Кызылдур

Засечные черты начали возводить еще в XIII веке, когда Русь попала в вассальную зависимость от Золотой орды. Более того, засеки, как метод возведения преград, в Новгородской летописи упоминаются еще в XII веке. А последний раз их применяли против немцев аж под Москвой в 1941. кстати Змиевы валы южнее Киева тоже могли быть своего рода засечной чертой - возведенной (как свидетельствует датировка некоторых кладов, обнаруженных в них) ещё до существования Киевской Руси.

В небольшое дополнение к сообщению уважаемого Стаса опять же из книги "История восточных монголов в период эпохи Мин" Д. Покотилова (Снкт-Петербург, 1893 г.) Выходит, причины такой катастрофы, согласно источникам, были весьма серьезны.

С письмом этим мы уже разобрались и "проехали".

Честно говоря меня удивляет такой подход - сначала Вы почему-то обратили внимание на национальность, теперь вот сама личность историка Вас не устраивает. Человек рассуждает, также как и Вы на своем форуме рассуждаете - что Вам не нравится? Вас никто не заставляет принимать его точку зрения - оспорьте. А Гумелева что - цензура запретила?

С Вашего разрешения я приведу отрывок из "Истории народа хунну" Льва Гумилева: "Согласно традиции, династическая хроника публиковалась только после прекращения династии. Но поскольку историография была важным государственным делом, к составлению хроник допускались лишь люди, в политических симпатиях которых не было сомнений. Из всего этого видно, что китайская историография выполняла правительственный заказ и не могла не быть в какой-то мере тенденциозной. Первой задачей исследователя в таком случае является определение характера искажения действительности. Возвеличение роли Китая, его значения и военных успехов должно было входить в задачу историка, поэтому к сообщениям такого рода нужно относиться с сугубой осторожностью. Наоборот, сведения о поражениях и неудачах китайцев, по всей видимости, преуменьшались, и им можно верить условно. Количество войск, как своих, так и чужих, почти всегда преувеличивалось, причем обязательно давались круглые числа: 100000, 300000, 400000, 1000000; это не реальные количества, а просто манера выражаться, вроде древнерусской "тьмы". Постоянно встречающиеся преувеличения цифр в китайских исторических произведениях - явление неслучайное. Оно имеет свое основание и свою закономерность, а следовательно, и свое объяснение. Прежде всего необходимо отметить, что цифры до 10000 чел. даются, как правило, без преувеличения. Для древних китайцев 10000 было не просто число, а понятие множества неисчислимого - то же, что для наших предков "тьма тьмущая", а для современных математиков "бесконечность". Поэтому числа сверх 10000 даются приближенно, как лежащие за пределами возможного измерения или исчисления. Но оперировать с такими числами приходилось часто, и их стали давать, но не в сравнении с измеримым отрезком до 10000, а в соотношении между собой и с округлением. Если, допустим, армия А имеет численность 13000, то, значит, можно определить ее как 10000+Х=2 ? 10000 = 20000. Армия В в четыре раза сильнее армии А, значит, армия В равна 80000. Для более позднего времени - эпохи Тан - удалось произвести несколько раз проверку этой системы счета и установить средний приблизительный коэффициент преувеличения. Он равен 9. Так как традиция исторической науки за это время не прерывалась, то надо думать, что для древности действителен тот же коэффициент. Но это еще не все. Китайцы - народ, весьма способный к абстрактному мышлению. При исчислении армии их интересует именно ее сила, а она не всегда совпадает с численностью, ибо боеспособность у разных войсковых соединений различна. Например, если в армии А есть 30 богатырей-всадников, из которых каждый расценивается в 100 рядовых пехотинцев, то расчет идет так: 30 человек = 3000 единиц боевого действия, где за единицу принимается боеспособность одного солдата самого слабого вида войск. Если при этом в армии А есть 8000 рядовых, то численность ее будет рассчитана так: 8000+30х100 = 10000+Х = 20000 вместо фактических 8030 человек или 11000 единиц боевого действия. К этому надо прибавить, с одной стороны, гордость, заставлявшую историка преувеличивать боеспособность своих воинов, а с другой - страх перед хуннами, заставлявший преувеличивать их число и доблесть. Отсюда и вырастают огромные по численности армии, как свои, так и чужие. Разумеется, абсолютные числа далеки от истинных, но относительные не очень далеки, и пропорциональность сохранена. Поэтому, хотя мы не в состоянии внести поправку в источник, мы можем следить за ходом событий с точностью в пределах вероятности". По-моему здесь четко говорится о некоей традиции преувеличивать численность своих армий. Даже при том, что у них хорошо был развит учет - но ведь то учет деловой, а мы имеем дело с историографами.

Такие сравнения надо делать весьма осторожно. Мы не обладаем тем же мировосприятием, что китаец XV века. Что для нас кажется хорошо, им могло казаться совсем нехорошо. Кроме того вопрос о потерях в ВОВ освещен достаточно в литературе и документах, от них трудно отмахнуться (хотя многие пытаются, весьма странное занятие), а источников об империи Мин раз-два и обчелся. Zenturion, большое спасибо, что вовремя меня поправили.

