Одно время reicheOnkel настойчиво пытался выставить тувинцев пособниками маньчжуров в борьбе с джунгарами. Я конечно возражал, но к сожалению у меня были всего лишь народные предания, которые историками трактуются выборочно. Но вот нашел научный труд выдающегося бурятского ученого-монголоведа П. Б. Балданжапова:
Неопубликованная рукопись Пурбо Балданжапова «Тува под гнетом маньчжурских захватчиков»
.. Алтын-хан Гендун совместно с халхасскими феодалами бежал к маньчжурам. С добровольным подчинением халхасских феодалов маньчжурам, опасность иноземного нашествия на Туву еще более усилилась. Теперь против тувинцев и джунгарцев двинулись объединенные силы маньчжуро-китайцев и феодалов Восточной и Южной Монголии. Алтын-хан Гендун с остатками своих сил активно помогал захватчикам.
[…]
Л.3. В этот тяжелый исторический период укрепляется временный военный союз между тувинцами и джунгарцами для борьбы с общим врагом —маньчжурскими захватчиками. Следует, конечно, не забывать, что джунгарские ханы тоже выступали по отношению к Туве захватчиками. Но тогда главная опасность и главное зло шли со стороны маньчжуров. Поэтому временный и военный союз между Тувой и Джунгарией вполне исторически оправдан.
[…]
Л.9. В 1729 году маньчжурский император направил против тувинцев и джунгарцев две армии. В районе озера Даин-Гол маньчжуры были разбиты. В 17731 и 1732 годах джунгарцы и тувинцы сами совершали военные походы против маньчжуров и халхасских феодалов. Несмотря на превосходство своих сил, в 1737 году маньчжуры были вынуждены заключить мирный договор с Джунгарией и Тувой. После этого на границе Тувы на некоторое время устанавливается относительное спокойствие.
Во всех выше перечисленных неоднократных военных столкновениях между Джунгарией и Тувой с одной стороны, и Маньчжурией с другой стороны, огромное численное превосходство сил, несомненно, было на стороне маньчжуров.
Они использовали огромные людские и материальные ресурсы Китая, Юго-Восточной Монголии и других завоеванных и закабаленных стран. Но, тем не менее, маньчжуры на протяжении многих десятилетий не могли осуществить свой план — захватить Туву. Конечно, большую роль сыграла самоотверженная, героическая борьба тувинских аратов против иноземных захватчиков... Но главная причина, почему маньчжуры долго не могли всей своей огромной силой обрушиться на Туву, заключается в том, что тогда Верхне-Енисейский бассейн считался исторически принадлежащим России. Следовательно, боязнь столкнуться с Россией удерживала маньчжуров до поры до времени от чрезмерной агрессивной политики по отношению к Туве. Они пока еще ограничивались разбойничьими грабительскими военными походами и налетами на Туву.
Л.10. В 1689 году между Россий и Китаем был заключен договор, известный под названием «Нерчинский трактат», в котором была определена граница между Россией и Китаем к востоку от Монголии. Когда китайские уполномоченные заключили в Нерчинске с бояриным Головиным трактат, халха-монголы еще не были под совершенною властью Богдо-хана, а потому и китайские уполномоченные не принимали на себя обязанности трактовать о разграничении земель далее Аргунской вершины (ссылка на «Историческую записку о китайской границе, составленную советником Троицко-Савского пограничного правления Сычевским в 1846 году. — В. В.). Только в 1691 году Халха-Монголия официально была включена в состав Дайцинского Китая. Что касается Тувы, как указывали выше, тогда Верхне-Енисейский бассейн считался территорией России... Несколько позже царский уполномоченный граф С. В. Рагузинский в своей реляции 1726 г. писал: «По вершинам реки Енисея кочуют народы, называемые «сойоты», подданные российские, такой же веры, как и монголы, и платят ясак под всякий где соболями, лисицами и россомахами» (цит. по: Попов, 1910: 69. — В. В.).
Л.11. Признавая Верхний Енисей принадлежащим России, маньчжуры в 1720 году поставили по хребту Тану-Ола пограничные караульные посты, так называемая «линия монгольских караулов». Эта пограничная линия со специальными пограничными постами существовала вплоть до 1911 года.
После нескольких лет затишья, в середине XVIII века маньчжуры снова возобновляют свою борьбу за захват Тувы и Джунгарии. Маньчжуры в своих захватнических целях стремились воспользоваться междоусобной борьбой среди джунгарских феодалов, вспыхнувшей с большой силой после смерти кунтайши Галдан-Серена, последовавшей в 1745 году. Новый хан Джунгарии Севен-Доржи в 1750 году был убит своим братом Лама-Доржием, последний был убит другим претендентом на ханский престол Давацием. После этого последовал еще ряд убийств и изгнаний претендентов на ханскую власть.
