Ашина Шэни

Прекрасное сжатое изложение китайских источников о преемственности тюрок от хуннов, мой низкий поклон профессору Самолину. Облегчает мне работу по поиску цитат китайцев про тюркское происхождение, в которой я ограничен пока что своими старыми заметками по Жюльену, Шаванну, Малявкину и Макеррасу. Что хорошо: тут дается уже второе прямое указание китайцев, что язык сюнну тюркский, когда речь заходит о Юэбань. Этот пассаж у Бичурина: “Владение Юебань лежит от Усуня на северо-запад, от Дай в 10.930 ли. Это есть аймак, прежде принадлежавший Северному хуннускому шаньюю, прогнанному китайским полководцем Дэу-Хянь. Северный шаньюй, перешед через хребет Гинь-вэй-шань, ушел на запад в Кангюй; и малосильные, которые не в состоянии были следовать за ним, остались по северную сторону Кучи. Они занимают несколько тысяч ли пространства, и по числу составляют до 200.000 душ. Жители области Лян-чжеу владетеля еще называют шаньюй-государь. Обыкновения и язык одинаковы с гаогюйскими, но более опрятности”. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/Bicurin/Sobr_sved_o_narodach/Tom_III/frametext4.htm Ладно еще один раз, по убеждению Ермолаева, китайцам показалось, что языки схожи, потому что алтайское родство. Но два раза уже вероятность того что "показалось" крайне мала. Тем более тут уже даже не "с небольшой разницей", а вообще "одинаковы". Видимо писал человек более небрежный, не ставший принимать во внимание тюркские диалектальные отличия. Кстати хорошее свидетельство того, что две фразы писали разные люди, потому списать на то что ошибся один и тот же человек нельзя. Даже один цзюань большая работа как никак.

Китайские источники довольно тверды в утверждении, что тюрки были потомками хуннов. Это было написано с намерением указать скорее этническую, чем политическую преемственность. В секции о Юэбань в цзюане о Си Юй (“Западном крае”) в Бэйши, Юэбань названы северными хунну, язык их был такой, как у гаоцзюй, то есть тюркский (Бэйши, цзюань 97). “Гаоцзюй были прежде красными Ди, и речь их была такой, как у сюнну, но с небольшой разницей” (там же, цзюань 98). “Теле потомки сюнну” (там же, цзюань 99). “Тюрки, жившие справа от Западного озера, есть отдельная ветвь сюнну” (там же). В Таншу предполагаемое хуннское происхождение тюрок высказано вновь (Таншу, цзюань 215а). Уйгуры также названы племенем хуннского происхождения (там же, цзюань 217а). Американский синолог Уильям Самолин [Samolin, William. Hsiung-nu, Hun, Turk //Central Asiatic Journal, 3.2 (1957) - p.149-150]

Да, жирен это кыпчакский вариант, как нам сообщает словарь Клосона:

КАРТА МЕСТ РАСКОПОК ХУННСКИХ ГРОБНИЦ И ПОСЕЛЕНИЙ ПО ПОСЛЕДНИМ ДАННЫМ карта дается по работе Миллера и Бросседер: [Miller, Bryan K. and Brosseder, Ursula. State of Research and Future Directions of Xiongnu Studies //Xiongnu Archaeology - Multidisciplinary Perspectives of the First Steppe Empire ed. by Ursula Brosseder and Bryan K. Miller. Bonn Contributions to Asian Archaeology (Bonn 2011) - p.24]

Да просто отсканировано так в Берлинской академии. Верный порядок фрагментов видимо установили позже. В цитированной мной работе на немецком эти фрагменты уже даны на фото в правильном порядке. Я решил не париться и оставил порядок как дано Берлинской академией. За перевод спасибо, вижу что Цэрэнсодном и Таубэ перевели более литературно с учётом буддийских аспектов.

Мохэ думаю могли включать и монгольские племена, не зря Синь Юань ши пишет что мохэ предки татар. Татабы видимо монголы, с тюркской сюннуской элитой. Тоба/табгачи думаю тюрки, а в составе сяньби оказались как цзе в составе сюнну. С тунгусами скорее всего тюрки древние не контактировали тесно: по Янхунену, в тунгусском ранних тюркизмов не зафиксировано. Потому между тюрками и тунгусами видимо был монгольский "заслон".

