Кынык

Арслан хан (Араслан Алеевич, тат. Arslan, Арслан,ارسلان‎) (ум. 24 апреля 1626, Касимов) —касимовский правитель, хан (август 1614 — апрель1626). Был сыном сибирского хана Али и внуком ханаКучума. До воцарения именовался сибирским царевичем. В 1598 г. сибирский хан Кучум был разбит тарским воеводой Андреем Воейковым. Его многочисленных жен, детей и внуков пленили. Среди пленников оказалась и жена старшего сына Кучума Али, Ханзада, с сыном Хансюерем, дочерью и пасынком Арсланом. Через некоторое время пленников отпустили в Касимов к Ураз-Мухаммед хану и вБежецкий Верх к сибирскому царевичу Мухаммеду-Кули. Скорее всего, Арслан осел в Касимове. В 1603/04 г. Арслан был на приеме у Бориса Годунова. В 1610/11 г. многие татары убитого касимовского хана Ураз-Мухаммеда били челом в службу Арслану. В мае 1612 г. выступил на стороне Минина и князя Пожарского. 6 марта 1614 г. Арслан получил из приказа Казанского дворца жалованную грамоту и стал касимовским царем. Однако официально царем он был объявлен только 6 августа. Среди служилых людей его двора 25 человек были касимовцами, 11 — сибирскими татарами, 7 — ногайцами, 5 — русскими, 6 — прочими. В 1616, 1617 и 1623 гг. приезжал в Москву на прием к царю Михаилу Фёдоровичу. По указу от 16 октября 1621 г. власть хана была значительно стеснена, право судить служилых татар — князей, мурз и простых казаков, а также взимать судебные пошлины, прежде принадлежавшее ему, а до него Ураз-Мухаммед хану, перешло к касимовскому воеводе. В его ведении остались лишь его дворовые и посадские люди. Препятствовал распространению православия среди подвластных ему людей. В Москву неоднократно поступали жалобы, а также грамоты воевод о том, что царь Араслан Алеевич «бусурманит» новокрещенных татар и русских людей. Жены и дети Салтан-бике; Фатима-Султан, дочь Ак-Мухаммед сеидаШакулова (ок. 1605),дочь Алма-бике, выдана замуж за царевичаМухаммеда-Кули, сын Сеид-Бурхан; Наг-Салтан, сестра сибирского мурзы Исинея Карамышева, (1613/14—1619/20); Карачай, дочь Ибердея абыза, вдова Азима Кучумова (ок. 1615),дочь Салтыкай 1616 г.р. Касимовские воеводы во время правления Арслана АлеевичаИван Степанович Большой Колтовский (1613—1614); князь Семён Григорьевич Звенигородский (1614—1616); Семён Афанасьевич Бартенев (1616); Григорий Иванович Феофилатьев (1616/17—1617/18); Иван Гаврилович Бобрищев-Пушкин (1618/19—1619/20); Никита Григорьевич Полтев и Григорий Григорьевич Калединский (1620 — 8 июня 1621); Абросим Иванович Лодыженский и Иван Вышеславцев (8 июня 1621 — февраль 1623); Андрей Фёдорович Наумов и Иван Фёдорович Кикин (25 июня — 11 июля 1623); Иван Константинович Шетнёв (25 мая 1623 — январь 1625); Алексей Терентьевич Чубаров (январь 1625 — ноябрь 1626). Источники и литератураБеляков А. В. Араслан Алеевич — последний царь касимовский // Рязанская старина. 2004—2005. Вып. 2—3. — Рязань: Край, 2006. — С. 8—30; Вельяминов-Зернов В. В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 3. — СПб., 1866. Родословная Арслана Алеевича. Родовод.Проверено 29 декабря 2010. Архивировано из первоисточника 29 февраля 2012. Араслан-Алей // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). —СПб., 1890—1907. Предшественник: Ураз-Мухаммед Правитель Касимова 1614—1627 Преемник: Сеид-Бурхан Категории: Касимовские правители Кучумовичи

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 47 Глава ВТОРАЯ. ^ ОБ ИСТОЧНИКАХ ДЛЯ ИСТОРИИ КИРГИЗ-КАЗАКОВ Описав причины, по которым должны были киргиз-кайсаки получить нынешнее название свое и показав различие их от подлинных, или диких киргизов, мы должны приступить к историческому их описанию. Оно не может быть ни полно, ни подробно, ибо народ сей не имеет ни летописей, ни других памятников древности, а предания, в нем сохранившиеся, так многоразличны и большею частию так нелепы, что ничего целого из них составить нельзя. Обстоятельство это, однако ж, не слагает с нас обязанности представить сии предания на рассуждение читателей в таком точно виде, в каком мы их собрали. Предание первое. Некоторые киргизы почитают себя выходцами из Крыма и говорят, что причиною переселения их в нынешние земли была ссора, возникшая между сыновьями крымского хана Кундугура после его смерти. Он имел, по их словам, двух жен, и от обеих оставил детей. Сыновья старшей жены обидели при разделе наследства семерых сыновей младшей жены, отчего сии последние удалились из отечества своего в степь и соединились с 33 подобными им изгнанниками. Шайка сия в числе 40 человек, долго занимаясь грабежами соседст-венных с ними земель, наконец, похитила себе жен и размножилась. Сорокозначается по-турецки словом кырк, а потому и толпа сия названа кырк-казак, то есть сорок казаков, или наездников. Потомки их сохранили название предков. (Предание сие взято из журнала капитана Рычкова, бывшего в отряде войск, посланном в киргизскую степь для преследования калмыков, бежавших из России в 1771 году). Второе. Другие киргиз-казаки производят себя от жителей Туркестана, рассказывая, что во время несогласий между подданными туркестанскими, возникших при [146] владычестве над ними потомков чингисовых, несколько тысяч человек оставили свое отечество и отправились на запад к Дону и Кубани. Дорогою при переходе чрез нынешнюю реку Ишим, отстал от них один табун лошадей, за которым принуждены они были послать назад 33 человека своих товарищей. Люди сии отыскали табуны свои, но спутников не нагнали, а потому остались в окрестностях Ишима и, занимаясь там грабежами, получили название казаков. Похищение жен и присоединение разного рода беглецов скоро размножили их и принудили разделиться, по числу первых родоначальников, на тридцать три рода, а сила могущественного соседа их туркестанского хана Джанибека заставила их просить у него покровительства и принять к себе в повелители родственника его хана Ишима, от которого произошли последующие ханы киргиз-казакские 1, и река Ишим получила нынешнее название свое. Третье. Паллас (Первое путешествие его. Изд. 2-е. Т. 1. С. 567) 2 пишет, что некоторые киргиз-казаки утверждают, будто предки их жили около Евфрата и имели там своих особых владельцев, из которых последний, Езид-хан, вознамерился овладеть престолом турецким, а потом вместе с подданными своими выгнан был турками из прежних жилищ. По смерти Езида народ его жил с ногаями 3, но быв ими прогнан, поддался хану киргизов (нынешних диких, или закаменных). Хан сей употреблял новых подданных своих в войнах как передовое войско, отчего и получили они название киргиз-казаков, т. е. воинов, или наездников киргизского хана. Наконец, они изменили ему, и переселились на нынешние свои земли. Предание сие, как кажется, исправлено или дополнено каким-нибудь русским пограничным жителем для того, чтобы объяснить происхождение названия киргиз-казаков. Мы не имели случая слышать его в ордах казачьих, и не почитаем оного достоверным. Четвертое. Многие киргиз-казаки думают, что они составляли некогда один и тот же народ с алатами, или сибирскими татарами 4, что отделились от них по внутренним несогласиям, что сначала были они управляемы несколькими султанами, что потом один из них, по имени Алача, приобрел власть над всеми прочими и сделавшись главою народа, решился напасть на Бухарию с тремястами воинов, но был побежден, взят в плен вместе со всеми оставшимися после сражения в живых и поселен с ними в Туркестане. Чрез несколько лет после того он умер, но пленные и по смерти его сохранили прежнее разделение свое на три отряда, или на три сотни, из которых одну назвал он большою, или старшею сотнею (улу-юз), другую среднею (урта-юз), и третью меньшою сотнею(ки-чи-юз). Впоследствии времени, когда число их возросло, один из средней сотни, по имени Даир-ходжа, убедил большую часть людей, к ней принадлежавших, свергнуть с себя иго чуждой власти и удалился с ними на берега реки Ори, где освобожденные им из плена соотечественники признали его своим ханом. По смерти Даир-ходжи заступил его место, сын его Кара-ходжа, разделивший владение свое пяти сыновьям: Аргину, Найману, Кипчаку, Уваку и Гирею. Из них Аргин умертвил прочих братьев своих и сделался единственным властителем всего народа, назвав его аргинским. Последуя примеру средней сотни, или орды, большая и меньшая также свергли иго туркестанского владычества, и поселились в соседстве соплеменников своих, заняв земли разных вытесненных ими народов монгольских. Сие четвертое предание помещено в "Сибирском Вестнике" 1820 года, в книжке 1. Пятое. Иные киргиз-казаки говорят, что предки их с древнейших времен составляли один народ турецкого племени, раздробившийся на три отдельные орды только потому, что хан его Орус 5, или, как некоторые называют его, Акниаз, разделил свои владения между тремя сыновьями. Орус, или Акниаз сей, был, по их мнению, сначала полководцем ногайского хана Улянты, жившего скоро после Тамерлана 6, в окрестностях Урала, Илека, Ори, но потом отказался от повиновения Улянте, покорил несколько разных отраслей турков и монголов, сделался над ними самовластным государем и занял все, ныне принадлежащие потомкам его, земли. Шестое предание производит киргизов от ногайцев, на Волге кочевавших, и говорит, что предками их были три брата, бежавшие в нынешнюю киргизскую степь тогда, как войска российские взяли Астрахань 7. От сих трех братьев произошли три орды. Седьмое. Чумякейский род Меньшой орды полагает, что он прежде не принадлежал к киргиз-казакам, но происходит от турков и получил название от хана своего, Чумякея, который по вражде с Чингисом отложился от него и пришел с приверженцами своими в места, ныне занимаемые Среднею киргизскою ордою. Потомок его Аюсырым, завладев окрестностями реки Сарасу, отдал единственную свою наследницу и дочь в замужество за сына Алимова (родоначальника алимулинского поколения), отчего и подданные его соединились с киргиз-казаками. Разнообразие и противоречия сих преданий не должны удивлять нас, ибо в состав народа киргиз-казачьего (как увидим ниже) влилось множество разных племен, и, следовательно, весьма естественно, что потомки каждого из сих племен имеют отличные от прочих понятия о своем происхождении. Но как согласить столь несообразные между собою мнения? Как извлечь из них что-нибудь общее и целое? Различие их в порядке рассказа, в хронологии событий, в родословии, в именах лиц и в названиях мест так велико и истинные происшествия затемнены столь многими выдумками, что принятием оных за основание мы обратили бы все сочинение сие в собрание исторических мечтаний. Избегая сей погрешности, мы будем иметь вышеизложенные предания ввиду только для соображения и сравнения с известиями достовернейшими. Не станем искать источников для истории киргиз-казаков в сочинениях европейских ученых, ибо киргизы едва известны Европе. О восточных писателях не смеем говорить решительно, хотя творения их, доныне знакомые просвещенному миру по переводам, не содержат в себе никаких важных сведений о казачьих ордах, но обстоятельство сие не может служить поводом к заключению, будто бы все азиатские историки и географы столь же мало обращали внимания на народ, о котором мы говорим теперь. Полагать должно, что прежнее состояние и подвиги его не были забыты писателями Персии и Мавераннегера 8. Сочинения Фирдоуси 9 и султана Бабера 10, по уверениям ученых, весьма любопытны в сем отношении. К удивлению нашему, мы не нашли никаких сведений о происхождении киргиз-казаков в "Истории" Абулгази Багадура 11. Хан сей, быв ближайшим их соседом, и имев с ними частые сношения, мог описать их вернее, нежели кто-нибудь из известных историков, но он даже не упоминает об них до 1630 года, т. е. до того времени, когда сам принужден был бежать к ним из своего отечества, нынешнего Хивинского ханства. Что касается до арабских писателей, то они не имели довольно точных сведений о казачьих ордах (Г. Клапрот, в своем сочинении "Tableaux historiques de l'Asie" пишет: "Се n'est pas chez les ecrivains Arabes et Persens, que nous pouvons esperer de trouver des eclaircissements sur l'etat ancien de l'interieur de l'Asie et de ses habitans, ces peuple ignorant теше les vicissitudes du sort de leurs propres ancetres, peu de siecles avant la funeste epoque de l'etablissement de Pislamisme." В подтверждение сего мнения можно сослаться на Абульфеду, который в Descriptio Chowaresmie et Maveralnahariae, ed. Grawii, 1659 объясняет, сколь много арабские географы делают ошибок в географических описаниях по неупотреблению гласных букв, и по ложному означению широты и долготы мест и, наконец, по недостатку сведений о землях отдаленных), которые слишком были отдалены от Аравии и не имели тесных связей с подданными халифов. Река Сыр, или Сейхун, с древнейших времен составляя границу народов оседлых от кочующих, всегда была чертою разграничения и в сведениях географических не только для греков и римлян, но равным образом и для Южной Азии. Страны, лежащие на юг от сей реки, причитались к известному свету и были описываемы подробно. Земли же, идущие от нее на север и северо-восток (кроме прибрежных городов), всегда были обитаемы народами, мало известными просвещенному миру, и потому в каком смысле греки давали им нарицательное имя скифов 12, в таком же арабы и иногда персияне называли владения их землею Чете или Джете 13, Туркестаном 14, Тураном 15,Верас-Сейхуном и Кыпчаком 16. Кыпчак по обширности своей не мог быть смешиваем с Туркестаном, и если мы находим, что западная часть нынешних киргиз-казачьих степей, причисляется иногда к одной из сих смежных между собою стран, иногда же к другой, то это только потому, что границы оных не были определены. Народы кочевые, а особенно монгольские и турецкие, живущие доныне в беспрерывных распрях и междоусобиях, никогда не могли и не могут сделать положительного разграничения. Что же касается до Верас-Сейхуна, до Турана, Туркестана и страны Чете, или Джете, то понятия об оных, переданные нам многими восточными писателями, так сбивчивы, что почти нельзя решительно определить, какие именно земли разумели они под сими именами. Иные смешивали с оными даже Ма-вераннегер, или Трансоксиану (страну, лежащую между реками Аму и Сыром). Обстоятельство сие не раз замечено Гербелотом в его "Восточной библиотеке". Ланглес [150] повторил то же в географической таблице, приложенной к его переводу книги Institute de Tamerlan. Арабшах ^ 17, в описании жизни Тимура (См.: Bibl. Orient. d'Herbelot, под словом "Sihoun") говорит, что Верас-Сейхун (Сейхун есть река Сыр, "вера"— значит "за". Следовательно, Вера'с-Сейхун в переводе означает страну, за Сейхуном, или Сыром, лежащую на север) заключает в себе земли монголов, Чете и Катай, но не причисляет к оному Туркестана. Может быть, что название Туркестана, по его мнению, было однознаменательно с Верас-Сейхуном, и, следовательно, равно принадлежало всем частям сего последнего. Так полагает Гербелот, говоря (Bibl. Orient, под словом "Varasihoun"): "Верас-Сейхун есть собственно Туркестан". Абульфеда 18не разрешает нашего недоумения, ибо явно отзывается неведением. Мы читаем в его "Географии": "Мавераннегер граничит на запад с Хорезмиею (ныне Хивинским владением), на юг — с рекою Джейхун, а границы его с севера и востока нам неизвестны" (Chorasmiae et Maveralnahariae descriptio ex tabulis Aboulfedae, loan. Gravy, Londini, 1650. Clima XXVI). Признавшись таким образом в своем неведении относительно страны, занимаемой казачьими ордами, он ничего не сказал и о сем народе. Турецкий географ Кятиб-Челеби 19, в своем "Зеркале мира" (Джиган-нюма) полагает, что (16-я глава сей книги, которой французский перевод имели мы у себя в рукописи, имеет следующее заглавие "О Мавераннегере, или Туране") Мавераннегер и Туран одно и то же и потом сам себе противоречит, говоря в одном (Там же) месте, что Мавераннегер, заключающийся между реками Джейхун и Сейхун, граничит на севере с Туркестаном, в другом же (Той же книги глава 17), что Туркестан имеет с запада Хорезм и Дегистан. Стоит только взглянуть на карту, дабы удостовериться, сколь неясное понятие имел Кятиб-Челеби о землях, по обе стороны Сыра лежащих. Он знал, однако ж, о существовании киргиз-казаков и (Там же) написал об них следующее: "Недалеко от моря Каспийского, на север, живут в степях татары-казаки... Они преданы волшебству и разбоям; грабят купцов московских на пути в Китай и обратно. Сих казаков не надобно смешивать с казаками донскими и днепровскими". Заключив в столь немногих словах описание татар-казаков, или киргиз-казаков, Кятиб-Челеби, конечно, сказал очень мало и даже почти ничего, но из прочих турецких и арабских географов, доныне известных Европе, большая часть даже совсем не упоминает о существовании народа, нами описываемого. Скажем несколько слов о китайских писателях. Известно, что сочинения их заключают в себе много сведений о всех народах, смежных с империею китайскою, особенно о народах Средней Азии, ибо Китай некогда простирал свои владения до Каспийского моря, но сведениями сими должно пользоваться с большею осторожностию. Дегинь 20 посвятивший изучению оных значительную часть своей жизни, описывает (Idees de la litterature chinoise en general. СМ.: Histoire de PAcademie des inscriptions et belles-lettres. T. 36), сколь трудны исторические и географические исследования по китайским писателям, ибо: 1) они дают народам такие названия, коих народы сии не носят; 2) они переменяют названия народов, земель и городов почти при каждой перемене династии; 3) повелители Китая нередко при жизни своей принимают другие имена, и такое изменение дает повод к возобновлению летоисчисления, по смерти же своей каждый бог-дохан получает какое-нибудь новое имя, под коим вносится в историю, и 4) тщеславие и гордость китайцев лишает исторические сочинения их выгоды, встречаемой в летописях всех других народов, а именно, синхронизмов с историею соседов. Китайцы всегда говорят подробно о себе, а о прочих странах упоминают, так сказать, мимоходом. Может быть, по сим самым причинам Дегинь в своей "Истории гуннов, турок и татар" ничего не сообщает нам о казачьих ордах. Г. Клапрот в "Magasin Asiatique" напечатал перевод описания киргиз-казаков, помещенного в знаменитой китайской географии "Тайцин-и-тунши". Известия сии весьма любопытны, но относятся к истории народов, владевших прежде нынешними степями киргиз-казаков ^ 21а не к истории собственно сего народа, и потому не входят в план нашего сочинения. Комментарии 1 Имена собственные и исторические события, встречающиеся в приведенных автором преданиях, как он сам справедливо отмечает, "затемнены многими выдумками". Иногда их можно соотнести с тем или иным историческим лицом, но в совершенно искаженном представлении. Потомками хана Ишима, если имеется в виду хан Ишим (Есим), сын Шигай-хана (см. коммент. 26, гл.З. Ч.II), правитель казахов в 1598 — 1613 гг. и в 1627 — 1628 гг. (в 1613 — 14 гг. ханская власть была узурпирована Турсун-ханом) (см. коммент. 36. гл.З. Ч.II.) действительно являются "последующие ханы киргиз-казакские" — известные казахские ханы Джахангир (погиб в битве с калмыками в 1652 г.) (см. коммент. 37. гл.З. Ч.II) и его сын Тауке (ум. в 1718 г.) (см. коммент. 45, гл.З. Ч.II.). Но с каким Джаныбеком, "туркестанским ханом", связан родством Ишим, — не ясно. Предком Ишима был один из основателей Казахского ханства Джаныбек (см. коммент. 5, гл.2; 42, гл.З. Ч.I I.). Легенда сделала современниками лица, разделенные полутора столетиями. 2 П. С. Паллас. См. коммент. 8, разд.1.Ч.1. 3 Ногаи (ногайцы). См. коммент. 50, разд.1. Ч.1. 4 Сибирские татары. Собирательный этноним, обозначавший тюркоязычные племена Западной Сибири. Основное население (наряду с угорскими племенами) Сибирского ханства, образовавшегося в конце XV в. с центром в Тюмени (см. коммент. 23, гл.1. Ч.II.). 5 Хан Орус. Очевидно, имя этого правителя из предания можно соотнести с джучидом Урус-ханом, наиболее известным правителем Ак-орды — государства на территории Казахстана в XIV — нач. XV в. К Урус-хану (он правил в 1368 — 1376/77 гг.) восходит родословная основателей Казахского ханства Гирея (Урус-хан, Тохта-Кыйа, Пулад, Гирей) и Джаныбека (см. коммент. 42, гл.З. Ч.II) (Урус-хан, Куйручук, Барак, Джаныбек). Урус-хан, по одним сведениям, — потомок Орда-Ичена, старшего сына Джучи-хана, по другим — потомок тринадцатого сына Джучи Тука-Тимура (МИКХ. С.495 — 496). 6 Тамерлан. См. коммент. З, разд.1. Ч.1. 7 Взятие Астрахани русскими войсками произошло в 1556 г. 8 Мавераннагер-Мавераннахр. См. коммент. 47, разд.II. 4.1. 9 Фирдоуси (Абул-Касим) (род. между 934 и 941 гг.). Автор поэмы "Шах-наме", известный поэт эпохи Саманидов, классик таджикско-персидской литературы. 10 Султан Бабер. См. коммент. 55, разд.П. Ч.1. 11 Абулгази Багадур. См. коммент. 36, разд.П. ч.1. 12 Скифы. Ранние кочевники, ираноязычные племена, населявшие в начале I тыс. до н. э. Центральную Азию, степи к востоку от Волги и Урала и передвинувшиеся в IX — VIII вв. до н. э. в Восточную Европу, в степи к северу от Черного моря и Кавказа, где стали известны античным авторам. Создали кочевническую культуру так называемого скифского типа на громадной территории от Монголии, Тувы, Алтая и до Причерноморья. Одной из характерных черт скифской культуры был "звериный стиль" в искусстве. Восточноскифские племена на территории Казахстана древние источники называли саками (История Казахской ССР в древнейших времен до наших дней: В 5 томах. T.I. Алма-Ата, 1977.). 13 Чете (Джете). Это название персоязычные авторы Шараф ад-Дин али Йазди ("Зафар-наме"), Мухаммад-Хай-дар (в "Тарих-и Рашиди") и др. упоминают как синоним названия "Могулистан" (государства на территории Юго-Восточного Казахстана и Киргизии в XIV — нач. XVI в.) (см. коммент. 9, гл.З. 4.II). Этим пренебрежительным именем ("разбойники", "скитальцы") называли могулов осевшие в Мавераннахре (см. коммент. 47, разд.II. Ч.1) чагатаи (тюркские и тюрко-монгольские племена, называвшиеся так по имени бывшего правителя улуса Чагатая) за то, что те (т. е. могулы) сохраняли кочевой, "разбойничий" образ жизни. ^ 14 Туркестаном, а в древности Тураном (см. коммент. 47, разд.II. Ч.1) называли в персоязычной литературе регион расселения тюрков, в значении "страна тюрков". В VI в., когда тюрки продвинулись до Окса (Амударьи), Туркестан для персов начинался сразу севернее Окса. Для арабских географов IX — X в. Туркестан начинался севернее Сырдарьи (арабское завоевание оттеснило тюрков на север). В источниках XIV — XVII вв. термином Туркестан назывались земли вдоль Средней и Нижней Сырдарьи и Каратау (район Южного Казахстана). Позднее название вновь применялось и к Средней Азии. В XIX в. в этом значении историко-географический термин Туркестан вошел в научную терминологию (Бартольд В. В. Туркестан. // Соч. ТЛИ. М., 1965. С.518 — 520). ^ 15 Туран. См. коммент. 47, разд.П. Ч.1. 16 Кыпчак. Дашт-и Кыпчак, "Кыпчакская степь". Так назывались в средневековой арабской, персо — и тюркоязычной литературе степные пространства от Иртыша, Улутау и Сырдарьи до Днепра, населенные в XI — XIV вв. кыпчаками и входившими в их политическое объединение племенами и народами. Дашт-и- и Кыпчак делился на западный и восточный, примерной границей была река Урал. 17 Мухаммед ибн Арабшах (1392 — 1450 гг.). Автор сочинения "Аджаиб ал-макдур фи ахбар-и Тимур" (содержит сведения о походах Тимура в конце XIV в. на территорию Южного Казахстана, в Могулистан; представляют интерес историко-географические сведения об этих районах, данные о строительстве Тимуром крепости Ашнара). 18 Абульфеда. См. коммент. ЗО, разд.1. Ч.1. 19 Кятиб-Челеби. См. коммент. 20, разд.I. Ч.1. 20 Ж. Дегинь. См. коммент. 7, разд. II. Ч.1. 21 "Относятся к истории народов, владевших прежде нынешними степями киргиз-казаков". Регион восточной части Дашт-и Кыпчака, Туркестана (т. е. упомянутые выше области на Средней и Нижней Сырдарье, Каратау и Семиречья) является этнической территорией казахской народности. Этническими корнями и компонентами ее как и других тюркских народностей смежных территорий стали многочисленные, разноязыкие в прошлом племена и народы — от древних андроновских племен, саков, сарматов, исседонов, усуней, кангюев, гуннов, тюрков до более поздних тюргешей, карлуков, огузов, кимаков, кыпчаков, согдийцев, а также найманов, киреев, конгратов, джалаиров, дулатов и многих других, в том 475 числе позднесредневековых народов и этнополитических общностей — могулов, кочевых узбеков, ногайцев, татар, каракалпаков, башкир. Многие из этих народов упомянуты на страницах труда А. И. Левшина (см. также: История Казахской ССР. Т.1.,2). 1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 47

Большая часть русских писателей полагает,что первые казаки произошли или составились из татар,что у них же родилось название казак,и от них перешло ко всем отраслям прежде бывших и ныне существующих казаков.Мысль сию,к которой мы уже привыкли,опровергают восточные историки,утверждая,что казаки составляли самостоятельный и независимый народ в отдаленнейших веках нашего летоисчисления.Некоторые даже относят их существование далее Р.Х. Достоверно то,что Фердевси,или Фердуси,живший около 1020 года,то есть за два столетия до появления монголо-татар на западе в "Истории Рустема" упоминает о народе казаках и ханах казакских. Из сочинений его и древнейших летописей персидских,которыми он пользовался,известно,что казаки древние,подобно позднейшим,прославили имя свое грабежами и набегами,что главное оружие их были копья,и что посему в Азии начали называть их именем всякую толпу наездников,вооруженную копьями,и занимавшуюся ремеслом подлинных казаков,т.е.,разбоями и нападениями на соседственные земли. Итак,татарские казаки,почитаемые нами за первоначальных казаков,были только подражатели и название их не татарское,а занятое у другого народа.Известие сие делает толкования и переводы слова "казак" излишними. Значения,сему слову приданные впоследствии, суть уже применения и приспособления к образу жизни или вооружению первобытных казаков, но самое название их как имя собственное народа не подлежит ни переводам,ни этимологическим спорам. Упомянув мимоходом об образе жизни древних казаков для показания сходств их новейшими, возвратимся к прочим известиям об них,сообщаемым восточными писателями. Народ сей весьма давно известен в Азии и составляя одну из отраслей многочисленного турецкого племени,не уступает в древности ни найманам,ни киргизам,ни другим соплеменным с ним народам.Подпав владычеству Чингиса,он по смерти сего завоевателя достался в удел сыну его Джучи,и хотя принадлежал к Золотой Орде,но имел собственных ханов,отчего иногда оставался в покорности своим главным повелителям,иногда же присоединялся то к Орде Чагатайской,то к Алмалыкской,то к Ташкентской,которую потом звали Могул-улус. По ослаблении и расстройстве сильных владений Джучи и Чагатая возникли междоусобия у многих (особенно кочевых) племен,принадлежавших сыновьям и потомкам Чингиса.Из них более всех усилились узбеки,овладевшие Мавераннегером и Харезмом,но владычеству их попадали не все волновавшиеся от безначалия народы.Некоторые соединились с крымскими татарами,другие-с Могул-улусом,третьи -с настоящими, то есть казанскими татарами,четвертые наконец,-с казачьею ордою,или казаками.Все сие произошло по разрушении Золотой Орды.Когда же впоследствии и узбеки разделились,то многие их отрасли влились в состав казачьего народа.Таким образом,в начале XVI столетия в степях Кыпчака и Чете появились два сильные владения:первое-Улус Могул под владычеством хана Дадама,второе-владение казакского хана,Арслана,который столь был могущественен,что мог выставить 400000 тысяч готового к бою войска.Так пишет падишах Бабер,основатель знаменитой империи Великого Могола в Индии.Он выдал в замужество за Арслана одну из родственниц своих и был очевидным свидетелем его могущества. В сие-то время к казакам присоединились или силою были присоединены разные отпавшие от Золотой Орды отделения многих народов,известных в истории Востока.В сие-то время смешались с ними кыпчаки,найманы,конрады,джалаиры,канклы и другие отрасли,коих названия доныне носят сильнейшие поколения,роды и отделения орд киргиз-казачьих. Некоторые народы,каковы дурманы,карлыки и проч., после присоединения к казакам,опять отделились от них к узбекам,но с другой стороны,казаки были усилены племенами турецкими,приставшими к ним после взятия Ташкента Шабахт-ханом и после окончательного разорения Могул-улуса ханом Абдаллахом узбекским. За ним следовало бы говорить о потомках Арслан-хана и судьбе народа казахского,под властию их находившегося, постепенных переворотах,которым он был подвержен и быстром разрушении силы,которую он приобрел при Арслане.Вместо всех сих известий мы только повторим,что киргиз-казаки,ведя жизнь кочевую,не оставили ни летописей,ни других каких-либо исторических памятников,и что,следовательно, составление полной и непрерывной их истории невозможно. Впрочем,после Арслан-хана народ сей уже не возвращается для нас в совершенную безызвестность. Потеряв нить происшествий,описываемых восточными историками,мы начинаем находить казаков,или как называют их ныне,киргиз-казаков, в сочинениях европейских путешественников и в летописях русских,а вслед за сими последними делаются для нас светильниками и архивы,сохраняющие несомненные свидетельства частых сношений России с азиатскими народами. Кучум,последний хан сибирский,был киргиз-казак.Завладев Искером силою оружия и убиением царствовавших в нем князей Ядигяра и Бекбулата,он необходимо должен был иметь около себя и войско,составленное из прежних соотечественников своих.Следовательно,Ермак и сподвижники его,без всякого сомнения,сражались с казаками,или нынешними киргиз-казаками. Муртаза,отец Кучумов,был,вероятно,владелец уже довольно сильный,ибо не только дал сыну своему войско для завоеваний,но прислал оное вместе с муллами для введения в Сибири магометанской религии. После Ермака Кучум,как известно,был изгнан из Искера Сейдаком,который скоро пленен потом россиянами.Вместе с ним взят и киргиз-казакский царевич,или султан,Ураз-Мегмет,племянник Тевкеля,именовавшего себя ханом казакским и калмакским. А.И.Левшин "Описание киргиз-казачьих,или киргиз-кайсацких,орд и степей" .стр 152-157. Касим-хан (Касимовское ханство) (1452−1469) — царевич, касимовский правитель. Касым-хан (Казахское ханство) (1455−1518 или 1523/1524) — правитель Казахского ханства, предположительно, в 1511−1518 годах, сын Жанибек-хана. Касим I — астраханский хан. Касим II (1532−1533) — астраханский хан.

Этнография Турана в древности - Вайнберг Б.И. Вайнберг Б.И. Этнография Турана в древности — М.: Восточная литература, 1999. — 359 c. Предыдущая << 1 < 2 > 3 4 5 6 7 8 .. 170 >> Следующая И те и другие исследователи, как правило, практически оставляют в стороне вопросы экологии и особенно палеогеографии, что приводит к искаженному восприятию письменных источников. Вместе с тем только изучение палеогеографии, принципиально важное для JypaHa, где резко изменялся в отдельные периоды речной сток, что, в свою очередь, приводило к заселению или опустошению больших районов, может послужить надежной основой для понимания сведений письменных источников. Данные об экологии также представляются нам необходимыми не только для определения природной среды обитания народов региона, но и как еще один весьма существенный источник исследования, если рассматривать и этнические аспекты экологии [Свод, 1988, с. 92-95; Вайнберг, 1990]. Природная среда, ее особенности — важный компонент в культуре народов; часто они определяют многие специфические формы культуры и влияют через хозяйственную деятельность на ее ареалы. Распространение культуры и ее носителей происходит преимущественно в той географической среде, в которой она возникла и к которой предельно адаптировано хозяйство населения (особенно это относится к кочевникам). Исходя из отмеченных выше положений, мы сочли необходимым посвятить исследованию палеогеографии и экологии региона первую часть работы; только подобный подход позволил нам получить дополнительные данные для этногеографического изучения региона. Для воссоздания палеогеографической картины необходимо было ировести дополнительно археологическое изучение региона, так как нмводы наших предшественников чаще всего строились на изучении только памятников оседлого населения (низовья Амударьи), а широкомасштабное исследование памятников скотоводов (кочевников и оседлых скотоводов) в Хорезмском оазисе, на Узбое и Заузбой- 4 ском плато началось только с середины 60-х годов (см. [Вайнберг, 1991]). Над темой исторической этногеографии Турана-Приаралья автор специально работает около тридцати лет. За это время совершенствовалась и уточнялась методика исследования, круг возможных дополнительных источников. В структуре предлагаемой читателю работы получили отражение все основные методические подходы автора. Каждая часть ее объединяет определенный круг материалов, хотя все они взаимосвязаны. Велика роль археологии во всей работе не только потому, что автор прежде всего археолог по профессии, но и в связи с тем, что археологические материалы, являясь базой культурологического исследования, определяют хронологию как в области развития культуры, так и в палеогеографии, а также зачастую «объясняют» сведения письменных источников. Существенный для нашей темы вопрос о соотношении археологической культуры (AK) и этноса неоднократно обсуждался в печати (см. литературу [Арутюнов, 1989], см. также [Этнографо-археологиче-ские комплексы, 1996; Проблемы исторической интерпретации, 1990; Томилов, 1987; Токарев, 1973; Косарев, 1981; Клейн, 1988]), но не получил достаточно убедительного разрешения. He претендуя на ка-кую-либо универсальность предлагаемого подхода, автор считает необходимым познакомить читателя со своим пониманием проблемы соотношения AK и этноса. Следует учесть, что признаки, по которым выделены AK, у разных исследователей сильно варьируют. Нам представляется, что на изучаемой территории требуется максимально полно учесть все AK, их локальные варианты и археологические комплексы, связанные с широкими культурными общностями (например, хозяйственно-культурным типом — ХКТ). При сравнении AK следует учитывать, по каким признакам они выделялись (обряд погребения, поселения, керамика и т.д.). Большое значение имеет и степень изученности территории, и количество известных разнотипных памятников. Экологически изолированные территории, как правило, дают картину археологических памятников, которая заметно отличается при сравнении, например, со степными районами, где постоянно происходили перемещения значительных групп населения. Исходя из общего положения о том, что в материальной культуре заключена определенная этническая (этнографическая) информация, автор считает возможным сопоставить материалы археологического изучения всей территории с учетом дополнительных данных (палеогеография, экология, возможности хозяйственного использования территории, итоги исследований этнографии и этнической истории в тех же территориальных пределах) с данными письменных источников об «этносах» в регионе. Вместе с тем следует учесть, что этническая ин- 5 формация, заключенная в материальной культуре, может быть понята только в контексте культуры данного народа, которая нам не всегда ясна по материальным остаткам. Некоторую помощь в этом может оказать этноархеологический подход (см. часть II). Если исходить из конкретных археологических материалов Турана, то, на наш взгляд, наибольшей «этнической» информацией обладает керамика ручной лепки (домашнего изготовления), так как она сохраняет наиболее архаические (традиционные) навыки народа или этнографической группы. Исследования в Хорезме выявили, что единой гончарной посуде древнего Хорезма, распространенной по всему оазису, сопутствуют два различных одновременных керамических комплекса ручного изготовления в левобережной и правобережной части его (см. часть III). Подобный «бикультуризм» можно предполагать и в других районах Средней Азии, но его довольно трудно выявить при небольшом объеме археологических исследований. На втором месте по информативности, вероятно, стоит погребальный обряд. Предыдущая << 1 < 2 > 3 4 5 6 7 8 .. 170 >> Следующая Возможности хозяйственного использования природных ресурсов в пустынной зоне, где преимущественно могло развиваться экстенсивное скотоводство, очень ограничены. Соотношение хозяйственной и этнической территории рассматривалось нами с привлечением исторических аналогий из Среднеазиатско-Казахстанского региона. Обращаясь в этом и других аналогичных случаях к сравнительно-историческому методу исследования, автор считал оправданным привлекать материалы по истории тюркских народов региона, так как кочевое скотоводство, распространенное на Туранской низменности в прошлом, это очень устойчивая и консервативная форма хозяйства (см. [Гумилев, 1967]), а «племена», которые известны по письменным источникам с эпохи раннего железного века, по существу представляют собой территориальные объединения, принявшие этническую форму (общность происхождения, общая мифология и верования в первую очередь). Подтверждением преемственности хозяйственных территорий, на которых «этнические» образования сменяли друг друга с I тыс. до н.э. и до нового времени, кроме многих отмеченных в работе примеров являются и данные лексики тюркских языков из региона, особенно связанные с основной хозяйственной деятельностью населения. Для земледельческого оазиса низовьев Амударьи это отмечено Я.Г.Гуля- 297 мовым [Гулямов, 1957], но то же самое происходило и у скотоводов, о чем свидетельствуют иранские заимствования в среднеазиатских тюркских языках для обозначения стада, одногорбого и двугорбого верблюдов (CM. [Мусаев, 1975, с. 81-82; Щербак, 1961, с. 104-106]). Связь традиционных путей миграций кочевников с экологией, как и их сезонных перекочевок, не вызывает сомнения. Для того чтобы полнее и точнее представить пути миграций в древности, было предпринято исследование их в средние века. Специально была выбрана эпоха с распада Золотой Орды и позже, так как для нее имеется довольно широкий круг письменных данных, позволяющих наиболее полно представить картину миграций «племен» в течение нескольких веков. Начиная изучение данного конкретного вопроса, автор даже не предполагал, что миграции этого позднего времени так точно совпадут с тем археологическим материалом, который обычно связывается с перемещением населения в древности. Тот же совокупно взятый материал позволяет сделать вывод, что для истории Средней Азии гораздо существеннее во все времена были движения племен с севера на юг, а не с востока на запад (в древности, например, юечжи, гунно-угорские племена). Движение с востока на запад характерно было для степного пояса, расположенного севернее изучаемого района. На юг, в Среднюю Азию группы «племен» двигались уже после какого-то периода их интеграции и консолидации в северных районах современного Казахстана и на юге Западной Сибири (гунны, кипчаки, узбеки и, очевидно, другие народы). Второй «маршрут» миграций с востока пролегал от Джунгарии и Турфана через Тянь-Шань, Притяньшанье и Фергану. В южные районы по этому пути, как мы отметили, переселялись киргизы, и он удивительно отвечает всем данным письменных источников о пути продвижения в Среднюю Азию той группы юечжи, которая приняла участие в разгроме Греко-Бактрии. В южную Бактрию, а затем и в Индию эти племена продвинулись, очевидно, единственно приемлемым путем для всадников и скота; скорее всего, им прошли еще намного раньше индоарии. Экологическое изучение региона показывает особенности и объемы пищевых ресурсов для скота, которые обусловили развитие в пустынной зоне особого состава стада и отсутствие табунного коневодства. С другой стороны, именно здесь в условиях оседлого скотоводческого хозяйства в соседстве с земледельцами развивается племенная работа по разведению высокопородных лошадей, что для Хорезма подтверждается изобразительными материалами и особыми, выведенными в течение веков сортами люцерны, основного корма таких лошадей. Для дельты Сырдарьи тоже можно предположить сходную ситуацию. Хозяйственная территория, обычно охватывающая несколько соседних естественногеографических районов, как показывает материал, являлась чаще всего только частью историко-культурной области, 298 объединявшей несколько таких территорий (например, в дельте Амударьи это левобережный, правобережный Хорезм и районы Приаральской дельты, в Восточном Прикаспии — приузбойские районы, При-балханье, Устюрт и, вероятно, Мангышлак; в низовьях Сырдарьи — западные древние русла Инкардарьи-Пра-Жаныдарьи и Джетыасар-ское урочище и примыкавшие к ним сезонные пастбища). Хозяйст-венно-торговая кооперация приводила к общим чертам в культуре более широкого региона, которым являлась Средняя Азия или даже Среднеазиатско-Казахстанский регион (см. гл. 1 части III). Традиционное совпадение торговых путей с сезонными перекочевками в зоне расселения кочевников дает основание точнее локализовать сведения источников, они как у китайцев, так и у греков появляются в связи с освоением торговых трасс. Экологические данные позволяют и связать ряд передвижений народов (как локальные, так и глобальные) с природными или климатическими кризисами, а это подводит нас к изучению закономерностей развития кочевнических обществ Евразии, особенно их передвижений по степному поясу и вне его. Предыдущая << 1 .. 141 142 143 144 145 146 < 147 > 148 149 150 151 152 153 .. 170 >> Следующая Предыдущая << 1 .. 143 144 145 146 147 148 < 149 > 150 151 152 153 154 155 .. 170 >> Следующая Таким образом, в самом общем виде картина расселения народов на севере Средней Азии в эпоху до VIII в. н.э. была следующей (рис. 16-19): в низовьях Амударьи жили хорасмии. Как свидетельствует археология, это обобщенное название населения оазиса, где проживало несколько разных по происхождению этнических групп (собственно хорасмии и их потомки, пришедшие с юга, население правобережья реки — потомки иранских племен, пришедшие сюда из степей; с рубежа IV-III вв. до н.э. — юечжи и какие-то иные группы, пришедшие с севера). Соседями их на западе были массагеты, в конце V в. до н.э. уже занявшие земли по обводненному Узбою. Известно два племени этого объединения — апасиаки вблизи Каспия, в При-балханье, и дербики вдоль большей части русла Узбоя. К северу от Хорезма, на Устюрте тоже жили массагеты, и одна группа их, проживавшая у Айбугира, находилась в тесном культурном контакте с древ-нехорезмийской цивилизацией, что особенно ярко отразилось на развитии уже в IV в. до н.э. обряда погребения, близкого к оссуарному. Устюрт, по свидетельству археологических материалов, в это время, как и много позже, был тем путем, по которому кочевники мигрировали из степей в низовья Амударьи (юечжи, например). Восточные соседи Хорезма в эту эпоху — дахи, возглавлявшие в низовьях Сырдарьи сатрапию «саков, которые за Согдом». В нее, вероятно, помимо дахской группы племен входили и арии (ариаки Птолемея), расселявшиеся в Восточном Приаралье. Если принять наше истолкование текста из «Фарвардин-яшта» (Яшт XIII, 143-144) Авесты, 301 где приведен перечень областей, как «список» племенных объединений на северо-востоке Среднеазиатско-Казахстанского региона, тогда две из упомянутых там «областей» связаны с дахами и ариями низовьев Сырдарьи. Туры находились восточнее и юго-восточнее их. Вопреки мнению В.И.Абаева [Абаев, 1956] ни письменные материалы, ни археологические не дают оснований отождествлять саков с турами. Даже в перечне областей Яшта XIII туры не «перекрывают» остальные области кочевников, а называются вместе с ними. Особая роль, отводимая турам Авестой и легендарной традицией, зафиксированной Фирдоуси в «Шах-наме», может быть объяснена тем, что на заре иранской истории, в ее «легендарный период» туры возглавляли объединение кочевых племен раннежелезного века, возникшее к северо-востоку от собственно иранских земледельческих областей. Интересно отметить, что замеченное Геродотом отличие массагетов от саков получает подтверждение в археологическом материале. Массагеты не входят и в отмеченный перечень племен-областей в Яште XIII. Саки — понятие собирательное, прилагаемое в источниках ко всем группам кочевников вообще и к кочевникам — соседям Бактрии особо. He только в Средней Азии понятие «кочевник» передается обозначением какого-то конкретного племени, которое со временем получает расширительное толкование (см. [Кленгель, 1967, с. 61 и сл.]). Название по образу жизни (саки) или по территории (хорасмии, хорезмийцы) в письменных источниках было более предпочтительным, чем этническая принадлежность. Нужно отдать должное наиболее осведомленным античным авторам, они часто избегали обобщенного наименования «саки», а указывали конкретные имена известных им племен скотоводов. Присоединение среднеазиатских областей к державе Ахеменидов, которое произошло в эпоху Кира и Дария [Дандамаев, 1985, с. 27 и сл.], закрепило сложившуюся этническую ситуацию. Области Турана у Аральского моря составили северные пределы Ахеменидской державы: саки-тиграхауда (массагеты) — к востоку от Каспийского моря, Хорезм — в низовьях Амударьи и сатрапия «саков, которые за Согдом» (дахи) — в низовьях Сырдарьи. Государственные образования вообще стабилизируют этническую ситуацию. В исследуемом районе это относится к древнехорезмийскому государству и даже, очевидно, к раннегосударственному образованию у скотоводов — Канпою (наличие «малых» владений — свидетельство территориального принципа устройства, участие в войнах с Китаем, династийные браки как будто говорят в пользу того, что это было раннегосударственное объединение), которое выходит на историческую арену не позже II в. до н.э., когда дахи совсем переселяются на юг. В период со II в. до н.э. до конца III в. н.э. это было устойчивое объединение племен, территория которого меняла границы на периферии, но в низовьях Сырдарьи 302 оно было стабильным и в «этническом» плане. Материалы с территории Джетыасарского оазиса для периода до III в. н.э. не фиксируют каких-либо этнических перемещений. Кангюй, по мнению автора, — название именно государственного типа образования, возникшее из топонима Канг, Кангха, на что обращал внимание еще С.П.Толстов. В его составе было много племен и этнических групп. Среди них, как можно судить по комплексу данных, по культурному влиянию и, очевидно, по социальной роли выделялись арии (ариаки), жители Восточного Приаралья в низовьях Сырдарьи. Соседями их на востоке и юго-востоке до IV в. н.э. неизменно оставались потомки туров, а выше по реке с конца I тыс. до н.э. расселялись тохары (каунчинская культура). Предыдущая << 1 .. 143 144 145 146 147 148 < 149 > 150 151 152 153 154 155 .. 170 >> Следующая Каунчинская культура Каунчинская культура археологическая культура, распространённая от 1 в. до н. э. до начала 8 в. н. э. в среднем течении Сырдарьи и по её притокам (Ангрен, Чирчик, Келес). Названа по первому исследованному в 1934—37 (Г. В. Григорьевым) городищу Каунчи-Тепе. Для К. к. характерны поселения, располагавшиеся у водных источников и окруженные курганными могильниками (катакомбы с длинным Дромосом, подземные склепы, Наусы). Типична лепная керамика устойчивых форм: хумы, горшки, кувшины и кружки с ручками, имеющими в верхней части изображение головы барана, и др. С конца 3 — начала 4 вв. на некоторых керамических предметах изображение голов баранов сменяется изображением головы быка, с этого же времени в погребальном инвентаре появляется оружие. Люди К. к. занимались богарно-лиманным земледелием (ячмень, просо, пшеница, рис, хлопок, бахчевые и садовые культуры) и пастушеским скотоводством (преобладал крупный рогатый скот). К. к. оказала значительное влияние на культуры многих областей Средней Азии. Лит.: Григорьев Г. В., Каунчи-Тепе. (Раскопки 1935г.), Таш., 1940; Древности Чардары. А.-А., 1968; Левина Л. М., Керамика нижней и средней Сырдарьи в 1 тыс. н. э., М., 1971 (Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, т. 7). Л. М. Левина. ОссуарийПеревод Оссуарий (позднелат. ossuarium, от лат. os, род. падеж ossis — кость) вместилище для захоронения костей покойников. В русской археологической литературе О. назывались преимущественно керамические, алебастровые и каменные ящички, в которых среднеазиатские зороастрийцы (см. Зороастризм) хоронили кости покойных. Найденные в Хорезме древнейшие О. (появились в конце 1-го тыс. до н. э.) имеют форму статуй и изображают обожествленных умерших. О. служили объектом поклонения в культе предков, особенно характерном для среднеазиатского варианта зороастризма. В 5—8 вв. О. были широко распространены в Средней Азии; иногда они воспроизводят форму погребальных построек, украшены рельефами. На поздних хорезмийских О. встречаются многоцветные росписи и надписи, в которых О. называют «тапанкук». Лит.: Рапопорт Ю. А., Из истории религии древнего Хорезма (оссуарии), М., 1971. Керамический оссуарий, увенчанный фигурой сидящей женщины. Хорезм. Кой-Крылган-кала. Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1969—1978. http://www.vehi.net/istoriya/armenia/khorenaci/02.html#_ftn16

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%83%D1%84%D0%B8%D0%B7%D0%BC Сунни́ты (отараб. أهل السنة‎‎Ахль ас-Су́нна — людисунны) — последователи наиболее многочисленного направления висламе. Существуют также значительные различия в принципах юридических решений, в характере праздников, в отношении к иноверцам, в деталях молитв и др. Страны с долей мусульман больше 10% зелёный: суннитские районы, красный: шиитские районы, синий: Ибадиты По численности сунниты составляют более одного миллиарда человек[1] — около 90% всех исповедующих ислам[2]. Верховная власть в системе теократического исламского государства (халифате), по воззрению суннитов, должна принадлежать правителям (халифам), избираемым или назначаемым из числа курайшитов[3]. Хотя последующая традиция признавала законным переход власти в рамках одной семьи, правящей династии и для назначения наследника требовалось прежде всего решения самого правящего халифа, как это было во время халифатовОмейядов и Аббасидов. Шииты же признают лишь власть духовных лиц (имамов), которые являются потомкамиМухаммеда по линии его двоюродного брата Али. Суннитские богословы (улемы), в отличие от шиитских, не пользуются правом выносить собственные решения по наиболее важным вопросам религиозной и общественной жизни. Таким образом, должность богослова в суннизме сводится прежде всего к толкованию священных текстов. Особенности суннизма Сунниты делают особый акцент на следовании суннепророка Мухаммеда (его поступкам и высказываниям), на верности традиции, на участии общины в выборе своего главы — халифа. Основными признаками принадлежности к суннизму считаются: признание достоверности шести крупнейших сводовхадисов (составленных Аль-Бухари, Муслимом, ат-Тирмизи, Абу Даудом, ан-Насаи и Ибн Маджи); признание четырёх суннитских юридических школ:маликитского, шафиитского, ханафитского иханбалитского мазхабов; признание суннитских школ акыды: матуридитского,ашаритского и асаритского. признание законности правления праведных халифов — Абу Бакра, Умара, Усмана и Али (шиитыпризнают только Али). Неизвестно точно, когда оформился термин «суннизм», однако в сравнении с шиизмом[4], суннизм имеет более чёткое содержание — это следование жизненному пути пророка Мухаммада. Шиизм же лишь признаёт право на преемничество потомков Али в качестве духовного и светского главы мусульманской общины. Рост авторитета сунны в историиЕщё до пророка Мухаммада каждое арабское племя имело свою «сунну», то есть неписанное собрание морально-правовых предписаний — «обычное право»патриархально-общинного общества, которое унаследовано племенем от предшествующих поколений. Предписаний, содержащихся в Коране, недостаточно для решения всех государственных общественных проблем. Если решения не могли найти в Коране, обращались к действиям или высказываниям пророка Мухаммеда по данному вопросу (сунна). В крайнем случае, прибегали к мнению (рай) судьи, который должен был решать «по справедливости». Таким образом, уже на раннем этапе формирования мусульманской общины возникло три тенденции: использование предписаний Корана, основанных на документально зафиксированных нормах — то есть, исходивших от пророка; использование примера (сунны) пророка; независимое суждение богослова-законоведа (фикха), не противоречащее Корану и сунне Пророка, который должен был брать на себя ответственность за принятие решения (мусульманский правовед, знаток шариата). Первоначально использование личного мнения богослова-законоведа не получило широкого распространения. Мусульмане опирались на высказывания и действия пророка, которые, будучи зафиксированы, стали вторым, после Корана, источником ответов на возникающие вопросы. К использованию мнений учёных-фикхов начали прибегать с изменением жизненных условий мусульманского общества. Таким образом, соблюдать сунну означало следовать примеру пророка Мухаммада, подражать ему. В Коране встречаются выражения «сунна предков» (Коран, 8:39, 15:13, 18:53, 35:41) и «сунна Аллаха» (Коран, 17:79, 33:62, 48:23), что означает практику, которой придерживались предшествующие поколения. Вне Корана под словом «сунна» подразумевается более широкое понятие. С течением времени сунна приобрела черты, позволяющие отождествлять её с понятием «правоверие» в христианстве. Таким образом, следование правилам, изложенным всунне, приобрело обязательный характер для членов мусульманской общины. Отсюда возникло название «сунниты» — те, кто следует путём пророка. После смерти последнего пророка на основе сунны решались многие практические вопросы жизни общины и даже халифата. Пропагандистами сунны изначально выступали сподвижники пророка и члены его семьи, которые сохранили в памяти высказывания пророка, его поступки или даже молчание в некоторых ситуациях. Впоследствии в сунну стали включать примеры из жизни четырёх праведных халифов — Абу Бакра, Умара, Усмана, Али. Роль сунны в современном исламеМусульманская сунна включает в себя нормы государственного, уголовного, имущественного, семейного права, а также дает руководство поведения мусульманина в быту. Первоначально за основу была взята сунна Мухаммада, включающая в себя поступки (фиал) и высказывания (каул) пророка, зафиксированные его последователями в виде хадисов (рассказов). Использование хадисов было обусловлено тем, что «божественных установлений», изложенных в Коране, было недостаточно для решения множества вопросов, встававших перед новыми поколениями мусульман. Важным источником стали предания о поступках, речах, советах и рекомендациях Мухаммада его современникам. Идеальный образ пророка, вождя, основателя государства, сначала бедного и гонимого, но не побоявшегося выступить против заблуждений своих соплеменников, человека, которого избрал и подготовил для своих посланий Аллах, вызывал уважение и восхищение мусульман. Это был образ, по которому каждый мог сверять свои поступки. Поэтому учение о пророке Мухаммаде, его словах и делах, стало важной составной частью ислама, вошло в символ веры, в право, в богословие, историографию и литературу. Информация о высказываниях и поступках пророка, об обстоятельствах, сопровождавших ту или иную ситуацию, составили самостоятельный раздел арабской литературы. Каждое сообщение заучивалось наизусть первыми поколениями мусульман и сопровождалось иснадом — ссылкой на непрерывную цепь людей, передававших эту информацию. Как правило, это были люди из ближайшего окружения Мухаммада — Абу Бакр, Умар, Айша, Али, Абу Хурайра и др. Согласно установившейся традиции, чем более достойным уважения был передатчик, особенно последний в цепи иснада (то есть самый ранний), тем более несомненной считалась достоверность текста (матн), следовавшего за иснадом. Наиболее достоверными хадисами были те, которые можно было проследить по нескольким цепочкам передатчиков. Примерно за два с лишним столетия число хадисов достигло астрономических цифр: более миллиона. К началу 8 в. в «науке о хадисах» (’ильм аль-хадис) сложилось три школы: мединская, иракская и сирийская. Тогда же началась письменная фиксация хадисов. От первоначального этапа ничего не сохранилось, но во второй половине 9 в. существовало уже шесть сборников хадисов, которые надолго и прочно завоевали авторитет и переписывались в большом количестве экземпляров. Среди суннитов наибольшим авторитетом пользовались шесть сборников: Аль-джами ас-сахих аль-Бухари (810—870); ас-Сахих Муслима ан-Нишапури (817—875). Меньшую популярность имеют Суннан Ибн Мажда (ум. 886); Суннан Абу Дауда ас-Сиджистани (ум. 888); Аль-джами аль-кабир Мухаммада ат-Тирмизи (ум. 892); Суннан ан-Ниса’и (ум. 915). Однако наиболее авторитетным сборником хадисов считается Аль-джами ас-сахих, составителем которого был Мухаммад аль-Бухари. Он отобрал 7400 полностью достоверных хадисов. Ас-сахих признан мусульманами выдающимся руководством по фикху (комплекс правил поведения мусульманина). В других сборниках интерес составителей был сосредоточен вокруг тех или иных правил и норм быта. Подробно рассматривается что запретно и разрешено а также что рекомендуемо (мандуб) и порицаемо (макрух), как относиться к ритуалу, пище, одежде, взаимоотношениям между людьми, к заключению договоров о купле-продаже и т. д. В целом на базе хадисов была разработана система стереотипов поведения мусульманина, где все поступки человека рассматривались через призму пяти понятий: ваджиб или фард — «обязательные», мандуб — «рекомендуемые», мубах или джа’из — «дозволенные» (но не предполагающие одобрения или награды), макрух танзихи — «не одобряемые» (но не запрещаемые) и махзур — «запрещенные». Впоследствии на основе хадисов была создана сира — биография (жития) пророка Мухаммада, так же прокламирующая его жизненные принципы. В 9—10 вв. мусульманские богословы обсуждали вопрос о допустимости использования в качестве «усуль ад-дин» (основ религии) других источников, однако большинство их отвергло такую возможность. Сунна является составной частью мусульманского богословского образования. При подготовке имамов и факихов (богословов-законоведов) знание сунны пророка является одним из необходимых условий авторитета религиозного деятеля. В богословии существует ряд дисциплин, которые непосредственно основаны на сунне, по ней сверяются все религиозные нововведения, в противном случае они объявляются бида (недопустимым новшеством). Распространение суннитских мазхабов Суннитские школыОсновная статья: Мазхаб Сунниты признают четыре богословско-правовые школы, называемые «мазхабами»: маликитский, шафиитский,ханафитский и ханбалитский. Один суннитский мазхаб —захиритский — ныне полностью исчез. Все четыре школы признают правомерность друг друга. Мусульманин может выбрать любую из этих школ и следовать той, с которой соглашается. ↑ Показывать компактно ↑ «Сколько мусульман в мире?» — информация с сайта «Имам. Ру» ↑ В. Волков. Основные направления и течения в исламе\\журнал «ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ» ↑ Али-заде, А. А. Ханбалитский мазхаб // Исламский энциклопедический словарь. — М.: Ансар, 2007. — 400 с. — (Золотой фонд исламской мысли). —3000 экз. — ISBN 5-98443-025-8 Али-заде, А. А. Шафиитский мазхаб // Исламский энциклопедический словарь. — М.: Ансар, 2007. — 400 с. — (Золотой фонд исламской мысли). —3000 экз. — ISBN 5-98443-025-8 Боголюбов А.С. Малик б. Анас // Ислам : энциклопедический словарь / отв. ред.С. М. Прозоров. — М. : Наука, 1991. — 315 с. : ил. —50 000 экз. — ISBN 5-02-016941-2. — С.156 ↑ Ислам — статья из Большой советской энциклопедии Сунниты на Викискладе? «Исламская библиотека — Xadis.ru» Категории: Исламские термины Сунниты

