Улус Джучи (Золотая орда)

[Гость Scut]

кроме этих крупных черт повседневного русского быта того времени, которые в многообразии своем ждут специального исследователя, счеты, которых и сейчас не знает Запад, валенки, кофе, пельмени...

Кофе???

Монгольское иго влило известный процент монгольской крови в кровь русского народа (и не только его высшего слоя), так же как в монгольской крови оказалась примесь русской.

А про каких именно монголов идет речь?

...вскользь трактуют "монгольское иго" как нечто второстепенное в русской истории, а также те многочисленные европеизированные представители русского общества, стыдящиеся слов "Азия" и "монгол".

При разговоре с русскими, за такие слова можно схлопотать люлей

Все таки русские более европейцы чем азиаты (да и мало кто из русских считают к примеру татар - родственным народом, про монголов я даже не говорю).

[Alchy]

1. Кофе - напиток, пришедший от арабов. тюрки активно потребляли кофе. Европа узнала этот напиток после войн Османов в Венгрии и Австрии.

2. Монголов, служивших в воооруженных силах З.О., бравших русских пленниц в жены и заплетавших им в волосы золотые и серебряные монеты (А.Тарковский "Андрей Рублев"). А эти жены в свою очередь рожали монголам детей, ходивших затем в набеги на Русь.

3. За такой ответ при разговоре с тюрками - тоже.

4. Монголы и тюрки тоже не считают русских родственным народом. но с соседом можно постоянно враждовать, гадя в его посуду на коммуальной кухне, а можно жить в мире и взаимном уважении, помогая друг другу при необходимости.

[Гость NB_ я]

У меня вопрос по статье Кадырбаева, на котороую здесь кидали ссылку. Цитирую:

"А царь Иван Грозный был Чингизидом по матери, крещеной татарке Елене Глинской, и данное обстоятельство использовалось им при покорении Казани, в борьбе за казанский престол".

Первая часть, хоть условно, но туда-сюда корректна - в конце-концов, обе версии происхождения Глинских восходят к Мамаю (хотя "крещеная татарка" - это круто! ). А вот по поводу второй - действительно ли существуют какие-то аппеляции к татарским предкам при отношениях с Казанью или это для красного словца ляпнуто? Кто-нибудь в курсе?

[Гость krig]

У меня вопрос по статье Кадырбаева, на котороую здесь кидали ссылку. Цитирую:

"А царь Иван Грозный был Чингизидом по матери, крещеной татарке Елене Глинской, и данное обстоятельство использовалось им при покорении Казани, в борьбе за казанский престол".

Первая часть, хоть условно, но туда-сюда корректна - в конце-концов, обе версии происхождения Глинских восходят к Мамаю (хотя "крещеная татарка" - это круто!  ). А вот по поводу второй - действительно ли существуют какие-то аппеляции к татарским предкам при отношениях с Казанью или это для красного словца ляпнуто? Кто-нибудь в курсе?

Уважаемый NB_я, Кадырбаев дает неверные данные Елена Глинская была православной княжной от рождения, никто ее татаркой не считал. А род ее принадлежал к литовской аристократии (литовской здесь - не этническое, а политическое понятие). К тому времени Глинские давно крестились и обрусели.

Были ли они Чингизидами, неизвестно. Для этого нужно знать, была ли матерью бека Мансура (родоначальника Глинских) золотоордынская принцесса. Известно, что отец Мансура Мамай женился на дочери хана Бердибека. Но какая из жен Мамая родила Мансура, сведений нет. Да и в родословной Глинских Чингиз показан как внешняя и враждебная сила по отношению к киятам - племени Мамая.

При завоевании Казани, насколько мне известно, память о татарских предках царя не играла никакой роли. Среди нескольких лозунгов и оправданий войны, сформулированных русскими идеологами в то время, более-менее этому соответствует объявление Казани вотчиной Ивана Грозного. Но Казань считали вотчиной не из-за его родства с ордынской династией, а потому, что его дед, Иван III, в 1487 г. занял город, посадил там свою марионетку и навязал протекторат. После этого он, довольный , включил в свой титул формулу "князь Болгарский" (т.е. Волжской Булгарии). Хотя потом татары смогли избавиться от режима протектората, но в Кремле уже прочно затвердили, что Казанское ханство - это вотчинное владение московского государя.

[Гость Мухаммад б. Текеш]

, счеты, которых и сейчас не знает Запад

Действительно, счас счетов запад не знает ;-) Там считают на калькуляторах и компьютерах

Хотя в бытность, помню была фотка в журнале Огонек - старая фотка начала 20 века, на ней сидел какой то миллиардер во фраке и в окружении экономистов со счетами считал свои барыши

[BAWIR$AQ]

Нападение ордынцев. Миниатюра из летописного свода

"Баскаки". Иванов С.

"Иван III разрывает ханскую грамоту и басту перед татарскими послами". Кившенко А.

Российская история в зеркале изобразительного искусства

[Гость NB_ я]

Уважаемый krig, огромное вам спасибо.

Ответ исчерпывающий, снимаю щляпу. За-ради красного словца брякнуто, значицца... Примерно так и предполагал.

Похоже, однако, что все развивается согласно лозунгу Мао "Что бы выправить, надо перегнуть". То мы любое позитивное влияние татар на Русь со времен Соловьева напрочь отрицали, теперь, если судить по подобным "работам", пошла обратная тенденция...

[Гость Бату]

И, кстати, жуткая путаница с правителями левого крыла Улуса Джучи.

Например, считается, что первыми правителями были Орду-Ичен - Кунг-Кыран - Кунчи - Баян. С последним воевал за трон его троюродный брат Куйлюк, который )согласно Рашид ад-Дину) утверждал, что прежде владел троном его отец. Его отец Тимур-Буга среди правителей Кок-Орды никем больше не упомянут. Правил ли он на самом деле или просто владел каким-то улусом внутри Синей Орды?

Потом, якобы, против Баяна восстал его родной брат Мангутай и отделил от его владений Газну (??? разве она когда-нибудь входила в Улус Джучи? )

Далее - непонятно с Мубарак-ходжой, который, якобы, восстал против Узбека, стал чеканить собственную монету и был изгнан где-то ок. 1329г.: чьим он был потомком и когда точно правил?

И кто правил после него?

По Утемиш-хаджи выходит, что Узбек вообще ликвидировал правление царевичей в Синей Орде и назначил ее правителем своего "полномочного представителя" Исатая из племени Кият, после которого правили его сын Джир-Кутлу и внук Тениз-Буга, которого прикончили ок. 1361г. Шейбаниды, возведшие на синеордынский трон Кара-Ногая.

Однако, другие источники сообщают о ханах Сазы-Буге, Эрзене (Абисане), том же Мубарак-ходже, Чимтае и Химтае,правивших примерно с 1310 по 1361 гг.

Еще русские летописи говорят о походе Джанибека в 1352г. против некоего "царя Оурдака". Последнего исследователи отождествляют с Ургудаком, который приходился Тохтамышу, кажется, дядей и имел улус где-то на Эмбе. "Царь" - значит был правитель, причем относительно самостоятельный - не очередной ли неизвестный нам синеордынский хан?

Ну и, конечно, традиционный вопрос: чьими, все-таки потомками были последние ханы левого крыла Улуса Джучи - Урус, Тохтамыш? Одни говорят, что династия ОрдуИчена пресеклась аж в начале XIV в., другие - что Урус, Тохтамыш и их потомки, соотвественно - также Ордуиды? (вообще-то этот вопрос неоднократно обсуждался на форуме, но уж очень он логично сюда вписывается )

Кажется, самая последним автором, который пытался разобраться в этой путнице был А. Гаев со статьей "Генеалогия и хронология Джучидов" ("Древности Поволжья", 2002г.), но кажется внес еще большую путаницу, хотя многие его построения выглядят довольно логично, тем более, что он подкрепляет их не только летописными сведениями, но и данными нумизматики. Настораживает, правда, что большинство своих выводов он строит на таком сомнительном источнике, как "Чингиз-наме"

Хотелось бы услышать комментарии участников Форума.

[Гость krig]

Бату:

Хотелось бы услышать комментарии участников Форума.

