alp-bamsi

Где в Вашей цитате "кыпшаки"?

кыбчаки не кыпшаки?

Что И Требовалось Доказать.

???

У казахов есть поговорка "маңғыт,аузыңа саңғыт",по-моему казахи относились мангытам,так же как к сартам ("өзбек өз ағам,сарт садағам").

Нет, не понял, но "кыпшаки" не имеют, на мой взгляд отношения к древнетюркским письменам.

С.Г. Кляшторный

Степные империи: рождение, триумф, гибель

Надписи в честь Кюль-тегина и Бильге-кагана (Кошоцайдамские памятники) называют рядом с тюрк бодун, «тюркским племенным союзом», лишь многочисленный и могущественный племенной союз токуз-огузов. Рассказывается о покорении токуз-огузов в 687-691 гг. и о войнах с ними в 714-715 гг. и 723-724 гг. В объединении токуз-огузов господствовали «десять уйгурских (племён)». Именно вождь «десяти уйгуров» и глава «девяти огузов» Элетмиш Бильге-каган называет время существования Второго Тюркского каганата (681-744 гг.) пятидесятилетием господства над уйгурами «тюрков и кыбчаков».

Надпись Тоньюкука, советника и родственника первых трёх тюркских каганов, повествующая о тех же событиях, что и Кошоцайдамские тексты, совершенно иначе называет правящую племенную группу Тюркского эля. Пока Тоньюкук рассказывает о времени, предшествующем образованию каганата (подчинение Китаю), он, так же как автор Кошоцайдамских текстов, упоминает лишь «тюркский племенной союз». Но с момента восстания тюрков и последовавшего затем образования тюркского государства в земле Отюкен, т.е. после переселения в Хангай, Северную и Центральную Монголию, обозначение тюрк бодун, «тюркский племенной союз», заменяется на тюрк сир бодун, «тюркский и сирский племенной союз (племенные союзы)». Коренная территория второго Тюркского каганата, Отюкенская чернь, названа «страной племенного союза (племенных союзов) тюрков и сиров», но её властелин именуется «тюркским каганом». Вождя сиров в полуразрушенном тексте упоминает памятник из Ихе Хушоту, близкий по времени Кошоцайдамским текстам. Там он назван сир иркин, «иркин сиров». В заключительной строке надписи Тоньюкука «племенной союз тюрков и сиров» и «племенной союз огузов» поименованы как два отдельных объединения.

Однако племена сиров несколько иначе, чем надпись Тоньюкука, упоминает памятник в честь Бильге-кагана. Его преамбула содержит обращение кагана к подданным, сохранившееся не полностью: «...О, живущие в юртах беги и простой народ... (тюрков?), шести племен сиров, девяти племён огузов, двух племён эдизов!» Автор надписи в честь Бильге-кагана, Йоллыг-тегин, в обращении от имени своего покойного сюзерена воззвал к «бегам и простому народу» тех племён, чьё отношение к династии определяло, по меньшей мере, целостность эля. Сиры здесь упомянуты раньше огузов, что фиксирует их приоритет в иерархии племён. Если Тоньюкук выделяет сиров как ближайших союзников тюрков, причастных к власти над страной и покорёнными племенами, то Йоллыг-тегин, хотя и не столь отчетливо, выделяет высокое положение сиров в этнополитической структуре каганата.

Суммируем сведения рунических памятников о преобладающих в Тюркском эле племенных союзах:

Памятник Перечень племенных союзов Политический статус

Надпись Тоньюкука

около 726 г. тюрки и сиры господствующая группа племён

огузы подчинённая группа племён

Памятник Бильге-кагану

735 г. тюрки господствующее племя

шесть сиров второе по иерархии племя

девять огузов подчинённые племена

два эдиза подчинённые племена

Памятник Элетмиш Бильге-кагана

из Шине Усу, 760 г. тюрки и кыбчаки господствующая в прошлом группа племён

уйгуры подчинённые в прошлом племена

А шапраштинцы, чтобы их не оттеснили приняли закон и теперь они неприкосновенны.

Кстати, Асеке, то есть не кстати, чуточку оффтопа, что говорят гены, кто по происхождению шапраштинцы? Если по албан, дулат, суан, ысты есть предположения о том, что они нируны или кереиты, то кто шапраштинцы не понятно.

кто это придумал про нирунские гены?

А олкунутов ,каранутов и икиресев среди казахов есть?

нету

С днем рождения Рустем-ага!

По мнению Азы и других Чингисхан собирал войск со всего мира и поместила в Казахстан.Аза убежден в том,что монголы кипчаков зарезали,при этом забывая,что кипчаки вошли в состав монгольских войск.Аза убежден в том,что казахском языке монголизмов много,и об этом так уверенно говорит.Где админ и модераторы?Аза должен прекратить свои бреды.Он специально повторяет свои бреды в каждой теме.

Одемиш Зейнел.Тюрко—монгольские элементы в турецком и тюркских языках Южной Сибири

Необходимо также указать на то, что по степени "насыщенности" тюркизмами монгольские языки не отличаются друг от друга, то есть тюркизмы в этих языках распространенны более или менее равномерно, равно как и то, что в каждом из монгольских языков имеются собственные тюркизмы -тюркизмы, имеющиеся только в каком-либо определенном монгольском языке и отсутствующие в остальных. Наоборот, по степени распространения

монголизмов в тюркских языках их можно расположить по мере убывания количества монгольских заимствований в следующем порядке: тувинский, алтайский, якутский, хакасский, киргизский, казахский, каракалпакский, уйгурский, узбекский и т.д. Турецкий язык в данном списке занимает фактически последнее место, так как этот тюркский язык отделился от основной "массы" достаточно рано и развитие его происходило отдельно, под влиянием совершенно иных языков, нежели монгольские. Поэтому монголизмы в турецком языке встречаются крайне редко и в довольно неузнаваемых формах.

Специально для Азы.

Нет.Я не провоцирую. Зачем? Просто мне иногда очень смешно.Поведение не которых ваших товарищ.

Знаете .Это не оскорбление для халха монгола если вы нас маньчжурами или тунгусами называете. [цензура - Стас]

Казахи-отдельный народ,со своей историей,менталитетом,языком.Для меня будет оскорблением,если кто-то отвергая все это,называет нас именем другого народа.Наверно вам приятно думать,чтобы другой народ происходило от вашего народа.

я говорю,что казахи есть монголы.

По-моему вы провоцируете-наверно это ответ тому,что форумчане-казахи монголов называли маньчжурами.

Чингисхан обьединил всех монгологоворящих племен в 1206 году.Поэтому найманы,кереиты,меркиты, жалайры относятся к этнониму "Монгол". Это на самом деле так и есть.Только нужно употреблять этнонимы " кипчакизированные монголы" и " испорченный кипчакский с монголизмами ".И вы должны понять что ,в этом виноваты в основном керейты ,найманы,жалайры и другие отуреченные монголы Чингисхана.

1.Найманы,кереиты,жалайыры-в 13 веке-это не племена,а государства,конфедерация разнородных (моногольских,тюркских и др.)племен.

2.Кипчакизированные монголы?Это чушь.Если вы про несколько названия племен,то у узбеков их даже больше (много также среди кыргызов,каракалпаков,ногаев,и др.).Если вы про монголоидность казахов (монголоидность/европеоидность-60/40),официальная наука говорит-что в 10 веке (задолго до нашествия Чингисхана)у местного населения Казахстана соотношение монголоидности/европеоидности было 50/50.

3.Испорченный кипчакский с монголизмами?Казахский язык-настоящий тюркский(кипчакский)язык.Еще никто из лингвистов (настоящих) не сомневался в этом.Монголизмы на казахском есть,не спорю (в процентном отношении незначительно),как и во всех тюркских языках (даже на турецком),но для этого не надо казахский выделить отдельно.Говорят на монгольских языках тюркизмов больше,чем монголизмов в тюркских.Не забудем и то,что тюркский и монгольские языки из одного корня.

4.в этом виноваты в основном керейты ,найманы,жалайры.А казахо-джунгарская война?Длившаяся 150 с лишним лет.Повторяю,в казахском монголизмов очень мало,чем вы думаете.

5.отуреченные монголы Чингисхана.Их было очень и очень мало (и среди них думаю также тюрки были),поэтому и они быстро растворились среди местного населения.Сколько раз надо повторять,походы Чингисхана не ограничились с нынешним Казахстаном.

JALAIR

Плетнева подушную перепись в 13 веке производила? Еще раз Вам повторяю, кыпчаки всего лишь одно из множества степных племен, и вряд ли их численность была больше чем численность самого многочисленного тюркского племени - найманов, сегодня численность кипчаков в Казахстане примерно раза в 2 меньше чем найманов.

Почему огромная степь названа-Дешти Кипчак,а не Дешти-Найман?

Поэтому версия о булгарском происхождении казанских татар сродни версии о кыпчакском происхождении казахов - продукт имперской политико-исторической науки.

