Карасакал - Шуна-батыр

[Вахит 999]

Карасакал потомок Кучума, каракалпак. Настоящее имя Байбулат, сын Хасана султана.

Вот архивный документ 1742 года от слов башкирца Ягафера Елдашева, хорошо знавшего все тайны Карасакала.

http://ufagen.ru/node/28939

Уже было в этой теме Каракалпакские ханы

И здесь тоже

[Nosta]

возможно он был теленгутом(наемником) , у кучумовских детей были наемники ойраты

[Kamal]

On 9/22/2012 at 1:27 AM, Nosta said:

возможно он был теленгутом(наемником) , у кучумовских детей были наемники ойраты

Толенгиты это отдельная категория. В данном случае речь идет о заложнике от каракалпаков калмыцкому хану с гарантией о ненападении.

Из архивных документов калмыцких ханов.

То что подразумевали калмыки под эштекским султаном, на самом деле является сыном каракалпакского хана Кучука Мурат султан. Он возглавил Алдар-Кусюмовское восстание башкиров и татаров 1704-1711 годов. В 1708 году при осаде Терека раненый схвачен и казнен в Казани.

http://forum.kalmykia.ru/lofiversion/index.php/t13213.html

...«Племя эштековXIII, все из которых мусульмане, до недавнего времени находилось под гнетом Москвы. В последнее время они находят себя весьма сильными, и один султан из племени эштеков с некоторым количеством людей совершил поход на одну московскую крепость, известную как «Терек»IVX , находящуюся на берегу реки ЭтильXV . Воспользовавшись случаем, он захватил внешнюю часть указанной крепости. Однако судьба не споспешествовала ему. Он, будучи преисполнен надежды каким-либо образом захватить внутреннюю часть крепости, был пленен, и указанного султана казнил московский царьXVI . После чего племя эштеков, каракалпаки и киргиз-казакиXVII — эти три племени, три рода, все — мусульмане, объединившись, определили эштекам султана из каракалпаковXVIII , и эти три рода заключили с нашим государем Аюка-ханом соглашение и договор о [единовременном (?)] набеге на Московское государство и на пятнадцать лет — о нанесении [ему] урона и совершении набегов и грабежей. К Аюка-хану дважды приходили московитские посланники. Первому из них, просившему на помощь войско, Аюка-хан отказал. Другой посол обратился с такой просьбой: «Раз уж ты не дал войско, хотя бы удержи племя эштеков от набегов на Московское государство». Однако наш государь также не принял это [предложение], отправив второго посла [к царю] со следующим ответом: «Ты убил султана эштеков, и, пока у них к тебе кровная месть, я не смогу, [да] и не буду их удерживать. Все мы Чингизова рода и одного племени и заключили между собой соглашение».

http://protatar.narod.ru/Kitaplar/TatarHistory.html

4.АЛДАР-КУСЮМОВСКОЕ ВОССТАНИЕ.

Окрыленные крупными победами, повстанцы загорелись желанием уничтожить все карательные войска на своей территории и возродить Казанское ханство. Дабы поднять народный дух, вожаки восстания решили найти и будущего правителя. Они связались с каракалпакским принцем Мурат-султаном и пообещали ему ханский трон в случае возрождения Казанского ханства. Мурат прибыл к восставшим и с целью получения военной помощи, защиты и признания со стороны Крымского хана Давлет-Гирея и турецкого султана Ахмета III, в сопровождении 30 человек (22 из них были татарами) направился в далекий и трудный путь. Он побывал и в Крыму, и в Турции. Однако поддерживающие с Россией мирный договор Давлет-Гирей и Ахмет-Султан не оказали помощи посланникам татар и башкир. Никто не признал Мурата и будущим ханом.

Забегая вперед, расскажем о дальнейшей судьбе Мурата. Безусловно, он был храбрым и умелым предводителем. Так, на обратном пути он смог поднять на восстание 1600 кубанских татар и с их помощью в феврале 1708 года захватил город Терек, в течение 10 дней держал в осаде его крепость. Но посланные астраханским воеводой Петром Апраксиным правительственные отряды, в их составе 400 астраханских татар (вот он - пример кровавой политики царизма: уничтожение мусульман руками самих же мусульман!), разгромили повстанцев. Раненый Мурат попал в плен. Сначала его пытали в Астрахани, затем препроводили в Казань, где он принял мученическую смерть на виселице, будучи повешенным за ребро...

[Вахит 999]

Таймасов Салават Усманович

К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ КАРАСАКАЛА//Вестник Академии наук РБ. 2004, № 4, с. 67-70.

Восстание под предводительством Карасакала является заключительным этапом башкирского антиколониального движения 1735-1740 гг. Эти события достаточно исследованы учеными, но остается спорным вопрос о происхождении самого Карасакала. Начиная с члена-корреспондента С.-Петербургской Академии наук П.И. Рычкова, назвавшего Карасакала «подлым башкирцем», было принято считать его простым башкиром - самозванцем Миндигулом Юлаевым. Первым усомнился в версии П.И. Рычкова историк XIX в. РГ. Игнатьев, который высказал предположение об аристократическом происхождении этой личности. Его статья «Карасакал, лжехан Башкирии» содержит ценные сведения, вероятно фольклорного происхождения, но, с позиций современной историографии, она устарела. А.-З. Валиди называет Карасакала потомком сибирского хана Кучума1.

Судя по документам, местные власти впервые узнали о Карасакале 19 ноября 1739 г., когда захваченный в плен башкир Нуруш Кинзекеев показал, что у старшины Айлинской волости Сибирской дороги Алланзиангула всю зиму и лето жил «шпион турченин», который пришел в Башкирию «чрез российские городы прямо, знатно руской язык знает, и шел пешей в черном кафтане и онучи на нем черные ж, в лаптях»2. 13 ноября 1742 г. другой повстанец Ягафар Юлдашев вспоминал утверждение Алланзиангула Кутлугузина о том, что Карасакал «пришел ис Кубани чрез Астрахань один и приехал на Нагайскую дорогу под видом абыза или нищаго, а инде сказывался работником и чрез Нагайскую дорогу перешел на Сибирскую дорогу, сказывая о себе предупоминаемым же образом, також объявлял якобы он Нагайской дороги Юрматинской волости башкирец именем Миндигул»3. Генерал Л.Я. Соймонов, руководивший карательными операциями против восставших, обратил серьезное внимание на полученные сведения и принял меры по поимке Алланзиангула и «турецкого шпиона». 70-летний Алланзиангул был схвачен во время боя 1 апреля 1740 г. На допросе он показал, что у него жил башкир Юрматинской волости Миндигул, у которого на реке Селеук (близ современного г. Стерлитамака) есть мать, два брата, жена и дочь. Эта легенда легла в основу версии, которой до сих пор придерживается подавляющее большинство историков.

