ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ КИТАЙЦА ЧЖАН ДЭ ХОЙ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ ЕГО В МОНГОЛИЮ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIII СТОЛЕТИЯ.
...Пробыв в Пекине десять дней, я выехал из него, проехал станцию Синь-дянь, в местечке Шуань-та-бу, и въехал в Нань-коу. Выехавши из северного устья ущелья, я направился на запад, проехал станцию Юй-линь, где есть гостинница Лэй-цзя-дянь и прибыл в Хуай-лай-сянь; на восток от города устроен мост из поперечных дерев, а вверху и внизу все из камня; на запад от моста есть селение, но город совершенно разрушен. Следуя отсюда на запад, я проехал по южную сторону горы Цзи-мин-шань, тут есть почтовая станция, называемая Пин-юй, к самой вершине горы стоит жилище Буддийских монахов. Далее, я ехал подле горы на запад, потом на север, вверх по реке Сан-гань-хэ; через реку устроен мост, от которого на запад идет дорога в Дэ-син-фу. На север я проехал станок Дин-фан-шуй, переехал Каменную Лестницу и прибыл в Сюань-дэ-чжоу. Отсюда на северозапад я проехал ущельем песчаного хребта к станции Сюань-пин и чрез ущелье Дэ-шен-коу прибыл к хребту Эху-лин 1.
По спуске с хребта, есть станция Бо-ло. Отсюда на север станции устроены и управляются Монголами; каждая станция называется по имени управляющего оной 2.
Направляясь от хребта на северовосток, я начал усматривать войлочные юрты и кибитки, кочевья по местам, где есть трава и вода, пастбища скота, и более ничего; здесь нет уже обычаев Китая.
Вскоре я проехал Фучжоу, от которого остался только пустынный вал 3.
На север отсюда, я приехал в Чон-чжоу; жителей в нем не более ста семейств; здесь есть присутственное, место, учрежденное государем; есть также магазины в ведении Соляной управы. На восток от города есть соляное озеро, около ста ли в окружности, называемое Собачьим Озером, по сходству формы его с видом собаки 4.
Во ста слишком ли на север от города, я заметил старинный вал, который тянулся вдаль по горам и падям; с юга примыкает к нему разрушенный городок. На вопрос: [583] что это такое? жившие тут отвечали, что то было, при прежней династии, укрепленным местом, в котором стояла пограничная стража 5.
От этой крепости я ехал еще четыре станции и за тем вступил в Ша-то; на всем пространстве его нет ни камня, ни глыбы земли; издали видишь как будто кряжи и холмы, а когда подъедешь к ним, то все оказывается кучами песка: деревья, которые могут рости на этой почве, суть только ильмы и ивы, и те дряблы, разбросаны и ростут купами; вода везде солонцоватая. Я ехал по Ша-то шесть станций и за тем вышел из него 6.
Потом на северозапад я ехал одну станцию до озера Юй-эрр-по. Озера собственно два; оба в окружности сто слишком ли; промеж них есть сухой проход с юга на север. На юговосток от озера есть временный дворец Царевны. Внешняя стена дворца вышиною более десяти футов, в окружности около двух ли; посредине построена жилая палата, с двумя пристройками по бокам; назади (на севере) есть павильон Черепахи; по сторонам флигеля; впереди возвышается дозорная башня; когда поднимешься на нее, то взоры наслаждаются, вдоволь. На восток от дворца расположены жилища крестьян и мастеровых, составляющие нечто в роде селения; тут есть башня с надписью Ин-хой (встречающая свет) 7.
От озера в четырех станциях есть следы длинной стены, которые тянутся в бесконечную даль; это тоже внешняя ограда прежней династии.
Далее пятнадцать станций до одной реки, которая по глубине и ширине равняется 3/10 реки Ху-то (в северном Китае); по северному она называется Хилулянь (Кэрэлун), т. е. осленок; по обоим берегам ее густо ростут ивы; она течет на восток и бежит стремительно. Тамошние жители говорили, что в ней водятся рыбы, длиною в три и четыре фута, которых однакож нельзя ловить ни весной, ни летом, ни осенью, а зимой делают проруби и ловят их. При реке живут вместе и монголы и китайцы; есть несколько лачужек, с земляными кровлями; много возделывают землю, но сеят только коноплю и пшеницу. По северную сторону реки есть большая гора, называемая Ку-су-ву, т. е. Черная Гора; если смотреть на нее за переезд расстояния, то на ней как будто ростет густой лес; а вблизи это оказывается темными камнями, принявшими этот цвет от постоянных туманов над горою 8.
От южной стороны горы я ехал на югозапад девять [584] станций и прибыл к другой реке, по глубине и ширине равной 1/3 реки Хилулянь; здесь водится такие же большие рыбы и ловятся тем же способом. Эта река течет на запад и чрезвычайно быстра, так что нельзя переправляться чрез нее. По северному она называется Хунь-ду-ла, т. е. зайчик 9.
Я ехал вниз по реке на запад одну станцию до древнего городка, построенного Киданями; в окружности он будет около трех ли; сзади прислонен к горе, спереди обращен к реке. Отселе река течет на север 10.
От городища на северозапад через три станции я прибыл в Билихэду — место, где содержатся мастеровые, занимающиеся деланием луков 11.
Потом чрез одну станцию проехал мимо большого озера, около 70 ли в окружности; вода в нем необыкновенно чиста и прозрачна; по северному оно называется Вувугенор. От озера есть особая объездная дорога в Холинь (Каракорум), которая идет сначала на юг и потом на запад, на протяжении ста слишком ли 12.
