Алшын

[Le_Raffine]

1 минуту назад, asan-kaygy сказал:

обычно такие люди имели мало возможностей для размножения.

Не. Я к тому, что судя по всему казахи и калмыки отличались рыцарским обращением с женщинами враждебных народов.

[asan-kaygy]

3 минуты назад, Le_Raffine сказал:

Не. Я к тому, что судя по всему казахи и калмыки отличались рыцарским обращением с женщинами враждебных народов.

Наши батыры мне кажется рыцарями не были.

Обычные батыры-альфа-самцы

[Le_Raffine]

Только что, asan-kaygy сказал:

Наши батыры мне кажется рыцарями не были.

Обычные батыры-альфа-самцы

Ну, судя по всему если соблазнил, то женился, а не оставил брюхатой в родном роду.

[кылышбай]

Только что, asan-kaygy сказал:

Наши батыры мне кажется рыцарями не были.

Обычные батыры-альфа-самцы

может М48 у калмыков от них? (понимаю юмор не самый политкорректный но все же)

[кылышбай]

Только что, Le_Raffine сказал:

Ну, судя по всему если соблазнил, то женился, а не оставил брюхатой в родном роду.

наверное в этом причина: обычно захватывали и с собой забирали соответственно ребенок рос среди своих родтвенников по отцу

[asan-kaygy]

9 минут назад, кылышбай сказал:

может М48 у калмыков от них? (понимаю юмор не самый политкорректный но все же)

нет.

[mechenosec]

Только что, кылышбай сказал:

может М48 у калмыков от них? (понимаю юмор не самый политкорректный но все же)

Это уже слишком,у нас разный м-48, думаю мы соседи были, по Амуру имею ввиду ,все таки я склоняюсь к версии ув.Асан Кайгы,Алчин татары,жили на востоке Монголии,Буйр нур и т.д их кочевья,т.е ближе к Амуру и Ляодуну, т.е к манджурам!днк подтверждает, не так? 

[Kenan]

Когда-то жили в Восточной Монголии а теперь в Западном Казахстане. Далеко ушли) 

[arkuk]

Ареал кочевья 

[mechenosec]

Только что, Kenan сказал:

Когда-то жили в Восточной Монголии а теперь в Западном Казахстане. Далеко ушли) 

Мы еще дальше 

[Kenan]

12 minutes ago, mechenosec said:

Мы еще дальше 

Татары Польшы и Литвы еще дальше)

 

[mechenosec]

Только что, Kenan сказал:

Татары Польшы и Литвы еще дальше)

 

[arkuk]

Почитайте Берика Алшинова и Марселя Ахметжанова про Алшинов. Поговорим.
 

[asan-kaygy]

Марселя Ахметзянова?

[arkuk]

1 час назад, asan-kaygy сказал:

Марселя Ахметзянова?

Да .

[asan-kaygy]

1 час назад, arkuk сказал:

Да .

и что они писали и где?

[arkuk]

3 часа назад, asan-kaygy сказал:

Алшын воспринимается как неприятель на инстинктивном уровне

О такой самоидентификации в последнее время не раз приходилось слышать в среде творческой интеллигенции выходцев из Западного Казахстана, проживающих в Алматы и Астане. Почему они сейчас как бы вдруг стали тяготеть к такому восприятию самого себя – это другой вопрос. Мы тут ниже хотим рассмотреть тему о том, какие есть основания для того, чтобы им можно было так рассматривать себя.

Говорят, покойный уйгурский певец М.Насыров как-то в ответ на вопрос журналиста “Вы – казах?” сказал что-то вроде: “Упаси боже”. То же самое и даже с куда большим основанием могут сказать алшыны, коренные жители нынешнего Западного Казахстана, которых почему-то поныне причисляют к казахам под объединенным названием “Младший жуз”. В действительности же они к этому народу имеют еще меньше отношения, чем те же уйгуры. Почему? Попытаемся объяснить. Уйгуры и уйсыны, составляющие 4/5 казахского Старшего жуза, находились в составе одних и тех же государств со средних веков и вплоть до прихода русских. Сперва это было ханство Могулистана, потом – Джунгарское ханство. И после раздела наследства последнего государства между Китаем и Россией они продолжали жить бок о бок. Правда, уже в двух империях, разделенных четкой границей.

