Кынык

Спасибо. если вы искренны . так выглядим Байулы - Байбакты. я нашла много интересного. только истоки пока под вопросом. но все равно мне кажется родина тюрков Средняя Азия. отсюда шли и на восток. и на запад.

как вы думаете. болгарские города Батак и Шумен могут иметь отношение к тюркам ? Я искала историю своего рода. и оказалось подроды Байулы - Байбакты Батак. Жабагы (Ябагу). Кынык . Токсаба возможно карлукского происхождения

Недавние раскопки цитадели урартского города Ирпуни (8 в. до н.э.) на холме Арин-берд, на окраине Еревана, обнаружили там здание дворцового типа с большим колонным залом, вокруг которого были сгруппированы отдельные комнаты. Черты своеобразия урартской архитекторы наглядно выступают в храмовых постройках. Урартские зодчие стремились подчеркнуть основные части постройки, связанные с ее конструкцией, архитектоникой, что не было характерно для архитектуры Передней Азии. Представление о внешнем виде храма главного урартского божества Халда, находившегося в городе Мусасире, можно получить по его изображению па ассирийском рельефе. Полагают, что этот храм был сооружен еще в конце 9 в. до н.э. Мусасирский храм, как и дошедший в развалинах храм на холме Топрах-кала, был сравнительно небольших размеров и помещался на высокой платформе, иови-димому, сложенной из больших глыб камня. От современных ему построек Двуречья мусасирский храм отличался двускатной крышей и фронтоном, увенчанным копьем. По фасаду храма находились шесть столбов или колонн без капителей и баз, но с горизонтальными валиками. При раскопках храма на Топрах-кала были обнаружены части степ, сооруженных из блоков светлосерого и почти черного камня, чередовавшихся в шахматном порядке. Возможно, что этот прием использовался и при сооружении других урартских построек. На колоннах, как и на стенах мусасирского храма, висели бронзовые декоративные щиты. Фасад храма украшался также копьями и бронзовыми статуями воинов, стоявшими по сторонам прямоугольного пролета двери. Эти фигуры, повидимому, были поставлены для защиты и устрашения, подобно ассирийским шеду. Перед фасадом этого храма находилась и большая, выполненная из бронзы скульптурная группа корова, кормящая теленка. Ассирийский текст о победе царя Саргона II над Урарту (так называемая Луврская табличка) содержит сведения о наличии в Мусасире наряду с бронзовыми статуями великих привратников и священных животных, стоявших у храма, а также и других скульптурных изображений божеств, царей и вельмож, выполненных в виде рельефных стел и скульптурных групп. Так, в храме бога Халда находилась статуя Аргишти, царя Урарту, в звездной тиаре богов. На одном из рельефов дворца Саргона с изображением сцепы взвешивания захваченной в Мусасире добычи видим мы и судьбу подобных статуй, разбиваемых ассирийскими воинами на куски. Среди памятников мелкой пластики следует отметить статуэтки из бронзы и из слоновой кости, найденные в Ване, и глиняные раскрашенные статуэтки божеств с, Кармир-блура. Была распространена в Урарту также и скульптура из камня, характерным примером которой является хранящаяся в Государственном музее Грузни базальтовая статуя урартского царя или бога конца 9 - первой половины 8 в. до н.э., найденная в районе цитадели Тушпы близ Ванской скалы. Нерасчлененность каменного монолита, передача отдельных частей тела, одежды и вооружения невысоким рельефом, общая застылость и неподвижность позы с руками, сложенными на груди, широкая недетализированная одежда, ниспадающая с плеч, густые пряди волос с завитками на концах (частично сохранившиеся на спине), сближают эту статую с монументальными произведениями ранней ассирийской скульптуры. Исследования советских археологов последних лет дают возможность составить представление и об урартской монументальной живописи. Остатки стенных росписей, выполненных по белому фону яркими минеральными красками (красной, синей и черной), были обнаружены на Кармир-блуре и на Арин-берде (древний Ирпуни). В композициях этих росписей, сохранившихся в весьма фрагментарном виде, встречаются не только орнаментальные мотивы розеток, пальметок, декоративных башенок, но и изображения животных, сцены поклонения священному дереву, фигуры божеств, стоящие на животных. Расположение фигур и орнаментов фризообразное; контуры обведены толстыми, обычно темными линиями. Общий облик этих росписей весьма близок по иконографическим мотивам и по стилю выполнения к росписям ассирийских дворцов, что свидетельствует о связях между художественной культурой правящей верхушки Урартского и Ассирийского государств. В центральной части Урарту, на Топрах-кала, найдены обломки красной мраморной облицовки стен с резными изображениями священных быков, деревьев и разнообразных орнаментов. Резное изображение быка, возможно также служившее для украшения здания, найдено на северном побережье озера Ван. Стены некоторых помещений, как показывают археологические раскопки, были украшены также и разнообразными изделиями декоративного искусства. Они либо представляли собой элементы наружного оформления зданий, либо служили для украшения интерьера. Изображения на декоративных бронзовых щитах и колчанах отличаются линейной четкостью контуров, симметрией, повторением одинаковых мотивов. Примером могут служить бронзовые декоративные щиты с Топрах-кала и Кармир-Блура.(илл. 326а,б), украшенные несколькими концентрическими полосами с изображениями львов и быков, подобные щитам фасада храма в Мусасире, а также декоративные бронзовые колчаны с Кармир-блура, покрытые тонко выполненными чеканными и гравированными изображениями всадников и боевых колесниц, расположенными в несколько рядов. Эти памятники урартского декоративного искусства свидетельствуют о высоком мастерстве художественной обработки брон Назад 1 2 3 4 5 6 7 8 Далее Кюль-Тепе, Кюль-Тапа, Кюль-тепе (тюрк. — зольный холм), 1) холм (диаметр до 200 м, высота свыше 15 м) близ Эчмиадзина в Армянской ССР — остатки раннеземледельческого поселения (3-е тыс. до н. э.(наша эра)). Раскопками (1927 и 1945) открыты остатки жилищ из сырцового кирпича и зольно-угольные прослойки. Следов металла не найдено. Нижние слои характеризуются чёрной керамикой, верхние — красной. Преобладающие каменные орудия: обсидиановые пластины, проколки, наконечники стрел, встречаются кремнёвые вкладыши от серпов, зернотёрки. Найдены образцы глиняной скульптуры, имеющие аналогии в энеолитических памятниках Армении, Ирана, Передней Азии. Лит.: Пиотровский Б. Б., Археология Закавказья с древнейших времен до 1 тысячелетия до н. э.(наша эра), Л., 1949; его же, Поселения медного века в Армении, в сборнике: Советская археология, т. 11, М. — Л., 1949. 2) Холм (диаметр 100—150 м, высота 14 м) около Нахичевани в Азербайджанской ССР — остатки земледельческо-скотоводческого поселения эпохи энеолита — раннего железа (4-е — начало 1-го тыс. до н. э.(наша эра)). Раскопками (1904 и 1951—64) выявлены 4 культурных слоя мощностью 22 м. Обнаружены остатки жилищ — глинобитных и из сырцового кирпича, погребения со скорченными костяками, орудия из камня (мотыги, топоры), медные изделия, литейные формы. Керамика — красная, чёрная, крашеная. Во всех слоях найдены зёрна пшеницы, ячменя, проса, кости животных, зернотёрки, песты, костяные изделия и др. Холм имеет большое значение для установления стратиграфии и хронологии древних памятников Закавказья. Лит.: Абибуллаев О. А., Некоторые итоги изучения холма Кюль-тепе в Азербайджане, «Советская археология», 1963, № 3; Нэбибуллаjeв О. Н., Култэ-пэдэ археоложи газынтылар, Бакы, 1959.

Руса-хин-или (Руса хан ели или Руса хун ели?)— столица древнего государстваУрарту периода его заката, расположенная на укрепленной скале «Топрах-кале» к востоку от современного города Ван, в Турции. Русахинили был сооружён урартским царём Русой I после того, какассирийский царь Тиглатпаласар III в 735 году до н.э. нанёс решающее поражение отцу Русы, Сардури II, и разорил предыдущую столицу Урарту, город Тушпу. Руса I назвал город в свою честь. Скала «Топрах-кале», где располагался Русахинили История изученияО существовании Урарту, как государства учёным стало известно к середине XIX века, после того, как в Европу попали первых копии клинописных надписей, сделанных на Ванской скале. Первые раскопки на Топрах-кале были произведены британским вице-консулом в Ване капитаном Клейтоном и археологомОрмуздом Рассамом (англ.)русск. в 1879 году. Основное внимание было уделено храму, который в то время еще хорошо сохранился на северном склоне скалы. В результате раскопок был обнаружен ряд ценных предметов, включая украшения, царские щиты, декоративные фризы из камня и прочее. Большинство этих находок попали в Британский музей. В 1898—1899 годах на Топрах-кале работала немецкая археологическая экспедиция во главе сЛеманом-Гауптом (нем.)русск.. Предметы, обнаруженные этой экспедицией, в основном попали в Берлинский музей, однако многие из них вывезены не были и составили основу фондов Ванского музея — археологического музея Турции, собравшего оставшиеся находки из Тушпы и Русахинили. По результатам работ экспедиции был опубликован многотомный труд Леммана-Гаупта[1]. В 1911—1912 годах небольшие раскопки на Топрах-кале произвел академик Орбели[2] С конца Первой мировой войны по настоящее время на месте Русахинили расположен опорный пункт турецкой регулярной армии, поэтому Топрах-кале всё это время закрыт для туристов и археологов[3]. История города Устройство города Водоснабжение города Царь Руса I для организации бесперебойного водоснабжения был вынужден организовать ряд сложных гидротехнических работ. В 30 км от города его усилиями было создано искусственное озеро с несколькими плотинами, соединявшееся двумя каналами с городом. Уровень воды озера был на 900 м выше Русахинили. Эти конструкции позволили населению сделать земли вокруг Русахинили орошаемыми и выращивать на них сады. Подача пресной воды в Русахинили составляла 2.5 — 3 м³/сек. Гидротехническое сооружение Русы I просуществовало около 2500 лет до 1891 года, когда было разрушено из-за недостатков технического обслуживания и сильного наводнения. Учёные считают систему водоснабжения Русахинили сооружением, которое не уступало аналогичным гидротехническим объектам современности[4]. Пиотровский Б. Б. Ванское царство (Урарту), Издательство Восточной литературы, Москва, 1959 Марр Н. Я., Орбели И. А. Археологическая экспедиция 1916 года в Ван, Петроград, 1922 Меликишвили Г. А. Урартские клинообразные надписи, Издательство АН СССР, Москва, 1960 Barnett R. D. The Excavations of the British Museum at Toprak Kale near Van // Iraq, Vol. 12, No 1, 1950 (Электронная версия) Урарту Список правителей Урарту ↑ Lehmann-Haupt C. F. Armenien, Berlin, B. Behr, 1910—1931. ↑ Орбели И. А.Предварительный отчёт о командировке в Азиатскую Турцию 1911—1912 // Известия Академии Наук, 1912 ↑ Турция. Окно в мир. «Эком-Пресс», Москва, 1997 ISBN 5-7759-0025-1 ↑ Gunther GarbrechtThe Water Supply System at Tuspa (Urartu) // World Archaeology, Vol. 11, No. 3, 1980 (Электронная версия) Русахинили на Викискладе?[скрыть] Урарту Тей-шебаини Русахинили Тушпа Аргишти-хин-или Эребуни Менуа-хин-или Улху Мусасир озеро Ван озеро Урмия озеро Севан Экономика | Искусство | Архитектура |Религия Категории: Города Урарту Археологические объекты в Турции Бывшие столицы

В страну клинообразных надписей и крылатых гениев вместе с Б.Б. Пиотровским (31.55 Kb) Мы предлагаем Вашему вниманию отрывки из статьи Б.Б. Пиотровского “Крепость Тейшебаини – урартский центр VII в. до н.э.” Итак, в путь, “сквозь века”, вслед за исследователем и его повествованием о раскопках древней урартской крепости – города Тейшебаини. «…На холме Кармир-Блур было открыто грандиозное сооружение крепостного типа, занимавшее вместе с двором, находящимся в западной его части, площадь около 4 гектаров (илл.1). Первый этаж был монолитным и включал в себя около 150 помещений, распланированных каменным фундаментом до сооружения стен. Некоторые помещения первого этажа при возведении второго этажа целиком забутовывались камнем, принимая вид платформ, на которых ставились отдельные фундаментальные постройки... Помещения соответственно рельефу холма располагались уступами, и окна центральных помещений, расположенные в верхней части крепости, выходили на крышу соседних комнат, что придавало всему сооружению форму уступчатой башни. Стены сложены из крупных сырцовых кирпичей, размер которых в основном одинаков (52Х35Х14 см), но для перевязки швов употреблялись кирпичи и иных размеров. Толщина стен не была одинаковой: от 2,1 м, что равнялось шести рядам кирпичей, до 3,5 м, составлявшей десять рядов. Фундамент стены сложен из крупных, грубо обработанных базальтовых блоков, образующих цоколь, иногда до 2 м высотой. Перекрытия, по-видимому, были двух родов: кирпичные сводчатые (коробового типа) и балочные из бревенчатого наката… Сооружение этой цитадели было грандиозным делом, требовавшим усилий огромного числа людей. Надо было расколоть, перетащить и уложить громадные камни фундамента, обработать базальтовые блоки, из которых сооружались башни, пилоны, карнизы верхнего, сильно разрушенного к моменту раскопок этажа. Надо было изготовить и уложить около 2 миллионов сырцовых кирпичей крупного размера, доставить и обтесать балки перекрытий, поднять их на большую высоту. Много труда требовала и забутовка помещений камнем. Нет сомнения в том, что в строительстве крепости принимали участие военнопленные, рабы и местные племена, подчиненные урартам… Раскопки с очевидностью показали, что крепость … на холме Кармир-Блур была крупным, укрепленным хозяйственно-административным центром. Было раскопано несколько кладовых для зерна, часто расположенных по сторонам коридора, где хранились большие запасы пшеницы разных сортов, ячменя и проса. Изучение зерен …показало высокий уровень урартского земледелия, основанного на искусственном орошении, благодаря чему обеспечивался богатый урожай. Общая емкость кладовых по сторонам коридора была около 750 тонн зерна, но надо учесть также, что для хранения зерна служили и другие просторные помещения. Кроме зерновых остатков, найдены также плоды сливы, вишни, айвы, граната. …Под слоем обрушившихся сырцовых кирпичей, образовавших непроницаемый для воды и воздуха слой, создались условия для сохранности плодов, зерен, травы и органических остатков. В частности, сохранился и урартский хлеб в форме небольшой овальной лепешки с отверстием посередине, выпеченный из просяной муки. Район Кармир-Блура был в древности земледельческим районом. При раскопках средневекового армянского храма Звартноц обнаружен урартский памятник – каменная стела с клинообразной надписью, рассказывающей о делах урартского царя, строителя крепости на Кармир-Блурском холме. “Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Куарлины обработанной земли не было. По приказанию бога Халди я этот виноградник развел, поля с посевами, плодовые сады устроил я там, города я ими окружил. Канал из реки Ильдаруни я провел. Умешини имя его”. Канал Умешини близ Кармир-Блура известен и доныне. Это большой тоннель, пробитый в толще андезито-базальтовой скалы, по которому текла вода, орошавшая правый берег реки Раздан. Приведенная надпись начинается с упоминания виноградников. Действительно при раскопках Кармир-Блура найдено много остатков винограда различных сортов. Большое впечатление производят восемь кладовых для хранения вина, раскопанных в цитадели. Они представляли собой удлиненное помещение, в земляной пол которых вложены крупные кувшины – карасы емкостью от 800 до 1000 литров каждый (илл.2). Илл.2. Кладовая для хранения вина. Таких кувшинов в кладовых оказалось около 400, что свидетельствует о громадных запасах вина в цитадели. На верхней части карасов вырезаны знаки емкости в мерах “акарки” (240 литров) и “теруси” (1/10 или 1/9 часть акарки).(…) На две кладовые центральной части цитадели, вмещавшие 152 караса (около 15 тысяч декалитров вина), устроена специальная кладовая для сосудов, винной тары. В кладовой находился склад красных лощеных кувшинов с одной ручкой. Их было 1036 штук. В одном из карасов обнаружено 97 бронзовых плоских чаш, сложенных стопой одна в другую, некоторые из них сохранили золотистый блеск и чистый звон. На дне всех чаш сделаны чеканенные надписи, упоминающие имена царей VIII в. до н.э. (Менуа, Аргишти I, Сардури II, Руса I).Причем эпиграфические особенности надписей свидетельствуют об их разновременности. Кроме клинописи, на многих чашах вычеканены изображения крепостной башни с деревом и головы льва, а на некоторых имеются короткие иероглифические надписи… Наряду с вином урарты готовили также пиво из ячменя и проса. Обнаружена пивоварня, в которой сохранился крупный чан, высеченный из туфа, с остатками в нем солодованного ячменя. Кладовые для хранения зерна и вина опечатывались. В одной из них найдена глиняная булла, скреплявшая две веревки, которыми был перевязан запор двери. На булле обнаружены печати двух лиц, отвечавших за сохранность содержимого кладовых. На второй булле оказалась печать с изображением дерева жизни с двумя фантастическими существами по его бокам и клинообразной надписью, упоминающей, по-видимому, имя царевича Русы, сына Русы. …В хозяйстве крепости важное место занимало животноводство. В большом количестве обнаружены скелеты животных: быков, коров, лошадей, коз, ослов и свиней, погибших во время пожара при штурме крепости. Животные, находившиеся на верхнем этаже, срывались с привязи, метались среди огня и проваливались вниз вместе с рухнувшим перекрытием. Часто от этих животных оставались не только целые скелеты, но также обгоревшие и “ошлакованные” части мяса и кожи, а иногда и внутренности. В одном случае в желудке коровы обнаружены косточки арбуза, который еще в несозревшем виде пошел на корм скоту. Одна из кладовых крепости была отведена для хранения мяса, в ней найдены кости молодняка крупного рогатого скота без голов и конечностей. Всего в кладовой оказалось 36 туш крупного рогатого скота и две – лошадей. Молочное хозяйство также занимало важное место в жизни крепости. Это видно по нескольким кладовым, где были сложены сотнями глиняные сосуды для хранения молока, миски и крупные чаны для приготовления кислого молока. Были открыты и приспособления для приготовления сыра, состоящие из крупных каменных воронок, в них сыр прессовался, а отжатая жидкость стекала в особый чан, от которого отходили каменные желоба, отводившие ее за пределы цитадели. (…) О большом значении скотоводства в районах Закавказья известно из летописей урартских царей, приводящих цифры угнанного скота. Так, царь Сардури II, сын Аргишти I (середина VIII в. до н.э.), пригнал в центр Урарту 110 тысяч голов крупного и 200 тысяч голов мелкого рогатого скота. (…) В хозяйстве Урарту преобладало разведение овец, что давало не только мясную и молочную пищу, но и шерсть. При раскопках на Кармир-Блуре найдено много остатков шерстяных тканей разного качества, тонких и толстых, гладких и с вытканным узором, а также клубки шерстяных ниток и клубки пряжи. Обугленные ткани потеряли свой цвет, но их анализ показал, что в некоторых случаях они были синими и красными… Все сказанное позволяет восстановить яркую и подлинную картину жизни крепости – крупного хозяйственного центра, куда стекалась собранная в округе дань и где обрабатывалась, вероятно, для дальнейшей транспортировки в центр государства. Естественно, для ведения такого хозяйства требовалась организация учета, как и в других древневосточных хозяйственных центрах. На Кармир-Блуре действительно были обнаружены остатки хозяйственного архива, состоявшего из глиняных табличек, покрытых клинописью, записью выданных или полученных продуктов. От архива хозяйственных документов сохранилась только одна целая табличка с перечнем шкур и шерсти. Кроме этой таблички с небрежной записью и орфографическими ошибками, в крепости были обнаружены документы и иного рода – письма и указы урартских царей и крупных чиновников, адресованные наместнику крепости. Они касаются передела земли, возврата беглой рабыни, наследования имущества, сбора дани. Все документы скреплены царскими печатями, имевшими цилиндрическую форму, как ассирийские, дававшие при оттиске полоску изображений, окаймленных строками клинописи (илл.3). Основной эмблемой царской печати было священное дерево со стоящими около него гениями – крылатыми фантастическими фигурами. Найденные при раскопках клинописные документы подтверждают важное значение урартского центра на Кармир-Блуре. Но имя его не упоминалось в письменных источниках. Илл.3. Глиняные таблички из архива крепости с клинописью и оттиском печати. Письма урартского царя и хозяйственные документы В 1945 г. в дверном проеме одной из кладовых цитадели была найдена часть бронзового запора, состоящая из стержня, оканчивавшегося двумя кольцами: большим и малым. На большом кольце по наружному его краю шла надпись: “Царя Русы, сына Аргишти, арсенал [дом оружия] города Тейшебаини”. Эта надпись подтверждала, что раскопанное на холме здание относилось к VII в. до н.э., ко времени правления царя Русы II. Стало известно и древнее название города – Тейшебаини, связанное с именем бога Тейшебы, бога войны и бури, одного из трех главных богов урартского пантеона. Бронзовая фигурка бога, навершие боевого штандарта, была найдена в 1941 г. Она изображала безбородого бога, державшего в руках топор и булаву (илл.4). Даже после находки бронзового запора все же оставалось сомнение в правильности вывода о названии крепости, поскольку этот запор с вычеканенной надписью мог быть доставлен из другой урартской крепости… Все окончательно разъяснилось в 1961 – 1962 гг. после находки в южной части цитадели развала крупных каменных блоков от фундамента храма. Восемь камней с надписями составили один почти полностью сохранившийся текст, содержащий весьма важные сведения. В тексте сообщается, что царь Руса II, сын Аргишти II, в городе Тейшебаини, находящемся в стране Аза, построил богу Халди храм, названный “суси”, и величественные ворота бога Халди. Далее в этой 22-строчной надписи говорится о том, что местность была пустынной и что Руса, вступив на престол, построил храм… В честь его сооружения определялись жертвы (быки, коровы, овцы, козлята) главным урартским богам и предусматривались особые жертвы царю, когда тот прибудет в Тейшебаини. Таким образом, можно считать окончательно установленным, что крепость, раскопанная в Кармир-Блуре, была построена в начале правления Русы II, находилась в стране Аза, называлась по имени бога войны Тейшебаини и что ее посещал урартский царь. К сожалению, парадные комнаты, находившиеся во втором этаже, где могли быть дворцовые постройки, не сохранились, остались только каменные пилоны – столбы, сложенные из тесаных базальтовых блоков. Такие столбы, украшенные рельефами, обнаружены в одной из крепостей центра Урарту. Были собраны также кусочки глиняной штукатурки с остатками росписи, на которой изображены крылатые гении у священного дерева, быки и львы, крупные диски с изображением плодов граната и пальметок. (…) Илл.4. Бронзовая статуэтка бога Тейшебы Важный текст оказался на отдельно сохранившемся камне от другой части фундамента. В нем сказано о том, что богу Халди при основании крепости было принесено в жертву священное оружие. Этот текст разъяснил… то обстоятельство, что в крепости, построенной царем Русой II в VII в. до н.э., были найдены предметы с именами царей VIII в. до н.э., что давало повод некоторым археологам говорить о двух слоях в крепости, относящихся к первому и второму периодам истории Урартского государства. Действительно, при раскопках Тейшебаини постоянно находили большое количество бронзовых предметов вооружения, иногда украшенных тонкими изображениями боевых колесниц, священных деревьев, животных и снабженных короткими посвятительными надписями урартских царей VIII в. до н.э. – Менуа, Аргишти I, Сардури II, Русы I – богу Халди. Это и было священное оружие, принесенное в жертву богу Халди при основании крепости. Раскопки Тейшебаини в разное время обнаружили 15 бронзовых щитов (диаметром 70 – 100 см) с надписями царей VIII в. до н.э. Средняя часть щита представляла собой невысокий конический выступ на низком барабане. Большинство щитов имело гладкую поверхность с клинописью на бортах, но шесть их них были украшены изображениями львов и быков, размещенными в концентрических полосах. Такие щиты были обнаружены и при раскопках центральной части Урарту, в частности, в крепости на Топрах-кале… Наибольший интерес из раскопок Кармир-Блура представляют щиты со следующими надписями, размещенными по круглому борту, иногда в две строки: “Богу Халди, господину, этот щит Аргишти, сын Менуа, для города Эребуни изготовил. Аргишти, царь могучий, царь великий, царь страны Биайни [т.е. Урарту], князь города Тушпы”. Из этих надписей на щитах мы узнали, что они были изготовлены не для Тейшебаини, а для города Эребуни, основанного урартским царем Аргишти I, согласно летописным сведениям, около 782 г. до н.э., т.е. почти за 100 лет до основания Тейшебаини. Руины крепости Эребуни были обнаружены в 1950 г. на холме Аринберд, находящемся на противоположной Кармир-Блуру окраине Еревана, а название ее определено по обнаруженным там строительным надписям. При раскопках Кармир-Блура найден еще один бронзовый предмет с надписью, свидетельствующей о том, что он был доставлен из Эребуни. Это невысокая бронзовая круглая подставка от деревянной или металлической статуэтки царя или бога с клинописной надписью по кругу: “Аргишти, сын Менуа, изготовил, когда город Эребуни был построен”. Значит и статуэтка, поднесенная урартским царем богу Халди при основании Эребуни, перекочевала в первой четверти VII в. до н.э. из кладовых Эребуни в кладовые Тейшебаини. Так надписи разъяснили археологам непонятное сочетание разновременных предметов в крепости Тейшебаини, кладовые которой содержали рядом с предметами VII и даже начала VI в. до н.э. изделия с надписями урартского царя Менуа, правившего в конце IX в. до н.э. Кроме бронзовых щитов, в Тейшебаини были найдены шлемы двух типов. Большинство шлемов украшено спереди рельефным символическим знаком, возможно, передающим молнию – символ бога Тейшебы, и имело на нижнем крае посвятительную надпись (илл.5). Илл.5. Бронзовый шлем с посвятительной надписью царя Аргишти I Четыре шлема, хорошо сохранившихся, относятся к выдающимся памятникам урартского прикладного искусства. Лобная их часть была украшена одиннадцатью священными деревьями с богами или гениями подле них. Группа священных деревьев обрамлена изображениями змей с львиными головами, представляющими магическую защиту от злых сил. Затылочные и височные части шлемов украшались изображениями боевых колесниц и всадников, размещенных в двух полосах. (…) При раскопках Кармир-Блура обнаружены также бронзовые колчаны; в них укладывалось по 35 – 40 стрел с бронзовыми или железными наконечниками, на которых иногда помещались посвятительные надписи. Лучшие колчаны имели восемь полос с изображениями всадников и колесниц, аналогичных помещенным на шлемах. В каждой полосе изображалось по три всадника и по две колесницы. Посвятительная надпись с именем царя чеканилась под краем колчана. Материалы из раскопок Кармир-Блура дают возможность полностью восстановить облик урартского воина. Кроме щитов, шлемов и колчанов, хорошо представлены панцири, составленные из бронзовых или железных плотно скрепленных пластинок-чешуек. Из оружия дошли железные мечи разных размеров, иногда с бронзовыми рукоятками, кинжалы и наконечники копий – железные и бронзовые. Особое место в амуниции воинов и обычной одежде занимали бронзовые пояса, изготовленные из тонкой раскованной пластины, которая нашивалась на кожаную или войлочную основу. Пояса, как правило, украшались сложным штампованным или гравированным орнаментом или узором, состоящим часто из изображений божеств и животных. Среди находок на Кармир-Блуре остатков обуви не было, но ее внешний вид можно с достоверностью представить по глиняным кубкам, изготовленным в форме сапог. Один кубок черного цвета украшен вдавленным орнаментом. Второй кубок, с росписью, детально отмечает шнуровку в подъеме ноги и на голенище (илл.6а, 6б). Судя по этим кубкам, обувь урартов по внешнему виду была близка к ассирийской, изображенной на рельефах царских дворцов Ниневии. Илл.6а, 6б. Глиняные кубки в виде сапог Вместе со священным оружием в Тейшебаини было перенесено и конское снаряжение: бронзовые удила, среди которых обнаружен экземпляр с именем царя Менуа, правившего, как уже сказано, в конце IX в. до н.э., налобные пластины, шоры, бляхи, колокольчики. В 1957 г. при раскопках был обнаружен и замечательный памятник урартского искусства – бронзовая голова коня, служившая, по-видимому, украшением верхней части дышла колесницы, как это часто бывало в Ассирии. Ассирийские тексты рассказывают о том, что урарты специально разводили коней для военного дела, объезжали их, учили приемам вольтижировки и устраивали конские состязания. В местности Сигкех, на поле, которое служило армянским князьям ристалищем, была обнаружена наполовину вкопанная в землю каменная стела с надписью о том, что “с этого места конь по имени Арциби…, на котором сидел князь Менуа, прыгнул на 22 локтя”, т.е. далее 11 метров. При раскопках Кармир-Блура найдены кости лошадей двух пород: одни из них были крупные, другие – низкорослые. В Тейшебаини находилось также много разнообразных бронзовых изделий: детали украшения мебели в виде ноги быка или лапы льва, кувшины, чаши. Некоторые котлы были украшены фигурными ручками в виде головы льва или быка. В Урарту широко применялась металлическая посуда. Наряду с бронзовыми чашами, гладко отполированными, найдены и так называемые фиалы-чаши с рельефными выступами. Из бронзы урарты отливали чаши и канделябры-треножники с круглой подставкой для светильника в верхней части. Ножки канделябра заканчивались изображениями копыт быков, выходящими из львиной пасти. (…) Большим разнообразием отличалась глиняная посуда различных форм и назначений. Обычно это изделия красного цвета с лощением разной интенсивности. Наряду с простой глиняной посудой встречалась и более парадная, украшенная скульптурными фигурками (например, головами быков) или росписью (илл.7). В кладовых крепости хранились также изделия из драгоценных металлов, образцы тонкого ювелирного искусства: браслет с головками львов на концах, булавка с головкой в форме четырехлистника, золотые серьги в форме калачика, украшенные зернью или накладными проволочками, бусы (илл.8). Был найден обломок серебряной гривны с фигуркой льва, покрытый листовым золотом. Следует упомянуть еще и крупную серебряную крышку с золотой ручкой в виде плода граната, украшенную золотыми накладками из концентрических полос с гирляндами бутонов. На крышке сохранилась надпись царя Аргишти I. Илл.7. Глиняный расписной сосуд (аск). Илл.8. Золотая серьга в виде калачика, украшенная зернью Найдены три серебряных дисковидных амулета с изображением и символами урартских божеств. На двух изображен бог Халди и богиня Арубани, к которым люди, приносящие жертвы приводят жертвенных животных, на третьем – символ бога Шивини – крылатый солнечный диск. Характерной особенностью этих амулетов является то, что головы божеств вычеканены на напаянной золотой пластинке. Кроме серебряных амулетов, найдены бронзовые пластинки также с изображением богов и адорантов… Интересную группу предметов представляют изделия, вырезанные из кости и рога. Это костяная фигурка крылатого льва с человеческой головой, стоящего на пальметке; маска в виде лица; объемная головка человека; головка барана. Из кости вырезались баночки для косметики, гребни, ложечки. Урарты были большими мастерами по обработке камня, о чем свидетельствуют две круглые шкатулки, изготовленные из стеатита. Плоская крышка одного из них украшена изображением священного дерева со стоящими по обеим сторонам фигурками гениев с птичьими головами и крыльями. Над деревом помещен крылатый солнечный диск. Вторая шкатулка (в ее урартском происхождении можно сомневаться) украшена своеобразными изображениями сцены охоты (животные, всадник, коленопреклоненный воин), а на крышке помещена скульптурная фигурка лежащего льва и вырезанные изображения быка и оленя. К образцам урартского камнерезного искусства относятся многочисленные печати – амулеты, вырезанные обычно из стеатита и реже из кости. На них помещены изображения фантастических животных, символы божеств, а иногда и целые сцены жертвоприношений и борьбы с животными. Каменные печати были широко распространены и встречаются далеко за пределами Урарту, доходя до Сибири и Палестины. Очень интересную группу древностей, обнаруженных при раскопках Тейшебаини, представляют иноземные предметы. Это в первую очередь ассирийские и переднеазиатские цилиндрические печати, изготовленные из камня и фаянса. Особенно выделяется крупная сердоликовая печать с изображением царской охоты на быков, относящаяся ко времени Саргонидов (конец VIII в. до н.э.). Часть изображения со сценами борьбы лучника со змеем, охоты, а также отдельными символами божеств. Среди каменных печатей имеются и иранские, на которых вырезаны фантастические крылатые животные с хвостами скорпионов. К числу привезенных в Тейшебаини предметов относится и египетский амулет из фаянса в виде львиноголовой богини Сохмет, а также несколько пронизок-скарабеев (фигурки жуков) с иероглифическими знаками. (…) К средиземноморским изделиям можно отнести и верхнюю часть фаянсового сосуда в виде женской фигурки, имеющего аналогии с находками на острове Родос. …Интересную группу древностей из раскопок на Кармир-Блуре представляют скифские изделия, свидетельствующие о связях Тейшебаини со скифами не только Северного Кавказа, но и Приднепровья. Это железные конские удила с костяными пластинчатыми псалиями, наиболее близкие к архаическим скифским предметам конского убора, известным по раскопкам на Украине, пряжки для перекрестия ремней из рога и бронзы в виде головы барана или грифона, обычные для ранних скифских курганов, в частности, прикубанских. Особо следует отметить предметы вооружения несомненно скифского происхождения. Это характерные железные короткие мечи-акинаки того типа, который был широко распространен в степях Северного Причерноморья, а также бронзовые двуперые или трехгранные наконечники стрел с боковым шипом. Среди многочисленных бус, каменных фаянсовых и стеклянных, также очень много привезенных извне. Появление в Тейшебаини скифских предметов вполне понятно, так как именно через урартские центры в Закавказье скифы поддерживали связь со странами Древнего Востока, о чем красноречиво свидетельствуют ассирийские письменные источники. Долгое время скифские племена, проникавшие в Переднюю Азию, были в союзе с Урарту, но на закате этого древневосточного государства они из союзников превратились во врагов и в разрушении Тейшебаини играли не последнюю ролью. (…) …Урартская крепость Тейшебаини просуществовала около одного столетия… И по завершению ее строительства (в первые годы правления Русы II) все сокровища из кладовых Эребуни переносятся в новую крепостью.(…) Вокруг Тейшебаини раскинулся город, застройка которого проводилась планомерно, и в нем были поселены воины, ремесленники и земледельцы, т.е. те, кто охранял урартскую власть и работал в мастерских крепости и на полях около нее. В городе были также отдельные дома для урартской администрации высокого ранга (илл.9а, 9б, 9в). в – жилая застройка города, реконструкция Тейшебаини прожил недолгую жизнь. После правления Русы II Урартское государство стало клониться к упадку. Примерно за 60 лет сменилось пять урартских царей… Документы Тейшебаини сохранили их имена и помогли установить последовательность правления последних урартских царей. Около 590 г. до н.э. под ударами мидийских войск пала столица Урарту – Тушпа. Иная судьба постигла центры в Закавказье, в частности Тейшебаини. Раскопки с полной очевидностью доказали, что город и крепость были разрушены угнетенными урартами местными племенами, к которым присоединились и скифы. Во время штурма крепости возник пожар, уничтоживший крепость и вместе с тем сохранивший под обрушившимися перекрытиями те замечательные предметы, которые были открыты археологами при раскопках Тейшебаини. Пока что Кармир-Блур представляет собой единственный урартский памятник, давший такое обилие материала, позволяющего всесторонне осветить культуру древнего государства Урарту». ПРИМЕЧАНИЯ: 1. Пиотровский Б.Б. Крепость Тейшебаини – урартский центр VII в. до н.э. // Сквозь века. К истокам культуры народов СССР. Сборник. Вып. 2. М.: Знание, 1986. С. 99 – 116. размещено 9.02.2008 (0.8 печатных листов в этом тексте) Размещено: 01.01.2000 Автор: Пиотровский Б.Б. Размер: 31.55 Kb постоянный адрес: © Пиотровский Б.Б. © Открытый текст (Нижегородское отделение Российского общества историков – архивистов) Копирование материала – только с разрешения редакции Смотри также: Е.Э. Лебедева. Б.Б. Пиотровский и Кармир-блурская археологическая экспедиция (к 100-летию со дня рождения ученого) В страну клинообразных надписей и крылатых гениев вместе с Б.Б. Пиотровским Е.Э. Лебедева. “Б.Б. Пиотровский: Жизнь, беззаветно отданная людям” (об А.Я. Витоле и его воспоминаниях) Арнольд Витоль. Невысказанные мысли. Постижение вечности А между тем прошло уже более 2500 лет…

