проф. Добрев

Чаша, для которую жупан Боила приказал, что бы, поставляя на дно золотой диск, надписали ее, и с которой на доброе здоровье пил бы жупан Бутаул. Аварская гипотеза - венгерская, не советую принимать ее, не только потому что венгры никогда не были в составе Хунну. Советую изучить подробнее английскую версию резюме моей книги: http://bolgnames.com/text/Treasure.html А каждый довольно граммотный тюрколог сможеть потвердить мой перевод, при том сопоставляя с других переводов: http://bolgnames.com/Images/Treasure_2.pdf Вообще, все основные вопросы, касающие Хунну, довольно хорошо осветлены в: http://bolgnames.com/text/Principles.html Болгарский хан Зиези, кит. Чжичжи, тур. Чичи, переходя на р. Или, действительно поставил начало Великого Преселения Народов. Сейчась я работаю вторую часть Османидов - www.bolgnames.com - Osmanids и все эти вопросы найдут свое место именно здесь. Моя дискусия с одном русским историком: http://forum-eurasica.ru/index.php?/topic/2686-%d0%ba%d0%b0%d1%82%d0%b0%d0%bb%d0%b0%d1%83%d0%bd%d1%81%d0%ba%d0%be%d0%b5-%d0%bf%d0%be%d0%bb%d0%b5-%d0%ba%d1%80%d0%be%d0%b2%d0%b0%d0%b2%d1%8b%d0%b9-%d1%80%d0%b0%d1%81%d1%81%d0%b2%d0%b5%d1%82-%d0%b5%d0%b2%d1%80%d0%be%d0%bf%d1%8b/ Китайские ученые тоже думают, что Хунну - болгары: После 4 века переселившиеся с Монгольского плато на запад кочевые племена Ephthalite, Bulgar, Avar и т.д. все сами себя называли или были названы гуннами. С другой стороны, что касается языка гуннов, в течение долгого времени западные ученые считали, что это язык финно-угорский. Это мнение основывалось на родстве гуннов и Oungri (Ougri). Но в конечном счете это мнение сменилось на мнение о принадлежности его к тюркским языкам. Основой последнему послужило исследование лексики гуннов, а также язык чувашей, которых считают потомками гуннов. С другой стороны, то, что относитель данной точки зрения считает язык гуннов одним из тюркских языков, в общем приемлемо. Из сохранившейся лексики языка гуннов почти всё - имена собственные, малая часть это названия племен, большая часть - имена людей. Согласно исследованиям, среди имен людей, за исключением нескольких имен неясного происхождения, часть имен - тюркские, остальные - германские, персидские и смешанные. А названия племен все тюркские. Хотя методы анализа лексики языка гуннов почти не отличаются от описанных выше методов анализа языка сюнну, степень достоверности в них гораздо выше. Поскольку вокруг гуннов было безбрежное море всех групп индоевропейской семьи языков, если гунны говорили на одном из индоевропейской семьи языков, то откуда тогда взялись тюркские имена и названия племен? Что касается германских, персидских и смешанных имен, то они должно быть появились в результате союза и браков гуннов с разными племенами индоевропейской семьи языков; иначе это результат использования имен индоевропейского типа. Кроме этого некоторые считают, что живущие на Волге чуваши это потомки гуннов, их язык можно назвать изначальным тюркским. Если это действительно так, то это также одно из доказательств принадлежности гуннов к алтайской семье. Похоже, что истоки гуннов происходят из других мест. Если мне разрешат строить предположения, то я считаю, что гунны это, возможно, главным образом, мигрировавшие на запад племена сяньби, включая также несколько племен, изначально входивших в состав сюнну. 3) Принято считать, что язык сяньбийцев относится к тюркским, и язык гуннов, как говорилось выше, вероятно тоже относится к тюркским. 4) В западных летописях встречаются названия 14 гуннских племен, похоже, всем им можно найти соответствия в китайских хрониках. Большинство из них - племена из сяньби, некоторые - племена, покоренные сюнну: (1) Akatir возможно есть племя Хуцзе[xa-kiat]. (2) Hunugur (Onogur) - Хуньюй[huәn-jio(oa)]. (3) Kadisenoi - Цюйшэ[khiuәt-djak]. (4) Zalio - Синьли[sien-lyei]. Эти 4 племени возможно были покорены сюнну. В "Ши цзи: повествование сюнну" сказано: Маодунь шаньюй "на севере покорил Хуньюй, Цюйшэ, Динлин, Гэкунь, Синьли". И опять послал Юсянь-вана Ван И истребить Юэчжи, "усмирил Лоулань, Усунь, Хуцзе и 26 стран рядом с ними". Хуцзе находилась на южных подножиях Алтая, Хуньюй, Цюйшэ и Синьли - к северу от сюнну. После падения сюнну миграция каждого из этих племен на запад была очень возможна. (5) Ultincur - Идоуцзюань[iet-to-kiuan]. (6) Koutrigouroi (Kutrigur) - Цюйту[khiuәt-tok]. (7) Outigouroi - Хэдань[huәt-tan]. (8) Toungoures - Тугухунь[tha-kok(jiok)-hunә]. (9) Sorosgoi (Saragur) - Шулогань[zjio-lak-kan]. (10) Angisciri - У-инь [ok-jien]. (11) Bardores - Пилоу[phiet-lo]；и возможно - Моюй[mak-jia]. (12) Sabiroi - Сюбу[sio-pok], или просто транслитерация Сяньби[sian-pie]. Выше названные 8 - возможно все были племенами Сяньби. Перечисленные за ними китайские названия можно найти в записях "Вэй шу: Гуаньши чжи"(История Вэй: записи фамилий чиновников) в главе "Нажу чжу син". (13) Bittugur - Будугэнь[ba-dak-kәn], также возможно - Путоу[pha-do]. Будугэнь и Путоу можно найти в «Сяньби чжуань» из «Саньго чжи» «Вэй шу». Первый был Дажэнь восточных Сяньби, последний - западных Сяньби. Здесь название племени носит имя предводителя. (14) Barselt - Вань-и[mәk-ziә]; Вань-и не встречается в "Вэй шу: Гуаньши чжи", некоторые считают, что это одно и племен Сяньби, прежде покоренных сюнну. К тому же Saragur возможно переводится как Жоловэй[njiak-lәk-huәi]. По "Цзинь шу: Тугухунь чжуань": "Тугухунь был старшим кузеном Mужун Вэя. Его отец Шэгуй отделил 1700 семей и дал ему в подчинение". Mужун Вэй в "Вэй шу: Тугухунь чжуань" назван Жоло Вэем. Некоторые считают, что Тугухунь это транслитерация монгольского слова Toghosun, что значит "земляная река", т.е. нынешняя река Лаохахэ. А Жоловэй это транслитерация монгольского слова Sarakha, что значит"желтая вода", и указывает на нынешнюю реку Силамулуньхэ. Получается, что Шэгуй назвал двух сыновей по названиям двух рек, протекавших в местах их проживания. Среди племен гуннов были и Тугухунь, и Жоловэй, что не удивительно. Последнее (Жоловэй) тоже носило имя предводителя. К тому же Tугухунь и пр. изначально были Сяньби родом Мужун. А по Jordanes имя отца Аттилы было Mundzuсus, Mundzu- в транскрипции возможно Мужун[ma-jiong]; если так, Аттила тоже происходит из Сяньби родом Мужун. Попутно скажу, что я считаю, что истоки булгар тоже можно искать в Сяньби. Bulgar возможно это транслитерации Bулугу[ba-lok-kua]. 5) Если гунны не сюнну, то почему у них одинаковые названия? Существует всего два вероятных объяснения. Первое: сюнну захватили земли к северу от пустыни и господствовали там более 300 лет. Их авторитет распространился по степному пути на запад. Европейцы издавна слышали, что на Монгольском плато есть кочевое племя всадников под названием сюнну. Вдруг мощная кавалерия приходит с востока, их тут же окрестили гуннами. Второе: будучи на Монгольском плато, все гуннские племена сохраняли в большей или меньшей степени политические или кровные связи с сюнну. Поэтому когда они жили в прежних родных местах, их тоже часто принимали за сюнну. Например в «Сун шу: Солу чжуань» ("Истории династии Сун: записки о инородцах родом Со") сказано: "В сюнну было несколько сотен до тысячи племен, у каждого было свое название. Сотоу было одним из них". В «Наньци шу: Вэйлу чжуань» ("Истории Южной Ци: записки о инородцах родом Вэй") тоже сказано: "Инородцы родом Вэй были расой из сюнну". Когда эти сяньбийские племена мигрировали на запад, они тоже возможно выдали себя за сюнну, т.е. стали сами себя называть сюнну. У Яньда и Юэбань, когда они переселялись на запад, обстоятельство было подобным этому, что может служить справкой [Тайшан 2012, 3-23, вж. и срв. Kısakürek, Kısakürek_4, 2013, 27-37].

