Перейти к содержанию
  • Сообщения

    • Текст к последнему видео

       

       

      «До этого мы не расставались, давайте и дальше будем вместе». Репортаж из махалли в Намангане, где живут каракалпаки и их потомки.

      В Мингбулакском районе Наманганской области проживает более 15 тысяч человек каракалпакского происхождения. Об этом рассказывает корреспондент «Дарё» Азизбек Абдувалиев.

      «Согласно историческим источникам, в 1723 году в результате нашествия джунгар каракалпаки были вынуждены переселиться с мест своего проживания. Они разделились на две группы: одна направилась к побережью Аральского моря, другая — в сторону долины. Карай в долину, каракалпаки отправили послов к кокандскому хану Нарбута-бию с просьбой о приюте.

      Хан, узнав, что каракалпаки — народ скотоводов, разрешил им поселиться на пустующих, богатых травой землях вдоль Сырдарьи. Так каракалпаки расселились от Коканда до Оша.

      Кенагаc, Бешсори, Жийдалик, Найман, Уйручи — названия этих кишлаков происходят от имен каракалпакских родов, что свидетельствует о том, что в древности здесь селились именно эти роды.

      По словам старожилов, в Колгандарью переселились и осели каракалпаки из рода Жийдали-Бойсун. Сейчас обычаи у нас почти не отличаются. То же самое и с языком: раньше говорили на наречии, близком к кипчакскому диалекту, а теперь в основном говорят на узбекском литературном языке. Жители занимаются в основном животноводством, земледелием, рисоводством и ремеслами, в частности, поскольку мы живём у озера — гончарным делом», — говорит Комилжон Маматов.

      Комилжон Маматов написал книгу об истории и сегодняшнем дне каракалпаков, переселившихся в Наманган, в частности в Колгандарью. Кроме того, он намерен создать музей, в котором будут представлены их история, культура и обычаи.

      «Мы встревожились и были подавлены из-за произошедших беспорядков»
      Житель Колгандарьи Акбарали-ота Ахмадалиев всю жизнь проработал в сельском хозяйстве, сейчас он на пенсии. В прошлом году он съездил на родину — в Каракалпакстан.

      «Мы побыли там неделю и вернулись. Осмотрели Нукус, посетили музеи, оставили подпись от имени наманганских каракалпаков. Доехали до Муйнака, Бозатау. Нас приняли очень хорошо, оказали почёт и уважение. Но, вернувшись с такими добрыми впечатлениями, я был глубоко подавлен, когда услышал и увидел беспорядки, которые там произошли. Честно говоря, до сих пор не могу поверить в эти события. Ведь мы с узбеками — как плоть и кровь одного тела. В моём паспорте записано «каракалпак», а в паспорте моего родного брата — «узбек». Когда я говорю детям: «Вы каракалпаки», они отвечают: «Нет, мы узбеки». У меня пятеро детей, 15 внуков и трое правнуков. Один из внуков учится в Японии, другой этой осенью едет учиться в Америку.

      Наша махалля «Колгандарья» в прошлом году вошла в программу «Обод махалла»: все улицы заасфальтированы, проведена вода туда, где её не было, обновлена электросеть, отремонтированы школа, махаллинский комитет, благоустроены мечети. В общем, живём хорошо, жаловаться — грех. Поэтому все каракалпаки здесь были против беспорядков, с тревогой ждали, чтобы скорее всё успокоилось», — говорит Акбарали-ата.

      «Пусть наши обычаи и добрососедство останутся целыми»
      Рахима-ая Ахмадалиева прожила с Акбарали-атой в браке более 50 лет. Всё это время они жили в согласии и поддержке друг друга. По её словам, у узбеков и каракалпаков различия в речи, обычаях и блюдах почти исчезли.

      «Раньше наш говор был более грубым, а потом, читая книги, смотря телевизор, мы начали говорить литературно. Я читала Уйгуна, Улмаса Умарбекова, Мирмухсина. После хаджа читаю только Коран. Муж тоже хотел поехать, но из-за беды, случившейся с его братьями, остался дома, чтобы поддержать их.

      У нас сохранились хорошие традиции и добрососедство. Наши молочные продукты, фрукты, овощи никогда не остаются в стороне от соседей и родственников. Помню, как однажды сын удивился: «Почему наша соседка Санобар-хола купила в магазине катык, ведь у нас есть корова?» Мы тут же отправили им катык. То же самое с хлебом или любым вкусным блюдом. Мы никогда не делили друг друга на «ты каракалпак, я узбек», и не должны делить. Не зря говорят: «Разделённого волк съест»», — говорит ая.

