Aza

АКБ вам остается доказать,что язык ТИМ это тюркский.Потому что, ТИМ написано на керейтском.

Имена монгольских ханов. А мынгүл это тысяча цветок.Верно?

Найман что ли?

Серьезно? Он кто ,из племени Табын \Бесут\?

Алтайский аймак это где?

Это трудновато.Я знаю только одного подрода Айгар.Это маньчжуры у нас займствовали этот слово.Об этом доказал уже американец .С вами что? Проблема с английским? До этого маньчжуры были тоже оленоводами как керейты, жалайры.Я считаю,что Жалайры есть настоящие тунгусы. К стати,я всегда считал ,что Бек это тюркизм.Но оказывается это китайзм.Паик инь.

Есть вид вороны Хонхэрээ.

На монгольском есть термин "Хоноцын хүүхэд".

А я сомневаюсь.

Ну все же ясно.Он тоже поленился и как вы.Все надо рассматривать по научному, учитывать малейших "не заметных факторов".

Нет Уважаемый. По моему маньчжуро-эвенкийский язык это забытый керейтский язык.И днк эвенков тоже потверждает это. Я вам посоветовал почитать труд америнканского маньчжурведа Уйльям Розицки.И тоже я вам напоминал о народе Мекритов\Керейтов\-оленоводов.Вы поленились.Причина гибели Ванхана может обьясниться в том, что керейты имели оленные солдаты и воевали против коннои армии Чингисхана? А вы там видели доказательства ,что керейты ездили на олене?.

Монгольский Хотон-мусульманин с женой.

Хотон Сартуул

А если он владеет маньчжурским и эвенкским? Тогда думаю переводчиков не нужны.