Бату, здесь надо разбираться с каждым персонажем отдельно. Вряд ли кто-то сейчас может на Ваши вопросы точно ответить, т.к. слишком разнородны и отрывочны сведения о Левом крыле Одно время им занимался Т.Оллсен (Allsen Th. T. The princes of the Left Hand: an introduction to the history of the Ulus of Orda in the thirteenth and the early fourteenth centuries // Archivum Eurasiae medii aevi. T. V: 1985. Wiesbaden, 1987. P. 5-40). Сейчас в Казахстане выходят толковые работы Каната Ускенбая. Не знаю, есть ли у него книга, мне известны статьи (например: Ускенбай К. Восточный Дашт-и Кыпчак в XIII–XIV веках. Из истории Ак-Орды // Вопросы истории Казахстана. Исследования молодых ученых. Вып. IV. Алматы, 2002. С. 7–37).

[Rysbek Alimov]

В страницах одного анонимного "Огуз-наме" на староосманском из рукописного фонда Британского Музея нашел следующую информацию: "Бу силсиледен Гаффари Ак Орда ве Кёк Орда ханларыны язар. Кёк Орда Улуг Юртнынг саг джанибинде олан кабаил ханлыгыдур. Ак Орда Алатаг худудында олан улус хукуметидур", т.е. "Из этого рода Гаффари пишет о ханах Белой Орды и Синей Орды. Синяя Орда - ханство племен обитающих на правой стороне от Великого Юрта. Белая Орда государство народа живущего на границе с Алатау.

Может кому-нибудь пригодится?

С уважением,

[Rahmetov]

По поводу титулов после взятия Казани - правда ли,уважаемые коллеги,что после взятия Казани последний хан был крещен и сохранил свой титул -т.е. он официально именовался до само своей смерит "Казанский царь"?

[Гость Бату]

По поводу титулов после взятия Казани - правда ли,уважаемые коллеги,что после взятия Казани последний хан был крещен и сохранил свой титул -т.е. он официально именовался до само своей смерит "Казанский царь"?

Худяков М. Г. Очерки по истории Казанского ханства:

Хан Ядыгар, взятый в плен 2 октября 1552 года, был под конвоем доставлен в Москву. В январе 1553 года, ему предложено было креститься, за что была предложена свобода и почетное положение. 26 февраля 1553 года хан Ядыгар торжественно принял крещение, для чего должен[172] был окунуться в прорубь на Москве-реке у Тайницких ворот; при крещении ему было дано имя Симеон, - "и царь и великий князь царя Симеона пожаловал, дал ему двор в городе (кремле) и учинил у него в боярское место Ивана Петровича Заболоцкого и всех чиновников по чину государского, и учинил его не так, как пленных держат, как царя и царского сына по его достоянию"

Христианин не мог быть правителем (даже номинальным) мусульманского ханства. Поэтому даже касимовские цари, принимавшие крещение, отказывались от своего трона (об этом еще Вельяминов-Зернов пишет, приводя в пример Симеона Бекбулатовича). Кроме того, как известно, Иван Грозный после взятия Казани сам принял титул "царя Казанского". Вряд ли два казанских "царя" могли ужиться одновременно, да еще и при одном дворе.

[Rahmetov]

Эх,источник просто выпал из памяти -в общем,там некий имярек обращал внимание именно на то,что крещенный Ядигар числился казанским царем. Иван Грозный титул пока на тот момент не принимал. может потом после смерти Ядыгара?

[Гость krig]

Казань в царском титуле появляется в "опасной грамоте" (разрешении на приезд) литовским послам в конце 1552 г. При этом специально оговаривается: "А казанское титло писано впервые".

Семион Касаевич иногда действительно называется казанским. Но никогда не в форме титула. В разрядах (описаниях военных назначений) он - "царь Симеон Касаевич казанский", в завещании Ивана IV: "... как был Звенигород за царем Симеоном Казанским". Это было просто указание на его происхождение. Так же писали "царевич Тохтамыш крымский" и т.п.

А "царем Казанским" стал Иван. Ведь формально Казанское и Астраханское ханства не были уничтожены, в них просто сменился правитель. Оба "царства" прикрыл Петр во время областных реформ, когда ввел деление на губернии.

Кстати, "Астраханский" в царском титуле появилось еще в 1554 г., когда воеводы заняли город и посадили ханом послушного Дервиш-Али т.е. до окончательного завоевания 1556 г.

[Rahmetov]

Гмм..спасибо за разъяснение,непонятно только почему русские цари потом еще платили дань в Касимов чть ли не до Петра 1? Чиста откат братве по понятиям?

[Гость Бату]

почему русские цари потом еще платили дань в Касимов чть ли не до Петра 1

Действительно, почти до Петра, Касимовское ханство "снесли" аккурат накануне его воцарения, в 1681г. Но в Касимов - это не дань, а дотации со стороны "федерального центра" - "субъекту федерации". Россия и сейчас регионы финансирует, что это - дань что ли? Касимовские татары просто получали своего рода зарплату за несение военной службы.

Вот что интересно, так это - московская дань Крымскому хану (т. н. "поминки"). Когда, биш, они прекратились-то? Кажется, уже при Петре I?

[Роман Храпачевский]

Вот что интересно, так это - московская дань Крымскому хану (т. н. "поминки"). Когда, биш, они прекратились-то? Кажется, уже при Петре I?

Если формально, то при Петре I и Иване V

Т.е. с включением России в войну с Турцией в составе Священной лиги - в 1687 г., если не ошибаюсь. Решение такое было принято т.н. "правительством царевны Софьи" - регента малолетних царей.

[Rahmetov]

Бату,мне все-таки кажется,что выплаты Касимову это не дотации,а в чистом виде "выход" - чингизиды ведь всегда считались родовитее рюриковичей

Нынешние дотации идут одновременно в перчислением налогов в федеральный центр -Касимовские царевичи ничего "центру№" не платили,платили только им с великим почтением,не как наемным работникам

[Гость Бату]

Бату,мне все-таки кажется,что выплаты Касимову это не дотации,а в чистом виде "выход" - чингизиды ведь всегда считались родовитее рюриковичей

Ну, может быть, сравнение с дотациями - несколько грубовато, но суть, по-моему, одна и та же. Все ж таки это была не дань, а перечисление средств в обмен на определенную обязанность, недаром между Москвой и Касимовом неоднократно заключались договоры, в которых сторона А (Касимовский хан) обязался выставлять воинов (500 шт.) для охраны московских рубежей и всего такого прочего, а сторона Б (Москва) выплачивала соответствующее вознаграждение за оказываемые услуги.

О договорах довольно подробно - и у Вельяминова-Зернова, и у Зимина. А может, и у кого еще, но у этих двоих - сам видел.

Что же касается родовитости, то Чингизиды по определению не могли быть родовитее Рюриковичей: последние ведут отсчет с IX века, а первые - с XII . Другое дело, что статус князей был ниже статуса ханов. Но статус в глазах московских правителей унаследовали после падения Орды только крымские ханы, а казанские и астраханские считались если и не ниже московских государей, то равными им. Недаром крымскому Сахиб-Гирею дважды приходилось посылать письмо в Москву, чтобы напомнить ее правителю о том, что казанский "Сафа-Гирей" - "брат" его, Сахиб-Гирея, т. е. равный ему по положению и, следовательно, выше московского князя.

Если формально, то при Петре I и Иване V 

Т.е. с включением России в войну с Турцией в составе Священной лиги - в 1687 г., если не ошибаюсь. Решение такое было принято т.н. "правительством царевны Софьи" - регента малолетних царей.

Роман, боюсь опозориться, но не подскажете ли источники? Собираю сейчас материалы по Крымскому ханству, так что "все пойдет в работу"

[Роман Храпачевский]

Роман, боюсь опозориться, но не подскажете ли источники? Собираю сейчас материалы по Крымскому ханству, так что "все пойдет в работу"

Да я сам специально темой никогда не занимался

Простая логика - Россия с 1687 г. по 1701 г. была в состоянии войны с Османской империей, понятно что "поминки" в этот период не платились. Ну а по Константинопольскому мирному договору 1701 г. они и вовсе отменялись.

