проф. Добрев

I imagine that all Turcologists accept Professor Pritsak’s contentions in his recent book Die Bulgarischen Fürstenliste und die Sprache der Protobulgaren (Wiesbaden, 1955), that the Hsiung-nu of the Chinese histories were, broadly speaking, the ancestors of the European Huns, and the European Huns the ancestors of the Protobulgars. This does not of course necessarily imply that the Hsiung-nu, the Huns and the Protobulgars were pure and homogeneous racial groups and that no additional Turkish or foreign elements were incorporated in these peoples in the course of their long wanderings, or even that they necessarily retained their original language, subject of course to inevitable wear and tear; but there is a very strong presumption amounting almost to certainly that modern Chuvash is a direct descendant of ancient Bulgar; Bulgar, in its turn, a later form of the language of the Hsiung-nu [Clauson 2014, 178-179]. To summarize, the Buluoji/Bulgars of China appear to be a group consisting of the remnants of the Xiongnu confederation that were not absorbed by the succeeding Xianbei conglomerate, with a conspicuous Europoid admixture. Their cultur and linguistic affinity seems mostly Altaic [Chen 2014, 1-8]. The Tuoba 拓跋 (Taghbach, Taɣbač, in Europe known in the inverted form Tabghach, Tabɣač) were a branch of the steppe federation of the Xianbei 鮮卑, and their rulers used the name of the tribal group as their family name. The ruling family founded the Northern Wei dynasty 北魏 (386-534, also called Later Wei dynasty 後魏) that ruled over more than hundred years over northern China. 4) В западных летописях встречаются названия 14 гуннских племен, похоже, всем им можно найти соответствия в китайских хрониках. Большинство из них - племена из сяньби, некоторые - племена, покоренные сюнну: (12) Sabiroi - Сюбу[sio-pok], или просто транслитерация Сяньби[sian-pie]. Выше названные 8 - возможно все были племенами Сяньби. Перечисленные за ними китайские названия можно найти в записях "Вэй шу: Гуаньши чжи"(История Вэй: записи фамилий чиновников) в главе "Нажу чжу син" [Тайшан 2012, 24]. Chinese official historiography of the ancient and early medieval period used two generic designations for «barbarians» to the northwest: Hsiung-nu and Tung Hu. The Tung Hu or «Eastern barbarians» were known from the third century B.C.E., and later developed two branches: the Wu-huan, first mentioned in 78 B.C.E., and the Hsien-pi, documented from 45 C.E. Chinese historical phonology, which is now a precise and reliable discipline [9], allows us to reconstruct the ancient pronunciation of the two designations: these are *ahwar (= Avar) for the Wu-huan, and *säbir, säbär (> Sibir, hence Siberia) for the Hsien-pi [10] [Pritsak 2009, 2-3]. ...and the Proto-Mongolian Säbirs (Hsien-pi = Σάβιροι) [Pritsak 2013, 9-10]. These may perhaps reflect increasing penetration and admixture with Eastern Hun that is the Hsien-pi and Wu-yüan 乌桓 M. ơu-ħwan < *aħu-ħwan = Avar. These forms imply an ethnic War or Awar which can scarcely be separated from the Ούαρ Χουννί of Theophylactus Simocatta, the Ούαρ-χώνĭτᴂ of Menander Protector and the Avars of Europe. Still earlier the same name occurs as 乌桓 M. ơu-ħwan < *aħu-ħwan, one of the two divisions of The Eastern Hu in the Han period (the other being the Hsien-pi). The phonetic identity is perfect and there are very good supporting arguments in favour of a connection between the peoples [Pulleyblank 2008, 209-259].

Из китайских источников Б. Я. Владимирцов упоминает: «Си-ю-цзи» («Описание путешествия даоса Чан-чуня на запад»), «Мэн-да бэйлу» («Полное описание монголо-татар»), «Шэн-ву цинь-чжэн-лу» («Описание личных походов священно-воинственного Чингисхана»), «Путевые записки Чжан Дэхуэя» [6, с. 9]. Однако и сам Б. Я. Владимирцов, и другие исследователи используют эти источники ограниченно, да и составление их относится не к древнему периоду, а ко времени существования империи Чингисхана. Естественно, что в перечисленных источниках главное внимание уделяется эпохе существования созданной Чингисханом империи и значительно меньше рассказывается о более ранних временах. В результате огромный период, от выхода монголоязычных племен на историческую арену до [4] создания империи Чингисхана, до сих пор остается недостаточно изученным. Не выяснен, например, этногенез монголов, не раскрыты их этнические взаимоотношения с другими, более ранними племенами, из-за чего появление самих монголов выглядит неожиданным, не связанным с предыдущей историей, а сам Чингисхан предстает как «великий завоеватель» или «сильная личность», силой своего гения создавший могучую империю, явившийся новатором, а не продолжателем существовавших до него многовековых традиций. Возникает вопросъ, не имеемъ-ли мы дело съ заимствованiями, и при том очень ранними, изъ одного языка в другой, является вопросъ не проникли-ли турецкiе элементы несравненно более древняго и более культурнаго, в монгольскiй языковой мiръ. Сравнительно конечно; не надо забывать, что монголовъ до 12-13 века не существовало, как исторической единицы, нельзя даже доказать, что они существовали этнографически; не то турки [Владимiрцовъ 2015, 159]: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

Никаких монголов там не было: Дунху - это булгарские сабиры, кит. Сяньби, и авары, кит. Ухуань: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

