Все источники > Наука Онлайн (UDB-NAUKA) > Восток. Афро-азиатские общества: история и современность > 2009 > № 1 13 из 32 Заглавие статьиОЙРАТО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ "ТУМУСКОЙ КАТАСТРОФЫ" 1449 г.Автор(ы)В. П. САНЧИРОВИсточникВосток. Афро-азиатские общества: история и современность, № 1, 2009, C. 133-139Рубрика
СООБЩЕНИЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
Место изданияМосква, РоссияОбъем25.1 KbytesКоличество слов3429Постоянный адрес статьиhttp://dlib.eastview.com/browse/doc/21979934ОЙРАТО-КИТАЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ПОСЛЕ "ТУМУСКОЙ КАТАСТРОФЫ" 1449 г.
Автор: В. П. САНЧИРОВ
В истории каждого народа можно найти периоды взлетов и падений. Временем наивысшего могущества ойратов в послеюаньский период в истории средневековой Монголии является период "гегемонии ойратов", когда объединенным монголо-ойратским государством управляли в первой половине XV в. выдающиеся государственные деятели Тогон-тайши (ум. в 1439 г.) и его сын Эсэн (1407 - 1455) [Санчиров, 2002, с. 38 - 53]. Занимая влиятельную должность первого министра - тайши при дворе верховного хана Монголии Тогтобухи, Дайсун-хана, Тогон фактически узурпировал ханскую власть. Как сообщается в китайской династийной хронике "Мин ши", "Тогтобуха был назначен хаганом (верховным ханом. - B. C.).., а он сам [=Тогон] стал чэн-сяном (министром. - B. C.). Внешне он, казалось, получал его приказы, но в действительности он ему (Тогтобухе. - B. C.) не подчинялся" [Ham-bis, 1969, р. 29]. Деятельные и энергичные ойратские правители Тогон, а затем и Эсэн полновластно распоряжались всеми государственными делами в стране, превратив "всемонгольского хана" в простую марионетку на троне.
Централизаторская политика ойратских тайши, направленная на преодоление феодальной раздробленности и создание объединенного монголо-ойратского государства под властью ойратских правителей из дома Чорос, привела к резкому ухудшению отношений с соседним Китаем, где правила династия Мин (1368 - 1644). Первопричиной этого явились споры с минским правительством по поводу торговых отношений, в которых были крайне заинтересованы монгольские и ойратские правители. Бесперебойный торговый обмен с оседлыми странами позволял кочевникам - монголам и ойратам -приобретать нужные им продукты земледелия и развитого ремесленного производства и продавать продукты своего скотоводческого хозяйства. Однако Минская династия в Китае, помня уроки прошлого, всегда руководствовалась в своей торговой практике с соседями соображениями не экономического, а военно-стратегического порядка и отнюдь не была заинтересована в укреплении мощи объединенного государства воинственных кочевников вблизи своих границ. Поэтому минское правительство в своих отношениях с монголами и ойратами всегда проводило политику "разделяй и властвуй", разжигая вражду и стравливая между собой ойратских и восточномонгольских правителей, чтобы обессилить обоих противников.
Развитие событий привело к большой ойрато-китайской войне в 1449 г. Любопытно отметить, что Дайсун-хан, номинальный правитель Монголии, был против открытой войны с Китаем. По сообщению китайских хронистов, он пытался остановить Эсэна и говорил ему: "Все - наши одежда и пища даны нам великими минцами, как же можно выказать им такую черную неблагодарность?" [Покотилов, 1893, с. 65]. В планы ойратского тайши входило воссоздание Юаньской империи, т.е. установление власти над Китаем.
стр. 133В Китае в это время на троне находился молодой император Чжу Цичжэнь (27 ноября 1427 г. - 23 февраля 1464 г.). Название годов первого периода его правления было Чжэн-тун (1436 - 1449), посмертное храмовое имя - Ин-цзун [Lienche Tu Fang, Cha-oying Fang, 1976, p. 289 - 294]. Заняв престол в 1436 г. в несовершеннолетнем возрасте, он стал шестым минским императором. Страной в то время от его имени управляли несколько высокопоставленных сановников вместе с его бабушкой - вдовствующей императрицей. Из этих сановников вскоре выделился наставник императора, главный евнух Ведомства ритуалов Ван Чжэнь. По достижении совершеннолетия в 1442 г. Чжу Цичжэнь получил полноту власти, но, тем не менее, правительство продолжало функционировать как прежде. Эти годы ознаменовались дальнейшим разложением минской армии (хотя расходы на оборону границ поглощали значительную часть государственных доходов), всеобщей коррупцией и засильем евнухов при минском дворе.