Всю эту историю взаимоотношений с Османской империей и ее сателлитов (Валахии, Крыма и т.д.) с одной стороны, и европейскими державами, с другой, можно посмотреть в коллективной монографии "Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в 17 в." (М.: Памятники исторической мысли, ч.1 - 1998 г. и ч.2 - 2001 г. издания).

[Гость krig]

В последний раз поминки в Бахчисарай отвезли в 1685 г. По Константинопольскому трактату 1700, как написал Роман, они отменялись. О поминках и их отмене есть работы Сагита Фаизова. Одну вот увидел в инете: http://www.mtss.ru/?page=tyish

Вообще поминки - это, конечно, уже не дань в полном смысле, хотя в Европе считали именно так Рудимент выхода, символическая дань как элемент дипломатического протокола.

Rahmetov:

почему русские цари потом еще платили дань в Касимов чть ли не до Петра 1?

Не знаю, откуда такие сведения Если в первое столетие ханства еще можно искать какие-то следы ордынских выплат, то после взятия Казани касимовский царь фактически сравнялся со служилым князем. Он получал деревни на правах поместья, собирал оброки и пошлины - на них он должен был содержать определенное число татарских конников. Двор его содержался по принципу кормления за счет православного населения царства. Но никакого "выхода" правительство ему не платило.

[Гость Бату]

В последний раз поминки в Бахчисарай отвезли в 1685 г. По Константинопольскому трактату 1700, как написал Роман, они отменялись.

Интересно, а когда Девлет-Гирей наклал Петру I на Пруте, вопрос о возобновлении "поминок" не поднимался?

[Гость krig]

Интересно, а когда Девлет-Гирей наклал Петру I на Пруте, вопрос о возобновлении "поминок" не поднимался?

Окруженный на Пруте Петр на словах обещал Девлет-Гирею снова платить "поминки", но в текст договора этот пункт не был включен и не выполнялся. Хотя хан периодически напоминал. А вскоре (в 1713) султану надоела самостоятельность Девлет-Гирея, его взяли за шиворот и отправили из Бахчисарая на Родос (традиционный инкубатор Гиреев), где он и умер.

Об этом есть в статьях В.А.Артамонова:

Артамонов В.А. Переговоры о переходе Крымского ханства в русское подданство при Петре Великом // Славяне и их соседи. Вып. 10: Славяне и кочевой мир. М., 2001.

Артамонов В.А. О русско-крымских отношениях конца XVII - начала XVIII в. // Общественно-политическое развитие феодальной России. М., 1985.

Между прочим не так давно С.Ф.Орешкова опубликовала турецкий трактат 18 в., где анализируются события времени Прутского похода и позже. Так там говорится, что соглашения между Россией и Высокой Портой нарушались неоднократно, и виновниками были: с русской стороны казаки и калмыки, а с османской - "беспощадный, суровый, мстительный народ татары"

(Орешкова С.Ф. Неизвестное турецкое сочинение середины XVIII века об отношениях с Россией и османском понимании европейских международных отношений того времени // Османская империя. Проблемы внешней политики и отношений с Россией. М., 1998).

[Rahmetov]

Вестник ^ДТ: 18.01.2000 ^НР: 2 (235) ^ЗГ: БИТВА КУЛИКОВСКАЯ, БИТВА

ОКУНЕВСКАЯ...

Ефим МАКАРОВСКИЙ (Калифорния)

К ЛЕГЕНДЕ О 250-ЛЕТНЕМ ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОМ ИГЕ

Автор этой статьи вполне отдает себе отчет в необычности слова "легенда"

применительно к "татаро-монгольскому игу". Но взгляды автора по этому

вопросу, как будет ясно из дальнейшего, не соответствуют официально принятой

трактовке действительного исторического процесса. Так, в исторической

литературе принято считать, что татаро-монгольское иго на Руси длилось почти

250 лет, было очень тяжким и буквально иссушало душу русского народа.

Но так ли это? Над какой, собственно, частью Руси и над каким этническим

элементом ее населения нависло это зловещее татаро-монгольское иго? Была ли

практика признания высшего суверенитета полукочевых государственных

образований чем-то новым и тяжким для этого народонаселения? Существовало ли

250-летнее иго татаро-монголов действительно против воли правящей верхушки

Московского княжества?

Начнем с того, что Древнерусское государство не было однородным этническим

образованием. Так, населяющие Киевское княжество поляне не были словенами, а

аланами-скифами. Что же касается населения Переяславского и Черниговского

княжества, то оно издревле было разбавлено тюркской кровью торков и

печенегов, известных под общим названием "черных клобуков". Рязанское,

Смоленское и Северское княжества населяли западнославянские племена вятичей

и радимичей. По южным землям Руси обитали фракийские племена

юличей-тиверцев, предков нынешних молдаван. Из трех новгородских концов

только один был словенским, другой чудским, третий именовался неревским или

меревским. Угро-финское племя меря было основным населением и

Ростово-Суздальского княжества или, как его будут называть впоследствии,

Московии.

Население Ростово-Суздальского княжества всегда было враждебно настроено

населению Киевского княжества. Попытки некоторых историков доказать, что

население Ростово-Суздальского княжества заселялось выходцами из Киевской

Руси и, таким образом, Суздальская Русь якобы является восприемником

культуры Киевской Руси, звучат неубедительно. Миграция населения из Киевской

Руси в основном обходила Ростово-Суздальское княжество стороной, и беженцы

селились в Земле Новгородской и на Крайнем Севере. Именно в Архангельской

области, а не на Московщине сохранились легенды и былины киевского цикла. В

начале 10-го века население Киевской Руси платило дань хазарам. Когда же

киевские князья разбили хазар, племена вятичей и мери подпали под их

владычество и вынуждены были платить им дань.

Однако дань, выплачиваемая киевским князьям, показалась данникам тяжелее

хазарской. Поддержанные угро-финскими племенами Верхнего Поволжья, вятичи

открыто выступили против Киева. Положение оказалось настолько серьезным, что

князь Святослав вынужден был отложить свой поход на Дунай и двинулся в 966

году в леса Рязанщины на усмирение восставших племен.

В 988 году мерянские племена, которые обитали в районах Ярославля, Костромы,

Галича Мерского, Нерли, озер Неро и Плещеево, низовьев Шексны и Мологи,

были, как и Новгород Великий, обращены в христианство. Но уже с 1024-1054

гг. по будущей Московии прокатилась волна восстаний под руководством

волхвов. Восставшие повсеместно возвращались к отечественным богам. И хотя

бунты были подавлены, дух недовольства еще долго тлел в этих местах.

В 1054 году, после смерти Ярослава, в верховьях Волги и Камы выделяется

самостоятельное княжество под главенством династии Рюриковичей, с

православным вероисповеданием и словенским господствующим языком, как

средством общения всех племен, принявших христианство. Впрочем, наряду со

словенским еще долго сохранялся угро-финский говор местных племен. Так,

одним из четырнадцати языков, на которых говорил Владимир Мономах, был и

язык народа меря. Этот язык просуществовал на Московщине до 16-го столетия,

когда он окончательно был вытеснен русским.

Несмотря на то, что в Ростово-Суздальской Земле и в Киеве правила одна и та

же династия, как этнический состав, так и культура, и интересы двух княжеств

были глубоко различны. Общность династии не могла подавить чувство вражды,

испытываемое двумя народностями друг к другу. Аналогичных примеров

достаточно и в истории Западной Европы. Так Стюарты правили и в Англии, и в

Шотландии, и в Уэльсе, тем не менее они не могли предотвратить взаимных

враждебных чувств этих народов. Нечто подобное можно сказать и о Бурбонах

как во Франции, так и в Испании.

Что же касается взаимоотношений Ростово-Суздальского и Киевского княжеств,

то достаточно привести такой пример. Когда войска Андрея Боголюбского под

командованием его сына Юрия в 1169 году взяли Киев, то суздальцы подвергли

город такому жестокому погрому, - заодно пограбив и осквернив все церкви и

храмы, - что, как указывает летописец, и "поганые" не позволяли себе такого.

