Лидеры

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ГЕНОФОНДОВ УЗБЕКОВ, КАЗАХОВ, КАРАКАЛПАКОВ, ТУРКМЕН И ДУНГАН ПО МАРКЕРАМ Y-ХРОМОСОМЫ 1Жабагин М., 2Турдикулова Ш., 3Сабитов Ж., 4Схаляхо Р.,5 Юсупов Ю., 6Балаганская О., 7Далимова Д., 7Давлетчурин Д., 1Акильжанова А., 6Балановская Е., 4Балановский О. Изучена структура генофондов пяти народов исторического региона Центральной Азии – Трансоксианы – по 35 SNP и 17 STR маркерам Y-хромосомы. Суммарно генотипировано 780 образцов, представляющих следующие 10 популяций: казахи (Казалинский и Жанакорганский районы, сельские окрестности городов Арыс и Шымкент), узбеки (Ферганская, Хорезмская и Ташкентская области), каракалпаки (Нукусский район), туркмены (Ходжейлинский и Шуманайский район) и дунгане (Ташкентская область). В генофонде Трансоксианы обнаружено 27 гаплогрупп, четыре из которых являются наиболее частыми (С2*, С2b1a2, Q, R1a1a*), однако в разных популяциях они распространены крайне неравномерно. Гаплогруппа С2-М217 составляет почти две трети генофонда южных казахов. Гаплогруппа R1a1a-M198 достигает четверти генофонда узбеков, а также часто встречается в одной из популяций казахов (Жанакорган) и у дунган. Гаплогруппа Q-M242 составляет более двух третей генофонда туркмен. Для родоплеменных групп накопление отдельных гаплогрупп выражено еще сильнее, чем для географических популяций. Популяции Трансоксианы были сопоставлены с 69 другими популяциями Азии. Обнаружено, что земледельческие популяции узбеков и таджиков, а также киргизы, генетически отдалены от большинства кочевых популяций (монголов, казахов, хазарейцев). Туркмены Узбекистана формируют обособленный генетический кластер вместе с туркменами Ирана и Афганистана. Дунгане Узбекистана генетически ближе к исторически и родственным им популяциям Китая, чем к соседним популяциям узбеков. Каракалпаки генетически занимают промежуточное место в генетическом пространстве Трансоксианы. Для выяснения основных факторов, сформировавших структуру генофонда Трансоксианы, мы изучили генетические различия между популяциями методом AMOVA. Географический ландшафт Трансоксианы, несмотря на его контрастность (пустыни и плодородные бассейны рек, предгорья и низменности), не оказывает прямого влияния на генетический ландшафт. Основную роль в структурировании генофонда играет хозяйственно-культурный тип: деление на земледельцев и кочевников. Этот вывод подтвержден и тестом Мантеля, показавшим, что генетические расстояния между популяциями Трансоксианы, в отличие от большинства других регионов мира, не скоррелированы с географическими расстояниями между ними. Работа выполнена при поддержке грантов РНФ 14-14-00827, 17-14-01345, РФФИ №16-06-00303_а и Программ Президиума РАН "Молекулярная и клеточная биология", "Динамика генофондов", Программно-целевым финансированием МОН РК (№0114РК00492, 0115РК01931) Назарбаев Университет. http://genomics.uz/d/673231/d/gotovyy_oblozhka_titul_1.pdf

Татаро-монгольское иго в рублях О завоевании Руси монголами знают все. Знают и о том, что русские земли больше двух веков платили Орде дань. «Русская планета» расскажет, как собиралась эта дань и сколько же она составляла в рублях. «И сочтоша в число, и начаша на них дань имати» События 1237–1240 годов, когда войска Батыя захватили большую часть Руси и разорили две трети русских городов, в столице монгольской империи Каракоруме именовали просто — Западным походом. Действительно, захваченные Батыем русские земли были тогда весьма скромными трофеями в сравнении с крупнейшими и богатейшими городами Китая, Средней Азии и Персии. Если накануне штурма монголами в 1240 году Киев, остававшийся самым большим городом Руси, насчитывал около 50 тысяч жителей, то захваченная монголами в 1233 году столица расположенной на севере Китая империи Цзинь вмещала 400 тысяч обитателей. Не менее 300 тысяч человек проживало в Самарканде, крупнейшем городе Средней Азии, захваченном Чингисханом в 1220 году. Его внуку Батыю через 17 лет досталась более скромная добыча — по оценкам археологов население Владимира и Рязани составляло от 15 до 25 тысяч человек. Для утешения отметим, что захваченный в 1241 году Батыем главный город Польши, Краков, насчитывал менее 10 тысяч жителей. Не захваченный, но в итоге подчинившийся монголам Новгород тогда населяло порядка 30 тысяч. Население Владимиро-Суздальского княжества оценивается историками максимум в 800 тысяч человек. В целом древнерусские земли в период «батыева нашествия» от Новгорода до Киева, от Владимира-Волынского на западе будущей Украины до Владимира-Залесского в центре будущей Московии, насчитывали порядка 5—7 миллионов обитателей. Для сравнения приведем численность населения других стран, захваченных Чингисханом, его детьми и внуками — государство Хорезмшахов, включавшее Среднюю Азию и современный Иран, населяло около 20 миллионов, а население всего Китая, разделенного тогда на несколько государств и империй (Си-Ся, Цзинь, Сун), последовательно захваченных монголами, уже превышало 100 миллионов. Но русским людям от такой скромности и сравнительной бедности было не легче. В первые годы завоевания монголы, помимо захвата военной добычи в ходе боевых действий, взимали с покоренных земель военную контрибуцию. О десятине «во всем, во князех и в людех и в конех» как о требовании монголов в самом начале завоевания рассказывает Московский летописный свод. Однако монголы эпохи Чингисхана отличались от всех других завоевателей системным подходом во всем — начиная с организации армии и заканчивая продуманной схемой ограбления покоренных. Почти сразу по завершении походов 1237–1240 годов они, не ограничиваясь разовыми ограблениями, начали вводить на Руси свою систему налогообложения. Начало выплаты регулярной дани принято датировать 1245 годом, когда в Новгородской летописи появляется запись о первых действиях монголов после завоевания: «И сочтоша в число, и начаша на них дань имати». В следующем 1246 году итальянский монах Плано Карпини, отправленный папой римским к монгольскому императору, проезжал через Киев и записал в своем дневнике, что в это время в «Руссию» был прислан «один Сарацин, как говорили из партии Бату», который «пересчитал все население, согласно своему обычаю», «чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань, именно, чтобы он давал одну шкуру медведя, одного черного бобра, одного черного соболя и одну лисью шкуру». Понятно, что в первые годы после завоевания, эта система находилась в зачаточном состоянии и охватывала лишь часть русских земель, там где рядом расположились на зимовья гарнизоны Батыя, оставшиеся в Восточной Европе по завершении «Западного похода». Большая часть русских земель, пережив налеты степной кавалерии, от выплаты регулярной дани уклонилась. В 1247 году, через 10 лет после начала завоевания, князь Андрей Ярославич, младший брат Александра Невского, съездил на поклон к новым властям в Монголию. Там он из рук великого хана Гуюка получил ярлык на княжение во Владимире, став по воле далекого восточного сюзерена великим князем Владимирским. Помимо ярлыка на княжение Андрей получил от Гуюка предписание провести в своих землях подробную перепись населения, чтобы обложить его систематической данью в пользу империи Чингизидов. Однако стольный град Владимир от монгольской ставки в Каракоруме отделяло почти пять тысяч