"Имперская" наука была права.

Кыпчаки как были в то время кыпчаками так до сих пор кыпчаками и остались, а канлы как были канлами так канлами и остались, беришы как были беришами так беришами и остались.

А анжиоглы (канжигалы) среди аргынов,токсаба,бериш и другие среди алшынов и т.п.?

RJGG

The Russian Journal of Genetic Genealogy (Русская версия): Том 1, № 2, 2009 год

ISSN: 1920-2997 http://ru.rjgg org © Все права защищены

Жаксылык Сабитов.

Гаплогруппа С3 у казахов.

С.28:

«Также можно было предположить, что албаны были ветвью кереев, так как, нам известно, что старкластер есть у казахских кереев абсолютно далеких друг от друга ветвей + одной из шести ветвей кереев было племя албат [10], которое вполне можно на основании схожести названия и идентичности галлотипов мы отождествить с казахскими албанами старшего Жуза.»

10. Рашид ад-Дин «Сборник летописей» т.1 ч.1 М.1952. стр.129.

Совпадение гаплотипов албан и кереев может объясняться и от того,что абак-кереи-это уйсыны.А албаны как известно,считают себя уйсынами.

Казахстанский популизатор науки Койшыгара Салгараулы названия племен албан и суан объясняет с древнетюрксого албан-горцы,горный народ(алб-гора),суан-обитатели у морей или рек,озер (су,суб-вода).Албан и Суан по шежыре братья.Этноним албан также удивительно схож с названием страны в Европе,а так же раньше была Кавказская Албания.

Монголизмы на казахском говорят о том что предки казахов изначально были оседлыми.

Одемиш Зейнел.Тюрко—монгольские элементы в турецком и тюркских языках Южной Сибири

Необходимо также указать на то, что по степени "насыщенности" тюркизмами монгольские языки не отличаются друг от друга, то есть тюркизмы в этих языках распространенны более или менее равномерно, равно как и то, что в каждом из монгольских языков имеются собственные тюркизмы -тюркизмы, имеющиеся только в каком-либо определенном монгольском языке и отсутствующие в остальных. Наоборот, по степени распространения монголизмов в тюркских языках их можно расположить по мере убывания количества монгольских заимствований в следующем порядке: тувинский, алтайский, якутский, хакасский, киргизский, казахский, каракалпакский, уйгурский, узбекский и т.д. Турецкий язык в данном списке занимает фактически последнее место, так как этот тюркский язык отделился от основной "массы" достаточно рано и развитие его происходило отдельно, под влиянием совершенно иных языков, нежели монгольские. Поэтому монголизмы в турецком языке встречаются крайне редко и в довольно неузнаваемых формах.

Сказки тут травите. И как интересно отличить по регионам? Тут порой не могут от кыргызов отличить или to от кого-то. вы тут еще умудряетесь внутри по регионам отличить.

Не знаю.Нас-шымкентцев везде узнают.

Форумчанам надо учтить:казахи состоят не только из кереев,найманов,жалаиров и коныратов,представителей которых похоже на форуме большинство(из-за этого и такая иллюзия).

А это никто и не оспаривает..

Но имена родов и названий племен ничего не доказывают.Аналогично как и фамилии семей многих русских дворян. Их предки были фыходцами из Германии, Швеции и Голландии, а потомки очень быстро обрусели и уже внуки стали самыми что ни есть "русскими".

Аналогично и по воинам Чингисхана, которые вместе с собой принесли в Дешт-и-Кипчак названия своих родов и племен. Их было мало, но они тогда "рулили" в степях и их родовые имена были наиболее авторитетными и потому сохранились . Но уже во втором-третьем поколении пришлые растворились в гораздо более многочисленном местном населении, оставив только свои, так скажем, "фамилии" и новый этнический "замес", на базе которого позже сформировался казахский этнос .

Полагать что древние кияты, кунгираты и пр. целиком переселились в казахские степи - очевидная глупость.

Вместе с Джучи на запад откочевали всего около 4-10 тыс. семей , которые не могли долго сохранять замкнутость "общины", да и не стремились это делать.Кстати, у РАД можно посмотреть к каким древнемонгольским племенам они принадлежали..

Ещё большая глупость - это на основании языка современных казахских родов пытаться делать выводы о языковой принадлежности их далеких предков. Почему - я объяснил выше..

Поддерживаю.

[ 6 ] Кыпчаки и половцы.

Насири Хосров, знаменитый персидский поэт, путешественник и проповедник исмаилитского шиизма, родившийся в 1004 г. в Кобадиане, на юге Таджикистана, носил, тем не менее, нисбу (прозвание по месту рождения) — Марвази, т.е. «Мервский». В Мерве он поселился в 1045 г. и состоял там на государственной службе у сельджукского султана Чагры-бека: «Я был дабиром (чиновником) и принадлежал к числу тех, кому поручено имущество и земли султана», — писал он впоследствии (Бертельс А.Е., 1959, с. 175).

Тогда в Мерве Насири Хосров, побывавший к своим сорока двум годам в Иране, Индии и Аравии, впервые познакомился с «делами тюрков». Политическая обстановка на северо-восточной границе Сельджукской державы была тревожной и требовала от окружения Чагры-бека постоянного внимания к бывшим огузским землям, прародине Сельджукидов, которую арабские географы X в. именовали Мафазат ал-гузз — «Степь огузов». Поэт и чиновник схватил главную суть изменений — первым и на века Насири Хосров назвал земли от Алтая до Итиля Дешт-и Кипчак «Степью кыпчаков». Прошло полстолетия, и причерноморские степи стали «Полем половецким» русских летописей, а в начале XIV в. близкий Рашид ад-Дину персидский историк Хамдаллах Казвини разъяснил, что приволжские степные просторы, ранее называемые Хазарской степью, давно стали Степью кыпчаков.

Какие события привели к столь существенным переменам в привычной географической номенклатуре?

Первая глухая информация о новых этнических волнах, тогда ещё только омывавших запад Великой степи, содержится в беглом упоминании ал-Масуди, великого арабского географа и историка первой половины X в. В одном из своих географических сочинений ал-Масуди в рассказе о печенегах и их уходе на запад

пишет, отсылая читателя к другому своему труду, до нас не дошедшему: «...а мы упомянули... причины переселения этих четырёх тюркских племён с востока и то, что было между ними, гузами, карлуками и кимаками из войн и набегов на Джурджанийском озере (Аральском море. — С.К.)» (МИТТ, 1939, т. 1, с. 166).

Сообщение ал-Масуди явно относится к IX в., когда огузы, вытеснив печенегов из Приаралья, создали там своё государство со столичным городом Янгикентом на Нижней Сырдарье. Тогда же карлуки контролировали Фараб, т.е. земли по Средней Сырдарье. Но об участии кимаков в приаральских событиях до того не было известно, и ал-Масуди первым упоминает их возле «Джурджанийского озера».

Несколько позднее другой арабский географ и путешественник, ал-Макдиси, писавший во второй половине X в., в географическом труде, созданном им по заказу Саманидов и представленном в 985 г. к их двору в Бухаре, вновь фиксирует кимаков там, где они упомянуты ал-Масуди, — в Приаралье и на Сырдарье. Пользуясь информацией из саманидских источников, ал-Макдиси назвал сырдарьинский город Сауран «(саманидской) пограничной крепостью против гузов и кимаков» (МИТТ, 1939, т. 1, с. 185). Те же сведения есть и у других географов — современников ал-Макдиси.

Правильную трактовку сообщению ал-Макдиси дал В.В. Бартольд — он заметил, что кимаками у ал-Макдиси названы кыпчаки, западное крыло Кимакской державы. Между временем, которому принадлежит сообщение ал-Масуди (IX в.), и актуальной для конца X в. информацией ал-Макдиси прошло столетие. Кыпчакские пастбища вплотную примыкали к приаральским и присырдарьинским землям огузов, и, пользуясь миром, кыпчаки пасли там свой скот. Ситуация взорвалась внезапно, но взрыв исподволь готовился с давнего времени.

В начале XII в. придворный врач сельджукского султана Маликшаха и его наследников, уроженец Мерва, Шараф аз-Заман Тахир Марвази написал трактат по зоологии Таба ’и ал-хайаван («Природа животных») и дополнил своё сочинение сведениями по этнографии и истории. Основываясь на каких-то местных огузских повествованиях, он поместил в раздел о тюрках не очень ясный, с очевидным фольклорно-эпическим налётом, рассказ о давних и полузабытых событиях, имевших отношение к прошлой истории сельджукских, а вернее, огузских племён:

«Среди них (тюрков) есть группа племён, которые называются кун, они прибыли из земли Кытай, боясь Кыта-хана. Они были христиане-несториане. Свои округа они покинули из-за тесноты пастбищ. Из них был хорезмшах Икинджи ибн Кочкар. За кунами последовал (или: их преследовал) народ, который называется каи. Они многочисленнее и сильнее их. Они прогнали их с тех пастбищ. Куны переселились на землю шары, а шары переселились на землю туркменов. Туркмены переселились на восточные земли огузов, а огузы переселились на земли печенегов, поблизости от Армянского (Чёрного) моря» (Марвази, 1942, с. 29-30).

