Пока не могу привести запршиваемые подробности по хакасам, но вот из книги Архаические обычаи и обряды саянских тюрков / Авт. Бутанаев В.Я., Монгуш Ч.В. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного уни-верситета им. Н.Ф. Катанова, 2005. – 200 с. Илл.1.4. Древний обычай «уча»
СРЕДИ саянских тюрков существовал архаический обычай престижного распределения добычи под названием «уча» (по-тувински – ужа) – букв. крестец, курдюк или задняя часть туши. Впервые о нем сообщил в своем этнографическом обзоре Е.Яковлев. Позднее этот обычай упоминали Ф.Я. Кон, Г. Грумм-Гржимайло, Л. Потапов, В. Дулов и С.Вайнштейн. Однако, если в отношении тувинцев обычай «уча» достаточно широко представлен в работах указанных исследователей, то в отношении хакасов до сих пор не было какой-либо информации.
Сущность обычая «уча» заключалась в распределении части добычи своим соплеменникам. При обращении к охотнику: «уча мини» – крестец мой, последний обязан был поделиться трофеем. Указанный возглас преду-сматривал выделение почетной части добытого мяса любому встречному.
Тувинец, встретив кого-либо едущим с добычей, при слове «ужа» брал заднюю ногу с частью позвоночника и шкуру, второй и третий встречный отрезали себе также лучшие куски мяса, так что охотнику зачастую не ос-тается ничего, – писал Е.Яковлев110. Аналогичный обычай под названием «уча бер!» (букв. дай крестец) или «кdxwr пир!» (букв. дай заднюю часть) был зарегистрирован у хакасов и алтайцев111. В хакасских сказках и преда-ниях при перечислении положительных поступков фольклорных героев, таких, как «Похты Кирис», «Атыгчы Хыят» и других, говорилось, в част-ности, и о том, что, возвращаясь с охоты, герои наделяли мясом весь встре-ченный народ селения, так что при входе домой на руках у них оставались шкура, голова да конечности туши112. Право на «уча» имел также руково-дитель общественных молений. Например, при любом камлании шаман у хакасов получал в качестве вознаграждения шкуру жертвенного животного и заднюю часть туши. Это древнее подношение шаману носило общее на-звание «теер-кdxwк» – т.е. шкура и крестец. По данным В.И. Вербицкого, на Северном Алтае хозяин юрты преподносил лучшую часть мяса «уча» в дар шаману, «который, приняв, обрезывает мякоть, но не всю и дарит, кому захочет из почетных людей. Этот, отрезав себе, передает другому, обыкно-венно старшему себя родственнику или чужому, который, отрезав себе, отдает всем находящимся, и тут же окончательно очищают кости «уча», не повреждая их».113
Обычай «уча» в какой-то мере соответствует русскому: «чур мне», «чур пополам!» (возглас, которым требуют соблюсти обычай делиться). Но в то время, как возглас «чур» у русских в основном употреблялся в качестве предохранительного средства: «чур найдено – не делено», после чего «зачуравший» имеет право владеть нераздельно найденным, то у тувинцев и у хакасов (в фольклорные времена) «уча» применялось как требование поделиться со всеми тем, что досталось не в результате труда, а по случаю, наудачу.114
По данным С.Вайнштейна, у тувинцев-тоджинцев, живущих в дебрях Восточных Саян, применение обычая «ужа» сводилось к следующему:
«1. Если охотник убил копытное животное, но не успел погрузить мясо на оленя или лошадь и в это время подошел человек (пусть даже со-вершенно незнакомый), он отдавал подошедшему заднюю часть туши (ужа), шкуру (кеш) и одну ногу (бут). Если охотник был пешим, то обы-чай действовал до того момента, пока мясо не взвалено на плечи.
2. Если кто-либо подошел к охотнику, целившемуся в белку, и сказал ужа до выстрела, в момент выстрела или после выстрела, но до того, как охотник привязал белку к поясу, то подошедший забирал белку целиком. Если же человек крикнул ужа издали и, пока он подходил, охотник повесил белку на пояс, то крикнувший ужа ничего не получал. Охотник говорил ему: «ужан эрте берип-дур» (твое ужа прошло).
