ardel

В последние годы казахское общественное мнение неоднократно озарялось всполохами весьма горячих споров по поводу этнического культурного наследия. Самый характерный пример - дискуссия вокруг танца "Кара жорга". Одни утверждают, что это сугубо национальный танец, утерянный нами в тисках тоталитарной системы. Другие настаивают на том, что он не имеет к степной культуре никакого отношения и что налицо навязывание современному обществу какой-то непонятной псевдоказахской идентичности. Дискуссия по этому поводу не получила своего логического завершения. В этой связи достаточно вспомнить недавнее публичное обращение к министру культуры и спорта РК Арыстанбеку Мухамедиулы с просьбой как-то определиться со статусом танца "Кара жорга". Учитывая эти обстоятельства, мы сочли необходимым обратиться к специалистам. При этом мы решили несколько расширить постановку вопроса и не зацикливаться собственно на "Кара жорге", а попытаться понять, насколько реально было существование у казахов такого жанра, как танцы. На наши вопросы любезно согласился ответить известный казахстанский историк Канат Ускенбай. - Хотелось бы узнать мнение профессионального историка по поводу присутствия или, наоборот, отсутствия в традиционной степной культуре такого жанра, как танец. - Задача каждого поколения профессиональных историков - внести посильный вклад в изучение исторического прошлого. Это возможно сделать через доскональное изучение мировой историографии (всей суммы научной литературы) того или иного вопроса и поиск новых документальных свидетельств. В распоряжении современных исследователей есть масса различных письменных и материальных источников. Но не всегда они дают ответы на наши вопросы. В этом случае историки используют сведения устной традиции, которая в казахских реалиях имеет очень большое значение. Еще одна группа - это изобразительные источники. К сожалению, в нашей историографии визуальный ряд долго оставался вне поля зрения. Тогда как именно изобразительные источники способны дать ответы на многие вопросы истории и культуры казахского народа. Именно в этом направлении последние годы работает наша небольшая частная исследовательская группа во главе с известным меценатом Абдибеком Бимендиевым. В 2008-м и 2010-м годах мы при участии отечественных и российских экспертов выпустили "Большой атлас истории и культуры Казахстана" на русском и казахском языках. В прошлом году увидела свет книга "Казахи. История и культура", подготовленная совместно с известными казахскими этнографами. Наряду с текстами, в этих изданиях значительное место занимает разнообразный иллюстративный ряд. Это средневековые миниатюры и старые фотографии, картины художников и красочные реконструкции, старинные и современные карты. В процессе выявления иллюстраций по истории казахского народа в архивах, музеях и библиотеках Казахстана, России, Украины, некоторых стран дальнего зарубежья нами были обнаружены оригинальные и малоизвестные материалы. Сегодня в казахском обществе активно дискутируется вопрос о том, был ли у казахов свой самостоятельный индивидуальный мужской и парный танец. Не углубляясь в суть дискуссии, я хочу привести в пример два ярких подтверждения из изобразительных источников. Но сначала немного предыстории. Еще в первый период поисковых работ нами в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге был выявлен весьма ценный альбом акварельных рисунков художника-любителя предположительно второй половины XVIII века А. де Барбиша "Киргизия. Обычаи" на 15 листах. О самом Барбише на сегодняшний день нам известно мало. Удалось установить, что в 1793 г. в Усть-Каменогорске был расквартирован Иркутский драгунский полк. Судя по документам, в его составе был драгун Барбиш. Современные российские исследователи в сборнике "Россия и Франция XVIII-XIX века" (М., 2000) опубликовали документ из фондов Архива внешней политики Российской империи (Оп. 2/1. Д. 1293. Л. 215-216) озаглавленный следующим образом: "Список учиненной в Военной коллегии о находящихся в службе е.и.в. французской нации генерал-майоре, штаб, обер и унтер-офицерах, кои по силе имянного 793-го, Февраля 8-го Указа приведены к присяге". Речь идет об указе Российской императрицы Екатерины II, которая после казни французского императора Людовика XVI 21 января 1793 года приказала привести к присяге всех французов, находившихся в то время на территории Российской империи. Среди 2424 российских французов упоминается Барбиш. Он в списке 39 французов, служивших в то время в русской армии. На обороте рисунков из его альбома даны инициалы автора A. de Barbishe. Нами совместно с казахским этнографом Рашидом Кукашевым сейчас проводятся более детальные биографические исследования, результат которых мы надеемся представить читателям в отдельном издании. По мнению московского ученого доктора исторических наук, профессора Елены Вишленковой творчество Барбиша отражает, утвердившуюся после творчества другого французского художника посещавшего Россию Жан-Батиста Лепренса, практику изображения российских народов через "нравы". - И что же конкретного есть в альбоме Барбиша о нас, казахах? - В альбоме Барбиша 15 разноформатных рисунка, 14 из них посвящены казахам: "Торг на берегу", "Семья киргизов, возвращающаяся с торгов", "Султан киргизов, отправляющийся к соседям", "Отъезд главы юрты