Ойраты, Джунгары, Калмыки

[Steppe Man]

 

[Steppe Man]

Отделяя зерна от плевел. Переосмысливая историю казахско-джунгарских войн

 

Известный казахстанский исследователь-ойратовед Марал Томпиев считает, что альтернативный взгляд на, казалось бы, устоявшиеся факты прошлого помогает по-новому понять и переосмыслить те или иные фрагменты национальной истории. И в этом плане не является исключением период казахско-джунгарских войн первой половины XVIII века, когда это противостояние приобрело особенно ожесточенный характер, и, тем не менее, именно эти события сыграли важную роль в консолидации казахской нации.

Концентрация поневоле

На рубеже XVII-XVIII веков для Казахского ханства наступили трудные времена. Под давлением джунгар с востока, калмыков с запада и так называемых малых калмаков с севера размеры Казахского ханства сократилась до территории казахского Туркестана, когда казахи были вынуждены сконцентрироваться на прибрежной полосе Сырдарьи, в горах Каратау, в низовьях рек Сарысу и Чу.

До этого момента разрозненное аморфное Казахское ханство с несколькими ханами в каждом жузе, с огромной территорией, наличие которой обуславливалось спецификой кочевого хозяйства, не способствовало концентрации населения в одном месте, и потому каждый улус мог кочевать сам по себе, вдали от других, руководствуясь только наличием пастбищ для скота. Теперь же в условиях случившейся джунгарской экспансии сокращение территорий, видимо, пошло на пользу социально-административному устройству ханства. 

Уменьшение пастбищ и увеличение плотности населения потребовало более тщательного регулирования системы общественных отношений. При возникновении конфликтных ситуаций, владельцам улусов стало сложнее откочевать «куда глаза глядят», что нередко практиковалось до этого.

Ханство сконцентрировалось и структурировалось под властью сыновей Есимхана – Жанибека, Жангира, а затем Таукехана. Возникло понятие «старшего хана» и вместе с этим сформировалась законодательная власть орда-биев и исполнительная – родовых биев.

Нежданный золотой век

Первым старшим ханом стал Таукехан, известный своей мудростью и справедливостью при вынесении решений и выступавший арбитром в конфликтах между родами и племенами. Как талантливый и прозорливый политик он способствовал упорядочению пастбищного землепользования, закрепляя земли за конкретными родами. Ему же принадлежит инициатива по перераспределению племен внутри жузов для соблюдения баланса сил, уточнение родовых тамги для клеймения скота. Им же были введены регулярные налоги (зякет) в пользу хана в размере 1/20 части скота, чего никогда ранее не было.

В условиях близких контактов с оседлым населением Туркестана усилилось влияние мусульманского духовенства. Помимо влияния на сознание и религиозность кочевников, оно владело присырдарьинскими городами, торгово-ремесленными рабатами, земледельческими кишлаками. Мусульманская элита имела реальную власть и влияние на соплеменников, поэтому с ее мнением нельзя было не считаться. Таукехан, наряду с торечингизидами, включил суфийских ходжей в родоплеменную структуру казахского общества на правах отдельного рода.

Именно таким образом род кожа вошел в состав казахской аристократии – «ак суйек».

Контакты кочевников с оседлым населением и мусульманским духовенством способствовали зачаткам мусульманского образования. Так, например, в медресе обучались будущие великие жырау – Бухар, Актамберды, Кожаберген. Это стало предтечей последующего взлета казахской поэзии жырау XVIII века.

Одновременно начался очередной расцвет специфически казахского феномена батыров. Наиболее известные из них не только прославились как воины, но и, разбогатев в ходе набегов и войн, становились новой степной элитой, претендовавшей на руководство казахскими родами. Не зря, несмотря на территориальные потери, это время в народе назвали «Золотым веком», «когда на спинах овец жаворонки вили гнезда».

Отсутствие диалектов в казахском языке при таких огромных расстояниях между жузами также свидетельствует о тесных взаимных контактах жузов, в результате длительного компактного проживания в прошлом, что оказало непосредственное влияние на формирование единого языка. В языке также отразились следы контактов с оседлым персоязычным населением. Многие слова казахского языка однозначно имеют персидские корни. Астана, акшам, аспан, тамаша, дурыс, душпан, пияз, кант, плов, сарбаз, жекпе жек и еще порядка 3000 слов.

Наименование дней недели, за исключением жума (пятница), также являются чисто персидскими.