3. Если охотник убивал соболя, то подошедший получал лишь по¬ловину его. В этом случае действие ужа сохранялось только до того момента, пока охотник не положил соболя за пазуху.
4. Если охотник убил росомаху, то по обычаю ужа он отдавал хвост.
5. Если охотник убил медведя, то отдавал желчь.
6. Если охотник вернулся в стойбище и привез добычу в чум, где в это время находился чужой человек, тот, крикнув ужа, получал часть до-бычи. Если человек зашел в чум после охотника, то обычай ужа не дей-ствовал.
7. Охотник убил крупное животное, оставил тушу в тайге, сам воз-вратился в аал. В момент его прибытия в чуме находился человек. Если гость отправлялся вместе с охотником за тушей и помогал привезти ее в стойбище, то получал свою долю по обычаю ужа.
8. Охотник, убив косулю, освежевал ее и, прежде чем погрузить на лошадь, расстелил шкуру на земле мездрой вверх, чтобы она под¬сохла. В это время появляется человек, произносит ужа, берет ще¬потку земли и бросает на шкуру, после чего рывком поворачивает шкуру отвесно. Если большая часть земли остается на мездре, значит охотник убил косулю совсем недавно, и обычай ужа вступает в силу.
9. Два охотника, не входящие в артель, одновременно стреляли в зверя, но у одного из них произошла осечка. Тот, у кого это про¬изошло, все же получал свою долю убитого животного.
10. В одно животное стреляло несколько человек. Попала только пуля одного из них. Определяли, чья пуля сразила животное. Охотник, убивший животное, получал его целиком, за исключением той части, которая по обычаю ужа переходила в пользование всех остальных охот-ников, которые делили ее между собой поровну».115
Е. Яковлев сумел достаточно обоснованно определить причину воз-никновения древнего обычая «уча». Так как таежные звери считались скотом горных духов, то все земное находилось под особым покрови-тельством духа неба и земли – «оран тэлэгей». Поскольку горные духи допускали того или иного человека к убиению скота из своего стада, по-стольку они покровительствуют этому человеку. «Тебе «оран тэлэгей» дает, ты почему не даешь; сегодня тебе дал, завтра мне даст, тогда я по-делюсь», – говорили удачливому охотнику.116
Духи-хозяева гор – «таo ээзw» (даг ээзи) пользовались большим поч-тением среди тувинцев и хакасов. Горные духи имели, якобы, родство (пwр тамырлыo – букв. единого корня) с саянскими тюрками. Как гласят мифы Хонгорая, далекий пращур хакасов женился на дочери хана горных хозяев, от брака которых и происходят жители Верхнего Енисея. В связи с этим хакасы считают себя рожденными от гор (таoдаa тdреен), горным народом (таokso чон), с жизненной силой, полученной от гор (таo омайлыo) или горами сотворенными (таoдиинаa – сугдиинаa чаянныo).117 При обращении к горным духам последних торжественно называют «аoалар» – т.е. предки.
Горные хозяева оказывают непосредственное влияние на многие сферы жизни людей. Их действия носят положительный характер при почтительном отношении к ним, что выражается удачей и счастьем чело-века – «кежик» (по-хакасски «rbpwr»), и отрицательное воздействие – «ха-ро» (букв. ответ, возвращение) при скупости и других недопустимых от-клонениях от требуемых норм. Успешная добыча охотника связывалась с положительным ответом на соблюдение правил почтения горных духов и поэтому также называлась «харо» – букв. ответ, отдарок. Первый добы-тый зверь свежевался на месте, где был убит. Кровью (кduwс ханы) из грудной полости совершали кропление духам гор со словами: «Вы дале-кие предки! Дайте счастье и удачу!». Охотники в балагане варили мясо и за первую добычу горячим жертвенным паром – «оор-пус» угощали гор-ных духов. Если горных духов кормили, сжигая пищу, то остерегались бросить в огонь шерсть зверей, иначе они побрезгают такой гарью, и уда-ча покинет добытчиков.
