Домашний очаг у хакасов
До конца XIX в., когда начался процесс перехода на оседлость, традиционной обителью хакасов была переносная цилиндрическая юрта (по-хакасски «тирмелиг иб») каркасного типа. Ее остов составляли стены из раздвижных решеток «тирме» с дверной рамой и купол, образованный из жердей - «ух», прикрепленных нижними концами к решёткам стен, а вверху вставленных в круг дымохода «хараачы». Для того, чтобы перевезти такую юрту, требовалось навьючить трёх (иногда шесть) коней или одного верблюда, а для сборки её каркаса 3—4 человека затрачивали около получаса.
Решётчатая основа «тирме» делалась из основных планок «сыы», скрепленных между собой перекрестно через сквозные отверстия сыромятными ремешками «сарым» из конской кожи. На решётки одной юрты уходила кожа одного коня. Связать их стоило 3 рубля. В одном звене решеток насчитывалось до 20—30 планок «сыы» (по 10 или 15 в каждой диагональной оси), длиной 200-250 см. В сложенном виде звено решётки представляло собой одну охапку. При установке юрты они связывались между собой, образуя цилиндрическую форму, а с внутренней стороны укреплялись кольями к земле. Высота стенки равнялась 130— 150 см. Каркас обычной юрты составлялся из шести «тирме». Диаметр ее равнялся 700-800 см. Богатые юрты баев насчитывали восемь, десять и даже двенадцать «тирме». Естественно, от их количества зависел и размер юрты. Один из сохранившихся остовов каркасной юрты хакасов (решетки «гирме», круг «хараачы» и жерди купола «ух») находится ныне в фондах Минусинского краеведческого музея им. Н. М. Мартьянова. [О. Ф.-7188/80.].
Круг дымохода «хараачы» соединялся из двух дуг. Полученный деревянный обод, диаметром 150-200 см, скреплялся крестовиной из выгнутых распорно-крепежных перекладин «пугурт». Обычно их было по три с каждой стороны. Слово «хараачы» (как впрочем и «тирме») ойратского происхождения. Его тюркское соответствие - «чамгарак», в хакасском языке сохранилось только для обозначения дуги «санмырах» над хакасской колыбелью.
Свод купола юрты составляли унины или стропила - «ух» (букв, стрела) длиной 220—300 см. Нижним концом они прикреплялись ременными петлями (илбик) за верхний край решётки «тирме», а с другой стороны вставлялись в квадратные гнёзда круга дымохода «хараачы». Место соединения стропил с решёткой стены называется «угы пазы» (букв,голова стрелы). В героических сказаниях при описании плотно населённого аала употребляют выражение: «Основания юрт соприкасаются, начала унин задевают друг друга». От каждого звена решётки проходило от 10 до 15 стропил, соответственно, в шестистенной юрте насчитывалось от 60 до 100 унин. Например, в одной из загадок говорится: «У шестидесяти птичек один клюв» (стропила свода юрты). В зависимости от формы унин — «ух», создавался вид купола. Выгнутые стропила придавали сферическую форму (орчых пастыг иб), а прямые - коническую (алачых пастыг иб).
Для более прочного укрепления купола круг дымохода «хараачы» поддерживался четырьмя столбами «пахан». Они были высотой 250-300 см. Столбы - подпорки, были необходимы, так как при сильных ветрах юрту могло снести. В подтаежной местности долины Абакана для этой цели устанавливался только один столб — «суран». Он наклонно вкапывался у края очага, справа от дверей и со временем чернел от копоти. Про него бытовала следующая загадка: «Старуха с обгорелой грудью посматривает на почётный угол» (столб - суран)». [РФ Хак НИИЯЛИ, № 83, с. 69.]
Летом юрту «тирмелиг иб» покрывали берестой, а зимой войлоком. Для того, чтобы войлок не намокал от дождя и снега, его сверху ещё закрывали берестой. Белая сторона бересты обыкновенно обращалась наружу, создавая радостное впечатление от юрт для путников в степи.