"Была тогда на всех людях стон и туга, скорбь неутешная и слезы

непрестанные". (Ипатьевская Летопись, стр. 373).

После суздальского разорения Киев долго не мог оправиться, хотя и был вскоре

освобожден князем Изяславом из-под власти северных князей. Перед самым

нашествием монголов Киев находился в руках Даниила Галицкого, который держал

здесь своего тысяцкого Димитрия.

Обратимся теперь к Владимиро-Суздальскому княжеству, как стало называться

Ростово-Суздальское княжество после перенесения столицы во Владимир. Здесь в

часы страшных испытаний Великий Князь Юрий показал себя как неразумный

политик и бездарный полководец. Он не пришел на помощь волжским болгарам,

которые какое-то время смогли оказывать серьезное сопротивление Батыю. После

чего в 1237 году дал себя окружить на реке Сити и наголову разбить.

Настоящее сопротивление на Руси монголы встретили только у города Козельска.

Простояв под его стенами две недели, они взяли его, сожгли, не оставив

никого в живых, назвали "злым" городом и отхлынули в свои степи, мимоходом

спалив небольшой городок Москву, который впервые упоминается в Летописи под

1147 годом.

Это был вначале небольшой мерский поселок на Москве-реке, который укрепил и

расширил князь Юрий Долгорукий. Он принимал там своего союзника - князя

Новгород-Северского. С этого времени Москва становится инородным телом в

самом Владимиро-Суздальском княжестве, куда князь Юрий сгонял людей

различных этнических групп, от волжских болгар до греков. Став

административным центром, Москва подчинила и поставила на службу своим

интересам угро-финский Север. Интересы ее пришлой знати столкнулись с

интересами местной и, когда в 1263 году при князе Даниле Москва становится

самостоятельным княжеством, ее первейшая цель - расширение и отвоевание как

можно более обширных земель у автохтонной (местной - прим.ред.) знати. И тут

как нельзя кстати пришлись монголы.

С самого своего становления Московское княжество возникает как сила

агрессивная. Именно в расширении и заключается жизненная сила Московии.

Представим себе, что ей не удалось бы вырваться к морям, простереть свои

владения на Запад и Восток, прорваться за Волгу. Кто бы сейчас говорил о

московитах больше, чем о государстве Мордовском, Чувашском, Удмуртском и

других мало кому известных государственных образованиях, затерянных в лесах

Поволжья? Но к Московии в полной мере относится известная пословица: не было

бы счастья, да несчастье помогло. Москва обязана своим возвышением тому, что

московские князья пресмыкались перед монгольскими ханами. В течение столетий

они были верны политике Александра Невского - политике, основанной на

рабской покорности монголам и вымаливании у них милостыни. Они никогда и не

думали бороться с "татаро-монгольским игом".

Иная судьба ожидала Киевскую Русь. Под Киевом монголы появились в 1240 году.

Взяв его штурмом, они затем вырвались на просторы Европы, но потерпев

поражение под Ольмюцем от чешского воеводы Ярослава из Штернберга, поспешно

удалились в Венгрию. "Отсюда в том же году они попытались вторгнуться в

Австрию, но здесь загородило им дорогу большое ополчение под начальством

короля чешского Вячеслава, герцогов австрийского и карентийского; татары

опять не решились вступить в битву и скоро отхлынули на восток". (С.

М.Соловьев. сочинения, кн. 2, т. 3, М., 1988 г., стр. 141-142).

Таким образом заявления некоторых историков о том, что не было никакого

завоевания татаро-монголами стран Восточной Европы, а был просто набег с

целью наказать половцев, несостоятельны. В действительности не встречая

серьезного сопротивления в русских княжествах, татаро-монголы попытались

завоевать страны Восточной Европы. Однако битва при Лигнице оказалась

пирровой победой татар, после которой они уже не решались вступать в бой с

европейским рыцарством.

Они еще пытались закрепиться в венгерской равнине, которая могла служить им

хорошей кормовой базой для лошадей, но не смогли сломить упорное

сопротивление венгров. Втыкая свои косы в землю, они затрудняли наступление

монгольской конницы. И смерть Верховного Хана в Каракоруме послужила

монголам хорошим предлогом вернуться обратно в приволжские степи. Но они

никогда добровольно не отказывались от своего суверенитета над завоеванными

ими странами и от получения ежегодной дани. И в то время как

Северо-Восточная Русь охотно признала верховную власть татар и стала частью

Золотой Орды, Западная Русь отказалась признать над собой татарский

суверенитет и выплачивать им дань.

Полоцкая Русь лежала совсем обезлюдевшая и разоренная, когда через 18 лет

после Батыева нашествия в 1258 году в белорусских землях появился племянник

короля Миндовга литовский князь Радивил Монтилович. На красивом возвышении

князь Радивил нашел замок Новогрудок, разрушенный Батыем, отстроил его и

сделал центром своего княжества. Так "...без розляня крови (бо не было кому

боронити) опановал великую часть Русской земли и почал писатися Великим

Князем Новогородским" (ПСРЛ - Хроника литовская и жмойтская. М., 1975 г.,

стр. 19).

Потом Радивил двинулся дальше на Подляшье и восстановил разрушенные Батыем

города: Берестье, Хмельник, Дорогичин, Сурож, Белско, Бранско и т.д. "Тые

все замки знову побудовал Радивил, а Русь, христиане, которые были по оном

несщасливом спустошению Батыевом зоставили, принял их ласкове в свою

оборону, а они ему на послушенство присягали. Так Радивил моц и пановане

свою в русских князствах и замках предреченных снадне за короткий час

размножил, разширил, и писался таоквым титулом: Радивил Монтилович

Жомойтский и Литовское земли дедичный пан, перший Великий Князь Руский

Новгородский". (ПСРЛ, М., 1975 г., стр. 19).

Если принять во внимание, что "Литва" - это было словенское племя

велетов-лютичей, обитавших в пределах нынешней Гродненщины и Веленщины, то

станет более чем понятно, почему словенские племена кривичей, полочан,

дреговичей и кимеров приняли их помощь. Ассимилировались с ними и создали

единый литовский народ. Кроме того, литовские князья, будучи по материнской

линии правнуками Рюрика, имели законное право на полоцкий престол.

Что же касается народа, теперь называемого литовцами, то их историческое

название было "жмудь". Их прародиной было Закарпатье, оттуда они

переселились на северо-запад и осели севернее реки Неман, сохранив свою

народную самобытность, религию, язык. Они не были словенами и с ними не

ассимилировались. Впоследствии летописцы ошибочно присвоили им название

литовцев, смешав их с лютичами.

Пока князь Радивил собирал и укреплял Землю Русскую, Хан Золотой Орды Берке

не мог помешать этому процессу. Воспользовавшись тем, что много тюменей

Золотой Орды осенью 1255 года было отправлено на завоевание Сирии, восстали

Даниил Галицкий и Миндовг. Против них в 1258 году Хан Берке послал

30-тысячную армию под командой военачальника Бурундая.

Вначале Бурундай обрушил свои силы против Миндовга, но тот умелыми маневрами

избежал генерального сражения. Не достигнув своей цели, монголы в 1259 году

двинулись на Галицкую Русь. Устрашенный нашествием монголов, Даниил через

Польшу бежал в Венгрию. Галиция же и Волынь признали суверенитет монголов.

В 1260 году Хан Берке приказал своим тюменам из Сирии возвращаться домой.

Отказ Хана Берке поддерживать Хулагу-хана в его стремлении покорить Египет

привел к разрыву дружеских отношений между двумя Ордами и длительной

кровопролитной войне между ними. К тому времени золотоордынцы стали

мусульманами, злейшими врагами своих соплеменников и союзниками мамлюкского

Египта. Ожесточенная борьба между ними продолжалась с переменным успехом

вплоть до смерти Хулагу в 1265 году. Тем не менее хан Берке сумел выделить

часть своих сил ради подчинения Западной Руси и под командованием

военоначальника Киданя послал их туда, в то время как судьба его самого

решалась на Кавказе в битвах с Хулагу-ханом.