километров и полгода пути — вернувшись на княжение с ярлыком Андрей Ярославич приказ о проведении переписи проигнорировал, тем более что великий хан Гуюк через год умер. Систематическая дань из северо-восточной Руси в Монголию так и не пошла. «Исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую...» Это было распространенное явление — многие окраины монгольской империи, пережив опустошительное покорение, пытались уклониться от выплаты дани после ухода армии завоевателей. Поэтому новый великий хан Мункэ на том же съезде-курултае монгольских полководцев, который избрал его главой государства, принял решение о проведении всеобщей переписи населения империи с целью создания единой налоговой системы. В 1250 году такая перепись началась в подвластной монголам части Китая, в 1253 году — в Иране, в 1254 году — в покоренной монголами части Кавказа. На Русь приказ о переписи приехал в 1252 году вместе с отрядом битекчи Берке. Битекчи (в переводе с тюркского «писарь») — так называлась должность первых гражданских чиновников в империи Чингисхана. В русских летописях их именовали численниками, в задачу которых как раз входило исчисление — перепись населения и имущества, организация налоговой системы и контроль за ее успешной деятельностью. Великий князь Владимирский Андрей Ярославич, да и все население Руси, уже знали, как трепетно монголы относятся к выполнению их приказов — согласно законам, изложенным в «Ясе Чингисхана», за невыполнение приказов полагалась смертная казнь. Простым людям рубили головы, а знатным, таким как князь Андрей, ломали хребет. Но и сопротивляться монголам, люди только что пережившие поход Батыя, не хотели и не могли. Численника Берке сопровождал силовой ресурс в виде монгольского отряда примерно в тысячу всадников под командованием монгольского офицера Нюрына. Он был внуком темника Бурундая, заместителя Батыя во время завоевания Руси. Известно, что в 1237-1240 годах сам Нюрын участвовал в штурме Ростова, Ярославля и Киева, поэтому хорошо знал русский театр военных действий. В русских летописях Нюрын фигурирует как Неврюй. Поэтому события 1252 года на Руси называются Неврюевой ратью — сопровождавший численника Берке отряд Нюрына неожиданно для русских вышел к Владимиру и разбил дружину князя Андрея. Сам Великий князь Владимирский поспешно через Новгород бежал в Швецию. Новым великим князем монголы назначили Александра Невского, а битекчи-численник Берке попытался приступить к исчислению-переписи населения. Однако здесь перепись натолкнулась на саботаж уже не русских, а монголов — правивший западной окраиной империи хан Батый явно не хотел, чтобы налоги с Руси шли мимо него в далекую Монголию. Батыя куда больше устраивало получать никем не фиксированную дань в личную казну непосредственно от русских князей, чем создавать общеимперскую налоговую систему, которая контролировалась не им, а ставкой великого хана в Каракоруме. В итоге Батый и численник Берке перепись на Руси в 1252 году так и не провели, что вызвало гнев дисциплинированного Нюрына, который с жалобой на Батыя уехал в Монголию. В дальнейшем этот человек, известный русским летописям как «Неврюй», станет хорошо известен летописцам Китая — именно он будет командовать монгольским корпусом, который окончательно покорит юг Поднебесной. Это, кстати, хорошо иллюстрирует размах Монгольской империи, чьи полководцы действовали на всем пространстве Евразии, от Польши до Кореи, от Кавказа до Вьетнама. Ставка великого хана в Монголии смогла организовать перепись русских данников только после смерти слишком самостоятельного Батыя. В 1257 году на Русь вновь явился все тот же численник-битекчи Берке, но уже в сопровождении присланного из Монголии контролера, которым был назначен даруга (уполномоченный) по имени Китай или Китат, дальний родич семьи Чингисхана. Русские летописи называют эту пару монгольских налоговиков «сыроядци Беркаи и Касачик». Средневековые китайские летописи называют второго — «Китат, сына зятя каана Лачина, даруга по умиротворению и охране порядка у русских». Наиболее полный рассказ о проведении переписи в северо-восточной Руси сохранился в составе Лаврентьевской летописи в записях за 1257 год: «Тое же зимы приехаша численицы исщетоша всю землю Сужальскую и Рязаньскую, и Мюромьскую и ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и темники. Толико не чтоша игуменовъ, черньцовъ, поповъ...» Монгольские налоговики ввели на Руси общеимперскую систему налогообложения, разработанную Елюй Чуцаем, первым гражданским чиновником Чингисхана. Родившийся на севере современного Китая, этот сын монгола и китаянки, служил секретарем наместника Пекина накануне завоевания города войсками Чингисхана. Именно Елюй на основе опыта великих китайских империй прошлого (Цинь, Хань, Суй, Тан, Сун) разработал для монголов всю систему налогообложения и гражданского управления в их обширной империи. Зимой 1257-1258 годов этот китайский опыт монголы насильственно перенесли на русские земли. «Нас — тьмы, и тьмы...» Слова летописи «ставиша десятники, и сотники, и тысящники, и темники» означает, что механизм учета и сбора дани основывался на десятичной системе. Единицей налогообложения становилось крестьянское хозяйство, двор (в русской терминологии того времени «дым» или «соха»). Десять крестьянских хозяйств объединялись в десяток под контролем десятника, и далее эта простая, но эффективная система росла вверх — сотня, тысяча и тьма (десять тысяч), существуя параллельно княжеской власти и прежним делениям по городам, землям, родам и общинам. «Распря русских князей в Золотой Орде за ярлык на великое княжение», Борис Чориков, 1836 год Десятники, сотники и тысячники назначались из местного населения. Во главе тысячи и тьмы ставились монгольские чиновники, уполномоченные-даруги (даруга в дословном переводе — «давитель печати», «чиновник, ставящий печать на документы»). Русские летописи именуют таких уполномоченных баскаками, тюркский термин, дословно соответствующий монгольскому «даруга». Поскольку именно даруги (в написания некоторых древнерусских документов — дороги) обеспечивали создание и функционирование «ямской гоньбы», конных эстафет, постоянной системы транспорта и связи, от города Владимира до столицы в Ханбалыке (Пекине), то ряд исследователей полагают, что и сам термин «дорога», обозначающий проезжий путь, укоренился в русском языке в данном значении именно из-за монгольских даруг и организованных ими путей. Главный налоговый инспектор, ответственный за все Великое княжество Владимирское, в русских летописях именуется великим баскаком, его резиденция располагалась в Муроме. Каждый баскак для сохранения порядка и дисциплины в своем районе имел отряд войск, из монгольских, тюркских и русских солдат. Из летописей известно, что в 1283 году в отряде курского баскака Ахмада русских было более 30 человек. Фактически, баскак совмещал в одном лице функции налогового инспектора, начальника государственной почты и военного комиссара — по приказам из ставки великого хана он отвечал за отправку вспомогательных русских отрядов в монгольские войска. Баскак, его чиновники и «силовики» размещались на отдельных подворьях, некоторые из которых со временем стали населенными пунктами, сохранившимися до наших дней. На территории бывшего Великого княжества Владимирского и сегодня существует почти два