Н. А. Баскаков К ПРОБЛЕМЕ КИТАЙСКИХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ (Turcica et Orientalia. Studies in honour of Gunnar Jarring on his eightieth birthday. - Istanbul, 1987) Еще сто лет тому назад известный русский синолог академик В.П. Васильев обратил внимание на необходимость изучения взаимодействия китайского языка с языками Средней Азии (Васильев, 1872). Однако эта проблема пока еще слабо разработана. Некоторые достижения в этом отношении имеются в области исследования китайских лексических элементов только в уйгурском языке, что объясняется необходимостью их изучения в связи с непосредственным соседством и тесными контактами китайцев с уйгурами, живущими главным образом в пределах Китайской Народной республики - в Синцзяне и частично в Казахской, Киргизской и Узбекской ССР. Наряду с этимологическими ссылками в различного рода словарях на заимствования отдельных слов из китайского языка (Радлов, 1911, Юдахин, 1938; Баскаков, Насилов, 1939; Jarring, 1964; Наджиб, 1968 и др.), были опубликованы также и специальные монографии о китайских элементах в уйгурском языке (Новгородский, 1951; Рахимов, 1970), в которых приведен уже значительный материал и осуществлена большая исследовательская работа по истории этих заимствований, но главным образом в области общественно-политической терминологии и современной бытовой лексики без привлечения старых китаизмов в основном словарном составе других тюркских языков. Интересные сведения о взаимодействии и взаимовлиянии китайского и уйгурского языков, кроме словарей и указанных выше специальных исследований можно встретить в общих работах по уйгурскому языку и его диалектам (Малова, 1928, 1954, 1956, 1957, 1961, 1967; Катанова-Менгеса, 1933; Raquette, 1927; Насилова, 1940; Тенишева, 1976; Кайдарова, 1969; Садвакасова, 1970, 1976), а также в трудах по итсории, этнографии народов Синьцзяна и по другим тюркским языкам других авторов так или иначе касающихся данной проблемы (Валиханов, 1904; Пантусов, 1898; Катанов 1906; Deguignes, 1756-1758; Köprülü, 1938; Eberhardt 1941; Pritzak, 1952; Ecsedy, 1965, 1968; Menges, 1968; Gabain, 1973). В меньшей степени изучен вопрос о китайских заимствованиях в древне-тюркских языках, специальные исследования по китайским элементах в которых до сих пор отсутствуют, хотя и существуют некоторые древнетюркские словари (ДТС, 1969; Ligeti, 1966; Clausin, 1972; Gabain, 1974) а также общие исследования по истории древних тюрок и по древнетюркским языкам, в которых отмечаются китаизмы, но также без привлечения тех же китайских заимствований в основном словарном составе других тюркских языков (Радлов, 1897, 1899; Малов, 1951, 1952; Бернштам, 1940, 1946; Jarring, 1936 и др.). Наименее разработанным вопросом этой проблемы остается вопрос о китайских заимствованиях в лексике основного словарного состава т.е. в общетюркской лексике современных тюркских языков, в то время как китаизмы могут быть, и в значительном количестве, вскрыты в составе лексики каждого современного конкретного языка. Ранее уже отмечалась необходимость изучения тюркско-китайского лексического взаимовлияния на более ранних ступенях развития тюркских языков, в эпоху более тесного контактирования тюркских и китайского народов (Баскаков, 1951, 1962), но количество конкретных примеров заимствования ограничивалось тремя, четырьмя словами. Вместе с тем при более внимательном изучении китаизмов в тюркских языках обнаруживается уже более значительное их количество. Учитывая все предыдущие исследования и привлекая вновь устанавливаемые китаизмы, мы приведем ниже анализ свыше сорока китайских слов, относящихся к общетюркской заимствованной лексике, т.