Igor

Это похоже на представление об уйгурах начала 20 в. Ясно же, что в уйгурском алфавите на "15-16" знаков, а 22. Ясно, что уйгурская литература переведена довольно широко. В СССР и России в том числе, потому что там одна из крупнейших мировых коллекций уйгурских текстов. Л.Ю.Тугушева из Санкт-Петербурга, например, вообще крупнейший в мире специалист по этим сюжетам.

Если вы о Лю Маоцае, то будьте осторожны с этим изданием - это часть немецкого перевода без хотя бы поверхностной сверки с оригиналами. Конечно, всякую публикацию источников надо приветствовать, но под грифом ИВАНа я бы ожидал полноценного академического издания, а не переложения европейского перевода. И не Лю Маоцая, при всем уважении, а Цэн Чжунмяня. Кроме того, самое ценное у Лю заключено в обширных комментариях, так как переводы собственно текстов давно доступны. Но как раз комментарии, а это 80% текста хрестоматии, выпущены из перевода.

Большое спасибо.

Это такой любопытный сюжет. Я, правда, не иранист и всей литературы конечно не знаю. Впервые на это явление указал, насколько я понимаю, Бенцинг (см. Zeitshrift der Deutchen Morgenlandischen Gesellschaft 104/1954, 231). Потом была книжка Дерфера (Doerfer, Turkische Lehnworter im Tadschikischen Wiesbaden 1976), в котрой он описал всякие удивительные явления в иранских, обосновав на доступном материале, прежде всего лексическом и синтаксическом, что языки персидского типа вообще имели тенденцию развиваться в сторону тюркских, постепенно утрачивая индоевропейский облик. Это стало выраженно заметно в среднеиранских, прежде всего в пехлеви, однако первые явления видны уже в конце древнеиранского периода (см. с. 60 и далее в это книге). По конкретике есть еще неплохие работы Виндфюра. Он разбирает всякие конкретные проблемы, такие как утрата различия рода в древнеиранском (см. Windfuhr - In B.Comrie (ed.) The world's major languages 523-46, 1990) и разные "странные" морфологические особенности языка этого периода. Виндфюр тоже особо подчеркивает, что персидский на разных этапах и курдские демонстрирует атипичный для иранских языков характер развития. Йохансон в специальной монографии (Lars Johanson, Structural Factors in Turkic Language Contacts, Curzon 2002) очерчивает методологию выделения признаков контактов такого рода, теоретический базис. Он выделяет чуть меньше полусотни разных признаков, характерных и типичных для тюркских языков и, в свою очередь, чуждых для языков-соседей. Это очень неплохая книжка, она действительно позволяет решить разные загадки. Например, широко известно, что анатолийские диалекты армянского, каппадокийский греческий и т.д. демонстрируют всякие тюркские элементы, прежде всего структурные. Это заметил еще Карс в 1901 году в своей грамматике. Проблема, однако, состоит в том, что эти тюркские элементы появляются до прихода тюрков в Анатолию. Задолго до - в среднеармянском, например. И списать на кавказских гуннов или болгар ее не удастся, потому что Анатолия лежит за Главным Кавказским хребтом. Однако, если мы примем гипотезу тюрко-иранского языкового союза, то эти элементы могут быть объяснены развитием иранских, которые оказали воздействие на армянский. То есть если это и было тюркским влиянием, а опосредованным через иранские: сначала "тюркские" черты приобрел пехлеви, а уж оттуда его получил среднеармянский. Что в свою очередь предполагает довольно древнее воздействие на сами иранские, это же не быстрые процессы. У Йохансона есть много ссылок на соответсвующую литературу, интересующимся можно взять в библиотеке. У него же есть две монографии об иранских воздействиях на тюркские, это как бы дорога с двусторонним движением. Тут важно отметить, что речь идет не только и не столько о словарных заимствованиях, а целом комплексе фундаментального взаимодействия на фонетическом, синтаксическом, морфологическом уровнях. Ясное дело, тут возникает вопрос о контактной зоне, ведь воздействовать на древнеиранский или пехлеви можно только в местах, где эти языки развиваются и фиксируют эти изменения. Окраинные языки могут сколько угодно меняться, но все эти изменения будут все равно утеряны. Следовательно, ареал тюркских уже в древнеперсидское время был выдвинут далеко на запад. Если бы речь шла только о лексике, то мы бы могли предположить, например, заимствоание из престижных языков малочисленных групп, захвативших власть. Но грамматику такие группы не передают. Однако речь, видимо, действительно идет о каких-то западных языках тюркского (или очень близкого к тюркским) круга: мы, например, явно фиксируем такие же по типу влияния уже на общеславянском уровне, т.е. до выделения исторических славянских языков (см., например, Menges, Slavisch-Altaische Kontakte. Die slawisсhen Sprachen 4/1983, 37-61, соответсвующие статьи Хелимского и т.д.). Но славяне жили и вовсе в Европе, самой оптимистической восточной границей можно считать Подонье. Т.о. здесь вопросов больше чем ответов, но сама по себе гипотеза далеко не нова и вполне активно разрабатывается. Правда, на русском языке практически ничего инет.