киргизов", "Танец киргизов", "Отъезд невесты", "Досуг киргизов в дни праздников", "Вид киргизской орды", "Погребальное шествие киргизов", "Перемена жилища", "Казнь у киргизов", "Казнь у киргизов", "Скачки у киргизов", "Обед киргизов в юрте". Каждая из перечисленных работ имеет огромное историко-этнографическое значение и заслуживает самого пристального внимания специалистов. Это и исчезнувшие на рубеже XVIII-XIX веков образцы одежды казахов и способы ее декорирования; роль и виды торговли, и предметы этой самой торговли; социальное расслоение; свадебная обрядность; игры, развлечения и в целом времяпровождение казахов; хозяйственная деятельность и способы перекочевки; погребальная обрядность и методы исполнения смертных приговоров. Ярко высвечивается в рисунках Барбиша социальная роль женщин и девушек. В частности, запечатлел художник и такой примечательный и исчезнувший впоследствии у казахов факт ношения железных колец в носовой перегородке, как девочками, так и мальчиками. Достоверность изображения подтверждается более поздними изобразительными материалами. Например, на одной из малоизвестных картин Федора Солнцева "Богатая киргизская девушка" (1836) изображена казашка с таким же кольцом в носу и с курительной трубкой в руках. Эту картину впоследствии карандашом перерисовал М.А. Зичи. Не менее интересна культура питания казахов по рисункам Барбиша. Рисунок "Обед киргизов в юрте" отражает хорошо известную по этнографическим материалам казахскую традицию собственноручного угощения гостей "асату", почетных гостей, иногда маленьких детей уважаемым человеком. Аналогичный момент зарисовал и описал в своем дневнике английский путешественник Джон Касл: после беседы хан Младшего жуза Абулхаир кормил Касла "самолично подавая баранину прямо в рот, и угощал кумысом". - А танцевальная культура степняков там получила отражение? - Да, конечно. Отдельно, хотелось бы остановиться на рисунке "Танец киргизов", который проливает свет на историю танцевальной культуры казахов. Казахстанские исследователи долгое время не имели точных сведений о самостоятельной танцевальной культуре казахов. Считалось, что до наших дней не сохранились казахские танцы, даже подвергался сомнению сам факт наличия танцев у казахов как таковых. Привнесенный в последние годы казахскими репатриантами из Монголии и Китая танец "Кара жорга" некоторыми авторами воспринимался скептично. Однако указанный рисунок Барбиша есть прямое документальное подтверждение оригинальности данного танца и принадлежности его именно казахской танцевальной культуре. Барбиш более чем наглядно изобразил замечательный по своей документальности момент казахского танца. У юрты на открытой поляне немногочисленные зрители (мужчина, курящий трубку, юноша, женщина с ребенком) наблюдают за четырьмя парами, танцующими под аккомпанемент трех музыкантов (двое с сыбызгы, один с кобызом). При этом танцующие мужчины и женщина делают движения локтевыми суставами, характерные для известного сегодня танца "Кара жорга". Хочу обратить еще раз внимание, что на рисунке изображены казахи из Восточного Казахстана второй половины - конца XVIII века. - А какие еще исторические источники подтверждают наличие у казахов танцевальных традиций? - Свидетельства о существовании танца у казахов Западного Казахстана зафиксированы в другом изобразительном источнике. Как сообщают документы Русского географического общества в Санкт-Петербурге, в середине XIX века рисовальщик и топограф Р.Чередеев в составе экспедиции императорского Русского географического общества в Астраханскую губернию для исследования горы Большой Богдо и соседних мест в 1854 году посетил кочевья казахов Младшего жуза. По результатам этой экспедиции он подготовил значительное число рисунков для этнографического альбома. Упомянутый альбом под названием "Внутренний и внешний быт калмыков и киргизов" содержит десять акварельных картин. Среди них стоит упомянуть следующие: 1.Ушастый еж, в ханской ставке в Рын-Песках внутренней Киргизской орды. 2.Тушкан или земляной заяц на калмыцких и киргизских степях Астраханской губ. 3.Мечеть в Рын-песках ханской ставки Внутренней киргизской орды. 4.Портрет султана Адиль Нуралиева, Правителя Внутренней киргизской орды. 5.Чиге 66 лет. Киргиз Внутренней орды Черкишева рода, играющий на собызге. 6. Делание кирпича в Рын-песках Внутренней киргизской орды. 7.План киргизской землянки в ханской ставке (Рын-песках). Устройство печи в киргизской емлянке. 8.Планы изб богатой и бедной в селе Болхунах Черноярского уезда. 9.Внутренность кибитки султана внутренней киргизской орды, Девлет Гирея. 10.