Kamal

Среди форумчан есть мнения, что современные территории заселены не теми, якобы каракалпаки появились на своей территории каких-то пару веков назад, узбеки, туркмены также поздние поселенцы, а на этих пустынях в древности процветала цивилизация совсем других, исчезнувших народов. Тем не менее, археологи обнаруживали на стенах древних городищ доказательств того, что нынешние народы имеют древней цивилизации самое непосредственное отношение. В данной статье рассматривается вопрос приспособленности человека к жизни в пустынных условиях, пустыня существует тысячелетиями и существовала даже в самом рассвете древних цивилизации, а не наступила внезапно, в результате чего древние народы якобы ушли в более благоприятные географические зоны. Люди уходили конечно, но уходили вслед за водой, две великие реки Средней Азии, в частности более буйная Амударья никогда не доходила до Черного или Средиземного морей, максимум до Каспия и с течением времени поворачивала обратно, а вслед за ней и люди. Войны также разрушали цветущий край, но захватчики как обычно становились частью аборигенов, лишь отдельная часть народов, включенная в политический союз с этими амбициозными захватчиками только и уходили все дальше. Но и часть из них с течением времени, по разным обстоятельствам вернулись назад, в частности каракалпаки доведенные до состояния полного исчезновения, с приходом на свою историческую Родину вновь стали способными постоять за себя, не исчезли. Вопрос: откуда брали ресурсы? - конечно же, родные стены, родственные племена, аборигены края помогли. http://stepnoy-sledopyt.narod.ru/geologia/lik/tak_bylo.htm Охотник-собиратель. В те отдаленные от нас сотнями тысячелетий времена, когда у первобытных людей, на самых ранних стадиях их развития, не было еще одомашненных животных и земледелия, человек мог разыскивать и добывать все необходимое ему для жизни в лесах и в горах. Там легко было спрятаться от непогоды, удобно незамеченным подкрасться к зверю, найти съедобные плоды и корневища. Но и в лесах и в горах человек был вынужден вести изнурительную борьбу с опасными и сильными хищниками. Трудно было первобытному человеку в те времена, когда его окружало множество врагов, а защитой мог служить лишь поднятый камень или обломанный сук. Но еще хуже было человеку в открытых степях, где нельзя укрыться от непогоды, где негде ни спрятаться от хищника, ни подкрасться незамеченным к зверю. Но то, что не могли дать древнейшим людям ни горы, ни леса, ни степи, давала пустыня. В пустыне нелегко обезопасить себя от неожиданностей природы даже современному человеку. И невольно возникает вопрос: мог ли существовать в пустыне первобытный человек? Данные современных исследований отвечают на этот вопрос утвердительно. Человек населял большинство пустынь в самые отдаленные эпохи. В пустынях Средней Азии и Казахстана во второй половине каменного века, в так называемое неолитическое время, человек расселился настолько широко, что сейчас уже известно свыше четырех сотен мест его былого обитания... Русские топографы явились наиболее многочисленными пионерами изучения пустынь Средней и Центральной Азии. Годами производя топографическую съемку, они проникали в самые нехоженые районы пустынь, но, к сожалению, все свои знания они передавали только в виде листов карт. На этих картах было множество значков и подписей, но совершенно отсутствовал текст описаний. И почти на каждом листе таких карт появлялось по нескольку маленьких квадратиков с краткой надписью: «разв. кр.». Иногда, но сравнительно редко, рядом с этими буквами появлялась приписка: «разв. кр. Гяур-Кала» — и это обозначало: развалины крепости «Крепость Неверных». Но что скрывалось за этими надписями, оставалось неведомым десятилетиями. Историков, и тем более археологов, которые могли бы раскрыть тайны этих развалин древних крепостей, в России было мало. Изучение пустынь требовало средств, которых неоткуда было взять. И получалось так, что археологами до революции оказались изученными лишь несколько памятников древности, расположенных преимущественно в городах и у железной дороги. Да и то, исследовались в основном отдельные архитектурные сооружения, а археологические раскопки почти не производились. Так стали известны храмы и здания средневекового Самарканда и Мерва (Мары, расположенного у теперешнего города Байрам-Али). Оказались изученными памятники средневекового и неолитического Анау, показавшие громадную древность культуры орошаемого земледелия в районе Ашхабада. Описывались некоторые старинные мечети, переводились отдельные древние рукописи, но воссоздать всю культуру человечества с древних времен по этим отрывочным строкам и фактам не удавалось, В этих условиях постепенно возникли нелепые теории полных и неоднократных смен народов Средней Азии и Казахстана при завоеваниях и заимствованиях культуры современного населения от Ирана и Аравии. Доказательством этого считали тот факт, что знать и духовенство — единственные грамотные люди той эпохи — употребляли арабскую письменность, а литературным языком некоторое время являлся иранский. Но ведь известно, что в прошлом столетии русское дворянство считало неприличным разговаривать в обществе на русском языке, предпочитая ему французский. Точно так же теперь «золотая молодежь» французской аристократии считает высшим шиком разговаривать на английском языке и подражать во всем американцам. Но ведь от этого ни русская, ни французская культура, ни эти народы не исчезли. Замечательно, что подобные теории применялись даже к тем временам, когда Самарканд по праву считался столицей всего культурного востока и среднеазиатские государства распространяли свое влияние даже на Индию. Так, в частности, возникли неверные представления о том, что каракалпаки впервые заселили свои земли якобы 150 лет назад; что весь узбекский народ якобы образовался всего 600 лет назад, от орды Узбек-Хана, пришедшей из пустынь Казахстана; что туркмены тоже недавние пришельцы. «Туземцы» в представлениях таких великодержавных «теоретиков» оказались народами «без роду, без племени», а древние культуры, напоминавшие о себе тысячами всевозможных памятников, созданы, дескать, были такими народами, от которых не осталось никаких живых следов. Надо прямо сознаться, что и до сих пор большое количество вопросов истории среднеазиатских народов и развития их самобытной культуры еще не разрешено. Еше в меньшей степени разработана история многих отдельных племен. Целые периоды жизни народов и некоторых древних государств остаются ещо не изученными: сотни развалин древних городищ остаются для нас пока немыми, а ценнейшие древние рукописи— непереведенными и неизданными. Ждут своих монографических описании многие ценнейшие памятники древней архитектуры. Это отнюдь не значит, что советская археология и история мало сделали. Наоборот, в предвоенные и особенно в послевоенные годы проведены крупнейшие исследования и добыты ценные материалы для понимания истории и культуры человека, населявшего Среднюю Азию с первобытных времен. Естественно, что наименее изучены древнейшие этапы жизни человека в пустыне, отдаленные от нас промежутками времени в 400—500 тысяч лет. О жизни и расселении древнего человека в наших пустынях мы можем судить лишь по нескольким находкам, которые удалось сделать совсем недавно. В Хорезмийском царстве. Уже за 2400 лет до наших дней в низовьях Аму-Дарьи, как показали многолетние исследования и крупные раскопки нескольких городищ, проведенных членом-корреспондентом Академии наук СССР С. П. Толстовым, существовало большое Хорезмийское государство с самобытной культурой и искусством. Мы уже говорили о том, что многие историки видели в современном многонациональном населении Средней Азии лишь совсем недавних пришельцев. Раскопки эти с несомненностью показали, что современные орнаменты на войлочных кошмах, шелковых сюзанэ и набивных одеялах ведут свое происхождение непосредственно от древних росписей, свойственных только Средней Азии и сложившихся в ней уже два тысячелетия тону назад. Значит, современное население — это в основном не пришлый элемент, а плоть от плоти и кровь от крови древних обитателей этих стран, отнюдь не поглощенных и не уничтоженных своими завоевателями. Древней хорезмийской культуре обязаны современные жители низовьев Аму-Дарьи существованием многих главнейших каналов, и поныне орошающих, поля Кара-Калпакии, Хорезмской области Узбекистана и Ташаузской области Туркмении. Но значительно большее количество построенных тогда каналов погибло после образования Аму-Дарьей нового русла. Безжизненны, засыпаны песками поля, крепости и города, лежавшие на правобережье Аму. Так же мертвы и безводны пустынные такыры на месте былых оазисов более позднего Хорезмийского царства, лежащих между дельтой Аму и древним Сарыкамышским озером. Армии рабов создавали культуру Хорезма. Клочок за клочком отвоевывали хорезмийцы у пустыни, но великая река, словно играя, то разрушала творения человека, то уходила на сторону и бросала их во власть пустыни. Человек покидал все созданное вековым трудом и покорно уходил вслед за рекой на новые места, чтобы снова начать «в поте лица добывать хлеб свой насущный». Борясь с природой и врагами, уступая природе в одних местах и отвоевывая у нее в других, строя и восстанавливая разрушенное врагами, человек постепенно создавал все более и более обширные оазисы. Так было повсюду в пустыне там, где рядом с ней была вода. Человек научился все лучше и лучше орошать землю, удобрять ее плодороднейшим илом и под животворными лучами солнца выращивать богатые урожаи хлеба и плодов. Рис и хлопчатник, джугара и маш, дающие зерно и масло кунжут и сафлор, лучшие в мире дыни и разнообразные сорта винограда, сочнейшие персики, сладчайшие «сахарные» урюки и более крупноплодные абрикосы выращивались и выводились в оазисах Средней Азии много веков назад. Многие из этих плодов запечатлены на стенной живописи в древних городищах Хорезма. На стенах раскопанных комнат крепости Топрак-Кала С. П. Толстов в 1946 году нашел художественное в красках изображение женщины, собирающей в фартук персики и виноград. Картина эта была нарисована около двух тысяч лет назад. Велика и культурна была страна Бактриана, лежащая выше по той же Аму-Дарье. С глубокой древности известны страна Чач на Сыр-Дарье и Маргиана на реке Мургабе. А на соседней с Аму-Дарьей реке Зеравшане в ту же эпоху существовало другое родственное государство — Согдийское. Его замечательная культура распространялась на запад до берегов Черного моря и до Крыма, а на восток — до Лоб-Нора. Согдийский алфавит через неизмеримые просторы Азии распространился до берегов Тихого океана. Греческие, арабские, иранские и китайские путешественники описывали эти лежащие в пустынях государства, отдавая им дань уважения и восхищения.

