Аrсен

Маньчжуры тоже кыпчаки? Они охотятся с беркутами и соколами.

Не все тюрки мусульмане. А вы можете допустить себе такие мысли, что если бы приняли калмыки Ислам в свое время могли быть сейчас многочисленными?

Также писал китайцам на чагатайском, и что?: Письмо Аблая военному губернатору и наместнику Синьцзяна Илэту, 1779 год Оригинал /1/قزاقنينکخانیابولايخانايلهنينکجنکجونکانبونغهخطاوشلادوق /2/سزبزنينکايسانليکیميزنیسورابسيزبزموندهايسانامانبارمزسيز /3/لارنیداغی اللهتعالیکوبييلغهايسانقيلسونبيزنينکتوبتديکان /4/کشیمزدانخطيباريبسزاُولخطنیاوقوتوبسوزينايشتيبکوب /5/کوبسيوندوکآغنيمانقارمشيوزکشیبوغدهخانغهالباتوبولامان /6/اينهمنديدیديبسزشولکشیلارينکنیييبآُلديبسز /7/بزاولسوزينکيزغهراضیبولوبسيوندوکبولتورداغیسکزکشی /8/قاچببارغانينتورتویقيزتورتویيکيتانينکتورتقيز /9/بريکتنیقايتاريبيبارکانينکيزغهاوچالاچتهايشتمکانکشیقالمادی /10/ايشتکاندهسيونمکانکشیقالمادیبزنينکقزاقسوياکلیکشینیقيتاريب /11/بربدیديبقيتاريببرکانکشینينکآتیمنکیبایديکانشول /12/منکیبایديکاننیاولتورمهديمسزاوليمانايشلارنیکوبقيلادور /13/يمانايشقيلسهداغیاولتورمهديمیسزيوقبوروايشقيلسهاولتور /14/ديمیسزجوابنبرکايسزآًوُلايزينبوغدهخاننينکالتينايتاکين /15/اوشلاغندهآزغنهيورتومکوببولوريارلیيورتومبایبولورديب/16/نيتمبارايردیبرشهرنينکايچنداکیالبتوبولوبشهردينتاشقاری /17/سیالبتوبولمايمیسزشهرنينکايچنداکیدايالبتوسزبزتاشقاری /18/سیداغیدایالبتومزقيامتغهچهآلتونايتاکتانايريلماسدان /19/ديباوشلاغانمزسزنينکبوايشلارينکيزکهکوبراضیمز /20/ايمديقرهوللارينکيزغهايتبجارلاتيبقويونکيزانيامان /21/ديکانکشیلارنیقيتاريبسالسوناوزکهجاينچهباريبکليبتوره /22/تورغانکشیبولسهاوزیبيلسونبروندانقونوشقونوبتورغانکشی /23/بولسه ضررسزبورنغیقونوشنداتورغانينيخشیبلامانبارينهيداب /24/چيقاساققونوشیتاربولوبيورتيارلیبولورديمانيوقيور /25/تونکنينکبارينداغیهيدابچيقديسانکيزاوزينکيزقزاق /26/ياغنهقيتاريبسالنکيزتورديکانيرينکيزدهتورسونقالماقچه /27/بتيتورغانکشيمزيوقکتکقالغانیبولسهعيبقيلمانکيز ابولایبنبهادروالیسلطان Транскрипция: /1/ Qazāqnïŋ ḫānï Abulay ḫān Iläniŋ jaŋ juŋ anbunġa ḫaṭ ušladuq. /2/ Siz bizniŋ esänlikimizni sorapsiz. Biz munda esän amān barmiz. Siz- /3/ lärni daġï li-llāh ta‘ālà köp yïlġa esän qïlsun. Bizniŋ Tubet degän /4/ kišimizdän ḫaṭ yibäripsiz. Ol ḫaṭnï oqutup sözin ištip köp /5/ köp söyündüq. ‘Aġ naymān qarmïš yüz kiši, “boġda ḫānġa albatu bolaman /6/ enämän” dedi’ depsiz. Šol kišiläriŋni yeyip al depsiz. /7/ Biz ol söziŋiz-ġa raẓī bolup söyündük. Bultur daġï sekkiz kiši /8/ qačïp barġanïn törtüy qïz, törtüy yigit, anïŋ tört qïz, /9/ bir yigtni qaytarïp yibärgäniŋiz-ġa üč alačta išitmägän kiši qalmadï. /10/ Išitgändä söyünmägän kiši qalmadï. Bizniŋ qazāq süyäkli kišini qaytarïp /11/ beripdi dep, qaytarïp bergän kišiniŋ atï Mönke Bay degän. Šol /12/ Mönke Bay degänni öltürmädimisiz? Ol yaman išlärnï köp qïladur. /13/ Yaman iš qïlsa, dagï öltürmädimisiz? Yoq, bu raw[ā] iš qïlsa, öltür- /14/ dimisiz? Jawābïn bergäysiz. Awwal ezen boġda ḫānnïŋ altïn etäkinin /15/ ušlaġanda, azġïna yurtum köp bolur, yarlï yurtum bay bolur dep /16/ niyätim bar erdi. Bir šahrnïŋ ičindäki albatu bolup, šahrdïn tašqarï- /17/ sï albatu bolmaymïsïz? Šahrnïŋ ičindäki däy albatusïz. Biz tašqarï- /18/ sï daġï day albatumïz. Qiyāmatġača altun etäktän ayrïlmasdan /19/ dep ušlaġanmïz. Sizniŋ bu išläriŋizgä köp rāẓīmiz. /20/ Emdi qarawullarïŋïzġa aytïp jarlatïp qoyuŋïz. Anyāmān /21/ degän kišilarnï qaytarïp salsun. Özgä jayïnča barïp kelip tura /22/ turġan kiši bolsa, özi bilsun. Burundan qonuš qonup turġan kiši /23/ bolsa, ẓararsïz. Burunġï qonušïnda turġanïn yaḫši bilämän. Barïn häydäp /24/ čïqasaq, qonušï tar bolup, yurt yarlï bolur demän yoq. Yur- /25/ tuŋnïŋ barïn daġï häydäp čïq desäŋiz, öziŋiz qazāq /26/ yaġna qaytarïp salïŋïz. Turdïġan yeriŋizdä tursun. Qalmaqča /27/ bititür-ġan kišimiz yoq. Ketik qalġanï bolsa, ‘aib qïlmaŋïz. Abulay bin bahādur Walī sulṭān

потому что вы не можете привести факты, просто ходите из одной темы в другую и балаган устраиваете я же написал выше - перекати поле

Ну конечно - no comment

Внимательнее читайте мои посты, чтоб не было недосудов. Я, что отрицаю это?! А уважаемый jambakalmouk, пусть приведет факты, что ойратский был межнациональным языком. Мы же приводим ссылки и факты, а так на словах - перекати поле

Так мы будем основываться на выводах Аполловой или все же на первоисточнике рукописи самого Тевкелева?

вы запутались основательно, узбекский язык (14-17 века) который вы приводите как аргумент имеет отношение к современному узбекскому языку?

Я понимаю ваши старания поднять статус каракалпаков, но в данном вопросе увы каракалпаки не причем. Я вам привел отрывки из записи самого Тевкелева. Я не любитель подтасовывать историей. Факт и только факты. [Доношение переводчика Коллегии иностранных дел А. И. Тевкелева в Коллегию иностранных дел о принятии российского подданства казахами Младшего и Среднего жузов от 5 января 1732 г.]

