Акскл

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Тунгусы или тунгусы сибирские — сев. ветви тунгусского племени (см.), живущие в пределах громадного — до 90 тыс. кв. м — пространства Вост. Сибири, между р. Енисеем и Охотским морем, прибрежьями Ледовитого океана и границей Китая. В последнее время вместе с русскими появились даже на о-ве Сахалине и на побережье Татарского пролива (близ Де-Кастри). Русские впервые встретились с Тунгусы в начале XVII стол. Вскоре после основания первых острогов на р. Енисее казаки под начальством воеводы Молчанова совершили ряд походов для обложения их ясаком; Тунгусы, обитавшие по pp. Енисею и Тунгускам, сначала упорно ему сопротивлялись, но в конце концов должны были признать себя побежденными, после чего часть их обложена была ясаком, часть разбежалась в глубь непроходимой тайги, а некоторые удалились даже в пределы Китая. Около 1623 г. обложены были ясаком уже все Тунгусы, обитающие ныне в Енисейской губ. Позже были обложены им и все Тунгусы остальных губерний и областей Вост. Сибири. Русское название их, как полагают, татарского происхождения, и буквальный смысл его — "озерные жители"; по Клапроту, слово "тунгу" или "тунгху" надо понимать в смысле "восточных варваров", названных так китайцами; Паллас же видит в этом названии бранную кличку на тюркском языке. Сами Тунгусы зовут себя донки и бойе, из коих первое название применяется ко всему их народу, а второе отличает лишь одно из их племен, оба эти названия означают то же, что "люди". Тунгусы, обитающие в Якутской обл. (по Приклонскому), зовут себя овен, из них живущие ближе к океану зовут себя ламутами от слова лам — море. Центром их территории можно считать пространство между Байкалом и р. Леной, где, однако, они стеснены с юга бурятами и русскими, а с севера якутами; по нижнему течению Енисея они живут уже в этнологической области остяков. Несмотря на обширность пространств, определяющих район распространения Тунгусы, количество их относительно весьма незначительно; за отсутствием хотя бы приблизительно точных цифр различные исследователи показывают его различно; по-видимому, общая их численность простирается до 50—70 тыс. душ об. пола. Смотря по образу их жизни и роду занятий, русские делят их на оседлых, скотоводных (степных или конных тож), которые ведут с своими стадами кочевой образ жизни, и бродячих, которые делятся на оленных, собачьих и лесных. Некоторое число оседлых семейств Тунгусы почти совершенно ассимилировались с русскими, приняв их нравы, обычаи и образ жизни. Сравнительно более многочисленны Тунгусы, занявшиеся хлебопашеством, но не вошедшие в состав русских поселений, число их достигает 2000 душ, живут они в Нерчинском окр. Забайкальской обл., где они прежде составляли в Забайкальске тунгусский казачий полк. Прочие Тунгусы, кочующие и бродячие, не имеют родины: вся их жизнь проходит в беспрерывном передвижении с одного места на другое; в скитаниях за промыслом зверя Тунгусы не дают себе труда носить с собой даже жерди, бересту, кожи и т. п. предметы, необходимые для сооружения ураса или чума. Постоянно скитаясь по глухой тайге, многие Тунгусы никогда не выходят к русским поселениям, другие же, встречаясь с русскими в лесных дебрях и получая от них хлеб, чай, сахар, табак в обмен на продукты своей охоты, привыкли к хлебной пище и потому в известное время выходят уже к населенным пунктам, чтобы запастись припасами. Уйдя на сотни и тысячи верст от места, где он расставил свои западни, самострелы, капканы и силки (до которых никто из его сородичей не дотронется в его отсутствие), Тунгусы умеет безошибочно находить обратный к ним путь по ничтожным, незаметным для другого приметам. Психический склад Тунгусы весьма замечателен (физич. тип см. Тунгусское племя). Крайняя подвижность рядом с пылкостью характера, беззаботность, веселость и остроумие, добродушие, сострадательность, мягкосердечие, гостеприимство без расчета и замечательная честность составляют черты, присущие типичному не испорченному цивилизацией Тунгусы Начиная с Бранта, посетившего Сибирь в конце XVII в., все путешественники единогласно восхваляют качества Тунгусы К сожалению, под влиянием сношений с русскими и распространяющейся страсти к водке и картам симпатичные черты стали пропадать в Тунгусы, кочующих вблизи русских поселений. Религия их шаманская, основанная на веровании в злых и добрых духов; последним приносят в жертву оленей, предметы своего промысла, кусочки разных цветных тряпок и делают возлияния водкой (см. Шаманство). Характерной чертой религиозных воззрений Тунгусы — поклонение животным, в частности медведю. Всякий раз как привозится в дом убитый медведь, устраивается общественное празднество ("кук"), на котором поджариваются на масле разрезанные на кусочки сердце и печень медведя и каждый присутствующий, поднося ко рту кусок, кланяется медведю и извиняется перед ним, говоря, что в убийстве его отнюдь не повинны Тунгусы, а русские или американцы. Пока варится мясо, жены не смеют входить в юрту. Многие Тунгусы уже в течение нескольких поколений крещены в православие и, несмотря на полное непонимание догматов, часто проявляют искреннее, наивное, хотя и внешнее благочестие, но громадное большинство, не изменив ни образа жизни, ни нравов, продолжают все-таки держаться шаманской веры, отличаясь от некрещеных лишь наличностью христианского имени, которое они, однако, нередко забывают: у Тунгусы первое имя дается при рождении и соответствует обыкновенно или времени года, или каким-нибудь обстоятельствам, совпавшим с рождением новорожденного, напр. по имени человека, вошедшего в это время в урасу. Когда человек пришел в возраст и уже определились его индивидуальные особенности, меткое прозвище, данное ему кем-либо из родовичей и удачно определяющее какую-нибудь выдающуюся его особенность, делается иногда вторым его именем взамен первого, которое скоро забывается. Третье дается при крещении, но остается обыкновенно без употребления. Как у многих первобытных народов, женщина во время родов считается нечистой. Роженица сама уходит в тайгу и там одна разрешается от бремени. Традиционные обряды соблюдаются и при похоронах. Желая снабдить покойника всем необходимым для будущей жизни, Тунгусы кладут с ним ружье, котел, лыжи, лук со стрелами и т. п. По окончании погребального обряда снимают чум или урасу и переносят на новое место. Тела умерших не зарываются в землю. Если умер мужчина, то тело его, зашитое в оленью кожу, вешается на ветвях деревьев или кладется на лабаз, устроенный между деревьями на сажень от земли, таким образом, чтобы выдолбленная колода, в которой положено тело покойника, крепко утверждена была на концах срубленных дерев. Если умерла женщина, то, зашив ее в оленьи шкуры, хоронят на земле с принадлежащими ей вещами и заваливают деревьями. Весьма интересен обычай некоторых Тунгусы племеи класть умерших в маленькие челноки (ветки), покрывая их оленьей кожей. Еще при жизни Тунгусы его сопровождает такой челнок, сколоченный из трех досок в 2 м длины и 35 стм ширины. В брак Тунгусы вступают большей частью в зрелом возрасте, причем допускается и многоженство. Калымом обыкновенно служат олени; нередко будущий муж, не имея средств уплатить калым, отрабатывает за него натурой. Женщина-распорядительница домашнего хозяйства, не покладающая рук в повседневной работе; нравственность жен и девиц строго соблюдается у Тунгусы, кочующих вдали от населенных центров, в то время как у имеющих частое общение с русскими, особенно у кочующих вблизи приисков и приисковых дорог, она уже значительно упала и там уже можно встретить Тунгусы, торгующего своей женой за водку и деньги. Чрезвычайно воздержанные, привыкшие довольствоваться малым, не тронутые цивилизацией Тунгусы терпеливо выносят голод и жажду по целым дням; потребности их настолько нешироки, что почти все они могут считаться удовлетворенными, когда у Тунгусы имеется в распоряжении олень да береза. От первого они получают мясо, шкуры для одежд, кости, из которых вырезываются орудия, сухожилия, служащие нитками, и он же при постоянных перекочевках перевозит их семьи, жилища, имущество; а от второй получаются береста и кора для детских люлек и корзин, для обшивки урасов или юрт. Впрочем, при сокращении численности оленей и важном значении оленя в тунгусском хозяйстве Тунгусы только в крайних случаях убивают оленя на мясо, предпочитая употреблять для этого продукты звероловства и рыбу. Любимую пищу Тунгусы составляют непереварившееся содержимое желудка оленя в замороженном или засушенном виде с прибавлением ягод — для придания ему кислоты, сушеное оленье мясо и оленье же сало и мозг. Главную пищу Тунгусы, живущих близ океана, составляет рыба с примесью жира морских зверей. Приспособленное к легкому передвижению жилище Тунгусы, чум или ураса, состоит из десятков двух тонких жердей и нескольких десятков выделанных в виде замши оленьих шкур (ровдуга) с прибавлением кусков березовой коры. Такие жилища, несмотря на постоянно поддерживаемый в них огонь, едва защищают от зимних ветров, не давая возможности сидеть в них без меховой одежды; освобожденный от снега земляной пол урасы устилается невыделанными оленьими шкурами или хвойными ветками. Собравшись зимой на местах звериного промысла вдали от своих чумов и считая нужным остаться в известном месте сравнительно надолго, Тунгусы строят иногда "балаги" — более обширные помещения на 20—30 человек из стволов деревьев, которые забрасываются снаружи землей, мхом и снегом. Стройный и ловкий Тунгусы — самый изобретательный в украшении своей особы и самый щеголеватый из всех сибирских инородцев; особенной красотой и вкусом рисунка, а также совершенством деталей отделки, состоящей из бахромок и вышивок, отличаются Тунгусы, кочующие в бассейне Тунгуски. Одежда Тунгусы соответствует его подвижности — она делается главным образом из оленьих шкур, легка и имеет форму камзола с расходящимися полами, оторочена окрашенными бахромками из меха и изукрашена узорами из бисера; меховая шапка с такой же отделкой, панталоны тоже из меха оленя, и на ногах обувь, сделанная из кожи, снятой с ног оленя, шерстью вверх, тоже изукрашенная бисерными и др. узорами. У женщин та же одежда с прибавлением ленты, обвивающей косу, в которую вплетены металлические пуговицы и другие блестящие украшения. Некоторые татуируют себе лицо и подбородок в знак особенного достоинства; узор татуировки незамысловат; обыкновенно состоит из четырех параллельных дуг круга на каждой щеке от угла глаза до угла рта, с внутренней и наружной стороны кривой несколько поперечных линий. Тунгусы распадаются на роды, носящие имена предков или названия рек, около которых бродят; но многие роды, существование которых было отмечено в свое время прежними исследователями Сибири, в настоящее время или вымерли, при чем остатки их потерялись среди остальных родов Тунгусы, или утратили свои родовые прозвища. Несмотря на всю эластичность своего характера и силу сопротивления внешним влияниям, Тунгусы, сдавленные, так сказать, между русскими, якутами и бурятами и перемешанные как с этими народами, так и с остяками, самоедами и проч., подвергаются серьезной опасности исчезновения как самостоятельного народа. Главный враг Тунгусы — периодический голод, заразные болезни и оспа, скарлатина и корь. В глухой тайге, где прежде бродили целые роды Тунгусы, нердкость найти на месте прежних становищ только остатки брошенных чумов да группы гробов, висящих на деревьях. Еще сравнительно недавно экономическое благосостояние Тунгусы было довольно равномерно, хотя частная собственность на стада и охотничьи и звероловные территории издавна существовали уже в ясно определенной форме. Теперь экономическая дифференциация достигла значительных размеров, и рядом с владельцами крупных стад оленей есть бедняки, не имеющие ни одного оленя и живущие изо дня в день случайными дешевыми заработками. Исключая Тунгусы конных, или степных, занимающихся исключительно скотоводством, Тунгусы главным образом охотник и в этом промысле по храбрости, выдержке, выносливости едва ли имеет себе равного в Сибири. С своей характерной (на ножках) винтовкой за плечами Тунгусы-зверолов бродит по тайге по нескольку дней, а иногда и недель сряду, не возвращаясь в чум. Добыв крупную дичь, он, взяв с собой часть дичины в пищу семье, возвращается в свой чум и затем со всем своим скарбом и семьей перекочевывает к убитому зверю, где и остается, пока запас мяса не придет к концу и не понадобится идти в поиски за новой дичью и вновь перекочевать с только что занятого места. С помощью лыж, подбитых коротким оленьим мехом и потому легко скользящих по снегу, ловкий и легкий Тунгусы с невероятной быстротой пробегает громадные пространства в поисках зверя. Но количество зверя уменьшается с каждым годом, и теперь Тунгусы часто нанимаются к русским на поденщину. Таежные Тунгусы наш солнечный год считают за два года: летний и зимний; у них свои 13 месяцев по кругообращениям луны с названиями по временам года и по более выдающимся явлениям их жизни, каковы таяние льда, приплод оленей и т. п.; для верного высчитывания дней они делают насечки на палочках. Не имея собственной письменности, Тунгусы не имеют и своей литературы; но это народ с поэтической жилкой. Они любят пение, пляски, шумное веселье на пиру. Самое веселое время года — это окончание сезона охоты на соболя. Обыкновенно живущие вразброд Тунгусы съезжаются в одно место, раскидывают свои урасы и весело проедают вымененную на припасы и водку пушнину с тем, чтобы снова разбрестись на охоту за оленем. Тунгусы официально делятся на ведомства, последние на роды, во главе которых стоят старосты, являющиеся посредниками между ними и администрацией. Литература. Паллас, "Путешествие" (т. III, ч. 1); Георги. "Описание народов" (III); Storch, "R. R." (I); Isbrand, "Isis" (30); Миллер, "Сибирская история"; Фишер, "Сибирская история"; Геденштром, "Путеш."; Словцов, "Историч. обозр. Сибири" ("Сибирский вестн.", 1820—23), Castren, "Ethnologish. Vorlesungen" ("Журн. Мин. вн. дел", 1844, 1852, 1853 и 1860), "Bull. de l'A c ad." (1859, XVI, 563—580); Маак, "Список населен. мест Енисейской губ."; В. и H., "Beitr ä ge" (VII, 105); Cottrell. "Sibirien" (I); Cochrane (I, 208); "Морской сборн." (1859); "Записки Географ. общ." (1863.I, 1864, II); "Зап. Сиб. общ." (1858, кн. IV); Шварц, "Труды" (1864, кн. VII); Von Baer, "Bull. de l'Acad. des sciences de St.-Petersb." (1872); Castren, "Nordische Reisen und Forschungen"; Э. Реклю, "Земля и люди" (кн. IV, т. 6—7,1898); Кривошапкин, "Енисейский округ"; Приклонский, "Три года в Якутской обл." ("Живая стар.", вып. I); Cari Hichisch, "Die Tungusen"; Castren, "V ölker des Altai", Klaproth, "Tableaux historiques"; Rittich, "Etnographie Russlands"; von Middendorff, "Sibirische Reise"; Radde, "Beiträ ge zur Kenntniss des Russisch; Reiches" (т. XXIII); Крапоткин, "Raphael Pumpelly"; Ганстен Кларк, "Тунгусы Берходенского окр." ("Зап.-Сиб. отд. Рус. геогр. общ.", 1863, № 6); Калачов, "Тунгусы Иркутской губ." ("Изв. Сиб. отд. Рус. геогр. общ.", 1871); "Народы России, Тунгусы и юкагиры" ("Природа и люди", 1880, № 4); Геккер, "Тунг. умирающая народность" ("Землеведение", 1898, № 3—4). Л. Личков.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Тунгусское племя — особая разновидность расы монголоидов, широко раскинувшаяся по огромной территории, от границ Срединного Китая к северу до самого побережья Ледовитого океана и от берегов Енисея на западе вплоть до побережья Северо-Японского и Охотского моря, и заключающая в себе целый ряд отдельных племен разных названий: маньчжуров, солонов, дауров, собственно тунгусов, манегров, бираров, гольдов, орочон, ольчей, орочей, ороков, негда, самагиров, киле, ламутов, далганов, аси и т. д. Родиной их считается Сев. Маньчжурия, где с незапамятных времен (легендарные данные "Бамбуковой летописи" выводят их на историческую арену под именем су-шеней, являвшихся с дарами ко двору Шуня за 2225 л. до Рождества Христова) находились в непрерывных сношениях и столкновениях с Китаем, Кореей и кочевниками Монголии. Достоверные исторические данные китайских писателей рисуют их под именем Илау сначала звероловным племенем, а потом как усвоившее начатки земледельческой и скотоводческой культуры. Вечная борьба с соседями создает из них в Сев. Маньчжурии воинственное племя, объединенное в междуродовые союзы, игравшие в течение целого ряда веков огромную историческую роль в судьбе срединного царства (см. Маньчжурия, история). Трижды Тунгусское племя племя захватывало власть над Китаем, дав ему свои династии: Ляо (907—1125), Цзинь (1125—1243) и, наконец, в XVII в. династию, доныне царствующую в Китае. С XVII в. маньчжурская ветвь Тунгусское племя племени приняла свое нынешнее название маньчжуров. Последовавшее вслед за воцарением династии Цзинь движение монголов под начальством Чингисхана вызвало переселение народов, имевшее огромное влияние на судьбу сев. ветви Тунгусское племя племени. Монгольское племя бурят, проникшее к истокам Амура и до Байкальского озера, вытеснило с берегов этого последнего тюркское племя якутов, которые, отступив в долину Лены, встретились на севере с многочисленными Тунгусское племя племенами; последние после продолжительной кровопролитной борьбы вынуждены были отступить — одна часть двинулась на запад вплоть до Енисея, другая на крайний север до самого побережья Ледовитого океана, третья на восток, по правым притокам Лены к Становому хребту, побережью Охотского моря и в Амурский край, встретившись здесь с родственными отраслями южной ветви Тунгусское племя племени. Разбросанность племени на огромной территории и неизбежно связанные с этим ассимиляционные процессы как соматического свойства (брачные союзы с другими народностями, поглощение чуждых элементов), так и культурного характера — не могли не повлиять на изменение коренного типа племени и на крупную дифференциацию в языке. Больше всего потерпели в этом отношении маньчжуры, значительно окитаившиеся в физическом отношении и еще более в культурном, потеряв почти родной язык, который именно у них поднялся в свое время до степени литературного. Более или менее изменяют свой тип и другие народности Тунгусское племя племени, ассимилируясь то с монголами, то с тюрками, то с палеазиатами. Тем не менее, разнородные разветвления Тунгусское племя племени вполне сохранили свое родственное единство, главным образом благодаря общности языка, весьма мало пострадавшей от дифференциации по территориальным диалектам, дифференциации, которая единственно должна была бы лечь пока в основание классификации отдельных разветвлений Тунгусское племя племени. К сожалению, вследствие недостаточности лингвистического материала такая классификация является пока еще преждевременной. Единственная попытка принадлежит Шренку, по отношению, впрочем, только к Приамурскому краю. Он делит современные тунгусские народности этого края на четыре группы: 1) дауры и солоны, тунгусские племена с более или менее сильной монгольской примесью, 2) маньчжуры, гольды и орочи, 2) орочоны, манегры, бирары, киле (по р. Кур) и 4) ольча (на Амуре), ороки (Сахалин), негда, самагиры. Первые две группы образуют южную, или маньчжурскую, ветвь, две последние — отростки северной сибирской ветви, распространившейся вплоть до Енисея, до Ледовитого океана и Камчатки. Эта классификация уже потому не может иметь серьезного значения, что некоторые народности из той и другой ветви, именно орочи, ороки и часть гольдов, называют себя общим именем нани (Штернберг), следовательно, не могут быть относимы к различным ветвям. Пока достаточно удовлетворительной была бы следующая классификация применительно к исторически сложившейся номенклатуре: 1) маньчжуры, характеризующиеся строго определенной территорией и экономической культурой (земледелие, скотоводство). К ним по географическому положению могут быть причислены солоны и дауры, манегры, бирары, отчасти гольды, бывшие долгое время под маньчжурским влиянием; 2) собственно тунгусы, или сибирские тунгусы, характерным признаком которых служит кочевой образ жизни и оленеводство, и 3) мелкие народцы, преимущественно окраинные, носящие каждый самостоятельное название: ольчи, орочи, ороки, негда, самагиры, ламуты, орочоны и т. д., из которых многие оставили кочевой образ жизни и обратились в рыболовов-охотников. За основной тип племени принимаются представители второй группы, собственно и называемые тунгусами. Их характеризует Шренк на основании наблюдений Миддендорфа, своих собственных и многих других следующим образом. Обыкновенно они среднего и несколько ниже среднего роста, с относительно большой головой, широкими плечами, немного короткими оконечностями и маленькими руками и ногами. Как все народы севера, они жилистого, худощавого, мускулистого сложения, тучных субъектов между ними вовсе не встречается. Глаза темные; волосы на голове черные, прямые, жесткие. Цвет кожи более или менее желтовато-бурый, волосы на лице весьма скудны и коротки, брови обыкновенно резко очерчены, иногда дугообразно приподняты. Строение головы и лица хотя частью в смягченном виде, но решительно монгольское; череп всегда широк, иногда очень высок. Лицо обыкновенно несколько вытянутое в длину, широкое в щеках, суживаясь по направлению ко лбу; скулы выдающиеся, хотя не так сильно, как у настоящих монголов. Глазные впадины велики, глаза поставлены косо, узкие. Расстояние между глазами широкое; нос у корня широкий, плоский, часто приплюснутый, в дальнейшем продолжении слабо приподнят, мал и тонкий. Губы тонки, верхняя губа довольно длинная, подбородок круглый, челюсть несколько прогнатична. Общее выражение лица обнаруживает добродушие, лень и беспечность. В отличие от собственно тунгусов представители другой крупной ветви — маньчжуры — имеют более резкие и грубые черты, более изогнутый и более толстый нос, более мясистые губы, больший рот, более четырехугольную голову, и обыкновенно более крупного роста. Дауры и солоны резко отличаются своим высоким ростом и крепким телосложением. Мелкие Тунгусское племя племена в большей или меньшей степени приближаются к одному из этих двух типов, впадая то в монгольский, то в русский, то в тюркский, то в палеазиатский, напр. ольча, ассимилировавшиеся с гиляками и отчасти с айнами. Антропологическое изучение Тунгусское племя племени началось еще в XVIII стол. со времени Блюменбаха. Различные измерения черепов производили Бер, Велькер, Вирхов, Гексли, Малиев, Шренк, Уйфальви, И. Майнов и др. Ср. L. Schren k, "Reisen und Forschungen im Amurlande" (т. Ш, вып. 1, СПб., 1881); И. И. Майнов, "Некоторые данные о тунгусах Якутского края" ("Труды Вост.-Сибирского отдела Имп. рус. географ. общ.", № 2, Ирк., 1898); Deniker "Les races et peuples de la terre" (П., 1900). Результаты измерений оказались различными и дают основание заключить о двух различных типах. Рециус, Р. Вагнер, Бер, Гексли признали тунгусов долихоцефалами, а Бер по головному показателю (76: отношение ширины к длине) сблизил их с германцами. По Велькеру, наоборот, они — брахицефалы, более всего приближаясь к бурятам. Шренк, Винклер, Гикиш, Топинар находят их умеренно брахицефальными (у Шренка 5 брахицефалов и 2 мезоцефала и, кроме того, все платицефалы; средний указатель: 82,76). С другой стороны, И. Майнов сближает их с финнами и дает следующую таблицу средних: тунгусы северные (Якутской обл.), по Майнову, — 81,39; тунгусы южные (Якутской обл.), по Майнову, — 82,69; маньчжуры шибинцы (Поярков) — 82,32; маньчжуры (Уйфальви) — 84,91. Этот же исследователь, производивший многочисленные измерения над живыми среди тунгусов в Якутском крае, решительно различает два совершенно не сходных расовых элемента, разграниченных линией Аянского тракта: северный, характеризующийся весьма малым ростом (сред. 154,8), высоким процентом умеренно долихоцефальных (63,64%), едва ли не полным отсутствием брахицефалии, умеренной скуластостью; наоборот, южный элемент, непосредственно примыкающий к Амурскому краю, отличается хорошим средним ростом (163,1), крепким телосложением, почти сплошной умеренной брахицефалией, глазами не особенно узкими, прорезанными прямо или почти прямо, густыми бровями, коротким, почти прямым и не особенно толстым носом, по всему, таким образом, напоминая скорее всего маньчжуров. И именно этот последний автор считает характерным Тунгусское племя типом, а черты северного типа приписывает всецело влиянию палеазиатов. В противоположность Миддендорфу и Шренку И. Майнов считает коренные черты Тунгусское племя племени немонгольскими. Деникер, наоборот, принимает Тунгусское племя племя за северную подрасу монгольского племени, характеризующуюся мезоцефалией или легкой субдолихоцефалией, овальным или круглым лицом, выдающимися скулами — тип, распространенный в Маньчжурии, Корее, Сев. Китае, Монголии, а вообще он принимает тунгусов за смесь монголов с палеазиатами. Впрочем, вопрос о влиянии этих последних на все Тунгусское племя племя должно признать весьма проблематичным. О Тунгусское племя языке — см. Маньчжурский язык, Урало-алтайские языки. Л. Ш—г.