БiрАтан Опубликовано 19 февраля, 2009 Поделиться Опубликовано 19 февраля, 2009 Автор книги пишет предки якутов живут на территории Якутии 20 тысяч лет, а как они могли перенять опыт производства кумыса с Казахстанских степей. Космонавт снова вышел на связь? Лучше открой и прочитай посты Ара на эту темы.. Для начала полезно читать статьи переведенные многоуважаемым Асклом... Тогда медицинско-космические отложения постоянно испарятся в глубокомысленном полушарии.Кумыс был довольно широко распространенным напитком древности, хотя секреты его приготовления держались в секрете. Перенять опыт производства кумыса было делом не сложным, так как якуты в древности имели до 40 жен и своих жен приводили из странствий и из военных походов. Митохондриальная ДНК это подтверждает. Якуты по мужской линии имеют финно-угорские корни, а по женской линии представлены генетическими маркерами со всей Азии. Недаром согласно легенды прародитель якутов Эллэй женился на не родной дочери Омогоя (местного бая) которая у него жила в положении рабыни. Так, видимо такие женщины рабыни принесли в Якутию секреты производства кумыса. Но якутский кумыс готовиться по необычному рецепту не встречающийся ни у одного кумысопроизводящего этноса. Если раньше аборигены в качестве веселящих средств употребляли мухомор, то с производством кумыса они перестали это употреблять. Употребление мухомора вызывает сильные зрительные галлюцинации космического содержания. Употребление кумыса не вызывает такие галлюцинации, но несомненно вызывал чувство эйфории. Если учесть, что мысли у древних людей, в отличие от абстрактного мышления современных людей, в уме отражались как картинки из кино, то кумыс заменил очень быстро мухомор. Космические воображение древних людей остались в виде космических существ: летающих людей и людей со скафандрами нарисованных на скалах. Связь космоса и кумыса заключается в этом. молочная культура - один из столпов номадической традиции (в т.ч. тюркской включая саха и казактар)... традиция ханьцев (китайцев) иная... наглядный пример: скандал с молочными смесями в КНР... молочные продукты фальсифицируют и совр. тюрки, но ни кому из них [в отличие от ханьцев] в голову не придёт подмешивать в молоко (продукты переработки) откровенную отраву, чтобы тест на азотосодержащие соединения выглядел лучше (ну и денежек на этом заработать)... Это более мировоззренческий вопрос, больше чем русско-германское противоречие из стишка: Нет! Сказали мы фашистам, Не допустит наш народ, Чтобы русский хлеб душистый Называли словом "брод"... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
ULTRAASLAN Опубликовано 7 апреля, 2009 Поделиться Опубликовано 7 апреля, 2009 Самое главное факты. Бушков излагает факты. Другое дело это кому-то не нравится. Потому что, долгое время факты изымали и о них молчали. На этом выросли поколения, строились национальные и государственные идеологии, зашищались дисертации. Именно на ложных и подставных фактах формировались умы и настроения сотни миллионов людей. Естественно таких как Бушков и Сулейменова сегодня не все переваривают. Старая парадигма оттягощяет еще умы многих людей. Привязанности к ложным фантомамом не сразу отходят. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сатир Опубликовано 15 ноября, 2009 Поделиться Опубликовано 15 ноября, 2009 В книге автор делает вывод о том, что якутский язык содержить архаические элементы ностратического праязыка, а предки якутов и сюнну произошли от представителей археологической культуры Ымыяхтахсев. Приводит археологические, генетические и культурологические доказательства. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 15 ноября, 2009 Поделиться Опубликовано 15 ноября, 2009 Стас разберись-ка с этим товарищем, удали все его посты как антиисторические! Платон не смей! Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сатир Опубликовано 17 ноября, 2009 Поделиться Опубликовано 17 ноября, 2009 Стас разберись-ка с этим товарищем, удали все его посты как антиисторические! Платон не смей! Уважаемый Урянхаец! В чем Вы видите антиисторичность. Автор в своей работе ссылается на исследования профессора кафедры истории МГУ Токарева, который утверждал, что якуты автохтоны. В настоящее время накопилось много фактов подтверждающих, что в состав якутов имеется очень древний компонент. Данные генетики, археологии и других современных методов исследования позволяют думать отом, что отделения якутов от тюркской ветви произошло очень давно, еще в период существования алтайской языковой общности. Востоковед Сидоров Е.С. "Якутские лексические схождения. Вып. №. Ностратические корни в якутском языке. - Якутск, 2003. - 60 с." Цитата: "В трех выпусках "Опыта сравнения ностратических языков В.М.Иллыч-Свитыча содержиться 378 слов (словарных статей), мы обнаружили 150 якутских соответствий. Еще 89 соответствий из его "Материалов к сравнительному словарю ностратических языков... Считаем, что это много. Это доказывает, что лексика современного якутского языка имеет очень глубокие древние корни, этот язык сохранил данные ностратического праязыка десятитысячелетней давности" Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сатир Опубликовано 19 ноября, 2009 Поделиться Опубликовано 19 ноября, 2009 Главным местом одного индейского царства был Чечен-Ица. Своё название чеченцы получили от села Большой Чечен, который был вроде их столицы. У кого какое будет мнение- это совпадение? 20 тысяч лет назад в Сибири существовала евроазиатская языковая общность. Эта общность имеет единый корень происхождения. Видимо, они распространились с территории европейской России. Там найдена единственная древняя стоянка современных людей Костенки. Эта общность говорила на условном "ностратическом" (по Иллыч-Свитичу) или "евроазиатском" по Гринбергу. Около 10 тысяч лет назад эта общность распалась. (из книги Тихонов Д.Г. "Загадки саха, сюнну и американских индейцев". В эту общность входили все индоевропейские, алтайские и уральские народы, америнды, палеоазиаты, корейцы и японцы. Автор считает их общее количество не превышало 100000 человек. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
АксКерБорж Опубликовано 10 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 10 декабря, 2009 20 тысяч лет назад в Сибири существовала евроазиатская языковая общность. Эта общность имеет единый корень происхождения. Видимо, они распространились с территории европейской России. Там найдена единственная древняя стоянка современных людей Костенки. Эта общность говорила на условном "ностратическом" (по Иллыч-Свитичу) или "евроазиатском" по Гринбергу. Около 10 тысяч лет назад эта общность распалась. (из книги Тихонов Д.Г. "Загадки саха, сюнну и американских индейцев". В эту общность входили все индоевропейские, алтайские и уральские народы, америнды, палеоазиаты, корейцы и японцы. Автор считает их общее количество не превышало 100000 человек. Типа "Влесовы дощечки"... Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 26 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 26 декабря, 2009 Сообщество «фолк-хисториков», в свою очередь, обычно подразделяют на несколько групп. Отмечается, что эти группы находятся на неодинаковом удалении от «центра» — какие-то ближе, какие-то дальше от него. Есть и ряд пограничных поджанров, содержащих лишь некоторые, но не все, элементы фолк-хистори.[35]Классический «центр» фолк-хистори базируется на экспансии представителей точных наук в гуманитарную сферу, это «физики», занявшиеся «лирикой». Они как правило интересуются контрфактическим моделированием исторической реальности. Вторая по значимости группа — националисты, олицетворяющие подъём национального самосознания в постсоветскую эпоху. Главной своей задачей они видят обеспечение «своих» этносов более древней и героической историей, которая «до сих пор скрывалась». Третья разновидность фолк-хистори — «игровая история», история тайн и загадок. Она образовалась на стыке наименее качественной научно-популярной литературы и литературно-философских идей постмодернизма. Фактически происходит моделирование истории по принципам арт-проекта — с той, однако, разницей, что такая фолк-хистори, как и всякая другая, претендует на ультимативную истинность своих построений взамен традиционных. На периферии фолк-хистори находятся попытки обоснования с помощью своеобразно понимаемой истории каких-либо актуальных политических или философских концепций, идей с целью манипуляции сознанием. В интерпретации подобных «хисториков» исторические факты играют роль лишь удобного набора кубиков. Эта категория, как и националисты, наиболее склонна к искажениям истории до неузнаваемости в случае конфликта с отстаиваемой идеей. В качестве пограничных по отношению к фолк-хистори поджанров выделяются бульварный авантюрный роман и ретро-детектив.[16] http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%BE%D0%BB%D0%BA-%D1%85%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8» На самом деле фолькс хистори как жанр давно родился в территории России. Придуманные победы, мнимые военные личности. Академик Рыбаков и прочие отличились на этом поприще. Постольку не было победы в Поле Куликово, не было никакой военной победы над татарами, тем более над монголами, которые в конце 15 века воевали с Минской империей.... и думать не думали о русских. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
АксКерБорж Опубликовано 26 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 26 декабря, 2009 http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%BE%D0%BB%D0%BA-%D1%85%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8» На самом деле фолькс хистори как жанр давно родился в территории России. Придуманные победы, мнимые военные личности. Академик Рыбаков и прочие отличились на этом поприще. Постольку не было победы в Поле Куликово, не было никакой военной победы над татарами, тем более над монголами, которые в конце 15 века воевали с Минской империей.... и думать не думали о русских. +100 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