Власти установили, что кубанец в 1739 г. неоднократно пересекал Уральский хребет, жил в Зауралье в Кара-Табынской и Барын-Табынской волостях, выезжал к казахам и в начале 1740 г. на съезде в деревне старшины Дуванской волости Мандара Ка-рабаева был провозглашен ханом Султан-Гиреем4. Карасакал показывал свою родословную, говорил, что живет на реке Кубани «токмо природою ногаец, старинные их жительства бывали в Башкирии. И для, того он Гирей-Салтан свои юрты по прежнему взять старается», что у него имеется войско из 82 тыс. чел., которое стоит на реке Эмбе, в том числе 2 тыс. калмыков Лобжи, а брат Искандер с 1500 чел. стоит на реке Караганде. В случае неудачи новоявленный хан предлагал бежать во владения калмыкского хана Доржи Назарова5.

Сохранился любопытный документ, русский перевод письма-воззвания некоего Искандер-султана - сына Асфандияр-султана к Салтан-Гирею-Батырю-султану - сыну Девлет-Гирей-хана и его соратникам Мандару, Аллазиангулу и другим «батырям». Искандер сообщает, что прибыл в марте 1740 г. с 1500 чел., а вслед за ним прибудут султан Мухамет-хан с 25 000 чел., в конце апреля - начале мая Диря-хан по морю с 80 000 чел., что их «... закон ныне усилился, мусульманская сабля поднялась и никто б сему не сумневался...». Кроме Искандера, письмо подписано четырьмя адресантами, в том числе другим братом Салтан-Гирея - Саркиш-Гирей-султаном. Искандер был схвачен вместе с Аллазиангулом, а Саркиш погиб в бою 29 апреля6. При Карасакале постоянно находились аюкинский калмык Мамзи, казахи Кабак и Якшимбет Кулугенев7.

Л.Я. Соймонов направил на поимку «шпиона» несколько отрядов общей численностью свыше 7 тыс. человек. Повстанцы не получили обещанной Карасакалом военной помощи. Возможно, у него были договоренности с Лобжой и кубанцами, но они по каким-то причинам не смогли выполнить свои обещания. Разбитый башкирский хан бежал. Последовавшие за ним 1500 башкирских семей со скотом и имуществом 28 мая при переправе через реку Яик, близ современного г. Магнитогорска, подверглись нападению подполковника Я. Павлуцкого. 4 июня за рекой Тобол Павлуцкий вновь настиг Карасакала. В завязавшемся сражении погибли многие его соратники, в том числе Мандар Карабаев. Около озера Сабарык-куль близ реки Улькиян (вероятно, в документах дано искаженное название озера Сарыкопа близ реки Улькаяк на территории современной Тургайской области Казахстана) приблизительно 26 июня остатки войск Карасакала подверглись нападению казахов. Тяжелораненого Карасакала и сына Мандара - Мавлюта на аркане увели в плен. 10 июля казахский старшина Букенбай докладывал генералу Урусову, что его задание выполнено, и получил приказ немедленно доставить пленника в Оренбург. Однако Карасакалу удалось не только избежать печальной участи, но и добиться достойного положения.

Казахский историк XIX в. Ч. Валиханов пишет, что бежавший Карасакал нашел убежище у Кабан-бая - из рода Кара-Кирей, с его помоощью получил в управление небольшой удел из поколения найманов и принял новое имя - Кара-хан8. Кабан-бий и его старший брат Казбек-бий были влиятельнейшими людьми. Вскоре Карасакал стал ханом Старшего жуза, а в 1748 г. правил всеми 11 родами племени найман и кочевал с ними в верховьях Ишима, на бывшей территории Кучума. 3 сентября 1743 г. Абулхаир сообщал императрице Елизавете, что начальник Оренбургской экспедиции И. Неплюев требует от него Карасакала, который «обретался в Бура-Найманском улусе, ибо он той природы»9.

Карасакал имел яркую внешность. Был высокого роста, широколицый, смуглый, на правой щеке была большая родинка. Носил башкирскую одежду: белый кафтан из сермяжного сукна поверх овчинной шубы, на ногах коты с сермяжными чулками, на голове малахай из красной лисицы. Ходили слухи, что он был наказан: бит кнутом, нос срезан, нет правого мизинца и левого уха. Однако в показаниях лично видевших его людей эти данные отсутствуют. По словам Игнатьева, Карасакал «славно владел конем и оружием, удивлял даже первейших удальцов и наездников. Знание арабского языка давало ему перевес над всеми муллами; никто из них не мог лучше Карасакала толковать Коран; к тому же он бывал в Мекке и Медине, звался хаджи и носил белую чалму...обладал даром говорить умно, увлекательно и всегда доказательно, жизнь вел безукоризненную, религиозным был до фанатизма»10. Он произвел впечатление на ханов Среднего жуза Абулмамбета и Барака. Последний после встречи с ним заявил, что «Карасакал очень красив собою и он, конечно, не калмык и не кубанец, и может быть он ис природы каракалпацких ханов»11.

В казахских степях с нашим героем произошла новая метаморфоза: он объявил себя принцем Шуной, вернувшимся, чтобы наказать тирана и убийцу Галдана. В сентябре 1740 г. он и хан Барак совершили поход в Джунгарию, но потерпели поражение. Теперь за Карасакалом охотилось не только русское правительство, но и джунгарский контайша. Галдан захватил в плен влиятельного султана Аблая и требовал за него Карасакала. Аблай не только не согласился на обмен, но и передал казахам, чтобы они берегли «Шуну» и от джунгар, и от русских и были готовы «при случае за него всем помереть»12. Даже заносчивый и амбициозный Абулхаир-хан проникся уважением к беглецу, а Батыр-султан, сын бывшего хивинского хана Каипа, стал другом Карасакала. Еще большей популярностью Карасакал пользовался у рядовых казахов. Валиханов свидетельствует, что в преданиях казахов, киргизов, джунгар и калмыков имя Карасакала утратилось и существует лишь Шуна.

Российские власти долгое время не оставляли попыток схватить Карасакала. В течение нескольких лет Соймонов, Урусов и Неплюев направляли своих представителей к казахским правителям, засылали в степь шпионов. Заслуживает внимания тот факт, что оренбургские власти не захватили родственников мнимого Миндигула Юлаева, хотя известно, что в то время широко практиковалось заложничество.

Посланный к Карасакалу весной 1742 г. российский агент И. Лапин передал его рассказ о себе. Карасакал утверждал, что является одним из трех сыновей джунгарского контайши. После смерти отца бежал к волжским калмыкам, где женился на сестре местного хана. Спасаясь от убийц, посланных старшим братом, инсценировал смерть и тайно бежал в Башкортостан. И. Лапин отметил, что «сколько ни примечал, но башкирцем ево усмотреть не мог, ибо он более схож на калмыка, лицом смугл и хотя не во всем, токмо калмыков говорить по калмыцки довольно знает»13. В 1745 г. с Карасакалом виделся башкир Тюкан Болтасев, который услышал примерно ту же историю. Тюкан сообщает, что при Карасакале жили братья настоящего Шуны - Кашка и Барга, бежавшие от Галдан-церена. Этосвидетельствует о том, что Карасакал был хорошо осведомлен и довольно удачно играл роль Шуны. Ч. Валиханов: утверждает: «Нет сомнения, что Карасакал Шуна две разные личности, но тем загадочнее этот башкир, успевший своими замыслами привести в испуг Галдан-церена»14.

Умер Карасакал весной 1749 г.. вероятно, в Среднем жузе у своих друзей Кабан-бия и Казбек-бия.