И октября 7 дня с Е. и. в. грамотою и жалованьем я к нему, хану, пришол, где были все знатные старшина, и речь выговорил. И Е. и. в. грамоту хан, с места встав, принял, на голову поднел и подле себя положил. И подарки – сукна, бобры, выдры, юфть, лисицы, чай – принять приказал, и посадил меня хан подле себя по левую руку; и потом спустя с четверть часа велели мне вытить ис ханской кибитки, и как я пошол в свою кибитку, того же часу стали дуван дуванить – Е. и. в. жалованья, что прислано было к Абулхаир-хану, с великим криком и дракою и ис кибитки ханской, все что есть, вынесли на поле, и стали делить с великою бранью, плетьми и саблями между собою бились, а потом стали думать, чтоб меня убить. И услышел оное один башкирец, прибежал ко мне и сказал: здумали-де Киргис-касацкая орда тебя убить и ограбить. И я, как такое их злое намерение услышел, призвал к себе своих знатных башкирцов Алдарбая Исикеева 6, Таймаса Шаимова 7, Касямиша-батыря Беккочина, Оразая Ободанова, Кидраса Мулакаева и спросил их, каким образом их, киргис-касацкое, злое намерение отвратить. И оные башкирцы мне сказали: никакого способу к спасению не знают кроме одного, что имеетца у них знатные старшины Букембай-батырь 8, да зять ево Эсет-батырь 9, да брат ево двоюродной Худай-Назар-мурза, которые-де изо всех их лутчие, и сильные, и умные люди, и доброва состояния; надобно-де их подарить довольным числом, надеемся-де, от них нам польза будет; а ежели-де они к нам не склонятца, то-де ни от кого нам надежды нет, кроме бога. Однако ж я послал объявить о том хану, что народ их имеет такое злое намерение меня убить, чтоб он, хан, мог меня от такого злого киргис-касацкого намерения освободить. На то он, хан, посланному от меня сказал, чтоб мог сыскать Букенбай-батыря – кроме-де ево спасения нет, понеже и он стал им подозрителен. Потом спросил я оных башкирцов, чтоб ево, Букембай-батыря, как можно искусным образом ко мне привести. И из башкирцов один Таймас Шаимов имел с ним издавна дружбу и поехал сыскать ево з зятем и з братом на степи, и, уговоря их, ко мне привел ввечеру. И стал я им говорить, Букенбаю-батырю з зятем и з братом, тако: уведомился я, что ваша Киргис-касацкая орда имеет злое намерение меня убить, чего ради они так хотят зделать, понеже я сюда [55] прислан по указу Е. и. в. всемилостивейшей государыни императрицы всероссийской по прошению Абулхаир-хана, також-де и вашей, а не так, чтоб я прислан вас неволею в подданство привесть, а ежели вы меня хотя и умертвите и тем Российской империи нималого ущербу учинить не можете, токмо такова славного монарха приведете в злобу, не токмо с Российскою империею иметь войну, но не можете сыскать места от однех от российских подданных от калмык и от башкирцов; а ежели-де надо мною что учините, то всемилостивейшая государыня императрица всероссийская кровь мою вам так оставить не соизволит, и тем можете вы за неповинную кровь мою со всею своею ордою разоритца. И ежели вы не хотите быть в подданстве Е. и. в. всемилостивейшей государыни императрицы, и вы меня отпустите добрым порядком паки назад в Росию. И он, Букенбай, на то мне сказал: в Хиве Бековича 10 убили, что-де не могли реванжа отыскать, и так-де пропало. И я ему сказал: правда, хивинцы з Бековичем поступили по-варварски, ибо пот солнцом нигде такова обычая нет, чтобы послов умерщлять, а они то учинили над Бековичем нечеловечески, но по-скоцки, а что от хивинцов реванж не отыскан за многими притчинами, понеже когда Бековича убили, в то время продолжалася война многия годы в Росии со шведом; и многия иные подобныя притчины я им предъявлял. А потом в 1726 году прислал хивинский хан посланца своего с повинною грамотою, и оной посланец от нас с награждением паки возвращен в Хиву. А ежели вы, Букембай-батырь, трудами своими покажете к Е. и. в. всемилостивейшей государыне императрице верную услугу, и своих киргис-касаков от злаго намерения уговорите и их успокоите, и в подданство всеросиское приведете, и ханскую партию держать будете, и за такую вашу верную услугу обещаю, что вы милостию Е. и. в. награждены будете довольно, и причтены между добрых и верных слуг будете, и впредь до смерти вашей оставлены не будете, понеже лутче жить в покое, нежели в разорении, и лутче за доброе дело получить награждение, нежели по злодейству получить злое нападение. И они, Букембай-батырь з зятем и з братом, к моим словам склонились и обещали их, казаков, привести в подданство всероссийское, и ясак платить будут, и аманатов дадут. И я им обещал дать на 500 руб. товаров, с тем от меня и поехали. Того ж октября 10 числа призван я был к ним в собрания, где был и Абулхаир-хан. И спросила меня киргис-касацкая старшина, [56] зачем я к нему приехал. И я ему ответствовал: отправлен я по указу Е. и. в. всемилостивейшей государыни императрицы всероссийской с всемилостивейшею грамотою к Абулхаир-хану и к вам, киргис-касацким старшинам, и ко всему войску киргис-касацкому против письмянного прошения Абулхаир-хана и по словесному предложению посланцов ваших, и можете известны быть во ответной грамоте, которая прислана чрез посланцов ваших Кутлумбетя Коштаева, да Сеиткула Кидагулова. И потом касацкая старшина стали со мною говорить с великим серцем тако: мы-де Обулхаир-хану просить подданства всероссийского грамоты писать и посланцом словесно объявить, якобы ясак платить и аманатов дать, того мы не велели, токмо мы, киргис-касацкая старшина, присоветовали послать посланцов, чтоб быть с Росиею в миру, а не в подданстве, а и ныне в подданстве быть не хотим, и надобно-де тебя за то убить досмерти. И как я, нижайший, от киргис-касацких старшин такие противные слова услышал и стал им з серцем же говорить тако: понеже Росийская империя в свете славное государство, и такому славному монарху с вами, яко степными зверьми, быть в миру неприлично, ибо Росийская империя от вас никакого опасения не имеет и в вас нужды нималой нет, а вам от подданных росийских – великая опасность: первое – от калмык, второе – от башкирцов, третье – от яицких казаков, четвертое – от сибирских городов; и всегда вы от них побеждены и разорены бываете. И ежели вы не пожелаете быть в подданстве Всеросийской империи, и я с вами мирнова договору чинить не буду и такова беславия Росийской империи не принесу; или вы гнушаетесь, чтоб быть вам в подданстве Всеросийской империи; не токмо вы, яко степные звери, но многия самовластные цари и ханы в подданстве всеросийском имеютца: первое – царь грузинский, Аюка-хан калмыцкой, Аликула-хан, Усмий-хан кагацкой; многия к тому приличныя я им слова говорил. И как они, касацкая старшина, от меня слова выслушали, и выступя из них, Букенбай-батырь стал говорить Абулхаир-хану: по желанию твоему быть в подданстве всеросийском желаем и в том себя присягою утвердим. И Абулхаир-хан, и Букембай-батырь, и протчия знатная старшина того числа учинили присягу, а большая часть не присягали, стали быть противны; потом меня отослали в свой обоз, и противные партии стали умножаться с того числа и объявляти мне на каждой день смерть. И [57] Абулхаир-хан чрез два или три дни, и Букембай-батырь ко мне прихаживали и со мною советывали, как с киргис-касацкими старшинами поступать, и увещевали меня, чтоб я знатных старшин 30 человек подарками удовольствовал, которых я, нижайший, сукнами, бобрами и протчими товарами удовольствовал. И оные 30 человек стали держать Абулхаир-хана партию и Букенбай-батыря. Того ж октября 20 числа в полночь прислали ко мне Абулхаир-хан, чтоб я прислал к нему сукна 60 аршин всякого цвету, да кармазинного 50 аршин, 20 бобров, 40 выдр, 20 юфтей, красных кож, 5 касяков семиланной камки, 5 чернобурых лисиц, 3 тюня китайки для роздачи знатным киргис-касацким старшинам, и приказал ко мне чрез своего человека, ежели я к нему вышепоказанных товаров не пришлю, то-де заутра нас с ним предадут к смерти; и паки вторично прислал с тем, ежели к нему вышеобъявленного числа товаров не пришлю, то-де он, хан, велит отнять насильно, за то-де на него, хана, всемилостивейшая государыня императрица гневатца не будет, понеже-де он, хан, трудитца, яко диких людей привести в подданство всеросийское. И вышепоказанных товаров отослал я з башкирцом Таймосом Шамовым, и оные товары хан киргис-касацким старшинам роздал все без остатку, и оные старшина, которые от хана и от меня подарками довольствованы, те учинили присягу, чтоб быть в подданстве всеросийском, и ежели хто на то будет противен и противу тех, чтоб не желать своего живота. А после того явилася другая противная партия и два раза на меня и на хана приступали, чтоб меня убить досмерти, однако с помощью божиею в обозе ничего они мне учинить не могли и напали на меня при море Аральском, когда стали кочевать, чтоб меня убить досмерти или поймать живьем да замучить; и при кочевье ничего учинить не могли, токмо поймав, увезли от меня одного знатного башкирца Таймаса Шаимова и мучили его тирански. Потом послал Букембай-батырь брата своего Худай-Назар-мурзу к тем противным касакам, чтоб их от злаго намерения уговорить и башкирца Таймаса от них освободить. И он, Худай-Назар, оных противных касаков от злаго намерения уговорил, и башкирца Таймаса от них свободил, и знатных старшин привел к хану, которых я подарками удовольствовал. И оные старшина в подданстве всеросийском быть присягали и к пунктом свои знаки приложили. [58] И как Абулхаир-хан и Букембай-батырь Малую орду успокоили и отправили в Среднюю орду Худай-Назар-мурзу к Шемяки-хану 11 с тем, что Малая орда в подданстве всеросийском быть все присягали и ясак платить обещали, а именно: Абулхаир-хан своего владения – четыре тысяч лисиц, зять ево Батырь-Махамет-салтан 12 своего владения – 1000 лисиц да 1000 корсаков, да сын Абулхаир-хана Нуралы-салтан своего владения – 1000 лисиц; чтоб и он, Шимяки-хан, уговоря своих старшин, принял подданство всеросийское. И он, Шемяки-хан, на рассуждения Худай-Назара-мурзы склонился быть в подданстве всеросийском, в том и присягали и ясак платить ис своего владения обещал, а именно: 2000 лисиц да 1000 карсаков, на что дал письменное обезательство.

