С.К. Свечников
МарГУ
Вооружение и внешний облик марийских мужчин периода Черемисских войн (II половина XVI века)
XVI век был своеобразным «звездным» веком марийцев (черемисов). Именно в это столетие в Европе произошел «взрыв» информации о марийском народе – до этого о нем на Западе ничего не было известно. Даже в русских письменных источниках марийцы стали упоминаться гораздо чаще, нежели в прежние годы. Это связано с тем, что марийцам принадлежала определяющая, главная роль в национально-освободительном антимосковском движении народов Среднего Поволжья во второй половине XVI века, то есть в черемисских войнах. Однако имеющиеся письменные источники, в подробности описывающие развитие военно-политического противостояния, дают лишь фрагментарную и скудную информацию о внешнем виде и вооружении марийских воинов. Как следствие, художники, писатели, драматурги, хореографы и другие деятели искусства, а также учителя, краеведы, реконструкторы, музеологи, которые стремятся воссоздать образ марийского воина периода Черемисских войн, вынуждены в большей степени обращаться к своему творческому воображению, нежели к фактам. В свою очередь, в рамках научных исследований, посвященных Черемисским войнам, к вопросу о вооружении и доспехах марийских воинов обращались только А.Г. Бахтин [1, с.33-34] и Т.Б. Никитина [2, с.130-132], а внешний вид (одежда, прическа и т.п.) не затрагивался вовсе.
Говоря о марийских мужчинах второй половины XVI века, нужно иметь в виду, что это были, прежде всего, воины, «злолютые ратники». В случае войны, а их в то время было много (русско-казанские и черемисские войны, набеги степняков, участие в Ливонской войне и др.), все взрослые мужчины были обязаны влиться в ополчение. Только на Горной стороне в 1551 году насчитывалось 12 тысяч «луков гораздых стрелцов, кроме мала и стара», а на Луговой стороне в это же время было «вящеи двадесять тысящеи войска» [3, с.88; 4, с.66].
Многочисленные источники – письменные и вещественные – указывают на то, что самым распространенным оружием марийцев XVI века были луки и стрелы. Археологами найдено 58 экземпляров наконечников ромбовидных черешковых стрел в марийских могильниках XVI-XVII веков, а также небольшие фрагменты дерева и ткани от колчанов [2, с.132]. С.Герберштейн сообщает, что марийцы – «весьма опытные лучники, причем лука никогда не выпускают из рук; они находят в нем такое удовольствие, что даже не дают есть сыновьям, если те предварительно не пронзят стрелой намеченную цель» [5, с.164]. Ежеминутная опасность нападения неприятеля или диких зверей, ожидание вступления в военный поход по первому зову предводителя, занятие разбоем, охота как ведущий промысел и многие другие факторы обусловили традицию постоянного ношения марийскими мужчинами этого метательного оружия в XVI веке. Луки, судя по имеющимся миниатюрам, были преимущественно сложносоставными, «монгольского» типа, такие были широко распространенными по всей Евразии с XIII века [1, с.73, 75]. Сложносоставные луки состояли из деревянной основы – кибити, выполнявшей роль рычага для многократного увеличения мускульной энергии стрелка и тетивы – несущей части лука, придававшей ускорение стреле; кибить, в свою очередь состояла из середины (рукояти) – места хвата рукой и концов, на которых крепилась тетива, и соединяющих их между собой изогнутых, гибких плеч (рогов); тетива для луков свивались из конского волоса, шелковых нитей, сыромятной кожи или сухожилий животных [6, с.75-80]. В силу того, что в период черемисских войн большинство марийских повстанцев пересело на коней [7, л.153; 8, с.177], лук носили в саадаке – специальном кожаном чехле.
Еще одним оружием для постоянного ношения были ножи. Они найдены практически во все марийских захоронениях XVI-XVII веков, причем как мужских, так и женских (всего 344 экз.) [2, с.130]. Это было универсальное оружие, незаменимое в походе и в повседневной жизни.
Также частой находкой археологов являются топоры – универсальное орудие труда и эффективное оружие ближнего боя, не требовавшее особых навыков и длительного обучения. В XV-XVI веках марийские топоры были лопастными с треугольной щековицей, уплощенным обухом и ассиметричным опущенным лезвием (найдено 36 экз.) [2, с.131].