И сейчас у джетысуйского (семиреченского) казаха с бывшим советским и нынешним казахстанским уйгуром куда больше общей исторической памяти, чем с западноказахстанским алшыном. У синьцзянского казаха с тамошним уйгуром – тем более.

А вот алшын, говорящий на общем с тем же казахом кипчакско-ногайском языке, сложившемся в золотоордынскую эпоху, в одном государстве с казахами так называемого Старшего и Среднего жуза оказался лишь после включения их всех в состав сперва Российской империи, а потом Советского Союза. От советов они уже по наследству попали в независимое государство казахов – в Республику Казахстан.

Среди казахов – как на самом верху, так и среди простого населения – очень большое недоверие к алшынам. Их практически считают историческими предателями. Мол, первыми перешли под власть русских. Помнится, еще депутат и народный писатель Шерхан Муртаза в парламенте, обращаясь к главе государства, давал от имени всех казахов ему наказ: “Господин президент, не уподобляйтесь Абулхаир-хану!”. Подтекст тут таков: этот первый и фактически последний младшежузовский хан принял в 1731 году российское подданство. Отсюда поверье среди казахов в то, что алшыны более близки к русским и могут предать казахские государственные интересы. Сейчас даже в русских школах преподаватели-казахи гуманитарных предметов часто повторяют школьникам такое, что-де это младшежузовцы нас в свое время предали. Такие представления к настоящему времени транформировались уже в тотально действующую полуофициальную политику по отчуждению алшынов от всех ключевых сфер общественной жизни. Но наша статья не об этом.

А о том, что историческая память казахов, находящая публичное выражение по настоящее время на самых разных уровнях, в общем-то не лишена основания. Алшыны были включены в состав казахов только после установления над ними власти русских. Более того, именно россияне по своим политическим соображениям постарались обставить все так, что алшыны стали считаться частью казахского народа. Но они ею, как показывает опыт, так и не стали.

Они прежде – то есть до русских - никогда не состояли в одном государстве и обществе. Это не наш вывод. Он вытекает из опубликованных в 1925 году суждений Мухамбетжана Тынышпаева об алшынах: “В то время, как киргизы Старшей Орды совсем не знают Золотой Орды, а в Средней о ней кое-что помнят кыпчаки и аргыны, все предания и былины алчынов говорят только о былой жизни Золтой Орды и ногаев. Что Младшая Орда входила в состав ногаев, это не подлежит никакому сомнению... Известный поэт Мурат Монкин, умерший в 1905 году в очень своеобразной песне “Уч-Кыян” также воспел бесславный конец Золотой Орды и национальную драму ногаев” (“История киргиз-казахского народа”).

То есть до начала XX века алшыны помнили и чувствовали себя не казахами, а, по меньшей мере, ногаями. Их национальная драма – была драма ногайцев, а вовсе не казахов. А ногайцы вплоть до конца XVIII века имели совершенно иную, чем у казахов, историю.

Вот что, к примеру, пишет о происхождении алшынов Букеевской Орды или междуречья Волги и Урала живший и работавший долгое время в Турции башкирский историк Ахмед-Заки Валиди Тоган, чьи труды хорошо известны на Западе: “Казахские племена прибыли сюда в 1801 году под руководством Bukey Han’а из Младшего Жуза (Kichiyuz), и состояли полностью из бывших ногайских родов (Nogay tribes), когда-то там уже живших”.

Но тут вот что еще надо уточнить. Ногайцы так же, как кипчаки или татары, были большим, с весьма разнообразным по составу миром. Алшыны со средних веков до XVIII века не просто входили в ногайский мир, все события в котором тогда разворачивались между Дунаем с одной стороны и Волгой и Уралом, с другой. То есть, история казахов за этот период – это для алшынов история другого народа. А позже это была уже история России.