Анна Иоанновна 19 февраля 1731 г. подписала указ о принятии Младшего жуза в состав империи. В Казахстан было отправлено посольство во главе с переводчиком коллегии иностранных дел А. Тевкелевым для подписания казахским ханом грамоты о подданстве. 10 октября состоялась вторая встреча А. Тевкелева со старшинами и биями Младшего жуза. Значительная часть султанов, биев, старшин выступала против принятия подданства. Некоторые даже хотели убить русского посла. Благодаря позиции влиятельного батыра Бокенбая из рода табын, Абулхаиру удалось склонить их на свою сторону. 10 октября 1731 г. хан Абулхаир и 29 старшин Младшего жуза приняли российское подданство.

что в вашем понимании узбекский и казахский языки тех времен?

ойраты хорошо знали китайский и маньчжурский и часто выступали толмачами. Да и сам Абылай будучи аманатом у Галдана выучил ойратский в свое время.

так будьте так любезны предоставьте факты если вы так много читали

Скорее всего посредники между между Китаем и Казахским Ханством были ойраты.

Впервые слышу, чтоб ойратский был языком межнационального общения.

Что вы пытались, обвинить меня в "переобувке"? Я привел вам факты, а вы мне что в ответ?!

Мне то зачем обижаться я не найман. Просто не люблю слова не подкрепленные фактами. Фото - Адайцы: Фото - Найманы: И где тут отличия? По мне если по фото то адайцы монголоиднее найман. Сколько знаю найман в Алматы, почти у всех бороды растут, был на Западе Казахстана почти все безусые.

Вообще о чем этот ваш пост?

C каких это пор казахи младшего джуза внешностью стали как европейцы? Приведите примеры.