Летом 1449 г. двадцатитысячная монголо-ойратская армия под командованием Эсэна вторглась на территорию Китая и, разделившись на три группы, двинулась по направлению к Пекину. 3 августа 1449 г. император Чжу Цичжэнь решил самолично выступить в поход против вторгшихся в страну вражеских войск. В столице он оставил вместо себя в качестве регента младшего брата Чжу Циюя. В помощники ему были назначены высшие чиновники. На следующий день неподготовленная и плохо оснащенная полумиллионная китайская армия выступила в поход против ойратов. Здесь мы имеем дело с традиционным для средневековой китайской историографии преувеличением, хотя не приходится сомневаться в том, что китайская армия по численности в несколько раз превосходила своего противника.
Командование армией оказалось в руках бездарных полководцев, поскольку всеми военными операциями руководили малосведущие в военном деле Ван Чжэнь и другие евнухи. Именно Ван Чжэнь уговорил молодого императора, несмотря на возражения других придворных, лично возглавить экспедицию против "северных варваров". План Ван Чжэня совершить победный марш-бросок на север, за пределы Великой стены, и разгромить Эсэна на территории Монголии был совершенно нереальным, и китайская армия с самого начала оказалась в критическом положении. Генеральное сражение произошло 1 сентября 1449 г. в местности Туму, к юго-западу от гор. Хуайлай в современной провинции Хэбэй. (Описание ойрато-китайской войны 1449 г. см.: [Покотилов, 1893, с. 65 - 70; Mote, 1974, р. 243 - 272, 361 - 369; БНМАУ-ын туух..., 1966, с. 422 - 425). Здесь ойратским войскам удалось окружить минскую армию вместе с императором и его свитой. Армия не смогла отбить атаки войск Эсэна и потерпела сокрушительное поражение. Победителям достались огромные трофеи и множество пленных. Многие высшие сановники империи погибли на поле боя, в том числе и Ван Чжэнь. Император и многие придворные попали в плен к ойратам. Об огромном потрясении, которое испытала Минская держава, свидетельствует хотя бы очень показательный для китайской историографии факт, получивший в ней наименование туму чжи бянь ("катастрофа у земельно-деревянных укреплений"), - отмечал Н. И. Конрад [Конрад, 1974, с. 183]. Это событие именуется также "Тумуской катастрофой". Туму означает "земля и дерево, земельно-деревянный" - отсюда возможность двоякого перевода.
Эсэн полагал, что пленный император может быть козырной картой в будущих мирных переговорах. Поэтому он прекратил военные действия и упустил время, ожидая прибытия посольства из китайской столицы.
Между тем в Пекине произошли следующие события. Когда известие о поражении армии в Тумуском сражении и о пленении императора достигло китайской столицы, в правительственных кругах воцарились паника и смятение. Некоторые представители пекинской правящей клики предлагали даже перенести столицу из Пекина на юг страны. Однако при дворе взяла верх патриотическая партия. Составившие ее
стр. 134крупные сановники и военачальники, находившиеся в Пекине, сплотились вокруг младшего брата попавшего в плен императора, регента Чжу Циюя. Ему шел 22-й год, но он был робким, слабохарактерным и нерешительным человеком [Franke, 1976, р. 294 - 298]). Главную роль в последовавших событиях сыграл талантливый и энергичный полководец Юй Цянь (см. его биографию [Franke, 1976, р. 1061 - 612]). В 1449 г. он был заместителем военного министра и, к счастью, во время злополучной военной кампании оставался в столице, исполняя обязанности главы военного ведомства. На месте пропавших во время этой кампании высокопоставленных придворных и военачальников при дворе появились новые люди. Юй Цянь 7 сентября 1449 г. был назначен военным министром и стал наиболее влиятельной фигурой в правительстве.
