Chial

Ты приводил цитату из книги Modern Uzbeks Эдварда Оллворта, но не целиком. Вот что он писал: "Кампания по размежеванию утаивала в себе антитуркестанскую политику, под которой, в свою очередь, скрывалась антиузбекская цель. Узбеки, как в культурной, так и в политической сфере играли доминирующую роль на большей части южной Центральной Азии. Для русских узбекское племенное и династическое наследие представляло собой трехстороннюю угрозу. (1) Узбеки рассеивались на большей части оседлых регионов Центральной Азии в достаточном количестве, чтобы принять участие в общественной и культурной жизни всей южной территории. (2) Если узбеки продолжали бы заниматься политикой территорий, населенных ими, то они дальше оказали бы сильное влияние на местные дела. (3) Узбеки больше, чем любой другой народ Центральной Азии, обладали способностью ассимилировать другие этносы, которые в итоге расширили бы ареал обитания узбекского населения и увеличили бы их влияние почти в каждой области. Этот процесс, который продолжался на протяжении веков без сознательных усилий или внимания, оказался заметным в городах и селах, населенных народами с разным происхождением. Узбеки оказались в лучшем положении, чтобы объединить различные этнические группы, поскольку они доминировали в большей части образовательной и культурной системы старых городов. Благодаря активной торговле и огромной духовной энергии своего духовенства узбекское влияние простиралось далеко за пределы своего обитания. Казалось, эти факторы бросили вызов российской миссии в Азии и колониалистам, что данный вопрос стал очень актуальным в течение десятилетия после марта 1917 года, когда идеи и политики Социал-демократической рабочей партии, инициированной Ленином и Сталиным, стали руководящими указаниями для нового советского правительства России. Лидеры Москвы почувствовали, что ослаблением узбекского влияния управление Центрально-Азиатским регионом станет легче, и резко увеличатся шансы контролировать людей всех этнических групп. Поэтому изоляция узбеков от других народов стала краеугольным камнем советской кампании по разделению Центральной Азии на шесть административных единиц вместо трех ранее существовавших". АРНЕ ХОГЕН. "УСТАНОВЛЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНЫХ РЕСПУБЛИК В СОВЕТСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ" (2003 г.): "Э.Оллворт утверждает, что демаркация территорий была основой в стратегии размежевания, которая носила по сути анти-узбекский характер. По мнению, Оллворта, узбеки представляли особую угрозу для Центра. Те силы, которые могли бы привести к интеграции Центральной Азии были связаны с узбеками: они географически были распространены на большие части региона и имели значительные политические ресурсы для того, чтобы втянуть другие народы в процесс этнической ассимиляции. Такая ассимиляция в итоге могла привести к интеграции региона, что и побудила советскую власть осуществить национальное размежевание с целью отделения более влиятельных узбеков от других народов Центральной Азии. В понимании Оллворта, это всецело было проектом Москвы и встретилось со значительным сопротивлением со стороны местного населения, в особенности со стороны регионов, населенных так называемыми сартами и узбеками. Заявление большевиков о поддержке слабого против сильного некоторыми было интерпретировано как основание для поддержки их нации против узбеков. Туркменские и казахские коммунисты в течение 1923-24 годов не раз пытались убедить, что господство узбеков в Центральной Азии несовместимо с большевистской идеологией о поддержке слабых. Все чаще коммунисты Центральной Азии предъявляли политические требования от имени туркменов, казахов, таджиков и, в более ограниченной степени, от имени киргизов. В Хорезме, Бухаре и Туркестанской республике туркмены и казахи чувствовали себя ущемленными доминирующей группой, которые все больше и больше идентифицировали себя как узбеки. В результате был сделан ряд национальных требований от имени туркменов и казахов об улучшении их положения в соответствующих республиках. Эти требования включали в себе роспуск существующих политических субъектов и создание новых, основанных на национальностях. Согласно аргументам туркменов и казахов, узбеки доминировали во власти различных многонациональных политических образований. Эдвард Оллворт утверждал, что главная цель национального размежевания заключалась в изолировании узбеков от других народов Центральной Азии, поскольку узбеки втянули бы других в процесс этнической ассимиляции, который привел бы к увеличению узбекского населения и расширению их присутствия почти в каждой области. Однако не только советская власть реагировала на этот феномен. Вдохновленные советской идеологией, те, которые были подвергнуты ""узбекской ассимиляции" отреагировали на это усилением собственных наций – явлением, названным Ленином "защитой национализма". Такое использование национальных идентичностей в 1920-годах было чем-то совершенно новым, и это было в значительной степени результатом политики и идеологии новоиспеченной советской власти. Как утверждает Оливер Рой великая победа Сталина заключалась в том, что он устроил так, что местные элиты Центральной Азии, защищая свой язык и свои нации, вели борьбу не с Москвой, а друг с другом. Москва, напротив, была признана посредником и регулировщиком конфликтов. Во многих отношениях, размежевание было процессом, в котором различные группы Центральной Азии были разделены от узбеков. В этом смысле, узбеки были буквально краеугольным камнем размежевания". Подробнее: http://www.forensicsciences.ru/news.aspx?lksnewsid=45720256&lkssubjectid=6079 http://www.centrasia.ru/news2.php?st=1436799960 Узбекистан до и после российского завоевания:

(Конец) Советские идеологи, выступающие в качестве историков, утверждают, что узбекская миграция в регион не оказала существенное влияние на Среднюю Азию, что, наоборот, приход узбеков привел к печальным последствиям. Тем не менее, западная интерпретация узбекской истории предполагает, что миграция Шейбани-хана и его многочисленных соплеменников в южную часть Центральной Азии значительно изменила жизнь региона начиная с 1500 года. Несмотря на плохую репутацию, созданную тимуридами и сефевидами, узбеки через инструменты своего названия, посредством стиля руководства, ценностей, взглядов, языка и другого вклада, должно быть, коснулись воображения и чувства людей и социальных институтов на юге Центральной Азии. В свое время, новые переселенцы изменили ментальную картину населения, в том числе и литературу. Советское учение отрицает важность хронологии и самоидентификации и в соответствии с принципами марксизма-ленинизма о национальностях утверждает, что «узбекская народность возникла в древнейшее время на территории Средней Азии». В отличие от интерпретации исторических событий, описанных в главе 7 этой книги («Современные узбеки»), советские ученые утверждали, что: «Узбекская народность состоит не из недавно прибывших кочевых узбеков шестнадцатого века из кыпчакских равнин, а древних жителей Согдианы, Хорезма и Ферганы. С самых отдаленных времен они вели оседлый образ жизни и занимались земледельчеством». Еще в середине 1970-х годов сельские люди – консерваторы еще жили среди названий, напоминающих о племенном прошлом в топонимах во всех сельских и деревенских районах. Чиновники, проводившие обзор, узнали, что очень многие узбеки по-прежнему сохраняют сильную племенную идентичность после раздела Центральной Азии. По этим и другим причинам местное руководство УзССР считало необходимым популяризацию новых названий среди людей в административно-территориальных единицах. В списке населенных мест в топонимическом исследовании, проведенном в середине 1970-х годов, доля иностранных, как правило, славянских названий вместо узбекских названий городов и сел резко увеличилось. Хотя в середине 1920-х годов невозможно было встретить иностранную номенклатуру, пятнадцать деревень в Самаркандской области УзССР теперь носили имя Калинина после смерти советского политического деятеля Михаила Калинина И. (1875-1946), одного из глав государства при Ленине и Сталине. Восемнадцать деревень в Хорезмской области приобрели имя Кирова, убитого товарищем Сталином (1888-1934). Эти примеры показывают, что введение иностранных названий в Узбекистане началось с 1930-х годов и стремительно усилилось после Второй Мировой войны. Позднее менее образованные среднеазиаты могли еще сохранить воспоминания о тех временах, когда они приняли другие названия, отличительные от узбекских. Тем не менее, традиционные обозначения малых городов и поселений сохранились в очень многих местах, и, что более существенно, имена, полученные из племенных генеалогий, сохранились прочно в этот же период, несмотря на толкование советских антропологов о том, что племена потеряли свое значение в Средней Азии. В Бухарской области название Дорман встречается дважды как название кишлаков вместе с Жанкелди, Алчин, Чандир (дважды) и Кунграт. В Ферганской области оказались деревни Жалаир, Найманбостан, Уйрат и Кунграт. В Хорезмской области сохранились названия Кенегес, Найман, Катаган, Уйгур (дважды), Чандиркият, Юкари Дорман, Кият и Катаган. В Каракалпакской АССР путешественники могли встретить города с названием Нукус, Кунграт и Чимбай и деревни, называемые Кенегес, Найманкол, Хитай, Кипчак и Киргиз. Есть такие города, как Чимбай, Кунграт и Мангит и районы с теми же названиями. Люди называли еще один поселок Ак Мангитом. Это имена, получены из родовых названий. В Наманганскую область входило село Найман. В Кашкадарьинской области перечислены деревни, называемые Кэт, Уйшын, Хитай, Катаган и Кутчи. В Самаркандскую область включены деревни Журият, Ката Минг, Масит, Чимбай, Кангли и Кунграт. В Ташкентской области остались деревни Аргинчи, Телав, Чигатай, Кият и Карахитай. В Самаркандском округе Янги Казан мангиты составляли основную группу населения. В Сурхандарьинскую область входили села Жалаир, Юрчи и Карлук. Под городом Денау большинство узбеков состояло в основном из юзов с его кланами каратамгали и туркмен, также из таких племен, как дурман и кунграт. Узбеки из племени кипчак в Баликчинском и Наринском районах Андижанской области составляли значительную часть семей в этих районах. В Андижанской области деревни с племенными названиями – Баликчи, Найман (дважды) и Уйгур; Баликчи также является названием района. Однако в списке от 1975 года опущено пять деревень из Андижанской области – Сарай, Аргын, Киргиз, Дорман и Кипчак-Курган, которые существовали в 1954 году. Вычеркивая эти топонимы с карты, параллельно отрицали существование ранних культур в истории региона и игнорировали вину политиков, совершающих эти проступки. Такое представление о происхождении узбеков сформулировано, как это было в 1940 году, для того, чтобы отрицать значение узбеков и их название в пользу биологической идентификации людей с определенной территорией. Идеологи коммунистической партии таким же образом произвели многие другие реформы и выдвинули лозунги, которые появились в регионе с 1920 года.

