Ашина Шэни

Печать Исунке (1262) Наибольшая и самая ранняя печать из каталогов китайских печатей - печать, выданная принцу Исунке (кит. Исянгэ 移相哥, Есунгэ 也松格, Ешэнгэ 也生哥, Эсэнькэ 額森克). Этот человек был вторым сыном Касара и племянником Чингисхана. Именно он совершил легендарный выстрел в 335 саженей (612 метров), запечатленный в знаменитой каменной надписи на монгольском языке. В юности его и его мать взял в плене кереитский Ван хан немного времени спустя поражения Чингисхана от руки последнего. Он следовал за Чингисханом в войне против тангутов Си Ся и участвовал по меньшей мере в двух великих собраниях (курултаях), в одном по избранию хана Мункэ, а в другом по избранию хана Хубилая. Хубилай сделал Исунке протектором Каракорума, и в то время Ариг-бука атаковал город. Немного времени спустя, 12 мая 1262 года, Хубилай выдал ему золотую печать с “рукояткой с безрогим драконом” (Юань ши, цзюань 108). Печать, приведенная ниже, находится в точном согласии с Юань ши. Что это печать именно 1262 года а не позже свидетельствовано тем фактом, что надпись выполнена китайскими иероглифами, а не квадратным письмом пагсба, введенным лишь в 1269 году. Печать также согласуется с официальными измерениями для печатей принцев Юань - 3 цуня 寸 и 2 фэна 分 (где-то 10.24 см). Печать, данная Исунке, была золотой, но Ло Чжэнь-юй не упоминает материала, из которого сделана опубликованная им печать; действительно, он мог не видеть самого оригинала, так как его заметка говорит что она была “[прежде] в коллекции мистера Дина 丁 из Шаньяна 山陽, но ее нынешнее местонахождение неизвестно” Оригинал 1. 移相哥 2. 大王印 Транскрипция 1. Исянгэ 2. да ван инь Перевод (Дэвид Фаркухар) Печать великого принца Исунке. Ссылки: Описание, оригинал, транскрипция, перевод: [Farquhar, David M. The Official Seals and Ciphers of the Yuan Period //Monumenta Serica, vol. 25, 1966 - p.362-365]

МОЩЬ ШАМАНОВ ОРХОНСКИХ УЙГУРОВБо Юань-куан и другие пошли к западу от субпрефектуры Линьтай чтобы выяснить насколько сильны были тибетские враги. Поскольку луна светила ярко, они подумали что было бы лучше если бы было темно, поэтому уйгуры приказали своим магам вызвать ветер и снег. На рассвете была битва. Все тибетцы насквозь продрогли и замерзли. Их луки и стрелы стали бесполезными, они закутались в войлок и еле тащили ноги. Юань-куан и уйгуры последовали за ними и перебили их, усеяв равнины их телами.Старая история династии Тан, глава 195[Mackerras, Colin. The Uighur Empire according to the Tang dynastic hystories - Columbia: University of South Carolina Press, 1973 - p.82]

УЗБЕКИ И УЙГУРЫ - БЛИЖАЙШИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИЕ РОДСТВЕННИКИ ОНГУТОВ Китайские генетики недавно провели генетический анализ некоторых онгутских останков; в коллективной статье в American Journal of Physical Anthropology они подтверждают: "Останки племени Вангу были раскопаны на кладбище Чэнбоцзы [...] в районе Сыцзыван во Внутренней Монголии в северном Китае. Мы обследовали генетическую структуру племени Вангу и отношения между древним племенем и существующими популяциями через анализ полиморфизмов мтДНК в древгих останках [...]. 16 останков из 32 могил были выбраны как для морфологического анализа, так и для анализа древней ДНК [...]. Чтобы сравнить отношения между древним племенем и существующими популяциями, 15 существующих популяций были включены в генетический анализ [...]. Мы провели филогенетический анализ и многомерный анализ [...]. Как показано в анализе мтДНК выше, материнская генетическая структура племени Вангу содержит компоненты из сибирских, восточноазиатских и европейских популяций [...]. Племя Вангу наиболее близко связано с Узбеками и Уйгурами в плане генетического родства [...]. Настоящее иследование показывает, что генетическая структура племени Вангу представляет сложную материнскую линию, включающую смесь европейцев и азиатов [...]. Племя Вангу имеет близкие связи с Узбеками и Уйгурами, что в какой-то степени отображает то, что племя Вангу имеет недавнее общее происхождение с двумя группировками" (Fu, Yuqin et al. Molecular Genetic Analysis of Wanggu Remains, Inner Mongolia, China. American Journal of Physical Anthropology 132 (2007), pp.285-291). Кладбище Чэнбоцзы находится в Цзинчжоу, месте, где представители онгутской семьи Ма осели в первой половине 12 века. [Paolillo, Maurizio. White Tatars: The Problem of the Origin of the Öngut Conversion to Jingjiao and the Uighur Connection //Li Tang and Dietmar W. Winkler (ed.), From the Oxus River to the Chinese Shores. Studies on East Syriac Christianity in China and Central Asia, 2013 - p.249-250]

A зачем ему что то доказывать? Пусть человек дальше наслаждаетя своим фэнтэзийным мирком, зачем ему мешать.

