Лидеры

Приведу жизнеописание знаменитого жырауа конца 18 века Жийен Тагай улы, который был очевидцем того перехода каракалпаков через безжизненную пустыню. Войны войнами, но народ еще страдал от нехватки продовольствия, так как, неприятели будучи не в силах уничтожить народ военным путем, уничтожали их поля и все продовольственные запасы. А самое главное, в своей поэме жырау называет Туркестан страной отцов.

Нет, Вы лучше развивайте свои научные аспекты, я очень ценю Ваши физические и финансовые вложения в вопросах понять что к чему. Я лишь высказал свои примитивные мышления, так как очень далек от научной дискуссии. Пожалуйста, не останавливайтесь. А каверзные вопросы только закаливают, надо быть всегда готовым дать отпор.

Не знаю про албасты, но атаңа нәлет точно есть у нас. Это уже говорит о том, что лексика Павлодара и Омской области отличаются. Я эту фразу слышал еще в раннем детстве, когда никаких оралманов не было.

по всему Казахстану называют бешпармак, причем тут Алматы или Жамбыл? вы докажите что на юге гораздо шире его использование. я думаю это невозможно доказать. нынче везде бешпармак и ет - нет никакого различия в названии. я лично считаю что слово бешпармак попало к нам от русских, а к ним от башкир или татар

Это говорит о монголоязычности татаров.

Племя татар Их имя издревле было известно в мире. От них отделились многочисленные ветви. Все то племя [состояло] из семидесяти тысяч домов [или семей]. Места их кочевий, стоянок и юртов были [точно] определены в отдельности по родам и ветвям вблизи границ областей Хитая. Их |S 32| же основное обитание [юрт] есть местность, называемая Буир-наур 403. Большую часть времени они были народом, повинующимся и платящим дань хитайским императорам; постоянно некоторая часть из них восставала и бунтовала, и хитайские государи для противодействия им снаряжали войска и снова приводили [их] к повиновению. Они также враждовали и ссорились друг с другом, и долгие годы длилась война между этими племенами и происходили битвы 404. (Говорят, [что], когда племена татар, дурбан, салджиут [в тексте салджиун] и катакин 405 объединились вместе, они все проживали по низовьям рек. [102] По слиянии этих рек образуется река Анкара-мурэн 406. Река эта чрезвычайно большая; на ней живет одно монгольское племя, которое называют усуту-мангун. Границы [его расселения] в настоящее время соприкасаются с [пропущено название страны]. Та река [Анкара] находится вблизи города по имени Кикас 407 и в том месте, где она и река Кэм 408 сливаются вместе. Город тот принадлежит к области киргизов. Утверждают, что эта река [Анкара] течет в одну область, по соседству с которой находится море. Повсюду [там] серебро. Имена этой области: Алафхин, Адутан, Мангу и Балаурнан. Говорят, что лошади их [тамошних народов] все пегие [ала]; каждая лошадь сильная, как четырехгодовалый верблюд; все инструменты и посуда [у населения] из серебра. [В этой стране] много птиц. Соркуктани-беги 409 послала с тысячью людей на корабле [в ту страну] трех эмиров: Тунлик из племени карчукур, Бакджу из племени кара-тут и Мункур-Хитна[?] из племени [слово пропущено] с тысячью мужей. Они доставили к берегу [из глубины страны] много серебра, но положить его на корабль не смогли. Из того войска больше 300 человек не вернулись обратно, оставшиеся погибли от гнилости воздуха и от сырых испарений. Все три эмира [впрочем] возвратились благополучно и жили долго [после того]. Это племя [татар] прославилось поножовщиной, которую оно устраивало промеж себя по причине малой сговорчивости и по невежеству, бесцеремонно пуская в ход ножи и сабли, подобно курдам, шулам и франкам. В ту эпоху у них [еще] не было законов [ясак], которые существуют в настоящее время среди монголов; в их природе преобладали ненависть, гнев и зависть. Если бы при наличии их многочисленности они имели друг с другом единодушие, а не вражду, то другие народы из китайцев и прочих и [вообще] ни одна тварь не были бы в состоянии противостоять им. И тем не менее, при всей вражде и раздоре, кои царили в их среде, – они [уже] в глубокой древности большую часть времени были покорителями и владыками большей части [монгольских] племен и областей, [выдаваясь своим] величием, могуществом и полным почетом [от других]. Из-за [их] чрезвычайного величия и почетного положения другие тюркские роды, при [всем] различии их разрядов и названий, стали известны под их именем и все назывались татарами. И те различные роды полагали