А иероглиф какой, можете ли найти здесь? Среди народов, когда-либо живших на территории современного Китая была династии Ся 夏 (Xia, pronounced Sha, summer/great). Она была основана легендарным Великим Юем 大禹 (pronounced Yuy, no semantical meaning), по Китайским историкам, в 2,205 г. до н.э. и сохраняла свою власть до 1765 г. до н.э. На основе легенды еще существующей в его время, Сима Цянь (Sima Qian) записал, что Хунну (Xiongnu) были потомками Ся. Легенда такова. Jie (Цзэ в Русской транскрипции) 桀 (pronounced Chie, roost), последний правитель Ся вел ужасно неприличный образ жизни, из-за чего он был свергнут с престола и Тан (Tang) 汤 из племени Шан (Shang) 商 сверг его Дом. Шан основал новую династию и изгнал Цзе (Jie) на север в Мингтяо (Mingtiao). После трех лет в изгнании Цзе (Jie) умер, и по обычаю его сын Чунвей (Chunwei) 淳 维 2 женился на женах своего отца, освободив их и весь клан от изгнания и уведя их далее на север, где они начали пасти. Таким образом он, сын последнего правителя Ся, стал родоначальником Сюнну (Xiongnu). Как организованная сила Сюнну (Xiongnu) вернулись с севера в только третьем веке, усиленные и разросшиеся к тому времени, и начали нападать на Срединное Царство (We can note in this excerpt the levirate custom special for the Türkic traditions; ascent to the throne via marriage to the Queen, particular for the Türkic dual marital dynastic traditions; the name of the nomadic Türkic Saka tribe under the name of the Xia pronounced Sya; and the name of the nomadic Türkic Kiyan tribe under the name of the Jie, which is defined as a splinter of Kiyans. The pastoral nomadism of the Jie/Xia/Xiongnu/Huns is specifically stated in the excerpt). 2 Чунвей: Chunwei 淳維 dįwən/źįuěn or tįwən/tśįuěn-dįwər/įwi. GS: 464e. и 575o. Чжан Eн (Zhang Yen) пишет в Соинь (Suoyin) (Руководство о Скрытых Значениях), комментарий 8-го века: “В эпоху Цинь (Qin 221 BC–206 BC) Chunwei бежали к северным границам”. По данным Ле Янь (Le Yan), Сюнну (Xiongnu), упомянутые в Гуадипу (Guadipu) (Родословные по Территориям, давно утраченной книге цитируемой в вышеупомянутой Соинь (Suoyin)) на самом деле говорит о Ся, так как пассаж в Гуадипу (Guadipu) гласит следующее: “Цзе (Jie), (правитель) Дома Ся вел безнравственный образ жизни. Тан (Tang) изгнал его в Мингтяо (Mingtiao), он умер спустя три года. Его сын Сюйню (Xunyu) 獯 粥 женился на его женах, и в поисках пастбищ они удалились далеко к северной пустыне, а затем в Срединном Царстве их упоминали как Сюнну (Xiongnu) 匈奴”. Принимая во внимание стройность исторических данных в указанных источников, и на том основании, что в эпоху Инь (Yin) (1,401-1,122 гг. до н.э.) был северный диалект слова Чунвей (Chunwei) 淳維 соответствующий Сюйню (Xunyu) 獯 粥, можно сделать вывод, что две разновидности должны означать то же имя. По этой причине Ин Шао (Ying Shao) писал в Φэнсудун (Значение Народных Традиций в Ин Шао (Ying Shao), 140-206 н.э.): “Имя Сюйню (Xunyu) 獯 粥 эпохи Инь (Yin) было преобразовано в Сюнну (Xiongnu) 匈奴”. Фу Цянь (Fu Qian, 2nd century AD commentator) придерживался следующего мнения: “Во времена Яо (Yao) (2,356-2,255 гг. до н.э.) их имя было Хуню (Hunyu) 荤 粥 5, в эпоху Чжоу (Zhou) (1,122 - 255 гг. до н.э.) оно было Сянюн (Xianyun) 猃 狁 6, под властью Цинь (Qin) (255-207 г. до н.э.) оно было Сюнну (Xiongnu).” Как Вэй Чжао (Wei Zhao, chief editor of the official Book of Wu, 204–273) комментировал: “Во время Хань (Han) (206 г. до н.э.-220 г. н.э.) они были названы Сюнну (Xiongnu) 匈奴, и Хуню (Hunyu) 荤 粥 просто другое название для тех же людей, и аналогично, Сюйню (Xunyu) 獯 粥 является еще одной транскрипцией для Чунвей (Chunwei) 淳 维 , имени их предков.” 3 Сюйню (Xunyu) 獯 粥: χịwən/χịuən-tịok/tśịuk or dịok/ịuk. GS: 461g. и 1024a 4 Мы можем даже зайти дальше, склоняясь к предварительному мнению, что Чунвей (Chunwei) 淳 维, Сюйню (Xunyu) 獯 粥 и Хунну (Xiongnu) 匈奴 когда-то должны были быть одним и тем же именем в различных диалектах. 5 Хуню (Hunyu) 荤 粥: χịən/χịuən-tịok/tśịuk GS: 458h. и 1024a. 6 Сянюн (Xianyun) 猃 狁: glịam/lịam-zịwən/ịuĕn GS: 613k. и 468g. А согласно данным Сима Цяня (Sima Qian), Сюнну (Xiongnu) 匈奴 были упомянуты в качестве Шаньжун (Shanrong) 山戎 8 (Wade-Giles Shanjung), Xianyun 猃 狁 и Hunyu 荤 粥 в эпохах от Тан (Tang) до эпохи Юй (Yu) (2205-1766 г. до н.э.). http://bolgnames.com/Images/Hungar.pdf

Тем не менее кажется странным, что гунны, даже после пятнадцати сотен лет, могут вызывать столько эмоций. Благочестивые души все еще содрогаются, когда думают об Аттиле, каре Бога; и в их послеобеденных снах профессора немецких университетов трусят за Мировым духом лошади Гегеля. Их можно обойти. Однако турки и венгры все еще поют громкие победные песни в благодарность к их великому предку, умиротворителю мира и Ганди в одном лице. Наиболее пылкими воинами против гуннов, однако, являются советские историки. Они проклинают гуннов так, как если бы они наехали, грабили и убивали по всей Украине лишь вчера; некоторые исследователи в Киеве не могут простить жестокое разрушение «первой цветущей славянской цивилизации». Такая же жгучая ненависть жгла Аммиануса Марселлинуса. Он и другие авторы четвертого и пятого веков изобразили гуннов как диких чудовищ, которых мы все еще видим сегодня. Ненависть и страх исказили картину гуннов со времени их появления на нижнем Дунае. Пока эта тенденциозность не будет понята полностью – и это редко имеет место – литературное свидетельство обречено к неправильному чтению. Народ скифов был великим и большим по числу и раньше был разделен на народы и королевства и рассматривался в качестве грабителей. Они не привыкли делать много ошибок из-за их быстроты и скорости. Кроме того, установив позднее королевство, они скоро стали очень сильными настолько, что обошли в своем величии все силы римлян.414 Хотя это является черезмерным упрощением, в основном, Несториус был прав. Вплоть до конца 430-х гунны были большой неприятностью, намного больше чем сарацины или изаурианы, но не были опасными. Их вторжения иногда приводили их вглубь Балканских провинций, однако, они всегда возвращались назад или довольствовались откупом. Стало модным отказывать Аттиле практически в любом его достоинстве для кратковременного величия его народа. Он был, нам говорили, ни военным гением, ни дипломатом с исключительным способностями, а лишь головтяпом, который не сделал бы столько жутких ошибок, если бы он имел в качестве своего советника профессора истории. Целью последующих страниц является не доказательство, что Аттила был вторым Александром Великим; если как результат новых исследований 441-447 личность Аттилы превращается в решающего фактора, я далек от утверждения, что это является лишь единственным. Однако, перед тем как рассуждать о первичном, вторичном и третичном факторах, о непосредствнной и отдаленной причинах того или иного события, следует установить сами события. Стандартные истории дают, я верю, ошибочную картину гуннских войн в 440-х и искаженную картину об отношениях гуннов с Западом. Существует множество источников, которые были проигнорированы или обработаны высокомерным образом. Ни один из них, взятый сам по себе, не является очень раскрывающим. Лишь объединяя их и обращая внимание на их детали, мы можем надеяться реконструировать события в последнем десятилетии гуннской истории [Маенхен-Гельфен 2015, 11,124]. Носителят на млим Авитохол е тъждествен на широко и много добре известния в общочовешката история прабългарски хан Атила, считан за родоначалник или пръв владетел не само на българите от епохата на тяхната миграция и установяване в Европа, но така също и на немалък брой тюркски и угрофински племена и народи от Европа и Азия. Самото млим Атила, Άττίλα, Άττήλαν, Άττίλας, Attyla в действителност е резултат от констелация, наслагване, в условията на българо-готско двуезичие на готската лекс. *аtta „баща” в нейната умалителна форма, получена посредством умалителния суф. -illa, върху първично-основното му име Атил, дадено му по тогавашното българско наименование на р. Волга, Άτήλ, Άτελ, Itil (Ив. Добрев) [вж. и срв. Маенхен-Гельфен 2015, 453-455; Симеонов 2008, 136; Golden 2016а, 69-70; Schmitt 2010, 2; Taşağıl 2016a, 252-260; Moravcsik, 77-81, срв. Pritsak 2011, 444]. http://bolgnames.com/Images/Atilla.pdf http://bolgnames.com/Images/Avitohol.pdf