1 2 3 Статьи о Самосделке. Новые исследования на городище Мошаик. О местоположении города Саксин Памятники домонгольского периода в низовьях Волги. Предварительные итоги изучения памятников домонгольского времени в дельте Волги. Предварительные результаты исследований на Самосдельском городище в связи с огузской проблемой ^ Новые исследования на городище Мошаик. Васильев Д.В. (Астраханский государственный педагогический университет) В 1999 г. отрядом под руководством Д.В. Рябичкина были проведены археологические исследования на территории и в окрестностях городища Мошаик. В исследованиях принимали участие, помимо автора статьи, к.и.н. Гречкина Т.Ю., Пантелеев С.А., Ю.А. Белов и студенты АГПУ П.Ф. Урманбаев и А.В. Ткачёв. Данная статья является публикацией материалов этих исследований. Городище упоминается в экскурсе В. Л. Егорова среди прочих золотоордынских городищ Нижнего Поволжья. Впервые раскопки на городище были проведены экспедицией под руководством Е.В. Шнайдштейн в 1978 году. С тех пор и до 1999 года городище не исследовалось. План памятника и необходимые документы были переданы нами в Управление культуры Администрации Астраханской области и в настоящее время городище поставлено на госохрану. Городище находится на восточной окраине г. Астрахани, на правом берегу реки Болда. Судя по распространению подъёмного материала, оно тянется с ЗСЗ на ВЮВ на 2750 м, ширина его с ЮЮЗ на ССВ около 625 м. Центральная часть городища располагается на бэровском бугре высотой 5 м, длиной 1825 м и шириной около 480 м в центральной части. Поверхность бугра в сейчас полностью застроена посёлком Мошаик и дачами. На северном склоне имеются обнажения культурного слоя. Именно здесь, к северу от ул. Соколова, около подземного овощехранилища и располагался раскоп Е.В. Шнайдштейн. Мощность культурных напластований в этом месте достигает 2 метров, в обрыве карьера видны кладки из сырцового кирпича, ямы землянок, мусорные ямы, прослойки древесного угля, золы, органического тлена. На СЗ городище примыкает к берегу реки Болда в районе станции юннатов на ул. Садовских. На юге естественной границей городища является южная подошва бугра. Восточная часть городища располагается в низине, спускается с бугра и тянется на восток вдоль дороги Астрахань-Началово на расстояние около 625 метров. В восточной части городища преобладающими находками являются фрагменты лепной керамики со следами неровного кострового обжига. Кроме того, подъёмный материал был обнаружен на невысоком бэровском бугре, расположенном в 1500 метров к югу от выезда из пос. Мошаик. Бугор вытянут на 1250 метров и имеет ширину 275 метров при высоте в 3 метра. С севера он отделён от могильника городища пересохшим ильменём. В 1000 метров к ЮВ от выезда из города располагается бэровский бугор на котором обнаружены остатки могильника городища "Мошаик". В центральной части бугра располагаются могилы казахского кладбища, на западном склоне находится татарское кладбище с комплексом из пяти "святых могил" - аулья. Кладбища обнесены единой оградой по подошве бугра. На территории кладбища встречаются немногочисленные фрагменты красноглиняной гончарной керамики золотоордынского времени, восточная часть кладбища находится в заброшенном состоянии. Между татарским и казахским кладбищами имеются скреперные задиры, в которых обнажились сырцовые кирпичи золотоордынского формата - видимо, остатки склепов эпохи средневековья. Восточная треть бугра сильно разрушена. Сохранились лишь СВ склон, на котором располагаются строения газонасосной станции и останец в районе бывшей вершины, на котором установлен триангуляционный знак. Высота бугра в районе триангуляционного знака от подножия до вершины - 12 метров. На вершине сохранилась площадка неправильной овальной формы размерами около 15 на 12 м. Вся поверхность усыпана мелкими фрагментами кирпича и известкового раствора. В бортах карьера виден слой разрушения сооружения из обожжённого кирпича - мелкие фрагменты кирпича и известковая крошка. Предположительно, кирпичное надмогильное сооружение, стоявшее на естественной вершине бугра, было частично разрушено в период русского освоения Астраханского края, и окончательно уничтожено во время установки триангуляционного знака. На могильнике было исследовано 6 погребений, одно - №10 - на краю западного обрыва, другое - №14 - на краю северного обрыва. В юго-восточной части останца решено было доследовать погребение №11 и разбить небольшой раскоп площадью около 10 м2 над сырцовой конструкцией, обнажившейся в борту карьера (впоследствии выяснилось, что это остатки сырцового надгробия над погребением №15). Нумерация погребений продолжает нумерацию, начатую на данном могильнике Е.В. Шнайдштейн в 1978 году. В раскопе №1 было выявлено 5 захоронений, из которых 4 было исследовано. Последнее захоронение, №16, уходит под северный борт раскопа, поэтому было законсервировано вместе с раскопом. Погребение 10 находится в 470 см к западу от основания триангуляционного знака. Яма имеет прямоугольную форму с закруглёнными углами, ориентирована с З на В с небольшим отклонением к югу. Длина сохранившейся части ямы 180 - 160 см. Ширина ямы - 50 см. Сверху яма была перекрыта слоем разрушения кирпичного сооружения. Заполнением ямы служила коричневая комковатая супесь с комочками материкового грунта, а также с алебастровой крошкой и крошкой обожжённого и илового сырцового кирпича. Погребённая - старая женщина - была ориентирована головой на З с небольшим отклонением к Ю и уложена на спину с выраженным доворотом на правый бок. Лицо вполоборота обращено к югу. Правая рука вытянута вдоль туловища, слегка согнута в локте. Левая рука слегка согнута в локте, кисть разрушена, первоначально, видимо, находилась на левом тазобедренном суставе. Ноги вытянуты, стопы обращены носками в разные стороны. Вещей нет. В заполнении встречались небольшие фрагменты лепной черноглиняной керамики. Погребение мусульманское, эпохи средневековья. Погребение 11 было обнаружено по торчащим в обрыве карьера костям ног. Яма имеет неправильную подпрямоугольную форму ориентирована с ЗСЗ на ВЮВ. Длина ямы 175 см, ширина - 55 см. Заполнением ямы служила коричневая комковатая супесь с комочками зелёной сырцовой крошки. На дне ямы был расчищен костяк старого мужчины, ориентированного головой на ЗСЗ, лицо вполоборота обращено вправо. Погребённый был уложен на спину с доворотом на правый бок. Правая рука вытянута вдоль туловища, плотно прижата, кисть располагалась на правом крыле таза, левая рука слегка согнута в локте, кисть находилась на крестце. Ноги вытянуты параллельно. Кости стоп отсутствовали. Костяк плохой сохранности. Вещей нет. Погребение мусульманское, эпохи средневековья. Погребение 12. Яма имеет прямоугольную форму и ориентирована с СВ на ЮЗ. Длина ямы - 234 см. Ширина по юго-западной стенке - 82 см, по северо-восточной стенке - 74 см, таким образом, яма слегка расширяется к юго-западу. Торцовые стенки ямы сближаются ко дну. Вдоль длинных стенок ямы имеются ступеньки. Ширина СЗ ступеньки - 13-19 см. Ширина ЮВ ступеньки - 6-11 см. Заполнением ямы служил серый рыхлый песок. На уровне отметки -91 в северо-восточной части ямы расчищены в заполнении зубы верхней челюсти лошади. С уровня отметки -95 в ЮЗ части ямы стали встречаться бесформенные обломки сырцов и оплывшая сырцовая масса - обломки сырца сброшены внутрь в процессе засыпки грабительской ямы. Возможно, что над погребением когда-то существовало сырцовое надгробие, разрушенное грабителями. Грабительская яма затронула большую часть могилы, длина её с юго-запада на северо-восток - 155 см, но ко дну она сужается. Вероятно, грабители копали целенаправленно, стремясь выйти в область головы и груди погребённого, чтобы достать предполагаемые украшения. В заполнении грабительской ямы были расчищены разрозненные кости человека. Могила была перекрыта поперечными плахами шириной 7-10 см и толщиной 2-4 см. Плахи опирались на ступеньки вдоль длинных бортов ямы. Неповреждёнными они сохранились лишь в СВ части ямы, которую не тронули грабители. Под перекрытием, на дне ямы, был расчищен деревянный гроб, сколоченный железными гвоздями из широких плах, накрытый цельной деревянной крышкой. Гроб имеет длину 185 см, ширину по юго-западной стенке 49 см, по северо-восточной - 42 см, высота гроба - 35 см, толщина нижней доски - 4,5 - 5 см. Судя по задней стенке, полукруглой в верхней части, крышка гроба имела плавный округлый скат или была изогнута полукругом в сечении. На дне гроба были расчищены остатки костяка взрослого мужчины, разрушенного грабителями. Погребённый был ориентирован головой на ЮЗ, череп был унесён грабителями, но, судя по изгибу шейных позвонков, сохранившихся in situ, был вполоборота обращён влево. Погребённый лежал на спине, руки вытянуты вдоль туловища, кисти рук уложены на дно гроба ладонями вниз, ноги вытянуты, носки обращены в разные стороны. Слева от позвонков шейного отдела, то есть под левой скулой погребённого, была расчищена серебряная кольцевидная серьга, поверх левой руки погребённого обнаружены остатки берестяного колчана со стрелами, крашеными в малиновый цвет, разрушенного грабителями. Наконечники стрел очень плохой сохранности. Колчан был покрыт множеством мелких железных предметов, покрытых окислами - вероятно, бляшками-накладками. На месте грудины погребённого был обнаружен обломок оселка из серого камня, явно смещённого со своего места. Вдоль левой голени были обнаружены остатки длинного кожаного мешочка (налучи?), форму его проследить не удалось. На коже имелись медные декоративные накладки. В юго-западном углу могильной ямы обнаружена ниша-тайник размерами 40х40 см. В ней были расчищены красноглиняный гончарный кувшин с ручкой и выделенным сливом, украшенный двумя бороздками по поясу максимального расширения, остатки истлевшей деревянной полусферической миски, стоявшей на боку, бедренная кость молодой свиньи. Погребение X-XI вв., предположительно - булгарское. Погребение 13. Яма прямоугольная, с закруглёнными углами. Заполнение - рыхлая коричневая супесь с древесным тленом, мелкой сырцовой крошкой и крошкой обожжённого кирпича. Длина ямы - 137 см, ширина - 59 см. Ориентирована яма с ЮЗ на СВ. На дне ямы расчищен трапециевидный гроб из тонких досок, сколоченных железными гвоздями. Верхняя крышка гроба не сохранилась. Длина гроба - 117 см, ширина по ЮЗ стенке 43 см, по СВ - 36 см. стенки сохранились на высоту до 21 см. Толщина плах гроба - 2-3 см. В гробу обнаружен костяк ребёнка, ориентированного головой на ЮЗ, лицо склонено к правому плечу. Ребёнок уложен на спину, вытянуто. Правая рука слегка согнута в локте наружу, кисть располагается на дне чуть выше правого крыла таза ладонью вниз. Левая рука присогнута в локте наружу, кисть уложена на дно чуть выше левого крыла таза ладонью вниз. Ноги слегка разведены в стороны коленями, стопы сближены. В заполнении вокруг погребённого прослеживались мелкие фрагменты ткани и нитей от одежды. На костях зафиксированы отпечатки ткани - от горла до колен. Погребение средневековое, возможно - мусульманское, предположительно - X-XI вв. Погребение 14 обнаружено вне раскопа, в 770 см к ССВ от основания триангуляционного знака по обнажившемуся черноглиняному лепному сосуду. Яма погребения ориентирована с ЮВ на СЗ. Длина - 80 см. Ширина входной ямы 28 см, в юго-западном борту имеется подбой шириной 20 см, дно подбойной погребальной камеры ниже уровня дна входной ямы. Длина погребальной камеры 70 см. Заполнением ямы служила комковатая коричневая супесь с фрагментами обожжённого кирпича и алебастровой крошки. На в подбое был обнаружен костяк младенца, уложенный вытянуто с доворотом на правый бок, головой обращёный к СЗ, лицо повёрнуто вправо. Правая рука вытянута вдоль туловища. Левая рука присогнута в локте наружу, кисть находилась на тазовых костях. Ноги погребённого были вытянуты параллельно. На дне входной ямы в головах погребённого был расчищен лепной черноглиняный сосуд баночной формы со следами кострового обжига. Погребение мусульманское, X-XI вв., предположительно - гузское. Погребение 15 обнаружено по остаткам сырцового надгробия, обнажившегося в обрыве карьера. Яма ориентирована с ЮЗ на СВ, параллельно погребению №12, что наводит на мысль о синхронности захоронений. Остатки сырцового надгробия представляют из себя сильно фрагментированные иловые чёрные сырцы форматом 41х22 см над СЗ границей ямы. Яма имеет овальную форму. Размеры её 191 на 75 см. Вдоль длинных сторон ямы имелись ступеньки. Юго-восточная стенка ямы имела отрицательный угол наклона. На ступеньки опиралось поперечное деревянное перекрытие, состоящее из распущенных пополам жердей, толщиной до 3 см и шириной 4-6 см. Перекрытие просело внутрь ямы. После снятия перекрытия стало ясно, что оно опиралось также на вбитые наискосок в стенки погребальной камеры деревянные столбики, сходившиеся к центральной оси погребения. На дне ямы расчищен костяк молодой женщины, уложенной вытянуто на спину черепом на ЮЗ. Лицо погребённой было слегка повёрнуто влево. Руки вытянуты вдоль туловища. Ноги вытянуты, стопы сближены. Слева за головой погребённой стоял красноглиняный гончарный кувшин с выделенный сливом, рядом с ним располагался фрагмент венчика деревянной миски с медной обкладкой. Сама деревянная миска располагалась в перевёрнутом положении справа за головой погребённой. Под миской были обнаружены следующие украшения: браслет бронзовый витой, костяные пуговицы, украшенные циркульным и линейным орнаментом - 2 шт, бусы гешировые шарообразные, цилиндрические, бочонковидные, уплощённые круглые, 48 шт., подвески стеклянные треугольные с белыми полосками - 2 шт., кусок мела. На черепе погребённой, на лбу и глазах были обнаружены остатки матерчатой ленты начельника с кожаной аппликацией в виде эллипсов с наклеенными на них стеклянными позолоченными каплевидными и круглыми вставками, образующими крестообразную фигуру. На костях обнаружены фрагменты кожи от одежды и обуви. Яма была заполнена над перекрытием коричневым рыхлым суглинком с обломками сырцов и кирпичной крошкой. Погребение X-XI вв, предположительно-булгарское. Судя по тому, что во всех захоронениях, в том числе и в ранних, была встречена кирпичная крошка, можно сделать вывод, что кирпичное сооружение на вершине бугра было возведено в домонгольский период. Высокая плотность захоронений и наличие доминирующего кирпичного надмогильного сооружения позволяют сделать предположение, что в средневековье здесь находилась наиболее престижная часть могильника. Могильник нуждается в обязательном исследовании, поскольку находится под постоянной угрозой естественного разрушения в результате эрозии и разграбления местными жителями. Керамический материал, обнаруженный на территории гродища – фрагменты лепной гузоской и гончарной булгарской керамики – является аналогичным находкам на Самосдельском городище в Камызякском районе и датируется периодом с IX по XIV вв. Подобного рода находки, а также обнаруженные на могильнике захоронения, ставят городище в ряд памятников эпохи позднего Хазарского каганата в дельте Волги. Примечания: Выражаю благодарность Д.В. Рябичкину за возможность опубликовать материалы раскопок на памятнике. Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды. М., 1985, стр. 118 Шнайдштейн Е.В. Отчёт об археологических исследованиях в Астраханской области в 1978 году. // Архив ИА, Р-1, № 7255 ^ О местоположении города Саксин Васильев Д.В. (Астраханский госпедуниверситет) Самосдельское городище располагается в дельте реки Волги, в её географическом центре. Открыто оно довольно давно, но было известно лишь как па-мятник золотоордынского времени. Лишь в 1990-х годах начались рекогносцировочные работы на городище, которыми были выявлены материалы, относящиеся к более ранним периодам. Именно значительная коллекция керамического материала, собранная на территории городища и относящаяся к периоду IX-X вв. позволила в своё время возбудить интерес к данному памятнику и сделать предположение о наличии на нём слоёв хазарского времени. Само по себе это очень интересно, ведь хазарские поселения в дельте Волги ещё абсолютно не изучены. Планиграфия городища такова: центральная часть – островная – находится на древнем острове, окружённом пересохшими рукавами Волги на современном правом берегу реки. К ней примыкает правобережная часть городища, также расположенная на правом берегу современного русла, но отделённая от древнего острова пересохшей протокой. Ещё одна часть городища располагается на левом берегу современного русла Волги, причём, на наш взгляд, эта часть городища наиболее молодая, относящаяся, преимущественно, к эпохе Золотой Орды. Общая площадь памятника, известная на данный момент, составляет около 2 квадратных километров. Средняя мощность культурного слоя на городище составляет около 2-3 метров. В последние годы (2000-2003) исследования на Самосдельском городище проводятся под руководством Э.Д. Зиливинской и Т.Ю. Гречкиной. Комплексные археолого-почвоведческие исследования, проведённые за это время на раскопе площадью около 300 кв. метров, а также по всей предполагаемой территории городища, позволили лучше оценить масштабы памятника, выявить непрерывность существования и развития города, по крайней мере, с X века по XIV. За это время удалось впервые на территории Нижнего Поволжья обнаружить подстилающие слои под золотоордынским культурным слоем. Слой золотоордынского времени очень тонкий, и предметы золотоордынского времени составляют лишь небольшой процент от общего количества находок. В раскопе исследованы лишь фрагменты разрушенных построек XIII-XIV вв. Лучше сохранились сооружения периода XI- начала XIII вв., выстроенные из обломков обожжённого кирпича, взятого, вероятно, из разобранных построек более раннего времени. К этому времени относятся и несколько однокомнатных домов с системой отопления в виде канов, проходящих внутри суф, и землянка со стенами, обложенными кирпичом, и большой многокомнатный дом. Слои X-начала XI века содержали остатки сильно разрушенных сооружений из турлука – камыша, обмазанного глиной. Об их архитектуре сказать что-либо сложно, так как они были сожжены и практически полностью уничтожены поздними ямами. В качестве строительного материала использовался и камень – ракушечник и известняк, также взятый из развалин более раннего периода. Самые ранние культурные слои городища будут изучены в ходе раскопок будущих лет. Город являлся центром транзитной торговли, что видно из материалов городища. Специфика данного памятника такова, что основным датирующим материалом и материалом, который может дать культурную интерпретацию слоя, является керамика. Представительную группу находок составляют гончарные поливные и неполивные сосуды. Это кухонная посуда (котлы, горшки) и столовая посуда (кружки, миски, блюда, крышки, кувшины, чаши и пр.) Имеется значительное количество фрагментов бракованной поливной и неполивной красноглиняной керамики, что говорит о местном её производстве. Данная керамика довольно легко интерпретируется. На фоне хорошо выделяющегося компонента импортной керамики (в основном, поливной) – хорезмийской, закавказской, ширванской, абсолютное большинство гончарной посуды из слоёв X-XII вв. составляет посуда булгарского производства – сделанная булгарскими мастерами непосредственно на месте. Столь значительные масштабы керамического производства позволяют говорить о тесных связях Самосдельского городища с Волжской Булгарией в X-XII вв., о большом булгарском компоненте среди населения городища в тот же период и, предположительно – о булгарской торгово-ремесленной фактории, существовавшей на этом месте в X-XIII вв. Эта фактория является самым южным из известных на настоящий момент пунктом волжско-булгарской экономической и политической экспансии. Обращает на себя внимание довольно представительная группа лепной или доведённой на гончарном круге керамики, происходящей как из культурных слоёв, так и с поверхности городища. Это и кухонная и столовая посуда – горшки, котлы, сковороды, кружки, крышки горшков и тандыров. Украшены сосуды довольно разнообразным орнаментом – ногтевыми и пальцевыми вдавлениями, наколами камышинкой и полой косточкой, отпечатками зубчатого штампа, свисающими "гирляндами", процарапанными по сырой глине рисунками-граффити. Венчики сосудов украшены защипами, пальцевыми вдавлениями, насечками. Очень разнообразны ручки сосудов – петлевидные ручки горшков, декорированные насечками, имитирующими рога барана, часто встречаются зооморфные ручки, стилизованно изображающие пасущегося барана. Нередко встречаются богато украшенные раковинообразные ручки (так называемые "ушки") от котлов с шаровидным туловом, витые ручки из двух или трёх жгутов, ступенчатые зооморфные ручки. Кроме этого, керамика зачастую богато декорируется налепами в виде рогов барана. Подобного рода керамика имеет довольно широкие территориальные аналогии. В Восточной Европе мы её можем найти, прежде всего, среди материалов подонских городищ Хазарии (в частности, в материалах Саркела), где она связывается исследователями с кочевническим компонентом населения. Кроме этого, известна подобная керамика на так называемых "болотных" городищах Янгикентской группы, обнаруженных С.П. Толстовым в низовьях Сыр-Дарьи. Здесь в 1946 году Хорезмской экспедицией были обследованы городища Джанкент (Янгикент), Куюк-Кескен-кала и Большая Куюк-Кала. С.П. Толстов высказал мнение, которое продолжает бытовать и у большинства современных исследователей, о принадлежности «болотных городищ» огузам. Также отдельные формы керамики имеют прямые параллели с керамическим материалом Средней Сырдарьи (Отрар). Традиционно район Средней Сырдарьи принято считать областью, заселённой печенегами. Оба этих мнения базируются на схожести керамического материала, обнаруженного на данных городищах, и керамикой огузо-печенежского круга из Восточной Европы. В связи с этим хотелось бы высказать несколько предположений по вопросу расселения огузов и печенегов в Восточной Европе и в Низовьях Волги в частности. С.П. Толстов впервые обратил внимание на закономерность в расселении огузов и печенегов в Азии и Европе – на их тяготение к дельтовым и низовым районам. Иллюстрирует он это расселением огузов в низовьях Сырдарьи, в низовьях Волги, борьбой огузов и печенегов в низовьях Дона, отмечает расселение печенегов в болотистых низовьях Днепра и Дуная. Он также считает, что огузы низовий Сырдарьи вели комплексное земледельческо-скотоводческо-рыболовецкое хозяйство, и именно этим объясняется их стрем-ление к подобного рода экологическим нишам. Однако, Г.Н. Гарустович и В.А. Иванов, полемизируя с С.П. Толстовым, утверждают, что анализ погребального обряда огузов и печенегов прямо говорит об их кочевом образе жизни, и оставляют открытым вопрос об этнической принадлежности материальной культуры нижнесырдарьинских городищ. По их мнению, нижнесырдарьинские городища были заселены родственными между собой племенами приаральского происхождения, связанные культурными и экономическими узами с Хорезмом. Присутствие же в их среде огузов или печенегов было весьма незначительным. В.А. Иванов и Г.Н. Гарустович утверждают, что собственно огузы приходят в низовья Сырдарьи с востока лишь в начале IX века и лишь с этого времени становятся соседями печенегов, а затем и вытесняют их с традиционных территорий кочевания. Оставим вопрос о происхождении населения нижнесырдарьинских городищ в стороне. В настоящий момент, не проводя дополнительные исследования в Низовьях Сырдарьи, невозможно ответить на него со всей определённость. Ограничимся предположением, что элементы культуры «болотных городищ» попали в Восточную Европу именно в составе культуры огузов. В книге «Таба и ал-хайаван», написанной ал-Марвази, придворным вра-чом сельджукских султанов, содержится информация, почерпнутая им из сочи-нений Джайхана – «…Одни из них (огузов) живут в городах, другие живут в степях и пустынях, владея палатками и юртами. Их степи граничат со страной Мавераннахра, а часть их примыкает к землям Хорезма» . Однако, эти данные относятся к более позднему, чем интересующий нас, периоду. На наш взгляд, необходимо провести разделение огузского мира на кочевой и оседлый или полуоседлый компоненты. Под термином «огузский мир» мы понимаем те племена и роды, которые были втянуты в процесс культурного, этнического и политического смешения в Азии и Европе в связи с миграцией огузов на Запад Возможно также, что огузский мир, состоявший из множества этнических компонентов, содержал и племена, имевшие в основе своего хозяйства не только кочевое скотоводство, как и предполагал С.П. Толстов. Он считал наличие комплексного скотоводческо-рыболовецко-земледельческого хозяйства не признаком оседания кочевников на землю, а пережитком предшествующих форм хозяйствования, той экономикой, на базе которой и сформировалось кочевое скотоводство, как более рентабельное в степях. Старые же формы хозяйствования сохранились лишь в экологических нишах, подобных дельте Сырдарьи. Однако, в отличие от кочевых компонентов огузского "мира", изученных сравнительно неплохо по курганным захоронениям, оседлость или полуоседлый образ жизни огузов лишь начинает изучаться. Вполне вероятно, что инфильтрация огузов в Низовья Сырдарьи и частичное вытеснение представителей джеты-асарской культуры с занимаемых территорий началось раньше – в VIII веке, причём эти процессы наложились на начало экологической катастрофы – усыхание Сырдарьи – приведшей к исчезновению части «болотных городищ». Часть населения этих городищ уходит в Хорезм (Кердер) , а затем - дальше на Запад, часть остаётся на местах, подчинившись огузам. Низовья Сырдарьи становятся центром племенного огузского объединения. Поэтому, не зная достоверно, были ли люди, ушедшие с «болотных городищ» на запад, действительно огузами, но, зная о близости их контактов с огузами, близости огузской и джетыасарской материальных культур, мы условно будем именовать этих людей оседлыми или полуоседлыми огузами. В связи с этим нами было выдвинуто предположение о возможности выделении в составе населения городища огузского компонента . Дело в том, что в настоящий момент мы не можем разделить огузскую и печенежскую керамику, поскольку и та и другая изучены довольно слабо. Мы можем лишь предпо-ложить, что огузская керамика – это керамика, частично заимствованная кочевыми огузами у оседлых или полуоседлых представителей джетыасарской культуры, составивших основу населения нижнесырдарьинских городищ и раз-вивавшаяся в результате смешения джетыасарской и общетюркской керамических традиций. Корни керамического комплекса печенежских племён, несомненно, очень близкого огузскому, следует искать на средней Сырдарье, где он развивался также на основе смешения тюркских кочевнических и местных оседлых или полуоседлых традиций керамического производства. Существует интересное мнение, что именно огузо-печенеги составляли гарнизон города-крепости Саркел, защищавшей западные рубежи Хазарского каганата . Из письма хазарского царя Иосифа министру эмира Кордовы Хас-даю ибн Шафруту известно о том, что его охраняет гвардия из хорезмийцев-мусульман. Уже упоминавшийся нами ал-Марвази сообщает: «Когда они (огу-зы) стали соседями мусульманских стран, часть из них приняла ислам. Они стали называться туркменами» . В связи с этим можно сделать предположение об огузской принадлежности так называемых ал-арсийа – гвардейцев хазарского царя. Это предположение объясняет пути проникновения огузов в дельту Волги в X веке. Оговоримся, однако, что М.А. Артамонов считал, что вопрос о происхождении ал-арсийа недостаточно разработан и соотносил этот этноним с аор-сами, не отрицая, однако, возможности найма хазарами на службу и кочевников - тюрок. В связи с этим немаловажно будет упомянуть об одной находке прошлых лет. В 1999 году нами было исследовано одно очень интересное захоронение в составе грунтового могильника городища X-XI вв. Мошаик на восточной окраине города Астрахань. Это было мусульманское погребение с типично огузским сосудом, причём находилось оно в окружении захоронений хазарского периода. Это позволило нам предположительно интерпретировать памятник как могильник огузского поселения, возникшего либо на последнем этапе существования Хазарского каганата, либо сразу после его падения. Известно, огузы и хазары смогли найти общий язык и составить союз против печенегов, зажав бежавшие из Приаралья печенежские орды в клещи с запада и востока, поэтому понятно, от кого прежде всего могли охранять дельту Волги огузы. Эти люди влились в общий "котёл", в котором происходило образование народов, населявших Низовья Волги в древности. Они закрепляли за собой определённую территорию и начинали жить так, как жили веками – занимаясь скотоводством на дельтовых и пойменных лугах, ограниченных реками, но богатых травами, которые, к тому же, можно было запасать на зиму. Вполне вероятно, что среди них в данных условиях ускорился процесс оседа-ния на землю. Мы можем связать огузский компонент населения городищ Са-мосделка и Мошаик именно с этими наёмниками-огузами. И почти наверняка существует ещё множество до сих пор не обнаруженных стоянок огузов, расположенных по берегам рек и прикрывавших хазарскую столицу с севера и востока. Почему же именно огузы, и почему не кочевые, а полуоседлые? Ведь присутствие огузов на Нижней Волге давно и хорошо проиллюстрировано многочисленными курганными захоронениями – как на левом берегу, в Заволжье, так и на правом. В.А. Иванов и Г.Н. Гарустович даже выдвинули предположение, что огузы смогли создать на правом берегу Волги своеобразный плацдарм ещё в хазарское время и совершали набеги на столичные регионы Хазарии. Но, во-первых, в условиях дельты и поймы Волги невозможно вести полностью кочевое хозяйство с круглогодичным кочеванием. На примере материалов го-родища Самосделка мы можем говорить о том, что имеем дело не с кочевым, а именно с полукочевым населением, материальная культура которого очень близка культуре населения «болотных городищ» Нижней Сырдарьи. Во-вторых, нам известно, что многие так называемые «болотные городища» огузов Нижней Сырдарьи прекращают существование примерно в VIII веке в связи с усыханием русел Сырдарьи, на которых они располагались. Эта экологическая катастрофа заставила их переселяться южнее и западнее – в северный Хорезм, на Устюрт. И заставило, вероятно, искать новую родину в регионах со схожими природно-климатическими условиями, одним из которых и явилась дельта Волги. Итак, предположим, что на последнем этапе существования Хазарского каганата Самосдельское городище частично заселяется огузами – "федерата-ми", которые несли службу хазарскому царю и защищали восточную границу государства от набегов печенегов. После того, как каганат пал, огузы продол-жают населять город, но он, скорее всего, становится сезонным – уменьшается летом и увеличивается зимой за счёт кибиток кочевников, подкочёвывавших к городу. Город, разросшийся и ставший более благоустроенным к XI веку, как можно видеть из результатов раскопок, можно предположительно соотнести с легендарным Саксином, о котором упоминает средневековый путешественник, купец и писатель Абу Хамид ал-Гарнати, называя его городом гузов. О наличии огузского компонента в составе населения Самосдельского городища в X-XII веках мы уже упоминали. Есть довольно веские основания полагать, как пишет Г.А. Фёдоров-Давыдов со ссылкой на мнения М.И. Артамо-нова, Ф. Вестберга и Б.Н. Заходера, что Саксин – это часть восстановленного Итиля, последней столицы Хазарии. И сведения ал-Гарнати косвенно подтверждают эту точку зрения. Но был ли это город в полном смысле этого слова? Может быть, это было зимнее убежище кочевников типа половецких «городов» Сугрова, Балина или Шарукани? Ал-Гарнати сообщает, что в городе Саксин (Саджсин) «существует сорок племён гузов, каждое из которых обладает собственным эмиром. У них большие жилища; в каждом жилище громадная палатка, вмещающая сотню человек и укрытая войлоком». Тот же ал-Гарнати упоминает среди населения города ещё и булгар, сувары, хазар (вероятно, остатки населения, сохранившегося со времён Хазарского каганата). Причём, каждое из этих племён имело свою соборную мечеть и свой квартал. Кроме того, путешественник упоминает о «тысячах» купцов из Магриба и из других стран, которых он видел в Саксине, что говорит о значительных торговых связях Саксина и об их интенсивности. Да и сам ал-Гарнати, будучи купцом, приехал в Саксин по торговой надобности. По материалам раскопок последних лет мы можем с уверенностью сказать, что именно огузский и булгарский компоненты составляли основу населения Самосдельского городища X-XIII веков, что делает ещё более вероятной локализацию Саксина именно на месте Самосдельского городища. Г.А. Фёдоров-Давыдов убедительно доказал местоположение Саксина на Нижней Волге, проанализировав многочисленные свидетельства восточных источников о городе и одноимённой области. Однако, он считал, что город Саксин перестал существовать задолго до монгольского нашествия, ещё в XII веке, передав лишь своё имя локальной группе половцев, кочевавших в Нижнем Поволжье. Вопрос о локальной группе половцев, которую Г.А. Фёдоров-Давыдов выделил для Нижнего Поволжья и о характере хозяйства населения Нижней Волги в предмонгольское время требует отдельного тщательного ис-следования. Вопрос о локализации Саксина М.И. Артамонов связывал с локализацией последней хазарской столицы, поскольку он тоже придерживался мнения о том, что Саксин – это восстановленный квартал Итиля. Хазарскую столицу М.И. Артамонов предлагал искать в районе современного села Селитренного на левом берегу Ахтубы в Астраханской области. Предполагаемое расположение города в окрестностях золотоордынского Селитренного городища позволяло связать в единую логическую схему преемственности столицы двух крупнейших степных государств. Г.А. Фёдоров-Давыдов отметил, что подобная тради-ция отождествления Саксина с Сараем впервые появилась в арабской литературе XIV-XV вв. Многие исследователи XX века были убеждены, что Сарай был построен рядом с Саксином или на его месте. Эта версия вполне согласуется со свидетельством Рубрука о городе Суммеркенте, который располагался близ Сарая на Итиле и был окружён водой. Г.А. Фёдоров-Давыдов писал, что «эти свидетельства порождают представления о единой линии преемственности хазарского Итиля – гузского Саксина – золотоордынского Сарая». Однако, он тут же оговаривается, что до сих пор в районе Селитренного городища не найдено никаких свидетельств существования более древнего города, чем золотоордынская столица. Единственным аргументом против этого может быть находка Л.Н. Гуми-лёвым фрагментов керамики хазарского времени в Волго-Ахтубинской пойме напротив Селитренного. Однако, попытки автора отождествить местонахождение небольшого количества разрозненной керамики с остатками «смытого рекой» города выглядят довольно несерьёзно. А.В. Шевченко, рассматривая некоторые особенности краниологических характеристик серии черепов с грунтового могильника «Хан-Тюбе» в Астраханской области, обратил внимание на несхожесть показателей этих черепов, относившихся по мнению автора раскопок, Е.В. Шнайдштейн, к XIV веку, с показателями половецких черепов. Зато прослеживалось сходство с черепами из захоронений на Зливкинском могильнике и особенно – на могильнике хазарского Саркела. На основании этого А.В. Шевченко предлагает передатировать могильник более ранним временем и предполагает, что антропологические характеристики и некоторые черты погребального обряда, отличающиеся от типично золотоордынских и мусульманских, сохранились с хазарских времён у населения города Саксин, остатки которого должны располагаться где-то неподалёку. При этом он также оспаривает мнение М.И. Артамонова о локализации Итиля в районе Селитренного городища, указывая на то, что расстояния между хазарскими городами, указанные в арабских источниках в днях пути, не поддаются исчислению в абсолютных цифрах, поскольку «день пути» – мера весьма субъективная, но в любом случае, локализация Итиля (и Саксина) в районе Селитренного добавляет к расстоянию, например от Семендера (в районе нынешнего Кизляра) как минимум лишние 3-4 дня пути (150-180 км) по сравнению с локализацией хазарской столицы в дельте Волги. Остаётся добавить, что между интересующим нас Самосдельским городищем и могильником Хан-Тюбе расстояние около 20 км и оба этих памятника располагаются в дельте Волги. Опираясь на то, что в дельте Волги существует по крайней мере, ещё одно поселение, возникшее в предмонгольское (или позднехазарское) время – а именно городище Мошаик – мы можем присоединиться к мнению А.В. Шевченко в том, что в дельте Волги в предмонгольское время существовало оседлое население, отличавшееся самобытностью верований и погребального обряда. Некоторые черты оседлости с домонгольского времени прослеживаются в языческих погребениях грунтового могильника «Маячный бугор» недалеко от райцентра Красный Яр, на северо-восточной границе дельты Волги. Здесь бы-ла выявлена группа погребений, датировавшихся по монетам концом XIII – на-чалом XIV века и отличавшихся "неполовецкими" и немусульманскими черта-ми (южная ориентировка, наличие погребального инвентаря, при этом практически полное отсутствие оружия, сбруи, наличие семян культурных растений и т.д.) Наряду со свидетельствами восточных авторов об области «Саксин», Г.А. Фёдоров-Давыдов рассматривает сообщения русских и венгерских источников, которые знают народ «саксин». Именно здесь, на наш взгляд, начинается формирование материальной культуры саксин, чётко отделяемых русскими летописями от половцев, которая, кстати, до сих пор ещё не выделена в археологических исследованиях. Она формировалась, судя по всему, на основе огузской и булгарской материальных культур. Это обстоятельство противоречит мнению Г.А. Фёдорова-Давыдова о распространении наименования «саксин» именно на какую-то группу половецкой общности. Огузы, населявшие Самосдельское городище в большинстве, судя по анализу пищевых остатков (костей животных, рыб и птиц) вели хозяйство, базировавшееся на придомном скотоводстве, рыболовстве и частично - охоте. Из злаков культивировалось, судя по всему, лишь просо – традиционная культура, характерная для всех кочевых и полукочевых народов. Эти обстоятельства подтверждают мнение С.П.Толстова о комплексном земледельческо-скотоводческо-рыболовецком хозяйстве полуоседлых огузов. Булгары Самосдельского городища, видимо, выполняли роль поставщиков ре-месленных товаров и организаторов торговли. Даже если город, как пишет ал-Гарнати, находился под политическим господством огузов, то значение булгарской материальной культуры было весьма велико. По материалам из слоёв XII-XIII веков и раннезолотоордынского времени видно, что на позднем этапе существования городища прослеживается тенденция слияния двух керамических традиций – огузской и булгарской: булгарская в целом керамика приобретает некоторые черты, для неё не характерные – формы, орнаментацию – заимствованные из культуры огузов. Итак, хотелось бы подвести некоторые итоги. На основании вышесказанного, мы предполагаем наличие в Восточной Европе не только кочевого, но и оседлого или полуоседлого компонента в составе многоплеменного огузского мира. Мы считаем, что население дельты Волги в домонгольский период сфор-мировалось во многом благодаря наличию такого полуоседлого компонента, образовавшегося в результате прихода в Нижнее Поволжье части огузов с ни-зовий Сырдарьи в IX – X вв. Мы также считаем, что на примере материалов Самосдельского городища мы можем подтвердить предположение С.П. Толсто-ва о комплексном земледельческо-скотоводческо-рыболовецком хозяйстве полуоседлых огузов. Мы также выдвигаем предположение об идентификации го-рода, располагавшегося на месте Самосдельского городища в XI-XIII веках с городом Саксин, центром одноимённой области, городом, населённым огузами и булгарами, которые чётко дифференцируются по элементам материальной культуры. На последнем этапе существования города наблюдаются процессы взаимопроникновения двух культур, которые были прерваны монгольским нашествием. В XIII веке город захватывается монголами и разрушается. (Здесь умест-но вспомнить слова Рубрука о городе Суммеркенте в дельте Волги: "При среднем рукаве (Волги) находится город по имени Суммеркент, не имеющий стен; но когда вода разливается, город окружается водой. Раньше, чем взять его, татары стояли под ним 8 лет. А жили в нём Аланы и Саррацины" ). Ордынское поселение на территории городища небольшое – оно занимает лишь островную часть. Низовья Волги в XIII веке становятся столичным регионом нового государства – Золотой Орды, здесь возводятся новые величественные и много-людные города, с которыми старый торговый центр не мог уже конкурировать. Вероятно также, что сокращение площади поселения произошло вследст-вие подъёма уровня воды в Волге. В 30-х годах XIV века произошло резкое и быстрое повышение уровня Каспийского моря, вероятно носившее характер катастрофы. Район городища оказался в прибрежной зоне дельты, особенно опасной в в период катастрофических нагонов. Природные катастрофы могли послужить причиной упадка поселения. Самые поздние ордынские монеты в островной части городища относятся к началу XIV века. Возможно, именно в это время жизнь на городище замирает. Наиболее вероятной причиной этого, по всей видимости, явилось затопление его территории, (об этом же говорит мощный слой окатанной керамики и ракушки), а в левобережной части городища, где была обнаружена монета хана Кильдибека, население оставалось до периода "Великой замятни", до 1360-х гг. Как писал в XIV веке З. Казвини. «Саксин в настоящее время затоплен; от него не осталось и следов, но вблизи существует теперь другой город – Сарай Берке – столица государя этой страны». Впрочем, подробная периодизация жизни города Саксин, выявление периодов его упадка и расцвета – дело будущего. Примечания: Васильев Д.В. Памятник «Самосдельское городище» // Вопросы краеведения. Материалы VI и VII краеведче-ских чтений, посвящённых 50-летию победы советского народа в Великой Отечественной войне. Выпуск 4-5 – Волгоград, 1998, стр. 48-50; Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю. Предварительные итоги изучения памятников до-монгольского времени в дельте Волги // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. (из исто-рии костюма) – Самара, 2000, стр. 24-25 Гречкина Т.Ю. Васильев Д.В. Предварительная хронология существования Самосдельского городища // XV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов международной научной конференции. – Оренбург, 2001, стр. 156-157 Плетнёва С.А Керамика Саркела-Белой Вежи // МИА №75, стр. 230-242 Толстов С.П. Города гузов // Советская этнография, 1947, №3, стр. 57-67 Акишев К.А., Байпаков К.М. Ерзакович Л.Б. Древний Отрар. – Алма-Ата, 1972, стр. 190 Толстов С.П. Города гузов // Советская этнография, 1947, №3, стр. 90 Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях. – Уфа, 2001, стр. 97 Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях. – Уфа, 2001, стр. 98 Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях. – Уфа, 2001, стр. 106 Цит. по: Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях – Уфа, 2001, стр. 24 Толстов С.П. Города гузов // Советская этнография, 1947, №3, стр. 99 Гудкова А.В. Ток-Кала. Ташкент, 1964, стр. 140 Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю., Зиливинская Э.Д. Исследования на Самосдельском городище (к вопросу об огузских древностях в дельте Волги) // Археология Урала и Поволжья: итоги и перспективы участия молодых исследователей в решении фундаментальных проблем ранней истории народов региона. – Йошкар-Ола, 2003, стр. 134; Vasil’ev D. Preliminary results of researches on Samosdelskoye site in connection with oguz problem // Euro-pean Association of Archaeologists. 9th annual meeting. Final program and abstracts. – S.-Petersburg, 2003, p. 29 Артамонов М.А. История хазар. – СПб, 2001, стр. 414, 419, 423-424 Цит. по: Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях – Уфа, 2001, стр. 24 Артамонов М.А. История хазар. – СПб, 2001, стр. 553-555 Васильев Д.В. новые исследования на городище Мошаик // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тыся-челетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Астрахань, 2001, стр. 48-54 Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях. – Уфа, 2001, стр. 107 Г.Н. Гарустович, В.А. Иванов Огузы и печенеги в Евразийских степях. – Уфа, 2001, стр. 107-108 Ал-Гарнати о гузах, печенегах, хазарах и булгарах // Из глубины столетий. / Сост., вступ. статья и комм. Б.Л. Хамидуллина – Казань, 2000, стр. 98-99 Фёдоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966, стр. 208 Ал-Гарнати о гузах, печенегах, хазарах и булгарах // Из глубины столетий. / Сост., вступ. статья и комм. Б.Л. Хамидуллина – Казань, 2000, стр. 98-99 Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 253-261 Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 260 Артамонов М.И. История Хазар – СПб., 2001, стр. 609 Артамонов М.И. История хазар – СПб., 2001, стр. 519-562 Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 261 Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 261 Гумилёв Л.Н. Открытие Хазарии – М., 2001, стр. 58-59 Шевченко А.В. Антропологическая характеристика средневекового населения низовьев Волги (По краниоло-гическим материалам из могильника Хан-Тюбе) // Исследования по палеоантропологии и краниологии СССР. Л., 1980, стр. 139 Шевченко А.В. Антропологическая характеристика средневекового населения низовьев Волги (По краниоло-гическим материалам из могильника Хан-Тюбе) // Исследования по палеоантропологии и краниологии СССР. Л., 1980, стр. 159 Шевченко А.В. Антропологическая характеристика средневекового населения низовьев Волги (По краниоло-гическим материалам из могильника Хан-Тюбе) // Исследования по палеоантропологии и краниологии СССР. Л., 1980, стр. 167 Шевченко А.В. Антропологическая характеристика средневекового населения низовьев Волги (По краниоло-гическим материалам из могильника Хан-Тюбе) // Исследования по палеоантропологии и краниологии СССР. Л., 1980, стр. 166-167 Васильев Д.В., Гречкина Т.Ю. Предварительные итоги изучения памятников домонгольского времени в дель-те Волги // Культуры степей Евразии второй половины I тысячелетия н.э. (из истории костюма) – Самара, 2000, стр. 22 Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 260 Путешествия в Восточные страны Плано Карпини и Рубрука – М., 1957, стр. 185 Гречкина Т.Ю., Васильев Д.В. Предварительные итоги исследований на Самосдельском городище в дельте Волги // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Астрахань, 2001, стр. 43 Бронникова М.А., Зазовская Э.П., Аржанцева И.А. Городище «Самосделка»: предварительные результаты и перспективы комплексных почвенно-ландшафтных исследований // Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. – Астрахань, 2001, стр. 47 Цит. по: Фёдоров-Давыдов Г.А. Город и область Саксин в XII-XIV вв. //Древности Восточной Европы. МИА № 169, стр. 261 1 2 3 Не знаю что такое "мошаик",но из бабушкиных рассказов запомнилось "...машайық қашар".Первую часть к сожалению не помню.Мне казалось речь шла об ангелах.Кто нибудь что-то знает об этом? «Мақал» деп айтылатұғын сөз Posted on Шілде 8th, 2012 in Әфсәнә by azretsultan Tagged машайх, мақал, мұхаммед, Ясауи Қазіреті Сұлтан Қожа Ахмет Ясауи бір күні тоқсан тоғыз мың машайық аталған мүриттерін жамиғ қылып, баршасына бұйырды: — Ан қазіретіміз Мұхаммед ғалайхиссалам миғраж ашып барғанда, Құдай тағаланың құдіретімен тоқсан тоғыз мың сөз сөйлескен екен. Отыз үш мың шариғат, отыз үш мың тариқат, отыз үш мың хақиқат – соның бәрі бір кітапта болмайды, бәрі бір жерден табылмайды. Сіздер баршаңыз бір жерде отырып, бас-басыңызға бір ауыз сөзден сөз айтыңыздар, кейінгі заманға жәдігер болып қаларлық болсын. Сол Құдай тағаланың құдіретімен Мұхаммед Пайғамбармен сөйлескен сөзін пендеде білуші жоқ. Бірақ сіздердің сөздеріңіз сол сөздің көлеңкесі сықылданып, жұрт аузында қалсын дегенде, қай ретті қылып сөйлейміз деп, Сұлтан қазіреттің өзінен сұрағанда, өзі айтты дейді: «Мақал» деп айтылатұғын сөз болсын. Шаруа көшсе байиды, дәруіш кешсе байиды. Уақытсыз ерден, бақытсыз ұрғашы артық». Осы мақалдар Сұлтан қазіреттің өз аузынан шыққан. Тоқсан тоғыз мың машайх бір төбенің басына орнап, сол жайға «Мәслихат төбе» деп ат қояды. Сондағы орнаған жайлары дария жағасы екен. Бұл Қазіреттің бұлай айтысында бір сыр бар ғой дескеннен, сонан бері дария «Сыр суы» атанды. Қазірет баршамызға бас-басымызға бір-бір сөз айт деп ақырды. Жалғызың дәнеме айтпайсың, өзің білме, білгеннің тілін алма, деген осы екен-ау, – дейді. Сонда олардың аяқ жағында қалғанын айтқан екен. «Сендердін қастарыңа құйысқанға қыстырылған боқ сияқты болып жүріп мен не айтамын», – деген екен. Орта буында біреу дәнеме айтпаған соң: «Кел, мұны қол-аяғын байлап, тіпті ештеме айтпаса, суға тастап жіберелік», – деп бас салғанда: «Құдая, тәуба, көп қорқытады, терең батырады деген осы екен-ау», – депті дейді. Сол ретпен әрқайсысы бір сөз сөйлеп, қазақ ішінде «мақал» деп айтылып жүрген сөз тоқсан тоғыз мың машайықтан қалған десіп келеді. “Қожа Ахмет Ясауи есімімен байланысты аңыз, әпсана, хикаялар” кітабынан Значит "Пәледен машайық қашады". «Анашым, шыда, расында, сенің дінің ақиқат!» Ұрпақ Тәрбиесі «Адам боп келдім өмірге, адам боп кетсем, деп едім» – деген ұлағатты сөзді ұстанып, ата-бабаларымыз адамдықты арман еткен. Ұғынғанға саналы өмірін, адам атына сай етіп ғұмыр кешу оңай шаруа емес. Ондай болмақ үшін жүрекке берік иман орнатуға ұмтылыс керек, жаныңа тыныштық орнататын таза білім керек. Иман мен білім тозбас үшін асыл жүректі ұдайы түпсіз ғылым тұнығынан сусындатып отырса адамдықтың асқар шыңына апарары анық. Иманның нәр алатын тұнық бастауы, білімнің таза қайнар бұлағы еш бір күдіксіз Құдіреті күшті Алланың кітабы Құран. Құран қағидалары оқығанға түсінікті, адамның санасына тастай қатып тұрақтайтын ғажап ғылым. Онан кейінгі таусылмайтын асыл қазына Пайғамбардың, оған Алланың игілігі мен сәлемі болсын, жолы – сүннет. Әрбір адамдықтан үміті бар иманға ұмтылған жандар үшін, одан асқан өнеге жоқ. Құдіретті Алланың сөзіне бағынып, сүннетті өмірінің мағыналы үлгісі еткендер адамдық атқа сай – толық мұсылман. Бүкіл адамзат баласына іс-әрекетімен, мінез-құлқымен үлгі болып ерекше жаратылған адам, Пайғамбардың, оған Аллаһың игілігі мен сәлемі болсын, үмметіне қалдырған мыңдап саналатын хадистерінің бірін сіздердің назарларыңызға ұсынып отырмыз. Хабар бойынша, Сухайба, оған Алланың ризашылығы болсын, ол Алланың елшісінің, оған Алланың игілігі мен сәлемі болсын, былай деп айтқанын жеткізді: Сендерге дейін өмір сүрген бір патша болған еді, оның қарамағында оған қызмет еткен бақсы болды. Ол қартайған соң, патшаға: «Расында, мен қартайдым, маған бір жас жігіт жібер, оны бақсылыққа үйретейін» – дейді. Патша оған бақсылығын үйрету үшін бір жас жігітті (бозбаланы) жібереді. Бақсыға барар жолдың бойында жігітке бір машайық (монах) кездеседі. Жігіт оның жанына отырып әңгімесін тыңдайды, оған оның айтқаны ұнайды. Осыдан кейін жігіт әр күні бақсыға барар жолда оның қасына әңгімесін тыңдау үшін отырып бөгелетін болды, ал бақсы болса жігіт кешіккен сайын оны ұра бастады. Жігіт осыны айтып машайыққа шағымданғанда, машайық оған: «Егер сен бақсыдан қорқатын болсаң оған: «Мені үйдегілер бөгеді» – де, ал үйдегілеріңнен қорқатын болсаң, оларға: «Мені бақсы бөгеп қалды деп айт» – дейді. Осындай күйде жүрген күндерінің бірінде, адамдарға бөгет болып жол бермей жатқан бір үлкен хайуанға жолығады. Сонда ол өз-өзіне: «Мен бүгін кімнің шыншыл екеніне көз жеткізейін – бақсы ма әлде машайық па?» – дейді. Осыдан кейін ол қолына тас алып: «Иә Алла, егер Сен машайықтың ісін, бақсының ісінен гөрі ұнатсаң, онда адамдардың жолын босату үшін мына хайуанды өлтір!» – дейді. Содан соң ол тасты лақтырып хайуанды өлтіреді, ал адамдар болса ары-бері еркін өтулеріне мүмкіншілік алады. Сосын болған жайды машайыққа айтып бергенде, ол: «Балам, сен бүгін менен де асып түстің. Ақиқатында, енді сені сынақтар күтіп тұр, саған ол сынақтар келгенде мен туралы айтушы болма» – дейді. Осыдан кейін жігіт соқырлар мен алапестерді және басқа да ауруларды сауықтыра бастайды. Ол туралы сөз патшаға жақын болған соқырға да жетеді. Ол жігітке көптеген сый-сыяпаттарымен келіп: «Егер сен мені сауықтырсаң, осының бәрі сенікі болады» – дейді. Сонда жігіт оған: «Расында, мен ешкімді сауықтыра алмаймын. Сауықтырушы – Алла Тағала ғана. Егер сен Оған иман келтірсең, онда мен сен үшін Алладан сұраймын, сонда Ол сені сауықтырады» – деп жауап береді. Соқыр Аллаға иман келтіреді, ал Алла Тағала оның көзіне нұр береді. Сонан соң ол әдетінше патшаның алдына келіп отырады. Патша: «Сенің көзіңнің нұрын қайтарған кім?» – деп сұрайды. Ол: «Менің Раббым» – дейді. Патша одан: «Сенің менен басқа Раббың бар ма еді?» – деп сұрайды. Ол: «Менің де Раббым, сенің де Раббың – Алла» – деп жауап береді. Сонда патша оны тұтқындауға әмір беріп, ол жігітті айтқанша қинайды. Жігітті алып келіп, патша одан: «Иә балам, сен бақсылығыңның биігіне жетіп, алапестер мен соқырларды емдейтін болыпсың» – деген. Бұған жігіт: «Мен емдеуші емеспін, емдеуші Алла Тағала ғана» – дейді. Сонда патша оны да тұтқындауға әмір беріп, жігіт машайық жайлы айтқанынша қинайды. Сосын оған машайықты алып келіп: «Дініңнен қайт!» – деп ұсынады. Бірақ ол бұдан бас тартады. Сонда патша ара әкелдіріп машайықтың басына араны қойып, денесінің екінші жағы құлап түскенше аралайды. Сосын патша соқырлықтан айыққан қарамағындағысын шақырып оған да: «Дініңнен қайт!» – деп ұсынады, бірақ ол да оны істеуден бас тартады. Сонда оның да басының ортасына араны қойып, денесінің екінші бөлігі жерге құлап түскенше аралайды. Осының бәрінен кейін жігітті алып келіп, оған да: «Иманыңнан қайт» – делінеді. Бірақ ол да оны істеуден бас тартады. Сонда патша өзінің қызметшілеріне: «Бұны пәленше деген тауға апарып, өзімен бірге көтеріліңдер, ал таудың шыңына жеткенде, егер ол дінінен қайтса, оны босатыңдар да, ал дінінен қайтпаса, сол шыңнан төмен қарай лақтырыңдар!» – дейді. Олар сол жерге жеткенде, жігіт: «Иә Алла, мені бұлардан Өзіңнің қалауыңша құтқар!» – дейді. Сол кезде тау тербеліп, олар таудан құлайды, ал жігіт патшаға қайтып келеді. Патша: «Сенімен болғандар не істеді?» – деп сұрайды. Жігіт: «Алла Тағала мені олардан құтқарды» – деп жауап береді. Сонда патша басқа қызметшілеріне: «Бұны теңіздің ортасына апарыңдар, егер иманынан қайтса босатыңдар, ал егер қайтпаса, онда теңізге лақтырыңдар!» – деп әмір береді. Сонымен олар оны жеткіз деген жеріне жеткізгенде, жігіт: «Иә Алла, мені бұлардан Өзіңнің қалауыңша құтқар!» – дейді. Сонда кеме төңкеріліп патшаның қызметшілері суға батады, ал жігіт болса патшаға қайта аман-есен оралады. Патша: «Сенімен болғандар не істеді?» – деп сұрайды. Жігіт: «Алла Тағала мені олардан құтқарды» – деп жауап береді. Сосын жігіт патшаға: «Егер менің айтқанымды орындамасаң, шындығында сен мені өлтіре алмайсың,!» – дейді. Патшаның: «Ол қалай?» – дегеніне, жігіт: «Адамдарды бір жотаның үстіне жина да, мені бір ағашқа байла, сосын менің садағымды алып, қорамсағымнан бір оқты садақтың ортасына қойып: «Мына жігіттің Раббы – Алланың атымен» – деп мені ат, шындығында осының бәрін істесең сонда ғана сен мені өлтіре аласың» – дейді. Сонымен патша адамдардың бәрін бір жотаның төбесіне жинаған соң, жігітті бір ағашқа байлап, оның қорамсағынан бір оқты садағының ортасына қойып: «Осы жігіттің Раббы – Алланың атымен!» – деп оқты жіберіп қалғанда, оқ жігіттің дәл маңдайының ортасына тиеді. Ол өзінің маңдайынан ұстап өледі. Сонда жұрт: «Мына жігіттің Раббына иман келтірдік» – дей бастайды. Осыдан кейін патшаға оның жанындағылары келіп: «Сен өзіңнің қауіптенгенің орындалғанына не дейсің? Алланың атымен ант етеміз, сенің қауптенгенің орындалды, олай дейтініміз, адамдар Аллаға иман келтіріп жатыр!» – дейді. Сонда патша, қаланың қақпаларының жанынан терең орлар қаздырып олардың ішіне от жағып: «Кімде-кім дінінен қайтпаса, отқа тастаңдар!» – деп әмір береді. Қызметшілер лаулаған отқа бір әйел ұлымен жақындағанша бәрін лақтырып, патшаның әмірін орындап жатады. Әйел отқа түсуден қорқып шегіншектегенде, қолындағы кішкентай ұлы оған: «Анашым, шыда, расында, сенің дінің ақиқат!» – дейді.(Имам Мүслім риуаяты бойынша) Исмайл ҚҰТТЫҚОЖАЕВ Машайық-монах http://booksshare.net/index.php?id1=4&category=history&author=vaynberg-bi&book=1999&page=1