Это не так. Достоверно зафиксированы весьма древние воздействия какого-то монгольского языка на китайский уже при Восточной Хань. Например, обычное древнекитайское сюн "старший брат" сменилось на монгольское заимствование гэ "старший брат". Это 1-2 в. н.э., довольно давно. Ясно, что фиксация заимствования есть результат некоторого, иногда вполне длительного, процесса. Ясно, что заимствование термина родства есть показатель очень тесной интеграции и очень мощного воздействия. Разумеется, слово "монгольский" здесь такая же условность как наименование "тюркский" для языков до каганата, в любом случае это был язык, родственный нынешним монгольским. Глоттохронологически современные монгольские действительно сравнительно молоды. Но это означает лишь то, что все современные языки восходят к одной группе близких диалектов, которая в самом деле распалась в 7-10 вв. н.э. Однако это совершенно не означает, что не было других "монгольских" языков во время распада или до него. Более того, нам известны подобные языки, например, киданьский, которые не оставили прямых потомков (но оставили субстратные или адстратные элементы в других языках). Теперь относительно интесивности контактов. Действительно, интенсивность ирано-тюркских контактов была чрезвычайно высока. До такой степени, что, например, северные диалекты таджикского Дерфер называл "тюркскими в стадии становления". Это очень старые контакты, они массово прослеживаются уже в пехлеви, но их следы есть даже в древнеперсидский период. То же верно и для тюркских. Во многих случаях нужно вообще говорить о ирано-тюркком симбиозе, в полном соответствии с поговоркой Кашгари. Это все верно. Но верно и то, что монголо-китайские контакты порой достигали такой же степени интенсивности. Ясное дело, речь нужно вести о Юань. Но не только. Это и киданьский период, а более всего табгачский. Более - потому что именно тогда сформировался среднекитайский язык, предковый язык для всех нынешних диалектов, кроме одного. Язык большинства табгачей был очевидно каким-то тюркским, "гуннским", однако язык высшей аристократии был каким-то из монгольских. Поскольку последний был крайне престижен, то он сильно воздействовал на китайский. Именно под влиянием табгачского ("гуннского" и "монгольского" языков в неясной пропорции) произошло резкое отделение северных диалектов китайского от южных, а также резкий отрыв письменного литературного языка от разговорных и, собственно, возникла языковая ситуация в Китае, которую мы наблюдаем и поныне. Есть целый ряд лингвистов, прежде всего во Франции и США, которые полагают, что современные северные диалекты и возникли как китае-тюрко-монольское койнэ. Таким образом, монгольское влияние на китайский прослеживается от древности, оно было сравнительно мощным и продолжительным, чтобы достичь даже терминов родства. В отдельные периоды, его интенсивность была крайне велика. Глоттохронологический распад предка современных монгольских не означает, что во время распада и до него не существовало иных монгольских языков или диалектов.