От озера прямо на запад есть небольшой древний городок, построенный тоже Киданями. От городища на запад открывается пространная равнина, ли во сто в окружности; кругом повсюду горы; по северной стороне их много соснового леса; при воде зеленая осина и густая ива; по среди протекает река Холин 13.
Жители много занимаются земледелием и орошают поля водопроводами; попадаются и огороды. В то время была последняя декада первой осенней луны (в августе), а просо и пшеница уже повяли; когда я спрашивал о причине этого у земледельцев, они сказали мне, что уже три раза выпадал иней.
От долины на северо-запад я ехал одну станцию до горы, называемой «Лошадиная Голова»; жители говорили, что гора получила такое наименование от того, что в ней лежит огромная лошадиная голова.
Объезжая северную сторону этой горы, я повернул на юго-запад и проехал гору Хулань-чи-гинь, т. е. Красное Ухо, названную так потому, что она походит на красное ухо. Здесь живут ремесленники и художники, работающие для монголов; тут есть река Тами, текущая на северо-восток 14.
Потом я проехал станцию до Каменного Маяка; он стоит подле почтовой дороги; вышина его не более пяти футов; в окружности сорок слишком шагов; форма его четыреугольная; стоя одиноко на равнине, он чрезвычайно выдается; издали [585] можно принять его за большой пограничный маяк, от чего и получил он такое название.
От маяка я ехал три станции до реки Тан-гу, чрез которую и переправился; истоки реки находятся в Тангутском владении Сися; оттого она и названа так; река эта течет также на северо-восток 15.
На запад от реки есть высокий хребет; камни по хребту походят на железо; по северную сторону хребта густой сосновый бор; по южную сторону горы расположена ставка князя (Хубилая); это летняя резиденция его.
Обождавши здесь конца осени, мы двинулись в путь на восток по почтовой дороге, проехали Каменный Маяк и прибыли в Хулань-чи-гинь; отсюда мы углубились в горы и холмы, и то шли, то останавливались; шли в день не более одного переезда, останавливались не более, как на два ночевья. По пути не встречалось знатных гор, ни больших рек; по этому нет возможности всего описать.
9-й луны 9-го числа (в октябре) князь, созвавши своих подвластных перед главной ставкой, совершил возлияние молоком белой кобылицы; то было обычное жертвоприношение по времени; употребляемые при этом сосуды сделаны из бересты и не окрашены ни золотом, ни серебром; таково здесь уважение к простоте.
Наконец в средней декаде 10-й луны (в ноябре) мы прибыли к одной горе, под защитою которой провели зиму. Здесь было много леса; вода повсюду замерзла крепко, все спешили запастись топливом и водой на наступающие холода. Без мехового платья здесь нельзя обходиться; обыкновенная пища есть мясо; рис считается драгоценною редкостно.
В последний день года монголы вдруг переносят кочевья на другое место, для взаимного поздравления с первой луною; тогда каждый день бывает угощение подчиненным перед ставками; начиная с князя, все одеваются в белое меховое платье. Перед главной ставкой собираются для поздравления уже на третий день.
В последний день первой луны (в феврале-марте) мы снова отправились на юго-запад. В средней декаде второй луны (в марте) прибыли в Хулань-чи-гинь; потом на восток дошли до горы «Лошадиная Голова» и здесь остановились, по случаю весеннего вскрытия рек.
4-й луны 9-го числа (в мае) князь опять собрал своих подвластных перед главной ставкой, для возлияния молока от [586] белой кобылицы; сосуды были такие; же, как прежде. Жертвоприношение совершается ежегодно два раза: в 9-е дни 9-й и 4-й лун; в другие периоды года его не бывает.
От сего дня мы начали возвращаться опять почтовой дорогой на юго-запад к летней резиденции князя. Вообще монголы, с наступлением лета, кочуют по высоким и прохладным местам, а к зиме перекочевывают в места более теплые, открытые на полдень, и где легко можно доставать топливо и воду. По прошествии этих периодов, они переходят с одного места на другое; сегодня идут, завтра стоят, останавливаясь там, где есть трава и вода. Таковы потребности, и обычаи страны.
Я пробыл в княжеской ставке всего десять месяцев. Всякий раз при свиданиях князь обращался со мной вежливо, и меня снабжали юртами, подушками, платьем, пищей и лекарствами со всяким старанием. Из этого, можно видеть, какое благорасположение князь питал ко мне; сознавая себя не годным и бездарным, я не знаю, за что удостоился такого внимания; вероятно, причиною тому была любовь князя к добру и то, что, во внимание к учению Конфуция, он забывал свой высокий сан; а может быть также, что он желал через то привлечь к себе мудрых мужей; конечно, я сам по себе не мог соответствовать этому, а подал только пример, вследствие которого несомненно придут к князю мужи несравненно достойнейшие меня. Для того, я и записал свое путешествие с начала до конца.
В год Ву-шень (1248 г.), летом, в 6-й луне 15-го дня. Чжан-дэ-хой из Тай-юаня тщательно написал.
Примечания:
1. Чжан-дэ-хой ехал до нынешнего города Сюань-хуа-фу тою же дорогою, по которой проложен и нынешний почтовый тракт; разница только в названиях городов и местечек, которые в Китае часто изменяются. Нынешние почтовые станции на этом пути учреждены в таком порядке:
70 ли от Пекина до г. Чан-пин-чжоу.
60 ли до крепости Цзюй-юн-гуань, расположенной в ущелье, в 15 ли от южного и в 25 ли от северного устъя его.
60 ли до г. Хуай-лай-сянь. Во время Чжан-дэ-хоя, он был разрушен при нашествии монголов на Китай.
