Бухарские евреи

[Гость Эльтебер]

Бухарские евреи

ДРЕВНИЕ ВЕКА

Бухарские евреи - одна из древнейших еврейских общин мира, история которой уходит в глубину веков. В течении более двух тысяч лет эта община сумела сохранить свою веру и национальную принадлежность, живя почти в полной изоляции от мирового еврейства.

Неизвестно, когда евреи впервые поселились на территории Средней Азии. Бухарско-еврейская легенда гласит, что они потомки евреев (потерянные колена Израиля), которые в 722 году до нашей эры были выселены ассирийцами из Израильского царства в местность Хадор, отождествляемой у бухарских евреев с Бухарой. Очень сомнительно однако, что Хадор это Бухара, археологи утверждают что Хадор находился в северной Мессопотамии, на территории современного Ирака. Вполне вероятно, что эти евреи в последствии мигрировали на восток в Иран и на Кавказ. Известно, что горские евреи Кавказа также считают себя потомками Хадорских евреев.

Однако, Хадор не был единственным местом выселения десяти колен Израиля. Часть населения ассирийцы поселили в Хузистане (юго-западный Иран) и в Мидии, территория которой примерно корреспондирует со всем западным Ираном. Ассирия была огромным государством, её территории простирались от Египта до Ирана, а вассальные земли простирались вплоть до левобережья Амударьи. Рассеянные по всей Ассирии израильтяне, вдали от родины, постепенно исчезли с лица земли смешавшись с Иранскими и Средне-Азиатскими народами. Однако, они оставили после себя часть своей культуры, которая прослеживается среди некоторых народов Азии. Пример тому кочевники белуджи и пуштуны, живущие в сопредельных территориях Афганистана, Ирана и Пакистана. Они в частности считают себя потомками древних израильтян, используют еврейские имена и зажигают субботнии свечи. Другой народ, именующий себя Бней Менаше (сыны Менаше) и живущий на востоке Индии, на границе с Бирмой, также считает себя потомком древних израильтян. По их преданиям, после долгих скитаний и преследований они оказались в Китае (через Среднюю Азию?), откуда вынуждены были бежать в Индию, где были найдены христианскими миссионерами. Обнаружив сильное сходство между Библией и своими преданиями они впоследствии приняли христианство. Таким образом, вполне возможно, что первые евреи Средней Азии были изгнанниками из Израильского царства, но в тоже время, в течении 2,500 лет было множество миграций евреев из окружающих стран в Среднюю Азию.

Существовало множество причин по которым евреи вынуждены были покинуть Эрец Исраель (Земля Израиля). Стратегически располагаясь на территории между Азией и Африкой земля Израиля всегда была выгодной добычей египтян, ассирийцев, вавилонян, персов, греков и римлян. Каждый из этих захватчиков выселял часть населения из-за стратегических соображений в отдаленные страны. Не только вынужденное выселение было причиной распространения еврейского народа. Экономические, социальные и политические условия создавали возможность эмигрировать. Кроме того, евреи также служили в войсках государств под контролем которых находился Израиль, таким образом распространяясь по территориям тех или иных государств.

В 586 году до нашей эры Иудейское Царство постигла та же участь, что и Израильское Царство 140 лет назад. На этот раз покорителем был Вавилонский царь Навуходоносор. Последующее выселение еврейского народа в Вавилон и его пребывание там стало известно как Вавилонское Пленение. Это пленение продолжалось в течении 49 лет до 537 года до н. э., когда Персидский царь Кир, создатель новой великой империи, разрешил евреям вернутся на свою родину. Но, не все евреи решили вернутся, многие из них остались в Вавилонии, откуда в последующие века мигрировали на восток в Среднюю Азию.

Ко времени присоединения Израиля к Персидскому царству евреи уже жили в Египте и Мессопотамии (Ирак). Двести лет длилось Персидское владычество над Израилем, и за это время еврейский народ распространился по всей территории этой огромной империи, от Греции до Индии. Огромные еврейские общины находились в Вавилоне, Сардах, Экбатане (Хамадан) и других городах империи. Большую общину имела и столица Персии - город Суза. Здесь разворачиваются великие события описанные в книге Эстер. В правление царя Ахашвероша (Ксеркс) его главный министр Хаман решил уничтожить еврейский народ, но благодаря храбрости еврейской девушки Эстер план не удается и в день когда еврейский народ должен был быть уничтожен евреи восстали и перебили всех своих врагов по всей империи. Книга Эстер говорит, что евреи восстали в каждой сатрапии, от Эфиопии до Индии, а так как Бактрия, Согдиана и Хорезм были Персидскими сатрапиями, то вполне вероятно, что там уже существовали еврейские общины. Но, не все Персидские цари были так благосклонны к евреям как Кир и Ахашверош, около 360 года до нашей эры Персидский царь Артаксеркс III, во время похода в Египет, по какой-то неизвестной нам причине, депортировал многих евреев в Гирканию (Горган), на побережье Каспийского моря, у границы Ирана и Туркменистана.

Первые археологические свидетельства проживания евреев на територии Средней Азии были обнаруженны советскими исследователями во время раскопок в Туркмении в городах Мерв и Баирам-Али в 1954 году. Были обнаружены остатки древней синагоги, а также черепки с еврейскими надписями и именами. Обнаруженное относилось от 2 (второго) века до н. э., к 1 (первому) веку н. э., ко времени, когда эти территории были под контролем Греко-Бактрийского и Парфянского царств. К этому времени также относится основание Великого Шелкового Пути, несомненно, благодаря которому евреи проникли в глубь Средней Азии и далее в Китай.

Сам термин Средняя или Центральная Азия не существовал до его изобретения в 19 веке Английскими и Российскими политиками. В древности территории Средней Азии были известны под различными названиями: Бактрия, Согдиана, Хорезм, Давань (Фергана), Маргиана, Парфия и Тохаристан. После Арабского вторжения территория по правобережью Амударьи называлась Мавераннахр (что в переводе с Арабского "за рекой"), а левобережье стало известно как Хорасан. При Монголах Средняя Азия называлась Чагатайским Улусом, а с 16 до 20 веков была известна, как Бухара, Хива и Коканд. С 1867 года, как Туркестан, а после национального размежевания в 1920х на этой территории были образованы пять республик: Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан, Кыргызстан и Казахстан. Исторически, Средняя Азия также включает в себя весь северный Афганистан (Южный Туркестан) и северо-восточный Иран (Хорасан). Эти территории неразделимо связаны с историей бухарских евреев.

В первые века нашей эры поток еврейских переселенцев в Среднюю Азию увеличился за счёт евреев Вавилонии и Палестины. Несомненно, среди новых переселенцев были евреи чудом спасшиеся во время Иудейской Войны (66-70), и восстания Бар Кохбы (132-135). После последнего восстания римляне окончательно изгнали евреев из Иерусалима и части Иудеи. Еврейские общины в то время существовали в Мерве, Термезе, Балхе. Об их существовании говорят не только археологические находки, но и послание, которое было отправленно в первом веке Патриархом Гамалиилом I к евреям Персии и "всем прочим изгнанникам-евреям", то есть евреям Средней Азии. Другим неоспоримым источником о евреях в Средней Азии можно считать Вавилонский Талмуд, где мы находим историю о неком еврее по имени Самуель бар Бисна, жившим в Мерве в первой половине IV века.

До Арабского вторжения Средняя Азия была населена различными народами, которые исповедовали множество религий. Буддизм, индуизм, зороастризм, христианство и иудаизм существовали по соседству без проблем. Средняя Азия была также одним из немногих убежищ для евреев Ирана, которые подвергались преследованиям со стороны зороастийских жрецов и Иранских царей. Преследования начались при Сасанидском царе Ездигерде III (440-457) и продолжались при его сыне Фирузе (458-485). Гонения евреев при Ферузе превзошли те, что были при его отце. На ложном обвинении он приказал истребить половину всех еврейских жителей Исфахана, а их детей воспитать как приверженцев культа огня. Тысячи евреев были убиты и изгнанны из Ирана, были также закрыты еврейские академии в Ираке. Притеснения продолжались при царях Кавиде и Ормузе IV. Последствием этих гонений было переселение еврейских общин в Среднюю Азию и Индию, а также поддержка арабских завоевателей в VII веке.

СРЕДНИЕ ВЕКА

Арабское завоевание Средней Азии было долгим и кровопролитным. Ещё не успев завоевать Иран они уже вторглись в пределы Средней Азии где грабежом, насилием и обманом они устанавливали контроль над Согдом, Хорезмом и Ферганой. Неизвестно как отнеслись к этому завоеванию местные евреи, были ли они на стороне арабов мы не знаем, но известно, что арабы не щадили христиан, а превращали их церкви в мечети. Таким образом, как бы то небыло, иудаизм остался практически единственной другой религией кроме ислама в Средней Азии.

На землях захваченными арабами проживало около 90 процентов евреев мира. Арабы сохранили независимость еврейских общин которым было разрешено жить по законам Торы. Но, в тоже время были изданы дискриминационные законы, ставшие известными как "Законы Омара". Эти законы были изданы при халифе Омаре, который в тоже время очень благосклонно относился к евреям; по преданию он отдал последнюю персидскую принцессу в жены великому еврейскому эксиларху того времени Бостанаи. Однако, вернемся к этим законам, по ним евреи должны были платить два налога, от которых мусульмане были освобожденны. Первый был "джизия" (поголовный налог), а второй назывался "харадж" (поземельный налог), евреям было также запрещено носить оружие и ездить на лошадях. Одежда евреев должна была быть отличительной от одежды мусульман.

Из-за поземельного налога евреям стало невыгодно владеть землей и заниматся сельским хозяйством, и они почти полностью занялись торговлей и мелким ремеслом. Вскоре евреи контролировали экономику и торговлю исламских стран. Евреи держали в своих руках большую долю торговли с Европой, и даже были использованны как послы между исламскими и христианскими странами. Евреи того времени были не только государственными чиновниками, финансирами и врачами, но и купцами, ювелирами, менялами, красильщиками шелка, цирюльниками, сапожниками, мясниками и кузнецами. В руках евреев также была не малая доля торговли на Великом Шелковом Пути.

Великий Шелковый Путь существовал ровно 1600 лет, до тех пор пока не были открыты морские пути в Китай в 15 веке. В течении всего этого времени Средняя Азия была одной из самых развитых и процветающих стран на земле. Были высоко развиты наука, искуство и градо-строительство. Древнейшие города Средней Азии: Бухара, Самарканд, Термез, Мерв и Ургенч до сих пор поражают нас своим прежним величием и славой. Евреи играли огромную роль в экономической жизни Средней Азии того времени. Еврейские купцы известные в истории, как Раданиты вели свои караваны на восток в Китай и на запад в Европу. Они установили много торговых постов по дороге в Китай, где многие из них поселились. Евреи появились в Китае ещё в III веке, однако первые достоверные сведения об их пребывании там относятся к 718 году, по документам найденным в Кашгарии. Самая большая еврейская община обосновалась в городе Кайфенг, что в центральном Китае. Со временем, число евреев в этом городе увеличивалось за счёт новых переселенцев из Средней Азии, и в 1163 году, с разрешения Китайского императора общине была выделена земля на которой было разрешено построить синагогу. В последующие годы, эта община потеряла все связи с евреями Средней Азии и была забыта пока её не обнаружили христианские миссионеры в 18 веке. Община Кайфенга просуществовала до середины 20 века.

В ранний исламский период, крупнейшим центром еврейской жизни в Средней Азии был Самарканд. Великий еврейский путешественник ХII века Бенджамин из Туделы писал, что в Самарканде проживает не менее 30.000 евреев. Нет также сомнения, что евреи жили и в других крупных городах региона: Бухаре, Мерве, Термезе, Балхе, Герате, Нишапуре и Ургенче. Многие Средне-Азиатские евреи стали известны в исламском мире как врачи и ученые. Один из них был Сагль Аль-Табари, родом из Табаристана (у Каспийского моря, около 800 г.), который славился среди Арабов, как врач и математик. Он перевёл на арабский язык Альмагест греческого астронома Птолемея. Некоторые евреи достигли большого почета при Газневидах (Х-ХI века), которые доверили им управление рудников в Балхе и Хорасане. Несомненно, что евреи также служили Саманидам (Х век) и Хорезмшахам (ХII-ХIII века).

На Х - ХIII века пришелся наивысший расцвет духовной культуры и независимой мысли бухарских евреев. Находясь в дали от академий Ирака, евреи Средней Азии начали развивать собственные взгляды на иудаизм и пренебрегать законами Торы. Вавилонские евреи, которые считали себя "настоящими" евреями, стали обвинять своих собратьев из Средней Азии в нарушении "кашрута" и в смешении с местными народами, а также в еретических взглядах на иудаизм. Конечно, эти обвинения были не без оснований. Ещё в середине VIII века некий еврей по имени Абу-Иса, родом из Исфахана, объявил о приближении Мессии и поднял восстание против арабов в северном Иране. Его войска были вскоре разбиты, а он сам погиб в битве, однако, его еретическая секта просуществовала ещё несколько веков. В IX и Х веках, в Средней Азии распространилось еретическое учение иудаизма известное, как Караимство. Караимы признавали Тору, но отвергали Талмуд. Одним из лидеров караимов в Средней Азии в Х веке был Менахем из Гизны (Газни). Известно, что он отправился в Александрию, где пытался доказать правоту своих взглядов перед талмудистами. Но, всё-таки, звание главного еретика следует отнести к одному из крупнейших рационалистов среди бухарских евреев того времени раббаниту Хиви Ал-Балхи. Он жил и преподавал в городе Балхе, что на севере сегодняшнего Афганистана, в Х веке. Хиви Ал-Балхи написал несколько сочинений против Торы, плюс ещё 200 возражений против её достоверности. Хиви был первым рационалистическим критиком Торы, который не останавливался ни перед чем. Однако, будет несправедливо сказано, что все евреи Средней Азии придерживались еретическим возрениям. Большинство по прежнему продолжало подчиняться еврейским эксилархам (принцы в изгнании) и гаонам в Ираке. Как писал Бенджамин из Туделы эксилархи пользовались неограниченной властью среди еврейских общин. Они имели право назначать руководителей общин, и никто не мог воспротивиться этому, так как власть их была огромна и имела поддержку всемогущего Халифа. Ежегодно в Багдад со всех еврейских общин, в том числе из Самарканда и других городов Средней Азии, под сильной охраной свозились средства в казну эксилархов.

В начале ХIII века многовековому процветанию Средней Азии был положен конец, когда в её пределы вторгся Чингизхан. Как карточный домик, под ударами его армий пала до того не победимая империя хорезмшаха Мухаммада. Один за другим были взяты Бухара, Самарканд, Ходжент, Ургенч и Балх. Города эти были разрушенны, а их население уничтоженно, в этой оргии не щадили никого, ни евреев, ни мусульман. Ещё долгие годы после нашествия развалины этих некогда великих городов напоминали странникам о своем былом могуществе и славе. Были уничтоженны многие древние еврейские общины. Сохранилась вероятно община Бухары, куда стекались уцелевшие евреи. С тех пор Бухара становится центром Средне-Азиатских евреев. Жалкие остатки некогда великих общин также уцелели в Балхе, Мерве и Хорезме. Монгольское вторжение отрицательно повлияло на жизнь евреев Средней Азии. К ХIII веку относится начало упадка Средне-Азиатского еврейства, которое продолжалось, хоть и с небольшими перерывами, до конца 18 века.

Несомненно, некоторое возрождение среди бухарских евреев произошло во время правления Тимура (1370-1405). Этот завоеватель, прославившийся своею жестокостью, грабежом, насилием, разрушениями и уничтожением миллионов людей, все-таки имел одну полезную черту в своем характере: благотворительство к торговле, исскуству и градо-строительству. Однако, это благотворительство относилось лишь к его столице Самарканду, Шахризабсу и нескольким другим окрестным городам. Для восстановления Самарканда, который должен был превратиться в жемчужину востока и столицу мира, Тимур сгонял со всех захваченных стран мастеров, ремесленников и ученых.

Тимур видимо благодействовал бухарским евреям, так как в его правление они поселяются на его родине в Шаризабсе, и в Ташкенте. После взятия Бухары Тимур переселил оттуда несколько сот еврейских семей в Самарканд, назвав эту новую еврейскую общину "Бухарской". С тех пор, по преданию, это название закрепилось за Средне-Азиатскими евреями. Однако, по другой версии, определение Средне-Азиатских евреев как "бухарских" появилось в 16-17 веках когда вся Средняя Азия была под контролем Бухары и естественно все Средне-Азиатские евреи жили в Бухарском государстве. Сами же бухарские евреи называли себя “яхуди” или “исроель”.

ЕВРЕИ В БУХАРСКОМ ЭМИРАТЕ

Короткий период расцвета Средней Азии при Тимуридах окончился в начале 16 века, когда в Среднюю Азию вторглись кочевые племена Узбеков. Захватив власть, они установили ревностное соблюдение ислама и Средняя Азия впала в темный век религиозного фундаментализма. Бухара закрылась от окружающего мира, потерявшись в песках перестал существовать Великий Шёлковый Путь, торговля с внешним миром было доведена до жалкого состояния, была забыта наука и всякое инакомыслие наказывалось. Эти события очень отрицательно отразились на развитии Средней Азии в течении следующих 300 лет.

Все это также негативно повлияло на жизнь бухарских евреев. Отрезанные от окружающего мира и живя почти в полном бесправии они постоянно подвергались фанатическим издевательствам местных властей, которые в свою очередь подстрекались мусульманским духовенством. Власть, духовенство и простой необразованный народ смотрели на евреев как на чужаков, которые в океане исламского мира не хотели терять свою религию, а с ней и свою обособленность. Евреи жили отдельно в своих кварталах, стараясь без нужды не выходить из их пределов, так как могли подвергнуться издевательствам толпы. Единственная надежда была на ханов и эмиров Бухары, но и они нередко становились участниками злодеяний по отношению к евреям. Часто перед евреями ставилось условие: смерть или ислам. До наших дней дошло не мало историй когда евреи отказывались от выбора ислама и гибли мученической смертью. Другие же, более слабые душой или ради сохранения семьи переходили в ислам. Эти люди были известны под названием "Чала". "Чала" в тайне продолжали соблюдать еврейские обряды, но и ходили в мечеть, чтобы не создавать подозрений среди мусульман. Их жизнь была очень тяжелой и мучительной, им не доверяли ни евреи, ни мусульмане. Женились они только между собой и жили в основном бедно. Другие же в погоне за выгодами ислама полностью забывали иудаизм, и вскоре терялись среди народов Средней Азии. И сейчас среди Таджиков и Узбеков очень многие утверждают, что их предки были евреи.

К середине 18 века, бухарские евреи были в жалком положении и их существование было под угрозой. Упадок бухарского еврейства также отразился на экономической деятельности народа, основными занятиями которого в те времена стали мелкая торговля, крашение шелка и различные ремесла. Героизм еврейских мучеников и тяжелую жизнь тех времен немало описывают в своих литературных произведениях бухарско-еврейские писатели того времени Юсуф Яхуди и Ибрагим Ибн Абджил Гейр. Они также перевели на бухарско-еврейский язык немало библейских рассказов и историй.

С древнейших времен живя среди ирано-язычных народов бухарские евреи приобщились к языку фарси. На этом древнем языке говорили ещё во времена Персидской империи. Евреи переняли персидский язык, и так как в Средней Азии говорили на таджикском языке, мало чем отличавшимся от персидского, они сохранили его. И даже когда во многих местах тюркский язык вытеснил персидский, евреи продолжали говорить на фарси, став таким образом носителями ирано-язычной культуры. Со временем, этот язык превратился в диалект, и стал называться Бухарским. От таджикского, бухарский язык отличается произношением, и присутствием многих слов из иврита. Началом бухарского языка можно определить Х и ХI века, в епоху Саманидов. Основоположником же класического бухарского языка считается писатель Мавлана Шахин. Но, в то же время бухарские евреи сохранили еврейскую письменность, и на её основе писали бухарский язык. Со временем, в бухарский язык вошло много слов из русского языка. Некоторые лингвисты считают бухарско-еврейский диалект таджикского отдельным языком.

В середине 18 века практически все бухарские евреи жили на территории Бухарского Эмирата, который включал в себя долины рек Зеравшан и Кашкадарья, среднее течение Сырдарьи, восточную Туркмению, западный Таджикистан и северный Афганистан. Границы Эмирата, однако, постоянно изменялись, в связи с постоянными войнами, которые вели Бухарские эмиры со своими соседями. Города с основным еврейским населением были Бухара, Шахризабс, Кермине и Самарканд. Остальное еврейское население проживало в Зерафшанской долине, Карши, Мерве и Балхе. Небольшие общины находились в Ташкенте и в Ферганской долине. С конца 18 века, происходит увеличение еврейского населения Средней Азии. Этот прирост населения стал возможным благодаря высокой рождаемости, тогда в семьях имелось в среднем по 8-10 детей, и эмиграции евреев из Афганстана, Ирана, Турции, Палестины и даже Иемена в Среднюю Азию. В 18 веке в Бухаре начинают селиться сефардские евреи, которые после изгнания из Испании в 1492 году бежали в исламские страны. В 18 и 19 веках, усиление религиозного фанатизма и экстремизма в исламском мире и особенно в шиитском Иране привела к массовой иммиграции евреев в Бухарский Эмират и Кокандское Ханство, где к евреям относились более терпимо. Здесь нашли убежище евреи Мешхеда, спасавшиеся от шиитских погромов в первой половине 19 века, и евреи Герата, которые были изгнанны из своего города Иранскими войсками в 1854 году. Следует также отметить, что к этому времени северный Афганистан уже не принадлежал Бухарскому Эмирату, так как его в 1845 году завоевал Афганский эмир Дост Мухаммед, навсегда отторгнув эту территорию от Бухары. Таким образом, несколько тысяч бухарских евреев оказались отделенными от своих собратьев и с тех пор их принято расматривать отдельно как Афганских евреев.

К 1865 году бухарские евреи проживали почти в каждом городе Средней Азии. Они жили в Кермине, Катта-Кургане, Карши, Термезе, Хатырчах, Гиссаре, Душанбе, Чарджуе, Мерве, Ташкенте, Ходженте, Коканде, Маргелане, Андижане, Намангане, Оше, Чимкенте и Туркестане. Побывавший в Бухаре в середине 19 века офицер английской армии Александер Борнс насчитал там до четырех тысяч евреев, в то время как венгерский путешественник Арминиус Вамбери установил еврейское население эмирата в 10.000 человек. В Бухаре евреи жили в двух кварталах города известных как Новая Махалля и Старая Махалля. Второй по величине общиной после Бухарской была община Самарканда. Этот город, который ещё в середине 18 века пришёл в упадок и был почти заброшен вновь возродился и стал одним из крупнейших центров Эмирата. До 1843 года бухарские евреи были разбросанны по четырем кварталам города, но вскоре еврейское население увеличилось и понадобилась земля для отдельного еврейского квартала. Эмир Насрулло Бахадур (1826-1860) дал разрешение на покупку земли за 10.000 серебрянных тенге, что по тем временам была огромная сумма. Новый квартал был назван Махаллаи Яхудиен (Еврейский квартал, ставший известный после революции как квартал Восток) и был заселен исключительно евреями. Этот квартал существует до сих пор. Главой евреев Самарканда, с 1843 по 1878, был Моше Калантар. Назначенный на свой пост эмиром и в последствии получив доверие Российских властей, Моше Калантар сделал очень многое для благоустройства еврейской общины города. Другими городами с наиболее быстрорастущим еврейским населением были Коканд и Ташкент. Коканд как столица одноименного ханства был крупнейшим экономическим центром Ферганской долины. Основанный в середине 18 века этот город имел одну из самых молодых еврейских общин. Этой общине образованной в начале 19 века было сужденно сыграть не малую роль в истории бухарских евреев. В Ташкенте, где еврейская община насчитывала более 400 лет евреи жили в старогородских кварталах Чигатай и Укча.

Положение бухарских евреев в Эмирате было тяжелым и унизительным. Они не имели права ездить верхом на лошадях, а должны были использовать только ишаков, при встрече с мусульманами они обязаны были слезать; они не имели права носить пояс, а обязаны были подпоясываться веревкой. Бухарские евреи обязаны были платить лишний налог "за дарование жизни", раз в год они должны были являться во дворец и получать пощечину, а иногда и 20 ударов палкой за будующие грехи, а освободиться от этого наказания можно было только заплатив ещё один налог. Из бухарских евреев эмиры пытались сделать касту неприкосаемых, униженных и оскорблённых, и одновременно - источник дополнительных доходов. Но, несмотря на все эти притеснения бухарские евреи смогли захватить в свои руки практически всю торговлю Бухарского Эмирата и сумели завоевать довольно значительное социальное положение. Это дало им возможность добиться права строить синагоги в каждом крупном городе и жить отдельными общинами со своими собственными аксакалами. Следует также отметить, что такая же дискриминация по отношению к евреям существовала в Кокандском и Хивинском Ханствах, хотя численность еврейского населения в них было не значительным. Эта ситуация продолжалась до 1920 года (в Кокандском Ханстве до 1876 года).

В росте торговых взаимоотношений между Эмиратом и окружающим миром, в частности с Россией, в 19 веке немаловажную роль играли бухарские евреи. Со своими караванами они ходили в Россию, западную Европу, Иран, Турцию и Палестину. В России, начиная с 1833 года вышел ряд оффициальных указов по которым бухарским евреям разрешалось селиться на территории империи и торговать на ярмарках в Оренбурге, Троицке и Нижнем Новгороде (что было запрещенно для евреев России). Это способствовало усилению влияния бухарских евреев на экономику Эмирата и его торговлю с Россией. Эмиры Бухары пользовались услугами бухарских евреев в делах торговли и экономики, назначая их на посты министров и советников. За свои услуги и преданность эмирам многие бухарские евреи щедро вознаграждались. В особых случаях эмиры награждали преданных евреев фамильными званиями, так одному еврею было дано звание "Ходжи Бек", впоследствии ставшее Ходжибеков. Бухарские евреи достигали высоких постов при дворе эмиров. Арони Кандин служил министром финансов при эмире Музаффаретдине (1860-1885). Бухарские евреи были одними из первых кто начал пользовался русскими и английскими товарами и носить европейскую одежду. Однако, все это было лишь прелюдией всего того, чего достигнут бухарские евреи в последующие 50 лет.

БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ ПРИ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ 1865 - 1917

С 1853 года Россия вела компанию с целью завоевания Средне-Азиатских ханств. Были взяты Ак-Мечеть (Перовский, Кзыл-Орда), Туркестан, Чимкент и Аулие-Ата (Джамбул). В 1865 после скоротечного, но ожесточенного боя был взят Ташкент, в то время крупнейший город Средней Азии. Восемь бухарских евреев приняли участие в оффициальной церемонии анексации Ташкента Россией. Бухарские евреи видели в лице России освободительницу от тирании эмиров и всеми силами помогали продвижению русских войск. Когда в 1868 году в Самарканде и его окрестностях вспыхнуло анти-русское востание и малочисленный русский гарнизон города был окружён евреи Самарканда пришли на помощь осажденным, снабжая их водой и провиантом. В том же году, войска эмира были окончательно разбиты и он был вынужден признать над собой власть российского императора. Эмир обязывался выплатить контрибуцию в 200 тысяч рублей за военные издержки, Самарканд и Катта-Курган отторгались от Бухары и присоединялись к новосозданному Туркестанскому генерал-губернаторству. Бухарские евреи выплатили огромный процент контрибуции наложенной на эмира. Вскоре, в 1875-76 годах, под командованием генерала Скобелева, было завоеванно и анексированно Кокандское Ханство. В армии генерала Скобелева служил и принимал участие в завоевании новых территорий бухарский еврей Борух Юшваев.

Присоединение Средней Азии к России было прогрессивным актом по отношению к феодальной системе существовавшей в регионе в то время. На огромной территории, вошедшей в состав генерал-губернаторства, воцарился определенный порядок по отношению к экономической, социальной и политической жизни, утвердилась впервые за многие века безопасность на торговых путях, был положен конец беспорядку, внутренным раздорам и постоянным конфликтам между местными правителями. В то же время, новая власть принесла с собой капиталистическую систему, которая связала Среднюю Азию с российской и мировой экономикой, и которая ускорила развитие промышленного и торгового потенциала региона.

Первый генерал губернатор Туркестана Кауфман высоко оценил заслуги бухарских евреев перед Российской Империей во время завоевания региона. В мирном договоре с Бухарой было несколько параграфов определяющих статус бухарских евреев в отношениях между Бухарой и Россией. В первые годы Российской власти бухарские евреи считались самой лояльной частью населения Туркестана, и благодаря этому власти всячески поощеряли капитало-вложения со стороны бухарских евреев. Об этом говорит тот факт что бухарские евреи официально получали Российское гражданство при условии вступления в купеческие гильдии. Кроме того, бухарские евреи Туркестана были освобожденны от тяжёлых налогов и разного рода дискриминаций и притеснений, им была разрешена полная свобода вероисповедания. В связи с этим, в Туркестан (Самарканд, Ташкент, Коканд), начинается сильная иммиграция евреев из Бухары и Хивы. Также происходит миграция евреев в самом Туркестане, появляются новые общины в Скобелеве (Фергана), Узгене, в Перовском (Кзыл-Орда) и Казалинске. Сильной была миграция в Ферганскую долину. Особенно много переселялось "евреев-мусульман", которые при новой власти вновь возвращались в иудаизм.

С момента присоединения Средней Азии к России бухарские евреи продолжали играть огромную роль в развитии региона, как в социальной, так и в экономической сферах. Торговля была главным занятием бухарских евреев, в ней было занято более 30 процентов взрослого населения. За короткое время были организованны различные фирмы и компании, которые экспортировали и импортировали огромное количество товаров; были налаженны связи с внутренным российским рынком, с западной Европой, Америкой, Турцией, Ираном и Палестиной. Многие бухарские евреи стали членами купеческих гильд; среди них были купцы первой, второй и третьей гильдий. Бухарские евреи занимались и отличились и в других профессиях. В течении короткого времени, с 1865 по 1916, сотни бухарско-еврейских семей стали владельцами частной собственности, земли, гостиниц, магазинов, мастерских, артелей, заводов и фабрик. Самые известные и богатые среди них были семьи и династии: в Коканде - братья Вадьяевы, Потеляховы, Симхаевы, в Ташкенте - Довидовы, в Самарканде – Муллокандовы, Калантаровы. Другие были: Календарёвы, Пинхасовы, Ходжабековы, Рубиновы, Фузайловы, Иглановы, Ягудаевы и многие другие. Эти бухарские евреи, прозванные олигархами, достигли огромного влияния и богатств, они были широко известны во всем мире, путешествовали и имели фирмы во многих странах, в частности, в России, западной Европе и Палестине. Некоторые из этих семей достигли огромного влияния не только в Средней Азии, но и в самой России. В особенности это были братья Вадьяевы, Потеляховы и Довидовы. Один только торговый дом Вадьяевых, который был одной из крупнейших компаний России, имел 30 хлопкоочистительных заводов и скупал только в Ферганской области 7-8 миллионов пудов хлопка-сырца. В 1916 году Вадьяевы приобрели Иваново-Вознесенскую мануфактуру, создав, таким образом, гигантский комбинат по производству текстильных изделий, составными частями которого были хлопковые поля Ферганы, железные дороги, хлопкоочистительные заводы и Ивановские текстильные фабрики. На их заводах работали десятки тысяч человек. Вадьяевы, Потеляховы и многие другие бухарско-еврейские комерсанты также вели бизнес с Бухарским Эмиратом и Хивинским Ханством. Бухарские евреи участвовали и в банковском секторе страны. Моше Муллокандов (1839-1902), один из богатейших людей Самарканда, был личным представителем императора Александра II и главным казначеем Русского Банка в Самарканде. Богатые бухарские евреи отстраивали себе огромные роскошные дома, внутренние помещения которых были разукрашены и уставлены в лучших традициях востока и запада. Многие содержали прислугу. Но, конечно, не все бухарские евреи достигали таких высот. Многие были заняты в среднем и малом бизнесе, они были ювелирами, красителями шелка, ткачами, сапожниками, земледельцами, различными мастерами и ремесленниками. Причем крашением шелка занимались только бухарские евреи. Естественно, были и малоимущие евреи, они работали как прислуга в домах и как рабочие на заводах у богатых бухарских евреев.

Царская власть разрешила бухарским евреям свободно исповедывать иудаизм и придерживаться своих обычаев, единственным изменением было установление звания казенного раввина. Религия играла огромную роль в жизни бухарских евреев, она регламентировала практически все сферы жизни. В городах с еврейским населением было множество синагог и религиозных школ. Синагоги строились как на средства общин, так и за счёт отдельных пожертвований богатейших евреев. Во многих домах преуспевающих евреев строились семейные синагоги, для чего заказывались семейные свитки Торы. Крупными религиозными центрами были Бухара, Самарканд, Коканд и Ташкент. Духовное возрождение бухарских евреев началось в конце 18 века, когда некий сефардский еврей по имени Хахам Ёсеф бен Моше Маймон прибыв в Бухару из Палестины обнаружил духовную жизнь среди них в плачевном состоянии. Он поселился в Бухаре, открыл еврейские школы и начал выписывать религиозные книги из-за рубежа. Став духовным лидером бухарских евреев, Хахам Ёсеф проповедовал возвращение на историческую родину.

Образование среди бухарских евреев зависело от социального уровня. Хорошее образование своим детям могли дать только состоятельные родители. С раннего детства дети отдавались в "хомло" (религиозная школа), где изучались религиозные законы, молитвы и иврит. Однако, обучение в этих школах велось на уровне средних веков, условия в классах даже по тем временам были суровые. Кроме того, эти школы не давали полного обучения, так как не преподавали светских наук. Надежды с открытием русско-туземных школ оказались не оправданными, из-за запрета обучения в них бухарских евреев. Отправить учиться туда своих детей могли только состоятельные евреи, которые в свою очередь нанимали частных учителей. Очень немногие учились в гимназиях. Несмотря на труднодоступность к хорошему образованию, среди бухарских евреев было не мало грамотных людей. Благодаря им в Скобелеве (Фергана) в 1910-1916 годах издавалась бухарско-еврейская газета Рахамим. Культурным центром бухарских евреев в Ферганской долине стал город Коканд, где издавались книги и публикации о быте и культуре бухарских евреев. В Коканде образовалась одна из крупнейших бухарских общин.

С 1865 по 1917 годы, в жизни бухарских евреев Туркестана произошли большие изменения. За это время, они были сильно подверженны влиянию западной и в особенности русской цивилизаций. В больших городах региона бухарские евреи переняли европейских образ жизни, стали носить европейскую одежду и разговаривать на русском языке. Появилась национальная интелигенция, которая продвигала не только свои интересы, но и интересы своего народа. Произошёл контакт с еврейскими общинами России, в особенности с ашкеназскими евреями. Также в это время произошла русификация фамилий с прибавлением окончания "ов".

Отношение Российских властей к бухарским, или как их ещё называли, туземным евреям было намного снисходительнее и доброжелательнее чем к европейским евреям. В тоже время, новая власть принесла с собой "европейский антисемитизм", невиданный дотоле в Средней Азии. Особенно он стал проявляться при двух последних российских императорах, Александре III и Николае II. Несмотря на то, что погромы в европейской части России не затронули Среднюю Азию, власти стали ограничивать права местных евреев. Особенную головную боль им приносила миграция евреев из Бухары, Хивы, Ирана и Афганистана в Туркестанский край. Так как эта миграция была нелегальной, то власти не раз издавали указы о выселении евреев поселившихся в Туркестане после его присоединения к России. Эти указы, однако, из-за различных причин небыли приведены в исполнение, во многом благодаря давлению общественности и влиятельных бухарских евреев. Но власти не остановились на этом, они издали несколько указов ограничивших или запрещавших евреям учиться в русско-туземных школах, владеть землей и селиться в сельской местности. В 1900 году была установленна черта оседлости для евреев переселенцев из Бухарского эмирата и Хивинского ханства. Им было разрешено жить только в трех городах края: Катта-Кургане, Петро-Александровске (Турткуль) и Оше. Впоследствии, администрация края планировала депортацию всего туземно-еврейского населения в Бухарский эмират. В Средней Азии, как и по всей стране, Российские власти пытались создать в образе евреев врагов народа, виновников всех бед и поражений обрушившихся на Россию в конце 19 и начале 20 веков.

В середине 19 века, после 2.500 лет изгнания, бухарские евреи начинают возвращаться в Ерец Израиль. Этому во многом способствовали три причины: первое, духовное возрождение среди бухарских евреев; второе, торговая деятельность бухарских евреев в Палестине; и третье, конечно же возникновение сионизма и его влияние на евреев Средней Азии. Местом поселения бухарских евреев в Палестине был Иерусалим. Здесь, как и в Средней Азии, бухарские евреи селились компактно, образуя тем самым общину. Таким образом в Иерусалиме в 1892 году образовался бухарский квартал получивший название "Шхунат Бухори". Здесь было организванно издательство, где печатались книги на бухарском языке, которые затем отправлялись в Туркестан. Как и в Средней Азии богатые бухарские евреи отстраивали здесь роскошные особняки, многии из которых сохранились до наших дней. Этот квартал существует до сих пор, и заселён преимущественно ультра-ортодоксальными евреями. Кроме Иерусалима, бухарские евреи селились в Яффе, Сафеде и Тиверии.

БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ 1917 - 1945

В 1916 году весь Средне-Азиатский регион охватывает народное востание направленное против засилия российских властей. Причиной послужил указ об отправке местного населения на тыловые работы в прифронтовой полосе. Воставшие нападали на административные здания, дома богачей, бизнесы, то есть все что связывалось с царской властью. Не избежали этого и бухарские евреи. Громились и грабились их бизнесы и дома. Некоторые стали жертвами бандитов. Несмотря на то, что востание было жестоко подавлено, ситуация оставалась напряженной в течении всего 1917 года. Бухарские евреи связывали большие надежды с победой Февральской революции, в ходе которой евреи получили те же права, что и остальные народы России. В тоже время, реформы Временного правительства не были успешными, так как сохраняли социальные противоречия прошлого. Победа Октябрьской Революции в 1917 году круто изменила ход истории бухарских евреев, как в отрицательной так и в положительной сторонах. Ташкент, Самарканд и другие крупные города Средней Азии быстро пали в руки большевиков. С установлением Советской власти начались национализация и конфискация частной собственности. Так как большое количество бизнесов было в руках бухарских евреев, то они были одними из первых кто пострадал. Бросив свои дома, магазины, заводы бежали многие богатые бухарские евреи. В первые годы советской власти у бухарских евреев было отобрано все, что имело какую либо ценность. Были конфискованны дома, заводы, магазины, синагоги, золото. Дома конфискованные у бухарских евреев впоследствии были использованны как школы, офисы и музеи. Многие из них до сих пор стоят и находяться в использовании в Ташкенте, Бухаре, Коканде и Самарканде. Многие семьи были оставленны ни с чем, и заставленны влачить жалкий образ жизни. За малейшее подозрение в сокрытии золота или анти-советскую деятельность были арестованы тысячи ни в чем не повинных бухарских евреев, многие из которых без суда и следствия были отправленны в Сибирь или растрелянны. Семьи были оставленны без отцов, братьев, сыновей. К сожалению, среди бухарских евреев нашлись предатели, которые выдавали своих родственников, друзей, соседей. Но, самым ужасным событием в истории бухарских евреев является погром учинённый в начале марта 1918 года в посёлке Кермине (Навои) красноармейцами. После неудавшегося похода председателя СНК Туркестана Колесова на Бухару с целью свержения эмира, красноармейцы вынужденны были отступить и оказались в Кермине. Здесь они обвинили местных евреев в контр-революционной деятельности и стали грабить дома и лавки. Затем, часть солдат согнала в синагогу и изнасиловала более десятка молодых женщин. Это событие поразило бухарских евреев Туркестана, в истории которых никогда небыло погромов.

В это тяжелое время сотни бухарских евреев пали жертвами басмачей, которые к сожалению сейчас объявленны национальными героями в Средне-Азиатских государствах. В Самарканде, Шахризабсе и других городах со значимым бухарским населением были организованы отряды самообороны против басмаческих банд. В Шахризабсе громил басмачей Бободжон Абдурахманов, который ещё на фронтах Первой Мировой Войны командовал отрядом бухарских евреев в составе российской армии. Немало бухарских евреев служило и в Красной Армии, участвуя в боях за установление Советской власти.

В ходе 1920х и 1930х годов тысячи бухарских евреев спасаясь от атеизма, раскулачивания, арестов и репрессий, особенно во время 1930х (Ежовщина), бежали в Палестину. С помощью местных проводников они переходили границу в Афганистан и Иран, где многие месяцы и даже годы ждали визы на въезд от английских властей. Дорога до Палестины была долгой, тяжелой и опасной, бухарские евреи страдали от разбойничьих нападений, произвола властей, голода, болезней. Основные пути в Палестину были через Иран, Ирак, Сирию. Другие шли через Афганистан и Индию, затем на кораблях в Басру, Ирак. В 30е и 40е годы численность бухарских евреев в Афганистане доходила до трёх тысяч. Во время Сталинских репрессий в 30х и 40х годах тысячи бухарских евреев были арестованы и отправлены в ГУЛАГ, где неизвестное число их погибло.

С первых лет своего становления Советская власть занялась ликвидацией безграмотности среди, в большинстве своем, не образованного населения страны. Во городах Туркестана были открыты курсы ликбеза (ликвидация безграмотности), школы, университеты. Тысячи бухарских евреев учились в этих школах получая первое образование. Советское правительство также разрешило открыть бухарско-еврейские школы и институты. В 1920х бухарско-еврейские школы среднего и высшего образований были открыты в Ташкенте, Коканде и Самарканде. Самой известной из них был Институт Просвещения (ИНПРОС) открытый в Ташкенте в начале 1920х. Одним из его организаторов и первым директором был Рахмин Бадалов, один из образованнейших людей своего времени. Ещё в 1920 году он организовал издательство первой бухарско-еврейской газеты на туземно-еврейском языке под названием Рост. Она выпускалась до 1922 года. Бухарские евреи также имели право на бесплатное образование как национальное меньшинство. Окончив эти школы бухарские евреи посылались в Московский, Ленинградский, Ташкенский и Самаркандский университеты для продолжения учебы. Так как большинство бухарских евреев разговаривало на трех языках, русском, таджикском, узбекском, многие были отправлены на работу в сельские районы, где они работали руководителями в местных администрациях, врачами в первых больницах, организовывали школы и преподавали классы для дехкан. В 1920х и 1930х годах среди бухарских евреев в полной мере раскрылся талант к науке. Среди выпускников этих школ было много первых бухарско-еврейских математиков, физиков, химиков, ученых, преподавателей, артистов, врачей, экономистов, строителей, впоследствии внёсших необьемлимый вклад в развитие Средней Азии. В эти годы по всей Средней Азии были открыты десятки бухарско-еврейских культурных центров, клубов и театров, в организации и работе которых участвовала передовая бухарская молодёж. Бухарским евреям было также разрешено выпускать собственные газеты и журналы. Одним из главных организаторов бухарско-еврейской прессы в 1920х годах был известный журналист Арон Саидов. После его смерти, одной из Ташкентских улиц было дано его имя. Бухарско-еврейские газеты и журналы того времени были Рошнои (Свет), Байроки Михнат (Знамя Труда), Хаёти Михнат (Рабочая Жизнь) и Адабиети Совети (Советская Литература), причём все редактирование материла велось самими бухарскими евреями, в основном молодёжью. Это было время расцвета культурной жизни бухарских евреев. Следует отметить, что, при Советской власти бухарско-еврейская письменность на основе еврейских букв была заменена кириллицей. Однако, в 1938 году по указу Сталина вся культурная деятельность бухарских евреев была запрещена. Были закрыты газеты, театры и культурные центры. Последние национальные учереждения прекратили свою деятельность в 1940 году.

Бухарские евреи активно участвовали и в политической жизни Туркестана. После Октябрьской Революции в Туркестане образовалось двоевластие, с двумя правительствами, одно коммунистическое в Ташкенте, другое буржуазное в Коканде. В Коканде вскоре была объявленна республика, и в её правительство в качестве министров вошли два бухарских еврея, Рафаэль Потеляхов и Яков Вадьяев. Но в феврале 1918 года Коканд был взят Красной Армией, которая устроила жестокую резню, убив, по разным источникам от 5 до 14 тысяч человек, положив таким образом конец к двоевластию.

В тоже время в Бухаре, против власти эмира начались выступления местного населения под предводительством джадидов (младо-бухарцы), которые призывали эмира к реформам. Джадидов поддерживали некоторые радикально настроенные бухарские евреи, один из которых был казнен эмиром в 1918 году. Эмир жестоко расправился с оппозицией, и стал готовиться к войне с большевиками. В тоже время евреев эмирата стали обвинять в том, что они агенты большевиков и в Бухаре нависла угроза погрома. Погрома не произошло, но многие были вынужденны бежать.

В 1924 году в ходе национального размежевания была организованна УзССР, а в 1929 году Таджикская ССР. 10 февраля 1925 года глава правительства Узбекистана Юлдаш Ахунбабаев издал указ о признании бухарских евреев как туземных евреев, то есть как этническую группу. Антисемитизм был объявлен вне закона, как видно из постановления СК ВКП от 25 мая 1925 года, где осуждалось проявление "шовинизма к по отношению к таджикам и туземным евреям". Бухарские евреи назначались на высокие посты в первых правительствах Узбекистана и Таджикистана. Так, Авром Абдурахманов был Народным Комиссаром Юстиции Узбекистана, в то время как Иские Юабов был главой Отдела Национальных Меньшинств Узбекистана. Давид Алимов был председателем Верховного Суда УзССР. Илья Левиев был секретарём Верховного Совета Таджикистана. В конце 1930х, Зина Кураева была единственной бухарской еврейкой когда-либо избранной на пост депутата Верховного Совета СССР. В это же время немало бухарских евреев было избранно на посты депутатов Верховных Советов Узбекистана и Таджикистана. Избирались они как в городские, так и в районные советы. С образованием Таджикской ССР тысячи бухарских евреев были направленны туда из Ташкента, Бухары и Самарканда как работники органов государственной власти, образования и здравоохранения. Бухарские евреи были также руководителями бухарско-еврейских колхозов, организованных в 20х годах. Эти колхозы просуществовали до начала 50х годов. Численность бухарско-еврейского населения в сельской местности в 1934 году составляла 4.500 человек.

Бухарские евреи служили в вооруженных силах Советского Союза. Среди них были летчики, моряки, танкисты, пехотинцы. Служили бухарские евреи и в войсках НКВД. Во время Великой Отечественной Войны до 30.000 бухарских еврев служило в Советской армии. Из них около 10.000 погибли или пропали без вести. Большинство бухарских евреев служило в пехоте, о чем говорит огромное число погибших. Бухарские евреи воевали на финском, немецком и японском фронтах. Бухарские евреи, солдаты, во время войны совершили множество героических подвигов, от побегов из концентрационных лагерей до самопожертвования в безвыходных ситуациях. Многие оказавшись в окружении присоединялись к партизанам и вели диверсионную работу против врага. О мужестве, с которым бухарские евреи сражались с врагом на полях Великой Отечественной говорят множество медалей и орденов, которыми они были награжденны. Во время войны тысячи бухарско-еврейских женщин работало в тылу, на заводах и полях Средней Азии. Бухарско-еврейские музыканты и артисты, в составе концертных бригад, ездили по фронтам и к дислоцированным в Иране Советским войскам, где они пели и ставили спектакли для поднятия воинского духа. Во время войны, тысячи беженцев с окупированных территорий были приняты в бухарско-еврейские семьи. Несмотря на то, что Холокост не затронул евреев живших в Средней Азии, те бухарские евреи которые жили во Франции, а там была небольшая община с начала века, были отправленны в лагеря смерти, и лишь немногие спаслись. На бухарско-еврейских кладбищах Ташкента, Самарканда и Бухары установленны памятники с именами погибших на войне.

БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ 1945 - 1991

После войны бухарские евреи были заняты во всех отраслях советской экономики. Торговля снова стала одним из главных занятий бухарских евреев, они работали как директора торговых центров, универмагов, в магазинах, и на базарах. Среди бухарских евреев было очень много ювелиров, фотографов, парикмахеров, сапожников, часовщиков, эти профессии были практически монополизированны евреями. В то же время среди бухарских евреев были тысячи научных работников, профессоров, ученых и инженеров работавших в областях сельского хозяйства, биологии, медицины, химии, математики и физики. Одни работали как директора и преподаватели в школах и институтах, в то время как другие были врачами, стоматологами, оптометристами и ветеренарами. Бухарские евреи внесли огромный вклад в развитие индустрии и сельского хозяйства Средней Азии, работая в нефте-газовой промышленности и в строительстве плотин и каналов. Немногие работали в государственных органах Узбекистана и Таджикистана как председатели различных отделов и комиссий, а также советниками и переводчиками.

Из числа бухарских евреев вышла замечательная плеяда актёров, артистов, композиторов, режиссёров, киноактёров, музыкантов, танцоров, поэтов, писателей, корреспондентов, художников, архитекторов, скульпторов и спортсменов. Известными писателями и поэтами были Яхиель Акилов и Мордухай Бачаев (Мухиб). Был очень известен кино-режисёр из Таджикистана Бенсион Кимъягаров. Бухарские евреи дали много известных спортсменов чемпионов Узбекистана и Таджикистана. Особенно прославились боксёры из числа бухарских евреев, в частности братья Давидовы. Бухарские евреи принимали огромное участие в культурной жизни Средне-Азиатских республик. Они выступали на концертах и спектаклях, в театрах и операх Москвы, Ташкента, Самарканда, Душанбе и других городов страны. Среди бухарских евреев были Народные Артисты Узбекистана и Таджикистана.

Невозможно рассказать историю бухарских евреев не сказав ничего об их вкладе в музыкальное искуство Средней Азии. Музыкально-фольклерный жанр под названием шашмаком был известен на территории Средней Азии с древнейших времен. Огромную роль в его развитии и усовершенствовании сыграли бухарские евреи, среди которых было не мало музыкантов и поэтов любителей, которые играли на дутарах, дойрах и тамбурах, на ходу сочиняя мелодии, вошедшие впоследствии в шашмаком. Широко известные бухарско-еврейские музыканты прошлого были Борух Калхот (1837-1897) и Леви Бабаханов, известный как Левича (1873-1926). Эти два великих музыканта пели при дворе бухарского эмира Абдуллахана (1885-1910). Левича был известен не только в Средней Азии, но и в самой России, где его записи пользовались широкой популярностью. После революции музыкальная традиция бухарских евреев была продолжена такими великими певцами и музыкантами как Михоэль Муллокандов, который был первым бухарским евреем награждённым званием Народного Артиста Узбекистана, его братом Гавриэлем Муллокандовым, а также Михоэлем, Гавриэлем и Рафоэлем Толмасовыми, все из которых были Народными Артистами Узбекистана и Таджикистана. Династии Муллокандовых и Толмасовых дали очень много музыкантов, певцов и композиторов своему народу. Другие известные певцы, музыканты и композиторы были/есть: Авром Толмасов, Авнер Муллокандов, Нерьё Аминов, Сулейман Юдаков (написал гимн Таджикистана), Барно Исхакова, Исак Катаев, Шойста и Леви Муллоджановы, Езро Малаков, Ильяс Малаев, Мухаббат Шамаева, Иосиф Шаломаев, Очил Ибрагимов, Рошель Рубинов, Юхан Бенджамин и многие другие. Две улицы в Самарканде названы в честь Гавриэля Муллокандова и Михоэля Толмасова. Кроме того, в советское время существовало множество вокальных, инструментальных и свадебных ансамблей, и многие бухарские евреи принимали участие в любительских музыкальных кружках.

Образование государства Израиль в 1948 году, и его признание Советским Союзом было радостно воспринято бухарскими евреями. В тоже время, волна погромов и насилия прокатившаяся по еврейским общинам в исламских странах обошла Среднюю Азию, во многом благодаря Советским властям. Но, ситуация круто изменилась в начале 1953 года. В связи с "Делом Врачей" над евреями всего Советского Союза нависла угроза преследований. В планах руководства страны было выселение евреев в Сибирь, также, как это было сделано со многими другими народами СССР, однако, внезапная смерть вождя прервала этот план. Можно только догадываться о судьбе советских, да и бухарских евреев если бы Сталин прожил ещё несколько лет. Последующие советские правительства вели политику "неофициального" анти-семитизма. При Хрущеве, компании против евреев и иудаизма приняли широкий размах. Закрывались синагоги, запрещались религиозные обряды. Особенно анти-еврейские настроения проявлялись во время Арабо-Израильских войн, когда советская пропаганда создавала в образе Израиля пособника американского империализма и центра мирового сионизма. Секретными постановлениями были введены ограничения для "лиц еврейской национальности" при поступлении в учебные заведения высшего образования. Евреи также не могли занимать высоких должностей в правительствах союзных республик, как это было в 20х и 30х годах. В ходе компании против экономических преступлений в конце 50х и начале 60х многие бухарские евреи были арестованны и приговорены к тюремным заключениям. В начале 60х ситуация достигла предела когда бухарские евреи (Маргилан 1961, Ташкент 1962) были обвиненны в ритуальных убийствах. Однако во всех этих случаях пропавшие люди находились.

С самого начала своего прихода к власти коммунисты пытались регламентировать жизнь и обычаи бухарских евреев. На грани запрета были религиозные обряды, в частности, обрезание и кошерное питание; были закрыты большинство синагог и религиозное обучение перестало существовать. Таким образом к началу перестройки большинство бухарских евреев потеряло своё духовное наследие. Посещаемость синагог резко упало, хотя они по прежнему оставались центром общины. В советские годы появилось много смешанных браков с русскими, узбеками, таджиками, татарами, армянами и др. Многие бухарские евреи стали менять фамилии и записываться как таджики и узбеки в паспортах, чтобы избежать дискриминацию. В то же время взаимоотношения между бухарскими евреями и окружающими их народами Средней Азии были очень доброжелательными и дружественными. Ещё в годы войны, великий Узбекский поэт и друг бухарских евреев Гафур Гулям написал стихотворение "Мен Яхуди ман" - "Я Еврей". Большим уважением бухарские евреи пользовались в Узбекистане при Шарафе Рашидове (1959-1983), который продвигал дружбу узбекского и бухарско-еврейского народов.

С приходом перестройки и гласности при Михаиле Горбачеве в 1985 году бухарским евреям впервые за 70 лет было разрешено свободно справлять свои обычаи и исповедовать религию. Началось возрождение культуры и национального самосознания. Были снова открыты бухарско-еврейские культурные центры и театры. Стали публиковаться материалы о бухарских евреях и молодежь начала возвращаться в своё духовное и культурное прошлое. В тоже время резкий спад экономики и уровня жизни среди населения, рост национализма и анти-семитизма заставили многих бухарских евреев эмигрировать за границу. Сильный толчок тому дали волнения в Ферганской долине в 1989-90 годах и события в Таджикистане в 1990 году. С распадом СССР в конце 1991 года и образованием пяти независимых государств в Средней Азии, гражданская война в Таджикистане и угроза исламского фундаментализма создали массовый отток населения. Многие бухарские евреи Таджикистана стали жертвами гражданской войны, длившейся с 1992 по 1996 годы. В 1992 году, в самый разгар гражданской войны, в течении короткого времени Израиль произвел воздушную эвакуацию многих бухарских и ашкеназских евреев из Таджикистана. Тысячи других оставив свои дома бежали в Узбекистан, откуда отправлялись в Израиль и Америку. В Узбекистане, где ситуация была намного стабильней, благодаря жесткой власти Ислама Каримова, эмигрировать заставили сильный национализм среди местного населения и продолжающийся экономический спад. В период с 1989 по 1996 годы большая часть бухарских евреев покинула Среднюю Азию. Сильнейший отъезд бухарских евреев, среди которых было много учёных, профессоров, учителей, специалистов, врачей и др., создал социальный и экономический вакуум в Узбекистане и особенно в Таджикистане, где теперь сильно ощущается нехватка специализированных кадров во многих областях образования, науки и экономики.

БУХАРСКИЕ ЕВРЕИ В ИЗРАИЛЕ

С 1948 года произошли три алии бухарских евреев в Израиль. Первая началась в 1948 и продолжалась до 1967 года. Вторая была в 70е и начале 80х годов. Третья и наоболее массированная иммиграция началась в 1985 и продолжается до наших дней. С 1985 года десятки тысяч бухарских евреев обосновались на исторической родине, образовав общины во многих городах Израиля, один из них Ор-Яхуда. На территории Израиля бухарские евреи живут в основном в Тель Авиве и его пригородах, в центральной части страны, Беэр-шеве, и Иерусалиме. В Израиле проживает самая большая община бухарских евреев в мире, более 100.000 человек.

Бухарские евреи активно вливаются в культурную, экономическую и политическую жизнь Израиля, но в то же время сохраняют свои обычаи и культуру. Существуют различные клубы и организации целью которых является сохранения культурного наследия бухарско-еврейского народа. Организованны культурные центры, театры и народные ансамбли, издаются газеты (Бухарская Газета) и журналы на иврите, русском и бухарском языках, работает радио на бухарском языке. Далеко продвинулись бухарские еврейские предприниматели в сферах экономики и торговли, образовался класс предпринимателей. Среди них много филантропов, к примеру один из них известный во всем мире Леви Леваев, который также является президентом Конгресса Бухарских Евреев Израиля. В то же время бухарские евреи продолжают заниматься многими традиционными профессиями. Среди них есть ювелиры, фотографы, парикмахеры, учителя, врачи, ученые. В последнее время они широко представленны в компьютерной и информационной сферах. В политике и органах государственной власти бухарские евреи представленны как депутаты в Кнессете, в политических партиях и как мэры городов. Бухарские евреи также служат в армии обороны Израиля, и многие пали во время Арабо-Израильских войн.

http://www.bukharianjews.com

[Гость Эльтебер]

Как и почему евреи Средней Азии стали называться бухарскими евреями

В книгах и устных выступлениях очень часто объяснение того, каким образом среднеазиатские евреи обрели название «бухарские», носит характер легенды и сводится к субъективному началу. На самом же деле возникновение этого названия обусловлено не какой-то исторической случайностью, а глубокими процессами, которые происходили в общественной жизни народов и государств Средней Азии и которые отразились на судьбе поселившихся здесь иудеев.

В литературе упорно повторяется, что эмир Самарканда – Tамерлан назвал группу плененных им во время похода на Бухару евреев «бухарскими» и, якобы, с тех пор так стали называть всех евреев Средней Азии. Вполне возможно, что эпизод с Tамерланом мог или имел место в действительности. Однако совсем не это явилось причиной обретения среднеазиатскими евреями своего имени.

Евреи появились и стали жить в Средней Азии до нашей эры, когда на карте региона еще не было Бухары. Этот город зародился и сформировался как административная единица, которой суждено было стать центром огромной державы восточного средневековья и сыграть огромную роль в истории азиатских евреев, значительно позже.

Начало же величия Бухары связано с именем блистательного деятеля Исмаила Саманида, который, воцарив здесь, сумел создать в девятом-десятом веках могущественную империю.

История Бухары не была ровной. Здесь были и драматические эпизоды. Однако в целом судьба была благосклонна к ней. Бухара становится столицей процветающего ханства, значительного не только в военном и политическом отношениях, но и также основательным и успешным в плане развития экономической и духовной жизни. Бухарское ханство обладало мощью, способной сокрушить посягательства внешних врагов, а также служившей гарантом безопасности и покоя. Сам город Бухара являл собой хорошо укрепленную крепость, способную защитить граждан в лихое время. Выгодным и удобным было и географическое расположение государства и ее столицы для ведения торговли, занимавшей ведущее место в экономике любой страны того времени. Здесь пролегал Великий шелковый путь. Через Бухару шли караваны с товарами со всех концов света, и она активно и широко участвовала в торговле, наращивая и расширяя свой экономический потенциал, достигший довольно высокого уровня.

Относительная стабильность социальной жизни, успешная и широкомасштабная торговля способствовали развитию ремесел. Бухара изобилует мастеровыми. Здесь широко распространились ткачество, крашение, различного рода производства, требующие прикладного искусства и создающие экзотические украшения, причудливые предмет быта и т. д. Все это также способствовало развитию экономики страны, возвышению ее славы и авторитета в окружающем мире.

Бухара прославилась также своей духовной жизнью. Она стала своеобразным центром ислама в огромном географическом пространстве. Бухара славилась также тем, что она стала средоточием различного рода интеллектуалов – ученых, философов, поэтов.

Важно отметить, что Бухарское ханство на определенном этапе истории было самым мощным и благополучным государством Средней Азии, а его столица – благословенная Бухара – являлась центром политической, экономической и духовной жизни этого огромного восточного региона. Естественно, что жизнеспособные силы всего окружающего мира тянулись к Бухаре. Сюда стремились все, кто нуждался в реализации своей деятельной потенции, нуждался в относительном покое и благополучии. В Бухару потянулись и евреи. Значительная их часть занималась ремеслами. Среди них было множество отменных ткачей, красильщиков. Немало было людей, знавших толк в торговле. И Бухара открывала им весьма широкое поле деятельности. Со всех концов Средней Азии, прилегающих стран евреи перемещались в Бухару в надежде найти здесь применение своим силам и заработать средства к существованию. Со временем тут образовалась самая большая еврейская община в Средней Азии.

Возвышение Бухары как столицы могущественного среднеазиатского государства, концентрация здесь значительного числа евреев и образование самой большой общины в регионе делает евреев этого города как бы более заметными среди остальных еврейских общин, разбросанных по всей Средней Азии. Люди, прибывавшие сюда по различного рода делам, прежде всего посещали Бухару. Здесь они знакомились с местными евреями и, естественно, называли их бухарскими – в отличие от евреев других стран и континентов. Все другие еврейские общины, малочисленные и не связанные между собой, но вместе с тем похожие друг на друга вероисповеданием и другими общими чертами, представлялись им как часть тех же самых евреев Бухары, то есть бухарских евреев. И это послужило причиной тому, что всех среднеазиатских евреев стали называть «бухарскими», в отличии от евреев других стран.

Большая концентрация евреев в Бухаре сыграла доминирующую роль в формировании специфической, не похожей на другие этнические группы среднеазиатскич евреев, в выработке ею фарсоязычной еврейской речи, определенного уклада жизни, близкого своими формами к укладу жизни местных народов. Это явилось определяющей причиной, почему эти евреи стали называться бухарскими. Сказать точно, когда это случилось, и, тем более, назвать конкретную дату, невозможно. Ученые называют разное время, определяя, когда родилось и укрепилось это название.

Название «бухарские евреи», сформировавшееся несколько веков назад, тем не менее не вытеснило понятие «среднеазиатские евреи». И в повседневной практике им продолжают пользоваться. Правильно ли это? Некоторые считают, что ето недопустимо. Выступая в печати, они утверждают, что название «бухарские евреи» сложилось исторически и стало именем собственным для сформировавшейся в Средней Азии конкретной этнической группы евреев. Поэтому нет необходимости называть эту этническую группу иначе.

В действительности же данный вопрос не имеет принципиального значения. Оба эти названия в одинаковой степени указывают на этническую группу, о которой идет речь. Tем не менее название «среднеазиатские евреи» более широкое и точное, поскольку оно связано с географией определенной этнической группы евреев, которая, кстати, не живет и не жила раньше в одной Бухаре. Другое название также правильно, поскольку оно уже давно существует в реальности и используется в обществе. Более того, это не единственный случай в истории еврейского народа. Называют же евреев-ашкеназов европейскими евреями? И никто не спорит, какое из этих двух начал имеет право на жизнь. В истории бухарских евреев много неизученного, противоречивого, надуманного. Видимо, пришло время глубже изучить свои корни с тем, чтобы яснее понять, кто мы есть и что нас ждет впереди.

Проф. Пинхас Ниязов

Бухарская Газета, #2, октябрь 1997.

[Гость Эльтебер]

«Бухарскими» изначально называли только евреев, живших в Бухарском эмирате, однако со временем это название стало применяться ко всем коренным еврейским жителям Средней Азии, говорившим на диалекте таджикского языка. Появление евреев в Средней Азии относится еще к доисламскому периоду. В Талмуде упоминается еврейская община в Мерве (современная Туркмения), там же близ Байрам-Али были обнаружены еврейские захоронения V-VII веков. Средневековые мусульманские историки упоминают евреев в Хорезме в VII веке.

После мусульманского завоевания Средней Азии в VII-VIII вв. евреи оказались практически единственной группой в регионе, сохранившей свою религию и не перешедшей в ислам. Многочисленные источники сообщают о евреях в Самарканде, Хорезме, Балхе, Мерве, Джанде и Яхудилыке (близ Сыр-Дарьи) в VIII - XII веках. Еврейские общины в этих городах составляли единое целое с общинами Афганистана и Ирана, имели общий разговорный язык (еврейско-персидский) и общие культурные традиции. Лишь в XVI-XVIII веках среднеазиатские евреи оформились в отдельную этническую группу со своим характерным диалектом (еврейско-таджикским языком). Как правило, евреи жили среди ираноязычного городского населения (таджиков), а не тюркоязычного, доминировавшего в сельской местности. Основные еврейские общины были в Бухаре, Самарканде, Каттакургане, Шахрисябзе, Коканде, Ташкенте (современный Узбекистан), Душанбе, Ходженте (Таджикистан), Мерве, Чарджоу (Туркмения).

Из-за оторванности от основных центров иудаизма к XVIII веку культурная жизнь бухарских евреев пришла в упадок, их грамотность и знание еврейских законов в тот период оставляло желать лучшего. Новое дыхание в бухарско-еврейскую общину вдохнул прибывший из Цфата (в Палестине) в 1793 г. раввин Йосеф Мамон. Целью его поездки был сбор денег для еврейской общины Цфата, но, попав в Бухару, он решил остаться в этом городе, создал там ешиву, распространил среди бухарских евреев сефардский вариант литургии, заказал из-за рубежа многие книги.

В 60-е годы XIX века происходит постепенное присоединение Туркестана к России. Бухарский эмират, где проживало большинство среднеазиатских евреев, сохранялся в качестве независимого государства вплоть до установления советской власти в 1920 г., однако фактически он находился в вассальной зависимости от России. Внешней, а нередко и внутренней политикой эмира заправляло Политическое агентство (посольство) России в Бухаре. В этот период многие бухарские евреи переселились в Туркестанский край, возникли новые общины в городах Ферганской долины: Андижане, Маргилане, Намангане, Скобелеве. Российское законодательство различало евреев-коренных жителей Туркестана («туземных или местных евреев»), которые имели право жить в любой части Туркестана, но не во внутренних губерниях России, иммигрантов из эмирата (они представляли собой проблему для русских властей) и евреев-граждан Бухарского эмирата (собственно, «бухарских евреев» - тогда и возник этот термин).

Насильственная исламизация.

Мусульманский закон в целом терпимо относится к иноверцам-единобожникам и запрещает их насильственное обращение в ислам. Евреи и христиане считаются «народами книги» (т.е. теми, кто порвал с язычеством и признаёт Библию) и имеют статус охраняемого меньшинства («зимми»). Чтобы пользоваться этим покровительством, они обязаны выплачивать властям определенный налог («джизья»). Существует также ряд унизительных символических ограничений, принимавших в разное время более или менее суровую форму: синагога не должна быть выше мечети, еврейские дома должны отличаться от мусульманских, одежда зимми должна отличаться от одежды правоверного, запрещено носить некоторые виды головных уборов, ездить верхом на лошади или верблюде, выплата джизьи главой еврейской общины сопровождается тремя пощечинами (которые могут быть заменены дополнительным побором).

Немусульманам под страхом смерти запрещено склонять мусульман к вероотступничеству. Во многих случаях за одно и то же преступление немусульманам следует более суровое наказание, особенно, если преступление это имеет элемент оскорбления ислама. Это приводило к тому, что обвиненный в преступлении (справедливо или нет) еврей часто оказывался перед выбором, подвергнуться смерти или длительному заключению в тюрьму, либо принять ислам (что было бы воспринято как раскаяние) и заслужить прощение. Процедура перехода в ислам очень проста: достаточно произнести при свидетелях краткую фразу – символ веры. Известны случаи, когда евреев заставляли силой произносить эту фразу или же делать это без понимания последствий, обращая таким образом в ислам, хотя шариат и запрещает подобное принудительное обращение.

Будучи обращенным, еврей раз и навсегда становился мусульманином, на него распространялись общие для мусульман законы шариата, в частности, переход обратно в иудаизм считался отступничеством и мог караться смертью. Единственной возможностью вернуться к своей религии было уехать в место, где его никто не знает. Обращенные в ислам евреи, как правило, покидали еврейский квартал и начинали жить среди мусульман. Но поскольку их обращение было зачастую чисто внешним, они сохраняли приверженность тем или иным еврейским традициям. Часто такие новообращенные держались вместе и продолжали тайно исполнять иудейские обряды.

Первая массированая волна обращения бухарских евреев относится к середине XVIII века. Новообращенные, которых прозвали «чала» (что-то типа «ни то, ни сё» по-таджикски) селились на границе еврейского квартала и в тайне продолжали придерживаться иудаизма. Еще одна волна обращений прошла в начале XIX века. Англиканский миссионер Джозеф Вольф (1795-1862), кстати, еврейского происхождения, обнаружил в 1844 году 300 семей чала в Бухаре.

Насильственное обращение в ислам нашло отражение и в бухарско-еврейской литературе. В 1809 году Авраам бен Абульхаир написал на еврейско-таджикском языке поэму «Байди Худоидодч» («Плачь о Худойдоде»), которая посвящена трагедии насильно обращенного в ислам еврея Худойдода (это имя означает по-персидски «Богом данный» и, вероятно соответствует еврейскому Йонатан). Поэма эта сохранялась в рукописях и была опубликована в 1897 г. иранистом академиком К.Г. Залеманом в «Вестнике Императорской Академии Наук» в Петербурге.

Согласно опубликованному в 1951 г. сообщению этнографа И. Бабаханова, который опрашивал «чала» в Бухаре, при последних эмирах Абдал-Ахад Бахадуре (1885-1910) и Мир-Алиме (1910-1920) отношение к «чала» смягчилось, им часто удавалось проводить иудейские обряды, на что, благодаря взяткам, мусульманские власти смотрели сквозь пальцы.

Чала: надежда на «могущественного Белого Царя».

Иммиграция бухарских евреев в образованный в 1867 году Туркестанский край представляла немалую проблему для российских властей. В отличие от туземных евреев края, они не имели права жительства и подлежали выселению. Если до 1890-х годов статус евреев из Бухарского эмирата в Туркестане приравнивался к статусу иностранных купцов-евреев, что давало им право жить и владеть имуществом на всей территории Российской Империи, то с этого времени предпринимаются попытки ограничить их права. Согласно закону от 5 июня 1900 года, евреям, которые не могли доказать, что они или их предки проживали на территории края до присоединения его к России, было разрешено селиться в трех «пограничных» городах: Ош, Каттакурган и Петро-Александровск (Турткуль) при условии взятия ими промысловых свидетельств. Позднее к списку было прибавлено еще три города: Самарканд, Коканд и Маргилан. Вступление в силу этого закона откладывалось три раза: на пять лет, на три года и еще на два года. Массовые выселения евреев в эмират прошли в 1909-1910 гг., когда вступил в силу отсроченный закон 1900 г. о выселении.

Особенно болезненной эта ситуация была для бежавших из Бухары «чала», поскольку в случае возвращения их ждала смертная казнь. Многие из них ходатайствовали перед российскими властями о предоставлении вида на жительство. Исследователь А. Каганович обнаружил несколько лет назад ряд архивных документов, проливавающих свет на эту главу российско-еврейской истории. Вот что писала в 1901 г. Ай-Бибши Якубова военному губернатору Сыр-Дарьинской области:

Вам, Ваше превосходительство, может быть, не знакомы роковые для бухарских евреев слова «Слава Богу, я мусульманин». Этих слов страшится в Бухаре каждый еврей, в чем-то провинившийся, если присутствующие мусульмане усмотрят в его проступке малейшее, по их мнению, оскорбление их религии. Тогда один исход – или ведут в Кушбеги, и он, по засвидетельствованию трёх присутствующих мусульман, подлежит немедленному повешению, или собравшаяся толпа предлагает произнести в её присутствии «слава Богу, я мусульманин», и тем самым искупить свою вину. По принятии таким порядком мусульманства вся семья объявляется также мусульманской и передается мулле для наставления в вере и обрядах....

Почти все «чала» только по внешним проявлениям мусульмане, а в душе евреи. «Чала» ходят в мечеть, будто молятся, и вообще проделывают всё, что полагается мусульманам, ибо за ними следят соседи. В заперти же у себя дома они в строжайшей тайне чтут субботу, молятся под покровом ночи по еврейскому обряду Единому Богу и вымаливают себе у него прощение в невольном прегрешении. Беда, если кто-либо узнает и выдаст: вероотступников немедленно казнят через повешание, а раньше свергали с высокой башни на съедение собакам. Такая жизнь естественным образом привела к тому, что «чала» селятся отдельно, в особых кварталах, и сочетаются браком только между собою: ни истый мусульманин, ни тем паче еврей не отдадут им своих дочерей. Первые, потому что основательно не верят в религиозное чувство «чала», а вторые понятно почему...

И вот, влачат «чала» жалкую жизнь: полу-люди, полу-трупы под вечным домокловым мечем... Тем, кому это непосильно, один исход: бежать за пределы Бухарского ханства. До завоевания Туркестана русскими почти некуда было и бежать. Всюду мусульмане и потому «чала» бежали туда, где их не знали. Но вот на горизонте дикой Азии явились войска могущественного Белого Царя... Покоренный Туркестан стал единственным лучшим убежищем для беглых «чала»...

Ваше Превосходительство!... Прикажите ввиду исключительного нашего положения провести дознание о времени нашего поселения и образе нашей честной трудовой жизни.

В 1897 г. дочь российского купца первой гильдии Абдурахмана Калонтарова Мирьям обратилась с просьбой содействовать в освобождении её мужа к Туркестанскому генерал-губернатору барону Александру Борисовичу Вревскому (который выступал за предоставление евреям из Бухары права на жительство в крае; кстати, Вревский был сыном одной из возлюбленных Пушкина "Зизи" Вульф-Вревской). Мирьям писала, что её муж Давид Исхаков был ложно обвинен в прелюбодеянии, когда его застали вместе с мусульманами на праздновании в гостях с танцовщицей. Мусульман отпустили на следующий день, а её муж вот уже восемь лет содержится в зиндане.

Губернатор направил соответствующий запрос российскому Политическому агенту в Бухаре. В ответе действительный статский советник В. Игнатьев в целом подтвердил слова жены Исхакова и написал, что, по словам бухарского кази-калана, было арестовано несколько мусульман и два еврея. Один еврей согласился принять ислам и был отпущен, Давид Хаим Исхаков же отказался и должен был быть приговорен к либо к смерти, либо к пожизненному заключению. Он добавил, что Мирьям Исхакова много раз обращалась к эмиру с просьбой о помиловании, но ответа не получала, а Политического агенство, «не считало удобным вмешиваться в это щекотливое дело». Вревский, однако, считал иначе и наложил резолюцию «Шариат не ограничивает власть эмира в оказании милости преступникам.». В циркуляре, полученном Политическим агенством от генерал-губернатора, говорилось «Восьмилетнее заключение в зиндане Исхакова можно считать вполне достаточным наказанием... Такую твердость можно лишь отнести к его прекрасным нравственным качествам.» Исхаков был вскоре помилован эмиром.

Правовое положение «чала» было двусмысленным. С одной стороны, в Бухаре они считальсь мусульманами, и как мусульмане формально могли иметь право на жительство в России без ограничения, однако большинство из них не имело паспортов граждан эмирата. С другой стороны, как евреи, они подлежали высылке в «пограничные города». Многие чала не могли выплатить гильдейские пошлины, необходимые для получения промысловых свидетельств, поэтому им грозила высылка не только в «пограничные города», но и в эмират, где их ждала смертная казнь. Вопрос о правовом их статусе так и не был решен вплоть до 1918 года, когда они декретом Совета Народных Коммисаров были приняты в число граждан Российской Республики. Бухарский эмират вскоре прекратил существование.

Джедиды – «новые мусульмане» из Ирана.

Джедидами, от арбского «джедид-уль-ислам» («новый мусульманин») называли обращенных в XIX веке в ислам евреев из Мешхеда (где в 1839 г. имели место массовые еврейские погромы и насильственное обрашение) и других иранских городов. Как и в случае с «чала», они часто оставались тайными приверженцами иудаизма. После присоединения Туркестанского края к России многие из них мигрировали в Закаспийскую область и поселились в Мервском и Тедженском уездах. В Мерве действовал молельный дом джедидов, в котором они собирались по субботам.

В 1902 году численность джедидов составляла 229 человек, в 1910 их было уже 663 человека. Главным их занятием была торговля (в основном, персидскими коврами) и ростовщичество. На протяжении 1900-х годов власти Закаспийской области не могли прийти к окончательному решению, следует ли выселить незаконно проживавших в крае джедидов обратно в Персию. Сторонники выселения ссылались на «вредность» их деятельности, состоявшей якобы в контрабанде ковров и «эксплуатировании местного населения путем ростовщичества». Противники выселения, напротив, говорили о пользе от джедидов.

Начальник Закарпатской области генерал-лейтенант Усаковский был против высылки, ссылаясь на то, что контрабанда ковров прекратилась после того, как был разрешен их ввоз, и считая, что в случае высылки джедидов их место в качестве ростовщиков займут персы и армяне. Последние же «гораздо опаснее евреев в смысле эксплуатации окружающего населения. Иностранного подданого еврея, в случае вредных деяний с его стороны, мы всегда можем выдворить административным порядком, а от армянина не так-то легко отделаться, потому, что он пользуется правом граждаства, одинаковым со всеми русскими.» Благодаря докладу Усаковского высылка джедидов была отсрочена до 1910 г., когда вступал в силу указ от 1900 г. о высылке евреев-иностранцев из Туркестанского края.

В 1910 г. последовало распоряжение генерал-губернатора Самсонова о выселении всех иностранных евреев, включая джедидов. Представители общественных и деловых кругов пытались предотвратить высылку. Например, глава среднеазиатского отделения Русско-китайского банка Миляшевич писал: «Выселение их вызывает непоправимый вред торговле, повлияет на прекращение платежей многими фирмами, погубит надолго торговлю Мервского района с Персией и Москвою». По линии Военного министерства против выселения ходатайствовал депутат Государственной Думы Фридман. Туркмены Мервского оазиса писали: «Эти самые евреи отличались высокой честностью во всех расчетах... Все наши наличные капиталы находятся у евреев, но получить обратно в настоящую минуту мы их не можем... ибо евреи пустили наши вклады в оборот и рассчитываться с нами не могут». За оставление джедидов ходатайствовало и Персидское агенство в Асхабаде, заявляя, что они являются мусульманами, а не евреями (отметим, что принятая в 1908 г. в Иране конституция уравнивала евреев и христиан в правах с мусульманами).

Однако Самсонов оставался непреклонен, считая, что деятельность евреев вредна. Его мнение разделил и новый начальник области Шестак: «Джедиды, сохраняя все отрицательные стороны еврейской национальности, представляют вредный для области элемент». Выселение последовало в августе 1911 года. Таким образом, если в случае беженцев-чала, которым грозила смерть в Бухаре, российскими властями принимался во внимание гуманитарный аспект проблемы, ситуация с джедидами рассматривалась только с точки зрения экономической целесообразности.

От джедидов иногда отличают небольшую группу джемшидов – евреев-мусульман из Афганистана, которые разделили ту же участь.

Некоторые мусульманско-еврейские обычаи.

В самой Бухаре группа чала сохранялась и после революции, хотя большинство из них либо вновь стали считать себя евреями, либо, напротив, забыли о своих корнях. Однако влияние ислама на евреев не сводилось к насильственному обращению. Многие народные обычаи и поверья бухарских евреев имеют мусульманское происхождение. Это прежде всего касается магии, знахарства, амулетов, заговоров. Хотя евреи имеют собственную богатую традицию изготовления амулетов, демонологии и мистики, основанную на каббале, и популярную в Средней Азии, некотрые обычаи явно заимствовались у мусульман. Народные верования иногда соединяли элементы иудаизма, ислама и язычества. С другой стороны, и мусульмане могли прибегать к помощи еврейских знахарей и колдунов.

В 1964 году в карьере близ Алмалыка (в Ташкентской области) было обнаружено два камня с надписью черными чернилами еврейским письмом (см. фото). Камни были переданы в Археологический музей при Ташкентском университете. Ученый из Узбекистана А. Калабан, эмигрировавший в Израиль, лишь частично разобрал эти надписи и опубликовал в 1977 году заметку о них (из его описания, правда, следует, что они были обнаружены не в Алмалыке, как указано в инвентарных записях, а в Янгеюле, тоже городе Ташкентской обл.). По его мнению, в одной надписи речь идет о вдове по имени Биби, дочь Багира, которая обращается к заклинателю, чтобы избавиться от образа мужа, являющегося ей во сне. В другой надписи, по словам Калабана, речь о женщине по имени Зулейха, ревнующей мужа к другой женщине по имени Фатима.

Текст надписи, в той мере, в какой его можно разобрать, приведен ниже. Он явно представляет собой проклятие, составлявшееся по заказу колдуном. Текст на смеси иврита и таджикского, записан еврейскими буквами, некоторые слова огласованы. Проклятие состоит из стандартных формул, часто повторяемых по несколько раз, и вписанного имени проклинаемого и заказчика. Формулы могут иметь происхождением еврейские или мусульманские источники. О точном переводе такого текста говорить не приходится, поскольку многие выражения вне контекста просто не имеют смысла.

Первая надпись начинается с традиционной мусульманской формулы «Во имя Аллаха милостивого и милосердного!» Далее: «плачь из-за мужа ее, Зулейха-Парея» Далее следует магическое заклинание, причем отдельные формулы повторяются по несколько раз: «сума-кашт, сума-кашт», «мэлэх-мэлэх-мэлэх» («царь» на иврите) «амен-амен-амен, сэла-сэла-сэла» (это типичное выражение для молитв на иврите, заимствованное из псалмов), «ал-эгэл, ал-эгэл, ал-эгэль» («эгель» на иврите «ягнёнок»). Далее идут слова «возлюбленный (по-таджикски «мухиб»), а рука Фатимы, дочери Улегбихи», «войдут они с именем Ихнусам-Ихнусам-Ахинусам, Булицой-Брош-Ушиштилках, Хаваш-Хавиш-Хаха, Захба-Закха-Захба» (имена демонов повторяются с вариацией одной-двух букв), «запишу я имена тех, кто удалится и сгорит, и запылает сердце ее, и душа ее, и почки ее, Фатимы дочери Улукбы».

Вторая надпись сохранилась хуже. Можно прочитать «...биби, дочь Багира ... Биби, дочь поднялась любови и возлюбленный, рука и возлюбленный Хамдам, сын Биби Мига Биби Брига Хамдам, сын Баки Мухаммада сгинет» (последнее слово по-таджикски). По-видимому, речь идет о надписи примерно аналогичного содержания и назначения. Можно предположить, что еврейский колдун записывал проклятия на камне, после чего заказчик должен был спрятать или выбросить камень, так он и попал в карьер.