Несколько замечаний. 1. Эфталиты, как и кидариты, безусловно считали себя гуннами (точнее “гун”). Это отражено в их текстах, например, на булле их правителя. 2. Эфталиты входили в состав собственно тюрков. Не тюрков в широком смысле, а Тюркютов в смысле конкретном. Это отражено, в частнотси, в тибетском географическом тексте (Bacot: Journ. Asiat. 1956, pp. 141 and 145 line 11), где эфталиты названы 11 племенем тюркютов, а Гаргапуры (“Сыны ворона” -вероятно, усуни ранних китайских текстов) - 12. Ясно, что эти два племени вошли в состав тюркютов позднее, чем десять племен он-ок. Важно, однако, что они вошли в состав т.н. корневых племен. 3. О соотношении и значении дентю- и хетумогер. “Земля же скифская весьма протяженна в ширину и длину, и люди, населяющие ее, по сей день в просторечии называются Дентумогер и никогда не были подвластны ни одному императору.” И далее говорится, что народ “ведет свое происхождение от скифского народа, который на своем языке именутся Дентумогер.” Дентумогер встречается только у Анонима и более нигде в качестве топонима (?) и этнонима, производного от него. Во всех иных случаях народ называется просто Могер. Из контекста видно, что компонент “денту” это какое-то географическое определение к могер, нечто, расположеное “от северных областей до Черного моря”, причем “позади нее протекает река, называемая Танаис, с большими болотами”. Хетумогер называли не весь народ, а только некоторых аристократов: “ ...Семь правителей, которых называли Хетумогер и которым стало тесно в их местах, задумали вырваться их них. Тогда эти семь правителей, посовещавшись, постановили уйти из родной земли и занять земли, пригодные для обитания...”, “...Тогда эти семь правителей, которых до сего дня зовут Хетумогер...” и т.д. Таким образом нет никакой необходимости объединять дентумогер и хетумогер - первое определяет всю общность, причем скорее всего по каким-то географическим признакам, а второе относится к важнейшей, но количественно совершенно ничтожной части этой общности. Hetu из hetumoger, разумеется, обычное венгерское числительное “семь”. Однако это слово невозможно возвести к специфически восточно-иранским формам. Во-первых, все восточно-иранские содержат кластер -бд-, который вполне адекватно передается угорскими языками и которого мы вовсе не видим в венгерском. Ср., например, согд. ‘βt (читается aβd). Во-вторых, эта основа со значением “семь” свойственна очень широкому кругу индоевропейских языков, причем иранские не самые близкие к венгерскому звучанию. И в-третьих, для хету “семь” есть вполне хорошая уральская основа, поскольку она присутствует и в других уральских языках, напимер, в манси. Proto: *säptV English meaning: seven German meaning: sieben Khanty (Ostyak): läwǝt (V), jäwǝt (Vj.), tȧpǝt (DN), lȧpǝt (O) 'sieben; Woche', tapǝt (Šerk.) 'sieben' Mansi (Vogul): sǟt (TJ), sɔ̄̈t (KU), sāt (P So.) 'sieben; Woche' Hungarian: hét (acc. hetet) Ср. с индоевропейскими: Proto-IE: *septm Meaning: num.: seven Tokharian: A ṣpät, B ṣukt (*ṣäp(ä)t) 'seven' (Adams 657) Old Indian: saptá `seven' Avestan: hapta Armenian: evthn Old Greek: heptá Что же касается элемента могер, то вполне возможно мы видим здесь форму алтайского “рог”. Ср., например Meaning: horn Russian meaning: рог Old Turkic: müjüz (OUygh.) Karakhanid: müŋüz Turkish: bojnuz Tatar: mögez Middle Turkic: müŋüz, mügiz Uzbek: mụgiz Uighur: müŋgüz Sary-Yughur: moŋɨs Azerbaidzhan: bujnuz Turkmen: bujnuz Khakassian: mǖs Shor: mǖs Oyrat: mǖs Chuvash: mъjraga Yakut: muos Dolgan: muos Tuva: mɨjɨs Tofalar: miis Kirghiz: müjüz Kazakh: müjiz Noghai: müjiz Bashkir: mögöδ Balkar: müjüz Gagauz: bujnus Karaim: muŋguz Karakalpak: mujiz Salar: moŋɨz Kumyk: müjüz Широко известно, что “рогами” именовались части, важные подразделения у сюнну, имевшие собственную линию управления. Причем как целостность эти части оформлялись по специальному сообщению источника именно числительными (“шесть рогов” и т.д.). По-видимому, мы имеем дело с каким-то реальным административным или военным термином, поскольку именно в том же значение “рог” фиксируется позже, например, в имперском Тибете. Хетумогер таком образом может означать Семь рогов или, как собственно и фиксирует Аноним, “Семь королей”. Единственное препятствие состояит в том, что современная метатизированная чувашская форма для рога - майрака - для могер не подходит совершенно, а мы теоретически бы ожидали именно ее. Однако, например, волжско-татарская форма отражает даже вокализм. Теперь. Поскольку эти Семь рогов есть термин военно-административный, а не этнический то соотношение с эфталитами может быть просто совпадением. Это совпадение регистрирует сходное военно-административное и социальное устройство и, что еще более важно, сходную специальную терминологию, но гораздо меньше говорит нам о родстве и тем более тождестве.

