Стас

Продолжаем Рашид ад-дин сообщает: Эният-каан ниже называется Инанч-Бильгэ Буку-хан. Является ли титул "хан" тюркским? Вряд ли. Тем более, что употребляли его первоначально очень даже не тюркоязычные народы. А имена: Таян, его поданного - "великий нойон Хорису-бечи", Коксеу-Сапрах - “боль груди”, Торбидат (имя найманского посла), Гучуут, Гучугудун-Буирух и др.? Что здесь такого архетипически тюркского? Даже если начать придавать большое значение титулатуре и антропонимике? Все же извините, на всякий случай. Рашид-ад-дин прямо указал на монголоязычие найманов: (Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. I, II. С. 124).Он же отделяет найманов от тюрков, которые обитают Практически, найманы расселялись по всему Алтаю и Центральной Монголии. Какая-то часть соприкасалась с Балхашем. Их караулы встретились в 1204 г. войскам Чингисхана, поднимавшимся по р. Керулен. Таким образом, ареал обитания населения Найманских ханств 12 в. не совпадает с ареалом обитания субэтнической группы казахов - найманов. Нет, мне представляется, что не самозванцы. Я даже думаю, что найманы 12 в. сыграли роль в генезисе современных казахов-найманов.Но вот генезис самих найманов 12 в. достаточно загадочен, именно поэтому ведь и пытаемся рассуждать о них как о "народе неясного происхождения". Вам на основе имеющихся свидетельств, сближающих носителей одного этнонима "найман", хотелось бы видеть историческое и языковое тождество. Мне же представляется, что в 12 в. перед нами монголоязычная группа, которая ввиду территориальной близости вобрала много "тюркских" элементов. Однако господствующей тенденцией объединяющегося Монгольского улуса было "обмонголивание".

