Различайте киргизов и казахов, не будьте в плену дореволюционных этимологий.
ЭТИМОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ЭТНОНИМОВ "КЫРГЫЗ", "КАЗАК" И "ЧЕРКЕС"
По свидетельству историка и этнографа Курбангали Халида (1843 – 1913), русские чиновники, служившие в Казахстане, не раз на слова местных жителей Men qazaqpın, букв. ‘Я – казах’, заявляли: “Какой ты казак, ты – киргиз”. Почему казахов называли киргизами? Предположения о том, что название небольшого среднеазиатского народа, проживающего в далеких горах Алатау и Тянь-Шаня, русские ошибочно перенесли на соседей – жителей приграничных степей, с которыми имели непосредственные отношения со времен Золотой Орды, явно неубедительны. Сомнительным представляется и мнение о названии казахов по имени малочисленной южносибирской народности кыргыз, ставшей основой тувинского народа, частью вошедшей в состав хакасов .
В прежние времена огромное пространство в Азии и часть Восточной Европы были известны на Западе как страна “Великая Татария” (латинск. Tartaria Magna, французск. la Grande Tartarie). Народы, обитавшие в Крыму и на Кавказе, в Поволжье и на Урале, в Сибири и Центральной Азии, оказались связаны единым именем татары. В русском языке этим словом обычно называли тюркоязычные народы, иногда добавляя к нему определения: казанские, крымские, кубанские, астраханские, ногайские, касимовские, сибирские, литовские и т.д. Так, например, для героя повести Н.С. Лескова “Очарованный странник” западные казахи, среди которых долгое время он жил, и кумыки, сражавшиеся с русскими в Дагестане, были татарами, татарвой. И.Г. Георги в своем труде “Описание всех в Российском государстве обитающих народов и их жительства, обрядов, обыкновений, одежд” (СПб. 1779 – 1799, т. II, с. 131 – 133) писал о быте казахов: “Одеваются они по восточному обычаю, но обыкновенно лучше, нежели другие татары. Мужчины голову бреют и оставляют только усы да хохол” . Чокан Валиханов в тексте “Записок о судебной реформе” использовал в обобщающем значении указанное слово: “Нас считается в русском подданстве до 800 тысяч, а с неверноподданными нашими соплеменниками мы превышаем миллион, тогда как всех татар в Европейской России, включая в это число башкир, ногайцев и киргиз Букеевской орды, полагается едва один миллион”.
В статье “Татары”, помещенной в энциклопедии Д. Дидро, дано следующее толкование: тартары, или татары – народ, заселяющий почти весь север Азии, делится на три различные нации: татары в собственном смысле; калмыки; монголы. Все татары подразделяются на множество народностей: барабинские татары, татары-башкиры и уфимские татары, татары-калмыки, татары Казачьей орды, крымские татары, татары черкесские, татары дагестанские, татары кубанские, татары-монголы, татары-ногаи, татары-тунгусы, татары Великой Бухарии, татары-узбеки . В письменных источниках встречались и такие словосочетания, как закавказские татары (азербайджанцы), татары-туркмены, татары Восточного Туркестана (уйгуры).
В результате русской экспансии на восток – завоевания Казанского, Астраханского и Сибирского ханств, захвата территорий кочевий близ рек Волги и Урала рубежи Российского государства оказались на казахской земле. Обитателей восточных степей в XVII веке и начале XVIII столетия именовали по-разному: татары казачьей орды, казакские татары, татарские казаки, татары-казаки, татары-киргизы и просто казаки (латинск. Cosac, Kasakki Tartari, французск. Kasaкi Tartares, Cosaques, английск. Cossacks, Cassacks, немецк. Tartari Cosatski, итальянск. Casahi). В исторических документах, отражающих казахско-русские отношения в XVI – XVIII веках, встречаются такие слова и словосочетания, как казацкая орда, казачья орда, казачий народ, казак-киргизы, кайсаки, киргиз-кайсаки, киргис-кайсаки, киргиз-казаки, киргиз-казахи, киргис-хазаки, киргизы, киргизцы, войско кайсацкое, кайсацкая орда, киргис-кайсацкое войско, киргиз-кайсацкая орда, ордынские казаки и производное слово ордынцы . В архивных документах, связанных с восстанием, возглавленным донским казаком Е.И. Пугачевым, казахов именовали киргизскими казаками и войском киргизским.
Термин казак был широко распространен на протяжении от Днепра, Крыма и Кавказа до Сибири и от Казани до Туркестана, обозначая определенную боеспособную категорию населения. В северо-западной части Азербайджана находится город Казах, на территории Чечни в районе былого проживания небольшой народности кара-булаки (qara bulaq) в XIX веке было известно селение Казах-Кечу, букв. ‘Казахский брод’. Объяснения этим названиям мы встречаем в письменном исследовании П. Буткова, который сообщает интересный факт: “Кочующий в Грузии на пределах ее с 1480 года народ тюркского происхождения доселе известен под именем казахов”. В ученом труде, написанном Вельяминовым-Зерновым, сказано о том, что в XV – XVI веках “простые татары казанские, крымские и прочие обыкновенно звались казаками и сами они называли себя казаками”. Казаками назывались и ногайцы, кочевавшие в междуречье Идиля и Яика, т.е. Волги и Урала, в степи севернее Кавказа и в Причерноморье. В стихах поэта Казтугана, жившего в XV веке, встречается выражение “ногайские казаки” в таких словосочетаниях, как: noğaylı-qazaq jurtım’nıng, noğaylı-qazaq yelim’nen. Автор Устюжской летописи 1481 года упоминает казаков царя Ивака в Ногайской Орде. Новгородская четвертая летопись сообщает, что в 1491 году из Казани на помощь московскому войску, выступившему в поход на земли Большой Орды, “царь Махмет Еминъ послал же на поле своих воевод да казаков”. 21 июня 1491 г. великий князь Иван III писал своему крымскому союзнику Менгли-Гирею: “Саталгана царевича на поле послал с уланы и со князьми и с казаки, да и русских есми воевод с русскою ратью с ними послал…”.
В русских историографических памятниках сообщается, что в 1492 году “приходили Татарове Ординскиа казаки, в головах приходил Темешом зовут, а с ним 200 и 20 казаков, в Алексин на волость на Вошань, и пограбив, поидоша назад”, в 1499 году “приидоша Татарове, Ординские казаки и Азовскиа, под Козельск и взяша селцо Козелское Олешню”. Русский посол Иван Кубенский писал из Крыма: “сказывают, государь, Азовских казаков и Ордынских человек с восмь сот пошли на Русь, а того, государь, неведомо под твоим земли пошли или под литовского” . В одном из исторических сочинений сохранилось сообщение, что в период 1397 – 1410 годов из Крыма в Литву прибыли казаки, которые стали нести службу по охране королевской почты. Русский историк Н.М. Карамзин, перечисляя козаков ординских, азовских, ногайских и других, высказал мнение, что “сие имя означало тогда вольницу, наездников, удальцев, но не разбойников” . См. ногайское слово qazaqlıq ‘жизнь в боевых походах’ (Qazaqlıq’ta birge yürgen yan yoldas ‘Друг, что в походы ходит вместе с тобой’), встречающееся в казачьих песнях qazaq yırları ногайцев и кумыков.
Издавна на землях близ некоторых рек (Днепр, Дон, затем – Терек, Яик) появлялись общины вольных поселенцев – представителей тюркских (хазары, булгары, черкасы, аланы, половцы, чики, савиры, татары), славянских и иных народов, именовавшихся казаками . В Северном Причерноморье со временем образовалось новая народность с особым образом жизни, менталитетом и складывающейся культурой. В быту они сохранили многие черты восточного, характерного для кочевников военного образа жизни, часто совершали набеги на земли крымского хана, владения турецкого султана и территории русского царя. Днепровские и низовые донские казаки – метисы, ведущие происхождение от крещеных тюрков, украинцев и представителей иных народов, доставляли немало беспокойства соседним странам, в том числе и Московскому государству (см. выражение “казаки-разбойники”). В русском фольклоре известен атаман разбойников Кудеяр, державший в страхе южные волости Московского царства. Его имя является распространенным на мусульманском Востоке; оно образовано от персидских слов Huda(y) ‘бог; господин’ + yar ‘друг; возлюбленный’. В некоторых русских сказаниях он назван ханом Худояром, родственником и недругом Ивана Грозного.
Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр-атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан.
