Казахи

[Стас]

А. И. Добросмыслов. Тургайская область. Исторический очерк / Известия Оренбургского отдела Императорского Русского географического общества. Выпуск № 16. — Оренбург, 1901.( ... ) Предосторожность, принятая князем Волконским и Пограничной комиссией по политическим соображениям, чтобы при крещении малолетних киргиз испрашивать согласие родовых старшин, была совершенно излишней. Положение киргиз в первое десятилетие XIX столетия было таково, что они, несмотря ни на какие стеснительные меры, вынуждены были продавать детей. В то время, когда русские были стеснены пограничным начальством в приеме на воспитание киргизских детей, татары и хивинцы их везде свободно покупали, а на оренбургском меновом дворе и в других местах пограничной линии открылся особый вид торговли киргизскими детьми. Князь Волконский, увидав ненормальное положение, донес об этом императору Александру I и ходатайствовал, чтобы хивинцам было запрещено покупать киргизских детей, а взамен того просил разрешить свободную покупку их всем желающим русским подданным, особенно же магометанам, для чего полагал необходимым командировать в Оренбург опытных мулл, чтобы они увещевали киргиз, по их бедственному положению, переселяться в селения Европейской России, где проживают магометане. Последствием этого ходатайства было издание высочайшего указа, от 23 мая 1808 года, которым запрещалось хивинцам покупать киргизских детей и дозволено приобретать их за деньги или посредством мены на товары всем русским подданным, но с тем, чтобы, по достижении 25–летнего возраста, они были совершенно свободны от всех обязательств по отношению к лицам, их купившим. Затем они могли быть причисляемы к тем обществам, где имели жительство и, если приняли христианство, то общества обязывались давать таким всевозможное пособие. ( Дальше )

Оренбургский меновой двор

Устройство быта новокрещенных киргиз, в большинстве, было вполне удовлетворительно: взрослые поступали чаще всего в казачье сословие с правом пользоваться всеми преимуществами, предоставленными этому сословию, и десятилетней льготой от всех повинностей. Дети, взятые чиновниками и лицами разных сословий, весьма часто воспитывались как свои собственные, многие из них были научены грамоте и разным ремеслам. Жалоб на грубое обращение и плохое содержание воспитателями со стороны новокрещенных было мало, и те жалобы, которые приносились, кажется, исключительно касались армейских офицеров. ( Дальше )

[атыгай]

Шапки сакские

[АксКерБорж]

Ибрагимов Ш.М. Этнографические очерки киргизского народа.

Я попытаюсь изобразить жизнь казака или, как мы называем обыкновенно, киргиза (для большого удобства примем в нашем очерке это название) от самой колыбели до могилы, не упуская при случае проводить параллель между исконными киргизскими и коренными русскими обычаями. Такие параллели могут иметь свой этнографический интерес и значение.

Начну с того момента, когда киргизская женщина почувствует, что она готовится быть матерью.

У киргиз беременная женщина не избавляется ни от какой работы, даже до последнего дня своей беременности.

Иногда, по древнему обычаю, киргизы бросают кусок бараньего жира в огонь и пока он горит молятся Богу и просят облегчить мучения родительницы.

Киргизские женщины разрешаются от родов в висячем положении, а именно: их подвешивают под мышки в тюндук, особых акушерок или бабок при этом не бывает, и каждая старуха считается знающей. Тотчас же после разрешения женщины от бремени, убивается баран, шейный позвонок которого на 40 дней вешается в кибитке на видном месте. Это делается для того, чтобы шея новорожденного укрепилась и была так же крепка, как у барана. Жир убитого барана опят бросают в огонь, при чем молят Бога, чтобы он избавил родительницу от злых духов, задерживающих послед (джолдас).

Женщина, отрезавшая пупок новорожденного, получает подарок и ее называют кындык-ене.

(АКБ: у нас сейчас не кінідк-ене, а кіндік-шеше)

Чтобы моча могла протекать из люльки, вставляют в особое круглое отверстие внизу люльки дудку костяную или деревянную, называемую чумек.

(АКБ: обходились без памперсов и частых стирок)))))) кстати есть до сих пор, но все реже и реже)

Особых церемоний и празднеств при этом не бывает, а только делается небольшой праздник называемый Бисык-той угощения для аульных женщин.

Обыкновенно у киргиз ребенок получает имя своих предков, при чем отдается предпочтение тем, которые век свой жили в достатке и отличались храбростью и наездничеством. В последнее время встречаются все более и более между киргизами имена мусульманских святых, по милости мулл, старательно вводящих имена чуждых для киргиз пророков.

(АКБ: середина 19 века)

Новорожденного ежедневно купают в соленой воде и после этого натирают его каждый раз маслом или бараньим жиром. По прошествии 40 дней рубашку, которая не снималась с ребенка с самого дня рождения его, снимают и надевают на шею собаки, для того, чтобы собака, съедая жирную рубашку, приняла на себя и все будущие болезни ребенка. В старину рубашку обыкновенно берегли и она имела совершенно особое, довольно курьезное назначение, а именно: если кому-нибудь приходилось иметь тяжбу, то он пришивал себе на правый бок такую рубашку, взятую с новорожденного, рассчитывая на выигрыш тяжбы, во имя невинной еще души малолетнего. Ребенку бреют голову и обрезают ногти не ранее как через год по рождении.

(АКБ: как видим, современной традиции «Қырқынан шығару» тогда не было)

Если ребенок долго не ходит, то привязывают к правой ноге пестрый шнурок, и протянув его во всю длину, разом пересекают ударом ножа. Это делается всегда женщиной и называется тсау-кису (тсау – путо, кису отрезать), за это женщина получает подарок. По мнению Киргиз, средство это весьма действительно. Иногда, чтобы помочь ребенку научиться ходить, устраивают на колесах ходули, как это делается и у нас.

(АКБ: сейчас «Тұсау кесу» стало модной традицией, но тогда делалось лишь при необходимости)

Ребенка долго не говорящего кормят остатками от пищи и обкусанными кусками говядины, поят его также остатками после питья богатых и знатных гостей.

Когда ребенку минет два или три года, его начинают забавлять верховой ездой, устраивая на седле удобные ящики, называемые культурмачь или ачамай.

Киргизы всегда высватывают для своих детей невесту еще в то время, когда сыновья их малолетни, а не редко даже и младенцы.

По древнему обычаю у киргиз за кун (за жизнь; АКБ: құн – ценность) мужчины полагается 100 лошадей и шесть следующих джаксы: 1. Сирота невольник (или невольница). 2. Кара-нар (черный одногорбый верблюд). 3. Ак-саут (белая кольчуга). 4. Тзумултук (верное ружье). 5. Кара-чулак-ат (вороная известная лошадь) и 6. Калын-глем (хороший толстый ковер).

