О Монголии

[Гость Эльтебер]

Почему немцы едут в Монголию

Елена Слепчук

УЛАН-БАТОР -- МОСКВА

В Монголию россияне попадают в основном по делу. Это не Испания и не Турция, куда подуставший соотечественник, накопив деньжат, отправляется за впечатлениями и отдыхом с пользой для здоровья. Да и назойливая реклама не спешит зазывать гостей в девственные уголки монгольской природы. А без особого толчка наш турист не торопится менять привычные маршруты.

Поэтому, когда мне и моей коллеге предложили провести неделю в монгольской столице по приглашению государственного информационного агентства МОНЦАМЭ, мы с удовольствием ухватились за эту счастливую возможность.

В Шереметьево-2, пройдя все необходимые формальности, присоединяемся к группе молодых азиатов, ожидающих рейс на Улан-Батор, и сразу попадаем в поток незнакомой речи. Монгольский язык очень своеобразен, в нем много согласных звуков, следующих один за другим. Когда между собой говорят два монгола, кажется, что они выстреливают фразами друг в друга. В женском исполнении это звучит более мелодично и напоминает нежное стрекотание кузнечиков. И вдруг в этом многоголосом "стаккато" улавливаем певучий московский говорок. Безошибочно находим его обладателя, а заодно и нашего первого гида по Монголии. Петр Алексеевич, как он нам представился, регулярно ездит в командировки на горно-обогатительный комбинат в Эрдэнэте. Комбинат строили в 70-е годы советские специалисты, и долгое время он служил ярким символом крепкой монголо-советской дружбы. Однако в годы перестройки помощь "большого брата" посчитали излишней, и множество россиян, работавших на различных монгольских предприятиях, покинуло страну.

Как сейчас относятся к русским? "Нормально, -- отвечает наш собеседник. -- Монголы быстро поняли, что из-за рубежа золотой дождь на них не прольется, а старый друг, как говорится, лучше новых двух. Работаем по контрактам к обоюдному удовольствию". Подходит большая группа иностранцев, говорящих по-немецки. На наш недоуменный вопрос: чем может привлечь Монголия немцев? -- Петр Алексеевич сказал, что "в отличие от русских Монголию уже пару лет как открыли для себя немецкие туристы. Эта страна -- настоящий Клондайк для Запада. Европейцы, привыкшие упираться носом в крышу соседа, просто шалеют от степного раздолья и гор, с удовольствием живут в юртах, ездят на лошадях, словом, упиваются местной экзотикой и готовы платить за это немалые деньги".

Первый приятный сюрприз преподносит монгольская компания "МИАТ". Сервис на борту аэробуса вполне европейский. За обильной едой и просмотром фильмов из жизни монголов шесть часов полета проходят незаметно. И вот внизу уже видна серая полоса аэродрома "Буянт-Уха". Аккуратно садимся на бетонное дно огромной зеленой чаши. Здравствуй, Монголия!

Нас встречает сотрудник МОНЦАМЭ Цэрэнбалжирын Давааджав. Видя наши безуспешные попытки правильно произнести его имя и фамилию, он любезно разрешает называть его просто Давааджав. В МОНЦАМЭ он руководит отделом зарубежной информации, знает несколько иностранных языков и хорошо, с чуть заметным акцентом говорит по-русски. В свое время он переводил на монгольский труды Ленина и даже несколько лет работал на московском радио. О чем вспоминает с большой теплотой.

Южнокорейская "Соната", на которой монгольские коллеги везут нас из аэропорта, ничем не выделяется в общем потоке подержанных корейских и японских автомобилей, разбавленных российскими вездеходами и "жигулями". Никакого ощущения, что мы за границей. Всех въезжающих в Улан-Батор (в переводе имя столицы значит "красный богатырь") приветствует российский Т-34. Интернациональный экипаж этого легендарного танка дошел до Берлина.

А вот и экзотика! Пригород столицы начинается с большого скопления юрт, окруженных некрашеными деревянными заборами. Кое-где рядом с юртами притулились иномарки и грузовички, как бы говоря о том, что их хозяева могут в любую минуту сняться с места. Многие монгольские семьи, как и их далекие предки, до сих пор ведут кочевой образ жизни, а пожилые люди часто и не хотят переезжать из привычной юрты в городскую квартиру.

Юрты сменяются кварталами одинаковых панельных пяти- и девятиэтажек. Знакомые поросшие травой дворики. Все как в спальных районах российских городов, где сонные жэки не спешат заниматься ремонтом жилого фонда. Зато широкий центральный проспект Мира выглядит солидно. Его украшают массивные серые и желтые здания с портиками и колоннами эпохи сталинского модернизма. Зелени на улицах мало.

Одно из почитаемых мест столицы -- гора Зайсан, на вершине которой находится мемориал российским воинам. Отсюда, как на ладони, просматривается красно-коричневое крышеобразие городских кварталов, обрамленное по периметру серыми пятнами юрт. Зеленые склоны невысоких гор окружают лежащий в огромной котловине город.

Поездка в горы оставляет незабываемое впечатление. Монгольский Алтай -- это не могучие лысые вершины Кавказа, покрытые вечными снегами и ледниками. Все проще и ровнее. Но понятие высоты в Монголии обманчиво. Здесь вообще нет мест, опускающихся ниже 500 метров над уровнем моря, что делает монгольский климат резко континентальным. По пологим горным склонам живописно разбросаны груды огромных каменных глыб. Своими причудливыми формами они удивительно напоминают то людей, то животных. Монголы их так и называют -- "крокодил", "черепаха" и т.д.

Мы направляемся к "черепахе". На перевале обязательная для всех остановка у "обо". Этим языческим культовым знаком отмечено прибежище духов, охраняющих здешние места. Внешне он напоминает кучу камней разного размера, в центр которой воткнута длинная палка с разноцветными тряпочками. По обычаю, нужно обязательно попросить у духов разрешения посетить их владения и пообещать им не причинять зла природе. Для этого гости должны три раза обойти вокруг "обо" и бросить что-нибудь в кучу. Лучше всего -- такие же камешки. Что мы и сделали.

Прямо под ногами в изобилии растут шампиньоны. Мечта российского грибника крепенькие рыжики -- символ экологической чистоты -- маячат яркими шляпками среди моховиков и сыроежек. Удивляться этому грибному великолепию не стоит. Здешняя почва обильно сдобрена коровьми и лошадиными кизяками. Тут же стадами бродят и их щедрые "производители". Особенно много лошадей. По непроверенной статистике, на каждого монгола приходится по лошади. Монгольские дети -- отличные наездники. Грудничков, еще не сделавших ни единого шага, уже сажают в седло, а годам к пяти ребятня ловко управляет невысокими коренастыми лошадками, помогая родителям пасти скот -- основное богатство жителей этой страны.

С высотой лиственные леса сменяются кедровыми. Над верхушками темно-зеленых кедрачей стелятся белые дымные облака. Это жгут костры многочисленные сборщики кедровых шишек. Смолистые орешки, как мы узнали, не только полезный продукт питания, но и неплохой бизнес. Особенно бойко промышляют ими дети. На улицах валяется ореховая скорлупа, и складывается впечатление, что монголы грызут кедровые орешки с таким же удовольствием, как россияне -- семечки.

А наше путешествие продолжается. То здесь, то там видны группы юрт и загоны для лошадей. Это может быть стоянка кочующей монгольской семьи или одно из пристанищ того самого "экологического туризма", где немцы и другие европейцы проводят свой отпуск. Честно говоря, глядя на открывающуюся перед тобой необъятную панораму, где никто не скажет: "сюда нельзя -- это мое", их восторги можно понять.

Однако пора возвращаться, и наш уазик, проваливаясь в рытвины и ямы, мужественно преодолевает бездорожье и благополучно добирается до асфальта...

Быть в Монголии и не зайти в магазины всемирно известной кашемировой фабрики "Гоби" -- непростительное упущение. Хотя, признаюсь, созерцание красивых пушистых кофточек, свитеров, шарфиков разнообразных расцветок и фасонов не для слабонервных женщин. Когда касаешься мягкого кашемирового изделия, рука сама тянется к кошельку. Цены кусаются, но не смертельно. По магазину деловито расхаживают практичные иностранцы, придирчиво рассматривают вещи, покупают много. Это лучший показатель конкурентоспособности "Гоби". Видимо, на уровне европейских цен здешние вполне доступны, а качество достойно.

Те же изделия можно купить и в центральном универмаге Улан-Батора, но значительно дороже. Однако иностранных туристов, занимающихся кашемировым шоппингом, много и здесь. К сожалению, на монголах мы редко видели эти прекрасные вещи. Вероятно, цены для них недоступны. Не секрет, что в Монголии высокий процент безработицы, особенно среди женщин и молодежи. Многие предприятия закрыты или работают не в полную силу...

Бросается в глаза, что молодое поколение значительно переросло своих родителей. Почти каждая девушка или парень могут похвастаться шапкой густых блестящих волос и здоровым цветом кожи. При встрече монголы широко улыбаются, показывая в улыбке крепкие белые зубы -- отличная реклама для пресловутой зубной пасты "Бленд-а-мед", но она тут абсолютно ни при чем. Монголы с детства едят, вернее, грызут, свой национальный сыр арул из коровьего молока, который обладает очень плотной консистенцией. Возможно, природный кальций, содержащийся в молоке, лучше любой импортной пасты укрепляет зубную эмаль и делает улыбку монголов неотразимой.

Одежда молодых людей не отличается от "прикида" их московских сверстников. Это в основном китайский и южнокорейский ширпотреб и темные кожаные куртки. Совсем пожилые люди предпочитают национальную одежду -- халаты и мягкие сапожки с загнутыми носками. "Чтобы не поранить землю", -- объясняют они. Живо представляю такую монгольскую семью в юрте среди традиционной утвари за чаепитием. В одном из магазинов мы видели мебельный гарнитур, сделанный специально для юрты: множество расписных сундуков, кроватей и стол с табуретками. Как нам рассказали, вся эта мебель в определенном порядке расставляется вдоль мужской и женской половины юрты -- удивительно рационального сооружения, которое веками служило и служит надежным домом для кочевников. Сама юрта состоит из войлочного покрытия и деревянного остова особой конструкции. Ее можно возвести всего за два часа, и она выстоит при самом сильном ветре.