(“О двух великих грешниках”. Н.А. Некрасов)
Об отношении христианизированных казаков к единоверцам писал в свое время П.А. Кулиш: “А диких разбойников за приношения с пожарищ бесстыдно называло рыцарством славным, хотя те и басурман, и христиан терзали, торгуя в Крыму пленниками православными” . Иной раз внезапный казачий набег для жителей Руси был страшнее похода крымского хана. В 1474 году крымский хан Менгли-Гирей писал Ивану III: “Мне твои земли не воевать, ни моим уланам, ни князьям, ни казакам”. Вольные казаки нападали на купеческие, боярские и даже царские торговые караваны. Из-за их разбойничьей деятельности крымцы регулярно предпринимали карательные экспедиции на Дон, а московский царь велел воеводам в пограничных районах казаков и беглых крестьян ловить, сажать в тюрьмы и казнить . Известный писатель М. Шолохов в своем знаменитом романе “Тихий Дон” приводит следующий исторический факт:
В годы царствования Петра I шла однажды в Азов по Дону государева баржа с сухарями и огнестрельным зельем. Казаки “воровского” городка Чигонаки, угнездившегося в верховьях Дона, неподалеку от устья Хопра, ночью напали на эту баржу, стражу сонную перерезали, сухари и зелье разграбили, а баржу затопили. По цареву приказу из Воронежа пришли войска, “воровской” тот городок Чигонаки сожгли, казаков, причастных к разбойному на баржу нападению, нещадно в бою разбили, а взятого в плен есаула Якирку и с ним сорок казаков перевешали на плавучих виселицах, и для устрашения низовых волновавшихся станиц были пущены качели те по Дону.
Яицкие казаки так рассказывали о своем происхождении: “В прошлых давних годах прадеды и деды.., то есть первые яицкие казаки, пришли и заселились здесь, на Яик-реке.., собравшись русския, с Дону и из иных городов, а татара из Крыму и с Кубани и из других магометанских народов” . В памяти их сохранились предания о первых тюркоязычных (ногайских) казаках: “Первых яицких казаков на Яик-реку приход и заселение было в самые те времена, когда… Тамерлан разные области разорял” , т.е. в конце ХIV столетия. Писатель В.Г. Короленко, посетивший в 1900 году Уральскую область, приводит слова местных казаков о мусульманском казачестве: “… такие же казаки, как и мы. Веру свою держат крепко… Веру ихнюю мы никогда не тревожим. Права у них исстари казачьи”.
В статье Л.Н. Плотникова “Мое знакомство с Валихановым” мы встречаем названия ряда должностей и чинов, существовавших среди местного казахского населения, аналогичных офицерским чинам в казачьих войсках:
В 1860 году отправлена в Петербург четвертая депутация. В составе ее были:
от области оренбургских киргизов,
- восточной ее части: султан-правитель ее, есаул султан Мухаммед Джантюрин и бий
Джугары-Чиктинского отделения Аргынского рода, зауряд-сотник Беримжан Чегенов;
- средней части: управляющий Чумекеевским родом, войсковой старшина султан
Ермухаммед (Илекей) Касымов и Чиклинский бий Кабакова отделения Азберген Мунайтпасов;
- западной части: султан-правитель ее, подполковник султан Мухаммед-Гали Тяукин и управляющий Асановым отделением
Чумичли-Табынского рода бий Алдаш Байганин;
от сыр-дарьинских киргизов,
- управляющие: Алчинским родом бий Амангулова отделения Исет Тулепов и Каракуйлыевым отделением Дюрткаринского
рода зауряд Сердали Бекчурин;
от Внутренней орды:
- советник тамошнего временного совета, хорунжий ходжа Мухаммед-Салих Бабаджанов и депутат на Внутренней
уральской линии, тархан Губайдулла Исенбаев.
Потомственный казак, исследователь культуры Востока Г.Н. Потанин в статье “Биографические сведения о Чокане Валиханове” писал о годах учебы своего товарища в Омском кадетском корпусе: “В роту были отданы дети чиновников и пехотных офицеров, эскадрон состоял исключительно из детей казаков. Чокана определили в эскадрон, вероятно из соображения, что между детьми казаков найдутся знающие киргизский язык, и ему не первых порах не будет так скучно. Между нами, казачатами, действительно были болтавшие по-киргизски. В эскадроне ему и потому было сподручнее, что казаки все-таки ближе к киргизам по роду своих занятий скотоводством, по знакомству со степной жизнью, по вкусам к наездничеству и т.д.”.
В более поздние времена сближение казачества с русским народом происходило в силу ряда причин: усиление политического влияния и материальная поддержка со стороны московских властей, оказываемая за охрану южных границ государства, религиозная принадлежность большей части казачества к христианству, пополнение общин лицами славянского происхождения, постепенная утрата родного тюркского языка и переход через фазу двуязычия на русскую речь.
Казаки, основавшие в низовьях Дона самые ранние поселения, так называемые низовые, по внешнему облику и психологическому складу были близки тюркским народам региона. В начале XVII века московское правительство писало грамоты волжским казакам на татарском языке; умение говорить по-тюркски у донских старшин, жителей терских станиц, яицких казаков конца XVIII – начала XIX века все еще оставалось характерным признаком казачьей культуры. В русской литературе мы встречаем тому свидетельства: “Казаки эти отличаются от горцев только небритой головою: оружие, одежда, сбруя, ухватки – все горские … Почти все они говорят по-татарски, водят с горцами дружбу, даже родство по похищенным взаимно женам, но в поле враги неумолимые”, “Щегольство в одежде состоит в подражании черкесу... Молодец казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже с своим братом говорит по-татарски”. М.Ю. Лермонтов в своем послании из Тифлиса, адресованном С.А. Раевскому, сообщал: “Начал учиться по-татарски, язык, который здесь и вообще в Азии необходим, как французский в Европе”.
В результате политической зависимости, христианизации, культурного и экономического сближения и этнической ассимиляции казаки вошли в состав русского и украинского народов как субэтносы. На Украине численность казаков была сокращена административным путем: специальные права и льготы сохранились лишь за теми из них, кто был включен в специальный реестр (реестровые казаки), остальных причислили к социальной категории мужиков с утратой прежнего статуса. В более поздние времена российское правительство переселило часть запорожских казаков (черкасов), образовавших Черноморское казачье войско в пограничном районе у Южного Буга, на завоеванные земли близ реки Кубань.
Яицкий атаман Ф. Михайлов в “распросных сказках” (показаниях) поведал, что в свое время их предки были “людьми вольными .., жили они ... немалое время своевольно, ни под чьею державою”.
В 1523 году русский посол в Стамбуле И. Морозов говорил султану: “Твои казаки азовские наших имают в поле, а водят в Азов и продают” . В ответ на претензии крымского хана и турецкого султана в связи с казачьими разбойными набегами на их владения из Москвы писали: “Казаки донские и волжские не наши – люди вольные, живут и ходят без нашего ведома”.
Однако времена казачьей вольности минули. Со второй половины XVII века царская власть, постепенно усиливая свое влияние на казаков, урезала их права и отнимала прежние привилегии. Опасаясь объединения и противодействия местных народов, русская администрация стравливала калмыков с казахами и казаками, казаков с ногайцами и казахами, башкиров с казахами, мишарей и типтярей с башкирами. Среди яицких казаков появлялись идеи о бегстве на Кубань во владения турецкие (где нашли убежище казаки-некрасовцы), в персидский город Астрабад или в Азербайджан на реку Кура . Запорожские и донские казаки вместе с польским войском участвовали в походе Лже-Дмитрия (Григория Отрепьева), мнимого сына царя Иоанна IV, на Москву. Неоднократно в XVII – XVIII веках на окраинах Московского государства казаки, подобно другим притесняемым инородцам, восставали против русского правительства. “Не одно столетие назад, – писал М. Шолохов, – заботливая рука посеяла на казачьей земле семена сословной розни, растила и холила их, и семена гнали богатые всходы: в драках лилась на землю кровь казаков и пришельцев – русских, украинцев”.
С давних времен в Азии и Европе отдельные тюркские племена селились на окраинах земледельческих государств, осуществляя защиту их рубежей от внешних врагов. Мусульманский историк Абульгазы в сочинении “Родословное древо тюрок” сообщил о предложении китайских правителей, адресованном представителям тюркских родов, в котором за несение пограничной службы им была обещана ежегодная выдача снаряжения и необходимых предметов . Известно, что часть печенегов переселилась в степи, пограничные с Византией, охраняя в качестве наемников рубежи империи, другая часть обосновалась на берегах реки Рось, исполняя сторожевую службу на границе Руси. В связи с малочисленностью своих дружин для обеспечения больших военных походов русские князья прибегали к найму боевых отрядов кочевников (торков, печенегов, половцев и др.).