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Азербейджан или Адербейджан — огненная земля; на пельвийском Атруп â тк â н, на армянском Адербадек â н, самая северо-западная провинция и самая богатая торговая и промышленная область Персии, граничит на юге персидским Курдистаном (провинция Ардилан) и Ирак-Аджми (Мидия), на западе с турецким Курдистаном и турецкой Арменией, на севере с русской Арменией (южное Закавказье), от которой она отделена Арасом, на востоке с русской областью Ташил и персидской провинции Гилан у Каспийского моря. Эта горная страна с альпийским характером, имеющая 104840 кв. км, приблизительно в 2½ раза больше Швейцарии; высота этого переходного между Ираном и Армениею нагорья 1200—1500 м; оно наполнено заходящими одна на другую горными ветвями северного и западного края Ирана, подымается кверху вблизи глубокой впадины Каспийского моря и изрыта самым живописным образом все еще действующими вулканическими силами. Большие однообразные пространства между многочисленными горными цепями встречаются редко; самое замечательное — долина Урмийского озера близ Тебриса; к востоку от нее подымается к северу от Мараги горная масса Зехенд, 3545 м высоты, далее к северо-востоку самое высокое нагорье страны, Савалан Даг, 4813 м высоты, от которого к западу отдаляется цепь, а в северо-западном углу возвышается еще более высокий Арарат (см.). Каменные массы гор принадлежат к разным видам, почва равнины отчасти соляная. В металлических смесях, минеральных, нефтяных и газовых источниках не замечается недостатка. Туфовые отложения образуются еще и теперь, особенно у Ширамина, близ восточного берега Урмийского озера, где у подножия высоких туфово-известковых скал бьют теплые источники (37) около 17° Ц. Великолепный камень, так наз. тебрисский мрамор (восточное Бальгами), а также и похожий на него в провинции Саламас, употребляется для надгробных таблиц, для чего его режут на большие плиты до 30 сантиметров толщиною, или для окон (особенно в банях), для чего его делят на тонкие пластинки, которые пропускают свет, не будучи прозрачными. Кроме того, имеется серебро, медь, железо и уголь. Из рек имеют значение только Арас (Аракс) и Кизил-Узен (Амардус), который после своего соединения с Шахрудом называется Сефидруд. Этот последний — главная река страны. Бассейн солеобильного Урмийского озера состоит из небольших рек, впадающих в него с востока, юга и запада, из которых значительнее других: Аджи-чай, протекающий через Тебрис, с востока и Ягату — с юга. Разнообразию устройства поверхности соответствует и климат, отличающийся продолжительными зимами на высотах, чарующею весною на склонах и жарким летом в долинах. Продукты страны обнаруживают близость Европы; преобладают европейские сорта хлеба, дорогие фрукты и отличное вино; но встречаются и рисовые поля, плантации хлопчатой бумаги и тому подобные культурные растения; впрочем, в растительности замечается большое разнообразие в соляных растениях; напротив, в лесных деревьях — недостаток, и собственно леса совсем не встречаются. Равнины бедны растениями по причине их сухости; склоны гор носят признаки подальпийской растительности, а на высоте 2270—2900 м встречаются уже настоящие альпийские растения. В животном мире встречаются низшие виды животных, свойственных только сухим равнинам, солеобильной почве и близости песчаных морских и соляных озерных берегов. Страна богата рогатым скотом и превосходными лошадьми; скотоводством занимаются особенно в Курдийских горах. В Азербейджан уже встречается кавказский фазан; в суровых местностях живут волки, дикие кабаны, лисицы и олени, но на юге встречаются также антилопы и хищные животные. Народонаселение Азербейджан, около 1000000, состоит к западу от озера из курдов, в остальных частях страны оно турецкого происхождения; господствующий язык тоже турецкий, персидский ограничивается городами; на северо-западе говорят по-армянски. Народонаселение гораздо сильнее и мужественнее жителей южных провинций Персии, но страдает теми же болезнями. Кочующие пастушеские и разбойничьи племена селятся вблизи более культурных городов. История. В древности Азербейджан был самою северо-западной частью Мидии; со времени Александра Великого он был отделен от юго-восточной Мидии под названием Атропатены. Во время арсацидских царей Великой Армении Азербейджан принадлежал частью к провинции Васбураган (149 до Рождества Христова — 428 после Рождества Христова) и затем перешел вместе с Армениею к Сасанидам. В VII в. он достался арабам. После ослабления халифата сельджуками он перешел к Атабеку Ильдегису в его потомкам Пелеванидам (1150—1225), сверженным ховаресмийским Джеллал-Эддином после ухода Чингисхановых монголов. Затем в 1256 г. он вошел через Гулаку в состав монгольского иранского царства. С 1386 — 1405 г. он принадлежал Тамерлану, затем туркменам Черного, а с 1468 туркменам Белого Барана под управлением Узун-Гассана, пока (1505—8 г.) не был освобожден шахом Сафи из Ардебиля. В XVI и XVII в. он много пострадал от Османов. Как пограничная провинция и как наместничество персидского наследника престола (например, Аббаса-Мирзы), Азербейджан имел всегда значение, но был всегда запутываем в персидские неурядицы и в войны против Турции и России. В последнее время он приобрел еще большее значение вследствие перемещения русской границы до Аракса, как страна прохода из Ирана в Европу. Главный город Азербейджан — Тебрис.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Грузины — народ средиземной (белой) расы, кавказского семейства, картвельской группы, живущий в центральной и западной части Закавказья и состоящий из: 1) собственно Грузины, 2) ингилойцев, 3) Грузины-горцев, 4) имеретин, 5) гурийцев и 6) аджарцев. Собственно Грузины в числе около 408 тыс. душ обоего пола живут главным образом в Тифлисской губернии (менее всего — в Борчалинском и Ахалкалакском уездах), частью в Кутаисской губернии (около 13 тыс. в Шоропанском уезде) и в Терской области (8 тыс.); в остальных местностях Закавказья Грузины встречаются в ничтожном количестве. Ингилойцы (новокрещенные), те же Грузины, но исповедующие ислам, живут в числе 9 тыс. в Закатальском округе. Грузины-горцы, состоящие из хевсуров (6½ тыс.), пшавов (9 тыс.) и части тушин (4½ тыс.), занимают горные долины главного Кавказского хребта в Тифлисской губернии. Имеретины в числе 421 тыс. населяют Кутаисский, Шорспанский, Рачинский, Лечхумский и часть Сенакского уезда Кутаисской губернии и в небольшом количестве (около 6 тыс.) встречаются в Горийском и Душетском уездах Тифлисской губернии. Гурийцы в числе 75 тыс. живут в Озургетском у. Кутаисской губ. Наконец, под именем аджарцев принято разуметь гурийцев-мусульман, составляющих, в числе 60 тыс., главную часть населения Батумского и Артвинского окр. Кутаисской губ. Таким образом, Грузины в широком смысле насчитывается около 993 тыс. Все перечисленные подразделения Грузины составляют, в сущности, один и тот же народ, говорящий на одном и том же грузинском языке, который в различных местностях его территории представляет лишь весьма незначительные различия. Есть основание полагать, что в прежние времена пределы распространения Грузины, а следовательно, и территория грузинского языка были более обширны. Не более 2 столетий тому назад грузинское население преобладало во всем бассейне р. Чороха и по верхнему течению р. Куры; после водворения турок и мусульманства в этом крае родной язык был забыт и мало-помалу заменен турецким. В настоящее время Грузины язык сохранился здесь лишь в Батумском окр. (Аджария и т. п.) и в Ахалцихском у., несмотря на то, что большинство живущих в этой местности Грузины исповедуют ислам и долгое время находились под владычеством турок. Ингилойцы, живущие в Закатальском округе, сохранили также остатки грузинской речи, хотя и в весьма искаженном виде. Значительное большинство Грузины — православные христиане, небольшая часть — католики (Ахалцихский у.) и, наконец, часть исповедует ислам (аджарцы, часть ингилойцев, часть Грузины Ахалцихского у.). Верования Грузины-горцев представляют, в сущности, смесь христианства с язычеством и весьма часто приближаются более к последнему, чем к первому. Грузины сами себя называют картвели (картули), а страну свою — Сакартвело (Картли); армяне называют их врацами, классические писатели — иберами или иверами, тюркские народы — гюрджи. В Зап. Европе Грузины известны под именем Géorgiens, а Грузия — под названием Géorgie; происхождение этих названий неизвестно, хотя, быть может, они представляют искажение русских названий Грузия и Грузины, которые, в свою очередь, происходят, вероятно, от тюркского — гюрджи. Персидское название Грузии — Гурджистан — представляет смешение двух слов: гурджи, что значит сила, и стан — страна, земля. По физическому типу Грузины являются одним из красивейших народов на Кавказе, хотя в этом отношении уступают имеретинам, гурийцам и мингрельцам; они среднего роста (среднее из 236 измер., по Пантюхову, — 1649 млн.), сложены хорошо и довольно мускулисты. У большинства волосы темные или черные; нос довольно большой, часто с горбом и с несколько загнутым концом; глаза карие, голубые или зеленоватые; лицо смуглое, иногда с семитическим оттенком; женщины значительно белее мужчин. Интересно, что по некоторым исследованиям (Пантюхов) голубоглазые Грузины ниже ростом, чем черноглазые. Большинство Грузины суббрахицефалы или брахицефалы. Грузины отличаются веселым, общительным и симпатичным характером; они привязаны к отечеству и привержены к старине, к древним преданиям и обычаям; доверчивы и откровенны; легковерны иногда до легкомыслия; добродушны, впечатлительны, гостеприимны; любят песни, пляску и зрелища (борьба) и с удовольствием веселятся в кругу знакомых. К отрицательным чертам характера Грузины относятся недостаток энергии и предприимчивости, леность и отчасти косность, чем в значительной степени объясняется их экономическая зависимость от армян, более решительных и предприимчивых. Грузины селятся средней величины селениями, раскинутыми по лощинам и скатам гор; в Кахетии, прилегающей к Дагестану и в прежнее время небезопасной от набегов лезгин, селения значительно многолюднее, чем в Карталинии; в них насчитывается иногда от 2 до 4½ тыс. жителей. Грузинские селения издали малозаметны и похожи на груду развалин; улиц нет; каждый строится как ему вздумается; проходы между домами узки, изрыты рытвинами, труднопроходимы и грязны. Сакли крестьян первобытной постройки; почти всегда это — землянки с плоской глинобитной крышей, прислоненные к горе и окруженные такими же, а иногда дощатыми или плетневыми хозяйствен. пристройками. В Карталинии (Тифлисский, Горийский и Душетский уу.) селения иногда совершенно лишены зелени; в Кахетии, наоборот, они большею частью окружены деревьями и виноградниками. Дома дворян и князей и вообще более зажиточных жителей часто бывают двухэтажные, а иногда и вполне европейской постройки. Единственный вход в жилище (сахли, откуда сакля) украшен навесом, поддерживаемым узорчатыми столбиками; дверь ведет в главную и самую большую комнату в доме, в которой проходит вся жизнь поселянина, служа ему гостиной, кухней, спальней и т. п. К потолку привешивается котел, под которым устроен очаг и в котором варится пища. Пол в сакле земляной. В противоположной входу стене имеется ниша, где хранится постель. Мебель состоит из широких, низких тахт, сколоченных из досок и покрытых коврами и мутаками (длинная, круглая подушка); тахты располагаются по стенам; тут же стоят сундуки и ящики для хранения припасов. Посуда почти исключительно деревянная и глиняная: в более зажиточных домах изредка встречаются медная и даже серебряная (азарпеши и турьи рога в серебре, из которых пьют вино). Дома горожан немногим отличаются от деревенских; почти каждый дом снабжен балконами с навесами: жилое помещение состоит из одной огромной комнаты, в которой устроен камин; под домом — погреб для хранения припасов, а в летнее время и воды; на плоских кровлях в летние вечера ужинают, пляшут лезгинку, предаются кейфу и спят. В зимнее время вся семья собирается подле мангала — жаровни с угольями, или камина, греться у которых представляет большое удовольствие для Грузины Одежда Грузины состоит из бумажной, весьма часто цветной рубашки и ситцевого архалука, застегнутого на груди и руках мелкими пуговицами, сверх которого надевается чоха с длинными откидными рукавами; кожаного, а иногда и серебряного пояса, к которому привешен кинжал; широких суконных шаровар, стянутых шнурком с кисточками; кожаных ногавиц и лаптей или сапог из сырцовой кожи. В непогоду сверх костюма Грузины надевает черную мохнатую бурку; головной убор обыкновенно составляет черная баранья папаха (шапка). Женщины носят бумажную или шелковую рубашку и такие же панталоны, стянутые шелковым поясом; сверх рубашки платье, подпоясанное цветной лентой, на которое иногда надевается верхняя одежда; характерной чертой одежды грузинки служит головной убор — низкая шапочка (большею частью бархатная) с вышитыми на ней узорами, у богатых украшенная драгоценными камнями, из-под которой на затылок спускается тюлевая косынка; лицо окаймляется черными подвязными локонами. Пожилые женщины сверх костюма на голову и плечи накидывают иногда покрывало (чадра). Грузины вообще неопрятны; белье носят долго и надевают новое платье, только когда старое делается никуда не годным или в исключительных случаях (женитьба, праздник и т. п.). Женщины несколько опрятнее мужчин. Грузины, в общем, весьма воздержны в пище; простой народ часто довольствуется сухим хлебом, зеленью или фруктами и сыром; в обществе друзей и знакомых Грузины, наоборот, очень любят попировать, на что тратится иногда весьма значительная сумма: для дорогого гостя часто режут барана и начинают новый кувшин вина. На свадьбах и праздниках зажиточными Грузины устраиваются настоящие пиры, на которых вино льется рекой. Для еды Грузины после омовения рук располагаются с поджатыми ногами на тахтах вокруг очага, а в теплое время года в садах; приборов нет; едят пальцами, разрезывая пищу ножом, который имеется у каждого в кармане или в особых маленьких ножнах при кинжале. Тарелки заменяют виноградные листья или лаваши (тонкие пресные лепешки); последние употребляются также вместо салфеток и в достаточном количестве раскладываются на цветной скатерти. Обыкновенной приправой к кушаньям служат миндаль, изюм, шафран, мед, алыча (род сливы) и т. п. Кушанья запиваются вином; едва ли какой-либо другой народ в мире пьет столько вина, сколько его выпивают грузины, причем пьяны они бывают весьма редко. Во время пирушки один из присутствующих, опытный кутила, избирается толумбашем — распорядителем, который провозглашает тосты и многие лета присутствующим и пьет за упокой усопших, причем проливает несколько капель вина на пол. Толумбаш пользуется деспотической властью над пирующими; все его требования исполняются беспрекословно. Пирушка обыкновенно сопровождается музыкой (чонгури, созандра, зурна) и пляской (лезгинка); созандари (музыканты-певцы; играя, они поют песни и былины и часто импровизируют) представляют необходимую ее принадлежность. В пирушках женщины обыкновенно не принимают участия. Семейный быт, общественное устройство и обычаи Грузины со времени водворения владычества России в Грузии и связанной с ним перемены экономических и других условий страны потерпели значительные изменения; тем не менее бытовой строй Грузины вдали от культурных центров, в простом народе, представляет много особенностей и отголосков старины, сохранившихся то почти в полной силе, то в виде переживания. В древнейшие времена семейная община в Грузии имела широкое распространение; и высшие, и низшие сословия жили большими семьями, в одном общем жилище. Число душ в такой семье прежде доходило до 100, теперь же достигает 30-50. Семья управляется старейшинами, выбираемыми как из мужской, так из женской половины ее; при выборе глав дома играют главную роль личные качества выбираемых лиц. В настоящее время этот патриархальный, родовой строй постепенно разрушается, заменяясь другим, в котором главное значение имеют экономические и трудовые условия: огромные семейные общины распадаются на несколько малых семей. До сих пор во многих местностях большие семьи пользуются большим благосостоянием, чем малые, которые в различных случаях не могут обойтись своими силами и должны прибегать к артельному началу (при составлении плужной запряжки, для которой требуется 8 пар буйволов и не менее 4 рабочих, и т. п.). Положение женщины у Грузины было прежде незавидное; она не пользовалась почти никакими юридическими правами, почти никогда не бывала в обществе мужчин, ее советов не спрашивали; каждый мужчина, какого бы звания он ни был, имел преимущество перед женщиной. В церкви мужчины стояли всегда впереди женщин. По законам Вахтанга, споры и иски между женщинами не разбирались в судебных местах; ни одна грузинка не могла быть поручительницей, по жалобе ее нельзя было привлекать к присяге и т. п. Мать не имела права наказывать сына; после смерти жены муж носил траур в течение 6 месяцев, а женщина после утраты мужа — иногда до нового замужества, которое могло быть не ранее 10 месяцев (под страхом лишения наследства и даже доброго имени). Бесплодная женщина у Грузины не пользуется уважением мужа и в простом народе подвергается многим стеснениям. По обычаю, вышедшая замуж грузинка не имеет права говорить с ближайшими родственниками мужа до тех пор, пока у нее не будет детей. Грузинки поэтому почти всегда сильно желают иметь детей; одним из самых действительных средств для этого считается молитва в монастыре св. Давида (в Тифлисе), где есть родник, исцеляющий, по преданию, бесплодие. Рождение сына приносит большую радость и торжественно празднуется; рождение дочери, а в особенности нескольких кряду, причиняет отцу огорчение. Переговоры о браке происходят между родителями; свадьба сопровождается рядом торжеств и старинных обычаев (жених носит название царя — мепе, а невеста — царицы, дедопали). Особый интерес представляет у Грузины празднование нового года по остаткам старинных языческих обычаев и смешению их с христианскими, затем — масленицы, а в чистый понедельник — кееноба, в память побед Грузины над персами. Ночь с Страстной среды на четверг Грузины посвящают обряду, целью которого служит предохранение себя от нечистой силы, а на Пасху Грузины играют в мяч; игра эта в особенности развита в Имеретии и отчасти в Гурии. Накануне 1 мая девушки собираются для гадания, которое производится опусканием различных предметов в воду, откуда они в день Вознесения при пении особых песен вынимаются маленькой девочкой — первенцем. После каждой строфы вынимается вещь, хозяйка которой судит по смыслу стихов о своей судьбе; первые четыре куплета сулят хорошее, остальные три — различные невзгоды. Простой народ преимущественно чтит Богоматерь; месяц август у Грузины носит название месяца св. Марии. Особым почетом пользуется также у Грузины св. Георгий. На многочисленные храмовые праздники стекается масса народа, который после службы и жертвоприношений (корова, баран, петух) предается пирушке и играм. Тут же в большом количестве присутствуют кадаги (кликуши), пророчествам коих свято верит народ. Грузины очень суеверны; большим значением у них пользуются гадальщицы и знахарки, которые предсказывают будущее, лечат от различных болезней, от дурного глаза и т. п. Народ приписывает многие бедствия нечистой силе, а болезни — посещению духов, которых стараются задобрить музыкой, пением и угощением. Лихорадка, по мнению Грузины, — худое и бледное существо, состоящее из одного скелета, странствующее по белу свету и посещающее то того, то другого. Еще недавно существовал обычай пахать дождь или засуху: если стоит продолжительная дождливая погода, то 8 пар девушек пропахивают некоторое количество земли около церкви; если засуха, то они же, по пояс в воде, протаскивают плуг взад и вперед по реке. Огромное большинство Грузины в настоящее время, как и прежде, земледельцы; производство хлебов, садоводство, а в частности виноградарство — главнейшие их занятия. Техника земледелия вполне первобытна: Грузины пашут почву тяжелым плугом, в который впрягается несколько пар волов или буйволов, обмолачивают хлеб доской, в нижней поверхности которой понатыканы острые твердые камни, и хранят зерно в ямах, обмазанных глиной. Приготовление вина, по большей части выдавливаемого ногами и хранимого в огромных глиняных кувшинах, также весьма примитивно. Сбор винограда — самое веселое время для Грузины; виноградники наполняются массой народа, повсюду слышны песни и ликование. Торгового класса у Грузины почти не существует; с незапамятных времен торговлей в Грузии занимались преимущественно армяне. Сословное деление Грузины, несколько расшатанное в настоящее время, было, в главных чертах, следующее. Высшее сословие, по всей вероятности, явилось у Грузины тогда, когда еще не было царей и страна управлялась мамасахлисами (домоначальниками); роды младших братьев последних, получая удел, составили фамилии тавадов (тави — голова), или князей; из них-то вначале и развилось грузинское княжеское сословие, многие представители которого, пользуясь различными благоприятными условиями, правили своими уделами самовластно и мало повиновались царям. Князья грузинские (тавады) в позднейшее время происходили и от царей грузинских, от владельческих княжеских родов других стран (Армения) или возводились в это достоинство царями грузинскими и шахами персидскими из дворян и других сословий. Для получения княжеского достоинства считалось необходимым: 1) иметь 2-3 крепости, несколько деревень и вообще состояние, которое давало бы возможность князю содержать себя согласно достоинству; 2) иметь церковь или монастырь, для погребения членов семейства, и 3) иметь в зависимости нескольких дворян. Цари грузинские выдавали обыкновенно своих дочерей за самых богатых князей, а царицы были дочерьми князей. Первые чины военные и гражданские были наследственны в родах князей. Князья только в редких случах делили свои имения; обыкновенно вся фамилия жила вместе, под главенством и в зависимости от старшего в роде. Азнауры, или дворяне грузинские, разделялись на азнауров царских, княжеских и церковных, смотря по тому, от кого они находились в прямой зависимости. Царские азнауры считались выше других и были жалуемы землями и поместьями от царей. Князья, правя иногда почти самовластно в своих уделах, давали часто своим приближенным звание азнауров (Карталиния), которые, таким образом, становились дворянами княжескими. Наконец, в зависимости от главы церкви на землях церковных сидели азнауры церковные. Сословие азнауров (см.) пользовалось большим значением в Грузии и считалось образованнее других. В военное время азнауры шли на войну вместе со своими князьями, а в мирное сопровождали последних на охоте, в путешествиях и т. п. Купцов и мещан (мокалаки) у Грузины вследствие нерасположения последних к торговым предприятиям почти не было, и в настоящее время большинство их — армяне. Ремесленники (амкары) делились и делятся в Грузины на множество цехов, во главе которых стоят уста-баши, выбираемые по большинству голосов. Все купцы и горожане имели право покупать крестьян и земли. Наконец, крестьяне разделялись на массахури (служитель), маджалобе (дворовый) и глехи, или кма (крестьянин); находясь в зависимости от князей, азнауров и церкви, они именовались крестьянами тавадскими, азнаурскими и церковными. Власть тавадов и азнауров над крестьянами была неограничена; крестьянин, по законам Вахтанга, был вещью господина, но в большинстве случаев отношения помещиков к крестьянам имели патриархальный характер. Крестьяне имели право свободно распоряжаться своим движимым имуществом и покупать недвижимые имущества по актам, совершаемым в законном порядке. Кроме того, крестьяне в Грузии сохраняли право передвижения и, платя помещику установленные повинности, часто занимались ремеслами, жили в городах, покупали дома и т. п. Главными повинностями крестьян были: доставление прислуги, барщина (бегара), предоставление помещику части урожая за пользование землей, наконец денежные и различные случайные повинности. Последние иногда были весьма оригинальны; так некоторые крестьяне были обязаны бежать у стремени, ловить для угощения гостей тавада рыбу, хоронить на свой счет умерших господ и т. п. Всего хуже жилось крестьянам в имениях мелких помещиков (см. Крепостное право; там же об освобождении крестьян в Грузии). В имениях тавадов и азнауров, кроме принадлежавших им крестьян, жили еще и хизаны (см.) — свободные крестьяне на особом положении. Это были люди, почему-либо бросившие родину и искавшие убежища на землях помещиков. Хизаны селились на вечные времена и не могли быть удалены с занятой ими земли; помещики не имели права произвольно изменять повинностей, которые по раз установленному обычаю отбывались в их пользу хизанами. См. Грузия, Имеретия и Имеретины, Гурия и Гурийцы, Картвельские народы, Ингилойцы, Месхи, Пшавы, Тушины, Хевсуры, Кавказ, Кахетия, Карталиния, Тифлисская губ., Кутаисская губ. и т. п. О Грузины законах см. Вахтангов сборник законов (см.). Литература. Почти полное указание литературы предмета до 1875 г. включительно находится в "Bibliographia caucasica et transcaucasica" M. Миансарова. Кавказские календари за все время и в особенности за 1888 и 1890-93 г.; "Путеводитель по Кавказу" Е. Вейденбаума. Изд. Кавк. отд. имп. рус. геогр. общ. "Сборник материал. для описания местностей и племен Кавказа". (Вып. I-XIII); "Древнейшие пределы расселения грузин в Малой Азии" А. Хаханова; "О росте некоторых племен Закавказского края" И. И. Пантюхова; "Опыты географии Кавказского края" П. И. Надеждина; "Феодализм и закрепощение в Закавказье" M. H. Кучаева ("Русск. в." 1893 г., янв.); "Сборник сведений о Кавказе"; "Материалы для исследования экономического быта государственных крестьян Закавказского края": "Библиография Азии", Межова; Erckert, "Der Kaukasus u. seine Völker"; A. Leist, "Georgien" (1885); H. Л. Абазадзе, "Семейная община у грузин"; ст. А. С. Хаханова в "Этнографическое обозрение" за 1889-92 гг.: "Празднование нового года у грузин", "Гадатели и чародеи по грузинским законам", "Месхи" и "Обычаи грузинских крестьян при пахании". Кн. В. Масальский.

