Перейти к содержанию

Le_Raffine

Пользователи
  • Постов

    5473
  • Зарегистрирован

  • Посещение

  • Победитель дней

    88

Весь контент Le_Raffine

  1. Интересно, что Валиханов упоминал, что есть историческое предание о том, что Ондан-султан (а не Есим-хан) был самозванцем из сартов или узбеков.
  2. Из той же статьи: Династия Ишим хана отличается от других наличием ярко выраженной гетерогенностью – обнаружено шесть гаплогрупп Y-хромосомы. Это значит, что предками династии являются, по меньшей мере, 6 разных мужчин. Однако если брать во внимание схожесть гаплотипов у двух генеалогических линий, разошедшихся на уровне сыновей Ишим хана, то с большей вероятностью можно допускать, что у Ишим хана, или, по крайней мере, у его сыновей была Y- хромосома варианта R2a.
  3. Да просто расово сходные типажи плюс русский язык из постсовка, вот и чувствуют близость. Тоже самое с якутами, например.
  4. Самозванцы (с) Откуда у них мог взяться этот субклад, т.е. если грубо, от какого народа?
  5. Не понял ни про китайского художника ни про Бопай с детьми. Вот еще портрет Ералы, Точно такой же как и цветной.
  6. Да, это султан Ералы.
  7. Le_Raffine

