АксКерБорж Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 У меня жена православная и мы одинаково уважительно отмечаем и Наурыз, и Пасху. А когда на Пасху пьете водку чем закусываете, салом или солеными огурцами? Не угадали, ув. АксКерБорж, я вообще не пью и сало не ем. Но всякие вкусности, что жена наготовить с удовольствием ем. Я пошутил. 1 2 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 У меня жена православная и мы одинаково уважительно отмечаем и Наурыз, и Пасху. А когда на Пасху пьете водку чем закусываете, салом или солеными огурцами? Не угадали, ув. АксКерБорж, я вообще не пью и сало не ем. Но всякие вкусности, что жена наготовить с удовольствием ем. Я пошутил. Я это понял. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
alp-bamsi Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Уважаемый Камал. Извините что мой вопрос насчет религии стал неудобным для Вас. Я как и хотел, понял кого можно воспринимать, кого нет, это отсеивает информацию, поэтому и спросил. Вернемся к каракалпакам и касаемых их темам. Кстати как Вы понимаете "казак" или подменное при СССР "казах". Мне интересен научный подход, т.е. этимология этого слова. Сулейменов до конца не объясняет почему от Каз и Ак, слова понятны, но причина не ясна. Из арабских словарей объясняют "кайсак или кас-сак" что как свободный Сак, этому подтверждение западные карты французов, где примерную территорию казахов написано Independent - свободные. может из-за того что в те смутные времена не было постоянного Хана. читал и такое: казахи от Ка(с)сак, киргизы от Сосак, а каракалпаки от Расак. Могу немного напутать. от Алаш - Сейилхан и Жайылхан от Сейилхана - сегиз арыс Туркпен от Жайылхана - Майкы би от Майкы - Сабиан от Сабиан - Айыркалпак от Айыркалпак - Казак, Созак, Узак от Казак - Акарыс, Жанарыс, Бекарыс от Созак - Каракалпак Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
alp-bamsi Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Версия Бердаха: Казак - Анес (Алаш) ? - Малик хан - Разы-хак (Каракалпак) от Калпак (Каракалпак) - Озбек - Жийен - Майкы - Жайылхан, Сейилхан от Сейилхан - Туркмен от Жайылхан - Конырат Майкы би - Жайылхан би - Нагадай би - Карабек - Жанибек и Калибек от Жанибека - Хайдар - Алибек - Агадил - Байадил Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Из поста Конрата, к сожалению нет электронной версии поэмы "Шежире" Бердаха. По всей видимости в поэме нет слово Алаш, так как, Конрат это выделил бы. Вот еще отрывок из Шежире Бердаха. Анес, Малик еки киси Пайгамбардын сахабасы Маликтин улы Разыхак Жаслыгында койды гулпак Кийген екен Каракалпак Соннан калпак болган екен. Самые интересные это исторические личности 10-11 веках. Малик 11-веке в Жанакенте был ханом. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 К сожалению спросить не у кого, дед бы конечно дал что-нибудь из легенд. У каракалпакских конратов уран "Жайылған" (распространенный), в то же время по посту Алп-Бамси сына Жайылхана (имя человека) звали Конрат. Жайылған и Жайылхан это одно и то же или совпадение? Бывает, что у каракалпаков буквы Қ и Х в разговорном иногда превращаются в букву Ғ. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
АксКерБорж Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 от Алаш - Сейилхан и Жайылхан от Сейилхана - сегиз арыс Туркпен от Жайылхана - Майкы би от Майкы - Сабиан от Сабиан - Айыркалпак от Айыркалпак - Казак, Созак, Узак от Казак - Акарыс, Жанарыс, Бекарыс от Созак - Каракалпак Прародитель - Түрік От него - Аламан От него - Алаш ... От Майкы - Өзбек и Сыбан (а не Сабиан или Сыбиян) От Сыбана - Айырқалпақ Ұзақ присутствует только в некоторых вариантах шежыре От Айырқалпақа - Қазақ и Созақ От Созақа - Қарақалпақ (или говорят "Созақтан туған бала қырт қалған") (Мәшһүр-Жүсір Көпейұлы. Шығармалары, 2 том) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Тарихнама и булгар толкует по-другому. 28. Афлях [является] родоначальником киргизского народа. От него осталась перекочевка с пастбища на пастбище. Прожил 110 лет. Утонул в Сыр-Дарье. Вероисповедание его неизвестно. От него родился Мард. 29. Мард — родоначальник туркменского народа. От него родилось много сыновей. Старший его сын — Туркмен, младше его — Кунграт, младше его — Бурджан, младше его — Мангыт, младше его — Карджи, младше его- Кыпчак, младше его — Юрматы, младше его — Каракалпак. Нынешние народы берут начало от них. Возраст и вероисповедание Марда не известно. (Тарихнама и булгар). Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
alp-bamsi Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 К сожалению спросить не у кого, дед бы конечно дал что-нибудь из легенд. У каракалпакских конратов уран "Жайылған" (распространенный), в то же время по посту Алп-Бамси сына Жайылхана (имя человека) звали Конрат. Жайылған и Жайылхан это одно и то же или совпадение? Бывает, что у каракалпаков буквы Қ и Х в разговорном иногда превращаются в букву Ғ. Да, конечно Жайылган\Жайылхан - одно и то же лицо Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
alp-bamsi Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Прародитель - Түрік От него - Аламан От него - Алаш ... От Майкы - Өзбек и Сыбан (а не Сабиан или Сыбиян) От Сыбана - Айырқалпақ Ұзақ присутствует только в некоторых вариантах шежыре От Айырқалпақа - Қазақ и Созақ От Созақа - Қарақалпақ (или говорят "Созақтан туған бала қырт қалған") (Мәшһүр-Жүсір Көпейұлы. Шығармалары, 2 том) К.Батышулы в 1911 году пишет в журнале Айкап: от Алаш - Сейилхан, Жайылхан от Жайылхан - Майкы би от Майкы - Озбек, Сыбиян от Сыбиян - Айыркалпак от Айыркалпак - Казак, Созак от Казак - Акарыс, Жанарыс, Бекарыс от Созак - Каракалпак от Акарыс - Уйсын, Дулат от Уйсын - Шанышкылы, Канлы, Ошакты, Иргенекты от Дулат - Ботбай, Шымыр, Сикым, Жаныс. от Жанарыс - Таракты, Аргын, Кыпшак, Найман, Конырат, Керей, Уак Жанарыс - Актымсопы - Кыпшак - Аккобик - Солым алып - Муйизди сары абыз - Кара (каракыпшак), Кула (куланкыпшак), Сары (кытайкыпшак). от Бекарыс - Алшын - Алау батыр - Кудуар тентек - Кыдыркожа (Бай), Каракесек. от Кыдыркожа - Кыдырсиык, Бакытсиык, Султансиык, Есентемир, Асык, Кызылкурт, Маскара, Таздар, Алтын, Жаппас, Адай, Бериш. от Каракесек - Алим, Шомен, Кете, Ожырай. от Алим - Торткара, Шекти. к младшему жузу присоединились: Жагалбайлы, Тилеу, Тама, Табын, Кердери, Керейит, Рамадан. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 8 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 8 декабря, 2013 Версия Бердаха: Казак - Анес (Алаш) ? - Малик хан - Разы-хак (Каракалпак) от Калпак (Каракалпак) - Озбек - Жийен - Майкы - Жайылхан, Сейилхан от Сейилхан - Туркмен от Жайылхан - Конырат Майкы би - Жайылхан би - Нагадай би - Карабек - Жанибек и Калибек от Жанибека - Хайдар - Алибек - Агадил - Байадил Я читал "Шежире" в юном возрасте, на многое не обращал внимания, мне эти строки не знакомы. Ув. Алп-Бамси, скиньте если есть электронный вариант этой поэмы. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
АксКерБорж Опубликовано 9 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 9 декабря, 2013 Прародитель - Түрік От него - Аламан От него - Алаш ... От Майкы - Өзбек и Сыбан (а не Сабиан или Сыбиян) От Сыбана - Айырқалпақ Ұзақ присутствует только в некоторых вариантах шежыре От Айырқалпақа - Қазақ и Созақ От Созақа - Қарақалпақ (или говорят "Созақтан туған бала қырт қалған") (Мәшһүр-Жүсір Көпейұлы. Шығармалары, 2 том) К.Батышулы в 1911 году пишет в журнале Айкап: Сыбиян Интернет свидетельствует, что Кәрім Бәтішұлы как и мой дед был делегатом 2 Общеказахского съезда Алаш-Орды в столице Казахстана, в г.Оренбурге, проходившего 5-13 декабря 1917 года. Но про газету Айқап, печатавшуюся на арабице, в Ин-те ничего не нашел. И все же думаю правильно Сыбан, это личное имя и это этноним. М-Ж.Көпеев хороший знаток шежіре. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Edige Опубликовано 9 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 9 декабря, 2013 Алим алты ата-Шекты,Торткара,Кете,Карасакал,Шомекей,Каракесек,Он еки ата бай улы-куда дели Шеркеш,правильно называть Таз,Ысык,но не как Таздар,если не знаете шежире родов не лезьте туда,вас просто засмеют или хуже прибьют Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 10 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 10 декабря, 2013 Версия Бердаха: Казак - Анес (Алаш) ? - Малик хан - Разы-хак (Каракалпак) от Калпак (Каракалпак) - Озбек - Жийен - Майкы - Жайылхан, Сейилхан от Сейилхан - Туркмен от Жайылхан - Конырат Майкы би - Жайылхан би - Нагадай би - Карабек - Жанибек и Калибек от Жанибека - Хайдар - Алибек - Агадил - Байадил Ув. Алп-Бамси, перелистал много, но такой версии Бердаха не нашел, также как и саму поэму. Есть некоторые ссылки на поэму, не касающихся моего вопроса. Не могли бы уточнить, откуда такая информация? Все же полагаюсь на сообщение Конрата (цитата ниже). Есть Анес, Малик, Разыхак. Дальше Майкы бий, Жайылхан, Нагадай, Конрат. Каракалпаки разместили на своих сайтах знаменитый эпос "Кырк кыз", но самую нужную поэму Бердаха - не догадались или не спешат разместить. Вот шежире Бердаха. Ауел бабамыз Майкы бий Онын углы Жайылхан бий Жайылхан улы Нагадай Нагадай бий болган екен. Нагадай бий йурт агасы Жумла Конраттын бабасы Отыз углынын атасы Углы отыз болган екен. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 11 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 11 декабря, 2013 14 декабря 1990 г. принята Декларация о государственном суверенитете Республики Каракалпакстан. Раскрытие процесса создания и развития государственно-правовых институтов, исследование вопросов, связанных с эволюцией источников права на территории Каракалпакстана в рассматриваемый период,призвано слуаить укреплении правовой основы государственного суверенитета Каракалпакстана, провозглашенного в "Декларации о государственном суверенитете Советской Республики Каракалпакстан" от 14 декабря 1990 года и закрепленного в новой Конституции Республики .Каракалпакстан, которая была принята 9 апреля 1993 года. Обращение к историческому опыту государственно-правового строительства Каракалпакстана позволяет раскрыть основные черты и особенности его традиционной политической и правовой систем, "сесторониее исследование которых имеет большое как теоретическое, так и практическое значение. Диссертации по праву: http://lawtheses.com/gosudarstvenno-pravovye-instituty-na-territorii-karakalpakstana-vo-vtoroy-polovine-xix-nachale-hh-vekov#ixzz2nCzdVWll не мог найти текста Деклараций о государственном суверенитете Республики Каракалпакстан. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 в 1512 году династия узбеков завоевали трон Хорезма первоначально столицей государства был Ургенч (в прошлом Гургандж, ныне город Куня-Ургенч) и в 1598 году столица была перенесена на новое место в город Хиву. По-моему из за угрозы северных сосудов Аранских каракалпаков, т.е. город Ходжейли был приграничным гарнизоном Аральцев. А Вамбери передает информацию что за Гурланом живут каракалпаки: Не завоевали, а были приглашены для борьбы с кызылбашами. Первоначально столицей был город Вазир, Ургенча тогда не существовало, а был Куня Ургенч, который не был столицей. Современный Ургенч был построен Эльбарсом. Столица была перенесена в Хиву из-за изменения русла Амударьи, поскольку окрестности Ургенча стали безводными и запустели. Если не ошибаюсь, Ходжейли в тот момент еще не было. В Гурлене, как и во всей Хорезмской области в целом, нет каракалпаков. Пардон, я не знал что их пригласили! 