С середины XVI века в составе русской армии заметную роль стали играть казаки, которых московское правительство привлекало для охраны и обороны государственной границы . Иногда русское правительство нанимало татар для охраны юго-западных и западных границ, смежных с Польшей и Швецией . В Российском государстве “... в 60-х годах XVIII века башкиры, неся охранную службу восточных границ, были обязаны иметь собственное вооружение и снаряжение, боевого коня и продовольствие... С 1790 года башкиры начали получать казенное продовольствие во время линейной службы. С 1797 года выдача продовольствия была заменена денежным жалованьем по рублю на человека в месяц”. Французский журналист Л.Г. Грондис, четыре года находившийся в составе царской, позднее – в белой армии и принимавший участие в военных действиях против немцев, а затем – большевиков, изучал организацию и нравы “казачьих племен России” (казаков Дона, Кубани, Терека, Урала, Оренбурга, Забайкалья и Уссури). Он пришел к следующему выводу о причинах, вынуждающих московские власти использовать в военно-политических целях казачество: “В общем, я могу резюмировать мои впечатления: русский народ – по преимуществу крестьяне; в сражениях они проявляют свои самые ценные качества: выносливость и храбрость, но им не хватает порыва, присущего врожденным воинам. Отсюда у каждого русского правительства, каково бы оно ни было, возникает потребность в войсках, имеющих чисто воинские доблести, унаследованные от многих поколений и которые могут быть использованы для решительных действий, с абсолютной уверенностью в успехе”.
Отношениями с казаками, а также со служилыми татарами в России ведал созданный в середине XVI века Посольский приказ, осуществлявший зарубежные дипломатические связи, который обеспечивал в установленных нормах определенное материальное снабжение: “… и Черкасом, Запорожcким казаком и Донским поденной корм, по указу”. Позже иррегулярные Малороссийское и Донское войска участвовали в русско-турецких войнах на стороне Москвы. В 1717 году вместо Посольского приказа в России была учреждена Коллегия иностранных дел, ведающая внешней политикой государства, а также уральскими казаками и калмыками. В 1721 году казаков передали в ведение Военной коллегии, существенно ограничив их права и вольности.
Следует отметить, что в составе казачьих войск, принимавших участие в Отечественной войне 1812 года и вошедших в Париж, были башкиры, мещеряки, тептяри (тевтяри), казахи и ногайцы, сведенные в Башкирские и Тевтярские полки. В Оренбургском казачьем войске был создан специальный корпус, в который принимались беглые из родных мест казахи, калмыки, татары и представители других народов. Всего в Оренбургской губернии было сформировано 40 кавалерийских полков, в их числе 28 башкирских, 5 оренбургских, 2 тептярских. Уральское казачество по национальному составу было также неоднородным. Во время пугачевского восстания в составе одного из повстанческих казачьих отрядов находились казахи – жители Киргизской волости Уфимского уезда, среди которых был известен есаул Абдурразак Алимов сын. В документе той эпохи написано, что 10 000 киргизских казаков (qırğız-qazaq – автор) стали воинами “милостивого Государя”, т.е. Е.И. Пугачева. Ч. Валиханова отметил, что “в некоторых казачьих станицах почти половина населения состоит из крещенных киргиз, например, в Ямышевской, Чистой и в некоторых других”.
На юге Донской области, в Сальском округе, прежде жили калмыки, которые были приписаны в казаки, имели казачьи права, несли соответствующие повинности. Кроме того, в Кизлярском казачьем войске на Кавказе, образованном в основном из донских казаков, встречались армяне и грузины. В полках терского казачества помимо переселенных гребенских казаков, было некоторое количество русских и украинских крестьян, татар и кавказских горцев. Известно, что в Сибири к казачьему сословию приписывали часть бурят и эвенков, вменив им в обязанность несение службы по охране российской границы. Ссыльнокаторжных, отбывших срок в каторжных работах и вновь получивших гражданские права, включали в состав Забайкальского казачьего войска. Затем часть их поселили по Амуру и Уссури, в результате чего возникли еще два новых казачьих войска.
В среде казачества долгое время скрытно тлела мечта о независимости. В годы гражданской войны донской атаман генерал-майор П. Краснов просил германского императора Вильгельма о политическом признании Всевеликого войска Донского в прежних географических и этнографических границах. В своем послании он сообщал и о предполагаемом создании государственного образования на началах федерации из Всевеликого войска Донского, Астраханского войска с калмыками Ставропольской губернии, Кубанского войска, а также народов Северного Кавказа под именем Доно-Кавказского союза. Часть членов Кубанской войсковой рады выдвинула идею создания Союза Кубани, Украины, Дона, Терека, Грузии и других народов Кавказа, т.е. за отделение от России.
Большевистская партия и советское правительство, негативно настроенные к народности, склонной к мятежам, волнениям и сепарации, проводили политику расказачивания, осуществляли геноцид коренного населения Донской и Кубанской областей. В телеграмме Реввоенсовету Южного фронта от 3 июня 1919 года В.И. Ленин, рекомендуя твердо придерживаться политического курса и в то же время, чтобы не раздражать казаков Донской области, “делать поблажки в привычных населению архаических пережитках”, отмечал следующее: “В разных районах области запрещается местной властью носить лампасы и упраздняется слово “казак” . Для уцелевших было безопаснее забыть о своих казачьих корнях и считать себя русскими. Но после распада СССР настали более либеральные времена. Многие люди, вынужденно “приписанные” к официально признанным национальностям, открыто обратились к своим генетическим корням. Во время переписи 2002 года, проводимой в России, некоторые казаки южных районов страны настаивали на том, что они представляют отдельный народ. Известный историк Е.В. Тарле в своем труде, посвященном русско-французской войне 1812 года, проводит определенное различие между казаками и русскими: “Представители национальных меньшинств и отдельных групп не уступали коренному русскому населению в желании защищать общее отечество. Донские казаки, башкиры, татары, уральские казаки, народы Кавказа cражались, судя по всем отзывам, замечательно стойко и мужественно”.
Первоначально слово qazaq являлось обозначением представителя тюрк¬ского племени, уделом которого была вольная степная жизнь, проводимая в набегах и сражениях. Его исходное лексическое значение сохранилось в крымско-татарском языке ‘вольный степняк’ (öz erki’ne çöl’de yaşağan adam). В казахской литературе встречается мнение о первоначальном использовании слова qazaq в качестве социального термина со значением ‘вольный, бродяга, холостой’ (qazaq degen söz’ding mağınası yerki’menen jürgen boydaqtar degen-dür). Литературные источники свидетельствуют, что в 50-х годах XV века из Приаральских степей в Семиречье (западная область Могулистана) переселилась часть кочевников. Мусульман¬ский историк Махмуд бен эмир Вали писал следующее: “Особенно после смерти Абул-Хайр-хана, когда в областях Дашт-и Кипчака возникли беспорядки, большая часть узбекских воинов собралась под сенью знамени могущества царевичей. Так как в начале прибытия в Могулистан они проводили время в набегах на калмаков и киргизов, и грабежах, и на окраинах областей занимались разбоем, к этому народу пристало имя казак”.
Историк XV века Абд ар-Раззак Самарканди использовал указанный термин в аналогичном смысле, сообщая, что “некоторые из войска узбекского, сделавшись казаками, приходили в Мазандеран (в 1440 – 1444 гг.) и, устроив везде грабежи, опять уходили назад”. В “Повести о Еруслане Лазаревиче” встречаются выражения подобные этому: “Да поехал в чистое поле гуляти-казаковати… (Захотел свою честь получити и славу захотел свою пустити во многие орды)”. Свидетельство А.И. Левшина подтверждает мысль о том, что тюркское слово казак первоначально было социальным, а не этническим термином: “Большая часть рускихъ писателей полагаетъ, что первые Казаки произошли или составились у Татаръ; что у нихъ же родилось название Казакъ, и отъ нихъ перешло ко всем отраслямъ прежде бывшихъ и ныне существующихъ Казаковъ... Казаки древние, подобно позднейшимъ, прославили имя свое грабежами и набегами”.
По мнению А.И. Левшина и комментаторов “Сборника летописей” Кадыргали Джалаири – Р. Сыздыковой и М. Койгельдиева, прозвище казак (qazaq) сначала было дано соседними народами. Так в XVI – XVII вв. называли северо-западных кочевников среднеазиатские и восточнотуркестанские писатели. Среди самих казахских племен, судя по всему, популярным именем было алаш (alaş). Первоначально слово qazaq употреблялось как социальный термин, обозначая воина-простолюдина, в отличие от представителей степной аристократии (князей и членов их дружины). Затем оно приобрело политическую окраску в результате ухода части населения из Узбекского ханства и создания в Семиречье отдельного государства. И лишь со временем рассмотренная лексема превратилась в этноним.
Вольные, неподвластные ханам и иным правителям, общества образовывались в ряде мест, но в силу исторических условий, благодаря этнически близкой среде и сохранению единой религии их обособленность не переходила критической границы, как это случилось в Причерноморье. В записках царского посланника в Среднюю Азию И.В. Виткевича упомянуто поселение, по характеру жителей и образу их жизни напоминающее первые казачьи становища на Днепре и Дону: “Аран, посевернее устья Сыра, где живут до 500 кибиток разбойников, известных под именем Кыркру-Аранчи, сорок родов ловцов, которые занимаются охотою, ловят на тычинки куланов, сайг, коз и разбойничают. Это сброд разных племен и родов; говорят, что они на полуострове этом сеют и хлеб”.