Холм Кармир-Блур, где располагался Тейшебаини Тейшебаини (урартск. URU Dte-i-še-ba-i-ni, арм.Թեյշեբաինի) — древний город-крепость государстваУрарту, последний оплот урартской государственности периода заката Урарту. Тейшебаини был основан в VII веке до н. э. царёмРусой II. Развалины Тейшебаини расположены на холме Кармир-Блур на окраине современногоЕревана на территории Армении. История изучения Обломок таблички, обнаруженный геологом Демехиным В 1936 году геолог А. П. Демехин, изучавшийбазальты рекиРаздан, обнаружил на вершине холмаКармир-Блуробломок камня склинописнойнадписью, на котором удалось прочитать имя урартского царя Русы II, сынаАргишти II. Стало ясно, что Кармир-Блур представляет археологический интерес, хотя этот холм до 1936 года использовался местными жителями окрестных сёл в качестве каменоломни для хозяйственных нужд. С 1939 года здесь начались систематические археологические раскопки, которые несколько десятков лет вела Кармиблурская археологическая экспедиция. К 1958 году, несмотря на перерыв, связанный с Великой Отечественной войной, основная часть работ была завершена. Руководил раскопками Б. Б. Пиотровский. В результате раскопок были выявлены остатки грандиозной крепости Тейшебаини площадью свыше 4 гектаров, остатки урартских жилых кварталов и следы доурартских поселений эпохи энеолита и ранней бронзы XIII—VIII веков до н. э., которые, возможно, были разрушены урартами ещё в период первоначальной экспансии Урарту в Закавказье при царе Аргишти I. Аэрофотосъёмка выявила наличие древних городских улиц, соединяющих крепость и жилые кварталы. Слово «Тейшебаини» было впервые прочитано на железных запорах кладовых крепости, и, таким образом, было восстановлено урартское название этого поселения. Археологические раскопки Тейшебаини Фотографии А.П. Булгакова, 1950 год. Раскопки одного из «городских кварталов» недалеко от крепости, в нижней части холма Кармир-Блур. Один из многих винных погребов, обнаруженных в крепости. Погреб состоял из рядов крупных карасов, на 80% вкопанных в землю. На верхней части карасов наносились отметки о типе вина и датах его хранения. История крепостиКрепость Тейшебаини была построена в период заката Урарту царём Русой II (сыном Аргишти II), который правил примерно с 685 по 639 г. до н. э., и была, вероятно, последним значимым городом, построенным в Урарту. После того, как ассирийцыразрушили главные культовые сооружения урартского бога Халди в Мусасире в 714 году до н. э., урартов преследовали военные неудачи. Руса II пытался укрепить военную мощь Урарту, в частности, с помощью углубления культа урартских богов. В начале своего правления Руса II построил новый культовый город бога Халди на северном берегу озера Ван, а затем Тейшебаини, названный в честь урартского бога войны Тейшебы. Кроме этого, Руса II построил новые храмы богу Халди во всех значимых городах Урарту, включая Тейшебаини. Сохранилась клинописная табличка Русы II, рассказывающая о работах по устройству хозяйства Тейшебаини: Усилия Русы II не имели большого успеха, и Урарту продолжало сдавать позиции, постепенно утрачивая контроль над бывшим центром страны вблизи озераВан, смещая административно-хозяйственную деятельность в Закавказье. Около 600 года до н. э.правители Урарту окончательно теряют контроль над центром страны, и теряют позиции в Закавказье: оставляют без боя город Эребуни, следом теряют в бою город Аргиштихинили, и Тейшебаини становится последним оплотом Урарту[2][3]. В этот период в Тейшебаини свозятся все сохранившиеся ценности из Эребуни и других мест страны, однако, приблизительно в 585 году до н. э. очередное вражеское нашествие уничтожает Тейшебаини. Существует несколько мнений о том, кто именно нанёс Урарту последний удар: есть версии, что это сделали скифы и киммерийцы[2][4], мидийцы[5][6] ивавилоняне[7]. Однако скифская теория на сегодняшний день является среди исследователей более распространённой и подтверждается обнаружением при археологических раскопках крепости большого числа наконечников стрел скифского типа. Богу Халди, своему владыке, эту надписьРуса, сын Аргишти, воздвиг. Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: Земля долины Куарлини была необработанной, ничего там не было. Как мне бог Халди приказал, так я этот виноградник разбил, повелел я там устройство полей с посевами, фруктовых садов, взялся я там за устройство города. Канал из реки Илдаруниая провел; «Умешини» — имя его. В этой долине царя Русы когда кто-нибудь заставит канал оросить что-нибудь, козлёнок пусть будет зарезан богу Халди, овца — пусть будет принесена в жертву богу Халди, овца — богу Тейшеба, овца — богу Шивини. Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь вселенной, царь страныБиаинили, царь царей, правитель Тушпа-города. Руса, сын Аргишти, говорит: Кто эту надпись уничтожит, кто её разобьёт, кто её со своего места выбросит, кто в землю зароет, кто в воду бросит, кто другой скажет: «Я всё это совершил», кто моё имя на ней уничтожит и своё имя поставит, будь он житель страны Биаинили или житель вражеской страны, пусть боги Халди, Тейшеба, Шивини, все боги не оставят на земле ни его имени, ни его семьи, ни его потомства[1]. Последний штурм крепости Наконечники стрел, собранные в Тейшебаини По данным археологических раскопок последний штурм Тейшебаини произошёл в первой половине лета, когда скот находился на высокогорных пастбищах, а виноград ещё не созрел. Археологи считают, что штурм начался внезапно, вероятно, в ночное время, и жители городских построек были вынуждены поспешно покинуть городские кварталы и спасаться внутри крепости. Крыши городских построек быстро загорелись, и перепуганные жители выскочили из домов, оставив ценные вещи. Судя по направлению большинства найденных наконечников стрел, неприятель атаковал с западного склона холма. В городских постройках, например, найдены скелеты женщины и грудного ребёнка, которые, вероятно, не успели убежать от наступающего врага. Жители укрылись во внутреннем дворе крепости, соорудив себе там временные жилища[8]. Однако, через непродолжительное время осады и сама крепость не выдержала штурма: неприятель ворвался через вспомогательные западные ворота. В результате битвы вспыхнул пожар, который уничтожил временные постройки, перекрытия и крышу крепости. Тейшебаини погиб, а покрасневший на пожарище кирпич дал название холму — Кармир-Блур (арм.Կարմիր Բլուր — «Красный холм»). В результате штурма была разрушена система водоснабжения крепости, поэтому жизнь на территории Тейшебаини так и не возобновилась. 3 Устройство Тейшебаини3.1 Общее устройство города 3.2 Крепость Тейшебаини 3.3 Городские постройки 4 Значение изучения Тейшебаини 5 Современное состояние памятника 6 Литература 7 Примечания Касах арм. Քասախ Река Касах в Аштараке Характеристика Длина 89 км Бассейн 1480 км² Водоток Исток · Местоположение северный склон массиваАрагац Устье Севджур · Координаты 40°06′28″ с. ш.44°14′16″ в. д. (G) (O) (Я)Координаты: 40°06′28″ с. ш. 44°14′16″ в. д. (G) (O) (Я) Показать географическую карту (T) Расположение Страна Армения устье Касах на Викискладе Касах(арм.Քասաղ),Абаран[1](арм. Աբարան, ранееАбарансу[2]) — река вАрмении, является левым притоком реки Севджур. Исток реки расположен у подножий (3200 м) горыАрагац. Основными притоками Касаха являются рекиГехарот и Амберд. В среднем течении Касах образует каньон глубиной до 200 м и протяжённостью 10 км. По правой бровке касахского каньона расположены два средневековых монастыря XIII века —Сагмосаванк и Ованаванк. На реке Касах находятся города Аштарак и Апаран. На реке расположены: Апаран Вагаршапат (Эчмиадзин) Аштарак Ошакан Апаранское водохранилище Ованаванк Сахмосаванк Гидрография Армении Касахский водопад ↑ Госкомитет кадастра недвижимости при правительстве Республики Армения Краткий справочник-словарь физиогеографических объектов Республики Армения. — Центр геодезии и картографии. — 2007. — С. 131. ↑ Абарансу на карте 1903 года [показать] Водные ресурсы Армении Категории: Реки по алфавиту Бассейн Аракса Реки Армении

http://www.youtube.com/watch?v=YEPa4fUk7Do

http://www.youtube.com/watch?v=Ryd6quLAk3s http://www.youtube.com/watch?v=y5oj3JIizPw

