Шёлковый путь

[Yerzhan]

в википедии сказано о том, что на великой китайской стене бойницы были направлену в сторону Китая, и сейчас при реставации бойницы перенаправляют вдругю сторону - от Китая...

есть ли этому объяснения?

[АксКерБорж]

Древний торговый, миграционный и завоевательный путь «Восток – Запад».

 

Вдоль этого пути испокон веков обитали тюркские кочевые племена, для оседлых цивилизаций варвары и дикари, контролировавшие путь по которому с востока на запад шли все миграции тюркских народов, названные в истории как «великое переселение народов», а также торговые караваны и завоевательные военные походы.

 

Путь, названный в истории как «Великий шелковый путь» с приблизительной исходной точкой труднопроходимой части в Северном Китае и конечной в районе городов среднеазиатского оазиса.

 

Путь шел в обход горных хребтов и песчаных пустынь. По пути следования с востока на запад по правую руку оставалась труднопроходимая пустыня Гоби и тянущийся на тысячи километров высокогорный заснеженный Алтай, даже южные отроги которого близ западной части пустыни Гоби достигают высоты 3500 м., по левую руку оставалось Тибетское нагорье, пустыня Такламакан, Тянь-Шань и Памир. 

 

Причина обхода природных препятствий практичная – это наличие многочисленных стад разного вида домашнего скота, в том числе вьючных, а также повозок, груженных разобранными юртами, скарбом, со стариками и детьми, с которыми не возможно идти через пустыни (для скота нужны колодцы и подножный корм) и через горы (не реален переход груженных повозок и скота). 

 

Наверно никто не станет отрицать того, что и современные главные сухопутные транспортные маршруты, а это автомобильные и железнодорожные пути, пролегают по древним проторенным маршрутам (это касается не только данного пути, но и многих прочих).

По современным картам транспортных коридоров, соединяющих восток с западом легко определить и точный маршрут рассматриваемого пути.

 

Это маршрут (с востока на запад): Северный Китай – южные границы пустыни Гоби – «корридор Хэси» между горами Наньшань и нагорьем Бэйшань – равнинная Джунгария в Восточном Туркестане – «Джунгарские ворота» меж отрогами Алтая и Тянь-Шаня – многоречье «Жетесу».

 

Поэтому предполагаю, что все волны племен из территории современной Монголии шли на запад этим же путем. А не прямиком через Горный Алтай.

 

Поэтому современные карты транспортных корридоров наглядно показывают изолированность Монголии от западного мира. Она ограждена с севра Саянами, с запада и юго-запада Алтаем, а с юга пустыней Гоби.

Все пути (дороги и тракты) из Монголии и в Монголию шли и идут по сей день в обход этих природных преград. Современные же маршруты по северной части Алтая через Ташанту и по северной части Саян через Кяхту проложены были русскими только в 17-18 веках. 

Так что говорить о молниеносных военных походах монголов из центра или даже из северо-восточной части Монголии в Среднюю Азию, на тангутов или, например, на найманов на Бухтарме, не приходится.

 

Центр Монгольской империи располагался, как свидетельствуют факты, объективное чтение и анализ письменных источников, в самом центре или точнее сказать в стратегически важном перешейке данного пути, соединяющем восток с западом, это район так называемых «джунгарских ворот» и озера Алакуль, близ Эмиля и Кобука.

 

Поэтому и все волны миграции тюркских кочевых племен с территории современной Монголии, а это хунны, тюрки, кимаки, татары и прочие, шли по этому древнему пути через Северный Китай в обход отрогов Алтайского хребта.

 

Как четко следует из текстов рунических памятников в Монголии, тюрки испокон веков как мухи на мед стремились в благодатный Китай с его достоинствами легкой жизни в отличие от суровой жизни скотовода-кочевника в открытой степи, а китайцы в свою очередь помогали им в этом переманивая их к себе шелками, серебром, женщинами и вином. Не зря в надписи в честь Бильге кагана он сетует на тех тюрков, которые поддались китайским благам и окитаились. А ведь еще до них истории известны окитаенные тюрки - тоба и табгачи. Обосновавшиеся в Северном Китае тюркские племена поэтапно вытеснялись новыми пришельцами из степи, а прежние вытеснялись и вынужденно уходили по древнему пути на запад. Самыми последними в этом непрекращающемся потоке были племена "цзубу" китайских исторических хроник или «татары» (керейты, меркиты, кунгираты, найманы и другие), онгуты и тангуты, расселенные вдоль северо-западных границ Китайской стены и самыми последними кара-китаи с Елюем Дашим.

Об исходе последних двух волн тюрков из Северного Китая говорит Ибн ал-Асир, что в 1017 – 1018 годах первая волна «тюрков вышла из Сина в большом числе, свыше 300 тысяч кибиток из тюркских родов, среди них хитаи, которые овладели Мавераннахром» и что в 1046 – 1047 годах пришла вторая волна (АКБ: полагаю, что и последняя) «в этом году из области Тибет вышло бессчетное множество тюрков» или «их прежнее кочевье у проходов, которые отделяют его от Сина» (АКБ: корридор "Хэси"?) или «большое племя татар в древности вышло из своей страны у границ Сина и поселилось в тылу страны Туркестан». 

 

При расположении коренного юрта Чингизхана, затем Монгол улуса, а затем и центра Монгольской империи в предполагаемом мной районе приграничья Казахстана и Китая, где логически позднее исуществовал Моголистан, логически станут выглядеть все завоевательные походы Чингизхана, начиная с самых первых по усмирению соседних племен до самых крупных по захвату других стран и народов.