десятка поселков с названием Баскаково или Баскаки. Устюжская летопись даже содержит романтическую историю баскака Буги и русской девушки Марии, которую он сделал своей наложницей, взяв в качестве дани у отца-крестьянина («насилием за ясак» — как говорит летописец). Девушка обратила монгольского язычника Бугу в христианство, рассказав ему, что от князя пришел приказ убивать всех татар. В итоге крещеный Буга принял имя Иван, женился на Марии, стал праведным христианином и поставил в городе Устюге храм Иоанна Предтечи. Позднее русская православная церковь причислила эту семейную пару к лику святых — «праведные Иоанн и Мария Устюжские». Так что русское христианство имеет в активе даже одного святого сборщика налогов, монгольского баскака. Всего на территории Руси к концу XIII века существовало 43 налоговых тьмы — 16 в Западной Руси и 27 в Восточной. Западная Русь по монгольскому делению состояла из следующих тем (принятое в исторической науке склонение множественного числа термина «тьма»): Киев, Владимир-Волынский, Луцк, Сокал (ныне райцентр в Львовской области), три тьмы в Подолии на юго-западе современной Украины, Чернигов, Курск, так называемая Тьма Эголдея к югу от курского региона, Любуцк (ныне село на западе Калужской области), Охура (в районе современного Харькова), Смоленск и Галицкое княжество на самом западе современной Украины в составе трех тем. Читайте в рубрике «История»Туркменские земли присоединены к России18 мая 1881 года учреждена Закаспийская область Восточная Русь по итогам налоговой реформы монголов включала 15 тем во Владимирском княжестве, по пять тем в Новгородской земле и Тверском княжестве и две тьмы, составлявшие Рязанское княжество. Понятие и деление на тьмы за период монгольского владычества настолько укоренилось в русском обществе, что название Новгородской земли, как «пятитемье» или «пятитем» фигурирует даже спустя два века в официальных документах Великого княжества Московского. Например, «пятитем Новьгородская» используется в договоре московского князя Дмитрия Шемяки с суздальскими князьями в середине XV столетия, в ту эпоху, когда уже давно забыли о баскаках и прекратили платить регулярную дань в Орду. «А попы от нас пожалованы по прежней грамоте...» Учреждение на Руси монгольской налоговой системы заняло несколько лет. Новгородская летопись так описывает начало 1258 года: «И почаша ездити оканнии по улицамъ, пишюче домы крестьяньскыя...» На попытку переписи Новгород ответил восстанием, которое было подавлено Александром Невским. «Баскаки», Сергей Иванов, 1909 год На западе Руси, в Галиче и Волыни, перепись была проведена только в 1260 году после карательной экспедиции темника-генерала Бурундая (деда упомянутого выше Неврюя, в то время уже воевавшего на юге Китая). В 1274-1275 годах повторная перепись была проведена в Восточной Руси, а также впервые в Смоленском княжестве. Это были первые подушные переписи на Руси. И так же впервые в истории русской цивилизации в налоговую систему были включены все люди и все категории населения за одним единственным исключением. Ранее, до монгольского завоевания, обязанность платить прямые налоги, обозначаемые универсальным термином «дань», распространялась лишь на некоторые категории лично зависимых крестьян и ремесленников. Основная же масса населения Древней Руси входила в финансовые отношения с государством опосредованно, через косвенные налоги и общинные власти. С 1258 года ситуация принципиально изменилась — так что подоходный налог, который ныне платят все граждане Российской Федерации, можно смело считать наследством татаро-монгольского ига. Исключение в налоговой системе Чингисхана предусматривалось только для священников и церковной собственности: они освобождались от любых поборов и налогов, им даровалась охрана и неприкосновенность в обмен на единственную обязанность — официально и публично молиться за монгольского вождя и его власть. Это была вполне сознательная политика Чингиса и его потомков — религиозные структуры во всех завоеванных монголами странах, будь то буддисты, мусульмане или православные, при таком подходе становились не вдохновителями сопротивления, а вполне лояльными посредниками между монгольской властью и покоренными народами. Самый старинный из дошедших до нас ханских ярлыков об освобождении православной церкви от налогов датирован августом 1267 года и был выдан ханом Менгу-Тимуром, внуком Батыя. Документ сохранился в переводе с монгольского на русский язык в рукописи XV века: «Чингис царь постановил, что если будет дань или корм, то пусть не трогают церковных людей, да искренним сердцем молятся Богу за нас и за племя наше и благословляют нас... И последующие цари тем же путем пожаловали попов... И мы, Богу молясь, их грамоты не переиначили... Какая бы ни была дань, да не требуют и не дают; или если что церкви принадлежит — земля, вода, огород, мельницы, зимовища, летовища, — да не замают. А если забрали, то пусть назад отдадут. И церковных мастеров — сокольников, пардусников — кто бы ни был, — пусть не забирают. Или что по закону их — книги или иное что — пусть не отбирают, не захватывают, не раздирают, не портят. А кто будет веру их хулить, тот человек виновен будет и умрет... А попы от нас пожалованы по прежней грамоте, чтобы Бога молили и благословляли. А если кто будет неискренним сердцем о нас молиться, тот грех на вас будет...» Что же касается остального населения, то оно должно было платить дань в полном объеме. При этом структура налогов была продуманной и разнообразной. Основной прямой налог, ясак, собирался с сельского населения, изначально он составлял десятую часть «со всего» и выплачивался натурой, в том числе поставками в монгольскую собственность живого товара, людей. Со временем эта десятина была упорядочена, и дань выплачивалась с ежегодного урожая или серебром или особо оговоренными товарами. Например, в Новгородской земле XIV века такая дань именовалась черным бором, так как первоначально ее платили шкурами черных куниц. В отличие от таких черных платежей, выплаты серебром именовались белыми. Помимо этого основного налога, имелась целая группа чрезвычайных и особых налогов. Так, в 1259 году новгородский летописец сделал запись: «И было великое смятение в Новгороде, когда проклятые татары собрали туску и причинили много зла людям в сельской местности». Термин «туска» — происходит от тюркского понятия tuzghu, которое обозначало «подношения в дар приехавшим правителям или посланникам». Новгородская туска стала штрафом за бунт горожан во время переписи 1258 года. Так же монголами взимался особый налог на содержание конно-почтовых станций, той структуры, которая позже в Московском государстве будет именоваться ямской службой. Этот налог так и назывался — ям. Существовал чрезвычайный военный налог, кулуш, его собирали в те годы, когда не забирали в Орду рекрутов. Основной налог с городов назывался тамга, его платили купцы и торговцы. Как на монгольском, так и на тюркском языках термин «тамга» изначально обозначал эмблему клана, родовое клеймо, которым метили лошадей и другие виды собственности, принадлежащей клану. Позднее, с появлением у монголов государства, тамга стала клеймом, печатью, которой отмечались товары, поступившие в качестве дани. Тамгу платили ежегодно, либо от размера капитала, либо с оборота. Известно, что в первом