maxim Опубликовано 26 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 26 декабря, 2009 По теме хотелось бы добавить и уточнить. Во первых - как известно, "историю пишут победители", а значит победа таки была. Во вторых - все чаще те же обвинения встречаются по отношению к татарским ученым (мол они преувеличивают значение Золотой Орды). В третьих - почему Россия, со своими придуманными победами и мнимыми военными личностями, смогла удержать под своей властью огромные полиэтничные территории, большая часть которых в свое время принадлежала Золотой Орде и которые та смогла удержать всего пару столетий? В четвертых - вряд ли кто сможет переплюнуть в приукрашении истории нас, украинцев)))))) Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 26 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 26 декабря, 2009 Почему же победы были и громкие! Но через столетия спустя! Скажем надо праздновать победу русских над монголами под Селенгинском когда отправлялась посольство Ф.Головина. Или же победу стрельцов над Кучумом после того как тот разгромил Ермака... Или же уход енисейских кыргызов в Джунгарию, тем самым отдавших Красноярский край и Вост и Южную Сибирь на откуп русским. Или же историческая победа русской армии над Кенесары Касымовым, позволившая колонизовать Ср Азию? Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 26 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 26 декабря, 2009 Созданная в мае 2009 года согласно указу Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева “Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России” вызвала оживленную реакцию и крайне противоречивые оценки как в самой России, так и за ее пределами. Согласно указу вновь образованный орган будет заседать два раза в год. К его задачам относятся обобщение и анализ информации о “фальсификации исторических фактов и событий, направленной на умаление международного престижа Российской Федерации”. Помимо того, комиссия должна разрабатывать стратегии противодействия, координировать действия государственных органов в борьбе с “фальсификациями” и составлять предложения для президента об адекватных мерах против “фальсификаций исторических фактов”.[1] Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 27 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 27 декабря, 2009 Кандидат исторических наук, пресс-секретарь президента Казахстана, гендиректор АО «Комсомольская правда — Казахстан»[77] Асылбек Бисенбаев делится описанием подобных реалий (чуть меньшего масштаба) в Казахстане:[78] На страницах ряда казахских изданий шла ожесточённая битва за Чингиз-хана. Некоторые исследователи всерьёз доказывают, что Чингиз-хан был казахом на том основании, что участниками курултая, провозгласившего его ханом, были кияты, меркиты, аргыны, жалаиры. Если следовать этой логике, то величайший казахский полководец Чингиз-хан разрушил казахский же Отрар. И мы сразу же заходим в тупик. Бисенбаев выделяет[78] среди основных тезисов националистической, близкой к шовинизму фолк-хистори общий алгоритм: вокруг истории соответствующего этноса вращается вся мировая история; этот народ самый древний, самый изобретательный, именно он дал знания другим народам ; этот народ — центр духовности, ибо он дал другим цивилизациям и начатки религии. И всё это строится на отрицании официальной науки, обвинение её в умышленном искажении «правды». По его мнению, таким образом происходит искусственная легитимизация новых государств, режимов и территориальных границ (как пример, теория нордистов послужила базой для политики Третьего рейха в отношении других рас и наций). В каждой республике рождается плеяда собственных националистически настроенных фолк-хисториков местного масштаба, которые в конкурентной борьбе и соратничестве между собой обзаводятся своими фан-клубами. Слово «фолк-хистори» становится понятием-клише, которым различные фолк-хисторические группировки могут перебрасываться, клеймя друг друга (литовско-белорусский пример). В некоторых случаях последователи того или иного фолк-хисторического учения объединяются в кружки, общества, общественные организации. Одним из многих упоминаемых в СМИ примеров может служить татарское сообщество булгаристов «Булгар аль-Джадид».[26] Наиболее значимой акцией этого движения стал собравший более трёхсот человек митинг на Центральном стадионе Казани 23 октября 1988 года, на котором было принято обращение к тогдашнему руководству Татарии с просьбой переименовать татар в булгар. Газета «Звезда Поволжья» констатирует возникновение на основе фолк-хисторических концепций особого рода квазирелигий. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
croWind Опубликовано 30 декабря, 2009 Поделиться Опубликовано 30 декабря, 2009 Вышла книга: "Загадки саха, сюнну и американских индейцев", Якутск, 2008.- 120 с. Заявки по e-mail: aitri@mail.ru. Стоимость книги 280 руб. + почтовые расходы. Тихонов Д.Г. ЗАГАДКИ САХА, СЮННУ И АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ 2008 г. Мягкий переплет, 120 стр. ISBN 5-00-000673-9 Тираж: 1000 экз. Формат: 14,5x20,5 см. Цена: 280 руб. От издателя. В книге, изложенном в форме эссе, излагается автохтонная гипотеза доэтнической истории и этногенеза саха на территории современной Якутии. Автор обосновывает свое видение проблемы ссылками на новейшие исследования генетиков с использованием самых современных генетических методов, а также на широко известные исследования языка, истории, археологии и этнологии народа саха. Работа основывается и на народных легендах, эпических сказаний олонхо, а также на авторской интерпретации фактов материальной и духовной культуры этого древнего народа. Автор выдвигает гипотезу об общих предках саха, сюнну и американских индейцев, проживавших на территории Северо-востока Азии. Для широкого круга читателей. Автор Тихонов Дмитрий Гаврильевич доктор медицинских наук, профессор, лауреат Государственной премии РС (Я) им. П.А.Петрова, заслуженный врач Российской Федерации, автор более 100 опубликованных научных работ. Желающим приобрести книгу, или оптовые покупатели заявку можете оформить по e-mail: aitri@mail.ru В заявке указать количество заказываемых экземпляров и контактный телефон или адрес (почтовый или e-mail). Книги еще есть в продаже? Или поезд уже ушел? На счет Y-DNA то якуты главным образом насители гаплогруппы N1c затем C , а С (среди атапасков, шаенов и сиу весьма их много) это вторая гаплогруппа среди американских индейцев после Q. Но главное это книга. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Амыр Опубликовано 3 января, 2010 Поделиться Опубликовано 3 января, 2010 Кандидат исторических наук, пресс-секретарь президента Казахстана, гендиректор АО «Комсомольская правда — Казахстан»[77] Асылбек Бисенбаев делится описанием подобных реалий (чуть меньшего масштаба) в Казахстане:[78] На страницах ряда казахских изданий шла ожесточённая битва за Чингиз-хана. Некоторые исследователи всерьёз доказывают, что Чингиз-хан был казахом на том основании, что участниками курултая, провозгласившего его ханом, были кияты, меркиты, аргыны, жалаиры. Если следовать этой логике, то величайший казахский полководец Чингиз-хан разрушил казахский же Отрар. И мы сразу же заходим в тупик. Почему в тупик? Казах Чингисхан завоевал кипчакский Отрар и сплотил нацию в одно. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Сатир Опубликовано 8 января, 2010 Поделиться Опубликовано 8 января, 2010 Книги еще есть в продаже? Или поезд уже ушел? На счет Y-DNA то якуты главным образом насители гаплогруппы N1c затем C , а С (среди атапасков, шаенов и сиу весьма их много) это вторая гаплогруппа среди американских индейцев после Q. Но главное это книга. Заявки по e-mail: aitri@mail.ru. Более подробно автор анализирует генетику коренных народов Севера в своей новой монографии. Информация по адресу: http://urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=Ru&blang=ru&page=Book&id=109470 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
ULTRAASLAN Опубликовано 2 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 2 февраля, 2010 Созданная в мае 2009 года согласно указу Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева “Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России” вызвала оживленную реакцию и крайне противоречивые оценки как в самой России, так и за ее пределами. Согласно указу вновь образованный орган будет заседать два раза в год. К его задачам относятся обобщение и анализ информации о “фальсификации исторических фактов и событий, направленной на умаление международного престижа Российской Федерации”. Помимо того, комиссия должна разрабатывать стратегии противодействия, координировать действия государственных органов в борьбе с “фальсификациями” и составлять предложения для президента об адекватных мерах против “фальсификаций исторических фактов”.[1] Поездь уехал. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 24 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 24 февраля, 2010 В одном форуме обнаружил кем-то скопированные тексты Эллайады - преданий саха, собранных Г В Ксенофонтовым в 20 годах 20 века Предания, легенды и мифы саха (якутов) / Сост Н.А.Алексеев, Н.В.Емельянов, В.Т.Петров. – Новосибирск: «Наука». Сибирская издат. фирма РАН, 1995. – 400 с. – (Памятники народов Сибири и Дальнего Востока). 3. Оногой, Татар Тайма, Эллэй, Тыгын с. 55-71. Самые разные предки якутов в седой древности произошли от двух народностей, прибывших с их места проживания. Старые рассказчики имели обыкновение сказывать такое предание: «У якутов одна ветвь – монголы, а другая восходит к Татаару Тайме, проживавшему на земле ураангхай». Это они обосновывали так: «На южной стороне именитого озера Байкал есть, говорят, родина монгольского племени. В старину на этой земле, где господствовал тогда Чынгыс Хаан, вспыхнула огненная битва, всколыхнувшая весь мир. Спасаясь от этой битвы, проживавший там удалец по имени Татар Тайма вместе с несколькими людьми взял свои богатства и, покинув свою родину, двинулся на север, в край Ураангхай, находящейся около озера Байкал. Этот Татаар Тайма уже в ту пору имел лошадей и рогатый скот, работников, сам был воином. От него был рожден сын по имени Эллэй, который, живя вместе с отцом на земле ураангхай, стал по существу ураангхай. Когда число этих людей умножилось, после смерти царя монгольских племен Чынгыса Хана правил ими его сын Хаан Тойон. Во времена власти этих царей вспыхивали великие сокрушительные битвы, из-за которых житель земли монголов по имени Онохой, монгол по крови, тогда, когда жил Татаар Тайма, с женой, детьми, скотом, домочадцами убежал на север. Не останавливаясь на земле ураангхай, добрался с верховьев до устья реки Чаара, где она впадает в Лену, обосновался там и разбогател. Из-за распрей и битв, происходивших на земле монголов, люди стали разбегаться, переселяться по верховьям речек, укрываясь на севере, западе, на северо-востоке и обживая (эти места). Однажды царь монгольских племен Хаан Тойон вызвал к себе Эллэя, когда тот жил еще со своим отцом Татааром Таймой, и сказал: «Ты Эллэй, сын Татаара Таймы, ведь удалой человек, там, где вы живете, на дне Байкала видна тень человека, напоминающая красивую женщину. Ты удалой человек, какой своей хитростью достанешь ее? Достань ее для меня». Согласившись нести слепого прожившего триста лет отца Татаара Тайму, Эллэй посадил его в суму и, покинув со всеми домочадцами местность ураангхай, где они жили, бежал на север. По пути, лежа в суме, старик Татар Тайма велел сыну дать ему горсть земли и вкусил ее…. Женившись на девице Сыппай с пенистой мочой, продолжи род ураангхай, прославь якутов. Не бери в жены любимую дочь Нуурай, она с короткой, недолговечной жизнью, не будет у нее детей», - так сказав, старик Татар Тайма умер от старости, оттого что закончился положенный ему век. Выполняя завещание отца, Эллэй вынул девять ягод, зашитых в ворот нижней рубашки, взял их как съестные припасы в дорогу, а умершего Татар Тайму похоронил на арангасе в верховьях реки. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 24 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 24 февраля, 2010 Г.В.