60 ли до станции Ту-му-и.
60 ли до ст. Цзи-минь-и. Здесь протекает речка Ян-хэ, составляющая приток Сан-гань-хэ, а не есть самая эта река, как называет ее путешественник? Каменного моста чрез эту бурную реку уже нет. Дэсин-фу Чжан-дэ-хоя, бывший тогда главным городом на этой долине, теперь заштатный город старый Бао-ань-чжоу.
60 ли до Сюань-хуа-фу, называвшего при Чжан-дэ-хое Сюань-дэ-чжоу. Каменная лестница есть несомненно дорога, высеченная в каменном кряже, который называется драконовой спиной.
60 ли до Чжан-цзя-коу или Калгана. Надобно ли разуметь под ущельем Дэ-шен-коу Калганское, или одно из тех; которые лежат западнее его, трудно; решить Калганское ущелье, под именем Чжан-цзя-коу, сделалось, преимущественно известным в XIV столетии, при династии Мин, когда при южном устье его учредили меновой торг между монголами и китайцами. Слово Калган теперь не известно китайцам; в старинных же Китайско-Монгольских словарях слово Халга значит тоже, что Гуань-коу, т. е. горный проход, преимущественно укрепленный природою, или искуством; следственно это монгольское название легко узнать в слове Калуга, равносильном слову Дербент, как названы некоторые горные дефилеи в западном Туркестане. Эху-лин, иначе Е-хулин, есть старинное название пограничному между Монголией и Китаем хребту, который ныне называется неодинаково: Инь-шань (северными горами), Цин-шань (Синими горами) и внутренним Хинганским хребтом; из китайских географов одни ведут начало его от Небесных гор (Тянь-шань), другие считают его восточным протяжением Куньлуньских гор; в самом же деле он начинается Алашаньскими горами, близ Ордоса, и идет на восток к границам Маньчжурии.
2. Станция Боло, вероятно монгольского названия, была очевидно первою, в Монголии от Китая. Станционные или почтовые дороги учреждены были ханом Огодаем; почтовая дорога от границы Китая шла на местечко Юй-эрр-ли, отсюда далее она соединяла все так называемые четыре великие орды, или резиденций монгольских ханов; Юй-эрр-ли, вероятно, была южною ордою; отсюда один почтовый тракт шел в восточную орду; бывшую на нынешнем протоке Уршунь, который соединяет озера Буир и Далай; другой тракт шел на р. Толу; где; долженствовала быть северная орда, бывшая при Чингисхане главною; обратный тракт из восточной орды на запад пролегает вверх по течению р. Кэрэлуна; он снова соединялся с трактом из Юй-эрр-ли на север там, где Кэрэлун поворачивает на восток; с р. Толы почтовая дорога вела на запад в западную орду Холинь, или Харакорум, а оттуда в Чжагатайское владение и далее. Чжан-дэ-хой ехал на Юй-эрр-ли и Кэрэлун, оттоле на Толу, с Толы в Холинь и наконец в резиденцию Хубилая.
3. Фу-чжоу несомненно надобно искать в руинах городища Харабалгасу. По развалинам его видно, что он был город укрепленный по китайски, со рвом, стеною и бойницами; на северо-западном углу его есть протяжение шагов на 80, оканчивающееся высоким Обо; с вершины его можно озирать степь кругом на далекое пространство; вероятно, здесь была дозорная башня. Внутри вала, на северо-востоке, есть особый вал; тут же стоят остатки жертвенного стола; в ров проведена вода из близ текущей речки. Пустынное городище представляет груды развалин и все поросло травою. При монгольской династии этот город носил название Син-хэ-чэн, когда был восстановлен, и сохранил его и при династии Мин; назывался он также маленьким Пекином. При постоянных набегах монголов, Мины под конец потеряли его. Монголы передают предание, что Харабалгасу занимали Бурни и Галдан, защитники монгольской независимости, в борьбе с маньчжурами. Заметки во время переезда по Монголии в 1859 году.
4. «Чан-чжоу Китайской Истории должно быть нынешнее городище Цаган-балгасу, внутри его много развалин; есть каменный памятник, от времени почти весь углубившийся в землю». Jb. См. планы Харабалгасу и Цаган-балгасу, снятые под руководством г. Турбина.
5. Вал существует и ныне. «25-го июня отправились в путь, оставив Цаган-балгасу, близ которого кочевали. Ехали верст 25 по длинным увалам до станции Тулга. 26-го июня проехали верст 40 до станции Цзамыйн-худук; дорога шла тоже по длинным увалам; вдали впереди виднелись цепи холмов, издали казавшихся значительными горами; вблизи их, верст за семь до станции, при въезде в горную долину, мы заметили древний вал, который тянется с востока на запад; сопровождавшие нас монголы называли этот вал Мо-хэрмэ, т. е. дурной стеной, в противоположность Цаган хэрмэ, т. е. Белой и Великой Стене; они уверяли, что он тянется на восток до моря. Все пространство около вала изрыто широкими [589] впадинами. Вероятно, что этот вал составлял так называемую Минчанскую границу, по имени Гиньского Государя Мин-чан (1190-1195 по Р. X.), которой провел здесь сторожевую линию, против вторжений монгольских орд». Зам. во вр. пер. по Монг. в 1859 г.