Для более точного объяснения размера и значения калыма, разделим киргизов на 4 класса: султаны Ак-суяки (белой кости) они платят в калым 57 голов разного скота; более же богатые султаны 57 голов одних лошадей. Другой класс, богатые, но кара, т. е. простые черные киргизы, они платят 47 голов. Затем средний класс 37 голов и наконец бедный класс 17 голов разного скота. Бывает еще и так называемый тумалак-калым, что значит круглый, неопределенный калым.

Калым разделяется на следующие части и названия: 1) Бас-джаксы (хорошее начало) 10 лошадей. 2) Кулынды-бие (кобыл с жеребятами 16 голов). 3) Кунан-кунаджин – 3-х годовые лошади и кобылы, 7 голов. 4) Тай – двух годовалые жеребята, 7 голов. 5) Джеке-ту-бие – одна не жеребая кобыла.6) Джаныма-джаксы – душе угодное, т. е. по выбору лошадь или верблюд. 7) Аяк-джаксы (хороший конец) 4 штуки. Итого 47 голов.

А также подарки, следующие матери за сут-акы (плата за материнское молоко).

Женщины и взрослые девицы на радостях приносят в кибитку, где сидят сваты кумыз, мелких монет, сушеные ягоды, баурсаки (шарики из пшеничного теста, вареные в масле), курт (сыр), и поздравляя сватов с окончанием их дела, бросают принесенные подарки прямо на них, не разбирая ни головы, ни глаз. Называется это чашу разбрасывать.

(АКБ: сейчас это повсеместная традиция «шашу», но разбрасываются всегда конфеты и лишь изредка (обеспеченными?) монеты большим достоинством; а калым стал очень редким явлением)

АКБ: следует специально остановиться на интересной игре «куда-тартыс», в таком виде к сожалению не сохранилась:

«... Когда кончается ужин – начинается игра женщин со сватами, это называется куда-тартыс т. е. теребить сватов. Мне самому случалось быть в числе сватов у одного знатного султана. Вот что я видел сам: толпа женщин разом окружила нас (8 человек) и к каждому подсели по 4 – 5 женщин, задавая, каждая отдельно, вопросы. Одна требовала спеть ей песню, назначая сама мотив, другая задавала джумбаки (загадки) и требовала тотчас же разгадать их, третья приказывала рассказать ей какой нибудь анекдот. Киргизские женщины, далеко нецеремонные, задают при этом такие вопросы, отвечать на которые затруднится всякий мало мальски застенчивый человек. Если сват хотя на несколько минут замедлит ответом, женщины торопят его, не давая времени на размышление. Беда если сват не сумеет вовсе дать ответа, например не разгадает загадки, наказание ему тут же готово. Случилось, что один из наших сватов не исполнил, как бы того хотелось женщинам: за это они без всякого разговора, мигом раздели его и поставили нагим посреди кибитки. Не оставляя его и в этом положении, они начали теребить его еще более, покатываясь со смеху, а виновный не смел и пикнуть: его заставляли молчать, говоря, что примут другую еще более чувствительную меру если он окажет хотя малейшее сопротивление. Так бедный сват простоял с полчаса, мужественно перенося всякие подтрунивания и щипки киргизок. В этих случаях более всего достается тому, кто привлекателен наружностью и кто больше нравится женщинам. В случае не исполнения их требования, женщины принимают иногда следующие меры: надевают на голову свату женский саукеле (остроконечный праздничный головной убор), лицо чернят сажей, потом выводят его из кибитки, сажают на быка, лицом к хвосту, и водят по аулу, заезжая даже в соседние близкие аулы. Или привязывают к ногам длинную веревку и забрасывают другой конец ее через тюндук (отверстие в кибитке, куда выходит дым), подымают нерасторопного свата и держат его ногами вверх, пока он не согласится исполнить их требования, или пока не выкупит себя какими-нибудь подарками. Когда свата держат на воздухе, женщина приговаривает: «не легко брать чужую дочь».

А вот и еще третий род наказания, употребляемое женщинами, в случае неисполнения сватами их требований: приводят слепую, курносую и вообще уродливую женщину и заставляют свата целовать ее. От этого наказания сват не иначе может избавиться, как только большими подарками, потому что киргизы вообще боятся курносых, слепых и уродливых, предполагая, что недостатки человека легко могут переходить от одного к другому».

...бас-куда – главный сват, т. е. отец жениха.

(АКБ: сейчас его «назначают» у нас и кого угодно)

Уплата калыма называется мал-беру (скот отдавать), и производится непременно в счастливый день сят; такие счастливые дни суть: понедельник, четверг и пятница.

(АКБ: сейчас среда...)

Кара-мал (рогатый скот) у богатых киргизов в калым не отдается.

У киргиз существует обычай дружиться (друг назыв. тамыр); желающие подружиться обнимаются друг с другом через обнаженную саблю, держа ее на груди, при этом дают обещание быть навсегда в дружбе.

У киргиз совершеннолетие считается с 12 лет.

(продолжение следует...)

[атыгай]

Размет АКБ за интересные этнографические зарисовки.

Читая книгу Цыбульский В.В.- Календари и хронология стран мира, Просвещение, 1982 г., обратил внимание на карту Евразии и Северной Африки с распространением наименования Млечного пути у разных народов, что на мой взгляд отражает общность культурных традиций.

"Путь похитителей соломы" - Север Африки, Турция, Иран, Маверранахр и Южная Европа - то есть арабо-мусульманская цивилизация и Османская империя.

"Лыжный след" - северные народы России восточнее Урала, кроме якутов и чукчей.

"Река" - части Индии (не затронутые мусульманской цивилизацией), Юго-Восточная Азия, Китай, Япония и Чукотка (!).

"Небесный шов" - Монголия, Калмыкия и Якутия (!).

Названия, упоминающие животных - Кавказ и Туркмения (!).

В центральной Африке, Иране, Индии, Юго-Востояной Азии есть названия Млечного пути, связанного со змеёй.

"Путь птиц" (диких гусей, журавлей, вороний след и т.д.) - Казахстан, Башкирия, Татарстан, Чувашия, финно-угорские народы западней Урала, прибалтийские народы, Финляндия и частично Германия.

Интересно, что традиция наименования Млечного пути у казахов связано не с монголами, не с арабо-мусульманской цивилизацией, а с финно-угорскими народами.

[атыгай]

Славянское название "Млечный путь" (Milky Way) связано с лат. via lactea «молочная дорога» и с др.-греч. ϰύϰλος γαλαξίας «молочный круг».

[АксКерБорж]

Ибрагимов Ш.М. Этнографические очерки киргизского народа.