Золотоордынский город Укек История Золотой Орды с давних пор привлекала внимание исследователей: широкомасштабное изучение ее проблем началось еще в первой половине XIX в. Интерес к золотоордынской тематике, активно проявляющийся и в наши дни, вполне объясним: ведь без знания истории Улуса Джучи трудно разобраться в процессах, происходивших в русских княжествах в XIII-XIV вв. и приведших, в дальнейшем, к сложению единого Российского государства; этногенез многих народов Поволжья, Приуралья, Северного Причерноморья, Кавказа, Казахстана, Средней Азии и Западной Сибири также неотделим от фактов золотоордынской истории. Одним из ключевых вопросов, стоящих перед исследователями, джудчиского государства, является проблема параллельного существования и взаимодействия кочевого и оседлого укладов жизни. Наибольшее срастание, симбиоз этих двух укладов наблюдается в Поволжье, где, очевидно, были более благоприятные условия для сосуществования кочевой степи и городов с их аграрной периферией. Следовательно, именно в Поволжье существовал наиболее развившийся, классический вариант золотоордынской культуры, чему, очевидно, не в малой степени способствовали сезонные перекочевки джудчиских ханов, именно вдоль берегов Волги. Книга Недашковского Л. Ф. посвящена подробному исследованию одного, среднего по размерам, поволжского золотоордынского города – Укека и его округов. I. УВЕКСКОЕ ГОРОДИЩЕ, ПЕРЕОДИЗАЦИЯ Увекское городище, отождествляемое с золотоордынским городом Укеком, располагается на южной окраине современного Саратова. Памятник имел укрепления в виде вала и рва, протянувшихся от горы Каланча к берегу Волги; в XVIII в. длина сохранившихся укреплений достигала 400 саженей. На Увекском городище, еще в начале нынешнего века, отчетливо выявились следы каменных построек золотоордынской эпохи. Памятник занимает площадь более 205 га (причем он веками размывался Волгой); это позволяет оценивать численность населения города в 9-10 тыс. человек. Существует три основных варианта перевода названия «Укек»: «вал», или «плотина» - с монгольского языка, «башня» и «город, крепость» - с древнетюркского. В округе Укека имеется также немало тюрко-монгольских топонимов, которые появились, вероятнее всего, в золотоордынское время: Алтынная гора, Ахмат, Идолга, Караман, Карамыш, Колышлей, Кумысная поляна, Курдюм, Саратов, Тарлык, Тарханка, Терешка, Увеша, Чардым. Город занимал центральное положение на волжском пути – важнейшей артерии джудчиского государства; таким образом, Укек, вероятно, был связующим звеном между городами Волжской Булгарии и Нижнего Поволжья, а это в значительной мере способствовало его расцвету. В истории изучения Увекского городища мы выделяем четыре основных этапа. Первый этап хронологически относится ко 2-ой XVI – 1-й трети XVII в. В 1579 и 1581 гг. Один из купцов, Христофор Бэрроу, торговавших на побережье Каспийского моря, оставил очень интересные сведения об Увекском городище. Бэрроу рассказывает об остатках города с каменным замком и описывает надгробия, «изображение коня с сидящим на нем всадником, с луком в руке и со стрелами… » На «городище Увешенское», или «Увешино», близ Саратова, указывает широко известная «Книга Большому Чертежу», составленная в 1627 г. Второй этап изучения городища, начавшийся спустя более ста лет после окончания первого, относится ко времени с 60-х годов XVIII по 80-е годы XIX включительно. Этот период характеризуется началом научного обследования памятника. Третий этап исследований на городище Увек охватывает 90-е годы XIX в. – 1-ю четверть XX в. В это время велись основные археологические работы на развалинах Укека. Четвертый этап хронологически относится к периоду с середины 1920-х годов до наших дней. Он характеризуется попытками теоретического осмысления уже имевшихся материалов. Исследователей в этот период интересовали лишь определенные категории материала или отдельные предметы; комплексного изучения культуры золотоордынского Укека, как и его раскопок, не производилось. II. ПИСЬМЕННЫЕ И НУМИЗМАТИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ Недашковский в своей книге кратко охарактеризовал все письменные сведения XVIII-XVI вв. по истории Укека в хронологической последовательности. В письменных источниках домонгольского периода, а также в арабских и персидских хрониках времен монгольских завоеваний никаких указаний на город Укек нет. Это скорее всего говорит о его возникновении уже после завоевания монголами Поволжья. Не сообщает об Укеке и знаменитый Плано Карпини в своей «Истории монголов », в которой, впрочем, не названо вообще ни одного поволжского города. Но уже через несколько лет после Плано Карпини, в 1253 г., Гильом Рубрук обнаружил в Золотой Орде оседлые пункты, основанные самими монголами. Два таких «поселка» для контроля над переправой послов и купцов было на Дону, а один – на Правобережье Волги. По запискам Рубрука можно довольно точно определить местонахождение поволжского «поселка». Рубрук сообщает, что от него «до городов великой Булгарии к северу считается пять дней пути». По этим и другим данным нетрудно заключить, что «новый поселок» Рубрука располагался на Волге в 10 днях пути к северу от Сарая, т.е. на двух третях пути от Сарая до городов Волжской Булгарии. Учитывая, что во времена Рубрука Сарай находился у современного села Селитренное Астраханской области, а булгарские города домонгольского времени доходили на юге до Самарской Луки, можно почти с полной уверенностью связывать «поселок» Рубрука с Укеком, как единственным крупным раннезолотоордынским городом, занимавшим указанное положение на Правобережье Волги. Впервые отождествление «поселка» Рубрука с молодым городом Укеком фактически было сделано еще в XIX в. немецким ученым Ф.М. Шмидто. Это мнение разделяли А.И. Малеин и Н.П. Шастина. Предположение, что Рубрук в 1253 г. застал на Волге тогда еще строившийся город Укек, подтверждается и «Книгой» Марко Поло – бесспорным свидетельством возникновения Укека не позднее 50-х годов в XIII в. Рассказывая о путешествии своего отца и дяди, Марко Поло упомянул, что, выйдя из Булгара, старшие Поло направились к городу «Укака» т.е. Укеку. Это произошло в 1262 г. Других письменных источников XIII в. об Укеке нет. Но в XIV в. имеется сразу несколько указаний на этот золотоордынский город. Так, в западноевропейских документах, датированных 1320, 1340, 1373 гг., сообщается, что в Укеке существовала одна из опорных баз францисканцев-миноритов. Арабский географ Абу-л-Фида сообщает в своей книге «Таквим ал-булдан», что Укек находится на западном берегу Волги, между Сараем и Булгаром, на расстоянии около 15 дней пути от каждого, в начале сочинения при описании Волги говорится, что она последовательно протекает через города Булгар, Укек, Бельджамен и Сарай. Абу-л-Фида сообщает, что власть золотоордынских ханов простирается до Укека, и не далее. Данные Абу-л-Фиды об Укеке позволили уже первым исследователям уверенно отождествлять его с Увекским городищем. В письменных источниках второй половины XIV в. Укек не упоминается, что видимо, связано с общим упадком Золотой Орды в этот период. Но все же на карте венецианцев Франциска и Доминика Пицигани, составленной в 1367 г. обозначен город lochani, который по названию и расположению соответствует золотоордынскому Укеку. Этот же город, как lochani, хотя и на левобережье Волги, обозначен на карте космографа Фра-Мауро 1459 г., которая безусловно отражает поволжские города XIV в. Следующие исторические известия об Укеке содержатся уже в персидских сочинениях первой четверти XV в.: «Книге побед» историографа Тамерлана. В этих сочинениях по истории Тимура рассказывается и о его походах против золотоордынского хана Токтамыша, историограф писал, что Тимур «вслед за врагами дошел до области Укек…Разграбив всю ту область, (войска) взяли много добычи». Укек упоминается в числе крупнейших золотоордынских городов и областей XIII-XIV вв. Позднее, с XVI в. он описывается как археологический памятник, причем его название передается уже в современной транскрипции Увек. В целом же после основания в 1590 г. Саратова, Увек как крупный географический ориентир в Поволжье отходит на второй план; он перестает упоминаться в важнейших документах и в записках путешественников. На памятнике найден целый ряд древних и средневековых домонгольских монет. С Увекского городища происходят три античных, один византийский и три западноевропейских экземпляра. Также, была найдена херсонесская монета типа «ро», которую следует датировать началом XI – первой четвертью XII в. Были найдены монеты XIII – XV вв.: хулагуидская и пять русских. Все остальные, хорошо документированные находки монет относятся уже к золотоордынскому времени. Денежное обращение в Укеке сложилось еще в XIII в., в отличии от многих других золотоордынских городов. Недашковский в своей книге подробно рассказывает о денежном обращении в разные периоды, при разных правителях. Особо интенсивным периодом он отмечает период при хане Токте (1291-1312). По подсчетам получается, что серебряных монет времени Токты на Увекском городище найдено лишь немногим меньше, чем дирхемов хана Узбека или Джанибека. Такое преобладание серебряных монет Токты отличает Укек по развитию денежного обращения от других золотоордынских городов. Активное обращение медных монет в Укеке начинается лишь в правление хана Узбека, так как их чеканка в Золотой Орде XIII – начала XIV в. носила спорадический характер. О развитом денежном обращении в городе говорят и находки кладов джучидских монет. Монетное обращение в золотоордынском городе Укеке позволяет проследить основные этапы его развития. Находка монет каана Менгу говорит о заселении какой-то части Укека уже в 50-х годах XIII в. В период наиболее активной жизни города, судя по нумизматическому материалу, занимает столетие – с 70-х годов XIII по 60-е годы XIV в. В конце XIV в. обращение джучидских монет в Укеке полностью прекращается. Сам факт чеканки монет говорит о большой политической значимости города. III. ПРЕДМЕТЫ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ С УВЕКСКОГО ГОРОДИЩА Бронзовые зеркала были широко распространены в евразийских степях еще в скифо-сарматскую эпоху. В V-VII вв. они сохранились на Северном Кавказе и в Поволжье, что видимо, было связано с постсарматско-аланской традицией. В VIII-X вв. бронзовые зеркала уже широко бытуют на огромной территории – от Дуная на западе до Забайкалья на востоке и от Волжской Булгарии на севере до северного Кавказа на юге. В XI в. они сохраняются, вероятно, лишь в Волго-Камье и на Кавказе, а у половецких кочевников появляются не ранее XII в. Довольно большой размах приобретает распространение металлических зеркал в золотоордынский период, т.е. во второй половине XIII-XIV в. Их коллекции с некоторых памятников данного времени достигают десятков и даже сотен экземпляров. На Увекском городище за период с 70-х годов XIX по 20-е годы XX в. было собрано свыше 80 экземпляров зеркал. В своей книге Недашковский подробно рассматривает 63 экземпляра зеркал. Хронологически все зеркала, судя по аналогиям, можно отнести к золотоордынской эпохе; лишь отдельные их типы могут быть датированы и более ранним временем – второй половиной XI-XII в. В золотоордынских городах были весьма сильны дальневосточные, среднеазиатские и иранские традиции изготовления зеркал, хотя сохраняются и зеркала половецкого типа. Все зеркала литые, но отливались по-разному: либо в каменной форме – это изделия с ярко выраженным и хорошо проработанным рельефом, либо в глиняной форме, изготовленной путем оттиска готового зеркала, иногда разбитого. Особенности декоративно-художественного оформления, будучи связаны с конкретными технологическими приемами изготовления зеркал (форма бортика и держателя, сплав, размер зеркала), в связи с этим выделяется несколько групп зеркал, которые Недашковский подробно рассматривает. На Увекском городище было найдено множество украшений: браслетов, височных колец, одежных застежек – сюльгам, перстней, колот, серег. Особое внимание Недашковский обращает на поясные гарнитуры, они подразделяются на несколько категорий: пряжки, накладки и нашивки, поясные кольца, наконечники ремней. Внутри каждой категории предметы распределены на группы и разделы – по материалу и технике изготовления, на отделы и типы – по характерным особенностям приспособлении, формы или орнамента. Вооружение населения города Укека представлено находками наконечников, копий, топоров, булав, кистеней, кинжалов, боевых ножей, колец натягивания тетивы лука, навершия шлема, керамических бомб, каменных ядер, стремян и подков, а также навершия знамени (бунчука). Найденные наконечники копий позволяют сделать важный вывод о наличии в арсенале золотоордынских воинов древкового оружия. Наличие узких граненных пик, рассчитанных на эффективное пробивание металлического доспеха. Применение этого оружия, несомненно, связано с существованием тяжеловооруженной кавалерии, действовавшей строем и применявшей для первого натиска таранный удар копьем. Находка универсального наконечника копья листовидной формы в определенной мере свидетельствует о наличии легкой конницы и пехоты. Не менее интересна находка другого ударного оружия – железного кистеня, который имеет круглую форму с узким подквадратным выделенным ушком с подпрямоугольным отверстием для ремня. Кистени имели значительное распространение в Восточной Европе уже с X в., а особую популярность приобрели в XII-XIII вв., особенно на территории Древней Руси и Волжской Булгарии. Весь арсенал Укека, в целом, относится ко второй половине XIII-XIV в., хотя, не исключено, что большая часть предметов применялась при взятии города войсками Тимура в 1395 г. Судя по наличию узких граненых пик, булав, кистеней и округлых стремян и подков, создается впечатление, что в Укеке существовал развитой комплекс вооружения, характеризующий арсенал тяжело-вооруженного воина-рыцаря. При этом нельзя не отметить присутствие в этом наборе универсальных предметов вооружения – листовидных копий, боевых секир, свидетельствующих аналогии, в частности, в Волжской Булгарии, подчеркивают синкретичный характер военной культуры государства Джудчидов. Характеризуя комплекс вооружения из Укека, нельзя не сказать также, что анализ его заставляет усомниться в некоторых устоявшихся в отечественном оружиеведении представлениях об архаичности и ущербности золотоордынского оружия и снаряжения. Бытовые предметы Укека представлены сосудами, замками и ключами, а также некоторыми другими, подробно, описываемыми Недашковским изделиями. На памятнике найдено множество керамических форм сосудов. Неполивная керамика представлена большим количеством хорошо сохранившихся форм, чем поливная. Вся она гончарная, кроме одного сосуда мордовского облика. Есть как лощеная, так и нелощеная посуда; большая часть керамических сосудов обожжена хорошо, керамика имеет коричневый, красный, ярко-розовый или серый цвет. Имеются кувшинообразные миниатюрные и горшковидные сосуды, хум, крышки, светильники, сфероконусы, туваки и копилки. Поливная керамика представлена кашинной и красно-глиняной. Среди поливной керамики имеются небольшие кувшинчики, фрагментированные чаши, горшковидные сосуды, туваки. На территории Укека найдено множество древнерусских материалов. Небольшие овальные каменные печи, кресты и энколпионы, каменные и бронзовые иконки, фрагментированные бронзовые колоты, перстни с изображением свастики, подвески из янтаря, детали хоросов, русские монеты XIV-XV вв., большое количество изделий из янтаря, бронзовые кадильницы, также найдены части литых деталей цепочек, бронзовые подсвечники от хоросов, керамика древнерусского облика. IV. ОКРУГА ЗОЛОТООРДЫНСКОГО ГОРОДА УКЕКА Увекское городище. Располагается на южной окраине Заводского района Саратова, у поселков Увек и Нефтяной и железнодорожных станций Увек, Правобережный и Нефтяная. С востока памятник ограничен Волгоградским водохранилищем, а с запада – горой Каланча (высота 135 м). Основная часть площади городища плотно застроена жилыми домами и производственными постройками, при возведении которых культурный слой перекрыт мощным горизонтом балласта и строительного мусора. Прибрежная часть памятника не размывается – имеется бетонная набережная. Размеры Увекского городища составляют более 3310 м. с севера на юг и 1390 м. с запада на восток. Памятник вытянут широкой полосой вдоль Волги. Площадь городища без учета трех небольших прилегающих селищ более 205 га. Основная часть материалов с городища датируется третьей четвертью XIII – концом XIV в. Далее Недашковский подробно характеризует и анализирует все памятники, расположенные в Саратовской области второй половины XIII-XIV в., удаленные от Увекского городища не более чем на 60 км. Леонид Федорович описывает около 53 поселений и округов, таких как: Чернышевка-1, Усовка, Чардымское(I,II,IV), Хутор Моховой, Усть-Курдюмское городище, Курдюм, Алексеевское, Соколовая гора, Хмелевское и т.д. Во всех поселениях, описываемых Недашковским, были найдены археологические материалы и предметы, описываемые выше в главах I и II. Размещения поселений неравномерно. Практически все селища расположены по берегам мелких и крупных рек, большинство их тяготеет к Волге, причем лишь 16 поселений из 53 находятся на Левобережье Волги, а остальные 37 на Правобережье; это объясняется большим количеством там источников воды – рек, ручьев и родников. Судя по площади, занимаемой памятниками, можно предполагать, что в золотоордынское время преобладали мелкие селища, крупных по площади памятников всего четыре, причем один из них Увекское городище. Мощность культурного слоя известна у 20 поселений. Из 53 известных поселений на 27 зафиксированы материалы предшествующих эпох – неолита, энеолита, бронзового века, городецкого времени и раннего средневековья. На семи из них есть слои XVI-XVIII вв. Результаты статистической обработки самого массового материала, полученного с поселений округи Укека, - неполивной золотоордынской керамики, имеется лишь с пяти памятников. Недашковский в своей книге подробно описал о захоронениях Укека. Он рассмотрел, как курганы, так и бескурганные захоронения. Бескурганных захоронений насчитывается около 209. Недашковский в своем изучении получил семь разновидностей ориентировки погребенных: северо-западная(33%), юго-западная(30,6%), западная(19,1%), северо-восточная(5,7%), южная(5,3%), северная(3,4%) и восточная(2,9%). Примечательно, что в рассмотренном материале склепы зафиксированы над 23 погребениями, расположенными только на Увекском городище. Пятнадцать из этих погребений располагались в мавзолеях; кирпичные вымостки имелись только над погребениями в склепах. Все 26 погребений в мавзолеях и в склепах мы можем отнести к захоронениям золотоордынской аристократии. Для рассмотренных могильников наиболее характерны северо-западная, западная и юго-западная ориентировка погребенных, присуще основной части городского мусульманского населения Золотой Орды. В 108 из 173 таких погребений были зафиксированы гробы, инвентарь – лишь в 19. Погребальный инвентарь на рассматриваемой территории был зафиксирован лишь в 45 захоронениях. Золотые и серебряные украшения встречаются в некрополях золотоордынского Укека, в 9 погребениях. Сходная ситуация и с парчовыми и шелковыми тканями. Из 18 известных грунтовых могильников всего три располагаются на Левобережье Волги, а 15 – на Правобережье, где было больше поселений. Недашковский приводит данные о 97 подкурганных захоронениях с известной ориентировкой. Имеются пять разновидностей ориентировки погребенных: северо-западная (3,1%), юго-западная(7,2%), западная(72,2%), северо-восточная(11,3%) и восточная(6,2%). Западная ориентировка погребенных абсолютно преобладает на другими. Это можно связывать с исламизацией номадов Золотой Орд. Примечательно, что только в курганах с погребениями с западной и в одном случае с юго-западной ориентировкой фиксировались сырцовые конструкции в насыпях, связываемые исследователями с процессами исламизации кочевников и перехода их к оседлому образу жизни. Погребения с северо-восточной и северо-западной ориентировкой, связаны, очевидно, с племенами восточного, центральноазиатского происхождения появившимися в Поволжье в эпоху монгольского нашествия. Исчезновение инвентаря в погребениях связано с влиянием ислама. На основании сопоставления количества хорошо документированных подкурганных погребений (97) и грунтовых захоронений (209) можно заключить, что в округе золотоордынского Укека оседлое население заметно преобладало над кочевым. Могильники номадов располагались часто невдалеке от поселений, что говорит о взаимопроникновении, симбиозе кочевого и оседлого укладов жизни в округе Укека. Заключение Недашковский в своей книге рассмотрел имеющиеся письменные, нумизматические и частично археологические источники о Золотоордынском Укеке и его округе. Это исследование позволяет сделать предварительные выводы как о материальной, так и о духовной культуре Укека. Вызывает интерес хронологическое распределение Недашковским отдельных категорий вещевого материала. Например, к первому периоду, Недашковский относит всего пять типов деталей поясных наборов, вторым – семь типов, а третьим – всего четыре типа. Наибольшее распространение этот вид находок получает в 1-й половине XIV в. – в эпоху наивысшего расцвета Золотой Орды. Период наиболее активной экономической жизни Укека, судя по нумизматическим материалам, приходится на столетие с 1270 по 1370 г. Если о материальной культуре Укека и его округи имеется много данных, то отдельные сферы духовной культуры раскрыть пока не представляется возможным. И все же некоторые выводы о духовной культуре населения города и его периферии мы попробуем сделать. Судя по надписям на керамике, бронзовых зеркалах и других изделиях, в Укеке, как и в целом в Золотой Орде, были хорошо известны арабский и персидский языки. Однако население города, очевидно, общалось между собой на тюркских, финно-угорских и древнерусском языках. Также роль монгольского языка, который наряду с арабскими использовался при составлении надписей на единственных письменных источниках – монетах, выходивших тогда большим тиражом. Собственно письменных документов, в нашем сегодняшнем понимании, от золотоордынского Укека до нас не дошло. Значительная часть горожан Укека, к середине XIV в. исповедовала ислам. Судя по многочисленным находкам крестиков, каменных и бронзовых иконок, деталей хоросов, было распространено и христианство, пришедшее с территории Руси вместе со славянским населением. Монгольская верхушка Укека, продержавшаяся у власти по крайней мере до третьего десятилетия XIV в., сохраняла приверженность к шаманистким культам. О социальном составе населения города остается добавить, что помимо рядовых ремесленников и землевладельцев, с одной стороны, а также высшей гражданской и военной знати – с другой, существовал, очевидно, ряд промежуточных звеньев. Одним из них было купечество. О размахе торговли в Укеке свидетельствуют 11 найденных на его территории монетных кладов, более 1450 находок единичных монет, а также изделия не местного производства Особый слой составляли воины, профессиональная верхушка которых, очевидно, вместе с высшими гражданскими чиновниками составляли городскую знать, управлявшую городом и обширной округой. источник

Рисунок 1. Рисунок 2. Топор. Рисунок 3. Рисунок 4.Ременная бляха. Рисунок 5. Лировидные пряжки. Рисунок 6. Кольцо Рыболовный крючок. Бронзовый замочек. Рисунок 7. Рисунок 8. Рисунок 9. Амулет? Рисунок 10. Рисунок 11. Наконечники стрел. Однобусинное височное кольцо. Трехбусинное височное кольцо. Всадник из Булгара. Рисунок 12. Рисунок 13. Крестики, первый тип. Рисунок 14. Крестики детские, второй тип. Иконка св. Николая. Рисунок 15. Рисунок 16. Клад, аверсы. Рисунок 17. Клад, реверсы. Рисунок 18. Карта Самарской Луки. Три находки одиночных монет. ОТКРЫТО НОВОЕ ГОРОДИЩЕ ЭПОХИ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ НА САМАРСКОЙ ЛУКЕ Серж Франовский, Тольятти; Евгений Арсюхин, Москва Летом 2002 года один из авторов этой статьи (Франовский) выявил в районе Самарской луки неизвестное городище золотоордынского времени. Оно тянется вдоль реки примерно на два километра и фиксируется по обильному подъемному материалу, в основном керамическому (также много монетных и вещевых находок из металла). То, что это совершенно новый памятник, подтвердили самарские археологи, которые намерены весной 2003 года исследовать его подробнее. Анализу подъемного материала (он передан археологам) и посвящена эта публикация. План городища будет снят и опубликован позже. Мы настаиваем, что это - именно городище, а не селище, поскольку селища этого времени и этого региона не дают столь выразительного вещевого и нумизматического набора. Мы не сообщаем точных координат нового памятника, дабы не привлекать внимания "черных археологов" хотя бы до исследования городища профессионалами. Орудия труда Рыболовный крючок (рисунок 1) принадлежит к типу широко распространенных изделий - такие встречаются и в Херсоне, в русских памятниках, и на городищах Поволжья. Датируются такие крючки от домонгольского времени (12-13 вв) до 14 в. Интересно, что в середине 14 в происходит смена типа крючков - простые изделия уступают место крючкам типа "якорь" [Город Булгар..., с. 19]. Топор (рисунок 2) относится к самому распространенному типу узколезвийных клиновидых топоров [Город Булгар.., с. 12, рис. 2/2]. Датируются широко: с 9 по 12 в, но встречаются и в 13-14 вв. Относится к типу универсальных топоров: они использовались по большей части в быту, при работах по дереву, и лишь в самом крайнем случае - как оружие. Чисто боевые топоры выглядят иначе. Бытовые предметы Бронзовый замочек в виде бычка (рисунок 3). Аналогии хорошо известны в золотоордынском Булгаре [Город Булгар.., с. 251, рис. 78/2-3]. Относится к типу высокостандартизированных изделий золотоордынских мастерских, так, что на разных памятниках, в том числе на территории Руси, находят совершенно одинаковые вещи. После долгой дискуссии о точной их датировке исследователи признали, что замочки с циркульным орнаментом датируются точно 14 в, тогда как без оного - 13-м и чуть более ранним [Золотоордынский город Укек.., с. 89]. Детали поясного набора Бляха ременная (рисунок 4) относится к типу ажурных в виде прорезного ромба с пальметтой и крючковидными выступами на концах [тип В-XVI-3, Город Болгар.., с. 211]. Аналогии таким бляхам имеются в материалах Водянского городища и Булгара и датируются золотоордынским временем [14 в, Город Болгар.., с. 221]. Две пряжки (рисунок 5) относятся к типу лировидных [Город Болгар.., рис. 66/4, тип В-Iб-3] и не имеют точной датировки. Находки таких пряжек в золотоордынском Булгаре (14 в) позволяют отнести их бытование к этому периоду, хотя они встречаются и в несколько более ранних памятниках. Украшения Простое кольцо бронзовое (рисунок 6) не раз встречалось мне в слоях золотоордынского Булгара (14 в), точной датировки эта вещь не имеет. Височные кольца серебряные. Два экземпляра: с одной бусиной (рисунок 7) и с тремя (рисунок 8, сохранилось две бусины). Датируются такие изделия суммарно 12-14 вв, хотя для наших экземпляров, особенно для трехбусинного кольца с его качественным узором более приемлема поздняя, золотоордынская датировка [Город Булгар.., с. 168, рис. 60/6-10]. Амулет (?) - на сегодня самое загадочное изделие, найденное на городище (рисунок 9). Тщательный поиск аналогий не принес внятных результатов. Нам даже непонятно, есть ли это бытовое изделие, стилизованное под антропоморфную фигуру, за что вроде бы говорит некоторый технологизм исполнения, или просто амулет. Бытового изделия такого типа мы, прочесав обширную литературу, не нашли. Что касается амулетов, в золотоордынских и более ранних, вплоть до 8-9 вв слоях известны антропоморфные амулеты, хотя все они мало напоминают наш. Таков, например, знаменитый всадник из Булгара, который один из авторов (Арсюхин) сфотографировал недавно в булгарском музее (рисунок 10). Это, конечно, далеко не полная аналогия. Обычно такие амулеты связывают с финно-угорским субстратом в золотоордынских городах. Наконечники стрел В коллекции с городища - 4 наконечника стрел (рисунок 11). Казалось бы, что датировка стрел должна быть разработана хорошо. Однако, существуют как минимум две шкалы: русская, опирающаяся на раскопки в русских и буферных с Ордой городах, и ордынская, строящая свои выводы на памятниках Поволжья. Хотя зачастую наконечники одни и тут, и там, датировка разная, что есть следствие несовпадения стратиграфических шкал, не более того. Нам представляется, что русская шкала отражает материал с нашего городища корректнее. На рисунке слева направо, первый наконечник вообще не имеет аналогов в поволжских классических памятниках, он чисто русский. Это - плоский черешковый наконечник, использовавшийся в основном для охоты, но иногда и при военных столкновениях. Датировка этого типа достаточно узкая - 2-я половина 13в - 14 в [Куликово поле.., с. 126, рис 1/3]. Два других имеют аналоги как в русских древностях, так и в поволжских. Это бронебойные стрелы с массивной головкой для поражения пластинчатого доспеха. По русской шкале - около 1300-1375 гг [Куликово поле.., с. 127, рис. 1/50], по ордынской - конец 12-13 вв [Город Болгар.., рис. 33/22, таблица - номер 24]. Русская датировка кажется нам более оправданной, поскольку базируется на более представительном материале. Наконец, последний наконечник - тот же тип, несколько иной дизайн, по русским аналогиям [Куликово поле.., с. 126, 44] - первая половина 14 в, по ордынским [Город Болгар.., рис. 33/23, в таблице - номер 13] - 13-й век. И здесь русская датировка нам кажется лучше. Предметы православного культа На городище найдена иконка и несколько крестиков. Иконка св. Николая (рисунок 12) принадлежит к типу распространенных в русских кварталах золотоордынских городов икон [Полубояринова.., с. 98], на которых в аналогичном дизайне изображался либо Спас, либо Николай, причем отливались оба святых в одной матрице, так, что Спас от Николая отличается незначительными деталями, которые вносились, очевидно, вручную при окончательной доводке литейной формы. Иконы такие датируются широко 14 в. Крестики принадлежат к двум типам. Первый тип (рисунок 13) - наиболее частая находка в русских кварталах поволжских городов [Полубояринова.., с. 81-82, рис. 17/4; Гнутова, Зотова.., с. 22, 1б]. Специалисты по Орде датируют такие кресты 12-13 вв, фундаментальный каталог русского литья - 11-13 вв. Второй тип крестиков (рисунок 14) отличается по большому счету только размерами от первого. Это - детские кресты, многочисленные аналогии которым встречались нам вместе с вещами 14 в, хотя в публикациях на датировку этого типа крестов обращали мало внимания, очевидно, считая разновидностью первого типа. Эти находки, как и обнаружение чисто русского наконечника стрелы, причем преимущественно охотничьего, говорит за существование обширного русского квартала на городище. Нумизматические находки В подъемном материале городища часты находки монет. Просмотр "коллекций", имеющихся у местных жителей, позволил установить, что большинство монет располагаются в промежутке от 730 до 761 г. Самая ранняя монета, которая выбивается из этого периода - дирхем Токты (690-713 гг), Укек. Самая поздняя - пул Гюлистана 766 года. Наиболее редкая - дирхем Узбека, чеканенный в Мохше. Меди, как обычно, во много раз больше, чем серебра, но сохранность медных монет плохая, а серебряных, напротив, очень хорошая. Львиную долю меди составляют монеты Хызра 762 года, далее по числу идут стандартные монеты Сарай ал Джедид 750-х гг (с цветком) и более ранние сарайские, с надписью "высочайшее повеление" (лев и солнце). Теперь о серебре. Приводим три типичные находки одиночных дирхемов (рисунок 15). Сверху вниз: Узбек, Сарай, 717 г; Навруз, Гюлистан, 761 г; Узбек, Сарай, 740 г. Обращает на себя внимание маленький кладик дирхемов. Монеты были рассыпаны на площади диаметром около метра, на холме неподалеку от основного массива городища. 15 дирхемов - это содержимое типичного повседневного кошелька (средний заработок ремесленника - дирхем в день). Очевидно, мы имеем дело с рассыпавшимся кошельком, который человек потерял, убегая в панике от какой-то опасности. Если так, то анализ клада позволит установить хотя бы примерно дату этого события. На рисунках 16,17 приведены лицевые и оборотные стороны монет. Извиняемся, что монеты развернуты как попало: так уж нам их сосканировать удалось. Состав клада: Узбек, Сарай, 740 г - 2 экз; Джанибек, Сарай ал Джедид, 742 г; Джанибек, Сарай ал Джедид, 744 г; Джанибек, Сарай ал Джедид, 747 г; Джанибек, Сарай ал-Джедид, 748 г - 2 экз; Джанибек, Сарай ал Джедид, 751 г; Джанибек, Гюлистан, 752 г; Джанибек, Гюлистан, 754 г; Бердибек, Гюлистан, 759 г - 2 экз; Хызр, Гюлистан, 761 г; Мюрид, Гюлистан, 764 г - 2 экз; Монеты даны в хронологической последовательности, которая не совпадает с последовательностью расположения их на рисунке. Обращает на себя внимание обилие монет Гюлистана: где бы ни находился этот город, он был наверняка неподалеку от Самарской Луки. Бросается в глаза, что и в этом кладе, как и вообще в находках на этом городище, нет монет старше самого начала 740-х гг. Последняя монета - 764 год. Археологическое окружение городища и его историческая судьба Самарская Лука достаточно плотно насыщена памятниками золотоордынского и более раннего, булгарского времени. Приводим фрагмент карты (рисунок 18) из работы [Хузин]. Цифрами обозначены: 146 - Жигулевское городище, военная крепость; 147 - Александровское городище, военная крепость, очень крупная; 148 - Муромский городок (разрушен при монгольском нашествии); 149 - Междуреченское городище, крупное торгово-ремесленное поселение; 150 - Переволокское городище, заселено с 1 тысячелетия н.э., булгарами - с 11 в. К сожалению, уровень разработки археологии этого региона не таков, чтобы мы могли сказать об этих памятниках что-то более конкретное применительно к золотоордынскому времени. Наше городище появляется, судя по вещевому материалу, не ранее 720-х гг. С другой стороны, поскольку нет вещей конца 14 в, мы полагаем, что городище погибло резко в момент, близкий к дате самой поздней монеты из кладика, то есть около 764 г. Этой датировке не противоречит и вещевой материал. Середина 60-х гг 8 века по хиджре - это пик "великой замятни" в Орде [Греков, Якубовский.., с. 208 сл.]. В 764 году начинает бить монеты хан Абдаллах, подставной правитель от имени Мамая, который не смог надолго захватить ни один город, так что почти все его монеты чеканены в походной ставке, то есть в Орде. Его соперник Кильдибек сидел в Азаке в 762-63 гг, в 763 году он захватывает Сарай ал Джедид (столицу). В то же время Мюрид правил в Гюлистане (763-764 гг). Хайр-Пулад хан захватывает столицу в 764 г, но Абдаллах в том же году столицу отнимает. В тот же момент Булат-Темир захватывает Булгар, и отныне этот кусок улуса становится самостоятельным, там сидит отдельная ханская династия. Возможно, разрушение нашего городища связано с каким-то эпизодом либо междуусобной борьбы в целом, либо борьбы за отпавший Булгар. Самарская Лука находилась как раз на границе спорных владений. Надеемся, что наши выводы будут уточнены в ходе раскопок уже в 2003 году. Литература 1. Город Булгар... - Город Булгар. Ремесло металлургов, кузнецов и литейщиков. Сб., Казань, 1996. 2. Город Укек... - Л. Недашковский, Золотоордынский город Укек и его округа, Москва, 2000. 3. Хузин... - Ф. Хузин, Булгарский город в 10-начале 13 в, Казань, 2001. 4. Куликово поле... - Куликово поле, вопросы историко-культурного наследия, Сб., Тула, 2000. 5. Греков, Якубовский... - Б. Греков, А. Якубовский, Золотая Орда и ее падение, Москва, 1998. 6. Гнутова, Зотова... - С. Гнутова, Е. Зотова, Кресты, иконы, складни, Москва, 2000. 7. Полубояринова... - М. Полубояринова. Русские люди в Золотой Орде, Москва, 1978.

1 2 3 Опубликовано: Журнал «Каспийский регион: политика, экономика, культура». Астрахань, изд. дом «Астраханский университет», 2006. Д.В. Васильев, Т.Ю. Гречкина, Э.Д. Зиливинская ДРЕВНЕЙШИЙ ГОРОД В ДЕЛЬТЕ ВОЛГИ В последнее десятилетие XX в. в археологии Астраханской области начала постепенно заполняться лакуна, относящаяся к периоду раннего средневековья: были найдены и частично обследованы археологические памятники, которые с достаточной долей уверенности можно отнести к домонгольскому периоду. Открытие их позволяет по-новому взглянуть на культурно-историческое развитие Нижнего Поволжья в раннем и развитом средневековье. В частности, хорошо известный по письменным источникам факт, что этот регион являлся одним из центров Хазарского каганата, нашел, наконец, археологическое подтверждение. Одним из крупных памятников, относящихся к хазарскому времени, является Самосдельское городище в Камызякском районе Астраханской области. Другим, менее масштабным по площади памятником является городище Мошаик на восточной окраине города Астрахани. Самосдельское городище располагается в 43 км ниже Астрахани, в дельте, на правом берегу р. Старая Волга или Бирюль (рис. 1). Главная часть городища находится на острове, вытянутом вдоль старого пересохшего русла Волги, который со всех сторон окружен высохшими протоками. Предполагаемой восточной границей городища является современное русло реки, северной и северо-западной – старое пересохшее русло Волги – ерик Воложка. На «мысу» между старым и новым руслами находится невысокая всхолмленная возвышенность, образованная напластованиями культурного слоя городища. Длина возвышенности, вытянутой вдоль старого русла Волги с северо-востока на юго-запад – около 2 км, ширина – около 500-700 м. На поверхности возвышенности отмечена наиболее высокая концентрация подъемного материала. Граница распространения подъемного материала на юге – два глубоких пересохших ерика, отмечающих расположение старых протоков Волги. В северо-восточной части возвышенности находятся жилые и хозяйственные постройки Самосдельской животноводческой фермы № 3, а также до 1994 г. находилось сенохранилище. Кроме того, имеются значительные выходы культурного слоя в километре к юго-востоку от места разделения Воложки и Старой Волги, ниже по течению главного русла, где река на повороте подмывает береговой обрыв, в районе бывшей паромной переправы. Здесь массовыми находками являются фрагменты лепной керамики. К сожалению, эта часть городища расположена наиболее низко, и культурный слой залегает ниже современного уровня стояния воды или непосредственно на этом уровне. Ясно только, что городище (или какая-то его составная часть) тянулось вдоль по берегу Старой Волги от современной фермы до современной паромной переправы (около 1 км). Основная часть городища располагалась в древности на острове посреди Волги, который отделялся протокой от восточной части городища в районе современной паромной переправы. Таким образом, правобережная половина городища состояла, как минимум, из двух частей – северной правобережной (главной, расположенной на островке) и южной правобережной (низинной). Снятый Д.В.Васильевым и Д.В. Кутуковым в 1994-1995 гг. топографический план городища наглядно показал расположение главной части городища на островке, окруженном пересохшими протоками. Наличие культурных напластований IX-XIV вв. было выявлено и на левом берегу Старой Волги, на территории с. Самосделка, а именно – на бэровском бугре, где расположены современные мусульманское и христианское кладбища, поэтому эту территорию можно считать левобережной частью городища, причем эта часть городища наиболее молодая, относящаяся, преимущественно, к эпохе Золотой Орды. Общая площадь памятника, известная на данный момент, составляет около 2 кв. км1, что для эпохи средневековья является весьма значительной величиной. Городище «Самосдельное» золотоордынского времени упоминается в книге В.Л.Егорова2. Но именно значительная коллекция керамического материала, собранная на территории городища и относящаяся к периоду IX-X вв. позволила в свое время возбудить интерес к данному памятнику и сделать предположение о наличии на нем слоев хазарского времени3. Как следует из отчетов С.А. Котенькова за 1990-95 гг., из-за высокого уровня стояния грунтовых вод и частичной заболоченности территории памятника, основное внимание было сосредоточено на определении границ городища и сборе подъемного материала (Архив ИА РАН, №№ 16126, 16127, 17671, 17672, 18242, 18243, 18867, 18868, 18164). Новый этап исследования Самосдельского городища начался в 2000 г, когда Еврейским Университетом в Москве в рамках «Хазарского проекта» (координатор проекта И.А. Аржанцева) была организована археологическая экспедиция. Руководителями экспедиции являются Э.Д. Зиливинская (Институт этнологии и антропологии РАН) и Т.Ю. Гречкина (ГНПУ «Наследие»), начальником раскопа – Д.В. Васильев (Астраханский государственный университет). В ходе археологических исследований производилось также почвоведческое и геофизическое изучение городища. Раскопки ведутся в островной части городища – на самой высокой ее точке (высота от современного уреза воды – около 4 м). В раскопе было исследовано большое количество сооружений и хозяйственных ям. Необходимо отметить чрезвычайную плотность застройки в островной части городища. Небольшие по площади жилища (землянки и полуземлянки) располагались очень тесно, котлованы жилищ прорезали более древние постройки. По всей видимости, строители жилищ старались использовать максимально не только площадь, но и строительный материал: весь или почти весь кирпич, даже обломки, из стен сооружений предшествующих периодов использовался вторично. Этот факт тоже вносил определенную трудность в определение последовательности возникновения сооружений. В настоящее время площадь раскопа составляет около 400 м2. Это позволило полностью или почти полностью проследить планировку нескольких жилищ и целого городского квартала конца XII начала – XIII вв. Более четко стали выделяться и периоды существования данной части городища. Наиболее хорошо сохранились постройки, относимые нами к XII-XIII вв. Здесь было обнаружено несколько наземных жилищ и большая землянка. Три дома и землянка были обращены входами на небольшую площадку (примерно 4х6 м), то есть они образовывали своеобразный жилой комплекс. Стены жилых домов были сложены из обломков обожженных кирпичей на глиняном растворе, в технике панцирной кладки: фасы были сложены из обломков кирпичей, обращенных торцевой частью наружу, а внутренняя часть стен была забита глинистой массой, пол заглублен относительно дневной поверхности на 30-40 см. Внешние размеры сооружений составляют приблизительно 5-6х4-5 м. За время существования построек в них было сделано множество перестроек. В целом, можно сказать, что принципиальная схема интерьера жилых домов была следующей: вдоль стен были сооружены узкие глинобитные лежанки-суфы, обложенные кирпичом. В лежанки были встроены небольшие круглые печи – тандыры – для выпечки хлеба и для отопления помещений. От тандыров в толще суф были проложены короткие горизонтальные прямые дымоходы (как правило, парные) – каны, которые нагревали суфу и отапливали помещение (каны внутри суф появляются лишь в XII веке. Ранее встречаются лишь бескановые тандыры). Полы в помещениях были глинобитными, многослойными. Архитектурной особенностью этих домов являлся вход, иногда оформленный небольшими пилонами и ведший непосредственно на суфу, причём на ту её часть, в которой были сооружены каны. В результате постоянно происходившего движения по суфе каны протаптывались и заваливались внутрь. В южной части раскопа находилась землянка № 1 (рис. 2). Землянка 1 представляла собой прямоугольную в плане яму, стенки которой были облицованы крупными обломками кирпича на глиняном растворе. Кирпичи повернуты торцами вовнутрь помещения. По оси З-В ширина землянки составляла 4,6-4,8 м. По оси С-Ю длина – 5,6 м. В землянку с северной стороны вел вход в виде наклонного коридора шириной 120 см и длиной 4 м. Исследования показали, что первоначальный проход в землянку вёл не с севера, а с востока, но он был заложен сырцовым кирпичом. Стены землянки были сложены из обломков обожженных кирпичей на глиняном растворе. Высота стен составляла до 32 слоёв кирпичей (2 м от уровня пола) в южной части и 24 слоя (1,5 м) в северной. Кирпичи обкладки стены были явно использованы вторично, некоторые из них носили следы известковой обмазки. Формат кирпичей разный. В основном это квадратные кирпичи со сторонами 20, 21,5, 22, 23, 24 и 25 см. Толщина их колеблется от 3,5 до 6 см. Пол землянки был земляным. Вдоль всех четырех стен была сделана невысокая (15-25 см высотой) суфа. После выборки заполнения суфы в ее массиве появились остатки многочисленных стенок, которые можно отнести к семи строительным периодам. В центре пола в 2005 году была расчищена глубокая столбовая яма, которая могла служить центральной опорой для перекрытия. В таком случае, можно предположить, что крыша землянки была четырёхскатной и была образована четырьмя брусьями, уложенными от углов землянки к центру крестообразно с опорой одним концом на центральный столб. Находки, происходящие из землянки 1, исчисляются тысячами. В основном это фрагменты грубых лепных сосудов и круговой красноглиняной керамики. Среди поливной керамики преобладает импорт, в котором четко выделяется большая группа ширванской керамики и незначительное количество иранской люстровой керамики с полихромной росписью. Золотоордынская керамика составляет менее 5% от всего керамического комплекса и находилась она, в основном, в верхней части засыпи землянки, над тростниковой крышей. В землянке обнаружено большое количество обломков сфероконусов (более 10 сосудов) (Рис. 4, 9), что позволяет предположить наличие здесь какой-либо мастерской, связанной с химическим производством. Очень интересны небольшие красноглиняные чашечки конической формы с отогнутым венчиком на сплошном поддоне, которые трактуются как ступки для истирания химических веществ (Рис. 4, 1-2). Изделия из кости были представлены, в основном, «коньками». Большое количество металлических изделий из железа и меди было сильно окислено, поэтому большей частью они не подлежали реставрации. Довольно много было изделий из стекла. Это – фрагменты браслетов, бусы, фрагменты стеклянных сосудов, в том числе и из цветного стекла сирийского или египетского производства. Особого внимания заслуживает штампованная кашинная подвеска с бирюзовой поливой, найденная в нижней части заполнения землянки, под ее перекрытием. Подобные подвески встречаются на памятниках Средней Азии4в домонгольское время, причем позже XII – нач.XIII в. они там не известны5. Данные сооружения по своей планировке, а также по интерьеру, состоящему из Г-образных или П-образных суф, канов, тандыров и тошнау, они напоминают жилища золотоордынских городов. Тем не менее, облик этих построек и их внутренние конструкции имеют ряд отличий от хорошо известных нам домов золотоордынских городов Нижнего Поволжья. В.Л.Егоровым было доказано, что система отопления в виде канов была заимствована монголами у чжурчженей и киданей и получила свое дальнейшее развитие в золотоордынском домостроительстве Нижнего Поволжья6. В Южном Казахстане и Семиречье каны были известны еще в VII-VIII и X-XI вв.7Появление канов в Средней Азии в домонгольское время исследователи связывают с тюркизацией местного населения центрально-азиатскими элементами сначала уйгурского, а затем – огузо-кипчакского происхождения8. С.М. Ахинжанов и Л.Б. Ерзакович высказали предположение, что в нижневолжские города Золотой Орды каны могли быть занесены кимако-кипчакским населением из Южного Казахстана и Приаралья9. С этим мнением категорически не согласен Г.А. Федоров-Давыдов, считавший, как и В.Л.Егоров, что появление канов в Золотой Орде связано исключительно с монгольским влиянием10. Нам представляется, что не следует полностью отвергать гипотезу С.М. Ахинжанова и Л.Б. Ерзаковича. Вполне возможно, что на городище Самосделка каны были принесены еще в домонгольское время огузским населением низовьев Сырдарьи. Это предположение основывается и на анализе керамики, происходящей из жилых комплексов. Таким образом, можно констатировать, что исследованные жилые постройки Самосдельского городища имеют ряд отличий от аналогичных сооружений в золотоордынских городах Нижнего Поволжья. С учетом анализа находок (об этом далее), можно предположить, что они возникли еще в домонгольское время в XII – нач.XIII в. и, возможно, продолжали существовать во 2-й пол.XIII в. В настоящее время закончены раскопки большого многокомнатного дома более раннего периода (сооружение № 9 относится нами к началу XII века). Исследовано 5 помещений (возможно, их было больше – дом сохранился фрагментарно), три из которых сохранились довольно хорошо, а два частично разрушены (рис. 3). Бросается в глаза явная асимметричность дома в целом, несоответствие стилей кладки и размеров кирпича в стенах разных помещений. В 2004 и 2005 гг. были прослежены конструктивные элементы данного сооружения, которые позволяют определить порядок его возникновения. Вначале было выстроено помещение №1 в качестве самостоятельного сооружения – квадратного дома с фахверковыми деревянно-глинобитными стенами, в которых в качестве наполнителя использовались обломки обожжённого кирпича. Рядом с ним, юго-западнее, возникло помещение № 4, которое было также первоначально самостоятельным сооружением, но было возведено из сырцового кирпича. Углы были выложены из обожжённых кирпичей. Возможно, эти два сооружения составляли единый комплекс внутри одной усадьбы или принадлежали родственникам. Чуть позднее между ними были возведены дополнительные стены и выстроено помещение № 2, представлявшее собой фактически огороженный дворик. К западу и к востоку от помещения № 2 возникает ещё два помещения в более поздний период. На примере сооружения № 9 мы можем утверждать, что эволюция городской застройки на Самосдельском городище проходила по среднеазиатскому образцу. Именно таким образом возникали тесно застроенные среднеазиатские городские кварталы - махалля. В слоях X – нач.XI в., содержатся остатки сильно разрушенных сооружений из турлука – камыша, обмазанного глиной. Об их архитектуре сказать что-либо сложно, так как они были сожжены и практически полностью уничтожены поздними ямами. В качестве строительного материала использовался и камень – ракушечник и известняк, также взятый из развалин более раннего периода. Самые ранние культурные слои городища (относящиеся к IX-X вв.) начали изучаться в ходе раскопок 2004-2005 годов. В ходе раскопок были выявлены два раннесредневековых юртообразных жилища – одно диаметром около трёх метров и второе, диаметром около шести метров. Это заглублённые на 30-50 см в землю круглые котлованы, по периметру которых были прослежены жердевые и столбовые ямки от каркаса турлучных стен. Раннесредневековые юртообразные жилища обнаруживаются на огромной территории от Волги до Нижнего Дуная и от Среднего Дона до Северного Кавказа. Их подробный обзор приведён в специальной монографии В.С. Флёрова11. В данном исследовании описаны все известные юртообразные жилища, обнаруженные в Подонье, Среднем Поволжье, на Северном Кавказе, в Крыму, в Среднем Поднепровье, в Северо-Западном Причерноморье, в Северо-Восточной Болгарии. Очень интересно отметить, что до сих пор было известно лишь одно юртообразное жилище в Поволжском регионе, а именно в Биляре12. На Нижней Волге юртообразные жилища с территории Самосдельского городища являются уникальными. Данные сооружения могут быть соотнесены с аналогичными конструкциями в других регионах Восточной Европы. Налицо общие принципы планировки и конструктивные особенности, но наиболее близка им юртообразная постройка, обнаруженная археологом Д.И. Димитровым в Северо-восточной Болгарии, близ села Блысково13. Стенки котлована жилища в Блысково отвесные, пол горизонтальный. В северо-западном секторе жилища имеется слегка заглубленный очаг диаметром 70 см. Самой выразительной особенностью данного жилища, которая сближает его с жилищем с Самосдельского городища, являются лунки от кольев каркаса стен, проходящие вокруг котлована в один-два ряда. Куски глиняной обмазки, обнаруженные вокруг, позволяют реконструировать стены как турлучные14. Юртообразная постройка, обнаруженная на городище Биляр в 1984 г., также сопоставима по ряду особенностей с самосдельскими. С южной стороны котлован имел выступ длиной 1,40 м при ширине 1,20 м, который Ф.Ш. Хузин, опубликовавший постройку, трактует как вход15. В.С. Флёровым юртообразные жилища Восточной Европы трактуются как признак оседания на землю кочевников (в частности - болгар) в рамках культуры Хазарского каганата16 . Отдельный блок исследований Самосдельского городища составили комплексные почвенно-ландшафтные исследования, проводившиеся группой сотрудников и аспирантов Института географии РАН и факультета почвоведения МГУ. Некоторые результаты исследований получены уже в настоящее время. Так, например, период возникновения и функционирования поселения (до начала XIV в.) можно отнести ко времени наиболее низкого за последнее тысячелетие уровня стояния Каспия и существенной аридизации климата в регионе. Территория памятника, расположенная в настоящее время в средней дельте Волги, в период существования поселения функционировала в режиме поймы и находилась вне сферы действия катастрофических непериодических колебаний уровня Каспия. Ландшафтно-климатические условия района исследований в период существования поселения, как и в настоящее время, наиболее благоприятствовали рыболовецко-скотоводческому типу хозяйствования. Лимитирующим фактором для развития земледелия являлась влагообеспеченность. Развитие пахотного земледелия, как и в настоящее время, было возможно только при искусственном орошении. Природные ресурсы территории допускали также развитие мелкотоварного гончарного производства, строительных ремесел на местной сырьевой базе. В XIV в. произошло резкое и быстрое повышение уровня Каспийского моря. Район городища Самосделка оказался в прибрежной зоне дельты, особенно опасной в период катастрофических нагонов. Бедствия природного характера могли послужить причиной упадка и даже гибели поселения17. Запустение островной части городища в середине XIV в. подтверждается и археологическими данными. Еще одним важным результатом почвоведческих исследований явилась серия радиоуглеродных дат, по которым нижние слои культурного слоя можно отнести к IX-X вв. Город являлся центром транзитной торговли, что особенно наглядно показали его раскопки. Представительную группу находок составляют гончарные поливные и неполивные сосуды (Рис. 4, 5) 1 2 3 1 2 3 4 Кучкин В. А. Samar, Самара и поволжские города в XIII — XVI вв. Средневековые исторические источники (памятники письменности и археологические материалы), свидетельствуя о городах VII - XII вв. в Волго-Камском бассейне на территории Волжской Булгарии и в нижнем течении Волги, не содержат или почти не содержат сообщений о поволжских городах на громадном пространстве волжского пути от впадения в Волгу ее левого притока Черемшана до разветвления рек Волги и Ахтубы. Положение начинает меняться в конце второй четверти XIII в., когда в Восточной Европе появились монголы. После разгрома в 1236-1242 гг. Волжской Булгарии, большинства древнерусских княжеств (Рязанского, Владимирского, Переяславль-Залесского, Юрьевского, Ростовского, Ярославского, Угличского, Муромского, Переяславль-Русского, Черниговского, Киевского, Владимиро-Волынского, Галичского; не завоеванными остались Смоленское, Витебское, Полоцкое, Туровское, Пинское княжества и Новгород со Псковом)1, победы над немецко-польским рыцарским войском в сражении при Легнице 9 апреля 1241 г., поражения, нанесенного венграм у р. Шайо, походов на берега Адриатического моря в Хорватию и Далмацию тумены хана Батыя повернули на восток и летом 1242 г. достигли устья Волги. Сюда в свою ставку Батый вызвал русских князей2 и по сути дела продиктовал им условия их существования под властью чингизидов. Два условия имели особое значение. Русские князья теперь могли править в своих княжествах, только получив соответствующий ярлык от ордынского хана на собственные отчины. А получив ярлык на управление землей своих предков, они должны были собирать и отвозить в Орду сначала через посаженных в их владениях монгольских даруг и баскаков, а затем самостоятельно «выход» (так для обозначения этого налога дословно переводилось на Руси арабское слово «харадж»), или «ордынскую дань», как называли ту же выплату другие русские источники, размер которой с течением времени менялся, но иногда оказывался непосильным, собираясь даже с младенцев. На месте своей стоянки в низовьях Волги Батый основал город Сарай (Дворец), который стал его столицей. Сюда и вынуждены были ездить подвластные Орде князья для получения ярлыков и уплаты ордынской дани. Путь в Сарай, который иногда назывался Сараем-Бату по имени своего основателя, а позднее еще и Сараем-Берке по имени первого ордынского хана, принявшего ислам, пролегал из северо-восточных русских княжеств и прилегавших к ним земель или целиком по Волге до ее низовья, или по Дону до его кратчайшего сближения с Волгой в районе современного Волгограда, далее волоком до Волги, а после обычным путем Волгою вниз по течению до ордынской столицы. Эти регулярные вынужденные поездки подчиненных Орде правителей из Северо-Восточной Руси и соседних с нею княжеств и земель сделали судоходство по Волге более интенсивным и способствовали появлению на волжских берегах новых поселений, новых переправ в удобных для этого местах, новых укреплений и городов. К сожалению, точные годы основания таких пунктов, продолжительность их существования, роста или упадка остаются неизвестными из-за крайней малочисленности источников и скудости содержащихся в них сведений. Поэтому приходится сначала исходить из общих данных, говорить о поволжских городах на протяжении всей золотоордынской эпохи, т. е. с 40-х гг. XIII в. и примерно до конца XV столетия, когда пала Большая Орда — преемница Золотой Орды и когда появились различные татарские ханства как на территориях, расположенных к западу от Волги, так и в восточных, заволжских землях, а исходя из общей картины — давать уже частные характеристики. Подробный очерк исторической географии Золотой Орды, ее основных районов и поселений от возникновения государства до его завоевания Тамерланом (Тимуром, Темир-Аксаком) в 1395 - 1396 гг. дал В. Л. Егоров, посвятивший большую часть своей жизни археологическому изучению золотоордынских городов. В Поволжском регионе исследователь насчитал более трех десятков городов, появившихся на правом и на левом берегах Волги в татаро-монгольское время ниже устья Камы. Это 1. Крестово городище на левом берегу Волги близ с. Крестово-Городище Ульяновской области; 2. Переволокское городище на правом берегу Волги «примерно в 20 км ниже населенного пункта Сингилей»; 3. Переволокское городище на правом берегу Волги напротив г. Самары у дер. Переволок; 4. городище Костычи на правом берегу Волги в нескольких километрах выше г. Сызрани; 5. город Укек (Увек поздних русских источников; в переводе с тюркского на русский — Башня) на правом берегу Волги в небольшой отдаленности от основанного русскими в 1590 г. г. Саратова; 6. Квасниковское городище на левом берегу Волги у с. Квасниковка напротив г. Саратова; 7. городище Узморье на левом берегу Волги немного ниже Квасниковского городища; 8. Канадейское городище на правом притоке Волги р. Сызрани у поселка Канадей; 9. Ахметовское городище на правом берегу Волги у с. Ахметовка близ г. Камышина; 10. Даниловское городище на правом берегу Волги выше г. Камышина; 11. Терновское городище на правом берегу Волги в 17 км от г. Камышина вверх по Волге; 12. Бережковское городище3 на левом берегу Волги при впадении в нее р. Еруслана, напротив Терновского городища; 13. городище Шишкин Бугор на правом берегу Волги у г. Камышина; 14. Пролейское городище на правом берегу Волги близ с. Горная Пролейка Волгоградской области; 15. Песковатское городище на правом берегу Волги близ с. Песковатки Волгоградской области; 16. город Бельджамен (Бездеж русских источников) на правом берегу Волги в 2-х км на север от стоящего на Волге г. Дубовка Волгоградской области; 17. Винновское городище на правом берегу Волги у дер. Винновки немного выше г. Волгограда; 18. Мечетное городище на территории современного г. Волгограда; 19. Ахтубинское городище на левом берегу Волги напротив Мечетного городища, у начала разделения Волги и Ахтубы; 20. Погромновское городище на левом берегу Волги несколько выше Ахтубинского городища; 21. Безродное городище на территории г. Волжский на левом берегу Ахтубы; 22. Заплавное городище на левом берегу Ахтубы ниже городища Безродного; 23. город Сарай ал-Джедид (Дворец Новый) на левом берегу Ахтубы у с. Царево Ленинского района Волгоградской области. Это основанная ханом Узбеком вторая столица Золотой Орды; 24. город Гюлистан на левом берегу Ахтубы ниже Сарая ал-Джедид; 25. город Сарай (Сарай-Бату, Сарай-Берке, Сарай ал-Махруса, т. е. Дворец Богохранимый — название, появившееся после принятия населением Орды мусульманства) на левом берегу Ахтубы у современного с. Селитренного Харабалинского района Астраханской области. Столица Золотой Орды, самый крупный ее город; 26. Енотаевское городище на правом берегу Волги между поселками Енотаевка и Сероглазовка Астраханской области, напротив Сарая; 27. городище Лапас на левом берегу Ахтубы у дер. Лапас Харабалинского района Астраханской области, в 40 км ниже Сарая; 28. Новорычанское городище на левом берегу Ахтубы близ пос. Новый Рычан Володарского района Астраханской области; 29. Красноярское городище близ пос. Красный Яр Астраханской области; 30. городище Тумак-Тюбе на левом берегу Волги Наримановского района Астраханской области, в 32 км ниже Астрахани; 31. Мошаикское городище на восточной окраине г. Астрахани; 32. Чертовское городище на левом берегу р. Бахтемир в дельте Волги (Икрянинский район Астраханской области); 33. Самосдельное городище у с. Самосдельного (Самосделка) Камызякского района Астраханской области; 34. город Суммеркент упоминается в «Путешествии в восточные страны» Вильгельма де Рубрука (1253 г.). Археологически неизвестен. Располагался ниже Сарая на одном из островов поймы Волги и Ахтубы; 35. город Хаджитархан находился на правом берегу Волги на месте городища Шареный Бугор выше современного г. Астрахань4. Из 35 золотоордынских поволжских городов и городищ, указанных В. Л. Егоровым, следует исключить Канадейское городище (№ 8), стоявшее в верхнем течении р. Сызрани (от г. Сызрани на Волге до пос. Канадея по прямой 64 км), как явно не приволжское поселение. Из остальных 34 поволжских городов и городищ только 7 упомянуты в письменных источниках, из которых местоположение пяти (Укек, Бельджамен-Бездеж, Сарай ал-Джедид, Сарай и Хаджитархан — №№ 5, 16, 23, 25, 35) точно устанавливается также и по сохранившимся археологическим памятникам, а двух (Гюлистан и Суммеркент — №№ 24, 34) — приблизительно, но в определенно очерчиваемых районах. Что касается других 27 золотоордынских городищ, то хотя их географическая привязка ясна, поздние застройки на их месте, уничтожение или затопление 6 из них (Песковатское городище, Мечетное городище, Ахтубинское городище, Погромновское городище, Безродное городище, Заплавное городище — №№ 15, 18, 19, 20, 21, 22), отсутствие на 15 городищах археологических раскопок (Крестово городище, Переволокское городище, другое Переволокское городище, городище Костычи, Квасниковское городище, городище Узморье, городище Шишкин Бугор, Пролейское городище, Винновское городище, Енотаевское городище, городище Лапас, Новорычанское городище, Красноярское городище, Чертовское городище, Самосдельное городище — №№ 1, 2, 3, 4, 6, 7, 13, 14, 17, 26, 27, 28, 29, 32, 33) лишает исследователей возможности охарактеризовать историческое развитие этих поселений, лишь позволяя оценивать их географическое местоположение. Обращает на себя внимание, что первые семь городищ, названные в списке В. Л. Егорова, располагались как на правом (городища и город №№ 2, 3, 4, 5), так и на левом (городища №№ 1, 6, 7) берегах Волги, но больше на правом. При этом самое первое в приведенном списке городище Крестово отстояло примерно на 30 км вниз по Волге от современного г. Ульяновска (Симбирска). Следовательно, на довольно значительном расстоянии от впадения в Волгу Камы до указанного городища (по прямой расстояние между устьем Камы и с. Крестово-Городище составляет 120 км) золотоордынцы новых городов по Волге не ставили. Переволокское городище (№ 2), расположенное примерно в 20 км вниз по Волге от г. Сенгилея (у В. Л. Егорова — Сингилея), находилось от городища Крестово на расстоянии более 50 км (по прямой расстояние между с. Крестово-Городище и г. Сенгилеем составляет 32 км). Второе Переволокское городище (№ 3) стояло уже в конце самарской петли р. Волги, километрах в 80 от г. Сенгилея. Примерно в 50 км от второго Переволокского городища находится городище Костычи (№ 4). Город Укек (№ 5) отстоял от городища Костычи на более чем 250 км вниз по Волге (расстояние между г. Сызранью, недалеко от которой находятся Костычи, и г. Саратовым по прямой составляет 256 км). Городище Квасниковское (№ 6) и городище Узморье (№ 7) находились недалеко от Укека. Первое из них стояло несколько ниже Укека на левой стороне Волги (в 2 км по прямой от Саратова), второе — на той же левой стороне в 8 км ниже городища Квасниковского. Ниже по Волге от Укека и расположенных близ него городищ археологические обследования фиксируют 5 золотоордынских поселений, расположенных поблизости и рядом с современным городом Камышином. Они начинаются севернее Камышина при впадении в Волгу ее левого притока р. Еруслана (Бережновское городище — № 12). Напротив устья Еруслана на правой стороне Волги находилось городище Терновское (№ 11), в 28 км по прямой к западу, с небольшим отклонением на юг, от Бережновского городища. От г. Саратова до устья Еруслана по прямой 140 км. Следовательно, на столь значительном пространстве от Укека до впадения Еруслана в Волгу золотоордынских городов не было. По Волге вниз после Еруслановского устья находились городища Даниловское (№ 10), а рядом с современным г. Камышиным — городища Ахметовское (№ 9) и Шишкин Бугор (№ 13). Максимальное расстояние между последними 3 городищами и городищем Терновским не должно было превышать 20 км. Чтобы из городищ близ г. Камышина достичь ордынского г. Бельджамена (№ 16), надо было проплыть вниз по Волге не менее 120 км (расстояние от современного г. Камышина до г. Дубовка составляет 120 км по прямой). На этом пути были расположены городища Пролейское (№ 14) и Песковатское (№ 15). Пролейское находилось примерно в 17 км к северу от Укека, а Песковатское — в 1,5 км от того же золотоордынского города. Около Бельджамена, отстоявшего от современного Волгограда на 45 км вверх по Волге, располагались городища Винновское (№ 17) и Мечетное (№ 18). Первое стояло в 4,5 км выше Волгограда, второе — на территории современного Волгограда, на его северной окраине, на левом берегу р. Мечетки. К северо-востоку от Мечетного на левом берегу Волги золотоордынцами было сооружено укрепление, остатки которого теперь названы Погромновским городищем (№ 20), а несколько ниже последнего прямо против Мечетного — другое укрепление (его остатки — городище Ахтубинское (№ 19)). Таким образом на пространстве длиною в 45 км в этом районе разместилось 5 ордынских городищ. Почти параллельно с ними на отделившейся от Волги Ахтубы у ее истока было расположено городище Безродное (№ 21). Ниже Безродного находилось Заплавное городище (№ 22), отстоявшее от Безродного примерно на 12 км. Еще через 25 км начинались строения блестящего Сарая ал-Джедид (Нового Дворца — № 23). Старый Сарай (№ 25) отстоял от Нового примерно на 220 км, однако между ними был еще один город — Гюлистан (№ 24), но как далеко располагался он от обоих Сараев, неизвестно. Енотаевское городище (№ 26), стоявшее на правом берегу р. Енотаевки недалеко от Сарая, можно сказать, напротив его, отделялось от золотоордынской столицы руслами трех рек: Енотаевки (правого рукава Волги), Волги и Ахтубы. В 38 км от Сарая ниже по Ахтубе на ее левом берегу лежало городище Лапас (№ 27). От него примерно в 60 км находилось Новорычанское городище (№ 28), а от последнего в 17-18 км на север — Красноярское городище (№ 29) и на 17 км к западу с небольшим отклонением на юг — Мошаикское городище. Городище Тумак-Тюбе (№ 30) находилось к юго-западу от Красноярского городища, в нескольких десятках километров от него. На восточной окраине современной Астрахани стояло уже упомянутое Мошаикское городище (№ 31), от которого до городища Тумак-Тюбе было 32 км. Несколько боvльшим было расстояние между Мошаикским и Чертовским (№ 32) городищами. В пределах 30-35 км к югу от Мошаикского городища было расположено Самосдельное городище (у с. Самосделка на левом берегу Волги — № 33), а в нескольких километрах от Мошаикского городища, но к северу от него — город Хаджитархан (№ 35)5. Город Суммеркент (№ 34), по словам Вильгельма де Рубрука, располагался там, где Этиль (Волга) разделялась на три больших и четыре малых рукава6. Это означает, что Суммеркент находился к югу от Мошаикского городища, в радиусе примерно 40 км от него. Полученные данные, хотя и не отличаются абсолютной точностью, тем не менее ясно свидетельствуют о том, что плотность ордынских поволжских городов была наибольшей от Суммеркента в дельте Волги до Бельджамена, стоявшего на Волге много выше, при переходе с Волги на Дон. Расстояния между ордынскими городами на этом участке волжского пути редко превышали 100 км, обычно они составляли несколько десятков километров, но иногда сокращались всего до нескольких километров. Была и другая особенность золотоордынских городов, расположенных на нижней Волге. Они были самыми крупными в Золотой Орде. Площадь, например, столицы государства, Сарая, определяется исследователями в 36 кв. км7. В XIV в. это был самый большой город в Восточной Европе. Укрепления Сарая ал-Джедид охватывали площадь примерно в 2 кв. км, но неукрепленная территория города значительно превышала укрепленную. Плотность заселения левого берега Ахтубы в золотоордынское время была такова, что строения от истока реки и далее вниз по ее течению тянулись почти непрерывно на расстоянии 70 км8. Обращает на себя внимание оппозиционность некоторых стоявших по Волге золотоордынских городов. На левом волжском берегу находилось Квасниковское городище, а против него на правом берегу г. Укек. У устья Еруслана, левого притока Волги, было расположено Бережновское городище, а на противоположном берегу Волги — Терновское городище. Ахтубинскому городищу на левой стороне Волги соответствует Мечетное городище на правой стороне реки. Городище Енотаевское на правом берегу рукава Волги Енотаевки находилось в оппозиции к столичному Сараю. Такое парное расположение перечисленных выше золотоордынских городов и городищ свидетельствует, скорее всего, о том, что в отмеченных местах существовали переправы через Волгу, которые контролировались как с правобережной, так и с левобережной сторон реки. При этом надо полагать, что такие контролирующие пункты появлялись не синхронно, а в разные времена. Трудно, например, представить, что поселение, позднее превратившееся в Енотаевское городище, было построено одновременно с главным городом государства Сараем. Как показывают исторические параллели, возведение столиц способствует появлению рядом с ними новых сельских и городских поселений. По времени такие поселения возникают позже столичного города. Для того, чтобы установить, какие переправы через Волгу существовали в средние века, как и когда они укреплялись, в какое примерно время появляются вообще золотоордынские укрепления и города на Волге, необходимо обращение к различного рода письменным источникам, сколь бы малую информацию они ни содержали. Такие источники оставлены представителями разных народов. Эти памятники следует рассматривать в хронологической последовательности, чтобы можно было уловить те изменения, которые происходили с течением времени с поволжскими поселениями и городами в средние века, их численностью, размерами и функциями. Наиболее ранние сведения о местах пребывания татаро-монголов в Восточной Европе оставил Иоанн де Плано де Карпини. Он происходил из итальянской Перуджии, был монахом Ордена францисканцев (миноритов) и папским легатом, отправленным папой Иннокентием IV в 1245 г. из французского Лиона в столицу Монгольской империи Каракорум для ведения дипломатических переговоров с главным монгольским ханом о дальнейших военно-политических планах татаро-монголов, оказавшихся в результате походов Батыя непосредственными соседями стран Центральной Европы и близкими соседями государств Европы Западной, населенных католиками. В Монголию посол главы католической церкви ехал через русские земли, по половецким степям, где он оказался весной 1246 г., пересекал крупнейшие реки Восточно-Европейской равнины: Днепр, Дон и Волгу. О Волге, которая в данном случае интересует нас прежде всего, Плано де Карпини писал, что «эта река очень велика», богата рыбой, и отмечал, что «у нее переходит с места на место Батый»9, т. е. приволжские земли стали ханскими кочевьями. Никаких городов по Волге папский легат не указал, не привел даже названия места, где ему и его спутникам пришлось пересекать Волгу. Видимо, в 1246 г. столица Золотой Орды еще не была построена (или достроена), а переправы через Волгу не налажены, ее переходили в разных местах по льду в зимнее время и с помощью подручных плавательных средств — в летнее. Упоминавшийся выше Вильгельм де Рубрук (фламандец Виллем Рейсбрук), член того же монашеского Ордена францисканцев-миноритов, по просьбе французского короля Людовика IX Святого, надеявшегося в главном монгольском хане найти надежного союзника в борьбе со своим врагом — египетским султаном, в 1253-1255 гг. побывал у монголов и оставил описание своего путешествия. Он сообщил не только о городе Суммеркенте в устье Волги, но и о построенном Батыем Сарае, близ которого пребывал отец принявшего христианство ордынского темника Койяка, хранивший у себя необходимые для богослужения вещи Рубрука. Когда Рубрук попросил эти вещи вернуть, то Койяк ответил ему, что сразу не может этого сделать, потому что «оставил эти вещи у моего отца, пребывающего вблизи Сарая, это — новый город, построенный Батыем на Этилии»10. Кроме Суммеркента и Сарая Рубрук упомянул еще один поселок на берегу Волги, также построенный татарами. По словам французского посланника, в августе 1253 г. по дороге от Сартака, кочевавшего в 3-х днях пути к западу от Волги, к Батыю, кочевья которого располагались на волжском левобережье, «в том месте, где мы остановились на берегу Этилии, есть новый поселок, который татары устроили в перемежку из русских и саррацинов, перевозящих послов, как направляющихся ко двору Батыя, так и возвращающихся оттуда, потому что Батый находится на другом берегу в восточном направлении, и он не проходит через это место, где мы остановились, когда поднимается летом, а он уже начинал спускаться. Именно с января до августа он сам и все другие поднимаются к холодным странам, а в августе начинают возвращаться. Итак мы спустились на корабле от этого поселка до двора Батыя, и от этого места до городов Великой Булгарии к северу считается пять дней пути»11. Пытаясь определить географическое положение и название загадочного поселка, исследователи указывают на Укек как на самое подходящее место для такого определения. Данное предположение было выдвинуто в 1885 г. немецким исследователем «Путешествия» Рубрука Ф. М. Шмидтом12 и с тех пор разделяется многими учеными вплоть до новейшего исследователя истории Укека Л. Ф. Недашковского13. Оснований для подобной идентификации немного. По известным в XIX в. письменным источникам Укек оказывался самым ранним и самым близким к бывшей Волжской Булгарии золотоордынским городом на правом берегу Волги. Однако в 1994 г. крупнейший современный исследователь Золотой Орды Г. А. Федоров-Давыдов, оценивая попытку В. Л. Егорова отождествить поселок, описанный Рубруком, не с Укеком, а с Бельджаменом-Бездежем, стоявшим на волжском правобережье ниже Укека, отметил, что такое отождествление невозможно, поскольку Рубрук сообщает о 5 днях перехода от поселка до городов Волжской Булгарии, тогда как источники (Абу-л-Фида) говорят о 15 днях пути даже от более северного Укека до тех же городов14. Следует также отметить, что в сочинении Вильгельма Рубрука речь идет о 5 днях пути до булгарских городов не от поселка, из которого он и его спутники спустились по Волге до ставки Батыя на волжском левобережье, а от этой ханской ставки. Следовательно, путь из нового татарского поселка на север до бывшей Волжской Булгарии занимал по времени менее 5 дней. За такой срок прежних булгарских городов нельзя было достигнуть не только из Бездежа, но и из Укека. Как показано будет ниже, в 1334 г. марокканский путешественник Ибн-Батута, выехав из ставки хана Узбека, располагавшейся на левом берегу Волги выше Укека, доехал до города Булгара только через 10 дней. Очевидно, принимать построенный золотоордынцами новый поселок на правом берегу Волги, описанный Рубруком, за Укек, а тем более за Бельджамен-Бездеж нет никаких оснований. Поселок можно отождествлять или с Крестовым городищем, или с первым Переволокским городищем, значительно более близкими к русским и булгарским землям, из населения которых составлялся обслуживающий персонал поселка. Впрочем, как бы там ни было, ясно, что уже в первые годы существования Батыевой Орды татары занимались организацией переправ через Волгу, причем созданные ими при переправах поселения преследовали административно-служебные, а не производственно-торговые цели как обычные города. Такими достаточно скупыми данными исчерпываются сведения о поволжских золотоордынских городах к началу 50-х гг. XIII в. в западноевропейских источниках. Более поздние европейские описания Золотой Орды и других азиатских государств, вплоть до Индии и Китая, несколько пополняют приведенные свидетельства. В частности, написанная в 90-ые гг. XIII в. венецианским купцом и путешественником Марко Поло «Книга, именуемая о разнообразии мира», содержала несколько новых сведений о поволжских золотоордынских городах. Сам Марко Поло в Золотой Орде не был, но он поместил в своей «Книге» рассказ о пребывании в этой стране своего отца, Николо Поло, и своего дяди, Маттео Поло. Очевидно, рассказ о жизни в Золотой Орде Марко Поло услышал в своей семье и запомнил его надолго. Согласно Марко Поло, братья Николо и Маттео Поло, приехавшие из Венеции с товарами в Константинополь, бывший в 1204 — 1261 гг. столицей Латинской империи, решили отправиться далее на восток «за наживой да за прибылью». Пополнив в Константинополе свои товары приобретенными драгоценностями, старшие Поло отплыли «в Солдадию» (крымский Судак). Морское плавание закончилось без приключений, братья достигли Крыма, но из Судака решили двинуться дальше «к Барака-хану, что татарами владел и жил в Болгаре да в Сарае». И это путешествие было успешным. Барак (это золотоордынский хан Берке) принял венецианцев, те подарили ему константинопольские драгоценности, которые хану очень понравились. В ответ «приказал Барка вдвое заплатить за драгоценности; давал он им и другие большие и богатые подарки». Николо и Маттео Поло целый год прожили во владениях Берке. Но тут между ним и правителем Ирана Хулагу (в «Книге Марко Поло» — Алау) началась война, в которой Берке потерпел поражение. Венецианцы хотели вернуться домой, однако пути назад оказались небезопасными. Там путников подстерегали обнищавшие от войны татары, которые захватывали их в плен и продавали в рабство. Свободными оставались лишь пути на восток. И братья решили двинуться туда. «Собрались, — продолжает далее Марко Поло, — да и вышли из Болгара. Пошли они к городу, что был на границе западного царя и назывался Укака. Выйдя отсюда, переправились через реку Тигри и семнадцать дней шли пустынею. Не было тут ни городов, ни крепостей, одни татары со своими шатрами да стадами. Перейдя через пустыню, пришли они в Бухару»15. Эти воспоминания семейства Поло в достаточной степени любопытны. Они относятся ко времени, когда в Золотой Орде правил брат Батыя Берке — 1258-1266 гг.16 Время можно уточнить. Трения между Берке и Хулагу начались, видимо, в 1261 г.17. Вскоре они переросли в военные действия. Осенью 1262 г. Хулагу разгромил войско хана Берке у Шемахи и захватил золотоордынские земли по р. Тереку18. Если Николо и Маттео Поло до сражения у Шемахи жили уже год в Золотой Орде, то их прибытие к Берке относится к 1261 г.19. Следовательно, венецианские купцы вспоминали обстановку, которая сложилась в Золотой Орде в самом начале 60-х гг. XIII в. Согласно этим воспоминаниям, в указанное время Берке пребывал или в Сарае, или в Булгаре20, городе, располагавшимся на левом берегу Волги несколько ниже устья Камы, т. е. кочевал по левому берегу Волги. Это соответствует свидетельствам Плано де Карпини, который отметил, что кочевья по Волге принадлежат правителю Орды, и свидетельствам Рубрука о кочевке Батыя по волжскому левобережью. Кроме двух крайних ордынских городов: северного Булгара и южного Сарая, других городов на левом берегу Волги братья Поло не зафиксировали. Сами они длительное время прожили в Булгаре, опасаясь жить на юге, видимо, из-за нападений Хулагу или же стремясь обогатиться в этом центре меховой торговли Золотой Орды21. Покинув Булгар, два венецианца направились на юг по правому берегу Волги, вероятно, проверяя, насколько безопасны пути на запад. Так они дошли до Укака. Это первое упоминание Укека в письменных источниках. Очевидно, город Башня появился в ранние годы существования Золотой Орды. В «Книге Марко Поло» он назван городом «на границе западного царя». Однако государственная граница Золотой Орды здесь не проходила. Речь, скорее всего, идет о границе собственно ханских кочевий. Упоминание о границе позволяет говорить об особом значении Укека среди других поволжских золотоордынских городов. Видимо, здесь при хане Берке была поставлена сторожевая башня, от которой Укек и получил свое название, или сооружена целая крепость, которая контролировала подходы к Волге. Поскольку именно из Укека братья Николо и Маттео Поло отправились в Бухару, делается очевидным, что уже к началу 60-ых гг. XIII в. близ Укека была налажена переправа через Волгу и надо согласиться с теми исследователями, которые под рекой Тигри «Книги Марко Поло» понимают Волгу. Устроить переправу в данном месте было несложно потому, что и по сей день у Саратова несмотря на строительство огромных водохранилищ сохранилась целая россыпь волжских речных островов. Переправившись через Волгу, венецианские купцы двинулись на юг и на восток к Бухаре. Если их свидетельство о пребывании хана Берке в Булгаре и Сарае лишь косвенно может говорить об отсутствии в его правление золотоордынских городов на волжском левобережье, то описание пути от Волги на широте Укека к Бухаре прямо указывает на это. 17 дней отец и дядя Марко Поло двигались по пустыне, где не было «ни городов, ни крепостей, одни татары со своими шатрами да стадами». Пустыня, конечно, была относительной, там были татары, шатры и стада, но городов и крепостей в ней, судя по ряду и более поздних свидетельств, не было безусловно. Точность припоминаний двух авантюрных венецианцев может быть заподозрена указанием на 17 дней, за которые они доехали от Укека до Бухары. При нормальной езде с остановками днем и ночлегами такое было невозможно, времени нужно было больше. Но при круглосуточном движении с небольшими дневным и ночным перерывами, как это практиковалось у татаро-монголов и как описал это Ибн-Батута22, такое было достижимо. В целом, правдивость семейного рассказа Поло о золотоордынских городах начала 60-х гг. XIII в. едва ли может быть подвергнута сомнению. Около 1320 г. в Твери в Отроче монастыре Успения богородицы его настоятелем Александром было написано агиографическое произведение — Житие тверского великого князя Михаила Ярославича. Этот князь в конце июля-начале августа 1318 г. был вызван в Орду тогдашним ее правителем ханом Узбеком, а затем казнен там. Игумен Александр был духовным отцом Михаила Ярославича, сопровождал своего князя в поездке к хану Узбеку, был очевидцем его пребывания в Орде, суда над ним ордынских властей и оценки ими политики Михаила по отношению к татаро-монголам, его осуждения и смерти. Со слов очевидцев описан Александром путь, по которому доставили тело заколотого тверского князя из Орды в русские земли. По сути дела Житие Михаила Ярославича Тверского представляет собой насыщенную многообразными историческими деталями Повесть о пребывании и убиении в Орде 22 ноября 1318 г. одного из самых могущественных князей Северо-Восточной Руси, противившегося власти ордынского хана. Повесть сохранилась в 13 редакциях, тексты которых представлены в различных русских летописных сводах XV-XVI вв. и в древнерусских сборниках XVI-XVII вв. Древнейшей из них является т. н. Пространная редакция, удержавшая в своем тексте больше исторических фактов и оценок, чем последующие переделки памятника23. В Пространной редакции Повести о Михаиле Тверском так описывается почти 500-километровый путь москвичей, сопровождавших гроб с телом их противника Михаила, из Маджар (современный Буденновск) на север к Волге: «И оттолё его повезоша к Бездежу. И яко приближившимся им ко граду, и мнози видёвши из града около санеи святого множество народа съ свёщами, инии же на конех съ фонари на въздусёх ездяще. И тако привезъше въ град, не поставиша его въ церк[ви], но во дворёх стрежахутъ его. Единъ от стрегущих възлежа верху санеи, сущих с телесем святого, и тако невидимо нёкотараа сила сверже его далече с санеи святого. Он же с великою боязнью едва въста, [еле] живу ему сущу, при[шед], повёда сущему ту ерёиови вся бывшая ему. От него же мы слышахом и написахом. И оттолё повезоша его в Русь. Везуще его по градом по русскым и довезоша его Москвы, положиша и въ церкви святого Спаса в монастыри»24. Из этого описания следует, что отправным пунктом пути на Русь из Золотой Орды являлся г. Бельджамен, название которого на медных монетах (пулах), чеканившихся в начале 50-х гг. XIV в. в этом городе, передавалось как Базджин25. Видимо, из последнего названия и возникло русское наименование — Бездеж. В городе к концу 1318 - началу 1319 г. уже жили русские поселенцы, с которыми общались люди, привезшие останки тверского князя, была церковь и церковный причт. Очевидно, Бельджамен-Бездеж не был новостройкой хана Узбека, который, вообще говоря, прославился основанием целого ряда городов на обширной территории Орды, а был построен до правления Узбека, еще в XIII в. Из Бельджамена уходили на Русь и зимой (так везли гроб с телом Михаила Тверского), и летом (так в окружении московского князя Юрия Даниловича и сына Михаила Ярославича Константина, будущего клинского князя, возвращался в Тверь игумен Александр26). Зимний путь из ордынских в русские земли мог идти по берегам Волги или по льду замерзшей реки, летний — уже не по льду, а по воде. По-видимому разница в способах передвижения и соответственно в маршрутах не позволила игумену Александру описать подробнее путь, по которому везли в Русь прах тверского князя. Большую по расстоянию и продолжительную по времени дорогу он очертил очень скупо: «И оттолё повезоша его в Русь. Везуще его по градом по русскым и довезоша его Москвы». И все же стоит обратить внимание на то, что никаких золотоордынских городов выше по Волге от Бельджамена-Бездежа Александр не упомянул. Через год после того, как игумен Александр закончил свое агиографическое описание жизни и смерти Михаила Ярославича Тверского, в далекой от Твери сирийской Хаме появилось сочинение Абу-л-Фиды (1273—1331 гг.) «Упорядочение стран». Абу-л-Фида был эмиром Хамы и помимо правительственной, дипломатической и военной деятельности занимался историей, географией, богословием и литературой. «Упорядочение стран» — географическое сочинение сирийского эмира, законченное им в 1321 г., но дополнявшееся Абу-л-Фидой до самой своей смерти. Раздел о северных землях «Упорядочения стран» включает описание Восточной Европы, которое, в свою очередь, содержит описание Поволжья. Небольшие отрывки из последнего описания переводились на русский язык еще в XIX в.27, но только в 2009 г. И. Г. Коновалова впервые опубликовала полный перевод на русский язык той части географического труда Абу-л-Фиды, что был посвящен Восточной Европе, Поволжью в том числе. Приводим это описание по работе И. Г. Коноваловой, упрощая русскую транскрипцию арабских звуков, опуская надстрочные и подстрочные знаки, которыми И. Г. Коновалова обозначала соответствия между буквами русского и арабского алфавитов, но сохраняя пояснения исследовательницы: писания Поволжья в том числеожит описание Поволжьяимался историей, географией, богословием«Река ал-Атил относится к числу величайших и известнейших рек той страны («страны тюрок». —