    Кыргызы-2

    С 18 в. русские. В 17 называли правильно - казаками
  8. Le_Raffine

    Аргын

    Эм, а как же генетика, Ашина? И конкретно гаплогруппа С. Старший жуз это нируны, кроме канглы и джалаиров. Кроме того под монголами ЧХ я имею в виду все его племена, не обязательно монголов или тюрков. Опять же алшины из Младшего жуза - потомки алчи-татар.
  9. Ув. Камал. Вот документ, где Каип-хан казахский называет себя правителем каракалпаков. Только не думайте, что я непременно хочу сделать каракалпаков подданными казахских ханов. Письмо Каип-хана турецкому султану Ахмеду III, 1711 год, позднее июля Власть и отвага, величие и справедливость, слава и милость наполняют служителя двух священных городов [Мекки и Медины], хакана земель и морей, хакана ибн хакана, султана Ахмад-хана благодаря его славе, отмеченной примирением и согласием, чистосердечием и единодушием, присущими безграничной вере; и вследствие его чистоты и чистосердечия искреннего покровителя [веры] - избранного и похвального потомка великого правящего дома и славной высокой династии Осман-хана. После вышеизложенного да будет ясным сиятельному уму [султана], что искренний ваш друг восседает на троне Афрасиаба в Ташкенте. Вместе со своими подданными и зависимыми владениями, как-то: Туркестан, Андижан, Сайрам, каракалпаки [1] и другие народы, мы радостно молимся утром и вечером, вознесенные знаменем шариата... Да будет известно вашему благороднейшему величеству, что между нашим государством и Московским (Москов) государством есть владение, которое называют «Ака Аштак» [2]. Его жители - все сунниты. Прежде, когда это владение было в разорении Москва силой завоевала его. С тех пор они - подданные Москвы и платят ей пошлину (бадж). Теперь же этот народ со всем своим войском и знаменем, испугавшись Москвы, переселился к нам, воспылав мусульманской верой. Если вы окажете нам помощь, мы сможем отнять у неверных (кафир) восемь городов этого владения. Если мы будем действовать сообща, то нанесем урон владениям [Москвы]. Когда мы были заняты этой мыслью и подумали сначала отправить с дружественной целью Цаййидкули чухра-агаси-бия [3] к Великой Порте, до наших ушей дошла весть о войне и поражении неверных [4]. Мир наполнился радостью. Когда известие об этом событии достигло нас, мы послали это письмо к вашему двору через преданного и благородного Курбан-бека кукелдаша. Поскорее сообщите, каким будет ваше распоряжение, мы с нетерпением ждем его. Все, что исходит от вашего августейшего чертога, мы готовы выполнить подобающим образом. Перевод с османо-турецкого Т.К.Бейсембиева. Подлинник - Архив Османской империи. Топкапы Сарайи. Name-I Humayun 251. T. 12. комментарии Ерофеевой: 1. C конца XVII в. и в течение всей первой половины XVIII в. в кочевьях каракалпаков значительно усилилось политическое влияние казахских ханов и султанов. В 1695 г. хан Тауке подчинил многие роды каракалпаков своей власти и поставил управлять ими одного из своих сыновей. Параллельно с ним другой частью родов управлял некий Табурчак-султан, который в 1696 г. погиб в Хивев8 ходе междоусобных столкновений узбекской знати. В 1709 г. одним из правителей каракалпаков был сын Табурчака Каип-султан. С 1720 по 1727 гг. в российских исторических документах в том же статусе фигурирует племянник Кучумовича Кучук-султана Ишим-Мухаммад и некий Султан-Мурат-хан. В 1715 г.Ишим был призван на хивинский престол, но через несколько недель или даже дней бежал из Хивы в свои кочевья на Сырдарью. В 1724-1727 гг. в документах Астраханской губернской канцелярии «каракалпакскими ханами» называются также ханы Младшего и Среднего жузов Абулхаир и Самеке. Позднее, в 1740-1745 гг. каракалпаками управляли сын Ишим-Мухаммада Каип-хан его брат Губайдула-султан и Урускул. Все эти данные косвенно свидетельствуют об отсутствии у каракалпаков в тот период единой (многоуровневой) политической системы и о локальном значении института ханской власти. Во второй половине 20-х гг. XVIII в. в результате захвата джунгарами района среднего течения Сырдарьи каракалпаки разделились на верхних и нижних: первая группа родов попала в зависимость от Джунгарского ханства, а «нижние каракалпаки» до середины XVIII в.- от ханов Младшего жуза [Иванов, 1935. С. 57-70; Камалов. 1968. С. 25 - 54; История Узбекистана, 1995. С. 291 - 297; Жданко, 1998. С. 261-273; ИКРИ-2. С.295-299, 302, 304-306, 315; FI, 1999. P. 566-569]. 2. Понятием Ака Аштак, или Ака Истяк казахи обозначали башкир, занимавших территории по обе стороны среднего течения Яика (Урала). Термин ака в этой композиции имеет географическое значение - «речной» (от булгарского ака - «полноводная река с быстрым течением»). 3. Титул чухра-агаси (чора-агасы, чурагасы, чухра-агасы, чухра-акабаши) встречается и в письме хана Абулхаира оренбургскому губернатору Н.И. Неплюеву от 3 августа 1745 года. Он был заимствован правящей элитой казахов, по-видимому, из официальной номенклатуры чинов Бухарского и Хивинского ханств и представлял собой почетное звание, жалуемое ханом особо отличившимся выходцам из традиционной знати "черной кости" (биям и батырам) за определенные заслуги перед верховной властью. В Бухаре XIХ в. это звание являлось предпоследним, то есть одним из самых низших по рангу отличий в сложившейся иерархии чинов и соответствовало должности начальника придворного караула [Семенов, 1954. С. 60-61; Таджикско-русский словарь, 1986. С. 153; НОБКН. С.405; Вамбери, 2003. С.270]. По отдельным эпизодам из истории Хивинского ханства известно, что титул чухра-агаси в XVII в. имел некий Досым, сын Рустам Инака из кунградов при дворе хорезмийских правителей Шибанидов, в другом случае оно было пожаловано в 1865/66 г. Хивинским ханом вождю туркмен [FI, 1999. P. 93; Notes. № 493. P. 600 (Прим. Ю. Брегеля)]. Присвоение этого звания практиковалось и в Кокандском ханстве, где его обладателями были представители одной из низших и малооплачиваемых категорий военных чиновников (хавалдар - унтер-офицер) [Бейсембиев, 2009. С. 59]. 