На востоке маньчжуры возобновляют свои военные налеты на Туву. В 1754 году, при помощи маньчжуров, совершает набег на Туву Саин-нойоновский аймачный хан Цебден-Джаб и захватывает чать Кемчикского района (Саин-нойоновский аймак в Халха-Монголии был образован в 1725 году. — прим. П. Б.).
После заключения Буринского и Кяхтинского трактатов, Россия учредила пограничые караулы по хребту Саянских гор, а Китай сохранил свои пограничные караулы по хребту Тану-Ола. Таким образом, Тува между Саянским и Тану-Ольским хребтами, оставалась фактически «нейтральной» страной между двумя великими державами. Царская Россия, занятая тогда вопросами укрепления своих северных и южных границ, мало обращала внимания на далекую Туву.
[…]
Л.16. В такой обстановке всеобщего недовольства маньчжурским игом вспыхивает народное восстание в Туве и Монголии. К восстанию была подготовлена вся Монголия, но благодаря предательству отдельных феодалов и теократов Халха-Моголии, восстание получило распространение только лишь в Западной Монголии и Туве. [...] Устное творчество тувинского народа до сих пор сохранило для потомков воспоминание о героической борьбе славных предков тувинских аратов за свою независимость.
[…]
Л.20. Военно-оккупационный режим, установленный захватчиками в Туве, по своей тяжести превосходил колониальный режим,…
Л.21. …установленный во многих других зависимых и порабощенных странах мира. Маньчжурский гнет в Туве во много раз был сильнее, чем гнет порабощенных народов в колониальных владениях царской России. «Азиатский деспотизм» маньчжурских сатрапов свирепствовал в Туве более необузданно, чем даже в соседней Монголии. Захватчики мстили тувинским аратам за их упорную 70-ти летнюю борьбу. Тяжесть колониального гнета тувинских аратов еще больше увеличивается тем обстоятельством, что с середины XIX века Китай сам становится объектом эксплуатации более сильных империалистических держав. Поэтому господствующие слои Дайцинской империи, в свою очередь, более свирепо эксплуатировали порабощенные ими народы. Кроме того, Китай к ХVIII веку, при господстве маньчжуров, являлся экономически отсталой страной. Вследствие этого он не мог оказывать какое-либо прогрессивное влияние на экономическое и культурное развитие Тувы, как это имело место в соседних с Тувой странах на севере, находившихся тогда в колониальной зависимости от царской России. Действительно в течение более, чем 150 летнего периода нахождения Тувы под гнетом маньчжуров, в стране не было построено ни одного километра дороги, не говоря о железных дорогах, не было проведено почтово-телеграфных линий, не открыто ни одной школы, больницы и какого-нибудь другого типа культурных учреждений. Тяжело и трудно было тувинскому народу в прошлом, при господстве монгольских ханов, совершенно невыносима стала их жизнь при господстве новых, маньчжурских, поработителей.
Л.22. Основная линия политики маньчжурских захватчиков в Туве сводилась к тому, чтобы окончательно сломить у трудящихся аратов волю в борьбе за свою свободу и независимость, и превратить их в своих покорных рабов. Обширную территорию Верхнего Енисея, с ее огромными богатствами и трудолюбивым народом, они стремились превратить в лёгкий источник наживы для обогащения кучки господствующих эксплуататоров. С этой целью захватчики изолировали Туву от внешнего мира. Политически расчленяли и раздробляли тувинских аратов друг от друга, всячески укрепляли власть феодалов, своих верных агентов… Всячески старались держать тувинские трудящиеся массы в темноте, в невежестве и окончательно убить у них чувство человеческого достоинства и национальной гордости.
Вся тувинская земля с ее богатствами недр, лесами, реками, озерами, обширными пастбищами и лугами была объявлена собственностью маньчжурского императора — Богдо-хана. Весь тувинский народ считался его, Богдо-хана, крепостными рабами. Тувинские араты не имели никаких политических и гражданских прав.