Подобные надписи позволяют говорить о синкретизме традиции, к которой они относятся. Сама запись еврейскими буквами, отдельные фразы на иврите однозначно указываеют на еврейское происхождение этих памятников. Вступительная формула свидетельствуют о мусульманском влиянии, а таджикские элементы заклинания и названия демонов могут иметь основой народную традицию. Характерно, что все имена собственные в этом проклятии нееврейские. Можно предположить, что и колдун, и обратившаяся к нему женщина были «чала», либо же мусульманская женщина обратилась к еврейскому колдуну. А Калабан отмечает, что среди узбеков и таджиков евреи пользовались славой колдунов, соответствующий эпизод есть, например, в романе «Минувшие дни» (1925 г) узбекского писателя Абдулы Кадири.

Транслитeрация надписей:

[bismilahi rakhm]anu rakhim suma qasht // suma qasht qolo bochim min ba‘lo // Zaleycha Preya kol khigarkho kol khigarkho // kol khigarkhin kol ashro qasha qusta // awwal khol avra… // min … // Mil-bay ben Kamam ‘ivdu merim waa‘al // mukhib wa-dusti Fatima bat ’Uluq Bikhi // Fatima bat ’Elkakha bay acka dust wa-mukhib // wa-ahava…  nirdaf amen amen amen sela // sela sela al ‘egel al ‘egel al ‘egil be-shem // ikhnusam ikhnusam li akhinusham  be-shem // bulitzo‘i brosh urshishtilkakh be-shem // khavash khavish khacha zakhba zkh‘a zakhba melech meleck // melech me‘az rasham ani ha-shemot she-yarkciq wa-yasrof // wa-yehalhev lev we-nafshan we-klayotan // Fatima bat Uluqba

...Bibi bat Bagira.. // Bibi bat ‘Ala khubi wa-mukhib // dusti wa-mukhibi Hamdam ben // Bibi miga bibi briga Hamdam // ben Baqi Mukhamad Baki // h’azir gardat

ЛИТЕРАТУРА

А. Каганович. О евреях-мусульманах, проживавших в Туркестанском крае. По архивным материалам // Евреи Средний Азии в Прошлом и настоящем. – СПб., 1995.

М. Занд. hитйашшевут hа-йеhудим бе-’Асия hа-Тихона б-имей кедем ув-имей hа-бейнайим hа-мукдамим (Расселение евреев в Средней Азии в древности и в раннем средневековьи) // Пe‘амим, 35 (1988).

М. Занд. Йеhадут Бухара ве-кибуш ’Асийа hа-Тихона бидей hа-русим (Бухарское еврейство и русское завоевание Средней Азии) // Пe‘амим, 35 (1988).

Б. Ярошевский. ‘Аль ма‘амадам hа-мишпати шель йеhудей ’Асийа hа-Тихона (О правовом положении среднеазиатских евреев) // Пe‘амим, 35 (1988).

М. Харэль (Бабаев). Нахалат Йа‘аков (Удел Иакова). Тель-Авив, 1983.

А. Калабан. Кетовот ‘иврийот мe-Асийа ha-Тихона (Еврейские надписи из Средней Азии) // Йеда‘ ‘ам, т 18, вып. 43-44 (1977).

The Judeo-Muslim Marranos of Bukhara /ed. R. Lowenthal. Washington, 1958 (Эта брошюра содержит перевод на английский двух русских статей о чала: Д. Йофан, «Научное исследование истории туземных евреев Бухары и Туркестана, чала и части горных таджиков», Новый Восток, №1, 1932 и И. Бабаханов, «К вопросу о происхождении евреев-мусульман в Бухаре», Вестник Этнографии, №3, 1951.)

[Гость Эльтебер]

Евреи в Кыргызстане

Александр Ярков

Введение

Актуальность проблемы определяется рядом факторов. Во-первых: в настоящее время Кыргызстан, как независимое государство, активно формирует свою внешнюю и внутреннюю политику, опирающуюся на реалии современного мира. Тем более, что внешне- и внутреннеполитическая ситуация в Кыргызстане не является исключением в СНГ. В большинстве возникших после распада СССР новых независимых государств изменения в социальных, политических, культурных ориентирах, рост этнического самосознания отражаются: в попытках пересмотреть «общее» историческое прошлое; в стремлении каждого этноса реализовать свой этнокультурный потенциал.

Во-вторых: с крахом «реального социализма» с его идеологемами «новая историческая общность - советский народ», «интернационалистская сущность советского человека, возник не только идеологический вакуум, но и обострились межэтнические и межконфессиональные отношения, нередко приводя к конфликтам, войнам. Не миновали бедствия и Кыргызстан, со всей остротой поставив вопрос о необходимости системного анализа событий прошлого и настоящего в этой сфере. Кризисы выявили слабый «ток» внедрения либеральных ценностей в традиционное общество, острые противоречия между процессами модернизации в финансово-экономической сфере и устоявшимися социально-культурными отношения.

Необычность и сложность ситуации состоит в том, что распологаясь на границе нескольких цивилизаций (при всей условности применяемых понятий), имея собственную непростую историю, Кыргызстан является родиной не только для титульного этноса - кыргызов, но и для представителей 80 этносов и этногрупп, каждый из которых несет отпечаток самобытной культуры, уходящей корнями в глубину веков.

В-третьих: еврейская диаспора представляет огромный интерес, поскольку по своему мировоззрению, ценностным ориентациям она отличительна от других этносов Кыргызстана, исторически связанных с исламской или христианской цивилизациями.

Конечно, при исследовании одной составной из большой группы элементов полиэтнического Кыргызстана трудно выдержать «фокус» - все время подстерегает опасность оказаться в «плену исключительности» изучаемого объекта.

На примере еврейской диаспоры можно определить не только место евреев в жизни региона в различные исторические эпохи, но и проследить изменения в традиционной культуре, ментальности носителей, проанализировать сложность соотношений этнокультурного компонента и государственной идеологии. В этой связи остро необходимо, что впрочем, осознается уже учеными и публицистами [1], создать «полиэтническую историю Кыргызстана», где найдут свое место история и культура всех этносов, их взаимоотношения. Тем более что взаимоуважительное отношение между этносами и конфессиями в небольшом географическом пространстве Кыргызстана складывалось тысячелетиями.

Сегодня население Кыргызстана отличается этноконфессиональным разнообразием: здесь проживают представители 80 этносов, исповедующие христианство, ислам, буддизм, иудаизм и ряд нетрадиционных религий. По данным 1999 года при общей численности жителей в 4634900 человек основной этнос - кыргызы составляли 3128148 человек. Затем следовали самые большие этносы: узбеки - 664956 и русские - 603189, а евреев (среди прочих, более малочисленных этносов) насчитывалось всего 1564 человека.

Толерантность в подобных условиях крайне необходима и является неприменным условием сегодняшней политической стабильности государства - иначе возобладает националистические тенденции в политике, требующие, чтобы «политические и этнические единицы совпадали» [2].

В этой связи отметим, что лозунг «Кыргызстан - наш общий дом» должен быть наполнен конкретным содержанием как в политическом, социальном, так и научном плане. Как нам представляется, важно и остро необходимо проанализировать и вклад в историю, экономику, культуру Кыргызстана всех этносов, в том числе и еврейского - одного из самых своеобразных.

Конечно, история и культура евреев уходит корнями не только в далекое прошлое, но и в иное географическое пространство и, как всякое сложное явление, требует всестороннего и глубокого изучения. Анализом культурного феномена еврейской диаспоры занимается, наряду с другими дисциплинами, и история. Ее операционное поле - этнос, сообщество, страна, что позволяет не только изучить историю и культуру на уровне сбора эмпирических данных, но и осмыслить тенденции их развития. Обращаясь, в частности, к изучению ценностей (в том числе в их динамике) приходим к выводу, что в поведении этноса и индивида немало установок, детерминированных не только природой и экономическими условиями, но и культурой, историей. В этой связи отметим ложность мнения, что можно изменить культурные установки революционными мерами.

На протяжении человеческой истории межкультурные и межцивилизационные контакты были исключительно важны. Но в советском обществоведении доминировала идея об изучении «самых объективных - классовых тенденций развития» в контексте господствующей идеологии. Марксистско-ленинская национальная политика содержала определенную программу (отраженную, например в идеологеме «Дружба народов»), в практике опровергавшуюся, и, прежде всего, в ограничении прав человека на развитие своей этничности - через язык и культуру.

Деперсонализированная логика общественного развития исключала положение о том, что всякая общественная система имеет субъективную сторону, состоящую не только из отдельных индивидов, но и этносов, социальных групп, партий и движений. Актуальна эта проблема и в настоящее время. Общество, например, должно знать, что лежит в основании этнических характеристик, на что ориентирован тот или иной этнос, его различные социальные группы. В этой связи подчеркнем, что при анализе историко-культурных процесов среди евреев Кыргызстана интересна возможность рассмотреть два взаимосвязанных, а в ряде случаев и дистанцирующихся, что тоже представляет научный интерес фактора генезиса: этнического и конфессионального. Ведь это обусловило сохранение иудейской религии и еврейского этноидного ядра в сложных перипетиях исторической судьбы и в азиатском окружении.

Все вышеназванное и определяет актуальность проблемы, вынесенной в заглавие.

Степень изученности. По истории и культуре евреев в мировой науке написано уже достаточно много работ, где «еврейский вопрос» рассматривался неотделимо от истории еврейской общины в христианском мире. Анализ всех этих работ, безусловно, важных и интересных, не входит в нашу задачу. Исключение делается для тех работ, которые в той или иной степени касаются заявленной темы, о чем будет сказано ниже.

В кыргызской науке (и публицистике) круг публикаций, посвященных данной проблеме, весьма ограничен. Известно, что в целом в советской обществоведческой науке существовала жестко регламентированная система, исходящая из «единственно верной теории» в СССР, согласно которой этническое подчинялось классовому. Изучение этнокультурной истории основывалась на идее преимущественного исследования доминирующего в той или иной союзной республике этноса. Это, в принципе логично, но соотношение в объеме исследований по коренным и иным этносам непропорционально их численности. Между тем, очевидно, что история татар в Узбекистане существенно отличается от истории их соплеменников в Литве.

Касается это и состояния исследования этнокультурной истории в Киргизской ССР, где изучалась в основном история кыргызов. Относительно неплохо изучалась история дунган - благодаря существовавшему в составе Академии наук республики сектору дунгановедения. Еденичными до периода перестройки были исследования и публикации, посвященные истории других этносов, населявших Киргизскую ССР: калмыков, украинцев, и ряда других. Таким образом, распространенный в науке в советский период подход, страдая известной схематичностью, почти исключал изучение проблем взаимоотношений этносов, бытования их истории и культуры в рамках одной республики.

Особенно «опасным» представлялось советским идеологическим органам изучение истории тех этносов, которые могли на основе активизации этнического самосознания поставить вопросы о возрождении утраченной государственности (например, немцев Поволжья и татар Крыма) или праве на эмиграцию (например, евреев и поляков). К тому же, с точки зрения значительной части советских обществоведов: советские евреи - только часть «новой исторической общности - советский народ», и ни о каком их конфессиональном или этническом своеобразии не может идти речь. В этом отдельные ученые советской эпохи удивительно похожи на своих дореволюционных коллег: тогда господствующее положение в Российской империи занимало православие, и еврейский вопрос нес отпечаток негативного отношения к иудаизму. Российские, а затем и советские ученые, как правило, пристрастно судили о еврейской истории и культуре. Причина тому - антисемитизм, о чем есть необходимость сказать особо.

Безусловно, по сравнению с другими регионами СССР в Кыргызстане антисемитизм проявлялся слабее. Основа тому - исторически сформированная толерантность, так как кочевники слабо подвержены религиозному догматизму. К тому же здесь издавно пересекались различные цивилизации и культуры. А в «христианских» и «мусульманских» регионах России «корни» антисемитизма покоятся в глубинах сознания многих поколений, начиная со средневековья. Все это сформировало в дореволюционной России религиозную нетерпимость к иудеям, а в СССР (в отдельные периоды) это было связано с культивировавшейся государством и обществом политикой антисемитизма. В СССР он нагнетался в 1930-80-е годы в различной форме, и не только против общественных деятелей и ученых-евреев (имевших отношение к событиям новейшей кыргызской истории и культуры), отбивая желание заниматься иудаикой. В этой связи отметим точность высказывания Д.С.Лихачева, лично пережившего трагические дни советской науки: «Считалось непреложным, что в науке действует две противоречащие воли: одна классово-приемлемая и другая классово-враждебная этой первой - соответствующая пролетарской идеологии. Отсюда стремление увидеть в несогласных вылазки врагов, стремление не доказать свою точку зрения, а "разоблачать" любую другую. Отсюда появление в науке огромного числа "врагов" существующего строя, подрывающих власть, вредителей, просто преступников, подлежащих аресту и наказанию - вплоть до расстрела» [3].

Несмотря на толерантное, в целом, отношение местного населения, антисемитизм в Кыргызстане все-таки присутствовал. «Припоминая» происхождение ученых и педагогов-евреев, их наказывали за собственный взгляд на еврейский вопрос как за «идеологическую диверсию». Так, например, за продиктованую на школьном уроке цитату из «Конармии» И.Бабеля в 1937 году исключили из партии Р.М. Видерман. За изучение истории евреев в Центральной Азии в 1938 году с ярлыком «сионист» был осужден З.Л. Амитин-Шапиро, хотя одним из первых в мировой науке он взялся за изучение истории евреев в Синьцзяне, что граничит с Кыргызстаном.

Конечно, не стоит все сложности развития исторической науки в республике сводить только к борьбе с «еврейским следом». Но нельзя игнорировать тот факт, что идеологические органы нередко использовали еврейское происхождение отдельных ученых как «усугубляющий» их вину фактор. В 1949 году большую группу научных работников заставили публично признаться в «безродно-космополитических (!) ошибках» при исследовании кыргызского героического эпоса «Манас». «Грубой политической ошибкой» евреев С.Абрамзона, А.Бернштама, В.Жирмунского и кыргыза Т.Саманчина идеологические органы республики решили считать поиск этими учеными греческих, иранских, монгольских и других заимствований в эпосе. Позже за капитальный труд «Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи», ныне считающий классическим, С.М.Абрамзона вновь подвергли страшнейшей обструкции. Сразу по двум статьям - «еврейский буржуазный национализм» и «космополитизм» на десять лет был осужден А.Исбах.

С подачи ЦК КПСС известное «дело трикотажников» (по которому были осуждены не только евреи, но и кыргызы, русские, украинцы) было названо «еврейским», формируя тяжелую морально-нравственную атмосферу для многих евреев, работавших в республике, в том числе и в науке.

Не поощрялось исследование еврейской тематики и потому, что часты были обвинения евреев в предательстве интересов земли, ставшей их второй родиной. В первую очередь это видно из газетных публикаций разных лет, а также из пропагандистской литературы. Эти обвинения опровергаются фактами - многие евреи были патриотами Кыргызстана. Примером может служить фрагмент из письма, написанного репрессированным руководителем республики середины тридцатых годов М.Л. Белоцким, который просил К.Е.Ворошилова позаботится не только о своих детях, но и «о Киргизии, поскольку ей много навредили».

В сложившихся условиях об отдельных феноменах иудаизма и еврейской культуры, принесенных в регион еще в средневековье, учеными говорилось обычно вскользь, хотя в эпосе «Манас» есть немало упоминаний о евреях. Советское государство противопоставляло культуру религии и верованиям, сделав атеизм господствующим мировоззрением, а обществоведческие науки - оружием в борьбе с религией. Если и изучалась религия, то только в ключе «вредоносной» идеологии. В этом отношении показательны брошюры А.Б.Доева «Современные религии. Учебное пособие. Для студентов заочного и вечернего отделения» и М.Абдылдаева «Из истории религии и атеизма в Кыргызстане», хотя и изданы относительно недавно - в 1987 и 1991 годах [4]. Специалистов по атеизму редко занимала задача понять специфику религиозного сознания и особенностях бытования «островка» иудаизма в «океане» окружающего исламского мира. Лишь в книге А.С.Табышалиевой «Вера в Туркестане (Очерк истории религий Средней Азии и Казахстана)», вышедшей в Бишкеке в 1993 году, есть беглое упоминание о сторонниках иудаизма [5].

Сведения о численности и миграции евреев (наряду с прочим населением) можно подчеркнуть из сборников документов, подобных сборнику «Социально-экономические проблемы миграции населения Кыргызской Республики (1991-1996 гг.)», изданному в 1997 году и информационно-аналитического бюллетеня «Этнический мир», издаваемого Информационно-исследовательским Центром Ассамблеи народа Кыргызстана [6].

Отдельные стороны жизни еврейской диаспоры можно реконструировать, анализируя опубликованные воспоминания. Так, о своем детстве и традициях еврейского воспитания вспоминал в мемуарах И.И.Майзлер, шестьдесят лет своей жизни строивший различные объекты в республике. Назовем также описание творческой и жизненной биографии народного артиста СССР, ведущего актера Русского академического драматического театра Л.Л.Ясиновского в книге Д.Кочнева «Леонид Ясиновский: очерки творческого пути», изданной во Фрунзе в 1987 году, где упоминаются та самая борьба с «космополитизмом», от которой пострадал Ясиновский.

Отметим также «Еврейскую кухню» А.С.Кацева (Б., 1991), где рассматривались отдельные элементы еврейской бытовой культуры. Интерес представляют публикации М.М.Ронкина «Евреи» и И.Аминова «Яхуди» в журнале «Литературный Киргизстан» в 1989 году (в 1991 году вошли в сборник статей «Под небом Киргизстана»). В статьях М.М.Ронкина и И.Аминова впервые рассказывалось об этом своеобразном этнокультурном феномене в Кыргызстане. К сожалению М.М.Ронкин (хотя озвучил известную в иудаике позицию о том, что «В условиях отсутствия социального, политического, языкового и территориального единства лишь религия предков - иудаизм - могла сохранить этническую и культурную общность древних иудеев») был не свободен от традиционных взглядов советской идеологии на иудаизм. Это отразилось в его высказывании: «Естественная тяга евреев к единению на чужбине в условиях жестоких притеснений, погромов и дискриминации ловко эксплуатировалась, да и сейчас эксплуатируется религиозной верхушкой еврейских общин, провозгласивших иудаизм единственной связующей силой еврейской нации» [7]. В статье И.Аминова «Яхуди» содержались и неверные сведения, о чем подробнее будет сказано дальше.

В разные годы высказывались о евреях в Кыргызстане на кыргызском, русском, иврите: манасчи С.Орозбаков, акын Т.Шабданбаев, писатели А.М.Баршай, Д.П.Маркиш, И.(Е.)Рисс, В.С.Чернов, поэты Л.Г.Аксельруд, С.Н.Бромберг, В.Ц.Гурович, А.Г.Зарифьян, З.И.Кабекова, А.С.Кацев, М.М.Ронкин, М.И.Синельников, Л.А.Шейман и другие. Но эти произведения художественной литературы нельзя отнести к прямым документальным источникам.

В 1998 году в «Вестнике Международного Университета Кыргызстана» опубликована статья С.В.Плоских «У истоков кыргызской научной библиографии», рассказывающая о личности З.Л.Амитина-Шапиро. Отметим, что наряду с интересными данными там высказана спорная мысль об отсутствии в Кыргызстане корней антисемитизма [8]. Приведенные в диссертации факты, к сожалению, свидетельствуют, что он реально присутствовал в Кыргызстане, поскольку здесь были для этого и исторические причины и среда, «орошаемая» государственной политикой по отношению к тем, кто являлся или потенциально мог быть другим (то есть выделявшимся на остальном фоне).

В октябрьском (1999 года) номере журнала «Дружба народов» опубликована статья писателя А.Приставкина, касающаяся известного «дела трикотажников», а в конце 1999 года увидела свет написанная Ч.Ш.Жакыповой книга «Конфискация жизни» [9], освещающая это дело. Данные из книги Ч.Ш.Жакыповой использованы в диссертационной работе, поскольку они проливают свет на один из самых сложных вопросов в жизни диаспоры.

Интересен по фактическим данным сборник воспоминаний евреев-участников Великой Отечественной войны и тружеников тыла «Мы все помним», вышедший накануне 55-й годовщины Победы, рассказывающий об отдельных сторонах тылового быта в Кыргызстане. Статья О.П.Поповой «Произведения еврейских художников в собрании КНМИИ», опубликованная в журнале «Курак» (издаванном Фондом «Сорос-Кыргызстан» в 2000 году), рассказывает о художниках-евреях и их произведениях, имеющихся в Кыргызском Национальном музее изобразительных искусств. Но там, к сожалению, нет имен А.С.Бергера, С.М.Дудина-Марцинкевича и других художников, внесших известный вклад в развитие искусства.

Из публикаций на английском языке информативна статья бывшего фрунзенца Е.Рисса «The Jews of Bishkek (Frunze). A Socio-Demographic Profile of a Small Jewish Community» в «Jews in Eastern Europe» [10], где приводятся интересные данные о евреях (в основном по столице), использованные при написании работы. Некоторые фактические данные по истории евреев в Кыргызстане различного периода можно почерпнуть в сборнике научных статей «Евреи в Средней Азии. Прошлое и настоящее (экспедиции, исследования, публикации)», вышедшем в Санкт-Петербурге в 1995 году [11].

Необходимо подчеркнуть, что вопросами политики в бывших республиках СССР, в том числе и положением евреев в «мусульманских» регионах Средней Азии, занимаются в научных учреждениях Израиля и России. Так, благодаря их усилиям увидели свет тома Краткой Еврейской энциклопедии (КЕЭ), изданной в Иерусалиме в 1976-98 годах, Российской Еврейской энциклопедии (РЕЭ), изданной в Москве в 1974-97 годах, на которые будем ссылаться в исследовании.

Исследуют «еврейскую тему» в Средней Азии и ученые из Центра Каммингса русских и восточноевропейских исследований (The Cummings Center for Russian and East European Studies) Тель-Авивского университета. В частности, под редакцией известного ученого Я.Рои в 1995 году в Лондоне вышел сборник статей, посвященных данным проблемам - Muslim Eurasia: Confection Legacies [12]. При активном участии того же Я.Рои осенью 1999 года там же, в Израиле состоялась конференция, посвященная современному положению с демократией и плюрализмом в Средней Азии, в которой участвовали не только израильские ученые: но и специалисты из Германии, Кыргызстана, анализировавшие положение и в Кыргызстане.

На английском языке в 1996 году в «Kyrgyzstan journal» вышла статья А.В.Никсдорфа [13], которая популяризирует уже известные факты из жизни евреев в республике.

В последние годы очень много информации о современной жизни и истории еврейской общины содержится в материалах, опубликованных на страницах газеты «Мааян» (выходит с января 1996 года), в частности, написанных ее редактором Л.Я.Зеличенко. При критическом отношении к отдельным статьям в «Мааяне» из-за характерной завышенной самоценки (известной как «аберрация этнического зрения»), их вполне возможно использовать. Немало информации почерпнуто также из периодической печати республики 1920-2000-х годов.

Данной темой занимался и автор. В монографиях «Евреи в Кыргызстане», «Из истории взаимоотношений Беларуси и Кыргызстана», «Беларусь и Кыргызстан: от контактов - к диалогу», «Беларусы в Кыргызстане: Путь к духовному возрождению», в ряде статей на русском и английском языках, опубликованных в 1992-2002 годах на страницах журналов «Kyrgyzstan journal», «Курак», «Центральная Азия и культура мира» и в сборниках статей, автор попытался осветить отдельные страницы истории местной еврейской диаспоры [14].

Отметим, что уже после публикации монографии «Евреи в Кыргызстане» вышли: в Бишкеке - статья А.С.Кацева «Религиозная традиция и человек на рубеже тысячелетий (Заметки о восприятии иудаизма сегодня)» в трудах Института мировой культуры, где рассматриваются актуальные вопросы современного существования этой религии в Кыргызстане; в Иерусалиме - книга А.М.Баршая «Праотец Авраам любит их (Рассказы о людях Израиля)», где есть сюжеты о кыргызских евреях [15].

Это еще раз подчеркивает положение о том, что вопрос о необходимости специального изучения истории еврейской диаспоры остается актуальным. Это подчеркивается в откликах и рецензиях, поступивших после выхода в 2000 году монографии «Евреи в Кыргызстане» из России, Израиля, США, Польши, Германии.

Цель предпринятого исследования заключается в комплексном системном, по возможности полном анализе основных этапов, процессов и проблем истории евреев в Кыргызстане на основе выявления и осмысления механизма самоорганизации еврейской диаспоры и социального воспроизводства еврейской культуры в условиях диаспоры.

Конечно, в рамках даже одной этнической культуры могут существовать различные ценностные ориентиры, и в этом еврейская культура Кыргызстана - не исключение. В пространстве этой одной этнической культуры можно выявить различные технологии культурного выживания, определить ряд характерных особенностей, присущих отдельным социальным группам еврейской диаспоры Кыргызстана. Тем более что эта часть пестрой этнической палитры региона заметно сокращается.

Хронология исследования охватывает время с развитого средневековья (когда здесь появились первые евреи и различные элементы еврейской лингвокультурной и этноконфессиональной традиции) до настоящего времени - начала ХХI века, характеризуемого сложением полноценной диаспоры. Разделение этого периода на отдельные этапы условно, поскольку разносоставные элементы диаспоры существуют по своим особым законам развития.

Источниковую базу исследования составили архивные материалы (многие из которых в научный оборот вводятся впервые), опубликованные источники, периодическая печать и эпистолярные материалы. Изучая литературу и архивные источники, освещающие вопросы бытования иудаизма, судьбу еврейской диаспоры в Кыргызстане, приходится с сожалением отмечать, что они не отличаются полнотой анализа, а зачастую и объективностью. Как правильно отметил А.Г.Вишневский: «В СССР … феномен диаспоры почти не привлекал внимание исследователей» [16], следовательно, и интерес исследователей к источникам был небольшим.

Основной массив привлеченных автором документов отложился в Центральном государственном архиве Кыргызской Республики (ЦГА Кырг.), в частности, по иудейской общине - в фондах 2597 и 2568, связанных с деятельностью Уполномоченного по делам религии при Совете Министров Киргизской ССР. Сотрудники этого специального государственного органа по надзору за выполнением законодательства о религиозных культах были пристрастны в анализе внутренних процессов в среде сторонников иудаизма, выполняя соответствующий соцзаказ.

Несколько интересных документов сохранилось в фонде 56 Республиканского архива общественно-политической документации (АОПД Кырг. - бывший партийный архив). В архиве Службы национальной безопасности Кыргызской Республики обнаружены дела, касающиеся евреев, незаконно репрессированных в 1920-50-е годы. Интересны документы из архива музея М.В.Фрунзе, коллектив которого несколько лет назад (совместно с диссертантом) проводил поисковую работу по истории и культуре различных этносов Кыргызстана, в том числе и еврейского. Привлечены также документы, хранящиеся в ряде архивов Казахстана, Узбекистана и России, касающиеся истории евреев, оказывавшихся здесь в различные периоды.

Дополнить сведения архивных документов помог опрос прихожан синагоги и воспоминания старожилов, личные письма, документы и фотографии, собранные диссертантом в различных регионах республики. Они дали нетривиальный материал для выводов и обобщений, в том числе о роли государственных органов надзора за деятельностью религиозных организаций.

В работе автором отчасти использованы архивные и опросные материалы, собранные Л.Я.Зеличенко, П.А.Мух и другими авторами статей, опубликованных в газете еврейской диаспоры республики «Мааян». Воспользовались мы и некоторой частью информации, что находится в INTERNET.

Научная новизна заключается в том, что впервые в обществоведческой науке Кыргызстана этнокультурная история одной из ее диаспор - еврейской рассматривается в качестве самостоятельного объекта научного исследования.

В работе предпринята попытка освещения таких малоисследованных страниц, как: первое появление элементов еврейской лингвокультурной и этноконфессиональной традиции в Кыргызстане; причины и характер их миграции и эмиграции; взаимоотношение евреев и остального полиэтнического населения в различных регионах республики. Это дало возможность ввести в научный оборот значительное число новой исторической информации, выявленной в архивных фондах, музеях, синагоге, общественных и частных собраниях.

[Гость Эльтебер]

Глава 1. Освоение евреями Кыргызстана, как пространства

1.1. К этноопределениям «еврей», «еврейская культура»

Известное высказывание Р.Киплинга о противопоставлении Востока и Запада имеет особую остроту для Кыргызстана, поскольку он является регионом активных этнокультурных контактов, в том числе и с еврейским этносом (как устойчивой общностью людей с присущими культурно-психологическими признаками и сознанием, которая не всегда имела общий язык и общую территорию).

Никогда не достигая и 2% от общей численности населения Кыргызстана, местные евреи различных этнолингвогрупп (ашкеназы, яхуды, горские, грузинские, а также караимы, отнесение которых к евреям вызывает научные споры) оставались частями огромного субэтноса - еврейского. В свою очередь, судьбу евреев и иудаизма в Кыргызстане необходимо рассматривать в пространстве и во времени (хотя, как считает А.Гешель, «Евреи Восточной Европы жили больше во времени, чем в пространстве»1) в связи с конкретной общественно-политической, социально-экономической ситуацией на евразийском континенте, в регионе, в стране.

В Кыргызстане, как регионе с особой историей, в различные периоды оказывались по воле случая и властей евреи из разных стран, что отразилось на их самосознании. Так, например, живущий в Бишкеке Р.Ф.Дойч родился на территории Северной Буковины, которой только в ХХ веке «выпала судьба» побывать в составе Австро-Венгрии, Румынии, Советского Союза и ныне независимой Украины. Не будем также упускать из вида, что в силу различных причин немало этнических евреев были записаны в документах русскими, украинцами, белорусами, поляками, кыргызами, дунганами. Так, значительный вклад в географическое освоение Кыргызстана в середине ХIХ века внес кантонист Вараксин, имевший после насильственного крещения в православие редкое христианское имя Анемподист. В 1931 году опасаясь за жизнь дочери (которую в школе избили одноклассники, обозвав «грязной жидовкой»), мать записала С.И.Подольскую русской. На фронте в 1942 году бывший житель поселка Рыбачье А.И.Беккер «вызывал интерес» у сотрудников Особого отдела, поскольку по паспорту был записан русским, по отцу являлся немцем, а по матери считался евреем. Между тем особистам необходимо было всех российских немцев отозвать с передовой и отправить в трудармию. Интересно, что, жившего и работавшего некоторое время в России А.И.Беккера местные уроженцы называли «киргизом». Боясь за будущее сына и дочери Г.М.Гурфункель в 1966 году дал им разрешение на изменение записи в паспорте в графах «национальность» и на «русскую» (по жене) фамилию. И, наоборот, в 2000 году выехала на постоянное место жительства в Израиль интернациональная семья Дуйсбергов из 8 человек, где есть евреи, русские, кыргызы - по документам. В семье эмигрировавших в Израиль ошских узбеков Орунбаевых только бабушка является еврейкой. Очень точно о психологическом состоянии и этническом самочувствии кыргызстанских евреев из смешанных семей сказала израильская поэтесса З.И.Кабекова в стихах, изданных в Бишкеке в 2000 году.

Схожих ситуаций было немало - жизнь каждого человека в диаспоре богата на события, подтверждая, что субъектом всех культурных процессов является отдельный носитель и интерпретатор многих явлений региональных, конфессиональных, этнических субкультур. Аналогичные процессы не характерны только для евреев, поскольку индивиды, формируя определенным образом этническое или другое групповое сообщество, спонтанно объединяются между собой, отражая конкретные внешние обстоятельства.

Не менее сложные обстоятельства оказали воздействие на жизнь других диаспор. Известно, что в событиях истории Кыргызстана участвовали обрусевшие, окыргызившиеся, обузбеченные татары и те, кто длительное время - до конца 1950-х годов проживал в Кульдже и Кашгаре в татарских слободках и, вернувшись в СССР, принес немало своеобразного в культуру своей диаспоры. Трудно определить, к примеру, и характерные отличия «русской культуры» в Кыргызстане. По крайней мере, актер М.Рыскулов и композитор М.Абдраев относили к «русским» много сделавших для развития кыргызской культуры евреев Н.Холфина, Я.Штоффера и других.

Жизнь в диаспоре внесла существенные изменения в культуру - свою и иную. Влияние было как прямым, так и опосредованным: немалое число жителей Кыргызстана, в том числе и коренные жители, носят имена (например, Моисей, Иуда, Сулейман, Исак и Сара). Даже в топонимике есть немало «еврейских» по генезису названий: например, в состав Ошского кантона одно время входил аил Иордан, а на Тянь-Шане есть «Израилдин-Булуну» - могильник VII-IV веков до нашей эры.

Еще больше еврейских имен в топонимах советского времени. До 1995 года село Бергталь, населенное преимущественно немцами, носило имя немецкой (и польской) революционерки, еврейки Р.Люксембург. Вплоть до развенчания культа И.В.Сталина один из его сподвижников - «придворный еврей» был запечатлен в названии Кагановичского района. Имя другого любимца И.В.Сталина - Президента Географического общества СССР и исследователя Иссык-Куля Л.С.Берга носят пик и ледник на Памире. Аллея серебристых тополей вдоль северного побережья Иссык-Куля названа в честь конезаводчика и «красного казака» Л.Л.Рапопорта. Некоторое время кожевенный завод в столице республики носил имя партийного руководителя И.А.Зеленского, участвовавшего в 1920-е годы в становлении кыргызской государственности. В Бишкеке существует улица имени академика А.Н.Баха, а в Оше - профессора А.Н.Бернштама. По предложению Президента Кыргызской Республики А.А.Акаева имя Е.Б.Якира присвоено столичной физико-математической школе-лицею № 61. В Кыргызской государственной медицинской академии есть мемориальный кабинет профессора А.Ю.Тилиса и кафедра имени профессора М.Е.Вольского.

В истории мировой цивилизации как еврейская культура, так и иудаизм занимали особое место, а сама религия была предметом исследований многих ученых (другой вопрос, как это оценивалось обществом в разных странах и эпохах). Очевидно, что современная модель мировоззрения основана не только на атеистической традиции, но и «авраамической» ценностной парадигме. Ведь оттуда берут начало не только иудейские и христианские, но и мусульманские религиозно-философские школы, как и многие явления мировой культуры. Рассматривая процессы, происходившие в Кыргызстане с различными религиозно-философскими системами, считаем, что есть необходимость определиться с таким понятием как «религия». В этом отношении разделяем позицию А.Б.Зубова, который считает, что: «Религия - это и есть способ или совокупность способов достижения человеком Бога, смертным - бессмертного, временным - вечного»2, хотя и она небесспорна, поскольку в некоторых религиях нет понятия «Бог». Тем не менее это определение не ставит вопрос об истинности или ложности религиозных воззрений. При изучении религиозного фактора оно фиксирует различные типы отношений людей. Конечно, иудаизм, в силу своей природы, имеет отличия от других религий, в том числе «отпочковавшихся» от него. Так, например, иудаизм очень четко фиксирует границу между «своими» и «чужими»: «То, что решительно осуждается по отношению к "брату", допускается по отношению к чужому…»3 Между тем в христианстве и исламе отношение к иноверцам строятся по иному принципу.

Различные этнические субстраты Кыргызстана никогда не были статичными, так как развитие культуры, трансформация этносознания зависили от многих причин. Например, изменялась в течение времени численность этносов здесь, влияя на характер их взаимоотношений. Известно, что перепись населения в 1897 году зафиксировала на территории современного Кыргызстана свыше 50 этнических групп, в том числе небольшое количество евреев, исповедующих иудаизм. В 1926 году от общей численности населения в 1016 тысяч человек евреи составляли здесь 0,7%, но вероисповедание их не фиксировалось (для сравнения татары составляли только 0,5%, немцы - 0,4%), а основной - государственно-образующий кыргызский этнос насчитывал в то время 66,6%. Попытка включить в перепись 1937 года графу «вероисповедание» закончилась крахом для ее организаторов, поскольку показала, что более половины населения страны считали себя верующими. Перепись населения 1989 года, хотя и не учитывала религиозную принадлежность, выявила в Киргизской ССР среди 117 этногрупп специфические субэтнические группы евреев, различные по многим параметрам.

Прежде, чем приступить к рассмотрению заявленной проблемы, необходимо определить статус употребляемых в тексте понятий, обозначений, наименований. Так, например, в тексте будут отмечены курсивом некоторые термины, обозначающие разнящиеся друг от друга еврейские этнолингвистические реалии. Цитируемые упоминания Кыргызстана (Киргизия, Кара-Киргизская Автономная область, Киргизская АССР, Киргизская ССР, Кыргызская Республика), а также его населенных пунктов (например, Пишпек-Фрунзе-Бишкек) и основного населения - кыргызов (закаменные киргизцы, киргизы) приведены в соответствии с нормами их написания в соответствующую эпоху.

Так как слова-понятия в сокращенной форме аккумулируют итоги векового функционирования обозначаемых явлений, обобщая опыт людей в процессе деятельности, попробуем определиться. Статус понятий во многом условен и зачастую, как это свойственно гуманитарным наукам в целом, достаточно размыт. Иногда, в силу лингвокультурных особенностей регионов, они трансформируются. Например, этноним еврей употребляется в русском языке, куда перекочевал через старославянский из древнегреческого (эбрайос), что в свою очередь происходит от самоназвания uвpu (пришелец или человек с другой стороны, перешедший реку). Считающееся бранным с ХIХ века в русском языке слово жид (Г.Д.Гачев в книге «Национальные образы мира» отметил, что в древнерусском языке жид не имел уничижительного оттенка; этот этникон является праславянским и восходит к латинскому иудеи4) произошло от польского zyd, трансформировавшегося из немецкого Jude. Кыргызы, судя по упоминанию в эпосе «Манас», евреев называли ж??т (в русской транскрипции джеет), а в Южном Кыргызстане - джугут. В Китае арабский термин йахуд, персидский джуху, узбекский джугут, кыргызский ж??т были транслитерированы в китайские фонетические эквиваленты жуху, жуву и жухе, что отразилось в их летописях и документах.

В Коране термин йахуд появился еще в мединский период, то есть еще при жизни пророка Мухаммада и стоит рядом с насара - христианами (Коран 3:67/60; 5:18/21 и в других айатах).

Параллельно отметим, что в минувших событиях подчас трудно определить этнопринадлежность иных действующих лиц «полиэтнической истории Кыргызстана»: неизвестно, были они немцами или голландцами, белорусами или поляками, ногайцами или татарами и башкирами, евреями или русскими. Их часто объеденяли местные жители в условные этнотермины «орус», «немис», «татар» или «ногой». Подчеркнем, что в процессе исследования автора вводили в заблуждение еврейские (по происхождению и созвучию) имена и фамилии, принадлежащие неевреям, или, наоборот, с удивлением обнаруживалось, что занимавший солидный пост в республиканской Академии наук Владимир Иванович Иванов - еврей.

Закономерно, что в тексте используются некоторые научные категории и термины, такие как ментальность (способ мышления, образ мыслей и коллективные представления людей), инкультурация (процесс освоения культуры), акккультурация (процесс заимствования элементов другой культуры), относящиеся не только к евреям.

Говоря о пространстве стран СНГ и его отличии от Китая и Индии (где проживают близкие по характеру этносы), Ч.Т.Айтматов отметил, что «здесь произошло объединение самых разных лингвокультур, этносов, находящихся на самых различных общественных стадиях развития»5. Подобная ситуация характерна не только для Кыргызстана или культурного поля, на котором происходило формирование кыргызского этноса. Данное положение приложимо и к еврейскому этносу, настолько пестра и противоречива его характеристика. Если исходить из высказываний К.Каутского, В.И.Ленина, И.В.Сталина (при определенном различии их точек зрения на еврейский вопрос), то евреи будто бы не нация, поскольку у них нет общности территории и языка, а единственное, что их объединяет, - религия и остатки национального характера6. В энциклопедиях «Народы и религии мира» и «Религии мира» понятие иудей представлено как вариант этнического «еврей»7. Еврейское религиозное право - Галаха - утверждает, что еврей - тот, кого родила еврейка, а также тот, кто принял иудаизм. В советской кадровой практике этническая принадлежность являлась делом самого индивида: заместитель председателя Госплана республики в 1923 году В.Н.Дублицкий считался по отцу евреем, а по матери - русским, каким и был записан в паспорте.

У многих евреев конфессиональное и этническое слито, а переход евреев в другие религии равносилен (согласно мнению ортодоксов) отказу от своего этнического происхождения. Хотя известно, например, что несколько имеющих некоторое отношение к истории Кыргызстана евреев были вынуждены принять христианство. По принуждению официально отказывались от еврейства кантонисты, зачастую втайне по-прежнему исповедуя иудаизм. Ученый Арминий (Арминиус или Герман Вамбергер) Вамбери последовательно принимал ислам, а затем христианство. Тем не менее, они оставались евреями. Более того, А.Вамбери оказал помощь становлению сионизма (общественно-политического движения ХIХ-ХХ веков за воссоздание еврейской государственности), отражая очередной этап развития личности. Когда Ф.А.Лейбина, занимавшаяся революционной пропагандой в Кыргызстане, попыталась изменить запись в паспорте, ей ответили, что в документе правильно указано: «выкрест из евреев».

Подчеркнем, что ашкеназы (ashkenazim) - европейские евреи различаются и внутриконфессионально - на митнагдим и хасидов. Известно, что представители хасидизма - мощного религиозно-мистического движения в иудаизме (уделявшие особое внимание благочестию и молитвам) оказались в Кыргызстане уже в начале ХХ века. А часть выходцев из смешанных семей, ранее считавших себя русскими, татарами, кыргызами, при эмиграции в Израиль проходят гиюр (обряд посвящения в иудеи) и становятся евреями. Среди посетителей бишкекской синагоги есть и неевреи: русский - бывший член секты субботников; кореянка, ставящая свечи во всех синагогах мира во имя здоровья своей семьи8.

Особенно актуальной проблемой современности можно назвать проблему самоидентификации личности. Вследствии крушения СССР и выделения целого ряда новых государств, идеологические фундаменты которых еще недостаточно сформированы, на первый план выходит принцип самоидентификации личности по этническому признаку, выполняющему компенсаторные функции. Сложные процессы в постсоветском пространстве на современном этапе - политические, экономические, культурные - делают эту проблему одной из наиболее острых.

Отметим, что в значительной мере обозначенные тенденции коснулись и евреев, живущих в СНГ, в том числе и в Кыргызстане. Им приходится соотносить современные реалии окружающего мира и ценности иудаизма. Как известно, основные догматы иудаизма заключаются в следующем: признание единства бога Яхве, вера в святость Ветхого Завета и Талмуда, в богоизбранность евреев, в приход небесного избавителя (Мошиаха), в бессмертие души, в существование загробного мира. Но и здесь все непросто - слишком пестра еврейская диаспора. Ведь караимы (некоторые исследователи считают спорным их отнесение к евреям) - представители небольшой тюркской этнической группы, исповедующей иудаизм (исторической родиной которой является Крым), возводящие свое происхождение к населению Хазарского каганата, единично представленные в Кыргызстане, отличались, как секта (караим - читающие, то есть люди Писания, с VIII века принимавшие только библейские тексты и отрицавшие поздние раввинские сочинения) от других евреев. Известно, что еще в 1863 году караимы были полностью уравнены правительством Российской империи с христианами. Тогда же их перестали именовать иудеями.

Вследствие широко распространившегося в течение ХХ века атеизма большинство евреев требования религии не соблюдают, синагогу посещают немногие. К тому же очевидно: выполнять даже в Израиле 613 мицвот (заповедей Торы) ныне непросто, а в диаспоре (то есть за пределами родины) даже и весьма затруднительно9.

Среди евреев Кыргызстана есть не только атеисты, но и православные, евангелисты-христиане. Есть здесь и сторонники движения «мессианских евреев». Тем не менее, для подавляющего большинства евреев в течение длительного времени иудаизм выступал все-таки основным, цементирующим началом. Автор разделяет позицию М.Мюллера, который говорил: «Язык и религия создают народ, при этом религия является более могущественным фактором, чем язык»10. Как отметил еще в 1907 году известный исследователь иудаизма С.Н.Дубнов, все нации в ходе исторического процесса изменяются по трем типам, различным по преобладающим в каждую эпоху признакам: 1) расовый тип; 2) территориально-политический, или социально-автономный; 3) культурно-исторический, или духовный. «Еврейский этнос, - указывал С.Н.Дубнов, - прошел первые два фазиса и успел утвердиться в высшем фазисе - духовном или культурно-историческом, успев канонизироваться как духовная нация, живущая в силу стихийности или сознательной воли к жизни»11.

Феномен еврейской диаспоры, даже самой немногочисленной в любой точке Земного шара, не в отвергнутости и гонимости (хотя долгое время это было ее отличительной чертой), а в том, что единство укреплялось условиями социального статуса и исторической судьбы евреев, где ни язык, ни отсутствие собственной территории не определяли этническую принадлежность. И, как верно отметил Г.Д.Гачев: «В истории еврейства три главные эпохи: Библейская, Диаспора и Государство Израиль ныне»12.

Исследуя вторую составную этой триады, необходимо помнить и о феномене советского еврея, особенно из поколения, выросшего при советской власти. Ведь эти евреи стали носителями новых ценностей и идей социокультурной интеграции. Конечно, идентичность есть личное дело человека, так же как и его религиозные или политические убеждения. Так, например, венгерский еврей А.Вамбери писал тюркологу В.В.Радлову: «Нас, венгров (отмечено автором. - А.Я.), больше всего интересует Ваш словарь...»13 Если выросший в ассимилированной семье петербургского врача Н.В.Канторович - доктор медицинских наук, профессор КГМИ, писал в анкетах «русский», то его родной брат - лауреат Нобелевской и Ленинской премий - гордился своим еврейским происхождением. А живший фактически в политической ссылке в Токмаке (его называли «гость ЦК КПСС») - М.Ракоши, старый деятель Коминтерна, бывший лидер венгерских коммунистов и председатель правительства Венгрии, наоборот, скрывал свои этнические корни14. Не существовало национального вопроса на протяжении 75 лет жизни для кыргызстанского журналиста еврея А.И.Борова15.

История распорядилась так, что в Кыргызстане в различные годы и на разный срок оказывались евреи из разных регионов мира: польские - Я.Б.Земляк (Зисельман), израильские - Р.Кошецан, чешские - Я.Б.Фройнд, литовские - Е.Б.Пахман, турецкие - И.Сезер, немецкие - Я.Зингер, иранские - М.Шуш, румынские - Л.А.Циер, американские - Г.Хилл, латышские - Д.Г.Оппенгейм, венгерские - Г.Майкл, английские - С.Абрамович, швейцарские - Ж.Катцен, украинские - Б.С.Бейлин, болгарские - Л.Покрасс, китайские - О.В.Штифельман, белорусские - М.Л.Выдрин, бельгийские - Х.Хохштейн, крымские - М.А.Культэ, афганские - М.Рафаилов, молдавские - И.Б.Шварцман, уроженцы Москвы (А.Л.Кримкер) и Ленинграда (С.Э.Беленькая) и многие другие. Каждый из них внес свой, иногда очень весомый, вклад в развитие экономики, науки, культуры. Были среди них и весьма неординарные личности, такие, например, как уроженец Австрии Ф.И.Франкль: дважды доктор - физико-математических и технических наук, кавалер золотой медали Эйлера, член-корреспондент Артиллерийской академии СССР. Сосланный во Фрунзе Ф.И.Франкль проработал здесь всего несколько лет, но для республики сделал чрезвычайно много, создав фундамент для развития прикладной физики16.

Каждый из вышеперечисленных людей был личностью неординарной, сформировавшейся в условиях социального, политического, культурного многообразия конкретного социума как совокупности бесчисленных «Я», но где, как говорил А.Камю: «если нет нас, то нет и меня». Вместе с тем каждый из них на вопрос своей этнической принадлежности писал в документах - еврей. Таким образом, можно констатировать, что ответом на вопрос об этническом самоопределении евреев в Кыргызстане является понимание ими двуединой сущности «Я» как совокупности индивидуального и вместе с тем социального существа. В этой связи считаем, что, рассматривая все многообразие термина «еврей», есть основания говорить и о новом феномене - кыргызских евреях, так как долгая жизнь на этой земле внесла определенные изменения в их историю и культуру.

Советский период истории богат крутыми поворотами судеб. В 1922 году бывшего пишпекского адвоката Г.И.Бройдо (члена БУНДа с 1901 года, РСДРП/м/ - с 1902 года, а РСДРП/б/ - с 1918 года) назначают заместителем народного комиссара РСФСР по делам национальностей, то есть правой рукой И.В.Сталина. Ранее очень ценивший своего заместителя за знания и энергию, впоследствии И.В.Сталин - «главный специалист по национальному вопросу», обрушил на бывшего бундовца и меньшевика Бройдо свой гнев, когда узнал об опубликованных им двух брошюрах «Национальный вопрос в ВКП/б/» и «Национально-колониальный вопрос». Бройдо сместили с постов, исключили из партии «за антипартийную деятельность». Он пережил опалу, борьбу с космополитизмом, отсидел 10 лет в заключении в лагерях ГУЛАГа, дождался в 1956 году реабилитации. Но ему «не хватило» трех месяцев жизни до ХХ съезда КПСС, где был развенчан культ личности его бывшего начальника - И.В.Сталина [17].

Смешанные браки евреев с жившими в республике представителями других этносов: русскими, кыргызами, украинцами, узбеками, таджиками, корейцами, немцами, татарами, дунганами, усложнили антропологические, социально-культурные и этнолингвистические характеристики. В результате вообще затруднительно говорить даже об антропологическом единстве местных евреев, хотя большинство из них относится к индо-среднеземноморской расе Большой европейской расы. Подчеркнем, что антропологическая (как, впрочем, и лингвистическая) пестрота характерна и для современного населения Израиля, усложненная различной степенью ассимиляции и других факторов, влияющих на формирование этноопределения «еврей».

Аналогичные процессы характерны и для других государств и этнических территорий. Например, есть действительные плоды ассимиляции в присвоении белорусам и особенно подчеркнем - белорусами чужого этнонима - «русские». Это характерно не только для белорусов в Кыргызстане - в самой Беларуси отмечают: «…у скарынайускiя часы …рускiмi называлi сябе сенняшнiя этнiчныя украiнцы i беларусы» [18]. Очевидно, что сложность определения не только «еврей» и «еврейская культура», но и «белорус» и «белорусская культура», «татарин» и «татарская культура», «немец» и «немецкая культура» (и многих других), так и ситуации, сложившейся вокруг этого этносоциального фактора, достаточно ясно обрисовывают проблемы, возникшие в Евразии (в том числе и в Кыргызстане) в ХIХ-ХХ веках и особенно после распада Советского Союза, когда началось «великое переселение народов» на пространстве СНГ и за его пределами. Любопытно, что в самый разгар войны - в 1942 году отдел кадров ЦК КП Киргизии был занят разбором просьбы немца Ф.М.Энгельса считать его евреем.

Как представляется, очень точную характеристику дает раввин А.Штейнзальц: «Всякое определение того, что такое еврей, не базирующееся на еврейском прошлом, не только не может считаться правомерным в историческом аспекте, но и лишено смысла с точки зрения современности». В этой связи вдвойне актуально и даже остро необходимо изучить в комплексе механизмы и закономерности функционирования еврейского языка и культуры в Кыргызстане. Но это трудно сделать, представляя процесс как стабильное состояние. Здесь такого состояния не было никогда. Это определялось многими событиями, происходившими как на территории Кыргызстана, так и на всем огромном пространстве Евразии. Например, особое место в истории и культуре Польши (отметим, что в ХVIII веке там проживала треть всех евреев мира), Германии, России, Кыргызстана и других регионов мира занимают ашкеназы. Жившие не только на польских, но и немецких, румынских, украинских, прибалтийских и белорусских землях с ХIV века, ашкеназы, в долгом взаимодействии с их жителями, включали в этническую картину мира и их «картинку» - своеобразный взгляд на окружающую действительность, опосредованный языком и культурой этнического окружения. И дома говорили на румынском языке жившая во Фрунзе семья румынских евреев Газенфранц, а Э.Ровнер до конца своих дней сохранила детские воспоминания об Украине, где «слухала и разумила певучу украинску мову» (то есть язык. - А.Я.) [19]. Отметим, что и для бухарских евреев характерен полилингвизм, отражающий окружающую этносреду - З.Изатов, например, одинаково хорошо владел русским, узбекским и таджикским языками [20].

Не только окружающая среда, но и профессиональные занятия влияли на использование евреями языков соседствующих и ряда других этносов, формируя различные еврейские языковые субкультуры. Упоминаемый в тексте А.Вамбери уже к 16 годам хорошо знал не только венгерский, но и латынь, французский, немецкий языки [21]. Для довоенного Кыргызстана редкую квалификацию имела Т.Капчиц - «преподаватель белорусского языка в еврейских школах» [22]. До сих пор бишкекчанин Л.Айзенштадт, выросший в Западном Полесье, не только помнит заученные в религиозной школе-хедере слова на иврите (дома говорили также на идиш, белорусском, польском): хлеб - лехем, вода - маим; но и исполняет на польском языке гимн патриотов Польши, который пели мечтавшие о восстановлении своей государственности поляки в соседнем селе Навози. Не утратили белорусского языка М.Мутельман, Б.Мартман, З.Гартман, выросшие в смешанных белорусско-еврейских селениях и получившие в двадцатые-тридцатые годы образование на иврите в хедерах и на белорусском языке - в советской школе [23]. Изучал идиш в Одесской еврейской школе С.Сахаров. Выросший в Шанхае в среде эмигрантов О.Штифельман свободно говорил на китайском и английском (даже преподавал его в Сокулуке в школе, оставаясь старшеклассником), но при встрече с матерью в Австралии общался на русском языке. Знал немецкий, итальянский, румынский и молдавский языки Б.Меремс. Оказавшийся в эвакуации в годы Второй мировой войны в поселке Быстровка магистр права М-М.Фиш указывал в качестве родного языка польский (он преподавал этот язык в Люблине в 1928-39 годы), а еще владел ивритом, идиш, немецким, русским, французским [24]. Играла «Миреле Эфрос» Гордона не только на идиш перед кыргызстанцами в годы Второй мировой войны труппа Варшавского еврейского театра под руководством И.Каминьской - выдающейся актрисы и режиссера. Позже (уже в виде агитбригады Киргизской государственной филармонии) труппа играла и на русском, польском, украинском, белорусском, и даже испанском языках. Сама «ангел-хранитель идишского театра» И.Каминьская говорила на русском языке с сильным польским акцентом.

Большим знатоком кыргызского музыкального фольклора стал в годы войны Р.Пергамент, а над аранжировкой этого фольклора работали известные советские композиторы и дирижеры М.Раухвергер, Д.Покрасс и Н.Рахлин. Н.Мучник, И.Сильвинский, Н.Чуковский, А.Шпирт, Л.Руст в 1940-50 годы приложили немало сил для литературного перевода кыргызского фольклора и современных поэтов. Более того, «пионерами» внедрения американской культуры в Кыргызстане тоже являются евреи, в годы Второй мировой войны популяризировавшие образцы заокеанской эстрады среди местной молодежи.

После войны владевший несколькими европейскими языками профессор-историк О.Вайнштейн создал на основе изученных источников первое исследование, рассказывающее об иностранных путешественниках в Кыргызстане. Режиссер Ф.Литвинская поставила в Оше немало спектаклей на узбекском языке. 27 самых популярных учебников и методических пособий по кыргызскому языку выпустил В.Шнейдман, считавший этот язык вторым родным [25]. На русском языке выпущен в Израиле двухтомник стихов бывшего фрунзенца Л.Аксельруда [26]. Знатоком латыни и английского языка считают в столичной школе № 13 С.Борелко. Классический учебник по русскому языку для школ с кыргызским языком обучения написали сестры Каменецкие. Говорил на русском, узбекском, таджикском, иврите, идиш, а читал на арабском языке проживший долгие годы в Оше А.Шейнис. Любопытно, что при неофициальном, но явном запрете на использование иврита, идеологические органы «пропустили» использование надписей на этом языке в серии графических листов Т.Каплана «Еврейские народные песни» (1962), которые много раз выставлялись в экспозиции Кыргызского Национальнного музея изобразительных искусств.

Проблема бытования еврейских языков в Кыргызстане фактически (за исключением 13-строчного упоминания в книге А.Орусбаева «Языковая жизнь Киргизии» - Ф., 1990) не была предметом пристального внимания социолингвистов, хотя связь между этими языками и фактами социальной жизни очевидна. Например, оценка объекта нашего анализа по «родному» языку сложна уже потому, что слишком долгое время он был заложником политики. Много могли бы дать опросы, статистические обследования различных групп еврейского населения, так как имеющиеся архивные документы весьма затруднительно проанализировать из-за их неполноты. В материалах самой ранней (на территории современного Кыргызстана) переписи населения, в 1897 году, впервые зафиксирована языковая принадлежность евреев. Тогда 46 проживавших в Оше евреев (среди них были яхуды и ашкеназы) назвали в качестве родного еврейский язык [27]. Возможно, что это был не только идиш, но и еврейско-таджикский диалект, а указанный «еврейский язык» выступал как показатель консолидирующего, прежде всего этнопсихологического, начала. В данных материалов Всесоюзной переписи 1989 года характеристика по родному языку более определенна. Но и она свидетельствует о сложных социально-политических и культурно-языковых проблемах, происходивших в еврейской диаспоре [28], которые будут рассмотрены ниже. Между тем хорошо известно, насколько многообразны «родовые» языки еврейского населения, представляющие этническую адаптацию языков окружающих этносов.

Государственный язык Израиля - иврит, относящийся к северо-западной группе семитской ветви афразийской языковой семьи, в настоящее время в Кыргызстане знают немногие, хотя письменность (квадратное письмо) на иврите - одна из самых древних, известная с конца II-го тысячелетия до нашей эры. Дело в том, что иврит уже в начале новой эры практически перестал быть средством устного общения, оставаясь языком религии и письменности. На нем выходила в традиционных центрах иудаизма и рассылалась по различным регионам проживания диаспоры конфессиональная литература, чтение которой предписывалось в качестве обязательной заповеди.

Как бы ни было затруднительно, но иврит функционировал в течение длительного времени и на этой территории. На нем, например, читали получаемую (по крайней мере, в апреле 1914 года) из Полтавы газету «Гамойдiа». Единоверцы выполняли надписи на иврите на намогильных памятниках умершим евреям; говорили даже в опасные 1950-е годы в семьях фрунзенцев Капчиц, Палей, Каменецких [29] и многих других. Его обязательно изучали в некоторых дореволюционных высших учебных заведениях, и доныне - в ряде высших религиозных учебных заведений. Поэтому иврит в числе 34 языков хорошо знал выдающийся русский ученый-лингвист Е.Д.Поливанов, приглашенный официальными властями в республику. Его преподавал до 1898 года куратор католиков Туркестанского края Ю.Б.Пранайтис, а в настоящее время на иврите может говорить митрополит Бишкекский и Среднеазиатский Владимир (в миру Василий Иким, молдаванин по происхождению). Знает иврит (скорее всего еврейско-таджикский диалект) и наш информатор - ошский таджик Танхо Закиров. Его ивриту обучила бабушка-яхудка, жившая долгие годы изолированно от еврейской среды. Интересно, что в 2000 году Фондом «Сорос-Кыргызстан» на трех языках - иврите, русском и кыргызском вышла книга «Из еврейских преданий», способствуя социально-политической и культурной реабилитации иврита.

Изучению иврита, как этноконсолидирующего начала, уделяется большое внимание в работе Общества еврейской культуры Кыргызстана «Менора» и бишкекского отделения еврейского Агентства «Сохнут». Конечно, большое значение в функционировании иврита имела традиция его использования в синагоге и в домашних условиях. Причем отмечено, что в результате длительного использования в семье (при полиэтническом окружении) у всех этнолингвогрупп евреев Кыргызстана сложились различные системы ивритского произношения. Об этом свидетельствует и практика чтения Торы в столичной синагоге в наши дни.

С конца ХIХ века здесь больше был распространен идиш, относящийся к германской группе языков, напоминая об историческом маршруте исхода евреев-ашкеназов, проходившем через европейские земли. Напоминанием об этом служат их фамилии: Керхнер, Эльберг, Гринберг, Вейс, Нюренберг, Гурвич, Айзенштадт и другие.

Очевидно, что язык ашкеназов образовался как сплав компонентов разных языков, а не только немецкого. Лингвотермин идиш появился только в 1648 году, но как язык (иногда называют жаргоном) идиш складывался в течение всего последнего тысячелетия [30]. Интересно, что в синагоге Бишкека хранится «Сидур» на иврите, страницы которого помечены многочисленными самодеятельными переводами на идиш, как свидетельство владения этими языками. В Кыргызстане идиш зачастую реально функционировал в качестве языка общения между евреями. Справедливости ради необходимо отметить, что функционированию идиш в республике в определенной степени способствовала получаемая советская периодическая печать, в том числе газета «Советиш геймланд», и книги на этом языке. С фронта на идиш писал своим родным во Фрунзе врач Мочке (Михаил) Кеслер. Судя по сохранившимся в музеях афишам его использовали гастролировавшие или находившиеся в эвакуации отдельные артисты или труппы Варшавского, Белостокского, Минского, Львовского, Московского камерного музыкального и других еврейских театров. Из опросов старожилов явствует, что рождавшиеся в еврейских семьях Оша в годы войны дети учились раньше говорить на идиш (настолько велика была плотность заселения жилья в городе эвакуированными ашкенази), чем на русском, кыргызском или узбекском языках. Удивительно, но идиш был языком, на котором в годы Второй мировой войны говорила и часть окружающего нееврейского населения Фрунзе, - вспоминал старожил В.П.Ермилов.

На идиш до сих пор поют в некоторых еврейских семьях. На нем, а не только лишь на русском, писал научные труды (как, впрочем, и на иврите, таджикском и таджикско-еврейском) З.Л.Амитин-Шапиро [31]. На идиш, иврите, русском, белорусском читал и писал фрунзенский инженер Я.С.Иохин. Процессы ассимиляции коснулись и идиш (в речи местных ашкеназов немало включений на русском: «Тише, дети, ofen du fenster!») И, как отмечено ниже, в качестве родного его признает ныне только малая часть ашкеназов. Но этот язык продолжает функционировать здесь. В апреле 1997 года на идиш в сопровождении Московского мужского муниципального еврейского камерного хора народный артист СССР, почетный гражданин Бишкека И.Д.Кобзон исполнял старинные еврейские песни [32]. Читал на идиш со сцены отрывки из произведений Шолом-Алейхема народный артист СССР, актер Русского академического драматического театра Л.Л.Ясиновский.

Первой по времени появления на территории Кыргызстана, а ныне второй по численности этнолингвистической группой являются яхуды (исроэл или бане исроэл [33]) - среднеазиатские (где различаются мелкие группы бухарских, афганских, иранских и прочих) евреи, в основном говорящие на еврейско-таджикском диалекте. Это свидетельство долгой жизни яхудов в азиатском окружении. Надо сказать, что данное обстоятельство иногда отделяет их от остального еврейского населения, а по антропологическим характеристикам сближает с меным населением. Отметим, что об антропологии среднеазиатских евреев писал Л.Ошанин - исследователь Центральной Азии, в том числе Кыргызстана [34]. В антропонимах яхудов так же, как у ашкеназов, скрывается немало информации об историческом прошлом. Например, фамилия Арабовых свидетельствует о долгой жизни предков в Ираке, а имя Якуб - о мусульманском культурно-языковом воздействии [35]. Попутно отметим, что в ходе исследований встречали фамилии: Ягудин - у татар, Иззак - у немцев, Рабинков - у русских, Рабинович - у белорусов, Авраамов - у армян, Резник - у украинцев, Сулейманов - у узбеков, Израилов - у кыргызов (последнее, естественно, как и многие кыргызские имена, пришло через традицию ислама).

В 1940-е годы в СССР оказалось немало евреев-беженцев из Польши, оккупированной нацистами, говоривших на идиш, иврите, польском. И сейчас многие из них, покинув временную родину, не забывают о единоверцах. Так, на средства польского (по рождению) еврея Х.Хохштейна - бывшего временного жителя Средней Азии, а позднее - бельгийского мецената, открыта и действует в Бишкеке еврейская школа [36].

Менее значительными по численности были здесь во все времена группы караимов, чешских, румынских, горских, грузинских евреев, говоривших на соответствующих диалектах и сохранявших отдельные элементы своей культуры, имевшей существенные отличия от своих, но фактически во многом других - культур ашкенази и яхуди.

Пользуясь приемом сопоставительного анализа (исходя из общей проблематики диссертации), отметим, что в событиях истории Кыргызстана участвовали представители различных групп, образующих, например, татарскую этническую общность: волжско-уральской - мишэр, тептер, керэшен, нагайбэк и другие; астраханской - юрт татарлары, нугай, карагаш; сибирской - себер татарлары (себерэк), тоболлык, туралы, бохарлы и другие; литовско-польско-белорусских - литва татарлары, мослим; крымских татар - нугай, тат, крым татарлары (крымлы) [37]. Попутно отметим, что судьба крымских татар во многом связана с судьбой караимов. Даже русские в Кыргызстане имеют много различий [38]. Например, долгое время среди казачества, которое и в «лучшие» времена - в начале ХХ века не превышало здесь 3 тысяч человек, существовал миф о том, что они особое сословие Российской империи. В действительности же казачество не являлось сословием - в нем были также войсковые дворяне, духовенство, торговые и приписные казаки. Не было оно ни частью русского народа, ни субэтнической группой. Так, в составе расквартированных в Кыргызстане уральских и оренбургских казачьих соединений были крещенные и исламизированные татары, башкиры, казахи, кыргызы, калмыки. В Семиречье селились евреи, приписанные к казачьим станицам [39]. В годы гражданской войны казачьим соединением командовал еврей - «красный казак» Л.Л.Рапопорт (позднее немало сделавший для Кыргызстана), разрушивший таким образом традиционный стереотип противопоставления «евреи - казаки». Изучая русскую поэзию, литературовед Э.А.Прояева сказала о стихах родившегося в Кыргызстане М.И.Синельникова, что они: «…выросли не на асфальте, у них развитая "корневая система". В их "древесных стволах" - вековые кольца древней Рязани и Ветхозаветной Иудеи, Хорезма и Таласа… Его книги непременно заставят читателя вспомнить о давней традиции русской литературы - ее тяги к Востоку, миру диковинному и загадочному». Очень хорошо подметила Э.А.Прояева одно из качеств кыргызских евреев (воплощенное в поэзии М.И.Синельникова), которые видят Азию «не с точки зрения путешествующего европейца, жадного до экзотики, а изнутри. Она предстает как самодвижущийся мир, со своими особыми законами, пространством и временем, своими катаклизмами» [40].

Из сказанного выше следует, что количество идентификаторов этнического огромно. Очевидно, что нельзя уподобляться многим советским обществоведам, следовавшим за тезисами основоположников марксизма-ленинизма и выстраивать прямую зависимость этнического только от истории, государственности или языка [41], поскольку многообразны условия жизни в различных регионах мира частей еврейского суперэтноса. Но этноопределения «еврей», «еврейская культура», «еврейский язык» и т.п. имеют под собой глубокие основания, исходящие из многих общих факторов социально-культурного характера, а также особенностей конкретных человеческих судеб. Вместе с тем, очевидно, что общественная сфера представляла непрерывный процесс деятельности многих индивидов, считавших себя евреями, которые в процессе социальной практики самоорганизовались.

Таким образом, определяющими, конституционными понятиями «еврей», «еврейство» является самосознание индивида и его сопричастность с общей исторической судьбой. Не исключение в этом ряду и самосознание кыргызских евреев.

На основании совокупности сложившихся в различных природных и социальных условиях адаптационно-деятельных моделей поведения формируется «еврейская культура», способствующая сохранению евреев как представителей этого этноса.

[Гость Эльтебер]

1.2. О появлении первых элементов еврейской

лингвокультурной и этноконфессиональной традиции в Кыргызстане

В кыргызском героическом эпосе «Манас» есть символические строфы: «Кыргыз, тарса - кыйла эл, кызыл кан агып, болду сел» (Кыргызы, христиане и многие народы - Красная кровь лилась, образовался поток). Человеческое сообщество действительно подобно потоку, состоящему из миллионов струй и течений: рас и государств, этносов и субэтносов, языков, конфессий и, конечно, из миллиардов «капель» - людских судеб. На протяжении веков этот поток промывал «новые русла» - устремлялся в иных направлениях, перемещая людей в новое этнокультурное окружение. Именно этот поток захватил и принес в период средневековья в Центральную Азию евреев - носителей культурных ценностей, возникших в Восточном Средиземноморье. Так, например, у большинства исследователей христианства почти не вызывает сомнения вероятность путешествия через Азию «последнего свидетеля Господня» - еврея Фомы Близнеца, хотя сомнительно, что его путь пролегал через Ош и Узгенд, как считает Архиепикоп Бишкекский и Среднеазиатский Владимир (В.Иким)1. Конечно, существует предание (но это еще не факт), что когда апостолы разделили по жребию земли, Фоме было предназначено идти в Индию. По пути он, якобы, проповедовал парфянам, мидийцам, персам, бактрийцам, вплоть до Китая. Пока не обнаружено археологических находок и документов, подтверждающих пребывание не только святого апостола Фомы, но и других евреев в период раннего средневековья в Кыргызстане, но вполне допускаем, что они могли попасть сюда в качестве пленных, беженцев, торговцев.

Кыргызстан не принадлежит к числу «библейских» стран (как этнополитическое пространство он оформился достаточно поздно), но этот регион в целом находился в орбите многих мировых историко-культурных процессов. Найденные на побережье Иссык-Куля монеты I-III веков нашей эры - периодов правления Веспасиана (при котором была выбита монета с надписью «Иудея пала!»), Адриана, Диоклетиана, и другие предметы свидетельствуют не только об активном функционировании Великого Шелкового пути. По этой трассе вместе с товарами пришли воспринятые через призму христианства и ислама еврейская мифология (напоминанием о которой служат некоторые топонимы и сюжеты), а также отдельные воззрения, свойственные иудаизму. В свою очередь, как отмечено многими исследователями, сама иудейская мифология испытывала определенное влияние иранской (в частности, зороастрийской) мифологии2, а та, безусловно, имеет немало общего с кочевой.

«Отец человеческой истории» Геродот отмечал, что племена Евразии ведут тот образ жизни, который подсказала им природа. Эту же мысль развивают мыслители эпохи Просвещения Ш.Монтескье и И.Гердер, выявляя закономерность, согласно которой ландшафт, климат, природные ресурсы во многом определяют черты своеобразия культуры того или иного этноса. По мнению Гердера как предельно суровые, так и оптимально благоприятные природные условия не способствуют культурному прогрессу и инновационной динамике. Таким образом, с точки зрения немецкого ученого, одного из основателей антропогеографии, среда обитания, а также климатические особенности регионов, в которых проживали предки евреев и кыргызов (регионы Ближнего Востока и Центральной Азии нельзя безоговорочно отнести ни к предельно благоприятным, ни к крайне суровым), дали обоим этносам шанс развивать свою культуру в направлении прогресса и совершенствования.

Мир культуры во все времена был миром традиций и новых образов, в которых тесно переплетались разные верования. К примеру, Ветхий Завет, как отмечал А.С.Шаевич: «принимается всеми другими религиями. Основополагающие десять заповедей, которые находим в нашей Торе, призваны быть нравственной сутью жизни каждого человека»3. Поэтому, рассматривая вопрос о воздействии иудаизма и еврейской культуры на культуру других этносов, подчеркнем, что оно было не только прямым, но и опосредованным. Не случайно ислам и христианство (которые исповедует значительная часть современного населения Кыргызстана) называют авраамическими - они вышли из одного корня - иудаизма. Интересно, что в изданной в 1999 году в Бишкеке брошюре «Люди Книги» автор (известный под псевдонимом Данияр Таалаев), пытается выявить взаимосвязи между мусульманским, христианским и иудейским Святыми Писаниями, подчеркивая, что «…все люди Книги (евреи, христиане и мусульмане) должны уважать и почитать писание еврейских пророков, и принимать ее откровения как истину»4. Есть основание утверждать, что в исламе больше схожего с иудаизмом, чем с христианством.

«Исходом из одного корня» объясняется большое сходство образов, вошедших в фольклор (а позднее - в письменную литературу) различных этносов, в том числе евреев, кыргызов, русских, узбеков. Арабская культура, пришедшая в Центральную Азию с Ближнего Востока, несла не только собственные ценности, но и была трансформатором достижений многих культур. Несла она немалый отпечаток и еврейского воздействия. Это не только прямая параллель шалом-ассалом, Элохим-Аллах, но и множество заимствований в языке, верованиях, топонимике, фольклоре.

Процесс развития и изменения культуры обусловлен множеством факторов. В этом нет противоречий с законами функционирования любого явления культуры, в том числе языка, о чем очень метко сказал еврей по происхождению Г.Гейне, писавший на немецком языке: «Подобно тому, как пущенная стрела, расставшись с тетивой, выходит из-под власти стрелка, так и слово, слетевшее с уст, уже не принадлежит сказавшему его!» Трудно говорить об этнической принадлежности того или иного слова, но некоторые заимствования вполне очевидны. Так, кыргызский язык обогатился от иврита понятиями, прежде всего религиозного характера, транспортированными явно через арабский (например, ибилис-дьявол от иблис и др.), принадлежащий, как и иврит, к семье семитских языков. По подсчетам филолога К.Дыйканова, в «Русско-киргизском словаре», выпущенном в 1957 году К.К.Юдахиным, насчитывается 2177 арабских слов, что составляет 5,75% объема кыргызского языка5, что дает основание говорить о значительных заимствованиях. Как известно, арабский язык еще со времен Саманидов (Южный Кыргызстан входил в их государство) был распространен здесь. Одна из первых (по крайней мере, обнаруженных на сегодня) надписей на арабском языке - имя саманида Насра ибн Ахмеда (на восточном склоне Сулейман-горы в Оше) относится к 940-941 годам. Таким образом, можно утверждать, что если ни сам иврит, то родственный ему арабский звучал здесь издавна. Он до сих пор является языком крупнейшей в республике (по числу верующих) исламской религии, языком его главной святыни - Корана (Кур'ан - чтение по-арабски).

Коран широко использует мотивы библейских апокрифических и агадических сюжетов. В свою очередь, коранические рассказы о предшественниках Мухаммада: Адаме (на кыргызском и иврите означает одно и то же - человек), Иакове, Ное, Исааке и других прослеживаются в легендах и сказаниях. Причина, безусловно, не только в заимствованиях. Культуры далеких друг от друга этносов и регионов связаны единообразностью (изоморфизмом) ценностей, смыслов, нравственных идеалов. Такого рода культурная общность имеет глубокие основания, лежащие в сфере культурных универсалий человечества. Ярким подтверждением этому является несколько сюжетов из кыргызского фольклора и топонимики, связанных с Всемирным потопом и кораническим персонажем - вполне реальным третьим царем Израильско-Иудейского государства Соломоном (в общемусульманском варианте - Сулайманом Пайгамбаром), который якобы основал и поселение Шиш-Тюбе около города Кара-Балта6. Эпическое время, то есть соизмерение событий с эпическим пространством, тоже нередко связывается с этим героем: в кыргызском героическом эпосе «Манас» есть ссылка на «Сулаймандын тушунда» (времена Сулеймана)7. Присутствуют там и географические объекты Ближнего Востока, и реальные места обитания среднеазиатских евреев - Самарканд, Бухара, Багдад и другие. В кыргызской мифологической литературе, в частности в таких строфах, как «Суу атасы Сулайман чылбырдан суйруп калды» (хранитель вод /пророк/ Соломон взял /коня/ за повод и потащил из /воды/)8 отразилось уважение кыргызов к священной и живительной влаге.

Конечно, доверять мифологическим сказаниям как абсолютной истине нельзя, если те или иные факты не подтверждаются данными археологических исследований и древними документами. Известно, что характерной чертой архаичной культуры (независимо от региона) является эмоционально-образный тип мышления. Мышление, оперируя эмоционально окрашенными образами, создает своеобразную объяснительную конструкцию мира - весь мир в представлении человека периода архаики населен мифическими образами, действиями которых мотивируются все события и явления. Конечно, по мере распространения национальных и мировых религий, архаичные явления в культуре трансформировались, знаменуя переход к иной системе ценностей. Однако, их отголоски (культурные рудименты) можно увидеть и в более позднее время. Характерны несколько легенд, связанных с 130-метровой горой в центре южнокыргызского города Ош. Гору (иногда и сам город) называли Тахт-и-Сулайман (варианты: Тахт-и-Сулейман, Тахт-и-Саламон), то есть «Трон Соломона», откуда он обращался с молитвами к всевышнему. Согласно Ветхому Завету, этот трон был украшен золотыми львами, и якобы эти львы не позволили ни одному завоевателю сесть на этот трон9. Агада (или Хагада) - часть Устного Закона, включающая в себя притчи, легенды, поэтические гимны, связанные с Исходом евреев из Египта, расцвечивает сюжет о Соломоне историей о том, что царь был наказан главным демоном Асмодеем ссылкой в дальнюю землю. Этот поворот библейского сюжета и послужил основой для «приземления» истории о царе Соломоне на кыргызской земле. Другая легенда повествует о том что стоя на Сионской горе, «Соломон обратился к Всевышнему с вопросом: есть ли еще в мире святые места, подобные Сиону? В ответ Бог вознес Соломона на небеса и опустил на гребень Горы Буура, что на древнем наречии значило Верблюжья Гора, и, ниспослав ему божественное голубое сияние, расплавил гранит скалы, где до сих пор остались следы Пророка Соломона»10.

Как считает А.Е.Захарова, перенос имени Соломона в глубь Азии произошел благодаря христианам несторианского толка, которые были изгнаны из Византии как еретики, тогда как другой исследователь уверен - «виновниками» были арабы, укрепившие в VIII веке свои позиции в этом регионе11, в культуре которых еще с домусульманских времен сохранилось много ветхозаветных сюжетов (где зафиксировано почитание высот), преданий и легенд.

По нашему мнению, современное название горы в городе Ош появилось в более позднее время. Основанием для этого служит то, что имя гора получила после того, как несториане вообще исчезли с территории Ферганы и Семиречья. Во времена султана Бабура, жившего в Оше в 1490-94 годах, гору называли Бара-Кух, что с языка фарси-ин-дари переводится как «треххребетная гора». Об этом писал и сам Бабур в автобиографической поэме12. А во время путешествия в 1780 году «невольного странника» по Азии Ф.Ефремова гора уже носила имя еврейского царя. Считаем, что вполне заслуживают внимания точка зрения К.Ж.Жолдошева, считающего, что «переименование» горы произошло в ХVI веке: «Бул Тоонун "Сулейман-Тоо" аталышынын дагы бир версиясы айрым окумуштуулар ХVI кылымдагы Юзген хандыгынын визири Сулейман Мазу менен байланыштырышат». Схожа с ней и версия К.Ж.Молтаева13.

Одна из местных легенд гласит, что Сулейман, поднявшись на гору и желая совершить что-то хорошее, спросил у жителей маленького окрестного кишлака, что им нужно? Жители попросили воды, и Сулейман приказал горам расступиться. По мусульманскому преданию Сулейман, пролетая мимо этих мест, устал и прилег отдохнуть, и форма горы - это очертание тела Сулеймана. Здесь Сулейман якобы и молился, своими руками построил мечеть, замеся глину на верблюжьем молоке, поскольку воды здесь в то время не было14. Другая местная легенда повествует о том, что царь вел здесь «в сражение свое войско, а впереди гнал пару волов с плугом. Когда волы дошли до знаменитой горы, Сулейман сказал "хош" (довольно)»15. И сейчас верующие мусульмане показывают на склоне горы «следы» колен и слез Сулеймана - «кадам-жай», что переводится как «место, где ступала нога святого»16. По поверью, эти «следы» давали многим страждущим надежду на избавление от болезней и несчастий. Вот что говорится в одном из путеводителей по Туркестану начала ХХ века: «Особой славой пользуется один камень, на котором будто бы сидел Соломон. Камень этот довольно большой, с плоской, покатою и гладкою поверхностью. Туземцы приписывали ему свойства излечивать женщин от бесплодия, поэтому этот камень буквально отполирован суеверными женщинами, которые скользят животом по наклонной его плоскости»17.

На восточном склоне горы имеется небольшая возвышенность под названием «Саламон паг»18, а на вершине горы долгое время находился еще один объект поклонения - мечеть Тахти-Сулейман (известная и как Мазар Сулеймана), построенная, согласно зафиксированной в вакфных документах легенде, на том месте, где Сулейман оставил свои следы19. На самом деле мечеть Тахти-Сулейман построена достаточно поздно - в 1829 году. Даже в разгар борьбы с религией органы советской власти, уничтожившие более 150 культовых построек Оша, оставили на время в покое эту мечеть. В 1953 году, чтобы сохранить памятник, привлекавший потоки паломников как Мазар Сулеймана, было принято решение переименовать его в «Домик Бабура» (в документах местные власти доказывали, что султан Захиреддин Мухаммад Бабур не имел никакого отношения к религии и здание следует сохранить). Но через десять лет мечеть Тахти-Сулейман все равно постигла судьба многих других культовых построек Оша, ее снесли20. Только в годы Перестройки мечеть Тахт-и-Сулейман была реконструирована, а ныне на 1000-й сомовой банкноте воспроизведено ее изображение.

Любопытно, что еще одна постройка на Сулейман-горе связана с еврейскими сюжетами. Одним из музыкантов-священников при святой арфе Давида и при алтаре в Храме царя Соломона называют Азефа бен Беркия. Созвучное название носит памятник средневекового зодчества - мавзолей в Оше, освященный именем Асафа ибн Бурхия, которого ошибочно считают связанным с этим городом «деятельностью, жизнью и творчеством»21. Дело в том, что согласно преданиям, зафиксированным еще в ХIII веке Джамалем ал-Карши, визирь Соломона Асаф ибн Бурхия завещал похоронить себя у подножия горы. Завещание якобы было выполнено, а над могилой сооружена постройка. Выявлено, что основанием этого мавзолея, существующего до настоящего времени, служило сооружение домусульманского времени, а свой современный вид постройка приобрела только в ХVIII веке22. Все это время мавзолей Асаф ибн Бурхия, как и другие «еврейские» объекты Сулейман-горы, был местом поклонения мусульман23. Подполковник Лебедев, проводивший в 1904 году обследование Оша, писал: «как могила (Асаф ибн Бурхия. - А.Я.), так и вершина горы Сулейман … почитается мусульманами святыми местами и связывается с именем Сулеймана (или Соломона)». Чтимым был во все времена и другой архитектурный памятник, но уже в Чаткальской долине - мазар Идриса Пайгамбара. Очевидно, что своим названием он связан с именем коранического персонажа, а комментаторы Корана напрямую отождествляют его с библейским Енохом24. Подчеркнем - родоначальниками ткацкого и портняжного дела у жителей Средней Азии считался Адам, плотницкого и строительного дела - Нух (Ной), кузнецов и металлургов - Дауд (Давид), цирюльников - Ибрахим (Авраам) и другие.