е. встречающихся в большинстве тюркских языков и главным образом в западных языках исключая новоуйгурский и некоторые восточные тюркские языки - алтайский, хакасский, тувинский, якутский, в которых кроме общетюркских китаизмов встречаются также и заимствования, характерные только для данных языков, народы-носители которых в истории своего формирования имели более тесные связи с тюркскими народами близкими соседями с Китаем. Если рассматривать китаизмы в тюркских языках по тематическим группам, то наиболее многочисленные слова относятся: К первой группе - названиям титулов и различных должностей и профессий: baqšy ~ baqsy 'сказитель'; bek ~ beg 'бек, господин'; čur ~ čora ~ šora 'сын хана'; jabγu ~ žabγu 'титул верховного правителя'; qaγan 'государь'; qam 'шаман', syrčy 'маляр, художник'; tajšy 'сын знатного человека'; tarxan 'звание, освобожденного от налогов'; tegin 'принц'; Tojun ~ tudun ~ turun 'титул провинциального правителя'; tutuŋ ~ tutuq 'губернатор, генерал'; xan 'хан'; župan 'титул чиновника'. Вторую группу составляют китаизмы, обозначающие предметы и понятия духовной культуры: а также отвлеченные понятия: bitik ~ bičik 'книга'; burqan ~ burxan 'Будда'; čyn ~ čin 'истина, истинный'; küg ~ küj 'песня, мелодия'; lu ~ luŋ 'дракон'; tuγ ~ tu 'знамя, флаг', zaŋ 'закон, обычай'. Третью группу составляют китаизмы - слова обозначающие различные вещества и металлы: altyn ~ altun 'золото'; čaj 'чай'; čini 'фарфор'; čojun 'чугун'; indžü ~ indži 'жемчуг'; suγ ~ suw 'вода'. Четвертую группу - китаизмы-слова, обозначающие предметы быта и прочие имена: čan 'сосуд, стакан'; čanaq 'посуда'; džaj 'место, дом'; iš ~ is 'дело, работа'; ütük ~ ötük 'утюг'; paj 'доля, пай'; qap 'мешок'; taŋ 'утро, восход солнца, заря'. Пятую группу - китаизмы-слова, обозначающие имена прилагательные и глаголы: čoŋ 'большой'; quw 'сухой'; tyŋ 'сильный, очень'; tyŋla- 'слушать'; biti- 'писать'. Все перечисленные выше слова-китаизмы встречаются не только в уйгурском языке и отчасти в тюркских языках Сибири, но и во всех остальных тюркских языках Средней Азии и Восточной Европы. Хронологически китаизмы, заимствованные в тюркских языках, принадлежат как к довольно раннему, так и к позднему времени, но некоторые из них, органически вошедшие в основной словарный состав относятся невидимому к весьма древней эпохе, например слова: čoŋ 'большой', džaj 'место, дом', iš ~ is 'дело, работа', qap 'мешок', quw 'сухой', suγ ~ suw 'вода', taŋ 'утро, заря', teŋ 'ровный', tyŋla- 'слушать', которые в современных языках уже не осознаются как заимствования. В лексико-семантической структуре тюркских языков китаизмы являются как правило изолированными омонимами по отношению к другим словам, не связанными словообразовательными парадигмами и этимологически трудно объяснимыми внутренними средствами тюркских языков, и таким образом заимствование их из китайского языка представляется весьма вероятным. Считая вполне естественной и верной теорию о происхождении аффиксов словообразования и словоизменения в тюркских языках, имеющих агглютинативный строй, т.