Вот логика исхода всех военных походов отсюда, из «перешейка» пути, вот их главные направления:

1. Борьба за власть с найманами, кереями и меркитами, которые до сегодняшнего дня компактно и массово населяют данный район;

2. Далее юго-восточное направление к западным окраинам Китайской стены (на Тангут и далее Китай);
3. Западное направление в среднеазиатские оазисы (на кыпчаков и канглы) и далее оттуда уже "многовекторно" на Индию, Иран, Кавказ, Русь и т.д. 

И нет ничего удивительного в том, что история не знает ни одного похода Чингизхана или его потомков на Южную Сибирь, в окрестности Байкала, в Приамурье и в земли Ордоса (АРВМ), если придерживаться академической позиции о локализации средневековых монголов на территории современной Монголии или Халхи. Отсутствие таковых также свидетельствует в пользу моей версии о средневековом Монгол улусе и татар-могулах западнее Большого Алтая.

 

Других путей попросту не было, а потому, хронология военных походов Чингизхана должна совпасть с указанным путем, предполагаемым месторасположением Монгол улуса, других стран и с расстояниями между ними.

 

Путь от Алакуля и Балхаша в Северный Китай через равнинный коридор между Тянь-Шанем, с одной стороны и Алтаем с Гоби, с другой:

 

 

Карта современных транспортных коридоров - опять же авто и железнодорожный путь от Балхаша в Северный Китай идет через этот же равнинный коридор между Тянь-Шанем, с одной стороны и Алтаем и Гоби, с другой, далеко обходя Монголию: 

 

[АксКерБорж]

На карте отчетливо показан высокогорный заснеженный Алтайский хребет (от Большого Алтая до Гобийского Алтая), тянущийся до пустыни Гоби:

 

[АксКерБорж]

В подтверждение своего сабжа привожу очень интересный документальный фильм про то, как австралиец Тим Коуп попытался проделать путь из Монголии на запад напрямую, через высокогорный Алтай, как всем нам трактует официальная историческая наука. Можно легко убедиться как сложен этот путь даже для одного молодого мужчины верхом на лошади и нереален для целых племен со скотом, груженными повозками, стариками, женщинами и детьми. 

 

Видео любезно предоставлено ув. Ербаяном.

 

http://www.youtube.com/watch?v=ysqVM-Ds6SQ&feature=related
http://www.youtube.com/watch?v=7P760cBuRGE&feature=related

[АксКерБорж]

Географическая справка:

 

Высота Большого Алтая в районе Кобды, где проходил Тим Коуп, в приграничье России, Монголии, Китая и Казахстана, 4506 м.

А южнее, в верховьях Черного Иртыша и Улюнгюра (Кызылбаша) 4368 м.

И даже в самой южной оконечности рядом с пустыней Гоби Алтайские горы достигают высоты 3957 м.!

 

 

Именно сюда академическая наука помещает путь, с которым были связаны все "быстрые" военные броски отрядов Чингизхана якобы из восточной Монголии на найманов на Бухтарме, а также якобы походы Карпини, Рубрука и других в Халху!   

[АксКерБорж]

Уточнение пути по ориентирам на карте - от Китайской стены и Юечжи по "Ганьсуйскому коридору" к проходам на Тарбагатае:

 

[АксКерБорж]

Американец Деннис Грей побывал в северной части китайской провинции Синьцзян (куда я помещаю средневековый Могал улус).

 

В течении трех лет он настойчиво пытался исследовать район, расположенный в 425 км к северо-северо-востоку от г.Урумчи, вблизи границы с Монголией. 

Деннис насчитал 108 гранитных вершин в той части хребта, где ему удалось побывать.

 

Возникает логичный вопрос - как умудрялись их преодолевать народы, караваны, войска и путешественники?  

 

 

 

[*MONGOL*]

«Великое переселение тюркоязычных народов» из Алтая и Сибири, не из территории Монголии.

 

В четвертую группу входят тюрки Сибири, Алтая. Различные племена Западной Сибири и Алтая – преимущественно тюрки кипчакского или киргизского происхождения», — утверждает исследователь.

 

http://www.gorno-altaisk.info/news/19874

[samar]

Топикстартеру советую почитать описание путешествия Певцова в 1870-х годах, он как раз описывает путь из среднего течения Бухтармы от станицы Алтайской до Кобдо. Его караван прошел этот путь за месяц примерно через плато Укок и перевал Улан-Даба. На всем пути выше 3000 м путь не поднимается. 

[АксКерБорж]

Топикстартеру советую почитать описание путешествия Певцова в 1870-х годах, он как раз описывает путь из среднего течения Бухтармы от станицы Алтайской до Кобдо. Его караван прошел этот путь за месяц примерно через плато Укок и перевал Улан-Даба. На всем пути выше 3000 м путь не поднимается. 

 

Без проблем, уважаемый оратор (на казахском одно из значений слова "самар" - оратор).   

Интересный Вы, я ведь не отрицаю что прямого пути из Кобдо на Бухтарму нет. Он есть, но он труднопроходимый и им не пользовались в качестве древнего торгового, миграционного и завоевательного пути для массовых передвижений (причины и ролик привел выше). Этим путем напрямик могут пользоваться небольшие группы, например, экспедиции, причем обязательно без многочисленных лошадей (войска т.е.), другого скота, повозок, стариков, женщин, детей и скарба. 

