Лидеры

Наследие эфталитов в Индии В 7 веке, западный Пенджаб, согласно индийским источникам, назывался "страна Хуннов" - Хуна-Деша. Следует также обратить внимание на любопытный факт что во времена не позже 9 века индийский правитель Дэвапала (810-850) из династии Пала, имевший владения в восточном Пенджабе, разбил "Хуна" (т.е. Эфталитов) на севере. Индийский поэт Раджасекара (9 век) воспевает красоту женщин "Хуна". Также в 9 веке, к северо-западу от Малвы располагалось владение Хунамандала, управляемое королем Джаджаппа. Даже в 11 веке мы до сих пор обнаруживаем следы "Хуна". Бхерагатская каменная надпись, например, сообщает калачурский правитель Карнадэва женился на "Хунской" принцессе Авалладэви. Память о Хунах была свежа и в более поздней Индии: писатель 16 века Брахмана приравнивал португальцев к Хунам. По традиции раджпутов, Хуны включались в число 36 раджпутских кланов. Один из них до сих пор хранит имя "Хун". [Aydogdy Kurbanov. The Hephthalites: Archaeological and Historical Analysis. - PhD thesis submitted to the Department of History and Cultural Studies of the Free University, Berlin, 2010 - p.181-182, 243]

Хунны в индийских источниках (из статьи Этьена де ла Вэссьера "Гунны и Сюнну", мой корявый перевод с французского) Индийские упоминания и их перевод на китайский более интересны. Татхагатагухья-сутра и Лалитавистара дважды упоминают Хуннов в их перечислениях, в первый раз среди языков на которых Татхагата учат людей разных стран и рас, и во второй раз, в биографии Будды, в списке письменностей которые Будда узнает от своего учителя. Тексты эти предшествуют четвертому веку, и хотя первый утерян, существует тибесткая версия, дающая чтение Хуна в интересующем нас пассаже, в то время как второй сохранился. Оба переведены на китайский Чжу Фаху, дуньхуанским монахом, первый в 280 году и второй в 308. В обоих случаях Чжу Фаху переводит Хуна как Сюнну. Эти упоминания задают несколько направлений для исследования: 1) как вообще оказался термин Хуна в буддийских текстах начала нашей эры? 2) идет ли речь в данном тексте об обобщающем названии? 3) почему Чжу Фаху переводит его как Сюнну? Хуна не входит в индийский словарь и упоминания эти наиболее древние из известных. Термин вновь появляется в надписях для обозначения захватчиков с северо-запада которые оказались у Инда в 5 веке или в литературных текстах подобно Махабхарате. Текст Лалитавистара менее чем полезен для использования, так как его список письменностей фантасмагоричен. Единственное что стоит отметить так это то что в нем Хуна это соседи Китайцев. Перейдем к Татхагатагухья-сутра. Оригинальный текст утерян но вряд ли есть смысл сомневаться что тибетские переводы максимально близки к оригиналу. Тибетская версия дает: "Ka ça (прав. Ça ka) Pa hu pa (прав. Pahlava) Thоgar Yamana Kam po ce Kha ça Hu na Rgya-yul Da ra ta..." следуемые множеством полу-фантастических народов из индийской географии, что ведет к индийскому оригиналу: "Çaka, Pahlava, Tukhara, Yavana, Kamboja, Khaça, Huna, Cīna, Darada..." Китайский перевод дает следующий текст: "раса Ши (Çakya-Çaka), Аньси, Юэчжи, Дацинь, Jianfu, Raodong, Qiuci, Юйтянь, Shale, Шаньшань, Wuqi и королевства предыдущие и последующие (регион Турфана), Сюнну, Сяньби, У, Шу, Чин, Mo, Yi, Di, Taluoduo, невежды, дикари и также..." Структура индийского текста абсолютно ясна: начало дает панораму иностранных народов какую индийские редакторы могли понять. Народы эти противопоставляются народам фантастическим или из далеких краев и народам полулегендарным, которые отбрасываются в конце. Не было никакого смысла помещать Хуна в начале текста если бы ресь не шла о народе настолько же реальном этнически и географически как и Парфы, Греки, Бактрийцы, Камбоджа Гиндукуша, Кхаса Гималаев. Последний термин обладает географическим и культурным положением четко ограниченным в глазах индусов, хотя оно было большого масштаба. С другой стороны он хорошо известен в санскритской литературе, больше в эпопеях нежели в религиозных текстах. Хуна же полностью отсутствуют в предшествующей литературе и их присутствие в данном списке не может быть объяснено в рамках деления мира присущего индийской культуре. Тем не менее они оказываются в этом тексте среди прочих крупных этнических и географических целостностей соответствовавших эпохе. Список этот довольно четко датируется: относится он к I веку до нашей эры или к началу нашей эры, когда сосуществуют Парфы, Греки и Саки, до кушанского завоевания Индии. Среди политических сил того времени, рядом с Китаем упомянуты Хуна. Иначе