Одна из достопримечательностей Улан-Батора -- Центральный рынок. Здесь принято отчаянно торговаться и крепко держать в руках сумку. Увы, в последнем нам пришлось убедиться лично. Мы пренебрегли советом людей бывалых и спохватились лишь после того, как увидели аккуратно разрезанную сумку моей спутницы. К счастью, украсть из нее ничего не успели. Приезжим без сопровождения лучше на рынке не появляться -- кроме головной боли они ничего не приобретут. Но если рядом настоящий монгол, то в результате долгих споров цена товара может снизиться вдвое.

Подуставшие после рынка идем подкрепиться в бар, где наши друзья обещают угостить нас отличным пивом, какого больше не делают нигде. Называется оно "Чингисхан".

Новое время возрождает старых кумиров. Современные монголы свято чтут память первого правителя Монголии -- Чингисхана. Можно по-разному относится к жестокому основателю монгольского государства. Я, как славянка, тоже не могу испытывать к нему симпатии. Но нельзя не признавать его природный дар государственного деятеля и полководца.

Именно ему, юному Тэмуджину, сыну главы одного из скотоводческих кланов, удалось где хитростью, а где силой в начале XIII века объединить разрозненные, враждующие между собой монгольские племена и, приняв имя Чингисхан, стать первым правителем всей Монголии. Если верить легенде, то его первая победа была связана с освобождением любимой жены, красавицы Бортэ, схваченной враждебным кланом. Победив врагов и захватив богатую добычу, Тэмуджин поверил в свои силы, а соплеменники поверили в него.

Как свидетельствуют историки, его огромная армия, державшаяся на строжайшей дисциплине, уже в те далекие времена была разбита на боевые десятки и сотни. В армии царили жестокие порядки: если в десятке оказывался предатель, то казнили и остальных девять воинов. Вот уж где действовало правило "один за всех и все -- за одного". Много побед Чингисхан добился не числом, а уменьем. Чтобы обмануть врага, он жег на привалах огромное количество костров, сажал на лошадей манекенов или пленных. Военная добыча честно делилась на три части -- воину, командиру, хану. Только густонаселенная Восточная Европа остановила коварного и хитрого завоевателя, понявшего, что тут нужны другие силы.

Монголы, не чурающиеся крепкой чарки, по-мужски воздают должное своему знаменитому предку. "Чингисханом" нарекли они известную не только в стране национальную водку. А высокое качество светлого одноименного пива мы можем подтвердить лично. Имя великого полководца носит самая красивая, дорогая и комфортабельная столичная гостиница, хотя сам правитель презирал домашний уют и всю жизнь провел в боевом седле в условиях неприхотливого военного быта.

Народно-освободительная револющия положила конец ханским династиям. Дворец последнего монгольского правителя из династии Богдо-гэгэнов сейчас превращен в музей. Небольшие темноватые комнатки двухэтажного приземистого здания рассказывают о сытой жизни последнего хана, доживавшего свой век уже рядовым гражданином. На территории дворца можно полюбоваться уникальными образцами буддистского деревянного зодчества -- въездными воротами и крышами, срубленными без единого гвоздя.

Яркие буддистские крыши венчают и культовые строения центрального монгольского монастыря Гандантэгчинлэн. Монголы исповедуют одно из направлений буддизма -- ламаизм. В центральном храме нас, как и всех сюда входящих, поразила 26-метровая позолоченная статуя Будды. Поразила не только впечатляющими размерами, но и своей историей. Рассказывают, что в начале Второй мировой войны точно такая же скульптура была отправлена отсюда в Советский Союз на переплавку и изготовление артиллерийских гильз. Однако даже в трудное военное лихолетье у россиян не поднялась рука на святыню. Правда, о дальнейшей ее судьбе нам никто не мог рассказать. Но в 1994 году по указу президента Очирбата Пунсалмагийна реликвию решили восстановить, и два года спустя копия сидящего Будды вновь заняла в храме свое законное место. А вокруг гиганта с застекленных стеллажей отрешенно взирает на людей еще тысяча Будд -- небольших фигурок, как две капли воды похожих друг на друга, но не повторяющих один другого.

При входе в храм монголы легонько вращают стоящие здесь культовые барабаны, поклоняясь богу и вознося ему свою молитву. Среди буддистских монахов в характерном оранжевом одеянии много молодежи. Однако, если мальчики захотят изменить свою судьбу, они могут покинуть монастырь.

Когда мы пришли сюда, в одном из храмов шла служба. Монотонная молитва периодически прерывалась гулкими ударами в большие барабаны, висевшие над головами некоторых монахов. Молящихся много, но к нам, праздным посетителям, монахи отнеслись спокойно. Фотографировать, правда, здесь не рекомендуют, но и пленку никто засвечивать не будет. Все доброжелательно, тихо, умиротворенно. И так далеко от нашего мира...

Улица встретила нас неожиданно пронизывающим холодным ветром, напомнив о скорой осени и континентальном климате страны. Мгновенно продрогнув, мы с радостью приняли приглашение нашего терпеливого гида господина Давааджава и отправились к нему в гости. В семье Давааджава угощают бозами. Главное в этом национальном ястве -- приготовление фарша, для которого мелко рубится баранина. Рубится только вручную, а не прокручивается в мясорубке. Сдобренная специями и небольшим количеством жидкости, начинка особым образом запечатывается в тесто. Внешне бозы напоминают розетки с небольшим отверстием наверху и варятся в пароварке ровно 15 минут -- не больше. Все готово, но не спешите. Чтобы не получить по носу струей горячего бульона, надо осторожно надкусить тесто, выпить сок, и только потом отправить в рот аппетитный горячий боз. Очень вкусно! Кстати, господин Давааджав считается большим мастером по приготовлению этого блюда, о чем нам по секрету поведал его внук.

Наша "монгольская неделя" пролетела незаметно. Прощаясь с радушными хозяевами, мы все вместе с удовольствием и даже энтузиазмом поем хором русские песни. Признаться, мы с моей коллегой немного оплошали, иногда спотыкаясь и путая слова. Зато наши новые друзья, горделиво поглядывая на нас, без запинки переходят от куплета к куплету: наши песни, как оказалось, они знают лучше нас. Помнят годы учебы в советских вузах. И не зря, наверное, встретив нас, сразу спросили: "А кассету с русскими песнями привезли?" Увы, не догадались. Но в следующий раз привезем. Обязательно.

http://www.explan.ru/archive/2000/45-46/s2.htm

[Гость Shalkar]

Господа монголы!!

помогите плз. Я в разделе Искусство ЦА разместил никто не заметил. Явно монгольскогог происхождения. Тут деятели мне объясняют что это якобы символ монгольской империи оседлавшей китай. мало верю.

[enhd]

Господа монголы!!

помогите плз. Я в разделе Искусство ЦА разместил никто не заметил. Явно монгольскогог происхождения. Тут деятели мне объясняют что это якобы символ монгольской империи оседлавшей китай. мало верю.

Можно ли немножко подробнее.

Откуда этот найдено, и другие подробности связанные с этим.

[Гость Shalkar]

Где найдено и откуда привезено не знаю. В Алматы один человек таскает в кармане и хочет сбыть. Я фотку еле выпросил. Попытаюсь сам сфоткать на цифру, но уже вряд ли. По его словам, он показывал какому-то искусствоведу, тот и наговорил какие-то догадки. По всей видимости свои личные. Якобы, это лев, с головой дракона с хвостом лошади. У меня дома есть один рисунок из Монголии, где ребенок сидит на яке. Очень похоже на это.

Вы заметили? На руках есть петли, для подвешивания. А на ногах еще петли, чтоб на саму статуетку что-то подвешивать. Сделана из серебра.

[Гость Aldar]

Ochen' pohoje na lamaistskih duhov/bogov. Naprimer eto mojet bit' bog "Namsrai", esli ne oshibauys pod nim doljen bit' lev a sushestvo na statuetke ochen pohoje na lva v traditsionnom mongolskom stile. Nado dostat' izobrajeniya vseh bogov i sverit', ih izobrajeniya kanonizirovani i promlem s identifikatsiei vrode ne doljno bit.

[Гость Эльтебер]

Ч.Баярманлай: "Старый друг дороже новых двух"

Галина Привалова

5 ноября исполняется 80 лет российско-монгольским дипломатическим отношениям. А как они зарождались?

На этот и другие вопросы отвечает консул Генерального Консульства Монголии в г. Иркутске Ч. Баярманлай.

Народная революция в Монголии победила в 1921 году, но до этого времени международные отношения между Россией и Автономной Монголией уже существовали. И в тогдашней столице Урге находилось консульство царской России.

В те годы Монголия была раздираема маньчжурскими и китайскими интервентами.

Несомненно, победа Великой Октябрьской социалистической революции в России всколыхнула национально-освободительное движение в Монголии. Народная революция в нашей стране не была прокоммунистической или пробольшевистской, она носила характер национального освобождения от иностранного гнета. Подтверждением этому служит то, что в ней приняли участие не только низшие слои - рабочие, араты, но ее поддержала и существующая на тот момент власть.

5 ноября 1921 г. был подписан договор об установлении дипломатических отношений между новым правительством России и правительством новой Монголии. Этим документом Россия первой признала Монголию как самостоятельное, независимое государство. А с 1922 года в обеих столицах – Москве и Улан-Баторе – были открыты посольства.

В 1934 и в 1941 годах договор о сотрудничестве между странами был пролонгирован и дополнен новыми обязательствами, в том числе – о взаимной помощи.