(Продолжение) В менталитете узбеков, когда они вторглись в Мавераннахр, сохранились в памяти их над племенные групповые названия. В их коллективном сознании народный эпос Алпамыш занимал центральное место. Здесь герой отождествлялся с народом – узбеками. И по-видимому многие стихи и поэмы, вошедшие в него были составлены еще до вторжения узбекской конфедерации в Мавераннахр. Алпамыша у тимуридов не было. Были и языковые различия. Кыпчакский диалект кочевых узбеков отличался от огузского варианта узбекского языка конгратов, проживавших в Хорезме и изысканного разговорного тюркского языка Ферганской долины и Восточного Туркестана. В то же время в таких городах как Бухара, Самарканд и Худжанд господствовал аристократический фарси. Это привело к языковому отчуждению разных групп узбеков, которое сохранялось вплоть до советских времен. Хотя узбеки были рассредоточены и этнически неоднородны, они сделали эстетический вклад в культуру всей Средней Азии. После четырех с половиной столетий доминирования в регионе над остальными узбеки были подчинены другой имперской власти. Это не только изменило их взгляд на мир, но и вызвало разительные перемены в отношении к обществу и лидерству. Между 1863 и 1876 годами, когда русские войска взяли власть из рук местных правителей во всем южной и восточной Центральной Азии (за исключением Афганистана и Кашгара), узбекские политические деятели в правительстве и обществе оказались в новых для себя условиях. Это само по себе не представляло резкое политическое или технологическое изменение в регионе, но это событие породило важные элементы данного процесса. После существенной миграции на юг в конце пятнадцатого века крупные массы узбеков жили с различными этническими группами западной Сибири, Туркестана, Хорезмского, Кокандского ханств и Бухарского эмирата, севера Афганистана и Хорасана. За исключением Сибири (западной части Дешти-Кипчака) Центральная Азия сегодня включает в себя регионы, охватывающие приблизительно то пространство, определенное советской администрацией, включая южный Казахстан и область к югу от него, достигая границ Ирана, Афганистана и Китайской Народной Республики. Южная часть Центральной Азии составляла область ниже Казахстана. Афганский Туркестан охватывала полоса северного Афганистана, граничащая с советской Средней Азией. Восточный Туркестан лежал полностью на территории Китая, и ныне называется китайцами Синьцзяном. Эти названия регионов на протяжении всей интеллектуальной истории Центральной Азии отражаются в качестве родины узбеков. Средняя Азия охватывает регион, который простирается далеко за пределы политическо-территориальной единицы, впервые официально названной Узбекистаном в 1920 году. Кампания по размежеванию утаивала в себе антитуркестанскую политику, под которой, в свою очередь, скрывалась антиузбекская цель. Узбеки как в культурной, так и в политической сфере играли доминирующую роль на большей части южной Центральной Азии. Для русских, узбекское племенное и династическое наследие представляло собой трёхстороннюю угрозу. (1) Узбеки рассеивались на большей части оседлых регионов Центральной Азии в достаточном количестве, чтобы принят участие в общественной и культурной жизни всей южной территории. (2) Если узбеки продолжали бы заниматься политикой территории населенные ими, то они дальше оказали бы сильное влияние на местные дела. (3) Узбеки больше чем любой другой народ Центральной Азии обладали способностью ассимилировать другие этносы, которые в итоге расширили бы ареал обитания узбекского населения и увеличили бы их влияния почти в каждой области. Этот процесс, который продолжался на протяжении веков без сознательных усилий или внимания, оказался заметным в городах и селах, населенных народами с разным происхождением. Узбеки оказались в лучшем положении, чтобы объединить различные этнические группы, поскольку они доминировали в большей части образовательной и культурной системы старых городов. Благодаря активной торговле и огромной духовной энергии своего духовенства, узбекское влияние простиралось далеко за пределы своего обитания. Казалось, эти факторы бросили вызов российской миссии в Азии и колониалистам, что данный вопрос стал очень актуальным в течение десятилетия после марта 1917 года, когда идеи и политики Социал-демократической рабочей партии, инициированной Ленином и Сталиным, стали руководящими указаниями для нового советского правительства России. Лидеры Москвы почувствовали, что ослаблением узбекского влияния управление Центрально-Азиатским регионом станет легче и резко увеличиваются шансы контролировать людей всех этнических групп. Поэтому, изоляция узбеков от других народов стала краеугольным камнем советской кампании по разделению Центральной Азии на шесть административных единиц вместо трех ранее существовавших. Когда коммунистическая политика разделения Центральной Азии требовала создание современного Узбекистана, чтобы заменить понятия Туркестан, Бухара и Хива в середине 1920-х годов, российские чиновники культуроведения искали логическую базу для языка. Они скоро стандартизировали советский узбекский язык для своих писателей на основе чистой, наиболее отличительной, самой узбекской версии языка. Идеологи установили иранизированный, неслаженный ташкентский диалект в качестве базового официального языка и изменили латинской алфавит, который представлял собой сингармоничный язык. Уменьшение количества гласных в языке впредь отличало узбекский язык от остальных тюркских языков, в том числе от уйгурского, туркменского, турецкого, казахского и азербайджанского. Этот шаг, сделанный в языковом вопросе, также разорвал связь со старым кыпчакско-узбекским (с языком Абулхайр-хана и Шейбани-хана), который способствовал возникновению исторической идентичности у современных узбеков.

Итак, книга Э.Оллворта. УЗБЕКИ Некоторые персидские историки, писавшие в средневековье, называли узбекской территорией районы к северу от Сырдарьи. Между тем, узбеки в 1390-1420 годах зачастую не доминировали в восточной части равнины Дешти-Кипчака. Грозные ханы Золотой Орды основались на Волге и оспаривали Хорезм у властителей Средней Азии. Мощная конфедерация узбеков возникает на северо-западе Центральной Азии в начале четырнадцатого столетия. Ныне есть доказательства, что первый конгломерат народов, названный узбеками, был создан тюркскими воинами, служившими в Золотой Орде. Они принадлежали к тюркскому племени прославленного хана Гиясиддина Узбека (был ханом в 1312-1341х гг.), внука Бату-хана. Он являлся одним из самых могущественных правителей орды. Его авторитет и чингизидское происхождение обеспечили ему абсолютную власть. Он устроил свою резиденцию на другом берегу Волги, напротив Сарая-Берке, расположив свое племя на территории по обе стороны реки. Племя стало обладателем определенной территории и приняло его имя – узбек. В исторических работах персидских авторов уже в то время говорится об узбеках как особом племени, а Золотую Орду называют Улуси узбек. Между тем другая узбекская конфедерация возникает с приходом Тимура к власти к северу от Казахстана. Историки того времени (Хондамир, Кохистани, Натанзи, Абдураззак Самарканди) располагают этих узбеков в Западной Сибири, примерно в 1600 км к северо-востоку от Сарая. В связи с этим, можно утверждать, что узбек как корпоративное название тюркских племен возникает где-то около 1360х годов. По всей вероятности после смерти Узбекхана какая-то группа его племени отправилась в Сибирь и в районе реки Тобол объединилась с проживавшими здесь еще со времени Шейбани тюркскими племенами, которые приняли его название. Столицей нового образования стала Чимга Тура (ныне Тюмень), которая и стала родоплеменным центром сибирских узбеков. С того времени западная Сибирь, кыпчакские степи, приволжские равнины арабскими и персидскими историками стали называться «узбекскими владениями», но не по имени Узбек-хана, а как территорию корпоративного объединения. Согласно Абулгази-хану узбеки северо-западной Сибири считали себя поданными Абулхайир-хана, который дал название владениям, в которых они жили. В согласии с тем, что писал Абдулгази-хан в северно-западной Сибири узбеки считали себя подданными Абулхаир-хана, который между 1428 и 1468гг. объединил большую часть узбекской племенной конфедерации. Исключая рейды к югу, ни узбеки, ни их имя до пятнадцатого столетия не утверждалось в каких-либо регулярных событиях к югу от Сырдарьи. ИЗМЕНЕНИЕ УЗБЕКСКИХ ТЕРРИТОРИЙ Королевство Абулхайр-хана называлось Дашти кипчак (кипчакская степь). Оно охватывало огромную территорию от низовьев Волги до Сырдарьи. Конфедерация быстро расширялась, число племен росло, росли и сами племена и хан предпринимает усилия для перемещения своей резиденции из холодного окружения Чимги Тура в более теплый климат Центральной Азии. Некоторые племена (Хитай, Найман, Карлук, Уйгур и другие) располагались на западе вдоль берегов Волги и причерноморских степях, появившись в северо-западной Сибири в пятнадцатом столетии. Вокруг Абулхаир-хана (род. 1412г.) молодого принца из дома Джучи, происходившего от Шайбана, сконцентрировалось большое число видных вождей из племён Золотой Орды расположившихся вдоль Волги и ряд мощных лидеров кланов: Шейх Суфи Найман, Ак Суфи Найман, Кара Осман Найман, Абеке Бахардир Хитай, Фуладак Бахадир Хитай, Кепекбий Уйгур, Хасанбий Уйгур, Абдул Малик Карлук и другие. Абулхайр султан стал ханом во главе конфедерации, которая начиналась с не менее чем 24 племен, многие из которых имеют многочисленные подразделения. В алфавитном порядке оригинальный список включал такие племена, как Барак, Бейли, Дурман, Имчи, Жат, Кенегес, Хитай, Кият, Курлаут, Кушчи, Мангит, Минг, Найман, Карлук, Конгират, Тангут, Таймас, Тубай, Туман, Угриш- Найман, Утарчи, Уйгур, Уйшын и Йийджан / Алман. Четырнадцать прежних племен сохранились по крайней мере еще сто лет в соответствии с местными источниками, но некоторые исчезли или вымерли, некоторые раскололись или смешались с другими и откололись. Но в списке узбекских племен 16 века числятся уже 92. Когда он объявил на общем курултае вождей племен и родов о намерении переселиться в Центральную Азию на берега Сырдарьи и сделать своей новой столицей Сигнак это вызвало взрыв возмущения, а такие как Сайидек или братья Ибак хан и Бурак Султан, возглавлявшие богатые и влиятельные племена, открыто заявили о нежелании уходить из Сибири. «Ты как хочешь, а мы отсюда не уйдем» – сказали они ему. Большая часть племен ушла с Абулхайром. Но конфликт продолжался. В 1446-1447гг. он двинулся на юг. Решив обосноваться здесь навсегда, он образовывает по нижнему течению Сырдарьи зимние квартиры для своих войск. Для кочевых племен он избрал территорию по среднему течению реки, объявив своей столицей г. Сигнак и практически создав плацдарм для дальнейшей экспансии на юг. Перенесение узбекской столицы на Сырдарью расценивается историками как самое важное событие в период правления Абулхайирхана и поворотным пунктом в истории узбекских племен. После массовой миграции в конце пятнадцатого века, узбеки утверждают свои победоносные знамена в нижнем течении Сырдарьи. Уже через несколько лет после обоснования на новых территориях происходит новый раскол. Несколько племен во главе с Гиреем и Джанибеком удаляются с отведенных для них территории и переселяются к востоку от Сигнака на территорию Могулистана. Это были первые узбекско-казахские племена известные ныне под названием казахов. Слово казах означало «отколовшийся» или «беглый». Хан Могулистана Ишан Буга предоставил им убежище и поселил их в долинах рек Или и Чу, расположенных непосредственно за равнинами кыпчакских степей. Здесь они стали жить, как пишет средневековый историк, «в мире и согласии». С течением времени узбеко-казахи отбросили первую часть названия, чтобы их не путали с узбекской конфедерацией и стали называть себя просто казахами, навсегда порвав с патерналистской конфедерацией узбеков. По фактическим подсчетам, узбекская конфедерация из тех 92 племен разделила с узбекско-казахскими сепаратистами по крайней мере двадцать имен племенных групп. Они включали: Кирк, Джалаир, Конграт, Алчин, Аргун, Найман, Кипчак и 13 других.

