Короче, вот статья из ссылки выше:
Аныракайский треугольник
ИРИНА ЕРОФЕЕВА
ИСТОРИК ИРИНА ЕРОФЕЕВА ОПРЕДЕЛИЛА ТОЧНОЕ МЕСТО АНЫРАКАЙСКОЙ БИТВЫ – САМОЙ ПОСЛЕДНЕЙ И САМОЙ ДРАМАТИЧНОЙ В МНОГОЛЕТНЕЙ ВОЙНЕ КАЗАХОВ С ДЖУНГАРСКИМИ ЗАВОЕВАТЕЛЯМИ (1723 – 1730 гг.).
Тяжелейшие годы джунгарского нашествия остались в памяти казахского народа как «Актабан шубырынды» – «Годы великого бедствия». 30-тысячное войско джунгар, вторгшись на территорию Южного Казахстана, захватило торгово-ремесленные и земледельческие центры в районе средней Сырдарьи, где были сосредоточены и материальные ресурсы Казахского ханства, и его политическая инфраструктура. Здесь же располагалась казахская столица – Туркестан. Последующие годы в истории казахов ознаменовались активным общенародным сопротивлением джунгарам. Наиболее ярким ее эпизодом стала Аныракайская битва. Она и предшествовавшие ей победы привели к освобождению от врага большей части казахских земель.
- Такого рода испытание, как Аныракайская битва, где на первый план выступило величие национального духа, является эпохальным событием в истории казахского народа, – считает ведущий сотрудник Института истории и этнологии МОН РК Ирина Ерофеева. – Эта битва имела для казахов то же значение, что Куликовская битва для русских или Курская дуга для Советского Союза. Казахский народ осознал-таки свое единство, неразрывную целостность и взаимосвязь. То есть был дан мощный толчок формированию национального самосознания казахов, становлению чувства уважения к себе и своей истории. Казахи стали воспринимать себя не как отдельно взятые аргыны, кыпчаки, найманы или шапрашты… Теперь они стали говорить: «Я – казах», «Мой народ», «Моя страна».
Аныракайская битва окончательно развеяла миф о непобедимости джунгар, об их значительном военном и техническом превосходстве и показала всем казахам, что они могут и должны изгнать со своей территории неприятеля.
Не только Аныракайская, но и другие битвы джунгарско-казахской войны не зафиксированы в документах. У казахов, как известно, письменной традиции передачи информации в то время не было. Потому первое народное предание об этой битве дошло до историков лишь 175 лет спустя. Оно было записано и опубликовано в 1905 году известным дореволюционным исследователем и собирателем казахского фольклора Абубакиром Ахмеджановичем Диваевым, который указал, что местность, где происходила последняя битва казахов с джунгарами, с того времени стала называться Аныракаем. Когда Казахстан обрел независимость, и начали подниматься темы военной истории страны, то все заинтересовались, а где же все-таки этот Аныракай находится.
Экспедиции, инициатором которых была заместитель акима Алматинской области Жибек Амерханова, проехали в конце 90-х годов прошлого века – первых годах XXI века по территории юго-западного Прибалхашья, осмотрели многие места, собрали о сражении на Аныракае некоторые материалы и издали их отдельной книгой. Проведенный беглый осмотр территории района и беседы со старожилами подтвердили общее направление поисков, указанное в 20-х годах прошлого века Мухамеджаном Тынышпаевым, – район Аныракайских гор. Но точное место сражения определено не было, как не была выдвинута и аргументированная версия насчет его конкретных пространственных координат. То есть площадь была достаточно размыта – от озера Алаколь и южной оконечности озера Балхаш до гор Аныракай, а это примерно тысяча гектаров площади. Словом, даже после этих экспедиций, внесших значительный вклад в изучение научной проблемы, споры о том, где же все-таки происходила Аныракайская битва, продолжались. Положение изменило принятие государственной программы «Культурное наследие», в рамках которой был решен вопрос о финансировании научных изысканий в целях создания свода памятников Алматинской области. Этой работой руководит директор Института археологии им. А. Маргулана МОН РК Карл Байпаков.