Описание рисунка №9. В нашем случае нас интересует картина под номером 9 и ее описание под номером 10 "Внутренность кибитки султана внутренней киргизской орды, Девлет Гирея". В центре композиции изображен танцующий казах. По описанию автора это "Плясун простой киргиз Янзак Яппасова рода" (Жанузак из рода жаппас?). Широко известный рисунок (литография) Паули (Th. Pauly), опубликованный в 1862 году в Санкт-Петербурге в книге "Description ethnographique des peuples de la Russie" является лишь вольной перерисовкой художника Юхна с рисунка Чередеева. В новый рисунок Юхн добавил персонаж, нарисованный у Чередеева самостоятельно (см. №5). Кроме этих, впервые обнаруженных рисунков в печати, неоднократно публиковались фотографии поздних танцующих казахов конца XIX - первой трети ХХ века. Некоторые исследователи категорично заявляли об отсутствии каких-либо упоминаний танцев у казахов в письменных источниках. Однако даже предварительное изучение материалов XIX века опровергло эти преждевременные умозаключения. В 1830 году генерал-майор российской армии Семен Броневский писал о казахском танце следующее: "Пляска Киргизская состоит из отвратительного кривления лица и тела, не оказывающая ни проворства, ни гибкости, но отличающаяся иногда неблагопристойностью; женщины пляшут несколько приятно и всегда с робкими взорами, придающими цену их прелестям. Публичныя представления некоторых удальцов непристойны и иногда всякую границу стыда переходят" (Броневский С. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды // Отечественные записки. 1830. Ч. XLIII. Кн. CXXIV. c. 226-227). Это, пусть и не самое лестное высказывание российского военного, дает нам все же дополнительное письменное подтверждение к рисункам А. де Барбиша и Р.Чередеева. Уверен, что дальнейшие изыскания в этом направлении только расширят наши представления о богатой культуре казахского народа. Беседовал Кенже Татиля http://camonitor.com/13643-v-poiskah-uteryannogo-naslediya.html В газетной версии опубликованы сами картинки

Мой вопрос после вот этого вот исчерпан. Выбросить книгу в мусор, как и все другие "шедевры" этого горе-историка. Оригинал на сайте Института истории и этнологии им. Ч. Ч. Валиханова. Н.А. Атыгаев. Еще раз о книге Б.Ғ. Аяғана «Рассветы и сумерки казахской степи» Ответ директора Института истории государства, доктора исторических наук, профессора Бүркитбая Ғелманұлы Аяғана (здесь и далее орфография и пунктуация автора сохранены; см.: на обороте книги),опубликованный на сайте Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова, на мой отзыв на его книгу «Рассветы и сумерки казахской степи» вынуждает меня привести дополнительную аргументацию моей отрицательной оценки данного издания. Я ознакомился со всей книгой Б.Ғ. Аяғана, однако, не являясь специалистом по истории Казахстана нового времени, оставил посвященные этому периоду главы без рассмотрения. Возможно в будущем найдутся желающие дать свою оценку и по этим главам. В целом, для того, чтобы оценить какой-нибудь научный труд нет необходимости перечислять все имеющиеся в нем недостатки. Мое негативное отношение к книге профессора, д.и.н. Б.Ғ. Аяғана связано с несколькими основными причинами: слабостью внутреннего содержания и научных результатов книги, противоречивостью, эклектикой методики ее написания. О внутреннем содержании и научных результатах книги я писал в предыдущем отзыве. Дополнительные замечания по содержанию книги будут приведены ниже. Мне хотелось бы остановиться на «авторской» методике написания книги. Прежде всего, следует отметить, что «свободный стиль» труда и его публикация на собственные средства не исключают необходимости соблюдения научных требований к книге, охарактеризованной как «научно-популярное издание». Ненаучная методика написания работы допустима для историков-любителей, но совершенно не приемлема для ученого. Однако так называемый «свободный стиль» написания не является главным недостатком использованной методики написания книги. Совершенно не приемлемо нарушение профессором Б.Ғ. Аяғаном принципов научной этики и авторского права. В книге имеются факты прямого заимствования без ссылок на источники (в научном мире это называется плагиатом) и «некорректного перефразирования» (приравнивается также к плагиату). Приведем для наглядности сравнение некоторых текстов профессора Б.Ғ. Аяғана и других исследователей в табличной форме. Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Следует заметить, что сохранявшаяся государственная разобщенность населения Казахстана в XIV – первой половине XV вв. сыграла свою роль в появлении такой особенности этнического пути, формирующейся казахской народности, как сложение трех жузов» (с. 37) Вариант оригинала «Следует заметить, что сохранявшаяся государственная разобщенность населения Казахстана в XIV – первой половине XV вв. сыграла свою роль в появлении такой особенности этнического пути, формирующейся казахской народности, как сложение трех жузов» (Пищулина К.А.Средневековые государства в XIV—XV вв. / История Казахстана с древнейших времен до наших дней (Очерк). Алматы: Из-во «Дәуір», 1993. – 416 с. – С. 105) Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Например, главная ставка Чингис-хана в долине р. Или именовалась Улуг – Иф – Улуг-уй. – Старшая орда – ставка, Старший Дом. Смысл этого названия в том, что это была главная ставка среди прочих ставок Чагатаидов, и главенствовала над ставками других чагатаидов» (с. 38). Вариант оригинала Например, главная, старшая ставка Чагатаидов в долине реки Или именовалась Улуғ – Иф (Улуғ-Әв) Старшая Орда-Ставка, Старшая Юрта, Старший Дом. Смысл этого названия в том, что это была главная ставка среди прочих ставок Чагатаидов … он главенствовал над ставками других Чагатаидов» (Юдин В.