Туркменами, по словам Марвази, называются тюрки, пришедшие в страны ислама и принявшие мусульманство. Кто были туркмены, жившие на восточной границе огузских земель накануне начала их движения на печенегов, по-

могает понять текст ал-Макдиси: «Орду — маленький город, в нем живёт царь туркменов, который постоянно посылает подарки владетелю Исфиджаба» (МИТТ, 1939, т. 1, с. 185). Город Орду, в междуречье Таласа и Чу, ещё в X в. был столицей семиреченских карлуков. Следовательно, туркменами у Марвази названы исламизированные в IX в. саманидами карлуки, до того исповедовавшие несторианский толк христианства.

Итак, последний этап переселения, о котором кратко сообщил Марвази, особых трудностей не вызывает: просто события изложены им очень выборочно и неполно. Повторим последовательность событий: согласно Марвази, кытаи, т.е. кидане, вытеснили из своих владений племя кунов. Из-за недостатка пастбищ и нападений племени каи куны вторглись в земли шары, те — в земли туркменов, которые, в свою очередь, захватили восточные земли огузов. Огузы ушли на запад, к Чёрному морю, в земли печенегов.

Западные земли туркмен-карлуков, по р. Талас и в предгорьях Каратау, граничили с восточными землями сырдарьинских огузов, и граница не была спокойной. Уже в IX в. здесь начались тогда ещё эпизодические религиозные войны. В начале 40-х гг. XI в. туркмены-сельджукиды и туркмены-карлуки окончательно сокрушили государство сырдарьинских огузов, и те ушли в приволжские степи. В 985 г. приволжские огузы, в союзе с князем Владимиром, совершают набег на камских болгар. В 1050 г. они появляются на берегах Дона и Днепра, где сражаются с печенегами и русами. Русские летописцы называли их торками, т.е. турками, а византийцы — узами, т.е. огузами. Таков конечный итог событий на западе евразийских степей, сохранённых в изложении Марвази.

Что же произошло в азиатском ареале Великой степи?

Независимо от того, были ли войны между перечисленными Марвази племенами или они двигались по «принципу снежного кома», западная миграция восточных тюркских племён была результатом неблагоприятных для них политических условий X — первой половины XI в., возникших вследствие создания в Северном Китае и Монголии киданьской империи Ляо, в Ганьсу — тангутского государства Си Ся, в Семиречье и Восточном Туркестане — Караханидского каганата. В 1036 г. тангуты подчинили государство уйгуров в Ганьчжоу и окончательно закрыли для восточных тюрков, испытывавших киданьский натиск, Ганьсуйский коридор. Исламизированные Караханидские карлуки, в недавнем прошлом — христиане-несториане, стали для «неверных» тюрков заслоном на пути к оазисам Семиречья и Мавераннахра. Относительно свободным оставался только один путь на запад — через верховья Оби и Иртыша, Северную Джунгарию и Северо-Восточное Семиречье, вдоль северных границ Караханидской державы.

В 1027 г. кидане, искавшие союзников против Караханидов, присылают посольство в Газну, к султану Махмуду. Через два года ал-Бируни, живший тогда при дворе Махмуда, упоминает в одном из своих сочинений два неизвестных дотоле восточнотюркских племени — кунов и каи. Ещё до того, около 960 г., на северных рубежах Караханидов начинаются жестокие и длительные войны карлукских гази, борцов за веру, с тюрками-язычниками, войны, почти неизвестные мусульманским авторам. Отзвуки этих событий, запечатлённые в кара-

ханидских эпических песнях, сохранились в записях Махмуда ал-Кашгари; к сожалению, в очень фрагментарных записях. Но там перечислены главные враги тюрков-мусульман, и среди них — ябаку, басмылы, чомулы, каи, йемеки. Самих мусульманизированных карлуков, создателей Караханидской державы, Махмуд ал-Кашгари, как и Марвази, именует туркменами, так же как и исламизированных в X — начале XI в. огузов-сельджукидов.

Главным героем тех эпических отрывков, которые записал Махмуд, был гази Арслан-тегин, иногда именуемый еще бекеч, «принц». Не исключено, что впоследствии он стал одним из первых Караханидских каганов, но надёжное отождествление вряд ли возможно. Впрочем, Б.Д. Кочнев считает, что «победителем Бука-Будрача наиболее правдоподобно считать Караханидского князя Арслан-тегина Ахмада ибн Мухаммада ибн Хасана/Харуна, который совершил поход против неверных около 440/1048-1049 г.» (Кочнев, 2002, с. 178). Иногда главным героем поэм выступает сам хакан, имя которого у Махмуда отсутствует. Впрочем, оно и не нужно было Махмуду, ведь приводимые им отрывки героических повествований были лишь стихотворными примерами, поясняющими употребление какого-либо слова.

Враги Караханидов, племена тюрков-язычников, несколько раз перечисляются. Это уйгуры-идолопоклонники, что жили за рекой Ила (Или), в стране Мынглак. Это ограки, пограничное племя, которое жило в местности Кара Йигач. Это прииртышские йемеки. Но самым страшным врагом Караханидов был союз трёх племён: басмылов, чомулов и ябаку, а также соседи ябаку — каи. Названные три племени известны по китайским и древнетюркским источникам. Их земли ещё в VII-VIII вв. протянулись от восточной части Семиречья, через Тарбагатай, Северную Джунгарию, Алтай до Оби. Новая мусульманская держава, с её стремлением навязать свою власть и свою идеологию, отрезала эти племена от богатых городов и селений Семиречья и Восточного Туркестана, поставила под свой контроль часть привычных кочевий. Столкновения перерастали в войны, войны становились частью повседневной жизни и тянулись десятилетиями. Лишь иногда известие о прорыве язычников или обращении их в ислам мелькало в мусульманских хрониках. И только песни о героях-гази, попавшие на страницы грамматического труда почтенного филолога из Кашгара, отразили напряжение и непримиримость, предопределившие силу и глубину будущего прорыва мусульманского барьера, массовость и стремительность миграций к новым землям и новым границам.

В эпических отрывках инициаторами войн чаще всего изображаются ябаку, чомулы (остатки древнейших гунно-тюркских племен Семиречья, чуми китайских источников) и басмылы, которых уйгурская руническая надпись из Могон Шине Усу называет «сорокаплеменными басмылами». Именно басмылы после разгрома Тюркского каганата в 742 г. стали преемниками имперской традиции — ведь идикутами, т.е. августейшими государями, басмылов были князья из рода Ашина, но власть и титул были отняты у басмылов уйгурами и карлуками. Позднее басмылы входят как господствующее племя в иную племенную группу, и это зафиксировано Марвази. Рассказывая о народе шары, он пишет: «...они [шары] известны по имени их вождя, а он — басмыл» (Марвази, 1942).

Особенно досаждал мусульманам бек басмылов и вождь ябаку Будрач, носивший прозвище Бёке, т.е. «большая змея, дракон». Сохранился отрывок сказания о решающей битве мусульман с «Великим Змеем» Будрачем. Тот пришёл в страну мусульман с семисоттысячным (!) войском, но гази Арслан-тегин во главе сорока тысяч мусульман разгромил и пленил его. Вот отрывок из речи гази накануне битвы:

Припустим-ка мы коней на рассвете,

будем искать крови Будрача,

сожжём-ка мы бека басмылов,

пусть теперь собираются йигиты 9.

(Махмуд Кашгарский, 1982, т. 2, с. 330)

[сноска: 9 Поэтический перевод: (Стеблева, 1971, с. 147).]

Было ли верховенство ябаку результатом военных событий, предшествовавших моменту, о котором пишет Махмуд ал-Кашгари, или же их связывали иные отношения, остаётся неясным. Но здесь уместно вспомнить одно вполне фольклорное повествование армянского историка XI в. Матфея Эдесского о нападении «народа змей» на «жёлтых». В исследовательской литературе принято отождествлять «жёлтых» или «рыжих» Матфея с шары, т.е. тоже с «жёлтыми», о которых писали Марвази и его компилятор Ауфи. Но упускается из виду, что только у ябаку вождь именовался «Великим Змеем» и «народ змей» явно коррелирует с ябаку. У Марвази народ, подчинивший на одном из этапов западной миграции шары, назван кунами. И это название, известное уже ал-Бируни в паре с именем каи, странным образом опущено Махмудом ал-Кашгари, отлично знавшим этническую ситуацию на Караханидской границе и не забывшим каи. Если в ситуации с шары Махмуд называет их по имени главенствующего племени басмылами, то пропуск имени кунов может означать лишь их обозначение иным названием. В контексте описываемых событий таким другим названием кунов было ябаку, что, собственно, является несколько презрительным прозвищем — так называли людей или животных с длинными и взлохмаченными волосами или спутанной шерстью (Махмуд Кашгарский, 1982, т. 2, с. 166).