Перевод: Отбросив различные племена, которые вторглись и поселились в кипчакской (степи) во время "монгольского" доминирования, давайте постараемся и осознаем условия (существовавшие) там до этого события. Казахи, как мы видели, были в основе Белой Орды - под другим именем. Белая Орда занимала земли нижней части Сыр (Дарьи), Чу, и Таласа. Если верить утверждению Карпини, который путешествовал по этой территории, основатель Белой Орды имел юрт к востоку от Имиля. Это бы означало, что фактически, его владения были в основном граничащими с империей Кара-Китаев, которая была вероятно улусом его отца, и что современные казахи являются в большой степени потомками кара-китаев, из-за чего мы все еше обраруживаем кара-китай как название клана в кипчакских степях. Эти кара-китаи однако имели только короткоживущую империю, они передали наследство бывшей власти тюркского монарха Туркестана называвшегося Иль-ханидами, и который как было показано профессором Григорьевым, были карлуками. Название карлук как название племени просуществовало даже до времен Чингиз хана, но в своем более широком и раннем смысле оно включало различные племена, которые подчинялись тюркким монархам Баласагуна и Алмалыка, которые были, как я считаю, предками казахов. Китайцы называли карлуков львиные хуэй-ху или львиные уйгуры Кашгара (не путать с современными уйгурами-сартами - А.). Их верховная власть датируется только с 9 века - до этой даты более старые тюрки господствовали в долинах Таласа и Чу. Эти тюрки, которые правились принцами которые были потомками полу-мифического Афрасиаба. Эти тюрки, как я считаю, были вытеснены оттуда карлуками, когда последние основали свою власть. Они тогда двинулись на юг в Трансоксиану (междуречье Сыр- и Аму-Дарьи - А.), и далее не юг по направлению к к границам Индии, где они хорошо известны как хилдж, калладжи и т.д. Давайте теперь вернемся к опять узбекам (не путать с сартской частью узбеков - А.). Когда мы отбросили из нашего рассмотрения различные племена, которые, как мы видели, присоединились к узбекам под влиянием "монголов", мы будем иметь остающимися два главных отделения, а именно нокуз-мангыты и канглы-кипчаки. первых мы уже рассмотрели. Давайте обратимся во вторым...

Хотел поместить свой пост с переводом в тему про Чингиз хана, а по ошибке поместил его сюда.

Главный пантюркист тут Рубрук!

The Turkic and Mongol words in William of Rubruck's Journey (1253-1255) Larry Clark, Indiana University, Journal of the American Oriental Society, vol.93, No 2, (Apr.-June., 1973), pp 181-189. http://www.tc.umn.edu/~cmedst/gmap/uploade...53%20to1255.pdf p.189 ...With tumen our survey is completed, and a summary of our identification can be made. The following words are only Turkic: ayran, *kam, karakumis, kumis, soyur, su, yam, yastuk. One could also add to this list the words kulan and kurut, but the fact is that these were early borrowed by the Mongols, so that Rubruck need not have recorded them as Turkic. Also to be considered is the ambivalent nature of the words kaptarayak, which is Turkic, but restricted largely to Mongol, and nasich (~nashich), which is Persian, but is found in identical forms in Coman and Mongol. The words which are only Mongol are bokta and *darasun, to which tang may be added, keeping in mind its Tibetan origin. Four words are Turko-Mongol: bal, orda, toyin, tumen. Viewed in one way, all but three of Rubruck's words could potentially have been recorded from Turkic speakers. This brings to mind a statement of Pelliot's to the effect that, since Rubruck's vocabulary is essentially Turkic and not Mongol, the international language current at the beginning of the Mongol Empire was Turkic. 74 (Pelliot, "Le pretendu mot "iascot" chez Guillame de Rubruck," p.919). с.189 ...Со словом тумен наш обзор завершается, и итоги нашей идентификации могут быть подведены. Следующие слова являются чисто тюркскими: айран, кам, каракумыс, кумыс, сойур, су, ям, йастык. Можно также добавить к этому списку слова кулан и курт, но факт это то, что эти слова были заимствованы монголами, так что Рубруку не было нужды записывать их как тюркские. Так же надо рассмотреть двойственную природу слов каптарагак, которое является тюркским, но ограничено по большей части монгольским языком, и словом насич (нашич), которое является персидским, но обнаружено в идентичном виде в команском (кипчакском) и монгольском. Слова, которые являются чисто монгольскими, это бокта и дарасун, к которым может быть добавленослово танг , учитывая его тибетское происхождение. Четыре слова являются тюрко-монгольскими (?): бал, орда, тойин, тумен. Рассмотренное одним способом (?) все, кроме трех слов Рубрука могли быть потенциально записаны от тюркоговорящих. Это напоминает утверждение Пельо, пришедшему к выводу, что поскольку лексикон Рубрука является существенно тюркским, а не монгольским, межнациональным языком находящимся в обращении во время начало "Монгольской" Империи был тюркский. 74 (Pelliot, "Le pretendu mot "iascot" chez Guillame de Rubruck," p.919).

Не туда запостил.

Академик Бартольд "Тюрки" с.17, 2-я строка сверху: ... как сообщил профессор Пельо в своей лекции, прочитанной в Ленинграде, сохранился словарь сяньбийского языка, не оставляющий сомнения в том, что этот язык был турецким.(т.е. тюркским - прим.А.) Факт, сообщенный Пельо, имеет большое значение и показывает, что в китайской литературе можно найти более точные, чем полагали до сих пор, сведения o языке кочевых соседей Китая... Gerard Clauson "Turk, Mongol, Tungus" http://www.ihp.sinica.edu.tw/~asiamajor/pd...60/1960-105.pdf p.122 (середина страницы 122) "...This is a pretty clear indication that the Avars were Turks..." ...Это является совершенно ясным указанием того, что авары были тюрками... "...all the tribes named: - Hsiung-nu (Huns), Wu-huan (?Oguz), Hsien-pei, Mu-jung, T'o-pa (Tavgach), and Jou-jan were Turks..." ...все названные племена - хунну (гунны), ухуань (огузы?), сянби, му-жунг, тоба (табгачи) и жужани - были тюрками... Gerard Clauson "Turk, Mongol, Tungus" http://www.ihp.sinica.edu.tw/~asiamajor/pd...60/1960-105.pdf с.114 (ii) О Хунну, с одной стороны, для названия которых имеется несколько написаний с более-менее одинаковым фонетическим смыслом (см. O.Pritzak, "Xun, der Volksname der Hsing-nu" - Central Asiatic Journal V, 1, 1959; pp.27ff), достаточно много известно. Можно найти лишь немного ученых которые бы отрицали, что они идентичны с хунами, упоминаемыми в согдианском письме в начале 4 века н.э. (см. W.B.Henning "The Date of thr Early Sogdian Letters" B.S.O.A.S. XII, pp.601ff), хуна индийских записей и европейских гуннов. Довольно много написавно о языке хунну, последним вкладом было статья Бензинга в П.Т.Ф. (см. выше) (Benzing in P.T.F.), и много различных мнений было выражено, но некоторые ученые достигли такой удивительной непоследовательности как Ширатори, который в 1900 г. (см. цитату выше) доказал, что они были тюрками, а в 1923 г.(Journal Asiatique, 1923, pp.71ff) доказал, что они были смесью монголов и тунгусов. Нет никаких сомнений в том, что он был прав в первый раз, не прав - во второй. Большая часть относящегося к делу материала была собрана в его статье 1900-го года; все еще много проблем необходимо решить, но решающая фраза есть в Ch'en Han Shu (которая была закончена не позже чем примерно 125 г. н.э.) глава 94А, папка 7 (Shiratori, op.cit. p.3) "этот народ называет его (т.е. своего верховного правителя) ch'eng-li ku-t'u shan-yu; хунну называют "небо" ch'eng-li, а "сына" ku-t'u; shan-yu служит для описания широты и величия; это означает что он (т.е. shan-yu) напоминает небо будучи шан-ю-подобным (т.е. широким и великим). Я полагаю , что это есть пример китайского перефразирования, и фактически, хотя первые два слова вместе соответствуют китайской фразе t'ien tzu "сын неба" - титула китайского императора, эти две составные части этих двух фраз не совсем точно совпадают. В этой и в будущей реконструкциях таких фраз я буду давать "архаический китайский" язык, датируемый приимерно 800 - 600 гг. до н.э. и "древним китайским" языком датируемым до рубежа 6 и 7 веков н.э., звучат как китайские иероглифы, предложенные в работе профессора Карлгрена (B.Karlgren "Grammata Serica")

Оспан Батыр, история Восточного Туркестана http://www.tatforum.info/forum/index.php?showtopic=5790

