1. Артыкбаев Ж.О. Материалы к истории правящего дома казахов. - Алматы: Гылым, 2001. Серия "Казахстан: история в профиль".
АЛАША-ХАН (Аласа, Алынша, Алача, Аланча)
Время правления: III-II тыс. до н. э.
Родословную Алаша-хана вряд ли удастся восстановить. Казахское шежире предполагает, что Алаша-хан - сын одного из известных правителей Средней Азии (Абдолла-хан, Кызыл Арыстан-хан, Абдул Азис-хан).
Казахское шежире представляет раннюю биографию Алаша-хана как историю царственного изгнанника, не признанного своим родным отцом и обреченного вести бродячий образ жизни. Определяется и место его пребывания - правобережье Сырдарьи, предгорья Алатау и Каратау. Отличительная черта принца - его пегость, он родился весь в пятнах, как сорока - сауыскандай.
В одном из своих экскурсов в историю М.-Ж.Купеев возвращается к этой теме. Алаша-хана он относит уже к числу великих мужей древности, происхождение которых не известно последующим поколениям.
Мы также полагаем, что присутствующее в шежире М.-Ж. Купеева имя отца Алаша-хана, Кызыл Арыстан-хан, скорее всего было наложено на эту генеалогическую легенду позже, возможно, в эпоху караханидов. Истории известна династия Арслан-хана, правившая карлуками.
Наиболее древнее упоминание о нем, дошедшее до нас в письменных источниках, принадлежит Рашид ад-Дину, величайшему историку Востока (сер. XIV в.): "...тюрки называли и продолжают называть Яфета Булджа-ханом (Аоулджи-ханом) и достоверно не знают, был ли этот Булджа-хан (Абулджа-хан) сыном Ноя или его внуком, но все они сходятся на том, что он был из его рода и близок к нему по времени. Все монголы, племена тюрков и все кочевники (буквально: обитатели степей) происходят от его рода. Подробности этого обстоятельства они передают в следующем виде.
Булджа-хан (Абулджа-хан) был кочевником; его летовка была в Ортаке и Казтаке, которые представляют собою чрезвычайно большие и высокие горы, в тех пределах находился город по имени Инандж. Зимнее стойбище Булджа (Абулджа) - хана было также в этих пределах, в местностях, называемых Бурсун (Бурсук. - Ж. А.), Какьян и Каркорум (Каракум. - Ж. А.), называют также его и Каракорум. Поблизости от этих мест находятся города Талас и Кары-Сайрам.
Последний город - древний и необычайно большой. Видевшие этот город передают, что от начала его до конца - один день пути и что в нем сорок ворот. В настоящее время там обитают тюрки-мусульмане... У Булджа (Абулджа)-хана был сын по имени Диб-Якуй (Диб-Бакуй). Слово "диб" имеет значение диспута или место должности, а слово "якуй" означает (человека), властвующего над всеми племенами..." [56. С. 80-81 ].
Генеалогический свод Абулгазы Бахадур-хана существенно дополняет приведенные выше материалы. Хотя он, как и его предшественник, свое изложение истории тюрков начинает с библейских сказаний, но вводит в него значительное количество народных преданий. По Абулгазы Бахадур-хану, Алаша-хан - не современник Яфета, а его потомок в шестом колене: Яфет - Тюрк - Тутук - Ильча-хан - Диб-Бакуй - Киюк-хан - Аланча-хан.
Последняя интерпретация - более правдоподобна. Как бы то ни было, Алаша-хана от времени Великого потопа отделяет более или менее значительный отрезок времени.
Абулгазы дает следующую характеристику мифической эпохе правления Алаша-хана: "Аланча-хан много лет правил государством. Со времени Ноя - Мир ему! - до времени Аланча-хана все потомки Иафета были мусульмане: при Алаче юрт улучшился, народ сделался богаче. Но, как гласит пословица узбеков, собака, если разжиреет, кусает своего хозяина. Когда у них умирал кто-либо любимый, сын, или дочь, или брат, то делали похожую на него статую и, поставив ее в своем доме говорили: это такой-то из наших ближних. Оказывая ему любовь, первую часть от кушанья клали перед статуей, целовали ее, натирали мазями лицо, глаза и кланялись ей. Из таких повторяющихся действий возникло идолопоклонство.