В 1941 году, когда фашистская Германия напала на СССР, монгольский народ с первых дней войны встал на сторону Советского Союза. Монголия в то время была экономически слабым государством, но, несмотря на это, монгольский народ ничего не жалел для победы своего соседа. В годы Великой Отечественной войны Монголия безвозмездно отправляла в Советский Союз весь государственный запас золота и валюты, чтобы Советская армия могла закупать военную технику в США и Англии. Кроме того, в СССР из МНР шли эшелоны с продовольствием, одеждой, перегонялись миллионы голов скота, в основном - лошади, они использовались на фронте как гужевой транспорт. После победы в Отечественной войне советский народ в едином порыве встал на восстановление народного хозяйства страны. Но начиная с конца 50-х начала шестидесятых СССР твердо встал на ноги и стал оказывать братской Монголии существенную помощь как в политическом, так и в экономическом плане. В те годы Монголия была очень слабо развита. Поэтому все промышленные предприятия, крупные города были построены в нашей стране при помощи Советского Союза. И этого монгольский народ никогда не забудет.

Мы очень рады, что после нескольких лет прохладных отношений, пришедшихся на годы перестройки в наших государствах, мы вновь повернулись лицом друг к другу. Все россияне, приезжающие сейчас в Монголию, отмечают теплоту и радушие монголов. Да, мы не забываем тех трудных испытаний, которые были в истории наших государств, и той поддержки, которую мы оказывали друг другу.

Начиная с 90-х годов, когда начался распад СССР, в монгольском обществе происходит процесс демократизации, но он протекает у нас мирно. Сейчас в России Коммунистическая партия утратила свое влияние в обществе, а в Монголии Коммунистическая партия самая многочисленная, она, конечно же, координально изменила свои взгляды и придерживается демократической ориентации, по сути дела – это социал-демократическая партия.

С 1993 года начинается новая эра в монголо-российских отношениях. Был подписан межправительственный договор. Мы считаем, что с этого времени наступил новый этап в отношениях наших государств. За эти годы наш президент и премьер-министр побывали в Москве с правительственным визитом. В прошлом году господин Путин также нанес визит в Монголию. Более того, во внешнеэкономической программе Монголии России отводится первое место. Мы всегда ориентировались на дружеские, добрососедские отношения с Россией.

А какое значение придается Иркутской области?

С Иркутском у нас особые и давние связи. Еще в 1913 году посланцы Монголии приезжали в ваш город на учебу. А после победы народной революции в Монголии наши юноши и девушки, выезжающие за рубеж, получали образование преимущественно в Иркутске. В настоящее время 60% всех торгово-промышленных контрактов приходится на Иркутскую область. И в этом, конечно, несомненная заслуга губернатора области Б.А. Говорина. Он частый гость в Монголии. В город на Ангаре так же часто приезжают делегации нашего правительства и встречаются не только с представителями областной администрации, но и городской.

Поэтому не случайно два года назад в г. Улан-Баторе открылся Иркутский Дом торговли. И сейчас очень многие иркутские компании возят свои товары в Монголию. А вот Монгольский торговый дом в Иркутске пока не удается открыть, т.к. на ввозимые из нашей страны товары большие таможенные пошлины и транспортные расходы. Хотя нашим производителям есть что предложить иркутянам – это и товары повседневного спроса, и изделия из кожи, (которые, кстати, качественнее турецких), и чистошерстяные, и кашемировые изделия.

В доперестроечное время в иркутских вузах училось много монгольских студентов. Затем их количество резко сократилось. Произошли ли какие-то изменения в этом вопросе сейчас?

Да, год от года увеличивается количество юношей и девушек, желающих получить образование в г. Иркутске. Если в прошлом году в вузах города обучалось 100 монгольских студентов, то в нынешнем – уже около 340. Приоритет здесь за Иркутским государственным техническим университетом: на подготовительном отделении международного факультета и основных факультетах обучается более 100 монгольских студентов.

Начиная с 90-х годов у монгольской молодежи появилась возможность получать образование в странах Европы, США, Японии. Эти государства берут все расходы по обучению на себя. И тем не менее, в последние годы у нас в стране поднимается престиж российских вузов. И это понятно, Россия, как правопреемница Советского Союза, сильна фундаментальным образованием. Практически все научно-технические кадры нашей страны, члены Правительства получили образование в Советском Союзе.

Наверное, за последние годы у монгольской молодежи возрос интерес к образованию?

Интерес к образованию у монгольской молодежи, я считаю, в крови. У нас есть такая притча: тот, кто обладает знаниями, считается самым богатым, на втором месте тот, кто имеет большую семью, и только на третьем – тот, кто имеет много денег. Поэтому родители с небольшим достатком все равно стремятся дать образование своим детям.

Баярманлай, как Вы думаете, почему ваши ребята идут учиться в технический университет?

На ваш вопрос я отвечу тоже вопросом. А как Вы думаете, почему ваш вуз награжден Орденом Трудового Красного знамени Монголии? А потому, что многие инженерно-технические кадры, члены Парламента, представители фирм – выпускники технического университета. В Монголии сейчас высоко котируются два иркутских вуза – это ИрГТУ и ИГЭА. Нашей стране нужно развиваться, поэтому в Монголии востребованы специалисты в горном деле, в машиностроении, приборостроении.

Раньше подфак ИрГТУ был первой ступенью для продолжения образования почти во всех вузах г. Иркутска. И если техническому университету сохранить тот потенциал и традиции, наши студенты вновь заполнят коридоры вуза. Кстати, недавно на встрече ректор ИГЭА Винокуров М.А. сказал, что если и на следующий год к ним приедет столько же монгольских учащихся, то они вновь, как и раньше, откроют факультет для монгольских студентов.

Наши ребята также учатся в медуниверситете, ИГУ, педагогическом, лингвистическом университетах и институте гуманитарных наук. Думаю, со следующего года наши студенты будут учиться и в других иркутских вузах, но большинство из них будет по-прежнему сосредоточено в ИрГТУ.

http://www.istu.edu/cgi-bin/istu/mirr/show...date=2001_11_02

[Гость Эльтебер]

Поход в пустыню Гоби

Денис Жаринов

Позади перелет самолетом из Москвы в Улан-Батор. Тщательно проверяю снаряжение, закупаю продукты: овощные и рыбные консервы, орехи, курагу, изюм, мед, фрукты, шоколад, хлеб и чеснок. Рассчитываю, что этого хватит продержаться дней десять. Запас воды на первое время - 9 литров, общий вес продуктов и снаряжения - приблизительно 30 кг. Удалось приобрести подробные карты Монголии с указанием протяженности дорог и русско-монгольский разговорник. Маршрут для безопасности будет проходить вдоль железнодорожной магистрали Москва - Улан-Батор - Пекин, но главная задача - суметь сжиться с пустыней.

Как и их предки, кочевые монголы живут в юртах, время от времени перемещая свои жилища в поисках хороших пастбищ для скота. Поэтому юрта разборная: деревянная плетенка из пяти десятков шестов, под куполом - круглое окно с шестью форточками; низкая дверь, а вместо стен и потолка - большие полоски материи из козьей и верблюжьей шерсти.

А знаете ли Вы, чем кочевой монгол топит в своей юрте печку? Сухим пометом домашнего скота - замечательное топливо и на удивление не пахнет. Экономно и экологически безвредно.

Хозяина первой встретившейся на моем пути юрты зовут Дэлгэр. В начале - церемония встречи гостя, которая выглядит очень интересно. Глава семьи, достав маленький мешочек, расшитый узорами, извлекает из него каменную табакерку в виде флакона для духов и бережно, двумя руками, протягивает ее мне. Я достаю лопаточкой немного табака, нюхаю и ... чихаю. Также бережно, с поклоном возвращаю ее обратно. Эта каменная табакерка - реликвия семьи и передается из поколения в поколение. Показывают ее только тому, кого уважают и кому доверяют. Затем наливают 38-градусную монгольскую водку, протягивая мне первому - как гостю, хотя всегда первым пьет старший. Я, как полагается, окунаю безымянный палец в пиалу с водкой и 3 раза брызгаю вверх, затем отпиваю глоток горячительного напитка и передаю пиалу хозяину.

На следующее утро - не менее интересная церемония - церемония проводов. На этот раз глава семьи, достав священную буддийскую книгу, читает молитву, позвякивая при этом колокольчиком. Зажигает палочку с благовониями, затем берет мою фотографию и заворачивает ее в молитвенник. Это должно обеспечить мне безопасную дорогу и огородить от всех несчастий. Дает 7 рисовых зернышек с напутствием: "Каждый день на своем пути, - говорит он, бросай по одному зернышку, - это будет залог сытости." На прощание завязывает на мой велосипед голубую ленту на удачу - ХАТЫГ.

24 мая - первый день настоящего общения с пустыней. Километров через 70 равнина сменилась холмами. Двигаться стало труднее: сказывалось увеличение нагрузки и усложнившийся рельеф местности. Осознание того, что на десятки километров вокруг меня нет ни единой живой души, страха не вызывало, скорее спокойствие и умиротворение.

Следующий день - вереница сплошных неудач. Разогнавшись с вершины очередного холма и проехав на одном дыхании около трех километров, только у подножия обнаружил первый прокол шины и потерю насоса, найти который так и не удалось. Положение становилось критическим: запасного насоса нет, помощи ждать неоткуда, а до ближайшего населенного пункта по моим подсчетам километров 40. "Назад дороги нет", - подумал я и двинулся дальше пешком, волоча нагруженный велосипед по пустынному бездорожью.

Встречающиеся по пути полуистлевшие трупы животных оптимизма не прибавляли, оставалось надеяться только на себя и счастливую судьбу. Через несколько километров, выбившись из сил, я действительно почувствовал себя счастливчиком, когда увидел на горизонте приближающийся джип, который и решил все мои проблемы с насосом.

Шел десятый день путешествия. За это время мой организм почти полностью приспособился к нагрузкам, спартанскому режиму и природным условиям пустыни Гоби. Позади остались: Налайх, Баян, Чойрын - всего 400 км. пути; впереди - почти столько же.

Наконец-то показались какие-то постройки. Что это? Мираж? Доползаю. Оказывается 33-й железнодорожный переезд. И здесь гостеприимные монголы-спасители приходят мне на помощь. Мастер Налия берет мой велосипед в свои руки. За вечер залатаны 5 дырок, поставлена прокладка от верблюжьих колючек. Налия очень гордится своим мотоциклом "Ява". О прошлом вспоминает с ностальгией: "Раньше здесь была казарма русских солдат. Вместе с русскими ездили в Сайншанд на дискотеку танцевать рок, пили самогон - было хорошо. Теперь русские ушли - плохо!"