УЭЙН С.ВУЧИНИЧ ПРОФЕССОР СТЭНФОРДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Происхождение узбеков представляет собой сложный вопрос. Профессор Оллворт утверждает, что основу истории узбеков, которая зафиксирована документами, можно проследить только с конца четырнадцатого века. Он бросает вызов популярным тезисам советских ученых, которые отнесли начало узбекского общества и политики к древним и средневековым цивилизациям и историческим событиям Средней Азии, таким, как Ахмениды, Бактрия, Согдиана и Тохаристан, завоеваниям А. Македонского, Селевкидам и так далее. В течение многих лет, при официальной поддержке и направлении, советские ученые уделяли большое внимание изучению предшественников узбеков в Средней Азии и узбекского этногенеза. Охватывание многочисленных увлекательных археологических материалов предыдущих цивилизаций действительно впечатляет. Однако в интерпретации этих и других данных советские историки полагались на марксистскую доктрину, широко используя идеологические диктаты исторического материализма и приписывая слишком широкие и неосторожные значения доступным историческим источникам. По мнению Олворта, историки затруднялись оценить узбекский вклад в цивилизации ранних насельников региона. В конце пятнадцатого века крупная масса узбеков смешивается с различными группами. Этническая неоднородность узбеков положила конец расовым и кровным связям как эффективным способам определения или изучения идентичности этнической группы. Оллворт концентрируется на двадцатом веке узбекской истории, но ранняя история также получает значительное внимание. Эта книга является первым образцом изучения социокультурной динамики узбекской истории на Западе, написанным одним автором, и предлагает тщательный и глубокий критический анализ советской историографии и ее основных философских и идеологических сторон. Не менее ценными и похвальными являются исследование и оценка профессора Оллворта относительно документов в турецких, европейских и американских источниках, посвященных узбекам. Критика советского исторического метода профессором Оллвортом сделана посредством осторожных и критических рассмотрений источников и исходя из логики исторических процессов. В последнее время советские историки, относясь менее критично и более положительно к взглядам Оллворта на узбекскую историю, начали сомневаться в достоверности точки зрения советской марксистской истории Средней Азии. Современные советские историки не согласны со всеми рассуждениями в книге «Современные узбеки», но они, несомненно признают научность книги и принимают многое из его интерпретаций. ГОГА ХИДОЯТОВ В 1990г. г. Сиэтл объявлен городским муниципалитетом побратимом с Ташкентом. В Вашингтонском университете (г. Сиэтл) открыта специальная кафедра, которая занимается исследованием проблем истории и культуры Узбекистана (зав. кафедрой проф. Ильза Сиртаутас). В 1995г. в США издан учебник узбекского языка под редакцией известного узбекского ученого Э.Фазылова. Можно уверенно говорить о развитии в США научной дисциплины «узбековедения». Работы Э. Оллворта, Д. Монтгомери, Ю. Брегеля, И. Сиртаутас, Д. Бодрогилетти открыли для американского народа прекрасную историю нашего народа со всеми яркими событиями, подчеркивая тот огромный вклад, который внес узбекский народ в мировую историю и общечеловеческую цивилизацию. Жаль, что у нас не было своих шекспиров и вальтерскоттов, которые могли бы дать свою психоаналитическую характеристику своих макбетов, ричардов, лиров, йорков и ланкастеров. История является бесценным сокровищем духовной жизни нации. Она требует бережного отношения. Книга Э.Оллворта показывает каким неоценимым сокровищем мы обладаем. История является важнейшим источником воспитания национального достоинства и национального сознания.

С.АБАШИН ПРО САРТОВ: Отдельные российские чиновники и учёные действительно в своём административной и научном воображении создали народность под именем «сарты». Однако, во-первых, этот процесс со стороны имперской власти не был до конца осознанным и спланированным, в нем принимали участие силы, которые говорили от имени государства, но вовсе не имели на него монополию. Каждый участник спора смотрел на проблему сартов со своей собственной колокольни – с учётом своего образования, профессии, места проживания, социального статуса и идеологических предпочтений. Единство мнений не было, да и не могло быть, потому что не существовало такой инстанции, которая могла это единство утвердить. «Сарты» так и остались в той этнографической классификации, которую пытались придумать чиновники и учёные, незавершенной, неоднозначной и е вполне легитимной категорией. Во-вторых, представители колонизируемого общества, к которому был прилеплен ярлык «сарты», не оставались совершенно безмолвной стороной в дискуссиях об этнографии Средней Азии. Постепенное сознание туземными элитами важности национального вопроса заставило их внимательно следить за этими дебатами и делать попытку участвовать в них на равных с русскими экспертами. Последние, в свою очередь, вынуждены были все больше считаться с мнением туземцев и думать о необходимости согласовывать свои интересы с интересами среднеазиатских элит. Особенно заинтересовал тема «сартов» одного из самых влиятельных джадидов – самарканца Махмуд-ходжа Бехбуди. Он родился в 1874 г. в семье религиозного деятеля, получил традиционное мусульманское образование и после длительного путешествия за границей стал активным пропагандистом реформаторских идей в Туркестане и у себя в родном Самарканде. В татароязычной оренбургской газете «Слово “сарт” неизвестно». Он писал, вольно или невольно повторяя аргументы Серали Лапина, что происхождения этого слова непонятно, что сами себя сартами среднеазиатские местные жители не называют, что так прозвали их северные соседи – казахи и татары и что у последних это имя заимствовали русские. Махмуд-ходжу Бехбуди поддержал его друг Бака-ходжа, который в большой статье «Слово “сарт” ненастоящее» в той же газете и в том же году отрицал существование народа «сарт»: «…Жители Туркестана <…> являются, с точки зрения расы и национальности, по преимуществу тюрками и таджиками…», «…прозвание узбеко-тюркского населения пяти областей русского Туркестана и ханств Бухары и Хивы “сартами” неправомерно, навязано <…> оно является громадной ошибкой…». Неудача планов по созданию сартовской народности обнаружила и обострила противоречия между разными социальными силами, в том числе способствовала осознанию границы между колонизаторами и колонизируемыми, показала слабость первых и возможности влияния вторых. Конструкторам «сартов» не удалось довести свои идеи до полного воплощения.

Этническая карта ЦентрАзии до большевиков: http://camonitor.com/17135-etnicheskaya-karta-centrazii-do-bolshevikov-nurali-mingbaev.html

«...."сарт" в XIX веке – это название, данное казахами городским узбекам Чимкента и Ташкента. В этих городах совершенно отсутствовали не только таджики, но и персо-тюркский билингвизм. Вокруг этих городов кочевали казахи, которые жителей этих городов называли сартами. Отсюда это название проникло в русскоязычную литературу. Разумеется, сарт слово древнее, возможно своим корнями уходит в санскрит, однако русскими авторами данное слово перенято именно у казахов и в досоветской литературе широко использовалось для условного обозначения не племенных тюркоязычных, которыми числились узбеки Ташкентского оазиса, Ферганской долины и южного Казахстана (территории бывшего Кокандского ханства).» Источник: http://www.forensicsciences.ru/news.aspx?lksnewsid=45720256&lkssubjectid=6079

У каракалпакских сепаратистов есть три варианта: 1) Жить в мире с узбеками; 2) Объявить войну против узбеков и массово воевать с сартами если у каракалпакских сепаратистов есть на это ДУХ; 3) Уйти туда, откуда их предки, по преданиям, когда-то пришли либо уйти на все четыре стороны. Лично меня устраивает любой из этих вариантов.

Большевики против узбеков: ANTI-UZBEK POLICIES The segregation drive thus concealed an anti-Turkistan policy that in turn masked the anti-Uzbek goal in both cultual and political spheres in which Uzbeks had played a dominant part througout much of southern Central Asia. To the Russians, the Uzbeks’ tribal and dynastic legacy constituted a three-way threat. (1) They stretched across much of settled Central Asia in sufficient numbers to participate in the culture and society of the entire southern territory. (2) If they continued to engage in politica of the areas they inhabited, the Uzbeks would carry a strong potensial for influence in local affairs. (3) More than any other part of the Central Asian population, the Uzbeks exerted a pull of ethnic assimilation on others that expanded the Uzbek population and enhanced their reach in nearly every field. This process, which had proceeded for centuries without conscious effort or emphasis, occurred notably in the heteregeneous towns and villages. The Uzbeks were in the best position to unite the various subgroups because they dominated most of the educational and cultural system of the old cities. Through their active trading economy and the great spiritual energy of their clergy, Uzbek influence went far beyond home areas. These factors seemed to challenge the Russian sense of mission and colonialists thrust in ways that became very important during the decade following March 1917, when the ideas and policies of the Russian Social Democratic Workers’ party relating to nationalities as enunciated by Lenin and Stalin became the guidelines for the new Soviet Russian government. Moscow’s leaders felt that lessening Uzbek influence would make it easier to manage the Central Asian region and would rapidly increase their control over people of all groups. Thus, segregating the Uzbeks became the cornerstone of the Soviet drive to divide Central Asians into six administrative units instead of the three that previosly existed. Allworth E. -The modern Uzbeks (Studies of Nationalities) – 1990 Перевод с гугла: Размежевание утаивало в себе антитуркестанскую политику, в которой маскировалась антиузбекская цель. Узбеки как в культурной, так политической сфере играли доминирующую роль по всей южной Средней Азии... Лидеры Москвы посчитали, что ослаблением узбекского влияния управлять Центрально-Азиатским регионом и увеличывать контроль над людьми всех групп станет легче. Следовательно, отделение узбеков стал краеугольным камнем советской управлении при разделении Центральной Азии на шесть административных единиц вместо трех ранее существовавших. Сегрегации диск таким образом, скрыть Туркестана против политики, которая, в свою очередь маскируются антиузбекские цель в обоих простираются культурные и политические сферы, в которых узбеки играли доминирующую часть по большей части южной Центральной Азии. Для русских, племенным и династическим наследием узбекского народа представляет собой трехсторонний угрозы. (1) Они тянулись на большей части Центральной Азии поселились в количестве, достаточном для участия в культуре и обществе на всю южную территорию. (2) Если бы они продолжали заниматься Politica из областей, где они живут, узбеки будут нести сильный potensial за влияние в местных делах. (3) Больше чем любая другая часть населения Центральной Азии, узбеки оказали тянуть этнической ассимиляции на другие, которые расширили узбекского населения и расширение своего влияния почти в каждой области. Этот процесс, который продолжался на протяжении веков без сознательных усилий или внимания, произошло в частности в heteregeneous городов и сел. Узбеки были в лучшем положении, чтобы объединить различные подгруппы, потому что они доминировали большую часть образовательной и культурной системы старого города. Благодаря их активной экономики торговли и огромная духовная энергия их духовенству, узбекский влияние простирается далеко за пределы дома областях. Эти факторы, казалось, чтобы бросить вызов России чувство миссии и колонизаторов тяги таким образом, что стало очень важным в течение десятилетия после марте 1917 года, когда идеи и политику партии русских социал-демократической рабочей партии, связанные с национальностями провозглашенного Лениным и Сталиным стал руководящие принципы для нового советского правительства России. Лидеры Москвы считают, что ослабление влияния узбекской будет легче управлять Центрально-Азиатского региона и будет быстро увеличить свой контроль над людьми всех групп. Следовательно, выделить узбеков стал краеугольным камнем советской диск разделить Центральной Азии на шесть административных единиц вместо трех, что previosly существовало. Е. Аллворт-современные узбеки (Исследования национальностей) – 1990

Не зачем было им объединится. Есть арабоязычные, испаноязычные государства, которые прекрасно существуют отдельно. Если бы не русские не влезли в Средную Азию в 19 веке (и в конечным итоге если бы большевики не устроили нац.размежевание в 1924 году), то все три ханства (Хива, Бухара, Коканд) сохранились бы. Им незачем было объединится. Сами народы населяющие эти страны стали бы хивинцами, бухарцами, кокандцами. Узбеки и туркмены в Хиве стали бы хивинцами, узбеки и таджики бухарцами в Бухарском эмирате, узбеки, киргизи, кипчаки в Коканде кокандцами. В русских документах народы населяющие эти ханства так и отмечались - хивинцами, бухарцами, кокандцами независимо от их нац.происхождения. На всем этом пространстве (Хива, Бухара, Коканд) чагатайский язык доминировал. Таджикский язык дальше городов Бухары и Самарканда не вышел. В этих городах таджикским владели и таджики и узбеки. Там где таджикский имел перевес в 19 веке там до сих пор существует этот язык. На территории Узбекистана это города Самарканд и Бухара, окружённые узбекским населением. Самарканд окружает сплошное узбекское население (т.н. племенные узбеки). В Сам.области таджиков меньше 10%. Примерно так и в Бухарской области. Так вот население Бухарского ханства это узбеки, тем более племенные. Основная масса узбекского населения проживала именно в Бухарском ханстве, на территории того государства, которого ты своим лживым каракалпакским языком объявляешь таджикским. Это понятно. У каракалпакского сепаратиста (пусть и сартофоба) ближайшие друзья и единомышленники это таджикские националисты. К твоему сведению таджики всегда проигрывали в споре с узбеками, ведь все факты в пользу узбеков. Но ты каракалпак-сепаратист с таким же успехом можешь объявит Тамерлана таджиком, лишь бы он не был узбеком. Печенеги, массагеты и прочие объявленные каракалпакскими предками ни в одном источнике не говорили, что они каракалпаки. Кем бы не был Темур он чагатайский тюрк, а чагатайцы слились с шейбанидскими узбеками и образовали племенных узбеков - основное население Бухарского ханства. Доказательством слияния обеих является язык племенных узбеков. Масса племенных узбеков говорили на том языке на котором говорили тимуриды. Между тем язык печенегов, черных клобуков ничего общего не имел с нынешним каракалпакским. Чагатайский язык, к которому ты относишься с презрением при тимуридах был ещё больше персизирован. Этот язык был государственным языком Тимуридов. У каракалпаков не было исторических лиц такого масштаба, вообще у них не было и государство. Не появилось бы оно если бы не большевики. Большевики создали Каракалпакию отняв земли и города у узбеков. Вот по этому ты должен их любить, а узбекам не зачем любить большевиков. Большевики устроили национальное размежевание в 24 именно против узбеков. Если бы узбекского народа здесь не существовало, то не было необходимости организовать в СрАзии нац.размежевание.