 

Я Вам приведу не только Певцова, но и Пржевальского и других. Начну с "Первого тибетского путешествия Н.М.Пржевальского" (гл.1):

 

 

"Снаряжение экспедиции в Зайсане. Путь по Чжунгарии долиною реки Урунгу".

... Зимовка бежавших киргизов (АКБ: казахов). Но незадолго перед нами, в тех же самых местах, т.е. на средней Урунгу, провели целую зиму киргизы, убежавшие летом и осенью 1878 года из Усть-Каменогорского уезда Семипалатинской области в пределы Китая. Всего ушло тогда 1800 кибиток в числе, приблизительно, около 9000 душ обоего пола. Беглецы укочевали частью в южный Алтай, частью на р.Урунгу. Впрочем, они попали сюда, попробовав сначала двинуться из Булун-тохоя прямой дорогой к Гучену. Пустыня оказалась непроходимой, и партия вынуждена была возвратиться на Урунгу, где провела зиму 1878/79 года, испытав страшные бедствия от бескормицы для скота. Мы шли по средней Урунгу, как раз теми самыми местами, где зимовали киргизы, укочевавшие, незадолго перед нашим приходом, к верховьям описываемой реки. На этой последней, начиная верст за сто от ее устья и до самого поворота гученской дороги вправо от Урунгу, т. е. всего верст на полтораста, зимовью кочевья киргизов встречались чуть не на каждом шагу. На всем вышеозначенном пространстве положительно не было ни одной квадратной сажени уцелевшей травы; тростник и молодой тальник были также съедены дочиста. Мало того, киргизы обрубили сучья всех решительно тополей, растущих рощами по берегу Урунгу. Множество деревьев также было повалено; кора их шла на корм баранов, а нарубленными со стволов щепками кормились коровы и лошади. От подобной пищи скот издыхал во множестве, в особенности бараны, которые возле стойбищ валялись целыми десятками. Даже многочисленные волки не могли поедать такого количества дохлятины, она гнила и наполняла заразою окрестный воздух. Притом помет тысячных стад чуть не сплошной массой лежал по всей долине средней Урунгу.

Грустный вид представляла эта местность, довольно унылая и сама по себе. Словно пронеслась здесь туча саранчи, — даже нечто худшее, чем саранча. Та съела бы траву и листья; на Урунгу же не были пощажены даже деревья. Их обезображенные стволы торчали по берегу реки, словно вкопанные столбы; внизу же везде валялись груды обглоданных сучьев. Местность обезображена была на многие годы.

 

Так ознаменовали свой проход и временное стойбище несколько тысяч кочевников. Что же было, невольно думалось мне, когда целые орды тех же номадов шли из Азии в Европу! Когда все эти гунны, готы и вандалы тучами валили на плодородные поля Галлии и Италии! Какой карой божьей должны были они тогда казаться для культурных местностей Западной Европы!"

 

 

И это, ув. Самар, переход всего лишь 9000 человек! 

[АксКерБорж]

 

А вот свидетельство Н.М.Пржевальского ("Монголия и страна тангутов") о нереальности перехода пустыни Гоби со скотом и об ужасах такого перехода, даже с использованием "кораблей пустыни" верблюдов:

 

 

"... Вернувшись в Дынь-юань-ин, мы занялись снаряжением своего каравана, променяли плохих верблюдов, купили новых и утром 14 июня двинулись в путь. Благодаря пекинскому паспорту, а еще более подаркам, сделанным местному тосалакчи, который за отсутствием князя управлял всеми делами, мы получили двух проводников. Они должны были провести нас до границы Ала-шаня и там похлопотать о найме двух новых людей, о чем была дана бумага из алашаньского ямына. Такое распоряжение передавалось и далее, так что мы везде получали проводников, которые сопутствовали нам по своим хошунам. Подобное обстоятельство было чрезвычайно важно, так как путь наш лежал через самую дикую часть Гоби в меридиональном направлении, из Ала-шаня на Ургу, и пройти здесь самим, без проводника, было бы невозможно.

Теперь опять начался для нас длинный ряд трудных дней. Всего более приходилось терпеть от июльских жаров, доходивших в полдень до +45 С в тени, да и ночью иногда не падавших ниже +23,5 С. Утром лишь только солнце показывалось из-за горизонта, как уже начинало жечь невыносимо. Днем жара обдавала со всех сторон: сверху от солнца, снизу от раскаленной почвы. Если поднимался ветер, то он не охлаждал атмосферу, но, наоборот, взбалтывая нижний раскаленный слой воздуха, еще более усиливал жар. На небе, в такие дни не было видно ни одного облачка, да и само оно казалось какого-то грязного цвета.

Почва накалялась на 63 С, а вероятно, и более в голых песках, температура которых на глубине 2 футов еще достигала +26 С.

Палатка нисколько не спасала нас от жары, так как духота внутри ее, несмотря на приподнятые бока, обыкновенно стояла еще большая, чем на открытом воздухе.

Напрасно обливали мы иногда водой не только палатку, но даже и землю внутри нее через полчаса все было сухо по-прежнему, и опять не знали мы, куда деться от невыносимого зноя.

Сухость воздуха стояла страшная, росы вовсе не падало, а дождевые тучи разрежались в воздухе, посылая на землю лишь несколько капель. Это интересное явление нам случалось наблюдать несколько раз, в особенности в Южном Ала-шане, вблизи гор Гань-су; дождь, падавший из облака, выдвинутого в пустыню, не долетал до земли, но, встречая раскаленный нижний слой воздуха, снова превращался в пар.