е. строй, обуславливающий сочетание самостоятельных слов, из которых постпозиционные слова в процессе морфологического развития грамматикализовались и превратились в служебно-грамматические элементы, можно допустить наличие и таких аффиксов, которые исторически также представляли собой заимствованные самостоятельные слова из китайского языка. Примерами последних могут служить например аффикс -džy ~ -či ~ -šy /с вариантами/, образующий словообразовательные модели в тюркских языках со значением профессии, ср. например: temir 'железо', temir-či 'кузнец', в котором аффикс -čy/-či происходит либо из кит. чжи-е /1/ [1] 'профессия', либо из кит. žen' /2/ 'мужчина, человек, лицо, персона' (Чень Чан-Хао, 1953, 655, 899; Рамстедт, 1957, 209) или аффикс -čaŋ ~ -šaŋ /ср. казахск. söz-šeŋ 'словоохотливый/ < кит. čjan /3/ 'мастер' (Рамстедт, 1957, 210; Чэнь Чан-Хао, 1953, 326). Ниже мы приведем китайско-тюркские параллели, иллюстрирующие китайские заимствования в тюркских языках, как установленные ранее тюркологами, так и предлагаемые к обсуждению автором данной статьи. 1. тюркск. altyn ~ altun 'золото' <тюркск. ala ~ āl 'красный' + кит. tun /4/ 'медь > красная медь > золото' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 328); āl 'красный' + кит. ton /4/ 'медь' > altun 'золото' (Räsänen, 1969, 18, 488). 2. тюрк. baqšy ~ baqsy 'сказитель' < кит. ро-shi ~ pâk-ś ~ pâk-dzi /5/ 'мастер, учитель' (Gabain, 1974, 326; Ramstedt, 1951, 73). 3. тюрк. bek ~ beg 'бек, господин' < кит. paik /6/ 'белый, благородный' встречается в сочетании paik in /6/ > begin 'губернатор провинции' (Ramstedt, 1951, 67). 4. тюрк. bičik ~ bitik 'книга' < кит. pi < piet /7/ 'кисточка для письма' > тюрк. biti- ~ piti- ~ biči- 'писать' + -k аффикс, образующий результат действия > bitik ~ bičik 'книга' (Новгородский, 1951, 45; Gabain, 1974, 329). 5. тюрк. biti- ~ biči- 'писать' < кит. pi ~ bi < piet /7/ 'кисточка для письма' > biti- ~ biči- 'писать' (Новгородский, 1951, 45; Gabain, 1974, 329). 6. тюрк. burxan ~ burqan 'Будда' < кит. fo /8/ + xan' /47/ > fo-xan' /9/ > burxan (Gabain, 1974, 332). 7. тюрк. čaj 'чай' < кит. ch'a /10/ 'чай' (Колоколов, 1935, 598; Чэнь Чан-Хао, 1953, 896; Räsänen, 1969, 95). 8. тюрк. čan 'сосуд, бокал, стакан' < кит. chan /11/ 'стакан' (Gabain, 1974, 333; Räsänen, 1969, 98). 9. тюрк. čanaq 'посуда' < кит. chin /12/ 'китайский' + ajaq 'чашка' > čanaq 'посуда' (Räsänen, 1969, 111). 10. тюрк. čini 'фарфор' < кит. chin /12/ 'Китай, китайский' (Räsänen, 1969, 111). 11. тюрк. čojun 'чугун' < кит. t'siu ~ choj + kâng /13/ 'металлический сосуд > чугун' (Räsänen, 1969, 113; Ср. Фасмер, IV, 374). 12. тюрк. čoŋ 'большой' < кит. čaŋ /14/ 'длина, длинный' (Räsänen, 1969, 116). 13. тюрк. čora ~ šora 'сын хана' < кит. čol ~ čor > čora ~ šora /15/ (Ramstedt, 1951,77). 14. тюрк, čyn ~ čin 'истина, истинный' < кит. chên /16/ 'верный' (Gabain, 1914, 334); < кит. чжэнь /17/ 'истинный, верный' (Новгородский, 1951, 46-47); < кит. чын /18/ 'истинный, верный, честный' (Колоколов, 1935, 511); < кит. t'śan (Räsänen, 1969, 108); ср. кит. чжэнь-ли /19/ 'истина' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 248). 15. тюрк. džaj ~ žaj 'место, дом', предполагаемое заимствование из персидского džaj < кит. džaj) /20/ 'дом, жилище, квартира' (Колоколов, 1935, 539; Чэнь Чан-Хао, 1953, 264). 16. тюрк. indži ~ indžü 'жемчуг' < кит. džen-džu /21/ 'жемчуг' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 179; Räsänen, 1969, 203). 17. тюрк. iš ~ is 'дело, работа' < кит. shi ~ šhih /22/ 'дело, занятие' (Колоколов, 1935, 294; Чэнь Чан-Хао, 1953, 137). 18. тюркск. jabγu ~ žabγu 'правитель, вождь', предполагаемое заимствование из иранск. кушанск. санскритск. jawγu (Golden, 1980) < кит. djan-giwo > современ. šan-ju /23/ 'титул верховного правителя' (Menges, 1968, 88; Gabain, 1974, 381). 