свое величие и достоинство в том, что себя относили к ним и стали известны под их именем, вроде того как в настоящее время, вследствие благоденствия Чингиз-хана и его рода, поскольку они суть монголы, – [разные] тюркские племена, подобно джалаирам, татарам, ойратам, онгутам, кераитам, найманам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определенное имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют себя [тоже] монголами, несмотря на то, что в древности они не признавали этого имени. Их [103] теперешние потомки, таким образом, воображают, что они уже издревле относятся к имени монголов и именуются [этим именем], – а это не так, ибо в древности монголы были [лишь] одним племенем из всей совокупности тюркских степных племен. Так как в отношении их была [проявлена] божественная милость в том смысле, что Чингиз-хан и его род происходят из племени монголов и от них возникло много ветвей, особенно со времени Алан-Гоа, около трехсот лет тому назад возникла многочисленная ветвь, племена которой называют нирун и которые сделались почтенны и возвеличены, – [то] все стали известны как племена монгольские, хотя в то время другие племена не называли монголами. Так как внешность, фигура, прозвание, язык, обычаи и манеры их были близки у одних с другими и хотя в древности они имели небольшое различие в языке и в обычаях, – ныне дошло до того, что монголами называют народы Хитая и Джурджэ 410, нангясов, уйгуров, кипчаков, туркмен, карлуков, калачей, всех пленных и таджикские народности, которые выросли в среде монголов. И эта совокупность народов для своего величия и достоинства признает полезным называть себя монголами. Перед этим, тоже вследствие силы и могущества татар, был такой же случай и по этой причине еще [и поныне] в областях Хитая 411, Хинда и Синда, в Чине и Мачине 412, в стране киргизов, |А 14б, S 33| келаров и башкир, в Дешт-и Кипчаке, в северных [от него] районах, у арабских племен, в Сирии, Египте и Марокко [Магрибе] все тюркские племена называют татарами. Тех татарских племен, что известны и славны и каждое в отдельности имеет войско и [своего] государя, – шесть, идущих в таком порядке: татары-тутукулйут 413, татары-алчи 414, татары-чаган, татары-куин, татары-терат 415, татары-баркуй 416. Племя тутукулйут – самое уважаемое из [всех] татарских племен. Есть такой обычай, что всякий человек, который происходит из этого племени, если он будет мужчина, его называют – тутукулитай, если же он будет женского пола, то называется – тутукуличин. [Происходящие] из [племени] алчи-татар [называются] алчитай и алчин; из племени куин-татар, – куитай и куичин, [из] племени терат – терати 417 и тераучин 418. Хотя у этих племен было много сражений и стычек друг с другом и они были постоянно заняты убийствами, разорением и грабежом друг друга, однако случилось так, что между ними и монгольскими племенами [тоже] произошли распря и война. В этом положении [татарские племена] объединились вместе. Старые кровь и вражда между [татарами и монголами] произошли по следующей причине: во времена Кабул-хана, бывшего монгольским ханом, из рода которого происходит большинство племени кият, а монгольские племена нирун суть его двоюродные братья, а другие ветви монголов, из которых каждая [104] [еще] до него были известны под своим особым именем и прозвищем, – все были его дядьями и дедами и все по родству и дружбе с ним [считались его] друзьями и союзниками, а в напастях и [бедственных] случаях они становились ему помощниками и защитниками, – [в это время] занемог [некто] по имени Сайн-тегин, брат Кара-Лику 419 из племени кунгират, которая была женой Кабул-хана. Для лечения [Сайн-тегина] попросили у татар [прислать], шамана по имени Чаркил-Нудуя 420. Он пришел и совершил камланье 421, но Сайн-тегин умер. Над шаманом учинили насилие и отослали домой. После того старшие и младшие братья Сайн-тегина отправились и убили этого Чаркила шамана [кам]. Вследствие этого между татарами и монголами возникла вражда и сыновьям Кабул-хана, вследствие [их] побратимства и свойства 422 с Сайн-тегином, по необходимости и нужде пришлось помогать его племени. По этой причине между ними и татарами возникли ссора, вражда и война, и они неоднократно сражались. С обеих сторон во всякое время, как находили удобный случай, они убивали друг друга и грабили. Долгие годы продолжались эти войны и распри. В начале событий татары, воспользовавшись удобным случаем, захватили Хамбакай-хана 423 по той