Войлочные покрышки (обычно их насчитывалось шесть штук) носили общее название «сабах». В некоторых источниках даются уточнения, согласно которым «сабах» - войлочные покрышки купола, а покрышки стен называются «азах». [РФ ХакНИИЯЛИ, № 83, с. 74.] Термин «сабах»
— войлочное покрытие верха юрты, имеет свои аналогии в тувинском (са-вык) и монгольском (цаваг) языках. Он восходит к древнетюркскому корню «sapig» - полог шатра.
Дымовое отверстие юрты — «тюнюк», на ночь и в ненастную погоду прикрывалось специальным квадратным войлоком «тунчух» или «тун-гуш». Он держался на крестовине «пугурт». Деревянные двери снаружи завешивались узорчатым войлоком (киис изик). Замков не существовало, но простейшие запоры (теек) были. Согласно моральной заповеди «не бери чужого», воровство у хакасов практически отсутствовало. Исключение составляли койбалы, у которых было распространено конокрадство. [Спасский, 1818, с. 208.]
Богатые хозяева покрывали юрты белым войлоком, иногда узорчатым. Например, в 1704 г. у князя Улагача казаки захватили <щветную юрту со всяким убранством». [Арзыматов, 1966, с. 75.] Войлочные покрышки укрепляли волосяными арканами, которые носили название «хурчаг». Обычно они делались разноцветными - из белых, рыжих и черных конских волос. Юрта обтягивалась шестью хурчагами, концы которых закреплялись за вбитые в землю колья.
Бересту для юрт заготавливали в июне, который до сих пор по-хакасски называется «тос айы» - месяц заготовки бересты. Снятые куски заворачивали в рулоны, затем опускали в большие казаны с горячей водой, закрывали кошмами и распаривали их до эластичности. Гибкую и мягкую бересту сшивали волосяными нитками, сделанными из гривы лошади, в большие полосы (шириной до 50 см и длиной по высоте стены), края берестяных полотнищ обшивались двойным слоем бересты. Для их сшивания пользовались цыганской иглой (тибенге). Иногда для большей герметичности поверх нескольких слоев бересты настилали лиственничную кору «хахпас». Берестяные покрытия перевязывались арканами (хурчаг). Но в XIX в. стены берестяных юрт стали опоясываться черёмуховыми или тальниковыми обручами «сыых». В первой половине XIX в. войлочная юрта стоила от 75 до 150 рублей, а берестяная - 30-35 руб. [ГАКК, ф. 303, on. 1, д. 1, л. 21-22.]
Кроме того, у хакасов бытовала стационарная цилиндрическая юрта «чарча». Стены ее состояли не из раздвижных решеток «тирме», а из вертикально вбитых по кругу лиственничных кольев (озек) и планок (сыы), расстояние между которыми было 10-15 см, иногда переплетённых между собой в виде плетня. Из одной лиственницы получали до 100 планок для стен. Вверху стены скреплялись внутренним ободом «сыых» из тальника. На него опирались жерди, образующие конический купол. Они поддерживались наклонно врытым центральным столбом «суран». В центре купола находилось дымовое отверстие «тюнюк». От дверей к противоположной стороне через центр подвешивались две горизонтальные жерди «хуртус», прикрепленные с двух боков к поперечным балкам. Они служили для сушки продуктов и одежды. Юрта «чарча» покрывалась берестой или лиственничной корой. Снаружи стены обхватывались двумя обручами «сыых» из молодой сосёнки или лиственницы. Поэтому её иногда называли «сыых иб» - обручевая юрта. Со второй половины XIX в. подобные постройки стали применяться в качестве летней кухни. В настоящее время словом «чарча» именуют времянку.