4. Вероятно, имеется ввиду неудачный для России Прутский поход Петра I летом 1711 года. [Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 гг. Сборник исторических документов 2-х томах. Том I: Письма казахских правителей. 1675-1780 гг./ Автор проекта, введения, биографий ханов, научных комментариев; составитель и ответственный редактор И.В. Ерофеева. - Алматы: АО "АБДИ Компани", 2014 - с.93, 403]
  10. Так это же про аланов, а то было про гуннов
  11. Н.А. Атыгаев Институт истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова, г. Алматы, Казахстан nuratygaev@mail.ru УДК 94 (574).02/.08 К ИСТОРИИ КАЗАХСКО-ИНДИЙСКИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ В XVI-XVIII ВВ. Электронный научный журнал «edu.e-history.kz» № №3 (11) Теги: Тауке-хан., Жангир-хан, Казахское, Турсун-хан, ханство, Индия, источники, «Михман-наме-йи, Бухара», «Тарих-и, Кипчаки», архивные, материалы, эпистолярные, памятники, Н.Ә., Атығаев Аннотация: Статья посвящена истории казахско-индийских взаимоотношений в период XVI-XVIII вв. Автор, основываясь на письменных исторических источниках («Михман-наме-йи Бухара», «Тарих-и Кипчаки», архивные материалы, эпистолярные памятники), приходит к выводу о существовании казахско-индийских взаимоотношений в указанный исторический период. Эти взаимоотношения носили разнообразный характер; в некоторые периоды истории правители и жители Казахского ханства и средневековой Индии находились во враждебных отношениях, в другие периоды заметно их стремления к установлению дружественных контактов. По мнению автора, данная тема достаточно перспективна для исследования и необходимо продолжить ее разработку. Для этого требуется введение в научный оборот новых исторических источников, прежде всего, восточных трудов, хранящихся в первую очередь в рукописных фондах Индии и Великобритании, а также тщательный критический анализ ранее известных материалов. Ключевые слова: Казахское ханство, Индия, источники, «Михман-наме-йи Бухара», «Тарих-и Кипчаки», архивные материалы, эпистолярные памятники, Турсун-хан, Жангир-хан, Тауке-хан. Еще в 1998 г. д.и.н. М.Х. Абусеитова, тогда директор Института востоковедения им. Р.Б. Сулейменова МОН РК, в своей монографии писала: «Немаловажный интерес представляет новый аспект взаимоотношений Казахстана с Индией в XVI-XVIII вв., который до настоящего времени не исследовался» [1, c. 144]. Можно с уверенностью сказать, что по прошествии почти 20 лет в этом отношении ничего кардинально не изменилось. История казахско-индийских взаимоотношений в период позднего средневековья все еще остается одной из слабоосвещенных,почти неизученных тем отечественной исторической науки. Исследователей интересовали в основном современные казахско-индийские связи, а их истоки и развитие в различные исторические периоды остались вне поля их зрения. В связи с этим мы в этой работе решили рассмотреть вопрос об истории казахско-индийских взаимоотношений в позднесредневековый период, посредством поиска и анализа соответствующих сведений в исторических источниках. Как известно, взаимоотношения народов, проживавших в на территории Казахстана и Индии, уходят своими корнями в глубокое историческое прошлое. На протяжении нескольких тысяч лет населения этих стран взаимодействовали между собой в области культуры, искусства, религии и многих других аспектов жизни. Письменые источники свидетельствуют, что эти связи не прерывались и в позднесредневековый период. Еще на начальном этапе истории Казахского ханства его правители, а также простые казахи имели общие представления об Индии (هندوستان)и его жителях. Некоторые сведения они получали непосредственно от самих индусов. Одно из первых подтверждающих это материалов содержится в известном историческом сочинении «Михман-наме-йи Бухара»Фазлаллаха ибн Рузбихана Исфахани и относится к началу XVIв. Шибанидский историк, описывая третий поход узбекского правителя Мухаммад Шейбани-хана, который состоялся в 1509 г., упоминает об индийском рабе-гуляме в улусе султана Таныша, сына казахского хана Жаныбека. По-видимому, молодой индус сначался находился в рабстве у узбеков в Средней Азии и затем в результате одного из походов казахов оказался на территории Казахского ханства. Ибн Рузбихан пишет: «У некоего казаха из улуса Таниш-султана, брата Джаниш-султана, был индийский гулям (غلامی هندویی) [2, ص.234] в возрасте около четырнадцати лет. Вследстиве дурной услуги, которая была им оказана, он подвергся страданию от когтей наказания и порицания господина и пояснице его доставили боль сильными ударами, и вследствие мучительных ударов и наказания он был охвачен страданием и болезненным беспокойством» [3, c. 135]. Этому индийскому гуляму удалось сбежать и он попал к Шибаниду Суйунчи-ходжа-султану. Затем онпривел узбекское войсков месторасположение улуса Таныш-султана и