Но и в ее составе казахи и алшыны, несмотря на все старания тех, кто пытался сплавить их в единый народ, остались обособленными друг от друга. Прежде всего – духовно. Всего лишь один пример. Казахи об Абае, как русские о А.С.Пушкине, говорят: “Абай – это наше все”. Так оно и есть. Но Абай совершенно очевидно не воспринимал алшынов как казахов. Это был гениальный человек, как бы сейчас сказали, с энциклопедическими знаниями. Он хорошо знаком с историей человечества с древнейших времен, прекрасно знал произведения как персидских средневековых поэтов, так же и современных ему русских и западных литераторов. Также он хорошо знал казахских поэтов и давал творческую оценку им. А вот о Махамбете, самом великом поэте алшынов, ничего не знал и не сказал. Или знал, но, посчитав его чужим поэтом, ничего про его произведения не сказал. А ведь Махамбет ушел из жизни всего за несколько лет до рождения Абая. Они оба жили в XIX веке. У Абая также ничего нет обо всей своеобразной литературе алшынов, называвшихся младшежузовцами. То есть хотя волею Российской империи алшыны, вышедшие из состава ногайцев, были приписаны к казахам еще в XVIII веке, эти два разных по происхождению и прошлой истории народа до начала XX века не слились в единый этнос.

Из них один народ стали практически делать уже в советское время. Появились общее школьное образование, общие книжные учебники, общие институты культуры и науки и т.д., и т.п. Казалось, что советская власть практически добилась реализации задачи слияния казахов и алшынов. Но она ушла в историю. А казахи быстро реанимировали свое традиционно отчужденное отношение к алшынам. Это, видимо, не мудрено сделать, так как исторически неприятие ими коренного населения Западного Казахстана было очень сильным.

Тот же М.Тынышпаев в 1925 году писал об “употребительном у аргынов выражении: “сонша, меным алшыным ба един”, т.е. ты поступаешь (или поступил) так, как будто ты мне алшын, понимая здесь под последним словом – врага”. Тут любопытно вот что. М.Тынышпаев говорит не об употреблявшемся в прошлом выражении. Он говорит об употребительном на тот момент, когда он писал свой труд, выражении. А это – уже советское время, 1925 год. И было это всего восемь десятилетий тому назад. Если в казахской памяти тогда слово “алшын” ассоциировался со злейшим врагом, почему сейчас надо удивляться тому, что выходцы из Западного Казахстана вызывают у нынешего поколония казахов, мягко говоря, сильнейшее неприятие. В принципе, это – уже инстинкты. То есть казахом алшын воспринимается как неприятель на инстинктивном уровне.

Поэтому становится понятным игнорирование Абаем Махамбета и других великих алшынских поэтов. Проясняется также многое другое.

Да, пока не разберешься с прошлым, многое в настоящем остается непонятным. Автор этих строк не претендует на пальму первооткрывателя в этом вопросе. Ибо действительность тут совершенно очевидно известна многим. Она замалчивается. И в Казахстане, и, скажем, в России.

В России – потому, что признание в этом вопросе вызовет пересмотр ряда сложившихся исторических представлений великой державы. С учетом непростой ситуации на ее южных рубежах, а также на Северном Кавказе там вряд ли сейчас сочтут приемлемым проливать свет на действительное прошлое алшынов.

и что они писали и где?

 

[arkuk]

***

Просо как лакмусовая бумага, отличающая алшына от казаха

В среде казахских политиков и духовных лидеров она не станет раскрываться потому, что это, мол, вызовет раскол среди считающихся единым народом казахов и алшынов. Но именно политики и духовные лидеры своими действиями вносят наибольший вклад в то, чтобы это разница между ними все сильней и сильней ощущалась.

В любом случае своей данной статьей мы ничего нового не откроем. Просто мы поднимаем вопрос, который сделался актуальным и требует ясности.

Итак, где же были алшыны тогда, когда казахи совершали те героические деяния во имя будущего своей нации, которые так живописуются в фильме “Кочевник”? Имеется в виду не конкретный период, а вся эпоха их борьбы с джунгарами. Это – XVII-XVIII века. Ответ прост: в первой части этой эпохи они назывались кубанскими кочевыми татарами или кубанскими ногайцами и соответственно базировались там, на Кубани.