У нас на руки уже три больших болгарских текстов того времени, которые подкрепляют и потверждают друг друга: Ето защо в действителност и според нас всички останали лексеми и граматични форми са тюркски и в частност прабългарски, фонетически малко по-коректното и ясно изписване и представяне на които, например в турска графика, като че ли трябва да придаде на четиристишието следния му, приблизително оригинален, преди вмъкването му в германската сага, вид: Кendu peyim Dilgü, ókın Dúnheidce orruştu peyim, Und Jassarföllıyum. Bidek yiytdur, ókın Dúnheidce orruştu yiytdur, Und Jassarföllıyum. Преведено на съвременен български език, четиристишието може да получи следния вид: Самият аз съм Дилгю-бег, Аз съм бегът, който води битка със стрели на Дунхайд, Аз съм от Долен Ясарфьол. Голям юнак е, Той е юнакът, който води битка със стрели на Дунхайд, Аз съм от Долен Ясарфьол. Независимо от необяснимата засега и за нас смяна на лицето този превод ни изглежда напълно логичен и убедителен, към което задължително трябва да се добави и поясни още и това, че името на този юнак и бег е Дилгю и тази му форма безспорно се дължи на това, че неговият притежател е носител на прабългарски д-диалект, по силата на което то има за генетична основа праб. апл *дйългю “кон”, аналогично по началния си звук на календарноцикловата година от Именника на българските ханове, год. Дилом - Змия и със съответствия в българските и останалите тюркски езици като вболг. *шйълкъ, огузт. йылķы, алт. дылķы и др. с такива значения като “лошадь; стадо животных, табун; скот; коза”, от първото от които безспорно възниква и се образува мли Шилки на волжскобългарски хан, а напълно възможно на основата на фонетически близка кавказоболгарска форма се образува и мли Ζιλγίβις на северо-кавказски “хунски” вожд от началото на VІ в. [вж. и срв. ЭСТЯз-й, 281-282; Doerfer 1965, 208-210; Golden 1980, 260]. Надпис № 21 от Златното съкровище “Надь Сент-Миклош” има следния вид: † ΒΟΥНΛΑ·ΖΟΑΠΑΝ·ΤЄСН·ΔΥΓЄΤΟΙΓΗ·ΒΟΥΤΑОΥΛ·ΖωΑΠΑΝ·ΤΑΓΡΟΓΗ·ΗΤΖІΓΗ·ΤΑΙСΗ † Чашата, за която жупан Боила повели, като облицоват, да изпишат, и от която да пие наздраве жупан Бутаул. Не само поради това ние си позволяваме да внесем някои поправки и добавки в така изведената от оригиналния рунически надпис транскрипция, в резултат на което според нас този надпис в използуваната тук латинизирана графика трябва да получи вида: Kiŋkeg Dengiz jikü käse! Kijü, čox-čox saxyŋil, gür Täŋrig! Съответно на тази транскрипция и в рамките и на основата най-напред на тюркските езици по принцип, централно-водещ компонент сред които за нас като най-близки и познати, са старият огузски език и новият турски език, и на болгарските езици и диалекти в частност, един от които е и прабългарският език, но по-точно, южнодунавският диалект, а може би диалекти на Аспаруховите българи, Надписът задължително получава следния превод на български език, а именно: Блюдото, от което да се храни хан Денгиз! Човече, бой се много от Него, могъщ е Тангра! http://bolgnames.com/Images/Treasure_2.pdf

Вы на совсем свихнулись, что ли, кто станет обсуждать очевидные вещи?

В армии шанюя Чжичжи был римский отряд, может быть чашка досталась этим путем.

Когда имеются довольно много лингвистических данных, твоя генетика ни к чему!

Нет, тюрко-болгарский: ПОТОМОК БОЛГАРСКОГО РОДА ДУЛО - ОСНОВАТЕЛЬ ТУРЕЦКОЙ ДЕРЖАВОЙ Едно от безспорно-неопровержимите свидетелства и доказателства за това, че хунну/сюнну са тъкмо прабългари/болгари, се крие в прабългарските имена и думи в древнокитайските летописи. При това известна част от тези имена и думи се характеризират със силно диференциращите и същевременно идентифициращите ги именно и единствено само като прабългарски, фонетични белези Ре/Ле (G. Clauson). Или както се изразяват други изследователи, българите са продължители на хунну, а техният ЛиР-език носи основните черти и белези на тюркския праезик в по-голяма степен, отколкото „общият тюркски език”: The Bulgar state in Europe emerged on the remnants of the Hun Empire, and early Bulgar traditions, namely The List of Bulgar Princes, starts with rulers of the Huns. Thus, it is customary to accept the Bulgar entity as a continuation of the Huns. The linguistic relation is, however, above this political connection. Of the two main branches of Turkic, the Bulgar dialect (or LiR as it is linguistically expressed) is believed to represent the basic features of Proto-Turkic more than Common Turkic, the second branch. Hunnic is thus associated with the earlier Turkic speech, that is, the Bulgar dialect, in contrast to the more recent Common Turkic (O. Karatay). Ligeti'nin bu itirazına şöyle yanıt verilebilir: Bir kez *l-ş değişmesi bütün lehçelerde meydana gelmiş değildir. Bu değişme yalnızca Ana Türkçede olmuş, batıda konuşulan Kuban, Tuna ve Volga Bulgarcaları ile bugünkü Çuvaşçanın atası olan Bulgarcada *l sesi > lʹye değişmiş ve l¹ ile bir ve aynı olmuştur. Bu nedenle, Doğu Hunca adı verilen Ana Türkçenin konuşulduğu doğu bölgelerinde de *l > ş ses değişmesine uğramamış Ana Bulgarca türünde l- ve r- lehçeleri var olabilir. Kuzey Çinʹde devlet kuran T’opa ya da Tabgaçların dili de büyük bir olasılıkla bir l- ve r- lehçesi idi (bk. Clauson, ‘Türk, Mongol, Tungus’, Asia Major, VIII, s. 116). lʹ > ş ses değişmesinin 4. yüzyıldan önce, örneğin Milat sıralarında gerçekleştiği düşünülüyorsa, 4. yüzyıl başlarında Doğu Huncanın konuşulduğu bölgelerde, özellikle kuzey Çin’de, z- ve ş- lehçeleri yanında Ana Çuvaşça ya da Ana Bulgarca tipinde r- ve l- lehçeleri de var olmuş olabilir (T. Tekin). Но прабългарските думи и имена в древнокитайските летописи съдържат в себе си и още един, не по-малко съществено-важен диференциращ и идентифициращ ги именно като такива фонетичен признак. Този фонетичен признак е началният звук д, на който в огузотюркските езици противостоят звуковете й и дж, докато той има своето продължение и в дунавско-прабългарския език в лицето на календарно-цикловото наименование Дилом - год. Змия срещу тур. yılan или каз. жылан [ЭСТЯз-дж-й, 277]: I suggest that this is Turkish, teŋri: kutu: *davğu: ”his divine Majesty, the Yavğu”. *Davğu: is a good pre-8th century form of yavğu:, a word with a long history; by the 8th century it was usually only a very high title, having been deposed from the top position by kağan, a word which is first found among the Hsien-pei (G. Clauson). Hsiung-nu şan-yü < *dian-gịwo = *d'abgu, *cabgu = ET yabgu. Hsiung-nu ç'eng-li ku-t'u şan-yü söz öbeğindeki üçüncü sözcük araştırıcılarca genellikle Eski Türkçe yabgu ünvanı ile bir ve aynı sayılmıştır. Bu sözcük Çin kaynaklarında hiep-ho (<’ğiep-gu) diye de yazılmıştır (Doerfer, TEMN, IV:128). Buna göre, birinci yazım *cabgu’yu ikinci yazım ise *yabgu’yu yansıtır. Bu sözcüğün başka bir yazımı da çe-hu’dur (Doerfer, TEMN, IV:130). Bu yazım da birinci yazım gibi /c/ ile başlayan bir *cebgu ya da *cabgu biçimini yansıtmaktadır. Bu /c/’li biçim sözcüğün Arap ve Fars kaynaklarındaki cabgu, cebu, cibu biçimlerine (Doerfer, TEMN, IV:130-132) çok yakındır (T. Tekin).