Один из примеров преувеличений. Но зря смеетесь - у этого преувеличения есть по крайней мере политическое обоснование - доказать свою полезность западным христианам, потому что стоял вопрос о том, что Грузия перейдет в католичество и получит помощь от крестоносцев. Именно поэтому к источникам надо подходить критически. В двух туменах Субэдэя и Джэбе всех людей вряд ли могло быть 25 000, а она пишет, что это только число убитых. Точно так же и с полумиллионной армией китайцев. Можно подумать, их кто-то взял и пересчитал. Кроме того вокруг большой армии всегда околачивается неимоверное число некомбатантов - маркитанты, слуги и проч. Главнокомандующий Николай Николаевич жаловался царю в 1914 году, что в армии на одного солдата приходится три интенданта. Я привел письмо Русудан, чтобы пояснить свою ошибку, а не в качестве аргумента.

Вы правы - перепутал с данными Рашид-ад-Дина. У него упоминалсь павших "30 000 гурджиев" Письмо 1224 г. грузинской царицы Руссутаны, дочери царицы Тамар, папе Гонорию III: Благодаря легату, пребывающему под Дамиетой, наших ушей достигли сведения о твоих намерениях и повеление твое, обращенное к моему брату, с тем чтобы он пришел на помощь христианам, и он уже было приготовился и собирался отправиться в путь, но, да будет Вам известно, нечестивое племя татар вторглось в наши земли и много зла причинило нашему народу, и были перебиты из наших шесть тысяч человек, а мы не осмеливались выступить против захватчиков, ибо считали их христианами. Но когда мы уразумели, что нападавших за добрых христиан принимать нельзя, то собрав своих воинов, обрушились на оных и перебили из их числа двадцать пять тысяч человек, и многих в плен захватили, а остальных изгнали из наших пределов. Посему мы не смогли прибыть по повелению легата. Но поскольку нам стало известно, что император согласно твоему приказу должен ныне отправиться в Сирию, чтобы освободить Святую Землю, мы весьма обрадовались. Обязательно дайте нам знать, когда именно собирается отплыть император, а мы со своей стороны, отправим нашего коннетабля Иоанна вместе со всем нашим войском на помощь христианам ради освобождения Гроба Господня в то место, которое Вы нам укажете» (9, 80) Прошу извинить - последнее время устаю - не высыпаюсь. В Картлис Цховреба говорится, что у грузинского царя Лаша было 90 000 - явное преувеличение. Так что несмотря на прискорбную ошибку с письмом Русудан я по-прежнему скептически отношусь к наличию у китайцев полумиллионной армии, и кстати пока не услышал доводов в пользу того, что она была не только на бумаге.

Один отряд численностью 40 000 китайцев был уничтожен. Часть, как я уже сказал, могла дезертировать. Тем более Эсэн противника блокировал, но не стал сразу атаковать - вымотал жаждой. В принципе ситуация чем-то напоминает битву при Хаттине 1187 года. Там крестоносцев тоже не подпускали к воде. Цифра в полмиллиона все же завышена - но не торопитесь смеяться - не одни китайцы так заблуждались о своей численности. Например царица Русудан в письме папе Римскому пишет о поражении от 20 000 монголов Субэдэя 70-титысячной грузинской армии, причем 30 000 грузин, по её словам, были убиты. Кто знает, может у китайцев имелись причины завышать свою численность. Ведь по сути войну они не проиграли. Может они так хотели показать - вот мол как мы много потеряли, но выстояли. Трудно с современных позиций оценивать мотивы средневековых авторов. Я не совсем Вас понял - какую катастрофу преуменьшают монголы? Кстати, а каково Ваше видение ситуации?