П. Орды: Синяя, Серая, Золотая … / Утемиш-хаджи. Чингиз-наме / Факсимиле, перевод, транскрипция, текстологические примечания, исследование В. П. Юдина. Комментарии и указатели М. Х. Абусеитовой. Алматы: Наука, 1992. – 296 с. – С. 39) Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Послемонгольский период характеризуется этни­ческой консолидацией кочевого, полукочевого и оседло-земледель­ческого населения огромной территории Восточного Дешт-и Кыпчака, Жетысу и Южного Казахстана (в персо- и тюркоязычных источниках XIV—XVI вв. эта часть Казахстана называлась Туркеста­ном). Эволю­ция форм политической жизни региона в послемонгольское время шла через обособление нескольких государств, возникших на мест­ной этнической основе, — Ак-Орды, Могулистана, Ханства Абулхаира (Государство кочевых узбеков), Ногайской Орды» (с. 58) Вариант оригинала «Послемонгольский период (XIV—XV вв.) характеризуется этни­ческой консолидацией кочевого, полукочевого и оседло-земледель­ческого населения огромной территории Восточного Дешт-и Кыпчака, Семиречья и Южного Казахстана (в персо- и тюркоязычных источниках XIV—XVI вв. эта часть Казахстана называлась Туркеста­ном) … Эволю­ция форм политической жизни региона в послемонгольское время шла через обособление нескольких государств, возникших на мест­ной этнической основе, — Ак-Орды, Могулистана, Ханства Абулхайра (Государства кочевых узбеков), Ногайской Орды» (Пищулина К.А. Средневековые государства в ХІV-ХV вв. / История Казахстана с древнейших времен до наших дней (Очерк). Алматы: Из-во «Дәуір», 1993. – 416 с. – С. 105). Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «А Чулошников, ряд других исследователей, например, С. Ибрагимов отмечали, что ханство Казахское образовалось в период с XV по XVI века, приблизив тем самым факт образования к началу XVI века» (с. 128-129) Вариант оригинала «А.П. Чулошников также писал, что Казахское ханство образовалось на рубеже XV-XVI вв., приблизив тем самым факт образования к началу XVI века» (Пищулина К.А. Образование Казахского ханства / История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Т. 2. А.: «Атамұра», 1997. – 624 с., ил. – С. 329) Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Поход Тауекел-хана и Есим султана на Среднюю Азию нельзя рассматривать в ряду многих набегов кочевников, которые использовали смуты в Мавераннахре в качестве удобного момента для опустошения оседло-земледельческих оазисов и захвата «живого товара». Этот поход был заранее спланирован и, как полагает С. Акимбеков, он был подготовлен предшествующей деятельностью Тауекел хана и имел далеко идущие цели. Была предпринята попытка основать новое государство, которое включало бы в свой состав и земли, входившие в государство Шейбанидов. Только так мог Тауекел преодолеть относительную хозяйственно-экономическую и социально-политическую изолированность Казахского ханства» (с. 154-155) Вариант оригинала «Поход Таваккул-хана и Ишим султана на Среднюю Азию в 1598 г. нельзя рассматривать в ряду многих других набегов кочевников, которые смуты в Мавераннахре использовали в качестве удобного момента для опустошения оседло-земледельческих оазисов и захвата «живого товара». Этот поход был заранее спланирован. Он был подготовлен предшествующей деятельностью Таваккула и имел далеко идущие цели. Была предпринята попытка основать новое государство, которое включало бы в свой состав и земли, входившие в государство Шайбанидов. Только так Таваккул мог преодолеть относительную хозяйственно-экономическую и социально-политическую изолированность Казахского ханства» (Абусеитова М.Х. Казахское ханство во второй половине XVI в. Алма-Ата: Наука, 1985. – 104 с. – С. 89-90) Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Образование Казахского ханства явилось результатом сложных этнополитических, социально-экономических и этнокультурных процессов, протекавших на территории современного Казахстана и прилегающих к нему регионов в XIV-XV веках. Главным итогом этих процессов было завершение формирования, в рамках постмонгольских государств (Ак-Орды, Могулистана, Ногайской Орды, Сибирского ханства), казахской народности, перед которой теперь стояла насущная необходимость объединения в рамках одного государства» (с. 129) Вариант оригинала «Современные исследователи рассматривают образование Казахского ханства как результат сложных этнополитических, социально-экономических и этнокультурных процессов, протекавших на территории современного Казахстана и прилегающих к нему регионов в XIV-XV веках. Главным итогом этих процессов было завершение формирования, в рамках постмонгольских государств (Ак-Орды, Могулистана, Ногайской Орды, Сибирского ханства), казахской народности, перед которой теперь стояла насущная необходимость объединения в рамках одного государства» (Атыгаев Н.А. Время образования Казахского ханства: некоторые аспекты проблемы в историографии и в источниках // Отан тарихы (Отечественная история). 2006, №1. – С. 96-107) Вариант профессора Б.Ғ. Аяғана «Вопрос о времени образования Казахского ханства, первого в Центральной Азии национального государства, которое носило имя создавшего его этноса, перманентно возникает в последние десятилетия в Отечественной историографии. При этом до 70-х гг. XX в. данный вопрос исследователи специально как отдельная проблема вообще не рассматривали и ее ставили «в один ряд с иными событиями политической истории казахского общества». Определению конкретной даты образования Казахского ханства посвящены исследования Т.И. Султанова и К.