Знаменитые современные реформаторы российской историографии Г.В.Носовский и А.Т.Фоменко в своей книге “ИМПЕРИЯ” пишут так: “Вот перед нами атлас “Русские морские карты 1701-1750 г. г. Копии с подлинников”, изданный в Санкт-Петербурге в 1993 году начальником 280 ЦКП ВМФ капитаном I ранга Ю. Н. Бируля… Разворачиваем рукописную карту Азовского моря, составленную в 1702 году. “Съемка и промер производились с участием Петра. На карте Петра I в Крыму указаны крымские татары. Ничего удивительного тут конечно нет. Но на этой же карте, там где жили и живут до сих пор КУБАНСКИЕ КАЗАКИ, крупным шрифтом написано: КУБАНСКИЕ ТАТАРЫ. Кстати, здесь же наряду с их русским названием Кубанссси Татари (именно так с тремя “с” ) написано и их латинское прозвище Cubanse Tartari… Хорошо, пусть в XVIII веке возвратившиеся из Турции казаки поселились на Кубани. Но куда при этом БЕССЛЕДНО ИСЧЕЗЛИ ЖИВШИЕ ЗДЕСЬ ДО ЭТОГО “КУБАНСКИЕ ТАТАРЫ”?”.

Ответ на этот вопрос есть и ответ на вопрос о том, где были алшыны в означенное время. В принципе, если внимательно читать все то, что пишут о том периоде российские историки, а потом ознакомиться со свидетельствами тех европейских путешественников, которые видели и описали кубанских татар, появляется довольно ясная картина.

Вот один эпизод. Калмыцкий хан Аюка в 1672 году пошёл войной на Кубань, где кочевые татары заявили о выходе из русского подданства. В ходе двухмесячного похода он покорил их и принудил уйти в те места на Волге, которые по договору были отведены им для кочевий. Тут о чем речь?

Во-первых, о том, что кубанские татары признавали русское подданство уже тогда. Вот откуда корни подозрений казахов о подверженности алшынов к быстрому признанию российской власти.

Во-вторых, выясняется, что еще во второй половине XVII века русские добивались с помощью калмыков переселения кубанских кочевых татар с Кубани в приволжские степи. Но те, видимо, вновь и вновь возвращались туда. Ибо, спустя 42 года после похода Аюки, в 1714 году кубанские татары из района Кубани во главе с Бахтыгереем, своим вождем, совершают поход на Казань, в 1715 году – на Астрахань и на ставку хана Аюки. В первом случае их было 60 тысяч, во втором – 30 тысяч. То есть кубанские татары были многочисленным народом, раз могли такое количество войск выставлять.

Но на протяжении XVIII века российские власти их многократно переселяли на Урал. Было это в 1720-ые г.г., в 1740-ые г.г., в 1780-ые г.г. В конце этого периода Россия была уже настолько сильна, что сумела окончательно и бесповоротно закрыть им путь на Кубань. А в 1792-1793 годах, как свидетельствует российская историческая хроника, состоялось уже “переселение казачьего Черноморского войска на Кубань в земли ногайцев”.

Так закончилась история кубанских кочевых татар с самоназванием “алшын” и началась история так называемых казахов Младшего жуза.

Тут читатель может задать вопрос: постойте, а как же Абулхаирхан, который в 1720-1730 г.г. с людьми из Младшего жуза воевал с джунгарами и принимал российское подданство. Все это было. Но, как все знают, после победы над джунгарами тогдашняя казахская элита отказалась признавать его своим ханом. И это правильно, так как он был ханом алшынов, а не казахов. Причем первым их ханом. До этого у них своих ханов не было, так как это был, как признают казахские историки, народ традиции Едиге, а не Джучи. То есть алшыны как часть ногайского мира руководились правителями из своих мурз. А эти мурзы уже со своим народом примыкали к тем или иным ханам в Астрахани или в Крыму. Абулхаирхан был первым их ханом из казахской ханской династии. Он был призван в таком качестве, по всей видимости, потому, что бывшие кубанские татары, вынужденные переселиться на Урал, надеялись с его помощью вернуться на Кубань. Этим расчетом и объясняется, похоже, и принятие Абулхаирханом и старшинами Младшего жуза российского подданства. Ведь тот же М.Тынышпаев писал, что “около 1740 года хан Младшей Орды Абулхаир просил Русское Правительство разрешить переселиться ему со всей Ордой на р. Кубань: значит, эта местность также была связана какими-то преданиями или старинными воспоминаниями “казаков”. Если алшыны не жили до этого на Кубани, откуда они могли знать о ней?! Даже если бы они о ней хорошо знали, этого было бы не достаточно для того, чтобы просить там себе земли для жизни. Одно только основание выглядит обоснованным: они на кубанских землях жили и считали их своей родиной.

