Перейти к содержанию
  • Сообщения

    • Текст к последнему видео

       

       

      «До этого мы не расставались, давайте и дальше будем вместе». Репортаж из махалли в Намангане, где живут каракалпаки и их потомки.

      В Мингбулакском районе Наманганской области проживает более 15 тысяч человек каракалпакского происхождения. Об этом рассказывает корреспондент «Дарё» Азизбек Абдувалиев.

      «Согласно историческим источникам, в 1723 году в результате нашествия джунгар каракалпаки были вынуждены переселиться с мест своего проживания. Они разделились на две группы: одна направилась к побережью Аральского моря, другая — в сторону долины. Карай в долину, каракалпаки отправили послов к кокандскому хану Нарбута-бию с просьбой о приюте.

      Хан, узнав, что каракалпаки — народ скотоводов, разрешил им поселиться на пустующих, богатых травой землях вдоль Сырдарьи. Так каракалпаки расселились от Коканда до Оша.

      Кенагаc, Бешсори, Жийдалик, Найман, Уйручи — названия этих кишлаков происходят от имен каракалпакских родов, что свидетельствует о том, что в древности здесь селились именно эти роды.

      По словам старожилов, в Колгандарью переселились и осели каракалпаки из рода Жийдали-Бойсун. Сейчас обычаи у нас почти не отличаются. То же самое и с языком: раньше говорили на наречии, близком к кипчакскому диалекту, а теперь в основном говорят на узбекском литературном языке. Жители занимаются в основном животноводством, земледелием, рисоводством и ремеслами, в частности, поскольку мы живём у озера — гончарным делом», — говорит Комилжон Маматов.

      Комилжон Маматов написал книгу об истории и сегодняшнем дне каракалпаков, переселившихся в Наманган, в частности в Колгандарью. Кроме того, он намерен создать музей, в котором будут представлены их история, культура и обычаи.

      «Мы встревожились и были подавлены из-за произошедших беспорядков»
      Житель Колгандарьи Акбарали-ота Ахмадалиев всю жизнь проработал в сельском хозяйстве, сейчас он на пенсии. В прошлом году он съездил на родину — в Каракалпакстан.

      «Мы побыли там неделю и вернулись. Осмотрели Нукус, посетили музеи, оставили подпись от имени наманганских каракалпаков. Доехали до Муйнака, Бозатау. Нас приняли очень хорошо, оказали почёт и уважение. Но, вернувшись с такими добрыми впечатлениями, я был глубоко подавлен, когда услышал и увидел беспорядки, которые там произошли. Честно говоря, до сих пор не могу поверить в эти события. Ведь мы с узбеками — как плоть и кровь одного тела. В моём паспорте записано «каракалпак», а в паспорте моего родного брата — «узбек». Когда я говорю детям: «Вы каракалпаки», они отвечают: «Нет, мы узбеки». У меня пятеро детей, 15 внуков и трое правнуков. Один из внуков учится в Японии, другой этой осенью едет учиться в Америку.

      Наша махалля «Колгандарья» в прошлом году вошла в программу «Обод махалла»: все улицы заасфальтированы, проведена вода туда, где её не было, обновлена электросеть, отремонтированы школа, махаллинский комитет, благоустроены мечети. В общем, живём хорошо, жаловаться — грех. Поэтому все каракалпаки здесь были против беспорядков, с тревогой ждали, чтобы скорее всё успокоилось», — говорит Акбарали-ата.

      «Пусть наши обычаи и добрососедство останутся целыми»
      Рахима-ая Ахмадалиева прожила с Акбарали-атой в браке более 50 лет. Всё это время они жили в согласии и поддержке друг друга. По её словам, у узбеков и каракалпаков различия в речи, обычаях и блюдах почти исчезли.

      «Раньше наш говор был более грубым, а потом, читая книги, смотря телевизор, мы начали говорить литературно. Я читала Уйгуна, Улмаса Умарбекова, Мирмухсина. После хаджа читаю только Коран. Муж тоже хотел поехать, но из-за беды, случившейся с его братьями, остался дома, чтобы поддержать их.

      У нас сохранились хорошие традиции и добрососедство. Наши молочные продукты, фрукты, овощи никогда не остаются в стороне от соседей и родственников. Помню, как однажды сын удивился: «Почему наша соседка Санобар-хола купила в магазине катык, ведь у нас есть корова?» Мы тут же отправили им катык. То же самое с хлебом или любым вкусным блюдом. Мы никогда не делили друг друга на «ты каракалпак, я узбек», и не должны делить. Не зря говорят: «Разделённого волк съест»», — говорит ая.