ОБЩИЙ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЙ МИФ У ОНГУТОВ И УЙГУРОВ В стеле онгутского чжунсянского принца Гаотана, написанной Янь Фу в 1305 году, сразу после отсылки к Ли Кэюну автор обращает внимание на то, что первым общим предком онгутов и шато был Бугу (始祖 卜國), имя, которое Пелльо без проблем идентифировал с Бугу, мифическим предком уйгурского народа. Место чудесного рождения Бугу (он был рожден из древесного узла, сформированного двумя деревьями) было в регионе между реками Тола и Селенга во внешней Монголии, той же предковой землей, что и у тюрок-шато. Но уйгуры также помещались на этой земле до их атаки против Второй Тюркской империи в 741-745. Итальянский синолог Маурицио Паолилло [Paolillo, Maurizio. White Tatars: The Problem of the Origin of the Öngut Conversion to Jingjiao and the Uighur Connection //Li Tang and Dietmar W. Winkler (ed.), From the Oxus River to the Chinese Shores. Studies on East Syriac Christianity in China and Central Asia, 2013 - p.242]

Конечно нет, с чего вы взяли?

Монета хана Мункэ и ильхана Хулагу надпись: Великий Каган Мункэ и Хулагу Ильхан обратная сторона: Ла Иллаха Илла Аллах Мухаммад Расул Аллах - Нет Бога кроме Аллаха, а пророк Мухаммед посланник Его [Badarch Nyamaa. The Coins of Mongol Empire and Clan Tamgha of Khans (XIII-XIV). - Ulaanbaatar, Mongolia, 2005 - p.211]

Монета Бату-хана из Булгара надпись: Ал Насир ли-Дин Аллах, Глава правоверных (багдадский халиф) [Badarch Nyamaa. The Coins of Mongol Empire and Clan Tamgha of Khans (XIII-XIV). - Ulaanbaatar, Mongolia, 2005 - p.193]

ОРХОНСКИЕ УЙГУРЫ И ИНЬШАНЬСКИЕ ТАТАРЫ В ЭТНОГЕНЕЗЕ ОНГУТОВ Маурицио Паолилло, доктор исторических наук университет Саленто Связь между шато и уйгурами в географической зоне, позже контролируемой онгутами, кажется доказанной. Согласно китайским источникам, когда Уйгурская империя была уничтожена кыргызской атакой в 840 году, 15 уйгурских племен сбежали на запад, основав правление в Сичжоу, централизованное на Гаочане (такж известном как Кочо, у сегодняшнего Турфана) и контролируя немного позже также регион Ганьчжоу (сегодняшний Чжанъе в провинции Ганьсу). 13 уйгурских племен отправились на юг в направлении двух городов, Чжэнъу (сегодняшний Хэлингээр) и Тяньдэ (который есть Тендук), как сообщает Цзю Улайши: "В начале эры Хуэйчан (841-846), их [уйгуров] страна была наводнена кыргызами; племена и кланы были изгнаны и в беспорядке. Потом они переместили лагеря между Тяньдэ и Чжэнъу". Пассаж продолжается, рассказывая о том как неудачливые уйгурские племена были атакованы Ши Сюном и Лю Мянем и были вынуждены бежать на запад в регион, находившийся под контролем тибетцев. Слишком часто это приводит к заключению, что уйгуров в регионе больше не осталось: к слову, есть источники, такие как Цзычжи Тунцзянь Сыма Гуана, свидетельствующие об их присутствии в управлении Тяньдэ в 874 году. 217 цзюань Синь Таншу описывает хорошие отношения между уйгурами и шатосским лидером Чисинем, отцом Ли Кэюна, которому даровали имя Ли Гочан и который стал цзедуши Чжэнъу в 870 году. Их строгие отношения продолжаются в этом пассаже Синь Удайши, который также включает Татар: 達靼，靺鞨之遺種[…]契丹所攻，而部族分散，或屬契丹，或屬渤海，別部散 居陰山者，自號達靼。當唐末[…],咸通中，從朱邪赤心討龐 勛。其後李國昌、克用父子為赫連鐸等所敗，嘗亡入達靼。後從克用入關破黃巢，由是居雲、代之間。 "Татары были потомками Мохэ [тунгусское племя] [...]. Позже их атаковали кидани, и их племена были рассеяны: некоторые подчинились киданям, некоторые Бохаю, а некоторые другие племена, рассеянные по Иньшаню, звали себя Дада. В конце Тан [...], в эру Сяньтун, они последовали за Чисинем из клана Чжуе [т.е. шатосским Ли Гочаном] в провождении Манглиг. После этого Ли Гочан и Ли Кэюн, отец и сын, были повержены Хэ Ляньдуо и другими и сбежали к татарам. Потом они [Татары] последовали за Ли Кэюном, когда тот вошел в проход, чтобы победить Хуан Чао, и с тех пор они проживают между Юнь и Дай [Шаньси]" (Синь Удайши, 1974, с.911). Иньшань есть северная территория земли, контролируемой онгутами с 12 века. Кажется ясным, что в 9 веке после коллапса Уйгурской империи в регионе, где с 12 века зафиксировано присутствие онгутов, бытовала тесная связь между тремя народами: 1) Татары Иньшаня 2) Уйгуры (Манглиг в процитированном пассаже есть уйгурский вождь, ставший каганом Ганьчжоу согласно различным источникам) 3) Тюрки Шато. Эта связь возможно была основана на общепринятой преемственности. Онгуты таким образом кажется были очень сложной этнической общностью, сформированной из иньшаньских татар, уйгуров и тюрок-шато. [Paolillo, Maurizio. White Tatars: The Problem of the Origin of the Öngut Conversion to Jingjiao and the Uighur Connection //Li Tang and Dietmar W. Winkler (ed.), From the Oxus River to the Chinese Shores. Studies on East Syriac Christianity in China and Central Asia, 2013 - p.243-244, 248]