Не против испытать твой дух. Если не возражаешь обращайся ко мне этими вопросами в личку.

Это и есть сомнительные авторы с каракалпакскими фамилиями. Удревнили своё присутствие на этой территории по понятным причинам, в добавок межузбекское противостояние показали как каракалпакско-узбекское по понятным причинам, хотя им все же пришлось признать, что аральские узбеки не каракалпаки. Абульгази в 17 веке с помощью аральских узбеков став ханом Хивы переселил узбеков в центр ханства. Те узбеки оставшиеся на Арале (в Кунграде) продолжили борьбу с югом (хивинскими узбеками). В конце 18 века кунградцы основали в Хиве кунградскую династию. Их ханы считали северных непокорных кунградцев узурпаторами. Это такое же межузбекское противостояние как это было в Бухаре между мангитами и кенегесами. Ханы Хивы из кунградской династии несколько раз пошли войной на кунградцев, разрушили крепость Кунград, переселил часть кунградцев на юг. Оставшиеся кунградцы заново построили крепость на обломках старого и продолжали борьбу с хивинцами. Естественно прикочевавшие сюда каракалпаки стали их союзниками. Тем не менее, это противостояние между севером и югом завершилось в пользу юга (в пользу хивинцев). В 1870-годах когда русские захватили Хивинское ханство это было единое ханство. Хивинцы уверенно контролировали обе эти территории - Хорезмскую область и территорию нынешней Каракалпакии.

«Приведем еще малоизвестный пример того, что сарты не считали себя сартами – это ответ ташкентского Махмута – «фактотума всех русских – знал все и вся», на вопрос о том – кто такие сарты? Махмут ответил: «В здешнем крае много разных племен: самые многочисленные из них – киргизское, узбекское и таджикское… Слово сарт значит – неизвестный человек: мы же понимаем городского жители или торгового человека. Сартовского племени нет: такое название придумали русские, когда этого слова сарт не понимали». Очень интересна небольшая дискуссия в «Туркестанских ведомостях» в 1912 г. В заметке «Происхождение слова «сарт», представитель нового поколения российских ученых - М.В. Гаврилов - опубликовал перевод письма кокандского жителя Мухаммад-Амина Мухаммадджанова в «туземную» газету «Вакт» (Время) от 8 октября 1912 г., где говорилось в виде обращения к татарам издателям газеты: «Да будет известно, что слово «сарт» не является названием нации, оно дано нам русскими и лишено всякого основания». «Туземец» предложил называть свой народ не словом «сарт», а словом «турк», так как термин «сарт» оскорбителен. Ш.Лапин, отвечая Бартольду статьей «О значении и происхождении слова «сарт» (По поводу заметки г. В. Бартольда)», опубликованной в «Туркестанских ведомостях», писал: Слово «сарт» никогда не употреблялось и не употребляется туземцами в смысле названия особой народности». Лапин продолжал настаивать на том, что название «сарт» дали оседлому населению кочевники-киргизы и означало оно оскорбительное «сары-ит» (желтая собака).

Что касается вопроса " если бы русские не захватили х.х. какова была бы больше вероятностей ...каракалпаки были бы проглочены сартами как персы, греки, монголы и узбеки ..." на него кратко даёт ответ Масальский. В Фергане и Бухаре каракалпаки беспрепятственно растворились в составе другого народа. Там скрывается также ответ описывающий положение каракалпаков. Каракалпаки оказались мирным и не независимым народом, а не вовсе такими монстрами терроризовавшими хивинцев как изображает их Камал. Не было никакой каракалпакской империи на узбекской земле. Твои предки в последние три столетия жили в составе узбеков как сегодняшние каракалпаки. Хорошо или плохо, но так было всегда. В общем Камал никто каракалпаков сюда не звал, да и им самим Средняя Азия была до одного места. Им было круто там в Дешти-кипчаке. Они вынужденно поселились на земли, где правили узбеки, избегая геноцид. Это всем известный факт. Занимали лишь 15% территории правого берега Амударьи. Особо никому они не мешали. Хивинцы не знали, что придут русские и без их согласия отберут у них земли и создадут на их земле эту автономию, сильно уменьшив хивинские владения. Знали бы им готовилась такая участь, то легко изгоняли бы каракалпаков куда-нибудь подальше чтобы в будущем некоторые из них не могли ныть безустанно. Но к несчастью, что было то было. Очень жаль, что каракалпаки потеряли свои земли и переселились в Хорезм. Надо было сохранится там в Сырдаре, где сформировался каракалпакский народ, и не бежать в Хорезм и обвинять теперь узбеков в своём неудачестве.

М.С.Андреев говорит такой процесс имел место и в прошлом. Часто случался обратный процесс - чагатайские племена вошли в состав господствующих в Средней Азии узбекских племён. До-узбекские племена такие как барласы, карлуки численно составляли ничтожное меньшинство. Поскольку они уже не правили. 98% узбеков из двух миллионных племенных причисляли себя к "царствующим" дашти-кипчакским племенам. Однозначно большинство этих племенных узбеков это бывшие чагатайцы. Иными словами, племенные узбеки в 19 веке не походили на твоих предков. Наоборот они напоминали нынешних узбеков, которые смесь тех узбеков и чагатайцев с иранцами. Конечно, кочевых или полукочевых кипчакоязычных среди них тоже было немало (на севере Хорезма, на юге Узбекистана и на севере Афганистана). Но если говорить в общих чертах племенные узбеки как их отмечали досоветские исследователи – это оседлый земледельческий народ Средней Азии, а их язык называли джагатайским (или новоджагатайским). Короче культура, обычаи, быт, нравы, язык твоего народа к какому бы то народу ты не принадлежал нам узбекам не эталон. Современные узбеки внешне, по языку и по образу жизни немного отличаются от своих предков - племенных узбеков 19 века! Только сегодняшние больше "осартились" в период советского правления (после размежевания, установления колхоз, совхозов итд). Тем не менее, те племенные узбеки, которые внешне пестрые и говорящие на различных диалектах джагатайского языка наиболее близки к нынешним узбекам, а не к твоим предкам. Заметь я здесь говорил только о племенных узбеках, а не о сартах. Сарты с численностью до 900 тыс. такие же узбеки как те, только не племенные и без кипчакоязычных полукочевников. И у них также был узбекский компонент. Возможно столько же сколько у племенных узбеков с численностью двух миллионов. Сарты в основном отмечены в Ташкентско-Ферганском регионе и в городах как Чимкент, Туркестан, Сайрам итд (в Кокандском ханстве). Естественно они сами себя сартами не называли. Их окружили кочевники - казахи, киргизы и кипчаки. С их подачи русские этнографы назвали их сартами. Казахов и киргизов было немного в бухарских владениях, где проживала большая часть тех 2-х миллионных племенных узбеков. По этому там слово сарт в отношении узбеков не получило распространение. Да и к тому же там сами узбеки были племенные, пусть и с большой порцией чагатайцев. Что касается Хивинского ханства, то на юге в некоторых досоветских документах огузоязычных называли сартами. Каракалпаки были единственными претендентами кто мог назвать узбеков сартами. Но, так как каракалпаки находились в угнетенном положении в ханстве, а не чувствовали себя более менее вольготно как другие кочевники вокруг Чимкента, Ташкента или Оша, сарты в Хорезме в дальнейшем не упоминаются (каракалпаки там могли только шептать: сарт. И то между собой, а не в лицо узбеков. Так как не было тогда интернета, не было у них возможности геройствовать перед компом).

Это исследование об одежде народов СССР, значат узбеки севера Хорезма так одевались совсем недавно если до сих пор не одеваются так в сельских местностях. Немного расскажу о племенных узбеках позапрошлого века. Племенные узбеки в 19 веке в массе своей не походили на нынешних каракалпаков или казахов. Те, которые немного напоминали их - это все лишь часть племенных узбеков, а не все узбеки! Так называемые полукочевые узбеки. Они больше сохранили первобытный тип, язык (кипчакские диалекты). Но, большинство племенных узбеков с численностью 2 миллиона это оседлый, расово европеоидальный народ, говоривший на джагатайском наречии. Смесь узбеков с чагатайскими тюрками и иранцами. Они не только именовали себя узбеками, но и делились на даштикипчакские племена! Начиная с 16 века имело место слияние племенных узбеков с чагатайцами. Те которые оказались не вовлечённы в этот процесс - это те самые полукочевые узбеки, сохранившие более или менее изначальные внешние и прочие черты. Но большинство или меньшинство кочевых узбеков все таки слились с до-узбекским населением Маварауннахра. Главное, это большинство или меньшинство кочевых узбеков сохранило свои племенные названия и передавали их сливавшим с ним не-узбекам. Узбеки не растворились среди "сартов". Иначе они стали бы меньшинство. К твоему сведению, в 19 веке те, которые считали себя племенными узбеками оказались как раз таки большинство. Все было наоборот - не растворение/уменьшение племенных узбеков, а их умножение. Это происходило за счёт поглощения узбеками местных инородцев. Так как кочевые узбеки стали господствующим народом, они передали чагатайцам не только своё общее название Узбек, но и названия своих дашти-кипчакских племён! По этому узбекские племена в дальнейшем увеличились не только за счёт естественного прироста, но и за счёт поглощения не-узбеков! В момент русского прихода племенные узбеки оказались как и сегодняшние узбеки внешне пёстрым народом. Чтобы тебе было понятно, я приведу слова советского антрополога: Аристов и Гребенкин также по своему объясняли непохожесть племенных узбеков на казахов, каракалпаков итд.: Все три утверждают, что узбеки (кочевые) перемешались лишь с иранцами. Но всем известно, что Маварауннахр уже был тюркским. Кочевые узбеки прикочевавшие сюда смешивались не только с таджиками, но и чагатайскими тюрками государства тимуридов. О том как одни племена влились в состав более сильного, в данном случае в состав чагатайского племени джалаиров рассказывает Андреев.