Маотун и прочие являются китайской фонотактической интерпретацией болг. Багатур. И вообще, язык Сюнну - болгарский.

Комар вообще не в курсе и только около Кубрата натворил такое, что лучшего не придумаешь: Иван Добрев, Българите за руския народ, държава и култура. София, 2011 http://bolgnames.com/Images/East.Bolgars.pdf ...неизвестно защо и тъкмо от позициите на „теоретичната археология”, както и измисляйки си специално съвсем нова дума с необходимия му за случая зв. р, своя неподражаемо-оригинален принос за определянето произхода и на това име отново дава А. Комар [2010в]. При това споменът или по-точно възпоменанието за някаква си звукова близост между две съвсем отделно-различни имена е неговият основен и главен подход и метод към името на хан Кубрат: Ответ на этот вопрос позволяет дать небольшое отличие более древнего, чем “Ватиканский”, “Лондонского” списка “Бревиария” (кон.ІХ- 1-я пол. Х в.), где вместо имен Οργαηα и Кούβρατος стоят αργαηα и Кουβαρος (Чичуров И.С., 1980, с.153). Первая форма не очень принципиальна, хотя она позволяет предложить этимологию имени “Аргана” от тюрк. *Ar qan - “красный хан”, или же от должности jarγan. А вот вторая форма – Кουβαρος - очень напоминает Кουβερ “Чудес св. Дмитрия Солунского”. Разумеется, эти лингвистические построения довольно шатки с точки зрения исторического анализа источников, и строить на них выводы опасно. В свете известий Иоанна Никиусского о Кубрате, наиболее вероятно, что “Аргана” действительно был аварским йарганом (но так же, как и позже Кувер, булгарского происхождения) при каком-то булгарском племени Подунавья, затем перешедшем на сторону Византии, но линия “Именника” с ними никак не связана [165,171]. За преголямо съжаление, пледирайки за абсолютен обективизъм, доказващ между впрочем единствено и само логико-гносеологическото или малко по-общо, научно-методологическото му невежество, и надявайки си маската и на велик лингвист и то тъкмо за разлика от него пред класическия филолог не само по образование, но и по призвание акад. Веселин Бешевлиев, точно по тази тема много неуспешно се опитва да спекулира и А. Комар [2010в], за да ни предложи в края на краищата едно пределно нескопосано нищо като превод на по-горе преведения от акад. Бешевлиев абзац на Никифор. Направен в условията на едно сляпо доверие в достъпния му речник, а не водейки се от логико-лингвистичната пропозиция на текста и контекста, този му превод, много силно казано, е на всичкото отгоре и исторически некоректно-неверен, защото след прогонването на аварите, подобно на последните страхливци на Света, българите не бягат или заминават наникъде, а още доста време остават по тези земи. И всичко това в рамките на една невъобразимо-неописуема бъркотия около Органа, Кубрат и Кубер едновременно, при забъркването на която авторът за пореден път демонстрира направо за завиждане лингвистична квалификация и компетентност. Така че ние българите в края на краищата може и да се запитаме дали наистина хан Кубрат съществува, ако му повярваме на халюцинациите насън и наяве. А това по вътрешна необходимост ще да рече и да изпаднем в най-дълбоко съмнение дали също така и съществуваме и ни има на тази земя и нас българите с цялата наша минала, сегашна и бъдеща държава: Как избежать интерпретации? Попытаемся, в первую очередь, проследить грамматические исинтаксические связи слов. Первый важный момент: выражение παρ’ αύτοΰ λαόν нельзя переводить дословно. Греческое οί παρ’ έμοί (дословно “те, что при мне”) имело устоявшееся значение “мои люди”, “мои подчиненные”, поэтому παρ’ αύτοΰ λαος - это “его народ”, “свой народ”, “подчиненный ему народ”. Значения λαος “люди” и “народ” в целом параллельны, но В. Бешевлиев также акцентирует внимание на редком значении “войско” (Бешевлиев В., 1992а, с.11-12). Словосочетание όν εĩχε указывает на действие с чем-то, принадлежавшем подлежащему, т.е. “Куврату”, а не “хагану Авар”. Поэтому частая трактовка παρ’ αύτοΰ λαος как “людей хагана” чисто контекстуальная. Допустив, что περιυβρίσας в настоящем предложении является причастием, можно связать его с λαος; в таком случае, λαος περιυβρίσας - это “народ возгордившийся”. Гораздо чаще περιυβρίσας рассматривается как деепричастие. Основное лексическое значение ϋβρις - это негативные оттенки “гордости”: “надменность”, “наглость”, “нахальство” и т.п., а также следствие такого состояния - “нанесенная обида”, “оскорбление” и т.д. Усиленное при помощи περι-, περιυβρίσας означает вхождение в состояние крайней надменности, дерзости, нанесение сильного оскорбления, насильственные действия. Как деепричастие περιυβρίσας связано только с подлежащим главного предложения, т.е. “Кувратом”. Завершается предложение выражением έξεδίωξε της οίκείασ γης. Большинство исследователей используют при переводе редкое значение слова έξεδίωξε - “изгнал” (Липшиц Е.Э., 1950; Бешевлиев В., 1960; Чичуров И.С., 1980), которое среди основных в словарях вообще не значится. Но без контекстуальной трактовки фразу έξεδίωξε της οίκείασ γης следует читать по базовому значению έξεδίωξε - “ушел из родной земли”, “покинул родную землю”. При этом выражение οίκείασ γης - “родная земля” - здесь не имеет оттенка “отеческая земля” и ближе к “своя земля”, означая не место рождения, а место обитания народа. Все предложение в переводе должно звучать так: “Около этого же времени восстал Куврат, племянник Органы, господин Уногундуров, против хагана Авар, и со всем подчиненным ему народом, крайне возгордившись, ушел из своей земли”. Второй возможный вариант окончания предложения: “…и весь подчиненный ему народ насильственно увел из его родной земли”. То же, что “Кубрат” и на момент смерти Ираклия представлял собой влиятельного человека, способного в глазах константинопольской публики покровительствовать Мартине и ее сыновьям, означало только одно - “Кубрат” был обычным высокопоставленным византийским военачальником варварского происхождения, а Органа - вождем “гуннов”-федератов, проживавших на византийских границах (Бешевлиев В., 1992б, с.7-11) [164-173]. Съвсем в края на VΙΙ в. под натиска от изток на хазарите по-голямата част от кавказските прабългари се изтеглят, преминават Днепър и част от тях под предводителството на самия хан Кубрат, брат му хан Шамбат и най-големия му син Бат-Баян се установяват по прилежащите земи. Специално хан Кубрат, който се изтегля последен, не преминава реката, а остава чак до края на живота си на нейния ляв бряг, на родна българска земя. Тази земя обаче вече е в границите на хазарската държава, защото оставащите на изток от Днепър прабългарски родове и племена приемат да станат васали на хазарите, но само и само да останат на нея: Когда народ тюрок вырвался и вышел, они покрыли землю и даже стеснили тюрок, которые вышли прежде, потому что земля не в состоянии была нести всех их, и тех прежних прогнали на запад (МихСир). Отделившись от Западнотюркютского каганата, Хазарское царство могло сохранить свою роль в качестве наследника тюркютского государства только посредством быстрого увеличения своих сил за счет присоединения соседних племен, в первую очередь родственных, но враждебных хазарам болгар. В письме хазарского царя Иосифа о подчинении болгар говорится как о начале Хазарского царства: «У меня записано, - сообщает царь Иосиф, - что когда мои предки были еще малочисленны, всесвятой, - благословен он, - дал им силу, мощность и крепость. Они вели войну за войной со многими народами, которые были могущественнее и сильнее их. С помощью божьей они прогнали их и заняли их страну, а некоторых из них заставили платить дань до настоящего дня. В стране, в которой я живу, жили прежде в-н-нт-р'ы. Наши предки, хазары, воевали с ними. В-н-нт-р'ы были более многочисленны - так многочисленны, как песок у моря, но не могли устоять перед хазарами. Они оставили свою страну и бежали, а те преследовали их, пока не настигли их, до реки по имени Дуна. До настоящего дня они расположены на реке Дуна и поблизости от Кустандины, а хазары заняли их страну до настоящего дня». Болгары оказали хазарам упорное, но разрозненное сопротивление. По-видимому, наибольшую активность в борьбе проявил Аспарух. Его орда, по данным «Армянской географии», занимала Гиппийские или Булгарские горы, находившиеся возле Волги, там, где эта река поворачивает к востоку и образует дельту с 70 рукавами. Скорее всего Гиппийские горы соответствуют Ергеням вместе со Ставропольскою возвышенностью. Здесь болгары граничили с хазарами и здесь испытали их первые удары. Потерпев поражение, часть болгар под начальством Батбая покорилась и составила группу подвластных хазарам Кубанских болгар, позже известных под названием «Черные болгары», что соответствовало их подчиненному положению. Память о них до сих пор сохранилась в имени одного из народов центральной части Северного Кавказа - балкарцев. Болгары, не желавшие подчиниться хазарам, бежали из своей страны, часть - на север, вверх по Волге, туда, где в дальнейшем возникла Волжская Болгария, а другая часть - на запад, в пределы Византийской империи. Последних вел туда Аспарух (М. Артамонов). Между