Анализируя отдельные сюжеты Ветхого Завета, можно обнаружить прямые параллели с эпическими сказаниями кыргызов. Так, в Книге пророка Исайи говорится: «Тогда прилетел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих, и сказал: "Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен"»25. С этого момента берет начало служение пророка людям. Кыргызский сказитель Дж.Кожеков использует аналогичный сюжет: от трех всадников он, якобы, принял зерна проса, символизирующие джомоки (сказания), которые и понес людям26. Другой из исследователей эпоса «Манас» - У.Жаныбеков утверждает, что есть связь между его главным героем и царем Иудеи Манассией27. Но У.Жаныбеков, видимо, не знал, что в Ветхом Завете кроме царя Манассия (Менашше), правившего в 696-642 годах до н.э. (4 Книга Царств. 21:1-18; 2 Парфянам. 33), был и другой Манассия, от которого и пошло одно из 12 колен Израилевых (Книга Бытия. 41:51; 48:1-20). Попутно отметим, что при разделении Палестины между 12 коленами (племенами) Израилевыми одному колену досталась территория Манассии. Но эти имена лишь созвучны с именем героя эпической поэмы - Манасом. Более серьезную версию выдвигал А.Н.Бернштам (об этом еще пойдет речь в тексте), что происхождение имени «Манас» можно искать в сирийском Мани - «учитель», учитывая широкое распространение манихейства в Центральной Азии в середине VIII века. Очень интересна точка зрения А.Сыдыкова, что «...первые сказители эпоса, для освещения какого-то значительного исторического события, использовали символические имена. Примеры использования символов в истории литературы и фольклора среднеазиатских народов встречаются довольно часто. В связи с этим важен эпизод из «Ветхого Завета», в главах 41, 48 (Бытие), где упоминается о рождении Манассии от Иосифа, рожденного от Иакова. Иаков у кыргызов известен как Жакып»28.

В 1999 году в Ташкенте на конференции, посвященной истории еврейских общин в Средней Азии, А.И.Шевяковым была высказана мысль, опирающаяся на точку зрения З.Л.Амитина-Шапиро 1930-х годов о том, что широко распространенные в Средней Азии топонимы Сафар (Айыл Сафаровка, например, есть в Сузакском районе) и этнонимы «сафарод» (Сапар-од) и аналогичные антропонимы следует трактовать как производные от сефарод (сефард), то есть испанские евреи29. Название родоплеменного подразделения сапар-ота, надо сказать, широко распространено в регионе у различных этносов и этногрупп. Вполне возможно, что указанное С.Аттокуровым в кыргызском родословии родоплеменное подразделение «сапалак»30 и широко распространенное у кыргызов имя «Сапар» также могут иметь аналогичное происхождение.

Интерес к исследованию элементов еврейской лингвокультурной и этноконфессиональной традиции в Кыргызстане выходит за рамки собственно лингвистического анализа антропонимов, топонимов и этнонимов, приобретая форму общенаучного. Это обусловлено не только ценностью подобных источников, раскрывающих многие особенности жизни евреев и элементов еврейской лингвокультурной и этноконфессиональной традиции на этой территории на протяжении длительного времени, сколько определяется ограниченностью, недостоверностью иных письменных и устных источников, в целом затрудняющей исследование истории региона по этим свидетельствам. Не помогают они, к сожалению, и пролить свет на многие совпадения в культуре евреев и кыргызов.

Возвращаясь к «еврейским» сюжетам отметим, что не только легендами связана с ними культура Кыргызстана. Маген-Давид (щит Давида) - шестиконечная звезда, образованная двумя равносторонними треугольниками с общим центром, только с ХIХ века стала приобретать широкое значение как всем понятный символ иудаизма. Однако в системе геометрического стиля (гирих), используемого в архитектурном орнаменте и прикладном искусстве Центральной Азии, в том числе Кыргызстана, эта звезда уже давно и прочно заняла свое место. В мусульманских регионах сама гексаграмма и перстень Соломона с печатью в форме шестиконечной звезды приобрели значение у мусульман как один из главных оберегов.

В равной степени отпечаток еврейской культуры несет христианство, которое исповедует значительная часть современного европейского населения (и около 30 тысяч кыргызов) Кыргызстана, а еще раньше - в период средневековья, его исповедовало немало местных жителей. Известно, например, что история христианской музыки, звучавшей здесь в несторианских храмах в VII-ХIV веках, уходит корнями в прошлое не только Европы, но и Ближнего Востока. Истоки ее - в ветхозаветных традициях иудейских храмовых богослужений, где псалмы и молитвы облекались в музыкально-поэтическую форму. Отметим, что историк арабо-мусульманской музыки Г.Фармер считает - родоначальниками иранской и арабской музыки были семиты, которые повлияли и на процесс сложения правил красноречия при чтении Корана31.

Тора - первая часть Пятикнижия Моисеева - повествует, что при царе Соломоне богослужения в Иерусалимском храме проходили с участием хоров священников и левитов. Название одной из книг Библии, в русскоязычном бытовом варианте - «Псалтирь» (собрание псалмов), связано с другим библейским персонажем - израильским царем Давидом.

Как считают исследователи, два серебрянных блюда, относящиеся к IХ-Х векам: Григоровское и Аниковское, были сделаны семиреченскими мастерами-христианами как иллюстрации к книге Иисуса Навина, где, кроме всего прочего, изображены осада Иерихона и блудница Раав в своем окне, пробитом в городской стене, а также вынос Ковчега Завета в сопровождении семи жрецов и взятие какого-то ханаанского города. Независимо от того, сделаны блюда евреями или теми, кто знал ветхозаветные сюжеты, эти и другие примеры убеждают: в пространстве Евразии евреи и жители Притяньшанья были связаны этнокультурными контактами. Появление различных элементов еврейской лингвокультурной и этноконфессиональной традиции свидетельствует, что в идеях иудаизма (как, например, в воплощении идеи единобожия), развитых и перенесенных сюда исламом и христианством, жители Центральной Азии стремились найти выход из очередного конфликта культур. Ведь идеология - это так называемая «вторая культура», рожденная на подобном изломе.

Любой социальный объект строит свое поведение, ориентируясь на окружающую реальность. В этой связи проанализируем тезис, который всегда вменялся в вину евреям - о богоизбранности. Согласимся с мнением Г.Померанца: «Обстановка неуверенности и страха провоцирует национальную озабоченность, такую захваченность национальными интересами, которая делает неспособным понимать чужие интересы. Нация становится Молохом, которому приносятся человеческие жертвы»32. Судьбы евреев свидетельствуют, что в условиях постоянного иноконфессионального давления естественно возникала оправданная реакция - закрытость, изолированность, культивирование своих ценностей. Иногда это проявлялось в форме такой фокусировки при взгляде на современное общество, что позволяло, например, кыргызскому яхуду И.Аминову говорить в 1989 году: «Наверное, именно поэтому в среде бухарских евреев практически не встретишь … пороков современного общества»33. Приоритет своего над чужим, другим, является характерной приметой традиционного общества, которое склонно к переоценке своего и недооценке другого.

Необходимо сказать, что постепенно, по мере развития вся еврейская культура, в том числе и яхуди-культура формировала новую позицию, допускающую соотнесение своих интересов с интересами других соседствующих этносов. Об этом свидетельствует ныне и значительное количество предпринимателей из числа яхудов, которые успешно осваиваются в условиях рыночных отношений и гражданского общества, преодолевая прежние стереотипы поведения.

Этническое общение евреев, живущих в различных регионах мира, реально существует, несмотря на политические и государственные барьеры. Это может проявляться иногда только в виде симпатии к соплеменникам, как, например, это можно было наблюдать несколько лет назад на концерте одной из популярных российских рок-групп, в составе которой несколько евреев. Когда на сцену с поздравлениями вышел один из местных шоуменов, солист этой группы моментально определил его этническую принадлежность и воскликнул: «Ура, наши в городе!»

В условиях диаспоры сохранение установки «Я - еврей(ка)» длительное время обеспечивалось через верность общине. Религия выступала ценностно-смысловым фундаментом, на котором «выстраивалось здание» всей жизни еврея на этой земле. Это подтверждали и материалы социологического опроса евреев Кыргызстана, проведенного израильским исследователем Е.Риссом в 1991 году.

Несмотря на распространение в советскую эпоху атеизма, евреи в значительной части были последователями иудаизма. Это дает прекрасную возможность рассмотреть одновременно судьбу диаспоры и религии, в том числе и некоторые процессы этноконфессиональной трансформации. Таким образом, изучение феномена «островка» еврейской истории и культуры в глубине Центральной Азии дает шанс выявить и проанализировать многие культурные механизмы, в том числе феномен сосуществования в одном социуме восточно-средиземноморской (по месту рождения религии), европейской и азиатской (отдельно для ашкеназов и для яхудов) культурных моделей с ценностями азиатского традиционного общества. Подчеркнем, что история диаспоры определяется ходом многих сложных и противоречивых процессов как в Центральной Азии, так и в Европе.

Центральная Азия (куда входят не только бывшие республики советской Средней Азии, но и связанные между собой исторически, этнически, культурно в течение длительного периода регионы: Восточный Иран, Монголия, Афганистан, Пакистан, Северная Индия, западные районы Китая, Бурятия и Тува) соответствует пониманию термина «регион», которое сформулировано в науке - «территория, представляющая собой общность с географической точки зрения или такая территориальная общность, где преемственность и чье население разделяет определенные общие ценности и стремится сохранить, развить свою самобытность в целях стимулирования культурного, экономического и социального прогресса»34.

Судьба сторонников иудаизма в Центральной Азии изучена, хотя и в недостаточном виде. Определить их численность в Кыргызстане в период средневековья весьма затруднительно. Как уже отмечено, свои воззрения иудеи (и не только с Ближнего Востока) транспортировали в другие районы ойкумены, обогащая духовный мир ее жителей.

В этой связи проанализируем устные предания, которые поведали археологу М.И.Москалеву аксакалы в Ат-Башинском районе Нарынской области. Они говорили, что название местности Израилдин-Булуну пришло из глубокой древности. По одному варианту перевода - это «уголок, закуток Израиля», по другой (по нашему мнению точной) версии - названа в честь жившего там манапа Израила. Вне зависимости от гипотез, несомненно, здесь есть следы еврейской лингвокультурной традиции. Название местности перешло в наименование обнаруженного археологами могильника (датированного VII-IV веками до нашей эры), хотя напрямую связи могильника с евреями нет.

Надо сказать, что Центральная Азия была в сфере интересов многих еврейских ученых. Этот интерес усилился, когда в начале нашей эры там стали селиться евреи. Речь идет о евреях в Бухаре, Персии, Китае, Индии35. Как известно, после разгрома Израильского царства Саргон II переселил евреев в горные районы Ассирийского государства. Большинство начало ассимилироваться уже тогда. В процессе продвижения вглубь Азии евреи постоянно вступали в этнокультурные контакты. С середины I тысячелетия нашей эры основная масса азиатских евреев начинает использовать персидский язык (сформировав со временем персидско-еврейский или еврейско-таджикский диалект, на котором до сих пор говорит значительная часть яхудов Кыргызстана), а начиная с VIII века - и арабский (родственный ивриту) язык.

По одной из гипотез, предложенной А.Кестлером в работе «13 колено», у европейских евреев-ашкеназов существуют тюркско-хазарские истоки36, что, впрочем, достаточно спорно. В Хазарском каганате, действительно, представители правящей верхушки общества, начиная с рубежа VIII-IХ веков, исповедовали иудаизм, однако основная масса населения была к нему индифферентна37. Несомненно, на примере хазаров можно говорить о том, что тюркский мир знал об иудаизме и отчасти принимал его. Гораздо важнее отметить, что тюрки, как и согдийцы Семиречья (использовавшие арамейское письмо), активно контактировали с местными среднеазиатскими евреями. Об этом свидетельствуют обнаруженные в засушливых районах Ксианджина, когда-то известных как китайский Туркестан (современный Синьцзянь-Уйгурский автономный округ КНР), два документа на китайской бумаге на персидском языке, записанные древнееврейскими буквами: не отосланное письмо персидского еврея и отрывок из еврейской молитвы. Попутно подчеркнем, что немалое число ученых, в том числе В.Томсен, О.Доннер, С.Киселев, С.Кляшторный, В.Лившиц высказывали мнение о генетическом сходстве тюркской рунической письменности (памятники которой найдены и в Кыргызстане) с арамейским письмом38.

Говоря о зоне распространения персидско-еврейского диалекта, необходимо привести сведения о том, что Комментарии к кайфынским (Кайфын - город в провинции Хэнань на Желтой реке) молитвенникам из синагоги отчасти написаны по-персидски. К сожалению, изучение истории китайских евреев китайскими учеными начались только в конце ХIХ века. Между тем исследование данной проблемы могло бы пролить свет и на некоторые стороны их связей с Центральной Азией, в том числе с единоверцами. Прекрастно понимал значимость проблемы кыргызский этнограф З.Л.Амитин-Шапиро, но за это его епрессировали в 1938 году.

Отметим, что основными занятиями евреев в Азии, как и в Европе, стали ремесло и торговля, в том числе международная, захватившая и территорию Семиречья. Профессор М.Занд считал, что евреи поселились в городах вдоль Великого Шелкового пути не позднее IV века новой эры39. Еврейские торговцы, используя арамейский язык и письменность, по Великому Шелковому пути прошли через Азию и достигли Синьцзяна. В Китае евреев называли наряду с другими пришельцами с Запада «сэ му ран», что означает «люди с цветными глазами», поскольку китайцы не могли отличить евреев от неевреев. При династии Хань первые евреи пришли в Китай, а династия Тан (641-906 годы) не только терпимо относилась к различным конфессиям, но и поощряла к переселению евреев, живших, например в 879 году и в Кантоне. Прошедший в ХIII веке через Кыргызстан в Китай Марко Поло писал в своих знаменитых «Путешествиях» о китайских евреях и их непростых отношениях с христианами-несторианами. Из яньской инструкции евреям, «где бы они ни были», ясно, что в разных районах Китая существовали еврейские общины, имевшие с ХII века свои синагоги. Вполне возможно, что караванные дороги купцов-яхудов и китайских евреев (называвших себя «"израэлитами", пришедшими из "восточных религий"») пересекались и пролегали через Кыргызстан, так как три ответвления трассы Великого Шелкового пути проходили здесь. Отметим, что в последующем китайские евреи сильно китаизировались, утрачивали свои обычаи и знание культовых обрядов и иврита. Евреи как этнос (и их религия - Сянь) в Китае с ХIХ века перестали существовать, рассеялись и полностью ассимилировались, чего не скажешь о евреях в Индии40. Со среднеазиатскими евреями тоже ничего подобного не произошло. Еще в начале IХ века была создана поэма «Байди Худойдод» о мученичестве еврея Худойдода из Бухары, что доказывает - евреи в этом регионе жили с давних времен. В.В.Бартольд указывал, что в Х веке в восточных иранских областях евреев было больше, чем христиан, а знаменитый еврейский путешественник Биньямин из Туделы (ХII век) впервые письменно упоминает о существовании евреев в Средней Азии41.

Кыргызский героический эпос «Манас» (в варианте сказителя С.Орозбакова) содержит неоднократное упоминание о присутствии евреев-джеет (в кыргызской транскрипции ж??т) в регионе расселения кыргызов. В эпизоде «Поминки по Кекетаю» - сподвижнику богатыря Манаса есть следующие строки: «Наалып калган канча жан. Ат келиптир т?м?нку ж??т менен тарсадан» (В печали столько людей! Прибыли с лошадьми от джеетов и тарса). Упоминаются ж??т вместе с «тарса» и в других эпизодах эпоса «Манас», о чем говорил в своем исследовании И.Б. Молдобаев [42]. Поскольку термином «тарса» (богобоязненные. - ср.перс.) обозначали христиан, исчезнувших с исторической сцены Кыргызстана в ХIII-ХIV веках, то логичнее предположить, что евреи бывали в кочевьях кыргызов много раньше этого времени. Упоминание приехавших на лошадях ж??т тоже не является случайным, так как именно на лошадях приезжали в горные районы купцы.

Писавший на арабском языке последний крупный исследователь классической школы арабских географов Шамс ад-дин Абу Абдаллах Мухамад ибн Ахмад ибн Абу Бакр ал-Банна ал-Мукаддаси (946-1000 гг.) родился в Иерусалиме и объездил почти все мусульманские страны, по пути фиксируя особенности встреченных населенных пунктов или обобщая сведения других путешественников о местностях, где не давелось быть самому. В частности он упоминал Ош, Баласагун, Узген, Барсхан и другие [43]. Мукаддаси использовал и труды своего предшественника - Абу-л-Касим Хордадбека (820-912 гг.), который при описании дороги в Индию и Китай, указал, что местные купцы-евреи осуществляют в Средней Азии оживленные торгово-экономические связи по Великому Шелковому пути. Вполне очевидно, что не могли эти купцы не знать и караванных троп по территории Кыргызстана. Более того, в средневековье азиатские купцы-яхуды (об этом на арабском языке писали ал-Маршахи, Ибн Хаукаль, Низами Арузи Самарканди, Джурджани) осуществляли роль посредников в контактах Востока и Запада (в широком значении этих понятий, то есть не только обменом товаров, но и достижениями культур).

Подобные контакты можно квалифицировать как первый, утилитарный, уровень межкультурной коммуникации. Однако и он чрезвычайно важен, поскольку эти основания являются важнейшими в установлении культурных контактов. Торговые, деловые отношения обуславливаются многими социальными институтами, отношениями между большими и малыми социальными группами, процессами и событиями исторического масштаба. В данном случае эти контакты приводили сначала к созданию единого экономического пространства, а позднее и к формированию общего культурного поля. Это форма культурного строительства служила определенным фундаментом для широкого обмена в сфере технологий производства, художественного творчества, мировоззренческих представлений, в том числе и в деле распространения в регионе различных национальных (как иудаизм) или мировых религий - буддизма, христианства, ислама.

Пока не установлено точное время появления колонии среднеазиатских евреев в Кыргызстане. На основании источников ученые утверждают, что в Х веке в Таразе (в Таласской долине) «было много "зиммиев"» (по-арабски - ахл аз-зимма. - А.Я.), в число которых входили евреи, исповедующие иудаизм [44]

. Отметим, что Тараз, расположенный фактически рядом с границей современного Кыргызстана, нередко современники называли «зеркалом мира» и «городом купцов», настолько широко в нем были представлены разные страны и культуры. Зимма по мусульманскому праву (и не только в Таразе), считали всех иноверцев, признававших власть мусульман и плативших соответствующую подушную подать. Необходимо заметить, что территория Кыргызстана на протяжении веков входила в состав различных государств Центральной Азии, где составной счастью населения выступали евреи. Помимо торговли в этих государствах они занимались и другими видами деятельности. Независимо от занятий евреи активно вступали в непосредственный контакт с представителями других этносов и конфессий. А это, естественно, приводило к некоторым заимствованиям в культуре всех групп контактеров. Требуя от зимма, в том числе евреев, подчинения существущим законам и правилам, власти и представители самого распространенного и господствующего в регионе ислама требовали веротерпимости, в том числе и от иудеев. Но монотеистические религии, в том числе иудаизм, отвергали идолопоклонство и вообще отрицали существование любых других богов. Отсюда и ответная реакция, посеявшая постоянную конфронтацию. Как следствие зимма отличались неполноправным социально-экономическим положением. Это сформировало у них особого социального и профессионального статуса, хозяйственных занятий (красильщики, ткачи, торговцы, портные, сапожники, ростовщики, мастера по изготовлению серебряных и медных изделий), и, что важно - особой культуры в условиях доминирующего воздействия исламской религии. Вполне возможно, что живших в Таласе зиммиев, в том числе евреев, также отличали эти характеристики.

В 1997 году археологической экспедицией под руководством В.Д.Горячевой при раскопках шахристана городища Красная Речка была обнаружена бронзовая чашечка небольших весов (что свидетельствует о ее использовании в розничной торговле, и, скорее всего, пряностями или лекарствами) с выгравированной Звездой Давида, а на метр ниже - клад монет времен Караханидского каганата. Городище Красная Речка (Навакет - «новый город» по-согдийски) во времена Караханидского каганата (940-1211 годы) - золотого периода в истории Семиречья, являлось только одним из крупных, но не единственным поселением на трассе Великого Шелкового пути, где, кстати, арамейский язык использовался в торговле. Источники сообщают, что в другом, маленьком городе Шельджи (с площадью шахристана в 10 га), насчитывалось около 10 тысяч чужеземцев [45]. Социальный и этнический состав подобных поселений был настолько пестрым, что среди горожан, проезжих купцов встречались и евреи, что подтверждается археологическими материалами. Например, среди случайных археологических находок на так называемых «огородах» вблизи Токмака в 1999 году был обнаружен, а позднее другим археологом - В.А.Кольченко атрибутирован, фрагмент декоративной чаши с такой же выгравированной Звездой Давида [46]. Эти предметы дают определенные основания для утверждений, что среди представителей различных этнических групп и конфессий в Чуйской долине жили и евреи, исповедующие иудаизм.

Все найденные вещи территориально связаны с крупным средневековым городом Навакет и его окрестностями. Как отмечено выше - распространение различных религий шло в основном по северной ветви Великого Шелкового пути, на которой находились такие города как Текабкат, Тарсакент (буквально «город христиан», упоминающийся в кыргызском эпосе «Манас»), Ак-Бешим, Навакет. Городская культурная среда предопределила экономический расцвет и активизировала культурный взаимообмен. Судя по двум обнаруженным предметам в Навакете и его окрестностях в окружении мусульман, зороастрийцев, манихеев, христиан-несториан, кочевников-язычников и буддистов жили и иудеи, занимавшиеся торговлей и ростовщичеством. Вряд ли они могли заниматься земледелием, что отличало среднеазиатских евреев на всем протяжении их жизни в регионе.

Естественно, что многовековое религиозное, политическое, социальное угнетение сформировало стереотип социального поведения, который невозможно было преодолеть и в последующие годы. Именно в этом следует искать ответ на вопрос, который задавался в 1989 году И.Аминову: «…почему фрунзенские яхуди чаще всего выбирают ремесло обувщика? Это что, природная склонность народа к сапожному делу сказывается?», а не в том ответе И.Аминова, что «первые бухарские евреи, приехавшие в Киргизию, были именно сапожниками» [47]. Конечно, яхуды чаще, чем ашкеназы, передавали свои профессиональные навыки детям, но это не объяснение традиционной их ориентации на определенную социальную ступень в лестнице общественно-признанных, престижных профессий. К тому же ценности традиционного общества (где необычайно развит культ предков), освещенные иудаизмом, были необычайно прочными. Они, в частности, «заставляли» многих пожилых яхудов и в конце 1980-х годов уезжать на «малую историческую родину» - в Бухару, Самарканд, Фергану, чтобы «умереть там, где умирали предки».

В период средневековья регионы Кыргызстана и их население были известны еврейским ученым - не только иудеям, но и обращенным в ислам. Среди них своими познаниями выделялся иранский еврей Рашид-ад-Дин из семьи потомственных врачей из города Хамадан. Этот придворный персидский историк был обращен в ислам (и даже написал комментарий к Корану - «Мифтах ат-Тафасир»), во главе группы историков написал официальную историю господствующей династиии, но сохранил объективность в освещении иноконфессиональных событий. Известный труд, созданный под руководством Рашид-ад-Дина «Джами ат-таварих», объективно освещает историю кыргызов и «сынов Израиля» [48]. Вот что он писал, например, о миссионерской деятельности христиан в среде монгольского племени кереитов (влиявших на этногенез кыргызов): «Исповедание Иисуса - мир ему! проникло к ним, и они приняли его». Как отмечал В.В.Бартольд: «Европейские ученые еще в ХIХ в. были склонны называть "всемирной историей" историю одной Западной Европы; а в Персии уже в начале ХIV в., как видно из слов одного из мусульманских сотрудников Рашид-ад-Дина, понимали, что история арабов и персов есть только одна из рек, впадающих в "море всемирной истории"» [49]. Известно, что благодаря переводам труда Рашид-ад-Дина уже во времена Б.Годунова знания о населяющих Центральную Азию этносах стали доступны русскому читателю. Немалую роль в познании региона сыграли и другие среднеазиатские евреи-ученые и поэты Шохин-и-Ширази, Имрани, Хаджи Бухори, Рахмини Самарканди, Элиша бен Шмуэль Рагиб, Фаттохи Самарканди, Юсуф бен Исхак Бухори, Исраэль бен Моше. Свой вклад внесли и евреи из других регионов ойкумены, узнавшие из арабских, персидских, византийских, греческих источников о Средней Азии. Иные, как раввин Хахам Есеф Момон, добирались до азиатских единоверцев даже из Марокко. Не исключено, что сведения о единоверцах приносили еврейские купцы, еще в XI-XII веках плававшие по Индийскому океану и посещавшие соплеменников в Южной Индии - малабарских евреев [50].

Дважды в ХIII веке Палестина служила «стартовой площадкой» для христианских миссионеров - посланников Римского папы и купцов, отправлявшихся через Кыргызстан в глубь Центральной Азии. Из монастыря францисканцев в палестинском городе Акка начинался путь к монгольским ханам экспедиций Виллема Рейсбрука (Гильома Рубрука) и Марко Поло в 1249 и 1271 годах [51]. Возможно, что написанный Рейсбруком по возвращении в Акку в 1256 году отчет о путешествии уже вскоре стал известен и еврейским ученым.

Остров Майорка (Мальорка) в Средиземном море в ХIV веке был знаменит среди путешественников благодаря династиям мастеров-картографов. Среди них выделялись Авраам Крескес (по прозвищу «магистр карт и компасов») и его сын Йехуда. В это время в Испании началось активное преследование евреев, которых стали обвинять во многих прегрешениях против христианства, в том числе и за распятие Иисуса Христа. Чтобы спасти себя и дело Крескесы были вынуждены принять христианство. Сын завершил составление карты мира, начатой отцом. Это так называемый Каталанский атлас, составленный Крескесами в 1375-77 годы. На одном из листов атласа изображен Иссык-Куль, а на его берегу указан монастырь в виде здания с крестом. В «легенде» написано: «В этом месте есть монастырь армянских братьев, в котором находится тело св. Матфея, апостола и евангелиста» [52]. На карте был показан не только Иссык-Куль и Таразия (Талас), но и Иерусалим - святой город не только для евреев (им по преданию был и апостол Матфей), но и для всех мусульман и христиан мира. Существует версия, что на найденных в 1984 году наскальных рисунках изображено схематически все пространство ойкумены, включая Тянь-Шань и Средиземноморье [53]. Если это так, то местные жители уже в период средневековья имели пространственное представление о священной для иудеев мира земле Эрец-Исраэль. Тем более, что через Палестину пролегал путь в Мекку паломников из Кыргызстана, подобных знаменитым ученым и теологам ХII-ХIII веков Омару ибн Муса ал-Оши, Мухаммаду ибн Ахмад ибн Али ибн Хамид Абу Абдаллах ал-Оши, Имрану и Масуду - сыновьям Мансура ал-Оши [54].

В течение последующих столетий знания о Центральной Азии стали активно накапливаться и Европе. Это были чаще всего пересказы, в том числе и на иврите, сведений о ее географических особенностях. Очень интенсивно эти сведения стали собираться в период Великих географических открытий, когда были предприняты первые попытки научной систематизации, в том числе и учеными-евреями. История научного изучения этого региона существенно обогатилась в ХVIII-ХIХ веках, когда ученые-евреи заинтересовались Центральной Азией. В 1822 и 1880 годах увидели свет работы Ш.Блоха «Азия» и X.Катана «Области мира». Очень активным исследователем был венгерский еврей А.Вамбери. В 1863-64 годах под видом возвращающегося из Мекки паломника Рашида-эффенди он предпринял путешествие на Восток, после чего создал немало трудов по лингвистике и тюркологии, осветив историю и культуру кыргызов. Он, в частности, изучал эпос «Манас» и тогда еще «полузагадочную уйгурскую рукопись "Кутадгу билиг"» [55].

Вамбери оказался типичным представителем европоцентристских воззрений в науке того периода на культуру данного региона, как, впрочем, и многие его современники из числа европейских евреев. Необходимо подчеркнуть, что случаев принятия христианства было немало, и это, как наметившаяся тенденция, отмечалось властями и исследователями. Согласно некоторым сведениям, в ХIХ веке 84,5 тысяч российских евреев приняло христианство [56]. Отметим, что этот процесс продолжался и позднее, коснувшись евреев Кыргызстана. Решающую роль в это сыграло рациональное знание, что «в социальной реальности выражалось в таких деяниях как расширение и укрепление системы образования, формирование слоя образованных людей, легализация научной деятельности» [57]. Как писал Ф.Кандель: «Прелюдией к широкому переходу евреев от религиозной книжности и светской образованности было движение «Хаскала», значение которого в еврейской истории в ХIХ веке невозможно переоценить» [58]. Это общественно-политическое движение поощряло расширение представлений евреев о мире. Я.Рабкин отмечал: «…когда началась еврейская эмансипация, евреи стали приходить в науку. Они несли свой культурный багаж. У них были свои традиции и особое социальное положение. Евреев, с одной стороны, допустили к научной работе, а с другой, ставили перед ними всяческие ограничения. Это мешало еврею получить профессорскую должность, но вместе с тем в каком-то смысле раскрепощало его и делало более независимым в выборе направления исследований» [59]. Немало российских евреев работало на стыке различных наук, где делались «революционные» открытия. Так, на границе нескольких наук работал обращенный в православие Д.А.Хвольсон, поддержавший идею о монастыре с мощами святого Матфея. В совместном переводе Д.А.Хвольсона (состоявшего также профессором Санкт-Петербургской Духовной Академии, протоиереем) и русского дворянина П.К.Коковцева, последовательно заведовавших кафедрой еврейской, сирийской и халдейской словесности тамошнего университета, также увидели свет переводы надписей на памятниках несторианского культа, найденных в Кыргызстане.

Проанализированный период - до присоединения Кыргызстана к России - представляет собой первую попытку аккультурации - проникновения и привнесения идей, ценностей иудаизма через призму двух мировых религий - ислама и христианства в иную духовную среду.

Другой вопрос, что этот процесс не получил развития, поскольку иудаизм, как было указано, имеет достаточно статичную форму, не переступая дозволенные границы в силу своей жесткой централизации и ограничения этническими рамками.

[Гость Эльтебер]

Глава 2. Преддиаспорная история евреев в Кыргызстане

2.1. Евреи в кыргызско-российских отношениях

Для живших в Восточной Европе и Центральной Азии евреев период ХVIII-ХIХ веков прошел под знаком зависимости от политики властей полиэтнических государств и одновременного притяжения к их культуре. Касалось это и отношения евреев к российской культуре. Именно пространство общероссийской культуры стало тем коммуникационным полем, на котором встретились принадлежащие к различным типам еврейская и кыргызская культуры.

Задолго до присоединения Туркестана к России в некоторых российских губерниях появились еврейские купцы из Азии, которым разрешалось вступать в местные купеческие гильдии. Иногда они поселялись там, где вообще-то евреям-ашкеназам запрещалось жить постоянно. Эти торговцы, наряду с татарскими купцами, были пионерами, способствовавшими проникновению европейских товаров и идей сюда в ХVIII-ХIХ веках. Один из исследователей указывал, что: «...свободно разъезжая по Средней Азии из конца в конец, в самых глухих уголках они (евреи-купцы. - А.Я.) имели своих клиентов, которые ждали их приезда, чтобы продать ковры и шерсть или приобрести у них русские и персидские товары, необходимые для кочевников» [1].

Наряду с торговыми делами эти купцы выполняли и более важные - дипломатические (возможно и шпионские) поручения. Например, неоднократно выполнял задания российских властей в Кыргызстане и на сопредельных территориях афганский еврей, житель Кабула Моисей Мехти Рафаилов (Мехти-Рафулла) - приказчик грузинского дворянина и купца С.Мадатова, который имел свои представительства в Санкт-Петербурге, Кашгаре, Кашмире, Сибири и Казахстане. И везде бывал его приказчик М.Рафаилов, добираясь даже до министра коммерции Российской империи, от которого имел рекомендательные письма. Известно, что впервые в России М.Рафаилов побывал еще в 1802 году, а к 1811 году он уже имел от правительства империи золотую медаль «За полезные обществу труды».

Как надежный поверенный купца и как человек, желающий «с полным усердием всегда исполнять начальнические поручения и споспешествовать видам правительства», М.Рафаилов в 1811 году доносил командующему Сибирской линией Г.И.Глазенапу об открытии новых торговых путей через Кыргызстан. Спустя два года вместе с М.Рафаиловым через территории, населенные кыргызами (к биям которых М.Рафаилов вез письменные просьбы о содействии), прошел торговый караван «дабы тем приближиться более к цели, имеющей направление распространить торговлю с китайскими западными провинциями и Кашемиром». Караван М.Рафаилова шел в сопровождении казачьей команды. Попутно отметим, что азиатских купцов-евреев часто использовали уральские и оренбургские казаки для выкупа своих пленных у кочевников [2]. В «Записке, составленной кабульским жителем Мехди Рафаиловым» указано, что во время следования каравана: «…от киргисцев как Средней Орды, так и закаменных … никаких обид и притеснений кроме привычного уважения к российскому войску не видели» [3].

Впоследствии по проложенному М.Рафаиловым торговому и дипломатическому пути, как говорилось в документе «гораздо еще удобнее по показанию путешествовавших», устремились в Кыргызстан россияне. Купцы, как и попутчики М.Рафаилова, фиксировали: «Дикие киргизцы вовсе различествуют образом своей жизни и обычаями от киргиз Большой, Средней и Малой Орды (то есть от казахов. - А.Я.)» [4] Отметим, что к 1814 году М.Рафаилов уже имел чин надворного советника (что было редким явлением для евреев Российской империи) и «по высочайшему повелению» из Петербурга направился через Кыргызстан в Тибет, но по пути умер. Вряд ли, конечно, в тех условиях была возможность у попутчиков похоронить М.Рафаилова в соответствии с еврейским ритуальным обрядом или даже статусом надворного советника.

К сожалению начатое М.Рафаиловым дело не было впоследствии продолжено. Как справедливо отметил другой еврей - исследователь процессов присоединения Средней Азии к России Н.А.Халфин: «…в дальнейшем экспедиции, пытавшиеся нащупать тропы в далекую Индию, как Мехти Рафаилова … постепенно теряли смысл в глазах руководящих деятелей России, хотя и сохраняли, безусловно, научный интерес» [5].

Спустя три десятилетия после М.Рафаилова - 5 декабря 1847 года донесение «начальнику сибирских киргизов» о положении в кыргызских кочевьях направил купец Г.Ягудин с характерной для бухарских евреев фамилией. Возможно, что он был евреем, хотя, как утверждает Д.Сапаралиев, - это был татарин Томской губернии [6].

Поскольку вынесенная в заглавие диссертации проблема шире «еврейской», отметим, что татарские купцы еще в начале ХIХ века первыми прошли по почти забытым трассам Великого Шелкового пути в Индию и Китай через территорию Кыргызстана. Поиск новых рынков сбыта российских товаров привел их в кыргызские кочевья, одновременно включив их жителей в активные контакты Европы и Азии, их цивилизаций [7].

К сожалению, неизвестны имена купцов из числа принадлежавших к другим еврейским этнолингвистическим группам, хотя вполне очевидно - они бывали по делам и в Кыргызстане. По крайней мере, установлено, что еврейские купцы имели в середине ХIХ века в Кашгаре свой караван-сарай, а их путь туда проходил, как правило, через Ош [8].

Купцы торговали не только товарами китайского, индийского, российского происхождения. Вместе с товарами они приносили новые технологии, идеи, питавшие традиционное общество (принятое в науке как общество, в котором строго соблюдаются обычаи, нормы, ритуалы, передающиеся из поколения в поколение), подвигая его к реформированию - к инновационному типу деятельности, характерному, в частности, для западной системы ценностей, где дух новаторства, инициативности являются определяющими. И это во многом характеризует ту роль, что сыграли евреи и в это время и в последующем.

Во второй половине ХIХ века в Средней Азии насчитывалось около 19 тысяч яхудов, или как их называли - туземных евреев, живших компактно (в основном в городах) в Хивинском, Кокандском и Бухарском ханствах [9], и лишь дисперсно - на остальной территории. Здесь необходимо отметить, что один из городов Кыргызстана - Ош (и его окрестности) с 1762 по 1876 год был под властью Кокандского ханства. Это дает дополнительные основания говорить, что в Оше бывали и жили яхуды, органично (хотя и неполноценно) включенные в хозяйственно-экономическую жизнь государства.

Известно, что яхуды привлекали внимание многих единоверцев в других странах, устанавливавших с ними контакты. Например, в 1831 году с миссионерскими целями в Азию приезжал еврей-христианин из Англии Й.Вольф, пытавшийся вовлечь яхудов в христианство [10]. Тяготы жизни, бесправное положение обратили взоры многих яхудов в сторону России, где положение их единоверцев было несколько лучше. Один из российских дипломатов отмечал, что в Бухаре рабы, евреи и индусы «желают прихода русских», а известный тюрколог В.В.Радлов видел удивительную иронию судьбы в том, что в Европе евреи многие столетия враждовали с христианами, а в Азии стали друзьями [11]. Объяснение, как нам представляется, в том, что христианская Церковь в Западной Европе и в России и базирующиеся на ее основе государственные идеологии долгое время ложно возлагали на евреев ответственность за распятие Иисуса Христа.

Но во вновь присоединенных среднеазиатских регионах государственная политика не могла быть схожей с политикой в метрополии - она была изменена. Встречая среди коренных жителей евреев - «виновников смерти Христа» (особенно в первое время после присоединения края к России), органы власти были осторожны. Как справедливо отметил в своей книге «Историческая многонациональность в России: политика, мораль, управление» Р.Г.Абдулатипов, причина была в том, что, опасаясь социального взрыва: «За злоупотребление в отношении инородцев (всех, в том числе и яхудов. - А.Я.) чиновники - вплоть до губернатора - жестоко наказывались».

Касаясь позиции Католической Церкви необходимо отметить, что только в октябре 1965 года Второй Ватиканский собор снял с евреев обвинение: «Хотя иудейские власти и их приверженцы настояли на смерти Христа, то, что было совершено … не может быть огульно вменено в вину ни всем жившим тогда иудеям, ни иудеям современным… Иудеев не следует представлять ни отверженными Богом, ни проклятыми, утверждая, будто бы это вытекает из Священного Писания…» [12]

Подчеркнем, что проблема взаимоотношений государства и еврейского сообщества будет оставаться, наряду с другими вопросами, в центре внимания данного исследования. В этой связи, очевидно, что присоединение Кыргызстана к России отвечало не только экспансионистским целям российской государственной власти, но и российского торгово-промышленного капитала, в том числе и еврейского. Кульджинский торговый договор 1851 года брал под защиту России оказавшихся в этом регионе подданных Российской империи. Среди них были и восточно-европейские евреи, которые сыграли существенную роль в упрочении в Кыргызстане не только российской государственной системы, но и в развитии здесь европейской светской культуры, продвигая «Запад» на «Восток».

К тому же Кыргызстан оказался на пересечении типологически-различных (локальных) цивилизаций: православной и исламской, а также привнесенной из Западной Европы католическо-протестантской (католицизм и протестантизм исповедовали немецкие колонисты и немногочисленные, но весьма влиятельные представители колониальной администрации). В результате евреям, в том числе находившимся на российской службе и оказавшимся в Кыргызстане, пришлось искать свое особое место и в силу этноконфессиональной принадлежности, и в силу особого социального статуса. Парадоксально, но политика царского правительства была более лояльна по отношению к коренному населению Туркестана (куда входили и яхуды), чем к приехавшим сюда ашкеназам. Попутно отметим, что правительство «не жаловало» и татар, распространяя на них Временное Положение 1868 года, ограничивавшее их переселение в Туркестан [13].

«Завоевание», «добровольное вхождение Кыргызстана в состав России», «присоединение», «альянс» и даже «отвоевание» и другие научные определения сложных военно-стратегических, социально-политических процессов как бы отодвигают на второй план вопрос - естественную и, более того, жизненно необходимую потребность любого этноса через взаимодействие обогатить свою культуру, разрешить многие свои проблемы как утилитарного, так и духовного порядка. Кроме того, как бы ни относиться к этим оценкам столь крупного общественно-политического явления в судьбах Кыргызстана, но очевидно, что за политическим фактором, как правило, исчезает из поля зрения один вопрос - о личности, судьбе конкретного человека. Его «малый жизненный мир» включал соседство земледельца и кочевника, чиновника и мещанина. В этом мире часто все политические катаклизмы отступали на второй план, заслоняемые обычными жизненными проблемами.

Вновь акцентируя внимание на общей проблеме диссертации, подчеркнем, что эти процессы коснулись представителей различных этносов, а не только евреев (например, русских, украинцев, белорусов, поляков, татар) и конфессиональных групп (например, католиков, старообрядцев), переселявшихся на новые территории из других регионов империи. Каждый из них нес определенный духовный багаж, характерный отпечаток своей субкультуры. Так, например, переселившиеся поляки и немцы-католики в большей степени, нежели другие этносы, олицетворяли здесь католический Запад в широком значении этого понятия, а татары и башкиры отражали сложное соотношение российского - восточно-европейского и исламского миров. Старообрядцы, наоборот, представляли в культурно-языковом и социально-бытовом отношении необычный осколок допетровской Руси [14].

В равной мере проблема соотношений своего и другого относится и к евреям, в значительной мере являвшимся представителями закрытой этноконфессиональной общины. В первую очередь это касается выходцев из западных губерний Российской империи. Эти территории, густо населенные евреями, представляли собой зону активного воздействия идей гуманизма, рационализации сознания. Они захватили значительную часть еврейского населения (в основном мужчин), способствуя возникновению печатной книжной продукции, которая уже в ХVII веке привела к появлению периодической печати на иврите и идиш. В результате после присоединения этих территорий к империи, евреи-мужчины оказались одними из самых образованных в России, а затем и предприимчивых представителей среднего класса. Так случилось, что именно этой части еврейского общества выпала миссия вхождения в мир Центральной Азии.

Следует отметить, что некоторым евреям пришлось это сделать не по своей воле. Дело в том, что отдельные евреи - так называемые кантонисты, оказались в Кыргызстане в составе российских войск в ходе его присоединения к России. Тому есть следующее объяснение: евреев с 1827 года на равных брали в российскую армию, часть которых насильно крестили в православие (выкресты). Из разряда кантонистов вышли офицеры, топографы, военные чиновники, лекари. Одним из первых в Кыргызстане летом 1854 года в составе экспедиции Воронина побывал А.Вараксин, воспитанник Тобольского полубатальона военных кантонистов. В течение последующих шести лет в составе различных экспедиций А.Вараксин изучал природу Северного Тянь-Шаня (1855-1860), Иссык-Кульской (1855, 1856, 1858, 1860) и Кочкорской (1860) котловин, Чуйской долины (1855, 1859, 1860), составлял топографические карты, которыми пользовались во время военных походов по Северному Кыргызстану и другие евреи: А.Броверман, Т.Гутмахер, М.Каменев, Ф.Мерешников, Г.Фридман [15]. Возможно, что водил по этим картам подразделения М.В.Грулев (принял православие), служивший затем в Туркестанском военном округе, а позже (в 1912 году) ставший генерал-лейтенантом российской армии [16].

А.Броверман, А.Вараксин, М.Грулев, Т.Гутмахер, М.Каменев, Ф.Мерешников, Г.Фридман все-таки были европейскими ашкеназами, чей индивидуальный и коллективный опыт отличался от опыта яхудов, которых, например, никогда не брали на службу в российскую армию, уравняв в этом с узбеками, таджиками, кыргызами, казахами. Уникальным случаем можно назвать участие яхуда Б.Юшваева в завоевательном походе генерал-майора М.Д.Скобелева против Кокандского ханства в 1876 году. Поход коснулся и приферганских регионов Кыргызстана. Позднее Ювашев поселился в городе Узгене, где «к старости он стал хлопотать о назначении ему пенсии. Туркестанская администрация, хотя и признавала его заслуги, в пенсии ему отказала, мотивируя отказ тем, что он обеспечивал себя торговлей» [17].

После присоединения Средней Азии к России местные ашкеназы наравне с другими переселенцами призывались в армию - в 1891 году из Аулие-Атинского уезда (куда входили северо-западные районы современного Кыргызстана) было призвано три еврея. Вполне возможно, что они могли участвовать в русско-японской войне, как оказавшийся позднее в Кыргызстане И.Гейзерикман. В Туркестане после присоединения к России стали оседать на постоянное местожительство вышедшие в отставку военные, в том числе офицеры из выкрестов, ремесленники, купцы первой гильдии и специалисты, имеющие степени кандидата или магистра. Из их числа был врач Шапиро, стоявший у истоков Джалал-Абадского курорта [18].

Поскольку социальное положение яхудов в Бухарском (где на них распространялось 21 ограничение в правах) и Хивинском ханствах оставалось достаточно тяжелым, был найден выход - в принятии российского подданства и, следовательно, уравнении в правах с населением российских владений края. Это вызвало миграцию евреев на территории, отошедшие к России, в том числе и в Кыргызстан. Бухарское ханство оставалось самостоятельным (но зависимым от России) государством фактически до 1920 года, что давало постоянный приток эмигрантов.

Возможность быстрой адаптации к внезапно меняющейся ситуации является одним из характерных свойств еврейского менталитета, выработанным в результате многочисленных хорбан - катастроф на пути этноса [19]. Однако, по всей вероятности, миграция из Бухарского и Кокандского ханств незначительно отразилась на культуре яхуди, так как переселение было не массовым, а фильтрованным и, безусловно, не хорбаном.

О внутренней жизни яхудов в одном из мест их активного оседания - в Оше известно очень мало. Между тем евреи (неизвестна их принадлежность - к ашкеназам или яхудам) жили там в 1880-е годы. В 1908 году яхуды уже четко зафиксированы в Оше как особая еврейская этногруппа [20]. Кстати, это опровергает опубликованное в журнале «Литературный Киргизстан» в 1989 году утверждение И.Аминова, что «В Киргизии яхуди впервые появились примерно в 1940 году» [21].

Характер их занятий можно представить довольно точно, если соотнести с информацией, что селились они в махалле, населенной преимущественно торговцами [22]. Кроме яхудов из числа российских подданных там проживала и другая группа яхудов, которых статистика учитывала в рубрике «иностранные подданные». По «Положению об управлении Туркестанским краем» 1887 года в городе Ош имели право жить и те яхуды, которые не могли доказать, что являются прямыми потомками уроженцев края. Они, как и китайские евреи, числились «иностранцами». С 1901 по 1909 год (а затем до 1910 года) им предписывалось переселяться только в три приграничных пункта - Ош, Катта-Курган и Петровско-Александровск, где проходила черта оседлости [23]. Были случаи высылки из городов Сыр-Дарьинской области бухарских евреев, для которых там тоже была введена черта оседлости, как характерный для властей Российской империи способ социальной изоляции евреев [24]. Безусловно, родом занятий и мировосприятием «иностранные» яхуды и российско-поданные яхуды ничем не отличались. Отметим, что Ош был в числе шести азиатских городов, где также разрешалось селиться чалла, то есть евреям, принявшим ислам, но из числа не принявших российского подданства.

Нельзя, конечно, всю историю и культуру Оша сводить только к истории евреев. Полиэтничный мир Оша сам по себе представляет огромный научный интерес как «островок» урбанистической доиндустриальной культуры в «океане» кочевой и оседло-земледельческой. Очевидно (и не только в связи с историей евреев в этом городе), что городская культура, как система ценностных ориентиров, как форма социальной организации, как хозяйственный организм и как специфический стиль жизни значительно отличается от сельской оседлой культуры. Еще разительнее эти отличия, если речь идет о сравнении урбанистической - городской культуры, с культурой кочевой, номадической. Тем не менее, история содержит немало примеров соединения, синтеза столь различных форм человеческой жизнедеятельности, столь разноликих образов мировосприятия.

Есть возможность подчеркнуть, что сформировавшийся в течение многих столетий пестрый состав населения Оша, включая и яхудов, существенно повлиял на функционирование различных сфер культуры, обогащение образов, техник и технологий. При анализе различных явлений культуры, в том числе художественной, можно также говорить об определенном изоморфизме (единообразии), отраженных в этих явлениях ценностей, смыслов, нравственных идеалов, присущих различным составным элементам полиэтнического мира этого города. Но, отражая процесс усвоения одним этносом ряда форм, черт культуры другого этноса, искусство каждого этноса и этногруппы сохраняло традиционные признаки отдельности (о чем свидетельствует установленный факт наличия у евреев Оша рукописной и хорошо орнаментированной Торы на иврите). Очевидно также, что домашняя утварь, ювелирные украшения, одежда яхуди несли яркий отпечаток традиционного типа, долгое время не допускавшего активного внедрения новаций. Так, например, только в конце XIX века при изготовлении хлопчатобумажных и шерстяных тканей ошские мастера стали использовать анилиновые красители и машинную технологию.

Разными путями приводила судьба в Кыргызстан ашкеназов, индивидуально переселявшихся из европейской части России и Закавказья. Российские евреи еще в прежних местах проживания в решении своих социальных проблем долгое время руководствовались «Положением об устройстве евреев» 1804 года, которое определяло черту оседлости, а выборность должностных лиц зависела от знания русского, польского или немецкого письменного языка. Хотя необходимо отметить, что «грамотность по-русски, по-немецки или по-польски» существенно отличалась от особенностей еврейского образования. Достаточно сказать, что еще в ХVI-ХVII веках в Бресте, Гродно, Пинске в религиозных учебных заведениях - хедерах и иешивах преподавали на иврите не только Талмуд, но и астрономию, медицину. Известно также, что эти учебные заведения постепенно стали раскрываться европейским новациям. Конечно, социально-политическую активность сдерживали традиции кагала (общины), и большинство ее членов не пытались изменить это положение.

Пользуясь сопоставительной методикой, подчеркнем, что традиционной общинной замкнутости придерживались не только евреи. Она была характерна для старообрядцев, немцев-меннонитов [25] и даже казаков в Кыргызстане [26].

Как отмечает исследователь: «Важнейшая характеристика традиционного общества - такой феномен, как "предписанная вера", то есть продиктованная, заданная извне принудительная форма религиозной жизни. Религия традиционного общества ориентирована на сохранение и поддержание сословно-иерархической системы, поэтому она не столько объединяет, сколько разъединяет людей» [27].

Но постепенно менялись условия - многие устои традиционного общества (где традиции «дедов» важнее, чем традиции «отцов») начинают трансформироваться, отразившись и на культуре местного еврейского сообщества. Причина - совпадение времени переселения в Туркестан европейских переселенцев с началом наиболее интенсивной еврейской миграции, изменившей не только российскую, но и мировую демографическую карту: если в 1880 году в России проживало более 53% всех евреев мира, то постепенно их численность изменялась. В 1881-1914 годы более 2,4 млн. евреев включилось в миграционный процесс. В качестве основного мотива переселения выступала индивидуальная заинтересованность евреев в улучшении экономического положения, одновременно размывая общинные стереотипы поведения. Основными центрами эмиграции стали не только восточные регионы Австро-Венгрии (в Кыргызстане тоже оказываются ее поданные-евреи [28]) и Румыния, но и западные районы России.

Понятно, что культура еврейских переселенцев из западных российских губерний была основана на несколько иных ценностях, чем распространенных на территориях, отошедших к Австро-Венгрии и Германии. Естественно, что в немалой степени это было связано с традиционной общероссийской моделью организации социума, иными особенностями интернационализации трудовых процессов, русской языковой средой. Именно поэтому не редкостью, а традицией для европейских первопоселенцев, в том числе ашкеназов, стало знание русского языка (условия жизни и утилитарные потребности формировали билингвизм), однако в их русской речи сохранялся местечковый диалект. Все это в комплексе сказалось на их самосознании, в частности - на процессе внедрения либеральных ценностей.

Особенно ускорился этот процесс, когда часть ашкеназов восприняла идеи обновления, выдвинутые движением «Хаскала». Из числа евреев, выступавших против существовавших в России ограничений на социально-политическую (преодоление «черты оседлости») и интеллектуальную свободу (право на получение образования), были врачи, провизоры, чиновники местной администрации. Разумеется, бизнес или продвижение по службе, живи они в европейских губерниях, были бы затруднительны, так как с 1889 года в Российской империи были введены ограничения: процентная норма для еврейских военных врачей, запрещение заниматься адвокатской практикой без особого разрешения Министерства юстиции и т.д. В Туркестане из-за потребности в специалистах и в свободных капиталах на этническое происхождение обращали гораздо меньшее внимания, хотя формально евреи, как указывалось в циркуляре Министерства внутренних дел от 22 марта 1907 года «за исключением точно указанных в законе категорий» вообще не имели права жить здесь. Но евреи находили выход из положения. Более того, предприимчивых евреев ценили. К примеру, особую благодарность первого генерал-губернатора Туркестана К.П. фон Кауфмана за проведение телеграфной линии через Сыр-Дарьинскую и Семиреченскую области заслужил купец Г.Хесин, а сам Кауфман видел «высокую полезность их (евреев-купцов. - А.Я.) в деле торговой жизни края и товарообмена с Россией» [29].

Ашкеназы, устремившиеся на вновь присоединенные к России территории, не ощущали здесь такой дискриминации, что существовала в прежних местах их проживания. С начала 1880-х годов евреи начинают активно селиться в уездных городах Кыргызстана, которые стали форпостами как российской государственности (по положению центрами уездов могли быть объявлены только города, что дало основание преобразовывать в них даже небольшие поселки), так и центрами перемещения экономической деятельности из аграрного сектора в промышленный.

Отметим, что преимущественная жизнь в городах и небольших местечках всегда являлась немаловажным отличием еврейской диаспоры [30]. К тому же согласно «Положения об управлении Туркестанского края» (1886) было подчеркнуто: «…приобретение земель и вообще недвижимых имуществ в Туркестанском крае лицами, не принадлежащими русскому подданству, а равно всеми за исключением туземцев и лицами нехристианских вероисповеданий, воспрещается». Рождение европейской по характеру элитарной культуры в Кыргызстане исторически обусловлено устройством новых уездных городов, в судьбе которых можно обнаружить и «еврейский след». Дело в том, что города получают свое развитие в Европе в Х - ХI веках, а спустя три столетия существенной прослойкой в них становится еврейское население, формируя вместе с другими этносами (при взаимной ассимиляции разнородных групп) особую - городскую форму культуры. Известно, что чем активнее этнос включается в процесс урбанизации, тем шире становится и диапазон культурных потребностей, разнообразнее обмен товарами и культурными ценностями. Следовательно: образование, информационная среда становятся широко доступными. Интересно, что из Европы эта форма городской культуры перекочевала при Петре I в Россию, а в ХVIII - ХIХ веках - на вновь присоединенные к России территории, меняя жизненный уклад большого числа людей.

Попутно отметим, что жизнь преимущественно в городах характерна не только для евреев, но и для татарского (правда, в особых, татарских слободках) и польского населения. А вот белорусы и немцы-меннониты, наоборот, предпочитали селиться в сельской местности Кыргызстана [31]. То есть интеграция в местное полиэтническое общество зависила от их положения в социальной, политической иерархии государства, индивидуальных - субкультурных особенностей.

Как уже было отмечено, евреи по сравнению с другими этносами Кыргызстана на протяжении всего времени отличались наибольшей урбанизованностью, что связано с историей диаспоры в других регионах ее проживания. Достаточно сказать, что только в белорусских городах от 40 до 50% населения составляли евреи, около 20% - русские, белорусы - 17%, а сами поселения представляли симбиоз западно-европейского и восточно-славянского типов с весьма специфической планировкой [32].

Конечно, в Центральной Азии существовала своя урбанистическая доиндустриальная культура, примером которой служит Ош и отчасти Узген, в которых, предполагаем, яхуды жили издавна. Она весьма отличалась от европейской, что фиксировали и приехавшие из европейских регионов рассеяния ашкеназов. В исторически короткий срок городское население в Кыргызстане стремительно выросло, хотя 1913 году горожане (в том числе и евреи) составляли здесь лишь 12% от всего населения [33].

Но это была активная среда, способствовавшая появлению как элитарной культуры, так и сохранению отдельных феноменов местечковой культуры, а в целом - расширению влияния урбанистической культуры на массовое сознание. Характерно замечание посетившего в 1885 году Каракол (с 1888 года - город Пржевальск) исследователя А.Н.Краснова: «При всей разнокалиберности населения, состоящего из сартов, татар, киргиз, таранчей, русских и дунган, все народности здесь подделываются под русские (в контексте российско-европейские. - А.Я.) порядки» [34]. Отсюда очевидно, что не только ашкеназы, но и русские, украинские, татарские, немецкие, польские переселенцы, поселившиеся в уездных городах Кыргызстана, образовавшихся после присоединения его к России, несли с собой совершенно иную систему ценностей, отраженную в различных сферах культур, в том числе в области изобразительного и декоративно-прикладного искусства. При этом переселенцы различного этнического происхождения долгое время сохраняли черты материковой культуры (в настоящее время значительно утраченные), в частности навыки вышивки тканей с характерными узорами, изготовления и росписи мебели, разных деталей экстерьеров и интерьеров жилых домов, культовых предметов и построек [35].

Безусловно, на фоне 700 тысяч коренного и 70 тысяч переселенческого населения численность евреев в уездных городах Кыргызстана до революции 1917 года была очень скромной. Однако иная ментальность, многие феномены хозяйствования, бытового уклада и, конечно, особенности конфессиональной культуры позволяют внимательно проанализировать историю развития еврейской диаспоры в этом крае.

Во многом показательна динамика еврейского населения Каракола, где в 1885 году жил только один еврей. В 1900 году их насчитывалось уже 7 (в том числе одна еврейка); в 1903 году - 15 (в том числе 6 женщин); в 1910 году - 31 еврей (из них 12 женщин); в 1913 году - 45 евреев, включая 19 женщин. Приблизительно такая же картина была и в Пишпеке, где в 1885 году жило 8 евреев, в том числе три женщины. Половая диспропорция, с преобладанием мужчин, наводит на вывод, что это были не вольные переселенцы (мигрировавшие семьями), а ассимилированные евреи - служащие администрации, направленные из центра страны. Конечно же, это были ашкеназы, так как чиновников-яхудов в то время еще не было. Эти сведения подкрепляются кратким анализом этнического состава жителей Оша в 1884 году, где помимо компактной массы постоянно проживавшего там коренного населения отмечены новопоселенцы в европейской - новой части города: русские, евреи, татары [36].

Однако чтобы новопоселенцам обосноваться в азиатском городе, необходимо было в течение некоторого (относительно длительного времени) построить жилища и создать всю структуру европейской части. Таким образом, можно утверждать, что ашкеназы (а не только яхуды) появились здесь раньше 1884 года. Причем, ашкеназы и яхуды были изолированы друг от друга в культурно-бытовой сфере. Пример тому - существование в Оше двух ареалов проживания евреев - типологически различных «западного» и «восточного» в соответствии с их функциональной нагрузкой. Одновременное существование двух типов мировоззрения (восточно-азиатского и западного-европейского) выражалось и в наличии двух частей: «старого города» и «нового (русского) города» с присущими им традициями, нормами; и в формировании новых синтетических явлений, отражающих определенную попытку диалога культур.

По российскому законодательству евреи заносились в отдельные списки (правда, весьма формальные), а в связи с активизацией антисемитизма их места проживания фиксировались также и в плановом порядке. Поэтому можно определить территории их проживания. Предоставленный А.Е.Захаровой «План-схема новой части города Ош. 1912 г.» указывает участки, принадлежащие и закупленные евреями А.Исааковым, Э.Балхиевым и другими.

Как было сказано выше, ашкеназы жили вместе с русскими, татарами в новой части города. К сожалению, пока невозможно выявить в Оше и других городах Кыргызстана старые жилые дома, принадлежавшие ашкеназам и яхудам. Но очевидно, что по облику и структуре дома и усадьбы русских, ашкеназов, поволжских татар, белорусов существенно отличались от жилищ узбеков, таджиков, кыргызов, а также яхудов. Допускаем, что в ряде случаев, как и у русских, украинских, татарских, белорусских переселенцев, у них сохранялись отдельные, но чрезвычайно характерные элементы внешнего и внутреннего облика жилищ, присущие местам исхода [37]. Старожилы свидетельствовали, что препятствием для осознания себя частью единой культуры даже в 1950-е годы были культурно-бытовые отличия ашкеназов и яхудов. О яхудах, например, говорили, что они: «едят на полу», то есть за низким столиком или на ковре - по-азиатски. Это ашкеназы считали противоестественным и «малокультурным» [38]. Логично предположить, что в конце ХIХ века подобные бытовые различия были еще более разительны.

В других регионах для домов ашкеназов были характерны большие окна при отсутствии сеней и палисадников, тогда как жилища яхудов были почти однотипны с обликом жилищ окружающего азиатского населения [39]. Отличия, конечно, были, как в структуре строения: дом должен был быть ниже мусульманского, так и в специальных аппликациях или росписях восточной стены (мурах). Естественно, что яхуды не могли селиться вместе с евреями-европейцами как из-за иной структуры жилища и усадьбы, так и различий в особенностях бытовой культуры. Тем более что яхуды жили только в определенных кварталах старого города, по сути, создавая там традиционные (как в местах прежнего проживания) социальные ниши.

Пока достоверно точно не установлена в старой части Оша территория Люли-махалля, где, по данным П.А.Мух, вместе со люли - среднеазиатскими цыганами жили и яхуды. О жизни люли известно, что поселились они в Оше в начале ХХ века [40]. В числе 33 известных на сегодня в науке кварталов Оша Люли-махалля нет, а в то же время известно, что в начале ХХ века яхуды жили вместе с узбеками, таджиками в махалля Сарай-Куча, населенной преимущественно торговцами [41]. Между тем нередко в других регионах Центральной Азии еврейские торговцы селились отдельно [42].

К сожалению, до сих пор не проведено комплексное историко-этнографическое обследование всех махалля Оша, поэтому гипотеза П.А.Мух о месте проживания яхудов в особом квартале пока не подтверждена. Кроме того, махалля Сарай-Куча оказалась застроена современными зданиями, а его жители расселились по различным районам Оша, в результате чего трудно среди старожилов выявить историю махалля.

В противоположность евреям часть переселившихся в Кыргызстан татар (особенно в сельской местности) активно ассимилировалась местным населением - кыргызами, узбеками, казахами. Так, например, С.М.Абрамзон отмечал факт быстрой ассимиляции поволжских татар в результате их повторного переселения в 1880 годы в Иссык-Кульский уезд. В результате татары окыргызились настолько, что, восприняв от кыргызского названия «ногой» (или «огой») общую фамилию Ногоевы, они вошли в состав семейно-родственной группы Ак-тюп рода Джельден - одного из подразделений племени бугу [43]. С яхудами (несмотря на то, что они проживали совместно с узбеками, таджиками в ошской махалля Сарай-Куча) подобного не происходило. Очевидно, что наряду со многими другими факторами главная причина была в отличие от татар, яхуды были «чужими» - иудеями.

На основании материалов Всероссийской переписи населения 1897 года трудно выявить численность всех этнолингвистических групп евреев, проживавших в Кыргызстане. Другие статистические материалы также не дают исчерпывающей информации о социальном статусе и имущественном положении различных частей еврейской диаспоры. Но отметим, что самая большая по численности и компактно проживавшая группа евреев из всех регионов Кыргызстана (в современных границах) была в Ошском уезде. В «Отчете уездного начальника» за 1898 год указывалось, что в этом уезде насчитывается 48 евреев, которые (за исключением двух человек) проживали в городе, потому что как при ханах, так и при царях проживать в сельской местности им запрещалось. Вблизи Оша, в местности Джидалик, существовало отдельное еврейское кладбище [44]. Его история пока не изучена, но, как свидетельствовал старожил А.Б.Шейнис, территория под кладбище была выкуплена у местных властей одним из зажиточных яхудов. Вряд ли это происходило в 1915 году (как указал информатор), поскольку евреи проживали там и ранее. И вероятно не у всех яхудов была возможность похоронить своих близких на малой родине - в Фергане (Скобелеве), Самарканде и Бухаре.

Если в Оше шло активное увеличение численности яхудов-переселенцев из Бухары и Самарканда [45], активно занимавшихся красильным производством, ростовщичеством и торговлей, то в Токмакском и Иссык-Кульском уездах яхуды до революции не проживали. Численность евреев во всех уездах возрастала за счет притока ашкеназов - ремесленников, торговцев и промышленников из европейской части России. Начиная с 1890-х годов, при оживлении торгово-промышленной деятельности, количество (хотя и небольших) торгово-промышленных предприятий здесь существенно увеличилось.

В первое время после присоединения к России относительно небольшая конкуренция и отсутствие значительных ограничений привели к увеличению численности евреев-торговцев и промышленников (что, впрочем, было характерно и для представителей других, «пришлых» этносов). Как отмечалось в одном из архивных документов в Семиречье: «продать хлеб, кроме евреев, некому - они одни забирают его - волей-неволей казак соглашается на все условия» [46].

Рост кустарных и промышленных предприятий способствовал развитию новых капиталистических отношений, увеличению числа промышленного пролетариата, служащих и инженеров, привлечению инвестиций из крупнейших российских, экономически развитых центров. В Ферганской долине по состоянию на декабрь 1889 года 693 торговых и промышленных заведений находилось в руках евреев. Широко было известно «Каспийско-Черноморское нефтепромышленное и торговое общество» (принадлежало барону еврею Ротшильду, приезжавшему в Туркестан), претендовавшее на майли-сайскую нефть. Широко известны были также Я.Бушман, Д.Ягудаев, А.Калонтаров, Ю.Давыдов, М.Ходжабеков и другие евреи, создавшие целую сеть предпринимательских структур, распространявших свою деятельность и на Кыргызстан. Так, в Ошском уезде и в районе Джалал-Абада одной из самых крупных заготовительных фирм, включавших и первичную обработку хлопка, был торговый дом Ю.Давыдова, а другой известный предприниматель из яхудов А.Пинхасов даже имел на хлопкоочистительном заводе в селе Наукент нефтяной двигатель [47]. В Узгене вел небольшую торговлю мануфактурным товаром яхуд Б.Юшваев [48].

В Пржевальске книжной торговлей занимался ашкеназ Б.О.Каган, судьба которого является типичной для приезжего еврея-предпринимателя. В этот город Каган приехал из Москвы и открыл в арендуемом доме аптеку. В уездном центре было несколько учебных заведений и, как правило, при каждом из них имелись бедно оснащенные учебниками и учебными пособиями библиотеки, которые не могли удовлетворить потребности учителей и учащихся. Поэтому инициатива Б.Кагана была весьма перспективной. Но в Российской империи вся издаваемая и реализуемая литература находилась под неусыпным надзором полиции. Провизор Каган написал прошение военному губернатору Семиреченской области с просьбой «открыть в городе Пржевальске торговлю учебниками для местных учебных заведений, а также учебными пособиями». Заведующий розыскным пунктом, тщательно изучив досье Кагана, немедля, под грифом «секретно», отправляет ответ в административный центр Семиреченской области: «Проживающий в городе Пржевальске провизор Борис Овсеевич Каган прибыл в Пржевальск 10 ноября 1910 года и за это время ни в чем предосудительном замечен не был, под судом и следствием не был и в политической неблагонадежности не замечен. Полагал бы торговлю учебными книгами разрешить». Любая торговая операция приносила в казну определенный доход и местная власть 11 июля 1914 года вручила провизору Б.Кагану «Свидетельство на книжную торговлю» [49].

Особенно активны были еврейские предприниматели на юге Кыргызстана. Так, одним из зачинателей хлопководства в Ферганской долине был яхуд Потеляхов [50], имевший свое представительство в Оше. А к 1913 году в Кызыл-Кие, Сулюкте, Таш-Кумыре, Майли-Сае и других населенных пунктах юга образуются крупные акционерные общества с участием российского и иностранного капиталов [51], где существенной была лепта и евреев.

В Токмаке имелось отделение Азово-Донского коммерческого банка, контрольный пакет которого принадлежал братьям Поляковым [52]. Дочерняя фирма «Зингер и К0» американской «Мануфактурной компании Зингер» имела среди 3 тысяч собственных магазинов в Российской империи [53] и несколько отделений в различных районах Кыргызстана, где вели выгодную распродажу швейных машин [54]. До наших дней в селе Ивановка Иссык-Атинского района сохранилось здание, принадлежавшее этой фирме [55]. Часто в качестве агентов и руководителей филиалов еврейские предприниматели и банкиры использовали соплеменников, соблюдая одну из заповедей - помощь единоверцам. Это, в свою очередь, рождало в местном сообществе определенное социально-психологическое напряжение, высветившееся в ошском погроме 1911 года.

В начале ХХ века евреи-предприниматели стали играть более заметную роль не только в социально-экономической жизни государства: «Богатые торговцы, механики и лица с университетским образованием могли селиться в любом месте империи <...> Процесс русификации, навязанный сверху так явно, становился более быстрым» [56]. Кантонисты (или «николаевские солдаты»), воспитанные в армии с 12 лет и крещенные, получили возможность сами выбирать место жительства. С 1882 года им разрешили зачисляться в купцы, которые по закону могли свободно передвигаться по стране. То есть сформировался новый слой, который постепенно освобождался от гнета российских антиеврейских законов.

Среди ашкеназов Кыргызстана имелась определенная прослойка мещан. Они оседали здесь на жительство, приобретая дома и другую недвижимость. Их имущественное положение было различным. Так, например, И.М.Аккерберг значился среди пржевальцев как избиратель выборщиков во II Государственную Думу (1907 год). Аккерберг не мог попасть даже в выборщики (кстати, в эту Думу были избраны всего четыре еврея, что, конечно, никак не отражало существующего в действительности пропорционольного соотношения евреев ко всему населению империи), но показательно то, что в число избирателей он попал на основе имущественного ценза (для этого нужно было иметь собственность, обложенную государственным налогом, и быть горожанином не менее года). В 1908 году супруги Аккерберг уже вносятся в списки домовладельцев. Но при этом они не входили в число лиц с большим достатком (с недвижимостью до 4 тысяч рублей).

Безусловно, таких, как супруги Аккерберг, постоянно или временно проживавших на этой территории мещан-евреев, было не очень много. Это объясняется тем, что, во-первых, большинство российских администраторов полагали, что намного легче экономически освоить этот регион, заселенный преимущественно кочевым и мусульманским населением (и даже провести ассимиляцию), с помощью русско-украинских (православных) переселенцев.

Необходимо отметить, что, перемещая избыточное трудовое население в новые регионы, российская правящая элита надеялась: ускорить процесс модернизации экономики, внедрения рационально образа жизни, утилитаризации массового сознания. Такая политика была направлена как на ускоренную интеграцию Кыргызстана с Россией, так и на искоренение кыргызских родоплеменных отношений, преодоление архаичных традиций, квалифицированных тогда как проявление «культурной отсталости».

Конечно, вопрос о том, расценивать последствия ассимиляционных преобразований кыргызской культуры как положительные или как отрицательные, проблематичен. В нем, вполне очевидно, сочетались различные тенденции. Но стоит заметить, что абсолютизация любой из двух возможных точек зрения чревата серьезными ошибками в оценке культуры Кыргызстана, а они, в свою очередь, могут иметь далеко идущие негативные последствия.

Туркестанский край стали заселять, в основном, православными крестьянами из центральных губерний Российской империи. Более того, христиане имели немало преимуществ и особых прав. Судебное устройство предполагало, например, более суровое наказание за убийство лица христианского вероисповедания (особо опасное преступление), нежели иной веры [57]. Яхуды наравне со всем туземным населением привлекались не так называемому народному суду, а областному за преступления против христианской веры [58].

Во-вторых, евреев, стремившихся начать свое дело на новых землях, в то время мало привлекал Кыргызстан (и в целом Туркестан), прежде всего из-за непривычных (для евреев) природно-климатических условий, которые, безусловно, влияли на их адаптацию. Носитель одной культурной программы, где даже в песнях и поэтических образах отражалась конкретная ландшафтная среда: неторопливое течение рек или поросших лесом холмов (с них начинается первый системообразующий социокультурный слой, на котором и произрастает самобытность этносов), с трудом привыкал к пространству гор и степей, бурному течению местных рек. Если уж и селились ашкенази, то они были вынуждены ассимилироваться, а иногда и полностью раствориться в общероссийской переселенческой среде (опиравшейся, в основном, на европейские нормы). Попутно отметить, что в других местах проживания (компактного) евреев сохранению их обособленности способствовали кагалы [59].

Процесс интеграции евреев начался вскоре после их переезда в Кыргызстан, растянувшись на многие годы. Удивительный факт, например, приводит Д.Айтмамбетов, утверждая, что кыргызский музыкант-комузист С.Алыкеев еще в молодости (он родился в 1878 году), благодаря знакомству с гармонистом из Токмака, научился еврейской мелодии и исполнял ее на комузе [60]. Адекватное переложение еврейской мелодии на комуз затруднительно, если не сомнительно, поскольку этот кыргызский инструмент по своему строю не приспособлен для воспроизведения еврейской мелодии. Но факт попытки симптоматичен в плане отражения воздействия культур. Во всяком случае, отметим, что во второй половине XIX-начале XX веков культурные и социально-психологические потребности всего полиэтнического общества в новых формах отражения окружающего мира начинали формироваться через восприятие идей и инновационных технологий от тех этносов, что поселились здесь. Но этот процесс шел экстенсивными мерами, в том числе через культурное просветительство неорганизованных форм.

Контакты европейских переселенцев, в том числе и ашкеназов, с коренными жителями - кыргызами, узбеками, таджиками и представителями других этносов носили преимущественно дружелюбный, неантагонистический характер - традиции гостеприимства, межплеменного союзничества и прагматизм приносили свои плоды. Сама жизнь, ее прагматические потребности и утилитарные интересы заставляли евреев строить конструктивные отношения с иноверцами-мусульманами - коренным населением и христианами-переселенцами. А присущая кыргызам и многим пришлым этносам культурно-адаптационная пластичность, происходящая не столько из ментальных оснований, сколько из утилитарных потребностей, ускоряла процесс налаживания взаимовыгодного сотрудничества. Попутно отметим, что в иных случаях, как, например, со старообрядцами, изолированность сохранялась [61].

В остальных случаях культурно-экономические связи стояли у истоков нравственных исканий обеих групп контактеров, так как совместная жизнь, взаимовыгодное разделение труда создали условия для более тесных, дружественных отношений. Вот что советовал староста-старожил новоселам: «Мы должны уважать киргизов, ведь мы приехали не на время: надо жить в мире». Обстоятельства жизни складывались так, что все этносы - пришлые и коренные - вынуждены были адаптироваться друг к другу, к иным условиям и формам хозяйственно-культурной деятельности. В ряде случаев, как, например, при совместном проживании кыргызов и украинцев, немцев, русских, татар, это приводило к культурной диффузии [62]. Совместная жизнь приучала к толерантности, а принадлежность к различным культурно-хозяйственным типам естественно воплотилось в принцип взаимодополнительности в экономической деятельности (каждый должен делать то, что лучше отвечает традиционному воспитанию и складу ума, многовековому опыту и приобретенным навыкам). Это способствовало появлению не только новых понятий, но и иного типа мышления у бывшего кочевника - оседло живущего человека. В этой ситуации многие ашкеназы постепенно изменяли свою социокультурную ориентацию, отказываясь даже традиционной обособленности. И это обстоятельство не исключение - во многих случаях генетически-, цивилизационно-, ценностно- далекие культуры не только взаимообогащаются за счет прямых заимствований, но и ищут точки сопряжения, проходя порой и через конфликт.

Долгое время, как уже было указано, право на переселение в Туркестан имели преимущественно православные, а представителям нетрадиционных для региона конфессий это было запрещено. И только с ратификацией Высочайшего Указа 1905 года о веротерпимости с католиков, лютеран, иудеев были сняты последние ограничения в расселении по краю. Сняты были ограничения с переселения в Туркестанский край и с татар, которых только в Оше в 1910 году насчитывалось 2,2 тысячи человек [63]. Причина снятия ограничений на переселение неправославных - острая потребность в рационально мыслящих и квалифицированных специалистах: врачах, инженерах, учителях, мастеровых и ремесленниках.

Число подобных специалистов (в том числе евреев) особенно увеличилось накануне и в годы Первой мировой войны, хотя и связано с ее тяготами. Отступление российских войск из Галиции сопровождалось эвакуацией на Восток, а под предлогом политической неблагонадежности было организовано массовое выселение евреев Царства Польского, Курляндской, Ковенской и других губерний [64]. В 1915 году правительственным циркуляром наконец-то была отменена черта оседлости, что сделало миграцию свободной. Кроме того, в Туркестан постоянно шла нелегальная иммиграция евреев из Ирана и Ирака (в том числе и насильственно обращенных в ислам евреев - джадид аль-ислам [65]), не встречавших здесь жесткого прессинга.

Таким образом, процесс внедрения европейских ценностей в жизнь коренного населения в ходе присоединения этого края к России имел и определенный, хотя и малый, отпечаток еврейского воздействия. Очень отстраненно, опосредованно касались этой проблемы яхуды. В противовес этому евреи-ашкеназы активно постигали мир Востока.

Но, несмотря на малочисленность и различную степень ассимиляции, ашкеназы и яхуды внесли определенный вклад в дело упрочения российских интересов в Кыргызстане.

[Гость Эльтебер]

2.2. О традиционных ценностях еврейской культуры

Остается острым вопрос: что считать традиционной еврейской культурой - социальный опыт коллективного существования и обычаи, сформированные евреями в результате тысячелетнего странствия по миру с Ветхим Заветом в руках, веру, которая помогла вынести все испытания на этом пути, или нечто иное?.. Взглядов на проблему всегда было много. Исходя из того, что известно о вкладе евреев в культуру Кыргызстана, можно сделать вывод о многомерности этого понятия. Оно условно: еврейская культура одна, но еврейских субкультур много, поскольку испанский еврей-картограф, принявший католицизм А.Крескес и белорусский еврей З.Амитин-Шапиро несли неповторимый отпечаток времени и своеобразия духовного потенциала своих стран. Выше приводилось мнение Ш.Дубнова о том, что еврейский этнос в развитии вышел на духовный фазис. Автор относил сказанное к европейскому еврейству, но цельность, благодаря верности религиозному началу, отмечена и у других еврейских этногрупп: «Чем бы он (еврей. - А.Я.) ни занимался, и каким бы незавидным ни казалось со стороны его существование, он сознает огромную важность цели, поставленной перед ним Всевышним, и его жизнь полна значения и смысла» [1].

Определенно, что является общим у всех евреев, так это традиционная ориентация на ценности иудаизма и еврейской культуры. Поскольку наука Кыргызстана советского периода этот вопрос рассматривала в определенном смысле достаточно односторонне, воспользуемся возможностью выявить факты присутствия здесь иудейских религиозных воззрений. Говорить об этом необходимо, поскольку в данной сфере историко-культурного прошлого «зияют окна незнания».

Основополагающие нормы религиозной жизни являлись важным условием сохранения еврейского этносознания, еврейской традиции, которую рассматриваем как культурный механизм, в функции которого входит упорядочение, закрепление и воспроизводство в новых поколениях социально-культурного, в том числе и религиозного опыта.

Отметим, что правила религиозной жизни охватывали индивидуальное и социальное поведение, определяя во многом духовную жизнь иудея, даже вдали от Израиля, независимо от этнолингвистической принадлежности (яхуды, ашкеназы, горские, грузинские) или даже сектантов от иудаизма - караимов. История различных групп диаспоры вдали от материковой культуры удивительно своеобразна и индивидуальна. Она во многом зависит от этнического окружения, так же как помимо своей воли художник рисует человека иной расовой, этнической, культурной принадлежности в соответствии со своим восприятием окружающего - привычного мира. Но и на фоне многих других этносов еврейский оказывался чрезвычайно устойчивым, не утратившим ни своей культуры, ни определенных социально-экономических позиций, несмотря на существовавшее сильное иноэническое давление.

О культуре яхудов, бытовавшей на территории Кыргызстана, как уже говорилось, известно очень мало. Между тем культура яхудов имеет уникальный опыт развития, свою особую структуру. Ее, безусловно, нужно исследовать как целостную систему, хотя нам известны лишь отдельные ее элементы, не позволяющие, к сожалению, реконструировать общую структуру. Отметим, что следы воздействия исламского окружения были достаточно сильны. Например, многие яхуды носили исламизированные библейские имена: Юсуф (Иосиф), Якуб (Иаков), Аврохом (Авраам), хотя встречались и традиционные: Моше, Давид, Симон и другие [2]. Информаторы, помогавшие П.А.Мух в составлении генеалогий нескольких семей ошских яхудов, отмечали, что их предки имели и мусульманские имена (особенно распространены были традиционные персидские и тюркские).

Некоторые пожилые информаторы свидетельствовали, что фамилии у яхудов появились только во время присоединения Туркестанского края к России и играли весьма ограниченную роль в социальной жизни. Поэтому носители одной фамилии могли не быть родственниками и поэтому до сих пор могут свободно вступать в браки. Очень сильно был развит культ предков, формируя один из тех бессознательных комплексов, которые являются отражением многовекового социального опыта. Это проявляется и в том, что некоторые пожилые информаторы указывали на существовавшую обязанность левиратного брака в случае смерти старшего брата. Раньше в подобной ситуации разрешалось многоженство [3].

Известно, что у яхудов местный колорит проявился даже в ритуально-обрядовой стороне. Так, у общееврейского праздника Шавуот (праздника Пятидесятницы в память о даровании Закона на горе Синай) существовало местное (используемое женщинами и детьми) название - «Гули сурх» и связано оно, по времени, с цветением плодовых культур согласно местного природного цикла [4].

Из рассказов старожилов, собранных П.А.Мух, явствует, что ошские яхуды обязательно соблюдали шабат, отмечали в семье еврейские праздники, и, как положено в эти дни, не работали и не занимались делами. Лучше всего сохранились особенности кухни яхуди, где есть и рыбные блюда, которые почти не встречаются у окружающих тюркских этносов. Яхуды при приготовлении блюд использовали наряду с куриным мясом и мацой хлопковое масло, местные овощные и злаковые культуры [5].

Исследователи отмечали немало заимствований яхудов у узбеков, таджиков, туркмен. Даже поклонялись они иногда мусульманским святыням Бухары и Самарканда, считая своими. Их фольклор, например, состоял в значительной степени из притч, волшебных и бытовых сказок, песен, пословиц, схожих с таджикскими [6]. Можно только предполагать, с каким удовлетворением встречали яхуды в кыргызском, таджикском, узбекском фольклоре и топонимах Оша знакомый образ царя Соломона. Параллельно отметим, что образ царя Соломона широко распространен и в фольклоре многих азиатских и европейских этносов, переселившихся в Кыргызстан.

Примечательно, что сказки на библейские темы, начинавшиеся с традиционной присказки «буд-набуд» (было-не было, жил-был) сочетались с сюжетами арабских сказок из «Тысяча и одной ночи» [7]. Музыкальный фольклор яхудов (особенно такой жанр, как шаш-маком) в интерпретации певцов-хафизов напрямую заимствован у узбеков и таджиков. Отмечается также заимствование лекарями-дауханами у мусульман заклинаний (хотя и произносились они на иврите), что, очевидно, является отголоском более древних анимистических и фетишистских представлений местного населения. Исследовавший народную медицину яхудов З.Л.Амитин-Шапиро фиксировал немало самобытных элементов, свидетельствующих о глубоких познаниях в отдельных вопросах врачевания, принесенных из древности и средневековья [8]. Столь же своеобразным сплавом азиатских и ближневосточно-еврейских элементов отличается свадебный обряд яхудов, сохранившийся с небольшими изменениями до настоящего времени [9]. Яхуды носили одежду, явно схожую с одеждой окружающего населения [10]. Это был традиционный азиатский халат, подпоясанный веревкой (как уничижительный символ отличия от мусульманина), и «телпак» - черная конусообразная, с узкой меховой оторочкой, шапка [11]. Более того, как считает исследователь среднеазиатской одежды Ф.Д.Люшкевич, «телпаки каракули» (близкая по цилиндрической форме к персидской шапка) является не только признаком отличия в вероисповедании, но и в какой-то мере консервацией тех элементов культуры, которые принесли яхуды при переселении в Среднюю Азию. Отметим, что «перенос» образцов традиционной одежды в новые края характерен для старообрядцев, казаков, украинцев, белорусов, немцев [12], а не только евреев-яхудов.