А. Пищулиной. В 90-е гг. XX в. данный вопрос нашел отражение в работах казахстанских историков К. Акишева, А. Хасенова, Б. Карибаева и др. Проблема датировки Казахского ханства поднималась в исторических произведениях известных писателей Казахстана М. Магауина и К. Салгарина» (с. 130). Вариант оригинала «Вопрос о времени образования Казахского ханства, первого в Центральной Азии национального государства, которое носило имя создавшего его этноса, перманентно возникает в последние десятилетия в Отечественной историографии … Следует отметить, что до 70-х гг. XX в. данный вопрос исследователи специально как отдельная проблема вообще не рассматривали и ее ставили «в один ряд с иными событиями политической истории казахского общества». В эти годы ряд своих работ посвятили датировке времени образования Казахского ханства Т.И. Султанов и К.А. Пищулина. В 90-е гг. XX в. данный вопрос нашел отражение в работах казахстанских историков К. Акишева, А. Хасенова, Б. Карибаева и др. Рассматривали в своих исторических изысканиях проблему датировки Казахского ханства известные писатели Казахстана М. Магауин и К. Салгарин» (Атыгаев Н.А. Время образования Казахского ханства: некоторые аспекты проблемы в историографии и в источниках. – С. 96) Сравнение данных текстов наглядно показывает методику написания книги Б.Ғ. Аяғаном, такие примеры приводить долго. Нарушением авторских прав и научной этики, возможно, являются и приведенные в книге без ссылок иллюстрации с миниатюрами из средневековых источников (с. 118, 136, 154 и др.), т.к. сами рукописи этих сочинений с миниатюрами вряд ли были доступны автору книги. Все это показывает, что профессор Б.Ғ. Аяған не извлек урока с предыдущего своего печального опыта, когда в 2006 году он уже привлекался к суду за нарушение авторских прав к.и.н. И.В. Ерофеевой и выплатил ей 250 тысяч тенге[ii]. Факты плагиата в выпущенном под его руководством сборнике по истории Великой Отечественной войны были отмечены и в 2013 году[iii]. Вообще, Б.Ғ. Аяған – плагиатор со стажем. Хорошее подтверждение тому его докторская диссертация со множеством заимствовании. Но это уже совсем другая история. К сожалению, как следует из статьи первого заместителя директора Института истории государства, д.и.н. Ж.У. Кыдыралиной, порочную методику своего директора стали перенимать и некоторые сотрудники названного научного учреждения[iv]. Рассмотрим вопрос о самостоятельности книги профессора Б.Ғ. Аяғана и объем заимствованого им чужого материала. Несмотря на то, что автор в большинстве случаев использование этих материалов сопровождает ссылками (нередко с нарушением правил цитирования), их процент в общей доле текстового материала слишком велик – 70-80 процентов. На некоторых страницах объем собственного авторского материала не превышает и несколько десятков слов (см., например: с. 132, 135, 136, 137 и др.). Если говорить о внутреннем содержании книги Б.Ғ. Аяғана, то в текстах имеются многочисленные бездоказательные и ошибочные утверждения. О некоторых из них я уже писал. Приведу еще несколько таких примеров: «Внуки Чингис-хана, за исключением Сартака, также стали правоверными мусульманами» (с. 27). В известных источниках, однако, нет свидетельств, что Орда, Бату, Тангут, Шибан, Мутуген, Белькеши, Байдар, Есу-Мунке, Муджи-Яя, Гуюк, Кутан, Кучу, Корачар, Каши, Хубилай, Ариг-Бука (внуки Чингисхана) были правоверными мусульманами. Сартак же приходился Чингисхану правнуком[v]. «… и до Бабура ряд среднеазиатских авторов сообщал о казахских нападениях, часто упоминая «три жуза» (с. 38-39). Имена и труды большинства среднеазиатских (и иранских) историков до Бабуридского времени известны. Это – Низам ад-Дин Шами, Шараф-ад-Дин Йазди, Абд ар-Разак Самарканди, Фасих Хафави, Мирхонд, Хондамир, Шади, Бинаи, Мухаммед Салих, Ибн Рузбихан и др.[vi] Однако в них мне и предшествующему поколению исследователей не удалось найти упоминаний о трех казахских жузах. Автору книги необходимо привести конкретные источники и дать соответствующие ссылки. «Древние тюрки внесли большой вклад в мировую цивилизацию. Одомашнивание диких лошадей и верблюдов (стоянка Ботай, Северо-Казахстанская область), изобретение телеги и конского снаряжения дали первый толчок к дорогам цивилизации» (с. 50-51). Общеизвестно, что все эти события произошли еще до появления на исторической арене древних тюрок. Или, по мнению автора, нет никакой разницы между ботайцами и древними тюрками? «… весть о нападении или правлении узбеков Бухарой, Самаркандом, Кашгаром надо понимать буквально: кочевые узбеки жили преимущественно вокруг Ташкента и часто делали набеги на южные области современного Узбекистана» (с. 83). Во-первых, узбеки не правили Кашгаром, хотя такие попытки предпринимались[vii]. Во-вторых, узбеки-шибаниды («кочевые узбеки») жили не только в районе Ташкента. Мухаммед Шейбани подчинил своей власти территорию от южной части Туркестана до Центрального Афганистана и разделил ее на юрты, каждый из которых отдал своим родственникам и главам узбекских племен. Эту политику продолжали и другие узбекские правители, которые сделали своей столицей южные города Узбекистана, сначала Самарканд, затем Бухару. Часть узбеков жила в городах, хотя большинство узбекских племен кочевала на всей территории Мавараннахра, вплоть до Афганистана[viii]. Так, например, в районе Балха (северный Афганистан), согласно Махмуду ибн Эмиру Вали, находились кочевья мекритов, хушбаев, джемшидов и кыпчаков[ix]. «… многовекторная политика Ногайской Орды и Могулистана значительно сказывалась на судьбе Казахстана вплоть до XVII века» (с. 115). Если в отношении Ногайской Орды такое утверждение допустимо, то о «многовекторной политике» Могулистана в XVII веке не может быть и речи. Даже ученик средней школы, освоивший материал учебника 7 класса по истории Казахстана, знает, что данное государство прекратило свое существование еще в самом начале XVI века[x]. «К середине пятидесятых годов они (Керей и Жанибек – Н.