На следующий день при попытке возобновить движение, велокамера MADE IN TAIWAN совсем развалилась. Ничего не остается, как вернуться к предыдущим знакомым. Поставили запасную советскую камеру, только золотники переклеили. Из рваной тайваньской сделали прокладку от вездесущих колючек. Теперь все о'кей! Золотые руки у мастера Налия - чтобы я без него делал?!

После обеда двигаюсь в путь до ближайшего поселения. Навстречу дует теплый юго-западный ветер. Проще идти пешком по 5-7 км в час. Внизу - бескрайняя пустынная земля со снующими по ней ящерицами, вверху - огромное синее небо с плывущими облаками. Красота такая, что забываешь об усталости и плохом самочувствии.

К вечеру подхожу к ожидаемому поселению: штук 6 домов квартирного типа, 2 десятка сараев, 5 двориков с портами и тремя туалетами посреди улицы. Общим собранием жители решают у кого я буду ночевать.

Приютить меня вызвался добрый молодец 24 лет, здоровый как слон. Настоящий представитель монгольского рабочего класса - хотя в школе не учился, но книжечку почитывал с удовольствием. Слушал на двухкассетнике Майкла Джексона и пытался ему подражать - зрелище не для слабонервных. Готовил вкусно и, надо отдать ему должное, участливо отпаивал меня чаем с медом, видя что я совсем расклеился из-за болезни. Вечером, часов в девять, остановился проходящий из Улан-Батора до монгольско-китайской границы поезд. Но сорваться и уехать на нем совсем не хочется. Осталось всего каких-то 250 км., а они могут быть самыми интересными.

Сайншанд - настоящий город, затерявшийся в песках Гоби: с множеством пятиэтажных домов, площадью и красивым зданием вокзала. В гостинице мест не оказалось, поэтому на ночлег меня отправили к русской учительнице. Пенсия у хозяйки по нашим меркам мизерная - 10.000 тугриков или 12 американских долларов. Хотя в Монголии цены ниже, чем в Москве, но на жизнь все равно не хватает...

Сегодня - день отдыха перед поездкой через настоящие пески пустыни Гоби. Новый друг Батор, неравнодушный к спиртному, с радостью согласился показать мне центр города, провести по музеям и магазинам в надежде, что и ему что-нибудь перепадет на его хобби. Обозревая окрестности города, общаюсь с местными жителями, прислушиваюсь к их советам о проходимости в песках. На удачу встречаю джип, владелец которого за посильную плату соглашается быть моим проводником: вдвоем надежнее, да и будет с кем пообщаться на русском языке.

В 6.30 утра в сопровождении моего помощника шофера Джиджида налегке трогаюсь в путь. Километров через 25 начинается настоящая пустыня Гоби. Джип с проводником уезжает вперед, чтобы организовать мне прием в ближайшем поселении кочевников. Немного сбившись без него с дороги, наконец-то подъезжаю к трем юртам, где обо мне уже знают и ждут.

Утром попрощался с проводником: на одной машине по пескам не ездят, - слишком велика вероятность надолго застрять.

Через 40 км. сполна ощутил, что такое попасть в "настоящие" пески. Когда едешь по пустыне нельзя сворачивать с дороги, какой бы трудной она не была, хоть песком засыпана. Я же решил немного срезать, свернув с дороги, за что жестоко поплатился. Представьте себе: два часа тащить навстречу ветру с песком 50-ти килограммовый груз, пытаясь выбраться на твердую почву. Совсем выбившись из сил и проколов камеру, догадался перелезть через колючую проволоку, отделяющую пустыню от железной дороги и идти вдоль рельс. Километров через пять пошла твердая почва.

Еще одна особенность: даже в пустыне бывают дожди. Если видишь стремительно приближающуюся тучу, то лучше остановиться - через полчаса дождь пройдет, тучу унесет ветер, и можно будет двигаться дальше.

Впервые наткнулся на настоящий оазис в пустыне. После скудной растительности песков приятно было видеть растущие вокруг деревья, сочную зеленую траву и яркие распускающиеся цветы. Впереди показалась одинокая юрта... Закончился и этот удивительный день моих странствий. Путешествие по пустыне подходит к концу.

Так подклеивая-подкачивая камеры, проехал-прошел последние 85 км. до приграничного городка Замэн-Ууда. Двигаться по асфальту после песков - настоящая роскошь. Как оказалось, сегодня граница не работает - выходной. На ночь удачно пристроился в здании местной пожарной части, где специально для меня открыли отдельную комнату.

С утра по команде разбудили в 7 часов. Очнулся ничего не понимая, потом вспомнил, что нахожусь в пожарной части. День как всегда начался с "косметического" ремонта камер: 17 проколов на передней и 5 - на задней. Вскоре посмотреть на русского путешественника пришел сам начальник. Когда-то он учился в Москве, помнит русский язык. Любезно пригласил к себе в гости... И пошло-поехало: как обычно накормил, выпили водочки за последний день пребывания в Монголии, договорились на следующий год встретиться в Улан-Баторе и поехать на велосипедах по местам Чингисхана, далее - по Манчжурии. Прокатив меня на пожарной машине до пограничной заставы и, познакомив с ее начальником, "по блату" посадил на автобус, идущий до ближайшего китайского городка Эрэн-Хото.

Да, монголы оказались удивительно гостеприимным и веселым народом, даже жаль было с ними расставаться...

Уже на китайской стороне монгольские бизнесмены приютили меня, предоставив отдельный номер в Орлеан-отеле. Впервые за 18 дней принял горячий душ: ощущения и не передать. Потом была экскурсия на велорикшах по бурлящему городу. Поразило обилие бильярдных столов, стоящих прямо на улице. После спокойствия и умиротворения, которые я испытал, путешествуя по пустыне, как-то странно было вновь окунуться в городской водоворот.

Подумать только: проехал всего 2-3 км. от границы, а уже совсем другая страна и действительно резкое отличие: вокруг полно магазинов, в которых практически есть все, правда китайского "качества"; совсем другие люди: китайцы недолюбливают монголов и русских, стараются обмануть тебя при каждом удобном случае.

В общем, пора подводить итоги: расстояние от Улан-Батора до Замэн-Ууда, равное приблизительно 770 км я проехал за 17 дней. Велосипед "Самсон" пензенского завода имени Фрунзе испытание выдержал. А вот тайваньские велокамеры для передвижения по пустыне явно не предназначены: нужно менять на русские и ставить прокладки от колючек.

http://reports.travel.ru/reports/2001/030501.html

[Гость Эльтебер]

В ПУСТЫНЕ ГОБИ

В.РОГОЗИН

За Улан-Батором, столицей Монгольской Народной Республики, невысокие горы. Далее, на юг, за ними начинается каменистая пустыня Гоби с жарким летом и суровой снежной зимой. В ней много каменных увалов со скальными нагромождениями. Пустыня безводная, но весной земля, приняв влагу от таяния снегов, расцветает невысоким разнотравьем. В это время она превращается в цветущую гобийскую степь. Живописная панорама без края и конца открывается перед взором человека.

На изумрудной траве разноцветными пятнами пасутся стада верблюдов, лошадей, крупного рогатого скота и овец. Высоко в небе парят орлы и коршуны. Вдалеке, у горизонта, как мираж, кое-где видны пастушьи юрты и одинокие всадники.

В высокой траве гнездятся птицы. На первый взгляд, выжженная солнцем пустыня безжизненна, и ветер несёт по ней траву перекати-поле. Но стоит присесть на камень, затаиться, понаблюдать, как увидишь полевых мышей и торпаганов, торопливо таскающих траву в норы на зиму, кучки сена около нор.

К поздней осени зверьки нагуливают жир для зимней спячки. В это время начинается охотничий сезон на торпаганов. Зная любопытство зверьков, охотники надевают на голову белый шлем с большими ушами и с прорезями для глаз, осторожно подползают к колонии торпаганов, занимают удобную позицию, ставят ружьё на сошках и ждут. Проходит немного времени, и один за другим вылезают из нор зверьки, осматриваются. Охотник слегка покачивает головой, зверёк с любопытством рассматривает диво, становится на задние лапы. В этот момент звучит выстрел. Торпаганы имеют ценную шкурку, хорошее мясо и лечебный жир.

В зимнее время пустыня покрыта снегом. Вернувшиеся скотоводы первыми на пастбища пускают лошадей. Они копытами пробивают твёрдую снежную корку, добывая корм из-под снега, за ними идут стада крупного рогатого скота, верблюдов и овец. Животные охотно поедают травяные кучки, заготовленные торпаганами и мышами.

Пустыня Гоби была почти не заселена, только кочевники-скотоводы оживляют её унылый пейзаж. С вводом в эксплуатацию трансмонгольской железной дороги, от города Улан-Батора до границы с Китаем, изменился её облик. Совместными усилиями Монголии и России построены станционные городки, предприятия стройиндустрии, культурно-бытовые и промышленные здания. Эта часть пустыни стала обжитой. Основные строительные работы вели военные строители России.

Как-то я шёл на строительство небольшого моста через суходол. День стоял нежаркий, ходьба доставляла удовольствие. Пройдя километра два, увидел несколько крупных орлов, пирующих на туше жеребёнка, зарезанного ночью волками. Чуть в стороне сидели более мелкие хищники, ожидавшие своей очереди. Дорога проходила в десяти — пятнадцати метрах от пиршества. Орлы, увидев меня, перестали рвать тушу. Повернули в мою сторону головы с огромными клювами и красными глазами. Весь их вид показывал, что они — хозяева добычи. Отдельные птицы были высотой до метра. С опаской прошёл мимо них.