О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЭТНОНИМА ОНГУТ Маурицио Паолилло Среди теорий по поводу происхождения этого имени на одну из наиболее распространенных обращает внимание биография Алакуша Тигин-кури (на китайском: Алаусы тицзихули 阿剌兀思 剔吉忽里), присутствующая в Синь Юаньши 新元史: "Племя Вангу 汪古 было одним из 15 племен Белых Татар. Изначально оно [звалось] Бу'эргутэ 布而古特 или также Бэй'эрхутэ 貝而忽特; Ляо звали их У'эргу 烏而古 [...]. После эры Дадин [династии Цзинь, 1161-1189], северная раса (т.е. Монголы) постепенно усилились; Цзинь укрепила горы на границах, чтобы отделить Юг от Севера. Четыре тысячи У'эргу жили на границе [...]. Монголы звали Великую Стену Ангу 盎古 и оно [имя] по ошибке произносилось Вангу". (Синь Юаньши, цзюань 116) Мы также должны упомянуть теорию Гай Шанлиня, что связывает имя Онгут с Онг он, подобием богов, сделанным из дерева или войлока, почитаемым Татарами, и с Вэнгунь шань, священной горой этих божеств, расположенной в горном хребта Дацин. И очевидно, что нельзя игнорировать простое заключенное (предложенное Луи Амби), которое видит в имени множественное число от Онг, передачи китайского титула Ван, данного онгутским лидерам монголами. Этот вариант кажется подтверждается ватиканским сирийским манускриптом 622, хризографическим манускриптом, сочиненным в 1298 году для онгутской принцессы Сары: здесь имя "Онгут" "передано в сирийском как 'wyngy'=öngāyē: сирийское окончание множественного числа -āyē используется здесь вместо монгольского суффикса множественного числа -уд/-ут, которое вместе с тюркским словом öng, обычно обозначало бы имя народа" (Borbone, "Some Aspects of Turco-Mongol Christianity in the Light of Literary and Epigraphic Syriac Sources", Journal of Assyrian Academic Studies 19/2 (2005), p.18). Борбоне также вспоминает, что в сирийской хронике Раббан Саумы и Маркоса, последний назначается метрополитом епархии "Катая и Онга". Есть пассаж во французском списке хроники Марко Поло об Унг и Мунгол, что кажется поддерживает эту теорию. [Paolillo, Maurizio. White Tatars: The Problem of the Origin of the Öngut Conversion to Jingjiao and the Uighur Connection //Li Tang and Dietmar W. Winkler (ed.), From the Oxus River to the Chinese Shores. Studies on East Syriac Christianity in China and Central Asia, 2013 - p.238]

СОГДИЙСКИЙ ЭЛЕМЕНТ В ЭТНОГЕНЕЗЕ УЙГУРОВ Возможно говорить о постепенном смешении между уйгурами и согдийцами, вплоть до того что в 10 веке у уйгурской диаспоры в Центральной Азии половина имен, цитируемых источникaми, кажется имеет согдийское происхождение (Hamilton, James, Les Ouïghours à l'époque des Cinq Dynasties d'après les documents chinois, 1955, p.6), как на то указывает Николас Симс-Вильямс, анализировавший дуньхуанские документы, написанные согдийскими христианами, что "были в процессе поглощения и постепенного исчезновения в тюркоязычной популяции, что окружала их" (Sims-Williams, Sogdian and Turkish Christians in the Turfan and Tun-huang Manuscripts", 1992, p.56). [Paolillo, Maurizio. White Tatars: The Problem of the Origin of the Öngut Conversion to Jingjiao and the Uighur Connection //Li Tang and Dietmar W. Winkler (ed.), From the Oxus River to the Chinese Shores. Studies on East Syriac Christianity in China and Central Asia, 2013 - p.243]

Не потрудитесь ли перевести данные вами пассажи?