      Итак, в махалле «Колгандарья» Мингбулакского района Наманганской области звучат такие слова. Жители уверены, что события вскоре забудутся и два народа снова будут жить в мире и согласии, как прежде. Ведь на протяжении 300 лет они жили именно так.

      Для справки: Наманганская область взяла шефство над Караузякским районом Каракалпакстана. Здесь создано представительство области, разработаны десятки проектов общей стоимостью более 200 миллиардов сумов.

    • Еще одно видео о каракалпаках в  Мингбулакском районе, Наманганской области

       

       

       

       

    • Каракалпаки в Ферганской долине.

      Кишлак Оккум расположен в степных районах Мингбулакского района Наманганской области.

      --

      Возникновение села связано с массовым переселением каракалпаков около трёх веков назад.

      Село, примыкающее к песчаным барханам, не случайно получило название Оккум («белый песок»). Во время съёмок передачи мы беседовали с пожилым чабаном, с юношей, заготавливающим хлопковые стебли на зиму, с женщинами, работающими на свекольном поле, и с молодой невесткой, успевшей узнать, что такое человеческая отзывчивость в деревенской жизни.

      Сурайё Бегалиева пришла в это село в качестве невестки из районного центра. В первые дни замужества многое в селе показалось ей необычным: отсутствие заборов между домами, трудолюбие женщин, взаимная помощь соседей — всё это удивило её. Теперь же она считает себя частью этого села. День, начинающийся с утренней дойки коровы, продолжающийся замесом теста, выпечкой хлеба, приготовлением пищи для близких и множеством других дел по хозяйству, проходит для неё незаметно.

      Когда-то на территории Оккума работала фабрика, здесь же находился склад, снабжавший значительную часть района. Со временем склад был разрушен, а фабрика исчезла. В те годы многие женщины, наряду с мужчинами, имели работу. Сейчас же основа жизни — земледелие и сезонные заработки. Последние четыре–пять лет в селе стали активно выращивать сахарную свёклу. Это дало женщинам пусть небольшую, но возможность зарабатывать. Наш разговор с сельскими женщинами проходил прямо на свекольном поле.

      Мы увидели, что и у стариков в селе нет покоя. Почти 70-летний Эргашали-ота Уразалиев, выгоняющий скот на пастбище, всегда в движении. Он говорит, что уход за животными полезен и для здоровья, и для дохода семьи.

      Наше внимание привлёк Усмонали Саминжонов, заготавливающий хлопковые стебли на поле. После завершения сбора хлопка фермеры делят землю между жителями, чтобы те могли выносить стебли. Наш собеседник тоже усердно трудился, заготавливая их для использования зимой — для тандыра и очага.

       

       

       

    • 9 часов назад, АксКерБорж сказал:

       

      Упоминаний саумала как сырого кобыльего молока с лечебными свойствами за 20 век я пока не встретил.

      Зато начиная приблизительно с 2005 года (+/- 5 лет) такой смысл сперва где-то зародился и затем с каждым годом стал начинать раскручиваться. 

       

      Наверное казахи из Монголии привнесли.

    • 8 часов назад, АксКерБорж сказал:

       

      Про пользу для костей никогда не слышал, наверно у монголов другое представление о кумысе.

      У казахов в основном кумыс считается полезным для органов дыхания, и сейчас, и в прошлом.

      А.И. Левшин:

      "... Кумыс приготовляется следующим образом: вливают свежее кобылье молоко в турсук, или кожаный мешок, прибавляют к нему немного кислого коровьего молока, или курту и, оставляя смесь сию киснуть, бьют оную деревянного колотушкою, к концу которой приделывается деревянный же круг с провернутыми в нем скважинами, или кусок дерева, выдолбленный снизу. Чрез два или три дня кумыс поспевает, и его начинают употреблять, беспрестанно подбавляя вместо отлитого количества свежее кобылье молоко. Таким образом, напиток сей, однажды сделанный, долго не переводится. Киргизы очень любят оный и не имея возможности делать его зимою, так много пьют летом, что раздуваются или пухнут, и почти не употребляют никакой другой пищи. Они справедливо находят его сытным и здоровым, ибо кумыс точно имеет много питательных частиц, и многие, не только слабые грудью, но даже близкие к чахотке, поправляют оным свое здоровье".