говоря, даже игнорируя китайский перевод слова Хуна, дающий Сюнну, империя шаньюев, единственная великая азиатская империя по отношению к которой упоминание имеет хронологический смысл и чье имя может быть приближено к Хуна, это уже наиболее вероятный кандидат: среди языков на которых Таткагата учат народы, присутствует Сюнну наряду с Китайским, Парфянским и Греческим. Перевод Хуна как Сюнну еще более усиливает сие утверждение. Это вовсе не мутная и общая интерпретация more sinicо: все имена индийского текста имеют смысл и в контексте китайской мысли соотнесены термин к термину, и в переводе и в транскрипции, и четко соотносятся с политической обстановкой 280 года. Лишь имена лежащие в чисто индийском круге зрения удалены и заменены другими. Также как Пахлавы это Аршакидские Парфы (Аньси), Тохара это Юэчжи, Явана это Греки (Дацинь, примерно Римская империя, другими словами эллинистический мир), Китай это Чин, ничто не заставляет сомневаться что в данном тексте Хуна это не кто иные, как Сюнну. Чжу Фаху не считает имя Хуна обобщающим названием: он имел полное право поместить их дальше, в полу-исторической части списка, который он не сомневаясь поместил в глубине того что не имело для него никакого смысла, вместе с Мо, Yi и Ди, народами далекого севера китайской древности, которые хорошо соотносились с идеей обобщающего названия варварских народов и которые он добавляет к индийскому тексту. Он также мог просто транскрибировать, как имя Дардов или вообще убрать и заменить другим, как в случае с Кхаса. Тем не менее он этого не делает, и также как и тексте Лалитавистара переводит Хуна как Сюнну. Мы приходим к следующему: мы встретили термин подтверждающий политический смысл Хуна оригинального текста. Это можно увидеть в двух китайских именах соответствующих Хуна Татхагатагухья-сутра: Сюнну и Сяньби. В 280 году Сяньби занимали ровно ту территорию которую занимали Сюнну во время редакции оригинального текста. Это злейшие кочевые враги Китая, рядом с Сюнну которые южнее, в Шаньси. Иначе говоря Чжу Фаху добавляя Сяньби к Сюнну, прямому переводу Хуна, переводит термин Хуна политически: Сяньби структурно играют ту же политическую роль что до них Сюнну. Так же автор поступает со следующим термином: Сина передано как "У, Шу, земля Чин". У и Шу это имена китайских королевств на юге в 3 веке, в то время как Чин хоть и является переводом Сина, но обозначает лишь северный Китай, царство Цао-Вэй/Цзинь. Другими словами, обобщенным Хуна специфически на севере Китая делать было нечего. В целом, использование термина Хуна в этих текстах имеет точный политический смысл, относящийся к Сюнну и восходит к тому периоду, когда те были великими кочевыми соседями Китая и повелителями Центральной Азии. Индийские авторы логично включили их в свои списки и Чжу Фаху правильно перевел их термин как Сюнну. Несмотря на фамилию Чжу, взятую от учителя, Чжу Фаху был бактрийцем из семьи жившей в Дуньхуане поколениями, будучи представителем тех самых купцов через которых буддизм проник в Китай. Он хоть и был окитаен но сохранил связи с Центральной Азией, куда путешествовал несколько раз, и чьи языки они знал "все". Особенно бережно он хранил свои связи с Ганьсу и после поселения в центральном Китае часто возвращался в Дуньхуан. Иначе говоря, Нанэвандэ (согдийский купец, упомянувший вторжение Xwn в Китай 4 века в своем письме) и Чжу Фаху не принадлежали к сильно отличавшимся группам, хоть и были разделены поколением, и Чжу Фаху был более интегрирован в китайское общество. Оба были ираноязычными эмигрантами, оба могли согласно гипотезе Бэйли и Парлато понять Xwn и Huna в обобщающем смысле, но ни тот ни другой этого не сделали. Чжу Фаху использует его с точностью и его данные подтверждают интерпретацию testimonium sogdicum (письмо Нанэвандэ). Для обоих Хуны это Сюнну. Аргументация здесь заканчивается: единственная альтернативная гипотеза предложенная для объяснения термина Hwn в письме Нанэвандэ по поводу хуннов в Северном Китае не выдерживает критики. Она не объясняет ни имени гуннов Европы, ни термин Huna индийских источников и не имеет никакого обоснования для видимого различия. У Нанэвандэ была причина называть хуннов Xwn. Гунны что прибыли в Европу в 370 году использовали имя хуннов, что вовсе не лишено смысла, противоположно тому что пишет Отто Мэнчен-Хэлфэн. В свете нынешних данных, тяжесть теперь ложится полностью на плечи тех кто хочет полностью отделить гуннов Европы от хуннов. [De la Vaissière, Étienne. Huns et Xiongnu. - Central Asiatic Journal. Vol. 49, No. 1 (2005), pp. 3-27]