Болгары шли во главе Великого Переселения Народов; именно они являются первопричиной воздвижения Великой Китайской Стены; гораздо позднее, вытесняя восточные и западные римляне за Балканские Горы и Средний Дунай, подготовили гибели и участвовали в свержении Римской Империи, а таким образом и в свержении рабовладельческого строя и установления феодального строя в истории всемирного человечества. Болгарский хан Атилла, которого все племена и народы Азии и Европы знали еще как Авитохол, Авит, Этел, Эцел, Атли, Дзивата-полк, создал и руководил полиэтнической военно-племенной конфедерацией Западно-Хунской империи от Урала до Рейна, где самыми многочисленными и ведущими были болгарские племена, а немалый удельный вес имели готские и славянские племена, и которая в действительности ничто иное как европейские объединенные штаты со своим парламентом, председателем которого был Атила-хан и в котором заседали вожди отдельных племен Империи. Вожди некоторых готских племен, например, славились тем, что хорошо шутили и забавляли Атилу, но несмотря на это, гунны и готы в общем то жили в симбиозе (Maenchen-Helfen 1973, 442-443). Атилла-хан подготовил, организовал и провел в 451 г. первую в Мире Великую Битву Народов, участники которой с обеих сторон насчитывали между 300-700 тыс. человек, а убитых и раненных было свыше 165 тыс. человек: ”The character of the battle, when the vassal tribes of Vestgotes, Franks, Burgunds and Roman legions lead by Aecius, encountered with the Atila’s troop-horse Armada, was changeable: The infantry legions of Rome and its allies came against the advance guard of the "Father" Atila. The role of the Bulgarian cavalry (the so-called "slingers" or Hussars) was very important at that moment. The "slingers" outflanked the Vestgotes and killed their tsar Theodorich, and thus, they averted the participation of the Vestgotes into the battle... (B. Marichkov) [подробнее Добрев 2005]. Зарождение и начало тяжелой болгарской конницы, меж впрочем, еще до начало Новой Эры, в империи восточных гуннов северной Центральной Азии, где ”любой мужчина, способный натянуть лук, становится всадником в брони” (Н. Крадин), а ее прямым приемником по этим землям является киргизская тяжелая конница VІ в.: ”Удар тяжелой конницы был страшен. Облаченные в пластинчатую броню воины, на свежих закованных в железо конях, сминали на своем пути любую преграду.” (Л. Бобров). The Bulgarian cavalry was a very important element which solved the political problems of the old Europe. (B. Marichkov). Хан Атилла был самым честным и справедливым человеком, бесстрашным воином, умелым полководцем, вещим руководителем и дипломатом, любящим отцом – у него было 7-8 жен и около 30 детей. Рукой своих хана Атиллу отровил византийский император, но начавшиеся еще при жизни Атилы сказания и легенды нескончаемы, его славой не мог похвастаться ни один другой император или царь в Мире, недаром в наше время о нем уже созданы и несомненно и в будущем будут создаваться оперы, картины, поэмы и романы. В Именнике Болгарских Ханов записано: Авитохол жил триста лет; род его Дуло, а год его – Дилом (Дракон), Твирем (Девятый месец). Надеждность Именника как исторический источник уже вообще не подлежит сомнению (Москов 1988), а тождественность Авитохола и Атиллы полностью можно считать окончательно и безапеляционно обоснованной и доказанной (Добрев). Атилла-хан был из рода Дуло болгарского племени оногуров, а из того же рода не только создатель и руководитель приазовской Великой Болгарии хан Курт/Кубрат, но и основатель Первого Болгарского Царства с двух сторон Дуная в 681 г. хан Испор/Аспарух: http://bolgnames.com/Images/Atilla.pdf http://bolgnames.com/Images/Avitohol.pdf http://bolgnames.com/Images/Principles.pdf

Будистами были Булоуцзи, кит. Цзе и болгарские сабиры, кит. сяньби, после начала 4-ого в.: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

Нет, жуны - авары, хунну - болгары: К середине І тыс. до н.э., на северозападе и севере Китая булгары (Bulgars) уже чувствительно дифференцировались в три сравнительно различные и самостоятельные группы племен: -авары, кит. ухуань. -болгары (Bоlgars), кит. Poliuhan/Buliuhan/Bulugen (проф. Chen), в том числе, и племя по имени булк, кит. поуку/пугу/боху, а так-же и сабиры, кит. сяньби; -хазары, кит. хэсе/кэса.

Нет, хунну предки болгаров, жунны аваров, т.е. они однопорядковые: 5. Еще до конца ІV тыс. до н.э. прото-тюрки европеоиды с монголоидной примесью на севере Саяно-Алтая разделились на огуро-тюркскую - ре-языковую ветви, с одной стороны, и с другой стороны - на огузо-тюркскую, зе-языковую ветви, где находятся будущие огузы, кыпчаки, уйгуры, карлуки. Первую ветвь, с внутренней точки зрения, нужно назвать булгарской (Bulgarian), а археологическим экспонентом булгарской ветви является Афанасьевская Культура (Golden 1980, 42-43), позднейшим приемником и продолжителем которой является Карасукская культура (Добрев; Юхас). 5.3. К середине І тыс. до н.э., на северозападе и севере Китая булгары (Bulgars) уже чувствительно дифференцировались в три сравнительно различные и самостоятельные группы племен: -авары, кит. ухуань. -болгары (Bоlgars), кит. Poliuhan/Buliuhan/Bulugen (проф. Chen), в том числе, и племя по имени булк, кит. поуку/пугу/боху, а так-же и сабиры, кит. сяньби; -хазары, кит. хэсе/кэса.