Онгуты жили во Внуренней Монголии, ее западной части точнее, их столица была в районе нынешнего Хуххото. Они еще в Ганьсу и Шаньси жили. Уйгуры же вряд ли персы, так как персидское присутствие в Восточном Туркестане не было значительным. Они в целом в Центральной и Восточной Азии большого сектора не имели - в Китае Тан например из персов была лишь небольшая группа сасанидского "правительства в изгнании". В Среднюю Азию разве что персы начали просачиваться массово с арабским завоеванием, у уйгуров тут компонент от персов максимум через среднеазиатов, нахлынувших в Тарим с включением последнего в улус Чагатая. В Китай много персов заявилось лишь при Юань в результате юаньской политики благоволения западным иностранцам. Подлинными "мастерами" из иранцев в Центральной и Восточной Азии были согдийцы, вот уж они настоящую торговую империю построили, в Китае Тан и в Тюркском и Уйгурском каганате на вершине сидели. Разумеется, на пути в Китай они в Тариме крепко осели. Чтобы убедиться во вкладе персов и согдийцев в этногенез уйгуров, достаточно взглянуть на найденные турфанские тексты на их языках в датабазе Берлинской коллекции - персидских текстов со всех эпох там лишь 4 секции, согдийских же текстов аж на 45 секций (http://turfan.bbaw.de/dta/index.html).

Молодец поэт, поставил на место азербайджанца. Не люблю я все таки этих турок и азербайджанцев, вечно лезущих к нам в братья и считающих себя супер тюрками, хотя по всем параметрам они уже давно от тюрок ушли очень далеко Дайте кстати мне имя этого поэта и ссылку на какой нибудь источник, где об этом рассказано. Хочу вк пост сделать назло всяким пантюркистам

У меня много своих претензий к Дыбо, но всё же в плане знания монгольских языков я бы не стал её критиковать. Она как никак одна из авторов Этимолигического словаря алтайских языков, значит с монгольским языковым материалом работала долго, вплотную и профессионально. То есть она это дело знает, так как без знания словарь бы она составлять не могла. Может и не свободно владеет, но уж по меньшей мере обвинять её в полном незнании не стоит. Да и скажите мне какой еще профиль должен быть у ученого, пишущего работу про тюркоязычие сюнну? Здесь только тюрколог это может и должен делать. И вообще подобные претензии смешны: напоминает мне моих "оппонентов" вк, жалующихся, что вот плохие монголисты не знали тюркский, и потому не узрели, что Чингисхан и его народ тюрки К тому же, у тюркской версии то и сторонники среди монголистов есть, как переведенный мной здесь Янхунен. Он то по монгольским языкам много чего написал, дядька в теме шарит реально. Что же до "европейцы все время имели дело с тюрками", то это вообще неправда совершенно. Напомню вам, что до открытия орхонских стел в европейской науке тюрки были вовсе не тюрками, а "татарами", а сама по себе тюркология была явно в тени монголистики, обособившись в отдельную сильную ветвь лишь после великой работы Томсена. До этого внимание историков было явно больше сконцентировано на монголах и их деяниях, что с учетом их великих завоеваний, превзошедших тюркские, вполне объяснимо. Тюрки в общем то и сейчас для многих историков "в тени" монголов, как и для обывателей, которые из исторических тюркских империй вспомнят одних гуннов и османов. Тут не стоит мешать тюркологию с сугубо изучением османов, которое скорее часть изучения истории Ближнего Востока и сугубо мусульманского мира. Чтобы не быть голословным, специально приведу здесь слова из диссертации Тишина по историографии социальной истории коктюрок: "Монгольская империя, созданная в результате походов Чингисхана и его потомков, ввиду того, что источники по ее истории в это время были известны ученым в более широком объеме по сравнению с кочевниками предшествующих эпох, занимала исследователей несколько больше, потому многие дискуссии о кочевниках сводились, прежде всего, в этом направлении. С открытием древнетюркских текстов на р. Орхон и затем уйгурских памятников в Восточном Туркестане тюркология окончательно приобретает статус отдельной самостоятельной дисциплины". Тишин, В.В. Историография социальной истории Тюркского каганата VI-VIII вв. Москва, 2015. С.69