19. тюркск. küg ~ küj 'песня, мелодия' < кит. kü < k'iok /24/ 'песня' (Gabain, 1974, 343). 20. тюркск. lu ~ luŋ 'змея, дракон' < кит. lung /25/ 'дракон' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 157; Räsänen, 1%9, 318). 21. тюркск. paj 'доля, пай' < кит. p'aj /26/ 'ряд' (Räsänen, 1969, 378). 22. тюркск. qaγan 'каган, государь' < кит. Ke-xan' /27/ 'великий хан' (Чэнь Чан-Хао, 1953); < кит. ke-kuan /28/ 'великий государь' > qaγan (Ramstedt, 1951, 62). 23. тюрк. qam 'шаман' < кит. kam /29/ 'шаман' (Ramstedt, 1951, 71). 24. тюрк. qap 'мешок' < кит. kia > kap /30/ 'карман' (Gabain, 1974, 355). 25. тюрк. quw 'сухой' < кит. ku ~ qiu /31/ 'засохнуть' (Колоколов, 1935, 109). 26. тюрк. suγ ~ suw 'вода' < кит. shuj ~ shuej /32/ 'вода' (Колоколов, 1935, 410; Чэнь Чан-Хоу, 1953, 68). 27. тюрк. sürčy sirčy 'маляр, художник' < кит. ts'i ~ ts'iet /33/ 'лак, лакировщик, художник' (Gabain, 1974, 365); < кит. tsi /34/ > sir 'лак' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 305; Räsänen, 1969, 418). 28. тюрк. tajšy 'принц' < кит. t'aj-tšeng /35/ 'принц' (Räsänen, 1969, 456). 29. тюрк. taŋ 'утро, восход солнца, заря' < кит. tan ~ dan' /36/ 'утро, восход солнца' (Колоколов, 1935, 16). 30. тюрк. tarxan 'звание, освобождающее носителя от налогов' < кит. t'ât /37/ 'благородный, знаток' (Ramstedt, 1951, 63). 31. тюрк. tegin 'принц' < кит. tek in /38/ 'знатный человек' (Ramstedt, 1951). 32. тюрк. teŋ 'ровный, равный' < кит. t'an ~ tan' /39/ 'равнина, широкая ровная поверхность' (Колоколов, 1935, 16). 33. тюрк. teŋri 'бог' < кит. čen-li /40/ 'бог' (Benzing, 1954, 685). Ср. Pelliot,1944, 185. 34. тюрк. tojun ~ tudun ~ turun 'титул правителя, ученый, мудрец' < кит. tao-jĕn < d'âo-dö-ńźiĕn /41/ 'ученый, монах, мудрец' (Gabain, 1974, 373); < кит. tao-jên 'князь, учитель' (Räsänen, 1%9, 484; Чэнь Чан-Хао, 1953); < кит. tao-in /41/ 'князь, учитель, епископ' (Ramstedt, 1951, 70). 35. тюрк. tuγ ~ tuw 'знамя, флаг' < кит. tu < d'uok /42/ 'знамя, флаг' (Gabain, 1974, 374). 36. тюрк. tutuŋ ~ tutuq 'губернатор' < кит. tutu ~ tu-tuok /43/ 'губернатор' (Räsänen, 1969, 502); < кит. to-thoŋ /44/ 'правитель области' (Ramstedt, 1951, 70). 37. тюрк. tyŋ 'сильный, сильно, очень' < кит. taŋ /45/ 'сильный, сильно' (Räsänen, 1969, 478). 38. тюрк. tyŋla- 'слушать' < кит. tiŋ /46/ 'слушать' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 750; Räsänen, 1969, 478). 39. тюрк. ütük ~ ötük 'утюг' < кит. juĕt-təng > wej-dou /47/ 'утюг' (Boodberg, 1939, 263). 40. тюрк. xan 'хан' < кит. хань /27/ 'хан' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 879); < кит. kuan /48/ 'хан' (Ramstedt,1951, 61). 41. тюрк. zajsaŋ 'родовой старшина' < монг. dzajsaŋ 'чиновник, судья' < кит. tsâj-siang /49/ (Ramstedt, 1951, 76). 42. тюрк. zaŋ 'закон, обычай' < кит. jaŋ /50/ 'модель, образец' > монг. zang 'закон, обычай' (Räsänen, 1969, 186) < кит. дъянь ~ дьянь /51/ 'модель, образец' (Колоколов, 1935, 573). 43. тюрк. župan 'титул провинциального чиновника' < кит. tsou-pan /52/ 'секретарь, канцлер' (Ramstedt, 1951, 72). 44. тюрк. temir 'железо' < кит. te-pi /53/ 'железные куски, листы' (Чэнь Чан-Хао, 1953, 169). 45. тюрк. kümüš ~ kümiš, чувашск. kĕmĕl 'серебро' < китайск. корейск. kim 'металл, золото' < кит. *kiəm-liən /54/ 'серебро' (Ramstedt, 1949, 116; Joki, 1952, 103; Räsänen, 1969, 308). 46. тюрк. syn ~ sin 'намогильный камень' < кит. ts'in 'камень-памятник' (Räsänen, 1969, 422). 