Грозы случались редко, но зато ветры дули почти постоянно днем и ночью; иногда они достигали силы бури и преобладали в двух направлениях: юго-восточном и юго-западном.

В тихие дни обыкновенно кружились вихри, которые появлялись особенно часто около полудня и после него.

Чтобы избегнуть, по возможности, жаров хотя во время пути, мы вставали еще до рассвета. Однако возня с чаем и вьюченьем верблюдов отнимала так много времени, что мы всегда выходили не ранее четырех, а иногда даже пяти часов утра. Правда, мы могли очень много облегчить свои переходы, делая их ночью, но в таком случае нужно было отказаться от съемки, составлявшей один из важных отделов наших исследований.

Путешествие наше началось теперь не совсем благополучно. На шестой день по выходе из Дынь-юань-ина мы лишились своего неизменного друга Фауста, да и сами едва не погибли в песках. Вся эта невзгода случилась при следующих обстоятельствах.

Утром 19 июля мы вышли от озера Джа-ратай-дабасу и направились к хребту Хан-ула.

По словам проводника, переход предстоял верст двадцать пять, но по пути должны были встретиться два колодца верстах в восьми один от другого.

Пройдя такое расстояние, мы действительно нашли первый колодец, из которого напоили своих животных, и двинулись далее в полной надежде встретить еще через 8 верст другой колодец и остановиться возле него, так как жара делалась слишком велика, несмотря на то что было еще менее семи часов утра. Уверенность найти второй колодец была так велика, что наши казаки предлагали вылить из бочонков запасную воду, чтобы не возить ее даром, но я, по счастью, не приказал этого делать. Пройдя верст десять, мы не встретили колодца; тогда проводник объявил, что мы зашли в сторону, и поехал на ближайшие песчаные холмы осмотреть с них окрестности. Немного спустя монгол подал нам знак следовать туда же, и, когда мы пришли, он начал уверять, что хотя мы пропустили второй колодец, но до третьего, где первоначально предполагалась наша ночевка, не более 5–6 верст.

Мы пошли в указанном направлении. Между тем время подвигалось к полудню, и жара становилась невыносимой. Сильный ветер взбалтывал нижний раскаленный слой воздуха и обдавал нас им вместе с песком и соленой пылью. Страшно трудно было идти нашим животным, и в особенности собакам, которые должны были бежать по почве, раскаленной до +63 С. Видя муки наших верных псов, мы несколько раз останавливались, поили их и мочили им и себе головы. Наконец запас воды истощился осталось менее полуведра, и ее нужно было беречь на самый критический случай. "Далеко ли еще до колодца?" много раз спрашивали мы у своего проводника и всегда получали ответ, что близко, за тем или другим песчаным холмиком. Так прошли мы верст десять, а воды нет как нет. Между тем наш бедный Фауст, не получая уже больше питья, начал ложиться и выть, давая тем знать, что он истомляется окончательно. Тогда я решил послать вперед к колодцу своего товарища и монгола-проводника. Вместе с ними был отправлен Фауст, который уже не мог бежать, а потому я велел монголу взять его к себе на верблюда. Проводник не переставал уверять, что до воды близко, но когда, отъехав версты две от каравана, он указал моему товарищу с вершины холма место колодца, то оказалось, что до него еще добрых 5 верст. Судьба нашего Фауста была решена; с ним начали. делаться припадки, а между тем доехать скоро до колодца не было возможности и до каравана также не близко, чтобы взять хотя стакан воды. Тогда мой товарищ остановился подождать нас, а Фауста положили под куст зака, сделав покрышку из седельного войлока.

Бедная собака теряла чувства с каждой минутой, наконец завыла, зевнула раза два-три и издохла.

Положив на вьюк труп несчастного Фауста, мы двинулись далее, не будучи уверены, есть ли колодец или нет в том месте, на которое указывал проводник, обманувший нас уже несколько раз сряду. Положение наше в это время было действительно страшное. Воды оставалось не более нескольких стаканов; мы брали в рот по одному глотку, чтобы хотя, немного промочить почти засохший язык; все наше тело горело как в огне; голова кружилась чуть не до обморока.

Я ухватился за последнее средство: приказал одному казаку взять котелок и вместе с проводником скакать к колодцу; если же монгол вздумал бы дорогой бежать, то я велел казаку стрелять по нему.

Быстро скрылись в пыли, наполнявшей воздух, посланные вперед за водой, а мы брели по их следу в томительном ожидании решения своей участи. Наконец через полчаса показался казак, скачущий обратно, но что он вез нам: весть ли о спасении или о гибели? Пришпорив своих коней, которые уже едва волокли ноги, мы поехали навстречу этому казаку и с радостью, доступной человеку, бывшему на волос от смерти, но теперь спасенному, услышали, что колодец действительно есть, и получили котелок свежей воды. Налившись и намочив головы, мы пошли в указанном направлении и вскоре достигли колодца Боро-сонджи.

Дело было уже в два часа пополудни, так что по страшной жаре мы шли 9 часов сряду и сделали 34 версты.

Развьючив верблюдов, я отправил казака с монголом за брошенным по дороге вьюком, возле которого осталась другая наша монгольская собака, сопутствовавшая нам уже почти два года. Улегшись под брошенным вьюком, она осталась жива и, освежившись привезенной водой, возвратилась к стоянке вместе с посланными людьми.