Из внутренностей забитых животных в пищу употребляют обычно вареные желудок и его части - сычуг, книжку, сетку, названия которых пришли в монгольские языки из древнетюркского языка. Так, например, др.-тюрк. kergйk «сетка желудка овцы» (< ker=~ger= «распяливать, растягивать, натягивать» см. [Севортян 1980, с. 23-24]) прослеживается в староп.-монг. kerkineg, х.-монг. хэрхнэг, бур. хэрхинсэг «сетка (один из отделов желудка жвачных животных)»; др.-тюрк. sarqanïq ~ sar-qajïq «требуха» (< общетюрк. сарцанац~сарцынац «книжка - часть желудка жвачных; сычуг; требуха», см. [ЭСТЯ 2003, с. 205-206]) сохраняется в калм. сэцгрцг, ойр. Синьцз. сэцгерцег ~ сацгирцаг «сычуг, часть желудка жвачных», ср. староп.-монг. sarkinay, х.-монг. сархинаг, бур. hархинcаг id. - тур.-месх. багарсух «кишки, внутренности» Обычно принято считать, что термины коневодства, свиноводства и собаководства, представленные в монгольских языках, не имеют тюркских соответствий. Действительно, лошадь имеет общее монгольское название morin, соответствующее тунгусо-маньчжурским морин ~ мурин, в тюркских языках это at, ср. калм. мерн -тур.-месх. ат id.; свинья имеет общемонгольское название yaqai, тунг.-маньч. олгиан ~ улгян, тюрк. toyuz, layzïn, ср. калм. hаха - тур.-месх. донуз id.; собака имеет общемонгольское название noqai, тунг.-маньч. ина ~ цина, тюрк. it ~ ït, ср. калм. ноха - тур.-месх. ит id. Другие половозрастные названия этих животных тоже своеобразны в монгольских языках и не совпадают с тюркскими, ср. например, калм. гYн, староп.-монг. gegün, х.-монг. гуу, бур. гуун «кобыла» - тюрк. бей ~ бийе id. [Севортян 1978, с.106] - тур.-месх. диши ат «кобыла»; калм. унhн, ср. староп.-монг. unayan, х.-монг. уанага, бур. унаган «жеребенок до года» - тюрк.: общетюрк. qulun id. [Щербак 1961, с. 91] - тур.-месх. тай «жеребёнок до года»; камл. дааЫ, ср. староп.-монг. dayayan, х.-монг. даага, бур. даа-ган «двухлетний жеребенок» - общетюрк. tai id. [Щербак 1961, с. 91] - тур.-месх. икки йиллух тай id.; калм. мегщ, ср. староп.-монг. megeMin, х.-монг. мэгж, бур. мэгэжэ «свиноматка» - тур.-месх. диши донуз, др.-тюрк. tisi toyuz id.; калм. бодц, ср. староп.-монг. bodung, х.-монг., бур. бодон(г) «вепрь» - тур.-месх. эркэк донуз, тюрк. er toyuz id.; ойр. Синьцз. тораа «поросенок», ср. староп.-монг. torai, х.-монг, бур. торой id. - тур.-месх. донуз баласы, тюрк. toyuz oylu id.; калм. елгчн, ср. староп.-монг. ölegcin, х.-монг. елегч, бур. Yлэгшэн «самка собаки» - тур.-месх. диши ит, тюрк. tisi it id.; калм. эр ноха, ср. староп.-монг. gendü, х.-монг. гэндуу, эр нохой, бур. эрэ нохой «самец собаки» - тур.-месх. эркэк ит, тюрк. er it id.; калм. кичг, ср. староп.-монг. gölüge, х.-монг. гелег «щенок» -тур.-месх. кYЧYк, энух, др.-тюрк. enük id. Хотя коневодческая терминология в монгольских языках в основном специфична, все же и здесь встречаются несколько терминов явно тюркского происхождения, ср., например, в языке западных бурят имеется слово адаhан, означающее не только «скотина, домашнее животное; скот», но и «лошади, кони, табун» [Черемисов 1973, с. 31а], в составе которого прослеживается общетюркское слово at «лошадь, конь» [Севор-тян 1974, с. 197-198], восходящее к пратюрк. *at id., - тур.-месх. ат id.; калм. ащрh, ср. староп.-монг. aMirya (< *adirya < **adïrya), х.-монг. аз-рага, бур. азарга «жеребец» является вероятной адаптацией др.-тюрк. adyïr (~ ajyïr, aôyïr id.), образованного, по мнению Э.В. Севортяна [1974, с. 108], от тюркского глагола *ай=, *ад=, *аd=, *аз= *»возбуждаться (похотью)», «покрывать (о животных)» (ср пратюрк. *aDyyr «жеребец»), ср. тур.-месх. айгыр «жеребец»; калм. омрун «грудь лошади», ср. староп.-монг. omoruu, х.-монг. омруу, бур. оморюун id., является адаптацией ротацирующей формы тюрк. омуз «плечо; спина, холка коня; грудь коня» [Севортян 1974, с.454-455] - тур.-месх. омуз, умуз «плечо»; калм. кшИси «конский волос», ср. староп.-монг. kilyasun (< др.-монг. *qïlyasun), х.-монг. хялгас, бур. хилгааhан id., является адаптацией общетюрк. qïl «волос» (ЭСТЯ 2000, с. 204-205; < пратюрк. *kylk «волос; конский волос») - тур.-месх. ат сачи, куйрук сачи «конский волос»; калм. дел «грива лошади», ср. староп.-монг. del, х.-монг. дэл, бур. дэлhэн id., имеет прототипом тюрк. Мел «грива лошади», восходящее к пратюрк. *je:l(e) id. (об общетюркском характере слова см. [ЭСТЯ 1989, с. 178]) - тур.-месх. боюн сачи «грива»; калм. далц «подгривный жир лошади», ср. староп.-монг. dalang, х.-монг., бур. далан(г) id., имеет прототипом тюрк. Мал id., восходящее к пратюрк. *ja:l «загривок, подгрив-ный жир лошади» (об общетюркском характере слова см. [ЭСТЯ 1989, с. 85-87]). Тюркское происхождение имеют также некоторые части конской сбруи, например, калм. худрИ «подфея, подхвостная шлея седла», ср. староп.-монг. qudary-a, х.-монг. худрага, бур. хударга id., - восходят к древнетюркскому слову quôuryun «подхвостник», этимологически связанному с др.-тюрк. qudruq~quduruq~ quôruq «хвост», ср. тур.-месх. куйрук id. (< пратюрк. *kuôruk id.; ср. пратюрк. *quôuryun, *quôuryan «подхвостник»); ойр. Синьцз. квмелдерге ~ кемелдYрге «нагрудная шлея конского седла», ср. староп.-монг. kö-müldürge, х.-монг. хемелдрег, бур. XYмэлдэргэ id., восходит к др.-тюрк. kömüldürük «нагрудный ремень лошади» (< пратюрк. *kötfüldürük id. < др.-тюрк. köyül «сердце»), ср. также, бытующие в тюркских языках гемYлдYPYк ~ кемYлдYPYк, образованные, по мнению Севортяна, от общетюркского кецYл ~ гецYл «грудь» при помощи тюрк. суффикса -туруц [Севортян 1980, с. 72]; калм. олц, ойр.Синьцз. олоц «подпруга конского седла», ср. староп-монг. olung, х.-монг. олон(г), бур. олом id., восходит к тюрк. олоц ~ улац id. (<ула= «связывать», см. [Севортян 1974, с. 447]). Если обратимся к монгольским терминам, относящимся к особенностям выпаса скота, характеру пастбищ, включая водные источники, кормовые травы, особенности ландшафта и т.п., и сравним их с соответствующими тюркскими, то увидим, что монгольские языки, в том числе и калмыцкий язык, во многом сохраняют эти тюркские термины. Так, например, калм. отр «отгонный (о пастбище)», ср. староп.-монг. otur, х.-монг. отор «впас скота на отгонных пастбищах; свежая трава весною; пастбище», бур. отор «летник, заимка; летняя ферма; дальнее пастбище», калм. отрч «пастух (на отгонных пастбищах)», ср. староп.-монг. oturla=, х.-монг. оторло= «выгонять скот на отгонные пастбища, пасти скот, выгонять на подножный корм», бур. оторло= «перекочевывать со скотом на летние пастбища, на альпийские луга», восходят к тюрк. отар «пастбище», образованному, по мнению Э.