Кем же был в действительности Карасакал? Свет на эту загадку проливает рассказ от 13 ноября 1742 г. башкира Кара-Тавлино кой волости Ягафара Юлдашева, бежавшего с Карасакалом. Следует отметить, что в конце 1742 г. обстановка в Башкортостане резко изменилась. Это было связано с политикой уфимского вице-губернатора П.Д. Аксакова, который остановил волну репрессий в крае и вскрыл вопиющие злоупотребления прежнем оренбургской администрации. При нем тысячи башкир вернулись из Казахстана и Средней Азии. Ягафар заявил П.Д. Аксакову, что Карасакал не является ни Миндигулом, ни Шуной. Из Казахстана Карасакал отправил его с вестью к племяннику - каракалпакскому хану Шайбаку, к которому тот прибыл приблизительно в конце 1741 г. Шайбак поведал, что настоящее имя его дяди - Бай-Булат, которому сейчас 51 год. Когда Бай-Булату было 13 лет, его отец хан Ургенча Хасан вынужден был бежать с сыновьями Ишимом и Бай-Булатом к хану волжских калмыков. Через несколько лет Ишим вернулся и стал каракалпакским ханом. У Ишима было 4 сына: Шайбак, Быбыт-султан, живший вместе с Шайбаком, Убейтулла, хан рода Кунграт, и Каип, хан морских (аральских) каракалпаков. Ягафар предъявил Аксакову родословную, из которой следовало, что Карасакал является потомком хана Кучума и правнуком Девлет-Гирея. Сын Карасакала был ханом городка Аральска15.

Названные Ягафаром родственники Карасакала - реальные лица. В 1740-1750-е годы, действительно, ханом «средних» каракалпаков был Шайбак, сын Ишима16. В 1724 г. каракалпакским ханом был Каип, сын Ишима17 Каракалпакский хан Хасан участвовал в восстании Сеита, в 1683 г. действовал в Зауралье18. В 1742 г. Каип и Убейтулла посылали своих представителей к Неплюеву19. Дед Карасакала Ишим-Суак стал каракалпакским ханом в 1678 г. после гибели Кучука, провозглашенного башкирским ханом в ходе восстания 1662-1664 гг.20 Прадед Карасакала Девлет-Гирей в 1630-1660-е годы воевал в Сибири. В 1663 г. башкиры намеревались провозгласить его своим ханом21. Кучумовичей иногда называли Гиреями22. Возможно, это идет от Девлет-Гирея. Однако не исключено, что полное имя последнего сибирского хана было Кучум-Гирей23. Известно, что его братьев звали Ахмет-Гирей и Джан-Гирей. Вероятно также, что Султан-Гирей - это не столько имя, сколько титул Карасакала, означающий «принц из рода Гиреев». Мы упоминали о письме Искандер-султана к Султан-Гирею. Этот документ является переводом с тюрки на русский язык, где, по нашему мнению, переводчиком была допущена неточность: видимо, слово «бала» было понято как «сын». Таким образом, Карасакал приходится правнуком Девлет-Гирею, а Искандер, по нашему мнению, - потомок хивинского хана шибанида Асфандияра (правил в 1627-1643 гг.). Карасакал не мог быть рядовым башкиром, ибо только потомки Чингисхана имели право на ханский титул. В свое время этот закон не смели нарушить даже Тамерлан и Едигей. Казахские ханы - люди «белой кости» - никогда не признали бы Карасакала равным себе, не будь он чингизидом.

Итак, Карасакал пришел в Башкортостан как мусульманский странник - дервиш. Первое время жил в Юрматинской волости близ горы Тура-тау, где когда-то находилась ставка его предков Тура-ханов. Затем отправился на Сибирскую дорогу, где зарождалось новое восстание. Башкиры, отстаивая право на собственного хана, образно выражаясь, «спели свою песню до конца». Большинство исследователей полагают, что Карасакал назвался сыном джунгарского правителя в Башкортостане. Шуной он стал в Казахстане, вероятно, по совету Барака, который хотел использовать популярность настоящего Шуны в борьбе против Галдана. Впрочем, Карасакал мог руководствоваться и другими мотивами.

Литература

1 Валиди Ахметзаки Туган. История башкир. История тюрков и татар (на баш.яз.). Уфа: Китап, 1994. С.109; Он же. Воспоминания. Кн.1. Уфа: Китап, 1994. 0.13.

2 Материалы по истории Башкортостана. Т. VI. Уфа: Китап, 2002. С. 646.

3 Материалы по истории Башкирской АССР 4.1. М.; Л.: АН СССР, 1936. С. 489.

4 Там же. С. 395-397, 399, 423.

5 Там же. С. 393.

6 Там же. С. 377, 391, 392, 400, 401, 421, 484, 493.

7 Там же. С. 404,437,454; Валиханов Ч.Ч. Шуна-батыр // Собр. соч. в пяти томах. Т. I. Алма-Ата: АНКаз. ССР, 1961. С.435.

8 Валиханов Ч.Ч. Указ. соч. С. 431.

9 Казахско-русские отношения в XVI—XVIII веках. Сб. документов и материалов. Алма-Ата: АН Каз. ССР, 1961. С. 291.

10 Игнатьев Р.Г. Карасакал, лже-хан Башкирии

(Эпизод из истории Оренбургского края XVII столетия) // Труды научн. общества по изуч. быта, истории и культуры башкир при Наркомпросе БССР. Вып. 2. Стерлитамак, 1922. С. 42.

11 Материалы по истории Башкирской АССР.

Ч. I. С. 490-491.

12 Казахско-русские отношения... С.140, 181,

195.

13 Материалы по истории Башкирской АССР.

Ч. I. С. 480.

14 Валиханов Ч.Ч. Указ. соч. С. 435.

15 Материалы по истории Башкирской АССР.

Ч. I. С. 488-492.

16 Казахско-русские отношения... С. 270, 516.

17 Валиди Ахметзаки Туган. Указ. соч. С. 92.

18 Устюгов Н.В. Башкирское восстание 1662-

1664 гг. // Историч. записки. 1947. Т. 24. С. 102,107.

19 Рычков П.И. История Оренбургская. Уфа,

2001. С. 167.

20 Материалы по истории Башкирской АССР

Ч. I. С. 239; Валиди Ахметзаки Туган. Указ. соч.

С. 62.

21 Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 2. М.; Л., 1941.С. 383,394,407; Устюгов Н.В. Указ. соч. С. 44,63; Валиди Ахметзаки Туган. Указ. соч. С. 43.

22 Материалы по истории Башкирской АССР.

Ч. I. С. 265; Материалы по истории Башкортостана. XVI. С. 658; Башкирские родословные. Уфа: Китап, 2002. С. 218.

23 Материалы по истории Башкирской АССР.

Ч. I. С. 259. 265.

[Вахит 999]

[Edige]

Кыз Жибек-Шекты,

Толеген-Жагалбайлы

[Kamal]

 

Есть интересный момент, где Карасакал выдав себя за Шуну, вызвал у населения Джунгарии раскол. Не это ли стало причиной краха Джунгарского ханства? По историческим сведениям, один из лидеров Джунгарии, не согласный с существующим режимом обратился китайцам за поддержкой. А те выдвинули миллионное войско и разом покончили со всем Джунгарским ханством.  

