Нашел полный разбор этого слова:
Уже один из отцов тюркологии, работавший в России немецкий исследователь В.В. Радлов, регистрируя в своем словаре тюркских наречий различные формы соответствующего слова, в качестве пометки указывал на его заимствованный характер из русского языка: казан. тат. тɵ̈рмɷ [Kas., aus dem Russ.] ‘тюрьма, темница’ (‘das Gefängniss’) 1 , шор. тӳрбä, леб. (resp. челк.) тӳрбö, тел. тӳрмä, алт. тӳрмö ‘тюрьма, темница’ (‘das Gefängniss’) [vom. Russ. тюрьма] 2 . Здесь можно также привести 3 : куманд. (нижнебийск.) тӱрме ‘тюрьма, темница’ 4 , кырг. түрмө ‘1. то же, что тюрьма…; 2. разг. арест…’ 1 , чув. тĕрме ‘тюрьма’, тат., баш. төрмә ‘тюрьма, темница’, уйг. тӳрмә id., каз., к.-калп., туркм. тӳрмe id. (< рус. тюрьма) 2 , як., долг. türmä ‘Gefängnis’ (< russ. tjuŕma id) 3 , тоф. түрме, түрьме ‘тюрьма’ .
Введение в последующем в научный оборот такого ценного источника как составленный в 70-х гг. XI в. тюрко-арабский словарь Мах̣мȳда ал-К̣âшг̣арű, «Дűвâн Луг̣âт ат-Турк» («Собрание тюркских слов»), дало основание уже немецкому тюркологу К. Броккельману поставить под сомнение предположение В.В. Радлова, а работавший в Турции татарский ученый, историк права Садри Максуди (Арсал) и вовсе без колебаний указал слово türme в древнетюркском лексиконе, полагая, что потом его заимствовали русские.
Немецкий алтаист К.Г. Менгес отверг гипотезу о происхождении русского слова тюрьма от нов. верх. нем. Turm (older Thurn) ‘tower’ и выступил с предположением о тюркском характере этого заимствования, опираясь на упомянутый словарь Мах̣мȳда ал-К̣âшг̣арű, где регистрируется глагол tür- со значением ‘заворачивать’, от которого при помощи соответствующего отглагольного аффикса -mä должен образоваться именной дериват *türmä. При этом исследователь не отрицал, что в некоторых сибирских тюркских языках слово может быть пере заимствованием из русского. Одновременно к точке зрения о тюркской этимологии русского слова тюрьма пришел финляндский лингвист М. Рясянен.
Как писал позже работавший в Германии российский славист М. Фасмер, готовый принять эту этимологию, «в последнем случае получило бы объяснение конечное ударение и мягкость т’-, но пришлось бы отделить укр., блр. и польск. формы», имея в виду соответственно укр., блр. тюрмá, турмá, польск. turmа.
Это противоречие обусловило выход статьи английского русиста С. Гардинер, где было предложено следующее решение: слово было заимствовано из тюркского в украинский и белорусский в форме tjurma, однако, поскольку фонетические особенности последних запрещают мягкий /t/, произошло соответствующее оглушение, а в русский язык слово проникло именно через посредство одного из них.
Версию о тюркском происхождении русского слова приняла автор «Словаря тюркизмов в русском языке» Е.Н. Шипова . Турецкий филолог Хасан Эрен рассматривал все зафиксированные в тюркских языках формы как исконно тюркские с соответствующим чередованием m ~ b.
К.Г. Менгес вновь обратился к этимологии русского слова несколько позже, но также отстаивал гипотезу об ошибочности немецкой этимологии от Turm (мн. ч. Türme), рассматриваемую М. Фасмером, выступая за тюркскую версию, при этом по-прежнему ссылаясь на «Дűвâн Луг̣âт ат-Турк» Мах̣мȳда ал-К̣âшг̣арű и сетуя, что слово не было отмечено в «Древнетюркском словаре».