Обычай и традиции монголов, или шаманизм в Монголии
Вечно Синее Небо (Хөх Мөнх тэнгэр) – это реальность, у которой нет начала и нет конца.
Монголия – древнейшая населённая территория и, несмотря на отсутствие постоянного населения в настоящее время во многих районах, осваивается людьми достаточно долго. На просторах "Великой евразийской степи", никогда не бывшей в полной изоляции, встречались самые разнообразные религиозные учения и школы, одни государства исчезали, появлялись другие, сменяли друг друга народы, идеи и власть. Наиболее древняя религия монголов — шаманизм.
По шаманским представлениям на небе обитали могущественные Тэнгрии – высшие божества. Божество-Создатель (Хөх Мөнх Тэнгэр) – Вечно Синее Небо (Хөх Мөнх тэнгэри) – «духовное начало». Это реальность, у которой нет начала и нет конца. Вечно Синее Небо считалось мужским началом, дарующем жизнь и охраняющим человеческий род. Тэнгрии, высшие божества, олицетворяют различные природные явления. По древним представлениям монголов, на небе обитает 55 западных, добрых тэнгриев и 44 восточных, злых.
Шаманисты не имели специально построенных храмов. По шаманским традициям, обожествляя природу, люди стремились поддерживать баланс в природе и своими действиями не навредить ей. Природа была единым Божественным Храмом, к которому относились бережно.
Места, где боги и духи проявили себя или где они действуют, выделяли особо как святое пространство. Этот обычай сохранился с глубокой древности. В таких местах – «контактной зоне» между мирами, сооружали примитивные алтари из дерева, камней и глины для жертвоприношений и молитв, устанавливали столбы-сэргэ и привязывали на ветки деревьев ленты-залаа. Место объявляли священным и сюда приезжали специально для проведения обрядов. Подношение хозяевам местности широко практикуется в Тибете, Монголии и Бурятии.
Раз в год, обычно летом, проводится обряд «обоо тахилга». На этот обряд съезжается все местное население, принося с собой угощение духу – хозяину местности. По обычаю, который особенно соблюдает местное население, нельзя пройти мимо такого места, не почтив духа-эжина – хозяина этого места, иначе не будет удачи. В XVII–XVIII вв. многие шаманские святыни в Монголии и Бурятии были ламаизированы и на них стали проводиться буддийские обряды. В соответствии с буддийской космологией изменился и внешний вид обо.
Общей характерной чертой, объединяющей все эти места, является природная красота, которая выделяет эти природные объекты из окружающего ландшафта. Считается, что в этих местах наиболее продуктивна медитация для получения просветления, энергии и бодрости. Уединение в таком пустынном месте является существенной частью мистического обучения. Основная цель уединения – отвлечь внимание от предметов внешнего мира и направить его к духовному началу. В местах, где систематически проходит поклонение, со временем возникают большие обо.
Все обитатели Северной Монголии населяют духами окружающий человека мир природы. Каждая долина, каждая гора имеют своего духа или хозяина, который по-монгольски называется "сабдаг". Хозяин горы или долины и есть сама гора или долина. Каждая местность - живое тело. Имена духов особо почитаемых священных гор и мест хранятся в тайне, не произносятся вслух без всякой надобности.
История шаманизма в Монголии
Шаманизм имеет древнюю историю на территории Центральной Азии. Старинные китайские летописи сохранили описания религии и шаманов хуннских племен, предки монголов, живших в Монголии. "Черная вера" монголов была религией основателя монгольской империи Чингисхана. Согласно летописи Рашид ад-Дина, на собрании-хуралдае монгольской аристократии шаман Хөгчу провозгласил хана Темучина - Чингисханом. Так религия "Вечного синего неба" на протяжении столетий до прихода буддизма оставалась верой монгольских племен.