      Итак, в махалле «Колгандарья» Мингбулакского района Наманганской области звучат такие слова. Жители уверены, что события вскоре забудутся и два народа снова будут жить в мире и согласии, как прежде. Ведь на протяжении 300 лет они жили именно так.

      Для справки: Наманганская область взяла шефство над Караузякским районом Каракалпакстана. Здесь создано представительство области, разработаны десятки проектов общей стоимостью более 200 миллиардов сумов.

    • Еще одно видео о каракалпаках в  Мингбулакском районе, Наманганской области

       

       

       

       

    • Каракалпаки в Ферганской долине.

      Кишлак Оккум расположен в степных районах Мингбулакского района Наманганской области.

      --

      Возникновение села связано с массовым переселением каракалпаков около трёх веков назад.

      Село, примыкающее к песчаным барханам, не случайно получило название Оккум («белый песок»). Во время съёмок передачи мы беседовали с пожилым чабаном, с юношей, заготавливающим хлопковые стебли на зиму, с женщинами, работающими на свекольном поле, и с молодой невесткой, успевшей узнать, что такое человеческая отзывчивость в деревенской жизни.

      Сурайё Бегалиева пришла в это село в качестве невестки из районного центра. В первые дни замужества многое в селе показалось ей необычным: отсутствие заборов между домами, трудолюбие женщин, взаимная помощь соседей — всё это удивило её. Теперь же она считает себя частью этого села. День, начинающийся с утренней дойки коровы, продолжающийся замесом теста, выпечкой хлеба, приготовлением пищи для близких и множеством других дел по хозяйству, проходит для неё незаметно.

      Когда-то на территории Оккума работала фабрика, здесь же находился склад, снабжавший значительную часть района. Со временем склад был разрушен, а фабрика исчезла. В те годы многие женщины, наряду с мужчинами, имели работу. Сейчас же основа жизни — земледелие и сезонные заработки. Последние четыре–пять лет в селе стали активно выращивать сахарную свёклу. Это дало женщинам пусть небольшую, но возможность зарабатывать. Наш разговор с сельскими женщинами проходил прямо на свекольном поле.

      Мы увидели, что и у стариков в селе нет покоя. Почти 70-летний Эргашали-ота Уразалиев, выгоняющий скот на пастбище, всегда в движении. Он говорит, что уход за животными полезен и для здоровья, и для дохода семьи.

      Наше внимание привлёк Усмонали Саминжонов, заготавливающий хлопковые стебли на поле. После завершения сбора хлопка фермеры делят землю между жителями, чтобы те могли выносить стебли. Наш собеседник тоже усердно трудился, заготавливая их для использования зимой — для тандыра и очага.

       

       

       

    • 9 часов назад, АксКерБорж сказал:

       

      Упоминаний саумала как сырого кобыльего молока с лечебными свойствами за 20 век я пока не встретил.

      Зато начиная приблизительно с 2005 года (+/- 5 лет) такой смысл сперва где-то зародился и затем с каждым годом стал начинать раскручиваться. 

       

      Наверное казахи из Монголии привнесли.

    • 8 часов назад, АксКерБорж сказал:

       

      Про пользу для костей никогда не слышал, наверно у монголов другое представление о кумысе.

      У казахов в основном кумыс считается полезным для органов дыхания, и сейчас, и в прошлом.

      А.И. Левшин:

      "... Кумыс приготовляется следующим образом: вливают свежее кобылье молоко в турсук, или кожаный мешок, прибавляют к нему немного кислого коровьего молока, или курту и, оставляя смесь сию киснуть, бьют оную деревянного колотушкою, к концу которой приделывается деревянный же круг с провернутыми в нем скважинами, или кусок дерева, выдолбленный снизу. Чрез два или три дня кумыс поспевает, и его начинают употреблять, беспрестанно подбавляя вместо отлитого количества свежее кобылье молоко. Таким образом, напиток сей, однажды сделанный, долго не переводится. Киргизы очень любят оный и не имея возможности делать его зимою, так много пьют летом, что раздуваются или пухнут, и почти не употребляют никакой другой пищи. Они справедливо находят его сытным и здоровым, ибо кумыс точно имеет много питательных частиц, и многие, не только слабые грудью, но даже близкие к чахотке, поправляют оным свое здоровье".

       

      Я наверно не так написал. Речь не о пользе для костей . Костоправы дают пить кумыс чтобы разьединить неправильно сросшиеся кости, чтобы после этого поправить А саам белых кобылиц считается целебным для печени и почек. Вообще у монголов молоко белых верблюдиц, коз считается целебным. Я слышал много истории об выздоровлений от болезней используя такую диету.