1512 год это XVI в. Кёнеургенч[1], Куня-Ургенч[2] (туркм. Köneürgenç — Старый Ургенч, перс. کهنهگرگانج Kuhna Gurgānj, узб. Koʻhna Urganch)— город с населением 37 тыс. жителей, административный центр Кёнеургенчского этрапа (района) Дашогузского велаята (области) Туркмении. К его южной окраине примыкает территория национального историко-культурного музея-заповедника, располагающегося на месте древней столицы Хорезма IX—XVI вв. — города Ургенч. В 2005 года памятники города включены в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. а история современного города Ургенч начинается с XVII в. Ургенч был основан в XVII веке жителями Куня-Ургенча, которые были вынуждены переселиться из родного города в связи с маловодием и изменением русла Амударьи. а город Ходжейли берет начало с переселением выходцев из Туркестана во главе ийшана Алемин ходжы - это XV в. и основался как город в начале XVII в. как таможня и приграничная гарнизон Аральцев. Основы истории города Ходжейли были заложены в XVII в. О происхождении названия города высказывались различные суждения. Даже в отдельных научных трудах встречаются такие поверхностные рассуждения, как, например, «город назывался Ходжейли, ибо здесь жили ходжи, хивинский хан послал нескольких ходжей, поэтому и назывался Ходжейли...» Эти рассуждения основаны на внешней структуре слова и на народной этимологии. Во время поездки по Хивинскому ханству А.Кун записал предание о городе Ходжейли, в котором говорится, что начало поселению Ходжейли положил выходец из Туркестана ийшан Алемин ходжа. В центральной части дельты и далее на юг от истоков Карабайлы до Кубетау землями владели кенегесы. В округе Мазлумхан Сулу (Миздахкан) жили ходжаэли. К сожалению, история, культура, этнография, язык, топонимика (топонимы), архитектура и др. параметры этого поистине чудесного города, который имеет воистину замечательных людей, до сих пор не стали предметом специального исследования. «Ходжейли» или по-старому «ходжа эли» - это название одного из союза XV-XVIII вв. В этом объединении находились коныраты, кипчаки, мангиты и др. племена. Название племени состоит из слова «ходжа» в значении «ийе» (владелец, эгоист - от слова «эго» - я), «хожейин» - хозяин, «жетекши» - ведущий, а слово «ел или эл» употреблялось и в значении «народ», «имущество», «земля» с суффиксом принадлежности «и» (т.е. «ели» или «эли»). Слова в названии и суффикс принадлежности полностью характерны тюркским языкам. Название «ходжа эли» можно рассматривать как возникновение в качестве обобщенного названия нескольких племен, одному из представителей которых было распределено имущество, достойных в то время этого звания или чина, которого присваивали ханы или должностные лица, приравненные к хану, в исторические времена. Так что это за племена? Старцы-ходжейлинцы говорят: «ходжаэли состоял из четырех арысов и двенадцати четвертей». Значит, община племя ходжэли (ходжа эли) состояла из четырех крупных племен и составляющих их из двенадцати четвертей, т.е. родов. Имена отдельных племен сохранились в названиях аулов и мечетей Ходжейли. Это (они): ажыулы, таз, сурым, карашапак, курбанак, шора, кирпи, бегаул, кырык, сары и т.д. отдельные из них были известны сто лет, даже еще больше лет назад. Четыре арыса, двенадцать четвертей - всего должно быть шестнадцать. Если будем считать, что одну четверть ходжэлийского союза составляли ходжи, то остается одиннадцать. К сожалению, нам до сих пор неизвестно, какие из родов считались (находились) или выполняли функции арыса в ходжэлийском союзе, а какие в роли четверти. Может быть (возможно) четыре арыса ходжэлийского союза составляли найманы, колапы, жалаиры, уйгуры и тому подобные крупные роды, а они, в свою очередь, возможно, разделились накарашапак, ажыулы, таз и др. малые роды. На территории Ходжейли в целом и его окрестностях имеются также географические названия местностей, этнотопонимы, как Арка, Сурым, Найман аул, Шор аул, Колап аул, Сарыширик, Бозхаули, Байногай, Наймантуба и др. А вот такие топонимические названия, как Сарайкуль, Саманкуль, Сарышунгуль, Акшунгуль и др. напоминают названия племен и родов. Вот если изучать их этимологию, то мы бы получили многие ценные, может быть для нас даже бесценные, богатые материалы и сведения. Д.Беласаров. Узбекистан, Нукус Аральцы - это аранские каракалпаки жившие в районах Сарыкамыш и Устюр, в связи с изменением русло Амударьи возвращавшийся на Родину и основали Государство Аранцев, В 1598 году Шахтемир из каракалпакский кунградов было провозглашено ханом и столица город Кунград, потом в правом берегу основали новый город и дали название г. Шахтемир (ныне город Шымбай/Чимбай/ ККР), а так же столицу перенесли в эту город. Предлагаю обсудит историю низовья Амударьи и города Гургандж и появление в регионе Аранских каракалпаков (Аральцы) 13-17 вв. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 География региона: русло Амударьи до прихода монологов в регион впадало в Хорезмское озеро, т.е. Аральское море. Монголии осадили город Гургандж 6 месяцев и в итоге они разрушили платину реки Амударьи в районе города Кят, Амударья изменило течение и через русло Дарьялык стало впадать Сарыкамыш и дальше Каспии. Местное население низовья Амударьи из за засухи региона переселятся в районах Сарыкамыш и Узбой, а част население откачивало в сторону Урал и Волго к родственным племинам! Те которые остались в районах Устюрт, Сарыкамыш и Узбой называли себя араншы, каракалпакский слово Араншы - охотник. Они и ест аранские каракалпаки. (карта современная но указано старые русло Амударьи - Дарьялык и Узбой) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 Теперь об истории региона: источник: Сведения об Аральском море и низовьях Амударьи с древнейших времен до XVII века Упадком культуры в Средней Азии после падения государства Саманидов следует объяснить, что мы с Х до XIII века не имеем почти никаких трудов местных ученых, кроме трудов упомянутого выше хорезмийца ал-Бируни, в которых нет ничего нового об Аральском море и низовьях Амударьи. В начале XIII века Хорезм и Гургандж достигли небывалого блеска; хорезмшаху Мухаммеду подчинилась вся восточная часть мусульманского мира. Для этого государя написал свою книгу Мухаммед ибн Неджиб Бекран, под заглавием Джахан-наме. К сожалению, и здесь только очень кратко говорится о течении Амударьи и Сырдарьи и об их впадении в Аральское море, которое названо "Джендским озером", по имени известного города на нижнем течении Сырдарьи. Автор считает 12 переходов от Аму (Чарджуя) до Хорезма и 6 переходов от Хорезма до озера. Из данных, приведенных в словарях Сам'ани и Якута, любопытно известие о селении Бугайдид (или Багдадек, т.е. "Малый Багдад") "между Хорезмом и Джендом". В рассказах историков о событиях 1204 г. упоминается Кара-су, один из каналов восточной стороны, через который приходилось переправляться войску до прибытия к Гурганджу. В словаре Якута под словом "Мангышлак" говорится о впадении Амударьи в Каспийское море, что явно противоречит другим известиям самого Якута; вероятно, последний в этом случае находился под влиянием Ибн ал-Факиха или какого-нибудь другого раннего арабского географа. Город Гургандж был переименован в город Ургенч (ныне Куня-Ургенч) монголами и в первом половине 14 в. отдельная Хорезмское ханство и утвердилась самостоятельная династия Суфи из Кунгратов, а столица ханство оставался г. Ургенч. В 1367 году Кунградский хан Хусейн Суфи овладел городами Кятом и Хивой, причислявшимися уже со времени Чингисхана к владениям Чагатайского улуса. Это и стало причины первого похода Темерлана в Хорезмское ханство в 1372 году. Опустошение Хорезма монголами в 1221 г. и разрушение плотин совершенно изменили течение Амударьи. О нескольких городах и селениях левого берега говорится, что они были затоплены водой; такой же участи подверглась столица области, Гургандж. Из слов Якута, бывшего здесь незадолго до разрушения города монголами, мы знаем, что плотина Гурганджа требовала ежегодного ремонта; таким образом, после разрушения города и истребления жителей река должна была прорвать ее. По рассказу Ибн ал-Асира, монголы сами разрушили плотину, после чего "вода хлынула и затопила весь город; строения разрушились, и место их заняла вода". Однако, по словам других историков, некоторые из зданий города уцелели. В 1900 г. в развалинах Кунят Ургенча в основании одной древней башни была найдена свинцовая плита с арабской надписью, из которой видно, что башня была построена в 401/1010-11 г.; эта находка показывает, что в развалинах города и до настоящего времени сохранились некоторые здания домонгольского периода. Насколько можно судить по приводимым ниже известиям, река после монгольского нашествия снова направилась к Сарыкамышу. Рукав, о котором рассказывает Ибн Русте, не только был восстановлен, но даже сделался главным руслом. Город Гургандж, восстановленный через короткое время после своего разрушения и получивший от монголов название Ургенча, очутился теперь, по картинному выражению географа XIV века ал-Омари, "между двумя рукавами Джейхуна, похожими на шаровары". Многочисленные известия различных авторов, которые будут приведены ниже, показывают, что главным рукавом реки был протекавший к югу от Ургенча. Отголоском наводнения, постигшего всю страну, особенно местность от Ургенча к Сарыкамышу, является, по всей вероятности, легенда о Хаким-Ата, могила которого в месте Бакырган, к западу от "города Хорезма", сорок лет стояла под водой: вскоре после смерти святого Амударья, "протекая из области города Кята, затопила Бакырган". К сожалению, мы для XIII века (после события 1221 г.) не имеем сколько-нибудь подробных сведений о Хорезме, хотя страну еще в 1246 г. посетил на пути к монголам Плано Карпини. Астроном Кутб ад-дин Ширази, умерший в 1310 г., говорит об изменении течения Амударьи, по-видимому, только подошедшим до него темным слухам и объясняет непостоянство течения только песчаным характером местности: "Джейхун хорезмийский по той причине, что проходит по пескам, не всегда течет по одному направлению, но направляется в разные стороны; поэтому он впадает то в Абескунское (Каспийское) море, то в Хорезмийское озеро, занимающее пространство в 100 фарсахов; между ним и Абескуном двадцать дней пути. Таким же образом и Сейхун, т.