случае ставка налога составляла примерно 0,4 % от капитала. Например, персидские и среднеазиатские купцы ежегодно платили в монгольскую казну один динар из каждых 240 динаров их капитала. В случае выплаты тамги с оборота размер налога в разных городах варьировался от 3 до 5%. Известно, что в городах Крыма купцы платили 3%, а в городе Тана (современный Азов в устье Дона) тамга была 5%. К сожалению точные ставки налога-тамги для разных русских городов неизвестны, но вряд ли они были выше крымских или азиатских. Зато известно, что с ганзейских купцов, закупавших в Новгороде невыделанные шкуры, монголы взимали налог (сейчас бы сказали — акциз) в размере 40%, зато при поставках европейских товаров в Поволжье ганзейские купцы были освобождены монгольскими властями от уплаты налогов и сборов за проезд. Тамга платилась золотом или, по крайней мере, подсчитывалась в золоте. Наиболее богатые купцы (по-русски — «гости») облагались налогом индивидуально, а купцы попроще объединялись в ассоциации, которые сообща выплачивали тамгу. В современном русском языке термин «таможня» происходит именно от слова тамга. Украденная дань и кобыла дьякона Дудко В конце XIII века монголы, стремясь сэкономить на налоговом аппарате и получить драгоценную монету оптом, практиковали передачу сбора налогов с Руси в откуп богатым мусульманским купцам из крупных городов Средней Азии. Как пишет русский летописец: «Откупахуть ти окояннии бесерменя дани у татар». Откупщики вносили налоговые суммы авансом в монгольскую казну, после чего получали право в свою пользу собирать дань с определенных областей Руси. Такая система хотя и была чрезвычайно дешева для завоевателей, но порождала постоянные проблемы — откупщики стремились собрать налогов как можно больше, получая в ответ бунты местного населения. В итоге, к началу XIV столетия власти Золотой Орды постепенно перешли от прямого сбора дани баскаками и практики откупа к самой простой, удобной и дешевой схеме — отныне дань завоевателям, «ордынский выход», собирали сами русские князья. Размер получаемой дани при таком подходе уменьшался, контроль становился номинальным (подушные переписи более не проводились), но зато такой способ получения дани не требовал от Орды никаких затрат. Помимо прочего здесь сказался банальный дефицит кадров — в постоянных завоеваниях по всей территории Евразии и в нескольких внутренних войнах монголы к XIV столетию подорвали свой мобилизационный потенциал, людей едва хватало для контроля над Китаем и Средней Азией, на далекую и сравнительно бедную северо-западную окраину империи их уже не доставало. Одновременно, такая передача сбора дани в руки русских князей, позволила последним скопить немалые средства, что в конечном итоге и привело к усилению Москвы и появлению в будущем централизованного российского государства. На западе Руси прямой сбор дани продолжался несколько дольше. Известно, что в Киеве ордынский баскак с отрядом сидел до 1362 года. Возвышению Москвы как раз способствовал последний крупный инцидент с ордынским баскаком на востоке Руси. В 1327 году (то есть ровно через век после начала завоевания монголами русских княжеств) в Тверь для сбора дани прибыл Чол-хан, двоюродный брат золотоордынского хана Узбека. Чол-хан (в русских летописях «Шевкал» или даже «Щелкан») поселился во дворце тверского князя и принялся выколачивать с населения недоимки по налогам. В ответ 15 августа 1327 года в Твери вспыхнуло восстание, ордынского налоговика сожгли с охраной и свитой прямо вместе с княжеском дворцом. Поводом к восстанию послужила попытка татар из свиты Чол-хана отнять кобылу у некоего тверского дьякона Дудко... Спровоцировавшие это восстание жесткие действия Чол-хана в свою очередь были спровоцированы коррупционными махинациями тверских и московских князей вокруг ордынской дани. Дело в том, что в 1321 году тверской князь Дмитрий передал ордынскую дань со всего Тверского княжества московскому князю Юрию, в то время имевшему ярлык на великое княжение и поэтому ответственному за доставку дани в Орду. Но Юрий вместо отправки тверской дани по назначению, отвез ее в Новгород и через купцов-посредников пустил предназначенную ордынскому хану сумму в оборот под проценты. Известен размер этой суммы — 2000 рублей серебром (примерно 200 килограммов драгоценного металла). Разборки тверского Дмитрия, московского Юрия и ордынского Узбека вокруг дани шли несколько лет — дело осложнялось тем, что Юрий был родственником хана Узбека, мужем его младшей сестры. Не дождавшись завершения следствия по вопросу дани, при встрече в Сарае, столице Золотой Орды, в 1325 году тверской князь зарубил московского. И хотя ордынский хан морально одобрил убийство финансового махинатора из Москвы, однако поступил по закону и казнил тверского князя «за самоуправство», а в Тверь отправил двоюродного брата за новой данью. Там-то и случилась история с кобылой дьякона Дудко, которая в итоге направила всю историю страны в новое русло... Событиями воспользовался младший брат убитого московского князя Юрия — Иван Калита, тоже финансовый махинатор, но в отличие от брата более осторожный и тонкий. Он быстро получил у разъяренного хана Узбека ярлык на великое княжение и при помощи ордынских войск разгромил Тверское княжество, ранее конкурировавшее с Москвой за лидерство на северо-востоке Руси. С этого времени Тверь уже не оправилась и начался постепенный рост влияния Москвы во всем регионе. Во многом этот рост будущей столицы обеспечивался именно центральной ролью Москвы в сборе «ордынского выхода», дани в Орду. Например, в 1330 году московские войска по приказу хана Узбека выбивали недоимки по налогам из Ростовского княжества — в итоге москвичи не только собрали ордынскую дань и повесили главного среди ростовчан боярина Аверкия, но и присоединили к Москве половину ростовских земель. Часть собранных для Орды средств незаметно, но постоянно оседала в закромах Ивана Калиты. Не случайно его прозвище Калита, от тюркского «калта», означало в русском языке того века «карман» или «кошелек». «И даша им новгородци 2000 серебра...» Так сколько же платила Русь Орде? По итогам последней ордынской переписи на северо-востоке Руси, прошедшей в 1275 году, дань составила «по полугривне с сохи». Исходя из стандартного веса древнерусской серебряной гривны в 150—200 граммов, историки подсчитали, что в тот год Владимиро-Суздальская Русь уплатила Орде примерно полторы тонны серебра. Сумма для страны, не имевшей своих серебряных рудников, очень внушительная, даже огромная, но не фантастическая. Известно, что Золотая Орда (она же Улус Джучи) как часть Монгольской империи некоторое время получала дань не только с княжеств Руси, но и с трех далеких провинций на севере современного Китая: Цзиньжоу, Пинъян-фу, Юнчжоу. Ежегодно с берегов реки Хуанхе на берега Волги отправлялось 4,5 тонны серебра. Еще не завоеванная монголами империя Сун, занимавшая южную половину Китая, откупалась от монгольских набегов ежегодной данью в размере 7,5 тонны серебра, не считая больших объемов шелка. Поэтому полторы русские тонны на этом фоне не выглядят чрезвычайно огромными. Однако, судя по доступным источникам, в иные годы дань бывала меньше и платилась с большими задержками. Как уже упоминалось, территория Руси по монгольской налоговой системе делилась на налоговые округа-тьмы. И в среднем