Ну да.Хорошее было время.Доброе,веселое.Никто не обижался.

Согласна. В нашем классе был один(цвет кожи,но черты не негроид и не монголоид,но больше негроидного.Большие черные глаза с длинными ресницами,нос и рот тоже как у н.,но не такие большие,челюсть не выступает.(У нас встречались и с выступающей челюстью,но со светлой,как у китайцев кожей).Волосы черные,густые,прямые и брови черные, густые,как у арабов,И телосложение как у американских негров,не худой ).Он курдас,надеюсь не обидиться. На год позже учился парень точь в точь араб-черты лица и цвет кожи. Учитель химии первого звал Шорнай(по-моему его назвал Зайдеш агай-учитель каз яз и лит),а второго Гвинея Бисау(звали его Бекау-Бекежан).

Наровчат — село в России, административный центр Наровчатского района Пензенской области. Наровчат — деревня Волче-Вражского сельсовета Тамалинского (Мл.жуз. Жетыру,не Алшын) района Пензенской области. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B0%D0%BC%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D0%B9%D0%BE%D0%BD 2. Татаро-монгольское нашествие. Город Мохши (13-15 вв.) На долю народов, живших на территории нынешней Пензенской области, выпало тяжёлое испытание. Монгольские рати на пути к Рязани и Москве вторглись сюда в 1232г. Жители края попали под «злогорькое» ордынское иго почти на два столетия. Хан Батый Поход Батыя Русский воин (14 в.) Куликовская битва (фрагмент) До сих пор существует легенда о Нарчатке, которая со своим войском отчаянно сопротивлялась монголам. Видя своё поражение, она бросилась вместе с конём в Мокшу и утонула. Её образ вдохновил журналиста, поэта и краеведа Владимира Полякова. В стихотворении о Наровчате он пишет: …Многострадальны улицы твои, На них следы от конницы Батыя… Ты помнишь, город, лютые бои, И стон булата, сватки огневые. Встаёт над лесом алая заря, Горит она, как ножевая рана, Как били наровчатцы Тамерлана. Тебя сжигали недруги твои, Ты умирал не раз в кровавых схватках, Но сквозь века промчались в наши дни На белом скакуне твоя Нарчатка… Карта «Золотая орда» В результате междоусобной борьбы между татаро-монгольскими ханами Золотая орда в 14 в. распалась на ряд улусов. Улус Мохши располагался на территории нынешнего Наровчата и существовал до конца 14 в. Археологами найдено остатки 20 каменных построек, множество серебряных и медных монет, которые чеканились в городе. Дома обогревались подпольным отоплением и снабжались водопроводом. Существовали мечеть, караван-сарай, общественные бани. Город разрушен Тимуром в 1395г. Мохши, план города Монеты города Мохши Археологические раскопки г. Мохши Кротков А.А. Александр Августинович Кротков (1866-1944), археолог, открыл г. Мохши. Преподавал в с. Князевке Кондольского района. Составил археологическую карту Кузнецкого уезда. Белорыбкин Г.Н. Геннадий Николаевич Белорыбкин (род. в 1962 г.), историк, археолог, краевед. Доктор исторических наук, профессор, научный руководитель Пензенской археологической экспедиции, редактор журнала «Краеведение». Автор книг «Золотарёвское поселение», «Западное Поволжье в средние века» и др. В сентябре 2006 г. открыт Золотаревский музей археологических находок. Золотаревское городище Загадочный город Мохши Александр Бахмутов Летописные источники свидетельствуют, что в 1312 году хан Узбек принял ислам в качестве государственной религии Золотой Орды и получил новое имя Султан Муххамед. После восшествия на престол в течение 8 лет он проводил жизнь со своим илем и улусом в странах северного Дешт-и-Кипчака. На время, пока строилась столица нового улуса Сарай аль-Джадид, хан перебрался в город Нуриджан (современное село Наровчат), который переименовал в город Мохши. Позднее к нему добавился эпитет "аль-Махруса", что означает "Мохши Богохранимый". Сюда же, после смерти хана Тохты и упадка Укека (под Саратовым), был переведен монетный двор, где лили серебряные дирхемы и медные пулы. По сути улус Мохши (в русских летописях Наручадская Орда) являлся политическим центром Золотой Орды. Время правления хана Узбека историки называют эпохой наивысшего расцвета городской культуры и подъема военной мощи Золотой Орды, укрепления ее международного авторитета в странах Азии и Европы. На территории Наровчатского района Пензенской области обнаружено много археологических памятников раннего средневековья, относящихся к 13-14 векам. Один из районов Наровчата, где скрыты под землей фундаменты архитектурных строений, имеет местное название "мизгить", которое в переводе с татарского означает "мечеть". В этом месте еще сохранились границы мусульманского кладбища с мечетью и мавзолеями. Такие памятники имеются в самом Наровчате и его окрестностях в достаточном количестве. В Наровчатском краеведческом музее есть план, где все археологические объекты отмечены, но местные власти не хотят афишировать информацию, поскольку начнется "паломничество" черных археологов. Ученым эти памятники известны. Иногда, чисто в научных целях, они их "вскрывают" и обследуют, а затем закапывают. Когда возникает необходимость поднять тот или иной памятник, то жителей, на частных владениях которых планируются археологические работы, заранее предупреждают, чтобы не засевали картофель или другие культуры. Ученые всегда считали, что мохшинские монеты датируются 1313 годом, но сейчас нашли динар 1309 года. Находка свидетельствует о том, что в тот период здесь было городское поселение. Возможно и раньше. "Наличие в городе мечетей, мавзолеев, караван-сараев, посольских представительств и общественных бань из резного камня и кирпича свидетельствовало о высоком экономическом развитии Мохши. Причем каждый кирпич имел индивидуальное клеймо с арабской символикой", - рассказал директор Наровчатского краеведческого музея Александр Сохряков. "Интересный случай связан с остатками мечети, которые хранятся в нашем музее, - добавил он. - 12 июня, когда вся страна отмечает день России, мы празднуем день основания Наровчата. Во время этих празднеств к нам часто приезжают делегации из Казани. Один из ее представителей, увидевший резные камни, пришел от них в такой восторг, что сразу совершил около них намаз. Пока делегация находилась в Наровчате, он приходил молиться еще два раза, но денег за вход мы уже с него не брали". Хотя с 1926 года Наровчат имеет статус села, все жители райцентра знают, что 700 лет назад на его месте стоял город. Поэтому считают себя горожанами. Когда их в окрестных селах спрашивают: "Вы где живете? - они всегда отвечают: "Мы живем в городе". При археологических раскопках в годы советской власти в Наровчате были обнаружены фундаменты трех белокаменных мечетей. Одна из них была построена по образу и подобию соборной мечети в Булгаре. Но самое интересное, что строительным материалом для мечети служил белый резной известняк, который на территории Наровчатского района не встречается, а это указывает на то, что такую роскошь могла себе позволить только мусульманская знать: шейхи, сеиды и факихи. Возможно, что именно в Мошхи хан Узбек и принял ислам в качестве государственной религии Золотой Орды. Пензенский археолог Геннадий Белорыбкин показывал мне медные пулы. На них по-арабски было написано слово "Мохши". В переводе с древнеиранского оно означает "быстро текущая река". Даже одна монета говорит о многом. Если же прочитать все найденные монеты, можно почерпнуть из них много полезной информации. Известно, что более половины обнаруженных в Наровчате джучидских монет были связаны с именем хана Узбека, - сообщил первый заместитель муфтия ЕДУМ Пензенской области Абдуррауф Забиров. Еще в советское время в Наровчате раскопали один из мавзолеев (гробницу). Об этом Забирову сообщили мусульмане из Мордовии и Татарстана, которые узнали информацию от жителей Наровчата, общавшихся во время раскопок с археологами. Один из очевидцев тех событий подтвердил, что имел беседу с директором Наровчатского краеведческого музея, рассказавшим ему, что мавзолей специально разрушили, а все кости разбросали. "Что уж говорить о ханах Золотой Орды, когда даже информация о захоронении царской семьи, расстреляной в Екатеринбурге, находилась под строжайшим секретом, - считает Забиров. - Я думаю, что интерес к Мохше (Нуриджану, Наручади, Наровчату) будет возрастать. Со временем туда можно будет привлечь широкие потоки туристов и паломников, которым есть что показать, и есть куда их сводить. В этом вопросе у нас есть союзники в Татарстане, которые понимают всю важность и актуальность проблемы возрождения средневековой Мохши".