тем самым помог Шибанидам разгромить и разграбить казахский улус [3, c. 137]. Очевидно, что помимо этого индуса у казахов могли быть и другие пленники из далекой Индии. Другое сведение, относящееся к истории средневековых казахско-индийских взаимоотношений, содержится в персоязычном сочинении «Тарих-и Кипчаки» («Тарих-и Кипчак-хани») Аштарханидского историка Ходжамкули-бека Балхи (Кипчак-хана). Исследователи указывают на наличие 7 списков этого труда, которые хранятся в библиотечных и рукописных фондах Лондона, Парижа, Ташкента и Санкт-Петербурга [4, c. 447–448; 5, c. 146–148; 6, c. 72–73; 7, с. 17; 8, c. 386–397; 9, c. 290–291; 10, c. 118–125; 11, c. 113–114; 12, с. 45–55]. Сведения о казахах в «Тарих-и Кипчаки» относятся к середине XVII в., когда на территории Северной Индии существовала могущественная империя Великих Моголов, основанная некогда Тимуридом Захир ад-Дином Бабуром. Потомки Бабура предпринимали активные попытки расширить территорию государства, в том числе военными кампаниями. В связи с одним из таких походов Бабуридов автор «Тарих-и Кипчаки» сообщает и о казахах. Согласно этому источнику, казахские правители принимали участие в походе узбекского хана Абд-ал-Азиза против своего отца Надир-Мухаммад-хана и поддерживавших его войск Великих Моголов и Сефевидов. Этот поход, о котором известно из нескольких письменных источников, состоялся в 1648 г. Ему предшествовали следующие обстоятельства. В 1646 г. Аштарханид Надир-Мухаммад-хан, которому перестали подчиняться его же сыновья, решил для укрепления своей власти обратиться за помощью к Шах-Джахану, правителю империи Великих Моголов. Бабурид, который посчитал это удобной возможностью для захвата Балхского вилайета (современная территория Северного Афганистана), направил сначала к Надир-Мухаммаду своего сына Мурад-Бахша во главе большого войска. Сам же отправился следом по Кабульской дороге. Об этом походе индийских войск на Балх есть сведения и в «Силсилат ас-салатин» Мир Мухаммад Салима, хотя в нем не упоминаются казахи. Авторсочинении сообщает, что индийское войско через Кутвал и Гиндукуш достигло пределов Балха. В источнике приводятся очень интересные сведения по истории культурной жизни региона.По словам Мир Мухаммад Салима, захватив Балх и Бадахшан Бабуриды вывезли из захваченных областей в Индию большую группу ученых, богословов и деятелей культуры. Всем им была выделена «в качестве суюргала земли в разных областях Индии» [13, c. 118, 166]. Этим, по мнению исследовавшего «Силсилат ас-салатин»А.Х. Зияева, Бабуриды надеялись обезглавить народ и окончательно подчинить население завоеванных земель [13, c. 166]. Приход индийских войск, однако, не укрепил положение Надир-Мухаммад-хана. В «Тарих-и Кипчаки» говорится, что он «узнал о тайных планах [индийцев]» и разуверившись в них ушел к Аббас-шаху II, правителю Сефевидского (Кызылбашского) государства. По сообщению Мухаммеда Юсуфамунши, автора «Тарих-и Муким-хани», Надир-Мухаммед-хана предупредил один из моголских эмиров, который сказал, что «этот народ (индийцы – авт.) имеет намерение покорить (Балхскую) область и захватить самого хана и что их помощь – ложная» [14, c. 98]. Сефевид Аббас-шах II, также как и Шах-Джахан, надеялся установить свой контроль над Балхским вилайетом или по крайней мере вернуть в состав государства город Кандагар, важный пункт караванной торговли. Поэтому он, решив оказать поддержку Надир-Мухаммад-хану, дал ему войско и отправил его в Балх. В условиях угрозы потери Балха, а возможно всей своей власти, Абд-ал-Азиз-хан, не обладавшей необходимыми для борьбы с противником ресурсами, был вынужден искать союзников среди соседних правителей. Автор «Тарих-и Кипчак-хани» пишет: «Абд ал-Азиз-хан созвал всех узбекских военачальников и полководцев и устроил великий курилтай. После совещания и гадания было решено, что без содействия казахских султанов [эта] черная напасть не будет отражена. Шейхи, ученые и нойаны вместе с ханом ради устройства того дела направились в Ташкент» [8, с. 355–356]. Можно предположить, что Абд ал-Азиз-хан надеялся на помощь казахского хана Жангира, который не так давно стал его тестем [15]. Как известно, Ташкент с конца XVI в. до середины XVIII в. за редким исключением находился в составе Казахского ханства [1, с. 110; 16, c. 56–57, 84–86; 17. с. 83–90]. Вероятно, Жангир-хан, также как ранее Турсун-Мухаммад-хан, сделал этот город своей столицей. Согласно «Тарих-и Кипчаки», Абд ал-Азиз-хан получил военную помощь от казахского правителя, однако ее конкретная численность не совсем ясна. Хотя и В.П. Юдин, и российский востоковед А.К. Алексеев пользовались одним и тем же списком «Тарих-и Кипчаки» (СПб ФИВ РАН С. 433), они указывают разное количество казахского войска. Их переводы соответствующего отрывка сочинения отличаются. В переводе В.П. Юдина, он звучить следующем образом: «Узбеки, казахи и каракалпаки устроили большое собрание. После совета триста тысяч человек с одним лаком{I} конных казахов повязали пояс для помощи» [8, c. 396]. В переводе же А.К. Алексеева этот отрывок выглядить так: «Узбеки, казахи и каракалпаки, собравшись в великом множестве, составили совет из 300 человек и с 1 лаком воинов затянули пояса выступления в поход» [18, c. 310]. По его мнению, в походе участвовали около 200 тысяч казахских воинов [19, c. 131]. Узбекистанский историк Э.