Земля, рождавшая героев

Основной территорией зимовок казахских кочевых племен оставалась долина Сырдарьи, южные и северные склоны хребта Каратау и низовья рек Сарысу, Чу и Таласа. Там в тесном контакте зимовали племена Улы, Орта и Киши жузов. До наших дней в горах Каратау сохранились названия ущелий Аргынсай, Найман сай, Садыр сай, Таракты сай и другие. Казахский Туркестан – место появления на свет известных казахских героев XVII и начала XVIII века. То, что там рождались представители Улы жуза – неудивительно, они всегда жили здесь и живут до сих пор. А вот племена Орта и Киши жузов сейчас занимают совсем другие территории.

Тем не менее, именно в Казахском Туркестане родились Абулхаир хан, Абылай хан, Толе би, Айтеке би, Казыбек би, Актамберды жырау, Бухар жырау, Анет баба, Бокенбай батыр, Олжабай батыр, Есет батыр, Тайлак батыр, Малайсары батыр, Керней батыр, Ес батыр, Балта батыр, Жарылгап батыр и многие другие известные персонажи казахской истории.

Причем Богенбай батыра назвали так по реке Боген, на которой он родился, а Бухар-жырау – по месту рождению под Бухарой. К этому можно добавить несколько слов об аргынах. Известные имена их предков – Кенжесопы, Карасопы, Сарысопы, Мейрамсопы – явно суфистского происхождения и могли возникнуть только в суфийской среде Присырдарьинского региона. К тому же на карте 1777 года русского картографа Исленьева восточная часть хребта Каратау указана как хребет Аргюн.

В контексте этих фактов напомним данные из Введения о гаплогруппе аргынов G1. Там уже было сказано о происхождении этой гаплогруппы из Северного Ирана. Теперь напрашивается предположение, что, если прародина G1 (протоаргынов?) – Хорасан, то родина казахских аргынов – окрестности хребта Аргюн.

Экстенсивное скотоводство диктовало свои правила жизни. Рост населения и численности скота должен был привести к тесноте и поиску новых территорий для пастбищ. Так и произошло. В конце XVII века казахи используют «щель» между малыми калмаками в Сарыарке, калмыками на Эмбе и башкирами на Тоболе и Илеке. В этот зазор по рекам Улькояк, Тургай, Убаган вклиниваются племена Орта жуза. О необходимости новых пастбищ для скота говорит и Дулат-жырау в своем жыре-обращении к казахскому народу:

Я расспрашивал стариков.

Оказалось с их слов,

Что шумно-базарный Туркестан –

Это твоя родина.

Ты оставил родную землю,

На север ушел навсегда.

Перейдя Каратау, Ушел в Сарыарку – Ради пастбищ для скота. Таким образом, все эти

данные подтверждают, что Туркестан – колыбель казахского народа, а последующее расселение казахских племен и жузов на современных территориях осуществлялось из долин Сырдарьи и Каратау. Так и хочется перефразировать нашего Елбасы: «Қаратау – ел жүрегi, жер кiндiгi».

Джунгарская конкиста

В результате иртышских экспедиций, организованных по указу Петра I, и Аягозской битвы, казахи оказались заложниками стремления России к «песошному золоту Еркети» (Яркента). Это им аукнулось годами Актабан шубырынды. В конце 1722 года, после смерти китайского богдыхана Канси, у джунгарского хунтайджи Цэван Рабтана оказались развязаны руки для решения «казахского вопроса» на западе.

Он решил наказать казахов за Аягозскую эпопею, а также не упустить легкую добычу в условиях междоусобиц казахских ханов. Джунгарские отряды стали регулярно вторгаться на территорию Казахского Туркестана. Удивительно, что в джунгарской конкисте не участвовало Калмыцкое ханство. Цэван Рабтан, безусловно, хотел привлечь к вторжению своего соплеменника Аюку хана, но престарелый калмык был уже не в состоянии водить войска в походы, а его сыновья были заняты дележом отцовского наследства. Еще в течение почти десяти лет в ослабленном Калмыцком ханстве продолжалась междоусобица между наследниками Аюки хана, что и позволило Абулхаир-хану успешно воевать с ними.

Очевидно, что джунгары для организации набегов не прокладывали новых дорог через окружающие горы и полупустыни, а пользовались существующими и хорошо им известными маршрутами из Жетысу и Сарыарки в Каратау и Сырдарью. Поэтому, исходя из физической географии и логики, пути и направления джунгарских ударов легко реконструировать. По нашему мнению, джунгарское вторжение в Казахский Туркестан могло происходить по трем направлениям.

