Аюка-хан

Ronin1 · 14 марта, 2006

В 30-х годах XVII века ойратские племена основали три ханства: Джунгарское, Хошотское (Коко-Нурское) и Калмыцкое. Этот период истории ойратов в исторической науке получил неоднозначную оценку. О. Иакинф писал, что "ойраты без кровопролития приобрели господство над обширными странами в Азии от Алтая на запад до Каспийского моря, на юг до пределов Индии". Из анализа истории ойратов, великий синолог сделал вывод, что ойраты "замыслили восстановить древнюю Чингисханову империю в Азии". Профессор А.М. Позднеев, повторив высказывания синолога, писал, что 30-е годы XVII века "должно почитать за самый блестящий период усиления зюнгаров. Ойраты господствовали тогда над всем пространством от берегов Каспия на западе до Алашани на востоке и от Урала на севере до пределов Индии к югу. Это могущество дало им возможность вслед за сим овладеть еще Восточным Туркестаном, а в конце XVII века распространить свои завоевания на всю Монголию".

Такова была оценка ойратов и калмыков первой половины XVII века. В это время калмыки во главе с Хо-Урлюком занимали и осваивали территорию Предуралья и междуречье Волги и Яика. Хо-Урлюк с шестью сыновьями и внуками породнился со всеми предводителями ойратских племен. На его дочерях были женаты джунгарские и хошеутовские нойоны, а сыновья - женаты на дочерях тех же нойонов. Женой Джунгарского хана Эрдени-Батур-хун-тайджи была дочь Хо-Урлюка - знаменитая Юм-Агас, ставшая матерью двух последующих ханов Джунгарии - Сенге и Галдан-Бошокту-хана.

Калмыцкие нойоны были равноправными членами ойратского сейма и пользовались большим авторитетом. В 1640 году Хо-Урлюк с сыновьями и внуками ездил в Джунгарию на монголо-ойратский сейм, на котором было принято Ики-Цааджи-бичик "Великое Уложение". Оно стало законом для всех монгольских народов. Во время пребывания на Хурале Хо-Урлюк взял за своего внука Мончака дочь Джунгарского хана Эр-дена-Батура-хун-тайджи - Дара Убасанцу. В результате этого брака в 1642 году на Цаган Сар родился Аюка. Историк и переводчик Ю. Лыткин писал, что Аюка детство свое провел у деда своего со стороны матери Эрдени-Батур-хун-тайджи "под руководством которого возникали его стремления к владычеству над степным народом, а потом утвердились еще более под руководством деда Шу-кур-Дайчина, который взял его в свой улус в 1656 году на обратном пути из Тибета".

Наставники юного отпрыска знатных родителей были опытными политиками и полководцами своего времени. Они научили своего внука искусству управления государством и заботиться о благосостоянии подвластного народа. Молодые годы Аюки прошли в бытность еще деда-Дайчина и отца Мончака. В этот период калмыки осваивали новую территорию и вели активную политику на южных границах России. Об этих страницах истории говорят шертные записи 1655 и 1661 годов. Согласно этим договорам калмыки участвовали в военной кампании с Крымом. При подписании договора 1661 года с представителем Русского государства князем Г.С. Бековичем-Черкасским по древнему обряду заключения "мира и родства" за Аюку была взята сестра Каспулата Черкасского - Обехан. Так был заключен союз с предводителями кабардинских князей, который продолжался в дальнейшем и играл определенную роль при разрешении военных и политических конфликтов в регионе.

Дачин умер в 1669 году, а через год-полтора умер Мончак. Так Аюка в тридцатилетнем возрасте стал правителем калмыков. Аюка сумел за короткое время подавить сепаратистские настроения своих многочисленных родственников и укрепить власть.

Уладив внутренние дела, Аюка обратил свое внимание на внешние. В это время в Джунгарии шла борьба за трон. Молодой Галдан, известный как Бошокту-хан, расправлялся с убийцами Сенге. В это время хошеутовский нойон Аблай, спасаясь от Галдана, остановился на "зимовье при р. Урале", тогда Аюка, кочевавший при р. Волге, прибыл с меньшим числом войска, чем имел Аблай, у которого было 15000, сразился с ним и взял в плен его самого".

Эта военная операция принесла Аюке широкую известность и славу как военному стратегу. К нему из Джунгарии стали прибывать многие нойоны со своими подданными. Так прикочевала тетка Аюки Дорджи-Раптан, бывшая замужем за хошеутовским Цецен-ханом с одной тысячью кибиток своих подвластных, прикочевали также хошеутовский тайши Кондулек-Убаши с тремя тысячами кибиток и дербетовский Солом-Церен-тайши с сыном Мунке-Темиром с четырьмя тысячами кибиток подвластных. На Волгу также прикочевал джунгарский нойон Цаган-Батур с тремя тысячами своих подвластных.