Важное место в системе традиционных верований монголов занял культ Чингисхана. Чингисхан был объявлен великим предком рода монгольских ханов, ему было установлено святилище в Ордосе, известное под названием «Восемь белых бунчиков». Многие мифологические мотивы и связанные с этим культом представления бытовали в Центральной Азии задолго до появления исторического Чингисхана.
Мифологический Чингисхан вписался в традицию почитания у монголов духов предков (выражавшегося в изготовлении онгонов, упоминании в призываниях, в жертвоприношениях). Чингисхан-божество стал покровителем рода монгольских ханов. Первоначально это был культ для избранных – членов императорской семьи и их близких, любые попытки посторонних проникнуть в святилище карались смертью.
Внутри культа Чингисхана существовал культ его сүлдэ – его военного духа (гения), воплощённого в знамени. Согласно представлениям монголов, сүлдэ великого человека становилось гением-хранителем его рода, племени, народа. Сүлдэ Чингисхана стало знаменем всех объединенных им монголов. Был разработан специальный ритуал призывания Сүлдэ-тэнгри, который, в случае точного исполнения, согласно поверью, делал человека обладателем силы сүлдэ, после чего тому были не страшны ни войны, ни враги. Обряды освящения знамени и его бунчуков и жертвоприношения им в связи с военными походами носили устрашающий, кровавый характер .
После официального принятия монголами буддизма в XVI в. начался процесс постепенного включения упомянутых культов в культовую систему буддизма. Однако, несмотря на некоторую трансформацию и адаптацию буддизмом, они сохранили почти неизменным свое место в системе мировоззрения монголов. В частности, предпринимались попытки ламаизации культа Чингисхана – он становится божеством-защитником буддизма, согласно легенде, укрощенным панчен-ламой. Но содержание ритуала поклонения Чингисхану, по сути, осталось добуддийским.
Ритуал включал в себя принесение в жертву баранов и кобылиц, кропление молоком. Буддизму не удалось полностью ассимилировать этот культ, вследствие того, что фигура Чингисхана в представлениях монголов столь масштабна и значительна, что он никак не может быть просто одним из божеств буддийского пантеона.
Начиная с XVI в. позиции шаманизма у монголов были серьезно ослаблены: буддийские ламы и монгольские князья использовали различные методы воздействия на шаманов, начиная подкупом и заканчивая гонениями. Кроме того, буддийские ламы взяли на себя часть шаманских функций. В социалистический период об открытой шаманской практике не могло быть речи.
Шаманизм после 1990 года
С начала 1990-х гг. возникли благоприятные условия для возрождения автохтонных верований и шаманизма. Исчезли государственные ограничения, касавшиеся религиозной практики. Более того, монгольское правительство стало оказывать поддержку традиционным религиям страны. Буддийская сангха, притеснявшая шаманов в прошлом, более не в состоянии этого делать, так как это противоречило бы современному законодательству, да и у сангхи нет сейчас таких возможностей – ей самой нужно оправиться от разрушительных событий 1930-х гг.
Монгольские власти понимают ту важную роль, которую могут сыграть автохтонные верования и шаманизм в сохранении монгольской идентичности, культуры и традиций. И стараются оказывать им поддержку. В 1995 г. президент страны подписал указ «О поддержке предложения о возрождении традиции жертвоприношения духам гор Богд хан Хайрхан, Хан Хэнтий и Отгонтэнгэр». Сам президент, а также другие официальные лица неоднократно принимали участие в крупных церемониях жертвоприношения.
В ходе радикальных преобразований XX века автохтонные верования монголов претерпели ряд изменений, обусловленных пропагандой атеизма, потребительским отношением к природе, разрушением родового принципа землепользования, при котором принадлежащая роду территория считалась священной. Вследствие этого многие обычаи и запреты отошли в прошлое, либо продолжали существовать в сильно редуцированном виде, утратив регулятивную функцию.