В критической ситуации Юй Цянь проявил твердость и решительность и категорически воспротивился предложению перенести столицу из Пекина на юг страны. Ему принадлежала идея возведения на престол младшего брата пленного императора принца-регента Чжу Циюя, с тем, чтобы лишить ойратского правителя Эсэна главного средства для оказания политического давления на Китай. 22 сентября 1449 г. Чжу Циюй был официально провозглашен императором с девизом правления Цзинтай (1450 - 1456). По настоянию Юй Цяня правительство решило не покидать столицу и оборонять город всеми доступными средствами. Китайская столица была успешно подготовлена к длительной осаде, начаты работы по укреплению оборонительных сооружений вдоль Великой Китайской стены. Новому военному министру удалось собрать и в значительной мере повысить боеспособность разрозненных и деморализованных остатков прежней китайской армии.
Эсэн оказался совершенно не готов к такому обороту событий. Полагая, что правительство в Пекине примет все его требования, он безнадежно упустил время: из южных провинций Китая в столицу страны были стянуты войска, а сам город подготовлен к длительной обороне. Только через два месяца, в конце октября 1449 г., ойратская армия подошла к Пекину. Поняв, что взять приступом хорошо укрепленный город ему не удастся, ойратский правитель через четыре дня приказал снять осаду и вернулся в монгольские степи.
Новое китайское правительство неизменно отклоняло все предложения Эсэна освободить за выкуп пленного императора Чжу Цичжэня, демонстрируя тем самым свою незаинтересованность в его скорейшем возвращении в страну. О пребывании минского императора в ойратском плену в китайских источниках сохранилось довольно много данных, к сожалению, до сего времени не введенных в научный оборот. Этот период в его жизни американские китаисты в его биографии, помещенной в "Словаре выдающихся деятелей Минского периода", описывают следующим образом: "Находясь в плену двенадцать с половиной месяцев, Чжу Цичжэнь имел возможность жить и кочевать в отдельной юрте, пользоваться услугами и общаться с Юань Бинем, чиновником, захваченным в плен одновременно с ним, и Ян Мином, переводчиком. В нескольких случаях те, кто держал его в неволе, брали бывшего императора с собой в свои набеги за линию Великой Китайской стены для того, чтобы он мог требовать для них подарки от командиров (китайских. - B. C.) гарнизонов. Однажды Эсэн напомнил ему об этом хорошем обращении с ним и спросил его о том, каким бы пыткам подвергли его, Эсэна, если бы ситуация переменилась. Когда Чжу был возвращен в Китай, то он и ойраты расстались друзьями" [Lienche Tu Fang, Chaoying Fang, 1976, p. 292].
Вполне понятно, что по политическим мотивам Эсэн должен был оказывать знаки внимания своему знатному пленнику. Известно, что он устраивал великолепные пиры для бывшего китайского государя, предоставлял ему в услужение слуг и даже предлагал отдать ему в жены свою сестру [Hambis, 1969, р. 101 - 102; Rossabi, 1969, р. 419]. Одновременно ойратский правитель отправлял одного за другим своих по-
стр. 135слов к новому императору, чтобы договориться об освобождении своего царственного пленника.
Мирные переговоры между ойратским тайши и новым минским правительством начались летом 1450 г. С китайской стороны их поручено было вести опытному китайскому дипломату Ян Шаню [Hok-lam Chan, 1976, p. 1528 - 1531]. Это был чиновник, имевший самый длинный послужной список (он находился на государственной службе свыше пятидесяти лет). Успешно продвигаясь по служебной иерархической лестнице в царствование пяти императоров, Ян Шань благополучно миновал все тернии и ловушки в жизни придворного. Он обладал всеми чертами "лукавого царедворца", на его хитрость, пронырливость и редкостное умение держаться "на плаву" при любых жизненных обстоятельствах указывают большинство биографов, но они же одновременно с похвалой отзываются о его искусстве дипломата. В Тумуском сражении он находился в свите императора Чжу Цичжэня, но ему в числе немногих удалось благополучно спастись бегством с поля боя. На его долю выпала крайне неблагодарная и деликатная миссия, когда он в августе 1450 г. в сопровождении большой свиты чиновников отправился к Эсэну, чтобы договориться о нормализации отношений между Монголией и Минской империей и добиться возвращения на родину пленного императора. Новый император был мало заинтересован в скорейшем возвращении своего старшего брата из ойратского плена и не позаботился о том, чтобы снабдить своего дипломатического представителя необходимой суммой для его выкупа. Поэтому Ян Шаню пришлось даже покупать подарки для Эсэна и некоторые предметы повседневного обихода для пленного императора за свой счет.