Несмотря на все истомление, физическое и нравственное, мы до того были огорчены смертью Фауста, что ничего не могли есть и почти не спали целую ночь. Утром следующего дня мы выкопали небольшую могилу и похоронили в ней своего верного друга. Отдавая ему последний долг, мы с товарищем плакали, как дети. Фауст был нашим другом в полном смысле слова. Много раз в тяжелые минуты различных невзгод мы ласкали его, играли с ним и наполовину забывали свое горе. Почти три года этот верный пес служил нам, и его не сокрушили ни морозы и бури Тибета, ни дожди и снега Гань-су, ни трудности дальних хождений по целым тысячам верст. Наконец его убил палящий зной Алашаньской пустыни и, как назло, всего за два месяца до окончания экспедиции.

Во время нашего путешествия в первой половине августа жары стояли очень большие, хотя все-таки не достигли такой крайности, как в Ала-шане. Ветры дули почти беспрерывно днем и ночью и часто достигали силы бури, наполнявшей воздух тучами соленой пыли и песка. Последний иногда заносит колодцы, которые еще чаще уничтожаются во время дождей, выпадающих здесь хотя редко, но зато обыкновенно ливнями. Тогда на час или два вдруг появляются целые реки, которые заносят грязью или песком колодцы, всегда выкапываемые на более низких местах. Пройти здесь без проводника, отлично знающего местность, невозможно, гибель грозит путнику на каждом шагу. Словом, описываемая пустыня, равно как и Алашаньская, до того ужасна, что сравнительно с ними пустыни Северного Тибета могут быть названы благодатной страной. Там по крайней мере часто можно встретить воду, а по долинам рек хорошие пастбища.

Здесь нет ни того, ни другого, нет даже ни одного оазиса: всюду безжизненность, молчание долина смерти в полном смысле слова. Столь прославленная Сахара едва ли страшнее описываемых пустынь, которые тянутся на многие сотни верст по широте и долготе.

Хребет Хурху, составляющий в пройденном нами направлении северную границу наиболее дикой и пустынной части Гоби, тянется резко очерченной грядой по направлению от юго-востока к западу-северо-западу. Как далеко он простирается в ту и другую сторону, мы не могли узнать положительно, но местные монголы говорили нам, что в юго-восточном направлении Хурху продолжается до окраинных гор долины Хуан-хэ, а к западу идет с небольшими перерывами очень далеко, также до каких-то высоких гор. Если дать веру последнему сообщению, то можно предположить, что описываемый хребет простирается к западу до Тянь-шаня, образуя связь между этой системой и Инь-шанем. Факт чрезвычайно интересный, но решить его положительно могут, конечно, только будущие исследователи.

С приближением к Урге наше нетерпеливое ожидание поскорее попасть туда росло все более и более; теперь уже не месяцами, даже не неделями, но только днями считали мы близость желанной минуты. Наконец, перейдя через невысокий хребет Гагын-дабан, мы достигли берегов Толы, первой реки, встреченной нами в Монголии. От самой Гань-су до сих мест, на протяжении 1300 верст, мы не видали ни одного ручья, ни одного озерка, исключая соленых дождевых луж.

С водой явились и леса, которые густо осеняли собой крутые склоны горы Хан-ула. Под таким радостным впечатлением мы сделали свой последний переход и 5 сентября явились в Ургу, где встретили самый радушный прием со стороны нашего консула.

Отдохнув целую неделю в Урге, мы поехали отсюда в Кяхту, куда и прибыли 19 сентября 1873 года."

 

Т.е. путешественники шли через Гоби 3 месяца преодолев всего 1300 верст!!!

И самое важное здесь, что они вернулись в Россию не напрямую через Кобду и Бухтарму, как это нам советует делать ув. Самар, а будучи наученные горьким опытом вернулись через Кяхту!!! 

 

[АксКерБорж]

На карте четко виден современный железнодорожный и автомобильный транспортный коридор из Средней Азии и Казахстана в Китай минуя Монголию, проложенный неспроста, а по древнему торговому, миграционному и завоевательному пути (жирная линия бордового цвета). 

 

До 17 века это был единственно возможный путь для племен и войск из Монголии через Северный Китай в Казахстан и Среднюю Азию (оттуда далее на Иран, Индию, Кавказ, Русь и Европу):

 

 

Поэтому рассказы о стремительных набегах войск Чингизхана из территории современной Монголии-Халхи в Восточный Казахстан (на Бухтарму и на Эмиль с Кубак), в Среднюю Азию и на Китай обычный исторический миф. Такие равностремительные походы на запад (Среднюю Азию) и восток (Китай) были возможны только из центра пути - из района Джунгарии и Тарбагатая, что подтверждается кроме всего прочего и письменными источниками о местонахождении коренного юрта Чингизхана и всех событий, связанных с его возвышением!  

[АксКерБорж]

Карта железнодорожных путей Монголии - из России в Китай через Монголию. Как видно, они обходят Алтай, Саяны, Хангай, Гоби:

 

[АксКерБорж]

By alisher Mamasaliev on 29.11.2013

Грузовой ж.д. маршрут, связывающий Сиань, столицу северо-западной провинции Китая Шэньси и город Алматы в Казахстане, начал функционировать в четверг. Поезд «Чанг-ан» пройдет через Синьцзян-Уйгурский автономный район на крайнем западе Китая и будет находиться в пути шесть дней, чтобы проехать 3866 км маршрута, сокращая время в пути между двумя городами более, чем на 20 дней.

