Чего-то не нашёл я прямой связи дунху и жуаньжуаней. В истории Сев. Вэй данного перевода пишется, что некий Жуаньжуань - потомок дунху имевший фамилию N и далее описывается его легенда и легенда потомков. Чёрным по белому пишут, что он принял неизвестный кочевой народ и назвал его "жуаньжуань". Только и всего ув. Ермолаев.
Там и уйгуры описаны.
Но вы кажется забывете о главном:
"В повествовании о гаоцзюйцах упоминается кочевье Хэтулинь [34, гл. 103, л. 34а], и возможно, что в данном тексте вместо него ошибочно указано кочевье Шуньтулинь, поскольку иероглифы хэ и шунь близки по написанию. Если это так, то в начале своей истории жуаньжуани зависели от гаоцзюйцев, относимых китайскими источниками к этнической группе сюнну."
"Сиратори отождествляет прозвище жоужань с монгольским secen — «мудрый» [53, ч. 2, с. 67-71]. Трудно сказать, насколько он прав, но можно отметить, что предводители аристократических домов у монголов очень часто имели характерные прозвища, как бы показывающие, кто они такие. Их часто называли baatur — «богатырь», secen — «мудрый», mergen — «меткий стрелок», bilge — «мудрый», bökö — «силач» [6, с. 74].
6. В «Бэй-ши» вместо гу стоит иероглиф чун — «насекомое» [41, гл. 98, л. 1б].
7. Несомненно, что принятое Цзюйлухуэй прозвище жоужань имело положительное значение, но вэйский император Ши-цзу, использовав близкие по звучанию иероглифы жуаньжуань, изменил это значение на пренебрежительное. Дело в том, что иероглиф жуань означает «ползать», «извиваться», «пресмыкаться, как насекомое», а отсюда прозвище жуаньжуань приобрело значение «пресмыкающийся, подобно насекомому». Можно привести и другие примеры, когда китайцы записывали наименования других народов иероглифами, имеющими унизительное значение. Например, этноним сюнну обозначали иероглифами, которые переводятся «злой раб», а при Ван Мане эти иероглифы были изменены на гунну — «почтительный раб» [30, гл. 946, л. 27б]."
А теперь читайте внимательно:
"История жуаньжуаней тесно связана с племенем гаоцзюй, относимым китайскими историками к этнической группе сюнну, т.е. к тюркоязычным народам. В связи с этим приводим сведения об этом племени, содержащиеся в «Вэй-шу», полностью.
«Гаоцзюй, по-видимому, оставшаяся ветвь древних чиди. Первоначально они назывались дили, на севере их называют чилэ, а в Китае — гаоцзюй динлин(высокотележные динлины). Их язык в общем сходен с сюннуским, но иногда встречаются небольшие различия.
Некоторые говорят, что родоначальником гаоцзюйцев является внук по дочери сюннуского [шаньюя]. В их ветвь входят роды Диши, Бяохэши, Хулюйши, Цзепиши, Хугуши и Ицицзиньши. Как говорят в народе, у сюннуского шаньюя родились две дочери необыкновенной красоты, поэтому население владения считало их богинями. Шаньюй заявил: «Поскольку у меня такие дочери, разве я могу выдать их замуж за [обыкновенных] людей? Я отдам их Небу!» После этого он насыпал на севере владения, в безлюдной местности, высокую террасу и поселил на ней двух дочерей, сказав: «Прошу Небо встретить их».
Через три года мать хотела встретить дочерей, но шаньюй сказал: «Нельзя [этого делать], их ожидает переселение». Прошел еще год, и появился старый волк, который днем и ночью, охраняя террасу, выл. Он вырыл под террасой нору и не выходил из нее. Тогда младшая дочь сказала: «Наш отец поместил меня здесь, желая отдать Небу. Ныне появился волк, который, возможно, является чудесным существом, посланным Небом». Она хотела спуститься с террасы, чтобы пройти к волку, но старшая сестра в испуге воскликнула: «Это животное, ты только осрамишь отца и мать!» Однако младшая сестра не послушалась ее, спустилась с террасы, стала женой волка и родила сына. Впоследствии его потомки размножились и создали государство. [Вот почему] люди этого государства любят протяжные, длинные песни, исполняя которые воют, подобно волкам.