ГОРОДА И СТОЛИЦЫ ОНГУТОВ (мой перевод статьи Маурицио Паолилло "A Nestorian Tale of Мany Cities. The Problem of the Identification of Urban Structures in Önggüt Territory during the Yuan Dynasty according to Chinese and Western Sources ") В период возвышения монгольской силы очень важную роль сыграла этническая группа известная как онгуты (китайское вангу 汪古). Изучение источников наряду с археологическими находками сделало возможным реконструкцию некоторых аспектов онгутского общества и культуры, одним из которых была несторианская вера (среди исследований на западных языках, см. Чэнь Юань, 1938, Эгами Намио 1952, П. Пелльо 1973b, III, с. 239-288. Более полный библиографический обзор дан в P. Mortari Vergara Caffareli 2004a. См.также библиографию, осдержащую исследования в Китае до 1986 года в Gai Shanlin 1991, p.422-426). Поразительное распространение несторианства в Центральной и Восточной Азии в этот период было конечно результатом религиозной толернантности монгольских вождей, некоторые из которых (как Хубилай и Хулагу хан, основатели Юаньской и Ильханской династий) были сыновьями принцесс несторианской веры. Многие западные источники, наисанные католическими миссионерами и торговцами как Марко Поло, обращают внимание на статус несториан при монгольском дворе с разных точек зрения. Присутствие формы христианства в этих далеких землях может объяснить один из наиболее исключительных мифов средневековья: легенду о пресвитере Иоанне и о его загадочном восточном королевстве. Здесь не подходящее место для детального обсуждения этой истории из знаменитого описания Пресвитера в Хрониконе Отто Фрейзингского в первой половине 12 века в письмах, что вроде как написал сам Пресвитер некоторым королям Европы и Папе: достаточно сказать, что многие исследования отслеживали возможное несторианское влияние в создании и распространении легенды. Это егендарное “Христианское королевство Востока” имело реальное отражение в феномене обращения в несторианство центральноазиатских народов: таков случай с кереитами (возможно обратились в несторианство уже в 1007 году), чей лидер Тогрул в многих исследованиях отождествлялся с “пресвитером Иоанном”, который был побежден и наконец убит Чингисханом в знаменитом описании в Milione Марко Поло. На связь между кереитами и онгутами уже всерьез обращали внимание западные и китайские исследования на разных основах: мы увидим как Milione поддерживает это дело, представляя онгутского короля, “Георгия”, в качестве потомка пресвитера Иоанна (Zhu Qianzhi 1993, pp.171-175; P.Pelliot 1973b, II, p.244, note 6, где автор цитирует надпись, посвященную Араоль, сестре “короля Георгия” народа онгутов: здесь имя клана онгутских правителей дано как Цзеле 揭烈, что схоже с обычной транскрипцией имени кереитов, Целе 怯烈 .). Обращение в несторианство онгутского народа могло быть одним из факторов, объясняющих присутствие на онгутской территории городских структур во время возвышения и консолидации монгольской силы. В следующем исследовании я постараюсь пролить немного света на статус и идентификацию онгутских городов, используя китайские и древние западные источники, пытаясь также решить проблему некоторых энигматических топографических отождествлений. Мы можем распознать две наиболее значительные области на онгутской территории: регион к востоку от великого изгиба Хуанхэ, и другая северная терриория, к северу от хребта Да Циншань. Они связаны с семейной линией онгутских лидеров, начиная по меньшей мере с Алакуша Тегин-кури (в китайских источниках Алаусы тицзихули 阿剌兀思剔吉忽里), человека который на заре 13 века заложил основу альянса с монголами Чингисхана. Южный ареал В первой зоне что мы упомянули наиболее важным городским центром был Фэнчжоу 豐州. Он находился на северном берегу реки Дахэй 大黑河, где-то в 20 ки от нынешнего Хуххото, столицы Внутренней Монголии. Город был местом, весьма полным жизни, как свидетельствует стихотворение сочиненное знаменитым архитектором и геомантом Лю Бинчжуном 劉秉忠 (1216-1274): "В ясном небе высоки пагоды храмов; севт зари падает на высокие здания города. Скопление телег и коней поднимает непрерывную пыль, хлыст ударяет и взвивается пока пересекаю я Фэнчжоу". Согласно археологическим находкам последних лет, в юаньский период Фэнчжоу был не только важным городским местом, но и возможно столицей, связанной как таковой с онгутскими правителями. Таков был случай с Алакай (китайское Алахай 阿剌海), третьей дочерью Чингисхана, успешно выданной замуж за трех или четырех онгутских вождей. В 1221 году, когда войска монгольского генерала Мухали проходили через регион во время экспедиции против тангутов, принцесса отправила чиновника по имени Силицзисы 習里吉思, видимо транскрипция сирийского имени “Сергий”, чтобы “оказать почтение” Мухали в месте, названном “Тяньдэ”. Биография Мухали в Юаньши подтверждает это событие, описывая как монгольский генерал остановился в Цинчжуне 青冢 чтобы получить почести от принцессы. Цинчжун, “Голубая лазурь”, был отождествлен с погребальным местом в южных предместьях сегодняшнего Хуххото, прямо на юго запад от Фэнчжоу юаньского периода, что можно отождествить с резиденцией Алакай, в 1221 году вдовы онгутского вождя Чжэньго 鎮國。 