причине, которая будет объяснена в [истории] племенных ответвлений тайджиутов. Хамбакай-хан же был из числа государей и вождей народа тайджиут, а происхождение [урук] последнего ведется от племянников Кабул-хана. Вследствие того, что [татары] знали, что хитайский император был оскорблен Кабул-ханом, потому что последний убил его послов и дружинников [нукеров], – как об этом будет рассказано в том повествовании, – что [император] имел злой умысел против Кабул-хана и монголов, которые все были его родственниками и были с ним заодно, [что] ненависть к ним [глубоко] запала в сердце императора, татары же были ему подвластны и подчинены ему, – они отправили к нему Хамбакай-хана. Да к тому же и сами имели к Хамбакай-хану старинную вражду и неприязнь, почему и решились на такую дерзость и непреклонность. Хитайский император приказал пригвоздить Хамбакай-хана железными гвоздями к «деревянному ослу». [Хамбакай-хан] сказал: «Меня взяли другие, а не ты; недостойно и непохвально будет и далеко от благородства так мерзко поступить со мною. Племена монгольские, которые все являются моими родственниками, постараются отомстить [за меня] тебе, и твоим владениям поэтому будет причинено беспокойство». [105] Алтан-хан 424 не послушал этих слов и пригвоздил Хамбакай-хана на «деревянном осле» 425, отчего тот умер. Одному из его нукеров, по имени Булагачи, [император] разрешил вернуться [домой]. Тот принес монголам дурную весть [о происшедшем]. После этого Кутула-хан отправился с монгольским войском на войну с хитайским императором и разграбил [его] страну. Рассказ об этом во [всех] подробностях будет приведен в повествовании о Кабул-хане. В другой раз племена татарские, найдя подходящий случай, захватили старшего сына Кабул-хана и предка племени кият-юркин, Укин-Баркака 426, и отправили его к Алтан-хану, чтобы он его, пригвоздив к «деревянному ослу», убил. По этим причинам у монгольских племен |А 15а, S 34| вражда и ненависть к хитайскому императору увеличилась, и до времени Чингиз-хана они постоянно воевали друг с другом. С каждой стороны выходили на другую, убивали и грабили [один другого], [пока] в конце концов, как это рассказывается в повествовании о Чингиз-хане и его роде, Чингиз-хан не сделал кормом [своего] меча все племена татар и хитайских императоров, всех сделал [их] слабыми и своими пленниками и всех их и ту сторону привел под свою власть и повиновение, как это видим воочию на сей день. Из всех сражений, которые во всякое время каждый из монгольских государей вел с вождями и царями татарскими, – некоторые могут быть упомянуты. Одно таково. Один из татарских государей, по имени Матар 427, воевал с Кадан-бахадуром, сыном Кабул-хана. В первой же атаке Кадан-бахадур ударил копьем его и по седлу его коня, так что низверг его на землю вместе с конем. И хотя Матар был ранен, но не умер от этой раны, однако продолжительное время болел [от нее]. Когда выздоровел, то опять вступил в войну [с монголами]. Кадан-бахадур вторично так поразил его копьем в спину, что оно прошло через спинной хребет, отчего Матар тут же умер; войско его стало добычей [монголов]. Этот рассказ подробно приведен в повествовании о Кабул-хане и его сыновьях. Другое [сражение] такое, [бывшее] во время Чингиз-хана. Хотя последний и прежде того воевал с татарами, [но однажды], найдя удобный случай, одержал над ними верх, множество из них перебил и полностью [их] разграбил. Это событие произошло так: некоторые татарские племена, вождем и царем которых был Муджин 428-Султу 429, вступили в войну с хитайским императором Алтан-ханом, не [106] желая ему повиноваться. Хитайский император снарядил войско и, поставив предводителем его великого эмира, по имени Чинсан, послал воевать с татарами; так как последние не имели силы сопротивляться хитаям, то устрашились и, отступив, обратились в бегство. Узнавши об этом, Чингиз-хан, [используя] удобный случай, выступил в поход с окружавшим его войском, ударил на них, побил множество [татар] и разграбил все, что они имели. Известно, что на той войне из числа захваченной добычи была серебряная колыбель, шитое золотом покрывало и разные другие блага, ибо в то время татарские племена были самые состоятельные и самые богатые из всех кочевников. После этого [события] сын упомянутого Муджин-Султу, по имени Алак-Удур 430, и его брат Кыркыр 431-тайши объединились с каждым племенем монгольского народа и с другими племенами, [союзными с монголами], и сражались вместе с Чингиз-ханом, как будет [об этом] приведено в повествовании о нем. Когда всевышняя истина сделала Чингиз-хана могущественным и он победил имевшихся у него врагов вроде племен катакин, салджиут, тайджиут и дурбан, государя кераитов Он-хана [т.