Он прибыл в ставку ойратского правителя 5 сентября 1450 г. Эсэн в это время находился на охоте и смог принять китайского посла только через два дня. О том, как проходили переговоры, можно узнать из главы 328 китайской официальной династийной истории "Мин ши", а также из главы 171 "Мин ши", в которой помещена биография Ян Шаня. Первым делом Эсэн поинтересовался у него тем, какая судьба ожидает на родине пленного императора, тем более что в грамоте, которой снабдили в Пекине китайского посла, совсем ничего не говорилось о том, чтобы вернуть Чжу Цичжэня из плена. Эсэн будто бы спросил: "Бывший император, однажды вернувшись, взойдет ли снова на престол в качестве Сына Неба?". На это Ян Шань ответил: "Небесный трон уже занят, ничего нельзя изменить" [Hambis, 1969, р. 102]. Вняв уговорам китайского дипломата, ойратский правитель согласился отпустить своего пленника без всяких условий и без всякого выкупа. Как сообщается в "Мин ши", после этого он повел посла к бывшему императору и устроил пир в честь его отъезда. На этом пиру сам Эсэн сидел на земле и играл на музыкальном инструменте, а его жены и наложницы подносили знатным гостям чаши с вином [Hambis, 1969, р. 102; Покотилов, 1893, с. 78]. "Согласно, вне всякого сомнения, приукрашенным китайским сообщениям, - пишет современный американский биограф Эсэна, - Эсэн был так опечален отъездом своего пленника, что провожал колонну отъезжающих китайцев на значительное расстояние, поклонился и заплакал при заключительном прощании" [Rossabi, 1976, р. 419]. Описание этого прощания в чрезвычайно приукрашенном виде дает в своей книге Д. Покотилов [Покотилов, 1893, с. 78 - 79].
После возвращения в Китай из ойратского плена бывший император Чжу Цичж-энь получил титул Тай-шан хуанди, который обычно присваивался в Китае правителям, удалившимся от дел на покой, передав при жизни престол сыну. Он был заточен в строгой изоляции от внешнего мира в одном из дворцов Запретного города, где провел свыше шести с половиной лет, пока его младший брат находился на императорском престоле. Затем в 1457 г., во время болезни императора Чжу Циюя, в результате дворцового переворота он вновь занял императорский трон и правил страной до 1464 г.
стр. 136Однако центральное место на переговорах Эсэна с китайским послом занимали вопросы взаимной торговли. Разговор Ян Шаня на эту тему с ойратским тайши передан почти буквально в тексте "Мин ши", это место из нее переведено и помещено в книге Д. Покотилова. На переговорах китайский дипломат, упрекая Эсэна за его нападение на Китай, говорил: "Когда Тайшан-хуан (т.е. прежний император Чжу Ци-чжэнь. - B. C.) сидел еще на престоле, то вы, тайши, посылали по два раза в год посольства с данью; число посланцев ваших доходило до трех тысяч человек, и все они были награждаемы несметным количеством золота и шелковых материй; каким же образом могли вы выказать столь черную неблагодарность?". В ответ Эсэн выдвигал свои претензии к китайской стороне: "Зачем же вы уменьшили цены на лошадей и зачем часто отпускали негодный, порченый шелк?". На эти упреки китайский посол ответил: "Не мы виноваты в том, что приходилось давать вам менее, чем следовало, за лошадей, а вы же сами, так как с каждым годом вы приводили их все больше и больше. Мы не желали отклонять ваших приношений, но не имели возможности уплачивать за все полностью, а потому поневоле должны были уменьшить цену. Что же касается того, что вам часто отпускали порченый шелк, то в этом виноваты казенные поставщики, и когда злоупотребление это было обнаружено, то их казнили" [Покотилов, 1893, с. 76]. Приведенная беседа между Эсэном и китайским послом проливает свет на характер торговых связей Монголии и Китая в описываемое время, на истинную подоплеку войн между ними. Позднее Ян Шань написал воспоминания о своем путешествии к ойратскому тайши, которые не сохранились до нашего времени, но были использованы в историографических произведениях его современников.