"Нашел чем хвастать, казах" - это что еще за обращение такое - по национальности?! Модератор, примите меры. И перенесите, пожалуйста, все посты про Оспана батыра в отдельную тему. Здесь это оффтоп.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Саки, племя (Sacae, Σάκαι) — многолюдное и могущественное, но некультурное племя скифских номадов, жившее к В и СВ от массагетов до границы Серики, т. е. в нынешних киргизских степях до пустыни Гоби и Тибета. Западной границей страны Саки была р. Яксарт и Комедские горы, отделявшие ее от Согдианы; на Ю и В страна граничила с Индией. Вследствие широкого распространения племени Саки это имя часто переносится на всех скифов, а потому сведения, касающиеся Саки, сбивчивы. Долго саки платили дань персам и принадлежали к 15-й сатрапии. Управлялись они своими царями, а иногда и царицами, жили в пещерах и лесах, отчасти в пестрых шатрах, носили шаровары и остроконечные тюрбаны, были хорошо вооружены. Главная сила Саки заключалась в коннице; кроме того, они хорошо стреляли из лука, и потому отряды, пополнявшиеся из Саки, были лучшие в персидском войске. В походах участвовали и женщины. У Саки существовал обычай, по которому каждый юноша, искавший руки девушки, должен был вступать с нею в единоборство: кто побеждал, тому принадлежала власть в семействе. Как бродячее племя, Саки занимались скотоводством, преимущественно овцеводством. H. О.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Нагаи нагайцы (ногайцы) — так называлось татарское население южно-русских степей, получившее будто бы это название от известного темника Ногая (см.). Их разделяли у нас на Больших, живших на В от реки Волги, и Малых — на З от нее. Большие Н. — это потомки татар Золотой орды, вместе с покоренными ими тюркскими народами. Малые Нагаи из приазовского края были вытеснены нашими казаками далее на З, где разделились на несколько орд, подчинявшихся крымским ханам, а через них — турецким султанам: буджакская орда (от Днепровского лимана по берегу Черного моря к устьям Дуная, т. е. от Аккермана до Измаила), едисанская (в Очаковской области), джамбуйлукская и едичкульская (в северных уездах нынешней Таврической губ. и отчасти в Екатеринославской), азовская (в бывшем Таганрогском градоначальстве) и кубанская (в бывшем Черноморском округ). Большие Нагаи вступили в русское подданство еще при Иоанне Грозном, причем сравнительно надолго сохранили своих ханов, как подручников Белого царя. Русское влияние на Малых Нагаи началось лишь во второй половине XVIII ст. По мысли гр. Панина, командовавшего нашей армией в Новороссийской губ. и Очаковской области, начались в 1769 г. попытки привлечь Нагаи на сторону России; в 1770 г. изъявили готовность принять русское подданство орды едисанская и буджацкая, часть которых (11794 д.) вслед за тем были водворены, для временного кочевания, в степях от р. Каменки до г. Азова, т. е. на прежних их землях. Так как война с Турцией тогда же возобновилась, то из предосторожности Нагаи были переведены в степи между Доном и Кубанью. Там они оставались до 1783 г., когда их решили, вопреки обещанию, еще раз перевести в новые места, далее на С, в приуральские степи, в кочевья киргизов и калмыков. Узнав об этом, Нагаи разом собрали свои кибитки и бежали на Кавказ. Потемкин поспешил успокоить их и вернуть их в Россию. При помощи влиятельного мурзы Баязет-бея удалось, в 1784 г., возвратить в ейские степи до 1000 семейств беглецов, а потом, до 1790 г., вернулось еще до 2000 семейств. В 1790 г. Потемкин, опасаясь присоединения Нагаи к туркам, с которыми тогда произошли у нас столкновения на Кавказе, перевел едисанскую орду частью к туркменам, а Нагаи, кочевавших в низовьях р. Кумы по Каспийскому морю — частью на левый берег Молочных вод, где им достался обширный треугольник, образуемый устьем р. Берды, оз. Молочным и верховьем р. Токмак. Здесь число Нагаи постепенно увеличивалось — между прочим, выселенцами из Анапы и из Кизлярской степи. В начале XIX ст. числилось в едисанской орде 4655 мжч. (26 аулов), в джамбуйлукской 1922 мжч. (11 аулов), в едичкульской 1188 мжч. (6 аулов). В 1806 г., во время войны с Турцией, бывшая еще под ее властью буджацкая орда, среди которой находились и едисанцы и джамбуйлуки, изъявила покорность России и переселилась к своим единоплеменникам. В 1807 г. состоялся переход их из-за Днестра на Новороссийскую сторону; всего перешло тогда в Таврическую губ. 6404 души обоего пола. В 1801 г. имп. Павел I разрешил Нагаи нести конную военную службу, причем они вызывались содержать за свой счет 1000 чел. Это продолжалось только до 1804 г.; регулярная служба оказалась несвойственной натуре Нагаи В конце XVIII ст. стали приниматься меры к обращению Нагаи к земледелию; администрация раздавала им хлебные семена и старалась, согласно предписанию Екатерины, убеждать "примером кротости"; но, когда приставом нагайских орд был назначен французский эмигрант граф де Мезон, он, чтобы обратить весь народ к земледелию, сжег все их кибитки. При устье реки Обыточной был основан, в 1821 г., в 3 в. от моря, город Ногайск, где заведены были плантации: лесная и садовая. Хотя город получил значительные льготы, но развиваться не мог, так как место для него было выбрано неудачно: по мелководью здесь моря нельзя было построить пристань, а речка летом пересыхала. Требовалось избрать новый пункт, вследствие чего в 1830 г. был заложен, на устье р. Берды, г. Бердянск. По бухарестскому трактату было постановлено, что татары едисанской орды, перешедшие в Россию из Бесарабии, могут, если пожелают, возвратиться в пределы Отоманской империи; на этом основании 1892 кибитки буджаков и едисанцев в 1812 г. вернулись в Турцию. После крымской войны началось переселение Нагаи в Турцию. Полагают, что к 60-м годам их ушло 180000 душ. Причины выселения неизвестны; вероятно, ему способствовали действия местной администрации. Остальные Нагаи ушли из России в Турцию после восточной войны и были турецким правительством поселены в. Малой Азии. Теперь не осталось у нас ни одного Нагаи в северных уездах Таврической губ. Нагаи В.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Булгары (или обыкн. болгаре) волжские — народ тюркского происхождения, к которому впоследствии примкнули еще элементы финский и даже славянский. Из этих-то трех элементов довольно рано по Волге и Каме образовалось могущественное и культурное государство, которое в последующей своей истории приходило в частые столкновения с русскими, вело с ними торговлю и даже имело на них некоторое влияние, но потом, слившись с татарами, вошло в состав Русского государства, исчезнув с исторической арены навсегда. Когда и откуда появились Булгары на Волге, трудно определить. Сами булгары не оставили о своем существовании никаких письменных памятников. Хотя, по уверению некоторых арабских писателей, кади г. Булгара, Якуб-ибн-Номан, живший во второй половине XII в., написал "Историю Булгар" ("Тарих Булгар"), но это сочинение до нас не дошло. Остается, стало быть, пользоваться для их истории известиями иностранцев; и самыми ранними и довольно обстоятельными из них мы обязаны арабским географам и путешественникам, из которых очень многие, как Ибн-Фослан, Ибн-Хаукаль, Абуль-Гамид-Андалуси, Абу-Абдаллах-Гарнати и др., лично посещали землю Булгары Затем, следуют наши летописи и, наконец, историки разных наций, писавшие о подвигах монголов. Что же касается вещественных памятников, то из древнейшей эпохи истории Булгары их сохранилось очень немного: всего несколько монет, да и те Х в.; от последующего же времени имеются довольно богатые развалины бывшей их столицы, несколько надгробных камней с надписями и, наконец, монеты, выбитые в той же столице. Можно предполагать, что первоначальное поселение Булгары на Волге относится к очень давнему времени: отделившаяся от них орда, как известно, еще в V в. теснила славян в степях черноморских и гнала их на территорию Византийской империи; в конце же V в. они и сами стали делать нападения на греков. В то же время, с которого начинаются достоверные сведения о Булгары, они жили вполне государственною жизнью, занимая обширную территорию, приблизительно следующих приволжских губерний: Самарской, Симбирской, Саратовской и часть Астраханской (по некоторым арабским известиям границы Булгарии захватывали и значительную часть Пермской губ.). По образу жизни этот народ, как говорит Ибн-Фослан — первый из арабских писателей, посетивший Булгары в 922 г. по Р. X. и доставивший о них самые точные и подробные сведения, может быть назван более оседлым, чем кочевым, хотя и жил летом в юртах или шатрах; он имел города, первоначально с деревянными постройками; но потом, начиная с половины Х века, в них появились и каменные здания, построенные большею частью арабскими архитекторами. По словам другого арабского писателя того же века, сообщающего также много верных сведений о Булгары — Ибн-Дасты, Булгары — народ земледельческий; они возделывают, говорит он, всякого рода зерновой хлеб, как то: пшеницу, ячмень, просо и др. Главным же занятием их была торговля, которую они первоначально (как сообщают Идризи, Ибн-эль-Варди, Абдульфеда и др., что вполне подтверждается и последующими находками кладов на месте древнего Булгара) вели с Персией и Индией, после принятия ислама — с аравитянами и, наконец — с хозарами и русскими. Предметом торговли служили по преимуществу меха собольи, горностаевые, беличьи и др.; но главное богатство Булгары составлял, по словам Ибн-Дасты, куний мех, заменявший им, до половины Х века, звонкую монету и по цене равнявшийся двум с половиною дирхемам, т. е. около 45—50 коп. на наши деньги, затем, кожи (юфть), шерсть, орехи, мед, воск, курительные вещества и даже мамонтовая кость. Несомненно также, что Булгары вели торговые сношения и с нашим севером, где в древности находилась богатая Биармия (см.), и стоя, таким образом, в центре торговых сношений между биармийцами, хозарами, аравитянами и друг., очень рано достигли могущества, богатств и развили до известной степени свою культуру, выразившуюся в целом ряде промыслов и ремесел. Наравне с земледелием, свидетельствуют те же арабские писатели, они занимались скотоводством; знакомо им было рыболовство. Они же были хорошими плотниками, а если дать полную веру археологическим находкам, то их следует признать и кузнецами, ювелирами и ткачами. По своему характеру Булгары были народом скорее мирным, чем воинственным: они чаще терпели нападения, чем сами нападали, и обнаруживали к мирным занятиям — торговле и ремеслам, сильнейшую склонность; в торговле были честны; воровство и распутство наказывали жестоко. До Х века господствующей религией у Булгары была языческая; с начала же этого столетия ее заменил ислам (мусульманство). Принятие ислама совершилось, по словам Ибн-Фослана, в 922 г., при царе Алмасе, или Алмусе, сыне Силки. От Алмуса, говорит арабский путешественник, еще в 921 г. прибыло в Багдад посольство к калифу Муктадиру, с просьбою прислать ему людей, сведущих в мусульманском законе, и художников для сооружения мечети и кафедры, с которой можно было бы призывать к обращению в ислам народы земли его, а также людей, знакомых с постройкою крепостей, где бы он мог быть в безопасности от нападения враждебных царей. Муктадир тотчас же отправил в Булгары желаемое посольство, в котором и принял участие Ибн-Фослан. Как об обстоятельствах, предшествовавших и содействовавших принятию ислама Алмусом, Казвини рассказывает о следующих двух чудесах: исцелении от болезни царя и царицы Булгарии после обещания принять ислам, данного одному благочестивому мусульманину, и затем о победе, одержанной именем Аллаха над хозарами. — Новая вера, конечно, не сейчас стала исповедоваться большинством: есть несомненные свидетельства, что простой народ Булгары долго и после Х в. оставался в язычестве; ислам же твердо с самого начала укрепился только в городах. Несколько времени спустя, говорит Массуди, сын Алмуса отправился на поклонение в Мекку, и по пути заехал в Багдад. С этого времени сношения Булгары с Ю. Азией сделались гораздо деятельнее, и имя их, вплоть до нашествия монголов, стало встречаться очень часто не только у мусульманских писателей, но и в русских летописях. Об образе правления Булгары известно только то, что они находились под верховным главенством "владовца", царя, или хана, которому платили подать лошадьми, кожами и др. В пользу же царя поступала и пошлина (десятая часть товаров) с мусульманских купеческих судов. Царю Булгары были подвластны и все мелкие владыки отдельных племен, из которых одно (Хвалисы) обитало даже по берегам Каспийского моря и сообщило ему свое имя "Хвалисского" моря. Из имен царей Ибн-Фослан сохранил нам только два: Силка и Алмус (Алмс — у Фослана); на монетах Френу удалось прочесть еще три имени: Ахмед, Талеб и Мумен, с которыми, вероятно, прекратилась и самая чеканка монет, по крайней мере в Х в. и начале XI в., так как до сих пор, кроме этих трех монет: Ахмеда, Талеба и Мумена, от указанного времени не найдено ни одной. Самая древняя из них, с именем царя Талеба, по объяснению Френа, относится к 338 г. геждры (949—950 г. по Р. X.), а позднейшая Мумена — к 366 г. геждры, или 976 г. по Р. X. Татарские предания и рассказы сохранили еще насколько имен царей Булгары, числом до 7, начиная с первого — Туки, или Туфы, умершего в 630 г. по Р. X.; но за достоверность их трудно ручаться. Центрами управления и торговли служили города, которые Булгары после знакомства с арабами стали укреплять, а также сооружать, по мере надобности, и небольшие отдельные крепости. Ибн-Хаукаль (писатель Х в.) сохранил имена следующих двух городов: Сивара и Исбиля, или Исболя, признаваемых обыкновенно за древнейшие болгарские города. Имя Сивара встречается и на одной болгарской монете, и он некогда принадлежал южным соседям Булгары — буртасам (см.). Ахмед-Туси называет еще несколько крепостей Булгары: Басов, Марха, Арнас. Наши же летописи, не называя этих имен, упоминают о других Булгары городах, именно Великом городе (Булгаре), о Бряхимове (см.), прозванном Славным, о Биляре, Ашли, или Ошеле, на Волге, Тухчине, Собекуле, Челмате, Жукотине и Керменчуке. Более или менее точно не определено ни местоположение их, и ни об одном из них не имеется хотя бы кратких исторических сведений, за исключением столицы, которою был г. Булгар. Первые упоминания о нем, как и о самих Булгары, находим у арабских писателей Х века: Ибн-Фослана, Ибн-Дасты, Масуди и др. После них сообщали о Булгары и последующие арабские писатели, посещавшие Восток в XI, XII и сл. веках, но все их сообщения, помимо краткости, весьма разноречивы. Даже у важнейшего и вместе с тем древнейшего источника для истории Булгары, Ибн-Фослана, трудно найти хотя бы одно место, указывающее точно на город Булгары Тем не менее некоторые ученые (Френ и др.) говорят, что, на основании показаний Ибн-Фослана, можно принимать нынешнее село Успенское (Болгары), отстоящее от Волги в 6 верстах, за место, где стоял древний Булгар. Другие арабские источники говорят, что этот город находился при самой Волге; таковы, напр., Якут, утверждавший, что Булгары лежит на С, в очень холодной стране, и отстоит от г. Итиля на два месяца пути, если подниматься к нему вверх по Волге, и только на 20 дней, если спускаться из Булгар к Итилю вниз по этой реке, и Абульфеда, который говорит, что Булгар лежал на северо-восточной стороне Волги, на расстоянии 20 дней пути от Сарая. Так же не определенны показания и монгольско-татарских историков. И из них одни помещали Булгары при самой Волге, а другие в некотором расстоянии от нее. Что касается времени основания Булгары, то названные источники содержат еще менее точных показаний об этом: некоторые татарские рукописи относят основание его ко времени Александра В. (IV в. до Р. X.); но из совокупных свидетельств, преимущественно арабских писателей, и нумизматических данных можно заключить, что Булгары был основан между 922—976 гг. (И. Н. Березин относит основание его к XIII в.). Наши же летописцы стали упоминать имя г. Булгары довольно поздно, в первый раз — в 1360 г., по случаю взятия Булгары ордынским князем Булат-Темиром; но по мнению Карамзина, г. Булгар нужно разуметь и под "Великим городом" летописцев, упоминания о котором находим и в первой половине XII в. Г. Шпилевский старался доказать, что под "Великим городом" следует разуметь не Булгар, а Биляр (нынешний Билярск). Писатели Х и XI вв. почти единогласно свидетельствуют, что в то время Булгары был весьма незначительным городом, служа складочным местом торговли болгар, часто подвергался нападению и разрушению со стороны князей руссов, но, под влиянием развивавшейся торговли, вновь отстраивался и расширялся. Характер торгового городка оставался за Булгары и в последующие века; но в половине XIII в., с разрушением татарами Биляра, к нему перешло от последнего и политическое значение; от имени ханов в нем стали чеканиться монеты, во время кочевок ханов Золотой орды на С он служил их местопребыванием, и к концу XIV ст. настолько усилился, что везде в наших летописях стал именоваться "Великими Болгарами". В половине XV в. город, едва не ставший владением московского государя, после похода кн. Федора Давидовича Пестрого в 1431 г., вошел в состав вновь образовавшегося Казанского царства. Политическое значение его, конечно, тотчас же исчезло; вскоре перестал он быть и торговым городом, и, обратившись впоследствии в небольшое татарское поселение, стал лишь привлекать внимание своими развалинами, свидетельствующими о минувшей его славе и которыми особенно богато и теперь вышеназванное село Болгары (см.). Сделав краткий очерк устройства и внутреннего быта Болгарского государства на основании, главным образом, свидетельств арабских писателей, перейдем теперь к показаниям наших летописей о тех отношениях, какие у них существовали с русскими (об отношениях к другим их соседям, Юга и Востока, ничего не известно). Наши летописи начинают говорить о Булгары со второй половины Х века и различают булгар: волжских, серебреных, или нукратских (по Каме), тимтюзей, черемшанских и хвалисских, которые, по объяснению В. В. Григорьева, суть отдельные племена, находившиеся под главным управлением царя болгарского. В 969 г. они впервые подверглись нападению русских, предводимых Святославом, который разорил их земли, по сказанию Ибн Хаукаля, вероятно, в отмщение за то, что они в 913 году, как сообщает Массуди, помогали хозарам разбить русских, предпринявших поход на южные берега Каспийского моря. Военные столкновения происходили у них с русскими и в 985, 1088, 1120, 1164, 1172, 1184, 1186, 1218, 1220, 1229 и 1236 гг.; при этом надо заметить, что Булгары гораздо чаще должны были выдерживать нападения, чем сами нападали, хотя они во время своих вторжений доходили до Мурома (1088 и 1184) и Устюга (1218) и овладевали этими городами. Их столица не раз была разоряема русскими войсками, и не раз вожди последних, после нерешительной битвы, заключали с ними мир. Причину таких частых вторжений со стороны русских в землю Булгары историки обыкновенно усматривают в желании овладеть богатствами последней. Между этими известиями наш летописец сохранил под 1024 годом известие о том, что в этом году в Суздале свирепствовал голод и что Булгары снабдили русских большим количеством хлеба. Этим сообщением летописца, кажется, вполне оправдывается утверждение арабских писателей, что Булгары — народ земледельческий, и в то же время, им можно воспользоваться для предположения о торговле Булгары с русскими зерновым хлебом, а не пушными зверями, которыми они и сами были богаты. Общий же характер сношений Булгары с русскими склоняется более в пользу войны, чем мира до самого нашествия монголов. Последние, в первое свое нападение на Россию, оставили, кажется, Булгары в покое; но когда потомки Чингисхана отправились покорять земли, лежащие к З, Булгария первая пала жертвою их кровожадности. Весною 1236 г. вождь Субутай вступил в пределы ее и взял столицу Булгар. Не имея возможности сопротивляться несметным полчищам монголов, Булгары сначала им покорились без сопротивления; но как только те удалились, они свергли их зависимость. Тогда Субутай вторично вторгнулся в их землю и поработил ее совершенно, сопровождая свое порабощение кровопролитием и разорением, чем и нанес решительный удар самостоятельности Булгары С этого времени они перестали существовать в виде отдельной нации, составили часть Кипчацкой орды и до самого падения разделяли судьбу ее, сливаясь более и более с победителями, так что утратили наконец и свое народное имя. Что же касается отношений Булгары к русским после 1236 г., то о них долгое время наши летописи ничего не сообщали и упоминают впервые едва ли не около 1359 г., когда вольница новгородская овладела Булгары городом Жукотиным; после этого летописец начинает уже довольно часто упоминать о Булгары, и из этих упоминаний видно, что старинная вражда их с русскими не прекращалась, а иногда принимала еще более острый характер. Главными врагами их в это время были: новгородская вольница и великий князь московский. Особенно много пострадала Булгария от Дмитрия Иоанновича и Василия Дмитриевича, которые овладевали Булгары городами и ставили в них своих "таможенников". Вскоре Булгары и окончательно подпала под власть русских царей, но когда именно — положительно сказать нельзя; по всей вероятности, это произошло при Иоанне Васильевиче Грозном, одновременно с падением Казани в 1552 г. Однако титул "государя Болгарии" носил еще дед его, Иоанн III. В нынешнем Императорском титуле государь император называется также "князем Болгарским". Литература. Френ, "Aelteste Nachrichten ueber die Wolga-Bulgaren" (в "M é moir. de l'Acad.", VI s.; его же, "De nummorum Bulgaricorum forte antiquissimo, libri duo"; Кеппен, "О волжских Булгарах" (в "Жур. Мин. Нар. Пр." за 1836 г., ч. XII); Эрдман, "Die Ruinen Bulghars" (в "Beitr ä ge zur Kentniss der Innern von Russland" (т. I); Charmoy, "Relation de Mas'oudy et d'autres auteurs" (в "M é m. de l'Acad.", 1834); Григорьев, "Булгары Волжские" (в "Библиотеке для Чтения", 1836 г., 11 кн.) и его же статья в "Энцикл. Лексиконе Плюшара", т. VII, под словом "Булгары Волжские"; Березин, "Булгар на Волге" (в "Ученых Записках Казанского Унив." за 1852 г., т. III); Хвольсон, "Известия Ибн Дасты" (СПб., 1869); Гаркави, "Сказания мусульманских писателей"; Лихачев, "Бытовые памятники великой Булгарии" (в "Трудах 2-го археологического съезда"); Невоструев, "О городищах древнего Волжско-Болгарского и Казанского царств" (в "Трудах 1-го археологического съезда"); Риттих, "Материалы для этнографии России" (Казанская губ., Казань, 1870 г., т. I); Шпилевский, "Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии" (Казань, 1877). В. Р.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Уйгуры — восточно-турецкий народ, упоминаемый в китайских летописях с IV в. после Р. Х. По мнению некоторых ученых, Уйгуры называли себя прежние турецкие народы, и название Уйгуры тождественно с названием финских угров, или югров: при движении на З турки смешались с финнами и дали свое имя нескольким финским народностям; но эта теория не может считаться доказанной. В средние века Уйгуры разделялись на две ветви: одна кочевала в Монголии, в бассейне Байкала, другая поселилась в Вост. Туркестане, где подверглась влиянию китайской культуры и религиозных учений, распространявшихся из Индии (буддизм) и зап. Азии (зороастризм, манихеизм, несторианство, впоследствии ислам). В китайских летописях северные Уйгуры упоминаются под названиями гао-гюй, хой-ху и хой-хэ. В VIII в., после распадения государства турков-огузов, Уйгуры достигли первенствующего положения в Монголии и образовали сильное государство, просуществовавшее около ста лет (744—840). Им принадлежит основание города Каракорума (см.), развалины которого существуют и теперь и размерами значительно превосходят развалины города того же имени, построенного в XIII в. монголами. Среди развалин сохранился памятник начала IX в. с надписями (китайской и турецкой), открытый Ядринцевым в 1889 г. (см. Орхонские экспедиции); из надписей видно, что северные Уйгуры, подобно своим южным соплеменникам, подчинились влиянию западных религиозных учений и что уже тогда рядом с древнетурецким алфавитом (см. Орхонские надписи) употреблялся алфавит сирийского происхождения, получивший потом название уйгурского. Подобно другим кочевым владетелям Монголии, уйгурские ханы вели постоянные войны с китайцами. В 840 г. они были разбиты киргизами, жившими в бассейне Верхнего Енисея, и бежали на юг, в Вост. Туркестан и Тангоут; об их судьбах в течение следующих веков существуют только догадки. В эпоху появления монголов (начало XIII в.) упоминается только одно уйгурское владение, в Вост. Туркестане, с городами Бишбалык (развалины около Гучена) и Кара-ходжа (развалины в 30 вер. к В от Турфана); владетель носил титул идикута, был вассалом кара-китайских гурханов (см. Кидани), отложился от них в начале XIII в. и в 1209 г. добровольно подчинился Чингисхану. Уйгурская культура имела значительное влияние на монголов; во всех государствах, основанных монголами, уйгуры еще в XIV в. и частью в XV в. сохраняли влиятельное положение, в качестве чиновников монгольских канцелярий и воспитателей монгольских царевичей и других знатных юношей; от уйгурского алфавита происходят алфавиты монгольский и маньчжурский. Уйгуры были частью буддистами, частью несторианами и считались самыми ожесточенными врагами ислама; в половине XIII в. один из идикутов был казнен за намерение перебить в один день всех мусульман в Бишбалыке. Владение идикутов упоминается еще во второй половине ХШ в., но в уменьшившихся пределах; под властью идикута оставались только город Кара-ходжа и его округ; восточная часть (Хами) отошла к Китаю, западная (Бишбалык) — к Джагатайскому государству, в состав которого потом вошел и Турфан. Ислам постепенно (с XV в.) вытеснил последние остатки буддизма и несторианства; уйгурский алфавит был вытеснен арабским. В настоящее время название Уйгуры существует у многих турецких народов, в качестве названия отдельного рода; как народное название, оно употребляется только двумя народцами, на границе Тибета — кара-Уйгуры и сарыг-Уйгуры; первые говорят по-монгольски, вторые сохранили турецкий язык. Выяснению истории Уйгуры и их культуры будут способствовать сделанные в последние годы археологические открытия, научная разработка которых только начата. Кроме развалин построек, найден целый ряд уйгурских рукописей, частью буддийских религиозным текстов (иногда — санскритские тексты с уйгурской транскрипцией), частью деловых документов. Литература. В. В. Радлов, "К вопросу об Уйгуры" (СПб., 1893; Прилож. к LХХ т. "Зап. Имп. Акад. Наук", 2); W. Radloff, "Die allt ü rkischen Inschriften der Mongolei" (СПб., 1895); G. Schlegel, "Die chinesische Inschrift auf dem uigurischen Denkmal in Kara-Balgas-sun" (Гельсингфорс, 1896; "M é moires de la Soc. Finno-Ougrienne", ст. IX); "Nachrichten ü ber die von der Kais. Akademie der Wiss. zu St.-Petersburg im Jahre 1898 ausger ü stete Expedition nach Turfan" (тетр. I, СПб., 1899; статьи Д. А. Клеменца и В. В. Радлова). В. Б.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Тюрки (точное значение слова неизвестно) — группа народностей, говорящих на различных диалектах тюркского языка (см. Турецкие языки) и по физическим признакам своим в той или другой степени принадлежащих к тюркской расе (см. ниже). Географическое распределение, классификация, численность. Тюрки рассеяны на огромной территории, занимающей больше половины Азии, значительную часть Юго-Вост. Европы и сев.-вост. часть Африки, — начиная с Ледовитого ок. (якуты) до Куен-Луня (полу) и Испагани (туркмены Персии) и от берегов Колыми и Желтой реки (йегуры, салары) до Центральной России (татары касимовские) и Македонии (османы). Отдельные оазисы Тюрки племени встречаются и за этими пределами: колонии якутов на берегу Охотского моря, на Сахалине, татар в Литве и др., а племена, принявшие в себя значительную примесь Тюрки крови, встречаются не только среди населения Восточной Европы, но даже в Индии (джаты). Ввиду смешанного этнического состава Тюрки племени самой правильной классификацией его является лингвистическая (см. Турецкие языки); самой лучшей считается система академика В. Радлова, значительно совпадающая с этническими данными. Ни одна лингвистическая классификация не охватывает, однако, всех Тюрки народностей, так как не все диалекты еще изучены. В последнее время Н. Аристов сделал попытку классифицировать Тюрки на основании историко-этнических данных, по главнейшим племенам, из которых образовались все современные Тюрки народности, а именно: 1) племя канглов и родственное ему племя кипчаков, послужившие главным элементом для образования юго-западных Тюрки народностей (османов, адербейджанов, туркменов, ногайцев, волжских татар, башкиров и пр.), общая численность которых превышает 17 млн. душ, и в значительной мере участвовавшие в образовании узбеков, сартов и киргиз - казаков, так что 2/3 всех Тюрки происходит от этих двух главных племен; 2) племена: дулат (преобладающий элемент большой орды), алчин (главный элемент малой орды), аргын, найман, кирей (составляющие с кипчаками среднюю орду) — вместе с первыми двумя, участвовавшие в образовании киргиз-казаков; 3) племя кыргыз, отдавшее часть своих родов в среднюю орду, но продолжающее самостоятельное существование в горной части Западн. Тянь-Шаня, численностью около 225 тыс. душ; 4) племя якутов (230 тыс. душ), остаток древнего Тюрки племени, жившего некогда под именем саха в Зап. Тянь-Шане, закончившего свое существование в Индии и оставившего следы в Зап. Тянь-Шане в виде кара-киргизского поколения саяк и на Енисее в виде рода сагай; о) древние племена теле (оно же гаогюй) и турок-тукю, которые после падения их владычества в Монголии — сначала турков, а потом ветви теле, уйгуров, — вошли в состав племен кирейского, найманского и аргынского, а также лесных племен между Байкалом и Черным Иртышом; они же вошли в состав китайско-тюркской помеси дунганов, первоначально образованной гуннами. Остатками турков-тукю служат ныне телесы на Алтае, а остатками теле — телеуты; 6) племя карлык, слившееся с канглами и иранским населением Вост. и Зап. Туркестана; память о нем сохранилась только в наименованиях узбекских родов вместе с именами уйгуров и тюрков. Остальные тюркские племена или родовые союзы (онгуты, татары, меркиты), почти целиком омонголенные или истребленные во времена Чингисхана, а также ушедшие за Урал гунны, болгары, хазары, печенеги, гузы (они же команы, половцы) частью слились с другими нетюркскими народностями, частью вошли в состав Тюрки Восточной России. Мелкие племена Алтая и Саяна играли весьма незначительную роль в образовании главнейших Тюрки народов. В гео- и этнографическом отношении Тюрки делят на следующие 3 группы. I. Восточную, в которую входят якуты, сибирские татары и алтайцы (см. Тюрки-татары); сойоты или туба (самоназвание) в Сев.-Зап. Монголии; Тюрки Восточного Туркестана: чистые Тюрки — таранчи Кашгара, Гами и Кульджи, дунганы, кара-курчины; смешавшиеся с арийцами и монголами мачины и полу из Куен-Луна; Тюрки Китая — йегуры, салары, далды, обитающие в верховьях Желтой реки, между Куку-Нором и Лан-чеу, также и к С от Наншаня. Сюда же можно причислить дардов и джатов Индии, утративших родной язык, но по физическим признакам сохранивших связь с тюркским племенем. II. Центральную, в которую входят: татары Юго-Вост. России (см. Тюрки-татары); киргизы (чистые — кара-киргизы, или буруты, и смешанные — киргиз-казаки и кара-калпаки); узбеки (чистые — собственно узбеки, кипчаки, тюруки и др.; смешанные с иранскими элементами — сарты); башкиры (чистые — собственно башкиры, смешанные [финно-угорские] — мещеряки, чуваши; первые почти совершенно обрусели). III. Западную, в которую входят: туркоманы или туркмены (см.); кавказские татары (см. Тюрки татары); Тюрки иранского типа — адербейджаны персидские и кавказские; Тюрки средиземного типа — османы (см. Турки) и крымские татары (см. Тюрки-татары). Численность Тюрки сведена у Аристова в следующих цифрах. Тюрки Сибири и Монголии — 391192 душ об. пола; киргиз-казаки (в рус. влад., Хиве и Бухаре и китайск. влад.) — 3236394; кара-киргизы — 318388; Тюрки востока Европ. России — 3550543; юго-зап. Тюрки (османлы Турции, Закавказья и Персии и адербайджаны) — 13238251; туркмены (в рус. влад., Хиве и Бухаре, Афганистане и Персии) — 545347; узбеки (в рус. влад., Хиве, Бухаре и афганские) — 2037240; сарты (в рус. влад., Бухар, афган. влад.) — 1428000; Тюрки Восточного Туркестана (таранчи рус. влад., Тюрки китайских Кульджи и Вост. Туркестана) — 1 0 97911. Всего 25843266 душ об. пола — цифра ниже действительной вследствие устарелости одних данных и отсутствия других. Исходя из этих итогов, нужно принять, что Тюрки составляют 2% всего населения земного шара. В России они составляют свыше 9% всего населения, будучи сосредоточены главным образом в Туркестане, в степных и Закаспийской областях, в Закавказском крае и в вост. губерниях Европ. России; в степных областях, туркестанских, Амударьинском отделе и Закаспийской обл. они составляют сплошную массу населения — 4913030 из 5427098 (по переписи 1885 г.). Антропологические признаки. Тюрки выступили на арену истории более чем за 2000 л. до Рождества Христова и претерпели за период своего исторического существования непрерывный ряд столкновений и слияний с главнейшими расами Азии и юго-востока Европы: тунгусской, монгольской, енисейской — на востоке, и иранской, семитской, средиземной — на западе. Это — сильно смешанная раса. Самые ранние помеси, судя по историческим данным, согласующимся и с антропологическими, были с сев.