е. Ван-хана], Таян-хана, государя [племени] найман, Кушлук-хана, государя [племени] меркит, Токта-беки и других враждовавших с ним, то татары, которые постоянно ходили на помощь и поддержку тех племен, ослабели; а так как они были убийцами и врагами Чингиз-хана и его отцов, то он повелел произвести всеобщее избиение татар и ни одного не оставлять в живых до того предела, который определен законом [йасак]; чтобы женщин и малых детей также перебить, а беременным рассечь утробы, дабы совершенно их уничтожить, потому что они [татары] были основой мятежа и восстаний и истребили много близких Чингиз-хану племен и родов. Ни одному творению не было возможности оказать покровительство тому племени [т.е. татарам] или скрыть [кого-нибудь] из них, или [даже] нескольким из них, кои уцелели от истребления, обнаружиться и объявиться. Однако в начале державы Чингиз-хана и потом каждое из монгольских и немонгольских племен [брали у татар] себе и для своего рода девушек, а им давали [своих]. Чингиз-хан также взял от них девушек, ибо из [числа] его жен Есулун 432 и Есукат 433 были татарки; старший брат Чингиз-хана, Джочи-Касар, также высватал у них жену; многие эмиры тоже брали [за себя] татарских девушек. По этой причине они скрыто попрятали некоторых татарских детей. Чингиз-хан передал одну тысячу татар Джочи-Касару, чтобы [тот] всех их перебил. [Джочи] ради своей жены и из сострадания, которое оказывал [обреченным], перебил из них пятьсот, а [другие] пятьсот |А 15б, S 35| скрыл. Когда впоследствии [это обстоятельство] стало известным Чингиз-хану, он разгневался на Джочи-Касара и соизволил заметить: «Из прегрешений Джочи-Касара одно есть [как раз] это». Он имел еще два-три других греха, которые будут изложены в повествовании о нем. В конечном счете, после гнева Чингиз-хана на племя татар и уничтожения их, [все же] некоторое количество [их] осталось по разным [107] углам, каждый по какой-нибудь причине; детей же, которых скрыли в ордах и в домах эмиров и их жен, происходивших из татарского племени, воспитали. От некоторых беременных [татарских] женщин, которые избежали смерти, родились дети; [поэтому] племя, в настоящее время считающееся татарским, – из их рода. Из этого [татарского] народа, как во время Чингиз-хана, так и после него, некоторые стали великими и уважаемыми эмирами и доверенными государства 434 в ордах [высокопоставленных монголов]; к ним применялось положение унгу-богульства 435. После того, вплоть до нынешнего дня, в каждой орде и в каждом улусе [из них] появлялись великие эмиры. Иной раз им давали девушек из рода Чингиз-хана и от них высватывали [невест]. В каждом улусе также существует из того племени много народа, который не стал эмирами, а присоединился к [монгольскому] войску; всякий из них знает, из какой ветви татар он [происходит]. Из числа татарских детей, которые в эпоху Чингиз-хана стали почтенными [людьми] и эмирами и которых воспитали он и его жены, был некто Кутуку 436-нойон, называвшийся также Шики 437-Кутуку. Обстоятельства его жизни были таковы. В то время как [монголы] разорили татарский народ, Чингиз-хан еще не имел детей, а у его старшей жены, Бортэ-фуджин, было желание иметь ребенка. [Как-то раз] Чингиз-хан неожиданно увидел упавшего на краю дороги ребенка, поднял его и прислал к Бортэ-фуджин [со словами]: «Так как ты постоянно желаешь иметь ребенка, то воспитай этого вместо своего дитяти и храни [его]». Жена [Чингиз-хана] воспитала его, как родного сына, с полным почетом и честью, в своем семействе. Когда он вырос, его нарекли Шики-Кутуку, а также называли Кутуку-нойоном; [сам] он называл Чингиз-хана – эчигэ 438, что означает отец, – а Бортэ-фуджин – тэрикун-экэ 439. Рассказывают, что когда Бортэ-фуджин скончалась, он бил руками по ее могиле и кричал: «О, сайн-экэ 440, мину!» и таким образом рыдал над ней. После Чингиз-хана он был в живых. Угедей-каан называл его старшим братом, и он сиживал с его сыновьями выше Менгу-каана; он был приближенным у детей Тулуй-хана и Соркуктани-беги и скончался во время смуты Арик-Буки. Из его сыновей один находится на службе [великого] каана. [Кутуку-нойону] было восемьдесят два года; он решал тяжбы по справедливости и много оказал помощи и благодеяний преступникам; он