Толстова Л.С. "Материалы этнографического обследования группы каракалпаков Самаркандской области УзССР" 34-44 стр. СЭ №3-1961 http://www.booksite.ru/etnogr/1961/1961_3.pdf За пределами Кара-Калпакской АССР, в некоторых областях Средней Азии и Казахстана, живут небольшие группы каракалпаков. В настоящее время каракалпаки проживают в Хорезмской области Узбекской ССР и Ташаузской области Туркменской ССР (т. е. в пределах Хорезмского оазиса), в Бухарской, Ферганской и Андижанской областях Узбекской ССР и в Казахской ССР. Кроме того, в Ташкентской и Самаркандской областях Узбекистана, Южно-Казахстанской и Западно - Казахстанской областях Казахстана имеются небольшие группы каракалпаков, сравнительно недавно утративших свое национальное самосознание. Изучение этих групп каракалпаков представляет значительный интерес. Их этническое развитие идет иным, отличным от основной массы каракалпаков путем. За годы Советской власти в Кара-Калпакской АССР сформировалась каракалпакская социалистическая нация. Многие же из малых групп каракалпаков, издавна оторванных от основной массы своего народа, переживают процесс постепенного естественного слияния с окружающими их крупными социалистическими нациями —- узбекской и казахской — и уже утратили значительную часть особенностей национальной культуры и языка, частично и национальное самосознание. Изучение этого процесса очень важно, так как помогает восстановить историю каракалпакского народа и вскрывает конкретные пути развития этнических групп и национальных меньшинств в наше время. Автором в предыдущие годы велась работа по изучению этнической истории каракалпаков Ферганской долины. Данная статья является результатом полевых этнографических исследований, проводившихся летом 1960 г. Зеравшанским отрядом Кара-Калпакского филиала Академии наук Узбекской ССР среди этнографической группы «каракалпак» в Самаркандской области (Зеравшанская долина) 5. О самаркандской группе каракалпаков имеются немногочисленные сведения в работах дореволюционных авторов и в ряде историко-этнографических и статистических обследований, проводившихся здесь в годы Советской власти '. Прошлое узбек-каракалпаков (условимся так их называть) тесно связано с историей всего каракалпакского народа, от основной массы которого они отделились около 200 лет назад. В их хозяйстве, материальной культуре, пережитках родоплеменной структуры, в фольклоре прослеживается сходство с каракалпаками Хорезмского оазиса и Ферганской долины. Исторические легенды всех каракалпаков очень близки. В кишлаке Жан-Кораз (колхоз им. Ленина Булунгурского р-на Самаркандской обл.) мы записали легенду об Ормамбет-бие — ногайском мирзе, правившем на Жаике (Урале) в конце XVI в., когда каракалпаки еще не выделились из состава Большой Ногайской орды 8. «Наши предки,— говорится в легенде,— раньше жили в Хорезме. Тогда их главой был Ормамбет-бий. У Ормамбет-бия сыновей не было, только была дочь. Когда Ормамбет-бий умер, бием стала его дочь. Народ думал: Ормамбет-бий умер, теперь наше дело будет плохо, и решил переселиться. Тогда дочь Ормамбет-бия вышла перед народом и сказала: «Агайинлер, укелер, Таныш емес елге бармакызлар Камчи тийер мойньща Кан соргалар койнына, Кайтынызлар кейинге» (Ой, братья, не ходите на чужую землю , вас будут бить плетью по шее, кровь потечет по груди, вернитесь назад). После этих слов часть народа осталась, но некоторые уже успели уехать» 9. Вариант легенды об Ормамбет-бие (Урман-бие), в правление дочери которого каракалпаки переселяются с Едиля (Волги) и Ж аика (Урала) в сторону Самарканда, Бухары и Ташкента, был записан X. Т. Зарифовым в 1927 г. у каракалпаков Ферганской долины. Хорезмские каракалпаки также поют об Ормамбет-бие: «Ормамбет-бий элгенде , Он сан ногай булгенде, Ул калмады кыз калды Катынлары тул калды». {Когда умер Ормамбет-бий, когда были разорены десять санов ногаев, сына не осталось, осталась только дочь, его жены остались вдовами .— Записано от участника нашей экспедиции Т. Бегжанова). В фольклоре самаркандских каракалпаков мы сталкиваемся с легендарной землей предков каракалпаков — Жидели-Байсун, уже извест ной нам по легендам хорезмских и ферганских каракалпаков. Однако в 'Самаркандской области упоминание о Ж идели-Байсун звучит несколько по-иному. Информаторы рассказывали, что каракалпаки с Едиля переселились в Хорезм и на побережье Аральского моря, а оттуда, вследствие недостатка замель (пашен и пастбищ), одни — в долину Зеравшана (на территорию современных Митанского и Булунгурского районов), другие — в Жидели-Байсун, который этой группой каракалпаков четко локализуется в южной части Узбекистана (в Сурхан-Дарьинской области). Между самаркандской группой каракалпаков и теми, которые оказались в районе Сурхан-Дарьи, поддерживались связи. По словам информаторов, их отцы говорили: «Байсунские каракалпаки до сих пор ждут нас туда» 13. Время поселения в долине Зеравшана узбек-каракалпаки определяют по-разному — от 5 поколений, т. е. 125 лет назад, до 250 лет, т. е. с начала XVIII до второй четверти XIX в., что соответствует и письменным источникам: так, А. Д. Гребенкин писал, что переселение каракалпаков в долину Зеравшана было не единовременным и продолжалось до 40-х гг. XIX в . Основным местом расселения каракалпаков в средней части долины Зеравшана было, пространство к востоку от Самарканда, между горами Гобдун-Тау и Зеравшаном. Об этом писали В. В. Радлов, А. Д. Гребенкин, А. П. Хорошхин, это же подтвердилось и нашими обследованиями. Во время переселения в долину Зеравшана значительную роль в хозяйстве каракалпаков, особенно богатых, играло