каждая такая тьма на северо-востоке Руси в середине XIV века платила по 400 рублей дани, «ордынского выхода». Так Тверское княжество и Новгородская земля делились каждая на пять таких налоговых округов и платили по 2000 рублей дани. Упомянутые выше махинации московских князей с 2000 тверских рублей в 1321 году зафиксировал для истории Московский летописный свод. Новгородская летопись за 1328 год пишет: «И в Новгород прислаша послы татарове, и даша им новгородци 2000 серебра и свои послы послаша с ними с множеством даров». Кстати, именно необходимость уплаты монгольской дани подтолкнула в XIII-XIV веках новгородцев и владимиро-суздальцев начать экспансию на северо-восток, в лесные земли Белого моря и Урала, в «Биармию» и «Пермь Великую», чтобы за счет обложения меховыми поборами аборигенов компенсировать налоговый гнет Орды. Позднее, уже после распада ордынского ига именно это движение на северо-восток разовьется в покорение Сибири... Относительно подробно известны размеры дани с различных уделов Северо-Восточной Руси в период княжения Дмитрия Донского. Дань с Великого княжества Владимирского составляла 5000 рублей. Нижегородско-Суздальское княжество в тот же период платило 1500 рублей. Дань с территорий собственно Московского княжества была размером 1280 рублей. Для сравнения, только один город Хаджитархан (Астрахань), через который в те века шла большая транзитная торговля, давал в казну Золотой Орды 60 тысяч алтын (1800 рублей) налогов ежегодно. Город Галич, ныне райцентр Костромской области, а тогда Галич Мерьский, центр довольно крупного княжества с богатыми по меркам Владимирской Руси соляными промыслами, платил 525 рублей дани. Город Коломна с окрестностям платил 342 рубля, Звенигород с окрестностями — 272 рубля, Можайск — 167 рублей. Город Серпухов, точнее небольшое Серпуховское княжество платило 320 рублей, а совсем маленькое Городецкое княжество выплачивало 160 рублей дани. Город Дмитров платил 111 рублей, а Вятка «з городы и волости» 128 рублей. По подсчетам историков вся Северо-Восточная Русь в этот период платила в Орду порядка 12—14 тысяч рублей. Большинство историков считают, что серебряный рубль тогда равнялся половине «новгородской гривны» и содержал 100 граммов серебра. В целом получаются все те же полторы тонны драгоценного металла. Однако из сохранившихся летописей не ясна периодичность такой дани. Теоретически она должна была выплачиваться ежегодно, но на практике, особенно в период междоусобиц русских князей или ордынских ханов, она не выплачивалась или платилась частично. Опять же для сравнения укажем, что в момент расцвета монгольской империи, когда потомки Чингисхана владели всем Китаем, только налоговые сборы с китайских городов давали в монгольскую казну в десять раз больше серебра, чем вся дань с северо-восточной Руси. После битвы на Куликовом поле «выход» дани в Орду продолжался, но уже в меньших размерах. Дмитрий Донской и его наследники выплачивали не более 10 тысяч рублей. За московский рубль в начале XV века можно было купить 100 пудов ржи. То есть весь «ордынский выход» в последний век татаро-монгольского ига стоил как 16 тысяч тонн ржи — в современных ценах такой объем ржи будет стоить смешную в масштабах государства сумму, не более 100 миллионов рублей. Но шесть веков назад это были совсем другие цены и другие условия: тогда 16 тысяч тонн ржи могли в течение года прокормить примерно 100 тысяч крестьян или солидных размеров средневековую армию в 10—15 тысяч всадников. Изучая историю денежных взаимоотношений Руси и Орды, можно заключить что ордынская дань была хорошо продуманным финансовым мероприятием завоевателей. Дань не была чудовищной и тотально разорительной, но на протяжении веков регулярно вымывала из страны и ее хозяйства средства, необходимые для развития. http://rusplt.ru/society/skolko-rus-platila-orde-14488.html

Ув. Уйгур-аха, мое "рьяное" стремление к доказательству огуроязычия гуннов является самым обычным противодействием стремлению ув. Ындыра к, так сказать, не "оттягиванию" (татары в любом случае прямые потомки булгар), а к "отодвиганию" чувашей от их собственной истории. Опять же - истина-то превыше всего, а точнее халха-монгю "бүхнээс илүү үнэн". И не накладывайте свои домыслы на меня. Вы можете процитировать, где это я связывал огуров и гуннов (не хунну!) с монголоязычными народами? Или это вы сами так осмыслили? Все что было между огурами и монголоязычными народами - достаточно длительное соседство, что мы видим в достаточном пласте огуризмов в монгольском языке и монголизмов в чувашском (а монголизмы в огурских языках мы наблюдаем уже в период раннего средневековья, то есть в дунайско-булгарском, что мы видим из монголизмов в венгерском, попавших туда чрез посредство булгаров; а монголизмы эти могли попасть в огурские только до момента исхода огуров на запад, когда по крайней мере в гипотезе хотя бы могли контактировать с монголами). Вот, например, Н.И. Егоров "БУЛГАРО-ЧУВАШСКИЙ ЯЗЫК В ЕВРАЗИЙСКОМ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ В ПОСЛЕДНИЕ ДВА ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ СВОЕЙ ИСТОРИИ" (https://docviewer.yandex.ru/view/0/?*=g11TqhR5NfzxsW5R2ddHmq%2FYQl57InVybCI6Imh0dHA6Ly93d3cubmJjaHIucnUvdmlydF9waXNtL3BkZi9wYWdlMS9zdC8xMy5wZGYiLCJ0aXRsZSI6IjEzLnBkZiIsInVpZCI6IjAiLCJ5dSI6Ijk4ODU2OTg3MTQzNTA2MDAxNCIsIm5vaWZyYW1lIjp0cnVlLCJ0cyI6MTQ5NjMxODEwNTg3Mn0%3D&page=7&lang=ru): "Огурская эпоха (середина первого тыся­ челетия до нашей эры - начало нашей эры) является временем формирования основных характерных признаков протобулгарского (огурского) языка. Судя по всему, специфические признаки огурского языка, в первую очередь ротацизм и ламбдаизм, возникли в результате наложения западных диалектов огурско-тюркского (стандартного) языка на восточно-иранский субстрат (возможно, этнически это были динлины, археологически - тагарцы). В начале новой эры огурские племена уходят на запад и появляются в рай­ оне Семиречья. Однако значительная часть огуров, по всей вероятности, осталась в Западной Монголии и со временем омонголилась и превратилась в ойратов. Огуры (протобулгары) оставили множество лексических заимствований в прамонгольском. В совре­менных монгольских языках и диалектах сохранилось до 500 огурских лексических заимствований. Единичные огурские заимство­вания выявляются также в самодийских, енисейских и др. языках Сибири и Центральной Азии. Огурские лексические заимствова­ния в монгольских и др. иносистемных языках охватывают практи­чески все сферы жизнедеятельности человека того времени. Опи­раясь на них можно с достаточной достоверностью восстановить уровень материальной и духовной культуры протобулгар. На рубеже новой эры, по всей вероятности под натиском сюнну (хуннов), объединенные огурские племена из Западной Монголии через Джунгарские ворота проникают в Семиречъе. Здесь они попа­дают в анналы истории под автоэтнонимом оногуры и аллоэтнонимом сабиры (Птолемей)" Также вот по монголизмам в булгарском => венгерский, например, из "Вокализмов раннетюркских заимствований в венгерском" А. В. Дыбо (http://www.iling-ran.ru/dybo/1909_vocalism.pdf): Венг. üröm ‘полынь’ MNyTESz 3: 1055, с 1212 г. ПТ *äřen ‘полынь’, чув. arъm, каз. izen (R) ‘трава, которую любят верблюды’, ijzen ‘вид полыни’ (КРС), ‘трава с резким запахом, горьким вкусом, цветет в мае’ (КСТТ) VEWT: 48, Федотов 1: 57–58. Тат., башк., чув. ärəm заимствованы из монг. *erme ‘полынь’: письм.