Подождите... К чему здесь художественное произведение? Вы написали про БСЭ. Я привел выдержку из этой энциклопедии, показав, что ничего подобного там не сказано. Можно взять другое издание, 49 года, где статью Генетика написал как раз Лысенко, там все вполне пристойно - и про ДНК, и про РНК, и все прочее. Лысеноко ошибался, считая, что ген имеет белковую природу и вместе с ним ошибались еще две трети генетиков мира. Да и теория-то собственно возникла в 1953 г., хотя роль ДНК была показана в 1944 г. Полемика, напомню, шла с 1929 года с кульминацией в 1948 г. Между прочим, его оппоненты точно так же ошибались, как это сейчас очевидно. Приобретенные изменения также наследуются, как и утверждал Лысенко, через механизм мутагенеза. Лысенко очевидно не понимал механики этого процесса, как никто тогда не мог понять, но он был прав. Кубло вейсманистов-морганистов было между тем совсем не без греха. Потому что в 20-40 гг. они занимались преимущественно евгеникой, в социальном смысле отбором людей. Что, между всем прочим, стало основой расовых законов в Германии. А уж заодно и насильственной стерилизации тысяч и тысяч людей в Европе и США. А советское кубло собиралось поставить это дело в СССР на промышленную основу. Тетка с красными волосами это дело как-то здорово уловила. Строго говоря, мне дела нет до Лысенко и больше флуд и тут разводить не намерен. Однако я бы настаивал, чтобы навыки критического отношения к источникам любого рода на этом форуме все же поддерживались.

Мне кажется это важным. Резюмировать источники можно только когда уверен в истинности этих самых источников. Вы вот привели ссылку на БСЭ, т.е. как бы источник, однако элементарная проверка показывает, что БСЭ таких слов не содержит. Отношение Лысенко к генетике было сугубо положительным, он ею просто занимался. Например, его широко известный доклад на сессии ВАСХНИЛ посвящен исключительно положению в советской генетике. Отрицательно он относился лишь к одной отрасли, которую тогда называли вейсманизмом-морганизмом. Причем, Лысенко эту отрасль вовсе не отрицал огульно, а был против сосредоточения на ней всех усилий. Он имел на это полное право, поскольку действительно был крупным исследователем, а первые серьезные результаты по ДНК и механизмам наследственности появились лишь к концу 50-х гг. Можно упрекнуть Лысенко в недостатке научной прозорливовости, но пафос "нарицательности" при этом как-то увянет. Следует также отметить, что в то же самое время в СССР проводились по понятным причинам очень серьезные работы по радиационной генетике, действовал Институт общей генетики АН и т.д. Нужно также вспомнить, что Лысенко, собственно, не был ни застрельщиком, ни главным действующим лицом публичной кампании против лженауки, таковым был проф. МГУ Исай Презент. Следовательно, тезис относительно Лысенко тоже довольно сомнителен. Я бы осторожнее относился к такого типа аргументации.