У. Хуршут, который пользовался 3 списками сочинения, но при этом предпочтение отдает Лондонскому (Бодлеанская библиотека, №117) списку, дает следующий перевод интересующегося нас отрывка: «В окрестностях того города (Ташкента – авт.) узбеки, казахи и каракалпаки устроили большой курултай. После совещания триста тюре казахов с одним лаком всадников поднялись на помощь» [20, c. 110]. Точно такой же перевод дает и казахский исследователь Ж.М. Тулибаева, которая в своей работе также пользовалась Лондонским списком [12, c. 45–55]. Мы имели возможность сверить переводы исследователей с текстами трех из семи списков «Тарих-и Кипчаки». Электронную копию одного списка сочинения (неполный список), хранящегося в Ташкенте (№4468/II), нам любезно предоставила д.и.н. Ж.М. Тулибаева. Сотрудники Института литературы и искусствознания им. М.О. Ауэзова Ю. Пилтан и Е. Нуржума дали нам возможность ознакомиться с копией списка «Тарих-и Кипчаки»,полученной, по их словам, в Душанбе (№538) {II}. Также нами был использован привезенный Ж.М. Тулибаевой микрофильм Лондонского (Бодлеанская библиотека, №117) списка «Тарих-и Кипчаки» (в рукописи он назван «Тарих-и Кипчак-хани»), который сейчас хранится в Фонде редких книг и рукописей Национальной библиотеки Республики Казахстан (Инв.№112766 (6795 РК). Сверка этих списков «Тарих-и Кипчаки» показала, что в некоторых случаях переписчики внесли свои правки в текст сочинения и в его рукописях имеются небольшие различия. В целом, тексты Ташкентского и Душанбинского списков «Тарих-и Кипчаки» схожи, несколько отличается текст Лондонского списка. Основываясь на Ташкентском (№4468/II, л. 114б) и Душанбинском (№538, л.994а) списках «Тарих-и Кипчаки» можно предположить следующий перевод интересующего нас отрывка: «Узбеки, казахи и каракалпаки устроили большое совещание. После совещания {III} триста (человек) торе с одним лаком всадников казахов {IV} повязали пояс для помощи». Как видели выше, по Лондонскому списку (переводы Э.У. Хуршута и Ж.М. Тулибаевой), на помощь к узбекам отправились также триста казахских торе со стотысячным (1 лак) войском. Итак, Абд ал-Азиз-хан во главе большого войска, половину которых составляли казахи, направился в поход на Балх против войск Бабуридов. Автор «Тарих-и Муким-хани» об этих событиях пишет: «Когда владычество индийцев (над областями Балха) достигло двух лет, высокостепенный государь Абдулазиз-хан, собрав войска Турана, перешел через (Аму-)Дарью и под вращающимся куполом (вселенной) громко забил в барабан войны, заиграл на флейтах битвы и повел в бой против того коварного народа (своих) героев, злобных львов, сокрушающих вражеские ряды, и храбрецов, (по лютости) подобных Марсу» [14, c. 100]. Имеются расхождения в переводах исследователей «Тарих-и Кипчаки» и в других интересующих нас отрывках. Так далее А.К. Алексеев переводит: «Абд ал-Азиз-хан вместе с казахскими хаканами и Йалангтуш-бием аталыком из племени алчин, Углы-беком бахрином{V} с 2 лаками казахов, узбеков и каракалпаков перешел через Аму-Дарью и расположился в местности Кули-Акча» [18, c. 131]. В.П. Юдин дает следующий перевод данного отрывка: «Абд ал-Азиз-хан с казахскими хаканами и Йалангтуш-аталыком, Алчин-бек-оглы-бием с двумя лаками всадников-кровопийц узбеков и казахов переправился через Джайхун в Герат и остановился лагерем в Чигинак-Кули и Акча» [9, c. 396]. Основываясь на Лондонской рукописи Э.У. Хуршут дает более детальный и несколько различающийся от предыдущих перевод: «Абд ал-Азиз-хан вместе с ханами Туркестана, Йалангтуш аталык алчином, Бек оглы-бий бахрином, Назар-бий бурути катаганом и Баки юзом с двумя лаками кровожадных узбекских и казахских всадников переправились через Джайхун и подступили к Чаганак Кули Акча» [20, c. 110–111]. У Ж.М. Тулибаевойэтот фрагмент выглядит так: «Абд ал-Азиз-хан с ханами Туркестана, Йалангтуш аталык алчином, Бек оглы-бий бахрином, Назар-бий бурутии Баки юзом с двумя лаками кровожадных узбекских и казахских всадников переправились через Джейхун и подступили к Чиганак Кули и Акча» [12, c. 48]. В вышеприведенных переводах можно заметить некоторые неточности. Например, В.П. Юдин ошибочно принял слово «алчин» как имя собственное. Другие исследователи сочинения указали правильно, что «алчин» (алшын) – племя которому принадлежит Йалангтуш-аталык. Это подтверждается и сведениями как письменных источников [13, c. 78], так и фольклора [21, 82 б.]. Из вышеприведенного перевода В.П. Юдина следует, что союзные войска переправились через Амударью в сторону Герата. К сожалению, у нас не было возможности ознакомиться с Санкт-Петербургским списком «Тарих-и Кипчаки» и для нас не совсем понятно, из чего исходил В.П. Юдин указывая топоним «Герат». В Ташкентском списке (л. 115а) сочинения на это нет никакого указания. В Душанбинском же списке (л. 994б) «Тарих-и Кипчаки» в этом фрагменте есть слово, которое читается как «بهری» и, возможно, он воспринял его как «بهرات» – «в Герат». Однако мы не можем согласится с его чтением, т.к. в средневековых источниках [22, c. 1342], в том числе и в самом «Тарих-и Кипчаки»(№ 538, л. 540, 678, 759 и др.), Герат пишется как «هرات». Расстояние от упоминаемой местности Акчи, находящегося северо-западнеесовременного Мазар-и Шарифа, до Герата составляет более 500 км. Поэтому сомнительно, что Ходжамкули-бек Балхи в даном случае писал о Герате. Возможно, в тексте речь идет о местности Хери (Хари) или реке Теджен, который в Афганистане и Иране называют Херируд или Харируд(هريرود‎) – река Хари. Река Хери (Хари) отмечена Махмудом ибн Вали в географической части «Бахр ал-асрар» [23, c. 97]. Э.