- Карл Байпаков предложил мне как специалисту по XVIII веку все-таки попытаться установить, где же конкретно проходила Аныракайская битва, – рассказывает Ирина Ерофеева. – Почему предшествующие экспедиции не смогли более или менее точно локализовать место события? Причин много, но главная из них – в их составе не было специалистов-историков, занимающихся именно этим периодом. Ученые, участвовавшие в тех экспедициях, занимались большую часть своей жизни либо историей КПСС, либо второй половиной XIX – началом ХХ веков, то есть сюжетами, далекими от собственно казахской истории. Не было там и профессиональных геологов и археологов.
Приступив к поискам истинного места Аныракайской битвы, Ирина Ерофеева начала исследования в нескольких направлениях. Первое – поиск хоть каких-то, пусть даже косвенных, письменных источников, которые пролили бы свет на проблему пространственно-географической локализации загадочной местности Аныракай. Второе – географических карт XVII – XX веков, опять же с целью установления точных географических координат Аныракая. И третье – изучение орографии (поверхности земли) юго-западного Прибалхашья, чтобы можно было определить какие-то естественные рубежи той или иной территории с точки зрения военной тактики кочевников и вытащить реальную информацию о том, могла ли эта битва проходить в таких природных условиях на самом деле.
- В свое время многие наши историки и публицисты основывались на сообщении Абубакира Диваева, что эта битва проходила на южной оконечности равнины Итишпес, подходящей вплотную к Аныракайским горам, – говорит И. Ерофеева. – Ученые стали выдвигать различные версии, хотя в архивных документах и географических картах XVIII – первой половины XIX веков содержатся конкретные обозначения этой местности, и предметов для каких-то споров не должно было возникать. Так, уже на карте 1777 года, составленной уроженцем Сибири Иваном Исленьевым, совершенно четко указано название нынешнего озера, которое находится на юго-западном конце озера Балхаш: «Алакуль, или Итишпес». На картах более позднего периода (40 – 50-х годов XIX века) тоже имеется это обозначение. Оно же встречается и в некоторых описаниях русских военных топографов того времени: озером Итишпес назывался как раз Алакульский залив Балхаша, или нынешнее озеро Алаколь. А «равниной Итишпеса» – та самая предгорная равнина Шу-Илийского водораздела, которая шла от Алакульского залива в направлении на юго-восток. Она представляет собой скопление большого количества солончаков и находится как бы на юго-западной периферии Балхаш-Алакольской котловины, занимающей большое пространство от Балхаша и Шу-Илийских гор на западе до озер Сасыкколь и Алаколь на востоке Алматинской области.
Географам и геологам хорошо известно, что это бывший бассейн доисторического Балхаша, который существовал еще в период геологической истории региона. Местные жители скоплению солончаковых болот к юго-востоку от озера Алаколь дали название Итишпес, то есть «собака не пьет» – настолько соленая здесь вода.
Мухамеджан Тынышпаев в свое время указал, что южные оконечности Итишпеса подходят к Аныракайским горам. Итак, казалось бы, район, где проходила битва, известен. Но ведь Аныракайские горы – большие. Естественно, конкретное место боевых действий определить было трудно. Правда, как указывал Диваев в приведенном им предании, оно было названо Аныракаем. Теперь нужно было установить, где конкретно находится местность с таким названием. И здесь очень важно было обратиться к документальным источникам, которые могли бы пролить свет на этот трудноразрешимый вопрос. Так вот, урочище Аныракай впервые было четко локализовано на десятиверстной географической карте 1911 года и в сопроводительном тексте к ней, составленном известным статистиком П. П. Румянцевым. Здесь дана краткая экологическая характеристика района как традиционного зимнего пастбища (кыстау) некоторых родов племени дулат. М. Тынышпаев в свое время, вероятно, хорошо знал эту карту и близко к истине утверждал, что место битвы находится в 120 километрах на юго-восток от Алакольского залива.
Все эти факты и побудили Ирину Ерофееву организовать и возглавить специальную научную экспедицию, в состав которой вошли профессор-геолог Булат Аубекеров, иностранные специалисты по аэрофотосъемке и наземному обследованию геоархеологических объектов Ренато Сала и Жан Марк Деом, президент Международного фонда Абулхаир-хана Амантай Альмукамбет, краевед-историк Шолпанай Аманжолова и молодой английский археолог из Оксфорда Ребекка Бэдмор. Экспедиция отправилась в Жамбылский район Алматинской области и Мойынкумский район Жамбылской области.