неоднократно повторял: «Не нужно, чтобы признавались из-за страха и испуга». Он говорил виновным: «Не бойся и говори правду!». Из прений судей известно, что с той эпохи [вплоть] до настоящего времени как в Могулистане, [108] так и в тех пределах, [кои зависят от нее], в основу судебных решений кладут правила его манер и способов [решать дела]. Причин его величия было много; некоторые [из них] записаны, а две другие причины излагают правдивые повествователи. Одна [из них] такова. [Кутуку-нойон] был в возрасте пятнадцати лет, когда [однажды] зимой орды Чингиз-хана кочевали. Была крайняя стужа, и снега [выпало] непомерно [много]; Кучукур-нойон из племени йисут начальствовал над ордами 441, внезапно по краю дороги, по снежному насту, пробежало стадо диких коз [аху]; Кутуку сказал Кучукуру: «Я догоню этих коз, так как они вследствие массы снега не смогут бежать, и я их перестреляю». Кучукур [на это] заметил: «Ну, что же – можно!». [Кутуку] погнался следом за козами. К ночи, когда орды остановились на ночлег, Чингиз-хан потребовал [Кутуку], [но] он не явился; [Чингиз-хан] спросил о нем Кучукура, [тот] ответил: «Он ушел за дикими козами». Чингиз-хан, до крайности рассердившись, сказал: «При [таком] снеге и морозе мальчик погибнет!» – и ударил Кучукура тележной палкой. Когда легли спать, Кутуку явился. Чингиз-хан спросил его: «Что ты сделал?». Он ответил: «Из числа тридцати диких коз больше, чем три, не смогли ускользнуть; всех остальных же я побил и бросил среди снегов». Чингиз-хан сильно удивился мужеству этого мальчика и послал Кучукура с несколькими нукерами, дабы они привезли тех [убитых] |А 16а, S 36| коз. По этой причине Чингиз-хан сердечно полюбил Кутуку. Другая причина была такая. Еще ранее [этого], [когда] Кутуку был в возрасте двенадцати лет, Чингиз-хан однажды отправился в поход и дом остался без мужчин. Один конный грабитель, враг из племени тайджиут, проезжал [мимо]; младший сын Чингиз-хана, [по имени Тулуй], был пятилетний мальчик, он бегал вне дома и играл. Тот тайджиут, [нагнувшись] со спины лошади, схватил его, чтобы увезти, захвативши голову [ребенка] подмышку. Мать мальчика подбежала и схватила вора за руку; прибежал [также] Кутуку и схватил [его] за другую руку, но вор [так сильно] сжимал голову царевича, [что] никаким способом не могли освободить [ребенка] из рук вора. [В этот момент] собака Барака 442, который пасет баранов, вскочила и кинулась на вора, и они вырвали царевича из его рук. Следом за этим прибыл Чингиз-хан и отправил по следам вора человека. Его нашли и убили. [Чингиз-хан] чрезвычайно одобрил мужественный поступок Кутуку и его схватку с вором. Были другие два мальчика, оба родные братья. У одного было имя Кули 443, а у другого – Кара-Мэнгэту-Ухэ 444; они были татары из [племени] тутукулйут 445. Две жены Чингиз-хана, которых он взял из народа татарского, Есулун 446 и Есукат 447, поскольку принадлежали к той же [109] кости, оказали милосердие тем двум мальчикам, выпросив их у Чингиз-хана. Тот подарил им [этих детей]. Оба [мальчика] стали стольниками [баурчи] в орде Есулун. Кули, который был постарше, в то время тоже был уважаемым человеком. Чингиз-хан доверял ему, и он сделался эмиром. После он принадлежал к орде Тулуй-хана и был чрезвычайно почитаем. После Тулуй-хана потребовали [такого] эмира, который был бы старшим в орде и главою эмиров Суюкту, сына Тулуй-хана; Соркуктани-беги [жена Тулуй-хана] избрала [таковым] Кули-нойона в согласии со своими сыновьями и эмирами. Он сказал Соркуктани: «Каким образом вы отдаете меня такому человеку?». Они ответили ему: «Он – из рода Тулуй-хана!». Он заметил: «Я послужил бы тому сыну, который родился бы от тебя!». Цель этого рассказа та, что степень его была такова, что он мог говорить такие дерзкие слова против сына Тулуй-хана, которому его передали. В этом государстве [Иране] из его сыновей был Дурбай 448-нойон, бывший эмир войска Диярбекра; сын Дурбая – Бураджу, а сын Бураджу – Денгиз, состоящий эмиром тысячи. Но Кара-Мэнгэту-Ухэ не снискал большой известности во время Чингиз-хана. У него был сын, по имени Сали. Во время Менгу-каана он сделался эмиром и доверенным [лицом]. Причина этого [заключалась] в следующем. В области Тангут было две крепости; одна называлась Тукджи 449, а другая – Туксенбэ 450. Менгу-каан самолично осадил их. Он издали наблюдал, каким образом воюют [его войска]; [Менгу-каан] увидел своего малорослого воина, который, взяв в руку копье, шел на крепостную стену, а против