Японский профессор высказывается не особено квалифицированного с точки зрения лингвистики - тюрко-монгольского языка в действительности не бывает; язык хунну - это болгарский: I imagine that all Turcologists accept Professor Pritsak’s contentions in his recent book Die Bulgarischen Fürstenliste und die Sprache der Protobulgaren (Wiesbaden, 1955), that the Hsiung-nu of the Chinese histories were, broadly speaking, the ancestors of the European Huns, and the European Huns the ancestors of the Protobulgars. This does not of course necessarily imply that the Hsiung-nu, the Huns and the Protobulgars were pure and homogeneous racial groups and that no additional Turkish or foreign elements were incorporated in these peoples in the course of their long wanderings, or even that they necessarily retained their original language, subject of course to inevitable wear and tear; but there is a very strong presumption amounting almost to certainly that modern Chuvash is a direct descendant of ancient Bulgar; Bulgar, in its turn, a later form of the language of the Hsiung-nu [Clauson 2014, 178-179]. So the transcription of the Poem for Pugu, before being written through the means of the Chinese hieroglyphs, fully acquires a certain form, within which its lexico-phonetical and grammatical components are being further motivated and proven: Süčig täligar Puguγ tоγuduγar Therefore the Poem for Pugu must be translated in the following manner, which best matches and repeats the logic and the course of the real events: If the commander-in-chief goes to war, The Pugu tribe will be defeated. The Poem for Pugu is the oldest and most precious fully-connected text in Bolgarian language, and by and large in Bulgarian and more generally in Turkic language. That is why it is one of the most powerful and extremely important testimonies and evidences for the Bolgarian origin and the ethnicity of the Inner Asian Xiongnu: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

По разному, лично я специално не занимался, но Онгар, правильнее Хунгар из huŋ - самоназвание основно-главного булгарского племени, известное также и как оногуры, а потом прибавлено специфически-собственное булгарское мн.ч. -ар.

Да, я исключение, но не совсем, потому что были и другие: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

Сяньби значит булгарские сабиры!

Сяньби - булгарские сабиры, Taɣbač, табгач, кит. тоба - ветвь сабиров, видно, Taɣbač из булг. Taɣ- „гора“, суф. -bač т.е. „горец“: The Tuoba 拓跋 (Taghbach, Taɣbač, in Europe known in the inverted form Tabghach, Tabɣač) were a branch of the steppe federation of the Xianbei 鮮卑, and their rulers used the name of the tribal group as their family name. The ruling family founded the Northern Wei dynasty 北魏 (386-534, also called Later Wei dynasty 後魏) that ruled over more than hundred years over northern China. 4) В западных летописях встречаются названия 14 гуннских племен, похоже, всем им можно найти соответствия в китайских хрониках. Большинство из них - племена из сяньби, некоторые - племена, покоренные сюнну: (12) Sabiroi - Сюбу[sio-pok], или просто транслитерация Сяньби[sian-pie]. Выше названные 8 - возможно все были племенами Сяньби. Перечисленные за ними китайские названия можно найти в записях "Вэй шу: Гуаньши чжи"(История Вэй: записи фамилий чиновников) в главе "Нажу чжу син" [Тайшан 2012, 24]. Chinese official historiography of the ancient and early medieval period used two generic designations for «barbarians» to the northwest: Hsiung-nu and Tung Hu. The Tung Hu or «Eastern barbarians» were known from the third century B.C.E., and later developed two branches: the Wu-huan, first mentioned in 78 B.C.E., and the Hsien-pi, documented from 45 C.E. Chinese historical phonology, which is now a precise and reliable discipline [9], allows us to reconstruct the ancient pronunciation of the two designations: these are *ahwar (= Avar) for the Wu-huan, and *säbir, säbär (> Sibir, hence Siberia) for the Hsien-pi [10] [Pritsak 2009, 2-3]. ...and the Proto-Mongolian Säbirs (Hsien-pi = Σάβιροι) [Pritsak 2013, 9-10]. Doğu Avrupa'ya gelmiş Ogur boylarından Sabirler önemli bir yer tutmaktadır. Bunların adı Orta Asya’da yaşadıkları zaman Çin kroniklerinde kaydedilmiştir. Uzmanlar Çin kroniklerinde Syanbi (hianbi, śjä-bi) biçiminde kaydedilmiş etnonimi Bizans kaynaklarındaki σαβιρ biçimiyle aynı olduğunu düşünmektedirler [Yegorov 2014, 4640]. I discussed the l/r languages at some length in The Turkish elements in 14th Century Mongolian and Turk, Mongol, Tungus and shall return to that subject in Chapter XI. The first traces of such a language seem to be found in the Chinese scriptions of native words in the original (Tavgaç) language of the rulers of the Northern (or Yüan) Wei dynasty. These words can be dated to the fifth century. The first layer of Turkish loan words in Mongolian was borrowed from an l/r language, I have suggested this same Tavgaç language, at about the same date. The Tavgaç, the earliest tribe known to have spoken an l/r Turkish, were “descendants” of the Hsien-pei. It is possible therefore that the earliest l/r language developed its peculiarities, if not when the Hsien-pei cut themselves off from the rest in the third century B.C., at an even earlier period when the Tung Hu were living somewhat isolated from the rest. Be that as it may, it is reasonably clear that by the fifth century A.D. and probably some centuries earlier there were two Turkish languages, an early “standard” language, for which it would be more prudent not to suggest a name, since there are so many possibilities, and an l/r language which for want of a better name we can call Hsien-pei or Tavgaç [Clauson 2017, 22-24]. Специално савирският език си е чист прабългарски език, при който e налице и ламбдаизъм – alçın (T. Tekin), а в предисловие е запазено тюрк. *d, например табг. d'amçin (T. Tekin), докато в средисловие е съхранено тюрк. *t, което в огузотюркските езици например преминава в *й. Това най-добре се забелязва при съотнасяне на прабългарското по произход унг. kút „кладенец; яма” (Ив. Добрев) със засвидетелстваното в древнокитайските летописи и заетото още и в монголския праезик (А. Дыбо) сянб. *kituγči „убиец“, производно чрез деятелния суф. -či от именната основа *kituγ „убийство“ на гл. *kit- „сека; коля; убивам“ и със съответствия в огузотюркските езици, например, тур. kıymak „рубить, резать; губить, убивать“ [TRSz, 547]. Савирски по произход и принадлежност са и някои роднински названия в китайския език от времето на династията Танг на савирите тоба (G. Clauson; S. Chen). Тези роднински имена обаче в никакъв случай не са алтайски или монголски, а единствено и само български. The fragments of the Tabgac language known to us are found in scattered words, titles, personal, clan and tribal names in Chinese sources. Needless to say, they have been interpreted in various ways by different scholars. Boodberg, Bazin and Clauson view them as basically Turkic, while Ligeti has asserted their Old Mongolie character.20 A few examples are noted here: Chin. k'o sun (k'â-suəm) = *qasun < Turk./Mong. qatun < qaġatun "wife of the sovereign," Chin. k'i-wan-chen (k'ḭĕt-mḭwən-t'śḭən) = kelmürčin "interpreter," Mong. kelemürči, Chin. fu-chu-chen (pḭᵓuət-t'ḭuk t'śḭĕn) = pürtükčin "footman, valet of the relay postal service," cf. Mong. örtegeči(n) (with the well-known Mongol p- > h- > 0), Chin. hien-chen (ġam-t'śḭĕn) ġḭamčim, ġam > ġḭam, Mong. jamčin "person of the postalrelay system," cf. Turk. yam, Chin. k'o-po-chen (k'a-b'âk-t'śḭĕn) = qabaqčin "porter, doorkeeper," Turk. qapağči, Mong. qaġači "he who closes," *qabaġčin, Chin. pi-tê-chên (b'ji-tək-t'śḭĕn) = bitekčin "secretary" Turk. bitigüči, bitikči, Mong. bičêči, bičigeči < bitigeči, You-lien "name of a Southern Tabgač clan," in Chinese Yun ("cloud"), jḭəu-lien) = üglen "cloud," cf. Mong. egülen, eᵓülen etc.21 As this very brief survey shows, the ethnolinguistic picture is not clear. Given their close connections with the Hsien-pi, from whose midst, they appear to have emerged and the probable location of their ancient habitat in Eastern Inner Mongolia or Heilungchiang,22 their ruling clans, at any rate, were probably of Hsien-pi, i.e. Mongolic origin. It also seems very likely that there were Turkic elements among them. Савиро-тобаски по произход и принадлежност са и думи, титли и имена като k’o-po-çėn < *k’âpâkçin „kapı muhafızı, kapıcı“ = T’o-pa *kapagçın; с китайската си по произход основа, pi-tė-çėn < *pyi/b’yi-tik-çin „yazıcı“ = T’o-pa *bıtıgçın; с китайската си по произход основа, hsien-çėn < *ğam-çin „atlı postacı, ulak“ = T’o-pa *d’amçin, camçın = Çağ. Osm. yamçı ay.; hu-lo-çėn < *ğuo-lâk-çin „hükümdarı silâhla donatan, kuşatan görevli, teçhizatçı başı“ = T’o-pa *kurlagçın < *kur+la+g+çın = ET kur „kuşak“, Ana Türkçe *kurla- „kuşandırmak“; ho-la-çėn < *ğat-lât-çin „süvari“ = T’o-pa *hatlagçın = ET atlıg, atlag „atlı, süvari“; muh-kuh-lü (lâkap) „kabak başlı, dazlak“ = T’o-pa *mukur, *mukun ya da *mukulig = Mo. muqur „kör, küt (bıçak vb.); boynuzsuz, kuyruksuz; yuvarlak“; a-çėn < *a-çin „T’opa sarayının mutfak kısmı“ = T’o-pa *aşçın ya da *alçın = ET aşçı и др. [Tekin 2010, 24-32]: http://bolgnames.com/Images/Xiongnu.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_1.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_2.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf http://turkologiya.org/saylar/2015-4/2015-4-6.pdf