6. Далее следить за нашим путешественником довольно трудно; проезжая по тогдашней почтовой дороге на Юй-эрр-ли он, быть может, следовал восточнее нынешних дорог из Калгана в Ургу. Притом показания расстояний переездами неопределенны; эти переезды, как и ныне, могли бить от 50 до 80 ли, т. е. приблизительно от 25 до 40 верст. Сказание его, что все шесть станций он ехал по сплошным сыпучим пескам, не сходно с новейшими наблюдениями; надобно или принимать слова его не безусловно, или предположить вековые физические перемены в песчаной степи. Монгольские степи в китайских сочинениях безразлично называются Гоби, Хань-хай, Шамо, или, как Чжан-дэ-хой, Шато; но более точные географы имя Шамо придают той песчаной полосе степей, которая тянется от границы Маньчжурии до озера Лобнора. По пути из Калгана на север южная окраина Шамо прилегает к границам Чахарских кочевьев, а северную можно предположительно провести на линии станции Удэ (средней дорогой), на расстоянии около 370 верст от древнего вала на север.
7. Юй-эрр-по, иначе Юй-эрр-ли, есть название китайское и значит рыбное озеро. Под именем Царевны путешественник, вероятно, разумеет гиньскую принцессу, выданную за Чингисхана, или, может быть, за одного из его преемников. По монгольскому обычаю, в каждой из четырех Великих Орд жила постоянно одна из ханьш; во дворце Юй-эрр-ли, может быть, пребывала ханьша из Китайского Дома. Описание дворца напоминает развалины урочища Олон-байшин, близ каменного пояса Бусын-чоло; сходство замечательное; но эти развалины далеко севернее (от ст. Удэ во 140 верстах на с.-з.) и если не предположить ошибки редакции дорожника Чжан-дэ-хоя в исчислении его переездов, то не возможно признать Олон-байшин за Юй-эрр-ли. «Развалины Олон-байшин расположены на север от каменного пояса Бусын-чоло, на скате увала, близ болотистых признаков существовавшего здесь озера; урочище усеяно кучами в виде курганов, покрытых огромными кирпичами, или тесанными каменными плитами, которые употреблены были в дело вместе с кирпичами; кирпичи пережжены до черна. Кое где разбросаны обломки зеленых [590] черепиц и разные кирпичи. Во всем заметна: китайская архитектура; главное здание должно быть то, у которого по обе стороны были пристройки, называемые по китайски Эрр-фан (ушлыми комнатами); назади его стоят остатки здания, обведенного галлереей. Впереди этого здания возвышается подъем, под которым виднеется свод, идущий в глубину под помост залы. Рядом с этим зданием на восток есть другое подобное, но без пристроек; на западе также есть зала; перед ней проходная, называемая у китайцев Чуань-тан. Далее на юг, поднимается огромная куча развалин, вероятно, башни, вышиною в несколько саженей. На восток и запад есть по зданию, более простому, в одну линию с главным; кроме того, рассеяно множество мелких развалин и кое как уцелевших башенок, со сводами, иные с фоканями или кивотами для кумиров. Вне этой группы руин, на восток, есть другие и одна из них значительная. На западе есть еще небольшой увал, на вершине которого есть тоже развалины. Впереди на юге, не вдалеке, окраина Бусын-чоло, кое где усаженная ильмами. Говорят, что здесь обитал зять Китайского Царя, разумея его под именем Хун-тай-цзи. С неохотою оставили мы молчаливые памятники оседлой жизни, остатки тех времен, когда здешние степи не были так безлюдны и бесплодны. К северу мы поднялись на вершину кряжа Бусын-чоло; оттуда открывается перед глазами вся долина, окаймленная низменными холмами; следы озер блестят по местам; небольшие песчаные возвышения по зеленой равнине замечаются по кучкам дересу, скрепляющего почву. Скат к долине со всех сторон отлогий. Долина огромная». Замечания во время переезда по Монголии в 1859 году.
8. Всего вероятнее, что эта гора, называемая ныне Тоно; Кэрэлун, протекающий с севера, делает около нее полукруг, чтобы устремиться на восток.
9. По китайски ту-эрр. Это река Тола. Путешественник; по видимому, не переправлялся чрез нее, а ехал далее по южную сторону ее; прибыл он на Толу, вероятно, в том месте, где и ныне проходят караваны с юга.
10. Это городище не должно быть далеко от Урги. Кидани (в X и XI веках по Р. X.) оставили памятники своего господства во всех странах, прилегающих к Китаю с севера; развалины их укреплений или городища встречаются, кроме р. Толы, на Кэрэлуне и в Маньчжурии.
11. Это были мастеровые по разными ремеслам из [591] китайцев и туркестанцев, которых монголы переселяли в северо-западные части Монголии.
12. Чжан-дэ-хой говорит об объездной дороге, может быть бывшей более удобною, чем прямая на запад, которая, вероятно, пролегала горами подле озера.
13. Здесь и был Харакорум. Автор, почему-то, не распространяется об этой резиденции ханов и останавливался в ней, как кажется, на короткое время, спеша в резиденцию Хубилая.
14. Тами, очевидно, есть нынешняя Тамир. Странно, что автор не упоминает об Орхоне, как будто на нем и был Харакорум.
15. Что за река Тангу, трудно определить, без точных географических сведении о всех этих малоизвестных местностях; во всяком случае там нет реки, которая вытекала бы из Тангутского владения Си-ся (в северо-западной части собственного Китая),. Вероятно, автор введен был в заблуждение названием реки.
О. ПАЛЛАДИЙ.