За добычу особо почитаемых пушных зверей – соболя или чернобу-рой лисицы, горные хозяева требовали дополнительного выкупа в виде угощения «той». Добыча каждого соболя торжественно отмечалась пир-шеством «албагы тойы» (по-тувински «киш дою»). Глава артели отвари-вал мясо, на деревянном подносе поднимал его к небу и паром, исходив-шим от горячих кусков, угощал горных хозяев. Делался квас «абыртхы», которым окропляли духов местности, перечисляя горы и реки. Ночью обязательно играли на «хомысе» и рассказывали героические сказания.
Беличьи шкурки нанизывали в связки по 100 штук в каждой. Поэто-му, когда добывали сотую белку, то устраивали празднество «тwpwг тойы» – одной связки шкурок, напоминающее соболиный праздник «ал-багы тойы». Особо почитались шкурки альбиносов, называемые «тиин арбызы» – счастье белок. Как правило, их хранили на счастье дома в сун-дуках или, как тувинцы, отдавали шаманам, которые их подвешивали к культовой одежде в виде подношения духам-помощникам.
Когда обдирали шкуры со зверей (особенно с соболя), то веки не трогали, чтобы их глаза оставались закрытыми и не видели бы человека. Однако обязательно надо было брови с веками рассечь пополам. Если веки оставить целыми, то верили, что звери могут ожить и исчезнуть вместе со снятыми шкурами.
В древние времена, как утверждают легенды, охотники порой сожи-тельствовали в тайге с горными девами. Согласно мифам, один таежник, вступивший в связь с горной хозяйкой, слепо исполнял все ее желания. Гор-ная дева ему наказала, чтобы он не рассекал веки зверей при снятии шкуры, что тот и делал. Весной, когда наступила пора охотнику возвращаться до-мой, все добытые соболя ожили и исчезли вместе со шкурами.118
Иногда таежникам, якобы, встречались на промысле соболя с золо-той цепочкой или шелковым шнуром на шее. Саянские тюрки были уве-рены, что звери с ошейниками представляли собак горных духов (таг ээзiнia адайы). Подобные представления о мифических лесных духах, ростом с высокие деревья, и собаках, которые похожи на соболей и носят шелковый шнур на шее, широко бытуют среди всех сибирских народов и относятся к древнему палеоазиатскому пласту культуры.
Под влиянием горных хозяев, по убеждению тувинцев и хакасов, и берет свое начало обычай «уча». Название обычая («уча» – задняя часть туши животного) позволяет думать, что обычай этот сложился примени-тельно к копытным животным и лишь позднее распространился и на пушных зверей.
Подтверждение такому выводу встречаем, например, в распростра-ненной среди хакасов легенде о старухе Кочик-иней (букв. старуха – кур-дюк), которая жила в месте «Кочик-хая» недалеко от аала Сеектиг по Черному Июсу. Как только охотники в тайге застрелят зверя, тут же по-являлась Кочик-иней, которая со словами: «Учаны пир!» – Дай мне уча! (второй вариант – «кdxwr»), – просила охотников поделиться с ней задней частью убитого зверя. Если они наделяли ее задней частью звериной ту-ши, она их благодарила: «Атхан уosa хатыo ползын! Кdрген хараosa кdcnwu ползын!» – Пусть твоя выпущенная стрела будет поражающей! Пусть твои глаза будут зоркими! Если же какой-либо охотник не наделял ее крестцом «уча» (кdxwr), то расставался со своей удачей. Она проклинала людей, не поделившихся с ней задней частью диких коз. Хакасы считали, что Кочик-иней принадлежала к горным духам.119 К сказанному можно добавить, что мясо «уча», которым делится тувинский охотник, носит название «тангды кежии» – т.е. горное счастье.120 Аналогичный обычай бытовал среди шорцев. В прежние времена, когда охотники, «возвраща-ясь с промысла, кого-либо встречали, то они из промышленной добычи тому человеку что-нибудь давали. Если тому (встреченному) человеку не дать, хозяин гор в следующем году зверей и птиц мало даст. На тех охот-ников, которые добычей не делятся, хозяин гор сердится».121
Среди саянских охотников существовал обычай временного предос-тавления своего верхового коня (аazы ады) встречному пешему собрату. Если в поле или тайге встретился привязанный конь охотника, то безло-шадный стрелок имел право, сказав «уча», попросить у хозяина коня, что-бы поохотиться верхом на дичь в окружающем лесу. Отказать ему и оби-жаться нельзя. От последнего требовалось бережное отношение к коню, обязанность его накормить и возвратить его на прежнее место хозяину.