скотоводство. Богатые выпасали свои стада у подножья гор Гобдун-Тау, бедные же поселились в низменных местностях, ближе к Зеравшану 17. Информатор Якши'муратов из. кишлака Ак-Тепе-Митан (совхоз Булунгур-2) сообщил, что во время переселения каракалпаков здесь было очень обводненное место: разливы Зеравшана занимали значительно большую территорию, чем теперь, повсюду были озера, камыши, заросли джынгыла, т. е. условия для земледелия были неблагоприятными. Но постепенно земли были осушены (этому способствовало также уменьшение разливов Зеравшана'), проведены оросительные каналы, и роль земледелия стала возрастать 18. Из письменных источников известно, что самаркандские каракалпаки обратились к земледелию как основной отрасли хозяйства уже во время правления Шамурат-бия, в конце XVIII в. Особенно усилился переход к земледелию после разгрома бухарским эмиром Хайдаром восстания ктай-кыпчаков (1821 — 1825), в котором приняли участие и каракалпаки. Накануне Великой Октябрьской социалистической революции земледелие было основой хозяйства самаркандских каракалпаков; они возделывали пшеницу, ячмень, рис, просо, джугару, бахчевые культуры и др.; после присоединения к России некоторую роль в хозяйстве стало играть и хлопководство. Подсобными отраслями хозяйства, особенно в более ранние времена, после переселения, были охота (на зайцев, уток, фазанов), рыболовство, изготовление чия (циновок для юрт) и ковровых изделий. Таким образом, отрасли хозяйства самаркандских каракалпаков были те же, что и у хорезмских и ферганских, развитие их хозяйства шло в одинаковом направлении — от комплексного, в котором примерно равное значение имели земледелие, скотоводство, рыболовство и домашние промыслы, к земледелию как основной отрасли. Особого внимания заслуживает ковроткачество самаркандских каракалапаков, которое до недавнего времени играло значительную роль в их хозяйстве21. К аракалпаки ткали ковры (глем), переметные сумы (хурджнн, в них часто чередуются участки ворсовой и безворсовой тка­ни), паласы (алача), каршины и бокжама 22. В первое время после переселения в долину Зеравшана каракалпаки жили в юртах и примитивного типа камышовых постройках кепе; в предгорьях бедняки, не имеющие юрт, рыли в склонах обрывов землянки (толе), где жили в чрезвычайно тяжелых условиях; иногда в том же помещении, за легкой загородкой, содержался и скот. И теперь еще можно видеть эти мрачные пещеры, которые в настоящее время иногда используются как хозяйственные помещения. Каркасные дома постоянного типа — такие же, какие распространены у остального населения долины среднего Зеравшана,— стали строить значительно позже, около 100 лет назад 23. Во времена Бухарского ханства каракалпаки селились за стенами курганчей (укрепленных усадеб), укрываясь там от постоянной военной опасности. Об этом имеются упоминания в литературе24, об этом же рассказывают информаторы. В Булунгурском районе, на территории колхоза им. Сталина (между кишлаками Беш -Бала и Кара-Кесак) нам показывали место, где еще несколько лет назад стояла курганча, постройку которой предания приписывают легендарной Жулар -кемпир 25. В стены крепости, сложенные из пахсы, жители, по 'преданию, вмазывали зерна проса, чтобы во время длительной осады и голода растирать >в порошок куски стены и доставать оттуда эти зерна 26. Перед крепостью были пастбище и родник. После присоединения в 1868 г. Самаркандской области к России прекратились внутренние междоусобицы и постоянные войны и отпала необходимость в крепостях. В конце XIX — начале XX в. дома постоянного типа приобретали все большее значение в быту самаркандских каракалпаков, а юрты они стали использовать лишь как летние жилища. В качестве таковых юрты бытовали у них вплоть до 1930-х годов. Теперь юрт нет; напоминанием о них служат кое-где встречавшиеся нам паласы (алача), сшитые из узких орнаментированных полос «ак-кур», некогда употреблявшихся для укрепления частей юрты и ее украшения. 0 старинной каракалпакской одежде сохранились лишь воспоминания. Пожилые женщины рассказывают, что во времена их молодости каракалпачки носили кимешек с вышивкой (причем кимешеки молодых были из красной материи, как и у хорезмских каракалпачек); вспоминают о том, что в старину ворот и нарукавники платьев были вышитыми 27 (у хорезмских каракалпачек такие нарукавники назывались женгсе) 28; сохранились воспоминания и о том, что примерно 100 лет назад богатые невесты носили головной убор под названием саухилин (сау- келе хорезмских каракалпаков). Во время переселения в долину Зеравшана каракалпаки сохраняли еще родоплеменные деления. Анализ их названий представляет несомненный интерес как вспомогательный источник для установления родства зеравшанских каракалпаков с каракалпакам и Хорезмского оазиса. Родоплеменные названия зеравшанских каракалпаков, еще и сейчас сохранившиеся в памяти стариков, в основном те же, что и у хорезмских и ферганских каракалпаков. Наиболее распространены были у зеравшанских каракалпаков родоплеменные подразделения конграт и муйтен (значительная часть узбек-каракалпаков Булунгурского района относилась в прошлом к этим подразделениям). Кроме того, информаторы называли нам такие родоплеменные группы, как ктай, кыпчак, кенегес, мангыт, кара-мойын, ачамайлы, балгалы, ыргаклы, кият и др. Все эти родоплеменные подразделения были важнейшими и у хорезмских каракалпаков. Наряду с этим распространено было родовое название уйручи (иручи), которое у хорезмских каракалпаков не встречается, но бытовало у каракалпаков Ферганской долины. Некоторые, менее значительные родоплеменные подразделения, бытовавшие у самаркандских