Куны — одно из древнейших тюркоязычных племён, занимавших почётное место в конфедерации теле. После разгрома в 840 г. Уйгурского каганата они бежали на восток Монголии и вскоре попали в сферу влияния киданей. Когда и в связи с какими событиями они были вытеснены киданями из Монголии, неясно, но уже у ал-Бируни куны и каи упоминаются рядом с енисейскими кыргызами. Каи принято отождествлять с монголоязычными си из племенного союза шивэй, но, по моему мнению, в эту гипотезу следует внести существенное уточнение. Кроме родственных киданям си из племён шивэй, китайские источники многократно упоминают «белых си», которые уже в начале VII в. входили в состав тюркоязычного племенного союза теле. Недаром Махмуд Кашгарский пишет о каи как об одном из тюркоязычных племён, имевших, правда, свой диалект.

Несомненно, нуждается в объяснении появление этнонима шары. Здесь возможна связь с переселением басмылов в середине IX в. на территорию «жёлтых» тюргешей. Но возможны и другие гипотезы. Сами тюрки-туцзюе изна-

чально подразделялись на группировки, обозначаемые цветовыми маркёрами. Так, после распада Первого Тюркского каганата в 630 г. китайцы выделяют среди покорённых и переселённых на юг племен кроме тюрков-ашина, т.е. кёк-тюрков, «синих» тюрков, ещё и тюрков-шели, т.е. тюрков-шары, «жёлтых» тюрков. Это разделение на группы устойчиво сохранялось, и в 735 г. в донесении императорскому двору китайский пограничный чиновник пишет о мочжо-тюрках (здесь личное имя кагана — Мочжо — заменило его родовое имя — ашина) и «желтоголовых» тюрках.

В тюркской этнонимике более известно деление родственных племенных групп на «белых» (ак) и «чёрных» (кара). Эти обозначения никак не связаны с антропологическими различиями. Они лишь маркируют структурные подразделения внутри племенных союзов. Иногда возможны иные цветовые маркёры — «синие» и «жёлтые», «черноголовые (черношапочные)» и «красноголовые». Обозначения со словом сары ~ шары преобладают среди племён кыпчакской группы — казахов, каракалпаков, киргизов, алтайцев. Обозначение кызыл преобладает среди туркмен.

Первоначально цветовые ономастические маркёры всегда парные. Обособление одного из них и превращение структурного маркера в устойчивый этноним означает распад прежней племенной общности, рождение новой племенной группировки, цветовые обозначения которой утратили атрибутивную семантику.

Итак, в первой половине XI в. крупная группировка тюркских племён (куны и каи), некогда входивших в племенную конфедерацию теле, вытесненная из монгольских степей киданями, продвинулась в Западную Сибирь, Северную Джунгарию и Северо-Восточное Семиречье. Там она слилась с другой группой тюркских племён — шары и басмылами. Потерпев поражение в войнах с Караханидскими карлуками, обе группировки продвинулись далее на запад, по традиционному пути центральноазиатских миграций. Контакт с кыпчаками, земли которых лежали на пути миграции, был неизбежен, но характер этого контакта неясен. Очевидно, что в новом объединении племён сохранялись две основные группы: куны-команы и шары-половцы.

Б.Е. Кумековым, изучившим арабские источники о кипчаках, установлено, что в IX-X вв. между Северным Приаральем и Южным Уралом кочевала отдельная группа команов (куманов), которая в начале XI в. «попала под политическое влияние кыпчаков» (Кумеков, 1993, с. 66-67). В середине XI в. именно команы составили авангард западной миграции степных племён, вероятнее всего политически стимулируемой кыпчаками, но возглавленной команами-кунами-шары. Именно в этой группе, среди кунов-команов, существовало племя кытан, т.е. киданей, безусловно связанное с самым ранним и самым восточным этапом этой миграции.

Уже в 1055 г., вытесняя огузов-торков, шары-половцы закрепились на южных рубежах Киевской Руси. В их составе оказались и тюркский династийный род Ашина — хан Осень (Асень) был отцом Шарукана Старого, — и каи (каепичи), и йемеки (емякове). Судьба кунов-команов решалась к западу от кочевий половцев. А из дунайских половцев в 1187 г. выдвинулась династия основателей Второго Болгарского царства — Асеней (Ашена).

В приаральской части Дешт-и Кипчака состав племён начал меняться в XII в.: появились многочисленные племена канглы, вошедшие в кыпчакские объединения, но не слившиеся с ним. Главная ставка канглы была на Нижней Сырдарье, а значение их в степи столь велико, что в начале XIII в. монгольское повествование о Чингисхане «Сокровенное сказание» (1240 г.) называет степь к западу от Иртыша «страной канлийцев и кыпчаутов» (Сокровенное сказание, 1941, с. 151). Но с приходом монголов в истории Великой Степи началась другая эпоха.

[ 5 ] Кимаки.

В то время как на Алтае вокруг сиров-кыпчаков началось формирование нового племенного союза, на востоке казахстанских степей, в Прииртышье, сложилось сообщество тюркских племён, которых мусульманские источники именовали кимаками, а тюркский филолог XI в. Махмуд Кашгарский называл йемеками. То немногое, что известно о кимаках, сообщают несколько арабских и персидских источников, изученных видным казахстанским историком-востоковедом Б.Е. Кумековым. Он впервые реконструировал по далеко не всегда ясным сообщениям генезис, состав и недолгую историческую жизнь племенного союза и государства кимаков (Кумеков, 1971 [в библиографии нет; видимо, д.б.: 1972]).

Единственная генеалогическая легенда о происхождении кимаков, а точнее — о начале формирования их племенного союза, сохранена Гардизи (XI в.), который использовал здесь источники VIII-IX вв., т.е. того же времени, что и список тюркских племён Ибн Хордадбеха. Легенда связывает возникновение кимакского союза с племенем татар, что послужило поводом для поиска предков кимаков среди монголоязычных племён Центральной Азии. Однако Махмуд Кашгарский, основательно знакомый с языками тюрков, относит к этим языкам не только кимакский (йемекский), но и наречие татар, оговаривая, впрочем, что у них свой диалект.

Здесь необходимы некоторые пояснения. Представления о древних татарах как о едином монголоязычном народе, жившем в VIII-XIII вв. на востоке Монголии, далеко не точны. Орхонские надписи пишут сначала об отуз татар «тридцати татарах», а затем о токуз татар «девяти татарах», т.е. о громадных и неустойчивых племенных сообществах. Рашид ад-Дин вообще отрицает ка-

кое-либо единство татар в прошлом и настоящем (т.е. в XIII в.), рассказывает о вражде и постоянных войнах татарских племён между собой, упоминает, что до монгольских завоеваний было шесть отдельных татарских государств, а вообще же татарами тогда именовались многие тюркские племена (см. ниже).

Поэтому начальный этап формирования кимакской общности не следует обязательно связывать с монголоязычными племенами, а появление в Прииртышье татар в VIII-IX вв. вовсе не было свидетельством происходившей тогда их миграции из Восточной Монголии. Генеалогическая легенда кимаков и добавления к ней, заимствованные Гардизи из других источников, показывают лишь тот круг тюркских племён, из которых сформировался кимакский племенной союз. Этот процесс завершился не ранее середины IX в., когда после падения Уйгурского каганата в центре кимакских земель на Иртыше появились осколки токуз-огузских племён, бежавших сюда после разгрома. Но важнейшим событием для кимакского объединения стало вхождение в него кыпчаков, что произошло, вероятно, не ранее конца VIII — начала IX в.

Именно после 840 г. глава кимакского племенного союза принял засвидетельствованный мусульманскими источниками титул кагана (хакана) и тем самым обозначил не только создание нового государства, но также, наравне с карлуками и енисейскими кыргызами, декларировал свою претензию на верховный авторитет в Степи.

Источники пишут об «одиннадцати управителях» областями страны кимаков. Эти управители, именуемые также «царями», т.е. ханами, утверждаются каганом и наследственно правят своими уделами — картина не очень далёкая от способа политического управления и устройства Караханидского каганата. Внутренняя неустойчивость таких государственных образований, порождаемая сепаратизмом наследственных владетелей и в не меньшей степени племенным партикуляризмом, неизбежно предопределяла их крах при столкновении с более сильным противником уже через несколько поколений после их создания и, на первых порах, успешных набегов и завоеваний.