Очиров У.Б. К вопросу о численности и этническом составе монгольской армии в 1-й четверти XIII в. // Мир Центральной Азии. Т.I. Археология. Этнология: Материалы международной научной конференции. Улан-Удэ: Издательство БНЦ СО РАН, 2002. С.166-173. В начале XIII в. монгольские племена еще не были объединены, и их военные силы действовали как самостоятельные единицы, которые могли входить в различные коалиции. К 1201 г. наиболее крупными армиями обладали союзы племен, кочевавшие на окраинах: найманы, кераиты, татары и др., но центрами коалиций стали вожди центральномонгольских племен – джаджират Джамуха и борджигин-кият Тэмуджин. Их армии были явно более слабыми, чем найманская или кераитская. Правда, точных цифр о численности войск Тэмуджина и Джамухи в этот период у нас нет. Известно, что во время сражения в Далан-балчжут у Тэмуджина было 13 тысяч воинов, а Джамуха при поддержке урутов, мангутов и других племен смог собрать 30-тысячную армию [1]. Разумеется, к началу XIII в. численность этих группировок значительно увеличилась: Джамуха в 1201 г. был избран гур-ханом коалиции, которую поддержали найманы, меркиты, ойраты и татары, а Тэмуджин был усилен частью урутов, мангутов и другими племенами. Хотя в монгольских войсках была принята десятичная система, у нас нет данных о том, что в армии Тэмуджина были тумены. Известно, что во время найманской кампании 1199 г. у него было 4 старших военачальника, однако, они носили титул не темников, а «кулюков» [2]. Видимо, они руководили соединениями численностью менее 10 тысяч воинов. Войска гур-хана и его союзников намного превосходили своих противников, но Ван-хан и Тэмуджин, действуя на внутренних операционных линиях, в ходе кампаний 1201-1202 гг. разгромили всех противников в Центральной и Восточной Монголии. В 1203 г. Ван-хан с группой нойонов племен-нирунов выступил против своего союзника, застал врасплох и разбил его в битве у Калаалджит-Элете. Армия Тэмуджина уменьшилась до 2,6 тыс. сабель [3], но ему удалось оправиться от поражения и взять реванш. Пленные кераиты были разделены среди победителей и вошли в состав их армии. После этого, согласно «Тайной истории монголов», на реке Халха Тэмуджин произвел пересчет и реорганизацию армии, сформировал личную тысячу тургаутов, назначил новых офицеров, в том числе 6 «черби» [4], что свидетельствует об усложнении структуры армии, однако термины «тумен» и «темник» в этом параграфе не упомянуты. В 1204 г. с армией до 45 тысяч воинов, значительную часть которой составляли пленные кераиты, Тэмуджин отправился на завоевание Западной Монголии. Коалиция его противников в тот период, по мнению Ш. Сандага, опиравшегося на китайские источники, собрала 50-55 тысяч воинов [5]. Возможно, что их численность была намного больше, ибо в составе этой армии были не только найманы (крупнейшая армия региона), но и меркиты, ойраты, ряд центральномонгольских племен из коалиции гур-хана, отряды кераитов (Алин-тайши), татар, хунгиратов. Любопытно, что имена семи командиров армии Тэмуджина не совпадают с именами четырех «кулюков» предыдущей найманской кампании, однако термин «темник» (нойон тумена) по-прежнему не используется. После поражения у горы Наху коалиция Джамухи и Таяна распалась. Разгромленные племена найманов, джаджиратов, хатакинов, салджиутов и др. вошли в состав армии победителей. Точных данных о численности монгольской армии в 1205-1206 гг. у нас нет, но Джамуха в своей предсмертной речи упомянул о 73 «орлюках» [6]. Возможно, что речь шла о тысячниках объединенной монгольской армии. На курултае 1206 г. монгольская армия была подвергнута значительной реорганизации. Основной тактической единицей, как и прежде, являлась тысяча, высшей – тумен. Ряд частей оказались моноэтничными, но в списке упоминаются и сборные тысячи. Согласно «Тайной истории монголов», ее численность составила 95 тысяч воинов, распределенных по туменам и корпусам [7]. Вдобавок к ним началось формирование тумена из 10 тысяч гвардейцев. Эти 105 тысяч явились основой той самой легендарной армии, прошедшей от Тихого океана до Адриатики. В течение длительного времени структура, установленная на курултае 1206 г., не изменялась или незначительно модернизировалась. В хронике был приведен и список тысячников, кроме командиров 87-89, 91-95-й тысяч. Этот список тысяч не совпадает со списком, приведенным Рашид-ад-Дином, в котором числится 129 тысяч [8]. При сравнении этих списков обнаруживаются довольно значительные расхождения. Например, по спискам Рашид-ад-Дина среди 38 тысяч правого крыла значатся 10 тысяч бааринов Хорчи (по «Тайной истории» в составе этого тумена всего 3 тысячи бааринов) [9], 4 тысячи ойратов (в других источниках идет речь о тумене, к тому же они были подчинены Чингиз-хану после курултая 1206 г.), 4 тысячи онгутов (территориально относятся к левому крылу) [10]. Среди 62 тысяч левого крыла значатся десятитысячные тумены чжурчжэней и киданей, которых обычно относили к союзникам, и 9 тысяч икиресов Буту-кюргн (в других источниках, даже у самого Рашид-ад-Дина в других местах нет упоминаний о существовании тумена икиресов; их численность обычно определяется в 3 тысячи). Скорее всего, данные, на которые опирался Рашид-ад-Дин в своем исследовании, относятся к более поздним временам, вплоть до начала второй четверти XIII в. Со времени курултая 1206 г. структура и комплектация корпусов и туменов могли претерпеть серьезные изменения. Следует обратить внимание и на личности авторов. Рашид-ад-Дин, хотя и опирался на более широкий круг источников, но был все-таки чиновником далекого от Монголии государства, никогда не видевшим героев описываемого времени. Неизвестный автор «Тайной истории» являлся современником и даже участником событий. Исходя из этого, список тысячников, приведенный в «Тайной истории», следует признать более достоверным, хотя отбрасывать данные Рашид-ад-Дина, разумеется, не следует. Некоторые влиятельные нойоны, войдя со своими племенами в состав общемонгольской армии, сохранили автономию, в частности получив право самим назначать своих офицеров. Если их племена состояли из нескольких тысяч, то они не дробились, а входили в состав туменов цельными группами. Наиболее крупными из этих групп следует считать онгутов, урутов, икиресов, бааринов, хунгиратов, джалаиров. Онгуты Алакуш-дигитхури, известные в Китае как «белые татары», практически не участвовали в междоусобицах и сохранили свои силы. Однако об их численности нет точных данных. Рашид-ад-Дин в своих списках тысяч пишет о 4 тысячах [11]. Академик С.А. Козин, переводя окончание списка тысячников «Тайной истории», писал: «90) Онгудский Алахушдигитхури-гурген и 91-95) пять тысяч Онгудцев …, не считая в этом числе таковых же из Лесных народов» [12]. Однако в более позднем переводе появилась версия, по которой 91-95 тысячи – это «пять тысяч из онгутов и хоай (т.е. «лесной народ») племени» [13]. Из числа «хоай племени» в составе монгольской армии в тот период упоминается только два племени – теленгиты и телесы, вошедшие в состав Иртышского тумена Хорчи [14]. Если предположить, что эта версия перевода правильна, и что теленгиты и телесы – единственные племена (тысячи) из «хоай», вошедшие в состав монгольской армии в тот период, то мы придем к цифре, написанной в «Сборнике летописей» Рашид-ад-Дина, – 4 тысячи онгутов. В «Chengwu xin zhenlu» (Отчет о военных походах Святого Императора-воина) упоминается об участии 10 тысяч онгутов в китайской кампании 1218 г. [15], однако имена темников-онгутов в источниках за этот период нигде не упоминаются, хотя имена вождей и их деяния хорошо известны. Вопрос о численности онгутов следует оставить открытым. Возможно, эта цифра несколько раз изменялась, но в любом случае их численность не могла быть меньше 4 тысяч. Численность урутов Джурчедая (или Кэхтей-нойона) составляла, согласно различным источникам, 4 тысячи воинов [16]. Икиресы, не принимавшие участие в основных сражениях 1198-1204 гг., составили 87, 88 и 89-ю тысячи монгольской армии. В списках «Тайной истории» и Рашид-ад-Дина имена тысячников не упоминаются, за исключением Буту-кюргн – зятя Чингиз-хана. Численность бааринов по «Тайной истории», как уже упоминалось выше, составляла 3 тысячи воинов, которыми командовал темник Хорчи-нойон. Другой темник – Мухали го-ван руководил всем племенем джалаиров, которых по его личным подсчетам, было 3 тысячи [17]. О численности хунгиратов, которыми командовали родственники Бортэ-уджин (первой жены Чингиз-хана), в списках точных данных нет, но в описании отрядов Мухали в китайской кампании 1218 года есть упоминание о 3 тысячах хунгиратов под руководством Алчи-нойона. В одной из монголоязычных версий, приведенных С.А. Козиным в своем фундаментальном труде, в списке тысячников после Шику-кюргн и Алчи-кюргн (племянник и брат Бортэ-уджин) указаны еще 3 тысячи хунгиратов без указания своих нойонов [18]. В списке Рашид-ад-Дина есть упоминания о других крупных моноэтнических отрядах, например, под командованием Ная (3 тысячи бааринов) и Шику-кюргн (4 тысячи хунгиратов), но эти данные вызывают определенные сомнения. Чингиз-хан сформировал 11 туменов, правда, конкретный состав этих соединений, кроме туменов Хорчи (Иртышский), Мухали (Караун-джидун) и Хасара, неизвестен. После похода Джучи в 1207 г. были покорены племена ойратов, киргизов (хакасов) и «лесного народа». В «Тайной истории» ойраты и киргизы упоминаются с приставкой «тумен» [19]. Р. Груссе в своей работе о Чингиз-хане, описывая этот эпизод, упомянул о «десяти тысячах ойратов» [20]. Утверждение Рашид-ад-Дина о 4 тысячах ойратов, вероятно, было вызвано наложением названия дорбен-ойратов (4 ойрата), широко распространенного в позднем средневековье. Можно предположить, что алтайские племена также могли выставить как минимум один тумен. Позже были покорены хори-туматы и, видимо, все прилегающие племена Предбайкалья (баргут, тулас, керемучин, булагучин и др.). Ойратские и бурятские племена считались монгольскими и, по всей видимости, были включены непосредственно в состав Монгольского государства, что вместе с приростом населения привело к увеличению численности монгольской армии со 105 до 129 тысяч воинов. Тумены киргизов-хакасов и «хоай-племени» нигде в списках тысяч не упоминаются. Их территория вошла не в состав государства Чингиз-хана, а стала частью Джучиева улуса. Возможно, они получили статус, который условно можно назвать союзниками, наподобие италиков Римской республики до Союзнической войны. В период 1208-1218 гг. Чингиз-хан, проводя диверсионные и карательные рейды на западных направлениях (против меркитов, Кучлука, киргизов-хакасов и т.д.), сконцентрировал свое внимание на китайских царствах (Си Ся и Цзинь). В ходе китайских кампаний Чингиз-хан сформировал из числа перебежчиков еще два тумена: чжурчжэньский и киданьский (по 10 тыс. сабель каждый). В списке тысяч Рашид-ад-Дина оба тумена значатся в составе Монгольского государства, но это вызывает определенное сомнение. Описывая состав армии Мухали в 1218 г., сам Рашид-ад-Дин писал «Он дал ему … кроме монголов еще войск Кара-Хитая и Джурджэ, предводителем которых был Уяр-ваншай и Туган-ваншай» [21]. Кроме того, монгольская армия в ряде кампаний пользовалась поддержкой сильных отрядов союзников – киданей и тангутов. В 1219 г. Чингиз-хан перед походом на Хорезм провел новый курултай, на котором произошла очередная реорганизация армии [22]. Хану пришлось отказаться от использования некоторых союзников, в том числе киргизов-хакасов, поднявших восстания против него, и тангутов, отказавших ему в поддержке в оскорбительной форме. Однако вместо них монгольская армия получила новых союзников. В ходе походов в 1208-1218 гг. на запад монгольская армия получила трех новых союзников: уйгуров, карлуков и алмалыкцев. Общей численности всех трех отрядов мы не знаем, но известно, что уйгуры идикута Барчука выставили один тумен [23], а карлуки Арслан-хана – 6 тысяч всадников [24]. Вряд ли город Алмалык смог выставить армию большую, чем его конкурент Бешбалык, который был столицей целого государства. Таким образом, в походе принимали участие 10 монгольских туменов (тумены Мухали, Хасара, Тэмугэ-отчигина остались на других фронтах) и 4 союзных, не считая циньских осадных инженеров и специалистов (по мнению С. Уолкера численность последних достигала 15 тысяч человек) [25]. Несмотря на быстрый успех, Чингиз-хану пришлось вести долгую напряженную борьбу. Потери, понесенные монгольской армией к 1222 г., по мнению С. Уолкера, превысили 50 тыс. воинов [26]. Если учесть, что 4 тумена (Улус-иди, Джучи, Субедая и Джэбэ) в тот период действовали за пределами Хорезма, то численность армии Чингиз-хана к моменту завоевания Хорасана должна была составить 60-65 тыс. сабель, причем надежд на большие пополнения людских ресурсов у монголов пока не было. Попытка формирования союзного тумена из числа туркменов закончилась его мятежом и истреблением [27]. Впрочем, у В.В. Бартольда есть упоминание о том, что из армии хорезм-шаха на сторону Чингиз-хана перешли 7 тысяч кара-киданей [28]. Однако полководцы Чингиз-хана, действовавшие за пределами Хорезма, добились бoльшего успеха. Джучи, оперировавший к северу от Арала, подчинил своему влиянию несколько родов из племен канглы (печенегов) и кипчаков (половцев). Субедей и Джэбэ сформировали вспомогательные отряды из числа курдов и туркмен [29]. Мухали, который с 1218 г. стал использовать тактику сотрудничества с союзниками, увеличил свою армию до 6 туменов и принудил тангутов к выделению 50-тысячного контингента для завоевания Цзинь [30]. Таким образом, можно прийти к выводу, что к 1225 г. большую часть армии Чингиз-хана составляли монголы - 129 тысяч воинов. Другую часть армии представляли покоренные племена, которые были обязаны выставлять свои войска для поддержки монголов: киргизы, «лесной народ», алмалыкцы, карлуки, уйгуры, кидани, чжурчжэни (из числа перебежчиков). Хотя покоренные племена по своей численности явно превосходили своих завоевателей, осторожный Чингиз-хан никогда не требовал со своих союзников более одного тумена. Исключения, сделанные в китайских кампаниях 1218-1223 гг., были сделаны Мухали, которому хан дал полный карт-бланш для решения «цзиньской проблемы». В Китае было несколько государств (Си Ся, Ляо, Дун Ся), которые заключали с Чингиз-ханом временные союзы и посылали на театр военных действий крупные контингенты войск, но это были единичные акции, не имевшие долгосрочного продолжения. Таким образом, общая численность войск империи Чингиз-хана к 1225 г. с учетом союзников достигала всего лишь 200 тысяч сабель. Литература 1 Рашид-ад-дин. Сборник летописей. Т.1. Кн.2. Перевод с персидского О.И. Смирновой. М.-Л., 1952. С.87-88. 2 Козин С.А. Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. М.-Л., 1941. С.126. 3 Там же. С.133. По утверждению Рашид-ад-Дина, численность армии Тэмуджина в тот период составляла 4,6 тыс. воинов. Возможно, Рашид-ад-Дин учел не только остатки армии Тэмуджина, но и племена хунгиратов Тэргэ-Эмела и хоруласов Чоос-Чахана, присоединившихся к нему после битвы при Калаалджит-Элете. См.: Рашид-ад-дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.126. 4 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.145. Имена некоторых чербиев (Околе-черби, Дохолку-черби, Суйкету-черби) упоминались в параграфах, посвященных более раннему периоду, например, провозглашению Тэмуджина ханом, но тут, видимо, присутствует модернизация, так как все они были назначены на разные должности, притом, что их коллеги этого титула не имели. 5 Сандаг Ш. Образование единого монгольского государства и Чингисхан // Татаро-монголы в Азии и Европе. М., 1970. С.32. 6 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.156. 7 Там же. С.157-158. Однако в одной из монголоязычных версий, приведенных С.А. Козиным, перечислено 98 тысяч, хотя общее число тысяч равно тем же 95. См.: Козин С.А. Сокровенное сказание. С.476. 8 Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.266-277. 9 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.161. 10 Здесь Рашид-ад-Дин противоречит не только географическому принципу, но и своим утверждениям. Ведь на с. 179 своего труда он пишет о том, что «один туман войска, [состоящего] из племени онгут» вошел в состав армии Мухали го-вана (т.е. войско левого крыла). 11 Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.270. 12 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.158. 13 Сокровенное сказание монголов: Анонимная монгольская хроника 1240 г. Перевод П.А. Дарваева. Элиста, 1990. С.175. 14 Народы Сибири. Этнографические очерки. М.-Л., 1956. С.331; Козин С.А. Сокровенное сказание. С.161. 15 См.: Мункуев Н.Ц. Заметки о древних монголах // Татаро-монголы в Азии и Европе. С.367. 16 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.162; Рашид-ад-дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.271. 17 Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.270. 18 Козин С.А. Сокровенное сказание. С.476. 19 Там же. С.174-175. 20 Груссе Р. Чингисхан: Покоритель Вселенной / Пер. с фр. Е.А. Соколова. М., 2000. С.140. 21 Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.179. 22 Там же. С. 197. 23 См.: Кутлуков М. Монгольское господство в Восточном Туркестане // Татаро-монголы в Азии и Европе. С.88. 24 См.: Бартольд В.В. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // Сочинения. Т.1. М., 1963. С.472. 25 Уолкер С. Чингиз-хан / Пер. с англ. А.И. Глебова-Богомолова. Ростов н/Д, 1998. С.119. 26 Там же. С.275. 27 Рашид-ад-Дин. Указ. соч. Т.1. Кн.2. С.200-201. 28 Бартольд. Указ. соч. С.478. 29 Уолкер С. Указ. соч. С.163. 30 Кычанов Е.И. Монголо-тангутские войны и гибель государства Си Ся // Татаро-монголы в Азии и Европе. С.52.