Вернувшимся в Северное Причерноморье скифам далеко не сразу удалось там утвердиться и занять то господствующее положение, в каком их застал Геродот в третьей четверти V в. до н. э. Не следует забывать, что они явились не обремененными добычей победителями, а разгромленными беглецами, сумевшими унести с собой лишь небольшую часть своего имущества. Да и число их не могло быть значительным, так как многие погибли в войнах, а часть успела влиться в среду местного азиатского населения. Первой задачей вернувшихся на землю своих предков скифов было овладение необходимыми средствами существования — скотом и территорией для кочевания. Они как ушли, так и вернулись скотоводами-кочевниками и, естественно, были заинтересованы в территории, наиболее благоприятной для развития своего хозяйства, какой было степное Поднепровье, в частности низовье Днепра с его угодьями, пригодными для зимнего содержания животных на подножном корму. Появившиеся вместе с этими скифами богатые погребения с вещами азиатского происхождения сложностью своего устройства и ценностью инвентаря далеко уступают могилам киммерийских царей Прикубанья. Собственно говоря, известно всего два погребения, принадлежавших скифским царям, относящихся ко времени, немедленно следующему за возвращением скифов из Азии. Это так называемый Мельгуновский клад — комплекс вещей, случайно обнаруженных в Литом кургане близ Кировограда, и жалкие остатки погребения у слободы Криворожье на реке Калитве в бассейне Северского Донца. Подробности устройства того и другого точно не установлены. Вещи Мельгуновского клада, хотя и победнее и выполнены из золота с большой добавкой серебра, близко сходны с келермесскими, может быть, даже изготовлены в одной мастерской. Меч в ножнах, обложенный в данном случае скорее электром, чем золотом, представляет такое же сочетание восточного и скифского стиля и близко сходные сюжеты изображений. На перекрестье меча вместо гениев по сторонам священного дерева — две геральдические фигурки лежащих козлов с повернутой назад головой, но на верхнем конце ножен такая же, как в Келермесе, композиция с гениями по сторонам стилизованного дерева. Вдоль ножен фигуры фантастических животных (на этот раз все они с человеческими руками), держащих лук со стрелой. На наконечнике ножен — геральдические скорченные фигуры львов. Лопасть для подвешивания также обведена стилизованными головками птиц и украшена фигурой оленя в скифском стиле. Греко-ионийской по сюжетам изображений и стилю является золотая лента с фигурами обезьяны и двух видов птиц, Типично скифскими чертами отличаются семнадцать золотых блях в виде птицы с раскрытыми заостренными крыльями, вероятно составлявших украшения пояса. Здесь так же, как в Келермесских курганах, имеется золотая диадема из трех рядов цепочек, пропущенных сквозь девять розеток, с гроздьями подвесок на цепочках по концам, бронзовая застежка (костылек) с головками львов на концах, серебряные с позолотой части трона и сорок бронзовых наконечников стрел листовидной и трехгранной формы с втулками, некоторые с шипами. Ничего относящегося к конскому снаряжению в составе клада нет. В Криворожском погребении найдены: золотой обруч неизвестного назначения, который А. П. Манцевич без достаточных к тому оснований считает венцом для украшения кол околовидного шлема, серебряная головка быка, по определению Н. Д. Флиттнер и Т. Н. Книпович, вавилонского происхождения, вероятно, относящаяся к украшениям трона (табурета),и греческий сосуд типа Фикелура с горлом в виде головы барана. Н. А. Сидорова датирует сосуды этого типа второй или третьей четвертью VI в. до н. э. Горло другого фигурного сосуда в форме головы быка было найдено в кургане близ хут. Большого на реке Цуцкан, притоке реки Чир (Хоперского округа)? К сожалению, обстоятельства, при которых была сделана эта находка, и то, сопровождалась ли она какими-либо другими вещами, осталось неизвестным. Этот сосуд Н. А. Сидорова относит к середине VII в., а Дж. Бодмэн—к последней трети этого века (630—600 гг.). Находка эта важна как указание на то, что криворожское погребение было не единственным в этой части степи. Ни путем обмена, ни в качестве даров от греческих мореплавателей оба эти сосуда в Донскую степь попасть не могли. Скорее всего они принесены скифами, по пути из Азии оказавшимися за Северским Донцом и уже оттуда двинувшимися на запад к Днепру. По сведениям Г. Ф. Миллера, при раскопках Литого кургана в 1763 г. сбоку насыпи в верхней ее части было найдено сооружение из каменных плит, видимо, типа ящика, в котором и помещались составившие клад вещи. Ниже насыпь состояла из перегорелой земли, смешанной с углями, перегоревшими костями и остатками расплавленного металла. Криворожская находка, по донесению сотника Черноярова, была сделана при раскопке небольшого кургана высотою всего в 0,35 м и диаметром в 3,25 м, под насыпью которого встретились мелкие обломки костей, дубовые угли и мелкие части «перегоревшего вещества ярко-зеленого цвета», т. е. окиси бронзы. В обоих курганах сходная картина — погребения посредством трупосожжения с подхоронением вещей, уцелевших от огня. Оба погребения найдены далеко одно от другого: одно в междуречье верховий Ингула и Ингульца, а другое на одном из левых притоков нижнего течения Северского Донца, оба в пограничье степи с лесостепной полосой и оба,- вероятно, оставлены скифами, еще не обосновавшимися на определенном месте и обеспечивавшими свое существование за счет населения лесостепной полосы. Вернувшиеся из Азии скифы получили название «царских» — «саи», вероятно, потому, что были объединены под властью царя, одного из уцелевших членов династии, возглавлявшей их в Азии. В положении скифского царя, а не только во внешних признаках его достоинства, представленных вещами из царских погребений, сохранялись черты, заимствованные у восточных владык. Сопряженная с организованностью и дисциплиной царская власть давала существенные преимущества вернувшимся скифам сравнительно с туземным населением Северного Причерноморья, раздробленным на отдельные мелкие образования. То обстоятельство, что одно из ставших известными царских погребений было впускным в более древний курган, а другое обозначено незначительной насыпью, конечно, не случайно, а указывает на неустойчивое, непрочное положение оставивших их скифов, а нахождение их в значительном отдалении друг от друга — на отсутствие у них определенной, закрепленной за ними территории. В донецкой степи других ранних, а тем более сколько-нибудь богатых скифских погребений не обнаружено, пребывание там вернувшихся из Азии скифов, видимо, было непродолжительным. Но и в Поднепровье, где они в дальнейшем укрепились, не только богатых, но и ранних погребений очень мало, что невозможно объяснить случайностью археологических открытий. В Поднепровье раскопаны сотни степных курганов, но число определенно скифских ранних погребений в них незначительно, да и те все впущены в насыпи эпохи бронзы. Выше уже говорилось, что не все скифы переселились в Азию, что на месте остались земледельческие скифские племена, да и часть кочевников продолжала жить в Северном Причерноморье. К последним и следует относить немногочисленные погребения VII—VI вв. до н. э. в степи, такие, как указанные выше погребения с бронзовыми двукольчатыми удилами и железным оружием. Потомки оставшихся в Северном Причерноморье кочевых скифов составили тех скифов-номадов, которых Геродот отличает от скифов-царских, хотя те и другие вели одинаковый образ жизни наговорили на одном языке. С этими-то кочевыми скифами и пришлось скифам-царским выдержать борьбу для того, чтобы получить себе место для поселения в поднепровской степи. Геродот сохранил легенду о длительной и упорной войне, которую вели вернувшиеся из Азии скифы, с детьми, прижитыми с рабами остававшимися в Причерноморье женами ушедших. Скифы долго не могли одолеть детей рабов, оборонявшихся за земляным валом и рвом, вырытым ими поперек перешейка, отделявшего не то Крым от лежащих к северу степей, не то Керченский полуостров от остального Крыма. Вернувшимся скифам, т. е. скифам-царским, удалось подчинить их только после того, как они вышли против них не с оружием, ах бичами. Не покоренные оружием дети рабов не могли устоять перед бичами, в чем и сказалась их рабская природа (IV, 1—4). Конечно, это только легенда, и притом созданная в рабовладельческой среде, но в ней получили отражение вполне реальные отношения между завоевателями и побежденными, какими в данном случае были скифы различной исторической судьбы. Скифы-царские оттеснили скифов-номадов в степной Крым и заняли степи Нижнего Поднепровья. Одним из древнейших погребений скифов-царских в степях Нижнего Поднепровья, по-видимому, является открытое в кургане, № 3 у с. Нижние Серогозы Запорожской области. Здесь во впускной могиле с подбоем вдоль уличной стороны, прикрытым досками, находился скелет втиснутого в узкий подбой покойника, при котором были полый костяной наконечник в виде головки грифона с загнутым крючком клювом и дополнительными схематическими птичьими головками, вырезанными и на нем, и на голове, бронзовый листовидный, со втулкой и костяной пирамидальный наконечники стрел и четыре костяные пуговицы. Судя по бронзовому наконечнику стрелы, это погребение относится к VI в. до н. э., хотя едва ли раньше середины этого столетия. Другие погребения скифов-царских в нижнеднепровской степи в VI в. до н. э. тоже впускные, но в неопределенных по устройству могилах. Из них отметим погребение у с. Константи-новка Мелитопольского района той же Запорожской области. Из него происходят бронзовые удила со стремявидными концами и костяными трехдырчатыми псалиями, а также две бронзовые бляшки в виде свернувшегося зверя. К их числу относятся упомянутые погребения с бронзовыми удилами со стремявидными концами у с. Большая Белозерка в небольшом кургане возле Цимбаловой могилы и погребение № 1 у с. Черногоровки Изюмского района. Единственным основанием для отнесения этих погребений к скифам-царским являются найденные в них произведения звериного стиля и бронзовые удила со стремявидными концами, появившиеся со скифами, вернувшимися из Азии, хотя и такие удила, и звериный стиль еще в VI в. получили в Северном Причерноморье широкое распространение в вошли в бытовой обиход не только царских, но и дру1их скифов. Тот факт, что среди ранних скифских погребений в степи, принадлежали ли они скифам-царским или номадам, нет отличающихся хотя бы относительным богатством инвентаря и величиной индивидуального, т. е. насыпанного над данным погребением кургана, вероятно, указывает на то, что скифы-царские в это время еще не выделялись богатством среди остального населения степей. Дорогие художественные вещи, принесенные" скифскими вождями из Азии, уже ушли вместе с ними в могилы, а новые поколения царей еще не успели, да и не могли обзавестись вещами соответствующими их социальному положению. Для них еще не устраивались и столь пышные похороны, какие известны для более позднего времени. У Геродота имеется описание похорон скифского царя. Труп покойного бальзамировали, освобождая его от внутренностей, заменяемых душистой травой, а затем обвозили на повозке по всем подвластным ему племенам, члены которых выражали скорбь по поводу его смерти тем, что обрезали волосы и наносили себе кровавые раны. Через сорок дней после смерти покойника доставляли к месту погребения, где к этому времени уже была вырыта глубокая могила, в которой и помещали умершего на специальном ложе под балдахином на воткнутых в землю копьях. Вместе с покойником в могилу клали его наложницу, ближайших слуг, как-то: оруженосца, виночерпия, глашатая и конюшего, по голове разного скота и дорогие вещи, сделанные из золота. Над могилой насыпали большой курган а по истечении года на нем устраивались поминки, при которых убивали пятьдесят слуг и столько же лошадей. Трупы тех и других насаживали на колья так, что люди находились верхом на лошадях, и расставляли их вокруг кургана (IV, 71—72). Скифских царских погребений, полностью соответствующих описанию Геродота, не найдено, но характерные их элементы в виде сопровождающих знатного покойника в могилу людей> коней и дорогих, впрочем, не только золотых вещей обнаружены в ряде курганов, относящихся, однако, не к V в. до н. э., когда был написан труд Геродота, а к следующему, IV в. до н. э. Принимая во внимание небольшое число раскопанных скифских погребений V в,, к тому же оказавшихся разграбленными, надо полагать все же, что близкий к описанному Геродотом обряд, царского погребения существовал уже к его времени. Составляя свое описание, Геродот не мог дать картину полностью соответствующую действительным похоронам скифского царя, так как пользовался для этого не личными наблюдениями, а рассказами да к тому же не все отмеченые им детали погребения могли сохраниться до нашего времени. Тем не менее, у нас нет оснований не доверять Геродоту. Из его описания следует, что сложный, пышный обряд царского погребения, известный по курганам IV в. до н. э., сложился еще до времени Геродота, т. е. до середины V в. Кладбище скифских царей, по Геродоту, находилось в местности Герра, где протекала одноименная с ней река, служившая границей между землями скифов-царских и скифов-номадов (1, 56). Местоположение кладбища скифских царей времени Геродота остается неустановленным, но несомненно, что оно находилось в Нижнем Поднепровье, так как только до этого кеста, говорит Геродот о стране Герра, Днепр был известен (по-видимому, имея в виду перегораживающие реку пороги). Богатые скифские погребения разбросаны по обе стороны Нижнего Днепра и не образуют единого кладбища, что не исключает существования среди них групп, принадлежавших отдельным знатным, семьям скифов, в том числе и семейных кладбищ (скифских царей. Богатые погребения в нижнеднепровской степи появляются только в самом конце. VI в. до н. э. Одно их них, по-видимому, впущенное в насыпь более древнего кургана, обнаружено кладоискателями возле г. Херсона. От расхищения в нем уцелело женское ожерелье из золотых подвесок с зернью и эмалью и золотых же сердоликовых и пастовых бус. Самую ценную находку представляют части греческого бронзового зеркала с ручкой в виде одетой женской фигуры со зверями — богини Кибелы. Там же найден ионийский лощеный сероглибяный сосуд. Судя по всему, это было погребение знатной женщины, среди украшений которой преобладали вещи греческого происхождения. Другое богатое, на этот раз мужское погребение, но тоже впускное было устроено в насыпи кургана Острая Могила у с. То-маковка Днепропетровской области. Кроме золотой гривны и усеченно-конусовидной «ворворки», представляющей, судя по величине, скорее всего верхнюю часть головного убора, в нем был железный меч в обложенных золотом ножнах. На сердцевидном перекрестье ножен представлены в рельефе два изогнутых хищника в геральдической схеме, а ниже вдоль верхней части ножен расположен ряд из напаянных маленьких штампованных бляшек в виде львиных головок. Дырочки сбоку у этой части ножен означают место прикрепления несохранившейся боковой лопасти для подвешивания к поясу. Снизу эта часть ножен ограничена пояском из заполненных голубой эмалью треугольников. Отдельно выполненная нижняя часть ножен — наконечник — украшена сверху орнаментированными сканными спиралями, пояском и рядом расположенных ниже его, миндалевидных фигур с эмалью. Ножны явно не туземной работы, а выполнены вероятно, в одной из северочерноморских греческих мастерских. Того же происхождения серповидная бляшка с треугольниками зерни и эмалью. К концу VI — началу V в. до н. э., как датируется это погребение, греки уже прочно обосновались в Северном Причерноморье и находились в тесных связях со скифами. Томаковское погребение уже похоже на царское, хотя и не содержит всех признаков царской могилы, указанных Геродотом. В V в. до н. э. появляются погребения под специально насыпанными курганами, а могилы для них получают сложное устройство в виде подземной камеры, соединенной коридором с входным колодцем. Это так называемые катакомбы, Два кургана с катакомбами раскопаны близ станции Михайлово-Апостолово между Днепром и Ингульцом в Херсонской области. В первом из этих курганов — Бабы — было много предметов художественной бронзы. Это части двух гидрий, ручка одной из которых украшена скульптурным изображением крылатой сирены, две ручки лутерия и бронзовый светильник с четырьмя рожками и высоким стержнем для подвешивания. Здесь же найдены поддон и ручка серебряного килика, золотая подвеска и маленькие золотые бляшки в виде лежащих зайцев и львов. Все эти вещи датируются V в. до н. э., но вместе с ними находились еще сероглиняная плоскодонная амфора и часть краснофигурного аттического скифоса, не противоречащие указанной дате, но и не уточняющие ее. Почти все эти вещи, сохранившиеся от разграбления, греческого происхождения. Другое богатое, на этот раз мужское погребение, но тоже впускное было устроено в насыпи кургана Острая Могила у с. То-маковка Днепропетровской области. Кроме золотой гривны и усеченно-конусовидной «ворворки», представляющей, судя по величине, скорее всего верхнюю часть головного убора, в нем был железный меч в обложенных золотом ножнах. На сердцевидном перекрестье ножен представлены в рельефе два изогнутых хищника в геральдической схеме, а ниже вдоль верхней части ножен расположен ряд из напаянных маленьких штампованных бляшек в виде львиных головок. Дырочки сбоку у этой части ножен означают место прикрепления несохранившейся боковой лопасти для подвешивания к поясу. Снизу эта часть ножен ограничена пояском из заполненных голубой эмалью треугольников. Отдельно выполненная нижняя часть ножен — наконечник — украшена сверху орнаментированными сканными спиралями, пояском и рядом расположенных ниже его, миндалевидных фигур с эмалью. Ножны явно не туземной работы, а выполнены вероятно, в одной из северочерноморских греческих мастерских. Того же происхождения серповидная бляшка с треугольниками зерни и эмалью. К концу VI — началу V в. до н. э., как датируется это погребение, греки уже прочно обосновались в Северном Причерноморье и находились в тесных связях со скифами. Томаковское погребение уже похоже на царское, хотя и не содержит всех признаков царской могилы, указанных Геродотом. В V в. до н. э. появляются погребения под специально насыпанными курганами, а могилы для них получают сложное устройство в виде подземной камеры, соединенной коридором с входным колодцем. Это так называемые катакомбы, Два кургана с катакомбами раскопаны близ станции Михайлово-Апостолово между Днепром и Ингульцом в Херсонской области. В первом из этих курганов — Бабы — было много предметов художественной бронзы. Это части двух гидрий, ручка одной из которых украшена скульптурным изображением крылатой сирены, две ручки лутерия и бронзовый светильник с четырьмя рожками и высоким стержнем для подвешивания. Здесь же найдены поддон и ручка серебряного килика, золотая подвеска и маленькие золотые бляшки в виде лежащих зайцев и львов. Все эти вещи датируются V в. до н. э., но вместе с ними находились еще сероглиняная плоскодонная амфора и часть краснофигурного аттического скифоса, не противоречащие указанной дате, но и не уточняющие ее. Почти все эти вещи, сохранившиеся от разграбления, греческого происхождения. Из кургана Бабы происходят еще две интересные вещи. Это золотая треугольная пластинка со штампованным изображением оканчивающейся копытом ноги и пальметки в выемке возле ее бедра и золотая фигурная пластинка с двумя геральдически сопоставленными головами кабана. Обе эти пластинки с дырочками по краям, указывающими, что они прикреплялись к деревянной основе, скорее всего к стенкам сосудов. Оба сюжета, представленные на этих пластинках, известны и другим памятникам скифского искусства, но в формах их отчетливо выступают признаки, если не греческого мастерства, то греческого влияния, что находится в полном соответствии с греческим происхождением другого, найденного как в данном, так и в прочих степных скифских погребениях этого и более позднего времени бытового инвентаря. В погребении под вторым курганом Раскопана Могила уцелело меньше вещей, но среди них оказался великолепный бронзовый котел с тремя рельефными фризами на поверхности — верхний из них образован чередующимися кружками и букраинами, средний — пальметками, а нижний — крупными треугольниками. Это характерные греческие орнаментальные мотивы, свидетельствующие, что, несмотря на свою туземную форму, котел вышел из греческой мастерской. Погребение в Раскопаной Могиле относится, судя по фрагменту амфоры, к более позднему времени, чем в кургане Бабы, — к самому концу V или даже к началу IV в. до н. э. Концу V или началу IV в. принадлежит не тронутое грабителями впускное погребение в боку кургана № 5 у с. Архангельская Слобода, раскопанного в 1969 г. Основное катакомбное погребение под насыпью этого кургана оказалось ограбленным, но боковое хорошо сохранилось. Оно было помещено в длинной перекрытой досками яме. Скелет лежал в деревянном гробовище головой на запад. Погребенный воин сопровождался оружием — двумя копьями и тремя колчанами с 450 стрелами с бронзовыми наконечниками. На шее у него была массивная золотая гривна с львиными головками на концах, а на теле множество золотых бляшек, среди которых находились бляшки со сценой терзания оленя львом. Один из колчанов был обит двенадцатью золотыми бляхами с изображениями кабана, собаки и пантеры, терзающей человеческую голову. В тайнике в западной стене могилы стояла деревянная чаша, от которой сохранились золотые обивки с изображениями рыб. Изображения на бляшках из этого кургана выполнены в скифском стиле в формах, свойственных произведениям V в. Характерная для скифов-царских катакомбная форма могилы не связана своим происхождением с того же рода могилами ката-комбной культуры эпохи бронзы; ъ Северном Причерноморье нет памятников, свидетельствующих о такой преемственности. Происхождение этой формы могилы у скифов неизвестно. Возможно, что она возникла в подражание скальным склепам Ближнего Востока, подобным тем, в каких хоронили персидских царей. У скифов-царских в IV в. до н. э. катакомбная могила стала этнографической особенностью всего народа. В степном Крыму, куда скифы-царские вселились только в III в. до н. э., катакомбных могил раньше этого времени нет. Погребения раннескифского времени там тоже впускные, а богатые могилы с золотом и импортными вещами столь же редки, как и в степном Поднепровье, причем по своему богатству они не уступают последним. Таков, например, Золотой курган близ Симферополя, в котором при скелете находились: золотая гривна, железный чешуйчатый панцирь, пояс с бронзовыми бляхами в виде орлов и головы грифона и меч со сходным с томаковским золотым наконечником ножен. Возле скелета обнаружена бронзовая горельефная фигурка хищника со скульптурной, обращенной в фас головой, туловище которого было покрыто золотым листком с миндалевидными гнездами для цветных вставок. По-видимому, эта фигурка украшала крышку колчана со 180 стрелами с бронзовыми наконечниками. Это единственный пример сохранившегося в целости раннего — V в. до н. э. — погребения знатного воина в степном Крыму. Редкие вещи найдены в 1964 г. в насыпи кургана у с. Ильичево в восточной части Крымского полуострова. Это уже известная нам большая золотая «ворворка» в виде усеченного конуса с небольшим отверстием посредине плоской вершины, сходная с найденной в Острой Томаковской Могиле, золотая гривна и три золотые обивки, две из которых со штампованными изображениями. На одной из них головка оленя, обрамленная стилизованными птичьими головками и розетками, а на другой — фигура лежащего оленя со стилизованным птичьими головками рогом. В грудь оленя впился зубами хищник, голова которого выступает из-за туловища жертвы, а лапа охватывает плечо. Средняя часть пластины выломлена, и туловище хищника над спиной оленя не сохранилось. В круп оленя вписана птица с обращенной назад головой, а перед оленем извивается змея. Эти изображения стилистически сближаются с произведениями, происходящими из 4-го Семибратнего и 1-го Елизаветовского курганов, о которых речь будет ниже, и, как и они, датируются второй половиной V в. до н. э. Находка в целом, по всей вероятности, состоит из вещей, извлеченных из каменной гробницы, находившейся в насыпи более древнего кургана, солдатами, сооружавшими на нем укрепления во время второй' мировой войны, но не унесенных ими с собой, а зарытых тут же в землю. Каменная гробница, найденная в Ильичевском кургане, принадлежит к кругу такого же рода памятников с каменными ящиками, распространенных в Восточном Крыму и характерных в большей мере для тавров, нежели для скифов. Другое, нетронутое грабителями, но более позднее погребение в степном Крыму между реками Качи и Альма было раскопано проф. Ю. А. Кулаковским и поэтому носит его имя. Над могилой в виде четырехугольной ямы, перекрытой деревом и заваленной камнями, насыпан специальный курган, чем она в первую очередь и отличается от предшествующего погребения. При скелете сохранились меч, копье, колчан со стрелами, точильный брусок и две бронзовые бляхи, одна из которых представляет сильно согнутого зверя с перевернутой в обратную сторону задней частью туловища, а другая — тоже хищника, свернувшегося кольцом. Обе фигуры уплощенные, схематизированные, с сильно искаженными пропорциями, заметно отличающиеся от выполненных в высоком рельефе хотя и обобщенных, но более реалистических изображений того же рода более раннего времени. Это погребение датируется второй половиной V в. до н. э., временем, когда и у скифов-царских распространяются курганы, специально насыпанные над богатыми погребениями, из чего как будто бы следует, что в социально-экономическом отношении крымские скифы-номады не отличались существенным образом от скифов-царских. Событием большого значения в истории скифов была попытка вторжения в Северное Причерноморье персидского войска царя Дария I в 514 г. до н. э. Приукрашенное легендой,, оно возбудило интерес к скифам и заняло видное место в «Истории» Геродота, посвятившего скифам четвертую книгу своего знаменитого сочинения. Причиной, побудившей Дария направиться с войском в Северное Причерноморье, по Геродоту, было желание отомстить за обиды и притеснения столетней давности, причиненные скифами во время прибывания их в Азии (IV, 1). По сведениям Ктесия (V—IV вв.), идущим из персидских источников, походу Дария предшествовало нападение на побережье Скифии персидского флота под командованием каппадокийского сатрапа Ариарамна. Персы захватили при этом много пленных, в числе которых был брат скифского царя Скифарба (Скифарна) Марсагет, содержавшийся в оковах. Скифский царь направил по этому поводу Дарию оскорбительное письмо, на что персы ответили войной. Дарий стремился распространить Персидскую империю на весь тогдашний культурный мир и, в частности, подчинить черноморские колонии греков и тем самым захватить контроль над черноморской торговлей, в особенности над поступлением необходимого Греции скифского хлеба. Успешно овладев Западным Причерноморьем с обитавшими там фракийцами, Дарий двинул свое войско на северную сторону Дуная. По легенде, изложенной Геродотом, встретившие его скифы, отступая вглубь страны, заставили персов в короткий срок (за два месяца) обойти почти всю южную половину Восточной Европы. Убедившись в безнадежности преследования скифов и испытывая все большие и большие трудности со снабжением на своем предварительно опустошенном противниками пути, Дарий вынужден был уйти обратно, не добившись успеха, скифы же приобрели репутацию непобедимости (IV, 83, 97, 98, 118—142). Описывая путь Дария, Геродот излагает имевшиеся в его время сведения о Восточной Европе и ее населении, в чем и заключается огромная ценность этой части его сочинения. Однако маршрут Дария, как он изображен в легенде, совершенно невероятен. Войско Дария в назначенный для этого срок не могло пройти на северо-восток др Волги, а затем, повернув на запад, вдоль всей лесостепной полосы, дойти до Западной Украины и только после этого добраться до построенного по приказу Дария моста через Дунай. На самом деле, как свидетельствует Страбон, Дарий, перейдя Дунай и углубившись в Буджакскую степь, подвергся опасности погибнуть со своим войском от жажды и, не дойдя даже до Ольвии — греческой колонии в устье Южного Буга, поспешил вернуться обратно (VII, 3, 14). Трудно сказать, кем создана легендарная версия похода персов на Скифию— скифами ли, разукрасившими свои успехи в борьбе с ними, или греками, вложившими в нее свои представления о скифах и их стране. Скорее всего теми и другими вместе. По-видимому, скифы, действительно выступили против персов, перешедших через Дунай, и применили при этом единственно возможную тактику отступления и изматывания превосходящего их противника путем опустошения страны и мелких непрерывно беспокоящих неприятеля нападений. По всей вероятности, отпор персам с их стороны был организован ольвийскими греками, которым в первую очередь угрожало персидское нашествие. К этому времени греки достаточно хорошо ознакомились со скифской страной и завязали тесные отношения с ее населением. По легенде к борьбе с персами были привлечены не только скифы, но и их восточные соседи савроматы и ряд других соседних со скифами народов. Заслуживает доверия сообщение легенды о том, что для войны с персами были созданы три соединения с особыми предводителями у каждого. Активную роль в войне сыграло только одно их них, состоявшее из правобережно-днепровской орды скифов-царских под начальством царя Иданфирса, потомка Спаргапифа, вероятно, того царя, при котором скифы вернулись из Азии. Левобережная скифская орда вместе с савромат.ами составила второе подразделение, подготовленное для войны. Что касается третьего, то оно могло состоять из скифов-номадов. Два последних соединения тоже имели свои задачи и своих предводителей, подчиненных Иданфирсу. Таким образом, ко времени нашествия Дария скифы представляли собой уже значительное объединение кочевников и реальную военную силу, на которую греки могли опереться в борьбе с персами. Участие скифов в этой борьбе не только подняло их международное значение, но и закрепило положение скифов-царских в качестве главной силы в Северном Причерноморье. По словам Геродота, преследуя персов, скифы сами перешли через Дунай и вторглись на Балканский полуостров, побуждая греков к борьбе с персами. Они предлагали совместные действия спартанцам, обещая, если те вторгнутся в Малую Азию из Эфеса, со своей стороны напасть на Персию из Закавказья и соединиться с ними в заранее намеченном месте (VI, 40, 84). Вернувшиеся в Северное Причерноморье скифы-царские уже застали там греков и не могли не вступить с ними в тесные отношения. Древнейшее небольшое греческое поселение в Северном Причерноморье возникло на острове Березань в Днепровско-Бугском лимане еще в VII в. до н. э. В следующем, VI в. недалеко от него в устье Южного Буга была основана греческая колония Ольвия. Это был значительный город, население которого, выведенное из Милета, занималось не столько сельским хозяйством и ремеслом, сколько торговлей. На этой основе оно находилось в постоянных сношениях с окружающим варварским миром. Роль этого города в истории скифов была очень большой, через него они оказались связанными с античным миром Средиземноморья и были втянуты в систему сложных экономических и политических отношений этого мира настолько, что в конце концов превратились в одну из его периферийных частей. Античная культура распространилась в верхах скифского общества, заменяя и оттесняя ее национальные элементы, хотя массы скифов весьма ревниво относились к соблюдению отечественных обычаев. Еще до похода Дария на скифов, в VI в. до н. э., сын скифского царя Гнура Анахарсис предпринял путешествие по Греции и настолько поразил греков своим наивным рационализмом, что был причислен к великим мудрецам. Он же, полагают, научил греков пить неразбавленное водою вино, откуда будто бы ведет происхождение выражения «подскифь» в смысле «добавь неразбавленного вина». Вернувшись на родину, Анахарсис возмутил своих соотечественников служением Матери богов по греческому образцу и был убит, за это своим братом Савлием, отцом Иданфирса (IV, 76, 77). Другой скифский царь, Скил, живший в третьей четверти V в. до н. э., будучи сыном Ариапифа и истрианки, по-видимому, гречанки, получил греческое воспитание и предпочитал жить в Оль-вии, где построил себе дворец с мраморными сфинксами и грифонами. Он вел греческий о,браз жизни, одевался по-гречески и принимал участие в вакхических мистериях. Недовольные его поведением скифы свергли Скила с престола и поставили вместо него брата от другой матери, фракиянки, дочери одрисского царя Тирея Октамасада. Скил бежал к одрисскому царю Ситалку (умер в 425 г. до н. э.), но по настоянию Октамасада был выдан скифам в обмен за укрывавшегося у них не известного по имени брата Ситалка и казнен (IV, 78, 79). В истории Скила, кроме его эллинских симпатий, заслуживают внимания установившиеся после борьбы с персами тесные связи скифов с наиболее могущественным племенем фракийцев — одрисами. Они выражались не только в перекрестных династических браках, но и в культурном взаимодействии, в частности в распространении во Фракии некоторых элементов скифской культуры и искусства, хотя по общему развитию эллинизированные фракийцы не уступали скифам, а превосходили их. Фракийские вещи в свою очередь проникали к скифам. Несмотря на сопротивление рядовых скифов, греческое влияние все шире и глубже распространялось в Скифии. Как мы видели, уже в конце VI в. до н. э. в богатых скифских могилах преобладают вещи греческого происхождения или скифские по форме, но греческие по исполнению с теми или иными привнесениями греческого характера. Заслуживает внимания факт более раннего и более обильного распространения греческих произведений в среде не ближайших к Ольвии кочевых скифов, а удаленных в лесостепной полосе современной Украины оседлых скифов с земледельческим хозяйством. В связи с этим следует отметить и другое обстоятельство, а именно, что у этих скифов раньше, чем у кочевников, возникают богатые погребения под специально для них воздвигнутыми высокими курганами. Из этого естественно заключить, что экономические связи греков с туземным населением были с самого начала направлены преимущественно в сторону земледельцев, а не кочевников. Ничего удивительного в этом нет, так как греки больше всего были заинтересованы в бывозе из Скифии не продуктов скотоводства, а хлеба, которого у кочевников не было и в котором они сами испытывали нужду. Хлеб греки могли получать только у земледельческого населения лесостепной Скифии. Греческие вещи к скифам-царским поступали, видимо, главным образом в качестве подношений, даров царям и вождям, а не товарного эквивалента за продукты скотоводческого хозяйства. «Скифы»: Происхождение скифов Киммерийцы и скифы в Азии Скифская культура Киммерийцы на Кубани Земледельческое население Скифии Скифы-пахари Скифское царство Синды и Боспор Этносы прикарпатья в скифское время Общественный строй скифов Стрелы скифов Кто населял Великую Скифию? Персидское нашествие Кого не победил Александр Македонский?Золото скифских «могил»

Царские (царственные) скифы Геродот упоминает различные группы скифских племен, в числе которых – царские или царственные скифы. По словам Геродота, это были самые многочисленные представители скифской народности. Их владения простирались на юге до Таврики (Крыма), а на востоке доходили до Танаиса (Дона) и Меотидского озера (Азовского моря), где располагалось некое торжище под названием Кремны. На севере земли царских скифов граничили с племенами меланхленов, а на западе были ограничены Днепром. Геродот утверждает, что остальные скифские племена находились в подчинении у своих царственных собратьев. Царские скифы почитали их своими рабами. Это в первую очередь относилось к скифам-пахарям – скифским племенам, перешедшим к оседлому образу жизни и освоившим земледелие. Вероятно, царственным скифам подчинялись и скифы-кочевники, о которых также упоминает Геродот. Сами царственные скифы, по всей вероятности, вели полукочевой образ жизни и владели крупными поселениями, чем и отличались от скифов-кочевников. Летом они перегоняли стада из степного Крыма на север, где в этот период было много корма для скота, а осенью возвращались на юг. Женщин, детей и движимое имущество перевозили в обозах, состоявших из четырехколесных повозок, крытых войлоком. Другие статьи о народах и племенахКиммерийцы Массагеты Галаты Да-юэчжи (тохары) Викинги Гиксосы Вандалы – ранняя история Вандалы против Рима Королевство вандалов в Африке Ранняя история ацтеков < Предыдущая Следующая > http://www.mystic-chel.ru/sng/scythians/610.html

http://www.jewukr.org/content/index.php/2012-01-18-23-28-08?start=50

Доисторическая эпоха Золотая чаша (II тысячелетие до н. э.), обнаруженная около ВанадзораБ. Пиотровским Армянском нагорье

Чоло( чоло (метисированные интегрированные индейцы) http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%80%D1%83%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%8B Олени, уносящиеся к cолнцу Фото: www.tuva.asia Этот артефакт не вместится ни в одну музейную витрину. Его высота – три с половиной метра, ширина – 90 см. Он вкопан в землю рядом со входом в Иркутский областной краеведческий музей (ИОКМ). Странный скошенный розоватый камень не привлёк бы внимания, если бы не рисунки. По всем плоскостям камня идут борозды, кажущиеся на первый взгляд хаотичными. А потом картинка начинает складываться – и вот уже по камню бегут олени с заброшенными за спину красивыми изогнутыми рогами. Это чудо называется «оленный камень». Его оставили нам племена, жившие в бронзовом и раннем железном веке в Забайкалье. В середине 19 века камень обнаружил в районе Верхнеудинска путешественник, член Сибирского отдела Императорского Русского географического общества Дмитрий Давыдов, тот самый, что написал «Думы беглеца на Байкале», или «Славное море, священный Байкал…». Пожалуй, это один из самых интересных иркутских памятников. Но стоит он скромно, почти незаметно в тени деревьев у входа в здание отдела истории ИОКМ. Чудесный оленный камень сам по себе удивительное явление монументального искусства. Но ведь и его обнаружение – своя, отдельная история. В июне 1856 года член-сотрудник СОИРГО Дмитрий Давыдов находился в Забайкалье, десять лет как он покинул Якутск и поселился в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ). Родственник героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова Дмитрий Давыдов известен нам более всего как автор «народной» песни «Славное море, священный Байкал». Между тем он много путешествовал и работал в Якутии, Забайкалье, был автором интереснейших исследований по этнографии и археологии. Ему принадлежит честь составления первого издания «Якутско-русского словаря». Особый интерес у Давыдова в бытность его в Верхнеудинске вызывали древние памятники аборигенов Забайкалья. Собственно, за одним таким памятником он и организовал летом 1856 года маленькую экспедицию.16 июня 1856 года Давыдов с художником СОИРГО Смирновым отправился за 22 версты к югу от Верхнеудинска, где между почтовыми станциями Иволгинская и Ключевская находилась большая каменная плита. Художник зарисовал изображения на ней. «Начертания на этой плите, сходные с теми, которые осмотрены мною на Санном мысе (Санный мыс расположен на реке Уде. – Авт.), и ещё более то обстоятельство, что они нарезаны не только по обеим широким плоскостям, но и по самым рёбрам, заставляет думать, что плита была предназначена к поставке на узкий нижний конец (подобно тому, что это сделано на Санном мысе), но почему-то работа не была исполнена, ибо нет вблизи никаких признаков необходимого для того укрепления», – писал Давыдов в статье «О древних памятниках и могильных остатках аборигенов Верх-неудинекого округа Забайкальской области». Давыдов с товарищем на месте решили сделать и раскопки. «Мы опрокинули плиту с большими усилиями, – писал исследователь. – В углублении под нею разобран щебень, и на пол-аршина от поверхности земли найден лошадиный остов без головы, вместо которой оставлено лишь несколько задних зубов…». «Данных о том, как иволгинский камень попал в Иркутск, пока не найдено. Вероятно, сам Давыдов, описавший его, и привёз оленный камень в СОИРГО», – рассказывает научный сотрудник ИОКМ Григорий Иванов. Плита, названная впоследствии иволгинской, была помещена в музейный садик. Она привлекала внимание исследователей и в 1912 году, а в 50-е годы 20 века академик археолог Алексей Окладников тоже заинтересовался этим памятником. Он-то и предложил название «иволгинский». «Напоминает клюв какой-то фантастической птицы»Плита из розового забайкальского гранита высотой 3,5 м заглублена в почву примерно на 60 см. Ширина её 90 см, толщина около 20 см, верхний край скошен. «Гранит этот очень твёрд и прочен, что потребовало, несомненно, больших и длительных усилий для его обработки, но вместе с тем обеспечило редкую сохранность высеченного из него памятника. Имеющиеся на нём углублённые рисунки настолько отчётливы и ясны, что только единообразный цвет всей поверхности камня и степень её выветренности говорят о глубоком возрасте этого памятника», – писал в 1954 году в своей статье «Оленный камень с реки Иволги» академик Окладников. Орнамент нанесён на плиту со всех сторон. «Тщательность работы, уверенность рисунка и совершенство форм изображений ставят Иволгинскую стелу в ряд лучших художественных произведений среди археологических памятников Забайкалья», – считал Окладников. В первые секунды глаз различает на Иволгинской стеле лишь борозды, кажущиеся просто изломами камня или хаотично нанесёнными полосами. А потом возникает удивительная картина: друг над другом наискосок вырезаны фигуры оленей с заброшенными за спину ветвящимися рогами. Олени изображены в беге, они как бы уносятся в небо. Такие изображения характерны для многих оленных камней Забайкалья и Монголии. Оленные камни – это своеобразные предметы монументального искусства бронзового и начала железного века. По мнению ряда учёных, подобные стелы – круглые, плоские – оставили племена, жившие на достаточно широкой территории – от современного Синьцзяна и Киргизии на западе, верховий Амура на востоке Северного Тибета на юге и Тувы и горного Тибета на севере. Наш оленный камень принадлежит культуре племён, живших в Забайкалье, в верховьях Енисея, в Монголии. Излюбленной темой искусства того времени были звери, в частности удивительные олени с роскошными, завивающимся в спирали рогами. «Морда зверя поражает странной стилизацией. Чрезмерно узкая и длинная, раздвоенная почти во всю свою длину, она напоминает клюв какой-то фантастической птицы», – писал Алексей Окладников об одном из изображений на Иволгинской стеле. Помимо трёх больших оленей, лицевая часть плиты буквально «усыпана» малыми фигурками оленей и «лошадок», так что орнамент практически не оставляет свободного места. На оборотной стороне плиты также изображены два крупных оленя и несколько маленьких. «Точного ответа, что означал сам символ оленя, пока, наверное, нет, – говорит Григорий Иванов. – В культурах Центральной Азии в сакральном контексте олень употребляется довольно часто. Я говорю об эпохе поздней бронзы и начале железного века. Вы, наверное, слышали про Пазырыкские курганы Алтая. Там ещё в 1929 году археолог Михаил Грязнов в так называемом «первом Пазырыкском кургане» зафиксировал погребение лошади, у которой имелся некий головной убор с оленьими рогами. Была высказана версия, что это являлось свое-образным подношением властителю от оленеводов. Но мне больше понравилось рассуждение другого археолога, Сергея Руденко, о том, что олень был переносчиком душ в иной мир. И тогда маска коня вполне объяснима: он «превращался» в оленя, чтобы унести хозяина в небо». Алексей Окладников в своё время указывал: на Иволгинской плите над головой верхнего оленя изображён круг – скорее всего, это символ солнца, сакральной связи оленя со светилом. Если принять гипотезу с оленями – посланниками неба, то про-ясняется, для чего служил камень. По версии ряда учёных, это сакральный символ – «небесная коновязь». Место, куда «привязывали» небесных оленей. Бурятские учёные, исследовавшие в конце 1980-х историко-архитектурный комплекс Тамчинского дацана, указывают, что на его территории некогда находился оленный камень, позже разрушенный. Набор изображений на нём очень похож на тот, что имеется на Иволгинской стеле. Тамчинский камень носил название «алтан сэргэ» («золотая коновязь»). По легенде, бытовавшей среди местных лам, камень служил коновязью для коней небожителей, спускавшихся на землю для участия в мистерии цам. Это подтверждал и известный археолог Павел Хороших, в конце 1920-х побывавший в дацане. Гипотеза о «золотой коновязи» продолжает связывать оленные камни с культурой плиточных могил. Другая же точка зрения гласит, что оленные камни возводились иным сообществом, не имеющим отношения к племенам, строившим плиточные могилы. – Археологи, работающие в Монголии и Забайкалье, сейчас выделяют отдельную культуру херексуров и оленных камней, – рассказал Иванов. – Конкретных данных пока мало, но можно считать доказанным факт, что в Забайкалье и Монголии плиточные могилы сочетаются с так называемыми херексурами – курганами с округлой каменной насыпью и оградой. Ряд учёных придерживается версии, что представители культуры плиточных могил враждовали с племенами, строившими херексуры, потому часто плиточные могилы строили на территории херексуров и наоборот. Это являлось, по гипотезе, актом сознательного осквернения чужой культуры. Оленные камни изымались из чужого захоронения и использовались при построении собственного. Есть чётко установленный факт: до времён хуннской эпохи, 3-2 века до нашей эры, территория современной Монголии делилась на две культурные области – западную и восточную. В западной преобладало европеоидное население, в восточной – монголоидное, с явными культурными различиями. А корни западной культурной области предположительно тянутся в Западную Сибирь и Северный Казахстан, к афанасьевской и андроновской культурам бронзового века в 3-2 тысячелетии до нашей эры, локализованным на Алтае, в Хакасско-Минусинской котловине. Вот к этим племенам и возводят родство строителей херексуров в Забайкалье. Но, повторяю, это только гипотеза. Так хоронили воинов Научная датировка времени создания оленных камней достаточно широкая – от 12-11 до 5-4 века до нашей эры. «Мне кажется, период создания оленных камней – ближе к 11 веку до нашей эры, самое раннее – 8-7 век до нашей эры, – рассуждает Григорий Иванов. – Но на данный момент точной, абсолютной даты нет». Местное население Забайкалья и Монголии называет такие стелы «хусээ-чоло», «кошо-чило» («овечьи камни»), «кошачулу», «хушочолу», «кишачило». Есть и тюркское название – «сын-тас» («олень-камень», или «писаный камень»). Дмитрий Давыдов, как мы помним, нашёл под камнем остов лошади. Вероятно, он имел дело как раз с плиточной могилой. «Культура плиточных могил – скотоводческая, – поясняет Григорий Иванов. – И потому часто в могилах эти племена хоронили кости домашнего скота, к примеру барана, лошади». Одна из боковых граней Иволгинской плиты украшена изображениями всё тех же оленей, а также пятиконечной фигурой. На противоположной грани можно увидеть оружие: кинжал, топор, лук со стрелой, воинский пояс и несколько предметов, назначение которых из-за стилизации изображения сейчас определить трудно. Пятиконечную фигуру, заполненную поперечными линиями в виде углов, ряд учёных уже после Окладникова трактовали как воинский щит, сравнивая это изображение со щитами из Пазырыкских курганов. Так или иначе, исследователи согласны с мнением Алексея Окладникова, высказанным более полувека назад: мы, скорее всего, имеем дело с изображениями предметов вооружения древнего степного воина. «Все скотоводческие культуры в Монголии, Забайкалье имели в своей основе милитаристский уклад общественного строя, он пронизывал всё общество. Поэтому художники очень любили изображать оружие», – говорит Григорий Иванов. Одно время ИОКМ рассматривал вопрос о том, чтобы вынуть иволгинский оленный камень из земли и перенести его в крытое помещение. Но после осмотра оказалось, что камень настолько естественно «врос» в это место, что при перемещении может просто не выдержать нагрузки. Удивительные оленные камни достаточно часто встречаются в Бурятии, Забайкальском крае, Монголии. В Монголии они находятся не за стенами музеев, а на открытых площадках, огороженные. Государство их охраняет как памятники археологии. В Чите у здания краеведческого музея стоит несколько оленных камней. Однако по эту сторону Байкала вы вряд ли где-то увидите оленный камень. Тот, что стоит у краеведческого музея, – уникален: в Прибайкалье строители плиточных могил оленные камни не использовали. Чола — тамильское государство (и династия) в Южной Индии в IX—XIII веках. Чола (Чол, Чор) — древнее поселение, позднее — город в районе современного Дербента. Чола — река в Карелии, приток Вожмы. Кунокса С I века н. э. Чола — центр государстварасселившихся в прикаспийских областях мазкутов (массагетов); правившая здесь династия Аршакидовпримерно в это же время распространила свою власть на Кавказскую Албанию. Область Чола на юге доходила до горы Бешбармаг и включала в свой состав табасаранов (таваспаров), албан, чилбов (сильвов), легов, хачматаков, маскутов, хазар, гуннов и т.д. Считается, что эта административная система древнее раннего средневековья. На севере область Чола доходила до Терек-Аргун-Андийского хребта (Керавнские горы). Существует мнение, что территория между Дербентом и Аргун-Тереком составляла отдельную провинцию и имела свое название и свой административный центр[5] Бешпармак (Бешбармак) — распространённое в тюркских языках название. Дословно переводится на русский язык, как «пять пальцев». Встречается с различными вариантами написания. Бешпармак — горный хребет в Турции, известный в средневековое и античное время как гора Латм (Латмос, Латр, Латрос). Бешпармак — горный хребет на острове Кипр. Бешбармаг — гора в Азербайджане. Бешбармак — названия мясного горячего блюда.