каракалпаков, у хорезмских каракалпаков не встречались (ак-каун, беш-бала, кара-кесак и др.) 31. Что представляла собой родоплеменная структура зеравшанских каракалпаков в целом еще необходимо уточнить; в настоящее время родовые деления забываются, и не все может быть восстановлено. Од­нако о некоторых, более крупных родоплеменных подразделениях сохранились интересные подробности. Так, информаторы нам сообщили, что племя муйтен имело 12 подразделений, в числе которых были жуан- таяк, итак, абызлар, барракабак, татар-муйтен, байлар, и арчалар; первые три подразделения встречаются и у муйтенов Хорезмского оазиса. При изучении былой родоплеменной структуры самаркандских каракалпаков полевые материалы должны быть дополнены данными письменных источников. Родоплеменные группы каракалпаков селились прежде в долине Зеравшана отдельно друг от друга. Об этом говорят такие названия кишлаков, как Митаи (Муйтен), Кара-Мойын, Ачамайлы, Чуйит и другие, повторяющие названия родоплеменных групп каракалпаков; и те­перь здесь можно проследить пережитки расселения такими группами более четко, чем у ферганских каракалпаков 34. Экзогамии (и даже воспоминаний о ней) у самаркандских каракалпаков не сохранилось, в противоположность каракалпакам Хорезмского «оазиса. Не имея возможности останавливаться здесь сколько-нибудь подробно на семейных отношениях, отметим лишь, что элементов затворничества женщины у самаркандских каракалпаков не существовало: женщины здесь лица не закрывали, в отличие от ферганских каракалпаков, испытывавших влияние соседнего оседлого узбекского (не имевшего родовы х делений) населения. Накануне Великой Октябрьской социалистической революции в общественном строе самаркандских каракалпаков сочетались элементы развивающегося капитализма с феодальными отношениями и патриархально-феодальными пережитками. Крупные баи, такие, как волостной управитель Кара-Калпакской волости Мулла Махмуд Раеулбердиев, имевший 246 тапанов земли 37, владели огромными земельными участ­ками, большими стадами, имели небольшие промышленные предприя­тия (кирпичные заводы, маслобойни), их земли обрабатывали издольщики (чиракар) и батраки (навша, жетим ); во время уборочной страды нанимали также поденщиков (кунликчи); байские стада пасли наемные пастухи; широко бытовали различные формы ростовщического кредита, приводившие к разорению бедняков. Некоторые формы эксплуатации были завуалированы отношениями родства — «помощи», которую якобы оказывал бай своему обедневшему сородичу. Многие наши информаторы, прежние бедняки, в юности работавшие на баев, сами были активными борцами за установление Советской власти, участвовали в борьбе с басмачами, проведении земельно-водной реформы и создании первых колхозов. Великая Октябрьская социалистическая революция и победа социализма в СССР внесли коренные изменения в жизнь и быт народов Средней Азии, обеспечили их национальное возрождение, способствовали дальнейшему прогрессивному национальному развитию. В Б улуйгурском и Джамбайском районах, как и повсеместно, созданы крупные многоотраслевые высокомеханизированные колхозы и совхозы. Основным занятием узбек-каракалпаков, как и всего населения, живущего в долине р. Зеравшана в пределах Самаркандской и Бухарской областей, является хлопководство. Наряду с хлопком возделывают также зерновые и огородные культуры. В колхозах и совхозах имеются фермы крупного рогатого скота, овец и лошадей, птицефермы; развито и шелководство. Новая техника— тракторы, хлопкоуборочные и другие сельскохозяйственные машины изменили и облегчили труд. Неизмеримо поднялся уровень материального благосостояния и культуры трудящихся. Вся жизнь узбек-каракалпаков, их общественная и трудовая деятельность проходили в братской среде узбекского народа, что способствовало слиянию их с узбеками. В настоящее время слово «каракалпак» у них сохранилось лишь как племенное в прошлом название. Материальная культура узбек-каракалпаков теперь мало отличается от узбекской. Все кишлаки, в которых нам удалось побывать, невелики (обычно домов 20—25). Застройка свободная, в старых кишлаках редко соблюдается уличная планировка. Усадьбы, как правило, не огорожены, изредка огорожены невысокой пахсовой стеной или изгородью- из кустарника. Дома построены из сырцового кирпича, иногда каркасные; крыши односкатные или плоско-двускатные (рис. 1). Ориентация домав обычно на юг. Перед фасадом часто бывает айван. Комнаты в большинстве случаев вытянуты в одну линию, но часто встречается и планировка с коридором между двумя жилыми комнатами. Иногда дома имеют второй этаж, где находится небольшая комната — «балахона». Полы почти повсеместно деревянные; в ряде кишлаков большую часть комнаты занимает деревянный помост, только у входа имеется углубление, куда ставят обувь. Отапливаются дома печами, но в кухнях для приготовления пищи имеется очаг, который, как и в Ферганской долине, носит название «мори»; для выхода дыма служат небольшие отверстия в стене кухни. Хлебная печь — тандыр находится во дворе; форма тандыра такая же, как и у всего населения долины Зеравшана; отверстие расположено не вверху, как в Хорезме, и не сбоку, как В Фергане а наклонно (рис. 2). Рис. 2. Тандыр у узбек-каракалпаков В убранстве жилища, наряду с <™шла1< Кара' Ка“ гнраа)т Булунгурского- широким распространением городской мебели, имеется и много предметов, характерных, для традицион­ного быта местного населения: полы застланы паласами (алача) —- иногда фабричного производства, но чаще домотканными; ковры, паласы и мелкие ковровые изделия и в настоящее время широко бытуют в домах узбек-каракалпаков