Характеризуя эти процессы, Ю. Лыткин писал, что Аюка "достиг своей цели: стал могущественным владыкою приволжских ойратов, делил между владельцами улусы, давал кому, что хотел; при ставке его были послы от владетелей улусов, в присутствии которых весною и осенью определяемы были места, где какому нойону с его улусом летовать и зимовать - и споров о том не смел подымать ни один владелец".

В это время Аюка вместе с боярином И.Б. Милославским принимал участие в подавлении крестьянского восстания во главе с С. Разиным. Аюке предложили вести военные действия с племенами Северного Кавказа, находящимися в то время под протекцией Турции и Персии. В 1673 году Турция объявила войну России. В этой обстановке состоялась встреча боярина и воевода князя Я.Н. Одоевского с Аюкой за Волгой при речке Соляной. Был заключен договор, который назывался: "О подданстве его Российскому государю, о бытии ему в походах противу неприятелей России, о нечинении разорения российским городам и людям и непринимании к себе в улусы государевых холопей".

В 1675 году была прислана грамота донским казакам, в которой был отмечен подвиг Мазан Батыра, а в другой грамоте на имя боярина князя Ромодановского были отмечены служба и героизм калмыков.

В 1683 году боярин и воевода князь А.И. Голицын от имени молодых царей Иоанна и Петра Алексеевича подписал с Аюкой новый договор на том же месте, при речке Соляной под Астраханью. Договор примечателен тем, что в нем приводятся сведения о широких международных связях калмыков. Так Аюка признавался, что в прошлых годах нарушали договоры, ходили под города и села Казанские и Уфимские уезды, "также и под иные украинные города и села и деревни разоряли, и под теми городами, и по Волге, и на промыслах, и на проездах русских людей, и башкирцов, и черемису с именами и с детьми в полон брали, и конские табуны и животинные стада отгоняли, и грабежи чинили, и учуги разоряли", а также говорилось, что "которые русские люди, и грузинцы, и белорусцы, и волохи и мултяне", православные христианской веры "в наших калмыцких улусах есть". И вместе с тем оговаривалось, что пленные, "которые учнут выходить из Бухар, и из Юргенч, и из Хивы, и из иных владений на наши калмыцкие улусы", то их пропускать в русские города. Эти данные говорят о том, что калмыки проникали в отдаленные города и территории, захватывали пленных, поддерживали связи со многими государствами.

В подданстве у Аюки находились ногайцы и мангышлакские туркмены. В. Бакунин говорил, что Аюка "с дагестанцами, кумыками, кабардинцами и кубанцами войну производил и мир заключал сам собою". Подтверждая В. Бакунина, Н.Я. Бичурин добавлял, что после походов за Урал на казахов и туркменцев, прославивших имя его в Средней Азии, Аюка "сделался надменнее в обращении и самовластнее в управлении подданными. В придворном его штате появились султаны кубанские, хивинские и казачьи; даже Абул-Хайр, бывший впоследствии ханом в Меньшой Казачьей Орде, в честь себе ставил служить при его Дворе".

За двадцать лет своей военно-политической деятельности Аюка стал известен далеко за пределами своего региона, имея огромный авторитет, с ним считались правители многих восточных стран, и в 1690 году Далай-лама прислал ему ханский титул, знаки ханской власти: грамоту и печать. Он достиг зенита своей славы.

Особое место в жизни Аюки-хана занимает период его деятельности в годы правления Петра I. В течение тридцатилетней деятельности Петра Аюка-хан верно служил ему. Аюка-хан посылал войска против побегов крымских татар. Во время азовского похода Петра I, Аюка послал три тысячи человек, участвовал в закладке новой крепости Таганрога. Мужество и героизм калмыков были отмечены царем. Петр I высоко оценил заслуги Аюки-хана и его верность России. Поэтому "когда Петр I вознамерился предпринять первое путешествие в Голландию, они такую уже приобрели доверенность, что хану Аюке предпочтительно поверено было охранение юго-восточных пределов России" - писал О. Иакинф.