Первый путь – по древнему Шелковому пути от Или через перевал Кордай, вдоль подножия гор Киргизского Алатау, через Тараз – на Сайрам и Ташкент. При этом часть войск могла пройти через земли киргизов: озеро Иссык-Куль и долины Чу и Таласа.

Второй путь – от реки Или по отрогам Анракайских гор, через Хантау, по реке Чу, вдоль так называемой Большой калмыцкой дороги на долины северного Каратау и город Сузак.

Третий путь – с севера по реке Сарысу в обход гор Каратау с запада, по долине Сырдарьи на города Сыгнак, Сауран, Туркестан, Отрар и другие.

Но при этом возникает закономерный вопрос – происходило ли вторжение джунгар одновременно по всем этим трем направлениям? Или же по каждому пути джунгарские отряды шли в разные годы?

По классической версии казахстанских историков, джунгарские удары с семи направлений семидесятитысячной армией произошли одновременно. Племена Улы и Орта жузов бежали на юг, переправлялись через Сырдарью в районе впадения Чирчика, располагались вокруг, непонятно где расположенного, озера Алкаколь. Поэтому у них это получило название – «Ақтабан шұбырынды Алқакөлсұлама».

Племена Киши жуза бежали на юго-запад, мимо города Сауран, переправлялись через Сырдарью и уходили в Хиву. Поэтому у них несколько иная транскрипция – «Ақтабан шұбырынды Сауран айналған». Таким образом, часть казахов оказалась в окрестностях Ходжента, Бухары, Самарканда, Хивы. Некоторые племена Киши и Орта жузов, якобы, уходили на северо-запад к Иргизу и Тургаю.

По нашей версии, удары джунгар не были одновременными. Отбрасывая четыре мифических направления, мы полагаем, что джунгарскими отрядами командовали сыновья Цэван Рабтана Галдан Цэрен и Шоно Лоузан. В течение трех лет – в 1723, 1724, 1725 годы джунгары последовательно совершали набеги по трем вышеперечисленным направлениям, по трем разрозненным казахским жузам раздельно. Это объясняет многие противоречивые данные из казахских преданий. При этом каждый раз казахи бежали в разные стороны, в зависимости от направлений ударов джунгар.

Возникает и другой вопрос: «А где был главный полководец – хан Абулхаир?» По нашему мнению, конфликт среди казахских ханов и султанов вынудил его откочевать на запад. Это подтверждает и русское посольство Бориса Брянцева, которое весной 1718 года, двигаясь из Тобольска в Туркестан, застает Абулхаира на реке Аргусе (Иргизе). То есть Абулхаир к тому времени откочевал от Туркестана на бывшие калмыцкие земли на Иргизе и верховьях Эмбы.

Марал ТОМПИЕВ, ойратовед

[Steppe Man]

Правда об «Ақтабан шұбырынды». Если мифы создаются, значит, это кому-то надо?

 

Джунгарское нашествие 1723–1725 годов получило в истории название «Ақтабан шұбырынды». Эта казахская идиома дословно непереводима на русский язык. По смыслу это «бегство до побеления пяток». Казахи убегали, теряя скот, пастбища, имущество. Историки и публицисты любят описывать бедствия нашего народа в те годы, зверства джунгар и огромные потери казахов. Да, действительно, джунгары захватывали скот и имущество казахских аулов, но при этом не уничтожали поголовно людей. Это впоследствии «Ақтабан шұбырынды»  оброс мифами, как старый дом паутиной. Они появились еще в XIX веке и были попыткой оправдать поражения внешними факторами, а в прошлом столетии их умножила «война историй» между СССР и КНР.

Было ли нападение внезапным?

 

Рассказывая об «Ақтабан шұбырынды»,казахстанские историки пересказывают сведения русского этнографа А. Левшина из его книги «Описания киргиз-казачьих орд и степей», изданной в 1832 году, а также казахского инженера и государственного деятеля М. Тынышпаева. Многие из них вслед за Левшиным пишут, что джунгарское нашествие оказалось неожиданным, в силу чего казахи не смогли оказать организованного сопротивления и были вынуждены бежать, бросая скот и имущество. Но сразу возникают вопросы. Непонятно, как кочевники, живя в состоянии перманентной войны с джунгарами, приспособленные всем укладом жизни к таким «неожиданностям», могли быть застигнуты врасплох нападением 70-тысячного войска? Это же не ночная барымта сотни джигитов. Куда смотрели караулы? Чем занимались батыры? Где были ханы и султаны? Где был главный полководец – хан Абулхаир?

