ФИНАНСОВОЕ НАСЛЕДИЕ ДЖУНГАРСКОГО ХАНСТВА
Знамена Джунгарского ханства своим величием обязаны воинам, которые пронесли его от столицы запретного царства Тибета – Лхасы, до Парижа, бышвей столицы Наполеона. Памяти прошлых поколений, джунгарские стяги бережно хранились в Хошеутовском Сюме, как визуализация защитников ойратского народа. Однако не только величие знамени поддерживало дух народа, но и наследие, которая оставила эта страна. Символом мощи ойратов до сих пор остается денежная валюта, - это джунгарский пул.
В 1700 г., ойратский хунтайджи Цэван Рабдан (1691–1727) завоевал Восточный Туркестан. Покоренным вассалам он приказал выпустить в обращение медные пулы со своим именем. Часть новых монет вывезли на север в качестве расширения оборота молодой ойратской валюты. После смерти хунтайджи, власть наследовал его сын Галдан Цэрэн (1727–1745), который тоже выпускал монеты под своим именем. Зона влияния Джунгарии была масштабной, соответственно вся финансово-хозяйственная система расширилась.
О масштабах Джунгарии пишет уйгурский историк Зайн ад-Дин Мухаммад-Амин Садр Кашгари «Асар Ал-Футух» (1790 г.): «...в счастливую пору владения Джунгарского ханства простирались так далеко, что объехать их можно было лишь за полгода. Под властью Галдана Бошокту хана находились некоторые земли Дешт-и-Кипчака и Ирана, а также Бадахшана, Ташкент, Курам и Пскент. В его дворце теснились пскентские ханы, представители ташкентской знати и бадахшанские шахи. Одним словом, здесь решались дела страны, здесь была колыбель справедливости, средоточие законов и центр многих дорог. Ударом своего победоносного меча он отобрал из рук Чагатаитдов Кашгар, Яркенд и вилайет Турфан, известный ныне под названием Кухна»
После смерти сильных правителей, Джунгария была заполнена кровью от братоубийственных войн, и на трон некогда могучей страны не взошел новый достойный ойрат, в честь которого ковали бы монеты. Однако гибель Джунгарского ханства(1758 г) не привела к утрате памяти об этой стране.
Джунгарские медные пулы было приказано отправлять в переплавку и вместо них отливать монеты стандартного китайского типа, которые получили название «красных чохов» (red cash, хун-цянь 紅錢). Но название пул (кит. пу-эр 普爾) применялось в денежной системе Синьцзяна до конца XIX века! Основываясь на материалах всех известных в наши дни каталогов, В.Беляев и В.Настич совершили подлинное открытие, установив не только внешний вид джунгарских монет, но время их обращения.
Первые сведения о подобных монетах, насколько известно, были опубликованы в 1892 г. российским консулом в Кашгаре Н.Ф. Петровским, но он не смог определить их полностью, разобрав только название монетного двора. Авторам не удалось найти более-менее полного и корректного чтения легенд обоих типов: обычно в публикациях указывается только, что на первой монете есть имя Цэвана, а на второй ― Галдан Цэрэна. Кроме того, в альбоме «Нумизматика Синьцзяня» допущена системная ошибка ― монеты Галдан Цэрэна названы монетами Цэван Рабдана, и наоборот.
Столь же ошибочны и данные о них в популярных каталогах SCWC: в разделе «Khardan Chirin» помещены фотоснимки монет Цэван Рабдана, а в разделе «Tsewang Arabtan» иллюстрации вообще отсутствуют. Наконец, самой свежей из известных публикаций, посвященных этим монетам, просто невозможно пользоваться, в частности, потому, что в ней до безобразия испорчено чтение арабских надписей. Причина этих затруднений, надо полагать, кроется в специфической технике воспроизведения монетных легенд ― вдавленных, с графическими искажениями и без диакритических знаков (точек при буквах).
Тем не менее, название монетного двора «Йарканд» на монетах обоих типов, как и имя «Галдан Чирин» на одном из них, читается довольно отчетливо, тогда как надпись на аверсе монет другого типа, отождествляемого с эмиссией Цэван Рабдана, разбирается с меньшей степенью уверенности. Нижнее слово на отдельных экземплярах искажено до нечитаемости, и лишь на немногих монетах можно предполагать чтение Сыбан или Чибан (т.е. все-таки Цэван); верхнее же, вместо ожидаемого Рабдан или похожего на него, раскладывается на элементы, в совокупности дающие чтение хунтайчи.
Прототипом для джунгарских пулов считаются пулы Яркендского ханства, носящие обиходное название «лошадиного копыта» . Это позволяет с известной долей осторожности предполагать, что Джунгария была восприемницей той финансовой политики, которую вели на просторах Евразии кочевые империи начиная от эпохи гуннов.
Знамена ойратов таинственно исчезли после Октябрьской революции, но память о Джунгарском ханстве жива, потому что осталось наследие.
Но важно ответить достойно на вопрос: «Живо ли наследие Джунгарии в памяти потомков?» На наш взгляд, потомки великого ханства понимают, что сила в ЕДИНСТВЕ всех и каждого, от единой экономической системы, введенной славными предками, до взаимоотношений с соседями по лестничной площадке.
(А. Карманов, Г. Корнеев)
