«История не миф»
«НВ: Павел Левонович, имеется ли у нас история Якутии? И почему мы ее переписываем?
П.К.: Существует понятие «гражданская история», подразумевающее историю территории в совокупности, и понятие «этническая история» – история отдельных племен, этносов. Полноценной истории Якутии нет, потому что до сих пор не предпринималось изучения истории Якутии с археографической основой. Учебники истории Якутии основываются на мифах. Почему? Потому что ими легче всего оперировать.
«НВ»: Этим объясняется то, что у нас каждое историческое событие имеет множество версий? В том числе и от историков-любителей.
П.К.: Трактовки исторических событий будут всегда. Другое дело – насколько они будут соразмерны с местной и региональной историей. Для начала разведем два самостоятельных понятия: тюркские племена якутов, и якутский народ в современном понимании. Невозможно говорить о происхождении якутов, не зная истории восточных тюркских племен. Невозможно говорить о движении тюркских племен, не зная истории Монголии. Невозможно говорить о расселении якутов, не зная истории северо-восточной России. Я не против того, чтобы любители занимались историей. Любое увлечение, нацеленное на выявление исторической истины, приветствуется. Но когда оно служит орудием этночванства, то я против. Этночванство возникает там, где нет достоверности, где у людей наблюдается слишком высокое самомнение, где себя не сопоставляют с окружающим миром. Национализм никогда к добру не приведет, потому что национализм атрофирует определенные чувства и восприятие. Этнический нигилизм тоже неправильная вещь.
«Ценность этноса в скотоводчестве в Заполярье»
«НВ»: Дело в балансе?
П.К.: Да, в балансе и широком взгляде на окружающий мир и на себя. О событиях и этносе следует судить по общепринятым цивилизационным категориям. За прошедшее время пришли и ушли десятки и сотни этносов, о которых никто не вспоминает. Запомнились только цивилизационно ценные – те, кто строил пирамиды, храмы, вносил и открывал что-то новое. В чем ценность якутского этноса? В золоте и алмазах? Это месторождения, по которым тысячи лет ходили тунгусы. В олонхо? Таких эпосов в мире не перечесть. Цивилизационная ценность якутов в мире состоит в том, что они привнесли скотоводческий тип хозяйствования в приполярные и заполярные районы. В мире нет второго этноса с таким же опытом. Один из руководителей республики в ответ на это высказался, в том смысле, почему якуты должны всю жизнь за хвост коровы держаться? Это элементарное непонимание значения и места своего этноса. Скотоводческий тип хозяйствования это ведь не только корова и лошадь, это целый уклад.
«Якуты очень юный народ»
«НВ»: С каких времен идет отчет нашей истории? С момента поселения на этой земле?
П.К.: Да, если говорить об этой территории, то с 16 века. История якутов вне якольской (якутской) земли неизвестна. Но, зная основы истории, ее можно реконструировать с большей или меньшей долей вероятности.
«НВ»: Всех занимает загадка происхождения саха.
П.К.: А никаких загадок нет. В 13 веке набравшее силы монгольское государство пришло в движение. Из Средней Азии, занимающей обширную территорию от Туркестана до Енисея, стали выдавливать тюркские племена. Изгоняли даже своих соплеменников-бурятов, которые дошли до верховьев Лены. В том числе были выдавлены и приенисейские тюркские племена. Кто-то из этих племен пошел на северо-восток, но не смог там закрепиться, и дошел до верховьев Лены. Но там их отогнали воинствующие тунгусские племена мучюги и шиляги. Этим племенам ничего не оставалось, как пойти дальше. Так они дошли до среднего течения Лены, где имелись прекрасные условия для скотоводства. И они обосновались здесь. Я думаю, что, скорее всего, якуты обосновались в междуречье Лены и Амги бескровно. Оленеводы-тунгусы просто расступились, и отошли в предгорья. Это подтверждают и достоверные источники, рассказывающие о расселении тунгусов. Граница между территорией Якутской земли и тунгусскими землями проходила по реке Кэнкеме. После перехода гор Верхоянья поселившиеся на берегах реки Янги, якуты не конфликтовали с ламскими тунгусами, потому что вели разные типы хозяйствования и селились в разных местах – якуты по поймам рек, а ламуты в предгорьях.
«НВ»: Сколько же лет якутскому народу?
П.К.: Это очень юный народ. Он еще не пришел к этнической консолидации. Якутам предстоит долгий путь развития. Пример тому – этническое самосознание, которое находится на уровне ребенка. Это доказывает и деление якутов по улусам. Они делятся на чурапчинских, заречных, вилюйских и прочих.
«НВ»: Это деление свойственно всем народам, разве не так? У тех же армян также имеются различные группы, делящиеся по территориям?
П.К.: Вы ошибаетесь, у зрелого народа наблюдается единство в этническом плане. Тем не менее, я считаю, что с 19 века произошло стремительно ускорение. Процесс созревания, благодаря огромным информационным возможностям, стал стремителен. Но одно дело усвоить, нужно еще все освоить и использовать.
«Якутская женщина – хранительница генофонда»
«НВ»: Что такое якутский этнос?
П.К.: Якутский этнос сформировался как этнос только на этой территории. Это очень своеобразный этнос. Единственный в Сибири, в котором хранителем генофонда выступает не мужчина, а женщина. Он ассимилировался не только с нижестоящими народами (ламутами, тунгусами и чукчами), но и с теми, кто был выше – русскими, украинцами, поляками. На протяжении всего времени якуты впитывали, впитывали и впитывали. Причем у каждого якута имеются корни европейские. В 19 веке из-за незнания этнических особенностей, многие ученые писали о распущенности якутов.