Как было отмечено ранее, в русских документах конца XVI – начала XVIII века (грамоты, письма, донесения) встречаются слова Казацкая Орда, Казачья орда, казачий народ, казаки как название населения Западного и Северного Казахстана. Мы видим, что в “Краткой сибирской летописи” (Кунгурской) уже возникает некоторая двусмысленность, связанная с рассматриваемым этнонимом. Летопись повествует об исторических событиях, повлекших присоединение земель Сибирского ханства к России. В тексте сказано, что владетельный князь Сейдяк, Салтан – царевич Казачьей Орды и знатный бек Карача были захвачены в плен и доставлены в Москву, где “повеле их государь крестити и указал им корм и вотчины на прожив. Есть же род тот и до днесь”.
Ввиду неоднозначности лексемы казак к данному слову стали добавлять определения в зависимости от смысла высказывания: казахов в письменных трудах стали называть киргиз-казак (М. Тынышпаев), qırğız-qazaq (Хасан Ата Абуший), qazaq-qırğız (Х. Досмухаммедов) в отличие от русских казаков (Ф. Беневени) ~ российских казаков (П.С. Паллас), kazak-orıs, qazaq-orıs, orıs-kazak (в казахской литературе). В письме посланного Петром I со специальной миссией на Восток Флорио Беневени содержится вопрос, где встречается интересующий нас этноним в двух значениях: “Как позволите, Ваше Величество, об здешних полоненных русских казаках, солдатах и протчих, не токмо которые при князе Бековиче взяты, но и про оных от каракалпаков и казаков заполоненных?”
О национальном самосознании казачества свидетельствует следующее обращение в письме Степана Разина к населению Цивильского уезда: “От донских и от яицких атаманов молотцов от Стефана Тимофеевича и ото всего великого войска Донского и Яицкого память Цывильского уезду розных сел и деревень чернем руским людем, и татарам, и чювашем и мордве”. Московское правительство видело в казаках беспокойных инородцев и поддерживало с ними отношения через Посольский приказ, затем – Коллегию иностранных дел. Этническое отличие казаков отмечали и иностранцы, побывавшие в России. Так, много путешествовавший уроженец Нидерландов Ян Стрейс, повествуя о походе Степана Разина на Астрахань, писал следующее: “За казаками последовала часть русских, весьма преданных Стеньке, на что он одних склонил хорошим жалованьем, других деньгами и подарками”. В репликах одного из самых колоритных персонажей кавказской повести Л.Н. Толстого “Казаки” – гребенского казака дяди Ерошки (его прототипом являлся старый охотник Епифан Сехин) неоднократно выражено представление местного населения о русских, как о чуждом народе. Так, он однажды сообщает юнкеру Оленину – главному герою литературного произведения: “Наш народ анафемский, глупый народ... они вас не за людей считают. Ты для него хуже татарина. Мирские, мол, русские” . Сам автор повести, называя их “христианским народцем”, пишет следующее: “Казак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его станицу... русский мужик для казака есть какое-то чуждое, дикое и презренное существо”.
Со временем семантический объем лексемы казак в русском языке увеличился, слово приобрело несколько значений: 1. Представитель военно-земледельческой общины вольных поселенцев на окраинах государства. 2. Крестьянин, потомок этих поселенцев (на Дону, Кубани, Тереке и в некоторых других местностях). 3. Боец воинской части из этих крестьян. 4. Нижний полицейский чин (архаровец). 5. Вольнонаемный батрак (на севере Руси). Российские уголовники используют это слово в значении ‘конный милиционер; контролер, охранник в исправительно-трудовых учреждениях’. В дореволюционное время некоторые казачьи кавалерийские части использовались как полицейская сила. В старину на уральских приисках казаки выполняли специально полицейские функции по охране добываемого золота, поимке преступников. Прямо противоположное и более старое значение имеют глагол и прилагательное, образованные в “блатном” жаргоне от рассматриваемой лексемы: казачить ‘раздевать, грабить’, казачий атас ‘грабеж’, казачье солнышко ‘луна’.
В алтайском и хакасском языках слова казак и хазах имеют значение ‘русский’, потому что раньше всех из России в Сибири появились казаки. В персидском языке qäzzaq: 1. Казак. 2. Кавалерист особой бригады, в которой служили русские офицеры во время царствования в Иране тюркской династии Каджаров.
Политика царского правительства, направленная на обеспечение охраны государственной границы людскими резервами, способствовала переходу понятия казачества из этнической категории в сословное. Казачье сословие пополнялось за счет татар, башкир, калмыков, мордвы, украинцев, осетин, бурят, эвенков. Возникло выражение государственные казаки, обозначающее разряд населения, в который записывались крестьяне, работные люди и другие. Большая потяженность границ некоторых империй не позволяла обеспечить их охрану силами регулярного войска, поэтому возникала необходимость использования иных возможностей. Так, например, в Римской империи была создана пограничная милиция, которая набиралась из военных колонистов и федератов – племен варваров-союзников.
Возникновение официальных отношений между российским правительством и представителями казахской знати повлекло необходимость различения подданных России – яицких казаков (яицких казахов) и зауральского кочевого народа. Поэтому слово казак, являющееся самоназванием восточного этноса, в официально-деловом стиле русского языка оказалось замененным на обозначения киргиз и кайсак. Так, в письме Абулхаир-хана, адресованном императрице Анне Иоанновне (дата написания – 2 января 1731 года), в числе других обещаний встречается следующее: “Кайсацкой орде на яицких казахов, на башкирцов, на калмыков и на всех российских подданных неприятельски не набегать, и убытков им не чинить, и жить с ними в миру”. Кроме того, чиновникам Коллегии иностранных дел было известно деление Казахстана на три джуза – большие этнотерриториальные части: Большая орда, или алтайские киргизы (киргизы на Алатауских горах), Средняя орда, или сибирские киргизы (кайсаки сибирские), и Малая (Меньшая) орда, или киргизы оренбургские. Часть южных казахов, относящихся к племенам Среднего джуза: конграт, найман, кипчак и аргын, находившиеся в XIX веке в сфере влияния кокандского хана и его ставленника – туркестанского бека, была известна как туркестанские киргизы.
Отдельные казахские роды проживали на территории Сибирского ханства. Устные предания сохранили обстоятельства гибели разбойника Ермака близ сибирской реки Иртыш. В то время, когда местный житель Сатбек-батыр вместе с младшей женой угнал свой скот на новое пастбище, на его зимовку пришла группа из девяти казаков. Они убили старшую жену Сатбека, надругались и решили увести с собой его дочь (по другой версии – младшую сестру) Ханшайым. Предчувствуя беду, хозяин вернулся на зимовье. Одного за другим он убил выходящих из жилища насильников, пытавшегося уйти от расплаты разбойничьего атамана поймал с помощью своей собаки, зарубил и труп бросил в Иртыш.
Встречающиеся в старых письменных трудах сочетания алтайские киргизы, Алатай киргизы, Алатау киргисы, алатавские татара являются рефлексом казахского выражения Alataw’dıng qırğızı. В эпическом произведении “Кобланды-батыр” кызылбашский правитель Казан-хан, обращаясь к герою из племени кипчак, называет его алатауским киргизом . Немецкий этнограф и натуралист И.Г. Георги (1729 – 1802) писал: “Большая орда дружна с буруттами да почитается за один народ и при том коренной, от коего произошла Средняя и Малая Орда. Они кочевали наибольше на юге и поселились в Алтайских горах, кои суть склонившийся на север хребет Индийских гор, и по которым они и называются алтайскими киргизами. Еще и нынче кочует орда сия по ту сторону Ташкента, по реке Верхнем Сырте, около Туркестана и пр.”. В рапорте командующего Сырдарьинской линией генерал-майора Данзаса командиру Отдельного оренбургского корпуса от 7 июня 1858 г. о восстании казахов и киргизов против кокандского хана население юго-восточной части Казахстана названо “киргизами на Алатауских горах” (канглы, чанычкылы, кутенчи, дулатчи, бештамгалы и др.) в противоположность объединившимся вместе с ними “киргизам Киргизова рода”. Одним из самоназваний “черных” киргизов (тюркск. qara qırğız, так южные киргизы называли северных), проживающих близ указанных гор, является Ala-tooluq qırğızdar. В донесении подполковника Геке оренбургскому военному губернатору о восстании Исатая Тайманова от 5 ноября 1837 года упомянуты киргизы ногайского рода, именуемые в этом же документа нагайцами и ордынцами: “По прибытии же отряда из Горского я намерен с помощью сот четырех ордынцев, из коих главным будут киргизы ногайского рода, от всех прочих отличающихся, идти против скопища Тайманова, разогнать его и стараться самого захватить”.