Дербент Дербент — один из древнейших «живущих» городов мира. Первые поселения возникли здесь в эпоху ранней бронзы — в конце 4 тысячелетия до н. э.. Первое упоминание Каспийских ворот — наиболее древнего названия Дербента — относится к VI в. до н. э., его приводит известный древнегреческий географ Гекатей Милетский. Статья: Дербент Сайт: Википедия Дербент — город в Дагестане на узком проходе между Каспийским морем и предгорьями Кавказа. Дербент — самый южный город Российской Федерации. Город и прилегающий к нему Дербентский район расположены в зоне полусухих субтропиков. Древний период Важное значение этого прохода было причиной захватнических устремлений скифов, сарматов, аланов, гуннов, хазар и других. Он пережил бурные исторические события, штурмы и разрушения, периоды упадка и расцвета. Здесь пролегал один из важнейших участков Великого Шелкового пути, и Дербент выступал перекрестком цивилизации, связывавшим Восток и Запад, Север и Юг. Древнегреческий историк Геродот одним из первых приводит сведения о «Дербентском проходе» в V в до н. э. Огромный интерес к городу проявляла и Римская империя, первая экспедиция которой была организована при Селевке I в 290—281 г до н. э. В 66-65 г до н. э. осуществляются военные походы Лукулла и Помпея на Кавказ, одной из главных целей которых являлся захват Дербента. Преемниками Рима и Парфии в борьбе за Кавказ в раннем Средневековье становятся Византия и сасанидский Иран. Важным фактом в истории Дербента, входившего в состав Кавказской Албании под названием Чола, было принятие христианства в 313 году. С V века начинается активное развитие города, а также грандиозное фортификационное строительство, призванное защитить Переднюю Азию от новой волны кочевников — тюркских племен гуннов и хазар. 439—457 годы — строительство фортификационных сооружений Йездигердом I; в 488—531 происходит замена сырцовых стен каменной кладкой Хосровом I Ануширваном. Крепость начинает приобретать вид, который сохранился до нашего времени. Растущая мощь и богатство Дербента не могли не привлекать могущественных соседей. В 552 г. происходит нападение хазар на город. Патриарший престол, с целью спасения, переносят из города Чола (Дербент) в город Партав. Согласно Ю. Д. Бруцкусу, какая-то часть евреев в этот период переселяется из Персии в Дербент. Арабское завоевание Новый этап развития города связан с вторжением арабов в VII веке. Когда первые арабские отряды в 642/643 году появились у ворот Дербента, сасанидским наместником города был Шахрбараз (Шахрияр). В 651 г. арабы захватили Дербент, однако прочно закрепиться они смогли лишь при Масламе ибн Абд аль-Малике в 733—734 годах. Халиф Омар передал управление Дербентом Абд ар-Рахману ибн Раби’а, который был «комендантом» крепости до 652/653 года. С этого времени начинается активный процесс исламизации населения города. В это время построена старинная Джума-мечеть. С завоеванием Дербента арабами, город превращается в главный опорный пункт арабского Халифата на Кавказе, в важнейший военный, политический и идеологический центр; здесь проводятся значительные строительные работы. Дербент становится крупнейшим средневековым городом Кавказа с развитыми ремесленными производствами (гончарство, стеклоделие, металлообработки, ювелирное дело, камнеобработка и строительное дело, ткачество, ковроделие, производство бумаги, шелка, мыла) и сельским хозяйством (земледелие, садоводство, возделывание шафрана, марены, хлопка, льна и т. д.). Средневековый Дербент — это крупнейший порт на Каспии, важнейший центр международной транзитной торговли Востока и Запада, Севера и Юга. Дербент поддерживал тесные торговые связи со многими областями и городами Ближнего и Среднего Востока, Восточной Европы — об этом свидетельствуют и средневековые авторы, и многочисленные археологические находки. Сюда прибывали торговые караваны и корабли из Хазарии, Руси, Волжской Булгарии, Джурджана, Табаристана, Дейлема, Хорасана, Хорезма, Индии и т. д. Столица Дербентского эмирата В период распада Халифата жители Дербента в 869 году провозгласили Хашима ибн Сурака своим эмиром, ставший основателем династии Хашемидов. В правлении его сына Мухаммеда I в 901 году на Дербент напали хазары во главе с царём К-са ибн Булджан, но были отбит. В 969 году эмир Ахмад построил цитадель и укрепился в ней. От сельджуков до сефевидов В 1067-71 г.г город захватывают турки-сельджуки. В XII в Дербенте вновь образовалось самостоятельное княжество, которое просуществовало сравнительно недолго — до 1239 г., когда Дербент, завоеванный монголами, входит в состав Золотой Орды. Город постепенно приходит в экономический упадок. В 1395 году через Дербентский проход Тамерлан вышел в долину Терека и нанёс на его берегах сокрушительное поражение золотоордынским войскам. В том же году он передал Дербент ширваншаху Ибрагиму I, поручив охрану Дебентского прохода. В XVI—XVII вв. Дербент — арена ожесточенных войн между Османской империей и государством Сефевидов, пока в 1606 г. при персидском шахе Аббасе I Дербент не входит в состав Персии. Между Россией и Персией В начале XVIII века, когда нависла угроза персидского и турко-османского завоевания прикаспийских областей, Пётр I предпринял известный персидский (прикаспийский) поход. 5 августа 1722 года русская армия под командованием генерал-адмирала Апраксина двинулась к Дербенту, а 15 августа к городу прибыла транспортная флотилия (21 судно) с артиллерией и провиантом под командованием капитана Вердена. 12 сентября Россия заключила с Персией мирный договор, по которому Россия получила города Дербент с прилегающем к нему областями. В начале XVIII в., когда нависла угроза иранского и турецкого завоевания прикаспийских областей, Петр I предпринял известный персидский (прикаспийский) поход (1722—1723 гг.). В планах Петра Великого особое место занимал Дербент. 23 августа 1722 г. Петр I с большой армией прибыл в Дербент. Население города во главе с местным наибом Имамом Кулибеком и мусульманским духовенством торжественно встречали русского императора и подарили ему два серебряных ключа от городских ворот и книгу «Дербент Наме», рассказывающую об истории города. Пётр I обратил особое внимание на его исторические памятники. Ученые и специалисты, находившиеся в его свите: Кантемир, Гербер, Соймонов дали первое описание исторических памятников, положили начало изучению Дербента. Были приняты меры по охране и благоустройству города, приказано построить гавань по чертежу, открыты продовольственные склады, лазареты, фактории русских купцов. Пётр I предоставил дербентцам право свободной торговли в пределах России, планировал развитие здесь виноградарства, виноделия, шелководства. Но началась буря, которая разнесла 30 грузовых судов. Не хватало еды, а достать хлеб в охваченных восстаниями землях Ширвана и Мюшкюра не представлялось возможным. Началась эпизоотия — за одну ночь пало 1700 лошадей. В итоге военный совет решил приостановить продвижение на юг, и Петр I повернул назад, оставив в городе небольшой гарнизон. В 1735 году по Гянджинскому договору Дербент вновь отошел к Ирану. В 1747 году город стал центром Дербентского ханства, резиденция Надир-шаха. с 1758 г. — правление Фет-Али-хана. Весной 1795 года персидские войска во главе с основателем династии Каджаров Ага Мохаммедом вторглись в Кахетию, а 12 сентября захватили и разграбили Тбилиси. Выполняя свои обязательства по Георгиевскому трактату 1783 года, русское правительство направило Каспийский корпус (около 13 тыс. человек) из Кизляра через Дагестан в Персию. 2 мая 1796 года главнокомандующий генерал-поручик граф Валериан Александрович Зубов подошёл к Дербенту, приступив к штурму города. 10 мая на крепостной стене был выкинут белый флаг, а вслед за тем в русский лагерь явился и хан Шейх Али-хан. В тот же день комендантом Дербентской крепости был назначен генерал-майор Савельев, а 13 мая главнокомандующий Зубов торжественно въехал в город. Шейх Али-хан оставался в русском лагере почётным пленником пока не совершил побег. Зубов восстановил спокойствие в Дербенте, а ханство передал в управление родному дяде хана, Кассиму. С вступлением на российский престол Павла I и изменением курса внешней политики, в декабре того же года русские войска из Закавказья были отозваны, а все завоёванные области были возвращены. В 1799 году младший сын кубинского хана Фатали-хана — Гасан был провозглашён дербентским ханом. Собрав сильное войско, Шейх Али-хан двинулся на Дербент, но двенадцатидневная осада города не принесла ему успеха и он вынужден был помириться с Гасан-ханом и признать его права на Дербент. После смерти в 1802 году дербентского хана Шейх Али-хан присоединил Дербентское владение к Кубинскому ханству. В 1813 по Гюлистанскому мирному договору присоединен к России, с 1846 г. — губернский город, входил в состав Дагестанской области. С 1840-х гг. переживал быстрый экономический подъем, связанный, в частности, с развитием мареноводства (выращиванием марены — растения, из которого получали дешёвый краситель). Кроме возделывания и переработки марены и мака занятиями жителей Дербента в XIX в. были садоводство, виноградарство и рыбный промысел. В 1898 через Дербент прошла железная дорога Петровск-Порт (прежнее название Махачкалы) — Баку. Баб-аль-Абваб Баб-аль-Абваб — часто дается в сокращенной форме как аль-Баб, арабское наименование города Дербента. Буквально Баб-аль-Абваб (аль-Баб) означало Главные (Большие) Ворота, Ворота ворот. Назван так по причине роли, которую играл Дербент в геополитике раннего Средневековья, являясь важнейшим стратегическим пунктом на торговых путях из Европы в Азию. Дербент был переименован в Баб-аль-Абваб (аль-Баб) после арабского завоевания в начале VIII века. Фигурировал под этим названием в арабской историко-географической литературе. Оно на некоторое время получило распространение также и в иранской и тюркоязычной литературе. После падения арабского Халифата и образования самостоятельных государств в регионе город стал называться на старый лад, Дербентом. Герб Дербента Герб Дербентского уезда утверждён 21 марта 1843 года вместе с другими гербами Каспийской области Российской империи, к которой относился тогда город. Позже этот герб без изменений стал гербом города Дербент. Флаг города пока не утверждён. Достопримечательности Монументальный свидетель эпохи Великого переселения народов и выдающийся памятник оборонительной архитектуры, Дербенский крепостной комплекс выполнял оборонительные функции на протяжении 1500 лет. Он включает в себя крепость Нарын-кала, куда ведут две длинные городские стены, которые полностью перекрывали проход и уходили в море, образуя порт. В 2003 году ЮНЕСКО признало Всемирным наследием человечества старую часть Дербента с традиционной застройкой, особо выделив следующие памятники: Дербентская стена — двойная стена времён Сасанидов, перекрывающая Каспийские ворота. Стена на протяжении 15 веков использовалась в оборонительных целях персами, арабами и монголами (ильханы, Тимуриды). Представляет собой единственный сохранившийся памятник древнеперсидского фортификационного зодчества. Нарын-Кала — древняя крепость площадью 4,5 га, которая возвышается над Дербентом с горы. Внутри сохранились бани, резервуары для воды на случай осад' 'ы и руинированные здания, в которых можно предполагать глубокую древность. К их числу принадлежит крестово-купольная церковь V века, позднее перестроенная под храм огнепоклонников и мечеть. Шахский дворец дошёл до нашего времени в развалинах. Джума мечеть — древнейшая мечеть в России. Это храм перехваченный арабами-захватчиками и переделанный в мечеть. Храм был создан задолго до появления арабов в Дербенте. Поэтому эта мечеть имеет вход с юга, а не с севера, как должно быть у мечетей. Об этом впервые написал Амри Шихсаидов в книге «Дагестанские святыни». Перед мечетью — медресе XV века. В городе имеется Армянский храм — памятник архитектуры 19 века. Построен в 1860 г. После завершения капитального ремонта и реставрационных работ в мае 1982 г. в нём открылся музей изобразительного искусства (филиал республиканского музея изобразительного искусства). Музей вошел в состав Государственного Музея-заповедника на правах отдела «Ковра и декоративно-прикладного искусства».

см. Хель (значения). Хель — (араб. — род), родовая группа (клан) у афганцев, состоит из нескольких родов. Обычно селение Афганцев совпадает с родовым подразделением хель и носит его название. Образовалось от «ахль» — большая семья. Дела хеля решаются джиргой (советом взрослых мужчин) по обычному (адатному) праву. Крупные кланыЮсуфзаиусман-хель хасанзай исазай утман-хель худу-хель Таркаланисаларзай Яхья-хель Из истории хелейТори-хель отказался выдать девушку, похищенную из богатой семьи, так как девушка уже приняла ислам и вышла замуж за похитившего ее юношу. Это послужила поводом для восстания в марте 1936 г. девушки Чанд Биби Основные племена и районы расселения Категория: Пуштуны http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%BA%D1%81_I http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%90%D1%80%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8 Армянин, несущий даньахеменидскому царю[2][3]. Рельеф из Персеполя, VI—V вв. до н. э. (Что-то похожее было и среди сарматского золота) Нартиада Кавказка Албания II ПОМПЕЙ ТРОГ "Филипповы истории"/около 1в.от н.е./ С албанами Ясон заключил мир; говорят, что албаны некогда последовали за Геркулесом из Италии, с Албанской горы6, когда тот, после убийства (мифического героя) Гериона, гнал (отнятый) у него скот через Италию. Помня о своем италийском происхождении, албаны приветствовали во время Митридатовой войны воинов Помпея как братьев. ПОМПОНИЙ МЕЛА "Землеописание"/около 43г от н.е./ 111.5.39. Далее у Каспийского залива живут каспии и амазонки, называемые "савроматидами"8, у Гиркан-ского — албаны, мосхи9, Гирканы, по Скифскому — амарды, пестики и уже у пролива дербики. В этот залив изливается много больших и малых рек, но хорошо известный...10 из Керавнийских гор спускается одним руслом, а в Каспийский (залив) впадает двумя (устьями). ПЛИНИЙ СТАРШИЙ "Естественная история"/23-79г от н.е./ Всю равнину вдоль Кира населяет народ албаны, затем народ иберы, которые отделены от первых рекой Алазо3, вытекающей из Кавказских гор и впадающей в Кир. Главные города: в Албании — Ка-балака, в Иберии — Хармастис у реки Пеорис. Затем следует страна Фазия и Триара, до гор Периадра; за этими горами лежат Колхидские пустыни; на стороне, обращенной к Керавнийским горам, живут армяноха-либы и мосхи; страна последних простирается до реки Ибера, притока Кира. За ними живут сакассаны4 и макроньг до реки Абсара6. Так населены равнины и склоны гор. За границей Албании мы встречаем на передней стороне Кавказских гор варварские племена сильвов, а за ними субиенов, дидуров и содиев7..... За ними находятся Кавказские воро- • та8, которые по ошибке многие называют Каспийскими, — удивительное творение природы, произошедшее от внезапного разрыва гор. Самые ворота огорожены бревнами, обитыми железом; внизу течет вонючая река, а на одной скале, лежащей по эту сторону, находится небольшое укрепление Кумания, устроенное с целью воспрепятствовать проходу бесчисленных народов. Следовательно здесь, почти напротив иберийского города Хармастиса, целая часть света отделяется от другой воротами. Начиная от Кавказских ворот, в Гордиейских горах живут валлы и сваны9, неукротимые народы, которые занимаются добыванием золота в рудниках, а за ними до моря живут некоторые племена гениохов и ахеев. Таково внутреннее положение этой страны, которая принадлежит к самым прославленным. Кубачи Кумух Почему у всех фараонов и Александра, и Ксеркса,и египетских личное имя пишется "гусь"-каз и "солнце"-кун(хун,гун? каз-ок,кун-ок?) Ксеркс I личное имя как Сын Ра Ксеркс I Хель-ель,ахль-аул. Казахи 19 века жили как пуштуны.Читала статью о аулах в Пермском крае.Писавший говорил,что отличало бывших "кыпчаков" от местных.Они не хотели работать на земле,т.е."ленивы"-как пишут "культурные",женились на местных девушках,но не выдавали замуж за них своих девушек.

Афганистан.Тяжелый фильм.Просто шок.Язык тюркский. http://www.youtube.com/results?search_query=%D0%A0%D0%B5%D0%BA%D0%B0+%D0%B1%D0%BE%D0%BB%D1%8C%D1%88%D0%BE%D0%B9+%D0%B8%D1%80%D0%B3%D0%B8%D0%B7+%D0%9F%D1%83%D0%B3%D0%B0%D1%87%D0%B5%D0%B2&page=&utm_source=opensearch Россия.Река Большой Иргиз.Хорошо что не переименовали. В списке сел(старых) Пермского края много названии племен мл.жуза.В основном домонгольских(в отличие от Крыма).Много сел "Алан".Похоже они кочевали не только по нижнему течению Итиля,но и по верхнему.Жаль что вовремя не скопировала,теперь не могу найти.В античное время они похоже кочевали до Ирана,Афганистана и Индии.Позже перед советской властью или Российской империей не стали пропускать на прежние кочевья.И с Китайской стеной тоже самое,не пропускали своих же граждан-бывших кочевников на свои кочевья,привязывали к китайской земле.Нужны были воины,налогоплательщики и т.д. Родо-племенная структура, резко отличающая пуштунов от таджиков, у которых она полностью отсутствует. Пуштуны — крупнейший в мире народ, обладающий родо-племенным делением[17]. Принадлежность к определённому племени играет огромную роль во внутрипуштунских отношениях. Всего насчитывается около 60 больших племён, разделённых примерно на 400 родов[18]. Пуштунские племена называются каум (قوم​/ کوم), во главе племени стоит «хан» (خان). Племена делятся на роды — хел (جېل), возглавляемые вождями-маликами (مالک). Род состоит из кланов-семейств, старейшины которых называются спинжирай (سپینږیرئ) — «белобородый», «аксакал». Важную социальную и политическую роль играет совет старейшин племени — джирга (جرګه) (Вспомните свод законов Тауке хана "Жеті жарғы"). У них еще было понятие "джиг", и у нас существует понятие "жікке бөліну".

Пока я не встретила,что кто-то из древних сказал, что саки были ираноязычные.Из персидского войска видно,что участники были в своей "национальной" одежде,только командиры у всех были из персов: 7.61-88 …Принимали же участие в походе следующие народности: прежде всего персы, которые были одеты и вооружены вот как. На головах у них были так называемые тиары (мягкие [войлочные] шапки), а на теле – пестрые хитоны с рукавами из железных чешуек наподобие рыбьей чешуи. На ногах персы носили штаны. Вместо [эллинских] щитов у них были плетеные щиты, под которыми висели колчаны. Еще у них были короткие копья, большие луки с камышовыми стрелами, а, кроме того, на правом бедре с пояса свисал кинжал. Предводителем их был Отан, отец супруги Ксеркса Аместриды…. …Мидяне же носят в походе такое же вооружение, как и персы (вооружение это, собственно, мидийское, а не персидское). Предводителем мидян был Тигран из [рода] Ахеменидов. Художник Richard Scollins …Киссии (Киссии)выступили в поход также в персидском вооружении, только вместо [войлочных] шапок они носили митру. Во главе киссиев стоял Анаф, сын Отана. Также и гирканы были вооружены по-персидски. Начальником их был Мегапан, впоследствии правитель Вавилона. Ассирийцы в походе носили на голове медные шлемы, своеобразно сплетенные каким-то трудно объяснимым способом. У них были щиты, копья и кинжалы, подобные египетским, а, кроме того, еще деревянные палицы с железными шишками и льняные панцири. Эллины называют их сирийцами, а варвары – ассирийцами. Предводителем их был Отасп, сын Артахея. Бактрийцы носили на головах шапки, очень схожие с мидийскими, тростниковые бактрийские луки и короткие копья. Саки же (скифское племя) носили на головах высокие островерхие тюрбаны, плотные, так что стояли прямо. Они носили штаны, а вооружены были сакскими луками и кинжалами. Кроме того, у них были еще сагарисы – [обоюдоострые] боевые секиры. Это-то племя (оно было, собственно, скифским) называли амиргийскими саками. Персы ведь всех скифов зовут саками. Бактрийцами и саками предводительствовал Гистасп, сын Дария и Атоссы, дочери Кира. Индийцы выступили в поход в хлопковых одеждах и с камышовыми луками и стрелами с железными наконечниками. Таково было вооружение индийцев. Начальником их был Фарназафр, сын Артабата. Арии же были вооружены мидийскими луками, а остальное вооружение у них было бактрийское. Во главе ариев стоял Сисамн, сын Гидарна. Парфяне, хорасмии, согдийцы, гандарии и дадики шли в поход в таком же вооружении, как и бактрийцы. Начальниками их были: у парфян и хорасмиев – Артабаз, сын Фарнака; у согдийцев – Азан, сын Артея; у гандариев и дадиков – Артифий, сын Артабана. Каспии были одеты в козьи шкуры и вооружены [своими] местными луками из камыша и персидскими мечами. Таково было их вооружение, а начальником их был Ариомард, брат Артифия. Саранги же щеголяли пестро раскрашенными одеждами и сапогами до колен. Луки и копья у них были мидийские. Предводителем их был Ферендат, сын Мегабаза. Пактии носили козьи шкуры, вооружены были местными луками и кинжалами. Во главе пактиев стоял Артаинт, сын Ифамитры. Художник Richard Scollins Утии, мики и парикании вооружены были подобно пактиям. Начальниками их были: у утиев – Арсамен, сын Дария; у париканиев же – Сиромитра, сын Эобаза.Арабы были одеты в длинные, высоко подобранные бурнусы и носили на правой стороне очень длинные вогнутые назад [гибкие] луки. Эфиопы же носили барсовые и львиные шкуры. Луки их из пальмовых стеблей имели в длину не менее 4 локтей. Стрелы у них маленькие, камышовые, на конце вместо железного наконечника – острый камень, которым они режут камни на перстнях для печатей. Кроме того, у них были копья с остриями из рога антилопы, заостренными в виде наконечника. Были у них и палицы, обитые железными шишками. Идя в бой, они окрашивали половину тела мелом, а другую – суриком. Во главе арабов и эфиопов, живущих южнее Египта, стоял Арсам, сын Дария и Артистоны, дочери Кира (ее Дарий любил больше всех своих жен и велел сделать для себя ее изображение из чеканного золота). Итак, предводителем эфиопов, живущих южнее Египта, и арабов был Арсам. Восточные же эфиопы (в походе участвовали два племени эфиопов) были присоединены к индийцам. По внешности они ничем не отличались, а только языком и волосами. Так, у восточных эфиопов волосы прямые, а у ливийских – самые курчавые волосы на свете. Вооружены были эти азиатские эфиопы в основном по-индийски, только на голове они носили лошадиную шкуру, содранную вместе с ушами и гривой. Грива служила вместо султана, причем лошадиные уши торчали прямо. Вместо щитов они держали перед собой как прикрытие журавлиные кожи. Ливийцы выступали в кожаных одеяниях с дротиками, острия которых были обожжены на огне. Предводителем их был Массагес, сын Оариза. Пафлагонцы шли в поход в плетеных шлемах, с маленькими щитами и небольшими копьями; кроме того, у них были еще дротики и кинжалы. Ноги у них были обуты в местные сапоги, доходившие до середины ноги. Лигии, матиены, мариандины и сирийцы шли в поход в одинаковом с пафлагонцами вооружении. Сирийцев же этих персы зовут каппадокийскими. Во главе пафлагонцев и матиенов стоял Дот, сын Мегасидра; начальником же мариандинов, лигиев и сирийцев был Гобрий, сын Дария и Артистоны. Вооружение фригийцев было весьма похоже на пафлагонское, с небольшим лишь различием. По словам македонян, пока фригийцы жили вместе с ними в Европе, они назывались бригами. А после переселения в Азию они вместе с переменой местопребывания изменили и свое имя на фригийцев. Армении же, будучи переселенцами из Фригийской земли, имели фригийское вооружение. Начальником тех и других был Артохм, женатый на дочери Дария. Вооружение лидийцев было почти такое же, как у эллинов. Лидийцы в древности назывались меонами, а [свое теперешнее имя] получили от Лида, сына Атиса. Мисийцы же носили на голове местные шлемы; вооружение их состояло из маленьких щитов и дротиков с обожженным на огне острием. Мисийцы – переселенцы из Лидии, а по имени горы Олимпа они зовутся олимпиенами. Предводителем лидийцев и мисийцев был Артафрен, сын Артафрена, который вместе с Датисом напал на Марафон. У фракийцев в походе на головах были лисьи шапки. На теле они носили хитоны, а поверх – пестрые бурнусы. На ногах и коленях у них были обмотки из оленьей шкуры. Вооружены они были дротиками, пращами и маленькими кинжалами. После переселения в Азию это племя получило имя вифинцев, а прежде, по их собственным словам, они назывались стримониями, так как жили на Стримоне. Как говорят, тевкры и миаийцы изгнали их с мест обитания. Художник М.Шейнин Начальником азиатских фракийцев был Бассак, сын Артабана. [... Писидийцы] носят маленькие щиты из невыделанных бычьих шкур. Каждый вооружен охотничьим копьем ликийской работы, а на голове у них медные шлемы; на шлемах приделаны медные бычачьи уши и рога, а сверху – султаны. Ноги у них были обмотаны красными тряпками. Кабалии – меонийское племя, которых зовут также ласониями, вооружены по-киликийски (об этом я расскажу, когда перейду к киликийским отрядам). У милиев же были короткие копья и плащи, застегивающиеся [на плече] пряжкой. Некоторые из них носили ликийские луки, а на голове – кожаные шлемы. Всеми этими народностями предводительствовал Бадр, сын Гистана. У мосхов на голове были деревянные шлемы; они носили маленькие щиты и копья с длинными наконечниками. Тибарены, макроны и моссиники шли в поход вооруженными, как мосхи. Начальниками их были: у мосхов и тибаренов Ариомард, сын Дария и Пармисы, дочери Смердиса, внучки Кира; у макронов же и моссиников Артаикт, сын Херасмия, который был сатрапом на Геллеспонте. Мары носили на головах плетеные туземные шлемы. Вооружение их – маленькие кожаные щиты и дротики. У колхов же на головах были деревянные шлемы; они носили маленькие щиты из сырой кожи, короткие копья и, кроме того, еще кинжалы. Во главе маров и колхов стоял Фарандат, сын Теаспия. Алародии же и саспиры выступали в поход вооруженными, как колхи. Предводителем их был Масистий, сын Сиромитры.Племена с островов Красного моря (именно, с тех островов, где царь поселил так называемых изгнанников) были одеты и вооружены совершенно по-мидийски. Предводителем этих островитян был Мардонт, сын Багея, который через два года после этого погиб во главе [персидского флота] в битве при Микале. Эти народности сражались на суше и составляли пешее войско. … Итак, военачальниками были эти названные мною люди. Во главе же их и всего сухопутного войска стояли Мардоний, сын Гобрия; Тритантехм, сын Артабана, который подал совет против похода на Элладу; Смердомен, сын Отана (оба они – сыновья братьев Дария, двоюродные братья Ксеркса); Масист, сын Дария и Атоссы; Гергис, сын Ариаза, и Мегабиз, сын Зопира. Это были начальники всего сухопутного войска, кроме 10 000 персов. Во главе этого отряда 10 000 отборных персидских воинов стоял Гидарн, сын Гидарна. Этот отряд персов называли “бессмертными”, и вот почему. Если кого-нибудь постигала смерть или недуг и он выбывал из этого числа, то [на его место] выбирали другого и [потому в отряде] всегда бывало ровно 10 000 воинов – не больше и не меньше. Из всех народностей лучше всего держали боевой порядок персы, и они были самыми доблестными. Снаряжение их было такое, как я уже сказал, а кроме того, они блистали множеством роскошных золотых украшений. Их сопровождали повозки с наложницами и множеством прислуги в богатых одеждах. Продовольствие для них везли (отдельно от прочих воинов) на верблюдах и вьючных животных. В коннице [Ксеркса], впрочем, служили не все народности, а только следующие: прежде всего персы. Они носили то же вооружение, как и пешие, но только у некоторых на голове были медные, чеканной работы и железные шлемы.Среди них есть некое кочевое племя по имени сагартии. По происхождению и языку – это персидская народность, но одежда их наполовину персидская, наполовину пактийская. Они выставляли 8000 всадников; бронзового или железного оружия у них, по обычаю, нет, кроме кинжалов. Вместо этого у них только плетенные из ремней арканы. С этими-то арканами они и идут в бой. Сражаются они так: сойдясь с врагом, они забрасывают арканы с петлей и затем тащат к себе, кого они поймают – коня или человека. Люди, пойманные в аркан, погибают. В битве сагартии стояли возле персов. Художник Richard Scollins Мидийские всадники были снаряжены подобно своим пехотинцам, так же и киссии. Индийские же всадники носили одинаковое снаряжение с пешими воинами, но ехали не только верхом на конях, но и на колесницах, запряженных конями и дикими ослами. Вооружение бактрийских всадников было то же, что и у пеших воинов, точно так же и у каспиев. И ливийцы имели одинаковое вооружение с пешими воинами. Все эти народности также ехали на колесницах. Каспии и парикании были вооружены так же, как и пешие воины. У арабов тоже было одинаковое вооружение с пешими воинами, но все они ехали на верблюдах, по быстроте не уступающих коням. Только одни эти народности служили в коннице. Численность же конницы составляла 80 000 всадников, не считая верблюдов и колесниц. Всадники [других народностей] были построены эскадронами, арабские же [всадники] стояли последними. Ведь кони не могли выносить верблюдов, и, чтобы кони не пугались, их поставили позади. Начальниками конницы были Гармамифрас и Тифей, сыновья Датиса. Третий же начальник – Фарнух занемог и остался в Сардах.