У. Хуршут и А.К. Алексеев считают, что Бек-оглы-би был из рода бахрин («بهرین»). Так указано в Лондонском списке сочинения [20, c. 38], в Ташкентском списке же указывается другое происхождение Бек-оглы-бия – племя кинекес (кенегес). Согласно «Бахр ал-асрар» Махмуда ибн Вали, Бек-оглы-би кенегес, сын Абд ас-Самад-бия, был при Имамкули-хане некоторое время правителем Ура-Тепе, позже Ташкента[13, с. 55]. Возможно, Махмуд ибн Вали, занимавший при Аштарханиде Надир-Мухаммед-хане, должность начальника дворцовой библиотеки (китапдар) [18, c. 21]., лично знал Бек-оглы-бия. Основываясь на Ташкентском (№4468/II, л. 115а) и Душанбинском (№538, л.994б) списках «Тарих-и Кипчаки» можно предложить следующий перевод этого отрывка: «Абд ал-Азиз-хан с казахскими хаканами и Йалангтуш-аталыком [из племени] Алчин {VI}, Бек-оглы-бием [из племени] Кинекес {VII} с двумя лаками всадников-кровопийц узбеков и казахов переправился через Джайхун в [сторону реки] Хари, расположились лагерем в Чиганак-кули (озера) в Акча». Перевод данного отрывка Лондонского списка «Тарих-и Кипчаки» Э.У. Хуршута более предпочтителен, так как в переводе Ж.М. Тулибаевой пропущено присутствующее в тексте (275а) указание, что Назар-бий бурути был из рода Катаган {VIII}. К этому времени Бабурид Мурад-Бахш самовольно покинул Балх и вернулся в Индию. Шах-Джахану пришлось вместо него отправить другого своего сына Аурангзиба (Аурангзеб). Занявший Балх Аурангзиб выставил против Абд ал-Азиза и его союзников свое войско{IX}, численность которого, согласно В.П. Юдину, составляла около 1 лака (100 тысяч)человек [8, c. 396], по переводу Ж.М. Тулибаевой, шестьдесять тысяч человек [12, c. 49]. Между противниками прозошло ожесточенное сражение, которое заняло весь день, но не выявило победителя. В течение 50 дней между противоборствующими войсками произошло множество кровопролитных сражений. «Из убитых образовались груды трупов. Было похоже на день страшного суда» – говорится в «Тарих-и Кипчаки» [15, c. 396]. Абд ал-Азиз-хан с союзниками перекрыл индийским войскам пути подвоза хлеба и подхода свежих войск. В результате в Балхе начался страшный голод. Относительно положения осажденных автор «Тарих-и Муким-хани» пишет следующее: «В Балхе сделался такой голод и такая дороговизна, что стоимость одного ослиного вьюка пшеницы дошла до тысячи рупий. (К тому же) в ту зиму холода и стужа были таковы, что индийские гуламы, чтобы хоть немного согреться, сжигали тела в печах. Ниу кого не было силы высунуть голову за ворота» [14, c. 100]. Поняв сложность положения войск Аурангзиба, Шах-Джахан приказал ему передать Балхский вилайет Надир-Мухаммад-хану и вернуться в Индию. Индийское войско, несмотря на преследование и нападения войск Абд ал-Азиз-хана и Йалангтуш-бия, смогло вернуться через перевал Гиндукуш в Индию. Таковые сведения Ходжамкули-бека Балхи относящиеся к теме интересующей нас. Эти данные персоязычного нарративного источника подтверждаются сведениями русского посла Анисима Грибова, который ездил в 1646-1648 гг.с дипломатической миссией в Бухарское ханство и Сефевидское государство. В своем отчете он сообщает об участий в этих событиях казахского хана Жангира. Русский посол пишет: «И после де того вскоре пришла к ним, Абдул-Азизу царю и Ялантешу князю, из Бухар весть, что идет де на Бухарскую их землю войною от Ташкени города Казачьи орды Янгирь царь со многими ратными людьми. И бухарский де Абдул-Азиз царь ратных своих людей, которые стояли с ними под Балхом, розделил на двое: одну половину ратных людей оставил под Балхом з ближним своим человеком, с Ялантешом князем, а з другою половиною с ратными людьми пошол ис-под Балха в Бухарскую землю навстречу Казачьи орды к Янгирю царю ... И бухарской де Абдул-Азиз царь по присылке к себе Ялантеша князя, сшедчися Казачьи орды с Янгирем царем, бою с ним не чинил, помирясь и соединачась с ним, Янгирем царем, и со всеми своими бухарскими и Казачьи орды с ратными людьми, пришли под Балх всход к Ялантешу князю» [24, c. 77]. По его сообщению, Абд ал-Азиз-хан получил помощь и от Хивинского правителя Шибанида Абулгазы-хана, который дал ему 2 тысячи воинов. В архивных источниках сохранилось сообщение русского пленника Максимко Терентьева, который служил в войске Абд ал-Азиз-хана и лично принимал участие в этом походе. По его словам, у узбекского правителя было 80-тысячное войско: «ратных людей тысяч с 80» [24, c. 124]. Возможно он говорит только об узбекском войске. Далее А. Грибов сообщает: «И бухарской де Абдул-Азиз царь и Казачей орды Янгирь царь, пришед под Балх со всеми своими ратными людьми, стали выше города Балха на реке Дарье и в летнюю пору в жаркие дни мно[гую] животину: лошеди и коровы и верблюды и овцы и собаки — побивали и, привязав, метали в реку Дарью, и от того де стерва учинился в Балхе большой дух, и от духу и от воды многие индейские люди оцынжали и перемерли. И после де того вскоре были у бухарского Абдул-Азиза царя и у Янгиря царя и у Ялантеша князя с-ындейскими ратными людьми, которые сидели в Балхе, бои большие по неделю день и ночь. И на тех де боях бухарские ратные люди многих индейских людей побили. И после де тех боев индейским ратным людем бухарские ратные люди учинились не в силу. И учал у индейских людей в Балхе быти голод большой, покупали хлеба печеного шахов