- Мы вышли на несколько человек, которые, хотя и не являются уроженцами территории Шу-Илийского водораздела (население в этих краях сильно поменялось, практически никого из тех, кто традиционно проживал здесь, не осталось), тем не менее долгое время близко общались с очень авторитетными в тех местах аксакалами-старожилами, – рассказывает Ирина Ерофеева. – Так вот, местные чабаны четко фиксируют для себя под названием местности или урочища Аныракай не все Аныракайские горы и прилегающую к ним предгорную наклонную равнину, а только один маленький участок этого пространства. Они показали, что он находится между зимовкой Бесколь, реками Сарыбулак и Копалы, и указали его южные, северные, западные и восточные границы.
Сопоставление их сведений с той самой картой 1911 года дало поразительные результаты. Границы этого участка почти полностью совпадали с общими контурами урочища Аныракай в материалах статистиков переселенческого управления, детально обследовавших в начале ХХ века этот регион. Но что самое интересное, разглядывая перед экспедицией современные топографические карты Алматинской области большого масштаба, в том числе 1 : 2000, 1 : 1000, я обратила внимание на очень красноречивый топоним возле зимовки Бесколь на берегу Сарыбулака – курган Калмак-тобе.
Калмаками, точнее, каракалмаками (черными калмыками), казахи называли джунгар. Вместе с тем правильное этническое их самоназвание – ойраты, а джунгары – это политический термин. (Для сравнения: русский и россиянин. Русский – этнический термин, россиянин – политический.) Джунгары – это левое крыло монголов, со временем отделившееся от союза монгольских племен.
- Отсюда возникла мысль непременно осмотреть этот объект. Когда наши специалисты Ренато Сала, Жан Марк Деом и Ребекка Бэдмор поехали обследовать курган Калмак-тобе, то выяснилось, что это остатки старого укрепления, возведенного из сырцового кирпича, – продолжает Ирина Викторовна. – Оно прямоугольной формы, примерно 40 на 50 метров. Местность Аныракай имеет в южной части трапециевидную форму, а в северной – форму треугольника, и остатки укрепления Калмак-тобе находятся в самом верхнем углу этого треугольника. Как раз в том самом, который местные жители считают северным рубежом Аныракая, зафиксированном на карте 1911 года как одна из пограничных северных точек урочища.
А южная граница Аныракайского участка, как показывали нам местные жители, проходит с запада на восток по южному подножию гор Кольжабасы – от современной железнодорожной станции Анрахай до узкого горного перевала в районе села Кордай, расположенного к северо-западу от Отара. На десятиверстной карте 1911 года, приблизительно в тех же местах в юго-западном и юго-восточном углах участка, обозначены два одноименных топонима – Караул-тобе. Под такими названиями на дореволюционных картах Казахстана в основном указывались места военных укреплений джунгар, об этом убедительно свидетельствует многократное совпадение сведений из архивных источников первой половины XVIII века с топонимами Караул-курган, Караул-тобе и тому подобными наименованиями на географических картах Центрального и Восточного Казахстана более позднего времени. Архивные документы XVIII века также часто упоминают джунгарские военные аванпосты в долине среднего течения Сырдарьи, в Шу-Таласском междуречье и соседнем с ним Юго-Западном Прибалхашском районе.