Я даже диссертацию Джорджи Геннадьевича отыскал в интернете, на тему: "История ойратов до создания Джунгарского ханства :XIII-XVI вв". Нигде нет точных сведений о численности ойратов. Санчиров В. П. в своей работе "Ойрато-китайские взаимоотношения после "Тумуской катастрофы" назвал 20 000. Но не спешите расстраиваться. В выпуске поименованного выше вестника за 2010 год мне удалось найти статью Джорджи Геннадьевича. "Военный талант Эсэна, как полководца". В комментариях там написано, что цифра в полмиллиона китайцев все же не заслуживает доверия. Она явно взята с потолка самими китайскими источниками. Есть в статье кое что, касающееся причин подобного разгрома. "Главным тактическим приемом ведения боевых действий с противником у кочевников традиционно было использование принципов облавной охоты. Ее суть сводилась к охвату территории, окружению и преследованию врага в определенном направлении, то есть к уже при- готовленной « ловушке», где отряды неприятеля можно было ликвидировать либо принудить к сдаче в плен. При проведении такой тактики обязательно соблюдались незыблемые принципы военной организации, заимствованные из опыта облавной охоты на диких животных: три- адная структура войска (правое крыло, центр, левое крыло), иерархический принцип деления воинских единиц, наличие общего руководства боевыми действиями. Талант же Эсэна заключался в правильном использовании имевшихся к тому времени в его распоряжении специализированных военных подразделений. Как известно, в 30-е г. XV века происходило присоединение к ойратам хошеутов и торгутов. Эсэн приспособил военную структуру подразделений хошеутов и торгутов к сохранившейся у ойратов того времени «племенной» структуре. Эсэн как полководец находился в центре триадной структуры войска. Центр же имел свою структуру и включал в себя арьергардный и авангардный для всего войска «воинские порядки», т.е. построения типа клина или «морды» (хошуун) и т.д." "Оборонительные возможности китайской империи были ограничены из-за всеобщей коррупции, результатом чего явилась постоянная боязнь минских пограничников вступать в сражение с неприятелем". "Задолго до начала крупной военной кампании против Китая сначала Тогон, а затем и Эсэн тщательно изучали могучего противника и засылали своих разведчиков и шпионов. Изначально Тогоном, отцом Эсэна, предпринимались действия подобного характера. «Мин ши» сообщает, что Тогон угрозами и соблазнами переманивал к себе все дояньские караулы для того, чтобы следить за тем, что происходит за заставами. Не исключено, что Эсэн к тому времени также принимал прямое участие в координации действий при реализации данного замысла. Помимо данного типа шпионажа также велась разведка через т.н. «даннические» миссии, которые ежегодно отправлялись в Пекин и вели торговый обмен товаров кочевого животноводства на необходимые изделия, изготовляемые оседло-земледельческим обществом на территории Китая. Часто в состав этих посольств входили мусульманские купцы. Но самым важным шпионом и полезным советником Эсэна после Тумуской катастрофы 1449 г. и пленения императора стал евнух Си-нин, который по происхождению являлся восточным монголом". Таким образом, учитывая полную деморализованность, отсутствие доступа к воде, пережитую долгую бурю и ливни, отсутствие надлежащего командования, можно сделать вывод, что чем больше китайцев попало в Тумускую ловушку, тем более тяжелым было их положение. Я не доверяю цифре в полмиллиона, тем более армия императора двигалась сравнительно долго - часть заболела, кто-то умер, часть дезертировала(учитывая то, что солдаты были на положении рабов). Плюс ещё шпионы, перекупавшие целые отрады. В общем в этом разгроме нет ничего сверхъестественного - его причины вполне объективны. Если цифре в 20 000-30 000 ойратов доверять можно (тем более под Пекин пришли уже 50 000), то реальная численность китайцев вряд ли может быть выяснена. Численности ойратов можно верить ещё потому, что при их триадной тактике вполне логично участие трех туменов в битве. Тем более кажется тот же Санчиров пишет о том, что армия Эсэна продвигалась тремя разными дорогами, чтобы соединиться перед битвой (идти врозь, драться вместе). Таково мое видение вопроса.