е. Ферганская река (Сырдарья), вытекающая из отдаленнейших мест востока и области тюрков, впадает то в Абескунское [море], то в это озеро". Подробные известия об изменившемся течении Амударьи впервые дал персидский географ Хамдаллах Казвини в своем сочинении "Отрада сердец" (Нузхат ал-кулуб), написанном в 1339 году. Рассказ его об Амударье приведен мною в другом месте; здесь я позволю себе повторить только ту часть рассказа, где говорится об устьях реки: "Некоторые протоки изливаются в Хорезмийское озеро; главный рукав Джейхуна, пройдя через Хорезм, низвергается с перевала Хульм, который по-тюркски называется Герледи; шум его слышен на два, даже на три фарсаха; после этого [река] впадает в Хазарское море в земле, которую называют Халиджаном; там живут рыбаки. От Хорезма до моря 6 переходов". Рассказ Хамдаллаха Казвини о водопаде, с приведением тюркского названия последнего, очевидно, не мог быть заимствован у классических писателей; по-видимому, этот рассказ может быть отнесен только к Узбою и может быть признан доказательством, что в Узбое в эту эпоху снова протекала вода. Некоторое сомнение возбуждают, во-первых, название местности Халиджан; во-вторых, указанное расстояние от Хорезма до "моря": в 6 дней можно было дойти от столицы Хорезма только до Аральского моря (мы видели, что такое же определение расстояния дает Бекран) или до Сарыкамыша, но никак не до Балханского залива. Насколько известно, автор сам никогда не был в Хорезме; по-видимому, он слышал как рассказы об Узбое, так и рассказы о рукавах реки, впадающих в Аральское море, и в своем изложении ошибочно отнес к первому некоторые данные, рассказанные ему о последнем. Что Хамдаллах Казвини действительно был убежден в том, что главный рукав Амударьи с XIII века стал впадать в Каспийское море, видно также из его рассказа об этом море, особенно об исчезновении острова (может быть, полуострова) Абескун: "Абескун теперь скрыт под водой по той причине, что Джейхун, прежде впадавший в Восточное море, расположенное напротив страны Яджудж и Маджудж, около времени появления монголов изменил направление и стал впадать в это море. Так как море не соединено с другими, то по необходимости [река] присоединила к морю часть суши, для уравнения прихода и расхода". Интересно еще замечание Хамдаллаха Казвини, будто в его время Хазарское (Каспийское) море было отделено от Франкского (Черного) только горами, занимавшими пространство в 2 или 3 фарсаха. Прежде пространство между двумя морями, по его словам, было гораздо значительнее, но потом Черное море затопило часть суши и образовало новый "залив Искендера". Расстояние между Азовским и Каспийским морями, конечно, не было так незначительно, как рассказывает автор; но что оно в эту эпоху значительно уменьшилось, подтверждается и другими источниками. Хамдаллах Казвини говорит о расширении Черного или, вернее, Азовского моря; по словам генуэзца Марино Санудо, писавшего в 1325 г., происходило также возвышение уровня Каспийского моря и затопление его западных берегов: "Был прежде водоворот, куда опускалась вода моря, но он был закрыт землетрясением; с тех пор море прибывает каждый год на одну ладонь (palme), и уже несколько хороших городов были разрушены, так что в конце концов Каспийское море соединится с морем Таны" (Азовским). Водоворот, о котором говорится здесь, упоминается уже у географов Х века и находился близ полуострова Мангышлак. Из слов Хамдаллаха Казвини мы знаем, что действительно существовало мнение, будто здесь вода Каспийского моря стекала в Черное; другие, как видно из приводимых ниже слов автора XV века Джурджани, полагали, что здесь с Каспийским морем соединяется вода Аральского. О возвышении уровня Каспийского моря свидетельствуют также давно известные данные об уровне моря близ Баку в начале XV века, которые мы находим у местного географа этой эпохи, Бакуви. Конечно, изменение уровня моря объясняется не только изменением течения Амударьи, но и другими причинами, выяснить которые предоставляем специалистам. Что Хамдаллах Казвини мог иметь довольно точные сведения об Узбое, видно из приведенного им дорожника из Персии, именно из Бистама, через Джурджан и Дихистан в Ургенч; после Дихистана (ныне развалины Мешхед-и-Мисриян) приводятся следующие станции (в фарсахах:Рабат Кермин (?) 7 фарсахов Рабат Абу-л-Аббаса 9 Рабат Абу Тахира 7 Город Везаве (или Везаре) 7Рабат из жженого кирпича (рабат-и хишт-и пухте) 8Хушабдан ("Место с пресной водой") 7Рабат Тамгач ("Китайский") 7 Каравангах ("Место караванов") 7 Рабат-и Серхенг ("Рабат военачальника") 9 Минаргах ("Место башни") 7 Мушк-и бини ("Мускус для носа") 8 Рабат-и Марьям ("Рабат Марии") 9 Хорезм-и Науду 8 Хульм-и Науду191 б Ургенч 4 арсахаВсего от Дихистана до Ургенча 110 По-видимому, имеется в виду путь через Кызыл-Арват, где, по всей вероятности, находился город Везаве (?), соответствующий Фераве или Афраве арабских географов Х века. Теперь главная дорога из Кызыл-Арвата в Куня-Ургенч проходит через Игды и Бала-Ишем, т.е. дважды пересекает Узбой. В то время, когда в русле была вода, дорога, по всей вероятности, огибала его и проходила близ нынешних колодцев Куртыш, где, судя по расстояниям, следует поместить станцию Каравангах. Еще в XVI веке Куртыш, по словам Абулгази, находился на большой дороге из Астрабада в Куня-Ургенч. Здесь начинаются пороги на Узбое; по мнению В.А. Обручева, в этом месте "происходила перегрузка товаров с каюков на верблюдов и обратно". Это мнение находит себе довольно веское подтверждение в самом названии станции Каравангах. При составлении главы о дорожниках Хамдаллах Казвини пользовался, между прочим, данными официального измерения некоторых путей, произведенного при монгольском султане Персии Худабенде, или Улджэйту (1304-1316). Хорезм не входил в состав владений Улджэйту и был подчинен золотоордынским ханам, но торговое значение Ургенча должно было привлекать и персидские караваны, так что чиновники Улджэйту, производившие измерение путей, имели основание собрать сведения и об этой дороге. В конце того же царствования, в 1315 г., был даже произведен набег на Хорезм из Хорасана, но, судя по немногим имеющимся данным об этом набеге, войско шло не из Кызыл-Арвата мимо Узбоя, а из Мерва в Хазарасп и подвергло опустошению главным образом южную часть области. Гораздо чаще посещались Хорезм и Куня-Ургенч с северо-запада. Вместе с образованием Монгольской империи возник новый торговый путь из Европы в Азию, путь от берегов Волги через Сарайчик на Урале, Куня-Ургенч, Отрар и Алмалык. Этим путем пользовались как мусульманские, так с XIV века и европейские купцы. От одного из "странствующих купцов", Бедр ад-дина Хасана ар-Руми, через посредство третьего лица получил свои сведения арабский географ Шихаб ад-дин ибн Фадл-аллах ал-Омари, живший в Египте и Сирии и умерший в 1348 году. Бедр ад-дин рассказывал, что между крайними пределами владений Джучидов на востоке и западе, т.е. между Сырдарьей и Дунаем, было около четырех месяцев пути: "Между Сейхуном и Джейхуном - 15 дней, от Джейхуна до Яика - 15 дней, от Яика до Итиля - 10 дней, от Итиля до Дона - месяц, от Дона до Торлу (Днестра) - 10 дней, от Торлу до Дуная - один месяц. Джейхун и Итиль поворачивают к Кульзумскому198 (Каспийскому) морю, а Сейхун течет среди тростников и песков ниже города Дженда три дня и здесь сворачивает. Остальные упомянутые выше реки направляются к морю Оманскому . Эти 7 рек [текут] в этом государстве; из них до Мавераннахра доходят Сейхун и Джейхун. Вернее, говорю я (ал-Омари), что Джейхун поворачивает в соленое озеро, приблизительно в 100 фарсахов [в окружности], в которое впадает и река Шашская. Кто же полагает, что Джейхун впадает в море Кульзумское, тот ошибается: ему показалось это только так вследствие величины этого озера. Между устьем Джейхуна и рекою Шашской около десяти дней пути. Это озеро известно под названием Хорезмийского; посередине его (sic) гора, называемая Чагыр; у нее замерзает вода, которая остается [в таком виде] до лета". Из последних слов видно, что автор сопоставляет рассказ Бедр ад-дина с книжными известиями, заимствованными у географов Х века, и отдает предпочтение последним. В другом месте ал-Омари ссылается еще на одного очевидца, толмача Шуджа ад-дина Абд ар-Рахмана ал-Хорезми, но, по-видимому, не вполне точно передает его показания и примешивает к ним книжные известия. По этим данным, "расстояние Сарая от Хорезма - около 1,5 месяца [пути], между ним (Хорезмом) и Сараем - города Хива и Кутлукент.... Есть там гора, называемая "Горою добра из Хорезма"; на ней известный ключ, к которому приезжают люди, одержимые хроническими болезнями. Они остаются у него семь дней и каждый день купаются в воде его утром и вечером и после каждого купания пьют ее до тех пор, пока не напьются вдоволь и не получат исцеления. [Город] Хорезм [лежит] на Джейхуне между двумя рукавами его, похожими на шаровары. В Хорезме 100 домов еврейских и 100 домов христианских, не более; им (евреям и христианам) не разрешено иметь больше этого. К Хорезму прилегает кругловатая земля; называется эта кругловатая земля Мангышлаком. Длина ее - пять месяцев [пути] и ширина такая же(!). Вся она [представляет] степь, и жители ее - многочисленные народы из разбойников. Эту землю отделяет от Джейхуна гора, имя которой Ак-Балкан, на север от Хорасана. Хорезм - область, отрезанная от Хорасана и от Мавераннахра; ее со всех сторон окружают степи. С севера и запада Хорезм граничит с [землями] гузов, с юга и востока - с Хорасаном; он лежит по обеим сторонам Джейхуна. Главный город его [находится] на северной стороне и носит на хорезмийском языке название Кят. На южной стороне [главный город] Джурджания. В этой области несколько городов; первый пограничный город Хорезма носит название Тахирии, недалеко от Амуля. Поселения простираются одинаково по обеим сторонам Джейхуна". Текст Омари ясно показывает, что в его труде книжные известия перемешаны с рассказами очевидцев. К последней категории, вероятно, следует отнести любопытное известие о положении Балханских гор между Мангышлаком и течением Джейхуна. Кроме того, замечательно, что купец Бедр ад-дин Хорезми, знавший южные и северные, западные и восточные пределы государства Джучидов, не говорит ни слова об Аральском море даже при описании течения Сырдарьи. Когда и по каким причинам произошло изменение направления последней, совершенно неизвестно. Хамдаллах Казвини еще говорит об Аральском море, как о соленом озере, в которое впадают Сырдарья и часть вод Амударьи. Известно, что в двух днях пути от места впадения Сырдарьи в Аральское море, на расстоянии фарсаха от берега, находился город Яныкент, ныне развалины Джанкент; при осмотре последних Лерх нашел некоторое число джучидских монет XIV века и надгробный памятник 1362 года. Из этого видно, что город существовал еще во второй половине XIV века, хотя возможно, что около него в эту эпоху протекало не главное русло реки, а боковой рукав. Из мусульман, посетивших в XIV веке Хорезм, оставил описание своего путешествия Ибн Батгута, родившийся в 1304 г. в Танжере, проведший в путешествии 30 лет (1325-1355) и бывший в Хорезме в 1333 году. От Сарая до Хорезма Ибн Батгута считает 40 дней пути; по этой дороге "не ездят на лошадях вследствие недостатка корма; арбы возят там только верблюды". Однако Ибн Батгута и его спутники проехали на лошадях до Сарайчика (10 дней от Сарая); река Яик носила название Улу-су ("Большая вода"); на ней был "мост из судов, как мост багдадский". Здесь они продали лошадей и наняли верблюдов. "Оттуда мы ехали 30 дней быстрой ездой, останавливаясь только по два часа: один раз поздним утром, а другой - на закате солнца... У едущих по этой степи в обычае быстрота [езды] вследствие недостатка свежей травы. Верблюды, которые пересекают ее (степь), большей частью погибают; теми из них, которые остаются [в живых], пользуются только на другой год, после того как они потучнеют. Вода в этой степи [встречается] в известных водопоях через два-три дня; это вода дождевая и скопляющаяся в песчаной почве. Пройдя эту степь и пересекши ее, как нами сказано, мы прибыли в Хорезм. Это один из самых больших, значительных и красивых тюркских городов, богатый славными базарами, просторными улицами, многочисленными постройками, отборными красотами. Он [точно] колеблется от множества своих жителей и волнуется от них, как волна морская. Однажды я поехал по нему верхом и заехал на рынок. Забравшись в середину его и доехав до крайнего предела давки на место, которое называется Шаур, я не был в состоянии пробраться через это место вследствие чрезвычайной толкотни; хотел я вернуться, но [также] не мог вследствие множества народа. Я растерялся и возвратился [лишь] после больших усилий. Один из народа сказал мне, что в пятницу на этом рынке [бывает] меньше давки, потому что они (хорезмийцы) запружают [в этот день] Кайсарийский базар и другие рынки... За чертою Хорезма - река Джейхун, одна из четырех рек, которые [текут] из рая. Во время стужи она замерзает, как Итиль; люди ходят по ней, и она остается замерзшей 5 месяцев. Иногда ходили по ней в то время, когда она начинала распускаться, и погибали. В летнее время ездят по ней в судах до Термеза и привозят оттуда пшеницу и ячмень. Для спускающегося вниз [по реке] это переезд в 10 [дней]. За Хорезмом [находится] скит, построенный над