Академия Наук СССР Институт истории СССР Вадим Леонидович ЕГОРОВ ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ в XIII—XIV вв. Первое в советской историографии исследование, освещающее комплекс историко-географических проблем средневекового государства от его возникновения до упадка. В книге рассматриваются территория, границы и административное устройство Золотой Орды. Приводятся данные о более 100 золотоордынских городах и прослеживаются маршруты военной экспансии Джучидов. Работа основана на русских и восточных летописных источниках, а также материалах археологии, нумизматики и средневековой картографии. МОСКВА «НАУКА» 1985 Ответственный редактор доктор исторических наук профессор В. И. БУГАНОВ Рецензенты А. К. ЗАЙЦЕВ, Л. Т. ЯБЛОНСКИЙ Тираж 11 000 экз. Автор OCR: Bewerr Нумерованные примечания в книге располагались в конце глав; нумерация страниц сохранена. Подстраничные примечания обозначены звездочками и вынесены в конец глав. Предисловие Глава первая. Источники и историография Глава вторая. Территория и границы Золотой Орды Территория и границы государства в XIII в. Территория и границы государства в XIV в. Глава третья. Города Золотой Орды и некоторые вопросы экономической географии государства Пруто-Днестровское междуречье Днестровско-Днепровское междуречье Левобережный бассейн Днепра Крым Бассейн Дона Бассейн Волги Северный Кавказ Волго-Уральское междуречье Хорезм Северный Казахстан Западная Сибирь Южный Казахстан Глава четвертая Административно-политическое устройство Золотой Орды Глава пятая Военно-политическая география Золотой Орды Заключение Список сокращений Указатель географических названий Карта 1. Золотая орда в XIII в. Карта 2. Золотая орда в XIV в. Статьи От редакции // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Памяти Г.А. Федорова-Давыдова. (Труды ГИМ, вып. 135). М., 2002 г. Дворниченко В.В., Егоров В.Л., Яблонский Л.Т. Памяти Германа Алексеевича Федорова-Давыдова // Поволжье и сопредельные территории в средние века. Памяти Г.А. Федорова-Давыдова. (Труди ГИМ, вып. 135). М., 2002 г. Егоров В.Л. Русь и ее южные соседи в X—XIII веках // Отечественная история, 1994, № 6. Приведенные выше материалы о золотоордынских населенных пунктах в бассейне Дона не являются исчерпывающими, так как многие из них до настоящего времени не выявлены или полностью уничтожены. Отмечая насыщенность этого района золотоордынскими поселениями, один из исследовавших его археологов писал: «По всему пространству от реки Сала до Медведицы и особенно по речкам Иловле, Шеряю, Чиру, Цуцкану, Куртлаку, Царице и проч. видны следы прежних жилищ татарских».114) А посетивший эти места в конце XVIII в. академик И. И. Лепехин отмечал и другую интересную черту, свидетельствовавшую [93] о широком распространении здесь оседлости. Он сообщает о встречавшихся рощах тутовых деревьев и, рассуждая об их появлении, пишет: «Начальное заведение сих тутовых деревьев никто не запомнит, и никаких письменных свидетельств об них не находится. Развалины каменных строений, которыми, так сказать, вся степь унизана, несумненную дают догадку, что насадители сих дерев были татары, которые жительствовали в сей степи и под именем Золотой Орды были известны».115) Кроме того, в различных местах описываемого района часто встречаются находки золотоордынских вещей, захоронения в кирпичных склепах и городища, не локализуемые из-за их недостаточной археологической исследованности. К последним можно отнести остатки поселения у г. Задонска (Липецкая обл.) на берегу Дона, где обнаружены какие-то сооружения и различное оружие.116) У пос. Елань-Колено (Воронежская обл.) отмечено городище с постройками из квадратного золотоордынского кирпича, сведения о котором очень скудны.117) Отмечены также случайные находки золотоордынских склепов из сырцового и обожженного кирпича, что вполне может свидетельствовать о наличии рядом населенного пункта.118) В комплексе все приведенные материалы с несомненностью позволяют считать междуречье Волги и Дона в пределах современной Волгоградской обл. районом сплошного распространения оседлости, существовавшей здесь на протяжении всего XIV в. Бассейн Волги Этот обширный регион, вытянувшийся с севера на юг от Прикамья до Каспийского побережья, на всем протяжении истории Золотой Орды играл важнейшую роль в ее политической и экономической жизни. Она была обусловлена не только появлением здесь административного центра всего государства, но и существованием наиболее протяженной торговой артерии — Волги, связывавшей очень непохожие по своим экономическим потенциям районы лесной и степной зоны. Поволжье с полным основанием можно считать и центром градостроительной культуры государства. Здесь возникли первые золотоордынские города, основанные самими монголами;119) здесь зарождались и разрабатывались новые архитектурные формы и декоративно-оформительские приемы, возникавшие на основе сплава и синтеза самых различных культурно-исторических традиций. Здесь, наконец, располагалось самое большое число различных по величине населенных пунктов Золотой Орды. Северная часть рассматриваемого региона включала территорию бывшей Волжской Булгарии, где градостоительство имело развитые и установившиеся традиции, зародившиеся задолго до появления здесь монголов. Неоднократное разорение монголами государства булгар привело к закономерному упадку и исчезновению некоторых древних городов. Другие на протяжении [94] XIII в. пережили период постепенного восстановления и развития и в следующем столетии превратились в крупные торгово-ремесленные центры, известные далеко за пределами Поволжья. Здесь же в золотоордынский период появляются совершенно новые города, что свидетельствует не только об экономических и политических сдвигах, происходивших в данном районе, но и о вызывавшихся ими географических перемещениях местных центров. Описание золотоордынских городов бассейна Волги удобнее всего производить сверху вниз по течению реки, начав его с территории бывшей Волжской Булгарии, где в XIII—XIV вв. был восстановлен ряд булгарских городов, существовавших до прихода монгольских завоевателей. При этом необходимо оговориться, что описываемый район представлял собой зону сплошной оседлости с многочисленными поселениями различной величины, общая численность которых приближается к 35 выявленным к настоящему времени археологическим объектам. Все имеющиеся о них материалы собраны Р. Г. Фахрутдиновым в чрезвычайно важной и интересной работе, посвященной исторической географии Волжской Булгарии.120) Наличие столь серьезной и подробной сводки позволяет в данном случае ограничиться перечислением и характеристикой лишь наиболее крупных городов, выступавших в роли не только политических и экономических, но и административных центров. Город Булгар.см. Булгар Остатки его находятся у современного с. Болгары Куйбышевского р-на Татарской АССР. Бывшая столица Волжской Булгарии. После монгольского завоевания, в начальный период истории Золотой Орды, городу была отведена роль одного из важных политических и экономических центров государства. Об этом свидетельствуют сообщение Марко Поло121) и начало выпуска здесь первых золотоордынских монет.122) Многолетние археологические работы по исследованию остатков Булгара дали самые разнообразные свидетельства о расцвете города в XIV в.123) Именно к этому периоду относится возведение здесь различных монументальных построек общественного назначения из камня и кирпича (бани, мечети, минареты и др.). Арабский летописец свидетельствует о том, что город был важным центром международной торговли, который постоянно посещали восточные купцы.124) Радиус действия местных купцов также не ограничивался ближайшей округой — они пускались в далекие экспедиции до Чулымана.125) Наряду с торговлей самое широкое развитие получило разнообразное ремесленное производство (металлургическое, ювелирное, гончарное, костерезное, кожевенное, строительное).126) Пригородный порт Булгара Ага-Базар превратился в оживленный торговый пункт, где встречались купцы из Руси, с Ближнего и Среднего Востока и из Западной Европы.127) Упадок города начинается в 60-х годах XIV в. и связан с общими внутренними смутами в государстве. Во время [95] царствования Тохтамыша Булгару так и не удалось вернуть прошлого величия и значения; окончательное запустение города происходит в начале XV в. и связывается с перенесением политического центра местных земель к северу, на правобережье Камы. Город Джукетау.см. Жукотин Основан булгарами задолго до прихода монголов, которые его разрушили. Восстановление города привело к тому, что в XIV в. в данном регионе он становится одним из крупных политических центров наряду с Булгаром.128) Джукетау (русское название Жукотин) находился на левом берегу р. Камы, в 4 км от современного г. Чистополь Татарской АССР. В экономической жизни города, видимо, имели особое значение его торговые связи с Приуральем. Археологические исследования выявили не очень мощный, но насыщенный находками слой конца XIII—XIV вв.129) Город Биляр.см. Биляр. Остатки его находятся у современного с. Билярск Татарской АССР, на р. Билярке. До прихода монголов был крупнейшим городом Волжской Булгарии,130) но в золотоордынское время потерял свое прежнее значение, хотя здесь какой-то период чеканились монеты. Границы города XIII—XIV вв. значительно сократились по сравнению с предыдущим столетием.131) Город Сувар.см. Сувар. Основан булгарами и до прихода монголов был одним из крупных городов их государства. Остатки его находятся у д. Татарский городок Куйбышевского р-на Татарской АССР. В золотоордынскую эпоху город частично был восстановлен, но прежней экономической и политической роли уже не играл.132) Город Кашан.см.Кашан. Остатки города находятся на правом берегу Камы у с. Шуран Лаишевского р-на Татарской АССР. На основании археологических исследований существование города датируется XII—XIV вв.133) По величине Кашан являлся третьим городом в регионе (после Булгара и Биляра), представляя собой один из административных центров камского правобережья.134)Окончательное запустение города относится к концу XIV в. Город Кременчук.см. Кременчуг Находился на правом берегу р. Камы у с. Русские Кирмени Мамадышского р-на Татарской АССР. Булгарский город, основанный до появления монголов.135) Наивысший расцвет Кременчука относится к золотоордынскому времени. Город существовал на протяжении всего XIV в., запустение его относится к самому концу этого столетия. Городище Иски-Казань. Состоит из двух археологических памятников — Урматского селища и Камаевского городища, — представлявших собой один населенный пункт, получивший народное название Старая Казань (Иски-Казань). Остатки города находятся на р. Казанке, у с. Камаево Высокогорского р-на Татарской АССР. Населенный пункт возник здесь до появления монголов, но расцвет его относится ко второй половине XIII — середине XIV в.136) Судя по археологическим находкам, город в [96] этот период был развитым торгово-ремесленным населенным пунктом, игравшим видную роль в районе камского правобережья. Барскоенарускинское селище и городище. Находятся у д. Барское Енарускино Аксубаевского р-на Татарской АССР. Составляют единый городской комплекс (площадь городища свыше 30 тыс. кв. м, селища — свыше 600 тыс. кв. м)137), достигший наибольшего развития в XIV в. Судя по площади населенного пункта, он был одним из значительных городских центров данного региона.138) Древнее название города неизвестно Кокрятьское городище. Находится на правом берегу р. Утки, у с. Кокрять Старомойнского р-на Ульяновской обл. Представляет собой остатки одного из значительных городов региона (площадь городища превышает 700 тыс. кв. м).139) Древнее название города точно неизвестно, предположительно здесь локализуется летописный Тухчин.140) Большеатрясское поселение. Находится у с. Большие Атрясы Тетюшского р-на Татарской АССР. Археологические находки датируют его золотоордынским временем. Древнее название города точно неизвестно; предположительно здесь локализуется Шунгат.141) Казань. Один из поздних золотоордынских городов, возникновение которого вызвано целым рядом внутриполитических процессов, происходивших в государстве во второй половине XIV в. Выяснение даты основания Казани имеет особое значение для понимания историко-географических изменений, происходивших на территории бывшей Волжской Булгарии во время событий «великой замятни». Именно поэтому необходимо рассмотреть вопрос всесторонне, разобрав все существующие версии. По одной из них город появился в конце XII в., по другой — при золотоордынском хане Бату (1242—1255 гг.); третья относит его возникновение ко второй половине XIV в.142) К этому следует добавить, что иногда основание современной Казани связывают со временем возникновения вышеупомянутой Иски-Казани. Археологический памятник, получивший в устной народной традиции название Иски-Казань, находится в 45 км от современной Казани, т.е. является самостоятельным городом, дата основания которого не имеет отношения ко времени возникновения Казани. Первая версия,143) относящая начало города к XII в., базируется в основном на сообщении, имеющемся в «Казанской истории» («История о Казанском царстве», «Казанский летописец»).144)Источник этот относится к 60-м годам XVI в. и во многом несет в себе черты художественного произведения. Основание г. Казани излагается в нем следующим образом: «Бысть же на Каме на реке старый град, именем Брягов, оттуду же прииде царь, именем Саин Болгарский. И поискав по местом проходя в лета 6685 и обрете место на Волге, на самой украине руской, на сей стране Камы реки, концем прилежаху [97] к Болгарской земли, другим же концем — к Вятке и к Перме». Далее следует чисто художественный рассказ о несметном количестве обитавших на этом месте змей и их истреблении, после чего «царь возгради на месте том Казань... и бысть Казань столный град вместо Брягова».145) Приведенная здесь дата основания города (1177 г.) имеется не во всех списках «Казанской истории»; список, положенный в основу издания 1903 г., сообщает о 1172 г.,146) в других же списках вообще нет никакой даты.147) Последнее представляется наиболее близким к оригиналу рукописи этого произведения, так как во вступлении к нему автор откровенно признается, что «о первом зачале царьства Казанского в кое время, како зачася, и не обретох в летописцех руских, но мало в казанских видех. И много же речью пытах и от искуснейших людей руских: ин глаголаше тако, ин глаголаше инак, ни един же ведая истинны».148) В позднейших списках с оригинала, скорее всего, и нашло отражение мнение мыслящих «тако» или «инак» и вставивших в первоначальный текст конкретную дату. Дата эта находится в вопиющем противоречии с излагаемыми в источнике фактами, связанными с основанием Казани. О булгарском царе XII в. Саине не говорится ни в одном из более ранних источников. Впервые это прозвище зафиксировано в восточных летописях XIII—XIV вв. исключительно в применении к золотоордынскому хану Бату. Это почтительное прозвище (справедливый, добрый) носил только Бату.149) И оно очень характерно для исконно монгольской традиции титулования, основная черта которой — точность и лаконизм. Волжские же булгары вместе с исламом восприняли традиции мусульманской титулатуры, отличавшейся пространственностью и пышностью, примером чего может служить ряд булгарских эпитафий.150) Нужно отметить также, что после исчезновения Золотой Орды многие из степных князьков XV— XVI вв. добавляли к своему имени приставку «Саин», пытаясь тем самым хоть в чем-то сравниться с хорошо известным в степях и уже ставшим легендарным ханом. Более того, из дальнейшего текста источника становится совершенно ясно, чта «царь именем Саин Болгарский» вовсе не правитель Волжской Булгарии XII в., а золотоордынский хан: «И любяше царь (Саин. — В. Е.), и часто сам от столного своего града Сарая (!) приходяще и живяще в нем» (т.е. в Казани).151) Наконец, особый интерес при выяснении вопроса о «Саине Болгарском» представляет рассмотрение текста заключительной части предыдущей главы. Здесь приводится явно вымышленный рассказ о смерти Бату и о том, что ему наследовал хан «Саин Ординский». Далее сообщается о решении этого хана совершить карательную экспедицию на Русь. Однако русские князья улаживают конфликт мирным путем, и «Саин Ординский», не дойдя до русской границы, решает основать здесь город и ищет подходящее для него место. На этом глава заканчивается, и совершенно неожиданно в первой же фразе следующей главы вместо «Саина Ординского» появляется «Саин [98] Болгарский»: «Бысть же на Каме на реке старый град, именем Брягов, оттуду же прииде царь, именем Саин Болгарский».152) Фраза эта резко нарушает связность повествования и вступает в противоречие с предыдущим текстом. Неожиданное превращение вымышленного преемника Бату «Саина Ординского» в столь же легендарного «Саина Болгарского», а также никак не вытекающее из предыдущего контекста упоминание Брягова позволяет утверждать, что эта фраза является вставкой в первоначальный текст, причем сделанной довольно неуклюже. В связи с этим список, изданный в Казани,153) где полностью отсутствует фраза о «Саине Болгарском» и логическая связь рассказа о «Саине Ординском» не прерывается, представляется более близким к авторскому оригиналу. Нет в нем и конкретной даты основания Казани, что также более соответствует признанию автора о встреченных трудностях при установлении истины. Слова разбираемого отрывка: «...и обрете место на Волге, на самой украине руской, на сей стране Камы реки» — совершенно не соответствует исторической географии XII в. В это время р. Казанка никак не могла быть «самой украинои руской», так как граница русских земель XII в. проходила в нескольких сотнях километров севернее, в районе р. Оки. Позднее, в XIV в. она несколько передвинулась к югу и установилась по берегам р. Суры, но все же достаточно далеко от места возникновения Казани. Подобное искажение границ сделано автором явно преднамеренно в соответствии с политической ситуацией XVI в., создавшейся после разгрома Казанского ханства. Тенденция эта ярко проступает и в начале повествования, где сказано: «Руская земля была едина, идеже ныне стоит град Казань, продолжающеся в долину с единого от Нова града Нижнего на восток, по обою странам великия реки Волги вниз и до болгарьских [рубежов] и до Камы реки... все же то держава и область Киевская и Владимирская, по тех же ныне Московская».154) В заключение разбираемого отрывка сообщается: «..и бысть Казань столный град вместо Брягова». Эти слова также невозможно отнести к Казани XII в. Город Брягов отождествляется исследователями с Булгаром Великим,155) бывшим столицей Волжской Булгарии до XII в. и в XIII—XIV вв. В XII в. столица была перенесена из Булгара в Биляр.156) Факты эти хорошо известны не только из русских летописей, но подтверждаются и раскопками. Таким образом, Казань не только в XII в., но и в XIII—XIV вв. не могла быть столицей Волжской Булгарии. Небезынтересно в связи с разбираемым вопросом о возникновении Казани в XII в. рассмотреть и общую политическую ситуацию, в которой находилось булгарское государство этого времени. По сообщениям летописей, русские князья на всем протяжении этого столетия предпринимали против Булгарии [99] ряд крупных походов, заканчивавшихся захватом и разгромом булгарских поселений и городов. Наиболее крупные из них относятся к 1120, 1172 и 1184 гг.157) Одним из организаторов активной антибулгарской политики был Андрей Боголюбский, в связи с чем некоторые исследователи отмечают заинтересованность булгар в устранении этого князя и поддержку с их стороны заговора против него. В обширном летописном некрологе одной из основных заслуг Андрея Боголюбского называются неоднократные победы его над булгарскими войсками.158) Столь активная антибулгарская направленность русской политики в XII в. привела к тому, что основная территория Волжской Булгарии находилась в Закамье159) и расширение ее шло исключительно к югу. Это отмечалось А. П. Смирновым и подтверждается археологическим исследованием Предкамья Н. Ф. Калининым, пришедшим к выводу об освоении булгарами Предкамья в основном в XIII—XIV вв.160) Последние данные Р. Г. Фахрутдинова не противоречат этому, свидетельствуя об очень слабой заселенности булгарами в XII в. бассейна р. Казанки.161) Одним из характерных показателей ощутимости для булгар военных ударов с севера является перенос в XII в. столицы государства из Булгара в Биляр,162) находившийся в глубине булгарской земли и в стороне от Волги, по которой обычно приходили русские войска. Скупые сведения источников позволяют судить о напряженной междоусобной борьбе внутри самой Волжской Булгарии. Об этом свидетельствует привлечение одним из булгарских князей половцев в качестве пособников в борьбе против другого феодала.163) Постоянные угрозы нападений с севера и внутренние усобицы ни в коей мере не способствовали в XII в. освоению булгарами значительных территорий на правобережье Камы и особенно вдоль Волги. В этот период освоение предкамских земель могло осуществляться ими лишь в районах, значительно удаленных от Волги, побережье которой было очень неспокойно в военном отношении. При рассмотрении данного вопроса представляют интерес и материалы средневековой картографии. Одна из подробнейших карт этого района, составленная в середине XIV в. итальянскими купцами Пицигани, размещает булгарские города исключительно в Закамье и вдоль течения Камы.164) К северу же от Камы, на берегу Волги, помещен лишь один город — Кострома. Отсутствует Казань и на карте Каталонского атласа 1375 г., и на карте Фра-Мауро начала XV в.165) Из сказанного выше с определенностью вытекает, что основание Казани в XII в. не подтверждается ни источниками, ни анализом политической ситуации того времени. Об отнесении возникновения Казани ко времени правления золотоордынского хана Бату нет прямых сообщений в письменных источниках. Разве что за такое известие можно принять разбиравшийся [100] выше отрывок из «Казанской истории», не беря во внимание приведенную в нем дату — 1177 г. Во время правления Бату действительно начинается постепенное оживление городской жизни, развитие которой было прервано монгольским нашествием. Бату заложил на Нижней Волге свою столицу — Сарай; в степях, особенно у переправ через крупные реки, появляются небольшие поселки, населенные пригнанными сюда русскими и булгарами. Однако первоначальный период правления Бату характеризуется не закладкой новых, а восстановлением старых городов в связи с неотложной необходимостью скорейшего создания оседлого административного центра государства. Этим центром Бату временно избрал г. Булгар, где началась чеканка первых золотоордынских монет. С этого времени происходит быстрое развитие города, что подтверждается письменными и археологическими источниками. Булгар XIII—XIV вв. был признанным международным центром торговли166) на территории бывшей Волжской Булгарии; второго подобного ему центра в этом районе Волги не было.167) В обстоятельных летописных рассказах о походах ушкуйников 1360, 1366, 1374, 1375 гг. также постоянно фигурирует Булгар, Казань же не упомянута ни разу.168) Не последнее место в ряду свидетельств о времени основания Казани принадлежит и археологическим материалам. К сожалению, они опубликованы в очень сжатом виде, без планов и стратиграфических разрезов.169) Попытки авторов раскопок отнести некоторые из полученных данных к XII в. в целом не могут быть признаны аргументированными. Найденные в раскопках вещи и керамика имеют широкую дату — от XII до XIV вв. включительно — и часто встречаются на золотоордынских городищах Нижнего Поволжья. Что же касается существования Казани в XIV в., то это признается сторонниками всех точек зрения на время ее основания. Различие здесь состоит лишь в том, что сторонники возникновения Казани в XII или XIII в. считают город к этому времени уже вполне оформившимся и развитым, а сторонники основания города в XIV в. представляют его к этому времени в стадии начального развития. Отсутствие убедительных аргументов в пользу возникновения Казани в XII или XIII вв. сводит суть вопроса к возможно более точной конкретизации времени основания города на протяжении XIV в. Его бесспорное существование в XIV в. подтверждается надежными летописными свидетельствами. Наиболее раннее из них содержится в Рогожском летописце под 1391 г.170) при описании похода ушкуйников, разграбивших Джукетау и Казань. Сообщение это повторяется в Симеоновской летописи и Московском своде 1479 г.171) Второй раз Казань фигурирует в Новгородской IV летописи под 1395 г.172) при описании большого похода русских войск, сопровождавшегося разгромом Булгара, Джукетау, Казани, Кременчука. Таким образом, в последнее [101] десятилетие XIV в. Казань представляется крепостью или городом, значение которого уже не могли недооценить русские войска. Отсутствие каких-либо других сведений о Казани, позволяющих конкретизировать время ее возникновения, побуждает обратиться к рассмотрению общей ситуации, сложившейся в этом районе во второй половине XIV в. Внутренний кризис, который переживала Золотая Орда с 1360 по 1380 г., отразился на ее составной части — территории бывшей Волжской Булгарии. Отдельные крупные золотоордынские феодалы, не желавшие подчиняться Мамаю, но и не имевшие достаточных сил для борьбы с ним, предпочитали покинуть степные районы государства и уйти на его окраины, о чем подробно говорилось в предыдущей главе. Важные в экономическом и военном отношении Булгар и Волжский путь, захваченные Булак-Тимуром, становятся предметом ожесточенной борьбы между Мамаем, сидевшими в Сарае ал-Джедид ханами и отдельными феодалами, пытавшимися независимо править в Булгаре. В результате Волжская Булгария периода «великой замятни» становится одной из обособившихся от Золотой Орды территорий, что подтверждается анализом нумизматических данных.173) Центром ее все это время продолжает оставаться г. Булгар.174) Особый интерес для рассматриваемого вопроса представляют события, описанные в русских летописях под 1370 и 1376 гг. К 1370 г. власть в Булгаре захватывает местный князь Хасан, или, как его называют русские летописцы, Осан. Мамай решает вернуть себе эту область, посадив в Булгаре своего ставленника при помощи русских князей. Для этого к Дмитрию Константиновичу Суздальскому направляется посол Ачи-ходжа. В результате суздальский князь, «собрав воя многы, посла брата своего князя Бориса и сына своего князя Василка, а с ними посол царев именем Ачихожа, и посла я на Блъгарского князя Осана. Осан же посла противу их с челобитием и с многыми дары, они же дары вземше, а на княжении посадиша Салтан Бакова сына и възратишаса на Русь».175) В 1377 г. войска в район Волжской Булгарии направляет уже по своей инициативе великий князь Дмитрий Иванович: «Toe же зимы князь великий Дмитрий Иванович посла князя Дмитрия Михайловича Волыньского ратию на безбожныя Блъгары, а князь Дмитрии Костянтинович Суждальский посла сына своего князя Василиа и другаго сына своего князя Ивана, а с ними бояр и воевод и воя многы. И приидоша к Блъгаром в великое говение месяца марта 16 день в понедельник на вербной недели, погании же Бесерменове изыдоша из града противу их и сташа на бои и начаша стреляти, а инии из града гром пущаху, страшаще нашу рать, а друзии самострельныя стрелы пущаху, а инии выехаша на вельблудех, кони наши полошающе, наши же никако не устрашаються грозы их, но крепко противу сташа на бои и устремишася нань единодушно и скочиша на [102] них, они же окаании побегоша в град свои, а наши после биючи и убиша их числом Бесермен 70. И высла из города князь Болгарьскыи Осан и Махмат Солтан и добиста челом князю великому и другому 2000 рублев, а воеводам и ратем 3000 рублев. Наши же в возвратишася, всю свою волю вземше, а даригу и таможника посадиша, а ссуды и села и зимницы пожгоша, а люди посекоша и отъидоша с победою».176) Эти два сообщения являются ключевыми в решении вопроса о времени возникновения Казани. В результате похода 1370 г. Мухаммед-Султан сделался владетелем булгарской земли. Что же касается князя Хасана, то он сохранил себе жизнь, предложив «многие дары» и отказавшись от сопротивления. Мухаммед-Султан, как ставленник Мамая, понимая свою чуждость булгарской среде, предпочел не конфликтовать с местным князем Хасаном, а сделать его своим союзником — вассалом. Предположение о том, что оба князя остались в одном городе, т.е. Булгаре, крайне маловероятно. Скорее всего, Мухаммед-Султан выделил Хасану на определенных условиях феодального подчинения какой-то суюргал. Вряд ли он находился в исконно булгарских районах левобережья Камы, так как эти земли считались принадлежностью правителя Булгара или в определенной части составляли владения подчиненных ему феодалов. Территории, расположенные к югу от этих земель, были вовлечены в орбиту борьбы Мамая с ханами Сарая ал-Джедид и являлись в это время очень неспокойным районом. Восточные области Волжской Булгарии составляли уделы сильных феодалов Джукетау, ссора с которыми явно не могла способствовать упрочению положения Мухаммед-Султана. Наиболее вероятно, что Хасан мог получить удел севернее правого притока Камы — р. Меши. Отдавая Хасану эти земли, малозаселенные (особенно вдоль Волги) по причине частых военных конфликтов с Русью, Мухаммед-Султан, во-первых, сохранял хорошие отношения с крупными булгарскими феодалами, так как это не ущемляло их интересов, в основном ограничивавшихся Закамьем; во-вторых, владельцем этого района, имевшего важное значение форпоста при возможных столкновениях с русскими князьями, становился их явный противник. Для устройства своей резиденции и административного центра владений Хасан выбрал место недалеко от устья нынешней реки Казанки, в 120 км севернее Булгара. Основание города именно здесь имело два неоспоримых для того времени преимущества. Во-первых, город получал по р. Казанке выход к Волге и фактически находился на ней. Во-вторых, он был незаметен с Волги, так как отстоял от нее на расстоянии нескольких километров. Второго места, столь же удобного и отвечавшего таким требованиям, в этом районе волжского левобережья нет. Благодаря расположению своих владений ближе всего к русской границе Хасан в 1376 г. первым узнает о приближении [103] русской рати и вовремя предупреждает об опасности Мухаммед-Султана. Именно это объясняет появление Хасана в Булгаре, а также хорошо и явно заблаговременно организованную оборону города («Бесерменове изыдоша из града противу их и сташа на бой и начата стреляти, а инии из града гром пущаху, страшаще нашу рать, а друзии самостоятельныя стрелы пущаху, а инии выехаша на вельблудех, кони наши полошающе»). Значительное количество русских войск, посланных в поход на Булгар, свидетельствует о том, что это была явно ответная акция за какое-то неизвестное нам нападение на русские земли или избиение русских гостей на Волге. Вполне возможно, что именно Хасан был виновником появления русской рати и у стен Булгара. За 20 лет (1370—1390) административный центр владений Хасана настолько вырос и приобрел такую известность, что в 1391 г. русский летописец упоминает его наряду с хорошо известным Джукетау (Жукотиным). К этому же времени Булгар, неоднократно становившийся во второй половине XIV в. ареной ожесточенной борьбы, окончательно утрачивает свое значение.177) Новый город, основанный князем Хасаном в 1370 г., получил имя своего основателя. Такой обычай был широко распространен у волжских булгар. Занимавшийся этим вопросом Г. В. Юсупов отмечает очень большое число населенных пунктов, названия которых образованы от личных имен, встречающихся в булгарских эпитафиях XIV в.178) Огромный материал по антропонимике Татарии собран в последнее время и Г. Ф. Саттаровым.179) Анализируя его, автор пришел к выводу, что значительная и наиболее древняя часть названий населенных пунктов Татарской АССР восходит к личным именам и прозвищам. О распространенности такого своеобразного обычая на данной территории можно судить по приложенному к работе Г. Ф. Саттарова словарю, содержащему около 15 тыс. статей. Несколько позднее, в процессе формирования татарского языка, произошла трансформация названия г. Хасан в привычное теперь Казань. С лингвистической точки зрения этот вопрос подробно рассмотрен в работе И. Г. Добродомова и В. А. Кучкина,180) выводы которой полностью подтверждают предложенную гипотезу о происхождении названия Казань и времени его появления. Можно также упомянуть о чрезвычайно интересном каменном надгробии, найденном близ Казани и датированном Г. В. Юсуповым предположительно концом XIII в.181) Текст его в значительной степени испорчен, дата стерта, однако сохранившиеся обрывки позволяют прочесть, что «это место погребения великого и знатного повелителя, помощника повелителей, эмира чтимого... победоносного... гордости рода... и веры, тени господа миров Хасан-бек сын Мир-Махмуда». В этой эпитафии, кроме имени, обращают на себя внимание слова «помощника повелителей», так как Хасан действительно был [104] вассалом Мухаммед-Султана, а через него и Мамая. Разработанность и пышность титулатуры эпитафии, а также употребление титула «эмир» характерно именно для второй половины XIV в., когда официальное делопроизводство и титулование в обязательном порядке исходили из арабо-персидских традиций, В пользу этой даты надгробия свидетельствуют также некоторые технические особенности его исполнения, например четкие прямоугольники строк, отделенные друг от друга чистыми полосами. Подобная компоновка надписей зарождается лишь в XIV в. и достигает своего расцвета в XV—XVI вв., когда чистые, заглубленные полосы между строками превращаются в рельефные перекладины, отделяющие каждую строку от последующей.182) В заключение интересно отметить, что в трудах В. Н. Татищева дважды упоминается об основании Казани в XIV в.,183) причем источник, которым он пользовался, не сохранился до нашего времени. Выяснение времени основания Казани во второй половине XIV в. представляет часть важной историко-географической проблемы, связанной с появлением новых административно-политических центров на окраинах разваливающегося золотоордынского государства. Многолетние внутренние смуты приводят к полному экономическому упадку и хозяйственной разрухе обширные районы Золотой Орды. В данном случае восстановленные булгарские города, игравшие видную роль в XIII и первой половине XIV в., постепенно теряют свою роль во второй половине столетия. В еще большей степени этот процесс затрагивает многочисленное сельское население, предпочитавшее уходить из зоны постоянных военных действий в малоосвоенные и отдаленные районы.184) Картографирование населенных пунктов Казанского ханства показывает, что все они размещаются в районах Предкамья.185) В противовес этому совершенно пустеют территории Закамья, бывшие в свое время центром расселения булгарских племен. В целом же территория бывшей Волжской Булгарии на протяжении XIII—XIV вв. представляла собой район сплошной оседлости с многочисленными деревнями и мелкими городами, значительная часть которых выявлена в настоящее время.186) Экономическое значение этого района увеличивалось еще и тем, что здесь сходились устоявшиеся торговые пути по подвозу пушнины из Приуралья, бассейна Вятки и северной Волги. Сюда же стекались многочисленные и разнообразные русские товары, где их ждали восточные купцы. Севернее описанного района, на территории современной Чувашской АССР, известны небольшие по площади населенные пункты, которые нельзя считать городами. Однако археологические работы последних лет выявили и здесь остатки города, находившегося на месте современных Чебоксар. Чебоксарское городище. Находится на месте современного г. Чебоксары; древнее название точно неизвестно. Археологические [105] исследования датируют древнейшие слои города концом XIV в. При раскопках найдены не только деревянные жилые постройки, но и глазурованные архитектурные изразцы, свидетельствующие о существовании в городе XIV в. кирпичных зданий.187)Городской характер существовавшего здесь населенного пункта подтверждают и остатки различных ремесленных производств: кузнечного, замочного, ювелирного, кожевенного, сапожного, гончарного.188) Особо нужно отметить археологические свидетельства о том, что в XIV в. этот населенный пункт был чувашским городом.189) Говоря о Среднем Поволжье, нельзя не упомянуть тесно связанную с ним территорию Башкирии, также входившую в состав Золотой Орды. Во второй половине XIII и в XIV в. Башкирия оставалась кочевой областью и градостроительство ее не затронуло. Пока здесь известно лишь одно городище, которое можно отнести к золотоордынскому времени. Абисово городище. Находится в 42 км от Уфы; древнее название неизвестно. Площадь городища составляет около 500 тыс. кв. м.190) Археологических исследований не проводилось. Отсутствие городов на территории Башкирии в XIII—XIV вв. можно объяснить тем, что этот район находился в стороне от крупных торговых транзитных путей и представлял собой, скорее всего, сырьевую базу, снабжавшую купечество пушниной, медом, воском, кожей и другими продуктами, вывозившимися по рекам в приволжские торговые города. Подобная роль Башкирии в экономической жизни Золотой Орды наложила свой отпечаток на ее развитие, законсервировав общую традиционность кочевого быта. Один из самых северных улусов золотоордынского государства находился в районе расселения мордовских племен, занимавших междуречье Суры и Мокши. До настоящего времени здесь известен лишь один крупный, город, несомненно являвшийся местным административным центром. Город Мохши. см.Наровчат Остатки его находятся у современного села Наровчат Пензенской обл. Древнее название города определено по монетам и идентифицировано с Наровчатским городищем А. А. Кротковым.191) В русских летописях область вокруг города и, вероятно, он сам носили название Наручадь.192) Город был основан монголами в начале XIV в., первые чеканившиеся здесь монеты относятся к 1313 г.193) Полное запустение его произошло в самом начале XV в. Археологические раскопки рисуют его значительным по площади населенным пунктом, застроенным кирпичными зданиями общественного и жилого характера. Исследованиями выявлены баня, мавзолей и жилые дома своеобразной планировки с подпольным отоплением.194) Каких-либо остатков производственной деятельности на городище пока не выявлено. Географическое положение Мохши довольно своеобразно: он находится в значительном отдалении от оживленных торговых путей, проходивших по Волге и [106] Дону. Именно это позволяет говорить о том, что в первую очередь город был административно-политическим центром значительного района, населенного мордовскими племенами. Наибольший интерес при изучении золотоордынских городов представляет побережье Волги на всем ее протяжении — от границ бывшей Волжской Булгарии до Каспийского моря. Здесь появились первые собственно золотоордынские города, ставшие в короткое время оживленными политическими, ремесленными и торговыми центрами, привлекавшими внимание государственных деятелей и купечества Азии и Европы. На территории современной Ульяновской обл. имеются два крупных городища, на которых не проводились археологические раскопки, что затрудняет их характеристику. Городище Крестово. Находится на левом берегу Волги, у с. Крестово-Городище Ульяновской обл. Золотоордынское название города неизвестно, археологические исследования не проводились. В XVIII в. здесь были зафиксированы развалины многочисленных каменных построек.195) Городище Переволокское. Находится на правом берегу Волги, примерно в 20 км ниже населенного пункта Сингилей. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. В прошлом на городище были заметны развалины кирпичных построек, а также встречались золотоордынские серебряные и медные монеты.196) Городище Переволокское. Находится на правом берегу Волги напротив г. Куйбышева, у д. Переволок. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. Академик И. П. Фальк отметил здесь видимые на поверхности земли развалины каменных домов.197) Городище Костычи. Находится на правом берегу Волги, в нескольких километрах выше г. Сызрани. Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. Академик И. И. Лепехин зафиксировал здесь следы «татарского обиталища», представлявшие собой развалины сложенных из известняка построек.198) Город Укек. Остатки его находятся на правом берегу Волги на окраине Саратова. Площадь городища сильно разрушена и застроена современными домами. Укек является одним из ранних городов Золотой Орды, основанных самими монголами в 50-е годы XIII в. Первое упоминание о нем содержится в «Книге Марко Поло»199) и относится ко времени правления хана Берке. Название города хорошо известно по письменным источникам и чеканившимся здесь монетам. Археологические исследования показали, что древний город был вытянут вдоль Волги на расстояние более 2 км.200) Раскопками выявлены разнообразные постройки из обожженного и сырцового кирпича, остатки водопровода, горны для обжига архитектурной керамики. Гибель города связана с походом Тимура 1395 г. [107] Городище Квасниковское. Находилось на левом берегу Волги, у с. Квасниковка, напротив Укека; в настоящее время затоплено водохранилищем. Золоордынское название города неизвестно; археологических исследований не проводилось. В XIX в. здесь отмечены многочисленные развалины кирпичных золотоордынских построек, а также находки большого количества медных и серебряных монет.201) Городище Узморье. Находится несколько ниже по течению Волги от Квасниковского городища.202) Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Городище Канадейское. Находится в нескольких десятках километров от Волги, на ее правом притоке — р. Сызрани, у пос. Канадей. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Ф. Ф. Чекалин, посетивший городище в 1888 г., отметил наличие здесь каменных развалин золотоордынского времени.203) Городище Ахметовское. Находится на правом берегу Волги в районе г. Камышина, у с. Ахметовка. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Небольшие археологические раскопки выявили остатки жилищ и характерную золотоордынскую керамику.204) Городище Даниловское. Находится на правом берегу Волги, выше г. Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили золотоордынские монеты и керамику.205) Городище Терновское. Находится на правом берегу Волги, в 17 км выше Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили золотоордынские монеты и керамику.206) Городище Бережковское. Находится на левом берегу Волги, в устье р. Еруслан, напротив Терновского городища. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили здесь большую двухъярусную печь для обжига керамики.207) Рядом с печью отмечены остатки неисследованных построек. Возможно, городище представляет собой остатки специализированного ремесленного поселка, располагавшегося рядом с залежами необходимого сырья. Городище Шишкин Бугор. Находится на правом берегу Волги у г. Камышина. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. На поверхности городища собраны золотоордынские монеты и различные предметы этого же периода.208) Городище Пролейское. Находится на правом берегу Волги, у с. Горная Пролейка Волгоградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Культурный слой древнего поселения застроен сооружениями современного села.209) [108] Городище Песковатское. Находится на правом берегу Волги, у с. Песковатки Волгоградской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время культурный слой памятника полностью уничтожен сельскохозяйственными работами.210) Город Бельджамен. Городище его находится на правом берегу Волги, в 2 км севернее г. Дубовка Волгоградской обл.; общая площадь свыше 500 тыс. кв. м. В археологии этот объект известен под названием Водянское городище. В 1889 г. Н. А. Толмачев предложил отождествить его с известным по восточным источникам городом Бельджаменом. Основным аргументом в пользу этого послужило сообщение арабского географа Абульфеды, относящееся к 1321 г., в котором говорится: «Река Итиль, протекши вблизи Булгара, в дальнейшем ходе омывает лежащий на ее берегу небольшой город Укек, затем, продолжаясь к югу, протекает близ деревни Бельджамен, а затем поворачивает к юго-востоку и протекает с юго-западной стороны Сарая».211) Предположение Н. А. Толмачева поддержал Ф. Ф. Чекалин, указавший на итальянские карты XIV—XV вв., где примерно на месте расположения Водянского городища нанесен город Бельджамен.212) Сюда же можно присоединить сведения о походе Тимура 1395 г. на Золотую Орду. Сообщая о движении его войска с севера на юг в междуречье Волги и Дона, летописи свидетельствуют, что Тимур из района южнорусских земель двинулся к Бельджамену (Бальчимкину), разгромив который пошел дальше на Азак.213) Войско Тимура, таким образом, обязательно должно было пройти место наибольшего сближения Волги и Дона (где находится Водянское городище), и город не мог ускользнуть от внимания завоевателя. Все эти данные действительно совпадают с географическим положением Водянского городища и позволяют отождествить этот памятник с городом Бельджаменом. Обращает на себя внимание также и то, что название Бельджамен переводится как «город дубов» или «дубовый город».214) Название основанного рядом с ним в XVII в. пос. Дубовка представляет кальку с золотоордынского Бельджамен. Последнее возникло в связи с тем, что окружающие прибрежные районы Волги были покрыты зарослями густых дубов, остатки которых в районе Дубовки сохранились до настоящего времени. Особый интерес в связи с названием города представляют сообщения русских летописей, упоминающих о неизвестно где располагавшемся золотоордынском Бездеже. Вопросу о его локализации была посвящена статья Д. Кобеко,215) который доказал, что он был расположен севернее Сарая ал-Джедид. Скорее всего, именно Бельджамен русские и называли Бездежем, что косвенно подтверждает анализ различных летописных данных.216) [109] Возведение золотоордынского города именно на этом месте было связано с чрезвычайно удобным географическим положением. Дон здесь ближе всего подходит к Волге, и расстояние между ними составляет всего 60 км. Это позволяло купеческим речным караванам, поднимавшимся вверх по Дону из Черного и Азовского морей, с наименьшей затратой сил переправлять товары на Волгу, а также переволакивать суда, откуда они могли направляться в обе золотоордынские столицы и далее в Хорезм, Монголию и Китай. Существование переволоки в этом месте подтверждается надежными историческими источниками. О том, что она действовала в XIV в., сообщается в рассказе о путешествии Пимена в Царьград;217) в XVI в. это место также называлось переволокой.218) Более того, совершившие в прошлом веке путешествие по Волге художники братья Г. и Н. Чернецовы именно в Дубовке видели, как корабли переволакивали из Волги в Дон, и даже зарисовали этот процесс.219) В Бельджамен шел также сухопутный торговый путь из Западной Европы, по которому в свое время приехал Плано Карпини. Не менее оживленная торговая дорога шла вверх по Волге в Булгар, на Урал по Каме и на Русь. Таким образом, город представлял собой крупный узловой перевалочный пункт и играл значительную роль не только во внутренней, но и во внешней торговле Золотой Орды. Это особо отмечено на карте 1367 г. братьев Пицигани тем, что к названию города добавлено определение «базар». Продолжительные археологические исследования Водянского городища позволяют обрисовать Бельджамен как один из развитых и благоустроенных городов Золотой Орды.220) Кроме разнообразных жилых домов, здесь исследованы каменное здание мечети площадью 900 кв. м, три мавзолея, баня с водопроводом и различные ремесленные комплексы. Особый интерес представляет обнаруженный здесь русский квартал, заселенный пленными, превращенными в рабов. Стратиграфия археологических напластование говорит о том, что начало городу положили пригнанные сюда русские пленные, которые жили в землянках. Они использовались в качестве рабочей силы при возведении самого города. В дальнейшем, при его разрастании, русский квартал был ликвидирован и эту площадь заняли монументальные постройки жилого и общественного характера. Особенностью Бельджамена является то, что с юга его кварталы ограничены недостроенным земляным валом со рвом. Их возведение относится, скорее всего, ко времени «великой замятни» (60—70-м годам XIV в.), когда вокруг некоторых из городов были спешно возведены довольно слабые с военной точки зрения укрепления. Гибель города связана с походом Тимура 1395 г., что подтверждается археологическими раскопками: слоем пожарищ и скелетами защитников города, обнаруженными в развалинах домов. [110] Городище Винновское. Находится на правом берегу Волги, несколько выше Волгограда, у д. Винновки. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились.221) В настоящее время культурный слой городища полностью уничтожен и площадь его застроена. Городище Мечетное. Находится на территории современного г. Волгограда. Территория городища в настоящее время полностью застроена. Золотоордынское название города неизвестно; площадь его была примерно одинакова с территорией Бельджамена. Археологические раскопки выявили здесь различные монументальные постройки из обожженного и сырцового кирпича.222)Этот город возник, видимо, у одной из оживленных переправ, ведших к Сараю ал-Джедид. Волга в этом месте течет еще единым руслом, не разделяясь на многочисленные рукава и протоки, появляющиеся несколько ниже, в Волго-Ахтубинской пойме. Городище Ахтубинское. Находится на левом берегу Волги, прямо напротив Мечетного, у самого начала русла Ахтубы. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время городище полностью уничтожено. Расположение этого городища напротив Мечетного подтверждает наличие здесь оживленной переправы через реку в золотоордынское время.223) Городище Погромновское. Находится на левом берегу Волги несколько выше Ахтубинского.224) Золотоордынское название города неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено. Городище Безродное. Находилось на территории современного г. Волжского.225) Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено. Городище Заплавное. Находилось ниже городища Безродного по течению Ахтубы.226) Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. В настоящее время полностью уничтожено. После ответвления ахтубинского русла золотоордынские города располагались уже не по Волге, а по левому берегу Ахтубы. От самого истока этой реки вдоль ее русла на десятки километров тянулась культурная полоса, сплошь занятая строениями, садами, возделанными полями, которая упиралась в благоустроенную столицу Золотой Орды. Посетивший эти места в прошлом веке саратовский краевед А. Леопольдов писал, что вдоль Ахтубы «встречаются замечательные развалины каменных зданий. Начинаясь подле селения Безродного или Верхне-Ахтубинского, они тянутся верст на 70... Развалины сии то часты, то редки, то обширны и велики, то малы и незначительны, однако везде выказывают кирпич, глину, известь. Далее от с. Пришиба до деревни Колобовщины на 15 верст видны развалины почти сплошные и большею частью огромные».227) [111] Из этого описания с достаточной ясностью вытекает, что на территории вдоль левого берега Ахтубы, от ее истока до Сарая ал-Джедид, находилось довольно много различных по величине населенных пунктов. Это могли быть небольшие города, деревни, отдельно стоявшие аристократические усадьбы, общее число которых сейчас невозможно определить из-за происшедших здесь значительных перемен, связанных с позднейшей хозяйственной деятельностью — строительством и распашкой полей. Несомненным остается лишь одно: Сарай ал-Джедид не был одиноко стоящим в степи городом — прилегавшая к нему округа на десятки километров была возделанной в сельскохозяйственном отношении и заселенной оседлыми жителями. Район этот не углублялся в безводную степь, а тянулся узкой полосой вдоль Ахтубы, что было связано в первую очередь с нуждами поливного земледелия. Сарай ал-Джедид. Вторая столица государства, остатки ее находятся у с. Царев Ленинского р-на Волгоградской обл. В археологической литературе носит название Царевского городища. В исторической литературе часто называется Новым Сараем, что в основном связано со стремлением отличить этот город от первой столицы Золотой Орды, носившей название Сарай. Употребление названия Новый Сарай нельзя признать правомочным, так как оно является частичным переводом полного официального названия города в XIV в. Сарай ал-Джедид (Новый Дворец). По сложившейся практике любые географические наименования, имеющие конкретный смысл (Алма-Ата, Улан-Батор и др.) употребляются в русской речи всегда без перевода, что полностью относится и к Сараю ал-Джедид. Именно это название столичного города чеканилось на всех выпускавшихся здесь монетах. В современной литературе, согласно утвердившейся традиции, этот город нередко называют также Сарай-Берке, а первую столицу государства — Сарай-Бату. Наиболее распространенное объяснение этого состоит в том, что один город был построен ханом Бату, а другой — ханом Берке, что и нашло отражение в их наименованиях. Однако археологические материалы не подтверждают существования Сарая ал-Джедид со времени правления Берке, а свидетельствует о более позднем его возникновении. Более того, посетивший в 1334 г. Золотую Орду Ибн-Батута название Сарай-Берке употребляет явно по отношению к первой столице государства, основанной ханом Бату.228) Наряду с этим персидские источники ее же называли Сарай-Бату еще во время правления хана Берке и несколько позже.229) Отсюда можно предположить, что оба названия (Сарай-Бату и Сарай-Берке) относились к одному городу — первой столице Золотой Орды, а не к Сараю ал-Джедид. Употребление же в качестве приставок имени того или иного хана диктовалось исключительно конъюнктурными общественно-политическими соображениями и взглядами авторов летописей. Персоязычные [112] летописцы предпочитали называть его Сарай-Бату, поскольку при этом хане хулагуидский Иран и Золотая Орда находились в дружественных отношениях, а Берке прервал их, развязав длившуюся десятилетия войну. Мусульманские правоведы и проповедники связывали город с именем Берке, первого хана, принявшего ислам и начавшего здесь строительство различных культовых сооружений. Применение же к Сараю ал-Джедид названия Сарай-Берке во многом связано с распространившейся точкой зрения А. Ю. Якубовского, бездоказательно считавшего, что этот город основан ханом Берке, а не Узбеком.230) Нужно отметить также, что в связи с многими неясностями, содержащимися в сообщениях источников о столичных городах. Золотой Орды, в науке длительное время шел спор о существовании двух Сараев, а затем об идентификации Селитренного и Царевского городищ с Сараем и Сараем ал-Джедид.231) Окончательно решить его удалось Г. А. Федорову-Давыдову благодаря планомерным археологическим исследованиям Царевского городища и изучению полученного здесь нумизматического материала.232) Письменные источники в полном соответствии с данными раскопок свидетельствуют о том, что Сарай ал-Джедид был основан в XIV в. ханом Узбеком и существовал вплоть до 1395 г., когда он подвергся полному разрушению войсками Тимура. Ибн-Арабшах сообщает, что вся история существования города насчитывала 63 года, т.е. основание его относится к 1332 г.233) При этом известно, что сам Узбек был похоронен уже в Сарае ал-Джедид, т.е. к началу 40-х годов XIV в. город стал уже достаточно развитым населенным пунктом. Однако перенесение сюда столицы государства и начало чеканки монет с обозначением места выпуска «Сарай ал-Джедид» состоялось уже при Джанибеке, в самом начале 40-х годов XIV в.234) Причины перенесения столицы Золотой Орды из Сарая в Сарай ал-Джедид до настоящего времени не совсем ясны.235) Как и все города Золотой Орды, новая столица не имела фортификационных сооружений, они появились только в связи с бурным развитием феодальных усобиц в 1360-х годах.236) Причем вал и ров окружили лишь центральные кварталы города, перерезав в разных местах улицы и даже усадебные участки.237) Площадь города, оказавшаяся в черте вала, составляет около двух квадратных километров; общая же его территория значительно превышает эту цифру. Это позволяет считать Сарай ал-Джедид вторым по величине городом в государстве после Сарая. Археологические исследования свидетельствуют о благоустройстве города — наличии здесь не только водопровода, но и сложных гидротехнических устройств, регулировавших уровень окружающих водоемов и создававших необходимые запасы воды. Характерной чертой его микротопографии является квартально-усадебная планировка, хорошо прослеживающаяся [113] на поверхности городища до настоящего времени. Первоначальное ядро города составляли несколько крупных аристократических усадеб.238) В этот же период на площади будущего растущего города существовали большие землянки для рабов, согнанных сюда в качестве основных производителей строительных работ.239) Раскопками вскрыты также целые кварталы стоявших вплотную небольших домов, населенных ремесленниками различных специальностей.240) Среди них можно отметить ювелиров, медников, косторезов, гончаров, изготовителей архитектурных изразцов и др. Сарай ал-Джедид был не только крупнейшим ремесленным центром Нижнего Поволжья, но и широко известным торговым пунктом, куда съезжалось купечество с Востока, из Руси и Западной Европы. Несмотря на то что Сарай ал-Джедид просуществовал довольно непродолжительное время — всего около 70 лет, он чрезвычайно быстро оказался в ряду крупнейших экономических центров государства, игравших видную роль в середине XIV в. Само название города и его практически мгновенный рост в самой конкретной форме дают представление об эпохе наивысшего расцвета Золотой Орды и о накопленном ею экономическом потенциале, базировавшемся на ограблении покоренных народов. Гюлистан. Точное местоположение этого города до настоящего времени не выяснено. Можно лишь с уверенностью утверждать, что он находился на левом берегу Ахтубы, где-то неподалеку от Сарая ал-Джедид. Это можно заключить из двух следующих фактов. Во время внутренних междоусобных войн 1360—1370-х годов государство разделилось на две части, границей между которыми стала Волга. На правом берегу реки власть находилась в руках Мамая, левобережье принадлежало сарайским ханам. Значительное число чеканившихся ими в этот период монет выпущено в Гюлистане, что с несомненностью свидетельствует о его расположении в левобережных районах Волги. На некоторых монетах, выпущенных в Гюлистане, к названию этого города сделано прибавление «Присарайский». Это позволило отдельным исследователям считать его пригородом Сарая ал-Джедид,241) хотя строго говоря, приставка «Присарайский» не объясняет, рядом с каким из двух Сараев он находился. Н. Веселовский предполагал, что остатки Гюлистана находятся в 7 км от Сарая ал-Джедид ниже по течению Ахтубы, у д. Колобовки,242) однако окончательного подтверждения эта точка зрения не получила. Возникновение Гюлистана можно отнести к началу 50-х годов XIV в., когда здесь начали чеканиться монеты.243) Сарай. Первая столица Золотой Орды, основанная ханом Бату в начале 50-х годов XIII в. Наиболее раннее известие о существовании города содержится в книге Г. Рубрука, побывавшего здесь в 1254 г.244) В археологической литературе остатки Сарая носят название Селитренного городища, находящегося на левом берегу Ахтубы, у с. Селитренного Харабалинского р-на [114] Астраханской обл. Золотоордынское название города известно по письменным источникам и чеканившимся здесь монетам, на которых место выпуска обозначалось обычно как «Сарай» (Дворец). В XIV в. на отдельных выпусках монет название города писалось «Сарай ал-Махруса» (Дворец Богохранимый); появление этого эпитета связано с принятием мусульманства. Первые монеты в Сарае были выпущены примерно через 30 лет после основания города — в 1282 г.245) Это может свидетельствовать о том, что новая столица длительное время оставалась лишь административным центром без развитых экономических функций. Несколько замедленный рост последних можно связать не столько с неразвитостью самого города, сколько с необходимостью прокладки и освоения новых торговых путей, а также с наличием давнишних и хорошо известных международных торговых центров, игравших в начальный период истории Золотой Орды первостепенное значение.246) Сарай был без преувеличения самым значительным из городов Золотой Орды и одним из крупнейших во всей средневековой Европе. Ф. В. Баллод оценивает его площадь приблизительно в 36 кв. км.247) Цифру эту можно считать правдоподобной лишь в том случае, если учесть окружавшие столицу пригороды и различные аристократические усадьбы. Вполне возможно, что в XIV в. все они сливались в единый комплекс, образуя разросшийся город-гигант, величина которого столь удивляла современников. Ибн-Батута, сообщения которого заслуживают полного доверия, так как он лично посетил различные районы Золотой Орды, сообщает о Сарае следующее: «Город Сарай — один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы выехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать объем его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня. Совершили там молитву полуденную, поели и добрались до нашего жилища не раньше, как при закате. Однажды мы прошли его в ширину, пошли и вернулись через полдня, и все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов».248) Такие слова в применении к городу XIV в. могут показаться преувеличением, однако современное состояние остатков Сарая убеждает в том, что на объезд города со всеми пригородами по периметру нужно было затратить не менее дня. Территория же собственно городских кварталов, которую можно определить в настоящее время по археологическим остаткам, равняется приблизительно 10 кв. км. Письменные источники сообщают, что число проживавшего здесь населения составляло около 75 тыс. человек.249) Среди них были монголы, асы (аланы), кипчаки, черкесы, русские и византийцы. Причем, по свидетельству Ибн-Батуты, «каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их».250) [115] Археологические исследования рисуют город чрезвычайно благоустроенным для своего времени населенным пунктом, располагавшим водопроводной и канализационно-сточной системами. Строительство дворцов и зданий общественного характера велось из обожженного кирпича на известковом растворе. Дома рядовых жителей возводились из сырца и дерева. О роскоши дворцовых построек Сарая свидетельствуют два раскопанных объекта, каждый из которых занимал площадь в несколько сот квадратных метров. Их жилые комнаты характеризуются стандартной для Золотой Орды планировкой с отопительной системой типа канов и П-образными лежанками-суфами. Парадные помещения, кроме обширных размеров, отличались пышностью и роскошью отделки. В полу одного из них был сделан бассейн с проточной водой, за которым находилось возвышение для трона под балдахином. Стены приемного зала другого дворца украшали наборные майоликовые панно, изразцы которых были обильно покрыты сусальным золотом. Сарай был также крупнейшим в государстве центром ремесленного производства. Целые кварталы города занимали ремесленники, специализировавшиеся на какой-то определенной отрасли (металлургической, керамической, ювелирной, костерезной и др.). Раскопки только одной керамической мастерской, специализировавшейся на выпуске поливной посуды и различных архитектурных деталей (разноцветных изразцов и резной терракоты), показали, что она занимала площадь в сотни квадратных метров. Здесь было обнаружено несколько десятков горнов различной конструкции для обжига изделий. Судя по обнаруженным на территории мастерской землянкам, в производстве широко применялся и рабский труд. Подобные крупные мастерские были достаточно распространенным явлением в Сарае на протяжении всего XIV в. Известные в источниках под названием «кар-хана», они представляли собой своеобразные «мануфактуры», в которых широко использовался подневольный труд полностью или частично порабощенного населения.251) В отличие от многих других городов Золотой Орды Сарай по каким-то причинам избежал разрушения войсками Тимура в 1395 г. Точная дата окончательной гибели его неизвестна; скорее всего, замирание городской жизни происходило постепенно, вплоть до окончательного запустения во второй половине XV в. О том, что в первой половине XV в. он продолжал играть видную роль в экономической жизни Нижнего Поволжья, можно судить по данным побывавшего здесь в 1438 г. купца из Шираза. Прибыв сюда из Хорезма, он привез и продал в Сарае товаров на 21 тыс. динаров, получив прибыль 50%. На вырученные деньги купец приобрел в Сарае шелк-сырец, шелковую камку, атлас, сукно и русское полотно. Товары эти были китайского, западноевропейского и русского [116] происхождения, что позволяет видеть в Сарае первой половины XV в. крупный международный торговый центр.252) В международной азиатско-европейской торговле этот город с конца XIII и до середины XV в. был одним из самых крупных транзитных пунктов, связывавших Запад с Востоком. Многочисленные монументальные постройки Сарая сохранились до второй половины XVI в., когда царь Федор Иванович в 1578 г. велел ломать «мизгити и полаты в Золотой Орде и тем делати город» Астрахань.253) Городище Енотаевское. Находится на правом берегу Волги напротив Сарая, между поселками Енотаевка и Сероглазовка Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Возможно, что этот город представлял собой административный центр улуса сына Бату — Сартака. Посетивший в 1254 г. Сарай Г. Рубрук сообщал, что Сартак строит большую церковь в новом поселке на правом берегу Волги.254) Городище Лапас. Находится на левом берегу Ахтубы, в 40 км ниже Сарая, у д. Лапас Харабалинского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Этот пункт представляет особый интерес, так как, кроме находящегося на берегу старицы Ахтубы поселения, здесь сохранились остатки четырех больших построек из обожженного кирпича, украшенных изразцами. Все четыре постройки находятся в отдалении от берега Ахтубы и расположены на вершинах холмов, образуя почти правильный квадрат, каждая сторона которого составляет несколько сот метров. Судя по сохранившимся остаткам, это были значительные по площади монументальные мавзолеи, в настоящее время совершенно разрушенные местными жителями. В связи с этим особый интерес представляет отмеченное на карте братьев Пицигани 1367 г. место, где находятся «гробницы императоров, умерших в районе сарайской реки».255) Опираясь на эту пояснительную надпись на карте и изображенное рядом с ней условное обозначение в виде мавзолея, помещенное на левом берегу Ахтубы, что полностью подтверждается выявленными у д. Лапас остатками четырех значительных по площади мавзолеев, можно с уверенностью считать, что именно здесь воздвигались фамильные усыпальницы Джучидов, принявших ислам. Обычай отведения специального места для захоронений особ правящей династии, выбиравшегося всегда в отдалении от населенных пунктов, хорошо известен у монголов со времени смерти Чингисхана. Вполне возможно, что именно здесь находится также место захоронения самого Бату и других золотоордынских ханов, не принявших ислама. В этом случае похоронный обряд совершался в соответствии с канонами монгольской языческой традиции, т.е. в глубокой грунтовой могильной яме без каких-либо обозначений ее на поверхности земли. Можно предположить также, что [117] в четырех мавзолеях Лапаса погребены четыре хана-мусульманина: Берке, Узбек, Джанибек и Бердибек. В связи с вышеизложенным обращает на себя внимание также и то, что на городище Лапас (расположенном на расстоянии около 2 км от группы мавзолеев) отмечено значительное количество бракованных пережженных кирпичей, а также видных в обрыве берега остатков нескольких горнов для их обжига. Такие находки могут служить прямым указанием на узкую специализацию проживавшего здесь населения, большую часть которого составляли ремесленники, производившие строительные материалы, а также занимавшиеся непосредственным возведением роскошных и очень значительных по площади мавзолеев. Размеры их, примерно определенные по сохранившимся остаткам без проведения археологических исследований, колеблются в пределах от 2 до 1 тыс. кв. м. Строительство таких монументальных зданий, несомненно, требовало организации поблизости специальных мастерских не только для производства кирпича, но и для в обилии употреблявшихся в украшении наружных стен и интерьеров поливных мозаик и майолик. Городище Новорычанское. Находится у пос. Новый Рычан Володарского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Городище Красноярское. Находится у пос. Красный Яр Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследование не проводились. Городище Тумак-Тюбе. Находится на левом берегу Волги, в 32 км ниже Астрахани (Наримановский р-н). Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Археологические исследования выявили здесь остатки жилищ с канами, несколько горнов для обжига керамики и типичные золотоордынские захоронения.256) Городище Мошаик. Находится у пос. Мошаик на восточной окраине г. Астрахани. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно. Площадь городища около 70 тыс. кв. м. Археологические исследования выявили здесь типичные золотоордынские жилые постройки.257) Городище Чертово. Находится на левом берегу р. Бахтемир в дельте Волги (Икрянинский р-н) Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Городище Самосдельное. Находится у с. Самосдельного Камызякского р-на Астраханской обл. Золотоордынское название населенного пункта неизвестно; археологические исследования не проводились. Суммеркент. Точное местонахождение этого города неизвестно. Из сообщения посетившего его в 1254 г. Рубрука следует, [118] что он находился ниже Сарая, на одном из островов Волго-Ахтубинской поймы.258) Основание города относится к периоду, предшествовавшему появлению монголов в Европе. Остатки его в настоящее время, скорее всего, полностью смыты Волгой. Хаджитархан. Остатками его является городище Шареный бугор, находящееся на правом берегу Волги, несколько выше современной Астрахани. В настоящее время городище почти полностью смыто Волгой, сохранилась лишь очень небольшая его часть. Проведенные здесь археологические раскопки показали, что уцелевший участок городища представляет одну из окраин Хаджитархана, застроенную по большей части землянками. Время основания города неизвестно, можно лишь с уверенностью сказать, что в XIII в. он уже существовал. Побывавший здесь в 30-х годах XIV в. Ибн-Батута сообщает, что это «один из лучших городов, с большими базарами».259) Зимой 1396 г. войска Тимура разграбили и сожгли город.260) Однако после этого он продолжал существовать, хотя, по словам Барбаро, представлял собой «почти разрушенный городишко».261) Побывавший здесь во второй половине XV в. Контарини рисует картину полного упадка Хаджитархана: «Город невелик и расположен на реке Волге; домов там мало, и они глинобитные, но город защищен низкой каменной стеной; видно, что совсем недавно в нем еще были каменные здания».262) В XIII—XIV вв. Хаджитархан был крупным узлом транзитной торговли на караванном пути Восток — Запад. Караваны с восточными товарами прибывали сюда из Сарая и отправлялись дальше по двум направлениям: на юг — в предкавказские степи и через Дербентский проход в Закавказье и на запад — в Азак, где их ждали венецианские и генуэзские купцы. Барбаро особо отмечает, что все специи и шелк поступали в XIV в. в Азак и находившуюся здесь итальянскую торговую колонию через Хаджитархан.263) То, что Хаджитархан в это время был еще и морским портом, можно лишь предполагать, так как источники на этот счет не содержат никаких сведений. Заканчивая описание всех известных к настоящему времени золотоордынских городов в Поволжье, нужно отметить, что общее их число, несомненно, было большим, нежели выявлено сейчас. Отдельные районы этого обширного региона еще недостаточно изучены в археологическом отношении; некоторые из населенных пунктов известны лишь по упоминаниям, без каких-либо минимальных описаний. Например, только в низовьях Волги имеются упоминания о находках золотоордынской керамики и монет в окрестностях совхоза «Аксарайский», у сел Сеитовка, Хожетаевка, Байбек.264) Появление многочисленных городов и поселений в Поволжье в золотоордынскую эпоху было обусловлено политическими и экономическими причинами. Первостепенная причина политического характера состояла в том, что этот район был выбран ханами в самом начальном периоде истории Золотой Орды в качестве центральной провинции, где [119] были сосредоточены основные государственные институты. Согласно источникам, Бату постоянно кочевал вдоль левого берега Волги, перемещаясь с юга на север и обратно. В Поволжье началась чеканка ранних золотоордынских монет; здесь же появилась первая столица, что во многом предрешило массовый приток сюда земледельческого и ремесленного населения, а также большого количества рабов. Многие аспекты экономической жизни региона определялись наличием крупнейшей торговой артерии государства, какой была Волга в XIII—XIV вв. Особое значение Волги в развитии экономики того времени состояло в том, что она была не только внутригосударственным путем, объединявшим отдельные улусы Золотой Орды. По ней осуществлялись крупные и постоянные международные перевозки товаров, связывавшие европейский север с югом. Традиционные статьи экспорта севера (пушнина, льняное полотно, мед, воск, булгарские кожи особой выделки и др.) пользовались постоянным спросом не только в Золотой Орде, но и далеко за ее пределами. Нижнее Поволжье в конце XIII—XIV в. представляло собой важнейший узел международной транзитной торговли, где сливались два потока самых разнообразных товаров. Один из них шел с севера, второй — с востока. Русские, золото-ордынские, восточные и западноевропейские купцы постоянно встречались здесь, развивая взаимовыгодные отношения и во многом способствуя процветанию поволжских городов. http://kitap.net.ru/bayar3.php БулгарыПеревод Булгары (или обыкн. болгаре) волжские — народ тюркского происхождения, к которому впоследствии примкнули еще элементы финский и даже славянский. Из этих-то трех элементов довольно рано по Волге и Каме образовалось могущественное и культурное государство, которое в последующей своей истории приходило в частые столкновения с русскими, вело с ними торговлю и даже имело на них некоторое влияние, но потом, слившись с татарами, вошло в состав Русского государства, исчезнув с исторической арены навсегда. Когда и откуда появились Б. на Волге, трудно определить. Сами булгары не оставили о своем существовании никаких письменных памятников. Хотя, по уверению некоторых арабских писателей, кади г. Булгара, Якуб-ибн-Номан, живший во второй половине XII в., написал "Историю Булгар" ("Тарих Булгар"), но это сочинение до нас не дошло. Остается, стало быть, пользоваться для их истории известиями иностранцев; и самыми ранними и довольно обстоятельными из них мы обязаны арабским географам и путешественникам, из которых очень многие, как Ибн-Фослан, Ибн-Хаукаль, Абуль-Гамид-Андалуси, Абу-Абдаллах-Гарнати и др., лично посещали землю Б. Затем, следуют наши летописи и, наконец, историки разных наций, писавшие о подвигах монголов. Что же касается вещественных памятников, то из древнейшей эпохи истории Б. их сохранилось очень немного: всего несколько монет, да и те Х в.; от последующего же времени имеются довольно богатые развалины бывшей их столицы, несколько надгробных камней с надписями и, наконец, монеты, выбитые в той же столице. Можно предполагать, что первоначальное поселение Б. на Волге относится к очень давнему времени: отделившаяся от них орда, как известно, еще в V в. теснила славян в степях черноморских и гнала их на территорию Византийской империи; в конце же V в. они и сами стали делать нападения на греков. В то же время, с которого начинаются достоверные сведения о Б., они жили вполне государственною жизнью, занимая обширную территорию, приблизительно следующих приволжских губерний: Самарской, Симбирской, Саратовской и часть Астраханской (по некоторым арабским известиям границы Булгарии захватывали и значительную часть Пермской губ.). По образу жизни этот народ, как говорит Ибн-Фослан — первый из арабских писателей, посетивший Б. в 922 г. по Р. X. и доставивший о них самые точные и подробные сведения, может быть назван более оседлым, чем кочевым, хотя и жил летом в юртах или шатрах; он имел города, первоначально с деревянными постройками; но потом, начиная с половины Х века, в них появились и каменные здания, построенные большею частью арабскими архитекторами. По словам другого арабского писателя того же века, сообщающего также много верных сведений о Б. — Ибн-Дасты, Б. — народ земледельческий; они возделывают, говорит он, всякого рода зерновой хлеб, как то: пшеницу, ячмень, просо и др. Главным же занятием их была торговля, которую они первоначально (как сообщают Идризи, Ибн-эль-Варди, Абдульфеда и др., что вполне подтверждается и последующими находками кладов на месте древнего Булгара) вели с Персией и Индией, после принятия ислама — с аравитянами и, наконец — с хозарами и русскими. Предметом торговли служили по преимуществу меха собольи, горностаевые, беличьи и др.; но главное богатство Б. составлял, по словам Ибн-Дасты, куний мех, заменявший им, до половины Х века, звонкую монету и по цене равнявшийся двум с половиною дирхемам, т. е. около 45—50 коп. на наши деньги, затем, кожи (юфть), шерсть, орехи, мед, воск, курительные вещества и даже мамонтовая кость. Несомненно также, что Б. вели торговые сношения и с нашим севером, где в древности находилась богатая Биармия (см.), и стоя, таким образом, в центре торговых сношений между биармийцами, хозарами, аравитянами и друг., очень рано достигли могущества, богатств и развили до известной степени свою культуру, выразившуюся в целом ряде промыслов и ремесел. Наравне с земледелием, свидетельствуют те же арабские писатели, они занимались скотоводством; знакомо им было рыболовство. Они же были хорошими плотниками, а если дать полную веру археологическим находкам, то их следует признать и кузнецами, ювелирами и ткачами. По своему характеру Б. были народом скорее мирным, чем воинственным: они чаще терпели нападения, чем сами нападали, и обнаруживали к мирным занятиям — торговле и ремеслам, сильнейшую склонность; в торговле были честны; воровство и распутство наказывали жестоко. До Х века господствующей религией у Б. была языческая; с начала же этого столетия ее заменил ислам (мусульманство). Принятие ислама совершилось, по словам Ибн-Фослана, в 922 г., при царе Алмасе, или Алмусе, сыне Силки. От Алмуса, говорит арабский путешественник, еще в 921 г. прибыло в Багдад посольство к калифу Муктадиру, с просьбою прислать ему людей, сведущих в мусульманском законе, и художников для сооружения мечети и кафедры, с которой можно было бы призывать к обращению в ислам народы земли его, а также людей, знакомых с постройкою крепостей, где бы он мог быть в безопасности от нападения враждебных царей. Муктадир тотчас же отправил в Б. желаемое посольство, в котором и принял участие Ибн-Фослан. Как об обстоятельствах, предшествовавших и содействовавших принятию ислама Алмусом, Казвини рассказывает о следующих двух чудесах: исцелении от болезни царя и царицы Булгарии после обещания принять ислам, данного одному благочестивому мусульманину, и затем о победе, одержанной именем Аллаха над хозарами. — Новая вера, конечно, не сейчас стала исповедоваться большинством: есть несомненные свидетельства, что простой народ Б. долго и после Х в. оставался в язычестве; ислам же твердо с самого начала укрепился только в городах. Несколько времени спустя, говорит Массуди, сын Алмуса отправился на поклонение в Мекку, и по пути заехал в Багдад. С этого времени сношения Б. с Ю. Азией сделались гораздо деятельнее, и имя их, вплоть до нашествия монголов, стало встречаться очень часто не только у мусульманских писателей, но и в русских летописях. Об образе правления Б. известно только то, что они находились под верховным главенством "владовца", царя, или хана, которому платили подать лошадьми, кожами и др. В пользу же царя поступала и пошлина (десятая часть товаров) с мусульманских купеческих судов. Царю Б. были подвластны и все мелкие владыки отдельных племен, из которых одно (Хвалисы) обитало даже по берегам Каспийского моря и сообщило ему свое имя "Хвалисского" моря. Из имен царей Ибн-Фослан сохранил нам только два: Силка и Алмус (Алмс — у Фослана); на монетах Френу удалось прочесть еще три имени: Ахмед, Талеб и Мумен, с которыми, вероятно, прекратилась и самая чеканка монет, по крайней мере в Х в. и начале XI в., так как до сих пор, кроме этих трех монет: Ахмеда, Талеба и Мумена, от указанного времени не найдено ни одной. Самая древняя из них, с именем царя Талеба, по объяснению Френа, относится к 338 г. геждры (949—950 г. по Р. X.), а позднейшая Мумена — к 366 г. геждры, или 976 г. по Р. X. Татарские предания и рассказы сохранили еще насколько имен царей Б., числом до 7, начиная с первого — Туки, или Туфы, умершего в 630 г. по Р. X.; но за достоверность их трудно ручаться. Центрами управления и торговли служили города, которые Б. после знакомства с арабами стали укреплять, а также сооружать, по мере надобности, и небольшие отдельные крепости. Ибн-Хаукаль (писатель Х в.) сохранил имена следующих двух городов: Сивара и Исбиля, или Исболя, признаваемых обыкновенно за древнейшие болгарские города. Имя Сивара встречается и на одной болгарской монете, и он некогда принадлежал южным соседям Б. — буртасам (см.). Ахмед-Туси называет еще несколько крепостей Б.: Басов, Марха, Арнас. Наши же летописи, не называя этих имен, упоминают о других Б. городах, именно Великом городе (Булгаре), о Бряхимове (см.), прозванном Славным, о Биляре, Ашли, или Ошеле, на Волге, Тухчине, Собекуле, Челмате, Жукотине и Керменчуке. Более или менее точно не определено ни местоположение их, и ни об одном из них не имеется хотя бы кратких исторических сведений, за исключением столицы, которою был г. Булгар. Первые упоминания о нем, как и о самих Б., находим у арабских писателей Х века: Ибн-Фослана, Ибн-Дасты, Масуди и др. После них сообщали о Б. и последующие арабские писатели, посещавшие Восток в XI, XII и сл. веках, но все их сообщения, помимо краткости, весьма разноречивы. Даже у важнейшего и вместе с тем древнейшего источника для истории Б., Ибн-Фослана, трудно найти хотя бы одно место, указывающее точно на город Б. Тем не менее некоторые ученые (Френ и др.) говорят, что, на основании показаний Ибн-Фослана, можно принимать нынешнее село Успенское (Болгары), отстоящее от Волги в 6 верстах, за место, где стоял древний Булгар. Другие арабские источники говорят, что этот город находился при самой Волге; таковы, напр., Якут, утверждавший, что Б. лежит на С, в очень холодной стране, и отстоит от г. Итиля на два месяца пути, если подниматься к нему вверх по Волге, и только на 20 дней, если спускаться из Булгар к Итилю вниз по этой реке, и Абульфеда, который говорит, что Булгар лежал на северо-восточной стороне Волги, на расстоянии 20 дней пути от Сарая. Так же не определенны показания и монгольско-татарских историков. И из них одни помещали Б. при самой Волге, а другие в некотором расстоянии от нее. Что касается времени основания Б., то названные источники содержат еще менее точных показаний об этом: некоторые татарские рукописи относят основание его ко времени Александра В. (IV в. до Р. X.); но из совокупных свидетельств, преимущественно арабских писателей, и нумизматических данных можно заключить, что Б. был основан между 922—976 гг. (И. Н. Березин относит основание его к XIII в.). Наши же летописцы стали упоминать имя г. Б. довольно поздно, в первый раз — в 1360 г., по случаю взятия Б. ордынским князем Булат-Темиром; но по мнению Карамзина, г. Булгар нужно разуметь и под "Великим городом" летописцев, упоминания о котором находим и в первой половине XII в. Г. Шпилевский старался доказать, что под "Великим городом" следует разуметь не Булгар, а Биляр (нынешний Билярск). Писатели Х и XI вв. почти единогласно свидетельствуют, что в то время Б. был весьма незначительным городом, служа складочным местом торговли болгар, часто подвергался нападению и разрушению со стороны князей руссов, но, под влиянием развивавшейся торговли, вновь отстраивался и расширялся. Характер торгового городка оставался за Б. и в последующие века; но в половине XIII в., с разрушением татарами Биляра, к нему перешло от последнего и политическое значение; от имени ханов в нем стали чеканиться монеты, во время кочевок ханов Золотой орды на С он служил их местопребыванием, и к концу XIV ст. настолько усилился, что везде в наших летописях стал именоваться "Великими Болгарами". В половине XV в. город, едва не ставший владением московского государя, после похода кн. Федора Давидовича Пестрого в 1431 г., вошел в состав вновь образовавшегося Казанского царства. Политическое значение его, конечно, тотчас же исчезло; вскоре перестал он быть и торговым городом, и, обратившись впоследствии в небольшое татарское поселение, стал лишь привлекать внимание своими развалинами, свидетельствующими о минувшей его славе и которыми особенно богато и теперь вышеназванное село Болгары (см.). Сделав краткий очерк устройства и внутреннего быта Болгарского государства на основании, главным образом, свидетельств арабских писателей, перейдем теперь к показаниям наших летописей о тех отношениях, какие у них существовали с русскими (об отношениях к другим их соседям, Юга и Востока, ничего не известно). Наши летописи начинают говорить о Б. со второй половины Х века и различают булгар: волжских, серебреных, или нукратских (по Каме), тимтюзей, черемшанских и хвалисских, которые, по объяснению В. В. Григорьева, суть отдельные племена, находившиеся под главным управлением царя болгарского. В 969 г. они впервые подверглись нападению русских, предводимых Святославом, который разорил их земли, по сказанию Ибн Хаукаля, вероятно, в отмщение за то, что они в 913 году, как сообщает Массуди, помогали хозарам разбить русских, предпринявших поход на южные берега Каспийского моря. Военные столкновения происходили у них с русскими и в 985, 1088, 1120, 1164, 1172, 1184, 1186, 1218, 1220, 1229 и 1236 гг.; при этом надо заметить, что Б. гораздо чаще должны были выдерживать нападения, чем сами нападали, хотя они во время своих вторжений доходили до Мурома (1088 и 1184) и Устюга (1218) и овладевали этими городами. Их столица не раз была разоряема русскими войсками, и не раз вожди последних, после нерешительной битвы, заключали с ними мир. Причину таких частых вторжений со стороны русских в землю Б. историки обыкновенно усматривают в желании овладеть богатствами последней. Между этими известиями наш летописец сохранил под 1024 годом известие о том, что в этом году в Суздале свирепствовал голод и что Б. снабдили русских большим количеством хлеба. Этим сообщением летописца, кажется, вполне оправдывается утверждение арабских писателей, что Б. — народ земледельческий, и в то же время, им можно воспользоваться для предположения о торговле Б. с русскими зерновым хлебом, а не пушными зверями, которыми они и сами были богаты. Общий же характер сношений Б. с русскими склоняется более в пользу войны, чем мира до самого нашествия монголов. Последние, в первое свое нападение на Россию, оставили, кажется, Б. в покое; но когда потомки Чингисхана отправились покорять земли, лежащие к З, Булгария первая пала жертвою их кровожадности. Весною 1236 г. вождь Субутай вступил в пределы ее и взял столицу Булгар. Не имея возможности сопротивляться несметным полчищам монголов, Б. сначала им покорились без сопротивления; но как только те удалились, они свергли их зависимость. Тогда Субутай вторично вторгнулся в их землю и поработил ее совершенно, сопровождая свое порабощение кровопролитием и разорением, чем и нанес решительный удар самостоятельности Б. С этого времени они перестали существовать в виде отдельной нации, составили часть Кипчацкой орды и до самого падения разделяли судьбу ее, сливаясь более и более с победителями, так что утратили наконец и свое народное имя. Что же касается отношений Б. к русским после 1236 г., то о них долгое время наши летописи ничего не сообщали и упоминают впервые едва ли не около 1359 г., когда вольница новгородская овладела Б. городом Жукотиным; после этого летописец начинает уже довольно часто упоминать о Б., и из этих упоминаний видно, что старинная вражда их с русскими не прекращалась, а иногда принимала еще более острый характер. Главными врагами их в это время были: новгородская вольница и великий князь московский. Особенно много пострадала Булгария от Дмитрия Иоанновича и Василия Дмитриевича, которые овладевали Б. городами и ставили в них своих "таможенников". Вскоре Б. и окончательно подпала под власть русских царей, но когда именно — положительно сказать нельзя; по всей вероятности, это произошло при Иоанне Васильевиче Грозном, одновременно с падением Казани в 1552 г. Однако титул "государя Болгарии" носил еще дед его, Иоанн III. В нынешнем Императорском титуле государь император называется также "князем Болгарским". Литература. Френ, "Aelteste Nachrichten ueber die Wolga-Bulgaren" (в "Mémoir. de l'Acad.", VI s.; его же, "De nummorum Bulgaricorum forte antiquissimo, libri duo"; Кеппен, "О волжских Булгарах" (в "Жур. Мин. Нар. Пр." за 1836 г., ч. XII); Эрдман, "Die Ruinen Bulghars" (в "Beiträge zur Kentniss der Innern von Russland" (т. I); Charmoy, "Relation de Mas'oudy et d'autres auteurs" (в "Mém. de l'Acad.", 1834); Григорьев, "Булгары Волжские" (в "Библиотеке для Чтения", 1836 г., 11 кн.) и его же статья в "Энцикл. Лексиконе Плюшара", т. VII, под словом "Булгары Волжские"; Березин, "Булгар на Волге" (в "Ученых Записках Казанского Унив." за 1852 г., т. III); Хвольсон, "Известия Ибн Дасты" (СПб., 1869); Гаркави, "Сказания мусульманских писателей"; Лихачев, "Бытовые памятники великой Булгарии" (в "Трудах 2-го археологического съезда"); Невоструев, "О городищах древнего Волжско-Болгарского и Казанского царств" (в "Трудах 1-го археологического съезда"); Риттих, "Материалы для этнографии России" (Казанская губ., Казань, 1870 г., т. I); Шпилевский, "Древние города и другие булгарско-татарские памятники в Казанской губернии" (Казань, 1877). В. Р. Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

Семейство негров из Адзюбжи. Фотография из книги Ковалевского П. И. «Кавказ. Том I. Народы Кавказа», СПб., 1914 Абха́зские не́гры или кавка́зские не́гры — небольшаярасово-этническая негроидная группа абхазского народа, проживающая, в основном, в абхазском селенииАдзюбжа[1] в устье реки Кодор и окрестных сёлах Абхазии(Члоу, Поквеш, Агдарра, Меркула и др.). Гипотезы ПроисхождениеОб этническом происхождении абхазских негров и о том, как этиафриканцы попали в Абхазию, у специалистов единого мнения нет. Историки сходятся в том, что заселение неграми ряда деревень в окрестностях Адзюбжи в Абхазии (тогда — часть Османской империи) скорее всего произошло в XVII веке. По одной из версий, несколько сотен чернокожих рабов было закуплено и ввезено князьями Шервашидзе (Чачба) для работ на плантациях цитрусовых[2]. Этот случай стал единственным — и, по-видимому, не вполне удачным — опытом относительно массового импорта африканцев, произошедшим на территории Черноморского побережья Кавказа. По другой версии, негры-абхазы — потомки колхов. Однако вопрос о вероятности хоть какой-то преемственности между античными колхами и нынешними абхазскими неграми открыт: достоверных свидетельств о существовании негроидного населения в исторической Колхиде не имеется. Также они могут происходить от египетских коптов (копты не являются неграми) или от фалаша, эфиопских иудеев[3]. Абхазский писатель Дмитрий Гулиа в книге «История Абхазии» сравнил данные по топонимике Абхазии и соответствующей местности Эфиопии и утверждал, что некоторые из географических названий «совершенно одинаковы»: Багада — Багада, Гумма — Гумма, Табакур — Дабакур и т. д.[4] В 1927 году заинтересовавшийся проблемой Максим Горький вместе с абхазским писателем, председателемЦИК ССР Абхазии Самсоном Чанба посетил село Адзюбжу, где встречался со старожилами-неграми. По итогам своей поездки и сравнения полученных сведений с доступной ему литературой он счёл эфиопскую версию происхождения абхазских негров похожей на достоверную[5]. Легенды Герб светлейшего князя Михаила Георгиевича Шервашидзе и рода его. Существует и ряд «народных» опоэтизированных легенд. По одной из них, упоминавшейся в докладной записке Ивана ИсаковаНиките Хрущёву[2], вблизи абхазских берегов во время шторма потерпел крушение османский[6] корабль с невольниками, которых везли на продажу. И нынешние негры-абхазы — потомки спасшихся с того корабля и основавших колонию в Абхазии. Эта легенда, правда, не объясняет, как такой корабль могло занести в воды этой части Чёрного моря настолько далеко от основных морских путей тогдашней мировой работорговли. Другая легенда повествует о сношениях нартов и неких «чернолицых людей» с Африканского рога. По ней легендарные нарты вернулись на Кавказ из дальнегоафриканского похода с сотней провожатых-негров. Последние остались жить в Абхазии[7]. По третьей легенде к появлению негров-абхазов причастен Пётр Великий: он-де ввозил в Россию многоарапов — и тех из них, которые не смоглиакклиматизироваться в северной столице России, Санкт-Петербурге, щедро дарил абхазским князьям[8]. По свидетельству кандидата исторических наук Игоря Бурцева, таких «подарков Петра» в Абхазии действительно могло оказаться несколько десятков[9]. Возможно, в определённой степени верными являются сразу несколько научных гипотез и легенд одновременно: многие из них де-факто не исключают, а дополняют друг друга. История и современность Абхазское побережье. По-грузински негры-абхазы назывались шави каци («чёрный человек»)[2] или шави халхи («чёрный народ»). В упомянутой докладной записке Ивана Исакова Хрущёву об абхазских неграх, в числе прочего, рассказывается, чтонаместник Кавказа Илларион Воронцов-Дашков, подражая Петру Великому, имел в своём личном конвое негров из Адзюбжи, которые сопровождали его вчеркесках[2]. Принц Александр Ольденбургский, основатель Гагры, держал при своём дворе по нескольку представителей от каждого из народов Черноморского побережья Кавказа, в том числе местных негров[10]. Известно, что уже в XIX веке все абхазские негры говорили только по-абхазски и считали себя представителями абхазского народа. Остальные абхазы воспринимают это без возражений, как должное. Их совокупное количество оценивается разными наблюдателями в диапазоне от «нескольких семей» до «нескольких деревень». Относительно преимущественного вероисповедания среди источников тоже нет единства — по-видимому (см. ниже) в Абхазии существуют или существовали в недавнем прошлом и негры-христиане, и негры-мусульмане, и негры-иудеи. Абхазские негры занимаются выращиванием цитрусовых,винограда, кукурузы[2], работают на угольных шахтахТкуарчала, на предприятиях Сухума — трикотажнойфабрике, в порту и др. Как и многие абхазы, абхазские негры сегодня говорят и по-русски. Большая их частьассимилирована и сильно метисирована, многие покинули Кодор, осев в других частях Абхазии, соседнихГрузии и России, а также и за их пределами. СвидетельстваСреди весьма противоречивых свидетельств, касающихся или предположительно касающихся предков абхазских негров или их самих, исследователи обычно отмечают следующие: Святой Иоанн Златоуст, пребывавший в ссылке в Питиунте (ныне Пицунда), упоминает об "эфиопах" как о части коренного населения Колхи, по-видимому, египтяне: я это понял сам еще прежде, чем услышал от других. Заинтересовавшись этим, я стал расспрашивать [об этом родстве] как вКолхиде, так и в Египте. Колхи сохранили более ясные воспоминания о египтянах, чем египтяне о колхах… Они темнокожие, скурчавыми волосами. Впрочем, это ещё ничего не доказывает. Ведь есть и другие народы такого же вида. Гораздо более зато основательны следующие доводы. Только три народа на земле искони подвергают себяобрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. — Геродот, История. В девяти книгах. Книга II. Евтерпа / Пер. Г. А. Стратановского. — М.: АСТ, «Ладомир», 2001. Негры в других частях Кавказа— Ну а как живется неграм в Советском Союзе? — Каким неграм? — заинтересовался хозяин. — Как каким? — удивился принц, оглядывая местных негров, сидевших за этим же столом. — Вам! — А мы не негры, — сказал хозяин, улыбаясь своей характерной улыбкой и кивая на остальных негров, — мы — абхазцы. — писатель Фазиль Искандер, Сандро из Чегема, книга 2. — М.: «Московский рабочий», — 1989. Впервые я увидел их не в Израиле, а в далёком Сухуми. И встретились мы в… сухумскойсинагоге. На втором этаже служка продал мне пакет мацы, испечённой на «американской машине». Вдруг в комнату вошли несколько совершенно чёрных курчавых мужчин — по виду настоящие негры — и на абхазском языке что-то спросили служку. Он им ответил… Когда они ушли, я спросил: «Эти негры — евреи? И как они здесь очутились?» — Н. Орлов, Абхазские потомки Пушкина — журнал «Алеф» (Израиль) До сих пор в горах Абхазии осталось негритянское население. …Мусульманскиечёрные деревни Абхазии жили немногим лучше, чем их предки в Африке: почти полнаянеграмотность, бедность. Местное население не смешивается с неграми, их оттеснили в бесплодную горную местность… Молодёжь, знающая по-русски… рассказывала, что все хотят учиться, что женщины неграмотны, что, вообще, — раса вымирает. — дочь Иосифа Сталина Светлана Аллилуева,Только один год — Нью-Йорк: Harper & Row, — 1969. ISBN 0-06-010102-4 В 1884 году я проехал часть Абхазии и встретил там несколько негров. Тип лица у них, как мне помнится, был абиссинский, но у них самих каких-либо определенных сведений о своем происхождении не было. По религии они были мусульмане, но, кажется, они что-то знали и о католичестве. В 1887 году я взял одного молодого, лет 20, негра в прислуги. Это был самый преданный человек. Он нигде не соглашался спать, кроме, как у дверей моей комнаты. Он был католик. — В. Тьебо, публикация в газете «Кавказ» Я был поражён чисто тропическимландшафтом. На яркой зелени густых девственных зарослей вырисовывались хижины… крытые тростником, копошились курчавые негритята, везде были… чёрные люди в белых одеждах. Негры ничем не отличаются от абхазцев, говорят только по-абхазски, исповедуют ту же веру… Мне думается, что негры в этих местах являются случайным элементом. — этнограф Е. Марков, публикация в газете «Кавказ», 1913 год. Фотография карабахского негра, сделанная Джорджем Кеннаном в 1870 году, из Библиотеки Конгресса США Небольшое число негров вXIX — начале XX векапроживало также ваджарскомгородеБатуми[11]. ВБиблиотеке Конгресса США в составе коллекции фотографаДжорджа Кеннанахранится фотография карабахского негра-арабо-горца (1870—1886 годы)[12]. Английский писатель и историк Джейсон Гудвин (англ.) в своей книге «Величие и крах Османской империи» приводил примеры и других африканцев, живших в европейской части империи: чернокожих черногорцев, потомков вывезенных из Африки в XVI в. рабов, живших в городке Улцинь по крайней мере до 70-х годов XX века, и негров-язычников, обитавших в пещерах и развалинах подафинским Акрополем. Дети фестиваля История Абхазии Негры и мулаты в России Эфиопские евреи ↑ Показывать компактно ↑ По версии Зинаиды Рихтер (1930) название читается как «Адзюбиса». Другие источники такой вариант не приводят. ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 Негры в Кодорском ущелье — «Родина», № 11 — 2001 год. ↑ Фридман, Г. Заметки о биографии А. П. Ганнибала — «Проза.ру», август 2004 года. ↑ Островский, В. Загадочный Абрам. Версии — альманах «Еврейская старина», № 12 (36), декабрь 2005 года. ↑ Кторова, А. Загадка национальных корней Пушкина — «Русский журнал», 15 сентября 2002 года. ↑ Анненков, В. Сны об Апсны. Абхазия в снах и фотографиях — «Известия науки», 25 июля 2003 года. ↑ Приключения нарта Сасрыквы и его девяноста девяти братьев. // Подготовка текста Ш. Д. Инал-ипа, К. С. Шакрыл, Б. В. Шинкуба. Вступительная статья Ш. Д. Инал-ипа. Перевод с абхазского Г. Гулия (проза), В. Солоухина (стихи). — Сухуми: «Алашара». — 1988. ↑ Масалов, А. Зана, самка снежного человека-2 — «Аномальные новости», № 39, 2007 год. ↑ Лаговский, В. Кавказская пленница — «Комсомольская правда», 11 августа 2006 года. ↑ Передельская, Н. Хижина тёти Нуцы — «Московский комсомолец», 23 мая 2003 года. ↑ Заур Маргиев: Батумские негры ↑ Three-quarter length portrait of man, seated, facing front (англ.). 1 photographic print on carte de visite mount. Library of Congress. — Inscribed on verso: Karabakhski "Arab" Negro mountainier. Проверено 16 декабря 2013. Кторова, А. Загадка национальных корней Пушкина — «Русский журнал», 15 сентября 2002 года. Рихтер, З. В солнечной Абхазии и Хевсуретии // Из серии «Библиотека пролетарского туриста» — М.-Л.: «Физкультура и туризм», — 1930. Blakely, A. Russia and the Negro: Blacks in Russian History and Thought — Howard University Press. — 1989. — P. 201. — ISBN 978-0-88258-175-0 (англ.) Voronov, Y. Abkhazians — Who are they? на сайте circassianworld.com (англ.) [показать] Этнонимы и субэтносы абхазо-адыгских народов Категории: Африканские диаспоры Национальные меньшинства История Абхазии Народы Абхазии