Все эти ссылки на «внезапность», на козни России и Китая, попытки представить джунгарское войско более многочисленным и жестоким, чем  на самом деле, больше смахивают на поздние выдумки с целью  оправдать поражения. Мы же попытаемся взглянуть на события трезво и непредвзято.

На мой взгляд, причины поражений были чисто внутренними – разлад и неприязнь между казахскими ханами и султанами. Раздрай между ними, о чем пишет большинство отечественных историков, произошел не после Анракайской битвы, а гораздо раньше – после Аягузской.

Убийство Каипхана, откочевка Абулхаира на запад, прекращение дипломатической переписки с Россией, свидетельства русского посла в Бухаре Беневини о бегстве множества казахских племен в Мавераннахр уже в 1722 году – все эти факты являются отголосками большой казахской междоусобицы.

Ее роль ясно видна и на исторических аналогиях, самая очевидная из которых – ситуация в Джунгарии в 1750-х годах, когда ее раздирали междоусобицы чоросов (ойратских этнотерриториальных объединений). Это было зеркальным отражением «Ақтабан шұбырынды» - теперь, наоборот, уже казахи грабили и разоряли джунгарские аймаки.

Подробности казахской междоусобицы неизвестны. Возможно, она была вызвана  претензиями нескольких ханов на звание старшего хана. Но это не так важно. Важно то, что большинство казахских ханов – Каип, Абулхаир, Самеке, Кушук, Жолбарс, а также султаны Барак и Абильмамбет находились в состоянии вражды. Каип-хан стал жертвой этой вражды, а Цэван Рабтан воспользовался «вялостью духа» Казахского ханства.

Тезис о внезапности нападения подвергается сомнению в недавно найденной и переведенной с персидского языка книге «Тарихи Кипчакхани» Ходжамкулибека Балхи. Окончательный ее вариант был написан в 1724 году, и автор вскользь упоминает о битве казахов с джунгарами в конце 1722-го в южном Казахстане. Согласно этой версии, казахи потерпели поражение, но мужественно сражались в течение месяца! От себя добавим: отдельные султаны и батыры, конечно, собирали ополчение и героически пытались дать отпор врагу, но переломить ход событий уже не могли – джунгары успешно били разрозненных казахов по отдельности.

О «зверствах» джунгар

Еще одним распространенным мифом является якобы бессмысленная жестокость джунгар. Внушительные цифры потерь казахского населения (они варьируются от 50% до 2/3 тогдашней его численности) кочуют из книги в книгу, а сцены джунгарских нападений, сопровождаемых массовыми убийствами, поджогами юрт и имущества, – из фильма в фильм.

Допускаю, что случаи насилия и жестокости были. Джунгары могли руководствоваться такими мотивами, как месть и желание проучить казахов, поэтому аулы, оказавшие особо ожесточенное сопротивление, действительно уничтожались. Но это не носило массового характера. Все-таки главной целью джунгар, как и любых кочевников, в том числе и казахов, при набегах была добыча – пленные рабы, женщины, дети, скот, имущество и пастбища. Ради нее собиралось войско, ради нее воины терпели лишения и трудности похода, ради нее они рисковали своими жизнями в битвах. Все это имело свою ценность в кочевом хозяйстве, и уничтожать ее было бы глупо.

Конечно, главная добыча – скот. Его делили между собой и прибавляли к своим стадам. Юрты и другое имущество использовали по назначению, женщины становились женами или служанками, дети пасли скот, захваченные пастбища тоже делились. Мужчин-пленников можно было продать, сделать пастухами либо получить за них выкуп от родственников. Их убивали только в крайних случаях: воинов - в бою, кровных врагов - из мести, при попытке к сопротивлению или бегству. При набегах кочевников друг на друга не было смысла в немотивированной жестокости и массовых убийствах. По утверждениям историков, ни один аутентичный письменный источник не обвиняет ни казахов, ни джунгар в кровожадности. Ценность добычи была важнее всего.

Даже из самого названия «Ақтабан шұбырынды» понятен смысл происходившего. Не уничтожение или гибель – қырылған, а бегство и разброд – шұбырынды. Если бы захватчики уничтожили две трети населения, как пишут некоторые историки, ссылаясь на Шакарима, то стало бы невозможным последующее расселение казахов в Западном Казахстане и в Сарыарке, Алтае, Тарбагатае и Тянь-Шане. Да и в целом, согласно законам демографии, казахи исчезли бы с лица земли. Однако они, напротив, со временем стали самым многочисленным народом региона. Поэтому бедствие казахов заключалось не в потере населения, а в том, что они лишились главного – скота и пастбищ.