Поздней осенью 1450 г. был заключен мир между Монголией и Минской империей. Этот мир устраивал в первую очередь монгольских и ойратских феодалов, которые, являясь собственниками огромных стад скота и феодальной ренты с хозяйств феодально-зависимых и эксплуатируемых рядовых кочевников, получили таким образом легальную возможность удовлетворять путем торгового обмена с Китаем свои потребности не только в зерне и в простых предметах одежды и домашнего обихода, но и в предметах роскоши, в золоте и шелках. Китайская же сторона, после поражения в войне с объединенной Монголией вынужденная принять многие из навязанных ей Эсэном условий мирного договора, отнюдь не смирилась с создавшимся положением. Уроки проигранной войны побудили минские власти сосредоточить все военные силы на северо-западе и отказаться от внешнеполитической экспансии в других направлениях. "Китай повернулся лицом к северо-западу и спиной к морю", - не раз образно отмечали некоторые исследователи [История Китая..., 1974, с. 131].
После всех этих событий отношения Эсэна с минским двором внешне продолжали оставаться дружелюбными, он регулярно присылал к минскому императору своих посланцев, которые преподносили ему "дань" лошадьми и одновременно занимались торговлей. Так, в 1453 г. ойратское посольство, прибывшее в Пекин в количестве трех тысяч человек, получило от Минской империи 26 432 свитка шелка, 91 227 свитка крепа и другие товары [Бугд..., 1966, с. 429]. В то же самое время минские власти, поддерживая дружественные отношения с ойратским правителем, за его спиной готовились нанести ойратам сокрушительный удар. С одной стороны, они предприняли ряд мер для укрепления своей северо-западной границы и увеличения численности размещенных здесь войск, а с другой - осыпали богатыми и щедрыми подарками монгольского Дайсан-хана и других крупных монгольских и ойратских феодалов. Обхаживая монгольских правителей, правящие круги Китая стремились отколоть их от Эсэна. Поэтому его отношения с Дайсун-ханом вскоре резко ухудшились, так как Эсэн не без оснований подозревал последнего в тайных сношениях и дружбе с минским двором [Покотилов, 1893, с. 80]. Вероятно, ойратскому тайши стало известно и о том, что китайские чиновники предлагали пожаловать 50 тыс. лянов (1 лян = 37.3 г) сереб-
стр. 137pa, 10 тыс. лянов золота и китайский официальный титул тому, кто убьет Эсэна [Rossabi, 1976, р. 418].
В 1451 г. произошел окончательный разрыв между Эсэном и номинальным правителем Монголии Дайсун-ханом. В свое время еще отец Эсэна Тогон-тайши выдал свою дочь, старшую сестру Эсэна, за верховного хана Монголии. После победоносной войны с Китаем, чтобы проложить себе путь к ханскому престолу, Эсэн, по свидетельству "Мин ши", стал усиленно добиваться от Дайсун-хана, чтобы тот объявил своим наследником сына, рожденного от ойратской княжны, сестры Эсэна. Таким образом, племянник Эсэна мог оказаться после смерти своего отца на троне всемонгольского хана. Однако Дайсун-хан не согласился пойти на это и между ним и его всесильным первым министром начались военные действия. Верховный хан Монголии потерпел поражение и был убит. Эсэн сделался единственным и полновластным правителем объединенного монголо-ойратского государства, владения которого простирались от полуострова Ляодун на востоке до Средней Азии на западе.
После того как ойратскому тайши удалось подавить выступления монгольских феодалов и устранить со своего пути других претендентов на ханский трон в Монголии, он, находясь в зените своего могущества, провозгласив себя всемонгольским ханом и принял титул "Августейшего великого хагана великой [династии] Юань" [Hambis, 1976, р. 104]. Своего сына он назначил тайши. Академик Н. И. Конрад писал, что "призрак великой империи витал и перед ойратским ханом Эсэном, объединившим Западную и Восточную Монголию, т.е. восстановившим монгольскую державу в ее племенных пределах" [Конрад, 1974, с. 183]. В монгольской историографии эта держава называется Государством Сорока и Четырех, так как в монгольских источниках сказано, что ""Сорок и Четыре" (т.е. восточные монголы и ойраты) сделались славою одного хана" [Бугд..., 1966, с. 426].