могилой шейха Неджм ад-дина ал-Кубра, одного из великих праведников". Из произведений Хорезма путешественник с особенным восторгом говорит о хорезмийских дынях, которые, по его словам, вывозились "из Хорезма в самые крайние земли Индии и Китая". Из Хорезма Ибн Батгута отправился в Бухару; по его словам, "это [составляет] путешествие в 18 дней по пескам, где нет ни села, ни города единого... Мы ехали 4 дня и прибыли в город Кят. Кроме его, по этой дороге нет [другого] поселения". Из Кята Ибн Батгута отправился "по дороге, известной под названием Сепая"; на этом пути ехали шесть дней по безводной местности, потом прибыли в селение Вабкену (Вафкенд), откуда был еще день пути до Бухары. Под названием города Хорезма Ибн Баттута, конечно, описывает Ургенч. Как известия об Ургенче после монгольской эпохи, так и направление русла I Кунядарьи показывают, что город находился на правой стороне тогдашнего главного русла Амударьи, так что Ибн Баттута на пути из Ургенча в Кят мог переправляться только через боковые протоки реки. Совершенно неосновательно де Гуе ставит нашему автору в упрек, что он не упоминает о переправе через Амударью. Рассказ о путешествии через Кят в Бухару показывает, как мало страна, за исключением столицы, успела оправиться от монгольского нашествия. Слова о "дороге на Сепая" (букв. "три ступени") показывают, что Ибн Баттута покинул берег реки значительно выше Кята; станция Сепая, по рассказу Истахри, находилась в 4 днях пути ниже Амуля (Чарджуя) и в 3 днях выше Даргана. По той же дороге, как мы увидим дальше, совершал свои походы на Хорезм Тимур. Со времени хана Узбека (1312-1340) получил развитие также упомянутый торговый путь из Европы в Азию. Средоточием торговли Южной России с Европой и мусульманскими странами издавна служил город Судак (собств. Сугдак) в Крыму, впоследствии также основанная генуэзцами Кафа (Феодосия). После 1316 г. в Тане, при устье Дона (ныне Азов), образовалась генуэзская, в 1332 г. венецианская колония; этот город сделался исходным пунктом торгового пути на Восток. Наиболее подробные данные об этой торговле дает Бальдуччи Пеголотти, находившийся на службе у флорентийской компании Барди и написавший свое руководство для купцов около 1340 года. В этой книге указываются торговые пути, перечисляются термины, употреблявшиеся в разных странах для обозначения базаров и торговых пошлин, даются сведения о товарах, какие где следует покупать, и вообще практические советы купцам. Пеголотти считает от Таны до Хаджи-Тархана (Астрахани; старый город, разрушенный Тимуром в 1395 г., находился несколько западнее нынешнего) 25 дней в арбах, запряженных волами, или 10-12 дней езды на лошадях; оттуда до Сарая - 1 день водой, от Сарая до Сарайчика - 8 дней, также водой; можно ехать и сухим путем, но это обходится дороже. От Сарайчика до Ургенча - 20 дней в арбах, запряженных верблюдами; от Ургенча до Отрара - 35 - 40 дней, тем же способом. У кого есть товары, тому лучше заехать в Ургенч, так как здесь всякие товары имеют хороший сбыт; у кого их нет, тому лучше ехать более кратким путем (к северу от Аральского моря) из Сарайчика прямо в Отрар (50 дней). Пеголотти советует брать с собой из Европы полотняные ткани, продавать их в Ургенче и там запасаться сомами, т.е. слитками серебра, ходившими в татарских странах. Эти подробные инструкции купцам показывают, что если бы в эту эпоху Сарыкамыш соединялся с Аралом, т.е. если бы на пути из Сарайчика в Ургенч приходилось переправляться через значительную озерную поверхность, то Пеголотти не мог бы умолчать об этом. Ибн Баттута, как мы видели, также не говорит ни слова о подобной переправе; о ней не упоминает и миссионер Пасхалис, проехавший в 1338 г. из Таны в Сарай, из Сарая по Волге и Бакинскому (Каспийскому) морю в Сарайчик, оттуда в телегах, запряженных верблюдами, в Ургенч. Еще меньше мы узнаем из европейских источников о Каспийском море и сопредельных с ним странах. Плавание генуэзцев по Каспийскому морю началось, по словам Марко Поло, незадолго до написания его книги, т.е. в конце XIII века; генуэзцы "перевезли сюда свои суда", вероятно, из Дона в Волгу. Целью стремлений генуэзцев был гилянский шелк; восточный берег моря не представлял для них ничего привлекательного и, по-видимому, мало посещался ими. Составители довольно многочисленных карт XIV века, на которых изображено Каспийское море и впадающие в него реки, находились под явным влиянием классических географов, особенно Птолемея. Исключение представляет только так называемая Каталанская карта (Carta Catalana) 1375 г.; здесь на восточном берегу помещен целый ряд урочищ, не упомянутых в других источниках. По этой карте в "Сарайское, или Бакинское" море, несколько западнее города Ургенча, впадала "река Ургенча" (flum d'Organci); место впадения реки отмечено под названием Cavo (мыс) de Strayra. Южнее этого места помещены на карте следующие названия (в порядке от севера к югу): Puma de Sabium. Ogus. Daldozen. Flum Amo. Amo. Cavo d'Oschi. Golf de Dayo. Deystam (Дихистан). Между устьями "Ургенчской реки" и Яика (flum Layech) помещены следующие урочища (в порядке от юго-востока к северо-западу): Cavo Yancho. Chocinacho. Mebnemeselach (Мангышлак?) Treftargo (город). Golf de Monimentis (Мертвый Култук). Некоторые из этих названий, как видно уже из их звукового состава, несомненно представляют тюркские географические термины, но определить истинное произношение названий и действительное местоположение урочищ не представляется возможным. Из того, что устье "flum d'Organci" отмечено отдельно от устья "flum Amo", заключают, что река впадала в море несколькими устьями. Никаких данных о плавании торговых судов по нижнему течению Амударьи и оттуда по Каспийскому морю мы не имеем. Хейд (Heyd), автор классического труда о левантийской торговле, допускает, что до разрушения города Астрахани товары могли перевозиться из Средней Азии "вниз по Джейхуну через Ургенч и Астрахань в Тан", но не приводит фактических примеров подобных торговых сношений. Некоторый историко-географический материал дают нам известия о походах Тимура на Хорезм, преимущественно Зафар-наме Шереф ад-дина Йезди. Первый поход произошел в 1372 году. Незадолго перед этим в Хорезме утвердилась самостоятельная династия Суфи из рода Кунграт; правитель Хусейн Суфи лет за пять до похода Тимура овладел городами Кятом и Хивой, причислявшимися уже со времени Чингисхана к владениям Чагатайского улуса. Из слов арабских писателей, особенно ал-Омари, можно заключить, что по крайней мере при хане Узбеке Джучидам принадлежал весь Хорезм, до Даргана на юге; в рассказе Ибн Батгуты граница между владениями Джучидов и Чагатаидов точно не указывается; на китайской карте 1329-1331 гг., обнародованной архим[андритом] Палладием, эта граница действительно проведена между городами Кэти (Кят) и Хуалацзыму (Хорезм, Ургенч). Тимур требовал возвращения этих городов и, получив отказ, начал поход. Войско шло из Самарканда через Бухару и достигло берега Амударьи в месте Сепая; здесь был разбит авангард врагов; оттуда пошли на Кят и взяли этот город приступом. Лерх делает из этого рассказа ошибочный вывод, что в Сепая произошла переправа через реку и что Кят находился на левом берегу; о такой переправе нет ни слова. Из Кята двинулись на Хорезм (Ургенч); авангард встретил и разбил отряд врагов у "Гурленского протока" (Джу-и Гурлен), т.е., очевидно, там, где теперь проходит главное русло и где в XIV веке был только боковой проток реки. Хусейн заперся в своей столице и хотел просить мира, но изменил свое намерение, когда получил от одного из военачальников Тимура тайное обещание перейти во время битвы на сторону хорезмийцев. Тогда он вывел свои войска и расположился у "Реки дыни" (Аб-и Кавун), в двух фарсахах от города. Конница Тимура вплавь переправилась через этот проток; изменник не исполнил своего обещания, и хорезмийцы были разбиты. Тимур осадил столицу; во время осады умер Хусейн Суфи; его брат и преемник Юсуф заключил с Тимуром мир. Было решено выдать племянницу Юсуфа, носившую как внучка хана Узбека прозвание Ханзаде, за сына Тимура, Джехангира; кроме того, конечно, было исполнено требование относительно уступки Кята и Хивы. Тимур вернулся обратно в Самарканд через Хас, город, находившийся, по дорожнику Макдиси, на один переход ниже Кята. Юсуф Суфи уже осенью того же года нарушил договор и разграбил Кят. Весной 1373 г. Тимур снова пошел на Хорезм, но, пройдя через пески, встретил посольство Юсуфа, с извинениями за набег, принял извинение и вернулся обратно. В 1374 г. состоялась свадьба Джехангира, тем не менее Тимур уже в 1376 г. предпринял свой третий поход на Хорезм. Войско пришло в Сепая; с другой стороны к этому же месту должен был прийти военачальник Туркен, наместник Гурзивана и местности по Аб-и Меймене; но тот до прибытия Тимура покинул берег реки и вернулся в свое наместничество, где поднял восстание; Тимур должен был выслать против него отряд. Сам Тимур через Кят дошел до Хаса, откуда вернулся обратно вследствие известия о смутах в его владениях. В 1377 г., во время пребывания Тимура в Отраре, Юсуф совершил набег на Бухару и впоследствии заключил в тюрьму посла Тимура, когда тот потребовал объяснений. В 1379 г. снова был предпринят поход на Хорезм. О походе войска до прибытия к столице на этот раз не говорится; сказано только, что войско, "переправившись через Эски-угуз ("Старый проток", вероятно, старое русло реки), окружило город". После продолжительной осады, во время которой умер Юсуф Суфи, город был взят и разграблен; знатные люди, ученые, художники и ремесленники были уведены в Кеш (Шахрисабз)248, где в следующем году году хорезмийскими мастерами был построен дворец Ак-Сарай. Хорезму еще раз пришлось испытать на себе гнев Тимура в 1388 году. Зимой 1387-88 г. Тохтамыш совершил набег на Мавераннахр; жители Хорезма приняли его сторону; Тимур, находившийся в то время в Персии, поспешно вернулся в Самарканд, после чего враги бежали, оставив в Хорезме одного из джучидских царевичей, Иль-ыгмыш-оглана, и члена местной династии Сулеймана Суфи. Тимур прибыл в место Эгри-яр ("Кривой яр"); авангард переправился через "речку Багдадек" (очевидно, один из северных протоков Амударьи), где захватил патруль врагов. Тимур на дальнейшем пути переправился через "проток Чедрис" (Джу-и Чедрис); там же он получил известие, что оба предводителя врагов бежали к Тохтамышу. Отряд, посланный для преследования бежавших, прошел через места Кумкент и Кыр, настиг врагов и нанес им большой урон. Кумкент, как видно из сочинения Абулгази, находился к западу от Ургенча, на расстоянии фарсаха к востоку от города Везира. Заняв город Хорезм (Ургенч), Тимур отдал приказ переселить всех жителей в Самарканд, а самый город сровнять с землей и на месте его посеять ячмень. Разграбление города продолжалось десять дней. Только в конце 1391 г., после возвращения Тимура из похода на Тохтамыша, было дано разрешение восстановить город; назначенный Тимуром наместник Мусаке восстановил один из кварталов Ургенча, именно так называемый квартал каана, который в прежнее время вместе с Кятом и Хивой считался собственностью чагатайских ханов. Еще при Шереф ад-дине Йезди, писавшем в 1425 г., новый город Ургенч состоял только из этого квартала. В рассказе о походах Тимура на Хорезм Узбой не упоминается; тем более драгоценен приведенный мною в другом месте рассказ историков об отправлении в 1392 г. правителей Мазендерана, сейидов, с южного берега Каспийского моря в Хорезм на судах. Наиболее подробно рассказывающий об этом событии Захир ад-дин ал-Мар'аши, мазендеранец по происхождению, сам происходил из рода сейидов и говорит о плавании со слов своего отца, которому в то время было 12 лет. По его словам, Тимур, прибыв в Сари, приказал "приготовить суда в гаванях и отправить сейидов, посадив их на суда, в Мавераннахр. Согласно приказанию, продержали сейидов в крепости, пока не были готовы суда, назначили эмира, пользовавшегося доверием, с несколькими людьми из стражи составили инструкцию и вручили ее тому доверенному лицу, с тем чтобы, когда судно с сейидами достигнет такого-то места на реке Джейхуне, высадить их на берег, дать им подводы и отправить каждого из них в то место, которое указано в инструкции. Согласно высочайшему повелению посадили сейидов на судно, отвезли их в Огурчу и таким же образом из Огурчи по реке Джейхун до определенного места, там высадили их и распределили по различным областям согласно инструкции". Можно только пожалеть о том, что Захир ад-дин не сообщил нам названия места высадки; очевидно, суда могли доходить только до порогов на Узбое. Насколько нам известно, здесь впервые названо урочище Огурча, которое, как мы увидим дальше, упоминается у авторов XV и XVI веков как место впадения Амударьи в Каспийское море. В настоящее время только один остров носит название "Огурчинского"; в половине XVIII века, по словам Вудруфа, бывшего здесь в 1743 г., так называлась целая группа островов; может быть, в Средние века существовало место с подобным названием и на материке. Судя по правописанию большей части рукописей, первоначальная форма этого названия - Агрыча или Огруча, от слова агры или огру (по-киргизски уру) "вор, разбойник"; перестановка звуков могла произойти впоследствии, может быть, уже под русским влиянием. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 По сведениям автора упоминается названо урочище Огурча на Узбое. В рассказе о походах Тимура на Хорезм Узбой не упоминается; тем более драгоценен приведенный мною в другом месте рассказ историков об отправлении в 1392 г. правителей Мазендерана, сейидов, с южного берега Каспийского моря в Хорезм на судах. Наиболее подробно рассказывающий об этом событии Захир ад-дин ал-Мар'аши, мазендеранец по происхождению, сам происходил из рода сейидов и говорит о плавании со слов своего отца, которому в то время было 12 лет. По его словам, Тимур, прибыв в Сари, приказал "приготовить суда в гаванях и отправить сейидов, посадив их на суда, в Мавераннахр. Согласно приказанию, продержали сейидов в крепости, пока не были готовы суда, назначили эмира, пользовавшегося доверием, с несколькими людьми из стражи составили инструкцию и вручили ее тому доверенному лицу, с тем чтобы, когда судно с сейидами достигнет такого-то места на реке Джейхуне, высадить их на берег, дать им подводы и отправить каждого из них в то место, которое указано в инструкции. Согласно высочайшему повелению посадили сейидов на судно, отвезли их в Огурчу и таким же образом из Огурчи по реке Джейхун до определенного места, там высадили их и распределили по различным областям согласно инструкции". Можно только пожалеть о том, что Захир ад-дин не сообщил нам названия места высадки; очевидно, суда могли доходить только до порогов на Узбое. Насколько нам известно, здесь впервые названо урочище Огурча, которое, как мы увидим дальше, упоминается у авторов XV и XVI веков как место впадения Амударьи в Каспийское море. В настоящее время только один остров носит название "Огурчинского"; в половине XVIII века, по словам Вудруфа, бывшего здесь в 1743 г., так называлась целая группа островов; может быть, в Средние века существовало место с подобным названием и на материке. Судя по правописанию большей части рукописей, первоначальная форма этого названия - Агрыча или Огруча, от слова агры или огру (по-киргизски уру) "вор, разбойник"; перестановка звуков могла произойти впоследствии, может быть, уже под русским влиянием. Почему то автор в переводе название урочище Огурча ссылается на киргизский "уру" (?) Например у каракалпаков, у казахов и у кыргызов "Уру", - это "род", "племя", а слово "Вор, разбойник" на казахский и на каракалпакском "уры". Так как он дает первоначальное форму как - Агрыча. (?). А может это слово от местных - Агранча/Араншы/, то каракалпакского места охоты на дикие животные и птицы. Слово "араншы" кроме у каракалпаков и казахов не встречается и то на казахском означает: араншысовратитель; соблазнитель; смутьян; интриган; подстрекательараншы болу → сеять смуту; портить отношения А у каракалпаков слово "Араншы" означает только охотника! Отсюда и "Аран қарақалпақлары" - "Аранские каракалпаки", т.е. каракалпаки охотники. "Араншы" крупный родоплеменные соединение племени Кенегес (каракалпаков). Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Polat Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 Автор свидетельствует от том что в 17 в. г. Ургенч находился на своем историческом месте, т.е. там где стоял город Гургандж (ныне Куня-Ургенч). А также по сведениям видно что территория Узбоя не входило в состав Хорезмского ханство. Шейбани завоевал Хорезм в 911/1505 г., незадолго до смерти султана Хусейна. В 1510 г., после поражения и смерти Шейбани, Хорезм на короткое время перешел во власть персидского шаха Исмаила; вскоре после этого произошло новое вторжение узбеков, которым при поддержке местного духовенства, не желавшего примириться с господством шиитов, удалось подчинить себе сначала Везир, потом Ургенч, наконец и южную часть Хорезма и образовать здесь самостоятельное ханство; основателями новой династии были хан Ильбарс и его брат Байбарс. Сведения об истории этого ханства в XIV веке мы получаем почти исключительно из сочинения хана Абулгази, родившегося в 1603 г., вступившего на престол в 1643 г. (в Хиве только в 1645 г.) и умершего в 1663 году. Историю своих предков Абулгази, по его собственным словам, мог написать только по устным рассказам и преданиям за отсутствием письменных источников; оттого в его рассказах много неясного, особенно по отношению к хронологическим датам; но в тех редких случаях, когда мы имеем возможность проверить его рассказ другими, более ранними источниками, слова Абулгази в общем находят себе полное подтверждение. В состав нового ханства вошли также города Атека (Неса, Абиверд, Ду-рун и др.). Атек носил название "Стороны гор" (Таг-бою), в противоположность Хорезму в собственном смысле, или "Стороне воды" (Су-бою), т.е. берегам Амударьи. Вопреки мнению де Гуе, существование такого деления в XVI веке нисколько не доказывает, что Амударья в эту эпоху не могла доходить до Балханского залива. Если Узбой в это время был речным руслом, то и тогда расстояние между городами Атека и этой "водой" остается довольно значительным. Балхан, вопреки словам де Гуе, не входил в состав Таг-бою; сам де Гуе приводит слова Абулгази, где "туркмены, жившие по берегам Амударьи, в Балхане и Дихистане", названы отдельно от Таг-бою и Су-бою и не причисляются ни к той, ни к другой стороне. К Хорезму в собственном смысле (Су-бою) эта часть берегов Амударьи не могла быть причислена; по Кунядарье ниже Везира, по Сарыкамышу и Узбою никогда не было городов, и местность всегда оставалась в руках туркменских кочевников. Хорезмийские ханы старались и этих кочевников подчинить своей власти и обложить данью, что некоторым из них удавалось. В рассказах Абулгази об этих походах сообщаются некоторые географические сведения; о той же местности говорится также при описании междоусобий среди правителей Хорезма и Атека и при описании набегов хорезмийских узбеков на Астрабад и прикаспийские области, ибо мимо Узбоя вела дорога из Хорезма как в Атек, так и в Астрабад. Наиболее подробный рассказ Абулгази об Узбое и населении его берегов относится к царствованию Суфьян-хана. Точно определить время этого царствования не представляется возможным; в этом отношении существует разногласие между Абулгази и персидским историком Хайдером Рази. По Абулгази, Суфьян-хан правил "несколько лет"; его брат и преемник Буджуга-хан был современником бухарского хана Убейдаллаха (1533-1539) и шаха Тахмаспа (1524-1576); Буджуга-хан также правил "несколько лет". Хайдер Рази дает более ясные хронологические указания, но называет Суфьян-хана не предшественником, а преемником Буджуги. По Хайдеру Рази, предшественник Буджуги, умер в 930/1524 г.; Буджуга правил пять лет, после него Суфьян, низложенный в 941/1534-35 г. своим братом Аванешом (по Абулгази, Аванеш мирно вступил на престол после смерти Буджуги). Подробный рассказ Абулгази о посольстве Буджуги к шаху Тахмаспу и о женитьбе шаха на дочери Суфьяна не помогает нам разрешить это хронологическое противоречие, так как пока не находит себе подтверждения в персидских источниках. Во всяком случае, кратковременное царствование Суфьян-хана началось и окончилось между 1525 и 1535 годами. Племя эрсари, жившее около Балхана, убило сборщиков податей хана, который вследствие этого предпринял поход против туркмен. По этому поводу описывается местность по Амударье ниже Ургенча в следующих словах: "В то время идти от Ургенча к Балхану значило идти от одного аула к другому, так как река Аму, пройдя мимо подножия ургенчской крепости, направлялась к восточному [краю] Балханских гор; дойдя до подножия гор, она меняла направление кибли (юго-западное) на западное, дальше текла к Огурче и впадала в Мазандеранское море. По обоим берегам Аму-Дарьи до Огурчи были пашни, виноградники и рощи. Весной [жители] удалялись на возвышенные места; владельцы стад в период оводов и комаров уходили к колодцам, находившимся на расстоянии одного или двух переходов, а после исчезновения комаров возвращались к берегу реки; населенности и цветущему состоянию [местности] не было пределов. От Пишгаха (букв. "Передняя часть", "Фасад") до [урочища] Кары-кичит (букв. "Старушечий брод") жило племя адаклы-хызыр, от (урочища) Кары-кичит до западной стороны Балханских гор по обеим берегам - племя али, оттуда до места впадения [реки] в море - племя тиведжи ("погонщики верблюдов"). Но не будем больше отклоняться от своего рассказа". Пишгах упоминается у Абулгази несколько раз; из его слов видно, что так назывались колодцы на расстоянии одного большого перехода от Ургенча, притом на левой стороне реки, так как на пути из Пишгаха в Ургенч приходилось переправляться через Амударью; к Пишгаху приходили направлявшиеся к Ургенчу от колодцев Куртыш. Урочище Кары-кичит упоминается только в этом одном месте, так что местоположение его остается неизвестным; вероятно, оно находилось ниже порогов, так как название племени адаклы, несомненно, имеет связь с названием урочища Адак. Суфьян-хан разбил туркмен; остатки их бежали в урочище Чутак, находившееся в трех переходах к северу от Балхана. Абулгази много раз лично посетил это урочище; оно было почти недоступно для нашествия врагов, так как в него вела только узкая тропа, но было совершенно лишено воды; если бы не последнее обстоятельство, то урочище могло бы выдержать без вреда самую продолжительную осаду. Недостаток воды заставил туркмен сдаться и прибегнуть к заступничеству младшего брата хана, благодаря которому они получили помилование. Все племена были обложены данью; племена, жившие по Амударье и носившие общее название уч-иль ("три племени"), платили десятину со всех пашен; с племен али и тиведжи взимался также налог со стад; племя адаклы должно было доставлять хану нукеров. Все эти подробности в устах автора, достоверность которого вообще признает сам де Гуе, несомненно, заслуживают внимания и едва ли позволяют принять объяснение рассказа Абулгази, предложенное тем же ученым. Абулгази прожил среди балханских туркмен около двух лет (1639-1641); в это время он, по мнению де Гуе, видел русло Узбоя и слышал о нем рассказы от туркмен. Кочевники знали только, что когда-то здесь протекала Амударья; для обозначения далекого прошлого у необразованных людей нет более сильного выражения, как "сто лет тому назад"; такое же выражение о старом русле реки употребили балханские туркмены в разговоре с путешественником Вудруфом, бывшим здесь в 1743 году. Тоже самое, вероятно, слышал Абулгази, но понял слова "сто лет" буквально; поэтому он в своих рассказах о походе Суфьян-хана и других событиях первой половины XVI века исходил из того представления, что в эту эпоху река доходила до Балханского залива, и соответственно этому излагает происходившие в этой местности военные действия и т.