Предыдущее сообщение касается Тумуской битвы, однако картина не будет ясной, если не поведать о некоторых событиях войны , последовавших за ней. Цитирую из того же источника: "Тем временем в Пекине произошли следующие события. Когда известие о катастрофи- ческом поражении армии в Тумуском сражении и о пленении императора достигло китайской столицы. В правительственных кругах воцарились паника и смятение, ведь многие высшие должностные лица, включая и военного министра, находились в походе вместе с императо- ром. Некоторые представители властей предлагали даже перенести столицу из Пекина на юг страны. Однако при дворе взяли верх патриотические силы. Крупные сановники и военачаль- ники, находившиеся в Пекине, предпочли сплотиться вокруг младшего брата попавшего в плен императора, регента Чжу Ци-юя. Ему шел в это время двадцать второй год, но он был робким, слабохарактерным и нерешительным человеком. Главную роль в последовавших событиях сыграл талантливый и энергичный полководец Юй Цянь. В 1449 г. он был заместителем военного министра и, по счастью, во время злополучной военной кампании оставался в столице, исполняя обязанности главы военного ведомства. На место пропавших во время этой кампании высокопоставленных придворных и военачальников при новом дворе к власти пришли новые люди. Юй Цянь 7 сентября 1449 г. был назначен военным министром и стал наиболее влиятельной фигурой в новом правительстве. В критической ситуации Юй Цянь проявил твердость и решительность и категорически воспротивился предложению перенести столицу из Пекина на юг страны. Ему принадлежала идея возведения на престол младшего брата пленного императора принца-регента Чжу Ци-юя с тем, чтобы лишить ойратского правителя Эсэна главного средства для оказания политического давления на Китай. 22 сентября 1449 г. «на престол императора взошел Чэн-ван, который прежде был Цзяньго, и пожаловал предыдущему императору [ титул] Тайшан-хуанди. Эсэн обманывал, что вернет императора, и пошел через Датунский Янхэ, добрался до прохода Цзыцзингуань и атаковал его». 11 октября ойратские войска приблизились к Пекину и поместили минского Чжу Ци-чжэня снаружи Дэ-шэн-мэна. В этот раз Эсэн начал вторжение, планируя за несколько дней разграбить Пекин, но, увидев, что город укреплен (минская армия находилась в полной боевой готовности), понял, что это будет делом нелегким. Евнух Си-нин являлся восточным монголом, и после пленения был привлечен на сторону Эсэна, помогал ему различными советами. Так, он посоветовал Эсэну под предлогом заключения мира пригласить в ойратский лагерь минских высших чиновников – Юй Цяна и др. высших сановников империи для ведения переговоров. Однако они получили твердый отказ со стороны Юй Цяна. 13 числа ойратские войска вторглись в Дэшэн-мэн, а Юй Цянь приказал Ши Хэну сделать засаду, расквартировав солдат в доме жителей. Он также отдал приказ небольшому военному отряду дать знать врагу, что они якобы проигрывают и отступают. Когда ойратские всадники численностью более 10 тысяч человек вторглись в город, Юй Цянь распорядился встретить врага из огнестрельных орудий. Фу-цзун-бин Фань Гуань, вскочив на коня, вторгся в самый центр ойратского войска. В этот момент из засады внезапно выступил Ши Хэн, в результате они взяли «щипцами» с двух сторон ойратское войско, которое и потерпело поражение у стен города. В этой схватке погибли младший брат Эсэна – Болот, Пин-чжан Маонахай и др. Ойратские войска повернули и напали на Си-чжен-мэн, но там также потерпели поражение и после этого отступили в окрестности за город». Эта битва за Пекин длилась 5 дней. Ойратская армия встретила ожесточенный отпор, было множество погибших и раненых, падал боевой дух. Сначала Эсэна остановил город, затем он встретил наступление минской армии, отчего и оказался в крайне плачевном состоянии. Помимо этого, он слышал, что из Ляодуна и Сюаньфу движется дополнительное минское войско, которое может перекрыть ему дорогу. Другой ойратский отряд, численностью 50 тысяч всадников, осадил проход Цзюйюнгуань, но шоуцзян Ло Тун приказал полить водой приступы к городу, и они превратились в лед. И здесь ойратская армия не продвинулась вперед, ведя боевые действия в течение 7 дней и ночей, после чего отступила. Эсэн, услышав эту новость, стал еще более осторожным. 15 числа он снял свой лагерь и тайно отступил. Юй Цянь отдал приказ Ши Хэну и др., чтобы они под покровом ночи настигли противника. В итоге было убито еще 10 тысяч человек. «Ночью Эсэн ушел и от Лянсяна до Цзыцзиня, сильно грабил и уходил. Дуду Ян Хун нанес большое поражение остаткам войск Эсэна в местности Цзюйюн. Эсэн с прежним императором ушли на север». Токто-бука, услышав о проигрыше, не стал вторгаться через ущелья, а направился на север. Эсэн отошел незаметно к Лянсяну и 17 числа вместе с плененным императором вышел из прохода Цзыцзингуань и вновь, разделив свое войско, занялся грабежом Хэбэя. Зимой того же года ойратские военные отряды распространялись на севере. Юй Цянь также укреплял оборонную мощь столицы. В декабре Юй Цянь тайно послал более 200 смельчаков на юг Кайпина (совр. Долун сянь), север Сюаньфу. Они действовали по ночам, тревожа лагеря Токто-буки и чжиюаня Ала, тем самым доставляли немало забот неприятелю. В это время главные силы Эсэна занимали местность, в которую входили западная возвышенность горы Дациншань (неподалеку от совр. Хух-хото), восточная часть Янхэ (совр. Си-ян-гао-сянь), Сюаньфу (совр. Хэбэй, Сюань-хуа). Чжиюань Ала располагался к востоку от него – на территории современного Долунсянь, территория, занятая Токто-букой, находилась на землях совр. Хулун баяра. Третий этап (с весны года вступления под девизом правления Цзин-тай до лета) был охарактеризован новой попыткой похода на юг, проигрышем и отправкой послов с предложением о мире. Мирные переговоры между ойратским тайши и новым минским правительством начались летом 1450 г. (Основной темой переговоров была торговля - цены на шелка, лошадей и проч. Своего царственного пленника Эсэн-тайши согласился отпустить без выкупа). После возвращения в Китай из ойратского плена бывший император Чжу Ци-чжэнь был заточен и строго изолирован от внешнего мира в одном из дворцов Запретного города, где провел свыше шести с половиной лет, пока его младший брат находился на императорском престоле. Затем в 1457 г. во время болезни императора Чжу Ци-юя в результате дворцового переворота он вновь занял императорский трон и правил страной до 1464 г Факт взятия в плен императора имел большое значение для ойратов, что, в частности, отражено в легенде о появлении традиции ношения «улан-зала» (небольшой кисти из красных нитей на головных уборах), перешедшей от ойратов к калмыкам и бытовавшей вплоть до первой трети XX в. Согласно легенде, ойраты сорвали с шапки пле- ненного императора красную нить и, разобрав по ниточкам, нацепили на свои шапки, чтобы хан Эсэн видел и знал, что именно они пленили императора.