Булунгурского района. Узоры ковровых изделий самаркандских узбек-каракалпаков представляют несомненный интерес для искусствоведов. Некоторые из этих узоров очень близки к орнаментам ковровых изделий аму-дарьинских каракалпаков. В нишах, часто встречающихся (хотя и не так повсеместно, как в домах ферганских каракалпаков), стоят сундуки со сложенными на них подушками и одеялами. Обычно это современной выделки, обитые кусочками цвет­ ной жести сундуки, купленные на базаре, но в колхозе им. Ленина мы во многих домах встречали старинные деревянные сундуки, украшенные резьбой; вообще в кишлаках этого колхоза сохранилось боль­ше черт, по-видимому, свойственных в прошлом данной этнографиче­ской группе. Во дворе (часто под навесом) стоит обычный предмет традиционной меблировки — деревянный топчан (карабат), на котором члены семьи проводят много времени летом. Посуда бытует и городская, и местная (ступа «кели» и пест «келисап», маслобойка «куви», деревянная ложка «кашык», плетеная ложка для лапши «шолпы» и др .). Молодые мужчины носят обычно одежду городского покроя, иногда1 дополняя ее тюбетейкой чустского типа (рис. 3). Одежда же стариков и женщин, особенно старшего возраста, сохраняет много узбекских, национальных особенностей. Старики поверх белья национального по­ кроя надевают распашную легкую одежду до колен «яхтак» из серой или цветной ткани, а сверх него — стеганый темный халат «чапан». подпоясанный платком «бельбеу»; на голове поверх тюбетейки повязывают чалму «салле», чаще из голубой или белой ткани, причем конец чалмы свешивается с левой стороны (рис. 4); на ногах старики носят мягкие кожаные сапоги «маси» и калоши. Молодые женщины и девушки носят общераспространенные в Узбекистане платья на короткой ко­ кетке «кокрек бурме», безрукавки «кокрекче», короткие камзолы, а не­ редко костюмы и пальто городского типа; у сельского населения еще ши­роко бытуют длинные женские штаны; молодые носят обычно город­ские туфли, но на низких каблуках; голову повязывают платком, сложенным по диагонали. Пожилые женщины поверх платьев (часто белых) надевают более длинную, чем у молодых, безрукавку «калтече» и халат «чапан»; голову покрывают белым платком, причем иногда под подбородком повязывается кусок марли, который называют здесь кимачак 39. В формах женских головных уборов еще прослеживается разница между представительницами различных этнографических (в прошлом племенных) групп. Но таких различий, в матеральной культуре разных этнографических групп долины среднего Зеравшана осталось немного. Можно, пожалуй, отметить еще некоторую разницу в убранстве домов 40, но в целом материальная культура узбек-каракалпаков та же, что и у узбекского населения, принадлежавшего к другим родоплеменным группам. Это еще раз показывает, что стирание бывших племенных различий в процессе консолидации узбекской социалистической нации идет довольно быстро41. Что касается языка, то «каракалпакско-узбекский диалект каракал­паков, проживающих в Ферганской долине и в долине З е р а в ш а н а » 42, представляет в настоящее время довольно сложную картину; в нем сочетаются элементы каракалпакского и узбекского языков, причем при сопоставлении говора узбек-каракалпаков долины Зеравшана с литературным каракалпакским языком обнаруживается значительное сходство в лексике (и соответственно — отличия от других узбекских говоров). Например, если узбек-каракалпаки употребляют такие слова, как ини (младший брат), aria (мать), не (что), как это принято и в литературном каракалпакском языке, то соседние узбеки (относившиеся в прошлом к племени юз-туяклы), употребляют вместо этих слов уке, ене, нима. Наблюдается сходство между говором узбек-каракалпаков и каракалпакским литературным языком и в области фонетики: этот говор относится к числу жокающих (как, впрочем, и многие другие говоры узбеков долины Зеравшана); узбек-каракалпаки в начале слова перед звуком а часто добавляют х, т. е. произносят хаял, хайван, как это наблюдается и в литературном .каракалпакском языке и чего нет, например, у соседних узбеков-юзов. Однако во многих других случаях наблюдаются и различия в произношении узбек-каракалпаков Самаркандской области и каракалпаков Хорезмского оазиса. В отношении морфологии говор узбек-каракалпаков в настоящее время ближе к узбекскому литературному языку, чем к каракалпакскому. В прошлом население здесь было очень пестрым и в этнографическом, и в лингвистическом отношении. Об этом говорит хотя бы такой факт, что говор узбек-каракалпаков, в прошлом относившихся к роду муйтен, отличается от говора других зеравшанских узбек-каракалпаков и, напротив, приближается к говору каракалпаков-муйтенов, живущих на территории Кара-Калпакской АССР. Так, в ряде случаев вместо фонемы л они употребляют н, например, вместо мылтык (ружье) они говорят мынтык, вместо манглай (лоб) — мангнай и т. д.43. Теперь, с образованием узбекской социалистической нации и окончательным сложением узбекского литературного языка, эта пестрота постепенно сглаживается. Итак, самаркандские узбек-каракалпаки до XVII—XVIII вв. были связаны с основной массой каракалпакского народа. Об этом свидетельствуют данные письменных источников и фольклора, анализ хозяйства, материальной культуры, родоплеменной структуры, языка. В настоящее время, хотя работа среди узбек-каракалпаков только начата и многие вопросы не выяснены, направление их этнического развития определилось достаточно ясно: самаркандские узбек-каракалпаки вошли в состав узбекской социалистической нации, сохранив лишь воспоминания об общем с каракалпаками происхождении и некоторые особенности языка.