      11 часов назад, olley сказал:

       

       

      У нас в долине среди оседлого населения  традиционно кобылье молоко и кумыс практически не употребляли. Не то чтобы люди не знали о кумысе; просто его не пили или пили мало ближе к горам, где жили кочевники по соседству. Так как в хозяйстве в основном разводили коров, овец и коз. У нас пили и пьют айран.  Как именно, согласно традиционной медицине, кумыс влиял на заживление костей, сказать не могу.

      Традиционно у нас использовалось, и до сих пор используется в традиционной медицине для заживления костей, - мумие. Вообще, список народных средств для восстановления костей может быть очень большим. Традиционная медицина формировалась со времён Ибн Сины (уроженца Бухары) и возможно даже раньше - под влиянием древних культур региона.

      Я тут не пишу о заслугах/правдивости такого лечения. Как все традиционные лечения можно усомниться а можно и верить. Я привел только как факт традиции связанной с кумысом. Я думал что такие траиции универсальны для народов пьющих кумыс. Оседлый народ конечно не будет иметь что то подобное.

  • Ябыштаев Т.С. Возрожденный зайсанат в Республике Алтай как одно из проявлений процесса коммодификации культуры алтайцев


    Rust

    // ЕВРАЗИЙСКОЕ КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО. АРХЕОЛОГИЯ, ЭТНОЛОГИЯ, АНТРОПОЛОГИЯ. Иркутск, 2010

    Среди различных проблем регионального проекта РГНФ на тему "Возрожденный зайсанат и Госсобрание – Эл Курултай Республики Алтай: от обычного права к государственному в свете современной этничности" (№ 09-03-61302а/Т, рук. В.С. Иванова), предлагаю обратить внимание на степень популярности зайсаната в Республике Алтай. Одним из основных источников явился полевой материал, собранный в моноэтнических селах с преимущественным русским и алтайским населением, а также в смешанных в этническом отношении селах республики. Как известно, полевая работа представляет собой сумму взаимосвязанных методик, основными составляющими которой являются личные непосредственные наблюдения, работа с информаторами, фиксация изучаемого материала.

    Современный зайсанат состоит из 12 зайсанов, избранных из старших по возрасту мужчин алтайских родов-сёоков "кыпчак", "тодош", "тёлёс", "майман", "иркит", "чапты", "сагал". Слово "зайсан" (алт. – jайсан) сохранилось как наследие ойратского периода (XVII-XVIII вв.), когда алтайцы пережили государственность в составе Джунгарского ханства. Деятельность современных зайсанов вызывает интерес и  периодически на страницах республиканских газет, в передачах местного радио и телевидения, на сайтах в Интернете освещаются события, в которых они принимают участие. Несмотря на почти трехвековое проживание по соседству с алтайцами, большинство русских далеки от сути зайсаната и причин необходимости возрождения его [Тадина, 2009, с. 80].

    Сами зайсаны желают быть понятными современной общественности. Обычно они принимают активное участие в проведении мероприятий общереспубликанского масштаба, например, на празднике "Эл-Ойын" зайсаны, одетые в нарядные алтайские костюмы, ранним утром совершают ритуал почитания Алтая и испрашивания благополучия всем участвующим. Как правило, их действия запечатлеваются на фото и широко рекламируются в СМИ: журналах, газетах, ТВ. В них "прочитывается" реклама зайсаната как нового явления, его "показ", в котором зайсаны преподносят себя как "товар". В этом видится их стремление быть понятным и популярным окружающим – будь то односельчанину, иностранному туристу или молодежи.

    Если рассматривать процесс возрождения зайсаната с позиций потребности в нем современного общества, то в этом можно увидеть одну из сторон коммодификации "традиционной" культуры алтайцев. В Интернете в одном из сайтов сказано, что этот процесс коммодификации "скрывает за собой удивительный смысл. Commodity – это товар, если дословно переводить с английского. Товар, в смысле более широком, чем просто объект покупки-продажи, товар, который выступает в роли социального медиатора, вещи, с помощью которой происходит процесс общения, социального взаимодействия, презентации себя окружающим" [Лея Гилар, 2007].

    Для того чтобы понять актуальность данной проблемы необходимо выяснить причины актуализации возрождения зайсанства, при этом, люди какого возраста могли предложить такую идею, кто поддержал,  какова цель этого явления, каково отношение к этому рядом живущих русских.

    В начале 1990-х гг. в Республики Алтай, как и по всей стране, происходит рост политической активности населения. Одним из важных толчков явилось общероссийское и международное движение по приоритетам коренных малочисленных народов. Так в 1992 г. была создана "Ассоциация северных алтайцев". Ее целью явилось сохранение этнического своеобразия северных алтайцев (тубаларов, челканцев, кумандинцев) и официальное признание их диалектов [Ябыштаев, 2009, с. 191-192].