Здесь собраны почти все тюркские и иранские тамги: http://bolgnames.com/Images/Dulo.Osmanids_1.pdf

В рамките и на основата на тюркските езици по принцип и на тюркския дунавскоболгарски език в частност морфологичната структура на късноантичния и ранносредновековен етнм *bolgar, е повече от ясна и дори очевидно-проста и изобщо не се нуждае от недомислията по повод на “алтайските езици”, допълнително и на тема класификация на тюркските езици на един помощник-историк, за съжаление, с тюркологическо образование и епигоно-адепт на не особено грамотния по въпроса К. Менгес [Стоянов 1997, 6-13], защото тъкмо в тюркските езици зв. -r е носещо-главен компонент на суфикса за множествено число [Серебренников, Гаджиева 1986, 87-91], докато в прабългарските надписи от VІІІ-ІХ в. на територията на Първото българско царство се срещат генм Τζακαραρ, Κουβιαρ, Ερμιαρ [Бешевлиев 1992, 227-234], а на Кавказ през І-ІV в. има гр. Хунаракерт [АрмАтл, 104], лексико-граматичната структура на името на който е напълно ясна и дори прозрачна и се състои не от монголския (Д. Еремеев), а от китайския по произход етнм хун като име на местно българско племе или род и апелатива географски термин от ирански произход керт “град”, като към Етнонима е прибавено прабългарското мн.ч. -ар, последвано по-малко вероятно от ирански родителен падеж или най-вероятно от арменската съединителна гл. а, налице още и в ойкнм Тигранакерт [АрмАтл, 104], където съставката Тигран е добре известно арменско мъжко лично име, носено и от редица арменски царе като например Тигран VI (59-62), но същият елемент се среща и в оронм Дзиакан като паралелно название на известните Хипийски, или в превод от гръцки - Конски планини, така че изобщо няма нужда тук да се постулира присъствието на иранското нарси ар “человек” [срв. Еремеев 1970, 133]. Между впрочем, тъкмо във връзка с българските генм Τζακαραρ, Κουβιαρ, Ερμιαρ, тук допълнително ни улеснява участник във форум в Интернет, според когото “1. Суффикс "-ар": как правило, указывает на профессию (не уверенно в примененительности этого правила в тюркских языках). 2. Суффикс собирательной множественности -ар/-ер неупотребителен в современном татарском словоизменении. Патроним, оканчивающийся на -ар - это окончание множественного числа и несут смысловую нагрузку: обозначение не одного представителя или части рода, а всего рода в целом.” [ИнтНт], докато изолираността на този суфикс в тюркските езици изобщо, но и неговото съхраняване в татарската патронимия са не толкова поредното лингвистично свидетелство и доказателство за малко по-горе посочения силен болгарски субстрат в езика на къпчаките по произход като цяло казански татари, колкото за неговото безспорно наличие и употреба в историческите болгарски езици и диалекти: http://bolgnames.com/Images/Bolgar.pdf

huŋ - самоназвание основно-главного булгарского племени, известное также и как оногуры, а потом прибавлено специфично-собственое булгарское мн.ч. -ар.