Мы как-то дискутировали по поводу внешности. Мы сильно смешались, да и язык строго определили кипчакский. Аварский писал о каракалпаках полтора веков назад. Если хивинцы указали что общее название казах, это могло означать что эти каракалпаки пришли со стороны казахского ханства. Поэтому Аварский мог искать схожесть каракалпаков с казахами и нашел различий, которых объяснил для себя с туркменским влиянием. На деле все по другому. Я всегда слушаю каракалпакскую музыку, каких-то новоделов типа копируют - не встречал. Единственное, музыка тоже развивается и как пели в 60-70 годы уже нигде не поют. Например, не думаю, что русская молодежь слушает Лещенко, Кобзона и др., их манера пения ушла в прошлое.

Интересно было бы почитать что Аварский пишет о каракалпаках вообще, но не нашел источника. Отрывок из его книги "Поход в Хиву". Аварский подразумевает каракалпаков одним из казахских родов (то же самое, что другие думали, что каракалпаки один из узбекских родов), тем не менее пишет, что каракалпаки про малахай забыли, полностью переняв привычек туркмен. Это маловероятно, т.к. всенародно, каракалпаки не могли отказаться от привычек прежних, да и антропологически народ не может измениться за какие-то 50-100 лет.

Видимо, Вам это тоже известно. Благодарю за взаимность.