Очевидец битвы на Каталаунских полях епископ Идаций ,который там присутствовал, свидетельствует о 300 000 павших с обоих сторон. Поскольку нет официального перевода, процитирую на латыни: "Gens Hunnorum pace rupta depraedatur provincias Galliarum: plurimae civitates effractae, in campis Catalaunicis, haud longe de civitate quam effregerant, Mertis, Aetio duci et regi Theodori, quibus erat in pace societas, aperto marte confligens, divino caesa superatur auxilio: bellum nox intempesta diremit. Rex illic Theodores prostratus occubuit: CCC ferme millia hominum in eo certamine cecidisse memorantur". HYDATII EPISCOPI CHRONICON Об этом же пишет Исидор Севильский: "Теодорид заключил мир с Римлянами и вместе с Римским командующим Аэцием участвовал в битве на Каталаунских полях против Гуннов, которые опустошали галльские провинции, жестоко расправляясь с населением и уничтожая города. Теодорид погиб в битве, но как стало ясно позднее, он умер победителем. Готы, под предводительством Торисмунда, сына Теодорида, сражались так сурово, что между первым и последним сражениями пало 300 000 человек. Гунны, вырезанные почти до полного истребления, оставили Галлию и со своим королем Аттилой бежали в Италию, где напали на некоторые города. Там они терпели неисчислимые бедствия, поражаемые голодом и карой небесной. Более того, император Маркиан послал армию и поразил Гуннов стремительной атакой. Серьёзно ослабевшие, Гунны вернулись в свою землю, где Аттила, их король, вскоре умер". Цифры Иордана конечно завышены, и явно не все гунны участвовали в битве. Кроме того по словам того же Исидора Севильского складывается впечатление, что произошло две битвы. Все это заставляет задуматься.

Неправда Ваша. Беларусь была частью ВКЛ, но в этой стране было две национальных принадлежности - литвины - потомки литовских племен (жэмайтов, аукштайтов, земгалов, яцвягов и проч.) и русины - так себя называло население белорусских и украинских земель, вошедших в состав ВКЛ.