Между впрочем, независимо от широко разпространеното и като че ли вече възприето и здраво утвърдено мнение, съвременното народностно название на унгарците Hungar надали води своето начало от болгарския етнм Onogur, защото така най-малкото няма обяснение за широката незакръглена гласна в края, а най-вероятно от историческия етнм *huŋar като наименование на някое болгарско племе на Кавказ или в Северното Причерноморие, който етноним е запазен в средновековните славянски езици под формата вангар и очевидно-безспорно е образуван с прибавянето на собствено болгарският суфикс за мн.ч. -ар към пак болгарския етнм *huŋ, който пък от своя страна е запазен в такива местни имена като ойкнм Хунгвар, дн. Ужгород, втората съставка на което е пак болгарската по произход лекс. вар “град”, а така също и в името на общо взето не особено ясно къде разположеният средновековен трансилвански гр. Хунгу [Добрев 2005, 204-205]. Етнонимът huŋar като наименование на прабългарите от империята на Атилла, е засвидетелстван върху надпис от 477 г. на германския по произход италиански крал или римски император(?) Одоакър. Той е син на пълководеца, члена на императорския сенат, най-приближения и даже приятеля на Атилла, Едекон; расте в двора на Атилла, безспорно владее и говори неговия роден език и затова знае най-добре какво е самоназванието на основно-главното племе от полиетничната му империя: Ново свидетелство, че половин век преди Юстиниан някои славянски народи са присъствали и са били доста активни в югоизточна Европа, може да се намери и в един надпис в австрийския град Залцбург. В този надпис Одоакър е посочен като цар на рутените. Надписът гласи: ANNO DOMINI CCCC LXXVII ODOACER REX RUTHENORUM GEPPIDI GOTHI UNGARI ET HERULI CONTRA ECCLESIAM DEI SEVIENTES BEATUM MAXIMU(M) CUM SOCIIS SUIS QUINQUAGINTA IN HOC SPELEO LATITANTIBUS OB CONFESSIONEM FIDEI TRUCIDATOS PRECIPITARUNT NORICORUM QUOQUE PROVINCIAM FERRO ET IGNI DEMOLITI SUNT. В лето Господне 477 Одоакър, цар на рутените, гепидите, готите, унгарите и херулите, разярен срещу Божията църква, изби и хвърли [от скалите], заради тяхната вяра, блажения Максимус и петдесет от неговите съмишленици, които се криеха в тази пещера, след което с огън и меч опустоши провинция Норикум. Тези думи могат да се видят на мраморна възпоменателна плоча, поставена върху стената на една гробница в манастира „Св. Петър“. Размерите на плочата са дадени като 56×58 см. Тя е изработена по времето на игумен Килиан (1521-1535) и първоначално е била поставена в една от по-долните пещери, но по-късно е качена в настоящата [Сотиров 2018, 2].

Богатейшая библиография: http://bolgnames.com

Не только читал, но и показал ее реальное место в модерной тюркологии и в частности, в Булгаристики: http://bolgnames.com/Images/Xiongnu.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf http://turkologiya.org/saylar/2015-4/2015-4-6.pdf

5. Еще до конца ІV тыс. до н.э. прото-тюрки европеоиды с монголоидной примесью на севере Саяно-Алтая разделились на огуро-тюркскую - ре-языковую ветви, с одной стороны, и с другой стороны - на огузо-тюркскую, зе-языковую ветви, где находятся будущие огузы, кыпчаки, уйгуры, карлуки. Первую ветвь, с внутренней точки зрения, нужно назвать булгарской (Bulgarian), а археологическим экспонентом булгарской ветви является Афанасьевская Культура (Golden 1980, 42-43), позднейшим приемником и продолжителем которой является Карасукская культура (Добрев; Юхас). 5.1. С течением времени булгарские племена консолидировались в Минусинской Котловине, именно которая область является и прародиной булгар (Bulgars) вообще и в частности болгар (Bolgars) - хунну/сюнну, туран, волжские, кавказские, кубанские, приднепровские, анатолийские, придунайские, македонские, трансильванские, панонские и др. В Минусинской Котловине ближайшими соседями булгаров были прото-огузо-тюрки, индоиранцы, небольшая группа из которых с течение времени инкорпорировалась в булгаров, а позднее – восточные иранцы, потом усуны, монголы, тунгусо-манджуры, финно-угры, кыпчаки, кит. динлин, китайцы, тохары, кит. юечжи и др. Индоиранцы Андроновской Культуры до конца ІІІ тыс. до н.э. приручили коня и таким образом совершили первую и важнейшую в истории человечества революцию, а болгары афанасьевцы в Минусинской Котловине были первыми, воспринявшими и позднее передавшими его и другим народам. 5.2. В своей прародине былгары были в основном номадами скотоводами, но дополнительно-подсобно занимались и землепашеством и по археологическим данным, еще в Бронзовой Эпохе к концу ІІІ и началу ІІ тыс. до н.э. они жнали бронзовыми серпами; строили и жили в постоянных деревянных домах, а во время выведения скота на яйлу пользовались и переносимыми шатрами, т.е. юртами; хоронили своих мертвых с вырисованными гипсовыми масками на лицах в гробах, болг. ковчег, раскрашенных росьписью; строили храмы и святилища со скульптурами и рисунками; долбили на каменных скалах изображения людей и животных; делали каменные фигуры с изображениями людей и животных [Артамонов 1973, 218-219; Крадин 2003, 151; Новгородова 1981, 203-231; Савинов 1981, 232-248; Юхас 1985, 26]. 5.3. К середине І тыс. до н.э., на северозападе и севере Китая булгары (Bulgars) уже чувствительно дифференцировались в три сравнительно различные и самостоятельные группы племен: -авары, кит. ухуань. -болгары (Bоlgars), кит. Poliuhan/Buliuhan/Bulugen (проф. Chen), в том числе, и племя по имени булк, кит. поуку/пугу/боху, а так-же и сабиры, кит. сяньби; -хазары, кит. хэсе/кэса. http://bolgnames.com/Images/Principles.pdf

Of these peoples mention must first be made of the Huns. I imagine that all Turcologists accept Professor Pritsak’s contentions in his recent book Die Bulgarischen Fürstenliste und die Sprache derProtobulgaren (Wiesbaden, 1955), that the Hsiung-nu of the Chinese histories were, broadly speaking, the ancestors of the European Huns, and the European Huns the ancestors of the Protobulgars. This does not of course necessarily imply that the Hsiung-nu, the Huns and the Protobulgars were pure and homogeneous racial groups and that no additional Turkish or foreign elements were incorporated in these peoples in the course of their long wanderings, or even that they necessarily retained their original language, subject of course to inevitable wear and tear; but there is a very strong presumption amounting almost to certainly that modern Chuvash is a direct descendant of ancient Bulgar; Bulgar, in its turn, a later form of the language of the Hsiung-nu. If so, that language must have been an early form of Turkish, and this seems to be confirmed by the scanty and obscure remnants of it (words, titles and phrases) preserved in the Chinese records. These are so distorted that it is hard to make anything of them, but they clearly contain some words which were later Turkish, like teŋri ‘heaven’ and the title of the supreme ruler, shan-yü, which is almost certainly yavğu in an earlier form, probably ḏavğu. And so it is a reasonable hypothesis that the Hsing-nu were the ancestors of the Turks and their language an earlier form of Turkish; and as a result we can use the information about the Hsiung-nu in the Chinese records of the 6th century Turks as far back as those records will take us [Clauson 2014, 178-179]. http://bolgnames.com/Images/Xiongnu.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_1.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_2.pdf http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf http://turkologiya.org/saylar/2015-4/2015-4-6.pdf