Эта вот фраза и не понятна. Что "то же"? И в связи с чем? "Цепляюсь" я не к Нурсултану Абишевичу, а к одному из основных мотивов сторонников тюркоязычия найманов 12 в. - "тюркские" имена. Антропонимика это наименее "надежная" часть часть лексики. Да, и не на 100% это тюркские имена. Монголы прекрасно видят их "по-монгольски". Тетон обращает внимание на титулатуру. Однако с ней еще больше "проблем". Поэтому я и обращаюсь к известной и уважаемой фигуре, и имя которого и название должности не "тюркские", что однако не перечеркивает общеизвестного владения им казахским языком. Тем самым я показываю, что монголоязычные найманы могли носить якобы "тюркские" имена и титулы в 12 в. Вообще-то я радовался, что не хотите. Ирония от того, что Вы предполагаете, что сторонники монголоязычия основываются не на принципе научной объективности , а на предвзятости, обусловленной происхождением. Не по моей логике, а как раз по Вашей. Еще одним аргументом "протюркской" концепции является мнение о том, что современные казахские найманы пребывают на тех же территориях, что и найманы 12 в. Поэтому я привел точку зрения Бичурина, основанную а подобном методе: он считал, что раз тюрки жили на землях хунну, а монголы живут на землях тюрков, язык современных монголов нам известен, а значит и хунну и тюрки были монголоязычны. Ведь он писал задолго до открытия орхонской письменности. Кроме того, в обсуждении географических аспектов, мне кажется, было показано, что современные найманы проживают все же не на тех же самых территориях, что найманы 12 в.Есть и компромиссные точки зрения. О сложном составе найманов в 12 в. с возможным преобладанием тюркоязыной династии. Сторонники "монгольской" версии также приводили свои аргументы, главным образом, основанные также на языковых данных и на этногенетических указаниях источников. С удовольствием воспользуюсь приглашением продолжать обсуждение в теме "найманы".