В. Севортяна [1974, с. 488], от древнего тюркского глагола ота= «пастись (на отгонном пастбище)» < общетюрк. ot «трава» (< пратюрк. *ot id.), ср. тур.-месх. от «трава, пастбищный корм», отла= «пастись», отлах «выпас», отар= «пасти». Ойр. Синьцз. елец ~ елец, ойр.Монг. елец «осока», ср. староп.-монг. ölüng ebesün, х.-монг. елен евс, бур. Yлэн Yбhэн, восходят к пратюрк. *öley, значения которого Э.В. Севортян [1974, с. 528] определяет как «трава; свежая трава; мягкая трава; ковыль, потничная трава, пырей; малопитательная трава; осока; вид травы, растущей в местах, где нет проточной воды; сочное растение; сено; лужайка; зеленый; пастбище; насаждения; топь; мокрый, влажный; степь; пустыня», ср. др.-тюрк. öläy «лужайка» (< др.-тюрк. öl «мокрый, влажный»). Калм. кшИ евсн «острец», ср. староп.-монг. qilayan-a, х.-монг. хялгана «ковыль», бур. хилгана «мятлик; ковыль сибирский», сохраняет пратюрк. *qylyan «ковыль», в основе которого лежит тюрк. qyl «конский волос, щетина» [ЭСТЯ 2000, с. 204205, 208-209]; староп.-монг. qaryana, х.-монг. хар- гана, бур. харгана~харганаан «караганник, степная акация» восходят к тюрк. цараган id. [ЭСТЯ 1997, с. 293-294]. Калм. балчирЫ «борщевик», ср. староп.-монг. baldaryana~ balciryana, х.-монг. балдаргана~балчиргана, бур. балшаргана id., восходит к пратюрк. *baltyryan id., в основе которого прослеживается пратюрк. *baltyr «икра ноги; голень», что более чем вероятно, поскольку стебель растения борщевика похож на голень животного. К названиям кормовых пастбищных трав, имеющих тюркское происхождение, следует отнести также староп.-монг. kiyay, х.-монг. хиаг, бур. хяаг «пырей», ср. слово цыйац «осока, пырей, трава с режущими острами листьями», образованное от тюркского глагола цый= «резать наискось» и широко представленное в тюркских языках [ЭСТЯ 2000, с. 201-202]. К словам, характеризующим местность, на которой расположены пастбища, следует отнести староп.-монг. tay, х.-монг. таг «горное плато» (< общетюрк. tay ~ day «гора» < пратюрк. *ta:y id.) - тур.-месх. даг id.; калм. худг «колодец», ср. староп.-монг. qudduy, х.-монг., бур. худаг, сохраняющее древнетюркскую форму quduq ~ quduy id., образованную, по всей вероятности, от др.-тюрк. qud= «лить» [ЭСТЯ 2000, с. 119-120] - тур.-месх. куйу id.; калм. булг, ойр.Синьцз. булаг «родник; источник; ключ», ср. староп-.монг. bulay, х.-монг., бур. булаг id., восходящее к др.-тюрк. bulaq id.; данное слово является общетюркским, его значение Э.В. Севортян дает как «родник; фонтан; ручей; канал, арык; водоем; замерзшая наледь возле родника; первая трава, выросшая у воды; зеленая местность с источником; горная долина; ушная болезнь, при которой из уха течет кровь; поток из уха; золотуха» и обосновывает его тюркскую этимологию [Севортян 1978, с.257-258]; калм., ойр. Иол «река», ср. староп.-монг. youl «река; русло реки; долина; большое озеро», х.-монг., бур. гол «река; долина реки», связаны своим происхождением с тюркским qol ~ qool (< пратюрк. *qo:l~*go:l «река») со значениями «долина; желоб для стока воды; речонка, очень маленькая речка» [ЭСТЯ 2000, с. 43], ср. др.-тюрк. qol «долина» - тур.-месх. чай «река»; калм. щолИ «балка, ложбина», ойр.Монг. щылИ «овраг; балка», ср. староп.-монг. ilya, х.-монг., бур. жалга «овраг, лощина, ложбина, впадина, ров, балка, узкий лог», восходящее к тюркскому слову yïlya «река; ущелье, долина» [ЭСТЯ 1989, с. 277], образованному от тюркского глагола yïl= «извиваться», лежащего в основе тюркских слов yïlan «змея», yïlyun ~yïlyïn «тама- риск», yïldïz «корни растений», ср. тур.-месх. йи-лан «змея», юлгун «какое-то вьющееся растение»; калм. хаша «забор, ограда, двор», ср. староп.-монг. qasiyan ( < *qasiyan < **qasïyari) «изгородь, ограда; дамба, плотина», х.-монг. хашаа «забор, изгородь, ограда, частокол», бур. хашаа «ограда, забор, изгородь; загон (для скота); столб, стойка (в ограде)», восходит к др.-тюрк. qasï «загон для скота, связанный из прутьев», ср. тур.-месх. мал хагылы «загон для скота». Кроме того, к тюркским по происхождению относится и староп.-монг. alсay и х.-монг. алцаг, означающее «шалаш, хижина, лачуга, балаган», а также слово alaсuk «палатка, шатёр, шалаш», зафиксированное в «Сокровенном сказании монголов» 1240 года (§ 118: ... aduuсin bidan-o alaсuk-a yurШyai! «.для табунщиков наших шалаш готов!»), т.е. жилище пастухов и табунщиков, ср. др.-тюрк. alaсu «шатёр» (< тюрк. *alaсu «временное жилище»), широко представленное в современных тюркских языках в виде алачъщ, алащъщ, алачу со значениями «шалаш, шатёр; лачуга, домишко, хижина», о чём подробнее см. у Э.В. Се-вортяна [1974, с. 130-132]. Также заимствованием из тюркских языков следует считать староп.-монг. осиу, х.-монг. оцог - своеобразный таган, состоящий из трёх камней, устанавливаемых в костре, на которые ставится котёл для приготовления пищи. Слово представляет собой адаптацию др.-тюрк. oсuq «очаг, печь» (< др.-тюрк. otсuq~ otсu, oсaq id. < общетюрк. ot «огонь; костёр», см. подробнее [Севортян 1974, с. 422-425]). Как можно видеть из приведенного здесь материала, скотоводческая лексика калмыцкого языка, как и других монгольских языков, достаточно хорошо сохраняет древние тюркские соответствующие термины, составляющие единый тематический комплекс, хорошо представленный и в языке турок-месхетинцев. Поскольку данные тюркизмы характеризуются признаком ламбда-изма и ротацизма, появление тюркизмов этого комплекса в калмыцком и прочих монгольских языках можно объяснить тем, что часть протобул-гарских племен (с самоназванием огур), кочевавших в глубокой древности в степях Центральной Азии и занимавшихся молочным скотоводством, будучи завоеваны древними монголами и включенными в их этнический состав, образовали среди них особую этническую группу, получившую смешанное название *огур монгол (ср. современное х.-монг. оор монгол «настоящий монгол»), и перешли, постепенно, на монгольский язык, по сути дела язык адстрата. При этом омонголенные огуры сохранили очень много элементов своего протобулгарского языка-субстрата, в том числе и свою скотоводческую терминологию, и внесли их в усвоенный ими древний прамонгольский язык, который вследствие этого получил смешанный характер, а впоследствии распался на ареалы - ойратский, бурятский и монгольский, продолжающие и после распада удерживать остатки тюркского языка-субстрата, что мы и наблюдаем в калмыцком языке. КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy

Сравнение калмыцких и тюркских терминов по крупному рогатому скоту показало следующую картину: др.-тюрк. термин дkйz «бык, вол» (< пратюрк. *(h)дkez, ср. тат. Yгез, чув. вакар id.) - тур.-месх. в^з «бык, вол» - в монгольских языках представлен в виде калм. Yкр «корова», ср. староп.-монг. йker, х.-монг., бур. ухэр «крупный рогатый скот; бык; корова»; др.-тюрк. buqa, тур.-месх. буга «бык-производитель» (< пратюрк. *buqa id.) - калм. бух (бухъ) «бык-производитель», ср. староп.-монг. buqa, х.-монг. бух, бур. буха «бык-производитель»; тур.-месх. инж «дойная корова» (< др.-тюрк. inak~iyak «корова» < пратюрк. *in(i)gak id.) - калм. Yнзн «корова», ср. староп.-монг. Шіуєп «дойная корова» (< др.-монг.*йmgen < **іш^єп id.), х.-монг. Yнээ, бур. Yнеэн id. Калм. туЫ «теленок (до одного года)», ср. староп.-монг. Шуиі, х.-монг., бур. тугал id., не удается этимологизировать, опираясь на монгольские языки, но оно хорошо расшифровывается, исходя из тюркских языков: в нем явственно прослеживается тюркский глагольный корень Шу= «рождаться», имеющий вариант toy= (< пратюрк. *toy= «рождать», «рождаться»; ср. др.-тюрк. toy= «рождаться; возникать, появляться; восходить -о светилах», тур.-месх. тог= «рождаться»), при этом -ul является не чем иным, как ламбдаирую-щим вариантом тюркского отглагольного имяо-бразующего аффикса -ïs. Именно эту тюркскую словообразующую модель можно проследить в слове тогуш у барабинских тюрков, означающем «детеныш козули» [РСл III, 1165]. Др.-тюрк. buzayu «теленок» (< пратюрк. *buzayy//*buzayu, ср. тат. бызау, чув. бырау id.) - калм. бYPY «бычок (в возрасте от года до двух)», ср. староп.-монг. birayu (< др.-монг. *bïrayu), х.-монг. бяруу, бур. буруун id. - тур.-месх. тосун «в возрасте от года до двух». Калм. делц «вымя», ср. староп.-монг. deleng, х.-монг., бур. дэлэн(г) id., восходит к пратюрк. *jelin «вымя» [см. также ЭСТЯ 1989, с.180-181]; староп.-монг. sirke «красная вошь», х.-монг. ширх, бур. шэрхэ «вошь скота» восходят к общетюркскому слову сирке «гнида» [ЭСТЯ 2003, с. 268-270]. Общетюркское слово say= «доить» [ЭСТЯ 2003, с.137-140], как и тур.-месх. саг= и др.-тюрк. say= «доить», прослеживается в калм. саа= «доить», ср. староп.-монг. saya=, х.-монг. саа=, бур. hаа= id.; тур.-месх. сагым, др.-тюрк. sayïm «удой, надой молока» - калм. саам «удой, надой», ср. староп.-монг. sayam, х.-монг. саам «кобылье молоко; удой, надой», бур. hаам «удой, надой»; тюркские быш=//биш= [Севортян 1978, с.309-310], башк. беше= «пахтать, сбивать кумыс, масло», кирг. быш= «доводить до готовности; взбивать, взбалтывать, сбивать, пахтать», др.-тюрк. bïs= «доводить до готовности» (er qïmïz bïsdï «мужчина [встряхиванием] довел кумыс до готовности») представлены в ламбдаирующей форме в монгольских языках: калм. бYл=, староп.-монг. büli=, х.-монг., бур. бYлэ= «пахтать, взбивать кумыс, масло». Многие названия молочных продуктов, широко распространённые среди монгольских народов, в том числе и калмыков, хорошо этимологизируются на материале тюркских языков. Так, например, калм.(бузав.) аарц, староп.-монг. ayarca, х.-монг., бур. аарса «род творога; творожистая масса, остающаяся после перегонки молочной водки»; староп.-монг. ayaruul, х.-монг. ааруул, бур. (диал.) аарюул «сушеные изделия из аарсы», по всей вероятности, являются производными от общетюркского глагола акар= ~ агар= «белеть» [Севортян 1974, с. 117] < общетюрк. ак «белый», ср. тур.-месх. баяз «белый»; калм. ээрг «род кислого молока», староп.-монг. ayiray, х.-монг., ай-раг «кумыс», бур. айраг id., вероятно, являются адаптацией тюркского айран, ср. тур.-месх. айран «род кислого молока» < общетюрк. айыр= «отделяться» [Севортян 1974, с. 111] - тур.-месх. айыр= id.; ойр. башлаг ~ башлиг «сыр домашнего приготовления», ср. староп.-монг. basilaq~ bislaq «род сыра», х.-монг. бяслаг, бяшлаг, бур. (диал.), б^алаг // бяhалаг id., имеют тюркское происхождение, ср. алт., тув., тоф. быштак «род домашнего сыра» (< быш= «зреть, спеть; вариться»), хак. пызлах «род прессованного творога» (< пыс= «зреть, поспевать»), кирг. быштак «творог из кипяченого молока» (< быш= «созревать, доходить до готовности»), уйг. пишлак «творог» (< пиш= «поспевать, спеть, зреть»), ср. также саг. пыслак «сыр из творога» [РСл IV, 1320], шор. пышлак «сыр из творога» [РСл IV, 1323] - тур.-месх. пей-нир «домашний сыр, брынза». Об общетюркском характере глагольной основы быш= «поспевать; вариться» см. [Севортян 1978, с. 161-162]. Калм. хурсн «сушёный творог (в виде круглых лепешек)», ойр. Синьцз. хурсан «сушеные лепешки из бозо (бозо - гуща, остающаяся после перегонки молочной водки)» [Тодаева 2001], бур. хурhан «самодельные пряники (изготовленные из квашеного молока и ягод черемухи)» содержат тюркский глагол куру= «сохнуть», от которого образованы и староп.-монг. qurud, х.-монг. хурууд «сушеный, прессованный творог», бур. хурууд «спрессованный творог; самодельный сырок», восходящие к др.-тюрк. qurut «курут, высушенный творог» (< пратюрк. *qurut «сушёный творог, сыр» < др.-тюрк. quru= «сохнуть», тур.-месх. куры= id.). Др.-тюрк. tar «пахта», якут. тар «замерзшая простокваша (приготовленная из снятого кипячёного молока)», прослеживаются в калм. тарг «род простокваши (из снятого молока)», ср. староп.-монг. taray, х.-монг., бур. тараг id. - тур.-месх. ёгурт id. Калм. тосн «сливочное масло», ср. староп.-монг. tosun, х.-монг. тос, бур. то^н id., не имеет этимологии на материале монгольских языков, в то время как его корневой компонент *to=, остающийся после вычленения именного суффикса -sun, находит возможное соответствие в древней тюркской глагольно-именной синкретической основе *to= с семантикой «насыщаться», которая прослеживается в древнетюркских словоформах to «жидкая мучная похлебка», toq «сытый» (< *to= «насыщаться»), toj «пир, пиршество», tod=, toд=, toz=, toj= «насыщаться» - тур.-месх. тэрэ ягы «сливочное масло». Калм. кимр «смесь молока с водой», ср. староп.-монг. kiram, х.-монг. хярам, бур. (диал.) хямар сай «очень слабый чай, забеленный молоком», восходит к др.-тюрк. qïmïz «кумыс» (< пратюрк. *qymyz id.), являясь его ротацирующим вариантом, - тур.-месх. кумыс «кумыс» заимствовано из русского языка. Калм. уург «молозиво» является ротацирующей формой др.-тюрк. oyuz «первое молоко, молозиво», об общетюркском характере которого см. [Севортян 1974, с.405-407], ср. староп.-монг. uyuray, х.-монг., бур. уураг id. - тур.-месх. булама «молозиво». Сравнение монгольских и тюркских терминов по мелкому рогатому скоту показало, что калм. хеен, ойр. Монг. хей ~ хоин ~ хеен [Цолоо 1988], ойр.Синьцз. хеен ~ хоин «овца» совпадают с тур.-месх. койун «овца» и являются адаптацией др.-тюрк.qo/ï'n ~ qojun ~ qoj ~ qon id. (< пратюрк. *qoni id.), ср. староп.-монг. qonin, х.-монг. хонь, бур. хонин id. Калм. хуц [хуцъ] «баран-производитель», ср. староп.-монг. quca, х.-монг. хуц, бур. хуса «баран-производитель», восходит к тюркскому корню qoc «баран», зафиксированному в древнетюркском языке наряду со словоформами qocyar «баран-производитель», qocu^ar, qocqar «баран» (< пратюрк. *qocnar//*qoc «баран-производитель»), ср. тур.-месх. коч «баран-производитель». Калм. хур^ «ягненок до года», ср. староп.-монг. qurayan, х.-монг. хурга, бур. хурьган id., восходит к ротацирующей форме др.-тюрк. qozï~ quzï «ягненок» (< пратюрк. *qozy id.), широко распространённому в современных тюркских языках: тур.-месх. кузи «ягнёнок». Калм. кенз «родившийся осенью, поздно (о молодняке скота); отава, вторая трава», ср. староп.-монг. kenWe, х.-монг. хэнз, бур. хэнзэ id., восходит к др.-тюрк. kenc «детёныш животных; ребенок» (< пратюрк. *kenc~keÆe «младший из детей»; подробнее о тюркском характере этого слова см. [ЭСТЯ 1997, с. 44; Севортян 1980, с. 20-21]). Калм. яман «домашняя коза», ср. староп.-монг. imayan, х.-монг. ямаа, бур. ямаан id., восходит к др.-тюрк. ïmya «коза», ср. др.-тюрк. jïmya «самка дикого горного козла» (< пратюрк. *jymya id.) - тур.-месх. гечи «домашняя коза». Калм. тек [тэке] «козел; самец дикого горного козла», ср. староп.-монг. teke, х.-монг. тэх, бур. тэхэ id., восходит к др.-тюрк. tekä «козел» (< пратюрк. *täkä «козёл; дикий козёл») - тур.-месх. тэкэ «козёл-производитель». Калм. ишк, ойр.Синьцз. ишге ~ ишиген «козленок до года», ср. староп.-монг. isigen, х.-монг. ишиг, бур. эшэгэн id., восходит к др.-тюрк. ecki ~ eckü «коза» (< пратюрк. *ШіМа > асМ id.), ср. тур.-месх. гечи «коза». Калм. твл «приплод; молодняк», ср. староп.-монг. Ш, х.-монг., бур. тYл «приплод; молодняк», восходит к др.-тюрк. Ш «детеныш; момент родов», которое имеет генетическую связь своим элементом *д= с древнетюркским глаголом tдrй= «происходить, возникать, рождаться, появляться» - ср. калм. твр=, староп.-монг. tдrй=, х.-монг., бур. тYрэ= id. Тюркскими по происхождению оказываются, по нашему мнению, и монгольские названия некоторых самых распространенных у монгольских народов мясных кушаний, изготавливаемых как из мяса, так и из внутренностей домашних животных. К таким кушаньям, прежде всего, следует отнести отваренную толстую кишку скота, по-калмыцки киим [кииме], либо изготовленную из неё домашнюю колбасу, которая в старомонгольском языке называется Міт-а, при этом у Лессинга Міт-а - сырое мясо оленя или рыбы, у О. Ковалевского Міт-а - мясо или рыба, нарезанные пластинками, ср. бур. (диал.) хиима || шиима «вареная колбаса из рубленого мяса», отмечается в эхирит-булагатском говоре как слово, отсутствующее в литературном бурятском языке [Матхеев 1968, с. 32], у К.М. Черемисова [1973] слово хиимэ приводится как синоним к слову эреэлжэ «самодельная колбаса из крови, печени и жира», к сожалению, без указания на говор. Калм. кииме «толстая кишка у коровы», х.-монг. хям «колбаса» имеют прототипом тюрк. qїjma «нарезанный на мелкие кусочки», ср. др.-тюрк. qïjma в сочетании qïjma ugre «тесто, нарезанное мелкими кусочками», уйг. кийма «фарш (измельченное мясо)», узб. кийма, тур. кыйма «рубленое мясо, фарш», аз. гиймэ «фарш (молотое мясо)», кирг. кыйма «срезанный наискось»; кирг. (южн.) «мясо, мелкорезанное на фарш», ног. кыйма «домашняя колбаса», кум. къыйма «кусок», алт. кый-ма «кушанье из кишок, начиненных потрохами», хак. хыйма «прямая кишка у лошади; кушанье из кишок, начиненных мелко рубленым мясом и жиром», якут. (по Пекарскому) кыйма «икра; кишки». Тюркологи считают это слово производным от общетюркского глагола кый= «резать на мелкие кусочки, крошить, рубить» [ЭСТЯ 2000, с. 200; РСл II, с.702-703]. КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy

ТЕКСТ НАУЧНОЙ РАБОТЫ на тему «Скотоводческая лексика калмыцкого языка в сравнении с турецко-месхетинской» УДК 811.512’373 В.И. Рассадин СКОТОВОДЧЕСКАЯ ЛЕКСИКА КАЛМЫЦКОГО ЯЗЫКА В СРАВНЕНИИ С ТУРЕЦКО-МЕСХЕТИНСКОЙ* В статье рассматривается номадная лексика калмыцкого языка в сравнении с турецко-месхетинской - двух языков, представителей монгольской и тюркской групп алтайской семьи языков. Ключевые слова: номадная лексика, калмыцкий язык, турецкий, месхетинский язык, монгольские язык, тюркские языки, алтаистика. V.I. Rassadin NOMADIC LEXIS OF KALMYK LANGUAGE IN COMPARISON WITH TURKISH-MESHETIN LANGUAGE Nomadic lexis of the Kalmyk language in comparison with the Turkish-Meshetin language is studied in this article. These languages are members of Mongol and Turkic groups of Altai languages family. Keywords: nomadic lexis, Kalmyk, Turkish, Meshetin language, Mongolian languages, Turkic languages, Altaistics. Как известно, основные современные монголоязычные народы - монголы (живущие в Монголии и Китае), ойраты (вместе с калмыками) и буряты (вместе с баргутами), издавна обитающие на территории обширного степного пояса Евразии, традиционно считаются классическими кочевыми скотоводами, разводящими пять основных видов скота - верблюдов, лошадей, коров, овец и коз. В монгольских языках с этими животными связан целый комплекс хорошо разработанной лексики, отражающий как сами разнообразные половозрастные названия скота и его масти, так и слова, называющие формы и приемы содержания и выпаса скота, характеристику пастбищ, хозяйственное использование скота и т.п. Еще в ХУШ в. европейские ученые заметили наличие большого количества сходных терминов в области степного скотоводства между монгольскими и тюркскими языками. Выявленные ими общие тюрко-монгольские скотоводческие термины были отнесены к алтайскому праязыку. При дальнейшей работе с этими терминами алта-истам (например, Ц.Д. Номинханову [1959], А.М. Щербаку [1961], К.А. Новиковой [1972; 1979], А. Рона-Ташу [1974]) удалось установить заимствованный характер многих из этих терминов, взятых монгольскими языками из тюркских, а тунгусоманьчжурскими языками из монгольских. Г. Клосон, исследовавший тюрко-монгольскую языковую проблему [1962], тоже считает, что монгольские языки испытали сильное тюркское влияние. Опираясь на тезис А. Рона-Таша [1974, с. 37] о том, что монгольские языки многие животноводческие термины заимствовали из протобул-гарского языка, мы попытались провести ком- плексное сравнительное исследование тюркских и монгольских терминов внутри целого пласта скотоводческой лексики на материале конкретных языков - из монгольских языков взят калмыцкий, а из тюркских языков привлечён язык турок-месхетинцев. При этом основным критерием тюркского происхождения рассматриваемого термина для нас послужило его наличие в пратюркском и древнетюркском языке и распространение по современным тюркским языкам и невозможность этимологизации из монгольских языков. Кроме того, специалистами по этимологии тюркских языков убедительно доказано, что все эти рассматриваемые здесь видовые и половозрастные названия пяти видов скота, бытующие также и у монгольских народов, представлены как в древнетюркском языке, так и в современных, унаследованы языками-потомками от общетюркского праязыка вместе с самим степным кочевым скотоводством, пришедшим из глубины тысячелетий. Пратюркская форма была нами взята из данного источника [СГТЯ]. Источником древне -тюркских форм послужил «Древнетюркский словарь» [1969]. Сравнительный материал по языку турок-месхетинцев взят из устных опросов носителей языка, живущих в селе Ульяновка Яшал-тинского района Калмыкии, по другим тюркским языкам - из имеющихся опубликованных словарей. Материал по калмыцкому языку выбран из «Калмыцко-русского словаря» [1977], данные по старописьменному монгольскому языку почерпнуты из «Монгольско-английского словаря» Ф. Лессинга [1960], по другим современным монгольским языкам - из имеющихся опубликованных словарей. В результате осуществленного сравнения были получены следующие результаты. Удалось установить, что в области верблюдоводства вся основная терминология калмыцкого и других современных монгольских языков, как и старописьменного, имеет тюркское происхождение. Так, общее название верблюда в калмыцком языке темэн, ср. х.-монг. тэмээ, бур. тэмээн, староп.-монг. temegen, соответствует в тур.-месх. дэвэ и имеет прототипом др.-тюрк. tebe «верблюд» (< пратюрк. *teywe id.). Др.-тюрк. buyra «верблюд-производитель» (< пратюрк. *buyra//*buyur id.) в том же значении представлено в монгольских языках в виде калм. буур [бууръ], староп.-монг. buyur-a, х.-монг. буур, бур. *буура id. - тур.-месх. эркэк дэвэ id.; др.-тюрк. iyün «верблюдица» (< пратюрк. *ingün id.) - калм. щгн, староп.-монг. inggen, х.-монг. ингэ, бур. эн-гин id. - тур.-месх. диши дэвэ id.; др.-тюрк. botuq «годовалый верблюжонок» (< пратюрк. *botu id.) - калм. ботхн, староп.-монг. botuyun, х.-монг. ботго, бур. ботогон id. - тур.-месх. дэвэ баласы, чэил дэвэ id.; др.-тюрк. taj «жеребёнок; молодой конь» (< пратюрк. *taj id.) - калм. тээлг, староп.-монг. tayilay «самец верблюда до кастрации (от 3-х до 4-х или 5-ти лет)», х.-монг. тайлаг, бур. тайлаг id. - тур.-месх. тай «жеребёнок до года»; др.-тюрк. atan «холощеный (рабочий) верблюд» - калм. атн, староп.-монг. atan, х.-монг. ат, бур. атан id. - тур.-месх. бичилмиш эркэк дэвэ id. Тюркскими же по происхождению являются и некоторые названия частей тела верблюда, ср. например, др.-тюрк. joydu «длинная шерсть под шеей у верблюда» - калм. зогдр, староп.-монг. №¡oydur «грива; длинная шерсть на шее (у верблюда или льва)», х.-монг. зогдор, бур. зогдор id. - тур.-месх. дэвэ боюну сачи id.; др.-тюрк. taban «ступня, подошва» - калм. тавг, староп.-монг. tabaxai «ступня, лапа (например, верблюда)», х.-монг. тавхай, бур. табгай «ступня, стопа верблюда» -тур.-месх. дэвэ аягы «нога верблюда»; др.-тюрк. bük= «сгибаться», bükri «кривой, изогнутый, горбатый» - калм. бвкн, староп.-монг. bókü «горб верблюда», х.-монг. бвх, бур. бухэн id. - тур.-месх. зук «горб верблюда». Если обратиться к терминам, относящимся к верблюжьей сбруе, седланию, перевозке вьюков и т.п., то увидим, что калм. бурнтг «повод (у верблюда)», староп.-монг. burantay, х.-монг., бур. бурантаг восходят к др.-тюрк. burunduq id., образованного от др.-тюрк. burun «нос» - тур.-месх. бурун «нос»; калм. хом «верблюжье вьючное седло (состоящее из куска войлока и двух жердей)», староп.-монг. qom, х.-монг., бур. хом id. являются адаптацией др.-тюрк. qom id. (< пратюрк. *qom id.); калм. тецнэ «вьюк, поклажа», староп.-монг. tengnegen «поклажа, разделенная на две части, сбалансированная на спине животного», х.-монг., бур. тэгнээ «вьюк, поклажа», образованные от староп.-монг. tengne=, х.-монг. тэгнэ=, бур. тэг-нэ=, калм. тецн= «нагружать вьюк, вьючить, уравновешивая половинки груза», восходят к др.-тюрк. teyla= «сравнивать, приравнивать; отмерять, взвешивать; примериваться, приноравливаться, уравновешивать», образованному от др.-тюрк. tey «одинаковый, равный, соответствующий; количество, мера»; калм. тергн, староп.-монг. tergen, х.-монг. тэрэг, бур. тэргэн «телега» происходят от др.-тюрк. tergan id. - тур.-месх. араба «телега». Тюркским же по происхождению следует считать и сам возглас «Сег! Сег!» (староп.-монг. sдkй), при помощи которого монголы заставляют верблюда опуститься на колени, восходящий к древнетюркскому глаголу sдk= «преклонять колени, опускаться на колени», ср. калм. свгд=, бур. hYгэдэ= х.-монг. свгдв= «класть земной поклон; вставать на колени». Можно предположить, что древнетюркское qamyaq «перекати-поле» - название одного из самых распространённых кормовых растений верблюдов - лежит в основе калм. хам-хул «перекати-поле», ср. староп.-монг. qamqayul, х.-монг., бур. хамхуул id. КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/skotovodcheskaya-leksika-kalmytskogo-yazyka-v-sravnenii-s-turetsko-meshetinskoy