 

“China Daily”,
http://inozpress.kg/news/view/id/40649

 

[АксКерБорж]

Рашид-ад-дин "Джами-ат-таварих":

 

"... Когда благополучно и счастливо наступил год барс, являющийся годом барса, начинающийся с раджаба 602 г. х. [февраль – март 1206 г.], в начале весенней поры Чингиз-хан приказал водрузить белый девятиножный бунчук и устроил с [присутствием] собрания [полного] величия великий курилтай. На этом курилтае за ним утвердили великое звание «Чингиз-хан», и он счастливо воссел на престол.

 

... Когда это собрание и курилтай кончились, они выступили в поход против Буюрук-хана. Тот [в это время] охотился на птиц в пределах Улуг-така,  в местности, которую называют река Сокау, и ничего не знал. Чингиз-хан и [его] войско, словно неизбежный рок, нагрянули на него и его уничтожили. Они забрали его владение и жилище [ханэ], жен и детей, табуны и стада. [Когда-то] его племянник по брату, Кушлук-хан, в то время когда убивали его отца, Таян-хана, бежал к своему дяде Буюрук-хану. Токтай-беки, государь меркитов, также, как это было раньше изложено, прибыл к нему. Они оба укрылись в местности, название которой Ирдыш, на рубеже области найманов. Развязка их дела и положения излагается ниже, если [того] пожелает великий Аллах!"

 

Если улус средневековых могал-татаров и, в частности, коренной юрт Чингизхана был в центрально и в восточной части современной Монголии, то как можно оттуда "нагрянуть в район западнее Алтая?!  

[АксКерБорж]

Аналогично подчеркивается "внезапное" нападение и на найманского Кушлука, охотившегося с соколами на Бухтарме, когда Чингизхан опять же "молниеносно нагрянул" из .... Монголии.

 

Короче, нынешняя Монголия вовсе не тот Могал улус, как принято считать!  

[samar]

Несколько слов по поводу впечатлений Пржевальского. Бедствующие казахи пришли в эту область с поголовьем скота, надо полагать, около 200 тыс. голов. Естественно, что за зимний сезон это поголовье выбило кормовую базу. Наверное, еще и неудачный год выпал, иначе приходится признать,что казахи были неважными хозяйственниками, раз настолько просчитались с кочевкой. 

 

Военные экспедиции времен Чингисхана проводились в более благоприятный весенне-летний сезон при том, что антинайманский корпус вряд ли насчитывал более 20 тыс. человек (количество лошадей вместе с заводными - максимум 50 тыс.). Область Алтая пересекали за 1-2 месяца. Кормовой базы для такого количества лошадей за такой промежуток времени вполне хватало. 

 

Еще одно свидетельство проходимости Алтая для военных экспедиций - события 1755 г. У Златкина:

 

К весне 1755 г. цинская армия вторжения была готова к походу. В ее составе были не только маньчжурские, но и китайские войска, отряды южных монголов и халхасов. Армия была разделена на две части. Одна из них составила северный отряд под командованием маньчжурского генерала Баньди. Отряд получил задание выступить из района Улясутая и двигаться в долину р. Боротала, перейдя реки Булугун, Чингиль, оз. Айрик-нор. Южному отряду под командованием маньчжурского генерала Юнхана было предписано двигаться к долине Боротала по дороге Баркуль — Урумчи. Каждый отряд имел сильные аванграды, которыми командовали ойрат-ские князья, перебежавшие на сторону Цинской династии. Авангардом северного отряда командовал Амурсана.

В начале весны 1755 г. армия выступила в поход; оба ее отряда вторглись в пределы Джунгарского ханства. Их общая численность по-разному определяется источниками—в пределах от 90 до 200 тыс. челдьек. В конце апреля оба отряда, соединившись в долине р. Боротала у оз. Эбинор, подошли к р. Или, переправились через нее и двинулись дальше, не встретив ни малейшего сопротивления, не сделав ни одного выстрела, не выпустив ни одного снаряда.

 

Таким образом, от Улясутая до Боротала через Алтай - менее 2 месяцев. 

[samar]

Теперь по поводу декларируемой вами принципиальной невозможности ведения боевых действий с территории нынешней Монголии. Вы противоречите всей истории взаимодействия кочевников с Китаем, начиная с хунну. Основные археологические памятники хуннской, тюркской, уйгурской эпох располагаются как раз на территории Монголии и частично в Бурятии. Даже письменность древнетюркская называется орхоно-енисейской, потому что основной корпус ее эпиграфических памятников локализован территорией Монголии и Верхнего Енисея. Так что советую вам не заниматься далекими от действительности спекуляциями. 

[samar]

Да и в путешествии Пржевальского через Гоби вы чего-то напутали со сроками из-за слишком нетерпеливого чтения. Экспедиция вышла из Ганьсу в конце мая и тщательно в течение 3 недель обследовала пустыню Алашань. 

 

Непосредственно путь из административного центра Алашанского аймака до Урги занял период от 14 июля (в тексте, доступном в сети, написано 14 июня, но это явная опечатка - смотрите внимательнее общий контекст) до 5 сентября.

 

И, опять-таки, нет никакого смысла экстраполировать ужасные условия перехода экспедиции Пржевальского на возможность боевых походов через Гоби. Пржевальский шел летом, в самый жаркий сезон в этой части света. И путь его проходил через Алашань и Гоби, это самый невыгодный путь.