Ынанчу и тегин у раннесредневековых кыргызов Ынанчу. С.Г. Агаджанов отметил, что «"инанч" означает буквально верный, преданный, заслуживающий доверие»; наряду с сангун рассматриваемый термин употреблялся для обозначения знати у огузов и туркмен в XI-XII вв." В енисейских надписях также встречаются сочетания рассматриваемой должности с сангун, однако большинство взаимовстречаемых с ынынчу терминов явно не относится к титулам и чиновным званиям высшего порядка . Впрочем, в переводах Малова он сочетается с тархан. А посланник кыргызов в Китае в 844 г. именовался в передаче источника Ди-дэ-и-сы-нань-чжу, что реконструируется как Тутук Ынанчу. Тегин. Г. Дёрфер определял тегина как постоянного заместителя (представитель хана при определенной акции, по его мнению, назывался їnäl), сына или младшего брата хана, т.е. наследного принца. Он считал возможным, что выбор такого заместителя зависел от произвола верховного властителя. Так как тегин сам не имел титула каган, то его можно классифицировать лишь как верховного чиновника государства. Кроме того, тегин имел общее значение "принц", причем это звание было выше, чем шад и ябгу (которые также являлись принцами) . Э.Дж. Пуллиблэнк полагал, что праформой тегин был сюннуский титул ту-ци (по переводу "Хань шу" — ‘мудрый’ или ‘достойный’). По его мнению, до тюрков титул тегин был распространен у эфталитов и тоба . Среди енисейских надписей мы встретили только одну (Е-15), которая содержит рассматриваемый титул. Она датируется серединой Х в. Следующее хронологически упоминание термина тегин содержится в сведениях об обстоятельствах подчинения кыргызов Чингисхану в 1206 г. В перечне знатных кыргызов, явившихся к Джучи — старшему сыну правителя Великого Монгольского Улуса, был упомянут "Олебек-тегин". Исходя из практики, когда переговоры предполагают равный статус представителей сторон, можно констатировать, что данное обстоятельство косвенно подтверждает предположение Л.Р. Кызласова о том, что Олебек-тегин — сын и наследник древнехакасского (кыргызского) монарха.

Хорошо хоть не в концлагерь. У тюрков предполагается наличие какой-то иной логики?

Президент Казахстана носит нетюркское имя. Он не казах? Бичурин считал монголов потомками тюрков.

Из П.О. Рыкин Монгольская концепция родства как фактор отношений с русскими князьями: социальные практики и культурный контекст

Кажется у Лермонтова, который "плотно" участвовал в боевых действиях (всяким боевым оружием награжден): "Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал".