http://modernlib.ru/books/gumilev_lev_nikolaevich/ritmi_evrazii_epohi_i_civilizacii/read/ http://www.bulgars.ru/ct/nesost.htm Геродот говорит о конных лучниках в составе персидской армии при Платеях. Эти лучники, вероятно, были из племени сака. На этом фрагменте греческой вазы показан такой коннный лучник. У атропатийцев есть, правда, могущественные соседи — армяне и парфяне, которые нередко опустошают их страну. Однако они оказывают сопротивление и отбирают назад захваченную у них землю; так, например, они захватили у армян Симбаку, когда те попали под власть римлян, и вступили в дружественные договорные отношения с Цезарем; вместе с тем они стараются угодить и парфянам. 3. Летняя столица их — Газака, расположенная на равнине, а зимней служит сильная крепость Вера, которую осадил Антоний во время похода с. 494 против парфян. Эта крепость находится в 2400 стадиях от реки Аракса, отделяющей Армению от Атропатены, как сообщает Деллий, друг Антония, описавший его парфянский поход, в котором ему самому довелось участвовать в качестве легата. Все области этой страны плодородны, а северная — горная — сурова и холодна; здесь обитают горные племена кадусиев, амардов, тапиров, киртиев и других бродячих и разбойничьих народностей. Ведь эти народности рассеяны по горам Загру и Нифату: киртии и марды — в Персиде (ведь амарды носят и такое название), а также еще и теперь живущие в Армении и одноименные им племена; все это люди по внешнему виду одинаковые. 4. Кадусии немного уступают арианам по количеству пехотинцев; они превосходные метатели дротиков; в гористых местах они сражаются C. 524вместо всадников. Однако не природные условия местности затруднили поход Антония, но его проводник, армянский царь Артавасд, которого Антоний необдуманно (хотя тот тайно злоумышлял против него) сделал своим советником и вершителем своих военных планов. Антоний, правда, наказал царя, но слишком поздно, после того как тот оказался виновником многих бед для римлян, и не только сам Артавасд, но и другой проводник, который повел Антония от Зевгмы на Евфрате до границ Атропатены, по пути длиной в 8000 стадий через горы, по бездорожью и обходами, т. е. по пути вдвое большему, чем прямая дорога. 5. Великая Мидия в древности, после того как разрушила державу сирийцев, господствовала над всей Азией. Впоследствии, однако, при Астиаге, Кир и персы лишили ее столь великого могущества, тем не менее она продолжала в значительной степени сохранять прадедовскую славу. Экбатаны были зимней2столицей персидских царей, равно как и македонян, которые после подчинения персов владели Сирией; и еще в наше время город этот предоставляет парфянским царям те же удобства и безопасность. Персидские конные полки Во многих текстах упоминается персидская конница, насчитывавшая 30 000 человек. Командовал персидской конницей военачальник в должности асапатиш. Наиболее знаменитым асапатишем считается Масистий, командовавший конницей в ходе платейской кампании. Лошадей конница получала из правительственных конных заводов. Наиболее известным центром коневодства была Нисейская равнина в Мидии, где паслось до 150 000 породистых кобылиц. Страбон сообщает, что армяне платили персам кроме серебра еще 1500 коней, тогда как мидийцы давали почти в два раза больше. В другом месте Страбон пишет о том, что сатрап Армении посылал царю 2 000 жеребят в качестве ежегодной дани. Ксенофонт однажды проезжал через армянскую деревню, которая должна была ежегодно предоставлять государству 17 жеребят. Нисейские кони были очень рослыми для того времени, большинство из них было белой или вороной масти. Филострат описывает старинное изображение царицы Родогуны, скачущей на нисейском коне с черным крупом, но белыми ногами, грудью и мордой. Конь Мардония во время платейской битвы был белый. Эсхил упоминает участвовавший в греческой кампании тридцатитысячный отряд «черной конницы», возглавляемый бактрийским землевладельцем Артабаром. Возможно, персидская царская конница получала только черных нисейских коней. Бронзовые удила IV в. до н.э. Хранились в Берлине, утрачены в ходе 2-й мировой войны. Бли обнаружены в Беотии (Греция). Персидское искусство верховой езды доминировало в Древнем мире, другие народы копировали у персов их манеру езды. Родня Персидская конница набиралась из числа персидской знати, а в элитарных полках служили выходцы из высших слоев общества. Эти знатные персы получали от царя дары, в первую очередь пурпурную одежду. Множество античных авторов сообщают нам о том, что царь дарил пурпурный кантуш, золотое ожерелье и браслеты, золотой кинжал (акинака) и нисейского коня с золотой сбруей в качестве почетной награды за выдающиеся заслуги. Все отличившиеся персы становились «друзьями» царя. Характерная одежда и снаряжение выступали в роли своего рода униформы элитарных частей. Наиболее важной социальной группой персидской знати была царская «родня», или по-староперсидски хувака. Это не обязательно были родственники царя, но их статус был очень высок. Лишь они могли обмениваться с царем поцелуями при приветствии, что в Персии служило признаком равного социального статуса. Число «родни» достигало 15 000 человек. Они имели право участвовать в царских обедах, каждый из которых обходился казне в 400 талантов. Отправляясь в поход, закончившийся битвой при Гавгамелах, Дарий отправил вперед отряд из 6 000 конных воинов под командованием Мазая. В отряд также вошла тысяча элитарной конницы под командованием асапатиша Сатропата. Эта тысяча имела задачей следить за переправами через Евфрат. Вскоре в ссоре был убит Сатропат. Перед сражением Мазай упоминается как командующий элитарным отрядом в 3000 конных воинов. В ходе битвы при Гавгамелах, по свидетельству Диодора, Дарий лично командовал тысячью из числа «родни», отобрав в это число самых храбрых и верных. Собрав вместе все эти свидетельства, мы можем предположить существование по меньшей мере трех полков элитной конницы, в том числе одного, укомплектованного «родней» царя. Персы использовали мулов для перевозки грузов, особенно в горных районах, где верблюдам приходилось тяжело. Первсидская армия, возглавляемая Датамом, имела в обозе и верблюдов, и мулов. На этом финском винном кувшине изображены два перса. Один едет на муле, другой идет пешком. Обратная сторона вазы Древняя Персия Древняя Персия Культура древнего Ирана01/07/2013 «Если бы мы знали о культуре древнего Ирана столько же, сколько мы знаем о Египте или Вавилоне, или столько, сколько, сколько знаем об Индии или Китае, наше представление о культурном развитии Азии коренным образом отличалось бы от того, что существует сейчас. Те немногие надписи на старо-персидском языке, что дошли до нас, а также религия Авесты не позволяют составить нам адекватную картину иранской жизни и цивилизации. Хотя классические авторы в какой-то мере дополняют этот фрагмент, любая попытка реконструкции, даже с привлечением всех доступных источников, остается неудовлетворительной» (Бертольд Лауфер, «Сино-Ираника», 1919). Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий Персидская армия01/07/2013 Персидское общество можно охарактеризовать как «феодальное». Оно состояло из знати (азата), крепостных крестьян (бандака) и рабов (марика). Все персы считались крепостными царя. Военная служба была обязательной как для знати, так и для крестьян. Освобождение от службы при дворе или в армии давалось лишь по личному указанию царя. До пяти лет персидские мальчики не могли показываться на глаза своим отцам, но жили на женской половине дома. С пяти до двенадцати лет мальчики учились «ездить верхом, стрелять из лука и говорить правду» (Геродот). Страбон сообщает, что военную службу персы несли до исполнения двадцати четырех лет в течение четырех лет. Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий Бессмертные — элита персидской армии01/07/2013 Наиболее известным байварабамом персидской армии был царский отряд «бессмертных» – амтрака. Очевидно, в «бессмертные» брали лучших солдат армии. Геродот сообщает, что свое название «бессмертные» получили по той причине, что численность этого байварабама всегда поддерживалась на штатном уровне. Геродот описывает армию Ксеркса, вышедшую из Сардиса в начале греческой кампании. Царь занимал место в середине маршевой колонны. Впереди царя двигалась тысяча конных воинов, набранных из числа персов. За тысячью конников шла тысяча копьеносцев, держащих копья острием вниз. Следом двигался сам царь на колеснице. Согласно описанию, данному Геродотом, за колесницей царя двигалась еще одна тысяча копьеносцев, держащих копья острием вверх. Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий Первый персидский флот02/07/2013 Большую часть своего правления Камбис посвятил покорению Египта. Египетский фараон Амас, обладавший господством на море, успешно противостоял попыткам Камбиса. Единственный путь в Египет шел по пустынному берегу моря, поэтому без поддержки с моря пройти здесь армия не могла. Усвоив полученный урок, Камбис решил обзавестись собственным флотом. Этот флот позволил персам одолеть Египет, а позднее начать экспансию в Европу. Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий Дарий Великий02/07/2013 После преждевременной смерти Камбиса в 522 г. до н.э. империя, по свидетельству античных источников, погрузилась в пучину хаоса. Сообщается, что Камбиса убил его брат, но можно предположить, что «брат» был самозванцем, старавшимся занять персидский трон. Самозванец, которого звали Смердис, был вскоре свергнут в ходе заговора, составленного семью вельможами. Один из семи, по имени Дарий, занял трон. В течение следующего года Дарий выиграл 19 сражений и покорил девять восставших вассальных царей. Так начинался новый период роста империи. При Дарии Персидская империя достигла зенита своего могущества. Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий Униформа персидских полков02/07/2013 Существует мнение, что единообразие в изображениях воинов на ахеменидских рельефах свидетельствует не о наличии у персов униформы, а о существовании у персидских художников неких общепринятых условностей. Но есть альтернативные свидетельства греческих авторов, из которых однозначно следует, что ахеменидская армия действительно носила единообразную одежду. Если даже в Греции в IV веке до н.э. появилась своего рода униформа, то в гораздо большей степени централизованной империи Ахеменидов униформа должна была появиться с еще большей степенью вероятности. Читать далее → Древняя Персия | Добавить комментарий 1 2 3 4 5 http://www.youtube.com/results?search_query=%D1%81%D0%B0%D1%80%D0%BC%D0%B0%D1%82%D1%8B&page=1 http://www.youtube.com/results?search_query=%D0%BDi%D0%B2i%D0%B4%D0%BE%D0%BC%D0%B0+%D1%83%D0%BA%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BD%D0%B0+%D1%81i%D1%80%D0%BC%D0%B0%D1%82%D1%8B