 

Реальный торговый и военный путь из Орхоно-Селенгинской долины к границе с Китаем вы сами привели на карте монгольской железной дороги. Он проходит через более благоприятную часть Гобийской пустыни и выводит прямо в знаменитые Шилингольские степи. Повернув в Уланцабе направо от этой дороги мы выходим к Хух-Хото, Ордосу и бывшей столице тангутского государства - Инчуаню (это что касается кампаний Чингисхана против Си Ся), продолжив путь прямо - попадаем практически в предместья Пекина (чтобы воевать с чжурчжэнским Алтан-ханом). 

 

У Певцова этот путь (Калган-Урга) описан предельно подробно. Его нормативная длительность для торгового каравана на верблюдах - 40 дней. Конные армии проходили его гораздо быстрее. 

[samar]

Для попадания в Китай из области Онон-Керулена-Хулун-Буира вообще нет необходимости пересекать Гоби. На крайнем востоке Монгольской республики, к западу от рехи Халхин-Гол и к Югу от Буир-нура, есть плодородная Мэнэнская степь. Пересекая ее, мы выходим к чрезвычайно богатым кормами юго-западным отрогам Большого Хингана, где от Долон-нура также открывается прямой выход к Калгану и Пекину. 

[samar]

Вот впечатления о переходе через Гоби по указанному выше пути Урга - Калган еще одного великого русского исследователя, географа и геолога В. А. Обручева (От Кяхты до Кульджи. Путешествие в Центральную Азию и Китай, Москва - Ленинград, Издательство Академии наук СССР, 1940)

 

 

 

С этих гор мы спустились на обширную плосковолнистую равнину Сахирухэ, и мои монголы сказали, что она считается началом Гоби. Мне это показалось странным; с названием Гоби в моем представлении связывалось понятие о пустыне, а между тем ни в этот день, ни в последующие наш караван настоящей пустыни не проходил; животные везде находили корм, не было недостатка и в колодцах с водой. Оказывается, что монголы вообще называют Гоби местности безлесные, с небольшими неровностями рельефа, лишенные проточной воды и с более скудной растительностью, чем в горах. Под этот термин подходят обширные пространства Монголии, тогда как настоящая пустыня или очень бедная степь, близкая к пустыне, занимают только отдельные сравнительно небольшие площади, получающие дополнительное название, напр.: Галбынгоби. Неверно также имеющееся на многих каргах название "Гоби или Шамо". Последнее название китайское и обозначает песчаную пустыню; большие пески сосредоточены в южной части Монголии, близ границ Китая; китайцы, въезжая в Монголию, чаще всего встречались с сыпучими песками, откуда и возникло это название. Монгол никогда не подразумевает под Гоби песчаные площади, которые обозначает отдельными названиями.

 

 

Как видим, никаких препятствий для торговых и военных переходов нет.

[АксКерБорж]

Несколько слов по поводу впечатлений Пржевальского. Бедствующие казахи пришли в эту область с поголовьем скота, надо полагать, около 200 тыс. голов. Естественно, что за зимний сезон это поголовье выбило кормовую базу. Наверное, еще и неудачный год выпал, иначе приходится признать,что казахи были неважными хозяйственниками, раз настолько просчитались с кочевкой. 

 

Военные экспедиции времен Чингисхана проводились в более благоприятный весенне-летний сезон при том, что антинайманский корпус вряд ли насчитывал более 20 тыс. человек (количество лошадей вместе с заводными - максимум 50 тыс.). Область Алтая пересекали за 1-2 месяца. Кормовой базы для такого количества лошадей за такой промежуток времени вполне хватало. 

 

Еще одно свидетельство проходимости Алтая для военных экспедиций - события 1755 г. У Златкина:

 

Вы не так все интерпретируете. Во-первых, туда пришли не бедствующие казахи. Во-вторых, Вы в пользу своей позиции значительно завысили поголовье скота. Но все это не суть важно.

 

Ваши слова о военных походах Чингисхана в весенне-летний сезон вообще противоречит фактам. Вас монголов не понять, то по-вашему полчища монголов чуть ли не оплодотворили женщин всего Евразийскийго континента, то начинаете орудовать всего несколькими тысячами воинов без женщин и без ничего. А как же исторические свидетельства об огромных юртах на телегах, которых тащили два десятка быков? А как быть со свидетельствами о женах и детях? А как быть со свидетельствами о скоте? Вы хоть понимаете, что с ними не реально пересечь высокогорный и заснеженный Алтай?

 

Тогда поясните, почему же на дворе 21 век, а автомобильной или железной дороги до сих пор нет через горы Алтая напрямую из Монголии в Казахстан? Почему наши с вами кереиты ездят из Астаны на прежнюю свою родину в Баян-Ульгий на автобусах, бусиках и машинах в объезд Алтая по маршруту Астана-Павлодар-Кулунды-Барнаул-Бийск-ГорноАлтайск-КошАгач-Ташанта , а не напрямую? Ведь они преодолевают лишние 1000 км.! Делать нечего что ли? 

 

Поход халхов совместно с маньчжурами на ойратские племена думаю пример не удачный, потому что походы татар-тугалов в 13 веке нельзя сопоставлять с военными рейдами 18 века. В 18 веке жен, детей, скот и прочее с собой не брали! Я же уже Вам писал, что я не отрицаю возможности перехода Алтая в некоторых его местах верхом на коне без телег и скота.

[АксКерБорж]

Теперь по поводу декларируемой вами принципиальной невозможности ведения боевых действий с территории нынешней Монголии. Вы противоречите всей истории взаимодействия кочевников с Китаем, начиная с хунну. Основные археологические памятники хуннской, тюркской, уйгурской эпох располагаются как раз на территории Монголии и частично в Бурятии. Даже письменность древнетюркская называется орхоно-енисейской, потому что основной корпус ее эпиграфических памятников локализован территорией Монголии и Верхнего Енисея. Так что советую вам не заниматься далекими от действительности спекуляциями. 