Ксенофонтов Эллайада. Якутск, 1977. Отца Эр-Соготоха, звали Татар-Тайма. Это был глубокий старик, ему исполнилось 200 лет. Эр-Соготох Эллэй при нем был богатырем, вроде главного должностного лица. Однажды царь Хаан-Боллох дал ему приказ в течение семи дней убить всех стариков и старух, которым исполнилось 100 лет. Эр-Соготох не ответил ни да, ни нет. Он думал в это время о своем отце, который тоже подлежал умерщвлению. Однажды Эр-Соготох Эллэй пошел к царю. Тот говорит ему: «В средней земле я напрасно ищу прекрасную женщину… Но вот красивейшая женщина, как я достоверно знаю, существует на дне моря. Она – дочь морского царя. Если взглянуть на нее спереди, светит сияние, как если бы сияли три солнца, посмотришь сзади – светит сиянием восьми лун. Через каждые три дня при восходе солнца она имеет обыкновение выходить и садиться на дне моря под отвесными утесами и золотым гребешком чешет свои волосы….». Отец, выслушав рассказ, говорит: «Твой царь, видимо, сошел с ума. Какая женщина может быть под водой? На горах существует особый зверь, который откликается на каждое слово человека, повторяя их. Он весь покрыт волосами и имеет обыкновение через каждые три дня, сидя на вершине утеса, чесать свои волосы. В это время отражение его видно на воде. Вот это-то твой глупый царь принял за морскую женщину… Нам нужно бежать. Прямо на запад отсюда есть речка, начало большей реки… Ты поезжай в эту страну. Возьми с собой суму со мной, в другую суму сложи провизию и бери еще запасного коня на поводу» (с. 15-16). Эр-Соготох Эллэй был сын татарского царя. Отец его вел войну с русскими. Последние победили. Поэтому Эллэй вместе с отцом бежал. Отца, дряхлого старца, он посадил в одно отделение переметной сумы, а в другое сложил провизию. По указанию отца Эллэй держал путь по направлению верховьям этой реки (Лены). Им пришлось ехать по безлесной равнине, покрытой густою травой, но совершенно безводной 300 верст. Днем они сидели под тенистыми деревьями, скрываясь от горячих лучей солнца, а по ночам ехали. Отец Эллэя между прочим был слепой… Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 24 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 24 февраля, 2010 Однажды к Омогону приплыл по реке (Лене), сидя верхом на коряге, человек по имени Эр-Соготох Эллэй. Рассказывают, что он происходил из татар, а его старший брат был у них царем. Последний вел войну с русскими и был побежден ими. Эллэй бежал один. Раньше на родине он имел письмена и книги, но при бегстве, торопясь, забыл захватить их с собой. Поэтому-то мы, якуты, не имеем теперь своей грамоты (с. 32-33). Эр-Соготох Эллэй прибыл с юга, его отец, как рассказывают, происходил из татар. Отца звали Арсаах, он бежал с сыном от войны. Воевали татары и русские. Последние победили. Арсаах прибыл к верховьям нашей реки верхом на жеребце. Этот Эллэй на юге имел, оказывается, книгу. Спеша в дорогу, он забыл захватить ее с собой. Если бы он привез ее, то мы имели бы свое образование. Положив (похоронив) отца, Эллэй высушил мясо жеребца и поплыл на плоту (с. 34). «Я тоже создан, живу по повелению Чынгыс-Хаана и Одун-Хаана, будучи связан с матерью-землей как бы тонкой волосяной бечевкой, а ко всей вселенной будучи прикреплен тонкою нитью. Был я кровью человека ханского звания, родовитого человека дитятей, порождением чтимого человека, знатного человека потомком. Пусть придут ко мне почать верхушки сосуда, отведать первые куски пищи, они для меня все равно, что отец и мать!». Эллэй по происхождению татарин. Отец его, говорят, был царем у татар, звали же его Джура-Хаан. Этот Джура-Хаан вел войну с русскими; один из его четырех сыновей бежал от войны в нашу страну. Его звали Эллэем. Бежал он якобы по указанию своего отца, который рассказал: «В ледовитое море впадает большая река, там живет тихий, послушный народ» (с. 35). Эллэй – сын татарского царя. Когда русские стали истреблять татар, он бежал в этот край, сев верхом на плывущую по реке корягу. Когда он плыл по реке, перед ним все время рисовался образ жеребца с яркой, блестящей шерстью на крупе, а шерсть в тонкой части конечностей была с голубоватым оттенком. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Урянхаец Опубликовано 24 февраля, 2010 Поделиться Опубликовано 24 февраля, 2010 Первым якутом был Чынгыс-Хаан; жену его звали Сандуора. До глубокой старости они прожили безмятежно, не зная гнета иноземцев. От них родились пять сыновей, из которых двое умерли; из оставшихся в живых Татар-Тайма до 19-летнего возраста прожил тихо и спокойно, но вдруг обнаружил дурной нрав и не мог ужиться с родными. …Татар-Тайма держал путь прямо на северо-запад и пришел в одну страну, где и поселился. Здесь он близко сошелся с людьми и послужил похвалу. Через жену породнился со знатнейшим из них. Жену его звали Хочуол-Хара… Ребенку дали имя Эллэй-Боотур. Из него вышел могучий, буйный и дерзкий человек. Когда ему было всего 7 лет, с ним не могли справиться 20 воинов. Когда же возмужал, он не находил равных по силе соперников, хотя и приходили сильные из дальних стран и от разных народов. Через некоторое время умерла жена Татаар-Тайма. С этого времени отношение к ним родственников жены круто изменилась. Они стали всячески притеснять и оскорблять пришельцев. На наше несчастье, чтобы (их потомки) разбрелись по дальним окраинам, отец и сын не нашли суда и управы на эти притеснения. …Он пришел к бесповоротному решению покинуть родную почву. Оседлал, обрядил голубо-сивого скакуна, взял для себя запас необходимого вооружения. Посадив больного отца в большую суму, сшитую из 30 бычьих шкур, он навьючил ее на правом боку коня и двинулся в путь в северо-западном направлении. Перешел через хребет под названием Сайаанскай-Гуор (Саянские горы) и стал более удаляться… Едучи так, они однажды увидели обширную плодородную равнину… «Я предчувствую, что здесь поселятся другие люди! Это, наверное, речка, именуемая Ангарой!». Сын продолжал путь дальше. Попали в болотистую страну, покрытую сплошь негодным густым лесом… Эллэй положил труп отца на могильный лабаз и поехал дальше. Найдя верховье большой реки, он продвигался вперед, держась ее течения, и набрел на одного татарина по имени Елюехюн. Татарин рассказал Эллэю, что ниже по этой реке есть обширный и богатый край, где живет богач из богачей, величавый старик Оногой-Баай. Народ его – буряты, восточные окраины его страны занимает племя «тигиилээх» (шитые), западные – тунгусы. Эллэй пробрался в этот край, действительно изобильный и людный, прожил там некоторое время, скрываясь, не выдавая себя (Ксенофонтов, 1977, с. 166). В древности, рассказывают, жило племя татаар; главными начальниками у них были Матый-Хаан и Чынгкый-Хаан. Среди этого народа был один старик, имя которого забылось. Он имел двух сыновей, одного из которых звали Тюлюен-Ойун, имеющий бубен с шерстью, а другого – Эр-Соготох Эллэй. Старик отец был слеп на обе глаза. В древности татары воевали с русскими. От этой войны бежал один человек, которого звали Эр-Соготох Эллэй. С ним вместе бежал один человек, которого звали Эр-Соготох Эллэй (Ксенофонтов 1977, с. 168-171). Эр-Соготох Эллэй прибыл в этот край с юга, из теплых краев: родом он был татарин. Отец его был слеп на оба глаза. Сын вез его, навьючив на кобылу рыжей масти. На седьмой день пути отцу наступила пора умирать.. (Ксенофонтов 1977, Легенды Нюрбинского района, с. 195). Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Модераторы Стас Опубликовано 21 марта, 2010 Модераторы Поделиться Опубликовано 21 марта, 2010 Масанов Н.Э. И др. Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана. Алтматы, 2007. 296 с. С. 58 Историки писали диссертации в основном по истории КПСС и советскому периоду. В 1984 г. в Институте истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова АН КазССР сложилась парадоксальная ситуация, когда по дореволюционной истории Казахстана остался лишь один специалист. Некогда это был самый сильный отдел Института. Там работали такие маститые «зубры» исторической науки, как Е. Бекмаханов, П. Г. Галузо, В. Ф. Шахматов, Б. Сулейменов, В. Я. Басин, Ф. Маликов, А. Сабырханов и другие. Все они были представителями первого поколения профессиональных историков. Немного позже там же создавали свои труды выдающиеся исследователи своего времени В. П. Юдин и Ю. А. Зуев. Но эта плеяда не успела или не смогла подготовить себе на смену достаточный минимум высококвалифицированных специалистов. Аналогичная ситуация сложилась и в области средневековой истории и этнографии Казахстана. К началу 90-х гг. в этих отделах Института осталось по одному-два специалиста. Получилось как-то так, что ученые первого и второго поколений почти одновременно либо ушли из этого мира, либо покинули Институт. В результате всех этих событий и процессов возник острый дефицит высококлассных профессионалов по истории и культуре номадного общества казахов, и столь необходимая процедура преемственности поколений специалистов оказалась здесь практически прерванной.Это печальное обстоятельство в немалой степени негативно сказалось на развитии в нашей стране процесса изучения истории номадных этносов и самой исторической науки в целом. Кроме того, к этому времени произошла сильная девальвация исторического знания. В отличие от других наук поставленная на службу идеологической конъюнктуре, этноцентристским проявлениям, историческая наука стала игрушкой в руках политиков-популистов, да и просто отдельных шарлатанов, «выскочивших» вдруг из «портмоне» богатых спонсоров, что в значительной степени подорвало ее авторитет. История перестала быть уважаемой и приобрела мифологический, фантазийный, мистификационный либо сенсационный характер. Отбрасывая исторические факты в угоду субъективным желаниям и пристрастиям, современные псевдоученые и лжеисторики стали с небывалым доселе энтузиазмом придумывать и фальсифицировать факты. Эта негативная тенденция привела также к снижению авторитета научных советов по защите кандидатских и докторских диссертаций. Они потеряли свою былую значимость. Сейчас почти каждый вуз, имеющий свою кафедру истории Казахстана, пытается «обзавестись» «собственным» научным советом. Поэтому закономерно, что за эти годы по истории Казахстана защищено почти столько же диссертаций, сколько, пожалуй, за весь советский период по истории КПСС. На дореволюционную историю Казахстана «навалились» все те, кто до этого писал историю компартии; пошел поток халтуры. Расхожей стала истина — «те, кто писали вчера о КПСС, сегодня пишут о казахах; те, кто еще совсем недавно обличали национализм, в одночасье стали неистовыми национал-патриотами». В советскую эпоху тема дореволюционного Казахстана привлекала немногих — она была непрестижной и бесперспективной для карьеры, в то время как специалисты по истории Компартии Советского Союза быстро продвигались вверх по служебной лестнице. Данные статистики свидетельствуют: за семьдесят лет Советской власти в Казахстане по этнографии и этнологии было защищено всего три докторских диссертации (X. Аргынбаев, М. С. Муканов, Н. Э. Масанов), а за последние 12 лет — втрое больше, среди которых по негласному, а потому