Итак, летом 1598 г. политическая обстановка в Мавераннахре осложнилась. Воспользовавшись ссорой ‘Абдаллах-хана с его сыном ‘Абд ал-Му’мином, Таваккул-хан вступил во владения Шайбанидов. Войску ‘Абдаллах-хана было нанесено жестокое поражение. Это заставило Абдаллаха быстро мобилизовать новое войско и самому встать во главе его, но вскоре он умер. Власть перешла к сыну ‘Абдаллах-хана ‘Абд ал-Му’мину. Положение нового хана оказалось весьма неустойчивым, и вскоре он был убит мятежными эмирами. Узнав о гибели ‘Абд ал Му’мин-хана, Таваккул в августе 1598 г. развернул активные действия против Шайбанидов. Исходным пунктом его действий называются горы Алатак, т.е. Алатау, где он сосредоточил крупные военные силы. Искандар Мунши исчисляет войско обоих братьев, Таваккула и Ишим-султана, общим числом около ста тысяч человек. Такое же число людей у Таваккула называет и Мухаммад ‘Аваз, автор «Зийа’ ал-кулуб», добавляя, что при Таваккуле находились 120 сыновей-султанов 11. В короткий срок Таваккул овладел Туркестаном, Ташкентом, Ферганой, Самаркандом. По «Мусаххир ал-билад», Фергана была передана Таваккулу местными деятелями: «Иусуф-ходжа Саййид-атайи с шайкой неверных людей... вышел из Андижана и взял в плен Мухаммад-Кули-султана. И, отвезя к Таваккул-султану, бросил того высокородного [127] шахзаде в вертеп погибели» 12. Йусуф-ходжа Саййид-Атайи, судя по его имени, был потомком шейха Саййид-Ата и, скорее всего, духовным лицом. Таким образом, предпринимая свой поход на Среднюю Азию, Таваккул строил свои расчеты не только на силе оружия. Он имел опору в определенных социальных слоях населения Средней Азии, которые должны были оказать и в нужный момент действительно оказали ему поддержку своими решительными действиями, что доказывает вышеприведенная цитата из «Мусаххир ал-билад». Об активных действиях Таваккула с целью завоевать расположение среднеазиатских суфийских пиров ордена накшбандийа, и, следовательно, заручиться их поддержкой рассказывает и Мухаммад Аваз. Возможно, связи Таваккула с духовными кругами Средней Азии восходят еще к тому времени, когда он вместе со своим отцом Шигаем находился на вассальной службе у ‘Абдаллах-хана II. В научной литературе широко бытует мнение о том, что в XV-XVI вв. среди казахов еще сохранялся шаманизм и различные языческие культы, а ислам прививался слабо. Мнение, видимо, в целом справедливое, но требующее определенной коррекции. Ислам прививался прежде всего в среде, окружавшей казахских ханов, которыми он и насаждался. Известно, например, что в 1512 г. будущий знаменитый джуйбарский шейх Ислам бежал от Бабура и кызылбашей не куда-нибудь, а к казахскому хану Касиму, и довольно долго пользовался его гостеприимством 13.
Мнение об активной роли казахских ханов и султанов в распространении ислама среди кочевников-казахов на основе общности идеологических и классовых интересов казахских ханов и среднеазиатского духовенства в литературе уже высказывалось 14. Суфийские пиры были заинтересованы в расширении источников доходов, вели активную пропаганду своих догматов среди кочевников-казахов и вовлекали их в число своих мюридов, о чем также сообщается в «Зийа’ ал-кулуб». Об успехах их пропаганды среди казахов говорит, например, тот факт, что в числе учеников накшбандийского шейха Лутфуллы Чусти (убит в 1571/1572 г. н. э.) был казах Мухаммад, который и был одним из проповедников суфизма среди казахов и киргизов. Сведения об этом содержатся в житии Лутфуллы [128] Чусти 15. Эти земные заботы и заставили духовных предводителей суфийских корпораций налаживать добрые отношения с казахскими ханами и султанами и помогать им. Таким образом, положение о союзе Таваккула с определенными духовными кругами Средней Азии представляется достаточно обоснованным.
Но он опирался в Средней Азии не только на духовенство. Исключительный интерес для нас представляет сообщение Искандара Мунши о том, что в составе войска Таваккула находились воины «из племен Туркестана и степняков-узбеков». Здесь имеются в виду, вероятно, прежде всего казахи, но не только. Таваккул включил, видимо, в состав своего войска и узбеков, проживавших в Туркестане, и какие-то иные этнические группы, скрывающиеся под названием «племена Туркестана». Возможно, имеются в виду представители воинского сословия городов Туркестана, не из кочевников, а из оседлых жителей. Судя по описанию военных действий, они активно сражались на стороне Таваккула, и источники не отмечают их перехода на сторону Пир-Мухаммад-хана и Баки-Мухаммад-султана, что, видимо, имело место, если бы их участие в походе Таваккула было принудительным. Ведь Искандар Мунши не упустил возможности упомянуть о переходе отдельных представителей воинского сословия от Пир-Мухаммад-хана и Баки-Мухаммад-султана во время их сражения под Самаркандом. Наоборот, Искандар Мунши говорит о переходе на сторону Таваккула ‘Абд ал-Васи-бия, одного из активных деятелей шайбанидского государства периода правления ‘Абдаллах-хана II. Надо думать, что ‘Абд ал-Васи-бий не был каким-то исключением. Таким образом, и для служилого сословия Средней Азии воцарение Таваккула в Мавераннахре было вполне приемлемым.