Ашкеназы же (по свидетельству старожила М.Н.Любимовой), жившие в Кыргызстане в конце ХIХ-начале ХХ века, как правило, мало отличались одеждой и внешностью от горожан-европейцев. Хотя хорошо известно, что в традиционно еврейских регионах Российской империи иудеи придерживались религиозных отличий в ношении молитвенных шалей с кистями (талит, талес, арбаканфес и др.), обязательных головных уборов (кипа) как на улице, так и в помещении. А мужчины часто отпускали бороды и пряди волос на висках (пейсы). Ашкеназский мужской костюм дополняли черные брюки, длиннополый кафтан (лапсердак), подчеркивавший приверженность этническому началу.

Забегая вперед отметим, что все-таки эти элементы традиционного облика можно было увидеть в Кыргызстане (по крайней мере в Оше) - в годы Второй мировой войны, когда сюда эвакуировалось большое число белорусских, украинских и польских евреев.

Но, просмотрев в госархивах Кыргызстана и в семейных альбомах сотни фотографий конца ХIХ-начала ХХ века, ничего подобного не встретили. Если на них был запечатлен местный еврей-ашкеназ, то одеждой он не выделялся. Более того, известно, что живший в Пржевальске портной Штейнфель был мастером по пошиву только европейского модного платья.

Ко времени появления ашкеназов переселенческое население имело немало отличий от коренного населения не только по языку, но и по мировоззрению. И все же регион отличался большой веротерпимостью: слишком много религий пересекалось в прошлом, а кочевое население не отличалось скрупулезной приверженностью к исламским догмам. В Российской империи, отметим, ислам находился на положении «терпимой» религии, чего нельзя было сказать об иудаизме.

Все это учитывалось в проведении государственной культурной политики России (религиозно-государственной доминанты). Естественно, что православие, игравшее вообще решающую роль в формировании специфики российской цивилизации, занимало в этой политике вполне определенную роль. Так, преимущественное право на поселение в Туркестане имели православные, где только одна господствующая Православная Церковь имела право убеждать последователей иных христианских исповеданий и иноверцев к принятию ее учений. Тем не менее, религиозным институтам (церкви, синагоге, костелу) отводилась важная социально-культурная функция: они не только регистрировали, но и освящали брак, рождение и смерть паствы.

Другой вопрос - насколько заданная государственной властью политическая линия реализовывалась на практике. Необходимо подчеркнуть, что многие чиновники полагали: путь ассимиляции как евреев-ашкеназов, так и «туземцев» (к которым причисляли кыргызов и яхудов) будет весьма короток, так как «отсталая» (по их мнению) культура должна отступить перед православной. Вот что писал, например, токмакский уездный начальник Г.С.Загряжский в «Туркестанских ведомостях»: «Мы уничтожим имя киргиза, такова судьба истории, но мы не уничтожим народа, мы примем его в свою плоть и кровь, дадим ему когда-нибудь истину евангельского учения и приобщим этих детей пустыни к тому торжественному ходу человеческого гения, в котором мы сами участвуем» [13].

Отметим, что пытались пропагандировать протестантизм среди кыргызов Таласской долины англичанин Бродбент, немцы из Германии Я.Реймер и Я.Крекер, местный житель Г.Янтцен [14]. Вскоре подобных Загряжскому, Бродбенту, Реймеру, Крекеру, Янтцену европоцентристов - администраторов и миссионеров постигло разочарование: сторонников христианства среди туземцев не прибавилось, так как сильным оказался «код» их культуры, «вязки» путы традиционализма, прочна вера в заповеди предков. Государственная власть стала ограничивать прозелитизм, хотя очень желала, чтобы ценности западной цивилизации как можно скорее были привиты на местную почву.

На фоне господствовавшей в России уваровской идеи триединства: «православие, самодержавие, народность» евреи (составлявшие в конце XIX века лишь 6,3% от всего населения империи) повсеместно вынуждены были принимать навязанные властью «правила игры», подстраиваться, как и другие этнические меньшинства. Но даже в таких далеких (от традиционных регионов распространения иудаизма) регионах, как Кыргызстан, многие втайне сохраняли свою ориентацию на иудаизм, на его ценности. Первопоселенцы обслуживались (окормлялись) традиционной религией, которая не просто помогала выстоять в чужом для них мире - она служила своеобразным фундаментом для культурного «гетто». Так один из способов разрешения культурных противоречий - «геттоизация» - показывает, как в условиях иноязычного окружения еврейский этнос сохранял себя, одновременно формируя этническую установку - отдельность.

Объединение иудеев в иноэтническом мире - реальность. Так, в 1897 году в уездном городе Ош все жившие там 46 евреев указали, что исповедуют иудаизм [15]. Хотя они принадлежали к различным социальным группам, в том числе к служилой интеллигенции, но таким способом подчеркнули свою традиционную конфессиональную приверженность. Попутно отметим, что введение в перепись разделений по этническому и конфессиональному признаку в других регионах позволяло властям выявить перемену веры у части евреев.

Известно, что яхуды в Оше конфессионально отделялись от мусульман [16], но фактически были ориентированы (как и мусульмане) на следование многим ценностям традиционного общества, где религия занимала одно из ведущих мест. Другими сведениями о религиозной жизни евреев-ошан, к сожалению, мы не располагаем. Не знаем, имелись ли у в иудеев Оша тфилины - коробочки с текстами повеления «И люби господа, Бога твоего, всем сердцем твоим…», которые крепятся ремешками к голове и к правой руке во время определенных молитв (хотя известно, что евреи Бухары их носили), мезузы (свиток пергамента из кожи чистого животного, содержащую часть молитвы «Шма Исраэль...»), меноры (ритуальные светильники) и другие атрибуты культа. Но о том, что иудаизм функционировал не только в Оше, но и в Пишпеке, свидетельствует религиозная литература с комментариями и датированными замечаниями, хранящаяся в синагоге. Логично также предположить, что если вся семья раввина Левина состояла в активе верненской синагоги, то служивший в Пржевальске старший сын раввина - Абрам также соблюдал традиционные обряды.

С удовлетворением многих религиозных запросов у иудеев были проблемы. Так как ближайшие синагоги были только в Верном (существовала с 1884 года), Ташкенте (с 1899 года эта синагога духовно окормляла всех ашкеназов края), Самарканде и Скобелеве (Фергане), куда лишь изредка могли выезжать местные евреи по торговым или служебным делам.

Очевидно, что, собираясь для соблюдения ритуалов по частным домам (поскольку официальной синагоги не было), евреи в ряде случаев вынуждены были выходить и за их пределы. Например, как бы ни был ассимилирован еврей, хоронили его в соответствии с иудейскими традициями и поэтому евреи вынуждены были создать особое, похоронное братство. Об этом свидетельствуют не только воспоминания старожилов, но и еврейские части кладбищ в некоторых населенных пунктах.

Отметим, что еврейская часть имелась и на одном из мусульманских кладбищ Пишпека (в начале ХХ века в городе было два мусульманских и христианское кладбища) [17]. Евреи предпочитали хоронить своих покойников именно там, поскольку погребальные обряды (в саване и т.д.) во многом схожи. Кроме того, известно, что местные яхуды нередко просили похоронить их на родине предков - в Самарканде и Бухаре [18]. А уж если еврей был набожным человеком (согласно представлениям он постоянно пребывает в общении с богом [19]), то вся диаспора принимала участие в похоронах.

В местах традиционного проживания общинность поддерживалась специфическими институтами еврейства: кагалом (выборным органом самоуправления); системой налогообложения; традициями воспитания. Духовный глава общины - раввин, отвечавший не только за синагогу, но и за образование, требовал, чтобы школьное обучение в хедере для мальчиков было обязательным. Тем более, что в своде религиозных предписаний «Шулхан арух» указывалось: «...начальные школы должны быть в каждом городе: если же где-нибудь их нет, то жителей этого города предают херему (отлучению), пока не пригласят учителя» [20]. Но то, что в условиях компактного проживания являлось обязательным, то подобная социокультурная поведенческая модель в условиях дисперсного проживания евреев в Кыргызстане была недостижима. Как уже отмечалось, синагог и духовных школ (хедеров) здесь не было. Тем не менее никто в ближайших религиозных центрах (в Ташкенте, Верном и Самарканде) не собирался отлучать местных евреев от еврейства.

Между тем (в сопоставлении с евреями) у некоторых некоренных этносов Кыргызстана существовала социально-культурная структура, не позволяющая расстаться в условиях диаспоры с некоторыми этническими константами. Так, например, у местных татар с 1874 года имелись старометодные школы, а позже и новометодные школы и медресе с татарским языком обучения, что в определенной мере сказалось на формировании иного, чем у евреев, диаспорного мышления.

Конечно, каждый иудей был обязан индивидуально дать ребенку начальные сведения о вере. Но именно в условиях дисперсного проживания эта традиция, как правило, начинает исчезать, подтверждая известную в науке аксиому, что в любой традиции присутствуют активная и консервативная составляющие одной упорядочивающей и смыслополагающей функции.

Традиция религиозного воспитания у ашкеназов продолжала оставаться, но несколько в иной, модернизированной форме. У яхудов, наоборот, было больше возможностей для поддержания консервативных этноконфессиональных традиций. Так, например, в Самарканде с середины ХIХ века действовал хедер для мальчиков, где шло обучение основам иудаизма. Дети из числа яхудов должны были не только знать язык, но и уметь читать, писать на еврейско-таджикском буквами еврейского алфавита. Отсюда можно понять, почему знает иврит ошский таджик Танхо Закиров, которому (скорее всего через еврейско-таджикский диалект) его обучила бабушка-яхудка, прожившая долгие годы изолированно от еврейской среды - в селе Араван, и похороненная как мусульманка.

Владение русской грамотой среди яхудов в начале ХХ века было очень низким, а число обучающихся в европейских (в том числе русско-туземных) школах скромно. Из материалов однодневной переписи начальных школ в Туркестане явствует: на сто евреев (в основном яхуди - А.Я.) приходилось только 2,26% учащихся [21].

Если у малоассимилированных яхудов и даже у ашкеназов поддержание норм общинной жизни было жизненной потребностью, то у европеизированных чиновников-ашкеназов это становилось весьма затруднительным. Внешне не выделяясь среди прочих европейцев, многие чиновники-ашкеназы поддерживали еврейские традиции только внутри семьи. В центре края - в Ташкенте находилась зарегистрированная властью синагога ашкеназов, во главе с главным раввином Туркестана. Необходимо отметить, что вообще-то синагоги являлись автономными организациями, и должность главного раввина Туркестана необходима была для разрешения вопросов между администрацией края и еврейским населением, а не для внутриконфессиональной жизни. Ташкентскую и Верненскую синагоги посещали или поддерживали пожертвованиями все слои диаспоры, независимо от этнолингвистических и социальных особенностей, включая и чиновников краевой, областных и уездных администраций. К сожалению, автором не найдено документальных подтверждений того, что в дореволюционное время в Пишпеке (как указывают С.Бегалиев и С.Дюшенбиев [22]) существовала синагога. Религиозность евреев поддерживалась здесь иным способом - индивидуальной верой. Об этом свидетельствуют замечания на полях религиозных книг, хранящихся в синагоге Бишкека - многочисленных Талмудов, Сидуров, Сеферов и других книг, изданных на иврите или идиш в Киеве, Варшаве, Вильнюсе (Вильно), Житомире, Иерусалиме в 1838-1916 годах.

Отметим, что в Кыргызстане в это время появляется определенное количество литературы о евреях и иудаизме как на русском языке, так и на иврите и литературном идиш, изданных в Варшаве, Лодзи, Кракове. Некоторые из местных православных священников и монахов основанного в 1882 году Свято-Духовского миссионерского (православного) монастыря (располагавшегося предположительно в той части побережья Иссык-Куля, что в ХIV веке указывал Авраам Крескес как место захоронения «тела св. Матфея, апостола и евангелиста») знали священный язык Ветхого Завета, а также занимались постижением мудрости этой вечной книги. Известно, что в 1915 году царскими властями России запрещалось использовать иврит в печати и частной переписке [23], что коснулось и евреев Кыргызстана. В столичной синагоге есть книги с вклеенными рукописными листами самодеятельных переводов на идиш, пометками и замечаниями на полях страниц. Интересен экземпляр изданной в 1901 году Торы на иврите, где вклеено несколько страниц на польском языке. На этих страницах дан комментарий к тому, что нужно делать при чтении молитвы в субботу, зажигая свечи. Есть там и несколько книг на еврейско-таджикском диалекте. Это подтверждает, что использовавшийся в религиозной практике язык яхудов опирался на определенное число печатных источников, издававшихся в 1890-1914 годах в Иерусалиме. Среди них находилось и очень показательное издание - «Таджикско-иврит-русский словарь», свидетельствуя о сложных трансформационных процессах в среде яхудов.

Необходимо сказать, что в Кыргызстане стали появляться субботники (так называют «иудействующих» сектантов из числа русских и украинцев). С точки зрения ортодоксального иудаизма переход в иудаизм (и еврейство) не поощряется, но он имел место в Нижнем Поволжье и на Кавказе [24], откуда субботники стали переселяться индивидуально и семьями в Среднюю Азию. Вряд ли они принимались когда-либо в местные еврейские сообщества, поскольку и сейчас в местную синагогу приходит на богослужения один из субботников, но к Торе он не допускается.

Конфессионально-культурная пестрота, свойственная Кыргызстану в целом, способствовала процессу аккультурации, то есть активному заимствованию ряда норм и ценностей местной культурной среды. Иные из форм традиционной культуры демонстрировали плавное перетекание в иную природную и этническую среду.

Не разделяя позиций ни ярых сторонников сионизма, ни заядлых юдофобов и антисемитов, попробуем непредвзято взглянуть на некоторые процессы, происходившие в диаспоре, и соответственно - в еврейской культуре Кыргызстана.

В дореволюционной «Еврейской энциклопедии» сказано, что под антисемитизмом «разумеют вражду к евреям». Существует, к сожалению, до настоящего времени, предубеждение, будто евреи, всюду приобретая господство, влияют разлагающе на политический и социальный строй тех стран, в которых они живут, подрывая благосостояние коренного населения. Свою форму проявления это предубеждение имело и в Кыргызстане, что было связано с многими особенностями жизни евреев в сложных условиях. Отметим, что в дореволюционное время евреи выделялись в документах отдельной строкой - по национальности и вероисповеданию. Так, например, в письме туркестанского генерал-губернатора семиреченскому губернатору в августе 1910 года предписывалось: «…к 1 сентября представить список проживающих во вверенной Вам области евреев». Заметим, что в статистических материалах того времени выделялось семь категорий: местные евреи; бухарские евреи, принявшие российское подданство; пришлые евреи из разных местностей империи; евреи, живущие в крае в силу образовательного ценза; бухарские и вообще азиатские евреи, не принятые в российское подданство; лица, подавшие заявления о признании их местными евреями; евреи, имеющие право на временное пребывание. Упомянем, что Б.О.Каган проходил проверку на благонадежность, и по этой причине старший чиновник по особым поручениям при военном губернаторе сделал такой запрос заведующему розыскным пунктом Семиреченской области: «Не имеется ли в делах розыскного пункта каких-либо сведений, относящихся к политической благонадежности провизора Б.Кагана, проживающего в городе Пржевальске» [25].

В 1905 году бывший основатель города Каракола А.В.Каульбарс, ставший к тому времени одесским генерал-губернатором, выступил с антисемитским высказыванием: «Нужно признать, что все мы в душе сочувствуем погрому» [26]. Вряд-ли иным было отношение Каульбарса к евреям во время его пребывания в Кыргызстане.

Несмотря на малочисленность евреев юдофобские настроения здесь, в Кыргызстане, усиливались, являясь отражением как общероссийских, так внутритуркестанских проблем. Но в отличии от инициированных властью и Православной Церковью погромов в западных губерниях Российской империи - в районах «черты оседлости», эти настроения здесь подогревалась и местной мусульманской общиной, подтверждая, что не только в европейской, христианской культуре существовала антиеврейская традиция.

Единственный в Туркестанском крае в колониальный период погром произошел в ошской махалле Сарай-Куча в сентябре 1911 года. Существо такого социального явления как межэтноконфессиональный конфликт (то есть организованные политические действия, в которых противостояние проходит по линии этноконфессиональной общности) требует внимательного анализа, тем более что этот факт малоизвестен. Но очевидно, что причину для этого следует искать не только в социально-экономических, но и социально-психологических, культурных проблемах. Судя по косвенным данным истоки конфликта - в конкуренции, помноженной на некоторые межконфессиональные противоречия и социально-политическую ситуацию, отражая многогранность самой проблемы. Ош, напомним, был связан с еврейской этнокультурной традицией с древности. Поэтому немногие яхуды, бывавшие здесь по торговым делам или оседавшие в городе и занимавшие свою нишу в этническом разделении труда, долгое время не были «чужими» и не представляли серьезной опасности как конкуренты для доминирующего, к тому же этно-конфессионально-другого большинства.

Положение изменилось, когда ошский регион оказался включенным в общероссийский экономический процесс. Устремившиеся сюда евреи стали активно заниматься развитием новых производств (о чем рассказывалось в предыдущем разделе) и осваивать новые технологии, в том числе достаточно прибыльное хлопководство. Как результат - укрепилось не только их положение, но и статус, вызывая зависть и недоброжелательство со стороны менее преуспевающих. Открытый соревновательный выбор, естественный в условиях свободных рыночных отношений, нарушил чьи-то интересы и обозначил чьи-то притязания. Сначала, по всей вероятности (как и в миллионах подобных случаев) это была реакция отдельных индивидов на сложившуюся ситуацию, неудовлетворенность собственным положением. Затем нерешенная властями проблема породила недовольство существующим положением у определенной группы, заинтересованной в возвращении к традиционной схеме. Таким людям был нужен повод для конфликта, и он вскоре был найден. Жившие в махалле Сарай-Куча яхуды были обвинены аналогично «Делу Бейлиса» [27].

Напомним, что в 1913 году в Киеве проходил судебный процесс по обвинению М.-М.Бейлиса в ритуальном убийстве мальчика-христианина А.Ющинского (в качестве эксперта по религиозным вопросам на процесс в Киев был приглашен духовный наставник католиков Туркестанского края Ю.Б.Пранайтис - знаток иврита и церковных обрядов). Историк антисемитизма Л.Поляков в вышедшей в Иерусалиме в 1998 году монографии, хотя и не упомянул погром в Оше, сказал о Пронайтисе, что «Литовец по происхождению, поляк по воспитанию, выросший в черте оседлости и знающий евреев, в том, что касается своей души и ума, он являлся более русским, чем Красовский, профессор Павлов и Бехтерев - основные свидетели защиты». 12 ноября 1913 года суд присяжных города Киева единогласно оправдал М.-М.Бейлиса, а само дело стало символом государственного антисемитизма и лживости кровавого навета.

Ритуальный навет, который лег в основу ошских событий, также не был доказан. Хотя Радзиевский - старший чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Туркестанского края А.В.Самсонове неоднократно пытался представить происшедшее как «еврейский заговор». И это не случайность, так как «Официальная администрация царского самодержавия пыталась перевести недовольство масс политическим режимом в русло межнациональной вражды. За все оказывались в ответе инородцы» [28]. В докладе, датированном маем 1912 года, Радзиевский писал: «в годы так называемого освободительного движения и еврейских погромов в России население здесь точило ножи.., а в Коканде и других местах даже обращалось с просьбой к местным начальникам - разрешить вырезать джугудов» [29]. Джугудами коренные жители-мусульмане, как известно, называли евреев.

Основание ошского этноконфессионального конфликта (а именно он происходил в махалле Сарай-Куча между численно доминировавшими мусульманами: узбеками, таджиками и иудеями-яхудами) скорее всего следует искать в торговой конкуренции. Подтверждением тому служит письмо «О хищнической деятельности евреев Оша», которое было направлено в 1914 году генерал-губернатору Туркестанского края [30].

Из приведенных свидетельств явствует, что жившие в Оше евреи оказались в эпицентре межэтнической напряженности. Это естественно родило у них психологический дискомфорт и заниженную самооценку, а для окружающего населения - принижение социальной значимости занимаемых евреями профессиональных ниш. Создавалась одинаково стойкая культурная традиция у местного (мусульманского) и переселенческого (христианского) населения в оценке евреев как «чужих».

Позже по этой же причине антисемитизм неоднократно будет проявляться здесь и в советское время, сводя на нет высказывания некоторых современных исследователей, утверждающих, что «в Средней Азии, а в Кыргызстане в особенности», отсутствовали «корни антисемитизма».

Несмотря на сложности этнорелигиозной ситуации, стремление к обновлению постепенно захватило и отдельных представителей достаточно закрытой от воздействий субэтнической группы яхудов. Об этом свидетельствуют некоторые книги из столичной синагоги. Их хозяев можно определить по экслибрисам в русской транскрипции: «Ари Натанович Шахмуров. Ходжент. 1913»; «Захария Израилевич Батадосов» и других, принадлежавших яхудам. Это позволяет судить об определенной степени русифицированности некоторых яхудов, сохранявших, однако, верность традиции - иметь религиозную литературу на иврите. К тому же в то время появляются на еврейско-таджикском диалекте книги современных авторов: Ш.Хахама, А.Фридберга и переводная литература: В.Шекспир, Л.Толстой, И.Гете и другие. Вполне возможно, что и ашкеназу Б.О.Кагану в Пржевальске доводилось торговать подобной литературой, поскольку ему разрешалось «под личную свою ответственность открыть торговлю книгами и учебными пособиями с тем, чтобы все как существующие, так и впредь могущие последовать распоряжения и правила, касающиеся подобного рода заведений, им (Каганом - А.Я.) в точности были исполняемы» [31].

По сравнению с ашкеназами о широком вовлечении яхудов в общественно-политическую жизнь говорить не приходилось, однако стремление к новациям было весьма заметно. Например, в 1909 году в Риге на грампластинку были впервые записаны шашмакомы яхудов, а в 1910-16 годы в городах Скобелеве и Коканде Р.Довидбаевым выпускалась газета яхудов «Рахамим», состоявшая, в основном, из корреспондентских телеграмм. Возможно, ее экземпляры попадали и в близлежащий Ош, где жили яхуды. В Коканде возникло еврейское общество «Тарбут», занимавшееся культурно-просветительной работой: в частности, там был создан театральный кружок. Параллельно отметим, что у татар в Кыргызстане существовал театральный кружок в городе Караколе, где ставились пьесы на родном языке.

В становлении новых форм культуры все-таки более существенную роль (по сравнению с другими этнолингвистическими группами евреев) сыграла относительно высокая грамотность ашкеназов. Еще со средневековья благодаря многочисленным школам и необходимости чтения религиозной литературы, систематизированные знания входят в их обыденную жизнь. Естественно, что у них существовала устойчивая культурная потребность в образовании, формируя особую социокультурную традицию. Поэтому ашкеназы не только везли в своем багаже в Туркестан вместе с хозяйственными предметами и печатные издания (в том числе ХVIII-ХIХ веков), но и побуждали детей получать образование. Однако в силу отсутствия в Кыргызстане еврейских школ (они имелись в Бухаре и Самарканде) дети были вынуждены обучаться на русском языке. Тем более что к 1917 году этот язык по степени распространения стал вторым (после кыргызского), оттеснив все остальные.

Включаясь в общероссийские социокультурные процессы и считая себя прогрессивно мыслящими людьми, евреи этого круга отказывались от схоластики конфессионально-ориентированного образования и отдавали детей в светские школы, отражая изменение внешних культурно-политических условий существования этноса в условиях диаспоры. Ученые отмечали: «Ассимиляторам казалось, что XIX век несет в себе идеалы интернационального братства. Они стремились приобщиться к немецкой, польской, а затем и русской культуре, а русскую интеллигенцию познакомить с еврейским национальным богатством с целью сближения народов» [32].

Отметим и такую особенность культурной ассимиляции некоторой части ашкеназов, как стремление вообще отказаться от своего культурного наследия [33]. Разлом сформированной тысячелетней жизнью в изгнании общинности был достаточно трагичным, поскольку культурные особенности менее подвержены изменениям, чем экономические или политические. Стремящиеся к знаниям талантливые еврейские юноши и девушки не могли получить образование, так как натыкались (еще с 1886 года) на всевозможные ограничения при поступлении в средние и высшие учебные заведения (10% от числа учащихся в городах черты оседлости, 5% - вне черты, 3% - в Петербурге и Москве). В этот лимит вписывались немногие, подобные еврею Г.Бройдо, учившемуся в Верненской мужской гимназии вместе с русским (по матери и по самосознанию, но молдаванину - по отцу) М.Фрунзе и сыновьями кыргызского манапа Ш.Джантаева (позднее Бройдо утверждал, что знает К.Джантаева с 1912 года). За пределами этих ограничений евреи могли получить образование, только добровольно отказавшись от иудаизма и приняв православие. В.Кельнер отметил, что это были евреи «с совершенно новой еврейской ментальностью» [34], отражая тенденцию адаптации части еврейского сообщества к реальному миру Российской империи. Такими были многие из евреев (из числа российских офицеров, чиновников, учителей, врачей), которых судьба приводила в Кыргызстан. Таким был один из первых профессиональных архитекторов в крае - В.С.Гейнцельман - он сделал проект типового православного храма для Туркестана [35], по которому строились церкви и в Кыргызстане.

Не просто было евреям отказаться от ценностей и норм, на которых воспитывались с детства. «Умение ассимилироваться, - как считает И.Гринберг, - было для евреев ключом к успеху, а порой и ценой принятия их обществом» [36]. Ломка ассимиляцией (которая предпологает не только принятие индивидом культуры другого этноса, но и изменение этнической идентичности и самосознания) не закончилась и в жизни сегодняшнего еврея. В этой связи важно разобраться: что же представляли собой местные образованные евреи на рубеже веков, как сочетались в них этническая традиция и этническая картина мира. И поскольку в дальнейшем повествовании перечень еврейских имен в различных областях художественной культуры и науки Кыргызстана будет все более обширным, также немаловажно определить, в чем причина возрастания роли евреев в культурной жизни региона?

Дело конечно не в том, что евреи (как порой утверждается) генетически талантливее представителей других этносов. Не имея в прошлом равных возможностей для самореализации в некоторых профессиональных областях, испытывая ограничения в получении образования, евреи совершенствовались в таких специальностях, где была возможность индивидуально достичь высоких результатов, занять достойное место среди других. В результате укреплялось уважительное отношение в российском обществе к работоспособным профессионалам: инженерам, юристам, чиновникам, а также и талантливым художникам, музыкантам, писателям из числа евреев. Тем более, что для талантливых еврейских детей по законодательству Российской империи делалось исключение - они могли учиться в столичных музыкальных и художественных учебных заведениях без ограничений. На них и их родителей не распространялось положение о «черте оседлости». Это обстоятельство напрямую отразилось на культуре данного периода почти по всей территории страны, затронув и Среднюю Азию.

Административно Кыргызстан распологался в разных областях Туркестанского края: Сыр-Дарьинской (в ее центре - Ташкенте насчитывалось в 1900 году 400 евреев), Семиреченской (в городе Верном - 300 евреев), Ферганской (в городе Скобелеве - 2300 евреев) и, особо отметим, Самаркандской - 5460 (в самом Самарканде - 4560 евреев), среди которых было много яхудов. Поэтому нередко в Кыргызстан приезжали коммерсанты и представители интеллектуальных профессий из числа евреев. Хорошо были известны в крае журналисты, во многом формировавше общественное мнение: владелец и редактор газеты «Русский Туркестан» А.Л.Сморгунер, владелец типографии, журналист Л.С.Сосновский, редактор газеты «Туркестанский курьер» и научного журнала «Средняя Азия» А.Л.Кирснер (но ему запрещали выезжать за пределы Ташкента, несмотря на то, что он исполнял обязанности раввина синагоги) и многие другие. Конечно, среди евреев, работавших в периодической печати Туркестана, были и русифицированные, подобные уже упомянутому офицеру Генерального Штаба М.В.Грулеву, редактировавшему одно время даже печатный орган Туркестанского генерал-губернатора «Туркестанские ведомости» и «Известия Туркестанского отделения Русского географического общества» [37], где нередко публиковалась информация о Кыргызстане. Все эти личности питали идеями небольшую еврейскую диаспору, поддерживали этническое чувство и русифицированных ашкеназов. Еврейская интеллигенция и промышленники, купцы из областных центров, оказавшись по делам службы в провинциальных городках, как правило, всегда включались в культурную жизнь местного европейского населения. В Пишпеке и Караколе они настолько интегрировались в европейскую среду, что языком общения в домашнем обиходе у 2/3 из них (судя по косвенным данным властей) являлся русский. Видимо русский язык был для этих местных евреев-интеллегентов не только средством межэтнической коммуникации, но и способом подчеркнуть лояльность к государству, представителями которого они здесь выступали. К сожалению, доподлинно известны лишь немногие имена таких ашкеназов: в Пишпеке - адвокаты Г.И.Бройдо и Рубинштейн, медик А.Л.Квейтман (Г.К.Кронгардт ошибочно отнес Александра Лейба Квейтмана к немцам [38]); в Пржевальске - это участковый врач А.И.Левин, чиновник С.Э.Нолькенштейн. На фото 1898 года можно увидеть С.Э.Нолькенштейна в окружении членов Общества любителей драматического искусства (постоянный кружок с 1884 года, а затем до 1917 года - Общество) [39]. Главной его целью считалось «доставление публике города Пржевальска разумного развлечения представлениями на сцене драм, комедий и водевилей, преимущественно из произведений отечественных писателей, а также при возможности устройства литературно-музыкальных вечеров» [40]. Факт участия С.Э.Нолькенштейна важен, так как показывает, что еврейская интеллигенция вела активную культурную жизнь.

Кроме живших постоянно, сюда приезжают на краткие сроки евреи, уже ставшие известными в России и Европе. Еще в 1865 году в Семипалатинске была основана фотофирма «Абрам Лейбин и сыновья». Позже, в 1894-95 годах, в российской почте было введено «открытое письмо» - открытка. Небольшой карточки вполне хватало для краткого сообщения, а на лицевой ее стороне стали печатать фотовиды. Правнук основателя фирмы П.Лейбин - предприимчивый человек - добился права снимать Семиречье для открыток и очень в этом преуспел, а его работы распространялись в России и за ее пределами. Благодаря этому, во многих архивах и частных собраниях можно обнаружить снимки, запечатлевшие природу Кыргызстана и ее жителей.

Вместе с упомянутым Шапиро у истоков Джалал-Абадского курорта стояли и другие врачи-евреи - Гипер, Вернблюнкер. В 1885 году они провели исследование (Вернблюнкер был магистром фармакологии) местных минеральных вод, и уже вскоре лечебница принимала жаждущих исцеления [41]. В Оше зубным врачом работал в те годы И.А.Мошкевич, сделав известным профессионализм соплеменников - зубных врачей.

Не только в медицине становятся знаменитыми евреи. Одним из учеников И.Е.Репина в Академии художеств был украинский еврей С.М.Дудин (Дудин-Марцинкевич), до этого успевший побывать в ссылке за участие в революционной деятельности [42]. С 1893 года объектом его художественных и научных интересов становится Средняя Азия. Интересно, что без еврея Дудина не обходились в своих экспедициях по Центральной Азии немцы-лютеране В.В.Радлов, В.В.Бартольд, С.Ф.Ольденбург. Значит, эти ученые были выше расово-этнических и конфессиональных противоречий, разъедавших в то время массовое сознание, приводя в ряде случаев к погромам. Более того, находясь в тяжелом положении (сломал ногу), В.В.Бартольд доверил Дудину завершить экспедицию по Чуй-Таласскому междуречью и вокруг озера Иссык-Куль. Совершил Дудин и осмотр мнимых подводных археологических памятников в районе Койсары, оказавшихся выходом сланцевой глины. В своем «Отчете о поездке в Среднюю Азию с научной целью в 1893-94 гг.» В.В.Бартольд признавался, что пользовался записками С.М.Дудина, поскольку «последний уже раньше принимал участие в подобных работах и потому обладал в этом отношении большей опытностью, чем я». С.М.Дудин не искал легких маршрутов, ехал «в стороне от тракта, заезжая на станции только для покупки съестных припасов и для собирания сведений о дальнейшем пути». В.В.Бартольд в своем отчете часто цитирует путевые записки художника, подобные этим: «Здесь могилы (курганные могильники. - А.Я.) расположены рядами, направляющимися вниз по склону долины…» или «Налево от нас возвышались обрывы старого берега с замечательными формами размыва. Вы видите ряд фантастических стен с башнями, колоннами, окнами, узкими переулками и воротами. Глина и по сланцевости и по составу вполне похожа на глину мнимых койсаринских развалин; немудрено поэтому, что в воде эти форы размыва могли быть принимаемы за развалины города». Необходимо сказать, что С.М.Дудин-Марцинкевич стоял у истоков фотоискусства Кыргызстана: его пейзажи, этнографические фотозарисовки отличаются большим вкусом и мастерством в выборе ракурсов и освещения. Конечно, при съемке научных объектов подход был иным. Так, например, В.В.Бартольд указывал, что фотографии Бураны, сделанные Дудиным, дают «достаточно ясное представление» об этом памятнике средневекового зодчества. То, что не удалось зафиксировать бесстрастному фотоаппарату, С.М.Дудин художественно реконструирует как, например, в рисунке «Кладка стен укрепления вокруг башни» в таблице VI.

Много фотографий и зарисовок сделано С.М.Дудиным с каменных изваяний - балбалов, о месте которых в средневековом искусстве кочевого мира у него было ясное представление: подобные изваяния встречались на Кавказе и в Монголии. Описал Дудин и камни в ущельях Джууке и Тамга, содержащие буддийскую формулу «ом-мани-падмэ-хум», выполненную тибетскими буквами. На таблицах VIII и ХI «Отчета», подготовленного В.В.Бартольдом, опубликованы карандашные рисунки балбалов и камней, выполненные С.М.Дудиным с большим тщанием. Дудин не ограничивался древностью. В сопоставлении с прошлым и возник у него интерес к современности: «далеко не все эти изображения отличаются древностью, а только очень немногие». Бартольд согласился с мнением С.М.Дудина: «…это, несомненно, справедливо. Нет никакого основания отрицать художественные наклонности у современных киргизов; даже в новейших муллушках мне случалось видеть на стенах изображения лошадей, настолько недавние, что краски еще не успели стереться» [43].

Анализируя взгляды некоторых приезжих исследователей, отметим, что почти все они, так или иначе, высказывали свое мнение о культуре региона с позиций европоцентризма. Они не видели иного пути для азиатской культуры, как только через восприятие европейских ценностей. В.В.Бартольд и С.М.Дудин отличались тем, что непредвзято смотрели на традиции: «Местные русские интеллигенты в подтверждение древности козлов (их изображения. - А.Я.) ссылаются на тот факт, что изображения встречаются в таких местах, куда можно забраться только с опасностью жизни, и что, следовательно, они имели символическое, вероятно религиозное, значение, так как никто не решиться на такой подвиг из одной прихоти. Но об опасности у кочевников существует совсем другие представления, чем у нас».

Дошли многие фотографии и зарисовки С.М.Дудина, созданные в той экспедиции, так как ее результаты вскоре были помещены в «Записках Восточного отделения Русского археологического общества». В последующем С.М.Дудин самостоятельно исследовал археологические памятники Северного Кыргызстана, опубликовал несколько книг и статей об особенностях восточных ковров, которые «до страсти любил» [44]. Создал Дудин и несколько альбомов зарисовок восточных типажей и орнаментов. В составе экспедиции В.В.Бартольда (1902 года) художник-фотограф С.М.Дудин побывал и в Оше, зафиксировав, наряду с прочим, и легендарную гору в центре города, имя которой для него (как еврея) было «знаковым».

В сентябре 1899 года выпускник Московского университета Л..Берг получает место «смотрителя рыбных промыслов Аральского моря и низовий Сыр-Дарьи». На основании результатов проведенной в 1901 году рекогносцировки на Балхаш и Иссык-Куль он делает вывод о том, что в бассейне Аральского моря водоемы не имеют тенденций к «прогрессивному усыханию». Базируясь на выводах Л.С.Берга (удостоенного без защиты диссертации, минуя степень магистра наук, степени доктора географии) Государственная Дума одобрила выделение кредитов на развитие хлопководства в Туркестанском крае, положив начало трагической истории - гибели Арала. Спустя два года Л.С.Берг во главе экспедиции начал свои планомерные исследования озера Иссык-Куль и его ихтиофауны [45]. 1903 год стал временем широкой активности евреев-ученых здесь. Тогда Северный Кыргызстан посетил известный статистик, член Ученого комитета Министерства земледелия и государственных имуществ А.А.Кауфман (однофамилец первого генерал-губернатора края К.П. фон Кауфмана) для выяснения вопроса «об условиях отвода земель под русские поселения и о целесообразной организации землеотводных работ в виду предстоящего образования переселенческих участков». А.Кауфман призывал отечественных предпринимателей направлять капиталы на колонизацию края, поскольку «вопроса о наличии земель, годных для достаточного орошения, не стоит даже ставить ... общая площадь лессовых пустынь, ожидающих искусственного орошения, исчисляется, несомненно, многими миллионами десятин» [46].

Интересно, что одного из лидеров кадетов, экономиста и публициста А.А.Кауфмана советские идеологи относили к «космополитам» и через тридцать лет после его смерти [47]. Занимались востоковедческими исследованиями и евреи, уже жившие относительно долгое время в Туркестане, подобные Юреневу и А.А.Семенову. Отметим, что А.А.Семенов внес наиболее выдающийся вклад в изучение памирского исмаилизма, не утративший своего значения и поныне. Владевший таджикским языком он глубоко исследовал исмаилитское учение и сделал ряд источников достоянием европейской науки [48]. В это время в Пишпеке окулист О.П.Левитская вместе с М.А.Алмазовой приняла восемьсот больных. Спустя еще два года - в 1905 году, после возвращения с русско-японской войны во главе летучего отряда, направленного «Петербургским попечительством о слепых», она вновь приезжает в Прииссыккулье. За время работы О.П.Левитская вылечила 788 больных и прооперировала 691 человека [49]. Нельзя не отметить, что для местных евреев большими событиями были приезды известных людей, давшая возможность общения с соплеменниками из Центра России. Это было фактором психологической поддержки для евреев - жителей небольших уездных городов, так как подчеркивало их сопричастность к достижениям единоверцев.

Анализируя взгляды приезжих и местных исследователей из евреев, отметим, что почти все они, так или иначе, высказывали свое мнение о культуре региона с позиций европоцентризма. Они не видели иного пути для азиатской культуры, как только через восприятие европейских ценностей. Отметим, что это мнение оказалось очень живучим и в советскую эпоху.

Уже упоминалось, что немного евреев занимало посты служащих колониальной администрации, практически осуществляя стратегические цели царской власти. Являясь, в определенном смысле, результатом ассимиляции, они тоже активно проводили ассимиляторскую политику, считая ее единственно приемлемой. Надо сказать, что «маргинальные» евреи (живущие в стороне от еврейства и активно ассимилирующиеся) являлись нерасторжимой частью еврейской палитры: мир личности представляет системную целостность, в которой отражены и конкретные условия жизни. Еврейской интеллигенции были близки и интересы российского общества. Она не стояла в стороне от его идей, причем имелся и особый аспект: «Еврейская революционная молодежь враждебно относилась к традиционному еврейству, к еврейской религии, и подобно многим неофитам - новообращенным, переняв новые идеи, готова была беспощадно разрушать старый мир, который должен был исчезнуть, по ее мнению, во имя общечеловеческих идеалов» [50].

Часть ашкеназов, захваченная общероссийским процессом просветительства, уже в конце ХIХ века не только сама восприняла европейскую образовательную систему и образ мышления, но и стала играть активную роль (до 1/3 оргслоя) в общественно-политических движениях. К 1898 году в Северо-западном крае еврейское движение становится марксистским, «подарив» всей России особую этническую партию - БУНД, деятели которой позже оказались и в Кыргызстане [51]. Отметим, однако, что в рабочем и социал-демократическом движении в то время были специфические черты - организации создавались по этническому принципу. Это была своеобразная реакция на политику правительства.

Проблема участия евреев в политической жизни края (в том числе Кыргызстана) - одна из важнейших для понимания последующих процессов, включая изменения в культуре части еврейского этноса. Движение обновления формировало новый тип ашкеназа - русифицированного (то есть ассимилированного по языку, быту, кругу общения и профзанятий), нередко крещеного в православие и в значительной части давно оторвавшегося от кагала. В условиях Кыргызстана, где в подавляющем числе ассимилированые (занимали посты в системе аппарата управления или занимались предпринимательством) ашкеназы жили дисперсно, и идеи существования самостоятельного еврейского социалистического движения (в том числе соцсионизма) не привились. Поэтому лишен основания художественный вымысел Н.С.Чекменева, навесившего в романе «Семиречье» пишпекскому аптекарю А.Л.Квейтману ярлык «сиониста» [52]. Хотя известно, что представители сионистских организаций в Туркестане все-таки имелись.

Ряд исследователей считает, что многие ашкеназы примкнули к социалистическим идеям потому, что разделяли тезис о полном и скором исчезновении еврейства [53]. Для воплощения этих идей нужен был в основном пролетариат, а евреев-рабочих в Кыргызстане были единицы [54]. Бухарские и афганские евреи, как и все коренное население края, были далеки от этих идей не только в силу большей угнетенности, а прежде всего в силу общинной замкнутости.

Судя по материалам полиции прогрессивно и революционно настроенных евреев здесь было немало (в соотношении с основной массой населения) среди административно сосланных и поднадзорных лиц, а также учащейся молодежи. Известно, например, что в 1903 году в Ош на службу в 10-й стрелковый батальон прибыл Л.Абель, ранее состоявший под надзором полиции как политически неблагонадежный. Среди социал-демократов, проводивших революционную работу в Южном Кыргызстане, были А.М.Левин и «выкрест из евреев» Ф.А.Лейбина [55], которая вела переписку, как указывалось в донесении департамента полиции: «с партийными коллегами Московского коммерческого института». В связи с появлением в числе местной интеллигенции евреек отметим - это явление чрезвычайно показательное. Еврейки одними из первых стали изменять гендерные стереотипы, существовавшие в местном обществе, активно «пробиваясь» не только в журналистику и поэзию, общественную жизнь, но и в революцию.

Уроженец Вильно, закончивший юридический факультет Санкт-Петербургского университета, редактировавший в Ташкенте антиправительственную газету «Солдатский листок», член РСДРП с 1902 года (по некоторым данным - с 1903 года [56]) Г.Бройдо в 1915 году переехал в Пишпек [57]. Одновременно с адвокатской деятельностью он вел работу по пропаганде социал-демократических идей.

По мере расширения общероссийского движения, все большее число местных евреев шло в политику. И хотя определившихся в целях, структурно оформившихся организаций, в Кыргызстане было мало (в основном сложились в 1910-18 годы), в них присутствовал «еврейский» элемент. Так, членами пишпекской организации эсеров были адвокат Рубинштейн, ветврач М.Г.Цертович и его дочь - С.М.Цертович (Туркестанское охранное отделение сообщало о ней как «революционно настроенной особе» [58]), а также ряд других лиц. Причем идеи эсеров находили здесь большую поддержку, нежели прочие социал-демократические организации, и многие евреи играли там активную роль [59]. Не будем абсолютизировать: не все евреи были захвачены идеями свободолюбия. Случалось и добровольное доносительство на неблагонадежных (с точки зрения властей). Так, например, мещанин Д.Л.Гуревич в 1903 году помог полиции обнаружить революционную литературу в Пишпеке, Пржевальске и выявить ее распространителей.

Несмотря на малочисленность и различную степень ассимиляции, жизнь евреев в преддиаспорный период здесь складывалась несколько лучше, чем в районах их традиционного проживания в западных губерниях империи. Судя по выявленным (хотя и немногим!) фактам их культура оказалась стойкой и жизнеспособной, хотя зачастую и она сохранилась лишь в виде некоторых застывших форм, утративших свой первоначальный - сакральный смысл. В жизни местных евреев нашли отражение как общероссийские, так и региональные процессы, связанные, в частности, с закреплением за евреями определенных образов-стереотипов. Как следствие рождается, особенно у части ассимилированных евреев, приниженная самооценка.

Процесс выявленного нами взаимодействия культур, в том числе и в аспекте кыргызско-русско-еврейских контактов, никогда не включал пассивного усвоения одной культурой другой. Конечно, этот период характеризуется для евреев Кыргызстана как время активного вовлечения личности в политику.

Само важное состоит в том, что совокупность разрозненных еврейских семей и индивидов еще не оформилась в самостоятельный субъект социальной практики в Кыргызстане с собственной структурой - диаспору. Для этого нужны были иные условия и идеологическая основа.

[Гость Эльтебер]

Глава 3. Об участии евреев в строительстве социализма в Кыргызстане

3.1. В период мировых катаклизмов

.Как свидетельствуют факты евреи вместе с представителями других этносов органично вошли в жизнь Кыргызстана. Конечно, не стоит идеализировать - общественно-политическая ситуация в предреволюционные годы была напряженной, и не только для евреев. Политическая социализация носила сложный, многоступенчатый характер, в котором действовали многие факторы, как внешней среды, так и внутренних культурно-психологических механизмов реагирования личности на обстоятельства окружающей среды. Здесь, по логике сюжета, пришло время рассказать об особом периоде, связанном с начавшимися мировыми катаклизмами, в том числе революционными потрясениями и последующим советским периодом.

События первой половины ХХ века не обошли стороной и Кыргызстан, существенно изменив многие ценности и нормы культуры. Начало событий связано с первой русской революцией 1905-07 годов, которая объединила в рядах оппозиции людей различного происхождения и политической принадлежности. Но очень редко среди них были евреи как представители рабочего класса. А ведь именно пролетариату предписывалось встать во главе революционного и освободительного движения, хотя из результатов исследования английским советологом Л.Шапиро 15 тысяч биографий известных деятелей революции явствует, что пролетарское происхождение было только у одной трети.

В Кыргызстане не было крупных промышленных предприятий, а немногочисленные перерабатывающие заводы едва ли насчитывали по десятку наемных работников. Конечно, несколько выделялись горнодобывающие предприятия - шахты и рудники Южного Кыргызстана, которые были достаточно крупными во всей Средней Азии и тяготевшие к большим промышленным центрам. Их этнический состав был достаточно пестрым: русские, украинцы, татары, кыргызы, узбеки, таджики, поляки, немцы, иранцы. Были в небольшом числе среди наемных работников и евреи. Например, в забастовке кызыл-кийских шахтеров в 1912 году принимал участие всего один еврей-шахтер. А в 1913 году по всему Туркестану среди фабрично-заводского пролетариата насчитывалось всего 0,2% евреев, что в удельном весе составляло несравнимо меньший процент от общей численности представителей других «пришлых» этносов: русских, украинцев, татар, немцев, и даже поляков.

Аналогичная ситуация характерна и для Северного Кыргызстана, хотя количество промышленных предприятий здесь было малым. Соответственно, что и численность рабочих различной этнической принадлежности была небольшой [1]. Между тем место пролетариата в духовном производстве различных регионов неоднозначно. С одной стороны - отторжение от средств производства и земли повлияло на то, что представители пролетариата из числа «пришлых» этносов легче других вступали в этнокультурные контакты, более подвержены воздействию новых мировоззренческих идей; с другой стороны - эти люди по-прежнему сохраняли традиционалистские ценности, не совпадающие с взглядами наемного рабочего в Западной Европе.

Принимая во внимание многие факторы и исходя из положения В.И.Ленина, что: «Интернациональная культура, уже теперь создаваемая систематически пролетариатом всех стран, воспринимает в себя не "национальную культуру" (какого бы ни было национального коллектива) в целом, а берет из каждой национальной культуры исключительно ее последовательно демократические и социалистические элементы» [2], невозможно было и поставить вопрос о создании в Туркестане даже условий для рождения еврейской пролетарской культуры.

Известно, что часто революционные идеи принесли сюда разночинцы и ремесленники. Некоторые из местных социал-демократических партий и движений включали и евреев. Это были, например, приехавшая из Петербурга в 1911 году эсерка С.М.Цертович (в ее группу некоторое время входил часовщик и шапочник С.Гершун), беловодский аптекарь Квельтман - член Крестьянского союза и другие [3].

И все же в начале ХХ века большинство живших в Кыргызстане евреев были достаточно индифферентны к политике. Лишь немногие стояли на таких полярных позициях, как Ф.А.Лейбина и Д.Л.Гуревич. Основной причиной нейтралитета было то, что евреи занимали определенную нишу в социальной структуре, не стремясь изменить существующее положение. Служащие, торговцы, обыватели, ремесленники не видели реальных конкурентов в своих сферах деятельности. Власть, как правило, их не ограничивала, если они не выходили за пределы официально дозволенного, хотя левого журналиста А.Л.Кирснера штрафовали за некоторые антиправительственные выступления в газете. Как точно отметил Р.Г.Абдулатипов: «В России наступала эра великодержавного национал-шовинизма, который и ускорил наступление соответственно эры национал-сепаратизма. И благодаря такой политике национальный вопрос автоматически стал частью революционного вопроса, его важным резервом» [4].

Яхуды не отличались социальной активностью от коренного (туземного) населения, хотя среди них появляются первые предприниматели и купцы. Редким исключением были такие как ассимилированные А.Н.Шахмуров, А.Пинхасов, 3.И.Батадосов, судя по всему заинтересованные в реформировании своей культуры. Чрезвычайно важным и симптоматичным нам представляется то, что от подобных яхудов (как свидетельствуют исследователи и очевидцы) поддержку получали джадиды - сторонники модернизации культуры мусульманских этносов Российской империи.

Считаем, что на этом стоит зафиксировать внимание. Известно, что, находясь на стыке двух миров - двух цивилизаций, некоторые прогрессивные турки и поволжские татары активно интегрировали в свою культуру иные по происхождению и идеологии инновационные идеи и технологии. А все большее включение буржуазии из числа мусульман в развитие капиталистических отношений приводило к появлению активных общественных движений, самым важным из которых являлся джадидизм.

Поскольку ограниченность пространства не позволяет рассказать об особенностях распространении здесь джадидизма, адресуем заинтересовавшихся к нашей работе «Татары и башкиры в Кыргызстане. Ч.1. - Б., 1996», где рассматриваются многие аспекты данного вопроса. Здесь все же зафиксируем, что разброс мнений о джадидизме в научной литературе достаточно широк - от оценки джадидизма как крайне реакционного движения и до идеализации [5].

Не углубляясь в политическую суть джадидизма (отметим все же, что не разделяем мнение Д.Айтмамбетова, что все «джадиды - заядлые буржуазные националисты» [6]), подчеркнем, что это движение обновления созвучно еврейскому движению «Хаскала», поскольку ставило перед собой такие же задачи сочетания этнических ценностей с идеями модернизации по-европейски в различных сферах жизни. Как говорил идеолог реформаторства М.Бехбуди: «Мы должны реформировать на основе современной культуры … все то, в чем сохраняется старый быт» [7].

Ситуация с постепенной реформацией культуры яхудов и других этносоциальных групп, ориентированных на следование традиционализму, изменилась с началом. Первой мировой войны. Необходимо сказать, что яхуды, как и кыргызы, узбеки, казахи, таджики, на равных делили ее тяготы. Это очень явно продемонстрировали события восстания 1916 года. Его причины достаточно изучены: слишком долго царские власти испытывали терпение коренных жителей, подвергая их колониальному гнету, ущемляя имущественные права, облагая непосильными налогами и насаждая чуждые культурные нормы, зачастую совершенно не вписывавшиеся в их образ жизни.

В результате повод - мобилизация на тыловые работы в действующую армию на основе царского Указа «инородческого» мужского населения вызвал вспышку межэтнической розни. Отметим, что яхуды подлежали призыву на тыловые работы наравне с другими коренными жителями. В «Инструкции о наборе рабочих» указывалось - туземный еврей не может нанять за себя не еврея. Таким образом, яхуды оказались, помимо своей воли, заложниками существующей политической ситуации. Более того, их попытки избежать конфликта, спасти себя и своих близких воспринимались органами власти с других позиций. Так, например, в телеграмме управляющего политическим агентством в штаб Туркестанского военного округа в июле 1916 года указывалось, что из Самарканда «приезжают много туземных евреев, бегущих по агентурным сведениям в Афганистан и своими рассказами усиливающих тревожные настроения … Опасаюсь, что появление в Афганистане бегущих из края евреев и распространение ими фантастических слухов создает крайне тяжелое для нас тревожащее настроение» [8].

Евреи-ашкеназы, как и многие другие переселенцы, оказались втянутыми в события восстания, которое имело в ряде мест как антирусский, так и вообще антиевропейский характер. Коренные жители-мусульмане фактически не отделяли ашкеназов от остальных европейцев. Значительно долгое время ашкеназы вместе со всеми переселенцами объеденялись в лексему «орус».

Однако следует заметить, что в кыргызском массовом сознании существовала четкая дифференциация евреев на «своих», к которым относили яхуди, и «чужих», где евреи-ашкеназы не отделялись от «орусов». Интересно в этой связи отметить, что во время событий восстания 1916 года никак не пострадали немецкие колонисты в Таласе, что, по всей вероятности определялось отношением восставших к немцам, как к «потенциальным» союзникам (Германия воюет с Россией). Татары и башкиры вообще находились по разные стороны «баррикад» [9], так как занимали различное положение в местном сообществе.

Гнев восставших был направлен не только на властные структуры, но и затронул мирных жителей всех национальностей. Как доносила охранка, евреи, жившие в сельской местности, опасаясь за свою жизнь, стали перебираться в города [10]. К тому же в ужас всех повергло известие, что от рук восставших кыргызов погиб врач Абрам Левин, пользовавшийся огромным уважением у жителей Пржевальска. Стало известно, что работавшая на землеустройстве в Чуйской долине Фитингоф была смертельно ранена. Поэтому, опасаясь за свою жизнь и жизнь своих детей и близких, наравне с остальными горожанами оборонялись и ашкеназы: торговцы, ремесленники, чиновники, обыватели. Пржевальский портной Штейнфель, например, стал дружинником. В то же время, члены пишпекской организации эсеров доктор М.Г.Цертович и адвокат Рубинштейн были совершенно индифферентны к событиям, выступая лишь в качестве свидетелей (Забегая вперед, отметим, что Рубинштейн во время выборов волостного комитета все-таки поддерживал баев и манапов, а не дыйкан) [11].

Конечно, будем принимать во внимание психологический фактор - во время вооруженных конфликтов, их эскалации поведение индивидуума во многом зависит от коллективных настроений. О том, как вели себя во время восстания в Кыргызстане яхуды, ничего не известно. Как неизвестно и то, принимали ли и евреи-ашкеназы участие в вооруженном подавлении восстания. Другой вопрос - смогли ли объективно оценить со временем причины восстания люди, исторически оказавшиеся «по другую сторону баррикад»?

Г.И.Бройдо, работавший в 1916 году в Пишпеке адвокатом, по всей вероятности (сомнение вызывает «позднее самопризнание» Бройдо, которого многие знавшие люди обличали в субъективизме [12]), был таким человеком. Он, судя по собственным признаниям, написанным через 20 лет после событий, решительно выступил против политики царских властей, насильственно сгонявших кыргызов с их земли. По подозрению в сочувствии к восставшим Бройдо был допрошен прокурором Ташкентской Судебной палаты. В 1925 году Бройдо опубликовал свою речь, якобы произнесенную перед прокурором, после которой «по требованию туркестанского генерал-губернатора забрить лоб ретивому адвокатишке был призван в армию» [13].

Война напрямую коснулась многих жителей регионов массового расселения евреев, расположенных в Австро-Венгрии, Германии и России. Их призывали в действующую армию все три государства, заставляя воевать друг против друга. Например, прошел мировую войну, хотя и солдатом-барабанщиком российской армии Л.Шехман, обосновавшийся позднее в Оше. Из западных районов России, оказавшихся в зоне боевых действий, было выселено большое число евреев. К 1916 году насчитывалось около 350 тысяч евреев-беженцев [14], часть которых оказалась впоследствии в Кыргызстане.

Появились здесь евреи - бывшие военнослужащие германской и австро-венгерской армий. Их использовали на строительстве железных и шоссейных дорог, устройстве ирригационных систем, в сельском хозяйстве, на шахтах. Уже вскоре целый ряд военнопленных стал занимать по уровню своей квалификации должности механиков, горных мастеров и распорядителей работ. Как сообщал телеграммой начальник работ по ирригации Чуйской долины: «В Пишпеке вся надежда на военнопленных». Их положение здесь отличалось от положения военнопленных в других регионах России относительно гуманным режимом и свободой передвижения. Более того, им разрешили открыто исповедовать свою религию - известно, что по «Положению о военнопленных» от 7 октября 1914 года администрации предписывалось «обращаться с ними человеколюбиво» [15].

Военнопленные не ограничивались своей средой. Пользуясь предоставленной свободой, они расширяли сферу своей культурной деятельности. Следует упомянуть, что еврейская европейская культура в тот период переживала очень сложные процессы. Существенная часть европейских евреев вышла за пределы узкоориентированного - местечкового - круга и активно включилась в общемировой процесс культурного развития. Более того, культура выступала активным началом, формирующим не только социальные различия: евреи не только читали литературные произведения на других - немецком, венгерском, чешском и иных языках, но и сами создавали новые ценности. Именно накануне Первой мировой войны в различных странах появилось много деятелей науки и культуры мирового уровня-евреев. Исследователями отмечено: «вклад евреев в культуры этих стран был во много раз выше их доли в населении» [16].

Конечно, количественно значительной была другая группа евреев-военнопленных - выходцев из сельских местечек и ремесленников из городов, еще не «оторвавшихся» от традиционной культуры, сохранению которой (даже в условиях плена) способствовала такая особенность комплектования австро-венгерской армии, как территориальный принцип, где жители одной местности служили вместе. А сама австро-венгерская армия (в ее рядах насчитывалось около 300 тысяч евреев, в том числе 2500 офицеров) не отличалась боевитостью [17].

Вследствие «мягкого» режима пленные не только выполняли квалифицированные работы в соответствии со своей довоенной специальностью, но и получали возможность для реализации своих религиозных потребностей. Свидетельство тому - обращение сионистских организаций России с просьбой о помощи военнопленным. Вместе с другими рабочими (из числа коренных жителей края и европейских переселенцев) они делили общие беды, разрешали общие социальные проблемы. Вполне естественно, что это способствовало проникновению революционных идей в полиэтническую среду наемных работников и военнопленных. Как отметил исследователь Я.Драбкин: «...конец Первой мировой войны был ознаменован не просто революциями в ряде стран, а международной революцией. Ее не объяснить злым умыслом отдельных партий, а понять можно лишь в контексте эпохи, породившей мировую войну» [18]. Среди евреев Центральной и Восточной Европы, включая и оказавшихся в российском плену, было немало социал-демократов. В Пишпеке даже действовала иностранная ячейка РКП/б/ в которой состояло 18 человек, а ее организатором стал немецкий еврей Я.Зингер, ставший одновременно членом исполкома большевистской партии [19].

Активной позицией отличались в это время и местные евреи. Надо сказать, что вскоре после Февральской революции - 20 марта 1917 года вышла декларация об отмене в России антиеврейских законов и полном равноправии. Были сняты многие запреты на расселение евреев, а из-под цензуры были выведены произведения литературы, запрещавшиеся долгие годы. Так, например, в краевых газетах в тот период была анонсирована пьеса «Царь Иудейский», которую могли смотреть на сцене и местные ашкеназы. В большей мере выиграли от Февральской революции сбросившие «веревку унижения» яхуды, считавшиеся частью туземного населения. С ними, как отмечала 24 июня (6 июля) 1917 года газета «Туркестанские ведомости» - орган краевой комиссии Временного правительства в статье «Схема просвещения туземцев Туркестана», нужна была особая политика: «Непросвещенность широких кругов туземной массы, неприобщенность к русской или европейской культуре и даже непонимание смысла просветительских учреждений туземцами - вот упреки, которые постоянно слышаться из уст туземцев и произносятся с легким сердцем». Тогда же по всей стране возникла сеть еврейских общественных организаций, охватившая и Туркестан. Во второй половине 1917 года начались выборы в новые общинные советы и на Всероссийскую еврейскую конференцию. На выборах в Учредительное собрание (последней попытке интеграции разобщенных демократических сил) был создан так называемый объединенный национальный еврейский список - в такой форме отражалась этноцентристская ориентация евреев на одном из очередных поворотных моментов истории диаспоры.

Но в том и состояла сложность, что ХХ век выдвигал новую модель отношений личности и социума. Евреям нужна была консолидация, но необходимо было и освобождение от «пут» кагала. И здесь, как верно отметил Г.Д.Гачев, «евреи как народ и еврей, как свободная личность, вступили в кричащее противоречие - даже несовместимость» [20].

Разработанная (в немалой степени социалистами-евреями) теория социальных преобразований получила широкое распространение в еврейской среде. Идеи раскрепощения человека через принятие «другой» конструкции мышления не новы - по этому пути прошло мировое сообщество, исповедуя различные религии обновления: иудаизм, христианство, буддизм, ислам. Значительная часть евреев органично приняла новую идеологию - коммунистическую. Поверив, что революция 1917 года в России - начало мировой, многие (но не все!) евреи принимали активное участие в событиях того времени. Часть евреев, от лица которых Герцем из Самарканда (центра уезда, куда входили и юго-западные регионы современного Кыргызстана) в Ташкент в начале ноября 1917 года была направлена следующая телеграмма: «Среднеазиатская сионистская организация, обнимающая широкие массы туземного еврейства, заявляет, что будет всеми силами поддерживать Временное правительство», то есть объявила бойкот правительству большевиков.

Евреи были и среди местных большевиков, утвердивших со временем власть Советов как орудие однопартийной политики. И в этом солидаризируемся с положением, высказанным в монографии З.К.Курманова «Парламентаризм в Кыргызстане: первый опыт» (Б., 1998). Среди большевиков в Пишпеке, Кызыл-Кие, Сулюкте, отметим попутно, было также много татар, образовавших вместе с немногочисленными кыргызами, узбеками, таджиками, уйгурами специальные мусульманские бюро и ячейки.

В других регионах политическая жизнь была также необычно «этнически окрашена». Так, например, в Оше (как свидетельствует отчет Ошского Совета от 29 мая 1917 года) за исключением джадидской «Шуро-и-Ислимия», состоящей из зажиточных мусульман, «политических партий нет». Объяснение следует искать в большей солидарности и корпоративности мусульман в этом крупном торговом городе, имеющем свои вековые традиции объединения.

Одним из заметных революционных деятелей-евреев в Туркестанском крае стал бывший житель Пишпека Г.И.Бройдо. В 1917 году он одновременно возглавлял Ташкентский и Сыр-Дарьинский Областной Советы, а спустя год стал членом Реввоенсовета Южной группы Восточного фронта. В 1918 году впервые оказался на большевистской работе в Ферганской долине М.Д.Каменский (Эйдис), судьба которого впоследствии была связана с Кыргызстаном. Известно, что в Оше в состав советского актива в то время входил Пинхасов, в Джалал-Абаде - Лившиц, в Токмаке - Фрей. В боях с басмачами погибли Н.Линц, В.Будберг и другие. Переводчиком разведывательной части Штаба войск Самаркандской области (распространявшего свою деятельность и на юго-западные районы современной территории Кыргызстана) служил яхуд М.Фузаилов [21]. Весной 1920 года перед жителями Чуйской долины с пламенными речами на митингах выступали агитаторы Альтшуллер, Полеес и другие [22].

Почти анекдотичной выглядит информация из газеты «Известия Ферганского областного Совета рабочих, солдатских, крестьянских и мусульманских депутатов» от 29 мая 1919 года, что заведующим финансовым отделом области (в которую входили и приферганские районы Кыргызстана) назначается Натан Ленин - в более поздние времена за подобные созвучия не сносили бы головы многие руководители, допустившие назначение главным фискалом области Ленина. Тем более, если обнаруживалось еврейское происхождение одного из предков В.И.Ульянова-Ленина.

Некоторые из бывших военнопленных после окончания войны могли вернуться домой, но не торопились. Часть евреев, заряженных революционными идеями, не захотела уезжать в буржуазные Чехословакию, Польшу, Австрию. Некоторые из бывших военнопленных, работающие в Кызыл-Кие, пожелали «остаться на своих местах в шахтах, мастерских и т.д. до окончания решения вопроса о нашей отправке на родину» [23]. Вовлеченные в события гражданской войны бывшие военнопленные даже сражались за казавшиеся близкими цели. Иные из них навсегда остались в Кыргызстане: на шахтерском кладбище города Кызыл-Кия стоит обелиск из кирпича и бетона, датированный 1920 годом. На плите выбиты примечательные строки на латыни: «Чужестранец, передай Родине, что мы пришли сюда, повинуясь суровым законам войны».

Haличиe эпитaфий или peвoлюциoнных пocвящeний нe былo eдиничным фaктoм - нaдпиcи нa пaмятникax в Пишпeкe (1919 год), Узгeнe (1930 год) и дpугих пoдтвeрждают шиpoкoe иcпoльзoвaниe цитaт-пpизывoв агитациoннoгo характера. Исполнение памятника, пропорции, шрифт надписи свидетельствуют, что автор памятника в Кызыл-Кие обладал развитым художественным вкусом и возможно, при хорошем материальном обеспечении им был бы создан более впечатляющий памятник. Один из старожилов города - К.Гулямов вспоминал, что памятник на могиле был сооружен по рисунку и под руководством одного из бывших военнопленных, а в его возведении принимали участие местные жители. Сооруженный силами бывших военнопленных (среди которых были и евреи) и жителей города, и сохранившийся до настоящего времени памятник непритязателен по своим размерам и форме. Но его воздействие, особенно в те годы, было велико.

Oтмeтим, чтo вpeмя и oбcтoятeльcтвa - гoды гpaждaнcкoй вoйны в кpae, имeвшeм cвoeoбpaзиe в paccтaнoвкe paзличных coциaльныx cил, cлaбoe экoнoмичecкoe paзвитиe, cлoжныe мeжэтнические и межконфессиональныe oтнoшeния, нaлoжили oтпечaтoк и нa столкновение людей, исповедующих различные ценности. Немало евреев не приняло советскую власть. В правительстве Кокандской автономии, с которой вступили в вооруженную борьбу просоветски настроенные шахтеры и военнопленные Кызыл-Кии (среди которых были и ашкеназы), были два яхуди. Остаток своих дней провел в эмиграции во Франции М.В.Грулев, опубликовав там в 1930 году «Записки генерала-еврея» (доход от продажи которой пожертвовал в фонд приобретения земли в Палестине) и вернувшись к религии предков.

Как отмечает ряд современных исследователей - борьба с басмачеством имела ряд неожиданных «поворотов» и сюжетов, которые фактически игнорировались советскими обществоведами. Так, например, бытовавшее представление о басмачах, как исламских фанатиках верно лишь отчасти. Против драконовской продразверстки, экспроприации вакфных земель, других мероприятий и акций советской власти воевала «Мусульманская армия» во главе с курбаши Мадамин-беком, «попутно» грабя переселенцев из числа европейцев. Когда на войну с басмачами поднялись крестьяне Кугартской долины, то правительство Туркестанской республики увидело в них союзников и выделило организованной Крестьянской армии вооружение, вскоре уравняв в правах с частями Красной Армии. Но ситуация изменилась - органы советской власти повели еще более недальновидную политику, направленную против крестьян. Тогда руководство Крестьянской армии решило ликвидировать эту власть и в районе Джалал-Абада заключило договор с Мадамин-беком через посредничество юриста Ненсберга, имевшего влияние на курбаши. В 1919 году объединенными силами они попытались захватить Ош. Оборону города осуществляли небольшой гарнизон, рабочие отряды и партийная дружина Андижанского уездного комитета большевистской партии, возглавляемая евреем Г.М.Бильдиным, погибшем в бою [24].

Характерно, что похоронили Г.М.Бильдина не на старом еврейском кладбище в окрестностях Оша, а в центре города - у стен бывшей гарнизонной православной церкви святого Михаила Архангела. До революции на этом месте была Церковная площадь, переименованная в первые годы советской власти в Площадь Свободы. Первый холмик братской могилы, где и погребен Г.М.Бильдин, появился здесь в 1919 году. И с того времени траурные процессии жителей города и окрестных сел заканчивались здесь с захоронением участников борьбы с басмачеством. Над могилами павших давалась клятва продолжить начатое дело.

Религиозность населения накладывала определенный отпечаток на революционные ритуалы у мемориалов того времени. Как свидетельствуют очевидцы, даже М.В.Фрунзе - командующий Туркестанским фронтом был вынужден дать согласие на захоронение красноармейцев рядом с Ошской церковью, поскольку в двадцатые годы религиозные чувства были широко распространены, что и повлияло на решение М.В.Фрунзе. Но никто не принял во внимание (или даже проигнорировал), что среди погребенных в братской могиле у православного храма оказались не только христиане по происхождению, но и мусульмане, а так же иудей Г.М.Бильдин.

После неудачного штурма Оша в укреплении Гульча с помощью прибывшего из Кашгара бывшего царского консула Успенского было создано Временное правительство Ферганы, весьма пестрое в социальном, политическом и этническом отношении. Его главой стал басмач Мадамин-бек (в 1913 году был приговорен к каторжным работам за убийства и грабежи), заместителем выступил бывший волостной писарь, мельник Монстров. Военным министром был назначен генерал Муханов, а министром внутренних дел стал Нейсберг. Ситуация интересна тем, что Ненсберг вполне мог до 1917 года, как бывший адвокат, командовать Монстровым, отдавать почести Муханову, или защищать уголовника Мадамин-бека. Как явствует из приведенных фактов, евреи зачастую оказывались «по разную сторону баррикад».

Когда гражданская война и основная борьба с басмачеством (последние очаги басмачества были уничтожены только в 1934 году) закончилась, советская власть стала укреплять свои позиции в Кыргызстане. Существенными в этом оказались усилия и евреев-большевиков. Необходимо было привлечь на сторону новой власти, сделать носителями ее идеологии «политически аморфную» (как считалось), пеструю в этническом отношении массу мастеровых, мещан, крестьян-переселенцев, дехкан, кочевников и даже бывших классовых врагов. Этим, наряду с другими вопросами, должна была заняться Туркестанская комиссия ВЦИК и СНК РСФСР, в которую входил (вместе с другими) и бывший меньшевик Г.И.Бройдо.

Отметим, что переход бывших меньшевиков и эсеров (среди которых было немало евреев) в большевики объясняется и прямым запретом на деятельность небольшевистских партий. Так, еще 19 ноября 1918 года совещание Временного пишпекского уездно-городского комитета партии большевиков приняло репрессивное по характеру решение: «Не влившихся членов партии левых социал-революционеров в партию большевиков признать не "левыми", а противниками таковых и ликвидировать». В то время в Пишпекском уезде, например, в партии левых эсеров состояло 1324 человек, а в большевистской - 1680 человек, а к лету 1919 года все Советы были очищены от некоммунистических элементов [25].

Любопытно, что Г.И.Бройдо в 1922 году он поддержал инициативу пишпекских активистов Сыдыкова, Арабаева, Айдарбекова и Залесского об образовании «Горной Кара-Киргизской Автономной области», за что и был подвергнут остракизму народным комиссаром по делам национальностей РСФСР И.В.Сталиным, у которого работал первым заместителем (вторым заместителем работал другой бывший пишпекчанин Т.Рыскулов) [26]. Позднее Г.И.Бройдо создавал и возглавлял Коммунистический университет трудящихся Востока, работал Первым секретарем ЦК Компартии Таджикистана, заместителем наркома просвещения СССР.

Предпринимавшиеся в Кыргызстане (начиная с 1918 года) попытки имущественного выравнивания вызвали национализацию ряда частных структур (например, аптеки А.Квейтмана, хлопкозавода А.Пинхасова, инвентаря компании «Зингер»), и переход зажиточной части населения к новым видам деятельности. В период военного коммунизма власти обосновывали это новыми социалистическими идеями. А новая экономическая политика (НЭП), осуществлявшаяся в переходный период, казалось, отвечала фундаментальным основам еврейской ментальности - стремлению к предпринимательству. Более того, нельзя не отметить, что большевики «позаимствовали» программу НЭПа у эсеров, обнародовали ее в известном декрете о земле, а затем, с явным опозданием и под давлением обстоятельств, стали ее реализовывать. Хорошо известно, что евреи были ранее широко представлены среди эсеров, позиции которых в Туркестане были весьма прочны.

Нет ничего удивительного в том, что евреи живо откликнулись на лозунги НЭПа, приняв их за бесповоротный переход к свободному рынку, да еще и в условиях равноправия (без конфессионально-этнических ограничений) перед его законами. Новая экономическая политика создавала равные стартовые возможности для предприимчивых евреев и других конкурентов различного происхождения. В этот короткий период экономического возрождения, судя по газетной рекламе, успешно функционировали «Шляпный магазин Добкина-Меерзона», «Суконный магазин С.О.Шапиро», «Склад извести и угля В.Л.Маруховича», «Фотоателье А.Нуделя». «Возродилась из пепла» и династия купцов-яхуди Пинхасовых, владевшая магазинами уже и на севере Кыргызстана.

Но процесс «возрождения» был недолгим. В конце 1920-х годов органы советской власти стали ограничивать экономическую активность новых предпринимателей. Часто за излишне предприимчивую деятельность наказывали даже мастеровых (например, И.Бадаева). Усилиями властей (обложением непомерными налогами) уменьшалась численность зажиточного населения края, в том числе и евреев.

Тем не менее, основной массе евреев импонировали большевистские идеи равноправия, уничтожения сословных и этнических преград. Показатель этого - непропорционально большое количество евреев, состоявших в 1922 году в РКП/б/, где из 375901 члена русских было 270409 (или 72%), украинцев - 22078, а евреи находились на третьем месте - 19564. По данным И.П.Трайнина (1924 год) далее следовали латыши - 9512, грузины - 7378, татары - 6534, поляки - 5649, белорусы - 5534, киргизы (скорее всего это были кыргызы вместе с казахами. - А.Я.) - 4964, армяне - 3828, немцы - 2217, узбеки - 2043, эстонцы - 1964, осетины - 1699, а остальные - 12528 человек относились к другим этносам [27].

К тому же среди руководителей государственных, партийных и хозяйственных органов было немало евреев, что также подкупало. Ситуация требовала, и в Туркестанский край присылались опытные работники: Л.М.Каганович - член Туркбюро ЦК РКП/б/, нарком; С.К.Гусев (Я.Драбкин) - член Реввоенсовета Туркестанского фронта; Г.Я.Сокольников (Брилиант) - Председатель Турккомиссии ВЦИК, при активном участии которого бежавшие после разгрома восстания 1916 года кыргызы вернулись из Китая на землю предков. В 1920 году наркомом просвещения края был назначен Ш.Диманштейн (именно при нем был создан туземно-еврейский институт просвещения), до этого возглавлявший Еврейский комитет Наркомнаца РСФСР, а позднее написавший развернутый этнографический очерк «Евреи» для Малой Советской энциклопедии.

В сентябре 1921 года, во время проведения земельно-водной реформы во главе большой группы специалистов из Москвы в Пишпек прибыл представитель Совнаркома РСФСР А.А.Иоффе, который лично занимался разбором поступавших заявлений и жалоб, разъяснял политику большевиков в связи с введением НЭПа, призывал к борьбе с кулачеством и байством, требовал уравнения в правах на «землю и воду» коренного и переселенческого населения. В докладной записке, направленной В.И.Ленину, А.А.Иоффе писал: «О небывалом, неслыханном подъеме киргизской массы … мне некогда еще видеть не приходилось. Я бывал в аилах кочевников и кыштаках оседлых киргизов. Повсюду, так как весть о прибытии "Представителя Ленина" распространялась с волшебной быстротой и всегда опережала нас, меня восторженно встретила толпа самого доподлинного киргизского народа, повсюду меня провожала с тем же настроением восторженного, я бы сказал, доходящего до экстаза, преклонения перед Советской властью и в частности, перед тов.Лениным» [28].

И позже евреи из числа крупных партийных и советских руководителей, специалистов часто направлялись в республику. Так, в работе I Учредительного съезда ККАО в 1925 году принимали участие 4 еврея-делегата: П.Покровский (член партии с 1907 года), И.Зеленский, Л.Авербух, Дивногорский, а председатель ОблОНО Л.Бруй был делегатом с правом совещательного голоса. И это не было случайным фактом - евреи занимали существенную прослойку в руководстве областью, а Дивногорский принимал участие в национально-территориальном размежевании Средней Азии [29].

1920-30-е годы - период наибольшей активности евреев в Советском Союзе, в том числе и в Кыргызстане, когда, разрушив традиционную изолированность от внешних воздействий, вдохновленные идеями всеобщего братства, в политику, науку, культуру, экономику и промышленность пришло немалое число советских евреев. В своем большинстве они отличались оптимизмом в оценке социально-политической ситуации в стране. И только спустя время член РСДРП/б/ с 1915 года О.Ю.Губерман понял, о чем бывший однопартиец Лозовский предупреждал его с характерным одесским говорком: «Передайте Губерману, что он идиeт! Неужели не видит, куда идeт дело!» Губерман все увидел и вышел из большевистской партии. Тем не менее, он попал в советскую тюрьму, где получил тяжелую форму туберкулеза, от которого позднее умер в Оше [30].

Как правило, в отношении большинства ашкеназов - российских и европейских евреев (в том числе оставшихся в крае бывших военнопленных) у органов cоветской власти особых проблем, отличных от проблем всего европейского населения, не возникало. А вот для работы с яхудами, караимами, горскими евреями власти необходимы были особые подходы, поскольку ни пролетаризация, ни процессы отчуждения от традиционной общины их не затронули. Достаточно сказать, что до 1920 года выборным главой, через которого власти решали вопросы с Самаркандской еврейской общиной, был купец 1 гильдии Д.Калонтаров.

По отношению к яхудам, как и к другим коренным жителям, действовала система преференций в сфере подготовки «национальных кадров». С этой целью в структуре краевых органов власти, занимавшихся национальными вопросами, был создан отдел по работе среди яхудов (подобный особому комиссариату по еврейским делам при Народном Комиссариате по делам национальностей РСФСР, где с 1922 года под руководством И.В.Сталина работал заместителем Г.И.Бройдо). В районах компактного проживания яхудов с помощью Наркомнац и Наркомпроса (Народного Комиссариата просвещения) Туркестанской АССР были созданы кружки, клубы, объединения по работе с ними. Интересно, что в Бухаре на курсах для учителей старых туземно-еврейских школ в 1921 году начал свою педагогическую деятельность ашкеназ З.Л.Амитин-Шапиро, позднее переехавший во Фрунзе, а Кокандский техникум национальных меньшинств по механизации сельского хозяйства закончил яхуд З.Р.Илатов, работавший затем в Джалал-Абаде, Фрунзе и Оше.

В контексте общей политики коренизации (то есть подготовки кадров государственных управленцев и деятелей культуры, учителей) принимались меры по переходу яхудов (которых насчитывалось по Средней Азии более тридцати тысяч, а в целом по Средней Азии евреи всех этногрупп составляли полпроцента от общей численности населения [31]) к новым видам профессиональной деятельности, повышению их образовательного уровня, созданию новой социалистической яхуди-культуры.

Но общее состояние культуры коренных этносов Средней Азии, в том числе и яхудов, было таковым, что обретения в отдельных ее областях не были и не могли стать достоянием всех. Это отмечалось несколько позже в резолюциях-тезисах Туркестанской республики от 21 июня 1921 года: «Искусство коренного населения задержалось на ступени феодально-патриархального быта. Дифференцированное буржуазное искусство отсутствовало в среде коренных масс, но господствовало и было достижением буржуазных слоев европейского населения Туркестана».

Нe cлyчaйнo вoпpocы пpocвeщeния, пoлитичecкoгo вocпитaния, xyдoжecтвeннoй кyльтypы, cтaвящие зaдaчy фopмиpoвaния «нового миpoвoззpeния», в пepвыe гoды coвeтcкoй влacти нaxoдилиcь в вeдeнии нapoднoгo кoмиccapиaтa пpocвeщeния. Для pyкoвoдствa нa мecтax при Coвдeпax были oбpaзoвaны гyбepнcкиe, вoлocтныe и yeздныe oтдeлы нapoднoгo oбpaзoвaния, бoлee гибкo, c yчeтoм мecтныx ocoбeннocтeй, пpoводящиx политикy пapтии в массы.

Ecли дaжe в мacштaбax cтpаны oтмечaлось, чтo кyльтypнaя peвoлюция пpeдcтaвляeт нeимoвeрныe тpyднocти, тo в ycлoвияx Cpeднeй Aзии бoльшaя чacть ycилий мecтныx opгaнoв Нapкoмпpoca была напpaвлeнa нa ликвидaцию вceoбщей нeгpaмoтнocти, в том числе и среди яхудов. Но здесь существовала любопытная проблема, связанная с решением СНК Туркестанской АССР от 20 ноября 1918 года по отделению школы от церкви, согласно которому все они унифицировались (единая трудовая советская школа), но сохранялось естественное их разделение на «русские» (то есть с русским языком обучения) и «мусульманские» (с осени 1918 года - «тюркские») - для охвата детей коренного населения. При этом ашкеназы и яхуды не «выпали» из поля внимания органов образования: в Оше, например, намечалась к открытию еврейская школа.

Долгое время бытовавшая в советском обществоведении позиция определяла, что существенным фактором развития всех сфер культуры является культурная революция - составная часть большевистского плана построения социализма. На наш взгляд необходимо говорить о том, что предпринимавшиеся в первые десятилетия советской власти в области культурного строительства шаги имели как положительные, так и отрицательные последствия. В ряде случаев причиной тому была ускоренная модернизация в форме культурной революции, оказавшая воздействие на жизнь людей, независимо от происхождения. Именно с таких позиций следует подходить к сложным вопросам культурной жизни в первые десятилетия советской власти, к связям ее истории с проблемой осуществления культурной революции. Эти вопросы достаточно сложны: политическое руководство и организаторская работа государственных органов, просвещение и воспитание, развитие социальной потребности и заинтересованности в появлении новых видов и жанров культуры, материально-техническое и финансовое обеспечение и т.д. И, конечно, осуществление программ культурного строительства революции совпало по времени с активным преобразованием экономики региона.

На стороне cоветской власти в это время была основная часть евреев, долгое время терпевших политические и религиозные преследования от царских властей. Победив в гражданской войне, большевики пытались привлечь на свою сторону разные слои диаспоры (одновременно выступая против их сионистских объединений).

Идеологическая система, внедрявшаяся в СССР, изменяла многое в области этнопсихологии евреев, и, соответственно, традиционной еврейской этнокультуры. Относительно небольшая диаспора в Кыргызстане не была единой в политических воззрениях и ориентации. Некоторые евреи, с детства воспитанные на мессианстве, пытались на практике осуществить идею если не мирового, то местного братства, внедряя по-своему понимаемые социалистические принципы. Исходя из идеи интернационализма (ставшей доминантной установкой в массовом сознании) и, соответственно, интернационализации регионов, власть не только стремилась перевести напряжение из межнациональных отношений в межклассовые противоречия, но и поощряла миграцию в азиатские республики выходцев из других краев и областей.

