Протокол допроса Мурат Султана. Он был сыном каракалпакского хана Кучука. Его казнили в 1708 году в Казани. Некий сарт Абдрахман в смутах после разделения каракалпакского ханства в 1725 годы, выдавал себя за Мурат Султана, чудом уцелевшего после виселицы. Таким образом он прибрал под себя некоторую часть каракалпаков и стал их ханом. Хан Верхних каракалпаков Шайбак, сам находящийся под властью джунгар, просит своего дядю Карасакала (Байбулата), чтоб тот наказал того самозванца Абдрахмана. Карасакал выполнил его просьбу и был момент, когда каракалпаки бились друг с другом, так как уверенные в том, что Абдрахман на самом деле есть Мурат Султан, подданные самозванца вступились в его защиту. Так безвинно погибло много каракалпаков и так разбросанных по разным уголкам огромной степи. Но эти действия Карасакала современные историки толкуют по другому. Тем не менее подлинные события Карасакала (архивные источники) тоже есть на страницах форума.
http://karekens.net/blog/1706-1707-.html#.UZZYIqLV6zk
708 г. апреля 20. - Расспросные речи взятого в плен "названного" башкирского султана Мурата в Астраханской приказной палате о его происхождении и характере деятельности до и во время восстания.
1708 года апреля в 20 день по указу великого государя и по приказу ближнего окольничего и воеводы Петра Матвеевича Опраксина с товарищи присланной с Терка взятой самозванной башкирской салтан в Астарахани в приказную полату у астараханца у Михайла Кареипова да у терченина у Микиты Дрокина с товарищи принят и роспрашиван.
А в роспросе сказался: Муратом зовут, Кучюков сын. Отец де его Кучук был каракалпацких и киркиских народов хан и убит на войне у Гречанех от Аюки хана, тому назад лет с 30, и после смерти отца ево был ханом брат ево двоюродной Ишим; а он же Мурат, спустя после смерти отца своего лет с 20, пошол из Каракалпацкой земли по призыву племянника своего Ибрагима салтана, которой жил у калмыцкого владельца у Чагана-Раптана, и жил у него годы с 3 для совету ево, что он у того калмыцкого владельца взят был в полон. И в то де время к тому калмыцкому владельцу приехали из Сибири башкирцы в ево Чагана Раптана владенье для торговых промыслов, и из тех башкирцов владенья отца ево Бечим Кайбулин и другие башкирцы, человека с 3, по имяном сказать не упомнит, которые почали жить от войны из владенья отца ево близь Уфы города державою великого государя, и говорили ему, что де им уфинцом чинятся великие налоги от прибыльщиков, которые сидят в Казани из боярских людей и другие худые люди, и в казанских пригородех, и на Уфе, и от тех налог быть им тут под державою великого государя не мочно, для того что де в Казани, и в казанских городех, и на Уфе против прежних лет прямых воевод нет, а ему бы Мурату над ними башкирцами быть салтаном, для того что у них баш-кирцов особаго владельца не выбрано. И по тем де словам он Мурат с теми башкирцы приехал к башкирцом, которые живут Яика реки на вершине Уфин-ского присуду, и жил у тех башкирцов, которые напредь сего были под владе-нием отца ево, месяца с 3 и сказывать про себя, что он ханов сын, не велел для того, чтоб ему не утвердяся с ними башкирцы себя не объявить, потому что и напередь сего у них башкирцов по призыву сродник ево Сунчелей салтан был владельцом и отдан от них в полон русским людем. И они башкирцы, приняв ево Мурата себе в салтаны, советовали, чтоб им с ними пройти в Крым под вла-денье крымского хана, а другие де большая половина башкирцов с ним салтаном в Крым идти не хотели, чтоб с домами и с юртами не разорится. И за тем несогласием отобралось их башкирцов с ним с Муратом с 2000 человек и в Крым не пошли, а пошли по призыву яицкого казака Тюлюмбета под Яик, чтоб с яицкими казаками иттить на калмыцкого владельца Чагана хана. И не дошед Яика ездою дней за 6 нагнали на них Мурата с башкирцы русских людей уфинцов и татар человек с 800 и прислали к ним на переговор русских 12 человек и спрашивали, куда он Мурат с башкирцы идет, не хочет ли разорять русских людей. И он де Мурат сказал им, что они идут не для ради разорения, идут по при-зыву яицкого казака Тюлюмбека на калмыцкого владельца Чагана хана, и те русские люди из погони за тем словом от них поворотились. А он Мурат с