Продолжение (про сватовство, приданное, саукеле, гостеприимство, целомудрие и прочее):

Если случиться, что невеста умерла до первого приезда жениха, то отец умершей должен выдать вместо ее вторую дочь, за тот же калым, получив сверх того еще балдыз-калым (АКБ: балдыздың қалын малы), т.е. калым за своячницу.

Бывает иногда и так, что если сваты дорожат, друг другом, и не желают разойтись, то отец умершей невесты, за полученный калым отправляет к своему свату все приданое умершей дочери и это называется оли-кыз (умершая дочь) (АКБ: өлі қыз);

Если наоборот, умрет жених, то по обычаю невеста переходит к его брату, без уплаты нового калыма. Вообще обычаи киргиз в отношении браков весьма строги, например женщина, не желающая после смерти мужа своего, выйти замуж за его брата, или близкого родственника, лишается всего скота, имущества и даже детей и тогда только она имеет полную свободу выйти замуж за кого хочет.

В приданое невесте готовят следующие вещи: 1) остроконечный праздничный головной убор, называется саукеле. Он имеет форму сахарной головы, вышиною от 1-го до 1 ½ арш., разукрашивается разными серебряными и золотыми монетами, жемчугом, сердоликом, янтарем, кораллами, бирюзой и разными драгоценными камнями. Убор этот бывает очень ценный и стоит иногда от 5 до 25 и более лошадей, 2) кибитка из белых кошем, обшитых внутри в разных местах черным и красным сукном. 3) кровать. 4) лошадь с женским седлом; на лошадь навешивают бубенчик, а седло богато украшается; 5) ковры, халаты и верблюды.

Когда головной убор готов, одна из ближайших родственниц – жена брата невесты или ее родная тетка надевает на себя убор и приходит к жениху за подарком называемый бай-газы (АКБ: байғазы). Поздравляя с окончанием работы головного убора, жених дает подарок, состоящий из серебряных и золотых монет, платков, ситца и проч.

Когда все приданное готово и поставлено новое отау (кибитка), которая также должна идти в приданное невесты, тогда собираются женщины, прибывшие на этот случай из ближайших аулов, расставляют отау позади кибитки отца невесты, что наз. отау-котеру поднять кибитку.

В новую, только что поставленную кибитку, женщин приводят сначала невесту, которая, ударив правой ногой по левой стороне кибитки уходит. После этого приводят жениха, который должен ударить правой ногой по тому же месту. Это делается для того, чтобы муж, вступая в эту кибитку, шел по следам первой ударившей, т.е. своей жены. Женщин, оставивших кибитку, жених угощает бараниной и по этому случаю нарочно убивается баран. Сварив мясо барана в новой кибитке, женщины приглашают жениха и он обглоданную кость, завернув платком, или чем нибудь другим, выбрасывает из кибитки через тюндук; это делается для того, чтобы дым хорошо выходил из кибитки. Платок и завернутая в него кость достаются первой женщине, успевшей схватить их. В этот же день невеста прощается с своими родными и родственниками. Предварительно на нее надевают джавлук (будничный головной убор) (АКБ: жаулық). Невеста, прощаясь обнимает каждого и плача, с рыданиями причитывает о своем горе, о том, что она расстается с отцовским домом, с родителями, лишается свободы и т. п. это наз. сынсу (рыдание) (АКБ: сыңсу - причитать). Простившись .... едет в ближайшие аулы корысуге, т.е. прощаться (АКБ: көрісу).

После окончания прощания, один из одноаульцев невесты, устраивает у себя в кибитке игру, которая наз. Кыз-качар (АКБ: қыз қашар) что значит: девушка скрывается.

Киргизы очень гостеприимны; каждого гостя принимают радушно и убеждены, что гость посылается от Бога. Отказать Богом посланному гостю значит навлечь на себя гнев Божий. На этом основании каждый киргиз богат ли он, или беден, принимает и угощает гостя чем только может. Так как все киргизы, и богатые, и бедные летом питаются одним только молоком (лошади, овцы, коровы и козы), то они только для гостя убивают барана.

Гость приезжает в аул непременно шагом. Подъезжать в скок считается большим грехом. Так в старину приезжали только при особых чрезвычайных случайностях, напр. с известием о каких-нибудь несчастных случаях, грабежах, барантах. Прибывший в аул гость, подъезжая сзади к кибитке, в которой он намерен остановиться, говорит сулес, т. е. отвечай (АКБ: сөйлес). Если после трех раз никто не ответит, то это значит отказ. На вопрос хозяина или хозяйки, гость отвечает кудай кунак (божий гость).

обращается с приветом Аман-сызба (здоровы ли вы), гость отвечает на вопрос, спрашивает приветствуя хозяина Мал-джаныныз-аманба (скот и душа здоровы ли).

(АКБ: у нас до сих пор так)

киргизы не особенно любят говядину

(АКБ: у нас до сих пор так)

барана для кунак-асы (в пищу гостю) (АКБ: қонақ асы).

(АКБ: у нас сейчас это название стало применяться не к гостям как к таковым, а к первым посетителям, навестивших дом умершего и желающих провести в доме умершего первую ночь)

После окончания молитвы, барана режут в присутствии гостя.

в это время гостю подают воду мыть руки.

(АКБ: у нас все до сих пор также)

К этому времени обыкновенно весь аул – мужчины и женщины собираются в кибитку, где находится гость, ест мясо.

Старшему гостю, для которого зарезан баран, непременно подают варенную голову барана.

Гость, отрезав от поданной ему головы ухо или вынув вообще любимые киргизами глаза, передает голову хозяину. Сыну или дочери хозяина гость должен дать мозговую часть барана. Наевшись, гость начинает угощать всех находящихся в кибитке, подзывает к себе самого хозяина, если только он по летам моложе его. Если же хозяин старше гостя, то последний не утруждая его, накладывает хозяйке и затем подзывает к себе по старшинству всех собравшихся в кибитке (кроме женщин), вкладывает каждому в рот мясо своей рукой (АКБ: отсюда название "бес бармақ"/"Бешпармак" - пять пальцев?); женщинам же он передает мясо в руки. После баранины подают в чашке бульон.

(АКБ: угощение своей рукой забыто также, как и все описанное гостеприимство; традиции с головой, ушами, глазами, мозгами и языком барана, а также с бульоном-сорпой хорошо сохранились)

В дорогу киргизы никогда не берут с собой ни постели, ни подушки, ни запаса пищи.