Для этого властям нужны были кадры профессионалов (желательно с большевистским прошлым), которых и приглашали, в том числе с помощью экономических мер: они получали подъемные, повышенную зарплату и всевозможные надбавки. Государство стимулировало и социальный рост выходцев из ранее угнетаемых (при царской власти) этносов, поощряя и приобретение ими образования, и персональный кадровый рост. Так, после окончания Минского медицинского института, в республике на ответственных должностях стали работать Л.С.Горелов и Е.Е.Сонкензон, много сделавшие для налаживания аптечного и санитарного дела [32].

В это время в СССР создавалась особая кадровая система, которая охватывала не только партийцев. На ХII cъезде РКП/б/ в 1923 году было решено подбирать: «…руководителей советских, в частности хозяйственных и других органов, что должно осуществляться при помощи правильной системы учета и подбора … работников советских, хозяйственных, кооперативных и профессиональных организаций» [33]. Органично вписывались в эту систему и евреи Кыргызстана, чей путь «наверх» не был еще омрачен антисемитизмом и опасностью оказаться «врагом народа». Да и сама система еще не отторгала человека из-за его еврейского происхождения. Более того, в 1920-30 годы нередко браки неевреев с евреями заключались с целью скрыть свое социальное (!) прошлое.

Социальный профиль еврейского этноса здесь тоже отличался многообразием: М.Левин работал батраком у немецкого колониста в таласском Орловке, а Бельский был одним из руководителей местного ОГПУ [34]. Очень жуткую память о себе оставил среди зажиточных крестьян Таласской долины приехавший осенью 1922 года некий «молодой фанатичный коммунист, еврей из Москвы». Почти каждый вечер он расстреливал свои жертвы, приговаривая: «Я давно вас, кулаков, искал и, наконец, нашел. Вот, посмотрите, моя власть от ЦК и приказ всех вас уничтожить без суда…» [35].

Конечно, кроме подобных палачей, в то время из центральных и западных регионов Советского Союза сюда направляли действительно дельных, опытных партийных и советских работников. Таким был командированный для развития коневодства Л.Л.Рапопорт, который ранее, в неполных двадцать лет сражался в рядах дивизии Киквидзе, был комиссаром, командиром Первого казачьего трудового полка. Отмеченный двумя редкими по тем временам орденами Боевого Красного Знамени (равносильно, по существу, более позднему званию Героя Советского Союза), Л.Л.Рапопорт получает приказ М.В.Фрунзе и В.В.Куйбышева «О создании благоприятных условий работы государственному коннозаводству». Созданный им в Прииссыккулье конезавод № 54 способствовал развитию племенной работы в Кыргызстане. Анекдотичность ситуации с «красным "еврейским" казаком» Л.Л.Рапопортом в том, что он, по свидетельству очевидцев «не слезал с коня ни днем, ни ночью». Кроме организации коневодства Л.Л.Рапопорт параллельно стал инициатором благоустройства шоссе вдоль северного берега Иссык-Куля. Хотя и весьма поредевшая из-за стихийных вырубок аллея серебристых тополей до сих пор носит имя Рапопорта [36]. На юге Кыргызстана в борьбе с басмачеством участвовал командир кавалерийского эскадрона обрусевший немец И.Беккер, а его жена-еврейка обосновалась с детьми в Рыбачьем [37].

Яркой фигурой среди военных, политических и хозяйственных руководителей республики был бывший еврейский учитель А.И.Вайнштейн - с апреля 1917 года председатель БУНДа. Эта партия была создана в 1897 году и имела существенный вес в среде еврейского населения Российской империи. Очень долгие идейные споры между большевиками и бундовцами о форме сотрудничества достаточно хорошо известны по изданиям, освещающим историю КПСС [38]. Партия БУНД была нужна большевикам как попутчик только до победы. А сам А.И.Вайнштейн сыграл решающую роль в присоединении в 1921 году БУНДа к РКП/б/. После этого он принимал участие в создании еврейских сельскохозяйственных поселений, но вскоре был фактически сослан в Туркестан. В 1922 году А.И.Вайнштейна направляют в Пишпек, где он становится председателем Совета труда и обороны, членом бюро Киробкома РКП/б/ [39], участвует в 1924 году в пpoвeдении нaциoнaльнo-тeppитopиaльнoго paзмeжeвaния.

Нapядy c пoлoжитeльными мoмeнтaми в кoнcoлидaции нaции, ycкopeниeм экoнoмичecкoro paзвития и ликвидaциeй нepaвeнcтвa, нaциoнaльнo-тeppитopиaльнoе paзмeжeвaние coздaлo определенные проблемы в поддержке старых и налаживании новых разносторонних связей, в том числе и в сфере межэтнических отношений. В республике деятельность А.И.Вайнштейна, как и многих других присланных из Центра администраторов, не представлявших всей тонкости и сложности работы с местным населением, отмечена применением репрессивных мер для преодоления отставания сельского хозяйства. Надо сказать, что такая практика вообще становилась наиболее активной формой решения политических и экономических проблем, приводя к социальным потрясениям и неисчислимым человеческим трагедиям...

Не все, конечно, разделяли позицию крайне радикальных социалистов - российских большевиков. Немецкая и польская революционерка, еврейка Р.Люксембург (именем которой назвали несколько позже одно из сел в Чуйской долине) писала в 1922 году: «Практика социализма требует целого духовного переворота от масс, деградированных столетиями буржуазного классового господства. На место эгоистических инстинктов должны стать социальные, на место пассивности - массовая инициатива, идеализм, готовность переносить все страдания и т.д. и т.д. Никто не знает этого так хорошо и не повторяет этого так настойчиво и упорно, как Ленин. Но он совершенно заблуждается в средствах: декрет, диктаторская власть фабричных надсмотрщиков, драконовые кары, господство террора - все это средства, препятствующие возрождению. Единственный путь к нему - школа самой общественной жизни, неограниченная широчайшая демократия, общественное мнение. Именно господство террора деморализует» [40].

Высказывание Р.Люксембург было «гласом вопиющего в пустыне». Власть предпочитала действовать другими методами, находя для их воплощения кадры. В 1924-25 годах М.Д.Каменский (большевик с 1908 года) напрямую руководил процессом становления кыргызской государственности: возглавлял областную партийную организацию, осуществляя после национально-государственного размежевания Средней Азии передислокацию государственных органов из Ташкента в Пишпек. Его взгляд на происходящие процессы был поистине большевистским: «Есть у нас классовая борьба? - Нет. Ее нет в большевистском понимании классовой борьбы» [41]. Незнание местной специфики, европоцентризм, сыграли свою печальную роль - М.Д.Каменского отозвали в Москву.

Между тем немалое число евреев продолжало активно участвовать в общественно-политической жизни республики. Только в 1926 году в состав Кироблисполкома были введены председатель Плановой комиссии Киргизской АССР Я.М.Гальперштейн (бывший меньшевик, но ставший коммунистом), Я.Вельт (республиканский прокурор), К.Абрамов (секретарь исполкома). В 1928 году в республику приехал С.Эрлих, ставший ответственным секретарем ЦИКа, а Председателем Малого Совнаркома работал М.Богуславский [42].

В истории евреев Кыргызстана есть несколько «строчек», связанных с личностью «пламенного трибуна революции» - Л.Д.Троцкого (Бронштейна), который когда-то в ответ на книгу К.Каутского «Терроризм и коммунизм» дал «идейное обоснование террора», сведенное, впрочем, к чрезвычайно простой истине: «враг должен быть обезврежен». Л.Д.Троцкий оказался (по логике политической борьбы большевиков) одним из тех, кого власть сама «обезвредила». В 1927 году он был во Фрунзе - проездом к месту ссылки в Алма-Ата. Специальных встреч не было, но, судя по воспоминаниям старожилов, Троцкого вдоль трассы приветствовали люди. Местным властям не удалось сдержать проявления чувств народа к человеку, когда-то провозглашавшего: «Устрашение является могущественным средством политики».

Спустя некоторое время во Фрунзе оказывается М.Я.Натансон - не только подруга поэта В.В.Маяковского, но и активная деятельница оппозиции, во главе которой стоял Л.Д.Троцкий. М.Я.Натансон была исключена из партии по решению ХV съезда ВКП/б/ и направлена во Фрунзе. Здесь она работала в промсекции Госплана и в силу профессионализма (успела проучиться в ленинградском вузе несколько лет) очень скоро стала ведущим экономистом.

Здесь и произошло ее знакомство с Председателем Совета Народных Комиссаров Киргизской АССР Ю.Абдрахмановым, переросшее в большое и сильное чувство. Ю.Абдрахманов признавался в дневнике: «Я еще в жизни не встречал ни одного человека, более правдивой и товарищески честной, чем М…(Мария Натансон. - А.Я.)»

Любви не помешали ни партийные «разборки», ни подметные письма о том, что «Тов. Абдрахманов находится в связи и под влиянием оппозиционерки Н. (Натансон. - А.Я.)» Кстати сказать, Ю.Абдрахманов читал литературу по еврейскому вопросу и довольно часто говорил о работавших в республике евреях как «представителях самого способного в мире народа» [43].

Конечно, в своей деятельности Ю.Абдрахманов не акцентировал интерес только на представителях еврейского этноса, так как по роду своей деятельности ему приходилось иметь дело с различными людьми. И это естественно для человека, занимавшего высокий государственный пост, так как на этом уровне он вынужден был часто вступать в отношения с людьми независимо от своей воли и сознания. Это объективная реальность, но вот как интересно Ю.Абдрахманов охарактеризовал Л.М.Кагановича, с которым приходилось в Москве решать вопросы строительства: «…Каганович - этот законченный бюрократ, беспринципный держиморда. Еврейский народ дал немало талантов революции, но дал еще и этого…» [44]

[Гость Эльтебер]

3.1. В период мировых катаклизмов

(продолжение)

Жизненный путь Ю.Абдрахманова пересекался с многими евреями и его индивидуальное отношение к ним являлось отражением того «порядка вещей» в Кыргызстане, где евреи играли заметную роль в экономике, политике, культуре. Среди крупных хозяйственных руководителей на юге республики, например, выделялся начальник треста «Памирстрой» Н.Я.Федермессер - участник восстания на броненосце «Князь Потемкин-Таврический» и «Очаков» в 1905 году, член партии большевиков с мая 1904 года. В приветствии в связи с тридцатилетием пребывания в партии члена Киробкома ВКП/б/, начальника «Памирстроя» Н.Федермессера, особо подчеркивались его заслуги в строительстве стратегически важных шоссейных дорог Ош-Хорог и Сары-Таш-Иркештам. Надо сказать, что эти места были знакомы Н.Я.Федермессеру еще по гражданской войне. Тогда он, как военный комиссар Туркреспублики, создавал и укомплектовывал пограничные войска, охранявшие советскую власть от попыток ее свержения извне [45].

Немалую роль в проведении государственной политики должна была сыграть печать и другие средства массовой работы. Но здесь появилась новая, а по сути старая проблема - иврит. По мнению коммунистических идеологов, этот древний язык не мог стать проводником новой социальной политики. В начале февраля 1923 года Пишпекский, Каракольский и другие уезды Кара-Киргизской Автономной области так и не получили из Ташкента обещанных, как сообщалось в прессе того времени, «первых в Туркестане учебников на древнееврейском языке». В 1923 году школ на иврите в Кыргызстане не было (хотя в 1920 году предпологалось открыть подобную в Оше), но появилась потребность в литературе на иврите. Следовательно, у некоторых проживавших здесь евреев укрепилось или стало возрождаться этническое самосознание. Турккомнац в то время уже решил считать иврит языком реакционным и выпускать книги на прогрессивном «разговорно-туземно-еврейском языке». Эта установка выполнялась - с конца 1920 по 1940 год на еврейско-таджикском было выпущено около 750 книг (в том числе работа З.Л.Амитина-Шапиро [46]) и значительное число периодических изданий. Подтверждением тому служат сохранившиеся в семьях старожилов-яхудов Кыргызстана номера газеты «Bajroqi mihnat» - орган ЦК КП/б/ Узбекистана на «разговорно-туземно-еврейском языке». В основу письменности яхудов был положен латинизированный алфавит [47].

В это время около 80% евреев мира (в 1926 году насчитывалось 14,5 млн., из них в СССР - 2672000 человек) говорило на идиш. Родным языком в СССР его считали 68% евреев-горожан и 93,6% - жителей сельских местечек. В тот период русский язык еще не стал повсеместно вытеснять родные языки этносов, проживающих в стране. Но русский разговорный язык евреев-ашкеназов в это время нес определенный отпечаток идиш. Следы воздействия идиш на русскую речь можно обнаружить и в настоящее время - девяностолетняя жительница Бишкека баба Дора и сегодня своеобразно говорит на русском языке. Ее предложения отличаются несогласованной формой, иногда напоминая речь еврейских жителей Одессы из рассказов И.Бабеля, с которым, кстати сказать, была хорошо знакома другая одесситка (а затем ошанка) Д.Гейзерикман.

Понимая очевидную разницу в подходах к образованию среди ашкеназов и яхудов, для их детей создавали разные школы, но с обязательной ориентацией на советскую модель образования. Функционировал Туземно-еврейский пединститут, поставлявший как учительские кадры для регионов проживания яхудов, так и разрабатывавший серию новых учебников согласно решению ХII Всетуркестанского съезда Советов: «Приступить к изданию учебных пособий для тех народностей, на языках которых совершенно отсутствует советская литература…» [48]. Одновременно самоуправление яхудов в Туркестане советизируется по модели, предложенной партией большевиков в соответствии с ситуацией.

Но уже в те годы появляются опасные симптомы проявления антисемитизма у органов советской власти - в 1924 году за принадлежность к еврейской сионистской организации «Тарбут» (созданной еще до революции) из числа студентов САГУ были исключены яхуды И.Кучаев и А.Абрамов [49].

Евреи в Кыргызстане занимали различные руководящие посты, влияя на ход нового социального строительства. Б.М.Берлин - член ВКП/б/ с 1917 года являлся членом Киробкома партии, замнаркома промтоваров Киргизской АССР [50]. Председатель Средазбюро ЦК ВКП/б/ И.А.Зеленский (большевик с 1906 года), делегат от Киргизской партийной организации на ХIV cъезде ВКП/б/ [51], в 1930 году проводил в Базар-Курганском районе изъятие хлопка у населения. Результаты, конечно, появились - хлопок был сдан. Возможно, что в те годы санкции на аресты сопротивляющихся сдаче хлопка выдавал Прокурор республики Рапопорт.

Такие акции пагубно отразились впоследствии на ментальности многих поколений советских людей, у которых отбили желание рационально хозяйствовать и экономически процветать. Это коснулись и тех немногочисленных евреев, что занимались сельским хозяйством. Известно, в частности, что по переписи 1926 года евреи проживали в таласском селе Александровское.

На фоне неопределенности перспектив для одних (бывшие чиновники, предприниматели из числа ашкеназов) и непонимания целей другими (обывателями, мастеровыми, мелкими торговцами-ашкеназами и основной массой яхудов) появляются новые - советские евреи. Они тоже выступали носителями еврейского этнического самосознания, но при этом отрицая причастность к иудаизму.

На этой волне в СССР переезжали евреи, которые видели здесь не только много возможностей для самореализации, но и искренне надеявшихся, что принесут, таким образом, пользу советской стране. Из их числа были евреи, судьба которых позднее будет связана с Кыргызстаном как: сосланных (например, Ф.И.Франкль и другие), эвакуированных (А.Н.Бах и другие), или самостоятельно приехавших сюда (А.С.Бергер и другие). Трагичность ситуации состоит в том, что советская власть «добром» отплатила некоторым подвижникам. Примером является фраза упомянутого председателя Исполкомиссии Средазбюро ЦК ВКП/б/ И.А.Зеленского, который как-то признавался, что «ни одна из национальных групп не может подавлять другую и не может вершить политику одна. В то же время положение европейской части таково, что у нас (европейцев. - А.Я.) развязаны руки, и она в зависимости от обстоятельств может, если понадобится, либо поддержать "левую группу" (Икрамова), либо поддержать Файзулу Ходжаева, если борьба между ними разгорится».

Отметим, что в это время не только среди евреев появляется группа людей, которые стали считать себя «русскими» не по происхождению, а по нравственно-психологическому восприятию, бытовому укладу и другим этноопределяющим характеристикам. Их ментальность вполне сопоставима, безусловно, с русской, но поставить знак равенства между ними нельзя, так как ментальность предполагает некую целостность мироощущения, «единство противоположных начал - природного и культурного, эмоционального и рассудочного, иррационального и рационального, индивидуального и общественного» [52].

В этой связи становится очевидным, что для значительной части евреев их демонстративный отказ от еврейства был не более, чем поступком, доказывающим лояльность к господствующей идеологии, так как отказаться от ценностей, воспринятых с молоком матери-еврейки нельзя. Этот глубинный пласт коллективного и индивидуального сознания, который нельзя проигнорировать, несмотря на активно предпринимавшиеся, причем с двух сторон (власти и ассимилирующихся евреев), усилия. Похожую ситуацию психологически очень точно отразил Д.П.Маркиш в вышедшем в Израиле романе «Кадам, убивший сороку». Там один из героев - командир советских пограничников Иуда Губельман после долгих и безуспешных попыток объяснить окрестным кыргызам, что он не «урус», а еврей, вновь задумывается над вопросом о происхождении: «он не привык к тому, чтобы люди вообще никак не реагировали на то, что один среди них - еврей» [53].

Политика русификации, а в ином случае - отчуждения от многих сфер экономики, политики, культуры, была «знакома» евреям (и не только) в Кыргызстане еще до революции. Существовавшее с того времени различие в ориентации интеллигенции из ашкеназов (на ценности европейской, либеральной цивилизации) и ашкеназов-мастеровых, торговцев и подавляющего большинства яхудов (на ценности традиционного общества) не было преодолено. А той части еврейской советской интеллигенции, что выросла на социалистических идеях, пришлось ускорять процессы модернизации различных форм культуры. Нацеленность этого поколения на модернизацию (что существенно отличается от процессов трансформации, как более естественных, ненасильственных) традиций, способствующих целенаправленному движению общества, страны, заслуживает отдельного анализа. Дело в том, что социалистическая модель мироустройства фактически способствовала сохранению патриархальных идеалов в обществе, хотя официально декларировались идеи динамизма.

Конечно, хорошо, когда государство озабочено необходимостью трансформации и реформирования экономики, общества, культуры. Другой вопрос, что оно может и должно определять равновесие между стратегическими целями и интересами саморегулируемых, самостоятельных субъектов, включенных в эти процессы. Конечно, это должно опираться на права личности. И здесь необходимо отметить - еврей-рабочий, крестьянин (еще и коммунист) были ближе и дороже власти, чем ученый и беспартийный интеллигент из евреев. Тем более, что в целом по СССР за годы первого этапа индустриализации (1926-35 годы) число евреев, занятых физическим трудом, увеличилось в три раза.

Евреи в Кыргызстане в силу немногочисленности не могли играть кардинальную роль в проведении политики большевистской партии во всех регионах Кыргызстана. Так на весь Джалал-Абадский кантон среди 239 членов ВКП/б/ имелся всего один еврей [54]. Не столь многочисленны были евреи-партийцы и в других районах, но из их числа формировалась новая социальная группа советских евреев, способная исполнять и некоторые управленческие и организационные функции. Уроженец украинского штетла и воспитанник комсомола Б.И.Тульчинский - бывший рабочий Ворошиловградского паровозостроительного завода в 1932 году был отправлен на службу в пограничные войска. В Средней Азии прошла вся его дальнейшая жизнь, как и выпускника Киргоспединститута Л.А.Спекторова, попавшего в кыргызскую глубинку [55]. Евреи были и в числе 219 из «двадцатипятитысячников» - рабочих, направленных в 1930 году в республику из Москвы, Ярославля, Иваново-Вознесенска для помощи по социалистическому переустройству села согласно решению Пленума ЦК ВКП/б/, хотя ранее евреи имели в условиях Российской империи весьма ограниченный опыт ведения сельского хозяйства.

Направляли евреев из числа коммунистов на ответственные посты в Кыргызстан сразу после окончания высших учебных заведений, подобных С.Зару, получившему образование в Саратовском юридическом институте. Как говорят очевидцы, один из активных строителей Еврейской автономной области на Дальнем Востоке С.Зар был одним из тех редких в республике в годы сталинских репрессий 1930-50-х годов специалистов-евреев с юридическим образованием, кто никак не пострадал ни до войны, ни после нее. «Усиленный десант» врачей на юг республики - включал и закончивших Харьковский медицинский институт евреев: Р.И.Письменную (организатора туберкулезного санатория), а также до сих пор живущих в Оше ветеранов медицины психиатра С.Я.Адельскую и кардиолога В.С.Заславскую. После окончания Московского автодорожного института там же, в Оше, стал основоположником целой династии автомобилистов (насчитывающей ныне более ста лет) И.Рувинский.

Насильственное внедрение новых ценностей в различные сферы культурной деятельности, ускоренная трансформация приводили советское общество к несуразной попытке «перевести часы истории». Это затронуло не только евреев, но и все, без исключения этнические группы населения, приводя, в ряде случаев, к межэтническим конфликтам (скрытым или открытым). Это, в частности, неоднократно отмечал общественный деятель республики Т.Айтматов [56]. Отметим, что в тридцатые годы среди проводивших насильственную индустриализацию и коллективизацию были и евреи [57]. Однако «машина времени» (винтиками которой были и евреи) давала сбои, так как эта попытка была противоестественной, вызывая нормальную реакцию отторжения у той части общества, что не желала ее принять, в том числе и у местных евреев.

События приводили в Кыргызстан немало евреев из других стран. Например, из Чехословакии, откликнувшись на призыв В.И.Ленина к международному пролетариату о помощи, переехали в горный край вместе с семьями, оборудованием и инструментами члены промыслового кооператива «Интергельпо» (Взаимопомощь). С 1926 года «Интергельпо» фактически заложил основу многих промышленных предприятий республики. В своих мировоззренческих установках члены «Интергельпо» отличались от более значительной массы соотечественников, ориентированных на индивидуализм и рациоцентризм. Не разделяя их «буржуазных» устремлений, интергельповцы (среди которых были и евреи) считали, что только коллективизм, социалистические идеалы способны дать счастье людям. В кооператив подключали и местных евреев. Вот что рассказывал директор построенного «Интергельпо» кожзавода Крайчевич: «Я в кожевенном деле ничего не смыслил. Нужен был мастер, но мастер советский. И, к счастью, мне удалось найти именно такого. Им оказался Зильберштейн. Товарищу Зильберштейну кожзавод обязан многим. Этот ударник положил много сил на то, чтобы сделать из неграмотных кустарей квалифицированных кожевенников». Интергельповцы включились и в борьбу с так называемыми религиозными пережитками. Так, общее собрание кооператива вынесло в 1929 году решение: «Провести пропаганду среди членов кооператива, которые до настоящего времени состоят в религии, чтобы они порвали связь с религией, расширить антирелигиозную пропаганду среди окружающего населения» [58].

Из приведенной цитаты вполне очевидно, что коммунистическая пропаганда нацеливала советских активистов не на диалог, а на конфронтацию с различными религиозными институтами. Испуг партийных органов республики, например, вызвала информация о появлении в 1926 году секты «Новый Израиль», членов которой необходимо было срочно выявить [59].

Конечно, антирелигиозное начало пронизывало деятельность всех структур и касалось оно не только евреев. Характерно в этом отношении, например, принятое в 1923 году членами большевистской партячейки с.Преображенского (ныне с.Тюп) решение, в котором отмечалась необходимость похорон погибшего от рук врага коммуниста Доронина (но с еврейским именем Моисей) не на кладбище у церкви, а на особом месте, поскольку коммунистическая партия идет в разрез с религией. Активная антирелигиозная политика коснулась всех сфер жизни. Верующие, например, репрессировались. Так, например, в 1934 году был арестован и выслан на Север проповедник секты субботников (близки по некоторым положениям к иудеям) из Таласа немец Г.Герцен.

Репрессивными и другими насильственными мерами ликвидировались не только идеологические сбои: внедряли оседание кочевника, коллективизацию, модернизацию образовательной структуры (уничтожая старую, в том числе конфессиональную, школу) и тому подобное. В советские годы процессы трансформации культуры обрели не только новое содержание, но и новые формы. К ним относится и рождение советской художественной культуры Кыргызстана, где евреи сыграли немаловажную роль.

Известно, что вoпpocы cтpoитeльcтвa coциaлиcтичecкoй кyльтypы нeoднoкpaтнo oбcyждaлиcь нa пapтийныx cъeздax, конфepeнцияx и плeнyмax республиканской пapтийнoй opгaнизaции, cьeздax Coвeтoв Kиpгизскoй CCP. Пocтaнoвлeниe ЦK BКП/б/ oт 23 aпpeля 1932 года «О пepecтpoйкe литepaтypнo-xyдoжеcтвeнныx opгaнизaций» кacaлocь вcex бeз иcключeния дeятeлeй кyльтypы. Выпoлняя дaннoe пocтaнoвлeниe пapтийныe и сoвeтcкиe opгaны pecпyблики пpeдпpинимaли aнaлoгичные шaги пo кoнcoлидaции xyдoжecтвeнныx cил.

Ceгoдня нeaдeквaтнo oцeнивaeтcя знaчeниe пoстaнoвлeния 1932 года, coглacнo кoтopoмy были pacпyщeны вce cyщecтвoвaвшиe дo тoгo вpeмeни литepaтypныe и хyдoжecтвeнныe oбъeдинeния и coздaны eдиныe твopчecкиe opгaнизaции. Очевидно, что с того времени вce cфepы xyдoжествeннoгo твopчecтвa были цeнтpaлизoвaны, чтo имeлo кaк пoлoжитeльнyю, тaк и oтpицaтeльнyю cтopoны. C oднoй cтopoны - нeoбxoдимocть мoбилизaции вcex xyдoжecтвeнныx cил вoкpyг зaдaч coциaлиcтичecкoгo cтpoитeльcтвa былa вызвaнa тeм, чтoбы cдeлaть кyльтypy, нayкy, тexникy дocтoяниeм шиpoкиx мaсc. Hecoмнeннo, чтo 1930-e гoды cтaли вpeмeнeм aктивнoгo paзвития кыргызcкoй кyльтypы, выдвинyвшeй цeлyю плeядy ученых и деятелей художественной культуры, пpинecшиx в иcкyccтвo, науку нoвyю тeмaтикy, oбpaзы, фopмы.

C дpyгoй cтopoны - yжe вcкope, к cepeдинe 1930-x гoдoв, нa фoнe цeнтpaлизaции yпpaвлeния кyльтypoй, чтo в oбщeм oтвeчaлo ycтaнoвкe пapтии, вoзникaют в твopчecкoй жизни явлeния, имeющиe нe cтoлькo yзкoпpoфeccиoнaльнoe, cколько coциaльнoe явлeниe.

Выpaбoтaннaя И.B.Cтaлиным тeopия ycилeния клaccoвoй бopьбы пo мepe пpoдвижeния к coциaлизмy пpивeлa к дpaмaтичecким пocлeдcтвиям, oкaзaлa пpямoe вoздeйcтвиe нa cyдьбы многих людей. Очевидно, что кадровая политика в Кыргызстане касалась не только (и не столько!) евреев. Но поскольку еврейская диаспора выбрана в качестве «показательной», постараемся на ее примере проанализировать «кадровую» проблему, тем более что в ряде случаев именно евреям в республике во многих сферах экономики и культуры, действительно, приходилось быть «первыми».

Прежде всего, отметим, что существовавший упор на кадры интеллигенции с рабочим происхождением объяснялся необходимостью «классовой борьбы» с чуждыми элементами, которые «встали на путь вредительства», хотя многие дореволюционные интеллигенты из числа евреев трудились добросовестно. Так в 1921-26 годах одним из руководителей работ по национально-территориальному размежеванию Средней Азии был известный географ И.П.Магидович [60], раскрывший, кстати сказать, тайну авторов Каталанской карты, о которой шла речь во второй главе. В 1924 году с участием большой группы исследователей-евреев была начата работа по выявлению потенциала полезных ископаемых на юге Кыргызстана [61]. В 1928 году тоже из древнего Оша начинала свою работу комплексная Памирская экспедиция Академии наук СССР, в которую входили и евреи Л.Л.Бархаш, А.И.Поляков, Г.Л.Розенцвейг и другие [62]. В том же году под руководством Л.С.Берга проходила экспедиция по ихтиологии и по рациональному использованию ихтиофауны Иссык-Куля [63]. Л.С.Берг причастен и к истории картографирования Средней Азии [64]. В 1920-е годы продолжал изучать культуру Кыргызстана этнограф, живописец, фотограф и художник С.М.Дудин.

Исследования революционных событий на этой территории начались со статьи Г.И.Бройдо, опубликованной в 1926 году в журнале «Новый Восток». На год раньше начал работать в республике С.М.Абрамзон. Вскоре он стал организатором и директором Киргизского Государственного музея, заместителем директора НИИ культурного строительства при Народном комиссариате просвещения. В 1927 году его приняли в члены ВКП/б/, что для успешной карьеры было фактически обязательным в СССР. Почти все этнографические экспедиции по Кыргызстану 1925-50-х годов связаны с именем С.М.Абрамзона. Так, например, с весны 1927 года на юге республики именно под руководством С.М.Абрамзона впервые начала работать комплексная историко-этнографическая экспедиция, материалы которой до сих пор представляют огромный научный интерес [65].

Евреи-ученые В.Д.Городецкий, Э.Х.Будянский и другие принимали активное участие как в создании первых высших учебных заведений, так и в комплексном исследовании природы, истории, культуры. Как утверждается в «Истории Киргизской ССР»: «Одна из первых попыток освещения истории киргизского народа с древнейших времен и до начала нынешнего века была предпринята в 1923 г. В.Н.Дублицким» [66], к тому же являвшимся заместителем председателя Госплана республики. В 1931 году в организации Зооветеринарного института принимал участие И.Корнфельд. Позднее институт был преобразован в сельскохозяйственный, где работало немало евреев.

В 1928-32 годы в «Союзпушнине» работал И.С.Сельвинский, впоследствии ставший известным поэтом-романтиком, редактировавшим русский перевод эпоса «Манас». А знакомство с кыргызской культурой у И.С.Сельвинского началось, когда он находился здесь в качестве заготовителя пушнины. К новым кадрам советской еврейской интеллигенции принадлежали и активно выступавшие в республиканской печати в те годы журналисты М.Флеер, Д.Горбштейн, И.В.Блохман, А.Целинский, фоторепортер Ш.Гурович и другие. Основателю известной династии фотожурналистов - Л.И.Вильчинскому принадлежит уникальная фотография 1928 года, на которой запечатлен Токтогул со своими учениками. Позже начали снимать Кыргызстан для специальных иллюстрированных журналов побывавшие здесь известный фотомастер Е.Халдей и кинорежиссер М.А.Ромм. Интересно, что первый фильм о жизни Кыргызстана - «Крытый фургон» снял в 1927 году другой кинорежиссер - О.Фрелих [67].

С 1933 года первым в Кыргызстане комплексно исследовать археологические памятники начал А.Н.Бернштам [68]. У истоков создания Русского драматического театра стоял его первый главный режиссер Б.Фельдман, а театрально-декорационного искусства - Я.Штоффер, приехавший из Москвы для подготовки «Декады киргизского искусства» [69]. Я.З.Штоффер надолго связал творческую судьбу с республикой, которую он объехал не один раз. Им разработаны эскизы костюмов и декораций к первой в истории кыргызского искусства музыкальной драме «Аджал ордуна» Дж.Турусбекова. Как вспоминал художник, объездивший всю республику: «Иссык-Куль, каракольские ландшафты, горы Тянь-Шаня служили мне прообразами для сценического оформления спектакля, … я хотел в разных аспектах дать романтический пейзаж Киргизии» [70]. Над постановкой первого кыргызского балета «Анар» по традиции того времени трудилась интернациональная творческая бригада: композиторы В.Власов (русский) и В.Фере (немец), евреи - сценограф Я.Штоффер (в документах проходивший как русский) и балетмейстер Н.Холфин, который мечтал: «...спектакль должен быть поэмой. Возвышенные страсти, высокие чувства, поэтичность самого содержания - все это обязывает нас строить спектакль не на бытовых подробностях, а на первое место должны быть выдвинуты страсти и чувства людей» [71]. Необходимо отметить, что практика создания музыкальных произведений интернациональными бригадами привела к рождению в то время своеобразного творческого трио - В.Власова, А.Малдыбаева, В.Фере, создавших немало интересных произведений на стыке кыргызского фольклорного начала и европейской музыкальной формы. Столь интересный союз создал питательную почву для музыковедов [72]. Конечно, каждый из композиторов был личностью творческой и способной на создание собственной оригинальной музыки, но писавшие вместе еще с 1931 года В.А.Власов и В.Г.Фере создали в содружестве много популярных песен «Ой, булбул», «Кюйдюм чок», музыкальную драму «Алтын кыз», первый национальный балет «Анар». В подготовке «Первой декады киргизского искусства» в Москве в 1939 году принимали участие также и другие евреи-кыргызстанцы: композитор В.Белый, певица А.Герштейн, балетмейстер Н.Холфин и другие [73]. С 1936 года работал в Театре юного зрителя художником Е.Эгиз [74].

Для перевода эпоса «Манас» приезжал в Кыргызстан известный поэт С.И.Липкин. Спустя почти 50 лет он опубликовал воспоминания, где рассказал о политической ситуации тех лет [75]. Надо отметить, что среди переводчиков эпоса было немало евреев: печать тех лет неоднократно сообщала о работе С.Вельтмана, С.Липкина, М.Тарловского, Л.Пеньковского над эпическим сказанием [76]. Как утверждал Л.Пеньковский: «Работа над переводом замечательного киргизского эпоса «Манас» - одна из моих крупнейших и любимейших работ» [77]. Исследовательница Н.Иманкулова, изучившая особенности различных переводов эпоса «Манас», считает удачной работу С.Липкина, М.Тарловского, Л.Пеньковского потому, что характерные для кыргызского сказительства: «…аллитерационные схемы сохранены в той степени, в какой это необходимо для того, чтобы читатель имел достаточное представление об этом наиболее распространенном приеме кыргызской поэзии» [78].

С.И.Липкин оказался свидетелем развернувшейся идеологической кампании против эпоса «Манас», объявленного буржуазным. Интересно, что активную роль в снятии этого ярлыка и подготовке к изданию эпоса вместе с Т.Уметалиевым, Ж.Боконбаевым, К.Маликовым играли «некий Гуревич» и Первый секретарь Киробкома ВКП/б/ М.Л.Белоцкий (Черный) [79]. Он же принимал участие в организации мероприятий, посвященных 20-летию восстания 1916 года, которое вскоре было объявлено антиправительственным. Вскоре М.Л.Белоцкого назвали «врагом народа», попутно припомнив членство в Федерации анархистов и поддержку Л.Д.Троцкого [80]. Вот что вспоминал Липкин о М.Л.Белоцком: «его обожала зарождающаяся киргизская интеллигенция. Он хорошо ее понимал, сочувствовал ей, ... был мягок, не хамил, много внимания уделял вопросам культуры» и одновременно: «Беседуя с поэтами, художниками, музыкантами, актерами, учеными этот свирепый прокуратор отдыхал от кровавых расправ с недавними простодушными кочевниками-скотоводами, упрямо и наивно не желающими понять необходимость коллективизации сельского хозяйства, разграбления их табунов, отар и стад» [81].

Существенный вклад в развитие кыргызской музыкальной культуры в самый разгар сталинских репрессий внес профессор Московской консерватории А.М.Веприк. До того, как обратиться к кыргызскому мелосу (написал первую оперу «Токтогул» [82]), он немало поработал над еврейской тематикой. С 1926 года им сочинены две «Еврейские песни», «Кадиш», «Танцы и песни гетто», которые ныне часто исполняются в Израиле [83]. Почти одновременно в число театрально-музыкальных деятелей республики вливаются В.А.Белый, В.Я.Васильев, З.Л.Компанеец, С.М.Окунь, Г.М.Бурштин, М.Р.Раухвергер [84] и другие. Более того, М.Р.Раухвергер и В.А.Белый входят в историю культуры как авторы, которые «обработали песни народных музыкантов для хора, для солистов в сопровождении музыкантов или оркестра» [85].

Евреи преподавали в музыкальных учебных заведениях. Среди них был и ставший впоследствии известным советским композитором И.И.Шварц, с 1939 года одновременно работавший тапером во фрунзенском кинотеатре «Ударник» [86].

Одним из первых русскоязычных писателей Кыргызстана стал Л.В.Канторович, создавший роман «Кутан Торгоев», в котором рассказывалось о борьбе с басмачеством на Тянь-Шане [87]. Л.В.Канторович известен как художник [88] и как первый переводчик (в 1934-36 годах) с кыргызского языка на русский произведений Дж.Боконбаева [89]. Другой писатель-еврей - А.Исбах (И.А.Байрах) в 1935 году рассказал в путевых очерках по Южному Кыргызстану о своей поездке в древний Ош и о работе «флагмана коллективизации» - Сакалдинской МТС [90]. Как видим, евреи занимали активную позицию в деле пропаганды социалистических преобразований в республике.

Конечно, не только евреи работали в культуре, занятые ее активной модернизацией. Но евреи занимали ряд серьезных позиций: в Центральном парке столицы после «счастливого освобождения из ГУЛАГа - посадили следователя» [91], директорствовала Э.М.Зеленая, а отделом в этом же парке руководила С.С.Зорина, до того - редактор радиовещания в городе Бобруйске [92]. Известный советский искусствовед А.Ромм одним из первых исследовал развитие кыргызского изобразительного искусства, которое только делало свои первые шаги - из-за долгого запрета в силу исламских догм и кочевого образа жизни кыргызов. В 1939-41 годах он «собирал свой материал, - писала вдова ученого - Е.В.Нагаевская, - для вышедшей весной 1941 года книги» [93]. Конечно, подход ученого к изучаемому вопросу в немалой степени нес отпечаток существовавших в тот период идеологических догм: «После ликвидации эксплуататорских классов живопись и скульптура постепенно приобретают популярность. B кoлxoзax и кишлaкax зaeзжий xyдoжник вcтpeчaeт тeпepь paдyшный пpиeм, и paбoта eгo вызываeт интepec и coчyвcтвиe, oнa дaжe пpиoбpeтаeт кaкoe-тo ocoбoe энaчeние, кaк cимвoл нoвoй жизни. И вce жe нeльзя oтpицaть тoгo фaктa, чтo вeкoвые пpeдpaccудки нe могут быть иcкopeнeны за нecкoлькo лeт» [94], но таковы были условия, в которых приходилось работать исследователю.

В 1939 году значительно увеличилось число евреев-ученых и преподавателей в связи с созданием Киргизского государственного медицинского института (КГМИ). У его истоков, например, стоял крупнейший отечественный микробиолог и иммунолог Б.Я.Эльберт, позже ставший лауреатом Сталинской премии [95]. Одновременно с ректорством в 1938-40 годах он заведовал кафедрой мединститута и директорствовал (в 1937-45 годах) в Киргизском микробиологическом институте. Среди основателей КГМИ и организаторов основных кафедр были профессора А.Л.Бродский, И.Г.Мардерштейн, П.Я.Мытник, А.Д.Слоним. Очень хорошую память оставила о себе первый парторг института Д.М.Эрдман. После Б.Я.Эльберта ректором КГМИ в 1940-41 годах был Ш.И.Удерман 96].

Работали евреи и в других учебных заведениях республики. Так, после окончания физфака МГУ начал преподавать в только что созданном Фрунзенском пединституте И.Х.Капчиц. Но квалификация его жены - «преподаватель белорусского языка в еврейских школах» в республике была не востребована, хотя белорусских евреев, изучавших этот язык в еврейских школах и сейчас еще немало в местной диаспоре. По крайней мере, помнили этот язык М.И.Метельман, Б.Б.Мартман, З.Е.Гинзбург и многие другие, выросшие в смешанных белорусско-еврейских селах [97].

Здесь необходимо проанализировать факторы, повлиявшие на то, что не только евреи стали воспринимать себя органичной частью «иной» культуры, о чем уже говорилось. Кыргызское традиционное мышление, особенно дореволюционного времени, считало всех европейских переселенцев «орусами». В советское время этноним «русский» деятели кыргызской культуры переносили на многих евреев, приехавших в республику. И это происходило не от незнания ими этнического происхождения режиссеров, музыкантов, художников, присланных из «Центра» для выполнения указания большевистской партии чтобы «…решительно изгнать как узко этнографический подход к музыке народов Союза, так и высокомерное пренебрежение к музыкальному творчеству отдельных народностей» [98].

Разделение по происхождению все же существовало. По крайней мере, при устном опросе старейшин кыргызской культуры они указывали его точно. Но господствовавшие идеологемы «о помощи передовой русской культуры ранее отсталой киргизской культуре» оказывали воздействие на формирование стереотипа любого деятеля культуры, приехавшего из центра страны, как «русского». Такими стали евреи, приехавшие из: Белоруссии - художник Я.Штоффер; Москвы - балетмейстер Н.Холфин и многие другие. Вот что писал об этом в воспоминаниях известный драматический актер М.Рыскулов: «…наши русские учителя - режиссеры. До сих пор я с чувством глубокой благодарности вспоминаю Илью Григорьевича Борова. Он был в полном смысле слова умным и тонким учителем, он умел не только найти верное решение, но и убедить, что оно единственно возможное» [99].

Отмечая «советскую» специфику формирования кыргызской художественной культуры в тот период, безусловно, еще раз нужно подчеркнуть, что развивалась она не только усилиями кыргызов и евреев - была детищем всех!

Если развитие светских форм культуры и науки в тот период получает существенный стимул, то в религиозной культуре наступил кризис, спровоцированный властью. Анализируя особенности государственной культурной политики (понимая ее как способ культурной самоидентификации государства как по отношению к этническому или религиозному большинству, так и по отношению к различным диаспорам и религиозным меньшинствам, проживающим в этом государстве), приходится отмечать, что зависела она как от объективных, так и субъективных факторов.

Показательна ситуация вокруг вопроса о месте религии в советском государстве. В условиях ускоренной модернизации (в форме советизации всех сфер культуры, в том числе религии) ни одна религия (и, естественно, ее сторонники) не могла решительно измениться. Не стала в этом смысле исключением и судьба иудейской религии в Кыргызстане, хотя число ее сторонников здесь было достаточно скромным, не сравнимым с численностью доминировавших мусульман и христиан. Тем не менее, с конца 1920-х годов число верующих иудеев здесь несколько увеличилось за счет «вольных» переселенцев, спасавшихся от голода и антисемитизма у себя на родине.

В то время, согласно Постановлению ВЦИК СССР 1929 года «О регистрации религиозных движений», советские органы проводили очень жесткую политику: препятствовали исполнению отдельных религиозных обрядов, ограничивали возрастной ценз прихожан, запрещали участие в службах детей и т.п.

Безусловно, эти проблемы существовали не только для иудеев. Не было возможности присоединиться к единоверцам также христианам и мусульманам (в то время все мечети, храмы и молитвенные дома в республике были уже закрыты). Более 1880 служителей религиозных культов были лишены избирательных прав [100]. А созданный в 1929 году «Союз воинствующих безбожников», ставивший своей целью борьбу с религией во всех ее проявлениях, объединил 11 тысяч человек (в том числе и евреев), которым прививались новые ценности.

Ряд верующих евреев, подобных переселившемуся с Украины в 1926 году И.А.Гольдштейну, несмотря на репрессии, стремился найти единоверцев. Верные еврейским заповедям, они желали поселиться рядом, чтобы помогать друг другу. Так как во Фрунзе синагоги не было, то «по субботам немногочисленные евреи собирались накоротке у кого-нибудь, молились, обменивались новостями и быстро расходились, опасаясь, как бы кто-нибудь не заметил и не донес «наверх», - свидетельствовала С.И.Гольдштейн. - Тогда быть беде: начнут преследовать, «прорабатывать» и т.д. Поэтому молились тайно, каждый у себя дома. И мацу пекли тайно, каждый у себя дома, и национальные праздники отмечали тоже с опаской: как бы чего не вышло. Обрезание (брит-милу) мальчикам делали в глубочайшей тайне: родители 3-4 младенцев договаривались о дне свершения обряда, складывали средства, выписывали «специалиста из Ташкента, которому выплачивали высокий гонорар с учетом дороги» [101].

Втайне исповедовали иудеи религию в областном Оше и в небольшом прииссыккульском поселке Рыбачье, собираясь по домам. Особенно торжественно, вспоминал А.И.Беккер, молитвенные собрания в Рыбачьем проходили, когда приезжал его дед, родом из высшего слоя иудейской иерархии - коэнов. Тогда в дом Беккер приходили почти все евреи поселка. В те дни «закрывали глаза» на происходящее в семье бывший красный командир И.Беккер и его сын - комсомолец А.Беккер, которому одновременно прививали в школе и дома императивные ценности к партии и социалистическому государству, общественной собственности, к человеку и коллективу. Судьба А.И.Беккера не являлась исключением - по этому «сценарию» шло воспитание Homo Sovieticus во многих мусульманских, христианских, иудейских семьях Кыргызстана.

Очевидно, что от притеснений и ограничений в первую очередь, конечно, страдали духовные пастыри, которых лишали гражданских прав, в том числе избирательных, а часто и свободы. В этом отношении показательны судьбы разных людей. Шойхета А.Володарского, закончившего еще в начале двадцатых годов Витебскую иешиву, просто-напросто сослали в Кыргызстан в 1933 году, не слишком досаждая впоследствии, хотя власть знала, что тихий, скромный торговец кондитерскими изделиями фактически является главой неформальной общины. Известно, что в эти годы местные евреи стали строго соблюдать положение о кошерной пище (согласно еврейским традициям, необходимо разделять в употреблении молочные и мясные продукты). А.М.Володарский был известен всем евреям города своими моральными качествами. К нему часто обращались евреи в сложных ситуациях, в том числе бытовых. Он, например, строго соблюдал законы кашрута, призывая и других евреев им следовать: «так умел резать скот, что животина не трепыхалась, не мучилась. А потом шойхет внимательно рассматривал внутренности и если обнаруживал малейшие признаки заболевания, запрещал употреблять мясо в пищу» [102].

Именно А.М.Володарский, как уважаемый всеми лидер, обратился от имени евреев к городским властям с просьбой о выделении на мусульманском кладбище участка под захоронения единоверцев. Власть согласилась, поскольку было известно, какое значение отводится у евреев культу предков [103]. Добавим, что еврейское кладбище в Оше продолжало функционировать в эти годы, для чего местные евреи - ашкеназы и яхуды вместе собирали деньги.

Но, терпя желание иудеев хоронить своих близких на особом кладбище или особом районе кладбища, эта же власть жестко относилась к живым - таким, как одесситка Д.Гейзерикман. В составе группы единоверцев и единомышленников семнадцатилетняя девушка выступила в защиту прав человека на свободу совести, вероисповедания, за что 22 октября 1929 году была арестована. За «принадлежность к контрреволюционной сионистской организации» /статья 54-4 Уголовного Кодекса УССР/ Постановлением Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 29 января 1930 года девушку судили и отправили на три года в ссылку в Термез, Денау, Фрунзе [104]. Во Фрунзе ее посетил в 1932 году отец, о чем сохранилась надпись на фотографии из семейного архива. И уже в том же году ее повторно осуждают на ссылку. Несмотря на царившее беззаконие, Д.Гейзерикман не отреклась от убеждений (хотя и не бравировала ими), считая, что евреи имеют право на создание собственного государства в Палестине, на равноправие в любой стране. Так сложилась судьба, что место этой ссылки - Кыргызстан (была еще одна ссылка) оказалось впоследствии местом, где прошла остальная жизнь - с 1941 года до самой смерти в 1998 году. И более шестидесяти лет Д.И.Гейзерикман носила клеймо «врага народа - сиониста». Необходимо отметить, что как бывший член молодежной сионистской организации она даже в Кыргызстане периодически получала из Палестины переводы на 6 рублей 25 копеек, которые можно было до 1937 года отоварить в магазинах «Торгсина» [105].

Еще чаще, чем в случае с Д.И.Гейзерикман, власти наклеивали ярлык «сиониста» незаслуженно, культивируя тем самым в массах возрождение архаичных представлений о том, что другой (в данном случае еврей, культурно тяготеющий к своей исторической прародине - Палестине) является врагом - реальным или потенциальным. Примером служит судьба З.Л.Амитина-Шапиро, о котором есть несколько публикаций в республике [106], но который действительно проигнорирован в Кыргызской исторической энциклопедии [107]. Известно, что сын раввина З.Л.Амитин-Шапиро получил накануне Первой мировой войны высшее еврейское образование, а затем в 1917 году оказался в Средней Азии. После окончания сразу двух факультетов (юридического и восточного) Туркестанского университета З.Л.Амитин-Шапиро активно занимался педагогической деятельностью и научными исследованиями. Власти вначале даже помогали публикации его статьи «Женщина и свадебные обряды у туземных (бухарских) евреев Туркестана» (1924), «Очерка правового быта бухарских евреев» (1930), «Очерков соцстроительства среди среднеазиатских евреев» (1933) и ряду других работ, посвященных яхудам. В 1937 году тогда уже широко известного ученого (которого годом раньше без защиты диссертации утвердили в ученой степени кандидата наук), приглашают в Киргизский государственный педагогический институт «исполнять звание профессора по древней истории» [108]. Но в это время развернулась ожесточенная «классовая борьба», приведшая и к «нелогичному» (исходя из провозглашаемого большевиками принципа интернационализма) взрыву антисемитизма.

Причину этого явления хорошо показал в своем дневнике 1938 года В.И.Вернадский: «Рассказывают о назначении на ответственные оборонные военные должности - вместо знающих и старых военных - невежественной да еще еврейской молодежи. Точно нарочно. В ряде учреждений есть антисемитизм среди партийных». Там же В.И.Вернадский зафиксировал и аналогичный процесс в научной сфере: «Идет разрушение <науки> невеждами и дельцами… Откуда их берут? Новый тип этого рода - евреи, получившие власть и силу. При всем моем филосемитстве <не могу> с этим не считаться» [109]. Результаты такой «политики» отразились и на местах.

В этом же, 1938 году, «вспомнили» и в Киргизской ССР органы надзора, что в трудах З.Л.Амитина-Шапиро содержались ссылки на речи руководителей Узбекистана Ф.Ходжаева и А.Икрамова, объявленных к тому времени «врагами народа». З.Л.Амитина-Шапиро арестовали, а следователь предъявил довольно стандартное, по тем временам, обвинение. Вот что рассказывал позже З.Л.Амитин-Шапиро: «По мнению следователя, я уже тогда знал, что они (Ф.Ходжаев и А.Икрамов. - А.Я.) являются врагами народа, и я их цитировал, потому что являюсь их единомышленником» [110]. Одновременно З.Л.Амитина-Шапиро обвинили в том, что еще в 1925-26 годы он был связан с какой-то тайной организацией при синагоге. Это обвинение не было случайным. Дело в том, что еще в 1927 году решением Политбюро ЦК ВКП/б/ большинство синагог, хедеров, иешив было национализировано или разрушено, а немалое число служителей репрессировано. Поскольку по регионам тоже был спущен «план», то обнаружен был и сын раввина - З.Л.Амитин-Шапиро, только перед этим выпустивший статью о яхудах в послеоктябрьскую эпоху. К тому же при обыске у него были выявлены неопубликованные материалы по еврейской диаспоре в соседней с Кыргызстаном провинции Китая - Синьцзяне. З.Л.Амитина-Шапиро как «сиониста» судили по 57-й статье УК РСФСР и отправили на шесть лет в ГУЛАГ.

Если знать, что еще Ю.Абдрахманов фиксировал случаи антисемитизма [111], то очень спорна мысль С.В.Плоских: «Среднюю Азию, а Кыргызстан в особенности, всегда отличало отсутствие корней антисемитизма. Причины лежали не столько в немногочисленности еврейской диаспоры, сколько в традиционном миролюбии и терпимости местных жителей к другой культуре и вере» [112].

Конечно, основной этнос Кыргызстана - кыргызы отличались (и до сих пор отличаются) толерантностью к иноверцам - тому свидетельство мирное сосуществование здесь различных этносов и культур. Но факты свидетельствуют, что до революции (в 1911 году), после нее - в 1928 году (как и в последующие годы) в Кыргызстане антисемитизм все-таки реально присутствовал. Для этого здесь были и исторические «корни» и питательная среда, в нужные для государства периоды «орошаемая».

Эта политика могла стать (и направлялась) «острием» по отношению к тем, кто являлся или потенциально мог быть другим - в зависимости от ситуации: полякам, евреям, корейцам, чеченцам, крымским татарам… Этнические репрессии, разумеется, касались не только евреев, но этот этнос (вновь подчеркнем) выбран нами сознательно - на его примере видны общие тенденции.

В этой связи отметим, что неизвестно, как отнеслись к арестованному «сионисту» З.Л.Амитину-Шапиро бывшие разноплеменные сослуживцы, но очевидно, что некоторые действительно заподозрили его - в соответствии с общей морально-политической атмосферой, инспирированной властью. Логика рассуждений подобных людей в условиях массовой подозрительности, царившей в 1930-е годы, достаточно изучена в отечественной науке перестроечного и постперестроечного времени: «Если арестован органами НКВД как "враг народа", значит, было за что! Невиновных, честных советских людей, у нас не забирают. А если ошиблись, то вернут». Такую же судьбу с Амитиным-Шапиро разделили и другие евреи из числа «приметных» в руководстве республиканскими структурами людей, например, Управляющие Киргизской конторой Госбанка А.Д.Файнштейн и С.И.Марков, исключенные из партии, а затем репрессированные как «враги народа».

В изданной в 1990 году в Ставрополе повести В.Чернова «Золотой клевер на зеленом поле» фигурируют сюжеты о том, как «главный физкультурник» Киргизии Неймарк под пытками признался, что его завербовал в фашистскую разведку граф Мирбах (которого убили в 1914 году, когда Неймарку было 4 года!), а секретарю ЦК Компартии республики И.Цукерману инкриминировали организацию центра пантюркизма [113]. Хотя повесть и не является документальной, но она достаточно точно отражает состояние дел в те годы, свидетельствуя, что иной раз смысла в подобных ситуациях искать нельзя.

Это происходило одновременно с обширными этнографическими исследованиями, которые проводились по всей стране сотрудниками еврейских научных организаций. Коснулось это и советской Средней Азии [114], способствуя возрождению определенных традиций в местном еврействе, особенно касающиеся посещения мест захоронений праведников. Там по традиции возводили небольшое помещение, где можно было помолиться, почитать псалмы, написать записку с просьбой к Всевышнему о помощи [115]. Именно с предвоенного времени возрождается традиция установки на могилах умерших евреев памятников с изображением звезды Давида, раскрытой книги и надписями на иврите, что прослеживается при посещении еврейских частей старых кладбищ на территории республики.

Не только евреи представляли в предвоенные годы интерес для этнографов. Отметим, что экспедиции фольклористов, забредавшие в разоренные советской властью бывшие казачьи станицы Кыргызстана, фиксировали казачьи песни, прибаутки, пословицы, осевшие в памяти с детства, хотя официально о казачестве - «наследии царского режима» говорить было нельзя [116].

Массовые репрессии тридцатых годов привели к гибели восьми миллионов человек и затронули фактически каждую семью в стране, и не только еврейскую. В этой связи странной выглядит публикация 1993 года на страницах газеты «Res publika» романа К.Сактанова «Сталин». Автор писал, что в репрессиях 1937 года «повинен не Сталин, а сионизм» [117]. Факты же говорят, что в репрессиях 1930-40-х годов в СССР не было ограниченного - этнического или конфессионального геноцида, как и еврейского заговора. В то время уничтожалось просто человеческое в человеке с его желанием думать, говорить, писать без оглядки на изменяющиеся установки партии, в тот период стремившейся к завершению «революции сверху», которая привела к установлению личной власти И.В.Сталина.

В немалой степени пострадали от репрессий и первые руководители республики, сами часто олицетворявшие здесь сталинские кадры, которые «решают все». Когда начались аресты, Первый секретарь Киробкома ВКП/б/ М.Л.Белоцкий (Черный) ни защищал невиновных, ни выражал своего протеста против репрессий. Своими решениями возглавляемое им бюро обкома исключало из партии и фактически «рекомендовало» к расправе весь цвет интеллигенции и руководящих кадров без различий по происхождению.

Как считает Т.У.Усубалиев: «сам Белоцкий вместе с сотрудниками НКВД непосредственно и активно занимался уничтожением неугодных ему руководящих работников молодой Киргизской Советской Республики, в основном киргизской национальности» [118].

На наш взгляд, причина - не в этническом происхождении тогдашних руководителей республики, а в особенностях эпохи. Тем более, что в начале 1937 года репрессии коснулись и самого Белоцкого. После ареста ему предъявили обвинение в шпионской деятельности, как днями и месяцами раньше он предъявлял другим. Возможно, что он понял незаконность репрессий вообще и невозможность спастись от них. В 1940 году в письме к бывшему другу - К.Е.Ворошилову М.Л.Белоцкий (своего сына назвал Климентом) писал: «У меня осталось трое ребятишек. Мать их (первая в республике летчица. - А.Я.) тоже сидит. Вы знали меня, когда я был еще 23-летним парнем, вы сами мне вручали два ордена Красного Знамени. Во имя того времени позаботьтесь о моих детях. Уж они-то ни в чем не повинны. Но самое главное - позаботьтесь о Киргизии: это маленькая слабая республика, навредили ей ужасно много». Просьба не была услышана. Жену «за ослабление революционной бдительности» исключили из партии [119].

Репрессии предвоенного десятилетия коснулись многих (в том числе евреев), в силу разных жизненных обстоятельств попавших в Кыргызстан. Трудно представить, но стратегия социалистической «перековки» людей включала и репрессии. В опубликованных сборниках Службы национальной безопасности республики встречается имена из этого «человеческого материала капиталистической эпохи» - сотен людей, которых репрессировали уже с середины 1920-х годов. Среди них были и партийные руководители-евреи, подобные секретарю Сулюктинского райкома ВКП/б/ Бурксеру, редактору республиканской партийной газеты А.Целинскому. Иные, как ответственный работник Киробкома ВКП/б/ Нехамкин, даже пытались прекратить развязанный произвол. Так, например, Первый секретарь Иссык-Кульского окружкома партии Зайцев жаловался: «Нехамкин приезжает в Каракол, собирает всех нас и говорит: "Что тут у вас происходит?" Мы говорим: "Громим врагов: разоблачаем их". Он заявляет: "Ничего подобного: вы заняли неправильную линию в отношении кадров, вы хотите перебить партийные кадры"» [120]. Как и следовало ожидать, «слишком самостоятельный» во мнениях и суждениях Нехамкин сам был вскоре репрессирован.

Вновь отметим, что среди жертв репрессий 1930-х годов были люди разного происхождения. Так, в числе репрессированных был и не еврей, но большой знаток иврита профессор-лингвист Е.Д.Поливанов, которого арестовали, конечно, не за знание этого языка. Он был достаточно «показательной» фигурой: из дворян, работал с Троцким, бывал за границей, образован и знает языки, самостоятелен в суждениях [121]. С такими людьми власть предпочитала говорить с позиции силы, а не в форме диалога. В этом случае, действительно, для нее было не важно этническое происхождение. Но в целом, как отметил русский философ-эмигрант Г.П.Федотов: «политика и идеология Советов вступила в фазу острой национализации» [122].

Коснулась она и местных евреев в весьма разнообразной форме. В то время, например, за «излишне предпринимательскую деятельность» была сослана из Киева в Киргизскую ССР семья А.Зингера, еще раньше исключенного из партии за «связь с троцкизмом». «Нам дали такой маршрут, - вспоминала Р.А.Зингер, - что мы объездили почти весь Советский Союз, прежде чем смогли добраться до места назначения. Но оказалось, что мы не имели права жить во Фрунзе, и нас повезли в Кировку». Долго еще Зингеры «кружили» по Таласской долине, пока отец многочисленного семейства не пригрозил, что «напишет жалобу о том, что дети подвергаются большой опасности». После этого ссыльных этапировали во Фрунзе [123].

Евреи были и среди тех, кто допрашивал и расстреливал. Молох НКВД прошел по судьбам как активных сторонников советской власти (репрессировали «красного казака» Л.Рапопорта; был арестован по обвинению в «бундовском национализме» и в тюрьме покончил жизнь самоубийством А.Вайнштейн), так и простых граждан - в 1937 году был репрессирован австрийский еврей И.Волих. Удивительно, но въехать в страну в страну иностранцу было значительно легче, чем выехать из нее. Не могли выехать из СССР, начиная с 1929 года, и его граждане для воссоединения семей [124].

Тем не менее, органы статистики зафиксировали появление в Киргизской ССР евреев-иностранцев. Это отчасти связано с их индивидуальным переездом к родственникам в относительно спокойный регион. Кроме того, к 1940 году здесь насчитывалось уже более двух тысяч сосланных бывших румынских, венгерских, польских граждан, в том числе евреев. Из их числа был, например, молдавский еврей И.Зильберман. Закончив во Франции университет, И.Зильберман приехал на родину посоветоваться с отцом - по поводу приглашения поехать на три года в Алжир, чтобы получить затем французское гражданство. Посоветоваться успел, а вот уехать от стремительно наступавшей Красной Армии и советской власти (в 1939 году Бессарабия вошла в состав СССР) не смог. В результате И.Зильберман оказался в ссылке в Киргизской ССР. Подобные факты очень важны для понимания процессов, проходивших в республике. Дело в том, что этот один процент населения являлся носителем «враждебной» - буржуазной культуры, что существенно отличалась от советской своими ценностями. Поэтому органы НКВД взялись в 1940 году за «перевоспитание» ее носителей - уроженцев буржуазных стран.

В целом состояние межэтнических отношений в республике отличалось стабильностью. Это отражалось и в увеличении численности еврейского населения здесь. Но ставить стабильность межэтнических отношений только в заслугу советской власти вряд ли правомерно, поскольку любая национальная политика обречена на провал, если во главу угла поставлен ярко выраженный классовый подход. И этот подход реально присутствовал в государственной политике.

Проанализировав факты жизни евреев в Кыргызстане в период между двумя мировыми войнами, можно сделать следующие выводы:

- что этот период стал временем активного социального расслоения евреев по политическим параметрам и избираемым идеологическим ориентирам;

- еврейская культура советизируется здесь по общегосударственной модели. Но она продолжает сохранять черты самобытности, что дало органам советской власти некие «основания» для преследования неугодных по еврейскому происхождению;

- политика властей республики по отношению к евреям была «слепком» с общесоюзных «образов», но несла и «местный» отпечаток, так как преломлялась через призму местных межэтнических отношений, начавшихся репрессий, значительности еврейской прослойки в руководстве республики;

- несмотря на многие противоречия, жизнь кыргызских евреев отмечена важнейшим событием - оформлением сообщества индивидов (из-за высокой степени самоорганизации) в очень пеструю, малочисленную, но диаспору.

Благодаря этим обстоятельствам и факторам все последующие годы евреи уже не воспринимали себя одинокими изгоями на краю света.

[Гость Эльтебер]

3.2. Холокост

Период 1939-45 годов - это время мировой Катастрофы - Холокоста (переводится с греческого как «жертвоприношение»), рассматривается частью исследователей как период пребывания нацистов у власти в Германии, когда преследовались и уничтожались не только евреи, но и цыгане, инвалиды, гомосексуалисты, диссиденты и Свидели Иеговы. Но поскольку «фактически влияние Катастрофы распространялось гораздо шире региона, прямо подвластного нацистам» [1], то считаем правомерным определить зтот период (1939-45 годы) для истории еврейской диаспоры Кыргызстана под данным названием.

Период Холокоста наиболее насыщен фактами, свидетельствами из различного рода исторических источников. Глобальность событий войны, оставивших след в судьбах этносов всего мира, определяет и то внимание, с каким относились и относятся к нему не только ученые, историки и обществоведы, но и обычные люди, запечатлевшие в письмах и воспоминаниях, дневниках и полевых записях (в том числе написанных на идиш) события далеких лет.

Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, когда фашистские войска перешли германско-польскую границу. Евреи особенно остро ощущали, что гитлеровское нашествие несет им только смерть, поскольку своими антиеврейскими законами нацисты развернули геноцид против евреев Германии еще с 1933 года [2]. Но еще тяжелее было осознавать 320 тысячам евреев, эмигрировавших из Германии, что и в СССР им нет успокоения. Характерным примером является трагическая судьба Р.Альтшуллер, которая еще в 1919 году выехала из Польши в Германию. После прихода к власти фашистов из-за антиеврейской политики она с семьей возвратилась на родину - в Польшу, а в 1935 году оказалась в СССР. Судя по документам из архива НКВД-КГБ-СНБ республики в новогоднюю ночь 31 декабря 1940 года ее вместе с семнадцатилетней дочерью арестовали в селе Юрьевка Кантского района за систематическую антисоветскую пропаганду, восхваление жизни Германии и руководителей фашистского строя. Это было явным абсурдом, но в практике органов НКВД - довольно часто встречающимся обвинением.

И все-таки история доказала дальновидность большинства евреев-беженцев: в 1939-45 годы в Польше, например, было уничтожено почти все еврейское население (3 млн. человек), не успевшее выехать с захваченных гитлеровскими войсками территорий. Тогда же отступавшая польская армия и беженцы (в том числе евреи) переходили на территорию СССР, а советские войска получили приказ войти на бывшие польские земли - фактически оккупировали Западную Белоруссию и часть Западной Украины. В составе этих войск оказался один из первых русскоязычных писателей Кыргызстана, считавший себя «навсегда привязанным к пограничникам» - Л.В.Канторович. Одним из первых ушел в армию и бывший учитель Тюпской средней школы Л.А.Спекторов.

Начало Второй мировой войны принесло горькие плоды всем, но жертвы среди сосланных сюда бывших польских, румынских граждан были значительными - репрессии, болезни, голод, нужда... В начале войны бежал из Польши с отступающими польскими частями и инженер-строитель М.Кирьясефер. Он считал, что в Латвии его не будут преследовать как еврея, да и советская власть не достанет. Но он ошибся: Латвия вошла в состав Советского Союза. В результате М.С.Кирьясефер оказался во Фрунзе. Еще дальше - в селе Быстровка стал работать учителем немецкого языка выпускник Варшавского университета, магистр права М.-М.Фиш. В почти моноэтничном селе Кочкорка обосновалась семья Коган, которая и там старалась соблюдать заповедь о кошерной пище. Очень страдала по этим же причинам в Кызыл-Кие семья румынских евреев Люксембург.

Кыргызстан, расположенный в глубоком тылу, с июля 1941 по декабрь 1945 приютил около 150 тысячи эвакуированных, в том числе около 20 тысяч евреев (включая румынских, польских, венгерских евреев), что оказало определенное влияние на ситуацию в республике. Их переселение проходило как в организованной форме (плановая эвакуация), так и стихийно, завися от различных обстоятельств. Например, вместе с оборудованием Бердянского завода приехал во Фрунзе Я.С.Иохин (затем проработавший на заводе сельхозмашиностроения почти 30 лет); через ЦСБЭ (Центральное справочное бюро по эвакуации) разыскал свою семью, эвакуированную из Белоруссии во Фрунзе, комиссованный из армии после тяжелого ранения А.В.Палей; вслед за эвакуированным Лужицким сахзаводом приехал Р.Ф.Дойч; на излечение в Кант прибыла военная связистка К.И.Аверьянова; после излечения во Фрунзенском госпитале Г.А.Адамовский встретил здесь семью сестры, эвакуированной вместе с Ворошиловградским заводом, а затем, случайно проходя мимо вокзала, и собственную семью [3].

Жизнь эвакуированных (и не только евреев) не была такой благополучной, какой ее было принято изображать в советской истории: негативные и позитивные аспекты переплетались в ней самым причудливым образом. Так, некоторые считали, что «евреи приехали сюда богатыми людьми, видевшими другую жизнь» [4]. Безусловно, каждый из новых кыргызстанцев оценивал реальную действительность исходя из собственного понимания проблем. Не исключено, что в действительности (как написано в его досье НКВД) М.С.Кирьясефер «восхвалял жизнь в капиталистических странах, сеял сомнения в правдивости сообщений Советской печати», поскольку действительно трудно было поверить информации, исходившей из официальных источников в начале войны. В конечном итоге, в январе 1942 года М.С.Кирьясефера арестовали за «контрреволюционные» разговоры.

Вместе с кыргызами, русскими, немцами, узбеками, уйгурами по схожим сценариям были арестованы и репрессированы С.Бенчковская (1944), Е.Винокурова (1941), Х.Крибус (1945), И.Нудель (1945), Л.Пинкерт (1943), И.Рабинович (1944), А.Френкель (1945), М.Экштейн (1944) и другие.

Неусыпная борьба с «явными и скрытыми врагами народа, агентами мирового империализма», типичная для внутренней и внешней политики СССР, уживалась со стратегией «братской помощи трудящимся других стран». В 1940 году ячейка МОПРа послала из Фрунзе приветственную телеграмму освобожденному из тюрьмы М.Ракоши, который по злой иронии судьбы окажется здесь в ссылке спустя 25 лет. Все годы войны в том же Оше функционировал санаторий интернациональных бригад, в котором лечилось около двухсот антифашистов (в том числе и евреи), не только не испытывавших притеснений, но и активно занимавшихся агитационно-пропагандистской работой, в том числе среди соплеменников. Получал помощь от правительства республики живший здесь бывший член Польской компартии В.А.Гольдман. Судьба милостиво обошлась с семьей бывшего социал-демократа, политического ссыльного О.Ю.Губермана и «сионистки» Д.И.Гейзерикман - они осели в Оше, где власти больше не досаждали [5].

Надо сказать, что в этом городе в годы войны было очень много эвакуированных евреев-ашкеназов (иногда по 2-3 семьи в комнате), поэтому не только во Фрунзе, но и в Оше полноценно зазвучал идиш [6]. Более того, он становился языком, на котором стала говорить и часть окружающего нееврейского населения: до сих пор старожил Фрунзе-Бишкека В.П.Ермилов помнит из военного времени фразу на идиш «In Tashkent der Fishe ist billiger!» (В Ташкенте рыба дешевле!), которую часто произносили его соседи.

Жизнь брала свое и, несмотря на тяготы и лишения, по-прежнему рождались дети в семьях. Не удивительно, что в подобной ситуации дети в еврейских семьях Оша научились раньше говорить на идиш, чем на русском, кыргызском, узбекском языках, доминировавших в этом городе в годы войны. До сих пор сохранился в воспоминаниях очевидцев удивительный факт, когда почти одновременно с дочерью родила ребенка эвакуированная во Фрунзе польская еврейская актриса и режиссер И.Каминьская. Соплеменники - польские и советские евреи помогали счастливым мамашам продуктами и окружали заботой малышей [7].

Конечно, еще больше в жизни (и не только евреев) было трагических дней. Например, в Оше в годы войны закончили свой жизненный путь бывшие активные революционеры, репрессированные советской властью, за победу которой боролись еще в годы царского режима - Губерман и Зеленый. В отличие от похороненного в 1943 году со всеми подобающими обрядами на старом еврейском кладбище «уроженца Витепска» (так в тексте надгробия. - А.Я.) Шмуля Эптова, место захоронения в том же году умершего от туберкулеза (заработанного в советской тюрьме) О.Ю.Губермана оказалось неизвестным. Жена О.Ю.Губермана - Д.И.Гейзерикман просто боялась предъявить свои права на нормальное захоронение мужа - в соответствии с заслугами бывшего члена большевистской партии с 1915 года (хотя и вышедшей из нее по идейным убеждениям), но репрессированного. Слишком велика была опасность, что не только вновь пострадает она, как бывшая «сионистка», но и малолетний сын - такова была практика органов НКВД, в которых, кстати сказать, служили и евреи.

Подобные факты, к сожалению, замалчивались многие годы. Современная наука, освобожденная от «прокрустова ложа» советской идеологии, стоит перед проблемой изучения беспрецедентных в истории мировой цивилизации событий войны и предшествующего ей периода, прошедших тяжелым прессом по человеческим судьбам. Разобраться в этом сложном комплексе причин, чтобы восстановить до известной степени достоверную картину военной реальности, очистив ее от идеологических схем и формул - дело не одного десятилетия. Это глобальная проблема, выходящая далеко за рамки нашего исследования. Мы же ставим перед собой более скромную задачу, которую можно сформулировать как попытку восстановления исторических событий, связанных с жизнью кыргызстанцев, в том числе евреев, в годы войны.

По мнению некоторых очевидцев Средняя Азия в начале войны привлекала евреев-беженцев тем, что здесь «не чувствовалось антисемитизма» [8], позволяя сохранить себя. И это факт! Очень сложно было положение еврейских детей, оторванных от своей семьи, но не чувствовавших себя изгоями здесь - настолько велика была гуманность местных жителей различной этнической принадлежности.

Судьбу М.М.Ронкина (очень тепло отразившего в стихах воспоминания мальчика из разбомбленного фашистами поезда с беженцами, которого приютила старая кыргызка Ш.Кыдырова) разделило немало еврейских детей, оказавшихся здесь без родителей - воевавших или погибших. Показательно, что обездоленных детей принимали в семьи не только местные евреи и кыргызы, но и русские, узбеки, татары. Председатель колхоза «Бирлик» Араванского района А.Сайдахматов организовал колхозный детский дом, в котором воспитывалось более пятидесяти сирот, в том числе евреи - И.Иткин и Н.Златковский. Как вспоминал М.Ронкин, приютившая его затем семья инвалида войны узбека Р.Ходжаева «жила голодно, но я не припомню случая, когда бы здесь садились за досторхон, не пригласив меня и сестренку. Сейчас в этом не видится ничего необычного, но тогда подобная щедрость много стоила».

И такие примеры многочисленны, подтверждая толерантность местного населения и то, что не у всех образ еврея ассоциировался со стереотипом богатого беженца, скрывающегося от фронта. Нередко еврейские дети, подобно М.Ронкину, подрабатывали, «продавая поштучно на городских перекрестках папиросы, что иногда прихватывал с фабрики Рахим-ага. Теперь бы, - вспоминал в 1989 году М.Ронкин, - его наверняка назвали «несуном» и обсудили на товарищеском суде да еще оштрафовали, что было бы справедливо. Но это теперь, когда тащат, бесясь с жиру, а тогда если что-либо и брали, то лишь затем, чтобы не дать детишкам помереть с голоду, рискуя за пачку папирос или полкилограмма зерна загреметь в места не столь отдаленные...» [9]

Эвакуированные евреи вместе с кыргызами, русскими, узбеками, украинцами и другими стали работать на промышленных предприятиях (Л.Межвинский, С.Ривкин), шахтах (И.Нудель, К.Бен), в кооперации (Э.Рейман, А.Палей). Многих, имевших опыт руководящей работы в местах прежнего проживания, стали использовать на аналогичных должностях. Удивительно, но директором Краснореченской МТС стал приехавший из Москвы М.Д.Каменский, бывший в 1920-е годы Первым секретарем Кара-Киргизского обкома ВКП/б/. В самое трудное время - при развертывании завода сельхозмашиностроения его директором стал Соснин, а заместителем - И.М.Малкин. Воентехник 1 ранга, начальник пожарной части города Запорожье С.Ривкин был назначен начальником пожарной охраны Фрунзенской пенько-джутовой фабрики, выпускавшей военную продукцию. Энергоотрасль республики возглавляли в годы войны В.С.Бланк, Е.С.Батшавер, а строительство Ворошиловской ГЭС - Ланда. В 1942-43 годах во Фрунзе находился М.Я.Гехтман - бывший заместитель начальника санитарного отдела армии, оборонявшей ранее Крым [10]. Госпиталем № 44-37 в Токмаке руководила военврач Ф.П.Рабочая.

Время войны характеризуется как период ускоренной индустриальной урбанизации, когда сюда были эвакуированы большие и средние предприятия (как, например, Ворошиловградский машиностроительный завод) из западных районов СССР вместе с сотрудниками, в том числе и евреями - руководителями, инженерами и квалифицированными рабочими.

В это время в республике происходит беспрецендентный рост полиэтничных по населению городов и рабочих поселков, активное развитие урбанистической культуры. Как отмечает Э.В.Сайко: «Город выступает как субстанция - субъект развития цивилизации и интегрирует системы отношений разделенного общества, разделенного производства, разделенного индивида» [11]. Захватил этот процесс и немалое число местных и приезжих евреев. К тому же среди эвакуированных с Запада были и подростки [12], оторванные от своей традиционной местечковой культуры, взамен активно внедрявшиеся в городскую, общесоветскую по ценностям, культуру.

Оседали евреи вместе со всеми эвакуированными и в сельской местности, поскольку прописаться в городе было проблематично. «Поселили в колхозе "Победа" Кагановичского (ныне Сокулукского) района в старенькой землянке, пахали, боронили, сеяли, косили, закладывали силос, ухаживали за колхозным скотом, а жили впроголодь, потому что на трудодни выдавали совсем немного продуктов. "Все для фронта, все для победы!" - под этим лозунгом мы жили, надеялись, терпели и преодолевали невзгоды» вспоминала в феврале 1999 года на страницах газеты «Мааян» Н.А.Бомштейн.

Многие шли работать на оборонные объекты. Так, например, на участке военно-строительных работ № 367 Среднеазиатского окружного военно-строительного управления из 1054 рабочих 387 были евреями. Оборонными объектами объявлялись и обычные консервные заводы, работавшие для фронта. Отсюда и необычные строгости, когда «За любую разбитую банку, - вспоминала М.А.Брагинская-Фрейберг, - я отвечала вплоть до суда, а судили за каждую мелочь» [13]. Еврея Биркина заподозрили в саботаже, так как «имея две уборочные машины, использовал не по назначению». Надо сказать, что всего за годы войны в республике для работы в промышленности и строительстве было мобилизовано свыше 36 тысяч человек и, конечно, не только евреев. Мобилизации подлежали все трудоспособные мужчины в возрасте 16-55 лет и женщины 16-45 лет. Злостных нарушителей трудовой дисциплины, не выполнивших трудового минимума (несмотря на болезнь и недомогание) могли привлечь к ответственности [14]. Исключением была учащаяся молодежь и женщины, имеющие детей до 8 лет. Но и их периодически привлекали на важные оборонные объекты. Одним из них был Большой Чуйский канал, где работало немало эвакуированных и местных жителей, в том числе евреев.

На БЧК традиции оперативной агитационно-пропагандистской работы в форме «боевых листков» закладывала творческая бригада писателей и художников во главе с лидером - поэтом-сатириком Я.Земляком (Я.Б.Зисельманом), позже награжденным медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне». Выпущенные рисованные «Окна КирТАГа» сопровождались короткими, но выразительными четверостишиями на русском и кыргызском языках. В творческой связке работали, например, художник Л.А.Ильина и поэты С.Фейнберг, Дж.Боконбаев [15], еще раз подтверждая, что не этническим фактором опеделяется талант.

С работы на БЧК начал свою последующую шестидесятилетнюю творческую деятельность в республике Д.Н.Флекман, приехавший сюда вместе с передвижным зверинцем, где работал художником-оформителем. Вскоре Д.Н.Флекмана назначают главным художником города [16]. Активно работали в те годы и другие художники-евреи: скульптор А.Браиловский - учившийся в свое время в Париже у Арансона и Риха, а в Кыргызстане в эвакуации создавший портреты писателя К.Джантошева, художника Г.Айтиева, Героя Советского Союза Д.Асанова; И.Фрик-Хар, изваявший композицию «Киргизские кони» и «Прощание с семьей киргиза, уходящего на фронт»; М.Эптшейн, написавший «Садик» и вылепивший «Письмо с фронта».

Деятели искусства-евреи вместе с представителями других этносов принимали участие в проведении так называемых Оборонных концертов, средства от которых шли на военные нужды, участвовали в культурном обслуживании воинов в составе фронтовых концертных бригад. Вот, например, что утверждал Н.Тайц, позднее удостоенный звания заслуженного артиста Киргизской ССР: «На фронте видно, как искусство превращается в боевое оружие» [17]. Фотожурналист Л.И.Вильчинский сделал во время одной из своих командировок на фронт снимок «368-я стрелковая дивизия на марше к фронту», обошедший почти все периодические издания республики. В одном из первых сражений Отечественной войны - 30 июня 1941 года погиб писатель Л.В.Канторович.

Вместе со всеми местными и эвакуированными жителями долг патриотов своих стран (СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии), время, обстоятельства подвигал евреев к борьбе с фашизмом, несмотря на все ознаваемые противоречия между политическими лозунгами и реальной жизненной практикой.

Существует мнение, будто евреи во время войны скрывались от фронта. Но вот факт - в рядах Советской Армии сражалось свыше 450 тысяч евреев. Из них не вернулось с фронта около 230 тысяч, в том числе призванный из Фрунзе бывший студент знаменитого МИФЛИ (Московского института философии, литературы и истории) капитан Лейзер (Лазарь) Володарский, которого благословил на битву с врагом отец - духовный лидер фрунзенцев-иудеев А.М.Володарский [18]. Несколько раз сбегал на фронт из Фрунзе, движимый патриотическим чувством, несовершеннолетний Абрам Зеличенко. Ушла на фронт из Оша военврач Р.И.Письменная. Воевали на фронте бывшие жители Рыбачьего И.Беккер (немец, женатый на еврейке) и записанный в паспорте «русским» его сын - А.Беккер [19]. Получали в различных городах, селах и аилах скорбные похоронки или извещения с текстом - «пропал без вести» родные рядовых Г.Л.Блиноруль, И.С.Вертмана; сержантов Г.Г.Письменного, И.С.Рейзенсона; старшин С.Л.Гордина, И.И.Гуревича; лейтенантов К.М.Абрамбицкого, И.Д.Пинского; капитанов Я.Л.Беринфельда, А.И.Вайсфельда и других.

Отметим, что если в начале войны так называемых западников не брали в действующую армию (как, например, уроженца Северной Буковины Р.Ф.Дойча), то позднее в так называемых национальных воинских формирований было немало польских, румынских, эстонских, чешских евреев, которых мобилизовали вместе с поляками, румынами, эстонцами, чехами. Например, только из Кантского района в состав Польской армии были призваны Моргенштерн, Вольдман, Бронштейн, Фишлевич, Гохман. Показательно, что в Чехословацком легионе Польской армии под командованием Л.Свободы, оказавшемся в СССР, насчитывалось 507 чехов, 63 словака и 104 еврея. Дело в том, что в решении об организации иностранных воинских частей в августе 1941 года идеологические органы СССР увидели возможность противопоставления планам Германии.

Среди воинов были представители различных этносов. Но в удельном отношении к другим этносам страны евреи занимали первое место по числу Героев Советского Союза - 108 человек. Среди удостоенных этого звания есть и «временный» кыргызстанец - Б.И.Цинделис, призванный из Оша в 1942 году. В Кыргызстан зубной техник из Литвы эвакуировался вместе с частью семьи в начале войны. В Оше, где работал Б.И.Цинделис, оказались в эвакогоспитале несколько воинов 16-й Литовской стрелковой дивизии. От них и узнал Берелис о страшной судьбе литовских евреев, погибших в гетто. После повторной просьбы Б.И.Цинделиса, мечтавшего отомстить фашистам с оружием в руках, его отправляют на курсы наводчиков. Вскоре Б.И.Цинделис в составе 16-й Литовской стрелковой дивизии. Б.И.Цинделис воевал на Курской дуге, в Белоруссии и Литве. Свой последний бой наводчик орудия Б.И.Цинделис принял около города Тильзита, когда он уничтожил несколько фашистских танков. В марте 1945 года Б.И.Цинделис был посмертно удостоен звания Героя Советского Союза [20].