А каковы они были, эти кубанские татары в XVIII веке? Йоганн Тунманн, немецкий автор того времени, видевший их лично, оставил такое описание: “По образу жизни, наружному виду, обычаям, укладу жизни, религии и домашнему обиходу эти кубанцы почти не отличаются от прочих ногаев. Только, говорят, они еще грубее и некрасивее. Лишь немногие из них живут деревнями. Они постоянно кочуют с одного места на другое, не сеют ничего, кроме проса; им они засевают некоторые местности на берегу Азовского моря. Выполнив это, они уходят со своими улусами и пасут свои большие стада в степях по обе стороны Кубани, до самых гор, на Куме, Куре, Тереке и Малке; отсюда они возвращаются на Кубань и к Азовскому морю. После того как они проводят таким образом лето и просо поспеет, они снимают урожай и прячут его в бочках под землей. После этого они располагаются кочевьями вдоль морского берега и дают тем временем своим лошадям зимовать в степи. Так было по крайней мере еще в начале этого столетия. Просо составляет важную часть их пищи. Но производимого ими недостаточно, и они должны покупать большую часть у черкассов. Вообще же они живут, скотоводством, овцеводством и коневодством, которые у них высоко развиты. Кумыш и боза их главные напитки”.

Чем это не предки современных алшынов?! Вопрос риторический. Возьмем хотя бы этот пассаж – “они не сеют ничего, кроме проса… просо составляет важную часть их пищи”. Именно в вопросе отношения к просу даже спустя столетия алшыны в корне отличаются от казахов. Казахи из всех злаков предпочитают пшеницу, а алшыны – просо. До 1940-ых годов у алшынов так же, как у кубанских кочевых татар в начале XVIII века, “просо составляет важную часть их пищи”. И они тоже на чрезвычайно засушливых степях Западного Казахстана “ничего, кроме проса” не сеяли. То есть кубанская традиция, связанная с просом, пережила века. И она жива, что примечательно, до сих пор.

Традицию культивирования проса кубанские татары переняли у черкесов, древнейших насельников Восточного Причерноморья. Следовательно, это самый естественный злак – для зоны, где имеются чернозем и обильная влага. Алшыны уже два-три столетия живут постоянно в таких местах, где ничего подобного нет. Но они продолжают сохранять чрезвычайно трепетное отношение к просу.

Примеров того, что алшыны прежде хорошо знали ситуацию на той стороне Волги, можно привести множество. Все они доказывают то, что история казахов до относительно недавнего времени никакого отношения к ним не имела.

Соответственно они сложились как совсем иной народ со своими специфичными физическими и духовными признаками. Кое-кто из казахских ученых доказал это своими исследованиями в 1970-ые годы. Результатом явилось полное уничтожение тиража его книги решением ЦК Компартии Казахстана и Академии наук Казахской ССР. Но самое примечательное это то, что она до сих пор не переиздается при том, что ее судьба была схожа с судьбой “АзиЯ” О.Сулейменова. Книга автора, имени которого мы намеренно не называем, способна вызвать куда больший переворот в умах людей, чем названное исследование поэта. Ведь в отличие от О.Сулейменова он признанный профессионал и единственный в Казахстане специалист этого направления науки. Но его книга все так же не знакома широкой общественности.

А между тем сама жизнь все острей и острей ставит вопрос несовместимости казахов и алшынов. Последние в Казахстане тихим сапом оттесняются на периферию политической и общественной жизни. Видимо, осуществляется какая-то негласная программа. Это значит, что казахская элита прекрасно осведомлена о том, кем являются в действительности алшыны, и принимают в отношении них такие меры, какие принято применять для ограничения возможностей нацменов в некоторых других государствах.

[asan-kaygy]

Только что, arkuk сказал:

 

вроде это не моя цитата

[arkuk]

   Первая: «Хранителями литературных традиций обычно выступали так называемые «жырау», которые, как известно, были выходцами из городов Сарайчика, Астрахани, Азака и др. Наиболее известными жырау были Асан Кайгы Сабит угылы (XV в.), Шалкияз жырау (1465 — 1560), Досмамбет жырау (1493 -1523). Ногайскими жырау сложены прекрасные дастаны «Идегей», «Кобланды», «Ер Таргын», «Алпамыш», «Чура батыр», «Кырк кыз» и др.».