47. тюрк. tabčan 'диван' < кит. tao-ch'iang /56/ 'диван, софа' (Räsänen, 1969, 452). Большинство из приведенных выше китаизмов в тюркских языках уже было выявлено ранее различными исследователями, из предложенных же нами китайских этимологии тюркских слов džaj ~ žaj 'место', iš ~ is 'дело', quw 'сухой', suγ ~ suw 'вода', taŋ 'утро', teŋ 'ровный', наиболее вероятными являются: džaj ~ žaj 'место, дом', quw 'сухой', teŋ 'ровный' и taŋ 'заря, утро', которые не только совпадают в отношении семантики и звукового состава с соответствующими китайскими словами, но и в большинстве тюркских языков являются омонимами по отношению слов с другими значениями, а кроме того, за исключением слова taŋ 'заря' не являются также общетюркскими словами и не встречаются как правило в огузских языках и в некоторых других группах тюркских языков. Менее вероятны сближения с китайской лексикой являются слова iš ~ is 'дело, работа' и suγ ~ suw 'вода', которые, однако, также имеют с соответствующими китайскими словами общую семантику и фонетическую структуру, хотя и являются общетюркскими словами, общими для большинства тюркских языков. В задачу настоящей статьи входит главным образом необходимость обратить внимание тюркологов на данную проблему с тем чтобы последующие исследования в этой области были более подробно разработаны не только для современного уйгурского языка, специальные монографии по которому уже представлены в тюркологии (Новгородский, 1951 и Рахимов, 1970), но и для каждого современного тюркского языка. Примечания 1. Цифры в скобках указывают на номер иероглифа в таблице, приложенной к настоящей статье, каллиграфически выполненной аспирантом Института Языкознания АН СССР Ясином Ашури. Литература Баскаков, Н.А., Очерк грамматики ойротского языка. В кн. Н.А. Баскаков и - Т.М.Тощакова, Ойротско-русский словарь, Москва 1947. - Предисловие к кн. В.И. Новгородский, Китайские элементы в уйгурском языке, Москва 1951. - Состав лексики каракалпакского языка. В кн. Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков, т. IV. Лексика, Москва 1962. Баскаков, Н.А. и Насилов, В.М., Уйгурско-русский словарь, Москва 1939. Бернштам, А., Уйгурские юридические документы. В кн. "Проблемы источниковедения", Сб. 3, Ленинград 1940. - Социально-экономический строй орхоно-енисейских тюрков, VI - VIII вв., Москва - Ленинград 1946. Валиханов, Ч.Ч., Сочинения. Записки Имп. Русск. Геогр. Об-ва по Отделению Этнографии, т. XXIX, С. Петербург, 1904. Васильев, В. П., Об отношении китайского языка к средне-азиатским. Журнал Мин. Народн. Просвещ., IX, 1872. Древнетюркский словарь /сокращенно ДТС/, Ленинград 1969. Кайдаров, А.Т. , Развитие современного уйгурского литературного языка, Алма-Ата, 1969. Катанов, Н., Маньчжурско-китайский "Ли" на наречии тюрков Китайского Туркестана. Записки Вост. Отд. Русск. Археолог. Об-ва. т. XIV, С. Пегербург, 1902. Колоколов, В.С., Краткий китайско-русский словарь. Москва 1935. Малов, С.Е., Характеристика жителей Восточного Туркестана. Доклады Ак. Наук СССР, Ленинград 1928. - Уйгурский язык. /Хамийское наречие/. Москва - Ленинград 1954. - Лобнорский язык. Фрунзе, 1956. - Язык желтых уйгуров. Алма-Ата, 1957. - Уйгурские наречия Синьцзяна, Москва - Ленинград 1961. - Язык желтых уйгуров /Тексты и переводы/. Москва 1967. - Памятники Древнетюркской письменности. Москва - Ленинград 1951. - Енисейская письменность тюрков /Тексты и переводы/. Москва - Ленинград 1952. - Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. Москва - Ленинград 1959. Наджиб, Э.Н., Уйгурско-русский словарь, Москва 1968. Насилов, В.М., Грамматика уйгурского языка. Москва 1940. - см. Баскаков Н.А. и Насилов В.