Так, в письменных донесениях русских посланников в Джунгарское ханство и так называемых «бывалых людей» в 20 – 30-х годах XVIII века встречаются сведения о том, что один джунгарский караул в то время находился между селениями Шолак-корган и Баба-ата на территории нынешней Южно-Казахстанской области, то есть именно там, где имеется топоним Караул-тобе и несколько других «караулов» на левобережной стороне реки Шу в пределах современной Жамбылской области. А в рукописном путевом журнале и географической карте пройденных мест российского дипломата Карла Миллера за 1742 – 1743 годы упоминается о существовании джунгарского укрепления к северо-западу от местности Аныракай возле гор Хантау или, точнее, у пересекающей их речки Сункар на территории Мойынкумского района той же области. Отсюда можно сделать вывод, что обозначенные на карте Верненского уезда 1911 года два топонима Караул-тобе у гор Кольжабасы в юго-западном и юго-восточном углах Аныракая являются ничем иным, как остатками бывших джунгарских пограничных укреплений. В начале ХХ века они, по-видимому, еще неплохо сохранились, что и дало основание статистикам переселенческого управления нанести эти объекты на карту Верненского уезда. Иначе говоря, основная территория размещения джунгар в Илийской долине была защищена тремя пограничными укреплениями, которые располагались в юго-западном, юго-восточном и северо-восточном углах местности Аныракай. Согласно народному преданию, записанному А. Диваемым, и результатам полевого обследования территории юго-западного Прибалхашья, последняя битва казахского ополчения с джунгарским войском проходила не на всей местности Аныракай, а только в ее северной части на «южной оконечности Итишпеса к горам», которая охватывает северо-восточные склоны Аныракайских гор между реками Копалы и Сарыбулак и прилегающий к ним предгорный участок Шу-Илийской равнины между руслами обеих пограничных рек. Бывшее поле сражения казахов с джунгарами представляет собой почти правильный треугольник. Его основанием является линия водораздела Аныракайских гор длиной около 17 километров с запада на восток, правой стороной – широкая левая протока реки Копалы с высокими обрывистыми берегами до развалин бывшего джунгарского укрепления Калмак-тобе при зимовке Бесколь, а левой стороной – широкое полусухое русло реки Сарыбулак до того же укрепления Калмак-тобе. Обе эти стороны имеют протяженность около 18,5 – 19 километров в длину. Место исторической битвы, таким образом, локализовано в пространстве тремя пограничными углами: один из них расположен на северо-востоке Аныракая в равнинном солончаково-болотистом месте возле реки Сарыбулак на южной окраине Итишпесской равнины, а два других – на юге участка, непосредственно в Аныракайских горах.
Во время экспедиции Ренато Сала и Жан-Марк Деом произвели аэрофотосъемку местности Аныракай с высоты 500 – 800 метров, а вскоре после изготовления этих фотографий мы получили еще и очень ценные космические фотоснимки всей территории юго-западного Прибалхашья и Аныракайского участка, сделанные с орбитального космического спутника во Франции в период с 1998 по 2000 годы. На этих снимках очень явственно и убедительно обнажились природно-географические границы поля Аныракайской битвы. На них хорошо видно, что эта местность предельно четко ограничена естественными рубежами, которые каждая из противоборствующих сторон по-своему использовала в военно-тактических целях. Так, командование джунгар еще в период завоевания южных земель казахов, прикрывая свои владения в Илийском крае (они располагались на открытом равнинном пространстве близлежащих пустынь и степей Жусандала), разместило один из своих передовых караульных постов в укреплении, расположенном у солончакового болота в районе зимовки Бесколь; другие – в аналогичных болотистых местах, а самые ближние к границам Джунгарии – у подошвы гор Кольжабасы на южной окраине местности Аныракай.
Казахские полководцы в свою очередь постарались при наступлении на противника также учитывать этот естественный оборонный фактор и поэтому направляли свои боевые отряды в первую очередь на менее защищенные природным рельефом степные укрепления джунгар. Отсюда казахи реально смогли потеснить джунгарские отряды к Аныракайским горам, где имелась благоприятная возможность рассеять их по нескольким глубоким саям, или ущельям, и затем уничтожить небольшими группами по частям. То есть получается, что казахи в результате Аныракайской битвы подошли непосредственно к той самой границе, где располагались передовые джунгарские караулы и их основные укрепленные точки, защищавшие важные объекты материальной и духовной инфраструктуры Джунгарского ханства в долине реки Или и ее притоков: там находились ламаистские монастыри, сады джунгарских нойонов и самого хана Галдана Цэрена, урга (ханская ставка) и так далее.
Почему именно этот треугольник стал местом Аныракайской битвы? Чтобы ответить на этот вопрос, нам пришлось обратиться к истории изучения данного региона и заняться выявлением его географических особенностей. Как выяснилось, хан Абулхаир и его сподвижники были абсолютно правы стратегически, определив именно это место для решающей битвы. Пустынная местность в районе, примыкающем к Аныракайским горам, хотя и пересечена большим количеством логов (саев), не представляла большой трудности для передвижения кочевников. Зато две горные речки – Копалы и Сарыбулак – резко отличаются от других тем, что их пересыхающие русла довольно широки, а их берега представляют собой высокие обрывистые каньоны. Словом, получилось так, что казахи как бы загнали джунгар в своеобразный мешок, у основания которого – горы, по обе стороны – крутые каньоны с редкими удобными бродами через реки, а с северо-запада – открытая солончаковая местность, откуда была возможность гораздо меньшими силами наступать на более сильного и лучше вооруженного противника.