Албания и кыпчакские племена Как верно отметил Г. Гейбуллаев, еще в древности предпринимались попытки объяснения значения этнонима албан и происхождения названия страны – Албания. Например, Помпей Трог (l в.) происхождении этнонима албан связывал с Албанскими горами Италии. По его мнению, якобы албаны некогда следовали за Гераклом и прибыли на территорию Кавказа. По Плинию (l в.), этноним албан связан белым цветом кожи его носителей. Этого мнения придерживались Гай Юлий Солин (lll в.) и Исидор (Гейбуллаев. 1991: 59). О происхождении наименования Албания в научной литературе нет единого мнения. Так, некоторые ученые, такие как А. Яновский, Н. Я. Марр, К. В. Тревер, Р. М. Магомедов, З. И. Ямпольский считали, что это название латинского происхождения со значением «Страна гор». Именно, это мнение отражено в «Истории Дагестана» (История Дагестана. 1967: 107). Однако, то, что название «Албания» произвольное от этнонима албан, к сомнению не подлежит. А что касается самого этнонима, он связан с древнетюркским словом «албан», означающий «повинность» (Древнетюркский словарь. 1969: 34), так как, албаны были повинны, в разные времена обеспечить тюркскую (Туркестанскую) или персидскую армию всадниками и пехотой. В древнетюркском эпосе «Китаби – Деде Коркут» Газан хан, который называется «главою албан», одновременно называется «оплотом Туркестана» (Əлиjаров.1991: 142-143). По словам Страбона (l в.), албаны вооружали 60 000 пехотинцев и 22 000 всадников (Алиев. 1987: 20). Автор ll в. Арриан в «Походе Александра» сообщает об участии албан в составе персидской армии против войск Александра Македонского в битве при Гавгамелах. В этом плане вызывает интерес мнение К. В. Тревер, которая писала, что судя по тексту здесь наблюдается «какое-то привилегированное в военном отношении положение албанов, которые среди других могли быть рассмотрены в центре построения, в ближайшем окружении персидского царя и его гвардии» (1950: 53). Слово «албан» перед тем, как превратится в этноним, в смысле «повинный» впервые было применено в отношении к массагетам, которые, будучи одним из скифских племен, являлись аборигенами Азербайджана. Так, Аммиан Марцеллин писал, что Помпей прошел через страны массагетов, которых «мы теперь называем албанами» (Марцеллин. 1949: 2-5, 16). А то, что массагеты являлись одним из скифских племен, подтверждает сообщение Фавста Бузанда (История Армении Фавста Бузанда. 1953: 212). Интересн и тот факт, что в армянских и собственно албанских источниках царь массагетов, первый из династии албанских Арсакидов (Аршакидов) Санесан // Санатрук (298-338 гг.), называемый так же царем албан, одновременно считался предводителем «бесчисленных полчищей гуннов» (Azərbaycan tarixi. 1995: 179). Кроме этого, армянский историк V в. Агафенгел вместо этнонима «массагеты» употребил выражение «масаха – гунны» (Тревер. 1959: 193). Выходит, армяне не сомневались, в гуннском, т.е. тюркском происхождении массагетов, названные впоследствии албанами. Недаром в источнике (Xlll-XlV вв.) албаны под именем «елван» зафиксированы как одно из тюркских племен (Yınanç 1941: 173). Надо отмтить, что в Албании // Арране помимо албан, обитали и другие племена и народности, для которых со временем название «албаны» // «арранцы» стало общим собирательным именем. Часть из них, обитавшие в основном степных и предгорных районах, такие, как албаны, гаргары, саки, кангары, казахи, печенеги, куманы, савиры (сувары), кыпчаки, болгары, хазары, оногуры (он уйгуры), дондары, катаки и т.д. были тюркоязычными. Они играли определяющую роль в политической, экономической и культурной жизни страны. В северных, горных районах были расселены в основном кавказоязычные племена: леги, удины, силвы, джигбы, гаты, эры и т. д., а с V-Vll веков, также и ираноязычные таты. Благодаря исследованиям Г. Гейбуллаева (Гейбуллаев. 1991: 73-76), стало известно, что албаны, которые являлись одним из прямых предков азербайджанцев, одновременно сыграли огромную роль в этногенезе и других тюркских народов, таких как казахи, киргизы, узбеки, каракалпаки и туркмены. (Велиханов. lV: 326; Востров, Муканов. 1968: 46, 118; Абромзон. 1960: 82, 66; Кармышева. 1954: 16, табл. 2; Жданко. 1950: 41; Алиев. 1969). Когда и каким образом часть албан переселились в Среднюю Азию, мы узнаем у Иордана (Vl в.). Он в своей книге «О происхождении и деяниях готов» пишет: «Скифия похожа на гриб. Вначале она узкая, а затем широкая и круглая, доходя так далеко, как хунны, албаны и серес». (The Gothik history... 1960). Как видно из этого сообщения, албаны уже в ранние средние века жили и в Средней Азии. Выходит, именно тогда впервые появились на территории Казахыстана и сыграли одну из основных ролей в становлении казахского народа. Как пишет З. Гасанов, одной из главных загадок казахской истории остается выяснение обстоятельств, происхождения и времени образования специфической формы исторической общности казахского народа – жузов. У казахов известно три типа жузов: улу жуз (старший жуз), орта жуз (средний жуз) и киши жуз (младший). Улу жуз объединял казахские племена албан, канглов, дулатов и др. (Гасанов. 2000: 114). В.В. Востров и М.С. Муканов пишут, что среди казахов племена матай и албан считаются древними (Востров, Муканов. 1968: 46, 118). Что касается племени матай, оно впервые было зафиксировано в ассирийсих источниках 835 г. до н.э (Дьяконов. 1951: 34-35). По албанской версии, матайи являются потомками Матая, одного из сыновей Иафета, первого царя Албании (История албан: кн. 1, гл. 1). В античных источниках племя это называется мидийцами. Именно они являлись основоположниками Мидийского государства, на территории Азербайджана и современного Ирана в 637 г. до н.э. Именно на базе этого государства, вернее после его распада на две части (Великая и Малая Мидия), в 331 г. до н.э. образовалось государство Атропатена // Азербайджан (Дьяконов. 1956: 93). Страбон пишет: «Мидия делится на две части. Одну часть называют Великой Мидией, главный город которой Экбатаны, большой город и столица Мидийской державы…Вторая часть – это Атропатийская Мидия» (Страбон, Xl, 13, 1). Это племя считается одним из прямых предков азербайджанцев, так же как и албаны. И албаны, и матайи среди казахов были зафиксированы как племена, говорящие на кыпчакском наречии тюркского языка. Античные авторы вторым по значимости племенем Албании отметили гаргаров, которые также известны как «гергеры», или «хархары». Именно на основе языка гаргаров была создана новая письменность для албан, о чем поговорим чуть позже. Благодаря неустанным исследованиям замечательнейшего ученого Г. Гейбуллаева, сегодня наши знания о гаргарах и об их этнической принадлежности значительно расширились (Гейбуллаев. 1991:77-81, 349). Впервые этнотопоним Гаргар в форме «Хархар», как один из населенных пунктов Южного Кавказа, упомянут в древнеассирийском источнике Xll в. до н.э. (Tahirzadə 1991: 64; Ağasıoğlu 2005: 139). О гаргарах написал и Страбон (1 в.), который отметил, что они обитают в горах над Албанией, в соседстве с амазонками. Гаргаров соседями амазонок назвал и автор lll века Юстин. А Моисей Хоренский в связи событиями lll века отметил в Албании «поле гаргаров» и также «княжество гаргаров», что свидетельствует о компактности и расселения. Кроме того, Ипполит Портский (lll в.) перечислил гаргаров рядом с мидянами и албанами. Евсевий сын Памфила (lV в.) так же отметил: «…А сии суть племена от Иафета, третьего сына Ноя. От Мидии до Сперии, простираясь со стороны океана до Аквилона так: мидяне, албаны, гаргары… сарматы, меоты, скифы…». (Гейбуллаев. 1991: 77-78). Не смотря на все эти сведения, К.В. Тревер считала, что гаргары жили в северном Кавказе, а затем часть их с Северного Кавказа переселились в Албанию именно в lll в. (Тревер. 1959: 42). Однако, как верно отметил Г. Гейбуллаев, это не соответствует действительности. Анализ источников показывают, что гаргары были известны в l в. н.э. Кроме того, в «Истории албан» (кн. 1, гл. 4) гаргары вместе с албанами считаются потомками легендарного албанского правителя Арана. В этой же книге переселение этого племени в Албанию связывается с именем Александра Македонского (Гейбуллаев. 1991: 78). Как пишет Г. Гейбуллаев, гаргары, участвуя в этническом процессе в Албании в раннем средневековье, слились воедино с другими племенами, и сошли впоследствии с исторической арены, но этноним гаргар сохранился до сих пор в ряде топонимов, в частности отразился в Карабахе в двух топонимах Гаргарчай «река гаргаров» (Гейбуллаев. 1991: 79). Еще в XlX в. в Карабахе и в районе Кедабека насчитывалось несколько селений с названием Гаргар (Пагирев. 1913 : 56). Название одного из них имеет искаженную форму - Гергер, другого – Хархар. В бассейне реки Нахчиванчай находилось село Хархар, или Херхер. Рукав реки Джеирчайа в той же зоне называется Хархарчай, хотя упомянут в XlX в. как Каркарчай. В Нагорном Карабахе один горный хребет называется Гаргардаг – «Гора гаргаров» (Гейбуллаев. 1991: 79). Надо отметить, что часть гаргаров, по-видимому, обитала и в северо-восточной Албании. Арабский автор Ибн Хордадбех (lX в) мжду Шабраном и Баб ал-Абвавом (Дербентом) упоминает город Гаргар ( Велиханлы. 1986 : 109). По словам А. Бакиханова, этот город находился в Мюшкуре (Бакиханов. 1926). В «Истории албан» (кн. 1, гл. 27) гаргары упоминаются, где-то в северо-западной Албании, с чего Г. Гейбуллаев прищел к выводу, что это место находится в Кабалинском районе Азербайджана, где отмечан топоним «Хараба-Хархар», т.е. «Развалины Хархар» (Гейбуллаев. 1991: 80). Следует отметить, что населенные пункты Гергер и Гаргар с азербайджанским населением есть и в Иранском Азербайджане и в Турции (Гейбуллаев. 1991: 83). Гаргары обитали также и в западных территориях Албании, т.е. в Западном Азербайджане (с 1918 г. Армянская Республика). А. Акопян пишет: «Действительно, известен округ Каркар в Моске, две крепости в Цопке и в Востоьной Киликии, две деревни Каркар в Лори и Парисосе» (Акопян. 1987: 66-67). К сказанному надо добавить и монастырь гаргаров – Гергерванк (Григрорян. История Сюника: 322), на территории нынешней Армении. В XlX в. река Гаргар и гора Гаргарис отмечаны и в Тионетском и Ахалцихском уездах Тифлисской губернии (Каркар – мейдан, Каркар – Кутан, гора Каркар, Гаргарис и др.), что свидетельствует об обитании части гаргаров и в нынешней Грузии (Пагирев. 1913 : 122). К.В. Тревер отмечая, что, так как гаргары упоминаются у Моисея Хоренского (кн. 3, гл. 85) в числе потомков Арана, предположила, что они являлись одним из древнейших племен в составе Албанского союза (Тревер. 1959: 46). По мнению С.Т. Еремяна, гаргары жили в Милской равнине (Еремян. 1958: 304). Именно на этой равнине в V в., как показывают археологические исследования, возник город Байлакан (Гейбуллаев. 1991: 79). Г. Гейбуллаев пишет: «…Таким образом, «поле гаргарское» Моисея Хоренского, “Гаргарская равнина” у Гевонда (Vlll в.) и «область Гаргар» Вардана Великого (Xlll в.) – это современная часть Карабахской равнины. По-видимому, Гаргарскую равнину следует локализовать с той частью Карабахской равнины, череэ которую протекает река Гаргарчай и впадает в Куру, т.е. современная территория Агдамского района. Гаргарской равниной называлась, видимо, и часть Мильской степи. Такая локализация подтверждается Йакутом ал-Хамави (Xlll в.), согласно сообщению которого, недалеко от Байлакана (в Мильской степи) расположен город Каркар. (Буниятов. 1983 : 30) В древнегрузинском источнике упоминается Каркри (от Каркари) между Хаченом и Байдаканом. (История и восхваление… 1954: 54). Кирокос Ганзакеци (Ганзакеци. 1946) пункт Каркар помешает в Арцахе» (Гейбуллаев. 1991: 79). Гаргары обитали и в Средней Азии. Дионисий Перигет (ll в.) отмечает, что от горы Эмод до земли, орошенной Гангом, жил народ гаргариды. По сообщению Птоломея, горы Эмод проходил через Скифию и Серику (Гейбуллаев. 1991: 82). Позже в анонимном источнике Х в. упоминается Гаргархан – область, принадлежащая тюркскому народу кимакам в Средней Азии (Худуд ал-Алам. 1930:186). В.Ф. Минорский связывал топоним Гаргархан с городом Каркарли, находящимся на расстоянии 350 км к юго-востоку от Семипалатинска, в Казахыстыне ( Minorski. 1937: 309). В работах В.В. Бартольда упоминаются река Каркар в долине р. Или, топоним Каркар в Семиречье и Тянь-Шане (Бартольд 1968: ll, 1, 101, 536; Валиханов. l-lV: l, 235, 246). Кроме этого, один из горных участков в центральной части Казахыстана называется Каркарлинским. В прошлом на территории Туркмении имелись две реки Гаргар. Подразделение туркменского племени Эрсари называлось Гаргар. Река Гаргарчай отмечена и в зоне бывшего Бухарского ханства (Абдураимов. 1966: 289; Гейбуллаев. 1991: 81). «Истории албан» гаргары упоминаются рядом с гуннским племенем «ептал». Моисей (Мовсес) Каганкатуйский сообщает, что Месроп Маштоц распростронил свои проповеди и «…среди других племен, которые были уведены в плен Александром Македоским и поселены вокруг гор Кавказских, среди гаргаров и камичик - епталитов, обратив их в веру…» (кн. 1, гл. 27). Долгое время было принято считать гаргаров кавказоязычным народом. Однако, более глубокие исследование показали, что это мнение не соответствует истине. Так как, в одной рукописи XVl века, где описывается события имевшее место на Каракышлаке (Казахыстан), говорится о кыпчаках - гаргарах (Абромзон. 1960: 46). В.В. Бартольд писал, что народ, которому принадлежал Манас – герой киргизского эпоса «Манас», также назывался гаргар - кыпчак (Бартольд 1968: ll, 1, 541). А в том, что часть кыпчаков назывались гаргарами, нет ничего удивительного, так как название «гаргар» исходит от имени птицы гаргар (цапля), которая являлась онгоном у этой племени и эта птица была изображена на родовом флаге гаргаров (Итс. 1975: 20; Tantəkin. 2004: 6). И так кыпчакское происхождение гаргаров не вызывает сомнения. Ниже будет отмечено, что именно на основе языка гаргаров была создана новая письменность албан в V в. Именно на этом языке велась учеба в школах, и именно этот язык был официальным языком в Албании // Арране. Что касается собственно кыпчаков, надо отметить, что кыпчаки оставили свой глубокий след в топономике Азербайджана, в том числе и Западного Азербайджана (с 1918 г. Республика Армения). Так, в Кахском районе Азербайджана до сих пор существует село под названием «Кыпчак» (Алиев, Нуриев. 1978: 54). По данным источников XlX в., в Закатальском округе была река под названием «Гыпчагчай» (Кыпчакская река). Более того в Александропольском уезде (Ленинаканская обл. Армении) существовали «Гыпчагкенди» и «Гыпчагчай», т.е. «село кыпчаков» и «река кыпчаков» (Гейбуллаев. 1976: 82). Память о кыпчаках сохранилась в топономике Грузии и в грузинских преданиях (Анчабадзе. 1980: 243-244). Г. Гейбуллаев перечисляет ряд этнонимов кипчакских племен – джужан, гул, тог, гараборк, анджа и др., которые отложились в этнотопонимах Азербайджана – «Джужанлы» (названии деревни в Кдабекском районе), «Гуллар» (название многих деревень не только в Азербайджане, но даже в Дагестане и Грузии), «Тог» (название деревни в Нагорном Карабахе), «Инджилли» (название древни в Далилабадском районе) и т.д. (Гейбуллаев 1978: 389-391). По данным эпиграфики, которые исследовали Г. Алишан, Р. Ачарян и Э. Хуршудян, современное село Арич Артикского района Ширакской области Армении прежде носило название Кыпчаг, а в 12 веке в этом селе возник даже монастырь, который был названХпчахаванк (из этнонима хпчах “кыпчак" + ванк “монастырь, обитель") и который стоит до сих пор (Гаркавец 2002: 5). В научной литературе утвердилось ошибочное мнение о появлении впервые кыпчакских племен в Закавказье, в том числе в Азербайджане в Xl-Xll вв. Считается, что «в этот период на территорию Азербайджана хлынул поток тюркоязычных кочевых племен в лице тюрок-сельджуков с юго-востока, и немалое количество тюрок-кыпчаков с севера, известных в Европе под именем куманов, кунов, валанов, валвен, блавен, плавков и др. На востоке их называли кыпчаками» (Очерки Истории СССР. 1958: 200). А также говорится и о переселении Давидом lV Строителем выше 40 тыс. семей, которые оказались якобы в бедственном положении в результате усиления Киевской Руси (Лордкипанидзе. 1974: 97), хотя по утверждению самих же древнегрузинских источников большая часть территории нынешней Грузии называлась «Диди Туркоба», т.е. «Великая Тюркская страна». В. А. Гукасян, особо отмечая этот факт, пишет: «Не случайно грузинским историкам того периода Грузия была известна под двумя названиями: Картвелоба (букв. Грузиноба) и Диди Туркоба (Великая Туретчина). Вся восточная и западная части Грузии входили в «Диди Туркоба»» (Гукасян. 1980: 25). Конечно же, тут речь может идти о Верхней Албании (Арране), основное население, которого в то время, так же как и прежние века, составляли тюрки-кыпчаки. Именно на языке этого народа говорили при дворе царицы Тамары, которая принадлежала кыпчакскому племени гурджи. Речь идет о том племени, потомки которого в настоящее время живут в Крыму, в селе Гюрджи и говорят на кыпчакском языке. Древнегрузинские источники называют этот язык «хазарули», т.е. хазарский язык (Картлис Цховреба. 1955: 16). А. Крымский писал по этому поводу: «Тюркский язык при дворе Тамары, однако, не был исключен. Но это была речь не тех среднеазиатских тюрок - мусульман, которые пришли на Кавказ с первыми сельджукскими завоевателями Xl в. и поселились у самых границ Грузии, в частности в Арранской области у Гянджи… А при Тифлисском дворе пользовались любовью и честью другие тюрки, половцы, они же кыпчаки…» (Крымский. 1981: 72-73). Как видно из этой цитаты, Крымский не сочел нужным упомянуть тот факт, что в то время, как и прежде, Тифлис находился в составе Арранской области Азербайджана. Кроме этого, он утверждал, что якобы кыпчаки пришли на эту территорию с Северного Кавказа и Крыма в Xl-Xll вв. Конечно же, это утверждение не соответствует истине, так как, первое письменное упоминание кыпчаков – куманов на территории Передней Азии, Кавказа и в частности Азербайджана относится к Xlll в. до н.э. Сведения о войнах ассирийских царей с куманами запечатлены в надписях таких ассирийских царей, как Тукулти-Нинурта (Xlll в. до н.э.), l Тиглатпаласар (1115-1077 гг. до н.э.), ll Ададнерари (911-890 гг. до н.э.), Синнахериб (705-681 гг. до н.э.) и т.д. (Дьяконов. 1951: №№ 10, 14, 20, 21). Естественно, контакты ассирийцев с куманами не ограничивались только войнами, а так же охватывали и такие сферы, как политика, экономика и культура. Есть неоспоримые доказательства о взаимовлияниях в сфере культуры. Например, известно, что арамейское письмо, которое состояло из 22 букв, было создано в Ассирии (Фридрих. 1979: 106). Именно, этим письмом, вплоть до середины XX века, пользовались прямые потомки куманов и хазар – крымчаки, создав этим письмом шедевры кыпчакской литературы. То же самое можно сказать о хазарах, которые по сообщению Фахр ад-Дина Мубарак шаха, пользовались письмом, состоявших из 22 букв, которые между собой не соединялись (Бартольд 1968: 466). Есть все основания считать, что часть албанов тоже до принятия в V в. нового алфавита, пользовались именно этим письмом. Речь идет, о двух камнях, указывающих границы земельного участка албанского князья (мелика) Артаксия и найденных в Западном Азербайджане (с 1918 года Армянская Республика). На них на албанском (кыпчакском) языке арамейскими буквами выцарапаны нижеследующие слова: Артахшси (Артакси) млк (мелик – князь) брйи (бирейи – собственная) йритр (йеритир – йер «земля» + суффикс «тир») бунд (бунда - здесь) кнхлт (конхылты – поставлен). Ученый-лингвист Ф. Агасыоглу перевел эту надпись, которую армянские псевдоученые преподносят, как надписи армянского царя Арташеса, c кыпчакского языка так: «Собственная земля князя Артаксия. Здесь поставлен (этот камень)» (Ağasıoğlu 2005: 181). Среди богатейшего литературного наследия албан, дошедших до наших дней на албанском (гаргаро–кыпчакском) языке, можно встретить и такие литературные шедевры, как “Uslu Xiqarnınq sözü, esi, axılı” (Повесть о мудреце Ахикаре), который был перведен с арамейского (новоассирийского) языка (Deny, Tryjarski 1964a; Кудасов 1990) на албанский. Это произведение, где встречается имя ассирийского царя Синнахериба, было создано в новоассирийское время и тогда же было переведено на многие языки Древнего Востока (Дандамаев, Луконин. 1980: 17). Сегодня с уверенностью можно сказать, что контакты ассирийцев с куманами происходили на территории Азербайджана, что доказывает найденная во время археологических исследований золотая бусинка, на которой было написано имя ассирийского царя Ададнерари. Бусинка эта была найдена в Карабахе, не далеко от реки Гаргарчай, точнее в городе Ходжалы, который в 1992 г. был полностью разрушен армянскими оккупантами, и азербайджанское население которого было подвергнуто беспощадному геноциду. Куманами с дрвнейщих времен были заселены и некоторые территории Турции. Например, Птоломей в свое время писал о куманах Капподокии (Арутюнян 1985: 101). По словам Ф. Агасыоглу, топоним «Куман» отражен в Ассирийских источниках как «Камману», в урартских как «Гамана», в хеттских как «Куманни», «Куманешмах». Ученый считает, что в данном случае речь должна идти о территории современной Малатьи в Турции (Ağasıoğlu 2005: 45). А в надписи Урартского царя Менуа (lX в. до н.э.) упоминается город Кумену, где-то в районе озера Ван, (Меликашвили 1960: № 28). В урартских источниках имеются сведения также о куманах (каманиу), живущих вокруг озера Гекча (ныне Севан) в Западном Азербайджане, которое ныне находится в составе Армянской Республики (Мещанинов 1978: 358, 375). В «Истории албан» упомянут пункт Гомен, соответствующий имени азербайджанского села Коман или Куман в Чулуидурском округе Азербайджана, зафиксированного в архивном документе 1727 г. С 1920 г. этот округ вошел в состав Армянской Республики. Ныне в Азербайджане есть несколько селений, известных под именем Команкенд (Гейбуллаев 1991: 117). В древнекитайских источниках нашли свое отражение две легенды о происхождении тюрок, одна из которых выводит тюрок от рода - Со или Су и от волчицы. В ней говорится, что все представители этого рода погибли из-за своей глупости, только четыре внука волчицы уцелели. Первый из них превратился в лебедя (на тюркском «ку»). Н.А Аристов сопоставил «со» (су) легенды с родом со у кумандинцев, а первого внука с родом ку-кижи (Гумилев 2002: 26-27). Выше уже было сказано, что в ассирийских письменных источниках ll-l тысячелетия до н.э. упоминается этноним «куман». В тех же источниках говорится и о племенах со (су) и ку . В клинописных текстах эти племена упоминаются рядом с тюрками, как один из их племен, так же как и куманы (Azərbaycan tarixi 1985.: 80, 82). В той же легенде есть сюжет, о предводителе тюрок Капан Пу и говорится, что у него было 16 братьев, т.е. речь идет о 17-ти братьях, один из которых был князем тюрок. Именно такой расклад встречается и в одном из аккадских надписей, где описывается война Аккада с 17-ю народами, один из которых назывался тюрками (Ağasıoğlu 2005: 39). Выходит, что все эти легенды перекочевали в Алтай из Азербайджана вместе с самими тюрками. Бахтияр Тунджай Хазары и другие тюркские племена Албании Албанский монастырский комплекс Kыпчакванк По Плутарху, во время битвы Помпея с албанской армией на стороне албанов сражались также амазонки, пришедщие с гор (Плутарх, Помпей, XXXV). То что сарматы являлись кыпчаками не вызывает сомнения, так как известно, что одно из подразделений казахов, которые являются кыпчаками, назывался сармат - телеу. Кроме этого в Казахыстане есть село Сармат с казахским населением (Толстова 1978: 9). Выходит, не только часть албан и матаев (мидийцев), но и сарматов, которые в начале своей истории населяли территорию Азербайджана, в последствии переселились в Среднюю Азию и сыграли неизмеримую роль в этногенезе среднеазиатских народов, в том числе и казахов. Не случайно, что одна из первых столиц Атропатены (Азербайджана) называлась Казахом (Газака у Страбона), по имени сарматов-казахов (сармат-казиг в античных источниках). Страбон писал по этому поводу: «Летняя столица их – Газака, расположенная на равнине, а зимней служит сильная крепость Вера… Эта крепость находился в 2400 стадиях от реки Аракс, отделяющей Армению (имеется в виду историческая Армения) от Атропатены» (Страбон, Xl, 13, 3). http://ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1267868495 Марды (Amardi или Mardi, ᾽Άμαρδοι, Μάρδοι) — воинственный народ или группа племен в Мидииблиз реки того же имени[источник не указан 1003 дня] (н. Кизил-Узен) и Каспийского моря. Геродот называет мардов среди кочевых персидскихплемен[1] и упоминает марда по имени Гиреад, который первым забрался на стену Сард во время взятия города войсками Кира Великого[2]. Предполагается, что марды были покорены Киром уже после захвата им Мидии (начало 540-х годов до н. э.)[3]. Спутник Александра Неарх, на которого ссылается Страбон, включал мардов в число 4 разбойничьих племен, которые заставляли персидских царей платить им дань, причем марды граничили с персами[4]. При этом отряд мардов-лучников входил в войско Дария III в битве при Гавгамелах[5]. Вскоре после победы над Дарием Александр Великийдовольно легко покорил мардов. Согласно Арриану, Александр прошел значительную часть их страны, многие были перебиты и взяты в плен, а оставшиеся отправили послов и сдались, Александр же назначилАвтофрадата сатрапом мардов и тапуров[6]. Страбон, ссылаясь на Эратосфена, называет мардов среди племен, живших по берегу Гирканского (Каспийского) моря.[7]. Согласно И. В. Пьянкову, марды (амарды) — общее название группы родственных полукочевых племен: одна их группа жила в горах близ Ареи и Маргианы; другая — по нижнему течению Амударьи, и от них произошло название Амуль (позже Чарджоу), и они известны античным авторам также как оксианы и оксидранки[8]. Карта Мидии (ок. 600 г. до н. э.), показывающая расположения племени Амардов ↑ Показывать компактно ↑ Геродот. История. I. 125 ↑ Геродот. История. I. 84 ↑ История Древнего Востока. От ранних государственных образований до древних империй. М.: Вост. лит., 2004. С. 582 ↑ Страбон. География. XI, 13, 6, 524 ↑ Арриан. Поход Александра. III. 11, 5; 13, 1 ↑ Арриан. Поход Александра. III. 24. 1-3 ↑ Страбон. География. XI, 6, 1, 507 ↑ История Древнего Востока. От ранних государственных образований до древних империй. М.: Вост. лит., 2004. С. 780 Категория: Исчезнувшие народы Передней Азии

Систа́н (перс. سیستان‎ [siːˈstɒːn]), раньше Сакастан (дословный перевод страна саков) — географическаяобласть на юго-востоке Ирана и юго-западеАфганистана. Западный Систан является частью иранской провинции Систан и Белуджистан, тогда как восточный — афганской провинции Нимроз. История Остатки крепости в Насретабаде, Систан В первой половине I тысячелетия до н. э. регион входил в составМидийской державы, после чего был включён в составАхеменидской державы. В IV веке до н. э. Систан был завоёван Александром Македонским, которой основал здесь город Александрия в Арахозии, (современный Кандагар). С приходом саков в конце II века до н. э. название Сакастан постепенно распространяется наДрангиану (греч. Δραγγιανή, в античных и иранскихисточниках также Заранг) — древнеиранскую область в бассейне озера Хамун и низовьях реки Гильменд (в соседних районах современного Ирана и Афганистана), во времена Ахеменидов и вэллинистический период — одну из основных восточно-иранских областей. После смерти Александра регион последовательно переходил к Селевкидам и Маурьям в 305 году до н. э. Далее регион входил в состав Греко-Бактрийского царства (с 180 года до н. э.). В середине I века до н. э. Систан заселили племена саков. Саков примерно в 100 году до н. э. подчинилаПарфия, в 20 году н. э. — Кушанское царство, затем — Сасанидская держава. В 640 году Систан был захвачен арабами. С 861 по 1003 годы Систаном управлялиСаффариды. ДостопримечательностиНаиболее крупные археологические раскопкинаходятся на острове, окружённом водами озераХамун, который в период расцвета зороастризмаслужил одним из основных паломнических направлений. Категории: География Афганистана География Ирана Исторические области Ирана Исторические области Афганистана <- назад 11 частьДревнее тюркское наследие: Саки Сисакана и Арана Отсюда Сакастан, который также называется Паретакена, земля скифов саков, протяженностью в шестдесят три схойна. Здесь города Барда, Мин, Палакенти и Сигал. Здесь же столица саков и поблизости расположен город Александрия. Деревень шесть. Исидор Харакский (год рождения около 66 г. до н.э.) «ПАРФЯНСКИЕ СТОЯНКИ». Исторический Сакастан (Седжестан, Сеистан, Систан) вбирал в себя часть территорий современного Ирана и Афганистана и видимо временами Туркменистана. Во всяком случае, у сирийских авторов Сакастан охватывает больше территории, чем современный Систан. В третей части этой работы мы цитировали Вардапета Вардана, где у него проходит, что «По прибытии своем Сембат нашел там армян, отведенных в плен и поселенных в Туркестане в великой пустыни, называемой Сагастаном....» Сакастан у сирийца, автора «Всеобщей Истории» Абуль Фараджа Бар Эбрея также проходит как тюркский край: В третий раз собрался [Иездигерд] к Гауле и встретился с арабами и был [снова] побежден; и в четвертый раз вновь собрал [войско] в горах Мидии и встретился с арабами, и были (разбиты эти, в четвертый раз собранные в течение года. Когда потерял Иездигерд надежду, то бежал в тюркские пределы, в область Седжестан и через пять лет, которые там скрывался, он был убит. Прекратилось персидское царство, которое именовалось сасанидским. Оно началось с Ардашира, сына Бабака [Папака], в 558 году греков (227 г. н. э.) и пришло к своему концу в 956 году греков (645 г. н. э.). Грекоязычный географ Исидор Харакский является уроженцем мидийского города Харакс. И естественно по этой причине его географические сведения по региону имеют огромную ценность. В свое время на него часто ссылались Плиний Старший, Лукиан и др. авторы античного мира. Очевидно, что на тот период он был одним из популярных авторов по географии. Из его произведений сохранилась всего лишь не очень объемный труд «Парфянские Стоянки». В нашем случае вызывает интерес названия перечисленных им городов Сакастана. В первую очередь в вышеприведенном абзаце его произведения обращает на себя внимание название города Палакенти (Παλακεντι), которое составлена по законам тюркского словообразования. На лицо аккузатив (винительный падеж) на тюркском языке, например как Хан-Кенди в Азербайджане (Ханское селение), который в советское время был переименован в Степанакерт, или, к примеру, исторический город Пайкенд в Туркестане разрушенный арабами. Ну и наконец, в Азербайджане имеется город под названием Балакен, корреспондирующий с Палакенти. Во-вторых для азербайджанского читателя сразу бросается в глаза название сакского города Барда (Βαρδα) в Сакастане. Одноименный исторический город находился также в другом саксом крае - в Кавказской Албании. А конкретно в исторической области Бала-Сакане (Малые Саки, или Малый Сюник у Егише). И сегодня город Барда пребывает в полном здравии в Северном Азербайджане - в древнем огузском крае. Повторения топонимов в разных сакских регионах назвать простым совпадением нельзя. Дело в том, что многие топонимы исторической Албании имеют свои дубликаты в Туркестане. Это названия городов Сабран, Джувар, Киш, Баласакан, Дизак, Ахсыкет в низовьях Сырдарьи, которые проходят у Ибн Хаукалья (1), или Балакан около Мерва (2). Абу-Са'д ас-Самани: «Балакан - одно из селений Мерва, оно разрушено, но остался канал, названный по нему». Возможно, Балакан около Мерва и есть Палакенти Сакастана, так как Мерв тоже относился этому краю. Эти повторения топонимов частично обусловлены тем, что тюрки во время миграций по Евразии основывая новые поселения нередко сохраняли названия своих прежних мест проживания. По, этому на разных уголках Евразии можно встретить повторяющиеся тюркские топонимы. Такой же дубликат имела область Гардман Кавказской Албании (Кавказ) и в Хорезме (Центральная Азия) - в другом древнем крае огузов. В Хорезме - в этом классическом сакском крае существовал город названием Гардман (3). Данный факт свидетельствует о том, что происхождение названия области Гардман в Албании нельзя связать ни с армянским, ни с кавказскими языками. Во-первых, уже повторение топонима Гардман в сакских краях - в Албании и Харезме является важным фактом, потому, что как видно многие топонимы Албании имеют свое повторения в Туркестане. Во-вторых, формант -man в прототюркском языке выступал как энклитическое местоимение, а позже трансформировался в именной аффикс, как в родоплеменных названиях, так и в личностной ономастике, а также в некоторых специфических именах существительных (orman-лес, duman-туман). Данный именной аффикс присутствует в таких этнонимических названиях как караман, туркман, куман, или в тюркском имени Тораман. К сведению отмечу, что одного из эфталитских хаканов звали Тораман - человек утверждающий закон (töre). А главное - данный формант в армянском и кавказских языках не фиксируется. Но точное определение этимологии названия княжества Гардман вызывает сложности. Потому, что вариантов этимологий с корнем kard/gart в тюркском языке не мало. Одно из значений слова гардман с древнетюркского языка выводится как пожилой (или седой) человек. Но опять-таки есть несколько вариантов этимологий. С этимологиями утийцев и гаргарцев у нас ситуация более проясненная, так как имеются некоторые сведения в трудах античных авторов. В первую очередь нужно отметить, что если современные и не очень многочисленные удины являются кавказоязычным народом, то это не значит, что все исторические утийцы автоматически являлись таковыми. Например, исторические булгары и авары в основном говорили на тюркских наречиях, а современные Балканские болгары и Кавказские авары являются славяноязычным и кавказоязычными народами. Или мы знаем, что прилагательное русский происходит от скандинавов русов. То есть русы времен Рюрика и сегодняшние русские говорили на разных языках. Таких примеров, когда дрейфуют названия народов, или племен история знает не мало. Согласно трудам армянского хрониста Моисея Хоренаци видно, что утийцы являются потомками саков. То же самое твердят греческие и римские авторы. А саки в своей основной массе точно не были кавказоязычными. Правда, всегда были случаи, когда тюрки во время передвижений в свои ряды включали представителей иноязычных народов. У Плиния албанские племена удини являются скифского (4), аутидорсы сарматского происхождения (5). Ни те, ни другие в своей массе не были кавказоязычными. Скифы (саки) в основном были тюркоязычными, а сарматы были смесью тюркских и угорских племен. И все они в истории известны как кочевые конные племена употребляющие конину и пьющие кумыс. Птоломей перечисляет уд'ов среди сарматских племен и локализует их на берегу Каспийского моря (6). Кроме того Плиний перечисляя скифо-сакские племена Средней Азии отмечает оти'ев, в начале названии которых имеется в дифтонг (Oetaei) (7). Отмечу, что название ути'ев у Геродота в начале слова, также имеется дифтонг (Ο?τιοι). В дополнение можно сказать, что среди азербайджанских тюрков есть племя под названиемudu'lu. Есть также несколько деревень с названием Udu'lu. Любопытно, что около одной из этих деревень сохранились каменные памятники, на одной из которых имеется надписьOGUR на древнетюркской рунике. Видимо данная короткая надпись, связано с названием тюркского племени Udu-Ogur (Utirqur). Этноним udu, udi, utu, uti с тюркского языка выводится как примкнувшие, присоединенные, или следующие за кем-то. В корне этнонима сидит прототюркский глагол ud/ut/uz - следовать за кем-то, присоединяться, примкнуть (8). В данном контексте суффиксы -i, -?, -u, -ü, (ig, ?g, ug, üg, iw, ?w, uw, üw) в древнетюркском языке служили для образования имен существительных и прилагательных от предмета действия. Как в случаях dur-стоять и duru-стоячий (о воде), sür-водить и sürü-стадо, öl-умирать и ölü-мертвец, bil-знать и bilig-знание, sil-чистить и silig-чистый и т.д. Действительно после многих войн на исторических территориях Субар-ту, Куман-у, Куммухи, Митан-ни, Турук-и, Манна, Кассу которые находились на периферии акадского мира часть населения Восточной Анатолии, а позже Урарту и Манны вынуждена была переселяться на север, запад и восток от Ассирии. Ассирийские тексты иногда указывают на подобные обстоятельства и в предыдущих частях этому мы приводили примеры. Также сами ассирийцы нередко насильно переселяли народы с юга на север, или с востока на запад. И порой после этого нанимали одни племена воевать против соседей. Плененные племена могли депортироваться вглубь Ассирии, или в арамейские пустыни. Этническая мозаика этих народов была пестра. Среди этих племен могли находится прототюрки, протоугры, протофинны, продомадьяры, протокартвелы и предки сегодняшних кавказоязычных народов. Сегодняшняя академическая наука о ранних Урало-Алтайцах Месопотамии и верхнего Ефрата и Тигра умалчивают, хотя сами названия этих рек этимологически выводятся с тюркского языка. Но ранние выдающиеся ассирологи отмечали присутсвие Урало-Алтайцев, или выражаясь их лексикой Туранцев в регионе, которые были ядром ранних сумерийских городов-республик, раннего Аккада, Элама, касситов, кутиев, хетского государства и т.д. Среди античных греческих авторов самое раннее упоминание утийцев имеется у Геродота. Но местонахождение их области у него точному локализацию не поддается. В трехязычных Бехистунских текстах царя Дария на территории Урарту отмечается область утийцев. В персоязычном варианте трилингвы, эта область отмечается как Autiyara (9), в мидоязычном варианте (второй язык Багистанских надписей. Этот язык сегодня ошибочно называют эламским, хотя самому эламскому языку оно имеет всего лишь отдаленное родственное отношение) как Autiyar-us (10), а в аккадо-вавилонской версии matu Utiaari (11). Любопытно, что данная область локализуется не на Кавказе, а Восточной Анатолии. Еще на територии Хетской Конфедерации имелись несколько поселений с названиями Гаргар и Ути. Как уже отмечалось после войн с ассирийцами, (а позже и с царями Урарту) многие племена региона вынуждены были переселятся дальше от пределов Месопотамии. Так ранние финские племена и часть протовенгров откочевало в центральные и западные районы Анатолии, в Тракию и после римских войн еще на север Черноморского бассейна. Также часть прототюрков и протовенгров Верхнего Тигра и Ефрата мигрировали на Кавказ и оттуда дальще на север. Например в анналах ассирийского царя Тиглатпаласара I (примерное время правления 1155-1070 гг. до н.э.) в стране Кумани отмечаются два поселения под названием Сака. По этим сведениям Тиглатпаласар завоевал 14 поселений, уничтожил и взял в плен много населения, которые по его словам «издревле не ведали покорения» (12). Поселение под названием Сакка также фигурирует в анналах Тиглатпаласара III (745-727 гг. до н.э.) (13). Город Сака на территории Манны, то есть в стране киммерийцев присутствует в текстах Саргона II (14). В предыдущей части мы отметили Саг-биту -столицу мидийского царя Ханазирука. И естественно саки во время своих миграций часть уралоязычного, семитоязычного и хурритоязычного населения присоединяли к себе, о чем свидетельствовал Исидор Севильский. В таком случае нет ничего удивительного в том, что среди саков могли проживать кавказоязычные, или уралоязычные этнические единицы. Среди некоторых академических кругов распространено теория тюркизации древнего населения Азербайджана. Эта антиисторическая концепция, взятая с воздуха, сегодня особенно муссируется в целях пропаганды, в кругах имеющих территориальные претензии к Азербайджану и в среде различных тюркофобов. При этом выдвигаются нелепые исторические тезисы, которые не имеют ничего общего с ходом исторических процессов. Этому способствуют сфальсифицированные исторические концепции советских авторов и некоторых авторов немецкого происхождения царского периода. Без всяких доказательств, древнее население Мидии объявлено ираноязычным, а Албании кавказоязычным, или в лучшем случае эдаким не понятным многоязычным конгломератом. При этом просто закрывают глаза на многие древние тюркские топонимы региона. Любой серьезный историк, или лингвист в курсе того, что при массовой смене языка населением в новом языке сохраняется субстратный пласт слов от прежнего языка. Этот субстратный пласт в явном и скрытом виде сохраняет свое присутствие на, ново принятом языке населения. Но в азербайджанском тюркче нет ни, какого ираноязычного, и тем более кавказоязычного субстратного пласта. Есть адстрат, то есть заимствования с других языков и в основном арабские, и персидские. Их наличие никто не отрицает. И в основном это обусловлено тем, что население Азербайджана в средневековье широко использовало арабскую и новоперсидскую литературу. Почти все иранизмы в азербайджанском тюркче заимствованы с новоперсидского языка (сформировался в IX- XI вв.). Если древнее ираноязычное население Азербайджана была бы подвергнута тюркизации то в азербайджанской лексике обязательно присутствовал бы широкий пласт фраз и терминов с древнеперсидского и среднеперсидского языка. А также если основное население Албании было кавказоязычным, которое впоследствии сменила язык, то в азербайджанской лексике обязательно присутствовал бы широкий пласт фраз и терминов с кавказских языков. Но, ни того, ни другого не замечается. Например, такое обилие среднеперсидских лексем, которое замечается даже в поздней армянской литературе в азербайджанской тюркче не отмечаются. Очень малочисленные средперсидские фразы присутствующие в азербайджанской лексике в основном заимствованы через новоперсидский язык. Сам новоперсидский язык вначале являлся только литературным языком, который развивался и распространился благодаря саманидским, газневидским, селджукским и другим тюркским (а не персам) правителям. И особенно огромную заслугу в этом процессе имеют селджукиды. Именно благодаря их покровительству новоперсидский литературный язык был распространен на огромной полосе - от Индии до берегов Эгейского моря. Хотя еще при поздних селджуках само персидское население Ирана говорило на диалектах среднеперсидского языка. И если бы большая часть этого ираноязычного населения была бы подвергнута тюркизации то несомненно в азербайджанской лексике имелся бы широкий пласт слов из среднеперсидского языка. Но этого субстратного пласта просто нет. И если бы население Албании в своей массе была бы кавказоязычным, то несомненно в азербайджанском тюркче сохранился хотя бы мизерный пласт кавказоязычных слов. Но и этого мы не замечаем. И вообще в азербайджанском тюркче никакого субстратного пласта не замечается. Есть некоторые общие фразы с уральскими языками, которые в других тюркских наречиях не замечаются. В азербайджанской лексике имеются даже некоторые семитизмы аккадского периода. В малом количестве но, они сохранились. Но вот древних иранизмов и кавказских лексем не замечается. В итоге теория массовой тюркизации населения древнего Азербайджана является просто мифом, придуманным ангажированными историческими кругами, которые рассчитывают вбить клин в сознание народов Кавказа, Азербайджана и объявить тюркский язык пришлым в регионе. А ведь тюркский язык является самым древним в регионе, свидетельством чему являются сотни и сотни тюркизмов в сумерийской (шумерской), аккадской, хеттской, хурритской лексике. Конечно же, среди тюркоязычного азербайджанского населения имеются роды, или даже деревни, которые могут иметь семитское, иранское, или кавказское происхождение. Ничего в этом удивительного нет. И в их диалектизмах могут сохраняться кое-какие следы прежнего языка. Но опять-таки лингвистических доказательств массового перехода на тюркский язык в среде тюркоязычного населения Азербайджана не имеются. В этом аспекте возникают другие вопросы. Если тюркский язык мог так в массовом порядке ассимилировать целые огромные регионы то почему огромная масса населения Северной Индии, Афганистана, Египта, или те же персы Ирана не подверглись тюркизации? Ведь больше тысячи лет Северной Индией и Афганистаном правили тюркские династии. Мамлюкское государство Египта даже называлось «Девлети Алие Туркиййе», а после мамлюков там правили османы. И почему же персы, белуджи, мазандаранцы, луры Ирана не подверглись тюркизации? Ведь уже начиная с аббасидского периода вплоть до 1923-го г. (свыше 1000 лет) территорией Ирана правили тюркские династии. Более того часть тюркского населения этих стран сменила свой язык и в итоге потеряло тюркскую самоидентификацию. И в этом раскладе почему-то вдруг древнее население Азербайджана подвергается тюркизации в какие-то считанные столетия, а население других стран, где больше тысячи лет правили тюркские династии остаются в стороне от этого процесса. Или почему гиланцы так долго живущие бок о бок с тюрками и не плохо владеющие тюркским языком не перешли на тюркский язык? И почему тогда талышское, курдское, лезгинское население Азербайджана сохранили свои языки? Или, почему в Азербайджане, как в северном, так и в южном сохранились разные татские диалекты? И почему тогда малочисленные грызы в Азербайджане смогли сохранить свой язык? Кстати я не раз посещал грызские деревни и могу со всей ответственностью заявить, что наши граждане грызы очень красиво могут говорить на азербаджанском тюркче, что свидетельствует о том, что с тюркским языком они знакомы с очень давних времен. Но при этом они сохранили свой язык и свою самобытность. Если в Азербайджане действительно имело место массовая смена языка, то такое количество языков не сохранилось бы. Для сравнения отметим, что в нынешней Армении, в среде армян (хаев) уже не сохранились татоязычные, тюркоязычные, кавказоязычные, курдоязычные, персоязычные, семитоязычные, картвелоязычные армяне. Тем более, что армянский язык никогда не имел административный статус, или статус межнационального языка. А вот там где тюркский язык имел государственный, административный и межнациональный статус сохранились талышский, лезгинский, цахурский, аварский, грызский, хыналыгский, удинский, курдский, ингилойский, татские языки и разные отдаленные друг от друга армянские диалекты. При этом многие вышеперечисленные языки также сохранили свои диалектические особенности. Парадоксально? Нет! Просто тюрки нигде - ни в Китае, ни в Индии, ни в Иране, ни в арабском мире, ни на Кавказе, ни в Восточной Европе, ни на Балканах и в Анатолии не трогали языки и обычаи нетюркского населения. Более того они способствовали развитию, сохранению религии, верований и культур других народов. Об этом имеются масса исторических фактов. (Достаточно напомнить, что именно балканские народы Османской империи сохранили свое православие и спаслись от принудительного принятия католицизма в отличие от своих соседей) Опять же приходится повторяться, что исторический тезис о массовой тюркизации населения Азербайджана является липой, и профанацией и просто фальсификацией исторической действительности. Приходится сожалеть о том, что часть населения Азербайджана до сих пор верит в эту ложь и подыгрывает фашиствующему армянскому и персидскому национализму. Резюмируя эту часть, остается констатировать, что цовды, гардманцы, утийцы и гаргары имели сакское происхождение и естественно к кавказоязычному населению Албании не относились. Конечно же, саки во время своих миграций могли вбирать в свои ряды хурритское, уральское, или даже семитское население. Но эти группы сохраняли свои этнические особенности, и язык чему является свидетельством сегодняшние кавказоязычные удины. В следующей части мы побеседуем уже о скифах гаргарейцах. Эльшад Алили Продолжение следует .. Литература: 1. Ибн Хаукаль: КИТАБ АЛ-МЕСАЛИК ВА-Л-МЕМАЛИК (КНИГА ПУТЕЙ И СТРАН - Гузы в низовьях Сыр-дарьи). 2. Абу-Са'д ас-Самани: КИТАБ АЛ-АНСАБ (КНИГА ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИХ ИМЕН). 3. Абу Абдаллах аль-Мукаддаси: АХСАН АТ-ТАКАСИМ ФИ МА'РИФАТ АЛ-КАЛИМ (НАИЛУЧШЕЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ДЛЯ ПОЗНАНИЯ СТРАН). 4. Гай Плиний Секунд Старший: НАТУРАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ, книга VI- XV.38. 5. там же, VI- XV.39. 6. Птоломей: ГЕОГРАФИЯ, книга V, 17-25. 7. Гай Плиний Секунд Старший: НАТУРАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ, книга XIX.50. 8. ДРЕВНЕТЮРКСКИЙ СЛОВАРЬ, АН СССР, Ленинград-1969, изд. Наука: стр. 605. 9. THE SCULPTURES AND INSCRIPTION OF DARIUS THE GREAT ON THE ROCK OF BEHISTUN IN PERSIA, Лондон 1907; стр. 32-33. 10. там же, стр. 121. 11. там же, стр. 180. 12. И. М. Дьяконов: АССИРО-ВАВИЛОНСКИЕ ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ УРАРТУ (14. Еще один отрывок из варианта анналов Тиглатпаласара I) 13. там же, (41. Из анналов Тиглатпаласара III). 14. Louis Levine: TWO NEO'ASSYRIAN STELAE FROM IRAN, 1972; стр. 42-43. Подробнее:http://www.erevangala500.com/?direct=page&id=317 http://azerbaijans.com/content_1703_ru.html