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 ^ КАБАРЫ И ЧЕРКЕСЫ В 1Х веке «в Хазарском каганате некий влиятельный иудей Обадия взял власть в свои руки, превратил хана из династии Ашина (по отцу) в марионетку и сделал раввинистский иудаизм государственной религией Хазарии». Разумеется, хазарам это понравиться не могло, в первую очередь – их знати. «Переворот, жертвой которого стала родовая аристократия всех этносов, входивших в Хазарский каганат и уживавшихся с тюркской династией, вызвал гражданскую войну, где на стороне повстанцев выступили мадьяры, а на стороне иудеев – нанятые за деньги печенеги» (Гумилев, 2001, с. 125). Византийский император Константин Порфорородный писал об этих событиях: «^ Да будет известно, что так называемые кавары произошли из рода хазар. Случилось так, что вспыхнуло у них восстание против своей власти, и, когда разгорелась междоусобная война, эта прежняя власть их (все-таки) одержала победу. Одни из них были перебиты, другие, бежав, пришли и поселились вместе с турками в земле печенегов, сдружились друг с другом и стали называться каварами. Поэтому и турок они обучили языку хазар, и сами до сей поры говорят на этом языке, но имеют они и другой – язык турок. По той причине, что в войнах они проявили себя наиболее мужественными из восьми родов и так как предводительствовали в бою, они были выдвинуты в число первых родов. Архонт же у них один (а именно на три рода каваров), существующих и по сей день» (Кёстлер, с. 102). (Большинство ученых считает, что некоторые византийские авторы «турками» именовали венгров, живших тогда в восточноевропейских степях, на Дону и Днепре). Перечисляя роды кабаров и венгров, Константин первым называл именно кабаров, и только третьими упоминает мадьяр. «Выглядит это, - говорит Кёстлер, - словно венграм перелили – и метафорически, и буквально – хазарскую кровь. Во-первых, мы с удивлением узнаем, что по меньшей мере до середины Х в. в Венгрии говорили одновременно по-венгерски и по-хазарски. Это страннное обстоятельство комментируют несколько современных специалистов. Так, Бьюри пишет: «Результатом этого двуязычия стал смешанный характер современного венгерского языка, что используют в своей аргументации противные стороны в споре об этнической принадлежности венгров». Как и у хазар, так и у венгров были два царя – «главного» звали кенде, но делами распоряжалсяджыла. «Есть основания считать, что первыми «джылами» Венгрии были «кабары» (Кёстлер, с. 103). К концу 1Х века, под давлением печенегов венгры ушли за Карпаты, но «даже после того, как их разделили Карпаты, связи между хазарами и венграми прервались не полностью», и уже в Х в. венгерский герцог Таксони «пригласил не установленное количество хазар поселиться на его землях». Большая часть кабар приняла предложение и ушла вВенгрию, но часть осталась на Дону. В 862 году венгры совершили первый набег на франков, а в 891-ом разбили болгарского царя Симеона. «Видимо, - продолжает Кёстлер, ссылаясь на работу Маккартни, - традиция совершать набеги сформировалась у венгров только во второй половине 1Х в. – примерно тогда, когда произошло то самое вливание хазарской крови. Кабары, «воины более опытные и мужественные», стали, как мы видели, главным племенем и заразили новых родичей духом авантюризма, вскоре превратившим их в «бич Европы», подобный их предшественникам-гуннам. К тому же они обучили венгров «своеобразной и характерной тактике, применявшейся с незапамятных времен всеми тюркскими народами – гуннами, аварами, турками, печенегами, команами, но только ими…, когда легкая кавалерия изображала бегство, стреляя на скаку, а потом внезапно снова мчалась на врага с волчьим воем» (Кёстлер, с. 106). Автор приводит цитату из книги Маккартни, объясняющую причину того, почему у венгров победил не тюркский язык кабаров, а угорский язык мадьяр: «Ядро венгерской нации, настоящие финно-угры, сравнительно (хоть и не совсем) мирные, оседлые земледельцы, поселились в холмистой местности к западу от Дуная. Долину Алфолд заняло кочевое племя кабар – настоящие тюрки, скотоводы, всадники и бойцы, движущая сила и войско нации. Именно этот народ занимал в эпоху Константина почетное место «первой венгерской орды». Я считаю, что именно кабары устраивали из степей набеги на русов и славян, вели кампанию против булгар в 895 г.; во многом именно они еще полвека после того наводили ужас на половину Европы». И, далее: «Основная тяжесть шестидесятилетней непрекращающейся свирепой войны легла на кабар, ряды которых чрезвычайно поредели. Тем временем настоящие венгры, жившие относительно мирно, численно значительно увеличились». То же самое произошло в Дунайской Болгарии, ранее завоеванной ордой хана Аспаруха, где завоеватели-тюрки несли основные потери в тяжелой борьбе с византийцами, и где победил славянский язык (Кёстлер, с. 120). В результате столкновений с арабами, дружинами Святослава (викингами-русами) и т. д., Хазарский каганат прекратил свое существование, но, как пишет Кёстлер, хазары не исчезли, и «сердце Хазарии, бившееся между Кавказом, Волгой и Доном, осталось нетронутым», а подступы к Каспию «оставались закрыты для русов». Кёстлер приводит высказывание Арнольда Тойнби: «… русам удалось уничтожить хазарскую степную империю, но единственной хазарской территорией, которую они приобрели, оказалась Тьмутаракань на Таманском полуострове, да и это приобретение было эфемерным» (Кёстлер, с. 121). Сказанного вполне достаточно, чтобы понять, кем были средневековые кабары, остатки которых проживали в Приазовье вплоть до XVI века. Обратимся теперь к истории черкесов. Доказывать их тюркское происхождение, после выхода в свет работ Н. М. Будаева («Западные тюрки в странах Востока» и «Очерки политической истории народов Северного Кавказа в ХVI-ХХ вв.»), где приведено несколько десятков доказательств, вряд ли нужно. Но некоторые аргументы и факты, необходимые для правильного понимания того, что будет изложено ниже, все же необходимо. С. Броневский писал в 1820 году: «В Архиве Государственной Коллегии иностранных дел находятся сведения: 1) что в древние времена Кабардинцы жили на Украйне в малой России и перешли оттуда сначала к городу Терку, а потом поселились по Куме в урочище Пяти-горском, почему и назывались пяти-горские Черкесы» (Броневский, с. 75). «В 1282 году татарский баскак Курского княжества призвал черкесов из Бештау (или Пятигорска), населил ими слободу под названием казаков. Разбои и грабежи, ими причиняемые, впоследствии произвели многие на них жалобы… князь Курский по дозволению ханскому, разорил их жилища, многих из них побил, а прочие разбежались. Многолюдная их шайка, не обретя себе безопасности там, ушла в Канев (под Киев) к баскаку, который назначил им место к пребыванию, ниже по Днепру. Тут построили они себе городок и назвали его Черкасск, по причине того, что большая часть из них была породою черкесы, которые прославились потом под именем Запорожских казаков» (Броневский, с. 79). Но кто такие были черкесы и чем занимались до XIV века? Близко к ответу на вопрос, поставленный в заголовке параграфа, подошел В. М. Аталиков, фактически он дал его, но, к сожалению (насколько нам известно), не стал разрабатывать тему. «По описанию Интериано, - пишет ученый, - верхней одеждой черкесов был плащ из войлока, а головным убором служила островерхая шапка. Такая шапка в русских летописях известна под названием «клобук». В Патриаршей или Никоновской летописи под 6660 (1152) годом встречаем: «Изяслав же то слышав, скопя свою дружину, поиде, поима с собою Вячеслав весь полк, и все Черные Клобуки, еже зовутся Черкасы» (10. 191). Ф. Брун, ссылаясь на арабского историка Абуль-Гази, утверждает, что Черные Клобуки тождественны черкесам» (Аталиков, с. 163). И это именно так: черкесы – это второе название древнего тюркского народа (родственного кипчакам), некогда нанимавшегося на службу к русским князьям, сделавшего войну своей профессией. Именно поэтому его и называли «черкес» - от чериу «войско; военный» и кес, кеш, киш «человек» = «военный человек, воин, дружинник»; по этой же причине их именовали и касогами, касагами, казахами – тюркское къазакъ также означает «воин». Добавим, что и этнонимкабар также может быть формой тюркского же слова кавар, къангар, къауар, къаугъар «воин, дружинник»; ср. кумыкское производное от этого термина –къахраман (от къаугъар+ман) «герой, витязь» или именование печенегов – къангар, къанглы. Сюда же относится и другой общеизвестный этноним – ногъай, происхождение которого безосновательно возводят к имени золотоордынского темника Ногая; но название этого народа встречается в источниках задолго до времени жизни полководца. На наш взгляд, это вариант общетюркского термина ногар(нёгер, нукер, нокар «ближний человек», синоним джёнгер, джангар, йонгер «военный человек, дружинник»); один и тот же народ именовался по-разному из-за того, что у разных племен были популярны разные термины (кстати говоря, от тюркского йонгер происходит название мелких дворян в Германии –юнкер). Обратимся к истории ранних черкесов (черкасов), которые (или их подразделения) часто упоминаются в русских летописях и под другими названиями – Черные Клобуки, берендеи, торки, ковуи и др. Судя по всему, это были племена, избравшие «узкую специализацию», сделавшие походы и набеги образом жизни. Но если бы они действовали только самостоятельно, их неизбежно ожидало бы перерождение в разбойничью шайку и такое же неизбежное истребление; поэтому эти прирожденные воины стали наниматься на службу к тем, кто нуждался в их услугах – русским князьям, получая условленную плату, земли и города для поселений в Поросье (Канев, Торческ и др.); причем чаще всего они сражались со своими соплеменниками – половцами и печенегами. Исследователь истории казачества пишет: «Черные клобуки или Черкасы, как они называются в летописи, любили жизнь подвижную, но семьи свои берегли в укрепленных станах, или городках. Все Черкасы служили в составе княжеских войск; их причисляли к «молодшей» дружине. Они участвовали во всех междоусобицах удельных князей, и в битвах с половцами в продолжении 150 лет, до самого нашествия татар. Черкасы-касахи составляли в княжеских дружинах легких конных стрелков и передовых соглядатаев, грозных своим казацким вооружением, копьями и саблями. Они могли выставлять до 30 тыс. человек. Вообще черкасы в Киевский период являлись весьма важным сословием: они участвовали в народных советах и торжествах Киева, сочувствовали его бедствиям, отличались глубокой преданностью князьям, но в то же время твердо отстаивали свои права и вольности» (Савельев, с. 194). Эти черкасы-казахи (касоги) и стали той основой, на которой возникли запорожское и донское казачество. «По мнению Ф. Бруна, эти черкесы состояли в тесных отношениях с так называемыми Бродниками – предками донских казаков. В связи с этим можно предположить, что название «казаки» перешло на Бродников от черкесов-касогов» (Аталиков, с. 163). Приведем еще один факт. «Историк Давида Строителя, - пишет З. В. Анчабадзе, - сообщает, что переселившиеся в Грузию кипчаки выставили 40 тыс. воинов и 5 тысяч отборных бойцов, составивших личную гвардию Давида Строителя («Мона-спа»). И если учесть то обстоятельство, что все они переселились со своими семьями, а на каждую семью определить по пять человек в среднем, о получится, что в Грузию прибыло не менее 225 тысяч кипчаков» (ПБК, с. 119). Происходило это в 1118-1120 гг. Жена царя Давида была дочерью хана Артыка Шарухановича, и эти воины сыграли главную роль в отражении нашествия сельджуков на Грузию (битва под Дидгори). Грузинские детописцы (как и арабские) именовали всех тюрков, населявших степи Северного Кавказа «кипчаками», а их страну – «Кивчакед» (в хронике «Жамтаагмциерели» - Диди Кивчакти «Великая Кипчакия»). Но там в средневековье обитало много племен, и названия у них, конечно же были разные. Что же случилось с теми кипчаками, которые перешли в Грузию и как они себя называли? Можно присоединиться к легкому решению – растворились среди грузин; но, в таком случае, нет ответа на вопросы: «Почему хоть какая-то часть их потомков не сохранила свой древний этноним? Да и имелось ли в Грузии такое многочисленное население, способное ассимилировать такую массу?». Но мы знаем, что один из районов Западного Азербайджана называется «Казахским», население которого является чисто европеоидным, но несколько отличается от других азербайджанцев (по сообщению наших коллег из Баку, так и в обрядности, и в стереотипах поведения, и пр.). Ни о каком приходе каких либо племен из Казахстана никому неизвестно; поэтому мы склонны считать, что население этого района происходит от тех самых «кипчаков», которые переселились в Грузию в начале XII века, именовавших себя къазакълар «воины» (т. е. это были те же черкесы-касоги-кабары) и вошедших в состав азербайджанского народа. На карте Кавказа от 1801 года (из актов Археографической комиссии; см. приложение к «Истории Северо-Осетинской АССР», т. 1, Орджоникидзе, 1987) эта местность так и обозначена – «Казах». Но вот как интерпретируют эти события два кабардинских исследователя: «Между Кабардой и Грузией существовали добрососедские отношения, сложившиеся еще в раннем средневековье, со времен начала становления грузинской государственности». Как это следует понимать? Уже давно существовало государство Кабарда (никому неведомое), когда грузины только-только приступили к созданию своей государственности. И сразу же Грузия наладила отношения с северной соседкой. «Поскольку в русских и зарубежных источниках мы не нашли подробностей об этих страницах истории, то позволим себе сослаться на некоторые строки из письма научного сотрудника грузинского НИИ Дж. Бакрадзе» (оно было опубликовано в газете). И снова впадаешь в недоумение – сведений никаких не было, но существование «этих страниц истории» уже подразумевалось. Что же написал в своем письме от 24 мая 1991 года Дж. Бакрадзе (когда Грузия готовилась к отделению от Советского Союза и старалась завязать тесные связи с народами Кавказа)? «Кабардинцы всегда были нашими истинными братьями. Наша любовь обусловлена тем, что родительница нашей прекрасной матери Тамары (царица) была кабардинкой. А когда грузинам было очень трудно, ваши предки помогли царю Давиду Строителю и направили на поле битвы около 50 тысяч воинов еще в первой половине ХII века. Особенно важное в нашей дружбе – это создание тогда с помощью кабардинского оружия Картвело-Кахетинского царства в том же ХII веке» (Мальбахов, Эльмесов). Нашим историкам не приходят в голову простые вопросы. Почему ни один источник ничего не говорит о существовании не то что государства, но и территории по названию Кабарда? Это тем более нелепо, что государств, способных в то время обучить, экипировать и содержать 50 тыс. воинов, в те времена не было нигде, ни в одной стране мира. Какуюже армию могли выставить тогда все адыги? Через сто лет после Дидгорской битвы татаро-монголы, имея всего-навсего 30-40 тыс. воинов, завоевали пол-мира. Что ж это кабардинцы так оплошали? И куда потом подевалось их огромное войско, освободив Грузию и создав там государство? И почему это мать царицы Тамар звали совсем не по-адыгски, а очень даже по-тюркски – Бурдухан? И предводитель войска, защитившего Грузию от турок-сельджуков, почему-то именовался Артык, сын Шарукана. Причины, по которым указанный Дж. Бакрадзе, писал свое письмо, лежали за пределами науки. Не исключено также, что зная именование половцев (черкесы), научный сотрудник принял их за адыгов-кабардинцев, или просто считал современных кабардинцев тюрками-половцами. Или, думая, что балкарцы (которых он посчитал потомками кипчаков) и кабардинцы являются одним народом, захотел сказать им приятное. Не мог же он не знать, о ком говорится в грузинской летописи, известной всем? О причинах же, побудивших Мальбахова и Эльмесова приводить это письмо на страницах своей книги, в «доказательство» существования Кабардинской державы в XII веке и ее «братской помощи» несчастной Грузии, подумайте сами. Зарубежный адыгский автор Хавжоко Шавкат Муфти писал (в начале XX века): «До сих пор черкесский «этикет», правила вежливости, хорошего тона и благородного поведения называются «уорк-хабзе» (нормы поведения уорков, знати». И, далее: «Джеймс Станислав Белл знал о том, что черкесская знать принадлежала к другому народу и была чужеземного происхождения. Он писал: «Так как эти знатные люди в отличие от нашей кельтской знати, возглавляя род, сами принадлежат к другому народу, как, например, знать Англии, они гордятся своим иностранным происхождением. Я также думаю, что предками их были в большинстве случаев завоеватели, и что /уорк-Хабзе/, вероятно, происходит из того великолепного сарацинского источника, что и рыцарский дух Европы» (Хавжоко, с. 59). Правда, сам Хавжоко никак не может решить, кто же были эти завоеватели, то и дело впадая в неразрешимые противоречия. Вначале он увидел их в варягах-скандинавах, приведя весьма странные доказательства (с. 61), затем передумал и говорит о куманах-половцах, печенегах и канглы, которые «принадлежали к одному и тому же татарскому роду, говорили на одном и том же татарском диалекте и, в конце концов, исчезли, дав начало ногайскому народу». Но Хавжоко, как и многие другие авторы, «знает», что татары (тюрки) пришли из Центральной Азии, следовательно, были монголоидами; уверен он и в том, что черкесы – это адыги. Совершенно не имея представления о методах лингвистических исследований, и, не зная, как объяснить некоторые факты, автор пишет, на каждом шагу совершая «открытия»: «Однако здесь есть историческая загадка: большиство имен половецких вождей, записанных в русских летописях, за исключением небольшого числа татарских и ногайских, являются черкесскими именами, принадлежавшими различным родам в Кабарде и на Кубани. Поэтому весьма вероятно, что в те времена куманы и печенеги были в подчинениии у черкесов и что их возглавляли черкесские князья. Особенно примечательно, что встречающиеся в летописях имена – в основном княжеские. Кроме того, известно, что дочери куманских князей отличались такой красотой, что многие великие русские князья, а также сам Стефан V, король Венгрии, брали их себе в жены. Это не могло относиться к татарским красавицам, которые вряд ли могли нравиться европейцам, которым был чужд этот тип красоты» (Хавжоко, с. 61). Обнаружив тюрко-черкесские параллели, автор переворачивает все с ног на голову: завоевателями, оказывается, были сами адыги, подчинившие половцев и ставшие их знатью; доказательство – у половецких князей якобы были адыгские имена, а половецкие княжны были красивы и имели европеоидный облик. Относиться к подобным предположениям серьезно нельзя. Единственное протипоречие, которое смог усмотреть Хавжоко, следующее: «Если принять во внимание тот факт, что черкесы были многочисленным народом и проживали в тот период как в Крыму, так и на Кавказе, покажется странным, что ни один из историков не упоминает о них. Причиной может быть то, что они каким-то образом затерялись среди печенегов и половцев, так как мы знаем, что в 1317 году они проживали под названием кабари (кабардинские черкесы) прямо рядом с куманами на севере Крыма около Таганрога. (Это свидетельство взято с исторической карты в библиотеке Вены, на которой их название помечено к востоку от куманов). Более того, сохранилось старинное предание о бывшем господстве черкесов над ногайцами. Поэтому не исключено, что те, кого греческие авторы называли куманами, а русские хроники – половцами, были кипчакскими татарами, находившимися под господством черкесских князей» (Хавжоко, с. 62). Каким образом адыги-«черкесы», «многочисленный народ», якобы сумели подчинить печенегов и куманов (что не удавалось ни византийским императорам, ни русским князьям), почему потом затерялись среди них, и как он сумел понять, что речь идет о завоевателях-адыгах, Хавжоко, разумеется, не говорит, допустить, что адыги были завоеваны черкесами и кабарами не может, а потому и пишет: «Имена половецких предводителей и князей, сохранившиеся в русских летописях, в основном черкесские. Этот факт не противоречит историческим данным, согласно которым их прежнее местожительство находилось намного севернее, чем сегодня». Все это верно, за исключением самой малости – средневековые черкесы были не адыгами, а тюрками. Но что это за имена? По мнению Хавжоко, фамилии оканчивающиеся на –ка, -ок, -ук, -ку – это все черкесские фамилии (в его понимании – адыгские), поскольку означают «сын». То же самое – с окончаниями на –ан. Смотреть соответствующую литературу и убедиться, что все эти имяобразующие форманты широко присутствуют в тюркской ономастике, Хавжоко не захотел. Приведем весь список, дополняя его комментариями автора: «Согласно Клапроту, в русских хрониках сохранились следующие имена: Абарук, фамилия из абхазского племени; Аброко – другое, но непохожее на него имя из этого же племени. Тарсук… Курток (Курчок) – фамилия, распространенная в абхазском племени. Озалук (Залук) – фамилия у кабардинцев. Канчокович… «Это имя кабардинского князя», «звали его Кургоко Канчокин». (Это искаженное автором название половецкой династии Кончаковичей. – К., Г.). Итлар, Елтарх – фамилия у кемиргоевцев. «Итлар на татарском языке означает собака и не может быть именем человека. Правильная форма должна быть – Идар». (Допустить, что имя Итлар имеет на тюркском иное значение чем «собака» - точнее – «собаки», Хавжоко не может. На самом деле, это, скорее всего, «Атлар» - «ступающий, шествующий, идущий вперед»). Курка (Кургоко), известная фамилия, распространенная среди бесланеевцев. Сокол, княжеская фамилия у кумыков. Кобран, фамилия в Кабарде. Тогоркан… «Имена,оканчивающиеся на –кан, тоже черкесские, например, Урускан, Татаркан, Шарукан, Домиркан, Андемиркан. Окончание –кан означает воспитанник, ученик. Князь Михаил Темрюкович Черкасский вырос в Москве, поэтому его звали Урускан, то есть «воспитанный русскими». Точно так же Тогоркан означает «воспитанный дигорцами или тугорцами». (Комментировать подобные откровения не имеет смысла). Шарукан… Урусоба «Урусби означает «князь русских», подобно тому, как Тауби значит «горный князь». Башилби – это родовое название». (Какое отношение имеют к адыгам фамилия балкарских князей Урусбиевых и их же титул «тауби», как и название абазинского племени, неизвестно). Алак – распространенное имя. Бонджак – фамилия у шапсугов в деревне Шмитт. Яросланоп – фамилия в Кабарде. Алтуноп – фамилия у абадзехов. Сурбар… Атурги – фамилия у бесланеевцев. Когреп… Блуиш – фамилия в племени кемиргой. Разумеется, доказывать очевидное - что эти имена тюркские – мы не станем. И что же случилось, по мнению Хавжоко, с теми черкесами (адыгами), которые обитали далеко на севере? «В Курском княжестве, где находились кабардинцы, было много русских беглых, которые присоединялись к черкесам. Они все вместе отправились на берега Днепра, где с разрешения татарского баскака (сборщика дани) они образовали общину Черкесия и положили, таким образом, начало черкесским или запорожским казакам (позднее подобным образом основали город Новочеркасск в устье реки Дон). Хотя со временем кабардинцы растворились среди превосходящих их по числу русских казаков, они помнили, что в прошлом их предками были «Черные шапки», которые жили на Днепре, свободно разгуливали по степям и служили степным кордоном первых русских князей» (Хавжоко, с. 68). («Черные шапки» - это вариант названия тюркского племени, нанимавшегося на военную службу в русских княжествах и принявшего христианство, известного по русским летописям как «Черные Клобуки»). О том, почему казачьи говоры что на Дону, что на Днепре переполнены не адыгизмами, а тюркизмами, Хавжоко рассуждать не захотел. А что же на Кавказе? Понимая, что надо устранить противоречия в его объяснении происхождения адыгской знати, Хавжоко пишет: «Со времени монгольского вторжения на Русь и Кавказ правящий класс черкесской знати варяжского происхождения был частично вытеснен аристократией монгольского и татарского происхождения. Эта новая знать поделила между собой страну и завладела землями и людьми. Различным территориям страны были даны имена знатных семей. Названия эти сохранились и сейчас: Тохтамышей, Карамурзей, Таусултаней, Мударей» (Хавжоко, с. 69). Было бы крайне интересно ознакомиться с «варяжскими» терминами в адыгских языках – если они, конечно, имеются. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 66 В специальной статье, посвященной обзору проблем раннего железного века Казахстана, автор обозначил ряд важнейших вопросов, которые остаются дискуссионными и поныне (Кадырбаев, 1968, с. 21-36). Подробнее остановимся на некоторых положениях, выдвинутых исследователем в данной статье. Отмечая результаты работ Хорезмской археолого-этнографической экспедиции АН СССР во главе с С.П. Толстовым с середины 40-х гг. прошлого века в низовьях Сырдарьи, он выдвинул очень важный, казалось бы, простейший тезис о том, что «хозяйственный уклад скотоводческих племен Казахстана никогда не представлял собой единой и застывшей кочевой экономики, а отличался большим разнообразием» (Кадырбаев, 1968, с. 22). Надо заметить, что памятники раннежелезного века Приаралья в силу особой специфики природно-климатического комплекса, отличающегося от классических типов раннекочевнических курганов, поселений, культово-мемориальных и иных сооружений из сырцового кирпича или Исследование выполнено по гранту МОН РК 0541/ГС «Культурно-исторические процессы в Казахских степях в древности и средневековье: традиции и инновации». пахсы и т.д., известных по работам Хорезмской и других экспедиций, судя по раскопочным и разведочно-поисковым мероприятиям последних лет в дельте Сырдарьи, до сих пор не стали объектами широкомасштабных комплексных научно-поисковых работ, что во многом ограничивает представления о происхождении местных культур раннего железного века и выяснение, по длинных механизмов адаптации их к конкретной экологической нише (при большей схожести компонентов материальной культуры, особенно конского снаряжения, предметов вооружения и важнейших элементов декоративно-прикладных изделий региона с общеевразийскими номадическими типами), которые практически предопределяли специфику культурных проявлений. На уровне знаний конца 60-х гг. прошлого века он выделил на территории Казахстана три крупные культурно-хозяйственные зоны, которые различались по природным условиям: бассейн р. Сырдарьи с прилегающими районами Южного Казахстана с оседлым скотоводческо-земледельческим характером хозяйственной деятельности и наличием сложной системы ирригации; Семиречье с полукочевым характером скотоводства; Центрачьный Казахстан со скотоводческим направлением хозяйства Кадырбаев, 1968, с. 22-23). В этот перечень он не включал запад, восток и север казахской степи, очевидно, полагая, что выделенные им особенности в той или иной степени характерны и для этих регионов. Культура савроматов Западного Казахстана во всем разнообразии ему открылась спустя некоторое время, в середине 70-х гг. прошлого века, когда сам непосредственно раскопал курганы «дружинников» и «жрецов», которые дали великолепные образцы декоративно-прикладного искусства и предметов воинского культа. Таким образом, в рассматриваемой работе исследователя была сформулирована интересная мысль о районировании хозяйственно-культурных типов согласно степени адаптации к природно-климатическим условиям обширной территории Казахстана. Позже этой темы коснулся и К.А. Акишев, который, в свою очередь, выделил с учетом природно-климатических особенностей три основных района хозяйственного специализированна Западный и Центральный Казахстан, Восточный, Юго-Восточный Казахстан (Акишев, 1972, с. 45-46). По Средней Азии и Казахстану подобного рода анализ был позже проведен Б.В. Андриановым, но с упором на характеристику палеогеографических условий указанных регионов (Андрианов, 1992, с. 10-13). Районирование хозяйственно-культурных типов в обширном пространстве степей, предгорий, горно-долинных участков, особенно в тех регионах, где местные племена соприкасались с иными этническими массивами, чрезвычайно важно для выявления специфики механизмов адаптации к местным условиям и объективной характеристики этнографических элементов культурных проявлений, а также при определении степени диффузии (или заимствований) и направлений миграционных движений и времени формирования культурных комплексов. На основе классификации предметов вооружения и конской узды и накопленного к тому времени материала по раннему железному веку М.К. Кадырбаевым в анализируемой статье была предложена новая разработка по хронологии памятников изучаемой эпохи (Кадырбаев, 1968, рис. 1,2). Классифицируя бронзовые наконечники стрел, он выделил ранние образцы VII—V вв. до н.э., к которым относятся двухлопастные втульчатые с листовидными или асимметричноромбическими формами и трехлопастные черешковые, полагая при этом, что оба типа теснейшим образом связаны с андроновскими прототипами середины II тыс. до н.э. Это очень важный вывод, поскольку некоторые исследователи до сих пор склонны считать, что нет генетических связей между андроновской общностью и раннесакскими культурными проявлениями. Эту же мысль исследователь пытался обосновать с помощью анализа форм кинжалов, представленных в основном случайными находками из разных регионов Казахстана (Кадырбаев, 1968, с. 27—30). Свою приверженность к теории о восхождении культур «сакского» облика непосредственно к андроновским древностям, минуя бегазы-дандыбайцев, он иллюстрировал некоторым сходством в погребальной обрядности между ними (позднеалакульскими, «замараевскими» и раннесакскими), прослеживал и по керамике, полагая, что потомки андроновцев в VIII в. до н,э. перешли к новой форме хозяйственной деятельности — кочевому скотоводству (Кадырбаев, 1968, с. 32-33, рис. 3, 4). В то же время он не отрицал тесную связь бегазы-дандыбаевских памятников с предшествующей андроновской культурой. Более того, 7 он указывал несколько раньше на связи ранних кочевников с бегазы-дандыбаевским периодом в погребальной обрядности и архитектуре погребально-поминальных сооружений (Кадырбаев, 1959; 1966, с. 305). Естественно, такое колебание в то время было связано с нехваткой фактического материала. Здесь же заметим, что, анализируя материалы из погребального комплекса VIII—VII вв. до н.э. - могильника у с. Зевакино в Восточном Казахстане, автор раскопок Ф.Х. Арсланова также усматривала их тесную связь с памятниками андроновской (федоровской) культуры (Арсланова, 1974, с. 60). Заслуга М.К. Кадырбаева заключается также и в том, что на основе анализа скудных письменных источников и накопленного к тому времени археологического материала он одним из первых предпринял попытку локализовать некоторые племена возможных носителей тасмолинской культуры - аримаспов и исседонов (гипотетических «прямых потомков андроновских племен», по его мнению) в ряде районов Центрального Казахстана и составить карту расселения этих и других племен (аргиппев, стерегущих золото грифов, саков-тигрохауда, усуней, массагетов и савроматов), которая до сих пор используется при изучении проблем этнокультурной атрибуции. В этой статье в обших чертах были затронуты вопросы хронологической неопределенности начального этапа и завершающей стадии эпохи ранних кочевников, проблемы антропологического состава и тюркоязычности части населения изучаемой эпохи, а также вопросы методологии археологического поиска. Многие из этих проблем в той или иной степени актуальны и сейчас. Ниже обозначим некоторые из этих проблем, не претендуя, естественно, на полноту наших суждений. Исследование проблем становления и трансформации культур раннего железного века в казахских степях затрагивает ряд узловых вопросов «скифо-сарматской» археологии Евразии в целом и ее методико-методологических принципов, которые существуют в науке на протяжении многих лет. Это относится, в частности, к проблеме происхождения и формирования комплекса скотоводческих (всаднических) культур и взаимоотношений их носителей с населением оседло- земледельческих областей, т.е. к формам и способу их контактов с параллельными цивилизациями; к вопросам изучения природы и сущности кочевого скотоводства и его механизмов адаптации к различным природно-экологическим нишам; к становлению общественно-политических и социальных институтов под воздействием новых факторов, особенно на завершающем этапе этой исторической эпохи. В результате активных поисков в разных регионах страны сейчас накоплен археологический материал с огромным информационным потенциалом, который позволяет в совокупности с ранее известными источниками разрабатывать многие проблемы науки в соответствии с реалиями XXI в. и потребностями новой парадигмы национальногосударственного и общественного сознания. Одной из научных задач сейчас является анализ и осмысление на основе археологического материала культурно-исторических процессов в древности и средневековье в контексте проблем преемственности. Необходимость такого подхода декларируется уже давно, но из-за несовершенства методологии научного поиска пока не удается добиться желаемого, что нередко порождает мифологизированные представления о древнейших эпохах, особенно со стороны людей, не владеющих системными знаниями в области археологии. Ход истории во многих ситуациях воспринимается как непрерывный и поступательный процесс. В то же время на некоторых этапах развития древних обществ в силу природных катаклизмов или неблагоприятных военно-политических и социально-экономических условий происходили процессы, которые приводили к деградации, распаду или даже исчезновению целых этносов — носителей определенных языковых, культурно-хозяйственных традиций, к потере территории, технологических навыков и т.д. В методическом плане учет таких факторов при исторических реконструкциях, естественно, необходим. Также очевидно, что предстоит нелегкая работа по источниковедческому анализу, систематизации и осмыслению неоднородного по степени фиксации и документирования археологического материала. Письменные источники, которые активно используются при различных реконструкциях, особенно в этнических атрибуциях археологических комплексов, отрывочны и во многих случаях сами становятся объектами отвлеченных научно-аналитических исследований, требуют установления объективности и достоверности, а также критического анализа упоминаемых в них сведений. Тем не менее письменные свидетельства древних авторов об образе жизни и ареале различных племен и народов, живших в середине - конце I тыс. до н.э., оказываются весьма ценными. Многие понятия, этнонимы и научные термины могут быть восприняты и использованы исследователями по-разному. К примеру, древнеперсидский этноним «saka» относился к племенам, обитавшим в бассейне Средней и Нижней Сырдарьи и в южной части пространства Арало-Каспийского междуморья. Однако он используется в качестве собирательного названия различных народов, обитавших на огромной территории современного Казахстана, даже тогда, когда в различных письменных текстах упоминаются имена собственные совершенно других групп племен. В некоторых случаях используются сочетания «скифо-сакское», «сако- массагетское» и др., что в принципе допустимо, но с определенными оговорками: в термин не вкладывается этническое содержание, и он применяется как обозначение (или маркер) исторического периода (Боковенко, 2011, с. 92-95). Термин «ранние кочевники», введенный М.П. Грязновым еще в 1939 г. (Черников, 1960, с. 17-21), считается устаревшим, однако он в ряде случаев, так же, как и термин «древние кочевники» (Литвинский, 1972; Грач, 1980, с. 5-6), используется как равноценный понятиям «скифское», «скифо-сарматское» или «сакское время», без придания ему этнической окраски. Понятия «культурно-историческая область» и «культурно-хронологический горизонт», введенные в научный оборот в последнее время (Яблонский, 2012, с. 370-392), также требуют всестороннего анализа. Множество таких примеров свидетельствует о существовании проблемы с использованием в научных разработках различных понятий и терминов, следовательно, задачи их унификации. В основе многих научных изысканий (особенно хронологической и этнокультурной атрибуции) по раннему железному веку все еще лежит анализ материалов, происходящих преимущественно из погребально-поминальных памятников, что, естественно, не может охватить все разнообразие явлений в системе жизнедеятельности древнего населения, в том числе и народов, у которых в экономике превалировало скотоводческое направление. Для комплексного решения вопросов, связанных с формированием и развитием культурного комплекса древних кочевников, необходимо развивать и направления по изучению оседло-земледельческих поселений, городов, горного дела и металлургии, культовых объектов, средств коммуникаций, памятников наскального искусства и т.д. Возможности использования достижений естественных наук для решения проблем археологии сейчас стали гораздо шире, чем десятилетия назад, поэтому исследования на междисциплинарном уровне существенно повышают эффективность получаемых результатов и степень достоверности научно-теоретических выводов. Однако надо признать, что использование материалов по антропологии в историко-культурных исследованиях до сих пор остается уязвимым местом казахстанской археологии. Принято считать, что к началу I тыс. до н.э. в Евразии в основном завершается период, именуемый в археологии бронзовым веком, и наступает ранний железный век, продолжавшийся, по нынешним представлениям, до III—IV вв. н.э. Естественно, переход в разных природно- климатических зонах происходил по-разному как по протяженности во времени, так и по социально-экономическим, технологическим и другим характеристикам. Так, например, «позднебронзовая культурная традиция в трансформированном виде существует в лесостепном Алтайском Приобье вплоть до VI в. до н.э.» (Папин, 2003, с. 341). Таких примеров немало. Ранний железный век Евразии (IX в. до н.э. — IV в. н.э.) нередко и вполне справедливо называют эпохой всадничества, которая надолго определила взаимоотношения кочевников- степняков с их соседями, в особенности с оседло-земледельческим населением лесостепи и среднеазиатских государств, а также Ахеменедского и древнекитайских царств. Сравнительно широкая распространенность железных руд на пространстве Евразии позволила железу постепенно завоевать популярность и стать основным материалом, используемым во многих сферах жизнедеятельности кочевого общества (Самашев, 2004, с. 232). Однако нужно иметь в виду, что «массовое производство» продукции из бронзы, как отмечал в свое время К. А. Акишев, как парадоксальное явление бурно развивается в сакское время (Акишев, 1959, с. 204). На это обращали внимание и другие исследователи (Грач, 1980, с. 6). Это относится к художественной бронзе номадических культур (предметы конского снаряжения, оружие, культовые предметы и др.), расцвет и широкое распространение которых были особенно заметны в первой половине - середине I тыс. до н.э. 9 О развитой и яркой культуре эпохи древнего всадничества изучаемого региона свидетельствуют многочисленные материализованные остатки жизнедеятельности людей (погребально-поминальные сооружения, содержащие различные предметы культового назначения, оружие и утварь; святилища, сезонные стойбища и поселения, хозяйственные сооружения, памятники изобразительного искусства, вещи утилитарного назначения и многое другое) и письменные источники (античные, персидские, китайские и др.). Имея в виду, что любые этносоциокулмурные процессы и явления, а также структуры общественно-хозяйственных систем проходят фазы возникновения, активного развития и трансформации, соответственно можно выделить три последовательных этапа в развитии древнекочевнического культурного комплекса с переходными (промежуточными) периодами: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 66 http://kronk.spb.ru/library/1992-stepn-m.htm#01 ​ [ коллективная монография ] Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. / Серия: Археология СССР. [т. 10] М.: Наука, 1992. 494 с. ISBN 5-02-009916-3 Карты. Карта 1 Карта 2 Карта 3 Карта 4 Карта 5 Карта 6 Карта 7 Карта 8 Карта 9 Карта 10 Карта 11 Карта 12 Карта 13 Карта 14 Карта 15 Карта 16 Карта 17 Карта 18 Карта 19 Карта 20 ^ Карта 1. Памятники восточного Приаралья VII в. до н.э. — V в. н.э. [с. 32] 1-14 — городища урочища Джеты-асар (в том числе: 2 — Бедаик-асар, 3 — Алтын-асар, 6 — Коралы-асар, 12 — Томпак-асар); 15 — Карак-асар; 16 — Унгурлы-асар; 17 — Кескен-Куюккала; 18 — Алыб; 19 — Жомиак-асар; 20 — Домолак-асар; 21 — Кара-асар; 22 — Сарлы-асар; 23 — Кабулкала; 24 — Чирик-Рабат; 25 — Бабиш-Мулла; 26 — Сенгиркала; 27 — Баланды; 28 — Тагискен; 29 — Уйгарак; 30 — Коянкала; 31 — Тас-асар; 32 — Ак-курган; 33 — Тобе-курган; 34 — Ок-тоган: 35 — Барактам; а — городища и крепости; б — поселения; в — стоянки; г — погребальные сооружения; д— могильники; е — I-VI: I — стоянки VII-V вв. до н.э. бассейнов Северной Акчадарьи и Жаныдарьи, II — поселения, городища и погребальные сооружения чирикрабатской культуры (конец V-II в. до н.э.), III — городища и могильники джетыасарской культуры в урочище Джеты-асар (памятники середины I тысячелетия до н.э. — середины I тысячелетия н.э.), IV — восточная группа джетыасарских памятников. V — юго-восточная группа джетыасарских памятников; VI — ранние городища отрарско-каратауской культуры (II-I вв. до н.э. — V в. н.э.). (Открыть Карту 1 в новом окне) ^ Карта 2. Основные памятники Семиречья VIII в. до н.э. — первых веков нашей эры. [с. 74] 1 — Бесшатыр; 2 — Кзылауз; 3 — Биже; 4 — Джувантобе; 5 — Тенлик; 6 — Актас; 7 — Иссык; 8 — иссыкские клады; 9 — Талгар: 10 — клады Алма-Аты; 11 — Каргалинский комплекс; 12 — Каргалы; 13 — Тамгалы; 14 — Кырчинский комплекс; 15 — клад Каменка; 16 — Джергес; 17 — Соколовка; 18 — Чильпек; 19 — Чильпекский комплекс; 20 — Тюпский клад; 21 — Тюпское поселение; 22 — клад Барскоон; 23 — Туура-Су; 24 — Кыз-арт; 25 — Турасу; 26 — Аламышик; 27 — нарынский жертвенник; 28 — Джергетал; 29 — Айгырджал; 30 — Бурана; 31, 32 — Кум-арык; 33 — Карабалты; 34 — Аламедин; 35 — отдельные находки в долине Чу; 36 — беловодский алтарь; 37 — Шамши; 38 — Татарин; 39 — Тош-башат; 40 — Кенкол; 41 — Талас; 42 — Караша 2; 43 — Кзыл-Кайнартобе; 44 — Актобе 2 (Чардара); 45 — Дараут-Курган; а — поселения; б — курганы; в — петроглифы; г — отдельные находки. (Открыть Карту 2 в новом окне) ^ Карта 3. Основные памятники Кетмень-Тюбе (1-14), Южного Казахстана и Ташкентского оазиса (16-51), Ферганы (32-52), Памира (63-61) VIII в. до н.э. — первых веков нашей эры. [с. 88] Кетмень-Тюбе: 1 — Теке-таш; 2 — Бос-Тектир; 3 — Джал- арык; 4 — Джал-арык II; 5 — Джаргата; 6 — Торкен; 7 — Алмалу; 8 — Кайрак; 9 — Сары-жон; 10 — Джалпак-таш; 11 — Акчий-Карасу II; 12 — Акчий-Карасу; 13 — Алмалу, поселение; 14 — Джаныш-Булак; 15 — Кок-Мордан; 16 — Кенсай; 17 — Тамды; 18 — Берккара; 19 — Бори- жар; 20 — Шаушукум; 21 — Актобе; 22 — Жаман-Тогай, курган 1; 23 — Жаман-Тогай; 28 — Куль-ата; 29 — Апартак; 30 — мугхона Катта Килкисая; 31 — Бурч-Мулла; 32 — группа мугхона на севере Ферганы; 33 — Гурмирон; 34 — Саймалы-Таш; 35 — Кош-Этер; 36 — Кайрагач; 37 — Кара- муйнак; 38 — Исфара; 39 — Калантархона; 40 — Сурх; 41 — Чарку; 42 — Ворух; 43 — Баткен; 44 — Карабулак; 45 — Боркорбаз; 46 — Тура-таш; 47 — Хангиз; 48 — Караджар; 49 — Шарт; 50 — Джалпактобе; 51 — Маашан; 52 — Кызыл- Туу; 53 — Касвир; 54 — Чильхона; 55 — Аличур II; 56 — Тамдинский; 57 — Жарты-Гумбез; 58 — Шаймак; — Можугаш; 60 — Тегермансу; 61 — Акбеит; а — поселения; б — курганы; в — петроглифы. (Открыть Карту 3 в новом окне)

Нашествие. Хазарское безумие Title: Нашествие. Хазарское безумие Author: Максимов Альберт Оценка: 2.7 of 5, readers votes - 18 Genre: science Annotation: В своей работе ярославский исследователь А. Максимов, известный по книгам «Русь, которая была» и «Русь, которая была-2», в рамках альтернативной истории предлагает читателю неожиданную и парадоксальную версию истории Хазарского каганата. Книга написана легко и увлекательно, а многие известные факты из жизни Хазарии предстают перед читателями в ракурсе, полностью меняющем наше представление о хазарах, имеющих самое непосредственное отношение к текстам Библии. Table of Contents: hide Table of Contents МАКСИМОВ АЛЬБЕРТ ХАЗАРСКОЕ БЕЗУМИЕ НАШЕСТВИЕ ВСТУПЛЕНИЕ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ОЧАГ ЦИВИЛИЗАЦИИ АРМЯНСКОЕ НАГОРЬЕ И УРАРТУ СЕМИТЫ И УРАРТУ ЗАГАДКИ ПЕРВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ ХИМЕРА ХАЗАРИИ ТАЙНЫ ХАЗАРСКОГО КАГАНАТА СПАСЛИ ЛИ ХАЗАРЫ ЕВРОПУ? ХАЗАРСКИЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ ДВА ВИДА ХАЗАР ХАЗАРЫ, АВАРЫ И БУЛГАРЫ СЕМИТЫ НА ВИЗАНТИЙСКОМ ПРЕСТОЛЕ ИСЛАМ И ХАЗАРИЯ БИБЛИЯ И ХАЗАРИЯ БИБЛЕЙСКИЕ ОТВЕРЖЕННЫЕ МОАВИТЯНЕ И АММОНИТЯНЕ ИЗРАИЛЬ И ХАЗАРИЯ ЕВРЕИ И ИНОПЛЕМЕННИКИ ОРУЖИЕ ПОБЕД ФИЛИСТИМЛЯНЕ ЕВРЕИ, ХАЗАРЫ И БИБЛИЯ ТАЙНЫ ЕВРЕЙСКОЙ ИСТОРИИ ПАРИИ БОГ УНИЖЕННЫХ И ОБЕЗДОЛЕННЫХ НА НОВЫХ ЗЕМЛЯХ ХАЗАРИЯ И ПРОРОКИ ИУДЕЯ И ХАЗАРИЯ ЦАРИ ИУДЕИ И ХАЗАРИИ СЕФАРДЫ И КАРАИМЫ СЕФАРДЫ КАРАИМЫ КУМРАН ЕВРЕИ И ИХ ВНЕШНОСТЬ КАСТРАТЫ МЕЧТЫ ИСАИИ ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОШИБКИ АРХЕОЛОГОВ И ИСТОРИКОВ БИБЛЕЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ ИЕРУСАЛИМ И ГОЛГОФА ОШИБКИ А. КЕСТЛЕРА КЕСТЛЕР И ЧУМА В ЕВРОПЕ КЕСТЛЕР И ИДИШ ХАБИРУ И ТАЙНЫ ТЕЛЛЬ-АМАРНЫ ИВРИ-ЕВРЕИ И ХАБИРУ ЯЗЫК ТЕЛЛЬ-АМАРНЫ XIII ВЕК ДО Н. Э ХАБИРУ И АРМЯНЕ КИЛИКИЯ ВЕТХОЗАВЕТНЫЕ ИСТОРИИ ЧЕРМНОЕ МОРЕ, КРЫМ И АМАЗОНКИ КРАСНОЕ ИУДЕЙСКОЕ МОРЕ ХЕТТСКАЯ ПРОБЛЕМА БИБЛИИ ГОТСКИЕ КРАСНЫЕ ДЕВЫ ТАВРЫ АХИЛЛ АМАЗОНКИ ПИСЬМО ИОСИФА И ДРУГИЕ ЗАГАДКИ ПИСЬМО ИОСИФА АФРИКА, ХОРЕЗМ И ХАЗАРИЯ ТУРКИ-СЕЛЬДЖУКИ ЗАГАДКА ОДНОЙ БОЛЕЗНИ СЕМИДНЕВНАЯ НЕДЕЛЯ ЦИФРА ДЕВЯТЬ АЛФАВИТ ВАВИЛОНСКОЕ ПЛЕНЕНИЕ КУЛЬТЫ И ПЛЕМЕНА КАБИРЫ И КАБАРЫ СЕВЕРЯНЕ И ГЕРМАНЦЫ АБАЗГИ РУСЫ И ВЕНГРЫ СКИФЫ КУЛЬТ КИБЕЛЫ И ГАЛЛЫ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ ЗАКЛЮЧЕНИЕ КАБИРЫ И КАБАРЫ Имя кабиров (кавиров) известно еще из древнегреческой мифологии, это были мудрые демоны и дети бога огня Гефеста. Греческому Гефесту у древних римлян соответствовал бог Вулкан, т. е. Ваал-каан. Ваал (Баал), как известно, был главным семитским божеством, которому приносились человеческие жертвы. Вулкану — тоже! Сходства с семитским божеством у Вулкана много, но ученые по-прежнему безуспешно пытаются объяснить происхождение имени этого бога из латинского языка, хотя, как видите, даже само это имя четко указывает на его семитское происхождение. Но традиционная хронология отказывает семитам в столь раннем присутствии на Апеннинах. Культ кабиров сопровождался тайными религиозными обрядами, в которых принимали участие только посвященные. Считается, что кабиры («великие боги» по-финикийски, финикийцы же — семиты, а их алфавит, согласно ТВ, считается предком арамейского и греческого писем) пришли в греческую мифологию из Малой Азии. Сам же культ процветал на островах Самофракии, Имбросе, Лемносе и в городе Фивы, то есть в основном в районах Эгейского моря, примыкающих к Малой Азии. А остров Имброс сейчас и вовсе принадлежит Турции. В этом списке мы видим остров Лемнос, известный тем, что именно он стал «стартовой площадкой» для проникновения племен пеласгов в Грецию. Пеласги по АВ — семиты. Традиционная версия истории им в этом тоже отказывает. Неподалеку от Фив располагалось популярное святилище кабиров. Геродот считал их богами огня (о древних семитах и их связях с зороастризмом, огнепоклонниками, я писал в книге «Русь, которая была-2»). А сами Фивы расположены недалеко от Афин, именно с Афинами древнегреческий писатель Павсаний связывал распространение культа кабиров. Павсаний также сообщал, что кабиры были изгнаны из Фив, но спустя некоторое время смогли туда вернуться. Название известного города Спарта тоже может иметь связь с кабирами. Кабир переходит в савир (об этом — чуть ниже), а сабир и Спарта имеют общие согласные, сравните без огласовок: СБР и СПРТ, где — б- и — п- взаимно переходят друг в друга. Кстати, один из семи римских холмов назывался Субура. О спартанцах мы еще поговорим в одной из следующих книг «Нашествия». Кабиры «наследили» и в малоазийском регионе. Страбон упоминал в Малой Азии города Большую Кибиру и Малую Кибиру. И Птолемей упоминал эти же города. Там же текла река Сябрус (Сяврус). Одного из сыновей последнего царя Трои Приама звали Севрион или Кебрион. А фригийскую (Фригия — район в Малой Азии) гору Кибера многие античные авторы связывали с именем Кабира. Остров Кипр опять же имеет происхождение своего названия от слова «Кибер». История с кабирами близка к истории пеласгов, рассказанной Геродотом. Пеласги жили первоначально в районе Афин, но были изгнаны на остров Лемнос. А в «Реальном словаре классических древностей» Ф. Любкера сказано, что племенем, почитавшем кабиров, были именно пеласги. Наконец, в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона можно прочесть: «Большинство склонно думать, что культ кабиров заимствован от пеласгов, хотя есть сторонники и семитического происхождения». Итак, круг замыкается, если мы признаем кабиров семитами, имеющими непосредственное отношение к пеласгам, которые в действительности тоже семиты. Признание семитского происхождения кабиров имеет решающее значение для критического осмысления традиционной истории. Наверное, поэтому историки обходят этот вопрос стороной. В самом деле, признав в кабирах семитов, придется сделать это же и в отношении загадочных пеласгов, оставивших следы в Восточном Средиземноморье и стоявших у истоков зарождения цивилизации в этом районе. А следовательно, изменится вся историческая картина ранней истории Древнего мира. Она окажется слишком семитской, что никак не согласуется с догмами традиционной истории. А ведь «кабиры» — слово-то явно семитское. Приведу слова Александра Меня: «В одном древнем тексте Авраам назван „ха-ибри“» («История религии»). Или возьмем арабский язык. «Ал-кабир» с арабского переводится как «большой», «великий». А близкое ему по произношению слово «ал-хабир» — как «осведомленный». К примеру, праздник жертвоприношения, известный нам как курбан-байрам по-арабски называется «ал-ид ал-кабир». Этот эпитет («ал-кабир») входит даже в состав имен. Из истории известно имя арабского полководца середины IX века Буги ал-Кабира, сражавшегося в Закавказье против Хазарии. На истории этого полководца следует немного остановиться. Дело в том, что полное ему имя: Буга ал-Кабир ат-Тюрки и он был тюрко-хазарского происхождения. Но в данном случае сообщение о его тюркском происхождении довольно некорректно, так как слова «турк» и «тюрк» пишутся у арабов одинаково. Да и произносятся как «турк», так как в арабском языке только три гласных: — а-, -и- и — у-. А турками называли и венгров (а они — угры), да и некоторые иные не тюркские племена. Как оказался хазарский турок в Закавказье, история нам не сообщает. Я же могу предложить следующую гипотезу. Византийский император Константин Багрянородный сообщил информацию о том, что племя печенегов вначале воевало, но довольно неудачно, с хазарами. Зато в другой войне — с венграми, называемыми им турками, им повезло больше. «Войско турок было разбито и разделилось на две части. Одна часть поселилась к востоку, в краях Персии, — они и ныне по древнему прозвищу турок называются савартами-асфалами (саварти-асфалами), а вторая часть поселилась в западном краю вместе с их воеводой и вождем Леведией, в местах, именуемых Ателкузу». Не появился ли в Закавказье турок (я не уточняю, кем он был — венгром, хазарином или кабаром) Буга ал-Кабир после победы печенегов над венграми? Прозвучавшее слово «кабар» я назвал неслучайно. Дело в том, что этноним «кабары» связан непосредственно с Хазарией. Кабарами (каварами) назывались некоторые племена, проживавшие на хазарской земле и во второй половине IX века вместе с семью племенами венгров, ушедшие на запад, в Паннонию. О кабарах практически ничего не известно, а те сведения про них, что появляются в тех или иных исторических трудах, в основном лишь догадки самих историков. Даже неизвестно точно, сколько племен кабаров ушло с венграми на запад: три или одно. Неизвестен их язык, не знаем мы и о вероисповедании кабаров. По мнению одних историков, кабары — язычники, по словам других — иудаисты. Ввиду близости слов «кабары» и «хазары» некоторые считают их тюрками, но лишь потому, что хазары по мнению ТВ — тюрки. И хотя в некоторых источниках кабары названы кабирами (с которых мы и начали эту главу), тем не менее, я не встретил нигде отождествления этих двух названий. И напрасно, так как, на мой взгляд, кабары и кабиры суть одно и то же слово, так же как и авары (по-славянски — «обры»), бреги, обрики, и… евреи. Сразу оговорюсь, что я не ставлю между ними знака полного равенства, как нельзя ставить знак равенства, например, между словенцами и словаками. Но все эти этнонимы одного корня. Семитского. Кабары (кавары) — это часть аварских племен, которая осталась в Причерноморье, в то время как основная часть аваров (обров) ушла на запад, на завоевание земель Европы. Эти причерноморские авары и известны нам под именем кабаров. Кабары делились на две части, известные нам по Библии как аммонитяне и моавитяне. Первые жили к югу от Дона, а вторые — к западу. Были кабары и в Крыму, о чем свидетельствуют географические топонимы: Кабарда (Кабар) — самая многоводная река Крыма, а одна из крымских гор носит название Кабарга. В самом названии племени — «кабары» явственно видны авары (обры). Но если кабаров вполне можно отождествить с аварами, как племя общего генетического корня, то в этногенезе ряда других народов Европы семиты-авары принимали лишь ограниченное участие, но при этом они передали им свое имя. И таких племен и народов много. На Кавказе — аварцы и кабардинцы. На Русской равнине встречаем племя северян, а на Балканах — сербов. На юго-западе Германии — баваров. А на ее северо-востоке — лужицких сорбов (лужичан). Все их названия этимологически производные от семитов-аваров. В это трудно поверить, но в истории известны и иные прецеденты с передачей пришлыми племенами своих названий. К примеру, булгары, чья история во многом переплетена с аварами — это не только волжские булгары, но и современные болгары и северокавказские балкарцы, соседи кабардинцев, получивших свое имя от кабаров-аваров. Сербы, хорваты и боснийцы говорят на одном общем языке, отличаясь друг от друга только верой и национальными традициями. Православные сербы получили свое название от аваров — по-арабски «al-Sarb». Кстати, у Птолемея можно встретить название народа сербов, жившего на северо-западном побережье Каспийского моря между Волгой и горным хребтом Кавказа. И если первые, балканские сербы, первоначально генетически являлись славянами, то кавказские сербы несли большей частью семитскую основу, не имея ни малейшего отношения к славянскому этносу. А современные албанцы Балкан, вполне возможно, получили свое название опять-таки от захватчиков-семитов, назвавших их так по аналогии с албанами, жившими в районе восточного Кавказа (современный Азербайджан). Католики хорваты (по-европейски — кроаты) получили свое название от булгарского вождя Кровата (Кубрата), после смерти которого булгары раскололись на пять частей и три из них ушли на запад. О настоящем — семитском происхождении самого Кубрата (его имя является производным от этнонима «авар») у нас еще будет речь в последующих книгах «Нашествия». А славяне-боснийцы, исповедающие ислам, берут свое имя от печенегов, также вынужденных в XI веке под давлением половцев уйти в сторону Паннонии. Печенеги — pechenegs, по-другому баджняки — badjanak, т. е. босняки-боснийцы. У Фасмера довольно интересна этимология слова сербы. Он сообщает, что Нидерле считал слово «сербы» искаженной формой слова «северяне». В то же время Фасмер сомневается (и возможно, напрасно, в отличие, скажем от А. Преображенского) в родстве этого этнонима со словом себёр, означающего члена семьи, общины, племени. И, наконец, Фасмер сближает слово серб по своему происхождению со словом «хрвати». Как ни странно, но Фармер был прав, сам того не подозревая, так как по АВ, действительно, названия этих двух родственных славянских племен происходят от одного семитского этнонима — «авар». В качестве информации могу привести, пожалуй, основную традиционную точку зрения на этимологию этих названий. Лингвисты выводят этноним «сербы» из иранского «серв», т. е. «сторожащий скот», а «хорваты» из другого иранского — «харва», т. е. «женский». Лингвисты, как видите, тоже не находят славянские корни в этих этнонимах. И если имя «серб» по смыслу еще вполне может быть соотнесено со «сторожами скота», то «хорваты» вряд ли были женским племенем. Разве что очередные амазонки? Но это несерьезно. Опять же, по АВ, современные сербы и хорваты славянами были изначально, к ним лишь прикрепились названия семитского происхождения, так как эти племена были завоеваны пришельцами-семитами, и родовая славянская верхушка племен после поражения от захватчиков была заменена на семитов. Но основа племен была славянской, с добавлением угорского компонента (точно так же, кстати, как и у их соседей болгар). А вот по традиционной версии истории эти племена считаются, скорее, иранского происхождения. Перекочевав на Балканы, они, по мнению ТВ, оказались ославянены. В качестве косвенного свидетельства в пользу альтернативной версии приведу слова российского историка XIX века Е. И. Классена, писавшего, что «римляне называли сербов „Рассияне“, некоторые называют их „Руссы“, сами они зовут себя „Рассяне“ (от Расса или Раса) и „Рашане“; у них есть город Раса; жупан сербский носит титул „Расский“» («Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и славяно-руссов до Рюриковичевого времени в особенности с легким очерком истории руссов до Рождества Христова»). По АВ угорское племя русов, родственное булгарам, получило свое название опять же от семитов (об этом я писал в главе «Библия и Хазария»). Кабардинцы, живущие на Северном Кавказе, по происхождению — восточные адыги. Предположение, что кабардинцы получили свое название от кабаров, встречает резкий отпор у ученых, которые склонны считать, что кабардинцы получили свое название от местности, называемой Кабарда, куда и пришли с запада адыги. То есть кабардинцы — это адыги из Кабарды. Не буду ввязываться в дискуссию, тем более что кабардинцы по своему происхождению действительно те же адыги, но замечу, что название местности — Кабарда, тем не менее, отнюдь не первично и тоже происходит от имени народа кабаров. У адыгов вплоть до XIX века существовал обычай отращивать пучок волос на затылке. Точно такую же прическу имел и князь Святослав, «остриженный по угорскому обычаю», как писал епископ Лиутпранд. Я думаю, что такие вот пучки волос на голове появились у адыгов (касогов по русским летописям) благодаря соседству с Тмутараканью, родиной русов. Считается, что подобные прически носили только воины, и они означали понятие — если я погибну от рук врага, то будет за что держать отрезанную голову. Голову с помощью этого пучка волос привязывали к седлу. Аварцы, живущие в Дагестане, также называются по имени кабаров (аваров), хотя их древнее название — «маарулал». «По сведениям древних авторов, — как пишет венгерский историк И. Эрдели, — среди правителей аварцев Серира (древнее название Дагестана) был один по имени Авар» (Авары. «Исчезнувшие народы»). А в Казбековском районе Дагестана аварское село Хубар, по мнению ряда исследователей, происходит от названия кабаров. Но откуда на Северном Кавказе взялись авары — монголоидное племя (по ТВ, конечно), вышедшее то ли из Центральной Азии, то ли из Средней Азии и в своем поступательном движении на запад осевшее в Паннонии? Вопрос для традиционной истории непростой. Вот и приходится читать предположения того же Эрдели: «Быть может, кочевники авары, продвигаясь на запад, временно останавливались в степях Северного Дагестана и политически подчинили или сделали своим союзником Серир, столица которого до IX в. находилась в с. Тануси (недалеко от современного с. Хунзах). Некоторые современные ученые предполагают, что часть авар в свое время застряла в Хазарском каганате, куда входил Дагестан; это может свидетельствовать, по их мнению, о непосредственной связи двух народов». Но как азиатские кочевники-авары оказались в горах современного Дагестана, опять же ответа нет. Вот и у Т. М. Айтберова («И аварский язык нуждается в государственной поддержке») читаем явную нелепицу: «В ходе продвижения на западные земли авары… оставили часть своих воинов на Восточном Кавказе, в стратегически важных местах, расположенных в горной местности. Одним из таких мест, где расселились тогда аварские воины, было Хунзахское плато, в пределах которого проживало население, говорившее на наречиях, входивших в дагестанскую группу. Пришельцы полностью ассимилировались в языковом аспекте с древним местным населением и составили органическую часть дагестаноязычного населения Страны Гор». Какие есть альтернативные предположения? По АВ авары — одно из семитских племенных объединений, большая часть которого, пройдя через Кавказ и причерноморские степи, проследовала в Паннонию. Но часть аваров осталась (моавитяне и аммонитяне). Они-то, влившись в состав древнего местного населения, и дали свое название этому народу. Отсюда, кстати, и имя одного из вождей — Авар. Аммонитяне, как известно из Ветхого Завета, были подчинены библейскими евреями. В нашем случае — хазарами. И опять же из исторических преданий узнаем, что какая-то часть аварцев в давние времена исповедовала иудаизм. Упоминался даже некий Zuhut-khan, «еврейский хан», правивший в этих краях. Все эти факты четко укладываются в альтернативную версию истории. Кстати, по АВ, гунны и авары, разнесенные традиционными историками по разным векам — суть дубликаты одного общего народа — семитов-аваров, на территории Паннонии уже смешанных с различными местными племенами, в первую очередь угорскими. То есть «авары» и «гунны» — это разные названия единого народа. А у аварцев их центром считалась территория нынешнего Хунзанского района с одноименным поселением, которое переводится с аварского как «у хунов», т. е. гуннов. А это тоже может являться доказательством тождественности аваров и гуннов. Но о них мы поговорим в следующей книге «Нашествия». Мы же продолжим поиски аварских следов. ВАВИЛОНСКОЕ ПЛЕНЕНИЕ | Нашествие. Хазарское безумие | СЕВЕРЯНЕ И ГЕРМАНЦЫ