искреннему, мнению специалистов только 1—2 (!) глубокие и серьезные. Аналогичная ситуация сложилась и в истории дореволюционного Казахстана и археологии. Все эти факты способствовали утрате понятия профессионализма в исторической науке и нивелировке истинных научных Ценностей. Происходит дальнейшая девальвация научных знаний, снижение научных стандартов, уровня исторического образования. Раньше защита докторской диссертации означала создание нового научно-концептуального направления и, соответственно, формирование какой-то научной школы. Современные же докторские Диссертации в основном далеки от этого уровня — о каких-либо новых научных направлениях пока еще говорить, к сожалению, не приходится. Суверенизация Казахстана на основе постсоветского культурно-исторического наследия привела к мистификации объектов культурно-образовательного процесса, субъективизации в восприятии прошлого. И здесь история в ее деформированной интерпретации нередко играет негативную, дезориентирующую и дифференцирующую роль, подпитывая этноцентризм и ксенофобию с их противопоставлением этнических групп друг другу. Общим «методом» многих исследователей стала тенденция к экстраполяции стереотипов современного общества на прошлые исторические процессы без должного знания их логики, понимания синхронных им политических и экономических интересов и мотиваций. Вследствие этого очень часто модернизированные представления накладываются на историю вне ее реального временного контекста и исторического содержания. Можно понять и объяснить все заблуждения и ошибки в интерпретации исторических фактов, однако вопиющие проявления их конъюнктурной фальсификации, назойливое навязывание общественному мнению лживых и несостоятельных положений должны получать отпор от интеллектуальной части общества. Пришло время поставить на место невежд и малообразованных лиц, авторов всяких «альтернативных», тайных и явных историй, а попросту говоря, профанов, возомнивших себя историками. Всем им свойственны незнание самой истории, непонимание природы исторических источников и исторических фактов, логических категорий и фундаментальных теоретико-методологических основ, профанация методов научного анализа, переоценка отдельных данных, их произвольная абсолютизация и гиперболизация. Зато тщеславия и амбиций им не занимать. Вот, например, какой панегирик сочинил в честь своих книг, о которых речь пойдет ниже, К. Данияров: «Казахское происхождение Чингисхана в написанных и изданных мною книгах доказано полностью, что открывает новую эру в написании истории Казахстана и казахского народа. Все изданные мною книги будут дополняться, но основной костяк их, бесспорно, останется в веках и всегда будет служить главной основой при обновлении учебников по истории Казахстана (выделено мною. — Н. М.)... Недалек тот день, когда подлинная историческая наука в Казахстане будет праздновать победу и написанная мною история Казахстана и казахского народа от периода гуннов до XXI века войдет в качестве учебников во все университеты, колледжи, школы Казахстана. Другой истории у казахов нет и написать историю по-другому является невозможным и немыслимым. Единственная просьба к читателям моих книг — не допустить плагиата» [11]. Вот так, ни больше, ни меньше, прямо какой-то новоявленный Абай Кунанбаев. Уж не пора ли поставить ему при жизни памятник или назвать в его честь какую-нибудь улицу, желательно параллельную или хотя бы пересекающуюся с «будущим» проспектом Чингисхана, имя которого, благодаря К. Даниярову, «возвращено наконец» казахскому народу. А вот еще одна ода славы, прозвучавшая и, естественно, опубликованная на так называемой международной научной конференции «Цивилизация человечества — история и современность» (Алматы, июль 2005 г.), организованной университетом «Кайнар». Основной доклад на ней сделал ректор этого университета, кандидат физико-математических наук Е. Омаров, и назывался он так: «Казахская цивилизация как новое научное направление». Здесь же был озвучен доклад профессора из Москвы Г. Югая, в котором, как следует из опубликованных материалов конференции, он сказал буквально следующее: «Докладчик — проф. Е. С. Омаров продуктивно занят многолетним благим делом ученого пионера-инициатора — утверждения правомочности национальной казахской цивилизации как научной проблемы. В этой связи предлагаю уточнить название настоящего форума — «2-й Форум казахской цивилизации». Предлагаю также записать в решение нашего Форума: «Форум отдает должное проф. Е. С. Омарову как первооткрывателю (выделено мною. — Н. М.) национальной казахской цивилизации и основателю «нового научного направления по изучению проблем этой цивилизации» [12]. Не правда ли, впечатляющий ангажемент? Но если «первооткрыватель» — Е. Омаров, то кто же тогда патриархи нашей исторической наука? Правда, в отличие от Е. Омарова, они говорили всегда о кочевой цивилизации, подчеркивая историческую уникальность номадизма, тогда как Кандидат физико-математических наук усиленно привносит сюда, Мягко говоря, акцент этницизма, «нашпиговывая» его начинкой Все и вся, в чем мы убедимся далее. Но, как говорит пословица, <<скромность — удел великих, но отнюдь не карликов». От непомерных амбиций процитированных здесь представителей технических и точных наук, вдруг возомнивших себя подлинными знатоками далекого прошлого, мало чем отличаются беспочвенные притязания на роль первооткрывателей «истинной» истории Казахстана и некоторых, впавших в дилетантство, профессиональных историков. Показательным в этом смысле является следующее заявление этнографа Ж. О. Артыкбаева о своем, как ему хотелось бы думать, «бесценном» вкладе в изучение истории казахской государственности: «Если бы десять лет назад кто-нибудь осмелился сказать, что история Казахского государства начинается с III тыс. до н. э. и имеет не менее чем пятитысячелетнюю временную протяженность (выделено нами. — Н. М.), это выглядело бы, по крайней мере, неудачной шуткой или еще хуже — политической ошибкой. ...Национальные историки постепенно научились обходить такую сложную и опасную тему, как государственное прошлое казахского народа, заменяя ее бесконечной казуистикой фактологического материала. При этом наши ученые умудрялись писать историю казахского народа без привлечения собственных национальных источников (атрибутировать источники на «национальные» и «не национальные» — тоже «вклад» Ж. Артыкбаева, но уже в источниковедение. — Н. М.). Такое чудовищное «творчество» давало соответствующие плоды — читатель получал химерическую, бесцветную историю казахского народа. К шежире — основному хранилищу материалов по национальной истории — относились вообще с опаской или с презрением. Великое знание до сих пор остается непонятным и недоступным для ученых. ...Такая ситуация подтолкнула (этнографа Ж. Артыкбаева. — Н. М.) к попытке дать развернутую картину исторического прошлого казахов, найти в нем стержень, пронизывающий дебри тысячелетий. Задача номер один — систематизация сведений о правителях на протяжении последних пяти тысячелетий. Само вхождение в научный оборот собранных и систематизированных нами (читай, «мною». — Н. М.) материалов позволит коренным образом изменить отношение к национальной истории» [13] и т. д. Итак, автор обещает, надо понимать, «историографическую революцию». Однако вопреки щедрым авансам создателя этого исторического опуса его довольно объемный текст не содержит ни малейших намеков на присутствие здесь хоть какого-нибудь более или менее внятного идейного «стержня, пронизывающего тысячелетние дебри казахской истории», и вместе с тем однозначно свидетельствует о научной некомпетентности, а к тому же еще и недобросовестности вышеупомянутого автора. Ведь утверждение Ж. Артыкбаева о его личном приоритете в разработке произведений устной народной памяти носит совершенно недостоверный характер, так как история изучения и практического использования казахских шежире как источника по проблеме казахской государственности насчитывает почти двухвековую научную традицию. В XIX — начале XX в. казахские генеалогические предания тщательно собирали и широко использовали в своих трудах такие авторитетные дореволюционные исследователи, как Я. П. Гавердовский, А. И. Левшин, Ч. Ч. Валиханов, В. В. Радлов, Н. А. Аристов, Н. И. Гродеков, А. Н. Букейханов, А. А. Диваев, О. Альжанов, В. В. Бартольд, Г. Н. Потанин, И. И. Смирнов, А. Е. Алекторов и некоторые другие историки. В советский период и первые годы независимости те же и другие однотипные им фольклорные материалы многократно привлекали при написании своих фундаментальных работ по истории казахских ханств видные казахстанские ученые В. П. Юдин, Ю. А. Зуев, X. Аргынбаев, М. С. Муканов, Т. И. Султанов и другие авторитетные историки и этнографы. В изложенной Ж. О. Артыкбаевым серии кратких биографий ряда мифических и вполне реальных деятелей так называемой пяти-тысячелетней истории Казахского государства, созданного, как следует из априорного мифологического постулата автора, «не позже III тыс. до н. э.», не содержится ни новых историографических фактов, ни оригинальных фольклорных сведений о дореволюционном прошлом казахов, ни, тем более, даже слабого подобия научного анализа казахских шежире как исторического источника. При этом хрестоматийные народные (у автора — «национальные») версии истории правления всех рассмотренных им титулованных персоналий Средневековья и нового времени поданы в книге лишь в качестве иллюстрации либо несущественного дополнения к биографическим и генеалогическим данным письменных нарративных (восточных) и Документальных (русскоязычных) источников. Иными словами, «гора родила мышь», а главный тезис Ж. Артыкбаева о том, что «Шежире — основное хранилище материалов по национальной истории», оказался фактически опровергнутым самим конкретным содержанием авторского повествования. Необходимо отметить также, что все приведенные Ж. Артыкбаевым факты биографического характера были уже задолго до появления его книги выявлены и введены в научный оборот историками В. П. Юдиным, К. А. Пищулиной, Т. И. Султановым, В. Я. Васиным, В. А. Моисеевым, М. X. Абусеитовой, И. В. Ерофеевой и другими известными казахстанскими исследователями. Но самонадеянный «первооткрыватель истории правящего дома казахов», движимый, по-видимому, непомерным тщеславием, предпочел никоим образом не упоминать на страницах своего труда имена и названия публикаций этих историков и в нарушение общепринятых норм научной этики представил все чужие, более или менее значимые эвристические находки и предположения как свое собственное «научное открытие»; во всяком случае у непосвященного читателя может сложиться именно такое впечатление. В другом своем сочинении под многозначительным названием «История Казахстана (двенадцать лекций)» (Караганда, 1997. 