[asan-kaygy]

Нет, это не связано. Распад связан с Даваци и Амурсаной.

[Kamal]

Нет, это не связано. Распад связан с Даваци и Амурсаной.

 

Спасибо! А они имеют какие-либо отношения (родственные и т.д.) к Шуне-настоящему?

[asan-kaygy]

Нет, это не связано. Распад связан с Даваци и Амурсаной.

 

Спасибо! А они имеют какие-либо отношения (родственные и т.д.) к Шуне-настоящему?

Да, они из этой династии, кто то из них из правящей династии только по маме емнип.

[bek_nur]

Предводитель башкирского восстания 1740 года Карасакал является одной их наиболее загадочных и замечательных фигур в истории Евразии колониального периода. О его происхождении известно мало. До настоящего времени принято считать его башкиром по имени Миндигул Юлаев. Есть свидетельства, доказывающие, что в действительности он является потомком последнего сибирского хана Кучума

 

 

"В начале июня 1740 г. Карасакал с четырьмястами башкирами бежал от российских войск в казахские степи. Оренбургский начальник генерал Василий Урусов потребовал от казахов поймать и доставить к нему беглецов. За голову «башкирского возмутителя» была обещана награда в 1000 рублей. Приблизительно 26 июня на территории современной Кустанайской области близ реки Олькейек повстанцы подверглись нападению людей Абулхаира. Тяжелораненый Карасакал был схвачен и привезен в улус Канджагалы-Аргынского рода. 10 июля казахский старшина Букенбай доложил Урусову, что его задание выполнено, и получил приказ немедленно доставить пленника. Башкирского хана ожидала незавидная участь. Сотни участников восстания 1735—1740 гг., в том числе соратники Карасакала, подверглись мучительной казни: были посажены на кол, повешены, обезглавлены. Но Карасакалу была уготована другая судьба. Он получил убежище у влиятельных старейшин Среднего жуза братьев Казбек-бия и Кабанбай-батыра. Возможно, они были знакомы раньше. Известно, что до начала восстания Карасакал выезжал из Башкортостана в Казахстан. Его покровителями стали также султаны Барак и Батыр. Карасакал произвел на казахов благоприятное впечатление. Степным воинам, очевидно, импонировал человек, бросивший вызов могущественному государству и храбро сражавшийся с превосходящими силами русских. Казахская аристократия приняла его в свой круг. Он был назначен правителем племени найманов, а затем стал ханом Старшего жуза. Было еще одно обстоятельство, способствовавшее его возвышению. Вероятно, не без подсказки своих новых друзей, Карасакал вдруг объявил себя джунгарским принцем Шуной. Он говорил, что вернулся за тем, чтобы свергнуть тирана Галдан-Церена. Любопытно, что скитальца в течение многих лет сопровождали его спутники калмык и казах, которые подтверждали его невероятные истории. Слухи о появлении воскресшего Шуны мгновенно распространились вокруг. В 1742 году к диссиденту прибежали из Джунгарии настоящие братья Шуны — Кашка и Барга. Казахский историк Чокан Валиханов свидетельствует, что в середине XIX в. в преданиях казахов, киргизов, джунгар и калмыков имя Карасакала утратилось и существовал лишь образ Шуны. Русские же власти предпочитали считать его «подлым башкирцем», чтобы было удобнее требовать его выдачи. Одним из авторов версии о башкирском происхождении Карасакала является современник событий, официозный историк-хронист Петр Рычков. К сожалению, ряд его предвзятых высказываний и сомнительных сведений до сих пор воспринимаются как неоспоримые исторические факты."

Тема уже давно раскрыта, на первых страницах.

[Kamal]

Бекнур, раскрыто, что он потомок Кучума. Я задаю вопросы иного характера. Имеет ли Карасакал отношение к распаду Джунгарского ханства? Не он ли являлся инициатором раскола политического единства Джунгарии? После того, как он объявил себя Шуной, к нему начали подтягиваться многие, в том числе и джунгары. А когда племянники Карасакала узнали, что он жив, здоров и обретается у казахов, к нему подтянулись и каракалпаки, главным образом Жалаиры. Враждебные друг-другу лидеры Джунгарии могли рассчитывать на те силы, которые собирались вокруг Карасакала. А в связи с тем, что Карасакал внезапно умер в 1749 году, возможно, все пошло не так.

[bek_nur]

Он выжил потому что за него заступился дарабоз кабанбай батыр и кстати он  же (кабанбай батыр) препятствовал переселению каракалпаков джунгарами на восток. Наверно будите говорить об обратном, дело ваше.

[Kamal]

Бекнур, если у Вас нет ответов по существу задаваемых мной вопросов, то остальное мне не интересно. Сколько народов, столько и версии. Но того, что я хочу узнать, видимо, никто не знает.

[Le_Raffine]

Бекнур, раскрыто, что он потомок Кучума. Я задаю вопросы иного характера. Имеет ли Карасакал отношение к распаду Джунгарского ханства? Не он ли являлся инициатором раскола политического единства Джунгарии? После того, как он объявил себя Шуной, к нему начали подтягиваться многие, в том числе и джунгары. А когда племянники Карасакала узнали, что он жив, здоров и обретается у казахов, к нему подтянулись и каракалпаки, главным образом Жалаиры. Враждебные друг-другу лидеры Джунгарии могли рассчитывать на те силы, которые собирались вокруг Карасакала. А в связи с тем, что Карасакал внезапно умер в 1749 году, возможно, все пошло не так.

 

 Распад Джунгарского ханства главным образом связан с конфликтом Даваци и Амурсаны с хунтайджи Лама-Дорджи, а потом и друг с другом.

[Kamal]

Бекнур, раскрыто, что он потомок Кучума. Я задаю вопросы иного характера. Имеет ли Карасакал отношение к распаду Джунгарского ханства? Не он ли являлся инициатором раскола политического единства Джунгарии? После того, как он объявил себя Шуной, к нему начали подтягиваться многие, в том числе и джунгары. А когда племянники Карасакала узнали, что он жив, здоров и обретается у казахов, к нему подтянулись и каракалпаки, главным образом Жалаиры. Враждебные друг-другу лидеры Джунгарии могли рассчитывать на те силы, которые собирались вокруг Карасакала. А в связи с тем, что Карасакал внезапно умер в 1749 году, возможно, все пошло не так.

 

 Распад Джунгарского ханства главным образом связан с конфликтом Даваци и Амурсаны с хунтайджи Лама-Дорджи, а потом и друг с другом.

 

Пусть будет так. Я лишь высказал свои соображения. Некоторые оживления в период Карасакала (Шуны), к тому же с участием некоторых джунгарцев, позволяют сделать косвенные гипотезы, но тем не менее - достойны внимания. Возможно, в дальнейшем будут какие-то специальные исследования о роли Карасакала. Ведь, его внезапная смерть также остается загадкой.

[Kamal]

On 6/7/2013 at 10:53 PM, bek_nur said:

Он выжил потому что за него заступился дарабоз кабанбай батыр и кстати он  же (кабанбай батыр) препятствовал переселению каракалпаков джунгарами на восток. Наверно будите говорить об обратном, дело ваше.