Начиная с середины XIX в., у народов Южной Сибири (хакасов, алтайцев, бурятов) получили широкое распространение стационарные деревянные юрты - «агас иб». Они были шести-, восьми-, десятиугольными, а у баев двенадцатиугольными и даже четырнадцатигранными. Стены их -«хана» или «тала» - были сложены из отесанных лиственничных брёвен в 8-10 венцов. Углы подогнаны «в лапу» (хыйган), иногда вставлялись в пазы специальных столбов. Бревна проконопачивались мхом (торбас). Деревянные двери «изик» делались одностворчатыми. Высота средней юрты доходила до 3,5 м., при диаметре 6-8 м. От дверей к западной стороне были протянуты два параллельных шеста «хуртус» (артхы) для сушки продуктов и одежды. Концы их врубались в верхние венцы стен.
Крыша «хыр» деревянных юрт была двух типов. Первый по своей конструкции напоминал каркас купола войлочной юрты «тирмелиг иб».
Массивный деревянный круг дымохода «хараачы» укреплялся на стропилах «ух», идущих от каждого угла юрты. Крышу покрывали тесом «чарды», края дымохода «тюнюк» окаймляли слоем плах «чапанчы», предназначенных для закрепления крыши от порывов ветра.
Второй тип конструкции представлял собой решетку из балок «хыйынды», сложенных в виде пирамиды. Каждая балка свода крыши врезалась в концы двух соседних, образуя продолжение боковых граней многоугольной юрты. Кверху они укорачиваются. В хыйынды насчитывается до 10 венцов. Посередине оставлялось дымовое отверстие «тюнюк». Свод крыши «хыйынды» покрывался сначала берестой, а сверху лиственничной корой «хахпас». Для укрепления кора придавливалась слегами «пазыт».
За постройку деревянной юрты давали двух волов или одну дойную корову. Бедняки с трудом возводили себе одну шестигранную юрту с корьевой крышей, а баи справляли различные жилые, кухонные и айран-ные юрты, покрытые тесом. Глава зажиточного семейства с женой занимали одну юрту, дочери - другую, женатый сын - третью и т. д.
Деревянные юрты с корьевым покрытием в Хакасии известны, начиная со II в. до н. э. (Боярская писаница). Согласно китайским летописям, «жители государства Хягас зимою живут в избах, покрытых древесной корою». [Бичурин, 1950, с. 353.]
В 1840 г. в Хонгорае насчитывалось 3073 войлочных и 890 деревянных юрт. В конце XIX в. войлочных и берестяных уже не было, а отмечалось 4047 деревянных юрт. На 1909-1910 гг. их стало 6018. [ЦГИА, ф. 1589, on. 1, д. 516, л. 4-10.] В годы Советской власти юрты перестали строиться и сейчас сохранились в незначительном количестве.
Одним из архаичных видов жилища был «алачых» - конический шалаш наподобие чума. Основу его составляли три толстые жерди «суран» до двух сажень в высоту, установленные на земле по кругу, а вверху скрепленные тонким берёзовым обручем «хараачы». На основу «суран» настилались 9 мелких жердей «ух». Алачых покрывался полосами вываренной бересты, войлоком или лиственничной корой, а вверху оставлялось дымовое отверстие «тюнюк», которое служило для отвода дыма, а вместе с тем было и окошком для света. Покрытие алачыха придавливалось тонкими жердями «пазыт».
Сошки изнутри расправлялись тоже обручами, уменьшающимися по мере того, как они подходили к отверстию для дыма. Диаметр основания составлял от 3,5 до 5 м. Войлочное покрытие алачыха называлось «са-дыр». Один «садыр» был 3-5 м длиною. На него шла шерсть 10 овец. В конце XIX в. алачых, крытый лиственничной корой «хахпас», стоил 2-3 руб. [ГАКК, ф. 31, on. 1, д. 199.] К этому времени шалаш «алачых» почти полностью вышел из употребления и стал летним жилищем для пастухов и косарей во время покоса. Однако в более ранние времена в таких шалашах жили семьи бедняков не только летом, но и зимой. На ночь, чтобы огонь не потух, в очаг клали два бревна. К утру крыша алачыха покрывалась инеем. Его обязательно обметали, иначе если иней растает, то намокнет земляной пол и будет грязь.