Евграф Савельев ПЛЕМЕННОЙ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ СОСТАВ КАЗАЧЕСТВА. (исторические наброски) Донские областные ведомости № 156/18.07.1913 г. стр. 2-3-4 ХІV. Яицкое-Уральское Войско до начала ХІХ века.В предыдущих главах я, насколько имел возможность, выяснил главные элементы основных казачеств: Малороссийского, Рязанского и Донского, от которых в свое время отделялись воинственные группы, уходили в поисках добычи и новых мест, преимущественно на восток, и основывали самобытные общины, не терявшие все же связи с прежней родиной и ее обычаями. Такими общинами с самостоятельным древним ядром являются казаки Уральские, Гребенские и Сибирские. Точно сказать, когда основалось Уральское казачество, весьма трудно, так как письменных источников об этом событии не сохранилось, но есть большие основания полагать, что начало его относится к эпохе Царя Иоанна Грозного, то есть к моменту усмирения воровских казаков, разбойничавших по Волге. Впрочем, есть некоторые указания о существовании небольшой казачьей общины в устьях Урала (тогда Яика) и раньше этого времени, так что не будет большой ошибкой считать начало Яицкого Войска с 1500 года, к каковому времени приблизительно приурочено и уральское предание. Предание это гласит, что около приведенного времени к берегам Яика пристали Донские казаки и черкесы, облюбовали место и построили городок. Этот городок вскоре осадили татары Золотой орды, много раз безуспешно пытаясь его взять приступом, причем казаки отбивались, стреляя из самодельных деревянных пушек костями, за неимением ядер, и прогнали татар. Не подкупило казаков и татарское предложение в случае сдачи пожаловать все казаков мурзами и принять их в число ордынцев. По другим сведениям, когда посланный усмирить разбойничавших по Волге казаков царский стольник Мурашкин разогнал вольные ватаги и сделал невозможными дальнейшие налеты на торговые караваны, а пойманных станичников предал лютой казни, часть казаков с Ермаком спаслась вверх по Волге, а другая, под предводительством атамана Нечая, ударившись вниз по Волге, вышла в Каспийское или, как оно тогда называлось, Хвалинское море и, таким образом, скрылась от преследования. Покрейсировав в море и убедившись, что входы в Волгу надежно охраняются царскими войсками, удальцы стали искать себе удобное место для зимовки и выбрали могучие устья Яика, представлявшие наиболее скрытые и дикие места на всем Хвалынском побережье, вдоль которого кочевали разрозненные остатки когда-то непобедимой Золотой орды. Казаки построили небольшой городок, но вскоре увидели, что место, выбранное ими, далеко ненадежно и грозит многочисленными опасностями. Тогда они бросили свою стоянку и поднялись по течению Яика вверх до столицы татарских ханов Сарайчика, богатого торгового города, лежавшего на караванном пути из Средней Азии в Европу и на Кавказ. Выбрав удачную минуту, казаки врасплох напали на Сарайчик, взяли его после жестокой сечи и разорили до тла. Случилось это в 1580 году. Устрашенные татары бежали в степь и не решались долго встречаться с казаками, которые, поднявшись по течению вверх до устья реки Рубежной, высадились с захваченной в Сарайчике богатой добычей и основали городок, названный ими Яицким. Это и было первым поселением вольной Уральской общины. По преданию, с атаманом Нечаем поселилось на Яике 800 казаков. Казаки быстро освоились с новыми местами и стали производить на окрестных татар опустошительные набеги, за что иногда платились разгромами городков озлобленными кочевниками. Но казаки не унывали, быстро оправлялись от погромов и с новой энергией снаряжались в степные и морские походы. Грабя и разоряя кочевые племена Яицкие казаки поддерживали связь с Доном, Волгой и Москвой, откуда временами получали порох и хлеб, а поэтому считали своею обязанностью поддерживать царские войска в походах на басурман. Яицкие казаки в походе Так, в 1591 году Яицкие казаки совместно с Волгскими, Астраханскими, Гребенскими казаками и царскими войсками предприняли далекий поход на Кавказ для усмирения сильного владетельного князя Шамхала Тарковского, досаждавшего царю Иоанну Грозному. Поход окончился удачно, и Шамхал был разгромлен, а казаки с богатой добычею возвратились на Яик. Между тем татары, улучив удобное время, напали на Яицкий городок и разорили его до основания. После этого события казаки решили перенести городок на другое место и основали новое поселение, где теперь стоит город Уральск. В непрестанных наездах и стычках с киргизами, калмыками и татарами проходила жизнь казачья, полная опасностей и бранных тревог. Яицкий казак был всегда настороже, всегда ожидал нападения кочевников и, будучи отделен огромными пространствами от христианского мира, выработал в своей среде несокрушимый дух и холодную энергию. Часто прельщаясь сказочными богатствами Азии, казаки предпринимали экспедиции в безводные степи Туркестана, надеясь достичь богатейших караванных городов и найти в них богатую добычу. Экспедиции эти оканчивались с переменным счастьем и не всегда в пользу казаков. Так, знаменитых поход атамана Нечая к Хивинскому городу Ургенчу с 900 казаками окончился печальной смертью удальцов, погибших на обратном пути среди необъятной степи с сказочной добычей и красавицами-невольницами, которых везли в жены. Долго отбивались казаки Нечая от многотысячных полчищ владыки Ургенча Араб-хана, свернув свои обозы с добычей и пленницами в вагенбург; палимые степным солнцем, без воды, они принуждены были пить кровь погибших товарищей, но не сдавались ни на какие предложения и, убив всех пленниц и истребив огнем обоз, погибли все в лютой битве. Лишь двум казакам удалось еще раньше последнего момента проскочить сквозь кольцо азиатов и кое-как добраться до Яика, куда и принесли печальную весть о гибели товарищей. Велика была казачья доблесть и несокрушимость, прославленные в песнях и былинах про Ургенч; так, когда в одной из стычек погиб атаман Нечай, хан Араб приостановил кровавую сечу и послал к казакам переговорщиков с предложением сдаться, так как, мол, вашего атамана убили и некому вами предводить. На это казаки отвечали, что ни в какие переговоры с басурманами входить не желают и будут биться с ними до последней капли крови, а что до атамана, то хан де ошибся, полагая, что убил у них начальника. „У нас все атаманы” отвечали удальцы. Главный прилив на Яик происходил с Дона и Волги. Впрочем, немалое участие в колонизации Яицкого побережья принимали выходцы с Кавказа и калмыки, которые, крестившись, сливались с казачеством. Во время междуцарствия Яицкие казаки принимали в смуте деятельное участие и держали сторону самозванца. Впрочем, после поражения поляков и очищения государства от бродячих холопских шаек, когда на Яик была послана Донские областные ведомости № 160/24.07.1913 г. стр. 3 милостивая грамота царя Михаила Феодоровича с увещанием впредь не примыкать к ворам и самозванцам, казаки вняли голосу Царя и поймали воровского атамана Заруцкого в построенном им Маринкином городке на Яике. Посланных в Москву от всего Яицкого Войска казаков Государь принял очень милостиво и пожаловал им для Войска грамоту „на реку Яик с сущими при ней реки и потоки и со всякими угодья, от вершин той реки по устья, и чтоб им на той реке жить и владеть, и великому государю служить казачью службу и набираться на житье вольными людьми”... В 1629 году Яицкие казаки участвовали с царскими войсками в походе на крымских татар и в 1634 году обороняли город Смоленск от поляков. Скоро правительство обратило внимание на регулярные грабежи, производимые Яицкими казаками в Каспийском море, и, чтобы положить конец этим набегам, нарушавшим правильный товарообмен между Москвой и Персисей, построило в устье Яика Усть-Яицкий острог, долженствующий преградить казакам доступ в море и вообще наблюдать за их действиями. Казакам было далеко не по сердцу стеснение их вольной казачьей жизни, и они не раз нападали на правительственный острог, завладевая им на короткое время. Одновременно, буйные ватаги на челнах выходили в море и грабили без разбора все встречавшиеся им торговые и царские корабли, пуская их на дно и забирая богатую добычу. Не раз во время этих наездов Яицкие казаки, соединившись с Волгскими, производили разгромы персидских прибрежных городов, увозя в плен красивых персиянок в жены и богатейшую добычу. Когда разразился мятеж Степана Разина, Яицкие казаки приняли в нем деятельное участие; при помощи их Разин приступом взял Усть-Яицкий острог и перебил его гарнизон. По прекращении Разинского бунта Яицкие казаки попробовали повторить возмущение и в 1677 году, собравшись в количестве 300 человек под предводительством походного атамана Васьки Касимова, бросились на Усть-Яицкий острог, завладели им, открыли свободный доступ в Каспийское море, куда и выплыли на военных лодках за добычей. Впрочем, они потерпели неудачу и были разбиты правительственными войсками, после чего сделали попытку напасть врасплох на персидское побережье,но тоже неудачно и принуждены были скитаться по морю без припасов и воды. Наконец, окончательно истощившись, они пристали к персидскому берегу, там были взяты в плен персами и частью отведены в Тегеран, где положили основание персидским казакам, а частью поселены в городе Шемахе, приняли магометанство и слились с местным населением. В 1720 году, когда царь Петр Великий в целях прекращения независимости Яицких казаков сделал распоряжение о подчинении их Астраханскому губернатору и, как высшей инстанции, – Военной коллегии, они возмутились и отказались повиноваться губернатору. Тогда был послан на Яик отряд солдат под командой полковника Захарова, прекратившего бунт и произведшего перепись казачеству. Всего на Яике оказалось: Казаков, годных для службы 3196 Стариков 216 Казачьих детей и негодных к службе 2357 Пришлого народа, жившего у казаков в батраках 357 А всего мужчин 6126 После переписи было введено деление Войска по сотням для службы и определено ежегодное жалованье в 1500 рублей денег и по осьмине хлеба в год на казака. Бунт прекратился наружно, но глухое недовольство крепко засело в груди казаков и передалось последующим поколениям. Между тем Петр Великий не остановился перед дальнейшими стеснениями вольностей и, следуя намеченному и выработанному с Меньшиковым плану ослабления казачества, как опасной при проведении реформ противодействующей силы, носительницы старинных заветов и обычаев, в 1723 году ослабил волю войскового круга по избранию войскового атамана, который мог отныне вступать в должность лишь по утверждении его Высочайшей властью. Этим актом войсковой атаман на Яике обратился в правительственного чиновника и потерял в глазах казаков облик выразителя народной круговой воли и ответственного лица перед общиной за свои действия. Воспользовавшись своим исключительном в Войске положением и отдаленностью от столицы войсковые атаманы Яицких казаков большей частью преследовали в то время свои материальные интересы, чем вызывали не раз неудовольствия и возмущения казаков. Особенно на этом поприще прославился атаман Меркульев, обративший на себя даже внимание правительства, принявшего сторону казаков. Яицкие казаки приносили России огромную пользу, оберегая от вторжения хищных кочевников восточные границы. Поэтому, на заселение течения реки Яика казакам было обращено особое внимание, и в этом направлении не раз принимались различные меры. Так еще в 1725 году из Яицких казаков образована была Сакмарская станица несколько севернее Оренбурга, а пять лет спустя таким же путем населилась станица Илецкая. Ниже Яицкого городка образовались в 1743 году две станицы: Калмыковская и Кулагинская. От этих станиц по направлению степи к востоку от Яика выдвинуты были особые посты, укрепленные окопами, которые составили так называемую Яикскую Низовую линию. В каждой из этих станиц Яицкие казаки содержали по 500 готовых к бою людей и за это пользовались рыбными промыслами. Яицкие казаки издавна отбывали службу посредством „наемки”, прочно укоренившейся в их Войске. Наемкой называется способ выхода на службу, когда казак, почему либо находящий для себя невыгодным в данное время идти в полк, нанимал свободного от наряда казака, причем давал ему подмогу, то есть, помогал купить снаряжение и коня. Обыкновенно нанимались беднейшие казаки и служили по несколько раз. Обычай этот настолько укоренился, что всякое посягательство на него считалось нарушением старины и сопровождалось бунтом. Правительство, разумеется, не могло мириться с таким исключительным порядком вещей и время от времени пыталось перевести службу Яицких казаков на общий образец с прочими Войсками. Но каждый раз эти нововведения вызывали целые возмущения, которым в значительной мере давали пищу и злоупотребления старшин, то и дело нарушавших старые обычаи и привилегии казаков. Особенно был силен мятеж против старшин в 1722 году, когда для усмирения был прислан в Яицкий городок регулярный отряд солдат и назначен для временного управления Войском особый комендант. Наконец, после Пугачевского бунта, к которому пристало поголовно все Яицкое Войско в надежде вернуть былое управление и вольности, когда сообщники Пугачева (Донского казака Зимовейской станицы) были после жестоких пыток казнены или сосланы, для искоренения самой памяти о былом река Яик была переименована в Урал. Яицкое Войско – в Уральское и главный Донские областные ведомости № 160/24.07.1913 г. стр. 4 Яицкий городок в Уральск. Вместе с этим, было совершенно уничтожено казачье самоуправление и круг, причем войсковой атаман стал назначаться лишь Высочайшей волею. В Уральск поставлен значительный отряд солдат на постоянную стоянку и назначен для управления городом особый комендант. Некоторое время чины в войсковую канцелярию назначались властью Оренбургского губернатора, а с 1782 года Уральское Войско было причислено к Астраханской губернии. В то же время в станицы для усиления форпостов был поставлен пехотный полк. В 1793 году по желанию Императора Павла І была сформирована Уральская гвардейская сотня для службы в Петербурге, а все уральские полковые чины сравнены с регулярными армейскими. В 1801 году по переписи, составленной местным начальством, в Уральском Войске всего числилось: Казаков 19 533 Казачек 8 926 Всего 28 459 Казаки распределялись следующим образом: Служилых старшин и казаков 5 688 Мальчиков и малолеток 11 555 Отставных 1 493 Итого 28 459 В 1802 году на службе состояло: В крепостях по линии 1 943 Гарнизон Уральска 360 Гарнизон Гурьева 99 В Лейб-гвардейской Уральской сотне 92 Всего: 2 494 В этом же году Высочайше было повелено преобразовать управление Уральского Войска по образцу Донского, что в значительной степени способствовало уменьшению злоупотреблений старшин. В административном отношении Уральское Войско было подчинено ведению Оренбургской инспекции. Войсковая канцелярия состояла из двух экспедиций: воинской и гражданской, а полицейские обязанности в городе Уральске исполнял подчиненный Войсковому Атаману полицеймейстер. В 1803 году служба Уральцев была сравнена с Донцами, причем им повелено выставлять на полевую службу 10 постоянных полков, а по представлению Совета министров, не согласившегося с особым мнением Оренбургского губернатора генерала Медера, была Высочайше отменена „наемка”. В Войске вспыхнул мятеж и противодействие нововведениям, что повлекло за собой битье кнутом и ссылку в Сибирь многих бунтовщиков. В 1806 году нововведения были Высочайше отменены и „наемка” снова разрешена. Уральский казак В 1817 году Уральские казаки получили особую форму обмундирования, отличительную от других войск. С.Азъ В начало страницы Оглавление На главную страницу сайта Оглавление Оттеснение Узов-Азов половцами Х-ХІ в. Оглавление. Украйна, Польша, Запорожье ХІV-ХVІ в. Гетманы – Богдан Хмельницкий, Самойлович, Мазепа, Скоропадский и др. Уничтожение Малороссийского казачьего войска Запорожская сечь Временные казачьи войска - движение казачества на восток. Покорение Сибири. Донские казаки, Азовско-Донская община, ХV-ХVІ в.в. Донские казаки во второй половине ХVІ века. Смутное время и казаки. Начало ХVІІ века. Взятие и сдача Азова. Казаки в Черном море. Степан Разин. Присяга Царю. Принятие калмыков. Подвиги казаков в конце ХVІІ в. Покорение Азова. Бунт Булавина. Некрасовцы. Превращение „полудикого сына свободных степей в положительного и вернейшего сына своей родины”. Реформы в Донском Войске в первой половине ХІХ века. Продолжение реформ на Дону. Яицкое-Уральское Войско до начала ХІХ века. Уральское казачье Войско. Уральские казаки в ХІХ в. Слободская Украина – Слободские казаки. Чугуевские, Бахмутские, Торские и Мояцкие казаки. Ставропольское калмыцкое казачье Войско, Екатеринославское казачье Войско, Хоперские казаки. Волжское казачье Войско, волжские казаки. Башкиро-Мещерякское Дунайское и Азовское казачьи Войска. Переселение на Кавказ. Буджакские казаки. Астраханское казачье Войско. Рязанские казаки – Гребенские казаки. Терское казачество. Аграханское Войско. Терско-Кизлярское Войско. Хоперский полк. Оренбургское казачье Войско. Казаки Уфимские. Самарские казаки. Исетское казачье Войско. Оренбургское казачье Войско в ХІХ в. Сибирское казачество. Сибирское Линейное Войско. Забайкальское казачье Войско. Городовые Сибирские казаки. Семиреченское казачье Войско и образование Амурского. Амурское казачье Войско. Образование Уссурийского казачьего Войска. Кубанское и Черноморское казачьи Войска. Малороссийское казачье Войско – переселение на Кавказ. Азовское казачье Войско. Черноморцы в ХІХ в. Русское заселение Закубанского края казаками. Кнут и морковка. Реформы в Кубанском казачьем Войске в второй половине ХІХ в. Кубанское казачье Войско накануне ХХ века. Окончание. Донские областные ведомости № 125/11.06.1913 г. стр.3 I. Оттеснение Узов-Азов половцами Х-ХІ в.Во времена седой древности, когда и в зачатке еще не существовало русской национальности, а разрозненные малочисленные племена полудиких славян вели полукочевой полуоседлый образ жизни, лепясь преимущественно по берегам Днепра и его притоков, в огромных цветущих степях, простирающихся по всему югу теперешней России от Карпатских гор к Кавказу и Уралу и далее до самого Алтая, обитали кочевые воинственные народы, в непрерывных войнах беспощадно уничтожавшие друг друга огнем и мечом. Незадолго до образования Киевского княжества и начала славянской государственности в южной части степей, примыкающих к берегам Азовского и Черного морей, то есть, в нынешней Кубанской области, переднем Кавказе, на Дону и восточных окраинах Малороссии, жил многочисленный и мужественный народ Узы или Азы, разделявшийся на несколько родственных племен. Так, жившие при самых берегах Черного моря назывались „чигами”, у гор Кавказа – „ассами”, по берегам реки Тора и отчасти Дона, – „торками” и проч. Все же, вообще, Узы, – народ по своим привычкам и характеру весьма схожий с теперешними черкесами, – были прозваны окрестными славянами за высокие черные бараньи шапки „Черными клобуками”. (Живущие в настоящее время в средней Азии потомки Узов называют сами себя „кара-калпаками”, то есть черными шапками). Восточные же соседи Узов дали им за воинственность и беспрестанные набеги прозвище „Черкасов” (серкеш по персидски значит разбойник). Под этими наименованиями Узы несколько столетий благоденствовали в своих степях, размножаясь и укрепляя политическое положение свое среди окружающих народов, как вдруг, приблизительно в конце 10 столетия по Рождестве Христовом, то-есть около 1000 года, с северо-востока хлынули в землю Узов дикие орды еще невиданных врагов, уродливых лицом и необычайно свирепых по характеру. Беспокойные наездники эти, по всей вероятности родоначальники нынешних калмыков, скоро стали известны всему славянскому и кавказскому миру под именем половцев. Половецкие полчища, разоряя до основания все на своем пути, прошли по течению Дона с верха до низу и, уничтожив Хозарское царство, разорив его главный город Саркелы, расположенный, как думают, недалеко от теперешней Цымлянской станицы Войска Донского, обрушились всей своей массой на разрозненные племена Узов. Прежде всего пострадали черкасы „чиги”, принужденные частью долгое время скрываться, лишившись всего имущества, в неприступных болотистых низовьях Дона и Кубани, где впоследствии основали поселения, из которых особенно стал известен Азов, частью же бежать на север на территорию будущего Рязанского княжества. Затем очередь дошла и до других племен Узов, причем одни из них принуждены были скрыться в неприступные горы Кавказа, другие, спасая свою жизнь и имущество, откочевали в Азию, где, смешавшись с монгольской расой, живут и доныне под именем Кара-калпаков. Последние из народа Узов, Торки, храбро отстаивая грудью нашествие врагов, были все же оттеснены из родимых степей к Киеву, где остатки их приняли подданство князей Киевских и были поселены по правую сторону Днепра в местности, называемой Поросью, лежавшей по берегам реки Роси. Устроившись на новых местах, черкасы торки составили постоянную конницу Киевских князей и были за свою храбрость, самоотвержение и преданность отмечены в современных летописях. Живя свыше 200 лет среди славян, черкасы переняли понемногу у них язык и обиход, сохранив в чистоте национальное платье и духовные особенности. Самым прочным связывающим звеном, навсегда соединившим славян и черкасом, была христианская религия, призывавшая и учившая единению, так необходимому в те воинственные времена. Текли века, славянство крепло и ширилось, захватывая в свое владычество все новые и новые территории и подчиняя себе окрестные родственные племена. Но на ряду с наружным могуществом, внутренний организм подтачивался неудержимо княжескими междоусобицами и раздроблением на уделы. Вражда между отдельными княжествами достигла своей наивысшей напряженности, когда с востока надвинулся на Русскую землю новый бич человечества, монгольское нашествие, так называемых, татар. Собственно, словом „татары” русские называли всех вообще монгольских воинов, хотя на деле их полчища состояли из многих племен и народов. В татарских рядах были и разбитые ими половцы, и некоторые народы Кавказа, часть персидских народностей, чисто монголы, и народы тюрко-татарского происхождения. Но особенно выделялся своей подвижностью, воинственностью и национальным единодушием полумонгольский многочисленный кочевой народ „КАЗАКИ”, постоянной родиной которого были низовья Урала и Волги и среднее течение Иртыша. Татары шли, как саранча, поедая все на пути и в сущности действую с большим порядком и тактикой в попутных сражениях. Казаки вились впереди, с боков и в тылу монгольских полчищ, служа им завесой, разведчиками и фуражирами. Татары, разорив дочиста страну и не оставив, что называется, камня на камне, уходили в свои степи и долгое время совсем не показывались, наслаждаясь мирной жизнью. Казаки же долго еще не покидали разоренной страны, рыская в поисках добычи и зачастую нападая и на недавних своих союзников монголов в их ставках и улусах. Народ этот, сохранившийся в относительной чистоте и до сего времени, по непонятной ошибке назван „киргизами”, тогда как собственно киргизы живут совершенно в стороне от казаков и почти ничего общего с ними не имеют, по крайней мере в исторической роли. Сами себя киргиз-кайсаки называют только „казаками”. Также их зовут и соседние народы. Кроме того, в характере, духовных особенностях, выражениях, платье и обычаях киргиз-кайсаки поразительно сходны с основными чертами нашего казачьего типа. Например: киргиз смел, изворотлив, в совершенстве знает лаву, великолепный наездник, хитер, воздержан в пище и питье когда необходимо, послушен начальнику, предан товарищам. В частной жизни от гостеприимен, любит старые песни героических времен, весел и остроумен, любит каламбурить и шутить. В мирной жизни киргиз (казак) довольно ленив и всеми силами избегает домашних работ, которыми занимаются преимущественно женщины. Киргиз любит оружие и военные рассказы. Он в большей части своих представителей знаток коня и коневодства. Кочевник по природе, он с трудом переходит на занятие земледелием и отрывается от охоты и рыболовства. Даже современный киргиз, стесненный в своих землях русским крестьянином и потерявший большую часть своих былых владений, отошедших под русскую колонизацию, все ж в большей мере скотовод, чем земледелец. Песни киргизские заунывны и тягучи, но при всем том не лишены приятности и красивых переходов. Манера петь очень похожа на нашу староказачью. Вот этот-то народ, эти природные казаки, и дал толчок к образованию славянского казачества, примешавшегося впоследствии к первоначальному „казакованию” в степях целый ряд оригинальных традиций, навеянных религией, историческим прошлым и смутным сознанием своей мировой роли. При первом нашествии монгольских полчищ весь юг России был разорен до тла; народы, кочевавшие в Черноморских и Азовских степях, частью вырезаны или бежали куда глаза глядят, частью поневоле примкнули к завоевателям. Земледельческая Киевская Русь и примыкающие к ней племена были разорены в конец, и только благодаря густым лесам, покрывавшим тогда Киевскую область, спаслась от плена и избиения большая часть населения. Нечего и говорить, что наиболее пострадавшими от татар явились черкасы, жившие на рубеже Киевской области. Они прямо обратились в бездомовников и принуждены были для спасения своего и семейств бродить, скрываясь в степях и низовьях Днепра, куда лишь слабо докатилась монгольская волна. Но вот, татары отхлынули от разоренной Руси и скрылись в таинственной Азии. Жизнь Киевского славянства была потрясена и разрушена в корне. Все наиболее родовитое и богатое, опасаясь новых нашествий и погромов, стало усиленно эмигрировать в Литву и мало еще известную, но предоставляющую некоторые шансы к безопасности Москву. На Киевских местах осталось лишь в небольшом числе славянское земледельческое население, уклонившееся от переселения за своей знатью на север, да не потерявшие еще своей родовой воинственности, разоренные до тла и пылавшие ненавистью к татарам черкассы. По уходе батыевых полчищ в Приднепровских и Придонских степях расположились составлявшие его арьергард казачьи станы (то-есть теперешний киргиз-кайсацкий народ. Русские ошибочно называли уже в ХVІІІ столетии кочующих до сего времени в Азии казаков „киргиз-кайсаками”; наименование „киргиз” присвоено им от соседних с ними киргизских племен, слово же „кайсак” есть испорченное „казак”.) Из этих казачьих станов беспрестанно производились налеты отдельных шаек в поисках добычи и пленных на медленно оправляющуюся от разгрома Киевскую Русь. Но тут киргизские казаки, к величайшему своему удивлению, встретили в лице черкас опасного соперника, ловкого наездника и легкого неустрашимого воина, одушевленного вдобавок непримиримой местью. Эта малая война – казакованье – между разоренной и лишенной государственных устоев и руководителей народностью и действовавшими вразброд мелкими разбойничьими шайками кочевников, длилась долгое время и содействовала с одной стороны развитию воиственных традиций и отвращению к земледельческому и вообще мирному труду, навсегда укоренившихся в миросозерцании черкасов, а с другой стороны выработала у лишенного руководителей и высшего класса населения непреодолимое влечение к свободолюбию, независимости и тот удивительный, построенный на прочных демократических устоях, порядок самоуправления, которому мы доныне удивляемся, знакомясь с прошлой жизнью Запорожья и Дона. В этой малой войне черкасы и казаки научились взаимно уважать друг друга за храбрость и изворотливость. Черкасы переняли у казаков многие военные хитрости, лаву, джигитовку, оружие, посадку и даже часть обычаев и одежды. (Сравнить современных Кавказских казаков с горцами). Постоянно находясь в соприкосновении с казаками, проводя жизнь так же, как и они, в молодецких наездах на вражеские станы и степном единоборстве между отдельными воинами, черкасы научились „казаковать” и мало-по-малу слово „казак”, служившее ранее племенным названием кочевников, стало в среде черкасов синонимом молодца-наездника, военного ремесла, а позднее, перейдя на целую общину, укоренилось в родовом и наследственном значении так, что название черкас стало неразрывно связано с словом „казак”. Другими словами, каждый черкас называл и до сих пор называет себя казаком. Укрепившись и проникнувшись общими идеями, черкаские казаки потеснили из Приднепровских полей своих учителей азиатских казаков. Шаг за шагом преследовали они принужденных уходить под воинственным напором к востоку кочевников. Конечно, последние не сразу уступили понравившуюся им степь и борьба эта длилась года, вызвав подражание и аналогичные действия черкасов Азовских (бывших „чигов”) и удалившихся еще при половецком погроме на север их родичей (Рязанских казаков). Соединенными усилиями черкас, действовавших с разных сторон и образовавших как бы огромную лаву, упиравшуюся одним крылом в берега Черного моря, а другим в Волгу, была образована как бы завеса, препятствующая вторжению на беззащитную Русь мелких монгольских шаек. В силу особых условий и создавшейся неблагоприятной обстановки казачья (киргизская) орда откочевала на старые места за Урал и Волгу, где обитает и до сих пор, под именем киргиз-кайсаков. Придонские же и Приднепровские степи, отстаиваемые в вековой упорной борьбе с преемниками киргиз, – крымскими и кубанскими татарами, а потом и турками, сделались колыбелью славного нашего казачества, родоначальниками которого надо считать храбрых черкас, в главной степени вошедших в коренной состав Донцов, Запорожцев и Рязанских казаков, трех первых ветвей великого казачьего дерева. Об этом, помимо общности идей, неотразимо свидетельствуют исторические изыскания и названия казачьих центров. Так, центром Приднепровья в эпоху укрепления казачьей общины был город Черкасы, существующий и доныне; на Дону также появляется центральное старинное поселение Донской казачьей общины, под наименованием Черкасска. Кроме этих географических имен и массы различных бытовых и военных особенностей, Донские областные ведомости № 125/11.06.1913 г. стр.4 оригинальное, свойственное только казакам, идейное и в то же время в высшей степени реальное миросозерцание, а главное неотразимое тяготение друг к другу и общее всем казакам свободолюбие, воинственность и рыцарство свидетельствуют о едином происхождении всего современного казачества, нивелировавшего и переработавшего в своем могучем влиянии массы примкнувшего к нему со всех сторон люда, – от одного общего корня, – лихих и духовно стойких воителей черкас. С.Азъ Шеркеш- изначально казахское племя.Уральск моя бабушка всегда называла Теке.Половцы вроде были европеоиды.Черкиш,Бериш,Алаша,Таз в Сибири видимо связаны с сибирскими татарами.Возможно позже туда пришли. город Уральск Теке-Яик, Орал-Уральск - старинный город Казахстана является административным центром Западно-Казахстанской области. Расположен он в пределах Прикаспийской впадины на правом берегу р.Жайык-Урал окружен с трех сторон водами Жайыка, Чагана. Общая территория составляет 700 кв.км. Город не раз переименовывался, казахи называли его "Теке", "Орал", а русские - "Яицкий городок", "Уралъск". Властители различных времен и режимов распоряжалисъ по-своему: в 1775г. имперским рескриптом во имя забвения Пугачевского восстания и деяний его участников "Яицкий городок" был переименован в "Уралъск". В эпоху античности округа города оказаласъ в зоне расселения древних кочевых племен - исседонов, сармат. В раннее средневековье через район расположения города пролегал самый короткий торговый путь с Востока на Запад. Народы, племена, проходившие и жившие в округе нынешнего города, оставили после себя различные материальные памятники в виде городищ, каменных баб, колесных следов-дорог, остатков земляных валов, глиняной посуды. Археологические находки последних лет на территории города дают основание полагать, что здесь существовал город, основанный в XIII в., при расцвете Золотой Орды. Основными жителями средневекового города были ногайцы-алшыны - самые ближние предки казахов Младшего Жуза. Исторический источник свидетелъствует: по просьбе Ормамбета, главы ногаев-алшынов русскими был в 1598г. построен городок-крепостъ против набегов бухарцев, и что әтот городок в последствии был срыт по просьбе того же Ормамбета. Естъ места в городе, с которыми связаны предания из жизни золотоордынского ногайско-алшынского населения. К таким местам относятся Ханская роща и Баскачкина ростошъ (Баскак - наместник золотоордынского хана - сборщик податей). Ханская роща с давних времен служила местом летних кочевок кипчакских ханов и их летней резиденцией. Это место было особо чтимо, так как тут похоронен мусульманский святой. Собираясъ здесъ по случаю важных событий представители народов тюркского происхождения решали судьбоносные вопросы жизни, мира и братства. В роще происходило коронование казахских ханов. В 1812г. здесь поднят на белой кошме и провозглашен ханом Внутренней Орды султан Бокей, а в 1824г. в честъ его преемника Жангира были произведены торжества по случаю возведения его на ханский престол. Яицкие казаки переселилисъ с Кирсановского Яра на нынешнее место, при впадении р.Чаган в Урал, около ІбІЗг. Старинная часть возведенного ими города носит название "Курени". Это слово заимствовано от тюрок, что означает ''курие", "кора" - лагерь, ограда, стан. С куренями соседствовала татарская слободка (слово "татары " - собирательное имя монголо-тюркских племен), где была старинная деревянная мечетъ. В 1821г. известный сподвижник хана Жангира торговец Караул кожа Бабажанов в городе на свои средства построил мечеть. Годами город рос и развивался. С начала 19в. Орал-Уральск принял новый вид: вместо уских, тестных улиц в нем появились широкие, прямые улицы. Начиная со второй половины 19 в. Уральск теряет значение исключительно "столицы " Уральского казачьего войска и становится административным торгово-промышленным и культурным центром всего населения региона, где развивалось образование, открылись музей и библиотеки, театры, печатались газеты и журналы. В 1920 г. с провозглашением Казахской АССР - Орал-Уральск стал административным центром Западной части Казахстана. Уникален и привлекателен архитектурный облик города. При ознакомлении с архитектурным наследием города мы встречаемся с богатым разнообразием стилевых направлений и декоративных приемов, постройками в духе архитектуры мусульманского Востока. Своеобразный вид городу придает, скорее всего, восточный колорит архитектуры. Особняком выделяется здание (построенное на средства казахского населения) бывшей русско-казахской ремесленной школы (сейчас в нем расположен областной историко-краеведческий музей). Этот архитектурный памятник относится к мавританскому стилю. Дом купца Карева (где ныне библиотека и филармония), Дом Ванюшина (ныне школа № 38) построен в евро-азиатском стиле. Бесценным достоянием города являются памятник старины - Михайло-Архангельский собор, а также особняки, расположенные на главном его проспекте. Бурное развитие градостроительства относится к 70-80 годам XX столетия. Таких колоссальных темпов промышленного, транспортного и жилищного строительства история города не знала, город рос ввысь и вширь. За короткое время каждый третий житель города улучшил свои жилищные условия, за это время было построено 125 торговых предприятий, 30 школ, 3 Дворца культуры, несколько крупных промышленных объектов. Орал-Уральск стал Западными воротами Казахстана с красивыми домами, магистралъными путями, сохранив почти не тронутыми основные исторические, архитетурные памятники старины, облик города, сложившийся веками. С приобретением Республикой Казахстан Независимости, Орал- чистотой, принарядились дома, появились новые памятники, олицетворяющие вековые мечты народа - увековечитъ имена своих славных героев, отдавших жизнь за свободу и Независимостъ. Улицы и площади избавляются от имперской, тоталитарной топонимики. Город уникален, богаты его история, традиции. Особо его географическое положение, здесъ слились Восток и Запад с колоритной культурой этносов. Орал-Уралъск - студенческий город. Лицеи, колледжи, техникумы, университеты каждый год принимают новых абитуриентов, выпуская высококвалифицированных кадров. Можно перечислятъ имена выдающихся людей, прославивших г.Орал-Уралъск, - и тех, кто родился в нем, и тех, кто был причастен к истории, культуре города волею судьбы. Эпохи тяжкие тиски здесь ощущались как нигде. Восстание угнетенных русских крестьян, при активном участии казахов младшего жуза мощное выступление казахских сарбазов под предводительством великого сына своего народа мудреца Батыра Сырыма в ХVІIIв., политическое пробуждение казахского населения, выразившееся в проведении в 1905 г. в г.Уральске общеказахского съезда, подготовившего почву для создания политической партии "Алаш", духовный и культурный прорыв, у истоков которого стояли выдающиеся деятели Махамбет, Курмангазы, Даулеткерей, Мухит и др. - все это вписано золотыми буквами в историю города на Жайыке. Горожане гордятся именами тех, кто прославил г.Орал-Уральск. Вольный певец Пушкин город посетил гостем, а потом стал его жильцом, подарив степнякам свои бессмертные стихи. Находясъ в Уральске, Л.Толстой писал: Тоска и равнодушие прошли: чувствую себя приходящим в скифское состояние. Все интересно и ново... стелят ковры, подушки на полу, сажают на них гостей и не выпускают, пока не съешъ барана и не выпьешь кумыс...". Зоркий, памятливый В.Даль, "войдя" глубоко в жизнь казахов, черпал из быта, обычаев их занимательные рассказы. Отсюда писатель В.Короленко, кинув свой взгляд на бескрайнюю степь, задумываясь, сказал: "...Казах чует направление как птица, Казах народ добрый...". Великий Шолохов свою симпатию выразил словами: "...На Урале я казах...". Патриот Жубан Молдагалиев воспел город поэтически: Уже не та Жайык-река И не печальны берега Уральск не городок, а город. Ныне мерно плещутся вешние воды Жайыка Как напевы Великого Курмангазы. Орал-Уральск во все времена приковывал интересы историков, этнографов, художников, ученых, поэтов, писателей. Кто раз побывал здесь, захочет еще и еще раз приехатъ сюда, чтобы пройтись по улицам, взглянутъ на неповторимый архитектурный ансамбль. Благодаря созидательной деятельности предков и нынешних поколений, город развивается, притягательно его прошлое и будущее! Добро пожаловать в наш любимый город! Серебряный ритон Вблизи села Долинное, в 45 километрах восточнее Уральска, были случайно обнаружены серебряный ритон с золотыми накладками, золотой перстень, серебряная гривна (нашейное украшение) и золотые пластины, явно происходящие из курганных захоронений. Особенно интересен ритон, привезенный скорее всего из Ахеменидского Ирана в V в. до н.э., который имеет вид короткого рога с широким устьем, нижний узкий конец его заканчивается протомой (передней частью) животного, на груди которого находится слив в форме головы бычка. От протомы сохранилась лишь нижняя часть, вся верхняя, где находилась голова с частью рогов, утрачена. Сохранившаяся часть рога в нескольких местах сильно повреждена, что создает большие трудности при восстановлении сюжета изображения. В верхней части рога ритона располагается фриз, на гладких участках которого сохранились отдельные рисунки. Наиболее четко просматривается рельефное изображение нижней части ноги (голень и чуть выше колена) грифона с когтистой шестипалой лапой. Возможно, часть ноги покрывала золотая обкладка. Чуть правее, на узком гладком участке фриза нанесено еще одно изображение в нечетком рельефе, напоминающем козла на цыпочках. Эта поза, достаточно характерная как для ирано-ахеменидских ювелирных изделий, так и для сако-сибирского звериного стиля. Возможно, конец ноги, изображенный в виде треугольника с двумя скругленными углами, находился в пасти какого-то животного, голова которого частично просматривается на гладкой поверхности рога, примыкающей к фризу. Общая композиция уральского ритона, а также исполнение его отдельных деталей служит надежным основанием для отнесения этого сосуда к кругу иранских изделий ахеменидского времени.

Нагайбаки Самоназваниенагайбәкләр (nağaybäklär) Численность и ареалВсего: 9600 Россия: 9 600 (Всероссийская перепись 2002 г.)[1] Челябинская область: 9 087 [1] Тюменская область: 195 [1] Ханты-Мансийский автономный округ: 173 [1] Свердловская область: 42 [1] Башкортостан: 40 [1] Языктатарский РелигияПравославные христиане Входит вАлтайская семья Тюрки Казаки-нагайбаки из села Париж, начало 20 века. Казаки-нагайбаки из станицы Требиятской (ныне поселок Требиятский),1916 год. Нагайба́ки(ногайбаки,тат. нагайбәкләр) — этнографическая группа татар, проживающих по большей части в Нагайбакском иЧебаркульском районах Челябинской области. Язык — говор среднего диалекта татарского языка. Верующие —православные христиане. По российскому законодательству официально являются малым народом[2]. Численность по переписи 2002 года — 9,6 тыс. человек, из них в Челябинской области 9,1 тыс. В Российской империи нагайбаки сословно входили вОренбургское казачество. Центром нагайбаков является село Фершампенуаз(районный центр Нагайбакского района). Нагайбаки под названием «уфимских новокрещен» известны с начала XVIII века. По мнению различных исследователей имеют ногайско-татарское или казанско-татарское происхождение. К концу XVIII века они жили в Верхнеуральском уезде: Нагайбакской крепости (у современного села Нагайбаково в Бакалинском районе Республики Башкортостан), селе Бакалы и 12 деревнях. Кроме нагайбаков-казаков в этих селениях жили татары-тептяри, с которыми у казаков существовали интенсивные брачные связи. В 1736 году по указу императрицы Анны Иоанновны в целях укрепления пограничья с Башкирией на территории Южного Зауралья было создано Нагайбакское казачье войско, а на реке Ик заложена Нагайбакская крепость. Туда из Уфимского уезда на службу были собраны "новокрещены", переехавшие из Татарии и Башкирии с женами и детьми. Часть нагайбаков жила в казачьих поселениях Оренбургского уезда: Подгорном, Гирьяле, Алабайтале, Ильинском, Нежинском. Численность нагайбаков в населённых пунктахЧелябинской области в 2002 г.:[3] Населённый пункт Численность село Париж 1682 посёлок Остроленский 1630 село Фершампенуаз 1571 посёлок Кассельский 915 город Магнитогорск 859 пгт Южный 254 посёлок Астафьевский 253 посёлок Кужебаевский 186 посёлок Требиятский 137 город Челябинск 116 Кряшены — другая христианская этнографическая группа татар Татары-казаки в Оренбургском казачьем войске ↑ Перейти к:1 2 3 4 5 6 Всероссийская перепись населения 2002 года. Проверено 24 декабря 2009. Архивировано из первоисточника 21 августа 2011. ↑ Постановление Правительства РФ № 255 от 24 марта 2000 года «О едином перечне коренных малочисленных народов РФ» ↑ http://std.gmcrosstata.ru/webapi/opendatabase?id=vpn2002_pert База микроданных Всероссийской переписи населения 2002 года Атнагулов И.Р. Нагайбаки: опыт комплексного историко-этнографического исследования хозяйства и материальной культуры второй половины XIX - начала XX века. — Новосибирск: ИАЭ СО РАН, 2007. — 244 с. Исхаков Д. М. Нагайбаки // Народы России. Энциклопедия.М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. С. 238—239. ISBN 5-85270-082-7 Нагайбаки // Народы России. Атлас культур и религий. — М.: Дизайн. Информация. Картография, 2010. — 320 с. — ISBN 978-5-287-00718-8 Нагайбаки на Викискладе?Нагайбак: антропоним-топоним-этноним Сайт Оренбургского казачества Традиционная одежда казаков-нагайбаков История на сайте Нагайбакского района Исхаков Д. Этнодемографическое развитие нагайбаков до первой четверти XX в. [скрыть] Тюркские народыАзербайджанцы | Алтайцы | Балкарцы | Башкиры | Гагаузы |Долганы | Жёлтые уйгуры | Казахи | Караимы | Каракалпаки |Караманлиды | Карапапахи | Карачаевцы | Кашкайцы |Крымские татары | Крымчаки | Кумандинцы | Кумыки |Киргизы | Нагайбаки | Ногайцы | Салары | Сибирские татары| Татары | Теленгиты | Телеуты | Тофалары | Трухмены |Тубалары | Тувинцы | Турки | Турки-месхетинцы | Туркмены |Туркоманы | Узбеки | Уйгуры | Хакасы | Халаджи | Челканцы |Чуваши | Чулымцы | Шорцы | Юрюки | Якуты Категории: Тюркские народы Татары Служилые татары Казачество Народы России Народы Урала Тюрки-христиане

http://www.mystic-chel.ru/sng/khazar/587.html Читайте в рубрике «Хазары»: Хазары о себе Рождение хазарского государства От кочевий к городам Хазаро-арабские войны Новая география Хазарии Смута. Гибель хазарского каганата Первые известия о хазарах Савитры Утигуры и кутригуры Авары Тюркюты в Европе Тюркюто-хазары в Закавказье Возникновение хазарского государства Война хазар с арабамиОтношения Хазарии с Византией и арабами в VIII в. Пиратский К.К. Л.-Гв. Уральский Казачий дивизион и Уральское Казачье войско. 1867 г. (Парадная форма).[1] Генерал-Адъютант, Обер-ОфицерЛейб-Гвардии Казачьего Его Величества полка и Казак полевых конных полковУральского Казачьего войска. 1883 г.[2] Ура́льские казаки́ (ура́льцы) илиУра́льское каза́чье во́йско(до 1775 года и после1917 года —Яи́цкое каза́чье во́йско) — группа казаков вРоссийской империи, II по старшинству в казачьих войсках. Историческое самоназвание уральцев —казара, т. е.хазары[3]. Размещаются на западе Уральской области (ныне северо-западные областиКазахстана и юго-западная частьОренбургской области), по среднему и нижнему течению рекиУрал (до 1775— Яик). Старшинство войска с 9 июля 1591 года. Войсковой штаб — Уральск (до 1775 года назывался Яицкий городок). Религиозная принадлежность: единоверцы, старообрядцы, частично мусульмане (до 8 %) и буддисты(ламаисты) (1,5 %) Войсковой праздник, войсковой круг 8 (21 по новому стилю) ноября, день св.Архангела Михаила. Ранняя историяИстория В 1584 году несколько сотен донских и волгских казаков обосновались на реке Яик, по берегам которой кочевалаНогайская Орда. В числе их предводителей называютсяМатвей Мещеряк и атаман Барабоша. Другая версия углубляет историю яицких казаков на столетие, но связывает их предков с Доном и атаманом Гугней[4]. В соседстве новых поселенцев кочевали некоторые татарские семейства, отделившиеся от улусов Золотой Орды и искавшие привольных пажитей на берегах того же Яика. Сначала оба племени враждовали между собою, но в последствии времени вошли в дружелюбные сношения: казаки стали получать жен из татарских улусов. Сохранилось поэтическое предание: казаки, страстные к холостой жизни, положили между собой убивать приживаемых детей, а жен бросать при выступлении в новый поход. Один из их атаманов, по имени Гугня, первый преступил жестокий закон, пощадив молодую жену, и казаки, по примеру атамана, покорились игу семейственной жизни. Скорее всего, эта легенда имела под собой реальные основания, до самого XIX века уральские казачки ставили в церквях свечи в память о бабушке Гугнихе. Живя набегами, окруженные неприязненными племенами, казаки чувствовали необходимость в сильном покровительстве и в царствование Михаила Федоровича послали от себя в Москву просить государя, чтоб он принял их под свою высокую руку. Поселение казаков на бесхозяйном Яике могло казаться завоеванием, коего важность была очевидна. Царь обласкал новых подданных и пожаловал им грамоту на реку Яик, отдав им ее от вершины до устья и дозволя им набираться на житье вольными людьми. Число их час от часу умножалось. Они продолжали разъезжать по Каспийскому морю, соединялись там с донскими казаками, вместе нападали на торговые персидские суда и грабили приморские селения. Шах жаловался царю. Из Москвы посланы были на Дон и на Яик увещевательные грамоты. Казаки на лодках, еще нагруженных добычею, поехали Волгою в Нижний-Новгород; оттоле отправились в Москву и явились ко двору с повинною головою, каждый неся топор и плаху. Им велено было ехать в Польшу и под Ригу заслуживать там свои вины; а на Яик посланы были стрельцы, в последствии времени составившие с казаками одно племя. Стенька Разин посетил яицкие жилища. По свидетельству летописей, казаки приняли его как неприятеля. Городок их был взят сим отважным мятежником,а стрельцы, там находившиеся, побиты или потоплены. Изначальным центром поселений казаков на Яике был находившийся в устье реки Илек Кош-Яик. В отличие от местных кочевников, казаки в основном занимались рыболовством, а также добычей соли, охотой. Войско управлялось кругом, который собирался в Яицком городке. Все казаки имели подушевое право на пользование угодьями и участие в выборах атаманов и войсковой старшины. Эта статья входит в тематический блок Казачество Обзорные статьи Казачество в России · Казачество на Украине Казаки по регионам Дунай · Буг · Банат · Запорожье ·Слободская Украина · Дон · Азов ·Кубань · Терек · Астрахань · Волга ·Урал · Башкирия · Оренбург ·Сибирь · Семиречье · Енисей ·Иркутск · Якутия · Забайкалье ·Амур · Уссури · Камчатка · Персия История казачества Хортицкая Сечь · Реестровое казачество · Поход за зипунами ·Городовые казаки · Гетманщина ·Войско Запорожское Низовое ·Некрасовцы · Кавказское линейное войско · Станичные казаки ·Славянский легион · Вольное казачество · Червонное казачество ·Кубанская Народная Республика ·Украинская держава · Всевеликое Войско Донское · Забайкальская Казачья Республика · Оренбургский Казачий Круг · Расказачивание · 9-я пластунская стрелковая дивизия ·Казачий стан · Возрождённое казачество Казачьи чины Пластун · Приказный · Младший урядник · Старший урядник ·Вахмистр · Подхорунжий · Хорунжий· Сотник· Подъесаул · Есаул ·Войсковой старшина · Казачий генерал Организация казачества Гетман · Кошевой атаман · Атаман ·Кош · Круг · Майдан · Полк ·Паланка · Курень · Зимовник · Юрт ·Станица Казачьи атрибуты Папаха · Нагайка · Шаровары ·Жупан · Сабля · Шашка · Седло ·Панталер · Пика · Напатронник ·Черкеска · Кинжал · Револьвер ·Винтовка · Узда · ПодхвостникШаблон: Просмотр • Обсуждение • Править Яицкие казаки в походе С 1591 года русское правительство привлекало яицких казаков для охраны юго-восточных границ и военной колонизации, разрешая им вначале приём беглых[5] (в 1891 году Войско торжественно отмечало 300 лет служения московскому царю, по этому случаю был заложен храм Христа-Спасителя). В1632 году была произведена первая перепись яицких казаков, которых оказалось около 900 душ[6]. После этого на Южный Урал начали попадать и другие нерусские группы для освоения и колонизации [7], среди которых особенно массовой группой былишведские военнопленныевремён Северной Войны[8]. Яицкие казаки приняли участие в Хивинском походе 1717 года князя Бекович-Черкасского, из которого мало кто вернулся (для Bойска по перепеси 1723 года показавшей чуть больше чем 5000 человек, 1500 погибших было серьёзной потерей). В 1718 годуправительство назначило атамана и его помощника; часть казаков объявлена беглыми и подлежала возврату на прежнее место жительства. В 1720 году произошли волнения яицких казаков, которые не подчинились приказу царских властей о возврате беглых и замене выборного атамана назначенным. В 1723 году волнения были подавлены, руководители казнены, выборность атаманов и старшины упразднена, после чего войско оказалось разделённым на старшинскую и войсковую стороны, в которой первые держались правительства, как гарантирующего их положение, вторые требовали вернуть традиционное самоуправление. В 1748 году была введена постоянная организация (штат) войска, разделённого на 7 полков; войсковой круг окончательно утратил своё значение. Уральские казаки участвовали во всех азиатских походах России 1 История1.1 Ранняя история 1.2 Пугачёвское восстание 1.3 Уральское казачье войско 1.4 Войсковые части 1.5 Туркестанские походы 1.6 Уральские казаки в Первой мировой и Гражданской войнах 2 Ссыльные уральские казаки 3 Территориальное расположение 4 См. также 5 Примечания 6 Литература 7 Ссылки Юрт — название городского округа и городка у донских казаков, в ханстве Крымском и в царстве Ордынском, а также в Чечне. Юрт в современной России может означать районное казачье объединение. Верхний Юрт — село в Краснодарском крае. Тайбугинский юрт — сибирский улус Синей Орды. Янги Юрт — башкирское село. Алхан-Юрт — чеченское село. Бено-Юрт — чеченское село. Гази-Юрт — ингушское село. Ножай-Юрт — чеченское село. Толстой-Юрт — чеченское село. Хасавьюрт — дагестанский город. Уйгурские субэтносы (юрты) ЮртаИнтересно,они сами в курсе,что они хазары? С каких пор они себя называют казара?До этого казаки были "беглые русские". Сейчас никому верить нельзя.Вроде нашлись "исчезнувшие хазары",но что-то... Все идет по гумилевской схеме, после "тюркютов" и "турков"... Казахи никак не могли быть хазарами,а тут нате пожалуйста.Какие комментарии были к книге Карпини и Рубрука,хазары исчезли,что это анохранизм. По-моему вся эта "История" шита белыми нитками,все выдумано. И якобы "найденные" книги Карпини,Рубрука,ибн-Фадлана...

Всему дословно верить конечно нельзя.Важна сама информация. В трудах Тынышпаева тоже выводы этого человека и состояние науки того времени.Интересно его знания о казахах того времени,их расселение в начале 20-го века.Они лучше знали свою родословную и предания старшего поколения.Я раньше думала найманы попали к ногайцам в 13 веке,а оказывается в 18-м(?).Выходит торгауты бежали от жонгар и попали на Волгу,а жонгар теснили китайцы,совсем как с гуннами.А Россия не хотела их отпускать,отсюда вопрос зачем китайцы построили "стену"? Для кочевников она не была преградой,значит удерживать своих граждан.