Но особенный интерес для ученых представляла история изучения региона. Были исследованы материалы всех географических путешествий в юго-западное Прибалхашье в XVIII – первой трети XX веков и около ста карт, из них 70 были составлены в конце XVII, XVIII, XIX веках. Причем наряду с обычными географическими картами исследовались топографические крупномасштабные карты, которые начали составляться только в конце XIX – начале XX веков. По словам И. Ерофеевой, район Аныракайской битвы не был до сих пор установлен историками-исследователями еще и по причине того, что это была своего рода периферия географических и археологических исследований. С самого начала европейцев (имеются в виду русские, а следом за ними и европейские путешественники) привлекала Страна небесных гор – в частности, пик Хан-Тенгри, Тянь-Шань, Заилийский Алатау со снежными вершинами. А невысокие Шу-Илийские горы, рельеф которых носит сглаженный характер, изучать было неинтересно, поэтому все экспедиции проходили мимо. Археологов этот регион также мало интересовал, поскольку там нет поражающих воображение историко-архитектурных памятников.
- И что интересно, когда я в отделах картографии петербургских и московских архивов и фундаментальных библиотек стала смотреть материалы военных топографов, то выяснила, что, по сути дела, до середины ХХ века на Аныракайском участке не было составлено крупномасштабных карт, за исключением одной десятиверстной карты 1911 года, – говорит ученый. – Территория пустыни никого не привлекала. И, наконец, многие историки, начав поиски места Аныракайской битвы, шли в рамках одного и того же узкого круга источников.
Первым человеком, который обследовал эти территории, был российский академик немецкого происхождения Александр Шренк. Он осуществил несколько полевых экспедиций в Семиречье, но опубликованы были на немецком языке только материалы его путешествия 1842 года по юго-восточному Прибалхашью. Это территория большинства районов нынешней Алматинской и Восточно-Казахстанской областей, район озер Алаколь и Сасыкколь, а вот материалы его экспедиции 1843 года по юго-западному Прибалхашью – по местности Итишпес и Аныракайским горам – никогда не публиковались и до сих пор неизвестны специалистам.
Эти материалы Ирина Ерофеева нашла в личном архивном фонде А. И. Шренка в Петербурге. Они написаны бисерным почерком на немецком языке, который можно прочитать только под лупой. Ученый рассказывал о своем путешествии в Аныракайские горы: от того места, где в 1727 году проходила знаменитая битва казахов при речке Буланты, которое называется Калмак Кырылган, Шренк двинулся на юго-восток, к Аныракайским горам, и оставил в своих записках упоминание как о местности Аныракай, так и о речке Сумкайты, названной им «Суу-Кайтын».
- В свое время, – продолжает свой рассказ Ирина Ерофеева, – Мухамеджан Тынышпаев в статье «Актабан шубырынды. Великие бедствия и великие победы казахов» также упоминал о дважды встречающихся на картах сочетаниях двух говорящих топонимов – Сумкайты и Абулхаир. Одно сочетание из названия реки Сумкайты и горы Абулхаир – на территории нынешней Алматинской области, а другое – из двух логов или степных речек – Сумкайты и Абулхаир – в пределах Жамбылской области. Правда, тогда информаторы Тынышпаева не могли объяснить ему значение слова «Сумкайты». Тем не менее это хорошо известный термин. Все старожилы Жамбылской области, где находится один лог Сумкайты, дают ему однозначную этимологию – «Злейший враг ушел обратно».
Ирине Ерофеевой в 2001 году удалось найти оба лога – и Абулхаир, и Сумкайты – на разных географических картах и совместно с Амантаем Альмукамбетом обследовать и сфотографировать их на местности.
- Они расположены в районе Турара Рыскулова в Жамбылской области на небольшом расстоянии (15 – 20 километров) друг от друга. По одному из преданий, у степной речки, которая позже получила название Сумкайты, была битва с джунгарами, а соседняя речка и окружающая ее местность, по местным преданиям, стала называться Абулхаир после того, как верховный командующий казахским ополчением хан Абулхаир остановился здесь после сражения, чтобы отдохнуть и привести свои войска в порядок.
Другая речка Сумкайты находится на расстоянии 25 – 30 километров к западу от границы местности Аныракай – речки Копалы. На карте 1911 года вблизи широкого паводкового русла нижнего течения этой реки на ее правом берегу указана невысокая гора Абулхаир, вероятно, также получившая свое название по имени верховного командующего объединенным казахским ополчением трех жузов – хана Абулхаира.