Если Прииртышье было коренной территорией кимаков, то очень скоро они распространили свои владения до Джунгарии, овладев Северо-Восточным Семиречьем, а кыпчаки — и Приуральем. Арабский географ XII в. ал-Идриси, использовавший сведения из несохранившейся книги Джанаха ибн Хакана ал-Кимаки, т.е. «Джанаха, сына кагана кимаков», так пишет о политической значимости Кимакского государства: «Царь кимаков один из великих царей и один из славных своим достоинством... Тюркские цари опасаются власти хакана, боятся его мести, остерегаются его силы, берегутся его набегов, так как они уже знали это и испытали от него раньше подобные действия» (Кумеков, 1972, с. 120). Несмотря на явную апологетику этой тирады, в ней совершенно реальный намёк на войны и набеги, которыми обильна история кимаков.

На западе и юго-западе кимаки граничили с сырдарьинскими и приаральскими огузами, на юге — с карлуками, на востоке — с государством енисейских кыргызов. Наиболее спокойными были, очевидно, отношения с огузами. Во всяком случае, если между ними не было войны, кимаки и огузы, по взаимному согласию, пасли скот на пастбищах то одного, то другого племени. Соперничество с карлуками и кыргызами, владетели которых тоже именовали

себя каганами и также претендовали на «уйгурское наследство», было более острым. Ал-Идриси пишет, что кыргызы «особенно должны опасаться предприимчивости царя кимаков, воинственного государя, который находится почти всегда в состоянии войны со своими соседями» (там же). Впрочем, источники отмечают не только войны, но и тесные культурные связи кимаков и кыргызов. Согласно Худуд ал-алем, одно из кыргызских племён по одежде не отличается от кимаков, а у кимаков многие следуют обычаям кыргызов. Чрезвычайно интересен рассказ ал-Идриси о шестнадцати кимакских городах, в одном из которых была резиденция царя. Осёдлые поселения упоминает и арабский путешественник Тамим ибн Бахр, посетивший страну кимаков в начале IX в. Пашни и селения, а также резиденцию царя упоминает анонимный автор Худуд ал-алем. Однако все источники свидетельствуют, что главным занятием кимаков было кочевое скотоводство.

Крушение Кимакского государства в конце X или начале XI в. связано с миграциями племён в Великой степи. Наступило время господства кыпчаков.

С.Г. Кляшторный

Степные империи: рождение, триумф, гибель

IV. Наследники тюркского эля.

[ 4 ] Кыпчаки и сиры.

Ибн Хордадбех, иранский аристократ, выросший в Багдаде и близкий ко двору аббасидских халифов, ещё в молодые годы получил назначение на важный пост в провинции Джибаль (Северо-Западный Иран) — он стал там начальником государственной осведомительной службы (разведки и контрразведки) и почтовой связи. Массу затруднений в его работе вызывало отсутствие служебных справочников. И вот, собрав отчёты чиновников и донесения осведомителей, в 846-847 гг. он написал «Книгу путей и провинций», впоследствии не раз дополнявшуюся или сокращавшуюся и ставшую образцом для немалого числа подобных сочинений.

Кроме названий провинций и городов, селений и почтовых станций, дорожных маршрутов и расстояний, информации о налоговых поступлениях и экономической жизни, Ибн Хордадбех приводит некоторые сведения о соседях халифата. В частности, использовав некий документ VIII в., он включил в «Книгу» перечень тюркских народов — и тех, кто жил «по эту сторону реки», т.е. Амударьи, и тех, кто жил «за рекой». «По эту сторону реки», к западу от Аму-дарьи, названы лишь тохаристанские карлуки и халаджи. Напротив, список «заречных» племён внушителен, и к тому же впервые в арабской географической литературе упомянуты шестнадцать городов тюрков. Чётко обозначена граница стран ислама и стран тюрков — область Фараба, т.е. нынешнего г. Туркестана: «В области находятся одновременно отряды мусульман и отряды тюрок-карлуков» (МИТТ, 1939, т. 1, с. 144). В 812 г. арабский отряд Зу-р-рийасатайна напал на карлуков и убил «начальника пограничной стражи» (Кляшторный, 1964, с. 159).

Естественно, Ибн Хордадбех упоминает только самые значительные «страны тюрков», как, например, землю тогузгузов (Уйгурский каганат), добавляя при этом: «Их область самая большая из тюркских стран, они граничат с Китаем, Тибетом и карлуками». Сразу после страны тогузгузов в списке значится «страна кимаков», а где-то в конце списка, перед малоизвестными арабам «кыргызами, у которых есть мускус», названы кипчаки (кыпчаки).

Так, впервые в мусульманских источниках появились упоминания двух крупнейших племенных союзов, едва ли не самых значимых для последующей этнической истории евразийских степей 7. [сноска: 7 Сообщение Ибн ал-Асира, арабского историка XII-XIII вв., об участии кыпчаков на стороне хазар в их войне с арабами на территории Армении (722 г.) не подтверждается более подробным описанием этих событий в арабских исторических трудах IX в. (ат-Табари, Ибн Асама, ал-Йакуби, ал-Белазури) и является явным анахронизмом. Однако же появление в отмеченном контексте имени кыпчаков вполне объяснимо их активным участием в закавказских делах XII-XIII вв., во времена, когда писал Ибн ал-Асир, который к тому же родился и вырос в Мосуле, близком к Закавказью.]

В VIII-X вв. преобладание кимаков и кыпчаков сначала на Алтае, в Прииртышье и Восточном Казахстане, а затем в Приуралье и Центральном Казахстане становится определяющим фактором в этом огромном степном регионе. Крах государства кимаков и смещение части кыпчаков к западу, в Приаралье и По-

волжье (вторая половина X — первая половина XI в.) составили основное содержание новой фазы кимакско-кыпчакского расселения. Наконец, в середине XI — начале XII в., на последней фазе миграций кыпчаков в домонгольский период, окончательно формируются пять основных групп кыпчакских и близких им половецких (команских) племён: 1) алтайско-сибирская; 2) казахстанско-приуральская (включая так называемую саксинскую, т.е. итиль-яикскую группу); 3) подонская (включая предкавказскую подгруппу); 4) днепровская (включая крымскую подгруппу); 5) дунайская (включая балканскую подгруппу). Отдельные группы кыпчаков известны также в Фергане и Восточном Туркестане. Так, Махмуд Кашгарский упоминает «местность кыфчаков (кыпчаков)» близ Кашгара (Махмуд Кашгарский, 1982, т. 1, с. 474).

Итак, более тысячи двухсот лет назад в сочинениях разноязыких авторов появилось название племени кыпчак. Мусульманские историографы знают кыпчаков как племя многочисленное и сильное, именем которого стала называться вся Великая степь. Нет, однако, ни одного повествования того времени, где рассказывалось бы о прошлом кыпчаков 8. [сноска: 8 Попытка реконструировать название упомянутого Сыма Цянем (II в. до н.э.) этнонима цюйше как кипчак не оправдана фонетически.] Даже легенды о происхождении кыпчаков, призванные объяснить сам этноним, возникли, по словам В.В. Бартольда, «в более поздней народной и учёной этимологии» (Бартольд, 1968, т. 5, с. 550).

Отсутствие каких-либо упоминаний о кыпчаках ранее VIII-IX вв. кажется загадочным и заставляет предположить, что такого рода информацию содержат в зашифрованной для нас форме уже известные источники. Для проверки этого предположения вернёмся к самому раннему случаю фиксации этнонима кыпчак.

В 1909 г. во время путешествия по Монголии финский учёный Г. Рамстедт обнаружил в котловине Могон Шине Усу, южнее р. Селенги, стелу с руническим текстом. Первооткрыватель назвал памятник «Надписью из Шине Усу» или, в другом месте, — «Селенгинским камнем». Надпись оказалась частью погребального сооружения Элетмиш Бильге-кагана (правил в 747-759 гг.), одного из создателей Уйгурского каганата. Значительная часть надписи посвящена войнам уйгуров с тюркскими каганатами в 742-744 гг.

В полуразрушенной строке северной стороны стелы Рамстедт прочёл: «Когда тюрки-кыбчаки властвовали [над нами] пятьдесят лет...» (Ramstedt, 1913, S. 40). Японский учёный Т. Мориясу сделал попытку ревизовать чтение Г. Рамстедтом этого места надписи во время своего ознакомления со стелой. (Provisional report, 1999, p. 178, 182) Вместо слов türk qïbčaq Т. Мориясу очень гипотетически, судя по наличию в реконструкции квадратных и круглых скобок, предлагает читать t(ürük q) [γ]n čïq... и переводит всю фразу следующим образом: «Я слышал, что тюркские каганы сидели на троне пятьдесят лет».

Т. Мориясу читает: а) начальное q во втором слове так же, как и Г. Рамстедт; б) произвольно вставляет [γ] и добавляет отсутствующее в тексте (n); в) транскрибируя последующие два знака, вслед за Г. Рамстедтом как čq, про-

извольно вставляет интерконсонантное -i-, хотя в случае опущения интерконсонантного гласного уместнее огласовка -a-, т.е. čaq, как у Г. Рамстедта, а не неимеющее смысла и не интерпретированное в переводе Т. Мориясу čïq. Последнее сделано, очевидно, с целью «спасти» своё чтение предыдущих знаков, т.к. огласовка, закономерно предложенная Г. Рамстедтом, полностью противоречит конструкции Т. Мориясу и делает достаточно убедительным старое чтение Г. Рамстедта.