У Аланча-хана было два сына-близнеца: старшему имя было Татар, младшему - Монгол. Аланча-хан, когда состарился, разделил свои владения между сыновьями. Оба брата
провели жизнь в благополучии и счастье, не делая друг другу худого" [1.С. 17].
Вышеизложенная интерпретация сведений об Алаша-хане находит свое подтверждение у такого знатока шежире, как Курбангали Халид. В его видении Алаша-хан - первый казахский хан, т. е. Алаша-хан - родоначальник вообще всех ханов и праотец монголов и татар [34. С. 55].
В подтверждение своих выводов К. Халид приводит материалы исторического фольклора казахов. Время Алаша (Алынша) - хана - доисторическая эпоха, когда народы алтайской языковой семьи были едины и не существовало тех различий, которые имеются между тюркоязычными (казак), мон-голоязычными (калмак) народами и т. д.
Несколько интересных фрагментов легенды об Алаша-хане было записано Ч. Валихановым, который, как известно, высоко оценивал их достоверность. Так, в статье "Киргизское родословие" он пишет: "Несмотря на изустную передачу в продолжение многих лет и через уста многих поколений все древние джиры и предания, благодаря удивительным способностям и памяти импровизаторов и любви самого народа до песен, джиров, преданий и сказок о подвигах своих предков, сохранились до сих пор довольно чисто... О киргизах (казахах. -Ж. А.) можно положительно сказать, что они - сохранившийся остаток древней татарщины, со всеми их поверьями, обычаями, увеселениями, но с большими умственными достоинствами - с огромным запасом исторических преданий поэтического свойства..." [9. Т. 2. С. 157].
Предание, записанное Ч. Валихановым, отличается от предыдущих некоторыми элементами: "Давно, очень давно, был в Туране государь по имени Абдулла, а по другим сведениям, - Абдул Азис-хан. У этого государя был прокаженный сын, названный потому Алача - пестрый. Отец его, исполняя древний обычай изгонять всех одержимых этой прилипчивый язвой, изгнал и сына своего. В то же время многие подданные, недовольные жестокостью Абдуллы и побуждаемые голодом, отправлялись в степи, лежащие на север от р.Сыр, в пески Каракум и Бурсук, и начали казачествовать. Храбрые и удалые батыры усилились до трех сотен и приобрели в скором времени известность, силу и богатство. Проходит несколько лет ... среди двух сотен является мудрый старец Алач (иностранец, чуждый) и говорит им речь до того сильную и убедительную, что казаки провозглашают его своим родоначальником и судьей, а по его совету приглашают прокаженного сына Абдуллы Алача и ставят его ханом. Таким образом, степные бродяги-казаки, сделавшиеся уже благоустроенным обществом и в некотором смысле нацией (если слово это можно применить к народности кочевой), в знаменование своей независимости, отдельности, в память именно своего Алача и отца - судьи Алача, назвались Алач, или по числу сотен - Уч Алач (три сотни)... Так народ Алач сделался народом Алача, а Алача его ханом". [9. Т. 2. С. 158-159].
Большим количеством народных традиций, связанных с правилами человеколюбия и благотворительности, казахи обязаны мудрому старцу Алаш, их зачинателю. К этому разряду относится и обычай "конак асы", который предполагает бесплатное угощение, приют и ночлег не только званому гостю, но всякому путнику-казаху. Этот обычай был настолько обязателен в традиционном обществе, что отказ в оном наказывался штрафом (айып) ат-тон.
Предание гласит: "Первый казахский родоначальник Алаш, по старости своих лет, отложив часть имевшегося у него скота себе, остальное разделил между тремя своими сыновьями, от которых происходят ныне существующие три орды: большая, средняя и малая, назвал доставшуюся каждому из них долю инчою (еншi, т. е. неотъемлемою и неприкосновенною собственностью каждого из них...