[У гаоцзюйцев] нет единоначальствующего великого вождя, каждый род имеет своего вождя (букв.: начальник). По характеру они грубы и свирепы. Члены рода единодушны между собой и, когда подвергаются набегам, дружно помогают друг другу. В сражениях не создают боевых рядов, а нападают [на врага] разрозненно, внезапно появляясь и внезапно отходя; упорного боя вести не могут.
По существующим обычаям сидят на корточках, пренебрежительно относятся к окружающим и не знают никаких запретов [в поведении]. При заключении браков представляют в качестве сговорных даров крупный рогатый скот и лошадей, считая это за честь. После заключения договора о браке родственники жениха окружают лошадей повозками и велят родственникам невесты выбирать по собственному желанию любую лошадь. Затем родственники невесты садятся на неоседланных лошадей и выезжают за заграждение. Хозяева лошадей, стоящие за заграждением, машут руками и всячески стараются напугать лошадей. Не упавший с лошади оставляет ее себе, а упавший выбирает другую. Выбор лошадей заканчивается, когда набирают нужное количество.
По существующим обычаям [во время свадьбы] не едят зерна и не делают вина. В день встречи невесты мужчины и женщины несут кислое кобылье молоко и вареное мясо, разнятое по суставам. Хозяин принимает гостей, не соблюдая порядка в предоставлении мест. Все садятся вместе перед юртой, целый день пируют и остаются ночевать. На следующий день невеста возвращается домой, а через некоторое время родственники жениха приводят в ее дом табун из лучших лошадей, и, хотя отцу, матери и братьям жениха и жалко их, они никогда не говорят об этом. Особенно избегают жениться на вдовах, но относятся к ним хорошо и с сожалением.
На домашнем скоте имеются метки, и, хотя он свободно пасется в степи, никто никогда не ворует его. В домашнем быту неопрятны. Любят удары грома. При каждом ударе грома кричат и стреляют в небо, а затем покидают это место и переходят в другое. Осенью следующего года, когда лошади зажиреют, снова посещают место, где гремел гром, закапывают там в землю черного барана, разводят огонь, вынимают [из ножен] кинжалы, а шаманки произносят заклинания, подобно тому как молятся в Срединном государстве, чтобы отвратить несчастье. [В это же время] группы мужчин скачут вокруг на лошадях и, сделав 100 кругов, останавливаются. Затем люди, держащие в руках пучки ивы или кустарника, ставят их [в землю] кругами и поливают кислым молоком.
Женщины обертывают кожей кости овец, кладут их на голову и обвивают волосами, создавая прически, похожие на прически знатных лиц. Во время похорон для умершего копают яму, сажают в нее труп, расправляют руки, вставляют в них растянутый лук, опоясывают умершего мечом и зажимают под мышкой копье, делая все так, словно труп живой, яму не засыпают. Если умирают от удара грома или от моровой болезни, молятся о ниспослании им счастья. Когда у них все спокойно, совершают благодарственные моления, во время которых забивают много разного скота, сжигают его кости, пускают палы и скачут вокруг этого места на лошадях несколько сотен кругов. Все мужчины и женщины, независимо от возраста, собираются на эти сборища. Те, у кого все спокойно и хорошо, поют, танцуют и занимаются музыкой, а те, у кого кто-нибудь умер, горестно стонут и плачут.
[Гаоцзюйцы] переезжают с места на место в зависимости от наличия воды и травы, одеваются в кожи, едят мясо, имеют такой же крупный рогатый скот, овец и прочих домашних животных, как и жуаньжуани, только колеса их повозок высокие, с очень большим количеством спиц.