Другой артиллерист, также сражавшийся на Курской дуге и освобождавший Белоруссию, кыргызстанец Д.М.Сидлер стал полным кавалером ордена Славы - высшей солдатской награды [21]. Конечно, не только Героем Советского Союза и кавалером орденов Славы отмечен вклад евреев-кыргызстанцев в дело Победы. Со второго дня войны до последнего ее прошел «насквозь» И.Пруссак. Вместе со всеми самоотверженно воевали в отступавших частях Красной Армии военврачи А.Боринский, М.Л.Выдрин, В.Е.Добрускин, оказавшиеся затем в республике. В партизанах были С.Беленькая-Радвогина и Э.С.Шейдвассер, военная судьба которого уникальна.

Известно, что люди нередко встречаются с ситуациями, когда одно слово может стать поворотным моментом. Это в значительной мере относится и к Э.С.Шейдвассеру. Когда он попал в фашистский плен, то, избегая расстрела из-за еврейского происхождения, назвался именем школьного друга - Игоря Новопольского. Это спасло ему жизнь. Позже, в послевоенные годы, суд города Фрунзе признал за Э.С.Шейдвассером право и на эту фамилию, а еще спустя десятилетие он встретился с «двойником» - другом детства И.Новопольским. С фронта на идиш писал своим родным во Фрунзе врач М.В.Кеслер.

[Гость Эльтебер]

3.2. Холокост

(продолжение)

Не только на фронте, но и в тылу патриотизм людей (независимо от происхождения) проявлялся достаточно ярко. Так, в предельно короткий срок Фрунзенский театр поставил оперу В.Власова, А.Малдыбаева, В.Фере «Патриоты», к которой декорации в «военном духе» выполнил Я.Штоффер. Премьера состоялась зимой 1941 года [22]. Спустя год Я.Штоффер оформил оперу М.Раухвергера «Кокуль». За большой вклад в развитие искусства М.Р.Раухвергеру и С.М.Вайндорфу были присвоены звания народных артистов Киргизской ССР [23]. К появлению первого в Советском Союзе и во Фрунзе монументального памятника герою идущей войны - полководцу И.В.Панфилову также причастны евреи (вместе, конечно, с другими авторами различного происхождения). В необычайно короткий срок - к 7 ноября 1942 года его создала группа авторов, в числе которых были А.П.Могилевский (который нашел образное решение памятника), М.И.Эпштейн, Г.И.Фрик-Хар (выполнившие скульптурные рельефы для двух пилонов) [24].

Известно, что в годы войны в республике активно работали и другие художники-евреи: З.С.Блумберг, А.Л.Браиловский, М.М.Горшман, Ф.К.Лехт, М.Г.Холодная, искусствовед А.М.Ромм [25]. В цирке и филармонии трудились Э.О.Осипов-Розенцвейг, И.И.Рабаева, С.С.Зорина, А.М.Заец и другие [26]. Рождение в 1942 году кыргызского балета связано и с именами нескольких евреев: Н.Сечинской, Х.И.Корчан, Н.Ф.Финской, В.В.Добржинец, И.А.Турша [27]. История кинематографии в республике также начинается с 1942 года, а именно - с деятельности студии хроникальных фильмов. В ее создании сыграли существенную роль Я.Б.Зисельман (Земляк), Ю.А.Герштейн, И.А.Герштейн, И.Н.Гугнер, А.П.Барковский [28], вместе со всеми заложившие основы последующих достижений этого вида искусства в Кыргызстане.

Именно в годы войны деятели науки и культуры обращались к изучению кыргызского фольклора, отыскивая в нем примеры героизма и патриотической жертвенности. Среди них: большой знаток карельского фольклора, Председатель Правления Союза композиторов Карело-Финской ССР Р.С.Пергамент [29] , который вместе с П.Ф.Шубиным активно собирал в 1942 году музыкальный фольклор в ряде районов Иссык-Кульской области [30]; музыканты М.Р.Раухвергер и Н.Г.Рахлин работали над аранжировкой этого фольклора. Кстати, именно Н.Рахлин как дирижер размещенного во Фрунзе Государственного симфонического оркестра СССР (где работало немало евреев) познакомил жителей республики с Седьмой (Ленинградской) симфонией Д.Д.Шостаковича [31], ставшей одним из музыкальных символов сражающейся страны. Образы героев эпоса «Манас» представали перед зрителями в интерпретации художника Л.Е.Фейнберга [32]. Он же вместе с другими художниками-евреями А.П.Могилевским, М.Е.Горшманом создал портретную галерею участников войны – кыргызстанцев [33]. В соавторстве с кыргызским писателем К.Баялиновым А.Адалис (Ефрон) написала сборник военных рассказов «В огне» [34], еще раз подтверждая, что не происхождением измеряются патриотизм и талант.

Н.А.Мучник в 1944 году приложил немало сил для литературной обработки переводов кыргызских сказок. О кыргызах и Кыргызстане писал в годы войны известный публицист И.Г.Эренбург [35].

Вместе с представителями различных этносов немало евреев работало в то время в сфере культуры. Так, еще до войны в Белостокском еврейском театре играл А.М.Крамер, после эвакуации трудившийся в Пржевальском драмтеатре, а затем (до 1986 года) в Русском драматическом театре столицы республики, где был удостоен звания заслуженного артиста Киргизской ССР. Органично в художественную жизнь республики вошли артисты Минского и Киевского государственных еврейских театров М.И.Гиндина, М.И.Мельман, Я.М.Курасчур, музыканты А.З.Кугель, М.Буделович, художники А.С.Зазенверх, М.Утников, Н.А.Селади и другие [36].

Для «культурного обслуживания населения» привлекался находившийся в эвакуации во Фрунзе (с 1942 года) один из первых в СССР эстрадных оркестров во главе с выдающимся музыкантом-виртуозом, композитором Эдди Рознером. Оркестр выступал с концертами в фойе кинотеатра «Ала-Тоо», на летней эстраде парка имени Панфилова, в госпиталях столицы. Выступала перед кыргызстанцами не только на родных иврите, идиш, но и на русском, польском, украинском, белорусском, и даже испанском языках агитбригада Киргизской государственной филармонии под руководством И.Каминьской - выдающейся еврейской актрисы – «ангела-хранителя идишского театра» [37].

Основанный еще в 1933 году в Варшаве художественный еврейский театр И.Каминьская с началом Второй мировой войны вывезла в СССР, и во Львове реорганизовала его. В 1941 году театр был эвакуирован во Фрунзе [38]. Здесь как театр труппа функционировала до 1942 года, ставя русскую и еврейскую (на идиш) классику, а затем до 1944 года как агитбригада [39], работавшая вполне «по-советски» (отметим, что в одном из изданий неверно указывается, что И.Каминьская именно во Фрунзе создала еврейский театр, с которым возвратилась в Польшу [40]). Как вспоминала выступавшая вместе с И.Каминьской композитор, пианистка и педагог Э.М.Тырманд: «Ида читала на русском и еврейском языках стихи и прозу» [41]. В составе этой агитбригады танцевала, пела советские эстрадные и еврейские (на идиш) песни также и известная актриса, певица Х.(А.)Гузик [42], еще в 1939 году удостоенная звания лауреата Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Очевидец - А.А.Брудный вспоминал, что «Весь город был оклеен афишами - большими буквами были набраны слова "Анна Гузик" … Внешние данные ее не назовешь особенно выдающимися. Но слух у нее был абсолютным, аудиторию она чувствовала хорошо. А шлягер сезона "Wy world best do man" произвел на город впечатление, которое молодежь всерьез называла неизгладимым. И действительно, появилось множество текстов в духе городского фольклора тех лет на эту мелодию; среди них осталась в истории "В кейптаунском порту"» [43].

Таким образом, А.Гузик и музыкантов Э.Рознера можно назвать пионерами «внедрения американской культуры в массы», которую впоследствии стали клеймить, называя «примером разлагающейся буржуазной культуры», оказывающей негативное воздействие на «нестойкие массы советской молодежи». Но во время войны такого негативного отношения к американской культуре и приклеивания «ярлыков» не могло быть, так как Америка являлась стратегическим союзником, а интерес молодых людей к «иностранщине» не представлялся политически опасным.

Выступала агитбригада с участием А.Гузик и в госпиталях, где на излечении находились воины, в том числе и евреи. Слышал, в частности, выступления артистов на родном идиш лежавший почти два года без движения во фрунзенском госпитале лейтенант Е.Школьник [44]. Как свидетельствуют очевидцы, выступления артистов-соплеменников морально поддерживали не только находившихся на излечении раненых, но и эвакуированных, беженцев, военнослужащих частей, расквартированных в республике.

Среди новопоселенцев различного происхождения оказалось немало крупнейших деятелей науки, в том числе и евреев. Так, А.Н.Бернштам только в течение 1941 года опубликовал два своих основных труда: «Археологический очерк Северной Киргизии», «Памятники старины Таласской долины» и по современности: «Материалы по истории Киргизии в дни Великой Отечественной войны». За вклад в развитие науки позже он был удостоен звания заслуженного деятеля науки республики. В 1942 году во Фрунзе большим тиражом вышла книга историка И.И.Минца «Война Отечественная - война справедливая», обращавшаяся к патриотическим чувствам. Эвакуированный в Пржевальск (успевший отсидеть в ГУЛАГе как «космополит» [45]) крупнейший советский филолог П.Н.Берков начал создавать фундаментальный труд «Библиографический указатель литературы о "Манасе"» [46]. Профессор С.С.Шульц во главе геологической партии разыскал в горах залежи редких металлов, остро необходимых для производства оборонной продукции. Для этого за 4 месяца 1942 года он обследовал 525 кв. км. территории республики [47]. В 1943 году защитил докторскую диссертацию по медицине Б.Ф.Шаган, названный позже «отцом кыргызской педиатрии» [48]. Он создавал кафедру педиатрии в КГМИ и Киргизский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии Минздрава Киргизской ССР [49]. В сельхозинституте преподавал в годы войны физиолог Зеленый, бывший ученик академика И.Павлова [50].

Немало евреев-профессоров и доцентов (вместе с представителями других этносов, конечно) работало в госпиталях и одновременно преподавало в Киргизском мединституте, который получил в те годы сильнейший импульс для своего развития благодаря притоку выдающихся отечественных медиков. За подготовку кадров в годы войны звания заслуженного деятеля науки Киргизской ССР были удостоены Б.С.Бейлин (1946), А.Л.Брудный (1944), М.Е.Вольский (1944), П.Я.Мытник (1946), М.Б.Фабрикант (1944), Б.Я.Эльберт (1942), Б.С.Ябленик (1945) и другие [51]. В те же годы возглавили кафедры в КГМИ профессора И.Е.Вольский, М.Л.Выдрин, М.Н.Гольденберг, Н.В.Канторович, А.Я.Рутенберг, Э.Я.Стеркин, А.В.Хавкин, А.С.Харченко, имена которых вошли в историю отечественной медицины. Достаточно сказать, что В.М.Коган-Ясный еще в 1928 году первым в СССР создал новый препарат - инсулин и стал его использовать на практике [52].

Евреи были и в числе первых выпускников КГМИ, сразу отправившихся на фронт военврачами. Одним из них был В.С.Гурфинкель, ставший позднее известным специалистом в области авиационно-космической медицины, академиком Российской Академии наук [53]. Звания заслуженного деятеля науки Киргизской ССР был удостоен и завкафедрой находящегося здесь в эвакуации Ленинградского института физической культуры имени Лесгафа профессор Е.Ю.Зеликман.

В некотором роде «знаменем» евреев республики в то время становится А.Н.Бах. Это была личность яркая, многоплановая: студент Киевского университета, еще в 1878 году оказавшийся в политической ссылке за участие в подпольной террористической организации русских революционеров «Народной воле». Затем судьба приводила его то к политике, то к науке. В 1885 году он написал книгу «Царь-голод», резко критикуя царизм, после чего по июнь 1917 года находился в политической эмиграции, в 1905-18 годах примыкал к эсерам. Революционный энтузиазм в нем органично сочетался с самоотверженным служением науке. Завершив образование, А.Бах с 1890 года вел научную работу в «Колледж де Франс». В 1891-92 годах он живет и работает в Америке, а затем, более двадцати лет - в Швейцарии. За годы политической эмиграции он стал выдающимся ученым, совершившим фундаментальные открытия в области обмена веществ. Сочетание научной и революционной деятельности было достаточным основанием, чтобы А.Н.Баха с 1918 года назначали на самые ответственные должности. Он одновременно был директором двух крупнейших в стране научно-исследовательских институтов, академиком, лауреатом Сталинской премии, но очень боявшимся в 1938 году репрессий из-за цензурного запрещения 3-го издания его «Записок революционера» [54].

Из девяноста лет жизни А.Н.Баха только два года были связаны с республикой, но и здесь он проявил себя как крупнейший ученый (под его руководством разработан способ получения витамина «С» из незрелого грецкого ореха) [55] и опытный организатор науки. Вот что писал Председатель Совнаркома Киргизской ССР Т.Кулатов: «Приезд в г.Фрунзе Биологического отделения Академии наук во главе с академиками А.Н.Бахом и А.А.Борисяком вызвал широкую перестройку научной работы в Киргизии, способствовал созданию филиала Академии наук» [56]. Для координации деятельности значительных по численности и разностороннему потенциалу научных кадров при участии А.Н.Баха, А.Н.Бернштама был создан специальный Ученый Совет Комитета наук при СНК Киргизской ССР, куда вошли 39 человек: кыргызы, русские, евреи, украинцы и другие [57].

В ценностных ориентациях советских людей существенную роль играл внешний импульс: внедряемые хорошо отлаженной политико-просветительской работой социалистические нравственные идеалы. Интернациональное и патриотическое воспитание приносило свои результаты. Идеологемы: «советский народ», «социалистическое Отечество», «родная Коммунистическая партия» отнюдь не были пустым звуком для многих людей, отдавших жизни за эти идеалы. Они становились частью социально-культурных и этнических констант - установок, с позиций которых смотрели на мир многие советские люди, в том числе и евреи. Именно по инициативе советских органов был создан Еврейский антифашистский комитет (в составе его руководства была Л.С.Штерн, позднее сосланная за это в Среднюю Азию), распространявший свою деятельность и на евреев в Киргизской ССР.

Более того, советские идеологические установки оказывали воздействие и на представителей «буржуазного Запада», живших здесь. Такую работу проводил Союз польских патриотов, который имел в Киргизской ССР свое представительство, объединявшее около 5 тысяч членов, в том числе и польских евреев. Активно контактировала с этой организацией И.Каминьская и ее супруг, демонстративно ходивший по Фрунзе в конфедератке - польской военной кепи. Насколько деятельность Союза польских патриотов зависела от политики властей, свидетельствуют следующие факты. Пока польское правительство в изгнании находилось в «хороших» отношениях с советским правительством, польские эмигранты не высказывали критических замечаний в его адрес. Тем более что на имя эмигрантов приходили продуктовые посылки даже из США, часть которых они отдавали местным евреям [58]. Но ситуация изменилась и бывшие польские граждане стали вынуждены высказывать осуждение лондонскому правительству. Так, например, председатель Союза польских патриотов в Киргизской ССР В.Конопко, мало зная о подлинной деятельности польского правительства в изгнании, заявил 29 июля 1944 года корреспонденту Киргизского телеграфного агентства: «Мы против наглого и явно профашистского самозванного "польского правительства" в Лондоне». Более того, члены Союза собрали 160 тысяч рублей на строительство танковой колонны «Мститель Катыни», совершенно не зная, что стоит по-настоящему за этой трагедией.

Необходимо отметить, что в это время уже довольно четко обрисовался по всему пространству СССР антисемитизм. Еще в августе 1942 года руководители Управления пропаганды и агитации Г.Ф.Александров и Т.М.Зуева направили в секретариат ЦК ВКП/б/ записку «О подборе и выдвижении кадров в искусстве», где утверждали, что вследствии многолетнего извращения национальной политики в управлениях комитета по делам искусств и многих учреждениях русского искусства «оказались нерусские люди (преимущественно евреи)» [59].

Вполне очевидно, что начавшийся в Москве антисемитский «пожар» не мог не коснуться и евреев в Кыргызстане, где действительно в различных сферах науки и культуры их было немало. Для справедливости подчеркнем, что антисемитизм фактически не распространялся на руководителей партийных (заведующую военным отделом Кантского райкома партии К.И.Аверьянову) и советских органов (доктора экономических наук, заместителя начальника Республиканского статистического управления М.Б.Гуревича); военных (замкомандира отряда Авиационной радиотехнической школы Б.И.Поляка); ответственных работников НКВД (оперуполномоченного НКВД Среднеазиатского военного округа З.Р.Илатова и начальника уголовного розыска НКВД республики А.М.Цейтлина, удостоенного в 1941 году ордена Красной Звезды за борьбу с дезертирами); творческую (композиторов М.Р.Раухвергера и А.М.Веприка) и научную (академика А.Н.Баха, член-корреспондента АН СССР Д.Л.Талмуда) интеллигенцию; руководителей предприятий (управляющего трестом «Военстрой» Пикмана и директора Беловодского сахарного завода М.И.Тимковского); известных медиков (ведущего хирурга госпиталя Э.И.Злотника, позднее ставшего лауреатом Государственной премии СССР) и многих других [60]. Более того, бывшему ректору Московского медицинского института, начальнику Фрунзенского эвакогоспиталя № 1081 Д.Г.Оппенгейму никто не напоминал, что он в свое время был «врагом народа» [61]. Эти люди играли слишком заметную роль в жизни общества.

Как свидетельствовал в октябре 1942 года председатель бюро республиканского филиала антифашистского Комитета ученых А.Н.Бах: «В этот грозный час все силы советского народа направлены на разгром врага мировой цивилизации, мы, представители интеллигенции великого советского народа, выражаем свою непреклонную волю и готовность оказать поддержку нашей героической Красной Армии в разгроме ненавистного врага» [62].

Декларативно власти осуждали национализм и шовинизм (в 1942 году было принято постановление ЦК Компартии Киргизии «О некоторых фактах антисемитизма в г.Токмаке»), но на деле - в реальной практике кадровой работы уже тогда проявились прецеденты отношения к специалистам в соответствии с «5-й графой» - по происхождению. Особенно ярко антисемитизм проявлялся в отдельных регионах республики на обывательском уровне. Вот какой была ситуация в глубинке - в селе Ленинполь Таласской области, населенном преимущественно немцами-протестантами. Один из них - Пиннер утверждал, что евреи приехали «кушать наш хлеб».

Напряженность во взаимоотношениях (несмотря на активное интернациональное воспитание в довоенное время) представителей двух этносов - немцев и говорящих на идиш (относится к германской группе языков) ашкенази объясняется множеством факторов. Это и религиозная конфронтация, существовавшая еще в местах их проживания в период средневековья - на немецких землях. Это и политический фактор - геноцид нацистов в Третьем Рейхе.

Безусловно, происходившее в Кыргызстане несоизмеримо с событиями в Восточной и Западной Европе, названными Катастрофой - Holocaust. Но очевидно, что «убийство народа становится возможным, когда намеченную жертву вырывают из системы человеческих отношений» [63], вне зависимости от массовости этого явления. И в этом смысле отношения между евреями и немцами (на обывательском уровне) в Германии или Кыргызстане развивались по сходным основаниям, хотя здесь они не имели государственной поддержки в отличие от Рейха.

Любопытно, что в самый разгар войны - в 1942 году отдел кадров ЦК КП Киргизии был занят разбором просьбы немца Ф.М.Энгельса считать его евреем. Оппозиция «евреи-немцы» имела знаковый (и опять же на обывательском уровне) характер для участников событий, и не только для советского немца Ф.М.Энгельса. Не случайно в письме к родственникам во Фрунзе Л.Покрасс писал об ужасе сбитых германских летчиков, узнавших, «что начальник караула, то есть я - еврей» [64].

Недружелюбие немцев из села Ленинполь к евреям проявлялось и в пренебрежительной фразе местных жителей о «жидовских огородах». Мало принималось во внимание то обстоятельство, что эвакуированные евреи-ашкенази, чтобы прокормить себя, были вынуждены заняться сельским хозяйством в непривычной для них обстановке. Известно, что для отоваривания продовольственных карточек выстраивались две очереди - для немцев и евреев, где с обидой высказывалось: «немцам - больше». Вряд ли это соответствовало истине. Скорее всего ситуация объяснялась тем, что жившие в селе немецкие протестантские семьи были преимущественно многодетными и получали продукты по количеству едоков.

Несмотря на характерную для подавляющего большинства населения Кыргызстана толерантность и доброжелательность (в том числе к эвакуированным) антисемитизм здесь все-таки присутствовал. Явный или скрытый он вызывал ответное усиление коллективных начал для самовыживания евреев и их конфессиональную консолидацию.

Поэтому многозначительной была ситуация в сфере, регламентируемой конституционной статьей о свободе совести. В целом (и не только для евреев) характерной приметой времени становится повышенная религиозность населения и некоторое ослабление ограничений со стороны властей. Нельзя было органам власти не считаться и с патриотической деятельности многих религиозных наставников самодеятельных общин, хотя и официально незарегистрированных. Горе и страдание толкали к поиску духовной опоры в вере всех.

Остро это чувствовали и верующие евреи, приехавшие из тех регионов, где религиозная жизнь была отлажена. Семья Люксембург в начале войны жила в Канте, Фрунзе, Кызыл-Кие, но ощущала там свою оторванность от еврейских корней: «Не могли посещать синагогу, покупать кошерные продукты. Это стало одной из причин их переезда в Ташкент, где обосновалась крепкая еврейская община, действовали синагоги...» [66]. Вскоре проблема с открытием синагоги во Фрунзе была решена благодаря настойчивости А.М.Володарского. По воспоминаниям старожилов уже в конце 1941 года (а по архивным данным несколько позже) иудеи собрались и в складчину купили небольшой саманный домик с просторным двором по улице Ленина, где и расположилась первая синагога [67]. Первым раввином стал знаток канонического права Левин, имевший тридцатилетний опыт руководства религиозной жизнью общин. Он же передал в синагогу изданную в 1901 году на иврите Сефер-Тору, без которой было немыслимо проведение богослужений. В состав первого правления синагоги входил известный талмудист И.Э.Рискинд [68], выполнявший также и обязанности моэла (имел право совершать брит-милу). В годы войны для евреев города готовил кошерное мясо большой специалист по откорму и выбраковке скота А.В.Палей, также собиравший пожертвования - мицву на нужды общины [69]. Известно, что, несмотря на тяготы военного времени, жившие во Фрунзе польские евреи изредка, но специально заказывали у В.Л.Палея диетическое мясо из кошерного новорожденного теленка для приготовления особым способом в ароматных специях блюда - «бимбикуя» [70].

Из воспоминаний очевидцев явствует, что неформальная синагога была и в городе Оше, поскольку там собралось немалое число эвакуированных евреев из Белоруссии, Украины, Польши. Они были настолько верующими и истово сохраняющими свои традиции, что стариков-ашкеназов в лапсердаках и ермолках, с пейсами и религиозными книгами под мышкой можно было встретить в различных уголках города. Собирались ошские ашкеназы по частным домам, где роль раввина исполняли Стекольщиков и Литвак, а шойхета - Б.Шерман. Отметим, что долгое время ошские яхуды тоже собирались по домам, но отдельно от ашкеназов [71].

Есть предположение, что была синагога и в Канте. По крайней мере, в 1945 году указывалось в документах Уполномоченного по делам религии при правительстве республики, что там имеется недействующая синагога, используемая под культурные нужды [72]. Неформальные синагоги были не только центром еврейской общины, где проходили богослужения, встречи, собрания - они являлись символом еврейской жизни. С глубокой древности их называли бейт-кнессет, что буквально означает «Дом собраний». Еврейская традиция придает синагоге огромное значение в жизни общины, которое основано на высказывании пророка Йехезкеля (11:16): «Я рассеял их по странам, и стал Я с ними в малом святилище».

Синагоги во Фрунзе и Оше создавали и посещали многие глубоко верующие и имеющие специальное религиозное образование (например, Р.И.Эйдельнант) люди. Позже к ним присоединились и бывшие атеисты, отказывавшиеся ранее от иудаизма.

Власти не стали препятствовать этим процессам. Осознавая возросшую в сравнении с довоенным периодом численность, патриотизм и даже общественную активность верующих различного происхождения, власти искали в них союзников. Политика воинствующего атеизма сменяется тактикой альянса. Так, в документах секретариата ЦК КП Киргизии 1944 года отмечалась необходимость осторожного отношения к религиозным организациям. В это время отменяется ряд запретов, и верующим возвращают некоторые закрытые ранее церкви, мечети и молитвенные дома. Более того, стали возвращатся и осужденные ранее по «религиозным» статьям. Так, в 1944 году был освобожден осужденный ранее как «сионист» З.Л.Амитин-Шапиро. Но после нескольких лет ГУЛАГа он опасался обращаться к этой теме: сферой научных интересов З.Л.Амитина-Шапиро становится только библиография Кыргызстана.

Несмотря на страдания, потерю близких, случаи антисемитизма, для многих евреев, подобных П.Ш.Климовицкой, это был период, когда были человеческая теплота, действительная дружба народов, взаимопомощь: «Фронт и тыл были едины, вера в нашу Победу была непоколебимая. Эта вера и помогла выжить … наградой за все переживания было счастье возвращения с фронта живыми мужа после победы над Японией и моего сына, а также медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-45 гг."» [73].

Вместе с представителями различных этносов евреи в Кыргызстане разделили общую судьбу. Но, говоря об истории евреев в годы Холокоста, отметим, что хотя внешне- и внутриполитические факторы наложили отпечаток на их жизнь. Это не привело к абсолютной смене культурно-ценностных доминант. Самосознание евреев сохранялось, несмотря на превратности их индивидуальных судеб, отражающих, кроме всего прочего, сложности переживаемого в этот период времени всем народом Кыргызстана невзгод.

Возникновение нового очага антисемитизма было как отражением общемировых процессов, так и «слепком» опробованных в прошлом багаже традиционных обществ средств и приемов поиска «врага», ответственного за «общие» или «частные» бедствия и лишения

[Гость Эльтебер]

Глава 4. О трансформации еврейского самосознания во второй половине ХХ века

4.1. К вопросу об этнической идентичности евреев в Киргизской ССР

Смысл науки не в фиксации частных событий и констатации «хаоса различных культур», а в стремлении понять причины полифоничности мира. Очевидно,что культура (и не только еврейская!) способна развиваться только в диалоге с другими культурами. Это обстоятельство применимо и к анализу неадекватной ситуации, сложившейся после 1945 года. Оно также поможет понять, как совокупность различных социально-политических, экономико-демографических и иных факторов рождала новые культурные явления или даже целые системы в послевоенное время, в значительной мере объясняющие и проблемы культургенеза. Как точно отметил А.Я.Флиер: «Культура всякого сообщества складывается постепенно по мере накопления социального опыта совместной жизни и деятельности людей» [1].

После регистрации 29 июня 1945 года «религиозного общества иудейского вероисповедания» фрунзенская община впервые получила возможность официального существования (в отличие от ошской и кантской общин). По свидетельству государственных органов надзора, в те годы богослужения в столичной синагоге постоянно посещало от 70-80 до 200 человек, в основном преклонного возраста, эвакуированные из Украины, Белоруссии, Молдавии [2]. В Оше синагога так и не была официально открыта, хотя для проведения службы в частных домах периодически брались разрешения у городских властей [3]. Благодаря появлению зарегистрированной синагоги относительно открыто можно было проводить многие праздники, которые, за исключением Дня Всепрощения (Йом-Кипур), носят определенный исторический или сезонный характер.

Размышляя над проблемой ассимиляции (и не только евреев) в послевоенные годы, можно прийти к выводу, что передача этнических ценностей из поколения в поколение всегда осуществляется многими путями, и не только через прямые контакты: старшие-младшие. Известно, что проблема этнической самоидентификации возникает в детстве, оформляется в юношестве, но ярче проявляется у взрослых. Окружающее информационно-культурное пространство, мода, меняющиеся социально-политические ориентиры и, конечно, государственная политика вносят коррективы во многие первоначальные представления и приоритеты.

Для примера возьмем (в качестве объекта анализа) имена среднего и старшего медицинского персонала еврейского происхождения на основе материалов (1941-50 годов) фонда 316 Центрального государственного архива Кыргызской Республики. Именно эта категория еврейской диаспоры в рассматриваемый период была наиболее многочисленна, занимала достаточно прочное положение в обществе, обладала большим интеллектуальным потенциалом, то есть являла собой образец определенной - еврейской социальной группы. Наиболее часто встречающимися именами (по числу упоминаемых) у мужчин-медиков были: Яков (древнееврейское), Ефим (греческое), Абрам, Аврам (древнееврейские), Борис (славянское). У женщин: Анна/Хана (древнееврейское), Рая, Раиса, Софья (греческие). То есть определенная часть евреев имела имена иноэтнического происхождения, но отчества у большинства из них были традиционно еврейские. В ряде случаев евреи настаивали на том, чтобы в обиходе их называли русифицированными именами. Так, Моисей становился Михаилом, Самуил - Семеном и т.п. Данное обстоятельство дает основание утверждать: в среде интеллигенции начинают доминировать ассимиляционные процессы.

Между тем в условиях республики существовал фактор, во многом не позволявший евреям окончательно ассимилироваться - синагога. Как следствие - появились определенные возможности для поддержания некоторых традиций, исходящих из специфики иудаизма. И хотя атеистическая модель советского государства предполагала постепенное уничтожение религий, до конца стереть этноконфессиональную память она оказалась не в силах. Надо сказать, что власть по-прежнему имела право закрыть уже зарегистрированную общину, лишить права издавать и получать литературу, запретить раввину исполнение обязанностей и так далее. Здесь существовали определенные проблемы. Так, еврейское самосознание, знание заповедей, соблюдение Субботы (одно из фундаментальных требований иудаизма), обязательное чтение молитвы, начинающейся словами: «Шма Исраэль, Адонаи Элогену, Адонаи Эхад» (Слушай, Израиль, Господь, Бог наш, Господь один есть), соблюдение праздников Песах, Ханука и других должно было, по идее, объединять яхудов и ашкеназов. Но антропологические, языковые и иные отличия еще раньше внесли определенный раскол, не преодоленный и при появлении официальной синагоги. Причины разделения уже понятны, но вот что касается причин объединения, то немало этому способствовал религиозный авторитет раввинов. Так, например, в Оше (хотя община так и не была официально зарегистрирована), объединились иудеи, когда раввином стал яхуд Е.З.Аминов, к тому же женатый на ашкеназке [4].

Еврейская диаспора благодаря подобным обстоятельствам действительно стала укреплять свою общность. Черты общности у евреев проявлялись и в поддержке всевозможными средствами соплеменников. Так, например, по приезду во Фрунзе семья Шоломовых поселилась у знакомого еврея А.Володарского. Там же произошло знакомство дочери Шоломовых с будущим мужем - С.Швецем и заведующим типографией Минсельхоза Киргизской ССР Я.З.Зубком, который помог с трудоустройством. Основой взаимопомощи послужило и то, что все названные люди входили в актив синагоги [5]. И в это время, и позже настоятели (габе) Шендерович, Кандинов, Шерман, Дымкин, Моллаев, Дадков, резники (шойхеты) Шейнин, Хаит, Палей привлекали не только своей набожностью, но и желанием помочь единоверцам.

Существенно повысился духовный потенциал иудеев и потому, что в силу разных обстоятельств во Фрунзе оказалось значительное число людей, которые имели ранее конфессиональное образование (ашкеназы З.Л.Амитин-Шапиро, С.Л.Ривкин, И.Э.Рискинд) или специально направленные из Самарканда исполнять обязанности наставников (яхуды Х.Тотолов, Ш.Ю.Мотаев) [6]. К тому же некоторые, как И.Х.Капчиц, принадлежали к коэнам - религиозной элите [7]. Так что в случае необходимости можно было обратиться за разъяснениями сложных вопросов к знатокам Торы. Не становилось секретом наличие у многих евреев, в том числе в самых различных регионах республики, значительного числа старинных религиозных изданий (например, очень древний экземпляр Священной Торы В.И.Могилевский видел в Оше [8]). Даже не используемые в каждодневной практике эти семейные реликвии поддерживали религиозное чувство и этническое самосознание.

Справедливости ради отметим, что аналогичные процессы (хотя и вследствие иных причин) происходили и в других этносах и сообществах, подобных казакам, где отмечается присутствие некой определенной социокультурной программы, направленной на самоотделение, изоляционизм (даже на уровне сохранения мифа об особом предназначении казачества) [9].

Консолидации еврейского этноса способствовали и некоторые явления, которые власти специально не поддерживали. Такими, например, были перезд в республику известных деятелей советской культуры. 5 марта 1952 года в письме Г.М.Маленкову секретарь ЦК КП Киргизии И.Раззаков указывал: «В целях оказания Киргизстану помощи в разработке вопросов истории, литературы и литературоведения просим командировать в республику группу высококвалифицированных историков и литературоведов». В результате приехали сюда и деятели еврейской советской культуры. Так, например, довольно популярный исполнитель еврейских песен З.Шульман выступал во Фрунзе, и старожилы до сих пор помнят его концерты. Но Зиновий Шульман пел не только на эстраде. Большой мастер канторного пения, пел нелегально и в синагоге. В Оше огромным уважением пользовался талантливый кантор Иосиф Соркин, которого за огромное жизнелюбие, частое упоминание «формулы спирта» и энергию называли «Der lavender Jude»(смеющийся еврей) [10].

Конечно, не будем отрицать, что насколько возможно, власть старалась все-таки удовлетворять некоторые культурные потребности евреев. И, более того, однажды - в начале 1961 года КГБ инспирировала через союзное Гастрольбюро и использовала приезд на гастроли Московского еврейского театра для выявления всех скрытых «цеховиков» и последующего их ареста по «делу трикотажников» [11].

В силу запрета на постройку нового здания синагоги фактически ее функцию по-прежнему выполняло во Фрунзе небольшое одноэтажное здание, располагавшееся на месте нынешней кондитерской фабрики. Несмотря на относительно небольшие размеры, синагога имела все необходимые атрибуты: библиотеку, где были собраны уникальные издания; микву (ритуальный бассейн). При синагоге существовала печь по выпечке мацы; лавка, где можно было купить кошерное мясо. В Оше не было печи по выпечке мацы, но ее в тандыре, добавляя чуть-чуть соли, пекла М.М.Сапожникова [12].

Позже фрунзенская синагога перебралось в другое, также перестроенное из жилого дома, здание по улице Карпинской [13]. В 1940-50-е годы в шаббат и по четвергам, когда читалась Сефер-Тора, в синагоге собиралось до 100 ашкеназов и 40-60 яхудов, которые проводили службы раздельно (сложившееся тогда разделение верующих было преодолено только в 1990-е годы). Самая большая численность прихожан была зафиксирована органами надзора в праздник Йом-Кипур - 10 октября 1952 года синагогу посетило две с половиной тысячи человек, из них: 500-600 женщин и около 300 молодых евреев в возрасте до тридцати лет. Естественно, что это событие насторожило власти: дело происходило в разгар борьбы с «космополитизмом» и «еврейским национализмом». К тому же выяснилось наличие незарегистрированной синагоги в Джалал-Абаде по улице Торговой, которая распоряжением местных властей была закрыта. Джалал-Абадская община проявила настойчивость, и вторая в республике синагога вскоре все-таки была официально (в отличие от других, неофициально существовавших в других населенных пунктах республики) открыта - на улице Интернационала [14].

Столичную синагогу власти закрыть даже на время не могли: это вызвало бы конфликты с многочисленной и влиятельной группой горожан. К тому же синагога стала важным культовым местом. Здесь открыто стали проходить обязательные для евреев обряды брит-мила, бар-мицва. Особо торжественными стали браки евреев, которые отныне получали не только общесоветское свидетельство о браке, но и благословение от верующих. В тот день над новобрачными развертывали хупу - балахон, который символизирует переход невесты в дом жениха. А сам жених произносил в присутствии многих людей священные слова на иврите: «Вот, ты посвящаешься мне в жены этим кольцом по закону Моше и Израиля». Хотя, как отмечали свидетели: «изучение иврита в те годы, как известно, не очень (мягко говоря) поощрялось» [15]. В столичной синагоге в конце празднования Песах звучало и традиционное пожелание: «В будущем году в отстроенном Иерусалиме!»

Естественно, что упоминание Израиля и Иерусалима на многих праздниках и в молитвах для бдительных сотрудников органов госбезопасности рождало мысли о нарушении советской законности. Дело в том, что в период образования независимого Израиля лидеры СССР, и, прежде всего И.В.Сталин, рассчитывали, что в результате они получат союзника в вытеснении из ближневосточного региона Великобритании и Франции. В этом Сталин рассчитывал на симпатии мирового еврейства к СССР за его вклад в разгром нацистской Германии. Но советским руководством не принимались в расчет проамериканские настроения в руководстве Израиля. В результате государственно-политический фактор («Израиль и Америка враждебны СССР») оказал сильнейшее воздействие на межэтнические отношения, припятствуя репатриации на историческую родину. В сентябре 1948 года в «Правде» была опубликована программная статья И.Эренбурга, которая утверждала: «Гражданин социалистического общества смотрит на людей любой буржуазной страны, в том числе и на граждан государства Израиль, как на путников, еще не выбравшихся из темного леса». А 3 января 1949 года ЦК ВКП/б/ направил секретное постановление в ЦК всех союзных республик, в том числе и в Киргизскую ССР, открывшее очередную «эру» борьбы с космополитизмом. Везде идеологическим органам мерещилась американско-сионистская опасность.

КГБ следил за каждым партийцем, кто хоть раз позволил себе помолиться по обычаям дедов, и доносил «наверх» о неблагонадежности такого отступника. Но не только с верующими евреями органы надзора проводили так называемую профилактическую работу.

Ситуация вокруг синагоги давала идеологическим органам, отвечавшим за построение «новой исторической общности», немало материалов для анализа. В результате «свадьба или похороны с участием служителей культа становились событием». Похороны евреев, как правило, проходили с соблюдением всех ритуальных традиций. Память об умерших евреи сохраняют долгие годы - благодаря этому известно место захоронения семьи великих раввинов. На функционирующем с основания города Ала-Арчинском мусульманском кладбище на еврейском участке находится захоронение, датированное 1948 годом. Раньше там имелось надробие с надписью на иврите: «Здесь покоится с миром праведница Маргалит, дочь великого раввина Шимона Шламо из Малика и жена великого раввина Иоханана (блаженной его памяти) из Столин-Карлина и их праведница-дочь Сара Хая», которое ныне хранится в Еврейской частно-государственной школе имени Х.Хохштейна.

В марте 1952 года И.Э.Рискинд направил просьбу главному архитектору города Фрунзе И.А.Люблинскому о разрешении построить на этом кладбище новое помещение для обмывания умерших, но получил отказ. Вскоре это кладбище было закрыто, за исключением захоронений в мемориальной зоне особенно выдающихся людей. Официально не попал в их число А.М.Володарский, и его похоронили на другом кладбище. За могилой этого известного в диаспоре человека до сих пор заботливо ухаживают единоверцы. По традиции в ее изголовье захоронены обветшавшие еврейские молитвенники, без которых не обходился борец за веру А.М.Володарский [16]. С 1951 по 1973 год хоронили евреев и на Северном кладбище. Позже было открыто третье кладбище - Юго-Западное, где до сих пор в еврейской части хоронят иудеев.

Ощущая сопротивление властей, часть иудеев тайно исповедовала религию или оказывала поддержку единоверцам. Даже в Оше, несмотря на русифицированность и общую немногочисленность, евреи собирали малообеспеченным и нуждающимся мицву (в Оше местные евреи называли ее так: хай - 1\18 дохода или полхая - 1\36 дохода), то есть пожертвование для оказания помощи синагоге, бедным, больным, держали пост [17]. Не для всех евреев помощь единоверцам проходила бесследно. Узнав о том, что атеист, профессор КГМИ И.И.Мошковский через члена еврейской общины вносит мицву, органы МГБ вызвали его для объяснений: «Почему даете деньги для евреев и семей погибших в Отечественной войне?» Профессора обвинили в «сионизме», поскольку он помогает евреям, а не русским, которые «воевали больше, чем евреи» [18]. Известно, что Гольдман и другие «трикотажники» использовали часть полученной «сверхприбыли» для помощи единоверцам через синагогу, хотя «религиозными их назвать нельзя было» [19]. Поступки И.И.Мошковского и евреев-«трикотажников» можно объяснить как выполнение традиционной еврейской заповеди.

Самоизолируясь от советской действительности не только евреи фактически становились «внутренней оппозицией» - базой последующих изменений в обществе. При этом очень трудно сделать вывод о том, что им помогало выстоять: вера, внутренняя убежденность или традиции, вынесенные из полуосознанных воспоминаний детства. Скорее всего, это объяснялось воздействием комплекса взаимообусловленных факторов, среди которых важнейшей является эффективно воздействующая воспитательная ценность. Отметим для сравнения, что аналогичный процесс происходил в казачестве и у местных немцев (особенно католиков) [20], хотя в советские годы официально их либо «не существовало», либо их запросы игнорировались. Но, отметим, в семейной памяти и традициях у этих групп общества сохранялось ощущение самоценности, отдельности. Таким образом, становится очевидным, что история любой религии и культуры тесно переплетается с историей этносов, их «практикующих».

После окончания войны еврейский вопрос вновь стал необычайно важным, косвенно затронув и евреев Кыргызстана. Еще не полностью были освобождены Польша, Чехословакия, Румыния, а немало евреев уже выехало из СССР на свою родину. По всей вероятности, хотел уехать на родину и польский еврей М.С.Мирмович, но в июне 1945 года он был арестован органами НКВД по Джалал-Абадской области «за клевету в адрес Советской Конституции» и отправлен на 10 лет в ГУЛАГ. Помимо своего желания были депортированы во Фрунзе родители Н.М.Клеймана, ставшего позднее известным отечественным киноведом [21].

Часть мигрантов не задержалась на родине по причине антисемитизма, начавшего проявляться в то время не только в СССР, но и в других странах Восточной Европы. Вернувшись в Польшу в 1946 году, актриса и режиссер И.Каминьская разочаровалась в увиденном. Получившие образование в школах и вузах, похоронив своих набожных родителей во Фрунзе, братья Гинзбурги в 1948 году выехали в Польшу, но, встретив там разгул антисемитизма, попросили политического убежища в Канаде [22]. Осталась во Фрунзе семья польского еврея А.Иглу, посчитав ненужным возвращаться на пепелище в Лодзь. Как вспоминал М.-М.Фиш: «В 1946 г. происходила оптация и репатриация бывших польских граждан, но я от права возвращения в Польшу отказался». М.-М.Фиш стал работать в Киргизском пединституте, став признанным специалистом в области преподавания немецкого языка. Например, важное значение для лингвистов имела его работа «Словообразование прилагательных в немецком и киргизском языках» [23].

Для многих (и не только евреев) в послевоенные годы Кыргызстан стал второй родиной и местом жизни для тех, кого война обездолила. В детском доме Минска в годы гитлеровской оккупации скрывали С.Златкину, тогда как вся ее семья погибла в еврейском гетто. После войны она переехала во Фрунзе, где получила специальность полиграфиста. Через Центральный эвакопункт нашел здесь свою семью С.И.Сахаров, а выросший в Шанхае в среде эмигрантов О.В.Штифельман не уехал с матерью в Австралию, а принял советское подданство и преподавал английский язык в Сокулуке в школе [24].

Немало евреев было отмечено высокими наградами за фронтовые и трудовые подвиги. После работы с 1944 по 1952 год в райкоме партии К.И.Аверьянова более 45 лет проработала в финансово-банковской системе, за что была отмечена орденом Дружбы народов и званием «Заслуженный экономист». С 1945 года успешную карьеру делал в республике инженер-энергетик М.М.Азрилян. Из Москвы во Фрунзе после войны к родственникам переехала С.М.Подольская, которая возглавила хирургическое отделение военного госпиталя, поднимая на ноги раненых солдат и офицеров. Не стал возвращаться в Москву, а приехал после демобилизации к семье во Фрунзе дважды кавалер ордена Славы И.И.Майзлер, очень быстро выдвинувшийся в число известных руководителей строительного производства [25]. В 1946 году за внедрение новых технологий Сталинской премии вместе с представителями других этносов были удостены сотрудники Хайдарканского металлургического комбината Г.А.Траубе и Ф.Б.Левина [26]. Машинист пишпекского депо Циклер перевез тысячи тонн грузов сверх весовых норм, за что был награжден. За высокую урожайность сахарной свеклы (817 центнеров с гектара) директор совхоза М.И.Тимковский в 1948 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда [27]. Переехав во Фрунзе в 1947 году, лейтенант-фронтовик, коммунист Б.М.Альперин был назначен председателем спортивного общества «Медик», другой фронтовик - Л.А.Спекторов защитил в 1949 году кандидатскую диссертацию и стал деканом физико-математического факультета Киргоспединститута, а профессор А.Л.Брудный даже избирался депутатом Верховного Совета Киргизской ССР. В начале 1950 годов одно из крупнейших предприятий пищевой промышленности республики - Фрунзенский мясокомбинат возглавлял С.И.Лифшиц, а Фрунзенское троллейбусное управление - уволенный из правоохранительных органов по сокращению штатов И.С.Бурмин, избиравшийся затем шесть созывов депутатом горсовета [28]. Заместителем министра торговли республики работал в то время Г.М.Брунштейн [29]. Не смотря на 4-х классное образование, полученное до 1917 года и законченные еще в 1923 году курсы брандмейстеров, С.Л.Ривкин и в середине 1950-х годов занимал ответственную должность в центральном аппарате Министерства внутренних дел республики [30].

В послевоенные годы численность еврейского населения в республике постепенно увеличивалась, к 1970 году достигнув 7577 человек (0,2% от всего населения). Этому способствовало несколько причин. Во-первых, этот регион СССР меньше других пострадал от тягот войны и насилий властей. В Кыргызстане осело немало евреев, больших семей в нескольких поколениях, эвакуированных в 1941-42 годах из прифронтовой полосы. Более того, здесь они нашли возможность для реализации своих способностей и талантов. Так, например, к дяде - известному в республике судмедэксперту и патологоанатому, доценту Киргосмединститута Б.М.Шапиро, в 1949 году, после неудачной попытки поступить в военное училище, переехал из Челябинской области племянник и тезка - Б.М.Шапиро, ставший одним из крупнейштих организаторов медицины [31]. В один из самых «неблагополучных» для евреев СССР - 1952 году начальником планово-финансового отдела Министерства коммунального хозяйства республики назначают опытного экономиста Я.Э.Фарбера [32], а С.Зар по-прежнему исполнял должность начальника Иссык-Кульского облуправления юстиции.

Сюда переехали и имевшие навыки предпринимательства в условиях свободного рынка (поскольку эмигрировали из «буржуазных» стран) З.М.Газенфрац, Л.Я.Фельдшер и ряд других евреев организовали в Кыргызстане производство остродефицитных тканей, что послужило впоследствии причиной раскрученного КГБ «дела трикотажников». Оставив Москву и Ленинград, приехали во Фрунзе братья Дворкины, также принимавшие участие в этом бизнесе [33]. Конечно, не только в «криминальном» (с точки зрения советского законодательства) производстве работали осевшие в Кыргызстане мигранты. Уже упомянутый Е.И.Школьник, еще находясь на излечении во фрунзенском госпитале, стал учиться во Всесоюзном заочном юридическом институте, успешно закончив его за два с половиной года. По окончании института Е.И.Школьник проработал органах в Прокуратуры республики вплоть до 1982 года [34]. Пройдя всю войну, демобилизованная в звании капитана медицинской службы, К.А.Юкельсон продолжала трудиться в области здравоохранении, как и выпускник итальянского университета в Модене молдавский еврей Б.С.Мерес [35]. Эвакуированный в Кыргызстан в 1941 году Р.Б.Нудель, вернулся сюда спустя десять лет - после службы в армии. Здесь он поступил в художественное училище, начал активно участвовать в выставках, став впоследствии известным художником, заслуженным работником культуры республики. Вернулась в ставший родным Ош капитан медицинской службы Р.И.Письменная, вновь возглавившая областной тубдиспансер. Там же, в Оше, после демобилизации из армии, с работы токарем начал свой пятидесятилетний путь в ирригации литовский еврей П.З.Кнебелис, ставший впоследствии директором крупнейшего в системе Министерства водного хозяйства республики Ошского завода железобетонных изделий.

Во-вторых, почвы для антисемитизма здесь было меньше (хотя наличествовала), чем в других регионах СССР. Вернувшаяся после войны в Бобруйск семья фронтовика С.Б.Шоломова неожиданно услышала: «Зачем вы, жиды, вернулись? Кто вас сюда звал?» Шоломовы вновь уехали во Фрунзе, где нашли поддержку единоверцев, взаимопонимание коллег и представителей других этносов, проживавших здесь. Отсутствие ярко выраженного антисемитизма позволило В.И.Боренштейну именно в послевоенные годы начать работать в качестве оперуполномоченного уголовного розыска УВД Ошской области, а Л.Маркману возглавить создание аптечной системы в Оше. В самый разгар сталинского наступления на еврейский вопрос - в 1953 году лейтенант З.Р.Илатов был переведен из Московского военного округа и «учитывая богатый опыт оперативной, контрразведовательной работы, хорошее владение русским, таджикским, узбекским языками, знание специфики межнациональных отношений» [36] его назначили начальником отдела ОБХСС Управления милиции Киргизской ССР, а вскоре одним из первых наградили медалью «За отличную службу по охране общественного порядка». Вняв совету родственников, перебрался во Фрунзе в том же году актер Л.Л.Ясиновский. Во время службы на Тихоокеанском флоте Д.Ш.Сегаль получил предложение «стать русским по документам», чтобы ехать на первенство России по боксу. Сегаль отказался: «Как же я домой-то, к родителям, вернусь … Нет, так не пойдет» [37]. Действительно, во Фрунзе его бы не поняли, хотя и здесь, по воспоминаниям М.М.Ронкина, с 1947 года можно было услышать оскорбительное «жид». Нередко еврейских детей в школах, отражая общесоветскую юдофобскую тенденцию, обзывали точно также [38].

Позднее обвинение в «космополитизме», выдвинутое в советской печати по отношению к еврейской интеллигенции, все-таки затронуло и евреев, живших здесь: каждая республика СССР проводила чистку «космополитов». В конце апреля - в начале мая 1949 года большую группу научных работников заставили публично признаться в «безродно-космополитических ошибках» при исследовании эпоса «Манас». «Грубой политической ошибкой» евреев С.Абрамзона, А.Бернштама, В.Жирмунского и кыргыза Т.Саманчина решили считать поиск ими греческих, иранских, монгольских и других заимствований в эпосе. Более того, Т.Саманчина за книгу «Калыгул - поэт-письменник» в 1950 году репрессировали как «буржуазного националиста» и «космополита»! 2 июня 1952 года «Советская Киргизия», а спустя 6 дней и газета ЦК ВКП/б/ «Правда» обрушились на А.Н.Бернштама за идеализацию деятельности Ормон-хана и других исторических персонажей ХIХ века [39].

В это время вызывали у властей подозрения двойная фамилия Э.С.Шейдвассера-Новопольского и его пребывание в плену. Но потребность в квалифицированных кадрах перекрывала желание откликнуться на установки Центра - Э.С.Шейдвассер-Новопольский стал главным психиатром республики. Для других же пребывание в фашистском плену закончилось пребыванием в местном лагере ГУЛАГа: оказался на руднике в Кок-Янгаке Я.М.Хаймович [40]. Создававшую и возглавлявшую долгое время Ошский областной тубдиспансер коммунистку Р.И.Письменную сменили из-за происхождения на посту главного врача на … зубного врача [41].

В-третьих, ряд крупнейших отечественных деятелей искусства и ученых-евреев переехали из Москвы и Ленинграда, видя здесь больше возможностей для творческой самореализации. С 1944 по 1955 год Л.И.Израилевич занимал ответственную должность - руководителя Киргосфилармонии, создавал симфонический оркестр, написал как композитор ряд оркестровых произведений и обработок фольклора [42]. Один из выдающихся патофизиологов страны, доктор медицинских наук (1935), профессор (1946), к концу войны занимавший пост замначальника НИИ Военно-Морского Флота СССР, Г.Л.Френкель приезжает в 1950 году во Фрунзе, где принимает участие в становлении медицинского института, подготовке научных кадров, попутно отдавая свое свободное время пропаганде театра и кино. Вклад в медицинскую науку был оценен избранием Г.Л.Френкеля в члены-корреспонденты АН Киргизской ССР, присуждением Государственной премии республики. В том же, 1950 году, по приглашению Министерства здравооохранения в республику переезжает семья известных акушеров-гинекологов Лехтман. Глава этой династии - Михаил Наумович еще до войны имел диплом заслуженного врача Украины за № 001. Отметим, что вместе с супругой он одновременно с мединститутом закончил и консерваторию. В последующем М.Н.Лехтман воспитал 4 доктора и 23 кандидата медицинских наук, в том числе собственную дочь - Сарру Михайловну, занявшую впоследствии пост отца - заведующего кафедрой КГМИ [43]. Интересно, что в самый разгар борьбы с «безродным космополитизмом» и «дела врачей», власти республики доверили руководство ведущими кафедрами мединститута М.А.Бреннеру, П.Г.Гольдфельду, С.Л.Кейлину, Р.И.Маргулис, Б.Г.Меерсон, Б.Н.Рудинштейну, М.Е.Фридману, Ш.И.Удерману, Н.И.Шварцу [44]. Хотя и не для всех названных людей этот период был благополучным в плане служебной и научной карьеры.

В послевоенные годы продолжали свою деятельность многие выдающиеся деятели культуры, связавшие свою жизнь с республикой в довоенное и военное время. Активно работал в театре художник Я.З.Штоффер, осуществивший постановку оперы «Манас», вошедшей в «золотой фонд» театрального искусства Кыргызстана. Художником с «большим творческим диапазоном» был назван Д.Н.Флекман [45]. Продолжал сочинение симфоний, балетной музыки, обработку кыргызской традиционной музыки для исполнения в европейской форме (хор, оркестр, фортепиано) композитор М.Р.Раухвергер. Число профессиональных композиторов республики пополнили Ю.Левитин, Б.Феферман [46]. Причем Б.Феферман сразу был приглашен на ответственную работу - возглавил оркестр кыргызских народных инструментов [47]. В создание симфонического оркестра театра оперы и балета внесли существенный вклад Ю.Пресман, В.Шеппер, в балетной труппе выступали А.Каниболоцкая, О.Г.Иордан, а в оперных партиях солировала Р.Маркзицер. Главным режиссером этого театра долгие годы проработал заслуженный деятель искусств Киргизской ССР, заслуженный артист Белорусской ССР В.М.Шахрай, поставивший спектакли «Аида», «Евгений Онегин», «Токтогул» и многие другие.

В послевоенные годы в республике работал известный мастер советского кинематографа А.С.Бергер - уроженец Вены, там же окончивший Высшую архитектурно-художественную школу. За его плечами - работа в Праге, Берлине, Париже, а с 1936 года - на киностудии «Мосфильм», где как художник он участвовал в создании кинокартин, составивших славу советского кино: «Болотные солдаты» (1938), «Свинарка и пастух» (1941), «Сказание о Земле Сибирской» (1948), «Смелые люди» (1950) и других. В Кыргызстане он участвовал в становлении национальной кинематографии, а также оформлял спектакли в театре оперы и балета («Бахчисарайский фонтан» Б.В.Арефьева.1948), Русском драматическом театре («Лес» А.Н.Островского.1950) и другие [48]; стал основоположником исторического пейзажа, образно восстанавливавшего атмосферу кыргызских городов и селений начала ХХ века.

Отметим, что в эти годы продолжается активный поиск «врагов народа». Коснулся он и некоторых новых, послевоенных переселенцев, которых органы МГБ арестовывали и отправляли в ГУЛАГ, игнорируя их неотъемлемые права, сформулированные и получившие признание в важнейшем документе ООН «Декларации прав человека» 1948 года. В равной степени этот процесс затронул и евреев.

История развернутой руководителями ВКП/б/ кампании борьбы с «безродным космополитизмом» достаточно изучена. Подчеркнем: в борьбе за власть, усилившейся после войны, И.В.Сталин завуалировано использовал аргументы антисемитского характера. Так, суровым приговором ученому в области общественных наук был ярлык «талмудист», а всякое упоминание о полученной от Американского еврейского распорядительного комитета «Джойнт» благотворительной помощи могло привести к обвинению в шпионаже. Советская печать, в том числе республиканская, сыграла огромную роль в формировании этнического стереотипа еврея как врага. В ход шли, как вспоминал журналист и писатель М.М.Ронкин: «массовый антисемитский психоз в средствах массовой информации, мерзкие карикатуры в «Крокодиле», пошлые, оскорбительные анекдоты. Помню, как демобилизовавшись из армии, я долго не мог устроиться на журналистскую работу, как были расстроены родители моего двоюродного брата, когда их сына, окончившего школу с золотой медалью, не приняли в один из престижных вузов, как под каким-то надуманным предлогом выгнали из "почтового ящика" мужа моей сестры. Страшно было видеть, как утвердившийся в Москве государственный и бытовой антисемитизм, дотоле неведомый киргизам, стал раковой опухолью расползаться по городам и весям горного края» [49]. Очень опасалась за свою жизнь Д.И.Гейзерикман, поскольку в начале 1950-х годов вновь стали «подбирать» в ГУЛАГ бывших политзаключенных, а получаемые из Израиля открытки становились опасной «уликой» [50].

Не будем упускать из вида, что еврейский вопрос особенно остро зазвучал после восстановления в 1948 году государственности Израиля, когда еврейский этнос перешел на новую ступень этнополитического развития (а фактически восстановил утраченное еще в древности). Это настораживало органы государственной безопасности. Так, чуткое ухо «музыковедов в штатском» услышало в «Еврейских мелодиях» одного из основоположников кыргызской оперы А.Веприка «зов Израиля». Он стал одним из сорока тысяч евреев СССР, брошенных в 1948-53 годы в тюрьмы и исправительные лагеря. Но смерть «"Уса" - отца народов» - И.В.Сталина изменила ритм изобретенного в СССР репрессивного конвейера, и композитор Веприк оказался на свободе [51].

Наверное, судьба А.М.Веприка сложилась бы иначе, останься он жить во Фрунзе. Возможно, что тогда судьба помиловала бы искусствоведа А.Г.Ромма, обвиненного в 1949 году в поклонении перед Западом; музыканта и композитора Э.Рознера, проведшего 10 лет в ГУЛАГе по надуманному обвинению в сионизме.

Между большим числом известных в республике евреев и развязанным властями антисемитизмом нет противоречий - скорее всего это алогизм, свойственный советской традиции. Дело в том, что борьба с космополитизмом здесь первоначально не давала такого резонанса, как в центре. В Кыргызстане (как, впрочем, и в некоторых других регионах страны) число руководителей-евреев по отношению к населению оставалось непропорционально большим. Напрямую это не ставилось в вину, но еврейское происхождение подчеркивалось. Примером являются и известные «дело трикотажников», «дело меховщиков», в ходе расследования которых были осуждены многие люди, в том числе евреи. Нередко адвокатами по «делу трикотажников» выступали евреи-юристы, что вскоре вызвало у властей желание отомстить «ретивым адвокатишкам», как когда-то это сделали другие власти - царские с другим «ретивым адвокатишкой» из евреев - Г.Бройдо. Совпадение, конечно, случайное, но симптоматичное. Власти - царские и советские, при всей политической несхожести, оказались при решении еврейского вопроса похожи в приемах и методах.

«Едва начались аресты, меня вызвали в КГБ, - вспоминал И.Броер, бывший в 1961 году председателем фрунзенской коллегии адвокатов, - и предупредили, чтобы я не назначал защитников на предстоящий судебный процесс. Их, как было сказано, будет рекомендовать КГБ» [52]. И.Броер ослушался, и в результате возникло новое дело - «дело юристов», а сам председатель коллегии адвокатов по сфабрикованному обвинению был осужден на 15 лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Любопытно, что, сидя в камерах КГБ во Фрунзе (где до него сидели «трикотажники»), И.Броер видел нацарапанные ими на стенах надписи о пытках, а документальный фильм о «деле меховщиков», по которому проходил «заработавший семь лет с конфискацией» еврей Протвин, снимал кинооператор-еврей Б.Бурт. Известно, что в «деле трикотажников» сыграли свою роль и евреи, находившиеся по «другую сторону баррикад»: ювелир-осведомитель КГБ Богин, охранник А.Ваксман, чекист «Семен Семенович» (до сих пор уверенный, что во время «холодной войны» люди фанатично верили в правоту партии и считали «своим долгом подсказать, где непорядок»).

И все-таки важно проследить воздействие общесоюзных тенденций на жизнь конкретных людей в Кыргызстане. Тем более что в ряде случаев ссылка способствовала развитию культуры (как не печально это признавать!), особенно в отдаленных регионах. Так, например, В.С.Улеев вспоминает, что в те годы: «Джалал-Абад блистал приобретениями: сосланные сюда в большинстве своем сильные и яркие личности и в условиях задвинутого захолустья несли свет высокой просвещенности, бескорыстного подвижничества, духовного мессианства» [53].

На фоне живших в то время в Средней Азии евреев, безусловно, выделялась Л.С.Штерн. Первая женщина-профессор в Женевском университете, первая в СССР женщина-академик была арестована в 1949 году по «делу Еврейского антифашистского комитета» [54] и сослана в Джамбул. Семидесятилетняя женщина-ученый была лишена возможности заниматься любимой наукой, хотя знающие люди (в том числе евреи) в Джамбуле и соседствующих Фрунзе, Таласе втайне консультировались у нее [55]. Неизвестно, чем бы закончилась история, если бы не смерть И.В.Сталина. В том же, 1953 году, Л.С.Штерн вернулась в Москву и до своей кончины в 1968 году работала в институте биофизики Академии наук СССР.

С другой стороны, антисемитизм, наоборот, помогал ощутить принадлежность к евреям, способствовал их консолидации. Долгое время не ощущавшая себя еврейкой З.Ю.Андреева впервые это почувствовала в 1952 году в связи с «делом врачей»: «Возле кинотеатра я увидела девочку-еврейку. У нее были затравленные глаза, она стояла отдельно от класса, пришедшего смотреть фильм. Меня буквально резануло чувство жалости, протеста, возмущения. Хотелось крикнуть: "Почему ты втягиваешь голову в плечи, мы ни в чем не виноваты, стой прямо!" Впервые я произнесла "мы", и это слово было не словом, это было чувством».

Упорно, даже в самом начале 1950-х годов (когда свирепствовала война с «космополитизмом»), стал подчеркивать свое еврейство, поддерживать пост ошанин А.Б.Шейнис, видя, что многие евреи вокруг стали чуждаться своего происхождения. Поступок А.Б.Шейниса не являлся исключением: «когда я послала родителям будущего русского мужа свою фотографию, - вспоминала Ж.Останина-Фурман, - то специально написала на ее обороте: "еврейка"».

«Дело врачей» затронуло и евреев республики, вспоминает С.И.Мошковская: «В 1952 г. отца едва не арестовали по доносу какого-то "доброжелателя" из евреев, о чем он мне рассказывал с большой болью … Против отца было состряпано обвинение во вредительстве. Эту кампанию, к большому сожалению, возглавлял его сотрудник-доцент. Чтобы собрать "улики", он объездил рудники Кадамжая и Хайдаркана, выяснял, у кого силикоз прогрессировал или осложнялся туберкулезом и "разъяснял", что это из-за вредительства профессора Мошковского … В общем, если бы "дело врачей" в 1952 г. не было разоблачено как провокация, то отца, несомненно, ждал бы арест» [56]. Профессор И.И.Мошковский уехал в 1953 году из республики, не вынеся предательства со стороны своего коллеги-еврея. В связи с «делом врачей» вынужден был в 24 часа выехать из Ленинграда в Среднюю Азию подполковник, служивший в ракетных войсках, участник Отечественной войны В.М.Краковский. В тот же период очень суровое наказание ждало преподававшего политэкономию в мединституте Каплана. Он был арестован, как вспоминала З.А.Лупинская, только за то, что слушал «вражескую» радиостанцию «Би-Би-Си». Почти анекдотичным выглядит сейчас обвинение, выдвинутое против председателя Фрунзенской артели инвалидов С.А.Кацева. Его со скульптором О.М.Мануйловой вызвали на бюро райкома партии и обвинили в «узбекском национализме» только на том основании, что для построенного артелью павильона минеральных вод скульптор изготовила фигуру девушки с блюдом на голове и в восточных штанишках [57].

Конечно, в силу определенных обстоятельств, не все евреи могли выразить свое возмущение развернувшейся вакханалией. Примером служит судьба уже упомянутого нами Б.И.Тульчинского, которого неожиданно в октябре 1950 года в звании подполковника без выходного пособия и без права на льготы уволили из погранвойск в отставку. После безуспешной попытки добиться приема в Москве кадровый пограничник вернулся в Ош. Там он получил телетайпограмму: «Получено указание МГБ (Министерства государственной безопасности СССР, которому были подчинены в то время пограничные войска. - А.Я.) сообщить Вам, что Ваши жалобы на имя товарища Сталина и министра ГБ поступили по назначению. Приказ об увольнении остается в силе и пересматриваться не будет». Только спустя годы стала известна причина - в автобиографии Б.И.Тульчинский честно указал, что имеет в США дядю, который выехал туда еще в 1905 году [58].

Надо сказать, что не только у Тульчинских в это время оказались родственники и знакомые за границей. На экранах в фильме «Магазин на площади» фрунзенцы с удивлением увидели свою знакомую - И.Каминьскую, которая стала «звездой» мирового кино. В 1966 году за главную роль в этом фильме она была удостоена престижной премии «Оскар» [59]. Люди, подобные И.Каминьской, пополнили тогда еще относительно небольшую группу бывших кыргызстанцев - членов еврейской диаспоры США, Германии, Венгрии, Болгарии, Польши, Канады, Израиля. Но уже тогда для евреев становилось ясно, что разрывались семейно-родственные связи фактически только по политическим причинам. И евреи, проживающие в Кыргызстане и за рубежом, десятилетиями не могли их восстановить. Уникальным случаем являлся выезд из СССР в те годы супругов: участника войны Ш.Л.Штаммера и преподавателя Фрунзенского пединститута Е.М.Абрамович, поселившихся в 1958 году в Израиле и только в 1995 году посетивших родственников и родные могилы [60].

Нередко в советской истории внедрение новых норм шло с насилием и жертвами. Очень активно это происходило в послевоенное десятилетие, коснувшись и евреев, так как репрессии существенно исказили систему межэтнических отношений. Евреев ссылали в республику как «космополитов» (Д.Л.Брудный), как проходивших по «ленинградскому делу» (Б.А.Любимцев), как сторонников «вейсманизма-морганизма» (Л.Я.Зонштейн), как «жен немцев» (Е.Н.Петрашевская) и т.п. Это обстоятельство имело, как уже отмечали, и положительный момент для культуры - мощный всплеск интеллектуальной деятельности. Так, благодаря появлению большого количества представителей технических наук, высокообразованных педагогов оживает и шахматная жизнь республики, а в историю спорта вошли: Р.Вендрова, Б.Гендлер, Н.Зильберман, Б.Канцлер, Е.Мац, И.Слепой, Я.Шершер. Впрочем, не только в шахматах отличились евреи. Значителен вклад в спортивную жизнь Д.Черняка, заведовавший в Киргизском сельскохозяйственном институте кафедрой физкультуры и «выделявшийся на фоне молодой вольницы корректностью манер и благожелательной внимательностью ко всем окружающим» [61].

Еще более значительным было пополнение в области гуманитарных знаний. Д.Л.Брудный, например, после изгнания из Харьковского театрального института, не только стал заведующим кафедрой Фрунзенского женского педагогического института (где подготовил большое число преподавателей русского языка для кыргызских школ), но и сформировался как крупный специалист по русско-кыргызским литературным связям и фольклору. Им собрано, литературно обработано и издано более ста кыргызских сказок. Более того, одна - «Умный Ашик» - сочинена самим Д.Л.Брудным. Работавший в «Правде» еще со времени войны А.Л.Кривицкий ко времени «борьбы с космополитизмом» оказался ее корреспондентом в Киргизской ССР, после чего, вспоминал А.И.Боров: «"Тихо спланировал" в "Советскую Киргизию" заведующим сельхозотделом, побоявшись возвращаться в Москву. В этой газете активно работал и другой опытный журналист-еврей Я.С.Островский, чья репортерская деятельность начиналась еще до революции».

Период «хрущевской оттепели» был кратким, но показательным - в плане изучения воздействия советских идеологем на этническое самочувствие. Он позволил, например, некоторым евреям вновь ощутить свою принадлежность. Так, ставший в 1956 году завкафедрой в Киргизском госуниверситете Михаил Фиш, несмотря на бывшее польское гражданство и принадлежность к «моисеевой религии» (указано в дипломе Варшавского университета) добился в 1957 году исправления своего имени на Моисей (в польских документах Fisz Moszek-Mendel).

В это время некоторые евреи-беженцы из Польши, Румынии, Бессарабии стали думать о возвращении на родину. Их попытки приспособиться к реалиям советской жизни не увенчались значительным успехом - «советский образ жизни» слишком расходился с привычными представлениями о нормах, нравственных образцах. Особенно это касалось этики труда, этнический вариант которой чрезвычайно разнился с насаждаемыми советскими стереотипами. Воспитываемые евреями в детях и культивируемые во взрослом еврейском сообществе предприимчивость, деловая активность, ориентация на материальное благополучие, прибыль и повседневный рациональный труд не вписывались в советские устои, ориентированные на трудовой героизм, подвижничество, уравнительное перераспределение благ, коллективизм. Не все, как М.-М.Фиш, смогли преодолеть в себе эти различия, стать вполне советскими евреями: «Момент такой - торгашеский, рыночный, несомнено, был связан как-то с эвакуированными. Этих евреев, - вспоминал местный уроженец-еврей А.А.Брудный, - никто прежде здесь не видел. Это были евреи типично южного типа, с вьющимися волосами, золотыми зубами ... Наши евреи были спокойные, тихие люди. У западников горели глаза, они размахивали руками, искали деньги. Это были люди коммерческие» [62].

Такие люди были заинтересованы в укреплении собственного положения, не рассчитывая его улучшить в условиях планово-регулируемой социалистической экономики. Они фактически занялись ломкой традиционных установок советских трудящихся, предлагая им за эффективный труд соответствующую зарплату, несоизмеримую с государственно-регулируемой (где снижением расценок за выпускаемую сверх установленных норм продукцию наказывалась любая попытка «заработать»). Не вина «евреев-западников», а достоинство, что выросшие в условиях рыночной экономики они не смирились с существующим в экономике Киргизской ССР порядком вещей. Они пытались внести в нее элементы модернизации, «не забывая» улучшить материальное положение ни себе, ни наемным работникам различного этнического происхождения, ни своим соплеменникам, помня одну из еврейских заповедей «Все евреи ответственны друг за друга». Но преждевременный (на 30 лет) рывок в рыночные отношения «евреев-западников» был оценен властью как попытка реанимировать капиталистические отношения в стране, с 1936 года заявившей в Конституции, что социализм непобедим!

К тому же вскоре «оттепель» сменилась очередными «заморозками» - в первой половине шестидесятых годов по всей стране развернулась борьба с «нарушением социалистических методов в экономике», коснувшаяся и евреев. Существует легенда, что «в 1957 году из Киргизии эмигрировал в Америку некий Цалик, который был "подельником" "трикотажников"» [63]. И якобы именно Цалик обратился к известному английскому философу, лауреату Нобелевской премии Б.Расселу по поводу событий во Фрунзе, а тот, в свою очередь, с письмом - в Кремль. Прикрываясь риторическими фразами Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Н.С.Хрущев в ответе Б.Расселу все-таки признал в феврале 1963 года: «...среди лиц, наказанных в последнее время по законам Советского Союза за совершенные преступления, именуемые в западной печати "экономическими", имеются люди еврейской национальности» [64].

Высказывание Н.С.Хрущева фактически дало санкцию на насилие, способствуя возрождению в массах иррационального, импульсивно-стихийного протеста и возмущения «евреями-космополитами», разрушающими благополучие всего общества. Евреи вновь стали воплощением зла и людьми, которые «продают страну». Хотя, надо заметить, что Н.С.Хрущев в ответе Б.Расселу пытался снять предъявленное обвинение в этническом преследовании «экономистов», которое «квалифицируется некоторыми на Западе как проявление антисемитизма. Должен откровенно сказать, что подобный вывод меня удивляет. Он является результатом глубокого заблуждения» [65].

Подчеркнем, что некий Семен Семенович - еврей-чекист, принимавший участие в расследовании «дела трикотажников» также считал, что процесс в Киргизской ССР был не еврейским, а интернациональным [66]. Конечно, среди участников этого «дела» были не только евреи, но и русские, кыргызы, украинцы, татары. Сомнение в правоте точки зрения Н.С.Хрущева и «Семена Семеновича» вызывает статистика смертных приговоров, вынесенных с июля 1961 по март 1963 года в СССР по «экономическим статьям».

История «дела трикотажников», по которому в 1962 году вместе с бывшим Председателем Госплана республики Б.Дюшалиевым (не признал себя виновным) по закону, имевшему обратную силу, были осуждены и расстреляны Е.И.Абрамович, И.А.Ахун (не признал себя виновным), М.Х.Гольдман, З.М.Газенфрац, Х.М.Дальковский, И.М.Дворкин, И.А.Зингер, Е.Натензон, Л.Я.Фельдшер, И.З.Штромвассер, хорошо освещена в работе Ч.Ш.Жакыповой «Конфискация жизни».

Как считают некоторые из очевидцев и исследователей, большинство осужденных и казненных людей были не только деятельными, но и рационально мыслящими людьми, предвестниками и пионерами рыночных отношений, которые использовали те небольшие возможности, что давали «пробелы» плановорегулируемой, нивелирующей всякую инициативу экономики [67]. Одновременно необходимо отметить, что часть предпринимателей активно использовала подкуп, взятки, подлог документов, пересортицу продукции и нарушение технологии в ущерб качеству. Это и сейчас служит основанием для органов надзора за соблюдением законодательства для отказа в реабилитации осужденных. Тем более что в ряде случаев деньги служили «волшебным ключом» в разрешении проблем не только с получением фондовых материалов, оборудования и оснастки для производства, но и для решения проблем совершенно личного характера. Как свидетельствовал З.П.Камарли, учившийся в КГМИ в начале 1960-х годов, завершившийся процесс «трикотажников» был сильнейшей «метлой», с помощью которой «наводили порядок» в мединституте, так как арестованные показали, что устроили своих детей в вуз с помощью взяток, полученных от «левого» производства. Проведенные с участием органов КГБ, МВД, Прокуратуры проверки и открытые партийно-комсомольские собрания на некоторое время настолько напугали некоторых вузовских взяточников, что успеваемость и знания студентов действительно стали «на уровне».

Не беремся быть судьей, но самое страшное последствие «дела трикотажников» - это вновь поднявшийся, с помощью властей, антисемитизм. В первую очередь страдали дети, постоянно слышавшие от родителей предупреждение: «Тише, дети, офен ди фенстер!» (открыты окна!), а в школе, от учителей, обывательское: «Жиды богатые на базарах все скупали и на премьеры в Москву летали...» Процесс был показательным, и на него специально привозили представителей трудящихся. В республиканских газетах в статьях: «Именем народа», «Расхитители и валютчики разоблачены» в основном фигурировали еврейские фамилии. Как следствие - иные из евреев стали подчернуто изолироваться от своих знакомых, проходивших по этому процессу. И только немногие, как профессор-медик А.А.Браун, не боялись оказать поддержку или выразить сочувствие родственникам «трикотажников».

Смелые люди получали серьезные неприятности за свое свободомыслие. Показательна история документального фильма «Оглянись, товарищ!», вернее, история об одном из его сюжетов - о бывшем руководителе республики М.Л.Белоцком. Режиссер Ю.А.Герштейн сделал правдивый фильм, который в 1962 году подвергли разгромной критике на бюро ЦК КП Киргизии. Дело в том, что в эти годы началась кампания по реабилитации И.В.Сталина, и антикультовый фильм мешал этому процессу. Фильм запретили демонстрировать, положили на «полку» как «искажающий историческую действительность и возвеличивающий культ личности М.Белоцкого», а режиссер был вынужден уехать из республики [68]. После неудачной попытки в 1960 году выбраться нелегально из СССР сын известного еврейского писателя П.Маркиша Д.Маркиш, путешествуя по Памиру, увлекается кыргызской тематикой и пишет упомянутый роман «Кадам, убивший сороку», который смог только в 1982 году опубликовать в Израиле на иврите.

Другим мастерам искусства повезло больше - с 1961 года почти тридцать пять лет ведущим диктором республиканского телевидения и радио проработал Валерий Ровинский, не испытывая ущемления по происхождению. После окончания с отличием в 1961 году Киргизского музыкально-хореографического училища фрунзенец М.М.Бурштин поступает в Ташкентскую консерваторию, становится лауреатом межреспубликанского конкурса молодых музыкантов-исполнителей, получает распределение в только что открывшийся Киргизский государственный институт имени Б.Бейшеналиевой, где счастливо растет профессионально и творчески [69]. Долгое время визитной карточкой столицы являлся памятник М.В.Фрунзе на привокзальной площади, открытый в ноябре 1967 года. Одним из авторов этого памятника был скульптор Л.Дубиновский - воспитанник Бухарестской академии художеств и ученик прославленного Г.Бурделя. Соорудить памятник полководцу решили еще в 1925 году, но вплоть до 1967 года ни один из проектов не был признан удачным. Только Л.И.Дубиновскому удалось воплотить идею. К тому времени Л.И.Дубиновский стал признанным монументалистом, работавшим над памятниками вождям. И мало кто знал, что наряду с этим существовала родная для него еврейская тематика, воплощенная в нескольких интересных скульптурных работах. За столь прозрачную тему тоталитарный режим мог и наказать. Но, видимо, слишком высоко вознеслась «звезда» ваятеля, чтобы у КГБ оказался шанс ее «погасить». Прошло время, сменился политический строй, изменилось отношение к героям революции, а памятник М.В.Фрунзе стоит на площади, воплощая и память о скульпторе Л.И.Дубиновском [70].

[Гость Эльтебер]

4.1. К вопросу об этнической идентичности евреев в Киргизской ССР

(продолжение)

Вместе с представителями разных этносов работали в области монументального искусства республики и другие евреи - Н.Томский, Д.Митлянский, Ю.Чернов, В.Мечковский, А.Клоцман, Н.Рубинштейн, Г.Исакович, В.Зухин. Один из первых в республике школьных памятников павшим в годы Великой Отечественной войны землякам появился в 1968 году во Фрунзенской школе № 7 благодаря инициативе ее директора М.С.Аронова.

В деле идеологического воспитания людей сыграли свою роль и литературно-художественные произведения, созданные или инициированные евреями. Часто это было действительно искренним поступком, отражающим их взгляды. Так, в 1967 году в честь пятидесятилетия Октябрьской революции хоровая капелла учителей под руководством С.М.Файнштейна исполнила ораторию «Киргизия - мой край родной» на слова и музыку А.Г.Вайнера. Добавим, что если хор С.М.Файнштейна традиционно занимал первые места на городских фестивалях и конкурсах, то на втором-третьем месте неизменно оказывался хор завода сельхозмашин под руководством самодеятельного дирижера Я.С.Иохина - главного конструктора предприятия. Профессиональный композитор М.Г.Бурштин также не отставал от общих тенденций - к многочисленным юбилеям сочинял немало музыкальных поэм, пьес и од.

Но иногда новаторство евреев на поприще культуры воспринималось как происки сионистов. Именно такой была оценка эстрадной миниатюры М.Ронкина и Э.Прага, прочитанной на сцене в середине 1970 годов конферансье М.Бакальчуком (также, по совпадению, евреем), где рефреном звучали слова «Будь трижды проклята война!» В это время на Ближнем Востоке происходил очередной арабо-израильский вооруженный конфликт и в интерпретации завотделом пропаганды и агитации ЦК КП Киргизии М.А.Кузичева, выступившего на очередном партийном пленуме, это стало «знаковым событием»: «Центральному комитету еще предстоит разобраться, чей социальный заказ выполняли товарищи Праг и Ронкин … Но уже сейчас мы вправе спросить, на чью мельницу лили они воду, когда вкладывали в уста чтеца слова «Будь трижды проклята война!» Трудно поверить, что авторы, носящие в карманах членские билеты Союза писателей СССР, не ведали, что творят. Не думаю, что они, люди с законченным высшим образованием, не были знакомы с ленинскими работами о войне. Ведь любому десятикласснику, изучающему основы научного коммунизма, хорошо известно, что значение той или иной войны определяется основателем нашей партии и государства ее политическим содержанием, а также ее прогрессивной и революционной сущностью ... А может быть, они решили использовать советскую эстраду для того, чтобы опорочить справедливую борьбу наших арабских братьев против сионистского агрессора» [72]. Вскоре эстрадный номер был снят с репертуара, а авторы подвергнуты остракизму.

Уже разрушив традиционный уклад жизни, ликвидируя отдельные «старые» институты культуры, насильно внедряя новые, советская власть создала совершенно особые поведенческие модели. Отчасти «виновата» в этом пестрая этнокультурная мозаика, сложившаяся в результате естественной миграции и насильственной депортации в Киргизскую ССР огромной массы людей. В результате многие советские люди, особенно из числа выросших при этой власти, стали носителями новых ценностей и идей социокультурной интеграции. Они часто ассимилировались настолько, что отказывались от родного языка. Надо сказать, что это была не только еврейская, но и общесоюзная тенденция, отражающая политические и социальные проблемы. Например, доля евреев, указавших в качестве родного язык другого этноса (практически русский язык) с 1959 по 1979 годы увеличилась с 78,5% до 85,8%.

Еще более показательно изменение этнического сознания. В личных делах многих евреев Кыргызстана 1950-60-х годов в «5-й графе» указано: «русский», «русская». Такими, например, были записаны (судя по личным делам): выросший в ассимилированной семье петербургского врача Н.В.Канторович - доктор медицинских наук, профессор КГМИ; с детских лет живущий в Кыргызстане известный строитель А.И.Беккер; уроженец Ташкента, ставший известным ученым в области нумизматики Центральной Азии М.Н.Федоров - доктор исторических наук, профессор Киргосуниверситета; родившаяся на Алтае и ставшая квалифицированным микробиологом, доктором медицинских наук Е.А.Финкель [73].

Если «выдавливание» некоторых евреев из центральных регионов Советского Союза не происходило в прямой форме, то иные сами предпочитали перебраться в Кыргызстан, как относительно «безопасный» район. По этой причине в 1952 году на студии «Киргизфильм» оказался известный кинооператор и режиссер-документалист М.Культэ. Он являл собой осколок почти уничтоженной во время войны (во всем мире оставалось только две тысячи человек) своеобразной этнолингвистической группы караимов. Во Фрунзе М.А.Культэ снял несколько учебных и видовых фильмов, которые, по мнению народного артиста, заслуженного деятеля искусств Кыргызстана И.А.Герштейна, «отличали высокий профессионализм, глубокое проникновение в тему, психологически тонкое отношение к героям» [74]. Кстати, проработавший на студии «Киргизфильм» пятьдесят лет режиссер и оператор И.А.Герштейн напрямую причастен к становлению национального кинематографа. Правда, не всегда его фильмы заканчивались аплодисментами: когда фильм «Бумеранг» попытались запретить в ЦК КП Киргизии, то мастера поддержал Ч.Т.Айтматов [75]. Имели отношение к быстрому становлению кинематографии в республике в пятидесятые-шестидесятые годы и другие евреи - Я.Бронштейн, Б.Бурт, Б.Галантер, И.Горелик, Л.Гуревич [76]. Кто-то из них оказывался в республике на короткий командировочный срок, другие трудились здесь достаточно продолжительное время. Но все они создавали кинофильмы, удостоенные международных и всесоюзных призов и премий [77].