Пока не могу привести запршиваемые подробности по хакасам, но вот из книги Архаические обычаи и обряды саянских тюрков / Авт. Бутанаев В.Я., Монгуш Ч.В. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного уни-верситета им. Н.Ф. Катанова, 2005. – 200 с. Илл.1.4. Древний обычай «уча» СРЕДИ саянских тюрков существовал архаический обычай престижного распределения добычи под названием «уча» (по-тувински – ужа) – букв. крестец, курдюк или задняя часть туши. Впервые о нем сообщил в своем этнографическом обзоре Е.Яковлев. Позднее этот обычай упоминали Ф.Я. Кон, Г. Грумм-Гржимайло, Л. Потапов, В. Дулов и С.Вайнштейн. Однако, если в отношении тувинцев обычай «уча» достаточно широко представлен в работах указанных исследователей, то в отношении хакасов до сих пор не было какой-либо информации. Сущность обычая «уча» заключалась в распределении части добычи своим соплеменникам. При обращении к охотнику: «уча мини» – крестец мой, последний обязан был поделиться трофеем. Указанный возглас преду-сматривал выделение почетной части добытого мяса любому встречному. Тувинец, встретив кого-либо едущим с добычей, при слове «ужа» брал заднюю ногу с частью позвоночника и шкуру, второй и третий встречный отрезали себе также лучшие куски мяса, так что охотнику зачастую не ос-тается ничего, – писал Е.Яковлев110. Аналогичный обычай под названием «уча бер!» (букв. дай крестец) или «кdxwr пир!» (букв. дай заднюю часть) был зарегистрирован у хакасов и алтайцев111. В хакасских сказках и преда-ниях при перечислении положительных поступков фольклорных героев, таких, как «Похты Кирис», «Атыгчы Хыят» и других, говорилось, в част-ности, и о том, что, возвращаясь с охоты, герои наделяли мясом весь встре-ченный народ селения, так что при входе домой на руках у них оставались шкура, голова да конечности туши112. Право на «уча» имел также руково-дитель общественных молений. Например, при любом камлании шаман у хакасов получал в качестве вознаграждения шкуру жертвенного животного и заднюю часть туши. Это древнее подношение шаману носило общее на-звание «теер-кdxwк» – т.е. шкура и крестец. По данным В.И. Вербицкого, на Северном Алтае хозяин юрты преподносил лучшую часть мяса «уча» в дар шаману, «который, приняв, обрезывает мякоть, но не всю и дарит, кому захочет из почетных людей. Этот, отрезав себе, передает другому, обыкно-венно старшему себя родственнику или чужому, который, отрезав себе, отдает всем находящимся, и тут же окончательно очищают кости «уча», не повреждая их».113 Обычай «уча» в какой-то мере соответствует русскому: «чур мне», «чур пополам!» (возглас, которым требуют соблюсти обычай делиться). Но в то время, как возглас «чур» у русских в основном употреблялся в качестве предохранительного средства: «чур найдено – не делено», после чего «зачуравший» имеет право владеть нераздельно найденным, то у тувинцев и у хакасов (в фольклорные времена) «уча» применялось как требование поделиться со всеми тем, что досталось не в результате труда, а по случаю, наудачу.114 По данным С.Вайнштейна, у тувинцев-тоджинцев, живущих в дебрях Восточных Саян, применение обычая «ужа» сводилось к следующему: «1. Если охотник убил копытное животное, но не успел погрузить мясо на оленя или лошадь и в это время подошел человек (пусть даже со-вершенно незнакомый), он отдавал подошедшему заднюю часть туши (ужа), шкуру (кеш) и одну ногу (бут). Если охотник был пешим, то обы-чай действовал до того момента, пока мясо не взвалено на плечи. 2. Если кто-либо подошел к охотнику, целившемуся в белку, и сказал ужа до выстрела, в момент выстрела или после выстрела, но до того, как охотник привязал белку к поясу, то подошедший забирал белку целиком. Если же человек крикнул ужа издали и, пока он подходил, охотник повесил белку на пояс, то крикнувший ужа ничего не получал. Охотник говорил ему: «ужан эрте берип-дур» (твое ужа прошло). 3. Если охотник убивал соболя, то подошедший получал лишь по¬ловину его. В этом случае действие ужа сохранялось только до того момента, пока охотник не положил соболя за пазуху. 4. Если охотник убил росомаху, то по обычаю ужа он отдавал хвост. 5. Если охотник убил медведя, то отдавал желчь. 6. Если охотник вернулся в стойбище и привез добычу в чум, где в это время находился чужой человек, тот, крикнув ужа, получал часть до-бычи. Если человек зашел в чум после охотника, то обычай ужа не дей-ствовал. 7. Охотник убил крупное животное, оставил тушу в тайге, сам воз-вратился в аал. В момент его прибытия в чуме находился человек. Если гость отправлялся вместе с охотником за тушей и помогал привезти ее в стойбище, то получал свою долю по обычаю ужа. 8. Охотник, убив косулю, освежевал ее и, прежде чем погрузить на лошадь, расстелил шкуру на земле мездрой вверх, чтобы она под¬сохла. В это время появляется человек, произносит ужа, берет ще¬потку земли и бросает на шкуру, после чего рывком поворачивает шкуру отвесно. Если большая часть земли остается на мездре, значит охотник убил косулю совсем недавно, и обычай ужа вступает в силу. 9. Два охотника, не входящие в артель, одновременно стреляли в зверя, но у одного из них произошла осечка. Тот, у кого это про¬изошло, все же получал свою долю убитого животного. 10. В одно животное стреляло несколько человек. Попала только пуля одного из них. Определяли, чья пуля сразила животное. Охотник, убивший животное, получал его целиком, за исключением той части, которая по обычаю ужа переходила в пользование всех остальных охот-ников, которые делили ее между собой поровну».115 Е. Яковлев сумел достаточно обоснованно определить причину воз-никновения древнего обычая «уча». Так как таежные звери считались скотом горных духов, то все земное находилось под особым покрови-тельством духа неба и земли – «оран тэлэгей». Поскольку горные духи допускали того или иного человека к убиению скота из своего стада, по-стольку они покровительствуют этому человеку. «Тебе «оран тэлэгей» дает, ты почему не даешь; сегодня тебе дал, завтра мне даст, тогда я по-делюсь», – говорили удачливому охотнику.116 Духи-хозяева гор – «таo ээзw» (даг ээзи) пользовались большим поч-тением среди тувинцев и хакасов. Горные духи имели, якобы, родство (пwр тамырлыo – букв. единого корня) с саянскими тюрками. Как гласят мифы Хонгорая, далекий пращур хакасов женился на дочери хана горных хозяев, от брака которых и происходят жители Верхнего Енисея. В связи с этим хакасы считают себя рожденными от гор (таoдаa тdреен), горным народом (таokso чон), с жизненной силой, полученной от гор (таo омайлыo) или горами сотворенными (таoдиинаa – сугдиинаa чаянныo).117 При обращении к горным духам последних торжественно называют «аoалар» – т.е. предки. Горные хозяева оказывают непосредственное влияние на многие сферы жизни людей. Их действия носят положительный характер при почтительном отношении к ним, что выражается удачей и счастьем чело-века – «кежик» (по-хакасски «rbpwr»), и отрицательное воздействие – «ха-ро» (букв. ответ, возвращение) при скупости и других недопустимых от-клонениях от требуемых норм. Успешная добыча охотника связывалась с положительным ответом на соблюдение правил почтения горных духов и поэтому также называлась «харо» – букв. ответ, отдарок. Первый добы-тый зверь свежевался на месте, где был убит. Кровью (кduwс ханы) из грудной полости совершали кропление духам гор со словами: «Вы дале-кие предки! Дайте счастье и удачу!». Охотники в балагане варили мясо и за первую добычу горячим жертвенным паром – «оор-пус» угощали гор-ных духов. Если горных духов кормили, сжигая пищу, то остерегались бросить в огонь шерсть зверей, иначе они побрезгают такой гарью, и уда-ча покинет добытчиков. За добычу особо почитаемых пушных зверей – соболя или чернобу-рой лисицы, горные хозяева требовали дополнительного выкупа в виде угощения «той». Добыча каждого соболя торжественно отмечалась пир-шеством «албагы тойы» (по-тувински «киш дою»). Глава артели отвари-вал мясо, на деревянном подносе поднимал его к небу и паром, исходив-шим от горячих кусков, угощал горных хозяев. Делался квас «абыртхы», которым окропляли духов местности, перечисляя горы и реки. Ночью обязательно играли на «хомысе» и рассказывали героические сказания. Беличьи шкурки нанизывали в связки по 100 штук в каждой. Поэто-му, когда добывали сотую белку, то устраивали празднество «тwpwг тойы» – одной связки шкурок, напоминающее соболиный праздник «ал-багы тойы». Особо почитались шкурки альбиносов, называемые «тиин арбызы» – счастье белок. Как правило, их хранили на счастье дома в сун-дуках или, как тувинцы, отдавали шаманам, которые их подвешивали к культовой одежде в виде подношения духам-помощникам. Когда обдирали шкуры со зверей (особенно с соболя), то веки не трогали, чтобы их глаза оставались закрытыми и не видели бы человека. Однако обязательно надо было брови с веками рассечь пополам. Если веки оставить целыми, то верили, что звери могут ожить и исчезнуть вместе со снятыми шкурами. В древние времена, как утверждают легенды, охотники порой сожи-тельствовали в тайге с горными девами. Согласно мифам, один таежник, вступивший в связь с горной хозяйкой, слепо исполнял все ее желания. Гор-ная дева ему наказала, чтобы он не рассекал веки зверей при снятии шкуры, что тот и делал. Весной, когда наступила пора охотнику возвращаться до-мой, все добытые соболя ожили и исчезли вместе со шкурами.118 Иногда таежникам, якобы, встречались на промысле соболя с золо-той цепочкой или шелковым шнуром на шее. Саянские тюрки были уве-рены, что звери с ошейниками представляли собак горных духов (таг ээзiнia адайы). Подобные представления о мифических лесных духах, ростом с высокие деревья, и собаках, которые похожи на соболей и носят шелковый шнур на шее, широко бытуют среди всех сибирских народов и относятся к древнему палеоазиатскому пласту культуры. Под влиянием горных хозяев, по убеждению тувинцев и хакасов, и берет свое начало обычай «уча». Название обычая («уча» – задняя часть туши животного) позволяет думать, что обычай этот сложился примени-тельно к копытным животным и лишь позднее распространился и на пушных зверей. Подтверждение такому выводу встречаем, например, в распростра-ненной среди хакасов легенде о старухе Кочик-иней (букв. старуха – кур-дюк), которая жила в месте «Кочик-хая» недалеко от аала Сеектиг по Черному Июсу. Как только охотники в тайге застрелят зверя, тут же по-являлась Кочик-иней, которая со словами: «Учаны пир!» – Дай мне уча! (второй вариант – «кdxwr»), – просила охотников поделиться с ней задней частью убитого зверя. Если они наделяли ее задней частью звериной ту-ши, она их благодарила: «Атхан уosa хатыo ползын! Кdрген хараosa кdcnwu ползын!» – Пусть твоя выпущенная стрела будет поражающей! Пусть твои глаза будут зоркими! Если же какой-либо охотник не наделял ее крестцом «уча» (кdxwr), то расставался со своей удачей. Она проклинала людей, не поделившихся с ней задней частью диких коз. Хакасы считали, что Кочик-иней принадлежала к горным духам.119 К сказанному можно добавить, что мясо «уча», которым делится тувинский охотник, носит название «тангды кежии» – т.