Если не учитывать традиционные нападки на казахов, в статье что-то есть(установка какая-то была что ли?).Статья в духе времени,местами автор сам себе противоречит.Интересен сам чувашский язык. Хур у них гусь. Құр по-казахски тетерев(есть выражение "алдында құрдай жорғалады"-что значит заискивать перед кем-то). Эта птица живет в лесу,значит казахи всегда на них охотились.Для кочевника пространства не были проблемой.Ареал не ограничивался степью.Осваивали и горы,и леса.http://www.ipdn.ru/rics/doc0/ZQ/labetno/pub/Bakieva_Kvashnin_K_voprosu_o_tugumah.pdf Сирами были кажется кыпчаки.Возможно предки кыпчаков принесли названия- Сирия,Ассирия.Потом Ассирию разгромили через много лет они же протокыпчаки-скифы.Интересно что по-чувашски "огур"-это бык.Вывод очевиден-казахи исконные жители Казахстана.Уходили,возвращались...на то они и кочевники.Просто смешно наивное желание некоторых показать себя красивее и особеннее казахов,хотя если поскрести найдешь того же печенега или половца(Речь шла о чувашах,но на примере татар,особенно сибирских, можно видеть кажется как выглядели половцы). Урартская боевая колесница (Часть орнамента боевого бронзового шлема урартского воина эпохи Аргишти I) Казанские татары Язык средний диалект татарского языка Религияислам суннитского толка Расовый типевропеоиды Входит втатары Родственные народыбашкиры, казахи У этого термина существуют и другие значения, см.Татары (значения). Казанские татары — одна из основных групп, составляющих татарский народ. Говорят на среднем диалекте татарского языка кипчакской группы тюркскихязыков. Этническую основу казанских татар составилитюркские (булгары, половцы и др.) народы , а также представители именьковской культуры. История Ранняя историяПосле завоевания в 1236 году Волжской Булгариимонголами и ряда булгарских восстаний 1237 и 1240 годов Волжская Булгария входит в состав Золотой Орды. Позже после распада Золотой Орды и возникновения на её месте ряда независимых ханств, на булгарских землях образуется Казанское ханство. В результате консолидации части булгар с другим кыпчакским, а также отчасти финно-угорским населением края формируется народ казанских татар. ФормированиеВ XV—XVI веках происходит формирование казанских татар. Казанские татары, как наиболее многочисленные и имевшие более развитую экономику и культуру, к концуXIX века сложились в буржуазную нацию. Основная масса казанских татар занималась земледелием, сильно развито среди казанских татар было ювелирное искусство, происходившее от булгарского, а также кожевенное, деревообрабатывающее ремесла и многие другие. Значительная часть татар была занята в различных кустарно-ремесленных производствах. Материальная культура татар, складывавшаяся в течение длительного времени из элементов культуры булгар и местных племён, испытала также влияние культур народов Средней Азии и других регионов, а с конца XVI века — русской культуры. Культура [Казанские и оренбургские татары] С того времени, как Казанское царство российскою силою побеждено и к российскому государству присовокуплено, рассеялись многие татара в продолжение сей войны, а остальные переселились отчасти толпами в непобежденные тогда ещё татарские области: вот по чему и сделано было в казанском царстве гораздо больше перемен, нежели в прочих завоеванных местах… При сем [российском] правлении многие казанские татара, с дозволения оного, перешли с прежних своих мест на жилище в другие страны, которые показались им привольнее: вот по чему и умножилось число рассеянных станиц и селений сих татар в пограничных с Казанскою губерниях, а именно в Оренбургской, Тобольской, а отчасти также в Воронежской, и в некоторых других… однако они в житейских своих обрядах вере сообразны казанским татарам: почему и не примену, говоря об оных, и на сих ссылаться. Оренбургских казанских татар отнюдь не должно смешивать с перекочевавшими в сию [Оренбургскую] губернию ордами, как то с киргизцами, а отчасти и уфскими татарами. Прямые оренбургские татара живут в Оренбурге т по крепостям оренбургской линии по реке Урале частию рассеяно, а частию в особливых слободах, в собственных слободах и городке Каргале на реке Сакмаре, в 18 верстах от Оренбурга… Уфские городские и деревенские татара суть древние древние беглецы казанские, и они многолюдны. В Оренбургской исешской провинции ведется уже с лишком сто лет селение, состоящее из некоторых деревень, и прозывается по Ичкинскому ручью… Все оренбургские казанские татара числом превосходят настоящих казанских, да и прочих, в рассеянии живущих, наберется не меньше, как и казанских. Казанские татары получили свое название от главного города Казани… В прочем, по собственным преданиям, не особливого колена, но произошли от оставшихся тут [в Казани] на поселении разных поколений ратоборцов и от привлеченных в Казань иностранцов, а особливо ногайских татар, которые все чрез соединение свое в единое общество составили особый народ. — Миллер Карл Вильгельм. «Описание всех в Российском государстве обитающих народов,..» Часть вторая. О народах татарского племени. С-П, 1776 г. Пер. с немецкого. Свадебные обрядыУ казанских татар были своеобразные способы приобретения невесты, как остаток глубокой старины в Поволжье. Как способы приобретения невесты, так и свадебные обычаи казанских татар представляют резкие отличия от обычаев и обрядов прочих их соплеменников и имеют большое сходство с обрядами соседних инородцев (чуваш, черемис, мордвы и вотяков), что указывает на близкое их соседство с древнейших времен и взаимное влияние. У казанских татар существовали три[1] способа приобретения невесты: 1) Похищение путём насильственным, то есть против воли как самой девушки, так и её родных; 2) Добровольный уход девушки из родительского дома к жениху — по обоюдному с ним согласию, но без ведома и согласия родителей сторон; 3) В порядке обыкновенного сватовства, по воле и предварительному соглашению родителей сторон. Все эти способы практикуются и у прочих народов Поволжья[2]. Погребальный обрядМножество фактов похоронных обрядов казанских татар показывают полную преемственность от булгар, на сегодня большинство обрядов казанских татар связаны с их мусульманской религией. Местоположение. Городские некрополи Золотой Орды располагались в черте города, как и могильники периода Казанского ханства. Кладбища казанских татар XVIII-ХIХ вв. располагались вне деревень, недалеко от селений, по возможности — за речкой. Надмогильные сооружения. Из описаний этнографов следует, что казанские татары имели обычай сажать на могиле одно или несколько деревьев. Могилы почти всегда обносились изгородью, иногда на могилу ставили камень, делали небольшие срубы без крыши, в которые сажали березки и ставили камни, иногда ставили памятники в виде столбов. Способ захоронения. Для булгар всех периодов характерен обряд ингумации (трупоположения). Булгар-язычников хоронили головой на запад, на спине, с руками, расположенными вдоль тела. Отличительной особенностью могильников Х-ХI вв. является период становления нового обряда в Волжской Булгарии, отсюда отсутствие строгого единообразия в отдельных деталях ритуала, в частности, в положении тела, рук и лица погребенных. Наряду с соблюдением кыблы, в абсолютном большинстве случаев встречаются отдельные захоронения лицом вверх или даже на север. Встречаются захоронения умерших на правом боку. Особенно разнообразно в этот период положение рук. Для некрополей XII—XIII вв. характерна унификация деталей обряда: строгое соблюдение кыблы, ориентация лица к Мекке, единообразное положение покойника с легким поворотом на правый бок, с правой рукой, вытянутой вдоль корпуса, и левой, слегка согнутой и положенной на таз. В среднем, 90 % погребений дают это устойчивое сочетание признаков против 40-50 % в ранних могильниках. В золотоордынский период все захоронения совершены по обряду ингумации, тело вытянуто на спине, иногда с поворотом на правый бок, головой на запад, лицом к югу. В период Казанского ханства погребальный обряд не меняется. По описаниям этнографов, покойника опускали в могилу, затем укладывали в боковой подбой, лицом к Мекке. Отверстие закладывалось кирпичами или досками. Распространение ислама среди волжских булгар уже в домонгольское время очень четко проявилось в обряде булгар ХII-XIII вв., в период Золотой Орды, а позднее и в погребальном обряде казанских татар[3]. Национальная одеждаОсновная статья: Татарский костюм Одежда мужчин и женщин состояла из шаровар с широким шагом и рубашки (у женщин дополнялась вышитым нагрудником), на которую надевался безрукавный камзол. Верхней одеждой служили казакин, а зимой — стёганый бешмет или шуба. Головной убор мужчин — тюбетейка, а поверх неё — полусферическая шапка на меху или войлочная шляпа; у женщин — вышитая бархатная шапочка (калфак) и платок. Традиционная обувь — кожаные ичиги с мягкой подошвой, вне дома на них надевали кожаные калоши. Для костюма женщин было характерно обилие металлических украшений. Антропологические типы казанских татарНаиболее значительными в области антропологии казанских татар являются исследования Т. А. Трофимовой, проведенные в 1929—1932 годах. В частности, в 1932 году совместно с Г. Ф. Дебецом она проводит широкие исследования в Татарстане. В Арском районе обследованы 160 татар, в Елабужском районе — 146 татар, в Чистопольском районе — 109 татар. Антропологические исследования выявлили у казанских татар наличие четырёх основных антропологических типов: понтийского, светлого европеоидного, сублапоноидного, монголоидного[4]. 3 Антропологические типы казанских татар 4 Теория этногенеза казанских татар http://www.ipdn.ru/rics/doc0/ZQ/labetno/pub/Bakieva_Kvashnin_K_voprosu_o_tugumah.pdf 5 См. также 6 Примечания 7 Литература

Cреднеазиатская версия происхождения чувашского народа ББК 63,5 (2Р — 6 Чув) + 63,3(2Р — 6 Чув) И43 Рецензент: В. П. Иванов, кандидат исторических наук, доцент. (Книга издается в авторской редакции). Иванов Л. М. (Антей Илитвер) Cреднеазиатская версия происхождения чувашского народа. — Чебоксары, 2005. Данная книга является сокращенным вариантом ранее опубликованной книги автора — «Предыстория чувашского народа». 0503010000 — 65 И М 136(03) — 2005 © Илитвер Антей (Иванов Л. М.), 2005 Источник: Сайт Национальной библиотеки Чувашской Республики См. такжеАнтей Илитвер (Иванов Лука Мефодиевич) Илитвер А. Предыстория чувашского народа Илитвер А. Чуваши-сувары. (Краткие исторические очерки) Илитвер А. От гипотезы дрейфа материков к гипотезе происхождения гуннов — предков чувашей и других тюркских народов. Часть I Существует разные версии происхождения чувашского народа. В этой книге мы рассмотрим их среднеазиатскую версию, предложенную в 40-50 годах прошлого века, профессором Самаркандского университета В.И. Шахмайкиным. По его версии одни из предков чувашей начали свое формирование в Турфанском оазисе Центральной Азии, путем смешения ираноязычных и тюркоязычных племен. Пришедшие в Центральную Азию из Ближнего Востока ираноязычные предки самаркандских таджиков (ассиры) смешались здесь с пратюркскими племенами «синов» (одними из предков тюркоязычных казахов). Результатом такого смешения (ираноязычных племен с тюркоязычными племенами) и стали метисные тюрко-ираноязычные турфанские хунны или гунны, именуемые китайцами «жунами». В XIV веке до нашей эры, ввиду затопления Турфанской впадины, здешние хунны или жуны были вынуждены покинуть Турфанский оазис, разделившись на четыре части. Одна из этих частей, ставшая именоваться «усунями», спаслась в здешних горах Наньшаня (хребет Пржевальского), сложившись впоследствии в одних из предков узбеков. Другая же их часть, именуемая в дальнейшем «сижунами», то есть «западными жунами» или «западными хуннами», ушла в верховья Иртыша, где и смешалась с местными угроязычными племенами (предками венгров), сложившись здесь в обособленную алтайскую семью тюрко-ирано-угроязычных племен. Эти метисные племена, сложившиеся в результате смешения «сижунов» (наших тюрко-ираноязычных турфанских предков) с уграми, китайцы стали именовать «жуно- уграми» или «джунгарцами», в составе которых и формировались метисные алтайские наши предки — «савиры» и предки болгар — «пулэйцы». Таким образом, предки болгар и чувашей (входившие в состав алтайской семьи тюрко-ирано-угроязычных) народов были родственными племенами, говорившими на одном и том же смешанном протоболгарском или проточувашском языке, и отличались они друг от друга лишь по роду своей хозяйственной деятельности. «Жуно-угры» или «джунгарцы», ставшие заниматься на Алтае земледелием, превратились впоследствии в савиров (предков чувашей), а продолжавшие вести кочевой (скотоводческий) образ жизни превратились в пулэйцев (предков болгар). Следует отметить, что после ухода предков болгар и чувашей с Алтая, основная часть оставшихся на Алтае джунгарцев была истреблена или ассимилирована, пришедшими с востока монголоязычными племенами, коренным образом сменив их европеоидные физиологические признаки на монголоидные. Пример тому их потомки — калмыки, совсем непохожие теперь (как по физиологическим, так и по морфологическим признакам) ни на болгар, ни на чувашей. Оставшаяся же небольшая часть джунгарцев, чудом избежавшая уничтожения монголами (как говорят народные предания) «возродились из пепла», сложившись здесь в родственных нам кашгарцев, отличительным племенным знаком или тотемом которых стал — «волк» (кашкăр). О том, что «кашгарцы» и «джунгарцы» были родственными нам племенами подтверждается тем, что они и наши предки именовали волка словом — «кашкăр», в других же тюркских языках (не входящих в состав алтайской семьи тюркских языков) волка именуют словами «бÿре» или «корт». Например, у башкир волк — «корт», а у татар — «бÿре». Если с течением времени потомки «джунгарцев» и «кашгарцев» исчезли с исторической арены, растворившись среди других народов Центральной Азии, то потомки «савиров» и «пулэйцев» (вернувшись в Турфанский оазис) продолжили здесь свое дальнейшее формирование в чувашскую и болгарскую народности. Причем та часть савиров ушедших с Алтая, образовала в Турфанском оазисе свое савирское княжество (под китайским названием «Чеши»), в состав которого вошло и подвластное савиро-чешисцам протоболгарское племя «Пулэй». Оставшиеся же на Алтае савиры (под натиском монголов) во II-ом веке, вместе с предками венгров, ушли в Поволжье, где они (в бассейнах рек Большая Утка и Малый Черемшан) тоже образовали свое савирское княжество, ставшее известным европейцам под названием «Сувар». Подытожим процесс формирования наших предков, в упрощенном варианте, на примере современных народов, следующим образом. Ираноязычные предки таджиков, смешавшись с тюркоязычными предками казахов, сложились в тюрко-ираноязычных предков узбеков, в том числе и в наших турфанских предков (сижунов), которые (в свою очередь) смешавшись на Алтае с предками венгров и положили начало формирования на Алтае тюрко-ирано-угроязычных предков джунгарцев, кашгарцев, болгар и чувашей. Вот таковы причины и обстоятельства формирования наших предков, которые и были целью изысканий В. И. Шахмайкина. Прежде чем приступить к рассмотрению версии В.И. Шахмайкина вначале разберемся с некоторыми терминами и понятиями, встречающимися в его среднеазиатской версии. Начнем с «синантропов». Это первобытные люди, предки современных китайцев и пратюрков, люди монголоидного физического типа, кочевавшие в древности в степях Центральной Азии. Слово «синантроп» в переводе означает «китайский человек». Следующее понятие в его версии «десятиплеменные угры». Это союз десяти угорских племен. Их именуют также «уногурами», «вăнгурами» или венграми, где слова «ун» и «вăн» означают число — десять. «Десятиплеменные угры» это потомки «лесных людей» (динлинов), проживавших еще с доисторических времен в лесостепной зоне Урала и Южной Сибири. Люди европеоидного физического типа. Термин «халха», так именовались жители древней Монголии. Следующий термин «жуны», так китайцы именовали турфанских гуннов, по ниже перечисленным причинам. Священным животным китайцев того периода была корова, поэтому они не употребляли в пищу молоко. Священным же животным гуннов был бык, поэтому употребление ими в пищу молока, не считалось у них (в отличие от китайцев) святотатством. Разница этнических черт китайцев и гуннов была такова, что внешность, привычки и обычай употреблять в пищу молоко вызывало у китайцев физические отвращения и насмешку. Поэтому-то китайцы, презиравшие за это своих северных соседей, и стали именовать их «жунами», то есть «варварами». Следующий термин в версии В. И. Шахмайкина «Турфанский оазис». Это небольшая область на северо-западе Китая. Расположен Турфанский оазис ниже уровня Мирового океана, поэтому именуют его также Турфанской впадиной или Люкчунской котловиной. С соседними Зеравшанской и Илийской долинами он связан через «Джунгарские ворота». Это прародина гуннов. И, наконец, термин или понятие «долина реки Хань». Эта долина находится на северо-западе Китая, в верховьях реки Хуанхэ. Долину реки Хань китайцы издревле считают своей прародиной. Самоназвание китайцев — «ханьжень», что в переводе и означает «люди с реки Хань». И так, разобравшись с некоторыми терминами и понятиями, встречающиеся в среднеазиатской версии происхождения чувашей, приступим к изложению основной части этой версии. Начнем с того, что 6000-5000 лет до н.э. на Ближнем Востоке (в районе Плодородного Полумесяца, который располагался на территории современных: Ирака, Сирии, Израиля и части Турции) проживали наследники шумерской цивилизации — рыжеволосые люди восточно-средиземноморского или брахикранного физического типа. А в Центральной Азии (в этот же период) обитали потомки синантропа, предки современных китайцев и пратюрков — узкоглазые и черноголовые люди монголоидного физического типа. В лесостепной же зоне Алтая и в Южной Сибири кочевали «десятиплеменные угры» — светловолосые и голубоглазые люди европеоидного физического типа. Все вышеперечисленные народы (из различных рас людей), в той или иной мере участвовали в формировании чувашского народа, передав нашим предкам разнообразие своих расовых признаков. Поэтому-то среди чувашей встречаются: светловолосые и голубоглазые европеоиды (20%), узкоглазые и черноголовые монголоиды (10%) и рыжеволосые брахикраны (около 1%). Остальные чуваши относятся к смешанным расовым типам. Очередность формирования наших предков, из вышеперечисленных различных рас людей, мы начнем с истории части жителей районов Плодородного Полумесяца, которые не позднее V-го тысячелетия до н.э. (во времена одного из великих переселений народов) двинулись на восток, в сторону Иранского нагорья. После прохождения Иранского нагорья, выходцы из районов Плодородного Полумесяца, именуемые в дальнейшем индоиранскими племенами или индоевропейцами, разделились на две группы племен. Одна из этих групп ушла на Индостанский полуостров и Тибетское нагорье, другая же их группа повернула на северо-восток и ушла на территорию современной Средней и Центральной Азии. До их прихода на эти земли, здесь уже проживали два родственных по происхождению народа. Это предки современных китайцев с самоназвание «ханьжень», что значит «люди с реки Хань» и пратюрки с самоназванием «çин» или «сины», что означало, как и у китайцев, «человек» или «люди». Пратюрки, как и китайцы, имели общего своего предка — синантропа, то есть те и другие были людьми монголоидного физического типа, унаследовавшие не только внешность, но и речь первобытного «китайского человека», слова которого состояли из двух-трех звуков не более. Краткость слов, как известно, была характерной чертой или особенностью древних языков, в том числе пратюркского и древнекитайского. Потомки синантропа, перешедшие на оседлый земледельческий образ жизни, превратились впоследствии в предков современных китайцев, а продолжавшие вести примитивный кочевой образ жизни превратились в пратюрков, в одного из наших тюркоязычных предков по материнской линии. Следует отметить, что от общего своего предка (синантропа) пратюрки и современные китайцы сохранили не только свои внешние монголоидные физиологические признаки и краткость их слов, но и отсутствие в их языках — звука «р». Так как в их языках отсутствовал звук «р», то китайцы при произношении чуждых им слов, меняли звук «р» на звук «л». К примеру, русское слово работа в устах китайцев звучало бы, как «ла-бо-да». Такое пристрастие китайского языка к замене звука «р» на «л» сохраняется и по настоящее время. В этом легко убедиться, взглянув на карту современного Китая, на которой практически нет ни одного их географического термина со звуком «р». Пратюрки же, наши предки по материнской линии, будучи (как и китайцы) потомками синантропа, при произношении чуждых им слов, в отличие от китайцев, меняли звук «р» на звук «з». Кроме того, они меняли звук «у» на «а», звук «х» на «к». Такая замена звуков одного языка на звуки другого называется — ротацизмом. Например, если наши предки (огуры) произносили слово — «хуран» (котел), то у пратюрков (огузов) оно, согласно законам ротацизма, превращалось уже в слово — «казан», слово — «хур» (гусь) менялось на — «каз», а слово — «хурах» (разбойник), превращалось уже в слово — «казак» и т.д. Трансформация слова «хурах» (разбойник) в слово «казак» подтверждается тем, что в нашей разговорной речи до сих пор сохранилось выражение или изречение — «казаки-разбойники». На рубеже III-II тысячелетий до н.э. часть пратюркских племен была завоевана пришедшими из Ближнего Востока «р»-язычными индоиранскими (семитскими) племенами «ассиров». Их потомков на Ближнем Востоке именовали ассирийцами (сирийцами), а дошедших до Средней Азии именовали, как ассирийцами, так и серами, которые (переженившись на женщинах из пратюркских племен) и стали нашими ираноязычными предками по отцовской генеалогической линии. Китайцы же, как мы уже упоминали выше, имевшие пристрастие к укорочению чуждых им слов и отсутствия в их языке звука «р» стали именовать среднеазиатских ассирийцев или серов, удалив в их имени звук «р», народом «сэ», а в пекинском произношении — народом «ся». Таким образом, мы выяснили, что ассирийцы, сирийцы, серы или «ся», были родственными племена из одной и той же индоиранской (семитской) ветви ближневосточных народов. В результате этнического смешения части ираноязычных пришельцев с некоторыми пратюркскими племенами синов, в Средней Азии сложился смешанный тюрко-иранский (огурский) язык наших предков, в котором присутствовали уже как звук «з», так и звук «р». По физиологическим же своим признакам, сложившиеся здесь метисные племена (ираноязычных серов с тюркоязычными синами) напоминали усуней (одних из предков узбеков), в том числе и наших предков — «сижунов», во внешности которых присутствовали уже, как арийские, так и монголоидные (пратюркские) компоненты. Другие же пратюркские племена синов (огузы), не подвергшиеся кровосмешению с пришлыми индоиранскими племенами, продолжали кочевать по просторам Казахского мелкосопочника и напоминали современных казахов, в наибольшей степени сохранившие, по сравнению с нашими метисными предками «огурами», монголоидные признаки «китайского человека» и характерные особенности их пратюркского языка, связанного с отсутствием в их речи — звука «р». Из всего вышеизложенного можем констатировать, что наши предки по отцовской линии были ираноязычными. По материнской же линии наши предки были тюркоязычными. Материнский (пратюркский) язык которых, в конечном счете, и одержал верх над отцовским языком наших ираноязычных предков, потому что материнский язык в смешанных (метисных) семьях, в большинстве случаев оказывается сильнее отцовского, так как матери (в отличие от отцов) в большей степени общаются со своими детьми, особенно в их младенческом возрасте. Яркий пример тому, бывшие тюркоязычными, дунайские болгары, перенявшие на завоеванных ими землях, материнский язык южных славян, переженившись на женщинах из этих южнославянских племен. Хотя материнский язык наших тюркоязычных предков и одержал верх над отцовским языком, но все же в чувашском языке сохранилось довольно большое количество и отцовских слов, индоиранского происхождения. Вот поэтому-то в чувашском языке и сохранились шумерские, аккадские, хеттские, еврейские, индийские, арабские и персидские слова народов, заселявших в древности районы Плодородного Полумесяца. Цивилизация пришедших в Центральную Азию индоиранских племен была на порядок выше, чем у китайцев того периода, тем более чем у отсталых кочевых пратюркских племен, которых серы и подчинили своему влиянию. На завоеванных у синов землях в Зеравшанской и Илийской долинах, а также в оазисах Турфана и Алтая, среднеазиатские ассирийцы или серы начали создавать города-государства, по подобию своих прежних шумерских городов-государств в Месопотамии. Причем городские жители этих государств были — ираноязычными, а сельские жители в окружении этих же городов-государств были — тюркоязычными или угроязычными. В 2824 году до н.э. города-государства среднеазиатских ассирийцев или серов, с центром в Зеравшанской долине, объединились в мощное государственное образование под названием Среднеазиатская Ассирия или Серикия. Эта же дата (2824 год до н.э.) была принята началом их летосчисления, в том числе и древнего болгаро-чувашского (гуннского) календаря, по которому сейчас идет 4829 год. Он древнее китайского календаря на 187 лет, так как летосчисление древнекитайского календаря (скопированного с календаря серов) начинается лишь с 2637 года до н.э., с момента завоевания части Китая ираноязычными зеравшанскими серами и образования ими там первой царской династии Китая, под названием «Ся». О том, что пришедшая из Средней Азии династия «Ся» была чужеродна китайцам, подтверждается тем, что первые цари этой династии были людьми не монголоидного, а восточно-средиземноморского (брахикранного) физического типа, то есть они были — рыжеголовыми, в отличие от черноголовых китайцев. Китайцы были недовольны засильем чужеземных завоевателей и именовали их в простонародье, не иначе чем как, «рыжебородыми дьяволами». После ниспровержения (в 1764 году до н.э.) этой чужеродной китайцам династии, начинается распад государства серов и в Средней Азии. На обломках Серикии в Зеравшанской долине возникает — Согдиана, во главе с ираноязычной племенной знатью. Ираноязычные турфанские и илийские серы, оказавшиеся (после распада Серикии) на окраинах (периферии) Согдианы, интенсивно смешивались с окружавшими их многочисленными пратюркскими племенами и постепенно отуречивались, становясь второсортными в государственном устройстве Согдианы. Продвижение по службе для метисных турфанских и илийских серов становилось бесперспективным, так как все высшие должности у согдийцев получали лишь чистокровные арийцы, то есть ираноязычные зеравшанские серы. Оказавшись по службе на второстепенных ролях, отуречившиеся турфанские и илийские серы перестали подчиняться ираноязычным согдийцам и создали свое собственное племенное объединение, с центром орды в Турфанском оазисе. В случае войны, метисные турфанские и илийские серы (по законам военной демократии) избирали общего для них временного вождя, которого они именовали словом «гун» или «хун», что значило — «князь военного времени». Этот титул не передавался по наследству и действовал только в случае войны. С течением времени слово «хун» или «гун» было перенесено на название жителей Турфана, которые в дальнейшем так и именовались — «гуннами» или «хуннами», а их племенная знать и само племенное объединение получило название — «Хунну». Если в случае войны, отуречившиеся турфанские серы или гунны, жили по законам военной демократии, то в мирное время они жили по законам общинно родового строя, что подтверждается данными исторических хроник, говорящих об отсутствии у них, в этот исторический период, прочных семейных традиций и резким ослаблением их родственных связей. Дети у них в этот период были общими. Воспитанием их занимался весь род. Значительной властью у гуннов пользовался старейшина или глава их рода, который имел больше прав на детей общины, чем даже их биологические родители, поэтому все дети гуннской общины считали своим отцом — старейшину или главу рода, по имени которого они и получали своё ..., то есть в современном понятии — фамилию. Кровосмешение внутри гуннского рода строжайше запрещалось, поэтому женщин для воспроизводства и продолжения рода, гунны брали или добывали со стороны, которых они именовали словом — «хун ами», что значило — «мать гуннов» или «самка гуннов», в обязанности которых входило лишь ... детей и вскармливать их грудным молоком до шестимесячного или годовалого возраста, потому что к этому времени у них исчезало грудное молоко, ввиду зачатия ими следующего своего ребенка. Дальнейшим воспитанием подрастающего поколения должны были заниматься остальные члены их рода, организуя для них ясельные формы и методы воспитания. Биологическим отцом детей родовой общины мог быть не только глава их рода, но и его братья, которых гунны именовали словом — «хун аçи», что означало — «самец гуннов». Они в родовой общине не обладали никакими правами на своих детей, поэтому их и именовали здесь не отцами, а просто «самцами». В случае смерти главы рода, продолжателями рода становились поочередно (по старшинству) его братья. В современном же чувашском языке гуннские слова — «хун аçи» и «хун ами» (самец и самка) сохранились в значении тесть и тёща. Создав свою орду, отуречившиеся турфанские и илийские серы окончательно отделяются от ираноязычных зеравшанских серов, сложившись здесь в обособленную «р»-язычную ветвь тюрко-ираноязычных племен. Можно сказать, что среднеазиатские наши предки разделись здесь на ираноязычных согдийцев и на метисных тюрко-ираноязычных турфанских серов или гуннов, которых мы и будем считать нашими предками в последующих их поколениях. Отцовскую же ираноязычную генеалогическую линию наших предков, не являющуюся целью наших изысканий, мы не рассматриваем. Это прерогатива сторонников скифской версии происхождения чувашей, потому что отуречившиеся турфанские серы или гунны к этому времени уже сильно отличались от ираноязычных согдийцев (предков среднеазиатских скифов, самаркандских таджиков, бухарских евреев и саков), как по физиологическим, так и по морфологическим признакам. Это уже был совсем другой народ, говоривший уже не на языке фарси (как современные таджики), а на смешанном тюрко-огурском (гуннском) языке наших исторических предков. Отметим, что до прихода в Центральную Азию индоиранских племен в здешних степях (на Тургайском плато и в Туранской низменности) паслись бесчисленные стада диких туров, дармовая шкура и мясо которых была основой жизнедеятельности пратюркских племен. Дикий бык «тур» считался у кочевых пратюркских племен — священным животным, по названию которого турфанские серы и стали именовать их «турками». «З»-язычные турки занимали низшую ступень в общественном устройстве Турфанской орды гуннов и олицетворялись в понятиях их «р»-язычной (огурской) племенной знати, аналогично «смердам» древней Руси или «неприкасаемым» древней Индии, как — «тёмный, невежественный народ». Священным же животным турфанских серов был домашний бык «огур» (вăкăр), по названию которого они и именовались «огурами». С исчезновением дикого быка «тура» пратюрки тоже стали поклоняться домашнему быку — «огуру», но ввиду отсутствия в их языке звука «р» они переиначили слово «огур» на «огуз» и поэтому они именовались здесь также и «турками-огузами». Вот с таких древнейших времен и произошло разделение тюркоязычных племен на «р»-язычных огуров (наших предков) и «з»-язычных огузов. Причем, «огуры» занимали высшую, а «огузы» низшую ступень в иерархической лестнице Турфанской орды гуннов. Это разделение тюркоязычных племен на огуров и огузов сохраняется и по настоящее время. Например, мы (чуваши) — огуры, а ближайшие наши тюркоязычные соседи татары и башкиры относятся к огузам, потому что одни из последних носителей этого языка: джунгарцы были ассимилированы монголами, кашгарцы растворились среди других народов Средней Азии, хазары давно исчезли из исторической арены, дунайские болгары (как мы уже упоминали) ославянились, волжские булгары отатарились и лишь чувашам удалось сохранить огурскую (гуннскую) основу этого древнего тюркского языка. Если «з» язычные турки-огузы вели исключительно кочевой образ жизни, то турфанские серы (огуры) были земледельческими племенами, сохранившими многие элементы культуры пришлых индоиранских племен: их письменность и календарь; навыки и знания орошаемого земледелия; своды законов; секреты металлургии; обычаи и религиозные верования (зороастризм); умения создавать крупные общественные образования, такие, как селения, города и даже государства. К XIII веку до н.э. Турфанский оазис, освоенный тюрко-ираноязычными серами или гуннами, стал процветающим уголком Центральной Азии. По утверждению Грумм-Гржимайло (исследователя Центральной Азии) турфанским серам, а значит и нашим предкам, принадлежит слава создания в Средней Азии и на Алтае городов и храмов, которые и ныне пленяют, ведущих здесь археологические раскопки, учёных. В рассматриваемый нами исторический период, на северной окраине пустыни Гоби сохранялись ещё многочисленные водные остатки существовавшего когда-то здесь древнего моря, тянувшиеся (поясом морей и озёр, в продолжение Каспию, Аралу и Балхашу) от Алтайских гор — на западе, до Большого Хингана — на востоке, и именовались они (обобщенно) — «Таёжным морем южной Сибири», а у китайцев — «Хань-хай морем». В XIV веке до н.э., в результате начавшегося бурного роста Гималаев и вследствие этого поднятия дна здешних морей и озер, произошло смещение вод «Таёжного моря» на юго-запад. Северные области Китая и Турфанская впадина подверглись (в 1327 году до нашей эры) катастрофическому наводнению, отмеченные в китайских преданиях как «Потоп». Население Турфанского оазиса в спешном порядке стало покидать, четырьмя потоками или частями, свои традиционные места обитания. Первая их часть ушла на восток, на возвышенные (незатопленные) места Внутренней Монголии, где и смешалась с местными жителями Халхи, став их новой племенной знатью, первоначально под названием «Кидань», а впоследствии под названием Монгол. Китайцы именовали их «дунху», то есть «восточными варварами». Вторая основная их часть, во главе со своей племенной знатью, именуемая «хунну», ушла на северные окраины пустыни Гоби, в предгорья Саян. Эта часть гуннов столкнулась в прибайкальских степях и в предгорьях Саян с кочевавшими здесь «десятиплеменными уграми» (вăнгурами или венграми). Объединившись с угорской племенной знатью, пришедшие из Турфана гунны образовали здесь из хуннов и угров конфедерацию, под названием «Хунугурия» или «Хунгария», жители которой и стали именоваться здесь — «хунно-уграми» или просто — «хуннами». Третья часть жителей Турфана спаслась в горах Наньшаня (хребет Пржевальского), сложившись здесь в «усуней» (в одних из предков современных узбеков). Четвертая их часть, отпочковавшись от турфанских наших предков, по отрогам Монгольского Алтая ушла в верховья Иртыша. Китайцы именовали их «сижунами», то есть «западными жунами» или «западными варварами», которые и были теми поколениями наших предков, продолжившими на Алтае свой процесс формирования, в чувашскую народность. С тем, чтобы проследить дальнейший процесс формирования, теперь уже алтайских наших предков, необходимо иметь в виду то, что в те времена на юге Сибири, от Байкала до Алтая, проживали «десятиплеменные угры». Одно из этих угорских племен именовавшееся «савирами», кочевало здесь со своими стадами по южным и западным склонам Алтайских гор. Пришедшие в верховья Иртыша земледельческие племена потомков турфанских серов не стали воевать или враждовать с этими местными угорскими племенами, а мирным путем вошли в состав их племенного объединения и смешались с ними. Сложившиеся здесь метисные племена (из сижунов и угров) китайцы стали именовать, в отличие от прибайкальских хунно-угров, «жуно-уграми» или джунгарцами, в составе которых и формировались метисные алтайские наши предки — «савиры» и предки болгар — «пулэйцы» или «пулугуры», отличительным племенным знаком которых была — «рыба» (пула). Местная угроязычная племенная знать алтайских савиров первоначально благосклонно отнеслась к искусным пришлым земледельцам, потому что здешние кочевые племена нуждались в хлебе, а главное было еще в том, что пришельцы обладали секретами металлургии и были способны изготовлять из добываемого на Алтае железа оружие. С течением времени более цивилизованная племенная знать турфанских серов, постепенно вытеснила местную угорскую племенную знать, и возглавила это метисное племенное объединение, не изменяя их прежнего названия «савиры». Таким образом, племенная знать турфанских серов сменила на Алтае свое прежнее название «хунну» и стала именоваться савирами, название которых в дальнейшем и стало именем или самоназванием наших алтайских предков. Подобная смена племенного названия в истории народов не редкость. Яркий пример тому волжские болгары, сменившие свое прежнее название булгары, на татары. В результате смешения тюрко-иранского языка потомков турфанских серов с угорскими языками на Алтае сформировался сложный — тюрко-ирано-угорский язык джунгарцев (в том числе язык предков болгар и чувашей), в котором присутствовали уже слова как тюрко-иранского, так и угорского происхождения, подтверждающееся тем, что в этот исторический период в чувашский и болгарский языки проникло довольно большое количество угорских (венгерских) слов. У оставшихся же в Турфане, родственных нам усуней, не контактировавших с алтайскими савирами, влияние на их язык слов угорского происхождения — незначительно. Кроме того, во внешности алтайских наших предков, в отличие от усуней, появляются значительные европеоидные физиологические признаки, потому что местные угорские племена, будучи людьми европеоидного физического типа, передали нашим алтайским предкам не только некоторый словарный запас своего языка, но и часть своих европеоидных физиологических признаков. Поэтому-то чуваши и болгары и стали отличаться от остальных тюркских народов (например, от узбеков), как по физиологическим, так и по морфологическим признакам. Встретив в излучине Иртыша среди воинственных кочевников миролюбивые земледельческие племена савиров, пришедшие сюда (во II-ом веке до н.э.) среднеазиатские скифы (юэчжи), стали именовать этих миролюбивых земледельцев не словом «савир», а сходным в их языке (метким к этому случаю) словом «сабир», что в их языке и означало миролюбивый (незлобивый) характер человека. Слово «сабир», (по мнению юэчжей) более соответствовало миролюбивому образу жизни наших алтайских предков, чем непонятное и незнакомое для них слово — «савир». Воинственных же пулэйцев или пулугуров, ираноязычные среднеазиатские скифы (юэчжи) стали именовать тоже по своему - «булугурами», то есть «возмутителями спокойствия». Местность же, где проживали «сабиры» (савиры), юэчжи стали именовать «Сабирией», то есть «Сибирью». С лёгкой руки юэчжей и другие соседи савиров, стали именовать их - «мирным племенем», или «мирными людьми», но уже на своих наречиях. Так, например, окружавшие савиров кочевые «з»-язычные тюркские племена, менявшие звук «р» на «з», а звук «а» на «у», стали именовать савиров «сувазами». Восточные «хунно-угры» (к примеру, предки тувинцев) именовали савиров словом «чааш», кангюйцы (предки казахов), а в последствии и узбеки (из династии среднеазиатских Караханидов) стали именовать их словом — «шупаш», пулэйцы же (предки болгар) именовали этих миролюбивых своих соседей словом — «джууаш». Следует заметить, что все эти вышеперечисленные названия были лишь прозвищами савиров, подразумевавшие по своей сути, лишь миролюбивый или дружелюбный характер наших алтайских предков. Сами же себя наши алтайские предки еще длительное время, вплоть до VIII века, именовали себя савирами. В 220 году до н.э. правителем хунно-угорской конфедерации стал Тумань (Кара-хан). При его правлении хунны потерпели ряд поражений от китайцев на юге, а от юэчжей на западе. Главная зерновая житница хуннов в Турфанском оазисе оказалась в руках юэчжей. Потеря Турфана, больно ударила по Хунну, так как народ сразу же начал нуждаться в хлебе. В 209 году до н.э. в хунно-угорской конфедерации к власти пришел сын Туманя — Модэ (Огуз-хан). Он основал свою династию с наследственной властью и царскими полномочиями, создав к концу своего правления 24-х племенную «Великую Хунгарию» или «державу Хунну», в состав которой (на равных правах) входили и наши алтайские предки савиры. Перед смертью Модэ завещал своему сыну Лаошаню освободить Турфанский оазис от юэчжей, потому что хунны все еще продолжали ощущать острый недостаток в хлебе. Модэ умер в 174 году до н.э., достигнув огромных успехов в укреплении и расширения своей державы. Его дело просуществовало 300 лет, и ни один из его многочисленных потомков не мог сравниться с ним по способностям и таланту. Пришедший к власти, после смерти Модэ, его сын Лаошань незамедлительно приступил к выполнению завещания отца освободить Турфанский оазис от юэчжей. Прогнав юэчжей из Турфана, Лаошань переселил туда часть алтайских савиров — искусных земледельцев и протоболгарское племя Пулэй, поселив их в Турфанском оазисе, в районе озера Баркуль. С тем, чтобы искусные земледельцы не тратили время на другие цели, Лаошань обязал пулэйцев охранять их и поставлять им продукты скотоводства и рыболовства. Если восточные «хунно-угры» именовали савиров, по алтайскому их прозвищу «чааш», то китайцы, имевшие пристрастие к изменению чуждых им слов, переложив слово «чааш» на свой язык, стали именовать их здесь своим словом «чеш» или «чеши». Начавшаяся после смерти Лаошаня распря хуннских князей привела, в конце концов, к раздробленности и ослаблению «Великой Хунгарии». На востоке их державы начали усиливаться воинственные сяньбийцы, которые были одними из ответвлений монгольского племени дунху, то есть они были людьми монголоидного физического типа. Сяньбийцы в державе Хунну могли быть только рядовыми воинами или пастухами (аратами), и никем другим. Они были недовольны своим униженным положением и не раз выступали против своих правителей, князей и феодалов, людей европеоидного физического типа. Возвышение сяньбийцев начинается при Таншихае, который родился в 141 году. Таншихай рос удивительно талантливым и храбрым ребёнком. В 156 году за храбрость и выдающиеся способности он в возрасте 15 лет был избран главой сяньбийского рода. За период, с 156 по 166 годы Таншихай разгромил «державу Хунну», обеспечив здесь монгольскому элементу преимущественное положение. Высокий нос, белокурые волосы и большие глаза стали считаться у сяньбийцев уродством. Людей с такими «уродствами» Таншихай приказал всех перебить. Сяньбийцы своей жестокостью посеяли панику среди гуннов, заставив их бежать со своих насиженных мест. Основная масса гуннов (в составе предков венгров и алтайских савиров), пораженная Таншихаем, снявшись с верховьев Черного Иртыша и склонов Южного Алтая, ушла в 160 годах, через Кулундинскую и Барабинскую степи, в Предуралье. В Предуралье предки венгров стали кочевать по территории современной Башкирии и Татарии. Алтайские же савиро-сувазы осели в низовьях реки Кама и стали известны европейцам под названием «сувары». Здесь они, в бассейнах рек Большая Утка и Малый Черемшан, образовали свое княжество. Столицей их княжества стал укрепленный город Сувар, построенный на реке Утке. В 770 годах в Среднее Поволжье, намного позже сувар и венгров, из Северного Кавказа переселились «серебреные болгары», вытеснив отсюда предков венгров (мадьяр), образовав на освободившихся здесь землях свое царство под названием Волжская Болгария. Если сувары пришли в Поволжье во II-ом веке прямиком с Алтая, то приход низовых чувашей в Поволжский регион более сложен. Их предки (часть тех же алтайских савиров) были переселены (как мы уже упоминали) сыном Модэ Лаошанем первоначально в Турфанский оазис, где они и образовали в составе империи гуннов свое княжество, под китайским названием Чеши, в состав которого вошло и подвластное ему протоболгарское скотоводческое племя Пулэй. Пулэйцы обязаны были поставлять савиро-чешисцам (искусным земледельцам) продукты скотоводства и рыболовства. После разгрома империи гуннов сяньбийцами, савиро-чешисцы в 160 годах ушли вместе с пулэйцами (предками болгар) на Северный Кавказ, где и стали известными под первоначальным своим названием — савиры. Предки же болгар продолжали и здесь именовать савиров по их прежнему алтайскому прозвищу «джууаш», то есть «мирным племенем» или «мирными людьми». В VIII веке савиры, после разгрома их арабами, переселились в Поволжье поближе к родственным суварам и «серебряным болгарам». Вошедшие в состав Булгарского царства, пришедшие из Кавказа савиры, постепенно утратили свое самоназвание — савиры и стали именоваться здесь булгарским прозвищем — «джууаш». Так, как булгарский аффикс «дж» в чувашском языке произносится, как «ч», то булгарское слово «джууаш» в чувашском языке и превратилось первоначально в слово «чууаш», а затем в слово — «чăваш», став самоназванием низовых чувашей. Причем в Болгарском царстве сувары и булгары занимали левобережье Волги, а савиро-чуваши (анатри) расселились по правому берегу Волги. В 922 году основной религией «серебреных болгар» стал ислам. Суварский князь отказался поклоняться чуждой суварам религии и увел своих соплеменников на правый берег реки Волги, к родственным «низовым чувашам». Непокорного (мятежного) суварского князя ( часть его подданных) булгарский царь Алмуш, в беседе с арабскими путешественниками, обозвал «вором и разбойником» (вăрă, хурăх). Ругательные булгарские слова (вăрă, хурăх), арабы посчитали, что это имя суварского князя и записали его как Вăрăх, которое с арабского наши современники и прочитали как Вырыг. Подлинное имя суварского князя история для нас не сохранила. Вырыг на правой стороне Волги построил крепость, которую в честь своей прежней левобережной столицы назвал «Веде-Сувар», то есть «Малым Суваром». О том, что сувары перенесли свою столицу из левобережья Волги на правый её берег, подтверждается тем, что арабский географ XII века Эндриси, месторасположение города Сувара указывает уже не на левом, а на правом берегу Волги, вблизи современных Чебоксар. Это подтверждается и тем, что на карте португальского путешественника Фра-Мауро 1459 года, территория современной Чувашии названа Амазонией, и на которой, на месте современных Чебоксар, изображен город с названием Веде-Суар. В Золотоордынский период крепость Сувар была переименована золотоордынским ханом по имени Узбек (из династии среднеазиатских Караханидов), в город под названием Шупашкар. Если бы Сувар сохранил свое первоначальное название, то ему в этом году исполнилось бы 1083 года. Таким образом, после более 900 лет проживания, разделенные Лаошанем потомки алтайских савиров, вновь благополучно воссоединились в Поволжье. В XIII веке, после разгрома Волжской Болгарии монголами, к ним ещё присоединилась и часть левобережных булгар, бежавшая, от уничтожения монголами, в северные области Чувашского края. Булгары, смешавшиеся на правом берегу Волги с марийцами, стали именоваться — горными марийцами, а смешавшиеся с суварами стали именоваться верховыми (вирьял) чувашами. В заключение мы должны сказать, что мы проследили судьбу наших далёких предков от глубоких истоков их зарождения и закончили ее возрождением их на новой земле, в составе низовых, верховых чувашей и сувар, уже как современный чувашский народ. Вот такова предыстория чувашского народа, в Среднеазиатской её версии, предложенная в 40-50 годах прошлого века профессором Самаркандского университета В.И. Шахмайкиным, уроженцем Красночетайского района Чувашии. Разделы: Антей Илитвер Лука Иванов Чуваши Сувары Булгары Вирьял Анатри Анат енчи http://xn--80ad7bbk5c.xn--p1ai/ru/content/vmesto-predisloviya http://tataroved.ru/publication/npop/9/ ‹ Схемы, карты, таблицыВверхЧуваши-сувары. (Краткие исторические очерки) › Впервые слышу,что тюрки не выговаривали "р". На казахском языке құр-глухарь,тетерев. Жуас-робкий,шуаш... Синдром "...из планеты Нибиру"

ПРИЛОЖЕНИЯ К ГЕНЕАЛОГИИ << К содержанию Следующая страница >> Для чего надо было помнить с какого роду-племени? Видимо для того,чтобы те, кот.отказались от этой системы, через 200-300 лет не говорили, что они из планеты Нибиру.

 История Казахского народа. М. Тынышпаев Название книги: История Казахского народа Автор книги: М. Тынышпаев Описание: Эта книга является первой попыткой издания основных научных трудов автора, репрессированного в 1937 году. Издание вышло под названием «История казахского народа», хотя в тематическом плане оно указано как «История киргиз-кайсаков в 17—18 вв». Это объясняется том, что в работах история казахов охватывает огромный период, начиная с древнейших времен. Данное издание является учебным пособием для более глубокого изучения истории Казахстана. ИНЖЕНЕР И ИСТОРИК (о М. Тынышпаеве) I. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ. ЕГО ВЫСОКО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГОСПОДИНУ ПРЕДСЕДАТЕЛЮ КОМИТЕТА МИНИСТРОВ КИРГИЗЫ И ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ (Доклад 1-му съезду автономистов, читанный 19-го ноября 1905 года) ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГОСПОДИНУ ТУРКЕСТАНСКОМУ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ II. НАУЧНЫЕ ТРУДЫ. ОТЗЫВ О ТРУДЕ А. П. ЧУЛОШНИКОВА ПО ИСТОРИИ КАЗАК-КИРГИЗСКОГО НАРОДА ПРОИСХОЖДЕНИЕ КИРГИЗСКОЙ НАРОДНОСТИ ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ МАТЕРИАЛЫ К ИСТОРИИ КИРГИЗ-КАЗАКСКОГО НАРОДА ГЕНЕАЛОГИЯ КИРГИЗ-КАЗАКСКИХ РОДОВ А. СТАРШАЯ ОРДА. 1. УЙСЫНЫ 2. Джалаиры 3. Канлы Б. СРЕДНЯЯ ОРДА. 4. Аргыны 5. Кереи 6. Уак 7. Найман 8. Конраты 9. Кыпчаки В. МЛАДШАЯ ОРДА. 10. Алчыны ПРИЛОЖЕНИЯ К ГЕНЕАЛОГИИ ПРОИСХОЖДЕНИЕ КИРГИЗ-КАЗАКОВ И ИСТОРИЯ ОБРАЗОВАНИЯ КАЗАКСКОГО ХАНСТВА II. Конец Золотой Орды и история образования казакского ханства РОДОСЛОВНАЯ ЕДЫГЕ ЕДЫГЕ Материалы для определения количества душ по уездам Для составления родословной киргиз-казаков КИРГИЗ-КАЗАКИ В 17 И 18 ВЕКАХ (Дополнение к «Материалам к истории киргиз-казакского народа) ПРИМЕЧАНИЯ К РОДОСЛОВНОЙ ДОМА ДЖОЧИ-ХАНА, СТАРШЕГО СЫНА ЧИНГИСХАНА ХРОНОЛОГИЯ ЗОЛОТООРДИНСКИХ ХАНОВ ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА И ПЛЕМЕННОЙ СОСТАВ КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ ТАШКЕНТСКОГО УЕЗДА (Из материалов к национальному размежеванию в Туркестане) АК-ТАБАН-ШУБРЫНДЫ (Великие бедствия и великие победы казаков) III. КРАЕВЕДЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И ЭКСПЕДИЦИИ. I. ЧИМКЕНТСКИЙ УЕЗД II. Аулиеатинский уезд III. Пишпекский уезд IV. Алмаатинский уезд V. Копальский уезд VI. Лепсинский уезд КРАСНОРЕЧЕНСКИЕ РАЗВАЛИНЫ И ГОРОД БАЛАСАГЫН О МЕСТОНАХОЖДЕНИИ ДРЕВНЕГО ГОРОДА ИЛАН-БАЛЫКА (ИЛИ-БАЛЫКА) КОКСУЙСКИЕ РАЗВАЛИНЫ И ГОРОД КАЙЛАК (КОЙЛЫК) ГАЗОВАЯ ВОЙНА У МОНГОЛОВ В 13 ВЕКЕ ПРЕДАНИЯ О КАЗАКСКОМ ХАНЕ ТАУКЕ И БАТЫРЕ ЕГО АЛДЫЯРЕ БАТЫРЫ ЖАСЫБАЙ, МАЛАЙСАРЫ И ОЛЖАБАЙ

Битва за Сарыарку Последняя страница Мурат Уали, Марал Томпиев Казахская реконкиста (Часть III) Битва за Сарыарку Кому принадлежала Сарыарка Продолжая наше путешествие по Сарыарке, мы покидаем Улытауский район и едем на восток по направлению реки Моинты и гор Тайаткан-Шунак. В предгорьях Улытау нас мучила пыль и жара, но как только мы отъехали от Жезказгана на сотню километров, небо заволокло тучами и пошел настоящий ливень. Вода заливала ветровое стекло, а пара особо яростных порывов ветра чуть не снесла тяжелый “Лэндкрузер” с трассы. Пришлось замедлить скорость. Дождь с перерывами шел весь день и всю ночь, зато под вечер в одном из перерывов мы увидели впереди огромную и яркую радугу. “Тенгри подает нам знак благословления”, - сказал Марал и “сильнее пришпорил нашего тулпара...” Сам Марал - уроженец Северного Прибалхашья, поэтому приближение к родным местам вызвало у него поток воспоминаний и рассказов о Сарыарке. Тема была актуальна, перед нами расстилалась холмистая северная страна, и мы начали рассказывать друг другу, что мы о ней знаем. Марал: Сарыарка представляет собой возвышенное плато, на котором беспорядочно раскиданы многочисленные сопки, холмы и увалы высотой до 40-50 метров. Кроме того, имеется несколько невысоких горных хребтов, покрытых лесом. Кроме Улытау, это Каркаралы, Баянаул, Кокшетау, Кызыларай, Кызылтау, Чингистау, Акшатау, Бектау-ата и др. Самая высокая вершина - Аксоран, 1565 м. С севера регион открыт для вторжения арктических воздушных масс, поэтому здесь беспрепятственно циркулирует сибирский антициклон. Это самая северная зона лесостепного кочевого скотоводства. Севернее кочуют только якуты на оленях. Зима холодная и ветреная, и снежные бураны не позволяют кочевникам зимовать где попало. Кыстау - зимовки - возможны только в отдельных местах - в камышах по берегам рек и озер, в защищенных горных долинах, окруженных лесом. Таких мест не очень много, поэтому тот, кто владеет зимовками - владеет Сарыаркой. Зато летом здесь великолепные пастбища - жайляу, на которых воздух чист и бодрящ, вода из родников прозрачна и холодна, а трава мягка, как тонкая шерсть. Исторически казахи кочевали летом на жайляу в южной степной части Сарыарки, а осенью же возвращались в свои кыстау - в низовья рек Сырдарья, Талас, Чу, предгорья Каратау, северные берега Балхаша. Мурат: А северная часть Сарыарки (севернее реки Нура) относилась к территории Сибирского ханства. Там кочевали те же тюркские племена, относящиеся к тоболо-иртышским татарам. С начала XVII века, после разгрома Сибирского ханства русскими казаками и гибели Кучум хана, в Северную Сарыарку из-за Иртыша хлынули ойратские племена. Теснимые с востока монголами, они двинулись на запад по линии наименьшего сопротивления - по югу бесхозного Сибирского ханства. Как хорошо известно, первые упоминания в русско-сибирских летописях о появлении ойратов-калмак под городами Тара и Тобольск относятся к 1604-1607 годам. Постепенно, к середине - концу XVII века, они заняли большинство удобных зимовок в Сарыарке, ну а летом контролировали большинство летних жайляу. Марал: А мне мой дед Кали Томпиев говорил, что Сарыарка всегда была казахской. Мурат: Конечно, некоторые казахские племена в мирные годы могли кочевать на жайляу по соседству или даже черезполосно с джунгарами, но общая тенденция была такова, что казахам пришлось потесниться на юг... Марал: А на школьных картах джунгар размещают на востоке от Иртыша в предгорьях Алтая. Мурат: Да, авторы школьных учебников, как и твой дед, уверены, что “ойратские племена просто прошли по территории Северного Казахстана на Волгу”. Соответственно, и большинство народа считает, что Сарыарка всегда была казахской. Однако все доступные нам источники XVII - XVIII веков: русские дипломатические документы и свидетельства путешественников, казахский историко-богатырский эпос, местная топонимика, джунгарские могилы “калмак кырылган”, джунгарский фольклор - свидетельствуют о том, что кроме торгоутов, ушедших на Волгу, часть ойратских племен дербетов и хошоутов остались кочевать в Сарыарке. Для нескольких поколений джунгар Сарыарка стала второй родиной... В поисках калмак кырылган с местными проводниками Партизанская война Как известно, после Анракайской битвы коалиция казахских жузов распалась, и ханы Абулхаир, Самеке и Жолбарс, заключив перемирие с Галдан Цереном, занялись своими внутрижузовыми проблемами. Абулхаир, подначиваемый вернувшимися из калмыцкого плена батырами тама Есетом и табын Богенбаем, ушел на Иргиз наводить порядок в своих улусах и просить российского подданства. Самеке двинулся на Тобол воевать с башкирами, Жолбарс с Толе би ушли в Ташкент на разборки с местными ходжами. Что же оставалось делать молодым амбициозным султанам Абилмамбету, Аблаю, Бараку и батырам Орта жуза? В руках у них было оружие, под седлом - быстрые кони, под началом - рвущиеся в бой жигиты, а перед ними лежала и манила полынно-ковыльным ароматом, прозрачными родниками, горными озерами и сосновыми борами великая равнина - Сарыарка. Хорошо известно, что для казахов, если они этого сильно не хотят, решения ханов - не указ. Поэтому наиболее радикальная часть батыров: канжыгалы Богенбай, суюндик Олжабай, найман Кабанбай, керей Кожаберген, басентиин Малайсары, тобыкты Мамай, каракесек Ес и др. во главе жигитов своего рода двинулись на завоевание (или отвоевание) Сарыарки. Эта война 1730-х годов не получила прямого отражения в письменных источниках и не стала широко известной. В источниках можно найти лишь косвенные ссылки. События происходили вдали от Туркестана, России и Китая, а у самих казахов и джунгар не было развитой письменной традиции. Возможно, у джунгар с появлением алфавита “тодо бичиг” и появились зачатки историографии, но все тексты, даже если они и были, сгинули в огне пожаров или утонули в море несчастий после гибели Джунгарии. Остались только устные казахские предания о походах и подвигах ханов, султанов и батыров. Среди них авторские произведения великих казахских жырау известны и опубликованы давно, а вот народные анонимные предания, благодаря национальной программе “Мадени мура”, собраны и опубликованы относительно недавно, в рамках 100-томного издания “Бабалар сзi” (Астана, 2010). Те, что касаются интересующей нас темы событий XVII - XVIII веков, называются “Тарихи жырлар” (“Исторические песни”) и занимают тома 56 - 61. Конечно, туда вошло не все, а относительно крупные сюжетные общеказахские жыры. Многие разрозненные мелкие предания и сведения о родовых батырах до сих пор передаются из уст в уста среди аксакалов Орта жуза. Война за освобождение Сарыарки не носила организованного общенационального характера, как упомянутые ранее битвы за Улытау и Чу-Или. Борьба не имела целью уничтожение джунгар, она шла за пастбища, за места зимовок. Если вытесненный противник покидал спорную территорию - этого было достаточно. К тому же главные силы джунгар были заняты на китайском фронте, поэтому зачастую они не могли оказать организованного сопротивления. Казахские батыры совместно с некоторыми султанами на свой страх и риск выбирали понравившиеся им места кыстау и пытались вытеснить оттуда джунгар. Чаще всего это были горные массивы Тайаткан-Шунак, Ерейментау, Каркаралы, Баянаул, Кокшетау, Чингистау и т.п. При этом применялась партизанская тактика. Вот, что пишет известный казахстанский историк Р. Темиргалиев о партизанской войне в Сарыарке:“Вероятно, небольшие отряды батыров, укрепившись в горах, где превосходство противника в численности не играло решающей роли, постоянно тревожили диверсиями джунгарские улусы. Это была беспроигрышная тактика. Все мирное население Среднего жуза находилось на территории современного Узбекистана и было недоступно для ответных джунгарских набегов. А борьба с батырами была бесперспективна. Стремясь подавить сопротивление, джунгарские отряды неоднократно попадали в засады, и все новые местности в степи получали название “Калмак кырылган”. Казахские могилы в местности Тайаткан-Шунак Проливая кровь врагов, Источая мед речей... Институт батырства в Казахской степи в это время достигает расцвета. Батыры становятся одной из наиболее элитных социальных групп кочевого общества. Знаменитые батыры, как профессиональные воины, были не просто полевыми командирами и бесшабашными вояками, они были завоевателями новых земель, становились родоначальниками, покровителями и защитниками народа. Отряды батыров, отвоевав новые земли, переселяли туда свой род, раздавали земли друзьям и родственникам, маркировали новую территорию. Расцвету батырства сопутствует расцвет феномена казахских жырау. Имена великих жырау: Маргаска, Актамберды, Умбетея, Бухара, Кожабергена - известны достаточно широко. Они создатели выдающейся философско-батырской степной поэзии. Нередко в одном лице соединялись качества и батыра, и жырау. Такими батырами-жырау были найман Актамберды, керей Кожаберген, уак Татикара. Они бились с врагами, играли на кобызе и сочиняли песни - “Жаудын канын агызган, аузынын балын тамызган (Проливали кровь врагов, источали мед речей)”. Замечательные характерные строки о судьбе батыров принадлежат Актамберды жырау: Жауга шаптым ту байлап Шепти буздым айгайлап, Душпаннан корген корлыктан Жалынды журек канн кайнап. Ель-журтты коргайлап Олiмге журмiз бас байлап. Развернув свое знамя, готов Разрушать укрепленья врагов. Что терпел я от них, защищая народ Знает сердце горящее и кипящая кровь. Вот и кружимся все в круговерти, Мы за шею привязаны к смерти. Предыдущие битвы, в том числе Анракайская, показали уязвимые стороны джунгар. Оказалось, что “не так страшен черт, как его малюют”, поэтому отряды казахских батыров, перепоясавшись поясом мужества, отправились на север. Первые битвы с джунгарами произошли в Северо-Западном Прибалхашье, в местности Тайаткан-Шунак, западнее верховий реки Моинты. Это был один из узлов степных караванных дорог. Здесь местность представляет собой типичный казахский мелкосопочник с разбросанными по степи грядами высоких холмов и одинокими сопками. На одной из таких сопок сохранился кумбез Ес батыра, сложенный из плитняка. Степь вокруг называется Ес батыр жазыгы (долина Ес батыра). На ней полно калмыцких могил, поэтому местность также носит название “Калмак кырылган”. По преданию, перед битвой молодой племянник Ес батыра - Жарылгап батыр вызвался на поединок жекпе жек с джунгарским батыром Капалом. Оба поскакали навстречу друг другу с копьями наперевес. Удары копий пришлись в щиты, те лопнули, как яичная скорлупа, и батыры вылетели из седел. Благодаря кольчугам они остались невредимы и, схватившись за сабли, снова бросились друг на друга. У Жарылгапа была одна особенность - очень длинные руки, поэтому он носил не саблю, а длинный палаш, которым мог наносить колющие удары. Вот и в этот раз, пока Капал махал саблей, Жарылгап сделал неожиданный выпад и попал палашом в незащищенное место чуть ниже подбородка противника. Из горла хлынула кровь, Капал зашатался и упал замертво... Джунгары были побеждены и, обратив лицо в долину бегства, ушли на северо-восток. Сопка, под которой похоронили Капал батыра стала называться Капалтау. Кумбез Ес батыра в долине Ес жазыгы Один из самых известных казахских батыров канжыгалы Богенбай двинулся в горы Ереймен. Там он отвоевал для своего рода канжыгалы горные ущелья и долину реки Оленты. После он отвоевывал долины рек Есиль и Иртыш. Одно имя Богенбай батыра внушало джунгарам почтение и страх. Его младший современник Умбетей жырау позже так говорил о Богенбае (приводим только перевод на русский, т.к. главное здесь - географические названия): Баян-Аула, Кызылтау, Абралы, Шынгыстау, Горы Козы и Кой Манрак, Полным-полно там калмак. Ты их заставил бежать, За черный Иртыш прогнал. За Алтайские горы загнал. В это время Богенбай батыр познакомился и стал близким соратником Аблай султана. В год празднования 300-летия Аблайхана нельзя не упомянуть о его подвигах в молодые годы. Тот же Умбетей жырау говорит о поединке с джунгарским батыром Шарышем (племянником Галдана Церена), когда Аблаю исполнилось двадцать лет: “Жиырма жаска толганда, Шарыштын басын какканда...” Как известно, у казахов дни рождения не фиксировались. Год жизни прибавлялся всем одинаково весной с наступлением Наурыза. Если Аблай родился в первые месяцы 1711 года, то весной этого же года ему исполнился уже один год, а весной 1730 года - 20 лет. Таким образом, Аблай султан вполне мог сразиться с Шарышем во время Анракайской битвы. Ну а если Аблай родился позже весны 1711 года (или даже в 1713), то поединок случился в 1731 (33) где-то в Сарыарке. После этого поединка Аблай султан стал батыром, возглавил рода аргынов атыгай и караул и двинулся на завоевание Кокшетау. Еще один батыр аргын, басентиин Малайсары во главе своего рода двинулся в горы Каркаралы. После длительных боев джунгары были вытеснены из Каркаралы. Малайсары понравилась небольшая долина, с трех сторон окруженная горами. По распоряжению батыра басентииновцы перегородили долину с четвертой стороны, построив стену в 4 километра длиной и высотой свыше двух метров. Эту импровизированную крепость джунгарам взять так и не удалось. Отстояв территорию Каркаралинских гор, Малайсары вместе с другими батырами двинулся к Баян-Аулу... В конце концов джунгарские улусы стали отходить все дальше на юго-восток, чтобы обезопасить себя от набегов казахских батыров. А джунгарские жырау - улгэрчи - сочиняли печальные песни-воспоминания о благодатной холмистой стране севера. Одну из них в переводе на казахский язык приводит в своих сборниках казахского фольклора Машхур-Жусуп Копейулы. Вполне добротный поэтический текст длиной в 115 строк под названием “Ћалмаћтын Сарыарћаны жоћтап жылаѕан зары”. Неизвестный автор - улгэрчи - ярко и образно описывает красоты и особенности Сарыарки и боль утраты своей родины. Полностью приводить весь текст здесь нет смысла. Приведем лишь “отрывок от поэмы” с географическими названиями в нашем переводе на русский язык. Могилы джунгарских батыров Плач калмака, покидающего Сарыарку В лесу - русские, в степи - казахи. Теперь покоя нет, остались страхи. Каркаралы, Казылык, вас забыть нелегко, Как стояли в степи широко... Наш бесчисленный скот вы помните, горы? Моих прадедов помните, горы? Отца - женихом и невестою - мать Не устали еще вспоминать? Шершавые скалы и дикие козы, Как вспомню о них - появляются слезы. Есиль и Нура - две реки. Не омыть в них теперь ни лица, ни руки. Одна - как сахар, другая - мед. Где такие найти повезет?.. Приближается вражеский шум. Со слезами от вас ухожу. Свою скорбь я с собой уношу... Впоследствии, в 1739 - 1741 годах джунгары попытались отомстить казахам, вторглись в Сарыарку, нанесли несколько поражений и даже пленили Аблай султана. Но закрепиться им не удалось. Сарыарка уже навсегда осталась территорией Орта жуза.