Продолжали работать в республике и зрелые мастера, закладывавшие основы многих видов и жанров искусства еще в 1930-е годы. Так, одним из первых музыкальных сочинений по мотивам произведений Ч.Т.Айтматова стала опера М.Р.Раухвергера «Джамиля». Работали, хотя иногда и кратковременно, в республике многие, уже широко известные в Советском Союзе деятели науки и культуры: М.Рошаль, В.Гроссман, А.Райкин, Ю.Реентович, И.Минц, О.Вайнштейн, А.Адамов, Д.Маркиш, Ю.Визбор, А.Вайсберг и многие другие. В творческом багаже поэтов С.Липкина, И.Сельвинского, Н.Чуковского, А.Тарловского, А.Шпирта, Л.Руста есть замечательные переводы Молдо Кылыча, Токтогула, А.Усенбаева, А.Токомбаева.

По-прежнему пользовался непререкаемым авторитетом среди ученых лауреат Сталинской премии, Президент Географического общества СССР Л.Берг. Хотя его теория о прогрессивном усыхании Аральского моря, озер Балхаш и Иссык-Куль нанесла большой вред науке и практике: всякий противник взглядов академика Л.С.Берга (личного друга «народного академика» Т.Лысенко и «любимца И.В.Сталина») на экологические проблемы бассейна Аральского моря мог стать «классовым врагом» [78]. Ради справедливости необходимо сказать, что Л.С.Берг немало сделал в этот период для картографирования Средней Азии, что отмечено в работе В.Н.Федчиной [79].

Среди оказавшихся в Кыргызстане на долгое время евреев были поистине неординарные личности, подобные уроженцу Австрии Ф.И.Франклю, окончившему Венский университет еще в 1927 году. После неудачной попытки построить социализм на родине Ф.И.Франкль переехал в Советский Союз. Убежденный коммунист, выдающийся ученый, он становится научным сотрудником Коммунистического университета при ЦИК СССР, заведующим отделом знаменитого ЦАГИ (где лаборантом у него работал будущий Президент Академии наук СССР М.В.Келдыш), профессором МГУ. Специалист в области баллистики и газовой динамики, дважды доктор: физико-математических (1931) и технических наук (1944), кавалер золотой медали Эйлера, член-корреспондент Артиллерийской Академии СССР, оказывается сосланным в 1950 году во Фрунзе за слишком категоричные суждения. Ф.И.Франкль проработал в Киргизском государственном пединституте (с 24 мая 1951 года - университете) заведующим кафедрой теоретической физики восемь лет, воспитал более двадцати кандидатов наук. Убежденный коммунист радовался как ребенок своей реабилитации в партии после ХХ съезда КПСС, но даже в члены-корреспонденты Академии наук республики Ф.И.Франкля, несмотря на все заслуги и то, что в те годы он являлся единственным в университете членом-корресподентом союзной - Артиллерийской Академии СССР, так и не избрали [80]. Ф.И.Франкль способствовал приобретению в 1957 году университетом библиотеки выдающегося отечественного ученого в области теоретической физики Л.С.Лейбензона (в свое время сосланного в Алма-Аты), насчитывающей 1293 книги [81], не утратившей своей ценности и доныне.

Вместе с Ф.И.Франклем в 1956 году реабилитировали (и предложили восстановить в рядах КПСС) учительницу Р.М.Видерман, исключенную из партии в 1937 году за продиктованую на школьном уроке цитату из «Конармии» И.Бабеля [82].

Надо ради справедливости сказать, что немало евреев (вместе со всеми!) удостаивали высоких государственных наград и званий, объективно оценивая их вклад в развитие культуры и науки. Так, в 1959 году за подготовку «Второй декады киргизской литературы и искусства» в Москве орденом Трудового Красного Знамени был награжден В.М.Шахрай. Звания заслуженного деятеля науки были удостоены Г.Л.Френкель (1955), Б.Ф.Шаган (1962), и другие. Не менее высокой наградой, чем правительственная, было и уважение людей. Фактически только в 1959 году, в связи с 65-летием, в глазах общественности был реабилитирован З.Л.Амитин-Шапиро [83], хотя официального обвинения в «сионизме» с ученого органы не сняли. Буквально накануне этого вышел его «Аннотированный указатель литературы по истории, археологии и этнографии Киргизии (1750-1917 гг.)» - лучшее издание по библиографии.

По праву заслуженными врачами остались в памяти земляков Н.М.Златковская, А.Я.Тилис, Г.А.Фейгин. Небывало огромный срок - более 30 лет завучем столичной школы № 7 проработала Ф.Г.Мирецкая. Среди многих выдающихся педагогов высшей и средней школы республики, о которых и сейчас вспоминает немалое число воспитанников, были «утонченно интеллигентный Э.Х.Будянский, блистательный профессор Н.В.Канторович, мастистый профессор истории Вашкевич, скромнейший полиглот М.М.Фиш, экспрессивный эрудит-энциклопедист И.М.Скляр и многие другие, - вспоминал заслуженный учитель республики М.С.Аронов, - они раскрыли прелесть и высокую значимость, нравственную красоту и важность учительской профессии» [84]. Широко были известны в системе образования директора школ А.Гольдштейн, Ю.Кауфман, Л.Пожаров, Л.Шагалов, Я.Гантман, Л.Златкин, Б.Поляк. А воспитанники столичной авторской физико-математической школы-лицея № 61 имени Е.Б.Якира и после отъезда создателя в США называют себя «якировцами». А.М.Борисовский, долгие годы являвшийся редактором «русской» полосы республиканской учительской газеты «Мугалимдер газетасы», активно пропагандировал новаторские идеи выдающегося педагога В.А.Сухомлинского тогда, когда Академия педагогических наук СССР не желала признать их научными.

В 1950-е годы власти города Фрунзе (где еврейское население составляло лишь три процента) были вынуждены решать проблему кошерной пищи - не только при синагоге, но и в одном из гастрономов существовал отдел по продаже кошерного мяса. Предполагаем, что приходы за покупками в этот отдел ассимилированного ученого, врача, педагога в значительной мере не имели ярко выраженного конфессионального характера, но подчеркивали еврейство. В других регионах Кыргызстана проблема кошерной пищи решалась самими евреями - без шойхета. Таким образом, например, жившая в Оше в бараке Д.И.Гейзерикман отмечала некоторые еврейские праздники. Но она очень сильно опасалась, что донесут соседи, узнают на предприятии, проведают в КГБ, которого опасалась всю свою жизнь, помня о репрессиях, напрямую коснувшихся ее в 1930-е годы. Надо сказать, что Д.И.Гейзерикман было чего опасаться: ее знакомого - С.Б.Стааля каждый месяц «вызывали на отметку», несмотря на то, что он был известным преподавателем и литературоведом [85]. Но в это же время, по воспоминаниям других очевидцев, некоторые евреи уже не боялись укрепить на дверном косяке входа в дом определенный знак – мезузу [86].

Надо сказать, что ассимиляция происходила не только в среде советских евреев. Известный политический деятель Венгерской Народной Республики и Коминтерна Матиаш Ракоши не вспоминал о своем еврейском происхождении, так как в послевоенное время лидером этой социалистической страны мог быть только венгр. Но после событий 1956 года М.Ракоши оказался в ссылке в Советском Союзе, а в 1964-68 годах - в городе Токмаке, официально числясь «проживающим в СССР "гостем ЦК КПСС"» [87]. Здесь М.Ракоши вообще вел затворнический образ жизни, избегая любого общения с местными евреями. Никак не проявлял своего еврейства и продолжавший жить в Оше до 1959 года большевик с дореволюционным стажем Н.Я.Федермессер - бывший начальник «Памирстроя».

Наступившая в 1964 году «эпоха Брежнева» являлась своеобразной формой реставрации сталинизма, для которого характерно господство партийно-государственной бюрократии. Спустя некоторое время вновь дали о себе знать (правда, в более мягком виде) все рецидивы 1930-50-х годов, затронувшие всех, независимо от происхождения. Например, борьба с религией в разной форме (в том числе в введении рабочей недели со скользящим выходным днем, «разрушавшим» праздник Шабат для иудеев) являлась характерной его приметой. В результате, например, усилившегося идеологического контроля и надзора органов госбезопасности столичные яхуды избрали для себя тактику «кочующей синагоги». В то время, по свидетельству Ю.С.Аминова: «власти предавали обструкции каждого чиновника, кто лояльно относился к религии, посещал…синагогу». Верующие стали собираться не только в синагоге, но и по домам, принося с собой талесы, молитвенники, тфилины и другие атрибуты иудейской религии. А поскольку органы госбезопасности стремились контролировать все процессы в духовной сфере, то они в пасхальную субботу нагрянули в дом к З.Б.Моллаеву. После трагикомической ситуации молитвенное собрание иудеев было продолжено, а ретивый служака Абдрашитов хотя и был вскоре снят с должности за превышение власти, а позже уволен из органов КГБ, но, как было заведено в те годы, направлен на другую руководящую работу - директором столовой. На новом месте он вновь пытался притеснять евреев.

В противостоянии с политикой тоталитарной власти все религии выжили, хотя и понесли существенные «потери», что можно иногда оценивать как неизбежный процесс их трансформации. Это является реакцией на изменяющиеся условия жизни, рост многообразия мира. Не стала в этом отношении исключением и судьба иудаизма в СССР, в том числе и Киргизской ССР, где господствовал государственный атеизм.

Несмотря на приступы юдофобии, даже неспециалисты в области иудаизма отмечали, что многие элементы еврейской морали, пронесенные через десятилетия тоталитаризма, благодаря семейным традициям, сохранялись. Они часто подспудно помогали в еврейском воспитании юных поколений, хотя это не было целью родителей. Так, например, очень русифицированные семьи евреев-ошан Гейзерикман, Фурман пекли в домашних условиях мацу, не вкладывая в это, как считали родители, религиозного подтекста [88]. Но заложенное в детстве еврейство даже в такой форме позже проявилось. В других случаях еврейское воспитание проводилось целенаправленно: детям давали представление о своей, еврейской, шкале воспитательных ценностей. Взрослые действовали в строгом соответствии с этой шкалой, в том числе и в конфессиональной сфере. В таких случаях, даже порою втайне от родственников, в еврейских семьях проводили Песах, пекли мацу, предварительно очищая дом от хамеца - квашеного теста [89]. Если не было возможно завести в доме новую кошерную посуду, то пользовались старой, предварительно «очищая» ее кипятком и уксусом. Если кто-то и мог читать Агаду - рассказ об исходе евреев из Египта, то только представители старшего поколения, закончившие в свое время хедеры и иешивы, поэтому нередко садились семьей за праздничный стол, не читая Агаду.

Конечно, некоторые феномены «народного иудаизма» в условиях Кыргызстана не совпадали с основными догматами религии, что объяснялось сложностью их положения здесь. Очевидно, что сказалось и отсутствие подготовленных кадров. Надо сказать, что община пыталась решить и эту проблему: однажды в Москву был отправлен для учебы подающий надежды иудей. Однако выяснилось, что у него русская жена. Кандидата в раввины отозвали обратно, поскольку он нарушил одну из основных норм еврейской жизни.

В Постановлении ЦК Компартии Киргизии 1961 года «О фактах грубых нарушений духовенством советского законодательства о культах и примиренческого отношения к ним со стороны отдельных партийных и советских органов республики» подчеркивалось, что наряду с другими верующими здесь имеется значительное число иудеев, с которыми необходимо вести обязательную атеистическую работу. Конфронтационность сохранялась достаточно длительное время. Однако позже власти стали осознавать, что религия может быть институтом, выполняющим нравственно-воспитательную функцию: верующие, как правило, трудолюбивы, порядочны, уважительны по отношению к другим людям и государству в целом [90]. Постепенно рождалась новая тактика во взаимоотношениях властей с верующими.

Несмотря на сопротивление со стороны идеологических органов, жизнь верующих постепенно нормализовалась. Хотя реликт страха, безусловно, оставался. По свидетельству очевидцев, даже подчеркнуто редко посещая синагогу, некоторые иудеи боялись быть обвиненными в нарушении советского законодательства о религиозных культах. При регистрации лишь одной общины, а не всех номинально существовавших в республике, права верующих сильно нарушались. Им фактически было запрещено собираться за пределами синагоги, хотя не все могли приехать за десятки и сотни километров. Этим же объяснялось официальное появление второй в республике синагоги - в Джалал-Абаде (о чем уже рассказывалось в начале параграфа). На этом же основании неформальные еврейские общины существовали не только в Оше (о чем уже было сказано выше), но и в Токмаке, Джалал-Абаде, Караколе, Кара-Балте, Канте.

Поскольку в советском обществе в то время господствовала идея верховенства государства над личностью, путь решения еврейского вопроса видели в плановом регулировании расселения евреев в соответствии с общей политикой искусственной интернационализации территорий. Отметим, что очень трудно было включить в этот процесс яхудов: они по-прежнему занимали свою социальную нишу (в основном в сфере обслуживания), приучая детей в свободное от учебы и домашних занятий время помогать в обувной мастерской или парикмахерской. Действительно, как отметил яхуд И.Аминов: «В 40-50-е годы причиной этому могла быть и трудность военной и послевоенной жизни, дороговизна и нехватка продуктов, одежды, самых нужных вещей. А семьи у нас многодетные, прокормить их не так просто. Чистить же и чинить обувь в те годы было не слишком мудреным делом - никакой механизации, никаких модельных туфель и "адидасов"» [91]. Истоки проблемы традиционалистских установок в профессиональной ориентации, в вопросах гендерных отношений и репродукции в семьях яхудов конечно нужно искать не «простоте труда сапожника», а в глубинных, ментальных основаниях - особенностях их жизни в условиях тысячелетнего иноконфессионально-этнического окружения и сегрегации.

Именно поэтому яхуды (как, впрочем, и караимы) в 1950-е годы в очень редких случаях пытаясь дать своим детям среднее или высшее образование. Отсюда и редкими были представители из числа яхудов и караимов среди руководителей (замначальника отдела уголовного розыска Ошской области яхуд З.Р.Илатов и директор сельмашзавода караим А.З.Кумыш [92]), среди научной, творческой интеллигенции (певица яхудка Ф.Борухова и кинооператор, режиссер караим М.А.Культэ), которые свободно переезжали из одного региона страны в другой.

Благодаря молодым специалистам (в основном из ашкеназов) качественно изменилась не только внутренняя структура диаспоры. Этих евреев власти активно направляли по распределению в различные периферийные регионы. После завершения учебы на Украине с 1959 года М.Х.Гейлер немало лет отдал энергетике республики, став одним из крупнейших специалистов отрасли [93]. Закончив фрунзенские вузы и сузы, оказались: Б.М.Шапиро - в Рыбачьем; А.С.Кацев, М.С.Аронов, Б.М.Альперин - в Пржевальске; М.Б.Лемберг - в Таласе; П.М.Буцман - в Токтогуле; С.И.Мошковская - в Ак-Тюзе; М.И.Китаев - в Оше; сестры Н.Г. и В.Г.Каменецкие - в Нарыне. Еще дальше - в Ат-Башинском районе оказался В.Н.Шнейдман, овладевший кыргызским языком настолько совершенно, что стал специалистом по методике его преподавания [94]. В начале 1960-х годов «сильно» увеличилась численность еврейской диаспоры в Джумгальском районе Нарынской области - туда сослали многих участников «дела трикотажников». Для становления Ошского педагогического института в те же годы много сделали кандидаты наук Н.Луканцевер, А.Кац и другие [95]. Заметим: что в силу малочисленности в отдаленных районах республики евреи были вынуждены приспосабливаться к реальной социокультурной ситуации при решении одной из важнейших проблем - захоронении единоверцев. Так, в Нарыне иудеи даже и не пытались выделить «особый» квартал на кладбище. Они хоронили родственников и знакомых на христианском кладбище и с помощью знакомых христиан - настолько мало вообще было европейцев в этом городе, что вынуждены были объединяться на этой основе. Таким образом, в условиях малочисленности европейского населения в моноэтнических районах Киргизской ССР стирались даже многие традиционные стереотипы, существовавшие в других регионах СССР, где жили евреи.

По иному дело обстояло в полиэтнических районах. Так, например, немало евреев жило и работало в Оше, по-прежнему хороня соплеменников на особом, иудейском кладбище, существовавшем в этом городе издавна. В 1960-70-е годы вокруг этого кладбища происходила непростая история: с одной стороны - сами иудеи начали переносить прах умерших на общее городское кладбище или даже вывозить в другие страны мира (в том числе в США); с другой стороны - дефицит земельных площадей подвигал жителей местности Джидалик (в основном узбеков) к ограничению территории кладбища. Непростая ситуация, которая могла перерасти в межэтнический конфликт, была разрешена, когда инструктор Ошского обкома комсомола еврей М.Б.Шейнис обратился к Первому секретарю Кара-Суйского райкома партии А.П.Христенкову - кладбище обнесли забором96. Все-таки спустя некоторое время это кладбище было закрыто, а иудеев (если это отвечало их последнему желанию) стали хоронить на иудейской части нового городского кладбища.

Государственная политика Советского Союза по развитию экономически слабых регионов включала и тактику «выравнивания» за счет перераспределения людских ресурсов и привлечения в эти регионы профессионалов, в том числе евреев (таких как бывшие фронтовики С.З.Певзнер, Д.М.Теслер и другие). Конечно, в некоторых случаях при так называемом административном расселении по всему пространству СССР у молодых евреев присутствовал и юношеский максимализм, и комсомольский задор, и цель - выполнить «поручение партии». Вышедший из семьи московской интеллигенции Л.П.Залгаллер после окончания института распределился на Сумсарский рудник в Ала-Букинский район, считая, что знаниями «...должен поделиться там, где они нужнее всего». С 1962 года после окончания вуза живет в столице республики другой москвич - А.Н.Каменский, внесший значительный вклад в развитие живописи и монументального искусства [97]. Попутно отметим, что все годы существования картинной галереи, а затем и музея изобразительных искусств (ныне КНМИИ), там собиралась прекрасная коллекция произведений художников-евреев. Конечно, как замечает О.П.Попова: «…в своей собирательской деятельности музей руководствовался сугубо эстетическими критериями, а не соображениями национального представительства». Хотя в статье не были названы имена С.М.Дудина-Марцинкевича, А.С.Бергера (чей вклад в развитие искусства Кыргызстана важен), О.П.Попова правильно отметила: «Это собрание позволяет увидеть специфические особенности еврейского искусства, когда это связано с тематикой и традициями национальной духовной жизни … В тех случаях, когда художник вырос в среде компактного проживания евреев, сюжетно-тематическое отражение внешних примет быта сливается с глубоко психологическим проникновением в национальную духовность. Тогда и происходит создание образов, в которых эстетическая материя художественной формы становится единственно возможной в целом и в частности, чтобы вызвать у зрителя соответствующий эмоциональный отклик» [98].

Попробуем спроецировать ситуацию, когда в условиях очередного всплеска антисемитизма, еврей-кыргызстанец, оторванный от многих центров (в том числе неформальных) еврейской жизни СССР, приходил в музей и видел станковые литографии Г.Перкеля на темы произведений Шолом-Алейхема, графические листы Т.Каплана «Еврейские народные песни», живописное воспроизведение быта Старой Одессы Д.Дульфана. Поневоле это рождало и интерес к культуре своего этноса, и чувство гордости за его представителей.

В истории диаспоры найдется немало случаев, говорящих о значимости для полиэтнического коллектива личности талантливого руководителя. Более 30 лет (1958-96 годы) на одной должности - начальника отдела материально-технического снабжения Кыргызской железной дороги прослужил А.Л.Бешелев, еще в 1964 году удостоенный звания «Почетный железнодорожник СССР». Любопытно, что молодого специалиста Бешелева волей случая опекал другой еврей - первый заместитель, главный инженер Пишпекского отделения Туркестанско-Сибирской железной дороги Н.М.Фейгин [99]. В течении 20 лет многотиражной газетой «За уголь» в г.Кызыл-Кия руководил Л.М.Побережный, жизненное кредо которого выражалось в формуле: «Помоги ближнему, уступи старшему, люби народ» [100]. Начальником строительства первой из нарынских ГЭС - Уч-Курганской работал Г.М.Арамбицкий, а с августа 1963 года крупнейшей строительной организацией республики - «Нарынгидроэнергострой» руководил З.Л.Серый, удостоенный в 1973 году звания Героя Социалистического труда, что давало основание говорить органам власти, что «у нас награждают за работу, а не за происхождение» [101].

Приезжали в Киргизскую ССР специалисты не только из числа ашкеназов (подобных приглашенного в 1972 году из Одессы в качестве старшего тренера молодежной сборной республики по шахматам Н.Зильбермана), но и яхудов - после окончания Самаркандского института советской торговли Б.С.Исхаков работал в Джалал-Абаде и Кочкор-Ате. Реже здесь оказывались грузинские, горские евреи и даже караимы. Самой известной в республике караимской династией была семья Машкевич - выходцев из Литвы (в Литву около 400 семей караимов вместе с небольшой ордой татар переселил еще в конце ХIV века князь Витовт [102]). Основателем династии стал преподаватель мединститута А.Машкевич, а его сыновья уже работали в различных сферах: Илья был основателем и дирижером Камерного оркестра филармонии; Александр - проректором Фрунзенского педагогического института русского языка и литературы. Вспоминают, что браку их родителей - караима и ашкеназки в свое время очень противились в семье невесты. Этот факт симптоматичен. Вполне возможно, что настоящей причиной неприятия караимов значительной частью евреев является то, что в массовом сознании их все-таки воспринимали отступниками от иудаизма, почитающими только Ветхий Завет.

Кстати, анализ гражданских браков евреев 1950-60-х годов приводит к интересному выводу: они заключались, большей частью, внутри еврейской среды. Как правило, это было результатом усилий брачных свах, в том числе хорошо известной по воспоминаниям старожилов города Фрунзе бабушки Лейки [103]. В Оше сваха тетя Феня даже имела специальный фотоальбом потенциальных женихов и невест, к которому имели доступ подавляющее число горожан, идентифицировавших себя евреями и желавших продолжить еврейскую линию в своих потомках. Безусловно, это явилось следствием определенных социокультурных установок, существовавших на уровне еврейской семьи. Отметим, что в этот период для некоторых других этносов республики - русских, украинцев, белорусов, немцев это уже не имело принципиального значения.

Вышеописанный случай с семьей Машкевич не был исключением - ашкеназы, яхуды, грузинские евреи заключали в тот период браки не столько внутри диаспоры, сколько внутри своей этнолингвистической группы. Редко, как в случае женитьбы яхуда З.Е.Аминова на ашкеназке, общественное мнение ошских ашкеназов не осуждало женщину. Дело в том, что З.Е.Аминов был уважаемым раввином, к мнению которого прислушивались не только ровесники, но и верующие старики - ашкеназы и яхуды. В других случаях долгое время (и не только в Оше) доминировал стереотип: «яхуды в культурно-цивилизационном отношении ниже» [104]. Интересно, что В.Каменецкая свидетельствует - ряд знакомых яхудов считали себя настоящими евреями, а ашкеназов - «не совсем» (в силу слабой религиозности и сильной русификации). В целом отметим, как результат, что в конце 1980-х годов возрастная группа шестидесятилетних евреев-ашкеназов состояла лишь в небольшом числе смешанных браков, в том числе и с представителями других еврейских этнолингвистических групп [105].

Мотивы, судя по высказываниям опрошенных супругов (заключавших брак в то время), были следующими: психологически совместимы, близки по культурным основаниям, знакомы через своих родственников, повлиявших на выбор. По свидетельству В.М., его браку с русской девушкой воспротивились все родственники, используя в качестве аргумента разыгрываемую ситуацию: «Вы поссорились (в семейной жизни все бывает), и твоя супруга бросает тебе: "жид". Стоит ли твое чувство оскорблений подобного рода?» И это подействовало, несмотря на любовь двух молодых людей. В другом, но похожем случае, брак живших в Оше еврейки и русского состоялся, хотя позднее при семейных ссорах еврейский вопрос фигурировал. Подобные ситуации очень точно смоделированы и теоретически обоснованы специалистами в области этносоциологии: «...круги общения, формирующие мезоструктуру этноса, определяют правила подбора брачного партнера. В этносах со сплошной микроструктурой выход за пределы предопределенных ею брачных кругов, в том числе вступление в межнациональные браки, относительно редок и, как правило, не превышает 5-10% всех заключаемых браков, даже если этнос проживает в смешанном в этническом отношении регионе» [106]. Но была и та часть советских евреев, которая фактически не придавала значения происхождению своего избранника. Такими были, например, браки кыргызов Б.Орозалиева, С.Кабекова с еврейками Л.Лившиц, З.Кабековой, грека Н.Писириди с еврейкой Ф.Литвинской, евреев А.А.Брудного, И.И.Лихтерова с кыргызками Ж.Т.Сыдыкбековой, Г.К.Кондучаловой, русских С.Г.Семенова, В.Останина с еврейками Б.И.Бродской, Ж.Фурман, азербайджанца З.П.Камарли с еврейкой Р.И.Майзлер, евреев Л.П.Залгаллера, М.И.Шеймана с русскими В.М.Насонкиной, Ю.А.Сорочан. То, что дети от подобных браков нередко считали себя русскими, кыргызами, украинцами и другими, связано с общей моделью советской педагогики, не всегда учитывавшей социально-психологическую дифференциацию воспитательных ценностей различных этносов. Более того, советская педагогика прямо игнорировала эти различия, выполняя установку партии на постепенное стирание этнических различий, воспринимая их как аналог необходимости «стирания различий между городом и деревней».

[Гость Эльтебер]

4.1. К вопросу об этнической идентичности евреев в Киргизской ССР

(продолжение)

Известно, что корни большинства традиций закладывались столетиями. К примеру, какими бы атеистами или космополитами ни являлись евреи в рассматриваемый период, большинство основных традиций соблюдалось, иногда даже в подпольных условиях. В советский ритуал похорон известного ученого, доктора наук Г.И.Френкеля власти были вынуждены внести изменения, ибо последняя воля покойного - похоронить на еврейском кладбище предполагала соблюдение еврейских похоронных традиций. По свидетельству очевидцев, другой еврейский обряд - брит-мила часто проводился знакомыми евреями: врачами или парикмахерами [107]. Но ведь жили здесь и «дети войны», подобные М.И.Сорочану-Шейману, которые оказались оторванными в малолетнем возрасте от своих семей [108], не пройдя многих еврейских обрядов. Причин тому было много, в том числе и тяготы войны.

Безусловно, политика не естественной, а насильственной интернационализации, как и процессы русификации, давали определенные «плоды», затруднив в настоящее время процесс самоидентификации многих евреев, в основном ашкеназов. Отсюда большое количество этнических евреев, но русских, украинцев, кыргызов - по паспорту. При получении паспорта они выбирали национальность по матери либо по отцу, а в дальнейшем изменить запись в паспорте было уже весьма затруднительно. В результате данные переписи 1989 года дают однозначную картину «скрытого» еврейства [109]. К тому же, боясь возобновления репрессий, немало этнических евреев еще в 1940-60-е годы записывали себя и своих детей неевреями. Показательно в этом отношении признание М.И.Шеймана в том, что он принял фамилию жены, считая, что: «нейтрально звучащая фамилия позволит мне легче устроить свою судьбу, обеспечить благополучие в советском обществе, где бытовой антисемитизм давал себя знать довольно часто, хотя Конституцией СССР дискриминация на расовой, религиозной, национальной почве была запрещена» [110]. Сложно в полной мере доверять материалам переписей советского периода, но относительно точным можно считать указанное соотношение еврейского населения к общей численности фрунзенцев в 1959 (2,65% - 5800 человек) и 1989 (0,8% - 5200 человек) годах.. В столице среди представителей тридцати этносов в конце 1980-х годов проживало 8% всех евреев республики [111], занимавших различные социальные ниши.

Можно проследить любопытные тенденции процесса аккультурации (и не только евреев), свидетельствующие и о глубине, интенсивности проявления этнических особенностей. На это влияли господствовавшие в советские годы идеи интернационализации жизни, и как следствие - большое количество смешанных браков, особенно в условиях городов и традиционная дисперсность расселения по Кыргызстану. Так, для самой значительной части ашкеназов утрата большинства маркирующих элементов еврейства стала закономерным явлением, отражающим процессы русификации и этнического размывания. Но последующие изменения в мире и в диаспоре, в том числе «возрождение» еврейства, все же были «запрограммированны» всем предшествующим опытом приспособления евреев к окружающей действительности. Хотя порой причастность к евреям ощущалась лишь как соблюдение некоторых семейных традиций (проводить брит-милу, хоронить родственников на иудейской части кладбища, отмечать Песах, соблюдать шабат, следуя установке: «Более, чем евреи соблюдают Субботу, Суббота сохраняет еврейство»). Однако исследователи отмечали, что: «Большинство советских евреев отмечает праздники, не придавая им никакого религиозного значения» [112]. Некоторые из евреев Кыргызстана подчеркивали, что они хотя и чтут традиции и обычаи, знают праздники и обряды, участвуют в жизни диаспоры, но являются убежденными атеистами.

Позиция евреев в данном случае сопоставима с общей позицией, характерной для всего советского общества. По крайней мере, результаты социологических исследований, проведенных Академией наук Киргизской ССР в начале 1980-х годов среди молодежи Ошской, Чуйской и Таласской областей (опрошено 420 респондентов в возрасте от 18 до 30 лет), показали, что атеисты составляют 90,3% [113].

Между тем в конце 1980-х годов многие евреи утверждали, что причина их посещений синагоги не в том, что они набожные люди: «Отнюдь. Синагога - это не только молельный дом, но еще и своеобразный клуб для людей, которые из-за нынешней беготни в других местах почти не встречаются» [114]. Конечно, соблюдать требования Субботы или поста в условиях существовавшего в СССР шестидневного рабочего дня или «скользящего графика» для многих евреев было невозможно, хотя кто-то пытался это сделать даже в небольшом Оше [115].

Определеное число евреев, несмотря на давление тоталитарного режима, оставалось верными установлениям «дедов» и «отцов» благодаря прочности их этноконфессиональной общины и традиционной социальной роли. Как правило, они были объединены профессионально (например, сапожники), территориально (один квартал или махалля), лингвистически. В Кыргызстане такие условия были только у одной этнолингвистической группы - яхудов во Фрунзе (Бишкеке). В 1989 году в столице насчитывалось 310 яхудов, компактно проживавших в нескольких районах, а в Оше было всего 30 яхудов [116]. В конце 1980-х годов несколько семей яхудов проживало в Токмаке, Рыбачьем, Пржевальске. Они составляли, как правило, многодетные семьи, сохранявшие большинство этнокультурных традиций и профессионально-социальных ориентаций в соответствии с установками традиционного общества, поскольку, как подчеркивает свидетель-яхуд: «…привыкли чувствовать локоть единоверца, сообща решать важные вопросы <…> Кроме того, совместная жизнь помогает сохранить самобытность культуры, способствует участию в общих обрядах» [117]. Более того, у многих яхудов (в том числе прожившего большую часть вполне советской карьерной жизни вне родного Самарканда и вышедшего в отставку в Оше подполковника милиции, члена КПСС З.Р.Илатова) и в конце 1980-х годов сохранялась архаичная традиция, свидетельствующая о силе культа предков - в пожилом возрасте уезжать на малую родину - в Бухару и Самарканд, чтобы быть там после смерти погребенном на родовом кладбище.

Для весьма немногочисленной группы ашкеназов изменение этнического определения было связано с субъективными факторами - служебным положением, партийностью, окружением. До периода перестройки ряд опрошенных, евреев по происхождению, неохотно вспоминали прошлое своих предков и были полностью довольны тем, что органы регистрации записали их русскими. Они были убеждены, что еврейство им чуждо, иудаизм исчерпал себя, а сионизм - социально опасен. Подчеркнуто отказываясь от еврейства, как, например, профессор КГМИ О.М.Дианесов (акцентировал даже, что крещен в православие), они рождали проблемы для своих еврейских родственников не только при жизни, но и после смерти. В итоге отдельные еврейские захоронения встречаем и под православными крестами на «христианской» части кладбищ. В этом, видимо, отражается и феномен «отторжения» частью евреев подобных «изгоев». Конечно, существовали и нестандартные ситуации, подобные похороненной как мусульманке яхудке - бабушке таджика Т.Закирова. Она прожила долгие годы, фактически с детства, изолированно от родной среды - в смешанном узбекско-таджикско-кыргызском селе. Полиэтническая, конфессионально-однородная - мусульманская среда, тем не менее, не препятствовала сохранению ее как иудейки. По крайней мере, она обучила своего внука Танхо читать на еврейско-таджикском языке молитвы по нескольким книгам, которые бережно сохраняла.

На близком к дому христианском кладбище, «чтобы ты, дочка, до меня почаще приходила» просила похоронить еврейка Фурман. Дочь выполнила просьбу матери, но через некоторое время пришла к набожному еврею Б.Шерману и попросила прочитать поминальную молитву на иврите, чтобы душа умершей успокоилась [118]. Есть немало ситуаций, когда евреи не придавали внимания проблеме будущего захоронения себя как иудеев по рождению, считаясь атеистами. Эти тенденции нельзя преувеличивать (в целом они не характерны для евреев Кыргызстана), но нельзя и игнорировать, поскольку все время касаемся вопроса о формировании диалога различных культур.

Порой описанные тенденции встречались в одной семье. Примером является судьба семьи Капчиц, где ее глава, будучи преподавателем университета, офицером-фронтовиком из-за боязни преследования резко ограничил контакты с евреями, но детей обучил ивриту и идиш, читал главы из Торы, знакомил с еврейскими традициями. Благодаря этому сын - И.И.Капчиц с 1995 года вполне успешно исполнял обязанности габая синагоги [119]. И наоборот, проблема иногда становилась разделительной полосой: одинаково уважаемы в республике были специалисты по ветеринарному делу, кандидаты наук братья Г. Один из них, прошедший войну членом коммунистической партии, считал себя советским патриотом, а второй брат уехал в Израиль с проклятиями родного брата: «предатель родины».

Необходимо отметить, что причиной изменений во взглядах на эмиграцию (и не только евреев) являлся административный прессинг, заставляя говорить не то, что думаешь. Так, М.М.Ронкин в 1989 году в журнале «Литературный Киргизстан» писал: «Естественная тяга евреев к единению на чужбине в условиях жестоких притеснений, погромов и дискриминации ловко эксплуатировалась, да и сейчас эксплуатируется религиозной верхушкой еврейских общин, провозгласивших иудаизм единственной связующей силой еврейской нации. Не случайно с первых же дней образования государства Израиль иудаизм возведен здесь в ранг государственой идеологии и политики … Лично у меня этот факт (эмиграции в Израиль. - А.Я.) вызывает резкое неприятие: землю, которая вспоила своим материнским молоком, вскормила хлебом насущным, покидать - безнравственно, недопустимо» [120]. В 1993 году автор цитируемых строк эмигрировал в Израиль.

Упомянутые тенденции процесса аккультурации в не меньшей степени затронули караимов и грузинских евреев, и почти не коснулись горских и яхудов. Последние продолжали вести замкнутый образ жизни, почти не пытаясь изменить свой традиционный статус, характер занятий. Они из поколения в поколение оставались сапожниками (династии Хаимовых, Давидовы), парикмахерами (династии Исхаковых, Матаевых). Как отмечено выше, яхуды стремились селиться рядом в городском квартале (в 1989 году только один человек из 346 яхудов проживал в сельской местности [121]), родниться семьями. Семьи, как правило, были многодетными, что, впрочем, не являлось показателем экономического благополучия. Отражая широко распространенное среди мужчин-яхудов мнение, И.Аминов в цитируемой работе говорил: «…я сам против распространенного сегодня и, на мой взгляд, крайне эгоистического мнения, что современная женщина не должна иметь много детей, что ей нужно жить для себя, а не убивать судьбу на то, чтобы кормить их, одевать и воспитывать» [122].

Внутренний уклад семейной жизни яхудов оставался патриархальным, включая и всю обрядово-ритуальную сторону. Например, на досвадебную хупу - обряд перед первой брачной ночью, собирались не только родственники жениха и невесты. Нередко туда приглашался раввин - он совершал религиозное обручение. Надо сказать, что брачные отношения и гендерные стереотипы тоже имеют в еврействе четко определенный смысловой характер [123]. Известно, что в общинной жизни яхудов особую роль играли раввины, чей статус был необычайно высок. Любопытно, что в преимущественно ашкеназской (по составу) столичной синагоге в разные годы функции раввина осуществляли яхуды Э.Кандинов, З.Моллаев, С.Датхоев, А.Шимонов, Р. и Д.Матаевы, Н.Авезов, а в Оше - Е.Аминов. Раввин совершал и религиозное обручение. Так, например, хупа была и на свадебной церемонии в Оше, хотя и не было там официально зарегистрированной синагоги 124].

Известно, что у большинства яхудов существовало затворничество женщин, избегавших абортов и рожавших большое количество детей; обязательное нахождение роженицы вместе с ребенком сорок дней в семье ее родителей; абсолютное подчинение младших старшим и послушание; наследование сыном профессии отца и т.д. Только немногие семьи яхудов, как, например семья З.Р.Илатова, проработавшего 35 лет в правоохранительных органах СССР и имевшая всего троих детей, нарушала традиционное отношение к воспроизводству.

Традиционные социальные роли, которые играли яхуды в течение долгой жизни в Средней Азии, также имеют существенное значение. Они и поныне оказывают воздействие на реальное поведение и занимаемые социально-экономические ниши. В результате очень редко кто из яхудов стремился к высшему образованию (хотя есть и династии врачей: Хаимовы, Бапиевы, Абрамовы, Матаевы, Джановы) и к научной деятельности (в качестве уникального случая назовем О.Пинхасову, защитившую диссертацию и ставшую кандидатом философских наук). Если появлялись яхуды в качестве руководителей и среднего технического персонала, то их имена были хорошо известны - Х.С.Исхаков, Б.С.Исаков, Ю.С.Аминов и другие [125].

Одним из существенных отличий ашкеназов от яхудов в послевоенное время являлась повышенная тяга к получению высшего образования. В послевоенный период органами статистики, например, стабильно фиксировался у всех евреев республики самый большой процентный показатель имеющих его - только в 1960-61 учебных годах за студенческой партой сидело 263 еврея (для сравнения - тогда же из некыргызов студентами были 6345 русских, 899 украинцев, 448 татар, 313 узбеков, 233 казаха, 132 немца, 79 дунган, 27 уйгуров). А в 1989 году, например, среди 7 тысяч евреев этот процентный показатель достигал 50%. Властями некоторое время устанавливались определенные ограничения для получения евреями военного, экономического, юридического образования. «Помнится, я долго не мог поверить, - вспоминал М.М.Ронкин, - в существование процентной квоты на прием евреев не только в престижные вузы, оборонные НИИ, но и во многие государственные организации и учреждения. Однажды, уже работая редактором на республиканском телевидении, я порекомендовал тогдашнему председателю Гостелерадио Асанбеку Токомбаеву принять на вакантную должность молодого одаренного журналиста. Узнав, что мой протеже - еврей, председатель озадаченно почесал затылок и безо всяких обиняков заявил: "Я знаю этого парня по публикациям в прессе и охотно взял бы его на работу, но ведь у нас в штате уже есть три еврея"» [126]. Жестко относились работники отделов кадров к детям и родственникам пострадавших по «делу трикотажников».

Активно отфильтровывая кадры по «5-й графе» в некоторых областях, власти обычно не распространяли запрещение на сферу здравоохранения, искусства и сельского хозяйства, однако вводили ограничения по служебной линии. Так, например, Н.М.Фейгин 20 лет проработал первым заместителем и главным инженером Пишпекского отделения Туркестанско-Сибирской железной дороги, но всякий раз, когда существовала возможность назначить первым руководителем, его вызывали в ЦК Компартии Киргизии и «убеждали, что я достоин, подхожу, но я должен понять, что они не могут меня назначить». Причина была одна, - он был евреем, а значит «инвалидом пятой группы» [127]. Евреи иногда все-таки занимали существенные посты в партийно-государственном аппарате. Как правило, это были неординарные личности, подобные Ю.М.Пиотровскому - заместителю управляющего делами Совета Министров Киргизской ССР (ранее работал редактором токмакской городской газеты, инструктором ЦК Компартии Киргизии); Г.И.Жороховой - инструктору промышленного отдела ЦК Компартии Киргизии; Х.Д.Полякову - инструктору Ошского горкома партии (бывший политработник Советской Армии); И.И.Плоткину - сначала председателю профкома, а затем парторгу завода сельхозмашиностроения (на уровне райкома партии) [128]. По «особому списку» от Сокулукского района Киргизской ССР выдвигался в депутаты Верховного Совета СССР крупнейший московский ученый-востоковед Е.М.Примаков. Но это были, повторно отмечаем, редкие случаи. Значительно чаще при назначении на руководящую работу в партийные и советские органы вступал в силу вопрос о еврейском происхождении. Так, например, убежденного коммуниста, инструктора Ошского обкома комсомола еврея М.Б.Шейниса один из друзей-кэгэбешников предупредил, что нечего и мечтать о направлении в Высшую партийную школу: «Ваших не берут!» Видимо «по случаю» кто-то вспомнил, что в свое время М.Б.Шейнис просил Первого секретаря Кара-Суйского райкома партии А.П.Христенкова воспрепятствовать разрушению старинного еврейского кладбища [129].

Вследствие «исторически обоснованного» трудолюбия все-таки немало евреев занимало высокие должности, заслуживало высоких званий, успешно делало карьеру. М.Х.Гейлер и М.М.Азрилян, например, не только долгие годы были одними из крупнейших руководителей энергетической отрасли, но и даже стали лауреатами Государственной премии Киргизской ССР. В 1974 году звания «Почетный радист СССР» был удостоен А.М.Лейтес - замначальника ЦС СДТУ, а в 1979 году звания «Заслуженный строитель Киргизской ССР» - И.А.Мерман. В области точных наук хорошо известны доктора наук, профессора Я.Д.Фридман, В.Ц.Гурович, Б.М.Миркин, Ю.М.Сосновский, Л.И.Соломович, Я.И.Рудаев, Ю.Г.Шварцман; в области гуманитарных наук - А.А.Брудный, Л.А.Шейман, М.Н.Федоров, А.С.Кацев, Е.И.Хелимский и многие другие.

Не перечисляя имен всех кандидатов наук и доцентов-евреев, отметим, что их число еще более значительно. В те годы немало евреев были «скрытыми кандидатами и докторами наук», то есть писали научные работы и диссертации своим руководителям. Эта традиция была уделом не только евреев. Но то, что евреи часто довольствовались «вторыми ролями» - также очевидно, как и то, что они нередко выступали (и до сих пор выступают) в качестве «вечных» первых заместителей. Этот феномен заслуживает отдельного изучения. Истоки - в существовавшей в СССР кадровой политике, отфильтровывавшей людей не только по «5-й графе». В то время политика префениций (и не только в Киргизской ССР) обеспечивала вполне определенную цель - создать кадровый потенциал из лиц коренной (для этого региона) национальности, используя в качестве учителей, наставников, надежных (а иногда «присматривающих») заместителей русских, немцев, татар и других. В Еврейской автономной области (или в Татарстане), наоборот, роли «менялись». В Кыргызстане, как впрочем и в других регионах, евреи подходили на роль «вечных» замов, которые и не станут претендовать на первые роли. Очень точно причину этого феномена назвал и Г.Д.Гачев: «…слава не волнует так еврея, не честолюбив он и довольствуется быть на вторых ролях, в тени, но быть реальным двигателем и принимать решения, быть тайным советником и "серым кардиналом"» [130].

Существовали отрасли, где евреи по-прежнему «играли первые роли», формируя у остального населения устойчивые стереотипы. За евреями оставались, например, такие традиционные ниши как педагогика, инженерно-техническая деятельность. Особенно выделялась в этом отношении медицина, где работало немало евреев. Старожилы в этой связи вспоминают ситуацию, когда ректор КГМИ С.С.Данияров как-то пригласил для укрепления кафедр из других городов Союза сразу 10 евреев - признанных специалистов, чем вызвал недовольство «средненьких» по уровню подготовки медиков, претендовавших на вакансии. С.С.Даниярову пришлось выдержать немалый прессинг, в том числе и оспорить решение собственного Ученого Совета (уже проведшего конкурсные выборы), и в течение 10 минут доказавшего коллегам, почему избрание на должность заведующего кафедрой приглашенного важнее заслуг другого претендента [131]. Признанными светилами в медицине в те годы были доктора наук: С.И.Гельберг, А.А.Браун, М.И.Китаев, А.Л.Лейтес, З.А.Лупинская, Б.М.Шпирт, А.Н.Медведев, Г.А.Фейгин, В.Ю.Шейноман, А.Д.Слоним, Г.Л.Френкель (последние два немало способствовали становлению Института физиологии и эксперементальной патологии высокогорья АН республики). Ни у кого не вызывало сомнений лидерство этих людей. И более того - они пользовались заслуженным уважением. Так, многие дети в кыргызских семьях любовно называли Б.Л. и М.Л.Кибрик «ата-доктор» и «апа-доктор», поскольку они всегда были готовы прийти на помощь, спасти жизни [132]. Почти 30 лет главным терапевтом Ошской области проработала кандидат медицинских наук С.И.Мошковская, удостоенная звания «Заслуженный врач республики» [133]. До сих пор доктор медицинских наук С.Кожахметов считает счастьем, что после окончания КГМИ его направили «в шахтерскую Сулюкту, где хирургическим отделением городской больницы заведовала Ольга Николаевна Левина», в годы войны - полевой хирург.

Существует якобы «самый короткий анекдот - "еврей-колхозник"», но и он опровергается цифрами. Так, например, в 1986-90 годах при социологическом опросе 189 сотрудников различных сельскохозяйственных предприятий республики было выявлено, что в 7,9% из них в коллективе работают евреи [134]. Вот несколько имен крупнейших специалистов, работавших в этой отрасли: заместитель председателя Госагропрома республики М.Орел; директора совхозов - Герой Социалистического Труда М.Тимковский, Б.Орел, Е.Басин; профессор Г.Бурксер, работавший директором НИИ ветеринарии. В сельхозинституте работала корифей агрознаний Е.Петрашевская. Там же заведующим кафедрой растениеводства, на котором, по меткому высказыванию В.К.Гайдамако, «держался весь агрофак КСХИ, поскольку мог идентифицировать любую кочку», долгое время был Л.Зонштейн, одновременно сотрудничавший с Киргизским научно-исследовательским институтом животноводства и ветеринарии [135].

Истории служебных карьер евреев во многом показательны. Репрессированный еще до войны И.Зильберман к концу 1960-х годов вырос до должности завсектором проектного института «Гипроводхоз». Представитель младшего поколения Тульчинских - Эдуард, окончив КСХИ, начинал механиком в колхозе. Затем, оценив профессионализм, склонность к рационализаторству и предпринимательству, Э.Б.Тульчинского назначают на многие руководящие должности [136]. После окончания КГМИ Б.М.Шапиро пять лет проработал главным врачом Рыбачинской санэпидемстанции, двадцать два года - заведующим санотделом, заместителем и главным врачом республиканской санитарно-эпидемиологической станции, десять лет - первым заместителем министра здравоохранения республики. Почти четверть века проработал заместителем министра строительства Б.А.Керцер, возглавляя сооружение крупнейших обьектов республики. Окончивший Фрунзенский политехнический институт Я.Е.Фишер довольно быстро продвинулся по служебной лестнице, став управляющим трестом «Ошстрой», министром промстройматериалов республики. Некоторое время эту должность исполнял и И.С.Безсмертный, до настоящего времени возглавляющий Кантский цементно-шиферный комбинат. Почти полвека (из них сорок лет - директором) проработал в Джалал-Абадской типографии С.Б.Клоцман, удостоенный звания «Заслуженный работник промышленности Кыргызской республики». Его брат - Л.Б.Клоцман был известен всей республике, поскольку являлся начальником управления материально-технического снабжения Госкомсельхозтехники. В добавление к фронтовым наградам ордена «Знак Почета» были удостоены начальник отдела механизации Управления строительства С.З.Певзнер и руководитель строительного управления И.И.Майзлер - глава целой династии строителей. Сын призванного из Киргизской ССР и погибшего на фронте П.М.Гольдфайна - К.П.Гольдфайн после окончания истфака Киргосуниверситета долгое время проработал в системе Министерства культуры Киргизской ССР, став начальником одного из его управлений. Управляющими трестов «Фрунзестрой», «Фрунзепромстрой», «Киргизгазификация», «Киргизгазспецмонтаж» работали Л.Н.Пикман, Г.М.Селюцкий, А.Е.Соломонов, В.И.Гольденшлюгер. Директором завода «Сельхозремонт» был кавалер ордена Трудового Красного Знамени И.И.Плоткин. Начальником Фрунзенского Дома офицеров являлся фронтовик Л.Г.Айзенштадт [137].

Но и на их фоне выделялась своей масштабностью фигура З.Л.Серого - начальника управления «Нарынэнергостроя», сумевшего создать неординарную команду единомышленников. Как свидетельствуют очевидцы, «Зосим Львович всегда говорил быстро, насыщенно, не затрудняясь ни в формулировках мысли, ни поиском нужных слов: "Понятие работы опошлено. И если бы мы здесь просто работали, просто зарабатывали бы свой кусок хлеба, мы бы давно разбежались, разъехались, кто куда. А мы здесь жили. Как умели и могли. И с теми, кто был нам близок, несмотря ни на что. Может, нам повезло. А может, мы сами сложили тот мир, в котором живем"» [138]. На равных с представителями других этносов под руководством прославленного гидростроителя З.Л.Серого трудилось немало евреев - инженеров, техников и рабочих (пришлось там под административным надзором отработать 5 лет судимому «по делу трикотажников» Н.И.Партигулову [139]), сооружая каскад гидроэлектростанций на реке Нарын. Там, например, начинал свою биографию гидростроителя (с Уч-Курганской ГЭС) выпускник гидрофака КСХИ Д.Бушман, вскоре ставший главным технологом «Нарынэнергостроя» в Кара-Куле, Заслуженным строителем республики [140], а строительство Таш-Кумырской ГЭС возглавлял Л.Рутман. Поскольку стройка была не только всесоюзной, но и каскадной, то под руководством З.Л.Серого происходило формирование коллектива единомышленников, дислоцировавшихся со стройки на стройку на одной реке - Нарын. И даже когда в 1977 году З.Л.Серый внезапно скончался, его имя осталось в названии школы практиков-гидростроителей республики.

Прославились как специалисты своего дела и евреи, не занимавшие высокого служебного положения: мастер мясокомбината Х.Исхаков, кондитер Н.Захарова, медсестра Ж.Останина, сапожник М.Давидов, таксист В.Тененбаум, буфетчица С.Найштут, рабочий ТЭЦ Э.Фарбер, станочники В.Неймарк и Г.Бромберг, парикмахер Ш.Исхаков, электросварщик Ю.Крупин и многие другие [141]. Некоторые из них, например, И.Аминов, М.С.Батиев, Ю.Э.Кандинов, З.Гавриэлов, М.И.Арабов становились участниками и членами жюри профессиональных конкурсов. В течение многих лет фотография бригадирши формовщиков Н.А.Бомштейн помещалась на «Аллее Славы» завода сельхозмашин им. М.В.Фрунзе, которым с 1957 по 1979 год руководил депутат Верховного Совета Киргизской ССР, член ЦК КП Киргизии караим А.З.Кумыш.

Однако не все было так благополучно в жизни евреев Кыргызстана. Бывало, что они становились мишенью для нападок и интриг. С ужасом вспоминает Р.А.Зингер, как ее вызывали в КГБ и упрекали за то, что не донесла на своего брата. Защищая мать от нападок «старого большевика» Е.В.Чернова, кричавшего на нее - «жидовская морда», был осужден ее сын - Ю.О.Губерман. Во время партийного собрания в мединституте острой критики однажды был подвергнут профессор-еврей, но самым оскорбительным были высказывания-выкрики с последних рядов преподавателей-коммунистов с кафедры Истории КПСС: «Знаем мы Вас!» с явно антисемитским подтекстом.

Очень субъективно были оценены в 1952 и 1973 годах научные работы известных исследователей А.Н.Бернштама и С.М.Абрамзона. А.Н.Бернштам (о чем уже говорилось выше) подвергся резкой критике за «Очерк истории гуннов», в котором обнаружили «серьезные политические ошибки», а самого ученого-еврея обвинили в «пантюркизме», отстранили от преподавания и лишили учеников [142]. Пострадал и другой доктор исторических наук - С.М.Абрамзон, долгое время работавший научным сотрудником Института языка, литературы и истории Киргизского филиала АН СССР [143]. Сначала с критической рецензией «Оценивать прошлое с партийных позиций (о некоторых ошибках в освещении истории и этнографии киргизского народа)» 28 февраля 1973 года (то есть через два года после появления книги) в газете «Советская Киргизия» выступила группа ученых республики. Затем в ход пошла «тяжелая артиллерия» - выступление Первого секретаря ЦК КП Киргизии Т.Усубалиева на партийном активе с обвинением С.М.Абрамзона в идейно-политических и методологических ошибках. Причина выяснилась только спустя четверть века - С.М.Абрамзон в капитальном труде «Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи» писал о родоплеменном строении этноса, происхождении его известных представителей, что считалось реакционным пережитком прошлого. Но как настоящий ученый-этнограф С.М.Абрамзон всегда интересовался особенностями кыргызского общества и не стеснялся спрашивать у всех знакомых: «Кайсы айылдан болосуз?» (Из какой Вы деревни?) [144]. Вот было бы у С.М.Абрамзона проблем, заинтересуйся он не менее интересным традиционным обществом, где также развит культ предков и почитания родных мест – у яхудов?!

Иной раз достаточно было еврею-ученому или деятелю искусства выступить с нестандартным произведением, чтобы на него обрушивались обвинения в «безродном космополитизме» и декаденстве. Примером являются судьбы дизайнера В.Кругмана (обвиненного в том, что безобидным декоративным фонтаном в центре столицы он несет идеи «насквозь прогнившего буржуазного абстракционизма», которые «разлагающе действовали на творческую молодежь, подрывая неокрепшие устои нарождающегося национального дизайна и парковой скульптуры») и поэта Л.Аксельруда (за то, что в 1983 году включил в свою книгу «несколько сочувственных стихов о своем народе») [145].

Долгое время государственные и идеологические органы открыто препятствовали даже робким попыткам установить связи местных евреев с единоверцами и исторической родиной. В иных случаях евреев вызывали в администрацию и требовали, чтобы они выступили в печати и на собраниях с осуждением сионизма. Особенно подчеркивалось в агитационно-пропагандистской работе, что те евреи, которые являются представителями самого передового класса - пролетариата, всегда выступают против сионизма. Вот что говорил слесарь П.Брусиловский «заезжему сионисту»: «Уж если великий физик Эйнштейн отказался от предложенной ему чести стать первым президентом Государства Израиль, то что же у вас делать мне, простому советскому рабочему?!» [146]

И все-таки на фоне все чаще проявляющегося недоброжительства, когда нередко в оскорбительной форме произносилось: «Жид, отправляйся в свой Израиль!», возникала ответная реакция: в 1970-е годы усилились эмиграционные настроения среди советских евреев, в том числе и среди яхудов. Тем более, что части этих людей действительно надоели необоснованно частые служебные придирки, проверки, ревизии, бесконечные обвинения в невыполнении липовых планов. «Не открою никакой тайны, - писал И.Аминов, - если скажу, что тогдашние "блюстители" порядка часто занимались вымогательством, превращая евреев в "дойных коров"» [147].

Немало евреев интерпритировали выезд в Израиль как репатриацию, то есть выезд без политической подоплеки. Например, ошанин Ш.Борухов прямо говорил, что: «хочу поехать туда, где могу смело сказать, что я еврей» [148]. Власти в тех условиях перестраховывались - стали разрешать советским евреям туристические поездки только в страны социализма. Надо сказать, что властям было чего опасаться: преодолевая неимоверные усилия, из Киргизской ССР с 1970 по 1979 годы выехало триста евреев [149]. Этих людей уже никак не успокаивали заверения в равноправии (в том числе и данные, что евреи представлены в органах власти: 2 - в Верховном Совете республики; 29 - избраны депутатами областных, городских, районных Советов). Они хотели, как выехавший в Израиль в 1973 году известный во Фрунзе бард М.Ягудин, свободно общаться, петь песни на иврите и идиш [150]. На год раньше распрощались с Советским Союзом братья Э. и Г.Люксембург, ставшие в Израиле писателями. Более того, родившийся в 1944 году в Кызыл-Кие Г.Люксембург успел стать семикратным чемпионом Израиля по боксу [151].

[Гость Эльтебер]

4.1. К вопросу об этнической идентичности евреев в Киргизской ССР

(продолжение)

Предпринятые властью меры были, в основном, ограничительными: запрет на вывоз документов об окончании вузов, требование оплатить образование (хотя, согласно Конституции СССР, оно было бесплатным), запрещение на вывоз имущества и даже семейных реликвий, препятствия в получении разрешительных документов и продаже имущества, общественное осуждение потенциальных эмигрантов. Властями также принимались решения по «упорядочению» прописки лиц еврейской национальности, переселявшихся из других регионов СССР. Но и оказавшись разделенными, евреи все-таки пытались объединиться, используя легальные формы.

Не существовало различий в проявлении антисемитизма со стороны представителей различных этносов. Поэтому не согласны с опубликованными в газете «Эркин Тоо» в октябре 1995 года и в газете «Мааян» в марте 1996 года утверждениями А.Салиева, С.Бегалиева и С.Дуйшенбиева, что «Благодарное отношение кыргызского народа ко всему сделанному представителями этого народа исключило у нас возможность каких-либо проявлений антисемитизма», и что «кыргызы по отношению к евреям никогда не питали чувства антисемитизма» [152]. Был антисемитизм, из песни слова не выкинешь, со стороны представителей различных этносов, в том числе и некоторых евреев, отказавшихся от еврейства. Последний факт подтверждают и материалы социологических исследований. Так, например, материалы социологического исследования, проведенного кафедрой философии Кыргызского сельхозинститута в 1986-90 годах, зафиксировали, что в сельскохозяйственных коллективах (где евреев всегда было немного) бытовали неуважительные высказывания в адрес евреев в 10,3% случаев, тогда как в адрес кыргызов - 17,2%; узбеков и русских по 24,1%; дунган - 7% [153].

И все-таки немалое число евреев в то время стали вновь возвращаться к еврейству, подтверждая широко известную идею о том, что даже те, кто отрицает реальность этноконфессионального фактора в обществе, являются представителями определенного этноса, культуры. Застойный период особенно болезненно отразился на жизни верующих, хоть и не столь ярым, как ранее, но ужесточением политики властей. Органы надзора в республике более настороженно относились к иудеям, чем к христианам и мусульманам. В иудеях видели потенциальную опасность из-за их ориентации на Израиль - Землю Обетованную. Очень характерное обвинение было выдвинуто в середине 1970 годов на пленуме ЦК КП Киргизии против Э.Прага и М.Ронкина: «они решили использовать советскую эстраду для того, чтобы опорочит справендливую борьбу наших арабских братьев против сионистского агрессора» [154].

В статье 1 Конституции 1977 года содержалась установка о том, что «СССР трактуется как государство, которое выражает волю и интересы рабочих, крестьян, интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны», а статья 52 фактически обозначала смену приоритетов: «антирелигиозная пропаганда» была заменена термином «атеистическая пропаганда». Эта же статья разъясняла гарантии свободы совести (то есть права исповедовать любую религию или не исповедовать никакой, отправлять религиозные культы или вести атеистическую пропаганду).

Хотя возбуждение вражды и ненависти в связи с религиозными верованиями запрещалось, тем не менее, официальные власти сами по-прежнему воспринимали многих евреев-граждан СССР как иудеев и сионистов, ориентированных на выезд на историческую родину. К тому же короткий период правления Ю.В.Андропова характеризовался арестом многих «сионистов». Интересно отметить, что фактически в 1970-80-е годы евреи Кыргызстана эмигрировали уже и в другие страны: Австрию, ФРГ, США, Болгарию, Канаду. С позиции надзирающих органов необходимо было сурово пресекать любые контакты с верующими из-за границы, не допускать приезда единоверцев. Исходя из положений закона 1982 года «О государственной границе СССР» очень трудно было получить из Израиля необходимую для верующих литературу, утварь для синагоги, которые «могли нанести ущерб … духовному здоровью и моральному состоянию населения».

Между тем немало иудеев по-прежнему мечтало если не умереть на Земле Обетованной, то хоть прикоснуться к ней. Более того, Иерусалим, как центр трех мировых религий, притягивал иудеев, христиан, мусульман. И только у немногих, как у нынешнего митрополита Бишкекского и Среднеазиатского Владимира, была возможность совершить паломничество в этот город (позже был отмечен Иерусалимской православной церковью орденом Гроба Господня I степени), где ему очень пригодилось знание иврита в общении с еврейскими священнослужителями.

Обвинение в пропаганде сионизма получали иной раз люди различной национальности. Так, член-корреспондент Академии наук философ-кыргыз Азиз Салиев выслушал подобные обвинения в ЦК Компартии Киргизии за опубликованные им воспоминания о своих учителях-евреях. Управляющего Киргизской конторой Госбанка СССР белоруса Исаака Единовича из-за имени, а аспиранта русского Бориса Абрамова - из-за фамилии, долго подозревали в скрытом еврействе. Немало сложностей подобного рода было и у священника православного храма в Пржевальске в конце 1960-х годов Рабиновича - белоруса по происхождению.

Журналист газеты «Вечерний Фрунзе» В.С.Сандлер 21 июня 1980 года, дежуря по номеру, пропустил в названии одного из титулов Генерального Секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнева - «Председатель» две буквы в середине - «се». «Дело с опечаткой» для В.С.Сандлера могло закончиться только выговором, но он решился вступиться на бюро Фрунзенского горкома КПСС за главного редактора газеты В.М.Кирпиченко, который вообще отсутствовал в городе в день выхода газеты и, соответственно, не был причастен к событию: «...могу по пальцам одной руки перечислить коммунистов, которым я, никогда не состоявший в партии, хотел бы подражать, что Кирпиченко - один из этих считанных, и что у членов бюро нет никакого права перечеркивать его жизнь из-за случайной и нелепой, хоть и досадной опечатки» [155]. Надо ли говорить, какая буря возмущения вспыхнула в груди членов бюро, считавших себя самой передовой и честной частью отряда коммунистов страны. Тут же журналисту сказали, что он давно сидит бельмом на глазу у партийных, советских и хозяйственных органов: темы для своих публикаций выбирает исключительно негативные, не замечая светлых сторон в жизни города. К тому же не исключено, считали члены бюро, что В.Сандлер делает это сознательно, по заданию из-за границы, осуществляя идеологическую диверсию с целью опорочить имя и дело дорогого Леонида Ильича, ведь мать журналиста «предала Родину, уехав в Израиль, а оттуда в Америку». Вдобавок Сандлер демонстративно хлопнул дверью, выходя из зала заседаний. Опечатка стала удобным поводом для расправы и с неуступчивым редактором, «который набрал в свою газету евреев сверх всякого на то лимита (Никсдорф, Баршай, Сандлер, Блюм, Пивоварова, в девичестве Гольдштейн)» [156]. Но больше всех пострадал Сандлер: с «волчьим билетом» он три года не мог трудоустроиться по специальности, подвизаясь рабочим в Ботаническом саду.

Любопытно, что А.Н.Каменского в начале 1980-х годов заподозрили в «монархизме» только на том основании, что одному из ответственных работников ЦК КП Киргизии «почудился» в силуэте изготовленных евреем-художником витражей двуглавый орел - символ российского самодержавия. Дело усложнялось тем, что это происходило на строительстве здания филармонии, где должен был вскоре состояться очередной съезд Компартии Киргизии. Пришлось А.Н.Каменскому срочно изменять рисунок витража. Перечислив примеры, вновь подчеркнем ошибочность мнения, что в Кыргызстане не было антисемитизма [157], так как факты свидетельствуют об обратном.

Симптомами сионизма иной раз считали даже желание иных евреев говорить на родных языках и диалектах. Между тем из пяти этнолингвистических групп евреев в Киргизской ССР по данным переписи 1989 года родным владели: ашкеназы - 16,5%; горские - 43,8%; караимы - 30%; среднеазиатские - 45,7%. Отметим, что есть сомнение в точности данных: 137 ашкеназов указали, что родным языком является таджикский. По всей вероятности, эти 137 человек были представителями другой этнолингвистической группы - яхуди, которые, как считает Е.Рисс: «придали особый характер определению «еврей», которое было интерпретировано как еврей группы ашкенази» [158]. Исследуя проблему функционирования языка, П.А.Мух подчеркивала, что еврейско-таджикский диалект лучше сохранился в Бишкеке, чем в Оше, где яхуды компактно жили гораздо дольше. Дело в том, что вокруг синагоги в столице в течение длительного времени сформировалась более многочисленная культурно-языковая среда, где коллективно справляются многие праздники, семейные торжества, соединяют судьбы молодые поколения. Это еще раз подтверждает неразрывность у яхудов этносознания и конфессиональной принадлежности. К сожалению, в отличие от еврейско-таджикского диалекта почти исчез из употребления язык горских евреев, прежде всего из-за малочисленности представителей этой этнолингвистической группы. Как известно, они говорят на нескольких диалектах татского языка, принадлежащих, как и у яхуди, к иранской группе языков. Традиционно грузинские евреи используют в качестве разговорного грузинский язык. Согласно материалам переписи, в 1989 году носителей этого языка в республике не было, в Грузии же 96,6% грузинских евреев знали свой язык и говорили на нем [159]. Из живших тогда в республике караимов только один человек указал на знание родного языка, который относится к кыпчакской группе тюркских языков, то есть очень близок к кыргызскому. Любопытно, что четыре еврея назвали родным кыргызский язык.

Как уже отмечено, большинство опрошенных в 1989 году в каждой из пяти еврейских этнолингвистических групп в качестве родного языка назвали русский [160]. Это отражает реальный процесс русификации евреев, начавшийся задолго до 1917 года. Поэтому нельзя связывать процесс восприятия русского языка только с политикой советской власти, хотя и очевидно - эта власть оказывала серьезное воздействие на культурные стереотипы. За послевоенные годы в республике выросла большая плеяда евреев - известных специалистов по русскому языку. Во главе этой группы ученых уже более сорока лет стоит доктор педагогических наук, заслуженный учитель республики Л.А.Шейман, с 1958 года бессменно возглавляющий журнал «Русский язык и литература в школах Кыргызстана» (первоначально - «Русский язык и литература в киргизской школе»). В пятидесятые-шестидесятые годы творческим литературным объединением для молодых русскоязычных поэтов и писателей (в том числе из евреев) при Союзе писателей Киргизской ССР руководил Я.Б.Земляк.

Несмотря на различную степень ассимиляции, во всех вышеназванных этнолингвогруппах присутствует определенный элемент «своей» кухни - как один из факторов еврейской традиции. Даже во время Второй мировой войны оказавшиеся в эмиграции во Фрунзе польские евреи готовили в полном соответствии с требованиями кошерности мясное блюдо «бимбикуй» [161]. Трудно поверить, но по рассказам некоторых ошских старожилов один из тамошних шойхетов выполнял на местном мясокомбинате обязанность свинокола, наверняка употребляя свинное мясо в пищу. Ныне по праздникам (любопытно, что не только еврейским, но и православным, мусульманским, региональным, например, и во время Нооруза - азиатского Нового года) евреи Кыргызстана готовят блюда: итальянских евреев - «пиццу», яхудов - «сирканиз», караимов - «кибины», ашкеназов - «форшмак». Попутно отметим, что у кыргызстанских белорусов также сохраняются немало «своих» блюд [162]. Существует в выборе блюд большинства еврейских семей и немалый элемент воздействия европейской и азиатской кухни [163]. Еще более интересна ситуация, когда семья смешанная - кыргызско-еврейская, как у Дуйсбергов-Улановых, готовящих не только еврейские блюда (в том числе ритуальные), но и чисто кыргызские: беш-бармак, кесме, боорсоки [164]. Даже эмигрируя в Израиль, многие кыргызские евреи сохраняют вкусовые пристрастия. Любопытный разговор состоялся однажды по телефону между живущей в Бишкеке тетей и служащей в Армии Обороны Израиля племянницей о секретах приготовления азиатского плова, которым девушка собиралась угостить своих друзей после принятия воинской присяги.

Есть и более существенные факторы, способствовавшие значительной ассимиляции кыргызских евреев. В первую очередь это отразилось на социальном статусе ашкеназов, занимавшихся наукой и искусством. Ведь эти сферы культуры были целиком русифицированы. Исключением был писавший на иврите, идиш, таджикско-еврейском (но лишь до времени обвинения в сионизме) этнограф З.Л.Амитин-Шапиро. С «вкраплением» иврита, идиш публиковал стихи А.Г.Зарифьян, пели самодеятельные исполнители Л.Г.Айзенштадт (на идиш) и Н.А.Нелюбова (на иврите). Любопытно, что живущая в Израиле с 1976 года поэтесса З.Кабекова только в Бишкеке в 2000 году, наконец, опубликовала сборник стихов на русском языке. Ранее, как свидетельствует народный писатель Кыргызской Республики М.Т.Баяджиев, у нее были редкие возможности использовать свой поэтический дар на страницах газет и для прологов к постановкам Кыргызского ансамбля народного танца [165]. Значителен вклад в развитие культуры республики 1960-80-х годов поэтов и писателей Я.Б.Земляка, Л.М.Аксельруда, Э.И.Прага, более известного как актера Русского академического драматического театра, народного артиста республики [166]. Там же работали: директорами театра - Э.Зеленая, К.Гольдфайн, М.Раппопорт, главными режиссерами М.Маламуд, В.Пази, администратором - М.Кузнецова и другие. Любопытно, что иногда евреи успешно работали «главными» национальных театральных и музыкальных коллективов. Например, лидером ошского узбекского драматического театра долгое время была заслуженная артистка Казахской ССР Ф.А.Литвинская, а главным режиссером Киргизского драматического театра столицы - народный артист Казахской ССР и заслуженный артист РСФСР И.Г.Боров [167]. В дело реконструкции семейства комузов, кыл-кыяков, открытия отделения кыргызских музыкальных инструментов в учебных заведениях, обработки огромного числа мелодий (в то числе чрезвычайно популярных «Маш ботой» и «Кыз кербез» А.Огонбаева, «Жаш тилек» и «Паровоз» Ы.Туманова, «Мырза Кербез» и «Орусча кайырме» Токтогула) внес значительный вклад Б.Феферман [168].

В республике хорошо известны имена многих представителей еврейской творческой интеллегенции: музыкантов И.А.Машкевича и Ф.И.Оленевой; дизайнера В.М.Кругмана; художников Р.Б.Нуделя, Я.М.Херсонского; архитекторов Д.Ш.Гройсмана, Г.Л.Каца, И.И.Лихтерова, Г.Шаргородского, И.П.Спектора [169]; журналистов В.К.Никсдорфа (которого М.Д.Акаева справедливо назвала «совестью кыргызской журналистики» [170]), Н.П.Нехамкина, А.И.Борова, А.М.Баршая, М.М.Ронкина; литературоведов Л.А.Шеймана, А.С.Кацева; киноведа А.М.Марголиса; музыковедов Т.А.Склютовской, Е.И.Соболевой; фотомастеров О.Л.Вильчинского, М.П.Шлафштейна, Я.Гроссмана. О поэте и переводчике Л.Аксельруде Ч.Т.Айтматов сказал: «Он поэт очень современный, наблюдательный, лаконичный». В республике Аксельруд опубликовал десять поэтических сборников, а стихи его были переведены на 13 языков мира [171]. До сих пор старожилы города Ош с восхищением вспоминают те концерты и вечера, что организовывал творческий коллектив гарнизонного Дома офицеров под предводительством его руководителя - капитана Советской Армии М.Ю.Иерусалимского. Не всегда «таланты» находили своих «поклонников». Только когда во время гастролей популярная исполнительница В.Толкунова объявила, что исполняет «песню вашего земляка, поэта-лирика Леонида Кретова» фрунзенцы узнали, что под этим псевдонимом скрывается Л.Г.Брунштейн, железнодорожник по профессии [172]. Надо сказать, что в Кыргызстане по-прежнему работают евреи - профессиональные литераторы, в том числе члены писательских союзов, а также самодеятельные поэты.

Анализируя особенности этнокультурного развития диаспоры в этот период, отметим, что у многих местных евреев и их потомков не только сохранялись свои, чисто еврейские фамилии (Коган, Фиш). Увеличилось и число трансформировавшихся в соответствии со славянской традицией фамилий с характерным формантом -ский (ская). В ряде случаев (у яхудов) это приводило к рождению сложносоставных фамилий, подобных фамилии Балтабаевский (где в переводе с тюркского «балта» - «топор», а «бай» указывает на действительный или желаемый социальный статус его носителя). Антропонимия всегда дает интересный материал для изучения изменений в культуре этноса, так как они, как правило, исторически обусловлены. Имена и фамилии зачастую служат «ключом» в понимании процесса трансформации культурных ценностей. Так, о роли женщины в еврействе напоминают фамилии Гольдин, Миркин (то есть муж, сын Гольды, Мирки). Интересны фамилии, несущие информацию о месте исхода (Могилевский, Виленский, Слуцкий), занятиях (Шойхет, Кузнецов), внешних отличиях (Беленький), или родовых прозвищах (Казаков, что напоминает о тщедушном Рувиме, которого соплеменники так нарекли в память о его патриотическом порыве сражаться за свою веру «как казак») и других. Напоминание о польских, украинских, белорусских «корнях» - месте рождения предков - сохранялось в антропонимах ряда евреев (как, впрочем, и других этносов) Кыргызстана: немало жило и живет в республике евреев с много «говорящими» фамилиями - Поляк, Краковский, Поляков, Полянкер, Полонский и других.

В течение всего послевоенного времени диаспора увеличивалась не только за счет всесоюзной миграции, но и вследствие естественного прироста населения, достигнув к 1989 году (согласно переписи) 5,6 тысяч человек, считавших себя евреями. При анализе феномена возрождения этнического самосознания необходимо отметить значение внешнеполитического фактора. Например, Перестройка очень много дала для представителей тех этносов и этнических групп, которые долгое время находились в Советском Союзе на «особом положении». В полной мере это относится к евреям Кыргызстана. Начиная с середины 1980-х годов, облегчаются их контакты с соплеменниками из других стран. Одним из первых доселе малодоступный край посетил американский драматург, потомок австрийских евреев А.Миллер, в творчестве которого особое место занимала тема антисемитизма. Благодаря начавшейся в обстановке всеобщей эйфории Перестройке - периоду, в котором начались изменения социального климата и произошел отказ от господства одного мировоззрения, у некоторых евреев республики возникли надежды на улучшение своего положения. К тому же появились возможности для поездок к родственникам и для восстановления десятилетиями разорванных связей. Стала поступать литература, рассказывающая об Израиле. Были сняты ограничения в контактах с еврейскими, в том числе и сионистскими, организациями мира, разрешена свободная эмиграция из страны.

Период нагнетания межэтнической напряженности в стране привел к существенному уменьшению населения, и не только еврейского. Но, поскольку евреи находятся в «центре» исследуемой темы, то опустим численные показатели по эмиграции из Кыргызстана русских, немцев, украинцев, кыргызов. Динамику эмиграции демонстрируют следующие показатели: в 1989 году из Бишкека выехало 175 евреев [173], а с 1990 года начинается обвальный процесс - в республике в это время проживало 5,1 тысячи евреев (выехало 1044), в 1991 году - 4,2 тысячи, в 1992 году - 3,6 тысячи, в 1993 году - 3 тысячи, в 1994 году - 2,4 тысячи, в 1995 году - 1,9 тысячи, в 1996 году - 1,5 тысячи. Причем местом эмиграции 0,1% из них в 1996 году была Россия [174].

Некоторое несовпадение статистических данных между собой и с численностью оставшихся так же является предметом анализа. Дело в том, что в соответствии с паспортной и опросной (при переписи населения) системой можно вносить изменения в графу о происхождении, что нередко (и не только евреями) проводится.

Существенная утрата части полиэтнической палитры, естественно, стала темой научного анализа и общественного обсуждения. Тем более, что появились возможности для открытого разговора об этих проблемах. В это время еврейское движение (благодаря уже отмеченной высокой степени самоорганизации), фактически находившееся в подполье, стало легальным. В результате в числе первых национально-культурных центров в республике летом и осенью 1989 года было создано Общество еврейской культуры Кыргызстана «Менора», у истоков которого стояла кандидат медицинских наук Э.И.Серебро. В первые годы существования в него вступило 1,5 тысячи человек. Первым председателем «Меноры» стал Г.Бернштейн. Впоследствии во главе этого общественного объединения сопредседателями избирались А.С.Кацев, М.Шейман, А.Н.Каменский. С 1995 года председателем правления Общества является Б.М.Шапиро, удостоенный в ноябре 2001 года звания «Почетный гражданин города Бишкека». Среди создателей и активных членов общества со времени его организации были супруги Спектор, Кацевы, Кузнецовы, лектор-международник, кандидат философских наук, занимавшийся кыргызским фольклором Б.И.Левитус, кинорежиссер И.А.Герштейн, Г.Шлимович и многие другие. Общество еврейской культуры «Менора» стало одним из инициаторов создания Ассамблеи народов Кыргызстана, ныне насчитывающей 26 национально-культурных объединений. Деятельность общества «Менора» всегда была многообразной - пропаганда истории и традиций еврейского народа, изучение иврита, укрепление контактов с исторической родиной.

Надо сказать, что изменилось и общее отношение к евреям, которых массовое сознание перестало воспринимать как потенциальных «врагов народа». Выяснилось, что не евреи были носителями зла в течение советского периода истории. Немало евреев, подобных Б.И.Гейзерикман, были реабилитированы на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начале 50-х годов». Актом покаяния общества стало сооружение мемориала на Чон-Таше, где обнаружены массовые захоронения расстреляных, в том числе евреев Н.-Я.Зайделя, Б.А.Тарковского [175]. Прокуратурой республики с конца 1980-х годов производством было прекращено большинство дел, сфальсифицированных в 1930-40-е годы, например, против Р.Бекерского, Я.Лондона и других. Редко, кто из репрессированных дождался своей реабилитации - только в 1994 году (за четыре года до смерти) ошанка Б.И.Гейзерикман освободилась от клейма «врага народа - сиониста», присвоенное еще в 1929 году! [176]

Огромное значение в деле трансформации закрытого общества (каким являлось общество в СССР) в открытое, имело основание американским бизнесменом Дж.Соросом Фонда и его отделения - «Сорос-Кыргызстан», деятельность которого направлена на социальные, образовательные и культурные цели. Побывав в Кыргызстане в 1996 году, Дж.Сорос отметил, что «Деньги должны работать и приносить пользу. Дети - наше будущее, и нет более благородного дела, чем вкладывать деньги в детей...» [177]. Организуемые Фондом различные семинары и тренинги способствуют реформированию сознания людей. Несколько раз Фондом издавались труды крупнейшего отечественного ученого, доктора философских и кандидата медицинских наук (и одновременно автора поставленной на московской театральной сцене пьесы), коренного фрунзенца-бишкекчанина А.А.Брудного - члена-корреспондента Национальной Академии наук, профессора Кыргызско-Российского Славянского университета. Кстати, в этом университете преподает немало евреев-профессоров: В.Ц.Гурович, Я.М.Додис, А.С.Кацев и другие.

Среди активных участников перестроечных событий в Кыргызстане можно встретить и евреев, хотя они по-прежнему не были едины в политических пристрастиях и убеждениях. Некоторые видели возможности для возрождения еврейства здесь, противопоставляя себя сторонникам эмиграции или ассимиляции. Процесс был схож с российским, о чем писала И.В.Рывкина [178]. Кто-то из местных евреев примыкал к демократически настроенным местным демократам, другие видели в участниках событий только нарушителей спокойствия, выступая против них в средствах массовой информации, на митингах и собраниях.

Не будем судить носителей различных политических пристрастий, но подъем этнического и религиозного сознания коренного населения региона косвенно затронул всех. Для очередного «смутного времени» характерен поиск частью общества идеала в прошлом, откат к однажды найденным образцам. Так, например, результаты социологического исследования, проведенного во второй половине 1990-х годов, показали прочную установку на религиозность среди молодежи различных регионов, не смотря на различие по происхождению [179]. Если для одной группы населения образцом для повторения стали религиозные ценности, то для другой таким «клише» стали традиционные формы организации социума. Так, например, для многих русскоязычных граждан Кыргызстана казачество стало потенциальной надеждой на защиту в период нагнетания межнациональной напряженности. В результате в этот период среди «казаков» можно было встретить и евреев.

Некоторые сюжеты, которые в одной из глав называли еврейскими, приобрели совершенно неожиданную окраску, отражая рост этнического и религиозного сознания коренного населения. Например, когда значительная часть общества стала пересматривать свои позиции по отношению к религии, то в Оше возникло «Добровольное общество по восстановлению "Домика Бабура"». Как уже отмечалось выше - «Домик Бабура» не аналог мечети Тахт-и-Сулейман, стоявшей на этом месте. Тем не менее, несмотря на возражения ученых, в сжатые сроки в 1989 году «Домик Бабура» был построен. На самом деле это была реконструированная по фотографии 1920-х годов Мечеть Тахт-и-Сулейман, но декорированная в современном стиле [180]. Со временем этот архитектурный новодел с увековеченным именем иудейского царя стал восприниматься как вполне естественная форма интереса коренных жителей края к своему культурному прошлому. И поэтому не удивительно, что в 2000 году на новой 1000-сомовой банкноте было воспроизведено изображение Мечети Тахт-и-Сулейман.

Очевидно, что обретение Кыргызстаном суверенитета происходило не только по инициативе кыргызов. Так, заметная роль в деле создания юридической базы независимого государства принадлежала доктору юридических наук Л.И.Левитину. Способствовал разработке проекта Закона о столице государства многолетний заместитель председателя городского Кенеша Д.М.Нейман, ранее проработавший тридцать лет в ОКБ Института космических исследований. В начальный период суверенизации и сопутствовавшего роста этнического самосознания (а порой и известной межэтнической напряженности) на проходивших предвыборных собраниях избиратели говорили: «Нам не нужно альтернативы Давиду Марковичу, пусть интересы наши и всех горожан защищает в Кенеше он» [181]. После обретения государственной независимости Я.Е.Фишер стал Госсекретарем Госсовета при Президенте Кыргызской Республики, председателем Госкомиссии по чрезвычайным ситуациям и гражданской обороне, вице-премьер-министром правительства. Управление Администрации Президента Кыргызской Республики по иностранным инвестициям возглавлял Л.Н.Комаровер, работавший в аппарате Президента с 1991 года. Рельефное изображение Государственного Герба независимой Кыргызской Республики, что размещено на здании «Белого дома», изготовил скульптор В.И.Зухин.