А.) сумели создать на западе Казахстана своеобразный центр действующей оппозиции. Мятежные султаны очень осторожно, но цепко держали в своих руках ряд крупных городов, центров торговли и богатые водой и пастбищами окраинные земли» (с. 118). Возникает вопрос, о каких «крупных городах, центрах торговли» «на западе Казахстана» идет речь? В источниках нет данных о существовании в XV веке в этом регионе Казахстана (кроме Сарайчика) крупных городов, к тому же центров торговли. Автору книги необходимо привести конкретный источник и дать сответствующую ссылку. «В «Тарих-и Рашиди» имеются богатейшие сведения по истории древнего и средневекового Казахстана» (с. 131). Однако до настоящего времени никто из специалистов не выявил в данном сочинении сведений по истории древнего Казахстана, т.е. Мирза Хайдар ничего не писал о населении территории Казахстана до тюркского периода[xi]. «Во второй половине XV века азербайджанские земли входят в состав государства Сефевидов» (с. 245). Уже отмечалось, что Сефевидское государство возникло только в начале XVI века. Кроме того, оно было создано именно на азербайджанских землях азербайджанскими племенами, поэтому некоторые исследователи (О. Эфендиев, Н. Джафарли) называют его Азербайджанским государством Сефевидов[xii]. «Тюркские владетели Ирана-Сефевиды предприняли ряд походов с целью захвата богатых городов Узбекии. Несмотря на ряд побед – взятие Бухары и Хивы войсками Надир-Шаха, Ирану не удалось сломить сопротивление местных племен» (c. 245-246). Однако Надир шах не относился к династии Сефевидов, он был основателем новой династии Афшаров. В 1736 году он создал на месте Сефевидского государства государство Афшаров, подчинение же им Бухары и Хивы относится к 1740 году[xiii]. «Из тюркоязычных племен народов Золотой Орды свою государственность образовали азербайджанцы, казахи, узбеки, киргизы. Но нет среди них ногайцев, Синцзянь-уйгурская автономия оказалась на территории КНР. Алтайская, татарская, башкирская и якутская автономия в составе Российской Федерации. Из народов, входивших в состав Золотой Орды и последовавших за ней государственных образований не все дошли до XIX века. Растворились хазары, сарматы, кыпчаки, булгары и другие племена» (с. 253). Об отношении азербайджанцев и киргизов к Золотой Орде я уже писал в первом отзыве. Совершенно непонятно какое отношение имеют к Золотой Орде Синцзянь-уйгурская автономия и Якутия? Хотя имеется единичное упоминание о хазарах в период Золотой Орды, исследователи считают, что хазары как этнос растворились в среде тюркоязычных кочевых народов после распада каганата еще в X-XI веках. Крупнейший специалист по истории хазар М.И. Артамонов писал: «Погибло Хазарское государство, исчез и хазарский народ. Последнее заслуживает особого внимания, так как обычно народы не исчезают с уничтожением их государств. В данном случае это произошло потому, что хазарский народ стал исчезать задолго до крушения Хазарского царства. Он распался на части, из которых большинство сливалось с другими родственными народами, а меньшинство, засевшее в Итиле, утратило свою национальность и превратилось в паразитический класс с иудейской окраской»[xiv]. А вот между возникновением в XIII веке Золотой Орды и исчезновением сарматов с этнической карты лежит хронологический разрыв в 800-900 лет. В учебнике 6 класса средней школы можно найти указание, что уже в IV веке сарматов сменили хунну[xv]. «К XVII веку завершился процесс формирования единой народности. В результате казахами теперь стали именоваться все тюркские и нетюркские племена Центральной Азии, вошедшие в состав Казахского ханства» (с. 177). Однако такая поздняя датировка процесса завершения формирования казахской народности совершенно не учитывает выводы современных специалистов, полученные в ходе изучения исторического материала. Так, например, известный ученый, академик О.И. Исмагулов, на основе антропологических и популяционно-генетических исследований, пришел к заключению, что «свойственный современным казахам фенооблик окончательно сформировался не позднее ХІІ-ХІҮ вв.»[xvi]. Крупнейший казахский филолог, академик А.Т. Кайдаров считает, что казахский общенародный язык во всех своих структурных звеньях окончательно сложился на рубеже ХҮ-ХҮІ вв.[xvii]. Поэтому К.А. Пищулина, исследовавшая комплекс средневековых письменных источников и соответствующую историческую литературу, писала: «совокупность исторических, археолого-этнографических, антропологических и лингвистических источников позволяет утверждать, что процесс образования казахской народности ХІҮ-ХҮ вв. в основном завершился»[xviii]. Кроме этого нельзя говорить о нетюркских племенах в XVII веке, так как процесс тюркизации последних нетюркских групп (монголов), составивших казахскую народность, завершился еще ХІІІ-ХІҮ веках. Хорошо известны слова ал-Омари о тюркизации монголов в Золотой Орде: «В древности это государство (Золотая Орда – Н.