башкирцы пришол под Яик и почал с казаками о той войне переговариватся, и казаки де в той войне ему отказали и с ним не пошли, и башкирцы с ним Муратом на ту войну не пошли же, поворотили назад и советовали, чтоб ему Мурату взяв лутчих людей человек с 50 ехать в Крым, чтоб крымской хан за вышеписанные обиды и разоренье от русских прибыльщиков принял их к себе под владенье. И он де Мурат, отобрав то число людей, взяв от них башкирцов к хану о поддан-стве и об обороне просительное письмо, поехал в Крым, а остальные башкирцы попрежнему пошли в домы свои. И с того пути приехал он Мурат с теми башкирцы меж Царицына и Чернаго Яру к Волге и осмотря лодку переехал с 8-мью человеки и лошадей переправил на нагорную сторону, а достальные де башкирпы 42 человека остались в том месте на луговой стороне. И тех де башкирцов, которые на луговой стороне остались, калмыки разбили; а он Мурат с 8-ью человеки побежал вниз по Волге не займуя Чернаго Яру, правясь в Кубань, и доехав близь Астарахани в виду поворотился на Кубанскую дорогу, а в Астарахани не был и никого из мурз, и из табунных голов, и из сотников, и на черных татар не знает, и к нему ни от кого присылки и писем не бывало.И приехав де он Мурат с теми башкирцы на Кубань явился к Убе аге и Аллагу-Бату мурзе едисанскому и слово им от башкирцов сказал и письмо, которое с ним башкирцы послали, и про себя, что он ханов сын, и от них выбран он от башкирцов в салтаны, и едет к хану крымску и что объявил. Ага и мурза приняли ево с честию, и быв у них двои сутки говорили ему, будет де хан крымской с башкирцы примет ево, и они де кубанцы с ним готовы будут же, а будет де хан в том откажет, и они с ним на выручку к башкирцам пойдут; и послали его Мурата, дав ему к хану письмо в Крым с ним дву человек провожатых. И он де Амурат, приехав в Крым с Кубани седьмым днем, явился хану и письмо, которое с ним послано от башкирцов и от кубанских татар, подал. И прочет те письма хан сказал, что он о приеме ево и башкирцов указу учинить не смеет, для того что живет под властию салтана турецкого, потому что у салтана турецкаго и у него хана с царским величеством учинен мир; и дав де ему хан от себя к салтану турецкому лист и то башкирское письмо о приеме их послал ево с провожатыми в Царь-град. А жил де он в Крыму 8 дней. И приехал он Мурат в Царьград, посыльщик ханов в Царьграде объявил о нем визирю Махмету, и спустя с неделю велел ево визирь взять перед себя, и ханов лист и башкирское письмо ханов посыльщик визирю подал. И визирь де ему сказал, что принять и на выручку войска послать для приему башкирцов невозможно, для того что у салтана турецкого и у крымского хана с царем московским учинен мир и в том де по своему закону учинена правда; а буде он Мурат с башкирцы могут пройти к Крыму собою, и салтан де хану крымскому принять их велит и место даст, и дал де ему Мурату визирь салтанского жалованья 320 левков и велел его посадить с приезжими // ево башкирцы за крепкой караул. И он де Амурат из-за караула написал своею рукою к самому салтану турецкому челобитную, зачем он прислан и что ево визирь отправил не объявя ему, и с тою челобитною послал из-за караулу башкирца своего, велел купя платье турецкое тое челобитную подать самому салтану; и тот де башкирец ту его челобитную самому салтану на пути подал. И салтан де велел ево из-за караулу взять в судебную полату перед лицо свое и велел ему сказать, для чего он Мурат приехал, и про письма ево ему ведомо, и принять де ево из башкирцов хану крымскому он и войска дать будто приказал, будет де за проездом городом разоренья какова и людем обид не будет, потому что де турецкой салтан с царем русским учинил крепкой мир; и велел ему дать своего жалованья халат и 2000 левков. И взяв де он Мурат то жалованье жил в Цареграде месяца с полтретья и отпущен к хану крымскому с письмом, и хан де крымской хотел ему против салтанова письма все учинить и держав месяца с 2 во всем отказал, и дав подводы и провожатых из Крыму отпустил на Кубань. И на Кубань де он Мурат приехал прошлою зимою и жил месяца с 3 и дождався корму, согласясь с кубанскими мурзами, чтоб им итти к башкирцам войною, буде они с русскими людьми войну всчали, а буде у башкирцов войны