Женский костюм узбеков Хорезма М. В. САЗОНОВА Женская народная одежда узбеков Хорезма имела значительные отличия от одежды других областей Узбекистана. На длительное сохранение традиционной одежды женщин влияла изолированность Хорезмского оазиса от других областей края. Сравнительно низкий уровень экономического развития способствовал использованию традиционных тканей и других материалов, шедших на изготовление одежды, хотя к концу XIX в. в их быт стали проникать материалы фабричного производства. Эти особенности выражались в определенной устойчивости ее традиционных черт, в общем сдержанном колорите цветовой гаммы, в своеобразии головных уборов. Некоторые детали отличали одежду узбеков южных и северных районов оазиса. В женских головных уборах узбеков северных и южных районов Хорезма имелись значительные отличия. Но, как для женщин одной части оазиса, так и для женщин другой, головной убор был наиболее существенным элементом одежды для определения принадлежности их к соответствующей возрастной и этнической группе. В женской одежде узбеков Южного Хорезма следует отметить некоторые свойственные ей особенности. К характерным чертам их одежды следует отнести строгость ее расцветки: красновато-малиновый, темнокрасный цвет верхней одежды (мисак, ялак); яркий, броский, преимущественно красный цвет одежды девушек и молодых женщин; белый цвет одежды пожилых. Своеобразны также головные уборы (тахья, чумакли тахья, лачек) и формы обуви. В комплексе одежды женщин северных районов Хорезма наиболее характерным следует считать нашку-джегде и своеобразную форму головного убора — сочетание лечека с баш орау. Эти различия в костюме узбеков южных и северных районов Хорезма, по нашему мнению, связаны с различием их этногенеза. При выходе из дома в гости или на праздник, особенно в холодное время года, женщины надевали стеганный на вате верхний халат – мисак, ялак (южные узбеки) или чапон (сев. узбеки). В северных районах Хорезмского оазиса вместо паранджи женщины при выходе из дома на головной убор накидывали легкий, сшитый из белой ткани (буз) халат-накидку, носивший название джегде-жегде. По своему назначению, покрою, материалу и отделке джегде северных узбеков Хорезма близки подобным же накидкам ак-жегде каракалпаков. Каракалпакские головные накидки Н. П. ЛОБАЧЕВА И каракалпаки, и узбеки Северного Хорезма называли накидки термином жегде, идентичным термину ягтак (тадж.), означающему “однослойный” (халат). Действительно, эти накидки (за редчайшим исключением) не имеют подкладки. Распашной плечевой одежды под названием жегде у каракалпаков не сохранилось, но она известна по костюму этногенетически родственных им казахов, киргизов, некоторых групп дештикипчакских узбеков, в основном в мужском комплексе. О появлении в Бухаре одной из разновидностей накидок – паранджи сообщают Филипп Ефремов и Филипп Назаров. О наличии их в низовьях Аму-Дарьи говорят И. Гладышев и Д. Муравин 5 (середина XVIII в.). Появление этого вида одежды у каракалпаков мы условно относим тоже к XVIII в. Причины, вызвавшие к жизни такой вид одежды, заключаются, вероятно, в соединении древних религиозно-магических представлений о необходимости укрывать женщину в особо значительные моменты ее жизни (например, во время свадьбы) от возможной порчи, “сглаза”, с мусульманской тенденцией скрывать фигуру женщины от посторонних взоров, как это было и у других народов региона. В дни мусульманской реакции эпизодически носившиеся накидки (в Средней Азии пользовались для этой цели разнообразными халатами) превратились в обязательный элемент женского уличного костюма. Факт существования накидок у каракалпаков говорит о включении их в ареал среднеазиатских культурных традиций. Дело в том, что ни у родственных им казахов, ни у киргизов накидок нет и не было. Характер вышивки ак жегде, главным образом стана, и некоторые особенности кроя позволили выделить среди них несколько групп, имеющих свои разновидности: 1 — вышивка стана по ромбовидной сетке. По словам художника И. В. Савицкого — собирателя коллекций каракалпакской одежды ряда музеев страны и особенно Каракалпакского музея искусств, ак жегде с такой вышивкой характерны для каракалпаков-мюйтенов, однако, в 40—50-х годах они встречались не только в районах расселения этой группы каракалпаков; 2 — с вышивкой по елочнообразным линиям. Такой орнамент, по словам И. В. Савицкого, раньше считался излюбленным в Чимбайском и Кунградском районах. К 50-м годам жегде с рисунком в виде стилизованного древа встречалось и в других местностях Каракалпакии. Этот факт не исключает того, что прежде каждая группа каракалпаков имела свои излюбленные орнаменты и варианты кроя жегде; 3 — жегде с вышивкой только по швам, совсем без нее или с вышивкой “гладь вприкреп”, объединяемые одними и теми же пропорциями в крое различных деталей; 4 — накидки без воротника, сочетающиеся с вышивкой “гладь вприкреп”; 5 — с вышитым крестом воротником, но без вышивки по стану и без ластовиц. Эта разновидность кроя жегде, встречающаяся в Кунградском р-не, возможно, появилась под влиянием традиций одежды узбеков Северного Хорезма.

Там выше в советском источнике (Иванов) написано Хивинский хан кунградец Мухаммед Рахим покорил сначала северных узбеков, потом каракалпаков. Здесь тоже об этом говорится: Династия Арабшахидов вымерла к концу XVIII века, к этому времени сильно возросла власть племенных вождей и они стали приглашать Чингизидов из казахских степей на ханский трон. Реальная же власть сосредоточилась в руках узбекских племенных вождей с титулами Аталик и Инак. Два главных узбекских племен, Кунград и Мангит, вели борьбу за власть в ханстве и их борьба сопровождалась отделением северной части Хорезма: Aрaла и дельты Aмудaрьи. Узбеки Aрaла, в большинстве кочевники, провозгласили ханами своих Чингизидов, которые также были марионетками. Большую часть XVIII века в Хорезме царил хаос, и в 1740 г. страна была захвачена Надир Шахом из Ирана, но иранская власть была номинальной и окончилась со смертью Надир Шаха в 1747 году. В последующей борьбе Кунградов и Мангитов выиграли Кунграды. Однако долгие войны между Хивой и Аралом и между различными узбекскими племенами, в которых и туркмены принимали активное участие, привели Хорезм на грань тотальной анархии, особенно после захвата Хивы в 1767 году туркменским племенем йомудов. В 1770 году Mухаммад Aмин Инак, вождь Кунградов, разбил йомудов и установил свою власть в ханстве. Он стал основателем новой Кунградской династии в Хиве. Однако и после этого Кунградским Инакам понадобилось десятки лет чтоб подавить сопротивление племенных вождей и марионетки чингизиды все еще находились на троне. В 1804 году внук Mухаммада Aмина, Ильтузер Инак был провозглашен ханом и чингизиды больше не были нужны. Его младший брат, Mухаммад Рaхим хан (правил 1806-1825), объединил страну победив аральцев в 1811 году, покорил каракалпаков (на северо-западе дельты Амударьи) и пытался с некоторым успехом подчинить туркмен на юге и казахов на севере. Tу же политику вели его наследники. Ильтузар и Мухаммад Рахим наконец сломили оппозицию племенной знати с помощью сартов и обуздали военную силу туркмен, которых они или убеждали жить в Хорезме раздавая орошаемые земли за военную службу, или же принуждали их к этому силою. Они создали сравнительно централизованное государство в котором провинциальные губернаторы имели ограниченную власть. ("Восточная литература" "Международный исторический журнал" проекта "Зеркала").

продолжение *** В политической жизни казахов XVIII в. произошли крупные изменения, вызванные нашествием на их территорию чжунгаров (калмыков), завоевавших в первой четверти XVIII столетия большую часть казахских степей до района Ташкента включительно. Не будучи в состоянии оказать сопротивление чжунгарскому завоеванию, разрозненные казахские племена, совершенно разоренные, были вынуждены уйти в глубь оазисов Средней Азии и далее до низовьев Урала и Волги.. Огромные потрясения, вызванные чжунгарским нашествием, способствовали дальнейшему разобщению казахского народа, и без того лишенного политического единства. Массовая потеря скота привела к обострению хозяйственного кризиса, что еще более усилило политические противоречия среди правящей знати отдельных орд и племен. Не найдя достаточно средств для организации защиты против чжунгаров, хан Малой Орды Абулхайр, игравший выдающуюся роль в происходивших военных событиях, вступил в 1730 г. в переговоры с русским правительством о подданстве в расчете получить военную поддержку в борьбе с чжунгарами. Правительство Анны Иоанновны воспользовалось обращением Абулхайра как удобным предлогом для вмешательства в дела казахских степей, интерес к которым наметился в России еще в царствование Петра I. В конце 50-х годов XVIII в., когда чжунгарское государство было совершенно уничтожено китайскими войсками, казахи получили возможность возвратиться на свои места, однако прежней независимостью они уже не пользовались. Чжунгарские завоевания первой четверти XVIII в. отразились также на киргизах, большая часть которых под давлением завоевателей была вынуждена, как и в конце XVII в., покинуть свои кочевья на северных склонах Тянь-Шаня и переселиться на юг — в районы Ферганы, Каратегина и смежные с ними области до Памира включительно. Капитан Унковский, посетивший в 1722—1724 гг. по предписанию Петра I районы Чжунгарии и побывавший в одну из своих поездок на Иссык-Куле, не встретил здесь, по-видимому, ни одного киргизского аула. На калмыцкой карте, вывезенной в 1733 г. шведским офицером Ренатом, киргизы (буруты) отмечены только в Фергане. Память о бедствиях, постигших киргизский народ в связи с чжунгарскими нашествиями XVII—XVIII вв., до сих пор сохраняется в народных преданиях киргизов, как в этом пришлось убедиться автору этих строк в бытность его в Киргизии в 1928 г. Предания указывают, что киргизам пришлось выселяться в Фергану под давлением калмыков дважды; это вполне совпадает и с показаниями исторических источников, касающихся чжунгареких завоеваний. Переселяясь в Фергану и соседние с нею горные районы, киргизы присоединялись к прежде поселившимся здесь своим соплеменникам и совместно с ними занимали свободные пастбища в соседних горных ущельях. С разгромом чжунгарской кочевой державы китайцами в 1756—1758 гг. часть киргизов возвратилась на свои прежние пастбища по северным предгорьям Тянь-Шаня (современная Северная Киргизия), остальные продолжали оставаться .в Фергане и соседних с нею районах, где они живут и в настоящее время. Центр хозяйственно-политической жизни Кокандского ханства – Ферганская долина представляла собою один из очагов древней оседлости Средней Азии. В первой половине XVII столетия, по данным В. П.Наливкина, число узбеков значительно возросло за счет появившихся здесь в это время кипчаков, представлявших собою довольно многочисленное племенное объединение, в значительной мере отличное от прочей массы кочевого узбекского населения. Замкнутость и обособленность кипчакской родовой общины характерны не только для Ферганы, но также для района Самарканда, как это отмечается исследователями 60-х годов XIX в. Кочевники-скотоводы — ферганские кипчаки – стояли в бытовом и хозяйственно-политическом отношении ближе к киргизам, чем к оседлому узбекскому или таджикскому населению. Насколько значительна была этническая и хозяйственно-бытовая обособленность кипчаков, видно из того, что переписью 1920 г. в Фергане было отмечено свыше 40 тыс. кипчаков, выделявших себя из среды окружающего узбекского, вообще тюркоязычного населения. В такой же мере различен был этнический состав той массы переселенцев, которая появилась здесь в XVIII столетии. Сюда входили таджики из Бухары и Самарканда, узбеки из целого ряда центральных районов Средней Азии, каракалпаки и другие тюркоязычные племена и народности, вытесненные чжунгарами из районов Туркестана, Ташкента, Чимкента и других северо-восточных окраин. Сюда же следует отнести значительное число переселенцев из Кашгара, покинувших свою родину в связи с подчинением ее Китаю в 1758—1759 гг., а также арабов, “тюрок” и много других этнических групп. К началу XIX в. процесс объединения всех этих разнородных групп на почве общих хозяйственно-бытовых и культурных интересов не только не завершился, но в ряде случаев даже не наметился. Впрочем, часть узбеков, в том числе и племя минг, из среды которого вышла ханствующая династия, уже к началу XIX столетия успела слиться с прежним тюркским и иранским городским и сельским населением и составляла с ним более или менее однородную социально-этническую группу, игравшую главную хозяйственно-политическую роль во всех основных оседлых районах Ферганской долины. *** Чжунгарское нашествие первой четверти XVIII в. коснулось также каракалпаков, в первую очередь тех, которые жили по среднему течению Сыр-Дарьи. Одни из каракалпаков переместились в район Ташкента и к югу от него, другие ушли на северо-запад к восточным окраинам Хивинского ханства и частью даже в долину реки Эмбы, где они совместно с казахами стали вести борьбу за раздел пастбищ с волжскими калмыками. Еще в 20-х годах XVIII в. феодально-родовая знать каракалпаков вступила в переговоры с правительством Петра I о принятии русского подданства. В связи с отдаленностью эти переговоры затянулись и не давали положительных результатов, хотя формально каракалпаки были приняты вместе с казахами в русское подданство в 1731 г. В 1740—1741 гг. казахские и каракалпакские районы посетил поручик Гладышев, с приездом которого каракалпакскими правителями был снова поставлен вопрос об укреплении связей между каракалпаками и Россией. Следствием начавшихся переговоров была отправка в 1742 г. каракалпакского посольства в Оренбург и поездка его в следующем 1743 г, в Петербург для окончательного оформления соответствующих условий. Переговоры оказались, однако, совершенно бесполезными, так как казахский хан Абулхайр, недовольный усилившейся активностью каракалпакских правителей, напал зимою 1743 г. на район низовьев Сыр-Дарьи, где жила в это время основная масса каракалпаков, и произвел здесь полный разгром. Лишившись скота и прочего имущества, каракалпаки начали расходиться в разные стороны. Часть их ушла в районы Ташкента и в Фергану, большинство начало передвигаться на южное побережье Аральского моря, где они впоследствии поселились окончательно, войдя в первом десятилетии XIX в. в состав населения Хивинского ханства. *** Уже в XVII в. в связи с недостатком пастбищ среди хивинских узбеков наблюдается переход к оседлости, не получивший окончательного завершения из-за отсутствия достаточного количества орошенных земель. Переход к оседлости сопровождался сооружением новых или восстановлением старых оросительных каналов, в строительстве которых узбеки принимали участие целыми племенами, по имени которых каналы нередко и назывались (Найман, Кенегее, Кыят и т. д.). В середине XVIII в. один из русских путешественников отмечал, что главную роль в хозяйстве местного населения играет земледелие при крайне слабом распространении скотоводства. Скот покупается, по словам путешественника, почти исключительно у окружающих кочевников – казахов, туркменов и каракалпаков. При инаке Мухаммед Эмине (ум. в 1790 г.) и его сыне Эвезе (ум. в 1804 г.) были осуществлены большие работы по осушке затопленных пространств в дельте Аму-Дарьи; в районе современной Кара-Калпакской ÂCCP. Здесь же производилось орошение безводных местностей. Строительство новых каналов продолжалось в ханстве и в XIX в., до 60-х годов включительно, несмотря на колоссальные трудности, вызываемые частыми изменениями русла и непостоянством водного режима Аму-Дарьи. Так, в 1815 г. по распоряжению хана Мухаммед Рахима был прорыт большой канал Клыч Нияз-бай, проходивший к югу от Гурлена и доведенный до западной окраины культурной полосы ханства. В 1831 г. при хане Алла-кули (1825—1842) било произведено орошение земель Старого Ургенча, находившегося в связи с поворотом Аму-Дарьи в полном запустении около двух столетий. Производились оросительные работы и на правом берегу Аму-Дарьи, где при хане Сейид Мухаммеде (1856—1864) был проведен большой канал в районе современного города Турткуля. Наряду с крупными магистральными каналами, сооружавшимися по распоряжению центральной власти, в ханстве было создано значительное число средних и мелких арыков, в сооружении которых главную роль играли местные родовые общины. Переход к оседлости среди хивинских узбеков также не сопровождался резким разрывом с родовыми традициями или распадением крупных племенных объединений на отдельные составные части, как это отмечалось уже нами в отношении Бухары. Возникавшие в результате оседания населенные пункты получали названия крупных узбекских родов, например Кунград, Мангыт, Кипчак, Нукуз, Кытай и т. д.