В ХХ веке, в связи с распространением товарно-денежных отношений, в Туве обычай «уча» перестал распространяться на сорта пушнины, иду-щей на подати, кедровый орех, продукты земледелия и все привезенное домой и поступившее в собственность юрты. В тайге охотники стали де-литься только с теми, кто был свидетелем удачного выстрела.122 В Хакасии обычай «уча» полностью ушел в область преданий и сохранился только в фольклорных произведениях, да в названиях свадебных ритуалов.
Добыча путем скотокрадства, широко распространенного в ХIХ в. среди саянских тюрков, носила название «май» (букв. сало). Например, «майлирoа» – добывать воровским путем скот; «май чирге» – есть свежее мясо, добытое воровством; «майoа тmpthut» – попадать на пиршество, где забили ворованный скот; «май идерге» – забивать на мясо украденный скот.123 Любопытный факт отмечает В.И. Дулов. На западе Тувы сущест-вовал закон: при скотокрадстве встретивший вора и на основании обычая «уча» получивший часть краденого, подлежал большему наказанию, чем сам вор. Если, конечно, преступление будет раскрыто. Необходимо доба-вить, что в прошлом в Туве и Хонгорае встречались аалы, специализиро-вавшиеся на конокрадстве. В них бытовала круговая порука, ибо все жи-тели получали «уча».
Однако в том случае, когда получивший «уча» явится с повинной и донесет на вора, сознавшись одновременно в том, что «уджарил» при встрече с ним, то он освобождался не только от наказания, но и необхо-димости возврата потерпевшему своей части похищенного.124
Курдюк «уча» считается у саянских тюрков самым почетным блю-дом и преподносится во время любого застолья, кроме похорон. На ту-винскую свадьбу жених обязан был привезти от 10 до 20 «уча». На засто-лье самому почетному гостю подносится задняя часть барана с хвостовой частью (уча) и поступает в его полное распоряжение. Последний, если хочет, тут же делит мясо между присутствующими или, если хочет, уво-зит его домой.125
У хакасов бытовали праздничные застолья под названием – «уча». Возникновение такого названия связано с задней частью туши скота (уча), которую, согласно древнему обычаю, преподносили пирующим людям в качестве дара. В связи с этим в хакасском языке праздник с за-стольем обозначается словами: «уча саларга» – букв. положить «уча». На свадьбах саянских тюрков обязательно отваривали крестец и грудину крупного скота. Вареное мясо – «уча идw» вместе с курдюком расклады-вали в центре образованного круга на широком подносе. Хозяева обязаны были разделить сало курдюка между всеми гостями, сидящими вокруг подноса. На северной стороне, поодаль от дверей юрты, находилось жен-ское застолье – «ипчwлер учазы», на южной – мужское, называемое «ир-лер учазы». В круг «уча» садились только взрослые и пожилые, которые наделяли мясом стоявших рядом подростков и детей. Молодежь в круг «уча» не допускалась. В первый день свадьбы делали вечернее «уча» (харааoы уча), а на следующий день – утреннее «уча» (иртенгi уча).
Подарки, подносимые родителям девушки со стороны жениха во время ритуалов при «браке чести», т.е. при сватовстве малолетних детей, по-хакасски опять же носят название «уча». По всей видимости, первона-чально в качестве подарков преподносили заднюю часть туши животных (уча). Наряду со словом «уча» в ХIХ в. хакасы употребляли в качестве его синонима слово «араoа», т.е. алкогольный напиток. Например, подар-ки во время первого приезда сватов называются «кwxwu уча» или «кwчwu араoа», т.е. маленькая уча (или маленькое вино); завершающее угощение носило название «улуo уча» или «улуo араoа», т.е. большая уча (или боль-шое вино). Ежегодные весенние и осенние подарки продуктами именова-лись «часхы уча» или «часхы араoа», «кmcrm уча» или «кmcrm араoа», т.е. весенняя уча (весеннее вино) и осенняя уча (осеннее вино). По всей ви-димости, такие изменения произошли в эпоху позднего средневековья, когда сакральное значение почетной части туши скота стало уступать место бытовой оценке спиртных напитков.