(АКБ: далее выкладываю неожиданные для многих из нас подробности, уверенных в абсолютном целомудрии казашек в старину:

Приготовив постель для гостя его раздевают и укладывают. Все это составляет обязанность дочери хозяина, если она есть. Кроме того, дочь хозяина чешет гостю спину, щекотит и мнет ноги. Гость, оставшийся ночевать в кибитке, где есть взрослая девушка, может воспользоваться обыкновением, издавна у киргиз существующим, отдать долг девушке посещением ее, что называется куйнына-бару (лезть, идти за пазуху). Ночью, когда родители заснут, гость подходит к постели девушки, запускает руку ей за пазуху, что называется кол-салу т.е. запустить руку. Это долг мужчины относительно девушки. Если девушка оттолкнет его руку, то это еще не означает положительный отказ. Тогда гость второй раз повторяет тот же маневр, а затем и в третий раз. Не означает отказа даже и то, если девушка скажет довольно – мужчина исполнил свой долг. Если же она и в третий раз оттолкнет руку мужчины, то это уже значит положительный отказ.

Киргизские незамужние девушки нередко имеют возлюбленных, по своему выбору. Надо отдать справедливость, что если киргизская девушка имеет своего возлюбленного, то она ни за что уже не согласится иметь связь с другим. Подкупа у них не существует, потому что киргизы вообще далеки от всякой роскоши. Напротив девушка часто награждает своего возлюбленного за его посещения серебряными и др. вещами. Но если девушка не может побороть в себе расположение к другому, то они условливаются сначала: надолго ли они сошлись; если надолго, то тогда девушка отказывает своему старому другу, а если ненадолго, то она старается воздержаться изменить ему, боясь божьего наказания.

Киргизские девушки за измену подвергаются весьма жестоким наказаниям, напр. Узнав, что девушка изменила, ее возлюбленный приезжает ночью, похищает неверную и увозя из аула, привязывает за косу к хвосту лошади. Очень часто слушается, что любящая пара убегает из аула. В таком случае поклявшиеся любить друг друга обыкновенно бегут к какому-нибудь мулле обвенчаться, потому что брак невенчанный муллой, считается у киргиз не действительным. Конечно мулла делает разные придирки, пользуясь удобным случаем, но потом получив полное материальное удовлетворение, венчает возлюбленных. Подобные браки не всегда бывают дешевы, особенно для богатых. Если же мулла обвенчал и дал в этом письменное удостоверение, то, никто не может расторгнуть этот брак. В прежние времена, за несоблюдение невинности невесты, по объявлению жениха, налагался штраф на отца невесты. Штраф этот определялся судьями (биями), к которым обращались недовольные и состоял из 2 – 5 девяток.

Девятка составляется из разного рода скота и вещей, а именно: 1-я верблюдов, 2-я лошадь, 3-я выдра, 5-я несколько аршин сукна на халат, 6-я несколько аршин бархату или плису, из которого шьется халат; материя эта идет также и на покрышку шапок и на шаравары, 7-я кусок или два канаусу, 8-я несколько аршин красного сукна и 9-я ситца одноцветного на нижнее платье.

В настоящее время на невинность невесты не обращают внимания, лишь бы она не рожала детей в доме своих родителей до выхода замуж. Если невеста, до прибытия своего жениха забеременела, то это считается большим позором. Аульные женщины и сама мать невесты стараются, тогда чтобы беременная выкинула ребенка. Для производства выкидыша, они трут и давят ей живот или пугают беременную, чтобы она выкинула от испуга. Вот образец последней меры: мать одной беременной девушки, жених которой должен скоро прибыть в аул для свидания с невестой, увидев положение своей дочери и желая вывести себя и дочь из этого позорного положения, забралась однажды ночью наверх кибитки и вылила через тюндук на стоящую дочь ведро самой холодной воды. Утром нашли ее мертвой и приписали это нечистым духам, умертвившим девушку, вследствие раздора происшедшего между ними. Чтобы беременной девушке выкинуть ребенка, киргизы дают ей поджаренную в жире муку, а в питье толченный порох, разведенный в воде; для облегчения болей в животе, привязывают только что снятый с измученной жирной лошади потник.

Продолжение следует...

[АксКерБорж]

Ибрагимов Ш.М. Этнографические очерки киргизского народа.

Продолжение (О болезнях и знахарстве):

Перейдем теперь к другим случаям обыденной жизни киргиза.

Когда киргиз опасно заболеет, то приглашают тауба (врача) (АКБ: тәуіп), который, смотря по роду болезни, принимает меры какие знает. Вообще, против внутренних болезней киргизские врачи дают чаще всего сынет (ртуть) (АКБ: сынап). Должно сказать, что киргизские таубы довольно искусно исцеляют раны, нанесенные холодным оружием, как-то: айбалтой (топор на длинной палке), найзой (пика), чокпаром (пика в 1-1 ½ арш. длины с медным или чугунным шаром на конце) и т. п. Они прикладывают к ране различные степные травы, в которых и заключается почти вся аптека киргизских врачей.

Самая опасная болезнь, господствующая в степи есть сузек (горячка) (АКБ: сүзек, тиф), которая истребляет киргиз целыми аулами. Против сузека дают обыкновенно пить больному отвар сана, желтоватой травы, растущей в степи. В это время больному запрещается, есть мясо, а питье составляется из кубырчика сары-су. Для этого на кислый кумыс доят корову, при чем от коровьего молока отделяется сыворотка и образует сары-су (желтую воду). При благоприятном исходе эта болезнь продолжается 1 1/2 месяца. В степи господствует также возвратная горячка наз. кайталамак (возвратная); редко от нее киргизы вылечиваются и много их умирает от возвратной горячки. Больного кладут в свежую, только что снятую с лошади теплую кожу и если он не получил облегчения, то это повторяется несколько раз. При опасной болезни киргизы приносят в жертву Богу белого барана, которого пред этим обводят три раза вокруг больного: «вот тебе душа вместо души; оставь больного в живых».

Большей же частью киргизы при болезнях довольствуются домашними средствами. Они лечатся как у своих баксы (знахарей), так и у старых баб, которых всегда считают много знающими. Бесплодные женщины, чтобы родить детей, отправляются на ночь на могилу усопших знатных людей, где джанлык (душу) приносят в жертву барана во имя того покойного, к которому обращаются с просьбой ей помочь. Молящаяся остается до утра в честь умершего и целую ночь разводит огонь. Утром, оторвав небольшой кусок от головного платка своего, вешает его на дерево близ могилы покойника или же прикрепляет на кол.

продолжение следует...

[АксКерБорж]

Продолжние: О муллах в киргизской степи

При поездках моих по степи, мне часто случалось разговаривать с муллами, и на вопрос мой, откуда он и где получил образование, я всегда почти получал ответ: «был торгующий татарин казанской губ.», и действительно, муллу из киргиз редко можно встретить; кроме татар попадаются еще шатающиеся ходжи из разных, соседних с киргизской степью, азиатских государств.