В дальнейшем [гаоцзюйцы] переселились в местность, расположенную более чем в 100 ли к северо-западу от [оз.] Лухуньхай, где их кочевья усилились. Они постоянно враждовали с жуаньжуанями, а также часто нападали на государство [Вэй] и грабили его. Император Тай-цзу, лично [возглавив войска], неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес сильное поражение их кочевьям. Впоследствии Тай-цзу снова переправился через р. Жолошуй и, двигаясь на запад, дошел до [оз.] Лухуньхай, где остановился, отобрал легковооруженных всадников, [затем] прошел еще более 100 ли на северо-запад, неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес им поражение, взяв пленных и захватив более 200 тыс. голов лошадей, крупного рогатого скота и овец. Затем он двинулся покарать оставшиеся роды гаоцзюйцев у горы Ланшань и нанес им сильное поражение.
Во время этого похода император [Тай-цзу] приказал военачальникам идти по восточной и западной дорогам, а сам во главе шести армий шел по средней дороге на северо-запад от р. Божаньшуй, надеясь подчинить гаоцзюйские кочевья. Когда войска соединились, они нанесли поражение более чем 30 кочевьям. И, имевший титул Вэй-вана, вместе с другими военачальниками двинулся на северо-запад, прошел более 1000 ли и, перейдя пустыню, разбил семь бежавших [гаоцзюйских] кочевий. После этого все кочевья гаоцзюйцев содрогнулись от страха.
Император Тай-цзу устроил большую облавную охоту, двигаясь на юг от р. Нючуань. Загонщиками были поставлены гаоцзюйские всадники. Они растянулись по окружности более чем на 700 ли, в середине находились различные звери, которых пригнали к Пинчэну. Затем с помощью гаоцзюйцев был создан загон для оленей, на юге он доходил до Тайиня, на севере — до Великой стены, на востоке захватывал горы Сишань, входящие в горную цепь Байдэн.
Вскоре после этого Чилицзянь, мофу гаоцзюйского кочевья Чжилихэ, во главе более 900 юрт изъявил покорность [династии Вэй]. Император пожаловал Чилицзяню звание военачальника, прогремевшего могуществом (янвэй цзянцзюнь), назначил на должность военного советника при командующем войсками и подарил 20 тыс. ху зерна. В дальнейшем Фаньдоуцзянь, мофугаоцзюйского кочевья Цзепи, во главе более тридцати юрт изъявил покорность [династии Вэй]. Император также пожаловал ему звание военачальника, проявившего могущество в далеких землях (вэйюань цзянцзюнь), назначил на должность военного советника при командующем войсками, подарил одежды и приказал ежегодно выдавать ему пищевое довольствие.
После того как жуаньжуаньский Шэлунь потерпел поражение, он собрал кочевья, переселился на север ют обширной пустыни и вторгся в земли гаоцзюйцев.Бэйхоули, вождь кочевья Хулюй, страдал от его набегов. Он сказал: «Шэлунь только что собрал народ, его воины бедны, лошадей у него мало, с ним легко справиться», после этого он возглавил войска, внезапно напал на Шэлуня и вошел в его юрточное государство. Гаоцзюйцы, не понимавшие своей выгоды, не беспокоились о возможных в дальнейшем бедствиях, а поэтому разбросали свои юрты, выдавали замуж женщин, спокойно спали. Шэлунь, поднявшись на возвышение, увидел это, собрал разбежавшихся воинов и, набрав 1000 человек, утром неожиданно напал на гаоцзюйцев. Только двум или трем гаоцзюйцам из каждого десятка удалось спастись бегством. Бэйхоули бежал ко двору [династии Вэй], и ему был пожалован титул Мэнду-гуна.
Бэйхоули отличался прямым характером, превосходил смелостью окружающих, и никто не мог сравниться с ним, когда он врывался в ряды противника с копьем в руках. Жители севера, пугая плачущих детей, говорили: «Придет Бэйхоули», и те умолкали. Девушки пели: «Ищу хорошего мужа, он должен быть как Бэйхоули». Вот как народ возвеличивал его.