В 1263 году темник Кидань прислал татарских послов в Новогрудок с

требованием, чтобы литовцы заплатили дань за пять лет со всех подвластных

Радивилу белорусских земель. Радивил задержал послов, обещая выплатить дань,

а сам тем временем бросился тайно собирать войска. Когда было собрано

литовское войско, и на помощь пришли братья виконт Жомойтский и Живинбунд

Литовский со своими полками, Радивил отказался платить дань и послал Киданю,

вместо золота и драгоценных украшений, пару стрел. Отослав послов, князь

Радивил двинулся к Мозырю над Припятью, куда по данным разведки должны были

прибыть монголы, переправившись через Днепр.

Темник Кидань расположился над Днепром в устье Припяти, между тем как его

отряды рыскали по всему краю, опустошая все окрест. Выбрав удобное время,

князь Радивил нанес удар по татарам вместе с новогрудцами, слонимичами,

пищанами, жмудинами и литвою. Татары мужественно защищались, однако были

разбиты, а Киданю с трудом удалось спастись бегством. Разгромив и другие

татарские отряды и освободив пленных и добычу, князь Радивил в большой славе

вернулся в Новогрудок, где, будучи уже в годах, вскоре умер.

Таким образом, уже через двадцать лет после татаро-монгольского нашествия

власть Золотой Орды над Западной Русью прекратилась, причем в 1263 году,

более чем за сто лет до Куликовской битвы, ордынцам было нанесено страшное

поражение в излучине рек Днепра и Припяти. И с 1263 года мы наблюдаем новый

процесс развития Русского государства с центром на Западе.

Как на то указывает "Хроника литовская и жмойтская": "Року 1272. Балаклай,

великий царь татар заволских, которые были в той час найможнейшими межи

иншими татарами", опять послал послов с требованием дани, в чем ему было

отказано. Более того, татарским послам и их слугам были отрезаны губы, носы

и уши и отосланы Балаклаю со словами, что такая участь ждет и его самого,

если он не прекратит требовать дани. Тогда с великою силою татар хан

Балаклай пришел на землю белорусскую, но князь Скиримонт Микгайлович, внук

славного Радивила, встретил его во главе своих булорусских полков на границе

в Кайданове и поразил наголову. В этом же бою погиб и Балаклай. После этой

победы князь Скиримонт перешел Днепр и освободил Мозырь, Стародуб, Карачев,

Чернигов, Туров.

Однако татары не успокаивались и в "Року 1276 Курдан солтан, царь заволский,

мстяся забитого отца своего царя Балаклая, от литовских и руских князей

(забитого) под Кайдановым, зобрал все орды свои Заволские, Ногайские,

Казанскую, Крымскую и тягнул на руские князства, огнем и шаблею плюндруючи".

(ПСРЛ, М.1975 г., т. 32, стр. 24).

"Того же лета ходиша татарове и Рустии князи на Литву", - под 1275 годом

сообщает нам владимирский летописец. (ПСРЛ. М.1965 г., т.30. стр. 95).

Таким образом, принимая во внимание разницу между летоисчислением

белорусского летописца, для которого год начинался с 1 сентября и

владимирского, для которого он начинался с 1 января, можно установить, что

нашествие имело место осенью 1275 года по владимирскому летоисчислению или в

начале 1276 года по белорусскому.

Против этой силы выступил князь Новогрудский Тройнята Скиримонтович. К нему

на помощь пришли два его брата, стоявшие во главе Карачаевского и

Черниговского княжеств, Писимонт Туровский и Стародубский. Прибыл Великий

Князь Киевский Святослав, Семион Друцкий, Давид Луцкий, княжата Волынские.

Татары же расположились станом за Мозырем, над рекой Окуневкой. Они прошли в

район Припяти по южной окраине Владимиро-Суздальского княжества. Они не шли

через Киевщину, князь которой, не в пример суздальским князьям в этот

судьбоносный для Руси час выступил против татар, отказался платить им дань и

был в числе победителей в Окуневском сражении.

Сюда, где расположился татаро-суздальский стан, подошли и

литовско-украинские рати и смело атаковали врага. Битва началась ранним

утром и продолжалась весь день. Обе стороны дрались с большим ожесточением,

но к вечеру сопротивление татар-суздальцев было сломлено, и они побежали.

Преследование продолжалось до глубокой ночи. Лишь с небольшой частью сил

Курдану удалось спастись. Много полегло в этом бою и литовско-украинского

рыцарства. Полегли на поле боя Любарт Карачевский, Писимонт Туровский,

братья Тройняты, Симеон Друцкий и Андрей Давидович.

А. Н.Насонов указывает на то, что: "Летопись неохотно сообщает о походе

татар в 1275 г. на Литву с участием "русских князей"; поход этот, между

прочим, сопровождался опустошением тех русских земель, через которые

проходили ордынские войска, а успех похода был более чем сомнительным; мы не

знаем даже, кто из русских князей в нем участвовал". (А. Н.Насонов. Монголы

и Русь. М-Л., 1940 г., стр. 63-64).

В то же время белорусские и литовские летописи говорят о том, что

татаро-русские войска потерпели полное поражение и, исходя из

вышеизложенного, нет никакого основания им не доверять. К тому же по

количеству сошедшихся сил эта битва на реке Окуневка смело может быть

названа битвой народов, а по своему значению она стоит гораздо выше

Куликовской битвы, потому что она положила конец татаро-монгольским

притязаниям на все южные и западные земли Руси и обеспечила нормальное

экономическое и культурное развитие русско-литовского государства.

Значение же Куликовской битвы, более известной в истории, чем Окуневской,

совсем не то, которое ей придают российские историки. Она вовсе не вдохнула

никакой надежды в душу московитов, которые еще сто лет после нее продолжали

платить дань Золотой Орде, в то время как уже почти все земли бывшей

Киевской Руси были свободны от татарского ига.

К тому же, на Куликовом поле Москва отнюдь не выступала против хана Золотой

Орды Тохтамыша, а против узурпатора власти темника Мамая, и после его

разгрома немедленно доложила о своей победе Тохтамышу. Нелепо связывать

Куликовскую битву с борьбой против татаро-монгольского ига, с которым Москва

даже и не думала бороться.

Куликовская битва могла лишь знаменовать собой выход Московского княжества

на широкую политическую арену и его претензию играть решающую политическую

роль в словенском мире. Никто бы сейчас и не помнил об этой битве, если бы

она не была выиграна под руководством Московского князя. А вот при Окуневке

его не оказалось, и российские историки постарались забыть о ней. Так,

вопреки фактам, произошла фальсификация истории.

С другой стороны, Окуневская битва не оставила такого следа в

историко-художественных памятниках, фольклоре и народном сознании, потому

что она была одной из многих, хотя и выдающихся, побед литовско-украинского

оружия, которое уже в течение десятилетия одерживало победы над

монголо-татарскими войсками.

Во-вторых, Окуневская, как и две предыдущих битвы, была выиграна в основном

регулярными княжескими полками и не стоила литовско-украинскому народу того

напряжения моральных и физических сил, как Куликовская битва московитам, где

они положили чуть ли не 90 процентов своего мужского населения. Естественно,

что битва, потребовавшая гораздо меньших усилий, не нашла такого подробного

описания ни в фольклоре, ни в Летописи. Кроме того, "большое видится на

расстоянии". Обычно "великими" делают битвы историки последующих времен,

когда выдается время переосмыслить ход исторического процесса в спокойное

для страны время. А когда таковое настало для белорусского народа, после

беспокойных лет борьбы и разделов Польши, он нашел себя на задворках

Российской империи. И все то, что было лучшего в нем, уходило на создание

культурных ценностей польской и великорусской культуры. Так, Мицкевич писал

на польском языке: "Литва, отчизна моя", имея в виду Новогрудчину.

В то же время надо иметь в виду, что российские историки были прежде всего

историками Москвы и ход истории рассматривали с точки зрения ее выгод и

успехов. И когда Карамзин создал монументальную "Российскую историю", в

которой проводил идею руководящей роли Москвы в ее борьбе за низвержение

татаро-монгольского ига и создание российской империи, то для окуневской

битвы там не нашлось места. При этом стоит отметить, что еще с того момента,

как патриарший стол переместился в Москву, московские князья получили полную

идеологическую поддержку церкви, которая и формировала общественное мнение

того времени: все, что хорошо Москве, - хорошо и русскому народу.