-монг. erme (Less.: 331), халха erem, бур. ürmehe(n), ürmedehe(n), калм. er, ордос. ērme ‘artemisia glauca Pall., d`apres Potanin’, даг. erem, см. KWb: 126, 127, СИГТЯ 2000: 132–133. Ср. еще монголизмы: маньчж. eremu ‘полынь’, хак. irben ‘богородская трава’, як. erbesin ‘названия грубых сортов трав’. В венг., судя по времени фиксации, – ранний булгаризм, или, возможно, ранний кыпчакизм (во втором случае в конечном счете из монг.). Венг. taliga ‘тележка’ MNyTESz 3: 829–830, с 1395 г., 1630 г. taloga. Подобные формы встречаются в румынском и южнославянских языках (болг. талúга, сербохорв. тàљигȇ мн. «повозка, запрягаемая одной лошадью», словен. tolíga, talíga «одноколесная тележка, тачка»). Для объяснения фонетики слова, возможно, следует принять рум. и новые ю.-сл. формы за заимствования из венг., а венг. возводить к дунайскому булгаризму из ПТ *Tälken ‘колесо’, др.-уйг. tilgen, tilken EDT: 499 > ср.- монг. telege(n) SH ‘повозка’ EDT: 499 (ср. также чаг. tälgän ‘деревянная военная машина’, ног. диал. telegen, ккалп. telegen arba ‘двуколка’, обратные монголизмы? СИГТЯ 2000: 534–535 и цит. лит.); а вост.-слав. – Вокализм раннетюркских заимствований … 107 рус. телéга, укр. телíга, др.-русск. телѣга (СПИ), цслав. телѣга, – считать заимствованием, например, из куманского *telegen, которое из монг. Венг. ölyú, ölyv, ёlyv ‘коршун’ Lig. MNyTK 1: 22, MNyTESz 3: 26, с 1055 г. Обычно предполагается заимствование из булг. *elig или *ilegü, заимствованного из монг. *heliγe ‘ястреб, коршун’ (письм.-монг. elije (Less.: 310), ср.-монг. xele’e (HY: 13), iläs (MA), həlē- (LH), халха elē, бур. el’ē, калм. el, ордос. elē, ilē, дунс. helie, баоан. heloŋ KWb: 119, MGCD: 257; монг. > як. elie VEWT: 40); с тем же успехом это может быть раннекыпчакское *elige > древневенгерское *iligi > венг. ölyú. Я тут специально выделил "обычно предполагается заимствование из булг. *elig или *ilegü, заимствованного из монг.", т.е. монголизмы в булгарском домонгольского периода не такая уж и новость для лингвистов, как вы ошибочно полагаете. И почему это гунны и хунну должны были говорить на одном и том же языке? Разве монг. мангуды и каз. мангыты говорят на одном языке? Или совр. найманы у казахов и монголов? Или вот шара-югуры и сарыг-югуры? Ув. Ындыр-аха, миний хань татарын, никакого павоса (без клавиши нужной совсем туго, так что не обращайте внимания на "в" там, где не надо) нет, не было и не будет. Просто, в жизни не думал, что надо будет доказывать то, что в реконструкциях используется не пиньинь, а МВА, где "j" - палатальный аппроксимант. Ну так, я вот тоже стараюсь таки, правда в плане хунну (сейчас вот переделываю хуннский глоссарий, большую кучу новых лексем добавилось, но там в плане антропонимов, а это так себе материал). Только цель-то у меня не "сокрушить" тюркскую версию, а только обосновать монгольскую. Не более. А у вас именно "сокрушить" огурскую теорию, т.е. выдвинуть чувашей из их же истории (сочувствую я им: вот аналогично ув. Кайрат-аха также и "выдворяет" монголов из их же истории, заявляя что отношения к Чингисхану и иже с ним мы не имеем никакого). Не поймите неправильно, но, по крайней мере лично я, усматриваю некий "великотатарский шовинизм" по отношению к чувашам. Надеюсь, это не так, ув. Ындыр-аха. Ув. пр. Добрев, я, конечно, не сомневался в ваших способностях разглядеть в людях нечто потаенное, ибо в действительности влюблен, однако это никоим образом не влияет на суть происходящего. И заметьте, я из всех присутствующих единственный, кто плечом к плечу с вами отстаивает огуроязычность булгар, гуннов и иже с ними. "В Тюркологии вообще и в Булгаристики в частности, монголам и монгольским языкам места нет, они всегда были где-то в периферии тюркского ареала и только реципиентами." - что же нас так любят отсыласть куда-то на окраину, не понимаю. Сговорились, что-ли? Вы почему-то совсем забываете о том, что огуры, известные нам хуцзе, аналогичным образом были сначала на окраине хуннского мира, где-то в Ганьсу, а затем были покорены Модэ, после чего инкорпорированы в состав южных хунну, где составляли львиную долю, однако они нам явно предстают по источникам как племена нехуннского происхождения. Да и что значит на "периферии тюркского ареала и только реципиентами"? У нас с огурами были контакты достаточно долгие, чтобы друг у друга лексики понабрать. Да и забываете про культуру плиточных могил, про культуру каменных ящиков Дунбэя (с её локальной вариацией в виде культуры нижнего слоя Сяцзадань), которые связывают с дунху (хотя, "сяцзаданьцев" Миняев определяет как протохунну, но геогравически все таки это дунху). А это как-никак первые монголоидные степные культуры, на смену которым приходит хуннский культурный тип, чья схожесть с вышеперечисленными культурами не раз уже отмечалась в работах, что точно соответствует первым строкам главы VIII под именем "Общественная организация хуннов" из труда С.И. Руденко "Культура хуннов и Ноинулинские курганы": "Об организации хуннского общества мы можем составить достаточно полное представление благодаря китайским историческим запискам. В них сообщается, что первоначально Хунну и Дунху составляли один Дом, но впоследствии они разделились. После этого общественное развитие этих двух народов пошло своими самостоятельными путями."

Если честно не в курсе. Вероятней всего речь шла о митохондриальной ДНК.

Вот статья Сабитова с аргументацией https://www.proza.ru/2011/12/16/433 И что с того, что там стоит памятник сакам?

Рахмет за ссылку. Расширенный вариант статьи на английском выйдет в течении 15 дней.

Разница в том, что т.н. "кочевые узбеки" народ не имевший самоназвания и по большей части, ставший казахами. Современные узбеки главным образом потомки чагатаев. https://radiotochka.kz/10661-zolotaya-orda-i-my-kultprosvet.html Если с головой плохо, то да, можно и такой вывод сделать.

Считается, что первым правителем Руси был Олег, правивший от имени малолетнего Игоря. Но в промежутке от 990 по 995 гг. Киевом правил Алмуш первый правитель венгров, известный также как Альмош - правитель Булгарии и как Олом русских летописей (см. например, Алмуш и А́льмош). Данный Алмуш был назначен правителем венгров каганом Хазарии, получается с одновременным исполнением обязанностей правителя Киева. И преемник ему также будет назначен каганом. Поэтому титул был князь. В дальнейшем титул стал, начиная с Владимира, Великий князь. Это событие совпадает с принятием христианства. Скорее всего это и было причиной назначения православия государственной религией.

Я не понимаю почему ув. Ермолаев рьяно доказывает тюркоязычие гуннов [огуроязычие] ув. Ындыру. Ведь ув. Ермолаев должен доказывать обратное - т.е. монголоязычие. Нашли десяток с лишним чувашско-монгольских параллелей и теперь огуры и гунны стали монголами? Научных работ по лингвистике кстати я так и не видел. Просто связь в ваших длинных спорах потерял. Уважаемый профессор Добрев, может вы объясните нам популярно, булгары/огуры - монголы? Если да, стало быть монголы были европеоидами? Кто же тогда современные монголы? [АКБ тихонько крадётся и шепчет: тунгусо-маньчжуры]

Я вижу — юзера Нурали и Думан не понимают, что дело идет к межнациональному холивару. Идут в отпуск на 10 дней.