«НВ»: С этого момента поподробнее…
П.К.: Дело в том, что как этнос, якуты еще на первых порах становления этнического самосознания, из боязни кровосмешения не допускали браков близкого родства. И начиная с 17 века приезжавшие сюда служивые люди брали в жены якутку. Старейшины рода выдавали их замуж в целях выживания. И правильно делали. Дети служивых людей обьякучивались, поскольку отец никогда не был главным в якутских семьях. Воспитание, становление этнического самосознание происходило только через мать.
Благодаря таким бракам, живущий в таких суровых условиях народ, прямо скажем, не обладающий могучим здоровьем, остался единственным этносом в Сибири, у которого с 17 века не наблюдается количественного спада. Развитие этого этноса всегда шло вверх, без срывов и провалов. Посмотрите на другие сибирские народы, практически все они деградировали.
«Любить русских это естественно»
«НВ»: Многие наши читатели были не согласны с вашим высказыванием, в котором вы утверждали, что Манчаары – это разбойник.
П.К.: Но зато очень многие якуты, когда никого рядом не было, пожимали мне руки и говорили, что я прав. Поймите, я же не со злости так говорил. Да, Манчаары – это личность и человек своего времени. Но делать его олицетворением благородства неправильно.
«НВ»: Раньше же повсеместно облагораживали разбойников, и на Кавказе в том числе?
П.К.: Ну да, стояли они в бурках на горах, у проезжающих дань брали, что в этом геройского? Когда вокруг личностей создают мифы, и ты достоверно знаешь, что он из себя представляет, то невозможно промолчать. Между тем, у нас было много личностей, которые жертвовали собой во имя будущего Якутии. Их надо чтить и знать. Был такой колымский врач Рейслин, ампутировавший себе ногу, учителя, которые шли в улусы и организовывали народные школы, множество меценатов, умные дальновидные люди, которые думали о своем этносе. У якутского народа были выдающиеся мыслители. Например, Василий Никифоров.
«НВ»: А как же Алексей Кулаковский?
П.К.: Если вы имеете в виду его призыв любить русских, то он неоригинален. Прочтите труды армянского классика Хачатура Абовяна, и увидите у него те же идеи. Можно вспомнить и казахских классиков, утверждавших то же самое. А в последний раз я такие слова слышал в 1997 году от депутата Госдумы Рамазана Абдулатипова. В этих словах нет никакого откровения, но есть осознание, которого достигает каждый этнос. Надо признать, что все этнические культуры зиждятся на основе русской культуры. Как нет якутской оперы или театра. Но каждый этнос по мере усвоения, выражал культуру своим этническим языком.
«Встретил якутянку и пропал»
«НВ»: Павел Левонович, сколько лет вы занимаетесь изучением якутской истории?
П.К.: В Якутии мы одно из самых старых армянских семейств. Мой отец отбывал ссылку на Колыме, дядя жил в Усть-Майском районе. Я родился в Армении, там закончил школу, университет. Занимаюсь историей с молодости. Начинал свою деятельность учителем в Верхоянском районе, в Батагайской школе. Будучи учителем, защитил кандидатскую.
«НВ»: Как сюда приехали?
П.К.: Встретил в студенческие годы якутянку и пропал. Нашел свою судьбу на берегах Бухты Нагаева. Моя жена олекминская. А это отдельный субэтнос. Олекминские отличаются и от русских, и якутов. Это смесь тунгуских, якутских, старорусских и татарских кровей.
Иной раз мне задают вопрос, кем я себя осознаю. В первую очередь я представитель семейства Казарян. Основа основ - моя российско-армянская семья. До развала СССР все дети независимо от места рождения регистрировались в отцовской деревне и у всех были армянские имена, кроме моего старшего внука – Павла Левоновича второго. А после распада, конечно, все изменилось.
Сейчас наше семейство живет в Якутске, Хабаровске, Армении, Анапе и Санкт-Петербурге. Все родители хотят, чтобы дети жили рядом, и я не исключение. Но это их выбор, конечно. Моя супруга Ирина Борисовна сейчас поехала в Петербург помочь молодой якутянке. На днях должен появиться на свет еще один Казарян.
В жилах моих внуков течет якутская, татарская, русская и армянская кровь. В этническом плане я осознаю себя, прежде всего армянином, и считаю, что я в вечном долгу перед страной моих предков. Но в гражданском смысле я осознаю себя якутянином. Для меня высшая ценность, некая нравственная основа - это принадлежность к сообществу под названием якутяне. Ты должен этой земле, на которой живешь, отдать долг. Я человек этой земли. В трудные моменты моей жизни рядом были якуты и русские, якутяне.
Раньше когда я жил в Верхоянском районе, ходили байки, что, вот мол, Казарян защитит кандидатскую и уедет, а я не уезжал. Потом говорили, что как только Казарян защитит докторскую, то уедет из Якутска. И только сейчас говорят, что Казарян наш. Это, конечно, для меня счастье.
«НВ»: Павел Левонович, вам трудно отстаивать свои выводы, придерживаться своей правды?
П.К.: Абсолютно нетрудно. Моя совесть чиста. Я знаю, что есть одна высшая судебная инстанция - это время. Только, проходя сквозь время и поколения, проверяется истина. В моем возрасте меня не волнуют ни звания, ни награды. Я хочу, чтобы мои внуки, люди якутской земли, гордились своей родиной, чтобы у них была история, основанная на исторических реалиях.