    В тот период идея возрождения зайсаната обсуждалась среди южных алтайцев – собрались многочисленные роды-сёоки в местах проживания большинства их представителей на родовые собрания, называемые курултаями, и выбора родового лидера. Почти после столетнего перерыва были избраны зайсаны, назначен родовой комитет для решения социальных проблем. В 1991 году первыми клич возрождения зайсаната бросил сёок "иркит", собравшийся у с. Кырлык Усть-Канского района. Выбрали главой сёока Н.А. Шодоева, прославившегося созданием этнографического музея в с. Мендур-Соккон. Тогда на первых съездах сёоки "иркит" и "тодош" не осмелились назвать родового лидера "зайсаном", что ассоциировалось с советским понятием "эксплуататор" [Кыдыева, 1994, с. 54].

    Затем в 1994 г. в с. Ело Онгудайского района собрались представители сёока "майман" и избрали директора совхоза А.К. Бардина "ага-зайсаном" (досл. "старшим зайсаном"). С целью координации деятельности зайсанов в 1997 г. был создан Совет зайсанов Алтая. В том же году была создана общественная организация "Курултай алтайского народа", съезд которой созывается через каждые три года. В течение этого времени работает правление организации "Тёс Тёргё", состав которого избирается из зайсанов, а во главе его стоит "Эл-Башчы" – Глава народа. За весь период существования общественной организации прошло пять съездов, на которых поднимались вопросы как внутриэтнического, так и общественно-политического содержания [Тадина, Ябыштаев, 2009, с. 51-57].

    Словом, юридические обычаи алтайцев составляют семейно-брачный кодекс, нормы наследования и опеки, входят в круг ведения института современного зайсанства. До сих пор принадлежность каждого из алтайцев к патрилинейному сёоку-роду, традиция передачи ее по линии отца, выступает не пустым звуком и многому обязывает – особенно к соблюдению родовых обычаев, выступающих механизмом внутриэтнической жизни. К числу их относятся сохранение и соблюдение родовых обычаев экзогамии, авункулата и оказание социальной помощи немощным, престарелым и малоимущим.

    Сегодня общественная деятельность зайсанов ограничена, потому что традиционные юридические нормы алтайцев не закреплены законодательно. Идея возрождения зайсаната была изложена в 1997 году в проекте закона "О родовой общине алтайцев", прошедшего многоступенчатую экспертизу. Этот проект стал неожиданным явлением в этнополитической жизни региона, над ним работали профессиональные юристы, ученые-историки и члены Совета зайсанов Алтая. Тот факт, что на него было наложено вето, говорит об игнорировании государственными органами республики важности зайсаната в решении этнических проблем.

    Сегодня зайсан и зайсанат воспринимаются как символ единства рода-сёока, возврат престижа родовой элиты, авторитета старшинства по возрасту, родству, социальному статусу. До тех пор, пока из поколения в поколение передается родовая принадлежность, соблюдаются родовые обычаи, будет жив в памяти народа институт зайсанства и связанные с ним национальные идеи. Неслучайно наблюдается деформация родового самоуправления как неизбежный итог адаптации к нынешним условиям развития алтайского этноса.

    Список литературы

    Кыдыева В. Я. О празднике алтайских сёоков // Проблемы этнической истории и культуры тюрко-монгольских народов Южной Сибири и сопредельных территорий. – М.: ИЭА РАН, 1994. – С. 51-55.
    Лея Гилар. Коммодификация [Электронный ресурс] // 
    http://leagilar.livejournal.com/html (дата обращения: 13.10.2009).

    Тадина Н.А. Возрождение зайсаната в Республике Алтай: взгляд сквозь собственную этническую идентичность // Гуманитарные науки в Сибири. – 2009. – № 3. – С. 77-81.

    Тадина Н.А., Ябыштаев Т.С. Возрожденный зайсанат глазами алтайцев (по материалам газеты "Алтайдын чолмоны") // Сибирь, Центральная Азия и Дальний Восток: актуальные вопросы истории и международных отношений (матер. конф.). – Барнаул: Азбука, 2009. – С. 51-57.

    Ябыштаев Т.С. Об этнической ситуации в республике Алтай // Археология и этнография азиатской части России (новые материалы, гипотезы, проблемы и методы) (матер. конф.). – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. – С. 191-192.

    *Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 09-03-61302а/Т


    Обратная связь

    Рекомендуемые комментарии

    Комментариев нет


×
×
  • Создать...