Текст воспроизведен по изданию: Путевые записки китайца Чжан Дэ Хой во время путешествия его в Монголию в первой половине XIII столетия // Записки Сибирского отдела императорского русского географического общества, Книги IX-X. 1867
© текст - Кафаров П. И. 1867
© сетевая версия - Тhietmar. 2018
© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ИРГО. 1867
ПУТЕВЫЕ ЗАПИСКИ КИТАЙЦА ЧЖАН ДЭ ХОЙ ВО ВРЕМЯ ПУТЕШЕСТВИЯ ЕГО В МОНГОЛИЮ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIII СТОЛЕТИЯ. ...Пробыв в Пекине десять дней, я выехал из него, проехал станцию Синь-дянь, в местечке Шуань-та-бу, и въехал в Нань-коу. Выехавши из северного устья ущелья, я направился на запад, проехал станцию Юй-линь, где есть гостинница Лэй-цзя-дянь и прибыл в Хуай-лай-сянь; на восток от города устроен мост из поперечных дерев, а вверху и внизу все из камня; на запад от моста есть селение, но город совершенно разрушен. Следуя отсюда на запад, я проехал по южную сторону горы Цзи-мин-шань, тут есть почтовая станция, называемая Пин-юй, к самой вершине горы стоит жилище Буддийских монахов. Далее, я ехал подле горы на запад, потом на север, вверх по реке Сан-гань-хэ; через реку устроен мост, от которого на запад идет дорога в Дэ-син-фу. На север я проехал станок Дин-фан-шуй, переехал Каменную Лестницу и прибыл в Сюань-дэ-чжоу. Отсюда на северозапад я проехал ущельем песчаного хребта к станции Сюань-пин и чрез ущелье Дэ-шен-коу прибыл к хребту Эху-лин 1. По спуске с хребта, есть станция Бо-ло. Отсюда на север станции устроены и управляются Монголами; каждая станция называется по имени управляющего оной 2. Направляясь от хребта на северовосток, я начал усматривать войлочные юрты и кибитки, кочевья по местам, где есть трава и вода, пастбища скота, и более ничего; здесь нет уже обычаев Китая. Вскоре я проехал Фучжоу, от которого остался только пустынный вал 3. На север отсюда, я приехал в Чон-чжоу; жителей в нем не более ста семейств; здесь есть присутственное, место, учрежденное государем; есть также магазины в ведении Соляной управы. На восток от города есть соляное озеро, около ста ли в окружности, называемое Собачьим Озером, по сходству формы его с видом собаки 4. Во ста слишком ли на север от города, я заметил старинный вал, который тянулся вдаль по горам и падям; с юга примыкает к нему разрушенный городок. На вопрос: [583] что это такое? жившие тут отвечали, что то было, при прежней династии, укрепленным местом, в котором стояла пограничная стража 5. От этой крепости я ехал еще четыре станции и за тем вступил в Ша-то; на всем пространстве его нет ни камня, ни глыбы земли; издали видишь как будто кряжи и холмы, а когда подъедешь к ним, то все оказывается кучами песка: деревья, которые могут рости на этой почве, суть только ильмы и ивы, и те дряблы, разбросаны и ростут купами; вода везде солонцоватая. Я ехал по Ша-то шесть станций и за тем вышел из него 6. Потом на северозапад я ехал одну станцию до озера Юй-эрр-по. Озера собственно два; оба в окружности сто слишком ли; промеж них есть сухой проход с юга на север. На юговосток от озера есть временный дворец Царевны. Внешняя стена дворца вышиною более десяти футов, в окружности около двух ли; посредине построена жилая палата, с двумя пристройками по бокам; назади (на севере) есть павильон Черепахи; по сторонам флигеля; впереди возвышается дозорная башня; когда поднимешься на нее, то взоры наслаждаются, вдоволь. На восток от дворца расположены жилища крестьян и мастеровых, составляющие нечто в роде селения; тут есть башня с надписью Ин-хой (встречающая свет) 7. От озера в четырех станциях есть следы длинной стены, которые тянутся в бесконечную даль; это тоже внешняя ограда прежней династии. Далее пятнадцать станций до одной реки, которая по глубине и ширине равняется 3/10 реки Ху-то (в северном Китае); по северному она называется Хилулянь (Кэрэлун), т. е. осленок; по обоим берегам ее густо ростут ивы; она течет на восток и бежит стремительно. Тамошние жители говорили, что в ней водятся рыбы, длиною в три и четыре фута, которых однакож нельзя ловить ни весной, ни летом, ни осенью, а зимой делают проруби и ловят их. При реке живут вместе и монголы и китайцы; есть несколько лачужек, с земляными кровлями; много возделывают землю, но сеят только коноплю и пшеницу. По северную сторону реки есть большая гора, называемая Ку-су-ву, т. е. Черная Гора; если смотреть на нее за переезд расстояния, то на ней как будто ростет густой лес; а вблизи это оказывается темными камнями, принявшими этот цвет от постоянных туманов над горою 8. От южной стороны горы я ехал на югозапад девять [584] станций и прибыл к другой реке, по глубине и ширине равной 1/3 реки Хилулянь; здесь водится такие же большие рыбы и ловятся тем же способом. Эта река течет на запад и чрезвычайно быстра, так что нельзя переправляться чрез нее. По северному она называется Хунь-ду-ла, т. е. зайчик 9. Я ехал вниз по реке на запад одну станцию до древнего городка, построенного Киданями; в окружности он будет около трех ли; сзади прислонен к горе, спереди обращен к реке. Отселе река течет на север 10. От городища на северозапад через три станции я прибыл в Билихэду — место, где содержатся мастеровые, занимающиеся деланием луков 11. Потом чрез одну станцию проехал мимо большого озера, около 70 ли в окружности; вода в нем необыкновенно чиста и