Но, - прибавил он потом, - так как по условиям вашей кочевой жизни, по роду занятия вашего скотоводством и по отчужденности вашей от оседлой жизни с ее торговлею и базаром, где всякий путник куда он ни приедет, находит себе за известную плату пула (денег) и приют, и жизненные припасы, - по неимению между вами всех этих требуемых удобств, трудно будет вам, а в особенности имеющему размножиться от вас потомству, ездить от одного к другому с нужными съестными припасами, потому что не повезете же на какой-нибудь полденный путь собственного барана, а еще более на дальний, особенно при вашем способе езды верхом, - то вам вечный завет: не берите при взаимном посещении вашем друг у друга платы за съестные припасы, будьте друг к другу постоянно как бы приглашенными в гости, пользуйтесь таким образом друг у друга правом конак-асы, или даровым, бесплатным приютом и угощением, - на что примите от меня еще оставшуюся у меня четвертую долю моего имущества и считайте ее уже не исключительно которого-либо из вас собственностью, а общим достоянием и как бы неразделенною между вами на веки веков инчою"
-Да будет так, и не забудем мы твоего завета, - отвечали с покорностью братья, дети благородного родоначальника Алаша.
Вот откуда и каким священным для потомства Алаша заветом передано существующее между казахами благотворительное начало - конак-асы. Вот почему казах, встретив с чьей-либо стороны отказ себе в конак-асе, ссорится с ним, приводя слова Алаша относительно завещанной им потомству неразделенной инчи, и вот почему безнаказанно увозит он нередко у провинившегося перед ним соплеменника что-либо из имущества его.
Другое, не менее конак-асы, завещанное потомству мудрым Алашем добро, это - жылу, т. е. вспомоществование погоревшим, или разоренным от неприятельского набега, или пострадавшим от суровой зимы родовичам" [45. С. 210-2 II].
Эти обычаи относятся к разряду коренных, изначальных традиций кочевого общества казахов. Древность их может быть освидетельствована связью с родовыми устоями кочевников. Родственный принцип определяет основу всей общественной системы казахов, а помощь родичу - это обязательной долг. Человек, отказывающийся от благотворительности и конак асы, восстанавливает против себя весь коллектив и общественное мнение. Все это грозит в конечном счете материальными расходами (штраф), а еще больше - нравственным наказанием, общественным презрением к нему соплеменников и чужеродцев, запретом на участие в общественных собраниях и праздничных мероприятиях. Самое страшное наказание в таких случаях - изгнание из рода - вообще равносильно смерти.
Изучая казахские исторические предания, один из талантливых краеведов начала XX в. А. П. Чулошников отмечает следующее: "исторические легенды", под которыми мы подразумеваем здесь связанные народные повествования о собственном своем происхождении ... могут быть разделены на три более мелких разряда: 1) легенды и предания, вызванные определенным стремлением найти объяснение собственному национальному имени "казах"... 2) легенды и предания, непременно связывающие казак-киргизский народ с арабами и первыми прозелитами мухаммеданства... 3) наконец, легенды и предания, просто и бесхитростно повествующие о происхождении своего народа, не связывая его с правоверным мусульманством и не пытаясь отыскивать какой-либо особенный смысл в собственном его наименовании. Они-то, по большей части упоминающие об одной и той же мифической личности Алача, первом казахском хане, и есть наиболее ранние и наиболее ценные для нас, так как в них нашла свое выражение действительно древнейшая народная традиция о своем далеком прошлом" [68. С. 262-263J.
Доводы, приводимые А. П. Чулошниковым, действительно подтверждаются фольклористикой. Еще в середине XIX в. Ч. Ч. Валиханов одним из основных признаков древности и архаичности казахских исторических преданий называл простоту и бесхитростность языка и содержания.
Несколько вариантов легенд об Алаша-хане записал Г. Н. Потанин. Его вариант начинается с изложения того, что хан-отец жил около города Туркестан во времена, когда еще был жив Котан, родоначальник казахского народа. Родоначальника в разных сказаниях называют именами Алача, Котана и других старцев.