Многие аулы изгонялись с насиженных мест кочевий. Обездоленные люди брели через Каратау и Туркестан пешком, говоря образно, до «побеления пяток», откочевывали в Мавераннахр, в Тургай. Некоторые аулы мигрировали в южное Прибалхашье, в Бетпакдалу и южную Сарыарку. Таким образом, рассказы о зверствах джунгар являются сильным преувеличением.

По этому поводу в Старшем жузе есть легенда о Толе-би. Когда в его аул нагрянули джунгары, весь народ бежал. Только Толе-би не стал разбирать юрту. Джунгарский военачальник Галдан-Цэрен очень удивился и спросил у бия, в чем причина такого поведения. Тот ответил, что под его шаныраком свила гнездо ласточка. А в народе она считается священной птицей, так как спасла человеческое дитя от огромного змея. Поэтому он не может разобрать юрту и разрушить гнездо. Услышав такое, Галдан решил, что это святой человек, и распорядился не трогать Толе-би и его близких родственников. С тех пор казахи, живущие близ Ташкента и Шымкента, называют бия Карлыгаш-аулие.

Посланник российского генштаба

В одном из казахских учебников истории написано, что «российский генштаб разработал план, по которому необходимо было ослабить два степных народа… По этому плану и был послан Иоганн Густав Ренат к калмыкам специально для создания пушечного производства …».

На самом деле этот маленький миф о Ренате является частью более общего мифа – о том, что Россия оказывала джунгарам военную помощь и натравливала их на казахов. Тут нужно уточнить, что в то время Казахское ханство не имело общей границы с Российской империей. На территории бывшего Сибирского ханства, между русскими границами в Сибири и Казахским ханством кочевали джунгары, калмыки, башкиры. Широкий выход казахов на границы с Россией начался только к концу 1720-х годов.  Территориальные претензии джунгар в Сибири, пограничные инциденты, бесконечные споры по поводу права на сбор ясака с барабинцев и алтайцев, нападения на русские заводы и рудники с целью захватить в плен мастеров по добыче и выплавке металлов или же бегство таких мастеров к джунгарам – вот это были действительно болезненные для России укусы джунгарского волка. Кроме того, джунгары противодействовали продвижению русских экспедиций вверх по Иртышу.

Ренат попал в джунгарский плен в 1716 году, как раз в разгар конфликтов с русскими в Прииртышье. В такой тревожной для России ситуации отправка пленного шведа для усиления военного потенциала противника (и для ослабления союзника – казахов) противоречила бы элементарному здравому смыслу.

Россия была заинтересована не в усилении Джунгарии, а, наоборот, в ее ослаблении. С опаской наблюдая за успешной деятельностью Рената по созданию уникального кочевого военно-промышленного комплекса по производству пушек и фитильных ружей, Россия постоянно требовала у Цэван-Рабтана, а затем у Галдан-Цэрена вернуть Рената как русского пленного. Но хунтайджи всегда отказывали ей, отвечая, что Ренат – не русский подданный, а шведский и что он взят в плен по всем правилам во время военных действий.

В 1731 году в Джунгарию отправилось посольство майора Угримова с заданием вызволить Рената, а также других русских пленников. Хотя Ренат жил в Урдуне (нынешней Кульдже) вполне припеваючи, имел дом с садом на берегу Или, жену-шведку, титул зайсана и прислугу, тоска по родине, видимо, не оставляла его. В конце концов, в начале 1733 года, во время затишья на китайском фронте, Галдан Цэрен был вынужден уступить требованиям Угримова и просьбам самого Рената, и швед вместе с русским посольством вернулся в Москву. Причем он не захотел оставаться в России и под предлогом встречи с родными уехал сразу в Стокгольм, откуда больше не вернулся.

Из анализа политической ситуации того времени становится совершенно ясно, что, наблюдая за противостоянием казахов и джунгар, Россия была заинтересована в усилении более слабой из враждующих сторон – казахов. И российскому Генштабу было бы выгоднее заслать Рената к ним, а не к джунгарам. На самом же деле Россия никому не оказывала военной помощи. Она действовала лишь дипломатическими методами, стравливая кочевые народы друг с другом.