прозрачна; по северному оно называется Вувугенор. От озера есть особая объездная дорога в Холинь (Каракорум), которая идет сначала на юг и потом на запад, на протяжении ста слишком ли 12. От озера прямо на запад есть небольшой древний городок, построенный тоже Киданями. От городища на запад открывается пространная равнина, ли во сто в окружности; кругом повсюду горы; по северной стороне их много соснового леса; при воде зеленая осина и густая ива; по среди протекает река Холин 13. Жители много занимаются земледелием и орошают поля водопроводами; попадаются и огороды. В то время была последняя декада первой осенней луны (в августе), а просо и пшеница уже повяли; когда я спрашивал о причине этого у земледельцев, они сказали мне, что уже три раза выпадал иней. От долины на северо-запад я ехал одну станцию до горы, называемой «Лошадиная Голова»; жители говорили, что гора получила такое наименование от того, что в ней лежит огромная лошадиная голова. Объезжая северную сторону этой горы, я повернул на юго-запад и проехал гору Хулань-чи-гинь, т. е. Красное Ухо, названную так потому, что она походит на красное ухо. Здесь живут ремесленники и художники, работающие для монголов; тут есть река Тами, текущая на северо-восток 14. Потом я проехал станцию до Каменного Маяка; он стоит подле почтовой дороги; вышина его не более пяти футов; в окружности сорок слишком шагов; форма его четыреугольная; стоя одиноко на равнине, он чрезвычайно выдается; издали [585] можно принять его за большой пограничный маяк, от чего и получил он такое название. От маяка я ехал три станции до реки Тан-гу, чрез которую и переправился; истоки реки находятся в Тангутском владении Сися; оттого она и названа так; река эта течет также на северо-восток 15. На запад от реки есть высокий хребет; камни по хребту походят на железо; по северную сторону хребта густой сосновый бор; по южную сторону горы расположена ставка князя (Хубилая); это летняя резиденция его. Обождавши здесь конца осени, мы двинулись в путь на восток по почтовой дороге, проехали Каменный Маяк и прибыли в Хулань-чи-гинь; отсюда мы углубились в горы и холмы, и то шли, то останавливались; шли в день не более одного переезда, останавливались не более, как на два ночевья. По пути не встречалось знатных гор, ни больших рек; по этому нет возможности всего описать. 9-й луны 9-го числа (в октябре) князь, созвавши своих подвластных перед главной ставкой, совершил возлияние молоком белой кобылицы; то было обычное жертвоприношение по времени; употребляемые при этом сосуды сделаны из бересты и не окрашены ни золотом, ни серебром; таково здесь уважение к простоте. Наконец в средней декаде 10-й луны (в ноябре) мы прибыли к одной горе, под защитою которой провели зиму. Здесь было много леса; вода повсюду замерзла крепко, все спешили запастись топливом и водой на наступающие холода. Без мехового платья здесь нельзя обходиться; обыкновенная пища есть мясо; рис считается драгоценною редкостно. В последний день года монголы вдруг переносят кочевья на другое место, для взаимного поздравления с первой луною; тогда каждый день бывает угощение подчиненным перед ставками; начиная с князя, все одеваются в белое меховое платье. Перед главной ставкой собираются для поздравления уже на третий день. В последний день первой луны (в феврале-марте) мы снова отправились на юго-запад. В средней декаде второй луны (в марте) прибыли в Хулань-чи-гинь; потом на восток дошли до горы «Лошадиная Голова» и здесь остановились, по случаю весеннего вскрытия рек. 4-й луны 9-го числа (в мае) князь опять собрал своих подвластных перед главной ставкой, для возлияния молока от [586] белой кобылицы; сосуды были такие; же, как прежде. Жертвоприношение совершается ежегодно два раза: в 9-е дни 9-й и 4-й лун; в другие периоды года его не бывает. От сего дня мы начали возвращаться опять почтовой дорогой на юго-запад к летней резиденции князя. Вообще монголы, с наступлением лета, кочуют по высоким и прохладным местам, а к зиме перекочевывают в места более теплые, открытые на полдень, и где легко можно доставать топливо и воду. По прошествии этих периодов, они переходят с одного места на другое; сегодня идут, завтра стоят, останавливаясь там, где есть трава и вода. Таковы потребности, и обычаи страны. Я пробыл в княжеской ставке всего десять месяцев. Всякий раз при свиданиях князь обращался со мной вежливо, и меня снабжали юртами, подушками, платьем, пищей и лекарствами со всяким старанием. Из этого, можно видеть, какое благорасположение князь питал ко мне; сознавая себя не годным и бездарным, я не знаю, за что удостоился такого внимания; вероятно, причиною тому была любовь князя к добру и то, что, во внимание к учению Конфуция, он забывал свой высокий сан; а может быть также, что он желал через то привлечь к себе мудрых мужей; конечно, я сам по себе не мог соответствовать этому, а подал только пример, вследствие которого несомненно придут к князю мужи несравненно достойнейшие меня. Для того, я и записал свое путешествие с начала до конца. В год Ву-шень (1248 г.), летом, в 6-й луне 15-го дня. Чжан-дэ-хой из Тай-юаня тщательно написал. Примечания: 1. Чжан-дэ-хой ехал до нынешнего города Сюань-хуа-фу тою же дорогою, по которой проложен и нынешний почтовый тракт; разница только в названиях городов и местечек, которые в Китае часто изменяются. Нынешние почтовые станции на этом пути учреждены в таком порядке: 70 ли от Пекина до г. Чан-пин-чжоу. 60 ли до крепости Цзюй-юн-гуань, расположенной в ущелье, в 15 ли от южного и в 25 ли от северного устъя его. 60 ли до г. Хуай-лай-сянь. Во время Чжан-дэ-хоя, он был разрушен при нашествии монголов на Китай. 