Татарин, приехавший в киргизскую степь и желающий сделаться муллой, обыкновенно ........ ведет себя как можно скромнее, прилежно занимается своими учениками и, главное, показывает вид, что не обращает внимания на женщин;

он может в большом количестве и за хорошие цены сбывает свои заговоры и талисманы (АКБ: тұмар)

Таким образом, прожив в степи несколько лет не имеющий ничего за душой торгаш делается владельцем не маленького табуна скота, и тогда-то он начинает подумывать о женитьбе , чтобы тем самым еще крепче связать свои узы с окружающим народом. Правду говорит киргизская пословица: «разбогатевший татарин женится, а разбогатевший русский – строить дом».

(АКБ: ноғай байыса қатын алады, орыс байыса үй салады, в котором позднее ноғай/татар был заменен на қазақ)

собственно говоря, женитьба на киргизке для такого авантюриста не представляет особенной заманчивости; редкий из них не имеет в своем городе жены и детей, он мог бы и их выписать, но это для него не совсем выгодно. Женившись же на киргизке, он приобретает себе верных покровителей в лице родственников своей жены;

Теперь, собрав имеющиеся у него пожитки, он отправляется в г.Уфу, к муфтию, где в духовном собрании должен выдержать экзамена звание муллы. Поездка эта устраивается, смотря по обстоятельствам, или на свой счет, или же на счет общества. Приехавши в Уфу, будущий мулла сбрасывает с себя все, что только на нем есть богатого, принимает скромный вид и опять преобразует в бедняка.

Скромный учитель преобразуется теперь в важного барона, который на какие-нибудь просьбы бедняка не хочет обращать и внимание.

Естественно, что став ахуном и не имея возможности сам исполнить всех обрядов религий, в особенности при редких поездках по округу и чувствуя себя единственным полноправным господином в делах религии в округе, нашел возможным возложить исполнение, если не всех, то некоторых обрядов в волостях на частных известных ему лиц из татар и киргиз; а между ними, благодаря легковерию киргиз, втерлись и лица посторонные ахуну, проходимцы из Ташкента и других мест, носящие звание ходжей.

При таком порядке, гарантированном одними личными интересами, естественно возникли беспорядки, в особенности при совершении брачных союзов.

иногда совершаются еще более вредные и сами по себе отвратительные браки: эти браки несовершеннолетних и даже малолетних с лицами, достигшими более нежели зрелого возраста. Так, недавно обратившиеся в приказ с жалобою на стеснение татар 10-ти летняя женщина-ребенок по имени Калина (АКБ: опечатка, Қалима?)

И подобных шарлатанов шатается в степи не один, не два, а целые десятки, может быть даже сотни, и морочить они легковернных киргиз, вытягивают из них последние их пожитки.

Киргизы видят, как с течением времени все больше и больше уничтожаются их старые обычаи и порядки, на каждом шагу замечают, что большую поддержку могут найти в этих блюстителях веры (АКБ: муллах), которая, сравнительно с другим, все-таки не претерпевает таких перемен. Это, как нам кажется, и заставляет киргиз почти беспрекословно подчиняться требованиям мулл. Но киргизы и в этом ошибаются: мулла нисколько не заботиться о чистоте магометанской религий, да они и сами очень плохо ее понимают. Единственная их забота: набить себе потуже карман.

[АксКерБорж]

Продолжение - Воспоминания о Чокане:

В 1861 г. вернулся из Петербурга Чокан Валиханов к себе домой, в то время года, когда аулы тронулись с зимовки на летние кочевки. О прибытии в Кокчетав дали знать отцу Чокана в аул, и отец, передвинув аул на хорошее пастбище, остановился ждать своего сына.

С ним ехал молодой человек из Москвы, сын богатого помещика, чахоточный, которого Чокан вез лечить от чахотки.

Верховых киргиз, собравшихся посмотреть на молодого султана, возвратившегося от белого царя, было видимо – невидимо. Он приехал в аул отца, сопровождаемый массой киргиз, которые всякий час давали знать отцу о приближении его сына в аул, народу было весьма много.

Для Чокана на некотором отдалении от аула поставлены были кибитки и палатки, где он должен был остановиться со своим гостем, которого он вез из Москвы. По прибытии в аул он, по этикету, послал просить у отца себе приема, отец не замедлил пригласить его.

Отец с матерью сидели в кибитке, по обыкновению на полу, на своих местах. Двери кибитки отца Чокан должен был сам приподнять (знак почтения), но когда он дошел до самой двери, то брат его, Якуб, поднял ему дверь и пропустил.

Чокан подошел сначала к отцу, опустился перед ним на колени, отец сидел поджавши ноги под себя; отец обнял его обеими руками и поцеловал в лоб. В это время мать его Зейнеп, тучная женщина, сидевшая в двух трех шагах от мужа, горела нетерпением обнять сына и кричала: «Шокан, Шоканым (мой Чокан), узимным балам (мой собственный сын), кел, кел (иди, иди ко мне)», и когда он подошел к матери, мать заплакала и [стала] целовать все его лицо. Затем отец предложил ему сесть около себя по правую сторону перед ним сейчас же постлали скатерть и подали кумыс, затем [начались] обыкновенные расспросы о дороге, здоровье и проч.

Чокан вечера просиживал долго, слушая пение и рассказы киргиз. Вставал поздно, пил кумыс, чаю не пил, ел вареную баранину с соусом и копченую конину.

Сын помещика помещался в отдельной кибитке, и его угощали кумысом и бараниной, а также сыром. Так быстро начал поправляться молодой помещик, что Чокан только радовался лечению и часто угощал молодого человека, расписывая в самых ярких красках пользу кумыса, баранины, бульона и сыра. Не знаю, сколько времени пробыл москвич, но не [прошло], кажется, месяца, как он совершенно поздоровел, пополнел; приехав сюда щепкой, со страшным кашлем, он уехал [здоровым], раздарив ружья, которые он привез с собою.

Летом раз произошел следующий случай, который был причиной отъезда из аула отца Чокана Валиханова, который после этого уже расстался совсем со своими родителями и не возвращался более к ним домой.

В услужении матери Чокана была жена тюленгута (слово это когда-то сказал однажды, говорят, Аблай-хан людям, сопровождавшим султанов, собравшихся к нему в аул для какого-то совета; (тюренгды кут [служите своему господину]), а муж этой женщины бедный, построил в конце аула свою кибитку и жил там. Жена его являлась рано утром к своей госпоже, грела воду, готовила все, что требовалось, открывала тюндук, готовила кушанье и оставалась до позднего вечера в доме, а вечером возвращалась к своему мужу.