-азиатской длинноголовой расой (динлины), самоедскими и финно-угорскими племенами. Более поздние произошли с среднеазиатскими арийцами, потом иранцами и различными народами Западной Азии и Восточной Европы, коснувшись главным образом племен кангли и кипчаков, участвовавших в образовании 2/3 Тюрки народностей (Аристов). Более или менее чистый тюркский тип находят в центральной группе Тюрки народов, в особенности у киргизов, кара-киргизов, узбеков и некоторых татар Европ. России. Тип этот характеризуется следующими признаками: рост выше среднего (1,67—1,68), голова весьма круглая, гипербрахицефальная (голов. указ. на живых: 85—87), лицо удлиненное, овальное; глаза расположены горизонтально, без монгольской складки, но с характерным заворачиванием верхнего века по направлению к внутреннему углу глаза, почему щель кажется очень маленькой и напоминает глаз монгольский. Волосы без исключения черные, прямые. Волосяной покров более развит, чем у монголов, не достигая пышности иранского; на лице волосы особенно обильны на губах и подбородке (клиновидная бородка), почти отсутствуют на щеках; скулы широкие, но менее выступающие, чем у монголов; губы толстые, нос прямой, достаточно высокий. В отличие от монголов заметна наклонность к тучности. По степени уклонения от этого типа можно судить о степени и качестве смешанности той или другой Тюрки народности. В то время как, напр., кара-киргизы имеют в средн. рост в 1,67 м и голов. указатель 87, узбеки — в средн. рост 1,68 и указатель 85, киргиз-казаки уже имеют в средн. рост в 1,64 и, несмотря на высокий голов. указатель (87), обнаруживают монгольский глаз, выступающие скулы и другие признаки монгольской примеси. Русские татары имеют еще более низкий рост (1,63) и головной указатель 83 (влияние финнов, отличающихся низким ростом и мезоцефалией). Башкиры при достаточно высоком росте (1,66) субрахицефалы, как и татары. Мещеряки, более смешанные с финнами, еще более низкого роста (1,65) и еще менее брахицефальны (головной указатель 81,1); наконец, чуваши являются настоящими финнами по их малому росту (1,61) и головному указателю, почти мезоцефальному (80,5). Из восточной группы сибирские татары и сойоты обнаруживают смесь с енисейцами, якуты — с тунгусами. Таранчи хорошо сохранили свой первоначальный тип в Кульдже и северной части Туркестана (рост — 1,66, головной указатель — 85,6), на юге же смешались с иранцами. Китайские Тюрки — йегуры-кансу, — являющиеся вместе с северными таранчами прямыми потомками древних уйгуров (см.), по отзывам Потанина и Пясецкого, очень напоминают волжских татар. Дунганы представляют черты смешения с китайцами, сарты — с иранцами. Западная группа — наиболее смешанная. Туркмены, напр., в особенности племя текке, имеют рост 1,70, голов. указатель 75,64 (субдолихоцефалы) и пышную растительность на лице (результат смешения с иранцами и индоиранцами); османы — городские жители Малой Азии — малы ростом и долихоцефалы (см. Турки); европейские турки совсем мало общего имеют с тюркским типом, в громадном большинстве случаев представляя по головному указателю то субрахицефалию, то долихоцефалию. Брахицефалия и рост выше среднего сохранились среди изолированных туркменов Анатолии, среди Тюрки ахалцихских и акалкалакских на Кавказе, имеющих рост в 1,66, голов. указатель 84,7, между тем как соседние с ними адербайджаны при таком же высоком росте мезоцефальны (гол. указ. 80,4) и по всем другим признакам, обильной растительности на лице, очень удлиненному лицу, изогнутому носу, сливающимся бровям и т. д., явно приближаются к иранцам. Приняв в себя много посторонних примесей, Тюрки в свою очередь дали свою кровь и свои типические черты многим народам и племенам в Азии (персам — некогда светловолосой и брахицефальной расе, некоторым монгольским и тунгусским народностям, тибетцам, а в Европе финно-уграм, значительной части населения Поволжья и Южной России, Балканского полуострова и т. д.). Этнографические особенности и религия. Различные народности Тюрки племени живут при таких различных условиях и столь различны по степени культуры (оседлый, кочевой, полукочевой, охотничье-бродячий образ жизни), что можно только указать на некоторые черты, некогда общие всем Тюрки, насколько они сохранились у более первобытных племен (киргизы, узбеки, туркмены) и рисуются в литературных памятниках, надписях Орхона и т. п. Исконная черта Тюрки — кочевничество, пастушеский образ жизни, с которым они расстаются крайне неохотно. Даже переходя к оседлому быту, еще долго сохраняют обычай номадов иметь два жилища: летнее (яйлак) и зимнее (кишлак). Вынужденные в некоторых местах перейти к земледлию, они все-таки при всяком удобном случае готовы променять его на кочевничество (туркмены) или заняться торговлей, ремеслами (татары, якуты). Настоящие земледельческие народности, как сарты, таранчи, дунганы, представляют население сильно смешанное. Типичным жилищем Тюрки-номадов считается кибитка, отличающаяся от кибитки монгольского типа тем, что жерди, составляющие крышу, изогнуты и потому верх куполообразный, а не конусообразный, как у монголов. По типу летних кибиток некоторые Тюрки народности строят себе и зимние жилища — круглые юрты из дерна, крытые жердями, тип надземных жилищ, приведший к искусству строить каменные здания. Известен еще тип пещерного жилища Тюрки, в котором три стены образуются скалой, а четвертая — пристроенная, с окном для света и выхода дыма (у татар на Кавказе, у алтайских Тюрки, у телеутов в XVIII в.). Особенностью зимнего жилища является чувал-камин (очаг с трубой из прутьев или досок, обмазанных глиной). Пищу варят над огнем, и потому котел вмазывается в очаг. Основа пищи Тюрки-номада — мясо, которое употребляется исключительно в вареном виде, но типичные продукты питания — молочные. Сыворотка — любимая пища даже и оседлых османлы. Национальный напиток — кумыс. Из культурных растений, известных Тюрки с древнейших времен, только просо носит чисто тюркское название, остальные — заимствованные. Хлебопашество было известно Тюрки еще в VIII в., как указывает на орхонских надписях чисто тюркское слово екинлиг — пашня, от екин — посев, поле. В национальном костюме Тюрки при всем его разнообразии есть некоторые общие черты, сохранившиеся со времен статуй тукю до настоящего времени у многих тюркских народностей: остроконечная шапка мужчин, цилиндрический убор женщин с вуалью, опускающейся на лицо, длинный халат с развевающимися полами и т. д. Искусство обрабатывать металлы Тюрки переняли от племен финно-самоедских и енисейских, но уже с древнейших времен славились в китайских летописях как кузнецы. Енисейские татары до сих пор называются "кузнецами"; многие тюркские племена отличаются искусным выделыванием оружия. В социальном отношении характерна типичная родовая организация, устои которой создали кочевое государство. Важнейшим элементом последнего после рода служил так назыв. эль — союз родов и племен, во главе которого впоследствии стали "каганы", или ханы, управлявшие элями на основании обычного права. Их власть развилась в ущерб народным правам вследствие войн, сначала за независимость (от китайцев и др. народов), а затем и завоевательных. Обычай набегов (аламанов) с целью грабежа, увода скота и женщин объясняется столкновениями из-за пастбищ и притеснениями со стороны соседних оседлых племен, а иногда случайной скудостью территорий, как у туркменов. Первобытная религия Тюрки была проникнута тотемизмом (см.) и шаманством. Каждый род имел своего тотема (онгона), обыкновенно животное, которому он воздавал поклонение и от употребления которого в пищу воздерживался. Орхонские надписи сохранили названия некоторых божеств: "тенгри" (небо и его хозяин), "йер-суб" (земля), женское божество "умай" (сохранившееся до сих пор у шорцев); там же встречаются родовые боги, названия идолов ("бэль"), священные места (леса, горы), словом, типичный культ антропоморфированной природы. Душа, по этим надписям, представлялась в виде птицы или мухи, как у многих современных диких народов. Тело предавалось земле обыкновенно спустя несколько месяцев после смерти. Похороны сопровождались трехкратными торжествами, вырыванием волос, изрезанием лица и т. д. Гадание на лопатках — типичный шаманский прием Тюрки, перешедший от них ко многим другим народам, даже народностям Южной Европы. — Буддизм был распространен в древности среди уйгуров (см.); в настоящее время он держится в виде ламаизма между некоторыми колунами урянхайцев в Сев. Монголии. Христианство с IV по XII в. исповедовали Тюрки на пространстве от Семиречья и Кашгара до Мерва; оно было принесено сюда сирийцами-несторианцами. Христиане были также среди гузов. С XIII в. христианство уступило буддизму и исламу. Теперь громадное большинство Тюрки исповедуют ислам; только некоторые китайские племена остались формально шаманистами, и некоторые народности — чуваши, якуты и часть татар приняли христианство, большей частью номинально, оставаясь по своим обычаям фактически шаманистами. Другие особенности быта Тюрки — см. отдельные тюркские народности: Киргизы, Башкиры, Туркмены, Турки, Тюрко-татары и пр. Историю Тюрки см. Турецкие языки, Сельджуки, Турция, Киргизы, Башкиры, Татары, Хунны, Гузы, Уйгуры, Половцы, Печенеги, Ногайцы и пр. Кроме литературы, указанной к словам Турки, Туркмены, Киргизы, Турецкие языки, см. ст. Turcs (в "Nouveau dictionnaire de G eographie universelle", par Vivien de Saint-Martin et Rousselet, т. VI, П., 1894; весьма богата по содержанию), W. Radloff, "Ethnographische Uebersicht der Turkstamme Sibiriens und der Mongolei" (Лпц., 1883); его же, "Aus Sibirien" (1884); Г. Потанин, "Очерки Северо-Зап. Монголии" (1881—1883); его же, "Письма о путешествии в Кансу" ("Известия Геогр.Общ.", 1885—1888); Deniker, "Les populations turques en Chine" ("Bul. de la Soci été d'Anthropologie", 1887); Howorth, "History of the Mongols" (Л., 1880—1888); C astren, "Ethnologische Vorlesungen ü ber die altaischen Volker" (СПб., 1885); H. Катанов, "Этнографический обзор турецко-татарских племен" (Казань, 1894); П. Мелиоранский, "Об орхонских и енисейских надгробных памятниках с надписями" ("Журн. Мин. нар. пр.", 1898); H. Харузин, "Этнография" (СПб., 1901). Л. Ш—г.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Тюрко-татары или турецко-татарcкиe народы — термин, синонимный сл. "тюрки" (см.). Происхождение и значение этого термина требует пояснения. Дело в том, что под словом "татары" или "тартары" еще до настоящего времени, особенно на Западе, обозначают совокупность совершенно различных по языку и расовым признакам народов — монголов, тунгусов, тибетцев, тюрков. Так, напр., столь далекий от территории тюрков Татарский прол. получил свое название вследствие того, что Лаперуз считал найденных им на берегах этого пролива обитателей — гиляк, айнов, орочей — народами татарского племени. Монголию еще очень недавно называли Татарией; ориенталист Абель де Ремюза в своей книге о татарских языках говорил о монголах, маньчжурах, тибетцах и тюрках и еще в 1885 г. Harles опубликовал книгу "О национальной религии вост. тартаров: маньчжуров и монголов". Сами татары никогда не называли и не называют себя этим именем. Некоторые полагают, что слово "татары" тунгусского происхождения (от ta-ta — тащить, натягивать) и значило "стрелок из лука". Вероятнее, что оно китайского происхождения: китайские летописи IX в. нашей эры обозначают татар двумя знаками, которые можно читать та-та или та-дзе — термин, которым китайцы обозначают и до сих пор все варварские племена Приамурского и Уссурийского края: гольдов, гиляк, орочей (за частью последних название тацзы, тазы сохранилось даже у самих инородцев и от них перешло к русским пришельцам края). По Ремюза, в некоторых диалектах китайских, имеющих звук, близкий к р, слово та-та произносилось и тартар. Такое же двойное название находим и у персидских и арабских историков. Во всяком случае китайские историки термином та-та обозначали безразлично монголов и тунгусов, причем специально этим именем называлось отдельное монгольское племя, жившее в долинах Инь-шаня, по берегам северного изгиба Желтой реки. Это последнее составляло часть племени мо-го, жившего к СВ от Китая. Побежденное в 824 г. тунгусским племенем киданей, племя та-та отчасти подчинилось этим последним, отчасти восточным монголам, отчасти двинулось на ЮВ через пустыню Гоби и заняло область Тянь-Шаня. Эта часть племени (собственно татары) сначала мирно жило бок о бок с китайцами, подчинившись им при династии Ляо и Кинь, но впоследствии стала своими набегами наводить ужас на Китайскую империю. В конце концов китайцы стали называть именем татар и все варварские орды, которые тревожили границы и владения Китая. После завоеваний Чингисхана, мать которого была из племени татарского, все племена, завоеванные им (монголы и собственно татары), приняли общее название татар. Когда при преемниках Чингисхана была завоевана часть Сев.-Вост. Азии и Вост. Европы, населенной главным образом тюркскими племенами — печенегами, команами и т. д., то название татары было перенесено с покорителей-монголов на тюркские народности царств и ханств, вновь образовавшихся на Кавказе, Волге, в Крыму, Сибири и т. д. Немногочисленность состава монголо-татар. завоевателей привела к тому, что монгольский элемент и монгольский язык совершенно были поглощены тюркскими, но имя татар тем не менее сохранилось, несмотря на распадение монгольских государств. В науке в настоящее время название татар совершенно отвергнуто в применении к монголам и тунгусам и оставлено только за теми тюркскими по языку народностями, почти всецело ныне входящими в состав Российской империи, за которыми оно сохранилось по историческому недоразумению, в отличие отдругих тюркских народностей, носящих самостоятельные исторические названия (киргизы, туркмены, сарты, узбеки, якуты и т. д.). Некоторые ученые (Ядринцев, Харузин, Шантр) предлагали видоизменить терминологию некоторых Тюрко-татары-татарских народностей, которые в соматологическом отношении мало имеют общего с тюрками, назвав, напр., адербайджанских татар (по типу — иранцев) адербайджанами, алтайских татар (скорее финнов, чем тюрков) — алтайцами и т. д.; но это пока не привилось, тем более, что по историко-этническим судьбам тюркского племени язык является главнейшим расовым его признаком; иначе пришлось бы исключить из его состава и турок-османов, часть туркменов и многие другие народности. Народности, говорящие на тюркском языке и называемые в России татарами, разделяются обыкновенно на три группы: сибирскую, европейскую и кавказскую. А) Первая, сибирская, подразделяется на следующие подгруппы: I. Алтайская, занимающая район Алтая и его предгорий, равно как соседние уезды Ачинский и Минусинский (Енисейской губ.) и Мариинский, Бийский и Кузнецкий (Тобольской губ.). Она образовалась из енисейцев, самоедов и финно-угров, смешавшихся с различными тюркскими и монгольскими племенами и говорящих на тюркском языке; в свою очередь она делится на следующие отделы. 1) Абаканские татары: качинцы, койбалы, сагайские татары (в Абаканской степи) и кызылы (в Юсской степи, по Белому и Черному Юсам до р. Кии и Божьего озера). Большая часть из них — кочевники, только сагайцы переходят к земледелию. В основу этих народностей легли енисейские и самоедские племена, занявшие свои территории в конце XVII в. после удаления киргизов и потом покоренные сначала калмыками, а впоследствии остатками Кучумского царства, татарским племенем кази, ныне составляющим главный элемент качинцев, большая часть которых уже обрусела. Сагайские Тюрко-татары — енисейцы, отуреченные племенем ту-кю (еще в 1847 г. некоторые роды помнили слова своего древнего енисейского или самоедского языка). Качинских татар считалось в 1892 г. 11363, сагайских, в 1890 г. — 18701. Общее число абаканских татар — около 35000. 2) Татары Северного Алтая, или кузнецкие (отуреченные енисейцы и самоеды бассейна Верхней Оби, по Аристову), разделяющиеся на следующие народности: а) кумандинцы (в бассейне Бии; в 1893 г. 3580 чел.) — занимаются земледелием и быстро поддаются обрусению. Они высокого роста и субрахицефальны (гол. указ. на живых: 82,6); б) лебединцы (по р. Лебеди), по языку ничем не отличающиеся от первых, численностью в несколько сот душ; в) черневые или лесные татары (йыш-киши по-тюркски, туба у алтайцев) — отуреченные киргизами самоеды (Радлов), численностью около 6000 чел., обитают между Телецким оз. и Катунью. Они среднего роста (1,65), хорошо сложены и имеют удлиненную голову (гол. указ. на живых 79,5). Живут в круглых берестяных шалашах, держат немного скота, главным образом занимаются охотой и собиранием кедровых орехов. Земледелие в зародыше. Почти все шаманисты; г) шор, или шорцы, живут в горах между Телецким оз. и вершинами р. Томи; это потомки татар-"кузнецов" XVII в., отуреченные киргизами енисейцы (по Радлову). Занимаются охотой и рыбной ловлей. В 60-х годах их было 10688 чел.; д) чулымские татары, обитающие в Юсской степи среди сплошного русского населения, в округах Ачинском и Мариинском. Большая часть обрусела; остальных около 500; е) потомки татар-"кузнецов", смешанных с телеутами, обитающие в сев. отрогах Кузнецкого Алатага, к З от Томи, по языку близкие то к шорам, то к телеутам, численностью (по Радлову) в 3298 чел. — Численность всей группы по одним (Аристов) 21844 чел., по другим (Ядринцев) 23600. 3) Собственно алтайские татары, или алтайцы, кочующие в бассейнах Верхнего Чарыма, Катуни и Телецкого оз., у русских носящие также название белых калмыков или просто калмыков, сами именующие себя алтай-киши и изредка ойротами. К ним нужно присоединить близких по языку телеутов, называющих себя теленгетами и кара-калмыками (долина Чуй), телесами (долина Чулыхмана), и уланами (долина Башкауса), называемых также двоеданцами (до 1865 г. они платили дань России и Китаю). Это — кочевники, сохранившие свой национальный костюм, по религии почти все шаманисты. Алтайцы по физическим признакам далеки от калмыков: роста высокого (1,76), череп весьма брахицефален (гол. указ. на живых: 86,4), лицо удлиненное, скулы маловыступающие, глаза без монгольской складки. Телеуты ниже ростом (1,64), менее брахицефальны (гол. указ.: 81,7). Численность алтайцев — 17014 д. (по Ядринцеву, 1880 г.), а собственно телеутов (Кузнецкого окр.) — 5782 д.; всего в группе 22796 д. II. Западносибирские татары, составившиеся из следующих элементов: татар — основателей Сибирского царства, ногайцев и казаков, прибывших в XV и XVI вв. на Тобол и Иртыш вместе с киргиз-казачьими князьями, торговых сартов и таджиков (бухарцев) и, наконец, переселившихся в Сибирь после завоевания ее русскими казанских татар. Они делятся по языку на: 1) Барабинцев, обитающих в Барабинской степи, между Иртышом и Обью (смесь тюрков с уграми); в 1883 г. их считалось 4459 д. 2) Иртышских u тобольских татар, гораздо более смешанных с волжскими татарами и бухарцами; наиболее чистые между ними — тарлыки (по Иртышу, от устья Тары до Тобольска); в 1863 г. их было всего 25691 д. 3) Тюменьских, ялуторовских и пр. татар, весьма смешанных, численностью в 4356 д. В качестве купцов, оседлых и странствующих, их много тысяч рассеяно в Степном крае, Зап. Монголии, Тарбагатае и т. д. Всех западносибирских татар — 41783, а во всей Сибири татар около 68000 д. Все зап.-сибирские Тюрко-татары — мусульмане, хотя мало фанатичны. По образу жизни, исключая покроя одежды, они мало разнятся от русского населения. Все почти оседлы, занимаются скотоводством и земледелием, также весьма охотно торговлей, стационарной и развозной. Физический тип смешанный; нередки красивые европейские типы, но есть и остяцко-самоедские (заболотные татары — настоящие остяки, принявшие ислам и говорящие по-татарски). Между русским и татарским населением происходит взаимная непрерывная метисизация. Во многих городах Сибири немало русских семейств, являющихся потомками русско-татарских метисов. Б) Европейская группа. I. Казанские татары,потомки кипчаков Золотой орды, перемешанные с древними булгарами, финнами и др. Больше половины их, свыше 600000, живет в Казанской губ., значительная часть в Самарской, остальные в Симбирской, Вятской, Саратовской, Пензенской, Нижегородской, Пермской, Оренбургской, Тамбовской, Рязанской (касимовские — потомки Тюрко-татары Касимовского царства: см.). Несколько тысяч рассеяны по разным городам России в качестве ресторанной прислуги, старьевщиков, купцов и рабочих; некоторая часть переселилась в Русский Туркестан. Отличные в физическом отношении от других татарских народностей европейской группы, казанские Тюрко-татары выше среднего роста (1,62) и представляют два различных типа: один красивый, европейский, с продолговатым овалом лица, правильным, прямым носом, живыми, правильно разрезанными черными глазами, мало выступающими скулами, хотя губы несколько толсты, борода негустая, клинообразная; другой — с более угловатыми чертами, приплюснутым носом и т. д. Это различие совершенно совпадает с результатами черепных измерений проф. Малиева, давшими два типа: один — древний, долихоцефальный (гол. указ. 77,3), другой — современный, брахицефальный (гол. указ. 81,9). Измерения Бензенгера среди кассимовских татар дали тоже доказательства брахицефалии (гол. указ. на живых 83,1). Татары бреют голову; женщины, в общем, довольно миловидны, белят и румянят лицо, сурмят брови и ресницы, чернят зубы и красят ногти. Мужчины под шляпой (поярковой или меховой) носят ермолки, тютюбейки, часто богато расшитые; духовные и вообще почетные лица носят белую чалму; у женщин богатых головным убором служат шелковые или бархатные колпачки с дорогой бахромой, позументами и всякими др. украшениями, на которые вообще татары очень падки (массивные цепочки, браслеты, самоцветные камни и т. п.). Даже обувь любят украшать серебряными и золотыми вышивками. Через левое плечо татарки носят перевязь с карманом для корана, одежда вообще восточного типа, длинная и широкая. Большая часть казанских Тюрко-татары — земледельцы, но земледелие мало обеспечивает их, главным образом ввиду скудости наделов, и потому отхожие промыслы, извоз, работа в фабричных центрах, мелкая торговля — обычное явление. Многие живут в городах, занимаясь крупной торговлей, владея фабриками и заводами. Некоторые отрасли торговли — напр. торговля хлебом, солью, кожами — почти всецело в их руках. Они же — посредники в торговле с купцами Средней Азии. Как рабочие, они славятся добросовестностью, выносливостью, трезвостью и аккуратностью. По религии они — магометане, весьма преданные своей вере; содержат специальные школы для своего духовенства, которое заканчивает свое образование в далеких центрах мусульманской учености; заботятся об издании книг на татарском языке, которых в Казани ежегодно выходит до 1 млн. экземпляров. Многоженство разрешено, но практикуется только у богатых. Брак — гражданский договор, основанный на калыме, хотя и освящаемый религиозным обрядом; развод по желанию одной стороны совершенно свободен. Брачные обряды интересны пережитками старины. Молодой до поры до времени (до обмена подарками) не может встречаться с тестем и тещей. Положение женщины лучше, чем у русского населения, и свободнее, чем, напр., у османов. II. Астраханские татары (численностью до 50 тыс.) делятся на юртовских (смесь татар Золотой Орды с хазарами) и кундуровских, ногайцев-карагачинцев, переселившихся с Кавказа. Первые живут в Астрахани (слобода Царево) и в ее уезде; вторые, некогда кочевавшие по Кубани, с XVIII в. поселились в Красноярском у., занимаясь земледелием и торговлей. III. Крымские татары, состоящие из тюрков и отуреченных потомков разноплеменного населения южной части полуострова, остатков Ногайской орды и Крымского ханства, численностью в 142179 душ (по данным за 1884 г.). Их делят на степных, настоящих татар-тюрков, горцев и прибрежных (конгломерат кипчаков, хазар, генуэзцев, греков, готов, сельджуков, армян, евреев, цыган). Различие происхождения отразилось и на различии в типе. Степные представляют черты тюркские: рост 1,64, гол. указ. 80; у остальных — черты средиземной расы: рост 1,66, гол. указ. 84. По облику напоминая албанцев, черногорцев, цыган, они одеваются сходно с черногорцами и кавказцами. Они довольно культурны; имеют газету на турецко-арабском языке ("Терджиман" — переводчик), издающуюся в Симферополе. Многоженство вывелось. Славятся трудолюбием, честностью, чувством собственного достоинства, опрятностью. V. Татары литовские и польские, потомки ногайцев, водворившиеся в Литве при Витовте. Большинство говорит по-польски, но по религии осталось магометанами. Занимаются земледелием, торговлей и ремеслами (скорняки). Есть между ними и люди с университетским образованием — врачи, военные, чиновники. Всего их около 7200, рассеянных по губерниям Виленской, Минской, Гродненской, Ковенской, Плоцкой и Волынской. В) кавказская группа, составившаяся из самых различных элементов: древних аланов, аваров, хазаров, печенегов, перемешанных с кипчаками, ногайцами, лезгинами и особенно с иранцами. Их делят на следующие группы. 1) Татары-горцы, или горные кабардинцы, в отличие от просто кабардинцев, жителей долин, перемешанных с черкесами. Первых (по Вырубову, 1890 г.) — 16667 душ, вторых — 51955. Занимаются скотоводством; одеваются по-кавказски (черкеска, папаха). Они выше среднего роста (1,67 — горцы, 1,65 — кабардинцы), гол. указ. и тех, и других — 83,6, голова круглая, цвет кожи смуглый, волосы и глаза черные; глаза поставлены горизонтально, без всяких монгольских признаков. Одни (грузинские писатели) выводят их от хазар, пришедших в IX в., другие (русские ученые) считают их потомками кипчаков и туркменов, смешанных с туземцами (черкесами, осетинами). К В от них, на сев. склонах Кавказского хребта, живут карачаи (около 22000 д., в 1881 т.), семитского типа. Головной указатель колеблется между 81—88; есть несколько случаев долихоцефалии. 2) Татары дагестанские, или кумыки, по вост. побережью Каспийского моря, от Терека почти до Дербента. Эккерт их насчитала в 1881 г. 83000 д. По Шантру, они представляют черты монголоидные, сильно семитизированные. Головной указатель 84,7; форма головы очень круглая. К ним причисляют ногайцев, сильно омонголизировавшихся от смешения с калмыками. 3) Татары адербайджанские, тюрки по языку, по расе иранцы, занимают большую часть Южного и Юго-Вост. Закавказья, почти всю русскую Армению. Численность их 1168025 д.; около 40 тыс. их в Персии. По обычаям и внешнему быту напоминают персов, влияние которых сказывается во всем. Они бреют головы, но оставляют два локона на висках. Подобно армянам и курдам, уродуют головы детей, придавая лобной кости покатое направление назад. Головной указатель, по Эккерт, 79,4 (мезоцефалы), по Шантру — 84 (брахицефалии). Глаза темные, горизонтально разрезанные, нос длинный с горбинкой, губы часто толстые, выражение лица серьезное, важное. Славятся трудолюбием, прямотой, честностью. Они моногамны; женщины пользуются свободой, ходят с открытым лицом. В религии они хотя и мусульмане, но очень толерантны. Их язык, наречие Тюрко-татары-джагатайского, отличается простотой и легкостью изучения, почему он среди кавказцев общераспространен и считается модным. Историю татар — см. Татары. Литературу см. Тюрки, Турецкие языки, а также ст. "Tatares" в "Noveau diction. de geogr. universelle", par Y. de Saint-Martin et Rousselet (т. VI, 1894); H. Howorth, "History of the Mongols" (т. II: "The So-called Tartars of Russia and Central Asia", Л., 1880); ст. Клапрота, "Was sind Tataren" (в его "Asia Polyglotta", 1823); Schott, "Die ä ltesten Nachrichten von Mongolen und Tataren" (Б., 1846); C astren, "Ethnographische Vorlesungen ü ber die altaischen Volker" (СПб., 1851); Небольсин, "Заметки о кундровских татарах" ("Вестн. Геогр. общ.", 1851, т. I); Vambery, "Die primitive Kultur des turko-tatarischen Volks" (Лпц., 1879); Бензенгр, "Касимовские Тюрко-татары" ("Изв. Общ. люб. ест. в Москве", 1879, т. XXXV); Ядринцев, "Об алтайцах и черневых Тюрко-татары" ("Изв. Геогр. общ.", 1881); его же, "Алтай и его обитатели" ("Истор. вестн.", т. XX, 1885); его же, "Инородцы Сибири" (СПб., 1891); Зограф, "Алтайцы по наблюдениям и измерениям Ядринцева" ("Изв. Общ. люб. ест. и этногр. в Москве", т. XLIX, вып. 3); R. v. Eckert, "Der Kaukasus und seine V ö lker" (Лпц., 1887); Chantre, "Recherches anthrop. dans la Caucase" (т. IV, П., 1887); Харузин, "Заметка о татарах южн. берега Крыма" ("Дневн. Моск. общ. люб. и пр.", 1890); Вырубов, "Отчет о путешествии на Кавказ" (там же, 1890); его же, "Антропологические наблюдения над татарами Тавриды" (там же, 1891): К. Иков, "Краниология татар южного берега Крыма" (там же, 1891); H. Ф. Катанов, "Письма" ("Записки Академии наук", т. 73, кн. 2,1894); Кулаков, "Татары Минусинского окр." (СПб 1898). Л. Ш—г.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Сарты — название туземных оседлых жителей городов и селений обл. Сырдарьинской и части Ферганской и Самаркандской. Общая численность их достигает 800000, составляя, по данным 1880 г., 26% всего населения Туркестана и 4,4% оседлого его населения. В Сырдарьинской обл. Сарты свыше 210 тыс., в Фергане ок. 350 тыс., в прежнем Зеравшане (ныне Самаркандская обл.) свыше 150 тыс. Многочисленные во всей юго-вост. полосе Туркестанского края сплошные поселения Сарты оканчиваются в городах Туркестане и Аулиэ-ата, не распространяясь далее этих пунктов по долине Сыра и в пределы Семиреченской обл. Небольшое сартовское население последней (до 5000 душ) состоит из рассеянных по городам области торговцев, из которых только немногие основались там на постоянное жительство. Происхождение слова Сарты, которое встречается уже у Плано-Карпини (XIII в.), остается невыясненным; всего менее основательно мнение, будто Сарты — бранная, насмешливая кличка, данная узбеками горожанам Туркестана. В этнографическом отношении Сарты представляют собою тип смешанный, происшедший от слияния древнего иранского населения Туркестана с позднейшими завоевателями и поселенцами тюрко-монгольского происхождения. Сарты сохранили физический иранский тип и по наружности очень похожи на таджиков (см.), но в отличие от последних, живущих среди них разбросанно и сохранивших свой персидский язык, Сарты говорят на особом тюркском наречии, известном под именем сарт-тили. По мнению Лерха, наречие Сарты ближе всего к джагатайскому литературному языку, а в отдельных пунктах приближается к народному наречию узбеков и киргиз. Сарты — среднего роста (мужчины в среднем — 1,69, у женщины — 1,51 м); дородность легко переходит у них в тучность. Цвет кожи смуглый, волосы черные, глаза темно-коричневые, борода небольшая. По головному указателю (85,39), равно как и по черепному они — настоящие брахицефалы. Череп у Сарты мал, лоб средний, брови дугообразные и густые, глаза редко расположены не на прямой линии; нос прямой, иногда выгнутый; лицо вообще овальное. Иногда слегка выдающиеся скулы, расположенные под небольшим углом глаза и большое междуорбитное расстояние ясно указывают на присутствие алтайской крови, но вообще иранская кровь берет верх. Движения Сарты плавны, но иногда эта плавность сообразно восточному этикету переходит как бы в вялость. Если к этому прибавить широкий и длинный халат на плечах, ичиги с калошами на ногах и пышную чалму на голове, мешающие свободным движениям, то легко понять распространенное в Европе мнение о восточной лени и апатичной натуре Сарты На самом деле, однако, Сарты отличаются экспансивностью натуры, живостью ума и большим трудолюбием. Рабочий труд Сарты, особенно земледельческий, тяжел вследствие жаркого климата, к которому они приспособились, соразмеряя свои движения так, чтобы сил хватило на целый рабочий день. Домашний быт Сарты несложен и отличается патриархальностью. Жилище, одежда, пища даже у состоятельных лиц отвечают лишь крайним потребностям, которые строго сообразуются с указаниями шариата. Отличительная особенность жилищ Сарты — отсутствие окон и печей; нагревание производится посредством жаровни с углями. В санитарном отношении домашняя жизнь Сарты не удовлетворяет самым элементарным требованиям, и только умеренность в пище и питье и теплый климат, дающий возможность проводить большую часть времени года на открытом воздухе, спасает Сарты от повальных болезней. Среди Сарты распространены проказа (махау) и так наз. сартская болезнь (ташкентская язва, паша, хурда). Последняя, впрочем, не исключительно свойственна Сарты Это — не что иное, как вост. язва, распространенная в тропических и субтропических странах и известная в различных местностях под различными названиями (пендинская язва в Закаспийском крае, алеппский прыщ, делийская язва) и поражающая не только туземцев, но и европейских поселенцев. Всего более болезнь эта распространена в Туркестане и в Закаспийском крае. Сартская болезнь — накожное заболевание, начинающееся папулою, переходящей в пустулу или прямо в язвинку, со струпом или без струпа, затем превращающеюся в язву величиною от горошины до сливы, а иногда ладони и больше, от которой по заживлении остается рубец, большею частью неглубокий. Язвы эти не смертельны, поражают человека в количестве от 1 до 170 и больше, главным образом на открытых местах тела, и редко сопровождаются лихорадкой и общим заболеванием, но и при обычном течении могут принять очень тяжелую форму, так как, поражая руки и ноги, лишают больного трудоспособности на более или менее продолжительное время. Болезнь продолжается от 2 до 8 месяцев; возникает она спорадически и эндемо-эпидемически, обусловливаясь микрококком biskra. Лучшее лечение сартской болезни — содержание в чистоте, покой и перевязка антисептическими растворами. Довольно удачно лечат сартскую болезнь и туземные знахари. Среди Сарты известны еще два эндемические заболевания — зоб в Ферганской и ришта в Самаркандской области; оба они находятся в прямой зависимости от воды. На народном здоровье гибельно отражается также распространенные среди Сарты курение наши (опиума) и употребление кукнара (гашиша). За последнее время среди Сарты получает распространение и пьянство. Половая нравственность стоит у Сарты на низком уровне. В эпоху ханского владычества была широко распространена тайная проституция, хотя прелюбодеяние и влекло за собою смертную казнь; в последнее время наряду с тайной получила широкое развитие открытая проституция. Со времени завоевания края тайная проститутка (купия) совсем почти вытеснила бачей — мальчиков, увеселяющих публику пляскою, но все же бачебазство (развлечение с бачами) широко распространено, принимая иногда самые гнусные формы. Допускаемое у Сарты многоженство доступно лишь более зажиточному классу, среди которого обладание несколькими женами является своего рода модой. Благодаря скоплению в городах массы пролетариев, охотно отдающих своих дочерей за самый ничтожный калым, многоженство у Сарты распространено более, нежели у киргиз. В домашней и общественной жизни Сарты господствует разделение полов; замкнутое положение женщины, показывающейся на улице не иначе, как под покрывалом, проявляется всего сильнее у состоятельных Сарты, у которых для женской половины устраивается отдельное помещение с особым двором, отделенным от мужского жилья, что, однако, не способствует ограждению нравственности. В общем Сарты честны, трезвы и умеренны; в семейной жизни они отличаются чадолюбием; другая отличительная черта их — почтительность к старшим. По занятиям Сарты распадаются на три класса: 1) ремесленники и земледельцы, 2) торговцы, 3) представители духовенства и мусульманской науки (казии, аглямы, муфтии, ишаны, мударрисы, муллы). Сарты легко приспособляются к новым условиям жизни и усваивают практические знания в ремеслах. Известны изделия их с очень мелкою и красивою резьбою как по дереву, так и по металлу. Сарты — единственные в своем роде штукатуры и мастера в лепных работах; последние выполняются ими чрезвычайно тонко и изящно. Сарты — фанатические мусульмане; религиозность составляет основную черту их характера и поддерживается широко распространенным начальным образованием, получаемым в мектебе; для высшего образования служат медресе. Литература Сарты ограничивается священными книгами, несколькими историческими сочинениями и переводами Гафиза и др. персидских поэтов. Туземные поэты довольно многочисленны, но не дали ничего выдающегося. Они отзываются и на новейшие события; так, напр., имеются стихи о движении русских войск в Среднюю Азию и о завоевании ими сартских городов; в них порицается трусость сартских чиновников и их многочисленных войск и воспевается храбрость Кауфмана, Черняева и Головачева. Сказки, пословицы, толкования снов и песни Сарты сходны с аналогичными памятниками народного творчества тюркских племен, живущих по Тянь-Шаню и в Восточном Туркестане. В сказках Сарты много мотивов, близких к мотивам русских сказок; они могут дать обильный материал для сравнительного изучения наших эпических мотивов наряду с восточными. Памятники народного творчества Сарты нашли усердного собирателя в лице Н. П. Остроумова, который долго состоял редактором официальной газеты, выходящей в Ташкенте, на сартском языке, с 1870 г. Об истории Сарты см. Кокандское ханство, Туркестан и Фергана. Ср. В. Наливкин и М. Наливкина, "Русско-сартовский и сартовско-русский словарь, с приложением краткой грамматики по наречиям Наманганского уезда" (Казань, 1884); их же, "Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы" (Казань, 1886); Н. Остроумов, "Сарты Этнографические материалы" (вып. I—III, Ташкент, 1890—95; 2 изд. 1-го вып., Ташк. 1896); "Кодекс приличий на мусульманском востоке" (перевод сартского памятника, который в оригинале носит заглавие: "Книга о благоповедении людей благочестивых", в "Сборнике Сырдарьинского статистического комитета за 1894 г.", Ташкент, 1895).