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 90 Геродот. ИСТОРИЯ. В.Г. Борухович НАУЧНОЕ И ЛИТЕРАТУРНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ТРУДА ГЕРОДОТА ________________________________________ Текст приводится по изданию: Геродот. История. В 9-ти кн. / Пер. Г.А. Стратановского. – М.: ООО "Издательство АСТ", "Ладомир", 2001. – 752 с. – (Классическая мысль). ________________________________________ (Используется греческий шрифт) ________________________________________ Среди многочисленных и разнообразных наук, завещанных нам античным миром, история с особой наглядностью хранит следы этой преемственности: уже к концу V в. до н.э. исторический жанр достигает высочайшего развития в произведении афинского историка Фукидида. Однако в начале своего развития история была прежде всего жанром художественной прозы, соединяя в себе две, казалось бы, столь разнородные стороны человеческой деятельности, как науку и искусство. Благодаря последнему обстоятельству сочинения греческих и римских историков тем более привлекают внимание читателей. Особое место в истории европейской науки занимает творение Геродота: оно является первым памятником исторической мысли и одновременно первым памятником художественной прозы. Цицерон метко определил значение творческого подвига гениального греческого писателя, назвав его "отцом истории" (Cic. De leg. 1,1): с той поры этот почетный титул прочно закрепился за Геродотом. Однако, когда Геродот начал писать свой труд, рождение исторической науки было уже совершившимся фактом1. Она возникла в первой половине VI в. до н.э. в Ионии, и в частности в Милете, выдающемся центре греческой культуры архаической эпохи. Один из самых образованных авторов древности, греческий географ Страбон замечает: "Ранее всех появились поэтические жанры и достигли высокого развития и славы. Затем, подражая им, но освободившись от метра, сохраняя, однако, все остальные отличия поэзии, написали свои произведения писатели круга Кадма, Ферекида, Гекатея" (I, 2, 6). Называя милетян Кадма и Гекатея наиболее выдающимися прозаиками раннего периода, Страбон обращает внимание на то, что греческая проза появилась намного позже поэзии (на этом основании грамматики стоической школы считали прозу выродившейся поэзией). Главная причина позднего развития жанра исторического повествования заключалась в том, что условия для его развития появились только на рубеже VII-VI вв. до н.э., когда в Элладе происходят глубинные социальные преобразования, явившиеся результатом ожесточенной классовой борьбы в греческих полисах. Эти процессы с особой силой проявились в Ионии. В своем социальном и экономическом развитии ионийские города вырываются далеко вперед по сравнению с государствами материка2. Новое общество ощущает потребность в более детальной ориентации в окружающем мире, продиктованную практическими задачами. Оно интересуется как своим прошлым, так и тем, как живут иные далекие страны, и этой ясно выраженной потребности удовлетворяет возникающая проза. Так как литературный процесс в это время перестает быть формой коллективного самовыражения общины, в зарождающейся греческой прозе перед нами выступают авторы в своем индивидуальном облике. Древнейшие произведения греческой прозы носили название λόγος, что значит "слово", "рассказ". Геродот употребляет этот термин, обозначая им обладающие тематическим единством части своего труда, а также весь труд (VII 152). Позднее этот термин приобрел много значений, но вначале он употреблялся для противопоставления прозаического слова поэтическому и вообще поэзии, например в одах Пиндара (Pyth. I, 94; Nem. VI 39). В качестве литературного жанра логос отличался от басни, сказки и мифа (Платон в "Федоне" проводит четкое различие между λόγος и μῦθος)3. Для логоса была характерна тенденция рассказать о действительно встречающемся, но эта действительность на практике оказывалась смешанной с мифическими и просто фантастическими подробностями, представлявшими интерес для слушателей. Возможно, что прозаический логос в какой-то мере отражал демократическую реакцию на аристократизм эпоса, возвеличивавшего басилевсов. Образцы древнейшей ионийской прозы были историческими, мифологическими, этнографическими, географическими, морализирующими и естественнонаучными сочинениями, а также сборниками различного рода анекдотов и рассказов из жизни выдающихся людей. Естественно-географические сюжеты интересовали купцов и мореходов, исторические были важны при решении политических и территориальных споров. Немалую роль играла занимательность рассказа: величайший историк древности Фукидид противопоставлял свой труд сочинениям подобного рода как "лишенный басен" и "не столь приятный для слуха". Критикуя сочинения своих предшественников и современников, Фукидид называет их "логографами" (I, 21). По-видимому, это слово не было термином, означающим определенный литературный жанр. В Аттике IV в. до н.э. логографами чаще называли лиц, избравших своей профессией составление речей для выступающих в качестве истца или ответчика в судебном процессе. Отсюда можно сделать вывод, что в аттическом диалекте классической эпохи еще не было терминов, обозначающих различные жанры прозы, и историков просто причисляли к прозаикам. Аристотель в "Риторике" (II, 11, 7) отчетливо противопоставляет логографов поэтам, когда говорит о литературных произведениях, ставящих своей целью прославление чьих-то заслуг. Несмотря на то что термин "логограф" нельзя признать удачным, наука все же не располагает другим сколько-нибудь удовлетворительным обозначением группы ранних греческих историков, писавших до Геродота и Фукидида или бывших их современниками4. Необходимо сразу же оговориться, что сочинение Геродота принципиально ничем особым не отличалось от сочинений его предшественников и современников: различие состояло лишь в уровне литературной одаренности и широте замысла. ЛОГОГРАФЫ – ПЕРВЫЕ ИСТОРИКИ ЭЛЛАДЫ Произведения логографов до нас не дошли, и сохранившиеся в составе сочинений более поздних авторов цитаты (за точность которых поручиться нельзя) не могут дать нам вполне ясного представления о характере греческой исторической прозы до Геродота5. Практически греческая историография начинается для нас с Геродота, как поэзия – с Гомера. Но если в отношении предшественников Гомера мы вынуждены ограничиться общим утверждением fuerunt ante Homerum poetae, то, говоря о предшественниках Геродота, мы переходим от более или менее вероятных гипотез к реальным историческим данным. Подразумевая под логографами, как уже говорилось выше, конкретных греческих историков, писавших до него, Фукидид подчеркивает, что они стремились в своих сочинениях скорее к тому, чтобы вызвать интерес у слушателей, чем к истине (I, 21). Отсюда, между прочим, вытекает, что во времена Фукидида произведения историков чаще читались вслух при большом стечении слушателей, как это было с поэмами Гомера. Обращает на себя внимание и тот факт, что, говоря о творчестве логографов, Фукидид употребляет термин ξυντιθέναι ("составлять", "складывать") вместо термина ξυγγράφειν и делает это, вероятно, для того, чтобы подчеркнуть развлекательный характер сочинений. Знакомство с фрагментами сочинений логографов все же позволяет сделать заключение, что жанр исторического повествования ко времени Геродота получил значительное развитие. Еще во времена Дионисия Галикарнасского (конец I в. до н.э. – начало I в. н.э.) произведения логографов изучались и имели успех у читающей публики. В сочинении упомянутого автора, посвященном Фукидиду, мы находим развернутую характеристику их творчества: "Собираясь начать свое сочинение, посвященное Фукидиду, я хочу сказать несколько слов и о других историках, как принадлежавших к старшему поколению, так и о тех, которые жили в его время. На их фоне станет особенно ясным и направление его творчества, и сила, в нем заключенная. Большое количество историков жили в разных частях Эллады до Пелопоннесской войны. К их числу относятся Эвгеон с Самоса, Деиох с Проконнеса, Эвдем с Пароса, Дамокл фигелеец, Гекатей милетянин, Акусилай из Аргоса, Харон из Лампсака, Мелесагор из Халкедона. Несколько ранее Пелопоннесской войны и до времени Фукидида жили Гелланик с Лесбоса, Дамаст сигеец, Ксеномед хиосец, Ксанф лидиец и большое количество других. Направление их творчества было сходным в выборе и построении сюжета, и в отношении качества сочинений они также немногим отличались друг от друга. Одни из них описывали эллинские дела, другие – варварские. Эти факты и события излагались ими не в тесной связи друг с другом, но отдельно для каждого народа или государства. Они преследовали всегда одну цель: собрать воедино все предания отдельно для каждого народа или государства, которые сохранялись у местных жителей или были записаны в религиозных и светских книгах, ничего не добавляя к ним или убавляя от них. В этих сочинениях встречались мифы, дошедшие от древнейших времен, и некоторые сценического характера перипетии, кажущиеся весьма наивными нынешним людям. Стиль изложения был в основном одинаков у всех, кто избирал один и тот же диалект. Важнейшими особенностями их стиля были ясность, чистота, сжатость, выбор выражений в соответствии с темой, отсутствие всякой искусственности. Их произведения – одни в большей, другие в меньшей степени – носят на себе отпечаток какой-то свежести и прелести, являющейся причиной того, что они не исчезли и продолжают сохраняться" (Dion. Halic. Thuc. 5). Перечисляя предшественников Фукидида, Дионисий Геродота не упоминает, но почти все из того, что сказано им о логографах, свойственно и самому "отцу истории". Логографов принято делить на старших и младших. К первым принадлежит Гекатей, наиболее замечательный, по-видимому, из всех предшественников Геродота: стиль его считался образцом литературного ионийского диалекта ранней эпохи6. Он был современником греко-персидских войн, в которых его родине, городу Милету, принадлежала на первых порах ведущая роль. О позиции, которую занимал Гекатей в разгорающемся восстании ионийских греков, ясно говорят следующие слова Геродота: "Историк Гекатей вначале не советовал начинать войну против персидского царя, перечисляя все народы, над которыми властвовал Дарий, и указывая на его военную мощь. После того как он не сумел их убедить, он стал советовать грекам добиваться господства на море, указывая при этом, что добиться этого можно, если сделать следующее. Известно ведь, говорил он, что военные силы милетян ничтожны. Но если взять сокровища из храма в Бранхидах, которые туда посвятил Крез Лидийский, то можно будет с полным основанием рассчитывать на установление господства греков на море" (V 36). Из этого сообщения Геродота видно прежде всего, что Гекатей был человеком, обладавшим большими познаниями в географии. Действительно, из другого места сочинения Геродота мы узнаем, что он побывал в Египте, в Фивах, где выяснял свою генеалогию у тамошних жрецов (II 143). Сообщив об этом, Геродот, возможно не без иронии, добавляет, что Гекатей выводил свое происхождение от богов в шестнадцатом колене. Побывал Гекатей и в других странах, за что его еще в древности назвали ἀνὴρ πολυπλάνης - многостранствовавший муж (Agathemer. I, 1). По-видимому, он особенно интересовался Востоком, как можно заключить из сообщения Агатархида (De rubro mari, p. 48). Греки в те времена охотно совершали путешествия на Восток, в частности в Египет. Там побывали Солон, Фалес, Пифагор, позднее Демокрит, Эвдокс с Книда и многие другие. Цитированный выше рассказ Геродота позволяет нам также сделать вывод, что Гекатей был человеком передовых взглядов, не побоявшимся посягнуть на сокровища, принадлежавшие божеству. Далее Геродот сообщает, что греки все же не приняли совета Гекатея из страха перед божеством. Написанное Гекатеем сочинение, бывшее результатом его странствий, носило название "Обозрение земли" (περίοδος γῆς). Сочинение это состояло из двух книг (в одной описывалась Европа, в другой – Азия), и к нему была приложена географическая карта, одна из первых7. Другое его произведение называлось "Генеалогии", и в нем описывались родословные древа людей, восходящие к богам. Интерес к генеалогическим исследованиям был тогда очень живым – до нас дошли надписи с возводимой к богам генеалогией отдельных лиц. По собственным словам Гекатея, он описывал все, что казалось ему истинным и правдивым, так как рассказы греков слишком разнообразны и смешны, по крайней мере кажутся ему такими. Здесь мы ясно различаем элементы критического отношения Гекатея к мифам. Следствием этого были его попытки рационалистически осмыслить старинные сказания. Так, Кербер – мифическое чудовище, стерегущее Аид, – превращается у него в огромную змею, поселившуюся на мысе Тенар (т.е. там, где, по представлениям греков, находился вход в Аид). Этот же рационалистический подход заметен у Гекатея в его попытках этимологического истолкования имен, например: "Оресфей, сын Девкалиона, пришел в Этолию, чтобы захватить там царскую власть, и его собака родила ствол, и он приказал закопать его, и из него выросла виноградная лоза со многими гроздьями. Поэтому и сына своего он назвал Фитием. А от него родился Ойней, получивший это имя от виноградной лозы, так как древние эллины называли виноградные лозы ойнами..."8 Отрывок, приведенный выше, является характерным образцом стиля Гекатея, с его нанизывающей системой предложений – это стиль еще устного рассказа, простого и безыскусственного, что говорит о тесной связи творчества Гекатея с фольклором. "Милетские рассказы" (а Милет был родиной Гекатея) славились на протяжении всей античности. Все же Гекатей недостаточно владел литературной техникой. Он не умел, например, выделить прямую речь, как видно из следующего отрывка: "Кеик, считая это опасным, приказал Гераклидам немедленно удалиться из его страны. Ведь я не в силах вам помочь: идите к другому народу, чтобы и сами вы не погибли, и мне не было вреда..."9 Наиболее заметной фигурой среди младших логографов является Гелланик с острова Лесбоса, живший приблизительно в одно время с Геродотом, писавший также на ионийском диалекте, хотя его родным был эолийский. Он написал ряд исторических сочинений, в том числе хронику "Жрицы Геры Аргосской", где имя каждой жрицы связывалось с определенными событиями. Гелланик был первым, кто решил изложить историю Аттики – так называемую "Аттиду". Это было результатом возросшей роли Афинского государства в жизни Эллады: его история стала темой, привлекавшей всеобщее внимание. Некоторые из составленных Геллаником местных историй назывались именами героев-покровителей, эпонимов данной местности или государства. Сочинение "Девкалиония" излагало историю Фессалии и было названо по имени Девкалиона, потомком которого был Фессал, эпонимный герой Фессалии. Другое сочинение Гелланика называлось "Троика" и рассказывало о мифах Троянского цикла. Основой повествования послужила здесь история рода Дарданидов, мифических царей Трои. Такая организация материала является вполне естественной для представителя общества, в котором родовые институты еще очень сильны. Гелланик необычайно широко – больше, чем другие логографы, – использовал мифологический материал и писал не только в прозе, но и в стихах под влиянием скорее всего эпической поэзии. Замечания Дионисия Галикарнасского и то, что сохранилось до нашего времени от творчества логографов, позволяют сделать следующие заключения об их творчестве: 1. Большинство первых прозаических писателей Эллады происходило из греческих городов Малой Азии или прилегающих островов, что объясняется высоким уровнем социального развития греческих полисов указанного района. 2. Сочинения их излагали историю отдельных городов или местностей Эллады, за немногими исключениями. 3. Произведения логографов содержали в себе множество отступлений от основной темы, представлявших собой экскурсы на мифологические, географические, этнографические темы. 4. Характерной особенностью творчества логографов было рационалистическое истолкование мифов и легенд, свидетельствовавшее о зачатках научной критики. 5. Источниками для их сочинений служили прежде всего эпические поэмы, затем различного рода предания, сохранявшиеся в народе, религиозные и светские книги, хроники, материалы надписей. Но особенно большую роль играло собственное наблюдение и осмысление фактов, расспросы и исследование, что вначале и выражалось термином "история". 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 90