     Вторая: «Непосредственными потомками, наследниками Ногайской Орды являются ногайцы (кавказская народность), крымские, поволжско-уральские, сибирские татары, казахи малого джуза, каракалпаки».

     По Марселю Ахметзянову получается, что, во-первых, вся так называемая казахская литература вплоть до XVIII века является ногайской литературой и, во-вторых, от казахов наследниками ногайского генетического и культурного наследия могут считаться только представители алшынов или Младшего жуза. А вот вопросы о том, чьи же тогда наследники казахи Старшего и Среднего жуза, и о том, что же должно считаться их литературно-культурным наследием вплоть до XVIII века, татарский ученый оставляет без ответа. Может, ему невдомек, что другой-то литературы, помимо названной им как ногайская, у казахской литературы применительно к тем названным временам, в общем-то, и нет.

     Такие выводы татарского ученого находит немало подтверждений в трудах других авторов. Мухамеджан Тынышпаев в «Истории киргиз-казакского народа» писал так: «Все предания киргиз Младшей Орды связаны с именами Золотоордынских ханов и ногайских мурз… Киргизский поэт Мурат Монкин, умерший в 1906 году, в песнях Уч-Кыян», «Каз-Туган», «Аттен бр кафы дуние», «Карасай и Казы» воспевает исключительно потомков ногайского мурзы Едиге-бия: Мусу, Ямбрчы, Сейдака, Шах Мамая, Орака, Смаила, легендарного батыра Естерек-улы ер Таргына и т.д.».  

     Прошлое, отраженное в исторической памяти составлявшей основу Казахского ханства Среднего жуза, представляется историей деяний правивших им ханов-чингизидов, потомков Урус-хана.  

     Прошлое же, отраженное в исторической памяти алшынов или людей из Младшего жуза, связано исключительно с деяниями потомков ногайского мурзы Едиге-бия. Уже по тому, как он назывался не ханом, а бием, видно, что он не являлся чингизидом. Но именно его потомки на протяжении почти трехсот лет, с конца XIV века до конца XVII века правили, согласно версии официальной историографии, ногайским народом. Но фактически они, получается, были правителями алшынов, ибо вся дошедшая до новых времен совокупность того выдающегося по своим масштабам и исторической ценности ногайского фольклора сохранилась именно в памяти Младшего жуза, а не у тех различных групп российских ногайцев, живущих сейчас на Северном Кавказе.  

     С этнонимом «ногай» и теми его прежними носителями, в исторической памяти которых в виде традиционных фольклорных источников в самой большей мере сохранились сведения о событиях и деятелях времен наибольшего могущества народа под таким названием, произошло, похоже, примерно то же самое, что произошло с названием «узбек» и теми прежними узбеками, которые остались верными традициям кочевой жизни вплоть до новых времен.  

     Что примечательно, сейчас и те, и другие зовутся «казахами». В первом случае имеются в виду алшыны, во втором — Средний жуз, а также часть Старшего жуза.  

     У ногайского происхождения алшынов явно имеется своя история. Она во многом отличная от общепринятой теперь уже казахской истории. Когда эти две истории слились и стали носить общий характер? М.Тынышпаев писал, что часть ногайских алшынов присоединилась к казахам в 1555 году, а последняя, более значительная группа влилась в состав казахов около 1600 года. А адаец Мурат Монкин, который воспевал «исключительно потомков ногайского мурзы Едиге-бия», ушел из жизни 1906 году. Другой адаец, Мурын Сенгирбаев, единственный собравший и сохранивший эпические сказания обо всех сорока крымских (ногайских) батырах, ушел из жизни в 1942 году. Их творческая деятельность достаточно ясное представление об историко-духовных приоритетах алшынов.  

     По официальной версии казахской истории, получается, что алшыны, и спустя три или почти четыре столетия после своего присоединения к казахам, продолжали воспевать исключительно ногайских правителей и ногайских батыров, духовно питаясь и вдохновляясь своим, казалось бы, очень давним ногайским прошлым и при этом практически совершенно игнорируя героику и героев казахской истории. Но почему так получилось? Тут можно, как представляется, выдвинуть такое предположение.  