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Узбеки (правильное произношение: Ozbeg). — Под Узбеки в настоящее время подразумевается конгломерат племен тюркского происхождения, с примесью иранского и монгольского элементов, говорящих на одном из среднеазиатских тюркских диалектов и живущих в Бухаре (около 1 млн., по Вамбери), в Хиве (около 257 тыс., по Кузнецову, 1896 г.), в афганском Туркестане (200 тыс., по Вамбери), в русских среднеазиатских владениях (579740 д., по Аристову), общей численностью в 2037240 д., занимая в этих территориях с XVI в. положение политически господствующего элемента. Самое название Узбеки имеет скорее политико-историческое значение, чем этническое. Узбек — старинное, встречающееся еще в памятниках XII в. собственное имя, этимологическое значение которого: истый князь. Значение политического названия целого народа слово Узбеки приобрело в XIV в., в царствование джучида Узбек-хана, стоявшего во главе Золотой орды в течение 30-ти лет и ревностно распространявшего мусульманство среди подвластных ему тюркских племен. Те из последних, которые приняли ислам, с тех пор стали называть себя, по имени своего хана, Узбеки, в отличие как от племен, оставшихся шаманистами, так и от племен западного улуса, джагатаев, точно так же как раньше они называли себя, по имени основателя династия, джучами. Начиная со второй половины XV в., джучиев улус стал распадаться; западная часть его совершенно отпала, образовав независимые ханства крымское и казанское, а в восточной части выделился союз киргиз-кайсачий. После гибели Абул-хаир-хана и его сыновей (в 1465—66 гг.) имя Узбеки сохранилось лишь за немногочисленными родами, оставшимися верными своей династии. Возродились Узбеки и снова стали играть крупную роль, когда в конце XV и первой четверти XVI в. потомок Узбек-хана, внук Абул-хаира, Шейбани-хан, объединил вокруг себя разные тюркские племена и спустился с сев. побережья Аральского моря и низовьев Сыр-Дарьи в страны Трансоксании, чтобы сломить могущество Тимуридов и утвердить свое владычество в Бухаре и двух других среднеазиатских ханствах. Весь этот конгломерат племен, в котором тюркский элемент был перемешан с монгольским, получил общее название Узбеки В новозавоеванной территории армия Шебани-хана столкнулась с раньше уже осевшими здесь различными тюркскими племенами, занимавшими положение господствующего класса среди исконного населения края (иранского происхождения), но в значительной мере смешавшегося с последним и усвоившего его культуру. Общее политическое название этих племен было джагатаи. Сначала они отнеслись к Узбеки враждебно, как варварам-разрушителям, но с утверждением власти шебанидов стали сливаться с победителями, образовав то смешанное, говорящее на джагатайском наречии население, которое до настоящего времени в Средней Азии называется Узбеки Процессу слияния в значительной мере подверглись и аборигены страны иранского происхождения — таджики и сарты. Все это вместе взятое, в связи с господствующим положением Узбеки, привело к тому, что именем Узбеки стали называться самые различные народности, как киргизы, кара-киргизы, сарты, таджики и т. д. До какой степени термин Узбеки потерял чисто этнографическое значение, видно из того, что не только в официальной статистике Узбеки классифицируются сартами и наоборот, но и в ученой литературе то вовсе предлагается оставить название сартов, как отдельно не существующего народа (Лапин), то рекомендуется отличать сартов от Узбеки по такому единственному, чисто социальному и преходящему признаку, как утрата черт родового быта (Аристов). Основным признаком узбеков приходится считать политическое их положение, как это делает Вамбери, считающий Узбеки те тюркские племена, которые, явившись в Трансоксанию с Шебани-ханом, менее других подверглись смешению с таджиками, сартами и киргизами и сумели сохранить в течение трех последних веков господствующее положение над другими народностями. Наиболее чистые элементы Узбеки сосредоточены в Хиве, Майменэ и Шерисепсе; их меньше в Бухаре, еще меньше в Коканде. В Хиве все население левого побережья Аму-Дарьи, за исключением туркменов и немногочисленных сартов — сплошь Узбеки В Бухаре, по берегам Зеравшана, а также в южных и западных округах, Узбеки составляют преобладающее земледельческое население. И эти, однако, "чистые" Узбеки, судя по родовым названиям (не менее 90), составились из самых различных отраслей тюркского племени, не говоря о других ранних и позднейших примесях. Поэтому об едином антропологическом типе Узбеки говорить нельзя. Наиболее чистый тип — у хивинских Узбеки, которые, по Вамбери, среднего роста, выше киргизов, но не так высоки и крепко сложены, как каракалпаки. Голова овальной формы, глаза с продольным разрезом, скулы не очень выступающие, цвет кожи светлее, чем у таджиков, волосяной покров пышнее, чем у туркменов, и чаще темный. У бухарских Узбеки заметны более глубокие следы арийского смешения (преобладающий темный цвет волос и кожи), а кокандских Узбеки уже трудно отличить от сартов. 11 Узбеки Зеравшана, по Федченко, дали 1664,30 (рост) и 83,24 (гол. указ.); 33 Узбеки Самарканда, по Уйфальви — 1678,30 (рост) и 84,01 (гол. указ.); Узбеки Ферганы, по Уйфальви — 1670,50 (рост) и 86,13 (гол. указ.). Громадное большинство Узбеки ведет оседлый образ жизни, занимаясь преимущественно земледелием и отлично усвоив от своих культурных предшественников искусство орошения полей. Кочующих Узбеки очень немного: в восточной Бухаре и, в особенности, по левому берегу Аму-Дарьи, в афганских владениях; полукочующих, летом переходящих со своими стадами с места на место, а зимою пребывающих в постоянных зимних жилищах (кишлак), — гораздо больше (преимущественно в вост. Бухаре), но переход этих элементов к земледелию — дело ближайшего будущего. При всем сходстве внешнего быта оседлых Узбеки с сартами и таджиками, замечаются и некоторые различия. Одежда Узбеки из более плотных материй и не так широка, как у таджиков; вместо тюрбана они часто носят высокую меховую папаху, более широкую, чем у туркменов, и более низкую, чем у сартов. Женщины одеваются по-туркменски: только праздничный головной убор выходит из употребления. Как земледелец, Узбеки употребляет и мучную пищу, но молочная и мясная пища, даже конина, играет в обиходе Узбеки такую же роль, как у номадов. Наоборот, стол сартов и таджиков ему совершенно чужд. Из напитков Узбеки употребляет чай, куртабу (разведенный в воде сыр) и айран; кумыса не пьет почти вовсе. Старая привычка к жизни в шатре и на открытом воздухе и теперь еще сказывается: у оседлого Узбеки в обычае раскидывать войлочную палатку на дворе своей окруженной высокими стенами мызы и нередко проводить в ней зиму. И в социальных обычаях Узбеки сохранили много пережитков из прежней жизни номадов. Несмотря на вековое влияние мусульманства, браки заключаются непосредственно между молодежью, без вмешательства родителей, которые участвуют только в уплате калыма, состоящего из традиционных 9 голов скота. Игры, музыка, состязания и прочие развлечения, сопутствующие брачным празднествам — те же, что и у номадов. Как и у последних, женщина у Узбеки во время родов подвергается сильнейшему встряхиванию, для ускорения родов. Положение женщины гораздо лучшее, чем у сартов и таджиков; многоженство встречается только в высших классах, в Хиве — реже, чем в Бухаре и Коканде. Семейная жизнь отличается чистотой и мягкостью отношений, хотя патриархальная власть отца очень велика (даже пожилые сыновья не позволяют себе сидеть или заговаривать первые в присутствии отца). В характере Узбеки очень ярко проявляются типичные черты тюрок: солидность, прямота, честность, отсутствие суетливости, угрюмая тяжеловесность — и в то же время инстинкты воина и повелителя. Литература Узбеки преимущественно народная, состоящая из религиозных и рыцарских рассказов, сюжеты которых заимствованы из мусульманских легенд и народной поэзии киргизов. Исторические сочинения — почти все либо официальные хроники, составленные по распоряжению ханов, либо переводы с персидского и арабского. Имеются также образцы народной лирики. По религии Узбеки — ревностные мусульмане, но далеко не столь фанатичны, как их арийские соседи. В их культе сохранились пережитки древних иранских влияний. В Хиве, например, празднование Норуза, т. е. весеннего равноденствия, так же строго исполняется, как персами Ирана. Скакание вокруг огня, всячески оказываемое ему почтение, лечение лучами заходящего Солнца, наконец, древнеиранские солярные мифы — все это свидетельствует об исконном пребывании тюрок в территории нынешних Узбеки и общении их с аборигенами иранского происхождения. О языке Узбеки — см. Турецкие языки. Литература. Vambery, "Das Turkenvolk" (Лпц., 1885); Η. Аристов, "Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей" ("Живая Старина", вып. III и IV, 1896); Radloff, "Aus Sibirien" (Лпц., 1886); Яворский, "Путешествие русского посольства по Афганистану и Бухарскому ханству в 1878—79 гг." (т. II, СПб., 1883); П. Кузнецов, "О Хивинском ханстве" ("СПб. Вед.", 1896, 128); Ujfalvy, "Le Konhistan, le Ferghana et Kouldja" (Лпц., 1884). Ср. литерат. к словам Бухара, Хива, Коканд, Ферганская область, Афганистан. Л. Ш—г.