В тесных рукопашных схватках марийские воины иногда применяли булаву – ударное оружие в виде металлического навершия с отверстием для насаживания на рукоятку. Единственная марийская булава эпохи позднего средневековья найдена на территории Важнангерского (Мало-Сундырского) городища «Аламнер» [9, с.121-124].
Многие марийские воины были вооружены копьями. Пока не найдено ни одного наконечника копья в марийских древностях позднее XIII века, но это не значит, что они вышли из употребления. Использование марийцами копий зафиксировано в миниатюрах «Казанской истории» [1, с.73], в текстах летописей [10, с.229], в фольклоре [11, с.83-86] и даже в иконах [12, с.506-507].
Выход из употребления марийцами мечей в XI веке [2, с.132] объясняется, с одной стороны, распространением в Среднем Поволжье другой разновидности рубяще-колющего оружия – сабли, с другой стороны, тем, что тогда новыми соседями марийцев стали более многочисленные, лучше вооруженные и организованные народы (славяно-русы, булгары), с которыми было сложно тягаться в открытом бою. Примечательно, что у булгар мечи появились в Х веке – именно тогда, когда марийцы их перестали использовать [6, с.45]. Свидетельств применения марийскими воинами сабель мало. К ним можно отнести саблю из Юмского могильника IX-XI веков [13, с.135] и найденный в марийском могильнике XVI-XVIII веков серебряный перстень с янтарной печаткой, на которой изображены два воина с саблями [14, с.132, рис.125]. Тем не менее, известно, что на территории Казанского ханства сабля была привычным оружием. Судя по имеющимся музейным экспонатам (фонды Национального музея РТ), сабли обычно имели длину лезвия около 1 метра, на лезвии имелась выемка – дол, а клинок заканчивался обоюдоострым расширением – елманью; в отличие от более ранних клинков, сабли XVI века часто имели бульшую ширину и кривизну клинка [15, с.136]. Сабля, являясь оружием дорогостоящим и вместе с тем требующим специальной фехтовальной подготовки, в большинстве своем была характерна для военного снаряжения марийской знати – сотников и патыров («воевод черемисских»).
Нет никаких сомнений в том, что марийцы в период черемисских войн использовали ручное огнестрельное оружие – пищали, как правило, трофейные, добытые у русских стрельцов. Первые образцы русского огнестрельного оружия попадали в руки марийских воинов еще в XV веке, а затем на всем протяжении XVI столетия в результате многочисленных вооруженных столкновений. Нередко марийцы пищали и боеприпасы к ним покупали у русских торговцев, о чем свидетельствует хорошо известная уставная грамота 1633 года, запрещающая продажу татарам и черемисам «заповедных товаров: меди и железа, и олова, и свинцу, и зелья пушечново и писщальново, и серы горячее» [16, с.233]. То, что марийцы были хорошо знакомы с этим огнестрельным оружием, подтверждается лингвистически – в марийском языке ружье, винтовка до сих пор называется «пычал, пичдл».
Доспехи пешие марийские воины-лучники не носили, об этом свидетельствуют миниатюры «Казанской истории» [1, с.73, 75, 78, 101]. В принципе, доспехи могли только сковывать их движение, лишая возможности эффективно использовать излюбленную тактику марийской пехоты – быстрые неожиданные нападения, столь же стремительное отступление, организация засад и прочих военных хитростей из арсенала партизанской войны. Самое большее, что они могли себе позволить, – это легкие плетеные и деревянные щиты во время осады или защиты крепостей.