 

Есть другая информация о Кабанбае и каракалпаках, которая относится к 1758 году, то есть, когда джунгаров уже не стало, а на их территории хозяйничал Старший жуз, вассал Китая.

 

Quote

В нем автор заявления Чебденжаб сообщает своему царю (Цяньлуню):«Я, раб, защищающий Вас,по имени Батуру, вернулся из Казахских земель и сообщаю следующее: «В ауле казаха Кабанбая встретил каракалпака по имени Кучук Кожа. И сказал мне Кучук Кожа: «Я возглавил 10 человек из каракалпакских аулов и обратился кКабанбаю: «Ныне вы все общаетесь с великим ханом. В свое время у нас тоже были с ним торговые отношения, и мы пришли выразить желание всех жителей «также поддерживать отношения с ханом и вместе жить в мире и покое». К нашему счастью мы встретились с вами, послом от цзянцзюня батыра. Тогда мы [пользуясь случаем] преподносим письмо и хотим выразить желание от имени каракалпакского народа установить отношения с великим ханом. Надеемся, что цзянцзюнь батыр доведет послание до великого царя.Раньше казахи нас постоянно грабили, а с этих пор, когда мы общаемся с великим ханом, мы можем жить спокойно», – сказал он и тут же написал письмо, поставил печать, вручил мне. Я не знал такого языка письма и приказал переводчику прочитать. В письме было следующее: «Главенствующий 60000 семьями каракалпаков Кучук Кожа, Султанбек би, Есимбай, Кара би, Корбота би, Халахмат би и Алданазар и подобные им стар и млад бьют челом: преклоняемся перед Абкайвехийехе ханом. Если [с вашей стороны] беглецы придут в наши края, то мы известим вас. Мы, каракалпакские послы, прибыли сюда, а Кабанбай не извещает Абкайвехийехе хана о нашей просьбе. Теперь наше письмо вручаем послу, охраняющего батыр цзянцзюня [его посла] и просим доставить это письмо Абкайвехийехе хану». После я, Батуру, показал письмо Кучук Кожа Кабанбаю,  который сказал: «Это правда, что они хотят отношений с вами. Но их земля слишком далека, больно затруднительное дело – отправлять своего посла туда и обратно», и поверх письма, написанного Кучук Кожа, поставил и свою печать»...Я вместе со своим заявлением отправляю к сведению царя оригинал письма каракалпака Кучук Кожа... [23 год Цяньлунской летописи] 9 месяц 1 день[отправлено это заявление]».

 

То есть, Кабанбай действительно воспрепятствовал каракалпакско-китайским отношениям, но это происходило в иных обстоятельствах и без участия каких-либо джунгаров, которых к тому времени уже не существовало.

[bek_nur]

...Завершая разговор об использовании русскими властями «разных средств» для «обессиливания» Галдан-Цэрэна, нельзя не сказать пару слов и о «воре Карасакале», возглавлявшем в 30-х гг. XVII в. восстание против присоединения Башкирии к России. Потерпев поражение, он бежал в начале 1740 г. в казахские степи, где выдал себя за «единоутробного брата Галдана-Цэрэна», возвращающегося ныне с войском на родину, чтобы занять законно принадлежащий ему джунгарский трон, захваченный в свое время самозванцем.

Link source: РУССКО-ДЖУНГАРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1717.1745 гг. Б. Батмунх, Н. С. Модоров, "Мир Евразии" научный журнал.

>>...Исходя из сказанного, попытки схватить и даже устранить Карасакала предпринимали как джунгары, так и русские, но безуспешно. «Загадочный степной авантюрист» умер, как свидетельствовал Ч. Ч. Валиханов, в 1749 г. в казахской степи, так и не попав в руки своих врагов... [Валиханов Ч. Ч. Шуна-Батыр (Авантюрист XVIII столетия). . Соч. Т. 1. . Алма-Ата, 1961., с. 431-432].

 

Ссылка у меня не открывается, но все же думаю. ехнд привел достоверную дату смерти Карасакала - 1749г

 

Карасакал был другом Легендарного Кабанбай Батыра.

Карасакал в Казахстане

Салават Таймасов,

кандидат исторических наук

Предводитель башкирского восстания 1740 года Карасакал является одной их наиболее загадочных и замечательных фигур в истории Евразии колониального периода. О его происхождении известно мало. До настоящего времени принято считать его башкиром по имени Миндигул Юлаев. Есть свидетельства, доказывающие, что в действительности он является потомком последнего сибирского хана Кучума1. Среди современников Карасакал прославился как борец за веру и свободу, отважный воин и красноречивый оратор. Эта личность вызывает интерес не только у историков, но и у писателей и публицистов. Правда, в произведениях некоторых авторов он изображается чуть ли не авантюристом, искателем приключений, подверженным мимолетным порывам, не дорожащим ни своей жизнью, ни жизнью других людей. И для этого есть определенные основания. Слишком противоречивой и непоследовательной выглядит, на первый взгляд, его бурная деятельность. В этой статье мы попытались интерпретировать некоторые неясные эпизоды из его жизни и внести дополнительные сведения в биографию героя.

Вначале кратко охарактеризуем политическую обстановку в Казахстане, где оказался Карасакал в 1740 году. В первой половине XVIII века кочевое государство казахов находилось в состоянии раздробленности и упадка. Оно разделялось на три «орды» — жуза: Старший, Средний и Младший. Жузы были самостоятельны и имели собственных правителей — чингизидов. В 1740 году Старший жуз возглавлял султан Кучук, Средний — хан Абулмамбет, султаны Барак и Аблай, Младший — хан Абулхаир и султан Батыр. В отличие от других, Абулхаир не принадлежал к правящей династии и выдвинулся благодаря личным качествам. В 1731 году Младший жуз, географически более близкий к России, по инициативе Абулхаира признал ее протекцию. Честолюбие и амбициозность хана, его стремление использовать приоритет во взаимоотношениях с могущественным соседним государством в своих целях вызывали беспокойство и ревность других казахских правителей. В августе 1740 г. в Оренбурге (современный г. Орск) Абулмамбет и Аблай, от имени Среднего жуза, также признали власть русских и присягнули на верность императрице Анне Иоановне. Традиционными неприятелями казахов на юге были джунгары. В последний раз их правитель — воинственный контайша Галдан-Церен — нанес удар зимой 1739—1740-х гг. Интересы Джунгарского ханства с Россией сталкивались в южносибирских степях, в бассейне Иртыша, где находились паст­бища ойратов. У контайши были и внутренние враги. Придя к власти в 1729 году, он расправился со своей мачехой — дочерью правителя волжских калмыков Аюки, которую считал виновницей смерти отца. Подверглись репрессиям и его братья. Один из сводных братьев Лоузан Шуна успел сбежать к родственникам матери. Он выделялся своими способностями и был любимцем народа. Враги Галдан-Церена пытались использовать против него популярность опального Шуны. В 1731 г. китайский император Иньчжен отправил послов на Волгу и предложил Шуне помощь. Однако в следующем году Шуна внезапно умер. С большой долей уверенности можно предположить, что Карасакал не только знал об этой династической драме, но и был лично знаком с некоторыми ее участниками. Известно, что до появления в Башкортостане Карасакал много странствовал, совершил хадж в Аравию, жил в разных странах, в том числе у калмыков. Он знал несколько языков. Не исключено, что он состоял в родстве с калмыцкой и джунгарской знатью, ибо, как известно, потомки Кучума вступали в брачные связи с ойратскими тайшами. Учет вышеназванных обстоятельств поможет нам лучше понять смысл последующих событий.