П.П.ИВАНОВ Очерки по истории Средней Азии (XVI - середина XIX в.) ИЗДАТЕЛЬСТВО ВОСТОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. M о с к в а — 1958 Утверждение одного из среднеазиатских историков начала XVI в., подтверждающееся также и приведенными выше данными, что «казахи — часть узбеков», сохраняло свою силу лишь до определенного времени. Начиная уже с первых десятилетий XVI в. исторические судьбы и условия дальнейшего развития обоих народов начинают складываться совершенно различно. В то время как значительная часть узбекских племен объединяется вокруг внука Абулхайра, Шейбани-хана, и под предводительством его овладевает в начале XVI в. земледельческими оазисами Средней Азии, начиная постепенно переходить здесь к оседлости и земледелию, казахи под управлением ханов своей династии продолжают по-прежнему размещаться в степях и вести жизнь скотоводов-кочевников. В связи с создавшимися таким образом различиями в условиях хозяйственной жизни существовавшие прежде родственные и культурно-бытовые связи между узбеками и казахами нарушаются. Благодаря господству кочевого быта и почти полной изоляции от культурных центров среди казахов продолжают сохранять свою силу старый патриархально-родовой уклад и пережитки прежних доисламских религиозных воззрений. Среди узбеков, наоборот, вместе с развитием оседлости и земледелия распространяется постепенно грамотность, усваиваются традиции старой феодальной городской культуры и тесно связанной с ней исламской идеологии. Постепенному обособлению обоих родственных народов способствовала также та этническая среда, в условиях которой происходило формирование этих народов в последующий период их исторической жизни. На основе всего этого многообразного этнического и племенного состава на протяжении XVI—XVII вв. происходило формирование казахского народа с его единым общеказахским языком, общей культурной традицией и однообразным хозяйственно-бытовым укладом, резко отличавшимся от уклада соседних с казахами оседлых районов, в том числе и от оседающих на землю узбеков. *** В настоящее время нельзя еще считать твердо установленными те внутренние причины, которые обусловили массовое движение узбеков в глубь земледельческих оазисов Средней Азии в конце XV — начале XVI в. Военные действия между Шейбани-ханом и тимуридами описывают историки начала XVI в. довольно подробно. В течение зимы 1499/1500 г. войска Шейбани после длительной осады овладели Самаркандом, где правил в это время племянник Абу Сайда, Султан Али,. казненный после занятия города Шейбани-ханом. Почте одновременно с Самаркандом к узбекам переходят Бухара, Ташкент, Фергана, крепость Дабусия, Каракуль и ряд других укрепленных пунктов. Наиболее активное сопротивление завоевателям оказывают тарханы и другие группы землевладельцев-феодалов вместе с представителями высшего духовенства. Об отношении завоевателей к массе местного населения можно судить по словам историка начала XVI в., который сообщает, что при занятии города Бухары жителям ее (райя) не было нанесено ущерба. Ограблению и конфискаций было подвергнуто лишь имущество знатных или служилых людей (сипахи), занимавших военные или гражданские должности и игравших, очевидно, главную роль в организации сопротивления. Подобная же картина наблюдалась и в Самарканде, где узбеки, по словам названного историка, “без грабежа и насилия” овладели большой добычей. По-видимому, речь шла об имуществе высших классов. Из мемуаров Бабура, настроенного явно враждебно к Шейбани-хану и узбекам, видно, однако, что обычная жизнь Самарканда после занятия его узбеками не была нарушена. Описывая Самарканд, указанный автор говорит, что все его жители ночью спали, лишь торговцы охраняли свои лавки. Таким образом, уже к началу второго десятилетия XVI в. все тимуридские владения в Средней Азии сказались под властью узбекских ханов – бухарских и хивинских. Бывшие хорасанские владения тимуридов отошли к Ирану. Существовавший при тимуридах взгляд на государство как на частную собственность правящего дома продолжал сохранять свое значение и при новых династиях. Оба узбекских ханства – Бухарское и Хивинское были разделены на уделы между представителями ханского рода. Власть главы династии – хана часто являлась номинальной, так как каждый из родственников управлял своим уделом почти независимо. Свое господство над массами населения завоеванных областей члены правящего дома осуществляли совместно с представителями господствующей знати узбекских племен – биями, беками и другими, имевшими в своем непосредственном подчинении значительную вооруженную силу. Характерно, что среди крупных имуществовладельцев в XVI в., наряду с различными узбекскими феодалами и представителями высшего духовенства, упоминаются также представители высшей тимуридской знати XV в. Это обстоятельство говорит о том, что часть господствующего класса тимуридского государства сумела сохранить свои земельные имущества, и таким образом продолжала еще играть известную, хотя и довольно скромную роль в общественно-политической жизни государства шейбанидов. Узбеки, явившись на территорию Средней Азии, были кочевым народом, находившемся на одной из ранних стадий развития феодальных отношений и, естественно, не принесли с собой нового способа производства, а восприняли целиком тот социально-экономический строй, который здесь господствовал при тимуридах. “Новое” оказалось лишь в том, что состав господствующего класса сменился: на месте прежней тимуридской знати стала новая, узбекская во главе с ханом и его родственниками. Неизменность прежней системы подтверждается также и тем, что структура землевладения при шейбанидах в основном осталась такой же, как при тимуридах и даже в более ранний период, на что отчасти указывалось уже выше. Культурная жизнь Средней Азии в XVI—XVII вв. изучена крайне недостаточно. Одним из исследователей XIX в. Вамбери было высказано в свое время мнение даже о полном упадке культуры в этот период, что, однако, вряд ли можно признать правильным. В действительности старая культурная традиция продолжала в Средней Азии сохраняться как c XVI, так и в XVII вв. причем господствовавший класс узбеков не только не проявлял враждебного отношения к прежним культурным традициям, но всячески стремился их продолжать и развивать. Городская жизнь в Средней Азии в XVI в. стояла на довольно высоком уровне, особенно в Бухарском ханстве. Бухара, Самарканд, Ташкент и другие крупные города бухарского ханства были, как уже отмечалось выше, весьма значительными центрами торговой, ремесленной и культурной жизни и лишь в XVII в. временно утратили свое прежнее значение. Источники указывают, что очагами культуры в XVI в. являлись не только дворы феодалов и их сановников, но также значительные круги торгово-ремесленного населения Бухарского ханства. Приход к власти узбеков не отразился на состоянии городов и других населенных пунктов, большинством жителей которых были таджики и тюрки. Масса узбекского населения стала принимать участие в городской жизни лишь постепенно, по мере оседания. Из зданий, выстроенных в XVI в.. нужно отметить медресе Барак-хана в Ташкенте, большую пятничную мечеть и медресе Мир-Араб в Бухаре, а также ряд архитектурных памятников, выстроенных ханом Абдуллой, в том числе его два бухарских медресе. Все здания богато украшены цветными изразцами, многотонной росписью и отличаются весьма художественной отделкой деталей. Не меньшей известностью пользуются такие же постройки, воздвигнутые в XVII в., из которых наиболее замечательными являются медресе хана Абдул-Азиза в Бухаре и медресе Шир-дар и Тилля-кари в Самарканде. В частности, Абдуллахану приписывают заботы об улучшении и расширении ирригации, проведении путей сообщения, устройстве в пустынных степях водоемов для проезжающих, а также мероприятия по улучшению монетного дела и т. д. По приказанию Абдуллы в Бухаре и других городах Средней Азии строились медресе и другие здания, частью сохранившиеся до настоящего времени. *** К началу XVI в. относятся первые сведения о киргизах в Средней Азии. В средние века масса киргизского населения жила, как известно, на Енисее, откуда постепенно передвинулась на юго-запад, и к началу XVI в.: разместилась в северной части территории современной Киргизской ССР. Свою страну киргизам приходилось защищать от нападений правителей соседнего Моголистана, а также казахских ханов. В конце первой половины XVI в. киргизы временно объединяются политически с казахами, но вскоре этот союз распадается и в последующее время уже не восстанавливается. Основным занятием киргизов в XVI в., как и в более позднее время, было скотоводство. К XVI в. относятся первые попытки проникновения киргизов в Кашгарию и Фергану. Под 1586 годом у историка хана Абдуллы встречаются первые сведения о проникновении части киргизов в районы современного горного Таджикистана (Каратегин), куда они направились, может быть, под давлением ойратов (калмыков), как это наблюдалось в последующем XVII столетии. К XVI в. относятся также первые сведения о появлении на территории Средней Азии каракалпаков под их современным названием. В конце царствования хана Абдуллы каракалпаки занимали территорию нижнего течения Сыр-Дарьи. До своего появления в Средней Азии этот народ кочевал, по-видимому, совместно с ногайцами. Попав в XVI в. в окружение казахов, каракалпаки сохранили свои хозяйственно-бытовые особенности, язык и политическую независимость. Каракалпаки, как и киргизы, делились на- ряд племен, управлявшиеся своими особыми предводителями. *** После смерти Абдуллы в начале 1598 г, на бухарский престол вступил его сын Абдул-Мумин, который был убит через полгода бывшими приближенными своего отца. Со смертью Абдул-Мумина династия шейбанидов прекратилась. Власть фактически переходит в руки племенных вождей – биев. Объединенная на некоторое время в руках Абдуллы обширная территория дробится на отдельные части. Шах Аббас изгоняет наместников Шейбани из Хорасана и даже делает попытку (правда, неудачную) подчинить себе район Балха: хивинская династия при поддержке шаха Аббаса снова возвращает себе власть над Хорезмом и туркменскими районами. Казахский хан Тевеккель, сумевший объединить на некоторое время под своей властью разрозненные казахские племена, захватывает Ташкент и даже пытается овладеть Самаркандом (1599 г.). В такой чрезвычайно напряженной обстановке в Бухаре воцаряется новая династия, ведущая свое происхождение от последних астраханских ханов Яр Мухаммеда и сына его Джанибека, переселившихся в Бухару после завоевания Астрахани Россией в 1556 г. Узбекские бии, правители отдельных племен или областей, являвшиеся на протяжении большей части XVI в. простыми ханскими наместниками, постепенно которых сосредоточиваются теперь и крупное землевладение и суверенная власть в пределах определенной территориально-политической единицы. Территория Бухарского ханства постепенно дробится на ряд независимых мелких феодальных владений, во главе которых стоят уже не представители правящей династии, а предводители отдельных племен. На тяжелое положение трудящихся масс, в частности кочевого крестьянства, испытывавшего на себе гнет феодальной эксплуатации, указывает факт массового восстания жителей средней части долины Зеравшана в 1681 г. против власти феодалов. Восстание было подавлено, хотя вспышки его еще продолжались. Из рассказа современника событий видно, что в восстании наряду с узбеками участвовали также каракалпаки, уже успевшие к этому времени частично переселиться в Зеравшанскую долину, в то время как основная масса каракалпакского народа продолжала еще оставаться на Сыр-Дарье. Упадком политической мощи Бухары в XVII в. пользуются казахские ханы, владевшие в начале этого столетия Ташкентом. Из района Ташкента казахские ханы совершали набеги на центральные районы Средней Азии, до Самарканда включительно. В свою очередь некоторые из аштарханидов предпринимали ответные набеги на казахские степи, опустошая все, что попадалось им на пути. За один из таких походов, совершенный ханом Имам Кули (1611-1643), бухарские войска достигли низовьев Сыр-Дарьи и северо-западных границ современной Киргизии. При Имам Кули-хане был присоединен к Бухаре Ташкент; прочного же подчинения казахских степей и каракалпакских районов достигнуто не было. Частые вторжения казахов в оседлые районы Средней Азии в XVII в. были вызваны отчасти движением калмыков (ойратов), постепенно перекочевывавших начиная с XV в. от границ Монголии на юго-запад и достигших в начале XVII в. северных границ казахской территории. В 30-х годах XVII в. часть калмыков заняла северное побережье Каспийского моря и низовья Волги, откуда они иногда совершали свои набеги на Хорезм и даже на северные окраины Ирана. Результатом указанного перемещения калмыков явилось также оттеснение большей части туркменов с полуострова Мангышлака в более южные районы и вытеснение киргизов с северных склонов Тянь-Шаня c Фергану и горные районы современного Таджикистана. С отходом калмыков большая часть киргизов вернулась на свою прежнюю территорию. В противоположность Бухаре Хивинское ханство переживало в XVII в. период некоторого политического подъема, особенно за время правления известного хана и историка Абулгази (1643—1663), а также сына и преемника его Ануши (1663—1687), сумевших в известной степени примирить враждовавшие между собой отдельные феодальные группировки среди узбеков и направить их силы совместно с отрядами туркменских вождей на грабительские походы против соседних народов. Пользуясь слабостью Бухарского ханства и взаимной борьбой местных феодалов, Абулгази и Ануша совершали систематические набеги на территорию Бухары, всюду производя грабежи и насилия над мирным населением. Такие же грабежи производились этими хивинскими ханами и в туркменских районах и отчасти в Хорасане, где после смерти шаха Аббаса сильной власти уже не было. Упадок политического значения аштарханидов в Бухаре сопровождался ростом военно-политической мощи отдельных бухарских феодалов из числа узбекской знати, к которой принадлежал, например, известный сановник (аталык) хана Абдул-Азиза (1645—1680), бий Ялантуш, строитель знаменитых самаркандских медресе Шир-дар и Тилля-кари. Хозяйственная жизнь Средней Азии, нарушенная в связи с военными событиями первого десятилетия XVI в., довольно быстро восстанавливается. Прибывший в Среднюю Азию в 1512 г. хорасанский поэт и литератор Васифи дает нам довольно подробное описание посещавшихся им среднеазиатских городов. Из его описания видно, что Бухара, Самарканд и Ташкент при первых шейбанидах представляли довольно многолюдные города, являвшиеся центрами оживленной ремесленно-торговой и культурной жизни. Земледельческая деятельность местного, главным образом таджикского оседлого, населения также протекала без особых нарушений, хотя соседство значительной массы кочевников – узбеков или казахов (на севере) не могло, разумеется, не отразиться на известном перераспределении хозяйственных угодий, а именно: употребление пахотных земель под пастбища. Возможно, что в связи с этим обстоятельством находился и отход части таджикского населения в горные районы, не представлявшие достаточных удобств для кочевого скотоводческого хозяйства. К концу XVI в. бухарские источники отмечают некоторые сдвиги и в скотоводческом хозяйстве кочевников. Это видно, между прочим, из того, что, наряду с местными терминами “дехнишин” (оседлый) и “сахранишин” (кочевник), появляется также термин “кышлакнишин”, обозначающий ту часть кочевого населения, которая стала постепенно оседать, превращая свои прежние сезонные зимние стоянки (кышлак) как бы в места постоянного жительства. Подобное же положение с кочевым хозяйством наблюдается и в Хиве, где под влиянием недостатка скота и пастбищ узбеки меньше чем через столетие с момента своего появления на территории оазиса стали переходить к земледелию и овладели техникой искусственного орошения, без которого занятие земледелием в местных условиях невозможно. Между тем Дженкинсо-н, посетивший Хиву, в 1558 г., отмечает, что узбеки не сеют и не потребляют хлеба, питаясь исключительно мясом и молоком. Однако из слов Абулгази видно, что уже к началу XVII столетия узбеками в Хиве были проведены крупные оросительные каналы и производились значительные посевы пшеницы. В связи с начавшимся оседанием происходит процесс постепенного смешения этнических групп. Родственные узбекам по языку и происхождению тюрки и чагатаи постепенно сливаются с массой узбекского населения, почти утрачивая свои племенные подразделения и этнические особенности. Насколько усиленно протекал процесс ассимиляции узбеками отдельных тюркоязычных племен и народностей, можно судить по тому факту, что в конце XVI в., как и при тимуридах, все население Бухарского ханства (кроме узбеков) делилось на “тюрков и таджиков”, а столетием позже, в конце XVII в., историки упоминают уже только об “узбеках и таджиках”. Подобное же положение наблюдалось и в Хивинском ханстве, где чагатаи, рассматривавшиеся еще в первой половине XVII в. как самостоятельная этническая единица, впоследствии ассимилировались и совсем исчезли. Таджики также частью сливались постепенно с узбеками и тюрками, утрачивая свой язык иранской системы, особенно в тех районах, где узбекский или тюркоязычный элемент составлял преобладающую массу населения, например в Фергане или районе Ташкента. Другая часть таджиков, составлявшая достаточно компактную массу в отдельных городах или районах (преимущественно горных), продолжала сохранять свой язык и свои этнические особенности. Взаимодействие с соседними племенами и народами отражалось, разумеется, и на самих узбеках, постоянно испытывавших на себе влияние окружающей этнической среды, особенно в Бухарском ханстве. Наряду с отмеченными выше процессами ассимиляции происходил также процесс культурного и хозяйственного воздействия на узбеков окружающей массы соседей, главным образом таджиков и отчасти чагатаев. Узбекский язык постепенно впитывает в себя множество заимствованных слов, обозначающих новые для узбекской массы понятия. Среди господствующих классов узбекского общества получают распространение произведения персидско-таджикской и “чагатайской” – староузбекской – литературы и поэзии, под сильным влиянием которых постепенно зарождаются в дальнейшем литературные произведения на узбекском языке. Таджикский и староузбекский литературные языки становятся официальными языками узбекских ханств Средней Азии. На таджикском же языке большей частью пишут свои произведения придворные поэты и историки бухарских ханов XVI—XVII вв. Необходимо отметить, что, несмотря на устанавливавшееся в XVI—XVII вв. бесспорное влияние оседлой земледельческой культуры на социально-экономическую жизнь узбекского народа, общественный строй узбеков менялся чрезвычайно медленно. Кочевое скотоводческое хозяйство и связанная с ним родо-племенная организация продолжают еще оставаться и сохранять свою силу.