батман по 7 рублев, а в шахове батмане руских по 14 гривенок, да и добыть де было купити хлеба в Балхе не уметь» [24, c. 77]. Анисим Грибов также подтверждает, что Аурангзиб, оказался в Балхе в очень сложном положении и вынужден был искать перемирия с противниками: «И индейские де ратные люди присылали из Балха к бухарскому к Абдул-Азизу царю и Казачьи орды к Янгирю царю и к Ялантешу князю говорити об миру, чтоб они, Абдул-Азиз царь и Янгирь царь и Ялантеш князь, с ними, индейскими людьми, помирились и боев не чинили и людей не теряли», потому что взяли они, индейские люди, Балх у Недыр-Магаметя царя не за боем, так же де они, индейцы, и ныне тот Балх отдадут Недыр-Магаметю царю без бою, только б де они, Абдул-Азиз царь и Янгирь царь и Ялантеш князь, дали им, индейским людем, сроку до тех мест, покаместо они пошлют от себя из Балха о том с вестью в-Ындею к индейскому шах Джигану царю гонца своего. И бухарской де Абдул-Азиз царь и Казачьи орды Янгирь царь и Ялантеш князь дали им, индейским людем, в том сроку до тех мест, покаместа гонец их, индейских людей, из Балха в-Ындею к индейскому шах Джигану царю съездит и назад к ним в Балх приедет» [24, c. 77–78]. Аурангзиб,получив от своего отца Шах-Джахана разрешение оставить Балх, вывел индийскую армию из города и направился на родину, однако противники продолжали преследовать его войско. А. Грибов пишет: «... в том де отходе бухарской Абдул-Азиз царь и Казачьи орды Янгирь царь и Ялантеш князь з бухарскими своими ратными людьми многих индейских людей побили, по смете тысеч с полтораста, и живых многих поймали, а утекло де индейских людей, кои сидели в Балхе, по смете всего тысечи с 3 и мало больши. И ныне де в Бухарской земле бухарцы меж себя продают и покупают индейской полон дешевою ценою, рублев в 5 и в 6 и меньши» [24, c. 78]. Эти сведения о значительном количестве попавших в плен индийских воинов согласуются со сведениями автора «Тарих-и Муким-хани», который писал: «Со всех сторон (узбеки) гнали перед собой, как овец, подобных волкам (индийских) гуламов и захватывали их, как добычу. Большинство из них продавали (на рынках) в Самарканде, Туркестане и Ташкенте» [14, c. 100]. В свою очередь войска Ауренгзиба также увели в Индию пленных. Так, например, вышеупомянутый Максимко Терентьев, попав плен к Бабуридам, оказался в государство Великих Моголов, где прожил 4 месяца [24, c. 124]. Вполне возможно, что подобным образом в Индию могли попасть и жители Казахского ханства. Служивший врачом в 60-е гг. XVIIв. при дворе Великих Моголов француз Франсуа Бернье, например, упоминает среди местных рабов и выходцев из «Туркестана» [25, c. 146]. Интересно, что в отношении владений Аштарханидов он употребляет другие термины – «Узбекистан» и «Узбекия», а для могульских владений в Восточном Туркестане – термин «Кашгар» [25, c. 129–130, 152, 184]. Как видели выше, в Лондонской рукописи «Тарих-и Кипчаки» казахские ханы заменены на «ханы Туркестана». Отметим также, что в «Силсалат ас-салатин» (Лондон, Бодлеанская библиотека, №235) Жангир-хан назван – «Джахангир-хан казах Туркестани» [26, с. 294]. Так, одержав убедительную победу, Аштарханид Абд ал-Азиз-хан и их союзник Жангир-хан вернулись в свои владения: «А Абдул-Азиз где царь бухарской, пришед в Бухары, сел по-прежнему на царстве в Бухарах, а Казачьи орды Янгирь царь со всеми своими ратными людьми пошел из Бухар к себе в Казачью орду в Ташкенть» [24, c. 78]. Таким образом, материалы письменных источников говорят о значительной роли казахского войска Жангир-хана в отражении экспансии империи Великих Моголов на Аштарханидские владения. Благодаря помощи казахов узбекские правители отразили поход индийских войск временно сохранили свою власть в Балхе. Однако не только военно-политическим противоборством характеризуются казахско-индийские отношения в этот исторический период. В последние годы исследователями выявлены документальные материалы, позволяющие предположить существование дипломатических контактов Казахского ханства и империи Великих Моголов. Целью этих контактов могло быть согласование совместных действий против общего врага – узбекских правителей Средней Азии. Так, например, не так давно в одной из библиотек Индии иранистом, кандидатом филологических наук Г.А. Камбарбековой обнаружено интересное письмо, которое, по ее мнению, было направлено около 1717–1718 гг. Кокандским правителем Абдурахим-ханом (Абд ар-Рахим-ханом) казахскому хану Тауке [27]. По нашему мнению, данная атрибуция отправителя письма и адресата не точна. Во-первых, Тауке-хан и Абдурахим-хан правили в разное время. Из сообщения Тойгунура Култабаева известно, что Тауке-хана в сентябре 1715 г. не было уже в живых [28, c. 269], а Абдурахим начал править в Коканде только в 1722 г. [29, c. 236] Во-вторых, правители Коканда, выходцы из узбекского племени минг, до конца XVIII в. не носили титул «хан», который могли носить в постмонгольских государствах только представители «золотого рода» Чингиз-хана. Первым Кокандским ханом стал сын Нарбута-бия (Нарбута-бек) Алим-бий (Алим-бек), правивший в 1798–1809 гг. Для легитимации этого была придумана специальная легенда [30, c. 11, 14]. В-третьих, в некоторых источниках правивший в Казахском ханстве в конце XVI в. Тауекель (توکل) Шигайулы фигурирует как Тауке (تاوکه), а Тауке Жангирулы, правивший в ханстве в конце XVII – в начале XVIII в., называется Тауекель-ханом. Например, в сочинении «Тарих» Шах-Махмуда Чураса Тауекель-хан Шигайулы назван Тауке [31, c. 176]. В одном из документов русского архива сохранился оттиск печати Тауке Жангирулы. В нем его полное имя передано как Тауекель-Мухаммад-батыр-хан («Тавакул Маамет Баатур хан») [32, c. 401]. Также в письме Сефевида Аббас-шаха II, написанном в 1072 г.