60 ли до станции Ту-му-и. 60 ли до ст. Цзи-минь-и. Здесь протекает речка Ян-хэ, составляющая приток Сан-гань-хэ, а не есть самая эта река, как называет ее путешественник? Каменного моста чрез эту бурную реку уже нет. Дэсин-фу Чжан-дэ-хоя, бывший тогда главным городом на этой долине, теперь заштатный город старый Бао-ань-чжоу. 60 ли до Сюань-хуа-фу, называвшего при Чжан-дэ-хое Сюань-дэ-чжоу. Каменная лестница есть несомненно дорога, высеченная в каменном кряже, который называется драконовой спиной. 60 ли до Чжан-цзя-коу или Калгана. Надобно ли разуметь под ущельем Дэ-шен-коу Калганское, или одно из тех; которые лежат западнее его, трудно; решить Калганское ущелье, под именем Чжан-цзя-коу, сделалось, преимущественно известным в XIV столетии, при династии Мин, когда при южном устье его учредили меновой торг между монголами и китайцами. Слово Калган теперь не известно китайцам; в старинных же Китайско-Монгольских словарях слово Халга значит тоже, что Гуань-коу, т. е. горный проход, преимущественно укрепленный природою, или искуством; следственно это монгольское название легко узнать в слове Калуга, равносильном слову Дербент, как названы некоторые горные дефилеи в западном Туркестане. Эху-лин, иначе Е-хулин, есть старинное название пограничному между Монголией и Китаем хребту, который ныне называется неодинаково: Инь-шань (северными горами), Цин-шань (Синими горами) и внутренним Хинганским хребтом; из китайских географов одни ведут начало его от Небесных гор (Тянь-шань), другие считают его восточным протяжением Куньлуньских гор; в самом же деле он начинается Алашаньскими горами, близ Ордоса, и идет на восток к границам Маньчжурии. 2. Станция Боло, вероятно монгольского названия, была очевидно первою, в Монголии от Китая. Станционные или почтовые дороги учреждены были ханом Огодаем; почтовая дорога от границы Китая шла на местечко Юй-эрр-ли, отсюда далее она соединяла все так называемые четыре великие орды, или резиденций монгольских ханов; Юй-эрр-ли, вероятно, была южною ордою; отсюда один почтовый тракт шел в восточную орду; бывшую на нынешнем протоке Уршунь, который соединяет озера Буир и Далай; другой тракт шел на р. Толу; где; долженствовала быть северная орда, бывшая при Чингисхане главною; обратный тракт из восточной орды на запад пролегает вверх по течению р. Кэрэлуна; он снова соединялся с трактом из Юй-эрр-ли на север там, где Кэрэлун поворачивает на восток; с р. Толы почтовая дорога вела на запад в западную орду Холинь, или Харакорум, а оттуда в Чжагатайское владение и далее. Чжан-дэ-хой ехал на Юй-эрр-ли и Кэрэлун, оттоле на Толу, с Толы в Холинь и наконец в резиденцию Хубилая. 3. Фу-чжоу несомненно надобно искать в руинах городища Харабалгасу. По развалинам его видно, что он был город укрепленный по китайски, со рвом, стеною и бойницами; на северо-западном углу его есть протяжение шагов на 80, оканчивающееся высоким Обо; с вершины его можно озирать степь кругом на далекое пространство; вероятно, здесь была дозорная башня. Внутри вала, на северо-востоке, есть особый вал; тут же стоят остатки жертвенного стола; в ров проведена вода из близ текущей речки. Пустынное городище представляет груды развалин и все поросло травою. При монгольской династии этот город носил название Син-хэ-чэн, когда был восстановлен, и сохранил его и при династии Мин; назывался он также маленьким Пекином. При постоянных набегах монголов, Мины под конец потеряли его. Монголы передают предание, что Харабалгасу занимали Бурни и Галдан, защитники монгольской независимости, в борьбе с маньчжурами. Заметки во время переезда по Монголии в 1859 году. 4. «Чан-чжоу Китайской Истории должно быть нынешнее городище Цаган-балгасу, внутри его много развалин; есть каменный памятник, от времени почти весь углубившийся в землю». Jb. См. планы Харабалгасу и Цаган-балгасу, снятые под руководством г. Турбина. 5. Вал существует и ныне. «25-го июня отправились в путь, оставив Цаган-балгасу, близ которого кочевали. Ехали верст 25 по длинным увалам до станции Тулга. 26-го июня проехали верст 40 до станции Цзамыйн-худук; дорога шла тоже по длинным увалам; вдали впереди виднелись цепи холмов, издали казавшихся значительными горами; вблизи их, верст за семь до станции, при въезде в горную долину, мы заметили древний вал, который тянется с востока на запад; сопровождавшие нас монголы называли этот вал Мо-хэрмэ, т. е. дурной стеной, в противоположность Цаган хэрмэ, т. е. Белой и Великой Стене; они уверяли, что он тянется на восток до моря. Все пространство около вала изрыто широкими [589] впадинами. Вероятно, что этот вал составлял так называемую Минчанскую границу, по имени Гиньского Государя Мин-чан (1190-1195 по Р. X.), которой провел здесь сторожевую линию, против вторжений монгольских орд». Зам. во вр. пер. по Монг. в 1859 г. 6. Далее следить за нашим путешественником довольно трудно; проезжая по тогдашней почтовой дороге на Юй-эрр-ли он, быть может, следовал восточнее нынешних дорог из Калгана в Ургу. Притом показания расстояний переездами неопределенны; эти переезды, как и ныне, могли бить от 50 до 80 ли, т. е. приблизительно от 25 до 40 верст. Сказание его, что все шесть станций он ехал по сплошным сыпучим пескам, не сходно с новейшими наблюдениями; надобно или принимать слова его не безусловно, или предположить вековые физические перемены в песчаной степи. Монгольские степи в китайских сочинениях безразлично называются Гоби, Хань-хай, Шамо, или, как Чжан-дэ-хой, Шато; но более точные географы имя Шамо придают той песчаной полосе степей, которая тянется от границы Маньчжурии до озера Лобнора. По пути из Калгана на север южная окраина Шамо прилегает к границам Чахарских кочевьев, а северную можно предположительно провести на линии станции Удэ (средней дорогой), на расстоянии около 370 верст от древнего вала на север. 