На северо-востоке Арала (на Сыр-Дарье). Т.е. за пределами нынешней Каракалпакии, вообще за пределами современного Узбекистана. Случалось ведь в древности великое переселение народов, такое мини-переселение случалось и в ЦА под воздействием джунгаров. Здесь хорошо описано:

Барон А. Фелькерзам (Baron A. Foelkersam: Les tapis anciens de l'Asie Centrale) (По материалам ежемесячника для любителей искусства и старины «Старые годы», июнь 1915 г.) Узбеки Узбеки представляют собой близких родичей киргизов, причем особенно много общего между кочевыми узбеками и кара-киргизами. Вероятно, обе эти народности ведут свое происхождение от одного и того же корня; тип их совершенно одинаковый. Кибитки узбеков отличаются от киргизских лишь в мелочах; язык их – джагатый-тюркский диалект, наиболее чистый из всех средне-азиатских, так как содержит меньше всего арабских и персидских слов. На этом именно диалекте написаны записки султана Бабера. По С.М. Дудину узбеки разделяются на 11 главных племен, по другим же данным их 32. Важнейшими племенами являются: 1) Кара-Калпаки, 2) Кипчаки, 3) Мангиты. 4) Чилэ, 5) Кита-и, 6) Кизыл-Аяки, 7) Баширы, 8) Кунграты и 9) Ляакаи. Заметим, что два из этих названий, именно кипчаки и мангиты, тождественны с названием двух главных киргизских племен, с которыми их нельзя смешивать. Узбеки живут главным образом в Бухаре, в Хиве, в афганском Туркестане и в Среднеазиатской области, и вместе с отколовшимися группами, из которых некоторые кочуют в китайских владениях, общая численность их достигает, пожалуй, двух миллионов. Народ этот, представляющий помесь тюркских племен с иранскими и монгольскими, завоевал себе в XVI в. первенствующее положение в Восточном Туркестане и удерживает его до настоящего времени. Название народа происходит от собственного имени «Узбек» – «истый князь», – которое носил в XVI в. хан и повелитель Золотой орды, стремившийся в продолжение своего 30-летнего правления к распространению Ислама среди всех тюркских племен. Племена, принявшие магометанство, стали потом называться именем этого хана, для отличия от тех, которые продолжали оставаться шаманистами, и от западных своих родичей – джагатаев. Вполне установилось это название около 1600 г.; однако, в конце концов, стали распространять название узбеков на самые разнообразные народности, как киргизы, кара-киргизы, сарты, таджики и др., что вызвало большую путаницу, и термин «узбек» совершенно потерял первоначальное чисто этнографическое значение. В науке давно уже предлагалось бросить название сартов, называя их также узбеками (Лапин), ввиду того, что сарты представляют собой такую же помесь разных среднеазиатских народностей, как и узбеки, отличаясь от последних лишь утратою родового быта. Основной особенностью узбеков приходится считать их политическое положение, господствующее над прочими народностями, которое они сумели завоевать и удерживают за собой в течение последних трех веков. Между оседлыми узбеками и кочевыми существует весьма заметное различие. Оседлые узбеки в Бухаре, Хиве, Зарявшанском крае и в афганском Туркестане, в сущности, являются тем же народом, который в русском Туркестане называется сартами; различия между ними почти совершенно нет (например, в Коканде). Кочевые узбеки держатся, главным образом, в восточной части Бухары и в Афганистане, а с каждым годом растет число полукочевых и переходящих к вполне оседлому образу жизни узбеков. Обращаясь, затем, к отдельным племенам узбеков, отметим... Кипчаки. Узбеки-кипчаки кочуют в долин Зарявшана; их не следует смешивать с одноименным кара-киргизским племенем, живущим в Ферганской области, главным образом в Андижанском уезде. Об их ковровом производстве подробных сведений не имеется, но можно сказать с уверенностью, что работы их не отличаются высокими достоинствами. Племя Кунграт особенно отличается выделкой роскошных паласов с узором из растительных мотивов, тогда как стриженые ковры их не подымаются выше уровня рядовых изделий прочих кочевых узбеков. Кара-калпаки, – численность которых в свое время придавала им важную роль в Туркестане, а ныне доходит лишь до 60000 душ, – кочуют в дельте Аму-Дарьи, небольшими группами держатся близ Самарканда и на левом берегу Сыр-Дарьи, на северо-востоке от Коканда. Несмотря на общность расовых признаков с прочими узбекскими племенами, кара-калпаки отличаются по этнологическому составу крови, почему их иногда считают особой народностью. Ковры их всегда хуже качеством и грубее прочих узбекских ковров, ворс очень длинный и неровный, узор неизящный и не выработан, так что, в общем, изделия их производят впечатление какой-то дикости. Однако когда-то это было иначе, и между старинными коврами попадаются прекрасные по качеству экземпляры.