Марийская конница, безусловно, обладала защитным вооружением. Как правило, это были доспехи, либо снятые с убитых и полоненных русских воинов, либо подаренные русской царской администрацией. Достаточно вспомнить дары горным марийцам в период их присоединения к Русскому государству: «…а всех государь пожяловал доспехи и конми и денгами» [17, с.63]. Аналогичные щедрые царские подарки луговым марийцам посыпались уже в период черемисских войн. Английский торговец и дипломат Джильс Флетчер, побывавший в России в 1580-е годы, указывает, что русский царь покупает у черемис мир, платя «начальникам их племен ежегодную дань русскими произведениями, за что они с своей стороны обязаны служить царю в предпринимаемы войнах на некоторых известных условиях» [18, с.83]. Таким образом, марийская знать и часть марийских всадников во второй половине XVI века носили практически те же доспехи, что и поместная русская конница [19]. Вероятно, часть доспехов (например, шлемы, кольчуги) изготавливали и марийские кузнецы. По крайней мере, в древности они умели делать защитное вооружение. Подтверждением этому являются марийская подвеска X-XII веков с изображением всадника в сфероконическом шлеме [13, с.107], а также кольчуга в марийском погребении VIII-X веков [2, с.299] и фрагмент кольчуги, найденный на территории Важнангерского (Мало-Сундырского) городища «Аламнер» [9, с.124-125].
Самое раннее описание внешнего вида марийских мужчин принадлежит знаменитому ученому и дипломату Адаму Олеарию (1630-е годы): «Мужчины ходят в длинных холщовых кафтанах, под которыми носят брюки; головы они стригут наголо (курсив наш. – С.С.). Парни, неженатые еще, дают вверху у темени расти длинной косе (курсив наш. – С.С.), которую они иногда завязывают в узел (курсив наш. – С.С.); иногда же дают ей свисать наподобие женской косы (курсив наш. – С.С.). Мы многих из них встречали не только здесь (в районе устья Ветлуги. – С.С.), но и в Казани» [20, с.366]. А.Олеарий был в Марийском крае менее 50 лет спустя после черемисских войн, и можно с полной уверенностью утверждать, что традиционные прически юношей и мужчин с тех пор не изменились, а описанная им одежда была типичной для марийцев вплоть до начала ХХ века. Более того, в миниатюрах «Казанской истории» начала XVII века все марийцы, в отличие от «лохматых» русских ратников, тоже изображены со стрижкой «под ноль» [1, с.73]. Этот тюркский обычай марийцы переняли, видимо, еще в период Золотой Орды. Прядь волос на макушке назывался по-разному: чаще «какул», иногда «айдар», «урай», «чупай», «чуп» и др. Со времен Чингиз-хана обычай завязывать какул в узел или плести из него косу обозначал зависимое положение [21, с.84]. Очевидно, какул марийцам срезали в рамках свадебного обряда.
Библиографический список:
1. Бахтин А.Г. XV-XVI века в истории Марийского края. Йошкар-Ола, 1998.
2. Никитина Т.Б. Марийцы в эпоху средневековья (по археологическим материалам). Йошкар-Ола, 2002.
3. Казанская история. М.-Л., 1954.
4. Курбский А.М. История о великом князе московском. СПб., 1913.
5. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.
6. Измайлов И.Л. Защитники «Стены Искандера». Казань, 2008.
7. РГАДА. Ф.127. Кн.9.
8. Петрей П. История о великом княжестве Московском // О начале войн и смут в Московии. М., 1997.
9. Никитина Т.Б., Михеева А.И. Аламнер: миф и реальность (Важнангерское (Мало-Сундырское) городище и его округа). Йошкар-Ола, 2006.
10. Полное собрание русских летописей. Т.XXXIV. М., 1978.
11. Полтыш – князь черемисский. Малмыжский край. Йошкар-Ола, 2003.
12. Костромская старина. Сборник, издаваемый Костромскою губернскою ученою архивною комиссиею. Вып.5. Кострома, 1901.
13. Архипов Г.А. Марийский край в памятниках археологии. Йошкар-Ола, 1976.
14. Никитин В.В., Никитина Т.Б. К истокам марийского искусства. Йошкар-Ола, 2004.
15. Измайлов И.Л. Вооружение Казанского ханства (XV-XVI вв.) (к постановке проблемы) // Заказанье: Проблемы истории и культуры. Материалы конференции. Вып.1. Казань, 1995.
16. Димитриев В.Д. Чувашия в эпоху феодализма (XVI – начало XIX вв.) Чебоксары, 1986.
17. Полное собрание русских летописей. Т.XXIX. М., 1965.
18. Флетчер Дж. О государстве Русском. СПб., 1905.
19. Чернов А. В. Вооруженные силы Русского государства в XV-XVII вв. М., 1954.
20. Олеарий А.Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906.
21. Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья. М., 1981.