Наверное нет, к отцу у меня особое уважение (он сын моего деда). У меня характер дурацкий - всегда иду по сложному пути.

Вопрос не ко мне, но я сталкивался с такой ситуацией. В случае замены национальности у меня была бы блестящая перспектива, но я предпочел остаться самим собой. В 19 веке ассимиляция шла неосознанно, т.к. как таковой сугубо национальной принадлежности не существовало, а сейчас это болезненно, не пустяковое дело.

Предки каракалпаков в своей истории взаимодействовали со многими народами, но у нас шапки круглой формы, без лопастей с единственным исключением русской ушанки, которую мы называем малахаем (но это наверное, новое веяние советской эпохи). Не прижились у нас ни 4-х лопастные, ни с козырком, ни другие распространенные формы шапок кочевников. Интересно - почему? Пусть аральцы местные, но часть каракалпаков пришла на нынешнюю территорию из разных регионов Евразии в последние пару столетии тесно взаимодействуя с казахами, башкирами, у которых имеются разные формы шапок. Неужели нельзя было перенять у них?! Я думаю, что каракалпаки осознанно не признавали шапки соседей, т.к. по историческим сведениям (в частности по В.В.Радлову) народ был очень своенравным, непослушным и капризным, по поводу и без повода затевали бунт и т.д.

Тюркизм или монголизм разницы нет, тут рушится версия лингвистов, привязывающих происхождение слова к арийским языкам и полагающие, что корень "Шан" производное от праиндоевропейского "солнце". "Тундук" никак не созвучен с солнцем, а на кыргызском языке определяет аналогичный с "шанараком" элемент юрты. Не могли же предки казахов и других народов ассоциировать этот элемент с солнцем, а предки кыргызов и хакасов - с ночью (луной). Если даже допустить, что так и было, то у казахов и других есть "тундук/тунлук/дундук", но с другой функцией.

Заменить название всенародно сложно, может быть шанарак у кыргызов и хакасов всегда был тундуком?! И как ассоциировать с солнцем?

Каракалпакский национальный костюм в узбекском варианте. Намек на то, что каракалпаки есть узбеки. В таких костюмах фотографируются с иностранными туристами, короче, беспредел..

Правильно, в эпоху цивилизации закономерно ходить в ногу со временем, иначе легко превратиться в разряд отсталых и изгоев. Человек всегда стремится к новому. Нынешняя национальная одежда досталась нам от предков последних пару веков, но десятков веков назад возможно была совсем другая одежда, тем не менее некоторые элементы вечные. Например, в современном модельном варианте каракалпачек сохранился национальный орнамент по которому одежда легко узнаваема искусству какого народа она принадлежит. Короче говоря, старое чтим и придумываем новое ничем не уступающее прогрессу, главное это собственное искусство, а не другой пришел со стороны, смоделировал свой вариант и навязал нам. Не только чеченцы, но и все население бывшего СССР одевалось по-другому в такт времени - галифе, мундиры, кепки, шляпы, платки, женщины в штанах не ходили и т.д. Национальную одежду носили только старики или молодые в особых торжествах, символизирующих дружбу народов. А различий в национальных одеждах небольшие, нас например, отличает от других головной убор и орнамент, а также женские украшения. Это говорит, что пару веков назад все народы носили однотипную одежду лишь с небольшими различиями, а десятков веков назад тоже однотипную, но в другом варианте. Нынче прогресс идет стремительными шагами, все быстро меняется и форма одежды тоже.