Бэйхоули искусно владел 50 способами гадания на тысячелистнике, его предсказания счастливых или несчастливых событий всегда сбывались, поэтому император полюбил его и щедро одаривал, а его младшему сыну Хэтану приказал служить во дворце. Когда Бэйхоули умер, император Тай-цзу, скорбевший о его смерти, похоронил его с соблюдением государственных почестей и дал посмертный титул Чжунчжуан-вана.
В дальнейшем император приказал военачальнику И Вэю во главе 20 тыс. всадников напасть на оставшееся на севере гаоцзюйское кочевье Юаньхэупинь. Оно было разбито. При императоре Тай-цзу стремились расселить все кочевья, и только гаоцзюйцы, из-за того что они были грубы и не могли быть использованы, смогли сохраниться как отдельные кочевья.
В дальнейшем император Ши-цзу выступил покарать жуаньжуаней. Он нанес им сильное поражение и пошел обратно. Прибыв на южную границу пустыни, он узнал, что восточные кочевья гаоцзюйцев со множеством людей и скота находятся в Инипо, на расстоянии более 1000 ли от северовэйских войск. Ши-цзу хотел послать левого помощника начальника государственной канцелярии Ань Юаня и других покарать гаоцзюйцев. Блюститель нравов Чан-сунь Хань и начальник государственной канцелярии Лю Се убеждали его не делать этого, но Ши-цзу, не послушав их совета, отправил в поход Ань Юаня и вновь изъявивших покорность гаоцзюйцев, всего в общей сложности 10 тыс. человек. Когда посланные прибыли в Инипо и гаоцзюйские кочевья увидели издали подошедшие войска, несколько сотен тысяч юрт решили сдаться. Было захвачено более миллиона голов лошадей, крупного рогатого скота и овец. Все сдавшиеся были переселены на юг от пустыни, их земли занимали площадь 1000 ли. Они прибыли сюда на высоких повозках и занялись здесь скотоводством, отыскивая места с [хорошей] водой и травой. В результате поголовье скота увеличилось. По прошествии нескольких лет они постепенно научились употреблять в пищу зерно и ежегодно представляли дань. В связи с этим лошади, крупный рогатый скот и овцы в государстве [Вэй] подешевели, а войлока и кож накопилось очень много.
При императоре Гао-цзу (471-499) пять гаоцзюйских кочевий, насчитывавшие несколько десятков тысяч человек, собрались вместе, чтобы совершить жертвоприношение Небу. На состоявшемся большом собрании они устраивали скачки лошадей, забивали жертвенный скот, ходили по кругу с песнями и наслаждались существовавшими обычаями. По их мнению, никогда в прошлом не было такого торжественного собрания. Император лично посетил собрание, чему все были очень рады.
В дальнейшем Гао-цзу позвал гаоцзюйцев, чтобы они приняли участие в карательном походе против юга. Гаоцзюйцы не хотели идти на юг, поэтому они выдвинули на пост правителя Бяохэ Шучжэ, подняли на севере мятеж и опустошили Цзиньлин. Главноуправляющий Юйвэнь Фу бросился за ними в погоню, но потерпел сильное поражение и вернулся обратно.
Император приказал назначить Цзи, имевшего звание военачальника — успокоителя севера (пинбэй цзянцзюнь) и титул Цзянъян-вана, на должность главноуправляющего и повелел ему покарать гаоцзюйцев. Цзи прежде всего послал гонца выразить [Бяохэ] Шучжэ сочувствие, но Шучжэ ушел к жуаньжуаням.Вскоре раскаялся в этом и вместе со своим народом изъявил покорность [династии Вэй].