Эсэн отправил посольство в Пекин и официально уведомил минское правительство о том, что он занял престол верховного хана Монголии и объявил себя монгольским хаганом. Однако минские власти в ответной грамоте не признали за ним этот титул и именовали его "ойратским хаганом" [Покотилов, 1893, с. 83]. Враждебно настроенные к ойратам средневековые китайские историки пишут о том, что "Эсэн гордился своим могуществом, его высокомерие день от дня росло, и он предавался распутству и пьянству" [Hambis, 1969, р. 104]. Проводя политику "сдерживания варваров руками самих варваров", минское правительство не оставляло своих попыток склонить на свою сторону не только монгольских, но и ойратских князей и, побуждая их к мятежным выступлениям против центральной власти, ослабить объединенное монголо-ойратское государство.
В самом ойратском обществе среди правящего слоя также не было единства. Эсэну приходилось вести борьбу и с ойратскими феодалами - противниками централизованной власти. Поэтому он недолго оставался ханом объединенной Монголии. В 1455 г. против ойратского правителя подняли мятеж двое его военачальников - Алаг-чинсанг и Тэмур-чинсанг, крупные феодалы, стоявшие во главе правого и левого крыла [Покотилов, 1893, с. 84]. Как свидетельствуют монгольские источники, они были недовольны стремлением Эсэна сделать свою власть наследственной и требовали от него, чтобы он передал должность тайши одному из них. При этом они будто бы говорили: "С помощью Алаг-Тэмура и Хатан-Тэмур-багатура, благодаря мудрости Абдар-сэцэна ты завладел державой монголов и ойратов. Всего этого ты достиг не собственными усилиями, а чужим трудом" [Монгольские источники..., 1986, с. 61- 62]. Во вспыхнувшей междоусобной войне войска Эсэна были разбиты, а сам он был вынужден, бросив свою семью и имущество, спасаться бегством, во время которого и был убит.
стр. 138С гибелью Эсэн-хана закончилось относительное единство объединенного монголо-ойратского государства, во главе которого стояли ойратские тайши. Феодальная раздробленность охватила не только Восточную, но и Западную Монголию. Страна распалась на ряд самостоятельных, независимых друг от друга мелких и крупных феодальных ханств и княжеств. Спустя 10 лет после смерти Эсэна полностью прекратились официальные контакты между минским двором и правителями ойратских кочевых группировок. Они возобновились только через 170 лет при хошутском Гуши-хане уже совсем в другую эпоху, когда Китай подвергся завоеванию маньчжурами.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
История Китая с древнейших времен до наших дней. М.: Наука, ГРВЛ, 1974.
Конрад Н. И. О работе И. Я. Златкина "История Джунгарского ханства" // Конрад Н. И. Избранные труды. История. М.: Наука, ГРВЛ, 1974.
Монгольские источники о Даян-хане. Введ., вступ. ст., комм. Г. С. Гороховой. М.: Наука, ГРВЛ, 1986.
Покотилов Д. История восточных монголов в период династии Мин. 1368 - 1634 (по китайским источникам). СПб., 1893.
Санчиров В. П. Гегемония ойратов в Монголии и Эсэн-хан (1407 - 1455) // Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. Вып. 17. Элиста, 2002.
Бугд Найрамдах Монгол Ард Улсын туух. Тэргуун ботъ. Нэп эртнээс XVII зуун. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн хэрэг эрхлэх хороо, 1966.
Franke W. Yii Ch'ien // Goodrich L. Carrington and Chaoying Fang (ed.). Dictionary of Ming Biography, 1368 - 1644. Vol. 2. N. Y.: Columbia University Press, 1976.
Hambis L. Documents sur Vhistoire des Mongols a Vepoque des Ming. P.: Presses universitaires de France, 1969.
Hok-lam Chan. Yang Shan // Dictionary of Ming Biography. Vol. II.
Lienche Tu Fang, Chaoying Fang. Chu Ch'i-chen // Dictionary of Ming Biography. Vol. I.
Mote Frederic W. The T'umu incident of 1449 // Chinese Ways of Warfare. Cambridge (Mass): Harvard University Press, 1974.
Rossabi M. Esen // Dictionary of Ming Biography. Vol. 1.
стр. 139постоянный адрес статьи: http://dlib.eastview.com/browse/doc/21979934