п.. Теперь, когда известны рассказ Захир ад-дина о плавании сейидов и рассказ Хондемира о походах Хусейна, едва ли можно утверждать, что рассказ Абулгази стоит так одиноко среди других известий, как полагал де Гуе, и едва ли может быть оправдано безусловно скептическое отношение к этому рассказу, тем более что в самом тексте Абулгази нет никаких неясностей и противоречий. Две странные фразы, отмеченные в монографии де Гуе (в одной говорится, что река только от Балхана принимает юго-западное направление, в другой - что пашни вдоль реки составляли "непрерывный ряд"), находятся только в переводе Демезона, которым пользовался де Гуе, а не в подлиннике. Де Гуе видит "непримиримое противоречие" еще в том, что жители берегов реки, с одной стороны, описываются как земледельцы, с другой - кочуют летом и осенью со своими стадами; дорога вдоль берегов реки идет "от аула к аулу" и в то же время вдоль пашен, садов и виноградников. Между тем жизнь современных туркмен по берегам Атрека и Гюргена показывает, что в их быту довольно высокое развитие земледелия не исключает сохранения некоторых привычек кочевой жизни, что совершенно отказываются от перекочевок и остаются круглый год на берегах рек только бедняки, у которых почти нет скота, как и в рассказе Абулгази перекочевывают только "владельцы стад". Если бы у Абулгази говорилось не о туркменских запашках, а о городах и многолюдных селах, то его рассказ находился бы в противоречии с остальными источниками и потому возбуждал бы гораздо больше сомнений. А также Мангишлаке властвовали Мангыты - ногай. По словам Абулгази под "Аралом" понимали "место, где река впадает в море" и это близко к истине. Например для каракалпака "Аран" - это место где охотятся на зверей, а "Арал" - это место рыболовство. Несколько лет спустя, в царствование Аванеш-хана, брата Суфьяна и Буджуги, в стране произошли смуты, которыми воспользовался бухарский хан Убейдаллах, чтобы в 1538 г. овладеть Хорезмом. Начало смутам положил, по рассказу Абулгази, набег юного Дин-Мухаммеда, сына Аванеш-хана, из Ургенча на Астрабад и Мазендеран. Дин-Мухаммед шел вдоль берега реки до тугая Чекдалик, оттуда к колодцам Динар. Первое урочище упоминается только в этом месте; колодцы Динар, по справедливому замечанию де Гуе, отмечаются и на современных картах (к юго-западу от Игды). Отправившись оттуда, Дин-Мухаммед имел столкновение со сборщиком податей Мухаммед-Гази-султана, владетеля Дуруна, и отнял у него верблюдов и баранов. За это люди Мухаммед-Гази-султана на обратном пути схватили Дин-Мухаммеда и отправили его в Дурун; часть его свиты, спасшаяся бегством, от стыда не решалась вернуться в Ургенч без царевича и осталась "на большой дороге, в Курдыше (Куртыше), прося милостыню у людей". Мимо того же урочища прошел и Дин-Мухаммед, которого его враг связанным отправлял к его отцу. У Куртыша было в то время много аулов; Дин-Мухаммед, стыдясь своих оков, упросил своих спутников не останавливаться там и проехать еще некоторое расстояние. Когда они расположились отдыхать, явились товарищи Дин- Мухаммеда, перебили стражу, освободили своего султана и вместе с ним вернулись в Ургенч, где он тотчас принял меры для отмщения своему врагу. Убейдаллах, завоевав Хорезм, оставил в Ургенче своего сына Абд ал-Азиза. Хорезмийские царевичи, избежавшие бухарского плена, удалились к Дин- Мухаммеду, который во время предшествовавших смут овладел Дуруном. Некоторые царевичи из Ургенча переправились через реку на судах, так как "в то время между Ургенчем и Везиром ходили суда". Дин- Мухаммед и его союзники решили идти на Ургенч и на пути остановились в Куртыше; здесь они созвали знатных людей племен адаклы-хы-зыр, просили у них помощи и обещали им в случае успеха свободу от податей и почетное место на левой стороне, наравне со знатными узбецкими родами. Туркмены доставили им 1000 человек, вместе с которыми войско царевичей достигло трех тысяч; с этими силами они дошли до Пишгаха, но не решились продолжать путь на Ургенч, а направились в сторону Хивы и Хазараспа. Победа их в этих местах заставила Абд ал-Азиза очистить Ургенч и освободила страну от бухарского ига. После ухода бухарцев в Хорезме возобновились смуты; в рассказах Абулгази об этих событиях нет данных о местностях по Узбою. Эти смуты окончились в 1558 г. возведением на престол Хаджи-Мухаммеда, или Хаджим-хана (деда Абулгази), под непосредственным управлением которого сначала находился только город Везир. В том же 1558 г. в Хорезм прибыл англичанин Антоний Дженкинсон - насколько известно, единственный европеец, посетивший в XVI веке Хорезм и оставивший описание своего путешествия. Дженкинсон, посланник королевы Елизаветы и агент торговой компании, основанной в Англии для развития торговли с "Московией", приобрел расположение Иоанна Грозного и получил от царя рекомендательные письма, когда отправился из Москвы через Казань и Астрахань в Среднюю Азию, чтобы вновь исследовать торговый путь в Китай. Дженкинсон и его спутники в начале августа 1558 г. покинули на корабле Астрахань и плыли к востоку, останавливаясь по дороге несколько раз, между прочим, около устьев Яика и Эмбы. Мели около входа в Мертвый Култук заставили их быстро повернуть на юг; "чем дальше они плыли, тем выше становился берег"; наконец они достигли залива, где южный берег был выше северного; здесь около мыса их настигла буря, продолжавшаяся три дня. Текст Дженкинсона в этом месте крайне неясен, но, по-видимому, его слова надо понимать в том смысле, что буря помешала им достигнуть мангышлакской гавани, находившейся "на 12 лье (36 англ. миль) внутри одного залива", и заставила их пристать к низменному (северному) берегу того же залива. Оттуда они отправили людей к местному правителю и, получив от него благоприятный ответ на свою просьбу - дать средства для путешествия в Везир, 3 сентября покинули свой корабль. Несмотря на некоторые притеснения со стороны туркмен, англичане 14 сентября могли отправиться в путь, "образуя караван в 1000 верблюдов". По справедливому замечанию де Гуе, англичане, конечно, не могли бы приобрести такого количества верблюдов в той пустынной местности, где сперва высадились; едва ли они даже нуждались в таком количестве для привезенных ими товаров; очевидно, они пристали к большому каравану, направлявшемуся из Мангышлака в Хорезм. Через пять дней караван прибыл во владения Тимур-султана, правителя Мангышлака, который взял с Дженкинсона в виде пошлины девятую часть его товаров, ценностью в 15 рублей, но зато дал ему охранный лист и коня ценностью в 7 рублей. Этот Тимур-султан, брат Хаджим-хана, упоминается и у Абулгази. Покинув ставку султана, караван шел "20 дней по пустыне от берега моря, не встречая ни города, ни жилищ, неся с собой съестные припасы для всего этого времени; необходимость вынудила нас (очевидно, припасы оказались недостаточными) съесть одного из моих верблюдов и лошадь; то же самое сделали и другие. Все эти двадцать дней мы не встречали воды, кроме той, которую добывали из старых, глубоких колодцев, но и она была очень горькой и соленой; иногда проходило два-три дня даже без такой воды. 5 октября мы снова прибыли к заливу Каспийского моря", где "мы нашли воду очень свежей и вкусной". У этого "залива" они уплатили пошлину таможенным чиновникам туркменского царя, остались там день отдохнуть, выехали оттуда 4 октября (sic!) и 7-го прибыли к "замку Sellizure", т.е. к городу Везиру (Шехр-и Везир). О заливе делается еще следующее замечание: "Заметь, что в прежние времена в этот залив впадала большая река Окс, имеющая свои истоки в Паропамисских горах, в Индии; теперь она сюда не доходит, но впадает в другую реку, называемую Ардоком, которая течет к северу, теряется в земле, протекает под почвой около 1000 миль, потом снова выходит на поверхность и впадает в озеро Китай". О Везире говорится, что он "расположен на высоком холме, где живет царь, называемый каном (ханом); его дворец выстроен из земли (из глины) очень плохо и не представляет сильного укрепления; народ беден и ведет только небольшую внутреннюю торговлю. К югу от этого замка - низменная местность, но очень плодородная, где растет много хороших плодов". Из последних названы дыни и арбузы, из хлебных растений Jegur (джугара). Все каналы, орошавшие местности, были проведены "из реки Окса, к великому ущербу для означенной реки; по этой причине она не впадает в Каспийское море, как в прежние времена, и через короткое время, вероятно, вся местность будет разорена и обратится в пустыню вследствие недостатка воды, когда река Окс истощится". Передав Хаджим-хану письма московского царя и получив от него охранный лист, Дженкинсон 14 октября уехал из Везира и 16-го прибыл в Ургенч, где, так же как в Везире, заплатил пошлину и получил охранный лист от местного правителя Али-султана, который, как мы знаем из слов Абулгази, владел большею частью "обоих юртов", т.е. Таг-бою и Су-бою, и был самым могущественным представителем династии, хотя ханский престол занимал его двоюродный брат Хаджим. Город Ургенч находился в равнине и был окружен земляным валом, всего в 4 мили в окружности. Базар состоял из длинной крытой улицы; но вследствие бывших перед тем продолжительных междоусобий значение города совершенно упало; было немного купцов, и даже те были очень бедны, так что Дженкинсон во всем городе не мог продать и четыре куска саржи. Товары привозились из Бухары и Персии, но в ничтожном количестве. Только 26 ноября англичане выехали из Ургенча и шли 100 миль вдоль берега Окса, потом "переправились через другую большую реку, называемую Ардоком", где заплатили большую пошлину. О реке Ардок говорится в несколько иных выражениях, чем раньше: "Река Ардок велика и очень быстра, вытекает из упомянутого Окса, проходит около 1000 миль к северу, там теряется в земле, протекает под ней около 500 миль, снова выходит на поверхность и впадает в озеро Китай". Дальнейший путь до Кята, куда англичане прибыли 7 декабря, не описывается. Дальше караван шел в небольшом расстоянии от правого берега Амударьи почти до самой Бухары, которой достиг 23 декабря. В Бухаре Дженкинсон прожил зиму и убедился в полном упадке торговли между Бухарой и Китаем. В сопровождении послов от владетелей Бухары и Балха он решил вернуться в Россию и на пути пробыл 8 дней в Ургенче и Везире для снаряжения каравана. Здесь к нему присоединились послы из Хорезма, отправлявшиеся в Москву с болышим страхом, так как перед тем долго не было посольств из "Тартарии" в Россию. 2 апреля Дженкинсон выехал из Везира и 23-го достиг берега Каспийского моря. Слова о пресной воде и о прежнем течении Амударьи едва ли позволяют сомневаться в том, что Дженкинсон принял за залив Каспийского моря не Айбугир, как думали Ленц и де Гуе, а Сарыкамыш. На карте Дженкинсона изображен длинный залив, который тянется от Каспийского моря к востоку почти до города Везира. Это показывает, что караван мог подойти к Сарыкамышской котловине только с восточной, а не с западной стороны, т.