е. горное счастье.120 Аналогичный обычай бытовал среди шорцев. В прежние времена, когда охотники, «возвраща-ясь с промысла, кого-либо встречали, то они из промышленной добычи тому человеку что-нибудь давали. Если тому (встреченному) человеку не дать, хозяин гор в следующем году зверей и птиц мало даст. На тех охот-ников, которые добычей не делятся, хозяин гор сердится».121 Среди саянских охотников существовал обычай временного предос-тавления своего верхового коня (аazы ады) встречному пешему собрату. Если в поле или тайге встретился привязанный конь охотника, то безло-шадный стрелок имел право, сказав «уча», попросить у хозяина коня, что-бы поохотиться верхом на дичь в окружающем лесу. Отказать ему и оби-жаться нельзя. От последнего требовалось бережное отношение к коню, обязанность его накормить и возвратить его на прежнее место хозяину. В ХХ веке, в связи с распространением товарно-денежных отношений, в Туве обычай «уча» перестал распространяться на сорта пушнины, иду-щей на подати, кедровый орех, продукты земледелия и все привезенное домой и поступившее в собственность юрты. В тайге охотники стали де-литься только с теми, кто был свидетелем удачного выстрела.122 В Хакасии обычай «уча» полностью ушел в область преданий и сохранился только в фольклорных произведениях, да в названиях свадебных ритуалов. Добыча путем скотокрадства, широко распространенного в ХIХ в. среди саянских тюрков, носила название «май» (букв. сало). Например, «майлирoа» – добывать воровским путем скот; «май чирге» – есть свежее мясо, добытое воровством; «майoа тmpthut» – попадать на пиршество, где забили ворованный скот; «май идерге» – забивать на мясо украденный скот.123 Любопытный факт отмечает В.И. Дулов. На западе Тувы сущест-вовал закон: при скотокрадстве встретивший вора и на основании обычая «уча» получивший часть краденого, подлежал большему наказанию, чем сам вор. Если, конечно, преступление будет раскрыто. Необходимо доба-вить, что в прошлом в Туве и Хонгорае встречались аалы, специализиро-вавшиеся на конокрадстве. В них бытовала круговая порука, ибо все жи-тели получали «уча». Однако в том случае, когда получивший «уча» явится с повинной и донесет на вора, сознавшись одновременно в том, что «уджарил» при встрече с ним, то он освобождался не только от наказания, но и необхо-димости возврата потерпевшему своей части похищенного.124 Курдюк «уча» считается у саянских тюрков самым почетным блю-дом и преподносится во время любого застолья, кроме похорон. На ту-винскую свадьбу жених обязан был привезти от 10 до 20 «уча». На засто-лье самому почетному гостю подносится задняя часть барана с хвостовой частью (уча) и поступает в его полное распоряжение. Последний, если хочет, тут же делит мясо между присутствующими или, если хочет, уво-зит его домой.125 У хакасов бытовали праздничные застолья под названием – «уча». Возникновение такого названия связано с задней частью туши скота (уча), которую, согласно древнему обычаю, преподносили пирующим людям в качестве дара. В связи с этим в хакасском языке праздник с за-стольем обозначается словами: «уча саларга» – букв. положить «уча». На свадьбах саянских тюрков обязательно отваривали крестец и грудину крупного скота. Вареное мясо – «уча идw» вместе с курдюком расклады-вали в центре образованного круга на широком подносе. Хозяева обязаны были разделить сало курдюка между всеми гостями, сидящими вокруг подноса. На северной стороне, поодаль от дверей юрты, находилось жен-ское застолье – «ипчwлер учазы», на южной – мужское, называемое «ир-лер учазы». В круг «уча» садились только взрослые и пожилые, которые наделяли мясом стоявших рядом подростков и детей. Молодежь в круг «уча» не допускалась. В первый день свадьбы делали вечернее «уча» (харааoы уча), а на следующий день – утреннее «уча» (иртенгi уча). Подарки, подносимые родителям девушки со стороны жениха во время ритуалов при «браке чести», т.е. при сватовстве малолетних детей, по-хакасски опять же носят название «уча». По всей видимости, первона-чально в качестве подарков преподносили заднюю часть туши животных (уча). Наряду со словом «уча» в ХIХ в. хакасы употребляли в качестве его синонима слово «араoа», т.е. алкогольный напиток. Например, подар-ки во время первого приезда сватов называются «кwxwu уча» или «кwчwu араoа», т.е. маленькая уча (или маленькое вино); завершающее угощение носило название «улуo уча» или «улуo араoа», т.е. большая уча (или боль-шое вино). Ежегодные весенние и осенние подарки продуктами именова-лись «часхы уча» или «часхы араoа», «кmcrm уча» или «кmcrm араoа», т.е. весенняя уча (весеннее вино) и осенняя уча (осеннее вино). По всей ви-димости, такие изменения произошли в эпоху позднего средневековья, когда сакральное значение почетной части туши скота стало уступать место бытовой оценке спиртных напитков. В русских документах подарки при «браке чести» назывались сло-вом «арча». Подарок невесте «арча» состоял из вина, масла и мяса.126 По всей видимости, это слово восходит к хакасскому термину «арчы» (арт-чы, арчы хап) – т.е. поклажа, переметная сума (куда складывали приве-зенные продукты). Действительно в хакасском языке имеется подобный аналог, когда термином «тулуп» (букв. мешок из цельной шкуры живот-ного) обозначают привезенный гостинец. Дар, преподносимый в виде части отрезанного мяса или сала от «уча», у саянских тюрков называется «сартык» (по-хакасски «сартых»). Наделение подобным гостинцем считается за большое счастье (кежик) для того, кому он дается. В сартык идет не только мясо, но и молочные продукты, а также вино. В общем, часть съестных продуктов (мяса, араки и др.), оставляемая для окружающих, людей обозначалась словом «сар-тык». Если взрослый во время еды угощал кусочком мяса ребенка и по-следний делился им с другими детьми, то это тоже называлось «сар-тык».127 Согласно обычному праву, «сартык» обязательно преподносится старшему по возрасту (сартыгын улуo кwзее пирчелер). Уважаемое пре-подношение со стороны младших старшим братьям носит название «туaма сартыoы» – т.е. «сартык» младшего братишки. На тувинских празднествах для почетных гостей хозяева застолья обязательно выделя-ли часть курдюка, называемую «ужа сартыы», т.е. «сартык» крестца. Считалось, что человек, съевший «ужа сартыы», будет жизнерадостным и бодрым.128 Хакасы во время поминок, когда кормят и поят душу покой-ного, сжигая пищу на огне, обязательно оставляют часть еды, а на дне бокала вино, которые называются «сартык». Оставленными продуктами угощают участников поминок со словами: «Mhtty rwpwywa сартыoын ал!» – Прими сартык усопшего человека. Остаток «сартыка» считался счастьем, которое дарится от лица умершего. По мнению известного этнографа Саяно-Алтая Л.П. Потапова, «сар-тык» представлял собой рудимент обычая коллективного распределения мяса и молочных продуктов первоначально среди родственников, а в дальнейшем – и односельчан. Архаический обычай «уча» и распределение доли под названием «сартык», вероятно, бытовали и у кыргызов, и даже казахов. Основанием для такого предположения служат свидетельства их языка. В кыргызском и казахском языках словом «сартык» обозначаются остатки пищи и питья со стола знатных и почетных гостей, которыми угощают молодых или соседей, а также сам гостинец от угощений на пиру.129 Таким образом, обычай «уча» возник в среде охотников и берет на-чало от таежных промыслов, ибо в тайге «вступал в силу уравнительный закон, восходящий к нормам коллективного производства и потребления родового строя».130 У саянских тюрков существовал равный дележ добы-чи независимо от вклада любого члена охотничьей артели. В противном случае горные хозяева могли рассердиться и не дать удачи в следующий раз. Мы не совсем согласны с мнением Вайнштейна С.И., который считает, что условия действия обычая «уча» возникли в период разложения родового строя и возникновения соседской общины, когда стало нару-шаться исключительное право членов рода на родовые территории.131 Нам представляется более достоверным предположение, что он возник при первобытно-родовых отношениях. В зависимости от дальнейших социальных условий обычай видоизменился, с течением времени где-то им стали пользоваться в определенных случаях все, независимо от родо-вой принадлежности, а где-то (например, в Хакасии) он полностью исчез. Согласно исследованиям российских ученых, обычай типа «уча» можно отнести к так называемой престижной экономике первобытно-родового строя, которая в зачаточном состоянии возникла еще у охотни-ков того времени, но ее расцвет пришелся на неолитический период.132 Традиционные нормы поведения требовали неукоснительного дележа излишних продуктов, которые принимали форму дара, брачного выкупа или пищи, приготовленной для устройства праздника. Обычай «уча» га-рантировал людям поддержку в случае нужды, ибо он обусловливал раз-витие взаимопомощи, совершенствовал системы брачных связей и уста-новления социальных градаций.