Во время свадьбы с северной стороны юрты отца жениха обязательно устанавливали алачых, куда усаживали молодых. В дальнейшем на этом месте для них строили юрту. Сохранившийся пережиток свидетельствует, вероятно, о том, что алачых являлся одним из ранних видов жилищ хакасов. Такого же мнения в отношении жилищ других тюрков Саяно-Алтая придерживается известный этнограф С. И. Вайнштейн.
Рядом с жилыми помещениями устанавливали летнюю айранную юрту «кестек». По своей конструкции она напоминала стационарную юрту «чарча» и иногда даже так называлась. В ней находился самогонный аппарат (хазан хахпах) для перегонки айрана, печь «кимеге» для выпечки хлеба, очаг для приготовления пищи. В зимней усадьбе строились деревянные амбары для хранения продуктов питания. В 1910 г. в хакасских аалах насчитывалось 4195 амбаров. [МФ ГАКК, ф. 71, оп. 3, д. 62, л. 125-126.] Некоторые хозяева имели бани - «мылча». Они были двух типов. «Хара мылча» - «чёрная баня» представляла небольшой сруб, наполовину врытый в землю, где устанавливалась печь «кимеге». Вода нагревалась в казане, вмазанном в «кимеге». Холодная вода держалась в кадке. Дым и гарь выходили через открытую дверь. «Ах мылча» - «белая баня» делалась с русской печью и трубой, выходящей на крышу. В печке имелась каменка. На 1910 г. в хакасских поселениях насчитывалось 335 бань. [МФ ГАКК, ф. 71, оп. 3, д. 62, л. 137.] Согласно народным представлениям, от мытья в бане кожа становится хрупкой и не держит тепло тела. Поэтому количество бань было небольшим, и хакасы предпочитали мыться в юрте. Для того, чтобы обезопасить себя от дьявольских сил, в казан с кипящей водой добавляли три горсти богородской травы (ирбен).
Во всех хакасских жилищах в центре располагался очаг - «от оймазы» (от орны), а над ним в крыше имелось дымовое отверстие - «тюнюк». Очаг был выложен из камней на глиняном поддоне. Здесь же ставился железный треножник «очых», на котором находился незаменимый казан. Рядом с очагом, с северной стороны, складывали печь - «кимеге». На одну «кимеге» уходило 200 кирпичей. В деревянных юртах для обогрева в северо-восточной стороне устанавливались чувалы - «соол». Ночью для освещения пользовались лучинами «сырах» (от персидского «чирак» - светильник) и жирниками «чарытхы». Золу из очага выносили только в дни новолуний и ссыпали в специальное место «куремдик», где люди не ходят. Разбрасывать золу нельзя, иначе считали, что скот будет разбегаться. В том случае, когда боялись проникновения злых сил, золу посыпали вокруг юрты.
Огонь считался самой сильной стихией в мире. Он согревал замерзших, кормил голодных, охранял дом и семью от нечисти. Богиню огня «От ине» - букв, мать огня, представляли в образе пожилой женщины в красных шёлковых одеждах. Она являлась заступницей семьи. Ее обязательно «кормили» перед каждым приёмом пищи. Любимым блюдом считалась жирная сметанная каша «потхы», а нежелательным - сухой талкан. Утром, пока в огонь не бросят трех кусочков жирной пищи или не брызнут айраном, из дома не уходили. В горящий очаг нельзя было сметать мусор, его нельзя перешагивать, к нему нельзя прикасаться ножом, иначе «От ине» осерчает, и человек заболеет. Огонь из своего очага в другую юрту не давали, а после захода солнца даже не разрешали выходить с прикуренной от него трубкой. Можно только принести огонь из отцовского крова в новую юрту отделившегося сына, дабы последнего опекало счастье родителей. Если строили новое жилище, то хозяин сам зажигал новый очаг, высекая огонь огнивом с серебряными накладками.