Название речки, которая была помечена на картах середины XIX – начала ХХ веков, к 1911 году фигурировало уже под двумя названиями – Сумкайты и Женгельды. Сейчас это только Женгельды, а тогда, спустя 113 лет после Аныракайской битвы, Александр Шренк впервые зафиксировал тот исторический топоним, который там тогда был, как Суу-Кайтын, или Сумкайты.
Изучение письменных материалов, особенно современных топографических карт, которые дают более точную градусную сетку и возможность выявить погрешности, плюс двадцатидневное полевое обследование этой территории позволило экспедиции под руководством Ирины Ерофеевой выяснить орографические особенности этой местности. По ее словам, детальное исследование местных природно-географических условий и микроклимата Аныракайских гор благодаря основательно подготовленным Булатом Аубекеровым материалам по геоморфологии Аныракайского участка дает четкий ответ, когда и как происходила битва. В местности Аныракай, где традиционно располагались кыстау – зимние кочевья, ранней весной складывались наиболее благоприятные условия для перекочевки, ведь именно в этот период в здешней пустынной зоне наблюдается полноводный сток воды с гор в низину, следовательно, есть возможность напоить и накормить лошадей. Но ближе к маю тут все высыхает, растительность сохраняется крайне однообразная и скудная. Не случайно казахский хан Каип писал в 1718 году Петру I, что «хорошо на войну с контайшою (с джунгарским ханом. – Авт.) ехать зимним временем или ранней весной». Поэтому битва могла быть только в этот период. И, естественно, сам характер рельефа, направление водотока горных рек, расположение солончаков, геоморфология речных долин и восточного склона Аныракайских гор указывают на то, как могла происходить битва, и на то, что в общей сложности количество людей здесь было небольшим. Предшествующие бои казахи вели на более значительном пространстве юго-западного Прибалхашья.
- Справедливости ради надо сказать, что отношения казахов и джунгар не всегда сводились к военной конфронтации, – говорит историк Ерофеева. – Это был очень сложный, неоднозначный процесс, но о мирных контактах, о межкультурном взаимодействии, к сожалению, наша общественность почти ничего не знает. Из всех соседей, кочевых и оседлых, с которыми казахи тесно контактировали на протяжении многих столетий своей истории – со времени образования Казахского ханства и до принятия российского подданства, джунгары были наиболее сильным, может быть, наиболее активным соперником по овладению регионом, чем все остальные народы – узбеки, каракалпаки, волжские калмыки… Не зря в годы джунгарского нашествия появилось выражение «Актабан шубырынды», то есть годы Великого бедствия. Как говорил батыр рода шакшак племени аргын Богенбай: «Драные черные юрты были наградой казахам». Много народу тогда погибло, пять тысяч семей были уведены в плен. Попавшая под власть джунгар большая часть населения Южного Казахстана выплачивала дань. Были захвачены торговые пути, казахи оказались отрезанными от всех своих оседло-земледельческих торговых центров. И так как в самом хозяйстве казахов многого не производилось, и многое покупалось, то это было колоссальное испытание для народа. Во время «Актабан шубырынды» масса казахских родов бежала в Бухару, Хиву и Самарканд. Хива, приняв громадное количество беженцев, не могла оправиться семь лет, та же история была и в Самарканде.
Но говорить об угрозе самому существованию казахского народа, конечно, было бы большим преувеличением, – утверждает Ирина Ерофеева. – Народ, как показывает история, не так-то легко уничтожить. Единственный пример – китайцы смогли истребить почти всех джунгар. Здесь же встал вопрос о лишении важных источников жизнеобеспечения народа и его суверенного политического статуса в Евразии. После того, как джунгары вытеснили казахов с их кочевий, те вынуждены были бежать на новые места и там вытеснять другие народы.
И получилось, как говорил хан Абулхаир: «Со всех сторон я стал окружен неприятелями». Кризис по периметру границ Казахстана был колоссальный. Столкновения с калмыками, башкирами, волжскими калмыками, уральскими и сибирскими казаками, с народами Средней Азии… И тут, действительно, если бы не необычайный взлет национального духа, в перспективе Казахстан был бы просто поделен на части. В общем, это была лихая година. Такие точки есть в истории каждого народа. Не случайно их называют маркерами, которыми обозначены магистральные направления его дальнейшего пути.