Вот эта служанка по утрам начала приносить в чашке, налитой самой султаншей, кумыс Чокану и, дождавшись [пока опорожнят] чашку, уносила ее обратно. Днем приносила завтрак, вечером ужин. Утреннюю чашку Чокан пил в постели. Вот тут Чокан мало-помалу влюбился в эту служанку и, часто просыпаясь рано, ожидал ее появления. «Она приходила тихо, осторожно, чтобы не разбудить меня, и садилась иногда, ожидая моего пробуждения; нет, она дивная женщина, умная, без всякого задора; что за губы у неё, вздёрнутая вверх верхняя губа – это такая прелесть, нет, не всякий способен понять сладкие поцелуи», - говорил Чокан часто.

По передаваемым слухам, наступил, наконец, день отъезда из аула Чепе (АКБ: дядя Чокана, брат Чингиза) женщины с мужем. Чокан объявил, что он не отпустит её, разведёт и женится на ней сам при всех, не стесняясь никого и ничего. Брат долго уговаривал Чокана, который очень волновался, в это время отец с матерью волновались тоже не меньше. Наконец, брат Якуб уговорил Чокана остаться в ауле на день или два после отправления этой женщины, а потом поехать в Кокчетав, куда и обещал в целости доставить эту женщину. Если бы Чокан не послушался совета, то кончилось бы всё великим скандалом, был к этой серьёзной развязке вызван старший брат Чингиса Чепе и другие его братья, была приготовлена верховая лошадь, и Чингис категорически сказал, что если Чокан выйдет из своей кибитки, чтобы уехать за этой служанкой, то он живым его не выпустит из аула.

Не помню, простился ли Чокан со своими родителями, или нет, но он действительно уехал вскоре в Кокчетав. Женщина эта жила некоторое время у него в доме, спала с ним в одной комнате, но потом Чокан почему-то остался ею недоволен, и она уехала в аул его отца.

После этого Чокан уехал в Большую орду, там женился на сестре полковника Тезека и умер в его ауле в 1865 г. Его овдовевшая жена была потом увезена братом его, Якубом, который и женился на ней, по киргизскому обычаю. Она была некрасивая, но умная женщина.

Между Копалом и Верным, близ почтовой станции Алтын-Эмель, в стороне от почтовой дороги, генерал фон Кауфман посетил могилу покойного киргизского султана Большой орды, ротмистра русской службы Чокана Валиханова. Покойный получил известность в ученом мире своими сочинениями о Кашгарии, был очень образован и вообще считался в то время передовым человеком из киргизов.

Константин Петрович (АКБ: Кауфман) почтил память покойного, сняв шапку над его могилой, а меня просил прочесть приличную случаю мусульманскую молитву. Впоследствии К.П. заказал на ней надпись на киргизском языке такого содержания: «Под этим камнем погребен прах султана Большой орды Чокана Валиханова, скончавшегося в 1865 году. Он был верный слуга царю, защитник правды. За верную и усердную службу, за любовь к добру и порядку и за отличные познания в науках государь император пожаловал его чином ротмистра. Господь рано призвал его к себе. Да успокоит аллах его душу вместе с праведными. Этот камень положен по приказанию туркестанского генерал-губернатора генерал-адъютанта фон Кауфмана в 1871 году, в память уважаемого и любимого всеми покойного Чокана Валиханова».

Сообщение о посещении могилы новым начальником края, как молния, облетело всю огромную киргизскую степь и произвело чрезвычайно отрадное впечатление на все тамошнее мусульманское население.

--------------------------------------------------------------------------

Сохранился ли этот камень на могиле Валиханова или нет, я не знаю, но у меня имеется копия мусульманского текста надмогильной надписи и сделанного мною перевода этого текста на киргизский язык для вырезки на камне с надписью моею рукою: «Представил его высокопревосходительству 27 ноября 1871 года».

(Примечание Ибрагимова)

АКБ: камень вряд ли сохранился до наших дней, но возведено ли что-либо на могиле независимым Казахстаном?

Об авторе книги:

Ибрагимов Шахмардан Мирасович (1840, Кокчетавский округ – 1891, Саудовская Арабия, г.Джидда) – журналист, этнограф, дипломат.

Учился в Омском кадетском корпусе. После окончания Омского кадетского корпуса несколько лет работал среди казахского населения переводчиком в различных учреждениях и комиссиях. В 1850-х годах работал в Кокчетавском окружном приказе секретарем старшего султана Чингиза Валиханова, в 1863-1867 гг. преподаватель в Омской казахской школе, с 1867 года работал переводчиком персидских и тюркских языков у генерал-губернатора в Туркестанском крае. В 1870 году назначен редактором газеты «Түркістан ұлаятының газеті», которая в течении 14 лет ежемесячно по 4 раза выходила на казахском, узбекском языках. Являясь редактором этой газеты, Ибрагимов внес большой вклад в дело развития казахской культуры.

Начиная с 50-х годов XIX века Ибрагимов Ш.М. занимался собирательством в области этнографии и фольклора казахского народа. Ему принадлежат публикации казахских пословиц и поговорок в газете «Туркестанские ведомости» (1861, № 1, № 6; 1870, № 1, № 6). С 1882 года работал на различных дипломатических должностях. На этих должностях работал до 1890 года с исключением краткосрочных перерывов. В 1890 году назначен российским консулом в городе Джидде, где скончался от холеры в 1891 году.

Ибрагимов Ш.М. был близким другом Чокана Валиханова по кадетскому корпусу. Валиханов как старший по возрасту опекал Ибрагимова.

Ибрагимов был одним из организаторов и инициаторов возведения памятника Валиханову в Алтынемеле.

В 1870 году Ибрагимов Шахмардан Мирасович организовал «Туркестанское отделение любителей естествознания, антропологии и этнографии» Русского географического общества.

Шахмардан писал научные труды о жизни и быте, традиции и обычаях казахского народа.

Перу Ибрагимова Ш.М. принадлежат статьи «Қазақтың мақал-мәтелдері мен жұмбақтары» (Пословицы и загадки казахов) (1868), «Қазақ халқының этнографиялық очеркі» (Этнографический очерк казахского народа) (1872), «Қазақ тіліндегі кейбір термин сөздердін түсіндірмесі» (Объяснения к некоторым терминам казахского языка) (1873), «Қазақ молдалары туралы» (О казахских муллах) (1874) (АКБ: цитаты из которой приводились мной), «Қазақ тұрмысының очеркі» (Очерки быта казахов) (1876) (АКБ: цитаты из которой приводились мной), «Қазақ соты туралы заметка» (Заметка о казахском судопроизводстве) (1878) и другие, которые вошли в сборники Русского географического общества и публиковались в периодических изданиях. Также Ибрагимов Ш. М. выпускал несколько номеров «Өзбек күнтізбесі» (Календарь узбеков) на узбекском языке.