7. Юй-эрр-по, иначе Юй-эрр-ли, есть название китайское и значит рыбное озеро. Под именем Царевны путешественник, вероятно, разумеет гиньскую принцессу, выданную за Чингисхана, или, может быть, за одного из его преемников. По монгольскому обычаю, в каждой из четырех Великих Орд жила постоянно одна из ханьш; во дворце Юй-эрр-ли, может быть, пребывала ханьша из Китайского Дома. Описание дворца напоминает развалины урочища Олон-байшин, близ каменного пояса Бусын-чоло; сходство замечательное; но эти развалины далеко севернее (от ст. Удэ во 140 верстах на с.-з.) и если не предположить ошибки редакции дорожника Чжан-дэ-хоя в исчислении его переездов, то не возможно признать Олон-байшин за Юй-эрр-ли. «Развалины Олон-байшин расположены на север от каменного пояса Бусын-чоло, на скате увала, близ болотистых признаков существовавшего здесь озера; урочище усеяно кучами в виде курганов, покрытых огромными кирпичами, или тесанными каменными плитами, которые употреблены были в дело вместе с кирпичами; кирпичи пережжены до черна. Кое где разбросаны обломки зеленых [590] черепиц и разные кирпичи. Во всем заметна: китайская архитектура; главное здание должно быть то, у которого по обе стороны были пристройки, называемые по китайски Эрр-фан (ушлыми комнатами); назади его стоят остатки здания, обведенного галлереей. Впереди этого здания возвышается подъем, под которым виднеется свод, идущий в глубину под помост залы. Рядом с этим зданием на восток есть другое подобное, но без пристроек; на западе также есть зала; перед ней проходная, называемая у китайцев Чуань-тан. Далее на юг, поднимается огромная куча развалин, вероятно, башни, вышиною в несколько саженей. На восток и запад есть по зданию, более простому, в одну линию с главным; кроме того, рассеяно множество мелких развалин и кое как уцелевших башенок, со сводами, иные с фоканями или кивотами для кумиров. Вне этой группы руин, на восток, есть другие и одна из них значительная. На западе есть еще небольшой увал, на вершине которого есть тоже развалины. Впереди на юге, не вдалеке, окраина Бусын-чоло, кое где усаженная ильмами. Говорят, что здесь обитал зять Китайского Царя, разумея его под именем Хун-тай-цзи. С неохотою оставили мы молчаливые памятники оседлой жизни, остатки тех времен, когда здешние степи не были так безлюдны и бесплодны. К северу мы поднялись на вершину кряжа Бусын-чоло; оттуда открывается перед глазами вся долина, окаймленная низменными холмами; следы озер блестят по местам; небольшие песчаные возвышения по зеленой равнине замечаются по кучкам дересу, скрепляющего почву. Скат к долине со всех сторон отлогий. Долина огромная». Замечания во время переезда по Монголии в 1859 году. 8. Всего вероятнее, что эта гора, называемая ныне Тоно; Кэрэлун, протекающий с севера, делает около нее полукруг, чтобы устремиться на восток. 9. По китайски ту-эрр. Это река Тола. Путешественник; по видимому, не переправлялся чрез нее, а ехал далее по южную сторону ее; прибыл он на Толу, вероятно, в том месте, где и ныне проходят караваны с юга. 10. Это городище не должно быть далеко от Урги. Кидани (в X и XI веках по Р. X.) оставили памятники своего господства во всех странах, прилегающих к Китаю с севера; развалины их укреплений или городища встречаются, кроме р. Толы, на Кэрэлуне и в Маньчжурии. 11. Это были мастеровые по разными ремеслам из [591] китайцев и туркестанцев, которых монголы переселяли в северо-западные части Монголии. 12. Чжан-дэ-хой говорит об объездной дороге, может быть бывшей более удобною, чем прямая на запад, которая, вероятно, пролегала горами подле озера. 13. Здесь и был Харакорум. Автор, почему-то, не распространяется об этой резиденции ханов и останавливался в ней, как кажется, на короткое время, спеша в резиденцию Хубилая. 14. Тами, очевидно, есть нынешняя Тамир. Странно, что автор не упоминает об Орхоне, как будто на нем и был Харакорум. 15. Что за река Тангу, трудно определить, без точных географических сведении о всех этих малоизвестных местностях; во всяком случае там нет реки, которая вытекала бы из Тангутского владения Си-ся (в северо-западной части собственного Китая),. Вероятно, автор введен был в заблуждение названием реки. О. ПАЛЛАДИЙ. Текст воспроизведен по изданию: Путевые записки китайца Чжан Дэ Хой во время путешествия его в Монголию в первой половине XIII столетия // Записки Сибирского отдела императорского русского географического общества, Книги IX-X. 1867 © текст - Кафаров П. И. 1867 © сетевая версия - Тhietmar. 2018 © OCR - Иванов А. 2018 © дизайн - Войтехович А. 2001 © ИРГО. 1867