Вопрос «Быть или не быть?» как бы обостряет человеческую память, все эмоции, художественное восприятие окружающего мира. Например, в те годы в степи зародилось то, что Чокан Валиханов имел в виду, говоря о «веке степного рыцарства». Так он назвал казахских батыров. Институт батырства получил наибольшее развитие именно после джунгарской войны. Появился в казахской степи целый социальный слой военных вождей. То есть это была настолько яркая эпоха в истории казахов, что она оставила глубокие культурно-исторические следы во всех сферах жизни народа.
В более позднее время победа казахов над джунгарами нашла отражение в эпосе, музыке, поэзии... В основу сюжета поэмы «Кыз-Жибек» легла реальная история – попытка джунгарского хана жениться на дочери Абулхаир-хана. Эти события происходили уже после Аныракайской битвы, когда полоса военной конфронтации начала сменяться мирными торгово-экономическими и политическими контактами кочевых соседей.
Эпоха войны с джунгарами способствовала, как уже говорилось, появлению ярких неординарных личностей. Среди них особенно выделяется фигура хана Абулхаира. Его роль в борьбе казахов с джунгарами определилась еще в 1710 году на народном курултае в Каракумах, когда он впервые был избран военным предводителем казахов, но тогда число воинов, которых Абулхаир возглавлял, еще не было таким значительным, как это имело место в 20-е годы. Оно и понятно: тогда еще не было такого массированного джунгарского наступления на территорию зимних кочевий всех трех жузов.
- Фактически мы не знаем, в каком месте и когда произошло избрание Абулхаира верховным командующим ополчением трех жузов, – говорит Ирина Ерофеева. – Во всех научных трудах, в том числе и в моих, утверждается, что это произошло на историческом съезде в местности Ордабасы примерно в 1726 году. Но когда я стала детально изучать, где же проходила граница между джунгарскими и казахскими владениями после «Актабан шубырынды», и где тогда располагались джунгарские военные караулы, то получился нонсенс: как в Ордабасы в то время мог проходить курултай казахских ханов и султанов по избранию Абулхаира верховным командующим единым военным ополчением, если эти территории были захвачены джунгарскими войсками? Скорее всего, избрание происходило в приаральских Каракумах, которые в тот период являлись пограничной территорией между кочевьями казахов и джунгарскими владениями в Южном и Юго-Восточном Казахстане, откуда началось, как утверждал русский путешественник Яков Петрович Гавердовский в своем рукописном «Обозрении Киргиз-Кайсацкой степи» (в 1803 году он собирал предания о казахах в северо-восточном Приаралье), крупномасштабное наступление казахского ополчения на джунгар.
Что касается Ордабасы, то местностей под таким названием было несколько. Причем одна из них – в юго-западном Прибалхашье. По сохранившимся до сегодняшнего дня преданиям казахов, курултаи созывались перед каждой крупной битвой, естественно, проходили в разных местах, в том числе и в Аныракайских горах. Скорее всего, легендарный казахский курултай в «главном» Ордабасы, недалеко от Шымкента, был одним из последних заседаний военного совета казахских боевых командиров перед Аныракаем и проходил там не в 1726 и 1727 годах, как пишется в учебниках по истории Казахстана, а гораздо позже – зимой 1729 – 1730 годов, когда казахи уже освободили от завоевателей присырдарьинские территории и Шу-Таласское междуречье.
То есть Абулхаир (этот факт засвидетельствован во многих документальных источниках) был командующим единого казахского ополчения трех жузов еще задолго до сражения с джунгарами при Буланты-Беляуты. С 1724 года, как только джунгары захватили Туркестан, Сайрам и Ташкент, он постоянно возглавлял все наступательные действия казахов против джунгар.
Судя по всему, в Ордабасы не было особых дискуссий и разногласий о руководящей роли Абулхаира, потому что после проявленных им в предыдущих битвах с джунгарами организаторских и полководческих талантов и опыта все приняли это как естественный факт или, попросту говоря, подтвердили его статус командующего какими-то новыми официальными решениями. Во всех письменных источниках 20 – 30-х годов XVIII века, где говорится о победах казахского ополчения в джунгарской войне, главным героем освободительной эпопеи выступает хан Абулхаир. Даже в китайских источниках тех лет однозначно упоминается только его имя.
Галия ШИМЫРБАЕВА