Объективный сторонник какой бы ни было версии перечисляет и сторонников противоположной версии, как и их аргументацию и ключевые работы. Ничего этого Тумэн не делает, тем самым создавая у читателя впечатление, что наука в большинстве склоняется к его предпочтениям Тем более вы читайте внимательно: он пишет на 87 странице что большинство ученых предлагают сюнну как "direct ancestors of early, medieval, and contemporary Mongolians", ну и дальше опять идут ссылки на одних монгольских ученых. Надеюсь тут очевидна разница между "сюнну приняли участие в этногенезе современных монголов" и "сюнну это прямые предки ранних, средневековых и современных монголов". Первое утверждение действительно логично и большинство ученых с ним согласны. Но что ученые в большинстве за второе утверждение это фантазии Тумэна. Таким образом тут прямое искажение фактов получается, вкупе с жуткой предвзятостью. Нет, извините, мне этот дядька решительно не нравится, давайте лучше кого нибудь пообъективнее, желательно нейтрального в вопросе происхождения сюнну Он еще и на 87 странице перечисляет лишь три версии про сюнну, напрочь забывая енисейскую и иранскую. Ладно черт с иранской, её забыли уже по сути, но ведь енисейская то сейчас шагает семимильными шагами и покоряет все больше ученых. Как можно её упустить? Тумэн этот вне археологии по сюнну больше литературы толком не чиатет что ли? Какая то часть близка - тут скорее просто смешение части сюннуской аристократии с сяньби. Это дело не отрицали и Ли с Линху, говоря лишь что это смешение было не таким интенсивным в сравнении с западным. Что же до другой работы, то 73 лучше уже, но все равно до 132 тут еще далековато. Да и период первого тысячелетия вообще говоря включает и коктюрок с уйгурами - непонятно почему тогда этот период "монгольский".

Надеюсь, никто не будет возражать, если я перенесу сюда все те письма монгольских ханов, что уже разобрал в ходе своего проекта по текстам Монгольской империи. Дублирование конечно получается, но все же эти письма лишь небольшая часть огромного письменного корпуса империи, потому выделить их отдельно не помешало бы. Первым поставлю письмо Сунам: хоть и не по хронологии, но чисто для сравнения с размещенным мной вчера письмом японцам.