     Алшыны в досоветский период так и не стали в душе частью казахского общества и не приняли за свои его исторические ценности и исторических деятелей постольку, поскольку, во-первых, фактическое окончательное присоединение их к казахам состоялось гораздо позже, чем это принято считать. А во-вторых — поскольку их историко-духовные ценности во многом совершенно другие, чем у казахов Среднего и Старшего жуза. А в кое-чем они даже антагонистичны духовным ценностям тех.  

     У казахов Среднего и Старшего жуза противоречия тоже есть. Но у них они проистекает от различий политических и культурных традиций. Но они, эти различия вполне преодолимы.  

     У Среднего жуза историко-духовные ценности базируются на монгольских степных традициях общественного и государственного устройства. Это, так сказать, их краеугольный камень.  

     У Старшего жуза аналогичные приоритеты основываются на оседло-кочевых дуалистических традициях чагатайской государственности и культуры.  

     Старшежузовцам, в общем-то, представляются чуждыми степи высоких широт, степи на холодных поясах. Однако переселение и оседание их представителей в Астане нынче в достаточно больших количествах говорит о том, что такая предрасположенность преодолима при необходимости.  

     Среднежузовцам, во всяком случае, тем из них, кто живет издавна в Южном Казахстане, чрезмерное сближение среднеазиатской оседлой культурой и, тем паче, возможность очарования ей выглядит не очень-то вдохновляющей перспективой. Этим, видимо, и объясняется то, что центр государства был перенесен в самый центр холодных южно-сибирских степей.  

     Средний жуз в политическом истеблишменте Казахстана во все времена имел большое влияние, и его представители всегда стремились к тому, чтобы сделать свои историко-духовные ценности, базирующиеся на монгольских степных традициях общественного и государственного устройства, общими для всех современных казахов.  Французская газета – «Guerre de clan dans les steppes kazakhes» - «LeFigaro» утверждала, что «перенос столицы из Алматы в Астану нейтрализовал агрессивные поползновения Среднего жуза против Старшего жуза» — «Le déménagement de la capitale à Astana a neutralisé les tendances agressives de la jouze moyenne vis-à-vis de l’aînée, car Astana est sur le territoire de la horde moyenne».

      То есть передислокация центра вновь обретшей тогда еще государственную независимость страны считалась одной из политических приоритетов для представителей Среднего жуза. С другой стороны, факт принятия такого решения и реализации соответствующих масштабных и дорогостоящих мер свидетельствуют о том, что эти две группы казахского общества вполне могут находить общий язык договариваться друг с другом.

     Другое дело – алшыны или, так называемый, Младший жуз. В особенности – адайцы. Это – в историко-духовном смысле совершенно иной мир. Свидетельство тому – все то, что воспевалось Муратом Монкиным, и то, чему посвятил всю свою жизнь Мурын Сенгирбаев. Свидетельство тому – еще и труды татарского ученого Марселя Ахметзянова.

[arkuk]

Не могу залить дорожку(не получается), даже копию одним постом - то ли ПК гонит ,то ли программа.  Первые 2  поста - Берик Алшинбаев , а 3 - Ахметзянов.
 

[asan-kaygy]

Только что, arkuk сказал:

Не могу залить дорожку(не получается), даже копию одним постом - то ли ПК гонит ,то ли программа.  Первые 2  поста - Берик Алшинбаев , а 3 - Ахметзянов.
 

Понятно, спасибо большое.

[arkuk]

https://www.google.ru/search?q=алшины+не+казахи&newwindow=1&hl=ru&gbv=2&oq=алшины+не+казахи&gs_l=heirloom-serp.3...11581.18739.0.19155.18.7.1.10.10.0.872.1469.4j2j6-1.7.0....0...1ac.1.34.heirloom-serp..10.8.1470.u4n0kZArvgc#spf=1
 

[Kenan]

Полный бред. Западные казахи, как алшыны так и жетиру настоящие казахи. 

[asan-kaygy]

2 минуты назад, Kenan сказал:

Полный бред. Западные казахи, как алшыны так и жетиру настоящие казахи. 

+1000