В течение полевых сезонов 1968-1990 гг. я шесть раз возвращался к памятнику в местности Могон Шине Усу для сверки чтений Г. Рамстедта. Мною было установлено: а) текст памятника находился в худшем состоянии, чем в то время, когда в начале XX в. им дважды занимался Г. Рамстедт, и поэтому попытки иного чтения многих знаков в памятнике не имеют смысла. Для контрольной проверки я использовал сделанные Г. Рамстедтом эстампажи памятника, хранящиеся в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН; б) чтение Г. Рамстедтом сохранившихся или частично сохранившихся знаков памятника оказалось настолько точным и безукоризненным, что и с этой точки зрения оно не нуждается в ревизии, а уточнение интерпретаций Г. Рамстедта возможно только в сопоставлении с близкими по дате и содержанию Терхинской и Тэсинской надписями; в) я полностью убедился в правомерности чтения Г. Рамстедтом в 4-й строке северной стороны памятника первых двух слов как türk qïčaq, а также в точности перевода Г. Рамстедтом всей строки. Таким образом, по моему мнению, историографическая интерпретация памятника опирается на достоверную палеографическую основу, предложенную Г. Рамстедтом.

Действительно, в 691-742 гг. тюрки были сюзеренами тогуз-огузов, которых тогда возглавляли уйгуры.

Хотя предложенное Рамстедтом слитное чтение «тюрки-кыбчаки» грамматически правомерно, оно вряд ли приемлемо. Надписи не знают случая слияния или отождествления в унитарном написании двух этнонимов. Более того, семантика (т.е. смысловое содержание) каждого этнического имени строго определена и не имеет расширительного значения. Поэтому следует предпочесть обычное для рунических текстов чтение стоящих подряд этнонимов как самостоятельных имён: «тюрки и кыбчаки (кывчаки)».

Совместное упоминание тюрков и кыпчаков в контексте, указывающем на их политический союз и военное единство (вместе властвовали над уйгурами), никак не проясняется сведениями других источников. Для поиска объяснения обратимся к тем руническим надписям, где тюрки упомянуты совместно с другими племенами.

Надписи в честь Кюль-тегина и Бильге-кагана (Кошоцайдамские памятники) называют рядом с тюрк бодун, «тюркским племенным союзом», лишь многочисленный и могущественный племенной союз токуз-огузов. Рассказывается о покорении токуз-огузов в 687-691 гг. и о войнах с ними в 714-715 гг. и 723-724 гг. В объединении токуз-огузов господствовали «десять уйгурских (племён)». Именно вождь «десяти уйгуров» и глава «девяти огузов» Элетмиш Бильге-каган называет время существования Второго Тюркского каганата (681-744 гг.) пятидесятилетием господства над уйгурами «тюрков и кыбчаков».

Надпись Тоньюкука, советника и родственника первых трёх тюркских каганов, повествующая о тех же событиях, что и Кошоцайдамские тексты, совершенно иначе называет правящую племенную группу Тюркского эля. Пока Тоньюкук рассказывает о времени, предшествующем образованию каганата (подчинение Китаю), он, так же как автор Кошоцайдамских текстов, упоминает лишь «тюркский племенной союз». Но с момента восстания тюрков и последовавшего затем образования тюркского государства в земле Отюкен, т.е. после переселения в Хангай, Северную и Центральную Монголию, обозначение тюрк бодун, «тюркский племенной союз», заменяется на тюрк сир бодун, «тюркский и сирский племенной союз (племенные союзы)». Коренная территория второго Тюркского каганата, Отюкенская чернь, названа «страной племенного союза (племенных союзов) тюрков и сиров», но её властелин именуется «тюркским каганом». Вождя сиров в полуразрушенном тексте упоминает памятник из Ихе Хушоту, близкий по времени Кошоцайдамским текстам. Там он назван сир иркин, «иркин сиров». В заключительной строке надписи Тоньюкука «племенной союз тюрков и сиров» и «племенной союз огузов» поименованы как два отдельных объединения.

Однако племена сиров несколько иначе, чем надпись Тоньюкука, упоминает памятник в честь Бильге-кагана. Его преамбула содержит обращение кагана к подданным, сохранившееся не полностью: «...О, живущие в юртах беги и простой народ... (тюрков?), шести племен сиров, девяти племён огузов, двух племён эдизов!» Автор надписи в честь Бильге-кагана, Йоллыг-тегин, в обращении от имени своего покойного сюзерена воззвал к «бегам и простому народу» тех племён, чьё отношение к династии определяло, по меньшей мере, целостность эля. Сиры здесь упомянуты раньше огузов, что фиксирует их приоритет в иерархии племён. Если Тоньюкук выделяет сиров как ближайших союзников тюрков, причастных к власти над страной и покорёнными племенами, то Йоллыг-тегин, хотя и не столь отчетливо, выделяет высокое положение сиров в этнополитической структуре каганата.

Суммируем сведения рунических памятников о преобладающих в Тюркском эле племенных союзах:

Памятник Перечень племенных союзов Политический статус

Надпись Тоньюкука

около 726 г. тюрки и сиры господствующая группа племён

огузы подчинённая группа племён

Памятник Бильге-кагану

735 г. тюрки господствующее племя

шесть сиров второе по иерархии племя

девять огузов подчинённые племена

два эдиза подчинённые племена

Памятник Элетмиш Бильге-кагана

из Шине Усу, 760 г. тюрки и кыбчаки господствующая в прошлом группа племён

уйгуры подчинённые в прошлом племена

Господствующая группа племён, которую собственно тюркские памятники именуют «тюрками и сирами», уйгурский (огузский) памятник из Шине Усу называет «тюрками и кыбчаками». Напрашивается вывод, что при обозначении одного и того же племенного союза, в какой-то мере делившего власть с тюрками, тюркские источники пользуются этнонимом сир, в то время как уйгурский — этнонимом кыбчак (кывчак). Иными словами, оба эти этнонима тождественны, а различия их употребления применительно к известному авторам надписей племени (племенному союзу) проистекают из политических или каких-то иных причин.

Представленный вывод требует проверки, т.е. ответа на вопросы: кто были сиры? Когда и где обитал этот племенной союз? Какие обстоятельства привели к слиянию тюрков и сиров в единую этнополитическую группу? Какова судьба сиров-кыбчаков в государствах тюрков и уйгуров?

Ещё в 1899 г. немецкий китаист Ф. Хирт предположил, что известные по китайским источникам племена се и яньто составили конфедерацию Сеяньто. Вместе с теле и тюрками они часто упоминаются при описании событий первой половины VII в. Сеяньто по-тюркски, полагал Хирт, именовались сирами и тардушами (сир-тардуши). В 1923 г. владивостокский востоковед И.А. Клюкин доказал ошибочность отождествления этнонима яньто (ямтар орхонских надписей) с названием военно-административного объединения (крыла) западных племен каганата — тардуш. А вслед за тем американский китаист П. Будберг, не отвергая уравнения се/сир, окончательно ликвидировал «сир-тардушский фантом» (выражение П. Будберга).

Таким образом, было установлено, что: а) этноним, обозначенный в китайской транскрипции как се, соответствует сир тюркского памятника; б) племя, именовавшееся в китайских источниках сеяньто, в надписи Тоньюкука названо сир.

Первые сведения о племенах се и яньто весьма фрагментарны. Яньто упомянуты среди гуннских племён, перекочевавших на территорию китайского государства Раннее Янь (337-370 гг.), т.е. в степь восточнее Ордоса. Шаньюй Халатоу, возглавивший перекочёвку подвластных ему 35 тысяч семей, правил, по всей вероятности, в 356-358 гг. Несколько позднее янъто были покорены своими соседями, племенем се (сир), истребившим правящие роды яньто и подчинившим остальную часть племени. Новую конфедерацию возглавил правящий род сиров, Илиту (Ильтэр). В обозначении названия племенной группировки, существовавшей в IV-VII вв., китайские историографы механически соединили два этнонима, и название господствовавшего племени, сиров, слилось с названием подчинённого племени яньто. В тюркских памятниках, соответственно законам древнетюркской этнонимики, это механическое соединение двух имён отсутствует, там упомянуто лишь главенствующее племя — сиры.

После крушения империи жуаньжуаней (551 г.) сеяньто стали вассалами тюркских каганов. Значительная их часть жила в Хангае, другие переселились в горы Таньхань (Восточный Тянь-Шань). В китайских исторических трудах упоминается, что «их (сеяньто) административная система, оружие и обычаи почти такие же, как у тюрков» (Chavannes, 1903, р. 35). В конце VI в., после распада Тюркского каганата, тяньшаньские сеяньто оказались в подчинении у

западнотюркских ябгу-каганов. Вместе с некоторыми племенами теле (огузов), к числу которых их относит источник, сеяньто кочевали между Восточным Тянь-Шанем и юго-западными отрогами Алтая. Хангайскую группу сеяньто около 600 г. потеснило телеское племя сикер.