нет, пройти для добычи к Волге, поворотится к себе на Кубань, а ему бы Амурату итти попрежнему в Каракалпаки. И с того совету, взяв он кубанских татар 96 человек, с теми мурзами приехали к Волге меж Царицына и Чернаго Яру на урочище Каменнаго Яру, и в том месте попались на них 4 человека калмык, и из тех калмык взяли одного человека до 5 лошадей, и того калмыка про башкирскую войну спрашивали и возможно ли им перейтить за Волгу. И тот де калмык сказал им, что де со многим войском идет из Астарахани вверх по Волге реки воевода Шереметев, и они де убоясь // того войска побежали назад к Кубани и стали в урочище Калиякры, от Кубани верст за 20, и из того де урочища от него Мурата вышеписанные мурзы и татары поехали на Кубань в домы свои, а с ним осталось татар у него человек с 30. И кубанской де Калга салтан уведав про него Мурата, что стоит под Кубанью, послал по него дву человек татар, чтоб он.ехал к нему Калге; и он Мурат не послушал, на Кубань к нему Калге не поехал, а взяв тех достальных татар 22 человека да башкирцов 8, поехал в Кабарду и хотел там зимовать, покамест из Астарахани войски пройдут и на Волге будет не людно, чтоб ему чрез Волгу проехать к себе в Каракалпаки. И в Кабарде де был он Мурат только четверы сутки и для того, что на Кабарду пришол с Кубани войною Калга салтан. И с теми вышеписанными людьми, убоясь тех людей, ушол к чеченцом, которые живут близь Терка, и в Чеченцах сказались проезжими людьми и пожив с неделю велел про себя бею Амирамзе и знатным людем сказать, что он ханов сын. И бей де чеченской велел ему быть к себе, и о всем он о себе бею и про розъезд свой сказал подлинно; и он де бей велел ему у себя в Чеченях зимовать по прошению ево, чтоб ему Мурату, перезимовав тут, ехать попрежнему в Каракалпаки, и в Чеченях де жил он месяца с 3. И в то де время приезжали в Чечни Кумыцкаго владенья заречные кочевные ногайцы и сказывали бею и мурзам и ему Мурату, что де калмыцкой владелец Чеметь ходил на службу царскаго величества и изменя, не дошед указного места, поворотился и ныне кочует близь Терка; тут же де стоит близь Терка ж и Аюка хан, и за то де на него Чеметя и на него Аюку царское величество гневается и послал на них войско чтоб их разорить, и будто многие их калмыцкие улусы и разорены; и они де по тем вестям, собрав с собою чеченцев 700 да ногайцов с 800 человек и больши, пошли на калмык и пришли к // тем урочищам, где они кочевали, и в тех местех калмык не нашли. И из ногайцов де многие люди говорили бею и мурзам и ему Мурату, что де калмыцкие владельцы Чеметь пошел нагорною стороною к Крыму, а Аюка хан перешед Волгу пошол выше Астарахани, и нам де добычи себе сыскать не от кого. И из тех же ногайцов Алди-Гирея черкасского беглой уздень Лузан да 2 человека терских охочан, которые ездили с Терку для продажи в Чечени с рыбою, сказывала им, чтоб они шли на Терк войною, для того что де город весь обвалился и ратных людей малое число., а которые ратные люди были, и те взяты на службу и стрелять де из ружья некому, а которые и есть люди, и те худы, а вышеписанным охоченям имян и прозвания не ведает. И с тех слов они, бей и мурзы, и он Мурат со всеми чеченцы, мичкисы, аксайцы, тавлинцы, и Андреевской деревни кумыки, и Ештерековыми кочевными ногайцы и с мурзою заречным Салта-Муратом и другими мурзами, всего было по смете с 1600 человек, пошли на Терк и подошед к Терку по указыванью вышеписаннаго узденя Лузана и дву окочан пришли от морской стороны в ночи за 2 часа до свету под город и стали в садах. И те их вожи повели их к городу и вошли в деревянной город в пролом часа за 2 до свету, ночью, тайным обычаем; и вошед закричали бусурманским языком и в том городе стали людей бить и в полон брать, и город и дворы зажгли, и на том приступе взяли они 10 пушек, в том числе 7 медных, 3 чугунных, и того бою было до четвертаго часу дня. И от того их приходу в город терские жители и ратные люди побежали отводом в другой терской кремль-город, и разоря и вызжа тот окольной город пошли попрежнему в сады. А терские де черкаские мурзы Дивей и Батырь, и уздени и улусные их люди к нему Мурату до приходу ево,и в то время как пришли к Терку и в город вошли, к нему не приходили, и никого из них он не