В русских документах подарки при «браке чести» назывались сло-вом «арча». Подарок невесте «арча» состоял из вина, масла и мяса.126 По всей видимости, это слово восходит к хакасскому термину «арчы» (арт-чы, арчы хап) – т.е. поклажа, переметная сума (куда складывали приве-зенные продукты). Действительно в хакасском языке имеется подобный аналог, когда термином «тулуп» (букв. мешок из цельной шкуры живот-ного) обозначают привезенный гостинец.
Дар, преподносимый в виде части отрезанного мяса или сала от «уча», у саянских тюрков называется «сартык» (по-хакасски «сартых»). Наделение подобным гостинцем считается за большое счастье (кежик) для того, кому он дается. В сартык идет не только мясо, но и молочные продукты, а также вино. В общем, часть съестных продуктов (мяса, араки и др.), оставляемая для окружающих, людей обозначалась словом «сар-тык». Если взрослый во время еды угощал кусочком мяса ребенка и по-следний делился им с другими детьми, то это тоже называлось «сар-тык».127 Согласно обычному праву, «сартык» обязательно преподносится старшему по возрасту (сартыгын улуo кwзее пирчелер). Уважаемое пре-подношение со стороны младших старшим братьям носит название «туaма сартыoы» – т.е. «сартык» младшего братишки. На тувинских празднествах для почетных гостей хозяева застолья обязательно выделя-ли часть курдюка, называемую «ужа сартыы», т.е. «сартык» крестца. Считалось, что человек, съевший «ужа сартыы», будет жизнерадостным и бодрым.128 Хакасы во время поминок, когда кормят и поят душу покой-ного, сжигая пищу на огне, обязательно оставляют часть еды, а на дне бокала вино, которые называются «сартык». Оставленными продуктами угощают участников поминок со словами: «Mhtty rwpwywa сартыoын ал!» – Прими сартык усопшего человека. Остаток «сартыка» считался счастьем, которое дарится от лица умершего.
По мнению известного этнографа Саяно-Алтая Л.П. Потапова, «сар-тык» представлял собой рудимент обычая коллективного распределения мяса и молочных продуктов первоначально среди родственников, а в дальнейшем – и односельчан.
Архаический обычай «уча» и распределение доли под названием «сартык», вероятно, бытовали и у кыргызов, и даже казахов. Основанием для такого предположения служат свидетельства их языка. В кыргызском и казахском языках словом «сартык» обозначаются остатки пищи и питья со стола знатных и почетных гостей, которыми угощают молодых или соседей, а также сам гостинец от угощений на пиру.129
Таким образом, обычай «уча» возник в среде охотников и берет на-чало от таежных промыслов, ибо в тайге «вступал в силу уравнительный закон, восходящий к нормам коллективного производства и потребления родового строя».130 У саянских тюрков существовал равный дележ добы-чи независимо от вклада любого члена охотничьей артели. В противном случае горные хозяева могли рассердиться и не дать удачи в следующий раз. Мы не совсем согласны с мнением Вайнштейна С.И., который считает, что условия действия обычая «уча» возникли в период разложения родового строя и возникновения соседской общины, когда стало нару-шаться исключительное право членов рода на родовые территории.131 Нам представляется более достоверным предположение, что он возник при первобытно-родовых отношениях. В зависимости от дальнейших социальных условий обычай видоизменился, с течением времени где-то им стали пользоваться в определенных случаях все, независимо от родо-вой принадлежности, а где-то (например, в Хакасии) он полностью исчез.
Согласно исследованиям российских ученых, обычай типа «уча» можно отнести к так называемой престижной экономике первобытно-родового строя, которая в зачаточном состоянии возникла еще у охотни-ков того времени, но ее расцвет пришелся на неолитический период.132 Традиционные нормы поведения требовали неукоснительного дележа излишних продуктов, которые принимали форму дара, брачного выкупа или пищи, приготовленной для устройства праздника. Обычай «уча» га-рантировал людям поддержку в случае нужды, ибо он обусловливал раз-витие взаимопомощи, совершенствовал системы брачных связей и уста-новления социальных градаций.