О чудесном превращении узбек-казахов в киргис-кайсаков В прошлый раз, я Вам рассказал сказку дедушки Хайдара «В некотором царстве, в некотором государстве…», в которой речь шла о государственности дулатов (Дулатистане). http://shpak.yvision.kz/post/455226 Сегодня сказ пойдет о том, как потомки Золотой орды узбек-казахи стали киргис-кайсаками. ГЛАВА ПЕРВАЯ От Касым-хана до Буйдаш-хана, от величия до полной катастрофы. В продолжение времени до девятьсот сорокового года казахи всецело владычествовали в большей части Узбекистана. После Кирай-хана был ханом Бурундук. [Затем] был ханом сын Джанибек-хана Касим; он распространил свою власть над Дашт-и Кипчаком. В его армии (лашкар) было более миллиона человек. После Джучи-хана в этом юрте не было [хана] более могущественного, чем он. После него ханом был его сын Мамаш. После него стал ханом его [Касим-хана] племянник Тахир. Во времена этого Тахир-хана казахи претерпели большие невзгоды. После него стал ханом его брат Буйдаш. Но во времена Буйдаш-хана казахов оставалось уже всего двадцать тысяч. После девятьсот сорокового года его (т. е. Буйдаш-хана) также не стало и казахи совершенно исчезли. Теперь давайте подробнее рассмотрим историю узбек-казахов после смерти Касым-хана. **** ГЛАВА ВТОРАЯ О могулистанском Алаша-хане, истреблявшем узбек-казахов. После этого дела [Султан Ахмад-] хана стали процветать. ...Никто в Могулистане не мог ему противодействовать. Несколько раз он совершал удачные набеги на калмаков. Многих из них он убил. Дважды он имел сражение с Исан-тайши, оба раза одержал победу. Из-за него калмаков стало очень мало. Калмаки называли его Алачи-ханом. По-монгольски [слово] алачи означает «кушанда» — «убивающий», то есть «убивающий хан». Этот лакаб остался за ханом. Люди называли его «Алача-хан». Сейчас среди могулов говорят: «Султан Ахмад-хан», все же другие народы (тавайиф) говорят: «Алача-хан». В исторических сочинениях Мирхонда и Хондемира из Герата и других написано также «Алача-хан». После этих событий Султан Ахмад-хан начал совершать враждебные действия по отношению к узбекам-казахам. Причиной этого было [следующее]. В описании истории Султан Махмуд-хана было упомянуто, что Султан Махмуд-хан дважды имел сражение с узбеками-казахами, но потерпел поражение. По этой причине Султан Ахмад-хан производил набеги на узбеков-казахов. Трижды он разбивал их. За все то, что сделали они его старшему брату Султан Махмуд-хану, он отплатил им [нанесением] такого же ущерба. Его владычество в Могулистане было таково, что для калмаков и узбеков [-казахов] не было прохода через территорию Могулистана на расстоянии семи-восьмимесячного пути. Когда [Султан Ахмад-хан] освободился [от необходимости защищать] окраины Могулистана, он обратился к делу Мирза Аба-Бакра и Кашгара, в девятьсот пятом году, в год, когда родился я, ничтожный. **** ГЛАВА ТРЕТЬЯ Откочевка узбек-казахов в горы Могулистана, после разгрома их ногайцами Большой Ногайской орды. В девятьсот двадцать восьмом году [Султан Са'ид-] хан отправил [своего] младшего сына Рашид-султана в Могулистан и подчинил весь Могулистан и киргизов. В Могулистане Рашид-султана поддержало много людей. Но в конце концов случилось так, что в связи с выступлением мангытов (ногайцев) узбеки-казахи не имели больше возможности оставаться в Дашт-и Кипчаке. Они прикочевали в Могулистан. Их было двести тысяч человек. Оказать им сопротивление было невозможно, и Рашид-султан со своими людьми возвратился в Кашгар. **** ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Союз хана Могулистана с узбеками-шейбанидами против узбек-казахов. Разгром и истребление узбек-казахов Рашид-ханом могулистанским. ...[Рашид-хан] заложил основы дружбы и мира с узбеками-шайбанидами, а они были давними врагами [могулов], как это было уже изложено прежде, и стал истреблять узбеков-казахов, которые были их старыми друзьями. Узбекам обеих сторон Рашид-хан отдал в жены своих сестер. Так как узбеки-шайбаниды были давними врагами, Рашид-хан [выдачей своей] сестры [замуж за шайбанида] положил конец [этим враждебным] отношениям, которые были устранены проявлением [подобного] великодушия. Короче говоря, вступив в союз с шайбанидами, он сокрушил узбеков-казахов. Воистину, если посмотреть, как обстояли дела раньше, то можно понять, что разгром узбеков [-казахов] был редким и выдающимся событием. После того, как Султан Иунус-хан разбил Бурудж-оглана в Кара-Тукае в восемьсот семьдесят седьмом году, с того времени и до сих пор много раз происходили [битвы] между узбеками и могулами; всегда узбеки были победителями, тогда как никогда в течение этого времени могулы не одерживали победы над узбеками. Но Рашид-хан одержал победу над узбеками [-казахами], и это дело Рашид-хана есть одно из величайших деяний его. Хотя его дед Султан Ахмад-хан победил узбеков [-казахов], как было описано, однако он разбил их лишь путем набега, но не одержал над ними победы на поле битвы. Рашид-хан же разбил их на поле битвы. **** ГЛАВА ПЯТАЯ О том, как Тахир-хан ушел в горы Ала-тау и к нему присоединились много киргизов. [Это было время], когда Рашид-султан, оставшись в Могулистане, расположился зимовать на Кочкаре. Однако Тахир-хан [в это время] находился в Узбекистане, но сложившиеся там обстоятельства вынудили его [Тахир-хана] идти в Могулистан. Он подошел вплотную к Кочкару, и половина близлежащих киргизов явилась к нему, и он принял их к себе. По этой причине Рашид-султан, опасаясь его [Тахир-хана], в середине зимы, приняв решение, ушел с Кочкара на Ат-Баши. Когда эта весть достигла высокого слуха [Султан Са'ид-] хана, в конце зимы [он сам] отправился на Ат-Баши. В Катилише , [не доезжая] Ат-Баши, хан встретился с сыном и восстановил спокойствие среди народа. Весной узбеки [казахи] ушли в восточную часть Могулистана, где расположился Хасс и Кункаш. Та часть киргизов, которая находилась при Рашид-султане, в душе желала соединиться с теми киргизами, которые примкнули к узбекам [казахам]. Хан, [чтобы воспрепятствовать им], отправил меня совместно с Рашид-султаном; мы поехали и перевели киргизов с Йумгала и Кочкара на Ат-Баши, а сам хан поехал в Кашгар, чтобы привести весь народ в кочевья и понаблюдать, что важного произойдет между ними и узбеками [казахами]. Меня же оставили в Могулистане, поручив следить за порядком и спокойствием народа. До возвращения хана я оставался вместе с Рашид-султаном. Когда хан прибыл с народом, перекочевав из Кашгара, [и соединился с нами, то он], разрешив выехать мне в Кашгар, соизволил сказать: «Иди и привези в Могулистан [мою] высокопочтенную тетку Султан-Нигар-ханым, чтобы она была посредницей между мной и Тахир-ханом и уладила дело дружелюбно». Я поехал в Яркенд и вывез ханым [с собой] в Могулистан. Хан находился на Аксае. Перед моим приездом [хан], получив весть, что киргизы обитают отдельно от узбеков [казахов], он предпринял решение идти на них, чтобы привести киргизов под свое влияние. Хан выступил с Аксая. [В это время], как только прошли один переход, заболел Рашид-султан. [К счастью], в том месте оказался Хазрат Ходжа-[Нур], который выехал сюда для отдыха. Благодаря присутствию и молитвам их (Хазрат Ишана) болезнь эта в три дня совершенно прекратилась. Оставив ханым с народом, я отправился за передовым войском и поспел туда в тот самый день, когда хан выступил с этого привала в дальнейший путь. По приезде я удостоился чести поклониться Ходже-Нуру и представиться в услужение хану. Вслед за тем Хазрат Ходжа уехал обратно, а хан двинулся в поход. Сорокадневный путь