Нет. Быть мусульманином не значит ходить в людях с закрытым лицом. Всем запретам есть оговорка. Например, мусульманину нельзя есть свинину и я ее не ем. Но представьте себе голод, все живое и годное для пищи съедено, а вокруг остались одни только свиньи - комментарии по-моему излишни. Или "не убий", "не обмани" и т.д. Убить можно, если мне грозить опасность от кого-либо, обмануть можно, если это делается ради торжества справедливости и т.д. Главное, чтоб все оговорки были правильно реализованы. Поэтому и насчет одежды тоже можно пересмотреть в рамках приличия. Самое главное - внутренне быть добропорядочным, это первый закон шариата, чего от нас требует Аллах.

Ретро концерт. Был всеобщий кумир и народный артист ККАССР Даутбай Каипов, умер в середине 70-х годов. Cудьба артиста была трагической, поговаривали, что застрелен, звание вроде дали посмертно. Его сын, Бахадир Каипов пытается восстановить выступления отца точно в таком же стиле как пели тогда. Голос народного артиста хорошо помню, родители часто крутили грамзаписи с его песнями. Голос сына почти похож, на 99%. Думаю, старое поколение каракалпаков с удовольствием послушают.

По современным меркам (прогресс, цивилазия, интеграция и т.д.) наверное не запрещает. По крайней мере одежда приличная и я не видел облаченных в паранджу мусульманок во всем постсоветском пространстве. Главное, в сердце быть мусульманином (мусульманкой) и чтить духовную чистоту. Мое мнение.

Демонстрация современной одежды каракалпачек. Нормально, как раз для восточных девушек, яркие цвета. А вообще, любая девушка красива, если она в платье или костюме.

У нас "Жагалтай" тоже "кобчик" (хищная птица семейства соколиных) и это род в составе кипчакского племени.

Спасибо за ссылку. При мне узбеки не заваривали "ок чой", а угощали нашим "кара чаем". Не исключаю, рецептов много, какие-то группы наверное пьют такой чай, их много, а нас "кучка" и наши привычки им хорошо известны, вот и угощали нашим чаем. Но в общепите рецепта "ок чой" точно нет, а то хотя бы в меню прочитал бы.

К своему стыду про "Ок чой" слышу впервые.

Когда желают благополучия у нас говорят "Шаңырағың бийик болсын", "Шаңырағыңа бахыт толсын", под этим ассоциируется два значения, чтоб купол юрты был выше и в семье всегда было полно счастья. Наверное и отсюда у каракалпаков высокие купола, по Ефрону и Брокгаузу наши юрты были более просторнее чем у соседних народов. Этимология неизвестна как бы лингвисты ни старались привязать происхождение слова почти что с борейскими языками. Потому что, купол это крыша под которой человек укрывается, а для солнца имеется "тунлук" через которого проходит дневной свет. Короче, не вижу связи солнца с шаныраком или функция тунлука лишняя. Мое мнение.

не знаю куда отправил, хотел дать ответ Туристу по поводу сахара (пока был в отъезде форум как-то поменялся, ищу нужные функции). Сахар может быть новодел, но раньше варили набат (разновидность сахара), бабушки и дедушки до сих пор признают только его. Набат я пил с зеленым чаем. Насчет узбекского чая, то наши узбеки пьют по такому же рецепту как и каракалпаки, в других регионах не знаю. В Ургенче, Ташкенте, Самарканде где я бывал, особых отличий не замечал. В принципе, останавливался у знакомых, а также навещал чайханы, где все стандартно.

где-то было указано, что каракалпаки пьют черный чай с солью, это неверно. Черный чай у нас пьют исключительно с молоком с добавлением сахара, в каракалпакской теме есть мое сбщ и есть видеоролик. Помню, в деревне одна тетка добавляла в свою порцию 2-3 немолотого черного перца, а по какой причине - не знаю. Многие, в том числе и я в детстве добавляли в черный чай с молоком еще и жареную пшенку "сөк",(по-казахски, вроде "тары" называется, видел у них тоже пили так). Чай выпивают, а в разбухшую пшенку добавляют масло и сахар по вкусу и съедают. А вообще есть такое блюдо "май сөк" - пшенная каша с добавлением масла и немного подслащенная. Это как русская пшенка, но у нас пшенку предварительно обжаривают, а потом заливают горячим молоком или просто кипятком. Некоторые заправляют кефиром, но масла и сахара не добавляют. В любом случае, понятие чай с солью и жиром у нас отсутствует, но есть такие особенности, которых указал.

А как дословно называется (переводится с русского) эта отметина? В любом случае, "таз" не масть лошади, если намекаете на это, а всего лишь отметина. В деревне по-соседству жили "тазлар", тогда я не понимал что это название рода, а всех членов данной семьи по-детски ассоциировал людьми несколько искалеченными, жалел, хотя у них у всех (и у родственников, которые к ним приезжали) была пышная шевелюра. Так что маленькая отметина на животном ничто (в памяти не сохраняется) по сравнению с людским злословием против всех потомков одного человека, который рано облысел или вообще был безволосым.

Как я понимаю (АФАИК) Таз -это признак характеризующий человек - плешивый. Из этого возникло название клана Это относится только казахского рода Таз или все Таздар/Тазлар имеют такую этимологию? П.С. Один знакомый российский казах из рода Таз утверждает, что его древний предок - Каракалпак (не думаю, что он льстит мне), которого обозвали Таз-ом (лысым) окружающие за его плешивость и от него пошел их род.