Мы говорили выше об идеализации Китая автором. Здесь мы остановимся на конкретных научных ошибках Бичурина, связанных главным образом с трудом “Собрание сведений”. Бичурин отождествлял этническую принадлежность древних народов с этнической принадлежностью современного населения тех же районов. Так как на территории расселения монгольских племен действовали до господства монголов различные племена - гунны, сяньби, жужане, тюрки-тугю, уйгуры и другие, то они, по Бичурину, являлись не чем иным, как монгольскими племенами. И Бичурин - страстный поклонник и защитник теории монгольского происхождения всех этих народов. Он монголизирует тюрок-тугю, называя их дулга и этимологизируя их имя из монгольского языка, и один из тюркских народов-уйгуров, выступающих в древне-китайских текстах под именем хойху, которых он отождествлял с племенем монгольского происхождения - ойхор. В данном вопросе Бичурин уступал в правильности суждений своим современникам - Клапроту и Казембеку, - установившим, в частности, тюркоязычный характер хойху-уйгуров. Защите теории монгольского происхождения указанных народов Бичурин посвятил немало труда, и по существу нет такой работы, в которой он не возвращался бы к этому вопросу. Развернутую аргументацию он дал в одной из своих журнальных статей в 1850 г. Он писал: “Китайская статистика И-тхун-чжы показывает восемь единоплеменных владетельных домов, от которых монголы в продолжении двадцати столетий получали народные названия, последовательно одно за другим. Сии дома были: хунну, ухуань, сяньби, жужаны, дулга, ойхор. сйэяньто, кидань”. 82 [XXXIX] Далее он отмечал: “Итак происхождение монгольского народа и дома монгол, от которого сей народ получил народное название, суть две вещи совершенно различные между собою. Начало монгольского народа восходит слишком за 25 столетий до Р. Х.; дом монгол, напротив, возник в начале IX, усилился в начале XII, основал Монгольскую империю в начале XIII столетия по Рождестве Христове”. 83 Указание на различное происхождение имени народа и самого народа говорит о первом отдаленном приближении Бичурина к правильной постановке проблем этногенеза. Бичурин был выдающимся этнографом своего времени, о чем говорят прежде всего его “Записки о Монголии”, письма во время путешествий, его труды, посвященные земледелию в Китае и ряд других. Однако он выступает в них как исследователь, теряющий историческую перспективу, идею развития. Быть может в этом сильней всего сказались корни его образования, его среда, против богословского мировоззрения которой он сам выступал всю свою жизнь. Ошибки Бичурина заключались в том, что он переносил этнографическую характеристику современных народов данной территории (Монголии) на глубокую древность. Здесь сказывались его антиисторические взгляды. Та же причина привела Бичурина и к другой ошибке: в районах Восточного Туркестана и Средней Азии, где уже в его время господствовали уйгуры, узбеки, казахи, китайский термин “ху” - варвары, т. е. “не китайцы”, он отождествлял с именем тюрок. Однако китайцы, особенно в этих районах, как правило (за немногими исключениями), под этим термином понимали как раз не тюркские племена, а оседлое, не китайское, главным образом согдийское население, что со всей определенностью выявили труды последующих китаеведов. Таковы эти наиболее главные ошибки Бичурина в его сочинении “Собрание сведений”, возникшие в результате некритического восприятия китайских источников и вытекавшие из его общей исторической концепции. Бичурин был первым европейским ученым, вставшим последовательно на путь публикации переводов китайских подлинников. Уже в этом его огромная заслуга перед русской и мировой наукой. История науки показала непереходящее значение его труда. По настоящее время имеют силу слова Н. Веселовского, сказанные о трудах Бичурина: “Он в полном смысле слова положил у нас начало изучению китайской империи и ее вассальных земель, возбудив интерес в обществе к крайнему востоку, показал, какую возможность имеет для изучения Средней Азии богатейшая китайская литература, проложил путь для работ другим синологам. К этому надо прибавить, что труды Иакинфа доселе почти не устарели и ни один исследователь прошлого Средней и Северо-Восточной Азии не может обойтись без них. Масса новых сведений, внесенных в науку отцом Иакинфом, и отличное знание многих вопросов вполне искупают те недостатки, от которых его труды не свободны, которые к тому же были до известной степени общими всем ученым работам того времени”. 139 Тексты, приведенные в труде Бичурина, содержат гигантский материал по истории народов Средней и Центральной Азии, Маньчжурии и Восточного Туркестана, Южной Сибири и Среднего Востока: Афганистана, Ирана, Малой Азии и Северной Индии. Особенно важное значение они имеют для истории народов СССР. Характер текстов, имеющих отношение к истории народов СССР, весьма разнообразен; заключены эти тексты в разных частях сочинения. Темы их следующие: I. Тексты, повествующие о племенных и государственных образованиях, имевших то или иное отношение к истории народов СССР в древности; таковы разделы о гуннах, сяньби, жуань-жуанях, тюрках-тугю, хойху, киданях и некоторые “прибавления” о гаогюйских племенах, племенах шато и других. Центром этих образований была в основном Монголия, отчасти (в единичных случаях) Маньчжурия и Восточный Туркестан. Значение переведенных Бичуриным текстов для истории народов СССР, прежде всего Южной Сибири и Средней Азии, трудно переоценить. Для Южной Сибири китайские источники в отношении древнего периода являются единственными письменными источниками. Значительна их роль также и для раннего средневековья, когда появляются сначала древние тюркские и кыргызские, затем западноевропейские средневековые и русские тексты. Переводы Бичурина проверены временем, испытаны почти столетним развитием китаеведения, доказавшим их непреходящую ценность [Бернштам 2015, 18-31]: http://bolgnames.com/Images/GreatWall_3.pdf