видал и напредь сего знакомства никакого с ними у него не бывало. А в седьмом де часу дни пришел к нему Мурату в сады из загородные слободы Дивей мурза черкаской с узденями своими и, поклонясь, целовал ево в полу, стал ему говорить, что де ему от ево воинских людей от мичкисов и Черкасов чинится великое разорение и грабеж, и для того он Дивей и иные мурзы и новокрещенцы и окочаня из домов своих вышли и стали близь домов своих обозом в поле; да в тоже де время пришел к нему же Мурату и Батырь мурза черкаской с узденями ж своими и говорил о том же, о чем и Дивей, чтоб он разорять их не велел. И он де Мурат, призвав к себе чеченского бея, приказал ему, чтоб поставить у них на дворех караул, чтоб они никуды не ушли и разоренья б им никто не чинил, и сам бы де он бей их надсматривал почасту, и те де их бусурманские слободы и ныне ничем не разорены. И того же числа поймали ево Муратовы караульные люди дву человек, одного татарина да новокрещена армянина в степи, и те люди сказались Дивея мурзы черкаского, ехали в улусы к знакомцам, которые под городом кочуют; а другие де люди про них ему сказали, что они посланы от Дивея мурзы черкаского в Астарахань с письмами о ведомости, войны их, и писем де у них никаких не сыскали, и для того велел их свободить; а из полонных де людей и из пограбленных пожитков Дивею и Батырю и узденям ничего он не давал, а брали всяк по себе, кто что взял. И после де того на четвертой день пришол к нему из Андреевской деревни владелец Чапан Шавкал, Заямзин сын; и брат Чапан Чепасова сын аксайской владелец Салтамакут бей, а с ними де было конных с 400 человек да их же владенья было и пехоты, сколько числом, сказать не знает; и при них де он Мурат из садов перешол стоять на Батырев двор черкаского и взял с собою тех взятых 8 пушек, а достальныя 2 пушки взял Чапан Шавкал к себе. И Чанан де Шавкал, и вышеписанные // другие владельцы, и князь Алдигиреев, уздень Заузан и двое человек окочань, вожи их, думали от города отойти прочь, для того что де русские люди в другом городе сели в осаду и взять де их невозможно, потому что у них огненного ружья и пушек много, а терских мурз и людей их в совет не призывали, для того что де они их опасались. И те де их вожи Алдигиреев уздень и два человека окочань говорили, чтоб они от города не отходили, для того что де в городе у русских людей хлебных запасов мало, всего кулей с 500 и тот погнил, посидя де с неделю выдут и сами и город отдадут; и за теми их словами под городом они остановились и на другой день учинили совет Чапан Шавкал с кумыки, чтоб учинить над городом со всех сторон приступ крепкой. И тех всех владельцев чорные люди пошли на приступ с дву сторон человек с 600, и городовые де сидельцы по них из пушек и из мелкого ружья стреляли и побили многих, и больши де того приступов к городу не было; и после де того под тем городом стали они шанцы копать, чтоб из города ни для каких запасов и для воды не выпустить, и выморить бы их голодом, и из тех шанцов на город стреляли дней с 10. И после де того в полдни он Мурат, взяв с собою человек с 10, да с ним де был барагунской бей Салтан-бек, пошол в шанцы для осмотру, и как пришли к шанцам, в то время из города учинилась на них вылазка, и на той де вылазке убили вышеписаннаго барагунскаго бея до смерти, // а его де Мурата из фузей ранили и взяли в полон, а достальные чеченцы и мичкисы, которые с ними в те шанцы приходили, добиты ль, или ушли, того он Мурат не ведает. И больше того он Мурат ни о каких делех сказать не знает, и что в которое время делал и где был, сказал, себе правду рек. Подлинной роспрос за закрепою дьяка Савы Сандырева. И роспросные речи слича с подлинными роспросными речьми справил Иван Татаринов. Архив Государственного Географического Общества, А V 100, Акт 1708 г. апреля 20, на 5 лл. Копия XIX в. Из архива Калмыцкого Управления в Астрахани. 1708 г. марта 20. – Доношение астраханского воеводы П.М.