Из этих источников связь между Фэнчжоу и именем места “Тяньдэ” также проявляется, момент, к которому я еще вернусь. Другим городским поселением в этой зоне был Дуншэн чжоу 東勝州, сегодня идентифицируемый с местом у древнего города Тото или Тохто, 85 км к юго-западу от современного Хуххото. Имя “Дуншэн” (чжоу 州 есть китайские термин, значащий “округ”) очень древнее. Согласно “Истории династии Ляо”, в период династии Суй было место под именем Шэнчжоу 勝州; его имя было Дуншэн чжоу в период Тан в 631 году. Но город был к югу от Желтой реки: лишь в 916 году, как говорит источник: “были вторжения армий […] и люди Шэнчжоу переместелись на восток от реки; с тех пор был основан округ”. Похоже, что онгутский Дуншэн чжоу, чьи размеры в юаньские времена делали город меньше чем Фэнчжоу, был наследником городского поселения из эры Ляо. 58 глава Юань ши представляет другой важный элемент. Она говорит, что имя Дуншэн чжоу было в древний период связано с наиболее восточной частью так называемых “Трех городов возвращенных к верности” (Сань шоусян чэн 三受降城): это были три фортифицированных поселения, построенные в 708 году военным губернатором Чжан Жэньюанем 張仁願, для предотвращения тюркских вторжений с севера. Более того, 63 глава того же династического источника говорит о “Фэнчжоу, западном городе возвращенном к верности”, описывая путь к востоку от изгиба Желтой реки, через “Центральные и восточные города возвращенные к верности”, расположенные в “древнем командовании Тяньдэ”, на “территории Татар”. К слову, нам известно, что онгутов звали “белые татары” (бай дада): в письменных источниках, имя “Онгут” появляется впервые лишь в Юаньчао биши, написанном в 1240. В заключение, ясно, что все эти названия мест - Фэнчжоу, Дуншэн чжоу и имя “Тяньдэ” - появляются смещенными после танского периода, то есть, они используются для более восточных территорий. Разница в случае с Фэнчжоу доходит до более 3 градусов долготы. Что же до имени “Тяньдэ” 天德, стоит помнить, что командование Тяньдэ (Тяньдэ цзюнь 天德軍) было основано в 754 году близко к тому, что сегодня является бассейном Улянсухай. В 840 году, земля была под контролем уйгуров, на чью культурную и возможно этническую близость с онгутами уже обращалось внимание, она также заложена в мифологических легендах об основателях кланов.Но династические истории, описывая это имя места и его историю, кажется не осознали путаницу между Фэнчюоу танского периода и “новым”, более восточным Фэнчжоу, в любом случае связывая город с названием места “Тяньдэ”. Этот восточный сдвиг подтверждается заметкой в Юань ши о Юньнэй чжоу 雲內州, другом важном онгутском поселением, помещенном на реке Дахэй между Дуншэн чжоу и Фэнчжоу. Заметка говорит, что в период Тан Юньнэй чжоу принадлежал командованию Тяньдэ, то есть “он был в регионе центрального города возвращенного к верности” (Юань ши). Картина кажется завершенной: три онгутских городских поселения, Дуншэн чжоу, Юньнэй чжоу и Фэнчжоу были зеркальным отображением (в реальном смысле слова, будучи обратным топографическим изображением изначальной ситуации) трех мест, помещенных в “западном регионе татар“. Вот как и почему название “Тяньдэ” выжило в монгольский период: оно было использовано также как знак культурной связи, соединяя разные географические зоны, видимо населенные в последовательные периоды одним и тем же народом. Это “выживание” может частично объяснить недоумение касательно пассажей из Milione Марко Поло, говорящих о месте по имени “Тендук”. Термин первый раз упоминается в рассказе о столкновении между Чингисханом и уже упомянутым загадочным “пресвитером Иоанном”, в данном случае отождествляемом с Тогрилом, так называемом “Унг ханом”, главой кереитов, обращенных в несторианство. Столкновение происходит “на прекрасной долине по имени Тендук, что у земли Пресвитера Иоанна”: во втором пассаже Milione мы читаем о “провинции Тендук” как о регионе к востоку от “Эгригаи”, имени, отождествляемом с территорией древней столицы тангутского государства в современной провинции Нинся: “Народ провинции Тендук произдоит от пресвитера Иоанна: главный город есть Тендук. Король этой провинции есть наследник пресвитера Иоанна: он сам пресвитер Иоанн, я имя его Георгий. […] И должен ты знать, что эта провинция была главной территорией пресвитера Иоанна, когда был он повелителем Тартар. […] И это есть место что мы зовем Горго и Магого, но они зовут его Нуг и Мунголи. […] Валдельцы этого места есть христиане, но есть и идолопоклонники и последователи Мухаммеда. Они белейшие люди в стране, и мудрейшие и наиболее склонные к торговле” (V. Bertolucii Pizzorusso, 1994, pp.105-106). Термин Нуг пишется Унг во французской версии Milione, явная отсылка к Онгутам. Согласно этому пассажу имя Тендук использовалось как к провинции, так и к столице. Поль Пелльо ясно доказал связь между “Тендуком” и китайским “Тяньдэ” на основании произношении среднекитайского; но он не стал особо разбираться с географическим смещением, демострируемым термином. Он связал “Тендук” Поло с Дуншэн чжоу; сегодня на основании тщательного изучения источников мы можем сказать, что Фэнчжоу более подходящий кандидат на “Тендук” эпохи Поло. Но мы все еще не знаем, как разместить тендук там где произошло столкновение между Чингисханом и пресвитером Иоанном : был ли Поло запутан восточным смещением термина, и если так, мог ли термин использоваться по отношению к изначальному, западному Тендуку, прямо на север от изгиба Желтой реки? Пассаж из Milione, говорящий о провинции Тендук как “главной территории пресвитера Иоанна” кажется поддерживает эту гипотезу. Также интересным является, конечно, описание Поло “короля Георгия”, наследника пресвитера Иоанна. Но для этого аспекта нам следует теперь обратиться к северной земле онгутской культуры. Северный ареал Эта территория относилась к региону, исторически связанному с присутствием так называемых "белых татар", как уже было указано в пассаже Истории династии Ляо. Одним важным городским поселением был Цзинчжоу 浄州: в эпоху цзиньской династии около 6000 семей населяло город, связь в оборонительной линии почтроенной чжурчжэнями против вторжений северных номадов. Стоит помнит что в тот период онгутские кланы были одним из наиболее важных элементов в этой системе, которая пала когда онгутский лидер Алакуш Тегин-кури заключил альянс с Чингисханом в 1204 году. Цзинчжоу юаньского периода находился на месте нынешней деревни Чэнбуцзы, 25 км к северо-западу от провинции Уланьхуа, на реке Хар Морон. В юаньских источниках Цзинчжоу часто цитируется вместе с Шацзином 沙井 (砂井). Известный у цзиньской династии как Шачэн, город был в примерно 40км к северо-востоку от Цзинчжоу, на границе с миром кочевников. Но наиболее интересное городское место на этой территории уносит нас обратно к проблеме трудных историко-географических идентификаций. Несколько исследований уже описали открытие, сделанное в конце 1920-х Хуаном Вэньби, членом исследовательской команды Свен Хэдин, города Олон Сумэ (китайское Алуньсуму 阿倫蘇木). Остатки этого городского поселения расположены на северном берегу реки Айбуга (китайское Айбугай 艾不蓋), в прошлом звавшейся Черный Поток (Хэйшуэй 黑水, не путать с Хэйхэ 黑河, Черной Рекой, на которой располагались Фэнчжоу, Юньнэй чжоу и Дуншэн чжоу). Что по-прежнему остается спорным так это статус города на онгутской территории. Олон-Сумэ был определенно важным центром, с политической и также религиозной точки зрения: было найдено много несторианских остатков, и рядом с местом такж есть несторианское кладбище, с гробницами и стелами с надписями на сирийском, официальном языке несторианской веры. Китайский ученый Гай Шаньлинь считает что Олон Сумэ был столицей онгутов. Его мнение в основном основывается на знаменитой надписи на стеле, сочиненной ученым из Цзинчжоу, найденной на месте Олон Сумэ. Уже цитированная Хуаном Вэньби и изученная в 1939 год уяпонским ученым Намио Эгами, надпись на стеле представляет генеалогию онгутских правителей, а также некоторые отсылки на то что центральная администрация в первые годы 14 века была в Олон Сумэ. Для других, Фэнчжоу более подходящий кандидат для столицы онгутов. По нашему мнению, все они могут быть правы. Если мы подумаем о взглядах Марко Поло на Тендук как "главную резиденцию" онгутского лидера, вместе с ассоциированием в монгольский период Тяньдэ с Фэнчжоу, трудно не сделать вывод что онгутский южный ареал имел политический центр в Фэнчжоу. Но нам хорошо известно как государства и династии основанные кочевыми народами - такими как кидани, чжурчжэни и монголы - характеризовались более чем одним политическим центром. Тем не менее Олон Сумэ был без сомнения политическим важен. Помимо уже процитированной надписи, мы можем вспомнит текст сочиненный в 1310 грду ученым Яо Суэем для министра "принца Шу", один из почетных титулов онгутских вождей. Пассаж гласит: "Скончавшийся родитель принца Шу [...] имел Гаотан как пожалованную землю; он был наследственным королем, и его древняя резиденция была Цзинань 靜安 (靖安), к северу от Черного Потока". В 1310 году, "принц Шу" был человеком по имени Шуань 術安 или Чжуань 注安 (主安) согласно китайским источникам. Его "скончавшийся родитель" названный "принцем Гаотана" (Гао Тан ван 高唐王) в китайских источниках звался Колицзисы 闊里吉思, то есть, "король Георгий" описанный как онгутский король Марко Поло и как несторианский король обращенный в католицизм францисканским миссионером Джованни де Монтекорвино в письме написанном в 1305 году. Тот же Чжуань соответствует "Джованни" (латинское Джоханнес), сыну короля Георгия, которого помнил францисканец, подчеркивавший также что это имя было дану ребенку в его честь. Нам нет смысла в деталях расписывать этот аспект контактов между Востоком и Западом: достаточно вспомнить, что путешествие на восток Джованни да Монтекорвино последовало в 1288 году за прибытием онгутского посланца к римскому двору, Бар (или Раббан) Саумы, что с другим человеком по имени Маркос (с 1281 года избранным в качестве нового несторианского католикоса под именем Мар Ябалаха III) покинул Восток где-то в 1275 году. Определенно не случайно, что первой