"У хана не было детей от первой жены, и поэтому он взял вторую жену, девицу, которую где-то завоевал. От нее родился сын, но только пестрый. Первая жена стала завидовать и злиться. Ей удалось настроить хана против сына. Она стала говорить, что такой пестрый наследник может внести раскол в народ, и потому люди не будут жить в мире, не будут иметь между собою согласия. Хан согласился с доводами жены, посадил сына в сундук и пустил сундук в море. На другом берегу моря этот сундук с ханским сыном нашел нищий. Он взял мальчика и воспитал. Мальчик вырос богатырем и силачом.
Хан, его отец, узнав об этом, захотел повидать сына. Он послал за ним старшего сына Котана по имени Уйсын с сотней молодцов. А они остались около ханского сына. Затем хан послал среднего сына Котана - Булата. Ему также понравилась привольная жизнь. И, наконец, хан послал младшего сына родоначальника Котана - Алшына. Через некоторое время они решили выбрать хана, и так как пестрый богатырь, их предводитель, был ханский сын, то решили выбрать его. Они взяли алачу, широкий полосатый тканый половик, подняли на нем пестрого ханского сына и провозгласили его ханом. После того он стал называться Алаша-хан. От Уйсына и его молодцов пошло поколение Улу жуз, т. е. старшая сотня, от Булата и его молодцов пошло поколение Орта жуз, т. е. средняя сотня, а от Алчина и его сотни молодцов пошло поколение Киши жуз, т. е. меньшая сотня" [23. С. 67-68].
Сравнивая многочисленные образцы легенд об Алаша-хане, мы находим наиболее полным вариант М.-Ж. Купеева.
Предание называет первым наставником Алаша-хана известного по многочисленным легендарным сюжетам мудрого Майкы (Майкы-би). Как повествует данная легенда, "Майкы-би с рождения был хромым, ездил в двуколке, в которую запрягали. Майкы-би привез пегого изгнанника к своему народу, устроил по этому поводу великий пир.
Через некоторое время он дал пегому мальчику в сопровождение сто джигитов во главе со своим сыном Уйсыном и направил их в Сарыарку (в предании говорится о местностях Улытау, Кишитау, Каракенгир, Сарыкенгир и т. д.). Вещий мудрец точно определил, что мальчику суждено стать правителем. "Хан должен быть справедливым, народ же его - упорным и терпеливым, и тогда по черной земле они смогут проплыть на корабле" - сказал Майкы-би, напутствуя их.
Так было положено начало казахскому народу. Об этих событиях получил известие и хан-отец. Он захотел вернуть своего сына и послал к старцам Котану, Когаму, Кондыгеру, Коболу и Майкы посла с требованием вернуть сына. На поиски Алаша и его людей в степь направился сын Котана Болат. Его тоже сопровождали сто джигитов. Вместо того чтобы возвратить Алаша, прибывшие, поддавшись на уговоры, соблазнились степным привольем и остались в Сарыарке.
Кызыл Арыстан (хан-отец) не терял надежды и решил еще раз уговорить старцев вернуть сына. На этот раз отправился в степь сын Когама Алшын с сотней джигитов, а вместе с ними - тринадцать уважаемых аксакалов. Имеется поговорка у казахов, если народ достигнет своим числом трехсот тринадцати человек, то против него никто не устоит, даже если весь свет будет врагом. Так число казахов достигло этой цифры. Собравшись все вместе, три сотни посадили пегого мальчика на алаша (ковер) и провозгласили ханом. Это случилось на горе Улытау. И стали они народом единым, и стали известными всему миру. С тех пор потомков старшей сотни во главе с Уйсыном они прозвали Старшим жузом. Между собой условились, что Старший жуз составит надежный тыл и будет снабжать войско. Та сотня, которая пришла в Улытау второй, стала называться Средним жузом. Во время военных действий они обязывались находиться рядом с ханом и оберегать его. И, наконец, те что пришли вместе с Алшыном, сыном Когама, стали называться Младшим жузом. Они, не жалея живота своего, первыми бросаются на врага.