Да ведь это все равно, кто старше, а кто младше. Тексты БСЭ есть в сети, их очень легко сверить с цитатой и не надо верить на слово неизвестному писателю из Торонто.

Те, кто постарше, посмотрели статью Генетика из БСЭ в интернете и слов про продажную лженауку не обнаружили. А обнаружили, что там сказано буквально: "Генетика (от греч. génesis — происхождение) — наука о законах наследственности и изменчивости организмов. Важнейшая задача Г. — разработка методов управления наследственностью и наследственной изменчивостью для получения нужных человеку форм организмов или в целях управления их индивидуальным развитием." и т.д.

А почему я должен свои выводы оставлять при себе? Вы же мелете всякую чушь и никто вам не указ. Так и я могу своими собственными выводами распоряжаться сам, без посторонних указаний, разве нет?

Критика в исторической науке является одним из наиболее существенных компонентов ремесла историка. Именно с критики начинается любая монография или диссертация. Критика не является синонимом очернения, несмотря на то, что она может принимать весьма причудливые формы. В ученых советах приличных исследовательских учреждений, в слепых рецензиях реферируемых журналов, на достойных конференциях эти формы могут быть очень жесткими. А в странах типа Германии или Австрии даже и жестокими. Единственное, что делать нельзя категорически, так это приписывать оппоненту собственные мысли или заблуждения. Например, так как вы приписываете Гумилеву свои страхи и недопонимания. Работы Маркварта действительно лучше всего охарактеризовать "причудливым сочетанием предположений, прозрений, проб и просто ошибок". Его работы подвергались совершенно оглушительной (и очень часто справедливой) критике, несмотря на то, что для своего времени они были исключительно хороши. Маркварт это Моцарт центральноазиатских исследований, жаль, что его мечта попасть на работу в Россию не осуществилась и он погиб от безденежья в Германии. На да бог с ним, с Марквартом. А вот скажите мне одну вещь. Из того, что вы пишете, легко сделать одно заключение: вы свои знания получаете практически исключительно из Гумилева. Это очевидно любому опытному человеку, поскольку вы используете транскрипции, которые использует Гумилев, вы черпаете из него свои сюжеты и т.д. Современные историки оперируют другими транскрипциями и в моде другие сюжеты. Бичурин и Грум-Гржимайло, из которых Гумилев в основном и черпал свои исторические конструкции, также отличаются, и вполне заметно. Что ж вы так его не любите? Вы и не обязаны, конечно, но право это даже и несколько странно - так невзлюбить источник своего вдохновения.

А он и не писал. Он "не включил его в список выдающихся тюркологов". С полным, между прочим, основанием не включил. Ну какой уж Бершнтам выдающийся тюрколог? Я вообще не слышал, чтобы кто бы то ни было его таковым считал. Про Бартольда вы, вероятно, не читали других авторов. Маркварта, например. Там просто камня на камне не остается. Кому-то, я полагаю, тоже неприятно читать. И сам Бартольд был вовсе не сладкоголос, очень критический был человек. Даже желчный.