У Шахмардана был старший брат Ибрагимов Шахмурат Мирасович, который родился в 1838 году в Кокчетавском округе. Скончался Шахмурат в 1881 году в Ташкенте. Когда Шахмурат был на деловых дипломатических работах, он заменял своего младшего брата. В связи с тем, что у братьев были похожи имена, иногда Шахмурату приписывали труды Шахмардана. Также нередко старший брат ставил росписи в деловых бумагах за своего младшего брата.

Э.А.Масанов «Ш.М.Ибрагимов – друг Ч.Ч.Валиханова»:

В 1904 г. в книге «Сочинения Чокана Чингисовича Валиханова» впервые были опубликованы три воспоминания о казахском ученом. Авторами первых двух из них были известные ученые Г.Н.Потанин и Н.М.Ядринцев. Под третьим воспоминанием стоит подпись «И.Ибрагимов».

Утверждение Н.И.Веселовского, что И.И.Ибрагимов был соотечественником Ч.Ч.Валиханова, не соответствует действительности. Уже это ввело в заблуждение многих авторов. Так, М.И. Фетисов в недавно изданной книге «Зарождение казахской публицистики» (1961) прямо назвал И.Ибрагимова казахом (стр.61). В то же время неизвестно, являются ли указанные инициалы Ибрагимова настоящими.

Изучая историографию Казахстана, мы нашли целый ряд документов об Ибрагимове. Оказалось, что автором воспоминаний о Ч.Ч.Валиханове был башкир по национальности Шагимардан Мирясович Ибрагимов (1841 – 1891). У него был брат Шагимурат, с которым они, как можно судить по нижеприведенным документам, были близнецами. Неслучайно, по-видимому, родители дали им сходные по звучанию имена.

Научные труды Ш.М. Ибрагимова:

1. Материалы по этнографии Средней Азии. Киргизские пословицы. «Туркестанские ведомости», № 1, 6, Ташкент, 1870.

2. Проповедник нового учения в Киргизской степи. «Туркестанские ведомости», 1870, № 14.

3. Материалы для этнографии Средней Азии. Киргизские загадки. «Туркестанские ведомости», 1871, № 1.

4. О муллах в Киргизской степи. «Туркестанские ведомости», 1871, № 14.

5. Киргизы. Этнографический очерк. «Туркестанские ведомости», 1872, № 1 – 2.

6. Пять дней в Коканде. Отрывки из дневника. «Туркестанские ведомости», 1872, № 20.

7. Календарь Ибрагимова на 1871 г., Ташкент, 1871.

8. Календарь Ибрагимова на 1872 г., Ташкент, 1872.

9. О ишанах. «Туркестанские ведомости», 1872.

10. Этнографические очерки киргизского народа. «Русский Туркестан», вып. II, М., 1872, стр. 120 – 152.

11. Объяснение некоторых терминов, встречающихся в киргизском языке. «Туркестанские ведомости», 1873, № 42.

12. О муллах в Киргизской степи. «Материалы для статистики Туркестанского края. Ежегодник», вып. III, СПб., 1874, стр. 353 – 361.

13. Роды и подразделения туркмен хивинского ханства. «Туркестанские ведомости», 1874, № 42.

14. Материалы для этнографии Средней Азии. Киргизские пословицы и загадки. «Материалы для статистики Туркестанского края. Ежегодник», вып. III, СПб., 1874, стр. 391 – 400.

15. Некоторые заметки о хивинских туркменах и киргизах. (из записной книжки). «Военный сборник», № 9, СПб., 1874, стр. 133 – 163.

16. Породы лошадей в Хивинском ханстве. «Коннозаводчик», № 19, СПб., 1874, стр. 166 – 168.

17. Очерки быта киргизов. Поминки. «Древняя и Новая Россия». т. III, СПб., 1876, стр. 51 – 63.

18. Заметки о киргизском суде. «Записки Русского географического общества по отделению этнографии», т. VIII,СПб., 1878, стр. 233 – 257; отдельный оттиск, СПб., 1878, 25 стр. (100 экз.).

19. Биографические сведения о Чокане Валиханове. В кн.: Сочинения Чокана Чингисовича Валиханова. СПб., 1904, стр. XL – XLVI.

[АксКерБорж]

Фотографии казахов начала 20 века (опубликованные ув. Дарьей на форуме Туран-Инфо, за что ей огромная благодарность). Судя по фотографиям это кулундинские, омские или баянаульские казахи:

Чаепитие:

Высоченная юрта, о чем свидетельствует высота кереге:

На фото слева Мәшһүр-Жүсіп Көпейұлы (Машхур-Жусуп Копеев. Баянаул):

Тебеневка лошадей и табунщик с куруком (Баянаул?):

Волокуши:

[Урянхаец]

Итак подсчитаем сколько процентов имеет кыпчакский компонент и татарский элемент в этногенезе казахов?

Язык кыпчакский

Племенной состав дулаты, кереи, кияты, меркиты, найманы, конграты, катагин, уйсуны - все татаро-монголы

Материальная культура

[Стас]

Ничего не видно.

[АксКерБорж]

Прошу прощения. Мой рабочий плагин как ни странно (да и я тоже) видели, домашний как и форумный нет, почему, не знаю. Кто понимает?

А потому выставляю другие фотки:

Казахская невеста. Алтайский округ. Начало XX в. Автор С.И. Борисов. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

В казахской юрте. Алтайский округ. Начало XX в. Автор С.И. Борисов. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

Жители аила Иртышкино. Бийский уезд. Алтайский округ. 1904 г. Автор Н.Я. Овчинников. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

Юрты казахов в долине среднего течения р. Катунь. Урочище Аирдаш между селами Узнезя и Чепош. Алтайский округ. Начало XX в. Автор С.И. Борисов. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

Молодой казах с беркутом. Алтайский округ. Начало XX в. Автор С.И. Борисов. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

Казахи. Молодые женщины в традиционной одежде. Алтайский округ. Начало XX в. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

Казахи. Горизонтальный ткацкий стан. Алтайский округ. Начало XX в. Фото: Из фондов Алтайского государственного краеведческого музея.

[Алим]

Фотографии казахов начала 20 века (опубликованные ув. Дарьей на форуме Туран-Инфо, за что ей огромная благодарность). Судя по фотографиям это кулундинские, омские или баянаульские казахи:

Нужно сперва скопировать изображение в комп, только потом выставлять с компа на сайт. А так бесполезно с Камал кз по прямой выставлять картинки.

[АксКерБорж]

Рахмет, Алим. Так и сделал, сперва с Камал на комп, а потом через Радикал-Фото на форум.