153 с.) — именно так или, почти так назывался один из фундаментальных трудов В. В. Бартольда по истории и культуре тюркоязычных народов Центральной Азии («Двенадцать лекций по истории Туркестана») — Ж. Артыкбаев «скромно» дал понять казахстанской общественности, что в его лице отечественная историческая наука имеет по меньшей мере второго такого же по значимости выдающегося ученого-востоковеда и специалиста в области дореволюционной истории казахского народа и Казахстана, как В. В. Бартольд. Но уже самое беглое знакомство с содержанием этой книги обнаруживает, что здесь отсутствуют не только сколько-нибудь новые научные представления и гипотезы, ранее неизвестные исторические факты и оригинальные суждения, но даже всякие упоминания о действительно серьезных научных трудах и новых точках зрения современных казахстанских и зарубежных историков, имеющих прямое отношение к истории нашего региона. Это в очередной раз убеждает в том, что ее автор слишком переоценил свои дефицитные ресурсы и возможности в профессиональном состязании с именитым классиком. Его исторический опус — это очередной механический набор различных устаревших историографических догм и мифологических штампов о дореволюционном прошлом казахов, не имеющий никакой практической пользы для специалистов-историков. И с этой точки зрения несоразмерные (с его действительными «научными заслугами») потуги Ж-Артыкбаева презентовать себя перед потенциальной читательской аудиторией как «второго Бартольда» выглядят не иначе как карикатурными. Традиционная историческая наука — наука о развитии общества во времени. Поэтому основой конкретно-исторических исследований являются свидетельства, добытые главным образом из письменных памятников различных эпох. По сути, ученые занимаются толкованием текстов. Но насколько последние достоверны? Каждый письменный источник субъективен, поскольку отражает мысли, сознание своего автора, очевидца. А где же историческая действительность, реальная эпоха? Необходимо пространственно-временное развертывание все-мирно-исторического процесса, совершенствование историческо¬го знания посредством новых приемов и методов исследования. Поиски источников, их изучение, накопление знаний — это экстенсивный путь. Такой путь установления истины, конечно, необходим, но этого недостаточно. Необходимо приращение знаний за счет принципиально новых подходов. При обращении к свидетельствам однотипных источников всегда возникает проблема, насколько данные этой группы источников репрезентативны, т. е. закономерны для большого многообразия культурно-исторических памятников определенного времени? Можно ли по свидетельствам одного типа источников судить о культуре целого исторического времени или региона? Так, многие археологи автоматически распространяют выводы по поводу какого-то одного исследованного ими памятника материальной культуры на весь регион и всю эпоху. Этнографы же, знающие, что культура чрезвычайно многообразна, скептически воспринимают такой под¬ход археологов и критично относятся к суждениям и выводам архе¬ологов. В свою очередь, последние считают, что этнологи излишне Усложняют проблему культурных модификаций. Источниковеды, ориентирующиеся в письменных нарративных источниках, обычно бывают очень увлечены данными своих текстов и, по мнению, например, историков, слепо верят информации этих исторических памятников и некритично ее воспринимают. Так что необходим комплексный подход, основанный на знании всех типов источников и Умении извлекать из них достоверные исторические факты. Именно владение такой научной процедурой, профессиональная способность абсорбировать структурную информацию из любого типа источников отличают подлинного ученого, историка-профессионала от дилетанта. К тому же основой каждого исторического исследования являются не сами источники, а извлекаемые из них данные — исторические факты. Так, если мы возьмем за основу исторического исследования советские письменные источники 70-х гг. XX столетия, то едва ли сможем объективно познать ту историческую эпоху, поскольку в этих источниках имела место тотальная фальсификация исторических фактов. Поэтому помимо самих источников важное значение имеет методика исследовательских операций и приемов, которая позволяет сопоставлять различные источники. Одним из наиболее продуктивных методологических способов исследования является синхронный метод, под которым понимается изучение, например, феномена кочевничества как вневременной проблемы. В этом случае ученый исследует его вне зависимости от конкретно-исторических привязок. Он изучает биологию, экологию, этологию домашних животных, способы выпаса, морфологию биоценозов и т. д., которые функционировали вне временных факторов. Ему необходимо глубокое понимание характера и содержания функционировавших тогда доиндустриальных произ¬водительных сил и всей системы производственных отношений, общинной организации производства и ее внутренних социальных связей, отношений по поводу необходимого и прибавочного продуктов, действовавших институтов редистрибуции и реципрокации и многого другого. И только после этого он берется за анализ исторических источников, что позволяет ему извлекать качественно более насыщенную информацию. Между тем так называемые историки-любители, будучи профессионально не способными обсуждать столь сложные аспекты (для них это подобно «китайской грамматике»), ограничиваются исключительно внешне обнаженными, нередко обманчивыми срезами событийной канвы. Но и здесь их «поиск» уже изначально запрограммирован на выискивание схожих созвучий в ономастике или топонимике, в различных этнонимах, каких-то чисто случайных совпадений, внешних аналогий и т. д. Вся эта эклектика И выступает «фундаментом» мифов, творимых подобного рода поборниками «подлинно народной истории». При этом фантазии их не знают границ. Вот, например, что пишет К.Данияров: «Исследования, проведенные в последние годы (кто их проводил и как, в тексте не говорится. — Н. М.), дают полное основание считать, что слово «найман» происходит от немецкого слова «нойман» (выделено мной - Стас). В период гуннского вторжения в Европу найманы, как и татары у Чингисхана и Батый-хана, были передовым отрядом у предводителя гуннов Аттилы. Не видевшие до этого людей азиатской национальности (выделено нами. — Н. М.) германцы, которые первыми приняли удар гуннов, дали вторгнувшимся в Европу кочевникам из Азии название «нойман» — «новый человек». Ной — «новый», манн — «человек» [14]. Еще легче понять, откуда взялся этноним «кыпчак». Это, оказывается, не более как производное от сложения двух других этнонимов — «скиф» и «сак». Автор этого «открытия» Е. Омаров так и назвал свою статью «Скиф+сак=кыпчак» [15]. Не правда ли, очень простое и оригинальное уравнение, не зря Е. Омаров является кандидатом физико-математических наук. У Него же, но уже в другом опусе читаем: «Да, казахи считают Аттилу своим предком (это общая чер¬та для всех мифотворцев — самоуверенно говорить и додумывать не менее, как от имени народа. — Н. М.). Волга по-казахски называется Едил в честь Аттилы (Едил). Этого, конечно, недостаточно. Аттила заслуживает большего» [16]. Зная, что «казахская версия Аттилы» является буквально idee fixe Е. Омарова, можно только удивляться, почему он, будучи ректором частного университета «Кайнар», до сих пор не решился присвоить ему имя Аттилы, ведь, как он пишет, в Венгрии уже есть университет имени этого «потрясателя Рима», а так будет еще и в Казахстане, чем мы уж точно снимем всякие сом-пения в этнической атрибуции вождя гуннов. С методикой Е. Омарова перекликаются далеко идущие пост-Роения Асана Ьахти, который издал богато оформленную иллюстративным материалом объемную книгу «Шумеры, скифы, казахи. Аревняя история происхождения тюрков» (Алматы, 2002, 2004). се ее сюжеты проецируются на один генеральный вывод: «... стория казахов... корнями уходит в древний Шумер...», «...сло-У «казах» имеет свою древнюю историю, корнями уходящую в век до н. э., а именно в древний Шумер. Ведь шумеры на¬звали себя «саг-гиг», а казахи — «кас-сак», и в этом отношении МоЖно увидеть родственную связь» [17]. В книге «Альтернативная история Казахстана», изданной тиражом 4000 экземпляров, ее автор, уже цитированный выще К.Данияров пишет: «Версия о том, что Чингисхан был монго¬лом, является одним из мифов мировой истории», а потому ом (К. Данияров) попытается «на основании проведенных научных исследований установить истину. Это следует понимать так, что все, кто писали по этому поводу о Казахском государстве и про¬исхождении Чингисхана [18], давали ложную картину». О том что в данном случае подразумевается под «научными исследо-ваниями», надо только догадываться. - Но сразу же и уверенно можно исключить из «познавательного арсенала», задействован¬ного инженером-«историком», анализ аутентичных источников нарративного характера, современных или близких к тому периоду исторических текстов на тюркских, персидском, китайском, евро¬пейских и других языках. Ведь, насколько нам известно, да это видно и из ссылок на литературу, приводимых в этой и других книгах К. Даниярова, он кроме казахского и русского не владеет какими-то иными языками. Между тем, даже для специалистов прочтение структурной информации, закодированной в иноязыко-вой идиоматической архаике средневековых авторов, представля-ется подчас трудноразрешимой задачей. Однако это нисколько не смущает К. Даниярова, и он настой¬чиво подвигает своих читателей к действительно «революцион¬ным выводам», которые, правда, больше похожи на умозритель¬ные схемы по типу «шиворот навыворот». Историческая истина в представлении новоявленного соискателя сенсаций такова: «...Все казахские (выделено нами. — Н. М.) роды участвовали в походах Чингисхана и хана Батыя, и сам Чингисхан — казах, поскольку его отец Есукей был ханом казахского рода кият... Признавая это, ка¬захский народ (для К. Даниярова неважно, признают ли это ДрУ' гие народы. — Н. М.), вернет себе подлинную историю, которая полностью фальсифицирована и потеряна. Интересно, откуда же в таком случае «альтернативный исследователь» получил элементар' ные представления о прошлом народа, если его изучение нахоДи' лось до К. Даниярова на нулевой отметке, наверное, исключите^"' но «по наследству от своих предков» [19]. «Научные» аргумент^ в пользу этой «правды» следующие: «Имена людей позволяв достаточно точно установить принадлежность человека к той ^ иной нации... В казахском языке есть слово «$иял» — «косогор»... «киял» ~~ «вымысел» ...«киялы» — «фантазер»... Кият — это, бесспорно, слово казахское...» [20]. Столь «глубокие» лингвис¬тические познания укрепляют автора в мысли, что «...