Слово киргиз, являющееся ныне самоназванием коренного населения Киргизии, с давних времен было широко распространено от Южной Сибири до Украины. Известно, что в средние века на Алтае в верховьях Енисея жили племя кыргызов, создавших свое государство – Кыргызский каганат. В памятниках древнетюркской и китайской письменности неоднократно упоминается народ qırqız . В челобитных томских служилых людей сказано о “великих ордах” – туземных племенах, обитавших близ Томска, среди которых они называют черных и белых калмаков и киргисских людей . Казахский историк Шакарим Кудайбердиев писал: “слово кыргыз означает то же, что и казах ‘блуждающий, вольный (кочующий сам по себе, дикий)’… И хотя мы позже стали называться казахами, на самом деле мы также родом из кыргыз”.
На V съезде Советов Казахской АССР (Киргизской АССР), проходившем в апреле 1925 года в Кзыл-Орде было восстановлено исторически правильное наименование казахского народа. До Великой Отечественной войны название республики в соответствии с действующей тогда орфографией писалось по-русски – Казакстан, в казахском же языке, сменившем арабскую письменность на латинскую графику, сохранялась старая форма слова с персидским аффиксом изафета – Qazağıstan (современное написание – Ќазаќстан), в русском языке – Казахстан, в английском – Kazakhstan). До сих пор в русском просторечии литературное слово казах нередко заменяется вариантом казак, от которого образуются слова казаки, казачка, казачонок, казачата, казацкий, Казакстан, когда называют представителей коренного населения и страну их обитания.
До прихода половцев в Причерноморские степи здесь обитали тюркские племенные группы и мелкие роды: западные печенеги, торки (узы), берендеи, ковуи, каепичи, турпеи и др., обобщающим названием которых, предположительно, был этноним *qırqaz (> *чиркас ~ черкас, circass ~ cercass). В Киевской летописи (1141 г.) сказано, что Изяслав, собравшись в Дорогобуж, “поима с собой Вячеслав полк весь и все Черные Клобуки, еже зовутся черкасы”. Позже казанские и крымские татары называли этим именем (*qırqaz > *qırqız > qırğız) казахов. Героическая поэма-дастан “Эдиге” (крымско-татарский вариант) начинается со слов: “В Азове было шестьдесят ханов, на реке Яик – семьдесят, у казахов – сорок” (Azaw’da olğan altmış han, Djayıq’ta olğan yetmış, Qırğız’da olğan qırq han). Татарский деятель конца XIX – начала XX века Хасан Ата Абуший в своем труде “История тюркских народов”, поэт Габдулла Тукай в статье “Народная литература” под словом киргиз подразумевали казахов. Это слово могло выступать и в качестве прозвища: Qırğız Qamal – так называли человека по имени Камал, у которого прапрадед был киргиз-кайсаком . В настоящее время вместо него в татарском литературном языке утвердилось слово qåzaq ~ qazaq, но в устной речи старшего поколения еще во второй половине XX века в качестве его синонима существовал термин qırğız. Несмотря на генетическую и культурную близость двух народов это слово наряду с выражением qır qazağı ‘степной казах’ иногда употреблялось с иронией, оттенком пренебрежения к жителям аула вследствие сохранения атавистического пережитка, существующего в менталитете многих народов и опирающегося на принцип противопоставления свой – чужой, в дальнейшем частично видоизмененного в традицию добродушного высмеивании национальных качеств соседних народов. Бытовавшее у татар и башкир парное название казахов qırğız-qazaq ~ qırğız-ğazaq в документах пугачевской восстания передавалось в форме киргизские казаки (башкирск. Elgäre qırğız-ğazaq qartları utırğan “Раньше предки киргиз-казахов поселились”, см. словосочетания uzbek-qazaq ‘узбекские казаки’, noğaylı-qazaq ‘ногайские казаки’, донские казаки, запорожские казаки, яицкие казаки ~ яицкие казахи и т.д.).
В героической поэме “Ер-Таргын” крымский хан расспрашивает Таргына, отличившегося в битве ногайцев (noğaylı) против калмыков. На первый вопрос Акчахана богатырь отвечает, что он – киргиз (Men qırğızbın), а затем расcказывает о причине своего бегства из родных мест в Крым. В другом варианте поэмы упомянутый былинный герой сообщает, что его родная земля – близ реки Кубань (Qoban suw), происходит он из благородного рода алчин (alşın), а сам он – ногайлинец. Объ¬единение кочевых племен, обитавших за рекой Djayıq – Урал, в крымско-татарском фольклоре было известно под именем qırğız. Персонаж казахской героической поэмы “Кобланды батыр” иранский шах Казан-хан, обращаясь к богатырю из племени кара-кипчак, называет его молодым киргизом (jas qırğız). Но мусульманские историки киргизами называли часть населения Могулистана, т.е. предков современных киргизов, противопоставляя их другим народностям: могулам (моголам), узбекам-казахам, мангытам (ногайцам) и калмакам. Очевидно, что этим именем оседлые жители обозначали кочевое боеспособное население тюркского происхождения, и оно первоначально представляло собой социальное прозвище, связанное с образом жизни. Впоследствии, закрепляясь за какой-либо группой племен или народом, это слово воспринималось как этноним. Таким образом, слово киргиз, как обозначение казахов, а также их определение кайсак было воспринято русскими от татар, сохранивших в своем языке старое обозначение своих степных соплеменников.
Попытки этимологизировать названия и самоназвания народов приводят к появлению разных предположений, многие из которых строятся на формальных основаниях, внешнем сходстве сближаемых слов. При изучении происхождения этнонимов необходимо учитывать как исторические обстоятельства, так и закономерности семантических и фонетических изменений, происходящих в слове. Так, например, слово немец прежде имело значение ‘всякий иностранец с запада, европеец; в частности же, германец’. В русский язык, по мнению некоторых ученых, оно попало из чешского. По соседству с западными славянами на правом берегу Рейна обитало германское племя неметов (Nemetes), которое в I веке до н.э. переселилось на левый берег и было ассимилировано местным кельтским населением. В венгерском языке слово nemeth имеет аналогичную семантику, обозначая представителя немецкой нации. Измененное в результате фонетической адаптации: [nemet] > [nemetes] > [nemets], рассматриваемое слово стало ошибочно соотноситься с прилагательным немой.
По имени другого германского племени франков – создателей сильного средневекового государства, с которыми арабы и берберы воевали на Пиринейском полуострове, на мусульманском Востоке обозначали всех жите¬лей Западной Европы. В историческом сочинении Махмуда бен Эмира Вали “Море тайн относительно высоких качеств добродетельных людей” сказано: “Когда Абу-л-Хайр-хан очистил и освободил от шипов мятежа и сора козней мятежников и бунтовщиков территорию Дашт-и Кипчака и Хорезма, всех крепостей и местностей северных границ до окрестностей земель Ференгистана и до окраин областей Могулистана... у него возникло внезапно желание завоевать остальные земли Могулистана, которые находились во власти могульских султанов, и он приказал собрать доблестные войска”. В данном контексте понятие “окрестности страны франков” относится к городам южного побережья Крыма, находящимся в то время под властью генуэзцев – купеческой общины итальянского города Генуя. Из языка причерноморских тюрков слово fereng было заимствовано в русский и употреблялось в формах фряги ~ фрязи (фряжский, значит ‘итальянский’). Аналогичным образом у русских появилось название Рим ~ Рым, имевшее в тюркских языках варианты rum ~ urum ~ urım ~ ürim, восходящие через арабское Rum к названию города Рим – Roma; географическое название Грузия – от тюркского слова gürdji, которое в свою очередь является видоизмененной формой греческого Georgia.
В одном из стихотворений поэта М.А. Волошина есть такие строки:
Пусть sclavus – раб, но Славия есть Слава:
Победный нимб над головой раба!