Фотографии казахов начала 20 века (опубликованные ув. Дарьей на форуме Туран-Инфо, за что ей огромная благодарность). Судя по фотографиям это кулундинские, омские или баянаульские казахи:

Чаепитие:

Высоченная юрта, о чем свидетельствует высота кереге:

На фото слева Мәшһүр-Жүсіп Көпейұлы (Машхур-Жусуп Копеев. Баянаул):

Тебеневка лошадей и табунщик с куруком (Баянаул?):

Волокуши:

[Chial]

Итак подсчитаем сколько процентов имеет кыпчакский компонент и татарский элемент в этногенезе казахов?

Сопоставив численность различных казахских племен в конце XIX в. (Старший жуй — всего около 71 тыс. семейств, среди них кипчаков — несколько сот семейств; Средний жуз — около 160 тыс. семейств, в том числе кипчаков — 13,5 тыс.; Младший жуз — около 160 тыс. семейств, из них кипчаков — несколько сот семейств).

из совокупности многих родов лишь десятая его часть

[Edige]

сегодня по ящику показывали трех девушек-казашек героев Советского Союза-/Алия,Маншук,Хиува/,как ни странно но они оправдывают свое название наши предки говорили дай Младшему Жузу Копье и пошли на врага,так-как все трое девушек батыров являются выходцами с ЗК т.е Младшиего Жуза,

Изменено 9 мая, 2012 пользователем Edige

[alp-bamsi]

Итак подсчитаем сколько процентов имеет кыпчакский компонент и татарский элемент в этногенезе казахов?

Язык кыпчакский

Племенной состав дулаты, кереи, кияты, меркиты, найманы, конграты, катагин, уйсуны - все татаро-монголы

Материальная культура

1. Здесь дулаты - тюрки (дулу), кереи - не кереиты, киятов - нету, меркитов - также почти нету, казахские найманы - по ДНК и по тамгам разного происхождения, коныраты - состав сильно изменен имеет безусловный компонент огузов, катаганов - почти нету, уйсыны - у казахов не племя, общее название нескольких племен, среди которых большинство явно присоединились (дулаты, ысты, шапырашты, ошакты, жалаиры и др.).

2. Казахи состоят не только из вышеперечисленных племен. Просто форум монголо-казахский, и обсуждаются только племена имеющие отношение к монголам. И как следствие неправильное представление о казахах.

Мы живем в эпоху пиара, поэтому существует такое понятие: кто больше обсуждается значит тех много.

Полный перечень казахских племен: уйсыны (сарыуйсын, албан, суан, дулат, ысты, ошакты, шапырашты, жалайыр), сиргели, канглы, шанышкылы, аргын, найман, конырат, кыпшак, керей, уак, алшыны (байулы и алимулы), жетыру (жагалбайлы, табын, тама, кердери, кереит, рамадан, телеу), ногай-казак, кожа, сунак, торе, толенгит.

[alp-bamsi]

Сопоставив численность различных казахских племен в конце XIX в. (Старший жуй — всего около 71 тыс. семейств, среди них кипчаков — несколько сот семейств; Средний жуз — около 160 тыс. семейств, в том числе кипчаков — 13,5 тыс.; Младший жуз — около 160 тыс. семейств, из них кипчаков — несколько сот семейств).

из совокупности многих родов лишь десятая его часть

Здесь неправильное сравнение. Казахское племя кыпшак состоит из одного рода - каракипчаки, остальные кипчаки разошлись по другим племенам. Кипчаки Золотой Орды не были одним племенем, а были одним народом. Поэтому сохраняя родовое название составили основу других племен. Например канжыгалы у аргынов, токсаба, бериш, тазлар и др. у алшынов. А скольких мы не знаем.

[Берiк]

Здесь неправильное сравнение. Казахское племя кыпшак состоит из одного рода - каракипчаки, остальные кипчаки разошлись по другим племенам. Кипчаки Золотой Орды не были одним племенем, а были одним народом. Поэтому сохраняя родовое название составили основу других племен. Например канжыгалы у аргынов, токсаба, бериш, тазлар и др. у алшынов. А скольких мы не знаем.

Все казахи по большому счету кипчаки))), так как степь сама носила территориально название Дешт-и-Кипчак, но говорить о том что кипчаки как племя составили основу других племен неправильно, так как к примеру у Аргынов Канжигалы(если это конечно бывший кипчакский род, ДНК должен показать, вопрос кстати сразу к Асан-Кайгы?), не сказать что составляют основу Аргынов, их немало, но и не так много, чтобы говорить о основной составляющей.

[alp-bamsi]

Все казахи по большому счету кипчаки))), так как степь сама носила территориально название Дешт-и-Кипчак, но говорить о том что кипчаки как племя составили основу других племен неправильно, так как к примеру у Аргынов Канжигалы(если это конечно бывший кипчакский род, ДНК должен показать, вопрос кстати сразу к Асан-Кайгы?), не сказать что составляют основу Аргынов, их немало, но и не так много, чтобы говорить о основной составляющей.

Золотая Орда была кипчакским ханством. Впоследствии его восточная часть стала основой казахов, ногайцев и каракалпаков. Среди них самый крупный естественно - казахи. До сих пор эти народы говорят практически на одном языке - кипчакском.

Я говорил не об аргынах одних, а в общем. Кто знает может аргыны входили в состав кипчакского народа, ведь мы же не знаем полный состав племен кипчаков. ДНК здесь ничего не покажет, потому что кипчаки были конфедерацией разнородных племен.

[АксКерБорж]

кереи - не кереиты

На чем строится такая уверенность? Да, и про каких кереитов ведете речь, средневековых или из Младшего жуза?

меркитов - также почти нету

А куда подевались?

[alp-bamsi]

На чем строится такая уверенность? Да, и про каких кереитов ведете речь, средневековых или из Младшего жуза?

А куда подевались?

1. Кереиты в составе Жетыру - они и есть потомки кереитов. А кереи это абаки и ашамайлы.

2. У вас странное мышление. Все монголы должны быть в составе казахов?

[Kirikmiltik]

Золотая Орда была кипчакским ханством. Впоследствии его восточная часть стала основой казахов, ногайцев и каракалпаков. Среди них самый крупный естественно - казахи. До сих пор эти народы говорят практически на одном языке - кипчакском.

Я говорил не об аргынах одних, а в общем. Кто знает может аргыны входили в состав кипчакского народа, ведь мы же не знаем полный состав племен кипчаков. ДНК здесь ничего не покажет, потому что кипчаки были конфедерацией разнородных племен.

http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/mongol/kost_bulali.php

[Hooker]

1. Кереиты в составе Жетыру - они и есть потомки кереитов. А кереи это абаки и ашамайлы.

Кереи тогда кто? Маньчжуры или Каракытай?