В договорных статьях по этому вопросу предписывалось Аюке, "велено кочевать под всеми Великого Государя городами безопасно, а в кочевье не чинить обид, тесноты и воровства", послать указы "Уфу, на Яик и в Донские городки, чтобы казаки и башкирцы на заводили ссор с калмыками и запретить им сие под смертною казнью!" Статьями договора Аюка-хану была представлена вся полнота власти на южных границах России. Правитель калмыков с честью выполнил наказ преобразователя России. В дальнейшем калмыцкие войска участвовали во всех кампаниях на западных границах России.

Высокая маневренность и стремительность калмыцкой конницы позволяли ей появляться неожиданно для противника. Так, в конце 1701 года действовавший в Лифляндии русский отряд генерала Шереметева неожиданно встретил усиленный корпус шведов. Русских от шведов отделяла водная преграда. Создав видимость подготовки к переправе, и, обратив тем самым на себя всю силу неприятельских войск, Шереметев послал в обход противника русскую и калмыцкую конницу, которая скрытно подошла к шведам и атаковала их. Удар настолько был стремительным и неожиданным, что противник дрогнул и обратился в бегство. Высокие боевые качества калмыцкой конницы снискали себе заслуженную славу и среди союзников России. В 1706 году польский король Август II прислал к Петру I представителя с просьбой "дать конницы 8 полков и 4000 калмыков".

Особенно показательными были действия калмыцкой конницы в битве неподалеку от Белина 22 сентября 1708 года между русским корпусом генерала Боура, состоявшим из 10 тысяч регулярных войск и 6 тысяч калмыков и шведскими войсками в состав 6 полков конницы и 4 тысяч пехоты. Первым на русских напал Остроградский Королевский полк, возглавляемый самим Карлом XII. Русские, не сдержав натиска, начали отступать. Шведы бросились в погоню, но налетели на засаду конницы калмыков. Завязалась жестокая битва. Остроградский Королевский полк был окружен калмыками и полностью уничтожен, а сам Карл XII чудом спасся от плена. Командующий войсками отмечал "отменную храбрость" калмыков.

Войскам Аюки-хана приходилось участвовать в подавлении народных восстаний: некрасовцев, булавинцев, башкирского бунта; а также набегов турецких подданных, казахов, каракалпаков.

Аюка-хан в течение сорока пяти лет вел активную государственную деятельность. В 1714 году во время приема китайских послов во главе с Тулишенем, Аюка-хан официально передал знаки ханской власти своему старшему сыну Чакдорджапу.

Анализируя жизнь и деятельность Аюки-хана, Ю. Лыткик справедливо писал, что, руководствуясь наставлениями своего деда Дайчина, "отважный Аюка в продолжение 54 лет твердо правил приволжскими ойратами, или калмыками, и распростер свое влияние на все соседние турецкие племена, так что имя его стало славно и в Турции, в Крыму, в Средней Азии, в Китае и Тибете". Профессор Н.Н. Пальмов говорил, что Аюка-хан был государственником и сделал все для укрепления калмыцкой государственности. В своей государственной деятельности он руководствовался статьями "Великого Уложения", при нем у калмыков окончательно укрепился буддизм, став государственной религией. Аюка стал официально признанным ханом Калмыцкого ханства. Историк М. Новолетов, говоря, что Аюка-хан оказал услуги России, писал что он самостоятельно управлял народом, чинил суд и расправу, воевал и сносился с иностранными государствами и народами, "но в основе всех его действий не было интриг против России". "Это ценило русское правительство и доверие видно из того, что ни одна война почти не обходилась, чтобы калмыки не участвовали. Петр Великий совершенно полагался на Аюку".

Другой исследователь калмыков Н. Нефедьев также говорил, что "нельзя оставить без замечания, что Аюка никогда не уклонился от личной покорности его к Российскому Двору, и что в самые смутные времена, когда Астрахань была жертвою мятежа, хан сей не только не увлекался восстанием против законной власти, но напротив являл примеры особенной верности и преданности", Петр I во время персидского похода дважды встречался с Аюкой-ханом. Император благодарил хана за службу и одарил хана и членов его семьи дорогими подарками. По просьбе императора Аюка-хан послал в полку пять тысяч конницы. Очевидцы встречи императора и хана писали, что, приняв почетную золотую саблю, Аюка велел калмыкам стать в кружок и пустить в воздух несколько стрел, а потом подошел к Петру I и, указывая на саблю и стрелы, сказал: "Эта сабля и эти стрелы всегда будут готовы на поражение врагов России".

Аюка-хан умер на восемьдесят четвертом году жизни, в 1724 году. Тело его было кремировано, а пепел отвезли в Тибет, где соорудили в честь хана субурган.

А. Митиров

1 марта, 2007