А.) было страною кипчаков, но когда овладели ею татары, то кипчаки стали их подданными; затем (когда с течением времени) татары смешались с ними и породнились, то земля одержала верх над всеми природными качествами и расовыми особенностями татар и все они стали совершенно, как кипчаки, как будто они одного с ним рода, ибо монголы поселились в земле кипчаков»[xix]. Также хорошо известно, что в ХІҮв. племена Могулистана были тюркоязычными [xx]. Вызывает ряд вопросов ответ д.и.н. Б.Ғ. Аяғана на мой отзыв. Он утверждает: «В отзыве много неточностей, которые нельзя обойти молчанием. Так, например, Алшагыров и Кобыланды в казахской истории было много. Ряд казахских (протоказахских) племен во времена Ногайской Орды жили в Крыму и северокавказских степях, на что указывают источники. Часть из них там так и осталась, другие перекочевали в степи Центральной Азии. На подобные вещи указывают данные по истории ногайцев и крымских татар» (см. http://www.iie.kz). Я не отрицаю, что Алшагыров и Кобыланды в казахской истории могло быть несколько, но, на мой взгляд, ученый свое утверждение должен аргументировать источниками. Автор писал о ногайском Алшагыре. По источникам же нам известен только один Алшагыр, сын Мусы мирзы. Если бы профессор Б.Ғ. Аяған привел доказательства о существовании другого ногайского Алшагыра, со ссылкой на этот исторический источник, у меня не возникло бы никаких вопросов. Кроме того, у автора книги нет ссылок на источники, которые говорили бы о казахских (в тексте книги не было слова «протоказахские», см.: с 93) племенах в Крыму и северокавказских степях. Также Б.Ғ. Аяғану необходимо привести комплекс (лингвистические, антропологические, этнографические) доказательств их этнической принадлежности к казахскому народу. В своем ответе на мой отзыв Б.Ғ. Аяған назвал меня «специалистом по средневековью» и взял это в кавычки. Вероятно, это демонстрирует, что таким меня он не признает, хотя в 2006 году в своем интервью газете «Экспресс К» Б.Ғ. Аяған давал мне следующую очень лестную характеристику: «при подготовке материалов (для проекта «Страницы истории» – Н.А.) использовались труды людей, широко известных в научных кругах: академиков Манаша Козыбаева и Кенеса Нурпеиса, докторов наук Гульнар Мендикуловой, Леонида Гуревича, кандидатов наук Нурлана Атыгаева, Бакыт Садыковой и других»[xxi]. Считаю, что ученый всегда должен оставаться объективным. Замечу также, что в своем отзыве я не называл себя «специалистом по средневековью». В заключении хочу отметить, что мой отзыв родился не от желания вызвать интерес у читателей или навредить репутации профессора Б.Ғ. Аяғана. Я исхожу из простого понимания, что труд ученого-историка, тем более доктора наук, должен стать вкладом в изучение исторического прошлого народа и государства. Книга же Б.Ғ. Аяғана «Рассветы и сумерки казахской степи», скомпонованный из исследований ученых и работ историков-любителей, не только не вносит никакого научного вклада в изучение истории Казахстана, но и дискредитирует отечественную историческую науку. Пока у нас такие «ученые» (Б.Ғ. Аяған – хотя и яркий, но, к сожалению, не единственный пример) будут писать подобные «труды» и с рекомендации недобросовестных рецензентов их издавать, у казахстанской исторической науки и у казахстанских ученых никогда не будет ни уважения, ни авторитета. О термине см.: http://www.polit.ru/article/2009/12/24/nekipelov/ [ii] См: http://www.zonakz.net/articles/17786?mode=reply; также: Юрицын В. Воровство интеллектуальной собственности / газета “Капитал 14(51) от 13 апреля 2006 года [iii] См.: М.-А. Асылбек. Ұлы Отан соғысы тарихына әділеттік керек / «Қазақ әдебиеті» газеті 2013 жылдың 27 қыркүйектегі №28 (3358) саны [iv] Жанна Кыдыралина: «Борьбу с плагиатом в науке нужно вести открыто и решительно» / http://newtimes.kz/eshche/mneniya/item/3901-zhanna-kydyralina-uchjonyj-borbu-s-plagiatom-v-nauke-nuzhno-vesti-otkryto-i-reshitelno [v] См.: Почекаев Р.Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. Изд. 2-е, испр. и доп. СПб.: Евразия, 2012. – 464 с.; Султанов Т. И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. Москва, 2006. - 445 с. – С. 219 [vi] О них и их трудах см.: Ахмедов Б. А. Историко-географическая литература Средней Азии XVI-XVIII вв. (письменные памятники). Ташкент, 1985. – 264 с.; Юдин В.П. Персидские и тюркские источники по истории казахского народа XV–XVIII веков // Юдин В.П. Центральная Азия в XIV – XVIII веках глазами востоковеда. Алматы, 2001. – С. 17-71; Султанов Т.И. Зерцало минувших столетий. Историческая книга в культуре Средней Азии в XV–XIX вв. – СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2005. – 304 с.; Абусеитова М. Х., Баранова Ю. Г. Письменные памятники по истории и культуре Казахстана и Центральной Азии XIII-XVIII вв.: (биобиблиографические обзоры). Алматы: Дайк-Пресс, 2001. – 426 с. + вкл. 4 с. - (Казахстанские востоковедные исследования); Тулибаева Ж.М. Персоязычные источники по истории Казахстана XIII-XIX. – Астана. ЕНУ им. Л.Н. Гумилева, 2006. – 256 с. [vii] См.: Акимушкин О.