Внутренность юрты в социальном отношении делилась на почётный и неуважаемый секторы. Пространство от входной двери до очага называлось «от соо» - конец огня и считалось непочетным. Обычно сюда садили бедных родственников. Противоположная сторона за очагом именовалась «от пазы» — начало огня, и являлась почётной. Здесь находился передний угол, носивший специальное название - «тёр». В переднем углу устанавливался столик «сирее», за которым обычно сидел хозяин юрты и уважаемые гости. Столик был невысоким, с квадратным или круглым расписным верхом и на четырёх или шести ножках.
Располагались за ним подогнув ноги по-турецки. Стол был почитаемым предметом (улуг ниме). На него нельзя было не только сесть, но даже облокотиться. А если на него положить ребенка, то последний станет очень капризным. Гостю надо попробовать все яства, разложенные на столе, иначе от стола можно получить проклятие: «Ты не попробовал все мои сласти и поэтому ходи голодным и страдай жаждой!». За столом остерегались называть вещи своими именами и применяли иносказания. Его нельзя шатать, иначе люди не будут сытыми. Когда убирают со стола, то крошки нельзя сметать в сторону дверей, так как уцдет счастье. Если гость торопился уйти, а угощение оставалось неубранным, то выходящий произносил: «Держите стол!». Хозяйка со словами: «Держу стол», - правой рукой придерживала его край, чтобы из дома «не уплыл» достаток вместе с выходящим. Обычно гости должны уходить после того, как стол прибран. Сразу после ухода человека нельзя убираться в доме, иначе смоешь следы, и он не вернется. Если ребенок смотрит между своим ножками или ножками стола, то жди гостя.
В бытовом отношении внутреннее пространство традиционных жилищ разделялось на мужскую и женскую половины. Сторона, налево от хозяина дома, когда он сидит в почётном углу, называлась «алтынза-рых» - север, и считалась женской. Правая сторона именовалась «устун-зарых» — юг, и была мужской. Подобное деление существовало у всех тюрко-монгольских народов, по крайней мере, со времён Монгольской империи.
Двери юрт были строго ориентированы на восток. «Почетный угол на западе, а дверь на востоке», - гласила хакасская истина. Такой порядок был заведён еще со времён древних тюрков «из благоговения к стране солнечного восхождения». Ориентировка жилища у скотоводческих народов Евразии считается у исследователей одним из существенных этнических признаков. Расположение дверей на восток было характерно для хунну и тюрков, а на юг - для монголов. [Вайнштейн, 1991, с. 36.]
Порог у хакасов вызывал чувство почтения, смешанное со страхом. В пословице говорится: «Порог - беда человека». Люди никогда не здоровались через порог, а обязательно, войдя в дом, снимали головной убор и только тогда подавали руки для приветствия. Если при входе человек запнулся об порог, то надо вернуться и перешагнуть заново. Дверью нельзя сильно хлопать, иначе жизнь будет нелегкой. Ее нельзя открывать ударом ноги - станешь злоязыким. Нельзя наступать на порог, тем более сидеть на нем. Если человек будет стоять в дверном проеме, то порог проклянет, и беды коснутся его семьи. У человека может помутиться разум, если он, стоя в дверях, будет держаться двумя руками за верхние косяки. Хакасы были уверены, что ребёнок, сидящий на пороге, не вырастет, а у взрослого заболит поясница. При мытье полов нельзя забывать про порог, иначе он с плачем проклянет: «У тебя для меня не хватило рук, пусть они отсохнут, пусть твой ребёнок станет плаксивым!» Молодые девушки боялись, что из-за этого они не выйдут замуж.