него, с той стороны, продвигался на бой человек с мечом в руке; воин [Менгу-каана] не отступал, взобрался на стену, поразил копьем в шею того меченосца и поверг его на землю. Когда Менгу-каан увидел такую смелость, она ему понравилась и он тотчас повелел, чтобы того воина с приметою малого роста вытребовали из среды войска и привели к нему; [Менгу-каан] его узнал и когда спросил об обстоятельствах [дела], воин изложил их точно так, как сам Менгу воочию их видел. И [каан] тогда удостоверился, что это [был] тот самый [воин]. [Менгу-каан] наградил его 451, дал ему эмирское звание, и он стал на службе особо доверенным [инак] и почтенным человеком. Ранее этого события [Менгу-каан] послал на границу Хиндустана двадцатитысячное войско и повелел ему быть в Кундуз-Баглане 452 и в пределах Бадахшана; начальствование же над ним дал Мэнгэту 453. [110] Когда он скончался, [Менгу-каан] передал [командование эмиру] по имени Хукуту 454, а когда и он также умер, [тогда каан] на его место послал этого Сали-нойона в качестве командующего теми двумя туманами войска. Это было в то время, как [Менгу-каан] назначил в Иран Хулагу-хана. Менгу-каан сказал Сали-нойону: «Страна, в которую ты отправляешься, есть пограничная между Хиндустаном и Хорасаном и соединяется со страной и областями, в которые отправляется Хулагу. Ты будешь всегда там, как ответвление его армии, т.е. твое дело и твое войско поручены ему [Хулагу-хану] и тебе надлежит пребывать под его начальствованием». Тогда Сали-нойон спросил: «До какого же времени я там буду?». [Менгу-каан] соизволил сказать: «Ты там будешь всегда!». |А 16б, S 37| Сали-нойон повел войско в Хиндустан и Кашмир, завоевал много областей, привез [разную] добычу и прислал Хулагу-хану множество индусов-невольников. И большая часть индусов, которая проживает здесь по деревням инджу, – из числа тех. После [Сали-нойона] тем войском ведал его сын Уладу-нойон 455. Братья Уладу: один из них Абишка 456, который ведает областями Рума [Малой Азии] и тамошними войсками; другой [брат] Элкэн, эмир тысячи. У Уладу есть два сына: один – Бекитут, эмир войска караунов, которое находится в Хорасане; другой – Далкак 457, безотлучно пребывающий при его величестве. Во время Чингиз-хана Есулун-хатун заявила: «Кули-нойон и его брат Менгу-Ухэ стали старшими, состоят в свите, приобрели доверие в делах; из их старших и младших братьев и из их народа находятся повсеместно. Вот если бы последовал указ собрать их!». Приказ [был издан], и всех оставшихся татар собрали и хотя они не имели родственной связи с [Кули-нойоном и Менгу-Ухэ], их присоединили к ним и они стали им принадлежать. Из числа тех татар, которых они собрали, в этой стране [т.е. в Иране] проживает тридцать семейств. Уладу-нойон представил заявление, по которому последовал ярлык государя ислама Газан-хана, – да продлит аллах его царствование! – сформировать [из них] старинную тысячу. Они находятся при нем. Есулун-хатун и Есукат, как вышеупомянуто, обе были женами Чингиз-хана; они имели брата по имени Кутукут 458. Он был старшим эмиром и ведал одною тысячей воинов левого крыла войска Чингиз-хана. Джурмэ 459-гургэн, который был в этом государстве [т.е. в Иране], и первая супруга Абага-хана, Нукдан 460-хатун, мать Кайхату, были племянником и племянницей упомянутого Кутукута. У Чингиз-хана была одна наложница из татарского племени; ее имя не известно; младший сын [Чингиз-хана] Чаган родился от нее; он умер в юных годах. Из племени чаган-татар в этой стране [т.е. в Иране] пребывают: Кирай, его брат Дуладай и его братья: [111]Мухаммед, Хандан 461 и их сыновья. Из этого племени также [происходит] Курбука-бахадур, который ведает войском и пограничной полосой, Хартабиртом и Малатьей 462. Из племени хойин 463-татар [происходили]: Самкар 464-нойон, конюший [актачи] Хулагу-хана, а во время Абага-хана ставший почтенным и великим эмиром; Туган, Мулай и Куйтай, отец Бука-курчи. Из племени нераит-татар в этом государстве [в Иране] не известно, чтобы кто-либо был почитаем и знаменит, [но] несомненно их много среди [рядовых] воинов. Но так как они не почитаемы и не знамениты, то [о них] не наводилось справок. Из племени алчи 465-татар в этом государстве [тоже] никого, кто бы был почтен, известен и был бы достоин записи. Однако в улусе Джочи-хана старшая жена сына Джочи, Бату, по имени Буракчин 466, была из племени алчи-татар; также из этого племени была супруга Тудай-Менгу, государя того же улуса, по имени Турэ 467-Кутлуг 