Перевод: ...Когда Чингиз Хан услышал о том, что Туматы схватили Корши, он сказал: "Кудука знает как надо иметь дела с лесным народом" и он послал главу Ойратов за Корши. Но Туматы схватили Кудука беки тоже. Поэтому, когда народ Туматов был завоеван, для того чтобы почтить память Борогула, Чингиз Хан отдал сыновьям Борогула сто семей Туматов. Корши получил 30 самых красивых женщин, которых он смог найти, а вдова Ботокуй Таргун была отдана Кудука беки...

Киргизы и киргиз-кайсаки по языку, одежде, обычаям, устройству жилья и образу жизни немногим отличаются друг от друга, физический же их тип изменяется по местностям и по родам, у Киргизы-кайсаков — сильнее, чем у каракиргиз. Главное отличие в физическом типе Киргизы-кайсаков и каракиргизов заключается, по мнению Уйфальви, в более темном цвете кожи (на открытых ее местах) у последних. Все киргизское племя представляет собой продукт смеси различных народностей, как монгольской, так и кавказской расы. Отводя киргизам место среднее между этими двумя расами, новейший исследователь их, А. Харузин, старается установить антропологический тип, свойственный только самим Киргизы Характерные черты этого типа: рост средний, хорошо развитая грудь; кисть руки и ступня небольшие; тело крепкое, склонное к ожирению (преимущественно в старости), с желтовато-бледным цветом кожи; ноги кривые (от постоянного сидения на коне), короткие; форма головы сильно брахицефалическая; волосы черные, прямые и довольно жесткие, седеют поздно; лицо довольно скуластое, с темным цветом кожи, широким носом, довольно редкой, поздно вырастающей бородой; глаза карие, с более темным оттенком в молодом возрасте. Вообще лица киргизов обнаруживают известную долю монгольских черт, наименее резко выраженных у стариков, более резко у молодых людей, преимущественно у мальчиков. Жизнь в степи, с ее резкими переменами температуры лета и зимы, дня и ночи закалили киргиза и сделали его выносливым и нечувствительным к холоду и жару. Значительная мышечная сила (хотя и меньшая, чем у русского простолюдина), быстрота заживления ран, крепкое телосложение, могучая пищеварительная способность, значительное развитие груди, превосходный слух, острое зрение характеризуют Киргизы с физической стороны. Из болезней среди киргиз всего более распространены накожные, что обусловлено их нечистоплотностью; оспа и сифилис являются бичом степи — последний, главным образом, вследствие незнания заразительных свойств болезни и отсутствия своевременной медицинской помощи. По своей численности киргизы занимают первое место среди кочевых рас Азии. Киргизы - кайсаки кочуют по необозримым пространствам (свыше 50 тыс. кв. геогр. миль) от берегов Волги до бассейна Тарима и от низовьев Аму-Дарьи до Иртыша. Общее число их далеко превышает 3 млн. душ. Значительнейшая часть их (свыше 3 млн.) подвластна России, где они живут в пределах Астраханской губернии (216 тыс. душ обоего пола), областей Уральской (412601 человек, или 79% всего населения области), Тургайской (338802 человека), Акмолинской (341414 человек, или 73% населения области), Семипалатинской (547577 человек, или 90,6% населения области), северных уездов Семиреченской области (600 тыс. человек), Сыр-Дарьинской области (730 тыс. человек, или 60% населения области), Амударьинского отдела (40 тыс. человек), областей Самаркандской (20 тыс.) и Закаспийской (свыше 40 тыс.); кроме того, часть Киргизы-кайсаков Уральской и Тургайской областей (до 40 тыс.) перекочевывают в пределы Верхнеуральского, Челябинского и Троицкого уездов Оренбургской губернии (так называемая "новолинейная полоса"). Несколько десятков тысяч Киргизы-кайсаков считается в Хивинском ханстве. В пределах Китая (северо-западная Монголия) Киргизы-кайсаки занимают степную долину Черного Иртыша, северный скат хребтов Тарбагатая и Саура и южный скат Алтая; некоторая их часть (с конца 1860-х гг.) переходит на северный скат, и кочует по притокам реки Кобдо, где платят аренду собственникам тех земель — урянхайцам. Все Киргизы-кайсаки признают себя членами одной и той же народности, распадающейся на три отдела или орды: Большую, Среднюю и Малую; от Малой орды отделилась Букеевская орда (см.). Каракиргизы в пределах Российской империи живут на северных склонах Тянь-Шаня по реке Текесу, к югу от озера Иссык-куль, в долине реки Чу, вдоль главного хребта, по направлению к Кашгару, и к западу до города Коканда и реки Талас. Они разделяются на две главные ветви, оне (правую) и соль (левую); вторая гораздо малочисленнее первой и кочует преимущественно по реке Талас. Одного племени с каракиргизами минусинские татары (см.), иначе называемые абаканскими. Общее число каракиргизов определяют в 850000, из которых около 300 тыс. подвластны России (150 тыс. в Ферганской области, 47800 в Аулиэатинском уезде Сырдарьинской области, остальные, главным образом, в Пишпекском и Иссык-кульском уездах Семиреченской области). Каракиргизы, еще несколько десятков лет тому назад жившие совершенно самостоятельно среди китайцев, русских и кокандцев, сохранили свой воинственный дух и сильнее Киргизы-кайсаков проникнуты сознанием своего национального единства. Они кочуют не отдельными аулами, как Киргизы-кайсаки, а целыми родами; впрочем, под влиянием умиротворения края и они начинают распадаться на аулы. Образ жизни Киргизы Три зимних месяца Киргизы проводят на одном каком-нибудь месте, в глиняных землянках — кы(у)стау, а наиболее зажиточные — в деревянных избах. Лишь только снег начинает стаивать, они начинают свой обычный ежегодный переход. Эти перекочевки обуславливаются многовековой традицией, а не поисками лучших пастбищ: часто киргизы оставляют хорошие пастбища и переходят за целые сотни верст на дурные. Каждый род или аул из году в год следует по одному и тому же пути, останавливаясь у тех же ключей и колодцев, у которых останавливались его предки сотни лет тому назад, и постоянно возвращаясь на зимовку в одно и то же место. Один аул может пресечь дорогу другого аула или следовать за ним, но всякая попытка нарушить установившийся порядок влечет за собой кровавые столкновения. Во время своих кочевок Киргизы не останавливаются более одной-двух недель на одном месте. Прибыв на место стоянки, они разбивают кибитки (см.) и устраивают как бы селение. В жаркие дни кошма с боков кибитки убирается и заменяется редкими матами, из камышевидной травы. Посредине кибитки разводят огонь и ставят большой котел. Обычное блюдо — баламык — состоит из муки, чаще проса, пшеницы или ржи, поджаренных на сале и разведенных водой. Более праздничное угощение — бишбармак, т. е. мелкие кусочки мяса, зажаренные в сале. Другие блюда — сыр из овечьего молока и кислое молоко. Любимый напиток — кумыс. Одежда Киргизы: длинный кафтан или халат; широкие шаровары, часто плисовые; высокая остроконечная войлочная шапка, сверх которой от непогоды накидывается башлык. Рубахи вошли во всеобщее употребление сравнительно недавно, под влиянием русских. На ногах кожаные сапоги, иногда с калошами. Средства к существованию Киргизы добывают скотоводством. Всего более Киргизы разводят овец. Киргизская овца, безобразная на вид, отличается величиной (с новорожденного теленка), силой, тучностью (летом и осенью весит обыкновенно от 4 до 5½ пудов), неприхотливостью в содержании; вместо хвоста у овец курдюки, которые весят от 30 до 40 фунтов и дают от 20 до 30 фунтов сала; темно-рыжая шерсть растет клочьями и до того груба, что едва ли может быть употребляема даже на самое толстое сукно. Они быстро тучнеют от соленых трав степи и быстро размножаются, принося большей частью по два ягненка сразу. Киргизы питаются овечьим мясом и молоком; овца же одевает их и служит главным предметом торговли и даже единицей ценности. Второй крупной отраслью скотоводства является коневодство. Происхождение киргизской лошади от тюркских и монгольских пород и долговременный вывод при одних и тех же физических условиях обособили ее в резко определенный тип, некрасивый, но выносливый. Киргизы различают три вида своих лошадей: бэрк (конь крепкий, плотный), джурдэк (конь ходкий) и джюйрык (конь скаковой). Разводятся также карабаиры (см.). Для улучшения киргизской породы в некоторых из киргизских областей открыты казенные конские заводы, но ощутительных результатов мера эта не дала. Необходимой принадлежностью степного хозяйства является верблюд (двугорбый), на котором Киргизы перевозят свои кибитки и домашний скарб. Он доставляет им молоко и шерсть, идущую на выделку особой ткани (армячина) на одежду, а также на мешки, на приготовление тесьмы, веревок и проч. Козы разводятся только в качестве вожаков овечьих стад, а также для пуха. Рогатый скот менее распространен и не был известен Киргизы до столкновения их с калмыками. Быки нередко употребляются для обработки пашни. Земледелие служит только подспорьем к скотоводству, но с каждым годом расширяется, хотя невозможно без искусственного орошения. Исключительно им занимаются только джатаки или байгуши (см.) — обнищавшие Киргизы-кайсаки, лишившиеся скота и, следовательно, возможности продолжать кочевую жизнь. Султаны и вообще люди богатые захватывают большие участки земли и занимаются хлебопашеством, как выгодным промыслом, вовсе, однако, не становясь оседлыми или хотя бы полуоседлыми. У каракиргизов хлебопашество вообще более развито, чем у Киргизы-кайсаков. Последние всего более занимаются земледелием в Тургайской области; в Ташкентском уезде кураминцы (до 80 тыс.) совершенно уже осели на землю. Киргизы сеют пшеницу, просо и овес. Пашут обыкновенно первобытным орудием, называемым тыс-агач, т. е. деревянный зуб. Это подобие сохи, необделанная деревянная рогуля. Борозда пролагается без отвала; глубина ее не превышает 1 вершка. Боронят поля связанным пучком тала, а нередко вместо бороньбы пропахивают полосы поперек. Мука употребляется только зажиточными, и то в небольшом количестве. Киргизские мельницы (мутоловки) устраиваются на арыках и речках; производительность их достигает в сутки 10 пудов. Промыслы у Киргизы-кайсаков весьма малоразвиты; они сводятся к ломке самосадочной соли, к извозу на верблюдах (особенно в Туркестане), к изготовлению войлоков и т. п. Благосостояние Киргизы в корне подрывается частым падежом скота от буранов или гололедицы. Количество скота значительно уменьшилось, а подати (подать со скота в Букеевской орде и кибиточная в др. областях) высоки, особенно ввиду того, что рубль в степи очень дорог. Тем не менее в общем можно считать, что минимум скота, необходимый для кочевого хозяйства (или близкое к нему количество скота), у массы киргизов имеется; этот неприкосновенный минимум законом (ст. 1309, т. X, часть 2 Свода Законов, изд. 1857) определен в 12 лошадей, 16 голов рогатого скота, 25 овец и 2 пары верблюдов на семью в 5 душ. Хотя обеднение Киргизы беспрерывно усиливается, но они размножаются, правда — медленно. Характерные свойства Киргизы — гостеприимство, уважение к старости, любовь к поэзии, индифферентизм к религии. Все они — сунниты. Представителями духовенства Киргизы являются бродячие муллы из татар, обучающие детей [Русское правительство открывает в разных местах начальные киргизские школы (и даже киргизские интернаты при гимназиях), для которых подготовляются учителя из Киргизии в киргизской учительской школе в Оренбурге.] и совершающие требы. Среди самих Киргизы существует отдельное духовное сословие ходжей, стоящих вне родов и считающихся потомками Магомета. Ислам отразился на киргизах лишь внешним образом. У большей части народа он сводится к одним лишь обрядам: строго соблюдается обрезание, бритье волос, подрезание усов. Молитв и постов большинство народа не соблюдает; омовения совершаются неправильно; очень распространена замена их сухими растираниями. Под влиянием ислама явилось у Киргизы многоженство, но только среди зажиточных классов, так как не всякий в состоянии платить калым (см.) несколько раз. Женщина пользуется у Киргизы значительной свободой, не закрывает лица, но на ней лежат все домашние работы; мужчины предаются праздности, разъезжая по степи и аулам, отправляясь на охоту, скачки, разные сборища и т. п. У Киргизы, имеющих две или три жены, старшая, т. е. та, на которой Киргизы женился раньше, пользуется наибольшим уважением; она играет роль хозяйки, которой остальные жены обязаны повиноваться. После смерти мужа, вдова, даже оставшаяся с детьми, не получает ни части наследства, ни свободы: она переходит к брату покойного или ближайшему его родственнику, от которого зависит отдать ее за калым в замужество другому лицу или оставить у себя; впрочем, обычай этот теперь выходить из употребления. При слабости ислама (который, впрочем, в последние годы, вследствие развития сношений со среднеазиатскими оседлыми мусульманами, усиливается) среди Киргизы сохранилось много черт древнего шаманства и языческих суеверий. Для излечения болезней прибегают к содействию киргизского шамана (баки), который вместо барабана имеет двухструнный инструмент (кобус), напоминающий скрипку, обвешанный колокольчиками и звякающий кусками железа разной величины и формы. Христианство прививается к киргизам весьма туго; киргизская миссия, являющаяся отделом алтайской, имеет некоторый успех лишь среди байгушей. Из киргизских празднеств наиболее характерное — поминки, на которые через особых вестовщиков созываются из окрестных аулов знакомые и незнакомые. Они сопровождаются скачками на призы, различного рода состязаниями и др. увеселениями. Свое летосчисление киргизы делят на эры. Каждая эра состоит из 12 годов; каждый год носит название какого-нибудь животного. Язык киргизов сохранил свой первоначальный, чисто тюркский характер. На всем обширном пространстве Киргизской степи язык Киргизы-кайсаков не распадается на диалекты: на Волге и на Иртыше он один и тот же. Язык каракиргизов весьма близок к языку Киргизы-кайсаков, но отличается от него фонетически (см. Тюркские языки). От других тюркских племен Киргизы отличаются замечательным красноречием. Излагая свои мысли ясно и точно, Киргизы умеет придать своей речи известную долю изящества, и даже в самом обыкновенном разговоре у него часто является ритмический размер. Наслаждаясь красноречием и имея на это достаточно времени, он смотрит на ритмическую речь, как на высшее искусство в мире. Отсюда высокая степень развития народной поэзии, получившей, впрочем, различное направление у Киргизы - кайсаков и у каракиргизов: у первых преобладает лирическая поэзия, у последних безраздельно господствует эпос. Певец по профессии (ойлянчи), поющий свои песни под аккомпанемент двухструнной домры (род балалайки, см.) или трехструнного инструмента вроде гитары, — желанный гость на всяком собрании; состязание певцов в импровизации и остроумии — лучшее увеселение для Киргизы-кайсаков. Среди певцов различают ульгенчи, поющего старые чужие песни, и акына — певца-слагателя. В ритмических законах заметно влияние персидской поэзии. Народная поэзия Киргизы-кайсаков состоит из изречений, поговорок, благословений, песен свадебных, состязательных, песен о богатырях, но над всеми преобладают песни лирические, предметом которых служит описание природы, мест, где встречались влюбленные, их разлуки, страданий и т. п., и которые часто проникнуты неподдельным вдохновением. В этих песнях видную роль играет метафора, но и она отличается простотой и безыскусственностью — этими характерными чертами киргизской поэзии. Знаменитые киргиз-кайсацкие певцы-слагатели новейшего времени: Урунбай, Наурузбай, Баймурад, Ногойбай. Лиризмом проникнуты и песни о богатырях Киргизы-кайсаков; древняя поэма: "Кузу Курпеч и Баян Солу" описывает трогательную любовь и страдания влюбленных. Наряду с произведениями народной поэзии, сохраняемыми в устной передаче, существуют и "книжные песни", читаемый певцом по писанной книге; это произведения мулл-грамотеев, перефразировка на разговорный язык из книг, писанных на испорченном книжном языке. Чисто киргизского письменного языка нет. Так как учителя Киргизы-кайсаков — все, без изъятия, татары, то Киргизы-кайсаки пишут на языке, представляющем пеструю смесь языков киргизского и татарского. У каракиргизов эпос подавил все остальные отрасли народного творчества; по мнению академика Радлова, у них всего удобнее можно наблюдать тот чисто эпический период народного творчества, который греки пережили при Гомере. Все эпические песни каракиргиз представляют собой одно нераздельное целое. Они группируется вокруг одного главного центра — героя-предводителя мусульман Эр-Манаса, из рода Сары-Ногай. Сильнейший из воинов, он странствует в сопровождении 40 товарищей по всему миру и всюду побеждает своих врагов. Достойным противником его является один только Йолой, повелитель язычников, могучий обжора, который благодаря исполинскому своему росту и сверхъестественной силе может быть побежден лишь тогда, когда, истребив неимоверное количество пищи и напитков, он впадает в свойственный ему одному смертоподобный сон. Эпос этот не имеет исторической основы. При пении национального эпоса певец каракиргизов импровизирует, но эта импровизация касается лишь формы изложения, еще не затвердевшей. Обычное право киргиз, сложившееся под влиянием кочевого быта и родового строя, живет в памяти народа, выраженное во множестве пословиц. Суд у Киргизы всегда принадлежал биям, т. е. родовым старейшинам (у каракиргиз называемых манапами), которые и являются единственными хранителями обычного права. Власть биев переходила по наследству, но только к преемнику достойному; в противном случае наступали выборы. Русское правительство, сохранив для Киргизы их народный суд, руководствующийся обычным правом, внесло коренные изменения в его организацию. Народному суду Киргизы подчинены все гражданские тяжбы и иски между киргизами и все уголовные преступления, совершенные киргизами против киргиз, за исключением убийства, грабежа, разбоя, баранты, нападения на купеческие караваны, побега в чужие владения, поджога, делания и перевода фальшивой монеты, похищение казенного имущества, нарушения уставов казенных управлений и преступлений по должности местных киргизских властей. К суду биев часто обращаются и русские в своих делах с Киргизы, хотя им и предоставлено право судиться в русских судах. Бием может быть выбран всякий киргиз, достигший 25-летнего возраста, не опороченный по суду и не состоящий под следствием. Народный суд составляют: единоличные бии, съезды биев волости и чрезвычайные съезды биев, но степень власти этих инстанций определена различно в Положениях 1868 г. — об управлении областями Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской и 1886 г. об управлении Туркестанского края [В 1891 г. Высочайше утверждено новое Положение о степных областях, которое относительно степени власти различных инстанций народного суда воспроизводят начала, действующие в Туркестане, но законом 28 января 1892 г. введение его в действие приостановлено.]. В степных областях отдельные бии решают дела ценностью не свыше 300 руб., но решения их окончательны только по делам до 30 руб. Апелляционной инстанцией для дел свыше 30 руб. являются волостные съезды биев, которые могут решать дела на всякую сумму, но решения их окончательны лишь по делам до 50 0 руб. Для решения дел между лицами, принадлежащими к различным волостям уезда, уездный начальник, по мере надобности, созывает чрезвычайные съезды биев; они же представляют собой ревизионную инстанцию для дел свыше 500 руб., решенных волостными съездами. В Туркестане все дела, подсудные народному суду, разбираются в первой инстанции единоличным бием, решения которого, присуждающие не более 30 руб. и не свыше 7 дней ареста, признаются окончательными. Апелляционной инстанцией является съезд биев волости, могущий присуждать к денежному взысканию не свыше 300 руб. и к заключению под стражу не свыше 1½ лет. Обычное право киргиз совершенно не знает уголовных наказаний: ему известны только денежные штрафы, соответствующие нанесенному убытку (умноженному в несколько раз). Таким образом, назначение заключения под стражу предоставлено бесконтрольному произволу биев, что вызывает горькие сетования. Вообще авторитет суда биев, оторванного от его родовой основы, в народе упал, и должность бия сделалась предметом искательств из корыстных расчетов, причем выборная агитация принимает нередко острый характер, сопровождаясь барантой, ложными обвинениями и т. п. Падению авторитета биев немало способствовала неверная постановка института бийлыка. По древнему обычному праву киргиз, бии с некоторых дел имели право изымать в свою пользу известный процент, положением же 1868 года установлено, что бии со всех разбираемых ими дел могут изымать в свою пользу до 10% с суммы иска. Материально заинтересованные, бии стараются плодить тяжбы, и назначают себе в "бийлык" 10% не с суммы присужденного иска, а с суммы заявленной истцом претензии, заботятся об увеличении этой суммы. Кроме народного суда, установленного законом, у Киргизы существует еще суд родственников (негласный), разбирающий споры и правонарушения, случившиеся в пределах одного родового союза; посторонняя обиженная сторона также может обратиться к суду родственников обидчика. Прежде никакие жалобы на этот суд не допускались, но теперь бии, хотя и редко, принимают такие жалобы к своему разбору, вполне, однако, признавая компетентность суда родственников. К народному суду Киргизы обращаются только тогда, когда между сторонами не могло состояться соглашение о третейском (единоличном) суде. Суд биев, согласно обычному праву, происходит публично и гласно. Сам процесс распадается на два периода: период состязания и период доказывания. Решение биев обыкновенно имеет альтернативный характер: выслушав заявления сторон и приняв к сведению приводимые ими доказательства, бии решают, что если такие-то доказательства подтвердят то-то, то решение такое, в противном случае — решение другое. В подавляющем большинстве случаев единственным доказательством является присяга, обыкновенно очистительная (со стороны ответчика), весьма редко подтвердительная (со стороны истца). Лично тяжущиеся никогда почти не допускаются к присяге: за них присягают другие лица — присяжные-поручители. Но это не соприсяжники-свидетели доброй славы, своей присягой удостоверяющие, что данное лицо не могло совершить правонарушение; у Киргизы присяжные-поручители прямо удостоверяют, что оно его не совершило. Присягающий становится таким образом в положение судьи: перед присягой он сам удостоверяется в истине и употребляет все усилия предотвратить присягу примирением тяжущихся. Бий назначает круг лиц, из которого сторона, противная той, за которую присяга приносится, выбирает известное число присягающих. Чем важнее дело, тем больше круг лиц, из которого должны быть выбраны присягающие, и тем больше число этих последних. Подтвердительная присяга со стороны истца имеет место тогда, когда в роли истца выступает лицо, постороннее потерпевшему (аигак), но берущее на себя обязанность доказать виновность ответчика. Ответчику нередко предоставляется не допустить дела до присяги, удовлетворив истца в половине иска; такой платеж называется сулук и напоминает русский обычай "грех пополам". Несмотря на все противодействие русской администрации, среди киргизов распространен еще обычай восстановления нарушенного права путем саморасправы. Это называется барантой. Баранта заключается в угоне скота, для чего предпринимается набег на аул обидчика, иногда сопровождающийся убийствами. В баранте выражается молодечество киргиз; на нее должны идти родственники и друзья потерпевшего. В свою очередь, она влечет за собой месть со стороны подвергшегося нападению, которая, распространяясь, охватывает иногда целые волости и нарушает спокойствие степи. Конец таким раздорам кладется иногда примирением сторон при посредстве биев (карандас-кыб), причем обе стороны взаимно преподносят друг другу подарки. О правительственной попытке кодификации обычного права Киргизы — см. Степные законы. Литература. Харузин, "Библиографический указатель сочинений и статей, касающихся этнографии киргиз и каракиргиз, с 1734 г. по 1891 г." (М., 1891 — из IX кн. "Этнографического Обозрения"); Н. Зеланд, "Киргизы. Этнологический очерк" ("Записки западносибирского отдела Императорского Русского географического общества", кн. VII, вып. II, Омск, 1885); Radloff, "Aus Sibirien" (т. I, Лейпциг, 1884); Харузин, "Киргизы Букеевской орды" (2 вып., М., 1889—91); Алекторов, "Тургайская область" (Оренбург, 1891); его же статьи в "Оренбургском Листке", 1890 г.; Лобысевич, "Киргизская степь Оренбургского ведомства" (М., 1891); Маковецкий, "Юрта" ("Записки западносибирского отдела Императорского Русского географического общества", кн. XV, вып. III, Омск, 1893); Худабай-Кустанаев, "Этнографические очерки киргиз Перовского и Казалинского уездов" (Ташкент, 1894); статьи о киргизском коневодстве в "Журнале Коннозаводства" (1876 г., №№ 1 и 2; 1883 г., №№ 7 и 8 и 1886 г., № 5); ст. о киргизской овце в "Архиве ветеринарных наук" (1875 г., № 2); Добромыслов, I. "Коневодство и его значение для киргизского населения Тургайской области"; II. "Крупный рогатый скот в Тургайской области"; III. " Овцеводство и его значение в экономии киргизского населения Тургайской области" (Оренбург, 1893—94); Ильминский, "Материалы для изучения киргизского наречия" (Казань, 1861); Терентьев, "Грамматика киргизского языка" (СПб., 1875); Радлов, "Образцы народной литературы северных тюркских племен" (т. 3 и 5, СПб., 1870 и 1885); его же, "Опыт словаря тюркских наречий" (СПб., 1888—89); о киргизских песнях и певцах ст. Готовицкого, Пфеннига и Ивановского в "Этнографическом Обозрении", 1889 г., кн. III; Маковецкий, " Материалы для изучения юридических обычаев киргизов" (вып. I, Омск, 1886); Гродеков, "Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской области. Т. I. Юридический быт" (Ташкент, 1889); Dingelstedt, "Le r é gime patriarcal et le droit coutumier des Kirghiz" (Париж, 1891); о суде ст. Крахалева в "Юридическом Вестнике" (1888 г., №№ 5—6) и Леонтьева, там же (1890 г., №№ 5—6). Замечательное изображение быта киргиз в повести Даля, "Букей и Мауяна" ("Сочинения", т. VIII, СПб., 1884). С 1888 г. издается в Омске на киргизском и русском языках "Особое прибавление" к "Акмолинским Областным Ведомостям", для распространения между Киргизы полезных сведений и ознакомления их с правительственными мероприятиями. А. Я.