остановка францисканского священника до прибытия в монгольскую столицу Даду была на онгутской земле, где он кажется обратил короля Георгия в католицизм, вплоть до того, что сам король отслуживал мессу с ним в специально построенной церкви. Один из останков места Олон Сумэ возможно есть то что до сих пор остается от этой “Римской церкви”. Мы знаем из того же письма Джованни Монтекровино, что после смерти короля Георгия зимой 1298-1299 его народ кажется вернулся в лоно несторианской веры. Цзинань был лишь одним из имен использовавшихся для описания города на Черном Потоке. Юаньши говорит что "в девятый год периода Дадэ [то есть 1305] Новый Город на Черном Потоке стал провинцией Цзинань. В 1318 Цзинань получил новое имя Дэнин 德寧. Но проблема статуса древнего Олон Сумэ кажется скрытой в этом имени, "Новый Город", связанном с удивительным персонажем "короля Георгия". Нам стоит сделать шаг назад для начала. Мы знаем что отец Георгия был Айбука, который кажется правил онгутской территорией совместно с братом Кунбукой. Согласно знаменитой сирийской хронике о путешествии Раббан Саумы и Маркоса, два святых человека встретили Айбуку и Кунбуку, принцев города по имени "Кошан". Определение Кошана сегодня до сих пор предмет жарких споров. Определенно он идентичен с “Косаном” или “Тозаном”, городом в “стране пресвитера Иоанна”, согласно хронике Одорико де Порденоне, другого францисканского миссионера, проходившего через этот город в 1328 году. Из Кошана два онгутских путешественника пришли в трану Тангут, что сегодня есть Нинся. Но это не решение проблемы. Кошан может быть Олон Сумэ или Фэнчжоу или даже Дуншэном, по теории Пелльо, основанной на кажется неверной транскрипции с сирийского. Встреча Раббам Саумы и Маркоса с двумя правителями произошла в 1273 или 1274; пассаж марко Поло о Георгие, описанном как сыне Айбуки в китайских источниках, относится к более позднему периоду. В сирийской хронике время требующееся для покрытия расстояния между Кошаном и Ханбалыком (Пекином) есть 15 дней. В его письме о короле Георгие Джованни де Монтекорвино обращает внимание на то, что столица королевства Георгия была в двадцати дней пути от монгольской столицы. Геогрий умер в 1298-1299 в ходе военной кампании; мы знаем, что его “предковая резиденция” была в городе по имени Цзинань в 1310 году; из Milione мы знаем, что возможно в первые годы 1280х Георгий уже был королем онгутов. Имя “Новый город”, городское поселение на Черном потоке, что было изменено на Цзинань в 1305 году, появляется в Юань ши в двух пассажах касательно годов 1283 и 1289. Из таковых видимо запутанных данных мы можем сделать следующие заключения: 1. Судя по временному соответствию, рождение “Нового города” кажется связано с фигурой короля Георгия. 2. То же место описывается в 1310 году как “предковая резиденция” короля Георгия. 3. То же место явно связано с онгутскими королями по меньшей мере с 1308 года, когда согласно каменной стеле был воздвигнут павильон для оказания чести китайскому чиновнику на службе онгутских королей. 4. Учитывая временную связь между “Новым городом” и королем Георгием, присутствие в Олон Сумэ остатков католической церкви, построенной Джованни да Монтекорвино в “столице короля Георгия” около 1293 года, кажется доказанным. 5. Олон Сумэ, то есть “Новый город”, каюется таким образом без сомнений одной из онгутских столиц во времена короля Георгия. 6. Отождествеление Олон Сумэ и Кошана остается сомнительным, учитывая разницу во времени, необходимую для путешествия из Пекина в сирийской хронике и в письме Джованни да Монтекорвино. Мы должны также обратить внимание на то, что согласно Одорико да Порденоне, “Косан” был в “стране пресвитера Иоанна”: теперь же в Milione Марко Поло политическое место королевства Георгия (некогда страны пресвитера Иоанна) есть “Тендук”, который нельзя отождествлять ни с каким местом в онгутском северном регионе в монгольский период. Кошан может таким образом быть идентифицирован с южным политическим центром онгутов в монгольский период, в то время как северной столицей был Олон Сумэ, "Новый Город" в эпоху строительства церкви Джовании де Монтекорвино, новое городское поселение, бесспорно также важный несторианский центр, возможно результат новой склонности просвещенного правителя, каким был Георгий, к северной стране его предков. В заключение, углубленные исследования в этой области кажутся единственным методом разрешения энигмы онгутских городов и лучшего понимания роли, которую играла онгутская этническая группа в распространении несторианства на Дальнем Востоке. [Paolillo, Maurizio. A Nestorian Tale of Мany Cities. The Problem of the Identification of Urban Structures in Önggüt Territory during the Yuan Dynasty according to Chinese and Western Sources //R. Malek and P. Hofrichter (eds.), Jingjiao. The Church of the East in China and Central Asia - Sankt Augustin, 2006 - p.357-373] https://www.academia.edu/6570723/A_Nestorian_Tale_of_Many_Cities._The_Problem_of_the_Identification_of_Urban_Structures_in_Ongut_Territory_during_the_Yuan_Dynasty_according_to_Chinese_and_Western_Sources