468; из эмиров Бату из этого племени был старший эмир по имени Ит-Кара; из эмиров Менгу-Тимура, также государя того улуса, из того же племени был старший эмир по имени Бек-Тимур. Из татарских эмиров, родословие которых не выяснено и не известно, из какого племени они [происходят], был некто Есун-Туа 469 – конюший и эмир конюших четырех чингизхановых кешиков 470 и [вместе с тем] командир сотни в личной Чингиз-хана тысяче. Он принадлежал к главной орде Бортэ-фуджин [супруги Чингиз-хана]; у него был сын по имени Бекдаш 471; Кубилай-каан послал его с посольством к Хулагу-хану. Некоторые эмиры, супруги и уважаемые татарские племена, относящиеся к ним рассказы и их жизненные обстоятельства, выявленные от любого человека и известные из любой книги, будут написаны отдельно. Рассказывают, что когда Куридай-Татир 472 и Кумус 473-Синджан, [происходившие] из [племени] алчи-татар, оба отправились на войну с Сарык-ханом, государем кераитов, то Куридай-Татир шел в [112] авангарде. Кумус-Синджан сказал ему: «Ты идешь в авангарде, но в действительности ты пренебрегаешь установлением караула и ясаула 474 и принятием мер предосторожности. Благо в том, чтобы я шел в авангарде!». Куридай-Татир ответил: «Потому только, что ты был сыном и братом наместника, ты хочешь отнять у меня, ради [своего] преимущества, убеждения и образ действий моих дедов и отцов. Суть же заключается в том, чтобы тебе идти одному грабить, делать все, что угодно и вернуться с войском обратно!». Кумус-Синджан ответил: |А 17а, S 38| «Я не могу грабить без тебя!». Он двинул войско и пошел. Сарык-хан, перекочевывая [с места на место], подходил [все ближе]. Трижды разгромили его [татары]; ради грабежа оставляли отдельные отряды и преследовали его. В конце концов Кумус-Синджан гнался за ним по пятам с тремястами всадников. Войска Сарык-хана про себя рассудили, что это вражеское войско продвигается без арьергарда. По этой причине они храбро атаковали татар и, отбив Кумус-Синджана от [его] войска, захватили его в плен. Сарык-хан спросил у него: «Куда ты подходил?». От сказал: «Я слышал, что в лесу Буркан 475 выросли хорошие ветвистые деревья, и я подходил за тем, чтобы нарезать палок для стрел». Сарык-хан сказал: «Для того чтобы нарезать ветви, ты весьма отважно подошел!» – и косо посмотрел на него. Кумус-Синджан заметил: «Ты не можешь [так] косо смотреть на меня, потому что твой род тоже не мог так смотреть, а твое собственное происхождение было такое же, [что и твоего рода]». Сарык-хан сказал окружающим: «Почему вы позволяете так много говорить этому родовитому бахадуру? Сбейте его!». [Кумус-Синджан] возразил: «Твой меч не сделает мне [ничего], а вот мой сделает [что-то] в отношении тебя!». В конце концов Кумус-Синджана убили. Сарык-хан сказал: «Среди алчи-татар имеется семьдесят колен, но не было мужа, кроме Кумус-Синджана! Теперь время таково, чтобы нам их прогнать!». Тогда он приказал своим кибитковладельцам расположиться на реке Орхоне 476 и при лунном свете втайне собрал войско. Один из его воинов убежал и известил [об этом] Кури-дай-Татира. Куридай-Татир, двинув войско, направился вверх по реке Орхону. Пройдя между кибиток [кераитов], он настиг [войска Сарык-хана] на той самой дороге, по которой они шли. Воины Сарык-хана посмотрели на них с презрением. Но войско [Куридай-Татира], внезапно атаковав Сарык-хана, обратило его в бегство, так что он [в конце концов] из сорокатысячного войска, которое имел, ушел с сорока человеками: всех же остальных поубивали. При этом поражении с Сарык-ханом убежала женщина [по имени] Тарбай 477-Каян 478 и выбралась с ним из побоища. Во время этих обстоятельств был эмир Джилау. Та женщина сказала: «Мы [до сих пор] обижали верхи и низы [народа]; если все [теперь] умаляется, почему нам не умалиться; если все распадается в прах, почему мы [одни] не распадаемся?!». Сарык-хан заметил: «Эта женщина говорит правильно!». По этой причине он отправился и отдался под покровительство Битактай-Утуку-курчи Буюрук-хана 479. [113] После этого от той женщины родился Ил-Кутуй. Когда [Сарык-хан] отдался под покровительство того племени, он выдал свою дочь за Куджагуша 480 Буюрук-хана; имя той дочери было Торэ-Каймыш; [она приходилась] сестрой Каджир 481-хану. Затем Каджир-хан и Сарык-хан совместно набрали войско и напали на татар. Освободив для Сарык-хана улус Керайчин, [Каджир-хан] отдал его [Сарыку]. В то время Он-хан со своей матерью Илма-хатун были взяты татарами в плен; их также освободили. Человек [по имени] Элджидай любил Илма-хатун; так как он был соблазнительный человек, то [Каджир-хан] отдал его им [кераитам] навсегда 482. Распределение сыновей Торэ-Каймыш, [дочери Сарык-хана], таково: Юла, Магус 483, Тай-Тимур и Тайши; были еще четыре других, имена которых не известны. После того монголы пошли к Сарык-хану. Сарык-хан сказал: «Из сотни жен, которых я имею, нет ни одной, которая приходилась бы [мне] по сердцу. Я не знаю рук и ног той, которая имеет разум, как я не знаю разума той, у которой красивые руки и ноги; нет [у меня] красавицы, знающей [свое] дело, и искусницы. Из тысячи меринов, которых я имею, нет ни одного мне по сердцу: или припадает в беге на ноги, или необузданный и с норовом, или слишком смирен; тот же, который хорошо выезжен и крепко сложен, – не в теле 484. В больших битвах один раз восклицают: «Ху! Ху!», а затем [уже] испытывается – победил ли ты, или потерпел поражение. Трудно воевать с мухой, когда она кусается; если ее убить – будет стыдно [перед] родственниками, а если не убить – невозможно переносить [ее укусов]». После этого Утуку-курчи Буюрук-хан отправился к Сарык-хану, чтобы [ему] подарили тех монголов. Сарык-хан сказал: «Мы смешались с этими монголами, кои суть наши младшие братья, обнялись |А 17б, S 39| и взяли друг друга за руки, [и теперь] мы не можем отдать их!». [114] Буюрук-хан ответил: «Я твой умерший дух оживил многими людьми! Я [собрал] и заставил остановиться во время полуденного намаза твои [рассеянные] стада и отары на месте стоянки стад, т.е. я обеспечил тебе безопасность и избавил [тебя] от врага, но человек забывчив так же, как изменчива земля. После сего будь в дружбе с монголами, но продолжай оставаться [моим] учеником!». Сказав эти слова, он возвратился обратно. После этого Сарык-хан сказал: «Этот человек не достоин доверия!» – и направил монголов по краю горы, называемой Далан-Дабан 485, и сам пошел той же дорогой, [но] от места Туй-Тагаджу 486 он вернулся обратно, и монголы сказали друг другу: «Сарык-хан голоден и ослабел!». И в качестве уркуджута 487 они дали десять меринов на каждого его человека и, посадивши, устроили [им] угощение. Сарык-хан сказал: «О, мои младшие братья-монголы, никогда не становитесь друг другу сватами 488 и таким же образом будьте далеки от всякого, кто связан с той [чуждой вам] стороной, за исключением тех случаев, когда станете [с другими] побратимами [анда], чтобы быть вам родственниками друг друга. О, мои младшие братья-монголы! Не уединяйтесь с женщиной, которая имела бы [над собой] владычество, т.е. мужа. Не удаляйтесь в ущелья и извилистую холмистую местность!». Все!

По простым словам понятно что Т-М и Монг.языки из одного корня,и антротип один.а у тюрков,и внешне другие и в языке.прародина тунгусо-манджуров и монголов амур и ляодун,т.е потомки Дунху иСянби.гениальный Гумилев был прав.а общие слова тюрков и монголов это результат контактов.

Уйгурский язык древнейший из тюркских. Да и вообще наша история старше и ЧХ и его татар, тюрков Ашина и даже Огузов. Поэтому мне не нужно воровать чужую историю.

1. Представители баргутов по результатам тестов относятся к гаплогруппе N1c 2. Среди бурятов распространена гаплогруппа N1c 3. Большинство якут отностся к N1c Получается часть бурят (хори ???) - оставшиеся баргуты, а те, которые во Внутренней Монголии - переселившиеся из Забайкалья баргуты? Происхождение якут от тюрко-монгольских племен из Забайкалья (курыканы???) и наличие N1c может говорить о возможности общего происхождения некоторых групп баргутов, бурятов и якутов (по мужской линии) от средневековых забайкальских баргутов? Там конечно надо субсклады и возраст смотреть. Уважаемые asan-kaygy, samtat и др. "генетики", можете по данным тестирования бурятов, баргутов, саха дать комментарии? Buryat N-L708*(xL1034)_________ 14 23 14 10 11/13 0 0 10 14 14 30 Buryat N-L708*(xL1034)_________ 14 23 14 10 11/13 0 0 10 14 14 30 Mongolian N-L708*(xL1034)______ 14 23 14 10 11/13 0 0 10 14 14 30 (надо б уточнить род) Mongolian N-L708*(xL1034)______ 14 23 14 10 11/13 0 0 10 14 14 30 Баргауты: N3-Tat 134_Bt 14 23 14 10 11,13 0 0 10 14 14 16 18

Если бы я был кочевником и вся моя жизнь зависила от лошади , мне бы не пришла в голову идея сделать из нее деликатес. А то получается как в том анекдоте про гражданина Украины и его свинью , которая спасла его утопающего ребенка.

Так вот в чем основное различие! Монгол друга не съест , а тюрк при определенных обстоятельствах....