А мне вот очень даже масс-культура помогала в "поисках национальной идентичности". Другой то не было Читал-читал Яна в детстве, чувствую, что описание внешности монголов и чингисидов напоминает мое. Манеры, кряхтенье. Ян же поблизости от нас начинал, в Минусинской газете, насмотрелся на хакасов. Стал я персоницифировать и рефлексировать. Увлекся, втянулся. Хотя некоторые "перегибы", конечно, были неуместны в многонациональной стране. Помню в 4 классе, что ли, учили знаменитые строчки про русского витязя. Что -то вроде, он выехал "в чисто поле погуляти, и башку с широких плеч у татарина отсечь". В общем, кто-то там "...уже на пике и казак без головы". Вероятно, политкорректность неплохой выход. Но русские писатели классические были крайними либералами. Вспомните образы чеченцев у Пушкина, Лермонтова, Толстого. "Не спи, казак, во тьме ночной Чеченец ходит за рекой"; "Чеченец посмотрел лукаво И головою покачал"; "Татарина за побег гоняют". А вот мультики мне не нравятся, там шаржируется монголоидность. Довольно зло. Хотя про Ставра Годиновича (от Кёден?) интересно - жена выдала себя за ордынца: "Я приехал собират дан, за двенадцат лэт!". Князь в шоке. В седле "посол" сидел с прямой спиной, хорошо боролся и в шахматы играл. Соловей Разбойник: "Мужичок, чок, чок, Дурачок, чок, чок!" Кстати, случайно, наверное, в "Илье Муромце" тугары говорят вполне по-древнерусски: "Кiив-град", "коназ Владимер". Фильм выглядит очень богато. Илья - имя иудео/христианское; Муром - центр рассления финно-угорской муромы, а село Карачарово - понятно .