Эсэн руководствовался политикой, направленной на осуществление контроля над торго- выми путями в Китай через Хами (Комул), а также над приграничными территориями Китая. Сначала он поставил задачу подчинить себе тех из монгольских князей, которые признавали китайский суверенитет. Самым влиятельным из них был хамийский ван, в управлении которого находились округа Аньдин, Ханьдун, Цюйсянь и Чицзинь, населенные исключительно монголами. Поэтому, как повествуют китайские источники: «Эсэн напал на Хами, захватил вана и мать вана и позже отпустил их обратно». Стоит отметить, что мать правителя Хами приходилась сестрой Эсэну, брак которой, по- видимому, не оправдал надежды Тогона на сближение Хами с ойратами. Эсэн в сложившейся ситуации начал предпринимать военные методы давления на Хами. Вероятно, с этой целью владыка ойратов в 1441 г. «женился в Шачжоу, у Чицзинь [Чигинских] монголов», таким образом, породнившись с этими монголами. После заключения брака он начал склонять новых родственников на свою сторону и добился того, что те стали оказывать ему активную помощь при нападении на Хами. Поскольку подчинить полностью Хами Эсэну пока не удавалось, он продолжил оказывать давление на Хами через монголов Шачжоу, Чицзиня и Ханьдуна, которые совершали набеги на хамийский оазис. Таким образом, ойратами была создана коалиция, военные действия которой, а также отсутствие помощи извне ставили правителя Хами в безвыходное положение. С помощью поднятых против Хами ханьдунских и шачжоуских монголов Эсэн выступает в поход на Хами в 1445 г., в котором ему вновь удается захватить мать, жену и младшего брата правителя. Действия Эсэна привели к ухудшению отношений с Китаем, поскольку благодаря установлению контроля над этим оазисом Эсэн обретал и торговые пути, и стратегически важные подступы к империи. После этого он « нанес удар У-лян-ха [Урянхайцам] и угрожал Северной Корее. Бянь- цзяни узнали о великом нападении и многократно сообщали об этом, но император всего лишь предписывал им обороняться от ойратов». В Китае в это время власть была сосредоточена в руках императора Чжу Ци-чжэня (27 ноября 1427 – 23 февраля 1464 гг.). Название годов первого периода его правления – Чжэн-тун (1436–1449 гг.), посмертное храмовое имя – Инцзун. Среди его советников огромным влиянием пользовался наставник, главный евнух Ведомства ритуалов Ван Чжэн, являвшим- ся посредником между императором и государственным аппаратом. В окружении императора процветала коррупция, компетентные военные чиновники были оттеснены, охранные войска вдоль границ находились в запущенном состоянии, а солдаты находились в положении, близ- кому к рабству. Оборонная сила была довольно слабой, результатом чего являлись постоянные отступления минских пограничников вглубь страны при контакте с неприятелем. Годы царствования Чжу Ци-чжэня ознаменовались дальнейшим разложением минской армии (хотя расходы на оборону границ поглощали значительную часть государственных доходов), всеобщей коррупцией и засильем евнухов при минском дворе. И это в то время, когда на грани- це империи возникла грозная опасность, страна находилась на пороге большой войны с кочев- никами. Владения Эсэна простирались от полуострова Ляодун на востоке и до Средней Азии на западе. Власть в Монголии перешла из рук потомков Чингис-хана в руки ойратского тайши из дома Чорос. Политика централизации, направленная на преодоление межплеменной раздробленности и создание объединенного монголо-ойратского государства под властью ойратских правителей из дома Чорос, привела к резкому ухудшению отношений с минским Китаем. Причиной яви- лись споры с минским правительством по поводу торговых отношений, в которых были крайне заинтересованы монгольские и ойратские правители. Торговый обмен с оседлыми странами позволял кочевникам – монголам и ойратам – приобретать нужные им продукты земледелия и развитого ремесленного производства и продавать продукты своего скотоводческого хозяйства. Однако минская династия в Китае, помня уроки прошлого, всегда руководствовалась в своей торговой практике с соседями соображениями не экономического, а военно-стратегического порядка и отнюдь не была заинтересована в укреплении мощи объединенного государства воинственных кочевников вблизи своих границ. Поэтому минское правительство в своих отно- шениях с монголами и ойратами всегда проводило политику «разделяй и властвуй», разжигая вражду и сталкивая ойратских и восточномонгольских правителей, с тем, чтобы обессилить обоих противников. Это выразилось в том, что Дайсун-хан (Токто-бука), номинальный прави- тель Монголии, был против открытой войны с Китаем. Как сообщает «Мин ши», он якобы пы- тался остановить Эсэна и говорил ему: «Всё – наши одежда и пища – даны нам великими мин- цами, как же можно выказать им такую черную неблагодарность?». Дальнейшее развитие событий привело к ойратско-китайской войне в 1449 г. и пленению минского императора ойратским Эсэном. Интересно отметить, что такое великое событие как в истории Китая, так и Монголии нашло разное отражение в источниках. Монгольские источники ограничиваются двумя летописями – «Алтан тобчи» Лубсан Данзана и «Эрдэнийн тобчи» Саган-Сэцэна. В нашей статье мы приводим данные «Алтан тобчи», поскольку сведе- ния Саган-Сэцэна, автора «Эрдэнийн тобчи», не вносят нового в историю пленения Минского императора Эсэном по сравнению с летописью «Алтан тобчи». В «Эрдэнийн тобчи» с большой точностью воспроизводится рассказ о военных походах Эсэна. Итак, «Алтан тобчи» сообщает: «Йонгшийэбуский Эсэн Сами отправился в поход на чжурчжитов и в пути увидал во