Монгольские намерения в отношении Японии Неясно, чего монголы надеялись добиться этим письмом: доминируют две интерпретации. Первая: монголы требовали полной капитуляции. Двор и бакуфу в Японии видимо сделали вывод, что их единственным выбором было сдаться или драться, поскольку они даже не удосужились отправить ответ. С учетом репутации, которой благоволили и которую даже продвигали монголы, это довольно резонная интерпретация. Вторая: монголы лишь запрашивали мирных отношений. Монголы в то время были завязаны в организации нового вторжения в южную Сун, с которой Япония имела выгодные экономические и культурные связи, и было также высказано мнение, что монгольской целью на деле было лишь обрубить эти связи и вынудить японцев встать на сторону монголов. Ямагучи Осаму даёт пример этой точки зрения: "Однако, Хубилай не заметил, что страна по имени Япония была связана торговлей с Сун и [как результат] она усиливала финансы Сун. Хотя это было океаническая островная страна, её существование было достаточно значительным, что её нельзя было игнорировать, учитывая её отношения с Сун. В тот момент, когда он собирался отправиться на последнюю великую кампанию против империи Сун, было бы мудрым по меньшей мере привлечь Японию в свой лагерь" (Yamaguchi Osamu 山口修, Môko shûrai — Genkô no shijitsu no kaimei 蒙古襲来、元寇の 史実の解明‭ ‬(Монгольские вторжения — Объяснение исторических реалий юаньских агрессоров) (Tokyo: Kôfûsha, 1988), p. 47). Если верна первая точка зрения, то никакой ответ не мог предотвратить монгольское вторжение и при этом сохранить независимость Японии. Заниматься дипломатией с монголами при таких условиях могло лишь отвлечь японцев от по-настоящему нужной задачи усилить их оборону. Если верна вторая точка зрения, то благожелательный японский ответ мог удовлетворить монголов без значительных уступок. Разумеется, не было гарантии, что монголы не выдвинули бы новые требования к Японии позже, после того как падение южной Сун освободило бы их внимание для новых задач, но конечно же было бы предпочтительнее отсрочить это событие в надежде, что оно никогда не станет явью. В конце концов, Япония сама по себе никогда не представляла реальной угрозы монголам. На сей счёт есть интересная строка в Гочао вэньлэй 國朝文類 ("Классифицированные писания нашей династии") касательно итогового отказа от идеи планируемого третьего вторжения в Японию в правление Хубилая: "Император также сказал, что японцы никогда не вторгались [на территорию Юань], в то время как Вьетнам в открытую нарушал границу, [потому] будет правильным оставить Японию в стороне и сконцентрироваться на проблеме Вьетнама" (издание Сыбу цункань, 41/22b). Хоть Япония и была целью, она никогда не была угрозой, даже после того, как её антагонизировали. Само письмо короткое и в какой-то мере двусмысленное. Оно угрожает применением силы, видимо в случае японского отказа отвечать, но не уточняет, какого рода ответ ожидается или каковы могут быть последствия даваемого ответа. Здесь нет ни требования подчиниться, по крайней мере касательно полного подчинения, а не формального дипломатического подчинения, ни требования, чтобы японцы покончили со своими отношениями с империей Сун. Остаётся гадать, был ли японский отказ вести переговоры правильным или нет. Чего действительно в итоге добивались монголы? Дальнейшие контакты Монгольские дипломатические попытки в отношении Японии не остановились на письме 1266 года. Хэйдэ и Инь Хун снова нанесли визит в Корею в одиннадцатом месяце 1268 года, и король Кореи отправил послов в Японию до конца того года. Они не несли с собой нового письма; они всё ещё запрашивали ответа на предыдущее. В этот раз имперский двор хотел отправить ответ, но этого не хотело бакуфу, и в итоге ответа не последовало. Послы взяли в плен двух островитян с Цусимы и вернулись в Корею. Другая группа корейских послов прибыла на Цусимы в девятый месяц 1269 года. Они вернули двух островитян и представили послание из Центрального секретариата в Пекине. Текст послания не сохранился. Имперский двор приготовил наглый ответ, но на него тоже наложило вето бакуфу Камакура. Хубилай затем решил отправить Чжао Лянби 趙良弼 на четвертую миссию в двенадцатый месяц 1269 года. Не доверяя намерениям корейцев, он приказал ему явиться в Японию лично. Он прибыл в Корею в первый месяц 1271 года, и затем в Японию в девятый месяц, видимо после прибытия письма. Снова оказалось, что японцы отказывались отвечать. Чжао Лянби вернулся в Корею с пустыми руками в первый месяц 1272 года. Чжао Лянби вернулся в Дазайфу в третий месяц 1273 года, во главе пятого и последнего посольства. Не сумев добраться до Киото, он вернулся в Пекин в пятый месяц. На следующий год окончательно раздражённый Хубилай начал первое монгольское вторжение в Японию. Ясно, что монголы были решительно настроены достичь своих целей прежде всего дипломатией по возможности, и лишь исчерпав все возможности в этом направлении они начали вторжение. Однако, ни одно из последующих писем не сохранилось, поэтому пролить больше счета на их намерения из этих источников не представляется возможным. Ссылки: фотография японской копии письма 13 века: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:LetterFromKhubilaiToJapan1266.jpg описание, перевод, комментарий: [Chase, Kenneth W. Mongol Intentions towards Japan in 1266: Evidence from a Mongol Letter to the Sung //Sino-Japanese Studies Journal, Vol.9:2 (1990) - р.13-17, 20-21]