Особым ореолом страха и почтения был окружен порог у монголов времён Монгольской империи. Наступившему на порог ханского дворца отрубали голову, а запнувшегося за порог посла выводили и больше не допускали на аудиенцию. [Карпини, 1957, с. 69.] Трепетное отношение тюрко-монгольских народов к порогу, вероятно, связано с почитанием духов предков. Согласно хакасским обычаям, в каждой юрте у порога ставился фетиш «аба тёсь» — медвежий (а, возможно, отцовский), охраняющий жилище. Не исключено, что он связан с культом предков.
Юрта, дом и вся мебель - «аран-параан», приобретались на средства мужа и его родни. Все внутреннее убранство — постельные принадлежности, утварь для буфетных стоек, имущество для мебельных секций - состояло из приданого жены. Она с собой привозила 5, 7 или 9 сундуков добра и 3 ковра. В ранние времена родители невесты сетовали: «Хыс ча-залы улуг», т.е. снаряжение у девушек большое.
Напротив входа, у западной стены, ставилась супружеская кровать «оорган» или «орындых». Она изготовлялась из дерева. Ее фасад «оорган хамагы» - букв, лоб кровати, обивался 4-5 рядами резных реек, обтянутых цветным сукном - красным, зелёным, синим. Орнамент хакасской деревянной кровати отличался от декора кроватей других тюркских народов, где доминировал растительный мотив и роговидный узор. Постель «тёзек» состояла из многослойной (в 4-5 рядов) простёганной белой кошмы. Под неё сагайцы и бельтыры стелили циновку «ой сип». Каждый слой кошмы с лицевой стороны (тёзек миизи) обшивался разноцветными полосками сукна - красной и зелёной. Сверху стелился матрас «олбы» из однослойной белой кошмы. «Олбы» для прочности и для красоты простёгивался геометрическим орнаментом, а с лицевой стороны обшивался красным сукном. Постель покрывалась овчинным одеялом «чоорган» и заправлялась лёгким покрывалом из ситца «хыблых». Зимнее одеяло -«хара чоорган», шилось из шкур овец, а летнее - «ах чоорган», из мерлу-шек и покрывалось синей бязью. Богатые хозяева имели нарядные одеяла «колбеске чоорган», сшитые из хорошо выделанных мерлушек или даже соболей (кис). Сверху они покрывались шёлком, а по краю делалась кайма «хаачы» из шелка другого цвета. Лицевой край одеяла опушивали беличьими или собольими лапками «харсах хума». [РФ ХакНИИЯЛИ, № 988, л. 44.]
С двух сторон постели лежали хакасские подушки «частых». Они делались в виде суженных с тыльной стороны валиков из дубленой кожи. Лицевая сторона валика обрамлялась четырёхугольной дощечкой, обтянутой плисом. Плисовая сторона украшалась вышивкой «чеек» из сплетённых шёлковых шнурков. С тыльной стороны частыха было отверстие, куда складывали бельё и одежду. Подушка, лежащая в изголовье с южной (мужской) стороны, называлась «пас частых» - головная подушка. На ней спал хозяин юрты. С противоположной стороны находилась «азах частых» - нижняя подушка, на которой отдыхала жена. Аналогичные правила бытовали и у алтайцев. На период своего отъезда хозяева помещали на кровать берёзовый обрубок, чтобы постель не оставалась пустой и не потерялась жизненная сила «хут». *
На стене над кроватью вешался войлочный ковёр «сыраан киис» (длиной 2,5 м и шириной 1,20 м). По толстому войлоку вдоль боковых краев вышивались контурные узоры из повторяющихся фигур. Ковёр окаймлялся плисом. [Адрианов, 1914, с. 107.]