В это время среди гаоцзюйских родов имелись еще 12 фамилий: Лифули, Тулу, Ичжань, Далянь, Кухэ, Дабогань, Алунь, Моюнь, Сыфэнь, Фуфуло, Циюань и Юшупэй. В прошлом кочевье Фуфуло подчинялось жуаньжуаням. При Доулуне среди жуаньжуаней возникли смуты и произошел раскол, а составлявшие государство кочевья рассеялись. Афучжило, вождь кочевья Фуфуло, и его двоюродный брат Цюнци управляли гаоцзюйцами, насчитывавшими свыше 100 тыс. юрт.
В 11-м году эры правления Тай-хэ (487) Доулунь нарушил укрепленную линию. Афучжило и другие настойчиво увещевали его не делать этого, но он не внял их увещеваниям. Тогда разгневанный Афучжило во главе подчинявшегося ему народа поднял на западе мятеж и переселился на северо-запад от прежнего местонахождения кочевья, где сам объявил себя ваном. Население владения стало называть его хоулоу фулэ, что на языке династии Вэй означает «великий сын Неба», а Цюнци — хоубэй, что на языке династии Вэй означает «помощник правителя». Они разделили кочевья и жили в согласии. Афучжило жил на севере, а Цюнци — на юге. Доулунь выступил покарать гаоцзюйцев, но Афучжило нанес ему несколько поражений, после чего Доулунь вместе со своим народом отошел на восток.
В 14-м году [эры правления Тай-хэ] (490) Афучжило прислал в столицу купца по имени Хуюэ, который поднес в дань две стрелы и сказал [от имени Афучжило]: «Жуаньжуани в отношении Сына Неба являются разбойниками. Я увещевал их, но они не послушали меня, поэтому я поднял мятеж, переселился на место, которое сейчас занимаю, и сам объявил себя правителем. Я должен в интересах Сына Неба покарать и уничтожить жуаньжуаней».
Не поверив купцу, Гао-цзу отправил в качестве посла Юй Ти разузнать подлинное положение дел. Афучжило и Цюнци в ответ отправили в качестве посла Босе, который прибыл ко двору вместе с Юй Ти. Посол поднес дань, состоявшую из предметов, производившихся в их стране.
Император приказал Кэцзухунь Чаншэну, занимавшему должность внештатного свитского всадника, прислуживающего при дворе, и Юй Ти выехать в качестве послов к гаоцзюйцам и пожаловать Афучжило и Цюнци по одной вышитой военной одежде и по 100 кусков различных шелковых тканей.
В дальнейшем Цюнци был убит ядасцами, которые захватили в плен его сына Миэту и других. Народ Цюнци рассеялся, одни изъявили покорность династии Вэй, а другие перешли на сторону жуаньжуаней. Император приказал Мэн Вэю, имевшему звание военачальника, распространяющего величие (сюаньвэй цзянцзюнь), и занимавшему должность инспектора охранного отряда юйлинь,ласково принять перешедших на сторону династии Вэй и поселить их в Гаопинчжэне.
Старший сын Афучжило по имени Чжэн и жена Афучжило организовали против него заговор, но он убил их. Однако Афучжило был крайне жесток, из-за этого совершенно не пользовался симпатией у народа, поэтому народ убил Афучжило и поставил правителем его сородича Балияня. Через год с небольшим ядасцы напали на гаоцзюйцев, потребовав, чтобы они назначили в качестве правителя Миэту. Гаоцзюйцы убили Балияня, встретили Миэту и возвели его на престол. Вступив на престол, Миэту стал снова посылать дань ко двору Династии Вэй). Он представил челобитную [императору династии Вэй] и поднес ему кусок золота, кусок серебра, два золотых посоха, семь лошадей и десять верблюдов. Император приказал послу Мужун Таню пожаловать Миэту 60 кусков различных шелковых тканей.