Все началось с того вашего вопроса - почему найманы не переняли этноним ойрат ведь они были вассалами джунгар. Я вам и ответил, что не все народы назывались ойратами, скорее только те кто изначально были ойратами. Вопрос: как же алтай кижи назывались до политэтнонима ойрат?

Вы тут пишите, что енисейских киргизов переселили на реку Или, но согласно китайским источникам джунгары воевали с бурутами, странно как -то: В хронике "Дунхуа лу" ["Записи, составленные в павильоне Дунхуа"] под 1697 годом сообщается, что "Галдан прежде разбил Самарканд, Бухару, казахов, бурутов, Яркенд..." 1697 год — это первый год правления Цэван-Рабдана. И. Я. Златкин пишет, что феодальные владения Восточного Туркестана не оказали сопротивления Цэван-Рабдану и признали его власть над собой еще при жизни Галдана. Коллегия иностранных дел России в 1734 г. в докладе императрице Анне Ивановне писала, что Цэван-Рабдан "бухарцев, живущих в городах в Еркени, в Турфане, в Кашгаре, в Аксу и в прочих к ним принадлежащих городах, под свою власть привел и дань брать начал. Ханов же и многих беков и лучших людей из тех городов к себе побрал, которые уже при нем, контайше, кочует, кроме пашенных, около 2000 человек. Так же народом, именуемым бурутами, завладел, которые кочуют около озера, именуемого Тускель (Иссык-Куль. — И. З.)" (АВПР, Ф. Зюнгарские дела, 1734, ц. 3а, л. 1, об. 2).