сне, что он захватил хагана Даймин. Эсэн Сами поведал об этом Эсэну-тайши. Эсэн-тайши сказал: «Да будет хаган захвачен! Если ты захватишь его, я от- дам его тебе!» Когда шли, возвращаясь после захвата державы чжурчитов, то по пути повстречались с китайским Чжингтай-хаганом, который со своими воинами в это же время выступил походом против монголов. Китайцы выкопали кругом рвы и не выходили из убежища. Эсэн-тайши повернул обратно, чтобы этим обратным движением заставить китайцев выйти. Китайцы вышли из рвов и пошли. Эсэн-тайши подошел и подавил китайское войско. Триста человек не двинулись. Их всех изрубили, но один человек был взят живым, и его спросили: «А ты поче- му же не двинулся?» Тот человек указал место, где спрятался хаган. Хагана вытащили из ямы, и когда стали рубить его, то тело его не поддалось, а меч разлетелся на мелкие куски, падавшие [вокруг]. Когда хагана бросили в воду, он не утонул, остался наверху. Не смогли его убить и отдали Чжингтай-хагана Эсэну Сами, как было предсказано в его сновидении. Когда Эсэн-тайши возвращался обратно, то приказал не говорить о захваченном Чжингтай-хагане Дайминов. «Если какой человек расскажет, то убьем!» – сказал он. После прибытия в свою юрту Эсэн-тайши сказал своей матери: «Добычи нет! Но мы-то здоровы!» – «Зачем же ты скрываешь? Слышала я, большую добычу добыли, говорят, захва- тили Дайминского Чжингтай-хагана» – сказала она. «Кто это говорил?» Мать его ответила: «Говорил монгол йонгшийэбу Сурсун!» Так она сказала сыну своему Эсэну. «Не рассказывать! – так ведь договорились. Зачем ты рассказал?» – спросил он, и Сурсуна убили, перегнув его пополам, повесили на кривое дерево и так оставили». В монгольских источниках сведения о пленении китайского императора Цзинь-тая весьма скудны.Такое положение вещей вполне объяснимо объективными причинами.Во-первых, в Монголии на протяжении длительного периода отсутствовали стационарные центры хранения книг, и возникли они практически одновременно с распространением буддизма и появлением буддийских храмов. Не способствовал хранению книг кочевой образ жизни монголов. Миграции, таким образом, являлись реальной угрозой утраты письменных памятников, которые также особенно сильно пострадали в период междоусобных распрей, жестоких боев и сражений. Во-вторых, Эсэн являлся ойратским объединителем всей Монголии. Известно, что вос- точные монголы, подчинившиеся ойратам, стремились возвращению к прежним временам и зачастую воспринимали ойратов как противников. Негативным отношением к лидеру ойра- тов, возможно, объясняется и недостаточное освещение монгольскими летописцами такого грандиозного действия, как пленение Эсэном императора Китая. Напротив, китайские источники предоставляют немало сведений о походе Эсэна про- тив Китая, который завершился пленением императора. В главах 327 «дадань» и 328 «ва-ла» данный факт описывается подробнее, чем в монгольских источниках: «На следующий год [1447] [Эсэн] снова послал письмо Сюаньфускому шоуцзяну Ян Хуну, Ян Хун докладывал [об этом] императору и получил приказ; в соответствии с ритуалом следовало принять по- слов Эсэна и затем известить императора. Через какое-то время некоторые из его племени пришли [ ко двору] и подчинились, и они сказали, что Эсэн собирается вторгнуться с грабежами, Токто-бука сдерживает его, но Эсэн не слушает и планирует договориться со всеми варварами о том, чтобы вместе повернуться спиной к Китаю. Император спрашивал его, но не получил ответа. В это время двор отправил посла, который прибыл к ойратам спросить Эсэна и др., что они просят, и не было того, что не могло быть разрешено [ойратам]. Прибыли ойратские послы и снова в большом количестве, доходившем до 3000 человек, и они не указали свое число, поскольку они [ойраты] жадны на казенное добро. Департамент ритуалов предоставил им жалование на основе реального числа человек, и им выдали всего одну пятую часть. Эсэн был пристыжен и пришел в ярость». Как видно, китайские летописцы подробнее описывают предысторию возникновения конфликта с кочевниками. Естественно, эта летопись, являясь продуктом официальных воз- зрений двора, все причины будущей войны видит в отрицательном поведении кочевников и особенно в поведении их правителя Эсэна. Указанный прецедент и послужил Эсэну поводом для начала военных действий против минской империи. Войну ойратов против минского двора можно разделить на три этапа.Первый этап (от 7 месяца до 8 месяца 14 года правления Чжэн-туна), который включает сражение при Туму, разгром Минской армии и пленение императора Чжу Ци-чжэня. «К 14 году 7 месяца правления [1449] Эсэн дей- ствовал соблазном и угрозой на всех варваров и энергично осуществлял вторжение по раз- ным дорогам. Токто-бука заставил урянхайцев взять Ляодун; Ала чжиюань ограбил Сю- аньфу, осадил Ичэн, и, кроме того, отправил отдельный кавалерийский отряд разграбить Ганьчжоу; Эсэн самолично напал на Датун. Срочный призыв о помощи [дошел до столи- цы], цаньцзян У Хао погиб в Маоэрчжуане. Евнух Ван Чжэн убедил императора лично идти в поход, министры пали ниц, чтобы помешать [идти в поход], но успеха не имели» . Ван Чжэн был уроженцем Вэйчжоу, который находился от Датуна на близком расстоянии, и опасался, что его малая родина подвергнется вторжению и разграблению ойратов. В то же время он хотел расположить войска на северных рубежах и продемонстрировать военную мощь и собственное могущество. 