е. что и тогда не было соединения между Аралом и Сарыкамышем. Русла Амударьи Дженкинсон около Сарыкамыша, по-видимому, не видел, так как впервые упоминает о реке при описании местности к югу от Везира. В Везире ему, по всей вероятности, рассказали, что река уже не доходит до Каспийского моря; он пришел к заключению, что местом прежнего впадения реки мог быть только виденный им "залив". Вообще текст Дженкинсона в том виде, как он дошел до нас, оставляет крайне неясным вопрос, как представлял себе автор течение Амударьи. В одном месте сказано, что река впадает не в Каспийское море, как прежде, а в другую реку, Ардок; объясняется, что река перестала доходить до моря вследствие множества оросительных каналов, проведенных из нее в окрестностях Везира. Дальше оказывается, что не Окс впадает в Ардок, а Ардок вытекает из Окса, притом значительно выше Везира, так что образование этого протока или увеличение количества воды в нем могло отразиться на условиях орошения в окрестностях Везира, но не наоборот. На карте Дженкинсона проток Ardock отделяется от реки Ougus и направляется к северу; несколько ниже Ougus разделяется на два рукава; северный рукав течет мимо "Urgence" (на правом берегу) и "Shaysure", т.е. Везира (на левом), и теряется в песках; южный - впадает в длинный залив Каспия, т.е. в Сарыкамыш. Но такой вид берегов Амударьи, особенно местоположение Везира, мало соответствует как рассказу самого Дженкинсона, так и другим источникам. Под Ардоком Дженкинсон, несомненно, понимает нынешнее главное русло Амударьи, Курдер арабских географов, проток, вытекавший из реки несколько ниже Кята. Дженкинсон ехал, вероятно, по той же дороге, по которой в 1333 г. проехал из Ургенча через Кят в Бухару Ибн Баттута и по которой впоследствии шли войска Тимура. Проток, который у Ибн Баттуты совсем не упоминается и еще в эпоху Тимура не имел почти никакого значения, ко времени Дженкинсона обратился в широкий и многоводный рукав, хотя настоящим "Оксом" Дженкинсон все еще мог считать рукав, протекавший мимо Ургенча и Везира. Еще труднее объяснить, как возникло представление Дженкинсона о подземном течении Ардока и о лежащем на далеком севере озере Китай. Из двух мест, где говорится о подземном течении, ближе соответствует представлению самого Дженкинсона, по-видимому, первое; по крайней мере на карте Ардок протекает на север не 1000 миль, а только небольшое расстояние и оканчивается небольшим озером; значительно севернее, на одной широте с Пермью, помещено озеро Kitaia, в которое впадает река Sur (Сыр) и из которого вытекает река ОЬа (Обь); на левом берегу последней помещен город Siber (Сибирь). Можно допустить, как и полагает де Гуе, что в воспоминаниях Дженкинсона рассказы об Иртыше и озере Зайсан смешались с рассказами об Аральском море; де Гуе приводит слова другого автора XVI века, у которого Иртыш носит название Ardoh. На Аральское море, во всяком случае, указывает название реки Sur, протекавшей в небольшом расстоянии от Ташкента (Taskent), хотя Дженкинсон заставляет реку протекать огромное пространство на север. Замечательно, что на карте в реку Sur впадает река Amow, протекавшая мимо Бухары (Boghar) и Кермине (Kyrmina); другими словами, Дженкинсон прилагает к Зеравшану название, принадлежащее Амударье, и заставляет Зеравшан впадать в Сырдарыо. Предсказание Дженкинсона, что посещенная им местность обратится в пустыню, исполнилось очень скоро. Абулгази рассказывает, что за тридцать лет до его рождения "река Аму проложила себе путь от тугая Кара-Уйгур, выше Хаст-минаре, направилась к крепости Тук и стала впадать в море Сыра (Сырдарьи); по этой причине Ургенч обратился в пустыню (чуль). Население (pa'uйam), хотя Ургенч и обратился в пустыню, все-таки осталось жить там; войско (сипах) с ханом во главе весной уходило на берега реки Аму обрабатывать поля и после собрания жатвы возвращалось в Ургенч". Год рождения Абулгази - 1603 г.; итак, описанное им событие произошло лет через 15 после путешествия Дженкинсона. Урочище Хаст-минаре упоминается у Абулгази несколько раз, притом на левой стороне реки; де Гуе считает его тождественным с местом Хас, которое, как мы видели, упоминается у географов Х века и в рассказах о походах Тимура, но помещается на правом берегу. Мы видели, что Макдиси помещает Хас на расстоянии одного перехода ниже Кята; мы знаем также, что приблизительно на таком же расстоянии от Кята (4 фарсаха) находился исток канала Курдер, нынешнего главного русла. Расположенное в месте разветвления двух главных рукавов реки, селение Хас должно было получить некоторое значение, что подтверждается фактом постоянного упоминания его в рассказах о походах Тимура. Таким образом, указанное у Абулгази место поворота реки действительно соответствует тому месту, где от прежнего главного русла отделяется проток, в который потом направилась вся вода реки. Что касается крепости Тук, то она после поворота реки была одним из ближайших к Ургенчу пунктов на Амударье. В рассказе об одном хорезмийском царевиче Абулгази заставляет этого царевича вечером отправиться из Тука и в полночь достигнуть Ургенча; перед этим тот же царевич рано утром видел стены Ургенча с вершины крепости Тука. В 1602 г. из одного места немного выше Тука был прорыт канал; вода текла через урочище Куйгун в "горько-соленое море" (аджи тенгиз), т.е. в Арал. Де Гуе полагает, что речь идет о рукаве Куванш-Джарме, теперь обратившемся в главное устье реки. По мнению де Гуе, Абулгази преувеличил значение события 1575 (или 1573) г.; его слова "направилась к крепости Тук" являются результатом его "фантастического представления", будто новое русло Амударьи образовалось только в эту эпоху. В словах Дженкинсона об Ардоке де Гуе видит несомненное доказательство, что уже в середине XVI века главное русло реки, по крайней мере от плотины (Бенд), где отделяется рукав Лаудан (70 верст от Ку-ня-Ургенча), находилось там же, где теперь; событие, рассказанное у Абулгази, могло состоять только в том, что один канал ниже Кята, вероятно Курдер, сделался главным руслом; перемена касалась только части реки ниже Кята и выше Бенда. Что касается протока, направлявшегося к Ургенчу, то размеры его увеличились вследствие разрушения монголами в 1221 г. плотины, очевидно, потом не восстановленной; оттого проток мог доходить до Везира и дальше; но ко времени путешествия Дженкинсона уже началось засыпание его песками, и вскоре после этого он совершенно высох. Последнее явление объяснено у Абулгази, по мнению де Гуе, неверно; вероятно, оно было вызвано устройством плотины у Бенда; Абулгази слышал рассказы о старом протоке и ошибочно сблизил эти рассказы с туркменскими преданиями о прежнем течении реки к Каспийскому морю. Все эти доводы разбиваются о тот простой факт, что Абулгази вовсе не говорит, будто река только около 1575 г. перестала впадать в Каспийское море, а только определяет время, когда река перестала протекать мимо Ургенча. Последний факт имел такое значение в жизни хорезмийских узбеков, что неверное определение времени или причин этого явления само по себе маловероятно. Что событие действительно произошло в царствование Хаджим-хана, доказывается словами современника этого хана, турецкого автора Сейфи, писавшего в 990/1582 г.: "Всевышний бог за что-то прогневался на них (хорезмийцев); реку Джейхун он повернул от Ургенча, столицы Хорезма; теперь река изменила свое течение и стала протекать на расстоянии нескольких дней пути от города". Из этих слов видно, что современники объясняли это событие "гневом божиим", т.е. что оно действительно имело характер неожиданного явления природы, а не было естественным последствием человеческого сооружения вроде плотины. Едва ли необходимо понимать слова Абулгази в том смысле, будто река в это время прорыла себе совершенно новое русло, а не направилась по одному из существовавших каналов. Проток, направлявшийся к Аральскому морю, несомненно, существовал гораздо раньше, хотя вполне возможно, что только после рассказанного события он стал достигать Арала. По крайней мере, нет никаких доказательств противоположного; даже рассказ Дженкинсона заставляет предполагать, что "Ардок" терялся в песках до достижения того озера, в которое впадал Сыр. Соединение Сырдарьи с Аральским морем, очевидно, было восстановлено значительно раньше, но о том, когда это произошло, мы не имеем известий. В упомянутом рассказе о действиях Шейбани около 1486 г. говорится, что когда Шейбани, после возвращения из Адака, вторично осаждал Везир, некоторые беки остались "у места впадения Сыра", но из текста не видно, говорится ли о впадении Сыра в Амударью (как у Хафиз-и Абру) или в Аральское море. Из того, что Абулгази называет Аральское море "морем Сыра", можно заключить, что, по его представлению, река всегда текла в это море. Вопреки мнению де Гуе, маловероятно, чтобы местность по нижнему течению Сырдарьи в эту эпоху жила одной жизнью с Хорезмом. Абулгази говорит, что от города Везира прежде зависело несколько городов, имевших каждый своего правителя, но что ко времени завоевания Хорезма узбеками осталось только два таких города, Терсек и Яны-шехр. Де Гуе считает этот Яны-шехр тождественным с известным городом на нижнем течении Сырдарьи; но в таком случае зависимость города от Везира, от которого он был отделен еще более обширным расстоянием, чем от Ургенча, становится совершенно непонятной. Во время междоусобий, предшествовавших бухарскому завоеванию 1538 г., Султан-Гази-султан (брат убитого Дин-Мухаммедом Мухаммед-Гази) стоял в Везире, Аванеш-хан и его сторонники - в Ургенче; Султан-Гази ожидал помощи из Яны-шехра, но правители этого города медлили, так что Аванеш-хан предупредил их, разбил войско Султан-Гази у Кумкента и занял Везир. Царевичи, отправившиеся из Яны-шехра, недалеко от Везира узнали, что Султан-Гази выступил к Кумкенту, быстро двинулись туда, но нашли там только поле битвы со множеством трупов и узнали о поражении и смерти своего союзника. Вместо того чтобы вернуться в Яны-шехр, они направились в Бухару, причем прошли "выше Ургенча". Из этого рассказа можно заключить, что Яны-шехр находился в довольно значительном расстоянии от Везира, но, вероятно, в западном или северо-западном направлении. Это подтверждается тем, что первый владетель этого города, Байбарс, брат Ильбарса, постоянно совершал набеги на балханских и мангышлакских туркмен. Из слов Абулгази видно, что после поворота реки земледелие в окрестностях Ургенча, следовательно, и ниже вдоль прежнего русла, стало невозможным. Из жителей Ургенча земледелием занимались только узбеки, вероятно, обрабатывавшие поля при помощи рабов. Они должны были перенести свои пашни на берег нового русла, но после жатвы возвращались в Ургенч, где продолжали жить горожане, сарты, очевидно, занимавшиеся исключительно ремеслами и торговлей. Таким образом, для орошения полей воды было слишком мало, но в течение некоторого времени еще оставалось вполне достаточное количество для питья. Не только в Ургенче и Везире, но и вдоль Узбоя жизнь прекратилась не сразу. Туркменское племя эрсари, вытесненное мангытами (ногайцами) с Мангышлака, удалилось к колодцам Куртыш и Орта-кудук (Орта-кую); в 1595 г. сюда прибыли из Персии Хаджим-хан и его сыновья получили от эрсари 500-600 человек и направились дальше через Пишгах к Ургенчу. Везир в последний раз упоминается у Абулгази под 1623 г.; в этом году вступил на престол старший брат Абулгази Исфендияр-хан и дал в удел самому Абулгази Ургенч, а младшему брату Шериф-Мухаммеду - Везир. Абулгази и Шериф-Мухаммед возмутились против своего брата, но не имели успеха; около 1625 г. ургенчские узбеки рассеялись; часть их ушла в Бухару, часть к казакам (киргизам) и часть к мангытам (ногайцам). Через несколько лет 200 богатых узбекских семейств вернулись из Бухары, но поселились не в Ургенче, а в Арале - географический термин, впервые встречающийся в эту эпоху. Под Аралом, по словам Абулгази, понимали "место, где река впадает в море". Так как слово "Арал" значит "остров", то, по мнению де Гуе, это название могло прилагаться к дельте реки, т.