Письмо Хубилай-хана императору Японии (1266) Монгольский император Хубилай впервые отправил посла в Японию в 1265 году. Хроника династии Юань ("Юань ши" 元史) намекает, что то был первый раз, когда монголы узнали о Японии, или по меньшей мере первый раз, когда они узнали, что связь с ней возможна: “Во второй год [периода правления] Чжиюань юаньского Шицзу 元世祖 [Хубилая], поскольку корейский Чжо И 趙彞 и другие сказали, что со страной Япония можно выйти на связь, решено было, что можно было отправить посла”. Два посла, Хэйдэ 黑的 и Инь Хун 殷弘, выехали с монгольского имперского двора с письмом в восьмом месяце 1266 года. Они прибыли в корейскую столицу Кандоу 江都 три месяца спустя и на следующий месяц продолжили путь с двумя проводниками. Достигнув острова Коджедо 巨濟島 в первый месяц 1267 года они замешкались в пересечении моря на японскую сторону и вернулись, не завершив свою миссию. В восьмой месяц 1267 два тех же посла снова выехали от монгольского двора в Корею, где они доверили письмо корейскому чиновнику Бань Бу 潘阜. Бань Бу прибыл на Хакаты в первый месяц 1268 года и передал шуго 守護 Чикузена, Шони Сукейоши 少貳資能, три письма: монгольское письмо, письмо от короля Кореи и своё собственное письмо. Шуго отослал все три письма в бакуфу Камакура в следующий месяц. В свою очередь бакуфу направило письма к имперскому двору, куда они прибыли во второй месяц 1268 года. Монгольское письмо было датировано восьмым месяцем 1266 года, годом и половиной ранее, показывая, что это было то же письмо, что несло с собой изначальное посольство. Императорский двор Японии был разделён во мнениях касательно дальнейших действий, и споры заняли большую часть второго месяца. Наконец, было принято решение не отвечать. Вместо этого двор приказал читать молитвы по всей земле, в то время как бакуфу начало укреплять защиту против вторжения. Письмо написано на классическом китайском языке, который являлся в тогдашней Японии под властью сёгуната Камакура официальным языком. Текст письма ниже дошёл до нас в двух версиях. Первая это японская копия 13 века, сохраненная в библиотеке Тодайджи 東大寺. Вторая это текст письма, записанный в хронике династии Юань ("Юаньши" 元史). Ниже приложены текст и фото первой версии. Фото японской копии письма 13 века Текст японской копии письма 13 века 上天眷命大蒙古國皇帝奉書日本國王朕惟自古小國之君境土相接尚務講信修睦況我祖宗受天明命奄有區夏遐方異域畏威懷德者不可悉數朕即位之初以高麗無辜之民久瘁鋒鏑即令罷兵還其疆域反其旄倪高麗君臣感戴來朝義雖君臣歡若父子計王之君臣亦已知之高麗朕之東藩也日本密邇高麗開國以來亦時通中國至於朕躬而無一乘之使以通和好尚恐王國知之未審故特遣使持書布告朕志冀自今以往通問結好以相親睦且聖人以四海為家不相通好豈一家之理哉以至用兵夫孰所好王其圖之不宣至元三年八月日 Перевод (Кеннет Чэйз) Favored by the decree of Highest Heaven, the emperor of the Great Mongol Nation sends this letter to the King of Japan. Since ancient times, the sovereigns of small countries whose territories adjoined each other have taken it as their duty to cement peaceful relations by upholding good faith. How much more so [should this apply in this case], since Our ancestors received a clear mandate from Heaven and controlled all of China, and those from distant places and other regions who fear Our awesomeness and embrace Our virtue have been countless. When We first ascended the throne, as the innocent people of Korea had long suffered from spearheads and arrowheads, We immediately disbanded the soldiers and returned their frontier fortresses and sent their old and young back [to their homes]. The Korean sovereign and subjects came to Our court to express their thanks. Although in righteousness we were sovereign and subject, we were as happy as father and son. We believe that your subjects also already know this. Korea is Our eastern frontier, Japan is close to Korea. From the founding of your country you have also occasionally had contact with China, but to Us you have not sent even "an envoy with a single cart" to communicate friendly [intentions]. Fearing that your kingdom knows this but has not considered it [carefully], We have specially dispatched an envoy with a letter to proclaim Our intention. We hope that hereafter we will exchange greetings and establish friendly [relations] in order to have mutual affection and friendship. The sage treats all within the four seas as family; could it be the principle of a family not to mutually exchange friendly [greetings]? As for using soldiers and weapons, who would want that? King, consider this. [This] does not fully express [Our meaning]. Third year of the [reign period] Zhiyuan, eighth month, [lacuna in the text] day. По благоволению приказа Высочайшего Неба1, император Великого Монгольского государства2 шлёт это письмо