16 июля император Чжу Ци-чжэнь в сопровождении евнуха Ван Чжэна, возглавив 500-тысячную столичную армию, вышел из Пекина. Тем временем «Датунский шоуцзян Сун Ин, у-цзинь-бо У Мянь, дуду Ши Хэн и др. сразились с Эсэном в Янхэ, все действия генералов были под контролем евнуха Го Цзина, но поскольку не было дисциплины, то армия потерпела неудачу. Все генералы были схвачены Эсэном, и был беспорядок. Ин и Мянь погибли, Цзин спасся и затаился в траве, Хэн бежал и вернулся. Экипаж императора выехал в Датун, а в течение нескольких дней подряд шел сильный дождь, [и дул] ветер, армия находилась в [состоянии] боязни ночью, люди дрожали от страха. Го-цзин секретно предложил Чжэну повернуть войска назад». 19 июля минский Чжу Ци-чжэнь прошел через проход Цзюйюнгуань. 23 июля он дошел до Сюаньфу. В начале августа, когда он только добрался до Датуна, разыгралась большая буря. В это время ойратский чжиюань Ала вторгся в Ма-ин-бао (совр. Хэбэй, сев-зап. Ичэна), а шоубэй Ян Хун сбежал. Ойратские войска прошли через Ду-ши-коу ( Хэбэй, северо-восток Бэйичэн), разгромили город Юн-нин-чэн ( совр. Хэбэй), Го Дэн, услышав, что все армии терпят поражения, тайно снесся с Ван Чжэном, и все решили отступать. 3 августа минская армия распространилась на востоке. Датунский фу-цзун-бин Го Дэн через Цао Лина советовал императору отступать к столице через проход Цзыцзингуань(совр. Хэбэй), при этом следовало сохранять осторожность. От Датуна до Цзыцзингуаня они проходили через Вэйчжоу, и Ван Чжэну предложил императору посетить его малую родину, что еще более по- способствовало вхождению минской армии вглубь Вэйчжоу. После того как армия прошла 14 ли, Ван Чжэн понял, чем опасно проникновение вглубь: люди и лошади истопчут его родную земли. Внезапно приближенный императора взял свое слово назад и подтянул армию к вос- току. 10 августа «Император прибыл в Сюаньфу, вражеские войска атаковали армию с тыла. Хунь-шунь-хоу У Кэ-чжун с верностью давал отпор врагу, но потерпел поражение и умер. Чэн-го-гун Чжу Юн, юн-шунь-бо Се Шоу с 40-тыс. войском продолжал движение и прибыл в Яоэрлин, они попали в засаду и были полностью разбиты. На следующий день [император] прибыл в Туму». 13 числа император Чжу Ци-чжэнь отступил из Сюаньфу к Туму, который находился от г. Хуайлай всего в 20 ли. Ван Чжэн не осмелился войти в город из-за того, что военный обоз был велик. Минский император тогда оставался на горе Ланшань у тумуской крепости. Армейский лагерь был разбит около крепости Туму, которая являлась важной почтовой станцией, располагавшейся между проходом Цзюйюнгуань и Сюаньфу, Датуном. Она лежала на западном склоне горы Ланшань и находилась к востоку от укрепления Хуайлай на 25 ли, к северо-востоку от Яньцинчжоу на 80 ли, и к западу от Баоаньчжоу на 40 ли. В это время с северо-запада, со стороны Яоэрлина, напали войска под руководством Эсэна, с северо-востока со стороны г. Ичэна и территории Юн-нина атаковали минскую армию войска чжиюаня Ала. Минские войска попали в очень тяжелое положение. 14 числа на рассвете ойратские войска до- стигли крепости Туму и окружили гору Ланшань. «Туму находится на возвышенности, колодцы были глубиной в 2 чжэна, но воды не находили. Все дороги, на которых имелась вода, были за- хвачены врагом. Люди испытывали жажду, и на следующий день враг обнаружил, что импера- торская армия стоит и не двигается, и притворно отступил. Чжэн приказал перевести лагерь к югу». 181-я цзюань «Мин Инцзун шилу» добавляет, что «к югу от крепости на 15 ли имелась река, на которой располагались ойратские войска. Минские войска находились без воды два дня; как люди, так и скот испытывали жажду, армия очень утомилась… Ойратская же армия увеличивалась. 15 числа ойратские войска начали притворяться, что отступают, и послали гонца с предложением о мире. Минский Чжу Ци-чжэнь приказал сюэши Цао Лину побыстрее ответить и послал двух людей вместе с послом Эсэна в лагерь ойратов с целью заключения мира. Ван Чжэн же приказал переместить военный лагерь поближе к воде. Положение в войсках было плачевным, все было беспорядочно, и все двинулись на юг и прошли 3-4 ли, как ойратские всадники внезапно атаковали со всех четырех сторон, с яростью рубя минскую армию и громко восклицали: «Не убьем тех, кто сдается!». «100 тысяч человек было убито и ранено. Ин-го-гун Чжан Фу, фума дувэй Цзин Юань, шаншу Куан Е, Ван Цзо, чиновники из личной охраны Лан Цзао-най, Дин Сюань и еще более 50 человек погибли, также погиб и Чжэн». «Минский Инцзун, возглавив свою гвардию, собирался прорвать окружение, но успеха не имел. Ему даже пришлось слезать с лошади и сидеть на земле скрестив ноги, его сопровождал только евнух Си-нин». Император был пленен и «Эсэн, когда узнал о прибытии императорского экипажа, был очень изумлен и даже не поверил, но когда они свиделись, [Эсэн] очень вежливо обращался с ним». В истории это было названо «Битвой при Туму» или «Тумуская катастрофа». Вестник Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН. Д.Г.Кукеев. Эсэн-тайши и ойратско-китайская война 1449 года. (По данным китайских источников).

Англосаксонский путешественник Вульфстан, посетивший прусские земли примерно в 880—890 годах, увидел множество «городов», каждый из которых имел своего правителя. Римберт, автор «Жития святого Ансгара», епископа бремен-гамбургского диоцеза, называет пять «государств», существовавших в земле куршей, указывая, что в каждом из них был свой правитель. Описывая столкновения 85 года между шведами и куршами (к этому мы еще вернемся), Римберт упоминает о двух городах Саэборге и Апулии, которые, как рассказывали, во время войны обороняли тысячи воинов, укрывшихся в крепостях: 7000 человек в Саэборге, 15 000 — в Апулии. Мария Гимбутас. Балты: Люди янтарного моря.(гл.6) Сообщение Римберта относится к 876 г.