А.А. Немировский Массагеты Геродота и саки тиграхауда. // Эдубба вечна и постоянна. СПб: 2005. С. 217-224. В историографии широко распространено отождествление саков тиграхауда («острошапочных саков»), упоминающихся в ахеменидских надписях среди этноисторических областей (дахья, 'стран') Персидской державы, с массагетами античной традиции (обитавшими, в общем, между Каспием и Аралом, см. [Пьянков 1975]). Попытку обосновать эту точку зрения подробно аргументировал А. Херрманн [Herrmann 1920], а к нему присоединилось большинство последующих авторов (в частности, В. Хинц, Р. Фрай, М. Дандамаев, И. Пьянков, Б. Литвинский). В настоящем сообщении я хотел бы отвести это отождествление. Для наших целей прежде всего необходимо, разумеется, произвести суммарный обзор соображений, приводимых в пользу обсуждаемого отождествления и по возможности опровергнуть их. Сразу заметим, что прямых доказательств среди них нет, а косвенные сводятся к следующим: 1) О географическом положении саков тиграхауда можно судить разве что по повествованию в 5-м столбце Бехистунской надписи, к сожалению, поврежденном в самом важном с точки зрения их локализации месте. То, что можно прочитать, гласит: [1] «Затем с войском я отправился против Страны саков. Затем саки, которые остроконечную шапку ([xaudā] m tigram) носят [соответственно: саки тиграхауда], выступили, чтобы дать бой. Когда я прибыл к драйя [нечто вроде «большая вода», «водный рубеж», [2] скорее всего, «море»; возможные переводы: «к морю», [3] «к (большой) реке» [4] ], тогда на другой берег я со всем войском/снаряжением перешёл. [5] [Следует описание последовавших за этим (217/218) успешных действий против саков, покорения их и утверждения над ними Дарием нового вождя]. После этого страна стала моей». Заметим, что текст позволяет даже совмещать перевод драйя как «море» с тем пониманием, что переправился Дарий именно через подразумеваемую здесь реку, впадающую в него: *«Когда я прибыл к морю, тогда на другой берег (реки) я перешёл»; море при этом было бы названо как главный «опознавательный ориентир» для страны саков тиграхауда, а наличие реки молчаливо подразумевалось бы самим описанием переправы (для автора и его аудитории, знающих, о чём идёт речь, более чёткого описания могло бы и не понадобиться). А. Херрманн уверенно соотнёс этот пассаж с Геродотовым описанием похода Кира против массагетов (Hdt. I, 204-209) [Herrmann 1920]. Согласно этому описанию, массагеты занимают огромную равнину, тянущуюся на восток от берега Каспийского моря, а их границей со стороны наступления Кира, т.е. со стороны персидских владений, является река Аракс, через которую Кир и переправляется. При дословном понимании этого пассажа, массагеты занимают прикаспийские области современной Туркмении (а соответствующий «Аракс» является Узбоем или Атреком); [6] однако надо иметь в виду, что в своё «Каспийское море» Геродот здесь вполне мог включать и Аральское — и тогда описанных им массагетов можно распространять и на восток от берегов Аральского моря. [7] (218/219) С точки зрения А. Херрманна, ареал саков тиграхауда, насколько его можно локализовать, по данным Бехистунской надписи, и ареал массагетов, насколько его можно локализовать по изложенному рассказу Геродота, однозначно совпадают друг с другом (в обоих случаях речь идет, на взгляд Херрманна, о Восточном Прикаспии), и тем самым саков тиграхауда остаётся отождествить с массагетами [Herrmann 1920, Kol. 1787]. В действительности, подобная уверенность беспочвенна, даже если считать, что в Бехистунской надписи речь идёт именно о походе в область у «моря». В общем направлении с востока на запад в Средней Азии к северу от основных владений Ахеменидов текли Атрек и Узбой в Каспийское море, основное течение Амударьи и Сырдарья (последняя — двумя большими рукавами) — в Аральское море. Вторжение персов через любую из этих водных преград в любой район, примыкающий на юге к этой преграде, а на западе — к соответствующему морю, будет удовлетворять и описанию Бехистунской надписи, и описанию Геродота; тем самым отождествлять районы военных действий, подразумеваемые в этих источниках, друг с другом, нет ни малейших оснований — они могли лежать при разных морях и реках, и это так же согласовывалось бы с данными наших источников, как и любой другой вариант. Если же иметь в виду, что драйя в Бехистунской надписи может обозначать и просто большую реку (так что мы не обязаны приближать маршрут похода Дария на саков тиграхауда к какому бы то ни было морю), то проводить этот маршрут вообще можно будет где угодно, лишь бы он пересекал любую из вышеназванных рек сколь угодно далеко от морского берега — и возможностей для географического разнесения походов Дария на саков тиграхауда и Кира на массагетов будет ещё больше. 2) Иногда пытаются показать, что прикаспийские кочевники, т.е. массагеты, в рамках ахеменидской терминологии могли рассматриваться как «саки» (что, разумеется, увеличит вероятность отождествления массагетов с одной из группировок «саков» в ахеменидских надписях). При этом приводятся следующие соображения: 2а) Полиен (VII. 12) приводит рассказ о том, как Дарий вторгся в страну «саков», управляемых тремя царями — Сакесфаром, Аморгом и Тамирисом, но, благодаря хитрости одного из саков, Сирака, был заведён в безводную пустыню и едва выбрался оттуда. А. Херрманн, по совпадению имени одного из «сакских» царей Полиена — Тамириса — с именем Томирис, царицы массагетов, одолевшей Кира по Геродоту, заключает, что речь в этом рассказе Полиена идёт на деле о массагетах. Из этого А. Херрманн выводит, что персы могли именовать массагетов «саками», что увеличивает возможности соотнесения массагетов с персидскими «саками» тиграхауда [Herrmann 1920]. Однако, во-первых, из (219/220) того, что Полиен называл бы реальных массагетов «саками», никак не следовало бы, что это делали персы — в античной традиции термины «скифы», «саки» и «массагеты» вполне могли смешиваться и взаимозаменяться в значениях разного таксономического уровня совершенно независимо от словоупотребления персов. Во-вторых, у Полиена среди трёх «сакских» царей — врагов Дария, наряду с Тамирисом (чьё имя, допустим вслед Херрманну, в самом деле несёт «массагетские» коннотации, судя по наличию массагетской царицы Томирис, противницы Кира, у Геродота), называется и Аморг — несомненный репрезеитатор «амюргийских скифов» / саков хаумаварга. Таким образом, считать «саков» Полиена именно массагетами оснований нет, и рассказ Полиена представляет собой амальгаму отголосков сведений и легенд о самых разных народах сако-массагетского круга. В-третьих, совпадение имен отнюдь не означает совпадения персон (к тому же у Полиена речь идёт о царе Тамирисе, а не о царице, и о его противостоянии Дарию, а не Киру, хотя Полиен не мог не знать Геродота — так что остается считать, что, с точки зрения самого Полиена, его Тамирис и массагетская царица Томирис у Геродота — разные лица). Итак, связывать рассказ Полиена с массагетами причин нет, а если бы такая связь и существовала, из неё нельзя было бы вывести ничего о «сакской» идентификации массагетов у Ахеменидов. 2б) Далее, Страбон (XI.6.2) говорит: «Из народов, живших по ту сторону Каспийского моря, тех они [древние авторы] называли саками, тех — массагетами, причем авторы не могли сообщить о них ничего определённого, хотя и рассказывали про войну Кира с массагетами». Эта фраза используется для прикаспийской локализации упомянутых здесь «саков» и констатации их связи с массагетами; эти прикаспийские / (при)массагетские саки и выдвигаются на отождествление с саками тиграхауда. К тому же победителей Кира, массагетов, одни греческие авторы именовали обобщенно «скифами» (Diod. 2.44, Iust. 1.8, Arr.Anab. IV.11.9, V.4.5), а другие (например, Геродот) — нет, резервируя для них только обозначение «массагеты»; этот разнобой сопоставляется с только что приведёнными словами Страбона о применении названий «саки» и «массагеты» к племенам по ту сторону Каспийского моря, из чего вновь выводится, что Страбон здесь говорит о некоем закаспийском народе, который именуется то «скифами» (соответственно: «саками»), то «массагетами» — т.е. о массагетах Геродота [Литвинский 1972, с. 172 и сл.; ср. Herrmann 1920, Kol. 1785]. Тем самым подтверждается, казалось бы, что массагеты могли относиться номенклатурой к общности «скифов/саков». В действительности, рассматриваемая фраза у Страбона входит в характеристику живущих «слева от Каспийского моря» «восточных скифов, область которых простирается до Восточного моря и Индии»; это именно при описании этих восточных скифов древние авторы об одних из них говорили как о саках, о других — как о массагетах (11.6.2). Таким образом, ориентир «по ту сторону Каспийского моря» в обсуждаемой фразе носит не конкретно-прикаспийский характер, а относится ко всей зоне «восточных скифов», живущих «слева/к востоку от Каспия» (соответственно: «по ту сторону Каспийского моря»; эти два выражения полностью совпадают по смыслу и сами по себе, и в рамках комментируемого пассажа 11.6.2) и до самой Индии. Всё, что хочет сказать (220/221) Страбон, это — что какие-то из племен этой огромной зоны фигурировали у «древних» авторов как «саки», а другие — как «массагеты»; ни о какой конкретной прикаспийской группе саков, да еще связанной с массагетами, здесь нет и речи, как нет и речи о том, что один и тот же народ называется у одних саками, а у других — массагетами. Напротив, в рамках обсуждаемой фразы Страбона «саки» и «массагеты» — это именно непересекающиеся понятия: «тех» (одни племена некоторой общности) называли саками, а «тех» (другие племена той же общности) — массагетами. Таким образом, никаких данных о том, что «саками» кто-то мог именовать массагетов, этот пассаж на деле не содержит. 3) По мнению Б.А. Литвинского, коль скоро юго-восток Среднеазиатского пограничья Ахеменидов был занят припамирскими саками хаумаварга, а север и северо-восток, по его оценке, был Ахеменидам недоступен, то саков тиграхауда, которые, согласно надписям Дария и Ксеркса, входили в их державу, остается размещать в западной (= прикаспийской) части Средней Азии; между тем Прикаспий, в общем, был занят массагетами. Однако непонятно, почему низовья Сырдарьи или Чач были бы менее доступны Ахеменидам, чем достоверно входившие в их империю Хорезм и Припамирье, да и сам массагетский край по Узбою (включаемый в неё согласно обсуждаемой реконструкции Б.А. Литвинского) [Литвинский 1972, с. 172 и сл.]. 4) Иногда утверждают, что массагеты не упоминаются в надписях Ахеменидов (т.е. в списках их владений), а саки тиграхауда не упоминаются у античных авторов, что, якобы, и побуждает соотносить их друг с другом [Литвинский 1972, с. 172 и сл.]. В действительности, Геродот приводит персидский термин «тиграхауда» в греческом дословном переводе «ортокорибантии» (III.92), а массагеты, как увидим, были как таковые независимы от Ахеменидов, так что и не должны быть отражены в списках их владений. Таким образом, реальных указаний в пользу отождествления саков тиграхауда с массагетами источники не дают. Зато против него таковые как будто имеются. Перечислим их. А) При идентификации саков тиграхауда с массагетами получилось бы, что Ахемениды прочно контролировали массагетов при Дарии (который покорил саков тиграхауда, см. выше) и Ксерксе — в их надписях Сака Тиграхауда постоянно упоминаются в списках dahya 'стран' (традиционных этноисторических областей) державы Ахеменидов. Между тем Геродот, неоднократно и подробно упоминающий «массагетов» и подчёркнуто (Hdt. I, 215-216; Hdt. IV, 11) отличающий их от «скифов» / «саков» (как, по его словам, персы называют «скифов», Hdt.VII, 64), не включает массагетов, в отличие от саков, ни в перечень народов, подвластных Ахеменидам при Дарии (Hdt. III, 89-97), ни в перечень народов, представленных в войске Ксеркса (Hdt. VII, 61-96). Тем самым массагеты как целое не входят, по данным Геродота, в Ахеменидскую державу. Однако в таком случае их невозможно отождествлять с саками тиграхауда, подвластными Ахеменидам согласно собственным надписям последних. Б) Далее, если бы Дарий покорил массагетов, это означало бы, что он, представитель младшей линии дома Ахеменидов, захвативший силой трон во время смуты, преуспел там, где только недавно потерпел поражение и погиб Кир, (221/222) величайший представитель старшей линии Ахеменидов (которую и сменил Дарий) и основатель всей Ахеменидской державы. Покорив массагетов, Дарий не только отомстил бы за смерть Кира, но и исполнил бы его замысел завоевания массагетов — замысел, который сам Кир исполнить оказался бессилен. А учитывая, что в кампании против массагетов Кир и погиб, получилось бы, что Дарий выполняет нечто вроде фактического завещания Кира, прямо продолжив его завоевания с той точки, где пресеклась его жизнь, и в том направлении, куда он в тот момент двигался. Легко себе представить, какую роль должен был бы сыграть такой эпизод в государственной идеологии, исторической традиции и памятниках Дария и Младших Ахеменидов в целом, случись он на деле! Между тем никакие источники этого аспекта не отражают. Повествуя в Бехистунской надписи о покорении саков тиграхауда, сам Дарий ничем не акцентирует этой своей победы и не прослеживает никакой её связи с прошлым. Геродот детально излагает ход войны массагетов с Киром и подробно пишет об этом народе; неужели он не упомянул бы, что этот народ, победивший Кира, был потом все же покорён Дарием, состоись такое покорение в действительности, и неужели этот факт не отразился бы в трудах позднейших античных авторов, стандартно упоминавших массагетов как победителей Кира (как прямо указывает Страбон, 11.6.2,11.8.6)?! Отсюда вновь видно, что массагеты не были покорены Дарием и не подчинялись Ахеменидам — что исключает отождествление их с саками тиграхауда, о которых известно прямо противоположное. В) Рассмотрим этническую номенклатуру у Геродота применительно к ираноязычным кочевникам в соотношении с ахеменидской номенклатурой тех же кочевников. Помимо «скифов» в узком смысле слова (конкретного среднеазиатского племени, враждовавшего с массагетами, а затем завоевавшего степи Причерноморья), Геродот знает «скифов» вообще, к числу которых относятся, по мнению Геродота, кроме его знаменитых скифов-завоевателей Причерноморья, еще и амиргийские саки — как ясно следует из пассажа VII, 64, где, в связи с упоминанием этих саков, Геродот специально объясняет соотношение употребляемых им терминов «саки» и «скифы». Называя здесь амиргийцев, в общем, «саками», Геродот от своего лица дважды подчёркивает, что это, собственно, «скифское племя». Это у персов, поясняет тут же Геродот, данное племя скифов именуется «амиргийскими саками», так как «персы ведь всех скифов зовут саками». Итак, есть некие «все скифы» (в Геродотовой терминологии), которых персы, по уточнению самого Геродота, зовут «саками» (и в число которых входят амиргийские саки = саки хаумаварга). Иными словами, Геродот прямо констатирует тождественный охват его термина «скифы» (в самом широком из используемых им смыслов этого слова, соответственно: «все скифы») и персидского термина «саки» — также в обобщающем значении (не одно конкретное племя, а «всех скифов» персы зовут «саками»). [8] (222/223) Между тем своих «массагетов» к «скифам» в любом из употребляемых им смыслов этого слова Геродот не относит. Это видно уже из специального описания массагетов и их обычаев у Геродота, где он дважды противопоставляет их «скифам» как таковым (Hdt. I.215-216). При этом Геродот знает ещё более широкую именовательную традицию греческих учёных, согласно которой массагеты как раз включаются в число «скифов» (в широком смысле слова); Геродот эту именовательную традицию упоминает, но не разделяет, подчёркнуто заявляя, что она чужда ему (Hdt. I, 201: «По мнению иных, массагеты — это также скифское племя» — при том что и здесь, и ниже Геродот неизменно противопоставляет таксоны «массагеты» и «скифы»). Итак, Геродот знает большой таксон «скифов» в широком смысле слова («все скифы»), эквивалентный, по его же утверждению, персидскому таксону «саков» (также в наиболее широком смысле слова), и его «массагеты», по его же словоупотреблению, в этот таксон не входят! Коль скоро, с одной стороны, «все скифы» Геродота тождественны по охвату «сакам» персов (причём именно в обобщающем, «общесакском» значении этого персидского термина, см. выше), а с другой стороны, массагетов своим «скифам» (в любом смысле слова) Геродот противополагает (Hdt.I.201, ср. 215-216), остаётся признать, что к общности «саков», с персидской точки зрения (= «всем скифам» Геродота), массагеты не относились. Тем самым, их нельзя соотносить с «Саками Тиграхауда» ахеменидских надписей, которые, как следует уже из этого названия, с персидской точки зрения, как раз принадлежали к общности «саков» (= соответственно «всех скифов» Геродота). [9] Итак, отождествление ахеменидских «саков тиграхауда» с массагетами Геродота оказывается неприемлемым. С нашей точки зрения, из упоминания Геродотом «ортокорибантиев» («острошапочников» — соответственно «тиграхауда») в составе X мидийского округа державы Ахеменидов (Hdt.III, 92) можно вывести, что «сака тиграхауда» — это оставшаяся в Средней Азии часть того же самого кочевого племени, другую часть которого (переселившуюся в Причерноморье) Геродот знает как своих знаменитых причерноморских «скифов»; подробные доказательства этому мы намерены привести в самостоятельной работе. [1] Именно из этого перевода (при понимании драйя как «море», см. ниже) исходил А. Херрманн при идентификации саков тиграхауда с массагетами. [2] См.: [Дандамаев 1963, с. 269]. [3] Например, Я. Харматта, М.А. Дандамаев в: [История ... 2002, с. 397]. [4] Например, [Дандамаев 1985, с. 100]. [5] «На пароме / на плотах» — возможное продолжение, например, у В.И. Абаева [Хрестоматия ... 1963, с. 364], принятое М.А. Дандамаевым в переводе 2002 г. [История ... 2002, с. 397]. См. [Kent 1943, р. 108-109, 112-113]. [6] Если считать, что Кир двигался на массагетов с юга — юго-запада, как и предполагается в литературе. Однако нельзя исключить, что Кир двигался на массагетов с востока, из Согда (из Согда, к примеру, оперировали против массагетов силы Александра), и тогда пограничный Араке может оказаться и основным течением Амударьи, пересекаемым Киром с востока (или, опять-таки, Узбоем). [7] Страбон однозначно размещает массагетов между Каспием и Аралом (что не исключает их распространения на Восточное Приаралье), однако отражённую им ситуацию не обязательно экстраполировать на времена Кира. В связи с этим следует упомянуть, что, по мнению И.В. Пьянкова, апасиаки (живущие, согласно Полибию, 10.48, между Оксом и Танаисом, к востоку от Арала) относятся к числу массагетов, так как упоминаются у Страбона, наряду с различными иными племенами, в пассаже 11.8.8, а данный пассаж И.В. Пьянков считает замечанием, дополняющим и развивающим у Страбона непосредственно предшествующее ему общее описание массагетов (11.8.6-7); в этом случае окажется, что вслед за общим описанием Страбон даёт, в виде пассажа 11.8.8, «замечание об отдельных массагетских племенах» [Пьянков 1975, с. 51, прим. 19, ср. с. 69]. Однако на деле Страбон говорит сначала о кочевниках скифского круга вообще (11.8.1-3), затем специально о саках (11.8.4-5) и массагетах (11.8.6-7), а затем начинает пассаж 11.8.8 словами: «К народу массагетов и саков относятся также аттасии [эмендировать в «апасии»?] и хорасмии», после чего приводит подряд, без перерыва и оговорок, россыпь историко-географических указаний и замечаний и о них, и об «апасиаках» (отдельно), и о «массагетах и арахотах», и о «саках и согдийцах» и т.д., вплоть до племен Южного Прикаспия. Таким образом, пассаж 11.8.8 (и даже самое его начало) посвящён замечаниям отнюдь не об отдельных племенах массагетов, а об отдельных племенах сако-массагетского круга вообще (что подчеркивается уже его начальной фразой: «К народу/народности массагетов и саков относятся...») и является уточняющим дополнением не специально к пассажам о массагетах (11.8.6-7), а ко всему предыдущему повествованию о кочевниках этого круга (11.8.1-7), почему и вынесен в конец раздела 11.8. Относить апасиаков именно к массагетам нет тем самым никаких оснований. Равно нет причин принимать, что вообще все сведения об апасиаках и массагетах Полибий и Страбон заимствовали у Эвдокса (как полагает И.В. Пьянков, см. [там же, с. 52, прим. 19]), на том единственном основании, что Полибий вставляет в своё сообщение об апасиаках (10.48) экскурс о том, как апасиаки переходят через Окс (Узбой) в Гирканию посуху, под образуемым этой рекой при впадении в (Каспийское) море водопадом, а аналогичное упоминание об этом водопаде и воз-(218/219)можности переправляться под ним приводил, согласно Страбону, Эвдокс (Strabo 11.7.5). Заметим, что ни о каком конкретном племени в изложении Страбоном этого сообщения Эвдокса речь не идет (говорится только об «отрядах войска» и «местных жителях»), а само это сообщение Страбон здесь же называет одним из рассказов Эвдокса «о Гиркании» и помещает его, соответственно, в раздел, посвящённый Гиркании (11.7), а не в раздел о сако-массагетских племенах, в том числе апасиаках (11.8). Всё это было бы странно, будь это сообщение Эвдокса частью его повествования именно об апасиаках и массагетах, как предполагает И.В. Пьянков. [8] Поскольку сам Геродот амиргийцев и зовет здесь «саками», лишь поясняя от себя, что это, собственно, «скифы», то выходит, что в основу своей терминологии он кладет здесь именно персидское словоупотребление, и только в виде своего рода сноски указывает, что сам-то применил бы здесь термин «скифы». [9] Как мы помним, ряд античных авторов — от безымянных для нас современников Геродота до Юстина и Арриана — действительно называли массагетов «скифами» (в широком смысле слова), в противоположность Геродоту. Мы только что убедились, чем вызывался этот разнобой: Геродот в своей таксономии и номенклатуре ираноязычных кочевников следовал в целом персидскому словоупотреблению (хорошо ему знакомому!): «все скифы» Геродота эквивалентны «сакам» персов. Противостоящие же ему в вопросе о том, относить ли массагетов к «скифам», античные авторы, как видно, развивали свою терминологию независимо от персидской (и в самом деле, эти авторы ни в какой степени не были непосредственно знакомы с персидской традицией и не приводили её материалы в своих трудах, в отличие от Геродота). Литература. ^ Дандамаев 1963 — Дандамаев М.А. Иран при первых Ахеменидах. М., 1963. Дандамаев 1985 — Дандамаев М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985. История ... 2002 — История древнего Востока. / Тексты и документы. М., 2002. Литвинский 1972 — Литвинский Б. А. Древние кочевники «Крыши мира». М., 1972. (223/224) Пьянков 1975 — Пьянков И.В. Массагеты Геродота. // ВДИ. 1975. № 2. С. 46-70. Хрестоматия ... 1963 — Хрестоматия по истории древнего Востока. М., 1963. Herrmann 1920 — Herrmann A. Sakai. // RE. Zweite Reihe. Bd I. 1920. Kol. 1785-1787. Kent 1943 — Kent R.G. Darius' Behistun Inscription, Column V. // JNES. Vol. 2. 1943. P. 105-114.

Выдержки о саках из труда Геродота "История" Книга I КЛИО 153….Затем Кир отдал город Сарды [в управление] персу Табалу, а золото Креза и прочих лидийцев поручил хранить лидийцу Пактию. Сам же он вместе с Крезом возвратился в Акбатаны, пока что не обращая никакого внимания на ионян. Ведь помехой Киру были Вавилон, бактрийский народ, саки и египтяне. Против этих-то народностей Кир и намеревался лично выступить в поход, а против ионян послать другого полководца. 201. После покорения этого народа Кир задумал подчинить массагетов. Эти массагеты (147), как говорят, многочисленное и храброе племя. Живут они на востоке по направлению к восходу солнца за рекой Араксом напротив исседонов. Иные считают их также скифским племенем. 202. По рассказам некоторых, Аракс (148) больше Истра; другие же, напротив, считают эту реку меньше. На Араксе, как передают, много островов величиной с Лесбос. На этих-то островах живут люди, летом питающиеся разными кореньями, выкапываемыми из земли. В летнюю же пору они собирают спелые плоды с деревьев и затем сохраняют их про запас. Там есть будто бы также и другие деревья, приносящие особого рода плоды. Собравшись толпой в одно место, массагеты зажигают костер и затем усаживаются вокруг и бросают эти плоды в огонь. От запаха сжигаемого плода они приходят в состояние опьянения, подобно тому как эллины пьянеют от вина. Чем больше плодов они бросают в огонь, тем сильнее их охватывает опьянение; пока наконец они не вскакивают, пускаются в пляс и начинают петь песни (149). Так рассказывают об образе жизни этого племени. Река же Аракс берет начало в Матиенских горах, откуда течет и Гинд, который Кир разделил на 360 упомянутых выше каналов. Аракс извивается, [образуя] 40 рукавов, из которых все, кроме одного, теряются в болотах и топях. В этих-то болотах, по рассказам, обитают люди, питающиеся сырой рыбой (150) и обычно носящие одежду из тюленьих шкур. Одно единственное устье Аракса течет по открытой местности, [впадая] в Каспийское море. Каспийское же море – это замкнутый водоем, не связанный ни с каким другим морем. Ведь море, по которому плавают эллины, именно то, что за Геракловыми Столпами, так называемое Атлантическое и Красное море, – все это только одно море. 147. Массагеты-саки делились на две большие группы: 1) северные саки — «большие саки» (т.е. большая орда) проникли в Маргиану с севера; 2) саки-амиргийцы (перс. сака-гаума-варга — «хаому изготовляющие») жили в долине совр. р. Мургаба и в походе носили остроконечные шапки. В конце царствования Дария их стали называть «даха», «дая». О массагетах у Геродота есть два различных известия (аккадское и скифско-эллинское). Согласно скифско-эллинскому источнику Геродота, массагеты жили против исседонов на западном берегу Каспийского моря севернее совр. р. Куры. 148. Реку Аракс Геродот описывает по двум источникам: по аккадскому, р. Аракс (совр. Кызылсу) начинается в Матиенских горах (на северо-востоке Мидии), затем главная река течет с Бингoл-дага (в совр. Армении) и, наконец (совр. Кура), впадает на западе в совр. Каспийское море. По скифско-эллинскому источнику, р. Аракс впадает с востока в Каспийское море (в настоящее время высохшее устье Амударьи — Узбой). 149. Здесь, по-видимому, идет речь об изготовлении опьяняющего напитка «хаома». В надписях царя Дария I упоминаются амиргийские саки-массагеты (см.: В. В. Струве. Этюды, с. 30). 150. Имеются в виду саки-массагеты (от иранск. «масья» — рыба), собственно, «рыболовы» или «рыбоеды». Книга 3 ТАЛИЯ 93. Из Пактики, Армении и соседних областей до Евксинского Понта поступало 400 талантов. Это – тринадцатый округ. Сагартии, саранги, фаманеи, утии, мики и жители островов Красного моря, куда царь выдворяет так называемые переселенные народности, вместе платили 600 талантов. Это – четырнадцатый округ. Саки и каспии платили 250 талантов. Это – пятнадцатый округ. Парфяне же, хорасмии, согдийцы и арии платили 300 талантов. Это – шестнадцатый округ63. Книга 6 ЭРАТО 113. Битва при Марафоне длилась долго. В центре боевой линии, где стояли сами персы и саки, одолевали варвары. Здесь победители прорвали ряды афинян и стали преследовать их прямо в глубь страны. Однако на обоих крыльях одерживали верх афиняне и платейцы. После победы афиняне не стали преследовать обратившихся в бегство врагов, но, соединив оба крыла, сражались с врагами, прорвавшими центр. И здесь также победили афиняне. Затем они начали преследовать и рубить бегущих персов, пока не достигли моря. Здесь они старались напасть на корабли и поджечь их. Книга 7 ПОЛИГИМНИЯ 9. После царя взял слово Мардоний: “Владыка,– сказал он,– ты – самый доблестный из всех прежде бывших и из будущих персов. Слова твои прекрасны и совершенно истинны. Особенно же [прекрасно] то, что ты не позволишь издеваться над нами презренным ионянам, живущим в Европе. Действительно, весьма странно, если мы не покараем эллинов, напавших на нас первыми, в то время как саков, индийцев, эфиопов, ассирийцев и множество других народов, которые не причинили нам, персам, никаких обид, мы покорили и поработили только из желания преумножить и расширить нашу державу. 64. Бактрийцы носили на головах шапки, очень схожие с мидийскими, тростниковые бактрийские луки и короткие копья. Саки же (скифское племя) носили на головах высокие островерхие тюрбаны, плотные, так что стояли прямо. Они носили штаны, а вооружены были сакскими луками и кинжалами. Кроме того, у них были еще сагарисы – [обоюдоострые] боевые секиры. Это-то племя (оно было, собственно, скифским) называли амиргийскими саками. Персы ведь всех скифов зовут саками. Бактрийцами и саками предводительствовал Гистасп, сын Дария и Атоссы, дочери Кира. 96. На всех кораблях, кроме местных воинов, находились еще персидские, мидийские и сакские воины. Из этих кораблей лучше всех на плаву были финикийские, а из финикийских – сидонские. У всех этих народностей (и у тех, которые составляли пешее войско) были еще и свои собственные военачальники. Их имена я, однако, не привожу, так как это вовсе не нужно для моего повествования. Ведь не о каждом предводителе народности стоит упоминать. Сколько было городов у каждого племени, столько было у них и предводителей, и все они являлись не военачальниками, а простыми воинами. Подлинных же военачальников, поскольку в отрядах каждого отдельного племени полновластными начальниками были персы, я уже назвал. 184. До этого места и до Фермопил персидское войско и флот еще не понесли никаких потерь. Общая численность персидских боевых сил, по моим вычислениям, была тогда вот какая: на 1207 азиатских кораблях первоначально было воинов из разных народностей 241 000, считая по 200 человек на корабль. На этих кораблях, кроме воинов из местных жителей, было еще по 30 человек персов, мидян и саков, что составляет еще 36 210 человек. К этому и к тому первому числу я прибавляю еще команды 50-весельных кораблей, принимая в среднем по 80 человек на корабль. Следовательно, на этих 50-весельных кораблях (а их было, как я уже сказал раньше, 3000) должно было находиться 240 000 человек. Таким образом, численность команды всего азиатского флота составляла 517 610150 человек. Пехота же персов насчитывала 1 700 000, а конница 80000 человек. К этому следует добавить арабов на их верблюдах и ливийцев на боевых колесницах151; в общем 20 000 человек. Если сосчитать вместе общее количество воинов на кораблях и в сухопутном войске, то в итоге получим 2 317 610 человек. Здесь перечислены боевые силы персов, приведенные из самой Азии, не считая следовавшего за ними обоза, грузовых судов с продовольствием и их команд. Книга 8 УРАНИЯ 113. Ксеркс же подождал в Аттике еще несколько дней после морской битвы и затем выступил с войском прежним путем в Беотию. Мардоний решил сопровождать царя, и время года, кроме того, казалось не подходящим для военных действий. Он считал, что благоразумнее зимовать в Фессалии и потом весной напасть на Пелопоннес. По прибытии в Фессалию Мардоний отобрал, прежде всего, для себя персидских воинов, так называемых бессмертных (однако без их предводителя Гидарна, который не пожелал оставить царя). Затем [он выбрал] из прочих персов латников и тысячу конников, далее – еще мидян, саков, бактрийцев и индийцев, пехотинцев и конников60. [Воинов] этих народностей он взял целиком, из числа же прочих союзников он выбрал лишь немногих, статность которых ему нравилась, или же известных своей храбростью. Самой многочисленной народностью в его войске были персы, носившие ожерелья и запястья. Затем шли мидяне, уступавшие персам не численностью, а телесной силой. Таким образом, всех воинов вместе с конниками было у Мардония 300 000 человек. Книга 9 КАЛЛИОПА 31. Между тем варварское войско Мардония, кончив оплакивать Масистия и узнав, что эллины находятся в Платеях, также пришло к Асопу, который протекает в той местности. По прибытии туда Мардоний стал выстраивать войско против эллинов в следующем порядке. Против лакедемонян он выставил персов, и так как персы далеко превосходили лакедемонян численностью, то он построил больше рядов [в глубину и ширину], так что их боевая линия простиралась еще и до тегейцев. Расставил же он воинов вот как: он отобрал всех самых сильных людей и поставил их против лакедемонян, а более слабых – против тегейцев. А сделал он это по совету и указанию фиванцев. Рядом с персами Мардоний выстроил мидян, которые стояли против коринфян, потидейцев, орхоменцев и сикионцев. А подле мидян он поставил бактрийцев. Эти стояли против эпидаврийцев, трезенцев, лепреатов, тиринфян, микенцев и флиунтцев. За бактрийцами стояли индийцы против гермионян, эретрийцев, стирейцев и халкидян. Рядом с индийцами он построил саков. Они занимали место против ампракиотов, анакториев, левкадцев, палейцев и эгинцев. Рядом же с саками против афинян, платейцев и мегарцев он поставил беотийцев, локров, малийцев, фессалийцев и тысячу фокийцев (так как не все фокийцы держали сторону персов). Часть из них, оттесненная персами на Парнас, поддерживала эллинов и оттуда производила вылазки, нанося всяческий урон войску Мардония и его союзникам-эллинам. Так же македонян и фессалийские племена Мардоний поставил против афинян. 71. В войске варваров наиболее отличились пешие персидские воины и конница саков, а из отдельных бойцов – Мардоний. Среди эллинов же лакедемоняне превосходили доблестью тегейцев и афинян, хотя и эти также сражались отважно. Впрочем, я заключаю об этом лишь потому (так как ведь и другие все одолели своих противников), что спартанцы напали и одержали верх над лучшей частью персидского войска. И самым доблестным из всех бойцов, по нашему мнению, безусловно был тот Аристодем, который только один из 300 воинов спасся при Фермопилах и за это подвергся позору и бесчестию. После него более всех отличились Посидоний, Филокион и спартанец Амомфарет. Впрочем, когда однажды в беседе зашла речь, кому из них отдать первенство, то присутствующие спартанцы полагали, что Аристодем бился, как исступленный, выйдя из рядов, и совершил великие подвиги потому лишь, что явно искал смерти из-за своей вины. Посидоний же, напротив, стал доблестным мужем не оттого, что искал смерти. Поэтому-то он и доблестнее Аристодема. Впрочем, так они могли сказать из зависти. Все эти упомянутые мною воины из числа павших в этой битве, кроме Аристодема, который искал смерти по названной причине, получили великие почести. 113. Масист же, еще ничего не зная об этом, но предчувствуя недоброе, бегом бросился домой. Увидев свою жену [столь страшно] изувеченной, он тотчас же, посоветовавшись с сыновьями, отправился вместе с ними и некоторыми другими людьми в Бактры. Он хотел поднять восстание в Бактрийской области, чтобы лишить царя престола. Это, как я думаю, ему, пожалуй, и удалось бы, если бы он раньше прибыл к бактрийцам и сакам. Действительно, эти народности любили Масиста, и он был сатрапом Бактрии60. Ксеркс, однако, проведал замыслы Масиста и отправил в погоню за ним отряд, [который] настиг его в пути: Масист был убит вместе с сыновьями и приверженцами. Это мой рассказ о страсти Ксеркса и смерти Масиста.