впрочем за А. Комар [2010в] синовете на хан Кубрат в никакъв случай не са петима и обратното във всички случай се дължи на склонността на хронистите и писателите просто да допълват картината, да си създават книжни илюзии и фабрикувайки безброй епоними, просто да пребивават в перманентен символизъм. От всичко това на нас лично не ни остава нищо друго освен да си направим извода, че през Късната Античност и Ранното Средновековие най-доброто като интелект в лицето на въпросните хронисти и писатели не е нищо повече от най-обикновен клиничен случай и то от неизлечима разновидност: В первоначальном варианте “Легенды” явно фигурировали только три брата: Батбаян, Котраг и Аспарух. Двух безымянных братьев: “четвертого” и “пятого” в текст уже добавил автор “Хроники” (он же - автор “Описания”) для полноты картины расселения булгар состоянием на нач.VIII в. При этом главный лейтмотив “Легенды” – нарушение братьями завета отца “никаким образом не отделяться друг от друга в местопребывании, постоянно быть самим господами и не попадать в рабство к другим народам”, как оказалось, коснулся только двух “именных” братьев - Батбаяна и Аспаруха, о судьбе же “Котрага” источник не сообщает ничего, хотя знает о вторжении хазар в Северное Причерноморье, где, казалось бы, и этот брат должен был быть “наказан за нарушение обета”. Не всплывают больше “котраги” и ни в одном другом источнике VII-IX вв., подтверждая тем самым, что упоминание “котрагов” и “Котрага” в “Легенде” является книжной аллюзией на легенду о происхождении булгар Прокопия Кесарийского, также, кстати, включающей сюжет более древней легенды Аммиана Марцеллина о проникновении гуннов в Северное Причерноморье, в свою очередь, связанных автором происхождением с еще более древним местным племенем - киммерийцами. Отметим еще один факт: из многочисленных родоначальников-эпонимов античных и раннесредневековых книжных легенд (Скиф, Пал, Нап, Савромат, Роксолан, Алан, Сармат, Гот, Утигур, Кутригур, Авар, Берсил, Булгар, Хазар, Рус, Чех, Лях, Хорват и т.д.) ни один из них в реальности не существовал, и этот символизм, кстати, очень хорошо понимали и сами древние авторы [159]. На самата граница на новата българска държава завършва земния си път и именно тук, край днешното полтавско село Малая Перешчепина е и погребан нашият, всеобщобългарският скъп праотец, великият хан Кубрат, Курт, Куртъ, Κοϋρτος, Κούρτης, Κοβρᾶτός, Χουβρατις, Crobatus, Qetrâdes (Gy. Moravcsik) (†665) (М. Москов); основателят и дългогодишният владетел на кавказската прабългарска империя Велика България, която е втората след Западнохунската Империя на хан Атила/Авитохол европейска прабългарска държава. И днес тъкмо този свещен гроб на нашия праотец е предмет на засилен научен интерес, да не кажем на поругание, в който обаче доминират направо компоненти на първобитното мислене, което мислене не стига, че не може да определи какво точно е това, ами на всичкото отгоре не може и да си обясни защо и как точно е било извършено това погребение с изгаряне: Анализ комплексов круга Перещепины на сегодня вынуждает констатировать: это не клады, не погребения и не кенотафы, хотя комплексы явно каким-то образом связаны с погребальным обрядом. Возможно, это - отдельный оригинальный вид погребального обряда, согласно которому вместе с частью скелета или “шкурой” взнузданного коня покойника в яму помещались его оружие, одежда, личные украшения и посуда для загробного пиршества. Обряд сопровождался ритуальными действиями с использованием огня, и иногда, как в Келегеях, остатки костра также ссыпались в яму с предметами. Делалось это преимущественно втайне, во всяком случае, место захоронения вещей пытались скрыть. Само же тело покойника переправляли в загробный мир другим ритуалом и в другом месте, т.е. наблюдается пространственное и временное разграничение двух ритуалов, связанных с погребением одного человека (А. Комар). Но въпреки това и съвършено очевидно не само пределното лингвистично невежество е причина А. Комар [2010в] да свързва името Курт предимно с общотюркското омонимично курт “червей”, за което обаче няма данни, че съществува и в прабългарските диалекти и езици, а дори и да е съществувало, то формата му надали е била точно такава: Отец Аспаруха. Информации о личности отца Аспаруха и Баятбаяна сохранилось крайне мало, причем проблемой остается даже настоящая форма имени этого правителя. У Феофана оно звучит Κροβάτου - “Кроват”, у Анастасия - Crobatus - “Кробат”, у Никифора - Κοβρατος - “Коврат”, в “Армянской географии” - “Худбадр” и “Хубраат”, в “Именнике” болгарских ханов - “Курт”. Только одна из форм - “Курт” - имеет четкую тюркскую этимологию: Qurt - “волк”, “червь” (Древнетюркский словарь, 1969, с.469). Остальные либо слишком искажены, либо передают нетюркское имя. Связь с “Курт” можно допустить для формы Феофана “Кробат” посредством искажения славянского “хробак” - “червь”. Теоретически это возможно, но форма Феофана, скорее, включает традиционную для византийцев перестановку букв слога, которую мы наблюдаем и в записи Константином Багрянородным фонетически сходного этнонима “хорваты” и производных от него имени “Хорват” и названия “Хорватия” - Χρωβάτοι, Χρωβάτος, Χρωβατία (Константин Багрянородный, 1991, с.130). Поэтому формы “Кроват” и “Коврат” Феофана и Никифора можно считать параллельными. Интересно, что вариант славяноязычного посредника позволяет довольно уверенно свести к “Курт” форму Κοβρατος Никифора: *Koŭrăt < *Коўрът < Qurt. Нельзя, конечно, полностью исключать и обратный вариант - позднего сближения к тюркскому Qurt имени нетюрскского происхождения, но, в любом случае, вариант болгарского “Именника” на сегодня остается единственным объяснимым [160-161]. При това положение на нещата между впрочем, що се отнася конкретно пък до голямата неяснота, дълбоките резерви и далеко отиващите най-голословни твърдения и изобщо необосновани изводи и заключения на вкопчилия се, подобно на удавник за сламка, в сечените през периода 642-647 г. византийски монети, А. Комар [2010] за кавказските българи и техните взаимоотношения с тюркутите, също и за хан Органá, хан Кубрат и имп. Ираклий [13-16] той съвършено очевидно не знае или най-малкото не иска да държи сметка най-напред за това, че хан Кубрат всъщност и в действителност получава скъпи златни дарове, включително и монети, от византийците на три пъти – първия път за участието си в персийската война и лично от Ираклий през 626 г., когато той посещава главната квартира на българите (J. Marquart) близо до Тифлис (K. Brook) и тогава той получава също така и пръстен с надпис само Χουβρατου – На Кубрат; втория път – по повод и по време на сключването през 634 г. или 635 г. (М. Москов) в Цариград на съюзен договор на новообразуваната българска държава с Византия след прогонването на тюркутите и освобождаването на кавказските племена и народи от тюркутското иго през 630-632 г., по време на което сключване, освен че получава богати дарове, Кубрат е и удостоен със званието патриций, видно особено добре от подарения му пръстен с надпис Χουβρατου Πατρικου – На патриция Кубрат, както и меч с позлатена ножница със специален за случая параден колан с огромна златна тока и третия път, вече след смъртта на Ираклий, когато изпращайки в помощ на вдовицата му военен отряд от 1000 души, направо се чувства достатъчно силен и сигурен не само да се намеси фактически и практически в междуособните борби на византийския двор, но даже и да играе ролята и на арбитър, което във всички случаи е след 641 г., а може би даже и към 650 г. (J. Werner), т.е. по времето вече на имп. Констант II (641-668): Противоречивый характер приводимых письменных данных повторяют и материалы раскопок Перещепинского комплекса. Свидетельством постоянных связей с Византией его владельца является целый ряд предметов, которые могли попасть к нему только в качестве даров императора. Прежде всего это выделяемые И. Вернером и В. Н. Залесской традиционная золотая патрицианская пряжка с парным к ней наконечником, и серебряное блюдо с крестом, на котором ему должны были преподносить солиды, и византийские браслеты, и перстни с монограммами его имени. К ним можно было бы добавить и богатый набор вооружения и снаряжения конного воина - один из тех, которые предположительно изготовлялись в византийской мастерской для даров и контрибуций знатным кочевникам (З. Львова). В интерес на истината, в попадналия ни доста след приключването на горната етимология великоархеологически епос на А. Комар [2010в] той най-лекомислено и безотговорно-нагло се въоръжава с всевъзможни тюркски речници и граматики и подобно на един безстрашен Дон Кихот се втурва на етимологическото поприще, за да ни докаже за пореден път, че от историк езиковед не става. Той и за историк става толкова, щом като изобщо не си прави труда да прерови наративните извори, за да види, че въпросните 1000 конници препускат не при Ираклий, а при сина му Ираклеон, когато хан Кубрат изпраща военна помощ на вдовицата на своя вече покоен приятел - Мартина: Мы вполне можем согласиться с К. Цукерманом, что труднопереводимое