королю Японии3. С древних времен суверены малых стран, чьи территории были рядом друг с другом, расценивали как свой долг укреплять мирные отношения с помощью поддерживания доброго доверия. Куда уж более таким образом [должно это применяться в этом случае], раз предки Наши получили ясный мандат от Неба и завоевали весь Китай, и те из далеких мест и других регионов, что боятся Нашего величия и принимают Нашу добродетель, бесчисленны. Когда впервые Мы взошли на престол, в то время как неповинный народ Кореи долго страдал от наконечников копий и стрел, Мы немедленно отправили солдат и вернули их пограничные крепости4 и отправили их старых и молодых назад [по их домам]. Корейский суверен и подданные (его) пришли к Нашему двору, чтоб выразить свою благодарность. Хотя по правде мы были сувереном и подданным, мы были счастливы как отец и сын5. Мы верим, что подданные ваши6 уже знают это. Корея есть Наша восточная граница, Япония близка к Корее. От основания вашей страны вы также иногда имели контакт с Китем, но к Нам вы не отправили даже "посла с одной телегой"7, чтобы выразить дружественные [намерения]. Опасаясь, что ваше королевство знает это, но не обдумало это [тщательно], Мы специально отправили посла с письмом объявить Наше намерение. Мы надеемся, что в дальнейшем мы обменяемся приветствиями и установим дружественные [отношения], чтобы иметь взаимную привязанность и дружбу. Мудрец относится ко всем в пределах четырех морей как к семье; может ли быть принципом семьи не обмениваться дружественными [приветствиями]? Что же до использования солдат и оружия, кто же захочет этого?8 Король, подумайте над этим. [Это] не выражает полностью [Нашего значения]9. Третий год [правления] Чжиюань, восьмой месяц, [пропуск в тексте] день*. *последняя строка с датой Чэйзом не переведена, её я добавил на основе последней строки текста японской копии письма 13 века - чжиюань сань нянь ба юэ [.] жы 至元三年八月[.]日 Комментарий Кеннета Чэйза: 1. Эта фраза взята из Шицзин, II.I.4: "Августейшее Небо соблаговолило вам своим приказом, и вы обрели все в пределах четырех морей, и стали сувереном империи". См. James Legge, The Chinese classics, volume II: the Shoo King (Hong Kong: Hong Kong University Press, 1970 reprint), p.54. Эта и схожие фразы в этом письме являются стереотипными фразами из китайской литературной традиции и не должны восприниматься как свидетельство какой-то грандиозности с монгольской стороны. 2. Китайское Да Мэнгу го 大蒙古國 это прямой перевод монгольского Yeke Monggol Ulus - Великое Монгольское государство. Слово улус описывает политическую единицу - династию, империю или конфедерацию - с особенным вниманием к народу, составляющему её. Хубилай все ещё зовёт себя на китайском императором Великого Монгольского государства, как и прежние монгольские ханы, так как на момент написания письма в 1266 году династия Юань еще не была официально учреждена Хубилаем, произойдёт это уже в 1271 году. 3. Японский правитель назван "королём" (китайское ван 王) согласно традиционной китайской иерархии, в которой "императором" был лишь суверен Китая, а наивысший титул, на который могли рассчитывать прочие государи, был "король". Завоевав Китай, монгольский хан принял на себя роль китайского правителя и потому в этой иерархии Хубилай был "императором". Титул "король" намекает на степень подчинённости китайскому (или здесь, монгольскому) императору, но ничего более, чем степень подчинённости, которую японцы прежде принимали в их отношениях с Китаем; прямого настоящего подчинения он не подразумевает. Титул "король" здесь уважителен, или по меньшей мере приемлем, попытки унизить японского суверена здесь нет. 4. В версии этого письма в Юаньши написано "и вернули их пограничные земли". 5. Хубилай приводит здесь пример Кореи, чтобы выразить свои мирные намерения. 6. Фраза, переведенная здесь как "ваши подданные", в обеих известных версиях письма дана буквально как "суверен и подданные короля" (ван чжи цзюнь чэнь 王之君臣). Поскольку "король" это "король Японии", которому адресовано письмо, непонятно, почему письмо пишет о "суверене и его подданных". 7. Фраза из "Истории династии Хань" Бань Гу. 8. Здесь Хубилай намекает, что игнорирование его послания японским императором может привести к войне, таким образом угрожая японцам применением силы. 9. Фраза бу сюань 不宣 или бу сюань бай 不宣白 это вежливое выражение, которым заканчивали государственные письма; его можно считать стандартным формальным извинением за неспособность письма полностью выразить всё то, что хотел бы сказать автор.