А.Кун. (с юга на север. Хазорасп юг, Нукус север. Чем севернее тем сарты все меньше и меньше) Городъ и крепость Хозаръ-Аспъ расположены на канале Джугаваръ-Хасъ, который выходитъ изъ Аму. Хозаръ-аспскiй округъ состоитъ изъ 15 поселенiй. Каждое селенiе имеетъ одного мираба. Въ городе считается 8 мечетей, столько же школъ и медресе, и до 400 лавокъ. По понедельникамъ и пятницамъ въ городе бываетъ базаръ, на которомъ главный торгъ производится табакомъ. Жители города: сарты, иранцы (1/5 часть) и узбеки. Кятъ, который во всехъ исторiяхъ Хаварезма показывается на правомъ берегу Амударьи, былъ долгое время, до XV столетiя, столицею Хивинскаго ханства. Если верить восточнымъ историкамъ, то этотъ городъ былъ чрезвычайно обширенъ, славился богатствомъ своихъ медресе, мечетей, дворцовъ и бань; ныне отъ этого величiя остался только одинъ следъ въ незначительномъ выселке, лежащемъ на пути въ Шавату. Народная молва говоритъ, что современные жители этого местечка переселились сюда изъ местечка Ша-Абадъ-вали, лежащего на правомъ берегу Амударьи. Современный намъ Кятъ состоитъ изъ небольшой крепостцы, въ 50 домовъ, простроенной во время Ильбарса-хана. Вне крепости, у северныхъ воротъ вытянулся небольшой базаръ, имеющiй до 30 лавочекъ. Базаръ бываетъ здесь по вторникамъ и субботамъ. Населенiе города Кята состоитъ преимущественно изъ узбековъ и сартовъ. Постройки въ крепости большею частiю пусты и въ полуразрушенномъ виде, что объясняется отсутствiемъ хозяевъ, которые большею частiю переселились изъ города въ хутора, вне городской черты. Городъ Шаватъ былъ заселенъ во время Анача-хана. Въ Шавате, какъ и въ Кяте, очень много жилищъ, хотя и не разрушенныхъ, но покинутыхъ своими хозяевами. Намъ объяснили, что въ ханстве вообще все пограничныя крепости: Шаватъ, Кятъ и другiя, до которыхъ могутъ доходитъ туркмены, бываютъ обитаемы только во время войны; въ мирное же время все ихъ жители переселяются на хутора, чтобы быть поближе къ своимъ пашнямъ. Многiе изъ нихъ круглый годъ живутъ въ своихъ хуторахъ, другiе же на зиму возвращаются въ крепости. Такимъ образомъ вечная вражда съ туркменами вынуждаетъ хивинскихъ узбековъ иметь два дома. Въ Шавате, какъ намъ разсказывали, жители сами разорили постройки въ своей крепости и перевезли весь лесь изъ домовъ на хутора. Съ южной стороны крепости къ ней примыкаютъ лавки и сакли жителей, недавно переселившихся сюда. Въ крепости насчитываютъ до 100 домовъ, 4 мечети и 1 медресе. Вне крепости – 630 домовъ, 19 лавокъ и мастерскихъ. Базаръ бываетъ здесь по вторникамъ и пятницамъ. Главныя статьи торговли Шавата: хлебъ и джугара. Населенiе Шаватскаго округа состоитъ изъ узбековъ, сартовъ и арабовъ. Гурленъ весьма значительный, торговый городъ, широко и привольно разбросался онъ подъ тенью густой зелени своихъ садовъ. Когда то здесь, кругомъ города была крепостная стена, но ныне только кое-где видны ея следы, да еще сохранились съ северной стороны полуразрушенныя крепостныя ворота. Крепость Гурлена, по разсказамъ старожиловъ, построена во время Кутлу-Мурадъ-бека, Махмудъ-бекомъ, около пятидесяти летъ тому назадъ; заселена же местность уже более трехсотъ летъ. Разсказываютъ, что около этого времени гурленцы пришли на берега Амударьи изъ Туркестана, съ береговъ Сыра; эти первые поселенцы были узбеки, рода тортъ-токсанъ (четвертые-девяносто). Первые девяносто составляли узбеки найманы, вторые – уйгуры, третьи – джалаиръ – четвертые – нукусъ. Таким образомъ, число переселившихся было триста шестьдесятъ домовъ. Ныне Гурленъ съ окрестностями представляетъ до трехъ съ половиною тысячъ домовъ. Собственно въ черте бывшей крепостной стены насчитываютъ только 300 домовъ, 200 лавокъ и мастерскихъ, 6 мечетей и 2 школы. Къ Гурлену принадлежатъ десять кентовъ (селенiй), распределяющiеся по-ровну между четырьмя вышеуказанными родами. Все населенiе округа – оседлое и промышленное. Окрестности Гурлена и его мечетей сплошь покрытии полями и садами, изобилуютъ тутовыми деревьями и имеютъ обширныя плантацiи рису, хлопака и хлеба. Главную промышленность страны составляетъ шелвоводство; здесь же главный рынокъ халатовъ и одеялъ, производимыхъ не только для потребностей ханства, но ежегодно высылаемыхъ отсюда огромными партiями въ Россiю. Подъ Газаватомъ проходитъ большой арыкъ Газаватскiй выходящiй изъ Аму-Дарьи. На левомъ берегу этого арыка стоитъ небольшая крепостца Газаватъ, построенная, какъ опорный пунктъ отъ безпрестанныхъ набеговъ туркменъ въ ханство для грабежа и разбоя. Настоящее заселенiе города произошло не то при Ширъ-Гази-хане, не то при одномъ изъ Абулъ-Газiевъ: отсюда и произошло названiе города Газы-абадъ, что значитъ успокоилъ. Главную часть населенiя Газавата составляютъ узбеки, считающiе своим родоначальниками четырехъ калмыковъ, поселившихся здесь во время одного изъ означенныхъ хановъ. Говорятъ, что бывшiй въ то время правителъ Ховарезма за оказанныя ему этими калмыками услуги отдалъ въ ихъ потомственное пользованiе занятое ныне место подъ Газаватомъ и его окрестностями, и такъ какъ эти калмыки въ то время служили на ханскомъ дворе и заведовали ханской конской сбруей, то они получили прозвище Алтынъ-джиляу, сохраняемое и по ныне узбекскимъ родомъ, живущимъ въ Газавате. Другую часть населенiя составляютъ персiяне, каракалпаки и таджики. Въ крепости право жительства исключительно принадлежитъ узбекскому роду Алтынъ джиляу. Незначительный городокъ Кипчакъ расположенъ на косе, которая врезывается почти до половины въ реку. Населенiе Кипчака – узбеки кипчакского рода – занимается скотоводствомъ и земледелiемъ. Земли ихъ тянутся по обе стороны реки, усадьба же почти все на левомъ берегу. На правый берегъ кипчаки выезжаютъ только весной и летомъ. Городъ состоитъ изъ двухъ укрепленiй: старой крепости, построенной во время Магомедъ-Рахим-хана, и новой, стоящей рядомъ съ первою, простроенной недавно, для защиты отъ iомудовъ. Въ последней теперь вовсе нетъ жителей. Главное населенiе Кипчака группируется въ старой крепости. Въ городе насчитывается до 10 лавокъ и мастерскихъ, 120 домовъ, 1 мечеть и 1 школа. Базарныхъ дней два: суббота и пятница. Названiе Ходжеили, въ лексическомъ перводе значитъ: урочище рода ходжей. Действительно, городъ исключительно занятъ ходжами, потомками Сеидъ-ата. По этому родоначальнику своему, ходжеилинцы родственники ходжамъ Туркестана. О построенiи Ходжеили сохранилось следующее преданiе: жители разсказываютъ, что летъ шестьсотъ тому назадъ сюда перекочевалъ изъ Туркестана Аминутдинъ-ходжа, по прозванiю Аляминъ-ходжа. Онъ построилъ себе оседлость на месте нынешняго Ходжеили. Съ теченiемъ времени около него стали поселятся узбеки и киргизы, делавшiеся его мирюдами. Въ Ходжеили и поныне сохраняется весьма чтимая жителями города гробница этого святого. Нукусъ населенъ узбеками, рода нукусъ; ихъ насчитываютъ до 200 домовъ. Жители занимаются рыболовствомъ и хлебопашествомъ. До Рахманъ-берды-бiй базара считалось около ста верстъ, и это пространство намъ пришлосъ пройти въ два перехода; первый день мы ночевали въ урочище Джангары ханъ, занятомъ узбеками, рода канлы.

Эта "горстка" кочевых узбеков по всей Средней Азии 10 раз больше чем тех кучка каракалпаков, выдавленных избиением из Сырдарьи. Узбеком называли себя тюркоязычные мусульмане в степе, то же самое происходило в Средней Азии. Так что никто не делает всех сартов узбеками, так сложилось исторически. Не хотел отвечать на твою басню, потому что как я понял тебе подобные реагируют на аргументы лишь с поспешными, национально мотивированными заявлениями. Им источники не нужны. Если для каракалпаков узбеки сарты, значат Узбеки все правильно делают. Ты со своим сартофобием это подтверждаешь. Никаких уступок этим нитыкам!!! Потому что все эти города как Мангит, Нукус, Кипчак, Кунграт отошедшие каракалпакам по воле большевиков основаны узбеками. Во всех этих городах и поселениях до сих пор живут узбеки, кроме Кунграта. Каракалпаки заняли разрушенную и малонаселённую крепость Конграт и придумали байку, согласно которой они живут здесь со времён динозавров. Мы же знаем как они относятся к слову конграт. Конграт значат каракалпак. Крепость Кунграт оказалась в полуразрушенной состоянии в результате соперничество между конгратами на севере и мангитами на юге. В итоге победили конграты и основали в Хиве централизованную конгратскую династию, которые никак не называли себя каракалпаками. Далее ханы из этих династий объединили юг и север, изгоняли каракалпаков из левого берега в дельту Амударьи и бухарские владения, несколько раз разрушили крепость Кунграт, переселили население на юг, часть населения сбежала в дельту. На дельте кроме каракалпаков обитали ещё островчане из разных народов, вот и их остатки сливались с каракалпаками. В многом способствовала этому русская власть, которая на 60 лет отрезала часть северных узбеков от узбеков Хивинского ханства. Только вблизи Хорезма узбеки сохраняли своё самосознание. Если ты такой герой перед компом приходи в каракалпакию и расскажи свой план этим узбекам.