Чтобы правильно понять смысл этих слов, обратимся к истории. В западноевропейских языках и на мусульманском Востоке понятия ‘раб’ и ‘славянин’ выражались одним и тем же словом: латинск. sclavus, sclaveni (мн.ч.), итальянск. sclave, schlavoni (мн.ч.), английск. slave ~ slav, немецк. sklave ~ slawe, греческ. sklabēnoi (мн.ч.), арабск. и персидск. säqlabiy, (säqalibe – мн.ч.). Отметим, что в средневековой Испании существовал обычай выжигания на лице рабов буквы S и изображения гвоздя (испанск. clavo), что являлось своеобразной ребусной передачей слова esclavo ‘раб’. Здесь нужно сказать, что опираясь на исторические сведения, ученые делят древних славян на племенные группы склавинов, венетов и антов. Английский дипломат Дж. Флетчер так объясняет двойственность значения рассматриваемого слова: “Известно, что народ, называемый Славянами, получил свое начало в Сарматии и, вследствие побед своих, присвоил себе имя Славян, т.е. народа славнаго или знаменитого, от слова “слава”, которое, на языках Русском и Славянском, означает то же, что и знаменитость или доблесть; но впоследствии, когда он был покорен разными другими народами, Итальянцы, жившие с ним в соседстве, дали этому слову другое противоположное значение, называя Склавом (Sclave) всякого слугу, или крестьянина... . Так, например, арабский географ Лев Африканский, написавший свой труд на итальянском языке, рассказывая об одном из исторических лиц, привел такую ремарку: “Тулун, который был рабом или склавоном…”. Многие представители славянских народов, в ходе войн и набегов захваченные в плен турками, крымскими, буджакскими и дагестанскими татарами, ногайцами или казахами, продавались в рабство в страны Ближнего Востока и Среднюю Азию. Нередко из таких рабов создавались отряды телохранителей правящих лиц, так как они были более преданы своему господину, чем его единоверцы, находясь на чужбине среди враждебно настроенного к ним населения.
Однако, весьма сомнительным кажется мнение о том, что термин славяне образован от лексемы слава. В силу географического положения в течение многих веков многочисленные славянские племена и народности находились в орбите влияния воинственных кочевых народов, входили в состав их государственных образований, платили регулярную дань гуннам, аварам, болгарам, хазарам и золотоордынским тюркам. Разве, чтобы утешить свое ущемленное самолюбие, эти племена решились назвать себя “славными”? Ни значение ‘слава’, ни тем более – ‘раб’ не являются исходными для термина славяне. Он является обобщающим именем для людей, говорящих на близкородственных языках, и имеет непосредственную связь с лексемой слово. Славяне значит ‘люди, говорящие понятными словами’ . Исследование этимологии слов, а тем более изучение происхождения этнонимов требует не только соответствующих знаний в области истории, этнографии и лингвистики, но также и наличия научной интуиции.
Приведем еще один пример появления ложной этимологии. В китайской хронике “Суй шу” (VI – VII вв.) тюрки названы словом duulga (дулгасы), которое является передачей тюркского термина со значением ‘шлем’ (ст.-узбекск. dubulğa, монгольск. dugulga, казахск. duwlığa). Стремясь объяснить необычное использование этого слова для обозначения народа, летописец выдвигает следующее предположение: тюрки названы так потому, что их место обитания – Цзинь-шань, букв. ‘Золотые горы’ (Монгольский Алтай), якобы, напоминает формой шлем. Выясним, на основе чего могли возникнуть эти домыслы. Для китайского языка характерны моносиллабические слова. Заимствованные лексемы сокращаются, становясь односложными, см., например, слова mēnggǔ ‘монголы’ + dada(n) ‘татары’ > mēng-da ‘монголо-татары’). Нередко для смысловой определенности к ним добавляются лексические индикаторы: тюркск. türk > китайск. tu ‘тюрк’ + kue ‘народ’ > tu-kue (tou-kiue) ‘тюрки, тюркский народ’, tu-ren ‘монгоры’ < ren ‘человек, люди’. Обозначение тюркского этноса оказалось похоже по звучанию на сложную китайскую лексему tóu kuī ‘шлем’ ( < tóu ‘голова’ + kuī ‘шлем’). Видимо, предположив, что этноним tu-kue в китайском языке является семантической калькой тюркского самоназвания с тем же первичным, основным значением ‘шлем’, автор хроники или его возможный информатор “восстанавливает” исходное слово, т.е. приводит в тексте его тюркский словесный эквивалент.
В некоторых предположениях о происхождении этнонима киргиз мы видим единое мнение относительно его структуры (слово образовано путем сложения двух основ) и семантики его первого компонента – qır ‘холмистая степь, возвышенная местность с пастбищами’. Одни считали, что лексема возникла путем сокращения словосочетания qır kezüwçi, букв. ‘странствующий по степи’ > *qırkez > qırqız > qırğız . Иные связывали это имя с названием племенного союза западных огузов, кочевавших в прежние времена близ Аральского моря (большая часть которых позже переселилось в Закавказье, Переднюю и Малую Азию), и производили его от словосочетания *qır oğuzı, букв. ‘степные огузы’. Догадка о том, что этноним кыргыз ~ киргиз происходит от названия легендарных “сорока дев” (qırq ‘сорок’ + qız ‘девушка’) относится к области народной этимологии, будучи основанной лишь на их фонетической близости, научной ценности собой не представляет.
По мнению проф. М.З. Закиева, этноним образован из двух тюркских слов (атрибутивной синтагмы) qır qaz ‘полевые, дикие гуси’. Считая, что это предположение заслуживает самого серьезного внимания, приведем в его пользу некоторые доводы.
Способ характеристики людей через образы животных возник на основе первобытного культа тотемов – веры древних людей в своих предков, обладающих сверхъестественными возможностями, души которых пребывают в телах определенного вида зверей. В тексте известного произведения древнерусской литературы “Задонщина” этот способ встречается как литературный прием:
"Уже бо въскрипели телегы между Доном и Непром, идут хинове на Русскую землю! И притекоша серые волцы от устъ Дону и Непра и ставши воют на реке, на Мечи, хотят наступати на Рускую землю. То ти были не серые волцы – приидоша поганные татаровя, хотят пройти воюючи всю Рускую землю.
Тогда гуси возгоготаша и лебеди крилы въсплескаша. То ти не гуси возгоготаша, ни лебеди крилы въсплескаша, но поганый Момай пришел на Рускую землю и вои свои привел".
Несомненно, что образ “серый волк” прямо восходит к тотемным представлениям тюркских племен. В поэме “Ер-Таргын” описано ногайлинское оранжево-красное знамя (sarı-ala tuw) с изображением золотого полумесяца и волчьей головы. Второй образ – “дикие гуси”, вероятнее всего, имеет метафорическое происхождение.
В записках английского посланника Дж. Флетчера (1588 г.) “О государстве русском, или образ правления русского царя (обыкновенно называемого царем московским), с описанием нравов и обычаев жителей этой страны” причины войны крымских татар с русскими изложены следующим образом:
"Главный повод к беспрерывной вражде Русских с Крымцами составляют некоторые пограничные земли, на которыя имеют претензии Татары, между тем как ими владеют Русские. Татары утверждают, что, кроме Астрахани и Казани (древняго владения восточных Татар), вся страна от их границ на север и запад до города Москвы, не выключая и самой Москвы, принадлежит им. Такое показание кажется справедливым, судя по словам самих Русских, которые рассказывают об особенном обряде, который Русский Царь должен повторять каждый год в знак своего подданства Великому Хану Крымскому, и который заключался в том, что Русский Царь, стоя подле ханской лошади (на которой тот сидел), должен был кормить ее овсом из собственной шапки, что происходило в самом Кремле Московском.
Этот обряд (как они говорят) продолжался до времен Василия, деда нынешнего Царя, который, взяв верх над Крымским Царем, благодаря хитрости одного из своих дворян (Ивана Дмитриевича Бельского), принял охотно следующий выкуп, именно: означенный обряд заменил определенной данью мехами, от которой также впоследствии отказался отец нынешняго Царя. На этом основании они продолжают вражду: Русские защищают свою страну и земли, ими приобретенныя, а Крымские Татары делают на них набеги один или два раза в год, иногда около Троицина дня, но чаще во время жатвы. Когда идет войною сам Великий, или Крымский Хан, то ведет он с собой огромную армию в 100 000 или 200 000 человек. В противном случае, они делают кратковременные и внезапные набеги с меньшим числом войска, кружась около границы, подобно тому, как летают дикие гуси, захватывая по дороге все и стремясь туда, где видят добычу".
Английский дипломат так образно показал ассоциацию по сходству между представлениями о боевых действиях отдельных отрядов кочевников и поведением упомянутых птиц, что путь возникновения переносного значения у тюркского словосочетания qır qaz ‘дикий гусь’ стал вполне очевидным. Свидетельство посланника-англичанина о том, что “главную добычу, которой Татары домогаются во всех войнах своих, составляет большое число пленных, особенно мальчиков и девочек, коих они продают туркам и другим соседям” , позволяет по новому взглянуть на сюжет русской народной сказки “Гуси-лебеди”, где в иносказательной форме раскрываются реальные условия жизни простонародья в период средневековых войн.
У древних китайцев дикий гусь, совершающий перелеты в строго определенное время года, символизировал способность действовать в нужное время. В дальние военные походы войска кочевников выступали осенью – в это время спадала изнурительная жара, все еще зеленая трава являлась хорошим кормом для лошадей . В одном из древнекитайских письменных источников о динлинах (ting-ling) – народе, проживавшем на территории Хакасско-Минусинской котловины и в лесостепной полосе от Оби до Байкала сказано следующее: “... носились по степи с быстротой ветра с криками га-га-га, как дикие гуси в осеннем небе”.