е. к острову, образованному ее главными рукавами и морем, но возможно, что так назывался какой-нибудь местный владетель: у Абулгази встречается и личное имя Арал. Первое предположение кажется нам более основательным. Итак, Аралом первоначально называлась дельта реки, и уже отсюда море, в которое впадала река, получило название Аральского. Ургенч в качестве торгового города существовал еще во второй половине XVII века, может быть, и позже; но постепенно жизнь из Ургенча и Везира перешла отчасти в дельту Амударьи, отчасти в южные города ханства, которые теперь получили главное значение. Ургенчское, или, по русской терминологии, "Юргенское", ханство превратилось в "Хивинское". Еще Хаджим-хан в 1598 г., после освобождения страны от бухарского ига, при раздаче уделов оставил за собой Ургенч и Везир; в 1600 г. он уступил эти города своему старшему сыну и отправился в Хиву к своему другому сыну Араб-Мухаммеду. Последний в 1602 г. наследовал своему отцу и остался в Хиве, хотя несколько раз посещал Ургенч. Исфендияр-хан (1623-1642) также жил в Хиве. Абулгази в 1643 г. был провозглашен ханом в Арале, в 1645 г. занял Хиву и с тех пор всегда возвращался из своих походов в этот город. Незадолго до поворота реки, в половине XVI века, начались торговые и дипломатические сношения России со среднеазиатскими ханствами, между прочим - и с Хорезмом. Торговые сношения должны были начаться после 1554 г., т.е. после присоединения к России Астрахани. По русским источникам, "гости" (купцы) из "Юргенча" прибыли в Астрахань уже в июле 1557 г.; послы "из Юргенча от царя Хадчима" (Хаджим-хана) достигли Москвы в октябре 1558 г.; вместе с ними упоминаются и бухарские послы. Очевидно, здесь допущена некоторая хронологическая ошибка, так как ясно, что говорится о том посольстве, которое прибыло из Средней Азии с Дженкинсоном. После этого несколько раз приезжали хорезмийские посланцы в Россию и русские в Хорезм; в 1592 г. персидский гонец, рассказывая в Москве о хорасанских событиях, мог прибавить: "То вам будет самим ведомо от посланника вашего, которой у Юргенского Азима царя. Тем не менее мы не находим в русских источниках XVI века никаких известий о повороте реки и вообще никаких подробностей о происходивших в Хорезме событиях. Первое русское посольство, оставившее описание своего путешествия, относится к 1614 году. Послы Михаил Тихонов и Алексей Бухаров отправились через Хорезм в Персию и выехали из Самары 25 марта; перед этим они собрали сведения о предстоявшем им пути, но могли получить эти сведения только от восточных купцов; из русских в Самаре не было никого, "кто б знал дорогу хотя до Юргенчи, не токмо до Кизылбашской земли (Персии); нихто не знает дале Яика". Из Самары шли две недели до Яика, оттуда четыре недели до Эмбы, откуда вернули провожатых, взятых из Самары, и отправились дальше в "опчестве юргенских и бухарских тезиков". О дальнейшем пути нам известны только расспросные сведения, причем не сказано, насколько эти сведения потом подтвердились. Послам говорили, что "от Енбы реки до Шама лехким делом, о двуконь, три дни, а их ходом, как они в те поры шли, чаеть ходу вдвое. А говорят де бухарцы и юргенцы, что они начаютца от Енбы дойти и до Юргенча в десять ден, а больши де себе тово ходу до Юргенча от Енбы не чают". Послами были взяты с собой подарки для разных лиц, между прочим "в тюрхменской земле на Шаме царя Арапову свату Хозе (Ходже) пара соболей для того, чтоб тюрхменцом велел лошади и верблюды продавать и в наем давать"; также "на заставе на Куйгу на реке (ниже: "на Куйгуне реки"), от Юргенчи за 20 верст, ясаулу Кутоку з дьяком 3 пары соболей для того; тотарове хотели сильно рухлядь смотрить и грабить, и он не дал". 27 мая прибыли "в Юргенчь к царю Арапу... на качевье в торговище Бовод"; из другого места видно, что это кочевье находилось "блиско озера" (Кара-куль?). Из Ургенча выехали 28 июня и 16 июля "пришли в первой шахов город в Дрюнь" (Дурун). Об этой части своего пути ими раньше были собраны следующие сведения: "...итти им из Юргенчь к шаховым городом, на первой на шахов город на Корасан степью, на верблюдех, для того, что место будет безводно; а были в тех местех, куды им будет из Юргенчь итти, копани и озера, и те копани и озера юргенской Арап хан царь велел по-засыпать землею, и лошади мертвые метали, и мышьяки сыпали для того, что блюлся от шаха юргенской войны; а то де им ведомо, что шах с юргенским ныне в дружбе: торговые люди на обе стороны торговать ездят". Из этого можно заключить, что процесс высыхания страны после поворота Амударьи был искусственно ускорен при Араб-Мухаммеде (1602-1622), опасавшемся нашествия на Хорезм со стороны Аббаса Великого. К сожалению, не сказано, насколько при проезде купцов подтвердились рассказы о полном безводии местности. Какие сведения об Аральском море, Амударье и Хорезме имелись в Московской Руси в начале XVII века, видно из любопытной "Книги, глаголемой Большой Чертеж", издававшейся несколько раз; мы пользуемся изданием Г.И.Спасского (Москва, 1846), сделанным по поручению Имп[ераторского] Общества истории и древностей российских. Самый чертеж был составлен или дополнен около 1600 г., а книга к нему написана в 1627 году. По этой книге: "...От Астрахани Хвалимским морем вдоль до Юргенской земли, 1200 верст, а поперег Хвалимским морем, от усть реки Яика, до Кизылбашской земли (Персии) 800 верст... А от Хвалимского моря до Синего моря, на летний на солнечный восход прямо, 250 верст. А Синим морем до усть реки Сыра 280 верст, а поперег Синим морем 60 верст. А в Синем море вода солона. Из Синего моря вытекла река Арзас и потекла во Хвалимское море. А в реку Арзас с востоку пала река, Амударья; протоку Амударьи реки 300 верст. А Арзаса протоку 1060 верст. А от Синего моря 300 верст Урук гора; вдоль Уру-ка горы 90 верст. Из горы потекли три реки: река Вор, течет в реку в Яик, в нощь; река Иргыз, течет в езеро Акбашль, на восток; река Гем, течет на полдень, к Хвалимскому морю, и пала, не дошед до моря, в езеро. А к Синему морю, от Иргыз реки 280 верст, пески Барсук-кум поперег того песку 25 верст; да пески Кара-кум от Синего моря 200 верст. Пески Кара-кум вдоль 250 верст, а поперег 130 верст. А те три пески прилегли к Синему морю к берегу. В Синее моря с востоку пала река Сыр... . А противу града Бухара 170 верст потекла река из езера Угус, по нашему Бык, в Хвалимское море: протоку 1000 верст. А на реке на Угус град Каган, живет в нем Юргеченского царя брат. А от Каган града 220 верст, к Хвалимскому морю, град Иргенчь, от реки Арзаза 50 верст; а от Хвалимского моря 400 верст. А вод под ним ни рек, ни озер, в чертеже не написано". Последнее показывает, что чертеж был составлен после поворота реки. Составители чертежа, очевидно, хорошо знали местность к северу от Аральского моря, пески Барсук-кум и Кара-кум, Мугоджарские горы и вытекающие из этих гор реки Иргиз (вернее, его правые притоки) Орь и Эмбу; но об Амударье, Сырдарье и о притоках обеих рек они имели только самое смутное представление. "Синим морем" назван, конечно, Арал, хотя еще Дженкинсоном это название прилагалось к одному из заливов в северной части Каспия. Арзас, вероятно, тождествен с Ардоком Дженкинсона, хотя составители чертежа заставляют эту реку вытекать из Аральского моря и впадать в Каспийское. Де Гуе и здесь предполагает смешение с Иртышом, что маловероятно, так как Иртыш назван отдельно, в качестве притока Оби. Амударья названа два раза, один раз как приток Арзаса, другой раз как река, впадавшая в Каспийское море, причем во втором случае название Угуз по ошибке отнесено не к реке, а к озеру, из которого она вытекала. Под Каганом, по мнению де Гуе, следует понимать Кят. Конечно, данные "Большого Чертежа" не могут служить доказательством, что соединенное Арало-Сарыкамышское озеро еще в начале XVII века существовало и имело связь с Каспийским морем. Более точные данные неопровержимо доказывают, что с того времени до наших дней в бассейнах Арала и Каспия не произошло существенных перемен. Печатается по т.11 сочинений Л.Н.Гумилева http://kungrad.com/aral/seahist/sv/ Абулгази упомянул в начале 17 в. 200 богатых узбекских семейств вернулись из Бухары, но поселились не в Ургенче, а в Арале - географический термин, впервые встречающийся в эту эпоху. А так же академик С. Камалов доказывает что переселенцы низовья Амударьи это Устюртские мангити, Сарыкамышские и Узбойские аранцы (араншы/аралшы/аральцы). Остров на узбекском - орал, а на казахском - арал, а на каракалпакском - атау. Почему то именно местный жители Приаралье "Атау"ом называет острова, а не арал как все. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аrсен Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 Ан - это зверь. Аншы - охотник. Аран - это пасть! Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Аrсен Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 Нет "аран" - это еще загон для диких зверей, который выстраивали во время охоты... 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 http://kultura.az/articles.php?item_id=20120511034514407&sec_id=11 Несколько лет тому назад археологами на плато Устюрт были найдены следы огромной системы загонных сооружений древних тюрков — аранов. Протяженность системы измеряется многими десятками километров и ее фрагменты с высоты птичьего полета напоминают загадочные стреловидные знаки, указывающие куда-то в глубь пустыни. Учёные определили, что выявленные на Устюрте араны - стреловидные загоны предназначались для отлова джейранов, муфлонов и сайгаков. Термин аран сохранился в каракалпакском языке до наших дней. Одно из подразделений племени кенегес именуется араншы, т.е. те, которые сооружали араны. Описание загонной охоты с помощью аранов содержится в "Шежире" ("Родословная") - произведении классика каракалпакской литературы Бердаха. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
elimkaz Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 http://kultura.az/articles.php?item_id=20120511034514407&sec_id=11 Несколько лет тому назад археологами на плато Устюрт были найдены следы огромной системы загонных сооружений древних тюрков — аранов. Протяженность системы измеряется многими десятками километров и ее фрагменты с высоты птичьего полета напоминают загадочные стреловидные знаки, указывающие куда-то в глубь пустыни. Учёные определили, что выявленные на Устюрте араны - стреловидные загоны предназначались для отлова джейранов, муфлонов и сайгаков. Термин аран сохранился в каракалпакском языке до наших дней. Одно из подразделений племени кенегес именуется араншы, т.е. те, которые сооружали араны. Описание загонной охоты с помощью аранов содержится в "Шежире" ("Родословная") - произведении классика каракалпакской литературы Бердаха. у нас тоже есть род араншын. я думаю что наши араншы и ваши это одно и тоже. 1 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Kamal Опубликовано 16 декабря, 2013 Поделиться Опубликовано 16 декабря, 2013 Каракалпаков и казахов Младшего жуза, до появления самого Младшего жуза связывало многое. Поэтому не исключено, если у казахов есть род араншын, то они могут быть соплеменниками каракалпакских араншы. Кроме того есть и другие одноименные племена, входящие в Жетиру и в другие родоплеменные группы казахов и шежире каракалпаков. Что касается Кенегесов, куда входит араншы, по данным некоторых исследований, а также по народным преданиям, они отделены от Мангытов и нынче составляют два отдельных племени в составе Арыс Онторт уру, при этом уран у обоих "Шаули-Шаукай". Но тамга у Кенегесов "Крест" по форме "Х", а у Мангытов "Меч". Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