Разве можно найти в трудах российских историков осуждение деятельности

Александра Невского за то, что он по черной злобе и зависти к брату Андрею

навел полки неврюевы на Русскую землю? Но зато вы можете найти в них

панегирик ему за то, что он выкупал русских пленников из Орды и заселял ими

свои пустующие земли. А не наведи он татар на Русь и пленников бы этих не

было в Сарае. Каждый школьник знаком с его крылатой фразой: "Кто к нам на

Русь с мечом придет, тот от меча и погибнет". Но не видно было, чтобы татары

гибли от этого меча; да и сам Невский за честь считал для себя ласку

татарскую.

Если, скажем, Олег Рязанский на помощь московскому князю не приходит, боясь

за свою землю, по которой путь татарский лежал на поле Куликово, то за это

он назван "Черный Олег". А когда Москва Рязань палила, то она ее, конечно,

воссоединяла. И таких примеров можно привести множество, потому что

российские историки, проводя одну и ту же имперскую концепцию, не могут

допустить и мысли о том, что Москва сыграла негативную роль в исторических

судьбах, как русского, так и нерусских народов. И поэтому они не могут

признать, что не Москва, а Новогрудок, не московские князья, а литовские

освободили основные южные и западные земли бывшего Древнерусского

государства от татаро-монгольского ига. Не Куликовская битва, а Окуневская

была решающей в судьбах словенских племен. И в этом сказался логичный ход

исторического процесса, ибо трудно себе представить, чтобы экономически и

культурно развитые земли Киевской Руси долго сносили иго полукочевой

цивилизации.

Другое дело на северо-востоке, где проводником промонгольской политики была

Москва в ее борьбе с Тверью за гегемонию в этом крае, с ее стремлением

завоевать другие, не принадлежащие ей земли Владимиро-Суздальского

княжества. И в этой борьбе Москва умело воспользовалась татаро-монгольским

игом для своей же выгоды.

Так что, как видим, в то время, как Москва только начинала свою историческую

карьеру, на юго-западе уже сконсолидировалось сильное, жизнеспособное

русско-литовское государство с центром в Новогрудке, отстоявшее свою свободу

и независимость во второй половине 13-го века от татаро-монголов и

впоследствии успешно боровшееся как с нашествием немцев, так и московитов.

В.А.Чемерицкий в своей статье "Работа автора Белорусско-литовского свода над

русскими источниками" пришел к выводу, что: "...существовали определенные

общественные круги, признававшие Великое княжество Литовское одним из

главнейших центров объединения восточно-славянских земель и стремившиеся

продолжить осуществление общерусской программы, положенной в основу политики

Великих литовских князей Ольгерда и Витовта". (Летописи и хроники. М., 1980

г., стр. 183).

[Rahmetov]

От Руси Древней до империи Российской

^ДТ: 24.01.2001

^ЗГ: КАСИМОВСКОЕ ЦАРСТВО

^ОР: http://rus-hist.on.ufanet.ru/kasim.htm

^TT:

КАСИМОВСКОЕ ЦАРСТВО

Удельное княжество на Оке во 2-й пол. XV - XVII веках. Выделялось

московскими князьями татарским "царям" и "царевичам", переходившим на

русскую службу, упразднено в 1681 году.

Центр Касимовского царства - г.Касимов (в совр. Рязанской области на р.Оке),

основан в 1152 году под именем Городец-Мещерский, с 1474 года - Касимов.

Первым владетелем этих земель был Касим-хан (1469+), сын казанского хана

Улу-Мухаммеда, который получил особый удел из состава русских земель по

мирному договору 1445 г. (см. "Казанское ханство") и формально перешел на

службу к московскому великому князю Василию II Васильевичу Темному, однако

существуют письменные свидетельства того, что великий Московский князь

платил Касимовским ханам дань. Последние упоминания о ней относится к 1553

году!

При Иване IV Васильевиче Грозном касимовским царем был Симеон Бекбулатович

(1616+), крещёный татарин, который по странной причуде Ивана Грозного

сделался в 1575 году "великим князем всея Руси" и был номинальным правителем

Русского государства.

Казнив многих бояр, чудовского архимандрита, протопопа и многих других

всякого чина людей, Иван Грозный посадил царём на Москве Симеона

Бекбулатовича и венчал его царским венцом, а сам назвался Иваном Московским,

вышел из города и стал жить на Петровке; весь свой царский чин он отдал

Симеону, а сам ездил просто, как боярин, в оглоблях, и всякий раз, когда

приезжал Симеон, саживался вместе с боярами далеко от царёва места. Все

грамоты и челобитья Грозный приказывал писать на имя Симеона.

Одни объясняют это желанием Грозного унизить земщину и особенно ненавистных

ему бояр; другие предполагают, что он хотел, прикрываясь именем Симеона,

дать полную волю своей необузданной жестокости; наконец, третьи видят в этом

поступке патологическое явление. Через два года Симеона сослали из Москвы и

дали ему в управлении Тверь и Торжок.

При Борисе Годунове Симеон Бекбулатович был подвергнут опале и даже

ослеплен, а затем насильно пострижен в монахи Кириллова монастыря. Василий

IV Шуйский отправил его еще дальше - в Соловецкий монастырь. Симеон был

возвращён из ссылки по указу князя Пожарского и умер в глубокой старости,

пережив всех своих гонителей.

См. Р.Г.Скрынников Татарский хан на Московском престоле.

История

^ДТ: 23.10.1998

^НР: 40

^ЗГ: Касимовское

^ТТ:

Сергей ШОКАРЕВ

Касимовское

ханство

Нежданные союзники

К 1445 г. на Руси уже двадцать лет продолжалась, то затихая, то вновь

разгораясь, кровопролитная усобица между князьями Московского дома. Второй

сын Дмитрия Донского, князь Юрий Звенигородский, после смерти своего

старшего брата, Василия I, отказался признать права племянника, Василия

Васильевича, на великокняжеский престол. Дяде дважды удавалось изгнать

племянника из стольного града - в 1433 и 1434 гг., но, достигнув трона во

второй раз, князь Юрий Дмитриевич скончался. Борьбу за великое княжение

продолжили его сыновья - Василий Косой и Дмитрий Шемяка. В 1436 г. Василий

Косой попал в плен к своему двоюродному брату, великому князю Василию II

Васильевичу, и тот повелел ослепить неудачливого соперника. Князь Дмитрий

Шемяка на время притих, заключил с Василием II договор о мире, но затаил

злобу.

Пока московские князья в походах и битвах решали вопрос о старшинстве,

усобица бушевала и в Орде. Внук знаменитого Тохтамыша, хан Улу-Мухаммед, был

изгнан своими соперниками из столицы Золотой Орды, Сарая. На недолгое время

ему удалось обосноваться в Крыму, но и оттуда Улу-Мухаммеду пришлось бежать

после поражения от хана Сеид-Ахмеда. В 1437 г. беглец подступил к южным

границам Руси и расположился на зимовку под городом Белевом.

Василий II послал против Улу-Мухаммеда значительное войско, которое было

разбито немногочисленным отрядом татар. Победив русских, хан ушел из-под

Белева, двинулся к Волге и обосновался на территории пришедшей в упадок

Волжской Булгарии.

После монгольского завоевания Булгария вошла в состав Золотой Орды. В XIV в.

на ее землях неоднократно происходили столкновения враждующих

золотоордынских ханов, города приходили в упадок, селения разорялись.

Большой урон стране нанесли и сокрушительные походы русских войск (1374,

1376, 1432 гг.). Улу-Мухаммед занял северную часть страны, менее всего

пострадавшую от разорения, и выбрал столицей своего улуса город Казан

(Казань), носивший и второе название - Булгараль Джадид, т.е. Новый Булгар.