Кровать завешивалась пологом «козеге». Он делался из шёлка или парчи. Верх полога «чага» шился из двух полос плиса, между которыми вшивалась полоса шёлка. Он украшался раковинами «каури» и перламутровыми пуговицами «тана». Полог укреплялся петлями за специальную жердь «артхы». Сшивался он из пяти полотнищ (козеге пуды) разных цветов — синего, красного, зелёного. Над пологом натягивали поперечную штору «талбырга» из шёлка другого цвета с оборками и кисточками. Постель и полог в юрте молодожёнов готовились одновременно. Исследователи прошлого века, побывавшие в традиционной хакасской юрте, описывают ее убранство следующим образом: «Внутренность летней юрты производит приятное впечатление. Против входа, в нарочно устроенной нише, помещается парадная постель хозяина в виде софы, покрытая тюменьским ковром с двумя по бокам четверосторонними валиками из замши, обшитыми в узор шёлковыми разноцветными шнурочками, к прочим стенам приставляются скамьи, покрытые войлоком, и полочки, на которых были размещены в большом порядке святые иконы, тюменьские обитые жестью ящики, расписанные красками туески, медные ковши, чайники, горшки с молоком, стеклянные штофа, наполненные аракою или молочным вином, и различная посуда» [Корнилов 1854 : 636].
С северной стороны юрты, на женской половине, находились три буфетные стойки, имеющие общее название «алтынзархы параан» или «ал-тынзархы тасхах».
Первая от входа буфетная стойка известна как: «сабан илгёр» - полка для кадок (а также «изиктеги илгёр» - дверная полка, «азахтагы илгёр» - последняя полка), на нижней подставке «нарых», идущей вдоль стены, стояли кадки с айраном и творожистой массой «аарчы». Над ними находились полки для различных ведер и берестяных туесов. Рядом устанавливалась тренога «чахы» из соединённых трех жердей, служащая для подвешивания мяса. Здесь же, на полу, располагалась ручная деревянная мельница «теербен», ступа «согах» с пестом, зернотерка «паспах» и другая утварь.
Средняя буфетная стойка носила название «улуг илгёр» - большая полка (а также «аях илгёр» - полка для чашек). Она состояла из 6 или 7 рядов полок, где устанавливалась разнообразная посуда из стекла, фаянса, фарфора и металла. Керамику «той идис» хакасы не любили. Тарелки и чашки с трещинами убирались, т.к. они сопровождают только умерших. На самой верхней полке размещались бутылки. Ниже находилась серебряная, медная и бронзовая посуда (кувшины, кумганы, тазы и т. д.). В самом низу располагалась посуда из прессованной кожи - бурдюки, фляжки, торсуки и т. д. Согласно хакасскому обычаю, немытую посуду никогда нельзя давать людям, иначе счастье уйдет.
Третья буфетная стойка находилась у кровати и называлась «кичиг илгёр» - малая полка (а также «чирче илгёр» - полка для чайной посуды). Она состояла из двух настилов, где стояли самовар, различные чашки, стаканы и блюдца. Внизу ее хранились два сундука (пазах) и три кожаных самодельных чемодана «кён хап». Они завешивались ковром.
С южной стороны вдоль стен были установлены мебельные секции «устунзархы параан» или «устунзархы тасхах». Самая почётная - «пас параан» — главная мебельная секция, находилась у кровати. На её нижних подставках стояли два больших сундука из наследства мужа. Они были завешаны дорогим персидским ковром (сын кибис). Над ковром устанавливалась полка с расставленными шкатулками «абдыра». Здесь же уживались святые иконы и почитаемые шаманистами фетиш «чалбах тёсь» и изображение богини Умай. Всё имущество, находящееся в «пас параане», состояло из наследства мужа.
В средней мебельной секции «хос параан» (ортын параан), также внизу, на подставке из разных плах стояли два сундука, затянутые ковром. Народ победнее завешивал их матерчатой занавеской «прачын». Над ковром или занавеской шла полка со шкатулками «абдыра» и сумами «похча» (длиной 1 м и шириной 0,5 м) из красной дублёной кожи. В них складывали предметы женского рукоделия (ах хурчух) или хранили гостинцы. На самом верху стопками складывали шубы и халаты так, чтобы их вышитые спины украшали юрту.