Межеков - сеок аба (медведь, но здесь скорее - отец) сагайцев. "Шорского" происхождения. Тамга - параллелограмм или три вертикальные черты перечеркнутые одной горизонтальной. Как и большинство хакасских фамилий образовано, вероятно, от личного имени Межек. Интересно, что здесь уменьшительный аффикс "жек".

Кляшторный С.Г. К вопросу о подлинности древнетюркской надписи с именем Чингиз-хана / История Ц.А. и памятники рунического письма. СПб, 2003. С. 278-281.

Наверное, дети сестер по-казахски - бёлелер? Вы верены, что брак между ними невозможен, если их отцы относятся к разным "родам"? Нет же "кровного" родства. Тут есть некоторые проблемы, я согласен. Но у хакасов обычно это могут рещить люди в возрасте, просто просчитав наличие "кровного" родства.

Минский адмирал Хэ, открывший мыс Доброй Надежды и разогнавший арабов в Индийском океане, был монголом.

Не помню, писал ли я уже об этом, но мне представляется, что выражение означает1) в части "исторических" владений кыргызов жили когда-то найманы, а это действительно так (например, в Западной Монголии); 2) после образования Монгольского Улуса кыргызы перешли в подданство монголам и подверглись "упорядочению". Судя по другим анахронизмам и заимствованиям из более древней танской летописи, "Юань ши" припомнило период "кыргызского великодержавия", после которого кыргызы уступили территорию киданям, позже найманам.

http://www.websib.ru/~su/article.htm?281 Хм, а может: сала+чир (смешанная земля) чолы-ир (путь мужчины)?

А что произошло с экономикой половцев? Какие-такие производственные мошности пострадали? В духовном смысле - какие потери? Принятие ислама? Кажется, мы располагаем сведениями, что в Золотой Орде было не менее 150 довольно крупных городов, а столицы поражали европейских путешественников.Половцы перед приходом монголов, предположу, почти инкорпорировались в земледельческие государства. Причем стали их бедноватой периферией. А так они получили продолжение в виде "постмонгольских" этносов.

Я про ээзi к тому, что у Старостина пример:

Огромное спасибо, дорогой Эльтебер! Вы человек, сколь последовательный столь и решительный

Вообще похоже на правду Может, здесь именно хозяин кута - господин благодати - владыка счастья - харизмоносный правитель? Уточню. По-хакасски - ээзi. Здесь не заимствование из монгольского скорее, а свойственный нашему языку д-з переход: адак (нога) - азах и т.д.

Браки между кузенами по материкой линии разрешены.

Ах хасха, а вроде: тура, а не туре, не туры, а оваа/обаа, менгир - английский или кельтский термин, не маатыр, а мадыр (батыр).

Историков из енисейских кыргызов тоже не было. Миллеры, Грум-Гржимайлы, Козьмины, Бахрушины, Быкони и др. Ну, почему джунгары не не жили в Сибири: и жили, и зимовали, и умирали, и хоронили.

А что Тыва, Алтай и Северо-Вост. Казахстан не вполне Сибирь? Вот, например, во вт. пол. 13 в. сильнейшим народом С-В Руси были монголы, хотя они там и не проживали.

Историков у нас больше по 20 в. Например, Эдуард Алесеиваич Сагалаков - зав. каф. гражд. права.