Л.23. Маньчжуры, как и другие захватчики чужой территории и поработители завоеванных народов, в Туве проводили принцип «разделяй и властвуй». Они даже не допустили восстановления старого Алтын-хановского княжества. Вся тувинская территория в административно-политическом отношении была раздроблена на отдельно мелкие, друг с другом не связанные, части. В 1756 году от основной массы тувинского народа были отделены и вытеснены на юг значительное число, так называемых алтайских тувинцев. Они еще в 17 веке занимали обширную территорию от бассейна Иртыша до устьев реки Бухтермы. Затем они были вытеснены на юг в район реки Тесхема. В китайских источниках сообщается, что в 1756 году дурбеты из бассейна Иртыша переселились на северные склоны хребта Алтаин-нуру, где заняли, с разрешения китайских властей, урянхайские земли к северу от реки Кобдо. Алтайские тувинцы были вытеснены к верховьям реки Кобдо, и были отделены дурбетскими кочевьями от основной массы тувинцев. Они подали жалобу Богдо-хану с просьбой вернуть им обратно, насильно отнятые у них, родные кочевья и воссоединить с массой тувинского народа. Дурбеты также не прочь были вернуться обратно на свои старые кочевья на Иртыше. Китайское правительство на протяжении нескольких десятилетий разбирало этот вопрос. Многочисленные маньчжуро-китайские источники обогащались на этом процессе, вымогая взятки как у тувинцев,…
Л.24. …так и дурбетов. Китайскому правительству выгодно было, ослабить тувинский народ, расчленяя их территориально на обособленные друг от друга части, во-вторых, разжигать вражду между тувинцами и дурбетами. алтайские тувинцы еще до конца 19 века частично сохранили свой родной язык... Таким образом, благодаря враждебной политике маньчжурских захватчиков, направленной против малых народов, около 25% тувинцев были разобщены от единокровных братьев. Теперь, спустя 200 лет, алтайские тувинцы, давно потерявшие связь с основной массой тувинского народа, говорит на монгольском языке и значительная часть их живет в западной части свободной Монгольской народной республики. Народное правительство МНР оказывает им большую помощь в экономическом и культурном развитии.
[…]
Л.34. Как известно, тувинский народ долго и упорно защищал свою родину от маньчжурских захватчиков, и после оккупации страны продолжал вести борьбу за свою свободу. Тува считалась «неспокойным» краем и тувинский народ не пользовался доверием захватчиков. Поэтому китайское правительство освободило тувинцев от несения воинской обязанности. Но, тем не менее, в Туве, как и в Монголии, административное деление носило военный характер.
Тувинский народ никогда не мирился со своим рабским положением и неоднократно выступал против своих внешних и внутренних поработителей.
В системе Дайцинской империи тувинцы считались наиболее «беспокойными». Маньчжуро-китайские захватчики проводили целый ряд мероприятий, чтобы «обезопасить» Туву, не давали тувинцам возможности объединяться между собою и не допускали связи с внешним миром. С этой целью Тува была расчленена на отдельные политически и экономически обособленные части. Запрещение, без специального разрешения, выезда из территории Тувы и въезда в нее, было вызвано не только фискальными соображениями. Имелись ввиду и политические соображения, а именно: изолировать тувинцев от внешнего мира, не допускать установления ими связи с соседними народами, (ведь) изолированное вооруженное выступление малочисленного тувинского народа можно будет легко подавить. Учитывая «беспокойный», то есть свободолюбивый, революционный характер тувинского народа, их храбрость самоотверженность, захватчики на первых порах в Туве действовали осторожно, осмотрительно и старались не вызывать возмущения тувинских аратов. Они держали курс на постепенное «обуздание»… тувинского народа.
[…]
Л.109. … В высших китайских кругах считалось «мудрым изречением» соображение первого уляс-утайского цзянь-цзюня о том, что тувинцев «можно только оставить на произвол, а не обуздать законами. Вообще, всякий, кто получает жизнь, и желает жить, если дать волю его природе, то не надо будет хлопотать о предосторожностях, и тем самым сберегутся военные расходы». Мудрость этого тезиса «высокопоставленного» чиновника довольно прозрачна, на деле она означает, что в целях предосторожности следует постепенно «обуздывать» «беспокойных» тувинцев, то есть постепенно натягивать надетую петлю на из шею.
Действительно, маньчжуры на первых порах проводили в Туве более «осторожную» политику, в частности, не особенно грубо вмешиваясь в дела местных феодалов. Примерно такую же политику они проводили и в Монголии. Но политика такого «обуздания» проводилась последовательно, и все туже и туже натягивалась колониальная петля, накинутая на шею тувинским аратам. Естественно, что усилилось сопротивление и борьба аратов против все более углубляющегося колониального гнета. Усиление колониального грабительства способствует и росту местной феодальной эксплоатации.
https://www.tuva.asia/journal/issue_14/4860-vasilenko.html