Так было положено начало трем казахским жузам".
М.-Ж. Купеев особо отмечает нарицательное значение слова алаш:
"До Алаша-хана казахи не были единым народом и государством, и другие народы не признавали их в таком качестве. Выбрав пегого мальчика правителем, они произносили его имя во время войн как уран - боевой клич. У них был уговор бросаться на врага с этим ураном, а тех, кто не произнесет этого имени, будь он даже родным отцом, убивать, как ярого враги. С тех далеких времен остались слова:
"Когда Алаш стал Алашем, когда стал ханом Aлаш, когда нашим домом стала деревянная юрта, когда нашим ураном стало имя Алаша, тогда стали мы казахами, детьми трех жузов ..."
Шежире связывает начало казахского этноса с Алаша-ханом. Это утверждение - в традициях сильной персонификации истории и безусловно, не противоречит истине. История казахского народа, да и всех кочевых народов Центральной Азии, рассматривается через призму деятельности отдельных ханов и родоначальников. Таким образом, легенда об Алаша-хане и народе алаш выражает это государственное начало. Поэтому казахское шежире имеет полное основание заявить о том, что казахи стали известны истории только со времен Алаша-хана, хотя само мифологическое содержание легенды говорит о древности этого начала.
Наиболее сложный вопрос - определение дат жизни Алаша-хана. первого казахского хана. Легенды и исторические предания дают лишь косвенные ориентиры. В них проскальзывает седая древность - порядок, слагающийся из хаоса; государственность, формирующаяся из разрозненных групп людей. Как явствует из легенд, самостоятельное государственное начало кочевников Евразии складывается еще до I тыс. до н. э. В те времена тюрки и монголы еще не выделились из основной массы алтайских племен. Возможно, речь идет о временах господства в степях в III-II тыс. до н. э. этносов арья, тур, хьон и т. д.
Крупнейшие памятники финальной эпохи бронзы, в частности бегазинские курганы, сооружались, безусловно, в честь правящей элиты. Есть полное основание говорить о них как о царских курганах. Следовательно, царские династии складывались на территории Центрального Казахстана в первых государственных образованиях эпохи поздней бронзы. Одна из отличительных черт этих царских курганов - наличие обходной галереи, которая в классическом виде в позднейших сооружениях встречается только в мавзолее Алаша-хана.
Кроме того, эпоха бронзы известна крупнейшими преобразованиями в хозяйственно-культурном плане. Значительное место в комплексном хозяйстве племен эпохи бронзы занимала древняя металлургия. На огромнейшей территории Казахстана, и в особенности в северных и центральных районах, добывались тысячи тонн цветных металлов, особенно меди. Речь идет о формировании в эту эпоху крупного центра металлургии, который обеспечивал драгоценными металлами всю Евразию. Итогом этого процесса являются два результата:
во-первых, начало функционировать крупнейшее торговое сообщение между югом и севером. Меридиональный маршрут соединил такие древние цивилизации, как Индия, Китай, Иран и Греция со степной зоной Евразии. Этот медный путь позже стал именоваться Сарысуским трактом. Поскольку основная часть его маршрута проходила по берегам р. Сарысу - единственной водной артерии, связывающей юг Средней Азии и Казахстан;
во-вторых, подобное развитие социально-экономических процессов не могло не привести к образованию сильной политической системы. К этому времени относится и формирование культа Алаша-хана. олицетворяющего единство кочевых племен и сакральность складывающейся властной структуры. Таким образом, начало государственности на степной территории Казахстана восходит к III-II тыс. до н. э. По мере продвижения степных племен на юг культ Алаша-хана, воспоминания о нем как о первопредке тюрков и монголов и устроителе первого государства попадают в восточные исторические своды.
Если Рашид ад-Дин вводит в библейскую интерпретацию ранней истории человечества Алаша-хана (Алынша, Абулджа), то это не по незнанию. Видимо, древность этой великолепной мифической фигуры была настолько несомненна, что историк просто не смог проигнорировать ее. Таким образом, Алаша-хан как родоначальник тюрков и монголов, как основатель первого государства древних кочевников Евразии находит свое место в восточной историографии.
