В ноябре 1741 года посланники хана Абулхаира, находясь в Санкт-Петербурге, вступили в переговоры с османским послом, выразив желание принять подданство и перекочевать на территорию Османской империи [из истории Казахстана XVIII века. 1938: 138]. По всей видимости, речь шла в первую очередь о территории Кубани, где казахи планировали соединиться с ногаями. Это вызвало возмущение российских властей, но контакты продолжались. Весной 1742 года поручик Д. Гладышев сообщал: «Киргис-кайсацкой один Мунияк-батыр сказывал... что-де нам нечево таиться, ежели паче чаяния зюнгорцы будут киргис-кайсаков разорять, то они, киргис-кайсаки, намерены на Кубань итти для того, что кубанцы, приезжая их к себе зовут. И хотя для лучшаго о сём совета киргисцы в Кубань посылали от себя посланцов, только нижняя калмыки, перенимая, их побивали» [Казахско-русские... 1961: 195]. Подтверждая данную информацию, английский купец Гок в июне того же года писал: «А ежели они увидят какое опасение от рус[с]ких, то иные говорят, что у нас-де силы много, и мы можем прямо через Волгу и нижних калмык силою пройтить и соединиться с нагайскими татарами на Кубань» [Казахско-русские... 1961: 212]. В том же году во время встречи с оренбургским губернатором Неплюевым Абулхаир-хан прямо озвучил своё намерение уходить к ногаям на Кубань в случае нового нападения джунгар [из истории Казахстана... 1938: 140]. Только успешно завершившиеся казахско-джунгарские переговоры и заключение мира сняло с повестки дня данный план.
Р. Темиргалиев