Китайский фактор

Еще один миф – о зловещей роли китайцев. Будто бы они «специально натравливали джунгар на казахов и снабжали первых огнестрельным оружием». В действительности же Джунгария была заклятым врагом Китая – они вели между собой кровопролитные войны.

Богдыханы требовали от военных разработки планов будущего покорения Джунгарии, а китайские генералы предлагали стратегию и тактику войн, варианты захвата джунгарских территорий. Казахский китаевед Клара Хафизова разыскала и перевела с китайского  любопытный документ: оказывается, весной 1722 года богдыхан Канси велел нескольким полководцам (каждому по отдельности) сделать анализ слабых и сильных сторон джунгар, а также составить и представить ему на рассмотрение план будущей войны.  

Наибольший интерес представляют предложения генерала Араны. Он тщательно проанализировал военную тактику кочевников, вытекающую из образа их жизни и способов хозяйствования. С другой стороны, он отметил преимущества военного дела в Цинской империи и выделил пять основных условий достижения победы. В заключение Арана предложил первым делом захватить Илийскую долину, где находилась главная ставка джунгарского хунтайджи. Осуществить поход он советовал тремя колоннами войск по 10–15 тысяч воинов и предлагал для них конкретные маршруты. Доклад генерала понравился богдыхану, но начало похода было отложено на год. А в конце 1722-го, к счастью джунгар, грозный повелитель Поднебесной скончался.

При таком раскладе для Китая не имело никакого смысла открывать свои арсеналы главному врагу, снабжать его самым современным на то время огнестрельным оружием, посылать военных советников. Богдыханы не были настолько глупы, а джунгарские хунтайджи никогда не были вассалами Поднебесной. Это их впоследствии и сгубило.

Китай, не справляясь со строптивой и сильной Джунгарией, сам искал союзников. Еще в 1714 году богдыхан Канси посылал посольство к волжским калмыкам, чтобы «…подговорить Аюку-хана воевать с (вместе) китайцами (против) калмыцкого владельца Контайшу (Цэван Рабтана), … а без Аюки китайский хан один завоевать его не может». Но жесткие «советы» русских властей Аюке не соглашаться на эти предложения обусловили неудачу китайского посольства. Да и сам Аюка не горел желанием воевать со своим зятем и тестем одновременно.

Впоследствии, при богдыхане Юнчжене, китайское правительство еще три раза отправляло послов в Россию, пытаясь убедить русских начать совместные военные действия против Джунгарии. Но все эти попытки окончились неудачей. Медведь не захотел нападать на волка. Видимо, провалы военных экспедиций Бековича-Черкасского, Бухгольца, Лихарева, посольства Унковского надолго отбили у русских тягу к военным операциям в Центральной Азии. Боясь «пропасть как Бекович под Хивой», они предпочли занять выжидательную позицию.

Можно предположить, что китайские посольства на обратном пути из России «проездом» заглядывали в Казахское ханство и пытались подтолкнуть его к войне с джунгарами. Так, русский историк В. Моисеев пишет об этом следующее: «Цинским дипломатам, направленным в кочевья волжских калмыков, предписывалось пробраться в казахские кочевья и попытаться поднять местное население на борьбу против Джунгарского ханства, ибо казахи от колена до колена не в совете с ойратами».

Кстати, набег Каип-султана и Аягозское сражение случились в 1718-м, а поход Абулхаир-хана в Чу-Илийские горы и Анракайская битва - в 1729-1730 годах, как раз в разгар китайско-джунгарских войн.

Ну и вовсе бесспорный и хорошо известный казахско-китайский союз был заключен в 1757 году, когда султан Абылай и его отряды стали совершать набеги на джунгар, захватывать в плен мятежников и ловить беженцев, откочевывающих в Россию.

Тьма врагов

Но самый одиозный казахский миф – о нападении семи джунгарских туменов. При этом историки опять ссылаются на Левшина и Тынышпаева. Сообщается, что весной 1723 года джунгары вышли на тропу войны и стали грабить и разорять казахские аулы. При этом они якобы перешли Иртыш и даже Алтай.

Безусловно, джунгары начали наступление от своих границ. Но таковыми были не Иртыш и Алтай, как показывают казахстанские учебники истории или кричат гонцы в кинофильмах. Западная граница Джунгарии в Жетысу проходила от Балхаша через Чу по реке Курагаты, огибала с запада Киргизский Алатау и через Талас уходила в Ферганскую долину. Западная граница Джунгарии в Сарыарке известна менее точно, поскольку была более размытой. Например, согласно карте Рената, граница севернее Балхаша проходила по рекам Аягоз, Баканас и, вероятно, Шаган до Иртыша.