М. Новгородский, В. И., Китайские элементы в уйгурском языке. Москва 1951. Палтусов, Н.Н., Материалы к изучению наречия таранчей Илийского Округа, I, С. Петербург, 1890; II, Казань, 1898; III, Казань, 1901. Радлов, В. В., Опыт словаря тюркских наречий, I - IV, С. Петербург, 1893-1911. - Образцы народной литературы северных тюркских наречий, VI, С. Петербург, 1886. Рамстедт, Г.И., Введение в алтайское языкознание, Москва 1957. Рахимов, Т. Р., Китайские элементы в современном уйгурском языке. Москва, 1970. Садвакасов, Г.С., Язык уйгуров Ферганской долины, Алма-Ата, I, 1976, II, 1970. Тенишев, Э.Р., Строй саларского языка, Москва 1976. - Строй сары-югурского языка, Москва 1976. Фасмер, М., Этимологический словавь русского языка, I - IV, Москва 1964-1973. Чэнь Чан-Хао, А.Г. Дубровский, А. В. Котов. Русско-китайский словарь, Москва 1953. /Сокращенно - Чэнь Чан-Хао/. Юдахин, К. К., Уйгурско-русский словарь, ред. Москва, 1938. Benzing, J., Das Hunnische, Donaubolgarische und Wolgabolgarische. Filologiae Turcicae Fundamenta, I, Wiesbaden, 1959. Boodberg, P.A., Ting-ling and Turks. Sino-Altaica, II (5), Berkeley, 1934 - Marginalia to the Histories of the Northern Dynasties. Harvard Journal of Asiatic Studies, Cambridge, Mass. IV, 1939. Clauson, G., An etymological dictionary of pre-thirteenth century Turkish, Oxford, 1972. Deguignes, J., Histoire générale des Huns, des Turcs, des Mongols et des autres Tartares occidentaux, ouvrage tiré des livres chinois, Paris, 1756-1758. Eberhardt, W., Die Kultur der alten zentral- und westasiatischen Völker nach chinesischen Quellen, Zeitschrift für Ethnologie, 73, 1941. Ecsedy, H., Old Turkic titles of Chinese origin, Acta Orientalia Hungarica, 18, Budapest, 1965. - Trade- and war relations between the Turks and China, Acta Orientalia Hungarica, 21, Budapest, 1968. Gabain, A. von, Das Leben in uigurischen Königreich von Qočo. Wiesbaden 1973. - Alttürkische Grammatik. 3. Aufl. Wiesbaden, 1974. Golden, B.P., Khazar Studies, I-II, Budapest, 1980. Jarring, G., The contest of the fruits. An Eastern Turki allegory. Lund, 1936. - Materials to the Knowledge of Eastern Turki, I-III, Lund, 1946-1951. - An Eastern Turki-English Dialect Dictionary, Lund, 1964. Joki, A.J., Die Lehnwörter des Sajansamojedischen. Memoires de la Société finno-ougrienne, 103, Helsinki, 1952. Köprülü, M.F., Zur Kenntnis der alttürkischen Titulatur. Körösi Csoma Archivum (1938), Budapest - Leipzig, 1938. Ligeti, L., Sur quelques transcriptions sino-ouigoures des Ynan. Ural-Altaische Jahrbücher, XXXIII, 1961. - Un vocabulaire sino-ouigour des Ming. Acta Orientalia Hungarica, Budapest, 1966. Menges, K.H., Volkskundliche Texte aus Ost-Turkistan aus dem Nachlass von N. Katanov. Sitzungsbericht. Berl. Akad. Wiss., 1933. - The Turkic languages and peoples. Wiesbaden, 1968. Pelliot, P., Tangrim > tarim, T'oung-Pao, 1944. Pritzak, O., Stammesnamen und Titulaturen der altaischen Völker. Ural-Altaische Jahrbücher, 24, Wiesbaden, 1952. Radloff, W., Die alttürkischen Inschriften der Mongolei. St. Petersburg, 1897. - Alttürkische Studien, I-VI. St. Petersburg, 1909-1912. - Uigurische Sprachdenkmäler. Leningrad, 1928. Ramstedt, D.J., Alte türkische und mongolische Titel. Journal de la Société Finno-Ougrienne. Helsinki, 1951, Vol. 55. - Studies in Korean Etymology. Memoires de la Société Finno-Ougrienne, XCV, Helsinki, 1949. Raquette, G.R., English-Turki Dictionary. Leipzig, 1927. Räsänen, M., Versuch einen etymologischen Wörterbuchs der Turksprachen, Helsinki, 1969.