Кият — это один из казахских родов... Имя отца Чингисхана Есукей является также казахским. Отцом Есукея был Ембакай типично (выделе¬но нами. — Н. М.) казахское имя. Самого Чингисхана при рож¬дении называли Темиршином, от слова темирши — «кузнец»... Мать Чингисхана Оян происходила из казахского рода Меркит. Первая жена Чингисхана Борте — из казахского рода Конырат. Исследования родословной Чингисхана до седьмого колена не обнаруживают никаких монгольских имен (здесь К. Данияров предстает еще и «специалистом» в области монгольской ономас-тики. - Н. М.)» [21]. Вот и все, что требовалось доказать. Кандидат технических наук К. Данияров продемонстрировал «блестящую» логику, до которой уже столько веков не могли додуматься профессиона¬лы-историки, исследователи Монгольской империи. Всего-то на-всего следует освоить его «революционную методику», и тогда, будьте уверены, перед человечеством откроется еще далеко не одна тайна. В частности, мы узнаем, что многие венгры, носящие фамилию Алмаши — это вовсе не мадьяры, а казахи, ибо «ал-ма» по-казахски «яблоко», что Аргентину основали казахи рода аргын, японский остров Окинава связан с известной инвективой из казахской ненормативной лексики и т. д. К счастью, пока все это только из области анекдотов. Но не навеяны ли они опусами, подобными книгам К. Даниярова? Не пропишутся ли эти анек¬доты в учебниках? Ведь в аннотации «Альтернативной истории Казахстана» отмечается, что ее «автор надеется, что данная кни¬га будет использована в учебных программах высших и средних Учебных заведений». Оправдывая свои фантазии, К. Данияров апеллирует и к та¬ким «высоким материям» как политические смыслы. Во введении Рассматриваемой здесь книги он пишет: «Чингисхан также объяв-Лен китайцем, и Чингисхану установлен памятник в Пекине. При Эт°м китайцы исходят из того, что китайский род Кият лишь в Силу исторических причин стал одним из казахских родов и пе-РеШел на казахский язык...» [22]. В этой связи, делает он глу¬бокс-мысленный вывод, «принадлежность Чингисхана к тому или иному народу, в том числе и к китайскому, имеет огромное гео¬политическое значение и в будущем может стать даже частью большой политики...» [23]. При этом К. Данияров нисколько не замечает, что сам выступает в роли своеобразного «реваншиста» на поле исторического познания, ведь он выражает агрессивное неприятие того, что «...кочевой род Кият, из которого происхо¬дит Чингисхан, объявлен монгольским, и Чингисхану установлен памятник в Улан-Баторе — столице современной Монголии», что «монгольская версия о происхождении Чингисхана широко разо¬шлась в мире» [24]. Задумывался ли этот новоявленный мифо-творец «от технических наук», что ознакомившись с его сентенци¬ями, монгольские коллеги также могут усмотреть здесь «геопо¬литические смыслы» или «будущие территориальные претензии»? Благо что монгольские историки с иронией воспринимают подоб¬ные «сказки о Чингисхане» и уже привыкли к многочисленным попыткам этнически атрибутировать его то как «китайца», то как «казаха», «кыргыза», «узбека», «туркмена», а в последнее время даже «русского» или «украинца». В еще более глубокие пласты истории «врезается» своим «на¬учным поиском» А. Байбатша, по-видимому, в этом ему помогает долгая практика специалиста-геолога. Это тоже «революционер», ибо пытается совершить «переворот» в антропологии и этногенезе казахов. Широко известно, что в 2000 г. в Кении нашли останки го-минида, получившего имя Orronn tugenensis, датированного возрас¬том около 6 млн лет, а в 2001 г. в Чаде обнаружены останки Sahelanthropus tchadensis, которые датируются возрастом 6—7 млн лет. Эти находки вошли в историю антропологии как «революция 2001 г.» и позволили сделать вывод, что формирование гоминид-ной линии происходило не только в восточной и южной, но и в центральной и, возможно, даже в северной части Африки. «К сожалению», мировая антропологическая наука не заметила еще одной «революции» в области ее познания, а именно — «ан-тропологической революции 2003 г.». Именно в этот год вы¬шла книга доктора геолого-минералогических наук А. Байбатши «Антропогеновая история Казахстана». Из нее мы и знакомимся с сенсационным «открытием». Оказывается, «... люди (гоминны) возникли в одинаковое геологическое время в трех независимых друг от друга очагах — на востоке Африки, на юге Индокитая и в Казахской степи (выделено нами. — Н. М.)» [25]. Дальше следуют еще более «революционные» открытия, которым в пост¬советском мифотворческом пространстве наверняка позавидуют многие: «Степные племена, т. е. выходцы Казахской степи — воз¬можные казахантропы (выделено нами. — Н. М.)... пустились в разное время на путь миграции различной продолжительности, переселившись на территории разных регионов и континентов... Из этих первобытных людей, их последователей — цивилизованных степных, протосахских и сахских племен, около 2500 лет назад выкристаллизовался самобытный казахский народ» [26]. Здесь А. Байбатша совершает «революцию» уже не только в антропо¬логии (он дал миру еще одну, новую праматерь человечества — Казахскую степь), но и в казахском этногенезе. Ведь он увидел гораздо глубже (как и полагается настоящему геологу — иска¬телю недр) своих собратьев по «мифотворческому разуму». Те усматривают казахскую этничность «всего лишь» в эпохе ранне¬го железа, тогда как А. Байбатша видит казахов в уже древних насельниках эпохи поздней бронзы и раннего железа. Это ли не «этногенетическая революция»? Абсолютизируя версии некоторых археологов (публикации X. Алпысбаева и Н. Костенко 1960-х годов), А. Байбатша пишет, что «первые люди возникли на территории Казахстана около 2 млн лет назад» [27]. По-видимому, он незнаком с но¬вейшими и уточненными исследованиями специалистов по эпо¬хе камня. В противном случае автор «Антропогеновой истории Казахстана» знал бы, что самые ранние и достоверные, т. е. имеющие абсолютную датировку, палеолитические памятники выявлены в 1993—1998 гг. совместной казахстанско-россий-скои экспедицией (руководители — акад. РАН А. Деревянко " Л- и. н., профессор. Ж. Таймагамбетов). Они относятся к ^Ушкургано-Шоктасскому комплексу (Южный Казахстан) и Датированы методом электронно-парамагнитного резонанса \&l IP) возрастом 510 тыс. лет. Палеолитические же памятни¬ки Кзылтау (Южный Казахстан) и Новый Узень (Мангистау) 0Г1Ределяются на основе типологии артефактов и имеют относи-Тельную датировку около 1 млн лет. Предлагаю обсудить и вычитать текст. Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Модераторы Стас Опубликовано 21 марта, 2010 Модераторы Поделиться Опубликовано 21 марта, 2010 Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Shalkar Опубликовано 21 марта, 2010 Поделиться Опубликовано 21 марта, 2010 Не поленились же. Обсуждать саму статью? Вы против мнения Масанова или как? Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
Хак-Назар б. Касым Опубликовано 21 марта, 2010 Поделиться Опубликовано 21 марта, 2010 Для балансу. Назира НУРТАЗИНА, кандидат исторических наук, доцент КазНУ им.аль-Фараби Oтвет фальсификаторам национальной историиКнига Н.Э. Масанова, Ж.Б. Абылхожина и И.В. Ерофеевой «Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана». (Алматы, «Дайк пресс», 2007, 296 стр.) стала первой попыткой критического переосмысления непростой ситуации в современной исторической науке и качества исторического знания в Казахстане. Но, к сожалению, претендуя на решение серьезной творческой задачи, она абсолютно не достигла своей цели. Мы не только не нашли в ней подлинно научных ответов на поднятые вопросы, но обнаружили дилетантизм и поверхностное отношение ко многим событиям и явлениям отечественной истории, а в некоторых принципиально важных вопросах – сознательную фальсификацию авторами истории Казахстана и примеры софистики*. Основным объектом критики стала для авторов возобладавшая в современном Казахстане тенденция «конструирования исключительно позитивной истории народа – «панорамы, расписанной сугубо «героико-эпическими тонами». Появился жанр любительской истории, в ее рамках рождались и популяризировались факты фантастического удревнения этнического прошлого и пр. В книге дана справедливая критика творцов и издателей «альтернативных историй», всевозможных сенсационных «открытий» о тюрках и т.д. Стоит согласиться с тем, что указанная тенденция в той или иной мере коснулась и самой исторической науки, исторического образования. По мнению авторов, исключительно комплиментарная историографическая парадигма стала возможна только посредством мифологизации прошлого. «Мифологизацию можно рассматривать как своеобразный способ интерпретации исторических процессов массовым обыденным сознанием, как правило, не способным подняться до научно-обоснованного понимания истории». С одной стороны, авторы признают гносеологические, исторические корни мифологизации, ее неизбежность и то, что мифологизация, как правило, предвосхищает и во многом сопутствует развитию полновесного исторического знания». В действительности, профессиональные историки должны быть в какой-то мере благодарны мифологизаторам, так как не будь «всенародного» интереса к истории, энтузиазма дилетантов-публицистов в 90-годы процесс восстановления «белых пятен» у нас растянулся бы еще на многие десятилетия. Не зря ведь кто-то сказал: «Не топчите тяжелыми сапогами профессионала зеленые ростки свежей дилетантской мысли». За примерами далеко ходить не надо: в свое время поэт и лингвист Олжас Сулейменов со своей публицистической книгой «Аз и Я» сделал переворот в историческом сознании казахов, разбудив и спящую историческую науку. Сам Эйнштейн говорил, что порой великие открытия в науке делает дилетант. В книге правдиво описывается ситуация кризиса исторической науки советского периода, тенденция снижения научных стандартов после провозглашения независимости. И все же в процессе национально-культурного возрождения авторы видят сплошной негатив. Казахам инкриминируется «тоталитарная претензия на производство своего величия, если не в настоящем, то хотя бы в прошлом». Раздувая из мухи слона, авторы заявляют, что якобы нынешнее состояние изучения и преподавания Истории Казахстана «может вылиться в массовую апологию культуры отчуждения и насилия, а не культуры толерантности». Но ведь за «пеной», которая закономерно уже уходит, нельзя не видеть, как словно из небытия воссоздана История Родины, вышло в свет немало добросовестных научных монографий, учебников. В то же время сами авторы приводят слова А. Я. Гуревича, что «историческое знание никогда полностью не избавляется от влияния мифов, от мифотворчества». Прямая софистика с подтасовкой фактов и искажением элементарных законов истории и социологии начинается с глав монографии, в которых «анализируется» тема маргиналов. Именно в этом вопросе ясно обнаруживаются отход от научности, прямые фальсификации. Обращает внимание модная, наукообразная фразеология, призванная, что называется, пустить пыль в глаза неискушенному массовому читателю. Часть казахов, которые являются выходцами из сельской местности (а их большинство) якобы в силу своей отсталости мешают обществу модернизироваться. Последнее понимается исключительно как вестернизация, американизация. Протаскивается давний масановско-амрекуловский тезис о противоположности урбанизированных казахов, которые не озабочены этническими проблемами и спокойно интегрировались в «современную» цивилизацию и беспокойных аграриев-маргиналов с их традиционалистско-этноцентристским мироотношением. Первые идеализируются в качестве эталона современного казаха. А по отношению ко второй, «проблемной» группе читателям настойчиво внушаются чувства не только презрения, но и ненависти и страха (главу государства, политический истэблишмент пугают вероятностью повторения у нас Карабаха, Югославии, Кашмира, Руанды!). Когда я слышу ставший казахстанским брендом ( ?) «научный» тезис о противоположности урбанизации и этничности, мне всегда хочется его приверженцам задать, что называется в лоб, один простой вопрос: почему высокоурбанизированные армяне (почти 95% армян – жители городов, это – нация с самыми высокими в бывшем Советском Союзе интеллектуальными показателями, удельным весом интеллигенции и пр.) всегда имели и имеют высокоразвитое национальное самосознание ? Нет ни одного армянина, который не знал бы армянского языка, и, самое главное, не ощущал бы себя частью «великой» армянской нации. Или взять японцев, евреев, турок. Почему японцы с их традиционализмом, с их почти сакральным пиететом перед государством, императором не считаются «аграрными маргиналами»? Как объяснить озабоченность евреев (которых смешно заподозрить в отсталости) своей религией, языком, своим национальным «я»? Ответы на эти вопросы можно найти, если быть честным. Есть ключевое слово, которого авторы монографии боятся как огня, старательно избегают, а если услышат, они будут его поносить, доказывать, что оно «отсталое», «старомодное» и пр. Это слово - колониализм. В прекрасном фундаментальном труде советских востоковедов «Эволюция восточных обществ: синтез традиционного и современного» (Москва, 1984) очень глубоко анализируется ход модернизации в тех восточных, афро-азиатских обществах, которым пришлось пережить этот процесс в условиях политической зависимости от европейских держав. В чем грубейшая ошибка Н.