Энциклопедия Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 - 1916гг.) Киргизы — Под этим именем известны у нас племена, обитающие ныне в бассейне Иссык-куля, верховьях реки Текес, по долинам рек Чу и Таласа и далее, в китайских пределах, по южному склону Тянь-Шаня, верховьям реки Тарим, Памирскому плоскогорью и в окрестностях хребта Сары-куль. У китайцев эти племена известны теперь под двумя общими прозваниями ки-ли-ги-цзы (киргизы) и бо-лу-тэ (древнее бо-лу или бу-лу); ойраты также именовали их Киргизы и бурутами, а киргиз-кайсаки — каракиргизами. Мейендорф, на пути в Бухару, проезжая через киргиз-кайсацкие степи, постоянно называл Киргизы самих кайсаков; когда же ему пришлось говорить о действительных Киргизы, обитавших в Восточном Туркестане, то, в отличие их от кайсаков, он начал называть их по-кайсацки каракиргизами, а иногда, с переводом слова "кара" — черными Киргизы, или, наконец, дикими и дикокаменными Киргизы Под всеми этими прозваниями Киргизы и доселе еще известны в европейской литературе. Первоначальная история Киргизы известна нам по сказаниям китайцев. В глубокой древности Киргизы представляли собой самостоятельное государство Гянь-гунь, но в период II и I вв. до Рождества Христова были подчинены хуннами и составили западную часть хуннских владений. Состоя под властью хуннов, гянь - гунь перемешались с динлинами, народом, по одним сведениям, тунгусского, а по другим — монгольского происхождения, обитавшим на юге нынешней Енисейской губернии. Впоследствии, может быть именно в силу этого смешения, имя гянь-гунь исчезло, и племена эти стали называть себя хагас. Китайцы описывают тогдашних хагасов как народ рослый, с рыжими волосами, румяным лицом, голубыми глазами, стоящий на значительной степени цивилизации. Они занимались земледелием и скотоводством; умели разрабатывать золото, железо и олово. Государь их назывался Ажо. Религия хагасов была шаманская; жрецов своих они называли "ган" (ныне "кам"). Письмо и язык их, по свидетельству китайцев, были сходны с уйгурскими. В политическом отношении хагасы к концу VI в. составили сильное государство, которое по обширности занимало второе место во всей северо-восточной Азии. На востоке оно простиралось до Байкала, на юге — до Тибета или, вероятнее, до Восточного Туркестана. Около этого времени встречается впервые имя Киргизы, в сказаниях о путешествии Земарха. Командированный императором Юстином II, в 569 г. после Р. Х., к тю-кюэ'скому хану Дизабулу, Земарх получил в подарок от него невольника, родом "хэргиса". Сношения хагасов с Китаем начались не ранее 648 г., когда ими было отправлено в Китай первое посольство, признавшее вассальную зависимость хагасов от Танской династии. В течение следующего столетия мы имеем обстоятельные указания не менее как о 8 посольствах. В 758 г. Хагасское государство было завоевано уйгурами, после чего сведения о нем на некоторое время прекращаются; известно лишь, что торговые сношения хагасов в эту пору простирались до Даши (Аравия) и что торговали они, между прочим, мускусом. Имя народа хагас заменяется у мусульманского писателя Ибн-Хордабы прозванием Киргизы, откуда можно заключить, что слово хагас есть не более как китайская транскрипция слова Киргизы В период 836—841 гг., когда власть уйгуров начала падать, Ажо снова объявил себя самостоятельным. Возникшие из-за этого войны хагасов с уйгурами окончились поражением последних, после чего хагасы, покорив часть уйгуров, снова начали сношения с Китаем и действовали против уйгуров уже вместе с китайцами. С 873 г. китайские сказания о хагасах снова прекращаются, и из последующей истории их нам известно лишь, что к Х в. уйгуры сбросили с себя иго хагасов, могущество которых в эту пору весьма упало. В период завоеваний Чингиса прозвание народа хагас уже заменилось современным Киргизы (кит. ки-ли-ги-цзы) и правитель его, которого мухамеданские писатели называют Урус-иналь, а монгольские — Орочжу-шигуши, в 1207 г. добровольно признал над собой власть монголов. С тех пор Киргизы подчинялись монголам за весь период Юаньской династии. Юань-ши рассказывает, что страна Киргизы лежит приблизительно в 5000 ли на северо-запад от Пекина; длина ее около 700 ли, а ширина равняется почти половине длины; на юго-запад от нее река О-пу (Обь). После падения Юаньской династии Киргизы оставались на тех же местах и постоянно вели мелкие войны с монголами. Они входили в состав ойратского союза, причем предводители их родов становились иногда во главе всех ойратов. Таков был, например, Угэчи-хашига, в 1399 г. убивший монгольского Эльбэк-хана и подчинивший себе часть Монголии. Около той же поры у китайских летописцев выступают на сцену другие Киргизы, занимавшие места у подножия Тянь-Шаня. По сказаниям Дайцин-и-тун-чжи, эти поколения в глубокой древности обитали по южную сторону Хотанских гор и уже в IV в. появились у Тянь-шаня, под китайскими именами Бо-лу, или Бу-лу. Первоначально они имели сношения с Китаем, но со времен Танской династии посольства их прекратились. В конце XV и начале XVI вв. эти Киргизы играют некоторую роль в истории соседних с ними владетелей Яркенда, Кашгара и кайсацких ханов. С северными или енисейскими Киргизы столкнулись в Сибири русские, прежде всего — воеводы красноярские. Они заставили Киргизы платить дань, после чего последние рассыпались по всей сагайской степи и смешались с другими татарскими ордами. Живя по Енисею, Белому и Черному Юсам, у Абакана и в окрестностях Саянских гор, Киргизы почти целое столетие беспокоили соседние с ними русские поселения и несколько раз передавались то России, то монгольским Алтан-ханам, то, наконец, джунгарам. В 1657 г. Киргизы были окончательно покорены Лубсаном, сыном Алтан-хана. Находясь под этим владычеством, Киргизы продолжали свои набеги то на Джунгарию, то на Россию, пока наконец русские, по просьбе калмыков, в ту пору подчинивших себе весь северо-запад Монголии, не согласились, чтобы Киргизы были удалены из русских владений за горы, составляющие ныне пограничную черту Халхи и земель урянхайских. Таким образом от вершин Енисея Киргизы были переселены джунгарами на южную сторону Тянь-Шаня, где они вскоре смешались с обитавшими там бурутами и распространили свои кочевья до Андиджана и Кашгара. Рассматриваемое время можно признавать за период образования дикокаменных Киргизы, под которыми разумеются именно смешавшиеся буруты и Киргизы После переселения Киргизы остались тем же отважным и склонным к набегам и грабежам народом, а новое соседство, может быть, еще более способствовало поддержанию в них этих качеств. В ту пору Восточный Туркестан был обуреваем так называемыми войнами ходжей (борьбой белогорцев с черногорцами), и Киргизы приняли самое деятельное участие в этих войнах, став главным образом на сторону белогорской партии. Походы способствовали распространению их по всему Алтышару и даже еще юго-западное; около 1745 г. киргизское поколение кипчак, пройдя через Кучу, откочевало на юг от Хотана. Подчинение Киргизы Джунгарии длилось до второй половины XVIII в., когда Джунгария была покорена китайцами, распространившими свое господство на весь Восточный Туркестан. Киргизы также должны были признать свою зависимость от Китая и более полустолетия сидели относительно спокойно, боясь китайцев, принявших за правило истреблять бунтовщиков. При начале борьбы ходжей с китайцами, Киргизы, в 1822 г., первые дали у себя приют бежавшему из кокандского заключения Джегангир-ходже, который и подготовил все к восстанию. Первые походы Джегангир-ходжи на Кашгар совершались все из кочевьев притянь-шаньских Киргизы или бурутов и при их непосредственном участии. В 1826 г. Джегангир занял Кашгар, но был выдан Киргизы китайцам и казнен в Пекине. В награду за измену Киргизы получили право беспошлинной торговли своим скотом. В 1845 г. в Восточном Туркестане вспыхнуло новое восстание, известное под именем "бунта семя ходжей", при участии вольных бурутских или киргизских шаек. В 1857 г. Киргизы участвовали в восстании Валихан-тюри (см.). В короткие промежутки мира Киргизы вели торговлю скотом и продуктами скотоводства по всем городам Восточного Туркестана. Проникшее в Восточный Туркестан дунганское восстание (см.) дало новую пищу для грабежей Киргизы: они налетели с окрестных гор на укрывавшихся в Кашгаре китайцев и, овладев городом, произвели в нем беспощадные грабежи и убийства; потом они стали грабить и окрестности, пока явившийся из Коканда Якуб-бек не прогнал их нестройные шайки. Киргизы Кашгарской области признали власть Якуб-бека; в 1866—67 гг. примеру их последовали буруты округов Хотанского, Янгихиссарского и Яркендского, во главе которых стояли Киргизы, кочевавшие по Каракашу и верховьям Яркенд-Дарьи. Позже Киргизы постоянно переходили на сторону то Якуб-бека, то дунган, то китайцев. Некоторые киргизские роды, пользуясь распространением в ту пору русской власти в Центральной Азии, переходили в подданство России; другие, наоборот, противодействовали русским. Более всех противился утверждению русского владычества в Фергане Абдул-бек, правитель Киргизы родов монгуши и адыгин. Разбитый генералом Скобелевым при Янги-арыке, Абдул-бек с частью своих подданных бежал в Афганские пределы, другая же и большая часть его данников приняла русское подданство в входит ныне в состав наших Маргеланского и Ошского уездов. Когда в 1878 г. восстановлена была власть китайцев над Кашгаром, многие жители вздумали бежать, но китайцы пригласили Киргизы, особливо сары-кульских, ловить беглецов; это показывает, что помянутые Киргизы прежде других передались китайцам. В 1880-х гг. для стран, обитаемых Киргизы, начался период мира, если не считать мелких беспокойств, которым подвергались особливо памирские Киргизы Эти последние разделяются теперь на 5 родов: теит, гадырша, найман, наурус-уручи и кипчак. Кочуют они главным образом в Ранг-кульской котловине и по долинам рек Ак-су, Аличура, Кудары, Полиза, Кокджара и Кокуй-беля. В долине Большого Памира Киргизы за последнее десятилетие перестали кочевать вовсе, опасаясь набегов афганцев со стороны Вахана и Шугнана. До 1890 г. эти Киргизы, за исключением только кочующих по Кударе и Кокуй-белю, подчинялись китайцам, но только номинально. К заявлению России, что земли, на которых кочуют памирские Киргизы, принадлежат России, а потому и сами они должны считаться русскими подданными, они отнеслись довольно добродушно. В пределах Кашгара Киргизы обитают теперь в горах и предгорьях, окружающих область. Они не составляют неразрывной части кашгарских владений и живут совершенно самостоятельной жизнью. Вследствие слабости китайской администрации, вражда их к оседлому населению Кашгара проявлялась сначала довольно часто и грозно. Покорение русскими Коканда если и не вполне умиротворило этих кочевников, то, по крайней мере, устрашило их не только в русских, но и в кашгарских владениях, благодаря чему край этот и пользуется теперь относительным спокойствием. Третья н последняя часть Киргизы, обитающих по среднему Тянь-Шаню, за последнее время значительно расширила свои кочевья. Часть родов их заняла сначала южный скат Алтая, а потом перевалила и на северный склон его, вступив в пределы Кобдоской области, в Монголии. Китайцы ввели теперь у этих Киргизы общемонгольское родовое управление и в 1892 г. пожаловали родоправителям их китайские чины и звания, обязав их управлять народом на основании тех законоположений, которые изданы дайцинами для монголов. Литература. Иакинф, "Сказание о народах Средней Азии" (СПб., 1851); Klaproth, "Tableaux histor. de Asie" (1870); Ab. R é musat, "Recherches sur les langues tartares" (Париж, 1820); Klaproth, "La langue des Kirghises" ("Mem. rel. à l'Asie"); Риттер, "Землеведение Азии" (т. II и III, СПб., 1869 и др.); Григорьев, "Записки мирзы Шемса Бухари" (Казань, 1861); Костенко, "Военно-научная экспедиция на Алай и Памир" (СПб., 1877); Левшин, "Описание киргиз-кайсацких орд" (СПб., 1832); Костенко, "Средняя Азия и водворение в ней русской гражданственности" (СПб., 1871); Иакинф, "Описание Джунгарии и Восточного Туркестана" (СПб., 1829); Desmaison, "Histoire des Mogols et des tatares par Aboul-ghasi" (СПб., 1875); Березин, "Библиотека восточных историков"; его же, "Рашид-эд-дин" ("Труды Восточного отд. И. Археологического общества", т. V, СПб., 1858); Валиханов, "О состоянии Алатышара в 1858—59 гг." ("Записки Императорского Русского географического общества ", 1861); Веселовский, "Киргизский рассказ о русских завоеваниях в Туркестанском крае" (СПб., 1894). А. Позднеев.

Читайте мои переводы из западных источников - они разбросаны по многим темам на этом форуме, но про Чингиз хана, в основном - в теме "Спор" в разделе "Народы с неясным-спорным происхождением".

p.57 ref.157 Quda was used to address affines. It derived from qudaldaqu, "to sell", showing the contractual nature of such marriages. See Eldengtei et.al . 1980, p.186 КудА использовалось для обращения к родственникам. Оно происходит от (слова) "кудалдаку" - "продавать", показывающее договорную природу такого брака. http://sozdik.kz/ құда - сват http://www.bolor-toli.com/index.php?pageId=10 relationship through marriage худ heads of families related through the marriage of their children худ ураг Есукей (отец ЧИнгиз хана) обращался к отцу Борте - невесты будущего Чингиз хана - как "құда", а не как "худ ураг".