Утвердившись на Волге, Улу-Мухаммед начал воевать Русскую землю, стремясь

заставить великого князя платить дань ему, а не сарайскому хану

Кичик-Мухаммеду. В 1439 г. Улу-Мухаммед занял Нижний Новгород и осадил

Москву, а на обратном пути сжег Коломну. В 1444 г. казанский хан вновь взял

Нижний, зазимовал в нем и отправил отряд в поход против Мурома. Это

предприятие татар окончилось, однако, неудачей. Улу-Мухаммед оставил Нижний,

но в следующем году его сыновья, Махмуд (Мамутяк) и Якуб, вновь взяли этот

волжский город и двинулись к Суздалю.

Великий князь Василий Васильевич встал во главе войск и двинулся против

татар. 7 июля 1445 г. в битве под Спасо-Евфимьевым монастырем русские

потерпели сокрушительное поражение, а сам Василий II был ранен и попал в

плен. В Москве воцарилось состояние близкое к панике - впервые со времен

Батыева нашествия великий князь попал в плен к неверным. Дмитрий Шемяка

попытался воспользоваться сложившейся ситуацией, но не успел: Василий II

обещал татарам выплатить за себя огромный выкуп и был отпущен из плена.

Великий князь вернулся в Москву в сопровождении 500 казанских князей. Татары

получили в кормление, т.е. в управление с правом сбора налогов, русские

города и волости. Чтобы расплатиться с ханом, Василий II обложил население

новыми податями. Среди бояр и простого народа зрело недовольство великим

князем, чьи неудачи привели к засилью татар. Дмитрий Шемяка не стал терять

времени зря. Заключив союз с князьями Иваном Можайским и Борисом Тверским,

Шемяка захватил Василия II в Троице-Сергиевом монастыре. В ночь с 13 на 14

февраля 1446 г. низложенный великий князь был ослеплен, а вскоре сослан в

Углич. На московском престоле, казалось бы, утвердился Дмитрий Шемяка.

В Казани были недовольны таким оборотом событий. 17 апреля 1446 г. татары

напали на Углич и двинулись на север Руси. На помощь Василию II отправились

младшие сыновья Улу-Мухаммеда, Касим (Касым) и Якуб. В Ельне, на литовском

рубеже, они повстречались с отрядом князя Василия Ярославича Боровского,

который шел из Литвы - также на выручку Василию II. (Боровский князь, как и

несколько видных бояр Василия II, не захотел служить Дмитрию Шемяке и бежал

за рубеж.)

Сторонники великого князя объединились и пошли походом к Угличу. Встреча

двух отрядов началась перестрелкой, но затем недоразумение выяснилось.

Татары изъявили желание воевать на стороне Василия II - <за прежнее его

добро и за его хлеб, много бо добра до нас было>. Тем временем Дмитрий

Шемяка был вынужден выпустить Василия II из заточения. Вокруг слепого князя

объединились все его сторонники и союзники; войско двинулось к Москве,

Шемяка бежал, а Василий II занял трон.

Нет сомнений, что татары, вспоминая <добро>, которое получали они от

великого князя, имели в виду русские города к Москве, Шемяка бежал, а

Василий II занял трон.

Иван III. Гравюра из книги А.Теве, изданной в Париже в 1575 г.

Нет сомнений, что татары, вспоминая <добро>, которое получали они от

великого князя, имели в виду русские города и волости, данные им в

кормление. Подобная практика не была новшеством в Московском государстве.

Знатные выходцы из соседних земель нередко получали от великого князя города

и волости в удел и кормление. Семен Гордый дал своему тестю, смоленскому

князю Федору Святославичу, в удел Волок Ламский. В 1406 г. литовский князь

Александр Нелюб выехал на Русь и получил от Василия I Переяславль. В 1408 г.

другой литовский князь, Свидригайло Ольгердович, получил Владимир,

Переяславль, Юрьев и другие города. Однако еще С.М.Соловьев отмечал, что

массовые пожалования татар владениями и административными должностями

воспринимались как нарушение обычая и вызывали всеобщее возмущение.

Восстановление на престоле Василия II привело к возвращению татар на Русь (в

послании русских иерархов Дмитрию Шемяке от 29 декабря 1447 г. говорится,

что как только Шемяка <управится ... во всем чисто по крестному целованию> с

Василием II, тот <татар из земли вон отошлет>). Вероятно, объем пожалований

после восстановления власти Василия II был уже не таким, как раньше. Касим и

Якуб, однако, остались на Руси.

В 1446 г. Касим и его татары стояли на русско-литовском порубежье, а к 1449

г. он получил в удел город Звенигород, ранее принадлежавший Юрию

Звенигородскому и его сыновьям. В 1449 г. Касим выступил из Звенигорода на

реку Пахру против войска хана Сеид-Ахмеда и разбил его. Еще раньше он

участвовал в походе против Шемяки на Кострому. Якуб и Касим ходили на Шемяку

и в 1450 г., а в 1452 г. Якуб вместе с великим княжичем Иваном воевал против

союзников Шемяки, какшаров - жителей устюжской волости по реке Кокшеньге.

В промежутке между 1452 и 1456 гг. Касим получил в удел вместо Звенигорода

Городец Мещерский, расположенный на левом берегу реки Оки, в 156 километрах

к северо-востоку от Рязани. Так было положено начало Касимовскому ханству.

Великий князь и царевичи

Городец Мещерский был основан князем Юрием Долгоруким в 1152 г. Мещерский

край, лесистый и болотистый, в XII в. населяло давшее ему имя угро-финское

племя. К XV в. мещера была сильно славянизирована, но местное население еще

сохраняло свою языковую и культурную самобытность.

Как уже говорилось, Касим получил Городец в 1452-1456 гг. Эту дату установил

автор <Исследования о касимовских царях и царевичах> востоковед Владимир

Владимирович Вельяминов-Зернов (1830-1904).

Историк Казанского ханства М.Г.Худяков (1894-1936) считал, что утверждение

Касима в Городце и возникновение Касимовского ханства были условиями

договора Василия II с Улу-Мухаммедом (1445). В Касимовском ханстве

М.Г.Худяков видел не вассальное России государство или удел, находящийся под

рукой великого князя, как ранее оценивали это образование историки, а

<первую попытку ханов татарских вступить в непосредственное управление на

Русской земле в качестве удельных князей>.

С этим утверждением согласиться трудно. Во-первых, источники

свидетельствуют, что Касим до 1452 г. в Городце не правил. Во-вторых,

деятельность Якуба, Касима и его сына Даньяра, т.е. первых владельцев

Касимова, свидетельствует о том, что они несли военную службу у великого

князя московского, а не просто управляли частью Русской земли.

Наиболее важным периодом в истории Касимовского ханства является промежуток

с 1467 по 1552 г., когда московские князья активно опирались на Касимов в

борьбе с Казанским ханством.

Первые касимовские ханы

В 1467 г. казанские князья призвали Касима на престол вместо хана Ибрагима

(двоюродного брата Касима). С внушительным русским войском Касим двинулся к

Казани, но на Волге был встречен армией Ибрагима и отступил. Вскоре после

этого Касим скончался.

После его смерти престол в Городце занял его сын, Даньяр (более верное

написание его имени - Даниал). Известно, что при вступлении на престол

Даньяр принес шерть (присягу) Ивану III, в условия которой, несомненно,

входили обязательства не поддерживать отношений с недругами великого князя и

верно нести военную службу.

Царевич Даньяр, помимо выхода из Москвы, получал дань из Рязанской земли,

пошлины и ясак (натуральную подать) с мусульман, мордвы и мещеры, живших в

Касимовском крае.

В источниках столица ханства впервые называется Касимовым в 1471 г. Наряду с

этим часто использовались названия Городец или Царевичев городок; татары

также называли Касимов Хан-кирман, т.е. Царский город.

В 1471 и 1478 гг. царевич Даньяр с касимовскими татарами участвовал в

походах Ивана III на Новгород. В 1471 г. в битве на Шелони татары потеряли

40 человек и были награждены Иваном III. Во время этого похода им, впрочем,

запретили брать пленных. Это и понятно - новгородцы были православными.

В 1472 г. во время набега хана Ахмата Даньяр стоял в Коломне, откуда

возвратился в свой удел. Царевич скончался не позднее 1486 г.; трон перешел

к хану Нурдовлату (Нур-даулету).