Третья мебельная секция находилась у дверей и называлась «азах параан», т. е. крайняя или «изиктеги параан», т. е. дверная. На нижней подставке хранились кожаные сундуки, которые обычно завешивались ковром или занавеской. Хакасы сами изготовляли сундуки: «сир хап» - из сыромятной кожи, «кён хап» - из конской кожи, «тим хап» - из дублёной кожи крупного рогатого скота. Кожа натягивалась на деревянную раму в сыром виде и таким образом твердела, как железо. В сундук «сир хап» засыпали сушёный кандык, сарану или зерно, в «тим хапе» хранили сушёные сырцы (пичирё, хурут), в чемодане «кён хап» держали обувь. Вдоль мебельных секций «устунзархы параан» были пристроены длинные лавки «салдам». На них днем сидели, а ночью они служили в качестве кушеток.
Пол в традиционных жилищах хакасов был земляной. Он застилался невыделанными шкурами «талбах», а сверху покрывался кошмами «ки-ис». Сагайцы, кроме того, у дверей клали дорожки из холста «ике», а кы-зыльцы при входе стелили циновки «чирлик». Для почётных гостей держали узорчатый белый войлочный тюфяк «сёёк киис». После ухода гостей его сворачивали и складывали за ковром в средней мебельной секции «хос параан». Особым ореолом почтения был окружен веник «сыбыргы» - орудие борьбы за чистоту помещения, выполнявший также функцию оберега. Его изготовляли из колючего кустарника (таволожника, золотарника, боярышника и др.). Постоянным местом его хранения была площадка у дверей. Хакасы верили, что по своей магической силе веник равен шаману и не пропустит нечисть в дом. Сметённый мусор обязательно выносили в помойную яму. Если грязь оставить дома под веником, то нечистая сила пролезет мимо оскверненного орудия труда. Веник нельзя передавать в руки другого хозяина, иначе они станут врагами. Им нельзя ударить человека, а тем более ребёнка - это к беде. Рабочую часть веника нельзя обрубать, в противном случае его «открытая» вершина не сможет бороться против агрессии нечистых сил и болезней. Кто отрубит верх, у того ребёнок станет немым. При переезде в новую юрту старый веник забирали с собой. Но если хотели выбросить, то обязательно разрезали или распускали связывающую его бечёвку. Верили, что брошенный в пустом доме старый веник превратится в черта и, прыгая, настигнет своего хозяина, которому от него будет грозить несчастье. Таким образом пропагандировался культ чистоты в хакасском жилище.
Перед юртой обязательно устанавливали коновязь «сарчын» (высотой 1,5-2 м). По обычаю, ее надо установить раньше, чем будет поставлено жилище. Верх коновязи делали фигурным из 3 или 5 зарубок «киртпек» для привязывания поводьев. У младшего сына «сарчын» имел сквозное квадратное отверстие, обозначающее, вероятно, наследственную связь с домом. Коновязь нельзя срубить или сжечь, иначе уйдет счастье. Хакасы следили, чтобы на этот почитаемый предмет даже не мочились собаки. Если основание сарчына подгнило и он упал, то его поднимали на крышу юрты, дабы люди не наступили на него.
Итак, хакасские аалы были связаны с полукочевой жизнью скотоводов, ведущих традиционное хозяйство, сложившееся со времён Кыргызского государства. Основные виды жилищ (каркасная и деревянная юрты, чарча, алачых) и их ориентировка сформировались еще в древнетюркскую эпоху. Однако и ведущие формы поселений, и традиционные типы хакасских жилищ не отражают элементов бывшей городской цивилизации в степях Среднего Енисея, что ставит под сомнение вопрос о существовании здесь городов. В период хонгорайской государственности на развитие интерьера юрты и ее убранства сильное влияние оказала монгольская культура. После присоединения к России, под влиянием русских крестьян среди хакасов появляются оседлые поселения, заново возрождается колёсный транспорт, распространяются стационарные дома русского типа.
Источник: текст Бутаев В.Я. - Будни и Праздники тюрков Хонгорая
хазара Индийские могалы