Ошибки в школьных учебниках как-то можно понять. Но ведь и в пятитомной академической «Истории Казахстана», выпущенной под эгидой Министерства образования и науки РК, Института истории и этнологии им.Ш. Валиханова, Института археологии им. А. Маргулана, указаны вымышленные и не соответствующие действительности направления ударов по Казахскому ханству со стороны якобы семи джунгарских туменов общей численностью 70 тысяч воинов.

Согласно утверждениям авторов, вторжение началось на Алтае, Иртыше, Иссык-Куле – то есть, на современных границах Казахстана. Более того, главами джунгарских туменов называются люди, которые тогда, в 1723 году, еще не даже не появились на свет! Например, сыновья Галдан Цэрена, якобы командовавшие 4-м и 5-м туменами Цэван Дорджи и Лама Дорджи родились в 1732-м и 1726-м соответственно. Якобы возглавлявший 3-й тумен Амурсана родился в 1722-м и был на тот момент годовалым ребенком. Главнокомандующий джунгарских войск Шона Даба (Шоно Лаузан) в действительности был не братом, а младшим сыном Цэван Рабтана.

Кто же автор этой «утки»? Ни один из профессиональных историков не смог ответить нам на этот вопрос. В самом тексте академического издания есть ссылки на Левшина, Тынышпаева и Мамырулы. Но ни у Левшина, ни у Тынышпаева таких данных нет, а произведение Мамырулы – более позднее, 1994 года.

Смею полагать, что ниточка тянется к роману выдающегося казахского писателя И.Есенберлина «Отчаяние», посвященному годам «Ақтабан шұбырынды» и написанному в конце 1960-х. Вот там и перечисляются не родившиеся и годовалые полководцы, семь джунгарских туменов и мифические направления их вторжения. В романе дана простая и незатейливая трактовка: 70-тысячная армия (хотя известно, что 70 тысяч воинов джунгары никогда не собирали, даже во время тяжелых битв с Китаем) напала на казахов и чуть ли не полностью истребила их. После чего жалкие остатки казахского народа  попросили подданства России и благодаря помощи русского царя смогли выжить. А джунгары, испугавших русских, прекратили нападать на казахов, и последние таким образом спаслись от полного истребления.  

Хотя И.Есенберлин был талантливым человеком с ярким национальным колоритом, пионером казахской исторической прозы, он все же оставался советским писателем, одним из бойцов идеологического фронта, писавших по указке кураторов из отдела культуры ЦК Компартии Казахстана. Все эти издержки понятны и простительны. Но одно дело художественное произведение, и совершенно другое – исторический труд.  

Подводя итоги, можно сказать, что все эти мифы являются продуктом более позднего времени и рассчитаны на то, чтобы оправдать тяжелые поражения от джунгар внешними факторами (хотя они  стали результатом разобщенности правящей верхушки казахов) и переписать историю вхождения Казахстана в состав России. 

Марал Томпиев, ойратовед

[mechenosec]

19 часов назад, Steppe Man сказал:

У нас в Монголии есть гора Хөгнө Хан где Галдан бошикту мучил и кастрировал много сотни халхасских безоружных монахов. А были ли случаи кастрация  казахов и узбеков Галданам? 

гора Хөгнө Хан .Булганский аймак.

Ишь как поливает грязью, не пойму ? У вас халха , от Галдан- Бошогту фантомные боли до сих пор? Не зря ,некоторые земляки говорят что чужие вы нам, под манджуров даже легли...

[Rust]

Провокационный пост Степпе Мена удален, как ответы на него.

[Rust]

Меченосец - хватит писать по этой теме.

[кылышбай]

15.06.2019 в 23:36, asan-kaygy сказал:

Вышла в свет книга «Аюка хан и его время»

Завершён 10-летний труд. Вышла в свет новая книга Владимира Тепкеева «Аюка хан и его время». Автор работал с различными научными источниками и архивами. http://amp.gs/d6nh

Тепкеев достаточно объективен и достоверен как источник? ваше мнение

[asan-kaygy]

4 часа назад, кылышбай сказал:

Тепкеев достаточно объективен и достоверен как источник? ваше мнение

Он не источник, а историк очень высокого уровня.

Он профи, сам из РГАДА вытаскивает документы.