Нурдовлат был сыном первого крымского хана Хаджи-Гирея. В 1466 и 1474-1475

гг. он занимал трон в Бахчисарае, но был изгнан своим братом Менгли-Гиреем.

Мы не знаем, пресекся ли род Касима, или при назначении в Касимов Нурдовлата

Иван III руководствовался какими-то политическими соображениями. В любом

случае то обстоятельство, что на касимовском троне не удержалась одна

династия, а ханы менялись по воле русского государя, еще раз показывает

зависимое от Москвы положение Касимова.

Нурдовлат в Касимове ничем себя не проявил; после его смерти в 1491 г. ханом

стал его сын, Сатылган, который правил до 1508 г. В 1505 г. он был отправлен

в Муром на случай отражения набега казанского хана Мухаммед-Эмина, а в 1506

г. участвовал в неудачном походе на Казань. В этих походах Сатылгану

сопутствовал его брат, Джанай, который и занял касимовский престол около

1508 г.

В последней четверти XV - первой четверти XVI в. России удалось добиться

больших успехов в борьбе с Казанским ханством. В 1480-е гг. в Казани

создалась и укрепилась партия сторонников союза с Россией, при помощи

которой Ивану III удалось установить некое подобие протектората над

ханством. В 1487 г. силою русского оружия на казанский престол был возведен

хан Мухаммед-Эмин, сын Ибрагима. Изгнанный в 1495 г. из столицы сибирским

царевичем Мамуком, Мухаммед-Эмин бежал в Россию.

Вскоре Мамук был низложен; в Казани вновь утвердился русский ставленник -

брат Мухаммед-Эмина, Абдул-Латиф. Он показался русскому правительству

недостаточно надежным союзником и в 1502 г. был сменен на Мухаммед-Эмина. Но

Мухаммед-Эмин начал войну с Россией и в 1506 г. наголову разбил крупное

русское войско, пришедшее под Казань под командованием князя Дмитрия Жилки,

брата Василия III. Через год был заключен мир, который соблюдался до самой

смерти Мухаммед-Эмина в 1518 г.

В первой четверти XVI в. в России формируются новый аристократический слой -

служилые татарские цари и царевичи - и новая категория в составе дворянского

поместного войска - служилые татары, составлявшие двор и войско царей и

царевичей. На протяжении XVI в. татарские отряды участвовали чуть ли не во

всех походах русской армии.

Касимовское ханство среди уделов татарских царевичей занимало совершенно

особое место. В период активного наступления России на Казань, в 1540-1550-е

гг., касимовские татары сыграли весьма значительную роль. В истории

Касимовского ханства этот период связан с именем хана Шах-Али, которого

русские называли Шигалеем.

Шах-Али

Шах-Али (1505-1567) был сыном царевича Шейх-Аулияра и внучатым племянником

хана Ахмата. В 1516 г., после смерти отца, он получил в удел Касимов. В 1518

г., когда Мухаммед-Эмин умер, казанцы <прислали бити челом государю великому

князю Василию Ивановичу ... чтобы их пожаловал, дал им государя>. Василий

III отправил в Казань Шах-Али, не имевшего никакого отношения к угасшей

династии Улу-Мухаммеда.

Источники единодушно свидетельствуют, что юный казанский хан (ему было 13

лет) обладал отталкивающей внешностью. По словам русского летописца, он был

<зело взору страшного и мерзкого лица и корпуса, имел уши долгие, на плечах

висящие, лице женское, толстое и надменное чрево, короткие ноги, ступни

долгие, скотское седалище... Такого им, татарам, нарочно избраша царя в

поругание и в посмеяние им>.

Сходное описание дает австрийский посол С.Герберштейн: <У него было огромное

брюхо, редкая бородка и женоподобное лицо, [на уши свисали две длинные

черные пряди]>. Шах-Али продержался в Казани недолго. В 1521 г. он был

изгнан и бежал в Россию, но сохранил за собой титул царя. В Касимове тогда

правил его брат, Джан-Али (Яналей), и Шах-Али некоторое время, по-видимому,

вообще не имел никакого удела.

В 1523 и 1524 гг. Шах-Али участвовал в походах на Казань. В 1532 г. казанцы,

опасаясь действий московского войска, просили дать им в ханы Джан-Али, что и

было исполнено. Но Шах-Али и на этот раз не стал касимовским ханом, а

получил в удел Каширу и Серпухов. В 1533 г. в судьбе Шах-Али наступил крутой

перелом - он был обвинен в ведении переговоров с Казанью, арестован и сослан

на Белоозеро, где пробыл до 1535 г.

В 1535 г. Джан-Али был убит в Казани, а тамошний престол занял противник

Москвы - Сафа-Гирей из династии крымских ханов. После этих событий Шах-Али

был освобожден из заточения и получил аудиенцию у юного Ивана IV и его

матери, Елены Глинской. Великому князю и княгине была представлена также

супруга Шах-Али, Фатима-султан; встречая ее, пятилетний Иван IV <молвил

царице "Табуг Салам" [по-татарски здравствуй] и с нею карашевался

[приветствовал ее]>.

Когда Шах-Али получил Касимов - неизвестно; во всяком случае это произошло

до 1540 г. В 1537-1538, 1540 и 1541 гг. он участвовал в походах к Владимиру

и Мурому, предпринятых для отражения возможного нападения казанского хана. В

1546 г., после смерти Сафа-Гирея, Шах-Али вновь воцарился в Казани, но через

три месяца бежал оттуда в Касимов.

С 1546 г. Шах-Али участвовал в походах на Казань ежегодно. В 1551 г. он

руководил постройкой Свияжска - крепости, обеспечившей блокаду Казани.

Казанцы были вынуждены выдать московскому правительству своего малолетнего

хана, Утямыш-Гирея, сына Сафа-Гирея, и просить в ханы Шах-Али.

Вместе с Шах-Али в Казань прибыли 300 касимовских князей, мурз и служилых

татар, а также 200 русских стрельцов. Оказавшись в третий раз на казанском

престоле, Шах-Али попал в трудное положение. Русское правительство требовало

от хана, чтобы он <укрепил бы крепко государю, да и собе, как Касимов

городок, чтобы при нем и после его [Казань] была неподвижна [оставалась

верна Москве] и кровь бы на обе стороны престала навеки>. Как можно видеть,

в планах сохранения Казанского ханства под русским протекторатом

правительство Ивана IV ориентировалось на реальный пример Касимовского

ханства.

Чтобы как-то добиться лояльности казанцев, Шах-Али должен был, однако,

отстаивать их интересы, не совпадавшие с московскими. Оказавшись между

молотом и наковальней, Шах-Али не смог ничего предпринять, чтобы упрочить

свое положение. В марте 1552 г. по требованию русского правительства Шах-Али

отрекся от престола и покинул Казань.

Наступили последние дни Казанского ханства. После отъезда Шах-Али в

татарской столице произошел очередной переворот. Казанцы закрыли ворота

перед русским воеводой, направлявшимся в крепость, чтобы установить

воеводское управление, и пригласили на престол астраханского царевича

Ядыгар-Мухаммеда (Едигера).

Шах-Али с касимовскими татарами участвовал в походе Ивана IV на Казань в

1552 г., закончившемся падением ханства. Любопытную подробность сборов в

поход сообщает русская летопись. Шах-Али был отправлен в Касимов собирать

силы водным путем - <в судах ... понеже царь велие тело имяше и не могий

скоро на конех ездити; разумичен же царь преизлишне, но не храбр сый на

ратех, и дружине своей неподатлив>.

Иван IV и русские воеводы доверяли Шах-Али и касимовцам, но во время

решающего штурма Казани, закончившегося страшной резней, царь и его татары

были определены в войско, расположенное вокруг города, - с тем, чтобы не

дать осажденным вырваться, - и в самом штурме не участвовали. Зато во время

торжественного вступления Ивана IV в Казань Шах-Али ехал вслед за русским

царем.

С падением Казани отпала необходимость в существовании ханов, находящихся

под рукой великого князя московского, но Касимовское ханство продолжало

существовать - причем до заката ему оставалось более полувека.