Э.Масанова и его единомышленников ? Это то, что они сфокусировали свое внимание на общесоциальной противоположности между городом и деревней, аграрной и индустриальной стадией эволюции (условно: формационный аспект) и игнорировали другую плоскость – межкультурный и межэтнический конфликт (цивилизационный, культурный аспект). В условиях политической зависимости сам по себе непростой переход из села в город усугублялся и приобретал болезненные, уродливые формы. Ибо на него накладывалась ситуация колониального статуса, целенаправленной политики метрополии на культурную ассимиляцию. Россия всячески тормозила процесс индустриализации и урбанизации казахов (коренное население в массе было загнано в резервации, влачило жалкое, нищенское существование, не имело доступа даже к чистой питьевой воде), но когда это становилось неизбежным, всегда направляла его в выгодное ей русло, в русло русификации (яркий пример – какими усилиями и унижениями добивались представители национальной интеллигенции открытия в советский период единственной казахской школы № 12 в городе Алма-Ате). О столкновении культурных интересов коренного народа и официальной России всегда писали зарубежные советологи. Делать вид, что в Казахстане в течение XX столетия не было цивилизационного (культурного) конфликта, политики обрусения и видеть только формационные противоречия; не принимать во внимание, что эти два вида противоречия переплетались и наслаивались друг на друга – это либо свидетельство недостатка у исследователя знаний, либо (скорее всего) софистика, введение современных казахстанцев в заблуждение (интересно, что преследует, спонсируя подобные исследования фонд им. Ф. Эберта?). Вместе с тем давно доказано, что в городах, в мегаполисах, в условиях интернационализации жизни и производства, разумной индивидуализации и т.д., человек, конечно же, становится более культурным, толерантным, открытым, смягчаются межэтнические противоречия. Прежнее «феодальное» этническое сознание трансформируется в более высокий тип национального самосознания. В определенном смысле происходит трансформация личности: должно зародиться сознание «нового» казаха. Но именно казаха, притом говорящего на современном казахском языке, а не абстрактного космического человека. Вместо того, чтобы признать уродливость процесса модернизации, обусловленного колониализмом, когда слово «город» в Казахстане печально ассоциировалось с русским языком и русскоговорящим населением, а слово «прописка» символизировало закрепощенность и политику сознательного сдерживания урбанизации казахов (так что ничтожный процент коренного населения, попадавший в города и столицу республики становился объектом жесткой культурной ассимиляции), в рецензируемой монографии утратившие национальную самоидентификацию алма-атинские казахи советского поколения восхваляются как прослойка, которая «обнаружила хорошую адаптивность к иной (читай: русскоговорящей, инокультурной – Н.Н.) социальной и культурной среде, «когда размываются стереотипы исходной для него субкультуры» (то есть казахской – Н.Н.). Заметим, что в советский период Казахстан был единственной из 15 республик, в столице которой – г.Алма-Ате – коренное население составляло не просто меньшинство, а всего лишь 20% удельного веса горожан. (В Ташкенте узбеков было 65 %, в Ереване армян – 99 %). Вместо того, чтобы называть вещи своими именами и говорить о русификации, пускаются в ход туманные и абстрактные определения, типа «другое социальное пространство», «урбанистическая субкультура» и пр. Постоянно утверждается, что маргиналы, аграрии – это те, кто не могут освоиться, адаптироваться, иначе говоря, это – отбросы культуртрегерского эксперимента. Словно трагедию воспринимают авторы такую страницу новейшей истории РК, как оживленная миграция казахов в города и столицу (скорее всего они так же воспринимают возвращение на Родину казахов-оралманов). Анализируя душу казаха, борющегося на свою идентичность, авторы находят там чувство вины, долга, совести и квалифицируют это как… болезнь, ужасы и неврозы маргинальности, а также как некую недоразвитость. Получается, что Алихан Букейханов, Мустафа Чокай, все борцы за национальную свободу были душевно больными личностями, им надо было «выздороветь», т.е. быстро обрусеть и обрести покой. Все национально-освободительные восстания казахского народа – это не что иное, как проявления неврозов и психозов. Конечная цель, куда мы должны все устремиться, уйдя от кошмарной маргинальности – это, оказывается, – идеал ассимилированного космополита и крайне эгоистичного сытого обывателя-буржуа. В книге исторически закономерный процесс восстановления своей идентичности сотнями тысяч обрусевших казахов называется «обратной маргинализацией горожан». Иными словами, естественный, от Бога исходящий процесс деколонизации сознания и этнической консолидации (сродни излечению от психического заболевания, от наркотической зависимости) авторы считают ненормальным и позорным. Их раздражает бурный всплеск национальных чувств в 90-годы. Патриотически настроенных соотечественников они окрестили «маргинально-традиционалистичными», национальное самосознание и чувство национального достоинства – «гиперэтноцентризмом» и пр. Но ведь всегда считалось, что групповая солидарность – это начальная школа человеческого общежития и взаимопомощи. Люди учились и продолжают учиться кооперации, солидарности, состраданию в составе таких общностей, как племя, народ. Причем зарождение общечеловеческого, планетарного сознания отрицает предыдущие ступени не абсолютно, а относительно. И в нашу эпоху нельзя научиться любить все человечество, пока не научишься дорожить своей матерью, кусочком земли, где ты родился и т.д. Наши же оппоненты считают признаком отсталости «коллективное начало», «идеологию солидарности». Но ведь и в семье должна быть солидарность. Умение работать в группе, корпоративную солидарность и взаимовыручку ценят и культивируют в современных фирмах, учебных и воспитательных учреждениях. То есть так же, как и личное «я», групповое «я» имеет право на существование. Этничность – не зло и не патология сама по себе. Все зависит от меры и конкретной ситуации, когда оно полезно, а когда вредит. То есть нужна мудрость и гармония. Культурный конфликт в условиях колониализма хорошо исследован на африканском материале. При этом российская (и советская) школа африканистики всегда была одной из самых сильных. В прекрасном сборнике «Африка: взаимодействие культур» (Москва, 1989) российские ученые пишут, что в действительности во избежание путаницы для обозначения перехода от сельской к современной городской культуре (формационные изменения) корректнее употреблять более точный термин «транслиминальность», а не маргинальность. Тогда как термины «маргинальность» или «маргинал» более уместны для анализа межкультурного (межцивилизационного) взаимодействия. Слишком вольное употребление термина «маргинальность», по мнению российских африканистов, «приводит к смешению диаметрально противоположных явлений. В отличие от транслиминала, находящегося в положении нестабильности и динамики, состояние маргинала – «межкультурное, но стабильное состояние – ситуация укорененности в разных культурах». Сознание человека, как правило, находит ресурсы для устранения противоречий, для обретения цельности. Поиск тождественности может разрешиться наилучшим образом – в виде сотворения гармоничного синтеза, обогащения и качественного прорыва при одновременном сохранении своего культурного «я». То есть маргинальность в ситуации межкультурного конфликта – это не только страдания и неврозы, но и великий процесс творения. Переходные (маргинальные) виды могут образовать субстрат, на основе которого строится новая урбанистическая культура. Новое (европейское) не уничтожает, а сублимирует традиционное, вступая с ним в синтез. Итак, оказывается, «маргинальность», «маргинал» – это вовсе не ругательские или позорные слова. Маргиналами были Ганди, Неру, Ататюрк, Мустафа Чокай, Алихан Букейханов. Типичный гений-маргинал средневековья – великий Аль Фараби, творивший свое сознание и свое бессмертное наследие на стыке тюркской культуры и арабо-мусульманской цивилизации. Вполне закономерно, что слова «синтез», «творчество» напрочь отсутствуют в лексиконе наших авторов. Писавший о маргинальной личности С.Н.Артановский, основоположник теоретического направления в российском востоковедении Б.С. Ерасов и многие другие маститые ученые указывают в качестве блистательного «выхода» из культурного конфликта именно творческий синтез. Именно здесь, на маргинальном пространстве, на границе, на стыке культур и могут родиться гениальные открытия, в том числе касающиеся кардинального обновления существующей в мире социально-экономической и политической системы. Зато в лексиконе наших авторов слишком часто встречается слово «транзитное» или «переходное» (в отношении стран Востока, начиная с нового времени и до сегодняшнего дня). В действительности, если даже это применимо в отношении экономики, то определенно некорректно в отношении духовных составляющих. Почему мы должны обязательно куда-то «переходить»? Вечно догонять Запад и буквально его копировать? Один вид рабства менять на другой. Перефразируя самих же авторов, нужно отметить почти мазохистское преклонение их перед идолом «рыночной системы и свободного индивида». Между тем, в современной науке давно выдвигаются более культурологизированные концепции модернизации – с учетом этнической и исторической специфики, религиозного, цивилизационного своеобразия регионов. Почему модернизацию нужно представлять в жесткой привязке к американской и западно-европейской модели? Даже в рамках западной цивилизации существуют «шведская модель» и др. Почему Россия, всегда имевшая цивилизационное своеобразие, обязана слепо копировать путь Запада, в том числе и горькие ошибки? (Кстати, в работе высмеивается евразийская теория в истории России и любая попытка ее идеологов сохранять самобытность. Россия якобы недостаточно рациональная, она неспособна «дорасти» до европейских либеральных ценностей). Сегодня уже много говорят о преимуществах исламской экономики, исламского банкинга и т.