Of these peoples mention must first be made of the Huns. I imagine that all Turcologists accept Professor Pritsak’s contentions in his recent book Die Bulgarischen Fürstenliste und die Sprache der Protobulgaren (Wiesbaden, 1955), that the Hsiung-nu of the Chinese histories were, broadly speaking, the ancestors of the European Huns, and the European Huns the ancestors of the Protobulgars. This does not of course necessarily imply that the Hsiung-nu, the Huns and the Protobulgars were pure and homogeneous racial groups and that no additional Turkish or foreign elements were incorporated in these peoples in the course of their long wanderings, or even that they necessarily retained their original language, subject of course to inevitable wear and tear; but there is a very strong presumption amounting almost to certainly that modern Chuvash is a direct descendant of ancient Bulgar; Bulgar, in its turn, a later form of the language of the Hsiung-nu. If so, that language must have been an early form of Turkish, and this seems to be confirmed by the scanty and obscure remnants of it (words, titles and phrases) preserved in the Chinese records. These are so distorted that it is hard to make anything of them, but they clearly contain some words which were later Turkish, like teŋri ‘heaven’ and the title of the supreme ruler, shan-yü, which is almost certainly yavğu in an earlier form, probably ḏavğu. And so it is a reasonable hypothesis that the Hsing-nu were the ancestors of the Turks and their language an earlier form of Turkish; and as a result we can use the information about the Hsiung-nu in the Chinese records of the 6th century Turks as far back as those records will take us [Clauson 2014, 178-179]. To summarize, the Buluoji/Bulgars of China appear to be a group consisting of the remnants of the Xiongnu confederation that were not absorbed by the succeeding Xianbei conglomerate, with a conspicuous Europoid admixture. Their cultur and linguistic affinity seems mostly Altaic. In addition to their connections and implications beyond China discussed in this essay, the Buluoji also had an enormous impact on Chinese history, political as well as cultural, which went largely unrecognized in the traditional sinocentic historiography. We have already touched upon the Buluoji’s political role. The best example must’be the Six-Garrison Revoltwhich eventually brought down the Tuoba Wei regime. It was first started and led by a person named none other than Poulihan Baling. What may have been neglected even more was the Buluoji’s significant contributions to China’s cultural and religious heritage. For example arguably the most prominent real-life figure in the vast Dunhuang grotto arts the Buddhist monk Liu Sahe who was of well-documented Buluoji ethnicity. But perhaps the least noted case was the author Lu Fayan of the single most important historical treatise on Chinese phonology, namely Qieun. Here the clan name Lu was but the sinified form of Buliugu, yet another variant of the root Buluoji. Even today, one cannot but marvel at the great accomplishments of such a presumably “marginal” “barbarian” group in medieval China [Chen 2014, 1-8].

По античным источникам известно около трех десятков племен булгарского круга (включая варианты) (проф. Егоров), так что бывали разные, но в основном, булгары - европеоиды, при том некоторые из них отличались высоким ростом и красотой: С этого наблюдательного пункта можно было разглядеть самый маленький предмет, если только не подводило зрение, на 50 миль вокруг. 22. Там мы оставались два дня, и когда в третий раз взошло солнце, мы увидели все окружающее пространство до того, что по-гречески называется «горизонт», заполненным несчетной массой войск, а во главе – царя, блиставшего пурпуром своего одеяния. Рядом с ним с левой стороны ехал Грумбат, новый царь хионитов, человек средних лет, уже покрытый морщинами, правитель выдающегося ума и прославленный множеством побед. С правой стороны ехал царь албанов равный с первым по месту и почету, а позади – различные командиры, выделяющиеся по уважению и власти, за ними следовали в огромном количестве отобранные люди из отборных сил соседних народов, приученные продолжительными упражнениями переносить всякие тяготы войны. 7. И вот, как только рассвело, царь хионитов Грумбат, взявший на себя проведение переговоров, смело приблизился к стенам, 165 окруженный отборным отрядом телохранителей. Когда опытный наводчик одного орудия заметил, что он находится в поле его обстрела, то натянул свою баллисту и пробил выстрелом панцирь и грудь юному сыну Грумбата, находившемуся рядом с отцом. Высоким ростом и красотой этот юноша превосходил своих сверстников. 8. Как только он упал, все его соплеменники обратились в бегство, но вскоре вернулись опасаясь, чтобы наши не захватили тело павшего, и нестройными криками призвали к оружию множество людей. Тут началась ожесточенная сеча, и стрелы летели тучами с той и другой стороны. 9. Кровопролитный бой затянулся до самого конца дня, и уже в начале ночи через кучи трупов и потоки крови едва удалось вынести тело под покровом темноты, как некогда в Трое жестоко бились над трупом спутника (Патрокла) фессалийского вождя (Ахилла). 10. Эта смерть повергла в горе царский дом, все вельможи были тяжело поражены вместе с отцом внезапной утратой; объявлена была приостановка военных действий, и стали оплакивать по местному обычаю юношу, выделявшегося своей знатностью и пользовавшегося любовью. В военном облачении был он вынесен и помещен на обширном высоком помосте; вокруг было расставлено десять лож с изображениями умерших людей, которые были так хорошо изготовлены, что совершенно походили на покойных. В течение десяти дней все люди пировали, разделившись на группы по палаткам и отрядам, и пели особые погребальные песни, оплакивая царственного юношу. 11. А женщины скорбными стенаниями по своему обычаю оплакивали надежду народа, погибшую во цвете юности, подобно тому как можно видеть проливающими слезы жриц Венеры на празднике Адониса, – по мистическим толкованиям этот праздник является символом созревания хлебов. 1. Когда труп был предан огню, и кости собраны в серебряную урну, чтобы, согласно воле отца погибшего юноши, отвезти их для предания родной земле, принято было на военном совете решение совершить умилостивительную жертву манам убитого разрушением и сожжением города, так как Грумбат не допускал самой возможности идти дальше, не отомстив за смерть единственного сына. 2. На отдых было дано два дня, в течение которых выслано было много отрядов, чтобы опустошить открытые, как в мирное время, богатые и хорошо обработанные поля, а затем город был окружен пятью линиями щитов. На рассвете третьего дня конные воины в сверкавших на солнце доспехах заполнили все окрестности, сколько хватало глаз, и, медленно продвигаясь вперед, заняли 166 предназначенные им позиции. 3. Персы обложили город по всей окружности стен: восточная часть, где пал тот роковой для нас юноша, досталась хионитам, южная сторона была отведена..., северную сторону заняли албаны, а против западных ворот поставлены были сегестанцы, самые храбрые из всех воины; с последними медленно выступал, высоко возвышаясь над людьми, отряд слонов с сидевшими на них вооруженными бойцами. Морщинистые чудовища представляли собой, на что я уже не раз указывал, ужасное зрелище, наводящее неописуемый страх. 4. Видя перед собой несметное количество людей давно уже собранных на погибель римского государства, а теперь обращенных против нас, мы оставили всякую надежду на спасение и думали только о славной смерти, которая была уже для всех нас желанной. 5. С восхода солнца и до конца дня люди стояли в строю неподвижно, как вкопанные, ни один человек не сходил с места, не слышно было ржания коней; отходили они в том же порядке, как и приходили, и, подкрепившись пищей и сном, еще до окончания ночи по сигналу трубачей окружили страшным кольцом город, обреченный на гибель. 6. Как только Грумбат по обычаю своего народа и наших фециалов бросил обагренное кровью копье, как войско, потрясая оружием, устремилось к стенам, и тотчас разгорелась кровавая сеча; в стремительной атаке полчища врагов понеслись в бой, а наши со своей стороны с возбужденной решимостью выступили им навстречу [Марцеллин, 108-115].