Был у нас случай. Принесли взрослого орла с подбитым крылом, привязали его за лапу и кормили в надежде на выздоровление. Орёл был диким и никого не признавал. Однажды рабочий решил подразнить его, подталкивая ногой, обутой в кирзовый сапог. Так он когтями лап проколол носок и подошву сапога. Рабочий от боли закричал, орёл затрепыхал крыльями, закрутил головой, яростно раскрывая свой клюв. Что делать? Принесли мешок, накинули его на птицу, кое-как освободили сапог. Быстро доставили пострадавшего в санчасть, оказали помощь. Потом рана долго заживала.

Гобийские орлы — крупные, они способны поднять в воздух ягнёнка или забить лисицу и волка.

Следующим летом место моей работы переместилось в точку "Ч" — центр пустыни.

Однажды нам дали два дня отдыха и разрешили съездить на рыбалку с ночёвкой. До реки Керулен ехали по бездорожью километров сто, ориентируясь по компасу. Река встретила рыбаков береговой лесистой порослью, прохладой и кристально чистой водой. Высокие скалистые горы живописно обрамляли её левый берег.

Выбрав место для рыбалки, стали налаживать снасти: закидушки, удочки, спиннинг. Я же привязал тяжёлую белую блесну к крепкому шнуру. После нескольких забросов блесны удалось поймать и вытащить на берег крупного ленка. Рыбалка настроилась, ловились хариус, ленок, таймень. В реке было много рыбы. Этому способствует и то, что население Монголии не увлекается рыбной ловлей.

С наступлением темноты сварили двойную уху, достали продукты. После ухи разговоры между рыбаками оживились, стали рассказывать различные байки про бывалую рыбалку, охоту и разные истории. Начальник по снабжению рассказал легенду о захоронении Чингисхана.

Древнее предание гласит. Умершего Чингисхана похоронная процессия проводила за городские стены Урги — столицы государства. Далее прах властелина многих государств провожали тысяча всадников на чёрных конях, сын и военачальник. Конный отряд с телом прибыл в глухое горное место. Около реки Керулен разбили свой лагерь. Исполняя последнюю волю отца, сын распорядился вырубить в скале штольню и похоронить там прах Чингисхана. Место погребения было скрыто камнепадом, спущенным с горы. На следующий день утром, отдав последние почести Чингисхану, отряд двинулся в обратный путь без военачальника и сына умершего. Вечером на отряд напала тысяча вооружённых всадников на белых конях. На следующий день на оставшихся в живых напала тысяча всадников на рыжих конях, руководимых военачальником и сыном Чингисхана, перерубив всех. Прошли годы, смерть сына и военачальника навсегда унесла с собой тайну места погребения Чингисхана.

Как-то решили мы купить барана у скотоводов, захотелось поесть плова.

Подъехали к юрте. Из неё вышли старик с женой и их дочь лет двадцати трёх. Они были бедно одеты, в засаленных халатах, обуты в мягкие сапоги без каблуков, имеющие загнутые носки. Как потом выяснилось, у монголов считалось грехом копать землю или тревожить её.

Поприветствовав хозяев, мы объяснили знаками, что хотим купить на мясо овцу. На пальцах договорились, сколько надо заплатить тугриков (монгольских денег). Стадо овец паслось недалеко. Усадив старика с женой в кабину, я забрался в кузов самосвала. Молодуха, заткнув полы халата за кушак, ловко последовала за мной. Она, держась руками за металлический борт, с любопытством рассматривала меня. Вдруг она неожиданно засмеялась и провела рукой по моему лицу. Я был в недоумении и вопросительно посмотрел ей в глаза. Девушка с весёлой улыбкой держалась за меня. Её лицо выражало радость, она о чём-то говорила на своём языке. Я же её не понимал. Догадывался, что она впервые видит русского человека и что ей приятно ехать на машине.

Подъехали к овцам, остановились. Молодуха прыжком соскочила с кузова.

Она зашла в стадо, поймала одну овцу, левой рукой захватила её задние ноги, правой — передние, повалила овцу на землю и одним махом взвалила её на свои плечи. Мы с удивлением смотрели на эту картину. Нас поразила незаурядная сила девушки. Та, смеясь, положила овцу у наших ног. Невольно раздались наши одобрительные возгласы. Мы восхищались ею. Фигура девушки была крепкой, по-мужски развитой. Её скуластое лицо с узким разрезом глаз было красивым. Всё в ней выдавало монгольскую красавицу.

Приехав к становищу, попросили забить овцу и разделать её на части, сказав, что шкура и внутренности нам не нужны. Дочка, переговорив с отцом о чём-то, зашла в юрту, вышла оттуда с бидоном, отвязала коня, ловко вскочила в седло и рысью поскакала к стаду пасущихся недалеко яков.

Хозяин заколол овцу, стал свежевать её. Мы помогали ему. Вернее, учились у него, как снимать шкуру, вытаскивать внутренности и разделывать тушу.

Хозяин пригласил зайти в юрту попить чаю. Юрта была бедной, у неё не было наружного и внутреннего покрывала. Внутри убранство состояло из железной печки, нескольких ящиков, низкого стола, стопки постельного белья, оцинкованного бака с водой и кое-какой домашней утвари. Чуть в стороне стояла корзина с сухим навозом — топливом для печки.

Сели на шкуры, постланные на земляной пол, поджали ноги под себя. Хозяева пододвинули столик на низеньких ножках к гостям. Мы достали привезённые с собой хлеб, колбасу, печенье, чай, сахар.

За чаепитием хозяин пытался рассказать о своей жизни, жаловался, что нет у них сына. Дочка на выданье, её сватают, уйдёт к мужу, они останутся одни.

Мы как могли успокаивали старика, говорили, что дочь и зять не оставят их без помощи и внимания.

Попрощавшись с родителями, я подал руку их дочери. Она взяла её двумя руками, прижала к своей груди, этим приглашая ещё приезжать к ним.

В один из дней поехал на автомобиле в точку "К". Дорога шла через горы, змейкой поднималась всё выше и выше. Вот и вершина перевала.

Сопровождавший нас товарищ показал на высокий тур, сложенный из камней, и дерево, обвешанное разноцветными лоскутками. У ствола лежала медная чашка с монгольскими, русскими и китайскими монетками. Он рассказал нам, что путники, поднявшись на перевал, приносят Богу Будде жертву: бросают в чашку монеты, кладут на прирамиду камни, привязывают ленты на ветки дерева. Только после этого, помолившись, продолжают свой путь.

Чуть в стороне видна старинная дорога Шёлкового пути из Китая в Монголию, идущая далее в российский посёлок Кяхта. Дорога была необычной: глубоко выбитая колея шириной чуть больше колеи двухколёсной повозки.

Невольное волнение охватило сердце при виде древнего пути. Ступив ногами на эту дорогу, остановился, задумавшись. Сколько поколений людей с караванами верблюдов прошло по ней за эти столетия! Захотелось снять шапку и поклониться людям, проложившим дорогу — Шёлковый путь через горы, степи, леса и пустыни. Теперь на этом пути лишь изредка виден всадник или небольшой караван.

Положили и мы монеты в чашку и камни в тур, мысленно прося у Бога благополучной дороги.

г. ПАРТИЗАНСК,

Приморский край

http://www.litrossia.ru/archive/33/prose/786.html

[Гость Эльтебер]

Автостопом по Монголии

Григорий Кубатьян

По образованию он -- инженер-экономист, по призванию -- автостопщик. Путешествовать на попутном транспорте Григорий Губатьян начал еще студентом и к 26 годам успел исколесить полcвета. Движет им не только "охота к перемене мест", но и стремление узнать о них как можно больше. После путешествий Григорий обычно выступает с научными докладами в Русском географическом обществе и в 2000 году стал его действительным членом. Последнее путешествие -- от родного Петербурга до Австралии -- продлилось 10 месяцев. Предлагаем читателям окрашенные юмором заметки о первом этапе странствий, пролегшем через Монголию.

Проехав на попутных машинах от невских берегов до Иркутска, я в ноябре прошлого года достиг границы с Монголией. На контрольно-пропускной пункт в Монды попал вечером в пятницу на машине пограничников и рисковал застрять там надолго. В Монголию попуток не было, а на выходные КПП закрывался. И вот когда до этого рокового момента оставалось каких-то полчаса, подъехали желанные грузовики с монгольскими коммерсантами. Они держали путь в Мурен, и наши пограничники уговорили их прихватить меня с собой.

Два "Урала" были битком набиты всевозможным товаром, и на монгольской стороне таможня долго изучала содержимое грузовиков, пока я мерз на ветру. От границы до Мурена всего километров двести, и я надеялся, что к ночи мы туда все же попадем. Но добрались только под вечер следующего дня. Каждый раз, проезжая какую-нибудь деревню, монголы останавливались и пили чай с местными жителями. Они неспешно беседовали на разные темы и заодно решали коммерческие дела. Коробки и мешки с товарами то покидали грузовики, то возвращались обратно.

На моем атласе мира была хорошо видна дорога на Мурен. Но на деле ее просто не было. Сначала мы ехали по раздолбанной колее, потом и она кончилась. Грузовики пошли просто по степи, по холмам, через лес и даже прямиком через небольшие речки, чуть тронутые льдом. В свете фар иногда можно было увидеть пробегающую лису или кабаргу. Миновали знаменитый Хубсугул -- величественное озеро, окаймленное горной грядой. Его называют младшим братом Байкала и глубже него озер в Монголии нет.

Можно было лишь удивляться выносливости нашего водителя Муко: за всю ночь и весь день он ни на минуту не сомкнул глаз. Вокруг все замело снегом, и казалось, что небо и земля -- одного цвета.

Когда под вечер добрались до Мурена, шофер пригласил меня ночевать к себе. Помимо самого Муко и его жены, в юрте жили их дети -- три сына и две дочери. Гостю все были рады. Меня накормили хлебом и шпротами, привезенными из России, и напоили чаем с молоком. Надо сказать, что чай в Монголии подают не сладкий, а скорее соленый и к тому же жирный. Это не восточный изыск: просто чай зачастую заваривают в той же кастрюле, где варили мясо. Быстро, удобно, и кастрюлю мыть не надо.