Открыл первую статью: ужас просто, а не подача материала. Перечисляются версии о происхождении сюнну, затем говорится только о точке зрения большинства китайских и монгольских ученых, что сюнну монголы. Дальше еще прекраснее: в конце 27 страницы - "большинство историков и археологов предлагают, что сюнну были прямыми предками монголов". И ссылки в скобках проставлены, внимание, ТОЛЬКО на ученых с монгольскими фамилиями. Я не понял, в понятии Тумэна вне Монголии сюнну вообще никто не изучает? Уже плохое начало выходит. Сравните это с нормальным обьективным изложением в данной мной статье по зубам: сказано что сюнну были полиэтничны и проблема их происхождения сложна и неоднозначна. С выборкой всё очень печально: только 22 образца сюнну, сравните это со 132 образцами сюнну из статьи Ли. Таким образом увы считать исследование сие серьезным аргументом я не могу - выборка в 6 раз меньше, а материал подан, простите, в настолько безобразно предвзятой манере, что впору усомниться в обьективности интерпретаций исследованного материала Тумэном.

Думаю мне опять придётся доставать из-за пазухи Игоря Сабирова сиро-тюркскую надпись из Ганьсу в честь "татарского" военачальника Чтоб сомнения таки были

Не знаю что там думаю другие тюркские юзеры, но я лично гетерогенность сюнну никогда не отрицал. Специально даже здесь выкладывал Янхунена, у которого ясно написано что спор идет именно о языке и происхождении главенствующего племени, изначального носителя этнонима сюнну, собравшего под своей властью прочие племена. Да и коктюрки с уйгурами тоже в общем то были союзами племен - но что-то я не заметил особого рвения с вашей стороны найти предков монголов в лице племен из состава коктюрок и уйгуров. Видимо чисто тюркский язык орхонских надписей без каких-то существенных монгольских влияний оказывает на вас отрезвляющае действие

Ну если тут чисто региональное сходство именно с восточными сюнну, то это скорее обычное пограничное смешение, а вовсе не родство. Аргумент получается слабоватый таким образом. Да и какой там собственно размер выборки был?

По дентальным данным получается что сюнну и сяньби никак не могут быть родственными народами, что собственно подтверждает фразу китайцев, что их языки принципиально разные. То есть тут увы выбирайте или сюнну, или сяньби - на двух разных стульях усидеть не получится Удобно конечно было бы спихнуть сян0би на тунгусов, но после приведенных Янхуненом данных что в тунгусских нет ранних тюркизмов сие уже не получится - и тут даже неважен язык сюнну, так как в Монголии вне завимости от этого во времена сюнну жили какие то тюркские племена, из воздуха же они не возникли все разом в 6 веке. Что же до сходства сюнну с монголами по этим же данным, дык это как я говорил все упирается в монгольскую ассимиляцию тюрок Монголии. Это не кроссворды, а реальные факты, тюркизмы то из монгольского никуда не денутся. У киданей же видимо все из за их достоверно хуннской элиты, видимо раскопали гробницы именно знатных. Ну а тюркскость хунну доказать на одних сведениях китайцев даже без глосс очень легко и Игорь Сабиров здесь на форуме это неоднократно говорил.

Ух ты, не знал что у нас на форуме есть настоящий Кожа

"Множество доказательств, что есть у нас сейчас, показывает, что Скифо-Сарматский звериный стиль распространился во все части античного мира и имел важное значение не только для европейского, но и для древнекитайского искусства". Британский историк Вильям Монтгомери Мак-Говерн "10 самых интересных фактов о Скифах" http://listverse.com/2010/01/05/top-10-interesting-facts-about-the-scythians/