Предположение позднейших авторов (Ч. Валиханов. А. Чулошников) о датах жизни Алаша-хана, определяемых ими второй половиной XIV в.. противоречит сообщениям ранних источников и не основывается на объективных данных. В истории сохранились сведения о том, что Тимур (Аксак Темир) во время первого похода на Токтамыша, проходя через кочевья казахов Каракума, разгромил их улусы и повесил двух ханов - Амета и Самета. а затем отправил к ним для распространения ислама учителей. Но это же не говорит о том, что они (Амет, Самет) были сыновьями Алаша-хана. Скорее всего предание, на котором основывается вывод Ч. Валиханова возникло в связи с борьбой Урус-хана с Тимуром. Действительно, продвижение Тимура встретило яростное сопротивление со стороны Урус-хана и его сыновей, правителей Ак Орды, известной еще и как улысы Алаша. Таким образом, вывод Ч. Валиханова о том, что Тамерлан "...в своем походе на Тохтамыша (1392) убил детеи первого киргизского (казахского. - Ж. А.) хана Алача". требует дополнительных аргументов.
А. П. Чулошников. следуя во многом Ч. Валиханову, пишет: "Казахский народ сложился еще а первой половине XIV века., и первым ханом его назывании Алача, прокаженного и гонимого сына туранского или туркестанского государя". Далее он отмечает следующее: "...эти казахи XIV в. ... были первой не совсем удавшейся попыткой соединения всех недовольных и будировавщих элементов степи" [68. С. 275].
Безусловно, еще в XIV в., несмотря на сильные позиции чингисидов, память об Алаша-хане и об истоках самостоятельного государства была достаточно жизнеспособной. Само возникновение казахского ханства в середине XV в. при Керее и Жанибеке - явление, связанное не столько с распадом Золотой Орды и последующих федераций, сколько свидетельствующее о наличии определенной группы населения, заинтересованной в воссоздании своего национального государства. Несмотря на многие тысячелетия, преемственность государственной власти алашаханидов не ослабла. Степные племена всегда относили себя к народу алаш.
Именно поэтому исторические предания об Алаша-хане не только самые древние на территории Казахстана, но и самые известные. Ч. Валиханов квалифицирует их как "общее народное сказание, известное каждому киргизу (казаху -Ж. А.), питающему хоть малую претензию на белобородство и старое ухо (кaрi кулак - много слышавший)" [9. Т. 2. С. 158].
Мощная идеология государственности, зародившаяся еще в III-II тыс. до н. э., продолжала жить во времена гуннов, тюрков, огузов, карлуков, кыпшаков. На нее наслаивались кое-какие элементы, новые имена, но суть оставалась прежней. Зарождалась и генерировалась эта идея на степных просторах Сарыарки.
В период образования Казахского ханства культ Алаша-хана оживает и начинает служить новому государству степных племен как национальная идея. Именно в этот период (XV-XVI вв.) строится мавзолей в честь первого степного хана. Возможно, что этот мавзолей построен именно там, где раньше находилась древняя святыня или жертвенник в честь Алаша-хана.
Ищем монгольских потомков чингиз-хана для поределения отцовства Джучи http://www.elim.tustyle.com/forum/index.ph...opic=7&st=0 Насчет отцовства Джучи. Я хотел бы найти хоть одного монгола-чингизида, чтобы он прошел ДНК-анализ по хотя бы 12 маркерам, тогда их можно сравнить с ДНК-анализами наших Джучидов и только тогда можно с некой уверенностью говорить о том, кто был отцом Джучи. Кто является потомком Чингиза, откликнетесь. Кстати этот тест не сможет опровергнуть отцовство Джучи, так как чужие гены могли закраться в других поколениях. Но, в случае положительного исхода можно с некой уверенностью(маленькая) утверждать, что все-таки Джучи был сыном своего отца.