Рано утром мы пошли гулять по Мурену. На базаре Муко купил младшему сыну варежки и игрушечный пистолет. А я просто разглядывал выставленные товары. Потом зашли в дом коммерсантов, у которых я оставил свой рюкзак. В прихожей были кучей свалены шкуры кабарги. А во дворе вовсю шла разгрузка грузовиков -- были видны коробки с сигаретами "Наша Прима" и упаковки пива "Балтика Медовое". Я был слегка озадачен тем, что из множества товаров, производимых в России, торговцы выбрали наиболее вредные -- сигареты и алкоголь. Наверное, это давало быструю и надежную прибыль.

Про Улан-Батор они не слыхали

Пора было двигаться дальше. Распрощавшись с Муко, я зашагал по дороге в сторону монгольской столицы. Хотя нужное направление мне указали, я скоро понял, что не знаю куда идти. На карте была обозначена отличная федеральная дорога до самого Улан-Батора. Но передо мной лежала степь, испещренная колеями от грузовиков. Я долго не мог решить, какая из них правильная, и, наконец, выбрал ту, что показалась самой накатанной.

Мне повезло: как раз по ней из Мурена шел грузовик в ближайшую горную деревеньку. Я забрался в кузов и, спасаясь от ветра, завернулся в лежавший там брезент. Уже было задремал, когда машина остановилась, и шофер сообщил, что здесь он сворачивает в свою деревню, а Улан-Батор -- прямо. Передо мной опять была заснеженная степь, и сказать, что по ней шла какая-то дорога или хотя бы ее подобие, было решительно невозможно.

Неподалеку возвышался ово -- курган, в котором по местным поверьям живут духи. В Монголии такие курганы можно встретить довольно часто. Как правило, они расположены возле опасных мест -- горных перевалов, обрывов, шатких мостов через реку. Ово представляет собой нагромождение камней и палок, к которым привязаны голубые ленточки. Каждый, кто увидит святое место, должен остановиться, попросить у духов удачи в дороге и что-нибудь им пожертвовать -- положить на курган камень, какую-то вещь, деньги, сигарету или просто побрызгать водкой.

Человеку циничному ово могут показаться просто мусорной свалкой. И, действительно, там можно увидеть тряпки, рваные ботинки, конские черепа, детские куклы, костыли, пустые бутылки. Духи не привередливы и благосклонно принимают любое подношение. Монголы их уважают и редко позволяют себе равнодушно пройти мимо, и уж тем более никто не попытается подобрать раскиданные вокруг деньги.

Итак, я подошел к кургану, пожертвовал ему российскую монетку и попросил для себя удачной дороги. Ово ничего не имел против.

Однако куда идти? Дороги как не было, так и нет -- одно бескрайнее заснеженное поле. Шагать напрямик по компасу рискованно: до Улан-Батора почти тысяча километров. Постояв в раздумье, я решил двинуть вслед за уехавшим грузовиком. Может, водитель что-то напутал или я его неправильно понял. Не беда -- уточню дорогу у первого же встречного.

По пути заметил одинокую юрту на склоне горы. Подниматься к ней было слишком далеко, да и не хотелось. Однако сам факт наличия какого-то жилья порадовал. Я пошел дальше и через несколько километров встретил двух монголов на лошадях. Бравые всадники удивились, сначала мне, а потом вопросу про дорогу на Улан-Батор. Они очень хотели мне помочь, но, к сожалению, никогда про него не слышали.

Пришлось отправиться дальше, размышляя, живут ли где-нибудь в России люди, которые никогда не слышали про Москву?

Вскоре посчастливилось встретить еще одного человека, который, как ему казалась, знал, где нужная мне дорога. Надо было повернуть обратно и возвращаться в ту точку, от которой я прошел никак не меньше двадцати километров. Стал выяснять, нет ли к той дороге пути покороче. Монгол сказал, что если перейти через горы, то будет короче, а за ними -- как раз нужная мне дорога. Горы выглядели не такими уж большими, и я решил рискнуть.

На склонах было много снега, и иногда я проваливался по колено. Ноги замерзли так, что перестали ощущать холод. Я шел и шел, а горы, казалось, лишь отодвигались от меня. Начало смеркаться, и я с тревогой думал, что эту ночь придется провести на снегу. Вдалеке послышался вой волков, что никак не прибавляло оптимизма.

И тут я заметил на горизонте какие-то постройки. На снежном фоне их было хорошо видно, и я устремился туда из последних сил. Наконец, когда уже совершенно стемнело, я добрался до построек и увидел, что это не жилье, а загоны для скота. Они использовались летом, а зимой пустовали. Но нашелся и пустой домик, где я решил заночевать.

Пол был земляным, дверь висела на одной петле, а вместо окон зияли дыры. Найдя какие-то доски и картонные коробки с надписями "Союзплодимпорт", я, как мог, законопатил дыры и развел костер из оставшихся досок. Дым быстро заполнил крошечный домик, и я очутился в собственноручно сконструированной газовой камере. Пришлось срочно открывать доступ сквозняку, чтобы выпустить дым. Но с ним ушло и драгоценное тепло. Ну, и ладно! Развел костер посильнее и стал готовить еду. Она была немудреной: зачерпнул в котелок снега и сварил макароны.

Костер прогорел, жечь было больше нечего, а ломать на дрова промерзшие жерди изгородей не было сил. Я снова заткнул все щели, и, убрав угли, улегся на прогретую костром землю в спальном мешке, не снимая одежды, да еще накрылся тентом от палатки. Под завывание ветра погрузился в полудрему. Но постепенно земля остыла, и вновь стало холодно. Остаток ночи я провел ворочаясь с боку на бок. Предположительно, той ночью температура опускалась до 30 градусов мороза.

К рассвету я так замерз, что едва мог пошевелиться. Долго согревал руки дыханием, кое-как натянул ботинки и двинулся дальше по горам. Пораженный их красотой, я несколько раз останавливался сделать снимки. И было очень обидно, когда позднее эта пленка куда-то запропастилась.

Наконец, скатившись с крутого склона, я попал прямо на накатанную колею. "Вот она дорога на Улан-Батор!" -- торжествующе подумал я и устроился на обочине ждать попутку. Идти дальше пешком не было сил. Через пару часов показался "уазик", который подбросил меня до поселка Тосэценгел.

Задерживаться там я не стал и, выбравшись на дорогу, скоро увидел странный грузовик: всевозможные тюки, коробки и мебель были связаны веревками и возвышались над кузовом огромной горой, какие-то фрагменты даже свешивались с бортов. А на этой груде сидели человек пятнадцать, если не двадцать. Я помахал пассажирам рукой, те замахали в ответ. Машина остановилась, я вскарабкался на тюки, и мы тронулись в путь.

Когда с симпатичным грузовиком пришлось распрощаться, я снова долго топал, пока меня ни подобрал очередной "уазик". Так уже под вечер я оказался в поселке Тариалан. Высадили меня рядом с гостиницей. Но от ночлега в ней я попытался увильнуть, чтобы сберечь деньги (на весь маршрут до Австралии имелось чуть больше 300 долларов). Повернулся спиной к гостинице и спросил у местных жителей, где можно переночевать. Мне показали: вон там, за спиной. К счастью, гостиница все равно была закрыта, и, продолжив поиски, я выяснил, что в поселке есть большая школа. Что ж, постучусь.

Как я вербовал кадры для "Эха планеты"

Мое появление в школе вызвало переполох. Начальство отрядило учеников на поиски учителя английского, который мог бы поговорить со мной. Учитель слегка запыхался -- видимо, бежал. Узнав, что я из России и мне нужен ночлег, он пришел в совершеннейший восторг и тут же предложил пойти с ним. Новый знакомый привел меня ночевать в юрту, где, как выяснилось, жил еще один учитель английского -- молодой американец Дин.

В Монголию он был делегирован "Корпусом мира". Сложно сказать, какого рода геополитические замыслы скрывались за этой идеей. Однако надо отдать должное Дину, который променял сытую и благополучную жизнь в Америке на юрту, обед из конских потрохов и зарплату 80 долларов в месяц.

Мы быстро подружились. Американец жил в Тариалане уже год, но вскоре собирался перебираться в Улан-Батор. У него в юрте имелась куча книг и вообще было довольно интересно. По словам Дина, это жилище местные жители собрали ему всего за полтора часа. Вот как быстро решается в Монголии квартирный вопрос. Сверху юрта была покрыта войлочными попонами и брезентом, а изнутри утеплена коврами. Посередине стояла печка-буржуйка, а в углу на огромном сундуке -- магнитофон.

Седам -- так звали монгольского учителя -- весь вечер слушал какую-то местную песню. Когда она заканчивалась, он перематывал пленку назад и снова внимал. Великодушный Дин предложил монголу забрать понравившуюся кассету с собой, чтобы послушать ее дома. Но осуществить это не удалось, так как во всем поселке магнитофон был только у американца.

Мне так понравилось в гостях, что я захотел пожить у Дина денек-другой. Хозяин не возражал. На завтрак мы приготовили суп из нескольких картофелин, а затем вместе пошли в школу на урок, который вел Дин. Занятие было посвящено теме: "Где я проведу свои каникулы?". Ученики хором повторяли: "Where will you be on your holidays?", а затем вместе сочиняли ответы. Получалось довольно забавно, так как все понимали, что проведут каникулы в родном Тариалане.

После урока мы побывали на водочной фабрике, в гостях у мэра Тариалана и в буддистском монастыре. Дин везде чувствовал себя как дома, все показывал и объяснял, относясь к монголам как к экспонатам краеведческого музея. Зашли в местный магазин, где я, не имея монгольских денег, купил колбасы на 1 доллар. А Дин в качестве эксперта помог мне убедить продавца, что доллар -- тоже деньги.

Потом мы пилили и кололи дрова во дворе у Дина. Ему привезли их целый грузовик, чтобы хватило до весны. А после генеральной уборки в юрте вернулись в школу. Встречные ребятишки с удвоенной силой кричали нам: "Хэллоу!" Они ликовали: теперь вместо одного иностранца у них целых два. В школе Дин спросил, где я работаю. Я сказал, что готовлю статьи для журнала "Эхо планеты", и мы стали всем классом повторять по-английски: "Когда я вырасту, буду работать журналистом "Эха планеты".