с армянского turkan источника В может быть персидской формой множественного числа от этнонима turk, как действительно называют союзников Ираклия грузинские и китайские источники, “История Себеоса”, а также Никифор. Но Феофан утверждает, что Ираклий заключил союз с τούς Τούρκους έκ της έώας ούς Χάζαρεις όνμάζουσιν (Чичуров И. С., 1980, с.34) - “с Тюрками с востока, называющимися Хазарами”. Источник А упоминает “хазир” в главе XI (Мовсэс Каланкатуаци, 1984, с.77, 78). Согласно его версии, после зимы 625/626 г. в Албанию “подстрекательством Ираклия” “бесчисленной толпой” вторглись “хазиры”. Первое вторжение принесло богатую добычу, увидев которую, через Дербент явился уже с огромным разноэтничным войском “князь” хазар “Джебу хакан”. Источник В говорит о тех же событиях, но передает не более точную, как считает К. Цукерман, а наоборот, совершенно легендарную версию. Согласно источнику В, первый эпизод был не вторжением, а лишь проникновением в Албанию посланников “Джебу хакана” к Ираклию - “отборных воинов-всадников, искусных лучников, числом в одну тысячу”, которые якобы прошли через все Закавказье, уничтожая всех, кого встретят на пути, переплыли “великое море”, чтобы встретиться с Ираклием, а потом “тем же путем возвратились в свою страну, не замеченные никем” (Мовсэс Каланкатуаци, 1984, с.81). Легендарный стиль повествования в данном случае очевиден, и принадлежат эти слова никак не современнику событий. К тому же, Ираклий в это время пребывал в Западной Грузии, поэтому смысла посланникам плыть в Константинополь просто не было (Шагинян А.К., 2003, с.41). Интересней другой момент: вместо “хазир” источника А источник В сообщает о “тысяче воинов”. Учитывая наличие в источнике В персидской формы “тюрки” - turkan, весьма вероятно, что он изначально был персоязычным, позднее пересказанным на древнеармянском. Но тогда замена персидского hazar (присутствующего, кстати, и в древнеармянском языке) (Новосельцев А. П., 1990, с.76, 97) на “тысячу воинов” находит элементарное логическое объяснение [135]. И за да сложим засега точка на дискусията с А. Комар [2010в], нека съвсем накратко да забележим, че избраният от него подход и метод с оставането му основно и главно в рамките на “теоретичната археология” не е конструктивно-продуктивен, защото самото историческо събитие като обект на изследване е многократно по-богато на черти и особености с най-различен, произход, структура, вид и характер, отколкото са прогностико-идентификационните възможности на този очевидно-безспорно археологически по вид и характер подход и метод. Субективният момент в наративните извори в никакъв случай не е пречка за тяхното използване, защото негативите му се неутрализират от използваната теория, която ги превръща в ирелевантни към нея, но отново служещи й в определена степен на основата на принципа, че и изключението потвърждава правилото. Мотивираното от абсолютно-профаноидно лингвистично невежество подценяване и дори неглижиране на лингвистичните сведения и данни пък, както винаги и този пък изиграват много лоша шега и на археолозите. Затова и те отново не ни казват нещо кой знае колко много за Кубрат, Аспарух и прабългарите изобщо, да не говорим за това, че Комар се насилва и да ни ги отнеме, на което ние българите, по много добре обясними причини, няма как да се съгласим. Тук историческата парадигма е една единствена и последната дума по това коя точно е тя, имат единствено и само българските изследователи, които са и методологически не по-малко верифицирани, но много повече пък мотивирани да научат колкото е възможно повече за собствените си предци. Тази наша диспозиция всеки може да си я квалифицира, както намери за добре за себе си, това нас нито ни интересува, нито пък ни засяга и още по-малко пък може да ни попречи да осъществим целите и намеренията си: Традиционный вопрос теоретической археологии о возможности и корректности использования археологических источников в реконструкции исторических событий, исторической картины определенного хронологического среза в последнее время становится все более актуальным в раннесредневековой номадистике Восточной Европы. Безоговорочно относясь к периоду “письменной истории”, наш объект, тем не менее, освещен письменными источниками настолько кратко, фрагментарно и противоречиво, что отказ от поиска путей расширения источниковой базы автоматически означал бы признание всей отрасли тупиковой, не способной к объективному развитию. Единственным выходом представляется раскрытие и развитие потенциала археологических источников, хотя и этот процесс не лишен проблем и “подводных камней”. Письменные источники предлагают субъективную оценку события очевидцем, современником или же историком ближайших поколений, хранящих память о нем. Отбор событий избирателен - описываются только те из них, которые показались важными или любопытными автору. Археологические источники, наоборот, хранят объективную информацию о всех без исключения событиях, отразившихся в памятниках материальной культуры. Но если историческая информация письменных источников уже выражена вербально, то перевод в вербальную форму исторической части археологической информации сопряжен с целым комплексом проблем анализа и интерпретации археологических источников. Преодолеть последние на нынешнем этапе сложно, часто вообще невозможно, поэтому закономерным явлением в современном комплексном историко-археологическом исследовании есть отталкивание от события, упомянутого в письменных источниках, с последующим поиском его отражения в памятниках материальной культуры. Обратная схема используется не менее часто, а вот попытки реконструировать на основании археологического материала историческое событие, не отраженное в письменных источниках, встречаются редко и считаются наиболее уязвимыми для критики. И уж совсем экстравагантно выглядят попытки археологов оспорить какую-либо из распространенных в историографии исторических парадигм. Определенная логика в этом есть - при выборе доверять мнению современных или древних писателей, позиция последних будет всегда предпочтительнее, поскольку их попросту труднее уличить в ошибках или тенденциозности. Несмотря на обилие мнений, до сих пор не до конца раскрытыми остаются многие важные вопросы собственно археологического плана, которые могут серьезно повлиять и на общеисторическую атрибуцию комплекса, также, в свою очередь, сопряженную с целым рядом источниковедческих проблем (Комар О.В., 2000а; 2001б) [1-2]. Реальные тюркские варианты этимологии слова “хазар” другие. Аффикс -ar част в этнонимах и топонимах “западной” группы: “булгар”, “авар”, “Сувар”, “Баланджар” и т.д. В уйгурских надписях хазары известны в форме qasar. Если допускать его происхождение от древнетюркского *qaz – “гусь” или “кора” (Древнетюркский словарь, 1969, с.438, 439; Сравнительно-историческая грамматика…, 2001, с.107), реконструируемое *qaz-ar – скорее всего, “[народ] гусей”. У тюркских народов не сохранилось следов особого почитания гуся, и только у якутов гусь отмечен в числе тотемных животных (Алексеев Н.А., 1980, с.110). Производный от qaz этноним *qazar первоначально должен быть родовым названием по имени тотема рода - гуся [134]. Нелоша илюстрация на тази наша квалификация е следващата извадка от същия автор, който съвършено очевидно си изфабрикува най-напред някакви въображаеми “перещепинци”, бродещи като призрачни фантоми произволно-безпосочно и отзад-напред между Кавказ и Среден Днепър, но които обаче, виж ги ти какви хитреци, не пропускат случая да се обогатят със златни съдове от Дастакерд, отмъкнати от там от тюркутите и гърците при съвместната им военна кампания срещу персите, просто да не повярваш: Непосредственным следствием вторжения “перещепинцев” в Закавказье является погребение из Уч-Тепе, совершенное в период III, т.е. в 669-698 гг. В этот же период фиксируется вторжение одной из групп “перещепинцев” в Северо-Восточную Болгарию (Мадара). Чуть раньше они занимают Северное Причерноморье и Восточное Приазовье, непосредственно столкнувшись с византийцами, а в периоды II и III вторгаются в лесостепную зону Украины, вытесняя или подчиняя славянское население, в зоне проживания которого позже отмечаются племена полян, северян, радимичей, вятичей и уличей, из которых только последние не фигурируют в списке данников Хазарского каганата [128]. О, Господи, и тъкмо всички да си отдъхнем облекчено за горките призраци скиталци, че най-после са намерили бъдещото си отечество, оказва се, че дори и това е невъзможно, защото този път фундаментално-непреодолимото препятствие е погребално-обредната ориентировка и най-вече конската кожа, горките: Как мы уже отмечали (Комар А. В., 2001а, с.32-39), исчезновение “перещепинского” населения из Северного Причерноморья и Восточного Приазовья в период IV не может быть связано только с его миграцией в Болгарию, где в период III появляется группа населения, несомненно входившая раньше в культурный круг перещепинского населения, но несколько отличающаяся от него по обряду (меридиональная ориентировка, отсутствие подбоев и “шкуры” коня) [130].