В деле возрождения этнического самосознания кыргызов евреи, как не покажется странным, тоже сыграли определенную роль. В 1991 году из номера в номер еженедельник на кыргызском языке «Кыргызстан маданияты» публиковал воспоминания упомянутого Г.И.Бройдо, посвященные событиям восстания 1916 года. Позже Партия национального возрождения «Асаба» даже издала их. Восстанавливала добрые имена незаконно пострадавших от массовых репрессий в 1930-е годы журналист Р.И.Хелимская, издавшая в 1994 году книгу «Тайны Чон-Таша».

Однако многие евреи сторонились активной политической деятельности: подспудно остававшийся в людях страх подогревал эмиграционные настроения. Конечно, в условиях развала СССР это было и следствием многих причин, в том числе связанных с событиями и процессами, проходившими в обществе в более ранний период. Серьезным материалом для анализа служат социсследования, проводимые специалистами из Израиля, России, Кыргызстана. Из них следовал вывод, что одним из стимулирующих факторов к эмиграции являлось притеснение по происхождению. Среди факторов были также психолого-политический дискомфорт и утрата традиционной социально-экономической ниши не только еврейского населения.

Между тем проведенные И.(Е.) Риссом социсследования показали, что из 209 опрошенных евреев столицы 55,8% заявили, что их экономическое положение существенно ухудшилось за последние годы [182]. «Цепляясь» друг за друга, эти и многие другие факторы способствовали усилению эмиграционных настроений среди евреев республики, особенно в возрастных группах: 18-24-летних (высокий потенциал); 25-34-летних (самых трудоспособных) и старше 55 лет. Зная, что людям преклонного возраста в Израиле положено существенное денежное содержание, часть евреев, много вынесших в своей жизни и сделавших для обустройства республики, стали задумываться о будущем вне этой страны. В результате: если в 1992 году в Кыргызстане проживало 4759 евреев, то в 1997 году уже только 1,3 тысячи (составляющих 0,03% от общей численности населения республики).

Для многих евреев эмиграция - явление болезненное, о чем сказала поэтесса З.И.Кабекова (вдова известного в республике хореографа, давно живущая в Израиле). Насколько возможно, подобные люди и в Израиле продолжают сохранять верность отчей земле. А иные даже выполняют ответственные представительские функции. По своей обязанности известная в Израиле и Кыргызстане архитектор, кандидат наук, кыргызка по рождению, израильтянка по подданству, почетный консул Кыргызстана в Израиле Г.Кондучалова-Лихтерова содействует развитию международного сотрудничества, защищает права кыргызстанцев на Земле Обетованной [183].

Процесс трансформации еврейской культуры, включая и изменение еврейского самосознания, обусловлен комплексом факторов. Одним из них можно назвать межкультурную коммуникацию, когда воздействие на культуру иных культур зачастую ведет к перестройке всей структуры культуры - реципиента. Типичным для кыргызских евреев в рассматриваемый период являлся, например, перманентный синтез азиатских культурных традиций и европейских ценностей, советской идеологической модели и воспринятого от «отцов» наследия иудаизма через семейные традиции, хотя многие «дети» не получили религиозного образования и не посещали синагогу. Соответственно претерпевали изменения и ценностные ориентиры многих «детей», но сохранявших этническое самосознание.

[Гость Эльтебер]

4.2. Судьба еврейской традиции на современном этапе

В советский период в силу идеологических причин власти пресекали стремление к сохранению самобытности представителей различных этносов (не только евреев), видя опасность в появлении особой, по ментальности, группы. Очень точно описал феномен возрождения самосознания эмигрировавший из СССР в 1973 году фрунзенец И.Рисс в романе «Муди и Иисус», вышедшем в Израиле. Его герой «живя во Фрунзе, учится, влюбляется, познает и анализирует действительность, тайно изучает иврит и пытается понять, кто он, откуда, почему евреи вынуждены скитаться по свету и нести клеймо проклятия за то, что якобы распяли божьего сына Иисуса Христа?» [1]. И только с конца 1980-х годов сознание людей стало очищаться от слепой веры в постулаты одной - коммунистической идеологии.

Стало возможным свободно говорить и о еврействе, еврейском воспитании и традициях, анализировать эти феномены. Тем более что это всегда существовало, хотя и не фиксировалось. Как вспоминал участник Великой Отечественной войны В.В.Образцов помощь со стороны соплеменников реально существовала даже на фронте, где они: «помогали друг другу чем могли», а С.И.Сахаров рассказывал о том, как однажды госпиталь посетил известный военоначальник Герой Советского Союза Д.А.Драгунский, а затем «собрал всех евреев нашего этажа и беседовал со всеми вместе и с каждым в отдельности». Оказывали соотечественникам помощь и евреи Кыргызстана в тылу [2].

Материалы социологического исследования и в более позднее время (1989 год) свидетельствовали о понимании евреями еврейского сообщества как: «традиции семьи» (70,3%); «людей, круг общения которых на 50% состоит из евреев» (58,7%). Интересно отметить, что количество друзей-евреев у еврейской молодежи определялось в 11,8%, а у старших - в 44,8% [3].

Эмпирические данные дают интересный материал для выводов об особенностях ассимиляции. Касается это и значительной части евреев (особенно среднего и младшего поколений) в Кыргызстане. Утратившие родной язык, не знающие основных постулатов иудаизма (подавляющее число стихийные атеисты), эти люди все равно помнили о принадлежности к еврейству. Это не генетическая (как считает Е.Рисс), а культурная память, результат семейного воспитания, где с детства ребенку говорилось: «Ты - еврей(ка). Твоя будущая семья будет еврейской». Этот стереотип, ментальность сохранялись на протяжении долгого времени благодаря семейному воспитанию, при отрыве от других культурных институтов еврейства. Безусловно, у старшего поколения кыргызских евреев больше сохранялось традиций религиозного воспитания. Так, например, до 96 лет посещал синагогу А.Е.Кузнецов, до 93 лет - А.В.Палей, выступавшие большими знатоками Торы и молитв на иврите [4].

Поколению этих людей пришлось немало выдержать неприятностей за свою приверженность иудаизму, как, впрочем, и сторонникам ислама, православия, католицизма, старообрядчества, протестантизма [5].

Между тем, с конца 1980-х годов, были сняты все ограничения в деятельности различных организаций, в том числе способствующих репатриации евреев в Израиль. Открытое в Алматы посольство этой страны стало распространять свою деятельность на Кыргызстан, оказывая всевозможную помощь евреям. Это совпало по времени с периодом роста межэтнической напряженности, экономическим спадом, снижением реальной заработной платы в тех отраслях народного хозяйства, где традиционно были заняты евреи. Типологически очередной нарождающийся межэтнический конфликт можно отнести и к конфликту советских стереотипов, который был постоянно нацелен на поиск «врага», хотя его причины гораздо сложнее. Все это в совокупности, конечно, сказалось как на росте миграционных настроений, так и на повышении общего интереса к еврейской традиции и, отчасти, к ценностям иудаизма. Отметим, что нередко возвращение к иудаизму связано в фактором потенциального выезда в Израиль. Интенсивность эмиграции еврейского населения, уступающая только немецкой, показывает число выбывших из Кыргызстана, где в 1989 году на тысячу человек выбыло 55,8; в 1990 году - 224; в 1991 году - 156, 9; в 1992 году - 148,4; в 1993 году - 236,4; в 1994 году - 220,3; в 1995 году - 188,4; в 1996 году - 151,34.

Конечно, немало евреев остается жить в Кыргызстане. Причины - самые различные. Об одной из них доктор медицинских наук, профессор КГМА, заслуженный врач Кыргызской Республики Г.А.Фейгин ответил так: «Я нужен здесь». За значительный вклад в развитие энергетики кавалер ордена Знак Почета, лауреат Государственной премии республики М.Х.Гейлер был удостоен звания «Заслуженный работник промышленности Кыргызской Республики» [6]. По-прежнему продолжают служить в органах начальник Главного Управления исполнения наказаний МВД, генерал-майор внутренней службы Г.Я.Бубель, полковники А.Л.Зеличенко, Л.Б.Поляк, Ю.И.Скатневский. Руководят акционерными предприятиями И.С.Безсмертный, А.И.Беккер и другие. Техническому директору завода «Кыргызавтомаш» З.Х.Фуксману много раз предлагали более престижную и денежную работу, но он, как патриот родного предприятия, отказывался: «Потому что завод - он как стоял, так и будет стоять» [7]. Директорствует в школе В.С.Зар. «Педагогической мамой» многие называют Б.Л.Тиненбаум. Есть среди евреев и бизнесмены: В.Б.Аккерберг - правнук известного еще до революции каракольского домовладельца, А.Ш.Исхаков, А.Новак, А.М.Аронов, Ю.А.Матаев, В.Р.Матаев, Е.А.Пинхасов - правнук предпринимателя из Южного Кыргызстана. Советником министра труда и социального обеспечения республики был Л.П.Залгаллер. Несмотря на свой преклонный возраст, продолжает консультировать кооператоров бывший в течение 40 лет главным бухгалтером Кантской райпотребкооперации П.М.Буцман. Трудится автоэлектриком на автобазе в Оше В.И.Ровинский. Активно работают в журналистике Л.Я.Зеличенко, Р.И.Камарли, С.Л.Побережная, Э.Б.Таранова. Выступают на международных соревнованиях, защищая честь республики: пятиборец И.Фельдман, теннисист Э.Койфман, шахматисты Н.Зильберман, Б.Гендлер, Р.Вендрова и другие [8]. Одиннадцатикратный чемпион республики по греко-римской борьбе профессор Ф.Е.Байман воспитывает очередные поколения спортсменов. Радует читателей своим собранием «еврейских анекдотов» Я.Г.Сигал. Выступает на концертной эстраде профессор Кыргызской национальной консерватории П.А.Цокуренко, а ее ученик - Э.Атагельдиев занимает призовые места на международных конкурсах, в том числе в Израиле, а воспитанница доцента Ф.Е.Хармац пианистка К.Кошоева стала лауреатом конкурса имени Н.Рубинштейна в Париже [9]. Более 30 лет руководил народным коллективом - духовым оркестром Дворца культуры имени В.И.Ленина Г.З.Айстрих. Публикуют исследования А.А.Брудный, А.Л.Зеличенко, Е.И.Хелимский, Б.М.Шапиро, Л.А.Шейман и другие [10]. Гран-при Международного кинофестиваля молодых режиссеров в 2001 году присуждено творческой бригаде из Кыргызстана, в которую входит А.Черняк. По-прежнему значителен вклад в развитие современного изобразительного искусства проникновенного пейзажиста, заслуженного художника республики Д.Н.Флекмана, монументалиста, народного художника республики, академика Академии художеств КР А.Н.Каменского. Активно занимается арт-менеджментом Л.Ю.Васильев (Бухман) [11], горделиво показывающий друзьям шутливый документ «дважды еврея».

Конечно, не все евреи занимают престижные должности и обладают почетными званиями. Так, например, «вечным арестантом» называет себя Б.Р., отбывающий пятый срок, начиная с печально знаменитого «дела трикотажников» 1962 года, и считающего: «В тюрьме к евреям относятся так же, как и на воле. Говорят: "жид есть жид"» [12].

Рассматривая проблему отсутствия или присутствия в различные периоды фактов антисемитизма, будем исходить не только из того, что евреев в Кыргызстане было немного. Скорее всего, одной из причин «слабого» (по сравнению с другими регионами СССР) антисемитизма было то, что длительное время культурно-образующий этнос - кыргызы были менее подвержены исламизации, чем другие, соседствующие этносы Центральной Азии. Это необходимо учитывать, поскольку: «исламская религиозная доктрина и ныне не способствует утверждению базовых принципов и ценностей гражданского общества как союза "индивидуальностей", обладающего эффективными рычагами воздействия на структуры власти» [13].

За годы государственной независимости появилась возможность для каждого человека не только исповедовать, но и пропагандировать свои убеждения, вступать в диалог с государственной властью и представителями других этносов, конфессий, политических движений. Конечно, нужно сказать, что в ряде случаев это приводило к непониманию или конфликтам. Немало споров, например, возникло вокруг опубликованных в 1992-94 годах на страницах газеты «Свободные горы» материалов, посвященных различным аспектам в очередной раз будируемого еврейского вопроса. Началом очередной волны антисемитизма стала статья журналиста А.Ф.Левченко, который обвинил «всех потаповских и их авторов» в том, что они в 1974 году «заполонили предназначенные для меня и таких, как я, ниши и за мой счет накапливали знания и опыт» [14].

Спустя время газета «Свободные горы» опубликовала несколько материалов, направленных против «международного сионизма» [15]. 29 апреля 1994 года эта же газета обнародовала шарж под заголовком «Золото, ах это золото», где в центре Маген-Давид было вмонтировано изображение Президента А.Акаева, а по краям - его советников, среди которых было два еврея. Смысл композиции был вполне прозрачен - во всем виноват сионизм. Отпор антисемитизму был дан не только общественностью, но и правоохранительными органами - газету закрыли, но проблема осталась. Тем более, что отдельные всплески антисемитизма проявляются и на страницах других газет, с общественных трибун. Примерами служат уже цитированные строки из романа К.Сактанова, статья лидера правозащитного(!) движения Кыргызстана Т.Акунова в газете «Аалам» в 1997 году, где он писал: «Биздин улуттук менталитебизди эске албай, кээ бир сионистер, батыш олколору озулорунун мыйзамдарын бизге киргизени жатышат. Азыр эмне иш жасасак, ошолордун долбоорунун негизинде иштеп жатабыз. Чын чынына келгенде эл аралык валюта фонду биздин душмаманыбыз» (Не учитывая наш национальный менталитет, некоторые сионисты, западные страны хотят и у нас внедрить свои законы. Сейчас какую бы работу не делали, работаем на основе их проектов. Если говорить начистоту, Международный валютный фонд - наш враг). Достойный ответ на выступление Т.Акунова дал академик НАН А.Ч.Какеев в статье «Кто такие "друзья" Сороса и как они изращают его учение», опубликованной 16 апреля 1997 года в газете «Слово Кыргызстана».

Надо заметить, что не только отдельные люди, но и само общество, освобожденное от тоталитарной идеологии, чаще, чем никогда ранее, проявляет здоровое неприятие антисемитизма. Так, 10 апреля 1998 года депутат Жогорку Кенеша О.Текебаев выступил с антисемитским выпадом в адрес «еврейчиков-меврейчиков», которые: «… привели к краху Россию в 1917 году. В 90-е годы виноваты также они. И сегодня они растаскивают Россию во главе с Соросом … Я буду откровенен. Мы не должны допустить засилья каких-то евреев в Кыргызстане» [16]. Он же обвинил одного из ведущих журналистов республики кыргыза К.Карабекова, женатого на еврейке, что его дочь записана в документах еврейкой. С аргументированной отповедью и требованием привлечь О.Текебаева к ответственности выступили не только еврейские организации, но и республиканский Совет ветеранов войны, труда и Вооруженных Сил Кыргызстана - то есть представители того поколения людей, которые сохранили в памяти все перепетии борьбы с «космополитизмом», «еврейским национализмом», «сионизмом» и т.д. В своем заявлении Совет ветеранов отметил: «Известно, что кыргызские евреи как часть народа Кыргызстана вместе с кыргызами, русскими и представителями других 80 национальностей в советский период и в настоящее время вносили и вносят немалый вклад в прогрессивное развитие Кыргызской Республики» и потребовал привлечь О.Текебаева к ответу [17]. О.Текебаев был вынужден принести извинения. Отметим, что позже, на выборах Президента Кыргызской Республики в 2000 году, оппоненты претендовавшего на этот пост О.Текебаева неоднократно напоминали об этом антисемитском высказывании, что серьезно отразилось на его имидже.

Последующие события являлись отголоском предшествующих. Как явную провокацию справедливо расценили летом 1998 года газета «Утро Бишкека» и еврейская община столицы появление на крыше недостроенного восемнадцатиэтажного здания государственного флага Израиля с запиской: «Руки прочь от Звезды Давида», так как это явно дестабилизировало ситуацию в межэтнических и межгосударственных отношениях. Парадоксальный случай рассказала депутат Жогорку Кенеша О.А.Малеванная, которая оказалась свидетелем протеста пенсионеров против принятия закона об Омбудсмане: «Нам пенсию не дают, а тут на какого-то еврея Омбудсмана деньги дают». Эти и подобные примеры не могли не сказаться на новом росте миграционных настроений.

Несмотря на выезд в 1989-95 годы почти четырехсот тысяч русскоязычных, по-прежнему необычайно пестра этническая и конфессиональная мозаика населения в небольшой по территории республике. Только в одном городе Ош проживают представители 83 этносов (в том числе и евреи). Параллельно отметим, что среди весьма немногочисленных старообрядцев республики даже существует несколько различных течений, весьма нетерпимых по отношению друг к другу.

Следует подчеркнуть, что среди евреев существует не только внешняя, но и внутриреспубликанская миграция, затронувшая, например, в 1995 году 19, а в 1996 году - 14 человек [18]. Специалисты фиксируют и относительно небольшой приток евреев из других государств, в том числе возвращающихся из Израиля, не нашедших там себя. Этот процесс, отмечал М.Кула, характерен для евреев-эмигрантов из других стран [19].

Члены диаспоры осознают, что сохранение этнической тождественности обусловлено многими факторами. Из материалов опроса 1991 года явствует, что из 209 респондентов 151 человек определил ее происхождением; 148 человек указали «культура» и «общая историческая судьба». И только для 86 евреев сохранение этничности определялось ценностями иудаизма. Как справедливо указывает исследователь Е.Рисс: «Советскими евреями религиозная тождественность была заменена генетической, которая основывается на наличии, по крайней мере, одного родителя-еврея» [20]. Наверное, исходя из этого же показателя в ходе переписи 1999 года, 1564 гражданина Кыргызстана определили себя евреями.

Нам кажется, что проблему еврейства нельзя сводить только к генетической памяти. Истоки ее - в культурных стереотипах, внедрявшихся в сознание еще с детства. Примером служит известная нам ситуация с кыргызом Р.Н., который родился на Украине в семье бывшего манапа, сосланного туда еще в 1930-е годы. 70-летний отец умер, когда Р.Н. было несколько лет. Вскоре умерла и мать, а ребенка усыновили соседи-евреи. В вполне советской русифицированной еврейской семье, приемному сыну-кыргызу, как и родным детям, привили определенные еврейские ценности. Через годы Р.Н. вернулся на родину предков, окончил КГСХИ и стал дипломированным агрономом. За короткое время он выдвинулся на руководящую должность, но начавшаяся Перестройка и развал экономики прервали карьеру. Р.Н. занялся в моноэтническом аиле фермерством - свиноводством, как рентабельной отраслью. Естественно, что в условиях господства традиционалистских установок кыргызского массового сознания это воспринималось односельчанами как чуждое, недопустимое для мусульманина занятие. Особенно категоричные оценки звучали со стороны старшего поколения. Между тем, получив кредит от иностранного фонда, Р.Н. проявил «еврейскую» предприимчивость и смог развернуться. Спустя время, в условиях суровой рыночной конкуренции и проблем сельского рынка труда в фермерском свиноводческом хозяйстве Р.Н. работало уже немало односельчан-кыргызов. Ныне Р.Н. заочно учится в университете, чтобы получить второе - юридическое образование и знания по правовым вопросам. Таким образом, феномен семейного еврейского воспитания распространился не только на евреев и детей от смешанных браков.

Но вернемся к проблемам еврейской диаспоры, куда, конечно, нельзя отнести вышеназванного этнического кыргыза Р.Н. Факторов, способствующих возвращению евреев к «истокам» множество. Не будем упускать из виду, что в иных случаях это объясняется вполне прозаически - получить материальную и медицинскую помощь, лекарства и продукты питания. Для сопоставления отметим, что аналогичный процесс происходил и среди представителей других этносов Кыргызстана, приобретая иногда причудливые формы. Так, например, только в 2000 году житель Сокулукского района В.А.Окунцов превратился в …Т.Е.Эберта, предъявив документы, хранившиеся в тайнике более полувека. Таким образом, он превратился из русского в немца (вернее вернулся к этническому происхождению одного из своих родителей), тем самым, приобретя право пользоваться помощью Сокулукской станции социальной помощи, финансируемой правительством Германии [21]. Наверное, нельзя осуждать людей, в тисках экономических, политических и социальных проблем, существующих в Кыргызстане, особенно для старых и пожилых людей, что они выбирают такой способ выживания. Естественно, что нередко отношение к религии у них строится на таком же утилитарном основании, поскольку немало благотворительных акций в республике для подобных людей проводят миссионерские организации, требуя взамен посещение служб и проповедей.

Естественно, что отношение к религиям исходит уже не столько из политики государственных органов, сколько их личного отношения: новая эпоха рождает новые идеи. Так, например, министр Кыргызской Республики по делам сотрудничества с государствами - участниками СНГ, почетный гражданин Бишкека Я.Е.Фишер подчеркивает, что является атеистом, но уважающим нравственные постулаты всех религий. Изменение взглядов на иудаизм и ценности, которыми руководствуются выходцы из Восточного Средиземноморья, является примером социокультурной трансформации.

Проблема диалога религий остается одной из наиболее важных на сегодня во всем мире: «Христианские, мусульманские, иудаистские богословские споры и диспуты, возникая в недрах культуры теоцентризма, вносят в ее монолитный мир элементы культуры плюрализма», а на фоне разворачивающейся в Центральной Азии борьбы с экстремизмом, использующим в качестве прикрытия ислам. Представители радикального крыла этого течения считают, что остро необходим «Джихад против кафиров (неверных)» [22], приобретает огромное значение.

Проблема диалога остро актуальна и в Кыргызстане, где живут представители различных конфессий. К тому же в самом иудаизме, как известно, идет постоянный диалог между представителями различных течений, стимулируя духовные и интеллектуальные поиски. Тем более, что в республике, как утверждали в 1996 году в газете «Res publika» Г.Курманова и Н.Багдасарова: «есть еще хасиды, которые в синагогу не ходят, и печать мудрости на лицах их». Стало быть, у самой, весьма незначительной, общины иудеев Кыргызстана, есть различные ценностные ориентации. Правда, утверждение Г.Курмановой и Н.Багдасаровой пока не подкрепляется иными свидетельствами, а диссертант хасидов за всю 20-летнюю историю изучения данного вопроса не встречал.

В то же время необходимо отметить, что «полифоничность» религиозного еврейского мира в Кыргызстане остается актуальной. Так, здесь живет, хотя и незначительное число евреев, исповедующих христианство различных направлений или сторонников Свидетелей Иеговы (где Христос - самый главный, но не единственный свидетель единого бога на Земле - Иеговы). Поскольку Иегова (Яхве) присутствует в названии, это стало притягательной формой для тех, кто тяготел к христианству, но не мог порвать окончательно (из-за родственников) с иудаизмом. Есть в республике и сторонники движения «мессианских евреев», проводивших, кстати сказать, в 1998 году в Бишкеке музыкальный фестиваль с приглашением коллективов из Казахстана, Норвегии. Немногочисленная группа, называющая себя еврейской мессианской общиной «Бейт Иешуа», тем не менее, благодаря поддержке из-за рубежа издает газету «Семя» (мессианский вестник), организует собрания в арендованном помещении и проводит курсы по изучению иврита [23]. Необходимо отметить, что в разговорах с руководителями еврейской общины Кыргызстана неизменно подчеркивалось, что движение «мессианских евреев» противоестественно, а их сторонники не могут рассчитывать на помощь диаспоры даже в трудные моменты. Можно по-разному оценивать это явление: как неспособность ортодоксов к формированию культуры диалога; как следствие исторической, очень непримиримой борьбы евреев в диаспоре с инакомыслием; как способ отделения себя от «изгоев» вследствие существующих в израильском обществе взглядов по отношению к тамошнему движению «мессианских евреев»; а можно определить это явление как способ самосохранения...

Тем не менее, в Кыргызстане уже есть и примеры формирования культуры диалога, учитывающей самой еврейской диаспорой наличие другого. Так, например, с 1996 года регулярно проходят мероприятия, посвященные консолидации и сплочению поликонфессионального общества. Интересный диалог об истоках мировой религии, о влиянии Торы, иудейской веры на становление христианства, мусульманства, о еврейских традициях состоялся в октябре 1998 года в синагоге между прихожанами, завершившими утреннюю молитву, и молодыми гостями из церкви евангельских христиан-баптистов [24]. В течение 1999-2001 годов проходило немало «Круглых столов», где с участием представителей различных конфессий, в том числе иудаизма, обсуждались важные вопросы диалога культур, идеи культурного и религиозного плюрализма, которые в совокупности помогут решить мировому сообществу глобальные проблемы современности. В 2000 году один из номеров выходящего в Бишкеке журнала «Центральная Азия и культура мира» посвящен проблеме гражданского общества и религии. Попыткой выявить взаимосвязи между мусульманским, христианским и иудейским Святыми Писаниями может служить брошюра автора, опубликовавшегося под псевдонимом Данияр Таалаев.

Необычное, на первый взгляд, явление в общественной практике наших дней - возрождение у части бывших атеистов интереса к религии предков имеет под собой определенный «фундамент». Человек всегда во что-то верит и надеется: в помощь Бога, прогресс, любовь, разум... Да и антирелигиозность советского человека тоже миф! Просто вместо Бога у него был другой объект - идея коммунизма как светлого будущего и культ Великого Вождя.

Очевидно, что любая политическая система стремится к утверждению своей идеологии, а когда производящее переоценку ценностей общество расколото, полно противоречий и кризисов, то духовную поддержку человек находит в вере, единоверцах и соплеменниках, как способе этнокультурной консолидации. Этим, в значительной мере, вызвано в перестроечное время усиление позиций ислама (как структурообразующего элемента местного социума) в центрально-азиатском регионе, выполняющего компенсаторные функции.

Схожими тенденциями отмечены и процессы, происходившие в Кыргызстане. Эксперты отмечают это на примере так называемых желательных браков. В 1991 году 38,9% опрошенных евреев столицы республики выразили свое негативное отношение к смешанным бракам. Интересно, что еврейки (в соответствии с традицией они наследуют еврейство) больше противостоят смешанным бракам, чем мужчины. Как справедливо пишет М.Толтс: «Это частично объясняется тем, что для еврейских женщин гораздо труднее найти себе пару среди евреев, чем для мужчины» [25]. Нам представляется, что проблема значительно глубже. Гендерные отношения в еврейской традиции складываются иначе, чем в русских, украинских, кыргызских, татарских семьях. Это основывалось на нормах иудаизма, которые у евреев во многих случаях слиты с этническими. У иудеев женщина не только основатель рода, но и равноправный член семьи, играющий немалую роль в общинно-религиозной жизни. Еврейские гендерные стереотипы (особенно у яхудов) настолько различаются от остальных, что несовпадение рождает в смешанном браке немало конфликтных ситуаций. Об этом косвенно свидетельствуют материалы социологического исследования: если в 18-24-летние еврейки проблемность смешанных браков оценивали в 18,2%; то женщины с большим жизненным опытом (в возрасте от 55 лет и старше) оценивали в 48,3% [26]. Мужчины, по сравнению с еврейками, предпочитали смешанные браки, вероятно потому, что в соответствии с общесоветской традицией их устраивало совсем другое - подчиненное место женщины. Такой брак, по их мнению, более отвечал условиям современной жизни (в том числе в иноэтническом окружении), хотя и осознавали, что в случае эмиграции в Израиль у них возникнет масса проблем. Интересно, что у яхудов считалось (даже в конце 1980-х годов) большим позором, если дети долго не женились и не выходили замуж, ограничивали рождаемость. Поэтому в регулировании брачных отношений у них играли большую роль старшие родственники и свахи.

Долгое время лишенные духовной поддержки, евреи Кыргызстана только сейчас стали получать в качестве гуманитарной помощи Тору, еврейские газеты и журналы на иврите, идиш и русском языке, издающиеся в России, Израиле, Америке. Конечно, это отчасти противоречит устоявшемуся в советском лингвострановедении понятию, что: «…сами носители языка овладевают своей собственной культурой не иначе, как через посредство родного языка» [27]. Очевидно, что в случае с евреями это определение - «родные языки» мало сказать, что не «не работает». Более того, сам термин выступал как традиционный образ, отражающий советскую систему лингвострановедческих координат, где всякое «другое» воспринималось изначально как «чужое». Между тем, для евреев такого разделения не существовало. Например, побывавшие в Кыргызстане евреи из различных стран мира (например, И.Сезер из Турции, Г.Холл из США, Б.Кандов из Австрии, Г.Майкл из Венгрии и другие [28]) считали своим долгом посетить местную синагогу, оказать определенную поддержку единоверцам. Для некоторых из них, как, например, бизнесменов из Канады братьев Гинзбург, заместителя мэра Иерусалима и известного барда Л.Герштейн - Фрунзе-Бишкек - город детства, память о котором сохраняется на всю жизнь. Более того, из других регионов мира приезжают в Кыргызстан с различными целями представители многих еврейских организаций, в том числе «Джойнта» (которую когда-то идеологические органы СССР считали «шпионской»), оказывающих помощь евреям-кыргызстанцам. В 1998 и 2001 годах специально для проведения ритуала брит-милы над подростками и взрослыми из Лондона прилетел моэл М.Сифман, а с весны 2000 года постоянным посетителем синагоги стал работающий в Бишкеке по программе Всемирной организации здравоохранения Ж.Катцен из Швейцарии [29].

[Гость Эльтебер]

4.2. Судьба еврейской традиции на современном этапе

(продолжение)

Возвращение бывших атеистов и коммунистов (и не только евреев) к религии проходит многими путями и связано с попытками реанимации устойчивых, уже найденных предыдущими поколениями соплеменников, форм воссоздания духовного комфорта. Как следствие - часть бывших убежденных атеистов вспоминают заученные в детстве молитвы на иврите. Так, с 1997 года должность габе синагоги исполняет Б.М.Альперин - преподаватель физкультуры в еврейской школе [30].

Многие мероприятия диаспоры проходят через синагогу (которая в течение длительного времени оказывала серьезное, в том числе консолидирующее, воздействие на жизнь евреев), хотя число посещающих ее относительно невелико. Неоднократно предпринимавшиеся усилия, в том числе с помощью главного раввина Средней Азии, миссионеров и волонтеров из Израиля, наладить ежедневное богослужение в столичной синагоге на иврите, пока не дают результата. Иногда даже по субботам не собирается миньян - десять мужчин, необходимых для богослужения [31].

Возможно, объединение вокруг синагоги - одна из попыток создания некоей соединительной ткани между еврейскими организациями. В силу многих причин Общество «Менора» выполняет роль ведущей и координирующей среди других еврейских организаций. Одним из многих направлений деятельности Общества является пропаганда еврейской культуры, которая много шире традиционных представлений - евреи внесли огромный вклад в развитие культуры во многих странах рассеяния. Об этом свидетельствуют и четыре фестиваля еврейской книги в столице, проведенных «Менорой». Среди интересных акций молодежной секции «Меноры» стало приведение в порядок могил на еврейской части старого кладбища в столице [32].

Успешно действуют и другие еврейские организации. К ним относится созданный в конце 1997 года с помощью «Джойнта» Благотворительный еврейский фонд «Хэсэд Тиква». Его цели вполне отвечают одной из главных еврейских заповедей: «Все евреи ответственны друг за друга». Деятельность Фонда многообразна, поскольку его активисты не ограничиваются организацией гуманитарной помощи в Бишкеке, Оше, Караколе, Кара-Балте, Токмаке и Кызыл-Кие. Волонтеры навещают пожилых людей, устраивают встречи, беседы, просмотр видеофильмов, заседания «литературной гостиной», обсуждение событий общественно-политической и культурной жизни Кыргызстана, Израиля и других стран мира [33].

Старение диаспоры отмечалось еще в 1989 году - тогда уже около 27,6% евреев были люди старше шестидесяти лет [34]. В 1994 году один из самых больших показателей смертности среди этносов республики - у евреев - 25,9 человека в расчете на тысячу человек [35]. Это ощущается и в необходимости решать возникающие проблемы при проводах в последний путь одинокого человека, в соответствии с одной из заповедей иудаизма. Ошская община и отделение «Хэсэд Тиква» помогли, например, проводить в последний путь по еврейским обычаям Д.И.Гейзерикман, которая в 1920-е годы много сделала для существования в Советском Союзе сионизма, как движения. Она боролась за право евреев иметь свою государственность в Палестине, но так сама и не стала эмигрировать на Землю Обетованную [36].

Попутно отметим, что в настоящее время происходит переоценка культурных установок: человек выбирает из прошлого - опыта предков то, что отвечает его индивидуальным наклонностям и определяется конкретной ситуацией. Потомки первопоселенцев из числа евреев фактически иллюстрируют это положение. Воспроизвести «старые» образцы поведения, общения было уже невозможно в их семьях, хотя родоначальники стремились подчеркнуть еврейское происхождение. Но у новых поколений эта установка не вызывала особого вдохновения - они чувствовали себя русскими, хотя и сохраняли еврейское происхождение в документах.

Расшифровывая понятие «традиционная еврейская культура» мы уже отмечали, что религиозное начало присутствовало у всех, несмотря на разную степень ассимиляции, проявляясь, порой в обряде похорон в соответствии с требованиями иудаизма и этнопсихологических установок. Это есть следствие так называемой предписанной веры - продиктованной предками принудительной формы религиозной жизни. Отметим, что сторонники старообрядческой церкви в Кыргызстане также стремятся воспитать у своей немногочисленной молодежи предписанную веру [37].

Вследствие многолетней ассимиляции во внутренней жизни диаспоры наставали серьезные изменения. Кто-то из них вообще отказывался от религии «отцов», становясь христианами, буддистами, мусульманами. Как результат, и в Израиле живет немало выходцев из смешанных семей, прошедших гиюр и вновь ставших иудеями. Уникальным случаем является известная нам ситуация, когда обучающийся в Кыргызско-Российском Славянском университете израильтянин во время летних военных сборов на берегу Средиземного моря встретил прошедшего гиюр израильского солдата, у которого, кроме матери, все в эмигрировавшей в Израиль семье - кыргызы.

Свое место среди средств массовой информации республики занимает газета «Мааян» (редактор Л.Я.Зеличенко), которая с 1996 года не только сообщает о жизни диаспоры, но и проводит работу по поддержанию традиций. Например, рубрика «Брачное агентство "У бабушки Лейки"», восстанавливает существовавшую в пятидесятые-шестидесятые годы традицию решения подобных проблем - через сваху. Разделы «Наши традиции», «Из семейного альбома», «Жизнь диаспоры Кыргызстана», «Еврейский календарь» способствуют возрождению интереса к родной культуре.

Более ограничена по задачам деятельность Бишкекского отделения Агенства «Сохнут», оказывающего помощь желающим выехать на постоянное место жительства в Израиль. При «Сохнуте» существуют кинолекторий, «Клуб интересных встреч», молодежный клуб, драмкружок. Там проводятся консультации по учебным программам для молодежи «Наале», «Села», «Халом», «Ром». Работает ульпан по изучению иврита.

Деятельность Открытого Университета Израиля, воскресной школы и первой в Средней Азии частно-государственной средней школы всегда остается в поле зрения «взрослых» организаций, считающих, что возрождение этносознания - это проблема, прежде всего, воспитательная. Школа, по мысли ее создателя - Х.Хохштейна, призвана вернуть еврейских детей к их корням, заставить уважать традиции.

Вопрос о возрождении традиций, утраченных временем и обстоятельствами жизни в полиэтническом окружении, достаточно сложен - в одну реку нельзя войти дважды. Но поскольку у некоторых евреев Кыргызстана эта проблема появилась - значит, есть потребность, для воплощения которой нужно изыскать возможность. И это было сделано. Причем, вопрос о необходимости возвращения к некоторым традициям в большей степени важен для ашкеназов, чем яхудов. Последние в значительной степени по-прежнему чтят основные установки еврейской жизни. В системе домашнего воспитания отчетливо прослеживается, например, традиция давать имена в честь умерших родственников. А так как они в основе библейские (правда, в весьма исламизированном варианте), то, в свою очередь, вызывают потребность у носителя выяснить этимологию, опирающуюся на богатую историю и фольклор. По результатам проведенных П.А.Мух опросов также выявлено, что в настоящее время среди яхудов Оша и Бишкека не исчезли многие традиции (описанные этнографами в других регионах их компактного проживания) и правила повседневного поведения.

Решать задачи исследования еврейской культуры, готовить кадры специалистов, объединить их усилия призваны также возникшие с помощью Фонда «Сорос-Кыргызстан» в 1997-98 годы два центра иудаики - Израильский образовательный Центр Бишкекского гуманитарного университета и Центр изучения еврейской культуры при Кыргызско-Российском Славянском университете.

Многие годы иудаизм выступал стабильным общественным институтом, а в ряде случаев продолжает определять многие формы еврейской жизни. И ныне, как точно отметил А.С.Кацев: «Создается, если говорить метафорами конца ХХ века, иудаизм с "человеческим лицом" - его реформистские ответвления, привлекающие народ тем, что человек испытывает религиозное чувство и одновременно получает ослабление жестких, сложившихся тысячелетиями норм поведения и жини религиозного человека» [38]. Иногда это приобретает причудливые формы, Так, например, никогда не жил в Кыргызстане известный бельгийский промышленник и меценат Х.Хохштейн. Но верный еврейской традиции - оказывать помощь соплеменникам в диаспоре, он с удовольствием осуществлял мицву в Кыргызстане. На средства, собранные в 1992-95 годах Хаимом Хохштейном (ему в этом помогли религиозные еврейские организации и друзья из Бразилии, Канады, Франции, Бельгии, Израиля, ЮАР, Голландии), в Бишкеке были организованы молодежные лагеря, осуществлялись другие религиозные и благотворительные акции. На средства мецената создана в 1993 году частно-государственная школа имени Х.Хохштейна, душой и директором которой является В.С.Крицман. Школьники активно участвуют в жизни общины. И это закономерно, так как дети в еврейской семье всегда занимают особое место. Поэтому жизненно важным делом для живущей в Бельгии Л.Хохштейн-Виртмайхер остается продолжение забот о бишкекской школе, носящей имя супруга. Оставаясь атеистом, заслуженный строитель республики, руководитель АО «Ден соолук» А.Беккер решил ежемесячно перечислять определенную сумму для поддержки газеты «Мааян», видя в этом свой долг.

Объяснение активной общественной позиции в общине этих и многих других евреев лежит в истоках еврейской традиции благотворительности (цдока). Финансист и филантроп Дж.Сорос, поддерживающий реформы в Кыргызстане, писал: «Я гордился тем, что принадлежу к национальному меньшинству, что являюсь аутсайдером, который способен стать и на другую точку зрения: Я понял, что всей душой поддерживаю концепцию открытого общества, в котором такие люди, как я, могут жить свободно, не подвергаясь оскорблениям и безжалостным гонениям» [39].

Выше уже было показано, как верой окормлялись, то есть духовно питались евреи все годы, пока жили здесь. Часто этноконфессиональная принадлежность была только «семейной» памятью («Мы - евреи»), последней базисной структурой (например, у многих евреев, утративших родной язык, знание заповедей иудаизма), «отвечающей» за сохранение этничности и этнических ценностей. Но еще больше существовало евреев, которые, несмотря на ограничения и притеснения, пытались на уровне семьи сохранить в соответствии с законом психологической и исторической преемственности еврейские традиции. Это явно присутствовало в семье бишкекчанина Д.Потаповского. Поэтому его сын - Б.Д.Потаповский воспринял их. Впоследствии, после эмиграции в США, этот бизнесмен из Нью-Йорка стал выполнять одну из мицвот, призывающую оказывать помощь ближнему, единоверцу: «Делай добро людям. Относись к ним так, как ты хочешь, чтобы они к тебе относились» [40]. Б.Потаповский в своем нью-йоркском кабинете в качестве почетной награды хранит коллективное письмо группы евреев из Бишкека с благодарностью за помощь. Бизнесмен стал отдавать всю свою долю ежемесячной оплаты труда в совместном кыргызско-американском предприятии «ТНП Алибет-Спейс». На средства Б.Д.Потаповского также проводятся в Алматы и Бишкеке ежегодные соревнования евреев-шахматистов на кубок памяти отца - заядлого спортсмена, умершего в Бишкеке в 1994 году. Выполнял мицву и бишкекский бизнесмен И.Кригер, выделявший деньги в фонд помощи евреям - членам общества «Менора». Благодаря усилиям предпринимателя М.З.Трайберга в 2000 году начато проектирование здания новой синагоги в столице и установление мест захоронения выдающихся соплеменников.

Есть в иврите понятие тшува - возвращение к себе и к Богу. По этой причине стал самостоятельно изучать, а затем и преподавать в Оше иврит и Тору И.Б.Шейнис. «Возвращение к истокам» у многих евреев имеет не только религиозную окраску. Так, например, благодаря разыскам А.С.Кацева в 1992 году стали известны читателям журнала «Литературный Кыргызстан» написанные в 1930-е годы статьи кыргызского этнографа З.Л.Амитина-Шапиро «О народной медицине туземных ("бухарских") евреев Туркестана» и «Очерки социалистического строительства среднеазиатских евреев».

Только спустя полвека - в середине 1990-х годов, решил вернуться к музыкальным традициям своего этноса композитор, заслуженный работник культуры республики Б.В.Феферман. До этого он более десяти лет простоял у дирижерского пульта оркестра кыргызских народных инструментов, одновременно создав несколько обработок кыргызского фольклора, возглавлял кафедру народных инструментов института искусств. Будучи уже зрелым мастером, Б.В.Феферман пишет «Скрипичный концерт» и поэму для оркестра с голосом «Памяти павших», навеянные воспоминаниями о еврейском гетто в Пятигорске. Уникальным был стаж работы в театре оперы и балета С.М.Окунь - 54 года, приехавшей во Фрунзе в 1940 году после окончания Московской консерватории. Любовь к искусству она передала сыну - композитору М.Г.Бурштину. Подспудно она воспитала у него и интерес к родной культуре. В результате М.Г.Бурштин сочинил, пожалуй, лучшее свое произведение - «Сюиту на тему еврейских народных песен», в которых и вековая печаль, и неунывающий еврейский характер, о котором сложены тысячи так называемых еврейских анекдотов. Художник В.И.Зухин - еврей (по отцу) и казак (по матери) [41] активно осваивал еврейскую тематику. Его «возвращение к истокам» проявилось в создании большой серии скульптур «Холокост», галереи портретов «Еврейских мудрецов» - известных деятелей культуры республики, а бронзовая статуэтка «Еврейская девочка» удостоена премии Фонда «Сорос-Кыргызстан». Ваятелю принадлежит и надгробие, установленное на еврейской части городского кладбища - на могиле известного журналиста В.К.Никсдорфа. Интересна по творческой задумке и серия иллюстраций В.И.Зухина к «Избранным библейским историям».

Особая страница нашего исследования - проблема взаимоотношений двух государств: Израиля и Кыргызстана. Если раньше эти контакты были минимальными (и не только из-за сложностей в советско-израильских отношениях, но и вследствие определенной государственной политики по отношению к евреям), то с обретением независимости появились первые возможности для их укрепления. Израиль одним из первых признал суверенитет Кыргызской Республики, а Президент А.Акаев вторым (после Президента Египта) из руководителей «мусульманских» государств нанес визит в Израиль - в январе 1993 года, поломав многие предрассудки. Более того, в одном из своих выступлении А.Акаев сказал, что «Кыргызский народ с пониманием относится к израильским проблемам. После всех гонений, страданий и унижений евреи заслужили святое право каждого народа на историческую родину» [42]. Необходимо отметить, что существуют и случаи возвращения в Кыргызстан евреев, или не сумевших найти себя на исторической родине (профессор А.А.Червинский, музыкант В.Гринберг), или пожелавших заняться бизнесом в знакомой среде (Л.В.Никсдорф, А.Ягудин и другие).

Руководители Кыргызстана и Израиля подписали несколько взаимовыгодных соглашений, по которым с помощью специалистов из Израиля здесь внедряются современные технологии. Контакты выгодны обеим странам. Например, в области теории прогнозирования землетрясений совместными усилиями Института сейсмологии Национальной Академии наук и Беер-Шевского университетов выявлено: берега Мертвого моря и озера Иссык-Куль удивительно схожи тем, что зафиксировали следы палеокатастроф [43]. Активны контакты в области физики и иудаики израильских ученых и их коллег из КРСУ (в 1993 и 2001 годах там прошли научные семинары, посвященные вопросам сотрудничества). Отметим, что в этом вузе учатся и преподают израильтяне, а в Израиле наряду с другими кыргызстанцами проходят стажировку его представители. Только в 1998 году там побывало более 150 специалистов из различных отраслей экономики, науки, здравоохранения, сельского хозяйства республики.

Посол Государства Израиль в Казахстане и Кыргызстане г-н Мей-Ами считает: «Наша страна за годы своего существования накопила большой опыт в аграрной отрасли, которым готовы поделиться с кыргызстанцами. Ведь сельское хозяйство в Кыргызской Республике имеет большие перспективы и стабильные позиции. Под патронажем израильского посольства в Кыргызстане уже действует несколько частных хозяйств, в которых используются наши технологии…» [44] Интересно, что закладку первого камня в фундамент высокотехнологичного предприятия «Эль-Вест» осуществляли четыре человека: руководитель объединенного фермерского хозяйства «Ветка» Б.Орел (обязавшийся поставлять качественное молоко), израильский консультант Э.Штейнбаум, американский бизнесмен Е.Ильмер (его концерн «Элефант» инвестирует сельское хозяйство) и Д.Смирнов - гендиректор «Эль-Веста» [45]. Ныне это предприятие уже хорошо известно в республике, а его молочная продукция пользуется постоянным спросом.

Современный человек свободен от многих прежних запретов, установлений, политических, расовых и религиозных догм. Примеров тому немало и в Кыргызстане: Народный художник республики А.Н.Каменский выполнил роспись православного храма Бишкека и одновремено пишет картину «Ночной Иерусалим», ни разу не побывав в Израиле. В Израиле благодаря усилиям Первой леди Израиля Р.Вайцман создана школа с активным изучением кыргызского устного народного творчества, переведен на иврит эпос «Манас», а крупнейшее издательство «Ариэль» издало его. Издаются и переводятся на иврит в Израиле и произведения евреев Кыргызстана [46].

Довольно часто в Бишкеке проходят встречи с представителями различных деловых и научных кругов Израиля, заинтересованных в развитии взаимовыгодных контактов. Проявляют интерес к Кыргызстану политики-евреи, живущие в других странах мира. Хотя они, в силу различных причин, не могут проявить особого внимания к жизни местной диаспоры, их пребывание является заметным явлением. Так, например, даже краткое пребывание в Кыргызстане Премьер-министра Российской Федерации Е.М.Примакова, Вице-Президента США А.Гора и Государственного Секретаря США М.Олбрайт существенно поддержало этническое чувство евреев, вызывая естественное чувство гордости. Конечно, по сравнению с политиками, ученые и предприниматели из других стран мира более свободны в проявлении внимания к жизни соплеменников. Они имеют и больше возможностей открыто проявить заботу о соплеменниках и единоверцах. Например, руководитель Швейцарского координационного бюро в Кыргызстане, выполняющий обязанности консула М.Мюллер проявляет интерес к жизни диаспоры. В частности он помог установить контакты с евреями Швейцарии. Президент израильской компании «Golden and silver» Б.Синбени принимал участие в заседаниях клуба еврейских предпринимателей Кыргызстана [47]. Совместно с бывшим фрунзенцем Б.Потаповским на базе ОКБ Института космических исследований было создано совместное кыргызско-американское предприятие «ТНП Алибет-Спейс».

В результате целого ряда субъективных и объективных обстоятельств численность евреев в Кыргызстане уменьшается, но отметим и факт роста кыргызской диаспоры в Израиле, у представителей которой появилась возможность читать на родном языке священную Тору. Ее перевод в Бишкеке осуществил известный писатель Э.Турсунов, а издала в 1997 году христианская миссия «Луч надежды» [48].

Судьба разбросала евреев, некогда оказавшихся в Кыргызстане, по разным странам и континентам, но и через многие десятилетия они сохраняют память об этой земле, живо интересуются ее проблемами. Так, например, известный переводчик эпоса «Манас» С.Липкин написал А.А.Акаеву: «Все эти годы я с глубоким сердечным волнением слежу за жизнью суверенного Кыргызстана - родной мне земли, с которой связана моя жизнь еще с начала 30-х годов завершающегося столетия» [49].

Даже эмигрировав в Израиль, США, Германию или другие страны, многие бывшие жители Кыргызстана ощущают свою принадлежность к культуре, ставшей такой же родной, как и израильская. К тысячелетию эпоса «Манас» композитор М.М.Бурштин - бывший профессор Кыргызского государственного института искусств - сочинил музыкальную пьесу «Сказ о Манасе» и отправил ее в Бишкек, где она и прозвучала. А сам музыкант говорил так: «Меня упрекают, что в моих работах на еврейские темы ощущается влияние кыргызской мелодики. Ничего плохого в этом не вижу». Родившийся в Джалал-Абаде и выросший в Оше, закончивший Литературный институт имени М.Горького, возмужавший как поэт во Фрунзе, ныне живущий и работающий в Москве М.И.Синельников писал: «Как не любить Киргизию, ведь это вторая родина! И даже … может быть, более дорогая, чем первая. Все-таки самые ранние впечатления жизни - киргизские. Первые видения тех лет, когда краски еще не вылиняли в глазах, когда мир был свеж, резок и огромен» [50].

О том, что бывшие кыргызстанцы сохраняют память о горном крае, свидетельствуют и другие факты: фотожурналист М.Шлафштейн был удостоен диплома губернатора штата Иллинойс за выставку фотографий, посвященных Кыргызстану, а композитор М.Бурштин прислал из Израиля к юбилею эпоса «Манас» произведение, навеянное кыргызским фольклором. Читали в Нью-Йорке через Internet информацию о местных событиях бывшие бишкекчане Е.Б.Якир и Д.М.Нейман.

Как сама диаспора по-прежнему продолжает существовать, так и есть ее новый компонент - кыргызстанский еврей, живущий ныне в различных частях мира. Это не противоречит общемировым тенденциям, где присутствуют всеобщность и отдельность, взаимодополняющие друг друга. Размышляя о судьбах цивилизаций, С.Хантингтон высказал надежду, что: «Для ближайшего будущего можно говорить о том, что ему не будет свойственна универсальная цивилизация. Вместо нее будет существовать мир различных цивилизаций, каждая из которых должна сосуществовать с другой» [51].

Проблема взаимоотношений внутри различных государств, в том числе межэтнических отношений, диалога разных культур и религий ныне становятся архиважными в рамках построения гражданского общества, понимаемого как добровольный союз равноправных граждан. Никого уже не могут сдержать, в отличие от советских времен, государственные границы, если человек решил покинуть страну, бывшую для него родиной.

Приведенные факты дают основание для оценки происходящих с диаспорой процессов как сложных, зависящих от многих факторов, но очевидно:

- кыргызстанские евреи активно адаптируются к изменяющейся внутри- и внешнеполитической обстановке;

- еврейская диаспора играет активную роль в жизни Кыргызстана, являясь также «мостом» в межгосударственных связях с Израилем;

• кыргызстанские евреи в Израиле и в других странах мира по-прежнему ощущают себя частью кыргызстанского сообщества, поскольку исторически, культурно в течение длительного времени себя им воспринимали.

[Гость Эльтебер]

Заключение

Многие исследователи, анализируя проблему интеграционных процессов в Центральной Азии, подчас упускают чрезвычайно важный аспект - историко-культурный. Между тем даже характерная для многих регионов проблема невозвратности полученных кредитов - не только и не столько финансовая, сколько мировоззренческая проблема. В жизни каждого социума и индивида, так или иначе, присутствуют определенные программы из прошлого (схемы отношений, правила поведения, нравственные установки и т.д.), которые они и реализуют в современном обществе, даже и в модернизированном виде.

Очевидно, что Центральная Азия преподносила немало «сюрпризов» политикам и экономистам, не учитывавшим поликонфессиональную и полиэтническую палитру населения (и соответствующие типы ментальности), сложность социально-экономических взаимосвязей, различие хозяйственно-культурных типов и т.п. факторов. Формационный подход советских ученых (и соответствующее сознание практиков) нивелировал очевидную разницу уклада хозяйствования и психологического восприятия новаций кочевником и земледельцем, признавая одного «отсталым», а другого - более «передовым» в восприятии новаций. Попытки перенесения на местную почву шведской, турецкой, израильской или японской моделей реформирования экономики и модернизации производства обнажили проблему их невосприимчивости обществом. Период «парада суверенитетов» и активного роста этнического самосознания не только автохтонными, но и «пришлыми» этносами (это характерно и для кыргызстанских евреев) преподнес и новую проблему - дезинтеграционную, которая осознается, но с трудом преодолевается.

Дальнейшее движение по этому пути абсурдно, исходя из общности историко-культурного прошлого, несмотря на то, насчитывает оно сотни лет или ограничивается десятилетиями. Дальнейшее движение по этому пути и бесперспективно, исходя из тенденций современного мирового развития, требующих паритета интересов всех составных элементов и частей сообщества, социального партнерства и диалога.

Реальная ситуация диктует лидерам и элите всех центрально-азиатских государств, а не только Кыргызстана, необходимость оценить весь комплекс названных факторов и явлений не просто данностью, а счастливой возможностью обретения своего достойного места в условиях мировой экономической и культурной интеграции, где:

• высокий образовательный уровень населения и коллективистская мораль - не пережиток, а реальный шанс стабилизировать экономику, пострадавшую от развала СССР с ее централизованной «коллективистской» экономикой и создать наукоемкие производства в бедных ресурсами регионах;

• представители этнических меньшинств, волей судьбы оказавшихся за пределами своей исторической родины - не заложники в борьбе государств за сферы влияния и гаранты получения кредитов, а мощный фактор этнокультурного взаимодействия и взаимообогащения;

• различие конфессий - препятствие для религиозного экстремизма и возможность свободного выбора в соответствии с Декларацией прав человека.

Современная научная парадигма (понимаемая как ценностный образец, модель культуры), ставит проблему плюральности мира не первое место. С наступлением третьего (по христианской версии) тысячелетия многие люди обращаются к истокам своей и другой истории и культуры, чтобы осмыслить пройденный путь, определить перспективы совместного общежития полиэтнического гражданского общества. Не будет толерантности - усилится конфликтность, которая станет серьезным тормозом на пути дальнейших политических и социально-экономических преобразований.

В этой связи история и культура одного из самобытных этносов мира - еврейского представляет повышенный интерес, ибо «дает» ответ на одни из самых сложных вопросов: как выжить, даже позабыв язык, не имея своей территории, но при этом сохранить свое; позаимствовать другое для обогащения своего, но не раствориться в другом? В том и состоит особенность этого этноса, что, пройдя тысячелетний исторический путь вне исторической родины, он сохранил себя и культуру.

Из 14 млн. евреев мира только 29% живет в Израиле. Остальные - в диаспоре, то есть за пределами территории самоопределения еврейского этноса: 47% - в Северной и Южной Америке, 22% - в Европе, 2% - в других регионах мира, в том числе и в Кыргызстане.

И в лучшие времена (до массовой, а сейчас уже обвальной, эмиграции) евреи были здесь немногочисленны, являясь (согласно международной правовой и социальной практике) этническим меньшинством, причем говорившим на различных языках и диалектах. Судьба евреев, особенно яхудов, связана с Кыргызстаном на протяжении последнего тысячелетия (по крайней мере, есть некоторые основания для подобного утверждения), органично влившихся в местное сообщество. Очевидно, что ценности традиционного общества объединяют тюркские, ираноязычные (в том числе яхудов) этносы и этногруппы, издавна населявшие регион, и многих новопоселенцев, говоривших на славянских и романо-германских языках (к ним отнесем и ашкеназов).

Экономические, политические, социальные и иные связи способствовали формированию общей культурной среды, но где оценки своего и другого, пространства и времени часто не совпадали (достаточно сказать, что 2002 год - по христианскому календарю, является 5762 годом - по иудейскому, а для мусульман - только 1336 год хиджры). Со временем общая интеграционная программа отразилась в рождении «евразийской», а позже «советской, но с оттенком азиатчины» ментальности, что остро ощущается бывшими советскими людьми при эмиграции. Не стали в этом смысле исключением и кыргызстанские евреи, которые своеобразно соединяют и еврейскую и кыргызскую ментальность, будучи органичной частью кыргызского сообщества в Израиле: они испытывают тягу к кыргызскому языку и культуре, блюдам национальной кухни и кыргызскому прикладному искусству.

Известно, что чем меньше диаспора, тем заметнее ее достижения, оставшиеся не только в памяти современников. Не стала исключением и история еврейской диаспоры, занявшей свое место в полиэтническом Кыргызстане. Достаточно назвать различные отрасли народного хозяйства, науки, культуры, как в памяти всплывают десятки фамилий людей, сделавших немало для Кыргызстана: композитор М.Раухвергер, журналист В.Никсдорф, пианистка С.Окунь, философ А.Брудный, аграрий М.Тимковский, живописец Д.Флекман, юрист Л.Левитин, медик Н.Канторович, певица Р.Маркзицер, учитель М.Аронов, кинорежиссер И.Герштейн и многие другие.

История этноса - это, и прежде всего - история людей, к нему принадлежащих. Анализ происходивших событий дает представление о том, как в судьбе евреев здесь отражалась историческая судьба этноса во всем мире. Постепенно, в ходе исторических, экономических, социально-культурных процессов евреи консолидировалась в диаспоре. Одной из причин (еще со времен вавилонского плена) была этноконфессиональная идея: «Мы, евреи - богоизбранный народ», которая компенсировала утраченное государственное единство.

История любого сообщества, в том числе этнического, складывается под воздействием социального опыта совместной жизни с другими сообществами под влиянием специфического окружения и исторических обстоятельств. Евреи в диаспоре представляли собой сложную картину, отражая в экономической, политической, нравственной и художественной культуре еврейскую традицию и духовный опыт страны проживания. На пересечении этих составных и родился феномен еврейской диаспоры. Долгие годы жизни в изгнании отразились в оформлении особой - традиционалистской - кагальной структуры еврейства, и не многие евреи пытались выйти за ее пределы.

Только с середины ХIХ века под давлением различных обстоятельств начинается сильнейший процесс расслоения еврейства, рождая различные еврейские субкультуры, в том числе ориентированные на либеральные ценности и индивидуализм. И это закономерно: в тисках новых проблем и конфликта культур люди вынуждены искать выход либо в обращении к однажды найденным в прошлом образцам, либо открывать принципиально иные подходы к их разрешению. Этим и объясняется факт, что немалая часть евреев в силу (подчас сугубо индивидуальных) обстоятельств была вынуждена отказаться от иудаизма. Но для большинства при всех перипетиях исторической судьбы доминировала этноцентрическая идея («Мы - евреи»). Столь же очевидно, что моральные основы иудаизма, утратив религиозную оболочку, на протяжении многих веков в значительной степени выполняли функцию ценностного, нравственного фундамента, на котором покоилось еврейское сообщество. Конечно, сами евреи занимает особое место на цивилизационной карте континента, рождая порою немало интересных примеров для сравнений и размышлений об еврейском вопросе.

Идеал этнокультурной однородности, провозглашаемый национал-радикалами, практически недостижим. В современном мире большинство государств полиэтничны и поликонфессиональны вследствие нарастания процессов дифференциации, усложнения общества, его структуры. При этом процесс мировой интеграции (самоорганизации мира как слаженной системы элементов) предполагает сохранение конфессионально-этнического многообразия - источника развития. На жизнь всех без исключения этноконфессиональных общностей и групп в мире влияют экономические, геополитические, культурные и другие закономерности.

Не стали в этом смысле исключением и кыргызстанские евреи, живущие в соответствии с собственным пониманием окружающего мира. Конечно, у еврейской диаспоры Кыргызстана - собственная история, своя логика развития, связанная с удаленностью от исторической родины. От единичных случаев появления евреев до сложения полноценной диаспоры с собственной элитой прошла не одна сотня лет. Отчасти принесенная с Ближнего и Среднего Востока, Западной Европы, отчасти сформированная в местных условиях, еврейская ментальность настолько несхожа с ментальностью местного населения, насколько и является способом самовыживания. Но такова специфика общемировой культуры, что, будучи универсальной, всеобщей, рождается она из отдельностей - феноменов этнических, конфессиональных, региональных культур. В процессе развития (как динамичная структура) она обогащает всех. Зерна иной, в данном случае ближневосточной и отчасти западной культуры, перенесенные евреями на почву Кыргызстана, дали спустя время определенные всходы, «прорастая» множеством новых явлений и феноменов.

С обретением еврейской государственности и, особенно после крушения Советского Союза, с появлением целого ряда новых государств, идеологические фундаменты которых еще недостаточно сформированы, для многих людей на первый план выходит принцип самоидентификации по этническому признаку, а затем и принадлежности (в том числе по происхождению) к конфессии. У каждого индивида была, есть и будет потребность в этнической идентификации, сохранении языка, развитии своей культуры, но в этом нет ничего несовместимого с суверенитетом и государственностью. В результате активизируется и процесс еврейского возрождения, утверждая в диаспоре традиционалистскую идеологему: «Мы - евреи», а в Израиле более либеральную: «Мы - израильтяне», вбирающую и многообразие еврейских субкультур в результате ассимиляции, деиудаизации, гуманизации. И в этом нет ничего противоестественного: во все времена сообщества развивались в процессе взаимоотношения с другими, в том числе несхожими. Адаптация этноса, как системы, к изменяющимся природным или социальным условиям - один из факторов его выживания и индивидуальности его судьбы. Многие из обозначенных процессов коснулись и евреев в Кыргызстане, а кыргызов - в Израиле.

Проблемы Израиля - государства с полувековой историей и проблемы Кыргызстана во многом схожи. Так, например, оба государства вышли к своей независимости экономически, политически неподготовленными, хотя в каждом из них имелась политическая элита, готовая взять ответственность за судьбу государств. И в других случаях Израиль и Кыргызстан имеют немало общего: так, несмотря на численно доминирующие титульные этносы, они являются полиэтническими и поликонфессиональными сообществами, которые нельзя объединить ценностями, взятыми из архаичного периода своей истории. В этих государствах, расположенных на значительном расстоянии друг от друга существуют и другие схожие проблемы: в них, например, ни ислам, ни иудаизм (несмотря на предпринимавшиеся попытки) не смогли сыграть роль идеологического фундамента; не все представители титульных этносов - кыргызы и евреи воспринимают себя ответственными за судьбы этнических и конфессиональных меньшинств; значительная часть населения не чувствует себя ответственным перед будущими поколениями, которым суждено жить в эпоху глобализации и существенной трансформации мировых отношений.

Между тем реальная ситуация диктует лидерам и интеллектуальной элите многих стран мира, а не только Израиля и Кыргызстана, необходимость оценить весь комплекс названных факторов и явлений как счастливую возможность не только сохранения своего, но и обретения своего другого в условиях мировой политической, экономической, культурной интеграции. История и культура евреев Кыргызстана наглядно демонстрирует возможности подобного варианта развития событий.

Благодаря целенаправленной политике государства, сейчас не надо никому в Кыргызстане доказывать право на этническую, конфессиональную и вообще культурную самобытность. В многополюсном и поликультуральном мире, надеемся, свое место займут культуры Центральной Азии и Восточного Средиземноморья. Естественно, что в «поле» этих процессов окажутся Израиль и Кыргызстан, их основные этносы - евреи и кыргызы. По большому счету они находятся в поле пересечения различных типов цивилизаций, которым в ХХI веке С.Хантингтон предрекал якобы неизбежный конфликт. Весомым подтверждением этой позиции являются палестино - израильский, православно-сербский - хорвато-мусульманский конфликты, в основе которых лежит столкновение между религиозными системами.

Теоретический анализ существующей ситуации позволяет не просто зафиксировать это как неизбежную данность, но и определить пути разрешения конфликта. В том числе и на примере одного из относительно небольших по территории полиэтнических государств, каким является Кыргызстан, который населяют не только христиане и мусульмане, но и иудеи.

Конечно, еврейская и кыргызская культуры имели и имеют как общие, так и различные черты. Это закономерно - на своем тысячелетнем пути из множества верований и религий; ценностных, смысловых и институциональных компонентов; из всего арсенала художественных образов или технических приемов освоения окружающего мира; традиций и обычаев этими этносами отбиралось только то, что органично «ложилось» на ментальность, принималось большей частью населения. При этом каждая культура была неповторимой и самобытной. В каждой имелись свои особенности - говорить о степени совершенства, развитости или отсталости той или другой с научной точки зрения представляется некорректным. Но одновременно необходимо отметить, что кыргызское общество в целом - это в значительной части традиционное общество, ориентированное на коллективистские ценности, противоположные идеям демократизации, гармонии интересов личности и социума.

Анализируя особенности государственной политики по отношению к евреям как этническому и религиозному меньшинству в условиях: Кокандского ханства, Российской империи, СССР и независимой Кыргызской Республики, отметим, что она лишь в редкие периоды истории носила осмысленный и целеполагающий характер (допуская даже «государственно-оправданные» антисемитизм, юдофобию), чаще являлась стихийной, подчиняясь сиюминутной выгоде и недальновидному расчету. Отсюда и то, что появлявшиеся время от времени обвинения евреев: в «бундовском национализме», «сионизме», «космополитизме», «еврейском национализме» или уж в совершенно нелогичном «пантюркизме» и «узбекском национализме» органично укладывались в систему идеологического прессинга. Между тем целью государственной политики фактически никогда не было формирование национальной политики с учетом различия истории и культуры этносов.

В еврейской истории и культуре немало «следов» различных эпох и обстоятельств. Так очевидно, что пересекались пути евреев и кыргызов уже в далекой древности, взаимодействуя в общем историческом пространстве. Не прервались эти контакты и ныне - недавно впервые заговорила на кыргызском языке Великая Тора, а на иврит переведен эпос «Манас». Значит, нужны Тора и «Манас» как сокровищницы человеческого духа, чтобы черпать из них вдохновение и силы, мудрость и доброту, терпение и понимание, умение любить и прощать. Значит, будут пересекаться и обогащаться культуры евреев и кыргызов и в ХХI веке.

Этнические территории евреев и кыргызов гораздо обширнее политических пространств двух суверенных государств. Кыргызы и евреи одинаково «щедро» разбросаны по странам и континентам, но и те и другие испытывают искреннюю привязанность к отчей земле.

Изучение феномена существования еврейской диаспоры в глубине Центральной Азии может помочь раскрыть многие механизмы трансформации традиционных обществ. Тем более, что этот регион всегда развивался как динамичная система, где присутствовали монолог и диалог различных культур.

И это созвучно современным тенденциям в мире. Становится очевидным, что рубеж тысячелетий явил человечеству калейдоскоп цивилизационных, политических проблем, где вопросы конфессиональной и этнической самобытности занимают свое особое место. Тем интересней и перспективней находить черты общности, объединяющей людей, живущих в различных регионах мира. Утверждается аксиома - полиэтнокультурное сообщество становится нестабильным, если не найден консенсус групп, его составляющих. Следствие нестабильности - экономический застой, религиозный экстремизм, отторгающий любые трансформационные процессы в обществе.

Очевидно, что опыт пригодится не только для Кыргызстана, но и для других регионов мира, где будут учтена необходимость:

• удовлетворения самобытных интересов и потребностей всех этносов, представленных в конкретном регионе;

• обеспечения гарантий защиты прав и свобод человека (независимо от его этноконфессионального происхождения) во всех сферах общества;

• координации деятельности всех органов власти и управления с учетом самобытности и самочувствия этносов;

• обеспечения равноправного представительства всех этносов в политической и социально-экономической жизни и т.д.

Согласно еврейскому пониманию хода исторического развития, Золотой век - впереди. И очень хочеться надеяться, что наступившее третье тысячелетие приблизит эту мечту для всего человечества. В полиэтничности общества заложен потенциал его развития, который, к сожалению, пока мало используется в деле государственного строительства и при удовлетворении различных духовных запросов.

[Гость Эльтебер]

В Прибалтике русские почувствовали себя евреями

"Еврейский вопрос" - мифы и реальность

Нет ничего удивительного в том, что в наш просвещенный век проблема межнациональных отношений для многих остается актуальной. Горбачевская перестройка, а вслед за ней и всеобщий парад суверенитетов бывших братских республик взломали много плотин на пути мутного потока эмоций, бурливших под покровом интернациональной советской морали.

Одним из "пунктиков" тогдашней интеллигенции, о котором в приличном обществе не принято было говорить, но все говорили на кухнях, был так называемый "еврейский вопрос". "Если в кране нет воды, значит, выпили… сами понимаете кто" - было еще не самой злой шуткой на эту тему. Разговор о том, что во всех бедах виноваты будто бы потомки Моисея, всегда вызывал в обществе острый интерес.

О вечном - беседа журналиста "АиФ" Николая Кунченко с доктором филологических наук, профессором Российской академии педагогических и социальных наук, заведующим кафедрой международной журналистики КРСУ Александром Кацевым.

Кто вы, господин Фрадков?

- Александр Самуилович, все национальные республики получили независимость и суверенитет, и лишь евреи, не претендуя на то и другое, довольствуясь рудиментарной "автономией" Биробиджана, остались при этом как всегда независимыми. В чем секрет еврейского самосознания? И приходилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с "еврейским вопросом"?

- Известно, что национальное самоопределение личности в значительной степени является делом свободного выбора. Всю свою сознательную жизнь я прожил в среде, в которой моя национальность была данностью. Я этого никогда не скрывал, фамилию не изменял и т. д. Тот, кто родился евреем, но вырос в русской или украинской среде, не ощущал, не осознавал себя иным, чем окружающие его друзья. Мне говорили, дескать, все евреи скрывают свою национальность. Ну и что же, кто хотел, тот это делал.

Если говорить об антисемитизме, то я на себе этого не испытывал. Закончил школу, затем университет, в Москве защитил диссертацию - и все это, заметьте, было при советской власти.

Что касается второго вопроса, то на бытовом уровне он существовал всегда. Вот вам свежий пример. Сейчас вся Россия выясняет: премьер-министр еврей или не еврей? Этим страдают все: дворники, домохозяйки, интеллигенция. А почему? Если все провалы в России начнутся в области экономики, то будет на кого списать, исходя из того, что во всем виноваты евреи. Это очень удобно, вот и все.

Но смотрите, что произошло при развале Советского Союза. Русские почувствовали себя евреями в национальных республиках. На кого начали сваливать все грехи в Эстонии, Литве, Латвии? На русских. Все повторяется. Поэтому глупо гордиться собственной национальностью, как глупо от нее отказываться. В начале 90-х годов, когда еврейская диаспора зарегистрировала общество "Менора" и мне предложили это дело возглавить, чиновник из Совмина как-то спросил: "Александр Самуилович, вот у вас в уставе записано, что еврейское общество может заниматься коммерческой деятельностью, а вы не занимаетесь - почему?". На что я ответил: "Ребята, вот если, допустим, кыргыз проворуется, вы же не скажете, что все кыргызы воры, скажете что такой-то, такой. А если еврей проворуется, скажете: "Все они такие". Поэтому я лучше буду жить спокойно". Только потому я и ушел из "Меноры". Мне это стало неинтересно.

- Вы сейчас возглавляете центр еврейской культуры при КРСУ. Разве это не одно и то же?

- Центр был создан для изучения именно еврейской культуры. Это не община, а центр образования, каких много в Славянском университете. Я не распространяю ни лекарства, ни гуманитарную помощь. Если разговор заходит об издании книг, то понятно, что мы их не печатаем. Мы помогаем, редактируем. Вот выпустили несколько книжек по еврейской тематике при помощи Фонда Сороса. А чем занимается сейчас община - я не в курсе по самым разным причинам. Мне несимпатичны, мягко говоря, те люди, которые ею руководят сегодня. Нет, это не касается религии, здесь все хорошо. Но я чувствую себя несчастным человеком, я воспитан в нерелигиозном духе, я человек светский и от всего этого далек. Хотя я не атеист в прямом понимании этого слова, но и не религиозен. Для меня существуют некоторые внутренние правила, которых я придерживаюсь по мере возможности. Это относится к обычаям и всему тому, что происходит с евреями.

- Чем конкретно занимается центр?

- Нами выпущено восемь книг: два однотомника Маркиша, один из которых связан с историей русско-еврейских взаимоотношений, а во второй вошли азиатские произведения писателя. Вышла книга "Из еврейских преданий", где адаптированы для детей библейские тексты на иврите, русском и кыргызском языках. Мной написана научная статья "Тора и Манас" - о взаимодействии двух источников. И еще несколько книг. Я ищу спонсоров, также мы получаем гранты. "Еврейские предания" вышли за счет Фонда Сороса, они полезны не только для тех, кто изучает иврит, но и для тех, кто изучает сегодня кыргызский язык. Книга издана так, что на каждой странице там расположены параллельные тексты.

Даешь языковую индустриализацию

- А кто в основном изучает иврит?

- Разные люди - и те, кто собираются выезжать, и те, кто хотят понять и осмыслить еврейскую культуру. Раз в месяц при центре проходят встречи в интеллектуальном клубе, на которые приглашаются редакторы газет, журналисты, писатели, студенты. В общем, люди разных возрастов и различных взглядов, которые могут высказать свою точку зрения на происходящие события в форме открытых дискуссий.

Это я делаю только потому, что мне это интересно, а может быть, во мне говорит голос крови. Все, что происходит в Израиле или в России, связанное с еврейской тематикой, вызывает во мне интерес.

- Ну, коль мы затронули проблему изучения языков, как вы относитесь к тому, что происходит сейчас в республике?

- Когда меня спрашивают о том, что нам мешает изучить государственный язык, я отвечаю так: "А где учебники?". Наши государственные мужи не понимают, что это все должно быть индустрией, а не принятым законом. Был такой человек по фамилии Шнейдман, который сделал 6 или 7 учебников по кыргызскому языку. Он великолепно знал язык. После окончания Пржевальского пединститута он специально уехал в Нарын, чтобы на месте изучать кыргызский язык. А в институте он закончил факультет русского языка и литературы. Так вот, пришел новый начальник в институт педагогики и сказал: "Вы русист, так и занимайтесь своим непосредственным делом, по которому вы получили специальность"… А он до самого последнего дня писал учебники по кыргызскому языку, и они издавались. Вместо того, чтобы обучать учителей кыргызского языка государственному языку, мы принимаем законы. И здесь уже начинается политика. В 12-й школе я веду профильный класс и нашел классного преподавателя кыргызского языка, я повторюсь - классного. Так десятиклассники с удовольствием бегают к нему на уроки и дополнительные занятия. Вот так надо решать эту проблему. Прежде чем принимать законы, нужно создать индустрию.

Племя Моисеево

- Александр Самуилович, мы немного отвлеклись от темы, давайте вернемся к "нашему" вопросу, окунемся в историю. Что вы знаете о евреях, проживавших в Кыргызстане, и как они здесь оказались?

- До войны евреев в Кыргызстане (если не иметь в виду бухарских евреев, которые издавна жили на территории среднеазиатских республик), было крайне мало. В основном это были специалисты, посланные из Москвы, Ленинграда, Ярославля для партийной работы в горном крае. Подавляющую массу евреев, живших здесь в годы войны, составляли беженцы с оккупированных западных территорий СССР. Были польские, румынские и венгерские евреи. К слову сказать, мной написано более двадцати статей о евреях в Кыргызстане, которые должны выйти в пятом томе Еврейской Российской энциклопедии. Этот вопрос меня очень интересовал. Люди уходят, многие уехали, и это вызывает сожаление.

Когда в Российской Федерации или на Украине происходили различные антиеврейские кампании, сюда ссылалась научная и культурная интеллигенция страны Советов. Если говорить без большого пафоса, то Кыргызстан в научном, просветительском и культурном плане очень много от этого выиграл. Здесь было много всякого народа, все уживались и не было никакого национализма. Функционировал польский еврей-ский театр под руководством Иды Камин-ской, она была генерал-директором этого театра. Правда, после войны она уехала в Польшу, и когда там начались преследования евреев при Гомулке, она вывезла свой театр в Голливуд. И за фильм "Магазин на площади" получила "Оскара". Она была великая актриса, а зять ее во время войны был одним из основателей советского джаза - Эдди Рознер, который играл здесь в созданном им оркестре. В кинотеатре "Ударник", был такой в Дубовом парке, играл джаз-бэнд под руководством Исаака Шварца. Здесь находился Большой симфонический оркестр Ленинградского радио во главе с дирижером Натаном Рахлиным. Во Фрунзе создавались творческие бригады, которые выезжали на фронт, а потом возвращались сюда на отдых. Я бы, может быть, всего этого не знал, но моя мама, Эсфирь Зеленая, была директором Русского театра драмы, а во время войны - директором парков и заведующей концертным отделом филармонии и все это впоследствии мне рассказывала.

Немало евреев - рабочих и инженеров - приехало в Кыргызстан вместе с эвакуированными заводами и фабриками. Отец мой прибыл сюда с Ворошиловградским военным заводом, который впоследствии переименовали в завод имени Ленина. Не жалея сил, трудились они - кто на строительных площадках, кто за станком, кто за чертежной доской. Вместе со всеми участвовали в строительстве первой очереди Большого Чуйского канала и железнодорожной магистрали Фрунзе - Рыбачье. При штабе строящегося БЧК тогда активно действовала небольшая группа поэтов и художников. Душой и лидером того творческого коллектива был Якуб Земляк, который в пятидесятые и шестидесятые годы отдал немало сил воспитанию творческой молодежи, руководил литературным объединением при Союзе писателей Киргизии, дал путевку в большую литературу многим известным ныне прозаикам и поэтам.

Сейчас мало кто помнит о Сауле Абрамзоне, директоре Научно-исследовательского института киргизского языка и литературы, созданного во Фрунзе в 1931 году; о ленинградце Александре Берштаме, выдающемся ученом, авторе фундаментальных трудов по истории и этнографии Киргизии. Не могу добрым словом не вспомнить о подвижническом труде переводчиков на русский язык эпоса "Манас" - Льва Пеньковского, Марка Тарловского, Семена Липкина.

Заметный след в истории кыргызской культуры оставили Михаил Раухвергер - автор первого национального балета "Чолпон", композитор и дирижер Григорий Бурштин, главный режиссер Киргиздрамтеатра Илья Боров, основатель Киргизского оркестра народных инструментов имени Карамолдо Орозова Борис Феферман.

Профессора Борис Шаган, Максим Фридман и Абрам Брудный по праву считаются одними из организаторов хирургической службы в республике.

В сфере образования широко известны в Кыргызстане и за его пределами философские труды члена-корреспондента Кыргызской Академии наук Арона Брудного и литературоведа с мировым именем, пушкиниста, профессора Льва Шеймана, который более 45 лет возглавляет журнал "Русский язык в кыргызской школе"; сестры Каменецкие, которые по сей день вносят свой просветительский вклад в кыргызское образование.

Момент истины

- Александр Самуилович, я понимаю, что всех евреев (а их на территории республики проживало когда-то не менее 8 тысяч), внесших свой вклад в науку и культуру Кыргызстана, не перечислишь. Но вот что интересно: в многотысячном отряде рабочего класса евреи всегда занимали весьма скромное место. Может быть, как раз за этим и скрывается краеугольный камень "еврейского вопроса" - дескать, "русский Ваня" горбатил на заводе, а евреи сидели у него на шее?

- Я так не думаю. Такое положение сложилось не в силу каких-то исторических и социально-экономических условий становления еврейской нации, а потому, что десятилетиями в еврейских семьях культивировался устойчивый взгляд на престижность и значимость умственного труда. И я не вижу здесь никакой национальной подоплеки. Для большинства людей, числящихся евреями, сегодня понятием "еврей" определяется, по сути, не национальность, а некое наследственное социальное положение, сословие, подобно тому, как в 20-е годы были "лишенцы", в 30-е - родственники репрессированных, а в 40-е - почти все, кто побывал в плену или оккупации.

Я родился в Бишкеке и принадлежу к еврейскому сословию русского народа. Моя мать была директором Русского театра. Отец мой поднимал промышленность Киргизии. Моя тетка была морским пехотинцем и дошла до Берлина. Родственники мои похоронены в здешних могилах. И я верю, что ученики Бердяева когда-нибудь объяснят и трезво растолкуют природу исторической судьбы Агасфера - Вечного Жида. Ведь до сих пор это не удавалось пока никому...

Фото Германа ЛОМКОВА

http://idea.to.kg/facekyr/kazev.html

[Гость Эльтебер]

Дьомне - это ассимилированные иудеи?

да, бывшие (испанские) евреи, что приняли ислам. Находились в основном в Македонии. Салоника как раз и была центром сефарадских евреев, они там составляли большинство населения.

Не дъомне, а дёнме. От слова  дёнмек(donmek), то есть принявшие ислам или отказaвшиеся от другой религии. Необьязательно евреи, могли быть и христиане. Это говорит об религиозном принадлежности его родителей, но не в коем случае об этническом принадлежности. Как известно среди иудеев были у тюрки. Также известны тюрки немусульмане.

Зиядоглу верно высказался. Правильно будет не дьомне, а дёнме.

Аналогично в Средней Азии бухарских евреев, принявшых ислам, называли чала.

В разговорном кыргызском языке говорят чала чычар, когда указывают на человека недоведшего начатое дело до конца.

Вернемся к истории возникновения группы Дёнме:

Еврейский религиозный деятель, Саббатай Зеви (1626-76), родившийся в Измире (Смирна), провозгласил себя в 1665 году божьим посланником мессией и получил широкую поддержку еврейского народа. Однако, раввины Йерусалима обьявили его лжепророком и вынудили его покинуть священный город. Зеви со своими сторонниками направился в Истанбул (Константинополь), где его арестовали турецкие власти за его угрозы сместить султана Мехмеда IV. Ему был дан выбор принять ислам или быть казненным.

Он выбрал первое и отрекся от еврейской веры. В вознаграждение султан дал ему пожизненную пенсию и выслал из Эдирне (Адрианопль) в Албанию, где он позже и умер.

Часть его сподвижников последовало его примеру и приняла ислам.

Современные потомки этих евреев называются Дёнме и проживают на северовостоке Ирана в городе Мешхед.

Одним из самых известных Дёнме был Джавид Бей. Он был трижды министром финансов при младотурках.

....Находились в основном в Македонии. Салоника как раз и была центром сефарадских евреев, они там составляли большинство населения

В Салониках проживало около 50 тысяч сефарди евреев в 1914 году.

Они доминировали во многих сферах, особенно портовой торговле.

Многие евреи Салоники эмигрировали в США, но большинтво перебралось в Палестину после погромов 1932 года, когда весь еврейский квартал был сожжен до тла. Евреи, отказавшие покинуть Салоники, были сосланы гитлеровскими войсками в концлагерь Аушвитз в 1942 году.

В Османской Империи многочисленное еврейское население существовало в городах Измир, Истанбул, Селаник (Салоники) и Багдат. Особенно славился Измир как центр иудейской науки, философии, медицины и торговли

[Kazarin]

Нет, в Мешхеде (Машаде) могут проживать только джадид уль ислам, потомки членов еврейской общины, обращённой в ислам в 1839 г. Но примерно около 60% этих обращённых официально вернулись в иудаизм в других местах и в Иране после 1925.

[Kazarin]

Не согласен. Евреев Бухарского эмирата (в ханствах их было мало) стали называть бухарскими евреями европейские путешественники по географическому названию, как, к примеру, московские татары, а после русского завоевания, администрация так называла бухарско-подданных евреев, в отличие от туркестанских туземных евреев. Местное население по самоназванию называло их яг`уд, джагуд.

Но лишь к 1970-м название бухарские евреи окончательно закрепилось за евреями Средней Азии.

[Гость Paashaa]

А сами себя они почему-то называют аидами

[Kazarin]

ничего подобного, это ашкеназы.