Авторы труда по истории Казахстана С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов указывают на сезонный характер военных кампаний степняков: “Военный быт кочевников имел специфические особенности. Скотоводы-кочевники совершали свои отдаленные походы на соседей-земледельцев обычно с осенних пастбищ, то есть тогда, когда их боевые кони в теле и способны выдержать быстрые и большие перегоны, а дехкане собрали весь свой урожай. Но вот приближался День Касима (по народному календарю, 8 ноября): сбор и построение войска прекращалось, ибо, как сказано в источнике, “жители степи в это время должны подумать о зимовках” . Таким образом, возникновение ассоциативной связи и поэтического образа:
дикие гуси – осень – стаи
степняки – осень – войско
обусловлено объективными явлениями, т.е. соседние земледельческие народы видели, что подобно этим птицам, ежегодно собирающимся в стаи и улетающим на юг до наступления зимы, воины-кочевники объединялись в осенние дни в боевые отряды для набега на соседние страны. Персидский историк Раванди писал сельджукскому султану Кей-Хосрову в 1192 – 1196 гг. о том, что “... в землях арабов, персов, византийцев и русов слово принадлежит тюркам, страх перед мечами которых прочно живет в сердцах соседних народов” . Военный уклад жизни определял боевой дух кочевых тюркских народов. Повествуя о военных действиях крымских татар, Джильс Флетчер отмечал их отчаянную храбрость: “Смерть до того презирают, что охотнее соглашаются умереть, нежели уступить неприятелю...” . Мусульманский историк Рузбехан (вторая половина XV – начало XVI вв.) в своем труде о нравах и верованиях казахов писал: “Поскольку они богаты, постольку и храбры, в бою один сражается против десяти и или побеждает, или погибает”.
Этот метафорический образ был знаком не только монголам Чингис-хана, но был усвоен некоторыми народами Европы. Удивительно, но этот метафорический образ до сих пор сохранился в английском языке: военные наемники-профессионалы, так называемые “солдаты удачи” (soldiers of fortune), принимающие участие в каких-либо военных конфликтах за определенную плату, охотнее всего именуют себя wild geese ‘дикие гуси’. С появлением представителей этой категории среди населения на постсоветском пространстве английское выражение в виде кальки дикие гуси появилось в русском языке.
В 1282 году некоторые черкесы были переселены из Бештау (Пятигорья) в слободу Ахматовка близ городка Рыльска Курского княжества. Затем из-за конфликта с местным князем они ушли на Днепр, где построили острожек Черкасск, ныне город Черкасы. Известный историк Карамзин писал, что “летописи времен Василия Темного в 1444 году упоминают о казаках Рязанских, особенном легком войске, славном в новейшее время. И так казаки были не в одной Украине, где имя их сделалось известно по истории около 1517 года; но вероятно, что оно в России древнее Батыева нашествия, и принадлежало торкам и берендеям, которые обитали на берегах Днепра, ниже Киева. Там находим и первое жилище малороссийских казаков. Торки и берендеи назывались черкасами: козаки также”. В русском литературном памятнике “Задонщина” среди названий вооружения и доспехов русских воинов упоминаются шеломы черкасьски, в былине “Добрыня и Змей” встречается выражение седелышко черкасское, т.е. предметы, изготовленные умельцами из среды кочевников.
Исследователь истории тюркских народов Хасан Ата Абуший повествует, что в результате враждебных отношений, существовавших между пришедшими с Востока кипчаками и черкасами – тюркским населением, обитавшим до них в степях Восточной Европы, пленные большими группами продавались в рабство. Так, например, в начале XIII века в связи с монголо-татарским нашествием предки балкарцев были вынуждены переселиться с предгорий в горные ущелья, где разделились на пять обществ. Мамлюкские правители Египта (арабск. Mısır) выкупали единоплеменников, определяли их на военную службу, создав из представителей народа черкас (çerkas tayfası) конное войско в 30 000 всадников.
Черкесами называли группу некогда многочисленных племен, населявших Северный Кавказ и Причерноморье. На мусульманском Востоке так называли вообще всех обитателей Кавказа и южной России. В мусульманском Египте и Сирии под словом mämluwk, букв. ‘находящийся во владении’, разумелись невольники, которых во множестве покупали султаны и их приближенные . Наибольшим спросом пользовались воинственные тюрки – уроженцы Центральной Азии, Кавказа и Причерноморья, в частности – черкасы. Черкесские девушки становились обитательницами гаремов, их братья с детства попадали в казармы и дворцы. После соответствующей подготовки в особой школе, расположенной в Каир¬ской цитадели, или другом учебном заведении, молодые мамлюки направлялись в свиты эмиров и личную гвардию султана.
В XIII в. власть в Египте оказалась в руках представителей замкнутой военной касты – мамлюков. В период с 1249 до 1382 года правили султаны из числа “бахритских” мамлюков, последующие мамлюкские султаны вышли из среды “бурджитских” невольников, расквартированных в каирской цитадели (burdj ‘башня’). Весь Египет был разделен на 23 округа, каждым из которых управлял bek ~ bey (тюркск. ‘князь’), назначаемый из числа мамлюков. В 1811 г. знаменитый реформатор Египта Мухаммед Али обманным путем заманил в каирскую цитадель предводителей мамлюков и приказал перебить их, что привело к политическим изменениям в стране.
В настоящее время слово çerkez – самоназвание потомков вынужденных во второй половине XIX в. переселиться в большом количестве в пределы Турецкой империи кавказских горцев (адыгейцев, кабардинцев, абхазов, убыхов, ингушей, чеченцев, осетин, лезгинов и др.), обитающих в Турции, Сирии и других странах Ближнего Востока.
Как известно, в Северном Причерноморье черкасы составили основу юго-восточной группы украинцев и называли себя козаки, козацкий народ. Англичанин Дж. Флетчер (XVI в.), излагая в своем труде относительно подробные сведения о татарских народностях, отметил следующее: “Исключение составляют одни Черкесы, примыкающие к юго-западной границе со стороны Литвы, которые гораздо образованнее прочих Татар, собою весьма красивы и благородны в обращении, следуя в этом обычаям польским. Некоторые из них подчинились королям Польским и исповедуют христианскую вepy”.
В указе Петра I о введении нового летоисчисления сказано: “... известно ему великому государю стало не только что во многих европейских христианских странах, но и в народах славянских, которые с восточною православною нашею церковию во всем согласны, как волохи, молдавы, сербы, долматы, болгары и самые его великого государя подданные черкесы и все греки, от которых вера наша православная принята, все народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, то есть января с 1 числа, а не от создания мира”. Под именем черкасы ~ черкесы были известны украинские казаки и жители Северного Кавказа. В данном случае подразумевались жители Украины (окраины) малороссийской.
Курбангали Халид, изучавший этнографию тюркских народов, ссылаясь на знатока генеалогии Актайлак-бия, сообщает, что среди 62 поколений дештикипчакских узбеков (alpıs yeki bawlı özbek) самыми известными являются ногаи, казахи, башкиры, кипчаки, туркмены, черкесы и тептяри . В сочинении Кадыргали-бия Джалаири “Джами ат-таварих” (“Сборник летописей”) встречается этот термин в виде çerkes ~ çerkez в следующих примерах: tağ’da – tuman, qır’da – çerkes, oy’da – yeştek ‘в горах – область, выставляющая tümän, т.е. тюмень (войско в 10 000 человек), в холмистой степи – черкесы, в низменных лесах – сибирские татары’, ср. также выражения oy’da – orus, qır’da – tatar ‘в лесах – русские, в степи – татары’, näsrät qılıçın çapıb çerkes bilän tatar’ğa ‘мечом победы поразил черкесов и татар’, orus wä çerkez’ge ‘русским и черкесам’. Русские словом черкес называли горских татар: кумыков, карачаевцев, балкарцев, а также представителей адыгейских народностей.
В произведениях А.И. Полежаева, участвовавшего в Кавказской войне, синонимами названия тюркоязычного народа, проживающего в Северном Дагестане – кумыки являются слова татары, черкесы и, иногда, тавлинцы . В романе М.Ю. Лермонтова “Герой нашего времени” местное кумыкское население, проживавшее близ русского укрепления, построенного в урочище Таш-Кечу (тюркск. Taş keçüw), букв. ‘Каменный брод’, также именуется татарами и черкесами. Персонаж произведения Л.Н. Толстого “Рубка леса” говорит: “У нас черкес... не один, а разные есть. Есть такие тавлинцы, что в каменных горах живут”.