Не думаю, а источники или специально-индивидуальные исследования у вас не найдутся, случайно?

Западная граница Хазарского Хаканата была до Днепра: Иван Добрев, Българите за руския народ, държава и култура. София, 2011. http://bolgnames.com/Images/East.Bolgars.pdf През първата половина на ІХ в. специално гр. Киев е не в границите на Хазарската Империя (А. Kafeslioğlu), нито пък хазарски гарнизонен град и още по-малко пък може да се говори за някакво си “хазарско управление в Киев” (Н. Голб, Ом. Прицак) или погранична хазарска крепост (Д. Генис), а отделно-самостоятелен град държава под хазарски сюзеренитет (А. Кестлер). Този сюзеренитет се изчерпва със събирането на данък за хазарския хаган, какъвто данък плащат и славянските племена по Днепър, който е западна граница на Хазарския Хаганат, но само в долното си течение (А. Гадло) или в най-добрия случай от големия завой надолу: Во второй период (после арабских войн) с перемещением государственных центров переместилось и направление хазарской экспансии. Хазары обратили взоры на север и северо-запад. В результате они обложили данью славянские племена: полян, северян, вятичей. Об этом факте сообщается в русской летописи: «Хозары брали дань с полян, и с северян, и с вятичей, брали по серебряной монете и по белке от дыма». Правда, поляне довольно быстро освободились от этой подати, о чем в нашей летописи сохранился интересный рассказ: «Поляне были притесняемы древлянами и иными окрестными людьми. И нашли их хазары, сидящими на горах этих и лесах, и сказали: «Платите нам дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу. И отнесли их хазары к своему князю. И сказали старцы хазарские: «Не добрая дань эта, княже: мы доискались ее оружием, острым только с одной стороны, то есть саблями, а у этих оружие обоюдоострое, то есть мечи: станут они когда-нибудь собирать дани с нас и с иных земель»». Очевидно, здесь рассказано о последнем «полюдье» хазар в полянскую землю. Они получили в ответ на требование дани мечи, что, несомненно, означало вызов (не мир, но меч!). После этого хазары отступились от сильного и далекого народа. Зато они обложили данью другое славянское племя - радимичей. Летописец под 885 годом пишет: «Послал Олег к радимичам, спрашивая: «Кому даете дань?» Они ответили: «Хазарам». И сказал им Олег: «Не давайте хазарам, но платите мне». И дали Олегу по щелягу, как раньше хазарам давали». Три славянских племени, плативших дань каганату, упомянуты и у Иосифа: вятичи, северяне и славяне (поляне или радимичи). Помимо славян, хазары брали дань, по свидетельству кагана Иосифа, с буртасов, эрзи, черемисов, болгар, сувар, которые обитали к северу и северо-востоку от Хазарии. Видимо, у них не хватило сил послать хазарам мечи, как это сделали поляне. Вассальная зависимость Волжской Болгарии от хазар сохранилась вплоть до гибели каганата, хотя к началу Х в. она, по словам Ибн-Фадлана, бывшего при болгарском дворе в 922 г., стала минимальной. Буртасы, эрзя, черемисы - мордовско-мерянские племена, из которых, безусловно, наиболее сильными были буртасы - вассалами каганата в отличие от болгар так и не стали (С. Плетнева).

В действительности основателем Киева является Шамбат - брат болгарского хана Кубрата: http://bolgnames.com/Images/East.Bolgars.pdf

Тюрки - родовое название и, следовательно, слишком общее и неточное, а булгар/болгар - видовое название и, следовательно, довольно точное и конкретное. К настоящему времени часть тюркологов употребляют первую форму, а другая часть - второю.

Потому что, болгар самое древное и первично-основное название одному из огуро-тюркских племен, засвидетельствованное и в древнекитайских летописей: http://bolgnames.com/text/Principles.html http://bolgnames.com/Images/Bolgar.pdf

В древнерусском языке челка тоже праболгарское слово: Иван Добрев, Българите за руския народ, държава и култура. София, 2011. http://bolgnames.com/Images/East.Bolgars.pdf По пътя и в условията на асимилационно-интеграционните междуетнически процеси северните българи донасят и предават на най-южния дял от източните славяни, а така също и на най-източната група западни славяни и редица социално-индивидуални структури, дейности, умения, опит, предмети и вещи, думите наименования за които към края на ХII в., когато например е съставена героическата поема Слово о пълку Игореве [2007], отдавна вече са преминали и остават в местните славянски езици и диалекти като аламъ “нагръдно украшение” (СлДРЯз), алачюга, багряный, бояринъ, бояр, боæр (ИпатЛт), богатыр, боклага, бурый, буй “господин”, буйтур “бахадур”, бунчук, бълван “статуя”, был­ “боила”, ватага, вира “дань” (Г. Лебедев), вогер “жребец”, галка “хора, народ” от ар. halk “народ”; дерга “конско покривало, чул”, емшанъ, жемчуг “бисер”, казна, капторга “пряжка, застежка, украшающая пояс”, капшук “мешочек, кисет”, канчук, капшук, карабчийив “надзорник; наглеждач”, карач “высокий сановник; министр” в никакъв случай от неясно как попаднало толкова рано в Никоновски Летопис уйг. karaču “министр” (Фасм), а по-скоро от *karači “надзорник; наглеждач”, производно, както и карабчийив, от гл. *kara- “гледам”; карый, клобук/колпак “княжеская шапка; митра, тиара; монашескiй клобукъ”, кендюх, кобеняк, коберецъ/ковьръ “ковьор”, кобыла, коврига “хлеб цельный”, коган, козак от болг. *каз- “скитам, бродя” (Н. Будаев), коморг, комяга “лодка, выдолбленная из одного дерева” (ЭСТЯз), кормак “ключок с блесной”, корча “кузница” (Срезн), кошара, кощей “злодей, проклетник; роб” (Б. Рыбаков), кудесник “магьосник”, кунтушъ, кура “крепостна стена”, лоша, орьтма “покривало; наметка”, пан, пановать, парус, пъртъ “бойна брадва”, дунболг. фрът; сабля, сан, стрикусы “войско” от šerig sü “войско, рать” (В. Воронцов), сукманъ, таборъ, телега, терем, тиун “управител; надзорник” (Н. Баскаков), тлумачить, товаръ “стан, военен лагер” (ПВЛт), толмач, тулуп, тълковинъ, харалужный “стоманен”, хобот “бунчук конска опашка”, хорюгва, чеботъ “вид обувки”, чимбур, чолка “конска опашка; грива”, чаша, чърлен “изрисуван; боядисан”, чьпаг “джоб”, шавар, шан “слава, чест”, шатер, шишак “шлем”, шурка “вид овца”, япончиця “наметало, ямурлук”, яруга и др., а така също и топоними, лични имена, родови, племенни названия и титли като Актеву, Апубкар, българин мюсюлманин с име от араб. абу и етнм болкар, Асланчук, Балачук, Батура, Батурин, Бахмативци, Баян, Бирюки, Болехивци, Болохов, Борис, Боян, Гоголь, Гонгур, Джурин, Есенчук, (Борис) Ізеболк, Киев, Кол, Колчя, Копылович, Корман, от араб. курбан; Кочкар, Кукши (М. Брайчевский), Кукшин, Кунтувдій, Охматив, Рахдай (С. Гедеоновъ), Рахманович, не персонаж от мюсюлманския Изток (Ив. Добродомов), а от племе от северните българи мюсюлмани, без да е изключено, разбира се, да е и от волжските българи мюсюлмани; Руар, Сагайдак, Самара, Торчин, Тумир, (Іван) Турович, Тъмуторокан (Ив. Добродомов), Хоракул (В. Татищев) “черна река”, Шавари, Шарокань, ковуи, колимагъ “военен стан”, кълбягъ “варяг член союза” (Фасм); команы, коморгь, коргчии, къдманъ, могуты, торки, ольберы, ревугы, сорочины, татраны, тиун, най-вероятно от турун/тудун, по редуването р-й, както при чув. ура “крак”, топчакы, хынове “хуни; восточные половцы”, от северноболгарския етнм huŋ като наименование не на неясно кой народ қун или пък на друго място, “друг половецки народ - қȳн” (Ив. Добродомов), а на едно от севернобългарските племена по тези земи; шельбиры.