По доносу Бернштама Гумилева посадили в тюрьму во второй раз. И пострадал не один лишь Гумилев. Так что некоторые основания к неприязни Гумилев, как мне кажется, все же имел. Вполне очевидно любому, что Бернштам был приличным археологом, но в в его рассуждениях о сюнну то, что оригинально неверно, а то что верно - не оригинально. И само собой, нет никакого официального списка "выдающихся тюркологов". Каждый себе выбирает сам. Гумилев выбрал свой.

Так понятно, что не видите. Странно только, что вы этим бравируете. Тем не менее это абсолютно разные знаки: у них разное чтение, разные значения, разные инициали, разные финали, разная просодия, они входят в разные группы рифм. Ну, и "ширина" разная тоже. Поэтому эти иероглифы разные. Причем разные кардинально, практически по всем признакам. Что касается компонентов, то и таких знаков немало: 鮮蘚䱹鮺, но и это все разные знаки. Никаких зловещих предсказаний даосов Фу Цзяню не было и в помине, поскольку Фу Цзянь не общался с даосами, он их после 375 г. жестоко преследовал. Фразу сказал - по тексту - "некто, некий человек", про религиозные представления мы не знаем, но с высокой вероятностью может предположить, что этот некто был буддистом. Вопрос о том, кому надо знать предмет, вовсе не спорен. Всем, кто занимается этими сюжетами, надо знать.

В иероглифах сяньби, рыба и баран кардинально разные иероглифы. Чтобы убедиться в этом, надо просто посмотреть в словарь. Поэтому путаницы это не вносит решительно никакой. Просто предмет надо знать, это очень просто.

Канцзюй сплошь и рядом назывался владение Кан. Кан это не китайское название Самарканда, это китайское название области, в которой находился Самарканд. Первые иероглифы этих двух слов одинаковы и это приводило к путанице. К примерно такой же путанице, какую вы привносите сюда.

Спасибо за информацию. Это все крайне интересно. Пожалуйста, публикуйте любые новые сведения об этой находке, если они у вас появятся.

Скорее, это вы не стали париться и изменили пару букв. 0. Не было никогда никакого "Юегянь". Это Бернштам неправильно переписал с какого-то французского перевода. Или Бичурин еще раньше начудил. Уж не знаю откуда это диковинное название. 1. Китайцы никогда не называли Канзцюй "Юегянь". Они его наывали Канцзюй или Кан. 2. Сущестовало китайское наименование Юйцзянь или Аоцзянь, по непонятным для меня мотивам называвшееся в старой русскоязычной литературе "Юегянь", которое располагалось к югу Аральского моря. Позже его сатли называть Хосюнь или в буддистских текстах Холисимицзя (или сокращенно и из другого варианта транскрипции - Голи). Вполне очевидно, что все эти слова, данные здесь в стандартной русской транскрипции, которая отражает современное литературное китайское произношение, обозначают Хорезм. 3. Ясно, что Хорезм существовал задолго до Юэбани и даже Канцзюя. 4. Территории Юэбань и Канцзюй не совпадали. Это, грубо говоря, Семиречье и Ташкентский оазис соответственно. Хорезм расположен к югу и востоку от Арала.

Неплохо, но только на первый взгляд. Кит. жоти в момент фиксации (т.е. в 1 в. до н.э.) звучало примерно как *нактэ. В таком виде на жете не очень похоже...

О, это очень интересно. Не могли бы вы подробнее описать этот документ? Каков его провенанс, может быть историю изучения? К сожалению, сводной работы по рунике не существует. Есть только работа И.Л.Кызласова, но и она охватывает только тюркские системы (включая т.н. восточно-европейскую рунику). Нет, однако сопоставления даже с венгерской. Что касается письменности европейских гуннов, то существует очень привлекательная гипотеза О.А.Мудрака о том, что письмо церковных переводов было кириллицей. В смысле, кириллица была создана модификацией греческого письма для нужд перевода на языки гуннского круга. Мудрак исходил, если я точно помню, из соображений фонетики, однако доподлинно известно, что св.Константин (более известный в славянском мире как Кирилл) переводил Писание для нужд хазар. Разумеется само собой, впрочем, что для ранних времен такое письмо потенциально могло быть именно руникой. Причем руникой не орхонского, а более раннего типа. Как убедительно показал Кызласов, оба типа тюркской руники (условно, "орхонский" и "салтово-маяцкий") графически восходят к некоему типологически более раннему варианту.