мы преодолели в двенадцать дней. Краткое изложение [того, что приключилось с нами далее] таково: когда мы достигли Ак-Куяша, хан отрядил со мной пять тысяч человек и послал меня с Рашид-султаном на киргизов. Киргизы находились на Арышляре. Прибыв к этому месту, мы увидели место стоянки и [одни лишь] юрты киргизов. Было ясно, что они отсюда перекочевали, побросав некоторые свои вещи и снаряжение. Мы решили, что по какой-то срочной вести они поспешно откочевали. Когда мы двинулись дальше, увидели несколько мертвых людей и множество трупов коней, убитых и израненных стрелами. В поисках [причины] мы нашли одного [раненого] полумертвого человека, от него мы узнали, что Бабачак-султан приходил из Кусана и напал на киргизов, за три дня до нашего прибытия произошло большое сражение, Бабачак-султан потерпел поражение; и киргизы, отослав свои семьи к узбекам [казахам], сами отправились преследовать Бабачак-султана. Когда мы двинулись дальше, то обнаружили около ста тысяч баранов, принадлежащих киргизам, и захватили их. Так как киргизы воссоединились с узбеками [казахами], [мы] больше ничего не стали предпринимать и, возвратившись, пришли в услужение к хану. Так как основной целью [хана] было наказание киргизов, а не противодействие узбекам [казахам], мы двинулись обратно. Этот [поход] войска получил названия «поход за баранами». Хотя Тахир-хан в то время имел двести тысяч человек, но время его правления уже шло к упадку. Его войско от десяти леков уменьшилось до двух леков. К тому же усилилась его суровость и жестокость. По этой причине просвещенные сердца султанов отвратились от него; у него был брат по имени Абу-л-Касим-султан. Народ считал, что жестокости Тахир-хана исходят от него. Сразу же рукой победоносной умертвили его. И [затем] весь этот народ разом отделился и покинул его. Так что остались [лишь] он сам и его сын, больше никого не осталось [с ними]. И только лишь вдвоем примкнули к киргизам. Весть об этом достигла [Султан-Са'ид-] хана, когда он уже возвратился в Кашгар [со всеми своими могулами]. Причиной этого прибытия [хана в Кашгар] было то, что среди могулов поговаривали о том, что киргизы объединились с узбеками [казахами] и что узбеки [казахи] намерены утвердиться в Могулистане, и что противостоять многочисленности узбеков [казахов] нет достаточных сил, и что поэтому оставаться эту зиму в Могулистане будет опасно. По этим причинам хан перевел тогда Рашид-султана и всех могулов из Могулистана в Кашгар. [Когда хан был уже] в Кашгаре, пришла весть о полном разложении узбеков (т. е. о неурядицах в связи с уходом казахов от Тахир-хана). Был уже конец весны, и возвратиться вновь в Могулистан было затрудительно. И [хан] остался в Кашгаре. Перед началом весны Тахир-хан явился вместе с киргизами и увел киргизов, которые [еще] оставались на Ат-Баши, [также увел] и могульских лошадей, которые были оставлены в Могулистане. **** ГЛАВА ШЕСТАЯ О том, как казахи и киргизы объединились и разгромили 'Абд ал-Латиф-султана, сына Рашид-хана могулистанского. Одним словом, в то время, как сам 'Абд ар-Рашид-хан правил в Яркенде на троне владычества, а сыновей назначил управлять [различными] областями государства (худуд-и мамлакат), 'Абд ал-Латиф-султан из Аксу совершил набег на казахов, киргизов и калмаков. [Все] достояние (мал-у-манал) того племени (ан тайифа) он пустил по ветру грабежа и расхищения. Так как такое обращение достигло границ чрезмерности, казахи и киргизы объединились между собой, [и] когда в пятый раз 'Абд ал-Латиф-султан нанес их объединенным силам огромный урон, они во время [его] возвращения пустились преследовать [его] во главе с Буйдаш-султаном казахом, [а нагнав], внезапно обрушились на 'Абд ал-Латиф-султана. После того, как он отправил в небытие некоторое число [врагов], от раны, [нанесенной] стрелой одного из противников, погиб и он сам. И дело его выпало из рук [его]. **** ГЛАВА СЕДЬМАЯ О том как Рашид-хан могулистанский отомстил казахам за смерть своего сына и полностью истребил казахов. Короче говоря, 'Абд ар-Рашид-хан шел так быстро, что Буйдаш-султан находился еще в окрестностях Иссык-Куля, когда передовой отряд победоносной армии хана настиг тыл его [Буйдаш-султана] войска. Так как [у Буйдаш-султана] не было силы противостоять войску [яркендского] двора, он волей-неволей бросил [все свое] унаследованное имущество и достояние и обратил лицо в долину бегства. Хан назначил [своих] известных эмиров преследовать войско Буйдаша, а сам также быстро направился [вслед за ним]. После двадцати дней стремительной погони за тем племенем (каум) — а за все это время у казахов и киргизов нигде не нашлось удобного момента для остановки — они настигли их в местности (маузи') Килма-Каджура. Вынужденные остановиться [казахи и киргизы] убрали руку от подола жизни, и [враги] смешались в схватке. Короче говоря, огонь возмущения воспылал на той земле настолько, что гумна жизней большей части злодеев сгорели в той битве. И в тот же день в руки [войска яркендского] двора попало девять [казахских] знамен. Воспользовавшись [своей] постыдно сохраненной жизнью, Буйдаш-султан с немногочисленными [остатками войска] спасся благодаря быстроте [своих] ног. И с того дня у казахов исчез обычай поднимать бунчук (туг) и возвышать знамя ('алам). До сих пор их приметой служит то, что [у них] нет знамени и [у них в обычае] — формировать свое войско без [всякого] знамени. Одним словом, когда хан освободил свою мысль от дела, связанного с казахами и киргизами, и когда утихло пламя его ярости, он возвратился из Могулистана и пришел в Кашгар. **** ГЛАВА ВОСЬМАЯ Об Абд ал-Карим-хане могулистанском пришедшем на смену Рашид-хану могулистанскому. Абд ал-Карим-хан шел проторенным путем дружбы и любви с шайбанидами. Послы той и другой стороны неоднократно посещали [дружественное государство]. Чрезвычайно упрочились [при нем] основы союза и единогласия [с шайбанидами]. Там, где можно посадить розы, Не следует обременять дружбу шипами. Благодаря этому безопасность проезжих дорог и спокойствие [во время путешествий] по свету достигли такой степени, что путешественники, [странствующие] по дорогам, прервав нить товарищества, отправлялись в путь в одиночку. У ['Абд ал-Карим]-хана неоднократно происходили сражения с султанами казахскими и военачальниками киргизскими. И во всех битвах хан оказывался победителем, а противники [его] терпели поражение. На этом основании в те времена спокойствие жителей Уйгуристана было установлено и распространилось так, что стало предметом зависти для соседей к страстно желаемой целью для населения [других стран] мира. **** ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Заключительная. О том, что узбек-казахи при Тахир-хане стали киргис-кайсаками, так большинство поданных Тахир-хана были киргизами, а не узбеками. После Касим-хана стал государем его сын Мамаш-хан. В одном из сражений он был задавлен, умер. После него стал ханом Тахир-хан, сын Адик-султана. Некоторые его деяния описаны вместе с событиями, [связанными] с Абу Са'ид-хан могулом. В конце своей жизни он [Тахир-хан] стал господствовать над племенами киргизов и пребывал среди того народа до тех пор, пока требующий смерти не сказал ему благосклонно: «Пожалуйте во дворец вечности». https://yvision.kz/post/455907

ну если это так , да и потом он сам кирме от них

хорошо, давайте критерии государственности?! в какой момент и по каким признакам нужно считать возникновение государственности? ато получается можно сделать вывод, что римская империя была казахским государством.