Во всем нет, потому что китайцы заимствовали чуба у болгар, как и штаны и другие.

Только собственно обще-тюркский суффикс интенсивности -мен/-ман, как при акман, караман, и присоединяемый к болгарскому по происхождению прилагательному имени тюрюк "ходячий, бродячий".

Вы простите, но я думаю, что всем этим проф. Зуев чисто и просто не туда попал.

С точки зрения Болгаристики имя это настолько ясное, что дальше быть и не может: Иван Добрев, Златното съкровище на българските ханове от Атила до Симеон. София, 2005 http://bolgnames.com/Images/Treasure_2.pdf Второто име, при което се наблюдава същата промяна, е засвидетелствуваното във византийските извори от Приск под 448 год. собствено име с формата на мли Ώηβάρσιος - чичото на Атила, което изглежда В. Банг първи съотнася и идентифицира като дртюрк. *oy bars “рысь” [Бенцинг 1986, 14], не особено точно на друго място като Оебарс [Табаков 1999, 47,56,67], докато за старотюркския език и българските езици според нас следва да се възстанови *аlаbars; за северния, паноно-трансилванския диалект от V в. на дунавскоболгарския език - *åуbårs, а за южния, мизийския му диалект от началото на ІХ в. - *ålаbаrs, именно която форма безспорно лежи в основата и на първото, собствено прабългарското име на цар Симеон – Лабас, което пък от своя страна и потвърждава коректността на така възстановената генетична основа.

На фоне остальных финно-угорских примерах, венгерское слово, как будто, иранское, а может быть, и индо-иранское заимствование.

У болгар своя, строго-специфическая геосимволика: Иван Добрев, Българите за руския народ, държава и култура. София, 2011 http://bolgnames.com/Images/East.Bolgars.pdf В действителност решението на този проблем е възможно единствено и само според и в рамките на общотюркската по принцип и собствено прабългарската в частност Цветова Геосимволика, която обаче си е строго-специфична и не съвпада напълно със символиките на останалите тюркски племена и народи. Спецификата на прабългарската Цветова Геосимволика е в собствено-своеобразното разпределение на посоките на Света върху конкретните цветове, различно от това в другите тюркски езици. Обяснението тук трябва да е влиянието или заемането(?) на тази символика по-малко вероятно от китайците и най-вероятно от иранците, при които червеният цвят обозначава юг, белият – изток, и черният – север. Същото решение на проблема предлага и Г. Вернадский [2009], без обаче да експлицира основанията за това: В русских летописях поволжские булгары иногда называются серебряными булгарами, возможно из-за того, что они были богаты серебром, ввозимым из-за Урала. Они также известны как черные булгары. Это название может быть объяснено в свете китайской традиции, в соответствии с которой каждая из четырех сторон горизонта имела свой особый цвет. Название "черные булгары" обозначало, по-видимому, северных булгар [168]. Нашето решение на проблема допълнително се потвърждава и от факта, че лексемата наименование за север, известното в древноарменска транскрипция праб. чдар всъщност и в действителност е от ирански и още по-точно от източноирански произход, от сарм. *sawdar “черен”, букв. “държащ/носещ черно”, осет. sawdar(æg) “носящая (носящий) траур”, сарм. етнм Σαυδαραται, букв. “черноносещи, чернооблечени”, като иран. *s > болг. č, подобно на бълг. чебър < изтир. *sībyr > осет. sīvyr/sebur > груз. c'beri. Съвременното осетинско продължение само на основата му има облика сау/saw “черный” от иран. syāva-, перс. siyāh, докато самото производно прилагателно име е запазено субстантивирано пак в осет. саудар “носящий траур”, букв. “носещ черно” [вж. и срв. Абаев-3, 42-44,115; ОсРСл, 289]. Между впрочем много приблизително-отдалеко до този проблем се докосва и Ив. Божилов [1979], който обаче, подобно на цитирания от него автор, не само, че съвсем неоснователно-неточно съотнася прабългарската Цветова Геосимволика с общотюркската, при която разпределението на посоките по цветовете е съвсем различно, но така също и локализира Северна/Черна България в междуречието на Прут-Днестър: Може би най-сериозното доказателство на А. В. Гадло е новото тълкуване на името на черните българи. Според него в случая се сблъскваме с широко разпространената сред тюркските народи символична цветова характеристика на страните на света: кара (qara) – черен (=север). Благодарение на това указание той заключава: “Българите, живеещи на север от р. Дунав, в междуречието на Прут-Днестър, в северните области на българското царство естествено са разглеждани в Заддунавска България и в Константинопол като северни – черни, а техните земи – Северна – Черна България.” [164]. Затова вече преспокойно може да се приеме и твърди, че в рамките на прабългарската Цветова Геосимволика лекс. кара/чдар “черен” обозначава допълнително-преносно и съответно наименова посоката север, ак/кучи “бял” - юг и купи “тъмночервен” - най-вероятно запад. На тази основа вече трябва задължително да се приеме и знае, че споменаваните с тези определения българи не се различават по цвят и още по-малко пък по нещо друго, а по географска посока и съответно биват северни, южни и западни. Познаването и съобразяването с тюркската Цветова Геосимволика между впрочем избавя от редица неудобства и помага да се идентифицират правилно отделните тюркски племена. Точно това за съжаление така и не успява да направи Л. Гумилев [2010в], който единствено се самозаблуждава, когато изкарва западните гузи хазари: Хазары здесь не упомянуты не случайно. Другой фрагмент того же документа, описывающий ситуацию в степи после 747 г., помещает на западе от уйгуров два племени, "происходящие от собак: гара-гусу и гезир-гусу", что удачно расшифровано Дж. Клосоном как кара-гуз и кызыл-гуз, т.е. как черные и красные гузы. "Однако, - отмечает Клоссон, - если эпитет "кара" является общим для тюркских племенных названий, то о "красных" племенах никогда не было слышно". Так, но тогда "кызыл-гусу" - хазары, о которых уйгурский осведомитель тибетского географа VIII века знал только понаслышке". Аберрация дальности помешала ему ввести в этот вопрос ясность, но нам это сделать значительно легче [3].