"Майфазер" -- украинский кандидат

На следующий день я выбрался из Тариалана на "трассу" -- накатанную степную колею. Если по ней идет машина, столб пыли виден за много километров. Идти гораздо веселее, чем стоять на месте, и я пошел в сторону Улан-Батора. Солнце грело так, что не верилось, как я мог еще недавно страдать от холода. Пришлось даже снять куртку.

Вдали показался всадник, неспешно ехавший мне навстречу. "Вот еще один друг степей монгол", -- подумал я, размышляя о суровых кочевниках, обитавших здесь во времена Чингисхана. Когда конник подъехал поближе, я понял, что это -- девушка, и вежливо поздоровался с ней по-монгольски. Она улыбнулась, спрыгнула с лошади и протянула мне уздечку, что-то при этом говоря. Всаднице явно хотелось, чтобы я прокатился на ее маленькой мохнатой лошадке.

Я забрался на лошадь и немного покатался по степи. Пускаться вскачь не решался, чтобы не свалиться, а ездить шагом скоро наскучило. Слез на землю, укрепившись в мнении, что стоять на своих двоих приятнее, чем на чужих четырех. Девушка открыла потрепанную кожаную сумку и достала какую-то тетрадку.

Оказалось, что это что-то вроде дневника или альбома, куда девчонки обычно пишут стихи, вклеивают фотографии и газетные вырезки. Стало ясно, что юная монголка хочет как-то запечатлеть в своей тетрадке знаменательную встречу со мной. Как на зло пачку с открытками найти никак не удавалось. Пошарив по карманам, я нашел "майфазера".

Когда я только собирался в путь, мой московский товарищ Антон Кротов подарил мне пачку рекламных портретиков какого-то украинского кандидата в депутаты. В Азии очень интересуются семейным положением странствующего "белого мистера", наставлял Антон. Скажешь, что это твой отец ("майфазер") и подаришь в качестве сувенира. Я не циник, но вариант Кротова оказался лучшим из всего, что было под рукой. Так, украинский кандидат перекочевал в девичью тетрадку, заняв почетное место между поп-певцом и котятами в корзинке.

А я отправился дальше. За несколько часов навстречу проехали три машины. Это был хороший признак: значит, возможен и транспорт в нужном направлении. Уже темнело, когда на дороге показался попутный "уазик". Когда голосуешь в Монголии, машина обязательно остановится, даже если она переполнена. В этой пассажиров был явный перебор -- они сидели друг на друге.

Сложившись втрое, я втиснулся. Попутчики всю дорогу курили, пили водку и пели песни, причем не монгольские, а русские -- "Катюшу", "Подмосковные вечера", "Миллион алых роз" и почему-то "Маленькую страну" Наташи Королевой. Кто не знал слов, подпевал по-монгольски. Все это было здорово, но в сложенном состоянии долго не выдержать. Когда мы достигли какой-то деревеньки с придорожной харчевней, я решил там заночевать.

Утром вышел из дома и увидел новогоднюю сказку. Повсюду сугробы, а деревья заледенели так, что казалось, они тоже из снега и льда.

Шаманские глаза

Прошел по дороге не больше двухсот метров, когда послышался шум мотора. Грузовик! Да еще наш родной ЗИЛ. Махнул рукой и через несколько минут ехал в теплой кабине. Водитель и его пассажир пытались активно общаться со мной. Несмотря на их слабое знание русского и мое слабое знание монгольского, разговор получался. Примерно по такой схеме: "Ты откуда? Русский? Хорошо. Это русская машина! ЗИЛ! Хорошая машина. ГАЗ -- плохая. КАМАЗ -- очень хорошая. И УАЗ -- хорошая. Я хочу купить УАЗ. Ты где живешь? В Петербурге? А это далеко от Ульяновска? Я заработаю денег, поеду в Ульяновск и куплю УАЗ. А здесь чего делаешь? Почему пешком идешь? Здесь нельзя пешком. Здесь везде волки! А где работаешь? Журналист? О Монголии пишешь? А о нас напишешь?"...

Вскоре я расстался с общительными монголами и дальше отправился на попутном УАЗе, который направлялся в Булган. Помимо прочей публики, в машине ехала учительница русского языка. Очень общительная, всю дорогу пыталась петь русские песни, а я ей подпевал. Внезапно она спросила меня, что означает слово "шаманские".

Оказывается, когда-то много лет назад один русский офицер сказал ей: "Твои шаманские глаза". Слова показались красивыми, но непонятными, и она их запомнила. Наверное, офицер хотел сделать романтический комплимент. Я постарался красиво объяснить женщине смысл этих слов, но почему-то в голову приходили только колдуны, ведьмы и чукотские шаманы, пляшущие с бубнами вокруг костра.

По приезде выяснилось, что водитель хочет от меня денег: его машина -- не просто попутка, а такси. Различить их, должен сказать, практически невозможно. Я предложил в подарок российскую монетку. Шофер недоверчиво повертел ее в руках, а учительница перевела: "Он недоволен". Я добавил к монетке две открытки. "Он хочет посмотреть твой паспорт", -- сообщила переводчица. Достаю краснокожую книжицу с двуглавым орлом. Водитель полистал странички и вернул обратно. "Теперь он доволен", -- радостно улыбнулась обладательница шаманских глаз. Я попрощался с монголами и пошел гулять по городу.

Пожалуй, Булган действительно похож на город. Там есть даже кирпичные дома советской постройки. Он напоминал мне провинциальные российские городки с тихими аллеями, маленькими магазинчиками и мозаичными изображениями рабочих и колхозников на стенах домов.

Погуляв и съев огромный пакет купленных на доллар пирожков, отправился дальше. Никто толком не мог объяснить, где выезд из Булгана, и все же я как-то умудрился выбраться из него, но застрял возле станции техобслуживания. Было холодно, и приходилось время от времени ходить на станцию греться и пить чай. В итоге там я и заночевал.

Веселый табун обреченных лошадок

На следующий день случилась удача -- меня принял на борт УАЗик директора какого-то колхоза. Он гнал табун лошадей на мясокомбинат в Улан-Батор. Там животных перерабатывают на консервы, лепят этикетку "Завтрак туриста" или "Говяжья тушенка" и отправляют в Россию. По словам директора, в нынешнюю партию должно было войти около 20 тысяч лошадей. Табуны стекаются в монгольскую столицу со всех концов страны. Директор гнал на мясокомбинат свою долю -- 150 лошадок, надеясь выручить по 50 долларов за голову. Табун двигался с частыми остановками. На первой же я познакомился с пастухами. Старшего звали Ченгиз Хан. Пастухи разлили местную водку в половинки сигаретных коробок "Наша Прима", которые успешно выполняли функцию стаканов, и выпили за мое здоровье.

Потом меня решили обучить пастушескому делу. Посадили на коня и вручили длинную палку с петлей на конце. Управляя этим инструментом, я должен был возвращать отбившихся лошадок в табун. Все бы хорошо, но когда мой конь шел галопом, приходилось вставать в стременах, чтобы не отбить важные части тела об удивительно жесткое монгольское седло. Маленькие и мохнатые монгольские лошадки весело резвились, не подозревая, какая участь их ждет. Впрочем, быть съеденной -- судьба большинства монгольских лошадей. Так уж повелось в этой диковатой, но гостеприимной стране.

Если ехать с остановками на выпас лошадей, до цели доберешься нескоро. Поэтому, распрощавшись с пастухами и директором, я стал ловить очередной попутный транспорт. На этот раз им оказался бензовоз. Он тоже направлялся в Улан-Батор и двигался крайне медленно, да еще часто ломался. Это означало, что приехать в столицу мы сможем только поздно ночью, и где там найти ночлег, не было ни малейшего представления. Однако надо дождаться конца пути, а уж тогда действовать по обстоятельствам.

Водитель оказался классным парнем. Его звали Терео и он немного говорил по-русски. Терео ехал вдвоем с братом, чей бензовоз катил в ста метрах впереди нас. Когда мы остановились у кафе, чтобы перекусить, по телевизору передавали местные новости. Показывали новую фабрику, построенную в Улан-Баторе немцами. Толстый и усатый немец давал журналистам интервью о невероятной пользе фабрики для монгольской экономики. "Смотри, пфасист! Гитлер!" -- воскликнул брат Терео, указывая на немца, и засмеялся. В моей душе колыхнулись давно забытые чувства, и я согласно кивнул: "Гитлер -- капут!"

Когда добрались до Улан-Батора, было очень поздно, но мои проблемы решились сами собой: Терео пригласил переночевать у него. Он жил в отдельной благоустроенной юрте на окраине Улан-Батора. В жилище было три кровати, железная печка, японский телевизор, магнитофон и огромный суперсовременный холодильник. Вероятно, водители в Монголии неплохо зарабатывают.

Терео познакомил меня со своей семьей: "Моя сын -- Сашка! Моя жена -- Машка!" Наверное, у мальчика было другое имя, но отец звал его так, потому что сынок был белобрысый. У трехлетнего "Сашки" -- абсолютно монгольские черты лица, но -- светлые волосы, что для монголов невероятно. Мать мальчика явно была чистокровной монголкой, причем очень красивой. Терео упорно звал ее "Машкой", видимо, подозревая в причастности к появлению у мальчика светлых волос. Впрочем, это не было семейной трагедией, а скорее любимой шуткой. Когда вечером в юрту пришли родственники, все весело сравнивали меня с "Сашкой", утверждая, что мы выглядим как братья, и Терео просто обязан меня усыновить.

На утро я распрощался с радушной семьей и отправился в центр столицы. Передо мной раскинулся огромный и удивительный город, куда я так стремился. От Санкт-Петербурга до Улан-Батора было пройдено пешком и автостопом не меренное расстояние, но до Австралии было далеко -- много стран и океан.

Для начала я отправился искать консульство Китая.

http://www.explan.ru/archive/2003/8/s2.htm

[Гость barkist]

Первый нукер Чингисхана" напишет письмо главе Усть-Ордынского округа

(ИРА «Восток-Телеинформ», 17.02.2006)

Письмо в адрес главы администрации Усть-Ордынского Бурятского автономного округа намерено отправить руководство прокатной группы фильма «Первый нукер Чингисхана» с просьбой разъяснить причину запрета показа кинофильма в Аларском, Эхирит-Булагатском и Боханском районах УОБАО.