х. (1661–62), Тауке-хан назван «Таваккул-хан, сын Джахангир-хана» [33, л. 240; 34, 180–182 бб.]. Казахский ученый Ч.Ч. Валиханов назвал Ораз-Мухаммад-султана, племянника Тауекеля, племянником «киргизского и калмыцкого хана Тауке» [35, c. 164]. Отметим также, что в казахском фольклоре, в историческом эпосе «Еңсегей бойлы ер Есім» Тауекель-хан Шигайулы фигурирует также как Тауке-хан [36, 122–138 бб.].Вероятно, собственное имя обоих было Тауекель (от араб. Таваккул), а Тауке – сокращенное уважительное обращение. В конце XVI в. в империи Великих Моголов под именем «Абдурахим-хан» был известен сын Байрам-хана Туркмена. Он занимал высокую должность при Бабуриде Акбаре Великом и в 1583 г. за подавление мятежа в Гуджаратте был удостоен титула «хан» [37]. Его отец был главным советником Хумаюна и опекуном самого Акбара [38, c. 42]. Поэтому мы предполагает, что данное письмо было направлено в конце XVI в. Тауекель-хану этим Абдурахим-ханом. В этом случае объясняется обнаружение письма именно в фонде библиотеки Индии. По сообщению Г.А. Камбарбековой, ею в Индии обнаружено еще одно письмо, адресованное Тауке-хану в 1715–1716 гг. Исследователь предполагает, что это ответное письмо Бабурида Джахандара на письмо казахского хана [39, c. 7]. В таком случае данное письмо исследователем не точно датировано. Известно, что сын Бахадур-шаха I Султан Муиз ад-Дин Мухаммад-мирза, коронованный как Джахандар-шах, был провозглашен – правителем империи Великих Моголов в феврале 1712 г. В феврале 1713 г. он уже был убит [40]. Поэтому время написания данного письма следует датировать 1712–1713 гг. Исходя из этих исторических материалов, мы можем предполагать о существовании дипломатических связей Казахского ханства и империи Великих Моголов в XVI-XVIIIвв. По мнению М.Х. Абусеитовой, в это время развивались и торговые связи между казахами и индийцами. «С начала XVIв. индийские купцы из Северной Индии стали распространять торговлю на север: в Афганистан, Иран, Среднюю Азию и Казахстан ... Особенностью казахско-индийской торговли было то, что она велась при посредничестве среднеазиатских, индийских и афганских купцов. Казахи в основном торговали скотом, который перегонялся через Среднюю Азию в Индию... Есть документальные данные о том, что казахские купцы перегоняли в Индию до 40 тыс. лошадей» – пишет она [1, c. 144–145]. Хотя нам не удалось выяснить на чем было основано последнее утверждение исследователя (ссылки этого не подтверждают), существование казахско-индийских торговыхконтактов в XVI-XVIIIвв. вполне допустимое предположение. По свидетельству Франсуа Бернье, в «Индостан» только из «Узбекистана» поставлялись ежегодно более двадцати пяти тысяч лошадей [25, c. 184]. О караванах, шедших из Туркестана через Кабул в в Индию, упоминает в своем труде и Захир ад-Дин Бабур [41, c. 152]. Таким образом, в письменных исторических источниках имеются некоторые материалы по истории казахско-индийскихвзаимоотношений в период XVI-XVIIIвв.,которые приоткрывают нам неизвестные ранее страницы истории международных отношений Казахского ханства. Данные персоязычных источников «Михман-наме-йи Бухара», «Тарих-и Кипчаки», архивные материалы, эпистолярные памятники говорят о разнообразным характере этих взаимоотношений. В некоторые периоды истории правители и жители Казахского ханства и средневековой Индии находились во враждебных отношениях, в другие периоды заметно их стремления к установлению дружественных контактов. К сожалению, скудность информации и их фрагментарность не позволяет нам более детально рассмотреть историю казахско-индийскихвзаимоотношений. В целом, данная тема представляется нам достаточно перспективной для исследования и, на наш взгляд, необходимо продолжить ее разработку. Для этого требуется введение в научный оборот новых исторических источников, прежде всего, восточных трудов, хранящихся в первую очередь в рукописных фондах Индии и Великобритании, а также тщательный критический анализ ранее известных материалов.
  12. http://edu.e-history.kz/kz/publications/view/645
  13. Le_Raffine

    Алшын

    Казацкой орды тогда тоже не было. Собственно, без племен ЧХ не было бы современных казахов.
  14. Le_Raffine

    Алшын

    Казахов во времена ЧХ не было. Если не считать, что ЧХ - казах.
  15. Le_Raffine

    Аргын

    Смешно. Старший жуз почти весь состоит из монгольских элементов. Да и Младший тоже.
  16. Здравствуйте, ув. arkuk, не знаю. Я полагал, что это та семейная пара из Актау с детьми, но теперь не уверен.
  17. На мой взгляд на вашем фото парни не похожи на монголов совсем, девушки - сойдут, но почему у них на голове белые платки?
  18. https://tengrinews.kz/strange_news/bratya-bliznetsyi-jenyatsya-na-sestrah-bliznyashkah-v-aktau-281869/
  19. Доводилось смотреть индонезийский фильм "Рейд", кое-какие типажи имеют сходство с казахами. Но в целом ЮВА, конечно, отличается.
  20. Точнее, лежит диссер Кузнецова, из которого получилась книга http://www.dissercat.com/content/tsinskaya-imperiya-na-rubezhakh-tsentralnoi-azii-vtoraya-polovina-xviii-pervaya-polovina-xix
×
×
  • Создать...