Не только куманы появляются в сер. 11 в., но и различение католического и православного обряда не может быть ранее 16 июля 1054 г. , просто потому что раскол тогда произошел. Причем, произошел формально, века до 13 никто о разделении особенно не думал и раздела в обрядах практически не было. Единственно, греки крестили по 8 днях от рождения, в отличие от "католиков", еоторые крестили когда угодно, но это попросту смешно. С армянскими обрядами несколько сложнее, но их отличие от греческих тоже очень тонкая материя. Весь этот разговор про католиков и православных в 1 тыс. н.э просто профанация и фантасмагория.

1. Чуб действительно может быть реализацией кит. чжоу. Это предложено еще В.Бангом при сопоставлении тюрк. алты чуб согдак и кит. лю ху чжоу. Однако кит. композиты как правило функционировали в тюрк. заимствованиях как единое целое, ср., например, кунчу из кит. гунчжу "принцесса, девушка из царской семьи" и не могли быть разложены на значимые элементы, их составляющие. Следовательно, мы должны предполагать наличие гипотетического кит. *чжоуван. Но это невозможно по приведенным мною мотивам. В ином случае, если составные части были заимствованы по отдельности и лишь в тюркской среде были сведены в композит, то мы вправе ожидать бытование тюрк. слов *чуб "область" и *бан "правитель". Но этого, кажется, тоже не происходит. В принципе, жупан могло бы иметь соответствие в имени собственном Yapanča, которое как раз встречается только в этом регионе (условно, салтово-маяцком) и применялось исключительно к князьям. Епанча, однако, вполне просто объясняется как "рожденный в степи", без китайской помощи. 2. У меня есть все основания сомнваться, что тюркские и монгольские слова связаны между собой. Тюркское тайши явно связано с кит. 太師 тайши "учитель". Халх. совершенно закономерно воспроизводит кит. тайцзы 太子 "принц крови, наследник престола". Бурят. и ойрат. в свою очередь вернее всего отражают третье слово кит. тайши 太失 "чиновник". Важно отметить, что все эти слова отражают сравнительно позднюю китайскую фонетику, поскольку они уже не отражают китайских финалей. Предполагаемое заимствование у ранних болгарских народов в принципе не могло иметь такой фонетический вид.

1. Выведение жупан из *чжоу+ван выглядит несколько натянутым, поскольку в действительности такого титула на китайской почве никогда не существовало. Титулу ван, который с 3 в. до н.э. обозначал лицо, потенциально могущее претендовать на императорский престол, "великий князь", всегда соответствует особая административная единица, называющаяся "го" и никогда "чжоу". Те же принципы китайцы прилагали к окружающим народам. Например, ванами назывались только правители, имевшие собственный, зависимый только от них военно-административный аппарат. Поэтому предполагаемое *чжоу-ван это конструкция, невозможная на китайской почве. 2. Кит. dai-ši также выглядит не очень убедительно. Обычное китайское функциональное соответствие для герцог - "хоу". Дайши может быть легко воспринято на слух как, например, "посланник, дипломат высшего ранга". Впрочем, надо помнить, что и в древнем, и в средневековом китайском второй слог решительно никак не может быть открытым. В реальности это слово звучало бы как датшэк или примерно так и это конечно отразилось бы на характере заимствования. 3. Напрашивается, конечно, тохри, которое однако в тюркском применяется лишь как название языка и никогда народа.

Жоти (не "жоди") означает "почтительный к родителям". Решительно не понимаю как это вообще относится к суверенитету. Вы, конечно, можете выдумывать что душе угодно, но отчего так безаппеляционно? Так не годится.