       

      Я наверно не так написал. Речь не о пользе для костей . Костоправы дают пить кумыс чтобы разьединить неправильно сросшиеся кости, чтобы после этого поправить А саам белых кобылиц считается целебным для печени и почек. Вообще у монголов молоко белых верблюдиц, коз считается целебным. Я слышал много истории об выздоровлений от болезней используя такую диету.

      11 часов назад, olley сказал:

       

       

      У нас в долине среди оседлого населения  традиционно кобылье молоко и кумыс практически не употребляли. Не то чтобы люди не знали о кумысе; просто его не пили или пили мало ближе к горам, где жили кочевники по соседству. Так как в хозяйстве в основном разводили коров, овец и коз. У нас пили и пьют айран.  Как именно, согласно традиционной медицине, кумыс влиял на заживление костей, сказать не могу.

      Традиционно у нас использовалось, и до сих пор используется в традиционной медицине для заживления костей, - мумие. Вообще, список народных средств для восстановления костей может быть очень большим. Традиционная медицина формировалась со времён Ибн Сины (уроженца Бухары) и возможно даже раньше - под влиянием древних культур региона.

      Я тут не пишу о заслугах/правдивости такого лечения. Как все традиционные лечения можно усомниться а можно и верить. Я привел только как факт традиции связанной с кумысом. Я думал что такие траиции универсальны для народов пьющих кумыс. Оседлый народ конечно не будет иметь что то подобное.

  • Ученые: хунну на Алтае открыли обработку железа до возникновения Тюркского каганата


    Rust

    Раньше считалось, что эти печи появились в древнетюркскую эпоху в VI–X вв. нашей эры, однако радиоуглеродный анализ показал, что они возникли на 300 – 400 лет раньше – в III–IV вв. нашей эры, то есть еще до того, как сложился Тюркский каганат.

    Это открытие кардинально меняет представление о развитии древней металлургии.
    Археологи ТГУ при поддержке гранта РНФ "Генезис черной металлургии в Южной Сибири" изучают, кто, когда и каким именно способом стал добывать железо на Алтае и в Шории. Первая часть проекта – исследование древних железоплавильных печей Горного Алтая (Россия).

    Всего там было открыто 15 печей кош-агачского типа – это крупнейшие для того времени печи во всей Центральной Азии.

    Исследования велись в 1970 – 1980-х годах, и тогда их появление связали с первым Тюркским каганатом. После этого больше 40 лет на территории Горного Алтая исследования по археометаллургии железа не велись.

    В 2018 году археологи ТГУ провели раскопки древних мастерских по выплавке железа на берегу реки Куяхтанар.

    Для обнаружения печей и рудных выработок ученые использовали аэрофотосъемку и магнитную разведку. Именно с помощью магнитной разведки была обнаружена печь прекрасной сохранности, что впервые позволило полностью восстановить конструкцию и понять древнюю технологию выплавки железа.

    "Проведенная работа позволила провести переоценку дат возникновения печей данного типа на Алтае. Радиоуглеродные даты показали, что печи кош-агачского типа появились уже в III-IV вв. нашей эры. Очень похожие печи встречаются позднее в Юго-Восточной Азии, – рассказал руководитель проекта, сотрудник лаборатории социально-антропологических исследований ФИПН ТГУ Евгений Водясов. – Это переворот представлений о развитии металлургии.

    Раз такие сложные и производительные печи появились на Алтае раньше, чем в Юго-Восточной Азии, то теперь нужно переосмысливать существующие представления о распространении технологий. В этом нам могут очень помочь исследования на пограничных российскому Алтаю территориях Монголии, Казахстана и Китая".

    В печах кош-агачского типа можно было получить за одну плавку железную крицу весом около одной тонны. Для сооружения печи использовалось 1500 кг глины и каменные плиты весом 1200 кг.

    "Мы изучили подземную камеру и наземную часть печи, где происходил процесс восстановления железа из руды. В этом году будем искать место, где обрабатывали полученную крицу, и надеемся найти кузницу", – пояснил Евгений Водясов.

    Результаты своей работы томские ученые представили на международной конференции Archaeometallurgy in Europe в Мишкольце (Венгрия). Доклады томских ученых получили высокую оценку и вызвали оживленную дискуссию. Несколько зарубежных лабораторий предложили им рассмотреть возможность совместных проектов.

    tsu.ru

    • Like 2

    Обратная связь

    Рекомендуемые комментарии

    Комментариев нет


×
×
  • Создать...