Насчет субъективизма нужно отдельно в него вчитываться

[Баха]

 

[Карай]

27.02.2019 в 16:19, enhd сказал:

Ой мороз, мороз

https://yandex.ru/video/search?filmId=5958950282157069191&text=дима шараев

Многие русские песни по содержанию вполне могли бы быть калмыцкими. Кони, дорога, степь, военная служба...

[mechenosec]

25.06.2019 в 21:30, Баха сказал:

 

Заметили что алтайские зайсанги сидели внутри юрты джунгарского хунтайджи, как и другие полноправные нойоны ойратов , т е принимали участие в госсовете , а не сидели как данники снаружи юрты ? А ведь ваши земляки утверждали обратное. 

[mechenosec]

25.06.2019 в 21:30, Баха сказал:

 

Судя по фамилии он мой земляк - бузав, Цеденов, у других калмыков кроме бузавов не встречал такой фамилии, обратите внимание на его внешность ,он типичный калмык 

[Баха]

1 час назад, mechenosec сказал:

Заметили что алтайские зайсанги сидели внутри юрты джунгарского хунтайджи, как и другие полноправные нойоны ойратов , т е принимали участие в госсовете , а не сидели как данники снаружи юрты ? А ведь ваши земляки утверждали обратное. 

Плохо знаю вашу историю

[Баха]

46 минут назад, mechenosec сказал:

Судя по фамилии он мой земляк - бузав, Цеденов, у других калмыков кроме бузавов не встречал такой фамилии, обратите внимание на его внешность ,он типичный калмык 

Его фамилия Корнеев. Кто такой Цеденов? Он очень сильно похож на моего двоюродного брата

[mechenosec]

27.06.2019 в 22:37, Баха сказал:

Его фамилия Корнеев. Кто такой Цеденов? Он очень сильно похож на моего двоюродного брата

Значит я ошибся.

[jambacalmouk]

 

 

[jambacalmouk]

советская версия

 

[jambacalmouk]

 

[Карай]

13.05.2019 в 03:09, jambacalmouk сказал:

 

Вот такую интересную информацию прочла на одном из форумов. Ваше мнение...

https://vk.com/mongols?w=wall-3215805_142768

[Steppe Man]

[Steppe Man]

 

На шлеме катагано-барласская тамга. Может это дурбанская тамга?

[jambacalmouk]

18.07.2019 в 02:24, Карай сказал:

Вот такую интересную информацию прочла на одном из форумов. Ваше мнение...

https://vk.com/mongols?w=wall-3215805_142768

Кое-что там перепутано, но в целом верно. Среди калмыков были ассимилированные рода местного происхождения (из ногайцев, татар, башкир и разных кавказцев).

[Steppe Man]

Бунчук хана Амур-Саны найден в Алтае 

 

На территории Республики Алтай, где издревле проживают алтайские ойраты, потомки Джунгарского ханства, недавно был обнаружен старинный артефакт. Речь идет об ойратском бунчуке времен последнего ойратского владыки Амур-Саны.  Как отметили представители алтайской стороны, территория, на которой была обнаружена эта древняя святыня, связаны с жизнью и деятельностью ойратского нойона Амур-Саны. Согласно легенде до сих пор передающейся из поколения в поколение среди ойратов Алтая, перед уходом в Россию правитель оставил свои родовые святыни у подножий священных алтайских гор и покинул Джунгарию.  Бунчук по-ойратски называется «туг» или «сулд». Он представляет собой древко с привязанным хвостом коня либо яка, которое служило в XII-XVIII веках знаком высшей власти у кочевников Центральном Азии. В истории известно два самых легендарных бунчука у монгольских народов. Это белое (мирное) и черное (боевое) знамена самого Чингисхана. Согласно преданиям дочь Чингисхана Цэцэйкен, выходя замуж за сына ойратского владельца хойтского происхождения Худуха-Беки украла у своего великого отца белое знамя ‒ «Цаган сулд». С тех пор это мирное знамя Чингисхана как величайшая святыня не только ойратов, но и всего монголоязычного мира передавалась из поколения в поколение в правящем роду хойтов, получивших вторе название «цаган тугин хойт».  Именно к этому роду, роду цаган  тугин хойт принадлежал последний правитель Джунагрского ханства, нойон Амур-Санана, до последнего сражавшийся за независимость Джунгарского ханства и оставшегося белое знамя в алтайских горах, поклявшись вернуться и возродить былое величие ойратской Родины.  Мы будем держать вас в курсе событий.    

 

Источник: http://riakalm.ru

[АксКерБорж]

 

И где же он?

 

[jambacalmouk]