Эфталиты являются болгарами и именно поэтому и гуннами. Это название, в действительности, восточно-иранское по происхождению. Собственно болгарское название эфталитов денту могер: Иван Добрев, Златното съкровище на българските ханове от Атила до Симеон. София, 2005 http://bolgnames.com/text/Treasure.html http://bolgnames.com/Images/Treasure_2.pdf Твърде вероятната принадлежност на хан Атила към племето на оногурите се потвърждава косвено и от Anonуmus, според когото унгарското племе води своя произход от “скитското племе, което на своя диалект се нарича Дентумогер” – “Gens itaque Hungarorum... de gente Scithica, que per idioma suum proprium Dentumoger dicitur, duxit originem”, и начело на което племе стоят “седемте видни личности, които се наричали Хетумогер”, тези видни личности “решили да се домогнат до земята Панония, за която се носела мълвата, че била земя на крал Атила, от чието потомство произхождал владетелят Алмус, бащата на Арпад”, а както ще се види по-нататък, първият маджарски крал Арпад наистина е от племето на оногурите, а то пък според този източник води своето потекло от хан Атила. Тъкмо тази връзка в случая намира и пряко лингвистично потвърждение, защото името на племето Дентумогер очевидно-безспорно е образувано на основата на праб. *денту “седем” с начален зв. д, подобно на год. Дилом и съответно на южднболг. читем “седми” (месец) от Именника на българските ханове, което прабългарско числително име пък допълнително е дублирано, а така и семантически експлицирано и потвърдено посредством най-вероятно изтир. диал. *hetu “седем”, авест. hapta [вж. и срв. Hazai 1962, 23; ЛтИзв-5.1, 14-19]. Тук предложеното обяснение на етнм Дентумогер според нас издържа на всякаква критика и изобщо не може да бъдат поставени под съмнение съдържащите се в него лингвистико-исторически сведения и данни, а значението и ролята в това отношение на така направеното тълкуване, както и сложността на задачата, пред която са били изправени всички досегашни проучватели, проличават още по-ясно в светлината на всичко онова, което е правено или се е смятало за него: “The name Dentumoger has kindled the imagination of many scholars, but none of the explanations offered can withstand objective criticism. Although an acceptable explanation would probably help to clarify some details, it would add but little to what we know on the location of Dentumoger” [sinor 2004, 15].

Более вероятно, слово это из болгарского субстрата казахского языка, и менее вероятно, косвенное заимствование с посредничестве монгольского языка.

Из болг. табълган, огузо-тюрк. табъшкан. Форма этого в Именнике Болгарских Ханов - дван.

Большое спасибо!

По моему, здесь нету ничего для гадания, тем более, что Хунну являются тюрками в принципе и болгарами в частности: ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ БОЛГАРИСТИКИ: http://bolgnames.com/text/Principles.html На основе анализа-синтеза всех доступно-наличных исторических, лингвистических, эпиграфических, палеографических, археологических, антропологических, этнографических, этногеографических и других сведений и данных, при том с непременным учетом уже хорошо наблюдаемого факта, что в последнее время особенно интенсивно и широкомасштабно во всей мировой исторической и лингвистической науках имплицитно или эксплицитно проявляется и берет верх тенденция безоговорочно полного(!!?) или по крайней мере частичного(!!!) отождествления центрально-азиатских хунну/сюнну и европейских гуннов с болгарами/булгарами тюркской этнолингвистической семьи, минимальный, но вполне достатычный набор и состав фундаментальных принципов Болгаристики, должен быть следующим: 1. Их называли по разному: китайцы звали их хунну/сюнну, из кит. ху ”инородец” (Боровкова), о-кут (огур), полюхан (болгар), пугу (булк), шан-ху; сасанидские персы – туран, торкан, эфталиты; древние армяне - болкар, булх, чены (китайцы), хунны; древние греки и римляне – хунны, скифы, варвары, тюрки, булгары, булгарос, вулгарос, оногуры, уногондуры; арабы - булган, бурджан, сакалиба; будисткие тибетцы и индусы – хуна, уйгуры, но в действительности и в основном это были болгары, которые во всей мировой тюркологической науке хорошо известны больше как булгары (Н. Баскаков), а в современной болгарской науке – как прабългари. 2. Не считая тюркутов, которые действительно совершили масштабный по глубине, но все таки единственно и только боевой поход до Крыма, позднеантичные и раннесредневековые болгары по существу являются первыми и единственными тюрками, выходившими на историческую сцену в первой половине ІІ тыс. до Н.Э., и которые на протяжении 10-12 веков мигрировали, распространялись, общались, заселяли и владели многими территориями и народами с Алтая до Балкан и Рейна. 2.1. Болгары шли во главе Великого Переселения Народов; именно они являются первопричиной воздвижения Великой Китайской Стены; гораздо позднее, вытесняя восточные и западные римляне за Балканские Горы и Средний Дунай, подготовили гибели и участвовали в свержении Римской Империи, а таким образом и в свержении рабовладельческого строя и установления феодального строя в истории всемирного человечества. 2.4. Зарождение и начало тяжелой болгарской конницы, меж впрочем, еще до начало Новой Эры, в империи восточных гуннов северной Центральной Азии, где ”любой мужчина, способный натянуть лук, становится всадником в брони” (Н. Крадин), а ее прямым приемником по этим землям является киргизская тяжелая конница VІ в. – ”Удар тяжелой конницы был страшен. Облаченные в пластинчатую броню воины, на свежих закованных в железо конях, сминали на своем пути любую преграду.” (Л. Бобров). The Bulgarian cavalry was a very important element which solved the political problems of the old Europe. (B. Marichkov). 4.2. В расово-антропологическом плане метисизация проявляется в том, что среди болгар можно встретить все антропологические типы, располагающиеся в диапазоне между чистыми монголоидами и европеидами тюркского, славянского или иранского толка, среди которых все таки преобладают тюркские антропологические типы, в том числе и характерный и типичный в начале только и единственно для болгаров оногуров антропологический тип тураноида, в становлении которого существенную роль сыиграл андроновский расово-антропологический тип [Liptak 1983, 134] прото-индоиранцев ІІІ тыс. до н.э., западнее Минусинской Котловины, но который все таки окончательно формировался уже около начала Новой Эры в Средней Азии (Laslo, Racz 1984) из скрещиваний пришедших болгарских и местных иранских типов, и таким был, меж впрочем, один из великих ханов Первого Болгарского Царства – хан Омуртаг - можно увидеть его на моем аватаре, подробнее в моем сайте на www.bolgnames.com – Treasure (Добрев 2005). 5. Еще до конца ІV тыс. до н.э. прото-тюрки европеоиды с монголоидной примесью из области Саяно-Алтая разделились на огуро-тюркскую - ре-языковую ветви, с одной стороны, и с другой стороны - на огузо-тюркскую, зе-языковую ветви, где находятся будущие огузы, кыпчаки, уйгуры, карлуки. Первую ветвь, с внутренней точки зрения, можно назвать и былгарской (Bulgarian), а археологическим экспонентом былгарской ветви является Афанасьевская Культура (Golden 1980, 42-43), позднейшим приемником и продолжителем которой является Карасукская культура (Добрев; Юхас). 5.1. С течением времени былгарские племена консолидировались в Минусинской Котловине, именно которая область является и прародиной былгар (Bulgars) вообще и в частности болгар (Bolgars) - хунну/сюнну, туран, волжские, кавказские, кубанские, приднепровские, анатолийские, придунайские, македонские, трансильванские, панонские и др. В Минусинской Котловине ближайшими соседями былгаров были прото-огузотюрки, индоиранцы, небольшая группа из которых с течение времени инкорпорировалась в былгаров, а позднее – восточные иранцы, потом усуны, монголы, тунгусо-манджуры, финно-угры, кыпчаки, кит. динлин, китайцы, тохары, кит. юечжи и др. Индоиранцы Андроновской Культуры до конца ІІІ тыс. до н.э. приручили коня и таким образом совершили первую и важнейшую в истории человечества революцию, а болгары афанасьевцы в Минусинской Котловине были первыми, воспринявшими и позднее передавшими его и другим народам. 5.2. В своей прародине былгары были в основном номадами скотоводами, но дополнительно-подсобно занимались и землепашеством и по археологическим данным, еще в Бронзовой Эпохе к концу ІІІ и началу ІІ тыс. до н.э. они жнали бронзовыми серпами; строили и жили в постоянных деревянных домах, а во время выведения скота на яйлу пользовались и переносимыми шатрами, т.е. юртами; хоронили своих мертвых с вырисованными гипсовыми масками на лицах в гробах, болг. ковчег, раскрашенных росьписью; строили храмы и святилища со скульптурами и рисунками; долбили на каменных скалах изображения людей и животных; делали каменные фигуры с изображениями людей и животных [Артамонов 1973, 218-219; Крадин 2003, 151; Новгородова 1981, 203-231; Савинов 1981, 232-248; Юхас 1985, 26]. 5.3. К середине І тыс. до н.э., на северозападе и севере Китая былгары (Bulgars) уже чувствительно дифференцировались в три сравнительно различные и самостоятельные группы племен: -авары, кит. ухуан, позднее кажется эфталиты; -болгары (Bоlgars), кит. Poluohan, Poliuhan, Buliuhan‚ Buluojian, Bulugen (проф. Chen), в том числе и, как мы думаем, племя по имени булк, кит. поуку/пугу/боху, а так-же и сабиры, кит. сянби; -хазары, кит. хэсе.