 

Нет, ув. Самар, это Вы противоречите. Хунну как раз и были в нынешнем Северном Китае. С отождествлением археологических раскопок в Бурятии с хуннами не согласен, писал об этом раньше в других темах. Раскопанная культура относится имхо с культуре самых прямых предков современных монголоязычных народов, они употребляли свиней в пищу, тогда как китайцы четко указывают, что хунны свиней не держали и не ели в пищу. Уйгуров с кыргызами прошу Вас оставить в покое, т.к. я считаю мнения о Кыргызском и Уйгурском каганатах на территории центральной Монголии мифом прошлого, все письменные источники с достаточной четкостью локализуют их западнее Алтайского хребта.

 

Еще раз подчеркивают Вам, что я не отрицаю факта обитания хуннов и тюрков на территории Монголии, а говорю о пути их миграции и военных походов на запад - не напрямую, а в обход географических преград.

[АксКерБорж]

это явная опечатка

 

Пржевальский шел летом, в самый жаркий сезон в этой части света. 

 

 

Вы сами так решили, что опечатка? 

 

Вы же сами выше утверждали о походах исключительно в весенне-тений период. 

Черт с ним с жарой, а как быть самое главное с кормом и для скота и водопоями? 

[АксКерБорж]

Золотые слова! 

 

Николай Трубецкой «Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»:

 

"... Географически территория России как основного ядра монгольской монархии может быть определена следующей схемой. Существует длинная, более или менее непрерывная полоса безлесных равнин и плоскогорий, тянущаяся почти от Тихого океана до устьев Дуная. Эту полосу можно назвать системой степи. С севера она окаймлена широкой полосой лесов, за которой идет полоса тундр. С юга система степи окаймлена горными хребтами. Таким образом, имеются четыре тянущиеся с запада на восток параллельные полосы: тундровая, лесная, степная, горная. В меридиональном направлении, т.е. с севера на юг или с юга на север, вся эта система четырех полос пересекается системами больших рек.

 

Но в то же время сама природа Евразии указывала и на способ этого объединения. С точки зрения древнейших времен путями сообщения могли служить только реки и степи: горы и леса с этой точки зрения были неудобны, а тундра вообще не может идти в расчет как область слишком неблагоприятная для развития какой бы то ни было человеческой деятельности. Мы уже видели, что системы больших рек на территории Евразии идут большей частью в меридиональном направлении, тогда как система степей проходит через всю Евразию с востока на запад. При этом речных систем много, а система степи в принципе одна. Отсюда следует, что путь сообщения между востоком и западом – ОДИН, а путей сообщения между севером и югом – несколько, причем все эти (речные) дороги между югом и севером пересекают и (степную) дорогу между востоком и западом. С точки зрения исторической задачи государственного объединения Евразии отсюда вытекает следующий важный факт: всякий народ, овладевший той или иной речной системой, оказывался господином только одной определенной части Евразии; народ же, овладевший системой степи, оказывался господином всей Евразии, так как, господствуя над протекающими через степь отрезками всех речных систем, он тем самым подчинял себе и каждую из этих речных систем в ее целом. Итак, объединить всю Евразию могло только государство, овладевшее всей системой степи.

 

Таким образом, Чингисхану удалось выполнить историческую задачу, поставленную самой природой Евразии, – задачу государственного объединения всей этой части света. Он выполнил эту задачу так, как только и можно было ее выполнить, – объединив под своей властью степь, а через степь и всю остальную Евразию."

 

 

 

А как же бытьс преградой Алтайских гор, спросите Вы, ув. Самар и как же быть с моей версией о средневековом Мунгал улусе западее Алтая?

И в этом вопросе автор выдает золотые слова: 

 

Он пишет: «Одного взгляда на историческую карту достаточно, чтобы убедиться в том, что почти вся территория современного СССР некогда составляла часть монгольской монархии, основанной великим Чингисханом. Некоторые части прежней императорской России, присоединенные в послепетровскую эпоху: Финляндия, Польша, Балтийские провинции, – в монархию Чингисхана не входили; но они и отпали от России, так как исторической, естественной государственной связи у них с Россией не было. Присоединение к СССР Хивы и Бухары, сохранявших призрачную самостоятельность при последних русских императорах и провозглашение советской республики в Монголии являются продолжением и укреплением исторической связи России с монархией Чингисхана… Таким образом, в исторической перспективе то современное государство, которое можно называть и Россией, и СССР (дело не в названии), есть часть великой монгольской монархии, основанной Чингисханом.» 

 

 

Надо понимать так, что в момент написания Н.Трубецким книги Монголия только что провозгласила себя Народной республикой (1924 г.), но после этого и даже после смерти Н.Трубецкого (1938 г.) она так и не вошла в состав СССР, а значит теория известного евразийца была ошибочной? Думаю что нет, теория небезосновательная. Другое дело, что само официальное причисление Монголии к монархии Чингисхана и вообще отождествление Монголии с Чингисханом есть ошибочность! В таком случае к Монголии как к «шестнадцатой» республике подходят его же слова о судьбе Финляндяя, Польши и Балтийских провинций - «отпали от России, так как исторической, естественной государственной связи у них с Россией (или с Монгольской империей) не было»!!!