Более того, согласны были разделить власть в Туркестане и Мавераннахре с Таваккулом и некоторые влиятельные Шайбаниды, имевшие по меньшей мере равные права с ‘Абдаллахом на верховную власть в шайбанидском государстве в Средней Азии. Так, например, по «Мусаххир ал-билад», Узбек-султан вступил с Таваккулом в заговор против ‘Абдаллаха, отправив к нему своих сыновей, чтобы спасти их от мести ‘Абдаллаха, и Таваккул обещал ему, что «если он овладеет каким-либо вилайетом Туркестана и[ли] Мавераннахра, то поровну поделит (эти области)» 16. Вспомним, что в 1551 г. Узбек-султан претендовал на власть в Бухаре, а соперником [129] выступал его брат ‘Абдаллах-султан, будущий ‘Абдаллах-хан II 17. Следовательно, воцарение Таваккула в Средней Азии было вполне приемлемым и для высшей шайбанидской знати.
Таким образом, поход Таваккула на Среднюю Азию не был неожиданным и случайным. Его ожидали в Мавераннахре, обещали помощь и оказали ее в действительности. При этом он пользовался поддержкой самых различных кругов — духовенства, служилого сословия и даже Джучидов шайбанидской линии. Таким образом, можно говорить об особом движении, пока, правда, только в высших социальных слоях среднеазиатского общества, в пользу замены династии Шайбанидов в Мавераннахре династией казахских ханов. Позиция отдельных Шайбанидов может быть определена как согласие на раздел власти, на соправление. Дальнейшее изучение источников позволит, вероятно, выявить эту политическую тенденцию более отчетливо, однако уже сейчас могут быть сделаны определенные выводы.
Поход Таваккул-хана и Ишим-султана на Среднюю Азию в 1598 г. нельзя рассматривать в ряду многих других набегов кочевников, воспользовавшихся смутами в Мавераннахре в качестве удобного момента для опустошения оседло-земледельческих оазисов и захвата «живого товара». Этот поход был заранее спланированной кампанией, подготовленной многолетней предшествующей деятельностью Таваккула и имевшей далеко идущие дели. Была предпринята попытка основать новое государство, которое включило бы в свой состав все земли, входившие в государство Шайбанидов. Только так Таваккул мог преодолеть относительную хозяйственно-экономическую и социально-политическую изолированность Казахского ханства. За сто лет до этого события кочевые узбеки под руководством Мухаммад Шайбани-хана с такой задачей справились. Имели место аналогичные события и в предшествующей многовековой истории Средней Азии.
Как и всякая война, поход Таваккула на Среднюю Азию принес большие страдания народным массам Мавераннахра. «Длительные войны между казахскими и бухарскими феодалами за обладание сырдарьинскими городами тормозили развитие производительных сил края, губительно сказывались на хозяйстве трудящихся земледельцев и кочевников. Эти взаимные набеги узбекских и казахских феодалов противоречили коренным интересам народов Средней Азии и Казахстана, стремившихся к развитию мирных, хозяйственных связей, [130] игравших столь существенную роль в их экономике» 18. Однако, анализируя события 1598-1599 гг., нельзя ограничиться лишь констатацией того известного факта, что кочевники вновь выступили как грозная, разрушительная сила; нельзя в анализе этих событий исходить также лишь из агрессивности хана Таваккула и его окружения. В данном случае за ханом стояло казахское кочевое общество с его политико-экономическими потребностями. Как побудительная причина действий Казахского ханства в Туркестане и Мавераннахре эти экономические потребности казахского общества глубоко проанализированы в работе о роли присырдарьинских городов в истории казахских ханств 19.
Поставленную перед собой задачу Таваккулу полностью решить не удалось. Однако Туркестан, Ташкент и на определенное время Фергана вошли в состав Казахского ханства. Их вхождение в состав Казахского ханства было закреплено миром между казахскими и среднеазиатскими ханами, заключенным при посредничестве шейхов суфийского ордена накшбандийа. Характерна позиция накшбандийских шейхов в этом случае: они, собственно, благословили казахских ханов на правление в Туркестане. Нельзя при этом не вспомнить, что Таваккул был мюридом-накшбанди.
https://www.vostlit.info/Texts/rus10/Munschi_2/pred.htm