В начале июня 1740 г. Карасакал с четырьмястами башкирами бежал от российских войск в казахские степи. Оренбургский начальник генерал Василий Урусов потребовал от казахов поймать и доставить к нему беглецов. За голову «башкирского возмутителя» была обещана награда в 1000 рублей. Приблизительно 26 июня на территории современной Кустанайской области близ реки Олькейек повстанцы подверглись нападению людей Абулхаира. Тяжелораненый Карасакал был схвачен и привезен в улус Канджагалы-Аргынского рода. 10 июля казахский старшина Букенбай доложил Урусову, что его задание выполнено, и получил приказ немедленно доставить пленника. Башкирского хана ожидала незавидная участь. Сотни участников восстания 1735—1740 гг., в том числе соратники Карасакала, подверглись мучительной казни: были посажены на кол, повешены, обезглавлены. Но Карасакалу была уготована другая судьба. Он получил убежище у влиятельных старейшин Среднего жуза братьев Казбек-бия и Кабанбай-батыра. Возможно, они были знакомы раньше. Известно, что до начала восстания Карасакал выезжал из Башкортостана в Казахстан. Его покровителями стали также султаны Барак и Батыр. Карасакал произвел на казахов благоприятное впечатление. Степным воинам, очевидно, импонировал человек, бросивший вызов могущественному государству и храбро сражавшийся с превосходящими силами русских. Казахская аристократия приняла его в свой круг. Он был назначен правителем племени найманов, а затем стал ханом Старшего жуза. Было еще одно обстоятельство, способствовавшее его возвышению. Вероятно, не без подсказки своих новых друзей, Карасакал вдруг объявил себя джунгарским принцем Шуной. Он говорил, что вернулся за тем, чтобы свергнуть тирана Галдан-Церена. Любопытно, что скитальца в течение многих лет сопровождали его спутники калмык и казах, которые подтверждали его невероятные истории. Слухи о появлении воскресшего Шуны мгновенно распространились вокруг. В 1742 году к диссиденту прибежали из Джунгарии настоящие братья Шуны — Кашка и Барга. Казахский историк Чокан Валиханов свидетельствует, что в середине XIX в. в преданиях казахов, киргизов, джунгар и калмыков имя Карасакала утратилось и существовал лишь образ Шуны. Русские же власти предпочитали считать его «подлым башкирцем», чтобы было удобнее требовать его выдачи. Одним из авторов версии о башкирском происхождении Карасакала является современник событий, официозный историк-хронист Петр Рычков. К сожалению, ряд его предвзятых высказываний и сомнительных сведений до сих пор воспринимаются как неоспоримые исторические факты.

В сентябре 1740 г. претендент на джунгарский трон султан Барак совершили набег на Джунгарию. В походе участвовали и беглые башкиры. Контайша был сильно встревожен появлением неожиданного конкурента. К концу года он направил в Казахстан 30 тысяч конников под командованием полководца Сарыманжи. Ойраты заняли Ташкент, Туркестан и гнали казахов до самого Оренбурга2. В ходе кампании попал в плен один из героев казахского народа султан Аблай. Галдан-Церен потребовал выдачи самозванца. Однако казахская знать, не исключая и Абулхаира, решила, что лучше «всем пропасть, а его, Карасакала, не отдать»3. Даже Аблай не соглашался получить свободу за голову Карасакала и передавал на волю, чтобы его «как в Россию, так и калмыкам не отдавать и, при случае, за него всем помереть»4. На требования российской администрации Барак, Абулмамбет и другие отвечали, что «им вора Карасакала ни коими меры поимать невозможно, понеже он своими коварствами многих киргисцов к себе в послушание склонил и от времени до времени усиляетца, что уже киргиской народ более почитают и слушают его, вора, а их настоящих владельцев не слушают и не почитают»5. Карасакал быстро стал кумиром простого народа. Его видели храбрым в битве, вместе с тем он был хладнокровен и сдержан, никогда не терялся, не унывал в несчастье и неудаче. Он выделялся импозантной внешностью, ученостью, знал наизусть Коран, обладал даром целителя.

Но появление опасного конкурента не поколебало положения Галдан-Церена в своем государстве. Джунгария была едина и сильна как никогда. Поэтому Абулмамбет, Барак и Батыр решили покориться контайше. Абулмамбет в 1742 г. заявил, что он «от России никакой пользы и защищения не имеет, а Галдан-Церен отдаст им в прежние владение город Туркестант с тридцатью двумя городами»6. О сближении с грозным контайшой подумывал даже пророссийски настроенный Абулхаир. Трудное положение вынуждало казахскую верхушку лавировать между Россией и Джунгарией. Но еще труднее приходилось Карасакалу. Галдан-Церен поставил казахам ультиматум: либо они выдают Карасакала, либо «пусть просят срочного дни, когда и на котором месте быть бою». Пришелец должен был хорошо ориентироваться в сложной политической обстановке, предвидеть ход событий и всегда быть начеку. Он вел активную деятельность, особенно на бранном поприще. В 1741 г. во главе казахов и башкир Карасакал совершил нападение на российские рубежи в Сибири. Автономно от него продолжали вести борьбу с царизмом некоторые его бывшие соратники. Так, башкир Усерганской волости Муса-батыр, собрав 800 башкир и каракалпаков, напал на крепости по реке Иртыш. Другая группа башкир и каракалпаков совершила рейд по реке Тобол7. Инициаторами в этих акциях выступали башкиры, они настраивали казахов и каракалпаков, говорили, что их ожидает такая же участь, что и башкир8. После поражения от Галдан-Церена часть башкир ушла от своего вождя к хану «верхних» (живших в верховьях Сырдарьи) каракалпаков. Любопытно, что это была еще одна загадочная личность, фигурировавшая под разными именами: Абдрахман, Султан-Мурат, Хаджи. Он также был участником восстания в Башкортостане, откуда бежал около 1739 г. В Азии он рассказывал о своих приключениях в России, утверждал, что был схвачен русскими в Астрахани и повешен за ребро в Казани, но «своим святовством не обвесился и ушел и показывал на себе рану пониже груди на боку крючную»9. Очевидно, этот человек выдавал себя за известного башкирского хана Мурата, который в 1707 г. поднял восстание в Дагестане, был схвачен у стен Тер­ской крепости и повешен в Казани10. Каракалпакский хан тоже был воинственным, в 1741 г. совершил набег на Тобольский уезд, воевал с казахами. Здесь, в изгнании, два бывших единомышленника столкнулись между собой. Карасакал дважды, в конце февраля и начале апреля 1742 г., ходил войной на «верхних» каракалпаков. Он это сделал по просьбе своего племянника, хана «средних» каракалпаков Шайбака, у которого Султан-Мурат переманил людей11.