Слово черкес ~ черкас является фонетическим вариантом тюркской синтагмы qır qaz, букв. ‘степные, дикие гуси’ – так назывались воинственные роды разного происхождения, вольно кочующие в степях и на предгорных равнинах. Это слово в тюркских языках получило закономерные звуковые формы: qırqız ~ qırğız ~ hırhıs; кроме того, отмечается многообразие в письменном отражении этнонима в иных языках: quirquez, circassien, cercass, chirkass, chircase, kirghiz ~ kirghis, chergis ~ cherkis, kerges, herhis, hirgis, hirhiz, hirkis, hirtis, girtis, черкас ~ черкес, çerkez ~ çerkes, tarquas ~ tarcas, tergiss, киргиз ~ кыргыз и т.д. Под этим прозванием среди крымских, поволжских татар и башкир были известны кочевые племена северо-западного Казахстана, представлявшие собой боевую мощь Золотой, а затем и Большой Орды. Второй компонент словосочетания qaz ‘гусь’, к которому был добавлен суффикс -aq , образовал новое слово qazaq и значение, прежде бывшее метафорическим, стало прямым – ‘удалец; вольный степняк, жизнь которого проходит в военных походах и битвах’.
В результате политических разногласий, отделения и переселения в конце XV века части дештикипчакских племен с территории Узбекского государства (Приаральские степи) в западную часть Моголистана (Jetisuw, Семиречье) сепаратистов называли узбек-казаки ‘узбекские казаки’, затем – казаки. В Казахстане слово qazaq (cм. ход формального развития слова: *qır qaz > qır qazaq ~ qır qazağı > qazaq) со временем превратилось в этноним, самоназвание народа. Шведский ученый-путешественник И.П. Фальк (1727 – 1774) о происхождении термина казах писал следующее: “Издавна киргизы разделились на три отдельные орды, т.е. скопища (Horden) или (Orden) , a каждая орда – на десять центурий, или тысяч. “Кёргер”, люди степи, – так называют киргизы Большую Орду (Koerger). Обе другие орды присвоили себе наименование “кир-казак” от слова “кир” – пустыня и “казак” – смельчак” . Судя по наличию в алтайской антропонимической системе имени Qırğızaq, от которого образована фамилия Кыргызаков, а также по встречавшемуся прежде в речи русских поселенцев в Семиречье варианту слова киргиз – киргизяк , можно сделать вывод о том, что от сложного слова qırqaz аффиксальным способом (qırqaz + аффикс aq) образовались три фонетических варианта одной и той же производной лексемы: qırqazaq ~ qırğazaq ~ qırğızaq. В семантической структуре синтагмы qır qazaq (первый тип изафетной связи слов) ~ qır qazağı (второй тип изафета) произошли изменения – это словосочетание утратило метафоричность и приобрело прямое значение ‘степной казак’, так как второй её компонент, осложненный аффиксом и перешедший в разряд социальных терминов, перестал соотноситься с исходным словом, обозначающим вид перелетной птицы. Далее, реализация принципа экономии в речи привела к сокращению определения qır ‘степь; степной’ как избыточного, так как само слово qazaq уже обозначало простого воина-обитателя степных пространств.
Посланник эмира Тимура архиепископ Иоанн де Галонифонтибус в сообщении о народах Кавказа упоминал “белых” и “черных” tarcasi, обитавших в стране, называемой Ziquia sive Tarquasia ‘Зихия ~ Джихия (грузинск. Джикетия), то есть Черкесия (абхазск. Черкезия)’. Он отметил, что “черные” черкесы – жители гор “имеют свой собственный язык и свою письменность. Что касается их религии, то в некоторых обрядах и постах они следуют грекам” . Итальянский историк XVII века А. Ламберти, перечисляя в своем сочинении народы западного и центрального Кавказа, приводит следующие сведения: “Ближайшие к Мингрелии сванеты, далее: абхазцы, аланы, черкесы, зихи и карачоли. Карачоли живут также на севере Кавказа. Иные называют их Кара-киркез (Caraquirquez), т.е. черные черкесы... Говорят они по-турецки, но так скоро, что трудно их расслышать” . В несколько измененной форме слова – caracholi А. Ламберти воспроизвел самоназвание карачаевцев – qaraçaylı, букв. ‘жители Карачая’. Относительно имени кара-киркез можно привести лексико-семантическую параллель – вспомнить название северной части другого тюркского народа, обитателей Алатауских гор кара-киргизов (qara qırğız). В приведенном перечне народов именем сванеты названы сваны, зихами – предки адыгейцев и абазин, аланами – балкарцы, черкесами же названы кабардинцы . В “Записках” И.А. Желябужского при описании осады русскими войсками города Азова упомянуты воюющие на стороне русского царя черкасы запорожские (запорожские казаки) и их противники черные черкасы, вместе с крымскими и кубанскими татарами, ногайской конницей поддерживавшие азовских татар и турецких янычар . Таким образом, тюркоязычный народ карачаевцы были известны как саrа quirquez, букв. ‘черные, т.е. северные либо западные, черкесы’, близкородственные им балкарцы – как chirkassi petigorski ‘бештауские черкасы’ (см. карту, составленную в 1562 г. английским путешественником А. Дженкинсоном).
Разнообразие в фонетической передаче исходной формы qır qaz соответствует известным в языкознании законам корреляции звуков речи. Звуковые процессы, изменяющие облик слова, могут быть связаны с акустическими, артикуляционными либо фонологическими факторами. В результате фонетической субституции специфическая фонема [q] в некоторых тюркских языках заменяется звуком [h]: qırqız > hırhıs. В сильной позиции, т.е. перед гласным, он становится звонким [ğ]: qırqız > qırğız. Для тюркских языков в диахронии мы наблюдаем некоторую редукцию гласных в конечных сегментах слов: tutqan ‘схвативший; схваченный’ ~ tutqın ‘полоненный; узник’, qaçqan ‘убежавший’ ~ qaçqın ‘беглец’, taşlaq ‘местность, где много камней; каменистое место’ ~ taşlıq ‘каменистый; нечто, имеющее отношение к камням’, arqalı ‘по внешней стороне’ ~ arqılı ‘через, посредством’. Это же явление характерно для этнонима qırqaz > qırqız. Во многих тюркских языках звонкие согласные в конце слов оглушаются, например: qız > qıs ‘девушка; дочь’, qırqız > hırhıs ‘киргиз’.
В иных языках, где отсутствует заднеязычный звук [q], в начале слова он был заменен обычной фонемой [k]: kirghiz ~ kirghis, либо акустически близкой [t]: tergiss, tarquas ~ tarcas; ср. в русских диалектах аналогичное чередование звуков: руки > рути, казакский > казатский > казацкий, Колчак > Толчак , в “Слове о полку Игореве”: тюркск. qıpçaq > капчак > топчак . Чередование звуков [k] и [t] встречается, например, в башкирских диалектах: kerpe ~ terpe ‘ёж’, в галицком диалекте караимского языка: tiz ~ kiz ‘осень’, til ~ kil ‘язык’, в мишарском диалекте татарского языка: telä- > kelä- ‘желать’, в одном из говоров казахского языка: jay-küy > jay-tüy ‘положение’.
Для ряда неродственных языков мира характерным является переход фонемы [k] в позиции перед гласными переднего ряда в звук [ç]. См., например, историческое чередование звуков в русском языке: *kelnъ > член, пеку > печёшь, казак + ий > казачий, кипчак > чипчак (у поэта Г.Р. Державина) ; в итальянском языке: cinquecento – чинквеченто (в истории итальянской культуры название XVI века), cembalo [чембало] – вид музыкального инструмента, cicerone [чичероне] – гид, проводник; в монгольском языке: кинжал > чинжал хутга; та же мена согласных встречается и в тюркских языках: уйгурское местоимение kim ‘кто?’ имеет диалектную форму произношения – çim, азербайджанское слово uruq ‘семя, косточка плода’ иногда звучит как uruç.
Для адыгских языках характерна субституция фонемы [k] в виде замены ее вариантом [ç] в разных позициях: тюркск. kebenek ~ kebene ‘кобеняк, верхняя одежда из тонкого войлока для защиты от холода и дождя, носимая пастухами и воинами’ > кабардинск. gubaneç ‘подкольчужная рубашка’; тюркск. имя собственное Kazbek > Kazbeç ~ Kazbiç ‘Казбек’; карачаево-балкарск. Terk, грузинск. Terg, старорусск. Терк (от тюркск. terk ‘быстрый’) > кабардинск. Terç – река Терек; тюркск. bereket ‘благо; изобилие’ (из арабск. bäräkät ‘изобилие; благоденствие; благодать’) > кабардинск. berçet ‘изобилие’; тюркск. kirt ‘местожительство’, в переносном значении, видимо, ‘оплот; люди, проживающие в определенном месте’ > встречающиеся в нартовском эпосе варианты слова Kirt ~ Çirt ~ Kit ~ Çit.