Император Ши-цзу приказал [Миэту]: «Вы, занимая далекие земли, лежащие за песками, неоднократно заявляли об искренних, дружественных чувствах и всегда проявляли свою преданность. Мы весьма одобряем это. Жуаньжуани, ядасцы и туюйхуни поддерживали между собой связи по дороге, проходившей через [владение] Гаочан, и, сталкиваясь друг с другом, держали его как бы за рога и ноги. Ныне [владение] Гаочан изъявило нам покорность, и мы отправили послов сообщить о нашем согласии. Путь для жуаньжуаней закрылся, и они не могут больше отдавать безрассудных приказов. Если их небольшие шайки посмеют притеснять ваших людей, прикрывающих наши границы, это преступление мы им не простим».
Вскоре Миэту сразился с правителем жуаньжуаней Футу севернее оз. Пулэйхай, потерпел поражение и отошел на запад более чем на 300 ли, а Футу расположился в горах на севере, в [землях] Иу.
Следует сказать, что в прошлом правитель Гаочана Цюй Цзя представил [вэйскому императору] челобитную, в которой просил переселить его во внутренние земля [Срединного государства]. Император Ши-цзун послал Мэн Вэя встретить его. Когда Мэн Вэй прибыл в [земли] Иу, жуаньжуани, увидев его войска, испугались и убежали. Услышав, что жуаньжуани пришли в смятение, Миэту бросился в погоню, напал на них и нанес им сильное поражение. Он убил Футу севернее [оз.] Пулэйхай, отрезал у него волосы и послал их Мэн Вэю. Кроме того, он отправил послов, которые поднесли [императору династии Вэй] пять быстроногих лошадей, золото, серебро, шкурки соболей и различные местные изделия. В ответ император приказал Юй Ляну, имевшему титул Дунчэн-цзы, пожаловать [Миэту] комплект музыкальных инструментов, 80 музыкантов, 10 кусков красного и 60 кусков разного шелка. Миэту послал [с ответными дарами] моха цюйфэня Уинь Чихэчжэня, который поднес в дань различные местные изделия.
В начале правления императора Су-цзуна Миэту сразился с правителем жуаньжуаней Чоуну, потерпел поражение и попал в плен. Чоуну привязал его за обе ноги к кляче, которая поволокла его за собой, и таким образом Миэту был убит. Затем Чоуну покрыл его череп черным лаком, сделав из него чашу для питья. Весь народ Миэту ушел к ядасцам.
Через несколько лет ядасцы разрешили Ифу, младшему брату Миэту, вернуться в свое владение. Вернувшись во владение, Ифу отправил послов [ко двору династии Вэй] с челобитной. В ответ император приказал отправить в качестве послов Гу Кая и других для пожалования Ифу звания военачальника — правителя запада (чжэньси цзянцзюнь) и титула Кайго-гуна округа Сихай и назначения его правителем гаоцзюйцев.
Ифу снова нанес сильное поражение жуаньжуаням, в результате которого правитель жуаньжуаней Поломынь бежал в область Лянчжоу.
В эру правления Чжэн-гуан (520-524) Ифу прислал ко двору послов с данью и просил пожаловать ему один красный паланкин с пологом и подстилкой, один комплект сбруи, один зонт, один веер, пять черных зонтов от солнца с кривой ручкой, пять красных лакированных вееров, десять барабанов и рожков. Император приказал пожаловать просимые предметы.
В дальнейшем Ифу опять начал войну с жуаньжуанями, потерпел поражение, вернулся обратно и был убит своим младшим братом Юэцзюем, который затем вступил на престол. В эру правления Тянь-пин (534-537) Юэцзюй также потерпел поражение от жуаньжуаней, после чего был убит сыном Ифу, Биши, который сам вступил на престол. В эру правления Син-хэ (539-542) Биши был также разбит жуаньжуанями, после чего сын Юэцзюя, Цюйбинь,. бежал от жуаньжуаней [к императорскому двору]. Циский Сяньу-ван, стремившийся к привлечению далеко живущих, представил императору доклад, в котором просил поставить Цюйбиня правителем гаоцзюйцев, а также предоставить ему звание военачальника — умиротворителя севера (аньбэй цэянцзюнь) и должность правителя области Сычжоу. Но Цюйбинь вскоре умер от болезни.