В июне 1742 г. новый оренбург­ский начальник Иван Неплюев предлагал Сенату использовать бывшего «башкирского возмутителя» для приведения в подданство Большого жу­за12. Столь неожиданное решение было вызвано посланием Карасакала предыдущему начальнику края генералу Л.Я. Соймонову, в котором «Шуна» извещал, что не может явиться в Оренбург, пока не искупит своей вины перед императрицей, и что сейчас он занят войной с противником России каракалпакским ханом Хаджи. Дело в том, что до этого, осенью 1741 г., он дал знать Соймонову о своем намерении явиться с повинной. Свирепый усмиритель башкирского бунта с радостью воспринял эту новость. Он заверил Карасакала, что тот может приезжать без всякого опасения, «положась на милость Ея императорского вели­чества». На самом деле было решено схватить его и тайно доставить в Петербург13. Теперь уже Неплюев предлагал Карасакалу, находившемуся недалеко от Орской крепости, явиться для получения прощения14. Разумеется, Карасакал понимал, что ему ни в коем случае нельзя попадаться в руки своих врагов. Он вел свою дипломатическую игру, стремясь не только обезопасить себя от происков врагов, но и застраховаться от неожиданностей со стороны не вполне надежных партнеров. Проницательный Неплюев тоже понимал, что вряд ли удастся заманить его в западню. Поэтому, как опытный интриган, он стремился посеять раздор в стане своих врагов, чтобы изолировать Карасакала, ослабить его позиции среди казахов и, в конечном счете, найти способ погубить его. В конце ав­густа 1742 г. в Орск приехала группа представителей всех жузов для принятия присяги на верность российской короне. Осенью у себя в орде через ­посланника Неплюева переводчика Уразлина присягнул и Барак. Он обещал склонить и каракалпакского хана Шайбака и просил за себя, чтобы «милостию Е И В так, как и Абулхаир-хан, оставлен не был»15. Султан намекал на денежное и материальное вознаграждение. Следует иметь в виду, что казахские правители не имели доходов со своих подданных в виде налогов и поэтому были стеснены в средствах. Кроме того, знаки внимания со стороны русского монарха льстили самолюбию тщеславной степной знати. Для подтверждения своих верноподданнических чувств Барак направил в российскую столицу своего представителя. Это привело к охлаждению его отношений с Карасакалом. Последний отделился от султана и стал кочевать по реке Колутон в верховьях Ишима16. От оппозиционера стали уходить подвластные казахи, башкирские соратники также покидали его и возвращались домой. Их возвращение стало возможным благодаря политике уфимского воеводы П.Д. Аксакова, добившегося объявления амнистии башкирским беженцам. Влияние Карасакала падало. Разумеется, оказывая внимание влиятельному Бараку, Неплюев преследовал несколько целей. Одновременно он стремился отвратить Средний и Большой жуз от представлявшей угрозу для российского влияния в Казахстане Джунгарии и противопоставить Барака Абулхаиру, чьи действия стали входить в противоречие с интересами колониальной администрации.

В 1743 году Галдан-Церен с почестями и подарками отпустил Аблая, пообещав в придачу Ташкент и Туркестан, освободил находившегося в аманатах сына Абулмамбета с условием, что Барак пришлет в аманаты своего сына, а казахи схватят и приведут к нему самозванца17. Тучи сгущались над головой Карасакала. Надежными друзьями оставались лишь Казбек-бий и Кабанбай, у которого изгнанник жил в последнее время. В середине октября 1744 г. из Петербурга вернулся посланник Барака, участвовавший в торжествах по случаю объявления царевича Петра Федоровича наследником престола. Он привез своему повелителю императорскую грамоту, именную золотую саблю и другие подарки. Сопровождавший посланника из Оренбурга в Казахстан башкир Тюкан Болтачев впоследствии рассказывал, что царские подарки вызвали великую радость Барака и зависть других. Несколько представителей знати, в том числе «находившийся к российской стороне прежде сего во всегдашнем непокорении знатной старшина Кабанбай батырь», будто бы заявили о своем желании принять присягу на верность российской императрице. По свидетельству Тюкана, Карасакал пригласил его в свой улус и спросил, каким образом он, бежавший с ним в 1740 году, не только получил прощение, «а сверх того и милостию Е И В награжден и пожалован и в Оренбург ездит?» На что Тюкан ответил, что «ежели Е И В в вине своей повинною чистую совестию принесет, то и он прощение и высочайшую Е И В милость получить может». После чего Карасакал, Кабанбай, Казбек-бий и другие знатные люди «имели собрание и совет... чтоб и ему, Карасакалу, со всем тем родом, где он находится, то есть найманским, у присяги еще не бывшем... быть в совершенном подданстве Е И В» и выразили готовность действовать против неприятеля России Галдан-Церена. Тюкан сообщил, что отношения Карасакала с Бараком ухудшились после того, как последний согласился с предложением контайши обменять своего сына на Карасакала. Чтобы поймать его, султан обещал ему в жены свою сестру, но Карасакал не поддался на эту уловку и откочевал с Кабанбаем к Казбек-бию. Зимой 1744—1745 гг. они напали на каракалпаков, которые по внушению Барака хотели принять российское подданство18. 25 июня 1745 г. сакмарский казак ногаец Кубек докладывал оренбургскому начальству, что «Бараксалтан напред сего Карасакала признавал за прямого зюнгорского владельца контайши сына Шуну. Чего ради с ним и согласен был и зговорил за него сестру свою в жены. Но ныне де признавает, что он, Карасакал, не Шуна, но самозванец, а что он, Карасакал владеет найманским родом Средней орды его Баракова владения, оное ему, Бараку, противно. Чего ради приезжающим зюнгорским калмыкам приказывает, чтоб, на него наехав, взяли и увезли к Галдан Чирину, понеже киргисцы за него стоять не будут, ибо они, киргисцы, Галдан Чирина опасны и сестру свою он, Барак, за него, Карасакала, отдать не намерен...»19. 13 июня 1745 г. Тюкан привез из Средней орды семь писем, в том числе два от Карасакала. Эти документы обнаружены автором настоящей статьи в архиве Оренбургской области. Они написаны арабским шрифтом, тут же приводятся переводы на русский язык. Процитируем с некоторыми сокращениями оба послания Карасакала. Первое письмо: «Всепресветлейшей державнейшей великой государыне контайшинской сын тюря, то есть владелец, учиня присягу с верностию моею в подданство пришел... понеже Тюкан батырь приехал к нам со всемилостивейшим объявлением, также и от господина генерала с благопристойнейшим обнадеживанием, которого мы за благо приняв, и в подданство всемилостивейшей государыне пришли...»20. Второе письмо: «От дальнего расстояния доброрачительным сердцем я, Шуна батыр, высокопревосходному господину генералу Ивану Ивановичу Неплюеву желаю всякого блага и поклонения отдаю, да обретающему в Оренбурге господину полковнику поклон. Чрез пребывшего к нам со всемилостивейшем объявлением Тамьянской волости Тюкан батыря Болтачева со всеми знатными киргискайсацкими людьми о здравии вашем уведомились и о всем оной Тюкан Болтачев нас обнадежил и по его Тюканеву обнадеживанию я, Шуна батырь, в подданство Ея императорского величества пришел и Ваше высокопревосходительство причитаю за милостивого приятеля, всему тому поверил. Ежели со страны всемилостивейшей государыни на меня еще гнев будет, то злосчастливым себя признавать буду... На подлинном татарском письме ево, Шуны батыря, тамга приложена такова»21.