"Tanzeem Nasle Nau Hazara Moghul (TNNHM)" means 'Organization of Hazara Mughul's New Generation'. Its based in Quetta where thousands of Hazaras live. "Tanzeem Nasle Nau Hazara Mughal was founded with this vision that all human beings are equal and equality comes through the national entity which takes its roots through process of history with in the orbit of cultural identity. If we conceive it through epistemology, diversified civil society is the outcome of cultural identity that safeguard and protect the fate and future of a people. We have to focus our vision to the challenges facing our people’s identical issue over the years. Efforts should be made through collective means to put an end to ethnic and religious conflicts and confrontation that broke out under the framework of confronting ideologies that took place during the past era. We also feel it out right to have desire for; a society in which the dignity of individuals and the diversity of culture and civilization are respected is now being sought. Today the world has entered into the 21st century and in order to establish such a society in which multi-cultural and multi societal issues are to be resolved through mutual relationship between nationalism, regionalism and globalism and the image of the world, it is essential to struggle for the security of our people from various perspective, including politics, economy, society and culture. Tanzeem Nasle Nau Hazara Mughal is a national organization and basically stem its existence from the notion that ‘You are’, ‘I am’ and ‘I am you are’ and the desire to live with dignity can’t but to be accomplished through national interaction. To get to this aims and objective of Tanzeem Nasle Nau Hazara Mughal which was engineered by the founding members is rooted to the pragmatic approach for the Hazara people and to the integration in the world community. We desire to strengthen amongst our people the awareness and commitment to human dignity, tolerance, justice, honesty, fair play, positive and constructive approach to life. We desire to live in a world with the elimination of terrorism, extremism, religious, intolerance, obscenity and discrimination of any account, and to harness the full potential of our people for advancement of the nation, community, family and individuals. And finally we desire to strive towards the creation of a just and human society, based on values and principles of respect for human rights, democracy, and equality of all citizens, regardless of their race, religious, class, caste, gender, ethnicity or language. This organisation runs a number of schools and hospitals for Hazara communites in Pakistan and Afghanistan. TNN Hazara Moghul's Chairman and Air Marshal Sherbet Chingizi. Today is a special day not just for Naimans, but also for all the other tribes. A young TNNHM member speaking.

Хотоны умножаются тоже как казахи.Большая часть хотонов сейчас в Сэлэнгинском аймаке, на земле меркитов .В чем секрет?

Среди монгольских жалайров есть род Айгар.Это по казахски ажирга?

Он же на фото у себя на береге Туула Кара Тунэ. Вы по английски пишите?

Он внутри-монголеец, панмонголист из племени керейт.Живут вроде в Японии.Там не написано об оленоводстве кереитов,тема другая.Я лишь вам советую воити на этот форум и дискутировать с ними об этом. Там и есть наш монгол Найман бура .

Такое название Боржиган я впервые слышу от доктора Ислама.Боржигон и Боржигин слышал.Это похоже на Хирэй и Хэрээ.По моему это маленькое различие от их местожительства.Потому что в Монголии боржигоны во всех аймаках присутствуют.

Что именно вам некорректна?