Серебряный дирхам Чингисхана Надпись: Адил Хакан Муазам - Справедливый Каган Великий Обратная сторона: Ал Насир ад-Дин-Аллах, Амир ал-Муминин (багдадский халиф) http://www.zeno.ru/showphoto.php?photo=157718

Золотая монета (1224) На обеих сторонах: Ла Иллаха Илла Аллах Мухаммад Расул Аллах - Нет Бога кроме Аллаха, а Мухаммед пророк Его http://www.zeno.ru/showphoto.php?photo=174069

Монета Бату-хана из Булгара надпись: Ал Насир ли-Дин Аллах, Глава правоверных (багдадский халиф) [Badarch Nyamaa. The Coins of Mongol Empire and Clan Tamgha of Khans (XIII-XIV). - Ulaanbaatar, Mongolia, 2005 - p.193]

Приказ Хайду, сына Мункэ (1257) Приказ запечатлен в каменной надписи из даосского храма Тайцин гун 太請宮, в 7.5 км на восток от суб-префектуры 鹿邑 Луи, находящейся в 60 км на юго-запад от префектурного города Гуэйдо в провинции Хэнань. Традиция говорит, что Лао цзы родился в местности Цюжэнь в кантоне Ли в субпрефектуре Ку, принадлежавшей тогда королевству Чу 老子者楚苦縣厲鄊曲仁里人也. Древний город Ку 苦 находился на том же месте, что и нынешний 鹿邑 Луи и таким образом место рождения Лао цзы помещают немного на северо-восток от Луи. В связи с этим подразумевается, что даосский храм, возведенный у Луи, имел особое значение. Этот храм сначал носил имя храма Лаоцзы 老子廟 и был создан при династии Хань в 165 году н.э. В 620 году н.э. император Гаоцзу великой династии Тан признал Лаоцзы в качестве своего предка и именно тогда приказал возвести, без сомнения перед древним храмом, монументальные врата подобные тем что возводили у имперских дворцов. Именно это строение обозначено в данном приказе под именем "врата формирующие дворец Святого Мудреца", т.е. Лаоцзы 聖賢宮闕. В 666 году император Гаоцзун одарил Лаоцзы титулом "Высшего императора, глубокого и основного" 太上立元皇帝 и возвел ему новое здание, названное 紫極宮 Цзыцзи гун. В 743 году имя было сменено на Тайцин гун 太清宮, фигурирующее в данном приказе и сохранившееся до наших дней. Данный приказ 1257 года исходит от Хайду, тогдашнего наследного принца и сына Мункэ-хана, и требует начать работы по восстановлению разрушенных врат дворца Святого Мудреца. примечание: в каменной надписи, запечатлевшей данный приказ, присутствуют лакуны, обозначенные в переводе знаком 0 Оригинал Перевод (Эдуард Шаванн) Par la puissance du Ciel éternel, par la protection bienheureuse de l'Empereur Mong-ko (Mangou), édit princier du prince-héritier Hai-tou (Khaïdou). Une requête nous a été remise par le yuan-chouai Tchang; il y est dit: L'Homme véritable Tchang, chef de la religion, résidant dans la ville de Tchong-tou, l'Homme véritable Tchang et l'Homme véritable Wang résidant dans la ville de Pei-king, de ces trois personnes dépend la porte formant palais du Saint Sage dans le temple T'ai-ts'ing à Pô tcheou. Or la grande porte formant palais du Saint Sage, dépendant de ces gens, est en ruine 0 0 0; tel est le rapport qui a été fait. Au sujet de cette affaire discutée par ces quatre personnes concernant (l'état de ruine où se trouve) la grande porte formant palais du Saint Sage, à ces personnes, il va être donné mission de s'en occuper. (L'Homme véritable) Tchang 0 0 00 qui est le supérieur de la commuuanté des sien-cheng (religieux taoïstes), n'at-il pas déjà reçu cette mission de l'empereur Mong-ko (Mangou)?0000000 ces bâtiments, qu'il les reconstruise, qu'il prie pour prolonger la longévité et qu'il implore le bonheur en faveur de l'Empereur Mong-ko (Mangou) et de nous-même 000000000. Il est dit à 000000: que les officiers de l'armée, que les fonctionnaires administrant le peuple, que les ta-lou-houa-tch'e (darougha), que les soldats qui vont et viennent pour faire appliquer (les édits impériaux), n'apportent aucun dérangement dans la reconstruction de la porte formant palais du Saint Sage et qu'il ne s'emparent de rien par violence. S'ils apportaient des dérangéméats ou s'ils enlevaient quelque chose par violence, de quelle façon l'ordre de reconstruire ces bâtiments serait-il exécuté, de quelle façon l'obligation de prier pour le bonheur (de l'Empereur et du prince héritier) serait-elle remplie? Après donc qu'on aura en connaissance de cet édit princier rendu eu faveur de ces gens, si quelqu'un causait des dérangements, il faudra que ces fauteurs de troubles nous soient dénoncés par le yuan-chouai Tchang. En ce qui concerne la construction de ces bâtiments, il est ordonné au yuan-chouai Tchang d'apporter tout son zèle à la faciliter et à la surveiller. Tel est notre écrit. Ecrit le dixième jour du 0 mois de l'année ting-sseu (1257) quand Nous étions à Tch'e-tch'e-li-ko-la-ha. Силой Вечного Неба, под блаженной защитой императора Мунко (Мункэ), принцовский приказ принца-наследника Хайдоу (Кайду)1. Запрос, переданный нам юань шуаем Чжаном2, гласит: Человек правдивый Чжан, глава религии, восседающий в городе Чжунду3, человек правдивый Чжан4 и человек правдивый Ван, восседающие в городе Бэйцзин, от этих трех людей зависят врата, формирующие дворец Святого Мудреца в храме Тайцин в Бо чжоу. Ныне великие врата, формирующие дворец Святого Мудреца, зависящие от от этих людей, находятся в руинах 000; таков отданный отчет. Касательно этого дела, которое обсуждали эти четыре человека5, касательно (разрушительного состояния в котором находятся) великие врата, формирующие дворец Святого Мудреца, этим людям, следует дать задание заняться этим. (Человек правдивый) Чжан 0000, что есть глава общины сяньшэнов (даосских религиозных лиц), не получил ли он уже задание это от императора Мунко (Мункэ)? 0000000 эти здания, пусть их отремонтируют, пусть молятся за долголетие пусть молят о счастье для императора Мунко (Мункэ) и для нас самих (т.е. для принца Хайду) 000000000. Сказано 000000: пусть офицеры армии, чиновники, управляющие народом, далухуачи (даругачи, монгольский административный титул), солдаты, что ходят и приходят чтобы вводить в силу (имперские указы), не причиняют никаких беспокойств восстановлению врат, формирующих дворец Святого Мудреца, и пусть не берут ничего силой. Если причинят они беспокойства или заберут что-либо силой, каким же образом приказ восстановить эти здания будет исполнен, каким же образом будет осуществлен долг молиться за счастье (Императора и наследного принца)? После того, как таким образом ознакомятся с этим принцовским приказом, данным в пользу этих людей, если кто-то причинит беспокойства, должно чтобы этих зачинщиков беспокойств нам выдал юань-шуай Чжан. Что касается постройки этих зданий, приказано юань-шуаю Чжану, чтобы он приложил все усилия к тому, чтобы облегчить ее и проследить за ней. Так нами написано. Написано в десятый день 0 месяца года динсы (1257), когда мы были в Чэчэлиголаха. Комментарий Эдуарда Шаванна: 1. Кайду - монгольский эквивалент данной здесь китайской транскрипции имени. Этот принц не упоминается в Юань ши. 2. Здесь речь идет о 張柔 Чжан Жоу, овладавшем титулом 都元帥 Доу юань шуай и бывшем с 1254 года губернатором Бo чжоу 亳州. 3. Город в непосредственной близости от нынешнего Пекина: имя 大都 Дадоу было присвоено ему не раньше 1272 года. 4. Этот правдивый человек Чжан 張眞人 был одним из учеников Цю Чуцзи (Чанчуня). 5. Речь идет о юань шуае Чжане и трех лицах, чьи имена были помянуты в письме. Описание, оригинал, перевод, комментарий: [Éd. Chavannes. Inscriptions et pièces de chancellerie chinoises de l'époque mongole (sеconde série) (Эдуард Шаванн. Надписи и тексты из китайских канцелярий в монгольскую эпоху (вторая часть)). - T'oung Pao, Second Series, Vol. 9, No. 3 (1908) - p.368-371] статуя мудреца Лао цзы, основателя даосизма