д. Но об этом наши оппоненты даже не задумываются (О дилетантизме авторов в вопросах религиоведения и исламоведения мы написали отдельно, в первой рецензии на их книгу – статье «Кому нужен миф о неприятии кочевниками ислама? // Наш мир, 2008, №. 18(100). «Формационное» и «цивилизационное» – это в определенном смысле взаимосвязанные категории. Дело в том, что капитализм как формация (вынуждены употреблять немного устаревшие термины) есть порождение западно-европейской цивилизации. Мы не отрицаем того, что народы Востока еще в конце XIX и начале XX веков должны были принять «вызов» западной цивилизации, честно признав свою относительную отсталость, и взять из нее наиболее важные элементы, то есть модернизироваться (в основном это касалось экономических и технологических составляющих). Но вставал драматический и до сих пор однозначно нерешенный вопрос: как при этом не потерять свое культурное «я», а также этические принципы. Почему бы нашим авторам – если у них чересчур разыгрался интеллект – не заняться постановкой проблемы о казахской урбанистической культуре, казахстанском капитализме (модели модернизации) или даже будущей казахстанской (или евразийской) цивилизации? Тем более сегодня, когда реалии глобального финансового кризиса уже изрядно подорвали наивную веру во всемогущего заокеанского дядюшку Сэма и вряд ли кто согласится идеализировать и умиляться перед полным противоречий западным вариантом цивилизационного развития. Давно пора думать о национальной или региональной модели развития, вместо того, чтобы жестко подгонять общество под американские мерки. Не случайно, Президент Н.А.Назарбаев все чаще выступает на мировой арене с принципиально новыми идеями и инициативами, могущими повлиять на перспективу человечества в целом. Но наши авторы старательно избегают темы цивилизационного и формационного синтеза. Они видят только примитивную перспективу сломя голову «выбежать» из одной цивилизации и тут же «впрыгнуть» в другую. А те, кто думают головой и стремятся творить новое «на перекрестке» или «между» двумя цивилизациями презрительно называются «маргиналами». В конце концов почему мы не говорим об обратном влиянии Востока на Запад – особенно с конца XX и начала XXI веков? Между тем, примеров немало. Сам Шпенглер предрек «закат Запада», а Юнг назвал Европу «матерью демонов, пожравших большую часть земли». Великий мыслитель Тойнби делал футурологический прогноз о смещении центра тяжести исторической деятельности человечества на территорию современного Казахстана («куда-то между Китаем и Россией, двумя историческими укротителями евразийских кочевников»). Десятки тысяч французов, немцев (причем ученых, людей искусства) принимают ислам. А вот мироотношение многих казахстанцев порой все еще держится на уровне просветителей XIX века: мы так наивно и радостно говорим о «цивилизующей роли Запада», в точь-в точь как наши прадедушки Чокан Валиханов и Ибрай Алтынсарин. «Цивилизационная инициатива»… Именно эта важнейшая проблема актуальна сейчас для Казахстана, России, Евразии в целом. Остаться самим собой, но быть развитым научно, технологически. Быть современным, в меру открытым и демократичным, одновременно сохраняя духовный стержень, национальные и региональные особенности. Возможно, даже превзойти Запад, тем самым помочь выжить человечеству в судьбоносный час… Запад задыхается от недостатка духа, этики, гуманизма и коллективизма, хотя создал чудеса техники. А сейчас он даже не способен овладеть своей финансово-экономической системой. Восток (и возможно, Россия) – в потенциале сильны духом, этическим, человеколюбивым началом, религиозностью и т.д. Еще одна стойкая закономерность в исследовании – это отрицание и замалчивание субъективного фактора, а именно, роли государства (русского царизма, Советской власти) в истории Казахстана. Но ведь это методологически грубая ошибка: история – это не природный процесс, а человечество – не царство животных, в котором действует только объективная детерминация. Помнится, в 90-годы проф. Н.Э.Масанов на лекциях в КазГУ вопреки здравому смыслу и историческим документам цинично внушал студентам, что, мол, в дореволюционном Казахстане не было конфликта и борьбы за землю, а каждый этнос, в том числе русские переселенцы просто занимали свою «экологическую нишу»… К сталинскому геноциду 30-х годов, унесшему жизнь более 2 миллионов казахов, профессор призывал отнестись спокойно, как к тяжелому, но будто бы объективному и неизбежному в процессе модернизации событию, т.е. почти как к природному катаклизму (в котором не бывает виноватых), но не как к творению рук человеческих. Преднамеренное замалчивание субъективного фактора – государственной политики царизма и советской власти (России) – яркий пример софистики и идеологической заданности авторов, несмотря на их заверения о «научно-объективном подходе». При этом поразительно, что в тех случаях, когда авторам и их заказчикам оказывается выгодным – они вдруг вспоминают о роли государства и даже ругают и проклинают его. Но это касается только государства после провозглашения независимости, то есть национального, казахского государства! Приверженность государству, защита государства современными казахами – это якобы признак отсталого традиционализма, даже тоталитаризма (а как же японцы с их культом императора?). Любопытно, что вопреки «теории» наших критиков из урбанизированной алма-атинской элиты выходили яркие, патриотически настроенные личности, сумевшие даже «разбудить» и повести за собой массы «аграриев», как Олжас Сулейменов (кстати в книге он критикуется за вклад в мифологизацию истории), Мурат Ауэзов. Почему коренная алма-атинка («с Тулебаева»), культуролог Шуга Нурпеисова давала в 90-годы в своих великолепных публицистических заметках резкий отпор противникам национального возрождения, выступая с позиции традиционализма и религиозных ценностей? Да, для сотен тысяч (возможно и миллионов) казахов, как и других представителей нерусских народов СССР возвращение к своему национальному «я» было непростым, даже мучительным процессом, протекавшим через кризис самоидентификации, состояние маргинальности, боль, покаяние. Но они все таки «вернулись» к своему подлинному коллективному «я». В этом нужно видеть могучую силу «коллективного бессознательного», колоссальную энергию и волю архетипов. Сколько т.н. «урбанизированных», проще говоря, обрусевших казахов сегодня прозрели и сами высоко оценивают этот процесс как исключительно радостное событие, как духовное исцеление, очищение, «возвращение домой». Они «вернулись», ибо «услышали» сердцем «зов предков», «голос крови». Их отрезвили от колониального дурмана запах полыни половецкого поля, топот коней древних батыров, крики жестоко избитых и униженных джигитов и девушек в декабрьскую стужу 86-ого… Но как верно заметил Мурат Ауэзов, это возвращение к традиции для них произошло на новом уровне – в соответствии с гегелевской триадой «через отрицание отрицания к синтезу». Они вернулись с миссией двигать вперед новую казахскую и казахстанскую культуру, воспитывать обновленную нацию, интеллектуально выражать и защищать ее коренные интенции и свободы! Да, в конечном счете, все, что произошло с обрусевшими казахами, случилось не по их вине. Сегодня нация стремительно интегрируется, и знание национальной истории играет в этом процессе не последнюю роль. А вот авторы монографии «Научное знание и мифотворчество в современной историографии Казахстана», отойдя от элементарной этики ученого, упорно и злоумышленно хотят внести раскол в общество, противопоставляя две части одного казахского народа. С другой стороны – посеять смуту и вражду между этносами страны, прежде всего противопоставив казахов славянской, русскоязычной части общества. Несмотря на стремление авторов выдать свои «перлы» за образец строго научного анализа, за всей этой интеллектуальной работой как раз чувствуется скрытая эмоциональность и нервозность, иррациональные феномены: ненависть, злость, страх. Страх навсегда и безвозвратно потерять свой привилегированный статус из-за смены элит, страх перестать быть востребованным, даже первобытное желание мести, авантюристическое стремление остановить вспять колесо истории (любыми путями – не гнушаясь ложью, шантажом). …Кстати, без момента покаяния и искренности не может быть подлинно добрых отношений между казахами и русскими, между Казахстаном и Россией. Путь к подлинному добрососедству и страницам настоящей дружбы в XXI веке (с апелляцией к духам Чокана и Достоевского, Шакарима и Толстого, влюбленного джигита Дудара и красавицы Марии Егор-кызы) лежит через раскрытие правды о прошлом, через катарсис, честный диалог порой о нелицеприятных вещах. Это лучше, чем очередной обман и лицемерие. По своему опыту знаю, что воспитанная в условиях демократии, не терпящая фальши современная молодежь, в том числе студенты неказахской национальности, готовы принять и понять этот диалог о нашей непростой истории. За 10 лет преподавания предмета «История Казахстана» на самом престижном (и интернациональном по контингенту) факультете КазНУ им. аль-Фараби – факультете международных отношений – русские ребята никогда не обижались от моей «подачи» лекций по теме колониализма и истории казахского Сопротивления. Более того: у нас всегда складывались очень добрые и искренние взаимоотношения. Мы откровенно говорили о горьких уроках истории, в том числе об ошибках и слабостях самих казахов, элиты. Раскрывалась именно драма истории, в которой у каждого народа на определенных ее этапах есть не только страницы славы, но и стыда и поражений. Не говоря о т.н. «урбанизированных» казахах, уже и русскоязычная молодежь Казахстана активно приобщается сегодня к сокровищницам казахской культуры, изучает казахский язык. Ясно, что ядром формирующегося нового казахстанского суперэтноса является «тысячу раз умиравший и тысячу раз воскрешавший» (Ж.Молдагалиев) казахский народ. Быть государствообразующим, системообразующим этническим элементом – не только и не столько привилегия, но прежде всего большая ответственность и бремя. И, наверное, не так далеко то время, когда слово «казах» (как и слово «француз», объединяющий в одну национальную семью голубоглазых потомков франков и чернокожих выходцев из Сенегала и Алжира) добровольно будет принят сознанием этой монолитной общности в качестве единственного выражения своей коллективной идентичности… * софистика – преднамеренное искажение ученым истины с целью ввести других людей в заблуждение. Назира НУРТАЗИНА, кандидат исторических наук, доцент КазНУ им.аль-Фараби link Ссылка на комментарий Поделиться на другие сайты Поделиться