В 605 г. западнотюркский Чурын-ябгу-каган, опасаясь мятежа тяньшаньских сеяньто, «собрал в большом количестве и казнил их вождей». Сразу же началось восстание и переселение на восток части племён теле, а вместе с ними и сеяньто. Несколько неудачных столкновений с западными тюрками понудили большую часть сеяньто покинуть Тянь-Шань. Семьдесят тысяч их семей во главе с вождём Инанчу-иркином откочевали на свои древние земли южнее р. Толы и подчинились Восточнотюркским каганам. В 619 г. Эль-каган назначил для управления сеяньто своего младшего брата, получившего высший после кагана титул «шад».

После того как наместник кагана собрал с новых подданных «беззаконные подати», те «вышли из повиновения ему». Сильная группировка телеских племён, возглавленная сеяньто и уйгурами, нанесла Эль-кагану столь серьёзное поражение, что тот бежал в свои южные земли, к Иньшаню, оставив Хангай восставшим племенам (628 г.). Тюркские племена, бывшие в Хангае, влились в состав сеяньто. Так было положено начало «племенному союзу тюрков и сиров».

В 630 г. после неудачных сражений с танскими войсками Эль-каган попал в плен. Самостоятельное существование Первого Тюркского каганата прекратилось (см. выше). В Хангае соперничали за власть сеяньто и уйгуры. Уже в 629 г. и те и другие прислали ко двору императора Тайцзуна отдельные посольства. Поддержку танского двора получили сеяньто и их вождь, Инанчу-иркин, провозгласивший себя Йенчу Бильге-каганом. Именно в это время произошел раскол внутри союза десяти племён теле, сложившегося в Северной Монголии в начале VII в. Сеяньто, возглавлявшие племена, вышли из союза, и главенствующее положение там заняли уйгуры. Тем самым завершилось формирование могущественной племенной конфедерации токуз-огузов. После 630 г. токуз-огузы оказались скорее вассалами, чем союзниками сирского кагана и, очевидно, первоначально смирились с этой ролью. Во всяком случае, в 630-640 гг. они уже не посылали самостоятельных посольств к танскому двору. Нет сообщений и о столкновениях между ними и сеяньто. В Северной Монголии появилось новое государство — Сирский каганат во главе с династией Ильтэр. Его границами стали Алтай и Хинган, Гоби и Керулен. На севере каган сеяньто подчинил страну енисейских кыргызов и держал там «для верховного надзора» своего наместника — эльтебера.

Йенчу Бильге-каган принял в своём государстве ту же административную структуру, которая существовала в Тюркском каганате. Возродились два территориальных объединения племён — «западное крыло» тардушей и «восточное крыло» тёлисов. Во главе тардушей и тёлисов были поставлены сыновья Йенчу, шады, получившие затем титулы «малых каганов». Сам Йенчу учредил свою ставку на северном берегу р. Толы. В центре Отюкенской черни сложился новый племенной союз — объединение сиров и тюрков, при главенствующем положении сирской династии.

Тайцзун был серьёзно обеспокоен возникновением на северных рубежах империи сильного государства кочевников. Единственным приемлемым для него решением оказалось восстановление вассального и небольшого по размерам государства тюрков, способного прикрыть северную границу. Тюркские племена, переселенные в 630 г. на юг от Хуанхэ, были возвращены в горную область Иньшаня (Чугай кузы тюрков) и степи севернее Ордоса (Каракум), на южные земли Эль-кагана и в его южную ставку (Хэйшачэн, «город Чёрных песков» китайских источников). Тюрков возглавил близкий родственник Эль-кагана, Ашина Сымо, принявший каганский титул. Новый каган был предан Тайцзуну и пользовался его полным доверием, но не имел авторитета у своих сородичей.

Обеспокоенный появлением соперника и опасавшийся за судьбу союза с хангайскими тюрками, Йенчу Бильге-каган принял ответные меры. В декабре 641 г. войско сиров и токуз-огузов во главе с сыном Йенчу, Тардуш-шадом, пересекло Гоби. Ашина Сымо успел скрыться за Великой стеной, а сиры оказались втянутыми в войну с империей и потерпели поражение. Начались переговоры о «мире и родстве», которые тянулись более трёх лет.

После смерти Йенчу его младший сын Бачжо (Барс-чор) убил своего брата и захватил власть. В 646 г. огузские племена, страдавшие от притеснений Бачжо, обратились за помощью к Тайцзуну. Их послы жаловались, что Бачжо «жесток и беззаконен, не способен быть нам господином». Против кагана сиров был заключён военный союз империи с токуз-огузами. В июне 646 г. токуз-огузы во главе с вождём уйгуров, «великим эльтебером» Тумиду, напали на сиров и нанесли им тяжёлое поражение. Бачжо бежал, но был настигнут уйгурами. «Хойху (уйгуры) убили его и истребили весь его род». Поражение сиров в Хангае довершили китайское войско и действовавшие совместно с ним два тюмена уйгурской конницы. Государство сиров прекратило своё существование. Многие роды были уничтожены, многие угнаны в Китай.

Гибель могучего племенного союза оказалась столь внезапной и полной, что породила среди остатков сиров легенду о злом вмешательстве сверхъестественных сил. Легенда представлялась убедительным объяснением событий и в степи была общеизвестна. Во всяком случае, китайскими историографами она была зафиксирована в нескольких весьма близких вариантах. Приведём более короткий вариант (по Синь Тан шу).

«Прежде, перед тем, как сеяньто были уничтожены, некто просил еды в их племени. Отвели гостя в юрту. Жена посмотрела на гостя — оказывается, у него волчья голова (волк считался прародителем уйгуров. — С.К.). Хозяин не заметил. После того, как гость поел, жена сказала людям племени. Вместе погнались за ним, дошли до горы Юйдугюнь (Отюкенская чернь. — С.К.). Увидели там двух людей. Они сказали: „Мы духи (боги). Сеяньто будут уничтожены”. Преследовавшие испугались, отступив, убежали. Из-за этого потеряли их. И вот теперь [сеяньто] действительно разбиты под этой горой» (Синь Тан шу, л. 217б. Перевод С.Е. Яхонтова).

Спасшиеся после разгрома племена сиров частью бежали в Западный край, на земли, покинутые двадцать лет назад. В 647-648 гг. там с ними сражался Ашина Шэр, тюркский царевич на танской службе, взявший тогда для Тайцзу-

на Кучу. Другая часть сиров осталась на прежних кочевьях в Хангае. В 668 г. их попытка возродить свою независимость была подавлена по приказу императора Гаоцзуна. Однако в 679-681 гг. сиры поддержали восстание тюрков в Северном Китае. Вместе с тюрками они сражались с танскими войсками в «Чёрных песках» и несли тяжёлые потери.

Дальнейшая история сиров — это история «племенного союза тюрков и сиров», в котором главенствующая роль принадлежала тюркам. Сиры были верны союзу. Вместе с тюрками они восстали против помыкавших их племенами китайских правителей и стали грозными противниками Танской империи. В войске Эльтериш-кагана и Тоньюкука они мстили уйгурам за гибель сородичей в резне 646 г. Вместе с тюрками они отвоевали Отюкенскую чернь, «страну тюрков и сиров», и разделили судьбу тюрков. Но судьба названий племён была различна. Этноним тюрк не только сохранился, но и возродился как политический термин, утратив прежнюю этническую определённость. Этноним сир после 735 г. не упоминает ни один известный источник, но уже во второй половине VIII в. в руническом тексте и в первом арабском списке тюркских племён появляется этноним кыбчак (кывчак) — кипчак.

Ситуационная однозначность употребления этнонимов сир и кывчак-кыбчак в тюркских и уйгурских рунических памятниках, весьма близких по времени написания и полемизирующих друг с другом, свидетельствует, что оба этнонима, древний и новый, некоторое время сосуществовали и были понятны читателям текстов. Выбор названия авторами памятников, принадлежавших к двум враждебным племенным группировкам, мог быть, следовательно, либо случайным, либо мотивированным, но не зависел от хронологии памятников или разницы в этнической терминологии тюрков и уйгуров — во всех поддающихся проверке случаях такая терминология совпадает.

Очевидно, что появление нового этнического термина, связанного с примечательными и всем известными обстоятельствами, явилось ответом на событие, коренным образом повлиявшее на судьбу сирских племён. Таким событием, ближайшим по времени к эпохе рунических памятников, было массовое истребление сиров уйгурами и китайцами, гибель их государства и правящего рода. Естественным отражением этих событий была семантика, т.е. смысловое содержание нового племенного названия.