Наиболее яркий пример, демонстрирующий изменения в традиционном мировоззрении монголов, – меняющееся отношение к святыне общенационального масштаба, горе Богдо-уул.
Гора Богдо-уул – относительно небольшой изолированный горный массив около Улан-Батора. Впервые она была объявлена запретной правителем племени кереитов Ван Ханом Тоорилом, жившим на рубеже XII-XIII вв. В то время гора называлась Хан-уул. Эпитет «Богд» («Святая») был ей присвоен в 1691 г. в связи с тем, что горе как святыне поклонялся Джебцзун-дамба-хутухта I (Өндөр-гэгээн).
Вслед за ним горе стали поклоняться и все последующие джебцзун-дамба-хутухты. В 1778 г. Богдо-уул, по распоряжению маньчжурского императора Цянь Луна официально обрела статус заповедника, всякое природопользование на горе было запрещено. Кроме того, поклонение горе стало частью общемонгольского культа Чингисхана. Монголы отождествляли Богдо-уул с горой Бурхан-Халдун (где Темуджин скрывался от племени меркитов), расположенной в Восточном Хэнтэе.
Запрет был нарушен в ходе социалистических преобразований: началась вырубка леса на горе, через нее протянулась линия электропередачи, были построены обсерватория и санаторно-курортные комплексы.
В настоящее время Богдо-уул имеет статус национального парка.
Как американский солдат учился монгольскому танцу Орла. Монгольские солдаты, находясь далеко от дома, устроили свой Наадам, и привлекли к этому американских товарищей. 12 июля солдаты VII Монгольской экспедиционной целевой группы организовали свой “Наадам” на военной базе в Кабуле. Как и на обычном монгольском Наадаме, там прошли состязания по монгольской национальной борьбе и боевым искусствам среди монгольских военных. В борьбе также участвовали американские солдаты полка в составе 45-й бригадной Национальной гвардии армии Оклахомы, который служит вместе с монгольской группой. Они охраняют новое Кабульское соединение, военную базу, расположенную недалеко от посольства США. Это означает реагирование на любые угрозы и управление доступом к базе. У подразделения есть долгая история службы в войнах в Ираке и Афганистане. Один из этих солдат, сержант 1-го класса Майкл Перейра 1-й эскадрильи, 180-ого кавалерийского полка, сказал, что он был привлечен к монгольской национальной борьбе еще шесть месяцев назад. Он видел, как монгольские солдаты боролись, и когда они спросили, кто хочет присоединиться, Перейра вызвался. Он боролся и раньше, но борьба монгольского стиля, по его словам, оказалась совсем другой, настолько, что он должен был начать обучение буквально с нуля. «Мне пришлось отбросить почти все свои прежние навыки и учиться бороться заново», - рассказал он. Монгольские борцы носят плотно облегающие трусы и рубашку с короткими рукавами, обнажающую грудь, а Перейра сказал, что он научился хватать и держать одежду во время схватки. «Они показали мне, как использовать левередж. Это скорее техника, чем грубая сила», - добавил Перейра. За семь месяцев службы он участвовал в трех турнирах по борьбе и выиграл второй. Кроме того, на импровизированном «Наадаме» Перейра танцевал «дэвэх» или «Орлиный танец». Выполняемый до и после матча, он имитирует взлет птицы и символизирует силу, изящество и храбрость. В первый раз, когда Перейра станцевал танец, он сказал, что чувствовал себя аутсайдером, выполняя странные движения непонятного для него ритуала. «Мне было очень неловко и не хотелось делать это, потому что я не знал, что я делаю, и что это значит, - сказал он. Но его мнение изменилось, когда он узнал больше о своих монгольских товарищах и их культуре. В следующий раз перед боем Перейра танцевал Дэвэх с меньшим торможением и большим удовольствием. «Я узнал, что это значит, чувствовал себя более комфортно, - объяснил солдат. - Я меньше нервничал и смог по достоинству оценить весь процесс этого символического действа».