Об этом ИРА «Восток-Телеинформ» сообщила руководитель прокатной группы Раджана Дугарова.

Фильм «Первый нукер Чингисхана» был снят арт-студией «Хуннуфильм». Премьера фильма состоялась в Улан-Удэ накануне нового года. Как рассказал продюсер фильма Петр Шаблин, кассовый сбор в улан-удэнском кинотеатре «Саган Морин» за две недели превзошел известный российский блокбастер «Дневной дозор», прокат которого шел около двух месяцев.

Дирекция фильма приняла решение организовать прокат фильма на территории всей этнической Бурятии – республики, а также в Усть-Ордынском и Агинском Бурятских автономных округах. В Усть-Ордынский округ выехали сразу три прокатные группы. Показ кинофильма состоялся в Осинском районе УОБАО. В Аларском районе фильм посмотрели в селах Нельхай, Апхульта, Бахтай, Куйта. В Кутулике состоялся разовый благотворительный просмотр фильма. Однако, как заявили в дирекции, дальнейший показ кинофильма в районах округа был запрещен. Руководитель прокатной группы Раджана Дугарова заявила ИРА «Восток-Телеинформ», что не исключает «политической подоплеки» по этому вопросу. Она отметила, что, запрет фильма, возможно, связан с деятельностью Бурятской региональной организации молодых ученых, членом которой она является. Напомним, что эта организация выступает против объединения Иркутской области и УОБАО. «Но я приехала с другой целью. Я не собиралась выступать против проведения референдума. Мой приезд был связан с другой миссией – культурно-просветительской», - отметила Дугарова.

Раджана Дугарова заявила, что дирекция фильма «Первый нукер Чингисхана» намерена направить письмо в адрес главы администрации Усть-Ордынского Бурятского автономного округа с просьбой разъяснить причину запрета показа кинофильма в районах Усть-Ордынского округа. «Если мы не получим ответ, то с нашей стороны последует обращение в судебные органы, - отметила она. – Жители округа не должны страдать от того, что чиновники на местах видят опасность там, где ее нет».

В то же время, продюсер фильма Петр Шаблин рассказал, что с конца февраля планируется показ фильма «Первый нукер Чингисхана» в Агинском Бурятском автономном округе. «Мы надеемся, что глава Агинского округа Баир Жамсуев не будет против того, чтобы первый бурятский фильм увидели наши земляки», - отметил Шаблин.

Несмотря на трудности с прокатом, у «Первого нукера Чингисхана» большое кинематографическое будущее, уверен продюсер Петр Шаблин. Уже весной дирекция фильма намерена организовать прокат бурятского кино в Монголии и Калмыкии. Кроме того, «Первый нукер» намерен участвовать в российских и международных кинофестивалях. Дирекция фильма обращается к предпринимателям Бурятии за спонсорской поддержкой. «Фильм ждет большой успех. Я в этом уверен», - говорит Шаблин.

http://www.erkhe.narod.ru/public_00013_ru.html

[Ronin1]

А где можно найти этот фильм? На ДВД, желательно, но можно и на видеокассете! Подскажите пожалуйста!

[Гость Эльтебер]

На руки попала книга "Mongolia", изданная в 1986 г. издательством Chelsea House Publishers.

В описании традиционного образа жизни монголов вставили фотографию кыргызов, а торгутов и цаатанов причислили к сибирским эскимосам.

Внизу сканы:

[tmadi]

Chelsea House Publishers жжот нипадецки.

[Стас]

Увлекательное путешествие в мир старой Монголии – фотограф Стафан Пассе побывал там в 1913 гг.

Внешне независимой от Китая эта страна была провозглашена в конце 1911 г. Теократическим правителем нового государства стал буддийский лидер страны Богдо-гэгэн VIII и 29 декабря был возведён в Богдо-ханы.

20-тысячная монгольская армия была сформирована при участии русских военных советников. Россия имела свое влияние на Монголию. Подписанное монгольско-российское соглашение 3 ноября 1912 г. в Урге означало признание Монголии отдельной страной, и одновременно был установлен над ней российский протекторат. Но, через год, 5 ноября 1913 г. Россия признала сюзеренитет Китая над Монголией при сохранении за последней прав автономии.

В журнале National Geographic этот снимок был опубликован с подписью: «монгольская женщина, приговорённая к голодной смерти». Хотя этот ящик мог использоваться просто как переносная тюрьма, известная у кочевых народов.

«Два солдата казака в Урге», 1913 г. – представители ограниченного контингента, наглядный символ российского протектората:

Самый лучший снимок – охотник в окрестностях Урги, 1913 года.

Экипаж Стефана Пассе между Кяхтой и Ургой (видны флаги Франции и России).

Столица Монголии Урга (ныне Улан-Батор) 23 июдя 1913 г.

Урга в 1913 г.

Улочка в Урге.

Храм в Урге.

Ступы монашеского квартала Гандан в Урге.

Лама около ступы.

Ламы у Желтого дворца.

Замужняя женщина в Урге.

Триумфальные ворота Желтого дворца в Урге.

Badamdorj в окрестностях Желтого дворца, Урга, 1913 г.

Юрты монголов.

Поселение кочевников во Внутренней Монголии. Китай, 1912 (снимок из предыдущей экспедиции в Китай).

Два всадника-бурята в Троицкосавске (уездный город Забайкальской области, в 4 верстах от китайской границы):

[АксКерБорж]

Увлекательное путешествие в мир старой Монголии – фотограф Стафан Пассе побывал там в 1913 гг.

Внешне независимой от Китая эта страна была провозглашена в конце 1911 г. Теократическим правителем нового государства стал буддийский лидер страны Богдо-гэгэн VIII и 29 декабря был возведён в Богдо-ханы.

Телохранитель Богдо-гэгэна (огромного роста), фото которого в галерее как-то выставлял кажется Enhd, в первом ряду, ка кговорят казахи, кара балалар или кара кожалактар:

[povodok]

Побывал в апреле в Улан Баторе. Посмотрел на речку Тола. Совсем небольшая речка , а долина очень широкая! Мой знакомый монгол сказал , что еще лет десять назад воды было значительно больше. Может , это по Гумилеву? Смена периодов увлажнения?

[АксКерБорж]

Ув. Валера, имхо про ручьи, тем более за три-девять земель, в Иране и в Китае никто бы и не заикался. Не то, брат!

[gure]

Ув. Валера, имхо про ручьи, тем более за три-девять земель, в Иране и в Китае никто бы и не заикался. Не то, брат!

Главное, дорогой, не размер речки, главное - размер исторических дел, у этих речек вершившихся. Из монгольско-русской истории - Калку, например, вообще никто найти не может. Или великий Иордан из всемирной истории - на самом деле так себе ручеек.

[povodok]

Хотелось бы услышать от жителей столицы Монголии , на самом ли деле Тола еще недавно была значительно полноводнее? Интерес не праздный! Реки юга Красноярского края с каждым годом приносят все меньше воды в Красноярское море. Так ,может это живое подтверждение теорий Гумилева? И степь в очередной раз станет похожа на пустыню?

[enhd]

Хотелось бы услышать от жителей столицы Монголии , на самом ли деле Тола еще недавно была значительно полноводнее? Интерес не праздный! Реки юга Красноярского края с каждым годом приносят все меньше воды в Красноярское море. Так ,может это живое подтверждение теорий Гумилева? И степь в очередной раз станет похожа на пустыню?

Ну, да.

Очень сильно опустынивается Монголия. Каждые 4 года проводится считывание водных ресурсов, согласно по статистике этой работы все более исчезаются реки, ручейки и др.

Это графика изменения поверхностных водных ресурсов по годам.

[АксКерБорж]

Хотелось бы услышать от жителей столицы Монголии , на самом ли деле Тола еще недавно была значительно полноводнее? Интерес не праздный! Реки юга Красноярского края с каждым годом приносят все меньше воды в Красноярское море. Так ,может это живое подтверждение теорий Гумилева? И степь в очередной раз станет похожа на пустыню?

У нас впервые катастрофическая ситуация! Но никто даже не переживает, всем по барабану. Впервые за историю существования реки Иртыш в этом году не было паводка (разлива)! Река осталась в своих берегах. Предполагают, что Китай, несмотря на соглашения о трансграничных реках, вывел из реки канал. Да и казахский косяк, могли бы произвести больший попуск воды из Бухтармы. Нереста у таких рыб, как щука, карась, сазан, карп, плотва (у нас чабак), лещ попросту не мгло быть, т.к. она нерестится в пойме, в теплой низкой воде на траве. А рыба в прудах, остающаяся ежегодно от разлива восе вся погибла, а пруды высохли.

Интересно, к чему это все приведет?

[povodok]

АксКерБорж

Я уже дважды побывал! Пока только в Улан Баторе и окресностях , но в сентябре планирую "рюкзАки" , как говорит мой монгольский друг имея ввиду турпоход!

[povodok]

Кстати! Меня приглашают 10-го июля на какой-то грандиозный праздник! Говорят , весьма впечатляет! Особенно на фоне грандиозной статуи ВХ! Подскажите , что за дата?

[АксКерБорж]

АксКерБорж

Я уже дважды побывал! Пока только в Улан Баторе и окресностях , но в сентябре планирую "рюкзАки" , как говорит мой монгольский друг имея ввиду турпоход!

Везет. Вам ближе, мне труднее уйти от повседневной суеты, работы и прочего бытового ярма. А так, махнул бы вместе не глядя - была б и рыбалка, были бы и "исторические" впечатления. Но думаю когда нибудь все-таки вырваться. На все воля Тангри.

[Стас]

А кто сказал, что исторические дела вершились у этих речек? Нашли останки воинов, городов, тексты, памятники? Ведь даже ни одного тугрика не найдено.

Ложь и чушь вновь, тема очищена от оффтопа, перемещаемого в соответствующее место.