Оригинал взят у rus_turk в В предгорьях Заилийского АлатауН. А. Северцов. Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь–Шаня, совершенные по поручению Императорского Русского географического общества доктором зоологии, членом Императорского Русского географического и других ученых обществ Н. Северцовым. — СПб., 1873.
Н. А. Северцов (1827–1885)
( ... )Это холмистые предгория, пересеченные бесчисленными лощинами, которых вершины не доходят до главного хребта — между тем как речки, стекающие с последнего, чрез каждые 10–15 верст прорывают предгория. Последние между Верным и Талгаром образуют весьма узкую холмистую полосу так называемого мелкосопочника, не выше 500–800 над степью, но к востоку все расширяются, а за Тургенью быстро возвышаются, образуя самостоятельный хребет, с которым и мелкосопочник между Верным и Тургенью геологически одинаков, именно порфировый, между тем как главный хребет гранитный. Весь мелкосопочник зарос густой травой, и его бесчисленные лощины доставляют казакам обильные, хотя и весьма разбросанные сенокосы.
Относительно самых казачьих поселений в Заилийском крае, у северной подошвы Заилийского Алатау (в теперешнем Верненском уезде) я должен отослать читателя к статье г. Абрамова о городе Верном (Зап. Геогр. Общ., по общей географии, 1867 г., стр. 255), где находятся обстоятельные статистические сведения за 1863 год. Позднейших я дать не могу, бывши в этих станицах только проездом; могу только сказать, что с тех пор усилились и население, и благосостояние жителей, основанное на земледелии и скотоводстве — несмотря на казачью лень.
Развитию земледелия, кроме местного приволья, плодородия почвы и легкости орошения, весьма способствовало восстание дунгеней, загнавшее из–под Кульджи вниз по Или, в наши пределы, множество дочиста ограбленных китайцев и калмыков, что доставило нашим семиреченским казакам дешевых рабочих. И при моем проезде беспрестанно встречались у подошвы гор, на казачьих землях, бедные оборванные кибитки этих калмыков, между тем как китайцы уже уходили в Западную Монголию, к Улясутаю и Хобдо, по вызову тамошнего китайского губернатора.
Но и независимо от этой временной, легкой наживы от чужого труда, казакам привольно жить у Заилийского Алатау.
( ... )Живут они в просторных, чистых, светлых домах, срубленных из великолепных еловых бревен; одеты исправно;( ... )едят сытно,( ... )и, не разоряясь, могут проводить большую часть времени за штофом, чем большей частью и ограничивается казачья роскошь: пьянство у них самое разгульное, и пьяные драки так же часты, как обильна скандальная хроника заилийских казачек;( ... ). И песни их большей частью удивляют своим цинизмом даже человека, обстрелянного в этом отношении в Уральском войске.Вообще, незавидным представился мне казачий характер в Семиречье: лень, пьянство, грубость и распущенность нравов
( ... )так и бросались в глаза во всех казачьих рассказах о их житье–бытье, и никто этого не стыдился; так и быть должно, да и чужая собственность, а паче киргизская, по искреннему убеждению Семиреченского войска, создана для казачьей поживы.( ... )Для наряда этих «подвод» посылались казаки — и возвращались с даровыми халатами, баранами и даже лошадьми. Теперь, впрочем, это приволье поубавилось: дешевые работники, калмыки, большей частью ушли на Черный Иртыш, а любезная казачьему сердцу подводная повинность киргизов упразднена и заменена кибиточной податью. Осталось только естественное приволье: пахотной земли, пастбища, сенокосов, лесного зверя и самого леса. Но леса не всякого: он рубится казаками беспощадно.
( ... )Особенно истреблены урюковые рощи у Верного; у Талгарской станицы они более сберегаются.Да и самые казаки, говорят, в станицах трезвее, домовитее и менее ленивы, нежели в Верном; на них несколько действует добрый пример переселенцев–крестьян, преимущественно из малороссов, вышедших, конечно, не прямо из Малороссии, а из Сибири, но все–таки чумаковавших на волах, как в Украйне, до падежа волов в 1868 г.
Это казачий быт и характер в мирное время; видал их и на войне, при походе генерала Черняева в 1864 г. На войне они удалой народ… на разграбление беззащитных аулов, если киргизы разбегутся; но если есть хоть некоторое основание ожидать сопротивления, то семиреченские гаврилычи, как и сибирские, весьма берегут жизнь от опасности. Я видел, напр., в 1864 г., как три самых удалых из полусотенного отряда, с штуцерами, побоялись одного киргиза с ружьем, на хромой лошади: что насмешило бывшего тут же солдата, оконенного стрелка.
( Дальше )Излишне говорить, что и между семиреченскими казаками встречаются храбрые и честные, даже трезвые — изредка даже трудолюбивые, но общий характер незавиден. Хороша только относительная опрятность: самый бедный и пьяный казак живет лучше богатого воронежского мужика, закапывающего кубышки с деньгами, или кормящего мышей десятками своих хлебных скирдов.
Таков самый недостаточный очерк быта и нравов семиреченских казаков, которые мне хорошо известны, из 4–летнего с ними обращения, и их же собственных, многочисленных и подробных рассказов о своем житье–бытье. Но, винюсь, не мастер я на этнографические очерки — да и не охотник, в Средней Азии меня природа края интересовала более населения и русского, и инородческого. А семиреченские казаки не так еще худы, как можно бы заключить по только что изложенным, весьма действительным недостаткам: обращаю внимание на то, что эти недостатки я узнал всего более из их же откровенных и простодушных рассказов, что показывает не испорченность, а нравственную тупость; они с чистой совестью обирают, напр., киргизов при всяком удобном случае, и не скрывают этого (когда безопасно признаться), потому что не считают грехом [слыхал я, что и убить киргиза для поживы с него не грешно; так как у басурмана не душа, а пар — как у скотины; и по всей степной окраине, от Гурьева до Верного, я слыхал еще, что нехристь и пес все одно]. Так и пьянство, и легкое поведение женщин, все это в Верном не грех, а забавное дело. В умственном отношении они лучше, как все казаки. Народ ловкий и сметливый.
Пройдя станицу Иссык, мы надолго простились с русскими поселениями, и, верст 12 далее, вошли в горы, поднимаясь вверх по долине Тургени, притока Или, это довольно значительная горная речка, подобная Талгару и Иссыку.
Отсебятина: Хакасы в быту не называют русских литературным термином "орыс", так же как и себя чуждым "хакас". Русских называют "хазах", т.е. казак, т.к. первыми увиденными русскими были казаки.
У нас им жилось хорошо. По статистике у них в среднем было даже меньше запашки, чем у хакасов. А смысл в земле ковыряться, если налогов нет и можно на продажу табуны разводить?