Нарицательное значение слова кывчак-кыбчак в языке древнетюркских памятников сомнений не вызывает: «неудачный», «злосчастный», «злополучный»; в устойчивом парном сочетании кывчак ковы — кыбчак кобы «пустой», «никчёмный» (по значению второго компонента) (ДТС, р. 449, 451, 462; Clauson, 1972, р. 582, 583; Arat, 1979, р. 252).

Семантика этнонима прозрачна и не требует сложного анализа. Связано ли становление названия с изменением этнического самосознания племени, результатом чего и стало новое самоназвание? Или старый этноним постепенно вытесняется названием, полученным извне, из словарного обихода иной племенной группировки?

По-видимому, объяснение кроется в одной из самых универсальных особенностей религиозно-магического мышления — представлении о неразрывной связи между предметом (существом) и его названием (именем). В частно-

сти, у тюркских и монгольских народов и поныне существует некогда обширный класс имён-оберегов. Так, детям или взрослым, обычно после смерти предыдущего ребёнка или члена семьи (рода), а также после тяжёлой болезни или пережитой смертельной опасности, дают имя-оберег с уничижительным значением или новое охранительное имя, долженствующее ввести в заблуждение преследующие человека (семью, род) сверхъестественные силы, вызвавшие несчастье.

Совершенно та же ситуация применительно к целому племени сложилась у сиров после междоусобиц и резни 646-647 гг., когда остатки прежде богатых и могущественных сирских родов с трудом отстаивали право на жизнь. Сирская легенда приписала все несчастья злобе божеств (духов), решивших извести племя. И следовательно, надёжным мог оказаться только тот путь спасения, который укрыл бы остатки сиров от мести кровожадных духов, отождествлённых легендой с предками-прародителями враждебного племени — уйгуров. Средством спасения стала смена названия племени, принятие прозвища-оберега с уничижительным значением («злосчастные», «никчёмные»), возникшего, скорее всего, как подмена этнонима в ритуальной практике.

Политическая оценка сосуществовавших какое-то время старого этнонима и воспринявшего этнонимические функции прозвища-оберега возникла не сразу. Очевидна зависимость такой оценки от меняющейся ситуации, от соотношения сил разных племенных союзов. В возрождённом Тюркском каганате имя сиров превалировало над прозвищем. С древним этнонимом было связано право на обладание коренной территорией («земли тюрков и сиров»), право на совластие. Пока сиры, знатнейшие из телеских (огузских) племён, хотя бы символически делили власть с тюрками, законность их господства над огузами не могла быть подвергнута сомнению.

Для уйгуров, давних соперников сиров, подмена древнего названия этого племени уничижительным прозвищем-оберегом была как нельзя более кстати. Победа над тюрками рисуется уйгурскими руническими памятниками торжеством исторической справедливости и генеалогического легитимизма. Но в сравнении с сирами, их правящим родом Ильтэр, никакого превосходства знатности князья из рода Яглакар не имели. Принятый вождём уйгуров каганский титул в правовых представлениях других огузских племён был по меньшей мере сомнительным. Недаром уже на самых первых порах существования Уйгурского эля разразилось грозное восстание огузов, отказавшихся признать яглакарских каганов. Предать забвению имя сиров, акцентировать их прозвище с уничижительным значением оказалось политически выгодным и необходимым, и вот в памятнике Элетмиш Бильге-кагана племя, делившее власть с тюрками, названо кыбчаками.

Прошло немалое время. Были забыты и причины появления имени кыбчак и его семантика, мало приемлемая для этнического самоназвания. Для объяснения этнонима родилась новая легенда. Её запечатлел многократно перерабатывавшийся эпос огузов. Огуз-каган, именующий себя «уйгурским каганом», духом-покровителем которого был «сивый волк», мифический предок уйгуров, дарует своим близким бекам имена, ставшие, по легенде, эпонимами огузских племён. Один из беков назван Кывчак, и это имя связывается с деревом. Иной вариант

той же легенды, приведённый Рашид ад-Дином и повторённый Абу-л-Гази, уточняет — имя Кывчак связано с дуплистым, пустым внутри деревом, называемым кабук (древнетюрк. ковук). Абу-л-Гази замечает: «На древнем тюркском языке дуплистое дерево называют кипчак». Так прежнее значение слова кывчак-кыбчак сужается и закрепляется в понятии «пустое, дуплистое дерево».

После победы уйгуров в 744 г. тюрки и их союзники были вытеснены из «Отюкенской страны». Северной и западной границами Уйгурского эля стали Саяны и Алтай. А за этими рубежами, на Северном Алтае и в Верхнем Прииртышье, археологически фиксируется появление во второй половине VIII — первой половине IX в. усложнённых вариантов древнетюркских погребений с конём, представленных большим числом памятников. Позднее, в IX-X вв., этот тип погребений получает развитие в так называемой «сросткинской культуре», созданной кимаками и кыпчаками (более подробно см.: (Ахинжанов, 1989, с. 66-71; также ниже по тексту).

Окончилась история сиров. Началась история кыпчаков, вначале одного из племён Кимакского каганата, а впоследствии — главенствующего племенного союза в огромном объединении кочевых племён Великой степи.

У нас тоже говорят "Миний хонгор"т.е моя хонгиратка.

Мне удивляет вопрос через кто так много монголизмов в казахском или тюркскам.Не ужели через жунгаров,а если казахи сначало были тюрками и говорили на кипчакском и воевали против монголов Чингисхана .Кто здесь "виноваты"?

Я от профессиональных тюркологов никогда не слышал о том,что в казахском языке "так много монголизмов".

Вопрос о языке очень спорный и трудно делать выводы на фактах которые мы имеем сегодня . Нельзя не отрицать монголизмы в тюркском и наоборот тюркизмы в монгольском . Большинства названий племен у казахов объясняются с монгольского, и в основном это числительные, видно степная традиция есть какая -то, если учесть ранее тюркские" он ок, тогуз огуз, отыз татар" и позднее казахские Жузы (сотни) и монгольских времен-дорбет -4,табын -5, долоот (дулат)-7, найман- 8, есон -9(уйсун), мянгат (мангыт). Эти и плюс кереит ("карга"ворона ) Я незнаю как у других тюрков и казахов, но у нас у кереев ворона (карга) не то что положительная ею называют самого любимого человека , "каргам" ( "хэрээ минь"-моя ворона) наряду с "кулыным" (мой жеребенок) когда жеребенок понятен какое значение имеет для кочевника, также как Жамиля (верб люд ) для бедуина . А при чем ворона? У других ведь с вороной связан негатив, вроде"старая карга ". Может связана это с нашим " херейд " я незнаю , но думаю должно быть обьяснение этому, может это и другое совсем слово, просто звучание похожее. Добавим спорные жалаиров, коныратов, киятов и предположим чно они были все изначально все монгольскими. Но тогда учитывая что эти роды входят во многие национальности то сегодня вся ЦА и др. близлежащие страны как Башкырста н, Татарстан, крымские татары разговаривали на монгольском или хотя бы тюркский но с сильным монголизмом .. Но сегодня они в массе тюркоязычные и основном кыпчакские . Тогда придется признать что кыпчакам удалось всех отюречить насколько я знаю их тоже было не сильно мно о да и притом что часть еще ушла на запад. После завоеваний прямой контакт тюрков и монгол (кроме ойратов и жунгар)надолгие годы прервались .И сегоднешние тюркизмы 30-40%в монгольском языке можно отнести только к этим временам . типа мал -мал, аул -айл, такы -тага , туырдык -туурга и тд. Так что однозначных выводов пока нет.

1."Большинства названий племен у казахов объясняются с монгольского".Нет.Большинство названий племен у казахов тюркское.

2."Я незнаю как у других тюрков и казахов, но у нас у кереев ворона (карга) не то что положительная ею называют самого любимого человека , "каргам" ( "хэрээ минь"-моя ворона) наряду с "кулыным" (мой жеребенок)".У нас тоже точно так же.

3."Тогда придется признать что кыпчакам удалось всех отюречить насколько я знаю их тоже было не сильно мно о да и притом что часть еще ушла на запад".Название "кипчак" можно понимать как: а)название племени,б)конфедерации кипчакоязычных племен,народа,в)кипчакоязычные племена,вне зависимости от того,входили в конфедерацию кипчаков или нет .А здесь подходит третий вариант.Кто знает,тюрки которые были в составе найман,кереитов,жалаиров и др. были "жокающими" тюрками?

Хорош смеяться над своими же братьями, что означает смеяться над собой, это одно и то же.

Нигде на форуме ни у одного из народов не видел публичного самоуничижения своего народа напоказ другим.

Уметь смеяться над собой - одна из отличительных черт казахов.Считаю это хорошим качеством.Не зря же говорят:"Над собой умеют смеяться только сильные."

На счет бородатой молодежи, я честно говоря сам их терпеть не могу. Вообще-то это как же правильно выразиться….особая каста что ли.

Мне тоже это не нравится.Религия должна быть,не спорю.Но религиозного фанатизма не должно быть (хиджаб,борода и т.д.).