Апраксина царю Петру Алексеевичю о враждебных действиях под Терком объявившегося среди горских народов уфимского башкира, назвавшегося султаном, о разгроме его и взятии в плен, и о «верности» царской власти калмыцкого хана Аюки. Премилостивейший государь! Доношу вашему величествию. В прошлом 1707 году уфинской башкирец, которой назвал себя салтаном, быв в Цареграде и в Крыме о башкирской измене и прибежав с Кубани явился в горских народах, которые близ Терка, называютца чеченцы, мичкисы, аксайцы; и те народы прельстя, называя себя прямым башкирским салтаном и проклятова их закона босурманского святым, учинился над ними владельцом. К нему ж пришли и кумыки, и воры прежние акраганские осталые и с Кубани казаки раскольщики. И собрався с теми народы и с терскими кочевными окочены и татары тот вор салтан февраля 12 пришол к Терку ночью и слободы, которые были за городом, и острог зажгли и разорение многое починили. И воевода терской Роман Вельяминов с ратными людьми, бився много, принуждены укрепитца в другом верхнем городе, и те неприятели к городу приступали. И как скоро я о том уведав послал тот час чрез море в судах с полковником 1200 человек салдат да с ними ж малолюдства ради татар юртовских 250; да степью по нужде, что русских конных нет, приведчи к шерти астраханских же мурз и татар послал что собрать мог, с 400; да по прошению моему, служа тебе государю, Аюка прислал ко мне внука своего и с ним нарядил 3000 калмык. И февраля ж в 26 день милостию божиею и счастием твоим государевым тех неприятелей под Терком побили и того злодея самого владетеля их салтана взяли ранена лехкою раною жива, и ныне в наших руках; и как того злодея взяли, тотчас неприятели от Терка отошли. Потом еще тех же неприятелей немало к Терку пришли и городу в свободе чинят тесноту; однако ж хотя у нас конницы и безлюдно, а пехотою послано довольно на Терк, и за помощию божию управлятися будем. И того взятого злодея салтана куда повелит ваше величество мне прислать, к Москве или в Питербурх, которого, усмотря от казанских неприятельских ведомостей удобного пути, во охранении пошлю получа указ тотчас. А калмык от того терского походу одержал я и прошу Аюку, чтоб больши послал на башкирцов; обещался и нарежает немалых людей и прямой тебе государю верной и усердно в службе своей; и в здешней стране без него трудно быть, только б ныне ему от злодейства донских казаков прешкоды не было, о которых слышим что идут многим собранием к Волге на калмык, опасно чтоб и к нам какого зла не учинили, о чем тебе государю впредь известно будет. И сей вышепомянутой злодей здешним народам чрез диавола страшен явился, и башкирцы по ево пересылке изменили. И при нем под Терком ныне башкирцы были, и стеми всеми намерен был тот злодей идти к нам и в Башкирцы, да бог допустить того милосердием своим не восхотел. Раб твой государьской Петр Опраксин. Из Астарахани марта 20-го 1708-го. ГАФКЭ. Кабинет Петра I, отд. II, кн. № 7, лл. 148-148 об., 151. 1709 г. февраля 12. – «Прочетная память» из Тобольской воеводской избы приказчикам и старостам разных слобод Верхотурского, Тобольского и Туринского уездов с предостережением от нападений башкир, соединившихся с каракалпакским ханом Кучуком. Лета 1709-го февраля в 12 день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича [т.] память Тобольского и Верхотурского уездов в Ницынские, в Пышминские, в Туринские слободы прикащиком и старостам и всем крестьяном и всякого чина людем слобоцким жителем. В нынешнем 709 году в разных месяцех и числех писали в Тоболеск к ближним боярину и воеводам князю Михаилу Яковлевичу, стольнику князю Алексею Михайловичу Черкаским, дьяку Ивану Баутину Тобольского уезду ис Катайского острога маэор Дмитрей Угрюмов да из Белоярской Течинской слободы прикащик Григорей Шарыгин, а в отписках их писано: приезжали де к ним разных волостей башкирцы, которые живут по сю сторону Камени на сибирской стороне, и сказывали, что приезжали де к ним башкирцом с Нагайской дороги два гонца и высылают изо всех башкирских волостей башкирцов на Нагайскую дорогу. А сказывают де те гонцы, что к ним пришел на Нагайскую дорогу по подзывке башкирцов же Айдара с товарыщи ис Каракалпаков Кучюк хан во многой силе воевать Сибирь; и которые де башкирцы в прошлом 708 году подходили под сибирские слободы, те все уехали на Нагайскую дорогу. Да с Кунгуру писал с приписью подьячей Василий Окоемов, а в отписке ево писано: башкирцы де Айдар посылал в к Заметка обрезана, так как ее максимальный размер превышен.