Неплюев ответил так: «Карасакалу, называющемуся Шуною. Почтенный батырь. Два ваших письма мною здесь получены, ис которых ваши намерение и прозьбу я видел и о вашем состоянии от поддатия того слышал... ежели вы желаете верноподданного Ея императорского величества себе получить высочайшее Ея императорского величества милости удостоиться, то должны сами в Орской крепости побывать и тут присягу формально учинить...»22.

Однако 3 июля в Оренбург прибыл посланник Абулмамбета Ходжамберды-батыр и сообщил, что в действительности Карасакал написал совсем другое письмо, где называя себя владельцем джунгар, казахов и акзелов­ского народа (жители Ферганской долины), требовал, чтоб «ево и в российском государстве признавали за поч­тенного человека, а ежели де ево тако признавать не будут, то он поступать будет инако». Это письмо было изъято у Тюкана людьми Абулмамбета, которые заявили ему: «Ты де и сам был наш пленной, так, как протчие воры башкирцы и мы де тебя от того высвобождая и всю твою семью тебе отдали, а ты ныне нам ищешь гибели и раззорения». По словам Ходжамберды, Тюкана хотели убить, но затем заставили переделать послание23. Так ли это было на самом деле, установить на основании архивных материалов нам не удалось. В августе 1745 г. в Оренбурге стало известно, что Карасакал намерен, в случае серьезной опасности от Галдан-Церена, уйти к своему союзнику, правителю Андижана и Намангана Абдулкаримбеку24.

Оренбургские власти в течение девяти лет неотступно следили за Карасакалом и не оставляли попыток схватить его. В конце жизни Галдан-Церен помирился с казахами, отпустил сыновей Абулмамбета и Барака. После его смерти в сентябре 1745 г. отношения Карасакала с Бараком, видимо, улучшились. По крайней мере, в августе 1748 г.­ Карасакал находился у Барака25. В мае 1749 г., предположительно в 58 лет, Карасакал умер. По слухам, виновником его смерти был все тот же Барак.

Все что нужно, это хорошенько вчитаться в данный текст. Была какая то бойня, воевали все против всех 

[Kamal]

Данный текст вносит сумбур. О Карасакале написано много языком современных историков. То что есть в Вашем тексте некоторые архивные данные тоже противоречат, например, в одном месте написано, что Карасакал пишет письмо русским, а на самом деле оказывается, текст его письма переписал кто-то другой:

Quote

Однако 3 июля в Оренбург прибыл посланник Абулмамбета Ходжамберды-батыр и сообщил, что в действительности Карасакал написал совсем другое письмо, где называя себя владельцем джунгар, казахов и акзелов­ского народа (жители Ферганской долины), требовал, чтоб «ево и в российском государстве признавали за поч­тенного человека, а ежели де ево тако признавать не будут, то он поступать будет инако». Это письмо было изъято у Тюкана людьми Абулмамбета, которые заявили ему: «Ты де и сам был наш пленной, так, как протчие воры башкирцы и мы де тебя от того высвобождая и всю твою семью тебе отдали, а ты ныне нам ищешь гибели и раззорения». По словам Ходжамберды, Тюкана хотели убить, но затем заставили переделать послание23.

 

Quote

Он же Карасакал неоднократно Каракалпацкую Орду раззорял и брал много ясырей, и то он делал по приказу тайно-показанного Шайбак хана, ибо от оного Шайбака владения ево некоторые каракалпаки отбыли, а почитают у себя ханом одного беглеца сарта Абдрахмана, кой на- пред сего жил в Уфимском уезде, на Ногайской дороге в разных местах и называет себя яко бы он Солтан-Мрат хан и бутто напред сего пойман он был в Астарахани и повешен был в Казани, и оттуда будто ж он яко бы своим святовством не обвесился и ушел, и показывает на себе рану пониже груди на боку крючную. А в бытность мою в Каракалпаках от оного ж Шайбака и от матери ево Аиши, которая ево Карасакала вскормила, что я об отце ево Карасакалове и о протчем слышал, что отец ево Карасакала Хасян солтан был в городе Урганисе ханом, которой между Каракалпаков и Бухар к Хиве, только не знаю какой ради притчины, выгнат ли или сам выехал х калмыцкому хану за Волгу з двумя сыновьями Ишимом да Бай-Булатом, кой называется ныне Карасакал ом, которой Карасакал был 13-ти лет, а ныне как я слышал чрез Шайбака хана, что ему ныне 51 год. И по прошествии де нескольких лет каракалпаки приезжали в Калмыки и испросили у Хасяна сына одного Ишима к себе в ханы на место умершаго хана Зянгира, и помянутой Хасян солтан отдал им сына своего Ишима в ханы, которой там и был по смерть. 

Quote

"...Оной же Шайбак сказывал, что имеется у Карасакала сын, а как зовут сказывал, в Аральском городе ханом, токмо я запамятовал, а киргисцы между себя говорят, что Карасакала отдать никому не хотят, в чем и присягали. А хотя Барак и Абул-Маметь говорят, что ево руским отдать надобно, точию крепко ево держат потому, что яко бы он Суна и подлинно знают, что не Суна, також и не кубанец, а откуда подлинно, не знает; токмо Барак салтан как приезжал в Киргис-Кайсацкою Среднюю Орду в том же 1740-м году летним времянем для свидания ко оному Карасакалу во шти стах человеках и после оного свидания с Ним Карасакалом объявил он Барак солтан всем своим киргисцам, что де он Карасакал очень красив собою и он де конечно не калмык, и не кубанец и может быть он ис природы каракалпацких ханов, и по тому говорению и велел за ним смотреть своим киргисцам. Ежели будут ис Каракалпацкой Орды приезжать к нему каракалпаки, то б с ним один на один до разговоров не допускать, дабы де он не мог согласитца с каракалпаками, и туда утти и нам вреда учинить, ибо он выехав из Уфимского уезду з башкирцами хотел прямо ехать в Каракалпацкую землю, токмо ево остановили з башкирцами в Киргизской Орде не допустя до Каракалпацкой земли, и за тем своего Аблая хана от черных калмык и не выкупают, а оные калмыки требуют показанного Карасакала и вместо онаго обещают отдать одного Аблая хана, которой и поныне у калмык обретается..." 

 

Эти сведения от 1742 года есть даже в этой теме, только нужно вчитаться в них и все станет ясно.

 

[bek_nur]

Привители каракалпаков, шибаниды - наподали друг на друга, еще и оброщались за помощью в этой  междусобке.

 

Все дело в вожде племени найман Кабанбай батыре и родовом ополчении, а султаны Барак и Кара сакал были формальными управителями, предстовители чингизидов.

 

Карасакал до конца своих дней и прожил среди найман.

В вопросе о растущей популярности - он шибанид и не мог ни начто претендовать. Но своими решительными действиями, снискал уважение среди Среднего жуза братьев Казбек-бия и Кабанбай-батыра и племени найман. Сейчас об этом не приня то говорить, но найманы под предводительством Кабанбай батыра тогда сыграли важную роль, во многих вопросах.