Ф. К вопросу о внешнеполитических связях Могольского государства с узбеками и казахами в 30-х гг. XVI – 60-х гг. XVII в. // Палестинский сборник. Москва-Ленинград, 1970. Вып.21. – С. 233-248 [viii] История Узбекистана. Т. III (XVI – первая половина XIX века). – Ташкент: Издательство «ФАН» Академии Наук Республики Узбекистан, 1993. – 476 с. – С. 71-72, 160 [ix] Махмуд ибн Вали. Море тайн относительно доблестей благородных (география) / Введение, перевод, примечания, указатели Б. А. Ахмедова. Ташкент, 1977. – С. 37. [x] Жолдасбаев С. Орта ғасырлардағы Қазақстан тарихы: Жалпы білім беретін мектептің 7-сыныбына арналған оқулық. 2-бас. – Алматы: «Атамұра», 2012. – 232 бет, карталы. – 111 бет [xi] См.: Мухаммед Хайдар Дулати. Та’рих-и Рашиди. Перевод с персидского языка А. Урунбаева, Р. П. Джалиловой, Л. М. Епифановой, 2-е издание дополненное. Алматы, 1999. – 656 с. [xii] См.: Эфендиев О. Азербайджанское государство Сефевидов. – Баку: «Элм», 1981, – 306 с.;Джафарли Н. – Азербайджанское государство Сефевидов (государственный строй) СПб: «Юрид.центр Пресс», 2009. – 251 с. [xiii] Рыжов К.В. Все монархи мира: Мусульманский Восток. XV-XX вв.: Справочник. — М.: Вече, 2004. — 544 с. [xiv] Артамонов М.И. История хазар. Л.: Издательство Государственного Эрмитажа, 1962. – 521 с. – С. 458 [xv]Байпаков К.М. История древнего Казахстана: Учебник для 6 класса общеобразовательной школы. – 3-е изд. – Алматы: Рауан, 1998. – 112. – С. 101; История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Т. 1. А.: «Атамұра», 1997. – 624 с., ил. – С. 291 [xvi] История Казахстана. – С. 279 [xvii] История Казахстана. – С. 573 [xviii] История Казахстана. – С. 295 [xix] История Казахстана. – С. 295 [xx] Бартольд В.В. История турецко-монгольских народов / Бартольд В.В. Сочинения. Т.5. М., 1968. – С. 212; , Пищулина К.А. Юго-Восточный Казахстан в середине ХIV – начале ХVI веков (вопросы политической и социально-экономической истории). А.-А., 1977. – 288 с. – С. 14. Юдин В.П.Центральная Азия в XIV – XVIII веках глазами востоковеда. Алматы, 2001. – С. 105 [xxi] http://express-k.kz/show_article.php?art_id=3502

30 апреля этого года в магазине "Меломан" в ТРЦ "MEGA Astana" прошла презентация книги "Рассветы и сумерки Казахской степи" директора "Института истории государства", доктора исторических наук Буркитбая Аяган. О книге было сказано на ее презентации: http://www.meloman.kz/ru/company/news_view.php?id=112732-v-astane-prezentovali-knigu-rassvetyi-i-sumerki-kazahskoy-stepi Там же ее можно купить и ознакомиться подробнее. Однако... Некоторые специалисты негативно встретили выход этой книги. Заместитель директора Института истории и этнологии, к.и.н, доцент Н.А.Атыгаев написал рецензию на книгу, где указал на ошибки и др.недостатки книги: http://www.iie.kz/?p=3971 Кстати, автор рецензии много лет занимается исследованием истории казахского средневековья, защитил диссертацию по этой теме, недавно обнародовал свои новые открытия, в частности сведения Сефевидских источников о казахах и доселе неизвестном сыне Касым-хана Абулхайр-хане. В общем он в теме. В ответ, автор книги выдал такой научно-грамматический шедевр: http://www.iie.kz/?p=3978 Как поступать другим историкам в этой "дискуссии"?

A vot i soderzhanie http://tataroved.ru/publication/zorda/14/

http://kazpravda.kz/?p=774

Сайт Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова сообщает, что в г. Казань (Татарстан) вышла в свет монография заведующего Отделом древней и средневековой истории Казахстана и сопредельных стран, к.и.н. К.З. Ускенбая "Восточный Дашт-и Кыпчак в XIII – начале XV века. Проблемы этнополитической истории Улуса Джучи". http://www.iie.kz/events/184.jsp

Я в продаже не видел, да и не искал специально. Может в академкниге или еще где-то есть, не знаю? После издания я скинулся с несколькими коллегами из разных стран и мы купили себе по экз. у одного из составителей 2-го издания. В Дайк-прессе нет.

нашел в алматы, у издателей за тысячу kzt, в меломане и кн.городе с накруткой 650, 790 сверху соответственно. как всегда с именами и фамилиями у него туго, сапар камалович ибрагимов у него странным образом превратился в галимджана ибрагимова. а издатель сравнил его с юдиным, вот венпетрович бы "обрадовался" Здесь их презентация http://www.meloman.kz/ru/company/news_view.php?id=98536 а здесь предисловие pdf http://www.aspandau.kz/index.php?option=com_content&view=article&id=446:2012-01-27-10-39-21&catid=47:2011-02-17-07-45-23&Itemid=50

Теперь мы знаем "Подлинную историю Ак-Орды" http://afisha.kz/culture/view/2129-podlinnaya-istoriya-ak-ordy/

Вот когда такие "историки" начинают писать историю, К.А.Пищулина превращается в "Пичугину", а Г.Ф.Дахшлейгер в "Дарс Шлейгер". Про "грамотный" плагиат я вообще молчу.

А есть информация откуда эта картинка взята? Спасибо!

Вниманию интересующихся трудами Н.Э.Масанова: второе издание его книги вышло тиражом около 700 книг. Вот полное описание: Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества. Изд. 2-е, дополненное / Сост. Л.Е.Масанова, И.В.Ерофеева. - Алматы: Print-S, 2011. - 740 с. ISBN 978-601-289-038-9 Новое издание предваряет предисловие проф. А.М.Хазанова (с.3-8), вступление составителей (с.9-12). В книгу вошла новая глава "Кочевое население" (с.93-277), в первом издании ее из-за превышение объема в издательстве сняли. В конце книги в приложении даны биография автора, список трудов, рецензии и отзывы на его труды, а также выписка из протокола и справка. Стоит около $13-14.