Следует сказать, что в прошлом, при [императоре] Тай-цзу, по р. Нюйшун: жило [гаоцзюйское] кочевье Тутулинь. Оно находилось в тесной связи с кочевьем Цзежу и не служило императору. В 3-м году эры правления Дэн-го (388) император Тай-цзу лично выступил в карательный поход на запад, переправился через р. Жолошуй, двинулся дальше на запад и дошел до р. Нюйшуй, где нанес поражение кочевью Цзежу. Весной следующего года, переселив все кочевье вместе со скотом, Тай-цзу вернулся обратно.
Имелись также [гаоцзюйские кочевья] Хэтулинь и Хэси, из поколения в поколение составлявшие одно кочевье, но каждое из них имело своих старейшин и вождей, которые во главе соплеменников часто совершали грабительские набеги на земли вблизи гор Исиньшань. В 5-м году эры правления Дэн-го (390) император Тай-цзу во главе войск лично выступил против них в карательный поход. Мужун Линь соединился с войсками императора, и они совместно нанесли им крупное поражение. Старейшина кочевья Хэтулинь Удицзянь и старейшина кочевья Хэси Кухань вместе со своим народом изъявили покорность.
Во 2-м году эры правления Хуан-ши (397) император [Тай-цзу] напал на Чжуншань и расположился лагерем в Босы. Мужун Бао ночью напал на его лагерь, воины [Тай-цзу] в испуге бежали на родину по дороге через область. Бинчжоу, а затем подняли мятеж, собираясь напасть на Цзиньян. Юань Янь, правитель области Бинчжоу, усмирил их. После этого вождь кочевья Хэтулинь Ниуни и вождь кочевья Хэси Чинугэнь снова собрали шайки и подняли мятеж в Иньгуане. Юань Шунь, имевший титул Наньань-гуна, выступил покарать их, но не добился успеха, потеряв несколько тысяч человек убитыми. Услышав об этом, [император] Тай-цзу послал военачальника — умиротворителя далеких земель (аньюань цзянцзюнь) Юй Яо покарать Ниуни и других, все они были казнены.
Имелось также [гаоцзюйское] кочевье Хоулюйлинь, насчитывавшее более 10 тыс. юрт. Оно проживало в труднодоступной местности и занималось скотоводством. В эру правления Дэн-го (386-396) вождь кочевья Чифа предпринял грабительский набег на земли по р. Кушуй. Летом, в 8-й луне; император Тай-цзу нанес кочевью крупное поражение, захватив в плен одного из его вождей, Яньгуяня, и других» [34, гл. 103, л. 26а-34б].
===============================
В общем, из источников совершенно точно понятно, что
1. Правитель "жуаньжуань" был потомком дунху.
2. О подвластном народе ничего сказано. Разве что есть предположения, что оно возможно ранее было подвластно уйгурам или западным сюнну.
3. Китайцы чётко разделяют сюнну от жуаньжуань и дунху.
Вы видели целый трактат об уйгурах гаоцзюй. О волке, быте, обычае, истории итд. Были бы дунху, сянби или же жуаньжуань (правящий дунхусский род) связаны с сюнну, то китайцы бы об этом точно упомянули, указав генеологию и легенды.
А по жуаньжуань прямо пишут: некий разбойник N без памяти кто он и откуда, с волосами росшими от бровей является потомком дунху. И от него якобы ведут свой род начальники жуаньжуаней. Опять же никакой связи с сюнну.
А кем они правили это вопрос третьего порядка. Точно не монголоязычными. Ибо как по тексту о гаоцзюй и в целом истории кок-тюрков ясно, что в определённый период времени они были под гнётом жуаньжуань. Ашина и вовсе их рабами на Алтае были. Но монголизмом в кок-тюркском нет. Что говорит нам о том, что общеупотребительным языком Роураньского Каганата был обычно тюркский язык.
Понятное дело тут всё запутано. Но я вам хотя бы предложил разобраться в этих дебрях.
